«Зримая Скверна»

Натан Бэллингруд

Тараканы пребывали в хорошем расположении духа. Не меньше полудюжины попали в сети любви. Они скакали по бутылкам, залезали на кончики дозаторов и замирали там, будто гальюнные фигуры на носу корабля; расправляли крылышки и нежно трепетали, заявляя о готовности к спариванию усиками, выводя в воздухе любовные сонеты.

Уилл, бармен на смене, наблюдал за ними, стоя спиной к залу. Он не мог отвернуться. Чувствовал, будто обязан смотреть, хоть вид паразитов вызывал у него первобытное отвращение и жгучее, осязаемое желание бежать. Все тело разом содрогнулось.

Он работал вечерние смены с шести до двух в баре «У Рози» – захудалом кабаке, затерявшемся в лабиринте улиц окраины Нового Орлеана и окруженном прямоугольными домами с накренившимся каркасом и верандами, увешанными карнавальными гирляндами и заставленными пружинными диванами. Внутренняя обстановка бара соответствовала внешнему виду: несколько столов, выстроившихся в ряд подобно тотемам, игровые автоматы с видеопокером, музыкальный автомат и ряд стульев у барной стойки. К несчастью, на тараканов часто накатывала страсть, именно когда Уилл начинал осматривать рабочее место. Такое бывало несколько раз в год, но каждый раз при виде подобного зрелища его охватывал ужас.

Единственными посетителями были Алисия – двадцативосьмилетняя официантка устричного бара во Французском квартале, давний завсегдатай и лучшая подруга Уилла, – и Джеффри, ее нынешний, который, зная Алисию, вскоре должен был перейти в категорию бывших. В целом симпатичный парень, с длинными ресницами – как раз в ее вкусе, – но все же он не подходил ей от слова совсем. Уилл считал, что парень продержится еще максимум месяц.

– Отвратительная дыра, – фыркнула Алисия.

– Не говори так, детка, – ответил Джеффри. – Обычные жуки.

– Противные жуки, которые хотят потрахаться на моей бутылке ирландского виски.

Уилл не мог не согласиться – это отвратительно.

– Слушай, брат, тебе нужно вызвать дезинсекторов, – сказал Джеффри. – Серьезно.

Сколько раз он слышал эти слова? Менялись только произносившие их люди.

– Конечно. Поговорю с боссом.

– Знаешь, говорят, если видишь одного таракана, значит, за стеной прячется еще сотня.

– Да ну? Так говорят?

Алисия вмешалась:

– Заткнись, Джеффри.

– А ты заткни меня.

Она притянула его и начала страстно целовать. Видимо, этой ночью в баре «У Рози» любовь была повсюду. Джеффри обхватил ее затылок одной рукой, а другой повел по ноге. Он хороший мальчик. Знает, что надо делать.

Уилл дождался, пока таракан освободит бутылку виски, и налил себе порцию. Жители Луизианы считали тараканов символом штата: те шныряли повсюду, поэтому их присутствие не вызывало беспокойства. Сколько ни драй квартиру, они все равно вернутся. А когда их было так много, это значило одно: гнездо. Огромное гнездо в стене или под зданием. Может, даже не одно. В таком случае дезинсекторы вряд ли помогут, придется сносить всю стену или спалить здание дотла, а затем продолжить выжигать землю, пока не доберешься до первозданного гнезда в Аду.

Тараканы носились и издавали тихие щелчки, и по какой-то неведомой причине Уилл был уверен, что стоит ему прислушаться, как их звуки сольются в подобие языка.

Еще через несколько минут тараканы исчезли в щелях, и бутылки снова величественно заблестели. Джеффри запустил руку под рубашку Алисии.

– Без рубашки все напитки бесплатно, – предложил Уилл.

Раскрасневшийся Джеффри разорвал поцелуй. Алисия пригладила волосы и поправила рубашку:

– Мечтать не вредно, мелкий.

– Это точно.

Алисия провела пальцем по барной стойке.

– Шоты. Выставляй. Может, чего и увидишь.

Вероятность мала, но он начал заполнять стопки.

Как и в большинстве круглосуточных заведений Нового Орлеана, в баре было людно даже в самую тихую ночь. Бо́льшую часть ночной клиентуры составляли трутни сферы услуг вроде Алисии и Джеффри, таксисты, проститутки и одинокие неудачники, скармливающие игровым автоматам свою арендную плату.

Внутрь зашли несколько студентов и сели за дальний от бара столик. Через несколько секунд один из них встал и подошел к стойке с заказом. Уилл окинул взглядом всю компанию: три девчонки и два парня, включая того, который делал заказ. Почти наверняка кто-то из них несовершеннолетний. За развлечениями студенты обычно ехали во Французский квартал, но студенческий городок Университета Лойолы находился всего в паре кварталов, так что иногда они захаживали к Рози, чтобы спокойно отдохнуть.

– Все совершеннолетние? – спросил Уилл.

Вздохнув, парень с терпением преследуемого святого показал удостоверение личности. Совершеннолетний чуть меньше месяца.

– Остальные?

– Чувак, мне всю толпу сюда привести, что ли?

Очевидный блеф. Уилл пораскинул мозгами: вторник, смена почти закончилась, да и выручки особой нет. Он решил, что сегодня ему плевать.

– Нет, всё в порядке.

Кто-то кинул монету в музыкальный автомат, и молчание бара нарушил Том Уэйтс. Получив напитки, студенты сгрудились у стола, спинами отгородившись от мира. Что-то полностью захватило их внимание. Группа вела себя тихо, это приятно удивило Уилла. Все шло своим чередом, пока не пришел Эрик с приятелями и не испортил всем настроение. Их алкотур был в самом разгаре: на бильярдный стол они поставили бутылки пива. Эрик дернул подбородком, приветствуя Уилла, а трое дружков утруждать себя этим не стали.

– Привет, Эрик. Вам что-нибудь налить?

– Пока нет, брат. Благодарю.

Эрик – пучок мускулов и харизмы. А также самый милый парень на свете. Пока трезвый. Стоило ему пригубить, как любое человеческое взаимодействие несло за собой вспышку насилия. Эрик жил в квартире над баром, так что Уиллу часто доводилось видеть его темную сторону в действии.

– Как там Керри? – спросила Алисия, прерывая поток его мыслей.

Уилл пожал плечами, чувствуя безудержный прилив вины.

– Замечательно. Целый день в компьютере, по уши в университетских заданиях. Как и всегда.

– Толковую себе нашел, – оживился Джеффри, вдохновленный разговором. – Слушай, надо как-нибудь собраться всем вместе. Ей нравится футбол? Может, сходим на игру «Нью-Орлеан Сэйнтс»?

Уилл фыркнул:

– Нет, дружище, не любит она футбол.

Алисия коснулась его руки.

– Но идея-то хорошая. Давайте как-нибудь посидим. Мы давно с ней не виделись. Можем сходить на двойное свидание!

– О боже.

– Не выпендривайся, Уилл. Давай, устрой нам все.

– Хорошо, я предложу ей. Но заранее предупреждаю: у нее сейчас только учеба на уме. Мое имя и то вряд ли вспомнит.

– Устрой, Уилл.

Где-то у бильярдного со звоном разбилась бутылка и раздался приглушенный стон. Все в баре затихли, веселым завываниям Violent Femmes вторило шарканье ботинок и короткие прерывистые вздохи. Эрик сцепился с одним из дружков: обвил руку вокруг его шеи и нанес три быстрых удара по лицу. Парень крепче сжал зазубренное горлышко пивной бутылки и замахнулся, чтоб полоснуть руку Эрика. На грязный линолеум брызнула кровь.

– Твою мать! – крикнул Уилл. – Кто-нибудь, заберите у него чертову бутылку!

Но никто не осмелился приблизиться к парочке. Второй дружок, мускулистый здоровяк в кепке с козырьком назад и непонятной кельтской татуировкой на правой руке, присел на бильярдный стол и рассмеялся.

– Черт меня подери, – сказал он.

Посетители постоянно устраивали потасовки, а затем выдыхались и успокаивались без помощи посторонних, но разбитая бутылка в корне меняла дело. Уилл набрал 911.

Эрик не выпускал шею парня из захвата. Тот продолжал бить, а потом снова замахнулся и достал бутылкой до самой щеки. Кровь окропила пол, бильярдный стол и лицо парня. Эрик издал пронзительный вопль, будто сигнализировал переход в новое состояние, которое могло превратить бар в боксерский ринг. Градус насилия резко пополз вверх. Казалось, что в дверь вошла любопытная, ведомая жаждой крови сущность.

Словно бесстрашная канарейка, взмывшая в небо, полное ястребов, Джеффри ринулся в атаку. Он бросился на парней, обхватив своими тонкими руками запястье дружка Эрика. Налет оттеснил троицу к столику, за которым сидели студенты, и под скрежет стульев, звон стаканов и удивленные вопли все вместе полетели на пол.

Алисия что-то закричала, вскочила и побежала к груде тел. Уилл обогнул барную стойку, понимая, что должен был сам разнять парней, и последовал за ней. Из-под клубка тел сверкнула вспышка камеры, словно молния из чрева тучи.

Когда Уилл добежал до места, все уже закончилось. Эрик оседлал парня и наносил серию жестоких ударов по голове, пока кто-то наконец его не оттащил. Дружок Эрика, лишенный оружия, вяло дергался; глаза начали заплывать синяками, а лицо превратилось в кровавое месиво. Похоже, правая рука была сломана. Студенты, сидевшие за столом, обступили место борьбы и наблюдали за происходящим с хладнокровным спокойствием.

Одна из девушек спросила:

– Вы уже вызвали полицию?

– Естественно, я вызвал гребаную полицию.

Она взглянула на друзей и сказала:

– Идем отсюда.

Они исчезли за дверью и растворились в ночи.

Освободившись из чужих рук, Эрик сразу успокоился, будто обрел высокую инертность. Разорванная щека представляла собой жуткое зрелище. Шрам испортит ему лицо. Однако он, казалось, ничего не замечал. Широкие зрачки лихорадочно бегали туда-сюда, но ярость иссякла, поэтому он вернулся к бильярдному столу за оставленным пивом.

– Эрик, – окликнул его Уилл. – Тебе надо в больницу. Срочно.

– Копы уже едут? – чавкающе спросил он.

– Едут.

– Гребаное ссыкло.

Уилл не знал, кому предназначались эти слова: ему или парню на полу.

– Ладно, погнали, – сказал Эрик и направился к двери.

Дружки последовали за ним, даже не взглянув на поверженного товарища.

Уилл, Алисия и Джеффри остались рядом с избитым парнем, который начинал подниматься в сидячее положение так же медленно, как тает лед. Уилл сбегал к бару за тряпкой и дал парню утереться, но тот бессильно держал ее, опустив руку. Тонкая струйка крови текла из рассечений на лице и собиралась в вороте рубашки.

– Ты как, парень?

– Отвали.

– Удачи с копами, урод.

Конечно, легко геройствовать, когда опасность миновала. Уиллу было немного стыдно, но затыкаться он не собирался:

– Только сосунки лезут в драку с бутылкой.

Парень резко встал на ноги, опрокинув стул. Уилл вздрогнул и сделал шаг назад. Но парню до этого не было никакого дела. Он пошатнулся, сориентировался и вышел через дверь в теплый ночной воздух. Втроем они наблюдали, как он медленно шел по неосвещенному тротуару, пока не скрылся за деревьями и припаркованными машинами.

– Что это, черт возьми, было? – спросила Алисия.

Уилл обернулся, чтобы съехидничать насчет Эрика и его дружков, но тут же понял, что вопрос адресован не ему, а Джеффри.

– О чем ты думал?

– Не знаю, – ответил Джеффри. – Действовал инстинктивно.

– Слушай, ты ведь совсем не здоровяк. Могло и тебе прилететь.

– Я знаю. Но у него была бутылка. Ею можно и убить.

Уилл не горел желанием слушать, как Джеффри разыгрывает из себя скромного героя. А вот приложить его головой о стул – да.

– Ты молодчина, – сказал Уилл.

Только потом он заметил, что брызги крови, похожие на магические символы, заляпали вес бар. Кровь была на зеленом сукне бильярдного стола и на полу, залила стулья и собралась лужицей там, где только что лежал парень. А там, где ходил Эрик, остались кровавые штрихи и капли. Еще пятно красовалось на стеклянной двери в том месте, где он ее толкнул. Бар казался странно пустым, словно разворошенное гнездо или опустошенная утроба.

Полиции все еще не было. И это в вечер, мать его, вторника. Чем они заняты?

Следующие двадцать минут они втроем поднимали столы и стулья, старались оттереть столько крови, сколько могли. В углу Уилл нашел смартфон – скорее всего, его обронил кто-то из студентов, когда их повалили на пол. Сунув гаджет в карман, он продолжил уборку.

Покончив с ней, Уилл вернулся за стойку и налил себе виски. Выпил залпом, достал еще два стакана и налил по порции всем.

Они подняли бокалы и чокнулись ободками. Руки Уилла дрожали.

– За Новый Орлеан! – предложила Алисия.

– За этот гребаный город.

Они выпили.

* * *

Уиллу нравилось возвращаться домой спозаранку. Керри всегда оставляла свет над плитой, и кухня превращалась в островок домашнего уюта: белая плита, пузатый зеленый чайник, клетчатое полотенце для рук, висящее на дверце духовки. Все остальное тонуло в океане безмолвной темноты. Он осторожно опустил ключи на столешницу, достал из холодильника бутылку пива и уселся за кухонный стол. Происшествие в баре отзывалось приглушенным волнением, но теперь мир вокруг казался приятно размытым, как обычно бывает, когда поздним утром нежишься в постели.

Он старался не думать о драке. Полиция явилась, когда Алисия и Джеффри уже ушли и за стойку вышел Дуг, его ночной сменщик. Уилл нетерпеливо потягивал пиво в углу, когда копы вошли бар – не Дерек, его частый клиент, а другие парни, которых он не знал. Взяв у него показания, они бегло осмотрели помещение и уехали, не впечатлившись услышанным. Уилл этому очень обрадовался. Незачем парням в форме ошиваться в баре. Даже припаркованная рядом со зданием ярко-белая в темноте ночи полицейская машина, сверкающая светоотражающими буквами в свете фар проезжающих машин, могла убить весь бизнес. Уилл покинул пустующий бар, а Дуг, прислонившись к стойке, принялся читать вчерашнюю газету.

Эрик никогда еще не ввязывался в такие серьезные драки. Глубокие порезы заживают медленно. Может, хоть обороты сбавит. В любом случае врачи запрещают пить, пока не заживут швы. Уилл успокоился и пообещал себе проведать Эрика и убедиться, что у того хватило ума обратиться в отделение неотложной помощи.

Тревога не утихала, и он, ориентируясь в темноте по памяти, прошел через гостиную и открыл дверь в спальню. Керри спала, сбив от жара покрывало до самых лодыжек. Каждую ночь часть одеяла неизменно оказывалась на полу, но спать с кондиционером она не могла, потому что было слишком холодно. Признав поражение в этом споре, Уилл довольствовался потолочным вентилятором. На ней была футболка и белые макси-трусы, в которых она выглядела одновременно странно и очаровательно. Короткие светлые волосы разметались по подушке, на лице застыло беззащитное невинное выражение глубокого сна. Такой любить ее было легко. Он коснулся ее щеки и убрал прядь волос за ухо.

Уилл постоял в спальне, решая, так ли он устал, чтобы присоединиться к ней, но в ушах звенели отголоски произошедшего. Он вернулся на кухню и достал из холодильника еще одну бутылку пива.

Где-то на расстоянии прозвучала трель – нисходящий поток минорных нот, как в припеве колыбельной. Уилл застыл, выпуская из холодильника морозный воздух. Трель утихла. Он вернулся с пивом за стол и опустился на стул.

Звук повторился, и задний карман брюк завибрировал. В нем лежал оброненный в баре кем-то из студентов телефон. Уилл вытащил его и осмотрел: ярко-желтый смартфон, совсем новый, с блестящими сердечками на задней панели. На заставке стояла фотография какой-то дальневосточной горы со снежной шапкой, сверкающей в солнечном свете. Он провел пальцем по экрану, чтобы активировать дисплей, и увидел уведомление о двух сообщениях.

Замешкавшись на мгновение, он все же щелкнул по экрану. К черту неприкосновенность частной жизни. Не хочешь, чтобы кто-то получал доступ к телефону, – ставь пароль.

Сообщение прислал некто по имени Гарретт:

Кажется, тут кто-то есть.

И еще одно, через две минуты:

Мне страшно.

Уилл отложил телефон и уставился на него. Туман в голове немного рассеялся, сердце громко застучало. Экран горел несколько секунд, затем погас. Уилл растерянно сидел, не зная, как поступить. Где-то в темноте, за пределами маленького островка света, раздалось шуршание. Удирающий таракан. Телефон звякнул и хрипло завибрировал по столу. Новое уведомление:

Оно чувствует меня. Оно пытается заговорить. Пожалуйста, приезжай.

– Что за херня, – прошептал Уилл.

Взяв телефон в руки, он начал листать историю сообщений. Может, это какая-то игра. Студенты вернулись в бар, узнали, что телефон забрали, и теперь издеваются. Кроме новых сообщений, было всего шесть старых. Предложение позаниматься домашкой, приглашение на кофе – ничего интересного или похожего на последние жуткие просьбы.

Точно розыгрыш. Он написал ответ:

Завтра вечером в баре можешь забрать свой телефон. Я выхожу на смену в шесть.

Прошло несколько минут, и Уилл понял, что ответа не будет. Сделав последний глоток пива, он решил, что пора наконец пойти к Керри. Таракан шмыгнул за шкаф, но привычное отвращение заглушили усталость и раздражение, вызванные событиями ночи. Мысли постоянно возвращались к Джеффри. Снова и снова. К тому моменту, когда он бросился в пекло и этим, возможно, склонил чашу весов в пользу Эрика. А взгляд Алисии… Она сказала, что очень разозлилась, и, может, так оно и было, но в ее глазах горел огонь, не похожий на огонь ярости. Уилл почувствовал себя ничтожным.

Телефон снова звякнул, и он вздрогнул.

– Да чтоб тебя, – обратился он к устройству и наклонился, чтобы прочитать сообщение.

Тина?

Он вздохнул и вопреки здравому смыслу снова принялся писать ответ:

Это не Тина, тупица. Я нашел ее телефон.

Стоило нажать «Отправить», как его настигли угрызения совести. Откуда такая враждебность? Может, этот парень и правда ничего не знает.

Ты кто? Мне нужна Тина.

Она оставила телефон в баре. Я бармен. Скажи ей, чтобы забрала его завтра вечером. И хватит уже валять дурака.

Уилл поставил телефон на беззвучный режим и положил его на кухонное полотенце, чтобы приглушить вибрацию. Во мраке кухни телефон светился веселой желтой кляксой. Остатки пива должны были утопить все снующие в голове воспоминания, но мысли о Джеффри и Алисии упрямо лезли в голову. Он представил их сплетением покрытых испариной конечностей. Что-то темное перевернулось внутри, и стыд отозвался покалыванием на коже.

Шорох усилился: таракан вынырнул на открытое место и замер, осознав свою ошибку. Усики скользили по воздуху, будто паразит пытался осознать серьезность положения. Незачем пытаться убить таракана, он в любом случае успеет улизнуть. Вместо этого Уилл предупредительно топнул ногой. Даже внезапная дрожь мира не заставила таракана шевельнуться.

Телефон на полотенце тихо завибрировал. Уилл не обратил на него внимания. Лишь поднялся из-за стола, тихо звякнул пустыми бутылками, убирая их в мусорное ведро, и отправился в кровать. Таракан исчез под холодильником. На кухне воцарились тишина, порядок и чистота.

* * *

Когда он проснулся, Керри уже встала; запахи кофе и жареного бекона выпутывали его из объятий небытия. Он наслаждался сладким блаженным туманом полусна, прислушивался к шагам Керри на кухне и мелодии, которую она тихо напевала, и ощутил прилив благодарности за такую прекрасную жизнь. Должно быть, сейчас Эрик мучительно просыпается в своей мрачной лачуге с лицом, покрытым коркой крови. Зажмурившись, Уилл потянулся на прохладных простынях, испытывая извращенную радость от этой мысли.

Наконец звон тарелок о столешницу поднял его с постели.

На Керри была все та же футболка, длинные стройные ноги отливали золотом в утреннем свете. Он подошел к ней со спины, уже полностью возбужденный, обнял и прижался всем телом, зарываясь носом в волосы.

– Доброе утро, красавица.

Она замерла, улыбнулась и положила голову ему на плечо, обнажив шею, которую он послушно поцеловал. Постыдная ревность к Алисии осколком воспоминания пронзила разум. Он сдул ее как пепел.

– Доброе утро. – Керри завела руку за спину и через ткань трусов обхватила пальцами его член. – Думала, пропустишь завтрак.

– Ни за что.

– Сейчас омлет сгорит.

Уилл отпустил ее, не скрывая разочарования. Она сжала его пальцами в последний раз, а затем бросилась спасать омлет на плите. Прошаркав к кофейнику, он налил себе кружку.

– Чей это телефон?

Уилл напрягся. Тон был беззаботным, но за ним чувствовалось что-то неприятное.

– Какой-то девчонки, – ответил он. – Она забыла его в баре.

– И ты принес его домой?

– Забыл, что убрал в карман. У нас вчера подрались двое. Она уронила, а я не сразу заметил.

Керри соскребла омлет на тарелки, сняла со сковородки пропитанный жиром бекон, и они уселись за стол. Завтрак проходил в умиротворенной, как ему показалось, тишине.

– Алисия со своим новым бойфрендом тоже была? – спросила Керри через какое-то время.

– Да. Они хотят вытащить нас на двойное свидание.

– Ужасная идея.

– Вот и я так думаю. Может, еще кого привлечь и устроить тройное свидание. Или массовое свидание.

– Звучит как массовое убийство.

– Так и я о чем.

Керри потянулась через стол и придвинула к себе телефон. Уилл ощутил необъяснимую тревогу.

– Что ты делаешь?

– Пытаюсь узнать, чей это телефон, глупышка. А что, мне нельзя посмотреть? Боишься, что-нибудь найду?

– Нет. С чего ты взяла?

– Не знаю.

– Я сказал тебе правду, Керри.

– Я знаю. Я тебе верю.

Подозрение распустило ядовитые лепестки. Но они никогда не призна́ются друг другу, что ощутили повисшее напряжение. Уилл встал, подошел к помойному ведру и выкинул с тарелки остатки завтрака. Если Керри это задело, она не подала виду. Его жест она восприняла как сигнал к действию и приступила к расследованию.

Уилл наливал вторую чашку кофе, когда Кэрри вскрикнула.

Она бросила телефон на стол и оттолкнула его от себя.

– Твою мать, – сказала она.

Затем снова взяла его в руки.

– С кем, черт возьми, ты вчера разговаривал?

– Ты о чем? В чем дело?

– Ты с кем-то вчера переписывался.

Слова прозвучали обвинением. Он уже собирался огрызнуться, но она повернула экран, на котором виднелись два последних сообщения, появившиеся после того, как он выключил звук.

Первое:

ПОЖАЛУЙСТА.

А во втором, отправленном через десять минут, была фотография. Уилл прищурился, но ничего не мог разобрать, поэтому взял из ее рук телефон и поднес ближе к глазам. По внутренностям прокатился холодок. На фотографии оказалась полудюжина окровавленных зубов, сложенных в кучку на деревянной поверхности, похожей на стол. Бо́льшая часть корней была сломана, будто зубы вырвали силой.

– Господи, – прошептал он.

– Что это за хрень?

В голову пришла одна идея, и Уилл провел пальцем по экрану, чтобы вернуться на главный экран. «Погода», «Магазин приложений», «Гугл», «Камера», «Сообщения», «Карты». Ничего необычного. Ничего, что могло бы хоть как-то характеризовать владелицу. Возможно, стоит проверить остальные сообщения.

– Не надо в нем копаться, Уилл. Лучше отнеси в полицию. Прошлой ночью кто-то пострадал.

– Может, и так. А может, они просто издеваются.

Сказав это, он сразу понял, как глупо звучит его версия.

Керри молча встала, поставила тарелку в раковину, включила воду и сполоснула посуду.

– Знаешь что? Сегодня среда. Дерек зайдет после смены. Ему и покажу.

Дерек служил в полиции шестого округа. Вместе с напарником он часто заваливался в бар после службы. И не раз спасал Уиллу жизнь: отпугивал наркоторговцев и выставлял нежелательных и буйных клиентов. Благодаря Дереку все знали, что бар «У Рози» находится под защитой. Он отличный парень, Уилл всегда рад видеть его среди посетителей. Лучше показать телефон Дереку, чем нести в полицейский участок, где его точно обсмеют.

Кажется, Керри удовлетворило такое решение. Она выключила воду, повернулась к нему лицом и прислонилась к раковине.

– А что, если она придет раньше и попросит отдать телефон?

– Скажу, что не видел его. А там уже копы разберутся.

– Но ты написал, что телефон у тебя. Причем написал с того самого пропавшего телефона.

Уилл пожал плечами:

– А что она сделает? Побежит в полицию?

Керри задумалась.

– Ты прав. Хорошо. Думаю, это сработает.

Он положил телефон обратно на стол и оттолкнул подальше.

– А у тебя как дела? Дописала вчера эссе?

Керри устало вздохнула.

– Почти. Надо будет еще раз пробежаться перед занятием. Скорее всего, придется переделать заключение, потому что писала я его уже с ватной головой. Потом все сдам и буду надеяться, что Стиву понравится.

Стив – профессор английской литературы. Его раздражало, что она звала его по имени, но, по ее словам, так делали все студенты. Ведь ему нравилась «непринужденная учебная атмосфера». Какой прогрессивный ублюдок. Керри уже почти два месяца страдала над эссе по «Полым людям» Т. С. Элиота, и Уилла тошнило от этих разговоров. Все другие профессора почему-то не заслуживали такого старания.

– Уверен, он будет в восторге, – сказал Уилл, не пытаясь скрыть недовольство.

Он понимал, что легче от этого не станет, но не смог удержаться.

Керри бросила взгляд, который он не сумел истолковать:

– Надеюсь, будет. Это сильно повлияет на финальную оценку.

– Знаю.

– А ты? Что будешь делать?

– Не знаю. Чувствую, стоит съездить проведать Эрика.

– Зачем?

– Как раз он вчера и подрался. Его сильно порезали.

– Вот так неожиданность. Пусть пару дней посидит дома, залижет раны. И все с ним будет хорошо. У таких, как он, всегда все налаживается.

– У каких «таких»?

– Таких, которые всегда стараются нарваться на дерьмо. А остальные от этого страдают.

– Я просто хочу убедиться, что с ним все в порядке. Знаешь, человеческим особям свойственно заботиться друг о друге. Когда-нибудь ты этому научишься.

Она подошла к нему вплотную, сказала «Придурок» и поцеловала. Уилл потянулся к ней, но она, улыбнувшись, шлепнула его по рукам.

– Мне надо заниматься.

– Ах ты чертовка, – сказал он и еще раз поцеловал, прежде чем она исчезла в кабинете, заставленном стопками бумаг, профильными книгами, DVD и дискетами.

Стоя под струей воды, Уилл раздумывал, чем заняться после того, как съездит к Эрику. Вероятно, возьмет пиво и сядет играть в видеоигры. До работы у него будет куча свободного времени, а свободное время его вполне устраивало.

* * *

Пробираясь через плотную утреннюю жару к дому Эрика, Уилл не мог выбросить из головы Стива, который, подобно черной дыре, притягивал к себе все мысли. Противостоять притяжению было невозможно.

Не терпевший ответственности, Уилл всегда оставался на поверхности жизни, не пытаясь постичь ее глубину. Он убеждал себя, что причиной тому – его готовность к экспериментам и впечатлениям, не свойственная большинству людей, и считал, что обязательства упорядочивают человеческое существование настолько, что убивают зачатки спонтанности. К этому обоснованию он пришел в колледже, вскоре после того, как его исключили и все деньги, вложенные родителями, сгорели будто хворост в костре.

Верить в истинность данного убеждения обычно не составляло труда.

Это было несложно. Женщинам он нравился: высокий, поддерживал себя в форме без особых усилий, всегда жизнерадостный и харизматичный. Пока были девушки, умеренный доступ к выпивке и редкой дорожке кокаина, жизнь казалась прекрасной. Он работал барменом уже шесть или семь лет, с тех пор, как бросил колледж, и полагал, что следующие пятьдесят лет жизни пройдут в том же состоянии размеренного удовлетворения.

Наверное, он любил Керри, но любовь представлялась ему океаном с приливами и отливами. Кто знает, сколько они еще будут вместе? Она целеустремленная, и ее наверняка бесил тот факт, что у него совсем нет амбиций. Скорее всего, где-то через полгода терпению Керри придет конец. Отсюда вытекала вторая причина, по которой профессия бармена представлялась работой мечты. Девушки словно росли на деревьях – оставалось протянуть руку и сорвать желанный плод.

Жизнь казалась ему чем-то вроде танца, и Уилл с удовольствием обнаружил, что неплохо танцует. Даже если за всем этим стоит пустота – колодец страха, который порой засасывает все вокруг и заставляет хвататься за каменный край, чтобы не упасть в бездну самого себя, – что же, считал он, такова жизнь. Выпивка поможет забыться.

Такая логическая цепочка снова привела его к Алисии и ее глупому увлечению маленьким придурком-хипстером, красавчиком Джеффри. Алисия вела еще более разгульный и бесстыдный образ жизни; поначалу это пугало, но вскоре стало восхищать. Она часто захаживала в бар, и они обсуждали работу, ее последнего парня или девушку. Когда в его жизни появилась Керри и продержалась дольше остальных, Алисия благоразумно воздерживалась от обсуждения их отношений, хотя Уилл ни о чем не просил. Это впечатляло. Они ни разу не переспали, и постоянно нарастающее сексуальное напряжение распаляло азарт.

Конечно, он считал это вопросом времени и дожидался подходящего момента – когда уйдет Керри или когда они напьются до такого состояния, что не смогут остановиться. Но потом появился Джеффри, и все полетело коту под хвост.

Уиллу очень хотелось воздержаться от дешевых выпадов в сторону Джеффри в благодарность за уважение, которое Алисия проявила к Керри, но удержаться оказалось сложно. Иногда он просто не мог устоять. Какое-то время Алисия терпела выходки и отклоняла нападки. Затем начала их игнорировать, и это вызывало неловкость. Он утешал себя мыслью, что Джеффри долго не протянет, ведь аппетит Алисии и ее неспособность терпеть нелепых мужчин быстро его отвадят. Но ожидание затянулось. Неудивительно, если невероятным геройским поступком Джеффри продлил срок своей эксплуатации.

Уилл достал из кармана телефон и набрал Алисию.

– Давай по пиву.

– Черт, который час?

– Ты еще спишь? Почти десять.

– Я не спала всю ночь.

Значит, вчера, когда они покинули бар, их ночь только началась. Это ранило, хотя на то не было объективных причин.

– Так что, выпьем по бутылочке, или как?

– Или как, придурок. Я спать.

– Когда ты стала такой тряпкой?

– Зачем так жестоко? Сам ты тряпка. Может, увидимся вечером. Выпей одну за меня, хорошо?

Она повесила трубку.

Уилл убрал телефон и пошел дальше, чувствуя себя отвергнутым, хотя не имел на это права. Своими действиями он не только приближал измену, а буквально ждал ее с распростертыми объятиями, не испытывая ни капли вины. А должен был. Но раз есть потребность, ее следует удовлетворить, разве не так?

Мысль о том, что он будет пить пиво в одиночестве, угнетала, поэтому он продолжил двигаться к изначальной цели – квартире Эрика.

Металлическая лестница, поднимающаяся по торцу здания, вела к маленькому балкону и входной двери. К счастью, из бара лестница не была видна: в утреннюю смену работала сама Рози, и если попасться ей на глаза, то не миновать шквала глупых претензий.

Уилл поднялся по лестнице и постучал в дверь.

И надеялся, что Эрик не откроет. Причина, по которой он сюда приехал, вспоминалась с трудом. Ведь с Эриком они никогда не были близки – друзьями их точно не назовешь, – и теперь, стоя у двери его квартиры в жаркое утро среды, Уилл чувствовал себя бестолковой курицей-наседкой.

Однако лязг замка не позволил ему уйти. Дверь распахнулась. В прохладной темноте стоял Эрик в нижнем белье. Волосы слиплись от пота, несмотря на работающий кондиционер, жужжащий в глубине квартиры. Правая сторона лица превратилась в радужный кошмар, покрытый струпьями и лоскутами кожи. На лице и плечах запеклась кровь.

– Срань господня, Эрик.

Эрик ответил, не двигая челюстью. Очевидно, он испытывал адскую боль.

– Чего тебе.

– Пришел тебя проведать. Чувак, тебе надо в больницу.

– Нет.

– Ничего не знаю. Ты едешь в больницу. Я за машиной.

Эрик схватил Уилла за локоть и завел внутрь, закрыв дверь, чтобы спрятаться от жары.

– На вид хуже, чем на самом деле.

– Да ты едва можешь говорить!

Он сделал перед лицом неопределенный жест:

– Опухло. Вот и все. Заходи.

Уилл проследовал за ним на типичную кухню завсегдатая баров: везде стояли коробки из-под еды на вынос, пакеты с мусором, грязные тарелки в раковине. Из кухни виднелась куча сваленной в углу гостиной одежды.

Эрик вытряхнул несколько таблеток из баночки и проглотил их без воды.

– Приятель подлатает.

– Подлатает? Мы что, на войне?

– Нет денег на больницу.

Эрик медленно двинулся в гостиную, вытянув перед собой руку, будто пытался не потерять равновесие. Добравшись до дивана, он рухнул на него и растянулся как гусеница. Жалюзи на единственном в комнате окне были опущены, в квартире царила прохладная сырость пещеры.

– Поблагодари от меня своего друга, – сказал он.

– Какого друга?

– Который спас вчера мою задницу. Тот, что трахает твою девушку.

Уилл испытал раздражение и нелепый восторг.

– Алисия – не моя девушка.

– Как скажешь.

Его голос начал затихать.

– А что за парень, с которым ты дрался?

Эрик не ответил, лишь размеренно дышал.

– Ладно. Плевать. Главное – убедился, что ты живой. Отдыхай.

Эрик, не открывая глаз, вытянул руку. На одно неловкое мгновение Уиллу показалось, что Эрик ждет, пока он ее примет.

– Не уходи, – пробормотал он, обессилев от обезболивающих и дремоты. – Кошмары.

Уилла охватил внезапный стыд за то, что стал свидетелем искренней просьбы о помощи, этой мольбы в пустоту; он хотел притвориться, что не слышал отталкивающего и обескураживающего откровения. И все же снял со стула корзину для белья и пристроился рядом.

– Хорошо, – ответил он. – Посижу с тобой немного.

Эрик засыпал. Уилл наблюдал, как подергиваются мышцы на лице и вращаются под веками глаза. Кондиционер работал на полную мощность, и в комнате становилось прохладно, но Эрика покрывала тонкая пленка пота. А под ними, в баре, кто-то скормил музыкальному автомату жетон: глухой бас пробился через потолок и отозвался пульсацией во всем теле. От таких постоянных подкожных раскатов можно сойти с ума. Уилл смотрел, как Эрик проваливается в забытье, и гадал, какие темные сны носились в его черепной коробке.

* * *

Ощущая смутное неудовлетворение, Уилл потерянно брел домой, планируя завалиться на диван и играть в видеоигры, пока Керри не вернется с занятий. Он не любил проводить время один: тишина нервировала, внушала чувство страха и беспомощности. Видеоигры с переменным успехом заполняли тишину, но она быстро прогрызала себе путь сквозь маленькие пиксельные границы. Приходилось отвлекаться как-то иначе.

Открыв дверь и ощутив кожей колебания воздуха, Уилл с облегчением понял, что в квартире не один.

– Керри?

Занятия заканчивались поздно, но она могла уйти пораньше. Ответа не последовало. Ни в кухне, ни в гостиной, ни в спальне никого не было. Чувствуя себя немного глупо, Уилл уселся перед телевизором и запустил игровую приставку.

Через полчаса, когда его американский солдат почти выбежал из джунглей, кишащих врагами, и достиг ближайшей, хорошо обороняемой точки сохранения, телефон завибрировал. Поставив игру на паузу, Уилл вытащил его из кармана.

Экран был пуст. Ни одного уведомления.

А потом по спине пробежал холодок: вибрировал другой. Он отложил свой телефон и достал второй, ярко-желтый, с сердечками-наклейками. Экран горел, иконка приложения показывала одно новое сообщение. Уилл нажал на нее пальцем. Сообщение прислал некий Джейсон.

Привет, бармен.

Уилл несколько секунд рассматривал сообщение и решил на него не отвечать. Откинулся на спинку дивана и нажал «Продолжить игру». Из густой листвы начал стрелять снайпер. Солдат присел на корточки.

Телефон завибрировал снова, отвлекая от миссии.

Ты посмотрел.

«Пошел к черту», – подумал он.

Снова вибрация.

Теперь он твой.

Уилл бросил геймпад и написал ответ.

Не нужен мне твой гребаный телефон. Забери его сегодня вечером в баре.

Прошло несколько секунд.

Уже успел посмотреть все фотки?

Уилл напечатал:

Может, мне показать их полиции?

В ответ:

Посмотри лучше сам. Вдруг понравится.

Выждав немного, Уилл понял, что сообщений больше не будет. Американский солдат в джунглях потерпел поражение. За кнопкой возврата к последнему сохранению валялся размытый изрешеченный пулями труп.

Уилл выключил приставку и сосредоточился на желтом телефоне. Он походил на проводник темной энергии, держать его в руках было неприятно. Уилл опустил телефон на самый край стола рядом с диваном и свернул окно сообщений. Иконка «Галереи» притягивала взгляд, словно обладала гравитацией. Он открыл ее.

В папке находились четыре сохраненные фотографии и одно видео. С минуту он молча смотрел на них. Понадобилось время, чтобы привыкнуть к увиденному и изменить сознание таким образом, чтобы оно могло переварить не только рутинные будни и ежедневное управление организмом, но и то, что поместилось в маленьких выстроившихся в линию квадратиках, похожих на кадры из Ада.

Уилл нажал на первое фото. Оно расползлось и заполнило весь экран.

На нем был крупный план человека, который, казалось, спал. Немолодой, лысеющий, с большим плоским носом; лицо мягкое и округлое, словно время истерло острые края. Личная фотография, ничего зловещего – такую могла сделать и любовница, и близкий друг.

На второй фотографии тот же человек снят с того же ракурса, но с большего расстояния. Мужчина был мертв: кто-то проломил ему голову. Округлый купол черепа, не поместившийся на первое фото, представал на втором во всей кровавой красе: кости, мозг и кровь смешались и вылезли наружу, отчего голова стала похожа на психоделический вулкан, запечатленный в момент извержения. Мужчина лежал на тротуаре. Лужа крови вокруг головы отражала свет уличного фонаря или фонарика. Снимок сделали ночью. На белой пухлой левой руке, лежащей ладонью вверх, сверкало обручальное кольцо.

На третьем фото окружение изменилось. Фотографировали в помещении, под резким светом люминесцентной лампы. На заднем плане виднелись стены, обшитые деревянными панелями в стиле семидесятых. На переднем плане стоял белый чертежный стол, где лежала голова все того же мужчины, но отрубленная. Она стояла прямо – должно быть, кто-то постарался и поставил ее. Ракурс помог скрыть рану на голове. Крови тоже больше нигде не было, кроме той, что черным кольцом засохла на месте отсечения. Казалось, кто-то заботливо помыл его, будто готовил сына к съемке выпускного альбома. За головой, чуть в тени, лежала тонкая красная книга; корешок смотрел прямо в камеру.

Уилл попытался перелистнуть изображение, но пальцы онемели; он не рассчитал силу, и телефон со стуком упал на пол. В ту же секунду его охватил дикий необъяснимый страх, что кто-то, услышав стук, захочет увидеть фотографии, а затем испытал стыд, словно его застали за просмотром самого жесткого порно или же решили, что зрелище на фотографиях – его рук дело.

Он поднял телефон на стол, закрыл глаза и заставил себя успокоиться. Нервы шалили, дыхание сбилось. Внезапно на него снизошло пророческое откровение: продолжать необязательно. Все уже понятно. Случилось нечто ужасное: кто-то совершил и задокументировал убийство чудовищного размаха, дальнейшее расследование не требовалось. Уилл должен встать, пойти в полицию и все им рассказать.

Но остановиться было невозможно. Он открыл четвертую фотографию.

Некий мастер обработал голову с ювелирной точностью. Выбрав в качестве отправной точки рану, он вырезал на скальпе форму звезды и оттянул лоскуты кожи вниз, словно кровавую банановую кожуру. Мягкие благородные черты лица, которые, как казалось Уиллу несколько секунд назад, являлись объектом восхищения любимой, теперь были скрыты кровавой изнанкой. Череп начисто выскоблили. Глаза вычерпали. Стол под головой запятнали кровавые брызги.

Осталось видео. Если просмотр фотографий можно объяснить прихотью, то так же легко запустить видео Уилл не мог. Нажать «Воспроизвести» – значит сделать осознанный выбор. Еще не поздно остановиться.

Уилл включил видео.

Первые несколько секунд шла загрузка, потом экран заполнила дрожащая картинка головы на столе. В динамике телефона раздался треск: на видео что-то неразборчиво сказали. Уилл уменьшил громкость, испугавшись звука, вторгнувшегося в квартиру подобно призраку. Почувствовав кожей чье-то приближение, он обернулся, но никого не увидел; поднес телефон к лицу, чтобы не пропустить ни одной детали. Тело затрепетало от стыда, страха и удовольствия.

– Тина! Держи нормально, господи.

Юный мужской голос.

Камера стабилизировалась, возвращая в фокус отрубленную голову, чуть завалившуюся набок. Видео начали снимать после четвертой фотографии: аккуратные полосы плоти лепестками обрамляли лицо. Верхнюю часть черепа спилили, над виском зияла красная влажная дыра. В кадре появилась спина девушки. Прямые светлые волосы, подтянутое тело. Она поправила голову и не убирала руки еще несколько секунд, чтобы убедиться, что та не упадет.

– Обалдеть, оно шевелится, – сказала она и отскочила.

– Вышла, на хер, из кадра!

А это уже другая девушка.

Первая отошла от стола, и картинка опустела. Рука, держащая телефон, чуть двигалась, и кадр подрагивал. Затем раздался нервный смешок. Голова слегка повернулась, будто хотела прислушаться к донесшемуся звуку. После двинулась снова, и внутри, в темной дыре, что-то шевельнулось.

– Твою мать! – пронзительно взвизгнул кто-то из троицы.

Четыре мясистых бледных пальца вытянулись из дыры и вцепились в лоб. Кто-то за кадром закричал, изображение размыло в одно большое пятно. Видео оборвалось.

– Уилл?

– Черт!

Он положил телефон на стол экраном вниз, обернулся и увидел Керри. Все вокруг казалось медленным и бессвязным, будто он принял марку кислоты.

– Когда ты пришла?

– Только что.

Она устремила взгляд на стол.

– Что ты там смотрел?

– Ничего.

– Я думала, ты отнес его в полицию.

– Отнесу. Сегодня вечером. Я сказал, что отнесу его вечером. Господи, который час?

– Я решила уйти пораньше. Прогуляла математику. Так что ты там смотрел, Уилл?

– Ничего не смотрел. Просто так…

Он поднялся с дивана и обнял ее в качестве запоздалого приветствия. В этом жесте не было ни капли искренности, и она оттолкнула его, не скрывая раздражения.

– Дай мне телефон.

Уилл покачал головой, избегая ее взгляда. Не стоит ей этого видеть.

– Нет. Керри, поверь мне на слово. Лучше тебе не смотреть.

Керри уставилась на него.

– Это телефон Алисии?

– Что? Нет! О чем ты?

– Сам знаешь, о чем.

– Ушам своим не верю. Когда ты уже прекратишь? Мне нельзя дружить с девушками? Серьезно? А как же тогда Стив?

Слова не вызвали реакцию, на которую он надеялся. Керри просто посмотрела на него и сказала:

– При чем здесь Стив?

– Ты ему нравишься. Он хочет тебя трахнуть.

– Ну и что? Я не собираюсь с ним трахаться.

– Но хочешь.

– Нет. Не хочу. Дать тебе мой телефон? Проверишь, есть ли у меня его фотки. Или посылала ли я ему свои сиськи. Иди проверь. Телефон на кухне. Вперед!

Уилл покачал головой, хоть искушение и было велико. Может, она блефовала? Потому что знала: он не решится. Тогда стоит все-таки рискнуть и посмотреть? Найдет ли он что-нибудь?

– Нет. Я тебе доверяю. И прошу тебя поверить мне.

– Я хочу тебе верить. Но ты сидел и пялился в гребаный экран, а теперь пытаешься это скрыть!

Конечно, она была права. Сам выдал себя с головой. Уилл поднял телефон со стола и вложил его в руку Керри.

– Лучше не смотри, – сказал он. – Я серьезно. Это ужасно.

– Что «это»?

В памяти всплыли пальцы из черепа.

– Не знаю.

Керри присела и открыла галерею.

На этот раз они смотрели вместе. Когда все закончилось, она протянула ему телефон дрожащей рукой. Уилл изучающе смотрел на нее как на экран телевизора, словно ждал, пока на нем что-нибудь произойдет, чтобы в свою очередь среагировать в ответ.

– Это Гарретт? Он писал тебе вчера ночью?

Подобная мысль даже не приходила ему в голову.

– Тот, что на столе? Не думаю. Фото сделали до этого. Они уже были на телефоне. Думаю, он из их компании. По крайней мере, он знает Тину.

– Позвони ему.

– Чего? Ни за что.

– Тогда позвоню я. Дай сюда телефон.

Он крепче сжал телефон.

– Зачем, Керри? Это плохая идея.

– Я хочу знать, живой он или нет. И чьи на фото зубы. Вдруг он умирал, а ты его проигнорировал.

– Проигнорировал?

– Он просил о помощи! Умолял тебя!

– Да пошло все к черту, – сказал Уилл, и чувство вины моментально сменилось гневом. – Это глупо.

Он разблокировал телефон и вернулся к последнему сообщению Гарретта.

ПОЖАЛУЙСТА.

Нажал на «отправителя» и позвонил по высветившемуся номеру.

В трубке пошли тихие гудки. Керри пожирала его глазами. Через несколько секунд гудки прекратились. Уилл убрал телефон от уха на пару сантиметров, решив, что связь прервалась, но что-то в том, как звучала тишина, свидетельствовало об обратном.

– Алло?

В тишине скрывалось нечто живое.

– Гарретт? Это ты?

Оно заговорило. Надломленно и влажно, словно что-то скользило по мешанине крови и костей. На наречии, меняющем суть языка. Жидкие слоги сталкивались и скользили друг по другу. Уилл слышал их так близко, будто они звучали в его голове.

Он с отвращением швырнул телефон через всю комнату; пронзительный крик Керри затерялся в эхе голоса, вытекающего из уха подобно струйке крови. Телефон развалился на две части, и Керри бросилась его собирать, пока Уилл тер ушную раковину тыльной стороной ладони, не замечая слез, лившихся по щекам.

Керри опустилась на пол, вставила батарею обратно в телефон и защелкнула заднюю панель.

– Это был он? Тебе ответил Гарретт? – В ее голосе сквозила паника.

Хотя с чего бы, подумал Уилл, и испытанные секундой ранее страх с отвращением превратились в насыщенный гнев. Ей-то в голову голос не залезал.

– Нет, – сказал он. – Никто мне не ответил.

* * *

Самая долгая ночь на неделе – ночь среды, а потому у страха было достаточно времени, чтобы источить стены, которые Уилл возвел, надеясь избежать паники. Всякий раз, когда открывалась входная дверь, укрепления содрогались. Ему это очень не нравилось. Если они решат заявиться в бар, он вряд ли их узнает. Все студенты имеют один и тот же видовой генофонд, будто их вырастили в пробирке в засекреченной подземной лаборатории. Высокомерные, шумные, с мелкими лицами, не омраченными бурями сердца, они походили на маленьких извивающихся червей, насекомых в фазе личинки.

В тот вечер Уилл выпил чуть больше обычного, и привычный дурман разгорелся не на шутку. Немногочисленные знакомые посетители разошлись по бару, так что он мог позволить себе работать с притупленным сознанием. Люди хватали бутылки пива, усаживались на барные стулья и выходили на орбиту бильярдных столов. Неизменная рабочая колея помогала верить, что в мире не существует ничего необычного.

Дерек так и не появился. К удивлению, Уилл почувствовал облегчение. Он не хотел отдавать телефон. Как только он это осознал, в голове зазвенел далекий тревожный звоночек, но тут же потонул в глотке виски. С Керри они так и не обсудили увиденное. Когда она собрала телефон, они вместе просмотрели файлы еще несколько раз. Во время очередного просмотра она даже заплакала. А потом успокоилась. Затем Уилл начал собираться на работу в тяжелом молчании. Они даже не поцеловались на прощание. В комнату ворвалось что-то мертвое, придавив их тяжестью обмякших крыльев к земле. Думать об этом совсем не хотелось.

И тут в бар вошла Алисия. Одна. С души упал огромный груз. Ее появление казалось Уиллу торжеством справедливости – будто сама Вселенная решила склонить чашу весов в его пользу. Алисия устроилась на своем обычном месте, а он приготовил ее любимый коктейль. Размеренные удары бильярдных шаров перемежались тихими разговорами; из музыкального автомата доносилось пение Сэма Кука – все в мире вернулось на круги своя.

– Тихо тут сегодня, – сказала Алисия. – Про Эрика что-нибудь слышно?

Он только успел забыть про Эрика.

– Вообще-то, да. Был у него сегодня утром. Порез глубокий, но ехать в больницу не хочет. Вообразил себя Рэмбо.

– Ты рассказал Дереку?

– Его сегодня не было. Уверен, он уже и сам знает.

Пора заканчивать обсуждать Эрика.

– Ты сегодня без Джеффри?

Вопрос взбесил Алисию. Она блуждала взглядом по рядам бутылок за его спиной.

– Он наказан. За то, что вел себя как придурок.

– Серьезно? А что он сделал?

– Я же сказала: вел себя как придурок. Кто-нибудь приходил за телефоном?

Уилл налил два стакана ирландского виски.

– Пока нет.

– Больше не наливай. Не надо мне сегодня увлекаться.

– Почему?

– Не в том настроении, чтобы напиваться. И вообще, хочу снова попробовать завязать.

Уилл задумался: не значит ли это, что теперь они будут видеться реже? Эта мысль испугала его гораздо больше, чем просмотренное видео. Резкая, необъятная, чудовищная печаль захлестнула с головой.

– Необязательно напиваться, – ответил он, стараясь не выдать чувств. – Делай, как я, – пей и лови кайф. Словно волну.

– Не учи меня, как пить, Уилл.

Затем они выпили шоты; после, как обычно бывает, еще парочку. Ночь вошла в ритм. Притупленная тревога, пробуждавшаяся с каждым новым посетителем бара, не утихла, но, когда стрелки часов шагнули за полночь, от нее осталось лишь тихое жужжание. Все связанное со студентами и телефоном превратилось в маленькое пятнышко абсурда. Остаток смены они провели вместе, веселясь и кокетничая, как в старые добрые времена. Алисия смеялась над его дурацкими шутками и глупо шутила сама. Уилл снова почувствовал себя человеком.

Когда в два часа его пришел сменить Дуг, Уилл схватил полупустую бутылку бурбона с полки и качнул ею как маятником перед самым носом Алисии.

– Не хочу домой.

– Я тоже.

– Поехали к дамбе и прикончим эту бутылку.

На мгновение она отвела взгляд, но он успел заметить мелькнувшее сомнение. Это ранило.

– Давай, не ломайся.

– Ладно. Поехали.

Как только они выехали со стоянки, он сказал ей: «Сейчас ты услышишь красоту», – и включил All the While группы Pines. Тяжелая тишина кабины погрузилась в тихие приятные раздумья; мягкая туманная дымка накрыла реальность. Огни улицы омывали ветровые стекла, отражаясь на коже Алисии, а затем исчезали в темноте. Она прислонилась лбом к стеклу и сказала:

– Знаешь, что мне в тебе нравится, Уилл? Ты видишь красоту. Для тебя это не пустой звук.

Он впитал ее слова как губка. Они наполнили его до краев.

Припарковавшись на газоне, они поднялись по крутому откосу дамбы, на которой змеей вилась пешеходная дорожка. За ней тянулся поросший травой склон – там и устроились. Перед ними разверзлась безмолвная огромная Миссисипи, несущая темную энергию земли сквозь ночную тьму. Воздух был влажным и вязким; меж звезд плыли облака. Они лежали на траве и смотрели в небо, прижавшись друг к другу. Уилл отхлебнул из бутылки и передал ее Алисии; она сделала то же самое.

– Мне здесь нравится, – сказал он.

– Мне тоже. Здесь нет людей. Люблю, когда нет людей.

– И я.

Она сонно прикрыла глаза, склонив голову ему на плечо. Он повернулся к ней, зарывшись носом в волосы.

– Ты приятно пахнешь.

Алисия улыбнулась:

– М-м-м…

– Ты когда-нибудь задумывалась, как все могло бы случиться?

На мгновение она застыла, затем ответила:

– Да.

Уилл поцеловал ее в лоб. Алисия затаила дыхание. Он поцеловал ее снова; на этот раз она подняла голову и, не открывая глаз, подставила свои губы. Уилл поцеловал ее, все еще не веря в реальность происходящего; с нарастающим восторгом чувствовал, как глубоко внутри огромный механизм наконец-то пришел в движение. Они осторожно касались друг друга губами, затем поцелуй углубился, и он, повернувшись к ней всем телом, коснулся ладонью ее щеки. Провел пальцами от уха вниз по горлу, и ниже, к груди. Он нащупал лифчик под тканью рубашки и хотел его оттянуть, чтобы добраться до кожи. Ее пальцы вцепились ему в волосы и царапали спину.

Но тут Алисия положила ладонь ему на грудь и резко отстранилась.

– Не надо, Уилл.

– Но…

– Хватит. Пожалуйста. Извини. Мне очень жаль.

Он растерянно поднялся.

– Почему? Что не так?

– Ты знаешь что.

Она тоже села, начала поправлять рубашку и стряхивать траву с волос. Казалось, расстояние между ними исчислялось километрами.

– Это из-за Джеффри?

– Естественно, из-за Джеффри. И из-за Керри. Не притворяйся, что не понимаешь.

– Почему? Господи, почему именно он. Я не понимаю.

Алисия покачала головой. Лицо раскраснелось, нижняя губа задрожала.

– Не знаю. Мне очень жаль. Я ужасный человек.

Он положил руку ей на спину:

– Неправда, Алисия.

Отстранившись, она сказала:

– Хватит.

Уилл чувствовал себя нелепо. В груди зияла пустота, словно оттуда вырвали что-то очень важное.

– Мне жаль.

– Пора возвращаться.

Они вернулись в машину, и, когда заревел мотор, Алисия выключила музыку. Обратная дорога прошла в тягостном молчании. На парковке фары выхватили из темноты номерной знак и заднее стекло ее машины. Увидев пустые сиденья, он представил, как в другом, лучшем измерении они вместе сидят внутри. Словно это в порядке вещей, словно так и должно быть. Уилл сказал:

– Знаешь, она не любит меня.

Алисия взглянула на него с неподдельной печалью.

– Мне жаль. Если это правда, мне очень жаль.

– Он любит тебя?

Она кивнула:

– Думаю, по-настоящему.

– Я тоже, знаешь ли.

– Я знаю. – Она коснулась его щеки, и от нежности жеста он чуть не расплакался. – Увидимся завтра, хорошо?

– Да. Отлично.

В глазах собирались слезы, она их заметила. Ну и плевать.

Алисия поцеловала его на прощание.

– Ты хороший человек, Уилл. Может, лучший из всех, кого я встречала. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – ответил он.

Не было в нем ничего хорошего. Уилл это знал. Она выехала с парковки и скрылась за поворотом. А он положил голову на руль и долго сидел без движения.

* * *

Солнце садилось за горизонт, когда Уилл встал на обочине за машиной Керри. Заглушив двигатель и откинувшись на спинку сиденья, он закрыл глаза. Что-то огромное грозилось вырваться из груди, какая-то великая печаль, и Уилл хотел выплакать или выразить ее словами, чтобы ослабить напор, вздохнуть с облегчением. Но ничего не выходило. Он не знал, как к ней подступиться. И боялся, что она вытеснит остальные чувства. Все происходящее он наблюдал со стороны, будто проницательный невидимый свидетель. Останется ли в нем хоть капля прежних эмоций? Или этот мертвый груз останется с ним до конца жизни?

Машина – пограничная зона меж двух миров, и, пока Уилл оставался внутри, ни Керри, ни Алисия не могли его достать. Перспектива казалась заманчивой. Можно прилечь на сиденье, пока через час-другой не разбудят первые лучи солнца. И придумать, что сказать Керри.

Что-нибудь точно придумает.

Из кармана донесся звонок. На долю секунды внутри вспыхнула надежда, и Уилл поспешно вытащил телефон, ожидая увидеть на экране имя Алисии.

Звонила Керри. Разочарование саднило сердце. Он взглянул на окна квартиры в доме через дорогу. На входе горел свет, но внутри было темно.

Он ответил на звонок и сказал:

– Да. Извини, что так поздно. Я у дома. Сейчас приду.

Связь оборвалась.

По коже побежали мурашки. Уилл старался убедить себя, что она просто разозлилась, ведь на то были причины – намного весомее, чем она себе представляла, – потому и бросила трубку. Стоит ему зайти в дом, как получит нагоняй. Но в глубине души он знал, что звонила не Керри. Когда телефон издал звук входящего сообщения, он не хотел его читать. Лишь смотрел на уведомление, чувствуя, как внутри зреет странное, едва уловимое чужое присутствие. Наконец Уилл провел пальцем по экрану и открыл чат.

Еще одна фотография. Фотография его темной квартиры. Снимали рабочий кабинет Керри со стороны кухни, но из-за угла съемки была видна лишь дверь. Подобно тепловому следу из-за нее шло голубоватое свечение монитора, намекающее на присутствие в кабинете человека.

Уилл перешел улицу, чувствуя, как выпадает из реальности. Дверь была заперта. Он открыл ее и шагнул в темное тепло квартиры, отзывавшееся на каждое биение сердца. Нужно было чем-то вооружиться, но поиск подходящего предмета казался невыполнимой задачей. Придется двинуться в глубь темной пещеры квартиры и столкнуться с судьбой лицом к лицу.

– Керри?

Уилл зашел на кухню. Затем встал на то самое место, с которого было сделано фото. Из рабочего кабинета вытекал голубоватый свет монитора.

– Керри? Ты спишь?

Ответа не последовало.

Он подошел к двери и заглянул внутрь.

Керри сидела на стуле, положив локти на стол и приклеившись носом к экрану. Правая рука недвижно покоилась на мышке. На экране монитора что-то двигалось.

– Керри. С тобой все хорошо?

– А? – Она взглянула на него, моргая от резкой смены фокуса. – О! Привет. Прости, не знала, что ты вернулся. Который час?

– Уже почти шесть.

На экране проигрывалось видео с черным туннелем. Его стены блестели от влаги. Камера медленно и плавно, словно по рельсам, двигалась вглубь.

– О боже. Серьезно? Как быстро пролетело время.

Она потерла глаза.

– Что смотришь? Это по учебе?

– Нет. – Она выключила экран. – Это просто так.

Встав со стула, Керри заключила его в объятия.

– Ты только что приехал?

– Да. Задержался после смены. Сыграл пару партий в бильярд. Решил расслабиться.

– И правильно. Я рада, что ты хорошо провел время. – Она сонно и неуклюже его поцеловала. – Пойдем спать.

– Ты отправляла мне фото пару минут назад? Пыталась дозвониться?

Керри нахмурилась и уткнулась ему в плечо.

– Нет. Может быть? Не помню. Ничего такого не помню. В голове туман.

– Ты пила?

– Я просто устала, Уилл. Все, хватит. Пойдем спать.

Она направилась в спальню и потянула его за собой.

– Я сейчас приду, хорошо?

Пошатываясь, она продолжила идти, будто одурманенная наркотиками, и еле передвигала ноги.

Уилл тщательно осмотрел каждый уголок квартиры. Заглянул во все шкафы, под кровать, в кладовку. Никого. Затем дважды проверил, закрыта ли входная дверь, и только после этого отправился в кровать. Керри храпела, а он смотрел в потолок, пока первые лучи рассвета не окрасили побелку. Лишь после этого ему удалось закрыть глаза и отключиться.

* * *

Оба проспали до полудня, встали усталыми и раздраженными. В голове Уилла раскачивался тяжелый маятник, отстающий от ритма тела. Он доплелся до ванной и принял горячий душ. По какой-то необъяснимой причине тело ощущалось грязным, будто окунулось в нечистоты. Ни мыло, ни обжигающая вода не принесли ощущения чистоты. На секунду он решил, что не может отделаться от чувства вины за вечер с Алисией, но единственное, что он чувствовал по этому поводу, – боль от ее отказа.

Керри сидела на диване в гостиной и смотрела в окно, сложив руки на коленях. Жалюзи были опущены, дневной свет пробивался в квартиру белым пятном. Она заметила его и слабо улыбнулась. С трудом он ответил ей тем же.

– Как думаешь, откуда они?

– Кто?

Керри разжала пальцы: в ладони лежал ярко-желтый телефон.

– Фотографии. Видео.

Выглядела она неважно. Будто заболела.

– Не знаю.

– Я думала, ты хотел отдать телефон Дереку.

– Он не пришел.

– Почему?

– Не знаю, Керри. Может, потому, что у него есть личная жизнь? У нас свободное посещение.

Ответа не последовало. Керри разблокировала телефон и открыла фотографии.

– Что ты делаешь?

– Смотрю еще раз.

Уилл присел рядом и уставился в экран.

– Плохая идея.

Пролистав фотографии отрубленной головы, Керри остановилась на первой.

– Вчера вечером я загуглила его имя. Гарретта. Пролистала местные новости, думала, кто-то с таким именем пропал или погиб недавно. Но ничего не нашла.

– Мы не знаем, что с ним вообще случилось, – сказал Уилл.

Но она его не слушала.

– А потом я загуглила что-то еще.

К горлу подступила тошнота.

– Что?

– Не помню. Всякую чепуху. Странные звонки, обмен жестокими картинками, культы смерти. И тому подобное.

Уилл встряхнул головой, не в силах понять услышанное.

– Культы смерти?

– Я не знаю, Уилл! Что за хрень они творят? Зачем пересылать друг другу такие фотки?

– Керри, мне это совсем не нравится. Не думаю, что нам стоит лезть… Во все это.

– Я не лезу! Оно лезет к нам! Разве ты не чувствуешь? Я чувствую, что не одна в доме, даже когда точно знаю, что тебя нет.

Поднявшись с дивана, она стала расхаживать по комнате, не в силах справиться с бушевавшим внутри страхом и воодушевлением.

– И что дальше? Что ты нашла?

– Не помню, – тихо ответила Керри.

Черный влажный туннель на экране всплыл в памяти.

– Больше ничего не ищи.

Керри вздохнула и уронила голову на ладонь, не выпуская телефон из рук.

– Не надо мне указывать, что делать.

– Отдай мне телефон.

– Что ты сказал?

– Пожалуйста. Пожалуйста, Керри. Отдай мне его. Я отнесу его в полицию. Я отвезу его в участок.

– Нет, не отвезешь. – Она положила телефон на стол, вместо того чтобы вложить в протянутую руку. – Ты оставишь его себе. Ты такой же, как они.

– О чем ты вообще? Что за «они»?

– Снаружи вы все обычные, – сказала Керри. – Но внутри червивые.

Уилл схватил телефон, на случай, если она передумает.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Но она молча встала с кровати и удалилась в спальню, а через некоторое время вышла полностью одетая.

– Удачи на работе, – бросила она.

– И это все?

– Сначала сдай телефон в полицию. Потом поговорим. – С этими словами она ушла.

Завалившись на диван, Уилл испытывал сильное желание разозлиться. Какое право она имеет на подобный ультиматум? Это ведь он, черт возьми, нашел телефон; он первым увидел фото и пытался защитить ее; и ему пришлось слушать ужасный голос, после того как она настояла на звонке Гарретту. Чем больше он думал, тем больше убеждался в своей правоте.

Но рассердиться не смог.

И совершенно не понимал, что должен чувствовать. Всплески страха, испытанные за прошедшие дни, всегда в конечном счете опускались до уровня едва ощутимой тревоги. Впрочем, в одном Керри была права: Уилл не хотел отдавать телефон. Тот казался дверью в темную комнату. Дверь эта, несомненно, пугала, но в то же время возбуждала желание увидеть, что обитает по ту сторону.

Слишком уж хороша подвернувшаяся возможность, чтобы ее упустить, и он решил проверить Керри, наплевав на всякое личное пространство. Дождавшись загрузки, Уилл принялся смотреть историю поиска. Научные сайты с публикациями статей о Т. С. Элиоте, несколько сайтов о знаменитостях и вереница вкладок интернет-магазинов. В какой-то момент цель поиска изменилась: начав с мебели и одежды, Керри плавно перешла к книгам по оккультизму и жанру «настоящее преступление». После этого новых вкладок почти не было – только древние сайты с устаревшим дизайном о сатанизме и колдовстве, на едва функционирующих платформах с примитивным интерфейсом. Все это походило на археологические раскопки, вскрывавшие прошлое Интернета. Довольно долго она просидела на сайте под названием «Второй Перевод Ран». Последнее время посещения – 11:17. За несколько часов до его возвращения.

Кликая исходящие из «Второго Перевода Ран» ссылки, он попадал на сумасшедшие религиозные сайты и оккультные магазины, продающие книги с названиями вроде «Кодекс Гигаса» и «Румяна Дракона». Оказалось, что «Второй перевод Мюнхенской рукописи» – это третий том сборника, посвященного материализации ангелов посредством человеческих увечий.

Далее в списке засветился файлообменник, на котором публиковались фотографии жестокого насилия. Уилл знал пару сайтов, где выставляли фотографии с мест преступлений или аварий, но того, что высветилось на экране, не видел никогда. Фото раздробленных пальцев, переломанных костей, рваные и исходящие кровью раны. Любительские фото.

Больше в истории поиска ничего не было. Будто она выключила компьютер. Или добралась до новой глубины.

Уилл вспомнил черный лоснящийся туннель. И то, что по нему двигалось.

Он выключил компьютер. От увиденного стало дурно. На кухне он налил себе водки с апельсиновым соком, не переставая думать о туннеле, не в силах остановиться.

* * *

Ночь в баре выдалась на удивление насыщенной, и поначалу суета отвлекала. Многие из тех, кого он считал завсегдатаями, пришли на огонек: Старый Уиллард, бывший военнопленный и ветеран корейской войны, чье лицо было похоже на изюминку, улыбался сквозь зубы от ярости и отпускал злостные комментарии в адрес накачанных парней моложе его на полвека; Голая Мэри, грузная эксгибиционистка, стабильно заявлялась два-три раза в месяц и всегда завершала визит обнаженной игрой в бильярд-восьмерку; Скотти, чистильщик устриц из Французского квартала, горланил Фрэнка Синатру; и другие персонажи, составляющие классический набор посетителей, многих из которых Уилл считал друзьями, – в том смысле, что они приходили к нему лишь затем, чтобы выпить.

Даже тараканы сошли на нет, будто в бар накануне все-таки заглянули дезинсекторы. За весь вечер на глаза попалось не больше дюжины лежащих на спине и вяло шевелящих лапками паразитов. Казалось, им снятся счастливые сны.

Для полной картины не хватало только Алисии.

Заявился даже Дерек со своим напарником – как и всегда, они крутились рядом с бильярдным столом. Желтый телефон отягощал карман.

К одиннадцати Уиллу все жутко надоело. Отсутствие Алисии ощущалось наказанием. Бар был забит до отказа, музыкальный автомат без умолку гремел и дребезжал, атмосфера была приятной, но радость, которую обычно дарила работа, улетучилась, и он отстранился от происходящего. Алисия его продинамила. Их поцелуй прокручивался в голове с прекрасной, но неприятной ясностью. Нужно, чтобы она пришла: чтобы извиниться перед ней, чтобы она успокоила его и поняла, что любовь, которую он к ней испытывает, – самая чистая и светлая из всех возможных.

Должно быть, потерявшись в этих мыслях, он не сразу узнал опрятного парня, который оперся на барную стойку и смотрел на него с уродливой ухмылкой, расползающейся по одной стороне лица. В порыве неясно откуда взявшейся агрессии Уилл ждал, пока парень сделает заказ, не желая спрашивать его первым. Решил поважничать? Сиди без напитка.

А потом Уилл его узнал. Видимо, выражение его лица изменилось, потому что парень в ту же секунду расплылся в широкой улыбке, при виде которой девушки обычно выпрыгивали из одежды, подобно змеям из корзинок заклинателей.

– Наконец-то, – произнес он.

Уилл огляделся в поисках остальных ребят – тех, кому еще рано покупать алкоголь. В баре толпились люди, но студентов среди них не было. Стол в углу, за которым они устроились в прошлый раз, пустовал.

– Желаете выпить? – спросил Уилл, пытаясь скрыть удивление и представляя, что обслуживает очередного клиента.

– Я ненадолго, забыл удостоверение. – Парень похлопал себя по карманам, и улыбка стала грустной.

– Ты Гарретт?

– Гарретт? – Он наслаждался происходящим. – Нет. Я Джейсон. У нас вчера с тобой состоялся приятный разговор. Уже забыл?

– Гарретт мертв?

– Наоборот. Живее всех живых. Кто знает, может, ты с ним как-нибудь увидишься. У тебя ведь с собой телефон? Все еще хочешь его отдать?

– Это телефон Тины. Ты не похож на Тину.

Джейсон улыбнулся.

– Ладно, забудь. Теперь он твой. Я лишь зашел сказать, что мы оставили тебе маленький подарок.

Мир на мгновение затуманился. Уилл сразу подумал о Керри, сидящей за компьютером в пустой квартире.

– Не вмешивайте ее в это.

Голос прозвучал слабо и по-детски.

Джейсон фыркнул и покачал головой:

– Ты о своей подружке? С классными сиськами и мужской прической? Нет, чувак, я не про нее. Хотя, погоди, раз уж мы о ней: тебе что, нравятся лесбухи?

Уилл не мог поверить, что у парня хватило на это смелости. Прямо здесь, в его баре. В окружении его друзей. От такой наглости перехватило дыхание. Уилл смутно ощущал, что посетители у барной стойки требовали внимания. Пусть ждут дальше.

– Убирайся-ка отсюда к черту, прямо сейчас, – сказал Уилл. – Пока можешь.

Джейсон поднял руки, шутливо признавая поражение:

– Ухожу, не кипятись.

– Кто вы вообще такие?

Джейсон, казалось, раздумывал над ответом, затем перегнулся через барную стойку, жестом приглашая Уилла наклониться. Вопреки здравому смыслу, Уилл подчинился.

– Хочешь правду? Мы – лишь удобные костюмы, ожидающие носки.

– Что за хрень ты несешь?

– Открой подарок, – сказал Джейсон и развернулся, чтобы нырнуть в толпу.

Через мгновение он исчез.

В ту же секунду Уилл отправил Керри сообщение, она ответила, что с ней все в порядке. Поэтому он вернулся к работе, но волнение и нервозность не проходили.

Когда наконец в бар зашли Алисия и Джеффри – была почти полночь, – Уилл почувствовал облегчение. Они сели в конец стойки и, повернувшись друг к другу, о чем-то серьезно заговорили. Уилл налил две порции и поднес их не проронив ни слова. Алгоритм был ему знаком.

Влезать в разговор он не станет. Обычно они сами начинали с ним болтать, но в этот раз не обратили внимания. Так даже лучше. То, что он должен был сказать Алисии, требовало с ее стороны самого пристального внимания. Уилл умел ждать.

Дерек постучал по столешнице, и Уилл оживился, потянувшись за бутылкой пива в холодильник.

– Слышал про Эрика, – сказал Дерек, поднеся бутылку к губам и не сводя глаз с Уилла. – Почему не позвонил?

– Позвонил. Твои ребята прикатили только через час.

– Я не про шестое отделение. Почему не позвонил нам? – он указал на себя и своего напарника. – У тебя ведь есть номер.

Уилл оглянулся на телефон: стена вокруг него была завешана десятками визитных карточек, перекрывающих друг друга, подобно тектоническим плитам.

– Да, где-то есть.

Дерек сунул ему карточку со своим именем и телефоном.

– Положи в бумажник. Забудь про шестой отдел. Если что, сразу звони мне.

– Понял.

Эти слова ободрили и в то же время пристыдили Уилла.

– Так с ним все в порядке? С кем он подрался?

Перед глазами встал образ Эрика, лежащего этажом выше подобно одинокому монаху, послушнику культа боли, претерпевающему раны. Уилл представил, как по его наводке парочка полицейских – хоть и тех, с которыми Эрик часто вместе выпивал и играл в бильярд, – заявится на порог квартиры над баром. Несложно представить себе результат.

– С ним все хорошо. Заходил к нему вчера. Ему здорово досталось, но больше всего пострадала гордость.

«Я ведь обманываю их, – подумал он. – Я обманываю полицию».

– А что насчет другого парня?

– Никогда его раньше не видел. Видимо, у них какие-то свои разборки, вот я и не стал вмешиваться.

Дерек поднял бровь.

– То есть мужик размахивал в твоем баре битой бутылкой, а ты решил не вмешиваться?

– Ты понял, о чем я.

– Нет, Уилл, не понял. Увидишь его – сразу доставай мою визитку. Я бы с ним поговорил. Проверил бы этого сосунка на прочность.

– Хорошо, Дерек.

– Я серьезно, Уилл.

– Я понял. Позвоню, если увижу.

Дерек уже разворачивался, чтобы отойти от бара, когда Уилл окликнул его.

– Слушай, Дерек. Ты знаешь про сайты, где, ну, люди публикуют всякую дичь?

– Разве Интернет – не одно большое скопище дичи?

– Я про жестокую дичь. Вроде преступлений.

– Наш отдел этим не занимается, но какой-то точно должен. Скорее всего, федералы – раз в Интернете. Почему спрашиваешь? Что-то нашел?

– Не знаю.

Дерек насторожился:

– Хочешь что-то рассказать?

Уилл оглядел толпу.

– Сейчас не могу.

– Приходи завтра в участок. Скажи, что пришел ко мне, и тебя проведут. Понял?

– Да.

– Ты как, в порядке?

– Да-да, конечно. Завтра увидимся.

Вернувшись к бильярдному столу, Дерек положил на край пару четвертаков и продолжил наблюдать за игрой напарника. Уилл собрал пару грязных кружек со стойки и поставил их в раковину. Краем глаза он заметил Алисию и Джеффри и замер.

Джеффри смотрел прямо на него с непроницаемым выражением. Алисия ссутулилась, словно признала поражение, опустила голову и прикрыла ладонью глаза.

«Что ж, вперед», – подбодрил себя Уилл и направился к ним.

– Еще пива, Джеффри?

Джеффри взглянул на полупустую бутылку, стоящую рядом, и ткнул в нее пальцем. Темная жидкость разлилась по всей столешнице, бутылка докатилась до Уилла и с хрустом упала на пол рядом.

– Да, – сказал он. – Эту я уже выпил.

Алисия подняла голову.

– Пожалуйста, не надо.

Уилл наклонился, чтобы поймать взгляд Джеффри и посмотреть ему прямо в глаза.

– Ты в порядке, Джеффри? – Слова прозвучали как вызов.

Джеффри был не в порядке и в стельку пьян: глаза налились кровью, кожа свисала с лица словно мокрое белье. Он выдал широкую крокодилью улыбку и пожал Уиллу руку.

– У меня все замечательно. А как ты поживаешь, ублюдок?

Слова сливались в одно. Уилл высвободился из хватки.

– Тебе уже хватит, чувак. Иди домой. – Он посмотрел на Алисию. – Я смотрю, вы начали до того, как пришли?

Она не ответила, лишь смотрела глазами, полными печали. Уилл запаниковал – он не знал, как на такое реагировать. Судя по всему, она тоже выпила слишком много.

– Принеси мне еще пива, Уилл, – повторил Джеффри.

– Думаю, тебе хватит, дружище.

– Неси пиво, Уилл.

– Не надо так со мной разговаривать, Джеффри. – Он снова обратился к Алисии: – Может, выведешь его отсюда?

Она незаметно кивнула. Вид у нее был огорченный. Значит, она ему рассказала. Конечно, именно этого Уилл и хотел, но думал, что все будет иначе. Например, что Алисия совсем не расстроится. Ну или будет чуть-чуть переживать, что причинила боль Джеффри, но только потому, что слишком добра по натуре. И этим все ограничится. Свое представление он пытался донести взглядом, но она была слишком занята тем, что пыталась поднять Джеффри со стула.

Тот, не сопротивляясь, принял ее помощь, но остатки самоуважения не позволили ему спокойно покинуть бар: перед тем как уйти, он опрокинул недопитое пиво Алисии. Бутылка разбилась вдребезги.

Сцена привлекла внимание посетителей.

Алисия начала тянуть парня с большей силой.

– Джеффри!

– Принеси мне еще одно пиво, Уилл, – все повторял он.

– Ты не мужик, Джеффри, – вставил Уилл. – Не пытайся им быть.

К этому моменту парочка уже была у двери, люди смотрели им вслед. Уилл не смог устоять перед гадким искушением и ляпнул:

– Алисия, я тебе потом позвоню.

Джеффри развернулся, отпихнул Алисию и зашагал обратно к бару. На лице бушевала ярость. Уилл застыл в предвкушении: что он собирается сделать? Перепрыгнуть через стойку? Насилие невидимым газом наполнило помещение. Уилл ощутил себя призраком. Зрителем в театре собственной жизни. Нечто важное и значительное должно было вот-вот случиться, будто парило над бездной и отчаянно жаждало падения, отбросив инстинкт самосохранения. Необратимое действие, переступающее кровавую границу.

Но тут вмешался Дерек. Он встал перед Джеффри, и тот остановился.

– Какие проблемы?

Разочарование на лице Джеффри было душераздирающим. Все его героические планы канули в Лету.

– Я думал, мы друзья, – сказал он Уиллу через плечо Дерека.

– Мы друзья, – ответил Уилл. – О чем ты, дружище?

– Да что ты за конченый урод?

Дерек с силой толкнул Джеффри в плечо.

– Говори не с ним, а со мной. – Ему не терпелось ввязаться в бой.

Враждебность вибрировала в воздухе.

– Не хочу я с тобой разговаривать, – ответил Джеффри.

Он не дерзил – его голос прозвучал жалко. Показная храбрость, которую он напустил на себя после того, как остановил драку, весь мужественный образ, который он рисовал в своем воображении, исчезли. Джеффри беспомощно и смущенно стоял, слезы собирались в глазах. Алисия взяла его за плечо, бросив мрачный взгляд на Уилла, и увела прочь. В этот раз противиться Джеффри не стал. Они протиснулись в дверь и растворились во внешнем мире.

– Он что, расплакался? – раздалось в толпе, и кто-то засмеялся.

А затем, будто по щелчку, все вернулись к своим занятиям, как ни в чем ни бывало. Бар насытился гулом, и люди с деньгами в руках подошли к барной стойке. Медленная шестеренка ночи снова начала вращаться.

Дерек и его напарник закончили партию и ушли, дружески махнув рукой на прощание.

Уилл чувствовал себя обманутым. Прежняя внутренняя пустота вернулась, и он ощутил головокружительное притяжение, будто стоял на краю обрыва. Образ, на который прошлой ночью уставилась Керри, возник в голове: влажный черный туннель и безмолвное скользящее движение к неведомому концу.

Что-то там, глубоко внутри, ждало прибытия.

Он вытащил из кармана телефон и собирался позвонить ей.

Но его ждало сообщение. Сообщение от Керри. Их было два. Он поспешно открыл их.

Кажется, в квартире кто-то есть.

А после была фотография. Фотография их спальни. Свет выключен. На краю кровати сидит мужчина, повернувшись лицом к камере. Руки покоятся между бедер, весь силуэт погружен в тень. Лицо обезображено. Что-то внутри сжалось, и Уилл, тяжело задышав, почувствовал всплеск адреналина. Руки затряслись. Он два раза щелкнул по картинке, чтобы увеличить ее, затем прищурился.

Фотография шевельнулась. Словно что-то позади фигуры затрепетало.

Мы оставили тебе маленький подарочек.

Горячая волна тошноты сдавила горло. Уилл вышел из-за стойки, не отдавая отчета в своих действиях, и ринулся в толпу, расталкивая людей. Грудь щемило, и он едва мог дышать. Кто-то позвал его по имени.

– Следи за баром! – крикнул он в ответ, не заботясь, кому адресует эти слова.

Через несколько секунд он мчался в машине по узким улочкам, проскакивая по выбоинам и пробивающимся через асфальт корням дуба, проносясь через перекрестки. Даже в тумане Уилл осознавал степень безрассудства и решил, что, должно быть, какой-то добрый ангел решил помочь ему добраться домой.

* * *

В квартире было тихо; в окнах темно. Машина Керри стояла перед домом. Он не знал, как давно она приехала. Впервые пожалев, что нет пистолета, Уилл перебежал улицу и подошел к входной двери. Прижимаясь к ней ухом, он старался отвлечься от шума проезжавших мимо машин и тихого шелеста листвы на ветру. Но ничего не слышал. Ручка не провернулась до конца – значит, дверь заперта.

Застать врасплох непрошеного гостя не удастся.

Уилл скрепя зубами провернул ключ, и засов отодвинулся со скрежетом. Он толкнул дверь не решаясь войти.

Света в прихожей не было. Никто не отозвался на шум.

– Керри?

Тишина.

– Кто здесь? Выходите немедленно.

Гнев давно вытеснил страх. Кто-то залез к ним в квартиру. Пока там была Керри. Слова Джейсона звенели в голове, подобно похоронному колоколу.

Уилл быстро вошел и включил свет. Два таракана поспешили спрятаться в глубокой щели между стеной и половицами.

– Керри! Ты здесь?

Зайдя на кухню, он с такой силой дернул ящик со столовыми приборами, что тот повис на шариковых направляющих, а половина содержимого со звоном вывалилась на пол, отчего шкаф казался выпотрошенным. Уилл достал поварской нож, крепко сжал его в руке и двинулся дальше.

Из кабинета Керри сочился голубоватый свет. В дверном проеме застыла знакомая картина: как и прошлой ночью, Керри уткнулась в монитор. Ни крови, ни повреждений – с ней все хорошо. На ней была пижама. В комнате стоял смрад.

– Керри. Боже! Почему ты не отвечала?

Казалось, она не замечала его присутствия.

– Керри?

На экране проигрывалось то же видео – камера, движущаяся через темную влажную дыру. На этот раз со звуком: далекий глухой ветер, который можно услышать из морской раковины, если приложить ее к уху. Страх осел, затрепетав крыльями подобно птице, приземляющейся на ветку. Уилл тронул ее липкий и потный лоб и с отчаянием осознал, что смрад исходил от самой Керри: она обмочилась и сидела в луже собственной мочи.

– Твою мать.

Стоя спиной к двери, Уилл чувствовал, будто за ним раскрылась черная пасть медвежьей берлоги.

Резко развернувшись, он спросил:

– Где он, дорогая? Ты видела его?

Прокравшись обратно на кухню, Уилл повернул направо, в гостиную. Через окна пробивалось достаточно света, чтобы, постояв с минуту, он мог удостовериться, что комната пуста. Но на другом конце гостиной маячила дверь в спальню, туда свет не проникал.

Уилл щелкнул выключателем. Тени запрыгали и разбежались, возвращая гостиной привычный и правильный облик. Диван, телевизор, кадры из фильмов, которые так любит Керри, в рамках на стене. В спальне посветлело.

– Если здесь кто-то есть, выходите сейчас же. Клянусь Богом, я не шучу!

Когда никто не вышел из спальни, Уилл переступил ее порог и заглянул внутрь. Кровать, как всегда, была не убрана, простыни смяты. Ни он, ни Керри так и не приучились заправлять постель. В углу собралась небольшая куча грязного белья, вывалившаяся из корзины для стирки. На полу с его стороны кровати лежал выпуск комиксов, а с другой скопились тетради и учебники. На первый взгляд все было на своих местах.

Сначала Уилл включил свет, затем опустился на колени и заглянул под кровать.

В квартире никого не было.

Уилл присел на кровать, сделав глубокий дрожащий выдох: вместе с воздухом его тело покидало напряжение. Он вспомнил, что Керри сидела в луже собственной мочи и завороженно смотрела на экран компьютера. А еще фотографию, которую она ему прислала. Может, она сходит с ума? Кажется, она упоминала, что у прабабушки случился нервный срыв и ее на всю оставшуюся жизнь упекли в психиатрическую лечебницу. Такие вещи передаются по наследству? Всякое бывает.

Ужасная пучина печали затягивала как болото. Уилл потер глаза, чтобы сдержать внезапные слезы.

Название книги, которую Керри искала, всплыло в памяти непрошенным и нежеланным гостем: «Второй Перевод Ран».

Зазвонил телефон, и Уилл подпрыгнул от испуга.

На экране светилось имя Гарретта.

– Алло?

Тот самый голос засочился через динамик, тот самый звук осколка кости, проталкиваемого в горло. Фонтана крови. Кому он принадлежал? Гарретту? Или тому извергу, что вырвал зубы? Или твари, вылезшей из черепа? Уилл продолжал слушать голос со слезами на глазах.

* * *

Керри не вставала со стула, пока он не выключил компьютер; только тогда она издала тихий писк. Ее сухие, налитые кровью глаза наконец закрылись. Она измученно обмякла на стуле, и Уилл положил ее голову себе на плечо, стараясь сохранять внешнее спокойствие. Где-то внутри он разваливался на части, подобно тающему в воде айсбергу. И знал, что за стеной паники, окружающей его, должна быть правильная здоровая реакция на происходящее. Простая и доступная. Но вместе с ней ждал ревущий хаос и черный вихрь страха, а к ним он совсем не готов. В какой-то степени он понимал, что находился в глубоком шоке, но не знал, как из него выбраться.

Первым дело надо вернуть все в нормальное состояние.

Не обращая внимания на вонь и сырость, Уилл взял Керри на руки и спокойно понес в спальню. Она не сопротивлялась; если бы не открытые глаза и блуждающий взгляд, можно было подумать, что она в отключке. Уилл опустил ее на кровать рядом с оставленным ранее телефоном и тут же сбил его на пол резким взмахом руки, будто таракана, заползшего на простыни. После он пустил горячую воду в ванну, мигом раздел Керри и погрузил ее по плечи, продолжал говорить о всякой ерунде, стараясь поддерживать ровный успокаивающий тон голоса, пока приводил ее в порядок.

Вода начала остывать; Уилл вытащил пробку и вывел Керри из ванной. Купание, по всей видимости, помогло ей прийти в себя. Она сняла висящий на двери халат и закуталась в него. Затем села на кровать и глубоко вздохнула, не поднимая глаз. В целом она знала, где находится, и вроде вышла из ступора.

Уилл присел рядом, и они какое-то время сидели молча. Как он ни пытался представить, о чем она думает, ничего не выходило. Телефон, валявшийся на полу, сверкнул экраном. Три пропущенных звонка. Все из бара. Не хотелось думать, что там происходило, ведь он убежал и оставил заведение без присмотра. На работу можно не возвращаться.

– Ты разве не должен быть на смене? – наконец сказала Керри.

– Должен.

– Тогда почему ты здесь?

Уилл уставился на нее. Ее взгляд все еще был устремлен в пол – или сквозь него, – и разобрать, с какой эмоцией сказаны слова, не представлялось возможным. Да, она заговорила, но этого недостаточно, чтобы понять ее состояние.

– Ты помнишь, что случилось, Керри?

Она нахмурилась, словно пыталась собраться с мыслями.

– Я что-то искала в Интернете. Что-то для учебы. А потом ты позвонил.

– Я не звонил тебе, Керри.

– Звонил. Ты звонил с работы, и я помню, как подумала: что-то случилось.

– Тебе звонил не я.

– Но звонок был с твоего номера. А потом… Не знаю. Мне сложно вспомнить.

Перед глазами стоял образ сидящего на кровати мужчины с перекошенным лицом.

– Ты кого-нибудь видела сегодня в квартире?

Прежде чем ответить, она задумалась.

– Думаю, да. – Голос дрогнул. – Я ведь тебе говорила, что чувствовала чье-то присутствие.

– Чье?

Керри покачала головой.

– Не знаю. Я делала задание. Ты позвонил мне. Мы поговорили.

– Черт побери, Керри, я не звонил тебе!

Она начала массировать пальцами виски. Сначала легко, затем с нарастающей свирепостью. Уилл схватил ее за руки.

– Я схожу с ума? – спросила она. – Может, у меня опухоль мозга?

– Нет, ты… Всё в порядке.

На мгновение его охватило желание подтвердить ее опасения, но он одернул себя и решил, что не будет этого делать.

– Что за «Второй Перевод Ран», Керри? А файлообменник? Что ты искала?

Ее лицо побледнело, она наклонилась и опустила голову между ног – на долю секунды ему показалось, что ее сейчас стошнит. Но Керри взяла себя в руки и распрямилась.

– Это книга. Я хотела узнать про фотографии. На видео видно название.

Красный томик. Ну конечно.

– Что это за книга?

– Я так и не поняла. – Она покачала головой. – Она ужасная. Во всех смыслах. В ней вроде как рассказывается про ангелов. Разве ангелы могут быть ужасными?

– А туннель?

– Какой туннель?

– Когда я пришел домой… И в прошлый раз. Ты разглядывала туннель.

– Я не помню такого. – Ее голос срывался.

Керри положила руки на виски и потянула кожу, заставляя себя нелепо нахмуриться.

– Во что мы ввязались, Уилл? Во что мы ввязались?

Ему нечего было ответить. Стена паники не дрогнула. Ни один вариант не мог ничего объяснить.

Через несколько мгновений Керри сделала глубокий судорожный вдох и резко выдохнула.

– Ладно. Хорошо. Ты должен вернуться на работу. Если тебя уволят, у нас не будет денег.

– Ты серьезно? Я не могу бросить тебя в таком состоянии.

– Хотя бы позвони, вдруг уже весь бар разнесли.

– Да, точно. Надо позвонить.

Уилл поднял с пола свой телефон с треснувшим экраном. Никаких новых сообщений или фото – он чуть не рассмеялся от головокружительного облегчения. Трубку снял Дуг. Кажется, кто-то догадался его вызвать.

– Уилл, какого хрена? Ты где?

– Я дома. Случилось кое-что серьезное. Извини. У меня не было выбора. С баром все нормально?

– В целом да. Ты сам как?

– Нормально. Теперь все хорошо. Завтра выйду как обычно, если меня, конечно, не уволили.

– Расслабься. Я тебя прикрою.

От нахлынувшей благодарности было трудно сдержать слезы.

– Спасибо, дружище.

– Не за что. Разберись там со всем.

Уилл уже собирался отключиться, как вдруг Дуг что-то добавил.

– Что ты сказал?

– Я сказал: звонил Эрик, спрашивал тебя. Я ответил, что ты ушел домой пораньше. Не знал, что вы друзья.

– Мы не друзья. Чего он хотел?

– Не сказал. Я дал ему твой номер. Может, соскучился по тебе. Если что, брат, я не осуждаю.

Уилл резко хохотнул. Звучало совсем неискренне.

– Да ладно тебе. Хорошо, спасибо.

* * *

Позже, еще до восхода солнца, Уилл прокрался в кабинет Керри и вывел из спящего режима ее компьютер. На экране замерло видео туннеля. Через минуту соединение с Интернетом восстановилось и видео продолжилось – камера двинулась вглубь. Строка адреса страницы была пустой.

Из динамиков доносился мягкий шум ветра. Внезапно Уилл осознал, что движение идет не вглубь, а, наоборот, к нему. Нечто выкарабкивалось наружу.

Уилл отшатнулся прочь от экрана. Неприятный призыв к действию пробежался по телу, но он не знал, что конкретно должен был сделать. Он подошел к холодильнику, достал бутылку водки и сделал несколько щедрых глотков, чтобы успокоиться.

Это немного помогло. Уилл опустился на стул.

Затем достал из кармана желтый телефон и положил его на стол. Потом достал свой и набрал Алисию.

Она долго не брала трубку.

– Алло?

– Привет. Это я.

– Привет, Уилл. Не стоило тебе звонить.

Он наклонился к фото на экране, пытаясь разглядеть силуэт на кровати, скрытый в тени.

– Я знаю. Извини, если отвлекаю. Просто хотел узнать, все ли у тебя нормально.

– Все хорошо. Спасибо. А ты как?

– Думаю, нормально. Что ж… Значит, ты рассказала ему.

– Да. Я не хотела. Или хотела. Не знаю.

Уиллу показалось, он что-то заметил – какое-то движение, – но пиксели могли сыграть с ним злую шутку.

– Я понимаю. Он у тебя?

– Да. В другой комнате.

– Ты в безопасности?

– Тебе не о чем беспокоиться. Всё в полном порядке. Послушай… Я не могу сейчас с тобой разговаривать. Мне пора.

– Увидимся завтра?

– Не знаю. Мне пора. Спокойной ночи, Уилл. Больше не звони сегодня.

Из колонок донесся другой звук, едва пробивающийся через глухой ветер. По коже пробежал холодок.

– Хорошо. Пока. Спокойной ночи.

Но Алисия уже повесила трубку. Уилл приложил ухо к колонке. И прислушался.

* * *

Позже тем утром Уилл расстался с Керри. Он дождался, пока она окончательно проснется. Как только они сели пить кофе на кухне, он решил высказать все без обиняков.

– Думаю, нам лучше расстаться. У нас ничего не получится.

Керри ответила не сразу. Молчание требовало добавить что-то еще, заполнить тишину банальностями и оправданиями, но он не стал этого делать.

Уилл убедил себя, что хочет ее защитить. Грязь, проскользнувшая в их жизнь, могла ранить Керри, поэтому ей следовало держаться от него подальше. Уилл даже представил, что, после того как все разрешится – каким бы образом это ни произошло, – он расскажет ей, почему так поступил. Да, это не отменит причиненную боль, но раскроет истинные мотивы, и она проникнется к нему уважением. Она поймет, на какую благородную жертву ему пришлось пойти.

А еще Уилл убеждал себя, что играет на опережение. Керри все равно скоро бросит его и уйдет – или к Стиву, своему профессору английской литературы, или к кому-то еще, кто достиг большего, чем Уилл. Почему бы заблаговременно не принять удар?

Но как бы он себя не обманывал, все это было откровенной чушью. Их отношения давно шли на спад, но истинным катализатором стала Алисия. Уилл хотел быть с ней. И всем сердцем верил, что Алисия чувствует то же самое.

Он ждал слез и злости. Керри задумчиво сидела напротив, уставившись в никуда. Затем сделала глоток из кружки, и он испытал неприятное чувство, будто сказал слова не вслух, а про себя, набираясь храбрости. Сознание расходилось с реальностью, словно звуковая дорожка фильма не синхронизировалась с видео.

– Хорошо, – сказала Керри.

Уилл молча кивнул. Этого было недостаточно. Он не понял ее ответ. И не знал, что делать дальше. В повисшей тишине ей представилась возможность добавить что-то, но никаких дополнений не последовало. Наконец Уилл сказал:

– И это все?

– Ага. Это все.

– Черт. – Он откинулся на спинку стула, испытывая страх и обиду. – Ну, все так все. «Хорошо». Отлично поговорили.

Это ее озадачило.

– С чего ты вдруг разыгрываешь обиженную невинность? Не я тебя бросила.

– Да, но тебе будто плевать.

– Сейчас – да. Осознание придет позже. Не сейчас. Не перед тобой.

– Не могу поверить, что ты так спокойно об этом говоришь.

Его голос задрожал и стал звучать пискляво.

– Все давно к этому шло. Я знаю, тебе нужна Алисия. Жаль, что это не взаимно.

– Дело совсем не в этом.

Уилл в ту же секунду пожалел о сказанной лжи, ведь через несколько дней правда станет известна.

– А в чем? Боишься тягаться со Стивом? Все еще думаешь, что он хочет меня трахнуть?

– Нет. Прекрати. Может, хватит об этом?

– Твои слова.

– Я повел себя глупо.

– Ты и сейчас ведешь себя глупо, Уилл.

– Да пошла ты.

Не желая встречаться с Керри взглядом, он уставился на кружку. Лицо горело – значит, покраснело. Уилл попытался выровнять дыхание.

– Извини, – сказал он. – Извини. Просто дай мне сказать, хорошо?

Она неподвижно сидела и смотрела на него с неземным спокойствием.

– Я вроде тебя не прерывала. Говори, что хотел. Я слушаю.

– Алисия тут ни при чем. Я хочу, чтобы ты перестала приплетать ее по любому поводу, потому что это бред и всегда было бредом. Все дело в… Все дело в фотографиях. В телефоне. Это опасно. Не хочу тебя в это втягивать.

Наконец он получил желаемую реакцию. Ее лицо исказилось от гнева.

– Ты серьезно? Решил защитить меня? Вообразил себя героем?

– Что? Нет! Не начинай, Керри.

– Ты хоть слышишь себя? Меня уже «втянуло». Я ищу информацию, изучаю ее. А ты расхаживаешь с этим дурацким телефоном, ни на секунду не выпуская его из рук. Все это происходит со мной. А ты просто наблюдаешь со стороны.

– Несправедливо так говорить.

– Ты боишься. Ведешь себя как испуганное дитя. Мне тоже страшно, Уилл. Но я бы никогда не оставила тебя одного.

Слезы жгли глаза. Все шло не так, совсем не так, как надо.

– Я не это имел в виду. Керри…

– Хватит. Иди к черту! Сначала я не злилась. Сначала я разочаровалась в тебе. Мне было больно. Но на секунду, Уилл, я прониклась к тебе уважением. Почти поверила, что ты поступил правильно. Но теперь я в бешенстве. Если ты этого добивался – поздравляю. Добился.

– Я не хотел, чтобы так вышло.

– Да ты никогда не знаешь, чего хочешь. Хотя нет, я знаю, чего ты хочешь. Ничего. У тебя нет никаких желаний, которые можно было бы удовлетворить. Ты строишь из себя человека, но на самом деле ты – ходячая пустая оболочка. – Она остановилась, чтобы перевести дыхание, затем смахнула слезу из уголка глаза. – Думаю, ты найдешь где остановиться, пока ищешь себе квартиру.

По какой-то причине эти слова ранили Уилла сильнее всего.

– Серьезно? Как я успею что-то найти за сегодня?

– А чего ты ждал? Что мы расстанемся и пойдем обниматься в кровати? К тому же ты опасен для меня, помнишь?

– Замечательно.

Уилл встал. Ужасная тяжесть осела в легких, верхняя часть тела грозилась перевесить нижнюю. Жар стыда и раскаяния заливал лицо. Так не должно было случиться. Он прошел в спальню, вытащил из глубины шкафа смятую спортивную сумку и начал запихивать туда все подряд. Случайные вещи. Когда он зашел в ванную, чтобы забрать свою зубную щетку и бритву, с кухни донесся тихий всхлип.

Этот мир он создал сам. Таково было его королевство.

* * *

Похоже, за те два дня, что прошли с визита Уилла, никто не приходил к Эрику. Облепленный мухами мусорный бак с торчащими бутылками из-под пива был вытолкан наружу, но не вынесен на тротуар. Что ж, хоть мало-мальская, но попытка прибраться. Уилл постучал в дверь и стал ждать ответа. Когда его не последовало, он толкнул дверь; та легко распахнулась.

Внутри воняло потом и испорченной едой. Мухи сердито зажужжали, а несколько тараканов бесстрашно и безразлично поползли прочь. Солнечный свет залил сумрак коридора, и тепло густым потоком выплеснулось наружу. Видимо, кондиционер, от которого он в прошлый раз замерз, сломался.

Вот тебе и попытка прибраться.

– Господи боже, – прошептал Уилл, затем крикнул: – Эрик? Ты здесь?

По коридору он дошел до кухни, в которой запущенность процветала с еще большим размахом. Разбросанные по столешнице и сваленные в раковину тарелки источали отвратительное, почти ощутимое зловоние. Под ногами хрустели крошки еды и хлопья. Горстка тараканов выбрала обзорной площадкой ручку и крышку кастрюли; скучающе водя усиками, они оценивали новые владения.

Из глубины квартиры донесся голос Эрика. Казалось, он говорил с полным ртом еды.

Изменения в гостиной были незначительными: спинка запятнанного дивана завешана одеждой, по углам и на стуле собрались колонии носков. Посреди комнаты стояла игровая приставка, от которой к телевизору тянулась черная пуповина провода, а рядом с диваном валялся геймпад.

Запах здесь стоял иной – гнилой и сладкий. Он исходил из темного угла с другой стороны комнаты. Из спальни. Уилл не хотел идти дальше – догадался об источнике.

Но голос раздался снова, выплывая из спальни потоком разложения:

– Уилл.

Уилл вошел в спальню. Солнечный свет, просачиваясь в щели жалюзи, превращал комнату в подводный аквариум. В спальне, как и во всей квартире, царил беспорядок. Эрик лежал на кровати в одних трусах, сбросив одеяло на пол. Тело блестело от пота. Как только Уилл вошел, Эрик повернул голову, явив взгляду омерзительную рану на левой стороне лица. Ему стало хуже. Рана запеклась коркой черной крови, распухла, лопнула, а затем засохла вновь. Вокруг кружили мухи, смело расхаживая по коже подобно маленьким конкистадорам. Вонь инфекции остановила Уилла у порога.

Эрик попытался что-то сказать, но из-за раны губы едва двигались.

– Чего надо?

– Мне нужно где-то перекантоваться пару дней.

Видимо, Эрику было нечего ответить. Но Уилл его в этом не винил.

– Я посплю у тебя на диване. Всего пару дней. Пока все не решится с Алисией.

– Нет.

– Сейчас у меня трудное положение, Эрик.

– Нет!

Это усилие причинило Эрику сильную боль, и он откинулся на подушку. Уилл покачал головой.

– Все будет хорошо. Я помогу тебе прибраться. Вот увидишь.

Не обращая внимания на звуки, которые издавал Эрик, Уилл вернулся в гостиную. Для своих вещей он выбрал стул, на котором сидел и вел Эрика сквозь кошмары в прошлый визит. А затем снова набрал номер Алисии.

Через четыре гудка она взяла трубку.

– Я ведь просила тебя больше не звонить.

– Это было вчера! Ты в порядке? Что делаешь?

– Уилл… Я пытаюсь все исправить, понимаешь? Перестань мне звонить. Это только все усложняет.

– Я ушел от Керри. Мы расстались сегодня утром.

Повисла долгая пауза. Затем Алисия сказала:

– Мне жаль. Мне очень жаль это слышать, Уилл.

– Но… Все ведь теперь хорошо. Разве не так?

– Не знаю. Тебе решать.

– Но… Что? Алисия…

– Уилл, я с Джеффри. Я люблю его. Ты понимаешь?

Он тряхнул головой, не в силах принять услышанное. Не в силах смириться с тем, какую серьезную ошибку совершил.

– Нет, не понимаю.

– Я не знаю, будем ли мы приходить в бар. Может, пока не стоит. Хорошо? Не звони мне. Если я тебе и правда небезразлична, то не звони.

С этими словами Алисия положила трубку.

Уилл откинулся на спинку дивана, ожидая, когда придет правильная реакция. Горе, гнев, слезы. Но их не было. Вместо этого он чувствовал невыносимую беспричинную тоску. Жгучую как ожог. Он взглянул на черную дыру спальни Эрика, пытаясь силой мысли поднять того с кровати. Они могли утопить боль в алкоголе. Вместе, как друзья. Одиночество давило со всех сторон.

А затем, словно в ответ на мысленный приказ, Эрик появился в проеме, опираясь на дверной косяк. Кожа его была серой и рыхлой.

– Здесь ты не останешься.

Свежий ручеек крови пересек подбородок и вяло стекал по шее.

Внезапно Уиллу пришла в голову мысль.

– Эрик, ты звонил вчера в бар? Ты искал меня?

Его лицо омрачилось.

– Нет, – ответил он и повернулся, чтобы вернуться в спальню.

Уилл вскочил с дивана и прижал его к косяку, встав нос к носу. Вонь раны ударила в ноздри, но Уиллу было все равно.

– Звонили отсюда. Кто это был?

Эрик оказался на удивление слаб. Еще пару дней назад никто бы не смог удержать этого здоровяка; даже если и попробовал, то Эрик выбил бы ему все зубы. А теперь он не сильнее сонного ребенка.

– Это были они. Эти уроды.

– Какие уроды?

Эрик повернул голову и показал рану. От зрелища захватывало дух. Жгучее любопытство пересилило отвращение, и Уилл наклонился еще ближе. Разрыв был совершенно невероятным, будто грим для празднования Хеллоуина. Края распухли, покрылись влажной лимфой и стали похожи на силикон, который можно сорвать в любой момент. Уилл присмотрелся внимательнее, пытаясь разглядеть зубы или гребень челюсти. Когда Эрик попытался заговорить, в глубине раны Уилл уловил движение языка, словно личинка проталкивающегося через мертвечину.

– Что за уроды, Эрик? Те студенты из бара?

Но ответ он уже знал.

– Они сказали, что хотят сделать тебе подарок. А теперь отвали от меня. Или я убью тебя. Я убью тебя.

Продолжительная речь закончилась агонией, и колени Эрика подкосились. Уилл подхватил его и потащил обратно к кровати. Рухнув на матрас, Эрик обмяк и свернулся калачиком. Он лежал и плакал как дитя, а Уилл стоял и смотрел.

Прошло несколько минут, прежде чем Уилл понял, о каком подарке шла речь. И когда это произошло, голова резко закружилась, ему пришлось схватиться за стену. Раны. Пальцы из черепа.

Что-то про ангелов, сказала Керри. Разве ангелы могут быть ужасными?

Им нужно как-то рождаться. Только и всего.

Уилл опустился на колени рядом с кроватью и осторожно положил руку на плечо Эрика.

– Ты чувствуешь, внутри? Чувствуешь, как оно движется?

Выражение лица Эрика резко переменилось. Он побледнел и застыл, будто лишился чего-то важного и необходимого для жизни или просто сломался. Затем моргнул, но не проронил ни слова.

– Чувствуешь, я вижу.

Уилл откинул волосы с его потного лба. В этом жесте было что-то интимное. Доброе. Эрик хотел отстраниться, но деваться было некуда.

– Оно само выйдет через лицо? Или мне надо сделать дырку?

– Уйди.

– Люди считают, что ты хороший парень, – сказал Уилл, нежно поглаживая волосы Эрика. – Но они не видят того, что вижу я. Не видят, как гаснут твои глаза, когда ты напиваешься. Не видят твоей гнилой души. Но я – вижу.

Уилл наблюдал, как Эрик, киша мухами, увядает в собственной постели и маринуется в своей вони. Наконец его гнилая душа нашла внешнее отражение. Желание протащить тело Эрика по улице или повесить на крюк в баре вспыхнуло в груди. Тогда Эрика узреют все.

– Но я все понимаю. Я ведь тоже гнилой внутри.

А что, если Рай – это место тьмы?

– Тебе обязательно умирать? Или оно вырвется, пока ты будешь живым?

Примут ли меня?

Эрик всхлипнул. Из уголков глаз хлынули слезы, потекли по волосам и ушам. Он схватил Уилла за руку и поднес ее к лицу, словно хотел поцеловать.

– Пожалуйста, убей меня, – попросил Эрик. – Пожалуйста. Я не хочу, чтобы оно выбралось. Я не хочу это чувствовать. Мне страшно.

– Интересно, что будет, если я позвоню ему.

Эрик затих. И взглянул на Уилла с неприкрытым ужасом.

Уилл вышел на кухню и начал искать, чем сгладить углы реальности. Найдя в одном из шкафчиков початую бутылку рома, он спокойно вернулся в спальню, сел на кровать рядом с Эриком и набрал на ярко-желтом телефоне номер Гарретта.

Как только в ухо начал проникать зловещий язык, Уилл включил громкую связь и положил телефон на кровать. Эрик замяукал, точно животное, и сжался в клубок. Уилл почувствовал, как старая пустая боль пробуждается внутри, и он принял ее, как принимают старого друга. Они слушали звонок вместе. Уилл пил ром. Жара вытеснила из комнаты весь воздух. В какой-то момент просачивающийся сквозь жалюзи свет приобрел золотистый оттенок, и бутылка опустела. Затем упала на пол и закатилась под кровать. Вскоре начались роды.

Уилл включил на телефоне диктофон.

Тело Эрика напряглось. Он заскулил сквозь зубы. Уилл наклонился, наблюдая за разрывом на лице – залитым кровью кратером с темными краями. Слабый вопль переплетался с жижей слов, просачивающейся из динамика телефона, образуя прекрасную погребальную песнь, великолепное стенание, впивающееся в душу Уилла острыми крючками.

Толстая кость треснула, и кровь бурной рекой хлынула на простыни.

Нечто выбиралось на свет.

Уилл почувствовал все до того, как увидел. Долгая боль наконец нашла ответ. Уилл склонился над дрожащим телом Эрика, открыл рот и прикоснулся губами к неровным краям раны. «Исцели меня, – подумал он. – Пожалуйста. Заполни пустоту». Даже с закрытыми глазами он чувствовал надвигающийся жар. Что-то коснулось языка, и Уилл всхлипнул, испытывая ужас и благодарность, пока оно ощупывало нёбо, зубы и щеки, заполняло рот. Еще шире раскрыв челюсть, Уилл сглотнул всю сущность разом. Из-под губ засочилась кровь. Эрик начал кричать, все громче и громче, и испуганно выскочившие из своих убежищ тараканы, жужжа темными крыльями, начали подниматься по стене, словно взмывающие к Богу души.