ЧАСТЬ ПЕРВАЯ Октябрь, 1975 год
16. Возможности трудоустройства
40. Послеполуденное наслаждение
У многих людей есть хобби, которое со временем перерастает в страсть. Страсть Альберта Принца заключалась в разрезании людей, особенно красивых девочек. Для него нет ничего более восхитительного, чем вломиться в чужой дом и пустить свою фантазию - и свой нож - в дикий танец. Сейчас Альберт в бегах, но не собирается отказываться от своих развлечений.
Молодая беременная женщина, учитель, библиотекарь, престарелая женщина, известный писатель, молодая перспективная актрисса... У них у всех есть проблемы, и все они что-то ищут в своей жизни. К сожалению, то что они находят, не всегда является тем, чего они хотели. То, что найдут большинство из них - так это очень острые ножи Альберта...
Бесплатные переводы в нашей библиотеке:
BAR "EXTREME HORROR" 18+
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Октябрь, 1975 год
- Хочешь, переберемся на заднее сиденье?
- Хмм? - Спросил Альберт, совершенно не слушая ее, полностью поглощенный невероятным ощущением ее грудей на своем лице.
Она оттолкнула его:
- Заднее сиденье. Хочешь перебраться со мной на заднее сиденье?
- Зачем? - Спросил Альберт, желая лишь того, чтобы ее груди поскорее вернулись. В темноте они казались ему бледными холмиками, с практически черными сосками.
Хоть ему и было уже семнадцать и он являлся учеником средней школы, до этого вечера ему никогда еще не доводилось видеть настоящих женских грудей. Он видел их только на картинках и фотографиях (не считая, конечно, грудей своей матери в те времена, когда он был совсем еще малышом). Он еще не касался их, но очень этого хотел. Вопреки крови. Или, может быть именно из-за нее.
Но он был уверен, что прикоснется к ним. Они оказались еще более прекрасными, чем он себе представлял. Такие гладкие, мягкие и пружинистые. Хотя, соски гладкими не были. Они были твердыми и немного скукоженными. И то, как они торчали...
- Здесь мы не сможем сделать этого, дурачок, - сказала Бетти. - Ты ведь хочешь, чтобы мы это сделали, да?
- Конечно. Я имею в виду, да. Конечно же хочу.
- В таком случае уверяю тебя, что на переднем сидении у нас точно ничего не выйдет.
- Ладно.
Она смотрела на него, не двигаясь.
- Я открою тебе дверь. - Альберт перегнулся через нее. Когда он потянулся к дверной ручке, ее грудь уткнулась прямо в его лицо. Уха коснулся сосок. Это оказалось довольно щекотно и он слегка дернулся.
Она схватила его за руку.
- В чем дело? - Спросил он. - Там кто-то есть?
Он посмотрел в окно. Их автомобиль был припаркован в конце тупиковой улицы. Спереди располагался небольшой участок леса с уже почти безлиственными деревьями, чьи голые ветви белели в лунном свете октября. Если среди этих деревьев кто-то и скрывался, Альберт не мог его видеть. Не видел он никого и на тротуарах или газонах близлежащих домов. Не считая нескольких домов с горящим на крыльце светом, большинство были темными.
- Я никого не вижу, - сказал Альберт.
- Проблема не в этом, дорогой.
- А в чем же?
- А ты и в самом деле несмышленыш.
- Ты не хочешь, чтобы я открыл тебе дверь?
- Хочу. Но в первую очередь хочу получить свои двадцать долларов.
- Что?
- Двадцать долларов. Я никогда не беру за это ни центом меньше. Со многих парней даже гораздо больше. С тобой я согласилась на такую сумму только потому, что ты мне нравишься. Ты немного странноват, но по мне это ужасно мило. - Она положила руку на его рубашку и погладила грудь.
- Если я так нравлюсь тебе, ты не должна заставлять меня платить.
- Я и не стала бы, но в следующем году мне нужно поступать в колледж.
- И что с того?
- На это потребуется очень много затрат. Общежитие, книги, не говоря уже о плате за обучение.
- Но все-же, двадцать долларов... Это очень большие деньги.
- Поверь, это стоит гораздо дороже, - сказала Бетти. И коснулась рукой передней части штанов Альберта. От прохладного прикосновения ее пальцев он застонал. - Ооо, да на тебе нет нижнего белья. Какой непослушный мальчик.
- Как насчет десятки? - Спросил он.
- Двадцать.
Он почувствовал, как ее рука начала медленно скользить вдоль его члена.
- Но у меня только... Я не знаю, может, пятнадцать.
Она убрала руку.
- Надо посмотреть.
Он вытащил из заднего кармана джинсов свой бумажник, открыл его и достал банкноты. Поднеся те близко к лобовому стеклу, он начал разглядывать их в льющемся снаружи тусклом свете. Одна десятка и четыре купюры по доллару.
- Сколько? - Спросила Бетти.
- Четырнадцать долларов.
- Маловато.
- Ну же.
- Никаких "ну же", Альберт.
- Остальное я могу заплатить тебе завтра.
- Конечно. Сначала собери нужную сумму, и тогда, возможно завтра вечером, мы сделаем это.
- Давай сделаем это сейчас, а? Давай, мне не хватает всего-лишь каких-то шести долларов. Пожалуйста.
- Разве Стен не говорил тебе о расценках на услуги?
Стен вообще ничего не говорил ему об оплате. Он сказал только :
- Она горяча, как рысь, чувак. Я только что разговаривал с ней. Она хочет тебя. Поверь, чувак, это твой реальный шанс.
- И что я должен делать? - Спросил его Альберт.
- Просто пригласи ее на свидание. Своди в пиццерию или кино, а затем, по пути домой притормози в каком-нибудь укромном местечке, и наслаждайся моментом. Она отдастся тебе с потрохами.
Нахмурившись на Бетти, Альберт сказал:
- Он ничего не говорил мне о том, что придется тебе платить.
- А должен был. Придурок. Короче, двадцать баксов и ни центом меньше.
- Да ладно тебе, Бетти.
- Если у тебя их нет, можешь везти меня домой прямо сейчас.
- Везти тебя домой? Почему я должен везти тебя домой? Дерьмо! Ты можешь дойти до туда сама.
- Не будь сволочью.
- Просто выйди из моей машины, - сказал Альберт.
- Ты шутишь? - Она завела руки за спину и застегнула бюстгальтер. - Не прикидывайся дурачком. Просто отвезти меня домой. Раздобудь остальную часть денег и позвони мне завтра. - Она застегнула блузку. - Завтра ночью сможем чудно провести время.
- Дерьмо, - пробормотал он.
- Расслабься. Это не конец света.
А по ощущениям именно конец, подумал он.
Он завел машину и дал резкий задний ход, отчего Бетти откинуло вперед.
- Эй! - Она схватилась рукой за приборную панель. - Черт возьми, успокойся!
Но Альберт не успокоился. Набрав на узкой дороге скорость, он так резко выехал на поворот, что под автомобилем заскрипели шины. Бетти вжалась в приборную панель.
Как только он выскочил за поворот, свет фар выхватил капот припаркованного Порше.
Он резко вывернул руль.
Но не достаточно быстро.
Скрежеща металлом, автомобиль протаранил Порше.
- Вот, чего ты добился, - сказала Бетти.
- Он не должен был там парковаться, - сказал Альберт, выжимая педаль газа.
- Ты не собираешься останавливаться?
- Зачем мне это?
- Боже, Альберт! Ты должен. Это незаконно.
- К черту законы, - сказал он, и промчался мимо знака остановки.
- Ладно, - отрезала Бетти. - С меня достаточно. Останови и я выйду. Немедленно!
Альберт не остановился.
- Выпусти меня, пожалуйста!
Он посмотрел на нее и скорчил улыбку:
- Нет.
- Альберт!
Он настиг едущий впереди универсал, пересек двойную желтую линию и промчался мимо него.
- Ты убьешь нас так!
- И что с того?
- Черт!
Он свернул за угол, и, визжа шинами, помчался вниз по улице, набирая скорость. По обеим сторонам дороги располагались дома с широкими подъездными путями. Дорогие, двухэтажные дома.
- Какой из них твой? - Спросил он.
- Посередине блока. Белый, справа.
Увидев нужный дом, он ударил по педали тормоза. Он молчал. Просто сидел, глядя вперед, и не двигался, пока не услышал, что дверь захлопнулась.
Тогда он посмотрел, как Бетти идет по подъездной дороге к дому. Ее юбка была очень короткой. Ветер трепетал ее. Ноги выглядели бледными в свете луны.
- Сука, - пробормотал он.
Самая настоящая грязная шлюха. Только грязные шлюхи берут за это деньги. Я мог бы подхватить от нее триппер или что-нибудь подобное. Мне просто повезло, что у меня не оказалось двадцати баксов.
Но если бы они у меня были, то прямо сейчас я трахал бы ее..
Он посмотрел, как она вошла в дом и закрыла за собой дверь.
- Скатертью дорожка, - пробормотал он.
А затем вцепился обеими руками в руль и резко подался вперед. Лоб ударился о верхнюю часть колеса. Он сделал это снова. И снова.
Долгое время после этого, он сидел, не двигаясь. А затем завел машину и медленно поехал. Достигнув Вашингтон Авеню, он свернул направо и оказался в деловом районе.
Кинотеатр Норд Глена по всей видимости закрывался. Афиши сообщали о том-же двойном показе, на котором Альберт был прошлой ночью: "Техасская Резня Бензопилой" и "Гонки с Дьяволом". Ему показалось, что большинство возвращающихся к своим машинам людей были слегка сконфужены.
А ему понравились эти фильмы. Оба. Но больше, конечно, "Бензопила".
Публика на вчерашнем сеансе визжала, как ошпаренная.
Но не Альберт.
Ему хотелось оказаться в этом фильме и самому погоняться за теми девчонками...
Внезапно Альберт понял, что если бы не пошел прошлой ночью в кино, то сегодня ему хватило бы денег на Бетти. Билет стоил два пятьдесят, и еще, по крайней мере четыре доллара он потратил на всякую ерунду типа попкорна.
Он угрюмо хихикнул.
А затем заметил семенящую вдоль тротуара собаку. Кажется, она была одна.
Он припарковал машину и вышел.
Октябрьский ветер был странно теплым для этого времени года. Он приятно обдувал его, неся в себе слабый но такой явственный аромат жженых листьев.
Он быстро шел вперед, следя за каждой тенью и прислушиваясь.
Он знал, что хотел услышать.
И через несколько минут услышал это.
Тихое позвякивание, как позвякивают ключи на цепочке.
Сначала никаких признаков собаки он не замечал. А затем она вышла из-за дерева, всего в нескольких ярдах от него: короткошерстая, как Долматинец собака, но на не свойственных этой породе коротеньких ногах.
Альберт направился к ней.
Собака не обращала на него никакого внимания. Она продолжала бродить по траве на обочине дороги, что-то громко вынюхивая в той.
Когда Альберт остановился позади нее, собака обернула в его сторону голову.
- Привет, приятель. - Альберт присел на корточки. - Иди-ка сюда.
Собака смотрела на него, но не двигалась.
Альберт осмотрелся вокруг. По улице мимо промчался автомобиль. Еще один оторвался от тротуара и поехал вперед. Ближайшие пешеходы находились лишь в нескольких кварталах, и, казалось, шли в противоположном направлении.
Он улыбнулся собаке:
- Давай, приятель, - тихо позвал он. - Иди сюда. - Он похлопал себя по колену. - Иди сюда, малыш.
Собака сделала было шаг в его сторону, но заколебалась.
- Все в порядке, приятель. Ну же. Иди сюда. У меня для тебя кое-что есть.
Он протянул к ней сжатую в кулак руку.
Рука была пустой, но собака-то об этом не знала.
Она подошла ближе.
- Да, малыш. Хороший малыш.
Когда собака подошла к Альберту и принялась нюхать его левую руку, он вытянул вперед правую и почесал шерсть под ее подбородком.
- Ну как, приятель? Нравится?
Потом он разжал левый кулак. Уткнувшись своей мокрой мордой в ладонь, собака засопела, пытаясь отыскать на ней какое-то припрятанное сокровище. Альберт почесал ее свободной рукой за ухом. От удовольствия пес низко опустил голову и полузакрыл глаза. Хвост начал медленно вилять из стороны в сторону.
- Да, я вижу, тебе это нравится.
Продолжая гладить собаку левой рукой, он опустился коленями на мокрую траву и сунул правую в боковой карман джинсов.
Виляя хвостом, собака плюхнулась на спину и поджала лапы.
Альберт почесал шерстку на ее груди. Когда он начал чесать брюхо, левая задняя нога пса стала подергиваться, описывая небольшие круги.
- Да, тебе нравится.
Он вытащил из кармана нож с выкидным лезвием. Он купил его в метро в Чикаго у какого-то мексиканского мальчугана всего за двенадцать долларов. Он нажал на кнопку. С тихим клацаньем из рукоятки выскочило шести-дюймовое лезвие.
Внезапно собака насторожилась и попыталась перевернуться.
- О, нет, ничего не выйдет.
Левой рукой Альберт прижал ее к земле.
А правой вогнал нож в мягкую плоть, чуть ниже ребер.
Собачий визг заполнил собой тишину.
Альберт вытащил нож.
Он был взволнован и напряжен. Член сдавливала боль.
Он ударил ножом еще раз.
Визг собаки прекратился.
Он снова вытащил нож и снова вонзил его в живот животного. И после этого сдавливающая боль прошла, выплеснувшись из него теплой, пульсирующей струей.
Джанет Артур проснулась в субботу утром с ладонью, зажатой между бедер. Она сладко зевнула и закопалась лицом поглубже в подушку.
Через некоторое время она вытащила руку.
Отбросив одеяло, она почувствовала на спине приятный холодок утреннего бриза. Она глубоко вздохнула. В воздухе витал освежающий, бодрящий запах находящегося в нескольких кварталах океана.
Она перевернулась и увидела стоящего рядом с ней на коленях Дэйва. Его черные, густые волосы спутались во время сна. Гладкое, стройное тело еще сохранило летний загар, который он получил, проводя множество дней на площадке бассейна.
- Доброе утро, - сказала она, и, улыбнувшись, протянула к нему руку.
Он выпрямился.
- Почему ты все время просыпаешься в такой позе?
- Ты мне снилась.
- Да, и что же я делала в твоем сне?
- Вот что. - Он пробрался между ее колен и улегся там.
- Давай только не... - Джанет перевернулась и Дэйв соскользнул с нее, оказавшись на спине.
Джанет забралась на него сверху. Улыбаясь, она наклонилась над ним, позволяя соскам слегка коснуться груди и поцеловала в губы.
- Сначала нам нужно поговорить, - сказала она.
- Сейчас не очень подходящее время для разговоров.
- Сейчас просто прекрасное время.
- Для того, чтобы потрахаться.
Она почувствовала, как его руки начали ласкать ее ягодицы.
- Это серьезно.
Он нежно сжал их.
- Ладно.
- Как ты относишься к тому, чтобы завести малыша?
- Я никак к этому не отношусь. Я парень. Биологически это маловероятно, если вообще не невозможно.
- Ладно, позволь мне перефразировать свой вопрос, - сказала Джанет. - Как ты относишься к тому, чтобы стать папой?
- Ну, думаю, что вполне положительно.
- Я имею в виду, что лучше узнать об этом раньше, чем позже.
Его руки, мягко массирующие ее ягодицы, внезапно остановились.
- Неужели ты беременна?
- Да.
- Скажи, что это шутка.
- Это будет ложью, - сказала Джанет, чувствуя, как что-то внутри нее начало сжиматься.
- Как ты можешь быть беременна?
- Если ты не в курсе...
- Но ты говорила, что у тебя все под контролем.
- Ничто не может дать стопроцентной гарантии. Возможно, я просчиталась в днях, или...
- Как это просчиталась?
- Это же не точная наука, Дэйв. А презервативами ты пренебрегаешь.
- С этими презервативами одна только морока.
- Ну вот и...
- Если бы ты продолжала пить таблетки...
- Они опасны. Или я должна заболеть раком только из-за того, что ты не желаешь натягивать на свой член презерватив? Просто чудесно!
- Дерьмо!
- Ты знал, что это рискованно.
Качая из стороны в сторону головой, он испустил долгий, тихий стон.
- Ты была у врача? У тебя просто не начинается цикл, или что-то еще?
- Я беременна, Дэйв. Беременна, на сто процентов. Я узнала об этом вчера.
- Великолепно, - сказал он. - Просто великолепно. Просто, блять, потрясающе.
Джанет оперлась о его плечи и выпрямилась.
- Я думала, что такая новость тебя осчастливит, - сказала она.
- Конечно. Я счастлив. Все в порядке. - Он закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов. А затем сказал: - Никаких проблем. И как ты планируешь оплачивать расходы?
- Ну, это должно произойти примерно через семь месяцев, так что у нас еще достаточно времени, чтобы подкопить денег.
- Я не имею ввиду расходы на роды.
Ее горло сжалось. Чувствуя как кожа на лице наполнилась жаром, она спросила:
- А что ты имеешь в виду?
- Ты знаешь, что я имею в виду.
- Ты хочешь убить его?
- О, ради всего Святого...
Джанет издала тихий, скулящий звук и и ударила его в щеку кулаком. Другой кулак врезался в его нос. Из ноздрей хлынула кровь.
Он резко извернулся под ней, и, схватив за руку, сбросил с кровати. Плечами вниз, она рухнула на пол.
Дэйв посмотрел на нее:
- Ты чуть не сломала мне нос!
Она перевернулась и встала.
- Какого черта ты меня ударила? Проклятье! Я только сказал...
- Я слышала, что ты сказал. - Она натянула на себя пару коричневых, вельветовых брюк.
- Так в чем тогда проблема? Это же совершенно законно.
- Конечно. Законно. - Она надела большой, свободный свитер.
- Да что с тобой, черт возьми, такое? - Выпалил Дэйв.
- Я ухожу, - сказала Джанет. Она сунула руки в передние карманы брюк и прислонилась к стене.
- Ты не можешь уйти!
- Поверь, еще как могу. В понедельник вернусь за своими вещами. Пока ты будешь на работе. Не волнуйся, ничего, что не принадлежит мне, я не возьму.
- Пожалуйста, будь рациональной.
- Трахала я твою рациональность. Я беременна. А ты хочешь убить моего ребенка.
- Это не убийство. Убийство это то, что Иди Амин[1] делал со своими политическими противниками. Убийство это то, что делал Мэнсон. Убийство это то, что Никсон делал во Вьетнаме. Абортирование проклятого плода - никакое не убийство.
- Когда это мой плод, это так.
- Ты сошла с ума.
- Иди к черту.
- Где ты возьмешь деньги?
- Как нибудь разберусь.
- Легче сказать, чем сделать.
- Я учитель.
- Конечно, ты учитель. На всякий случай, напомню тебе, что на дворе октябрь. Боже, неужели ты не в курсе, что учителей нанимают весной, а не в октябре. Уже через пару недель все будут отмечать Хэллоуин. Ты не сможешь устроиться работать учителем. Скажи, что ты просто пошутила.
- Счастливо оставаться. - Она подняла свою сумочку. Идя к двери, она услышала приглушенный стук - Дэйв что-то пнул. Скорее всего стену.
- Ты вернешься! - Крикнул он.
Джанет не ответила.
- Ты вернешься и будешь умолять впустить тебя.
Ковер в коридоре казался под ее босыми ногами шершавым и прохладным. С каждым шагом ей все больше мерещилось, будто она идет по кромке льда на замерзшем пруду.
Она сбежала вниз по ведущей из блока квартир лестнице и пересекла фойе.
Лучики утреннего солнца на улице приятно ласкали ее лицо. Она забралась в свой Форд, резко развернулась и направилась к Бульвару Гранд Бич. Мэг будет рада ее увидеть. А еще больше она будет рада тому, что она рассталась с Дэйвом.
- Этот тип отвратителен, - сказала ей как-то Мэг после того, как познакомилась с ним. - Красив, но отвратителен.
- Ты просто совсем его не знаешь.
- О, я его знаю. Я знаю множество парней, подобных Дэйву. Эдакие красавчики. Мнят себя Божьими подарками. А на самом деле все они настоящие придурки, замаскированные под людей.
Мэг не оказалось дома.
Джанет присела на крыльце. Находящиеся в тени бетонные ступеньки, даже сквозь ткань вельветовых брюк казались прохладными. А в свитере было слишком жарко. Но снять тот она не могла, поскольку под ним ничего больше не было. Оставалось лишь сидеть и ждать.
Долгое время она молча смотрела на свое обручальное кольцо. А затем сняла его. Вокруг пальца под ним белела узкая полоска.
Она положила кольцо в сумочку и посмотрела в свой бумажник.
Одна двадцатка и шесть купюр по доллару.
Она открыла чековую книжку. Банковский счет в общей сложности составлял сто тридцать долларов и двенадцать центов.
- Настоящее богатство, - пробормотала она.
Это было все, что осталось от ее стипендии, полученной за работу ассистентом преподавателя в университете весной прошлого года.
В нижней части сумочки она отыскала шариковую ручку. Не найдя нигде бумаги, она вырвала листок из чековой книжки. На нем, она писала: "Мэг, я вернусь во второй половине дня. Нам нужно увидеться. Джанет ".
Оставив записку под тяжелым латунным молотком на двери, она вернулась к своей машине.
Тем утром Альберт посмотрел на себя в отражении витрины Супермаркета Норд Глена.
Смазливый как девчонка.
Аж блевать охота.
Возможно, усы смогут исправить ситуацию.
Что-ж, удачи, подумал он.
Он и брился то не чаще, чем пару раз в неделю. Для того, чтобы отрастить более-менее приличные усы может потребоваться не один месяц. А то и не один год.
Придется просто смириться с этим, подумал он.
"Ты ужасно милый," сказала ему Бетти. Тупая сука.
Двадцать баксов!
Автоматическая дверь распахнулась, и Альберт вошел в супермаркет. Сразу же подойдя к полке с печеньем, он взял с той упаковку "Ореос" и направился к очереди.
Где мне взять двадцать баксов? - Думал он.
Шесть, поправил он сам себя. Четырнадцать у меня уже есть, так что...
После того, как я куплю эти "Ореос", их станет еще меньше.
К черту все.
Его скряга папаша раскошеливается всего на два бакса в неделю. Выходит, для того, чтобы скопить шестерку, потребуется целых три гребаных недели.
И это только в том случае, если я не буду их тратить.
Он разорвал упаковку и съел одно печенье. Урчание в желудке поутихло.
Может мне стоит найти какую-нибудь работу.
Да, и чем я буду заниматься? Развозить продукты после школы?
Сидеть с детьми?
Хотя, эта идея показалась ему не такой уж и плохой. Может кто-то наймет его заботиться о милой маленькой девочке, и он будет оставаться с ней наедине... Возможно, будет купать ее в ванне...
Он почувствовал, как член в джинсах начал набухать.
Да, но только кто наймет меня для того, чтобы сидеть с ребенком? Никто, вот кто.
Альберт встал в очередь за женщиной с корзиной.
- Не хотите пройти вперед меня? - Спросила она. У нее был нежный голос и открытая, доброжелательная улыбка.
Альберт посмотрел в ее корзину. Продуктов в ней было не так уж и много. По крайней мере, не более десятка наименований.
- Да нет, - сказал он. - Но все равно спасибо. Я постою.
- Уверены? Я не против, чтобы вы прошли первым.
- Да. Я никуда не тороплюсь. Но все равно, еще раз, большое вам спасибо. - Он закинул в рот еще одно печенье и принялся смотреть, как женщина выкладывает на конвейер продукты.
Кассовый аппарат, после сканирования каждого из них, издавал писк. Вскоре все продукты были пробиты.
Жуя печенье, Альберт смотрел, как она открывает чековую книжку и кладет ее на конвейер, рядом с ним.
На обложке книжки красовался пейзаж с заснеженными горами.
Слева от вершины горы, на фоне голубого неба, Альберт прочел надписи:
Арнольд Брокстон
Рита М. Брокстон
3214 Джефферс Лейн
Норд Глен, Иллинойс
Интересно, эта женщина мать Хэнка Брокстона?
Нет, для того, чтобы иметь учащегося в средней школе ребенка, она выглядит слишком молодо.
Альберт отделил одну половинку печенья от ванильной прослойки и бросил взгляд на Риту, подписывающую чек на тридцать два доллара.
Печенье сошло с начинки легко, оставив прослойку идеально гладкой. Верхними зубами Альберт процарапал на ее поверхности неровную борозду.
А затем попытался разглядеть чековую книжку повнимательнее, но в тот же момент Рита закрыла ее.
Как там ее фамилия? Джефферс? Нет, это было название улицы.
Брокстон! Точно! Такая же, как и у Хэнка.
Альберт расплатился за свое печенье, и посмотрел на направляющуюся к выходу Риту.
В этих узких брюках она выглядела весьма неплохо. Гладкие и обтягивающие, без каких-либо швов, они демонстрировали всю прелесть ее ног.
Может быть, под ними на ней ничего нет!
Когда она покинула супермаркет, Альберт подумал, что ему стоит попробовать предложить ей помочь донести до машины корзину.
Нет, не стоит.
Не нужно, чтобы кто-нибудь видел меня с ней.
Джанет положила сумочку на переднее сиденье автомобиля, заперла дверь, убрала ключи в передний карман вельветовых брюк, и, налегке, направилась к пляжу.
Там бриз был сильнее и прохладнее. Он нес в себе более отчетливый привкус моря, позволяя дышать глубже и улучшая самочувствие. Она наклонилась, чтобы подвернуть штанины и освежающий ветерок проник под воротник ее свободного свитера.
Она посмотрела вперед. Казалось, там не было никого, кто мог бы заглянуть под открывшуюся горловину, поэтому она на какое-то время осталась в этой позе, позволяя бризу охладить ее разгоряченную кожу груди и живота, и подвернула обе штанины своих вельветовых брюк.
Затем она выпрямилась и направилась вниз к берегу. Небольшие, переливающиеся на солнце зеленоватыми бликами волны, накатывались друг на друга, и, вспениваясь, уходили обратно.
Джанет вошла в воду и вздрогнула от первого ощущения объявшего ноги холода. Она шагнула дальше, пока вода не скрыла ее лодыжки.
Взяв спасательную вышку за ориентир, она не спеша направилась на юг.
Отступающие волны всякий раз словно пытались вымыть песок из-под ее ног.
Вода уходила обратно в океан, на несколько секунд оставляя под ее ногами лишь мокрый песок, прежде чем вернуться назад, слегка намочить ее подвернутые брюки и уйти снова.
Иногда она наблюдала, как волны играют с ее ступнями, иногда переводила взгляд на серфингистов, дрейфующие вдалеке парусники и визжащих чаек. Но большую часть времени она смотрела влево, туда, где располагался пляж.
Множество людей, как мужчин, так и женщин, совершали утренние пробежки. Детишки рылись в песке. Собаки гонялись друг за другом или за всякими палочками и корягами. На расстеленных полотенцах загорали люди, как в одиночку, так и парами.
Вообще парочек на пляже было много: кто-то бродил по песку, кто-то сидел или лежал, тесно прижавшись друг к другу. Многие держались за руки. Некоторые вели себя так, словно были здесь одни.
Она была рада тому, что она никогда не выбиралась на пляж с Дэйвом. Как-то раз она предложила ему это, но он сказал: "Пляж? Боже мой, ты должно быть, шутишь."
Если бы тогда они пришли с ним на пляж, сейчас все было бы не так. Она не смогла бы чувствовать себя так-же свободно. Она предавалась бы воспоминаниям и это могло бы все испортить.
Это все мое, подумала она. Полностью мое.
Идти по воде было так приятно.
Ей хотелось, чтобы под свитером и брюками у нее оказался купальник.
Но для того, чтобы заполучить его, ей придется возвращаться в квартиру Дэйва.
А что меня останавливает?
Тихонько хихикнув, Джанет продолжала идти дальше. Вода уже полностью намочила нижнюю часть ее брюк, и теперь касалась паха и ягодиц. Когда она достигла талии, Джанет нырнула навстречу приходящей волне. Свитер тут-же намок и стал тяжелым. Волна откинула ее вперед, а затем плавно вытянула назад.
Снова и снова, она вставала, чтобы поймать очередную волну.
Она ныряла в них, проплывала под ними, расслабившись, катилась на них в сторону берега, а затем снова вставала на ноги, чтобы броситься навстречу новым.
Наконец, изрядно выдохшись, она направилась к берегу.
Свитер, потяжелевший от воды, неумолимо тянул вниз, обнажая плечи. Мокрые вельветовые брюки тоже казались невероятно тяжелыми, и она даже боялась, что те в неожиданный момент соскользнут с нее и спустятся до самых лодыжек. Чтобы такого не произошло, идя, она придерживала их за пояс.
Выбравшись на сухой песок, она, тяжело дыша, легла на спину. Вскоре дыхание начало восстанавливаться.
Это было здорово, подумала она. Очень здорово.
Ну а что мне делать дальше?
Просто продолжать жить. Все будет хорошо. И у меня и у ребенка.
Без Дэйва нам обоим будет лучше.
Да кому он вообще нужен?
Мир полон парней, сказала она себе. Они постоянно ходят за мной по пятам. Наверняка, среди них попадется хотя-бы один нормальный.
Эх, как же я ошиблась в Дэйве...
В следующий раз нужно будет быть осторожнее.
Возможно, этот "правильный" парень встретится мне даже этим утром. Он увидит меня, присядет на песок рядышком и влюбится с первого взгляда. А то, что на мне эта одежда... Ну и пускай. Возможно, он подумает, что я выплыла на берег после кораблекрушения.
Я проснусь и увижу его, стоящего надо мной и улыбающегося.
Размышляя о таком ходе событий, она постепенно погрузилась в сон.
Проснулась она спустя некоторое время. Никто не стоял над ней, но верхняя часть свитера и вельветовых брюк были практически сухими. Она перевернулась на живот и закрыла глаза.
Проснувшись во второй раз, она с трудом осознала, что все еще находится на пляже. Ощущения были такими, словно ее заживо запекли прямо во всей этой тяжелой одежде. Во рту пересохло.
Она встала, стряхнула с себя песок и снова побрела в сторону спасательной вышки, которую не так давно использовала в качестве ориентира.
Идти пришлось довольно долго.
Добравшись, наконец, до вышки, она присела на песок, чтобы немного отдохнуть. Она чувствовала себя усталой, разгоряченной и вспотевшей. Не стоило находиться под солнцем так долго. Наверняка организм уже практически обезвожен.
Ничего, подумала она, напьюсь вдоволь, когда доберусь до Мэг.
Она поднялась на ноги и поплелась к ее дому.
Входная дверь была открыта.
Джанет пошла к ней и уже подняла было руку, чтобы постучаться, как вдруг услышала грубый, отдающий хрипотцой голос:
- Заходи, дорогая, - сказала Мэг.
- Окей. Секундочку. - Оперевшись о дверной косяк, она смахнула песок с ног и лодыжек.
- Не переживай на этот счет, - сказала Мэг. - Немного песка еще никогда и никому не вредило.
Джанет вошла внутрь и увидела Мэг, сидящую на диване, с раскрытой программой телепередач на коленях и водрузившую босые ноги на журнальный столик.
- Долго ждала? - Спросила Мэг.
- Примерно с одиннадцати утра.
- Жаль, что я не знала. Я была в церкви, играла там в волейбол.
- Никого симпатичного не повстречала?
- Если бы повстречала, сейчас бы меня здесь не было. Ну, рассказывай, что у тебя стряслось?
- Я ушла от Дэйва.
Мэг покачала головой:
- Как жаль это слышать.
- Но ведь не очень?
- Жаль тебя. Уж я-то знаю, как это тяжело.
- Ну... У тебя есть что-нибудь выпить?
- Конечно. Чего-нибудь крепкого?
- Не слишком.
- Как насчет пива?
- Да, это было бы здорово. В холодильнике?
- Точно. Захвати и мне одно, ладно?
Джанет вернулась в гостиную с двумя банками "Хаммс". Передав одну из них Мэг, она уселась в плетеное кресло и откупорила свою.
- Ты застукала его за изменой? - Спросила Мэг.
- Ха-ха. - Джанет глотнула пива. То было холодным и горьким со слегка сладковатым привкусом. Она выдохнула и сделала еще один небольшой глоток. - Он не хочет оставлять ребенка, - сказала она наконец.
- Ребенка?
Джанет улыбнулась и кивнула.
- Потрясающее! И на каком ты сроке?
- Около семи недель.
- Ничего себе! Это просто чудо! И как ты себя чувствуешь?
Она приложила холодную, влажную банку ко лбу:
- В данный момент совсем неплохо.
- Ты знаешь, о чем я.
- Ну по утрам иногда бывает не по себе. Случаются приступы непойми откуда взявшейся грусти. Ну а в остальном я чувствую себя просто прекрасно.
- Ребенок. Вау!
- Ребенок без отца, - сказала Джанет. - Я рассталась с Дэйвом. Он хотел убить его. Как будто это какая-нибудь муха или комар, которого можно запросто прихлопнуть и забыть об этом.
- Может быть, он передумает.
- Да пошел он к черту.
- Он не позволит тебе уйти так просто, милая.
- Да ему абсолютно на меня плевать.
- Даже если это и так, - сказала Мэг, - это как минимум сильно затронет его самолюбие. Он слишком самовлюблен, чтобы позволить тебе так легко соскочить с крючка.
- Надеюсь, что он сгорит в аду.
- Но пока такого не случилось, ты хочешь остаться здесь?
- Это было бы здорово. А я тебе не помешаю?
- Ни в коем случае. Уверена, что мы чудно проведем время.
- Спасибо тебе. Огромное спасибо.
Кучка пьяниц, подумал Лестер.
Ну, может быть, не все из них.
Однако, по большей части, социальный комитет Средней Школы Гранд Бич казался группой, на уме у которой была одна лишь выпивка, шуточки, самовлюбленное позерство и флирт.
Лестер уже был наслышан об этих встречах от Хелен, но это был первый первый раз, когда он сам присутствовал на одной из них.
И то только потому, что Хелен решила провести ее в их доме.
Огромное спасибо за испорченный субботний вечер, подумал он.
Проведя пару часов в обсуждениях планов на грядущий Хеллоуин, чему и была посвящена встреча, все разошлись по кучкам и начали пить и всячески резвиться.
Казалось, конца этому не наступит никогда.
Пожалуй пора валить отсюда, подумал Лестер. Со мной здесь даже никто не разговаривает. Я просто никому не нужный неудачник. И по совместительству муж Хелен. Я ведь не учитель.
Среди этой компании почему-то считается, что или ты учитель, или самое обыкновенное дерьмо.
Целое сборище претенциозных ублюдков.
Пьяные, претенциозные ублюдки.
Решив отсидеться в спальне, пока веселье не поутихнет, Лестер начал пробираться через гостиную. Но кто-то схватил его сзади за руку. Раздраженный, он нахмурился и обернулся через плечо.
За спиной стояла Эмили Жан Боннер и улыбалась ему.
Эмили Жан была стареющей дамочкой, почему-то считающей себя одной из самых красивых сотрудников Школы Гранд Бич. Эдакий Грузинский персик. Ей было около пятидесяти, а то и шестидесяти лет, но это совершенно не мешало ей носить яркий спортивный блейзер и огненно-рыжую прическу.
- О, вы именно тот, кого я искала, мистер Брайант, - сказала она мягким, мурлыкающим голосом, немного растягивая слова.
Даже не немного, подумал он. А виной всему мартини, бокал с которым и сейчас находился в ее руке.
- Что вы думаете о наших планах на Хэллоуин?
- По-моему все неплохо.
- Я тоже так считаю. Единственное, я предпочла бы, чтобы костюмы были обязательной атрибутикой праздника, а не зависели от желания гостей. Мне кажется, что в костюме должен прийти каждый. Тогда атмосфера будет более праздничной. Более Хеллоуиновской. Вы так не считаете?
- Да, пожалуй, вы правы, - сказал Лестер.
- Вы ведь придете в костюме, верно?
Если я вообще приду на всю эту чертовщину.
- О, наверное да, - сказал он.
- А я вот никак не могу придумать, что надеть. Может у вас есть какие-то идеи?
- Ну, может быть вам стоит нарядится Грузинским персиком?
Смеясь, она похлопала его по плечу:
- А вы тот еще тип, мистер Брайант. Возможно я действительно последую вашему совету. - Опустив левую руку ему на плечо, она подняла правую, в которой держала бокал с мартини и сделала глоток. - А какой костюм будет у вас?
- Наверное я оденусь в Человека-невидимку.
- Ах! Это было бы... очень необычно. - Она убрала руку с его плеча и осмотрелась вокруг, как будто кого-то выискивая.
- Ладно, - сказал Лестер, - еще увидимся. Приятно было поговорить с вами, Эмили...
Она протянула руку и схватил его запястье:
- О, прошу вас, не уходите. Мне так понравился ваш дом. Здесь и в самом деле очень мило.
- Спасибо, - сказал Лестер, а сам подумал, что вряд-ли бы ему удалось приобрести такой дом самому. Это был подарок от родителей Хелен. Точнее, не совсем подарок: они дали ей взаймы первоначальный взнос за него. Да впрочем, какая разница?.
- Хелен очень комфортно здесь, - пояснил Лестер. - Да и до Храма Пресвятой Богородицы отсюда всего двадцать минут ходьбы.
- Вы работаете там библиотекарем?
Лестер понял, что именно так и преподносила его Хелен всем своим дружкам-педагогам, чтобы сохранить лицо.
- Нет, на самом деле, я библиотечный секретарь. Прежде чем стать настоящим библиотекарем, я должен получить степень магистра.
- Неужели для этого требуется степень магистра?
- Ну да. Пока я прослушал лишь около тридцати семестровых часов.
- В Калифорнийском Университете Лос-Анджелеса?
- Университет Южной Калифорнии.
- А, Троянское Сообщество.
Для Лестера словосочетание Троянское Сообщество всегда ассоциировалось с названием какой-нибудь марки презервативов. Однако, Эмили Жан он об этом говорить не стал.
- И как скоро вы получите эту степень? - Спросила она.
- Наверное года через два.
Еще два года ему придется терпеть то, что Хелен зарабатывает денег в три раза больше, чем он. И даже получив степень магистра, откуда у него может быть гарантия, что он найдет нормальную работу библиотекарем?
- Наверное так интересно работать со всеми этими книгами, - сказала Эмили Жан.
- Да, не плохо, - ответил он. А почему бы не сказать ей, что все книги, с которыми он работал последнее время, это регистры бухгалтерского учета?
- Я люблю книги, - сказала Эмили Жан. - А вы, мистер Брайант?
- Некоторые.
- Я просто обожаю Теннесси Уильямса[2]. Вы знакомы с его работами? Я нахожу их настолько великими и трагическими... и лиричными.
- Да, они такие. Но мне уже в самом деле нужно идти. Еще увидимся, ладно?
- Ох. - Она моргнула и, казалось, немного озадачилась, когда убрала руку с его запястья. - Конечно. Уверена, что еще обязательно увидимся.
Вытянув на лице подобие улыбки, Лестер отвернулся и направился в ванную.
Как же он был рад, что отвязался от нее.
В ванной он запер дверь и подошел к унитазу.
Не нужно было быть с ней таким прямолинейным, подумал он, расстегивая брюки. По крайней мере, она нормально ко мне относится.
В отличии от всех остальных.
Ну, может быть, еще кроме Яна. Он тоже казался ему довольно неплохим парнем.
Все остальные же были настоящими снобами, абсолютно игнорирующими Лестера.
И все это только из-за того, что я работаю за гроши на плохой работе.
Кучка придурков.
Лестер закончил свои дела и спустил воду. Перед тем, как открыть дверь, он убедился, что молния на брюках застегнута.
Это единственное, чего мне сейчас не хватает, подумал он. Разгуливать среди них с расстегнутой ширинкой.
Хотя, даже это вряд-ли бы кто заметил. Я человек-невидимка.
Войдя в гостиную, он начал искать взглядом Яна. Он увидел его в углу - высокий мужчина, с важным видом разговаривающий о чем-то с Хелен и Рональдом.
Хелен выглядела просто потрясающе. Дерзкая стрижка в стиле Питера Пена в сочетании узкой юбкой и водолазкой делали ее невероятно сексуальной. Водолазка плотно обтягивала грудь, демонстрируя чуть ли не каждую деталь.
Она стояла так близко к Яну, что ее правая грудь едва не касалась его руки.
Она делает так специально?
Конечно специально, подумал Лестер.
Но, казалось, Ян совсем не обращал на это внимания.
Или просто делал вид.
А вот Рональд как-раз таки обращал. Он работал учителем английского, но не в школе. Несколько лет назад, после женитьбы на Дейл, он переквалифицировался из школьного учителя в преподавателя колледжа. Тем не менее, это не мешало ему продолжать нести почетное членство в Социальном Комитете и присутствовать на каждом собрании. Веселиться он, судя по всему, любил так-же, как преподавать. Точнее, даже не преподавать, а поучать всех и всему. Он считал себя экспертом во всех областях, и постоянно о чем-нибудь разглагольствовал. Сейчас, глядя на него, Лестер видел, как тот, кивая с умным видом, слушая Яна и вставляя свои комментарии, тайком поглядывает на груди Хелен.
Кажется, он так и хочет сорвать с нее эту водолазку, подумал Лестер.
Удачи, приятель.
Потому что под водолазкой он обнаружит большой, толстый бюстгальтер с четырьмя крючками на спине, а под бюстгальтером пару прекрасных, но ледяных айсбергов.
А может быть и нет, подумал Лестер. Возможно эта сучка так холодна только со мной.
Чувствуя, как внутри что-то сжалось, он отвернулся от супруги и беседующих с ней мужчин. Он увидел Эмили Жан. Та сидела на диване, потягивая мартини и рассказывала что-то Дейл.
Дейл, сидящая к Рональду спиной, наверняка даже и не подозревала о том, как он пялится на грудь Хелен.
А может ей просто все равно.
Она сидела, слушая Эмили Жан, с самодовольной улыбкой на лице, держа в одной руке бокал виски, а в другой сигарету. Как и обычно, сигарета была вставлена в длинный, тонкий, кажется даже позолоченный мундштук.
Высокая, стройная и элегантная, Дейл была почти красивой. Но твердой, как скала.
Как и все они, подумал Лестер.
Нет, на самом деле твердыми были не все. Эмили Жан, например. Она, наоборот, казалась утонченной и уязвимой, но уж никак не твердой.
А вот Хелен была именно такой. И Дейл тоже. Таковыми были большинство из них, особенно женщины.
Наверное, это у них профессиональное.
Чувствуя себя невероятно подавленным, Лестер подошел к столу с напитками. Наполнив стакан льдом, он налил в него водки с апельсиновым соком из пластикового кувшина и уселся в кресло неподалеку. Он сделал глоток.
Да ну их всех к черту, подумал он. Пускай уже поскорее проваливают по домам.
- Проблема начинается с младших классов, - сказала Хелен. Она сказала это как факт, а не как мнение.
Яну очень не понравилось это высказывание но он лишь стиснул зубы и промолчал. Он был знаком с Хелен Брайант уже три года, с тех самых пор, как она устроилась работать в Среднюю Школу Гранд Бич, и все это время она была жесткой, циничной особой, без каких-либо проявлений чувства юмора, и он знал, что вступать с ней в спор лучше не стоит.
- Ты просто пытаешься переложить ответственность, - сказал ей Рональд, ухмыльнувшись и кивнув, только для того, чтобы лишний раз взглянуть на грудь, обтянутую узкой белой водолазкой.
Зачем она так одевается? - Задавался вопросом Ян. Если на ней была не водолазка, а блузка, то она всегда была сделана из самой тончайшей ткани, а юбки постоянно были настолько короткими, что едва прикрывали бедра.
Причем одевалась она так не только на их собрания но и в школу.
Яну казалось нелогичным то, что такая холодная и твердая особа, как Хелен, постоянно пытается выставить себя напоказ.
А может, не такая уж она и чопорная, как кажется, подумал он.
Ну или она просто забывает о том, как реагируют мужчины на подобную одежду. Просто живет в своем собственном мирке, заполненном планировкой уроков, подготовкой тестов и проверкой домашних заданий.
- Я просто объясняю, - сказала Хелен, - что большинство детей, поступая к нам, не умеют ни читать, ни писать. Они настолько отсталы, что...
- Хелен, то, что ты говоришь, похоже на слова врача, который жалуется на то, что нему приходят больные пациенты. Позволь мне сказать о том, что эта ситуация полностью в твоих руках. Ты сама можешь взяться за проблему и исправить ее.
- Это легче сказать, чем...
- В мой класс порой приходят ученики, не умеющие отличить существительное от глагола. Слово период они считают лишь иным названием женского месячного цикла. А ведь это не Средняя Школа, а колледж!
- Это колледж нашего городка, - съязвила Хелен. - Те, кто умеет читать, отправляются учиться в другое место.
- Точно! - Выпалил Рональд, рассмеявшись.
- Кроме того, - продолжила Хелен, - все это происходит лишь последние три года.
- Всего три? - С сарказмом спросил Рональд.
Хелен взглянула на него с прищуром:
- Не думаю, что за какие-то три года мы можем преодолеть десятки лет невежества.
- О, пожалуйста.
- Особенно, когда половина детей даже не говорят нормально по-английски у себя дома.
- Умоляю тебя.
Хелен подтолкнула руку Яна одной из своих грудей. Жесткая чашка лифчика, казалось, немного прогнулась и он почувствовал под ней мягкую упругость.
- Ты же понимаешь, о чем я. Скажи ему.
Ян почувствовал, что его лицо налилось краской.
Зачем она это сделала?
Он пожал плечами и сказал:
- Другого оправдания такой эпидемии безграмотности я не вижу.
- Браво! - Воскликнул Рональд.
- Спасибо за поддержку, - сказала Хелен.
- А с этими новыми экзаменационными тестами, - сказал Ян, - мы вообще вряд-ли сможем кого-нибудь нормально выпустить.
Проходящая мимо Эмили Жан Боннер, элегантно держа в руке бокал с мартини, невзначай присоединилась к беседе. Ян приветственно кивнул ей, и она улыбнулась в ответ, будто удивляясь, что на нее обратили внимание.
- Я, например считаю, - сказал Рональд, - что вы должны уделять больше времени на разборку структур предложения, чем на чтение произведений Шекспира. Литературу лучше оставить для колледжа.
- Мне кажется, что как ты ни протестуй, такого не произойдет никогда, - заявила Эмили Жан, улыбнувшись Рональду и приподняв брови. Ее Грузинская манера говорить, слегка растягивая слова, всегда навевала на Яна какую-то грусть. Она невольно напоминала ему стареющую Скарлетт О'Хару, не желающую мириться с фактом старения и перекрасившуюся из-за этого в ярко-огненный цвет.
- Как шестнадцатилетний ребенок, - спросил Рональд Хелен, - может понять смысл фразы "жить в гнилом поту засаленной постели, варясь в разврате, нежась и любясь на куче грязи"[3]?
- Изумительно! - Выпалила Эмили Жан. - Вы наизусть знаете Шекспира, мистер Харви.
- Издержки профессии, - сказал он ей и подмигнул.
Эмили Жан рассмеялась.
- А вы знаете, что я как-то исполняла роль Линды Ломан в Уилширском театре? У меня до сих пор слезы наворачиваются на глаза, когда я слышу что-либо о похоронах Уилли. Это так печально...
- Так ты считаешь, - прервала ее Хелен, окинув Рональда косым взглядом, - что мы должны полностью отказаться от преподавания литературы?
На какое-то мгновение Эмили Жан застыла с обиженным выражением лица, а затем, странно улыбнувшись, медленно направилась в сторону задней двери.
- Ну, возможно, не полностью, - сказал Рональд. - Тем не менее, программу можно изменить в лучшую сторону, убрав из нее литературу, больше подходящую для студентов.
- Прошу меня извинить, - сказал Ян, и, не дожидаясь ответа, отошел к задней двери, открыл ее и вышел в освещенный внутренний дворик.
Находящийся слева от него стол для пикников был загроможден бумажными пакетами, одноразовыми ложками и стопками пластиковых бокалов. Среди всего этого хлама стояли бутылки с ликерами и коктейлями, банки из-под майонеза и кувшины с напитками домашнего приготовления. На бетонном полу стоял контейнер со льдом.
Возле него, на коленях стояла Эмили Жан, и, прижимая к груди пластиковый бокал, возилась с замком. Ян наблюдал за тем, как он поставила бокал на стол. Белая блузка в этот момент натянулась на ее спине так, что сквозь ее ткань проступили тоненькие бретельки лифчика и костяшки позвоночника. Она казалась невероятно хрупкой. Он положил руку ей на плечо.
- Позвольте мне помочь вам, - сказал он.
- О, спасибо, мистер Коллинз.
- Не за что. - Он открыл контейнер со льдом.- Сколько вам нужно?
- Думаю, что вполне хватит трех кубиков.
Он бросил три кубика льда в ее пластиковый бокал и закрыл крышку контейнера.
Они встали. Кроме них во дворике никого не было.
- Могу я приготовить вам коктейль? - Спросил Ян.
- Спасибо за предложение, мистер Коллинз, но я уже сделала свой выбор. - Она постучала ногтем по крышке наполовину пустой банки из-под майонеза. - Мое любимое домашнее мартини. Думаю, что могу позволить себе еще небольшую капельку. Я сегодня очень непослушная девочка, верно? Или нет?
- О да, я не могу этого отрицать, - ответил ей Ян, наполняя свой бокал водкой, в то время, как она отвинчивала крышку банки.
- Я и в самом деле не должна бы этого делать. Джин для меня - маленький грех, но зато реальное утешение. Такому человеку, преисполненному талантом и энергией, как вы, мистер Коллинз, это может показаться немного странным, но я преподаю уже в течении двадцати восьми лет, и понимаю, что потратила всю свою жизнь зря.
Гордый и одновременно несчастный взгляд ее глаз отбил в Яне всякое желание говорить что-либо поперек ее слов.
- Я могла бы сделать так много вещей. Могла бы остаться на сцене. Могла бы начать писать книги. Может быть, подалась бы в бизнес. Так много вещей, так много возможностей... Все брошено, все потеряно.
- Педагогика - не самое плохое занятие, - сказал Ян.
- Как банально бы не прозвучала эта аналогия, мистер Коллинз, но посвятить свою жизнь преподаванию, это все равно, что кататься на одном и том-же аттракционе в огромном парке развлечений. Учитель взбирается на лошадку и катит на ней по кругу, раз за разом, из года в год. Каллиопа[4] создает чарующую музыку, но она всегда повторяется. Она играет одни и те же мелодии снова и снова.
- Декорации тоже никогда не меняются. Меняются лишь лица. Да, к сожалению, лица меняются. И это тоже часть трагедии. Ведь некоторые из них так очаровательны, а некоторые настолько полны боли и мольбы... Некоторых можно даже успеть полюбить. Но спустя какое-то время все они уходят, а ты так и остаешься на своей лошадке, ездя по кругу. Уже без них.
На какое-то время она словно застыла, глядя на свой напиток.
- Все кажущиеся золотыми кольца, мистер Коллинз, на поверку оказываются обычной латунью. И со временем ты понимаешь, что нет на этой карусели никакого веселья. - Она издала грустный смешок. - Получилась рифма, да? Как забавно.
- Неужели вы никогда не думали о том, чтобы слезть с лошадки? - Спросил Ян.
- И что мне тогда делать? - Внезапно ее улыбка стала менее грустной. - У меня есть дочь. Вы знали об этом? У меня есть очень стройная, красивая, талантливая дочь. И вы знаете о том, что она выступает на сцене? Она очень даже неплохая актриса. Может быть вы о ней слышали? Мэй Бет Боннер? Может вы даже видели ее выступления, она играет Лору...
Лора!
Это имя словно резануло по его сердцу, наполнив то болью и тоской.
- ...в постановке "Стеклянного Зверинца"[5]?
- Боюсь, что нет, - сказал он, заставив себя улыбнуться. - Но когда-нибудь с удовольствием посмотрел бы на ее выступление.
- Я была бы очень рада. Я всегда рада любому ее новому зрителю. Но, к сожалению, показ пьесы закончился на прошлой неделе. Если вы в самом деле хотите увидеть ее в роли Лоры...
И снова это имя ужалило его прямо в сердце.
В мыслях вспыхнул образ лица Лоры, склоненного над его собственным. Она улыбается ему, а ее мягкие, темно-каштановые волосы спадают на лицо, скрывая то от всего остального мира, словно некие шторы.
Смирись с этим, сказал он себе.
Нет. Ее место не занимал и никогда не займет никто другой. В жизни выпадает лишь один шанс на настоящую любовь и я упустил его.
А может быть и нет, подумал он. Ничего нельзя знать наверняка. Прямо завтра я могу повстречать кого-нибудь...
Но все равно она не будет такой, как Лора.
Хватит.
Эмили Жан открыла сумочку, достала кошелек, и пролистала несколько фотографий, скрытых под матовым пластиком.
- Разве она не прекрасна?
Ян посмотрел на снимок. Оттуда на него глядела хрупкая и симпатичная рыжеволосая девушка, лет двадцати на вид.
- Она прекрасна, - сказал он. - И очень похожа на вас.
Эмили Жан усмехнулась:
- О, мистер Коллинз. И кто сказал, что рыцарей больше не осталось? Хотя, если сказать, положа руку на сердце, будучи такой-же молодой я и правда была очень похожа Мэй Бет. Думаю нас можно было бы принять за сестер-близняшек. Но это было так давно...
- Ну, вы обе очень яркие женщины.
- Не знаю, как насчет обоих, но уж Мэй Бет точно. Естественно, эта фотография не может показать многого. А можете ли вы представить себе, как бы великолепно она смотрелась на большом экране?
- Даже в этом не сомневаюсь.
- Когда нибудь я увижу ее там. Мы все это увидим.
- Неужели у нее уже имеется роль в каком-то кинопроекте?
- О, насколько мне известно - нет. Я знаю, насколько трудно этого добиться. Чертовски трудно.
- Да, я тоже об этом слышал, - сказал Ян.
- Но в один прекрасный день она обязательно получит роль в фильме. Я в этом уверена.
- Я тоже в этом уверен.
- Как вы считаете, буду ли я горда этим?
- Ну конечно. - Он нахмурился и уставился в свой напиток.
- Что-то случилось?
- Я... просто немного задумался. У меня есть несколько знакомых в кинобизнесе. Если хотите, можете оставить мне номер телефона Мэй Бет...
Улыбаясь, Эмили Жан протянула руку и пожала его ладонь:
- Ну зачем же, мистер Коллинз! К чему вам кривить душой? Я же только искренне рада тому, что вам просто захотелось позвонить моей дочери.
- Я и обман - настоящие враги, - сказал он.
- Ха! Я тоже ненавижу ложь.
- Но я и в самом деле знаком с людьми, которые могли бы помочь вашей дочери попасть на киноплощадку. Я посмотрю, что смогу для этого сделать. Вполне возможно, что ничего и не выйдет, но... - Он пожал плечами.
- Я буду признательна вам за любые усилия в этом направлении, мистер Коллинз.
- Постараюсь сделать все, что смогу, - сказал он, а затем достал из кармана рубашки блокнот и ручку. - Вы помните номер ее телефона? - Спросил он.
- Ну да, естественно я его помню. Она живет вместе со мной. Не думаю, что я уже докатилась до того, чтобы забыть собственный телефонный номер. - Она тихонько хихикнула. - Если, конечно, демон джина еще не полностью поглотил мой разум.
Она продиктовала Яну номер телефона и он записал его.
- Ее зовут Мэй Бет Боннер? - Спросил он.
- Верно. Именно так. Может поднимем тост за ее успех?
- Давайте, - сказал Ян.
Они подняли бокалы.
- За Мэй Бет, - сказала Эмили Жан. - За то, чтобы она стала настоящей звездой киноэкрана.
- За Мэй Бет, - сказал Ян.
Они чокнулись краешками пластиковых бокалов и выпили.
Альберт жалел, что не может взять автомобиль своего отца, но включение мотора в гараже могло бы создать слишком много шума. Вместо этого он взял свой велосипед. Он вывез тот из гаража, забрался на сиденье и покатил по шоссе.
Поначалу без куртки было холодно. Водолазка лишь немного защищала тело от промозглого ночного ветра. Но куртку одевать было опасно: она была ярко-желтого цвета, и даже в ночи бросилась бы в глаза любому встречному.
Но вскоре он привык к холоду и тот уже не беспокоил его. Он даже наслаждался ощущением обдувающего лицо ветра. Он пах чистотой и свежестью - как волосы Бетти
- У меня есть двадцатка, - сказал он ей по телефону во второй половине дня.
- Ты уверен?
- Да, уверен. Если бы я не был уверен, то и не говорил бы этого.
- Просто хотела тебе напомнить, что не занимаюсь этим в кредит. Если ты думаешь, что можешь заплатить только первоначальный взнос, а затем ежемесячно выплачивать небольшую сумму...
- Ха-ха. Очень смешно.
- Я серьезно.
- У меня есть двадцать долларов.
- В таком случае все окей. Как насчет восьми часов?
- Завтра вечером.
- Завтра? - Переспросила Бетти. - А почему не сегодня?
- На сегодня у меня уже запланировано одно небольшое дельце со старой знакомой.
- Со старой знакомой, да? - В ее голосе прозвучали нотки подозрения. - А можно поинтересоваться с кем конкретно?
- Тебя это не касается.
- Если со Сьюзи Хайден, то можешь сразу об этом забыть. Она свинья. А помимо прочего, насколько мне известно, она носит заразную болезнь.
- Ты не очень то дружелюбна к своим конкуренткам.
- Конкуренткам? Это Сьюзи Хайден-то моя конкурентка? О, дорогой, как же ты меня насмешил. Эта конкурентка мне даже в подметки не годится.
Альберт свернул на Джефферс Лейн и усиленно закрутил педали, поднимаясь вверх по склону. Возле четвертого от угла дома, он остановился и слез с велосипеда. Положив тот на траву, он подбежал к крыльцу. На двери висел номер 3212. Следующий дом по левую сторону должен принадлежать Брокстонам.
В нем горел свет.
Крадучись, Альберт вошел в пространство между двумя домами. Возле стены он опустился на колени. Прямо над ним было окно. На какое-то мгновение он замер, переводя дыхание и дожидаясь, пока сердце немного успокоится. А затем приподнялся.
Он посмотрел в окно.
Гостиная. По обоим концам длинного, синего дивана стоят лампы. Экран телевизора зияет зеленовато-черной пустотой. Людей не видно.
Может быть, никого нет дома.
Он пробежал вдоль боковой стены дома, и, миновав дворик, поднялся на крыльцо. Там он заглянул в дверное окошко.
Кухня. Свет выключен.
Он спустился с крыльца и побежал к гаражу. На его входных дверях имелись окна. Он прижался лицом к стеклу. К тусклом лунном свете ему удалось разглядеть довольно большое пустое пространство. Казалось, что предназначенный для двух машин гараж был пуст.
Это хорошо.
Альберт быстро вернулся к кухонной двери. Натянув на правую руку толстую рукавицу, быстрым, резким ударом, он ударил кулаком по углу стекла. Через образовавшуюся дыру он нащупал ручку и открыл дверь.
Битое стекло хрустело под подошвами его ботинок и царапало кафель, когда он шел по кухонному полу. Он подумал о том, чтобы снять обувь. Однако, это сможет значительно затруднить ситуацию, если вдруг придется бежать.
Так и не разувшись, он вошел в освещенную прихожую.
Входная дверь в дом находилась прямо перед ним.
Стоя возле нее, со стеной с одной стороны и лестницей с другой, он чувствовал себя так, словно находится в ловушке в узком каньоне. И ему это не нравилось. Иного выбора, кроме как пойти наверх у него не было. Он мог бы подняться по туда бегом, но это создаст много лишнего шума. Стараясь действовать как можно тише, он медленно направился к лестнице, не сводя глаз с двери и ожидая, что в любой момент та может распахнуться.
Дойдя до подножия, ему пришлось присесть на корточки, чтобы унять судорогу в кишечнике.
Что со мной творится? - Подумал он.
Наверное это из-за жареной курицы, которую он съел на ужин.
Хотя, более вероятно, что эти судороги вызваны страхом. Раньше он уже испытывал подобные ощущения, когда сильно волновался.
Опасаться нечего, сказал он себе. Здесь никого нет.
По крайней мере, он очень на это надеялся.
Все-таки он незаконно проник в чужой дом впервые, поэтому расстройство желудка на нервной почве вполне естественно в такой ситуации.
Почувствовав себя немного получше, Альберт начал подниматься по лестнице.
На верхнем этаже, справа от него располагалась спальня с подвешенными к потолку моделями самолетов. Кровать была пуста. Он начал было входить в комнату, как вдруг остановился, почувствовав новую, еще более сильную судорогу.
Задрожав, он прислонился к дверному косяку.
Мне еще хуже! Что же делать?
Обделаться в штаны...
Обернувшись, он увидел находящуюся всего в нескольких метров от лестницы дверь в ванную. Поспешив туда, он ударил ладонью по выключателю, и, сдергивая на пути джинсы, бросился к унитазу и рухнул на сиденье. Как раз вовремя.
Когда все закончилось, он почувствовал себя гораздо лучше.
Он вытер зад. А затем смахнул выступивший на лице пот. Глядя на испачканный унитаз, он задумался, стоит ли сливать воду.
Пожалуй, лучше подождать. Если в доме все-таки кто-то есть, то он обязательно услышит шум сливаемой воды.
Он натянул джинсы и застегнул их. Затем вымыл в раковине руки и продолжил осмотр дома.
Пройдя дальше по коридору, он обнаружил еще две спальни. По всей видимости, одна из них предназначалась для гостей, а другая для хозяев. Никого не обнаружив ни в одной из них, Альберт вернулся в ванную, смыл в унитазе воду и пшикнул освежителем воздуха с хвойным ароматом.
После этого он вошел в спальню мальчика. Воспользовавшись фонариком, он обыскал комод. Денег в нем не оказалось. Он проверил выдвижные ящики. Затем осмотрел полки, заставленные книгами, моделями кораблей и сувенирами из индии, среди которых был там-там, головной убор, украшенный яркими перьями и томогавк с резиновым наконечником.
Он взял томагавк.
Жаль, что не настоящий.
На его ручке он прочел надпись: "Висконсин Деллс - Страна Чудес".
Альберт положил томагавк на место и продолжил обыск комнаты.
Все, что ему удалось найти из денег - так это только пепельницу, наполненную какими-то иностранными монетами.
На прикроватной тумбочке, возле пустого стакана лежал раскрытый бойскаутский нож.
Отлично!
Он взял его и подошел к письменному столу. На его поверхности были раскиданы карандаши, ластик, старая ручка и двухцентовая монетка. Он дернул за ручку верхнего выдвижного ящика. Закрыто.
- Посмотрим, что у нас тут... - прошептал он.
При помощи бойскаутского ножа, он с легкостью взломал замок и открыв ящик, обнаружил в нем изрядно потрепанный выпуск "Плейбоя". Он отложил нож в сторону и достал журнал. Выпуск был датирован сентябрем 1973 года. На обложке была изображена голая девчонка, сидящая на корточках. Ее правая грудь была видна очень хорошо. Даже сосок.
Дрожащими руками Альберт принялся листать журнал. Мисс Сентябрь оказалась просто потрясающего вида блондинкой.
Вот это да!
Он прочел ее имя, написанное мелким шрифтом: Джери Гласс.
Глядя на ее фото, он почувствовал, как его член начал расти и напрягаться.
Заберу этот журнал с собой, решил он. В любом случае, маленькие бойскауты не должны хранить у себя дома подобных вещичек. Можно сказать, тем самым я даже оказываю ему услугу.
Усмехнувшись, Альберт оторвал взгляд от Джери и принялся листать журнал дальше, в поисках еще чего-нибудь интересненького.
Уже ближе к концу он обнаружил статью о фильме под названием "Голая Обезьяна". Рядом была напечатана фотография обнаженной Джони Кроуфорд.
Та самая малышка из сериала "Стрелок"?
Святое дерьмо, это и в самом деле она! И я смотрю прямо на ее сейф!
Перевернув страницу, Альберт увидел еще одну статью, посвященную другой кинозвезде, брюнетке по имени Виктория Принципал.
Неплохо, подумал он.
Хотя Мисс Сентябрь ему понравилась больше. Что-то в ней его по настоящему зацепило.
Он снова вернулся на страницу с ее фотографией, немного посмотрел на ту, а затем закрыл журнал и сунул под мышку.
Он дернул за ручку второго ящика стола. Этот заперт не был. В нем он увидел еще несобранную до конца модель самолета, бутылочки с краской, несколько листов с инструкциями и целый ассортимент различных деталей.
Третий ящик оказался забит всяким хламом. В нем Альберт увидел практически все, что можно, кроме денег. В нижнем ящике он обнаружил металлический потрсигар. Улыбнувшись, он открыл его.
Внутри лежало восемь долларов.
Есть! Теперь у меня будет, чем расплатиться с Бетти!
- Спасибо, приятель, - прошептал он. - Кто бы ты ни был.
С восьмидолларовой купюрой в кармане, ножом в руке и Плейбоем под мышкой, он вышел в коридор и направился к спальне хозяев.
И вдруг услышал стук и грохот.
Звук показался ему до боли знакомым, но он никак не мог вспомнить...
Это открывается дверь гаража!
От страха его сердце едва не выскочило из груди.
Он бросился в гостевую спальню и опустился на колени возле одной из одноместных кроватей.
Дверь снова грохотнула. Затем еще раз.
Кровать была слишком низкой. Пожалуй, это даже к лучшему. Она была отличнейшим укрытием хотя-бы потому, что взрослые никогда под нее не заглядывают. Опустившись на живот, он заполз под нее. Спина уперлась в пружины матраца. Даже повернуться под ними было практически невозможно. Не говоря уж о том, чтобы быстро вылезти. Всякий раз, находясь под кроватью, ему приходилось бороться с паникой. После той ночи, когда убили его мать. Прямо над ним. Он тогда затаился под кроватью и смотрел, как капли крови падают на тапочки, стоящие всего в нескольких дюймах от его лица. Это было захватывающе, но в то же время настолько ужасно, что после того случая он старался забираться под кровати как можно реже.
Снизу послышались тихие звуки голосов.
И шагов.
Альберт вылез из-под кровати и встал. На цыпочках, он подошел к шкафу. Отодвинув выдвижную дверь, он скользнул внутрь и закрыл ее за собой.
Висящие на проволоке вешалки загремели, когда он задел за них головой. Чтобы освободить руку, он сунул нож мальчишки за пояс и протянул ее в сторону. Пальцы наткнулись на пластиковый контейнер. Нога тоже уперлась в его край. Он подошел к нему поближе и замер.
Рыться в вещах лучше не стоит, подумал он. Слишком уж их тут много.
Даже если ему удастся спрятаться в шкаф поглубже, выбираться оттуда будет сложнее.
А делать это, скорее всего, придется быстро.
Шаги и звуки голосов приближались.
Один из голосов был женский. Он предположил, что скорее всего это миссис, Брокстон, хотя полностью уверен в этом не был. В конце концов, с утра он слышал, как она произнесла всего-лишь несколько слов. А сейчас даже не мог разобрать, что она говорит.
Мужской голос был спокойным. Он над чем-то смеялся.
Судя по звукам шагов, Альберт предположил, что мужчина с женщиной поднимаются по лестнице.
Он присел на колени, чтобы не издавать лишних звуков, цепляясь головой за вешалки.
Теперь они, кажется, вышли в коридор. Еще несколько секунд, и они войдут в спальню.
Надо дождаться этого момента, подумал Альберт, и мчать отсюда, сломя голову.
Или остаться и попробовать понаблюдать за ними?
Это не очень-то умная идея, сказал он себе.
Но может все-таки стоит рискнуть?
Еще никогда в жизни он не видел ничего подобного. Но ему всегда этого хотелось.
Сквозь нижний проем дверцы шкафа он увидел, что в комнате зажегся свет.
Что за черт? Это же комната для гостей! Что они здесь делают?
Долгое время в комнате стояла тишина. А затем послышался голос женщины:
- Ты ведь не возражаешь? - Спросила она.
- Нет, нет, все в порядке, - ответил мужчина. - Для чего тогда вообще нужны все эти комнаты?
- Возможно, здесь будет и не так комфортно, но зато мне будет гораздо спокойнее.
- Даже не переживай на этот счет. Мне абсолютно все равно, какова кровать, главное для меня, какова женщина.
И снова в комнате нависла тишина. Альберт решил, что они целуются.
- Ты моя первая бойскаутская вдова, - сказал мужчина. Они оба рассмеялись.
- Чшшш.
Снова тишина.
- Я сейчас вернусь, - сказала женщина.
- Хочешь переодеться во что-то поудобнее?
Она хихикнула.
- Как ты догадался?
- Я экстрасенс.
- Скоро буду.
- Я жду.
Альберт услышал, как она вышла из комнаты. Затем мужчина прошелся по ковру.
Он шел к шкафу.
На всякий случай, Альберт вытащил из-за пояса нож.
Ближе.
Что он хочет сделать, повесить одежду?
Дверь открылась, заполняя пространство шкафа светом.
Альберт присел, прячась в тени мужчины, который держал в одной руке синее спортивное пальто. Как только он потянулся с ним к вешалке, Альберт испустил тихий вздох.
С шокированным видом мужчина уставился на Альберта.
Альберт взмахнул ножом.
Мужчина отшатнулся, и, тяжело дыша, отступил назад, держась рукой за раненое бедро. Сквозь его пальцы сочилась кровь. Он упал на пол. Тяжело дыша и извиваясь, он схватился за рану обеими руками.
Крепко сжимая Плейбой под левой подмышкой, Альберт склонился над ним и перерезал горло.
- Чарльз, что происходит...? - Раздался из коридора голос миссис Брокстон. Остановившись в дверном проеме, она посмотрела сначала на распростертое на полу тело, а затем на Альберта.. - Ты! - Выдохнула она. Затем ее спина выгнулась. Она развернулась и побежала прочь.
Альберт выронил журнал и помчался за ней.
На полпути по коридору он настиг ее и ударил ножом в спину. Лезвие распороло ткань ночнушки в районе талии и вонзилось под кожу. Крича, она упала.
Альберт сжал нож зубами. А затем схватил женщину за лодыжки и перевернул на спину.
Когда он срывал с нее трусы, она застонала и вытянула руки, пытаясь удержать их.
- Убери руки.
- Нет, - выдохнула она. - Пожалуйста.
- Убери руки, или я тебя убью.
Она покачала головой, но руками не пошевелила.
Альберт вытащил изо рта нож.
- Думаешь, я шучу? - Спросил он.
Прежде чем она успела ответить или убрать руки, Альберт глубоко вонзил лезвие в ее живот.
Она хмыкнула, попыталась сесть, и упала.
Альберт вытащил лезвие и ударил снова, попав в то же отверстие, только гораздо глубже.
Тело женщины забилось в судорогах.
Он вытащил нож.
Чуть ниже ее пупка зияла глубокая, вертикальная рана около трех дюймов в длину, из которой, пульсируя, била кровь.
Она больше не сопротивлялась, а просто лежала, всхлипывая и постанывая.
Альберт присел над ней и распорол ножом переднюю часть ночной рубашки. Затем откинул края в стороны и обнажил груди. Они были меньше, чем у Бетти.
Больше похожи на груди Мисс Сентябрь.
- А у вас хорошие сиськи, миссис Брокстон, - сказал он.
Он смотрел, как они приподнимаются и опускаются от ее рыданий и стонов.
Обхватив одну из грудей окровавленной ладонью, он почувствовал под ней бугорок соска. Он сжал грудь. От крови та стала скользкой.
Его член напрягся и буквально вырывался из джинсов, создавая болевые ощущения.
Зажав нож между зубами, он расстегнул молнию и освободил его.
Когда Ян вошел в свой темный дом, в его ушах все еще стоял рев Ягуара. Он осторожно прошел через кухню. Оказавшись возле застекленной двери гостиной, он взглянул на задний двор и бассейн.
На какой-то миг он подумал выйти на улицу и немного посидеть там, в дымке ночного тумана.
Нет, для этого он найдет время как-нибудь в другой раз.
Он вошел в кабинет и зажег свет. Для того, чтобы глаза привыкли к яркости, потребовалось несколько секунд. Он медленно прошелся взглядом по письменному столу, выдвижным ящикам, столику для игры в покер, двум тумбочкам под телевизор и настольной лампе в углу.
- Она должна лежать где-то здесь, - пробормотал он.
Было бы довольно глупо провести остаток ночи, роясь во всем этом беспорядке.
Нужно просто хорошенько подумать.
Он подошел к мягкому креслу, расчистил себе место, убрав с него три толстые папки и сел.
Ну а теперь вспоминай. Когда ты звонил ему последний раз? Кажется, в понедельник, прямо с факультета. Хотя, нет, он звонил мне позже. Но когда? В среду? Нет, в среду я звонил ему сам. Отсюда. Откуда именно? Скорее всего, я стоял тогда возле стола.
Ян подошел к столу. Вроде бы телефон должен был лежать где-то на нем. Он отодвинул кресло на колесиках к стене. И увидел, что телефон лежит на полу. Точнее не совсем на полу.
Из под него торчал черный уголок потрепанной адресной книги.
Когда он вытащил книгу, телефон со звоном упал.
Из верхней части книги, словно закладка, торчала карточка с номером телефона Арни Барнингтона.
Ян посмотрел на часы. Час пятнадцать. Значит в Нью-Йорке уже пятнадцать минут пятого.
Слишком поздно.
Или, наоборот, слишком рано.
Он положил карточку на клавиатуру печатной машинки и отправился в спальню.
Сон не шел. Лежа в постели и глядя в темноту, он думал о Эмили Жан, считающей что ее жизнь прожита впустую, и о Лоре, на восстановление отношений с которой у него не осталось ни единого шанса.
Лора.
Боже, неужели с тех пор прошло уже целых семь лет? Неужели он сумел прожить без нее так долго?
Он заставил себя сменить тему.
Он начал размышлять о своей работе, и вскоре сон все-таки пришел.
Проснувшись утром воскресенья, Ян сложил руки за головой и глубоко вздохнул. В прохладном воздухе витали тонкие ароматы осени. Чем может пахнуть осень? Жжеными листьями. Но жжеными листьями совсем не пахло. Почему-же тогда он решил, что в воздухе пахнет осенью?
Возможно просто потому, что он знал, что на дворе стоит октябрь? Или потому, что после обеда он собирался посмотреть Футбольный матч в Городском Колледже?
Нет, причиной этому должно быть нечто большее.
Но сам воздух словно молчал об этом. И еще навевал грусть. Он нес в себе тишину, пугающую, словно намекающую на какие-то потери. И заставляющую волноваться.
Лора сейчас улыбнулась бы и сказала:
- Ты чокнутый. В Калифорнии не существует времен года.
Ян постарался отогнать от себя мысли о ней.
Он посмотрел на пустующую вторую половину своей двуспальной кровати а затем быстро встал и накинул на себя фланелевый халат. На комоде он увидел блокнот, который брал вчера с собой на собрание Социального Комитета. Взяв его, он направился в кабинет.
8:45. В Нью-Йорке уже почти полдень.
Вряд-ли Арни все еще спит.
Ян взял с клавиатуры печатной машинки карточку и набрал номер Арни.
Он дождался, пока гудок в трубке повторится десять раз.
Никто не ответил.
Давай же, Арни, где ты? Сегодня же утро воскресенья, и ты просто обязан быть в своем люксе.
Приняв душ, Ян заварил себе чашку кофе и уселся за письменный стол. Он написал три страницы романа. А затем, приготовив себе порцию Кровавой Мери, снова набрал номер Арни.
На этот раз трубку сняли после трех гудков.
Гнусавый мужской голос произнес:
- Ассоциация Арнольда Баррингтона. - Это явно был не секретарь Арни.
Конечно, нет, подумал Ян. Сегодня же воскресенье. Скорее всего, это какой-нибудь его приятель.
- Я хотел бы поговорить с Арни.
- Как ему вас представить?
- Ян Коллинз.
- О, Ян! Если я не ошибаюсь, Эван Чандлер?
- Совершенно верно.
- О, как же я рад, что наконец-то могу с вами пообщаться. Я просто обожаю ваши романы. Они шикарны. Особенно "Некоторые Называют Это Сном"! Что тут сказать? Потрясающая книга. Очень надеюсь, что и экранизация не подкачает.
- Уверен, что все будет в порядке. Если фильм получится хреновым, во всем будет виноват Арни и его со-продюсер, то бишь я сам.
- Я просто уверен, что картина выйдет отличной. Кстати, меня зовут Деннис.
- Как дела, Денис?
- О, теперь просто супер. Вы сделали мое воскресное утро. Не думаю, что у вас слишком много времени, чтобы тратить его на разговоры со мной. Сейчас я позову Арни. Подождите буквально секундочку.
- Конечно. Спасибо.
Он сделал глоток Кровавой Мери. Пожалуй, нужно добавить побольше Табаско.
В трубке вновь послышался голос Денниса:
- Сейчас Арни подойдет.
- Спасибо, Денис.
- Не за что, невероятно был рад с вами пообщаться. Я ваш настоящий поклонник. И с нетерпением жду встречи с вами, так сказать, во плоти. Мы все обязательно придем на премьеру.
- Да. Надеюсь, что там и увидимся.
- Уж я там обязательно буду. Чао, Ян.
- До встречи, Деннис.
- Ян? - Сказал Арни.
- Привет, Арни. Извини, что беспокою тебя в воскресенье.
- Ты никогда не беспокоишь меня, дружище. Как дела в солнечном Лос-Анджелесе?
- Прекрасно и солнечно.
- О, иногда я просто умираю от зависти.
- Мне кажется, что если ты когда-нибудь покинешь свой Нью-Йорк, то просто умрешь от скуки.
- А ведь ты чертовски прав. Думаю, что просто иссохну от тоски, если когда-нибудь уеду отсюда. Но естественно, в планах у меня такого нет. Ладно, чем могу быть полезен?
- У меня к тебе одна большая просьба.
- И если я выполню ее, сделаешь ли ты мне одолжение, отказавшись от своей безрассудной одержимости к просветлению юных умов, и начнешь ли писать полный рабочий день?
- Но мне нравится просветлять юные умы, - сказал он.
- Ты же знаешь, что если откажешься от этого, наши доходы могут стать в два раза больше.
- Ты постоянно говоришь мне об этом. Но все-же я не собираюсь прекращать преподавать. По крайней мере пока.
- Но ты же понимаешь, что это эгоистично. Твои поклонники жаждут больше книг.
- Им просто нужно быть более терпеливыми.
- Не понимаю, чем тебя так притягивает эта работа в классе.
Естественно, он не понимает, подумал Ян. Ему никогда этого не понять.
- Думаю, что ты просто не в силах оторваться от лицезрения всех этих юных, симпатичных девиц.
Ян усмехнулся:
- Безусловно, это тоже одна из причин.
Это и в самом деле было одной из причин. Не лицезрение, а общение, причем не только с юными и симпатичными девушками, а абсолютно со всеми: с симпатичными и не очень, сексуальными и самыми обычными, с немного наивными и с умными. Да и не только с девушками, но и с ребятами тоже: задорными и застенчивыми, спортивными и не очень, с тихонями и даже с настоящими хулиганами.
А другой причиной было общение с преподавателями и сотрудниками школы. В их число входили и секретари с клерками, кажущиеся порой даже более человечными и доброжелательными, чем большинство учителей. Преподаватели тоже были абсолютно разными: нетерпеливые, часто робковатые совсем молодые учителя; настоящие профи; лодыри, большую часть уроков посвящающие показам кинофильмов; высокомерные педанты; настоящие детоненавистники, а так-же педагоги старой закалки, уставшие от своей профессии, но не видящие без нее жизни.
Такие, как Эмили Жан.
- Ян, ты все еще здесь?
- Что? Ах, да. Извини. Просто задумался.
- О своих классах, заполненных Лолитами?
- Что-то вроде этого. На самом деле, я звоню...
- Точно, ведь ты хотел попросить о каком-то одолжении.
- Послушай, не мог бы ты связаться с Халом? Или дать мне его номер, чтобы я сам позвонил ему.
- Но ведь ты же знаешь, что он уже в Денвере.
- Да-да, конечно. У тебя есть его номер?
- Конечно же есть. Мы созваниваемся каждый день.
- Отлично. Когда будешь говорить с ним в следующий раз, сможешь сказать, что я подыскал одну молодую актрису, которая может просто идеально подойти для роли Лилли?
- Одна из твоих Лолит?
Ян улыбнулся:
- У меня нет никаких Лолит, и тебе это прекрасно известно.
- Тем хуже.
- Ее зовут Мэй Бет Боннер. Она дочь одной моей подруги. Она стройная, рыженькая и очень привлекательная. Ей около двадцати. Вообщем, вылитая Лилли.
- А сниматься она сможет?
- Я думаю да. Она только что отыграла здесь, в Лос-Анджелесе сезон "Стеклянного Зверинца".
- Хал как раз никак не может подыскать подходящий для роли Лилли типаж.
- В таком случае, почему бы не попробовать предложить ему Мэй Бет? Если он заинтересуется, то вполне может позвонить ей. - Ян продиктовал ему записанный в блокноте номер телефона.
- Заметано, - сказал Арни. - Но ты же в курсе, что мы планируем начать основные съемки в конце этой недели.
- В курсе. Но мне очень хотелось бы, чтобы он все-таки обратил на нее свое внимание, если такое возможно. Она подходит для этой роли, как никто другой.
- Я обязательно поговорю с Халом. Посмотрим, что из этого выйдет.
- Вот и хорошо.
- Но никаких гарантий я дать не могу.
- Это я понимаю. Просто постарайся сделать все, что в твоих силах.
- Договорились. Ну а как поживает твой новый роман?
Лестеру ужасно не хотелось идти на футбольный матч Городского Колледжа. Он хотел провести этот воскресный день дома, глядя по телевизору матч "Рамсов". И он сказал об этом Хелен.
- А я считала тебя большим поклонником Бастера Джонсона, - сказала она. Эти слова прозвучали скорее как обвинение.
- Кого?
- Бастера Джонсона. Защитника, которого в прошлом году ты назвал великим.
- Но ведь в прошлом году мы не ходили ни на какие игры Колледжа.
- В прошлом году он играл не в колледже. - Хорошо хоть, что она не закончила эту фразу словами, типа: "глупый ты идиот". Видимо, на этот раз она решила обойтись без оскорблений. - Тогда он еще учился в Средней Школе.
- Один из твоих учеников?
Хелен кивнула.
- Только он? - Спросил Лестер.
- Не только.
- Наверное там будет много твоих учеников.
- Так ты пойдешь на игру, или нет? Бастер будет стоять на первой стороне защиты.
- Я предпочел бы остаться дома и посмотреть "Рамсов".
- Делай, что хочешь, - сказала Хелен. - Я еду на игру.
- Ну и дела.
Он смотрел, как она надевает коричневый свитер, подаренный им в прошлом году на Рождество.
- Если все-таки поедешь, - сказала она, - то лучше обуйся.
- Ладно, поехали, - пробормотал он. Он обулся, натянул свитер и вслед за Хелен направился к ее машине.
- Сядешь за руль? - Спросила она. - Или хочешь, чтобы повела я?
- Я поведу.
Он вел автомобиль, не говоря ни слова. В желудке словно засела какая-то странная, ноющая болью пустота, неизлечимая с помощью еды. Вряд-ли вообще что-то могло ее излечить. Хелен отобрала у него какую-то очень важную частичку. Он не знал, какую конкретно, но чувствовал, что никак не сможет без нее жить и жаждет заполучить обратно.
Хелен потянулась вперед и повернула ручку радиоприемника. В колонках заиграла песня Джона Денвера "Снова Прощай".
Лестер не понимал почему, но ему ужасно захотелось плакать.
Джанет и Мэг прибыли на стадион пораньше, чтобы успеть занять хорошие места.
- И как часто ты посещаешь подобные мероприятия? - Спросила Джанет.
- Стараюсь не пропускать ни одной игры. Я считаю это чем-то вроде своего долга. Я знаю практически всех игроков, и они всегда рады меня видеть. А помимо самих игроков я знакома и с большинством преподавателей и администраторов. Ну и так далее. Хотелось бы тебе услышать первые восемь тактов "Знакомства с Тобой"?
- О, с огромнейшим удовольствием. Может быть, они позволят включить ради этого системы оповещения. И ты сможешь исполнить на бис национальный гимн.
- А что, это мысль.
- Если ты в самом деле постараешься, они смогут даже напрочь забыть о самой игре. Вместо этого все просто насладятся сольным концертом Мэг Хэйкрафт под открытым небом.
- Разве это не было бы здорово? Просто фантастическая реклама для студенческой сборной.
- Такое могло прийти в голову только тебе.
- Слава Богу, пока это приходит только в мою голову, а не в задницу. А остальное идет именно туда. - Она приподнялась на сиденье. - Да уж, какая-нибудь мягкая подушка здесь совсем бы не помешала. Эти трибуны до того жесткие. Больше всего мне жаль всех этих малышек с тощими задницами, которые буквально упираются в сиденья костями.
- Ты имеешь в виду таких, как я? - Джанет приподнялась над скамьей, стараясь усесться более комфортно. - Нужно было прихватить свой... - Она запнулась, вспоминая поролоновый подпопник, который всегда брала с собой на игры Университета Южной Калифорнии. Сейчас он лежал на одной из полок в квартире Дэйва.
- Твой что?
- Раньше я... - Ее горло сжалось. Она отвернулась.
- Эй, эй, только не хандри! Разве тебе есть из-за чего переживать? Улыбнись!
- Конечно, - сказала Джанет, и на какое-то мгновение улыбнулась. Но продержать улыбку дольше этого мгновения не получилось. Покачав головой, она сказала: - Извини. Иногда все эти воспоминания не дают мне покоя. Дэйва больше нет. Как будто он умер, или что-то подобное. Вроде я терплю все это, продолжаю жить и веселиться, как вдруг бац! Дэйва больше нет.
- Ты всегда можешь вернуться к нему. Никто ведь не приставляет к твоей голове пистолет.
- Никто, кроме моего ребенка.
- Оооо.
Джанет снова попыталась выдавить из себя улыбку, но не смогла.
- Будь я на твоем месте, - сказала Мэг, - Я вернулась бы к нему так быстро...
- Но ведь ты же его терпеть не можешь.
- Знаю. - Она развернула пластинку жевательной резинки, сложила ее в три слоя, и закинула в рот. - В нем сконцентрировалось абсолютно все то, что я презираю в мужчинах. - Она нахмурилась, жуя жвачку. - Но в любом случае, я вернулась бы к нему.
- Ты в этом уверена? - Спросила Джанет. - Уверена, что вернулась бы к этому ублюдку, к этому самодовольному мудаку?
- На самом деле, если сказать по правде, я никогда бы от него не уходила. Видишь ли, дорогая, он мужчина. В нем имеется все, что я презираю, но он мужчина. Если ты еще не заметила, я из тех, кого обычно называют "шавками". И, как говорится в старой поговорке, "Лучше синица в руках...".
- Ты не...
- Даже не пытайся сказать мне сейчас, что я не шавка. Я все-таки смотрюсь в зеркала. И ты знаешь, иногда, глядя в одно из них, меня так и тянет его разбить. Я выгляжу, словно Хэллоуиновская попрошайка, только без маски. - Она хихикнула и закусила губу. - Самый натуральный тролль.
- Эй, нельзя так говорить о себе.
Улыбка покинула лицо Мэг:
- Дело в том, дорогая, что девушка, подобная тебе может быть искренне рада, уйдя от такого куска говна, как Дэйв. Но ты не шавка. И даже близко к ней не стоишь. Ты - лиса. Так что радуйся тому, что избавилась от этого дерьма и можешь теперь подыскать для себя кого-то получше. А уж ты-то точно сможешь найти кого-нибудь гораздо лучше.
Прежде чем подняться на трибуну и занять места, Ян дождался, пока не закончится исполнение "Знамени, Усыпанного Звёздами"[6]. У него редко возникали трудности с нахождением места, даже в переполненных театрах и на стадионах, где большинство людей заранее занимали места вокруг себя для того, чтобы позднее туда сели их знакомые и приятели.
Он приветственно кивнул Лестеру и Хелен Брайантам, сидящими на несколько рядов выше. Они, со счастливыми выражениями на лицах, помахали в ответ.
- У вас здесь не найдется свободных мест? - Обратился он к зрителям на одном из рядов. Те переглянулись и покачали головами.
- Здесь не занято, - сказал один из них.
Ян направился вдоль ряда. Не успел он добраться до пустого сиденья, как группа болельщиц на стадионе вскинула вверх руки и проскандировала:
- Внимание, мы начинаем!
Мэг подтолкнула Джанет локтем:
- Взгляни на этого парня, - молча, одними губами проговорила она и повела бровями в сторону пробирающегося по нижнему ряду молодого человека.
Но Джанет не нужен был этот сигнал. Она и сама уже давно его заметила. Это был высокий, стройный парень лет тридцати на вид, со светлыми, мягкими волосами, постриженными гораздо короче, чем у большинства мужчин. Его лицо было спокойным и уверенным.
- Как тебе этот задумчивый, мечтательный взгляд? - Прошептала Мэг.
- Мечтательный? - Рассмеялась Джанет.
Она не смотрела на то, что творилось на поле. Она смотрела на этого парня, задаваясь вопросом, кто он такой.
Он сел прямо напротив Мэг.
От того, как двигалась вторая с конца болельщица, Лестера охватывала необъятная грусть. Главным образом это было вызвано ее походкой: когда она шла, шаги казались очень размашистыми, а руки высоко поднимались над бедрами, задорно раскачиваясь из стороны в сторону.
Точно такая-же походка была и у Никки.
Никки просто обожала прогулки. В течении вех пяти месяцев их общения с Лестером, они практически везде были вместе: и в классах и в студенческом союзе, и в различных кафе с кинотеатрами и, конечно же, в парке. В парке они проводили больше всего времени.
Обычно они просто гуляли по нему, держась за руки.
Они сидели на залитых солнечным светом качелях, слегка покачиваясь и разговаривая. Или взбирались на вершину лесенки на детской площадке. Или сидели на поваленных стволах деревьев возле ручья. Иногда, во второй половине дня, Никки любила посидеть, облокотившись о ствол березы на склоне над рекой, а он лежал, опустив голову на ее колени, и покуривал трубку.
Несколько раз, в этом же парке, они занимались ночью любовью. Практически всегда трава была влажной. За исключением тех случаев, когда шел дождь, он стелил на нее свое пальто, словно одеяло. Ну а в дождливые ночи накрывал их этим же пальто с головой. Никки обожала заниматься любовью во время дождя. После этого ее лицо всегда было мокрым и прохладным, и она, улыбаясь высовывала язык, чтобы поймать капли.
Он посмотрел на Хелен.
- Что-то не так? - Спросила она.
- Что может быть не так? - Сказал он.
Хелен отвернулась.
Дважды он занимался в парке сексом и с Хелен. И оба раза она жаловалась на то, что ночь слишком холодная, трава слишком мокрая, а земля слишком твердая. Кроме того, кто-то может подойти и увидеть их. Почему бы не пойти в какое-нибудь более безопасное и комфортное место вроде мотеля?
Лестер всегда соглашался.
Ему никогда особо не нравился парк, по крайней мере после того, как Никки ушла от него к этому министру.
И вряд-ли еще понравится что нибудь подобное.
Внезапно Хелен вскочила и помахала рукой:
- Чарльз, иди сюда!
Паренек с вьющимися каштановыми волосами и усами помахал ей в ответ.
- Еще один бывший студент? - Спросил Лестер.
Она жестом позвала паренька к себе, а затем сказала:
- Я же рассказывала тебе о Чарльзе. Чарльз Перрис. Он один из учеников моих старших классов. Помнишь Хэллоуиновскую вечеринку в прошлом году? Эмили Жан рассказывала нам о нем.
- Не помню.
- Он поэт, - сказала она, когда Чарльз подошел к их ряду. - Он занял второе место на государственном конкурсе поэзии. Теперь вспоминаешь?
- Все равно нет.
- Ну и иди к черту.
- Поэт, да? - Он выдавил из себя смешок.
Посмотрев на него с презрением, Хелен сказала:
- Почему бы тебе не попробовать вести себя соответственно возрасту?
- Если ты спросишь меня, я скажу, что он очень странный, - сказал Лестер и улыбнулся приближающемуся пареньку. Когда Хелен начала представлять их друг другу, он постарался изобразить на своем лице доброжелательную улыбку. - Как дела? - Спросил он, и протянул руку.
- Хорошо, спасибо. - Рукопожатие парня оказалось довольно крепким, а не слабеньким, как того ожидал Лестер. - А у вас?
- Тоже неплохо.
Чарльз сел по другую сторону от Хелен. На протяжении большей части игры они о чем-то разговаривали и смеялись. Все это время Лестер пытался игнорировать их.
Когда игра закончилась, Чарльз пожал руку Лестера и сказал:
- Рад был познакомиться с вами, сэр.
- Я тоже очень рад.
- Думаю, что мне пора идти.
Хелен похлопала Честера по спине и сказала что-то, что Лестер не смог расслышать. Парнишка покраснел и улыбнулся. А затем ушел и смешался с толпой.
- Я не отказалась бы от чего-нибудь крепенького, - сказала Мэг. - А как насчет тебя?
- Звучит заманчиво, - сказала Джанет и защелкнула ремень безопасности, как только Мэг выехала с парковки.
- Давай выпьем у меня дома. А затем отправимся на охоту.
- На охоту за кем?
- За мужчинами, конечно.
- В воскресенье ночью?
- Или ты предпочла бы отправиться на встречу молящихся?
- Я предпочла бы просто остаться дома и почитать хорошую книгу.
- Делай, что я говорю, или в конечном итоге состаришься в полном одиночестве и отчаянии.
- Я сама воспользуюсь своими шансами.
- Это твоя жизнь, милая. Видишь вон тех бродяг? Ведь мы же спокойно можем сбить их сейчас, верно?
Для того, чтобы Джанет сообразила, что Мэг затеяла нечто вроде игры, потребовалось некоторое время.
- Конечно можем.
- Но ты прекрасно понимаешь, что мы этого не сделаем, так?
- Да.
- Вместо того, чтобы делать хоть что-то, ты предпочитаешь читать книги.
- Ну, может быть, не все время.
- Одна из нас, - сказала Мэг, - должна пнуть коленом какого-нибудь парня.
- О, да, такими действиями действительно можно произвести на него впечатление.
- Или пролить ему на спину стакан Коки.
- А еще лучше, - добавила Джанет, - если я или ты похлопаем его по плечу, а затем скажем что-то вроде: "Простите, но я не смогла не заметить вашего мечтательно-задумчивого взгляда".
- Точно! - Выпалила Мэг. - Это было бы очень круто!
Вернувшись домой с игры, Ян приготовил себе Водочный Буравчик[7] и присел на шезлонг во дворе возле бассейна. Солнце скрывалось за пальмами. Прохладный ветерок слегка теребил воду и заставлял покрываться мурашками обнаженную кожу рук.
Никакого запаха жженых листьев в нем не было.
- У тебя впереди еще целая жизнь, чтобы познать мир, Билли. Целая жизнь. - Тощий старик переместил языком окурок из одного уголка рта в другой Светящийся уголек отвалился и упал ему на колени. Казалось, он этого даже не заметил. - Уж поверь, мне-то об этом очень хорошо известно, - продолжил он. - Не смотри на то, что я многого не успел, просто у меня не было такой возможности. Но я никогда не был таким, как вся эта мелюзга. Я из тех, чья жизнь могла бы быть гораздо лучше, будь у них овечья шкура.
Альберт взглянул в треснутое пассажирское окно старика. В ночи Иллинойса виднелись лишь темные очертания стоящих вдоль дороги телефонных столбов. Вместо распростертых за ними кукурузных полей Альберт видел лишь густую тьму.
- Будь я на твоем месте, Билли, я обязательно облачился бы в эту овечью шкуру. Я сказал бы, "Спасибо, что подвез меня, Милтон, но я пожалуй сойду прямо здесь", а затем помчался бы со всех ног обратно домой.
Именно это Альберт и сделал сегодня утром: со всех ног помчался домой. После того, как разделался с миссис Брокстон.
Он быстро сбежал с лестницы, перескакивая по две ступеньки за раз и бросился к входной двери. Велосипед валялся на соседском газоне, в том же месте, где он его и оставил. Он схватил его за руль и развернул с такой силой, что тот едва не вылетел из его рук. А затем он просто крутил педали. И не чувствовал ничего, кроме промозглого ветра, продувающего окровавленную грудь его водолазки.
Прежде чем выходить из дома Брокстонов, нужно было переодеться. Одолжить какие-нибудь шмотки у отца или сына. Если бы он сделал это, то не был бы вынужден мчаться со всех ног домой, чтобы поскорее переодеться там. Но мысль взять одежду Брокстонов пришла в его голову слишком поздно. К тому времени он находился уже на половине пути к дому, и поворачивать назад было бы просто неразумно.
Бросив велосипед в кустах сбоку от дома, он поспешил в гараж. Там было жарко и душно, а тьма казалась еще более густой, чем на улице. Раздеваясь, он услышал дрожащие, прерывистые звуки собственного дыхания. Оставшись в одних лишь носках, он собрал всю одежду и сунул в вещевой мешок, стоящий рядом с верстаком. Тот уже практически доверху был заполнен старым тряпьем. Он вытащил несколько вещей, чтобы закопать свою заляпанную одежду поглубже, а затем закрыл мешок.
В гараже было слишком темно, поэтому он открыл боковую дверь, чтобы впустить в помещение побольше света. Тем не менее, его все равно было недостаточно, чтобы он мог рассмотреть свои грудь и живот. Наверняка они тоже испачканы в крови.
- Ну что? - Спросил Милтон, прерывая мысли Альберта.
- Что?
- Ты не думаешь, что разумнее было бы вернуться домой и, по крайней мере, закончить учебу?
- Я предпочел бы остаться с вами.
- Не могу понять, почему.
- Я не могу вернуться домой. Никогда. Ничто не сможет заставить меня туда вернуться.
- Не поладил с родителями?
- Я живу только с отцом, - сказал Альберт. - Он всегда пьяный. И чокнутый. Он постоянно бродит вокруг дома в поисках какого-то Ангела Смерти и частенько бьет меня.
- Звучит не слишком здорово, - согласился Милтон.
- Он запер меня в сарае за домом. Я просидел там около двух недель и чуть не умер от голода, но в конце концов прорыл себе проход и сбежал.
- Это правда?
- Правда, - сказал Альберт.
- В таком случае, ты можешь подать на своего старика заявление.
- Он сказал, что убьет меня, если я сделаю нечто подобное. Я и вам то не должен был этого рассказывать. Но вы ведь не выдадите меня, да?
- Нет, конечно же нет.
- Спасибо, Милтон. Вы как будто были посланы мне Богом.
- Я всегда стараюсь делать все, что в моих силах, следуя примеру Господа.
- Так будьте же благословенны, - сказал Альберт.
Милтон кивнул, наклонился чуть ближе к рулю, и нахмурился, глядя на простирающуюся впереди пустую дорогу.
Альберт закрыл глаза и вернулся к своим воспоминаниям о раннем утре. Где я остановился? - Подумал он.
В гараже.
Он закопал свои запачканные вещи поглубже в вещевой мешок.
И теперь стоял, голый и окровавленный.
Он словно со стороны увидел самого себя, вышедшего из гаража и крадучись пересекающего заднюю лужайку. Ветер был сильным. Он будто заставлял тени, отбрасываемые от листвы деревьев лунным светом, танцевать на траве. Он трепал его длинные волосы. Он просачивался между ног, и касался его там, будто холодные женские пальцы, вновь вызывая эрекцию.
Вода в поливочном шланге оказалась просто ледяной. Проливаясь струей ему на грудь, она стекала вниз по животу. Свободной рукой он смыл с тела кровь.
Выключив шланг, он опрометью вбежал обратно в теплый гараж и закрыл за собой дверь. Оказавшись внутри, он надел носки и обувь. Затем тихо и очень медленно вышел на улицу, прокрался в дом и дошел до своей комнаты. Там он надел чистую рубашку и джинсы. Сняв с вешалки свою ярко-желтую парку, он обнаружил в кармане той складной нож фирмы "Бак".
Он сунул его в черные кожаные ножны, прикрепленные к ремню. Нож оказался достаточно тяжелым и приятно оттягивал своим весом ремень. Другой нож с автоматическим выкидным лезвием он сунул в передний карман джинсов. Затем застегнул куртку и на цыпочках спустился вниз.
Он без устали крутил педали велосипеда, направляясь на юг, до тех пор, пока не взошло солнце. В солнечном свете он увидел, что его руки покрыты едва заметным ржавым оттенком.
На первых двух автозаправочных станциях не было ни одного клиента, поэтому он проехал мимо них и остановился возле следующей, где на площадке с колонками стоял припаркованный пикап. Оператор был занят разговором с водителем.
В туалете Альберт вымыл с мылом руки и предплечья. Затем расстегнул рубашку. На груди тоже оставались пятна. Основная кровь смылась при помощи садового шланга, тем не менее, на коже еще осталось множество крохотных красно-коричневых пятнышек.
Это может и подождать. Все равно, пока рубашка застегнута, никто их не увидит.
Он взобрался на свой велосипед и выехал на дорогу.
Он понимал, что через некоторое время велосипед станет для него лишней проблемой. Но только через некоторое время, пока отец еще не проснулся и не обнаружил его отсутствия. Обычно, по воскресеньям, он никогда не вставал раньше десяти. А волноваться он начнет только спустя около часа после этого. Вот тогда он уже сможет позвонить в полицию и сообщить о пропаже Альберта. А возможно и не сможет, чертов ублюдок.
В одиннадцать часов, ради того, чтобы обезопасить себя, Альберт избавился от велосипеда. Уже практически час после этого он шел пешком. Остановившись на одной из заправок, он купил себе корневого пива[8], чизбургер и картошку фри. Когда проезжающий по дороге Милтон остановился, чтобы подвезти его, было уже около двух часов дня.
- Голоден? - Прервал его мысли Милтон, и выкинул в окно окурок. Во тьме сверкнул его красный огонек.
- Просто умираю, до того охота поесть, - сказал Альберт.
- Судя по дорожному знаку, скоро мы въедем в Личфилд. Там можно будет остановиться...
- Девушка! - Внезапно выпалил Альберт.
Она сверкнула в свете фар лишь на мгновение, а затем скрылась во тьме позади. Но за это мгновение Альберт успел разглядеть ее вытянутую руку с оттопыренным большим пальцем. Это была стройная блондинка лет шестнадцати. На ней был Индийский ободок, свободная расстегнутая рубашка и джинсы.
- Подсадите ее, Милтон.
- Без вариантов.
- Почему нет?
- Запомни одно золотое правило, Билли: никогда не подсаживай в свою машину попутчиц прекрасного пола.
- Эй, давайте вернемся и подсадим ее. Эта дорога в самом деле пустынная. Она может простоять там всю ночь.
- Нет. Я не подсаживаю в свою машину девушек.
- Почему?
- Я объясню тебе, почему. Посадив ее в свой автомобиль, ты оказываешься в ее же власти. В ее и только ее власти, Билли. Она может творить абсолютно все, что только придет в ее голову. Она может даже начать тебя шантажировать.
- Как она может начать кого-то шантажировать? - Специально громко спросил Альберт, чтобы заглушить звук открываемых ножен.
- Она может обвинить тебя в попытке изнасилования. Это же так просто. Подобное происходит постоянно. И что будет значить твое слово против ее? Более того, она ведь в самом деле может пойти в полицию, где в подробностях опишет и тебя и твой автомобиль. Даже номерной знак на нем.
Нож уже лежал у него на коленях, скрытый под скрещенными руками.
- Вы говорите так, опираясь на собственный опыт? - Спросил он.
- Естественно.
Быстрым движением, он выкинул лезвие и выставил нож в вертикальном положении.
Глаза Милтона резко метнулись в сторону. Он начал было что-то говорить, но в этот же момент лезвие уперлось в его щетинистую кожу под подбородком. Он закрыл рот и отклонил голову назад.
- Останови автомобиль, - сказал Альберт.
Милтон убрал ногу с педали газа. Его худощавое, кожистое лицо не выражало абсолютно никаких эмоций. Альберт мог видеть только один его глаз: тот бликовал на свету и продолжал коситься в сторону.
- Съезжай с дороги и тормози.
Медленно, автомобиль начал сбавлять скорость. Под шинами захрустел придорожный гравий.
Когда машина остановилась, Альберт втащил из замка зажигания ключ.
- Выметайся, - сказал он, опуская нож.
- Ты собираешься оставить меня здесь?
- Открывай дверь и выходи.
- Да ладно тебе, Билли. Может ты одумаешься и мы обо всем забудем? Как я доберусь без машины до Сент Луис?
Альберт ничего не ответил, а лишь ткнул его в бок.
Милтон открыл дверь:
- Ладно, ладно. Только не тыкай в меня этой штуковиной.
Он вышел из машины.
Альберт перебрался через сиденье и вышел следом за ним.
- Послушай, я последний раз прошу тебя одуматься. Можешь поставить на это свой последний доллар.
- Я не делаю ставок, - сказал Альберт.
С Милтоном впереди, они обошли капот автомобиля.
- Обещаю, я обо всем забуду.
- Не думаю, - сказал Альберт. - Остановись здесь.
Они остановились в нескольких шагах от капота автомобиля.
Повернувшись к Альберту, Милтон сказал:
- Если хочешь, я вернусь и подберу ту девчонку. Ну ту самую автостопщицу. Договорились? Что скажешь? Никаких проблем.
- В данный момент моя проблема - ты, - сказал ему Альберт.
После этого он вонзил в шею Милтона нож, и, быстро отскочив влево, увернулся от хлынувшего фонтанчика крови.
В нижней части дороги сверкнул свет фар. Они находились еще далеко. Но насколько далеко? Дорога была абсолютно прямой, так что этот автомобиль мог находиться в целой миле или даже больше от них.
А возможно, наоборот, гораздо меньше.
Альберт посмотрел на Милтона. Старик упал на четвереньки, задом к капоту автомобиля.
Во тьме его рану не было видно, но Альберт отчетливо слышал звуки льющейся на гравий крови.
Он забрался в машину и погасил фары. А затем вернулся обратно. Склонившись над Милтоном, он схватил его за лодыжки. Он потянул за них и Милтон распластался по земле.
Он подтащил старика к краю придорожной канавы и столкнул в ту ногой.
Милтон покатился по крутому склону вниз.
Ступая очень осторожно, чтобы не упасть, Альберт последовал за ним.
Оказавшись внизу, он присел возле него.
Старик лежал лицом вниз, молча и неподвижно.
Умер? - Задался вопросом Альберт.
Он вонзил в спину Милтона нож.
Во время первых двух ударов Милтон издавал тихие хрипы. А затем замолк.
Альберт не получал особого удовольствия от этого пыряния ножом, поэтому после пятого или шестого удара остановился.
Ожидая, пока встречный автомобиль проедет мимо, он обыскал карманы Милтона. Там он нашел затвердевшую ватную тряпку, расческу, кроличью лапку, два коробка спичек, несколько монет, кошелек с восемнадцатью долларами внутри, кредитную карту и еще один кошелек. В этом втором кошельке, сделанном из пластика, хранилась целая стопка дорожных чеков на общую сумму в восемьдесят долларов.
Не сбавляя скорости, по шоссе мимо них промчался автомобиль.
Альберт дождался, пока его звук не стихнет, а затем выбрался из канавы и направился к машине Милтона. Сев в ту, он развернулся и выехал на дорогу.
Когда он подумал о девушке, сердце в груди заколотилось сильнее обычного.
Она выглядела очень привлекательно.
Но он видел ее всего лишь мгновение. Возможно, когда он разглядит ее получше, она окажется отнюдь не красоткой.
Нет, я уверен, что она красотка.
Впрочем, довольно скоро я смогу в этом убедиться.
Альберт представил ее полностью раздетую, с торчащим из живота ножом и фонтанчиком крови, бьющим из широкой, глубокой раны...
Проехав около пяти миль, он понял, что девушка пропала.
Возможно, она села в тот самый, проезжающий мимо автомобиль.
Ладно, подумал Альберт. Не такая уж это и беда. Я обязательно подцеплю кого-нибудь еще.
Мир полон красивых женщин.
Джанет проснулась и сладко потянулась, наслаждаясь теплом одеяла. На неприкрытых плечах и шее она почувствовала прохладу утреннего воздуха. Однако, всему остальному телу, под одеялом, было тепло и уютно.
Она чувствовала себя прекрасно. Сегодня утром тошноты не было.
Она лениво, еще окончательно не проснувшись, протянула руку в сторону, ожидая нащупать обнаженную грудь Дэйва. Но вместо этого коснулась лишь края матраса.
Она лежала на односпальной кровати.
Открыв глаза, она поняла, что находится в комнате для гостей Мэг.
Это утро понедельника? По всей видимости да.
Второе утро без Дэйва.
От мыслей о нем, горло Джанет сжалось. Она попыталась сглотнуть образовавшийся ком. Плакать не из-за чего, сказала она себе. Не плачь. Он того не стоит. Он не стоит и выеденного яйца...
Но она была влюблена в него. Она жила в его квартире и спала с ним каждую ночь в течение трех месяцев, просыпаясь вместе каждое утро. Каждое утро она видела его рядом с собой, голого и такого теплого. Они прижимались друг к другу и, в конечном итоге, обычно, занимались любовью.
Этого никогда больше не повторится, подумала она.
Все кончено. Все кончено.
Я не хочу больше его видеть, не хочу прикасаться к нему, и уж тем более заниматься с ним любовью.
Джанет протерла глаза краем пододеяльника. А затем глубоко, прерывисто вздохнула.
Забудь про этого ублюдка.
Вспомни лучше о том, кого он тебе оставил.
Улыбнувшись, она коснулась ладонью живота. Тот был гладким, теплым и плоским.
- Привет, - прошептала она. - Твой папа хочет убить тебя, но я не позволю ему этого сделать.
Внезапно она почувствовала себя виноватой за то, что произнесла эти слова вслух.
Она похлопала по животу:
- Ты слышишь меня оттуда?
Никакого ответа.
- Если да - моргни один раз, если нет - два.
Джанет хихикнула.
- Это из "Графа Монте-Кристо", сладенький. Твоя мама - настоящий книжный червь. Это так, чтобы ты знал.
Она села, скинув одеяло на колени. Дверь в ее комнату была приоткрыта на несколько дюймов, но никаких звуков снаружи не раздавалось.
Скорее всего Мэг уже ушла на работу.
Джанет откинула одеяло в сторону и поднялась с кровати. Дрожа от холода, она поспешила к стулу, на котором Мэг оставила для нее одежду. Большой, розовый халат. Она накинула его на себя. Ткань была очень приятной на ощупь и напоминала атлас. Хотя, сначала и обдала ее голую кожу холодком.
Кофейник на кухне был еще горячим. Она налила себе чашку, и, пройдя в месте с ней в гостиную, уселась на диване.
На сегодняшней повестке дня было возвращение в квартиру Дэйва за вещами.
Это, наверное, будет ох как не весело, подумала она. Но это необходимо было сделать.
Но не прямо сейчас.
На газетном столике пред ней лежал свежий выпуск Лос-Анджелес Таймс. Она открыла его на страничке с комиксом "Пузатая Мелочь"[9].
Нет ничего лучше, чем начать день вместе со Снупи[10].
К сожалению, этот выпуск был посвящен только Люси и Лайнусу. А Снупи в нем так и не появился.
Тогда Джанет перевернула газету и начала читать ее основное содержимое. Чашка с кофе опустела уже после того, как она покончила с первой страницей. Вновь наполнив ту, она вернулась на диван и продолжила чтение.
Ее внимание привлекла статья с заголовком "Резня в Пригороде Чикаго". Она решила прочесть ее. Закончив со статьей, она глотнула кофе и перешла к следующей, рассказывающей о человеке, погибшем на железнодорожных путях после того, как его автомобиль заглох прямо на них.
Когда со статьей было покончено, он поняла, что ее чашка снова пуста.
- Пожалуй, пора выезжать, - пробормотала она.
И, сидя на диване, уставилась в пол.
Боже, как же я не хочу этого делать!
Когда она остановила свой Форд на обочине дороги перед многоквартирным домом, на часах было уже одиннадцать. Джим Кроче тянул из радиоприемника "Время в бутылке". От этой песни она едва поборола в себе желание разреветься. Она дождалась пока та закончится, а затем выключила двигатель. Радио замолчало.
Несколько мгновений она просто сидела, не двигаясь.
Затем перевела взгляд в ту сторону, где Дэйв обычно оставлял машину. Пусто.
Ладно, и чего же я жду?
Она вышла из машины.
В подъезде дома ее взгляд по привычке обратился к почтовым ящикам. Почтальон еще не приходил.
Все это было настолько знакомым: подъем по лестнице, проход по тусклому коридору со слегка пружинящим под ногами полом, остановка возле квартиры 230 и возня с ключами. Частенько, перед тем, как открыть дверь, ей приходилось расставлять на полу сумки с продуктами. Но не сегодня. Теперь все уже не так.
Она открыла дверь, вошла внутрь, и молча закрыла ее. Затем опустила в гнездо защелку "собачки".
- Это ты на тот случай, если я внезапно приду?
Она вздрогнула. А затем прислонилась лбом к двери.
- Что ты здесь делаешь?
- Я здесь живу.
- Ты должен быть на работе.
- Взял выходной.
- Где твоя машина?
- На противоположной стороне квартала. - Он усмехнулся.
- Так вот оно что? - Тихо сказала Джанет. - Похоже, ты устроил на меня засаду.
- Конечно устроил. И ты клюнула. Я очень хорошо запомнил твои слова, что ты явишься сюда за вещами именно этим утром. Мне показалось, что ты специально хотела, чтобы в это время я был здесь.
- Именно что показалось. У меня такого не было даже в мыслях.
- Ну и как тебе?
- Просто чудесно, - пробормотала она, глядя на дверь.
- Я знал, что ты обязательно повесишь на замок эту "собачку".
- Очень остроумно.
Внезапно он изменил свой тон на более серьезный:
- Джанет, ты хоть понимаешь, как глупо повела себя?
Она услышала звук его приближающихся шагов.
- Не прикасайся ко мне, - предупредила она.
- Ребенок - это огромная ответственность. А я не чувствую, что в настоящее время хотя-бы один из нас готов к такой ответственности. Он положил руки ей на бедра. Джанет застыла под их прикосновением. - Ты понимаешь, о чем я?
- Понимаю. Отпусти меня.
Он мягко помассировал ее плечи.
- Через год или два мы постепенно пришли бы к этому. И были бы готовы...
- Заткнись, - сказала Джанет. Сбросив с плеч его руки, она развернулась и посмотрела в его нахмуренное лицо.
- Я уверен, что ты все понимаешь...
- Я скажу тебе, что я понимаю, - сказала она. - Я понимаю, что ты не любишь меня. Если бы ты меня любил, то не захотел бы убивать нашего ребенка. Больше мне понимать нечего.
Он нахмурился, подошел к комоду и взял лежащую на нем трубку.
- Интересно, что для тебя означает слово "любовь"?
- Пожалуйста, я хочу, чтобы ты просто меня не трогал. Я просто заберу свои вещи и уйду.
- Сначала скажи, что ты подразумеваешь под "любовью".
- Пожалуйста!
Он беспечно улыбнулся и начал набивать трубку табаком.
- Словом "любовь" ты считаешь обозначение отношений, приносящих удовольствие обеим сторонам? Удовлетворяющих потребности и одного и другого?
- О, сегодня утром ты такой обходительный... Но ведь мне уже очень хорошо знакома эта твоя манера общения в стиле Хью Хефнера[11], так что прибереги лучше ее для девочек, которые клюют на такое. А я сейчас совсем не в том настроении.
Она увидела в его глазах удивление.
- Просто скажи мне, что ты подразумеваешь под словом "любовь".
Она облокотилась спиной на дверь, скрестила на груди руки и ничего не ответила.
Дэйв закурил трубку.
- Но я прав? Доверие является частью той штуки, которую ты называешь "любовью"?
- Я не хочу об этом говорить.
- Ты разрушила наше доверие, не так ли?
- Я что? - Спросила она, внезапно почувствовав, как вся ее кожа стала горячей и налилась краской.
- Ты разрушила наше доверие. Уверенность в том, что ты следишь за своими циклами. Ты разрушила ее, не так ли?
- Я старалась быть осторожной.
- Но случайно что-то там не так высчитала, да?
- Это ты пренебрегал презервативами.
- Потому что я доверял тебе, и был уверен, что то, что мы делаем - безопасно.
- Я пыталась...
- Я думаю, что ты хотела забеременеть. Думаю, что ты специально это сделала.
- Я не делала этого специально, - сказала она.
Не делала? - Подумала она. Иногда она и в самом деле относилась к защите довольно ветрено. Случалось, что они занимались любовью в те моменты, когда она знала, что это намного рискованнее, чем обычно.
Но это вовсе не потому, что я специально хотела забеременеть, подумала она. Это была страсть, вот и все. Мы делали это только потому, что уже не в силах были остановиться.
Какие же это были прекрасные времена...
Их больше не вернуть.
Джанет опустила глаза к полу и сказала:
- Я любила тебя. И думала, что ты тоже меня любишь, но ошибалась.
- Ошибалась? - Он усмехнулся сжав в зубах трубку.
- Мне кажется что сейчас это очевидно, - сказала она.
- Правда?
- Перестань.
- А что, если я скажу, что даже несмотря на твое предательство, все еще люблю тебя?
- Я не предавала тебя.
- Ты забеременела.
- Если бы ты любил меня, то не стал бы называть это предательством. Так что катись к черту. У меня будет ребенок, а с тобой все кончено.
- Но может быть у меня с тобой кончено еще не все. - Он выпустил дым ей в лицо.
Джанет отмахнулась.
- Ты, - сказала она. - Мне плевать, что у тебя там кончено, а что нет. - Она сняла с замка "собачку". - Но не переживай, - сказала она. - Я уверена, что у тебя никогда не возникнет проблем с поиском моей адекватной замены.
- Но, может быть, мне не нужна никакая замена. - Он выпустил ей в лицо еще больше дыма.
- Мир кишмя кишит женщинами, мечтающими вступить во "взаимно доверительные" отношения с таким очаровательным мужчиной, как ты.
Он улыбнулся:
- Но мне нужна ты. - И снова выпустил в нее дым.
Джанет вырвала из его рта трубку. Та упала на пол, рассыпая вокруг пепел и тлеющий табак.
Дэйв поднял ее. Затем притоптал ногой дымящуюся кучку.
- Ты еще вернешься, - сказал он.
Джанет открыла дверь:
- Счастливо оставаться.
- До скорой встречи, дорогая.
- Пожалуйста, перестань.
- Ты еще вернешься. Я уверен.
Закончив всю работу на понедельник, Лестер закрыл высокую дубовую дверь библиотеки Колледжа Пресвятой Богородицы и запер ее на замок. Глядя под ноги, он спустился по ступенькам и вышел на изогнутую дорогу. Он не торопился. Никаких причин поскорее оказаться дома у него него не было. Хелен наверняка занята классификацией документов или подготовкой тестов.
- Добрый день, мистер Брайант.
Он узнал голос и поднял глаза.
- Здравствуйте, Сестра Юнис. - Он попытался придать своему голосу бодрости.
- Разве сегодняшний день не прекрасен? Все вокруг как будто позолочено и утопает в туманной дымке. - Она хихикнула. - Да, это смог, но неужели он не чуден?
- Действительно очень красиво, - сказал Лестер.
- Я всегда считала, что на такие вещи, вроде этого ядовитого смога, нужно смотреть с небольшой ноткой иронии, и тогда они приобретают совершенно иной вид, особенно в лучах этого послеполуденного солнца. Полагаю, что его красота - Божья компенсация нам. Ладно, наверное вы торопитесь домой. Хорошего вам вечера. И передавайте своей очаровательнейшей супруге от меня привет.
- Спасибо, Сестра. И вам хорошего вечера.
Он подошел к своей машине и через некоторое время выехал с парковки. Дорога, ведущая вниз по склону была довольно узкой. Причем на ней было столько изгибов и крутых поворотов, что большинство водителей, обычно, использовали для движения обе полосы. Однако, Лестер не входил в их число. Он всегда ехал только по своей полосе, отчего чувствовал себя в гораздо большей безопасности, когда выруливал за очередной поворот.
Он понимал, насколько опасна эта дорога. Уже трижды за время его работы в Колледже Пресвятой Богородицы (а он проработал там всего год) здесь случались аварии с лобовым столкновением.
Нет, дважды.
Он включил поворотник и убрал ногу с педали газа, вписываясь в очередной изгиб.
Третья авария произошла не лоб-в-лоб. Водитель успел вывернуть руль, пытаясь избежать столкновения, но съехал с дороги и полетел с двухсотфутового холма вниз. Пламя, полыхающее над разбитым автомобилем, было таким огромным, словно горел целый дом. В машине тогда находился один из студентов Колледжа.
И сестра Джоан.
Сестра Джоан с ясными, зелеными глазами, как у Никки.
Лестер понял, что набрал перед следующим поворотом слишком большую скорость.
Может, мне просто...
А почему нет? - Подумал он. Почему, черт возьми, нет?
Выверни руль вправо и навсегда забудешь про эту суку.
Про какую? Хелен или Никки?
Он нажал на педаль тормоза. Взвизгнув шинами, автомобиль остановился прямо возле бордюра.
- Про обеих, - пробормотал он. - Про вас обеих. Чертовы суки.
Какого хрена я должен убивать себя из-за пары чертовых сук?
Они не единственные женщины в мире.
Мир полон женщин.
И многие отдали бы все за такого парня, как я.
Уже не в первый раз Лестер задумался над тем, что заставило его связать свою жизнь с такой холодной и высокомерной женщиной, как Хелен. Ведь это только со стороны казалось, будто ее волнует его карьера. На самом деле ей было плевать на нее. Он должен развестись с ней, и найти женщину, которая в самом деле будет его любить.
Я действительно должен это сделать. Пока не стало слишком поздно.
- Да, - сказал он.
И захотел выпить. Маргариты.
Первым пришедшим на ум заведением оказался Виллоу Инн. Он вспомнил, как заходил туда прошлой весной. Они ужинали тогда с Рональдом и Дейл, а так-же с Мэри и ее бойфрендом...
Лестер никак не мог вспомнить его имени. Да вобщем-то он и не хотел его вспоминать. Этот парень ничем не отличался ото всех остальных приятелей Мэри: красивый, как фотомодель, тщеславный и скучный.
Хелен, Рональд, Дейл, и мистер Очарование.
Это был не ужин, а настоящее мучение, спасали от которого только Мэри да маргарита.
Мэри работала учителем в Средней Школе Гранд Бич первый год, и хоть и не являлась там самым молодым сотрудником, считала себя самой привлекательной среди всех. Лестеру же она казалась для роли учителя слишком молодой и неопытной. (Боже, да посмотрите только на парней, с которыми она встречается!) Но в тот вечер в Виллоу Инн она выглядела просто потрясающе... Эти ее густые, черные волосы, сверкающие глаза, звонкий смех... и платье с глубоким декольте.
Это платье запомнилось Лестеру навсегда. А может и не само платье, а те гладкие, пышные бугорки на груди Мэри, которые оно едва прикрывало. В течение всего ужина он мог смотреть на это декольте и изящные, округлые формы, находящиеся под ним.
Рональд тоже тайком посматривал туда-же.
Но только не мистер Очарование. По всей видимости, этот тип считал, что смотреть туда - ниже его достоинства. Такие как он смотрят на подобное только в тех случаях, когда объект любования лежит перед ним голый, а ночь подходит к концу.
Почему со мной никогда не происходило ничего подобного?
Обычно девушки даже не смотрят в сторону таких парней, как я.
Но я иногда засматриваюсь на них, подумал он. Как на Мэри тем вечером.
Вряд-ли мне еще когда-нибудь удастся оказаться к ней столь же близко.
Жаль, что она не входит в Социальный Комитет.
Но на Хеллоуиновской вечеринке она появится обязательно.
В прошлом году, например, она пришла туда в костюме танцовщицы.
Внезапно Лестер понял, что Виллоу Инн находится от него всего в одном квартале и постарался отогнать от себя мысли о Мэри.
Перестань думать о ней, сказал он себе. Подумай о чем-нибудь неприятном.
Например, о Хелен.
Это помогло.
Несмотря на приглушенный свет внутри, Лестеру казалось, что все обратили на него внимание, когда он перешагнул порог бара. Он впервые пришел в коктейль-бар в одиночку.
Никто на тебя даже не смотрит, внушал он себе. Это же не настоящий бар, а всего-лишь часть ресторана.
Расслабься. Бояться нечего.
Нечего?
А если кто-то увидит меня здесь?
И что с того? Это не противоречит закону. И со мной никого нет.
Чувствуя себя не в своей тарелке и заметно нервничая, он присел за барную стойку, на противоположной стороне которой возвышались ряды бутылок с различными ликерами.
Подошел бармен.
- Что я могу вам предложить? - Спросил он. Ни какой настойчивости или грубости в голосе. Простой, обычный парень, как официант в ресторане.
- Я хотел бы порцию маргариты, - сказал Лестер.
- Будет сделано.
- Спасибо.
Он наблюдал за тем, как бармен готовит ему коктейль.
Завораживающее зрелище, подумал он. Нужно заглядывать в подобные места почаще.
Когда маргарита была готова, бармен положил перед Лестером подстаканник и поставил на него бокал с напитком.
- Хотите, чтобы я открыл на вас счет?
- А?
- Ну, я могу открыть счет, или же вы можете расплатиться сразу.
- Ох. Лучше откройте счет. - Лестер покраснел. - Да. Спасибо.
Кивнув, бармен отвернулся.
Наверное решил, что я идиот.
Ну и ладно, подумал он. Пусть знает, что я неопытен в подобных вещах.
Он поднял свой бокал.
- Ой, это и правда вы, - услышал он позади себя голос. Женский голос. С южным акцентом растягивающий слова. - Поначалу я не узнала вас, мистер Брайант.
О, Боже.
Он повернул стул и посмотрел на обращенное к нему улыбающееся морщинистое лицо с грустными глазами и копной рыжих волос на голове.
- О, здравствуйте, - сказал он. - Как поживаете, Эмили Жан?
- Да вроде не жалуюсь. - Она тихонько хихикнула. - Вы знаете, мистер Брайант, без сопровождения Хелен я еле вас узнала. Знаете ли вы, что на самом деле мы узнаем друг друга не столько по чертам лица, сколько по некоему контексту? А, мистер Брайант?
- Я догадывался об этом, - сказал он, хотя и не совсем понял, что она имеет в виду.
Что делать, если она расскажет Хелен о том, что встретила меня здесь?
Возможно, завтра она об этом уже и не вспомнит, подумал он. По крайней мере, выглядит он не особо трезвой.
- Вы здесь один? - Спросила она.
- Да. Заглянул буквально на пять минут по пути домой с работы.
- Может желаете присоединиться за мой столик? - Спросила Эмили Жан. - Выпивать во второй половине дня гораздо приятнее, когда рядом находится друг.
Друг?
Он почувствовал, что краснеет.
- Вы правы, - сказал он.
- Ну вот и отлично! Пойдемте за мной. У меня самый лучший столик. Он расположен немного далековато отсюда, зато там не так слышны весь этот шум и суета. Я не люблю шум и суету, а вы?
- Просто ненавижу, - сказал Лестер, хотя, казалось, ни шума ни суеты в баре не было. Он был практически безлюден, и в нем царила едва-ли не тишина.
Он поднялся с табурета и махнул бармену.
- Я пересяду за столик, - сказал он ему.
- Без проблем, - ответил бармен.
- За мой специальный столик. В углу, - пояснила Эмили Жан.
- Понял.
Она направилась к своему месту, Лестер последовал за ней.
- Как только я увидела, что вы зашли, - сказала она, - то сразу же подумала: "Какое знакомое лицо". Однако вы были без контекста, то бишь без Хелен, поэтому мне пришлось потратить минуту или две на раздумья. Вы часто здесь бываете?
- Нет, не часто.
Она опустилась на диванчик возле своего стола, подвинулась, и похлопала по подушке рядом с собой.
- Не желаете присесть прямо здесь, мистер Брайант?
- Почему бы вам не называть меня Лестер? - Предположил он. - Или Лес. - Он сел рядом с ней.
- Мне больше нравится называть вас мистер Брайант, - сказала Эмили Жан. - Вам не кажется, что это звучит более утонченно? В наше время люди все чаще и чаще называют друг друга только по именам. И это плохо, мистер Брайант, ужасно плохо. Ведь фамилии звучат настолько величественно. Они несут в себе память о наших предках. А теперь скажите мне, как настроены на этот семестр ваши студенты?
Прежде чем ответить ей, он сделал глоток маргариты. Та оказалась довольно крепкой и в то же время приятной на вкус. Затем он стряхнул большим пальцем налипшую к нижней губе соль.
- У меня нет никаких студентов, - пояснил он. - Я же не учитель.
- Правда?
Неужели она уже забыла наш прошлый разговор?
- Ну, когда-то давно я пробовал преподавать, - пояснил он. - Но это было около пары лет назад. В центре Лос-Анджелеса.
- В Средней Школе, да?
- Да.
- По-моему это была приходская школа для девочек, верно?
Она помнит. По крайней мере хоть что-то.
- Снова в точку, - сказал Лестер.
Тихим, заговорщическим голосом, Эмили Жан прошептала:
- Почему же вы оставили это занятие? Преподавать в школе для девочек, наверняка было настоящим наслаждением для такого симпатичного и очаровательного молодого человека, как вы. - Она опустила свои длинные, холодные пальцы на его предплечье.
Снова покраснев, Лестер покачал головой.
- У меня были большие планы, - пояснил он. - Еще будучи ребенком, я мечтал о собственном книжном магазине. Ну, я надеюсь вы представляете себе: такое маленькое уютное местечко с деревянными стульями, может быть, пианино и бесплатным кофе. Я только и думал о том, как буду проводить там долгие вечера, обсуждая с посетителями Джойса и Камю. И Миллера. - Добавил он, вспомнив о любви Эмили Джан к театру.
- Артура или Генри? - Спросила она, хихикнув.
- Обоих.
- Просто обожаю Артура Миллера. Конечно, он не Теннесси Уильямс. Теннесси Уильямс навсегда поселился в моем сердце. Думаю, это из-за того, что я девушка Южных кровей. Ладно, я не хотела отвлекаться. Пожалуйста, продолжайте.
- Ну, отработав в средней школе ровно год, я оставил преподавательскую работу ради того, чтобы открыть книжный магазин своей мечты. Я потратил на это все наши тогдашние сбережения, включая даже пару тысяч долларов, которые Хелен откладывала на отдых в Европе. Можно сказать, что тогда я сорвал с себя последнюю рубашку.
Ладонь Эмили Джин легла на его руку. Она легонько похлопала ее.
- Какой ужас, - сказала она. - Мне очень жаль.
- Так же сказала и Хелен. С самого начала она пыталась объяснить мне, что это безумная идея. Но мне удалось ее переубедить... И даже уговорить отказаться от той поездки. Не думаю, что когда-нибудь она сможет забыть об этом.
- Кажется, у меня есть идеальное решение для вашей проблемы, мистер Брайант. Обязательно свозите ее в Европу следующим летом.
Из легких Лестера вырвался резкий смешок. Покачав головой, он объяснил:
- У нее уже имеются свои планы на этот счет. Она уже подписалась на поездку во Францию, Англию, Испанию и куда-то еще вместе с группой студентов.
Он нахмурился и выпил.
Мартини Эмили Джин заканчивалось.
- Могу я купить вам еще один коктейль? - Спросил он.
- Конечно, можете.
Бармена нигде не было видно, но между столиками прохаживалась официантка. Он жестом подозвал ее.
- Мы хотели бы сделать еще один заказ, - сказал он. А затем, почувствовав какую-то странную гордость, добавил: - Бармен уже открыл на меня счет.
- Что будете заказывать?
- Мне, пожалуйста, двойной мартини, дорогуша, - сказала Эмили Жан. - Но только не добавляйте слишком много вермута.
- А мне еще одну порцию Mаргариты.
Когда официантка ушла, Эмили Жан сжала предплечье Лестера.
- Вы очень добры, - сказала она.
- Да, ерунда.
- Ну а теперь позвольте вернуться к разговору о вашей экскурсии по Европе. Она планирует свозить вас в Уэльс? Как же там прекрасно...
- Она вообще не планирует брать меня в поездку. Я останусь здесь, в солнечном и туманном городке Гранд Бич. Я просто физически не смогу туда поехать. У меня не бывает летних каникул.
- И вы позволите Хелен уехать одной?
Он кивнул.
- Мой бывший муж Роберт не особо позволял мне путешествовать в одиночку...
- Хелен всегда делает то, что ей нравится.
- Она очень своевольная женщина.
- Да у нее под юбкой яйца припрятаны.
- Мистер Брайант! - Эмили Жан хихикнула. - Нельзя говорить о своей жене такие ужасные вещи!
- Да.
Когда вернулась официантка и начала выставлять на стол новые бокалы и забирать пустые, никто не произнес ни слова.
Лестер дождался, пока она уйдет, а потом сказал:
- Должна же быть в этом мире хотя-бы одна или две женщины, которые не гордились бы своим высокомерием и самостоятельностью
- Мир переполнен такими женщинами. - Мягко сказала Эмили Жан и повторила: - Переполнен.
- Это очень приятно слышать, - сказал Лестер, глядя на нее. - Но мне почему-то в это не верится.
- Это простая истина. Если Хелен не ценит... Большинство женщин, я думаю, были бы счастливы... - Она быстро отвернулась. - Вы простите меня, мистер Брайант? - Она достала из сумочки платок, и, прижав к носу, стремглав вышла из-за столика.
Лестер наблюдал за тем, как она пересекает тускло освещенное помещение. Пару раз ее вело в сторону и она опиралась рукой о краешки находящихся рядом столов.
Он никогда еще не видел женщину с такой заплетающейся походкой. Удивительно, как она вообще смогла встать. Естественно, он понимал, что все это от выпивки. Наверное не надо было предлагать ей еще мартини. По всей видимости, до его появления она выпила уже не одну порцию. Уж пару бокалов точно.
А я пришел и взял ей еще.
Ожидая ее возвращения, Лестер допил свою маргариту. В бокале Эмили Джин еще оставалось немного мартини.
Захочет ли она добавки?
Естественно, больше пить ей не следует, подумал он.
Кто я такой, чтобы судить о том, что ей следует, а что нет?
Он сделал знак официантке, и, когда та подошла, заказал себе еще одну маргариту.
- Еще одну порцию мартини для леди? - Спросила она.
- Не думаю. Пока не нужно. Посмотрим, после того как она вернется.
Он медленно потягивал новую маргариту, думая о Эмили Жан. Ему казался печальным сам факт того, что в понедельник днем, сразу же после школы она отправляется в такое заведение и пьет в одиночку...
Может она надеется на какое-нибудь знакомство?
Почему нет? - Подумал он. Она и в самом деле кажется очень одинокой.
Так же как и я сам.
Затем он задумался, почему она все не возвращается?
Он допил маргариту и снова подозвал официантку.
- Повторить? - Спросила она.
- Пока не надо. Вы помните женщину, которая сидела здесь со мной?
- С рыжими волосами?
- Да. Она пошла в дамскую комнату... уже около получаса назад. Не могли бы вы посмотреть, как она там? Просто я немного волнуюсь...
- Конечно, я проверю.
Вернувшись, официантка покачала головой и развела ладонями в стороны.
- Вашей знакомой там нет. Мне очень жаль.
- Странно, - пробормотал он, нахмурившись.
- Да уж.
- Она ушла?
- По всей видимости да.
- Понятно. Ну, спасибо.
- Надеюсь, вы найдете ее.
- Да, спасибо.
Вернувшись домой, Лестер направился в сторону раздающегося из комнаты для гостей негромкого клацанья, и обнаружил там Хелен, набирающую что-то на печатной машинке.
- Извини за опоздание, - сказал он.
Еще несколько секунд она продолжала печатать. Затем оценивающе посмотрела на лист, после чего обернулась к нему и спросила:
- Что?
- Я сказал: "Извини за опоздание".
- Ой. - Она посмотрела на часы. - Боже, уже почти семь! Совсем заработалась... А ведь нужно еще подготовиться...
- Подготовиться к чему?
- К семинару в Калифорнийском Университете Лос-Анджелеса
- К семинару?
- Я рассказывала тебе о нем. "Основы Подростковой Дисфункции".
- Охренеть.
- Не говори так. Ты знаешь, что это сильно влияет на мою зарплату.
- Да, знаю. Ты постоянно мне об этом твердишь.
- Что-то ты сегодня в каком-то дрянном настроении. - Она собрала стопку напечатанных на машинке листков. - Если что, в холодильнике лежит запеканка.
- Спасибо.
Альберт ехал по центру Канзаз-Сити, пока не увидел здание отеля Холидей Инн. Ему нравились Холидей Инн. Тот номер, в котором он останавливался в Сент-Луисе в воскресенье и понедельник, зарегистрировавшись, как Милтон Шэдвик, был очень просторным и удобным. Настолько удобным, что вырубившись в воскресенье вечером, он проспал до полудня.
Сейчас шла вторая половина понедельника. Подделав на дорожном чеке подпись Милтона, он заплатил за номер на две ночи вперед. В ресторанчике отеля он подкрепился сэндвичем со стейком, луковыми кольцами и картошкой фри. Затем, с тремя сигарами Милтона в кармане рубашки, он решил исследовать окрестности Сент-Луиса.
В парке было тепло и хорошо. Присев на берегу пруда, он выкурил сигару и направился в зоопарк. По сравнению с Брукфилдским зоопарком в Чикаго этот был не очень большим, тем не менее Альберт с огромным удовольствием понаблюдал там за обезьянами.
И за женщинами.
Зоопарк был просто набит женщинами: кто-то из них прогуливался в одиночку, кто-то с подругами, кто-то с мужчинами, многие катили перед собой детские коляски или следили за парой, а то и тройкой маленьких детишек.
Он обращал внимание только на одиноких. Большинство из них были самыми обычными. Не то, чтобы они были некрасивы, нет. Они относились к тому типу девушек, на свидание с которыми идут лишь в самых крайних случаях, и то, только ради того, чтобы не упасть в грязь лицом на вечеринке и иметь хоть какую-то пару. Вообщем, совсем не та категория, ради которой можно лишаться сна.
И не та, на какую хотелось бы потратить вторую половину дня.
Не тогда, когда у тебя имеется нож.
Он задумался об ужине, как вдруг заметил вполне подходящую кандидатуру. На вид ей было около двадцати пяти лет. У нее были длинные, светлые волосы, развевающиеся на ветру и стройная фигурка. Белые брюки плотно обтягивали ее бедра и ягодицы. Цветастая блузка была завязана спереди на узелок и обнажала живот.
Альберт пошел вслед за ней. Она шла довольно быстро, ни разу не обернувшись и лишь дважды приостановившись чтобы взглянуть на наручные часы.
Брюки обтягивали ягодицы настолько плотно, что он мог видеть проступающие сквозь ткань очертания нижнего белья. Это напомнило ему об образе миссис Брокстон, когда он впервые увидел ту в продуктовом магазине.
Он жалел, что в субботу ночью уделил миссис Брокстон не так уж много времени. А ведь можно было повозиться с ней и подольше. В конце концов, куда ему было так торопиться? Если бы он не убил ее сразу, то мог бы получить гораздо больше удовольствия. Пожалуй, нужно было связать ее и...
Девушка в обтягивающих брюках помахала рукой мужчине, стоящему возле входа в Мемориал Джефферсона. Мужчина улыбнулся и помахал ей в ответ. Альберт остановился. Срывая обертку с одной из своих сигар, он наблюдал, как девушка подошла к мужчине, они обнялись и через несколько мгновений скрылись за дверьми здания.
- Дерьмо, - пробормотал Альберт.
Он закурил сигару и вернулся в зоопарк. Прождав там около часа и так и не заметив никого стоящего, он ушел оттуда.
Проехав через весь город, он отыскал ресторанчик с замечательным видом на реку и "Врата на Запад"[12]. Официантка усадила его прямо возле окна. Когда он заказал себе немецкую колбаску с капустой и кружку пива, она попросила предъявить удостоверение личности. От пива пришлось отказаться.
После ужина он катался по городу в поисках кинотеатра. Он пытался отыскать сеанс с показом какого-нибудь фильма ужасов, а лучше сразу двух, но так ничего и не нашел. Пришлось согласиться на просмотр длинного и муторного фильма Чарльза Бронсона о мафиозных разборках.
После сеанса он вернулся в Холидей Инн. Телевидение в отеле работало отлично. Он смотрел шоу Джони Карсона[13], пока, наконец, не заснул.
В целом, он считал, что провел время в Сент-Луисе довольно неплохо. Хоть и немного скучновато. Впрочем, он понимал, что не особо для этого старался.
Здесь, в Канзас-Сити, он пообещал себе, что сделает все, чтобы скучно не было.
Зарегистрировавшись в мотеле, Альберт сразу же принял душ. Он попытался побриться при помощи ножа, но лезвие того не срезало, а лишь приглаживало редкую щетину его усиков. Тогда он решил воспользоваться бритвенным станком Мильтона. Его лезвие было покрыто тонкой, серой корочкой засохшего мыла.
- Вот ведь неряха, - пробормотал Альберт.
Так или иначе, он побрился им, поранившись лишь один раз. Теперь его лицо выглядело аккуратнее. Хотя, вобщем-то в нем мало чего изменилось и он задумался над тем, стоило ли ему бриться вообще.
В кафе при мотеле он съел чизбургер и запил его шоколадным коктейлем. А затем вышел на улицу. Он ехал на юг, пока не попал в часть города, застроенную маленькими, двухэтажными домиками. Он потратил некоторое время, чтобы хорошенько исследовать этот район. Он не знал, что именно ищет, но надеялся, что поймет это, как только найдет.
И он нашел, что искал.
Супермаркет.
Он припарковался на стоянке и выбрался из машины. Холодный ветер трепал его куртку, проникая под одежду, когда он шел ко входу в магазин. По всей видимости, все октябрьское тепло осталось в Сент-Луисе. Он застегнул молнию
Автоматические двери открылись. Он поспешил внутрь, спасаясь от ветра.
У стоящей возле входа тележки было сломано колесо. Он взял другую. Та была более ржавой, чем первая, а из одного ее уголка торчали листья подвядшего салата, зато все колеса работали нормально.
Он решил начать обход магазина с первого левого пролета. Постепенно передвигаясь вправо, он сможет обойти всю территорию торгового зала. И увидеть всех женщин.
А их здесь было много.
Домохозяйки, с завитыми бигуди волосами, в основном толстые и молчаливые. Стройные, хорошо одетые девушки, по всей видимости заскочившие в магазин после работы, чтобы купить что-нибудь к ужину. В их лицах читались жесткость и неприступность. Старухи, медленно катящие перед собой тележки и использующие их, как опору. Но было здесь и несколько женщин, отличающихся от основной массы.
Одна из них, около тридцати лет на вид, выглядела очень самоуверенно. Она оставляла свою тележку в начале каждого ряда, и быстро проходя вдоль стеллажей, не задумываясь, набирала в руки продукты и возвращалась с ними к тележке. Очки в металлической оправе и выпирающий вперед подбородок придавали ее лицу некой мужественности, но нежные глаза с плавно изогнутыми бровями сполна это компенсировали.
Эта не подойдет. Он с интересом наблюдал за ней, но она была не из тех, кого он искал.
Другая, в джинсах и армейской рубашке, понравилась ему больше. Она прошла мимо него, держа руки в карманах и сжимая под мышкой бутылку красного вина. Большие груди свободно покачивались под тканью рубашки. Ее чувственная, вальяжная походка, словно говорила о том, что находящееся у нее между ног пространство может оказаться вполне доступно.
Альберт покатил свою тележку вслед за ней, наблюдая за переливающимися при ходьбе ягодицами, скрытыми тканью выцветших джинсов. На их заднем кармане красовалась ярко-красная нашивка в форме губ. Когда она остановилась, чтобы выбрать упаковку сыра, Альберт толкнул свою тележку вперед, обогнав ее. Проходя мимо, он повернул голову и увидел кожу груди, белеющую между двумя расстегнутыми пуговицами.
И в этот миг его тележка столкнулась с девушкой, стоящей впереди и выбирающей что-то на нижней полке.
Она резко выдохнула и слегка подалась вперед, уперевшись рукой в пол, чтобы не упасть. Сумев сохранить равновесие и удержаться на ногах, она выпрямилась.
- Мне очень жаль, - сказал Альберт.
- Все в порядке, - сказала она.
Она была примерно одного возраста с Альбертом. Ее лицо, обрамленное распущенными каштановыми волосами, выглядело настолько лощеным, что ему захотелось протянуть руку и прикоснуться к нему. Она была немного ниже Альберта, и имела довольно худенькую фигуру. Под расстегнутым пальто виднелась блузка с воротником до горла, белизна которой отлично подчеркивала темный загар кожи. Сквозь тонкую ткань Альберт мог видеть кружево ее бюстгальтера.
Она отвернулась от него и, слегка прихрамывая, направилась к своей тележке.
На ее ногах были коричневые туфли и темно-зеленые гольфы. Подол юбки-килт едва доставал до колен.
Вот она!
Когда девушка скрылась в следующем проходе, Альберт подкатил свою тележку к одной из касс. В очереди перед ним стояли четверо человек. Он смотрел на соседние очереди, пока, наконец, не заметил девушку в килте.
Усмехнувшись, он выложил на ленту пачку сигар, кусок швейцарского сыра, ломтик салями и упаковку "Ореос". Выходить из магазина было рановато.
Сунув пакет с покупками подмышку, он застегнул куртку и направился к выходу. На полпути он развернулся. Девушка выкладывала свои покупки из тележки на конвейер кассы.
Ждать оставалось недолго.
На улице его тут же объяло волной холодного ветра. Слегка наклонившись, чтобы защититься от него, он побрел к своей машине. Там он завел двигатель и стал ждать.
Вскоре девушка вышла из магазина, держа в обеих руках пакеты с продуктами. Ветер развевал ее волосы и прилеплял килту к бедрам. Она села в красный Мустанг.
Следовать за ней оказалось проще простого.
Проехав чуть более мили, он свернул налево и выехал на подъезд к большому, двухэтажному кирпичному дому. Дверь гаража открылась автоматически. Мустанг въехал у внутрь и остановился рядом с большим седаном.
Альберт подкатил поближе. Его фары осветили выходящую из машины девушку. Обернувшись, она прикрыла глаза и улыбнулась ему.
Наверное приняла меня за кого-то знакомого.
Он улыбнулся ей в ответ, хотя и сомневался, что ослепленная фарами, она сможет увидеть эту улыбку.
По всей видимости, совершенно не беспокоясь его присутствием, девушка обошла свой Мустанг, и, открыв пассажирскую дверь, принялась вытаскивать с сиденья пакеты с продуктами.
Альберт выключил фары.
Распахнув дверь, он вышел из машины, и повернувшись к девушке, сказал:
- Привет. - Затем он быстрым шагом подошел к ней и спросил: - Хороший вечер, не правда-ли? - Он старался говорить так, будто она в самом деле была его старой знакомой.
- Да, вечер и правда неплохой, - сказала она. А затем, держа в руках пакеты, отошла от машины.
- Может тебе помочь?
Она посмотрела на него:
- Ты...? - Она нахмурилась и покачала головой, словно пытаясь вспомнить его имя.
- Билли, - сказал он.
- Ох. Точно.
- Мы вместе занимаемся Английским, - сказал он, усмехнувшись.
Все занимаются Английским.
- Ох! - Она облегченно хихикнула. - Конечно. Теперь я вспомнила.
- Хочешь, я помогу тебе донести сумки?
- Ну...
- Мои мать с отцом знакомы с твоими родителями, - пояснил Альберт. - Именно поэтому я и решил заехать. Я новичок в школе, и еще мало с кем успел познакомиться. Сегодня меня там не было. Вот я и подумал, что может быть ты сможешь дать мне задание по Английскому?
- Ну, конечно... Без проблем. А почему тебя сегодня не было в школе?
- Ну... Я типа как прогулял. - Он протянул руку с раскрытой ладонью. Девушка улыбнулась и подошла ближе.
Принимая пакеты, он коснулся ее руки. Она поспешила отвернуться, сделав вид, что ничего не заметила.
От нее пахло приятной свежестью. Но это были не духи, а скорее шампунь или мыло.
- Ты живешь где-то рядом? - Спросила она, открывая заднюю дверь дома.
- Около мили отсюда.
- На какой улице?
Не обращая внимания на вопрос, Альберт последовал за ней в кухню.
- Ммм, - сказал он. - Пахнет бараньей рулькой. Куда поставить продукты?
- О, да куда угодно. Вот на этот стол, например.
- Сюда?
- Ага. Спасибо за помощь.
- Не за что. Всегда только рад.
- Ладно, я сейчас сбегаю, гляну задание по Английскому. Хочешь подождать здесь? Просто моя тетрадь в комнате. Я скоро вернусь.
- Конечно.
Открыв дверь кухни, она крикнула:
- Я дома!
Альберт сунул руку в карман джинсов и вытащил выкидной нож. Он положил его в карман куртки.
Сердце колотилось так сильно, что он чувствовал себя больным. Во рту пересохло. Он подошел к раковине, пустил из крана воду, и зачерпнув немного в ладонь, сделал глоток.
Затем, вытерев руки, он прошел через открытую кухонную дверь в обеденный зал. Там было пусто и темно. Лишь через открытую в дальнем ее конце дверь просачивался бледный свет. Держа левую руку в кармане куртки, он направился к свету.
Над головой он услышал шаги девушки. Видимо ее спальня находится прямо над ним.
Он остановился на выходе из обеденного зала. Слева располагалась входная дверь в дом, справа лестница. Непосредственно перед ним находилась гостиная. Он шагнул вперед.
Родители девушки сидели на диване перед телевизором. Хоть на часах еще не было даже девяти, они были одеты так, словно готовились ко сну. На мужчине были пижама и халат. На женщине халат и ночная рубашка. Даже с закрученными в бигуди волосами она выглядела симпатично. Чуть более взрослая копия собственной дочери.
Увидев Альберта, они оба улыбнулись. Мужчина встал.
- Шарлин спустится через минуту, - сказал он. - Я ее отец.
- Я Билли Джонс, - сказал Альберт, подойдя к мужчине.
Тот был крупным - более шести футов в высоту, с широкими плечами и грузным лицом с выпирающей челюстью. Он протянул руку.
Альберт потянулся к руке, и, схватившись за ту, резко дернул на себя и подался вперед, освобождая левую руку из кармана парки. Взмахнув сжатым в ней выкидным ножом, он пропорол на горле мужчины глубокую рану. А затем, сжав другую руку в кулак, четыре раза резко и сильно ударил по лицу.
Женщина закричала.
Альберт толкнул мужчину на нее. А затем схватил с кофейного столика пепельницу и замахнулся. Как только он ударил ее по голове, крик прекратился. Пепельница, сделанная из толстого стекла, осталась целой.
Прежде, чем она раскололась, Альберт успел ударить еще два раза.
Тяжело дыша, он отступил назад.
Женщина лежала на диване. Ее рот был раскрыт, а окровавленная бигуди свисала над одним из закрытых глаз.
На лестнице послышались шаги.
- Шарлин! - Закричал Билли. - Скорее сюда!
Перешагнув через ее отца, он уселся на спинке дивана и перекинул ногу через голову матери. Разведя колени в стороны, он разместил ее голову прямо напротив своего паха. А затем прижал к горлу лезвие ножа.
- Шарлиииин! - Пропел он дразнящим тоном. - Скорее сюдаааа!
Она спустилась с лестницы.
- У меня для тебя сюрприз, - сказал Альберт.
Она ворвалась в гостиную, увидела своих родителей и резко остановилась.
- Быстро иди сюда или я перережу твоей матери горло.
Шарлин шагнула вперед. В ее взгляде читалась лишь пустота, словно мысли витали где-то далеко.
- Отлично. Теперь стой, где стоишь.
Она остановилась в центре гостиной.
- Замечательно. Теперь снимай одежду. Всю. До ниточки.
Будильник громко зазвонил. Перевернувшись на кровати, Альберт схватил его, и, нащупав пальцами пластиковый рычажок, выключил тот.
Тишина.
Он посмотрел на часы.
7:25.
Откинув одеяло, он тут-же почувствовал прохладу утреннего воздуха. Он подошел к шкафу и нашел в нем старенький фланелевый халат. Скорее всего, это был халат отца, который он носил не один год, прежде чем купить новый, тот самый, что был на нем вчера вечером. Рукава были настолько длинными, что практически скрывали пальцы Альберта. Он подвернул их, после чего направился в спальню Шарлин.
Мать лежала в том же положении, в котором он ее и оставил: лицом вниз, туго привязанная каждой рукой и ногой к ножкам односпальной кровати.
- Ну, как прошла ночь? - Спросил он.
Она застонала.
- Сейчас я отклею ленту, но если ты закричишь, мне придется убить и тебя и Шарлин. Ясно?
Она кивнула.
Альберт приподнял с подушки ее голову, повернул лицом к себе и сорвал с губ клейкую ленту. Она тяжело задышала, глотая воздух, но не произнесла ни слова.
- Скажи: "Доброе утро".
Она продолжала молчать.
- Скажи это. - Он постучал костяшками пальцев по покрытым корочкой запекшейся крови волосам на ее голове. Она дернулась, натянув веревки.
- Доброе утро, - пробормотала она.
- А повеселее?
- Доброе утро.
- Так-то лучше. - Он положил руки ей на спину. Кожа на ощупь была холодной, словно лед. - И еще разок.
- Доброе утро.
- Для твоего мужа Майка это утро выдалось не очень-то добрым. - Он встал на колени и посмотрел на ее лицо. Ему был виден только один глаз. Тот моргнул и на переносицу скатилась слеза. - Майк заболел гриппом.
- Ты убил его.
- Нет, он заболел гриппом. Очень, очень тяжелый случай. Теперь проваляется, наверное, до конца недели.
- Ты убил его.
Альберт открыл валяющийся на полу рядом с телефоном бумажник и вытащил из него визитную карточку. "Майк Аберкомб, Менеджер "Одежда Плюс"", было написано на ней. Ниже значился адрес и номер телефона.
- Когда он опаздывает или болеет ты звонишь по этому номеру?
- Он звонит сам. Я никогда этого не делаю.
- Понимаю. Но не кажется ли тебе, что сегодня он слишком болен, чтобы позвонить самому? Во сколько он обычно звонит?
- В восемь тридцать.
- Не советую меня обманывать.
- Я не обманываю.
- Он ездит на работу на машине?
- Да.
- Один?
- Да.
- То есть никаких коллег и никого другого он не подвозит?
- Нет.
- Еще раз повторяю, что лучше тебе не лгать. На какой он ездит машине?
- На Бьюике.
- Хорошо. Теперь, насчет школы Шарлин. Во сколько у нее начинаются уроки?
- В восемь тридцать.
- Как она до туда добирается?
- Пешком.
- С друзьями?
- Да.
- Они заходят за ней?
- Нет.
- Уверена?
- Они проходят мимо. И встречаются по дороге.
- Хорошо. А что насчет тебя? Ты работаешь?
- Нет.
- Какие-нибудь встречи на сегодня запланированы?
- Нет.
- Может быть ожидаешь гостей?
- Нет.
- Ладно. Через час я вернусь и мы сделаем пару звонков.
Он взял рулон скотча, лежащий возле телефона, оторвал несколько полосок и заклеил женщине рот.
В ванной он распахнул халат и помочился. Закончив, он повернулся к лежащей в ванне Шарлин.
- А как тебе это прекраснейшее утро? - Спросил он.
Она ничего не ответила.
Альберт спустил в унитазе воду и вернулся в спальню. Отыскав ящик с носками, он достал из него одну пару. Затем спустился вниз.
Его окровавленная одежда валялась на полу в гостиной. Он поднял джинсы, залез рукой в передний карман и вытащил ключи от машины Милтона.
На кухонном столе он нашел кошелек Шарлин. Внутри него лежали ключи от Мустанга.
Он вышел на улицу через кухонную дверь. Утренний воздух оказался ужасно холодным. Обходя дом вокруг и осматривая окрестности, он весь дрожал. Задний двор был огорожен высоким частоколом. Передняя площадка спереди и с одного бока была открытой. С другой-же стороны она отгораживалась от соседнего участка стеной деревьев, покрытых ярко-оранжевыми и желтыми листьями.
На соседском участке царила тишина.
Никого из людей видно не было.
Он вошел в гараж и забрался внутрь Мустанга Шарлин. Пока он усаживался на сиденье, полы халата распахнулись, и ноги объяло холодным воздухом. Он поправил халат. Перебарывая дрожь в руках, он всунул ключ в замок зажигания.
Рев двигателя эхом пронесся по помещению гаража.
Альберт вывел Мустанг на улицу, остановился на дороге перед автомобилем Милтона, а затем подался немного вперед и повернул направо. Он остановил его рядом с гаражом, прямо позади Бьюика.
Затем завез автомобиль Милтона в гараж и закрыл дверь.
Так-то лучше, подумал он. И автомобиль Милтона спрятан, и машины Шарлин на дороге никто не увидит.
Вернувшись в кухню, он подошел к морозильной камере и открыл дверцу.
В дальнем ее конце, посреди налета изморози торчала пара пяток в грязных белых носках. Альберт щелкнул по одной из пяток пальцем. Нога была твердой, как замороженный стейк.
- Ну, а как тебе это утро, Майк? У меня все отлично, спасибо. Наслаждаюсь твоим гостеприимством. Зови, если что-нибудь понадобится.
Усмехнувшись, Альберт закрыл морозильник и защелкнул замок.
Ян, находясь в своем классе один, услышал, как приоткрылась дверь. Вместо того, чтобы посмотреть, кто вошел, он продолжал читать сочинение.
- Мистер Коллинз?
Закончив чтение, он написал в нижней части последней страницы: "Идеи интересные, но прошу обратить внимание на стиль письма. Слово "был" является в Английском языке не только глаголом". Поставив оценку "4", он отложил сочинение в сторону и поднял глаза.
- О, привет, Чарльз. Ну и как поживает наш лучший поэт?
- Вроде нормально. Могу ли я с вами поговорить?
- Конечно. Заходи.
Мальчик вошел в класс очень медленно, слегка согнувшись, словно мучаясь от болей в кишечнике.
- Ты нормально себя чувствуешь? - Спросил Ян.
Чарльз покачал головой.
- К медсестре обращался?
- Нет. Она не... в учительской мне сказали, что вы помогаете ученикам разбираться в их проблемах.
- Тебе сказали правду. Присаживайся.
Чарльз сел за первую парту перед учительским столом. Его лицо было болезненным и слегка влажным. Под глазами темнели серые пятна. Он потер его обеими ладонями.
У Яна не укладывалось в голове: как обычный мальчик может быть так похож на измученного старика.
- Что с тобой произошло, Чарльз?
- Это личное. Я имею в виду, что со школьными делами это никак не связано. Просто небольшая проблема.
- Судя по тому, как ты выглядишь, проблема не такая уж и небольшая. - Ян поднялся со стула, и сел на край парты Чарльза. - Итак, чем я могу тебе помочь? - Спросил он.
- Я не знаю, мистер Коллинз. Я сам во всем виноват. Я имею в виду, все шло замечательно, пока... пару дней назад... Все пошло не так. Я не понимаю, что происходит. Внезапно все словно перевернулось с ног на голову. Я даже не могу больше нормально учиться. Я подумал, что если поговорю об этом с кем-то...
- А с родителями ты разговаривал?
- Вы шутите? Да они просто дерьмом изойдутся, если узнают, что происходит. Но вы не такой, как они. Вы умеете слушать людей. И понимать.
- И что я должен понять?
- Ну... - Чарльз заколебался. Он посмотрел на дверь, словно рассматривая возможность убежать. А затем перевел взгляд на Яна. - Дело в том... - начал было он, но запнулся.
- От тебя забеременела девушка?
- Боже, надеюсь, что нет. Но думаю, что вполне могла. Я имею в виду, что ничем не пользовался. Решил, что она сама может обо всем позаботиться.
- Это самая частая ошибка, практически всегда приводящая к отцовству.
- Все-же я думаю, что она как-то предохранялась. Не могла же она не позаботиться об этом? Я имею в виду, что она взрослая, замужняя женщина. Она должна хорошо разбираться в таких вещах.
- Замужняя? Теперь понимаю, почему ты боишься рассказывать об этом своим родителям.
- Вы ведь ничего им не скажете?
- Нет, не скажу. И давно вы с ней знакомы?
- Не очень. - Он поерзал на стуле и посмотрел на свои руки. - Мы познакомились около месяца назад, но у нас никогда не было... В понедельник ночью мы сделали это впервые. А потом еще вчера. Только два раза.
- А что насчет ее мужа?
Чарльз вздрогнул и быстро поднял глаза.
- Что насчет него?
- Он об этом знает?
- О, Боже, я надеюсь, что нет! Я имею в виду, что он ни разу не заставал нас вдвоем. Она всегда говорит ему, что идет... на классное собрание или нечто подобное. И мы никогда не занимались этим у нее дома.
- И то хорошо.
- У меня есть фургон. И в нем имеются кровати. Там мы этим и занимались. Вы наверное его видели, он стоит на стоянке на пересечении улиц.
- Думаю, что делать это там действительно безопаснее, чем у нее дома.
- Это было ее идеей. Все это было ее идеей. Я даже не знаю, почему она захотела сделать это именно со мной. Я ведь просто ребенок.
- Именно это и могло оказаться достаточной причиной. Сколько ей лет?
- Я не знаю. Может быть двадцать пять или тридцать.
- И ты хочешь прекратить все это?
- Я не знаю. Черт, мне это нравится. Она та еще штучка, понимаете? Но все это пугает меня до смерти. Простите, если я выражаюсь немного грубо.
- Я слышал выражения и похуже.
- Она пугает меня. И мне действительно страшно от мыслей о том, что может случиться, если ее муж вдруг узнает...
- Так и должно быть.
- Это просто ужасно, мистер Коллинз... Мне чертовски страшно, но я не могу остановиться. Я не понимаю, чего делаю. Точнее понимаю. И знаю, что это неправильно. Иногда у меня создается ощущение, будто это делает кто-то другой, а я просто наблюдаю за ним со стороны. Как будто я не в состоянии что-либо изменить и просто смиряюсь с тем, что происходит. Это сводит меня с ума.
- Самый лучший вариант - положить всему этому конец.
- Но как я смогу это сделать?
- Просто постарайся избегать этой женщины.
- Это не так-то просто. - Он посмотрел на свои сложенные руки и покачал головой.
- Когда речь идет о женщинах, - сказал Ян, - ничего не может быть просто. - Он посмотрел на фото игриво косящейся через плечо Лоры и мрачно улыбнулся. - Ничего, - пробормотал он.
- Что же мне делать?
- Это зависит от тебя. Я бы на твоем месте сказал ей об этом сам. Причем попытался бы вести себя как можно мягче. Нужно сказать ей что-то вроде того, как важны для тебя были эти отношения, и как ты всегда будешь лелеять воспоминаниями о ней.
Он увидел, как по лицу Чарльза расползлась улыбка.
- И ведь это не будет ложью, - сказал мальчик. - Я уверен, что никогда ее не забуду.
- Но только не допускай того, чтобы у нее осталось хоть какое-то сомнение в том, что все кончено.
- Думаю, что смогу попробовать это сделать. Может быть... Боже, иногда ситуации превращаются в настоящий бардак...
- Именно для таких случаев Господь и выдает нам швабры.
Чарльз тихонько и горько хихикнул.
- Да, - сказал он. - Я понимаю. Спасибо за то, что выслушали меня. И за совет.
- Надеюсь, он тебе поможет. Ты ведь будешь держать меня в курсе событий, да?
- Конечно. Можете выписать мне пропуск для возвращения в класс?
Ян выписал пропуск.
Проснувшись в четверг утром, Джанет уже не искала под боком Дэйва.
Ветерок колыхал занавески над головой и овевал лицо прохладой. Она натянула одеяло до самых ушей и свернулась калачиком.
Как приятно было прошлым утром, проснувшись, понежиться некоторое время в постели, поскольку большой причины вставать не было. Одна из величайших роскошей жизни. Но сегодня все было иначе. Сегодня ей нужно поехать в отдел кадров Университета Южной Калифорнии. Нельзя же устроиться на работу, валяясь в постели.
Хотя, некоторым это удается.
Она тихо хихикнула под одеялом.
Проститутки. А что насчет домохозяек? Конечно. Все феминистки пытаются это доказать: стоит только тебе выйти замуж, как ты сразу же становишься привязанной к дому шлюхой.
А я совсем не против этого.
Она перевернулась на живот. Лицо уткнулось в теплую ткань подушки.
Только как мне найти мужчину, который захочет привязать меня к своему дому? - Подумала она.
Ждать, пока его ниспошлет судьба?
Потереть кроличью лапку?
Ладно, нужно поторопиться.
Она присела на краю кровати и задрожала. Ее легкая ночная сорочка была идеальным вариантом для летних ночей, проводимых с Дэйвом. Но просыпаться в ней одной холодным октябрьским утром...
Она поспешила в ванную, сняла ночнушку и включила душ. Ожидая, пока струя нагреется, она посмотрела на себя в зеркало.
Неужели она начинает набирать вес?
Ну, может быть совсем немного. Не настолько, чтобы кто-то это заметил.
Она откинула с глаз прядь каштановых волос.
А что, не такие уж и плохие глаза. Но взгляд совсем не "мечтательный", как у того парня на вчерашнем футбольном матче.
Я до сих пор о нем думаю?
Красивый, загадочный незнакомец.
Представив его рядом с собой, Джанет почувствовала внутри живота приятное тепло. В отражении зеркала она увидела, что тело покрылось легким румянцем. Соски затвердели.
Спокойствие, подумала она. Насколько я знаю, он вполне может оказаться полнейшим придурком.
Но все-же я очень хотела бы узнать его получше.
- Интересно, кто он, - прошептала она, наблюдая за движением своих губ в отражении зеркала.
Мэг его не узнала, а уж ей-то должны быть знакомы все сотрудники Городского Колледжа.
Он может быть чьим-то отцом.
Но он не выглядел настолько взрослым для того, чтобы иметь ребенка, учащегося в колледже.
Может он просто очень любит футбол.
Нужно продолжать ходить на матчи, решила Дженис. Возможно, там я смогу увидеть его снова.
Мечтая узнать о нем побольше, она шагнула под душ.
Накладывая на губы помаду, Джанет немного волновалась.
Да ладно, было бы из-за чего переживать, - подумала она. Либо у них есть свободная вакансия, либо нет. Если нет, поищу что-нибудь другое.
Она взяла со столика кошелек и ключи от машины. Выходя из дома Мэг, она взглянула на часы. Поездка до Университета должна занять около получаса. Если, конечно, какой-нибудь идиот не влетит в нее на автостраде. И не убьет.
Такое может случиться в любой момент. И она всегда старалась избегать этих автострад, особенно в Лос-Анджелесе.
Но как можно жить, не рискуя?
Дольше, вот как.
- Ну, - сказала Мэг, наливая из бутылки "Бургундское", - как прошла поездка? Нашлись ли горячие вакансии?
- Ты о мужчинах или рабочих местах? - Спросила Джанет.
- И о том и о другом. - Мэг заткнула бутылку пробкой и передала Джанет один из бокалов.
- Ну, на бирже труда нашлось много горящих рабочих мест, но все они подбирались с учетом того, что мне будет все равно, чем заниматься.
Они вошли в гостиную. Джанет сбросила на пол стопку газет и присела на край дивана. Она сделала глоток вина. То было освежающим и приятным на вкус.
- Эх, если бы все они относились к стенографии, - сказала она, - передо мной бы раскрылся весь мир.
- Но ведь наверняка там было хоть что-нибудь интересное.
- Ну, поскольку в моих водительских документах нет никаких экстраординарных пометок, я прекрасно подошла бы на должность по доставке фармацевтики от компании "Энсино". Или в "Пиццу Мен".
Мэг хихикнула.
- Тебе смешно, - сказала Джанет, - но я не хочу работать в доставке. Помимо этого, у меня имеется еще небольшой выбор других вариантов. Например, Международный Аэропорт Лос-Анджелеса ищет сотрудников для работы на рентгеновских сканерах. Ну ты понимаешь, для обеспечения безопасности? Стоишь там и смотришь в маленький экранчик, чтобы убедиться, что никто не пытается сесть в самолет с пистолетом или гранатой, спрятанными в ручной клади. Поначалу это даже показалось мне интересным. А затем я задумалась об излучении.
- Это точно не пойдет тебе на пользу.
- Да, черт возьми. Даже будучи там самым младшим сотрудником, я не хотела-бы портить свои хромосомы. Поэтому пришлось отказаться и от этой вакансии. Тем более, что у меня в рукаве все-же имеется кое-какой туз.
- Опять что-нибудь насчет самого младшего сотрудника?
Джанет еле сдержала смешок, чтобы не разлить находящееся во рту вино. Когда она проглотила его, приступ смеха отошел.
- Нет, - сказала она. - Просто такое выражение. Туз в рукаве. Вроде...
- Вроде Красного Барона в заднице?
Джанет усмехнулась и покачала головой:
- Ты городишь какую-то чушь. Сколько ты уже выпила?
- Не много. И чувствую себя абсолютно нормально. Итак, что ты там говорила об этом тузе в своей дыре?
- Не в дыре.
- Ну конечно.
- Хватит путать наш разговор.
- Ладно, больше не буду.
- Спасибо. - Джанет допила свой бокал вина и с наслаждением вздохнула. - Может повторим?
- Почему нет?
Она откупорила огромную бутылку и снова наполнила оба бокала.
- Мой туз в рукаве - именно в рукаве, и попрошу больше безо всяких каламбуров, - заключается в моем профессиональном навыке скоростного печатания на машинке.
- Скоростного печатания на машинке?
- Я очень быстрый и точный стенограф.
- А! Так вот что ты имела в виду?
- Именно это, - сказала Джанет. - Разве ты не знала, что я профессиональная машинистка?
- Даже не подозревала.
- Шесть лет обучения в колледже все-же не прошли зря. Курсовые, кандидатская диссертация... После всего этого я с уверенностью могу заявить, что стала настоящим профессионалом в скоростном печатании.
- Гуру печатных машинок, да?
- Точно.
- В таком случае, голодной ты точно не останешься, - сказала Мэг и почесала одну из своих густых бровей.
- Но и преподавать тоже не буду. По крайней мере не в этом году точно.
- Ни одной вакансии?
- Ни одной. Ну, несколько у них конечно есть. Но только для узких специалистов. Логопедия, психология, и подобные вещи. Ничего для учителя с дипломом магистра в области Английской литературы.
- И ребенком в животе.
- О, об этом я пока решила умолчать.
- Ну и каков же окончательный вердикт? - Спросила Мэг, странно ухмыльнувшись, будто сказав какую-то шутку.
- Окончательного вердикта пока нет, - сказала Джанет, не обращая на усмешку никакого внимания. - Но думаю, что если ничего другого не выйдет, придется согласиться на одну из вакансий по стенографии. Ну а что касается другой части твоего вопроса, завтра вечером я иду на свидание.
- Серьезно? Замечательно! Я его знаю?
- Я и сама-то его практически не знаю. Его зовут Моисей.
- Ты меня разыгрываешь.
- Моисей Голдштейн, но все почему-то называют его Мосби. Уж не знаю, почему, но это вроде как-то связано с Гражданской Войной. Он очень странный, но в то же время весьма забавный.
- Похоже, свидание будет непростым.
- Как знать.
- И как же вы с ним познакомились?
- Он работает на бирже труда. Он сказал мне: "Поскольку на данный момент вы безработная, то наверняка не откажетесь от вкусного ужина. Как насчет завтрашнего вечера?"
- Охренеть. И как он выглядит?
- Натуральный козел.
Прекратив, наконец, смеяться, Мэг спросила:
- Зачем же тогда ты согласилась с ним встретиться?
- Внешность часто бывает обманчива.
- Тебе легко так говорить.
- Он производит очень хорошее впечатление. Кроме того, благодаря ему я смогу отвлечься от мыслей о Дэйве и все такое.
- Или, - добавила Мэг, - тебе попросту не могло не симпатизировать то, что он на тебя запал.
Джанет покачала головой:
- Дело совсем не в этом. На меня постоянно западают парни и уж в этом-то я недостатка не испытываю. Но в основном это самодовольные мудаки... и в последние дни я только больше в этом убеждаюсь.
- Ну-ка остановись! На этом моменте я хотела бы прервать тебя и предложить тост.
- Тост? За кого или за что?
- Терпение, - сказала Мэг и потянулась к бутылке.
- Я конечно понимаю, что терпение является одной из добродетелей, тем не менее, это вовсе не причина, чтобы испытывать его.
- Я вовсе не собираюсь испытывать твое терпение, дорогая. Я просто хочу, чтобы ты подождала, пока я наполню бокалы.
- Мне пока поприседать? Или поотжиматься? Может попрыгать?
- О, да ты, кажется, пьяна.
- Кто, я? - Спросила Джанет.
Мэг поставила бутылку и сказала:
- Ладно, попробую объяснить покороче: Сегодня ко мне в книжный магазин заглянул за ежегодной картой сам Джон Лоуренс.
- Надеюсь, ты хорошо его обслужила?
- Ты хоть знаешь, кто такой Джон Лоуренс? - Спросила Мэг.
- Боюсь, что нет.
- Он ассистент директора школ округа, офис которого находится через дорогу от колледжа. Поэтому он частенько появляется в моем магазине. В течении последних нескольких лет нам удалось довольно хорошо познакомиться и сдружиться. Так вот, Джон следит за рабочими кадрами во всем округе. Сегодня мы с ним немного поболтали и я обмолвилась словечком об одной своей очень умной и ответственной подруге, то есть о тебе...
- Умной и ответственной?
- Ну и кто здесь кого перебивает?
- Извини.
- Так вот, я рассказала ему о тебе все...
- Я надеюсь, что не совсем все?
- Ну, естественно, я говорила только о твоих хороших чертах.
- Как долго это длилось?
- На самом деле не так уж и долго, всего несколько секунд.
- И ты сказала ему, что я умная и ответственная?
Мэг сделала еще один глоток вина, а затем сказала:
- Как бы то ни было, дорогуша, дела обстоят так: если в понедельник утром ты зайдешь в офис Джона, то он внесет тебя в список учителей на подмену.
- Ты шутишь! - Выпалила Джанет.
Улыбаясь, Мэг покачала головой:
- Сорок восемь баксов за каждый урок.
- Вау!
- Да. - Она подняла бокал с вином. - За твою будущую работу учителем на подмену.
- За тебя!
Альберт проснулся в Канзас-Сити, все еще находясь в доме Шарлин и ее родителей. Кровать, на которой он лежал, была двуспальной. Даже раскинув руки в стороны, он не мог одновременно коснуться обоих ее краев. Вот это кровать! Он был бы совсем не против того, чтобы просыпаться в такой каждое утро.
А какое это по счету утро здесь?
Третье. Третье фантастическое утро.
Перекинувшись на бок, он свернулся калачиком и зарылся лицом в подушку. Просачивающийся в окно утренний воздух холодил плечо. Он прикрыл его электрическим одеялом с нагревом.
Как тепло и уютно... Он готов был пролежать так целую вечность, если бы не желание отлить.
Присев на краю кровати, он протянул руку и взял халат. А затем отбросил в сторону одеяло и задрожал. Фланелевый халат помог унять дрожь, но недостаточно. Он побежал по покрытому ковром полу в ванную. Щелчок выключателя, и над его головой зажглась лампа. Пока он стоял над унитазом, ему казалось будто его волос и плеч касаются теплые руки.
Один из рукавов халата развернулся. Манжета повисла над костяшками пальцев. Да уж, этот Амберкомб был и вправду большим парнем.
Альберт улыбнулся, вспоминая, с какой легкостью ему удалось убить его.
Если я смог убить такого большого мужика, значит смогу убить любого.
Он закатал манжету, спустил в туалете воду, и завязал халат ремешком. После этого он раздвинул дверцу душа.
Шарлин посмотрела на него со дна ванной. Ее ноги находились в вертикальном положении, подвязанные веревками, крепящимися к верхушке держателя для душа. Связанные руки, протянутые между бедер, крепились к крану. Под обнаженной спиной на дне ванной было расстелено красное одеяло. Голову подпирала подушка.
- Доброе утро, - сказал Альберт. - Замерзла?
Она моргнула, но не показала на лице ни единой эмоции.
Присев на коврик для ванной, Альберт сорвал с ее губ клейкую ленту.
- Замерзла? - Повторил он.
- Нет, - пробормотала она, и отвернулась.
- Может хочешь принять горячий душ? Он согреет тебя.
- Нет.
- Что? Повтори.
- Нет!
- Двух уже было достаточно, да?
Наклонившись, он провел рукой по одной из ее грудей. Холодная кожа была сплошь покрыта мурашками. Его ноготь остановился на краю повязки. Поняв, что этого лучше не делать, он остановился. Ему не хотелось, чтобы из нее снова пошла кровь. По крайней мере сейчас.
Он вцепился в грудь ладонью и сжал ту.
- У твоей матери сиськи гораздо больше, - сказал он.
Он наблюдал за своим пальцем, следующим вдоль засохшего кровавого подтека вниз по груди, затем по животу, а затем исчезнувшим под скрещенными запястьями.
Небольшие порезы совсем ей не повредили.
Но они не смогли принести ему тех-же ощущений, что те порезы и удары, какие он наносил предыдущим жертвам.
Конечно, это убило их.
А Шарлин он хотел сохранить как можно дольше, и вдоволь насладиться ей за все это время. Насладиться предвкушением последнего, самого глубокого пореза.
Когда-нибудь он сделает его.
Может быть, даже сегодня.
- Я голоден, - сказал Альберт. - А как насчет тебя?
Шарлин ничего не ответила.
- Кажется я говорю с тобой, - сказал он. Протянув руку за ее подвешенные ноги, он схватился за вентиль горячей воды.
- Я не хочу есть, - сказала она едва различимым для слуха голосом.
Альберт отпустил ручку и скользнул пальцами по задней части ее бедра.
- Ты уже давно должна была проголодаться. Ты не ела ничего, кроме двух кусочков стейка вчера вечером. - Он улыбнулся. - Не то чтобы я виню тебя за это. Он и в самом деле был ужасен.
Она повернула голову и посмотрела на него.
- Ты неправильно его приготовил, - сказала она. Впервые с того момента, как она узнала о смерти матери, в ее голосе послышалась хоть какая-то живая нотка. - Ты все приготовил неправильно.
Он и сам уже думал об этом.
- Ты умеешь готовить? - Спросил он.
- Гораздо лучше, чем ты.
- Яичницу сделать сможешь?
- Смогу.
- Ладно.
Следующие несколько минут он провел, развязывая Шарлин.
Она не могла двигаться, поэтому он вытащил ее из ванны и подвел к унитазу.
Усевшись на сидение, она согнулась, опустила голову между колен, свесив к полу темно-рыжие волосы и прижавшись грудями к бедрам, и принялась растирать и массировать лодыжки.
Ожидая, пока она немного придет в себя, Альберт поглаживал ее по спине. Та была теплой. В нескольких местах кожа была покрыта корочкой запекшейся крови, вытекшей из открывшихся ночью порезов. Самые глубокие из них были перевязаны. Совсем старые, сделанные еще два дня назад уже покрылись толстой коростой и начинали заживать. Когда он с силой надавил на одну из таких ран на правой лопатке, все ее мышцы напряглись. Медленно, из открывшейся раны начала сочиться кровь, собираясь в большую каплю. Он окунул в нее палец и облизал его.
- Обожаю вкус крови, - сказал он.
Она ничего не ответила.
- Ладно, - сказал Альберт. - Время не ждет. - Он встал перед Шарлин, схватил ее под руки и поднял на унитазом. Затем прислонил спиной к стене. - Не шевелись, - сказал он.
Он отпустил ее. Она слегка пошатнулась, но удержалась на ногах.
Он отвернулся, присел на краешек ванны и вытащил веревку около шести футов длиной. Встав возле ее ног на колени, он привязал один конец веревки к ее левой лодыжке.
Убедившись, что узел вышел надежным, он поднял голову. Промежность Шарлин находилась прямо перед его глазами, гладкая и выбритая, лишь с парочкой небольших царапин от лезвия.
После завтрака нужно будет побрить ее еще раз, подумал он.
Он наклонился пониже и лизнул.
Так гладко.
Почувствовав на себе его язык, она вздрогнула. И тихо застонала. Но никакого сопротивления не оказывала.
Она хорошо запоминает уроки.
- Ням-ням, - сказал Альберт, и улыбнулся ей.
С мрачным выражением лица, она смотрела в одну точку прямо перед собой.
- Ладно, - сказал он, - нам нужно позавтракать. - Взяв в руку свободный конец веревки, он поднялся на ноги.
- Можно я что-нибудь надену? - Спросила Шарлин. - Я замерзла.
- Я могу тебя согреть.
- Разве ты не хочешь позавтракать?
- Да. Давай сначала позавтракаем.
Ее яркий, стеганый халат висел на крючке на двери ванной. Альберт протянул ей его. Она накинула тот на плечи продела руки в рукава и начала медленно застегивать пуговицы.
- Иди первая, - сказал он ей.
Держась за веревку, он вышел вслед за ней из ванной.
Непонятно почему, но в халате она казалась совсем маленькой и хрупкой. Кожа ног под подолом была покрыта мурашками.
Она шла медленно, сильно прихрамывая, сначала вдоль по коридору, затем вниз по лестнице и, наконец по другому коридору к кухне.
Альберт с удовольствием наблюдал за тем, как она идет. Он часто смотрел на женщин сзади: кто-то из них носил юбки, причем иногда настолько короткие, что он практически видел то место, где срастаются их бедра; кто-то юбки-брюки, которые с виду были очень похожи на обычные юбки, но между бедрами были сшиты на манер штанов; на ком-то попадались мужские мешковатые шорты, через которые, при желании, можно было увидеть все, стоило лишь наклониться под правильным углом; некоторые женщины одевались в узкие шортики, плотно обтягивающие ягодицы и образующие тем самым у их основания упругие полумесяцы; некоторые ходили в свободно сидящих вельветовых брюках или джинсах, некоторые в строгих узких брюках, сквозь которые частенько проступали контуры нижнего белья, а если не проступали, то это выглядело еще лучше. Это означало, что никакого белья под ними попросту нет. И он постоянно сгорал от желания запустить руку под юбку или просунуть ее вниз под талию брюк. Но это было лишь желание, никогда не переходящее в возможность.
Никогда раньше.
Альберт потянул за веревку.
Шарлин дернулась назад. Чтобы не упасть, она схватилась за ручку холодильника,.
- Стой, - сказал Альберт.
Он позволил веревке упасть на пол, почти вплотную подошел к девушке сзади, присел и скользнул рукой под заднюю часть ее халата. Воздух там был теплее. Он опустил ладонь на гладкую внутреннюю поверхность ее левого бедра.
Шарлин не двигалась. Она просто стояла, затаив дыхание.
В том месте, где ее бедра сходились, Альберт почувствовал тепло по обеим сторонам ладони.
Он поднял ее чуть выше.
Шарлин слегка дернулась, и словно закоченела, даже не пытаясь сопротивляться.
- Ты понимаешь, как нужно себя вести, - прошептал Альберт.
- А?
- Не сопротивляешься.
Поглаживая ладонью между ее ног, он встал и прижался к ее спине.
Другой рукой он приобнял ее спереди, и, расстегнув пуговицу, скользнул под халат и сжал одну из грудей.
Шарлин прижалась лицом к холодильнику.
- Сопротивляться нет никакого смысла, - пробормотала она усталым голосом.
- Ты ведь могла бы попытаться сбежать, - предложил Альберт. - Дверь совсем рядом.
- Я не смогу убежать, - сказала она.
- Я знаю.
Лаская обеими руками тело Шарлин, Альберт чувствовал тяжесть ножа в кармане своего халата.
Я мог бы сделать это прямо сейчас.
Но я хочу сохранить ее. Я не хочу чтобы все это закончилось. Я хочу, чтобы это не заканчивалось никогда.
В конце-концов, кто кроме нее сможет приготовить мне завтрак?
Он отпустил Шарлин, отступил на шаг назад и поднял конец бельевой веревки. Затем подошел к столу для завтраков. Выдвинул стул и сел.
Шарлин стояла между ним и кухонной дверью.
На верхней половине двери имелись четыре оконных стекла, сквозь которые пробивался солнечный свет и резал глаза, когда он пытался смотреть на Шарлин. Он жалел, что не прихватил с собой солнцезащитные очки.
- Я не хочу, чтобы бекон подгорел, - сказал он. - Нет ничего хуже подгоревшего бекона.
Она подняла голову и открыла дверцу холодильника.
- Думаю, что ты должна готовить на слабом огне, - сказал он, и прищурился, глядя на то, как она достала из холодильника плоскую коробку и закрыла дверцу. Затем она открыла ее и подошла к столу. Теперь он мог смотреть на нее, не боясь солнечного света.
Так-то лучше.
Она присела и достала из шкафа небольшую сковороду. Затем вытащила из коробки тонкие ломтики бекона и разложила на нее.
- Если огонь будет слишком сильным, - сказал Альберт, - бекон сгорит. И на вкус получится, как опилки. Терпеть не могу пережаренный бекон. Пускай лучше будет слегка недожаренным, чем горелым.
- Сделаю огонь минимальным, - сказала Шарлин тихим голосом. - Но это займет больше времени.
- Я никуда не тороплюсь. - Он повернулся на стуле и скрестил ноги в лодыжках. - У нас целая куча времени, и мне абсолютно плевать на то, сколько будет готовиться завтрак.
- Сколько ты хочешь ломтиков?
- А сколько помещается на сковороду?
- Шесть. Но потом они ужарятся и станут меньше. - Она подняла сковороду и понесла к плите. - Можно положить еще пару кусочков.
- Сделай, как говоришь. - Альберт взмахнул ладонью, пустив по веревке волну, которая дошла до самой лодыжки девушки. - Шесть мне, два тебе.
- Спасибо, - сказала она.
Он дернул за веревку. Та резко натянулась, подняв ее ногу над полом. Она выронила сковороду. Та с грохотом упала на плиту, в то время, как она взмахнула руками, чтобы удержать равновесие.
Альберт ослабил натяжение веревки. Нога девушки опустилась на линолеум.
- В следующий раз, - сказал он, - не умничай.
- В любом случае ты меня убьешь.
- Возможно, а возможно и нет. Все зависит...
Она повернулась к лежащей на плите сковороде.
- Зависит от чего? - Спросила она.
- Я не знаю. Думаю, что от того, как ты будешь себя вести.
- Я стараюсь вести себя хорошо. Я же делаю все, что ты мне говоришь, не так ли?
- Ну в общем-то да, - признался он.
- Я совсем не пытаюсь сопротивляться.
- Пока нет, - сказал он, а затем, улыбнувшись, добавил: - В любом случае, сопротивляться было бы бесполезно.
- Я даже ни на что не жалуюсь.
- Ну практически.
- Я позволяю тебе делать... все, что ты захочешь. Я ведь делаю все, что ты скажешь, не так ли?
- Почему бы тебе не снять халат? - Сказал Альберт.
Она посмотрела на него через плечо:
- Но мне холодно.
- Черт возьми, что звучит почти как жалоба.
Шарлин сделала глубокий вдох, а затем отошла от плиты и начала расстегивать пуговицы. Она сняла халат, и, держа его в одной руке, подошла к Альберту.
Он наблюдал, как ее грудь слегка покачивается вверх и вниз в такт шагам. Соски, розовые и твердые, торчали прямо, словно ластики на совершенно новых карандашах.
Он перевел взгляд к животу и ниже, вплоть до выбритого треугольника с обнаженной и кажущейся такой незащищенной промежности.
Она передала ему халат:
- Вот.
Он взял его и отбросил в сторону.
- Теперь вернемся к нашему бекону, - сказал он.
Она повернулась. Когда она шла обратно к плите, Альберт смотрел на ее гладкую, голую спину и упругие ягодицы.
Он глубоко вздохнул, втягивая ноздрями аромат жарящегося бекона.
- О, да, - сказал он, - лучшего в жизни быть просто не может.
- Ой! - Внезапно воскликнула Шарлин, отскочив от плиты.
- Что?
- Он шкворчит!
- И что из того?
- Это больно.
- Если бекон подгорит, тебе будет гораздо больнее.
Она посмотрела на себя, покачала головой, затем, нахмурившись, перевела взгляд на Альберта:
- Разреши мне надеть халат?
- Нет.
- Фартук?
- Я хочу чтобы ты была такой, какая есть.
- Эти брызги меня обжигают.
Альберт улыбнулся:
- Зато тебе больше не холодно. Возвращайся к плите.
Она повернулась обратно. Вздрагивая и морщась, от попадающих на голую кожу капель раскаленного жира, она взяла в руки лопатку и принялась переворачивать бекон. Через несколько секунд она покачала головой.
- В чем дело? - Спросил Альберт.
- Я не могу перевернуть бекон этой штукой. Мне нужна вилка.
- Переворачивай лопаткой.
Внезапно она швырнула лопатку в стену, развернулась и топнула голой ногой по полу. Обе ее груди в этот момент подпрыгнули.
- Ей не получается! - Выкрикнула она.
- Ладно, ладно. Возьми вилку.
- Спасибо.
Она пересекла кухню, распахнула ящик рядом с раковиной и достала из него вилку с длинной ручкой. Затем, вместе с ней, вернулась к плите. Взявшись одной рукой за ручку сковороды, другой она начала переворачивать ломтики бекона.
- Только даже не пытайся выкинуть при помощи этой вилки какой-нибудь фокус, - предупредил ее Альберт.
Она проигнорировала его слова, продолжая переворачивать ломтики.
- У меня с собой нож, - сказал он. Сунув руку в карман халата, он достал нож с выкидным лезвием и нажал кнопку. С тихим щелчком лезвие выскочило. - Только попробуй проделать что-нибудь с этой вилкой, и я вонжу его тебе в...
Шарлин отшвырнула сковороду. Раскаленный жир попал на огонь плиты и вспыхнул, обдав всю сковороду пламенем.
Что за...?
Она резко схватила пылающую сковородку.
- Получай свой гребаный бекон! - Прокричала Шарлин.
Альберт дернул за бельевую веревку. Нога резко приподнялась над полом и девушка рухнула назад, но не раньше, чем сковорода вылетела из ее руки разбрызгивая горящий жир на потолок, на стены, на него...
Тревожно вскрикнув, Альберт упал со стула. Он помчался в столовую. Халат распахнулся настежь. Огня на себе он не видел. Однако, опасаясь, что сам халат вполне может гореть, он стянул его и кинул перед собой.
Оказалось, что тот не горит.
Она промазала!
Альберт развернулся и посмотрел в сторону пылающей кухни. Сквозь стену огня и черного дыма он увидел Шарлин.
На ногах.
Она смотрела на него через плечо, вцепившись в ведущую на задний двор дверь.
Она собирается сбежать!
Внезапно внутренности Альберта пронзила острая боль.
- Сука! - Выкрикнул он.
Есть только один способ не дать ей убежать: проскочить прямо через центр кухни.
И спалить свою задницу? Нет, спасибо.
Дверь распахнулась, и Шарлин выбежала на улицу.
Альберт прикинул свои шансы на возможность выскочить через парадную дверь и догнать ее на заднем дворе.
Даже не пытайся!
Даже если ему и удастся ее схватить, скоро здесь будет куча пожарных и полиции.
Я должен убираться отсюда!
Ключи от машины наверху!
Времени нет!
Альберт схватил лежащий на полу выкидной нож и зажал его между зубов. Затем поднял халат и бросился к входной двери. Он распахнул ее и через передний двор помчался к соседскому дому.
Слишком близко!
Он пробежал мимо него, и, запахивая на ходу халат, свернул к углу дома, стоящего на конце улицы. Шатаясь, он остановился возле его крыльца.
Вот теперь, кажется, достаточно далеко, подумал он. По крайней мере на данный момент.
Подвязав халат поясом, он вдруг понял, что до сих пор держит в зубах нож.
Просто чудесно.
Радоваться, что смог убежать подальше, но носиться по всему городу с ножом в своем поганом рту!
Однако, вокруг он никого не видел. Скорее всего, никто его не заметил.
Челюсть, в которой был зажат нож, уже немного побаливала.
Он вытащил его изо рта,. убрал лезвие и положил в правый карман халата.
Хорошенько осмотрев себя и убедившись, что халат плотно закрыт, он постучался в дверь.
- Помогите! - Прокричал он. - Пожар!
Он подождал несколько секунд, затем постучал снова.
- Пожар! - Крикнул он.
Дверь распахнулась. На пороге стояла худощавая женщина в бигуди и розовом халате. В ее глазах, скрытых за стеклами очков в проволочной оправе, застыло выражение тревоги.
Прежде, чем она успела что-то сказать, Альберт бросился на нее и повалил на спину. Оказавшись на женщине сверху, он зажал ее рот рукой.
- Не кричи, - выдохнул он.
Ее глаза за круглыми линзами очков буквально вылезли от ужаса из орбит.
- Тебе ясно?
Она кивнула, елозя губами по его ладони.
- Хорошо. - Альберт отпустил ее рот.
Она закричала.
- Прекрати!
Крик лишь усилился.
Что делать, если в доме есть кто-то еще?
- Заткнись! - Предупредил он.
Она не послушалась, и он ударил ее кулаком в подбородок. Звонко клацнув зубами, рот захлопнулся. Крик прекратился.
- Спасибо, - сказал Альберт.
Вдруг она начала задыхаться и удушья.
Альберт встал с нее.
Она перевернулась на бок, обхватила колени руками и начала сплевывать на бежевый ковер кровь и осколки зубов.
- Не провоцируй меня больше, - предупредил Альберт.
На мгновение она прекратила плеваться, и пробормотала:
- Ублюдок.
- Заткнись.
- Скотина.
- Прекращай это дерьмо, иначе я тебя убью. - Он вспомнил о Шарлин и пробормотал: - Гребаная сука.
- Тварь!
Он шлепнул ее по затылку. Розовый бигуди слетел с головы и покатился по коридору.
- С сегодняшнего дня, ты будешь делать все, что я говорю, или я тебя убью. Вырежу из тебя твою жалкую жизнь. А теперь вставай.
Она не предприняла никаких попыток подняться. Только повернула голову и посмотрела на него.
Но не на лицо.
Пояс халата развязался и тот распахнулся.
- Смотри внимательнее, - сказал он. - Это может оказаться последней вещью, которую ты когда-либо видела. А теперь вставай.
Она медленно встала, прижимая руку к окровавленному рту.
- Давай-ка пойдем и посмотрим кухню, - сказал Альберт.
Она пошла впереди него.
Медленно. Слишком медленно. Альберт толкнул ее и сказал:
- Пошевеливайся побыстрее.
Когда они вошли в кухню, он заметил деревянную стойку, стоящую возле раковины. В ней находились пять ножей различных форм и размеров. Он выбрал длинный, разделочный нож с тонким лезвием.
- Красивый, - сказал он.
Намного лучше, чем тот, что лежал в кармане. Лезвие этого, по крайней мере раза в два длиннее.
Он почти чувствовал, как это лезвие входит в плоть.
В ее плоть?
- О, Боже, - услышал он ее тихий стон.
- Спокойствие, - сказал Альберт.
Она покачала головой. Затем перевела взгляд с ножа на пенис, а потом обратно на нож, глядя и на тот и на другой с одинаковым выражением ужаса в глазах.
- Я не собираюсь причинять тебе боль, - сказал он. - Или трахать тебя. Как вообще можно трахать такую страшную ведьму, как ты?
Ее глаза сузились.
- Что там находится? - Спросил Альберт, указывая ножом на дверь за своей спиной. - Гараж?
Она кивнула.
Не отрывая от нее глаз, он немного повернулся, протянул руку назад и открыл дверь. Ноги под подолом халата обдало прохладным воздухом.
Он обернулся через плечо.
Гараж на две машины, наполовину пустой. Ворота для въезда закрыты.
Автомобилем был оливково-зеленый Понтиак, новый и блестящий.
- Ключи? - Спросил он.
Она указала на кухонный стол.
Альберт не увидел на нем никаких ключей. Он увидел тостер, кофейник, газету, чашку с остатками кофе...
На краю чашки краснел след от губной помады.
Помада?
Это старая тощая карга, вроде-бы не накрашена.
Ее указательный палец скользнул по воздуху.
Альберт повернулся в ту сторону, куда она указала и увидел связку ключей, торчащую из-под выпуска утренней газеты.
Он подбежал к столу и схватил их.
И в тот же миг услышал далекий вой сирены.
- Уходим. Давай, уходим.
Не сводя глаз с его члена, она покачала головой:
- Нет, пожалуйста!
Он зажал рукоятку разделочного ножа между зубами. Освободив тем самым руку, он схватил ее за запястье и потащил в гараж.
Возле багажника Понтиака, ему пришлось немного повозиться с ключами, чтобы отыскать нужный.
- Ты просто поедешь со мной, - сказал он женщине. - Если кто-нибудь решит зайти сюда, то решит, что ты поехала покататься. - Он сунул ключ в замок багажника и повернул. Крышка подпрыгнула
- Нет, - пробормотала женщина, капая с подбородка кровью.
- Да.
- Пожалуйста. Я не хочу...
Обеими руками Альберт вонзил нож в ее живот и толкнул в багажник. Когда она упала, автомобиль покачнулся.
Она лежала на спине, со свешенными наружу ногами. Те были белыми и невероятно тощими. Он поднял их, и, сдвинув в сторону, запихнул в багажник. А затем захлопнул крышку.
Закрывая багажник он почувствовал дуновение ветерка на своей обнаженной коже.
Он посмотрел на свою эрекцию.
Только не это, подумал он.
А затем понял, что это не из-за нее. Этого просто не могло быть из-за нее.
Это от удара ножом.
Альберт облегченно улыбнулся, завязал свой халат и направился обратно в дом.
На кухонном столе он увидел сумочку.
Пожалуй, прихвачу ее на обратном пути.
Он помчался по лестнице наверх.
Проклятые сирены, казалось, завывали со всех сторон.
Неужели, копы сейчас ходят от дома к дому?
Конечно. Все, что им нужно, так это выслушать Шарлин, и после этого они начнут обыскивать все окрестности, в поисках меня.
Но это займет какое-то время, сказал он себе. Не большое, но все-же время.
У входа в спальню, он остановился и заглянул внутрь. Под потолком над двуспальной кроватью висело огромное зеркало.
- Фантастика, - пробормотал он.
Он вошел в спальню. И резко подался в сторону, увидев голову женщины.
Боже!
Всего-лишь пластиковый манекен в белокуром парике.
Он согнулся пополам, пытаясь отдышаться.
Желудок содрогнулся от сильнейшего спазма, когда на улице послышались громкие крики из рупора.
Пожарные, догадался он. Просто чертов начальник пожарной службы в половине квартала отсюда отдает своим людям команды. Успокойся. Успокойся, возьми какую-нибудь одежду и выбирайся отсюда.
Он подошел к одному из шкафов и открыл дверцу.
Вся одежда женская.
Не тот шкаф.
Он подошел к другому и открыл его. Снова все женское.
- Дерьмо!
Где вещи ее мужа?
На комоде стояла пара шкатулок с ювелирными украшениями. Одна из них была довольно большая, почти в два фута высотой, выполненная в виде миниатюрного шкафчика. Внутри лежали легкие и изящные браслеты, кольца, броши и серьги, украшенные бриллиантами и жемчугом. Шикарные штучки.
Он обошел комод с другой стороны и открыл вторую, простую деревянную шкатулку. Ни алмазов, ни жемчуга. Множество украшений из латуни и серебра, множество из дерева и бирюзы. Эдакий древе-индейский стиль.
Он открыл выдвижной ящик. Рядом со стопкой ярких разноцветных трусиков лежала белая пластиковая штуковина, длинной около фута, закругленная на одном из концов. Он взял ее в руку, как фонарик и нажал на кнопку. С тихим гулом, штуковина начала вибрировать.
Он вспомнил о следах помады на кофейной чашке.
Неужели ее "муж" - женщина?
Да какого черта меня вообще должно это волновать? - Подумал он.
Нужно убираться отсюда! Наверняка Шарлин уже рассказывает обо всем копам! И описывает мою внешность!
Мужчина с кавказской внешностью, около семнадцати лет, пять футов...
- Вау!
Он еле сдержался от того, чтобы не подпрыгнуть от радости.
Мужчина? Нет, черт возьми!
Скинув халат, Альберт бросился через спальню к белокурому парику.
Каждый день Лестер подумывал о том, чтобы вернуться в Виллоу Инн. Каждый день, проезжая по одному и тому-же пути, ему хотелось свернуть налево, но он продолжал ехать прямо, и, возвращаясь домой, думал, ждала ли его там сегодня Эмили Жан Боннер.
Сегодня все будет по другому, сказал он себе, подъезжая к перекрестку. Сегодня он заедет туда.
Когда в поле зрения появился светофор, он включил сигнал левого поворота и замедлил ход. Свет сменился на желтый, а затем на красный. Он остановился напротив перехода.
Боже, я действительно собираюсь это сделать!
Но что, если Эмили Жан там не окажется?
Попробую, выпить с кем-то еще. Были ли там еще женщины во время моего прошлого визита?
Заведение было практически пустым.
Надеюсь, Эмили Жан все-таки там. Она должна там быть.
Взяв в баре порцию Маргариты, Лестер направился внутрь тускло освещенного зала. Сегодня посетителей было побольше, чем в прошлый раз. Он огляделся, рассматривая лица сидящих за столиками людей.
Эмили Жан среди них не было.
Но он заметил три подходящие кандидатуры.
Две женщины сидели вместе, а третья в одиночку.
Лестер занял столик рядом с той, что была одна.
Она казалась стройной и симпатичной. Светлые волосы были коротко подстрижены. Шифоновая блузка, широко распахнутая в горле, слегка обнажала грудь и давала возможность увидеть сквозь ткань формы сосков.
Красивая, подумал Лестер. Даже очень красивая.
Слишком красивая. Такая точно не захочет связываться с парнем, вроде меня.
Он перевел внимание на двух других женщин.
Они сидели друг напротив друга, потягивая свои напитки. Кажется виски со льдом. С того места, где он сидел, брюнетка была видна ему лишь со спины. У ее светловолосой подруги было приятное лицо, но присутствовало в ее внешности и что-то отталкивающее. Он понаблюдал за их разговором, за тем, как она слушает и что-то отвечает. И, наконец, понял, в чем проблема: с ее лица ни на миг не сходила надменная ухмылка.
Забудь о ней. И о ее подруге, тоже. Скорее всего обе настоящие стервы.
Он снова посмотрел на одинокую женщину.
Она и в самом деле казалась очень одинокой, с бокалом Мартини в руке, который она не отпускала даже тогда, когда тот стоял на столе. За все то время, которое Лестер смотрел на нее, она ни разу не оторвала от бокала взгляда.
Он прикинул, каковы его шансы познакомиться с ней.
Обручального кольца на ней не было.
Но женщина с ее внешностью просто не может быть одинокой. У нее обязательно должен быть кто-то, причем, скорее всего это какой-нибудь юрист, врач, или даже Голливудский продюсер.
Если только... Да мало-ли сколько может быть этих "если". Она могла совсем недавно развестись или стать вдовой. Она вполне может оказаться домохозяйкой, любящей одеваться в лучшие наряды и приходить в бар для того, чтобы заняться случайным сексом с каким-нибудь с незнакомцем во второй половине дня, прежде чем ее муженек вернется с работы домой. Она может оказаться лесбиянкой. Или дорогостоящей проституткой.
Почему бы и не попытать удачу? - Подумал Лестер. В худшем случае она просто меня пошлет.
Ее бокал уже опустел. Она повернула голову, выискивая официантку.
Стараясь не обращать внимание на бешено колотящееся сердце, Лестер встал и направился к ней. Буквально за мгновение до того, как их глаза встретились, он вспомнил о своем обручальном кольце. И быстро снял его.
- Могу ли я угостить вас выпивкой? - Спросил он.
Она повернулась к нему, блеснув огоньками от свечей в глазах и улыбнулась.
- Боюсь, что нет. Я жду друга. Но в другой ситуации я была бы только рада.
- Что-ж, я просто хотел предложить.
- Это очень приятно. Спасибо.
- Ну ладно... увидимся.
Он пошел назад, ненавидя себя за такой ответ на отказ.
Просто хотел предложить.
Потрясающе.
Наверное решила, что я полнейший неудачник.
И что с того? - Сказал он себе. Разве то, что она обо мне думает, имеет какое-то значение? В любом случае, я вряд-ли когда-нибудь увижу ее снова.
Не возвращаясь к своему столу, он покинул Виллоу Инн.
По дороге домой, он снова и снова прокручивал в голове эту сцену с женщиной, и всякий раз чувствовал, как краснеет от смущения.
Не нужно было даже пытаться, подумал он.
Он заранее знал, чем все закончится.
Хотя, что плохого было в моем предложении? По крайней мере, я не побоялся.
Вдруг он подумал, действительно ли она ждала друга? Может быть она просто сказала так, чтобы отделаться от него?
Я просто ей не соответствовал. Она сказала это лишь для того, чтобы я ушел.
Скорее всего так оно и есть.
Лестер едва ли не сгорал от смущения.
А затем он сказал себе: если эта женщина из тех, кто проделывает подобные фокусы, я и сам не хочу с ней знакомиться.
- Хотя и не отказался бы разок ей засадить, - сказал он вслух, и тихонько хихикнул.
К тому времени, как он добрался до дома, он уже не считал, что его попытка закончилась провалом. Теперь он видел эту ситуацию, как первый шаг, пускай довольно неуклюжий, но все-же ведущий к новой жизни.
Жизни с женщиной, которая будет в состоянии заботиться о нем.
Рано или поздно, он обязательно найдет такую.
Настоящую женщину, а не холодную суку вроде Хелен.
Он обнаружил Хелен дремлющей в спальне. Она лежала лицом вниз, прикрытая простыней. Плечи были обнажены. Под простыней он не мог видеть ее тела.
Но сразу понял, что она голая.
Я могу сорвать эту простыню, перевернуть ее на спину, раздвинуть ноги, и...
Беда лишь в том, что это Хелен.
Альберту нравился Понтиак женщины. Он был мощным и многофункциональным. Пожалуй, лучшим его преимуществом являлось наличие кондиционера. Ну а худшим было то, что красная стрелка на датчике бензина неумолимо спускалась в левый угол. Совсем скоро она упадет до нуля.
От одной только мысли насчет остановки на заправочной станции все его внутренности сводило судорогой.
Этого нельзя делать ни в коем случае. Не с трупом в багажнике.
Стрелка достигла нуля к тому моменту, как он въехал в Вичита, штат Канзас. Опасаясь, что двигатель может заглохнуть в любой момент, он припарковал автомобиль на стоянке за рестораном Самбо.
А затем взглянул на свое отражение в зеркало заднего вида.
Вообщем-то выглядел он не плохо, но что-то было не так.
Он нанес на губы свежий слой помады.
Нет, все равно что-то не то. И, наконец, он понял: парик. С близкого расстояния, любой сможет заметить, что это фальшивка. Он сидел на нем очень плохо.
Он снял его. Длинные светлые волосы сильно спутались. Он достал из сумочки расческу, и потратил несколько минут на то, чтобы привести в порядок собственную прическу, расчесывая волосы вниз от самой макушки, так, чтобы челка слегка прикрывала правый глаз.
- Красота, - сказал он.
Он взял сумочку, выбрался из машины и запер дверь. Когда он проходил мимо Самбо, желудок, уловив приятные ароматы еды, невольно заурчал от голода. Но он продолжил идти.
Он вошел в жилой квартал. Ногам в женских сандалиях было ужасно тесно. Узкий бюстгальтер сдавливал бока.
Но бюстгальтер был ему просто необходим для придания более натуралистичного вида. Он разглядывал себя в колеблющихся отражениях магазинных витрин. И с трудом верил, что видит именно себя. В витринах отражалась стройная длинноногая девушка, одетая в обтягивающую водолазку и юбку. Короткая стрижка придавала ей вид некого сорванца.
Я не прочь бы и сам побаловаться с такой, подумал он.
Подкараулить ее одну и...
Когда он подумал о том, как будет кромсать ее одежду, перед его юбки слегка приподнялся.
Следующий квартал пришлось проходить, прикрываясь сумочкой.
Не думай об этом, сказал он себе. Думай о чем-нибудь плохом.
Например о том, как меня схватят копы.
Этого не произойдет, сказал он себе. До тех пор, пока я в пути, им меня не схватить. Им даже не выяснить, что все эти вещи сделаны одним и тем же человеком, и уж тем более кем.
К тому времени, как Альберт дошел до поворота, перед юбки уже не выпирал. Он тяжело вздохнул и перешел улицу.
Афиша находящегося впереди кинотеатра сообщала о показе "Волчьих Клыков" и "Королеве Зомби". Альберт остановился прямо под ней. На постерах к обоим фильмам были изображены визжащие полуголые девушки.
Он подошел к кассе. Коренастая, седовласая женщина внутри занималась разгадыванием кроссворда, пока Альберт читал расписание сеансов. "Королева Зомби" должна начаться через двадцать минут.
Стараясь говорить тонким, женственным голосом, заранее отрепетированным в машине, он купил билет. И прошел в фойе.
- Эй, сладенькая, - окликнул его прыщавый парень за закусочным стендом. Когда Альберт подошел ближе, он протянул руку. - Перерыв начнется только через десять минут. За это время ты можешь успеть купить себе чего-нибудь вкусненького.
- Может быть, позже, - сказал Альберт.
Воздух был насыщен ароматами еды и парфюма. Зерна попкорна с приглушенным треском взрывались и подпрыгивали в металлическом автомате. На гриле, источая сок, медленно крутилась дюжина сосисок для хот-догов.
Рот Альберта наполнился слюной.
Всему свое время.
Чувствуя взгляд парня на своей спине, он, подражая женской походке, короткими шагами, держа руки поближе к бокам, подшел к женскому туалету и тихонько толкнул дверь.
В помещении с умывальниками - никого.
Он свернул за угол и заглянул под кабинки. Никого.
Он быстро зашел в самую дальнюю кабинку и закрыл дверь. Проверив сиденье для унитаза и убедившись, что то чистое, он задрал юбку, спустил трусики и сел.
Сиденье было холодным.
На двери зеленым маркером кто-то крупно написал "FUCK YOU”. Другой надписью, которую увидел Альберт, было "Ангелочки любят голубых парней" и "СЪЕШЬ МЕНЯ", написанную ручкой над держателем туалетной бумаги.
Он открыл свою сумочку, достал из нее нож, нажал кнопку, чтобы выкинуть лезвие, и принялся царапать на металлической перегородке надпись.
Зеленая краска крошилась и отслаивалась, мелкими кусочками падая на пол.
Он написал: "Альберт режет круче всех".
Улыбнувшись, он убрал нож обратно. А затем заглянул внутрь держателя туалетной бумаги. Пусто.
Он спустил воду в унитазе и покинул кабинку. Стоя у раковины, он осмотрел себя в зеркале и немного поправил прическу. Затем он вернулся в фойе кинотеатра.
Парень за закусочным стендом поприветствовал его улыбкой с удивительно мелкими зубами и длинными, бледными деснами.
- Я хотела бы заказать хот-дог и "Доктор Пеппер", - сказал Альберт, изо всех сил стараясь походить на женщину. - Большой, пожалуйста.
Для начала этого вполне достаточно. По крайней мере, не должна же стройная девушка вести себя, как настоящая свинья.
- Я никогда раньше тебя здесь не видел, - сказал парень.
- И что с того? - Ответил Альберт.
Улыбка исчезла с лица парня. Его взгляд помрачнел, как будто он хотел научить Альберта манерам, но промолчал. Он положил хот-дог и "Доктор Пеппер" на прилавок:
- Полтора доллара.
Альберт вручил ему пару купюр:
- Есть только два.
Получив сдачу, Альберт тщательно пересчитал ее, после чего забрал с прилавка свой заказ.
Он выдавливал на булочку соусы, когда двери зрительного зала открылись. Слизнув с большого пальца каплю горчицы, он принялся разглядывать выходящих зрителей.
За исключением нескольких стариков и грязного, похожего на алкоголика бородатого типа, аудитория состояла из подростков. Хотя, все они были немного постарше Альберта.
Наверное где-то рядом находится колледж, подумал он.
Четверо из вышедших были девушками. У одной был такой угрюмый вид, что весь ее довольно симпатичный образ казался каким-то кислым. Она шла вслед за держащейся за руки парочкой. У обоих были сальные волосы и выцветшие платья, свободно струящиеся по худеньким телам, украшенные множеством разноцветных бусин. Четвертая, самая симпатичная из всех, держала за руку молодого человека, которому пришлось слегка пригнуться, чтобы миновать дверной проем.
Ни одна из них, подумал Альберт.
Он сложил хот-дог в обертку из фольги, вошел в зал и осмотрелся в поисках места. Он выбрал то, что находилось недалеко от центра, сел и поставил "Доктор Пеппер" на пол между ног.
Хот-дог, даже сквозь обертку источал тепло. Он развернул его, поднес ко рту, слегка сморщившись от запаха горчицы и застонал от удовольствия, сделав первый укус: теплая мягкая булочка, ароматная горчица и венская сосиска, брызнувшая в рот соком, когда он проткнул ее кожуру зубами. Прежде чем проглотить, он долго и с наслаждением жевал ее.
Сзади послышались тихие, отдаленные голоса.
Он обернулся через плечо. По проходу шли две девушки.
- Фантастика, - пробормотал он.
Одна была блондинкой, не менее шести футов высотой. Голова ее подруги едва доставала ей до плеч.
Альберт еще раз откусил кусок от хот-дога и снова посмотрел на них. Они сели в ряду прямо перед ним.
Высокая была одета в выцветшие джинсы и джинсовую куртку. Куртка была расстегнута, демонстрируя футболку с изображением Вуди Вудпекера, под которой скрывалась пара огромных грудей.
Ее подруга была немного крупноватой, тем не менее, в вельветовых брюках и свитере выглядела очень даже неплохо. Пышущая энергией и здоровьем и милая, как щенок. Альберт скрестил ноги и представил себе, как медленно вспарывает ее пухлый живот.
В зале погас свет. Он смотрел фильм, жевал свой хот-дог, запивая "Доктором Пеппером" и мечтал о том, что мог бы сделать с этими двумя сидящими перед ним девушками.
В перерыве он купил себе порцию попкорна с маслом и еще один "Доктор Пеппер". А когда вернулся в зрительный зал, увидел, что на его ряду сидит мужчина.
Прямо позади пухлой девушки.
На мгновение Альберт замялся в проходе, думая не подыскать ли себе новое место.
Но мне нравится мое.
Я первый его занял.
Мужчина сидел ссутулившись, упираясь коленями в находящуюся перед ним спинку сиденья.
- Прошу прощения, - сказал Альберт.
- О, да-да, проходите. - Мужчина выпрямился и убрал ноги.
Альберт попытался пролезть, не касаясь его, но все-же задняя часть бедер скользнула по коленкам.
Он прошел мимо одного свободного места, и занял то же самое, на каком сидел до перерыва. Его подушка была еще теплой.
- Как вам "Королева Зомби"?
Альберт посмотрел на мужчину, выдавил из себя улыбку и сказал:
- Просто прекрасно.
Где был этот парень во время фильма? Он что, пересел сюда, чтобы оказаться поближе к этим двум девчонкам?
Или поближе ко мне?
- Темп фильма, конечно, был не таким быстрым, как хотелось, - сказал мужчина, - но операторская работа Фанга просто великолепна. Впрочем, как всегда. Вы студентка?
- Нет.
- Ваш попкорн так аппетитно пахнет.
Альберт уже чуть было не сказал, что если ему так хочется попкорна, то пускай пойдет и купит его, но вовремя остановился, опасаясь, что две девушки впереди могут все услышать.
- Хотите угоститься? - Спросил он, и протянул упаковку через свободное место.
- Спасибо. Ничего, если я..? - Мужчина перебрался на сиденье рядом с Альбертом и взял горсть попкорна. - А я поначалу принял тебя за первокурсницу.
- За кого?
- За первокурсницу. Из университета. У первокурсников имеется свой, ни на что не похожий шарм, эдакая свежесть и невинность...
- Я в этом городе лишь проездом, - ответил ему Альберт.
- Проездом? И куда..?
Он набил рот попкорном, чтобы дать себе время подумать. Пожевав тот некоторое время, он сказал:
- В Лос-Анджелес. Хочу повидаться со своим настоящим отцом.
- Твои родители в разводе?
Альберт кивнул. На мгновение он вспомнил о своей матери, о ее криках, которые он слышал, прячась под кроватью, и о том как она выглядела, когда он, наконец, выбрался оттуда.
Мужчина положил руку на колено Альберта.
- Не стоит сильно переживать из-за этого, - сказал он. - Ты была уже взрослой, когда они расстались?
- Мне был всего-лишь год.
- Страшное дело. - Мужчина похлопал Альберта по колену. - Боюсь, что большинство родителей имеют очень смутное представление о том, какие глубокие травмы они наносят своим детям, когда...
- Не могли бы вы убрать с меня свою руку? Пожалуйста.
Мужчина не пошевелился. Вместо этого он пристально посмотрел Альберту в глаза и сказал:
- Ты не должна бояться мужских прикосновений. Все мы нуждаемся в том, чтобы нас касались и трогали. Тактильные контакты заложены в человеке самой природой, для того, чтобы он не погиб от холода. Те, кто опасается их...
Альберт схватил ладонь, которая уже начала поглаживать его по бедру.
- Убери от меня свою гребаную руку! - Рявкнул он.
Высокая блондинка в противоположном ряду повернула к ним голову:
- Немедленно перестань, ублюдок, иначе мы позовем контролера. - Ее взгляд скользнул от перепуганного мужчины к Альберту. - Не обращай на него внимания, дорогая. Если хочешь, можешь пересесть к нам. - Затем она снова посмотрела на мужчину. - Убирайся отсюда, Фред.
Альберт начал перебираться на ряд ниже.
- Давай, - продолжала блондинка. - Утаскивай отсюда свою дрянную задницу. Хватит уже приставать к незнакомкам, чертов извращенец.
Пробираясь через следующий ряд, Альберт увидел, что мужчина уже встал и собирается уходить.
- Садись сюда. - Блондинка похлопала ладонью по сиденью рядом с собой. - Девушка никуда не может пойти без того, чтобы кто-нибудь не привязался к ней и не начал распускать свои грязные руки. Я Карен, это Тесс.
Пухлая девушка, сидящая за Карен, наклонилась вперед и улыбнулась.
- Привет, - сказала она.
- Приятно познакомиться. - Альберт задумался буквально на мгновение. - Я Алисия. - Затем он посмотрел на Карен и сказал: - Очень благодарна вам за помощь.
- Этого Фредди нужно запереть в какой-нибудь конуре и повесить на двери табличку "дегенерат".
- Ты его знаешь? - Спросил Альберт.
Тесс наклонилась вперед и сказала:
- Карен всех называет Фредами.
- Только тех, кто любит распускать руки, типа этого.
- Тебе придется смириться с ее словарным запасом.
- Ерунда, - сказала Карен.
- Я не против, - сказал Альберт. В тот же миг свет в зале погас и на экране появились первые кадры "Волчьих Клыков".
Фильм открывала сцена жуткого воя в тумане. Альберт откинулся на спинку сиденья. Он ощущал на своей руке тепло Карен. И чувствовал запах ее духов.
- Мой автобус уезжает не раньше восьми, - сказал Альберт, выходя вместе с Карен и Тесс из кинотеатра. - Что если я угощу вас ужином?
- Звучит очень заманчиво, дорогуша. И я была бы только рада, но мне нужно возвращаться домой. Сегодня вечером у меня свидание.
- Знала бы ты, как подолгу она принимает ванну, - сказала Тесс. - Ведь вымыть нужно так много...
- А у тебя сегодня тоже свидание? - Спросил Альберт.
Тесс покачала головой и и на мгновение приняла такое выражение лица, будто вот-вот заплачет.
- Не сегодня.
- Тогда может быть сходим поужинать вдвоем? Я не хочу... После встречи с тем типом я никак не могу успокоиться. И совершенно не хочу сидеть в одиночестве на автовокзале.
- Понимаю, - сказала Карен. - Тем более на вокзале, где подобные типы только и ошиваются.
- Думаю, мы могли бы отыскать какой-нибудь ресторанчик, - сказала Тесс.
- Зачем? - сказала Карен - Почему бы просто не поужинать у нас дома? Во-первых, это будет дешевле, а во вторых, там нам точно не придется отбиваться от мужиков.
Тесс улыбнулась и кивнула:
- Отличная идея. Тем более у нас в морозильнике как-раз припрятана лазанья.
- Тебе нравится лазанья, дорогуша?
- Конечно. Просто обожаю ее.
- Ну а после ужина, - сказала Тесс, - я смогу подвезти тебя до автовокзала, чтобы ты успела на свой автобус.
- Отлично. Просто здорово!
Он пошел вслед за девушками к их автомобилю.
- Надеюсь, ты не сочтешь меня дурочкой, но я люблю есть со включенным телевизором. - Тесс улыбнулась и включила телевизор. - Стараюсь всегда быть в курсе происходящего.
- Я совсем не против, - сказал Альберт.
Тесс развернула тумбочку с телевизором.
- Просто не могу нормально жить без новостей, понимаешь?
Внезапный звонок, напугал Альберта. Сначала он подумал, что это сработал таймер духовки, но через мгновение звонок повторился.
- Кто-нибудь откроет эту чертову дверь? - Крикнула из ванной Карен.
- Я открою, - ответила ей Тесс. Она повернула тумбочку с телевизором к Альберту. - Это, наверное, Стив,- пояснила она, поспешив в прихожую.
Телевизор, наконец, нагрелся и на экране высветилась сцена "Острова Гиллигана"[14].
- Привет, Стив. Карен будет готова через минуту.
Альберт обернулся и увидел коренастого, мускулистого парня.
- Алисия, я хочу познакомить тебя со Стивом Колвертом.
Он подошел к Альберту.
- Рад познакомиться, Алисия.
- Алисия здесь проездом по пути в Лос-Анджелес, - пояснила Тесс.
- Отлично! Хочешь сняться в кино, да? Ты будешь смотреться на экране просто великолепно. Я уже сейчас представляю себе это. Только смотри, не попади в... Ладно! "Остров Гиллиган"! Эй, это не та серия, где его зуб превращается в радио? Точно, именно она. Я всегда ее узнаю, потому что видел уже, наверное, раз пятьдесят. Одна из лучших.
- Вообще-то мы собирались посмотреть новости, - сказала Тесс, и повернула тумбочку с телевизором в сторону дивана и стоящего рядом с ним стула.
- Ты шутишь? Это же гребаная классика! Как можно выключать классику ради какого-то выпуска новостей? Один хрен, там будут снова рассказывать лишь о насилии и коррупции. А это - шедевр на все времена. Ты не можешь выключить шедевр на все времена!
- Ладно, думаю, что сможем потерпеть, пока ты не уйдешь.
Он встал рядом с креслом Альберта, молча глядя в телевизор, пока на экране того не началась реклама. Тогда он сказал:
- А где, черт возьми, шляется сегодня Джейк?
- Понятия не имею, - сказала Тесс.
- Ты серьезно, хочешь сказать, что даже не знаешь, где он?
- Не знаю. Как видишь, здесь его нет. И он не сообщал мне о своих планах.
- Эй, неужели вы поссорились или что-то такое?
- Забудь.
- Ладно, ладно. Не расстраивайся. Извини, если сказал что-то не то. Боже, вы, девочки, всегда чересчур чувствительны. Не будь вы сами-знаете-кем, вы вообще никуда бы не сгодились. Правильно я говорю, Алисия?
Альберт усмехнулся и покачал головой.
Прозвенел звонок.
- Прошу прощения, - сказала Тесс. - Духовка. - Она выбежала из комнаты.
- Значит, едешь в Лос-Анджелес, да? Путешествуешь в одиночку?
Альберт кивнул.
- Не слишком ли ты для этого юна?
- Мне почти двадцать.
- Серьезно? А внешне тянешь всего лет на шестнадцать.
- Я действительно выгляжу слишком молодо для своего возраста.
- Ой-ой, она идет.
Карен вошла в комнату.
- Думаю, что я уже готова к выходу, - сказала она.
- Тсссс. "Остров Гиллиган".
- Да пошел этот твой долбаный Гиллиган. Я просто умираю от голода.
- А мне нравится, - сказал Стив, не отрывая взгляда от телевизора.
- Просто нравится? Да ты повернут на всей этой ерунде, как настоящий придурок.
Альберт посмотрел на Карен, когда та обернулась. Ее зеленое платье было завязано за шеей, словно фартук, полностью оголяя спину, и сходясь во второй узелок лишь над самыми ягодицами.
Наконец, Стив все-таки повернулся в ее сторону.
- Нравится?
Она наклонилась, чтобы поднять что-то с ковра - крошки от картофельных чипсов? - и перед ее платья опустился, обнажив часть груди.
- Боже! - Сказал Стив.
Она подняла голову и улыбнулась ему.
Казалось, она совершенно не стеснялась Альберта, разглядывающего ее до тех пор, пока она снова не выпрямилась.
- Нам, пожалуй, пора выходить, - сказал Стив. - Приятно было познакомиться, Алисия.
- Да, - сказала Карен, улыбнувшись Альберту. - Хорошо тебе добраться, дорогуша.
- Спасибо. - Он подумал, что должен-бы встать, но из-за эрекции остался сидеть. - Очень красивое платье.
- Обязательно купи себе такое-же, - сказала Карен. - Парни от него просто падают штабелями.
- Ни капли в этом не сомневаюсь.
- Идем, - сказал Стив.
Из кухни вышла Тесс, держа в каждой руке по тарелке с лазаньей.
- Уже уходите? - Спросила она.
- Да, нам пора, - ответила ей Карен. - Скорее всего не увидимся до воскресенья.
- Ну что-ж, приятно провести время.
- Да, - сказал Альберт. - Счастливо повеселиться.
- Обязательно, - ответил Стив. - Уверен, что все будет шикарно. - Он обнял Карен за талию и повел к выходу. Макушка его головы находилась на уровне ее плеча, которое он поцеловал перед тем, как открыть дверь.
Как только они ушли, Альберт улыбнулся Тесс и спросил:
- Они собираются, провести вместе все выходные?
- О, да. Они делают так почти всегда. Ну, по крайней мере, когда не находятся в ссоре. Думаю, что в один из таких дней они обручаться. Как насчет того, чтобы добавить к ужину немного вина?
- Чудесно.
Он смотрел, как Тесс отправилась на кухню. На ней все еще были те самые вельветовые брюки и свитер в которых она ходила в кино, но теперь она была без обуви. Альберт подумал, что под свитером у нее наверняка ничего нет.
Если это так, то все может получиться гораздо быстрее.
Она вернулась с бутылкой бургундского и двумя бокалами. Один она поставила на столик, а другой протянула Альберту. Затем налила в них вино. От нее пахло духами "Жан Нейт".
- Лично мне этот парень кажется придурком, - сказала она, - но Карен от него без ума.
- А мне он очень даже понравился.
- На самом деле, он ничем не отличается ото всех этих непробивных мужланов, уж поверь мне на слово. "Остров Гиллиган"! - Она переключила канал. По тому шла реклама. Она взглянула на часы. - Новости должны вот-вот начаться. Во сколько, ты говоришь, уезжает твой автобус?
- В восемь.
- Думаю, что если выйдем в семь пятнадцать, у нас будет предостаточно времени. - Она села на стул возле дивана. - А откуда ты сама? - Спросила она, начав есть.
- Чикаго, - сказал Альберт. Он откусил кусочек лазаньи. Та была горячей и просто великолепной на вкус.
- Чикаго? Я из Милуоки. Мы почти соседи.
- Как же тебя занесло в Вичиту?
- Это все из-за одного придурка, работающего на Боуинге. Именно он и привез меня сюда. Черт, то что я с ним связалась, оказалось, наверное, самой большой ошибкой в моей жизни. Он бросил меня практически сразу же после того, как мы оказались в городе.
- Какой ужас.
- Настоящий подонок. Как, впрочем, и большинство парней.
- Я это заметила, - сказал Альберт.
- Хороших парней очень мало, и все они почему-то находятся там, где нас нет. Да и большинство из них, как правило, уже заняты.
- Почему же ты до сих пор здесь?
- Кто знает? Черт, я уже на полпути к получению государственной аккредитации.
- Аккредитации?
- Да, после этого я смогу стать учителем. И это - моя крупнейшая ошибка номер два. Если бы у меня были какие-то другие варианты... каждый парень здесь, а так-же его брат, сестра, двоюродный брат и дядя - все учителя. Шансы найти здесь работу, если даже я и получу когда-нибудь эту чертову аккредитацию, практически равны нулю.
- На самом деле это...
Внезапно голос Альберта оборвался, когда он перевел внимание на экран телевизора.
- ...фоторобот подозреваемого предварительно идентифицирован, как Альберт Мейсон Принц. Принц, семнадцати-летний белый мужчина, в субботу вечером исчез из Норд Глена, Иллинойс, где проживал в доме своего отца. Помимо убийств в Канзас-Сити, в настоящее время Принц так-же разыскивается властями Иллинойса в связи в подозрением в двойном убийстве миссис Арнольд Брокстон и...
- Что-то не так? - Спросила Тесс. - Он так на тебя похож, будто вы близ...
Ее столик отлетел в сторону, когда Альберт сделал резкий выпад. Он схватил за горлышко бутылку вина и разбил ту об затылок Тесс, вовремя успев удержать свободной рукой ее лицо от удара об тарелку.
- ...чрезвычайно опасен. Если вы опознаете подозреваемого, пожалуйста, немедленно сообщите об этом в полицию.
Когда раздался звонок в дверь, рука Джанет дернулась, оставив на коже над губой след помады в виде уса.
- Хочешь, я пойду открою? - Спросила Мэг.
- Буду очень признательна. - Она стерла ус, докрасила губы, и посмотрелась в отражение зеркала ванной. Полиэстровая блузка, украшенная красными и синими завитками, была яркой и нарядной, но облегала ее тело так, что демонстрировала даже то, что демонстрировать не очень-то хотелось. Например бюстгальтер.
Хотя, в любом случае, это лучше, чем пара торчащих сосков. Дэйв постоянно акцентировал на них свое внимание, когда она одевала эту блузку.
Мысль о Дэйве навеяла на нее одновременно чувство грусти и злобы.
Его больше нет, сказала она себе. Думай об этом ублюдке так, будто он умер.
Тем не менее, она понимала, что какая-то его частичка останется с ней навсегда.
Забудь об этом. Думай, что он мертв. Пускай лучше малыш растет совсем без отца, чем с такой скотиной, как Дэйв.
Она накинула на себя бледно-синюю куртку, соответствующую по цвету брюкам, прошлась расческой по волосам, и вышла из ванной.
- Эй-эй-эй!
- Привет, Моисей.
- Мосби. Того, что не хватает мне в скорости мозгов, я компенсирую цифрами.
- Ты понимаешь, что он говорит? - Спросила Мэг.
- Кто, я? - Джанет посмотрела на тощего Мосби, стоящего в дверях с ухмылкой на лице. - Ты сам-то понимаешь, что говоришь?
- Серый призрак. Джон Синглтон Мосби[15]. Генерал Джон Синглтон Мосби, Джонни Реб, чей партизанский отряд разбил армию Янки. Друзья начали называть меня Мосби, потому что...
- Ты ведешь себя, словно обезьяна? - предположила Мэг.
- Ха! Остроумно! Партизанская обезьяна, очень остроумно! Ты молодец, Мэг.
- Друзья начали называть меня Мэг, потому что я чокнутая.
- Чокнутая? - На мгновение Мосби принял озадаченный вид. Но тут же снова просветлел. - А, точно! Чок-чок! - Он легонько пихнул Джанет локтем: - Надеюсь, у тебя такой-же острый язычок, как и у твоей соседки.
- Увидишь, - сказала Джанет и взяла свою сумочку.
- Кажется, мы уходим, Мэг. Приятно было познакомиться. До новых встреч.
Когда они вышли на улицу, окутанную прохладным ночным туманом, Мосби положил на плечо Джанет руку и сказал:
- Я, например, просто обожаю энчилада[16], а ты?
- Звучит не плохо.
Он открыл для нее дверцу машины. Она забралась в салон, и перегнулась через переднее сиденье, чтобы открыть дверь ему.
- Спасибо, спасибо. Спасибо и от моей матери, и от моего отца...
- Передай им обоим "на здоровье".
Всю дорогу Мосби говорил без остановки. Джанет слушала его и иногда что-то отвечала, при необходимости смеясь и улыбаясь.
Спустя двадцать минут езды по шоссе, они свернули на дорогу в Каса-дель-Торо. Не успела машина припарковаться, как к той подошел лакей в белом пиджаке и открыл перед Джанет дверь.
- Здесь готовят лучшую Маргариту в городе, - сказал Мосби. Он взял ее за руку. - Ты всегда будешь наслаждаться только самым лучшим, если проводишь время в компании Серого Призрака.
Тесс умерла с криком в глазах.
Альберт слез с нее.
Ее серый свитер валялся на полу рядом с кроватью.
В нем она не выглядела так-же мило и приятно. Эта громоздкая штуковина делала ее гораздо толще, чем на самом деле.
И еще он скрывал ее груди. Но на самом деле, он у нее были, и распоров свитер, он в этом убедился. Никакого бюстгальтера, только голая кожа.
Тогда она все еще была без сознания, но лежала в кресле так, что обе ее груди возвышались над телом, словно пара больших порций мороженого. Позже, когда он перевернул ее на спину, они выровнялись и почти исчезли. Но только не соски, они составили исключение.
Сказочные соски.
Член Альберта снова начал набухать, когда он вспомнил, как те выглядели, и как приятно было ощущать ртом их объем и упругость.
Он пожалел, что убил Тесс так быстро. Было бы здорово оставить ее в живых на пару дней, и вдоволь повеселиться в ожидании Карен.
- Так уж вышло, - пробормотал он.
Он вовсе не хотел убивать ее вот так. Он планировал делать это медленно, с наслаждением, нанося неглубокие порезы и перевязывая их, смакуя время для самого последнего.
Точно так-же, как он делал с Шарлин. О, это было просто сказочно... Точно, именно сказочно. Но она сбежала, так и не дав мне довести дело до конца, до самой лучшей его части.
Лучшая часть.
Возможно, именно поэтому, он так разволновался, возясь с Тесс. Но зато теперь он точно уверен, что она никуда не убежит и он ничего не упустит.
Просто лучшая часть наступила немного раньше, чем планировалось, вот и все.
Закрыв глаза, Альберт застонал от удовольствия, вспоминая самый последний порез.
Он того стоил! Но вот ведь дерьмо, как сложно иногда бывает сдержаться. Хотя, иногда это необходимо.
Ладно, попробую сделать так, чтобы с Карен все получилось гораздо лучше, сказал он себе. Постараюсь не истязать ее слишком сильно, чтобы она продержалась подольше.
Но ее придется ждать до самого воскресенья! Как я выдержу столько времени?
Кто знает? - Подумал он. Может быть так долго ждать и не придется. Тесс говорила, что иногда они ссорятся и Карен возвращается домой раньше. Возможно, и в эти выходные случится нечто подобное.
Очень на это надеюсь.
Главное, чтобы она не появилась здесь прямо сейчас, подумал он. Мне нужна хотя-бы пара часов, чтобы все очистить.
При помощи свитера Тесс, он оттер свое голое тело от крови, спермы и кала, чтобы не испачкать ничего по пути в ванную.
А затем вернулся обратно, чтобы посмотреть, в каком состоянии находится ковер.
Тот выглядел нормально.
В ванной комнате, он закрыл дверь и запер щеколду.
От кого ты пытаешься закрыться, от Нормана Бейтса?
Он улыбнулся.
Но порыв смеха прекратился, когда он представил себе, как изувеченное тело Тесс поднимается с кровати и, спотыкаясь, ковыляет в сторону ванной, словно зомби из "Ночи Живых Мертвецов".
Интересно, может ли произойти такое в самом деле, подумал он.
Он представил, как она тихо стучится в дверь и вся его кожа на спине покрылась мурашками.
- Будь реалистом, - пробормотал он, шагая к ванне. Душевой занавески над ней не было. Он расстелил ту на кровати перед тем, как начать резать Тесс. И, в общем-то, это было хорошей идеей. Иначе кровать была-бы окончательно испорчена.
Он представил ее, стоящую возле двери ванной, обмотанную полупрозрачной, окровавленной занавеской.
- Только попробуй, - сказал он, - и я снова проделаю с тобой все то же самое.
Тихонько хихикнув, он включил воду. Когда та нагрелась достаточно, он перевел рычаг на положение душа и шагнул в ванну.
Горячая струя брызгала на него и на пол ванной.
Даже моясь, приходится устраивать беспорядок.
Но это была всего-лишь вода, которая не шла ни в какое сравнение с беспорядком, учиненным в спальне Как же ему не хотелось возиться со всем этим. Но сегодня лишь ночь с пятницы. Будет просто невозможно проторчать здесь до воскресенья, не позаботившись о нем.
А что, если я просто свалю отсюда?
Это будет гораздо безопаснее.
Свалить и упустить Карен?
Ни в коем случае, сказал он себе. Ни в коем случае. Нужно просто смириться со всем, и провести хорошую уборку.
Он выключил краны и вылез из ванны. Это был его первый душ за ночь.
В течение первых десяти минут фильма руки Мосби были заняты попкорном. Однако, после того, как попкорн закончился, он положил свою ладонь на руку Джанет. Он держал ее, сжимал ее, просовывал свои пальцы между ее пальцев, и даже пытался опустить руку ей на бедро, пока она, наконец, не дала ему легкий отпор.
Тогда он опустил ее ладонь себе на ногу. Поначалу она касалась лишь колена, но вскоре он начал медленно двигать ее вверх по бедру, до тех пор, пока Джанет не раскусила его план, коснувшись небольшой выпуклости.
Тогда она освободила свою ладонь.
И Мосби опустил руку ей на плечо.
Джанет знала, что будет потом: он коснется ее правой груди.
Приобнимая ее за спину, он некоторое время пытался скрыть свои намерения, просто держа ее за правое плечо. Однако, вскоре его ладонь медленно скользнула вниз. Очевидно, именно для этой цели.
Слишком далеко.
Кажется, он хотел просунуть ее сзади, через подмышку. До того, чтобы коснуться груди ему оставалось лишь несколько дюймов.
Джанет пресекла эту попытку, плотно прижав руку к боку.
К тому моменту, как он, наконец, убрал ладонь, ее рука уже начинала дрожать от напряжения.
Но он отказался от груди только лишь ради того, чтобы возобновить действия с ее ногой. Он снова начал с колена. По мере того, как прогрессировал сюжет в фильме, то же самое делала и его рука. Сквозь ткань брюк, она ощущала исходящее от нее тепло. Поначалу она практически не возражала, но рука неуклонно продолжала подниматься все выше и выше.
В тот момент, когда она уже была готова остановить его, рука Мосби быстро преодолела окончательное расстояние и прижалась к ее ширинке. Она затаила дыхание.
- Нет, - прошептала она.
Его пальцы надавили посильнее и потерли.
- Прекрати, Мосби.
- Все в порядке, - прошептал он.
- Нет, - сказала Джанет. - Пожалуйста. - Но отодвинуть его руку она не пыталась.
Ей было приятно.
Она задышала громко и возбужденно.
Головы сидящих впереди повернулись в их сторону.
Она отвела руку Мосби в сторону и выпрямилась, чувствуя, как лицо наливается краской.
Через несколько секунд, ладонь Мосби снова вернулась на ее колено.
- Нет, - сказала она.
Он начал перемещать ее выше, поэтому ей пришлось поднять ту и плотно прижать к его же ноге.
- Вот так и сиди!
Всю остальную часть фильма он держал руку при себе.
Фильм закончился. В зале зажегся свет.
- Ну что, идем? - Спросил Мосби. А затем самодовольно усмехнулся.
Джанет еле сдержала в себе желание влепить ему затрещину.
Они вышли из кинотеатра. Ночь была холодной. Хоть Джанет была одета в легкую куртку, Мосби положил руку ей на плечи. Она решила не сопротивляться.
Дойдя до автостоянки, где был припаркован их автомобиль, он притянул ее к себе. Он целовал ее, и она не сопротивлялась.
По крайней мере, сейчас мы не в центре переполненного кинозала.
Да и поцелуй не такой уж плохой. Помимо обыкновенной похоти в нем присутствовала и нотка нежности.
Он не может быть таким уж плохим парнем, подумала она, если так целуется.
Когда его язык коснулся ее губ, она раскрыла рот, чтобы принять его. Она легонько облизывала его, а затем, почувствовав, как его рука нежно легла ей на грудь, просунула свой язык в его рот.
Тогда его ладонь скользнула под блузку.
Она схватила его за запястье, отстранила руку и оторвала свой рот от его.
- Нет, не надо, - сказала она.
- Поехали ко мне домой, - сказал он.
- Нет.
- Ну же. Почему нет?
- Все это может закончится постелью.
- Именно потому я тебя и зову.
Джанет оттолкнула его:
- Просто отвези меня домой, ладно?
- Но ведь там Мэг.
- Я знаю, что она там. Это ее дом. Ты очень хороший, Мосби, и я прекрасно провела с тобой время, но к этому я не готова. Серьезно. Я не собираюсь с тобой спать.
- Разве я что-то говорил о сне?
- Давай только без этих каламбуров.
Эти слова, казалось, прояснили его голову.
- О... - пробормотал он. - Да. Извини. - Он грустно улыбнулся и открыл для нее дверь машины.
По дороге к дому Мэг он посмотрел на Джанет и сказал:
- Кажется, я тебе не очень-то нравлюсь.
- Ты мне нравишься. - Интонация, с которой она произнесла эти слова, показалась неубедительной даже ей самой.
- Тогда почему ты не хочешь со мной спать?
- Не дави на меня, Моисей.
- Это ведь был не каламбур?
- Ты мог бы быть намного привлекательнее, если бы перестал поясничать, как придурок.
- Как придурок?
- Извини.
- Я придурок? Боже, да ты меня, кажется, просто-напросто презираешь.
- Никто тебя не презирает.
- Ты презираешь. Черт, да кого я пытаюсь обмануть? Это делает каждый. Я слишком настойчив, неприятен, скучен...
- Да, но мне кажется, что под маской этого настойчивого и неприятного типа скрывается очень даже неплохой парень.
Он грустно хихикнул и сказал:
- Конечно.
- И этот неплохой парень никак не может выбраться наружу.
- А может быть я сам не хочу выпускать его, - сказал Мосби. - Может быть, если я его выпущу, он потерпит полнейший крах.
- Каждый человек иногда терпит крах, - сказала Джанет. - Но ты не можешь постоянно прятать себя под маской.
- Тебе легко так говорить.
Она посмотрела на его лицо и увидела, что то блестит от слез.
- Жизнь дерьмо, - сказал он. - Ты знаешь об этом? Жизнь, это не что иное, как куча вонючего дерьма.
- Послушай, Моисей, прекрати так говорить, ладно? - Она произнесла эти слова мягко, как только могла, а затем протянула руку и смахнула с его щеки слезу.
Он остановил машину перед домом Мэг.
- Почему бы тебе не зайти к нам и не выпить чашечку кофе? - Спросила Джанет.
Он хлюпнул носом и вытер глаза.
- В этом нет необходимости.
- Конечно нет. Но представь, какова была бы наша жизнь, если бы мы делали только то, что необходимо. Но если ты все таки зайдешь, и немного оживишься, я и сама почувствую себя гораздо лучше. Так что?
- Да что толку...
- Я не позволю тебе возвращаться домой в слезах, приятель. Не после свидания со мной. Я никому не позволяю возвращаться в слезах. Такова уж моя политика.
Он тихонько хихикнул.
- Ну же, - сказала она. - Пойдем.
Она вышла из машины и подождала Мосби у тротуара. Когда он подошел, она взяла его за руку и повела к входной двери.
Та была заперта, но Мэг дала ей ключ. Она открыла дверь и пропустила Мосби в гостиную.
Мэг, в прозрачной ночной рубашке, сидела на диване.
- Что-то вы рановато, - сказала она. Как ни странно, голос ее был спокоен. И, что еще страннее, она продолжала поглаживать пальцами волосы человека, лежащего головой на ее коленях.
- Очень необычно повстречаться с тобой здесь, - сказал Дэйв. Он зевнул и небрежно погладил Мэг по ноге. На нем были только трусы.
- Мэг? Боже мой, Мэг, что...?
- Он остается на ночь.
- Останется? О. Ладно. Боже, Мэг. Ты... ладно, пока. Пойдем, Мосби. Как насчет того, чтобы все-таки поехать к тебе?
- Ну, как ты? - Спросил Мосби.
Джанет не отрывала глаз от своей чашки кофе.
- Уже лучше. Спасибо.
Она откинулась назад. Кушетка Мосби была мягкой и удобной.
- Я боялся, что ты упадешь в обморок, - сказал он.
- Я тоже.
- Кто он?
Джанет поднесла чашку ко рту и посмотрела на Мосби.
- Парень, которого я когда-то знала. - Она сделала глоток. - Бывший бойфренд.
Мосби подался вперед и сложил руки между колен:
- Что он делал у Мэг?
- Не знаю. И даже не хочу знать. Мэг всегда считала его подонком. Она в самом деле его презирала.
- Возможно, что она презирала его только на словах.
- Нет, это в самом деле было так. Я уверена.
- Тогда что же она делала с ним на диване?
Джанет покачала головой:
- Я не знаю. Но ведь бывают же такие ситуации, когда тебе настолько одиноко, что ты готов пойти на все, что угодно, лишь бы рядом оказался хоть кто-то.
Он хихикнул и сказал:
- Это все объясняет.
Джанет опустила чашку и озадаченно нахмурилась.
- Это объясняет, почему сегодня вечером ты пошла со мной.
- Ты имеешь в виду, что я отчаянно одинока?
- Я не прав? - Спросил он. - Что еще могло заставить тебя пойти на свидание с кем-то вроде меня?
- Эй, Моисей, мне вовсе это не нужно. Это совсем не так. В самом деле. Может быть, тебе нравится постоянно принижать себя, но не вовлекай в это меня. Если бы я не хотела пойти с тобой, то так бы тебе и сказала.
- Если ты одинока, то готова на все, чтобы рядом оказался хоть кто-то. - Он выдавил кривую улыбку.
- Я сказала так о Мэг, а не о себе. Окей? Так что расслабься.
- Я вовсе не против расслабиться. - Его улыбка слегка дернулась. - У меня есть хорошая двуспальная кровать.
- Перестань.
- Там я бы с удовольствием перестал...
- Прекрати! Если хочешь, чтобы я ушла, просто так и скажи. Не надо изводить меня своим дерьмовым поведением. Просто скажи, чтобы я ушла и я уйду.
Он моргнул, и его лицо налилось краской.
Пожалуйста, только не начинай снова плакать.
- Я не хочу, чтобы ты уходила, - пробормотал он. - Не уходи, пожалуйста. Прости меня. Это просто... я не знаю... Я не должен был приглашать тебя на это свидание. Это было большой ошибкой. Но я даже не надеялся на то, что ты согласишься. Девушки, как ты никогда не встречаются с парнями, вроде меня. Я думал, что ты просто меня пошлешь.
- Почему ты так думал?
- Мы с тобой в разных лигах. - Он выдавил мрачную улыбку. - В этой великой игре в бейсбол под названием жизнь, ты находишься высшей лиге, а я в самой низкопробной.
- Я не верю в это.
- Поверь. Я знаю, что говорю.
- Ну что-ж, в любом случае спасибо, что причислил меня к высшей лиге. - Она покачала головой. - Хоть этот твой взгляд на вещи и абсолютно дерьмовый, все равно спасибо. Я считаю, что все мы находимся на одном и том же футбольном поле. И каждый пытается забить на нем свой собственный гол.
- Я даже не могу пробраться сквозь первую линию защиты, - сказал Мосби.
Джанет улыбнулась и протянула ему руку. Мосби взял ее. И помог ей подняться.
- Спасибо за ужин и кино, - сказала она. - Сегодня тебе удалось пробраться сквозь защиту.
- Только за вторую линию.
- Я бы сказала, что за третью. - Она поцеловала его и сделала шаг назад. Его руки остались на ее плечах. - А сейчас иди спать, - сказала она. - А я останусь здесь, на диване.
- Ты можешь лечь где угодно. - Голос Мосби дрожал. Внезапно он притянул Джанет к себе и крепко обнял.
Его рот прильнул к ее губам.
Она оттолкнула его.
- Нет, Моисей.
- Ну же. - Он снова попытался притянуть ее к себе.
Джанет уперлась ладонями в его грудь и снова оттолкнула.
- Нет, - сказала она.
Его пальцы приятно поглаживали ее по волосам. Затем он пустил их вниз и начал нежно массировать шею.
- Ты такая красивая, - сказал он.
- Я не собираюсь спать с тобой.
- Почему? - Он спустился ниже и принялся массировать плечи. Она подалась вперед, освобождаясь от его рук.
- Потому что...
Он осторожно поднес ладони к передней части ее блузки и коснулся груди.
- Не надо, Мосби.
- Ты же не хочешь, чтобы я останавливался.
- Хочу.
- Разве тебе не нравится?
- Нравится. Но все-же остановись. Пожалуйста? Я не собираюсь спать с тобой, Мосби. Я об этом.
- Но ведь ты этого хочешь, - сказал он. И начал расстегивать блузку.
- Нет, - пробормотала она.
- Когда у тебя в последний раз был мужчина?
- Прекрати, Мосби.
Он расстегнул ее блузку,скользнул под нее руками и принялся поглаживать живот, бока, спину, причем делал это так, словно его рукам катастрофически не хватало ощущений кожи.
- Ты такая красивая.
- Мосби, не делай этого.
- Почему нет? - Он расстегнул крючок между чашечками бюстгальтера, открыл тот, немного склонился и поцеловал ее в правую грудь.
Из ее легких вырвался дрожащий выдох.
- Не надо. Пожалуйста, Мосби.
Он коснулся соска языком.
- Прекрати. Пожалуйста.
- Ладно. - Он выпрямился и поцеловал ее в губы.
Она отвернула голову в сторону.
Тогда он поцеловал ее в щеку, коснулся рукой и живота и опустил ее ниже, проникнув прямо в брюки. Его пальцы знали нужное направление.
- Мосби.
- Это же так приятно. Тебе нравится.
- Но мне не нравишься ты!
- Это не имеет значения.
- Имеет!
- НЕТ! - Она упала на колени, и его рука выскользнула из брюк, оставляя на животе мокрые дорожки от пальцев. Он согнулась и прижала руки к лицу.
- Уходи, - пробормотала она. - Оставь меня! Просто уходи. Пожалуйста.
- Вот это и была третья линия защиты, - сказал Мосби. Он отвернулся, пошел к себе в спальню и закрыл дверь.
Альберт бросил окровавленную душевую занавеску в ванну, а затем шагнул туда сам, стараясь не наступать на Тесс. Присев над ее грудью на корточки, он повернул ручки смесителя. Вода из крана хлынула прямо на лицо Тесс. Она била ее по носу, затекала в глаза и заполняла открытый рот.
Когда вода стала достаточной горячей, он перевел рычаг крана на положение душа. Поначалу его окатило холодом. Но лишь на мгновение.
Альберт встал под душ, поднял занавеску и развернул ее. Тонкие струйки забарабанили по пластику. Держа занавеску над головой, он наблюдал, как кровь, смываемая водой, стекает с нее вниз.
Почувствовав себя достаточно чистым, он перешагнул через Тесс, а затем встал прямо на нее, чтобы повесить душевую занавеску на место.
Дело уже почти было сделано, как вдруг одна его нога поскользнулась. Он упал на ее живот.
- Прошу прощения, дорогуша, - сказал он.
Продолжая сидеть на ней, он потянулся к шампуню. А затем встал и как следует промыл волосы.
- Человек не может быть слишком чистым, - сказал он ей. - Да ты и сама знаешь, что они говорят о чистоте.
Закончив с волосами, он намылился целиком, ополоснулся и вышел из ванны.
Стоя на кафельном полу и капая на тот водой, он смотрел сквозь паровую дымку на Тесс. Ее кожа выглядела бледной и скользкой.
Он смотрел на ножевые раны.
Со все еще льющейся из душа горячей водой, он снова забрался в ванну.
Джанет села, разминая мышцы, затекшие после ночи на диване у Мосби. Больше всего болела шея. Она закатила голову, чтобы слегка растянуть ту, но это не помогло. В ванной комнате она нашла бутылку аспирина. Проглотив сразу три таблетки, она запила их водой из под крана.
Затем она посмотрела на себя в зеркало. Волосы спутались. Половина лица была красной и полосатой, от следов вельветовой подушки, на которой она спала. Хоть после того, как Мосби оставил ее, она и застегнула блузку, лифчик так и остался раскрытым, и теперь его чашечки болтались у нее под мышками.
- Просто потрясающий вид, - пробормотала она.
Она расстегнула блузку, вытащила лифчик и соединила обе его половинки. Затем застегнулась и вернулась в гостиную. Там она посмотрела на телефон.
Пора покончить с этим, сказала она себе.
Внутренности в животе сжались в плотный комок. Рука дрожала, когда она снимала трубку и набирала номер. Услышав первый тихий гудок, ей захотелось повесить трубку на место.
Легче от этого не станет, сказала она себе.
А так, возможно, я узнаю хоть какое-то логическое объяснение произошедшего.
Да.
Сердце дрогнуло, когда трубку на том конце кто-то снял.
- Алло? - Голос Мэг.
- Привет. Это я.
- Ой.
- Твой голос звучит разочарованно.
- Это не разочарование, милая, это чувство вины. Я чувствую себя настоящим подогретым дерьмом. Сможешь ли ты когда-нибудь меня простить?
- Эй, все в порядке. Мне не за что особо тебя прощать.
- Ты шутишь? Где ты, у Мосби?
- Да.
- Приезжай скорее сюда, хорошо?
- Но Дэйв ведь, скорее всего, все еще там?
- Ты, наверное, шутишь.
- То есть его нет?
- Нет. Конечно же нет. Так что можешь спокойно возвращаться.
- Правда я не слишком уверена в том, что знаю как до тебя добраться. Я еще не видела сегодня утром своего хостеса. Насколько я знаю, он вполне мог куда-нибудь уйти.
- Ты хочешь сказать, что проснулась не в его объятиях?
- Ну не совсем. Я спала на его диване.
- Тогда проверь первым делом в ванной. Скорее всего он перерезал собственное горло.
- Спасибо.
- Хочешь, чтобы я за тобой заехала?
- Если ты не против.
- Без проблем. Где ты находишься?
Джанет посмотрела на несколько журналов, валяющихся на столике, пока не нашла один с адресной наклейкой. Она продиктовала адрес Мэг.
- Знаешь, где это?
- Вроде да. Езды не больше десяти минут.
- Тогда жду.
Повесив трубку, она пошла к двери спальни Мосби и постучалась.
- Моисей? Ты проснулся?
- Я не сплю, - ответил он таким тоном, словно ни в какую не хотел этого признавать .
- Я ухожу через пару минут. За мной заедет Мэг.
Зависла долгая пауза.
- Разве ты не выйдешь, чтобы попрощаться? - Спросила Джанет.
- Пока.
- О, Мосби, не... Ты одет?
- Ты и сама прекрасно это знаешь.
- Я вхожу.
- Зачем?
- Так надо. Вот и я. - Она открыла дверь.
Мосби сидел на кровати. Его волосы были растрепаны. На нем была белая пижама с красными полосками, рукава которой казались слишком короткими.
Его одежда с прошлой ночи была сложена на стуле. Джанет пошла к ней, подняла и бросила в ноги кровати. Затем пододвинула к кровати сам стул и села на него.
- Я очень сожалею о том, что случилось, - сказала она. - Или о том, чего не случилось.
- О чем именно?
- Я сожалею о том, что не смогла... остаться с тобой. И не надо говорить мне нечто вроде "лучше поздно, чем никогда". Это должно остаться именно как "никогда", Мос. В следующий раз, когда я пересплю с парнем, это будет навсегда. Если такое возможно. Я не должна была позволять ситуации заходить так далеко, как прошлой ночью. Это было несправедливо по отношению к тебе.
- В этом была моя вина, - сказал он.
- Нет. Нет, ты сделал то, что сделало бы на твоем месте большинство парней.
- Парней с обезьянними повадками.
- Думаю, ты слишком преувеличиваешь. В конце концов, ты должен знать, что вчера ночью тебе действительно удалось завести меня. И я уже почти готова была с тобой переспать.
- Тем не менее, не сделала этого.
Она улыбнулась:
- В любом случае, мне очень жаль.
- Не настолько, насколько мне.
- Не зацикливайся на этом.
- Мы еще увидимся? - Внезапно он превратился в мальчишку, едва сдерживающего слезы.
- Позвони мне через пару дней. Мы пригласим тебя на ужин.
- Ну, - сказала Мэг, съезжая с тротуара. Она почесала указательным пальцем нос. - Хорошенько я вам вчера себя показала, да? Прямо как шестеренка мясорубки, сама оказавшаяся внутри машины.
- Не переживай на этот счет, - сказала Джанет.
- Ты знаешь, что он сделал? Дэйв? Знаешь, что..? - Она фыркнула и повернулась лицом к Джанет. Ее мешковатые губы слегка припухли. Ноздри были красными, а кожа покрыта бурыми пятнами, отчетливо видными в солнечном свете. Джанет была благодарна, что хотя-бы глаза Мэг скрывались за стеклами солнцезащитных очков. - Он... Я знала, что он просто использовал меня, использовал, чтобы добраться до тебя, но мне было все равно. Мне правда было все равно. Хочешь кое-что узнать?
- Даже и не знаю, - сказала Джанет, и выглянула в окно. - Скорее всего, нет.
- Он... это действительно что-то. Он взял меня сзади. Сзади, понимаешь? В сексуальных пособиях это называют "собачьим стилем". То есть, точно так-же это делают собаки. - Она издала странный писк, не похожий ни на смех, ни на хныканье. - Как будто девушка, с которой ты делаешь это - собака.
- Ради Бога, Мэг.
- Он выбрал такую позу специально для того, чтобы не видеть моей уродливой "киски". Разве это не смешно?
- Нет, это совсем не смешно. - Джанет почувствовала, как стягивается ее горло. Она попыталась проглотить невидимый ком, но это не помогло.
- Хочешь услышать еще кое-что забавное?
- Нет.
Пухлые губы Мэг задрожали. На щеках заблестели дорожки от слез.
- Ты должна это услышать.
- Нет. - Джанет чувствовала, что вот-вот и заплачет сама.
- Мне нравилась каждая секунда происходящего. Да, действительно нравилась. Каждая гребаная секунда. Я знала, что он делает это только ради того, чтобы добраться до тебя, и знала, что на самом деле противна ему, но мне это нравилось. В самом деле нравилось. Как ты думаешь, сколько все это продолжалось..? Ты знаешь, чем я иногда занимаюсь... иногда, когда устаю от того, что постоянно нахожусь в своей постели одна и...?
- Мэг, прошу тебя. Не надо.
- Я иду на поиски самого занюханного в Голливуде бара. И нахожу там какого-нибудь парня, для которого совершенно не важно, как выглядит женщина, а важно лишь то, что в нужном месте у нее имеется дырка...
- Боже, Мэг, немедленно перестань.
- Ты должна это знать. Ты должна понять, почему я сделала это.
- Я уже все поняла.
- И ты должна знать, что я позволю ему сделать это снова. Кого я обманываю? Я буду умолять его об этом. Я действительно хочу этого, дорогая, и даже готова умолять его, стоя на коленях. - Она в очередной раз рассмеялась. Это был уже не короткий смешок. - Не то, что это когда-нибудь произойдет. Он сделал это только ради уловки. Такие парни, как он не повторяют один и тот же трюк дважды. И от этого мне становится еще хуже.
Шла вторая половина прекраснейшего дня. Хорошенько выспавшись в постели с мягкими и свежими простынями, она долго принимала горячую ванну. Затем, во время сушки волос, она взяла в руки новый роман Уильяма Голдмана "Марафонец". Полностью погрузившись в историю, она так и оставалась в ванной, продолжая чтение даже после того, как выключила фен.
К тому времени, как она остановилась, стояла уже вторая половина дня.
Она поспешила в гостевую комнату, оделась и отправилась на поиски Мэг. Она обнаружила ее на диване в гостиной, с поджатыми под себя ногами и "Космополитаном" в руках.
- Эй, - сказала Джанет.
Мэг посмотрела на нее и улыбнулась:
- Наконец-то к тебе вернулись природная красота и блеск.
- Как к полу на кухне, - сказала Джанет.
- Кстати, раз уж ты завела разговор о кухне: не пора ли нам задуматься об ужине?
- Как насчет спагетти? Я могу приготовить их сама.
- С соусом?
- Конечно. Мой специальный томатный соус с пикантными итальянскими колбасками.
- Мой рот уже полон слюны, - сказала Мэг. - Ты ведь простишь меня за это?
- Я не простила бы тебя, если бы это было не так.
На кухне Джанет поджарила до корочки итальянские колбаски. Затем обжарила грибы, измельчила зубчики чеснока и достала из шкафа несколько специй. Перемешав все это в кастрюле с томатным соусом, она поставила ее на плиту.
- Боже, эти запахи меня просто убивают, - сказала Мэг, оторвавшись от журнала.
- Хочешь вина?
- А хочет ли лось корма, гуляя по лесу?
Джанет вернулась на кухню. Бутылка Бургундского стояла на верхней полке холодильника. Она выглядела так, будто никто не прикасался к ней с самого четверга, после того, как Мэг сообщила ей новость о вакансии учителя на подмену. Когда она взяла бутылку в руку, красное вино внутри заплескалась из стороны в сторону. Она нашла пару чистых бокалов и понесла все в гостиную.
- О, как чудесно, - сказала Мэг.
Джанет вытащила пробку и начала наполнять бокалы. Протянув один Мэг, она села рядом с ней и поднесла свой, чтобы чокнуться.
- Твое здоровье, - сказала она.
- И твое. За нас.
Они выпили.
На какое-то мгновение Мэг уставилась в свой бокал , а затем спросила:
- У тебя есть варианты, что бы еще приготовить на вечер?
- Только спагетти.
- Тогда почему бы нам не сходить в кино? В торговом центре показывают новый фильм с Клинтом Иствудом.
- Отлично. Пойдем. Во сколько начало?
- Скорее всего в семь-тридцать и в десять, как обычно. Секундочку, я лучше уточню. - Мэг допила свое вино, снова наполнила оба бокала, а затем склонилась над полом и подняла утреннюю газету. - Кстати, слыхала об этом парне из Канзас-Сити?
- О каком еще парне из Канзас-Сити?
- Это просто ужасно. Он убил...
- Не думаю, что хочу сейчас об этом слушать.
- Ну да ладно... Итак, что там насчет сеансов... Я была права. Семь тридцать и десять.
Джанет посмотрела на часы.
- Похоже, у нас достаточно времени, чтобы успеть семь тридцать.
- Звучит неплохо.
Джанет сделала глоток вина.
- Ты знаешь, даже учитывая все обстоятельства, сейчас я чувствую себя очень даже хорошо.
- Я тоже. Жаль, что мы не из "этих", да? Мы могли бы просто пить вино, ходить в кинотеатр и спать друг с другом, наслаждаясь каждым моментом жизни.
- Точно, но нам не позволяет сделать это несколько проблем: первая - мы не из "этих".
- Точно! Как бы грустно это ни звучало, но это так.
- Ну а вторая - все мужские проблемы превратились бы для нас в проблемы женские.
- Твое глубокомыслие просто поражает.
- В таком случае, - продолжала она, - Вместо стычек с неприятными или слишком назойливыми мужскими особями, мы постоянно натыкались бы...
- На дерьмовых женщин, - закончила за нее Мэг.
- Точно.
- Как бы печально это не звучало, но это факт. А ведь женщины вполне могут быть столь же дерьмовыми, как и мужчины.
- Если не еще дерьмовее, - сказала Джанет.
- И сколько же мы знаем девушек по "этой" части?
- Совсем немного, - призналась Джанет. - На самом деле, я думаю что вполне смогу пересчитать их на пальцах одной руки.
- Вот я и...
Зазвонил телефон.
- Я отвечу, - сказала Джанет. И поспешила на кухню. Взглянув на спагетти, она увидела, что что те уже кипят. Она подняла трубку:
- Алло?
- Привет, Джанет. Чем собираешься заниматься сегодня вечером?
Она повесила трубку.
Затем подошла к плите, и, встала над кастрюлей, глубоко дыша и пытаясь успокоиться. Прошло несколько секунд. Телефон зазвонил снова.
После четвертого звонка Мэг крикнула:
- Ты собираешься отвечать?
- Да. - Джанет смахнула с верхней губы капли пота и подняла трубку. - Алло?
- Привет. Кажется связь оборвалась.
- Да, оборвалась. Я повесила трубку.
- Из-за меня?
- Мама не разрешает мне разговаривать с незнакомцами.
- Ну и дела. Я смотрю, у тебя обострилось чувство юмора.
- Оно всегда обостряется, когда приходиться общаться с такими подонками, как ты. Что тебе нужно, Дэйв?
- Угадай.
- Что тебе нужно? - Повторила она.
- Я просто подумал, что сегодня вечером мы могли бы встретиться, поужинать в Арни, открыть бутылочку Каберне и посмотреть, что будет дальше.
- Звучит заманчиво, - сказала Джанет. - Предложи это своей сестре.
Она повесила трубку.
- Я с удовольствием сходил бы в кино, - сказал Лестер.
- Тогда не делай так, чтобы я пыталась тебя остановить.
Взяв свою тарелку из-под ужина, он вслед за Хелен направился на кухню.
- Почему тебе самой не хочется развеяться?
- Без вариантов. - Она включила кран и начала протирать тарелку мыльной губкой.
- Мне совершенно не хочется сидеть дома, - сказал Лестер. - В субботу-то вечером. Субботы и созданы именно для того, чтобы люди могли выходить куда-нибудь и развлекаться.
- Так выходи и развлекайся. Иди в кино. Делай все, что хочешь. Я абсолютно не против. А мне нужно проверить домашние задания и подготовить тесты для вечерней группы.
- Ну а я, пожалуй, все-таки пойду в кино.
- Иди. Удачи.
- Ладно. Увидимся.
Перед тем, как выйти из дома, он прихватил с собой копию Телефонного Справочника Персонала Средней Школы Гранд Бич Хелен
В кассе кинотеатра Лестер увидел, что следующий сеанс начнется только через полчаса. Он купил билет и положил его в бумажник.
Через две двери от входа в кинотеатр располагался "Бар Гарри". Лестер частенько проходил мимо него, заглядывая вовнутрь через приоткрытую дверь и видя темные столы, барную стойку, телевизор и мужчин, играющих в бильярд в дымном свете. Но он ни разу не заходил туда. До этого самого момента.
- Я хотел бы заказать порцию Маргариты, - сказал он бармену.
Мужчина приготовил ему напиток, и, не дожидаясь вопроса о способе оплаты, Лестер тут же положил перед ним десятидолларовую купюру. Затем залпом выпил половину Маргариты и заказал еще одну. Закончив с первым коктейлем, он сразу же взялся за второй. Его он пил уже не спеша.
Когда тот подошел к концу, он посмотрел на часы. Фильм уже скоро должен начаться.
К черту этот фильм.
Он заказал себе еще выпивки, и, когда бармен протянул ему коктейль, начал медленно потягивать тот. Затем он вышел из бара, сел в машину и открыл телефонный справочник.
Боннер, Эмили Жан. 4231, 37-я улица.
Двухэтажный дом Эмили Жан Боннер располагался довольно далеко от дороги. В нескольких из его окон горел свет. Рядом с подъездной дорожкой стоял Вольксваген.
Лестер попытался развернуться, но дорога была слишком узкой.
Вместо того, чтобы дать задний ход, он позволил себе заехать на тротуар.
Видимо, у нее гости, решил Лестер, объезжая машину.
А может быть и нет. Возможно, это ее Вольксваген.
Нет, она не из тех, кто ездит на Вольксвагенах.
И она не стала бы парковаться прямо на проезжей части. Или стала бы? Разве у нее нет гаража? Нет, скорее всего, у нее действительно гости.
- Дерьмо, - пробормотал он.
Но это разочарование, как показалось ему самому, частично сменилось чувством облегчения.
Это даже хорошо, подумал он. Скажу, что просто проезжал мимо и подумал... почему бы не нанести дружеский визит.
Он поднялся на крыльцо и нажал на белую кнопку дверного звонка. Спустя несколько мгновений он услышал шаги. Затем дверь открылась.
- О, мистер Брайант! Какая восхитительная неожиданность! Желаете войти?
Она рада меня видеть!
- Привет, Эмили Жан, - сказал он, улыбнувшись.
В зеленых брюках и белом свитере она выглядела просто замечательно - лучше, чем когда-либо, когда Лестеру доводилось ее видеть.
- Я проезжал мимо, и решил заглянуть, чтобы просто поздороваться., сказал он.
- Я так этому рада. - Она закрыла дверь и провела его в ярко освещенную гостиную. - Мистер Брайант, я хотела бы познакомить вас со своей дочерью, Мей Бет.
Он кивнул и улыбнулся сидящей на диване рыжеволосой девушке.
- Приятно познакомиться, - сказал он.
- И мне тоже, мистер Брайант.
- Мистер Брайант работает библиотекарем в колледже, дорогая.
- Правда? - Ее улыбка стала еще шире.
Боже, какая же она красивая!
- Я тоже работала в библиотеке, - сказала она. - В Кале. Когда была студенткой.
Покраснев, Лестер сказал:
- Готов поспорить, что ты ненавидела это занятие.
- На самом деле нет.
- Помощников из числа студентов постоянно заваливают всякой рутиной. Обычно это становится просто невыносимо.
- А мне такая работа очень даже нравилась, - сказала она. - Уж скучно там точно не было.
- Могу я предложить вам что-нибудь выпить, мистер Брайант?
Мэй Бет держала в руке фужер на длинной ножке. Точно такой-же Лестер увидел и на столике возле лампы.
- Было бы неплохо, - сказал он. - Буду рад всему, что вы предложите.
- Конечно же Мартини, - сказала Мэй Бет. - Мама никогда даже не прикасается ни к чему, кроме Мартини.
- Тем не менее, - сказала Эмили Жан, - я была бы рада приготовить вам любой коктейль, какой вы попросите.
Я итак выпил уже три Маргариты, подумал он. Лучше быть поосторожнее.
Осторожнее - шмосторожнее.
- Мартини было бы в самый раз, - сказал он.
- Вернусь через две секунды. - Выходя из комнаты, она обернулась через плечо и сказала: - Расскажи пока мистеру Брайанту о своем фильме, дорогая.
- Ох. Ну... - Мэй Бет скрестила ноги. Они были такими же тонкими, как и ноги ее матери, но, обтянутые узкими, выцветшими джинсами, не вызывали ощущений слабости. - Завтра я отправляюсь в Денвер, - сказала она. - Меня пригласили туда, чтобы сыграть небольшую роль в одном фильме. - Поверх джинсов на ней была надета майка с изображением полосатого кота. - Это будет мой первый фильм, - пояснила она. - До этого момента я играла только на сцене. - Тонкая ткань плотно облегала ее груди. Небольшие, округлые груди.
- А что это будет за фильм? - Спросил Лестер.
- Триллер. Ну знаете, вроде "убей-их-всех". Я буду играть подругу девушки, которую в течении почти всего фильма насилуют и пытают.
Ее соски выпирали из под ткани футболки, словно кончики двух пальцев. Лестер скрестил ноги.
- А кто режиссер? - Спросил он.
- Сэм Портер.
- Неужели? Он снимает очень даже неплохие картины. А что насчет продюсера?
- Хэл Фишер.
- Серьезно? Эй, да тебе предстоит работа с большими парнями.
Эмили Жан вернулась в комнату с бокалом в руке.
- Держите, мистер Брайант. - Она протянула ему Мартини.
- Благодарю вас.
- Так вот, - сказала Мэй Бет, - сценарий основан на одном горячем бестселлере, наверняка вы о нем слышали. "Зови Это Сном" Эвана Кольера? Так что, по всей видимости, это будет и в самом деле великое кино. Просто не могу поверить, что получила роль в таком фильме. Судя по всему, продюсер увидел меня в "Стеклянном Зверинце" и решил, что я идеально им подхожу, поэтому...
Ее перебил звонок телефона.
- Бьюсь об заклад, что это Джимми, - сказала она. - Прошу прощения.
Когда она вышла из комнаты, Лестер сказал:
- У вас очень красивая дочь, Эмили Жан.
- О, спасибо. Это точно.
- Она просто копия своей матери.
- Ну! - Она издала нервный смешок. - В этом я немного сомневаюсь.
- А я нет. Я в самом деле уверен, уверен, что это так. - Он засмеялся и глотнул Мартини. То было просто ужасным. Он всегда не переносил вкус джина. Но все-же сделал еще один глоток. - Вы, должно быть, очень ею гордитесь. Такой карьерный взлет в таком юном возрасте...
- Я даже не могу передать словами, как горжусь ей, мистер Брайант. И, скажу честно, даже немного завидую. Если вы знаете, когда-то я тоже была актрисой.
- Этому я нисколько не удивлен.
- Я играла Линду Ломан. Один сезон. В Театре Уилшир, может слышали? Я вообще много кого играла в... - Она запнулась и посмотрела на вернувшуюся дочь.
- Это был Джимми, - сказала Мэй Бет. - Он уже ждет меня, так что, пожалуй, мне пора выходить. Было очень приятно с вами познакомиться, мистер Брайант.
- И мне тоже, Мэй Бет. Удачи на съемках. Или я должен сказать, "Ни пуха ни пера"?
- К черту. Надеюсь, когда-нибудь еще увидимся.
- Прошу прощения, мистер Брайант. Я хотела бы проводить ее до двери.
- Конечно.
Эмили Жан вышла из комнаты вслед за дочерью. Через несколько минут она вернулась и села на диван, туда же, где совсем недавно сидела Мэй Бет. И точно так же скрестила ноги. Ее ярко-рыжие волосы, имели еще более красноватый оттенок, чем у дочери, по всей видимости, благодаря салону красоты.
- Сидя так, вы выглядите, как точная копия Мэй Бет.
- Боюсь только, что гораздо старше и некрасивее. - Она нервно хихикнула. - Как вы думаете, "усталь" - это слово? Мне это кажется довольно сомнительным, не так-ли?
- Очень в этом сомневаюсь, - сказал Лестер, улыбнувшись.
- Я тоже. - Она взяла пачку сигарет. - Скорее для его формулировки больше подойдет слово "усталость".
- Думаю да. - Лестер встал. Доставая из кармана рубашки спичечный коробок, он подошел к дивану. - Позвольте за вами поухаживать, - сказал он и чиркнул спичкой.
Эмили Жан, с сигаретой во рту, наклонилась вперед, и обхватив его ладонь, коснулась кончиком сигареты пламени.
Хоть ее сигарета уже зажглась, некоторое время она продолжала держать свою руку на его. А затем отпустила ее и сказала:
- Спасибо.
- Всегда пожалуйста.
Он сел рядом с ней и вытер потные ладони о штанины. Сквозь едкий запах дыма в воздухе улавливался тонкий аромат ее духов.
Таких же духов, какими пользовалась Никки.
- Очень хорошие духи, - сказал он. - Сказать честно, мои любимые.
Она выдохнула струйку дыма и посмотрела, как та растворяется в воздухе.
- Своим визитом вы подарили мне невероятное удовольствие, мистер Брайант.
- Лестер, ладно?
- Если хочешь, - сказала она. А затем улыбнулась ему. - А я боялась, что ты избегаешь меня после той выходки в Виллоу Инн.
- Мне понравилось быть там с тобой.
- Так же как и мне, Лестер.
- Я рассказал тебе некоторые вещи, которые обычно не рассказываю никому. - Он сделал глоток мартини и поморщился. Затем наклонился вперед и поставил бокал на стол. Посмотрев Эмили Жан в глаза, он сказал: - Я хочу сказать, что был тогда в немного странном настроении. Обычно я не разговариваю о подобном.... ни с кем. О Хелен и о всем таком. Понимаешь?
- Конечно же понимаю. - Она похлопала его по руке. А затем отвернулась, и, протянув руку к столику, затушила сигарету в пепельнице. Потом она повернулась к Лестеру и обняла его.
Боже мой, это происходит!
Дрожа, она прильнула своими губами к его. Ее губы казались немного прохладными после коктейля, но рот внутри был теплым. Она всосала его язык в себя.
Целуясь и обнимаясь, они немного подались в сторону, и боком растянулись на диване.
Лестер задрал ее свитер вверх и расстегнул замок бюстгальтера в то время как ее руки были заняты расстегиванием его брюк. Ее груди оказались полными, а так-же мягкими и гладкими, как бархат. Он почувствовал, как его брюки соскользнули вниз. А затем пениса коснулись прохладные пальцы.
- Ого-го, - сказала она. - Какой большой и толстый...
- МАМА!
Эмили Жан вздрогнула. Ее рука дернулась.
- Боже!
- Все в порядке, дорогая.
Лестер повернул голову и увидел стоящую за диваном и глядящую на них Мэй Бет. С того ракурса, где она находилась, ей было видно все. Ее взгляд, казалось, застыл на пенисе Лестера. Она несколько раз моргнула, облизала губы и пробормотала:
- Моя машина не заводилась и... - На мгновение она запнулась, а затем выпалила: - БОЖЕ мой! - И бросилась прочь.
- О, дорогая, - пробормотала Эмили Жан. - Мне очень жаль, мистер Брайант. То что произошло, конечно, очень прискорбно. Я думаю, что сейчас вам лучше уйти.
Раскольников как раз собирался зарубить старуху, когда тишину в доме Яна взорвал звонок в дверь. Он встал, нервно хихикнул, закрыл "Преступление и Наказание" и посмотрел на настенные часы.
Десять минут первого.
Звонок раздался снова.
Он положил книгу на стул и направился к входной двери. Графитный пол в фойе под босыми ногами казался невероятно холодным. Он щелкнул выключателем, чтобы зажечь свет на крыльце и открыл дверь.
- Я чуть ему не попался, - пробормотал Чарльз Перрис. - Я чуть... можно мне войти?
- Конечно.
Чарльз был одет в новые брюки и синюю спортивную рубашку, вся передняя часть которой была влажной. Когда он вошел в дом, вместе с ним помещение заполнил кисловатый запах рвоты.
- Меня вырвало, - пояснил он.
- Здесь нечего стыдиться.
- Вас когда нибудь рвало? От выпивки?
- Конечно.
- Да?
- Больше раз, чем я смогу припомнить.
- Правда?
- Я никогда не пренебрегал выпивкой, Чарльз. Это и маленький грех и утеха. - Сказанные слова показались ему очень знакомыми. Он задумался, откуда мог взять их. - Присаживайся. Может выпьешь кофе?
- С удовольствием.
На кухне Ян достал из шкафа две кружки. Затем потрогал кофейник, чтобы убедиться, что кофе в нем еще не остыло, и наполнил их.
- Со сливками и сахаром? - Крикнул он.
- Да, пожалуйста.
Он добавил сливки, но выбор количества сахара решил предоставить Чарльзу.
- Держи, - сказал он, поставив перед мальчиком кофейную чашку и сахарницу.
- Спасибо. Это именно то, что надо. Я только что проснулся. После того, как меня вырвало, я потерял сознание.
- Как тебе удалось отыскать мой дом? Я всегда считал, что такая информация держится в надежном секрете?
- Школьный справочник.
- Как он попал тебе в руки?
- Он принес его с собой, когда вернулся домой. Я в это время прятался в шкафу. Я видел, как он положил его рядом с телефоном, когда вошел. Это и навело меня на мысль отправиться к вам. Я не мог пойти домой... не в таком виде, как сейчас. Поэтому я схватил его и убежал.
- Убежал откуда? Кто вернулся домой?
- Мистер Брайант.
- Лестер Брайант?
Чарльз кивнул. А затем положил в кофе ложку сахара. И еще одну.
- Ты...? - На какое-то мгновение Ян почувствовал, будто реальный мир вокруг расплывается. Он посмотрел на Чарльза, кладущего в кофе третью ложку сахара. Затем четвертую. Он наблюдал, как затем мальчик опустил ложку в темно-коричневую жидкость и начал помешивать ту. Наконец, он пробормотал: - Мальчик, мальчик. Так та женщина, о которой ты тогда мне рассказывал, та, у которой есть муж - Хелен Брайант?
- Она считает меня замечательным поэтом, - сказал он, будто пытаясь оправдаться.
- О, Боже. - Ян сделал глоток кофе. То показалось ему слишком горьким на вкус. Возможно, Чарльз поступил правильно, положив в свою порцию столько сахара. - Как это произошло?
- Что именно?
- Все. Как вышло так, что ты начал спать с одним из своих учителей?
В этом было бы гораздо больше смысла, подумал он, если бы учителем была, например, Мэри Гудвин. Мэри, по крайней мере, была не намного старше своих учеников. Плюс к этому, она была красива, стройна и вызывающа. Но Хелен Брайант? Как мог такой симпатичный парнишка, как Чарльз запасть на этого ходячего робота? На эту ледяную королеву.
Она даже не симпатична!
Должно быть, все дело в сексуальной одежде, которую она обычно носит, подумал Ян.
- Я ей нравлюсь, - сказал Чарльз.
- По-моему, это слишком сдержанное высказывание.
- Она говорила, что моя поэзия вызывает в ней сентиментальность и чувство одиночества. Как-то раз мы говорили об этом после занятий. Кажется, в прошлую пятницу. Она попросила меня прочесть ей одно из своих стихотворений, и заплакала, когда я закончил. Боже, она в самом деле расплакалась от моего стихотворения... а потом поцеловала меня.
- Прямо в классе?
- Да. Но это было после трех и поблизости уже никого не было.
- И что ты подумал после того, как она поцеловала тебя?
- Ну, первым делом я вроде как испугался. Я имею в виду, что она не просто женщина, а учитель, понимаете? Но потом... Думаю, что мне это понравилось.
- Но ведь случилось что-то еще?
- Да. Она... мы как-будто почувствовали друг друга... Нет, мы не раздевались. Понимаете, ничего такого тогда не было. А потом она спросила, не хочу ли я увидеться с ней как-нибудь еще. Вечером. К тому моменту я уже чувствовал себя очень... Ну вы понимаете, взволнованно? Поэтому я сказал: "Конечно", и мы договорились встретиться в понедельник вечером.
- Именно тогда и произошло то, о чем ты мне рассказывал? В фургоне? - Спросил Ян.
- Да. И следующим вечером тоже. Вы знаете, что самое забавное? Он преподает у меня Английский уже второй год. Так вот, раньше, она относилась ко мне на уроках как-то особенно. Я был для нее кем-то вроде любимчика. Но теперь она меня полностью игнорирует. Ведет себя так, будто меня даже нет в классе. Забавно, не правда ли?
- Понятно. Она просто старается соблюдать осторожность. Так что же произошло сегодня вечером?
- Мы не виделись с ней уже достаточно долго, с прошлого вторника. Я решил, что ее больше не интересуют эти отношения, и сегодня собирался пойти с друзьями в кино. Но она позвонила мне домой.
- Кто подошел к телефону?
- Я. И это хорошо, да? Что, если бы трубку взяла мама или папа?
- Зная Хелен, на этот случай у нее наверняка уже была заранее придумана какая-нибудь история.
- Боже, это настоящее женское сумасшествие.
Вполне возможно и такое, подумал Ян.
- Что она сказала по телефону? - Спросил он.
- Что ее муж ушел без нее в кино. Ее голос звучал так, будто он ее бросил или что-то в этом роде. Во всяком случае, она очень хотела меня увидеть. Поэтому я позвонил своим друзьям и сказал им, что не смогу пойти в кинотеатр. А сам поехал к Хелен. Машину я, на всякий случай, припарковал в самом конце улицы. На самом деле, я ужасно нервничал, зная, что иду прямо к ней домой. Раньше такого еще никогда не было. Это было похоже на... даже не знаю... вторжение на вражескую территорию или что-то вроде того.
- Под словом "враг" ты имеешь в виду ее мужа?
- Думаю, да. Я имею в виду, что если бы он поймал меня вместе со своей женой, моей заднице наверное пришлось бы не сладко, понимаете? Поэтому, идя туда, я и в самом деле просто ужасно нервничал.
- Зачем же тогда ты шел туда, если так боялся?
- Я думал о том, что вы сказали, мистер Коллинз. Я считал, что это отличный шанс порвать с ней. Я размышлял, как бы поделикатнее сказать ей о том, какая она прекрасная женщина и все такое, что она навсегда останется в моей памяти, но я больше не могу продолжать с ней встречаться. Я даже думал поговорить с ней о том, чтобы перевестись из ее класса. Но открыв дверь, она сразу же обняла меня и поцеловала. Я имею в виду, поцеловала по настоящему. И прижалась ко мне. - Он покачал головой и вздохнул. - Это продолжалось довольно долго, - сказал он. - А затем она предложила мне выпить.
- У тебя было время для того, чтобы поговорить с ней о разрыве отношений? - Спросил Ян.
- Я все собирался это сделать. Ждал подходящего момента, понимаете? И мы продолжали пить. Она снова ушла, чтобы наполнить наши бокалы, я не знаю, в четвертый или в пятый раз... На этот раз она задержалась немного на дольше, чем обычно. Через некоторое время она вернулась, неся в руках новые порции коктейлей. Только теперь на ней была черная ночная рубашка.
- Ничего себе, - пробормотал Ян.
- Боже, эта ночнушка не скрывала практически ничего. Я имею в виду, что сквозь ее ткань можно было разглядеть абсолютно все. И я видел это все. Я чуть было не... - Чарльз покачал головой.
- А затем, - продолжил он, - мы оказались у нее в спальне. Прямо на той же самой кровати, на которой она спит со своим мужем. И мы делали это прямо на ней. Я не знаю, как долго все продолжалось, но судя по всему долго. Час или около того. А затем мы услышали, как открылась дверь гаража. "Это Лестер", сказала она. Я схватил свою одежду и побежал. Бежать нужно было через главную дверь. Или же во внутренний двор. Я не знал, с какой стороны он зайдет в дом. Я имею в виду, что был до смерти напуган, и плохо соображал что к чему, поэтому просто побежал на кухню, именно туда, куда и входил в этот момент мистер Брайант.
- Но он тебя не увидел?
- Я спрятался в подсобном шкафу. Эта чертова входная дверь открывалась прямо перед моим носом! Буквально за секунду, до того, как он вошел, я успел нырнуть в шкаф. Но его дверца не захлопнулась до конца и сквозь щель мне удалось увидеть, как он положил справочник рядом с телефоном. Потом он ушел. Думаю, что лег спать. Со стороны спальни я не слышал ни звука. Скорее всего Хелен просто притворилась спящей.
- Пока ты находился в их доме, тебя не рвало, да?
- Нет. Тогда еще все было нормально... Меня не рвало до тех пор, пока я не поехал сюда. В пепельнице лежало несколько старых окурков, и... Я думаю, что это от исходящего от них запаха... - Внезапно его лицо скривилось так, будто вспомнив об этом, он снова почувствовал тошноту.
Через несколько секунд он продолжил:
- Я остановился и высунув из двери голову, едва не выблевал из себя все внутренности.
- Прекрасное завершение приключений, - сказал Ян. - Как ты чувствуешь себя сейчас?
- По крайней мере, не таким пьяным, как раньше. Возможно, немного сонливо... - Он замолчал и уставился на пустую кофейную чашку.
- Почему бы тебе не принять душ? - Предложил Ян.
- Прямо здесь?
- Да. Прямо здесь и прямо сейчас. А я в это время закину твою рубашку в стиральную машину. Когда ты вернешься домой, никто ничего не узнает.
- Кроме меня, - сказал Чарльз.
- Будем на это надеяться.
Воскресенье Альберт провел точно так же, как и субботу: он спал, питался на прекрасно оснащенной кухне, смотрел телевизор и никуда не выходил из квартиры.
Дважды в день он высыпал четыре лотка кубиков льда в наполненную водой ванну. И вроде-бы, это работало: к воскресной ночи, когда он услышал раздающиеся по коридору шаги, тело Тесс едва издавало хоть какие-то какие-то запахи.
Он поспешил в ванную и спрятался там за закрытой дверью.
- Наверное Тесс легла спать пораньше, - услышал он голос Карен. - Как насчет того, чтобы поцеловаться на прощание?
- Никак не можешь меня отпустить, да?
- Тссс, она может нас услышать.
- Ладно, ладно. Мммм.
- Постой. Я буквально на минутку, проверю, закрыта ли дверь.
Альберт затаил дыхание, когда Карен прошла мимо ванной и миновала коридор. Через некоторое время он услышал двойной щелчок.
- Все в порядке, - сказала она, возвращаясь обратно.
- Отлично!
- Тише!
- Прости, прости.
В течение нескольких секунд Альберт ничего не слышал. А затем послышалось:
- Мммм, что это?
- Тебе лучше знать, тигр.
- Ммммм. О, черт. Небольшой перерывчик, окей?
- Снова это пиво, - сказала Карен. - Может я могу помочь?
- Подожди, я сейчас вернусь.
- Даже не знаю, дорогой. Постарайся поскорее. И ничего там не обписай. Давай я все-таки помогу?
- Уж как нибудь справлюсь сам.
- Но тогда ты получишь лишь половину удовольствия.
Альберт услышал быстрые шаги. Дрожа, он прижался к стене ванной. Зажегся свет. Дверь открылась. С бешено колотящимся сердцем, Альберт смотрел на спину Стива.
Если он обернется...?
Альберт зажал рот Стива рукой, слегка развернул его и вонзил в спину нож.
Лезвие практически не вошло в плоть.
Неужели попал в позвоночник?
Стив хмыкнул и приподнялся на цыпочки.
Альберт ударил еще раз, направив лезвие немного вправо. На этот раз нож вошел в тело. Подергиваясь, Стив обмяк и опустился на колени.
Альберт схватил его за волосы, отдернул голову назад и перерезал горло.
Некоторое время он так и держал его, выпуская из раны кровь.
Когда Стив вроде бы умер, Альберт опустил его тело на пол.
Он перешагнул через него, стараясь не поскользнуться на окровавленной плитке, и слил в унитазе воду. Вся его одежда была залита кровью. Он снял ее и вытер лезвие мясницкого ножа о полотенце. Затем погасил в ванной свет. Голый и трясущийся, он стоял в темноте и ждал.
Вскоре он услышал приглушенные звуки шагов. Видимо Карен сняла туфли.
Он прижался ухом к двери и задался вопросом, что еще она могла успеть снять. Может быть, все.
Нет, это не то, чего я хочу.
Ему нравилось то зеленое платье, которое было на ней в пятницу вечером.
Она и сейчас должна быть в нем.
Шаги остановились. Альберт переложил нож в левую руку и немного отошел в сторону.
Она постучала в дверь ванной.
- Ты собираешься торчать там всю ночь?
Альберт потянулся к двери и дважды постучал по ней. А затем присел.
Карен открыла дверь.
Альберт резко вскочил, ударив ее плечом в живот, и вытолкнув через дверной проем в холл. Она с грохотом ударилась о стену. Прежде чем ее обмякшее тело упало на пол, он успел нанести пять сильных ударов кулаком по ее животу.
После этого он развернулся и посмотрел на нее.
Она лежала на боку, обхватив живот руками и жадно глотала воздух. Зеленое платье с оголенной спиной все еще было на ней.
Отлично!
Наклонившись, Альберт перекинул ремешок того через ее шею. А затем рванул переднюю часть платья вниз. Карен обхватила обнажившиеся груди.
- Убери руки, - сказал он, и полоснул по одной из них ножом.
Она взвизгнула и убрала руки.
- Фантастика, - сказал Альберт. - Боже, ну и дойки. Фантастика, просто фантастика.
Теперь старайся быть как можно осторожнее, сказал он себе. Не увлекайся. Растягивай удовольствие по максимуму.
Он сделал все возможное.
Следующие пять часов она провела привязанная к кровати колготками, со ртом, заткнутым парой трусиков.
Когда она умерла, Альберт вернулся в ванную и вытащил из нее тело Тесс. Он положил его на кровать рядом с Карен. А затем принял долгий душ.
Этой ночью он спал на диване в гостиной.
- Теперь, - сказала Джанет после ужина в понедельник вечером, - мне придется ждать, пока кто-то заболеет, чтобы выйти на подмену. - Она закончила протирать одну тарелку и взялась за другую.
- Уже совсем скоро все они начнут штабелями валиться от простуды, - сказала Мэг.
- Очень на это надеюсь.
- Им этого не избежать. Просто никаких шансов. Ведь на них ежедневно дышат своими микробами около полутора сотен студентов. Не успеешь оглянуться, как они начнут падать, словно мухи.
- Это всего лишь твои метафоры.
- Эй! Да ты уже почти учитель. Остальное - лишь вопрос времени. - Мэг сполоснула стакан и поставила его на сушилку.
- И как ты оцениваешь мои шансы о работе на полную ставку?
- Чертовски выше, чем раньше, - сказала Мэг. - Ты же теперь их официальный сотрудник, и они с радостью примут тебя в свои ряды. Проблема лишь в том, что учителя теперь увольняются очень редко. Несколько лет назад им приходилось заменять около семидесяти или восьмидесяти учителей каждую осень. В прошлом году эта цифра упала всего до шестнадцати.
- Звучит не очень-то обнадеживающе. И эта вилка не очень чистая. - Она протянула ей обратно вилку с остатками желтка между зубчиками.
- Ты просто должна быть знакома с нужными людьми, - пояснила Мэг. - А наличие в своем кругу общения такого парня, как Джон Лоуренс, дает тебе огромнейший шаг вперед, причем в нужном направлении. Так как же все-таки прошла ваша утренняя встреча?
- Я не знаю. Кажется, он был очень впечатлен тем, как ты меня зарекомендовала.
- Ах, ну конечно.
- Ты внесла в это дело очень значительный вклад.
- К сожалению, не я, а моя задница.
- Послушай, я хочу, чтобы ты немедленно прекратила принижать сама себя. Ведешь себя так же отвратительно, как Мосби.
- А что, Мосби тоже так делает?
- Постоянно. Вы могли бы собраться с ним вместе и устроить настоящий длительный марафон онанизма. - Еще до того, как Мэг усмехнулась, Джанет поняла, что она ляпнула.
- Черт! Если мы останемся с ним вдвоем, то можем позабыть об онанизме и сделать это друг с другом.
- Я позвоню ему прямо сейчас, - сказала Джанет.
- Ты не посмеешь.
- Конечно посмею! Ты устроила меня на работу. Меньшее, чем я могу тебя отблагодарить, так это познакомить с мужчиной.
- О, нет, ты не сделаешь этого.
- Завтра вечером мы пригласим его на ужин, и вы сможете познакомиться поближе.
- Нет. На самом деле... - Она покачала головой, но губы ее растянулись в улыбке.
- Приготовим стейки по специальному рецепту. И картофель по-французски. Он просто сойдет с ума. Съедет с катушек, а тебе останется лишь смотреть на это и ждать. Ну а сразу же после ужина я исчезну отсюда и оставлю вас наедине. Гарантирую, что у вас с ним все получится.
- У тебя совсем крыша поехала.
- Подожди секунду. У меня в сумочке есть номер его телефона. - Она бросила полотенце для вытирания посуды на столешницу и поспешила к выходу из кухни.
- Подожди, - сказала Мэг. - Если ты решила провернуть этот фокус всерьез, то лучше перенести приглашение на среду. Завтра еще слишком рано. Нам нужно еще закупиться продуктами, да и моя прическа...
- Что-ж, в среду, так в среду.
Джанет вошла в гостиную и обнаружила свою сумочку на стуле. Номер телефона Мосби лежал в бумажнике. Она взяла его и вернулась на кухню.
Мэг выключила кран, и, вытирая руки, посмотрела Джанет. Ее лицо было красным.
- Я не уверена, что это хорошая идея, - сказала она.
- В чем проблема?
- Что, если я ему не понравлюсь?
- Что ему может не понравиться?
- Ну, для начала мое лицо. А потом...
- Ты выглядишь отлично, - сказала ей Джанет.
- О, конечно.
- Но если не хочешь, чтобы я ему звонила, я не буду. Можем просто забыть об этом.
Мэг поморщилась, обнажив розовые десны:
- Не говоря уже о том, что он видел меня в этой ночной рубашке. Это ведь выглядело очень нелепо, да?
- Я не слышала, чтобы он жаловался. Зная Мосби, ему, вероятно, это очень даже понравилось. Он из очень легко возбуждающихся парней.
Мэг фыркнула:
- Тащи его сюда.
- Уверена? - Усмехнулась Джанет.
- Чем я рискую? Своей девственностью... или чем?
Джанет набрала номер. Через пару гудков, она услышала, как кто-то взял трубку.
- Алло?
- Привет, Мосби. - Она подмигнула Мэг.
- Джанет?
- Да. Как поживаешь?
На некоторое мгновение в трубке зависло молчание. А затем Мосби сказал:
- Хорошо, а ты?
- Просто прекрасно. Знаешь, мы с Мэг тут подумали и решили пригласить тебя на ужин. Как насчет вечера среды?
- Этой среды?
- Верно. Послезавтра.
- Ну и дела... Я даже не знаю.
- Чего ты не знаешь?
- Я очень бы этого хотел, но... Не знаю, это такой короткий срок и...
- Ну, например, подстричься ты мог бы и завтра.
- Что?
- Просто шутка, Мос. Эй, ты в порядке? Почему ты не пытаешься подавить меня своей остротой и обаянием?
- Не знаю.
- Что-то случилось?
- Нет. Все в порядке.
- Уверен?
- Да, все тип-топ. Наверное я просто немного устал. Рабочий день сегодня проходил очень тяжело, потому что накануне я до трех ночи смотрел "Касабланку".
- И в этот раз Рику все-таки удалось заполучить ее?
- Что?
- Он ведь не позволил ей снова убежать с Лазло?
- Позволил. С чего ты взяла, что история в фильме вдруг изменится?
- Я просто на это надеялась.
Мосби издал фыркающий смешок:
- Ты ненормальная.
- Ну так ты ведь приедешь к нам, да? Тебя будут ждать стейки, картофель по-французски и выпивка. Только мы втроем: ты, я и Мэг.
- Во сколько?
- А во сколько тебе будет удобнее?
- Мне все равно.
- Как насчет семи?
- Отлично, но...
- До встречи?
- Я не знаю. Я не должен этого делать, но думаю, что все-таки буду. Как я могу отказаться от такого приглашения?
- Никак. Это невозможно. Ну, до встречи в среду.
- До встречи..
Она повесила трубку и повернулась к Мэг:
- Он приедет.
- Ваш разговор звучал так, будто ты тянула его за руку.
- Мне показалось, будто его что-то беспокоило. Наверное ему просто неловко видеть нас после того, что произошло в прошлый раз.
- Не могу представить себе, почему.
Дом за темной лужайкой выглядел хорошо. Хотя и ничего особенного в нем не было. Альберт выбрал его лишь потому, что он был самым маленьким на этой улице. Наверняка, всего лишь с парой спален.
Он чувствовал, что этой ночью ему точно не толпы.
Вне автомобиля было холодно. Особенно его голым ногам.
Он поспешил к дому.
Все окна вдоль улицы были темными. Значит, шансы на то, что никто его не увидит, максимальны.
Он подкрался к входной двери, и, стоя в тени, вытащил из своей сумочки выкидной нож.
Затем поднял подол юбки, сделал надрез,и, сжав нож в зубах, начал разрывать ту. Ткань юбки с сухим скрежетом разошлась практически до бедра. Он высунул через образовавшуюся щель ногу. Та выглядела стройной и бледно-серой.
Брить ее ради такой темноты, пожалуй, было пустой тратой времени.
Зато веселой.
Он сбрил на своем теле все волосы, начиная от шеи, что не только улучшило его маскировку под девочку, но и принесло удовольствие от ощущений пены и скольжения лезвия по коже.
Жизнь полна маленьких радостей, подумал он.
Рывком, он распахнул свою блузку. Пуговицы разлетелись в стороны. Опустив взгляд вниз, он раскрыл ее и обнажил обе чашечки бюстгальтера. Черного, кружевного бюстгальтера, который он нашел в комоде Карен.
Внутри него находились настоящие груди.
Груди Карен.
Мертвые, прижатые к груди Альберта, они казались ему чем-то забавным, вроде поджаренных на гриле двух жирных стейков. Но внутри бюстгальтера они смотрелись отлично. При хорошем свете, сквозь кружева можно было даже увидеть соски.
Но при хорошем свете можно было увидеть и их обжаренные края, соприкасающиеся с его грудью.
Хорошо, что свет на крыльце выключен.
Держа нож за спиной, Альберт нажал кнопку дверного звонка. Быстрыми движениями он нажимал на него снова и снова.
Наконец, послышались шаги.
Мужской голос:
- Эй? Кто там?
- Мне нужна помощь! - Выдохнул Альберт. - Пожалуйста, меня изнасиловали! И этот человек продолжает меня преследовать! Я убежала от него, но... Помогите! Пожалуйста! О, Боже! Впустите меня! Пожалуйста!
Раздался щелчок замка и дверь распахнулась. На пороге стоял мужчина со спутанными волосами в одних лишь пижамных штанах. Он выглядел так, словно только что проснулся.
- Вам лучше войти, - сказал он.
А затем на какое-то мгновение всмотрелся во тьму за спиной Альберта.
Именно в этот момент Альберт обошел его сзади, и, обхватив рот ладонью, вонзил в спину нож.
Теперь у него был домик в Денвере.
Еще один одинокий вечер вторника. Сука.
Она была нужна Лестеру точно так-же, как дыра в голове.
Снова какое-то чертово заседание школьного совета директоров.
Да кому она вообще нужна?
Если она не отправляется на какую-нибудь очередную встречу в Калифорнийский Университете Лос-Анджелеса, то запирается в задней комнате и строчит там на машинке планы уроков или еще какое-нибудь дерьмо.
Сука.
Лестер с трудом проглотил последнюю ложку пережаренных бобов. Они были едва теплыми. Затем сложил пустую алюминиевую посудину треугольником и отнес на кухню, где швырнул в мусорную корзину. На стене, от которой отрикошетило блюдо, осталось темное пятно.
Ян кинул в упаковку "Пионер Чикен" очередную куриную косточку. Не отрываясь от чтения томика "Преступления и Наказания" в мягкой обложке, он слизнул с пальцев налипший жир. Закончив главу, он отложил книгу, стряхнул с рубашки крошки куриной корочки и поднялся с дивана.
Прихватив полную костей коробку, он отправился на кухню. Кинув ее в продуктовый пакет, используемый в качестве мусорной корзины, он вымыл руки горячей водой с мылом. Делая это, он не мог не обратить внимание на скопившуюся в раковине стопку немытой посуды.
Разберусь с ней позже.
Сейчас ему была нужна лишь кружка. И одну он нашел. Правда на ее дне остались следы кофе. Кофе "Тан". Та самая кружка, которую он давал Чарльзу в пятницу ночью.
Бедолага. Связался с этой Хелен Брайант.
Что вообще творится с этой женщиной? Разве она не понимает, что нельзя трахаться с собственными учениками?
В остатках кофе плавало полдюжины островков из плесени.
Ян сполоснул кружку, протер ее намыленной губкой и наполнил свежим кофе. Затем прошел в гостиную и расчистил на столе место.
Попивая кофе, он перечитывал те пять страниц, что написал накануне, внося красной ручкой некоторые исправления и иногда вычеркивая даже целые предложения.
Раздался телефонный звонок.
Он наклонился к полу, где рядом со словарем стоял телефонный аппарат.
- Алло?
- Мистер Коллинз?
- Да.
- Это Чарльз. Надеюсь, я вас не побеспокоил. - Нервная дрожь в его голосе взволновала Яна.
- Нет, все в порядке. Что-то случилось?
- Я не знаю. Просто... сегодня у нас с Хелен должно было быть свидание. Мы собирались встретиться на парковке в Мэй Компани, но я остался дома.
- Это тоже один из способов закончить отношения.
- Да. Но через некоторое время она позвонила мне из магазина. Боже, она был пьяна! И, как мне показалось, она интересовалась вами.
- Интересовалась мной?
- Я подумал, что лучше вас предупредить.
- Ох. - Он почувствовал, как его желудок сжался от страха.
- Она спрашивала у меня ваш адрес.
- И ты дал ей его?
- Ну, это же был ее справочник. Простите меня. Я, наверное, не должен был этого делать, но...
- Все в порядке, Чарльз. Не переживай на этот счет. В любом случае, я думаю, что она без труда достала бы его и без твоей помощи. Полагаю, что она хочет нанести мне визит.
- Думаю, да. Я просто позвонил, чтобы сказать... чтобы предупредить вас.
- Спасибо, Чарльз.
- Простите меня.
- Не переживай из-за этого.
Сигнал оборвался.
Ян поднял кружку. Та была еще наполовину полна. Кофе был еще горячим, и весьма приятным на вкус. Он сделал пару глотков и поставил кружку обратно. Затем взял роман и попытался продолжить чтение, но все мысли кружились вокруг Хелен. Он отложил книгу.
- Прекрасная ночь для охлаждения куртизанки, - пробормотал он и допил кофе.
Собираясь принять душ, Лестер направлялся в ванную, когда в дверь позвонили. Его сердце екнуло. Быстрыми шагами он подбежал к двери. На мгновение он подумал, не повесить ли на крючок "собачку", чтобы для начала убедиться, кто к нему пришел. Но это могло создать неловкую ситуацию. Он не хотел выглядеть трусом. Поэтому он просто открыл дверь.
- Добрый вечер, Лестер.
- Эмили Жан! - Он уставился на нее.
- Ты не собираешься пригласить меня войти? - Протянула она. В ее подчеркнуто веселой улыбке он увидел застенчивость и надежду.
- Конечно. Заходи. Извини, что... Я так удивился, увидев тебя. И обрадовался.
Она вошла внутрь и Лестер, торопясь, закрыл дверь.
- Как дела? - Спросил он.
Странно. Как будто разговариваю с незнакомцем.
Она и есть незнакомец, подумал он. По крайней мере, отчасти.
- У меня все хорошо, - сказала она. - А что насчет тебя?
- Ну, думаю, что тоже неплохо. Хочешь присесть? Кофе? Я не отказался бы от чашечки, а ты?
- Честно говоря, Лестер, я бы предпочла поцелуй.
Эти слова буквально оглушили его. Ему захотелось провалиться на месте. Он хотел, чтобы этого не происходило, чтобы он никогда не открывал эту дверь, поскольку все происходящее казалось ему и странным и страшным одновременно.
Тем не менее, он подошел к Эмили Жан ближе и поцеловал ее в губы.
Странно. Действительно странно.
Женатый мужчина в собственном доме целует женщину, которую едва знает.
Но почему, черт возьми, и нет?
Она такая старая.
Но она меня хочет!
Коснувшись своей грудью ее, он понял, что сегодня Эмили Жан решила обойтись без бюстгальтера. Ее губы были настырны. Руки крепко и отчаянно обвились вокруг его тела, словно пытаясь не дать ему куда-нибудь исчезнуть.
Он отвел голову назад и аккуратно оттолкнул ее от себя. В ее глазах застыло выражение вопроса. И боли.
- Я напугала тебя, Лестер?
- Нет, я вовсе не испуган.
- Даже если испуган, я не могу тебя в этом винить. Ты знаешь, иногда я сама себя пугаюсь. - Она нервно хихикнула. - Вообще не понимаю, как меня угораздило заявиться к тебе вот так. Просто поражаюсь, как можно было повести себя так возмутительно.
- Я тоже. Но я рад твоему приходу.
- Рад?
- Конечно, - сказал он, понимая, что прозвучало это не очень убедительно. - Просто я немного нервничаю, вот и все.
- О, я и сама - сплошной комок нервов.
- Почему бы нам не присесть? - Он повернулся к креслу.
Не тупи! Это твой шанс!
Он прошел мимо кресла и сел на диван.
Эмили Жан села рядом, достаточно близко, но не соприкасаясь с ним.
- Значит, ты в курсе, что Хелен уехала на совет директоров, - сказал он.
- О, я понятия об этом не имела. Стыдно признаться, но я припарковалась через улицу отсюда и некоторое время наблюдала за вашим домом. Знал бы ты, как я обрадовалась, увидев, что она куда-то уезжает. Но и испугалась. Ты даже не представляешь, как. Я просидела в своем автомобиле около получаса, прежде чем смогла набраться мужества и выйти. - Она рассмеялась. На этот раз ее смех звучал более спокойно, чем раньше.
- Я рад, что ты это сделала, - сказал Лестер.
- Надеюсь, что не помешала тебе.
- Ни в коем случае. - Его страх тоже начал рассеиваться. - Ты как раз тот человек, на приход которого я очень надеялся. - Он погладил ее по тыльной стороне ладони, стараясь не обращать внимания на выпирающие из под кожи синие вены. - Как дела с Мэй Бет?
Она сделала глубокий вдох и покачала головой:
- Бедняжка. Мы провели долгую, чистосердечную беседу, которая, я уверена, помогла нам понять друг друга. Хоть я и понимаю, каково это, увидеть собственную мать с мужчиной, который... - Она снова покачала головой.
- Должно быть ее это шокировало.
- Даже в этом не сомневаюсь. Хотя, Мэй Бет довольно сильная девушка. Она несколько раз повторила мне "Все в порядке, мама. Не переживай, все в порядке". Она даже зашла так далеко, что сказала о том, как обрадовалась, убедившись что после того, как сбежал Роберт, я не отказалась от секса. Роберт - мой бывший муж.
- И как давно он сбежал?
- В июне было ровно шесть лет. Мы поженились, когда нам обоим было по семнадцать, и прожили вместе до сорока шести. Я слышала, что это обычное явление, но, честно говоря, совершенно не была к нему готова...
- Думаю, что мы никогда не бываем готовы ко всему тому дерьму, что иногда сваливается на наши головы.
Эмили Жан повернула ладонь и скрестила свои пальцы с его.
- А после того, как вы расстались, у тебя было много мужчин?
- Какой некорректный вопрос, мистер Брайант! То есть Лестер. - Она улыбнулась. - И такой неоднозначный. Что, например, для тебя означает слово "много"? И что, милости ради, ты имеешь в виду под "было"?
Его сердце застучало сильнее.
- Я с радостью бы тебе это продемонстрировал.
- А я с радостью посмотрела бы на эту "демонстрацию".
- А как насчет того, чтобы принять в ней участие?
- Это вообще переходит верх всех мечтаний.
- Тогда пойдем в спальню?
- Какое прекрасное предложение.
Он отвел ее в спальню. Поскольку света, льющегося из прихожей было достаточно, лампу зажигать он не стал.
Он заключил ее в объятия.
Ее губы были так же ненасытны, как и раньше. Ее пальцы сдавливали и царапали его кожу. Прижавшись к нему тазом, она испустила тихий стон.
Он положил руку на ее свитер, скользнул под ткань и принялся ласкать одну из грудей.
Ее руки под его рубашкой были прохладными и сухими. Одна из них нащупала пояс. Ногти вцепились в ягодицы.
Он опустил свободную руку под ее юбку и задрал ту вверх.
Ни чулков, ни колготок, ничего!
Из горла Эмили Жан вырвался стон, когда он скользнул в нее своими пальцами.
Она расстегнула его ремень, раскрыла пуговицу на ширинке, и дернула молнию. А затем просунула туда руку.
Это должно было поднять его штуковину.
Но этого не произошло.
- Самое подходящее время, - прошептал он, - для возвращения Хелен.
- Она не вернется.
- Вдруг у нее прокололось колесо или случилось еще что-нибудь.
- Не волнуйся, ничего такого не случится.
- Но ведь такое уже было.
- Действительно было. Но мне кажется, что той неудачей для нас все и закончилось.
Его штаны упали. Рубашка тоже.
- Я просто ужасно боюсь, что Хелен заявится сюда и застанет нас, - сказал он.
- Я уверена, что этого не произойдет.
На глазах Лестера, она сняла с себя свитер и юбку. Высокая и стройная, она склонилась над кроватью, откинула одеяло и легла на простыни.
Лестер присоединился к ней.
Она тихонько застонала, когда он обнял ее.
Ее рука снова нащупала его пенис. Она легонько сжимала его, теребила и поглаживала. Но тот так и оставался вялым.
Она возилась с ним уже довольно долго.
Лестер отстранил губы от ее груди:
- Не понимаю, в чем дело, но...
- Не волнуйся, сладенький. Попробуй перевернуться.
- Что?
- Ну... перевернуться.
- А, окей. - Он оседлал ее лицо, опустился на колени и принялся лизать скользкую щель между ног.
Эмили Жан извивалась под ним. Она стонала и задыхалась. Он чувствовал ее влажный рот, губы, зубы. Все это было приятно, но недостаточно.
Что за херня со мной происходит?
Он поднялся с нее.
- Извини, - сказал он, перевернувшись и ложась рядом. - Я не знаю... Раньше такого никогда не случалось.
Она не смотрела на него. Она лежала на спине и глядела в потолок.
- Это моя вина, - пробормотала она.
- Нет! Ты здесь не при чем. Ты чертовски привлекательная женщина.
- Я намного тебя старше.
- И что с того?
Он почувствовал, как пальцы под простыней подняли головку его члена, а затем отпустили. Но рука не ушла. Она обхватила его, окутывая своим теплом.
- Это не твоя вина, - сказал Лестер. - Все дело во мне. Я не понимаю, что случилось. Наверное все из-за сложившихся обстоятельств. Нервы. Черт, ведь в субботу вечером я был в норме, разве не так?
- О, да... - Она по-прежнему смотрела в потолок, но теперь уголок ее рта изогнулся в легкой улыбке. - Даже слишком "в норме", если учесть еще и то, что ты сотворил с моим диваном.
Он обильно покраснел:
- Не могу поверить, что это произошло на глазах твоей дочери. Я имею в виду, что она все видела.
- Она не должна была возвращаться так домой.
- Но ведь она же понятия не имела, что мы...
- По крайней мере, она должна была хотя-бы рассматривать такую возможность. Почему-то я всегда стараюсь вести себя как можно осторожнее, когда знаю, что у Мэй Бет в комнате мужчина, а она так не делает.
- Ты не должна ее винить, - сказал Лестер.
Эмили Жан повернулась к нему лицом и посмотрела каким-то странным взглядом:
- Она ведь красивая юная леди, не так ли, Лестер?
- Вторая после тебя.
- Она гораздо красивее, чем я. И у нее такая великолепная фигура... такие прекрасные груди. Такие большие и упругие! В ее возрасте у меня были точно такие же. Тем-не менее, я никогда не одевалась так вызывающе, как она.
- Сейчас так одеваются все подростки. Уж не вам-ли, будучи учителем, этого не знать.
- Знаю, но совершенно этого не одобряю. Например вот эта штука, как там они ее называют... топ? Просто вызывающая вещица, особенно если девушка не носит под ней лифчика. А Мэй Бет никогда не носит лифчик.
Внезапно Лестер почувствовал, что его член начинает оживать.
- Хотя-бы в тот же субботний вечер, под этим топом Мэй Бет была абсолютно голой. - Пальцы Эмили Жан, медленно заскользили вдоль его члена.
- Что ты...?
Она нащупала его руку и положила себе на грудь. Сосок был твердым и набухшим.
- А эти обрезанные джинсы? Как же нескромно они выглядят. Кажется, я даже видела под ними кусочек ее трусиков, а ты? Хотя, ели, конечно, они на ней были...
- Ты не должна говорить такого. Она твоя дочь.
- Закрой глаза, сладенький.
Он закрыл глаза. И почувствовал, как ведомая ей, его рука поднялась и легла на влажные волосы между ее ног.
- Разве тебе не хочется подмять ее под себя, голую и такую горячую?
- Это безумие...
- Все хорошо, дорогой.
Следуя ее позывам, он взобрался на нее сверху.
- Теперь, дорогой, она под тобой, открытая и готовая принять в себя твою пульсирующую мужественность.
- Эмили!
- Мэй Бет, - поправила она. - Зови меня Мэй Бет.
Шепча имя "Мэй Бет", он, постанывая, вошел в нее, и, дойдя до кульминационного момента, едва поверил в происходящее.
- Ты выглядишь не слишком-то удивленно.
- Я был предупрежден, - сказал Ян. - Ты не собираешься войти?
Хелен вошла в фойе и осмотрелась вокруг.
- Не волнуйся, мы здесь одни.
- Тебе звонил Чарльз? - Спросила она.
- Он предупредил, что ты можешь заехать. Позволишь мне помочь тебе снять пиджак?
- Справлюсь сама, спасибо. Я не надолго. Я просто подумала, что мы должны... поговорить. - Она повернулась к креслу и села, облокотившись о спинку. Та откинулась назад. Задержав дыхание, она ухватила ее руками и перенесла свой вес вперед.
Ян сел на диване напротив и скрестил ноги.
- Я и сам планировал поговорить с тобой об этом, Хелен.
- Как давно ты все знаешь?
- С вечера пятницы.
Она уставилась на свои сложенные на коленях руки.
- Кому-нибудь говорил?
- Пока никому.
- Но наверняка, собирался рассказать Гаррисону?
Ян кивнул:
- Если мы не сможем придумать чего-нибудь другого.
Она улыбнулась. Жесткой, ледяной улыбкой.
- Завтра днем я смогу принести тебе тысячу долларов наличными.
- Это не...
- Пять тысяч. А если этого окажется недостаточно, то я смогу ежемесячно выплачивать тебе... допустим по сотне. Но не больше, по крайней мере до тех пор, пока Лестер не получит нормальную работу. Он, конечно, никогда не заглядывает в счета, но больше сотни...
- Хелен, твои деньги меня совершенно не интересуют.
Сначала, она, казалось, испугалась. Затем сконфузилась. А затем поникла. Она улыбнулась и лизнула уголок рта.
- Ну хорошо, мистер Коллинз. Что же вы тогда хотите?
- Я хочу, чтобы ты оставила школу. И преподавание. Когда весной дело дойдет до продления контракта, ты не должна будешь его подписывать.
- Ты хочешь, чтобы я просто по-тихому исчезла?
- Скажешь Гаррисону, что слишком устала или что-нибудь еще в этом роде. Никто и никогда ничего не узнает о вашей связи с Чарльзом.
- А что, если я откажусь от твоего условия?
- Тогда я приглашу Чарльза в офис Гаррисона и ты будешь уволена уже к концу следующей недели.
- Ты не можешь этого сделать, - пробормотала она. - Ты чересчур галантен для такого.
- Если ты рассчитываешь на мою галантность, то спешу тебя расстроить. Я обожаю наслаждаться крахом плохих парней, а ты, как раз и есть плохой парень.
- Да пошел ты, Коллинз.
- Еще успею. Пока у меня есть и другие дела. Поэтому сейчас могу лишь пожелать тебе спокойной ночи, и обязательно дай мне знать в ближайшие дни о своем решении.
- А что, если я накопаю немного грязи на тебя самого?
- Я никогда не совращал учеников, Хелен.
- Судя по твоим словам, это грязно.
- Это грязно.
- Предположим, я найду кого-нибудь, кто подтвердит, что ты занимаешься тем-же самым?
- Это будет ложью.
- Но если это будет очень качественной ложью?
- В таком случае, мне придется предоставить публике вот эту запись. - Он протянул руку за диван и вытащил небольшой диктофон. Тот был включен.
- Это шантаж, и ты это знаешь.
- Спокойной ночи, Хелен.
В среду, около половины четвертого дня, Лестер припарковался в квартале от дома Эмили Жан, и, выйдя из машины, направился вниз по затененному тротуару. Он ослабил галстук. Затем расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Теперь теплый ветерок приятно обдувал шею. Он чувствовал себя просто прекрасно. Вскоре он добрался до входной двери и нажал на звонок.
Дверь открылась.
- Добрый день, мистер Брайант.
Он смотрел на нее и чувствовал, как сердце постепенно ускоряет свой ритм. Чтобы немного успокоиться, он сделал глубокий, дрожащий вдох.
- Какой приятный сюрприз. Желаете войти?
Он вошел внутрь и закрыл дверь.
- Ты выглядишь... - Он покачал головой. А затем улыбнулся и потянулся к ней. Опустив руку на ее бледное, покрытое веснушками плечо, он коснулся бретельки ярко-желтой майки.
- Необычно, да? - Она убрала его руку со своего плеча, и, просунув ее в промежность джинс, раздвинула бедра.
- Потрясающе.
Она обвила свои длинные, тонкие руки вокруг его пояса.
- Хочешь чего-нибудь выпить? - Спросила она.
-Нет, спасибо. Я хочу только тебя.
Когда они начали целоваться, он просунул ладонь под заднюю часть ее майки. Тма ее кожа была гладкой и полностью голой. Другой рукой он коснулся ее груди. Она застонала и легонько сжала зубами его верхнюю губу. Рука сдавила переднюю часть его брюк.
- Необычно, - повторила она.
- Я не надолго.
Она улыбнулась и схватив его за пряжку ремня, повела наверх, в спальню. Послеобеденное солнце ярко освещало кровать. Одноместную, аккуратно заправленную кровать.
Худощавая, блестящая от пота рок-звезда смотрела на нее с плаката на противоположной стене.
Эмили Жан встала напротив Лестера. Целуя его, она вытащила из брюк его рубашку и просунула туда ладонь. Та была прохладной. Вскоре она убрала ее.
Она прошла к другому концу комнаты и включила стерео-приемник. Джон Денвер затянул песню о домике в скалистых горах.
- Тебе нравится Джон Денвер? - Спросила она.
Лестер кивнул.
Эмили Жан скрестила руки, слегка согнулась и стянула через голову майку. Она бросила ее на стул. Затем подошла к постели, голая, не считая обтягивающих бедра узеньких джинсовых шорт. Медленно, она помогла раздеться и Лестеру.
Он обнял ее, наслаждаясь теплом и гладкостью ее кожи, а так же прикосновением грубой ткани обрезанных джинсов.
Когда джинсы упали, она стала гладкой вся.
Они опустились на кровать.
- Мэй Бет, - сказала она, - предпочитает спать голышом.
- Видимо, так ей гораздо лучше, - сказал Лестер.
- Думаю, она воображает себе, будто находится с мужчиной. Может быть даже с тем, что изображен на плакате. Или, возможно, с тобой. Как будто ты находишься прямо на ней, слегка придавливая своим телом. Возможно, слегка покусывая ее за шею.
Эмили Жан начала извиваться, когда зубы Лестера легонько впились в ее плоть.
- От этого у нее бегут мурашки по коже, - сказала она.
Ее ногти царапали спину Лестера, впивались в нее.
- Мэй Бет стонет, когда ты касаешься ртом ее груди и лижешь ее. И... когда ты начинаешь ее сосать. - Эмили Жан застонала, в то время, как Лестер продолжал следовать ее указаниям. - А затем она чувствует, ка ты входишь в нее. Да. Ты входишь глубже и еще глубже и... ааа... продолжаешь. Вот так. Да. Ты продолжаешь.
Опустошенные, они лежали рядом друг с другом. Голова Эмили Жан находилась на груди Лестера. Он закрыл глаза.
Как приятно. Женщина, которая ценит меня. Как приятно.
Когда он открыл глаза снова, в комнате было сумрачно. Он провел рукой по волосам Эмили Жан.
- Вы очень красиво храпите, мистер Брайант, - сказала она. Ее голос был низким и томным. Он почувствовал, как она повернула голову. А затем поцеловала его в грудь.
- Сколько сейчас времени? - Спросил он.
- Наверное что-то около шести. Думаешь, Хелен уже начинает скучать?
- Вряд-ли. Она может задуматься, где я могу быть в такое время, но скучать точно не станет.
- Мне очень жаль.
- Не бери в голову.
- Мне всегда грустно от того, что жизнь делает с людьми.
- Не всегда. Тебе же не грустно, когда мы вместе.
- Это наоборот поднимает настроение. - Она хихикнула. - Вместе со мной или с Мэй Бет?
- С тобой, - сказал Лестер. - Ведь это беспокоит тебя, да?
- Что "это"?
- Ну... вся эта игра в Мэй Бет? Подражание.
Эмили Жан перевернулась на спину, вытянула руки вверх, схватилась за голову и задумчиво нахмурившись, уставилась в потолок.
- Конечно же беспокоит. В конце концов, любой женщине хочется верить, что она пробуждает мужскую страсть сама. Понимаешь? - Она покосилась на Лестера.
Он перевернулся на бок, приподнялся на локте и посмотрел на нее. Одеяло прикрывало ее лишь до талии. Он обратил внимание, что для женщины ее возраста, груди у нее выглядят просто великолепно.
Для женщины ее возраста?
Откуда, черт возьми, я могу знать, как должны выглядеть груди у пятидесятилетней женщины?
Пятидесяти-двухлетней, если быть точнее.
Он опустил ладонь на один из ее мягких, теплых холмиков.
- Но я уверена, что все это из-за эгоизма, - сказала она. - Или нет? Любой женщине, в конце концов, хочется считать себя... сексуальной.
- Ты сексуальна.
- Наверное, я просто хорошая актриса. И у меня действительно неплохо получается создавать иллюзию Мэй Бет.
- Просто чертовски хорошая иллюзия.
Темная кожа ее соска, казалось, зашевелилась под пальцами Лестера, набухая и утолщаясь.
- И отлично срабатывающая для наших целей.
- Ага. - Ее сосок уже стал острым и упругим. А когда Лестер обхватил его пальцами, стал еще больше. - Это заставляет тебя ревновать? - Спросил он.
- К Мэй Бет? Боже, нет.
Он потеребил сосок между большим и указательным пальцами. Она застонала.
- В конце-концов, мистер Брайант, спите то вы в итоге, со мной.
- Точно. С тобой, а не с Мэй Бет. С моей дорогой Эмили Жан.
Он взобрался на нее.
- Снова? - Хоть она и усмехнулась, ее глаза блестели от слез.
- Снова.
- Боже, мистер Брайант!
- Что с тобой случилось? - Голос Мэг звучал взволнованно и напряженно.
Пока она стояла над столом и зажигала свечи, Джанет поспешила в гостиную.
- Вы поверите, если я скажу, что впечаталсся в дверь? - Спросил Мосби.
- Нет.
- Или это дверь впечаталась в меня?
Судя по тому, как он выглядел, следы от ушибов должны были продержаться на его лице еще несколько дней. Скулу и подбородок украшали неглубокие царапины и сероватые синяки. На одну из бровей была наложена повязка, веко под которым потемнело и припухло.
- Что случилось на самом деле? - Спросила Джанет.
- На самом деле? - Он покачал головой. - Черт, да ничего.
- Выглядишь так, будто с кем-то подрался, - сказала Мэг.
- Ну, можете называть это и так. Если хотите, зовите это настоящей бойней. - Он улыбнулся. - Я слышал, кто-то что-то говорил о выпивке? Кажется, еще по телефону.
- Конечно, - сказала Джанет. - Садитесь оба и подождите, пока я все принесу. Есть какие-то пожелания?
- Пиво подошло бы как нельзя лучше, если, конечно, оно у вас имеется.
- У нас полно пива, - ответила она. Слушая их беседу, она отправилась на кухню, достала из холодильника три банки Будвайзера и вылила их в три кружки.
- И ты, - спросила Мэг, - вышел победителем?
- Ну, я мог бы полностью нокаутировать этого парня, но он держал меня в не очень удобном положении.
- В каком смысле?
- Он был быстрее и сильнее.
Джанет услышала смех и фырканье.
- Тем не менее, я все равно мог бы его победить, да только мой пистолет лежал в это время в другой комнате.
Мосби засмеялся еще громче, а Мэг зафыркала сильнее.
Не улыбалась одна лишь Джанет, вошедшая в гостиную с кружками в руках.
- Где это случилось? - Спросила она.
- У меня.
- Дома, или..?
Кивнув, он сказал:
- В моей квартире.
- Это был кто-то знакомый?
Он кивнул. Взяв одну из кружек, он на мгновение встретился взглядом с Джанет и сразу же поспешил отвернуться.
- О, нет, - пробормотала она.
Мэг нахмурилась:
- Что?
- Это был Дэйв, - сказала Джанет. - Ведь это же был он, да? - Спросила она у Мосби. - Точно. Тебя избил Дэйв.
С виноватым выражением на лице, Мосби кивнул.
- Я знал, что мне не следует сюда приезжать.
Мэг пододвинулась к Мосби на диване и положила руку на его колено.
- Расскажи об этом, - сказала она.
- Ну, начал он с правой руки, а потом присоединил и левую.
- Давай только без шуточек, ладно? - Попросила Джанет.
- Да, хорошо. Ну... В ночь на воскресенье кто-то позвонил в мою дверь, я открыл ее и там был он. Он толкнул меня и начал бить. - Голос Мосби задрожал. Он запнулся. И сделал глоток пива. Затем хлюпнул носом и помолчал еще несколько секунд. - Я не сопротивлялся, - сказал он наконец. - В этом не было никакого смысла. Я имею в виду, с какой стати я должен был причинять ему боль? - Он перевел взгляд с Джанет на Мэг. - Вы понимаете, о чем я? У меня не было никаких оснований причинять ему вред. - Мосби хихикнул. Нервный, смущенный смешок. - Кроме того, если бы я начал отбиваться, это могло лишь сильнее его разозлить.
- Почему он это сделал? - Спросила Мэг.
- Чтобы поквитаться со мной.
Джанет застонала:
- Чтобы задеть меня.
- И, чтобы предупредить меня, чтобы я не делал этого снова.
- Так и есть, - сказала Джанет. Тяжело дыша, она поднялась на ноги. - Черт. Увидимся позже.
- Джанет?
- Я должна навестить... - она замялась, пытась подобрать подходящую фразу, но, так ничего и не придумав, сдалась и поспешила в спальню за пальто и сумочкой. Когда она вышла обратно, Мэг заблокировала собой проход к коридору. Со страхом в глазах, Мосби стоял позади нее.
- Эй, милая, ты не можешь...
- Прошу прощения.
Не оказывая никакого сопротивления, Мэг отошла в сторону. Мосби последовал за ней.
- Я знал, что не должен был приходить сюда сегодня, - пробормотал он.
Джанет выскочила на улицу, натягивая на ходу пальто, и чувствуя, как промозглый ночной воздух иглами впивается в кожу сквозь тонкую ткань блузки. Ручка на двери автомобиля была холодной и влажной. С трудом забравшись в салон, она пожалела, что одела сегодня именно эту юбку. Она вытерла ладони о пальто и завела двигатель.
Выезжая на тротуар, она увидела в боковом зеркале свет фар. Она ударила по тормозам. Мимо промчался муниципальный междугородный автобус.
- Какого..?
Она закрыла окно, опустила голову и посмотрела на улицу перед собой. Перекресток находился в нескольких метрах впереди, но она не могла разглядеть сигнала светофора. Ближайший уличный фонарь издавал лишь бледный шар света, поглощенный туманом.
- Не стоит рисковать своей жизнью, - пробормотала она. - И твоей тоже, - добавила она, опустив взгляд к животу.
Она нажала на газ. Автомобиль оторвался от тротуара и поехал вперед на скорости около сорока. Никаких фар в зеркале она больше не видела.
Нервничая на протяжении всего пути, она практически совсем не думала о Дэйве. Но остановившись на парковке возле жилого дома и выключив двигатель, она почувствовала внезапный ледяной спазм, осознав, что в скором времени, ей, скорее всего, придется столкнуться с ним лицом к лицу. Она наклонилась вперед и легла на руль.
Спокойствие, сказала она себе. Нет никакой необходимости нервничать. Он самый настоящий гнилой ублюдок, а я была идиоткой, полюбив его.
Но теперь этих чувств не осталось.
Тот Дэйв, которого я любила, мертв.
Возможно, того Дэйва, которого она любила, вообще никогда и не существовало.
Возможно, все это была лишь иллюзия.
Созданная в моем собственном изображении, подумала она. Мой личный образ того, каким должен быть мужчина. Плод воображения, появившийся из-за того, что я не смогла отыскать его в реальной жизни.
- Дешевая имитация, - пробормотала она.
Вскоре спазм утих. Она вышла из машины и направилась к увязшему в тумане входу в жилой дом. В фойе было тепло. Она расстегнула пальто и поднялась по лестнице.
Пол на верху немного поскрипывал под ногами, словно тонкий лед на озере и она задалась вопросом, как часто, живя здесь, боялась того, что он попросту проломится под ней.
Дверь в 230 квартиру была открыта. Изнутри слышался тихий вой пылесоса. Она вошла внутрь.
Гостиная была пустой.
Тим Гаррис, арендодатель, улыбнулся ей и выключил пылесос.
- Как дела, Джанет? - Он вытер руки о футболку.
- Нормально. Где Дэйв?
- Съехал. Три или четыре дня назад. Но он оставил для тебя записку. Она у меня. - Он поморщился, просовывая руку в задний карман туго обтягивающих тело джинсов. - Вот она. - Он вытащил сложенный пополам, слегка помятый конверт и протянул ей.
Она разорвала его. Внутри лежала нацарапанная красными чернилами записка.
Дорогая Джанет,
Я знал, что твое сердце не обманет и ты решишь вернуться. По сравнению с тем местом, где я живу сейчас - эта квартирка - лишь жалкая лачуга. Тем не менее, здесь просто необходима женская рука. Вот мой новый номер телефона: 5209862.С нетерпением жду.
Твой Дэйв.
- Телефон работает? - Спросила Джанет.
- Отключен.
- Окей. Спасибо.
Она вернулась к своей машине и проехала четыре квартала до магазина Сейфвей. Возле выхода из него стояли таксофоны. Она припарковалась, выскочила из машины и поспешила к ближайшему из них. Она схватила трубку, пластиковое покрытие которой обдало ладонь холодом, и опустила монеты в специальный слот. Осторожно, стараясь не касаться трубкой уха, она поднесла ее ближе в ожидании гудка. Тот раздался. Она набрала номер Дэйва и принялась ждать.
- Алло? - Спросил Дэйв после второго гудка.
- Это я.
- Ах! Значит ты получила записку, которую я оставил Гаррису.
- Да. А так же сообщение, которое ты оставил Мосби, проклятый ублюдок.
- Как грубо!
- Чего ты хотел добиться, избив Мосби?
- Что сделав?
- Ты слышал, что я сказала. Я понятия не имею, какого черта он не арестовал тебя, но обещаю, что если ты еще хоть раз к нему прикоснешься, я незамедлительно отправлюсь в полицию.
- Я смотрю, ты сегодня не в духе. А сначала было подумал, что ты звонишь, чтобы помириться.
- Ни о каком примирении не может идти и речи.
- Все могло бы быть и гораздо хуже, ты знаешь.
- Ты сейчас серьезно?
- Нам нужно встретиться, - сказал он. - Как насчет в пятницу вечером?
- Как насчет никогда?
- Ну, если ты не хочешь встречаться со мной в пятницу, возможно, твое место пожелает занять Мэг. Как ты думаешь? Мы так чудно провели с ней время в прошлую пятницу. Конечно, она не совсем в моем вкусе, поскольку просто чертовски уродлива, но у нее имеется все необходимое, для...
- Ты просто грязная свинья.
- Карандаш есть? Я хочу продиктовать тебе свой новый адрес. Готова?
- Я не поеду к тебе.
- Как знаешь, милая. Но на всякий случай, адрес я тебе все-же оставлю. Ведь ты никогда не знаешь, когда тебе вдруг захочется испытать немного любви.
Порывшись в своей сумочке, она отыскала шариковую ручку и визитную карточку салона красоты "Вэл".
- Ладно, диктуй. - Она записала адрес на оборотной стороне карточки. Затем приписала туда-же и номер телефона.
- Если не приедешь сюда к семи вечера пятницы, - сказал Дэйв, - я буду вынужден навестить Мэг.
Она повесила трубку и уставилась на тротуар. Его асфальтовое покрытие было влажным от тумана. Из дверей магазина вышел покупатель, разворачивающий на ходу батончик "Три Мушкетера". Вскоре его шаги удалились, а на тротуаре осталась лишь мокрая обертка, до сих пор сохраняющая форму батончика. Джанет подняла ее. И бросила в мусорное ведро возле двери, еле удержавшись от желания пнуть по его металлической поверхности ногой.
Нет, это методы Дэйва. Пинать вещи.
Для того, чтобы выиграть, подумала она, я должна вести себя более достойно, чем он.
Проезжая по ночному Денверу к магазину пончиков, Альберт нажал на тормоза.
Что, за херня там происходит?
Он задумался, не стоит ли развернуться и поехать обратно. Однако, не смотря на всю активность впереди, дальше, улица, на которой он находился, выглядела пустынно. Наверное, он смог бы проехать через всю эту шумиху без каких-либо проблем.
Внезапно его желудок сжался, когда он увидел полицейского.
Тот смотрел прямо на него, жестом приказывая проезжать вперед.
Ладно.
Медленно, Альберт поехал в сторону припаркованных грузовиков и толпы, собравшейся возле ярко освещенного жилого дома. В сторону полицейского. Он пожалел о том, что не переоделся в женскую одежду, но, кажется, полицейский просто хотел, чтобы он освободил проезд.
Для чего? Сборище было похоже на место пожара или какого-то несчастного случая или преступления, но где же тогда машины пожарных и скорой помощи?
И какого черта здесь так много огромных грузовиков? Этих домов на колесах?
Альберт никогда еще не видел ничего подобного. Это было странно и навевало тревогу.
Ему хотелось как можно скорее проскочить это сборище, добраться до магазина пончиков и вернуться в дом, в безопасность.
Но тут он увидел камеры.
Они снимают здесь кино?
Похоже на то, подумал он, чувствуя смесь облегчения и любопытства.
Наверное какой-то фильм или телешоу. А возможно и просто какую-нибудь паршивую рекламу.
Он подумал, насколько будет безопасно остановиться и немного посмотреть на происходящее. Поблизости была по крайней мере пара копов. Но даже если они и обратят на него внимание, его волосы пострижены настолько коротко, что теперь он практически совсем не похож на тот фоторобот сделанный в полиции или на снимки, которые его отец уже наверняка предоставил властям. Шансы на то, что его смогут узнать, были ничтожны, а ему очень хотелось посмотреть на съемку.
Возможно, мне удастся увидеть какую-нибудь звезду.
Миновав перекресток, он свернул направо, припарковался на свободном участке на тротуаре и вылез из автомобиля.
Одежда Улларда П. Андрицци, консультанта по менеджменту, была слишком велика для Альберта. Но ему это даже нравилось: настолько в ней было свободно и комфортно.
Идя по дорожке, он начал беспокоиться, не заметит ли кто такого несоответствия.
Но все-же, пальто прикрывало большую часть одежды.
Возможно, завтра он пройдется по магазинам. Купит пару ботинок, джинсы, и одну или две рубашки. Ну и, пожалуй, что-нибудь для маскировки: шляпу, краску для волос, возможно, очки, если удастся подобрать такие, от которых не будет болеть голова, как от очков Уилларда. Очки Уилларда он смог поносить лишь несколько минут, прежде чем почувствовал острую боль.
Наверняка я смогу подобрать подходящие, подумал он. И уж в очках-то меня точно никто не узнает.
Но, казалось, никто не обращал на него никакого внимания, по крайней мере тогда, когда, когда он пробрался в собравшуюся толпу. Осторожно расталкивая людей и освобождая пространство, он медленно пробирался вперед.
Ближе к месту, откуда ему удастся разглядеть знакомое лицо звезды.
- Просьба соблюдать тишину, - раздался чей-то голос. Командный голос. - Тишина на съемочной площадке.
Все затихли. До ушей Альберта доносился шум колышущейся на ветру листвы. Мужчина щелкнул перед камерой хлопушкой, но с такого расстояния Альберт не смог прочесть нацарапанную на ней мелом надпись.
- Мотор.
Внезапно мужчина с пистолетом в руке подбежал к двери дома. На нем была черная одежда и лыжная маска. Дверь открылась. Камера, прикрепленная к тележке, подъехала ближе к ней. Прозвучал звук выстрела. Из двери вышли двое мужчин в деловых костюмах. Альберт узнал одного из них, того, что был слева: это был кто-то из "Менникс"[17]. Он попытался вспомнить его имя, как вдруг увидел, что рты обоих мужчин начали двигаться. Он не мог расслышать, что они говорили, но услышал, как кто-то сказал: "Режь, режь." Один из стоящих возле двери актеров покачал головой. Другой засмеялся. Человек в лыжной маске переложил пистолет в левую руку, взявшись за ствол.
- Вы не знаете, что они снимают? - Спросил у Альберта какой-то мужчина.
- Без понятия.
Стоящая впереди девушка обернулась:
- "Некоторые Называют Это Сном" по книге Эвана Коллера.
Альберт посмотрел на девушку. Она была красивой, стройной, лишь ненамного старше, чем он сам. Возможно, около двадцати лет. На ней была клетчатая куртка, как у дровосеков. Ветер трепал ее волосы и разгонял поднимающийся над чашкой с кофе пар. Она поджала губы, отхлебнула кофе и отвернулась.
- Вы поклонница Эвана Кольера? - Спросил Альберт.
Она улыбнулась через плечо.
- Я? Я нахожу его просто потрясающим автором. Я прочла почти все его книги.
- Я тоже, - сказал Альберт. На самом деле, он никогда даже не слышал такого имени, не говоря уже о том, чтобы читать хотя-бы одну из его книг.
- "Некоторые Называют Это Сном" пожалуй, самый лучший его роман, да и сценарий по нему тоже весьма не плох. Он мало чем отступает от книги. Правда, писал его не сам Кольер. Это сделал Макс Радоу.
- Вы читали сценарий? - Спросил Альберт.
Она улыбнулась и кивнула. Ветер приподнял прядь рыжих волос над ее лицом.
- У меня роль в этом фильме.
- Правда?
- Да, правда не главная. Даже близко к этому не стоящая. Тем не менее, она со словами. Я играю в двух сценах.
- Просто фантастика!
- Ну, это только начало. Ничего выдающегося, но...
- А можно мне взять у вас автограф?
Она рассмеялась:
- Вы сейчас серьезно?
- Конечно! Я большой поклонник кинематографа. - Альберт начал рыскать в карманах пальто. В одном из них он нащупал клочок бумаги. Он вытащил его и поднес к свету. Квитанция Мастер Чардж.
- Это подойдет, - сказала она.- Только боюсь, что ручки у меня нет.
- У меня есть. - Она вытащила из сумочки ручку. Затем посмотрела на обе стороны квитанции. - Вы ведь не Уиллард?
- Уиллард, - сказал он.
Что-то здесь не так, понял он, чувствуя, как желудок снова начал сжиматься.
- Никогда еще не встречала парня вашего возраста с квитанциями Мастер Чардж.
- А, вы об этом... Я младший Уиллард. Это квитанция моего отца.
Она кивнула и сказала:
- Ах. - А затем, положив квитанцию на сумочку, написала на ней: "Уилларду".
Альберт взял у нее квитанцию, и, поднеся к свету, вслух прочел: "Уилларду. Мой самый первый автограф киноактрисы. С наилучшими пожеланиями, Мэй Бет Боннер."
- Здорово, - сказал он. - Благодарю вас.
- Обязательно сохраните его, - сказала она ему, странно улыбаясь, отчего он не мог понять, говорит ли она это всерьез или нет. - Через некоторое время, когда я прославлюсь, он будет стоить огромных денег.
- О, я никогда его не продам.
- Вы очень милый, вы это знаете?
- Тишина на съемочной площадке.
Мэй Бет повернулась к Альберту спиной. Он сделал шаг вперед и встал рядом с ней, чтобы наблюдать за происходящим.
После того, как крик сирены смолк, Альберт спросил:
- Как долго все это будет продолжаться?
- Пока они не доснимут весь необходимый материал, - ответила Мэй Бет. - На сегодня это последняя сцена, но она должна выйти идеально.
Последняя сцена.
Пульс Альберта ускорился, а в животе снова что-то забурлило.
- Тишина на съемочной площадке.
Альберт вытер запотевшие ладони о штаны.
Последняя сцена!
Нужно было как можно быстрее что-то придумать. Он просто не мог позволить этой красотке уйти. Она была гораздо красивее кого-либо еще.
- Ну, вот и все, - сказала она, обращаясь к нему.
Уже закончилось. Так быстро.
- Не хочешь куда-нибудь сходить? - Внезапно выпалил Альберт.
- Что?
- Сходить куда-нибудь? Вместе. Я куплю что-нибудь пожевать. Ты голодна?
- Не очень.
- А как насчет выпивки?
- Выпивки? Вообщем-то я не против, но... ты никак не тянешь на двадцать один год.
- Мы можем выпить и дома, - сказал он. - Мои родители уехали, так что мы вполне могли бы отправиться ко мне домой.
- Это начинает звучать серьезно. - Хоть она и улыбнулась, он прочел в ее глазах недоверие. - Иди за мной, - сказала она и повела его из толпы. Когда вокруг не оказалось народу, она спросила: - Что ты имеешь в виду?
- Выпивку. Просто подумал, что мы могли бы выпить вместе, вот и все. Я никогда еще не общался с кинозвездой.
- Понятно, но мне почему-то кажется, что ты хочешь немного большего, чем просто выпить со мной.
- Мы могли бы поговорить, познакомиться друг с другом.
- И потрахаться, - сказала она.
- А?
Что она сказала? - Задался вопросом Альберт. Она в самом деле сказала потрахаться?
Да, именно так.
- Это то, что ты действительно хочешь сделать, не так ли, Уиллард? - Улыбнувшись, она протянула руку и сжала через рукав пиджака его ладонь. - Давай же, признай это.
- Что я должен признать?
- Ты хочешь меня трахнуть.
Она сказала это.
На какое-то мгновение Альберту показалось, что все происходящее ему лишь снится. Иногда ему снились подобные сны, в которых он встречался с невероятно красивыми девушками,и, вопреки всем законам человеческой природы, они хотели его, и являлись перед ним нагишом, но только лишь собираясь заключить их в свои объятья, он всегда просыпался.
Данная ситуация была очень похожа на начало его сна.
Но Альберт знал, что не спит.
Чувак, это происходит на самом деле!
- Ты хочешь трахнуть меня, верно? - Спросила Мэй Бет.
- Ну... Думаю. что да.
- Конечно хочешь. Этого хочет каждый парень. Такова уж природная натура.
Альберт пожал плечами.
Это происходит на самом деле!
- Сколько у тебя денег? - Спросила она.
Его сердце подскочило.
Деньги?
Вдруг он вспомнил Бетти, лежащую полуголой в его машине и прижимающейся своей грудью к его лицу.
Как же давно это было.
Что было бы, если бы той ночью у меня оказалась эта двадцатка? - Подумал он. Никакой поездки в Брокстон. Ничего.
- Ты хочешь денег? - Спросил Альберт.
- Парни любят трахаться. А я люблю покупать вещи. Сколько ты можешь мне заплатить?
- Ты проститутка?
- Нет, конечно нет. Проститутка? Дай мне прийти в себя. Я актриса.
- Но ты хочешь денег.
- Эй, обычно, когда парень приглашает девушку на свидание, он угощает ее дорогим ужином, возможно, ведет в кино. Он тратит на нее много денег, только ради того, чтобы потом трахнуть. Обычно это происходит именно так. Ну а я вместо всех этих развлечений просто предпочитаю оплату наличными. Понимаешь? И слишком уж большой разницы в этом нет.
- Думаю, что согласен с тобой, - сказал Альберт, явно понимая, как она ошибается в своих рассуждениях. - Тогда давай ближе к делу. Как насчет двадцати баксов?
- Ты знаешь, на что я готова ради двадцати баксов? Поехать в свой мотель и смотреть там шоу Джони Карсона. В одиночку. Если ты действительно хочешь меня, то придется заплатить гораздо больше, чем...
- Как насчет сорока?
- Покажи их.
Он открыл свой бумажник. Тот был плотно набит деньгами.
- Если заплатишь сотню, - сказала она, - я останусь на всю ночь.
- Это очень много.
Она посмотрела ему в глаза:
- Ты ведь наверняка даже никогда не разговаривал с девчонкой, хоть на каплю такой-же красивой, как я, и уж тем более никогда с ней не трахался.
Он почувствовал слабость в ногах.
- Ладно, - сказал он. - Я дам тебе сотню.
- Тогда, заключаем сделку. - Она протянула руку.
Альберт пожал ее.
Усмехнувшись, Мэй Бет отдернула руку и сказала:
- Деньги, Уиллард. Деньги.
- Ты хочешь их прямо сейчас?
- Это одно из условий.
- Я даже не знаю. А что, если я дам их тебе, а ты сбежишь?
- Где твой дом? - Спросила Мэй Бет.
- В нескольких милях отсюда.
- Я поеду следом за тобой. Моя машина находится там. - Она указала рукой на дорогу, и Альберт увидел припаркованный у обочины желтый Вольксваген. - Если ты боишься, что я сбегу с твоими деньгами, можешь следить за мной в зеркало заднего вида.
- У меня есть идея получше, - сказал Альберт. - Давай оставим твою машину там, где она стоит и вместе поедем на моей. А прямо с утра, когда мы закончим, я привезу тебя обратно.
Какое-то мгновение она смотрела на свой автомобиль.
- Думаешь, с ней тут ничего не случится?
- Все будет в порядке. Это один из самых безопасных районов.
- Точно?
Кто знает?
- Ты не местная? - Спросил Альберт.
Она покачала головой:
- Я живу в Калифорнии.
- Ну, - сказал он, - здесь, в Денвере, преступления - огромная редкость.
Она повернулась к нему и кивнула:
- Ладно, поедем на твоей машине. Но только после того, как ты заплатишь. - Она снова протянула руку.
На этот раз Альберт положил в нее три купюры по двадцатке, три по десятке и две пятерки.
Мэй Бет сложила деньги и убрала в сумочку. Затем взяла Альберта за руку.
- Считай, что у тебя свидание, - сказала она.
Альберт нажал кнопку управления на приборной панели и дверь гаража начала подниматься.
- Отличная штуковина, - сказала Мэй Бет. - А я никак не уговорю маму поставить нам такую же.
- Ты живешь с мамой?
- А что в этом плохого?
- Да ничего, я просто поинтересовался. Нет никаких причин не жить с матерью. Если, конечно, вы нормально уживаетесь.
- Мы живем просто прекрасно, - сказала Мэй Бет.
Но прозвучало это не очень убедительно.
- В Калифорнии, да?
- Верно. Гранд Бич. К западу от Лос-Анджелеса, рядом с Санта-Моникой. Просто чудесное местечко.
Альберт завез машину в гараж и остановился рядом с красным Бьюиком.
- Ты точно уверен, что дома никого нет? - Спросила Мэй Бет.
- Ты имеешь в виду этот другой автомобиль? - Он пожал плечами. Бьюик был зарегистрирован на Карен Уинтерс. В багажнике лежало тело Уилларда П. Андрицци, владельца этого дома, плотно завернутое в пластиковые мешки для мусора. - Я сам отвез отца с матерью в аэропорт, - сказал Альберт. - Таким образом им не пришлось платить за парковку.
- Но ведь эти пошлины за парковку в аэропортах просто смешны.
- Забирать их оттуда мне нужно будет только в воскресенье. - Он вылез из машины. Пройдя к кухонной двери, он нажал кнопку на пульте управления. Дверь гаража со скрежетом начала опускаться вниз. Когда к нему подошла Мэй Бет, он отпер замок кухонной двери и открыл ее.
Они вошли внутрь.
Мэй Бет сняла куртку и повесила на спинку кресла. На ней осталась лишь белая футболка, лифчика под которой не было. Сквозь ткань проступали темные пятна сосков.
Альберт снял пальто и повесил его рядом ее курткой.
- Как насчет выпивки, о которой ты говорил? - Спросила Мэй Бет.
- Ты хочешь получить и сотню баксов и выпивку?
Она улыбнулась и приподняла свои красные брови:
- Я не отказалась бы от мартини, Уиллард. Или у тебя с этим какие-то проблемы?
- Надеюсь, что нет.
- Думаю, что и тебе не помешал бы хороший коктейль. - Она развернулась и погладила его шею.
- Я не уверен, что знаю, как готовить мартини.
- Я покажу тебе. - Она скользнула рукой между его ног и нежно сжала через штаны промежность.
Он издал стон. Ее рука остановилась и она сказала:
- Мне нужны стаканы, шейкер, лед, джин, сухой вермут и оливки, если, конечно, они у тебя имеются.
- Ох, ладно, - пробормотал он.
Она убрала руку.
Чувствуя себя дезориентированным, Альберт начал собирать ингредиенты. Что со мной творится? - Подумал он.
Ничего подобного раньше он не испытывал.
Хотя, с Бетти, было нечто похожее. Она так-же трогала и дразнила его, заставляя напрягаться. Это было захватывающе, но... тяжело.
Нож снова все облегчит.
Он открыл холодильник в поисках оливок.
Время ножа еще наступит, подумал он.
Поначалу он позволит Мэй Бет вести дело самой. В конце концов, он же ей заплатил. Значит, он босс.
- Вот они, - сказал он.
Она рассмеялась:
- Тебе еще есть чему поучиться, Уиллард. Никто не использует для мартини черные оливки.
- А, значит нужны зеленые?
Она кивнула, улыбаясь ему так, словно он был идиотом.
Она не будет вести себя так, подумал Альберт, с ножом в животе.
Он закрыл дверцу холодильника.
- Боюсь, что зеленых у меня нет.
- Ну что ж, тогда придется обойтись без них.
Альберт собрал остальные ингредиенты и передал их Мэй Бет, которая, добавив льда, перемешала все в серебристом шейкере, открыла крышку и наполнила два стакана.
- Пойдем, присядем куда-нибудь, - сказала она, протягивая один из стаканов Альберту.
Он обратил внимание, что кубики льда остались внутри шейкера. Тогда он достал оттуда пару и кинул в свой стакан.
- А ты льда не хочешь? - Спросил он.
Она окинула его странным взглядом:
- Нет, спасибо.
- Почему нет?
- Он растает и испортит напиток. Пойдем в гостиную.
- Как скажешь, - пробормотал он.
Когда они покинули кухню, Альберт почувствовал какую-то слабость и уязвимость.
Все будет нормально, сказал он себе. Я смогу взять ситуацию под контроль в любой момент. И все, что нужно будет для этого сделать - достать свой выкидной нож.
Но не так уж все и плохо, подумал он. Пока все идет хорошо.
Вслед за Мэй Бет он вошел в гостиную. Они уселись на диване, достаточно близко друг к другу.
- У тебя это в первый раз? - Спросила она, сделав глоток напитка.
- В первый раз, когда я за это заплатил.
- Если у тебя это не в первые, то готова заверить, что все прошлые разы ты тоже за это платил. Просто немного по иному. Этого никогда не происходит бесплатно.
За исключением ситуации, когда у тебя есть нож.
- Может быть, и нет, - сказал Альберт. - Но в любом случае, будь уверена, что в одном ты права: у меня никогда не было такой красивой девушки, как ты.
Она допила мартини несколькими быстрыми глотками и содрогнулась.
- Оооо, это было восхитительно. - Она наклонилась вперед и поставила стакан на кофейный столик. - Чуть позже выпьем еще по порции, - сказала она. А затем повернулась к Альберту и поцеловала его. Какое-то мгновение, ее губы были прохладными после коктейля.
Альберт все еще держал свой стакан. Он протянул руку и не глядя поставил его на подлокотник дивана. А после этого обнял Мэй Бет. Его руки начали елозить по ее спине. Он хотел коснуться одной из ее грудей, но боялся попробовать.
Пожалуй, лучше достать нож.
Прежде, чем он успел это сделать, она взобралась на него и стянула с себя футболку. Затем наклонилась и взялась за обе его руки. Она поднесла их к своей груди. Ладони Альберта уткнулись в кончики ее сосков. Продолжая держать его руки, она начала делать ими медленные круговые движения.
Какое-то время она, казалось, находилась в состоянии транса, концентрируясь только на ощущениях его рук на своей груди. Затем отстранила их, наклонилась и коснулась одним из сосков губ. Он высунул язык и лизнул тот.
Когда он захотел лизнуть сосок еще раз, грудь отдалилась от его рта. И на ее место пришли губы. Его язык скользнул между ними.
Поцелуй продолжался довольно долго, в то время, как Альберт ласкал ее грудь руками.
Затем она убрала от него свой рот и села сверху. Она лизала и целовала его соски, иногда осторожно покусывая их зубами.
Встав над ним на колени, она расстегнула его брюки и стянула вниз до щиколоток. Он застонал и закрыл глаза, почувствовав прикосновение ее прохладных пальцев. А затем и языка. Губ. Узкое, образованное губами кольцо заскользило вверх и вниз вдоль его пениса.
Потом губы ушли.
Альберт открыл глаза.
Мэй Бет поднялась с дивана и стянула с себя джинсы. Выражение ее лица было каким-то странным: безучастным и в то же время напряженным. Хоть она и видела, что он смотрит на нее, то ни на каплю не изменилось. Она стянула трусики и швырнула их на пол.
Альберт уставился на копну вьющихся рыжих волос на ее лобке.
Я сбрею их и...
Она вернулась на диван. Склонившись над Альбертом, она сняла с него туфли и носки. Затем окончательно стянула брюки и отбросила на пол.
- Здесь? - Спросил Альберт. Его горло словно стянуло, во рту пересохло.
Мэй Бет ничего не ответила. Она забралась на диван и встала над ним на колени. Кончики пальцев коснулись его ладони. Осторожно, она направила ее в свою промежность, пока та не коснулась влажных и мягких складок.
- Нет! - Выдохнул он. А затем резко перевернулся на бок, скинув ее на пол. Его стакан упал, обрызгав ее лицо. Кубик льда попал прямо на ее лоб и соскользнул вниз.
- Боже! - Выкрикнула Мэй Бет. - Что с тобой! - ее глаза были широко распахнуты от шока. Она начала подниматься, но Альберт навалился на нее сверху. И прижал руки к полу. - Что происходит? Я сделала тебе больно? Что не так?
- Ты!
- Слезай! Отпусти меня!
- Только после того, как трахну тебя! - Крикнул он, ударив ее кулаком по виску. Он бил снова и снова, пока она не обмякла. После этого он поднялся и подполз к своим брюкам. Подняв те за пояс, он просунул руку в правый передний карман.
Ключи от машины.
Где мой нож?
Он проверил левый карман. Носовой платок. Расческа.
Скорее всего, нож выпал, когда Мэй Бет стаскивала с него брюки. Он отбросил их в сторону, и осмотрел ковер.
Где же он?
Он лег на пол и заглянул под журнальный столик.
Под ним ножа тоже не было.
Дерьмо!
Он оглянулся на Мэй Бет. Та продолжала лежать.
Он побежал на кухню. И вытащил из стойки нож. Это был большой нож с зубчатым девяти-дюймовым лезвием. Хоть он и никогда не притрагивался к нему раньше, деревянная ручка легла в ладонь, словно родная. Он бросился в гостиную.
Мэй Бет уже стояла на четвереньках, изо всех сил пытаясь подняться на ноги. Она увидела в его руке нож. Из ее горла вырвался тихий стон. Она поднялась на ноги.
Он увидел, что и в ее руке что-то есть.
Пустой стакан из под мартини. Она швырнула им в Альберта. Тот отскочил от его плеча и разбился о стену за спиной.
Ее бледный, влажный от пота живот, учащенно пульсировал в такт дыханию. Он нацелился в область, находящуюся чуть ниже пупка, туда, где кожа была гладкой и блестящей.
Она схватилась за лампу, выдернула ту и розетки и размахнувшись обеими руками, швырнула в Альберта. Он попытался увернуться, но лампа задела его по голени. Он вскрикнул от боли, в то время, как Мэй Бет уклонилась влево.
К окну.
Но окно было закрыто.
Казалось, ее это совсем не волновало. Она прыгнула прямо на него. Вытянутые кулаки разбили стекло. Вслед за кулаками в окно протиснулась остальная часть ее обнаженного тела. Альберт увидел бледные ягодицы, бедра, а затем пятки. После этого она исчезла в ночи.
Он подбежал к окну. Положив руки на подоконник, он высунулся наружу. Он ожидал увидеть ее распростертое на траве тело.
Но она была на ногах.
Кровь стекала по ее ногам и спине, но она бежала. Бежала через задний двор и кричала, что было сил.
Еще одна Шарлин.
Еще одна гребаная Шарлин!
Почему самые лучшие всегда убегают?
О, Боже! Я должен убираться отсюда!
Он начал натягивать одежду.
Куда мне идти? - Подумал он.
Куда угодно. Не имеет значения. Главное убраться отсюда как можно быстрее.
Она знает мою машину. Я не проеду на ней и пяти миль.
А может стоит попробовать проехать совсем немного, проникнуть в первый попавшийся дом и спрятать ее в гараже?
Пробегая через кухню он увидел лежащую на столе сумочку Мэй Бет. Схватив ту, он вбежал через кухонную дверь в гараж и швырнул ее на сиденье автомобиля.
Когда сумочка упала, изнутри раздалось металлическое лязганье.
Ее ключи?
Альберт распахнул сумочку и увидел большое латунное кольцо. Он вытащил его. На нем висело полдюжины ключей. Двое из них были похожи ключи от машины.
От Вольксвагена.
Уехать отсюда на ее автомобиле?
Он стоял всего-лишь в нескольких милях рядом с тем местом, где проходили съемки фильма.
Я доберусь до него. Она будет считать, что ее машинка стоит в целости и сохранности в том же месте, где она ее и оставила. Возможно, пройдут часы, прежде чем она поймет, что ее увели.
Остановившись возле тротуара через дорогу от дома Эмили Жан, Лестер смотрел на едущий по подъездной дорожке автомобиль. Он остановился и из него вышла Эмили Жан. Она подняла дверь гаража, вернулась к машине и заехала внутрь. После того, как она закрыла дверь, Лестер подождал еще пару минут и вышел из своей машины. Он подошел к входной двери и позвонил.
Раздались быстрые шаги. Дверь открылась.
- О, мистер Брайант! Как здорово, что вы заехали. Правда, боюсь, что немного рановато.
- Я не смог выдумать хорошего предлога, чтобы уйти с работы пораньше, поэтому решил взять целый выходной.
Она прижалась лицом к его груди.
- Извини, я не знала. Я тоже могла бы позвонить в школу и сказать, что приболела, и тогда мы провели бы вместе весь день. Разве это не было бы прекрасно?
Он почувствовал, как эта потеря прошлась по нему острой болью.
- Такая мысль приходила мне в голову, - сказал он, - но я подумал, что ты, возможно, постесняешься отпрашиваться с работы.
- Боже, нет. Я делаю так по нескольку раз в год, независимо от того, в самом ли деле болею или нет. Я воспринимаю это как награду за свою преданность и тяжкий труд. Кроме того, учителя, работающие на подмену тоже должны чем-то питаться.
- Почему бы тогда нам не выбрать день на следующей неделе и обоим прикинуться больными?
- Ты осмелишься на такое?
- Да, я прекрасно понимаю, что это настоящий рецидив. Но все будет в порядке. Сегодня я отпросился с работы впервые за последние шесть месяцев.
- Ну что-ж, в таком случае как насчет вторника?
- А почему не понедельника? - Спросил Лестер.
- Болезнь в понедельник может вызвать слишком много подозрений.
- Ну ладно, вторник, так вторник. - Он поцеловал ее в шею. Мягкий аромат духов взволновал его.
- Хочешь чего-нибудь выпить? - Спросила она.
- Почему нет?
- Действительно. Подожди, я быстренько приготовлю порцию маргариты.
- Отлично. А разве ты пьешь не мартини?
- Уверена, что и маргарита вполне придется мне по душе. - С ленивой, довольной улыбкой, она обняла его, и они снова поцеловались. - Вернусь через несколько мгновений.
- Окей. Да, и не заморачивайся с тем, чтобы солить края моего бокала, ладно? Это слишком проблематично, да и соль я не особо люблю.
- Как скажешь. Тогда, может быть попробуем придумать этому коктейлю какое-нибудь другое название?
- Думаешь? Ну что-ж, давай попробуем.
- Увы, все уже давно придумано. Ничего нового не открывается под лучами солнца, мистер Брайант.
- А мы?
- Мы - это что-то новое? - Она нахмурилась, словно задумавшись о чем-то глобальном. - Конечно же, друг для друга мы являемся чем-то новым, верно?
- Новым и лучшим, - сказал Лестер.
- Наверное, так и есть, - сказала она и прошла на кухню.
Ожидая ее возвращения, Лестер бродил по гостиной. Он посмотрел в камин. На его решетке лежали три расколотых полена и пачка бумаги для розжига, словно ожидающие холодной ночи, когда их смогут растопить. Из под находящегося под ними пепла торчал смятый окурок. На фильтре розовели следы губной помады.
- Надеюсь, тебе нравится Камамбер, - сказала Эмили Жан, вернувшаяся с кухни с подносом сыра и крекеров. Так же на нем стояли и две порции маргариты.
- О, это просто здорово. Главное - успеть отправить его в рот, не почувствовав запах.
- Не почувствовав его запаха, ты лишишь себя части удовольствия. - Она поставила поднос на стол перед диваном. - Присаживайся.
Он сел, и Эмили Жан присоединилась к нему, обняв и сжав ладонью плечо.
- Как ты думаешь, будет ли тост сейчас к месту?
- Думаю, что да, - сказал Лестер.
- Тогда за всех, кто храбр сердцем и влюблен.
Они чокнулись и выпили.
- Прекрасный тост, - сказал Лестер.
Эмили Жан улыбнулась:
- Просто для него существует прекрасный повод.
- Что-то вроде "как вам это нравится", - сказал он, потягивая свой напиток.
- Точно.
- Или "все хорошо, что хорошо кончается".
- Меня не особо волнуют потайные смыслы этого тоста, - сказала Эмили Жан. - Это может показаться тебе немного пессимистичным, но я считаю, что ничего не кончается хорошо.
Лестер почувствовал, как его желудок сжался. Он сделал большой глоток и глубоко вздохнул.
- Это просто ужасный взгляд на вещи.
- Возможно и так. Но, признаться, я немного боюсь. Обычно все и всегда начинается довольно ярко и многообещающе. Как первый снегопад в году. Ты жил когда-нибудь там, где идет снег?
- Я вырос в Чикаго.
- Тогда тебе это известно. Снежинки падают с неба, такие белые и прекрасные... они тают на твоих ресницах, покрывают газоны, крыши домов и автомобилей. Это так красиво. А потом люди схватывают сердечные приступы, раскапывая его лопатами, или погибают в авариях, врезаясь в деревья на скользкой дороге. Да и после того, как снег пролежит несколько дней на земле, он становится серым и уродливым.
- Но если ты смахнешь самую верхушку, - сказал Лестер, - внизу он по-прежнему останется белым. Таким-же, как и в первый день.
- Какая красивая мысль. И знаешь что? Ты совершенно прав! - Она посмотрела на него, словно восторгаясь такой проницательностью. - Однажды я сама в этом убедилась. Это было несколько лет назад. Во время пешего похода в Сьерру. Кажется, стоял август. Поздний август или самое начало сентября. Во всяком случае, это был конец лета, и первый снег еще не выпадал, но я случайно обнаружила серый и грязный сугробик. Он сохранился с самой зимы, прячась от солнца под небольшим навесом. Я смахнула с него ногой старую, грязную корку. Находящийся под ней снег был таким белым и чистым, что едва не ослепил меня. Я зачерпнула его в ладонь и попробовала на вкус. Откусила кусочек. Его вкус и скрип на зубах до сих пор стоят в моей памяти. Ты когда-нибудь ел снег?
- Много раз, - сказал он. - Но только в детстве.
Она печально покачала головой.
- В детстве мы делали множество удивительных вещей. Помню, как лежа в траве, я рассматривала облака, ассоциируя их с различными фигурами. А ты так делал?
- Конечно.
- Чаще всего мне попадались овцы и бородатые мужчины.
Лестер рассмеялся.
- Я абсолютно серьезно. Я еще я обожала шлепать в галошах по лужам, осыпая все вокруг брызгами.
- Я тоже. И еще бросать в них что-нибудь.
- Камни?
- Камни, кирпичи.
- Снежки?
- А еще стреляться через трубочку и запускать бумажные самолетики.
- И бросаться комьями грязи, которые разлетались потом во все стороны!
- Как-то раз, я угодил таким в старшего брата. А он тогда занимался дзюдо...
Эмили Жан рассмеялась.
- До сих пор обожаю кидаться всем, чем угодно, - сказала она и швырнула свой пустой бокал в камин. Когда тот разбился, ударившись об решетку, Лестер бросил туда-же и свой. Бокал отскочил от бревна и разбился о кирпич.
Они рассмеялись, а затем обняли друг друга. Смех прекратился. Продолжая обниматься, они растянулись на диване. Оба молчали. Просто лежали, почти не двигаясь и крепче прижимаясь друг к другу.
Лестер ощущал на щеке жар, исходящий от ее лица. Она посмотрела в его глаза, улыбнулась и поцеловала.
- Ну что, переберемся в спальню? - Предложила она.
Они поднялись вверх по лестнице и вошли в комнату с кроватью, покрытой синим покрывалом и кривляющейся на плакате рок-звездой.
- Пойдем в твою комнату, - сказал Лестер.
Она серьезно посмотрела на него.
- Если мы собираемся заняться любовью, Эмили Жан, я хотел бы делать это на твоей кровати, а не на кровати твоей дочери. С тобой. Я больше не хочу, чтобы ты изображала ее.
- Мы же пробовали такое раньше, дорогой. Это не сработало.
- Сейчас сработает.
Она заплакала. Лестер обнял ее. Осторожно, он повел ее вперед по коридору, в комнату с раздвижными шторами и парой пейзажей Ван Гога над кроватью.
И все сработало.
Они уже спали, когда раздался телефонный звонок. Лестер открыл глаза. В комнате было темно.
Его охватило чувство тревоги.
Сколько сейчас времени?
Телефон зазвонил снова.
Наверняка, уже не меньше шести, подумал он, иначе солнце не стояло бы так низко.
Что делать, если это звонит Хелен?
Звонок повторился.
Она не знает, что я здесь.
Да и хрен с этой Хелен, подумал он и улыбнулся. Как поэтично: хрен с Хелен.
Эмили Жан протянула через темноту руку и подняла трубку. Сонным, тягучим голосом, она сказала:
- Алло? - И на мгновение замолчала, слушая. - Да, это я. - Прошло несколько секунд. И вдруг она выпалила: - Нет! Насколько серьезно?
Лестер встал из постели.
- Я поняла.
Он начал натягивать одежду.
- Да, да, я понимаю.
Он старался не слушать, чувствуя себя очень неуместно, и думая, не выйти ли из комнаты.
- Нет, насколько мне известно.
Застегивая рубашку, он вышел в коридор и вернулся лишь после того, как услышал, что Эмили Жан повесила трубку.
- Это Мэй Бет, - сказала она тихим, ошеломленным голосом. - С ней... произошла неприятность. Она сейчас в больнице... в Денвере. Ее доставили туда прошлой ночью... всю в порезах.
- Насколько это серьезно?
- Критично. Доктор сказал "критично". Она пришла в сознание только... полчаса назад. - Эмили Жан покачала головой. - Я должна поехать к ней.
- Я отвезу тебя до аэропорта, - сказал Лестер.
Она села в постели.
- О, спасибо. Но ты не должен этого делать, Лестер. Хелен...
- К черту Хелен, - сказал он. - Давай собираться. Он сел рядом с Эмили Жан и опустил руку на ее теплое, хрупкое плечо.
Она была уже одета и набирала в гостиной телефонный номер, когда в дверь позвонили.
- Можешь открыть? - Спросила она.
Что, если это Хелен?
От этой мысли внутри у Лестера все похолодело.
- Конечно, - сказал он.
Надеюсь, это не Хелен.
Он подошел к входной двери и открыл ее.
- Кошелек или жизнь! - На крыльце стояло трое малышей в костюмах призрака, вампира и Йоды.
Разве Хэллоуин не завтра?
Нет, сегодня же четверг. Как раз Хэллоуин.
И в доказательство тому эти детишки.
Лестер надеялся, что у Эмили Жан должны быть где-то припрятаны для такого случая конфеты.
Но она до сих пор была занята с телефоном. Он слышал, как она медленно и четко что-то говорила, словно общаясь с автоответчиком.
Лестер залез рукой в карман брюк. Нащупав там несколько монет, он вытащил их.
- Держите, ребятки.
Они протянули свои мешки.
- Счастливого Хэллоуина, - сказал Лестер и кинул в каждый по четвертаку.
Батлер-авеню. Звучит неплохо.
В честь кого такое название? В честь Батлера, конечно.
Будь я Батлером, таскал бы в постель...
Альберт резко потряс головой, пытаясь освежить мысли. Он включил правый поворотник Фольксвагена, миновал переулок, и выехал на шоссе 40.
Добро пожаловать в Флагстафф, - подумал он.
Флагстафф. Флаг. Или стафф? Флаг-стафф?
Кто знает? Да и кого это волнует?
Сколько он уже не спал? Пуэбло, штат Аризона. Тихая темная улочка в Пуэбло, где он припарковался и проспал до рассвета, облокотившись на лобовое стекло. Но это было... тринадцать часов назад? Нет, четырнадцать. Что-то вроде того.
Как же долго он уже ведет эту машину. Бесконечно. Неисчислимое количество миль...
Вот он. Конец дороги. До завтра.
Он увидел большой неоновый знак.
ДРУГ ПУТЕШЕСТВЕННИКА
Небольшая мигающая вывеска под ним сообщала о наличии свободных мест.
Альберт свернул на ведущую к мотелю дорожку, припарковался и вышел из машины. Холодный воздух помогал немного освежить голову. Сидящая за стойкой ресепшна блондинка улыбнулась ему. Кто она, миссис Друг или миссис Путешественник?
Он подписался на регистрационной карточке, как Арнольд Прайс.
И заплатил двадцать долларов. Одной из тех двадцаток, которые вчера вечером дал той девчонке... которая сбежала.
Сбежала, как Шарлин.
Что-ж, кто-то погибает, кто-то сбегает, подумал он.
Но сбегают почему-то самые лучшие.
- Ваш номер четырнадцать, - сказала женщина.
- Отлично. Спасибо.
С ключом в руке, Альберт вернулся к машине. Он отыскал для нее свободное место перед четырнадцатым номером. Вышел. Открыл дверь комнаты. Запер ее. Для надежности проверил. Снял одежду. Откинул одеяло. Голышом улегся на чистую, белую простынь.
Сон затягивал его в себя, как бездонная черная дыра. Через мгновение он провалился в нее.
- Надеюсь, ты хорошо провел время, - сказала Хелен. Сидя на диване, она посмотрела на него, после чего перевела взгляд к потолку, как будто разглядывать его поверхность было гораздо интереснее, чем смотреть на Лестера.
- Просто прекрасно.
- Ты знаешь, сколько сейчас времени?
- Да, я в курсе. Хотя и не могу понять, почему тебя это так волнует. Ты сама постоянно возвращаешься со всех этих советов директоров, классных заседаний и прочего дерьма ничуть не раньше.
- Я не была ни на каких советах директоров и классных заседаниях. Сегодня Хэллоуин. И эти малолетние крысеныши уже замучили названивать в дверь. Я бегаю туда с конфетами с шести часов, и уже успела возненавидеть этот звонок.
- Извини, - сказал Лестер. - Я думал, что празднование Хэллоуина планировалось вашим школьным комитетом на завтрашний вечер.
- Где ты был?
Он подумал об аэропорте и трехчасовом ожидании рейса Эмили Жан в Денвер. Они ужинали. Она заказала себе чудеснейший стейк, но так и не смогла съесть ни кусочка, будучи не в силах отбросить беспокойные мысли о Мэй Бет. Позже, когда он предложил ей посидеть в баре, она отклонила предложение, и оставшееся до посадки время они провели, сидя на пластиковых стульях.
Все это время она держала свой посадочный талон в руке, словно билет в какую-то страшную игру, оказаться в которой она ужасно боялась. Глядя на нее, Лестеру хотелось плакать.
- Так где ты был? - Снова спросила Хелен.
- Ездил в аэропорт.
- Хочешь сказать, что проторчал там до одиннадцати часов? - В ее голосе слышалась явная насмешка. - Надеюсь, тебе там понравилось.
- Да. Я получил просто невероятную волну острых ощущений, наблюдая за всеми этими улетающими людьми.
- Наверное, тебе хотелось быть одним из них.
- Конечно.
- Так какого черта ты не улетел! Думаешь, мне еще не осточертело нянчиться здесь с тобой, как с чертовым ребенком? - Она повернула голову и посмотрела на него. Ее глаза и нос были красными, как у Эмили Жан в аэропорту, когда она тихонько рассказывала ему о Мэй Бет. - Ты мне не нужен. Ты никто. Проклятый гребаный ребенок. Что, черт возьми с тобой произошло? Раньше ты вел себя, как мужчина.
- Просто я связался с тобой. Вот что со мной произошло.
- Конечно, скидывай всю вину на меня. В этом вся твоя суть.
- Именно. Я иду спать.
- Конечно. Теперь наш плохой мальчишка отправляется в постельку.
- А почему я должен стоять здесь и выслушивать от тебя все это дерьмо? Ты моя жена, и должна любить меня, а не обращаться все эти годы, как с куском говна. Что, черт возьми, с тобой происходит?
- Я скажу тебе, что происходит. Ты действительно хочешь знать? Уверен, что хочешь это услышать? - Она смахнула слезы с лица рукавом свитера. А затем посмотрела на него яростным, насмешливым взглядом.
- Говори, - сказал он.
- После того, как я в последний раз открыла дверь этим маленьким засранцам и дала конфет, а тебя все еще не было дома, я пошла к своему приятелю. И знаешь, что мы с ним делали?
Лестер почувствовал, как все его внутренности сжались.
- Грызли яблоки? - Предположил он.
- Трахались.
Его ноги подкосились. Он упал на стул.
- И это было не только сегодня. - Она наклонилась вперед и положила локти на колени. Ее голос повысился. - Я встречаюсь с ним уже несколько недель. Несколько недель, Лестер. Все эти ночи, когда ты думал, что я нахожусь в классе или на собрании, я находилась в его чертовой постели! Потому что он - настоящий мужчина, а ты - несчастный неудачник!
Он вжал локти в подлокотники кресла. Освещение комнаты казалось тусклым и туманным. Глаза Хелен, когда она засмеялась, казалось, находились где-то далеко, такие пустые и жестокие...
- Ну и как тебе это? - Спросила она. Эти слова эхом повторились в его голове. - Как тебе то, что твоя жена бегает в постель к другому мужчине? Другому мужчине? - Ее смех стучал в его голове, словно огромный молоток, поглощая и заглушая все вокруг. - Ты не мужчина. Он мужчина. Ты ничто. Ты ноль. Ноль без палочки, как он тебя называет. Он смеется над тобой. Мы оба над тобой смеемся. Ты просто чертовски жалок.
- Кто он? - Услышал Лестер собственный вопрос, не понимая, как и зачем произнес его.
Не имеет никакого значения, кто этот ублюдок.
Казалось, будто ничего сейчас не имело для него значения, кроме теплой темноты, которая с невероятной скоростью обволакивала его.
- Ян Коллинз, конечно. А ты думал кто? Он единственный настоящий мужчина, к которому я...
Пол врезался в лицо Лестера, сотрясая его взрывом боли. Его начало рвать. Ему уже начинало казаться, что это никогда не закончится, что его кишки никогда не отчистятся от грязи, вязкими сгустками засевшей внутри.
Но в конце концов он остановится. Он оттолкнулся от кучи блевотины и поднялся на колени. Вытер рот и нос. Смахнул с глаз слезы и увидел застывшее в презрении лицо Хелен.
- Ты гребаная шлюха, - сказал он.
Хелен усмехнулась:
- Почему бы нам не пойти на завтрашнюю вечеринку, посвященную Хэллоуину в паре? Я буду в костюме шлюхи, а ты в костюме рогоносца.
- Пошла ты.
- А еще лучше, - сказала она, - если ты останешься дома. Ян сказал, что надерет тебе задницу, когда увидит в следующий раз. - Смеясь, Хелен встала с дивана. - И не забудь убрать свою рвоту прежде чем уйти в постель.
- Кто сказал, что я пойду в постель?
- Не хочешь испытать шанс превзойти Яна? Я могла бы предоставить тебе попытку... если ты, конечно, не возражаешь, что потом он доведет дело до конца. - Хелен усмехнулась и ушла прочь.
Лестер услышал как хлопнула дверь спальни.
- Прощай, - пробормотал он.
Он сунул дрожащую руку в карман брюк и вытащил горсть мелочи. И один ключ.
Ключ от дома Эмили Жан.
- Прощай, шлюха, - пробормотал он.
Звонок показался Джанет частью ее сна.
- Извини, мне нужно ответить, - сказала она мужчине, который был рядом с ней.
- Нет, мы еще не закончили, - ответил он, выбирая скальпель в лотке возле операционного стола.
- Нет! - Вскрикнула Джанет. - Ты не можешь вырезать моего ребенка. Девять месяцев еще не прошло, да и телефон может перестать звонить.
- Если не хочешь, чтобы я вырезал ребенка, - сказал он, - как насчет того, чтобы я просто немного порезал тебя?
- НЕТ!!!
Задыхаясь и обливаясь потом, Джанет проснулась и подскочила в постели. Хоть оконные занавески были открыты, вся комната была наполнена мрачным, бледным светом.
Телефонный звонок повторился, заставив ее вздрогнуть
Боже, подумала Джанет, он и правда звонит!
Она повернулась на бок, и, протянув руку, опрокинула стоящий на тумбочке стакан с водой.
- Алло? - Спросила она.
- Это Джанет Артур?
- Да. - Внезапно она почувствовала приступ волнения.
- Я Хейзел Грин из из Управления Школьного Округа. Сможете ли вы сегодня выйти на замену?
- Конечно смогу!
Джанет села и включила лампу. Затем вытащила из полки блокнот.
- Мы хотели бы попросить вас подменить миссис Бонер. Английский язык в одиннадцатом и двенадцатом классах.
- Отлично.
- Вы знаете, как добраться до школы?
- Да. Я проезжала мимо нее так что знаю, где она находится.
- Чудесно. Тогда ждем вас к восьми часам в главном офисе школы, чтобы передать расписание и планы уроков.
- Хорошо, я буду.
- Тогда до встречи. До свидания.
- До свидания, - сказала она. - Спасибо за звонок.
Она повесила трубку, вскочила с кровати, и, громко, до боли хлопнув лвдоши, закричала:
- У-ХУУУУ! ОТЛИЧНО! БОЛЬШАЯ ДЖАНЕТ ИДЕТ НА СВОЙ ПЕРВЫЙ УРОК!!! У-ХУУУУ!!! ДАААА!!!
А затем она вспомнила о Дэйве. Сегодня вечером, ей нужно с ним увидеться. Иначе он может создать новые проблемы, снова заявившись к Мэг, и...
Она села обратно на край кровати и пробормотала:
- Потрясающе.
Внезапно ее одолело желание забраться обратно в постель, укрыться одеялом и никуда не вылезать.
Это невозможно, сказала она себе. Я должна собираться и готовиться к работе.
Моя первая работа на замене!
Средняя школа, английский, одиннадцатый и двенадцатый классы.
Наверняка, они проходят сейчас что-то действительно стоящее.
Чтобы поскорее взбодриться, она поднялась с постели и направилась в ванную.
Центр кровати напоминал теплый бассейн. Альберт, свернувшись калачиком, лежал внутри него. Всякий раз, когда он двигался, тело касалось холодных бортиков. Стараясь оставаться в тепле, он все сильнее и сильнее ощущал тесноту, и, наконец, сдался. Он перекатился через холодные простыни и встал с постели.
Сразу же бросившись в ванную, он склонился над самой ванной и включил кран с горячей водой. Но пошедшая из него струя была холодной. Ожидая, пока та нагреется, он помочился.
Когда вода стала горячей, он заткнул сливное отверстие пробкой. Затем шагнул в ванну, и, подрегулировав температуру, переключил рычаг на душ и встал под струю. Вскоре уровень воды поднялся до лодыжек. Он протянулся. Мышцы ног, спины, шеи и плеч затекли настолько, что размять их оказалось немыслимым удовольствием. Закончив с этим, он погрузился в горячую воду, позволяя той подниматься все выше и выше. Затем он выключил краны.
Он лег на спину, оставив над поверхностью лишь колени и голову. Тепло воды, казалось, проникало в его кожу, расслабляя мышцы, пока он не почувствовал, что снова не в состоянии двигаться.
Но он должен был двигаться. Причем в самое ближайшее время.
Проводя время в мотеле, подобном этому, он едва ли не испытывал судьбу. Что, если девчонка на стойке регистрации узнает его по рисункам и фотографиям, показанным в новостях?
Если такое случиться, копы могут нагрянуть и схватить его в любой момент.
Пожалуй, больше не стоит повторять такой шаг. С этого момента он будет останавливаться только в домах. Тем более, у него просто отлично получается пробираться в них.
Даже не смотря на то, как это рискованно, напомнил он себе.
Тогда, в доме у Шарлин ему очень повезло, что туда не заглянул никто из ее школы или с работы отца... возможно даже из кружка мамаши по бриджу... Трое человек не могут исчезнуть незаметно.
Те более в будние дни, подумал Альберт. Посреди недели это выглядит еще более странно.
Следующий дом лучше брать в вечер пятницы. Тогда можно будет передохнуть там пару дней, не заботясь о том, что нагрянет кто-нибудь с места работы или учебы хозяев.
Сегодня же как раз пятница!
Плюс к этому, Альберт уже знал, в какой дом собирается проникнуть.
У него даже имелся ключ от него.
Мэй Бет говорила, что живет вместе с матерью. Возможно, ее мать как раз будет в это время там. Даже если она выглядит хотя-бы в два раза хуже чем Мэй Бет, с ней можно будет великолепно провести время.
Альберт взял тонкий кусок мыла и начал намыливать лицо.
- Колледж Пресвятой Богородицы. Я могу вам чем-то помочь?
- Ронда, это Лестер.
- Вы все еще болеете? - Ее голос звучал сочувствующе.
- Боюсь, что да.
- Что-ж, я передам это сестре Марте, когда она появится.
- Отлично. Спасибо.
- Следите за собой, Лестер. И поправляйтесь.
- Обязательно. Еще раз спасибо. Пока.
Он посмотрел на стоящий возле кровати Эмили Жан будильник. Нет еще даже половины восьмого. Слишком рано, чтобы уходить.
Он прошел по коридору в ванную и принял душ. Он стоял под его горячей струей довольно долго. Закончив, он оделся и спустился вниз, где приготовил себе кофе. Дожидаясь пока тот немного остынет, он поджарил яичницу с беконом. Сидя в гостиной, он ел и смотрел по телевизору мультики.
Когда стрелка часов почти добралась до девяти, он вышел к своей машине.
Ведя автомобиль в сторону дома, он чувствовал, как кишечник сводит судорогами.
Что делать, если Хелен там?
Ее там нет.
Перед тем, как войти в дом, он проверил гараж. Пусто. Боль в кишечнике немного отпустила, но не совсем.
Убедившись, что Хелен уехала в школу, он вошел в дом. Из чулана он вытащил два больших чемодана. На пару недель, пока он не подыщет себе квартиру, этого должно хватить.
А, возможно, никакая квартира и не понадобится.
Возможно он останется жить у Эмили Жан.
Она позволит мне?
Возможно. Он подозревал, что она влюбилась в него.
Одна дама ненавидит его, а другая любит.
Он отнес чемоданы в спальню. Вместо того чтобы начать собирать вещи, он бросил их на пол и сел на край кровати.
Уставившись в стену, он задумался, действительно ли он хочет жить с Эмили Жан?
Даже если она любит меня, я не могу жить с кем-то, кто вдвое меня старше... да еще и с небольшими странностями.
Одной из странностей, конечно же, было притворство Мэй Бет.
Мэй Бет!
Если я останусь в ее доме, то, вероятнее всего, буду жить и вместе с Мэй Бет.
Если она выживет.
Если она выживет, то вернется домой. Мы будем жить втроем...
Лестер представил себя, лежащим на кровати с каждой из них. Мать и дочь, обе раздеты и полны страсти. Они целуют его, ласкают, лижут. Одна моложе и гораздо красивее, такая стройная и упругая, а вторая более отчаянная и странная.
Такому не бывать никогда.
Когда Мэй Бет вернется домой, мне придется уйти оттуда.
Эмили Жан не позволит мне жить в одном доме со своим главным конкурентом.
Единственный шанс остаться с Эмили Жан будет у меня только в том случае, ели девушка не вернется.
Я очень не хочу, чтобы это произошло, сказал он себе. Это будет таким стрессом для Эмили...
А я потеряю все шансы на...
ЧТО СО МНОЙ ТВОРИТСЯ?
Я даже совсем не знаю эту девушку. Она такого же возраста, что и я, даже гораздо младше...
Если она погибнет, подумал Лестер, возможно, я вообще не захочу больше Эмили Жан.
Да что же это такое?
Ему не хотелось думать об этом.
Внезапно ему захотелось упасть на кровать и больше не вставать с нее.
Вообще не вставать.
Но рано или поздно встать все равно придется. Если он проторчит здесь до полудня, то сможет столкнуться с вернувшейся домой Хелен.
А ему очень этого не хотелось.
Ему не хотелось сталкиваться вообще ни с кем.
Почему-то мне постоянно приходится делать всем одолжения и взрывать тем самым собственный мозг, подумал он.
Хелен ненавидит меня по самые кишки. Эмили Жан - жалкая неудачница. А с Мэй Бет у меня нет ни единого шанса. У меня никогда не было и не будет никаких шансов на женщину, которую бы я хотел.
Во втором ящике комода он отыскал свой Ругер 22 калибра. Он расстегнул ремень и вытащил его из кобуры.
Джанет бросила монетку в торговый автомат, стоящий в приемной школьного офиса. Отступив на шаг назад, она смотрела, как картонный стакан выскочил в специальный держатель. Когда машина прекратила шуметь и остановилась, она наклонилась и достала из нее стакан горячего кофе грязно-коричневого цвета. Она сморщила нос.
- На вашем месте, я не стала бы это пить, - сказала ей сидящая на диванчике худощавая женщина.
- Выглядит и в самом деле отвратительно.
- Горячий шоколад намного лучше, - сказала ей женщина. - Он дороже кофе на пять центов, но вполне это оправдывает.
- Что мне терять? - Джанет вылила кофе в раковину, достала из сумочки еще несколько монет и повернулась к машине в поисках кнопки с горячим шоколадом. Затем опустила в приемник монеты.
- Вы в первые в Средней Школе Гранд Бич? - Спросила женщина.
- Сегодня я вообще впервые вышла на эту работу.
- О, наверное, это для вас целое приключение. Вы ведь будете подменять Эмили Жан, верно?
Она взяла стаканчик. Горячий шоколад выглядел хорошо.
- Так она и есть миссис Боннер?
Женщина кивнула, достала сигарету и вставила ее в длинный серебристый мундштук.
- Практически только мы с ней и преподаем здесь на постоянной основе. Остальные мечутся между обучением старшекурсников и смешанных классов, и в итоге все это превращается в настоящий дурдом. - Она зажгла сигарету.
- Смешанных классов? - Спросила Джанет и села в кресло.
- В конкретно этом учреждении у нас имеется три основных факультета. Мужской, где обучаются одни молодые люди, повернутые на своем шовинизме. Работать там можно лишь на свой страх и риск, но лучше даже не соваться. Есть так-же смешанный факультет, там вообще царит полнейший хаос. Ну, и, наконец, женский. Это мы. - Она выпустила струйку дыма и прищурилась, словно пытаясь ее рассмотреть. - Кстати, я Дейл.
- А я Джанет.
- Английский язык входит в твой профиль, или ты специализируешься на чем-то другом? Насколько я знаю, они подходят к выбору учителей на подмену не просто так.
- Английский - как раз моя специальность. - Джанет решила не упоминать о наличии у себя степени магистра. Она попробовала горячий шоколад. - Ммм. А ты оказалась права.
- Вкусный, да?
- Просто великолепный.
- Я с удовольствием бы тоже выпила с тобой чашечку, но не могу позволить себе лишних калорий.
Джанет посмотрела на свой шоколад. Если уж Дейл, такая худенькая, словно модель с журнала "Вок", не может позволить себе лишних калорий, то Джанет тем более не должна этого делать. Тем не менее, она сделала еще один глоток.
- Иначе, - сказала Дейл, - я могу превратиться в пухлую Офелию.
- Пухлую кого?
- О, на сегодняшнюю Хеллоуиновскую вечеринку я собираюсь прийти в костюме Офелии. Офелия, из "Гамлета"? Мой супруг, более просвещенный в литературе, настоял на том, чтобы нарядиться в костюм призрака Короля Гамлета. А мне предоставил выбор между Офелией и Йориком.
- Теперь я поняла.
- Ну и что-же мне оставалось делать? Естественно, я выбрала Офелию.
- Она будет безумной или в здравом уме?
- О, конечно же безумной. Безумной, как шляпник.
- Мудрое решение, - сказала Джанет, и, улыбнувшись, кивнула. - Звучит весело.
- О, обычно все наши вечеринки проходят просто незабываемо. Вот, например, Джим Гаррисон - наша глава - в прошлом году заявился на праздник в деловом костюме. Но вы не поверите, какой он произвел фурор. Он прихватил с собой пластиковый мешок для мусора, набитый курами. Дохлыми курами.
- О...
- Время от времени он вытаскивал из мешка одну курицу и откусывал ей голову.
- Боже мой.
- На самом деле, это выглядело очень смешно. И ужасно. Естественно, все были просто поражены. Он в самом деле откусывал им головы! Джим - очень привлекательный и серьезный мужчина, но в то же время он... просто сумасшедший. - Дейл затянулась и покачала головой. - Жаль только было видеть реакцию на это Эмили Жан. Боже, увидев это, ее вырвало, причем прямо в бассейн Яна. Ян, конечно, был шокирован этим, но, надо признать, не показал никакого вида. По-моему, этого Яна вообще ничем не пронять. - Она посмотрела на выпущенную струйку дыма и усмехнулась уголком рта. - Думаю, что на эту вечерку Эмили Жан не придет.
- Мне тоже так кажется, - сказала Джанет.
- На самом деле, я думаю, что сегодня она специально прикинулась больной, для того, чтобы оправдать завтрашнее отсутствие там. Да уж, в прошлом году она потерпела настоящее фиаско. Хотя, с другой стороны, она же член социального комитета. И когда мы собирались вместе пару недель назад, для того, чтобы все спланировать, она проявляла довольно открытый энтузиазм. Возможно, она и в самом деле приболела. Ведь остановить ее может только это. За все эти годы она не пропустила еще ни одной вечеринки. И все они были были просто сказочными.
- Думаю, что и сегодняшняя окажется незабываемой, - сказала Джанет.
Хотя самой ей все это казалось ужасным.
- Да уж, подобные вещи остаются в нашей памяти надолго.
- Ни капли в этом не сомневаюсь.
- Если на сегодняшний вечер у тебя нет никаких планов, то почему бы и тебе не присоединиться к нашей компании?
- О, я даже не знаю...
- У тебя есть бойфренд?
- На данный момент нет.
- В таком случае, ты точно не должна упускать такую возможность. Несколько наших преподавателей с удовольствием бы с тобой познакомились.
- Что-то я не очень уверена, что мне этого хочется.
- О, только не думай, что все они какие-нибудь шовинисты, вундеркинды или кретины. Некоторые из них очень даже ничего.
- Боюсь, что на этот вечер у меня уже есть кое-какие планы, но...
Но я не хочу видеться с Дэйвом!
Но если я не приеду к нему, он снова заявится к Мэг.
- Я не знаю, - сказала она. - Боюсь, что буду чувствовать себя там не в своей тарелке. Ведь я всего-лишь учитель на замену и никого там не знаю...
- Это вовсе не проблема. Все будут только рады, увидев новое лицо, особенно такое красивое. Уверена, что тебя примут с распростертыми объятиями. - Она вытащила сигарету из мундштука и затушила в пепельнице, выглядящей так, будто ее смастерил студент ремесленного факультета. - Ну, что скажешь?
- Что-ж, может быть. Думаю, что другие планы можно и попробовать отменить...
- Вот и чудесно. Социальный комитет обеспечивает всех безалкогольными напитками, льдом и множеством вкуснейших закусок. Но если ты предпочитаешь, что-то посерьезнее, как большинство из нас, можешь прихватить с собой все, что угодно. Начало вечеринки назначено на восемь часов вечера у меня дома. Обещаю, ты не капельки не пожалеешь о том, как замечательно проведешь время.
- Это будет чем-то вроде карнавала? - Спросила Джанет.
- На самом деле, костюмы необязательны. Но ведь с ними гораздо интереснее, не так ли?
Измученная, но довольная первым рабочим днем, Джанет вернулась в дом Мэг. Долгое время пронежившись в ванной, она легла на свою кровать в гостевой комнате.
Проснувшись, она чувствовала себя просто замечательно. В комнате было сумрачно.
Она посмотрела на часы: 5:10.
Утра или вечера? - Подумала она.
Затем она вспомнила, что сегодня пятница, и всю первую половину дня она провела в школе, подменяя преподавательницу Английского. Это было здорово. Планы уроков миссис Боннер оказались достаточно гибкими для того, чтобы Джанет смогла посвятить занятия прошедшему накануне Хеллоуину и разобрать на них "страшный" жанр литературы. Практически все ученики оказались знакомы с творчеством По, поэтому она рассказывала им о менее известных авторах жанра, таких, как М.Р. Джеймс, Алджернон Блэквуд, Лавкрафт и Уильям Хоуп Ходжсон. И казалось, практически всем это действительно понравилось.
Возможно, именно поэтому они и вели себя так хорошо, подумала она.
Конечно-же, среди детей попадались и настоящие крысеныши, но все-же основная часть была абсолютно нормальной.
А главное, ее попросили выйти еще раз. К концу учебного дня в главном офисе стало известно, что миссис Боннер будет отсутствовать еще, как минимум, неделю и Джанет попросили занять ее место на все это время.
По всей видимости, кто-то замолвил за меня словечко.
Но кто? Она была так занята в своем классе, что не успела познакомиться ни с кем, кроме главного управляющего, офисных секретарей и преподавательницы в приемной, пригласившей ее на Хэллоуиновскую вечеринку.
Пожалуй, я все-таки пойду туда.
Поначалу она совершенно не хотела этого делать. Эта вечеринка представлялась ей столпотворением абсолютно незнакомых людей. Кому она там будет нужна?
Но теперь, после того, как она узнала, что ей предстоит проработать в школе всю следующую неделю, ситуация изменилась.
Возможно, ей удастся с кем-нибудь познакомиться и следующую неделю она сможет провести в обществе уже не совсем чужих людей. Кроме того, она слышала, что со многими учителями можно заранее договориться о подменах на какие-то конкретные дни.
И если я понравлюсь им, то такое тоже вполне возможно и вскоре я смогу выходить на работу едва ли не каждый день.
Может быть, в конечном итоге мне даже удастся получить штатную должность.
Действительно, подумала она. Это было бы просто великолепно, хотя она и понимала, что на полный рабочий день рассчитывать не может. Не с ребенком в животе.
Как же я тогда вообще собираюсь работать?
Поняв, что сейчас окончательно запугает себя, она поспешила подняться с постели.
- Давай стараться жить одним днем, - пробормотала она. - Пока все идет отлично, и я очень благодарна тебе за это. - Она улыбнулась своему плоскому животику. - Разве не так, сладенький? Да, именно так. Поэтому сегодня мы идем на Хэллоуиновскую вечеринку... но вот только в чем?
Джанет понятия не имела.
Ей захотелось, чтобы Мэг поскорее вернулась с работы. Возможно у нее появятся какие-нибудь идеи насчет костюма.
Но она не знала во сколько та вернется. Ее работа в книжном магазине колледжа заканчивалась в шесть, но иногда она заходила потом куда-нибудь, чтобы выпить или поужинать.
Сегодня была пятница, а значит она точно не явится домой сразу после работы.
Ладно, разберусь сама, решила Джанет.
Поскольку вечеринка начиналась только в восемь, у нее было достаточно времени для того, чтобы съездить в торговый центр и подобрать себе костюм там.
Но я не хочу покупать костюм, сказала она себе. Костюмы для Хэллоуина покупают лишь люди, напрочь лишенные фантазии.
Нужно просто напрячь воображение.
Джанет посмотрела на свое отражение в зеркале шкафа.
Как насчет наряда Леди Годива?[18] Прийти голышом... с коробкой конфет в каждой руке.
Это было бы бомбой, подумала она.
Она надела чистые белые трусики и такой-же лифчик.
Хорошее начало, сказала она себе. А что теперь?
Она распахнула дверь шкафа и уставилась на висящую на вешалках одежду.
Нужно подобрать что-нибудь простое. Что-то, в чем я не буду выглядеть, как кенгуру.
Она перебирала вешалки, останавливая взгляд на каждом наряде.
Жаль, что я никогда не была дилетантом.
Да, точно.
То, что она не обнаружила в шкафу костюмов или какой-нибудь униформы, не стало для нее неожиданностью. На вешалках висела лишь самая обыкновенная одежда, новая и совсем старенькая. Но и с ее помощью, при желании, вполне можно было создать множество образов: бродяги, пирата, пастушки, цыганки, хиппи... Если набраться смелости и надеть это обтягивающее платье с глубоким вырезом, можно прийти на вечеринку в образе певицы кабаре.
Или девушки по вызову высшего класса.
Она усмехнулась, и, покачав головой, пробормотала:
- Не думаю, что это мне подходит.
На одной из последних вешалок она обнаружила белую рубаху из оленьей кожи.
Она хранила ее только потому, что та была подарком от родителей. Чем-то вроде сувенира после поездки в Аризону.
О чем вообще они думали, покупая ее?
Она улыбнулась и покачала головой.
Папа наверное считал, что я буду круто в ней смотреться.
И я в самом деле смотрелась в ней круто, подумала она.
Она надевала ее всего один раз - на концерт Мерла Хаггарда, куда ходила вместе с родителями. Но выглядела в ней действительно очень мило.
Пожалуй эта штука вполне сгодится для Хеллоуиновской вечеринки, подумала она.
Больше надевать ее абсолютно некуда... Если только когда-нибудь меня не пригласят на Гранд Ол Опри[19]...
Она сняла вешалку с крючка и вытащила рубаху из шкафа, чтобы получше рассмотреть. Хотя той и исполнилось уже несколько лет, белая оленья кожа выглядела чистой и совсем новой. Так же, как и красочные узоры из бисера и бахрома, которая была практически повсюду.
- Я никогда еще не видела столько бахромы, - пробормотала Джанет. Она свисала с плеч, огибала всю дорожку с одного до другого рукава, пересекала спину на уровне лопаток, и целиком обрамляла подол.
Будь у меня еще и шляпа, я смогла бы прийти на праздник, как Дэйви Крокетт[20].
В рубахе из белой оленьей кожи? Нет, не думаю.
Скорее, как Бедовая Джейн[21].
Спорный вопрос, подумала она. Надо еще посмотреть, подойдет ли мне эта штуковина
Она сняла рубаху с вешалки и через голову натянула на себя.
Та сидела достаточно просторно, приятно обволакивая кожу и щекоча бахромой области бедер.
Что-ж, от щекотки ее защитят джинсы.
Она отступила от шкафа, закрыла дверцу и посмотрела на себя в зеркало.
- Не плохо, - пробормотала она.
Да кого я обманываю? Я выгляжу просто потрясающе.
V-образный вырез, затянутый кожаными шнурками, был настолько глубоким, что из под него виднелся лифчик. Правда не целиком.
Ладно, лифчик, это полбеды, но вот ноги...
Да там все с кубарем попадают, если я не надену под эту штуковину джинсы.
Но вряд-ли я на такое решусь.
Хотя, почему и нет? - Подумала она. Можно надеть короткую мини-юбку.
Она подняла руки, чтобы рассмотреть рубаху в полный рост. Сквозь покачивающуюся под подолом бахрому она увидела нижнюю часть трусиков.
Точно так-же будет и с мини-юбкой, сказала она себе.
В одном из ящиков комода она отыскала черный кожаный ремень. Она обернула его вокруг талии и затянула пряжку.
В задницу Дэви Крокета, подумала она. Я похожа на сексуальную Индейскую девушку.
Мокасины!
Она вытащила из шкафа пару мокасин и обула их.
Затем, вернувшись к гардеробу, взяла с полки красную бандану. Свернув ту в полоску, она обвязала ее вокруг головы.
Осталось только отыскать перо.
Но где его взять? - Подумала она.
В магазине распродаж, вот где. Возможно, в "Вулворте" на Третьей Улице.
Забудь об этом. Я не собираюсь тратить на свой костюм деньги.
Я должна отыскать перо сама.
Возможно, где-нибудь у Мэг завалялось одно.
Мысль о Мэг заставила ее вспомнить про Дэйва.
Она взяла свой красный блокнот, и, пройдя по коридору, сняла телефонную трубку. Рука дрожала. Правильно набрать номер с первой попытки не удалось.
В любом случае, его скорее всего сейчас нет дома.
Она попробовала еще раз. Когда в трубке раздались гудки, она сделала глубокий вдох, чтобы немного успокоиться.
Пожалуйста, пускай его не окажется дома.
Она дождалась, пока гудок повторится семь раз и повесила трубку.
Еще раз глубоко вздохнув, она почувствовала, как напряжение спало, уступив место усталости, словно поднятие трубки и набор номера выжало из нее последние соки.
Она прошла в гостиную. Сидя на диване, она ощущала, как его грубая обивка впивается в кожу сквозь трусики под задравшимся подолом рубахи.
Все-таки, рубаха ужасно коротка, подумала она. Лучше пододеть под нее джинсы.
Если я вообще туда пойду.
Но я должна пойти.
А как быть с Дэйвом?
Никак, решила она. Я буду на вечеринке, и он не сможет меня найти. Мэг он тоже ничего не сделает. Я предупрежу ее и она просто уйдет в кино или куда-нибудь еще.
Вдруг Джанет услышала раздающиеся снаружи шаги. В скважину скользнул ключ и дверная ручка повернулась. Дверь открылась.
- Привет, дорогая! Как дела?
- Нормально.
Мэг вытащила ключ из замка и закрыла дверь.
- Угадай, что я... - она запнулась. С расползающейся по лицу широкой улыбкой, она уставилась на Джанет. - Дай-ка угадаю. Что-то вроде "э-ге-гей, я хочу устроить оргию"?
- Что, совсем плохо?
- Черт, великолепно. Ты выглядишь просто шикарно. Только вот зачем ты так нарядилась? Хэллоуин же был вчера.
- Долго рассказывать.
- Попробуй покороче.
- Сегодня я была в школе...
- Они уже вызывали тебя на подмену?
- Да. А потом еще и пригласили на Хэллоуиновскую вечеринку. Сегодня вечером. Ну, и поскольку мне придется проработать в школе всю следующую неделю, я решила пойти. Соответственно, мне понадобился костюм. И вот, он на мне. Не знаю, может быть ты сможешь придумать что-то получше?
Мэг сняла с плеча сумочку и положила на тумбу:
- Встань, чтобы я смогла все рассмотреть.
Джанет встала:
- Симпатично, да? Как по твоему, это не слишком... вызывающе?
- Конечно, немного коротковато. Но будь у меня твоя фигура, ты ни за что бы не заставила меня снять с себя эту штуку.
- Я не хочу, чтобы все подумали, будто я...
- Распутная женщина?
- Что-то вроде того.
- Черт, да в этом костюме ты - само очарование. И даже не вздумай одевать штаны.
- Хмм. А я как раз собиралась это сделать. - Она направилась в коридор.
- Ты куда?
- За джинсами.
- Не надо!
- Надо. Ты только что убедила меня в этом.
- Эй, да я же просто пошутила. Ты выглядишь просто великолепно. Ради всего святого, не порти такую красоту джинсами.
В спальне, Джанет отыскала выцветшие голубые джинсы и натянула их на себя. Затем посмотрелась в зеркало. Вот так гораздо лучше. Она почувствовала настоящее облегчение, как будто только что отменила ставку, из-за которой могла проиграть целое состояние.
В комнату вошла Мэг, и, посмотрев на нее, сжала губы в тугую полоску и покачала головой:
- Ты испортила всю изюминку.
- Зато так я чувствую себя гораздо спокойнее.
- Ну ладно, только не забывай, что в случае чего, всегда можешь снять эти джинсы.
- Спасибо за совет. Кстати, у тебя есть перо? - Она коснулась своей повязки на голове. - Оно отлично подошло бы сюда.
- Прости. Ни одного. Но что скажешь насчет боевой раскраски? Я помню, что в детстве мы использовали для этого помаду.
- Разве девушки индейцев делали себе боевую раскраску?
- Только в случаях битв с мужчинами. А сегодня тебе наверняка предстоит нечто подобное. В джинсах или без них.
- Пожалуй, лучше будет, если я все-таки останусь дома.
- Не говори ерунды.
- Я срываю встречу с Дэйвом.
- Ох, какое огорчение...
- В среду вечером, когда я позвонила ему, он... мы решили, что нам стоит еще раз увидеться. Сегодня.
- И ты согласилась?
- Я подумала, что это поможет окончательно покончить со всем.
- Ну конечно, покончить. Скорее всего он тебя или изнасилует, или... Да Бог его знает. Ты сама видела, что он сделал с Мосби. Этот парень абсолютно неуравновешен.
- Нет, я думаю, что с ним все в порядке. Просто он мудак.
Мэг покачала головой:
- Он может сделать тебе что-то плохое, Джанет. Действительно может.
- Ну, в любом случае, сегодня я с ним уже не встречаюсь.
- И слава Богу.
- Но я еще не сообщала ему об этом, и понятия не имею, какова будет его реакция. Он ведь вполне может и завалиться в моих поисках сюда. А поскольку меня не будет, под его горячую руку можешь попасть ты.
Лицо Мэг покраснело. Она издала хриплый смешок:
- Так уж вышло, дорога, что сегодня вечером я иду в гости. К Мосби. Только мы вдвоем. Со свечами и фондю.
- Правда?
- Правда.
- Вау! Ты и Моисей?
- Ага. Тем вечером, когда ты уехала к Дэйву, мы с ним очень даже хорошо поладили.
- Отлично! И насколько это серьезно?
- Ну, с моей стороны все очень даже серьезно.
- У меня просто нет слов.
- Никаких слов и не надо, мы же еще не поженились. - Джанет не могла не заметить в глазах Мэг счастливого блеска. - Вообщем, сегодня вечером меня здесь не будет, поэтому можешь не беспокоиться насчет Дэйва и того, что он может со мной сделать... Ну и плюс к этому, если подцепишь кого-нибудь на вечеринке, дом свободен.
- Я не такая быстрая, как ты.
- Черт, да тебе эта быстрота и не нужна. Ладно, что будем делать с твоим боевым окрасом? Уверена, что он хоть немного компенсирует такое огорчение, как джинсы.
- Я почему-то так не думаю. Давай обойдемся без раскраски. Не хочется чувствовать себя клоуном.
Лестер закрыл дверь спальни Эмили Жан и в полный рост встал перед ее зеркалом. Положив Стенсон в кобуру, он подогнул воротник белой рубашки и поправил галстук-боло.
Хелен всегда ненавидела галстуки-боло.
- Ты похож в нем на дурачка, - сказала она, когда он купил себе такой в Фениксе. Но ему нравилось, как тот выглядел, особенно сама отполированная бляха из каменного дерева. И он купил его, несмотря на все протесты Хелен. - Ад замерзнет скорее, - сказала она, - чем я пойду рядом с тобой, когда на тебе будет эта мерзость.
Сейчас, глядя на себя в зеркало, Лестер смеялся над ней.
- Холодная ночь в аду, - пробормотал он и хихикнул.
Затем он медленно отошел назад, слегка сгорбился и положил руку на кобуру с револьвером, подражая киноактерам. Посмотрев в зеркало, он слегка изменил позу.
Вот так лучше.
Резким движением он вытащил револьвер.
Левая рука рассекла воздух, направляя дуло вперед. Он нажал на спусковой крючок.
Молоточек щелкнул.
Он снова отдернул его большим пальцем, и, вытянув руку, прицелился в лицо в зеркале.
И снова нажал на спусковой крючок.
Затем снова взвел курок и снова нажал на крючок.
Он повторял эти движения снова и снова.
Взводил курок и стрелял.
Выходить еще рановато. Ян понимал, что если выйдет прямо сейчас, то скорее всего, придет на вечеринку самым первым. Когда-то у него была репутация самого первого прибывающего на вечеринки и самого последнего их покидающего, но это было несколько лет назад, когда те еще приносили ему удовольствие.
Он откинулся на спинку стула и скрестил руки за головой.
Либо изменились вечеринки, либо он сам. Так или иначе, он перестал с нетерпением дожидаться их, и получать удовольствие от общения там с другими преподавателями.
Вот так. Ему больше не доставляет радости общение с преподавателями. Некоторые из них ему просто не нравятся. Некоторых ему жаль. Остальные вообще ничего для него не значат. Он попытался вспомнить хоть одного, к которому испытывает симпатию.
Эмили Жан Боннер. Но ведь она не более, чем просто случайный знакомый. Она не является его настоящим другом.
На ум пришла цитата из диалога Тора и Лоры:
- В некоторых компаниях я чувствую себя ужасно одиноко.
- Все из-за того, что ты мизантроп, - ответила она.
- Нет. Все из-за того, что я слишком привередлив.
- Для меня большая честь, что хотя бы меня ты считаешь достойной, - сказала она, усмехнувшись.
Он посмотрел на часы. Он мог бы выйти прямо сейчас, а чтобы не приехать первым, заскочить по пути к Дейл с Рональдом.
Почему я вообще должен туда идти? - Подумал он.
Потому что иначе я могу окончательно превратиться в затворника.
А еще потому, что иногда там все-таки происходит что-то интересное.
Он улыбнулся, вспомнив, как поставил на место этого ублюдка Гаррисона, историей о том, как продал один из своих рассказов в Плейбой за две тысячи семьсот долларов.
Но, по всей видимости, ни один из преподавателей так и не прочел этот рассказ, поскольку журнал в тот вечер остался нетронутым.
Он взял маску и направился к гаражу.
Обе стороны улицы были заставлены автомобилями.
- Видимо у кого-то вечеринка, - пробормотала Джанет. - Надеюсь, мы сможем отыскать место для парковки.
А если не смогу, подумала она, то поеду и встречусь с Дэйвом.
О, конечно. Прямо так?
Забудь об этом, сказала она себе.
Она сбросила скорость, перевела взгляд на освещенную веранду дома и прочла адрес. Именно сюда ей и надо.
Свернув в конце улицы направо, она отыскала свободное место для парковки. Она выключила двигатель и погасила фары.
- Все будет нормально, - сказала она.
Взяв за ручки пакет с бутылкой вина, она открыла дверь, протащила пакет через переднее сиденье, встала и обхватила тот обеими руками.
Пока она шла к дому, лодыжкам было немного прохладно.
Хорошо, что я надела джинсы, подумала она, иначе бы точно отморозила задницу.
Да и кто знает, как отреагировали бы на это некоторые парни на вечеринке.
Она почувствовала, как от волнения по коже поползли мурашки.
Спокойствие, сказала она себе. Наверняка там будет очень шумно и людно, но бояться нечего. Никто не станет на меня нападать. Все-таки это вечеринка учителей.
И Дейл сказала, что там будет несколько свободный мужчин.
Конечно, они могут оказаться полнейшими придурками, но могут и вполне достойными ребятами.
Во всяком случае, подумала она, если все пойдет совсем уж плохо, я всегда могу оттуда уйти.
И отправиться к Дэйву?
Нет уж, спасибо.
Она направилась вверх по дорожке к крыльцу. Прямо перед ней на пороге стояла пожилая пара и ожидала, когда им откроют. Мужчина был одет в белый комбинезон и кепку, как у маляров. Костюм женщины был полностью сделан из картонных коробок, обклеенных имитирующей красный кирпич бумагой. Видимо, это был костюм камина.
Джанет задумалась о своем костюме, в то время, как Дейл открыла дверь и начала приветствовать пожилую пару.
Ее костюм Офелии состоял из фиолетового бархатного платья с дутыми плечами и глубоким вырезом. По всей видимости она провела не один час, прикрепляя к платью листву, чтобы создать эффект, будто она запуталась в водяных лилиях. Растрепанные волосы так-же были усеяны растительностью.
Как можно совать все это в свои волосы? - Удивилась Джанет. Скорее всего, цветы искусственные.
- О, ты все-таки пришла! - Воскликнула Дейл, увидев Джанет и поманила ее к себе. - Джанет, я хотела бы познакомить тебя с Филом и Сьюзан Парсонами. Сьюзан наш специалист по медиа-источникам. - Она обратилась к Прсонам: - Сегодня Джанет подменяла на уроках Эмили Жан, и я решила тоже пригласить ее к нам.
- Что-же, - сказал Фил, - Я уверен, что вы прекрасно проведете здесь время.
Усмехнувшись, Сьюзан добавила:
- Бывает, оно проходит даже чересчур прекрасно.
- Это вряд ли, - сказала Дейл. - В одиночку весело провести время не так то просто.
- Даже не знаю, насколько справедливы эти слова, - сказал Фил.
- Вы обязательно подыщете себе подходящую компанию, - сказала Сьюзан, окинув Джанет приятной улыбкой.
- Главное, продержаться до конца ночи и не блевануть, - сказал Фил, после чего согнулся пополам, и, раскрыв рот, принялся делать вид, что его тошнит, сопровождая это характерными звуками.
Сьюзан игриво шлепнула его по руке:
- Прекрати, дорогой. Это неприлично.
Джанет хихикнула.
Начинается все не так уж и плохо, подумала она.
- Почему бы вам уже не уйти с этого холода? - Предложила Дейл.
Джанет прошла за ними в дом.
- У вас очень интересные костюмы, - сказала она Сьюзан.
- Фил! Джанет понравились наши костюмы.
Словно просияв от восторга, Фил вытащил из кармана шпатель.
- Я - кирпичи, - пояснила Сьюзан.
- А я..? - Широко улыбаясь и размахивая шпателем, Фил приподнял свои густые, седые брови.
- О, нет! - Джанет прыснула со смеху. - Вы каменщик!
- К Вашим услугам. - Сказал Фил и поклонился.
Сьюзан легонько шлепнула его по руке:
- Не к ее услугам, а к моим. Никогда не забывай это, старик.
- С тобой-то забудешь...
Сьюзан схватила его за рукав и потащила прочь.
- Приятно было познакомиться, Джанет. Еще увидимся.
- До встречи.
Когда они исчезли в толпе, к Джанет подошла Дейл.
- Они мне понравились, - сказала Джанет.
- О, они и в самом деле весьма милы. Если хочешь избавиться от сумочки, можешь оставить ее в спальне. - Она указала рукой в ее направлении.
- Спасибо. Может, чуть позже.
- Бар находится во внутреннем дворике. И большая часть мужчин тоже. - Она подмигнула ей и сказала: - наслаждайся, - после чего, услышав очередной звонок, побежала к двери.
Джанет шла через переполненный зал, улыбаясь абсолютно незнакомым лицам, поворачивающимся в ее сторону. Большинство народу было в костюмах. Она уже успела заметить вампира, клоуна, пирата...
- Джанет!
Она повернула голову и встретилась с веселым и озорным взглядом главного управляющего.
- Здравствуйте, мистер Гаррисон.
- Добро пожаловать на вечеринку.
- Спасибо.
Он рассматривал ее.
Она рассматривала его.
С напитком в одной руке, он был одет в старую кожаную шапку с ушами и очками на лбу. На шее висел длинный белый шарф. Но это было лишь частью костюма. Остальную его одежду составляла рубашка с длинными рукавами, слаксы и мокасины.
- Снупи? - Спросила его Джанет.
Он восторженно хихикнул:
- Придержи язычок, девочка! Я - Чарльз Линдберг![22]
- Ох.
Вторую руку он держал за спиной, сжимая в той за ногу пластмассовую куклу, голую и перепачканную кровью.
- И ребенок.
- Это ужасно!
Гаррисон улыбнулся:
- Знаю, знаю. Но ведь это же Хэллоуин. А в Хэллоуин все и должно быть ужасным. Я очень рад, что вы решили заглянуть на эту вечеринку. Дейл говорила, что пригласила вас. Кстати, Джанет, я хотел бы познакомить вас со Стивом и Кэти Линдстромами.
Они изображали каких-то бродяг в котелках, старых, покрытых пятнами клетчатых рубашках и рваных джинсах.
- У вас очень симпатичный костюм, - сказал Кэти.
- Спасибо. Как дела под мостом?
- Немного ветрено, - усмехнувшись сказал Стив.
- Стив, - сказал Гаррисон, - один из наших лучших преподавателей точных наук, а Кэти - его супруга. - Он обратился к Линдстромам: - Джанет сегодня подменяла Эмили Жан Боннер. Я слышал, она провела уроки просто прекрасно. На самом деле она будет работать с нами всю следующую неделю. Возможно и больше.
- Добро пожаловать на борт, - сказал ей Стив.
- Спасибо.
Лицо Кэти приняло обеспокоенное выражение:
- Надеюсь, с Эмили Жан не случилось что-то серьезного?
Гаррисон покачал головой.
- Она в порядке. Но ее дочь вчера получила серьезные травмы, и она поехала к ней.
- Авария? - Спросила Кэти.
- На нее напали. В Денвере.
- Какой ужас! - Сказала Кэти.
- Судя по всему, ей едва удалось выжить.
- Боже мой, - сказала Кэти.
Гаррисон кивнул, и, случайно бросив взгляд вниз, на окровавленную куклу в руке, поспешил спрятать ту за спину.
- Но ведь с ней все будет хорошо? - Спросила Кэти.
Гаррисон кивнул:
- Сегодня я разговаривал с Эмили Жан по телефону. Вроде девушка в порядке.
- Слава Богу, - сказала Кэти.
- Точно, - сказал Харрисон. - Для Эмили Жан она важнее всего. - Внезапно он повеселел. - Но нет худа без добра, и мы невероятно рады, что благодаря этому случаю Джанет будет работать с нами всю следующую неделю. - Он поднял бокал, словно только что сказал тост, и сделал глоток.
- Спасибо, - сказала Джанет. - Но лучше бы, конечно, это случилось благодаря другой ситуации. Приятно было познакомиться.
- И нам тоже, - сказал Стив.
- Увидимся, - сказала Кэти.
Она улыбнулась Гаррисону и отвернулась.
А затем вышла на прохладный воздух внутреннего дворика, пока не встретила кого-нибудь еще.
- Кажется, мы еще не знакомы. - Улыбка молодого человека выглядела слишком дружелюбно. Его рубашка была расстегнута, обнажая увешанную множеством золотых цепей грудь. - Я - Брайан Бейкер, а вы?
- Джанет.
- Привет, Джанет. - Он мягко пожал ей руку. - Очень приятно познакомиться. - Не отпуская ее ладони, он смотрел на ее обнаженную шею под рубахой из оленьей кожи. - Или лучше называть тебя Покахонтас?
- Джанет мне нравится больше.
- А я решил прийти без костюма, - сказал он, продолжая держать ее за руку. - Не понимаю всех этих глупостей.
Глупостей? Большое спасибо, приятель.
- Расстегнутая рубашка, золотые цепи, - сказала Джанет. - Я уж было решила, что это костюм какого-нибудь кинопродюсера.
Он резко хихикнул.
Джанет освободила свою руку из его хватки и достала из пакета бутылку вина.
- Вы учитель? - Спросила она.
- Я частенько подумываю о том, чтобы и в самом деле им стать. Наполнение молодых умов знаниями, это ведь так забавно... Помочь вам с этой бутылкой?
- Спасибо, но я уже открыла ее дома.
- Вы выглядите просто сногсшибательно.
- Спасибо.
- Можно, я буду называть вас Сногсшибательной Лисицей?
Да шарм из него просто через край хлещет.
Она взяла со столика пластиковый бокал.
- Как насчет Джанет? - Предложила она. А затем, наполнив бокал Бургундским, спросила: - Вы здесь с кем-то из учителей?
- Да со своей очаровательной подругой, Ив Танис. Только не подумайте, ничего такого между нами нет. Она попросила меня составить ей пару только потому, что мы очень хорошие друзья. Ни о каких других отношениях между нами не может идти и речи.
- Вы из шоу бизнеса? - Спросила Джанет.
- Думаю, можно сказать и так. Я актер.
Сюрприз, сюрприз.
Он положил руку Дженет на плечи.
- Скажи... - Его рот приблизился к ее лицу. Она ощущала на своих губах его дыхание. С запахом лука. - Ты пришла сюда одна?
Услышав за спиной какое-то движение, Джанет повернулась. Человек, одетый в кольчугу и доспехи как у средневековых рыцарей направлялся через гостиную. Козырек его шлема был опущен вниз, скрывая лицо. Рядом, держа его за руку, шла Дейл, в длинном, обрамленном цветами платье.
- Дорогу! - Глубоким, сильным голосом проговорил рыцарь. - Дорогу призраку славного короля Гамлета, несвоевременно убитому. Дорогу! - Он пробирался через толпу, оставляя позади себя смех и восторженные улыбки. - Шаг в сторону, прекрасная леди. Позвольте пройти королю Гамлету. Дорогу, дорогу!
Выйдя во дворик, он поднял козырек. Его лицо оказалось просто удивительно красивым.
Рок Хадсон в роли короля Гамлета.
- Джанет, - сказала Дейл, - Я хотела бы познакомить тебя со своим мужем, Рональдом.
- Привет, - сказала Джанет. - Приятно познакомиться.
- Мы с Джанет как раз обсуждали искусство. Меня зовут Брайан. Брайан Бейкер, а вы...?
- Рональд Харви. А это моя жена, Дейл.
- Очень приятно познакомиться с вами обоими, - сказал Бейкер.
- А не вас ли, случайно, я видела на прошлой неделе в рекламе? - Спросила Дейл.
В его глазах мелькнуло удивление:
- Вполне возможно.
- Реклама дезодоранта, верно?
- Точно! Вы видели мою рекламу!
- И ваше прекрасное телосложение. Но здесь довольно прохладно. Почему бы нам не пройти в дом, где вы сможете рассказать мне об этом поподробнее?
- С радостью. - Он посмотрел на Джанет. - Пойдешь с нами?
- Думаю, что лучше побуду немного на свежем воздухе.
- Но в помещении будет более комфортно.
- Нет, идите, а я останусь ненадолго здесь.
- Ладно, тогда я сам вернусь чуть попозже.
Как только он ушел, Рональд сказал:
- Дейл всегда чувствует, когда надо прийти на помощь.
- Конечно. Какое облегчение. - Джанет покачала головой и сделала глоток вина.
- У вас потрясающий костюм, - сказал Рональд. Вот только не припомню, чтобы Покахонтас носила джинсы.
Опять Покахонтас. Чудесно.
- О, да. Это исторический факт был подтвержден в одном из журналов Джона Смита.
- И чем, по вашему, это было вызвано, климатом или скромностью?
- Наверное, и тем и другим.
- Более чем вероятно, - согласился Рональд. - Как по вашему, поладила бы она с Гамлетом?
- С королем или принцем?
- Конечно же, с королем. Принц был бы для нее всего лишь жалким желторотиком.
- Но ведь король был женат.
- На Гертруде. Ужасно. Вы можете хоть примерно представить себе, каково это - жить с Гертрудой?
- Думаю, не очень легко.
- Да просто невозможно. А вот с Покахонтас - совсем другое дело.
Чудесно.
- Правда? - Спросила Джанет, не в силах скрыть небольшую резкость в голосе.
- Ой, прошу прощения. Это было просто шуткой. Ничуть не хотел вас задеть. Наверное вы приняли меня за такого же мерзкого типа, как этот Бейкер. Но вы ведь меня простите?
- Мне не за что вас прощать. Ведь мы же говорили о Покахонтас и Гамлете, а не о себе, верно?
- Конечно о них.
Она посмотрела ему в глаза:
- Покахонтас никогда не связывалась с женатыми мужчинами.
- Ничуть в этом не сомневаюсь.
Ян наблюдал за выходящей из серого Мерседеса женщиной, одетой в костюм невесты, правда без фаты. И в тапочках вместо туфлей.
Затем подойдя к ней поближе с другой стороны улицы, Ян понял, что ее белое платье вовсе не свадебное. Это была ночная рубашка.
- Привет, Мэри, - сказал он.
Она остановилась и обернулась. Легкий ветерок развевал подол ее ночнушки, слегка обнажая ноги.
- Ян?
- Он самый.
- Хорошо, что до того, как увидеть тебя, я услышала твой голос. Ты выглядишь просто ужасно.
- Спасибо. И ты тоже ничего.
- Спасибо, Ян.
Перешагнув через бордюр, он опустил взгляд с лица Мэри вниз. Передняя часть ее "платья" была такой низкой, что едва прикрывала грудь, обтянутую черным бюстгальтером и едва-ли не готовую выскочить наружу. Предплечья и кисти ее рук были окрашены красным. Сквозь тонкую ткань отчетливо проступали контуры черных трусиков.
- Леди Макбет, если я не ошибаюсь.
- Браво.
- Поначалу я подумал было, что это Золушка, но потом увидел кровь.
- Да уж, вся в этой гадости измазалась, - сказала Мэри.
- Позволишь мне взять твою сумку?
- Спасибо.
Она протянула Яну пакет, в котором звякнули бутылки. Ее дыхание было насыщено ароматом сладкого ликера.
- Отличный наряд, - сказал он.
- Я подумала, что одеться в какого-нибудь литературного персонажа будет совсем неплохо.
- Не только литературного, но еще и сексуально-обворожительного, - сказал Ян. - Просто идеальный костюм для Хэллоуина.
- Многим парням даст задуматься.
- Ты будешь звездой вечеринки.
- А чей костюм у тебя? - Спросила она.
- Ничей. Просто ужасный костюм.
- Что ужасный - точно.
- Спасибо.
Мэри посмотрела на освещенный дом и нахмурилась:
- Сюда?
- Вроде да, - сказал Ян.
Дорожка к крыльцу была довольно узкой, поэтому Ян пропустил Мэри вперед. В льющемся с крыльца свете ее ночнушка казалась почти прозрачной. И Ян, глядя сквозь ее ткань, внезапно засмущался и отвернулся.
Сегодня явно что-то случится, подумал он. Лучше поприсматривать за Мэри.
Она может притянуть неприятности.
Она поднялась на крыльцо, позвонила в звонок, и, через плечо, обернулась на Яна. Улыбка добавила ее внешности еще больший эффект.
Глядя на нее, Ян покачал головой. Он задумался, сколько она уже выпила.
Дверь открылась.
На какое-то мгновение Дейл выглядела ошеломленно. А затем растянула губы в улыбке:
- Рада тебя видеть, Мэри. Особенно в таком наряде.
Мэри улыбнулась, как бы благодаря за комплимент и сделала реверанс. Она вошла в дом.
Дейл посмотрела на Яна с плохо скрытым отвращением. А затем обратилась к Мэри:
- Не познакомишь меня со своим кавалером?
Ян усмехнулся под маской.
- Ой! Прошу прощения. Такая оплошность! Дейл, я хочу познакомить тебя со своим новым мужчиной. - Ни задумываясь ни на секунду, она выдумала первое попавшееся имя: - Оскар Уэйд.
Оскар? Огромное спасибо, Мэри.
- Приятно познакомиться, Оскар. - Дейл деликатно протянула ему руку.
Ян осторожно пожал ту.
- Мне тоже очень приятно, - сказал он намерено высоким, хрипловатым голосом, чтобы Дейл не смогла его узнать.
Я сделал это.
Теперь скучно точно не будет, подумал он.
- Бар находится на внутреннем дворике, - сказала ему Дейл. - Можете оставить там свои напитки.
Он начал пробираться сквозь толпу, через целое нагромождение знакомых лиц, смотрящих и не узнающих его. Он был незнакомцем. Кавалером Мэри.
В глазах некоторых мужчин он видел зависть. В некоторых - подозрение и неприязнь. Здороваясь со всеми и представляя его, Мэри пробиралась дальше.
Внезапно Гаррисон свистнул и закричал:
- Ю-ху! А вот и наша Мэри!
Находясь во внутреннем дворике, Джанет услышала внезапно раздавшиеся из дома громкие крики "Ура!", сопровождаемые свистом и аплодисментами.
- Интересно, что там происходит? - Сказала она.
- Давай зайдем и посмотрим. - Рональд взял ее за руку и направился к открытой двери.
Ей очень захотелось отдернуть ладонь. Это прикосновение было слишком притяжательным, слишком интимным.
Но, казалось, он не замечал ее протеста.
Она подумала, что просто вырваться из его хватки будет слишком грубо, поэтому позволила не отпускать себя даже после того, как они вошли в дом.
В центре внимания оказалась красивая молодая женщина с густыми, черными волосами и удивительной фигурой.
С идеальной фигурой, как сказала бы Мэг.
Но главным было даже не это, а ее ночнушка, сшитая из тонкой, демонстрирующей все прелести ткани. Верхняя часть ее груди была практически обнажена, скрываемая лишь узкой полоской черного лифчика. Сквозь тонкую ткань рубашки отчетливо проступал цвет ее кожи. И контуры маленьких черных трусиков.
Не удивительно, что ее встретили таким шквалов аплодисментов.
Рука Рональда сжала ее ладонь крепче.
Глядя прямо на Рональда и Джанет, женщина забралась на журнальный столик недалеко от центра комнаты. Она подняла руки, призывая к тишине. Те были окрашены в красно-коричневый цвет - цвет запекшейся крови.
Она снова посмотрела на руку, сжимающую ладонь Джанет, а затем перевела взгляд на саму Джанет.
Когда толпа немного успокоилась, ожидая ее речи, она закричала:
- Убирайтесь отсюда! Это место проклято! Убирайтесь отсюда!
- Браво! - Заскандировали гости. Кто-то снова засвистел и захлопал. Кто-то закричал: - Давай, Мэри!
- Снимите ее оттуда! - Прокричала пара мужских голосов.
Мэри кивнула и улыбнулась, но, казалось, что-то ее встревожило. Ее лицо покраснело. Так же, как и грудь. С диким взглядом, он указала пальцем на Рональда и закричала:
- Отпусти эту шлюху, мерзкая жаба!
Тихонько хихикнув, Рональд отпустил руку Джанет.
- Кажется, она полностью вошла в образ, - прошептал он.
- Убирайся в монастырь, индианка! - Закричала она, указывая пальцем на Джанет.
Альберт выехал с Шоссе Санта Моники на Бульвар Гранд Бич. Все вокруг утопало в тумане, но даже несмотря на это разглядывать дорожные знаки ему удавалось.
Он миновал 14 улицу. Затем 12.
Неверное направление.
После 11, он свернул направо. Объехав квартал, он снова вернулся на Гранд Бич. Теперь нумерация улиц шла вверх. Некоторые вместо номеров имели названия, но он проезжал их, направляясь на восток, пока не добрался до 37-й.
Там он свернул налево и оказался на тихой, жилой улице. Никаких автомобилей поблизости не было, поэтому он притормозил возле обочины и вытащил из кармана рубашки водительские права Мэй Бет.
4231
Прищурившись сквозь туман на находящийся справа дом, он прочел написанный на деревянной табличке рядом с дверью адрес.
3950
Еще три блока.
Он откинулся на сидении назад и потер шею.
Как же замечательно было бы выйти из машины.
Никуда больше не ехать. По крайней мере, некоторое время. Если, конечно, удастся осуществить свои планы.
Ничего, подумал он, нанесу визит мамочке Мэй Бет, а затем там же и отдохну. С этим не должно возникнуть никаких проблем.
Лос-Анджелес был просто огромен. Один город за другим. Миллионы людей. В таком месте, как это, он может исчезнуть навсегда.
Навсегда. Дом за домом, девочка девочкой.
Режь и исчезай.
Фантастика!
Альберт повернул голову, чтобы размять шею и отъехал от тротуара. Медленно катя по улице, он вглядывался в фасады домов, пока не увидел следующий номер.
3990
Он остановился напротив дорожного знака, хотя никаких других автомобилей поблизости и не было.
В конце следующего блока никаких знаков уже не стояло. Он въехал в следующий. И остановился. Пропустив проехавший впереди автомобиль, он снова посмотрел на права девчонки.
4231
Нужный дом должен стоять где-то в начале блока, второй или третий слева.
Решив пока не утруждать себя поиском, он свернул налево и припарковался возле угла.
Он вышел из машины. Встав, наконец, на ноги, он почувствовал себя прекрасно. Встряхнув затекшие мышцы, он заполнил легкие бодрящим, прохладным воздухом. Ему показалось, что он ощутил вкус тумана.
Фантастическая ночь!
Никто не ехал по улице. Никто не шел по тротуару. Только Альберт. Подошвы его кроссовок не издавали практически ни звука.
Двухэтажный дом под номером 4231 выглядел большим и старым. Окна верхнего этажа были темными, но в одном из окон на первом этаже горел свет. Дорога была пуста.
Шлепая кроссовками по мокрой траве, Альберт наискосок пересек парадный дворик. А затем, увидев на крыльце свои влажные следы, пожалел, что не прошел по дорожке. Но к утру следы должны высохнуть и никто ничего не заметит.
Сжимая в правой руке нож, левой он надавил на кнопку звонка.
Аплодисменты и свист.
- Давай, Мэри!
- Убирайся в монастырь! - Снова прокричала она девушке, стоящей с Рональдом.
Бедолага, подумал Ян. Она действительно выглядела взволнованной.
- Убирайся в магазин одежды! - Крикнула Дейл Мэри.
- Не лезь! - Крикнула ей Мэри.
Большинство людей засмеялись. Но только не девушка в белой кожаной рубахе.
Кто она? - Задавался вопросом Ян. Преподавательница, которую он раньше не замечал? Вряд ли. Возможно, она пришла сюда с кем-то в паре.
- Пускай снимет все остальное! - Посоветовал проректор Райзер.
- Точно! - Крикнул Джим Грин, один из учителей обществоведения. - Давай, Мэри! Покажи нам, что у тебя есть!
- Снимай все! - Заскандировал Райзер. - Снимай все!
- Прекратите, - сказал Гаррисон. - Это зашло слишком далеко.
На глазах девушки появилось облегчение.
Это не девушка Рональда, подумал Ян. Точно. Но, по всей видимости, он пытается приударить за ней. Хоть он и был женат на Дейл уже много лет, в его привычку уже давным давно вошел флирт с самыми красивыми девушками на вечеринках.
Вот, видимо и сейчас происходит то же самое. А Мэри это просто не понравилось.
Выходит, между Мэри и Рональдом что-то есть? Иначе, с чего бы ей так расстраиваться?
- Мэри, - сказал Гаррисон, - спускайся со стола, прежде чем упасть и сломать себе шею.
- А затем отправляйся в клуб анонимных алкоголиков, - предложила Дейл.
- Да пошла ты! - Крикнула на нее Мэри, после чего испустила какой-то дикий смех, и, спрыгнув со столика, сделала глубокий поклон, позволяя каждому, находящемуся поблизости заглянуть под свое декольте.
Снова свист, аплодисменты и восторженные крики "Браво!".
Она улыбнулась и помахала некоторым из парней, после чего поспешила к Яну и схватила его за руку.
- Неплохой перфоманс, - сказал он.
- Большое спасибо, сэр.
Они не спеша прошли вдоль комнаты. Со всех сторон Мэри получала комплименты. И практически все от мужчин. По всей видимости, женщины не оценили ни ее костюма, ни выходки. Большинство ее просто игнорировало. Остальные смотрели на нее с презрением, ненавистью или жалостью.
Прямо по курсу находилась Хелен Брайант.
На ней был тот же самый костюм "девушки пятидесятых", что и в прошлом году: розовый шарфик вокруг шеи, обтягивающий свитер из белого кашемира, длинная серая юбка, декорированная мехом, белые носки и туфли-сандалии.
Когда они приблизились к ней, она окинула Мэри быстрым взглядом, посмотрела на Яна, и пошла дальше.
Она меня не узнала.
Это очень удобно, подумал он. Надо будет ходить в маске почаще.
Затем он увидел девушку в белой кожаной рубахе. Она стояла с Рональдом перед открытой дверью во внутренний дворик, глядя на Яна и немного нервничая.
Ян почувствовал странную волну гнева и разочарования, заметив руку Рональда Харви на ее ладони.
Ревность?
Боже, я не могу ревновать. Я ее даже не знаю.
Хотя, ему очень захотелось ее узнать. Познакомиться. Что-то в том, как она выглядела...
Это не имеет никакого смысла, сказал он себе. Да, конечно, она молодая и красивая девушка, но это вовсе не причина забивать ей свою голову... и сердце.
- Привет, Рональд, - сказал он.
- Я не вижу вашего лица, но голос звучит знакомо.
- Ян.
Рональд рассмеялся:
- Молодец, отличная маска. Просто омерзительная.
- Привет, Рон. - Не скрытая эротичность в голосе Мэри удивила Яна. - Ты не собираешься познакомить меня со своей новой подругой?
Новая подруга теперь выглядела еще более напугано и уязвимо, чем раньше.
- Мэри, это Джанет. Она работает учителем на замену. И сегодня она подменяла Эмили Жан.
Эмили Жан отсутствовала? Ян даже не заметил этого. Хотя, во время школьных занятий он вообще мало кого замечал. Обеденный перерыв он обычно проводил в мужских компаниях, находящихся немного в стороне от женских. А еще чаще он вообще обедал в собственном классе, чтобы не тратить зря время.
- А фамилии у нее разве нет? - Спросила Мэри.
- Артур, - сказала Джанет, стараясь, чтобы голос звучал как можно тверже.
- Ну что-же, Джанет Артур, я надеюсь, что вам с Рональдом повезет гораздо больше, чем мне.
- Ой, - сказала она, окинув Мэри ничего не выражающим взглядом.
- Однако, боюсь, что вдоволь наигравшись, он просто выкинет вас, как использованную покрышку.
Обильно покраснев, Джанет поспешила отойти прочь.
Ян смотрел на нее.
Что, если она уйдет с вечеринки?
- Ну, - сказала Мэри. - И кто эта маленькая шлюшка?
Рональд пожал плечами, звякнув кольчугой:
- Я едва знаю эту юную леди. Мы познакомились только сегодня.
- О, конечно.
- Честно говоря, Мэри...
Ян перестал их слушать.
Пройдя через гостиную, Джанет остановилась возле Дейл.
Не говоря ни слова, Ян обошел Рональда. Поставив пакет с ликером на стол, он поспешил в дом. Джанет все еще стояла рядом с Дейл.
Не обращая внимания на колотящееся сердце, он подошел к ней.
- Интересно, чего он хочет, - пробормотала Дейл.
Джанет посмотрела на подходящего к ним высокого худощавого мужчину. Он был одет в черную шелковую рубашку, черные брюки и черные ботинки. Его голова скрывалась под страшной маской. Та была слегка желтоватого цвета. Один окровавленный глаз гротескно выпирал наружу. Изо тра торчали кривые коричневые зубы. Настоящее уродство. Гораздо хуже, чем просто некрасиво. Так или иначе, эта маска казалась ей какой-то отталкивающей.
- Он был вместе с этой Мэри, - сказала Джанет.
- Точно. Я это заметила. Выходит, кем бы он не был, вкус у него просто прекрасный.
- Прошу прощения, леди, - сказал он. Голос оказался очень даже приятным.
Но эта ужаснейшая маска!
Вдруг Дейл улыбнулась:
- Ах ты..!
- Быть инкогнито, конечно весело, но таким образом можно и угодить в беду.
- Ну, со мной ты в беду точно не попадешь. Злодей! Где ты взял эту ужасную маску?
- Подарок от друга. Она работает в кино... Мастер грима и спецэффектов.
- По всей видимости, мастер он просто прекрасный. Каким же облегчением оказалось узнать, что под маской ты. А не какой-то жуткий бойфренд Мэри. Я уже начала было думать, что ты не придешь.
- А я все это время был тут.
- Джанет, - сказала Дейл, - я хочу познакомить тебя со своим другом, Яном Коллинзом.
- Очень приятно познакомиться, - сказала Джанет. Улыбнувшись, она попыталась увидеть его глаза, но от вида маски по ее спине побежали мурашки и он перевела взгляд на грудь.
- И мне тоже очень приятно, - сказал он. - Я хотел бы извиниться перед вами за поведение Мэри. Это было отвратительно. Понятия не имею, что заставило ее сказать подобное.
- Она весьма нетрезва, - предположила Дейл.
- Возможно, - сказал Ян.
- Это не ваша вина, - сказала ему Джанет.
- О, я знаю. Тем не менее, я хочу извиниться за нее. Такого не должно было случиться. Могу ли я сделать для вас что-нибудь хорошее?
- Вы уже это сделали.
- Я смотрю, у вас нет вина. Я с удовольствием принес бы его вам.
- Ладно. Буду очень благодарна. Я принесла с собой бутылку Бургундского. Она лежит в пакете под столом.
Беря у нее бокал, он коснулся рукой ее запястья. Она заметила, что это касание произошло преднамеренно, однако, ей это понравилось.
Она смотрела, как он уходит. Его движения были четкими, как у атлета, маневрирующего среди людей, но не сбивающегося с нужного курса.
- Ян преподает английский язык, - сказала ей Дейл. - Обычно он немного замкнут, но в целом.. очень даже хорош.
- Кажется, он мне понравился. Он женат?
- Вдовец. Я знакома с ним достаточно давно. Он парень, что надо. Умный, милый. Но я никогда не видела его с девушкой.
- Как он выглядит под маской?
- У тебя дух захватит.
- Возможно, до окончания ночи мне удастся это узнать.
- Это меня нисколько не удивит, Джанет. Мне кажется, что он тоже проявил к тебе интерес.
- Думаешь? - Джанет почувствовала, как ее кожа налилась легким румянцем.
- Ты могла бы... - раздался звонок в дверь. - Извини, я не надолго.
Когда Дейл ушла, Джанет посмотрела в сторону двери во внутренний дворик. Яна видно уже не было. Но рядом стояла Мэри в своей прозрачной ночнушке и кивала в ответ говорящему что-то Рональду. Она выглядела ужасно рассерженной.
- Наконец-то ты одна. - Смазливый голос Брайана Бейкера.
Джанет повернулась к нему лицом:
- Не подскажешь, где тут ванная? - Спросила она.
- Разреши мне показать тебе.
- Просто скажи. Так будет лучше.
- Конечно. - Он положил руку ей на спину и тихо прошептал: - На самом деле здесь две уборные. Одна находится на полпути вниз по коридору. - Он указал в нужном направлении. - Первая дверь справа. Если там будет занято, то вторая находится в конце коридора, в спальне.
- Спасибо.
- Постарайся вернуться поскорее.
Уйдя от Бейкера, она посмотрела в сторону внутреннего дворика. Яна так и не было видно. Она поспешила в коридор, надеясь, что он встретился с кем-то и отвлекся на пару минут и опасаясь, что вернувшись, он не обнаружит ее и решит, что она сбежала.
Дверь первой ванной была закрыта, поэтому она прошла по коридору до спальни. Внутри горела лампа. Большая двуспальная кровать была усыпана пальто и сумочками. Дверь в ванную была открыта.
Она вошла внутрь, включила свет, заперла дверь и воспользовалась унитазом. Затем посмотрела на себя в зеркале.
Не плохо.
Не считая только раскрасневшейся кожи и странного, какого-то безумного взгляда.
Пожалуй, за это нужно поблагодарить Мэри.
Накладывая на губы свежий слой помады, она заметила, что ее рука дрожит.
Черт, я нервничаю.
Видимо, этой дамочке действительно удалось меня пронять, подумала она.
Но разве я виновата, что этот Рональд прицепился ко мне? У них что, роман? Это вообще Гранд Бич или Пейтон Плейс?[23]
- Каждое место является Пейтон Плейс, - пробормотала она.
Но взгляни на ситуацию с хорошей стороны, сказала она себе. Если бы не Мэри, вряд ли бы Ян меня заметил. Возможно, мне следует только радоваться тому, что она устроила все эти неприятности.
Она улыбнулась своему отражению.
Интересно, как же он все-таки выглядит, подумала она. Если его лицо так же хорошо, как его накачанная фигура...
А может быть я краснею и дрожу именно поэтому.
Пожалуй, лучше поскорее выйти отсюда и найти его.
Она проверила в зеркале свою прическу. Благодаря повязанной на голове красной бандане, та выглядела вполне неплохо.
Может, бандану лучше снять? А то в ней я похожа на Вилли Нельсона[24].
Нет, пускай остается как есть.
Она отвернулась от зеркала и открыла дверь ванной.
И увидела перед собой заплаканное лицо Мэри, по щекам которой растекалась тушь.
- Гребаная шлюха! - Ее красная рука взметнулась вверх.
Джанет отшатнулась и ногти Мэри пролетели в дюймах от ее глаз. Они процарапали ее щеку, оставляя на той горячие, как будто огненные полоски.
- Прекрати! Боже, что..?
Мэри схватила ее за шиворот рубахи, и, резко рванув на себя, ударила спиной о дверную раму.
Низко склонившись над ней и едва ли не касаясь рта губами, он прошептала:
- Гребаная сука, сейчас ты у меня получишь.
- О, Лестер, как же хорошо, что ты смог это сделать. Хелен сказала, что ты не очень хорошо себя чувствуешь.
- Я немного поспал после ее ухода, а проснувшись, почувствовал себя гораздо лучше и решил все-таки приехать.
- Всегда рада приходу хорошего человека, - сказала Дейл.
Лестер улыбнулся.
Хороший человек - моя задница. Или она думает, что здорово пошутила? Да она меня терпеть не может.
- Хелен где-то здесь, - сказала Дэйл. - Представляю, как она удивится, увидев тебя.
- Думаешь?
Казалось, его сарказм немного задел Дейл. Ее губы сжались. Он улыбнулся.
Да кто, в конце-концов, она такая? Подруга Хелен. Враг.
Наверняка ей известно все о Хелен и Яне.
Да, скорее всего это уже известно всем, подумал он.
В конце-концов, Лестер для вех них - лишь обыкновенный неудачник.
- Бар на внутреннем дворике, - сказала Дейл ледяным тоном.
- Спасибо.
В гостиной, Лестер оглядел собравшуюся толпу. Он увидел человека в костюме моряка, пару бомжей, парня в доспехах с опущенным вниз козырьком, и многих других.
Там! Вон она! Снова в этой чертовой юбке с мехом!
Направляясь к Хелен, он столкнулся с кем-то, несущим в каждой руке по бокалу.
- Прошу прощения, - пробормотал он.
- Все в порядке. - Мужской голос, приглушенный отвратительной маской. - Ничего не пролилось.
Хелен увидела его. Сначала она выглядела потрясенной. А затем разгневанной.
Она отошла от небольшой группы и направилась к нему, сузив газа и сжав губы в тонкую линию.
Лестер улыбнулся.
- Сюрприз, - сказал он.
- Что, ради Бога, ты здесь делаешь?
- Ты же знаешь, как я обожаю все эти ваши вечеринки.
- Я знаю, как ты их ненавидишь. И почему ты в этом идиотском галстуке?
- Потому что знаю, как он тебе нравится.
- Ты выглядишь в нем, как придурок.
- И что с того?
- Ты меня смущаешь. Почему бы тебе просто не уйти прямо сейчас, ладно?
- Пока я не могу этого сделать.
- Хочешь сначала опозорить меня еще больше? Вот мой дебил-муженек.
- Прежде чем уйти, я хочу закончить кое-что между нами. - Улыбаясь, он похлопал себя по кобуре.
Она посмотрела на него.
И на револьвер, за который он держался.
- Ты, наверное, шутишь, - сказала Хелен. - Ты принес свой настоящий пистолет?
Он улыбнулся:
- Какой же ковбой будет ходить без настоящего оружия?
- Очень глупая шутка.
- Как я смогу застрелить Яна без настоящего револьвера?
Она усмехнулась:.
- Ты не будешь ни в кого стрелять и сам это знаешь. У тебя не хватит духа. Ты ужасно безвольный. Всегда был таким и таким же останешься. Вот в чем вся твоя проблема. Ты чертов слабак.
- Ты так считаешь, да? Ну, на это мы еще посмотрим. Где твой мальчик-любовник?
- Ради Бога, Лестер. Лучше убери эту штуку и уходи отсюда поскорее, пока не натворил дел. Неужели ты хочешь оказаться в тюрьме?
- Где Ян?
- Его здесь нет.
- Ты лжешь. Я видел на улице его Ягуар.
- Его здесь нет, - повторила она, твердым, учительским голосом.
- Не переживай, - сказал Лестер. - Мы найдем его. И потом немного поболтаем. А затем я прострелю ему башку. Посмотрим потом, захочешь ли ты с ним трахаться. После того, как из него вылетят все мозги..
- Ты в своем уме?
- Ты сама сделала меня таким. Давай найдем его. И не пытайся ничего предпринять, иначе первая пуля окажется в тебе.
Проходя через гостиную с напитком в каждой руке, Ян никак не мог найти Джанет. Куда-то торопящийся Лестер столкнулся с ним, но Ян удержался на ногах и сумел не пролить из бокалов ни капли. Зато ему было очень интересно понаблюдать, как Лестер столкнулся нос к носу с Хелен и начал с ней о чем-то яростно спорить.
Это и в самом деле было захватывающе.
Казалось, она была ужасно на него за что-то зла.
Так вот как ты ведешь себя с мужем? Ты, сука, спящая с собственными учениками.
Качая головой, Ян отвернулся и увидел Дейл, в одиночестве сидящую возле двери. Он подошел к ней.
- Не понимаю, как они ладят друг с дружкой, - сказала она Яну. - Он ей как... брат. Мальчишка. Трусливый, вечно хныкающий младший брат.
- Лестер?
Дейл ухмыльнулась:
- Ну а кто же еще?
- Ах. Думаю, что для этого у него есть какие-то свои причины.
- Он выглядит, как какой-нибудь ученик младших классов, но, Боже, Ян, разве он похож на взрослого мужчину?
- Ты нигде не видела Джанет?
- Джанет? О, она должна быть где-то здесь. Уверена, что она не из тех, кто любит тайком сбегать. Кроме того, все это время я провела возле двери. Ну что же этот Лестер за человек, - пробормотала она.
А мне жалко этого беднягу, подумал Ян.
Но промолчал, зная, что Дейл попросту не поймет такого комментария. Причем не только Дейл, а кто угодно с их факультета. Все они считают Хелен талантливейшим профессионалом, связавший себя узами брака не понятно с кем.
- Думаю, что пойду и поищу Джанет, - сказал Ян.
- Она может быть в одном из туалетов.
- Спасибо.
- Кто-нибудь!
Ян повернулся в сторону прихожей. Сьюзан Парсонс мчалась вперед, тряся вокруг себя картонными кирпичами.
- Кто-нибудь, помогите! Драка! В спальне! - Она махнула рукой за спину, указывая в конец коридора.
Ян побежал. Сьюзан блокировала ему дорогу. Он немного развернулся и проскочил боком между ней и стенкой. Вскоре он оказался в спальне.
И увидел Джанет, лежащую на полу между широко расставленных бедер рычащей, полуголой женщины. Спутанные волосы скрывали ее лицо, но Ян сразу же понял, что это Мэри. На одном плече ее ночнушка была разорвана. Груди выскочили из бюстгальтер и подпрыгивали при каждом новом взмахе кулаков.
Ян схватил одну из рук, покрытых красным слоем краски и завел ее Мэри за спину. Затем, используя руку, как рычаг, он поднял ее на ноги.
- Кто-нибудь, подержите ее, - рявкнул он, оттолкнув Мэри в сторону.
В дверном проеме с шокированным выражением лица появился Рональд Харви.
Раскачивая обнаженной грудью, Мэри бросилась к нему. Она обняла его и выпалила:
- Отвези меня домой! Отвези меня домой! Прямо сейчас! Это все из-за тебя! Ты не имел права бросать меня ради этой тощей суки!
Ян снял маску. Вытирая с лица пот, он опустился рядом с Джанет на колени. Плача, та лежала на спине.
- Убирайтесь отсюда! - Крикнул он через плечо. - Все!
Несколько человек отвернулись. Остальные остались, вглядываясь в дверной проем. Ян вскочил, бросился к двери и закрыл ту. Затем он вернулся к Джанет.
Ее щека была расцарапана и кровоточила. Нос и губы так же были покрыты кровью. Она шмыгнула носом.
- Ты, - сказала она.
- Я?
- Парень с футбольного поля. - Она шмыгнула носом еще раз и слизнула кровь с верхней губы. А затем улыбнулась.
Лестер тихонько постучал в дверь спальни.
- Кто там? - Голос звучал гневно.
Лестер не ответил. Он открыл дверь, за локоть затащил внутрь Хелен и напоследок выглянул в коридор. Казалось, никто их не видел. Он закрыл дверь.
Ян вышел из ванной с капающей мочалкой в одной руке. Он взглянул на Хелен и Лестера, а затем опустился над девушкой на колени.
- У меня есть несколько слов для тебя, - сказал Лестер.
- Отлично. - Ян даже не поднял взгляда, продолжая смывать с лица девушки кровь.
- Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю!
- Я сейчас занят, Лестер. Почему бы вам не перенести этот разговор на другое время?
- Ян, - сказала Хелен, - тебе лучше его послушать. У него пистолет. И он планирует тебя застрелить.
На этот раз Ян посмотрел.
Лестер выхватил револьвер из кобуры и направил тот на его лицо.
- Что за чертовщина здесь происходит? - Спросил Ян.
- Он знает о нас с тобой, - сказала Хелен.
- О нас с тобой?
- Ему все известно. Мне очень жаль, Ян. Я... Я все рассказала ему вчера вечером. Я был зла и расстроена, и все ему рассказала.
С абсолютно спокойным лицом, Ян начал подниматься на ноги.
Лестер почувствовал, как по животу расползается липкое чувство страха.
- Стой на месте! - Он положил палец на курок. - Стой на месте!
Ян выпрямился:
- Что все это значит, Лестер?
- Он знает, что ты меня трахал, - выпалила Хелен.
- Это то, что она сказала тебе, Лестер?
- Да.
- Что я ее трахал?
Он кивнул.
- И ты ей поверил?
- Ян, ради Бога, будь мужчиной и признай...
- Заткнись! - Огрызнулся на нее Лестер. А затем, обращаясь к Яну, сказал: - Да, я ей поверил. Почему я не должен был поверить?
- А почему должен был? - Спросил Ян.
- Факты, вот почему. Она ненавидит меня, и я ей абсолютно не нужен, а ты - лучший кандидат на мое место. Кроме того, она сама во всем призналась. Какой ей смысл лгать?
- Лучше спроси об этом у нее самой.
- Не слушай его, дорогой.
Лестер посмотрел на нее:
- Заткнись.
Она назвала меня дорогой? Черт, видимо я ее правда серьезно напугал.
- Ян пытается тебя обмануть, - сказала она.
- Я сказал заткнись.
- Он пытается выставить тебя дураком.
- Меня совершенно не интересует Хелен, - сказал Ян. - И никогда не интересовала. Я считаю ее холодной и высокомерной сукой, делающей карьеру, ходя по головам, и имеющей такие слабые черты характера, благодаря которым не может считать себя ни педагогом, ни женой. Она едва ли может вообще считать себя человеком.
- Ты чертов ублюдок! - Хелен плюнула на него.
- А его слова кажутся мне довольно разумными, - сказал Лестер.
- Не будь мудаком!
Лестер перевел пистолет на Хелен.
Ее лицо побледнело. С презрением в глазах, она яростно затрясла головой.
- Не направляй на меня эту штуку, - прошептала она.
- Скажи мне правду, - потребовал он. - Было ли у тебя что нибудь с Яном?
- Убери от меня этот пистолет.
Он поднес дуло ближе к ее лицу:
- Было?
Глядя ему в глаза, она сказала:
- Нет. У нас с Яном ничего не было. Все?
- Тогда с кем?
- Ни с кем. Я соврала тебе.
- Лживая сука! Мне нужна правда! Кто тебя трахает?
- Никто.
- Я знаю, что это происходит.
- Да? И откуда же?
- Пятна.
Ее лицо стало алым.
- Просто скажи мне кто это, - сказал Лестер, - или я разнесу твое лицо.
- Мы только... мы едва...
- Кто?
- Чарльз. Ты его видел. Чарльз Перрис.
- Твой ученик? Поэт?
- Да.
- Ты занималась этим с одним из своих учеников?
- Да! Ты доволен? Черт возьми, мне нужен был хоть кто-то. Хоть кто-то.
- И это было лучшее, из чего ты смогла выбрать? - Лестер перевел пистолет на ее переносицу. - Молись, Хелен, скоро ты предстанешь перед своим создателем.
- Пожалуйста
Рука дернулась. Ян. Резко и сильно он ударил Лестера по запястью. Пистолет вылетел и упал на пол.
Лестер начал наклоняться к нему, но Ян наступил на тот ногой.
- Не трогай его.
Лестер протаранил Яна плечом. Мужчина пошатнулся, но не убрал ногу с пистолета.
- Не надо! - Предупредил Ян.
Лестер осторожно потянулся за ним. Его рука сомкнулась вокруг рукоятки.
Внезапно он закричал, когда Ян топнул по револьверу ногой, прижав его пальцы к полу.
- Отпусти! - Выкрикнул он. И посмотрел на Яна именно в тот момент, когда кулак того метнулся в его лицо. Удар сбил его на колени. Нажатие подошвы ослабло, отпуская пальцы. Он убрал руку из-под пистолета.
Ян схватил его за воротник рубашки. Поднял. Потащил к кровати и бросил на нее.
- Здесь и лежи.
Кровать была мягкой. Лестер понимал, что побежден: обманут и унижен.
Не Яном.
Хелен.
Плевать. Я не достал ее. Ну и черт с ней. Пошла она. Не хочу больше видеть эту грязную шлюху.
Он перевернулся на бок и его вырвало.
Обернувшись, Ян увидел Хелен, глядящую на револьвер на полу спальни.
- Ты можешь уходить прямо сейчас, - сказал он ей.
- Он пытался меня убить, - сказала она едва слышным голосом, словно говоря сама с собой, пытаясь разгадать сложную головоломку. - Он в самом деле пытался меня убить.
Ян поднял пистолет. Большим пальцем он откинул курок назад. Затем открыл барабан и прокрутил его.
- Пистолет не заряжен, - сказал он. - Лестер не собирался никого убивать. Патронов нет. Видишь?
Хелен подошла ближе. Взяв Яна за руку, она поднесла ту поближе и посмотрела на пустые отверстия для патронов, когда Ян крутанул барабан.
- Не заряжен, - пробормотала она.
Ян смотрел, как она пошла в сторону кровати. Ее движения были медленными, как будто она находилась в трансе. Возле кровати она словно застыла и долго стояла, глядя на своего мужа. Затем она медленно покачала головой.
- Ты несчастный кусок дерьма, - сказала она. - Тебе не хватило смелости даже на то, чтобы зарядить эту чертову пушку. Ты ничего не...
- Уходи, Хелен.
Она повернула голову к Яну и уставилась на него ожесточенным взглядом.
- Уходи, - повторил он. - Я позабочусь о Лестере. И даже не вздумай вызывать полицию. Если они появятся, я расскажу им все о тебе и Чарльзе.
На мгновение он подумал, что Хелен может попытаться напасть на него. Но она отвернулась. Затем подошла к двери и вышла.
Когда она ушла, Ян опустился на колени перед Джанет.
- Как ты? - Спросил он.
- Кажется, не так уж плохо.
- Извини за все это. Что-то на этой вечеринке попало в вентилятор. Обычно ничего подобного не происходит. Кошачьи бои и вооруженные ковбои...
- Кошачьи бои? - Спросила Джанет,
- Неудачно выразился. Извини.
- Ты же знаешь, что не я это начала.
- Ни капли в этом не сомневаюсь.
Джанет села, прижимая к лицу полотенце.
- Наверное синяки сойдут не раньше, чем через месяц. - Она захотела улыбнуться, но понимала, что это будет больно.
- Внутри что-нибудь болит? - Спросил Ян.
- Не думаю. Я боялась... что она спровоцирует выкидыш.
- Ты беременна?
Джанет кивнула. Она чувствовала его заботу.
- Эта сука просто сумасшедшая, - пробормотал он.
- Она думает, - спросила Джанет, - что я увела у нее Рональда?
- Кажется да.
- Он не в моем вкусе.
- Но со стороны вы действительно выглядели, как пара, - сказал Ян. - Он держал тебя за руку. Даже я почувствовал укол ревности...
Ее сердце ускорило свой темп. Она почувствовала, будто по всему телу прокатилась горячая волна.
- У тебя тоже что-то было с Рональдом? - Спросила она, попытавшись улыбнуться. - Я смотрю, он популярный парень.
- Меня он совершенно не интересует, - сказал Ян.
- Ох.
- Но меня интересуешь ты, что довольно странно.
О, Боже!
- Это совсем не странно, - сказала она, глядя ему в глаза. Ее губы были сухими. Она облизала их.
- Мы только что познакомились, - сказал Ян.
- А сколько нужно для этого времени?
Лицо Яна побагровело.
- Кажется, оказалось достаточно лишь одного взгляда, - сказал он.
Он только что сказал это, или мне лишь показалось, что он это сказал?
Чувствуя, как бешено колотится сердце, Джанет сказала:
- Похоже на то.
Ян поморщился, улыбнулся и покачал головой.
- В любом случае, - сказал он, - лучше уходить отсюда и отвезти тебя в больницу.
- Да, я тоже хочу убраться отсюда поскорее, - сказала она. - Но только не в больницу. Я в порядке. Всего несколько царапин и синяков.
- Но если ты беременна...
- Я чувствую себя прекрасно. Правда. Ну, не считая лица. Почему бы нам просто не убраться отсюда?
Ян помог ей встать. Когда она поднялась на ноги, он все еще держал ее руку в своей.
Лежащий на кровати человек по имени Лестер застонал.
- А что делать с ним? - Спросила Джанет,
- Не знаю. В моем Ягуаре всего два места.
- Я приехала на Меверике.
Ян замялся.
- Я забрала бы его, - сказала она. - Серьезно.
- Ладно. - Ян подошел к кровати. Он опустил руку на плечо Лестера и осторожно потряс его. Глаза того были плотно зажмурены. Но вскоре один открылся.
Лестер застонал.
- А? - Пробормотал он. - Что?
- Давай убираться отсюда, - сказал Ян.
- Что?
- Мы отвезем тебя домой.
- Домой? Нет. У меня больше нет дома.
- Куда нибудь в другое место? Мотель? Друг?
- Эмили Жан.
- Что?
- Отвезите меня к Эмили Жан.
- Миссис Боннер? - Спросила Джанет,
Лестер кивнул.
Учительница, которую я подменяла? Та, на чью дочь напали?
- Может быть. для начала стоит ей позвонить? - Спросил Ян. - Сегодня она отсутствовала, поэтому...
- Все нормально. У меня есть ключ. Я останусь у нее дома. Отвезите меня туда, ладно?
Ян помог Лестеру сесть. Затем он повернулся к Джанет.
- Ну что? Дом Эмили Жан находится отсюда всего в нескольких милях.
- Отлично. Поехали.
Альберт сидел у окна в спальне наверху и смотрел на улицу. Периодически по ней проезжали одинокие автомобили, рассеивая светом фар погруженную в туман тьму.
Но вот один из них замедлился. Альберт перестал жевать находящийся во рту швейцарский сыр, наблюдая, как автомобиль развернулся и медленно поехал по дорожке на противоположной стороне улицы. Во рту пересохло, но он продолжил жевать. Теперь сыр казался безвкусным и он с трудом заставил себя проглотить его. Недоеденный кусок он оставил на подоконнике, рядом со своим ножом.
Через улицу пробежала кошка и скрылась под припаркованной Тойотой.
Из автомобиля вышел старик с тростью и сигарой во рту. На его голове был надет французский берет. Он задорно взмахнул тростью.
Через некоторое время из двери соседнего дома вышла женщина, чтобы выпустить на прогулку пуделя. Собачонка сразу же рванулась к Тойоте, из под которой выскочила кошка. Дорога осветилась фарами, свет которых блеснул в глазах кошки. Она быстро перебежала дорогу и оказалась в безопасности.
Машина замедлила ход и вскоре остановилась.
Альберт схватил сыр и нож, поднялся со стула и вышел из комнаты. Он поспешил по коридору к другой спальне, спальне с плакатом рок-звезды на стене. Насколько он понимал, это была спальня дочери.
Мэй Бет.
Он бросил сыр в ящик комода. Затем встал между открытой дверью спальни и стеной.
И принялся ждать.
Джанет остановила машину, выключила фары и заглушила двигатель.
- Кажется приехали, - сказала она.
- Давай убедимся, что Лестер без проблем попадет в дом, - сказал сидящий на пассажирском сидении Ян. Он открыл дверь и вышел.
- Кто вы? - Спросил Лестер с заднего сиденья.
- Джанет.
- Кажется, я вас не знаю.
- Я учитель на подмену, - сказала она. - Сегодня был мой первый рабочий день.
- На подмену?
- Да, и сегодня я подменяла миссис Боннер.
- Эмили Жан?
- Да.
Ян обошел автомобиль и открыл ей дверь. Она вышла. Задняя дверь тоже открылась.
Втроем, они направились к крыльцу дома.
- Вы знакомы с Эмили Жан? - Спросил Лестер Джанет.
- Нет.
- А я знаком. Мы с ней очень близки. Я слежу за ее домом, пока она в отъезде.
- Куда она уехала? - Спросил Ян.
- В Денвер.
- К Мэй Бет?
- Откуда тебе это известно?
- Мэй Бет снимается в Денвере в кино, верно?
- Снималась, - сказал Лестер. - Думаю, что теперь уже нет.
- Нет? - Голос Яна прозвучал расстроено. - Что произошло?
- Несчастный случай. Нападение. Врач сказал Эмили Жан, что она находится в критическом состоянии.
Ян выглядел ошеломленно.
- Но с ней все будет в порядке, - быстро добавила Джанет. - Сегодня Эмили Жан звонила Гаррисону. С ее дочерью все будет хорошо, но мне придется подменять Эмили Жан всю следующую неделю. Думаю. что она решила остаться на некоторое время там.
Решив не вставлять никаких комментариев, Лестер открыл входную дверь.
- Как это произошло? - Спросил Ян. Вслед за Лестером он вошел в темный коридор. Джанет шла рядом с ним.
Дойдя до гостиной, Лестер включил свет.
- Я не знаю, - сказал он, и тяжело опустился на диван. - Эмили Жан позвонили вчера. Они не сказали, что именно произошло. Только то, что у Мэй Бет множественные порезы. Больше я ничего не знаю.
- Это были насильственные действия сексуального характера, - пояснила Джанет.
Ян выглядел так, словно ему поплохело.
- Может быть, тебе стоит позвонить в больницу, - предложила Джанет. - Думаю, она рада будет тебя услышать.
- Кто-нибудь знает, в какую именно больницу? - Спросил он.
Джанет покачала головой.
Лестер кивнул и потер лоб.
- Общая... думаю, что общая городская.
Ян поднял трубку стоящего возле дивана телефона.
- Прошу прощения, - сказал Лестер. Он встал. - Я скоро вернусь.
Пока Ян листал телефонный справочник, Лестер подошел к лестнице.
У подножия лестницы Лестер щелкнул выключателем на стене. Наверху зажегся свет. Поднимаясь, он чувствовал невероятную тяжесть ног.
Ужасная ночь, думал он. Но теперь все кончено. Я сделаю все, чтобы больше не увидеть никого из этих людей.
Может быть, только Хелен.
Хотя, и это не обязательно. Наверное, мне лучше просто исчезнуть.
Я могу остаться здесь, по крайней мере на неделю.
Он остановился возле двери в спальню Мэй Бет. И почувствовал, как сердце ускорило свой темп, заставляя голову еще сильнее пульсировать от боли.
Мэй Бет.
Исходящий из коридора свет падал через открытую дверь на уголок ее кровати.
Он занимался на этой кровати любовью. Но не с ней.
Может быть, это кара.
Кара для Эмили Жан, за то, что она проделывала такие штучки со своей дочерью.
Кара для меня.
Но моя вина в этом минимальна.
- Прости меня, Мэй Бет, - пробормотал он в темноту комнаты.
А затем пересек коридор и вошел в ванную. Там он включил свет и закрыл дверь. В зеркале медицинской аптечки над раковиной он увидел свое отражение.
Спутанные волосы, желтое лицо, глаза, усталые и грустные... и галстук-боло.
Он и в самом деле выглядит глупо, подумал он. Неудивительно, что все считают меня неудачником.
- Да пошли они все, - пробормотал он.
Нужно было все-таки зарядить револьвер и перестрелять их всех.
Но я этого не сделал, подумал он. Потому что я безвольный слабак, как говорит Хелен.
И бесполезный.
Он посмотрел на кобуру рядом с правым бедром. Та была пуста.
Кто взял мой пистолет? - Подумал он.
Да какая разница. Кому он нужен? Все равно он не заряжен.
В этом вся моя жизнь, подумал он. Я сам не лучше незаряженного пистолета.
Отражение в зеркале исчезло, когда он открыл аптечку. На одной из полок стояла зеленая бутылочка Экседрина. Он высыпал в ладонь две таблетки, а затем подумал, что этого недостаточно. Не для такой головной боли. Тогда он добавил еще две таблетки и запил их пригорошней воды из под крана.
Он выключил кран. Вытер рот полотенцем.
Затем подошел к унитазу и помочился.
Держа свой член между большим и указательным пальцами, он подумал о Эмили Жан.
Он вспомнил ощущения на нем от ее пальцев, рта, от ее влагалища.
Член начал набухать.
Все могло быть намного хуже, сказал он себе. По крайней мере, у меня есть Эмили Жан.
Возможно, если повезет, у меня будет и Мэй Бет.
С трудом, он запихнул эрегированный член обратно в трусы, застегнул молнию на джинсах и слил в унитазе воду. Затем вымыл в раковине руки.
Возможно, сегодня я посплю в постели Мэй Бет.
Он открыл дверь ванной.
На пороге стоял голый мужчина. Скорее даже мальчишка. Его лицо было искажено кривой усмешкой.
Лестер успел увидеть лезвие в его руке буквально за мгновение до того, как то вошло в его живот. Очень длинное, широкое лезвие.
Он попытался вытянуть руки, чтобы отразить удар, но не успел.
Лезвие вошло в него полностью. Чувствуя, как то пронзает его внутренности, он не мог поверить в происходящее, даже когда увидел, как то вышло из него, разбрызгивая вокруг его же собственную кровь.
Он не мог в это поверить.
Это невозможно.
Этого не может происходить на самом деле.
Он попытался вытянуть руку, чтобы предотвратить падение лицом об пол, но та не работала.
- Спасибо. - Ян повесил трубку.
Сидящая рядом с ним на диване Джанет взяла его за руку и прижалась поближе, так, чтобы он мог чувствовать исходящее от нее тепло.
Она повернула голову и встретилась с ним взглядом.
- Прозвучало обнадеживающе, - сказала она.
Он кивнул:
- Состояние Мэй Бет больше не относят к критическому.
- Отличная новость.
Он кивнул и облокотился на спинку дивана. Джанет сделала то же самое.
- Но поговорить с ней они мне не дали. И это, конечно, понятно. Там сейчас около полуночи. Сказали, чтобы я перезвонил завтра утром.
- Кажется, ты относишься к ней как-то по особенному.
- К кому? К Мэй Бет?
Джанет кивнула.
- Я даже никогда ее не видел.
- Никогда не видел?
- Ее мать - моя хорошая подруга. Эмили Жан.
- Ох. - Джанет облегченно улыбнулась.
Ян положил ее руку на свою ногу и посмотрел на нее. Такая маленькая ладошка по сравнению с его. Гладкая и нежная.
- Мэй Бет актриса. В театре. Но поскольку сейчас в Денвере снимается фильм по одному из моих романов, я замолвил за нее словечко и она получила в нем небольшую роль. Именно поэтому она и оказалась в Денвере. - Он медленно покачал головой. - Эта девушка едва не погибла, и все по моей вине.
- Ты в этом не виноват.
- В любом случае, она выжила.
- Ты не должен чувствовать на себе вину, Ян.
- На самом деле это не вина. Это жалость. Черт, любое твое решение может повлиять на чью-то жизнь. И никогда нельзя предугадать, каким образом.
- Иногда такие влияния оказываются не так уж и плохи, - сказала Джанет.
Он посмотрел на нее. Ее лицо находилось совсем рядом с его. Он обнял ее за плечи, и она уткнулась в изгиб его шеи.
- Именно благодаря тому, что ты сейчас сказал, - сказала она. Он чувствовал на себе ее дыхание. - Я сейчас здесь.
- Думаю, что ты права, - сказал Ян.
Джанет оторвалась от его шеи и посмотрела в глаза.
Он провел пальцем по ее губам и подбородку. А затем поцеловал ее. Ее рот был влажным и податливым, она ответила на его поцелуй так, словно хотела, чтобы он никогда не заканчивался.
Он скользнул рукой под ее рубаху из оленьей кожи, и, нащупав левую грудь, нежно обхватил ее.
Она тоже скользнула под его рубашку. И стала нежно поглаживать кожу спины.
Он отпустил ее.
- Нам лучше не... я скажу Лестеру, что мы уходим.
- Окей.
- А потом поедем... Я не знаю, куда-нибудь... Может ко мне?
- Это было бы здорово.
Ян поднялся на ноги. Джанет тоже.
- Еще один поцелуй, - сказала она и вошла в его объятия.
Ян крепко прижал ее к себе и поцеловал, ощущая исходящее от ее тела тепло. Затем нежно ослабил хватку.
- Вернусь через минуту, - сказал он.
- Постарайся поскорее.
Улыбаясь, он направился к лестнице. Перешагивая по две ступеньки за раз, он быстро добрался до вершины.
И увидел на ковре свежие, влажные пятна крови.
Внутренности окутало холодком.
Следы крови вели к закрытой двери.
Ян перешагнул через кровь и постучался.
- Лестер? Лестер, ты здесь?
Он взялся за ручку.
Та не поворачивалась.
- Лестер! - Он ударил в дверь кулаком.
- В чем дело? - Послышался снизу голос Джанет.
Ян отошел от двери и посмотрел на нее вниз по лестнице.
- Я не знаю. Здесь лужи крови и дверь заперта.
- О, нет. Ты думаешь, он, мог... как-то себе повредить?
- Не удивлюсь...
Он повернулся на звук открывающейся двери.
Голый, весь покрытый кровью мальчишка с мясницким ножом в руке выскочил из проема.
Ян попытался рвануться прочь, но его нога взмахнула в воздухе над ступенькой. Он попытался ухватиться за перила и упал.
Казалось, падение вниз длилось целую вечность. Наконец он почувствовал удар затылком о деревянную ступеньку.
Окоченевшая от страха, Джанет смотрела, как Ян начал падать. Она бросилась вверх по лестнице, надеясь остановить его падение, но едва успела проскочить несколько ступенек, как его голова с грохотом ударилась о ступеньку. Он лежал на боку, ногами к стене. Левая рука, зажатая между двумя прутьями перил, хрустнула.
Опустившись на колени, Джанет навалилась на Яна, не позволяя ему упасть дальше. Пытаясь высвободить его сломанную руку, она услышала сверху скрип дерева.
Она посмотрела наверх.
Голая кожа мальчишки была сплошь была покрыта брызгами и размазанными пятнами крови. Усмехаясь, он молча спускался по лестнице. В руке, рядом с эрегированным пенисом он сжимал мясницкий нож.
Джанет показалось, будто из ее легких выжали весь воздух.
- Ян! - Она потрясла его.
Он никак не отреагировал, оставаясь неподвижно лежать на спине.
Мальчишка продолжал медленно спускаться вниз.
- Ян! Очнись!
Снова никакой реакции.
Джанет схватила его за плечи черной шелковой рубашки,и, согнувшись, вниз головой потащила по лестнице. Ткань рубашки тихонько трещала. Подошвы ботинок с глухим стуком ударялись о ступеньки.
Мальчишка не спешил, он спускался вниз, придерживаясь на ступеньку выше ботинок Яна.
С улыбкой на лице.
С эрекцией.
Пуговица на рубашке Яна оторвалась, и ткань начала медленно расползаться по шву. Опасаясь, что та порвется окончательно, Джанет решила взять его за плечи. Но она понимала, что если хотя-бы на мгновение ослабит хватку, мальчишка сразу же бросится в атаку.
Когда Джанет подтащила Яна к подножию лестницы, рубашка была расстегнута полностью и едва держалась на теле. Она выволокла его на гранитный пол фойе.
Входная дверь находилась прямо за ней.
Я смогу убежать, если отпущу его.
Но она не отпускала, продолжая тянуть.
Когда ее ягодицы столкнулись с дверью, она отпустила одну руку и коснулась дверной ручки.
Присев на корточки, мальчишка схватил Яна за правую лодыжку и улыбнулся Джанет.
И только сейчас она заметила, что он не совсем голый. На его шее болтался ковбойский галстук... Граненый камень коричневого цвета, с продетой в него кожаной веревкой, свисающей к центру груди.
На Лестере был точно такой же.
- Привет, - сказал мальчишка. - Как тебя зовут?
- Джанет.
- Привет, Джанет. Я Док Холидей.
Она кивнула.
- Кто сотворил такое с твоим лицом?
- Одна девчонка.
- Ногтями?
- По большей части.
- Но ты все равно выглядишь очень даже ничего.
- Как насчет того, чтобы отпустить моего друга, Док? - Спросила она. - Пожалуйста?
Он подался вперед и ткнул ножом в центр шва на брюках Яна.
- Если хочешь, я могу превратить его в девочку.
Джанет покачала головой:
- Не надо. Пожалуйста.
- Кто меня остановит?
- Чего ты хочешь? Я сделаю все, что ты скажешь. Договорились? Просто оставь его в покое.
- Посмотрим. Как насчет того, чтобы отпустить его и встать?
- Хорошо.
Как только она отпустила рубашку Яна, мальчишка по имени Док отпустил его лодыжку. Они стояли вертикально, лицом друг к другу.
- Теперь иди сюда, - сказал Док.
- Зачем?
- Просто иди сюда.
Она перешагнула через Яна, ощущая, как подгибаются ноги и боясь упасть.
- Ближе.
Когда она сделала еще один шаг, Док схватил ее за руку. И потащил к лестнице.
- Мы идем наверх, - сказал он. - Ты первая.
Она начала подниматься, глядя прямо перед собой и держась за перила, чтобы не упасть.
За спиной она слышала приглушенные шаги босых ног Дока.
Мы идем в спальню, - подумала она. - Он собирается меня изнасиловать. А потом убить.
Он собирается меня убить!
И тебя тоже.
Она коснулась своего живота сквозь мягкую кожу рубахи.
Нас обоих. О, Боже!
Ее ноги подкосились, но она удержалась за перила. Док подбежал к ней, схватил за руку и помог подняться.
- Что... что ты собираешься сделать? - Спросила она.
- У меня полно времени. Возможно, проведу над тобой небольшую операцию.
- Настоящий Док Холлидей был дантистом, - сказала Джанет.
- Но не я. Я - хирург. - Он улыбнулся.
Крепко держа ее за руку, он добрался к вершине лестницы. Там она увидела ковер, пропитанный кровью. Прямо за ним, на полу в ванной лежало тело.
Лестер. Он лежал на спине, с открытым ртом и пустым взглядом в глазах. Его рубашка, разорванная спереди, была пропитана кровью и прилипала к животу.
- Он уже прооперирован, - сказал Док. - Я удалил ему жизнь.
Не отпуская руку, он развернул Джанет вправо и повел вниз по коридору.
Альберт включил в спальне свет. И толкнул Джанет к кровати. Она отскочила от него, и, развернувшись, ударилась о ту. Дыхание было тяжелым. Лицо словно пылало в огне и блестело от пота. Так же, как и грудь, которую он мог видеть под глубоким V-образным вырезом кожаной рубахи.
- Вы что, играли в ковбоев и индейцев с тем парнем в туалете? - Спросил Альберт.
Ее голова покачнулась из стороны в сторону:
- Мы были в гостях.
- Ах! Хэллоуин, верно? И вы все там были в костюмах?
- Это была костюмированная вечеринка.
- Здорово! Обожаю костюмы! Посмотри на меня! - Он улыбнулся. - Я Адам. Из "Адама и Евы".
- Да, конечно.
- А кем был тот второй парень, Зорро?
Она пожала плечами и пробормотала:
- Может быть и так.
- Глядя на его костюм, на ум приходит только Зорро. - Альберт рассмеялся. - А ты Индейская девушка, да?
- Что-то вроде того.
- Или Вилли Нельсон с сиськами?
- Как тебе больше хочется.
- Мне больше нравится индейка.
- Ладно.
- Но беда в том, что в этих голубых джинсах ты не очень-то на нее похожа.
Она посмотрела на него.
- Сними их, - сказал Альберт.
Она покачала головой.
- Или следующую фразу будешь пытаться говорить с раздвоенным языком.
Она продолжала на него смотреть.
- На первом этаже, когда я хотел поиграться с Зорро, ты сказала, что сделаешь все, что я захочу. Помнишь?
- Да.
- Так это была ложь? Если так, то я прямо сейчас спущусь вниз и выпотрошу его. Но ты ведь этого не хочешь?
- Нет.
- Тогда лучше делай то, что я говорю.
- Хорошо, - пробормотала она.
- Снимай джинсы.
Дрожащими руками она расстегнула ремень. Затем расстегнула пуговицу и открыла молнию. Согнувшись, она спустила джинсы до лодыжек и вышла из них, сняв заодно и мокасины.
Ее босые ноги были стройными и загорелыми. Подол кожаной рубахи едва прикрывал пах, а длинные, белые полоски бахромы покачивались в районе бедер.
Альберт почувствовал теплый поток возбуждения.
- Теперь трусики, - сказал он. Он увидел, как ее глаза скользнули вниз, окинули его эрекцию и сразу-же отошли в сторону. - Снимай их.
Ее руки поднялись под бахромой по бокам рубахи. Изогнувшись в талии, она спустила трусики вниз. А затем вышла из них.
- Вот так, - сказал Альберт. - Это ведь не больно, не так ли?
Хоть без трусиков в этой рубахе она выглядела точно так-же, как и в них, Альберт знал, что теперь она голая. И под рубахой у нее больше ничего нет.
Ничего, только сама Джанет.
Альберт подошел к ней.
Она начала отступать, но кровать не позволила этого сделать.
Альберт переложил нож в левую руку. А правую просунул между ее бедер и медленно поднял вверх. Он чувствовал, как она дрожит. Он поднял руку выше. Внезапно она ударила его и резко вцепилась в левую руку - ту, в которой он держал нож.
Правой, Альберт ударил ее по лицу.
Она вскрикнула, но не отпустила его запястье. Прежде чем он успел ударить ее снова, она схватила его и за правую руку.
Затем замахнулась коленом.
Она ударила Альберта по бедру, и тот крякнул от боли.
Она ударила еще раз.
На этот раз удар пришелся в левую руку и дернувшийся в ней нож вонзился в ее ногу. Она резко вдохнула, ошеломленная от боли и удивления.
Альберт толкнул ее спиной на кровать.
Извиваясь, она рухнула на нее, хватаясь руками за раненую ногу и глядя на сочащуюся между пальцами кровь.
Альберт зажал нож в зубах. Теперь, когда обе его руки оказались свободны, он склонился над ней,и, рывком развел ноги в стороны.
Джанет продолжала прижимать ладонь к кровоточащей ране.
Альберт схватил ее и отдернул назад. Сжимая ее бедра, он просунул в рану указательный палец.
Она закричала.
А затем села, обрушив на него шквал ударов. Большинство из них ему удалось блокировать, но некоторые оказались такими болючими, что он выхватил изо рта нож и полоснул по ней.
Она резко подняла руки вверх, пытаясь остановить его. Лезвие впивалось в ее пальцы, ладони, предплечья, но она продолжала борьбу.
- Прекрати! - Рявкнул он.
Он снова сжал нож в зубах, схватил ее за руки и навалился сверху, прижимая ее к матрасу. Барахтаясь и извиваясь под ним, она пыталась вырваться на свободу.
Он почувствовал, как поток крови из ее бедра стекает на лобок и просачивается дальше под рубаху. Почувствовал, какими скользкими стали ее запястья в его окровавленных ладонях.
Отпустив одно из них, Альберт вытащил из зубов нож и прижал лезвие к ее горлу.
- Лежи спокойно, - выдохнул он. - Еще одно движение, и ты труп.
Джанет перестала сопротивляться, но ни свое тяжелое, прерывистое дыхание, ни плач остановить не удавалось.
Альберт приподнялся над ней. Сев напротив ее бедер, он наклонился вперед и скользнул ножом от ее шеи к рубахе. Вонзив лезвие в кожаную ткань, он принялся разрезать ту вдоль.
Не успел он распороть рубаху до конца, как Джанет вскинула руки, чтобы прикрыть грудь.
- Нет. - Он прижал лезвие ножа к ее животу.
Она напряглась.
- Пожалуйста, - выдохнула она.
- Пожалуйста, что?
- Я беременна.
- Правда? - Альберт улыбнулся. Он поскреб по ее животу кончиком ножа и посмотрел на выделяющиеся из ранок капельки крови. - Прямо там?
- Пожалуйста. Не бей меня. Не делай больно моему ребенку.
Используя другую руку, он размазал красные пятна по коже.
- Я сделаю все, - сказала Джанет. - Все, что угодно. Только не причиняй нам вреда. Ладно?
- Как ты хочешь его назвать?
- Не знаю.
- Мальчик или девочка?
- Не знаю.
- Хочешь узнать?
- Нет!
- Или давай посмотрим?
- НЕТ!
Альберт рассмеялся.
- Может посмотрим, а может и не посмотрим. Если будешь вести себя хорошо, я оставлю его в тебе.
- Я сделаю все...
Он толкнул нож.
Джанет вскрикнула и резко дернулась, когда лезвие на полдюйма вошло в ее живот. Из образовавшейся раны хлынула кровь.
Испуская стон, Альберт наблюдал, как кровь стекает по ее коже. Он снова зажал нож в зубах, и опустился на нее, прижимаясь губами к животу. Кровь между ними была скользкой, как масло. Теплое, немного липкое масло.
Слегка ощупав ее пальцами, он отыскал рану.
И приподнялся над ее скользким животом.
Она будет кричать. Они все кричат, когда я это делаю.
Он положил на ее лицо подушку и прижал правой рукой, чтобы никто не мог услышать ее криков.
А пальцы левой руки погрузил в разрез, растягивая его края.
Затем медленно опустился.
Он сделал несильный толчок. И взглянув вниз, увидел, как головка его пениса вошла в окровавленное отверстие. Он сделал еще один толчок и вошел глубже. Внутри чувствовалось тепло и мягкость. Он сделал толчок снова.
Внезапно нож в его зубах дернулся, распарывая щеки и язык. Рот наполнился кровью.
Нож выпал.
Убрав ладонь с подушки, он потянулся к руке Джанет. Схватил ее.
Слишком кровавая.
Слишком скользкая.
Ее рука выскользнула из его хватки.
Подушка отлетела в сторону. Вместо того, чтобы отдышаться, она почувствовала, как ее рот и горло наполняются кровью, хлещущей из лица Дока.
Отвернувшись от кровавого потока, она увидела мясницкий нож, лежащий рядом с ее собственной рукой.
Словно со стороны, она увидела, как ее рука схватила нож и со всей силы ударила мальчишку.
Лезвие вошло Доку в висок и застряло там. Его голова откинулась в сторону. Лезвие отскочило от кости, процарапало кожу и распороло правый глаз.
Крича, он схватился за лицо и упал с кровати.
С ножом в руке, Джанет подползла к ее краю.
Мальчишка лежал на боку, стоня и прижимая руки к тому месту, где находился его глаз.
Джанет слезла с кровати и села рядом с ним на корточки.
Она прижала нож к его шее.
Один быстрый взмах.
Я убью его!
Но он убийца!
Он убил Лестера... И неизвестно, что сотворил с Яном... Он порезал Джанет и...
Что, черт возьми, он пытался со мной сделать?
- Ты больной ублюдок, - пробормотала она.
Он хныкал и корчился.
Боже мой, только посмотрите, что я с ним сделала...
Лучше всего просто позвонить в полицию, подумала она. Пусть они сами позаботятся о...
- ДЖАНЕТ!
Крик раздался издалека, по всей видимости из фойе снизу, где она оставила его, лежащим без сознания.
- Ян? - Отозвалась она. - Я наверху!
- Ты в порядке? - его голос звучал не очень хорошо. Джанет слышала в нем смятение и боль. Как минимум, у него была сломана рука. Возможно, еще сотрясение.
- Я в порядке! - Крикнула она.
- Подожди, я постараюсь...
- Почему бы тебе не остаться там и вызвать полицию? Лестер мертв, но этот парень под моим контролем. Нам понадобится несколько машин скорой.
- Разве тебе не нужна помощь? - Крикнул он.
- Все под контролем.
Выкрикнув эту фразу, она почувствовала внезапный болевой спазм в руке и выронила нож Схвативший ее за руку Док резко перевернулся на бок, ударив по свободной руке плечом и откинув назад.
Она рухнула на спину. Мальчишка продолжал держать ее за левое запястье.
Она дернула руку и вырвалась из его хватки.
Мальчишка испустил крик агонии.
Джанет перевернулась и откатилась от него в сторону. Затем перевернулась еще раз, и, приподнявшись на локте, посмотрела на него.
Он стоял на четвереньках.
То ли рыдая, то ли хихикая.
Концы галстука-боло свисали с его шеи и раскачивались над полом, словно маятники.
В одной руке он сжимал мясницкий нож.
Он повернул голову и посмотрел на Джанет единственным оставшимся глазом. Из дыры, на месте которой находился глаз вытекала кровь, попадая прямо в разрезанный рот.
- Все кончено, Док, - сказала Джанет. - Просто лежи, ладно? Копы будут здесь через пару минут. Машины скорой помощи тоже. Они позаботятся о тебе.
- Джанет? - Крикнул Ян.
- Да?
- Телефон не работает. Думаю, мне придется добежать до соседей. Ты уверена, что у вас там все в порядке?
Хихикая, Док поднялся на ноги.
- Не очень! - Крикнула Джанет.
Не очень?
Ответ Джанет заставил сердце Яна подпрыгнуть в груди. Превозмогая пульсирующую в голове боль, он помчался вверх по лестнице. Он перескакивал по две ступеньки за раз, придерживаясь правой рукой за стену в то время, как левая безвольно свисала вниз, покачиваясь из стороны в сторону.
- Что случилось? - Крикнул он.
Словно отвечая на его вопрос, где-то впереди захлопнулась дверь.
- Джанет!
Домчавшись до вершины лестницы, он увидел лежащее на полу ванной комнаты тело Лестера.
Он подбежал к нему и остановился.
Глаза Лестера смотрели на него пустым взглядом мертвеца. Рубашка в нескольких местах была разорвана и насквозь пропитана кровью. Коричневый кожаный чехол на бедре был пуст.
Мальчишка взял пистолет? - Задался вопросом Ян.
Нет, я сам забрал его еще на вечеринке.
Где же он?
Наверное, я оставил его в машине Джанет, подумал он.
Хрен с ним. В любом случае он не заряжен.
Подняв голову, он смотрел в ванную, и задавался вопросом, можно ли подыскать здесь хоть какое-то оружие.
Типа ножниц для маникюра?
- Джанет! - Крикнул он, выскочив из ванной.
Никакого ответа.
Раньше, когда она кричала ему, голос, казалось, раздавался откуда-то слева. Ян поспешил туда.
Все двери вдоль темной прихожей были закрыты.
Но из-под нижней части одной из них пробивалась желтая полоса света.
Он подбежал к ней.
Правой рукой он схватился за ручку. И попытался повернуть ее. Та не поддавалась.
Закрыто. Но на дверях спальни нет замков!
Видимо, на этой есть.
Видимо, Эмили Жан и Мэй Бет, живущие вместе в одном доме, оберегали друг от друга свою личную жизнь. И безопасность.
Ян постучал в дверь костяшками пальцев.
- Джанет!
- Не входи, - сказала она.
- Дверь заперта.
- Я знаю, - сказала она. - Я сама это сделала.
- Отопри ее.
- Через минуту.
- Что происходит?
- Я не хочу, чтобы он сбежал.
- Джанет?
- Не волнуйся, ладно?
- Что он делает?
- Идет на меня с ножом.
- Дерьмо! - Ян отступил на шаг назад, и набросился на дверь, тараня ее правым плечом. От удара голову и сломанную левую руку пронзила острая боль.
- Ой! - Выдохнула Джанет. - Не делай этого! Я стою здесь!
- Так открывай же!
- Отойди в сторону!
Крик Джанет "Не очень!" был всего-лишь быстрой реакцией на вопрос Яна все ли у нее в порядке, или нет.
Уже спустя мгновение она пожалела об этом.
Но, к сожалению, слов не вернуть назад. Если что-то сказано, значит оно сказано.
И, по всей видимости, Ян помчался наверх, чтобы спасти ее.
С поврежденной головой и сломанной рукой.
Я нахожусь в гораздо лучшей форме, чем он.
И просто в чертовски лучшей, чем Док.
Все что на ней было, так это нанесенные Мэри царапины, глубокая рана на бедре, похожая на животе и семь или восемь порезов на руках и ногах.
У Дока же был разорван рот, пробит висок и отсутствовал один глаз.
Но у него был нож.
Когда он двинулся в ее сторону, она заставила себя подняться с пола, развернулась и подбежала к двери спальни.
Я могу просто выбежать и удрать отсюда!
Она представила себе, как сбегает с лестницы и хватает Яна за здоровую руку. Давай же, беги!
А что, если Док все-таки схватит их?
Хотя, вряд-ли ему это удастся. Они должны успеть добежать до соседей и вызвать полицию.
Но Док может исчезнуть.
Все-таки, это займет какое-то время.
Вместо того, чтобы выбежать через открытую дверь спальни, она захлопнула ее и нажала кнопку блокировки.
А затем быстро обернулась.
Док остановился и больше не двигался в ее сторону. Он стоял в нескольких шагах от нее, расставив ноги в стороны и слегка выставив руки вперед, словно с трудом пытаясь удержать равновесие.
- Положи нож, - сказала Джанет. - Ладно? Ты очень серьезно ранен. Мы отправим тебя в больницу.
Его разорванный рот скривился в причудливой усмешке. Он попытался что-то сказать, но изо рта брызнули лишь струйки крови.
- Давай просто прекратим все это, - сказала Джанет. - Пожалуйста.
Он медленно покачал головой из стороны в сторону, рассек ножом воздух и сделал еще один неуверенный шаг в ее сторону.
Сняв рубаху, она попятилась назад, пока не уперлась спиной в дверь. Тогда она обернула кожаную одежду вокруг правой руки, так-же, как неоднократно видела это в кино.
Док остановился и уставился единственным оставшимся глазом на ее груди.
Кто-то громко постучал в дверь.
Она вздрогнула от неожиданности, а затем догадалась, что скорее вего это Ян.
- Джанет!
- Не входи.
Глаз Дока заметался из стороны в сторону: он смотрел то на ее правую грудь, то на левую, затем опять на правую.
- Дверь заперта.
- Я знаю. Я сама это сделала.
Член Дока, буквально несколько секунд назад бывший маленьким и скукоженым, начал расти.
Это, наверное, какая-то шутка, подумала Джанет.
- Отопри ее, - сказал Ян.
- Через минуту.
Взгляд Дока скользнул вниз и остановился на ране, которую он прорезал на ее животе.
Вот куда он хочет меня трахнуть. В рану, а не в...
- Что происходит?
- Я не хочу, чтобы он сбежал.
- Джанет?
Глядя на рану, Док, как будто пускал изо рта слюни, которые на самом деле являлись кровью. Его член уже принял вертикальное положение и казался твердым, как металлический столб.
- Не волнуйся, ладно? - Сказала Джанет.
Док сделал еще один медленный, неуверенный шаг к ней.
- Что он делает? - Спросил Ян по ту сторону двери.
- Идет на меня с ножом.
- Дерьмо!
Она подняла руку, обмотанную кожаной рубахой.
Внезапно дверь ударила ее по спине и ягодицам.
- Ой! - Вскрикнула она. - Не делай этого! Я стою здесь!
- Так открывай же!
- Отойди в сторону!
Док склонил голову на бок, словно не понимая, что происходит. Почему она не хочет пустить Яна внутрь?
- Только ты и я, - сказала ему Джанет. - Если я впущу сюда Яна, кто-то из вас в конце-концов погибнет. А я не хочу больше ничьей смерти, ладно? Даже твоей.
Он посмотрел ей в глаза.
- Почему бы нам не попытаться что-нибудь придумать? - Спросила Джанет.
Его единственный глаз медленно заскользил по ее обнаженному телу вниз, задерживаясь на груди, ране на животе, паху.
- Не надо больше размахивать ножом, ладно?
Кивнув, он опустил нож вниз.
- Хорошо, Док. Очень хорошо.
Продолжая держать нож внизу, он приблизился к Джанет еще на один шаг.
- Все в порядке, - сказала она - Только без ножа. - Она раскинула руки, освобождая ему путь.
Док протянул окровавленную левую руку к ее груди, а затем опустил ее к ране на животе.
Она вздрогнула и застонала, когда он раскрыл ее пальцами. Превозмогая боль, она схватила его за запястье.
Он издал звук, похожий на рычание.
- Здесь, Док. - Она опустила его руку вниз. И зажала между своих ног. - Здесь. Это гораздо лучше.
Сначала он попытался освободить руку. Затем начал ласкать ее. Она почувствовала, как его пальцы мягко скользят по ее влагалищу. Тяжело дыша и тихонько поскуливая, он опустил голову и уперся лбом в боковую часть ее шеи. Его пальцы протиснулись глубже.
- Вот так, Док. Как приятно. Тебе больше не нужен нож. Брось его, хорошо?
Она услышала, как тот упал, ударившись о ковер.
Боже мой, он сделал это!
Кто-то там услышал меня.
И кто-то здесь, в спальне, тоже.
- Да, - сказала она. - Спасибо. - Она взмахнула рукой, освобождая ту от кожаной рубахи. Затем положила руки на плечи Дока и прижалась к нему поближе.
Его член был невероятно твердым. Как он может испытывать эрекцию с такими ужасными ранами?
- Вот, что ты получишь за то, что бросил нож, - сказала она.
Обхватив его за плечи, она протащила его через всю комнату вперед и швырнула на кровать. Затем сама взобралась на матрас. Расставив колени по обеим сторонам его бедер, она начала медленно опускаться вниз.
Чем ниже она опускалась, тем глубже входил в нее его член.
И вдруг он взорвался мощной, горячей струей.
Док хмыкнул и заплакал под ней.
Джанет увидела, как из уголка его единственного оставшегося глаза выкатилась прозрачная слеза.
Когда они закончили, она поднялась с кровати. Взглянув на себя в отражение зеркала на шкафу, она поняла, что вокруг ее головы до сих пор повязана красная бандана. Она сняла ее и обвязала вокруг бедра, как временную повязку на рану.
По мимо этой раны у нее было и множество других, но она решила, что они могут подождать.
Она надела трусики, джинсы, а затем и кожаную рубаху.
Док оставался лежать на кровати, тихо плача.
Подойдя к двери, Джанет присела и подняла мясницкий нож. А затем повернула ручку. Кнопка блокировки выскочила из слота, и дверь открылась.
Ян сидел на полу на противоположной стороне коридора, держась за левую руку и смотрел на нее. Он приподнял брови.
- Все кончено, - сказала Джанет.
- Ты в порядке?
- Жить буду. А как ты?
- Нормально. - Он поднялся на ноги и посмотрел за спину Джанет, в спальню. - Что там произошло?
- Я весьма неплохо трахнула его.
Ян поморщился:
- Судя по виду, так и есть.
- Он больше не создаст проблем, - сказала Джанет. - Почему бы мне не остаться здесь и не присмотреть за ним, пока ты поищешь телефон?
Ян повернулся к ней и нахмурился.
- Что? - Спросила она.
- Ты уверена, что все в порядке?
- Не считая нескольких порезов, да.
- Почему ты меня не впускала?
- У меня все было под контролем.
- Я хотел тебе помочь.
- Знаю. - Она пожала плечами. - Во всяком случае, это сработало.
- Ты точно уверена, что все в порядке? - Спросил он.
- Да. Правда.
Внезапно его глаза заблестели от слез.
- Я так за тебя волновался, - сказал он. Он опустил руку ей на спину и притянул к себе.
Она склонила голову назад.
Его лицо медленно приблизилось к ней, пока не стало казаться огромным. Джанет смотрела ему в глаза до тех пор, пока не почувствовала, что еще немного, и если она не отведет своих глаз, то расплачется сама.
Тогда она закрыла их.
А потом почувствовала на себе его губы.
Лизу разбудил звонок в дверь. Она перевернулась на спину и открыла глаза. Спальня была залита ярким солнечным светом. Занавески, обдуваемые утренним бризом, развевались над головой. Она услышала визг чаек и гладкий, успокаивающий шум прибоя.
В дверь снова позвонили.
Нахмурившись, Лиза села и посмотрела на будильник на тумбочке.
8:17
Кто может звонить в дверь в такую рань, да еще и в субботу?
Ни один из ее друзей даже не знал, что она остановилась здесь.
Она поднялась с кровати и скользнула ногами в мокасины.
Кто бы это ни был, подумала она, пускай подождет. Может быть ему надоест ждать и он уйдет. Он или она, не важно.
Естественно, открывать дверь в ночной рубашке она не собиралась.
Звонок повторился.
Какой настойчивый сукин сын.
Она сняла ночную рубашку, сложила ее и убрала ящик комода. Затем достала пару выцветших красных шорт и надела их. В шкафу она отыскала синюю рабочую рубашку, которую просто обожала носить, когда отдыхала в этом пляжном домике.
Звонок раздался еще раз.
- Да угомонишься ты или нет? - Пробормотал Лиза.
Она надела рубашку и застегнула пуговицы. Идя к двери, она по локоть закатала рукава.
- Минуточку, - крикнула она.
И открыла дубовую дверь. Сквозь защитную сетку она увидела стоящего на крыльце мужчину. Его седые волосы были собраны в хвост, он носил темные очки и густые усы с бородой. Белая трикотажная рубашка была расстегнута, демонстрируя крепкое накачанное тело и плоский живот. На поясе висел пейджер. Брюки, цвета солнечного загара, выглядели совершенно новыми. На ногах красовались белые туфли.
Прямо парень с киноэкрана, подумала она.
- Я могу вам чем-то помочь? - Спросила она.
- Я хотел бы увидеть Эвана Кольера, - сказал он. Его речь показалась ей какой-то замедленной, как будто у мужчины были проблемы с языком.
- Боюсь, что этим утром его здесь нет.
- Неужели? Но ведь это же его адрес?
- Да, этот пляжный домик принадлежит ему, но его самого здесь нет. Вы договаривались о встрече?
- Я просто полагал, что застану его здесь. Я - Уэйн Кемпер. И хотел бы взять у него интервью для "Кино-Еженедельника". - Он покачал головой. - Видимо, я что-то перепутал.
- Похоже на то, - сказала Лиза.
- Не могли бы вы подсказать, как я могу с ним связаться?
- Насколько я знаю, он сейчас в другом доме.
- О... Наверное туда-то я и должен был поехать. Но боюсь, что у меня даже нет этого адреса. - Он посмотрел на часы и покачал головой. - Я уже опаздываю. Какой ужас. Теперь у меня точно будут неприятности.
- Подождите, я попробую позвонить папе, - сказала Лиза. - Я скажу ему...
- Папе?
- Да.
- Так вы должны быть Лиза!
Она кивнула.
- А я совсем тебя не узнал... ну, конечно, я же не могу нормально разглядеть тебя через эту дверь. Тем более, когда мы виделись в последний раз... тебе было то ли четыре, то ли пять лет.
- Мы знакомы? - Спросила она.
- Ну, конечно. Я очень хорошо знаю твоих отца и мать. На самом деле, я знал, Джанет еще до того, как она вышла за твоего отца замуж.
- Вы знали ее раньше?
- О, да. Причем, очень хорошо. Неужели они никогда не рассказывали тебе обо мне? - Спросил он. - Уэйн Кемпер?
Лиза покачала головой, а затем поняла, что через дверную сетку он не может этого видеть.
- Даже не знаю. Хотя, имя звучит немного знакомо.
- В любом случае, на интервью я уже опоздал. Наверное, твои родители уже волнуются, почему я до сих пор не появился. Не могла бы ты все-таки позвонить отцу и сказать, что я постараюсь оказаться у них как можно скорее?
- Конечно. С радостью. - Она открыла перед ним защитную дверь. - Почему бы вам не войти и не подождать, пока я позвоню внутри?
Уэйн улыбнулся.
- Так вот ты какая. - Он вошел в дом. - Да ты оказывается просто красотка.
- Спасибо.
Он вошел в дом и захлопнул за собой защитную дверь.
- Ну и каково же это, - спросил он, - быть дочерью двух таких известных писателей?
- Весьма неплохо, - сказала она
- А своих амбиций в этом направлении у тебя нет?
- Неа. Хотя, моя младшая сестренка вполне может вырасти писателем.
- А чем же занимаешься ты?
- Я учитель.
- О, это замечательно. Твоя мать ведь тоже когда-то была учительницей, не так ли? Прежде чем стать писательницей?
- Да, в течение нескольких лет. Но вы должны брать интервью у моего отца, а не у меня. Я...
- Ты просто невероятно похожа на свою мать, - сказал Уэйн. - Удивительно.
- Ну что-ж, спасибо.
- Я знал твою мать, когда она была в таком же возрасте. И она была просто потрясающей красоткой.
- Она и сейчас замечательно выглядит, - сказала Лиза.
- А ты как будто ее клон. - Уэйн снял темные очки. - Невероятная красота, - сказал он.
Она старалась не смотреть на него.
Он выглядел так, будто когда-то пережил ужаснейший несчастный случай, лишивший его одного глаза и оставивший страшный шрам, тянущийся от глазницы почти до самого уха.
Левый глаз явно был ненастоящим. Причем казался не смой лучшей подделкой, поскольку постоянно смотрел только в нижний левый угол, и как будто изучал ее груди.
- Я лучше пойду и позвоню, - сказала она и отвернулась.
Она успела сделать лишь один шаг вперед, как солнечный свет, заливавший фойе, вдруг исчез. Она обернулась. Уэйн закрыл входную дверь.
- Не надо ее закрывать, - сказала она.
- Надо, - сказал Уэйн. - Мы же не хотим, чтобы кто-то услышал твои крики.
Лиза похолодела и онемела.
Уэйн протянул руку, вытащил что-то из заднего кармана брюк, и поднял перед своим лицом. С тихим щелчком из штуковины выскочило лезвие.
Длинное, тонкое лезвие, острое, словно игла на конце.
- Эй, - сказала Лиза.
- Сама ты "эй".
Ее сердце бешено заколотилось, словно пытаясь вырваться из груди.
- Что тебе нужно? - Спросила Лиза.
Он усмехнулся:
- Я - Альберт Мейсон Принц.
- Прекрасное имя.
- Ты не знаешь обо мне?
- Что я должна знать?
- Твоя мамаша сделала это со мной. - Он указал рукой на свои шрамы на лице. - Неужели она ни разу не рассказывала тебе о своем столкновении с ужаснейшим убийцей по имени Альберт Мейсон Принц?
Ужаснейшим убийцей?
- Никогда о тебе не слышала, - сказала она.
- А видела когда-нибудь шрамы на своей матери? На ее руках и ладонях, на ее ноге, на животе?
- Она упала на стеклянную дверь.
- Этой дверью был я, - сказал он, рассмеявшись.
- Ты нанес ей все эти порезы?
- При помощи своего маленького ножичка. - Он провернул в руке свой выкидной нож. - А еще я трахал ее. Ее и тебя.
- Что?
- Я трахал и тебя тоже. Когда я это делал, ты находилась в ней. Таким образом я трахал вас обоих сразу.
- Она была беременна мной? - Спросила Лиза.
- И так боялась, что я поврежу ее драгоценный маленький плодик. - Он снова провернул в руке свой нож. - Я уже собирался было вырезать тебя из нее. Но теперь чертовски рад, что не сделал этого. Иначе, с кем бы я развлекался сегодня утром?
- Я не предмет для развлечений, - сказала Лиза.
- Давай-ка посмотрим, как ты выглядишь голой.
- Давай лучше не будем.
- Оооо, да я смотрю ты смела. Мне это нравится. Твоя мамаша была точно такой же. Ех удалось хорошенько меня отделать. - Он снова улыбнулся. - Но теперь пришло время расплаты. Она только думает, что она выиграла. Но посмотрим как она почувствует себя после того, что я сделаю с тобой. Раздевайся.
- Ты же не собираешься это делать, - сказала она, стараясь, чтобы ее голос не дрожал.
- Ты так думаешь?
Он шагнул в ее сторону.
Она стояла на месте, дрожа и не двигаясь.
- А когда я закончу с тобой, - сказал Альберт, - твоя мамаша пожалеет о том, что вообще родилась на свет. И будет мечтать о том, чтобы ты тоже никогда не рождалась.
- Не делай этого, Альберт.
Он взмахнул лезвием перед ее рубашкой, и, отрезав по одной все пуговицы, поднес его к своим губам. На мгновение он выглядел так, будто собирался зажать его между зубами. Затем испустил громкий, какой-то дикий смешок и вплотную прислонил лезвие к глазу Лизы.
- Раздевайся, - сказал он, - Или я вырежу тебе глаз. Точно так-же, как это сделала со мной твоя мамаша.
Она раздвинула края рубашки в стороны, и, оголив плечи, начала стягивать ее с рук.
Альберт слегка опустил нож. А затем прижал лезвие к ее щеке и свободной рукой принялся ласкать грудь. Он застонал. Его здоровый глаз закрылся, но стеклянный как будто продолжал смотреть в одну точку, а именно на его движущуюся руку.
- Знаешь, когда я в последний раз касался этих штук? - Спросил он.
Она не ответила, но вздрогнула от боли, когда он сжал ее правую грудь.
- Когда мне было семнадцать, и эти сиськи принадлежали твоей матери. Это были последние сиськи, которые я когда-либо видел... Или трогал. - Его здоровый глаз открылся и посмотрел на нее. - И она была последней девкой, которую мне довелось трахать.
- Ты сидел в тюрьме? - Спросила Лиза.
- Что-то вроде того.
Боже, наверняка у него СПИД!
Он крутанул ее сосок и засмеялся, когда она закричала от боли. А потом сказал:
- В психушке. - Он ущипнул ее. - Благодаря твоей матери. - Он отпустил сосок и сунул руку в переднюю часть ее шорт. - Но теперь я на свободе. - Он коснулся ее своими пальцами. - Свободен, как птица.
- Прекрати это.
- Нет.
- Прекрати прямо сейчас. Пожалуйста.
- О, сладенькая, это только начало. Это будет незабываемо.
- Ты собираешься сделать мне больно?
- О, да.
- Не делай этого, Альберт. Убери от меня свою руку.
- Мммм.
Его пальцы скользнули в нее.
- Не надо, - сказала она.
Они входили все глубже.
- Я - не моя мать, - сказала Лиза.
- О, ты даже лучше. Я уже это понял. Я уже чувствую это. Ты такая упругая и сочная...
Она вцепилась в его руку с ножом и вывернула ту. От боли и удивления, Альберт выпустил из легких воздух и выронил нож из пальцев. Она схватилась за один из них, резко дернула и переломила пополам, словно ветку. Прежде, чем он успел вытащить из ее шорт свою вторую руку, она преломила ему еще два пальца.
- Так ты говоришь, я лучше своей мамаши? - Сказала Лиза.
Вытянув палец, она вонзила его в здоровый глаз Альберта и выколола тот.
- На этот раз ты выбрал не ту малышку...
Как только его колени ударились о мраморный пол, Лиза ударила его правой ногой по носу.
- ...для траха.
Он рухнул на спину.
Лиза стянула с себя мокасины и подняла их. Свободной рукой она спустила шорты. Взяв их в другую руку, она подняла с пола рубашку. С одеждой и мокасинами, она направилась в гостиную, швырнула их на пол, и, с пустыми руками вернулась в фойе.
- Не волнуйся, Ал. Просто мне не хотелось бы запачкать свои вещи кровью.
Он корчился на спине, прижимая ладони к окровавленному лицу.
- Ой, - сказала Лиза. - Совсем забыла. Ты же теперь ничего не видишь, да? Как жаль. А ведь я сейчас полностью голая. Думаю, теперь тебе придется использовать свое воображение.
Она подошла к его ногам, и, резко раздвинув те в стороны, опустилась между ними на колени.
- Кстати, я знаю, кто ты такой. Мама с папой все мне о тебе рассказали.
Она со всей силы ударила его кулаком в пах. Он дернулся и поджал колени.
- Как ты считаешь, почему я позволила тебе войти в дом? Думаешь, я дурочка? Я никогда не впускаю в дом незнакомцев.
Она схватила Альберта за одну ногу и резко дернула за туфлю. Выкинув ту через плечо, она взялась за другую ногу.
- Я всегда считала, что ты заслуживаешь смертной казни.
Поднявшись на ноги, она пересекла фойе, и, подняв с мраморного пола выкидной нож, снова вернулась к нему.
- Если на то пошло, - сказала она, - я считаю, что мама должна была убить тебя сама, когда у нее была такая возможность.
Она схватила одну из его босых ног и быстрым взмахом ножа рассекла Ахиллесово сухожилие.
Альберт закричал.
- Мама всегда была слишком хорошей.
Она подняла другую ногу и проделала с ней то же самое. От воя Альберта в ее ушах зазвенело.
- Мама считает меня подлой. А ты как думаешь, Ал?
Он не ответил.
- А я просто считаю себя практичной, - сказала Лиза. - Я перерезала тебе сухожилия не ради удовольствия, а только для того, чтобы ты не смог убежать.
Лиза бросила нож через фойе.
- Теперь, Альберт, тебе уже никуда не деться.
Стараясь не упасть на скользком от крови мраморном полу, она обошла корчащееся от боли тело Альберта вокруг.
- Кстати говоря, мама с папой вовсе не в другом нашем доме. Они на трехнедельном круизе в Гавайах со своими лучшими друзьями Мэг и Мосби. А мои братишка с сестренкой практически на все лето укатили в Нью-Йорк, чтобы отдохнуть там в гостях у Мэй Бет Боннер. Актрисы. Я думаю, ты знаешь ее, не так ли? Черт, ты отлично помог ей начать карьеру. Когда публика узнала о произошедшем...
Лиза присела, протянула руку и расстегнула пряжку ремня Альберта.
- Порой жизнь выкидывает очень странные фокусы, не так ли?
Она расстегнула пуговицу на его ширинке.
- Так что, в течении ближайших трех недель здесь точно никто не появится. В школу мне не надо, поскольку сейчас каникулы, а ключ от этого домика есть только у меня.
Она расстегнула его молнию.
- Только ты и я, Ал. Разве это не обещает быть весело?
Перевод: Николай Гусев
Бесплатные переводы в нашей библиотеке:
BAR "EXTREME HORROR" 18+
Дада Уме Иди Амин (17 мая 1928, возможно, 1925 или 1930 — 16 августа 2003) — президент Уганды в 1971—1979 годах, создатель одного из самых жестоких тоталитарных режимов в Африке; генерал, а затем фельдмаршал угандийской армии. Правление Амина отмечалось проявлениями экстремистского национализма и трибализма. Согласно подсчётам, проведенным после свержения Амина, жертвами его репрессий стали от 300 000 до 500 000 (из 19 000 000) граждан Уганды, не менее двух тысяч он убил лично.
Томас Ланир "Теннесси" Уильямс III (англ. Thomas Lanier "Tennessee" Williams III); 26 марта 1911 — 25 февраля 1983) — американский драматург и прозаик, лауреат Пулитцеровской премии. Широко известен как автор пьесы "Трамвай "Желание"", неоднократно экранизированной и поставленной на мировых театральных сценах.
У. Шекспир, "Гамлет", акт 3, сцена 4. Перевод Т. Щепкиной-Куперник
Каллио́па (др.-греч. Καλλιόπη — "красноречивая") в древнегреческой мифологии — муза эпической поэзии, науки и философии.
"Стеклянный зверинец" (англ. The Glass Menagerie) — отчасти автобиографическая пьеса Теннесси Уильямса, принесшая ему первый громкий успех. Пьеса была удостоена премии театрального сезона 1944—1945, присуждаемой Нью-Йоркским кружком театральных критиков.
The Star-Spangled Banner ("Знамя, усыпанное звёздами") — государственный гимн Соединённых Штатов Америки.
Буравчик, иногда также гимлет или джимлет (англ. Gimlet) — коктейль, основанный на джине с добавлением лаймового сока. Иногда джин заменяют водкой.
Корневое пиво (Рутбир, англ. Root beer, также известное как Сассапарилла) - газированный напиток, обычно изготовленный из коры дерева Сассафраса. Корневое пиво, популярное в Северной Америке, производится двух видов: алкогольное и безалкогольное.
Peanuts (англ. Мелочь пузатая) - ежедневный американский комикс, созданный Чарльзом М. Шульцом и выходивший со 2 октября 1950 года по 13 февраля 2000 года. По комиксу был сделан одноимённый мультсериал, который начал выходить в 1965 году. Peanuts, насчитывающий 17 897 выпусков, считается одним из самых популярных комиксов, оказавших большое влияние на всю индустрию.
Снупи (англ. Snoopy - любопытный) - вымышленный пёс породы бигль, популярный персонаж серии комиксов Peanuts, созданный художником Чарльзом М. Шульцом и впервые появившийся в комиксе 4 октября 1950 года.
Хью Марстон Хефнер (англ. Hugh Marston Hefner; род. 9 апреля 1926 года, Чикаго, США) - американский издатель, основатель и шеф-редактор журнала "Playboy", а также основатель компании "Playboy Enterprises". Прозвище - Хеф.
Арка в Сент-Луисе (англ. Gateway Arch), также известная под именем "Врата на запад" - мемориал, являющийся частью Джефферсоновского национального экспансиального мемориала, а также визитной карточкой Сент-Луиса, штат Миссури США. Она была спроектирована финско-американским архитектором Ээро Саариненом в 1947 году. Ее высота 192 метра в самой высокой точке, ширина ее основания также 192 метра. Таким образом арка является самым высоким памятником на территории США. Ее строительство началось 12 февраля 1963 года и было закончено 28 октября 1965 года. Памятник открылся для посетителей 24 июля 1967 года.
Джонни Карсон — американский журналист, телеведущий и режиссёр; родился 23 октября 1925 г. в Корнинге, штат Айова, "наибольшую известность приобрёл в качестве многолетнего ведущего телепрограммы "Tonight Show" на канале NBC".
Остров Гиллигана - американский ситком, созданный продюсером Шервудом Шварцем. Всего было показано три сезона на телеканале CBS в период с 26 сентября 1964 г. по 4 сентября 1967.
Джон Синглтон Мосби (John Singleton Mosby) (6 декабря 1833 - 30 мая 1916), известен так же как "Серый Призрак" (Gray Ghost), являлся одним из кавалерийских офицеров армии Конфедерации во время гражданской войны в США. Его отряд, 43-й батальон 1-го вирджинского кавалерийского полка был известен как "Рейнджеры Мосби" или "Рейдеры Мосби". Это было партизанское соединение, которому удавалось совершать стремительные рейды по тылам противника и безнаказанными уходить от преследования, растворяясь среди местного населения. Мосби действовал на территории севера штата Вирджиния, которая стала называться "Конфедерация Мосби". После войны Мосби работал юристом и поддерживал президента Гранта, своего бывшего противника. Так же он служил консулом в Гонконге и в министерстве юстиции.
Энчилада (исп. enchilada, дословно "приправленная соусом чили") - традиционнoe блюдо мексиканской кухни. Энчилада представляет собой тонкую лепёшку (тортилью) из кукурузной муки, в которую завёрнута начинка. Начинка чаще всего мясная (обычно из куриного мяса), но может состоять и из яиц или овощей. Свёрнутые энчилады обжариваются на сковороде или запекаются под соусом (и иногда сыром) в духовой печи. Традиционно энчиладу поливают соусом моле из чили и какао.
Mannix - Американский сериал, шедший с 1967 по 1975 годы
Годива - англо-саксонская графиня, жена Леофрика, эрла Мерсии, которая, согласно легенде, проехала обнажённой по улицам города Ковентри в Великобритании ради того чтобы граф, её муж, снизил непомерные налоги для своих подданных
Grand Ole Opry — одна из старейших американских радиопередач, проводимая в прямом эфире в формате концерта с участием звёзд кантри.
Дэвид Крокетт, более известный как Дэви Крокетт (англ. Davy Crockett; 17 августа 1786 - 6 марта 1836) - американский путешественник, офицер и политик, ставший персонажем фольклора США.
Марта Джейн Каннари Бёрк (англ. Martha Jane Cannary Burke), более известная как Бедовая Джейн (англ. Calamity Jane; 1 мая 1852 или 1856 — 1 августа 1903), - американская жительница фронтира на Диком Западе, профессиональный скаут, более всего известная своими притязаниями на знакомство и даже супружество с Диким Биллом Хикоком, а также за её участие в Индейских войнах с коренными жителями континента на поле боя. По многочисленным воспоминаниям, она была также женщиной, выказывавшей большую доброту и сострадание, особенно к больным и нуждающимся. Таким образом, этот контраст сделал её одной из самых знаменитых и вместе с тем печально известных людей в истории Дикого Запада.
Линдберг, Чарльз Огастес (англ. Charles Augustus Lindbergh Jr.; 4 февраля 1902, Детройт, Мичиган - 26 августа 1974, остров Мауи, Гавайи) - американский лётчик, ставший первым, кто перелетел Атлантический океан в одиночку (20-21 мая 1927 года по маршруту Нью-Йорк - Париж).
"Пейтон-Плейс" - длительная американская прайм-тайм мыльная опера, которая транслировалась на телеканале ABC с 15 сентября 1964 по 2 июня 1969 года.
Вилли Нельсон - один из столпов музыки кантри, обладатель множества наград, в том числе премий "Грэмми" в категориях "Музыкальная легенда" и "За жизненные достижения".