Нил спас от маньяка незнакомую ему женщину. Она в знак благодарности подарила ему волшебный браслет, позволяющий вселяться в другого человека на некоторое время. Пока Нил развлекается с браслетом, маньяк идет по его следу.

Ричард Лаймон

Ричард Лаймон
"В чужом теле"

Глава 1

Нил Дарден ехал один в своей машине и держался окольных дорог, чтобы не попасть на бульвар Робертсона. Он не особенно боялся застрять в пробке на бульваре — зато боялся, что его там застрелят ни за что ни про что.

В конце концов, это была ночь в Лос-Анджелесе.

Кого угодно тут могли подстрелить в любое время дня или ночи, но все-таки ночью обстановка была хуже. И многолюдные улицы, типа бульвара Робертсона, казались Нилу куда опаснее, чем неприметные, укромные дороги, что вились по тихим жилым районам с одноэтажной застройкой.

Его теория была проста: чем меньше машин в пределах видимости, тем меньше вероятность, что в одной из них окажется компания вооруженных бандитов, которым вдруг захочется пострелять направо и налево.

Лучшим способом самосохранения было бы вообще не выходить из дома. Особенно по ночам. Но он отказывался так жить. Ему было всего двадцать восемь, и как-то рановато становиться отшельником. Он мог пойти на определенные неудобства ради безопасности, но уж точно не сидеть, запершись в четырех стенах до конца жизни.

Принять необходимые меры предосторожности — и вперед, вопреки опасности.

Даже по такому пустяковому поводу, как вернуть пару фильмов в видео-прокат.

Вернуть их требовалось до полуночи. Марта задержалась у него дольше, чем обычно, даже переоделась в рабочую униформу в его спальне, чтобы потом не тратить на сборы ни одной лишней минуты. К моменту, когда она ушла, а Нил перемотал кассеты на начало, на часах было почти 23:30.

Масса времени, чтобы добраться до видео-проката.

Но не слишком хорошее время, чтобы быть одному в машине на улицах Лос-Анджелеса.

Нил знал, что мог был подождать и вернуть фильмы завтра. Возьмут штраф за просрочку. Пять или шесть баксов, кажется. Небольшие деньги, в сравнении с риском, на который он шел, отправляясь туда в такой час. Но если ждать до рассвета, то ему пришлось бы заплатить куда более серьезную цену — не деньгами, а своей свободой и самоуважением.

«Каким трусливым чмошником надо быть, чтобы бояться проехать пять миль по городу?» — спросил он сам себя.

Марта, которая работала в ночную смену в международном аэропорту, ездила туда по тридцать миль туда-обратно, пять дней в неделю. Что бы она подумала, если бы узнала, что ее парень побоялся доехать до видео-проката вечером?

«Она никогда не узнает» — сказал он себе.

Но может и узнать. Все возможно.

«Да какой смысл теперь гадать, — подумал он, — Я уже поехал, теперь поздно поворачивать, даже если это будет стоить мне жизни».

Сейчас, двигаясь по пустым улицам в сторону видео-магазина, Нил улыбнулся и покачал головой.

Он был доволен собой. Чувствовал себя храбрым и бесшабашным.

С точки зрения статистики, реальная опасность полуночной поездки в видео-прокат была, наверное, довольно мала.

Тем не менее, разумный человек не стал бы этого делать.

Он подвергал себя ненужному риску без всяких веских причин.

Если бы его мать узнала о таком, ее бы точно кондрашка хватила.

Он снова с улыбкой покачал головой.

«Будет отличный некролог, — подумал он, — Убит в процессе возвращения кинолент „Соломенные псы“ и „Я плюю на ваши могилы“ в местный видео-прокат. Ах, какая ирония!»

Он тихо рассмеялся.

На душе у него было довольно спокойно, пока он не пересек развязку с Национальным Бульваром. Этот тоннель впереди всегда исправно заставлял его нервничать. Слишком длинный, слишком пустой. Проезжая через него, он каждый раз чувствовал себя отрезанным от мира и крайне уязвимым.

Много раз ходил там пешком — при свете дня, разумеется.

Видел довольно пугающие граффити на стенах.

ВАЛИ БЕЛЫХ КОПОВ.

Ему определенно не хотелось бы столкнуться с авторами этих милых произведений народного искусства. Хоть он и не был полицейским. Но был белым. И его-то вполне могли попытаться грохнуть те типы, которым нравилось рисовать на стенах подобную херню.

А рисуют такую херню обычно как раз по ночам…

Он подумал было о возможности развернуться. Еще не поздно поехать назад, подняться по эстакаде на Национальный, и оттуда проехать до Венис-бульвара.

Избежать тоннеля. Избежать еще более пугающих пустырей по бокам от него.

Но приблизившись к тоннелю, он увидел в свете фар, что там никого нет. Широкая и безлюдная полоса асфальта, заключенная в бетонные стены.

Нечего бояться.

Въехав под мост, он прибавил газу. Двигатель заурчал громче, отдаваясь эхом от стен и потолка. По обе стороны от него красовались оставленные на бетоне безвестными авторами символы, имена, угрозы — мешанина из неподдающихся расшифровке тайных знаков, причудливых надписей и рисунков. Он уже видел их раньше, так что не пытался изучать, стараясь просто не смотреть по сторонам.

«Реально надо было ехать по главным дорогам, — решил он, — Глупая была идея».

Тоннель остался позади.

В обе стороны от дороги плавно спускались вниз склоны насыпи, по которой пролегала автомагистраль. Внизу эти пологие склоны заросли кустами и деревьями. Дальше справа начиналась полоса отчуждения железной дороги. Тоже заросшая кустами, уже много лет не видевшая поездов. Заваленная всевозможным бытовым мусором. Огражденная забором из рваной сетки-рабицы, которая вряд ли кого-то могла бы остановить. Нилу не хотелось даже думать, какого рода людей можно в таких местах повстречать.

Не так давно, где-то тут неподалеку убили полицейского, прямо в этой странной полосе диких зарослей посреди города.

Поздно ночью.

В памяти всплыло только что увиденное граффити «ВАЛИ КОПОВ»[1].

Нил поглядел в обе стороны. Никаких слоняющихся фигур поблизости не заметил. Но в свете ближних фонарей виднелось достаточно много густой растительности, в которой мог укрыться хоть батальон бешеных психов с любыми видами оружия.

Колеса его машины подпрыгнули, переезжая через рельсы.

Настало время еще раз принять решение.

Свернуть налево и поехать через жилой массив, или двинуться прямо к Венис-бульвару? Если не повернуть сейчас налево, то он окажется на бульваре у видео-проката, но не с той стороны.

Кроме того, ему придется проезжать через «Бургер-авто», где убили того подростка месяц назад.

Он помотал головой и вздохнул.

Похоже, один маршрут другого не лучше.

По второстепенной дороге будет чуть ближе.

Узкая, довольно темная из-за густых деревьев, заслонявших фонари, она шла где-то метров семьсот вдоль заброшенной железной дороги. Где одному богу известно, кто может прятаться.

Где вот такой же ночью расстреляли копа.

Нил сделал поворот и нажал на газ.

Слева от него тянулся пустырь. Справа — ряды каких-то темных домов, если так можно было назвать эти полу-развалившиеся лачуги.

Вот будет прикол, если тут двигатель заглохнет.

Хотя его машина, вроде, была в полном порядке.

«В следующий раз, — сказал он себе, — Просто езжай по бульвару Робертсона и забудь про этот идиотизм с окольными дорогами».

«Ага, конечно. В следующий раз просто не пытайся возвращать чертовы фильмы в долбаный прокат посреди ночи. Ты сам нарываешься на неприятности».

«Ты сам себя накручиваешь сверх меры, вот что ты делаешь. Лучше просто молись богу, чтоб никто не узнал, какой ты на самом деле жалкий трус».

Сквозь открытое окно, смешиваясь с тихим ночным ветерком и приглушенным гулом шоссе позади, раздался отдаленный, но отчетливый женский крик:

— Помогииитееее!

У Нила все сжалось внутри.

Он глянул влево.

На какое-то мгновение, обзор закрыл мини-фургон, припаркованный через дорогу.

Проехав мимо, он увидел полосу заросшего пустыря, уходившую к насыпи. Притормозил и выглянул из окна. Вдали, на большой высоте, машины, грузовики и огромные фуры проносились по шоссе Санта Моника. Он никого не увидел на обочине автострады, как и в темноте среди деревьев и густых кустов, что скрывали основание насыпи, постепенно редея ближе к полосе отчуждения старой железной дороги. На рельсах тоже никого не было видно.

Никаких огней с той стороны не горело.

«Кричать могли откуда угодно» — подумал он.

Нил уже давно привык слышать отдаленные крики и вопли по ночам. Иногда выходил из своей квартиры на балкон, вглядывался вдаль и прислушивался. Но никогда не делал чего-то больше. Большинство таких криков, как он подозревал, были результатом каких-то развлечений местных подростков.

— Не надо!

Нил скривился и ощутил мурашки по всему своему телу.

Он резко свернул влево, съехал с дороги, ударил по тормозам, затем заглушил мотор и погасил фары, выдернув ключ из зажигания. Зажав чехол с ключами в зубах, он откинул правой рукой крышку ящика сбоку от сидения. Пошарив там ладонью, он залез под блокнот, кошелек для мелочи, стопку салфеток, и вытащил пистолет «Зиг Зауер».380 калибра[2].

Подумал про запасной магазин. Где-то там должен лежать.

Но не было времени искать его.

Все еще держа ключи в зубах, а пистолет в правой руке, он распахнул дверь левой и выпрыгнул из машины. Подскочил к бреши в сетчатом заборе, нырнул сквозь нее и побежал прямо к самому густому пятну темноты у подножия насыпи.

На бегу он вытащил изо рта кожаный чехол. Сунул его в передний карман своих шорт. Карманы были глубокими, так что ключи принялись шлепать его по бедру при каждом шаге.

Свободные темно-серые шорты казались светлыми в непроглядной ночи.

Ноги выделялись еще ярче. А белые носки словно сияли. Только кроссовки и рубашка были темными.

Надо было одеться в черное.

«Ага, — подумал он, — Точно. Надо одеваться как полагается на мои полуночные спасательные операции».

Он поверить не мог, что делает это.

Должно быть, рехнулся.

Он ни разу в жизни не бросался кого-то спасать. И никогда не думал, что жизнь может ему такой случай предоставить.

Пистолет в машине предназначался для самообороны, как средство последнего шанса в случае нападения преступников. Он купил его, насмотревшись новостей, где транслировали в прямом эфире съемки с вертолета, как погромщики средь бела дня вытаскивали людей из машин на перекрестках и зверски избивали во время беспорядков 1992 года.

Ведь никто не предупредит заранее, что ты вдруг окажешься посреди массовых погромов, или попадешься на глаза бандиту, который захочет угнать твою тачку, а заодно и тебя грохнуть.

Исходя из этих доводов он и возил в машине пистолет.

Чертовски незаконно, но риск того стоил.

Пусть лучше судят двенадцать, чем несут шестеро, как говорят.

Интересно, стал бы он сейчас что-то делать, если бы оказался в этом месте безоружным?

Ни за что. Это было бы сущим безумием.

«Это и так безумие!» — напомнил он себе.

Но продолжал бежать, вскидывая ноги, взмахивая руками, перепрыгивая через смутные очертания рельсов, колючих кустов, ям в земле, старых покрышек, остатков мягкого дивана, целой кучи раздавленных жестянок, от которых воняло машинным маслом. Обогнул несколько крупных кустов, бампер от машины, пару деревьев, унитаз, судя по запаху, не так давно использованный по назначению, и старую дверь, что лежала плашмя на земле, будто вход в подземелье.

Потом что-то схватило его за ногу.

Корень дерева, моток колючей проволоки, или же кабель от одного из погрязших в земле бытовых приборов.

Он не знал точно, что, но оно схватило его за левую ногу, и он с размаху полетел вниз головой вперед.

Во время падения, едва не заорал «Бля!»

Но сохранил самообладание, и закричал лишь мысленно.

Падать было больно. Он рухнул на невидимую мозаику из травы, грязи и мусора.

Что-то под ним хрустнуло, смялось, зашуршало, нанесло его телу сразу несколько царапин и уколов. Из легких словно разом вышибло весь воздух. Что-то вдарило по яйцам. Огонь вспыхнул в коленях, кистях рук и груди. Он подумал, что теперь наверняка будет куча кровотечений.

Хотелось подняться немедленно.

Кто знает, какие жуткие вещи могут сейчас лежать прямо под ним, впиваясь в его плоть.

Он мог легко представить массу вариантов: ржавые гвозди, битое стекло, использованные презервативы, подгузники или гигиенические салфетки, собачьи или человечьи фекалии, пауки, слизни, змеи. Полу-раздавленная крыса может сейчас выскользнуть из-под его живота и куснуть в отместку.

Какое-то время, однако, он попросту не мог пошевелиться.

Затем приподнялся на четвереньки, и отдышавшись немного, встал. Стоять в полный рост не получалось — слишком больно. Приходилось пригибаться, и дышать все еще было тяжело.

«Вот тебе и награда за попытку поиграть в героя!» — подумал он.

Чувствовал себя так, словно его здорово отколошматили дубинкой по груди и паху.

Теплые струйки стекали с его правого локтя и обоих колен.

— Не надо, — услышал он, — Пожалуйста.

Не крик, скорее умоляющий всхлип.

Откуда-то из темноты среди деревьев, прямо по курсу и чуть левее.

Не отрывая взгляда от того места, Нил сжал зубы и поковылял в ту сторону. Он старался не слишком шуметь.

— И что мне за это будет? — донесся мужской голос.

— Все, что ты хочешь. Пожалуйста.

Тихий смешок:

— Да, я так и думал.

— Я не хочу умирать.

— Рад это слышать. А знаешь, что скажу? У нас тут полное согласие. Я тоже не хочу, чтобы ты умирала. В ближайшие несколько часов, по крайней мере. — снова раздалось хихиканье.

Затем тихое шипение женщины.

— Неужто не больно?

— Да. — грустный и какой-то обреченный тон ее голоса вызвал у Нила комок в горле.

— Ой, крутая девка, это так мило. — сказал мужской голос.

Затем раздался охающий вскрик.

— Хм, или не такая уж крутая.

— Пожалуйста, не надо, — всхлипнула она.

— Ммммм, ай-яй-яй.

— Аааах!

— А теперь больно?

— Пожалуйста…

— Скажи мне кое-что.

— Что? — охнула она.

— Скажи мне, что ты грязная, вонючая шлюха.

— Я грязная, вонючая шлюха.

— Тебя надо очистить болью.

— Меня надо… очистить болью.

— Я — твое спасение.

— Ты — мое спасение.

— Пожалуйста, заставь меня кричать.

— Пож-жалуйста заставь… меня кричать.

— Неубедительно. Не верю, что ты всерьез просишь.

— Я всерьез прошу!

— Правда?

— Да!

— Врешь.

Она взвизгнула.

Доковыляв до дерева и выглянув из-за ствола, Нил увидел их впереди — все еще довольно далеко слева. Возможно, метрах в десяти.

Смутные, размытые силуэты, которые стояли, похоже, лицом друг к другу. Один был чернее ночи, другой светлый.

Оба были усеяны маленькими пятнышками света, который пробивался сквозь кроны деревьев.

Светлая фигура, определенно женская, находилась лицом к темной. На ней, похоже, не было никакой одежды. Спина прижималась к стволу дерева. Возможно, привязана к нему. Нил видел, как она дергается и извивается. Слышал ее всхлипы.

Темная рука мужчины потянулась к ней. Пальцы держали что-то блестящее. Какой-то небольшой инструмент.

Пассатижи?

— Нет! — охнула женщина, — Не надо!

— Да, о да! — сказал из темноты мужчина.

Инструмент двинулся к ее левой груди.

Нил закричал:

— Стоять!

Обе головы быстро повернулись.

Лицо мужчины было мертвенно-белым под зарослями густых черных волос.

— Брось пассатижи, Распутин хренов! — заорал Нил, — А то мозги вышибу!

Тот вскинул руки вверх.

— Не стреляйте! — крикнул он, — Я сдаюсь! Не стреляйте!

Над его головой, поблескивая в свете луны, виднелись пассатижи в правой руке и нож в левой. Тонкое, заостренное на конце лезвие было почти в локоть длиной.

— Брось это все! — сказал Нил, целясь из пистолета в темную фигуру.

Его трясло. Сердце оглушительно колотилось. Во рту пересохло как в пустыне.

Незнакомец повернулся к нему, все еще держа руки с ножом и пассатижами поднятыми. Он был крайне тощим, как скелет.

Черные волосы и борода в основном скрывали лицо, за исключением бледных выпирающих скул. Черная рубашка с длинным рукавом будто прилипла к ребрам, и костям рук, и впалому животу.

Черные брюки блестели — вероятно, кожаные. Так же из черной кожи были сделаны и перчатки на руках.

— Брось нож и пассатижи. — повторил Нил.

— Иди-ка ты отсюда. Не лезь. Это тебя не касается.

— Уверен?

— Это наше с ней личное дело.

— Больше нет.

— Она моя жена.

— Он врет! — выпалила женщина, — Я его не знаю! Он меня похитил!

— Да брешет она, что ты ее слушаешь.

— Так, ты заткнись! — сказал ему Нил.

— Хочешь, дам ее тебе?

— Нет.

— Да ладно, тут только мы с тобой. Можем делать с ней абсолютно все, что захотим. А потом прикончим, и никто ничего не узнает.

Нил помотал головой.

— Да хочешь, я же вижу, — сквозь черную бороду заблестели зубы, — Ну, ты не мужик что ли?

— Пожалуйста, — выдохнула женщина, — Помогите мне.

— Слушай, ты лучше бросай эти железяки по-хорошему, — сказал Нил.

— Ты сможешь ее трахнуть.

— Нет.

— Ну так и хер с тобой, братишка! — сказал бородатый, метнув в Нила нож.

Нил выстрелил три раза подряд, нагибаясь. Уши заложило от грохота, руку тряхнуло отдачей. Человек в черном пошатнулся, сделал шаг назад. В ту же секунду нож просвистел сбоку от лица Нила. Бородач попятился еще на пару шагов. Затем тяжело плюхнулся на землю. Он сидел там, опустив руки, все еще сжимая пассатижи в правой ладони, вытянув ноги и подергивая ими, словно желая скинуть сапоги.

Нил прицелился в размытый черный овал косматой головы и еще раз нажал на спуск.

Голова человека в черном дернулась, словно получив апперкот в челюсть, и тело повалилось назад.

Глава 2

— Эй?

Он повернул голову на звук голоса и увидел едва-различимый бледный силуэт женщины на фоне дерева.

«А, ну да, — подумал он, — Точно. Она».

Человек, которого Нил застрелил, лежал плашмя на земле, словно сливаясь с черной тенью. Он уже долго практически шевелился. На самом деле, вообще не шевелился, с самого момента, как опрокинулся назад от пули в голову.

— Эй? — снова окликнула женщина.

Нил вновь оглянулся на нее.

— У вас все в порядке? — спросила она.

«Конечно, у меня все в порядке, — подумал он, — с чего мне быть не в порядке? Это же он покойник, а не я».

— Что с вами? Вы не ранены?

«Я не ранен?» — спросил он сам себя. Через какое-то время ответил вслух:

— Нет. — его голос звучал глухо и словно издалека.

— Встать сможете?

Встать?

Он осознал, что незаметно для себя успел упасть на колени. Это открытие испугало его и расстроило. Как можно быстрее, он поднялся.

— Я цел, — сказал он, — Просто… не знаю… Я просто никогда… А вы как?

— Хочу выбраться отсюда поскорее.

— В смысле, вы в порядке? — спросил он.

— Не совсем. Подойдите ко мне, ладно? Можете подойти?

— Ага. Хорошо.

Нил пошел к ней. Он чувствовал дрожь и слабость. Правая рука безвольно свисала сбоку, покачиваясь под грузом сжатого в ладони пистолета.

Женщина была голой, как он и предполагал. Ее кожа казалась призрачно-бледной, за исключением темных пятен глаз, ноздрей, сосков и пупка. И еще крови. По крайней мере, он предполагал, что это должна быть кровь — темные кривые полоски, спускавшиеся вниз по ее коже от нескольких ран.

— Он вас порезал, — сказал Нил.

— Ничего. Жить буду. Можете меня развязать?

— Конечно. — он начал засовывать пистолет в карман шорт, потом остановился и оглянулся на человека, которого застрелил.

— Насчет него не волнуйтесь.

— Он мертв? — спросил Нил.

— Не шевелится.

— Господи.

— Это хорошо. Вы правильно сделали. Это был маньяк какой-то.

— Ну все равно посматривайте на него, ладно?

— Да, буду.

Нил наконец убрал оружие в карман. Потом он обошел женщину сбоку.

Ее левая рука была вывернута в плече, заведенная за ствол дерева. Веревка, обвязанная вокруг запястья, уходила дальше — видимо, точно так же удерживая с другой стороны и правую руку.

Нил решил остаться слева, где женщина и дерево заслоняли лежащее тело человека в черном.

«Она скажет, если он пошевелится».

Кончиками пальцев Нил начал дергать тугой комок узлов возле запястья женщины. Глаза в этом деле были не нужны, так что он смотрел прямо на незнакомку.

За плечом виднелись контуры ее левой груди.

На самом деле, Нил вполне хорошо видел ее грудь, невзирая на скверное освещение. Довольно небольшая и красивой формы, и сосок торчал вперед. Так близко, что можно прикоснуться.

Он постарался сконцентрироваться на распутывании узлов.

— Меня зовут Элиза, — сказала она.

— Я Нил.

— Ну слава богу, что ты появился вовремя.

— Услышал крики.

— Он сказал, что это бесполезно. Говорил, что никто меня тут не услышит. А если и услышат, то проигнорируют.

— Я сам едва так не сделал.

Узлы казались твердыми как сталь, но он не сдавался.

Он посмотрел, как вздымается грудь Элизы от глубокого вдоха.

— Отвозил пару фильмов сдать в прокат, — пояснил он.

— В такое время?

— Надо было успеть до полуночи.

— Еще успеешь? — спросила она.

— Не думаю. Да уже и не важно.

— Извини, что испортила тебе вечер.

— Смеешься?

— Я с радостью компенсирую тебе все издержки.

— Да забудь. Серьезно.

— Ты спас мне жизнь, — сказала она.

— Ну да, наверное.

— Без всяких наверное. Господи… И ведь это еще не самое страшное. Ведь он, похоже, не собирался меня убить быстро.

— Ну, теперь все будет хорошо. Вот только я не могу развязать эти узлы.

— Может, воспользуешься его ножом?

Он вспомнил про огромный нож, просвистевший мимо его уха.

— Не знаю, смогу ли его найти. В любом случае, мне не стоит его трогать. Ну, отпечатки там и все такое. Нам, наверное, лучше оставить все как есть, чтобы не пропали никакие улики.

— Включая меня? — спросила она.

— Ну… Об этом я как-то даже не подумал. Возможно, это и неплохая идея. Если увидят тебя вот так привязанную…

— Я не хочу, чтобы какие-то копы меня видели. — она повернула голову, словно пытаясь посмотреть на Нила через левое плечо, — Не хочу, чтобы меня вообще кто-то видел. В таком состоянии.

Нил покраснел.

— Ну, извиняюсь, — пробормотал он.

— Тебя это не касается, — сказала она, — Ты меня спас. Смотри сколько пожелаешь.

— Эээ. Так на чем мы…

— На том, что точно ли ты хочешь вовлекать в это дело полицию?

— Да они и так наверняка приедут с минуты на минуту.

— Не думаю, — сказала Элиза.

— Кто-то должен был сообщить о выстрелах.

Уже произнося фразу, он осознал, насколько наивно это звучит. Редкой была та ночь, когда бы он не слышал нескольких отдаленных хлопков, которые могли быть выстрелами. А могли быть результатом громко хлопавших дверей, неисправных автомобильных глушителей, взрывов петард, чего угодно. Некоторые из этих звуков почти однозначно были выстрелами, но он никогда не вызывал полицию по какому-либо из подобных случаев.

В данном случае, выстрелы прозвучали в густой роще под насыпью автострады Санта Моника.

Вряд ли хоть кто-то из проезжавших там водителей обратил на них внимание.

Ближайшими домами были те жалкие лачуги за пустырем и рельсами, по ту сторону сетчатого забора, да еще и на другой стороне дороги. Люди, что там жили, наверняка давно привыкли к странным звукам с этой стороны. Особенно к хлопкам двигателей.

— Если кто-то вызвал копов, — сказала Элиза, — То где же они?

— Наверное, едут. Не могут же они сразу…

— Прошло, наверное, минут пятнадцать-двадцать с момента стрельбы.

— Нет, — сказал Нил, — И пяти не прошло.

— Ну, я тут на часы не смотрела, знаешь ли, — сообщила ему Элиза. Тот край ее лица, что был виден над левым плечом, будто бы изогнулся в улыбке, — Но реально гораздо больше пяти минут. Ты там как бы вырубился. Стоял на коленях минут пятнадцать, наверное.

— Нет.

— Правду говорю. Я просто стояла и ждала. Пыталась прийти в себя. Но наконец поняла, что мы можем всю ночь тут проторчать, если я не подам голоса. Впрочем, похоже, мы тут все равно всю ночь проторчим, если ты не найдешь нож или еще чего-нибудь.

— Только не нож, — сказал он, — Я не должен к нему прикасаться.

— Ну, что-нибудь найди. Ладно? — судя по голосу, она была готова вновь разрыдаться, — Мне паршиво. Хочу отсюда выбраться.

— Что-нибудь придумаю, — сказал Нил. Он обошел вокруг дерева. Посмотрел в ту сторону, куда улетел нож, разминувшись на несколько сантиметров с его лицом.

«Пусть там и остается, — сказал он себе, — Где бы он ни был. Пусть полиция его найдет».

Подумал было быстренько сбегать до машины. Там может быть что-то… Точно. В бардачке где-то валялся складной нож.

— Я могу к машине сходить, — сказал он, — У меня есть…

— Нет, не надо. Не оставляй меня здесь одну. Пожалуйста.

— Это займет всего пять минут.

— Что-то может случиться. Пожалуйста. Может… Посмотри, может у него что-то есть.

«Пассатижи, — подумал Нил, — Если ничего другого, то они точно есть».

— Ладно, — сказал он и медленно пошел к телу. Внутри у него все сжималось.

Что если этот тип не мертвый?

А что если мертвый?

В любом случае, Нилу не слишком улыбалась перспектива к нему приближаться.

Он запустил руку глубоко в правый передний карман шорт, нащупал пистолет и вытащил его. Он был почти уверен, что выпустил три пули.

Нет, четыре. Три подряд, плюс одну в голову.

Изначально в магазине скорее всего было шесть патронов, а в стволе досланного патрона точно не было.

Значит, должны остаться два.

Пистолет был двойного действия и не имел предохранителя, стало быть…

Скривившись, он поднял оружие ближе к лицу. Слишком мало света. Левой рукой он пощупал тыльную строну затвора в поисках курка.

Нашел его полностью отведенным назад.

В темноте, только что расстреляв человека, он очевидно просто позабыл снять оружие со взвода. И кинул в карман — взведенным, с патроном в стволе.

«Господи боже, — подумал он, — Мог прострелить себе ногу насквозь».

Держа пистолет взведенным и слегка положив палец на спуск, он обошел вокруг ног лежавшего человек и сел на корточки.

Пассатижи валялись на земле возле его правой руки.

— Он мертв? — спросила Элиза.

— Наверное.

— Ты не думаешь, что стоит убедиться?

— В смысле, сделать контрольный что ли?

— Нет! Проверить признаки жизни там, я не знаю.

— Пульс пощупать?

— Ну да.

— Но тогда придется его трогать, — он тут же торопливо добавил, — В смысле, я не считаю это необходимым. Он не шевелится. Да и дыхания не слышно. Практически уверен, что он мертв. Ну, я все-таки ему в голову попал.

На несколько секунд Элиза замолчала. Затем сказала:

— Но карманы его ты можешь проверить?

— Зачем?

— Может, у него там складной нож есть какой-нибудь.

— Я думаю, пассатижей вполне хватит. — держа пистолет нацеленным на лежащее тело, он потянулся за пассатижами левой рукой. Пристально глядя на руку в черной перчатке.

Он уже почти ожидал, что рука сейчас попытается его схватить. Но она не шевелилась. Он взял пассатижи и торопливо отошел. После нескольких шагов обернулся.

— Он за тобой не гонится, — сказала Элиза.

— Я знаю.

Пассатижи в его руке казались заразными. Словно они были осквернены всеми страданиями, что причинили, и могли каким-то образом передать это зло ему.

Он представил, как внезапно сдавливает клещами сосок женщины, сильно давя на рычаги, заставляя ее кричать от боли.

От этой мимолетной фантазии ему стало мерзко.

Одержимые дьяволом пассатижи.

«Не выдумывай. Это просто инструмент. Как мой пистолет».

Остановившись сбоку от Элизы, он положил пассатижи под мышку и снял пистолет со взвода. Потом кинул его в правый карман.

Взял инструмент в правую руку.

— Осторожно с ними, ладно? — сказала Элиза.

— Не волнуйся.

— Они могут сделать очень больно.

— Не сомневаюсь, — взявшись левой рукой чуть выше ее запястья, он поймал зубьями пассатижей верхний узел и дернул.

И почувствовал, как тугой узел начал слабеть.

— Поддается, — сообщил он.

— Слава богу.

— Поглядывай там за ним.

— Я смотрю.

Продолжая работать над узлом, Нил сказал:

— В смысле, я знаю, что он мертвый, но… Так ведь всегда людям кажется, понимаешь? Ну, в фильмах? Типа «Хэллоуина» и тому подобных. Всегда думаешь, что злодей мертв, а потом он оживает и убивает тебя. Я понимаю, что это только в кино бывает, но…

— Иногда, жизнь гораздо страшнее кино.

— Ну да. Это уж я убедился.

— А иногда прекраснее.

— Ты думаешь?

— И всегда необычнее.

— Необычнее?

— Мне так кажется. Да.

— Ну, — сказал Нил, — Это все определенно очень необычно. То, как я совершенно случайно проезжал мимо как раз в нужное время, чтобы тебя спасти.

— Я бы не возражала, если бы и на несколько минут раньше.

— Ну да. Боже, мне жаль, если б я мог…

— Да я шучу, — сказала она, — То есть, было бы неплохо, но с другой стороны, тогда я, может быть, не закричала бы в тот момент, когда ты проезжал мимо. Мне бы не очень хотелось возвращаться в тот момент и крутануть рулетку еще раз, знаешь ли. Кто знает, может тогда ты бы вообще ничего не заметил, и что бы тогда со мной стало?

— Аргумент. — согласился Нил.

— Я не собираюсь жаловаться на то, как все сложилось. Чудо, что я вообще жива.

— Или множество счастливых совпадений.

— Я не верю в совпадения, — сказала она, — Все в этом мире происходит не просто так.

— Ну… Наверное, тебе было не суждено умереть сегодня. А ему суждено.

— А нам было суждено встретиться.

Нил покраснел.

— Похоже на то… — в этот момент последний узел веревки сдался под натиском клещей, — Всё! — сообщил он.

Элиза вздохнула. Ее ладонь толкнула его руку, и он отстранился. Она махнула рукой вперед, стряхивая обмякшие витки веревки. Затем шагнула прочь от дерева. Потянув вперед правую руку, она вытащила длинную веревку за собой.

Немного согнулась, опустив голову.

Нил смотрел на нее, на изгибы ее ягодиц, на очертания ее стройных ног.

«Нам было суждено встретиться».

— Не поможешь мне с этим? — попросила она. Повернувшись к нему, она протянула свою правую руку, все еще опутанную множеством узлов веревки.

— Конечно.

Когда он потянулся вперед, она схватила его за руку. И крепко держала, пока он с помощью клещей в другой руке разрывал узлы. Он старался особенно не смотреть на ее тело. Но ничего не мог с собой поделать. Иногда, когда он дергал пассатижами особенно сильно, ее груди подпрыгивали. Он видел, как это происходит, даже при плохом освещении. Он также хорошо видел аккуратный маленький треугольник волос в области ее паха.

Через какое-то время, он все-таки заставил себя отвернуться.

Посмотрел на труп человека, которого застрелил.

— Все еще там? — спросила Элиза.

— Ага.

— Так и думала, — она подняла левую руку от своего бока и положила Нилу на плечо, — А полиции все еще нет.

— Пока нет.

— Я не думаю, что и вообще будет. Если мы сами ее не вызовем. Чего, я думаю, нам делать не следует.

— Мы должны, — сказал Нил.

— Нет, не должны.

— Ну как это так?

Она твердо сжала его плечо, но не до боли.

— Послушай, — сказала она.

Он сильно дернул веревку клещами. Зубцы соскользнули и инструмент повернулся боком.

— Черт!

— Остановись на минуту. Послушай. Никто никогда не должен об этом узнать.

— Он собирался тебя убить.

— Ну да. И теперь он мертв. Так что его нет нужды ловить, судить, и что там еще. Он уже… получил по справедливости. Больше никогда никому ничего не сделает. Чего мы добьемся, если привлечем полицию?

Нил пожал плечами:

— Не знаю, но… Нельзя же после такого просто взять и уйти.

— Почему нет?

— Я его убил.

— В ходе самообороны, — напомнила ему Элиза.

— Может, это не будет выглядеть как самооборона, если мы убежим. Так мы точно поведем себя как преступники.

— И как ты будешь объяснять свой пистолет?

— Правду скажу.

— У тебя что, есть лицензия?

— На ношение нет, конечно. Издеваешься? В Лос-Анджелесе? Ни у кого нет лицензии на ношение. Если только ты не какой-нибудь полицейский начальник, или еще какая шишка. Потому у нас такое и творится с преступностью.

— Я к чему спрашиваю — у тебя будут проблемы?

— Возможно. Ну, за убийство-то меня точно не привлекут, в этом я уверен. Хотя, наверное, его родственники могут подать гражданский иск. Ну, за неоправданное причинение смерти.

— Ага.

— Наверное, это даже весьма вероятно, если у него есть семья. Хотя вряд ли им что-то светит. Но по судам потаскать могут здорово…

— И что же насчет оружия? — спросила Элиза.

— Наличие пистолета с патронами в моем автомобиле, не говоря про стрельбу… Я практически уверен, что это статья.

Ее рука напряглась на плече Нила.

— Ты можешь сесть в тюрьму?

— Наверное, это возможно.

— Господи! За то, что спас мне жизнь?

— Ну… В конце-то концов, я сделал то, что должен был сделать. Если за это придется сесть в тюрьму… ничего не попишешь. Хочу сказать, я как бы уже принял на себя этот риск, когда начал носить с собой оружие. Но это вряд ли — гораздо вероятнее, что получу условный срок и штраф.

— Какой штраф?

— Не знаю. Тысячу баксов, может быть.

— Ладно, заканчивай уже с этой веревкой.

Он поднял пассатижи, сжал ими узел и вновь начал тянуть.

— Не думала, что настолько все плохо, — сказала она.

— Что?

— Проблемы, которые тебе грозят.

— Черт, да нынче проблемы могут быть, если на кого не так посмотришь.

— Ну, про это я не собиралась упоминать, — тонкая щель улыбки появилась на фоне серого пятна ее лица, затем исчезла, — Как бы то ни было, всего этого можно избежать, если мы просто не будем никому сообщать о случившемся.

— Да проблемы-то только у меня будут. Ты сама вообще ничего плохого не сделала.

— Думаешь, это кого-то будет волновать? К моменту, когда до нас доберутся репортеры?

Нил скривился.

— Тут ты права.

— Ты прекрасно знаешь, что будет. Они со всеми это делают. Будь ты хоть святым, они не остановятся, пока не выставят тебя абсолютной мразью. Если не накопают на тебя никаких грязных деталей, то что-нибудь придумают.

— Ну да. Такое случается.

— Постоянно.

— Ну, может и не постоянно, но часто. — когда он это произнес, узел немного поддался. Он потянул сильнее. Веревка рассыпалась мотками, — Ну, всё.

— Дальше я сама, — Элиза отпустила его и принялась снимать с себя веревку.

Нил наблюдал за ней.

Она продолжила говорить:

— Даже если они не попытаются меня вывалять в грязи — а они попытаются — я не очень рада самой идее, что прославлюсь на весь свет как женщина, которую похитил и пытал какой-то маньяк-садист. Что меня нашли голой и привязанной к дереву. И ведь об этом не только чужие люди узнают. Все, с кем я знакома. Все мои родственники и друзья…

— Звучит не слишком приятно, — признал Нил.

— Всюду будут мои фотографии. Наверняка найдутся какие-нибудь мужики, которые будут смотреть на них и фантазировать, как раздевают меня и пускают в ход ножи и клещи, — она скинула веревку на землю и начал растирать свое правое запястье, — Я просто хочу сохранить какую-то личную жизнь. Не хочу становиться общественным достоянием, особенно в таком смысле.

— Ладно, убедила.

— Ты со мной?

— Ну да. Я тоже не горю желанием попадать в суд или на страницы желтой прессы.

Глава 3

— Твоя одежда где-то тут рядом? — спросил Нил.

Элиза, все еще растиравшая запястье, помотала головой.

— Ну тогда держи, можешь это надеть. — он снял свою рубашку и передал ей.

— Спасибо. — она накинула рубашку себе на плечи и просунула руки в рукава. Застегивая пуговицы, она отвернулась и пошла в сторону трупа. Полы длинной большой рубашки по крайней мере прикрыли ее ягодицы.

Нил последовал за ней с пассатижами в руке.

— Что собираешься делать? — спросил он.

— Позаимствовать его обувь, для начала, — склонившись над телом, она принялась стягивать ботинки, — Не хочу ноги покалечить на обратном пути. Сюда он меня принес.

Принес ее голой?

— Я могу тебя отнести обратно, если хочешь, — предложил Нил.

— Спасибо, но не стоит.

«А я бы ничуть не возражал…» — подумал он.

Она встала. Удерживая равновесие сначала на одной ноге, потом на другой, она натянула на ноги черные кроссовки мертвеца.

— Омерзительно, — пробормотала она.

— Что?

— Носить его обувь. Но они хотя бы не гигантские на мне… — сев на корточки, она завязала шнурки.

Потом, не разгибаясь, проползла гусиным шагом чуть в сторону от тела и сорвала несколько больших развесистых лопухов из травы.

— Что делаешь? — спросил ее Нил.

— Хочу его спрятать.

— Разве нам не лучше побыстрее отсюда убраться?

Она повернулась боком и кинула лопухи на труп. Один упал на грудь, другой на лицо.

— Если полиция ехала, — сказала она, — То сейчас точно была бы уже здесь. Тебе так не кажется?

— Не знаю. Смотря насколько они заняты, наверное.

— Думаю, они бы явились достаточно быстро на сообщение о стрельбе.

— Вероятно, — признал Нил. Он вытащил платок из кармана. Вытирая пассатижи, он сказал: — Все равно, я бы хотел поскорее отсюда свалить.

— Это не займет много времени, — она нарвала еще травы.

Закончив вытирать пассатижи, Нил сел на корточки рядом с телом. Он опустил инструмент на землю возле его руки в перчатке.

— Чем дольше он останется ненайденным, — сказала Элиза, — Тем лучше для нас. Как считаешь?

— Ну да, — сказал Нил, — Начнется разложение тела. Копам будет труднее определить, когда точно он умер.

— И свидетели могут забыть, что нас видели, — добавила Элиза.

— Давай надеяться, что никто нас не видел и не увидит.

— Но если увидели, это будет неважно, если тело не найдут еще какое-то время. Если никто не будет точно знать, когда что-то произошло…

— Да, да. Ты права.

— Жаль, лопаты нет.

— Не испытывай судьбу, — сказал Нил, — Чем быстрее мы отсюда свалим, тем лучше.

— Может быть.

— Ну ты давай тут заканчивай. А я пойду поищу свои железки.

— Железки?

— Гильзы. Хочу их найти, если получится. Надо постараться ничего лишнего тут не оставлять.

Встав на четвереньки, он обыскал землю справа от того места, где стоял в момент стрельбы. Быстро нашел две гильзы. Шансы найти все четыре были крайне малы, но он решил, что это не повод сдаваться.

По крайней мере, пока. Пока Элиза была занята маскировкой трупа.

Она не теряла зря времени, таскала все новые и новые листья и пучки травы, даже вырвала из земли пару небольших кустов.

Нил нашел третью гильзу. Она отлетела, наверное, на пару метров, упав на землю рядом со старой банкой из-под пива.

— Ну, этого должно хватить, — сообщила Элиза.

Нил поднял голову. Тело полностью исчезло под завалами травы и веток.

— Еще одну гильзу не нашел, — сказал он.

Элиза подошла. Тоже встав на четвереньки, принялась помогать ему в поисках.

— А что будет, если мы ее не найдем? — спросила она.

— Копы найдут.

— Это важно?

— Может оказаться важно. От пистолета все равно придется избавляться. Но на гильзе могут быть мои отпечатки. Частичные. А может и нет, но я бы чувствовал себя намного спокойнее, если…

— Это оно? — Элиза подняла предмет из травы, зажав его между кончиками большого и указательного пальца.

— Дай, посмотрю, — Нил протянул ладонь. Она кинула в его руку находку, — Да, оно. Отлично, спасибо.

— Не за что. Чем могу.

Четыре латунные гильзы звякнули в кармане шорт, когда он поднялся на ноги. Рядом с ним Элиза тоже встала. Она нагнулась и отряхнула свои голые колени.

— А ты? — спросил он, — Ничего твоего здесь тоже оставлять нельзя.

— Здесь ничего и нет. Он принес только меня.

— На тебе вообще ничего не было?

— Как видишь.

— А ювелирные украшения? Сережки? Что-нибудь такое?

— Нет.

— Ладно, хорошо. Ты к чему-нибудь тут прикасалась?

— Только к веревке, наверное.

— Ничего страшного. Я не думаю, что оттуда они могут снять какие-либо нормальные отпечатки. А что насчет него? Его ты трогала? Его штаны, например?

— Руками?

— Ну да. Штаны у него кожаные. Перчатки тоже, кстати. Есть шанс, что твои отпечатки могут на них оказаться?

— Сомневаюсь.

— Не было никакой борьбы? — спросил Нил.

— Он подобрался ко мне сзади, — пояснила она, — Совершенно внезапно: только что никого рядом, а через секунду меня уже душат локтем поперек горла. Не было никаких шансов оказать сопротивление. Следующее, что помню — как уже лежала в кузове его фургона, со связанными за спиной руками.

— Ладно. Хорошо.

— Хорошо?

— В смысле, хорошо, что нам можно не волноваться насчет его брюк и перчаток. В любом случае, даже если ты оставила там какие-то отпечатки, весь этот мусор, что на него навалили, наверняка их капитально испортил… — он вдруг нахмурился, глядя на продолговатый кустистый холмик.

— Что? — спросила Элиза.

— Да я тут подумал, не стоит ли нам все равно их забрать, чисто на всякий случай.

— Забрать что, его штаны?

— И перчатки.

— Ты смеешься?

— Кстати, его штаны сможешь надеть тогда, — сказал Нил.

— Черта с два. Мало мне его обуви — и так-то противно. Если ты хоть на секунду думаешь… ни за что! Только не штаны. Давай просто уйдем. — она взяла Нила за руку и потащила за собой.

— Ты уверена, что ничего тут не оставляешь? — спросил он.

— Я уверена.

— У тебя не было никакой сумки, или…

— Нет, ничего. Немного своей крови — все, что я там оставила. А также пота и слёз.

— Ну, по крови тебя никто не опознает.

— А тесты ДНК или как их там?

— Могут сопоставить, но сначала им надо знать, кто ты. По сути, тебя надо сначала арестовать и предъявить обвинение, прежде чем такие тесты можно будет проводить.

— Ты, похоже, много знаешь про… преступные дела.

— Не особо, — он пожал плечами, — Смотрю много фильмов, читаю много книжек. Иногда смотрю трансляции судебных процессов по телику. Вот и все.

Прежде, чем выйти из-за деревьев, они остановились и осмотрели пустырь, ближние улицы, тротуары и дворы. Никого не обнаружили. У нескольких домов на крыльце горел свет. Кое-где светились окна. Но никаких фар.

Элиза отпустила руку Нила и перешла на бег. Скорее даже легкую трусцу. Нил подозревал, что она боится бежать в полную силу из-за обуви не по размеру.

Он побежал рядом с ней.

Поначалу, он едва не возразил против бега.

Слишком подозрительно.

Но понял, что это глупый аргумент. В столь поздний час, любой человек, замеченный на этом пустыре, и так вызовет достаточно подозрений, так что скорость перемещения вряд ли привлечет дополнительное внимание.

Лучше поспешить и как можно быстрее добраться до улицы. Там они будут куда меньше бросаться в глаза.

«За исключением того факта, что на ней нет ничего, кроме моей рубашки. И кроссовок с мертвеца».

Двигаясь через поле, он огляделся по сторонам. Пока, все неплохо. Все еще никого рядом. Все еще никаких машин.

Не значит, что нас никто не видит.

«Это не важно, — сказал он себе, — В такую темень, надо чтобы кто-то столкнулся с нами лицом к лицу, иначе ничего толком не увидят».

В одном квартале слева, улицу внезапно осветили фары автомобиля, подъезжавшего к перекрестку.

— Осторожно, — запыхавшись, сказал Нил. Спустя несколько секунд, стали видны и сами фары. Поворотник не включился, но машина начала поворачивать влево.

Элиза упала на землю. Нил тоже.

Они вдвоем лежали ничком на земле, пережидая, пока машина проедет.

Нил не поднимал головы, пока свет фар не скользнул по нему, двинувшись дальше. И продолжал лежать, прислушиваясь к звукам мотора. Равномерный, гулкий рокот.

Что если это полицейская машина?

Что если она остановятся, и оттуда вылезут копы?

От этих мыслей его замутило.

Но машина проехала дальше. Когда звук ее двигателя начал затихать, Нил поднял голову. Просто обычная легковушка. У знака на углу, зажглись стоп-сигналы, удвоив яркость красных задних габаритов. Хотя поворотник опять не зажегся, автомобиль свернул направо и поехал в сторону тоннеля.

Спереди, Элиза поднялась на четвереньки.

В таком положении полы рубашки прикрывали меньше, чем когда она стояла.

Гораздо меньше. Нил успел заметить бледные полукружия ягодиц, темную щель между ними, заднюю сторону ее бедер. Он быстро отвернулся, чувствуя себя виноватым.

Оглянувшись через плечо, он увидел, что машина скрылась в тоннеле.

Когда его голова вновь повернулась вперед, Элиза уже встала на ноги и начала идти вперед.

Рубашка опустилась, прикрыв ее зад.

Нил быстро встал и побежал за ней.

Поглядел, как она перепрыгивает рельсы. Поглядел, как она пригибается, проползая через брешь в сетчатом заборе. Поглядел, как она садится на корточки у края припаркованного микро-фургона.

Спустя несколько секунд, он уже сидел рядом с ней.

Они вдвоем тяжело пыхтели. Его сердце сильно колотилось.

— Что будем делать… с его фургоном? — спросила Элиза.

— Что в нем? Есть что-то твое?

— Кровь, пот, и так далее.

— Одежда?

— Нет.

— Украшения? Сумка?

— Ничего.

— Отпечатки пальцев?

— Мои руки были связаны сзади. Я лежала на матрасе.

— Что там вообще есть?

— Не знаю. Было темно. А надо отогнать его? Можем оставить, не знаю, в нескольких милях отсюда.

— У нас нет ключей.

На несколько секунд Элиза замолчала. Нил слышал ее частое дыхание. Затем она сказала:

— Кто-то из нас может вернуться за ними.

— Очень заманчивая перспектива.

— Ага. Добровольцы есть?

Нил представил, как бежит тем же путем обратно, входит в темную рощу под насыпью, склоняется над телом, ворошит завал из травы и кустов, шарит там наощупь, засовывает ладонь в карман кожаных брюк мертвеца… Совершенно один.

А что если он все-таки не мертвый?

А что если он мертвый? Труп?

Я совершенно один во тьме, шарю по карманам у покойника.

И пока я занят этим веселым делом, Элиза ждет меня здесь, тоже совершенно одна. Одному богу известно, кто ей тут может повстречаться…

Пусть подождет в моей машине.

Ага, как будто там намного лучше…

Нил явно не собирался отпускать ее в поход за ключами, оставшись здесь. Если уж это будет неизбежно, он знал, что придется идти самому.

— Можем пойти туда вместе, — предложила Элиза.

— Давай просто оставим ее тут. Даже если бы у нас были ключи… Чем меньше мы трогаем его машину, тем лучше. Кто знает, что может случиться. Поехать на ней куда-нибудь — все равно что нарываться на неприятности. Кто-то может нас увидеть. Может и полиция остановить.

Придется переживать насчет отпечатков внутри — а также волос, крови. Давай лучше не будем. Машина тут все равно не выглядит слишком подозрительно. Наверняка может простоять здесь неделю, и никто на нее даже не посмотрит.

— Тут ты прав, пожалуй.

— Кроме того, — сказал Нил, — Внутри могут оказаться улики, которые этого парня инкриминируют. А нам это выгодно, на случай если нас все-таки поймают.

— Ладно. Значит, оставляем здесь?

— Почему бы и нет? Я отвезу тебя домой на своей машине. Тут посиди немного. Я ее подгоню вплотную к фургону.

Оставив Элизу сидящей на корточках за фургоном, Нил поспешил к своей машине. Резко распахнул водительскую дверь. Зажглась лампочка на потолке. Он плюхнулся за руль и захлопнул дверь за собой — быстро, но бесшумно. Свет в машине сразу погас.

Он потянулся к потолку, снял пластиковый плафон и вытащил лампочку из крепления. Кинув ее вместе с плафоном на пассажирское сиденье, он вытащил ключи из кармана. Повозился немного в темноте с замком зажигания, нашел его, вставил ключ и повернул. Двигатель завелся, тихо загудев.

Не включая фар, он медленно подъехал задним ходом к фургону. Остановился и поставил машину на тормоз. Затем окликнул из окна:

— Не высовывайся и забирайся через заднюю дверь.

Глядя в боковое зеркало, он посмотрел, как Элиза пробежала вперед. Она пригнулась у его машины, подняла руку и открыла заднюю дверь. Забравшись внутрь, она осторожно закрыла дверь за собой.

Глава 4

Нил тронулся вперед.

Фары оставались выключенными.

Он включил их, только повернув за угол.

— Ты как там? — спросил он.

— Нормально.

— Можешь еще пару минут полежать? Я сейчас заеду отдам фильмы.

— А сколько времени?

Он поглядел на ярко-зеленые цифры часов на приборной панели.

— Двенадцать сорок пять. Наверное, будет штраф за просрочку.

— Я заплачу.

— Да ладно, не надо. Главное смотри, чтоб никто тебя не увидел.

Несколько минут спустя, он завернул на парковку «Видео-сити». Хоть и ярко-освещенная, она была практически безлюдной. Несколько машин одиноко стояли на парковке, словно брошенные. Изнутри магазин слабо светился. Похоже, там никого не было. Никто не ходил и по стоянке, и никто не ошивался у входа.

Почти всегда у входа можно было встретить какого-то грязного бродягу, несущего вахту у ящика для возврата фильмов.

Он всегда был готов выхватить кассету из твоей руки, кинуть ее за тебя в ящик, а затем потребовать плату за услугу.

Нил уже успел подумать, что делать с этим хмырем.

Не хотелось рисковать встречей с ним. Лучше было оставить кассеты у себя и просто поехать дальше. Вернуть их завтра.

Он испытал огромное облегчение, обнаружив, что бомж покинул свой пост.

— Горизонт чист, — сказал он, и подъехал прямо к ящику для возвратов, — Но лучше не высовывайся. Тут очень яркое освещение.

Он выбрался из машины и пошел спокойным шагом к ящику, демонстративно помахивая двумя кассетами в руке и держась спиной к Венис-бульвару. Движение там было довольно плотное. Он знал, что его видно любому водителю, кто посмотрит в эту сторону.

Ночь стояла довольно прохладная. После столь жаркого дня, однако, вряд ли кто-то запомнил бы как нечто примечательное тот факт, что на нем не было рубашки.

Он надеялся, что бульвар слишком далеко, чтобы кто-то смог разглядеть его раны, грязь и кровь на теле.

Он кинул кассеты в щель ящика, одну за другой, затем развернулся.

Череда машин приближалась по бульвару, все еще плотно следуя друг за другом после ближайшего светофора.

Нил поднял руку и начал тереть лицо предплечьем, словно смахивая пот со лба. Он продолжал держать руку перед лицом, пока не повернул к своей машине. Как можно быстрее, он открыл дверь и забрался внутрь.

— Как все прошло? — спросила Элиза сзади.

— Без проблем. — он выехал задним ходом с парковочного места и поехал к одному из выездов, — Куда дальше? — спросил он.

— Ну, ты сказал, что отвезешь меня домой.

— К тебе домой.

— Было бы идеально, — сказала она, — Ты знаешь, как отсюда доехать в Брентвуд?

— Ты живешь в Брентвуде?

— Если это слишком далеко…

— Нет, нет. Я отвезу тебя куда хочешь. Черт, я отвезу тебя хоть до Сан-Франциско, если скажешь.

Раздался еле слышный мягкий смех.

— До Брентвуда достаточно.

— Венис-бульвар выходит на Банди, да? — спросил он.

— На Сентинела-авеню, кажется. А потом уже выходит на Банди чуть дальше.

Он повернул направо с парковки и выехал на бульвар.

— Где этот парень тебя схватил? — спросил он.

— Дома.

— В Брентвуде?

— Ага.

— И привез аж сюда?

— Здесь мы в итоге оказались.

— Странно. Но может статься, тут его родная территория. Это логично, наверное. Если он хотел доставить тебя в какое-нибудь знакомое ему место.

— Не знаю, — сказала она.

— Ты в квартире живешь?

— В доме.

— Свой дом в Брентвуде? — улыбнувшись через плечо, он коротко глянул на Элизу, свернувшуюся калачиком на заднем сиденье, — А ты, должно быть, буржуйка та еще.

— Та еще.

— Отлично.

— Ты ведь не станешь внезапно меня ненавидеть теперь? Только за то, что я богата?

— Не-а.

Но он ощутил определенное разочарование.

— Надеюсь, что нет, — сказала она, — А то некоторые люди ведут себя так, будто иметь деньги — это грех какой-то.

— Это не про меня, — сказал он, — Я что, похож на коммуняку?

Она тихо рассмеялась.

— А ты одна живешь? — спросил он, — В смысле, мне просто интересно, почему этот гад не… ну, в общем… почему он не стал делать это все с тобой прямо в твоем же доме?

— Он хотел заставить меня кричать. Может, поэтому меня и утащил оттуда. Стоило мне раз хорошенько крикнуть в моем доме, и полицию бы настолько засыпали звонками, что они решат, будто высадились марсиане. У нас очень тихий район. И очень нервный. Все мои соседи знают, что я живу одна. И знают, что у меня были проблемы с бывшим мужем. Думаю, они все только и ожидают, как он однажды заявится ко мне ночью с ножом.

— Это же не он был?

— Нет. Нет-нет-нет. Этого мужика я вообще никогда не видела.

— А мог твой бывший его подослать?

Она какое-то время не отвечала. Потом сказала:

— Сомневаюсь. Я думаю, этот парень меня выбрал случайно. Может, увидел сегодня днем в магазине, или еще где, и проследил до дома. Понимаешь?

— Может быть. Но если его все-таки нанял твой бывший муж, то на этом все может не закончиться.

— Слушай, мне можно уже поднять голову? — спросила она.

— Может показаться странным, что переднее пассажирское пустое, а ты сидишь сзади.

— Притормози, и я пересяду вперед. Будем выглядеть как парочка по дороге домой.

— Ну, не знаю. Ты там как бы голая ниже пояса.

— Притормози где потемнее.

— Ну… Хорошо. — ему хотелось бы, чтобы женщина оставалась сзади, где ее меньше видно. Но спорить не было желания.

«Если когда-нибудь расскажу об этом Марте, — подумал он, — То Элиза однозначно будет полностью одета, с самого начала и до конца».

Лучше ничего ей никогда не рассказывать.

Я не покидал этим вечером своей квартиры.

Шикарно.

Начни ей врать, отличная идея.

Он свернул на узкую улицу с домами по обе ее стороны, нашел темное пятно и остановился. Выключил фары.

— Давай.

Прежде, чем Элиза открыла пассажирскую дверь, Нил убрал с сиденья лампочку и плафон и положил их в ящик консоли.

Элиза забралась на сиденье и закрыла дверь.

Нил сделал резкий разворот. По пути обратно к бульвару он включил фары.

— Так гораздо удобнее, — сказала Элиза, пристегиваясь, — Там мне не понравилось. Как будто снова в плену.

Он свернул на бульвар, и в машине стало намного светлее. Его глаза не отрывались от дороги.

— В бардачке есть карта, — сказала он.

— Я знаю дорогу.

— Нет, я просто думал… тебе она может понадобиться.

— Я не потерялась.

Он поглядел на нее. Она улыбалась, и Нил осознал, что это первый раз, когда он видит ее при более-менее нормальном освещении. Ее лицо было заляпано грязью и кровью. И тень все еще скрывала ее глаза. Но он увидел и сразу понял, что она была красивой женщиной.

Ее красота не казалась надменной или подавляющей, как иногда бывает.

Было в ней что-то теплое. Мягкое и притягательное.

— Я думал, тебе захочется, может, достать карту, ну и, эмм… развернуть ее. На коленях, в смысле.

— А, ты про это, — она поглядела вниз на себя, — Да там ничего особо не видно.

Нил опустил взгляд. Спереди, полы его большой свободной рубашки были сведены вместе и заправлены между ног Элизы. Треугольник ткани прикрывал ее пах, но оставлял бедра почти полностью обнаженными.

— Но если я тебя смущаю…

— Да мне все равно, — сказал Нил и вернул взгляд к дороге.

— Ну и в любом случае, у меня вряд ли осталось что-то, чего бы ты уже не видел.

«Тогда было темно», — подумал он. Но не стал говорить вслух.

— Ничего страшного, — произнес он, — Кстати, а что этот маньяк сделал с твоей одеждой?

— Ничего. На мне ее не было.

— Когда он похитил тебя?

— Ага. Я была в бассейне.

— А-а.

— На самом деле, я уже вылезла из бассейна, когда он меня схватил. Только выбралась из воды, шла к доске для ныряния. Я раньше занималась прыжками в воду. В смысле, я и сейчас часто ныряю, но уже не профессионально, чисто ради удовольствия.

— Профессионально? Ты в какой-то команде состояла?

— О да, в какой-то. Когда-то, в очень древние времена. Короче, о чем я… Ах да, он прятался, наверное, где-то у бассейна. Я даже его не услышала. Только подходила к доске, как он совершенно внезапно схватил меня за шею. Наверное, один из тех удушающих приемов, что быстро перекрывают кислород, и ты отрубаешься.

— И очнулась в его фургоне?

— Ну да.

— И никогда раньше его не видела?

— Не думаю. Но как знать, что там могло быть, под этой бородой и волосами?

— Ты уверена, что это не мог быть твой бывший муж?

— Винс? Нет. Это я гарантирую.

— Я просто не могу отделаться от мысли, случайной ли ты была жертвой, или тут какой-то иной мотив.

— Наверное, случайной. Думаю, это был один из тех утырков, про которых рассказывают. Из тех, что просто кайфуют, когда мучают и убивают людей, — посмотрев на Нила, она несколько раз поводила по бедрам руками, словно пытаясь унять мурашки, — Он меня не насиловал, кстати. На случай, если ты думал спросить. Сомневаюсь, что я была бы сейчас такой веселой, если… Черт, а с чего я вообще такая веселая? Как будто ушла целой и невредимой.

— Может, ты просто рада, что жива?

— Что-то типа того. Кто знает? Легко отделалась, это уж точно. Благодаря тебе. Господи, если бы ты не подвернулся так удачно с твоей верной пушкой… — она помотала головой и снова погладила свои ноги, — Я бы сейчас, наверное, была еще привязана к тому дереву. И вопила о пощаде.

— Я просто рад, что все сложилось так, как сложилось.

— А уж я-то как рада, Нил. Ты и не представляешь, — она тихо засмеялась, — Ты кого-нибудь спасал раньше?

— Нет. Вряд ли.

— Какова, на твой взгляд, подобающая награда за спасение человека от… подобной ситуации?

Нил покраснел. Но знал, что Элиза не увидит в темноте.

— Я не хочу никакой награды, — сказал он.

— Хочешь или нет, но ты ее получишь.

Нил посмотрел на нее. Она улыбалась.

— Я не возьму у тебя никаких денег, — твердо сказал он.

— Почему? Ты богат?

— Ха! Если бы.

— Чем занимаешься? — спросила она.

— Преподаю в школе — не на полную ставку, так, периодически подменяю.

— И?

— И? — переспросил он.

— Что еще? Подрабатываешь учителем и живешь в Лос-Анджелесе. Следовательно, пытаешься построить карьеру в кино. Но определенно не актер. Не тот типаж. Сценарист?

Он мотнул головой.

— Да, точно.

— И специализируешься на криминальных сюжетах?

— Да ты мысли читаешь!

— Просто наблюдательная.

— А ты чем занимаешься? — спросил он.

— В свободное время, когда меня не похищают маньяки?

— Ага.

— В основном, бездельничаю. Как у тебя со сценариями, есть успехи?

— Ничего стоящего упоминания.

— И ты еще подрабатываешь. Точно уверен, что тебе стоит вот так отказываться от денег направо и налево?

— Я не собираюсь брать деньги за то, что спас тебя. Никогда. Даже не проси.

— Ладно, — сказала она.

— Отлично, — сказал он.

— Я вовсе не деньги тебе собираюсь сегодня подарить.

— И хорошо, потому что я их не возьму.

— Я подарю тебе кое-что гораздо ценнее денег.

— И что же это такое?

— Узнаешь.

Глава 5

Он остановил машину у ворот дома Элизы. Сквозь кованые прутья решетки была видна дорожка, ведшая к гаражу с закрытой дверью.

— Погоди здесь, я пойду открою ворота, — сказала Элиза.

— Хорошо.

Она выбралась из машины и обошла ее спереди.

Нил поглядел на нее в свете фар. Полы рубашки скользили по ее ягодицам при каждом шаге. Ниже, ритмично двигались длинные, стройные ноги. На ней все еще были кроссовки, снятые с мертвеца, и казавшиеся на ней огромными. Однако, женщине не составляло, похоже, никакого труда ходить в чужой обуви.

У столба рядом с воротами она набрала несколько цифр на клавиатуре — код безопасности, как Нил предполагал.

Затем неторопливо прошла в ворота, как только те распахнулись.

Оказавшись на территории, она отошла в сторону и махнула Нилу рукой. Он въехал через ворота. Как только он остановил машину, пассажирская дверь открылась, и Элиза склонилась внутрь.

— Заходи в дом, — сказала она.

— Мне вообще пора бы домой уже, — сообщил он.

Он уже решил для себя, что лучший способом избежать более глубокой привязанности к этой женщине — просто высадить ее и уехать. Если войти в ее дом — кто знает, что может произойти.

Как минимум, она неизбежно поднимет тот вопрос о награде.

— Просто зайди на пару минут, — сказала Элиза, — У меня есть кое-что для тебя.

— Я ничего не хочу. Серьезно.

Она улыбнулась.

— Разве не разумнее подождать и увидеть хотя бы, что это?

— Нет, не думаю.

— Ну, тогда зайди и просто выпей со мной.

— Поеду-ка я лучше домой, — сказал он.

— Пожалуйста?

От того, как она это сказала, Нил понял, что ей, должно быть, просто страшно заходить в дом одной.

Надо было догадаться. После того, что она пережила этой ночью…

Он внезапно почувствовал себя бессердечной сволочью. Надо было самому предложить зайти вместе с ней, осмотреть дом, убедиться в его безопасности.

— Ладно, — сказал он, — Но всего на пару минут.

— Отлично! Спасибо тебе, — она отошла от двери машины и захлопнула ее.

Нил выбрался на улицу. Они встретились у капота машины.

— Ключей у меня нет, — сказала она, — Придется обойти с черного хода.

Она повела его за собой, оставив стоянку позади, пройдя через траву газона. Густые кусты и кирпичный забор отделяли узкую лужайку от дороги. Но через маленькую открытую калитку улицу было видно.

— Это здесь он проник?

— Не знаю, — сказала Элиза, — Мог и через забор перелезть, или еще что. Но тут он скорее всего вынес меня.

Нил подошел к калитке и захлопнул ее. Протянув вперед ладонь, подергал ручку. Та свободно повернулась под его пальцами.

— Ты ее не запираешь, что ли?

— Не всегда.

— Возможно, стоило бы.

— Винс все время угорал по безопасности, с ума сходил на этой почве, — сказала она, — А я считаю, что если по-настоящему захотят, то до тебя все равно доберутся, и никакие замки не помогут.

— Сегодня до тебя добрались.

Она повернулась лицом к Нилу. Уголок ее рта дрогнул, приподнявшись.

— Почти, — сказала она.

От калитки, дорожка вела к главному входу в дом.

Над дверью горел свет.

— У тебя есть какая-нибудь сигнализация? — спросил Нил.

— Ага.

— Надеюсь, ты ее включаешь.

Она сверкнула улыбкой:

— Иногда.

Она продолжила идти. Следуя за ней, Нил разглядывал дом.

Немного удивился тому, насколько нормальным этот дом выглядел. Он не вполне знал сам, чего ожидал увидеть. Чего-то более впечатляющего, наверное.

Но это по всем меркам был вполне типичный лос-анджелесский дом, который с тем же успехом мог быть и старой испанской миссией колониальных времен. Низкое, приземистое строение с грубой белой штукатуркой на стенах, красной черепичной крышей и арочными проемами. Довольно большой на вид.

Но определенно не дворец.

Только по цене как дворец, более чем вероятно.

«Если она может себе позволить такой дом, — подумал он, — То наверняка способна кинуть мне тысяч сто, даже глазом не моргнув».

Я не хочу ее денег!

Кроме того, она наверняка получила этот дом по бракоразводному соглашению. Может, она и не… хотя нет, она сама призналась, что весьма богата.

«Не имеет значения, — сказал он себе, — Я не возьму у нее ни гроша».

Нил проследовал за ней далее за угол. Там маленькая роща фруктовых деревьев стояла между стеной дома и кирпичным забором на краю участка.

Никакого света не доносилось из окон дома. Как только они вошли в рощу, их окутала кромешная темнота.

Нил шел медленно, пригибаясь под низко-висящими ветвями, не сводя глаз с Элизы. Она превратилась в смутную движущуюся тень.

У задней стены дома они вышли из скопления деревьев.

Свет не горел, однако благодаря отсутствию теней от деревьев, тут казалось гораздо светлее, чем в роще.

В этом участке двора над всем господствовал бассейн. Большой прямоугольный плавательный бассейн с двумя досками для прыжков в дальнем его конце: одна низкая доска и одна вышка. Бассейн был заключен в широкие бетонные бортики.

Нил видел несколько мест, где бетон был еще мокрым — вероятно, там Элиза выбиралась из воды в начале вечера.

Чуть в стороне от ближнего края бассейна находилось гидромассажное джакузи.

Ближе к дому стояла пара мягких шезлонгов.

Чуть далее, но тоже возле дома, Нил заметил жаровню для барбекю, стол и несколько стульев.

Пока они проходили мимо шезлонгов, Элиза наклонилась, схватила с одной из лежанок большое полотенце и кинула себе на плечо.

— А почему нигде свет не горит? — спросил Нил.

— Я не включала. — Элиза повернулась и пошла к раздвижной стеклянной двери.

— Ты прыгала в воду в темноте?

Она оглянулась через плечо.

— Так интереснее.

— Да уж, наверняка.

Она распахнула незапертую дверь.

— А вообще, при полной луне довольно хорошо все видно.

Нил проследовал за ней внутрь. Зажглась лампа.

От яркого света у него заболели глаза. Прищурившись, он увидел, что стоит посреди просторной спальни. Она выглядела по-женски опрятной и свежей.

Элиза швырнула свое полотенце на большую двуспальную кровать.

Направившись к двери в углу комнаты, она оглянулась и сказала:

— Ну, пойдем, пожалуй? Покажу тебе гостевую ванную. Ты же хочешь умыться, да?

— Ничего, дома умоюсь.

— Не надо так. Просто расслабься, ладно?

Он проследовал за ней в коридор.

Щелкнув выключателем, она свернула направо.

— Если хочешь душ принять, — сказала она, — Найду тебе чего-нибудь чистое переодеться.

— Нет, правда не нужно. Обойдусь.

Она протянула руку через порог и нажала еще один выключатель, затем повернулась к нему лицом.

Впервые за все время, он смог как следует рассмотреть ее при ярком свете. Ее лицо было грязным, заляпанным землей и кровью, и более красивым, чем он мог вообразить.

Он никогда в жизни не видел таких глаз.

Они поражали. Насыщенного голубовато-зеленого оттенка, какого он ни разу еще не видел в чьих-либо глазах.

Ее волосы были коротко стрижены в прическу пикси. Короткие и золотистые, но дико растрепанные.

Рубашка частично расстегнута. Виднелось горло, изгибы ключиц и сужающаяся полоса загорелой кожи посередине груди. Кожа там блестела — вероятно, от пота. Несколько сантиметров ниже шеи были испачканы кровью.

Здесь и там, через рубашку сочилась кровь. Часть этой крови, как Нил быстро осознал, принадлежала ему. Несколько разрывов ткани, пятна грязи и часть кровоподтеков, вероятно, были результатом его падения на пустыре.

Но большая часть кровавых следов все-таки была кровью Элизы.

Ее ноги выглядели так, словно кто-то обтер их от бедер до колен мокрыми красными ладонями.

— Надо найти тебе что-нибудь переодеться, — сказала она, — Твоя рубашка испорчена полностью.

— Ничего страшного, я…

— Что с тобой вообще случилось-то? — вдруг спросила она.

— А?

— Со мной — понятно, но ты-то как пострадал?

Он посмотрел на себя. Почему-то немного удивился, увидев себя обнаженным выше пояса. Несколько царапин на груди и животе. И пара покрасневших участков, где скоро появятся синяки. Ничего серьезного. Его шорты спереди были жутко испачканы, но не порваны. Оба колена ободраны до крови. Локти, вероятно, пребывали в не лучшем состоянии, но он не захотел их разглядывать.

— Упал слегка, — пояснил он.

— Когда? Я не видела.

— По пути к тебе.

— Прости.

— Да ладно, что тут такого. Ну реально, ты о чем? О себе лучше волнуйся, у меня тут ерунда.

Она пожала плечами.

— Тебе реально надо бы душ принять, — сказала она, — Подожди здесь секунду.

Она поспешила мимо, ненадолго исчезла в спальне, затем вернулась с белым махровым халатом. Протянула ему.

— Можешь это надеть, когда помоешься, а я пока твои вещи закину в стиралку.

— В этом нет совершенно никакой необходимости.

— Тебе станет гораздо лучше, когда помоешься. Сразу взбодришься.

— Да я и не…

— Пожалуйста.

Он вздохнул:

— Ну… ладно. — с этими словами он взял протянутый халат.

— Хорошо. Когда закончишь мыться, чувствуй себя как дома. В гостиной есть бар, — она кивнула вдоль по коридору, — Можешь смело идти и наливать себе что хочешь, если я еще не выйду к тому моменту.

— Хочешь, чтобы я осмотрел дом сначала? Ну, убедиться, что… никто нигде не прячется?

— Не заморачивайся. Если только сам захочешь. Я не думаю, что есть о чем волноваться. Два злодея за одну ночь? Каковы шансы?

— Не очень высоки, — признал Нил, — Если только у первого не было сообщника.

— Я не видела.

— Впрочем, такие как он обычно работают поодиночке. Не всегда, но как правило.

— Я не боюсь. Но если ты переживаешь, не стесняйся все осмотреть. Мой дом — твой дом. А пока, мне надо привести себя в порядок, — она отвернулась и пошла в спальню.

Не оглядываясь, она подняла руку и сказала:

— До скорого. — и с этими словами исчезла.

Нил стоял в коридоре, держа в руках халат, и прислушивался. Когда до него донесся звук журчащей воды, он решил, что Элизе ничего не грозит: по крайней мере, в главной ванной комнате на нее никто не напал.

Он зашел в гостевую ванную, закрыл за собой дверь и повесил халат на крючок.

Дверная ручка имела встроенную кнопку запирания щеколды.

Он нажал ее.

«Просто на всякий случай» — подумал про себя.

Потом посмотрел на свое отражение в огромном зеркале над раковиной и покачал головой.

Ты рехнулся, если думаешь, что она попытается к тебе зайти.

«Так ли это безумно? — усомнился он, — Я не такой уж и урод, и мы с ней примерно одного возраста, и я ей очевидно нравлюсь, и я все-таки реально спас ей жизнь…»

Он начал выгружать содержимое карманов на полку у раковины.

«Да брось, не придет она, — сказал он себе, — Во-первых, я рассказал ей про Марту еще в машине. Во-вторых, я ей не ровня. Ни финансово, ни по внешности. Даже сравнивать смешно. Такие бабы, как она, просто не интересуются такими мужиками, как я».

Однако, она явно мне очень и очень благодарна. Так что, как знать?

Может, той самой наградой станет визит ко мне в душ?

Закончив опустошать карманы, он снял кроссовки и носки, затем шорты и трусы.

Казалось как-то странновато быть голым в чужом доме.

«Не совсем чужом, мы все-таки уже знакомы» — напомнил он себе.

И я спас ей жизнь.

Он слышал отдаленный монотонный гул воды из другой ванной комнаты.

«Она там сейчас тоже голая, — подумал он, — Мы с ней вместе голые».

Отделенные друг от друга лишь парой стен и дверей.

Он представил ее, стоящую под тем, другим душем, и как вода каскадами льется на ее тело, как блестит ее кожа.

Интересно, что она сделает, если я сам зайду к ней в душ?

Он хмыкнул и покачал головой.

«Никогда не узнаю, — подумал он, — А если она захочет зайти ко мне, то пусть берет с собой отмычки».

Глава 6

Когда Нил закончил мыться, он уже не слышал журчания воды из ванной Элизы. Он вытерся, стараясь не трогать полотенцем ссадины на коленях и локтях. Осторожно похлопал по этим местам комками из туалетной бумаги. Раны еще немного сочились сукровицей, но не слишком сильно.

Негромкий стук в дверь заставил его дернуться.

— Это я, — раздался голос Элизы.

Он схватил халат с крючка.

— Когда закончишь, — продолжила Элиза, — просто оставь свою одежду там, и я…

Накинув халат, он сказал:

— Секунду, — он запахнул халат и завязал пояс, — Сейчас отдам. — он открыл дверь.

Элиза улыбнулась.

— Вовремя успел, — сказала она. Сейчас она выглядела восхитительно свежей и чистой. Ее короткие волосы, влажные и блестящие, были аккуратно расчесаны. Лицо казалось немного румяным после душа. Она была одета в голубую сатиновую пижаму. Здесь и там, маленькие капли влаги проступали сквозь рубашку.

— Что? — спросила она.

— Ничего, — пожал плечами он, — Просто ты выглядишь… словно с тобой ничего и не случилось.

— Видел бы ты, сколько пластырей под этой пижамой. Ладно, пусти, я заберу твои шмотки.

— Я сам, — сказал он.

— Нет, нет. Иди в бар и налей себе что-нибудь. Я уже включила там свет для тебя. Следующая комната по коридору. Не промахнешься. Я сама приду через пару минут. Смешай мне водку с тоником, ладно?

— Нууу… — он подумал, есть ли какой-то незаметный способ спасти свои трусы из маленькой кучи одежды на полу ванной комнаты.

Как-то неловко было думать, что Элизе придется их подбирать.

— Бегом, бегом — пока приглашение в силе!

— Ну, дай я заберу свое нижнее белье, — пробормотал он.

— С ним ничего не случится. Гарантирую. Давай, приятель, уйди с дороги.

Покраснев, Нил улыбнулся и покачал головой, пропуская ее мимо себя. Она зашла в ванную.

«Ладно, — сказал он себе, — Что тут такого. Забудь».

В следующей комнате по коридору горел свет, как ему и сказали.

Барная стойка Г-образной формы занимала угол возле раздвижных дверей, выходивших на бассейн. Рядом с ней находились четыре мягких барных стула.

Нил переступил порог из коридора и двинулся к бару. Под босыми ногами приятно ощущался толстый и мягкий ковер.

Впереди него, стеклянная стена выходила на двор с бассейном. Самого бассейна, впрочем, не было видно.

Отсюда не было видно вообще почти ничего. Стекло, словно черное зеркало, отражало лишь внутреннее убранство комнаты и самого Нила в его белом махровом халате.

В отражении он казался немного прозрачным. Как и все остальное.

Вид ему совсем не нравился.

Он подумал, что кто-то может прямо сейчас стоять по ту сторону стекла и смотреть внутрь, оставаясь невидимым.

Отвернувшись от стеклянной стены, он быстро оглядел гостиную. Длинный кофейный столик из дуба, большой диван, казавшийся очень уютным, несколько ламп и пара мягких кресел. Большую часть стены занимали книжные полки. Напротив дивана стоял телевизор с экраном раза в четыре больше, чем у телевизора в его квартире.

«Ни фига себе, — подумал он, — Вот бы мне посмотреть любимые фильмы на такой аппаратуре!»

Вот такую награду я бы и не прочь принять.

«Но не приму, — сказал он себе, — Не приму вообще ничего. Это было бы неправильно».

Прежде чем зайти за барную стойку, он взялся за ручку раздвижной двери и потянул. Дверь заскользила в сторону.

«Боже, — подумал он, — Она что, совсем ничего тут не запирает? Удивительно лишь, что чего-то такого не случилось с ней гораздо раньше!»

Он закрыл дверь и запер на замок.

Затем обошел вокруг бара. За стойкой были полки с бокалами и бутылками, раковина и маленький холодильник. Он взял пару бокалов. В морозилке нашлись кубики льда.

«Ничего себе интерьерчик! — подумал он, — Ничего себе дом! Круто же, наверное, в таком жить».

«Да фиг ли завидовать! У тебя у самого когда-нибудь может появиться такой дом. Все, что для этого нужно — это немного удачи, немного усердного труда, и немного невероятных чудес…»

Откуда-то с другого конца дома раздался тихий, приглушенный звук вроде гудения. Вероятно, включилась стиральная машина. Он сделал водку с тоником для Элизы и еще одну порцию для себя.

Как раз закончил выжимать дольку лимона в каждый бокал, когда она появилась.

— Все готово, — сказала она, заходя в гостиную, — А ты нашел все, что тебе нужно?

Он поднял в ответ бокалы.

— Отлично. — она пошла к бару, бесшумно ступая босиком по ковру. Нил увидел, как ее груди движутся при каждом шаге под тонкой тканью пижамы, и предпочел отвернуться.

«Господи, — подумал он, — Если Марта когда-нибудь об этом узнает…»

Как будто я сделал что-то плохое.

Но может показаться, будто сделал.

Элиза остановилась по другую сторону от барной стойки. Когда она потянулась за бокалом, рукав задрался на одном ее запястье.

На руке блестел золотой браслет.

На вид тяжелый и очень дорогой.

Хотя Нил успел разглядеть его лишь краем глаза, узор на браслете напомнил ему рептилию — узкое длинное тело, типа ящерицы, а может и аллигатора, или змеи.

— Вот спасибо, любезный сударь, — сказала Элиза, забирая свой бокал.

— Тебе спасибо. Это же все твоё.

— Все, что моё — теперь твоё.

— Нет. Вот уж нет.

— Да, и это факт. Все, что у меня есть — твоё. Отныне и впредь.

— Я не хочу ничего твоего, — сказал он, — Серьезно.

— Ты не обязан брать ничего, если не хочешь, — сообщила она, — Но просто знай, что все это теперь твоё.

Он помотал головой.

Она улыбнулась:

— Ну ладно, не переживай об этом. Может, подойдешь и сядешь?

С бокалом в руке, он обошел вокруг стойки. Проследовал за Элизой к дивану. Она села, переместив свой бокал в другую руку, после чего похлопала по подушке дивана рядом с собой.

— Давай прямо сюда, — сказала она.

Нил сел рядом с ней, но чуть дальше, чем она указала.

Элиза повернулась к нему, закинув руку на спинку дивана и поджав под себя согнутую правую ногу.

Она подняла бокал:

— Тост, — сказала она, — За спасение от судьбы хуже смерти, и за парня, который меня спас от нее.

— Ну, что ж…

Она чокнулась с ним бокалами, затем выпила.

— Мммм. Классно.

Нил тоже немного попробовал, затем сделал глоток побольше.

— Да, хорошо пошло, — вздохнул он.

— А теперь, к делу.

— Нет никакого дела, Элиза. Я серьезно. Не хочу я никакой награды. Просто так совпало, что я оказался в том месте и в то время, и все удачно сложилось. Я правда очень рад, что спас тебя. В смысле, ты… ты очень приятная женщина.

Она ухмыльнулась:

— Приятная?

— Черт возьми, ты потрясающая.

— Спасибо.

— Ну и я хочу сказать, что возможность спасти тебя — это само по себе награда. Понимаешь, о чем я?

— Понимаю. Но не позволю тебе так легко отделаться.

— Ты не можешь меня заставить что-либо взять.

— Я не собираюсь и пытаться. Я ведь уже сказала. Но все, что принадлежит мне — твоё. В любой момент, когда ты пожелаешь. И я собираюсь составить завещание…

— Нет, не надо. Господи, о чем ты!

— Да ничего страшного, я не собираюсь умирать в ближайшее время.

— Ты не можешь назначать меня твоим наследником.

— Очень даже могу. И сделаю. Это мое право.

— Нет, ты что!

— Ой, да не парься. Может, я еще тебя переживу. Сколько тебе лет, кстати?

— Двадцать восемь.

— Мне тридцать два, так что…

— Правда?

— Знаю, я хорошо сохранилась.

— Офигеть! Я бы сказал, двадцать с небольшим, от силы.

— Ну, спасибо, наверное. Как бы то ни было, у меня нет семьи. Ты — самый важный человек в моей жизни, Нил.

— Самый… Нет! Да перестань нести чушь! Может, сегодня тебе так кажется, но…

— Ты спас меня, — сказала она с внезапной яростной решимостью, — Неужели не понимаешь? Я была бы мертвой прямо сейчас, в этот самый момент… или орала бы от боли и желала поскорее умереть. Но в любом случае, он бы меня убил, рано или поздно. Тут нет никаких сомнений. Я была бы мертва. И к этому все сводится в итоге: если бы не ты, у меня бы не было ничего. Не было бы ни дома, ни банковских счетов, ни драгоценностей, ни будущего, ничего. И меня бы тоже не было. А значит — все это твоё.

— Но я не хочу….

— Знаю, знаю. И понимаю, и принимаю твое решение. Ты не обязан брать ничего. Но все это принадлежит тебе, тем не менее. Все, что я сейчас перечислила — твоё. Все без исключений.

У него внезапно пересохло во рту. Он отхлебнул еще из бокала.

— Ты же не хочешь сказать… — он не нашел сил произнести это.

— Включая меня?

Он молча кивнул.

— Да, разумеется.

Он словно со стороны услышал, как с его губ сорвался тихий стон.

Элиза снова улыбнулась.

— Не волнуйся особо на этот счет. Если ты любишь Марту… ну, просто имей в виду, что я всегда буду для тебя запасным вариантом, если ты меня захочешь.

— Да ты издеваешься, — пробормотал он.

— Мне кажется, ты прекрасно знаешь, что это не так.

— Ты меня даже не знаешь.

— Я знаю достаточно, — сказала она, — И теперь я твоя. Если, и когда ты пожелаешь.

Элиза сделала еще один глоток, затем наклонилась к кофейному столику и поставила свой бокал.

— Все, что у меня есть, в твоем полном распоряжении, — еще раз напомнила она. — В любой момент, когда ты захочешь. Но сегодня, я хотела бы отдать тебе вот это.

Она сняла золотой браслет со своей руки и протянула ему.

Змея — один толстый виток мастерской работы ювелира — золотая змея, глотающая собственный хвост. Глазами змеи служила пара блестящих зеленых камней. Изумруды?

Нил мотнул головой.

— Нет, нет. Я не могу это взять.

— Это самое ценное, что у меня есть.

— Тем более.

— Надень его.

— Элиза.

— Пожалуйста. Ради меня.

— И что я скажу Марте, когда она увидит меня с такой вещью?

— Скажи ей правду. Или не показывай. Решать тебе.

— Я не могу принять это. Правда.

— Ну просто примерь на минуту.

Он не увидел в этом никакого вреда, поэтому взял бокал в левую руку и протянул Элизе правую.

Она надела браслет на его ладонь и разместила на запястье.

Украшение еще хранило тепло ее тела.

Довольно тяжелая вещица.

— Очень красиво, — сказал он.

— Гораздо больше, чем это.

— В смысле?

— Он не просто красивый, он волшебный.

Улыбнувшись, он поднял глаза, поймав взгляд Элизы.

— Фокусы показывает? — спросил он.

— Я серьезно говорю.

— Волшебный браслет?

— Именно так. Мне его подарили. Я владела им с шестнадцати лет. Это был подарок от… одного замечательного человека. Поэта. Его звали Джимми О'Рурк. Мы безумно любили друг друга. Но он был вынужден вернуться в Ирландию.

— Ирландец?

Элиза кивнула.

— Он работал здесь приглашенным лектором в Калифорнийском Университете Лос-Анджелеса.

— Сколько ему было лет? — спросил Нил.

— О, ну, тридцать пять.

— А тебе шестнадцать?

— Знаю. Ужасно. Но я была до смерти влюблена. Он был чудесен, и слышал бы ты, как он говорит… — она вздохнула, — Как бы то ни было, я встретила его, когда гуляла с подругами. Мы были в книжном магазине, и… и он вдруг заговорил со мной. Причем не успел и двух слов сказать, как я уже поняла, что втюрилась по уши. После этого, мы были почти неразлучны.

— А твои родители?

— Они ничего про него не знали. Я выдумывала истории, что иду к кому-то из друзей в гости. Или по магазинам. Или на пляж. Но всегда шла к Джимми О'Рурку, и мои родители так ничего и не заподозрили. Они были бы в ужасе, несомненно — если бы знали, что их дочь встречается с мужчиной настолько себя старше. Не то чтобы он… пойми, там не было какого-то совращения или чего-то такого. Мы реально любили друг друга, ты даже не представляешь, насколько.

Нил увидел слезы в ее глазах.

— А потом, в конце лета, мать Джимми позвонила ему из Шэннона. Его сестра попала в аварию. Она была в критическом состоянии, и никто не знал, выкарабкается ли она… — шмыгнув носом, Элиза вытерла глаза.

— Она выжила? — спросил Нил.

— Не знаю. Я больше никогда не видела Джимми, и ничего о нем не слышала после его отъезда. Но перед отбытием, он подарил мне это, — кончиками пальцев, она потрогала браслет на запястье Нила, — Он называл его «браслетом фей». Судя по всему, во времена, когда он учился в Тринити-колледже, как-то гулял по городу вечером и наткнулся на горящее здание. Услышал чьи-то крики и побежал на помощь. Нашел слепую женщину на верхнем этаже. Она была в панике, не знала, в какую сторону идти. Тогда Джимми взял ее на руки и вынес на улицу. Спас ей жизнь. На руке у нее был этот браслет, и она его подарила… Нет, даже потребовала, чтобы Джимми взял его. И сказала, что он волен в любой момент передарить его кому-то еще, когда пожелает, и если найдет достойного человека. Джимми подарил браслет мне.

— Ты тоже спасла ему жизнь? — спросил Нил.

— Нет.

— Тогда чем это заслужила?

— Он любил меня. — на ее глаза вновь навернулись слезы, — Говорил мне, что никогда никого не любил так, как меня. И что я заслуживаю жизни, полной чудес и необычных радостей. — вновь, она смахнула слезы тыльной стороной ладони.

Шмыгнула носом, чуть помолчала, затем:

— Ну, вот и вся история.

У Нила возник комок в горле. Он сглотнул, прежде чем заговорить:

— Ты больше никогда его не видела?

— Никогда.

— Почему? Если он настолько любил тебя…

— Я не знаю.

— Ты пыталась как-нибудь связаться с ним?

— Писала ему письма. Кучу писем. Но ни одно не отправила, — она пожала плечами, — Боялась, что… что их мне вернут. Возможно, с пометкой «в связи со смертью получателя», или… не знаю, просто не хватило смелости. Кто знает, может, у него там была жена. Он утверждал, что нет, но что если это неправда? Мне не хотелось узнавать.

— Тебе тяжело, наверное, было.

— Не то слово. Сердце разбито напрочь. Но у меня был браслет. Не знаю, как бы я выжила без него. Могла бы сделать прыжок с тройным кувырком с моста на автостраду — подумывала об этом. Но браслет заставлял меня продолжать жить. Помог мне отвлечься от мыслей о Джимми.

Нил снял браслет с руки и протянул обратно:

— Ну уж теперь я однозначно не могу это взять.

Она покачала головой:

— Я хочу, чтобы ты владел им.

— Но он так много для тебя значит.

— А теперь он твой. Используй его сколько пожелаешь, а потом передай кому сочтешь нужным.

Он неуверенно склонил голову набок:

— Не знаю.

— Надень его снова. Пожалуйста, — губы Элизы чуть изогнулись в усмешке, — Возьми, а не то случится нечто ужасное.

— Что, например?

— Например, ты навлечешь на себя мой гнев, а в гневе я поистине страшна.

Нил не смог сдержать улыбки:

— Да уж, не сомневаюсь.

— Ну давай, надень. Прошу тебя. Мы проведем небольшую демонстрацию. Как только ты узнаешь, что этот браслет делает, сразу передумаешь его возвращать. Мне так кажется.

Он вновь натянул браслет себе на запястье.

— Хорошо. И что же он делает?

Глава 7

Элиза похлопала Нила по ноге сквозь халат, затем наклонилась вперед и взяла свой бокал.

— Тебе, наверное, лучше лечь, — сказала она, — А я отойду, чтобы не мешать.

Она встала и ушла на другую сторону столика.

— Почему мне лучше лечь? — спросил Нил.

— Не спорь, — ухмыльнулась Элиза, — Так положено.

— Ладно. — он сделал еще один глоток, потом поставил свой бокал на столик. Взявшись за полы халаты, чтобы они не распахнулись, он закинул ноги на диван и лег на спину. Руки он сложил на животе.

— Замечательно, — сказала Элиза, — Теперь закрывай глаза.

— И что будет?

— Увидишь.

— Как я увижу, если закрою глаза?

— Ты собираешься все испортить?

— Нет, нет, только не я. — он закрыл глаза.

— Теперь, поцелуй голову змеи.

— Смеешься?

— Нил.

— Кто это? А, ну да, я.

— Хватит шутить. Целуй голову змеи.

— Ладно. — не открывая глаз, он поднял правую руку к лицу. Но замешкался.

— Может, хоть намекнешь? — спросил он.

— Тебе нечего бояться.

— Если эта штука делает какую-то магию, я не хочу иметь с ней ничего общего.

— Удивлена, что ты веришь в магию.

— Не верю. Но побаиваюсь.

— Но мне ты доверяешь, да?

— Наверное. Конечно, тебе я доверяю.

— Как думаешь, я бы попросила тебя делать что-то, что опасно для тебя?

— Наверное, нет.

— Определенные опасности есть, на самом деле — но ничего, о чем бы тебе стоило волноваться. Во всяком случае, на данный момент. Это своего рода тест-драйв, если угодно.

— Какие опасности?

— Позже, ладно?

— Знаешь, мне как-то хотелось бы узнать заранее о таких вещах перед любым «тест-драйвом».

Элиза тихо рассмеялась. Он открыл глаза и посмотрел на нее. Она все еще улыбалась и качала головой.

— Ты видишь, что я все еще здесь, да? Все еще цела и невредима? Все еще в здравом уме?

— Похоже на то.

— Так вот, я использовала браслет тысячи раз.

— Тысячи?

— Я владела им почти шестнадцать лет, Нил. Не могу сказать, что пользовалась им каждый день — были периоды, когда я вообще без него обходилась довольно долго. Но были и времена, когда я использовал его… ну не знаю, раз восемь или десять за день.

— Ну, надо думать, ты это пережила без потерь.

— Уверена, что и с тобой будет так же.

— А тот маньяк не имел какого-то отношения к браслету, случаем?

Ее улыбка резко пропала.

— Не думаю. Я не могу представить, как… нет. Слушай, если ты реально не хочешь этого делать… Но давай, скажу тебе кое-что. Я никогда особо не жалела ни о чем, что делала в жизни. О чем я жалею больше всего — так это о том, чего не сделала, хотя могла. Если ты не попробуешь браслет, Нил, то можешь потом вспомнить эту ночь, спустя многие годы и задуматься, а что бы было… и чертовски пожалеть, что не воспользовался этим шансом.

— Можешь просто сказать мне, что эта вещь должна сделать?

— Изменить твою жизнь.

— А если мне моя жизнь и так нравится?

Ее улыбка вернулась:

— Тебе понравится то, что делает браслет. Я обещаю.

— Так что он делает?

— Попробуй, и узнаешь.

— Хорошо, — он хмыкнул и подмигнул ей, — Ну, была, не была! — он повернулся лицом к потолку, закрыл глаза и коснулся браслетом своего рта.

Ощутил изумрудные глаза на своих губах. Почувствовал теплоту золота.

Успокаивающее чувство.

Пока он ждал дальнейших команд, держал браслет у рта и думал о губах Элизы.

Она, наверное, целовала эту вещь тысячи раз. Ее губы касались этого самого места, где находились его губы прямо сейчас.

Чувствуя приятную легкость в голове, он представил, как воспаряет с дивана, а Элиза смотрит на него.

Свободной рукой, в которой не было бокала, она поманила его к себе.

— Давай прямо сюда, — сказала она, показывая на себя, — Входи.

«Если ты не против, то я — тем более» — подумал он.

И внезапно оказался внутри нее.

Словно смотря на мир глазами Элизы, он увидел себя, распростертого на диване, с руками на животе, с закрытыми веками. Похоже, он спал.

«Да это и есть сон. Все это мне снится».

Он уже здесь? Должен быть.

— Привет? Нил? Ты во мне? Добро пожаловать.

«Господи…» — подумал он.

Он все чувствовал: всю Элизу, с головы до ног, изнутри и снаружи. Она явно ощущала боль во многих местах, но не придавала ей особого значения. Ее слегка потряхивало, она нервничала и была взволнована — приятное переживание от того, что он оказался в ней.

Нил попытался заговорить, но не смог: ни его тело на диване, ни Элиза не издали ни звука.

Тогда он сказал в уме: «Элиза, я здесь. Что происходит? Это ведь сон, да?»

Элиза подумала: «Не знаю, что ты сейчас пытаешься сказать, но я не могу тебя слышать. Это сугубо односторонний канал. Абонент — не оппонент. Говорю дурацкими стихами, супер. А еще потупее рифму вспомнить не могла? Ну ты даешь! Прекрати, или он подумает, что я идиотка».

«Нил? Ты не можешь со мной общаться. Я не могу даже определить, здесь ты или нет, но предполагаю, что да. Итак, тебе нравится пока?»

«Невероятно» — подумал он.

Посмотрим, как ему понравится вот это.

Она подняла бокал ко рту и отхлебнула.

Нил почувствовал прохладное стекло на своих губах — ее губах. Ощутил жидкость, наполняющую ее рот, холод на ее зубах. Почувствовал бурление пузырьков тоника, горечь водки и кислоту лимона. Потом она сделала глоток. Нилу казалось, словно он сам сглотнул. Он почувствовал, как напиток течет по его гортани, затем согревается в желудке.

Все это время, Элиза продолжала думать. Не обращаясь к Нилу, а как бы сама по себе — но одновременно размышляя, и сомневаясь, и раздумывая много о чем на нескольких других измерениях сознания, которые казались очень глубокими и едва различимыми как связные мысли.

Словно слушать радио, которое принимает несколько станций сразу — некоторые слышны лучше, другие лишь как отдельные слова сквозь помехи.

Она опустила бокал.

Надеюсь, он не слишком психанет там. «Как дела, Нил?» Посмотрим, что он об этом подумает.

Она развернулась и пошла через комнату.

Нил ощущал каждое ее движение. В полной мере, будто это он совершал шаги, но в то же время иначе, поскольку не контролировал их.

Он был лишь пассажиром в чужом теле.

Пассажиром внутри Элизы.

Он чувствовал, как работают ее мышцы. Ощущал ковер под ее босыми ногами, и сатиновую ткань пижамы, мягко скользящую по ее коже. Он чувствовал, как ее грудь, довольно маленькая и не особенно тяжелая, подпрыгивает и опускается при каждом шаге. Он чувствовал напряженную твердость ее движущихся ягодиц, а также странное и непривычное отсутствие веса и объема в паху.

«Так вот, значит, каково это — быть ей» — подумал он.

Потрясающе.

Если бы не боль.

Тот подонок хорошо над ней потрудился. Нил чувствовал, где ее резали ножом, щипали и сдавливали пальцами, зубами или пассатижами — или делали больно иными способами.

Там, где на ее кожу были наклеены пластыри, он ощущал легкую припухлость.

Ее лицо, вроде бы, казалось полностью целым. Но вот ее грудь, похоже, особенно понравилась ублюдку как объект причинения мучений. Там все болело, и было наклеено штук семь пластырей. Соски очень опухли, но не были заклеены. Несколько пластырей она наклеила на живот, еще пару на левую ягодицу. Губы ее влагалища горели, словно их щипали или кусали. Нил не ощущал там никаких пластырей.

Он не обнаружил какой-либо боли внутри нее. Похоже, она сказала правду, что ее не насиловали.

Пока Нил концентрировался на физических ощущениях ее тела, Элиза медленно шла к выходу из комнаты, держа в руке почти пустой бокал. Хотя она безостановочно думала, но не обращалась к Нилу напрямую, поэтому он не следил особо за ее мыслями.

Но был, тем не менее, поражен и ошарашен.

Так вот что делает браслет? Позволяет вот так кататься в чужом теле?

Невероятно!

Словно я — это она.

«Ты в порядке?» — спросила Элиза мысленно.

«Нормально» — подумал он.

«Я никогда раньше этого не делала».

Довольно жутковато, что он сейчас во мне.

Но парень отличный, вроде. Но господи, это так интимно. Интересно, он уже навестил мою промежность? Блять, а если он это слышал? Естественно, слышал. Скажи спасибо, что хоть не назвала ее… Нет, не-не-не, нет…

«Привет еще раз, Нил. Слушай, эмм, пора покинуть территорию, ладно? Это была лишь небольшая демонстрация, хорошо?»

Должно быть, я с ума сошла. Ой, отлично, теперь он и это слышал, наверное. Да какое в жопу «наверное»? Жопу. А что насчет моей ж… Ну отлично.

«Ну все, теперь у меня больше нет никаких остатков достоинства, Нил. В любом случае, ты спас мне жизнь, так что теперь ты по крайней мере не имеешь иллюзий, кого именно спас».

Да ладно, я не так уж и плоха. Могло быть гораздо хуже. Например, если… Убери его отсюда!

«Нил? Эй! Пора уходить, хорошо? Если ты еще здесь. Ты здесь? Если да, то ты должен как бы пожелать вернуться в свое тело».

Что если он не уйдет? Что если ему здесь настолько понравится…

Он вышел.

Больше не находясь внутри Элизы, больше не чувствуя веса и движения ее тела, больше не видя то, что видела она, и не ощущая то, что ощущала она. Больше не подслушивая ее мысли.

По крайней мере, боль тоже исчезла. Но это была небольшая цена за множество других ощущений.

Он ощутил грусть и чувство утраты. Хотел вернуться в нее.

Но знал, что не должен этого делать.

Поэтому он направился к своему телу, лежавшему на диване, словно во сне.

Домой.

В этом теле не было ничего волнующего и странного. Оно казалось знакомым вдоль и поперек. Его вес, его размер, его мускулы. Все такое же, как когда он вышел. Хотя несколько мест побаливали, он ощутил заметное облегчение, по сравнению с болью Элизы.

Он открыл глаза и повернул голову.

Элиза, стоя напротив него на другом конце столика, скривилась в гримасе и яростно покраснела. Она пожала плечами.

— Ну вот, — произнесла она, — Это и есть волшебный браслет.

— Офигеть, — сказал он. Потом приподнялся и свесил ноги с дивана. Склонившись вперед, он взял свой бокал. Сделал несколько больших глотков водки с тоником.

У Элизы коктейль был вкуснее.

— Извини, что пришлось тебя выгнать, — сказала она.

— Да ничего страшного.

— Это было… мне стало слишком стыдно.

— Да нечего там стыдиться.

— Должна была подумать головой сначала. В смысле, я побывала в таком количестве людей, что точно знаю: невозможно ничего утаить от пассажира. Сама попытка что-то скрыть раскрывает любой твой секрет. Почти всегда. Чтобы не думать о чем-то, тебе надо сначала подумать об этом. Это невозможно. Не говоря уж о том, что пассажир чувствует чужое тело во всех подробностях. Ни о какой приватности тут и речи быть не может.

— Ну, мне очень понравилось.

Она снова скорчила гримасу и пожала плечами.

— Как пассажиру, тебе-то было отлично, конечно. Но люди, в которых ты вселяешься… Господи, ты даже не представляешь, насколько уязвимыми и оскверненными они бы себя почувствовали, если бы знали об этом.

— А они не знают? — спросил Нил.

— Понятия не имеют. Так что, в каком-то смысле, и вреда никакого нет. Они не знают, что все самые укромные уголки их тела и души тайно изучил незваный гость. Черт, да даже я сейчас не знала точно. Лишь предполагала, что ты был во мне.

— Был.

— Ну, я так и думала. В смысле, для того все и затевалось.

— Я думал, что это сон. Вначале, по крайней мере.

— Это был не сон.

— Значит, я был «пассажиром»…

— Именно. Как попутчиком в чужой машине у абсолютного незнакомца. Только сегодня все было немного иначе, поскольку мы с тобой знакомы. Обычно, ты будешь кататься в совершенно незнакомых людях. И скажу тебе, вот тут как раз начинаются настоящие приключения. Ты не знаешь о них ничего, или почти ничего. Просто запрыгиваешь и едешь с ними какое-то время, и смотришь, куда эта дорога тебя приведет. Когда надоест — или когда что-то пойдет не так — просто выпрыгиваешь.

— Звучит достаточно просто, — сказал Нил, допив залпом свой коктейль.

— Это и правда просто. Но может повернуться очень нехорошо. Боже мой, ты не поверишь, что мне довелось пережить. Невероятные вещи.

— Невероятные в хорошем или в плохом смысле?

— В обоих. Говорю же, не поверишь. Лучше подожди, и увидишь все сам — может, даже и не такое увидишь. Ладно, я пойду еще себе налью немного. Ты будешь?

— Я сам сделаю, — предложил он, быстро поднявшись на ноги.

Элиза улыбнулась через плечо, двигаясь к бару.

— Да ничего. Я вполне могу…

— Может, тебе лучше посидеть и не напрягаться лишний раз. Ну то есть, я знаю, насколько тебе больно.

Ее лицо покрылось пунцовой краской.

— Полагаю, ты все обо мне знаешь теперь. Но нет, не настолько больно. Давай бокал, тебе тоже налью.

Нил капитулировал и отдал свой бокал.

Элиза зашла за барную стойку.

— Можешь на стул сесть пока.

Он запрыгнул на один из высоких стульев. Склонившись вперед, он положил локти на столешницу. И скривился от боли.

— Ну вот видишь, сам ведь не в лучшей форме.

— У меня ерунда, по сравнению с тобой, — сказал Нил.

— Да, думаю, ты знаешь, о чем говоришь. Но учти, что женщины крепче.

— Да ладно?

— Не ладно, а факт. По части терпимости к боли. Поверь мне, у меня были возможности сравнить, — она начала смешивать коктейли, продолжая говорить, — Я знаю практически все, что можно знать про людей. Если покатаешься достаточно, такое узнаешь… — она покачала головой, — Больше, чем хотелось бы. Но это всегда очень увлекательно. Ты писатель, так что для тебя это будет как дар божий. Встретишь столько интересных личностей и странных историй, что не будешь знать, что с ними всеми делать. Твоей главной проблемой будет сдерживать себя от катания в чужих телах… просто чтобы найти время и записать увиденное. Найти время вообще для чего бы то ни было, на самом деле. И тут мы переходим к Предупреждению Номер Один: не позволяй ему управлять твоей жизнью. Если не будешь осторожен, подсядешь очень быстро.

— Ну да, я уже могу представить, как это может произойти.

— Это неизбежно произойдет. Просто сопротивляйся, как любой зависимости. Делай перерывы. Или по крайней мере снижай частоту использования. В твоих интересах, чтобы это было для тебя хобби, а не одержимостью.

— Я обычно неплохо умею себя сдерживать.

— Надеюсь на это, — наполнив оба бокала, она выжала в каждый по дольке лимона. Затем размешала коктейли красной пластмассовой палочкой и пододвинула одну порцию к Нилу.

Они вместе подняли бокалы.

— Пей до дна, — сказала Элиза.

— Будем здоровы, — сказал Нил.

Они выпили. Этот коктейль показался Нилу крепче, чем тот, что он смешивал сам. Но так было даже вкуснее.

— Итак, — сказала Элиза, — переходим к Предупреждению Номер Два: не вселяйся ни в кого из знакомых. Можешь поверить мне на слово. Я это узнала по своему печальному опыту. Даже с людьми, которые тебя любят, можно прийти в ужас от того, что творится у них в голове. Тебе лучше не знать. Просто поверь.

— Но искушение будет сильным…

— Чудовищно сильным. И я уверена, что ты рано или поздно поддашься. Но сопротивляйся искушению насколько сможешь. Возьми за правило кататься только в незнакомых людях. Они тоже будут тебя шокировать своими мыслями, но по крайней мере, с ними у тебя не будет эмоциональной связи. И ты вряд ли обнаружишь себя в качестве темы их мыслей.

— Ну…

— Иными словами, не лезь к своим родственникам. И к Марте.

— Блин, ну даже не знаю. Для меня, если честно, было бы очень заманчиво побыть в теле Марты несколько минут.

Элиза хмыкнула.

— Мое дело предупредить. Но я тебе тут не полиция по делам волшебных браслетов. Делай с ним что хочешь. Но учти, что если будешь вселяться в своих девушек, любовниц, то можешь быстро оказаться очень-очень одиноким парнем.

— Надо будет подумать об этом.

— Подумай очень хорошо и тщательно.

— Хорошо, а есть еще какие-то предупреждения?

— Сколько у тебя времени осталось?

Глава 8

— Сколько у меня времени осталось? Осталось жить? — рассмеялся он, — Так ты же говорила, что это безопасно.

— Эта пробная поездка сейчас была безопасной. Но присутствует множество разных опасностей, когда ты начнешь кататься в реальном мире. В основном, психологических. Но и физические риски тоже есть.

— Со мной может что-то случиться, когда я в чужом теле?

— Ты чувствуешь их боль. Хотя, ты это уже и так знаешь.

— Да уж, вполне.

— Но эта боль не может тебе реально навредить.

— Это обнадеживает.

— За исключением какого-либо психологического или эмоционального вреда, который это может причинить — я имею в виду переживание чужих физических страданий.

— Что меня не убивает — то делает сильнее.

— Вот, кстати, как раз об этом. Постарайся не находиться в другом человеке в момент его или ее смерти.

— Да я бы и сам не захотел.

— Хочешь ты или нет, но это может случиться, если не будешь осторожен, — она нахмурилась, покачала головой, затем отхлебнула из бокала, — Если регулярно кататься в чужих телах, тебе попадутся тысячи разных людей, и ты удивишься, что с ними может произойти. Огнестрельная рана, автомобильная авария, просто инфаркт. Но никто не умирает мгновенно — так что ты успеешь понять. И если заметишь, что-то подобное — выпрыгивай. Как можно скорее.

— Почему? В смысле, что будет, если я не выпрыгну, и человек умрет?

Элиза мрачно на него посмотрела и сказала:

— Я не знаю.

— Не знаешь?

— В том-то все и дело.

— С тобой это никогда не случалось?

— Я очень постаралась, чтобы это не случилось.

— А как ты считаешь, что бы тогда произошло?

— Не знаю. Но у меня был такой страх… Я боялась, что могу застрять там.

— Застрять?

— В мертвом теле, — она повела плечами, — Знаю, звучит безумно. Но пару раз я едва успевала вовремя выскочить, так что у меня это превратилось почти в фобию. Дошло до того, что я постоянно тряслась от ужаса, каждый раз, когда в кого-то вселялась, что этот человек может вот прямо сейчас рухнуть замертво, и я… в общем, я останусь внутри него, навечно. Внутри мертвеца.

— Мда-а.

— Ага. Чертовски страшно было. На самом деле, я даже перестала использовать браслет несколько лет назад. Из-за этого. Помню, вселилась я в одного парня во время беспорядков 92-го. Конченый псих. Очень интересный персонаж, на самом деле, но жуткий до одури. Он пошел на улицу с конкретной целью убивать копов, и я отправилась вместе с ним. Ну, помешать-то я ему все равно никак не могла, так что решила посидеть в его голове, понаблюдать за действом. И где-то секунды через две, как он начал палить по какому-то патрулю из своего АК-47, ему прилетает пуля в башку… — Элиза внезапно скривилась, заскрипела зубами и крепко зажмурилась, — Уфф! Боль такая, что ты никогда в жизни не поверишь. И страшно стало до усрачки. Я думала, он уже помер, и я теперь останусь… — она помотала головой.

Она протяжно выдохнула, надув щеки, затем сделала еще пару глотков из бокала и вздохнула.

— Короче, та пуля не убила его сразу, так что я успела выпрыгнуть. На самом деле, он даже протянул еще пару дней в реанимации, прежде чем откинул коньки. Но для меня это было уже слишком. С тех пор больше не хватало смелости в кого-либо вселяться, после того раза.

Нил молча разглядывал ее. Ее лицо выглядело испуганным.

— Теперь я что-то уже не уверен, что хочу этой штукой пользоваться, — сказал он.

— Дело твое. Но не советую слишком уж верить тут моим тараканам. В смысле, это лишь предположение — может, ты и не застрянешь в чужом теле в случае его смерти. Откуда мне знать — может, тебя просто выкинет обратно в твое физическое тело, и ничего больше. К браслету никаких инструкций не прилагалось.

— А как же Джимми? Что он тебе рассказал?

— Не очень много. И ничего о том, что происходит, если чужое тело перестает дышать. Может, он сам никогда не попадал в такую ситуацию. И в те времена, мне все равно не хватило бы ума поинтересоваться, — она пожала плечами, — Джимми оставил мне лишь одно предупреждение. Оно должно быть довольно очевидным, но я все равно напомню: твое реальное тело становится ужасно уязвимым, когда ты где-то катаешься в чужом. Оно никак не способно себя защитить. Ты все равно что в коме. И если что-то с тобой случится, ты об этом не узнаешь, пока не попытаешься вернуться.

— Шикарные новости, — оскалился Нил, — То есть, я могу где-то там замечательно развлекаться, а потом вернуться сюда и обнаружить, что мой дом сгорел вместе со мной?

— Или тебя убили. Или случилась еще какая-то фатальная неприятность.

Он помотал головой.

— Ну и что тогда будет?

Элиза с улыбкой подмигнула ему, глядя поверх бокала.

— Никто не знает. Это еще одна из неразгаданных тайн волшебного браслета.

— И ты все равно им пользовалась?

— Как видишь, я все еще здесь.

— Но прекратила… в 1992-м.

— Опасности, на самом деле, не столь уж велики. Просто старайся не оказаться в телах мертвых и умирающих людей, и смотри, где оставляешь свое тело перед поездкой. Ну, что касается своего тела — тут действует обычный здравый смысл. Я имею в виду, если ты лежишь в кровати в своей квартире, то с тобой вряд ли что-то случится. Но можешь на всякий случай принять меры. Вообрази, что ты куда-то уезжаешь на ночь или на день — потому что во многом это действительно так. Убедись, что двери заперты, плита выключена, и так далее. Не оставляй горящих свечей. Не вздумай оставлять свое тело с сигаретой во рту.

— Я не курю.

— Хорошо. Просто постарайся принять все возможные предосторожности перед отправлением. И не покидай свое тело на долгий срок, если сомневаешься. Если ты в не слишком надежном месте — на пляже, например — совершай только короткие поездки. Минут десять-пятнадцать. Возвращайся периодически, чтобы себя проверить.

— Ты делала это на пляже? — спросил он.

— Конечно. Отличное место для этого. Множество людей, большой выбор.

— Разве ты не могла просто дотянуться дотуда из дома?

— О, безусловно. В определенных пределах, конечно. Но тут есть один нюанс: всегда лучше вселяться в кого-то, кто находится не слишком далеко от твоего тела. Так гораздо проще и быстрее вернуться.

— Значит, ты просто лежала там на полотенце, или еще где, и притворялась, что загораешь?

— Примерно так.

— Тебя ни разу не пытались обокрасть?

Она помотала головой:

— Пойми, никто не знает, что ты в полной отключке. Большинство людей вокруг обычно считают, что ты просто лежишь с закрытыми глазами.

— Но что если тебя реально ограбят? — спросил Нил, — Что если ты находишься в чужом теле, а в этот момент кто-то стащит с тебя браслет?

— А, ты об этом. С меня снимали браслет. Винс сделал это однажды. А происходит лишь то, что тебя как бы очень быстро выбрасывает из чужого тела и утягивает в твое собственное. После чего ты забираешь браслет обратно.

— Он знал об этом?

— Про браслет? — Элиза отрицательно мотнула головой, — Я сказала Винсу, что это подарок на выпускной от родителей. Он никогда не знал, что эта вещь может делать. И вот еще одно предупреждение: не позволяй никому узнать о возможностях браслета. Ну, это должно быть достаточно самоочевидно.

— Действительно.

— Ты можешь представить, что будет, если люди узнают? Все захотят им обладать. Захотят позаимствовать его, купить его, украсть его. Некоторые наверняка будут даже готовы убить тебя, чтобы завладеть такой вещью.

— Ты единственная, кто знает, на что он способен? — спросил Нил.

— Насколько мне известно. Ну, он был у меня шестнадцать лет, и я ни одной живой душе не рассказывала о его возможностях. До тебя сегодня. Единственная причина, почему я тебе рассказала — то, что это теперь твой браслет.

— Есть еще такие?

— Известных мне — нет. Я посвятила массу времени изучению этой темы, и не нашла нигде никаких упоминаний о подобных браслетах. Насколько могу судить, он уникален. И даже о его существовании никаких записей где-либо не существует.

Нил поднял руку и изучил браслет.

— Осмелюсь предположить, что его, вероятно, выковал Мерлин.

Элиза рассмеялась.

— Угу, или святой Патрик. В сотрудничестве со сворой лепреконов.

— До сих пор не могу поверить, что он реально работает.

— Работает.

— Знаю. Просто не могу поверить. Боже мой. И я могу… вселиться абсолютно в кого угодно? Просто поцеловать браслет и пожелать войти в кого-то?

— Практически. Но сначала надо обнаружить цель на местности. Ты не можешь, например, просто подумать чье-то имя. Нужно подойти к нему. Или к ней. Вот как ты подошел ко мне с дивана. Но я была в двух шагах. Иногда, приходится как следует поохотиться на объект.

— Ты говорила, что лучше, когда человек рядом?

— Это так. Перемещения занимают время. Чем дальше цель, тем больше у тебя уйдет времени, чтобы до нее добраться. И обратно тоже. Плюс, есть определенный лимит на дистанцию.

— Какой?

— От многого зависит. Тебе придется это установить эмпирически. Мой личный рекорд расстояния до цели составил где-то тридцать миль. Но пришлось здорово постараться.

Нил потряс головой и погладил пальцами браслет.

— Господи, это будет что-то невероятное.

— Только не забывай об осторожности.

— Ты уверена, что хочешь оставить его мне?

— Абсолютно уверена.

— В моем творчестве поможет невероятно. Ох, ёлки-палки, я смогу реально побывать в голове у других людей, реально узнать, что они думают и чем живут…

Раздалась отдаленная трель электронного сигнала.

— Это стиральная машина, — сказала Элиза, — Пойду кину твои вещи в сушилку. Сейчас вернусь.

Она поставила бокал на барную стойку, обошла ее сбоку и поспешила через комнату в коридор. Когда она скрылась за углом, Нил сделал большой глоток. Потом пристально посмотрел на браслет.

«А что если сейчас? — подумал он, — Что если внезапно навестить Элизу?»

Нет. Подлый поступок, не надо.

Но она никогда не узнает.

Может заподозрить.

И что если я свалюсь с этого дурацкого барного стула?

Он полагал, что все-таки не свалится, если обопрется на стойку.

«Забудь, — сказал он себе, — Я не буду даже пытаться. Грязный и мерзкий трюк. Она сама, по доброй воле дала мне эту вещь. Я не могу просто взять теперь и шпионить за ней, потому что хочется».

Где-то в более глубоком слое его сознания промелькнула мысль: «Может, когда-нибудь в другой раз».

В комнату вернулась Элиза:

— Твои вещи высохнут где-то через полчаса.

— Похоже, ты никогда от меня не избавишься.

— Я не спешу, — сказала она, обходя бар, — Сегодня не та ночь, когда мне бы не терпелось остаться одной.

— Ну…

— Не волнуйся, я не буду принуждать тебя остаться. Ночь была долгой и нелегкой. Для нас обоих.

— Есть что-то еще, что мне нужно знать про браслет?

Она пожала плечами:

— Думаю, основное мы обсудили. Мне бы очень не хотелось рассказывать тебе абсолютно все, что я знаю — только испорчу тебе все приятные сюрпризы.

— Больше никаких предупреждений?

Она сделала глоток коктейля и вздохнула:

— Ну… в принципе, нет.

— Что, если у меня возникнут вопросы? Ничего, если я позвоню?

— Даже если нет вопросов. Звони, заходи в гости… переезжай ко мне жить, если вдруг пожелаешь. Я не шутила, когда сказала, что все это теперь твое. Я абсолютно серьезно.

— Ну… у меня как бы есть квартира. И девушка. Так что… не знаю.

— Может, ты хотел бы прийти в гости вместе с Мартой? Она любит купаться?

— Конечно.

— Приходите искупаться в бассейне, потом все вместе пожарим барбекю… отлично проведем время, я уверена.

— Звучит заманчиво. Только я не уверен, что она особенно обрадуется, если узнает, что у меня есть такая знакомая. Ты, как бы это сказать… немного чересчур привлекательна, если понимаешь, о чем я.

— Твоя Марта из ревнивых?

— Ну, я не знаю. Но она женщина. И я не могу представить, что она обрадуется новости, что у меня есть подруга, которая выглядит… ну, как ты. Я на самом деле планировал держать рот на замке про это все. Ничего ей не говорить. Я все-таки убил человека, если что. Думаю, нам вообще никому не стоит об этом говорить. Особенно сейчас, после попытки замести следы.

— Да. Естественно.

— Ну и как тогда я объясню, откуда тебя знаю?

— Что-нибудь сочинишь, — предложила она, — Скажешь, что я твоя сестра.

Он засмеялся.

— Ага, конечно!

— Да не переживай так. Если решишься ее привести, мы придумаем вместе какую-нибудь легенду. Но давай-ка я тебе хоть свой номер оставлю для начала, — она шагнула боком к краю барной стойки.

Там, возле телефона лежал блокнот для заметок. Она написала номер, вырвала страницу и вернулась обратно, протянув записку Нилу.

— Меня нет в справочниках, — сообщила она, делая еще глоток, — Так что если потеряешь, придется тебе ехать сюда, чтобы со мной связаться.

— Ты не написала там свое имя.

— Хочешь, чтобы Марта увидела и начала думать, что это за Элиза такая? Да и зачем тебе, ты и так знаешь, как меня зовут.

— Не по фамилии.

На ее лице возникло удивленное и немного развеселенное выражение.

— А ведь ты прав. Странно. Такое чувство, что мы старые друзья, но… А я ведь тоже твоей фамилии не знаю, да?

— Если не прочитала мои мысли.

«А ведь вполне могла, — внезапно подумал Нил, — Что, если она уже воспользовалась браслетом, чтобы побывать во мне?»

— Я тебе скажу свою фамилию, — сказала она, — Если ты мне скажешь свою.

Он ощутил, как его лицо покрывается румянцем.

— Дарден, — пробормотал он, — Нил Дарден.

Она протянула руку через столешницу.

— Приятно познакомиться, Нил Дарден. Я Элиза Уотерс.

Он пожал ее ладонь. Кожа была немного прохладной от бокала.

Она не отпустила его руку.

— Ты в порядке? Что-то не так?

— Ничего.

— Да брось. Эй! Мне-то ты можешь сказать. Или нет? Неужели, после всего, что мы вместе пережили?

Нил скорчил гримасу. Он чувствовал ужасный жар и мерзкую дрожь.

— Я… мне просто вдруг… ну, нет ничего страшного, если ты это сделала. В смысле, я-то был в тебе, так что это было бы вполне справедливо.

— Вот сейчас я тебя совершенно не понимаю.

— Я просто очень смутился вдруг, — пояснил он, уже догадываясь, что никакого тайного визита ему не нанесли. Но отступать было уже поздно, — Мне пришло в голову, что ты, может быть, воспользовалась браслетом, чтобы побывать во мне.

Она улыбнулась и немного удивленно приподняла брови.

— И когда же я это сделала?

— Когда я был в душе, может быть. Но…

— А. Понятно. Неудивительно, что ты так покраснел.

— Но ты ведь этого не делала, да. — в его голосе даже не звучало вопроса.

— Не делала.

Он попытался засмеяться.

— Уф, такое облегчение.

Облегчение он, конечно, чувствовал. Но вместе с ним и стыд за то, что вообще поднял эту тему.

И еще кое-что.

Элиза все еще держала его руку.

— Ну теперь-то что не так? — спросила она.

— Не знаю. Наверное… в какой-то мере, может быть, я даже жалею, что ты этого не сделала.

Ее рука сжалась крепче. Она долго и пристально посмотрела ему в глаза.

— Если ты этого хочешь, — наконец произнесла она, — То сделаю.

«Когда я буду в душе?» — подумал он.

Что, если я буду в душе, полностью голый, и буду знать, что она во мне, и начну про нее думать, и начну возбуждаться?

Под халатом, его пенис начал медленно приподниматься.

— Но тебе лучше как следует подумать, — сказала Элиза, — Ты точно уверен, что хочешь этого? Ты был во мне, так что знаешь, как это происходит. Я буду знать о тебе абсолютно все — что ты думаешь, что ты чувствуешь.

Абсолютно все.

Он улыбнулся, прекрасно зная, насколько жалкой выглядела его улыбка.

— Ну, может, это не такая уж и прекрасная идея все-таки…

Глава 9

Нил оставался рядом с Элизой, пока она доставала из сушилки одежду, сидя на корточках. На свет появились его шорты, носок, рубашка, второй носок, трусы. Прижав одежду к груди, она поднялась.

— Я заберу, — сказал Нил. Протянув руку, он принял свои вещи. Старался не прикасаться к женщине, но тыльная сторона правой ладони случайно скользнула по пижамной рубашке, и он почувствовал теплую кожу под тонкой тканью.

— Извини, — пробормотал он.

— Ничего, — она пожала плечами, — Я ведь вся твоя, не забыл? Можешь трогать и смотреть сколько тебе угодно.

— Госссподи… Перестань уже.

— Просто помни об этом. Если ты когда-нибудь расстанешься с Мартой…

— Да уж, такое трудно забыть.

— Ну что, — сказала она, — Твоя рубашка практически безнадежно испорчена. Я бы могла дать тебе свою.

— Ту, что на тебе? — спросил он, и немедленно вновь покраснел.

— Если пожелаешь. Хотя сомневаюсь, что эта на тебя налезет. Но у меня есть и хорошие рубашки большого размера.

— Не надо, я и в своей до дома доберусь.

— Решать тебе.

— Уверен, что проблем не будет.

Зайдя в ванную, Нил повесил халат на крючок с внутренней стороны двери и торопливо оделся. Застегнув ремень, он убрал в карманы все, что вытащил перед душем: кошелек, пистолет, пустые гильзы, ключи от машины и носовой платок. Потом обулся и завязал шнурки. В кармане халата он нащупал листок бумаги, где Элиза записала свой телефон. Сложил его пополам и положил в бумажник, после чего шагнул в коридор.

Он нашел Элизу на кухне, протирающей бокалы.

Когда она обернулась, Нил развел руки в стороны.

— Рубашка в полном порядке.

— Ага, если не смотреть на неотстиравшиеся пятна крови. И на то, что она порвана в нескольких местах.

— Ерунда, отличная рубашка. Но на тебе она смотрелась гораздо лучше.

— Дело вкуса. — она вытерла руки полотенцем.

— Итак, — сказал он, — Наверное, мне пришло время двинуться в путь.

Она подошла поближе.

— Мой номер не потерял?

Нил похлопал по карману.

Она шагнула еще ближе и положила ладони ему на плечи.

— Звони и не пропадай, ладно?

— Конечно. Жив буду, позвоню.

— И кстати об этом. Я не забыла про завещание.

— Не стоит этого делать.

— Мне нужен твой адрес и телефон. У тебя есть визитка?

— А, ну да, конечно.

— Так и знала.

Пока он вытаскивал бумажник, Элиза опустила руки и шагнула назад. Под ее взглядом, он извлек тонкий картонный прямоугольник из прорези во внутреннем отделении. Вручил женщине карточку. Она прочитала, затем подняла взгляд на него.

— А где же рисунок милой маленькой чернильницы или печатной машинки?

— Издеваешься?

— Ну а как я узнаю, что ты правда писатель?

— Никак.

Широко улыбаясь, она кинула визитку в карман рубашки над левой грудью.

— Ну все, — сказал он, — Наверное, пойду.

— На этот раз можешь пройти с парадного хода.

Они пошли вместе к дверям. Элиза открыла дверь и вышла вместе с Нилом на улицу.

— Дорогу домой найдешь отсюда? — спросила она.

— Думаю, что да, — он мотнул головой влево, — Сан-Висенте в ту сторону?

— Налево, да.

— Отлично, — он повернулся лицом к Элизе. На крыльце горел фонарь. Она выглядела как никогда прекрасно в этом мягком свете.

Надо быть сумасшедшим, чтобы сейчас уйти.

Ага, а что скажет Марта?

Какая разница?

Мне есть разница. Очевидно. Иначе я бы не уходил.

Он вздохнул.

— Что ж. Спасибо тебе за браслет.

— Используй его осторожно и с умом. И спасибо, что спас мне жизнь.

— Нам просто повезло, наверное. Но знаешь что? У меня такое чувство, что с этого момента моя жизнь покатится вниз по наклонной.

— Очень мило.

— Нет, я не в том смысле. Просто… Я скорее всего никогда уже не совершу ничего настолько значимого, как сегодня. Это всегда будет в каком-то смысле высшей точкой моей жизни. Ничего столь яркого, как в эту ночь, со мной уже никогда не случится.

Элиза помотала головой и улыбнулась.

— Не рассчитывай на это.

— Ну, ладно, в общем…

— Поцелуемся на прощание? — вдруг спросила она.

— Ой, я даже не знаю.

— Не бойся. Я не пытаюсь тебя соблазнить.

— Может и нет. Но я ведь могу увлечься.

— Боишься искушения и не хочешь рисковать?

— Примерно так.

— Эта твоя Марта — знаешь, ей ведь чертовски повезло.

— Сомневаюсь.

— Не сомневайся. Такой верный парень, как ты. Да еще и герой.

— Я не герой.

— Герой, и хватит спорить, — улыбнувшись, она сказала, — Значит, так и оставишь меня стоять тут нецелованную?

— Я бы хотел тебя поцеловать. Правда, очень хотел бы. Просто… ну, ты сама все понимаешь.

— Тогда давай пойдем на компромисс. Дружеский поцелуй. В щечку.

— И не обнимаясь, — добавил он.

— То есть, оставишь меня поцелованную, но не обнятую?

Нил негромко рассмеялся.

— Ну ладно, — сказала она, — Возьму что дают, я не жадная.

Элиза сделала пару шагов вперед, остановившись, когда их тела разделяло не более нескольких сантиметров. Затем повернула голову вбок, подставив щеку.

Нил потянулся вперед для поцелуя.

Ее голова быстро повернулась обратно.

Известный трюк. Древний трюк. Он едва не засмеялся от глупости ситуации, но ощущения от ее губ заставили забыть обо всем.

Позднее, уже сидя за рулем, отъезжая от дома, он думал об этом поцелуе. Улыбнулся, вспоминая, как повелся на эту детскую уловку. Потом вздохнул, вспомнив ее губы. Вспомнил, как положил руки ей на талию, уже собираясь притянуть к себе крепче, но она ловко высвободилась и шагнула назад, сказав:

— Не-не-не! Был уговор не обниматься.

«Хорошо, что она меня остановила» — подумалось ему.

Но все равно было обидно и больно. Он так сильно хотел обнять ее, крепко прижать к себе, ощутить все ее тело рядом с собой…

Я могу вернуться.

Ага, конечно. И тогда между мной и Мартой все кончено. Нельзя же ее вот так взять и бросить после всего, что у нас было — только лишь потому, что ты случайно встретил самую сногсшибательную женщину на свете… которая к тому же еще и умная, и добрая, и смешная, а также сказочно богатая, и еще бесконечно благодарна тебе за спасение ее жизни.

И в которую ты, быть может, влюбился?

«Как я могу в нее влюбиться? — спросил он себя, — Мы только что познакомились. Я ее даже почти не знаю».

Но было ощущение, будто он знал ее уже очень, очень давно.

Интересно, а что она на самом деле чувствует ко мне? Просто симпатию и сильную благодарность — или…

Судя по ее поведению, нечто большее.

Трудно поверить, но неужели она меня правда любит?

Есть простой способ выяснить.

Руки Нила лежали на верхней части руля. Золотой браслет тяжело оттягивал правое предплечье, чуть ниже запястья.

Стоит лишь коснуться его губами…

И я врежусь в какой-нибудь столб.

Надо где-то остановиться.

Ага, отличное безопасное место, ничего не скажешь. На обочине дороги посреди ночи в черт знает каком районе.

Погрузившись в мысли, он не особенно следил за маршрутом. Сейчас, оказалось, что он ехал на восток по Венис-бульвару.

Должно быть, на автомате вернулся назад по собственному следу.

Ошибка. Задолго до бульвара надо было свернуть на улицу Пико. А так укатил уже на две-три мили южнее, чем нужно.

«Замечтался за рулем — получи» — подумал он.

Ничего не оставалось, как ехать дальше.

«Буду дома уже через пятнадцать минут, — сказал он себе, — Можно и потерпеть».

В то же время, он знал, что не стоит вообще посещать Элизу с помощью браслета.

Зачем мне браслет, если я не буду им пользоваться?

Буду, но не с ней. С кем угодно, только не с ней. Ей было очень неприятно, когда я оказался у нее в голове, и узнал о ней все. Разве не помнишь, насколько ей было стыдно?

«Ну и к тому же, — подумал он, — Брентвуд очень далеко отсюда. Особенно для первого одиночного путешествия».

Сколько там, миль восемь или десять?

Только безумец станет пробовать такие расстояния сразу. Надо сначала потренироваться на чем-нибудь ближе к дому. А потом уже потихоньку увеличивать дистанции.

И в любом случае — не для того, чтобы добраться до дома Элизы.

Я никогда не должен использовать браслет на ней. Больше никогда.

И раз уж я взялся давать самому себе клятвы, то надо пообещать никогда не использовать браслет и на Марте.

Он был не готов к такому зароку. Знал, что если даст такое обещание, и потом нарушит, то будет себя презирать.

Ладно, посмотрим.

Но насчет Элизы — сто процентов. Если я захочу узнать, что она чувствует и что думает, то сделаю это как положено. Приду к ней, поговорю с ней, спрошу ее.

Может, завтра?

Нет.

Я должен держаться от нее подальше, иначе с Мартой будут проблемы.

Я не хочу, чтобы были проблемы с Мартой. Я люблю ее.

Ты не можешь любить их обеих.

Блин, во что же я вляпался.

Но приятно вляпался. Уж лучше любить двух женщин, чем ни одну.

Наверное. Не знаю.

Нил увидел вывеску «Видео-Сити». Внезапно вспомнил человека, которого застрелил. Возникло такое чувство, словно из-под него вдруг выдернули автомобиль.

Хоть он никогда полностью и не забывал о случившемся, но странное, невероятное знакомство с Элизой и ее браслетом изрядно вскружило ему голову и вытеснило из мыслей все прочее за последние несколько часов.

Будто мироздание дало ему временную передышку.

Но сейчас, все эти подавленные неприятные мысли хлынули в голову сплошным потоком.

Воспоминания о пережитом ужасе. Тревога, что его могут поймать.

Что, если меня вычислят?

И каким же, интересно, образом?

Очень простым. Достаточно, чтобы хоть один человек видел хотя бы часть того, что происходило, что-то заподозрил, и записал номер моей машины. Дальше — дело техники.

А кроме этого?

Если никто не зафиксировал его номера, то других зацепок практически нет, и он может спать спокойно.

Если только он или Элиза не проболтаются кому-то.

Что маловероятно.

«Но если даже что-то и всплывет, — заверил он себя, — Мы наверняка сможем без труда убедить полицию, что это была самооборона».

Тогда зачем мы заметали следы?

— Тогда это показалось хорошей идеей, — пробормотал он.

Затем повернул налево за видео-прокатом. Проехал мимо парковки.

«Я сошел с ума?» — подумал он.

Еще есть время развернуться.

Нет. Он должен был хоть краем глаза посмотреть на ту улицу, и убедиться, что она не кишит полицейскими.

А если это так? Если они меня остановят и обыщут, то найдут пистолет в кармане.

Для этого им нужно правдоподобное обоснование. Они не могут просто обыскивать кого попало без весомой причины, а меня нет повода ни в чем подозревать.

Достаточно просто вести себя нормально.

Кроме того, он планировал свернуть на ту улицу за целый квартал от места, где скорее всего могут оказаться копы — если они там будут, конечно. Мог бы просто сделать левый поворот, не проезжая мимо места преступления, и вернуться на бульвар.

Элементарно.

Приблизившись к тупику, он увидел в прорезавшем темноту свете фар то самое поле, старые рельсы, мусор, каменистую землю, заросли травы, узкую лесополосу под насыпью автострады.

Он сбросил скорость, включил левый поворотник и начал сворачивать.

Лучи фар метнулись влево.

Никаких источников света — ни среди деревьев, ни на асфальте. Никаких людей поблизости. Никаких заграждений поперек дороги. Никаких полицейских машин.

Вообще никаких машин.

Включая фургон.

Фургон исчез!

Нил почувствовал, будто ему врезали под дых.

— Ой бля… — пробормотал он.

С бешено колотящимся сердцем, с пересохшим ртом, он медленно поехал к месту, где должен было стоять припаркованный фургон.

Исчез, теперь уже точно. Не оставалось никаких сомнений.

Он свернул с асфальта на обочину, остановил машину и выключил фары.

Какого черта вообще происходит?

Он вгляделся в темное поле.

Абсолютно никакого движения.

Но где же фургон?

Нил осознал, что задыхается, словно пробежал марафон.

«Успокойся! — приказал он себе, — Нет поводов для паники».

С хера ли нет! Кто-то угнал машину этого подонка!

В лучшем случае: воришка увидел бесхозную машину, завел ее и уехал куда-то.

Возможно.

Но что если сам хозяин забрался в свой фургон и уехал на нем?

Он был мертв!

А может и нет.

Нил выпустил в него четыре пули. Он видел, как тот человек упал. Но не осматривал его раны. Не проверял признаков жизни.

Я попал в него. Я точно знаю, что попал.

Три пули в корпус, одна в голову.

Один или даже два выстрела в туловище теоретически могли пройти мимо, хоть и вряд ли. И уж в голову пуля точно попала. Однако, изучая материалы для работы над своими сценариями, Нил не раз встречал истории про людей, которые выживали после множества огнестрельных ранений.

Коул Янгер, бандит с дикого запада, по некоторым сведениям, получил примерно двадцать пуль, когда попал со своей бандой в засаду местного ополчения.

Он выжил и полностью поправился.

Или, например, Распутин?

Этот урод даже был внешне похож на Распутина.

Безумный русский старец был почти неубиваемым. Его пытались отравить, зарезать, застрелить. В конце концов, смогли утопить.

Но то были уникальные случаи.

Этот парень не мог встать и дойти сюда, сесть в машину и уехать.

Наверное, не мог.

Если он шел сюда, на земле должно быть много крови.

Нил включил фары, выскочил из автомобиля и пробежал вперед. Встав в ярком свете фар, он тщательно осмотрел обочину. Увидел следы покрышек на сухой земле — много разных. Также увидел несколько клочков травы, раздавленную пивную банку, блестящие осколки стекла, обертки от конфет, сигаретные пачки, старый черный носок, расплющенные остатки старого бумажного пакета.

Никакой крови.

Но он мог остановиться не в том месте.

Фургон стоял где-то тут, но Нил не запоминал его точного положения. Возможно, он остановился слишком далеко или слишком близко. Он мог даже остановить машину над тем самым местом, где стоял фургон.

И что мне делать? Покататься туда-сюда?

Да-а, это ну совсем не подозрительно!

Он посмотрел вперед, на лесополосу, где оставил труп.

«Хватит сиськи мять! — сказал он себе, — Беги туда и проверь, на месте ли он».

Ему не хотелось.

Одна только мысль о возвращении к спрятанному телу заставила его внутренности сжаться, почти до тошноты.

Кроме того, уйдет куча времени, чтобы добраться туда и вернуться обратно. И кто-то мог его увидеть по дороге.

Браслет!

Конечно же!

Несколько секунд спустя, сев за руль, он захлопнул дверь и выключил фары. Запер двери. Быстренько оглядевшись и убедившись, что рядом никого, он поднял ко рту правую руку.

«Секундочку, — подумал он, — Лучше сперва тщательно подумать. Что, если ублюдок еще там? И меня затянет в его тело?»

Невозможно, если он мертв.

«Скорее всего невозможно, — поправил он себя, — Элиза ничего не говорила, что можно войти в уже мертвых, только что лучше не находиться в человеке в момент его смерти».

Что тоже нельзя исключать.

Тот человек мог не умереть сразу, а сейчас он как раз находится при смерти — и откинется ровно в тот момент, когда Нил будет в его теле.

«Я быстро выскочу» — заверил он себя.

Если этот парень вообще там.

Он закрыл глаза и поцеловал золотой браслет. Едва его губы коснулись теплого металла, как он ощутил невероятную легкость и понял, что покидает свое тело. На мгновение испугался, что крыша машины может помешать, но тут же свободно воспарил сквозь нее. И завис над автомобилем.

«Потрясающе! — подумал он, — Это реально должен быть сон».

В другой раз займешься самоанализом. Иди, проверь этого Распутина.

Не сводя глаз с темной рощи под насыпью, Нил полетел через поле. За время, вряд ли превысившее несколько секунд, он уже оказался на лужайке среди деревьев. Увидел то дерево, у которого маньяк пытал привязанную Элизу. Вильнув в сторону, он подлетел к тому месту, где они оставили тело.

Импровизированное захоронение из травы и кустов было разворочено настежь.

Валим отсюда!

Он рванулся через лужайку, через поле, и вниз через крышу машины. Вес и плотность собственного тела почти шокировали его. Он как никогда остро ощутил его массу, усталость, боль, напряженность мышц.

Не теряя времени, он быстро огляделся.

Никого. Ни рядом, ни вдали.

«Ладно, — подумал он, — Что теперь? Тело исчезло. Распутин поднялся из могилы. Я все-таки не убил этого гада».

Или кто-то пришел и забрал его.

Но вероятность этого казалась невысокой.

Он представил, как холмик из травы рассыпается в стороны под натиском восстающего тела, и как худощавый человек поднимается на ноги, как идет через поле, пошатываясь, кровоточа и кряхтя. Представил, как он забирается за руль фургона, заводит двигатель и уезжает.

Уезжает куда?

Хорошо, если в больницу.

Но что, если он направился к дому Элизы?

Глава 10

Нил почувствовал, как его охватывает волна панического ужаса.

Этот псих может быть в ее доме прямо сейчас. Возможно, уже до нее добрался. Возможно, вновь похитил ее. Или убил.

С другой стороны — возможно, он еще только едет.

Или подъезжает.

Или все-таки направляется куда-то еще, а не к дому Элизы.

«Надо принять как данность, что он поедет к ней» — сказал себе Нил.

И что мне делать?

Спасти ее. Каким-то образом.

Хорошо, и как?

Вызвать полицию? Они могут оказаться у ее дома через несколько минут — но только если им позвонить.

У Нила не было телефона в машине.

До своего дома ехать минуть пять. Наверное, таксофон можно найти и ближе — может, у того же самого видео-проката.

В домах на другой стороне дороги наверняка были телефоны.

Он посмотрел на циферблат приборной панели: без десяти три.

Кто в здравом уме будет открывать дверь в такой час?

В лучшем случае, у него ушло бы минуть пять, чтобы найти телефон и позвонить в полицию. И, в лучшем случае, копы доберутся до дома Элизы еще через три-пять минут.

Слишком долго!

К черту полицию — позвони самой Элизе. Предупреди ее. Скажи, чтоб она бежала из дома немедленно.

Ага, только все равно придется тратить драгоценное время на поиск телефона.

Он поцеловал браслет.

Воспарив над своим телом, он оставил машину внизу и рванулся на север, быстро набирая высоту.

«Не взлетай слишком высоко, — предупредил он себя, — Это пустая трата времени».

Он пересек шоссе Санта-Моника на высоте примерно двадцати метров. Машины и грузовики мчались по многополосной автостраде под ним. Он смутно осознавал, что надо бы восхититься невероятным ощущением свободного полета, но в данный момент был просто не способен оценить что-то подобное.

Слишком переживал за Элизу.

Полет имел для него только одно значение: быстрейший способ добраться до Брентвуда.

Если повезет.

Но ощущения все-таки были нечеловеческие. Он мог все видеть и слышать, словно летел в своем настоящем теле. Мог свободно и четко мыслить. Мог даже многое чувствовать: свой страх, и надежду, и даже какое-то странное приятное волнение.

Но скорости он совершенно не ощущал. Ни инерции, ни силы тяжести, ни плотности атмосферы. Он не чувствовал встречного потока воздуха на лице, хотя стремительно летел сквозь ночное небо.

Чувство скорости полностью зависело от зрения: он мог оценить ее лишь по смещению зданий, фонарей, деревьев, машин и дорог, что мелькали внизу.

Он промчался мимо улицы Пико. Подумал было свернуть по ней к западу на Банди, но обнаружил, что уже находится над Олимпийским бульваром.

Спустя несколько секунд, он свернул налево и полетел на запад через центр Беверли Хиллс, метрах в пятнадцати-двадцати над широким Уилширским бульваром.

Здесь было почти безлюдно.

Он приказал себе прибавить скорости, но вряд ли полетел сколь-нибудь быстрее. Вероятно, скорость и так была максимальной.

Пролетая над автострадой Сан-Диего, он начал замедляться.

Что происходит?

Ты теряешь скорость, вот что!

Дерьмо!

Он чувствовал себя словно привязанным к эластичной резиновой ленте — которая тянулась отсюда вплоть до его физического тела в машине. И как любая резиновая лента, она исчерпала всю свободную длину и начала растягиваться. Теперь она тянулась, позволяя ему двигаться дальше, но оказывала сопротивление. Рано или поздно, будет достигнут предел натяжения.

Элиза говорила про лимит на расстояние.

Теперь Нил понял, что она имела в виду.

Но ведь она смогла достичь тридцати миль, разве нет?

После долгих тренировок.

И это был ее рекорд.

Если она смогла сделать тридцать, то я смогу хотя бы восемь или десять.

Под ним был уже Сен-Висенте, он узнавал широкую разделительную полосу этой улицы.

Он свернул на запад над Банди и начал снижаться.

Пролетая чуть выше асфальта бульвара Сен-Висенте, он следил за узкими дорогами, уходившими направо. И заметил улицу Элизы, Гринхэвен. И резко повернул за угол. Пролетев по узкой полосе асфальта, он не заметил никакого фургона.

«Может, все-таки ложная тревога» — подумал он.

Свернув с дороги, он направился к дому, пролетел сквозь кусты и деревья — но даже не почувствовал их. Все равно что пролететь через пустой воздух.

Я что, стал призраком?

Он мчался через стены дома Элизы.

Нашел ее стоящей у зеркала в ванной. Той ванной, которой он раньше не видел — прилегающей к спальне, вероятно. Там, где она сама мылась. Сейчас, она чистила зубы.

Да!

Нил оказался в ее теле.

С огромным облегчением от того, что она в безопасности, Нил не без веселья обнаружил, что женщина заметно пьяна. Должно быть, сделала себе еще один коктейль — или не один — уже после его ухода.

У нее был легкий туман в голове. И многочисленные травмы не болели уже столь сильно.

С полным ртом мятной пены, она двигала щеткой по зубам и деснам. Похоже, ей было довольно весело.

Ду-ди-ду-д ом, дум-ди-д о м. Что ж нам делать с пьяным моряком?[3] Охохо, охохонюшки, ой как утром плохо будет.

Она вытащила изо рта щетку, ухмыльнулась себе в зеркало, затем пустила через губу белую струйку по подбородку. Большие густые капли плюхнулись в раковину: шлеп, шлеп, шлеп.

Потом она выплюнула остальное, сполоснула зубную щетку под краном и начала чистить зубы уже чистой, мокрой щеткой.

Надо бы аспирину съесть. А то завтра башка трещать будет. Одно го коктейля вполне хватило бы, ну двух. Ай, да ладно, фиг ли тут. Не каждую ночь тебе похищают и пытают, и едва не убивают. Слава богу, что Нила мне послал.

«Спасибо за любезность» — подумал Нил.

Надеюсь он не влипнет ни в какие неприятности с браслетом. Может, не стоило ему отдавать…

Да ну, все у него будет хорошо. Все хорошо, прекрасная маркиза. Лучше бы он остался. Милый парень. А, чего теперь. Где найдешь, там потеряешь. Да все равно он вернется.

Он же не дурак, и не слепой.

Покачав головой, она немного посмеялась.

Ага, как будто я такой ценн ый улов. Хватит бухать. Скоро до белочки допьешься, вон уже хрен знает что себе воображаешь.

Интересно, какова эта его Марта?

И о н попробует еще раз во мне покататься? Никогда не узнаю.

Если он не скажет.

Но я бы и не против. Интересно, а если он прямо сейчас здесь?

— Привет, привет, где бы ты ни был. Нил? Ты здесь?

«Конечно, я здесь» — подумал он.

Так и думала, что нет.

Увы.

Она снова сплюнула в раковину, прополоскала щетку и продолжила чистить зубы.

Увы, увы, но вы — не мы.

Или все-таки да?

Нил заметил, как быстрые движения ее руки, заставляют ее грудь подпрыгивать. Он чувствовал, как ее соски трутся об изнанку пижамной рубашки.

Элизу, похоже, все это совершенно не интересовало.

«Что и естественно, — подумал Нил, — Это же ее грудь. Ей-то что тут может быть интересного?»

Он снова прислушался к ее мыслям, пока она ополаскивала и убирала зубную щетку.

Алк о зельцер или аспирин? Или оба? Один от похмелья, а другой от множественных ушибов, ссадин и порезов.

Очень в моем духе, ага — уж если получать люлей, то рекордных.

Ха-ха-ха.

Как он мог такое со мной делать, что ж е это за ублюдок?

Господи боже. Зубами.

Нил ощутил глухой холод в ее промежности. Она плотно сжала вместе бедра, и он почувствовал жгущую боль.

Пойти к врачу?

Ну да, еще чего.

Так и представляю эту милую сценку.

На что жалуетесь? Ой, да ничего, просто пересеклась тут ненадолго с маньяком-садистом…

Она взяла одну упаковку с таблетками алкозельцера из коробки в аптечке, затем огляделась в поисках бокала.

А, точно.

В посудомойке.

Утром туда ставила. Вчера утром. Конечно.

Фламинго-обломинго, ха-ха.

В более глубоком слое сознания, она представила, как кидает таблетки в набранную горсть воды. И что, наверное, руке будет щекотно, когда они зашипят.

Не настолько набухалась, чтобы такие трюки вытворять. В другой раз. Может быть. Да ну нафиг, вряд ли.

Она кинула таблетки в карман рубашки.

Нил почувствовал, как твердый край пачки прижался к ее соску.

Она взяла пластиковую бутылочку аспирина с полки, открутила крышку и вытрясла две капсулы на ладонь. Затем поставила ее обратно на полку аптечки и захлопнула дверцу.

Вышла из ванной, преодолела покрытую мягким ковром спальню и оказалась в коридоре.

«Идет искать стакан для воды» — сообразил Нил.

На пути Элизы свет был выключен.

Он ощутил небольшой укол страха в ее теле.

С каких пор ты боишься темноты? Забудь, тот подонок мертв. Капут. Фини та ля комедия. Двинул кони. Крякнул. Склеил ласты.

Отправился в гости к чертям. Жарится на адской сковородке.

«Ты ошибаешься!» — подумал Нил.

И вслед за этим подумал: «Господи, я ведь должен предупредить ее! Я ведь только для этого здесь и оказался. И не могу тратить на это всю ночь, кстати. Мое чертово тело сейчас сидит в машине без сознания, и я даже не знаю, что с ним может…»

Элиза шагнула прочь из коридора и двинулась в гостиную. В бар, по догадке Нила. Там много бокалов. И ближе, чем кухня.

Что, если я теперь всегда буду бояться темноты?

Ну и засада. Вот что мне нужно — выйти прямо сейчас на улицу, поплавать вдоволь, пару раз нырнуть.

Нил чувствовал в ней приятное волнение, когда она приблизилась к раздвижной стеклянной двери, неотрывно глядя на смутные очертания залитого лунным светом бассейна.

Не очень умн о. Все пластыри откле я тся. И потом, могут еще арестовать за ныряние в пьяном виде и без одежды.

Она рассмеялась.

Не прикоснувшись к дверной ручке, она зашла за барную стойку. Нажала выключатель, и над раковиной зажглась лампочка. Когда она потянулась к верхнему ящику шкафа, Нил ощутил, как лейкопластырь отстал от нижней стороны ее правой груди.

Блин.

Она окинул взглядом ряды бокалов, протянула руку и вытащила средних размеров стакан на четверть литра. Поставила его на барную стойку. Затем засунула руку себе под рубашку, намереваясь поправить пластырь.

Все равно не приклеится. Почему эти придурки не могут сделать нормальных пластырей, которые не отклеиваются?

Она потеребила пальцем болтавшуюся полоску. Нижний конец прилип к ее ребрам.

Надо было попробовать боком приклеить, а не вот так вертикально.

Это был почти бессловесный мыслительный процесс, подобный тому, что происходил, когда она подумывала было кинуть таблетку в горсть воды в руке. На сей раз, Элиза раздумывала над возможностью полностью оторвать пластырь и приклеить его поперек.

Но она, похоже, сочла, что отклеивание пластыря лишь ухудшит его сцепление с кожей при повторном нанесении, потому решила воздержаться от этого.

Прижав нижний край к ребрам, она подняла одним пальцем отвалившийся конец полоски. Прикоснулась к ране сквозь тонкий слой эластичной ткани, и Нил ощутил резкую жгучую боль. Затем она разгладила пластырь по нижней стороне своей груди.

Ее плоть там была мягкой и упругой на ощупь.

Она снова потерла пластырь пальцем.

И теперь не вздумай отклеиватьс я!

Нил ощутил, что кто-то из них двоих явно возбуждается.

И вряд ли это была Элиза.

«Но как я могу физически возбуждаться? — удивился он, — Я же вообще не здесь. Мне же… нечем».

Но ощущения были именно такие.

Он захотел, чтобы палец Элизы двинулся выше, преодолел полоску пластыря и коснулся ее обнаженной кожи.

Но ее рука опустилась, вылезла из-под рубашки и взялась за бокал.

Рукой, в которой были зажаты таблетки аспирина, она включила воду. Наполнила бокал до половины, кинула обе капсулы в рот, затем подняла бокал ко рту и начала пить. Капсулы провалились в желудок с первым же глотком.

Оторвавшись от бокала, она посмотрела, сколько осталось воды. Еще сантиметров пять.

Должно хватить.

Она поставила бокал.

«Ладно, — подумал Нил, — Хватит ждать, надо действовать.

Ты не развлекаться сюда прибыл. Надо сообщить ей про этого Распутина — пусть даже его тут нет».

Надо. И как?

Должен быть способ.

«Элиза!» — прокричал он мысленно.

«Элиза! — снова крикнул он, — Это Нил! Я здесь! Тот парень не умер! Ты слышишь меня? Он жив! Он может вернуться за тобой!»

Он постарался сконцентрироваться на ее мыслях.

Наверное, придется теперь вставать в туалет посреди ночи. Хотя о чем я, сейчас уже середина ночи.

Черт возьми!

Должен был существовать какой-то способ с ней связаться!

Правой рукой, Элиза потянулась в карман пижамной рубашки. Она ухватила край пачки алкозельцера и вытащила ее.

Поглядев туда, она обнаружила перед собой визитку Нила.

Достала ее вместе с лекарством.

— Ага. — сказала она.

Надеюсь, он нормально добрался домой.

Он-то всего пару бокалов выпил. Почему бы не позвонить ему? Нет — нет — нет.

Могу его разбудить.

И в любом случае, у него есть Марта. Не хочу, чтобы он думал, будто я пытаюсь навязаться.

Она кинула визитку обратно в карман, затем разорвала упаковку, перевернула и кинула две белые таблетки в бокал с водой.

Они сразу начали шипеть, растворяясь.

«Может, я смогу заставить ее что-то сделать, — подумал Нил, — Если я смогу заставить ее руку пошевелиться… что, если удастся написать ее рукой предупреждение на чем-нибудь?»

Пока Элиза смотрела на то, как вода в бокале белеет и мутнеет от пузырьков, ее руки возились с пустой пластиковой оберткой, сворачивая ее в крохотный твердый квадратик.

Нил вложил всю свою энергию в ее правую руку.

«Надо заставить ее разжать пальцы» — подумал он.

Она кинула квадратик из упаковки на стол и взяла бокал.

«Черт, эта рука все время чем-то занята. Попробуй левую, та вроде ничего не делает.

Заставь ее постучать по столу».

Рука женщины висела сбоку и легонько поглаживала левое бедро, пока она глотала пузырящуюся воду.

«Ничего из этого не выйдет» — подумал Нил.

В следующую секунду он почувствовал, будто его душат. Стало трудно дышать. Невозможно. Легкие вспыхнули.

«Какого чер…»

Элиза перевела дух.

«Слава богу» — подумал он.

После нескольких быстрых вдохов, она продолжила пить. Оставалось все равно уже немного. Еще пара глотков, теперь без эксцессов, и бокал опустел, за исключением белого порошкообразного осадка на дне.

Элиза промыла его под струей воды и поставила возле раковины.

Затем сделала очень, очень глубокий вдох. Свежий воздух, наполнивший легкие, весьма радовал. Но от расширения грудной клетки опять отклеился тот же пластырь.

Итить-колотить! Ай, ну ладно, хоть другие держатся.

Она щелкнула выключателем, затем обошла вокруг барной стойки и двинулась в коридор.

Нил с интересом заметил, что смог услышать ее решение, принятое почти бессознательно, без четко-выраженных мыслей — не трогать больше пластырь, оставить его как есть до утра.

Но это решение, похоже, ее беспокоило.

Не хочу заляпать кровью пижамку. Снять ее? Хорошая идея, и тогда заляпаю кровью простыню.

Да кровоточить я уже не буду, наверное, там все запеклось…

Не надейся особо. Неизбежно какая-нибудь сукровица будет сочиться, от стольких-то ран.

Проходя по коридору к своей освещенной спальне, она подумала о возможности все-таки сменить пластырь.

Это займет не больше пары минут.

«Что делать-то? — гадал Нил, — Я тут появился, чтобы предупредить ее, но… Чем я думал, идиот? Что смогу поменять правила — просто потому, что мне очень хочется? Она никогда не услышит моих мыслей. Не узнает даже, что я вообще здесь. Я не могу заставить ее даже мизинцем пошевелить…»

Он вдруг осознал, что совершил большую ошибку.

Добрался он сюда очень быстро, это так. Но что толку?

С тем же успехом мог и оставаться в своей машине все это время.

«Я и остался в своей машине! — подумал он, — И что мне нужно сделать срочно, так это вернуться туда. Доехать до ближайшего телефона и позвонить ей. Что изначально надо было сделать, если б у меня была хоть капля мозгов».

«Слава богу, что ложная тревога, — подумал он, — Но все равно надо поторопиться».

Ровно в момент, когда Нил собирался приказать себе вернуться в свое тело, Элиза прошла мимо двери в гостевую ванную, и темная фигура прыгнула на нее из мрака.

Глава 11

Элиза успела заметить быстрое движение из темноты. Она вскрикнула.

— Ааа!

О боже!

Кто это? Нет!

Сильный удар сбоку швырнул ее по коридору. Ее плечо врезалось в стену.

— Нет!

Кто это? Что происходит?

Он? Это он?

Ее схватили и с размаху ударили спиной об стену.

Спутанные космы и борода.

Он, кто же еще. Нил не сомневался ни на секунду.

Нет! Ты мертвый! Почему ты не мертвый?

«Надо сделать что-нибудь! — подумал Нил, — Надо помочь ей!»

Если я закричу… я…

Нападающий внезапно вогнал кулак ей в живот, а потом сразу же второй, выбивая из нее воздух. Она согнулась от боли и упала на колени.

Внутри она чувствовала себя так, будто ей пробили живот насквозь, словно легкие сдавило в тиски.

Нил задыхался вместе с ней. Как при глотании шипучего лекарства, только в десять раз хуже.

О господи, он убьет меня. Это не может со мной происходить. Как я теперь выберусь? Должен быть выход!

«Должен помочь ей, — подумал Нил, — Что, если уйти сейчас? Вернуться в машину, быстро доехать сюда и отстрелить башку этому уёбку.

Никогда не успею вовремя.

Почему, черт возьми, я не поехал сюда сразу? Мог бы прямо сейчас быть здесь!

Уже все закончится, когда я доберусь до ее дома!

А может и нет, может и нет».

Элиза смогла немного отдышаться, на какое-то время. Она стояла на коленях, согнувшись и обхватив руками живот, опустив голову и шумно втягивая ноздрями воздух. Она продолжала думать.

Что делать? Надо сопротивляться. Он убьет меня. Что делать? Должен быть выход.

Не могу позволить ему убить меня.

Не могу.

Где-то в более глубоком слое мыслей, она была уверена, что не выживет. И задавалась лишь вопросом, насколько быстро и насколько болезненно ей предстоит умереть. И пыталась угадать, чего ей будет не хватать больше всего после смерти. И радовалась, что ее родителей нет в живых, и они никогда не узнают, что их дочь убили.

На поверхности надежда, а под ней бездны отчаяния.

«Я не смогу ничем ей помочь, если останусь тут!» — закричал на себя Нил.

Но его выворачивало от перспективы оставить ее здесь одну.

Но и остаться он не мог. Не мог больше выдерживать это.

— Вставай, сука! — раздался голос.

«Я вернусь, Элиза. Только держись. Пожалуйста!» — подумал Нил.

Но понимал, что она этого не услышит. Она не осознавала даже его присутствия, и уж тем более его попыток что-то сообщить.

Человек в черном схватил Элизу за волосы на макушке и потянул вверх. Она охнула от боли. Нил почувствовал острое жжение в коже ее головы, когда она судорожно попыталась подняться на ноги.

Надо драться. Что еще остается? Он слабый, уже подстреленный.

Разве нет?

Должен истекать кровью. Не может быть слишком сильным.

Но из глубины сознания доносилась беспощадная правда: он все равно оставался сильнее ее.

Она понимала, что шансов почти нет.

Плевать, я х отя бы не сдамся без боя!

«Все, уходим!» — подумал Нил.

И ушел.

Едва он успел приказать себе покинуть тело Элизы, как его моментально швырнуло вверх, сквозь крышу ее дома. Он никак не контролировал свое перемещение. Взмывая сквозь кроны деревьев и набирая скорость, он чувствовал, будто его влечет сквозь ночной воздух сила гравитации.

Но не заставляет падать на землю, а стремительно тянет назад — на все те километры, что отделяли его от своего физического тела.

Город под ним слился в сплошное пятно. Уличные фонари превратились из точек в длинные кривые полосы.

Не успев даже толком что-либо осознать, внезапно и без предупреждений, он оказался в своем теле.

Даже не открывая глаз, он осознал, что находится не в лучшей форме: тяжело хватал ртом воздух, всхлипывал, обливался слезами.

Он поднял веки. Смахнул слезы из глаз.

Затем протянул вперед руку и повернул ключ в зажигании. Мотор загудел, зажглись фары.

Он включил передачу и резко нажал на газ. Машина сорвалась с места.

«Господи, — думал он, — Хоть бы я успел!

Хоть бы ублюдок захотел с ней поразвлечься подольше.

Замучить ее медленно.

Хоть бы она была жива!»

Нил ехал быстрее, чем когда-либо в жизни в городской черте. Он не останавливался ни на один светофор. Обгонял и перестраивался из ряда в ряд, стараясь выиграть любую секунду. На поворотах оглушительно скрипел шинами. С трудом заставлял себя дышать. Руль скользил в его руках, но он держался крепко — за исключением моментов, когда приходилось поднимать к лицу то одну, то другую руку, чтобы смахнуть слезы.

«Ни за что не успею, — подумал он, — Пожалуйста, Господь, спаси ее. Не позволь ему убить ее! Прошу тебя!»

Он смутно догадывался, впрочем, что Бог вряд ли имеет к этому хоть какое-то отношение, и уповать на него глупо.

«Может и нет, — подумал он, — Откуда ты знаешь!»

«Я уже спас ее один раз сегодня. Каковы шансы, что смогу сделать это повторно?

Это будет уже натурально чудо.

Да! Пусть будет чудо! Пожалуйста!»

Но настоящие чудеса, как он понял, работали скорее на врага. Это был тот же человек, который получил сегодня минимум две пули — в том числе одну в голову. Но сумел каким-то образом подняться, и доехать до дома Элизы, и устроить на нее засаду, и внезапно наброситься.

Никакого бронежилета, кстати. Это не кино про полицейских.

Может, какие-то психи и носят жилеты, но точно не этот. Нил заметил еще тогда, в самом начале, что видит тощее тело с выпирающими ребрами сквозь облегающую рубашку того парня.

«Я попал в гада, — подумал Нил, — Пару дырок в нем точно сделал. Хорошо попал».

Недостаточно хорошо.

Может, он сейчас последние резервы тратит, и скоро помрет или вырубится.

Но те удары, что получила Элиза в живот, вряд ли мог нанести человек на последнем издыхании. Они были чертовски сильными. И то, как он поднял ее за волосы одной рукой…

Но кто знает?

Не могут же его силы быть бесконечны.

Может, Элиза сумеет его одолеть. Или отбиться и убежать. Или хотя бы задержать его немного.

Нил проехал на зеленый сигнал по Олимпийскому бульвару. Хотя это не имело значения. Гори там красный или желтый, он бы все равно не стал тормозить. Он промчался на перекрестки под красный через бульвар Венис, всю Сентинела-авеню, и теперь через улицу Банди. Надеясь, что его гонка не закончится аварией.

И что за ним не погонится полиция.

Лучше бы копам сейчас быть в другом месте, где они нужны!

Вскоре, он уже мчался по бульвару Санта-Моника.

«Почти на месте, — подумал он, — Еще пара минут.

Держись, Элиза! Не сдавайся!»

Что, если их там уже нет?

В прошлый раз, ублюдок не стал с ней ничего делать в доме, увез ее подальше.

Может, он снова это сделает — затащит ее в свой фургон и укатит куда-нибудь.

Может, он слишком сильно ранен, чтобы тащить ее.

Неважно, скоро станет ясно.

На перекрестке Банди и Сан-Висенте горел красный. Машин не было ни с какой стороны. Зная, что наверняка перевернется, если попытается сделать поворот на полной скорости, он немного притормозил. Выкрутил руль влево. Машина пошла юзом, шины завизжали. Вышел из заноса, снова нажал газ до упора.

Впереди Гринхэвен.

Ничего в зеркале заднего вида.

Пролетая по Гринхэвен, он врезал по тормозам.

Резко замедлился, почти остановившись, и повернул на узкую аллею.

Проезжая, последний участок дороги до дома Элизы, он уже знал, что добрался очень быстро. Минут десять, не больше.

Вряд ли физически мог преодолеть эту дистанцию быстрее.

Но все эти десять минут, тот парень был наедине с Элизой.

Скорее даже пятнадцать.

Никаких следов фургона.

Может, он рядом, за поворотом? Или уехал? Уехал с Элизой внутри?

Когда Нил вывернул на подъездную дорожку к дому, его фары осветили открытые железные ворота и задний бампер черного фургона, брошенного напротив гаража.

От этого вида он словно получил удар молотом в грудь.

«Все еще здесь, — подумал он, — О боже!»

Он вырубил фары, заглушил мотор, извлек ключ из зажигания и зажал его в левой руке. Правой рукой он распахнул ящик между сиденьями и зарылся до самого дна.

«Ну давай, давай, где же ты!»

Нашел запасной магазин.

Выхватил его.

Распахнул дверь и выпрыгнул на улицу.

Подбегая к фургону, он кинул в карман ключи.

Зажав стальной магазин в зубах, он засунул руку глубоко в правый карман и достал пистолет.

Фургон был темным внутри, без малейшего движения.

Двигатель не работал.

Пока что.

«Никуда ты не уедешь, сволочь!» — подумал он.

Пригнувшись, он подбежал к машине сзади, прижал дуло пистолета к шине и выстрелил. От грохота заложило уши. Пистолет дернулся в руке. Он не стал осматривать результат, вместо этого подбежал к передней шине и прострелил ее тоже.

Затем поглядел в боковое окно.

Никого на передних сиденьях.

Подумал было по-быстрому обыскать фургон. Но сомневался, что кто-то в нем был. И не хотелось тратить время на открытие двери и осмотр кузова.

Несколько лишних секунд могут стоить Элизе жизни.

Так что он продолжил бегом перемещаться дальше.

Промчавшись до угла дома, он успел поменять магазин и дослать патрон в патронник. По пути через рощу сбоку, кинул пустой магазин в карман. Он бежал зигзагами через заросли фруктовых деревьев, пригибаясь под низкими ветвями. Внезапно, деревья расступились. Его ноги начали топать по бетонному берегу бассейна.

Свет лился из раздвижной двери спальни.

Нил подбежал к ней.

Открыто.

«Я был последним, кто входил» — подумал он.

Элиза тогда забрала полотенце, оставленное ею на шезлонге, и пошла в спальню, а Нил последовал за ней через раздвижную дверь.

Он не мог вспомнить, запирал ли ее.

«Запер или нет? — задумался он, — Хоть захлопнул вообще?

Должно быть, вот тут он и проник в дом.

Бля!»

Но он понимал, что теперь это уже неважно.

И рванулся сквозь открытую дверь.

Спальня Элизы выглядела почти так же, как он ее помнил.

Большое синее полотенце пропало, и все.

Она кинула полотенце на кровать, но кто-то забрал его.

На другой стороне комнаты, дверь в главную ванную была приоткрыта.

Сквозь щель лился свет.

Нил запрыгнул на большую кровать и пробежал через нее, пружиня ногами об матрас. На другой стороне спрыгнул на пол. Он побежал к двери в ванную.

— Эй! — крикнул он.

Нет ответа.

Он пинком распахнул дверь. Та громко хлопнула об стену и отскочила обратно.

В короткое мгновение, что дверь была распахнута настежь, Нил успел заметить маленькую кучу блестящей синей ткани на полу.

Пижама Элизы?

Но он не увидел ее саму.

Как не увидел и преступника.

Тогда он толкнул дверь коленом, осторожно прижав, чтобы та не закрылась.

Эта ванная была гораздо больше гостевой. Справа, шел длинный стол с двумя раковинами и ящиками внизу. Всю длину стены занимало зеркало.

У дальнего края находился унитаз.

С того места где на самом пороге стоял Нил, ванну не было видно.

Но был еще большой удаленный угол слева, сразу за скомканной пижамой на полу.

Он пошел туда.

«Их здесь уже нет, — подумал он, — Я зря теряю время».

Потом он увидел Элизу.

Увидел ее отражение в зеркале справа.

Стон вырвался из его нутра.

Он еще успел сказать себе, что может быть, все не так плохо, как показалось. Зеркала ведь многое искажают.

Он отвернул лицо от зеркала, и сделал несколько шагов, и переступил комок пижамы, и обнаружил ее. Уже не отражение. И ничего зеркало не искажало.

Ванна была погружена ниже уровня пола, прямоугольная и выложенная плиткой, как миниатюрный бассейн, с бортиками по кругу.

Она сидела на бортике у дальнего края, ногами в ванне.

Ее руки вытягивались в стороны, примотанные за запястья скотчем к хромированным поручням. Судя по тому, как она склонялась вперед, на поручни приходился вес всего ее тела. Голова была опущена, так что Нил не видел лица.

В ванне не было воды.

На кафельном дне скопилась лужа крови. Куча красных брызг вокруг.

Полотенце с кровати лежало скомканным у ее ног.

Выглядело промокшим. И уже совсем не голубым.

Нил сделал еще один шаг ближе.

Он должен был увидеть ее лицо.

«Может, это не Элиза, — подумал он, — Может, это какой-то трюк, чтобы я подумал, будто она мертва, а это совсем другая женщина».

Он повторял, что это не может быть она. Она не может быть этим… этим изувеченным куском мяса.

— Нет, — пробормотал Нил, — Нет, нет. Н-н-нет…

Кафель был влажным.

Он опустился на корточки и посмотрел в ее лицо. Короткие завитки волос прилипли к окровавленному лбу. Глаза широко раскрыты, выпучены. Толстый кусок розового мыла был впихнут ей в рот.

Он быстро отвернулся и встал.

Внезапно закружилась голова. В глазах потемнело.

Заморгав, он увидел перед глазами ярко-голубые круги. Услышал гул в ушах.

«Боже, я сейчас потеряю сознание!»

Он неловко пошатнулся назад и сел на край ванны.

Согнувшись в поясе, он опустил голову. Смотрел между своих коленей. Вниз, на выложенные плиткой ступени.

Когда в голове немного прояснилось, он заметил, что на ступенях нет крови.

Он повернулся влево. Крови не было вообще нигде на полу.

«Наверное, вот зачем ему нужно было полотенце, — подумал он, — Протер за собой, потом кинул его в ванну».

Нил не поворачивал головы, чтобы не пришлось снова видеть Элизу, и попятился вверх по ступеням. Отвернулся и так же спиной вперед отошел от ванны.

Оставив кровавые следы.

«Подумают, что я это сделал».

Криминалисты найдут отпечатки его обуви в луже крови Элизы, отпечатки его пальцев по всему дому… его волосы в сливном отверстии гостевой ванны, даже следы его крови на салфетках, которыми он вытирал свои ссадины после душа.

И другие улики.

Задача заметания за собой следов казалась непосильной. И даже если бы у него было несколько часов в запасе, он все равно никогда не смог бы устранить все отпечатки, все следы, все частицы волос и кожи…

«Даже не пытайся» — подумал он.

— Не все ли равно? — пробормотал он вслух.

Его подташнивало, он чувствовал растерянность, усталость, страх.

«Где ублюдок, который убил ее? Вот все, что я хочу сейчас знать. Плевать на все, только бы до него добраться».

Должен быть где-то тут.

Фургон никуда не поедет.

Он вспомнил, что копы должны скоро прибыть.

Только если кто-то сообщил о выстрелах.

Но если Элиза говорила правду о своих соседях, в полицию должен был поступить уже с десяток звонков.

Допустим, и тогда где они?

Он внезапно ощутил нечто странное — словно провалился в другой мир. В нереальную, извращенную копию Лос-Анджелеса, где ничего не работает так, как должно.

Место, где маньяки не умирают, если их застрелить.

Место, где попавших в беду красавиц на самом деле невозможно спасти.

Место, где волшебные браслеты позволяют вселяться в тела других людей, но не дают реально помочь им.

Место, где полиция не приезжает на вызовы.

Он подумал, не вызвать ли копов самому.

Может, они прочешут окрестности и поймают убийцу.

«Не станут — сразу решат, что это я убил ее».

Где он?

Обернувшись, он обнаружил перед собой пижаму Элизы. Уставился на нее.

Моя визитка.

Он сел на корточки. Держа голову прямо, а пистолет наготове в правой руке, он левой ладонью разделил пижамную рубашку и штаны. Поворошил рубашку, пока не нашел нагрудный карман.

Запуская пальцы в карман, он вспомнил, как Элиза кидала туда пачку алкозельцера — и чувство твердой пластиковой обертки, прижимавшейся к ее соску.

Где сейчас этот сосок?

В желудке у психа?

От этих мыслей Нилу хотелось закричать, хотелось биться головой об стену.

Ничего этого не было!

Просто померещилось.

Тогда что это там, в ванне?

Я сплю и вижу сон…

Нил знал, что он не спит.

Его пальцы продолжали шарить по пустому карману.

Моя визитка!

Его первой мыслью было, что убийца забрал карточку. Затем он осознал, что визитка могла просто выпасть из кармана во время борьбы, или когда убийца раздевал ее.

Он поднял пижаму и осмотрел пол.

Ничего.

«Потом будешь об этом волноваться, — сказал он себе, — Убийца еще где-то здесь, прячется».

Наверное.

Он выпустил пижаму из пальцев. Распрямившись, он оглядел пол ванной комнаты.

Никаких признаков карточки.

Если… если копы ее найдут…

Это наименьшая из моих проблем. Что, если ОН забрал визитку?

Он будет знать, где найти меня.

— И хорошо! — рявкнул он вслух.

Звук собственного голоса шокировал его. Он больше не решался открывать рот.

Но подумал: «Давай, иди ко мне, я жду!»

Глава 12

Нил обыскал дом.

Он тщательно осмотрел все помещения, одно за другим, в поисках преступника.

И своей визитки.

Чувствовал внутри странное спокойствие.

Худшее уже случилось.

Он даже отчасти надеялся, что сейчас явится полиция и его арестует — но в целом, ему было все равно. Если копы появятся, то могут его и застрелить. Хотя, полицейские Лос-Анджелеса — не какие-то ковбои, которые палят во всех направо и налево. Это чушь киношная. Ничего с ним не случится, если он просто бросит оружие.

Арестуют его почти наверняка, ну и что с того?

С этим можно жить.

Он бы предпочел избежать подобных неприятностей, но уже не считал это чем-то важным.

Элиза мертва — вот что важно.

Найти ее убийцу — вот что важно.

Разрядить весь магазин ему в рожу.

Пока Нил вел поиски, он нашел небольшие следы крови на ковре спальни Элизы, и еще в коридоре. Но немного. Несколько капель и пятен, здесь и там.

Но цепочка капель на ковре вела прямо в гостевую ванную.

Кровь этого выблядка.

Вот тут он ждал в засаде, чтобы прыгнуть на нее.

«По крайней мере, я реально его подстрелил, это мне не померещилось» — подумал Нил.

Но крови было вряд ли больше, чем могло натечь из небольшого пореза на пальце.

«Перевязал себя, — понял Нил, — Наверняка из него кровища хлестала как из заколотой свиньи, когда я его продырявил. Только он был в отключке. Очнулся, когда мы ушли. К тому моменту кровотечение уже, наверное, остановилось. Он смог добраться до фургона, и там уже чем-то себя залатал.

Ублюдок возит ящик с инструментами, почему бы у него не найтись и аптечке с бинтами?

Хотя скорее, он просто сделал импровизированную повязку из каких-то тряпок, что валялись в кузове. Что-то точно было. Старая рубашка, полотенце, простыня. Элиза упоминала матрас — могла быть наволочка, одеяло.

Как бы то ни было, он в основном остановил кровотечение.

Но не полностью.

Если бы я только стрелял получше!

Надо было убить его.

Добить его — вот что надо было. Сунуть ствол ему в рот, пока он валялся на земле, и вышибить мозги уёбку.

Элиза была бы сейчас жива».

Отпрянув от двери в ванную, он закричал:

— Где ты! Выходи!

Ответа не последовало.

Он не нашел убийцу.

Не повезло и с поиском своей визитки.

Ублюдок все-таки нашел ее и забрал.

Нил покинул дом, больше не заходя в ванную Элизы. Он знал, что не выдержит еще одного взгляда на нее.

Он также не пытался что-либо убирать за собой.

Если за ним вскоре придут из полиции, пускай.

Оказавшись на улице, он проверил территорию вокруг бассейна. Затем пошел к парадному входу.

Увидев, что фургон и его машина все еще стоят на парковке, он полностью обошел вокруг всего дома, прислушиваясь и поглядывая по сторонам, в надежде, что убийца вдруг выскочит на него.

Но ничего не случилось.

Вновь выйдя на парковку, он открыл водительскую дверь фургона. Свет не зажегся. Он залез внутрь. Встав коленями на сиденье, он вгляделся в кузов. Мало что можно было разглядеть. Какие-то смутные силуэты, не более: серые треугольник матраса, несколько разбросанных предметов, которые были слишком малы, чтобы за ними спрятаться.

Убийцы здесь не было.

Должно быть, убрался отсюда пешком.

Или все еще прячется где-то в доме.

«Он может быть где угодно, — сказал себе Нил, — Но точно не в фургоне».

Внезапно, он перекинул пистолет в левую руку, склонился вправо и открыл бардачок.

Зажегся внутренний светильник.

Пусто.

Так же пусто, как в кармане пижамы, где он тщетно искал свою визитку.

Документы на машину должны были лежать в бардачке — там могло быть имя и адрес убийцы.

Фургон наверняка все равно угнанный.

Нил представил, как убийца возвращается из своего укрытия, залезает в машину и уезжает, вопреки двум спущенным шинам.

Он воочию представил, как фургон катится по улице, перекошенный на один бок.

Слышал глухое громыхание дисков по асфальту.

Он выпрыгнул из кабины. Склонившись у приоткрытой водительской двери, потянулся под приборную панель. Нашел связку проводов, схватил и резко выдернул.

Встав спереди от фургона, он разбил обе фары рукояткой пистолета.

Обойдя вокруг, разбил и задние габариты.

Подумал было прострелить остальные две шины, но решил, что это уже бессмысленно. Если парень решится укатить на двух спущенных покрышках, то почему не на всех четырех?

Кроме того, если еще пострелять, то копы уже точно появятся.

Ага, как же. Никакой полиции тут нет, забыл?

В этом перевернутом, больном, уёбищном мире.

Хотя нет, не рассчитывай на это. Они появятся — только в самый неудачный для тебя момент.

«Пусть приезжают» — подумал он.

И подошел к фургону спереди.

Он выстрелил четыре раза в решетку радиатора, ровной линией слева-направо. Пистолет подпрыгивал в руке от каждого выстрела. В воцарившейся потом тишине, у него загудело в ушах, а от машины донеслись шипящие звуки.

Он услышал позвякивание катящейся куда-то пустой гильзы. Затем раздалось бульканье охлаждающей жидкости, хлещущей на асфальт.

Всё, на этой машине подонку больше никуда не смыться.

Нил подумал про гильзы. Четыре штуки куда-то улетели.

Здесь копы их точно найдут.

И что? Учитывая, сколько всего прочего я тут оставил.

Уже неважно.

Идя к своей машине, он надеялся, что в ней притаился убийца.

Заглянул во все окна, с оружием наготове.

Никого внутри не было.

Никого нигде не было, пока он выезжал задним ходом с участка и медленно выруливал на улицу Гринхэвен с выключенными фарами.

Прежде, чем свернуть на Сан-Висенте, он включил их.

Он много раз поглядывал в зеркало за долгую дорогу к своей квартире.

Похоже, никто его не преследовал.

Он заметил по пути в общей сложности пять полицейских машин. Две, вероятно, занимались рутинным патрулированием улиц, одна промчалась мимо на полной скорости, еще одна была занята проверкой документов у какого-то байкера, и еще одна стояла на парковке Макдональдса. При виде каждой, Нил испытывал чудовищный всплеск паники.

Он понял, что обманывал себя: нет, ему не все равно. Он боялся, что его арестуют и обвинят в убийстве Элизы. Только от мыслей об этом, все его внутренности болезненно сжимались, до тошноты.

«Никогда не смогут доказать» — сказал он себе.

Но у них точно будет масса улик того, что он как минимум находился на месте преступления. Так что арестуют однозначно. Заключат под стражу. И вполне возможно предъявят обвинение, вполне возможно будут судить.

Если все зайдет настолько далеко, он может провести несколько месяцев в следственном изоляторе. А то и год, или даже больше. Скорее всего, в итоге оправдают, но может и нет.

Могут и признать виновным.

Это будет проходить как умышленное убийство с особой жестокостью, то есть «с отягчающими». Вполне могут приговорить к смертной казни.

В Калифорнии казнят через смертельную инъекцию.

Он заверил себя, что до этого никогда не дойдет. Слишком много нестыковок и поводов усомниться в его вине. Вероятно, даже суда никакого не будет, его выпустят раньше.

Но что угодно возможно. Его могут и отправить под суд, и даже признать виновным, вопреки всему.

Эта ночь многому его научила.

И в первую очередь тому, что самое худшее реально может произойти.

Припарковав машину на своем выделенном месте возле дома, Нил сделал глубокий вдох, медленно выдохнул, и пробормотал:

— Добрался.

Потом он какое-то время сидел за рулем, пытаясь успокоиться.

Пытаясь унять дрожь.

На горизонте небо уже прорезала серая полоска утренних сумерек, когда Нил выбрался из машины. Наступал понедельник. Он сунул пистолет в карман и пошел к задней калитке.

Золотой браслет Элизы тяжело болтался на его запястье.

Может, с его помощью получится как-то найти ублюдка?

Не знаю. Слишком устал.

В любом случае, он сам найдет меня. Знает точно, где искать — у него визитка с адресом.

Пусть приходит.

Нил осторожно закрыл за собой калитку, чтобы она не лязгала и не будила других жильцов.

Свет доносился только от ламп над дверями нескольких квартир, что выходили на внутренний двор. И из занавешенного окна его собственной квартиры на втором этаже. Он оставил свет включенным, полагая, что поездка в видео-прокат не займет больше десяти минут. Так лампа всю ночь и горела. Все прочие окна, выходящие на двор, были темны.

Поднимаясь по лестнице, Нил посмотрел на бассейн в центре двора. Отраженный свет плескался на поверхности воды.

Вид был очень умиротворяющим.

Он подумал о бассейне Элизы.

Представил ее обнаженной на доске для ныряния, как она подпрыгивает, переворачивается, делает сальто, может быть, даже дотягивается ладонями до пальцев ног пока летит сквозь ночную тьму — а затем резко вонзается в прохладную воду…

Больше она никуда не нырнет.

У него возник комок в горле.

Как такое могло случиться?

Как?

Он прошел по общему балкону к двери своей квартиры.

Отпер замок, вошел, закрыл за собой дверь и закрыл на щеколду.

Потом достал пистолет из кармана.

Держа его наготове, он начал обходить комнаты своей квартиры.

Он говорил себе, что нет повода беспокоиться. Убийца не мог затаиться у него дома — как он способен сюда добраться, если лишился транспорта?

«Лишь насколько мне известно» — напомнил он себе.

Но как знать? У него вполне могла быть запасная машина где-то рядом, чисто на всякий случай. Или он мог угнать машину у кого-то из соседей Элизы.

Или машину самой Элизы?

Обыскивая дом, Нил заглянул и в гараж. Большой, на две машины. Там стоял белый Мерседес. Он предположил, на тот момент, что это единственный автомобиль.

Но что если был и второй? Убийца мог уехать на нем до того, как я появился. Либо мог дождаться моего ухода где-то в тайном укрытии, и потом уехать на Мерседесе.

Но разве фургон не блокировал выезд из гаража?

Не совсем. Вполне могло хватить места, чтобы легковушка протиснулась.

Ублюдок мог сейчас быть где угодно.

Но не здесь. Его определенно не было ни в маленькой комнате-студии, ни на кухне. Эти помещения Нил уже проверил, но теперь осознал, что ему страшно заходить в ванную и включать там свет.

«Нет там его» — сказал он себе.

Я не его боюсь там обнаружить.

А кого?

Марту?

Голую и окровавленную, изрезанную и изгрызенную, связанную с распростертыми в стороны руками, словно умоляя о последнем объятии?

— Она на работе, — пробормотал себе под нос Нил, — Никого там нет. Никого.

Сжав зубы, задержав дыхание, он шагнул в ванную и щелкнул выключателем.

Ванна была белой, чистой и пустой.

Никого в помещении, кроме него.

Он повернулся к зеркалу. Увидел свое лицо, но оно было каким-то не таким, как раньше. Осунувшееся, ошеломленное, словно контуженное. Такое лицо он ожидал бы увидеть у последнего выжившего из погибшей в пустыне экспедиции.

Он отвернулся от зеркала и вышел в гостиную.

У двери в спальню он уже не медлил — просто зашел и включил свет. Все хорошо. Ничего не изменилось с его ухода, на первый взгляд. Но он все-таки заглянул в шкаф и под кровать, на всякий случай.

Потом достал коробку с патронами из верхнего ящика комода. Встав рядом, он перезарядил оба магазина. Один магазин вставил в рукоятку пистолета и дослал до щелчка ударом ладони. Потом передернул затвор, досылая патрон в патронник. Сняв оружие со взвода, он положил пистолет на комод и разделся.

Свою одежду он кинул на пол. Не хотелось сейчас с ней возиться.

На нем все еще оставался браслет.

«Нет, больше никаких волшебных полетов, — решил он, — Только не сегодня».

Ему нравилось носить браслет. Позволяло чувствовать, будто он все еще имел какую-то связь с Элизой.

Но все-таки нежелательно было оставлять его на руке. Марта могла прийти и увидеть. Она заканчивала работу в восемь утра, и вполне могла заглянуть к нему, прежде чем ехать к себе домой.

Она периодически заходила без предупреждения, имея ключ от его квартиры.

Поразмыслив, Нил снял браслет. Положил его в ящик комода, спрятав под кучей носков.

Затем он взял пистолет и пошел с ним в гостиную. Выключил там лампу, потом выключил свет и на кухне. Вновь зайдя в ванную, он положил оружие на полку, чтобы оно всегда было под рукой.

Умылся, почистил зубы, сходил в туалет.

Забрав пистолет, он выключил свет в ванной и пошел в спальню.

Щелкнул выключателем в спальне.

Пересек комнату с пистолетом в руке и прямо с ним лег в постель.

Прохладная простыня приятно охлаждала кожу.

Пистолет тихо стукнул об дерево прикроватной полочки, когда он положил его рядом с радио-часами.

Зеленый электронный циферблат показывал 05:42.

Что напомнило ему о необходимости прочитать молитву.

Молитва была для Нила частью рутинного распорядка перед уходом ко сну. Обычно он быстро проговаривал «Отче Наш» про себя.

Как правило, особо не придавая значения словам. Просто привычка, оставшаяся с детства.

Может быть, Бог где-то и существовал.

Но если и так, Нил весьма сомневался, что Он обращал внимание на чьи-то молитвы. И еще больше сомневался, что молитва, даже услышанная, способна изменить отношение Бога к чему бы то ни было, или как-либо поменять ход событий.

Но нельзя же знать точно.

Сегодня, мысленная декламация Нила не остановилась на «ибо твое есть царство, и сила, и слава».

Он продолжил, уже своими словами: «И милосердный Бог, пожалуйста, присмотри за Элизой. Я не знаю, почему ты позволил такому с ней случиться. Ты-то, наверное, тут ни при чем, но я не знаю, как такая херня может твориться. Прости.

В общем, наверное, ее срок подошел, или что там. Короче, прими ее хорошо на небесах, если такое место существует, потому что тут, на земле, ей пришлось пиздец как плохо. Прости еще раз. Но я говорю, что чувствую. И если ты слушаешь, я был бы очень благодарен, если ты не позволишь тому подонку сюда пробраться и прикончить меня во сне. Спасибо тебе, Господи. Аминь».

Глава 13

Нил спал плохо, мучаясь кошмарами и странными снами, периодически пробуждаясь от звуков из-за окна, по мере того, как другие жильцы просыпались и начинали заниматься своими делами. Все утро и весь день, посторонние шумы мешали ему спать: хлопающие двери и калитки, голоса, шаги, смех, плеск воды в бассейне, далекие газонокосилки и воздуходувки, сирены, периодические далекие хлопки, которые могли быть как выстрелами, так и упавшими на асфальт досками — кто знает?

Звуки тревожили его сон, но не вполне пробуждали. Если он и просыпался, его голова слишком плохо соображала, чтобы думать о произошедшем вчера — так что он просто проваливался обратно в неспокойный сон.

Наконец проснувшись, Нил обнаружил, что лежит на спине, голый и потный под солнцем, стоявшим в зените. Одеяло валялось где-то на полу.

Он вытер промокшее лицо подушкой. Потом перевернулся на бок и посмотрел на часы.

16:23.

Проспал часов десять.

Он перевел взгляд на пистолет, лежавший на полке рядом с часами.

Под весом пробивавшихся из глубины сознания воспоминаний, ему захотелось еще немного поспать.

И лучше вообще не просыпаться.

Он подумал, удастся ли снова уснуть.

Нет, невозможно. Он уже окончательно проснулся. И не только проснулся, но и дрожал от ужасной смеси из страха, вины, отвращения и грусти.

«Вставай, — приказал он себе, — Будет не так плохо, если начнешь двигаться».

Он вскочил с кровати. Несмотря на стон от боли в затекших мышцах и вчерашних травмах, он не остановился. Поспешил в ванную, на полпути вспомнил про пистолет, вернулся за ним, взял оружие с полки, и вновь прошел в санузел.

Дверь он запер, но брать пистолет с собой в душ не стал.

А то еще промокнет.

И потом, мыться с пистолетом в руке — это уже чересчур.

Я не настолько параноик.

Если ублюдок не явился за последние десять часов, то уж вряд ли придет меня убивать в полпятого дня.

Что ему помешало, кстати?

Может, не смог найти мой дом. Или не смог найти транспорт.

Он может быть все еще в Брентвуде.

Или в камере полицейского участка.

Или даже мертв.

«Не утешай себя пустыми надеждами, — подумал Нил, — Ты что думаешь, этот парень поднялся после трех или четырех пулевых ранений, потом доехал от того пустыря аж до Брентвуда, избил Элизу, затащил ее из коридора в ванную, привязал там, сделал с ней вот это все, а потом свалил куда-то и тихо помер от своих ран? Ага, конечно!»

Может, подонок просто отдыхает.

Да, это казалось куда вероятнее.

Все силы, что ушли у него на расправу с Элизой, должно быть сильно его вымотали — и он залег на дно.

Но не в больницу. Он не настолько глуп. Копы его точно возьмут, если он попытается обратиться в любую больницу со своими огнестрельными ранами. Сложат два и два: кровь на месте преступления, гильзы.380 калибра там же, и пациент с ранами примерно такого же калибра. Это точно свяжут с убийством Элизы.

Нет, никакой больницы Распутину не видать. Он двинется домой, где бы его дом ни был, залатает себя самостоятельно, как сможет, и завалится спать.

«Но сегодня вполне вероятно придет за мной, — подумал Нил, — Только вряд ли до темноты».

Стоял июль и действовало летнее время — так что темнело только ближе к девяти вечера.

Нил решил, что как минимум до этого часа он в безопасности.

Закончив мыться, он быстро обтерся, аккуратно стараясь избегать ссадин на коленях и локтях.

Там уже начала формироваться корка, но раны все еще немного кровоточили и болели. Он обтер их салфетками. Белая бумага осталась мокрой, но не окрасилась. Он кинул ее в мусорную корзину.

И вспомнил про салфетки в такой же корзине в доме Элизы.

Салфетки, заляпанные его кровью и гноем.

Доказательство, что он был на месте преступления.

Надо было смыть их в унитаз — а потом обойти весь дом и стереть все свои отпечатки пальцев и обуви.

Но тогда он просто не мог адекватно соображать.

Был слишком шокирован, и взбешен, и испуган.

Это казалось слишком сложным делом, непосильной и невыполнимой задачей, да и не особенно важной.

Найти убийцу было важно. А не пытаться замести свои следы.

Но если бы ему снова представился шанс…

«Забудь, ты уже не сможешь туда вернуться» — сказал он себе.

Хотя, если тело еще не нашли…

Он повесил полотенце сушиться на поручень, поводил по подмышкам дезодорантом, затем взял в руку пистолет и открыл дверь. После жаркой, полной пара ванной, коридор показался прохладным. Как и спальня.

Он достал из комода выцветшие синие шорты и надел их.

Начав закрывать ящик, он остановился и просунул руку внутрь. Пошарив под носками, нащупал браслет.

«Оставь, — сказал он себе, — А то Марта застанет тебя с этой штукой на руке».

Он все-таки закрыл ящик, взял пистолет и пошел в гостиную. Электронные часы показывали 16:57. Через три минуты начнутся местные новости.

Он быстро сходил на кухню, взял банку Будвайзера из холодильника, вернулся в комнату и поднял пульт от телевизора.

Он нажал кнопку. Сев на диван, вскрыл банку с пивом. Сделал один глоток, затем проверил, что включен один из тех трех каналов, по которым в пять вечера показывали местные новости.

Элиза была главным сюжетом.

Ее нашли.

Нил ощутил внезапное и очень сильное желание выключить телевизор. Он не хотел это видеть, не хотел знать.

Но убедил себя, что должен смотреть.

Позади ведущей появилась фотография Элизы. Фото из прошлого. Там она выглядела совсем молоденькой, едва лет на двадцать, и была одета в купальник. Ее волосы были влажными. Она была прекрасна. Нил заскрипел зубами.

— Элитный район Брентвуд вновь был шокирован жестоким убийством. Элиза Уотерс, бывшая олимпийская чемпионка по прыжкам в воду и жена актера Винса Конрада, была найдена убитой в своем доме на улице Гринхэвен этим утром. С места передает наш корреспондент Джоди Бейн в прямом эфире.

Репортерша стояла, судя по всему, где-то на дороге у дома Элизы.

— Ужасная находка, — сообщила она, — была сделана примерно в девять часов утра сегодня, когда домработница Мария Мартинез прибыла для…

Нил дернулся от внезапного стука в дверь.

Затем узнал знакомый ритм этого стука — быстрые, легкие удары.

Марта.

— Слава богу, — пробормотал он и выключил телевизор.

— Привет, ты дома? Это я! — донесся голос из-за двери.

Он спрятал пистолет под одной из подушек дивана и встал.

— Секунду! — отозвался он. Подумал было сбегать в спальню и одеться, чтобы скрыть раны. Но Марта все равно их увидит, рано или поздно.

Нил подошел к двери, отпер щеколду и распахнул ее.

Увидев Марту, он почувствовал, как часть его боли словно отпрянула в сторону. Марта была такой свежей, и радостной, и живой.

И знакомой.

Ничего в ней не изменилось со вчерашнего вечера, кроме одежды. В прошлый раз, когда они виделись, она была одета в форму авиакомпании: синий блейзер, шелковый шарф на шее, белая блузка, синие брюки и черные кожаные туфли. Сейчас на ней была большая свободная футболка, джинсовые шорты и сандалии.

Такая знакомая, такая нормальная…

Словно ничего и не случилось.

Но с их последней встречи вчера, Нил застрелил человека, спас жизнь незнакомке, внезапно влюбился, обзавелся волшебным браслетом, несколько раз полетал бестелесным призраком, побывал в чужом теле, и позволил той чудесной женщине погибнуть. Но Марта выглядела так, будто эти двадцать часов прошли в совершенно нормальном режиме, и с ее последнего визита не произошло ничего необычного.

Она улыбалась, когда Нил открыл дверь. Спустя пару секунд нахмурилась.

— Что случилось? — спросила она.

— Долгая история.

— У тебя все в порядке?

— Да, все нормально.

Она шагнула через порог и захлопнула за собой дверь.

— Иди сюда, — сказала она, — Сейчас я тебе подниму настроение.

Когда он шагнул ближе, она вытянула руки, остановив его. Немного подавшись вперед, она поцеловала его в губы, затем начала медленно опускаться вниз, продолжая целовать его тело, постепенно садясь все ниже и ниже, нежно прикасаясь губами к каждой царапине, и ссадине, и синяку на его груди и животе.

К моменту, когда ее лицо оказалось на одном уровне с его шортами, там уже наблюдалась заметная выпуклость.

— Рада видеть, что тебе уже лучше, — сказала она.

Нил запустил пальцы в ее густые, мягкие волосы.

Марта просунула кончики пальцев под резинку шорт.

— Ну-ка, что у нас тут? — спросила она. Потянула резинку на себя и вниз, — Ах, вот оно что, — вновь раздался ее голос.

Шорты Нила упали до лодыжек.

Марта поцеловала головку его пениса. Лизнула. Ее язык был влажным. Потом ее губы опустились теплым, упругим кольцом, а руки схватили его за ягодицы, притягивая ближе.

Нил был ошарашен.

Она никогда раньше ничего такого не делала.

Словно почти почувствовала в нем сейчас какую-то потребность — желание, чтобы его удивили, шокировали, приятно поразили.

А может, это было ее собственное желание.

Как бы то ни было, на некоторое время он забыл обо всем, кроме Марты и ее губ.

Когда все закончилось, она перестала сосать и глотать, но не выпускала его изо рта, мягко удерживая губами.

Нил чувствовал, что у него подкашиваются колени.

Она разомкнула губы, отодвигаясь, подтянула его шорты на положенное место, затем запрокинула голову и посмотрела ему в глаза. Ее губы блестели.

— Ну как, понравилось? — спросила она.

— Издеваешься?

Она поднялась на ноги и прильнула к нему, крепко обняв. Ее дыхание было тяжелым и частым. Упругая грудь прижалась к нему сквозь футболку.

— Я хорошо справилась? — спросила Марта.

— Великолепно.

— Не уверена, стоило ли глотать.

— Думаю, это кому как нравится.

Она рассмеялась.

— Не хотелось запачкать твою прихожую, — она вновь нежно поцеловала его в губы, затем немного отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза.

Ее взгляд перебежал из стороны в сторону. Через какое-то время, она спросила:

— Что-то случилось, да?

— Все хорошо, — сказал Нил, и увидел перемену в ее взгляде. Глаза оставались все теми же бледно-голубыми, но каким-то образом словно потемнели. Она распознала вранье.

— Я что-то не так сделала? — спросила она.

— Нет! Нет, ты что, шутишь?

— Уверен?

— На сто процентов.

— Тогда скажи, чем я могу помочь?

— Ты только что помогла.

— Ха-ха, очень смешно.

— Я серьезно.

— Знаю. Но мне неприятно видеть тебя таким. Не хочешь все-таки мне рассказать?

— Даже не знаю.

— Пивом угостишь?

— Конечно, — оставив Марту, он поспешил на кухню. Взял еще одну банку из холодильника, стеклянную кружку из шкафа. Почти наполнил ее, когда Марта зашла в так называемую «обеденную зону».

Нил никогда там не ел. Обеденный стол был занят его компьютером, принтером, россыпью ручек и блокнотов, и несколькими стопками книг.

Марта бросила взгляд на пустой экран монитора, потом посмотрела на Нила и приподняла брови.

— Нет вдохновения? Из-за этого такой хмурый?

— Кое-что похуже.

— Что может быть хуже?

Он покачал головой:

— Много чего.

Он увидел банку с пивом в руке Марты. Она подняла ее ко рту и отхлебнула.

— Это моя вообще-то, — сказал он.

— Ты против? Я просто увидела там на столике. Не смогла удержаться.

— Разве не лучше из кружки?

— Мне так больше нравится, — сказала Марта. Свободной рукой она выдвинула стул с прямой спинкой из-за стола. Развернула его и присела, затем откинулась назад, перенеся весь вес на его задние ножки.

— Упадешь и шею свернешь.

Нил всегда говорил это, когда она так делала. А она так делала часто. Качаться на его кухонном стуле, похоже, было для нее одним из любимых развлечений.

— А я люблю рисковать, — сообщила она. Это тоже была стандартная фраза. Улыбнувшись, она отхлебнула еще пива. Потом сказала, — Ты где так расшибся, кстати?

— По дороге в видео-прокат.

— Упал?

— Ага, — он поднял кружку и сделал пару глотков. Потом прислонился к столу. Глядя на свои ноги, он принялся разглядывать темные корки ссадин, — Но ничего реально серьезного, — быстро добавил он.

— А что тогда реально серьезное? — спросила Марта.

— В смысле?

— Не знаю, — нахмурившись, она помотала головой, — С твоими родителями все в порядке? Может, что-то случилось с тво…

— Нет, нет. Ничего такого.

— Так и будем в угадайку играть?

— Я правда не хочу об этом говорить.

— Хорошо, — она пожала плечами, — Я просто беспокоюсь за тебя, вот и все. Когда тебе больно, мне тоже больно.

От этих ее слов у него возник комок в горле.

— Может, это и не нормально, — сказала она, опустив стул на все четыре ножки, — В смысле, мы ведь даже не женаты, даже не живем вместе. Но я люблю тебя. Ничего не могу с собой поделать. И ты заставляешь меня чертовски сильно волноваться, вот прямо сейчас. Ты не заболел случаем? Послушай, если у тебя нашли какое-нибудь там…

— Я влип в историю прошлой ночью, — сказал он, — Это всё. Я не болен. Я пытался остановить преступление, но потом все пошло как-то неправильно, и эту женщину убили. Она была хорошей, доброй. Я хотел ее спасти, но не смог. Этот… этот ублюдок… он ее зарезал, и я никак не мог ему помешать.

— Господи… — пробормотала Марта.

— Еще не все. Мало того, что ее убили, но и полиция теперь может решить, что я это сделал. И реальный убийца меня теперь знает. Я думаю, что он на свободе, и у него может быть визитка, которую я дал Элизе, то есть он знает, где я живу, и может в любой момент прийти сюда, и…

— Элизе Уотерс?

— Ну да.

— Ты там был?

— Ну да.

— О боже!

— Что?

— Та женщина из Брентвуда? Элиза Уотерс? Олимпийская ныряльщица?

— Ну да.

— Блин, реально? Это же во всех новостях! Ты был там? Вот прямо там, когда это случилось?

Он выпил еще немного пива, затем помотал головой.

— В каком-то смысле. Может, мне лучше начать с начала.

— Подожди, — сказала Марта.

— Чего?

— Не начинай пока, — она встала, — Давай запишем на видео.

— Зачем?

— Запишем все твои показания и передадим в полицию.

— Я к ним не пойду.

Марта вновь села, довольно резко. Ее рот на мгновение раскрылся. Затем она сказала:

— А почему нет?

— Я стрелял из своего пистолета. Застрелил человека.

— Какого человека?

— Убийцу.

— Ты застрелил убийцу? Охренеть!

— Не радуйся слишком сильно, я его не убил. Он все еще где-то гуляет, насколько могу предположить. Но если копы узнают, что я сделал, меня могут посадить за незаконное ношение, стрельбу в общественном месте… Не говоря уж о том, что на меня могут повесить и убийство Элизы. Я был в ее доме. Прямо там, на месте преступления, и я наверняка оставил там как минимум отпечатки пальцев.

Нахмурившись, Марта какое-то время молчала. Затем произнесла:

— Хорошо. Решать тебе. Если думаешь, что лучше не обращаться к копам… Но я определенно считаю, что мы должны записать на видео твою версию событий. Я буду оператором, а ты мне все расскажешь, не упуская ни мельчайших деталей. Если тебя все-таки возьмут, это может оказаться очень полезным.

— У меня нет камеры, — напомнил ей Нил.

— У меня есть.

— Я знаю.

— Ну так поехали ко мне.

— Да я как раз сам собирался это предложить. Мне не нравится, что ты здесь. Тот парень наверняка попытается меня навестить. И я не хочу, чтобы у него был даже малейший шанс добраться до тебя.

Глава 14

Марта дожидалась на кухне, пока Нил ходил в спальню переодеться. Он хотел выглядеть достаточно прилично для видео-записи, потому надел свою лучшую рубашку с коротким рукавом и серые брюки.

Подумал было кинуть в карман браслет, взять его с собой, показать Марте и рассказать о магических свойствах.

Даже не вздумай. С ума сошел? Говори ей что угодно, но только про браслет ни слова.

Он оставил браслет под кучей носков в ящике комода.

Запасной магазин кинул в передний карман штанов.

— Я готов, — объявил он, возвращаясь на кухню.

Марта, все еще сидя на наклоненном назад стуле, кинула пустую банку из-под пива в мусорную корзину у двери. Банка пролетела мимо Нила и попала точно в цель.

— Трехочковый! — объявила она.

— Хороший бросок.

— Всегда попадаю, у меня врожденный талант.

Нил осушил свою кружку с пивом, кинул пустую банку в мусорку и быстро ополоснул кружку под краном. Марта первой пошла в гостиную.

Пока она двигалась к выходу, Нил шагнул к дивану.

Достал пистолет из-под подушки и показал ей.

— Не против? — спросил он.

— Только меня не застрели.

Он медленно просунул оружие в правый карман брюк.

Положив руку на дверь, Марта нахмурилась через плечо.

— Знаешь, я тут подумала. Может, тебе взять что-нибудь для ночевки? Ну там, зубную щетку, пижаму?

— Я думал, это не разрешается? Оставаться на ночь, в смысле. Ты вроде, довольно ясно донесла, что это одно из твоих правил.

— Сейчас исключительный случай. Тебе точно не стоит оставаться здесь. И потом, я в ночь работаю, так что меня дома все равно не будет. Можешь поспать в моей кровати.

— Ну, наверное, могу кое-чего захватить. Если ты уверена.

— Я уверена, что ты не должен оставаться там, куда может заявиться убийца.

— Хорошо. Подожди немного. — он поспешил в ванную и достал из шкафчика дорожный чехол с туалетными принадлежностями. Проверил, все ли необходимое есть внутри: запасная зубная щетка, паста, шампунь, бритва и крем, мыло и дезодорант, а также различные лекарства, бинты и пластыри. На первый взгляд, все было на месте, и он застегнул молнию.

Зайдя в спальню, он нашел в шкафу нейлоновую походную сумку. Отнес ее к комоду, расстегнул, положил внутрь чехол, затем снова открыл ящик комода. Кинул пару чистых носков и трусов на завтра.

И еще кинул браслет.

Если останусь там на всю ночь, возможно, захочу им воспользоваться.

Пижамы у него не было, так что он кинул в сумку свои спортивные шорты. Можно в них спать, если потребуется.

Застегнув молнию на сумке, он понес ее в гостиную.

Марта стояла, прислонившись спиной к двери.

— Чего-нибудь еще взять? — спросил он.

Она отрицательно помотала головой, затем оттолкнулась от двери. Нил открыл ей. Выйдя вслед за ней, он захлопнул дверь квартиры и убедился, что замок заперт.

Идя вместе с ней по общему балкону второго этажа, он огляделся.

Никаких признаков Распутина.

Никаких признаков кого-либо, за исключением женщины, которую он про себя прозвал «Мисс Вселенная». Ее часто можно было заметить загорающей у бассейна в самых крохотных купальниках — тщеславная красотка с шикарным телом и блестящей смуглой кожей. Но сейчас солнце уже опустилось слишком низко, двор и бассейн укрыла тень.

В белой футболке и с корзиной грязного белья в руке, она шествовала вдоль бассейна в сторону прачечной.

Марта наткнулась на Нила.

— А ведь я могла бы выглядеть как она.

— Ээ, ага.

— Ты веришь в реинкарнацию?

Он засмеялся:

— И как бы я тебя узнал тогда?

— Ну спасибо большое.

— Я не в этом смысле.

— Ой, ну конечно.

Они начали спускаться по лестнице.

— Ну и вообще, — сказал Нил, — Как ты можешь стать лучше, если уже идеальна?

— А ведь ты прав, слушай. Насколько же ты прав!

Нил, тихо смеясь, погладил ее по спине.

«Как странно, — подумал он, — Так чудесно себя чувствовать в таких обстоятельствах».

От этой мысли его хорошее настроение резко испарилось.

— Ты где припарковалась? — спросил он внизу лестницы, — Спереди?

Она кивнула.

— Ну, я на своей машине поеду, наверное, — сказал он.

— Хорошо. Встретимся у меня.

Они разошлись. Двигаясь в противоположную сторону двора, Нил оглянулся через плечо, чтобы посмотреть на нее. Марта шла быстро, шлепая босоножками по асфальту. Ее футболка свисала сзади складками поверх коротких шорт. Светлые волосы, длинные и распущенные, слегка трепетали от ветра.

Что если ублюдок доберется до нее, и сделает то же, что сделал с Элизой?

Нил быстро отвернулся и торопливым шагом двинулся к машине.

«Этого никогда не будет» — сказал он себе.

Но может.

Нет! Я не позволю!

По пути к задней калитке, он прошел мимо открытой двери в прачечную. Услышал, как Мисс Вселенная кидает монетку в стиральную машину, но быстро прошел мимо, не заглядывая внутрь.

За калиткой, он посмотрел в подворотню.

Распутина нет.

«Да он, наверное, лежит сейчас в какой-нибудь кровати» — сказал себе Нил.

Может, даже в морге.

Темного фургона тоже нигде не видно.

Какой смысл вообще искать тот фургон? Его бы и бригада механиков не оживила в разумные сроки. Машина наверняка уже давно на полицейской стоянке как улика.

Нил забрался в свою машину, кинул сумку на пассажирское сиденье, затем завел мотор, сдал назад с парковочного места и поехал к дому Марты.

Ехать было меньше одной мили, проще даже пешком дойти.

Но он хотел этой ночью иметь машину под рукой, чисто на всякий случай. Хорошо, что Марта не стала устраивать сцену и заставлять его ехать вместе с ней.

Одно из лучших качеств его девушки: никогда не пыталась контролировать его жизнь.

Он включил радио, надеясь услышать какие-то новости о расследовании убийства. По пути переключил несколько разных станций.

Но нашел только сводки дорожной обстановки, музыку и передачи со звонками слушателей. Ему нравилось «Шоу Джона и Кена», на котором он и остановился.

Вскоре, впереди показался поворот на улицу, где жила Марта. Сворачивая, он заметил зеленый Джип Вранглер, заезжавший на парковку для жильцов перед зданием. Он остановился на обочине, взял свою сумку и вылез из машины.

Они встретились на тротуаре.

Нил осмотрелся вокруг, проверяя окрестные дома, подворотни и тротуары, пока они шли ко входу.

Распутина нет.

«Даже не трать время на поиски фургона» — сказал он себе.

Но все равно искал его взглядом.

То, что я его расстрелял — не значит, что он мертвый. Как и с его владельцем.

Но фургона тоже нигде не было видно.

Он заметил черно-белую полицейскую машину в половине квартала от них, и ощутил внезапный приступ паники.

«Ничего они не знают, — напомнил он себе, — Успокойся».

Марта отперла калитку. Они зашли во двор. Очень похожий на двор Нила, только просторнее. Бассейн тоже был больше, его бетонные берега шире. На внутреннюю сторону выходило больше окон.

В этом бассейне было джакузи у дальнего края.

И квартиры получше. Нил был только в квартире Марты, но и этого хватило чтобы оценить, насколько тут жилье просторнее и новее, чем у него.

И аренда стоила почти в два раза дороже.

Он был рад возможности провести ночь здесь — даже если Марта будет с ним лишь часов до одиннадцати вечера.

Он проследовал за ней по наружной лестнице. Небольшая кожаная сумочка висела у нее на боку. Он полюбовался сзади ее стройными, слегка загорелыми ногами. И тем, как джинсовые шорты плотно облегали ее ягодицы при подъеме по лестнице.

Наверху, она освободила дорогу и дождалась его. Потом они пошли вместе по балкону к ее квартире. Она отперла дверь и первой переступила порог.

В квартире было очень темно.

Марта взяла у Нила сумку, отставила ее в сторону, затем шагнула ближе, обняв его. Ее одежда и обнаженная кожа жарко коснулись его, словно она принесла с собой в комнату тепло полуденного солнца.

Они поцеловались.

— Неужто я снова получу сейчас полную приветственную программу? — спросил Нил, все еще держа ее в объятиях.

Она хмыкнула.

— Не хочу тебя разбаловать. Пошли на кухню, найду нам чего-нибудь выпить.

По пути на кухню она спросила:

— Водка с тоником как тебе?

— Ничего, — сказал он. Но в его голосе, должно быть, прозвучало что-то не то.

— В чем дело?

Он пожал плечами.

На самом деле, он уже чувствовал себя виноватым из-за своего плана сохранить браслет в тайне. Ему не хотелось открыто врать, так что он решил сказать какую-нибудь правду:

— Мы это пили вчера. Мы с Элизой. Водку с тоником.

Марта приподняла брови. В ее лице читалось любопытство, и возможно, легкое разочарование.

— У вас там вечеринка что ли была?

— Мы как бы… пытались оправиться после случившегося, наверное. После встречи, ну, с ним… — он встретил взгляд Марты, и понял, насколько жалко и несчастно выглядит, — Мы думали, что все позади. Что я спас ее, и теперь все будет хорошо.

— Мне жаль, прости, — пробормотала Марта.

— Как бы то ни было, — он пожал плечами, — Пили мы именно это. Водку с тоником.

— Может, ты чего-то другое предпочел бы? — спросила она.

— Ну, я….

— Как насчет «Маргариты»?

— Хорошо. Отличная мысль.

Прежде чем начать делать коктейли, она достала пачку кукурузных чипсов. Открыла ее и вручила Нилу.

— Угощайся. А то я могу долго провозиться тут.

Она присела на корточки, открыла нижний ящик шкафа и вытащила электрический блендер.

— Итак, — сказал Нил, — Что ты слышала про это все? Я весь день проспал. Не было времени посмотреть новости, а ты заявилась как раз ровно в пять…

— Ну, если даже они тебя ищут, об этом ничего не сообщали.

— Это хорошо, — сказал Нил. Он кинул один чипс себе в рот. Хрустящий и соленый, приятный на вкус. Он съел еще пару.

Марта поставила блендер на кухонный стол и включила в розетку. Затем достала пару бокалов.

— Последнее, что я слышала, — сказала она, — Подозреваемых пока вообще нет. Они в сущности мало что сказали, — пройдя через кухню, она открыла другой шкаф и достала оттуда бутылки с текилой и ликером трипл-сек, — Только что жертву звали Элиза Уотерс, и что она была чемпионкой по прыжкам в воду. Выиграла серебро на какой-то олимпиаде.

Нил удивился. Элиза говорила о своем спортивном прошлом, но он и не подозревал, что все настолько круто. Хотя обычно смотрел олимпийские игры по телевизору.

Неужели, он когда-то раньше видел Элизу — смотрел, как она прыгает с вышки в воду, любовался ее красотой и силой, может быть, даже с некоторым вожделением разглядывал ее тело в открытом купальнике на крупных планах, радовался, когда она поднималась на пьедестал, получая серебряную медаль?

Вполне возможно.

Но если и так, он не мог ничего такого вспомнить.

— В каком году? — спросил он.

Марта пожала плечами.

— Меня не спрашивай. Они там говорили, вроде бы, но я не помню, — она понесла бутылки к столу.

— Что еще в новостях говорили?

— Ну, что она замужем за каким-то парнем, который был за границей, когда это случилось. И что все было очень жестоко — ну, как ее убили. Ее там, в общем…

— Который был за границей — это ее бывший муж? — перебил Нил.

— Они не говорили, что бывший.

Марта поставила бутылки на стол.

— Она мне говорила, что развелась с ним. Как его звали? Винс?

— Вроде бы. Винс и что-то там дальше, не помню. Кажется, актер какой-то, но я не уловила его фамилию. Но вроде не Уотерс.

— Но они не в разводе? — спросил Нил.

— В новостях, по крайней мере, так не говорили. Но ты сам знаешь, как там могут все перепутать, — она достала мерную чашку, — А Элиза, значит, говорила тебе, что они с тем парнем развелись?

— Ну да, причем очень уверенно.

«Вот тебе и рассказы про завещание» — подумал он.

Не то чтобы он чего-то реально ждал… Но забавно, что она сделала такое грандиозное предложение, прекрасно зная, что у нее еще был муж, прямой наследник.

— Может, развод еще не вступил в силу, — предположила Марта, — Там же шесть месяцев должно пройти, да?

— Да, кажется.

Она прошла мимо Нила, открыла морозилку и достала пакетик с кубиками льда.

— Ну, может, этот период еще не истек на данный момент. Знаешь, некоторые люди считают себя разведенными, хотя по закону еще несколько месяцев официально состоят в браке.

— Возможно.

Марта кинула десяток кубиков льда в блендер.

— Дай мне, — сказал Нил.

Она передала пакет, и он пошел к холодильнику.

— Возьми там пару лаймов, раз уж пошел? — попросила она.

— Да, конечно, — он открыл холодильник, нашел целлофановый пакет с лаймами и достал две штуки.

— Короче, — продолжила Марта, — Не похоже, что ее замочил супруг. Сейчас вспомнила, не за границей он был, но все равно далеко — на Гавайях. И был там где-то неделю. Гонолулу, как они говорили, кажется.

— Да я и так знаю, что это не он. Однако, хотелось бы знать — кто ее убил?

— Не знают. Или знают, но не говорят.

Нил поглядел, как она наполняет мерную чашку текилой и выливает ее в блендер. Потом вторую. Он сказал:

— Ублюдок ранен. Я в него несколько пуль всадил. Неужели так трудно его найти?

— Не знаю. — Марта вылила вторую чашку текилы, затем третью. Потом взяла бутылку с ликером.

— Не говоря уж о том, — продолжил Нил, — Что я расстрелял его машину.

— Фургон был угнанный. Это я точно помню, что говорили.

— Так значит, его нашли?

— На стоянке возле дома. Так это ты его расстрелял?

— Кто ж еще.

Марта поглядела на него через плечо.

— Убил ни в чем не повинный автомобиль.

— Я не хотел, чтобы подонок на нем смылся.

Она добавила чашку трипл-сека к текиле и льду.

— От дома чуть дальше по улице угнали другую машину в ту же ночь. В новостях сказали, что на ней он скорее всего скрылся.

— Наверняка гадают, кто вывел из строя его фургон. Ну понятное дело, в нем пуль шесть, кажется.

Марта достала нож. Разрезая лаймы на половинки, она покачала головой и сказала:

— Про пули ничего не было. Я не слышала, по крайней мере, хотя прослушала все новости в четыре часа дня.

Нил предположил, что полиция, вероятно, решила не разглашать эти данные — о расстрелянном фургоне. Следствие часто скрывало детали от прессы — или пыталось, если могло. Чтобы были сведения, известные только им и подозреваемым.

— Кто-нибудь слышал мои выстрелы?

— Не знаю. Можешь сам включить новости, если хочешь.

Это предложение его встревожило. Он пожал плечами и помотал головой.

— Может, позже. Я хочу узнать, что происходит, но… Нет, не сейчас.

Марта пристально поглядела на него.

Могу ли я хоть что-то от нее скрыть?

— Возможно, будет проще смотреть новости, — пояснил он, — После одной или двух маргарит.

— После этого все становится проще, — согласилась Марта. Она подняла половинки лаймов над блендером и сжала. Сок брызнул из ее кулака, — Кстати, забыла соль. Подай, будь добр?

Она кивнула в сторону шкафа, где стояли бутылки.

— Вон там, в маленькой пластмассовой коробочке.

— Конечно, — он прошел через кухню, сел на корточки и открыл дверцу. Коробка с солью стояла спереди, — Все, нашел.

Пока он шел обратно, Марта сказала:

— Нам, наверное, лучше сесть и записать твои показания, пока не сели смотреть новости. И пока мы трезвые.

— Я не собираюсь напиваться, — сказал он.

— А мне нельзя. В ночь еще работать.

К моменту, когда Нил открыл контейнер с солью и поставил на стол, Марта уже закончила выжимать последнюю половинку лайма. Она не стала выбрасывать остатки в мусорку, предпочтя натереть ею ободки бокалов.

Затем она отложила выжатую кожуру лайма, перевернула один бокал и вдавила его в коробку с солью.

Потом подняла и поглядела на густой слой белой, слипшейся соли на ободке.

— Мне поменьше, пожалуйста, — сказал Нил.

— Ты фанат ЗОЖ, что ли?

— Просто не фанат соли.

— Может, тебе совсем без нее?

— Наверное.

Не обмакнув второй бокал в соль, она поставила их оба рядом. Затем закрыла блендер крышкой.

— Ну, поехали, — она нажала кнопку.

Нил скривился от резкого шума.

Прозрачная зеленоватая смесь словно пыталась вырваться наружу. Кубики льда подпрыгивали и дребезжали. Спустя мгновение, блендер был уже полон густой пены. Белой, с зелеными прожилками.

Аппарат перестал гудеть.

Марта сняла резиновую крышку, вытащила сосуд из основания и разлила смесь по бокалам.

Жидкость громко хлюпала, густая, почти как кисель.

Когда розлив закончился, Нил услышал тихое шипение пробивавшихся на поверхность пузырьков.

Мутная зеленая жидкость, очищенная от пены, поднялась со дна бокалов, пока белизна не осталась только сверху.

Прежде чем выпить, они чокнулись бокалами. Пара крупинок соли упала с ободка бокала Марты.

— Ну, за счастливое будущее, — сказала она.

— Для тех, у кого оно есть, — добавил Нил.

Увидев, как печаль омрачила лицо Марты, он пожалел, что сказал это.

— Прости, — произнес он.

— Не за что извиняться, — ответила она, — Я понимаю, как тебе плохо.

Они вдвоем выпили. Нил оценил прохладный и мягкий коктейль. Сладкий и терпкий. Приятное успокаивающее тепло начало разливаться из желудка по телу.

Марта опустила свой бокал. На ее губах осталась белесая пена. Она вытерлась тыльной стороной ладони. Глядя в глаза Нилу, она спокойно произнесла:

— Ты в нее там влюбился?

— Не знаю. В каком-то смысле, возможно.

«В самом прямом смысле, и совершенно точно» — подумал он.

— Я знал ее лишь несколько часов, — пояснил он, — Все было так странно… Ну то есть, я спас ей жизнь. Она была очень красивая и очень добрая. Во многом похожа на тебя, наверное. Может, поэтому… не знаю, наверное, я действительно в нее влюбился, на какое-то время.

— Ну да, я так и подумала.

— Она бы тебе понравилась. Правда. И вы бы с ней познакомились, скорее всего, если бы… все не случилось вот так. Она приглашала нас на барбекю, и искупаться в ее бассейне.

На лице Марты отразилось удивление и некоторое облегчение, но в то же время тревога.

— Ты рассказал ей про меня?

— Конечно. Из-за тебя я не остался у нее на ночь.

— Она предлагала тебе остаться?

— Ну да. Но я не стал.

— Из-за меня?

Он кивнул.

Марта пристально посмотрела на него, чуть прищурившись, медленно покачивая головой. Наконец, она вновь заговорила. Тихо, почти как будто сама с собой.

— Господи, — сказала она, — А ведь Элиза могла бы сейчас быть жива, если бы ты остался. А может, тебя бы убили вместе с ней. Но ты не остался. Из-за меня? Серьезно?

— Ты тут ни в чем не виновата, — заверил ее Нил.

— Но я определенно какую-то роль сыграла.

— В каком-то смысле, наверное. Если ты хочешь так все воспринимать. Но…

— Забавно. Я ее даже не знаю, но приложила руку к ее гибели.

— Нет. Это не правда. Просто так сложилось.

— Блииин, что ж такое-то… — она помотала головой, затем опрокинула свой бокал и сделала несколько больших глотков.

Опустив бокал, она вновь показала заляпанные пеной губы.

— Ну что, я пойду за камерой. Давай начнем съемку.

Глава 15

Марта вновь наполнила их бокалы, после чего они переместились в гостиную.

Пока Нил ждал на диване, она принесла пакет с чипсами. Потом исчезла на несколько минут. Вскоре вернулась с видеокамерой в одной руке и штативом в другой.

— Сейчас быстренько все установлю, — сказала она, — Только тебе придется подвинуться. А то солнце будет отсвечивать. И лучше возьми стул из кухни.

Он выполнил эти пожелания и поставил стул сбоку, чтобы не сидеть спиной к окну.

Когда камера оказалась зафиксирована на штативе, Марта села на стул позади нее.

— В записи будет указано время и дата, — сказала она, склоняясь к видоискателю, — Так что будет доказательство того, когда эти показания сделаны.

— Но мы же все равно не будем их никому отдавать. Да?

— Возможно, ты сам захочешь это сделать, рано или поздно. Ну, если возникнет необходимость оправдаться.

Нил допил свою «маргариту», затем поглядел прямо в объектив.

— Еще не записываешь?

— Пока нет.

— И как это поможет мне оправдаться, если я расскажу, что сделал?

— Ты не убивал Элизу.

— Это я и сам прекрасно знаю. Кому знать, как не мне! — он попытался засмеяться, — Но я скрытно носил с собой нелегальное оружие. И стрелял из него. Что само по себе карается законом, и это и было главной причиной, почему мы с Элизой решили не обращаться сразу же в полицию прошлой ночью. Чтобы меня не посадили за нелегальное ношение пистолета. Разве не смешно?

Такое бывает, ты знаешь? Воспользуешься оружием для защиты своей жизни, и не успеешь оглянуться, как тебя упекут за решетку, — он попытался сделать еще один глоток, но не нашел в своем бокале ничего, кроме пены на дне, — Ну смотри, у меня же есть закрепленное в конституции право на ношение оружия. И я пользуюсь этим оружием, чтобы спасти Элизу от того мудака, но мы потом не можем даже сообщить копам, что произошло… внезапно, мы оказываемся преступниками. И мы тайком удираем оттуда, а реальный преступник оказывается жив, и вновь приходит за ней, и успешно завершает начатое. Ну разве не забавно? Такая смешная история, да?

У него потекли слезы.

— Уй, блин… — пробормотал он.

Марта поспешила подойти к нему. Она забрала бокал из его руки. Потом потянула его голову к себе, приговаривая: «Все хорошо, все хорошо».

Он прижался лицом к ее животу.

— Все хорошо, милый, — сказала она, нежно поглаживая его волосы, — Все хорошо.

Ткань ее футболки казалась мягкой на его лице. Гладкая кожа под ней источала тепло. Он обхватил ее руками за бедра.

— Извини, — сказал он сдавленным шепотом.

— Да не извиняйся.

Он постарался перестать плакать.

— Я ведь думал, что… что уже спас ее. Это… это самое паскудное — вспоминать сейчас, как тогда радовался.

— Понимаю. Понимаю.

— Я подвел ее.

— Нет, неправда.

— Мы… мы должны были сразу поехать в полицию. Если б мы только это сделали… прямо сразу, как только я освободил ее. Или позвонить, вызвать их. Они бы приехали и взяли этого подонка. И он бы сидел сейчас в камере. А Элиза была бы сейчас жива.

— Может быть.

— Я ведь даже не убедился, что он мертв. Господи! Если бы я только проверил!

— Все эти «ах если бы» делают только хуже, — сказала Марта.

— Она была бы жива.

— Может быть. А может быть и нет. Может, ее срок подошел, и ей было суждено умереть в ту ночь, что бы ты ни делал, — рука Марты медленно двинулась и мягко легла ему на затылок.

Он кивнул, потершись лицом об ее живот.

— Дерьмо случается, да? — пробормотал он.

— И мы не всегда успеваем увернуться.

Он рассмеялся, и всхлипнул, и чуть не задохнулся.

— Ну вот, блин. Футболку твою промочил, — сказал он, отрывая лицо от мягкой теплоты.

— Высохнет, — сказала Марта. Ее согнутая ладонь продолжала поглаживать его за ушами.

Он запрокинул голову и посмотрел ей в глаза снизу-вверх. Глаза Марты влажно блестели.

— Давай я чего-нибудь поесть нам найду? — предложила она, — Потом попробуем заново.

Он кивнул.

— Такос по-мексикански будешь?

— Не откажусь.

— Меня зовут Нил Дарден, — сказал он чуть позже, глядя в объектив камеры. Затем назвал свой адрес и номер телефона. Он говорил медленно, хотя сейчас уже особо не чувствовал опьянения.

Прошел час с его прошлой попытки записать видео — и тогдашнего нервного срыва. За это время он успел выпить банку пепси, съесть кучу чипсов с соусом сальса и четыре тако с говядиной. Но уже без пива и коктейлей.

— Я делаю эту запись, — сказал он, — В качестве свидетельства о том, что со мной произошло ночью воскресенья, 9 июля 1995 года. И ранним утром 10 июля. Я покинул свою квартиру примерно в 23:30 вечером воскресенья, чтобы вернуть две кассеты в видео-прокат на бульваре Венис. Я хотел вернуть их до полуночи. Было тепло, поэтому я опустил стекло в машине. Иначе, скорее всего, не услышал бы криков.

Он продолжал говорить в сторону камеры. Понимая, что пленку когда-нибудь могут увидеть посторонние, он все равно воспринимал Марту как свою основную аудиторию. Он хотел рассказать ей все детали (или почти все) так как это была в какой-то мере и ее история тоже.

Он бы не поехал прошлой ночью возвращать кассеты, если бы ранее не взял их в прокате.

А взял он их только потому, что хотел посидеть рядом с Мартой и посмотреть с ней два своих любимых фильма.

А потом, вместо того, чтобы уйти к десяти часам домой, собираться на работу, она задержалась. Они занялись любовью прямо там, на его диване. Потом она спустилась к своей машине и вернулась с сумкой, где лежала ее рабочая одежда. «Взяла с собой, на случай, если задержусь у тебя» — пояснила она. Скрывшись на какое-то время в ванной, она появилась уже одетая в строгую униформу авиакомпании, накрашенная и с убранными в аккуратную прическу волосами.

Вечер был чудесным.

И этот чудесный вечер заставил Нила оказаться ровно в то время и в том месте, чтобы услышать крик Элизы.

Так что Марта была неотъемлемой частью этой истории. Нил чувствовал, словно посвящает Марту в детали ее же собственной жизни — важный отрезок жизни, который, так уж сложилось, прошел в ее отсутствие.

Он с самого начала своих приключений знал, что придется что-то ей рассказать. В конце концов, она неизбежно спросит его про синяки и ссадины.

Но его удивило, как много он начал ей рассказывать — в том числе детали, которые всегда намеревался сохранить в тайне.

Он рассказал даже, что Элиза была привязана к дереву голой. Собирался опустить этот аспект про ее наготу, но невольно сказал правду.

Про свое возбуждение в тот момент сумел все-таки не проболтаться.

Он и так уже признался, что успел влюбиться в Элизу за их недолгое знакомство. Марте определенно не нужна была подробная хроника его эрекций за последние сутки.

Или информация о том, как тяжело ему было удержаться от секса с Элизой, и как сильно было искушение.

Про такое чем меньше кто-либо узнает, тем лучше.

Он не пытался скрыть своих чувств к Элизе (уже поздновато что-то скрывать), но старался изобразить их как невинную платоническую влюбленность. Говорил об этой женщине в таких терминах, словно она была его сестрой или замечательной давней подругой.

И вдруг осознал, что на самом деле примерно так к ней и относится.

В основном.

И в основном благодаря Марте. Верность к Марте уберегла его от связи с Элизой, помешала возникновению страсти между ними.

«А теперь ее больше нет, — подумал он, — Она мертва, и между нами уже никогда не будет ничего, кроме невинного флирта. А у нее больше вообще ничего не будет, ни с кем…»

Он осознал, что вновь против своей воли начал всхлипывать.

Несколько раз на протяжении своего рассказа он смахивал слезы.

Каждый раз делал паузу на пару секунд, чтобы взять себя в руки, но Марта не прерывала запись.

— Можешь выключить? — спросил он в самый первый раз.

— Лучше не надо. Давай оставим запись одним дублем, чтобы было видно, что ничего не смонтировано.

И она продолжала снимать, не прерываясь ни на что.

Иногда, Нил слышал шмыганье носом из-за камеры.

Иногда, оханье. Очень редко Марта что-либо говорила.

Периодически она задавала вопросы, когда Нил недостаточно ясно выражался или опускал детали, которые ей казались важными. Но она почти ничего не комментировала.

Пока он не рассказал про тело Элизы в ванне.

— О господи боже, — произнесла она.

Нил пожалел, что так много поведал ей. Было бы проще оставить невысказанным самое худшее. Но он чувствовал моральную потребность рассказать ей правду.

Почти всю правду — за исключением браслета.

Тайный подарок ему от Элизы — о котором знали только они двое.

Рассказав о браслете Марте, он словно нарушил бы обещание, которое дал Элизе, и потому решил ни словом о нем не обмолвиться.

Просто не включил в историю эту деталь.

В рассказанной версии, он не получил ни браслета, ни какой-либо еще награды за спасение Элизы. Он никогда не пользовался браслетом в гостиной того дома. Как и потом на улице, чтобы посмотреть на место, где они оставили тело маньяка, и чтобы долететь обратно до дома и попытаться предупредить ее, что ублюдок остался жив — но оказаться лишь беспомощным пассажиром в ее теле во время того нападения в темном коридоре.

Для Марты и любых других зрителей видео-пленки, ничего этого просто не было.

По версии Нила, любопытство одолело его, когда он ехал домой от Элизы. Вместо кратчайшего маршрута, он сделал крюк мимо того места у автострады, где спас женщину ранее.

Но обнаружил там, что фургон исчез.

Он пробежал через поле.

Увидел, что тело тоже пропало.

Боясь худшего, побежал обратно к своей машине.

А дальше вновь начиналась чистая правда — он помчался к дому Элизы, нарушая все возможные правила, но недостаточно быстро, чтобы предотвратить ее мучительную смерть от рук психопата, который по всем признакам должен быть мертвым.

Наконец, он сказал:

— Ну вот, наверное, и все.

— Хорошо, — сказала Марта из-за объектива камеры, — Теперь, давай, я задам несколько вопросов.

— Конечно.

— Ты уже описал этого человека достаточно хорошо, но какого он был роста, по твоей оценке?

— Ну, метр восемьдесят, может восемьдесят пять. Немного выше меня.

— Вес?

— Не знаю. Худой. Кожа да кости. Как скелет. Я видел его ребра сквозь рубашку. Поэтому, кстати, уверен, что на нем не было бронежилета.

— Возраст?

— Тоже не знаю. Откуда? Я даже его лица толком не разглядел. Очень заросший, бородатый. Но седых волос совсем не было. И он был сильный, проворный. Я бы сказал, по возрасту — от двадцати до сорока, но вряд ли больше.

— Это сильно поможет, конечно, — лицо Марты было в основном скрыто за камерой, но в ее голосе звучала легкая издевка.

— Я плохо определяю возраст на глаз, — пояснил он.

— Это уж точно, — после паузы, она спросила, — Ты смог бы опознать его, если когда-нибудь снова увидишь?

Нилу пришлось задуматься над ответом. Через несколько секунд, он сказал:

— Скорее всего, нет. Я не смогу отличить его от любого другого худого мужика с густой черной бородой и космами. А если он сходил в парикмахерскую, то и от любого встречного не отличу.

— Или если волосы и борода были ненастоящими? — предположила Марта.

— Парик и приклеенная борода?

— Типа того.

— А ведь такое возможно, да? Хм. Шикарно. Мне показалось, что они настоящие, но если подумать… а откуда мне знать точно? Дело в том, что я и малейшего представления не имею, как он может выглядеть без бороды и длинных волос.

— Как худой мужик с огнестрельными ранами, — напомнила Марта.

— Да, и только лишь. Но хотя бы что он ранен я знаю точно.

— Ладно. Далее. Помимо описания внешности подозреваемого и того факта, что он получил одну или несколько огнестрельных ран, можешь ли ты что-то еще сообщить полиции, что поможет раскрыть преступление?

— Не думаю. И я сделал прошлой ночью все, что мог. Искал его, хоть и тщетно, вывел из строя его фургон. Я, честно скажу, удивлен, что ему удалось уйти. Черт возьми, я до сих пор удивлен, что он не сдох, когда я пристрелил его у шоссе. Я ведь знаю, что не промазал. Ну то есть, он упал, понимаешь? И из него текла кровь — я видел следы в доме Элизы.

— Что-то еще хочешь добавить? — спросила Марта.

— Да все, наверное. Еще вопросы будут?

Девушка пожала плечами, выключила камеру и отодвинулась от нее вместе со стулом.

— И что теперь? — спросил Нил.

— Не знаю. Пойдем и передадим сразу пленку полиции?

— Нет. Смеешься? Я признался в таком, за что меня не то что оштрафовать, а и реально посадить могут. Если даже условно — мне судимость не нужна в биографии. Я ведь даже не задумывался об этом до сего момента — а ведь это дело серьезное. Могут лишить права на преподавание. Работу потеряю.

— Тебя что, из-за такого могут уволить?

— Я не знаю точно, но не хотелось бы проверять.

— Да тебе медаль вручить должны!

— Медалей не вручают за убийство злодеев. Если ты не полицейский… а в наших краях, даже и полицейского могут за это под суд отдать.

— Значит, не будем передавать запись полиции, — резюмировала Марта.

— Не вижу, какой от этого прок, в любом случае. Наверное, это немного прояснит для них ситуацию насчет того, что происходило в доме Элизы, но никак не поможет установить личность убийцы. И вполне может навести на мысль, что я — отличный подозреваемый.

— Ладно, — сказала Марта, — Ты прав, наверное.

— Если меня все-таки привлекут к делу, тогда, может быть, передадим им эту запись. Это должно помочь мне хотя бы избежать обвинений в убийстве.

— Договорились. Так и поступим, — она потянулась к камере, открыла ее и извлекла кассету, толкнув ее через стол Нилу, — В твоем полном распоряжении. Но у меня есть еще одна идея…

«Кому: Следователям по делу об убийстве Элизы Уотерс.

Дата: 10 июля 1995 г.

Я имею достоверную информацию о личности человека, убившего Элизу Уотерс ночью 9 июля 1995 г.

Это белый мужчина, примерно 18 0 см ростом, крайне худощавого телосложения.

В ночь преступления, он имел очень длинные, густые черные волосы и большую бороду. Возраст неизвестен, но вероятно находится в пределах от двадцати до сорока лет.

С жертвой он был незнаком.

В ночь преступления он мог получить несколько огнестрельных ранений в голову и туловище. Одно в голову, от одного до трех в торс. Все — от пуль.380 калибра».

Пальцы Нила замерли над клавишами печатной машинки, и он оглянулся через плечо на Марту.

— Ну, как тебе?

— Неплохо, — улыбнулась она, — Они там забегают как ненормальные, когда это прочитают. Лишь бы поверили.

— Поверят, не сомневайся. Ублюдок хорошо заляпал дом своей кровью. И от меня там остались гильзы, когда я стрелял в фургон. Калибр совпадает, никто посторонний не мог это знать. Они поверят.

Он отогнул пластину на старой печатной машинке фирмы Royal.

Марта, надев резиновые перчатки для мойки посуды, вытащила лист из каретки. Она сложила бумагу пополам и сунула в конверт, который они уже заранее подписали и наклеили марки.

Адрес был также напечатан на конверте машинкой.

«ДЕПАРТАМЕНТ ПОЛИЦИИ ЛОС-АНДЖЕЛЕСА.

Отделение „Западный Лос-Анджелес“.

1663 Батлер-авеню.

Лос-Анджелес, Калифорния, 90066».

Марта запечатала записку в конверте.

— Когда, думаешь, получат? — спросил Нил.

— Брошу в ящик по дороге в аэропорт. Может, в Инглвуде. Наверное, письмо отправится завтра утром. В полиции его получат где-нибудь в среду.

— Меня устраивает.

Глава 16

Вскоре после одиннадцати вечера, Марта уехала на работу с конвертом в сумке.

Проводив девушку до машины, Нил вернулся в ее квартиру, открыв дверь выданным ему ключом. Он сел на диван. Немного потряхивало, сердце все еще учащенно билось.

«Ладно, — сказал он себе, — Ну вот она и ушла. Что я теперь буду делать?»

Было два варианта: или вернуться в свою квартиру физически, или отправиться туда с помощью браслета.

Если поехать туда лично, то можно будет посидеть там в темноте — например, в углу гостиной, с пистолетом в руке. В какой-то час ночи убийца может прийти.

«Обязательно придет, — сказал себе Нил, — У него нет выбора. Наверняка считает, что я его хорошо разглядел и могу опознать. Кроме того, он захочет поквитаться за дырки в своей шкуре. Захочет убить меня».

Но сначала помучить?

Раздеть и связать, сунуть мне в рот кусок мыла, чтоб я не мог кричать?

Сделать со мной то же, что он сделал с Элизой?

Похолодев внутри, Нил заверил себя, что тот парень вряд ли будет над ним так же изуверски трудиться. Там все было на сексуальной почве. Элиза была красивой женщиной.

Делать такое со мной — ему будет не в кайф.

Не надейся. Что если он не разборчивый? Что если у него и на мужиков тоже стоит? Или может, он захочет меня пытать даже и без всякого извращенного кайфа. Просто ради мести. Я сделал ему больно — он сделает мне еще больнее.

Пусть сначала достанет.

Я в него всю обойму высажу.

Пусть мечтает делать со мной что угодно — это не будет иметь значения, когда он упадет на пол с шестью пулями в башке.

Но Нил знал, что всегда может найтись что-то, что пойдет не по плану.

Его могут застать врасплох — напасть сзади.

Что если он незаметно уснет, дожидаясь убийцу? Что если пистолет вдруг даст осечку?

Что если выпустить в подонка весь магазин, а он все равно не помрет?

Идея казалась идиотской, но маленькие холодные пальчики страха забегали по его позвоночнику. Мурашки вскочили на загривке. Волосы на голове приподнялись.

Что если это и не человек вовсе? Нечто бессмертное.

Вампир там какой-нибудь.

«С ума сошел! — одернул себя Нил, — Разумеется, это человек. Из него же кровь текла, так? Из вампиров кровь не течет».

— Блин, да никакой это не вампир, просто живой ублюдок! — пробормотал он.

«Он даже кровь ее не пил, какой из него вампир?» — подумал он.

Откуда тебе знать? Он ее кусал. Выгрызал куски мяса. Одному богу известно, что это за монстр.

— Человек, — сказал вслух Нил, — Кто-то типа Дамера[4]. Ебанутый наглухо, но вполне убиваемый.

— Абсолютно убиваемый! — повторил он вслух. Затем улыбнулся.

Ему понравилось это слово.

Может, неплохо бы использовать его в каком-то сценарии.

— Абсолютно убиваемый, — еще раз повторил он, — Пулеупорный, но убиваемый.

Демонический.

«Распутин, — подумал Нил, — Но если побрить наголо, будет похож на Носферату».

Он уже решил, что никуда не поедет.

Нил перенес свою сумку в спальню Марты и поставил на комод. Вытащил оттуда только браслет.

В свете лампы, золото блестело и переливалось насыщенными глубокими цветами. Изумрудные глаза змеи поблескивали ярко-зеленым. Он покрутил браслет в руках, пристально рассматривая. Работа ювелира была весьма искусной.

«Настоящее произведение искусства, — подумал он, — Как жаль, что это оказалась змея».

Змеи кусаются.

Он покачал головой.

Наверное, форма змеи должна была что-то символизировать.

Например, змей из Эдемского Сада? Это же был Сатана, да?

Прошло уже немало лет с тех пор, как Нил последний раз читал «Утерянный Рай» Мильтона, и еще больше с поры, как он открывал Ветхий Завет. Но вроде как, змей увел Адама и Еву по какой-то там тропе в саду, предложив им запретный плод с древа знания — знания о добре и зле.

В принципе, то же самое, что делает этот браслет.

Возможно, не случайно ему придали форму змеи.

Предупреждение? Обещание запретных знаний?

Он подумал, не может ли оказаться, что сам браслет содержит в себе какое-то зло.

Нет. В это было трудно поверить. Судя по их краткому знакомству с Элизой, она была замечательной и совсем не злой — в ней не было ни малейших признаков злобы, коварства или жестокости. Она точно не стала бы использовать браслет, раз за разом, если бы в артефакте присутствовало нечто дьявольское.

И кроме того, Нил уже сам три раза им воспользовался. И не заметил ничего страшного ни в самом браслете, ни в его эффектах.

Но все равно желал, чтобы браслет имел иную форму — что-то менее зловещее, чем эта змея.

«Прекрати волноваться из-за ерунды!» — приказал он себе.

И просунул в браслет ладонь.

Оставив лампу включенной, он подошел к кровати Марты. Сел на край матраса и разулся. Затем лег и вытянулся. Вытащил пистолет из кармана и положил возле правого бедра.

Подняв руку, он закрыл глаза и попытался представить Элизу, целующую браслет.

Но представил ее мертвую на краю ванны, голую, окровавленную и изуродованную, с распростертыми в стороны руками, с куском мыла во рту. Он почти почувствовал на языке вкус мыла.

Скривившись, словно от боли, он поцеловал золотую голову змеи.

«К моему дому» — подумал он, словно давая указание таксисту.

Вновь возникло странное ощущение покидания своего тела, со всем его весом и болью. Спустя секунду, он уже был за окном спальни. Коротко оглянулся на балкон под собой. Затем пролетел над темной водой бассейна. Миновал дальнюю стену здания, продолжая набирать высоту в ночи. Луна была полной и ярко сияла вверху.

Внезапно оказавшись слишком высоко, чтобы ориентироваться на местности, он приказал себе снизиться. На высоте древесных крон, он медленно полетел над улицами, пока не нашел знакомую точку. Затем двинулся к своему дому.

Он приблизился к зданию спереди и влетел сквозь железные прутья закрытой калитки во двор. Пролетая над бассейном, он осмотрел окрестности. Никого в бассейне. Никого во дворе — ни на первом этаже, ни на балконе второго. Окна многих квартир были темны, кое-где горел свет ламп или телевизоров из-за занавесок.

«Может, еще слишком рано, — подумал Нил, — Еще нет и 23:30. Ублюдок, возможно, не решится сюда нагрянуть раньше двух-трех часов ночи — чтоб с гарантией никого не было во дворе».

Он задумался, удастся ли оставаться здесь так долго.

Трудно сказать. Придется действовать по обстановке.

В следующую секунду он влетел, прямо сквозь окно и занавески, в гостиную своей квартиры.

Свет не горел. Он приблизился к выключателю на стене и потянулся. Никакой руки, однако, в поле зрения не появилось.

Он коротко рассмеялся, но никакого звука не раздалось.

«Да зачем тебе вообще свет? — подумал он, — Чего ты боишься, что ушибешься об мебель в темноте?»

Черт возьми, как же все-таки странно!

Пора бы уже привыкнуть.

Но его первый полет прошлой ночью, от дивана до Элизы и обратно, начался и закончился слишком быстро. В следующие два полета, он был слишком занят тревогами об убийце и Элизе, и практически не обращал внимания на эти безумные, потрясающие ощущения.

Сейчас, он внезапно осознал их в полной мере.

Ему с трудом верилось, что он реально парит по своей квартире в полутора метрах над полом — и реально видит смутные очертания всех предметов, реально слышит разные звуки, типа гудения холодильника — и это при том, что у него не было ни глаз, ни ушей.

Да и тела вообще не было. Он не должен был вообще ничего ощущать.

Да и не должен был находиться здесь, если уж на то пошло.

Все это было физически невозможно. Все его знания, весь здравый смысл твердили, что он испытывает нечто, чего не может быть. Никто не может просто оставить свое тело и отправиться полетать, словно некий гибрид Питера Пэна, Человека-Невидимки и Каспера, Доброго Призрака. Полное попрание законов реальности.

Единственный способ испытать подобное — во сне.

«Может, я и правда сплю в квартире Марты, — подумал он, — И все это — не более, чем сон. Прошлой ночью мне, наверное, тоже снилось, что я летал с этим браслетом».

Мне привиделось, что я вселяюсь в тело Элизы? Слышу ее мысли?

Чувствую все, что чувствует она?

Мы ведь обсуждали с ней это потом.

Или это тоже мне просто привиделось? Тогда сколь далеко эта фантазия простирается? Когда начался сон и закончилась реальность? Я вообще встречался когда-либо с Элизой? Может, я попал в аварию по дороге в видео-прокат, и с тех пор лежу в коме.

Или мертв.

«Да иди ты нахер! — пробормотал он, — Я жив. Жив и в сознании».

Это не сон.

Что бы ни происходило, оно происходит в реальности. А как — да кто знает, как?

Просто прими это как данность.

До поры, до времени.

Размышляя над странностью ситуации, Нил каким-то образом выскользнул из своей квартиры. Он очнулся уже над бассейном, приближаясь к входной калитке.

Словно его тянула туда какая-то незримая, едва заметная сила.

Он предположил, что это могла быть та же сила, что он испытал в гораздо большей степени прошлой ночью — невидимая резинка, связывающая его с физическим телом. Сегодня, он довольно долго ее не замечал. Натяжение было очень слабым, едва заметным.

«Давай-ка в подворотню заглянем» — подумал он.

И приказал себе двигаться к заднему входу.

Натяжение ему не мешало. Он даже не ощущал его, бесшумно пролетая мимо края бассейна, мимо прачечной, и за пределы двора — в подворотню.

«Просто быстренько пробегусь тут туда-сюда, — подумал он, — А потом вернусь и буду ждать в своей…»

Чуть правее, на другом конце подворотни, к нему зашагала темная фигура. Нил ощутил быстрый укол страха.

Это он?

Невозможно было понять. Голова незнакомца скрывалась за полями широкой шляпы. Длинное черное пальто скрывало форму его тела.

Даже не различить, мужчина это или женщина.

Но это вполне мог оказаться тот самый упырь, пришедший по его душу.

Оставался лишь один способ удостовериться.

Еще думая, стоит ли приближаться, чтобы рассмотреть его поближе, он против своей воли внезапно рванулся вперед над асфальтом, прямо к незнакомцу.

На котором был плащ-накидка с завязками, а не пальто.

Кто такое вообще носит? Что происходит?

Нил вгляделся в темноту под опущенными полями шляпы.

Это он?

Серым пятном виднелось узкое, безбородое лицо.

«Не знаю, — подумал Нил, — Он мог и побриться, или…»

Ай!

Внезапно, он оказался внутри незнакомца.

Ран не было.

Мужчина оказался молодым, здоровым и взволнованным. Он отчаянно потел под своим плащом, но держал его запахнутым, несмотря на теплую ночь. Подкладка, там где терлась об его тело, была мягкой, типа сатина. Он был одет в какие-то шорты, и больше ничего, кроме плаща. От икр и ниже, его ноги были обтянуты толстой кожей, в которой постоянно потели. Сапоги чуть ли не хлюпали внутри от влаги, и его ступни скользили в них при каждом ковыляющем шаге по переулку.

«Он не хромой, притворяется» — заметил Нил.

Быстро проводя оценку телесных ощущений, он игнорировал мысли этого человека. Но теперь позволил им звучать.

«Да, да, да. Я ползун, ночной ползун, ползу, ползу.

Все, кто меня увидят, штаны обоссут. Где они все? Выходите, выходите, я иду искать. Идет ползун, ночной ползун. Идет за вами. Человек-кошмар. Кто знает, какое зло копошится в моем сердце?»

Нил ощущал его злорадство, предвкушение.

«Что это за псих?» — подумал он.

Не мой псих, это уж точно.

«Да, да, да. Вот он я, ползу через подворотню. Давайте, выходите все. Узрите ночного ползуна.

Я — черное сердце ночи. Я иду за вами».

Господи боже.

Неужто вот таких типов реально можно повстречать в подворотнях по ночам?

Наверное, не только таких, но и куда похуже. А этот парень просто играет в какую-то игру, судя по всему.

Пока странный монолог продолжался, другой, параллельный уровень сознания Ночного Ползуна словно одновременно восхищался и ужасался его собственным поведением. У него была, похоже, некая фантазия — мечта рассказать своим друзьям об этих ночных прогулках. Но они вряд ли оценят, если он сам им будет рассказывать. Так будет совсем не прикольно. Надо сделать так, чтобы они случайно узнали.

Расплывчатые, как любые фантазии, мысли постепенно начали приобретать все большую и большую четкость. Вскоре, они прорвались в его внутренний монолог.

«Я ползу куда-то там через подворотни и ночные аллеи, неся ужас всем, кто меня видит. Может, надо сказать это вслух? Вот было бы круто. Только все равно никто не услышит. И что? Какая разница?»

— Я ночной ползун! — объявил он, стараясь придать своему голосу хриплую, зловещую скрипучесть, — Муа-ха-ха!

Брось эти «муа-ха-ха», это пошло и тупо.

— Я ночной ползун, — снова попробовал он, — Я хозяин ночи. Я собираю людские души. Пожираю их и смеюсь.

Какой в этом смысл, если все равно никого рядом нет? Нужна аудитория.

Вот оно! Надо найти камеру! Точно!

К ближайшему супермаркету. Они круглые сутки работают, и там есть камеры у кассы.

Со звуком?

Не важно, можно будет кассиру сказать все, что придумал.

Ночного Ползуна, похоже, больше пугала, чем возбуждала идея перенести свой спектакль в магазин. Там будет слишком много света. И вполне могут быть покупатели.

Все это прикольно и круто, но что если мне попадутся гопники?

Нил засмеялся. Ему стало интересно, не смеется ли сейчас его тело на кровати Марты, в нескольких кварталах отсюда?

Мимолетные мысли прервались чередой образов в сознании Ночного Ползуна, напоминающих короткий фильм. Парень представлял себя внутри ярко-освещенного супермаркета, лицом к лицу с бандой ухмыляющихся, свирепых молодых хулиганов. Завидев его, они начинают перешептываться между собой. Затем начинают показывать на него пальцами и ржать. Он убегает из магазина. Они преследуют его, гогоча и вопя: «Держи пидора!»

От этой сцены Ползун вспыхнул, остро ощутив стыд и унижение.

Какой же тупой, дебильный костюм!

У него возникло внезапное желание сдернуть с себя шляпу и плащ, швырнув их в ближайший мусорный контейнер.

Но он представил, как идет домой, одетый лишь в одни плавки и сапоги.

Нил мысленно увидел то же самое. Вид сзади на молодого парня, едва ли лет восемнадцати, довольно высокого, но худого и хилого, торопливо шагающего по подворотне. Бритая голова. Большие торчащие уши. Кожа столь белая, что почти светится в темноте. Маленькие облегающие плавки липнут у его худому заду. Массивные, потрепанные ковбойские сапоги топают по асфальту, словно пара ведер на ногах.

«Довольно жалкое зрелище» — подумал Нил.

Ночной Ползун тоже так считал. Он решил все-таки не избавляться от своей шляпы и плаща.

«Не совсем дурак» — подумал Нил.

Все еще мучаясь от жара и стыда, Ползун пытался собраться с духом.

Никто не смеет смеяться над Ночным Ползуном.

«Узри меня и завопи от ужаса! Я — демон ночи, ненасытный стервятник. И ты — моя добыча. Я выклюю тебе глаза и проглочу их целиком. Бля, ну что за чушь…»

Настроение было напрочь испорчено.

Какой смысл? Надо было дома остаться. Должно быть, рехнулся. Что если я наткнусь на кого-то из знакомых?

И они будут надо мной смеяться? Да и вообще, кого я могу напугать в таком прикиде? Выгляжу так, будто меня выгнали с самой дерьмовой хэллоуинской вечеринки за самый дебильный костюм.

Ползун развернулся и пошел в обратную сторону.

Он больше не пытался выглядеть страшно, не горбился и не хромал. Боялся, что его увидят, каждые несколько секунд оглядывался через плечо.

Всегда готовый сорваться на бег и скрыться где-нибудь, если вдруг появится машина.

«Ну все, больше ничего интересного тут не будет, — подумал Нил, — Пора возвращаться в свою квартиру и ждать Распутина».

Нет, нет. Давай-ка побудем еще немного с этим упоротым. Может, удастся узнать, где он живет.

Вообще-то, Нилу было совершенно не интересно, где живет Ночной Ползун, но это был бы хороший эксперимент. Если удастся проследовать за человеком до его дома, то позднее можно будет вернуться туда реально, во плоти.

Возможно, удастся провернуть тот же фокус и с Распутиным.

Только сначала надо найти ублюдка, само собой…

Ладно, посмотрим, как тут получится.

Ползун достиг конца подворотни. Поглядел в обе стороны. Машин на улице не было, так что он прибавил скорости и перебежал на другую сторону улицы. Бежать в таких сапогах было нелегко. Особенно без носков — ноги слишком скользили внутри. Нельзя было и махать руками — они были заняты удержанием плаща запахнутыми. Но через улицу он все же перебрался, войдя в другую подворотню.

Ступив на улочку без фонарей, он распахнул свой плащ и пошел дальше, широко разведя руки в стороны. Ночной воздух стал обдувать его потную кожу. Плащ трепетал за спиной.

Ой, а ведь здорово!

В следующий раз, никаких сапог. Буду бегать налегке.

Ему захотелось снять шляпу и ощутить свежий воздух на промокших от пота волосах. Но едва он коснулся рукой края головного убора, как в нескольких метрах впереди распахнулась калитка. Кто-то вывалился в подворотню.

Внезапный страх сдавил Ночного Ползуна.

Он испуганно охнул.

Женщина, внезапно застывшая прямо за порогом двери, повернула голову в его сторону. Позади нее, стальная решетка захлопнулась. Она уронила пакет с мусором.

Ползун боялся, он не понимал, что происходит.

Женщина не шевелилась.

Ползун посмотрел на нее и подбежал поближе.

Ей было на вид чуть за двадцать, пухленькая, с круглыми очками и прической каре. На ней была майка без рукавов, словно с гордостью демонстрировавшая толстые руки и верх груди. Снизу — белые шорты и мокасины.

Жирненькая, но сочненькая.

«Какой милый парень мне достался» — скривился Нил.

Она прижала ладони к щекам и закричала.

Уй, бля.

Что ж я натворил!

Ползун подумал было остановиться и извиниться. Но его внезапно пронзило острое чувство злорадства.

Он побежал прямо на женщину, потянувшись к ней руками.

— Нет! — завизжала она.

Она резко развернулась и схватилась за решетку. Но слишком медленно. Прежде, чем она успела распахнуть калитку, Ползун схватил ее за плечо. Она снова заорала. Крик был визгливым, разрывающим уши.

— Я ночной ползун, — сказал парень, самым зловещим голосом, какой смог изобразить, — Эта ночь моя, и ты теперь тоже моя.

Словно потеряв рассудок от страха, женщина бессильно сползла по решетке, завывая и всхлипывая.

Офигеть!

Ползун сделал шаг назад, дрожа всем телом. Он едва мог поверить, что сумел такое сделать с человеком — напугал эту бабу до усрачки, превратил ее в безвольный комок животного ужаса.

Он презирал себя.

И был на седьмом небе от счастья.

Она в моей власти. Почему бы не продолжить?

Вдали, где-то за калиткой, хлопнула дверь. Ползун услышал шаги на лестнице.

Он резко развернулся и побежал по переулку, топая сапогами, с развевающимся за спиной плащом. Боясь, что его может преследовать муж или любовник этой девки, он обернулся.

Пока чисто.

Он юркнул в ближайший навес для автомобилей — простую конструкцию на пять-шесть машин. Все места были заняты. Он протиснулся в узкую щель между двумя припаркованными авто.

Не трогай их. Заорет сигнализация, и тебе хана.

Он пролез вперед, затем влево. Оказавшись между фарами легковой машины, он сел на корточки.

Тут не найдут.

Через какое-то время, он смог отдышаться. Но успокоиться не получалось, его все еще трясла дрожь.

Страх, что кто-то может зайти сюда и найти его.

Восторг от воспоминаний, как он напугал ту женщину.

Он осознал, что у него стучат зубы.

Какие эмоции!

— Я ночной ползун. Ползу-ползу-ползу через ночные подворотни. Я иду за вами, мои сладенькие. Я заставлю вас заорать и обоссаться.

Он подумал, не обоссалась ли та женщина в подворотне.

Представил, как она беспомощно сидит у калитки в своих белых шортах и майке. Представил, как припечатывает ладонью ее пах, ощупывая теплую и влажную ткань.

От этих мыслей у Ползуна возникла эрекция.

У себя в голове, он воочию видел, как хватает женщину за лодыжки, как тащит ее прочь от калитки. Разрывает на ней шорты. Сдергивает их вниз, срывает ее мокрые трусики, и потом…

«Хватит с меня этого больного ублюдка, — подумал Нил, — Всё, я сваливаю».

Спустя секунду, он был на свободе.

Вырвавшись из-за припаркованных машин, он вдруг полетел вдоль по переулку. Краем глаза заметил калитку. Женщины там не было. Вообще никого не было, кроме брошенного пакета с мусором на асфальте. Пакет оставался завязанным, ничего не рассыпалось.

Нил подумал, не захочет ли Ползун прокрасться сюда и проверить, не осталось ли на асфальте лужицы.

Ну и псих ебучий.

«Но не тот псих, что мне нужен» — подумал Нил.

Абсолютно без усилий, он пролетел до конца подворотни и через улицу, затем в следующий переулок. Пролетел сквозь заднюю калитку своего дома. Взмыл до второго этажа, направляясь прямо к своей квартире.

Приблизившись к двери, попытался затормозить. И не смог.

Он ворвался внутрь сквозь закрытую дверь и попытался остановиться. Хотел остаться там и дождаться Распутина. Или полетать где-то рядом. Но понял, что не может даже замедлить скорость, не то что остановиться. Он мчался сквозь мебель и стены, которые были столь же прозрачными и невесомыми, как воздух, и внезапно вновь оказался на улице, пролетая над бассейном по пути к фасаду здания.

Что происходит?

«Меня утягивает назад, — осознал он, — Не позволяет остаться».

Ну-ка давайте проверим.

Хоть он и не мог затормозить, но все же имел определенную власть над направлением полета. Небольшую, но все же.

Оглядывая улицы внизу, Нил заметил человека, идущего по тротуару с собакой на поводке.

Что если его попробовать?

Нил нырнул вниз к нему.

Надеюсь, хоть этот не окажется психом.

Вошел в незнакомца и сразу вышел, как прошедшая навылет стрела, и продолжил лететь дальше.

Черт, я не могу остановиться!

Глава 17

Но он остановился, и весьма скоро.

Остановился, когда достиг квартиры Марты, ее спальни, ее кровати, своего тела.

«И что это сейчас было?» — подумал он.

Ответ казался очевидным: у пользования браслетом было несколько правил, о которых Элиза не обмолвилась. Во-первых, нельзя летать слишком долго в бестелесной форме. Во-вторых, нельзя менять тела в пределах одного полета.

Попробовать еще раз?

Нет, не так сразу.

Он сложил руки за головой.

Давайте подумаем минутку. Надо сообразить, как это все-таки работает.

Для начала, тебе дают некоторое время для разведки и выбора цели.

Кто дает?

Ну как кто, служба по контролю за волшебными браслетами, конечно же.

Ну да.

«Наверняка есть ограничения на время свободного полета, — подумал он, — Но по крайней мере, есть некое достаточно большое время для поиска кого-то интересного, в кого вселиться».

И надо быть осторожным при полете, иначе окажешься в чьем-то теле случайно.

«Как у меня вышло с этим милейшим Ночным Ползуном» — подумал Нил.

Он не собирался специально вселяться в того парня. Предпочел бы вообще к нему не приближаться и полететь дальше, но по мере того, как он все больше и больше сокращал расстояние, надеясь заглянуть под широкополую шляпу, его внезапно словно засосало внутрь этого типа.

«Отыне, держи дистанцию, — предупредил он себя, — И даже не думай в кого-либо вселяться, если не собираешься побыть в этом теле какое-то время».

Не направляй оружие ни на кого, если не собираешься стрелять.

Ну и самое важное — невозможно поменять тело на другое в процессе одного путешествия. Тебе просто не позволят перепрыгнуть в другого человека. Как только выйдешь из первого и единственного тела, тебя тут же потянут обратно в твое реальное тело, будто рыбу на крючке.

Хочешь ты того или нет.

«Какой гемор, — подумал Нил, — Не так уж и весело, учитывая, сколько всяких ограничений».

Если хочешь поменять человека на другого, надо, похоже, начинать все заново. Вернуться в свое тело, еще раз поцеловать браслет, и отправляться на поиски…

Нил задумался, какие еще правила могут существовать.

Что если Элиза не упомянула нечто реально важное, когда давала ему инструкции и предупреждения?

От этой возможности ему стало не по себе.

«Я должен верить ей, — подумал он, — Она должна была сказать мне все, что вызывало у нее тревогу насчет браслета. Все, что сама знала».

Не позволяй сформироваться зависимости.

Не вселяйся в знакомых тебе людей.

Быстро выскакивай, если человек умирает.

Внимательно смотри, где оставляешь свое тело.

Где оставляешь свое тело…

Нил открыл глаза, резко поднялся на кровати и огляделся. Пистолет все еще лежал у его бедра. Все выглядело нормально.

Он взял пистолет, затем обошел всю квартиру, осмотрев каждую комнату, чтобы убедиться, что ничего не случилось за время его отсутствия.

Никаких проблем не обнаружено.

Он сходил в туалет, затем вернулся в спальню Марты. Часы на тумбочке показывали 23:55.

Спать определенно не хотелось.

Попробовать еще раз?

Вытянувшись на кровати, он осознал, что не хочет еще раз отправляться в свою квартиру. Распутина там не было пять минут назад — вряд ли он окажется там сейчас. И узнав чуть больше о принципе действия браслета, Нил понимал, что у него вряд ли получится летать там в виде призрака, дожидаясь появления убийцы.

Зачем вообще туда отправляться? Пустая трата времени.

Может, через полчасика попробовать?

Нил подумал было встать, пойти в гостиную и включить телевизор. Может, удастся поймать местные новости. Может, Распутина уже арестовали или…

Он не хотел смотреть новости.

Там будут фотографии Элизы, будут рассказы о том, что с ней сделали…

Будет больно.

«Давайте еще полетаем» — подумал Нил и поцеловал браслет.

Он направился к своему дому, хоть и знал, что Распутина там еще нет.

Просто быстренько проверю, а потом навещу кого-нибудь.

Лучше бы не психа в этот раз.

Он решил, что лучший способ избегать психов — держаться подальше от людей в подворотнях. И на улицах. И в машинах. За исключением полицейских и еще ряда людей, работающих в ночь, девяносто процентов обитателей улиц Лос-Анджелеса в это время суток — наверняка всякие психи, маньяки, извращенцы и преступники. Большинство нормальных людей сидят за запертыми дверями своих домов и квартир.

«Может, попробовать кого-то из соседей» — подумал он.

Приблизившись к входной калитке своего жилого здания, он осознал, что совершенно не обязательно входить именно отсюда. Он приказал себе взлететь повыше. Спустя пару секунд, он уже оказался в десятке метров над крышей дома. Нил полетел медленно, оглядывая двор.

Очень мало окон горело. Балкон второго этажа был пуст. Никого не удалось обнаружить и у бассейна.

Большинство жильцов, вероятно, уже спали.

Пролетев мимо задней стены здания, он посмотрел в обе стороны подворотни. Окинул взглядом и залитые светом круги под фонарями, и серые участки между ними, и совсем черные места, куда свет вообще не доставал.

С этой высоты было хорошо видно, как много там этих черных мест.

Где кто-то может скрываться.

«Но меня никто не тронет, — сказал он себе, — Я невидимый, неуязвимый».

Правда и сам сделать ни хера не могу, но хотя бы я в безопасности.

Услышав отдаленный звеняще-дребезжащий звук, он поглядел влево. Тележка из супермаркета только что появилась в дальнем конце переулка. Несомненно, украденная из какого-то продуктового магазина, сейчас она была нагружена всяким барахлом и направлялась рукой какого-то бомжа, одетого в вязаную шапку и длинное пальто.

Не ясно даже, мужчина или женщина.

Но не Распутин. Если только ублюдок не имел помимо пулестойкости еще и способность магически менять форму, став из высокого и худого низким и коренастым.

В мире, где реально существует волшебный браслет, позволяющий такое, почему бы ему не…

Нилу не хотелось развивать дальше эту мысль. Она могла привести к очень мрачным и пугающим выводам.

«Надо исходить из предпосылки, что все остальное в мире нормально» — сказал он себе.

Все, кроме меня. Точно. Единственное сверхъестественное допущение — это я и мой браслет.

Черт, вот уж хотелось бы надеяться на это!

Что, если это и правда Распутин?

Испытав сильное искушение проверить, он вдруг заметил, что уже летит в сторону бродяги.

Нет!

Он резко отвернул влево, и этот панический маневр заставил его пронзить оштукатуренную стену, оказавшись в чьей-то кухне.

Там никого не было, но свечение доносилось через дверной проем из другой комнаты. Заинтересовавшись, он сбавил скорость и полетел на свет.

В гостиной он обнаружил женщину, которая сидела на краю дивана и читала книгу в мягкой обложке под ярко-желтым светом лампы. Похоже, кроме нее в комнате никого не было.

На вид довольно молодая и вроде нормальная.

Лет двадцать — двадцать пять, как ему показалось.

Длинные темно-русые волосы аккуратно расчесаны. Очки на глазах. Лицо довольно приятное — симпатичная девушка, но супер-яркой красоткой ее не назвать. Одета в свободную большую футболку с настолько широким воротом, что одно плечо целиком оголено. Полностью поглощена чтением.

Попробовать ее?

Почему бы нет? Мог достаться вариант и похуже.

Просто навестить ее ненадолго, посмотреть, что у нее…

Он вошел.

И понял, что читает книгу.

Глаза женщины скользили по строкам книги, так что Нил был вынужден читать вместе с ней. Слова, читаемые в унисон, каким-то странным образом двоились. Он слышал мысленный голос женщины, но в то же время и свой собственный.

Звучало это как двойная декламация.

Хотя слова совпадали, образы, которые они вызывали в сознании женщины, принципиально отличались от тех, что видел Нил.

Ее образы были намного ярче, чем у него.

«Так и должно быть, — подумал Нил, — Я ведь только что запрыгнул к ней в голову.

А она уже прочитала половину книжки. Она знает, что происходит, как должны выглядеть персонажи…»

Он заметил нечто странное.

Героиня текущей сцены, которую звали Нора, выглядела весьма похоже на читательницу.

Он продолжал читать.

Согласно словам автора, Нора должна быть рыжей.

Но не в сознании этой девушки.

Проигнорировав авторское описание, читательница наделила Нору темно-русыми волосами, как у нее самой.

«Девчонка реально увлеклась» — подумал Нил.

По-настоящему заинтересовавшись, он попытался продолжить чтение чужими глазами. Но конфликт образов слишком бил по равновесию. Ничто не совпадало в его сознании и сознании женщины.

Она видела совершенно те же слова на бумаге, что и Нил, но словно смотрела мысленную экранизацию книги — фильм по тому же сценарию, что и в версии Нила, но с абсолютно другим режиссером и актерами.

Нил окончательно махнул рукой на слова перед глазами и вернул свое внимание к самой женщине.

Это само по себе изрядно путало мысли.

Незнакомка словно жила двумя жизнями сразу. Она была одновременно двумя женщинами в двух разных местах, и делала два разных дела, но в то же время эти два мысленных потока каким-то странным образом сливались воедино.

Читательница сидела неподвижно на диване, удобно откинувшись на мягкую подушку, подогнув под себя одну ногу. Глубоко погрузившись в выдуманную историю, она в то же время осознавала и свои реальные ощущения. Она чувствовала себя в безопасности, тепло, уютно, ощущала легкое возбуждение.

Нил обнаружил, что ему довольно приятно находиться в ней.

Стало интересно, как ее зовут.

Никак не узнать, по крайней мере пока что.

Пусть будет просто Читательница.

Читательница и Нора.

Читательница сидела на диване с книгой в руке, а Нора скакала верхом на вороном жеребце вдоль по берегу моря. Ярко-голубые волны с мерным шумом накатывали на песок. День был чудесным, теплым и без единого облачка на небе. Дул легкий бриз, трепавший волосы Норы, заставляя развеваться за спиной, подобно яркому знамени каштанового цвета. Она была одета в свободную белую ночную рубашку — одежда типа той, что можно увидеть на мужчинах в иллюстрациях к романам Диккенса и прочей классике 19 века.

Он понятия не имел, почему девушка так одета для верховой поездки по пляжу. Но очевидно, Читательница знала — она следила за сюжетом с самого начала.

Героиня носила рубашку на голое тело. По крайней мере, в сознании Читательницы. Она чувствовала лошадь, ощущала движения разгоряченных мощных мускулов животного между обнаженных ног Норы. Чувствовала, как конь взбрыкивает под ней, слегка подбрасывает ее в воздух в седле при каждом своем шаге.

Во время скачки, ее груди бешено колыхались и подпрыгивали под рубашкой.

Будучи сама одета в одну лишь футболку, Читательница ощущала все это крайне отчетливо.

Не только движения лошади, но и жаркий свет солнца, морской бриз, возбужденное сбитое дыхание Норы. Читательница сделала глубокий, дрожащий вдох. Немного поерзала на месте. Ткань футболки скользнула по ее груди, потершись об напряженные соски. Нил ощущал, насколько они твердые и чувствительные — что даже легкого прикосновения мягкой ткани хватало, чтобы по всему телу девушки пробежала волнительная приятная дрожь.

Нора внезапно заметила фигуру вдали. Мужчина шел пешком, приближаясь к ней по краю воды. Слишком далеко, чтобы различить лицо, но…

Тайрон?

Читательница, похоже, была хорошо знакома с Тайроном. Вместе с Норой, она ощутила острый всплеск возбуждения. Нора подхлестнула коня, заставляя перейти на галоп. Она, и Читательница вместе с ней, неслись вдоль по пляжу, низко пригнувшись к самой гриве лошади, принимая поток ветра в лицо, позволяя волосам свободно развеваться за спиной, подпрыгивая в седле от стремительной скачки.

«Это мой Тайрон?» — гадала Нора.

«Естественно, это он» — подумала Читательница.

И оказалась права. Как только расстояние достаточно сократилось, героиня узнала мужчину.

В сознании Читательницы, Тайрон был стройным и сильным, одетым как пират из старых фильмов. Его свободная белая рубашка была расстегнута до пояса, демонстрируя гладкий, загорелый торс. Вместо ремня он носил цветастый яркий кушак, под который с одного бока был заткнут кинжал, а с другого — какой-то старомодный кремневый пистолет.

На нем также были облегающие кожаные штаны и блестящие черные сапоги с голенищами выше колен. Волосы его были длинными, темными, и трепетали на ветру.

Хотя и Читательница, и Нора уже избавились от всяких сомнений об идентичности мужчины, Нил никак не мог различить его лица. И проблема была не в расстоянии и не в тряске от скачущей лошади. Он прекрасно видел то место, где должно было находиться лицо Тайрона.

Но оно, похоже, было каким-то образом размыто в сознании Читательницы. Словно лицо постоянно менялось.

В одно мгновение, Тайрон выглядел как точная копия Кларка Гейбла в роли Ретта Батлера. В следующее — он превращался в Тома Селлека в образе частного детектива Магнума. Затем в Пирса Броснана. Затем снова в Селлека. И снова в Броснана. Будто Читательница никак не могла определиться, какой облик ей нравится больше.

— Любовь моя! — внезапно воскликнула Нора. Конь даже не остановился, как она прямо на скаку спрыгнула наземь. Кувыркнулась через песок в сторону Тайрона — который в данный момент выглядел как Пирс Броснан.

Читательница задумалась, как тот сумел сбежать из плена, но сейчас не было настроения раздумывать над объяснениями. В данный момент, ей нужно было, чтобы Нора кинулась в объятия к Тайрону.

Что Нора немедленно и сделала.

Тайрон обнял ее (и Читательницу). Нора крепко обвила его руками, прижимаясь грудью к его мощному мускулистому торсу.

— Ох, любимый! — выдохнула она, — Я боялась, что никогда больше тебя не увижу!

«Ну ладно, хорош уже болтать!» — сказала ей Читательница.

— Но как же ты сумел сбежать с каторги? — спросила Нора.

«Да блин, опять началось! — подумала Читательница, — Оно нам надо сейчас? Точно надо? Хватит уже. Пора заняться с ним любовью, а не устраивать парню допрос!»

В раздражении, она перелистнула страницу.

Читательница пробежала глазами по первым строчкам следующей главы и быстро осознала, что это будет флэшбек. Дерзкий побег Тайрона с каторги.

— Тьфу, — пробормотала она, — Без меня, ребята. Тут вы меня потеряли.

С чувством легкого раздражения, она опустила руку куда-то вниз и взяла закладку — глянцевый треугольник, похожий на вырванный уголок журнальной страницы. Сунула его в книгу и захлопнула ее.

На сегодня я и так прочитала достаточно. До встречи завтра в то же время, граждане, и там мы узнаем все, что вы хотели узнать о блестящем побеге храброго Тайрона.

А потом, может быть, мы сможем все-таки вернуться на пляж, где происходит все самое интересное.

Читательница стала смутно представлять себя на пляже. Пока ее мысли блуждали, взгляд девушки упал на обложку книги.

«Дикий флибустьер», — прочитал название Нил. За авторством некой Аманды Бамс.

«Наверняка псевдоним» — подумал он. Мужчина на обложке был одет примерно в такой же костюм, что и Тайрон, но в остальном не имел почти ничего общего с образом в голове Читательницы. Со своим вытянутым и немного лошадиным лицом, длинными светлыми волосами до плеч и бугристыми смуглыми мышцами полу-обнаженного торса, он никак не мог бы сойти ни за Гейбла, ни за Селлека или Броснана. Выглядел как перекачанный статист с эстрадной подтанцовки.

Девица на обложке, заключенная в могучие объятия Тайрона, обладала рыжими волосами и пышной грудью, вот-вот готовой вывалиться из корсета. Ее мягкие, невинные черты лица выражали робкую надежду и лет двадцать от роду.

Она выглядела совершенно непохожей на Нору, точную копию Читательницы.

Увлекшись разглядыванием обложки, Нил оказался застигнут врасплох, когда Читательница повернулась боком и кинула книгу на тумбочку.

Она встала. Левая ее нога немного затекла — должно быть, девушка довольно долго так сидела, поджав ее под себя. Но она не обращала на это особого внимания. В основном, ее мысли были поглощены планами похода на пляж в следующие выходные.

Позвоню Труди, спрошу — может, она захочет со мной.

А хочу ли я ее брать с собой? Она же вечно как на охоте, опять подцепит какого-нибудь парня, и ищи-свищи ее потом. А мне торчать на пляже одной. Может, лучше сразу одной и идти, чем лишний раз расстраиваться?

Размышляя об этом, она задумалась (уже смутно, менее отчетливо), не забыла ли запереть входную дверь. Сделала несколько шагов в сторону коридора и увидела, что замок заперт.

Да, сто процентов, надо одной идти.

Но только не на ближний пляж, слишком там гадко. Какой-то парад уродов. А теперь там еще эти банды разборки устраивают едва ли не каждые выходные. Еще не хватало пулю словить ни за что. Может, в Санта-Монику?

Наверняка ничуть не лучше. Малибу? Там может быть неплохо.

Довольная идеей грядущего приключения на пляже Малибу, она протянула вверх руку и выключила лампу. В комнате стало темно, за исключением мутного свечения, пробивавшегося с улицы через шторы.

Могу даже встретить хорошего парня. Кто знает?

Чудеса ведь случаются.

Осторожно шагая через темную комнату, она представила, как идет по пляжу — стройная и загорелая, в белом бикини. И тут к ней подбегает милейшая собака. Она садится на корточки, говорит: «Привет, приятель!» и гладит мохнатую шею пса. Затем раздается голос:

— Его зовут Ворчун.

Она поднимает глаза, и видит великолепного загорелого красавца в белых плавках. Очень похожего на молодого Пирса Броснана.

— А я Том, — добавляет он.

Девушка встает, улыбаясь и немного краснея.

— Я Карен. — сообщает она.

«Ага! — подумал Нил, — Карен! Должно быть, так ее и зовут. Никто не будет называться выдуманным именем в собственной фантазии».

— Привет, Карен. — Нил сказал это у нее в голове, хоть и знал, что она не услышит, — Меня зовут Нил. Очень приятно познакомиться.

«Держи карман шире!» — подумала Карен.

Нил испуганно встрепенулся.

Она меня слышала?

Нет, она все еще думала про своего воображаемого парня, но фантазия уже несколько испортилась под воздействием циничной части ее сознания.

Никогда мне такого парня не встретить. Если он настолько привлекателен, то наверняка или уже занят, или гей. Или конченый мудак с заоблачным самомнением. Ну, или он идеален — в случае чего он на меня даже не посмотрит.

Она переступила порог, щелкнула выключателем и прищурилась от внезапного яркого света. Это была спальня. Повернувшись, она закрыла за собой дверь. На внутренней стороне двери оказалось ростовое зеркало.

Карен подошла к нему и посмотрела на отражение.

Не так уж и плохо.

«Совсем не плохо!» — подумал Нил. До сих пор ему еще не удавалось рассмотреть Карен при нормальном освещении. Она оказалась симпатичнее, чем ему казалось. И стройнее. Не худая, как супермодель, но даже и близко не пухлая. Разве что довольно широкие плечи, и…

Он перестал видеть Карен. На какое-то время, перед глазами была только белизна ее футболки.

Затем ткань больше не блокировала обзор. Карен повернулась боком, чтобы швырнуть футболку вниз на кровать.

На ней больше не осталось ничего из одежды.

«Ух ты ни фига себе!» — подумал Нил.

Девушка погляделась в зеркало и покачала головой.

«С ума сойти!» — подумал Нил.

«Могло быть и хуже» — подумала Карен, одновременно размышляя, сколько килограмм теоретически можно сбросить до следующих выходных.

Она отвернулась от зеркала.

«Ну вот блин! — подумал Нил, — Да ладно тебе, посмотрись туда еще немного! Ну что тебе стоит! Пожалуйста!»

Его разочарование быстро сошло на нет. Хоть он и не мог больше видеть Карен в зеркале, но сполна насладился ощущением воздуха на ее обнаженной коже, и движущейся тяжестью ее груди, когда она шла через комнату. Девушка остановилась перед гардеробом.

Если ничего не налезет, я себя убью.

Эта ее мысленная фраза была не вполне серьезной.

Она знала, что поправилась с прошлого лета, но в последнее время все-таки занималась спортом. Налезут на нее старые купальники или нет, но она была практически уверена, что как минимум будет выглядеть на пляже лучше среднего этим летом.

Она почти надеялась, что все купальники окажутся малы. Тогда будет хороший повод пройтись по магазинам и купить что-нибудь новое.

Присев на корточки, она нагнулась и пошарила в полутьме, ища рукоятки нижнего ящика. Ее грудь отвисла вниз под действием силы тяжести, немного покачиваясь.

Нил судорожно выдохнул, но не услышал ни звука.

«Просто фантастика!» — подумал он.

Карен, между тем, не испытывала столь восторженных ощущений от своего обнаженного тела, но прохладный воздух на коже ей нравился, особенно в горячих, вспотевших местах — под мышками и между ног.

В ящике лежало несколько купальников. Большинство из них ей совершенно не нравились. Отодвинув пару в сторону, она заметила белое бикини. Вытащила из ящика и встала. Затем развернулась и пошла к зеркалу.

Нил смотрел, как Карен приближается к своему отражению, глядя на себя.

Ее руки со сжатым в правой ладони купальником раскачивались свободно по бокам. Груди колыхались и немного подпрыгивали при ходьбе. Соски торчали вперед. Нил чувствовал на них дуновение воздуха. И очень жалел, что не мог прикоснуться к ним губами. Но уж смотреть имел возможность вдоволь.

Остановившись в паре шагов от зеркала, Карен разделила купальник на две части. Сконцентрировав внимание на маленьких плавках, она наклонилась и растянула эластичную резинку. Затем подняла голову.

«Да!» — подумал Нил.

С поднятой головой в наклоне, она изучила свое отражение в зеркале.

Нос был немного сморщен, чтобы удержать очки на переносице.

Прядь блестящих каштановых волос спадала на лоб.

Руки были вытянуты вертикально вниз, грудь висела между ними.

Она подняла одну ногу и переступила через резинку трусиков бикини, затем подняла вторую.

Ее одолевало беспокойство.

Мало того, что жирная, так еще и загара никакого. А ведь на дворе уже июль! Какое там сегодня, девятое? Десятое? И вы гляньте на меня. Я не могу в такой форме показаться на пляже!

Когда она распрямилась, чтобы натянуть плавки, Нил смог увидеть ее ноги во всей длине, вплоть до места, где они соединялись.

Успел мельком заметить клочок коричневых волос и затененные очертания губ. Затем, тонкая синтетическая ткань закрыла обзор, плотно обхватив ее пах и ягодицы. Когда она убрала руки, резинка сжала бедра словно мягкий жгут.

Карен посмотрела на себя вниз.

Могло быть хуже. Только надо не забыть побрить там.

Как же хорошо, что я не купила тогда купальник на размер меньше!

Она подняла голову. Спереди ее плавки выглядели в зеркале еще меньше. Крохотный треугольник материи на лобке, от уголков которого тянулись вверх тонкие ниточки. Повернувшись, она посмотрела на себя через плечо. Сзади ткани было чуть больше, но все равно ягодицы по бокам были почти полностью открыты.

Она повиляла бедрами, посмотрела, как трясется попа, и остро пожалела, что у нее никогда не будет такой упругой и круглой задницы, как у тех моделей в рекламе.

А, ну и ладно. Нельзя иметь всё, что хочешь. Не такая уж и плохая у меня попа.

«Чудесная у тебя попа, — мысленно сказал ей Нил, не ожидая, что его услышат, — Не говоря уж про шикарные сиськи».

И внезапно устыдился своих вульгарных ремарок.

Очень мило. Ты сегодня просто сама любезность.

«Ну а что такого? — спросил он себя, — Она ведь не знает, что я думаю. Понятия не имеет».

Зато ты сам знаешь.

«Что я вообще здесь делаю? — вспомнил он, — Ничуть не лучше обычного вуайериста».

Хуже. Я заглядываю еще и в ее мысли. В ее чувства.

Все еще помахивая верхней частью купальника в правой руке, Карен выгнула спину и втянула живот. Пристально посмотрела на себя в профиль.

Не, ну сиськи все еще хорошие. Даже жалко, что никто их не увидит, кроме меня. Надо бы нудистский пляж что ли найти какой-нибудь…

Ага, еще чего.

Как будто я хочу, чтобы куча незнакомых мужиков на меня слюни пускала. И там наверняка будут и всякие странные типы. Извращенцы. Похотливые уроды, которым нравится невозбранно ходить с хозяйством наружу.

Она мысленно вообразила эту сцену.

Нил увидел толпу «извращенцев-нудистов», выглядящих словно беглецы из лечебницы для психически больных дистрофиков.

Затем толпа рассеялась и остался только один мужчина.

Он был особенно худым и уродливым. Нил осознал, что примерно так может выглядеть и Распутин, только голый и без бороды.

Чья это вообще фантазия?

Должно быть, ее.

Карен чувствовала страх и тошноту, наблюдя, как урод неспешно подходит к ней.

Ухмыльнувшись, он схватил свой вялый член, приподнял пальцами и помахал им, как змеёй.

— Поздоровайся с Монти! — сказал он.

Карен скорчила себе гримасу в зеркало.

Монти? Откуда, черт возьми, я взяла такое имя? Никогда в жизни не знала парня по имени Монти. Тем более члена по имени Монти.

Она помотала головой и засмеялась. Ужасная картина исчезла, но ей все еще было не по себе.

— Монти-Хуёнти, — сказала она вслух, но не очень громко. Нил понял, что ему нравится звук ее голоса.

Нет, надо точно поскорее найти нормального парня, а то у меня уже крыша едет. И теперь я еще и сама с собой разговариваю. Разговариваю сама с собой и думаю про…

— Про члены, — закончила она фразу вслух, — Наверное, слишком долго ни одного не видела вживую.

Картина внезапно заполнило сознание Карен. Она была на кровати в ярко-освещенной солнцем комнате, лежа на спине, а мужчина стоял над ней на четвереньках. Его звали Даррен. Она знала это, хоть и не видела его лица. Могла видеть только его живот и иногда пенис. Его «штуку», как она тогда это называла.

В основном, его штука была скрыта из виду, скрыта между ее грудей. Член казался огромным, горячим и очень твердым.

Даррен всегда любил ее грудь, поэтому она делала ему сейчас особый подарок. Сначала, велела ему воспользоваться массажным маслом, хорошо там все смазав. Когда груди стали скользкими, она откинулась на спину и помогла Даррену вскарабкаться на нее. Затем, обеими руками она сжала свои груди вместе, чтобы они плотно сжимали его «штуку».

Глядя в зеркало, Карен помахала пальцами. Верх от купальника упал, скользнул по ноге и бесшумно опустился на ковер.

Она взяла ладонями свои груди и сдавила их вместе.

Потерла их одну об другую.

Они казались немного скользкими от пота.

Но не настолько скользкими, как тогда с Дарреном.

Сконцентрировавшись, она попыталась почувствовать его «штуку».

Длинный и толстый орган, скользящий туда-сюда в тесной ложбинке между ее грудей. Вверх и вниз, иногда опускаясь так низко, что касался ее солнечного сплетения. Иногда, поднимаясь так высоко, что блестящая головка появлялась в нескольких сантиметрах от ее рта, словно сосиска, торчащая из булочки хот-дога.

— В следующий раз горчицей намажу, если будешь плохо себя вести! — она реально сказала это Даррену вслух.

Только не было никакого следующего раза.

Карен внезапно разжала свои груди, и сдавила их спереди пальцами, сильно впившись ногтями. До боли.

Но физическая боль не могла даже сравниться с мучительной агонией в сердце.

Она упала на колени, судорожно всхлипывая.

«О господи! — подумал Нил, — Что происходит?»

Что с ней?

Он не смог удержаться и покинул ее тело.

Глава 18

Вскоре оказавшись в своем родном теле, Нил очнулся, обнаружив себя лежащим в неудобной позе на спине, тяжело дышащим и потным. Он перевел дух и свесил ноги с матраса.

Сев на краю кровати, он попытался успокоиться.

Наблюдать, как Карен так резко сходит с ума, было ужасно.

Что, черт возьми, с ней случилось? Очевидно, она потеряла этого своего Даррена. Причем таким образом, что это причинило ей серьезную душевную травму. Он погиб, или просто ее бросил?

Пойти туда и узнать?

Нет уж, спасибо.

Может, у нее уже закончилась истерика.

Рисковать не хотелось.

«Несчастная девчонка, — подумал он, — Жалко-то как…»

Но побыть какое-то время в ее теле ему очень понравилось.

Да что там, доставило ни с чем не сравнимые ощущения!

Господи, она раздевалась прямо передо мной!

Он пристально посмотрел на браслет на своем запястье.

Неудивительно, что Элиза предупреждала о возможной зависимости. Я могу разглядывать кого пожелаю, могу невозбранно наблюдать за любой женщиной, могу быть в ее теле когда она раздевается, принимает ванну, занимается любовью.

Но не только это. Не только наблюдать — но и чувствовать все, что чувствует она.

«Невероятно, — подумал Нил, — В буквальном смысле невероятно».

Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Он все еще не мог до конца поверить, что это правда, но не мог найти и никакой возможности отрицать реальность происходящего. Браслет не вызывал у него какие-то супер-яркие сны или фантазии — он позволял реально входить в тела реальных людей. И он прекрасно знал, что это невозможно.

Невозможно. Но вместе с тем, он был совершенно уверен, что если сейчас спустится к машине, доедет до своего квартала и найдет квартиру Карен, то сможет встретиться с ней воочию.

«Должно быть, я рехнулся…» — подумал он, садясь за руль и заводя мотор.

Эта мысль приходила ему в голову довольно часто, с самого момента, как возникла данная навязчивая идея.

Он знал, что не стоило этого делать.

Карен вряд ли обрадуется внезапному визиту незнакомца посреди ночи.

И Нил чувствовал, словно изменяет Марте.

Не то чтобы он реально ожидал или желал чего-то романтического от своей возможной встречи с Карен. Повезет, если она вообще откроет дверь. А уж вероятность, что пустит в свою квартиру — близка к нулю.

«Так зачем же я это делаю?» — подумал он.

Просто посмотреть. Просто увидеть, что там на самом деле. Увидеть, насколько совпадает реальность с тем, что показывал браслет. Если получится хотя бы одним глазком на нее посмотреть…

Не нужно мне на нее смотреть! Ни одним глазком, ни двумя. Я и так знаю, насколько совпадает реальность с увиденным раньше. На 100 процентов — вот насколько. Кого я обманываю?

Но я хочу это сделать!

И уже делаю.

Точно, рехнулся.

Спустя всего несколько минут после начала поездки, он уже поравнялся со своим родным домом. Свернул за угол, затем заехал в переулок. Ехал очень медленно. Впереди все было чисто — никто не ошивался рядом. На виду, по крайней мере. Ни бомжа-барахольщика с магазинной тележкой, ни Ночного Ползуна, крадущегося в потемках в своей дурацкой шляпе и плаще. Ни Распутина.

Он задумался, где сейчас может быть Распутин.

Проезжая мимо своего парковочного места у заднего фасада здания, он притормозил и почти остановился.

«Можно просто сбегать к себе проверить, — подумал он, — Если ублюдок там, я его сразу пристрелю…»

Может, позже.

Может, никогда.

Я должен добраться до него прежде, чем он доберется до меня!

Ага, но сейчас не время пытаться. Его в любом случае здесь нет.

Попробовать слетать с браслетом?

Я не для того приехал сюда. Я приехал навестить Карен.

Он проехал дальше, но испытал сильное чувство вины.

Надо было зайти в свою квартиру. Если он будет избегать своего жилища, то каким образом собирается поймать в засаду Распутина?

Позже попытаюсь. Но сначала главное. Проверим окончательно, реально ли браслет показывает правду — и уж тогда я буду точно знать, что он работает.

Я и так уже знаю точно!

Нет, не знаю. Не на сто процентов. Это будет последнее, неопровержимое доказательство. После этого, больше никогда не стану сомневаться.

Он проехал мимо еще одного дома. В следующем, вероятно, как раз и жила Карен. Парковка была забита машинами.

Он проехал чуть вперед, чтобы на загораживать выезд, свернул поближе к краю узкой улочки и остановился.

Погасил фары и заглушил мотор.

Затем выбрался из машины и перешел на другую сторону переулка. Оттуда посмотрел на оштукатуренную стену.

«Это та самая?» — подумал он.

Тогда он влетел в квартиру Карен по чистой случайности, совершив экстренный маневр, чтобы избежать столкновения с бомжом.

Вроде, стена похожа.

Поглядев по сторонам, он попытался оценить дистанцию отсюда до своего дома, потом от места, где сейчас стоял, до места, где заметил бомжа с тележкой.

Кажется, расстояния совпадали.

И квартира Карен определенно не могла находиться в следующем доме. Там виднелись балконы, выходящие на улицу. А в стене, через которую он влетел, балконов точно не было.

Точно, это то самое здание.

Подходя к задней калитке во двор, он испытывал волнительную смесь страха с предвкушением.

Он пришел сюда вполне осознанно, с целью навестить Карен. И тем не менее, сам был в шоке от того, где оказался и что делал. Странное, но отчасти знакомое чувство.

Знакомое по…

Паркам аттракционов. Диснейленд, Ягодная Ферма Кнотта, Волшебная Гора, Фанленд в Болета-Бэй, Набережная Санта-Круз. Во всех этих местах он ощущал нечто похожее.

Когда стоишь в очереди на особенно страшные американские горки, где очень высоко поднимают и слишком быстро спускают с горы. Ты стоишь в очереди вроде как специально, по своей воле — собираясь прокатиться. Но не успеваешь и оглянуться, как впереди тебя уже нет никого. Ты следующий. И ты вдруг понимаешь, что твой час пробил, и ты совершил очень большую ошибку.

И у тебя дыхание перехватывает, и хочется заорать: «Что я тут делаю? Выпустите меня отсюда!»

Именно так чувствовал себя Нил, когда открывал калитку, шагал во двор, и закрывал ее за собой максимально осторожно, чтобы не издать ни звука.

«Почему бы мне не развернуться и не пойти назад? — спросил он мысленно себя, — Это же безумие! Что если она испугается и застрелит меня? Или еще что?»

Но из очереди на американские горки он тоже никогда не уходил.

Или из очереди на огромное и страшное колесо обозрения. По крайней мере, будучи взрослым. К страху всегда примешивался интерес, и он всякий раз залезал в кабинку.

Подходя к лестнице, он огляделся по сторонам. В этом дворике не было бассейна. Зато был какой-то маленький сквер: лужайка с кустами и деревьями, пара тропинок, тускло горящие фонари, даже несколько столиков для пикника. Пейзаж было довольно старомодным и умиротворяющим.

Вокруг ни души.

Он начал медленно, тихо взбираться по лестнице.

Коленки немного дрожали.

«Все будет нормально, — подумал он, — Я ничего плохого не делаю».

Это ты знаешь. А вот копы не будут знать.

Если кто меня увидит, крадущегося по лестнице в темноте, лучше сразу сматываться, пока не словил неприятностей.

Надо постараться не выглядеть подозрительно.

Посреди ночи? Это как?

Не крадись. Просто иди спокойно к ее двери, как будто ты живешь в этом доме.

На ближайшей к лестнице двери висел номер 26. Нил вдруг осознал, что не знает номера квартиры Карен, но 26-я находилась, вроде бы, на правильном месте — северо-восточный угол здания, второй этаж, через стену от переулка.

Чуть правее двери находилось большое окно.

Сквозь него не доносилось никакого света. Нил вспомнил, что Карен выключила лампу в гостиной, прежде чем перейти в спальню.

Интересно, сейчас она все еще в спальне?

Все еще стоит там на коленях, в одних плавках от бикини, продолжает делать себе больно и заходится в рыданиях?

Может быть.

Не так уж много времени прошло с момента, как Нил оставил ее там. Минут пять? Нет, побольше. Но точно меньше десяти.

Замерев перед дверью, он сделал глубокий вдох.

«Ох, что ж я делаю, — подумал он, — Точно все мозги отшибло…»

Он тихонько постучал в дверь костяшками пальцев. Короткая, деликатная серия ударов — если повезет, достаточно громкая, чтобы Карен услышала, но не настолько, чтобы разбудить соседей.

Впрочем, он понимал, что в такое время любой стук в дверь прозвучит тревожно.

Он стал ждать. Никаких звуков из квартиры не доносилось.

Не услышала? Или затаилась на полу спальни, прислушиваясь и все сильнее наполняясь страхом?

Попробуй еще раз. Только чтобы стук был негромким и вежливым.

Он снова постучал, пять раз и столь же осторожно.

И снова стал ждать.

«Не подойдет к двери, — решил он, — Или не слышит, или испугалась и надеется, что я сам уйду».

Или звонит сейчас в полицию.

Надо валить отсюда, пока цел.

Последняя попытка, и я ухожу.

Он тихо произнес одно слово в сторону закрытой двери:

— Карен?

Секунду спустя, раздался голос. Чуть громче шепота, словно в разговоре с другом:

— Кто это?

— Меня зовут Нил. Я старый знакомый Даррена. Он много о вас рассказывал. Очень часто. Я всегда хотел с вами повидаться, Карен, ну и… Да, я понимаю, ужасно невежливо так вас беспокоить. Ну, в такой-то час. Но он говорил, что вы сова, и поздно ложитесь обычно, так что… Я тут еду сейчас из Сан-Франциско на юг, а утром мне уже надо быть в Сан-Диего. Ну и я подумал заскочить на минутку, просто поздороваться, раз уж все равно через этот район проезжаю.

Внезапно зажегся свет над дверью.

— Секунду! — сказала Карен. Дверь открылась на длину цепочки. Сквозь щель сантиметров десять шириной выглянуло лицо Карен.

Да, это она. Та самая.

Читательница. Карен. Никаких сомнений.

Его визит сюда не был сном.

За очками, ее глаза выглядели опухшими и красными от слёз. Она была одета в большую, мешковатую белую футболку.

Нил предположил, что она, по всей видимости, натянула ее по-быстрому, когда услышал стук в дверь.

— Мы знакомы? — спросила она.

Он покраснел.

— Нет, не думаю.

— Вы уверены? Вы мне кажетесь… не знаю… немного знакомым откуда-то…

— Вы мне тоже, на самом деле. — он улыбнулся, все еще не справившись с румянцем, но слегка развеселенный тем, что смог сказать чистую правду. Да уж, он был с ней знаком, и даже весьма близко.

— Вас зовут Нил, да?

— Ага. Нил Дарден.

О господи! Представился ей настоящим именем! Долбанулся совсем?

— Ну ладно, — сказал он, — Я, собственно, только поздороваться и пришел. Просто всегда хотел вас увидеть вживую, так что решил попробовать, раз уж оказался так близко. Ну, чем черт не шутит, да?

Молча глядя на него, она то ли принюхалась, то ли шмыгнула носом.

— Ну что же, — сказал он, — Мне лучше двинуться дальше, наверное. Извините за поздний визит, не хотел вас…

— Нет, погодите. — она захлопнула дверь. Нил услышал звон цепочки. Затем дверь распахнулась настежь.

Карен сделал шаг назад со словами:

— Заходите.

Он помедлил.

— Да не стоит. Время позднее, да и к тому же…

— Нет, пожалуйста. — она торопливо прошла вглубь комнаты и зажгла ламу.

Нил шагнул через порог в ярко освещенную гостиную.

Ту самую.

— Пара минут у меня есть, наверное, — сказал он, закрывая за собой дверь.

На журнальном столике лежала книга в мягкой обложке. «Дикий флибустьер». Ровно там, где Карен ее и оставила, прежде чем уйти в спальню.

— Вас чем-нибудь угостить? — спросила она, — Пепси? Или я могу заварить кофе… — она пожала плечами. Во всех ее движениях сквозила какая-то нервозность и суетливость, но гостеприимство, вроде, выглядело искренним.

— Ой, да не надо, спасибо.

— Точно? — она взмахнула руками. Чуть ли не подпрыгивала на месте, будто ее что-то распирало.

«Как странно» — подумал Нил.

Наяву оказавшись в компании Карен, он окончательно убедился в действенности браслета, но ощущение было крайне необычным.

Не так давно, он был в теле этой девушки. Читал книгу вместе с ней. Видел все, что видела она, чувствовал все, что чувствовала она, даже смотрел мысленные картины в ее воображении. Он наблюдал, как она раздевалась догола и примеряла свой белый купальник. Он даже был тайным зрителем ее эротических воспоминаний, и смотрел, как «штука» Даррена движется между ее намасленных грудей.

Которые, кстати, совсем рядом.

Он видел их контуры сквозь ткань футболки.

И отвернулся, смутившись.

— Вы нормально себя чувствуете? — спросила Карен.

Он пожал плечами.

— Так, небольшая температура.

— Может, аспирину вам дать?

— Не нужно, я лучше поеду.

— Нет-нет, хотя бы посидите здесь и отдохните немного, — она жестом указала на диван.

— Ну, я… — Нил сделал пару шагов и присел.

— Давайте хотя бы газировки вам налью.

— Хорошо.

Она быстро ушла на кухню. Нил облегченно выдохнул, потеряв ее из виду.

«Какого лешего я тут делаю? — подумал он, — Я уже выяснил, что она существует. Это все, что мне было нужно».

Вали отсюда. Просто молча убеги, если потребуется.

Нет, нет, нет. Я не могу так с ней поступить.

А разве не хуже будет, если останусь?

Он уже вторгся в ее личное пространство. Да что там, не оставил камня на камне от этого пространства. В каком-то смысле, оставшись, он бы просто издевался над ней, забавлялся. Но если сбежать — она может обидеться, подумать черт знает что, или даже испугаться.

«Загнал себя в какую-то безвыходную ситуацию» — подумал он.

Не обязательно.

Будь с ней любезен, веди себя вежливо, играй взятую роль, постарайся оставить у нее приятное впечатление о своем визите.

И ни в коем случае не дай ей узнать, что ты самозванец!

Глава 19

Спустя минуту, Карен вернулась в гостиную, держа по бокалу с пепси в каждой руке. Она шла медленно. Между согнутыми в локтях руками, ее грудь немного покачивалась при каждом шаге. Кубики льда в бокалах тихо позвякивали.

Ее футболка, хоть и довольно большая, едва доходила до середины бедра, как очень короткое платье.

Нил с трудом заставлял себя смотреть ей в лицо.

Она покраснела. Наверное, заметила, как ее разглядывали.

— Я вас, наверное, из постели поднял, — сказал Нил, пытаясь придумать благопристойное объяснение, почему так пялился на ее одежду.

Похоже, прокатило. Она улыбнулась и немного склонила голову на бок.

— Нет, вы как раз вовремя зашли, я еще не ложилась.

Остановившись перед ним, она протянула один из бокалов.

— Спасибо, — сказал Нил, принимая бокал.

— Только я не слишком привыкла принимать гостей так поздно.

— А я не привык быть гостем так поздно.

Карен коротко, быстро рассмеялась.

— Ну… — неопределенно произнесла она.

Затем посмотрела на другой конец дивана, словно подумывая сесть туда, но повернулась и перешла к кожаному пуфику. Опустившись на него, девушка нервно улыбнулась и прижала подол футболки между ног. В такой позе ее колени оказались выше пояса. Она быстро опустила ноги на пол, вытянув их в сторону Нила.

Нил, стараясь сохранять любезно-непринужденный вид, отхлебнул холодной газировки из бокала.

— Ай, как вкусно, спасибо.

— Пожалуйста, — она тоже немного выпила, — Кстати, а как вы узнали мой адрес?

Если ее нет в справочнике, мне пиздец.

— Да просто остановился у таксофона, позвонил в справочную.

— Ясно. — кивнула она, очевидно, удовлетворившись объяснением.

Слава тебе, Господи!

— И вы, значит, друг Даррена? — спросила она.

Ой блин, надо быстро думать!

— Ну да, — сказал он, — Мы вместе учились.

Безотказный вариант. Мы все ведь где-то когда-то учились, да?

Но на лице Карен проступило недоумение.

— Забавно, — произнесла она, — Вы кажетесь мне знакомым, но что-то даже… Я ведь знала всех его друзей по ЮКУ.

— А, понял! Нет, не ЮКУ. Вы про Южно-Калифорнийский Университет? Нет, не там. Мы с ним в школе вместе учились, в старших классах.

А если он не моего возраста?

— А, ну тогда ясно.

Нил снова мысленно возблагодарил Бога.

Но если она продолжит задавать такие вопросы…

Внезапно, ему пришла в голову блестящая идея, как избежать дальнейших ловушек.

— Я, на самом-то деле, довольно давно с Дарреном не виделся, — сказал он, — Даже не знаю, где он сейчас, что с ним. Пытался пару раз звонить, но… — он помотал головой, — Он переехал куда-то, или…? — Нил пожал плечами и вопросительно посмотрел на Карен.

Девушка молча встретила его взгляд.

— У вас, может быть, есть его новый адрес? — добавил Нил.

Ее лицо помрачнело, приобретя болезненное выражение.

Не стоило спрашивать! Сейчас у нее еще один припадок начнется. Тот мужик наверняка двинул кони. А новый адрес — участок такой-то на кладбище «Светлая память», или где там его закопали.

Но ее голос прозвучал довольно спокойно, когда она сказала:

— Да, есть. Конечно, — отхлебнув еще пепси, она вытянула руку и поставила свой бокал на соседний столик, — Сейчас пойду посмотрю, — она согнула ноги в коленях, собираясь встать.

— Ой, да не вставайте. Не надо спешить. Ну, если только вы не… считаете, что мне пора.

— Нет. Я просто думала, что вы хотели бы получить адрес сразу.

— Да я на самом деле не за его адресом приехал. Просто хотел с вами познакомиться. Он всегда говорил… столько хорошего про вас.

— Правда? — она снова вытянула ноги.

— О, еще как! Очень любил похвастаться, какая вы красивая. И, я смотрю, не обманывал.

Карен покраснела, улыбнулась, помотала головой.

— Мне очень приятно, но…

— Он сказал, что больше не видится с вами.

Осторожно, ты рискуешь. Не перегибай.

— И мне это всегда было непонятно, — продолжил Нил.

Вот сейчас аккуратнее.

— Вы казались такой красивой парой.

Притормози. Она как-то странно начала смотреть.

— Очень жаль было услышать, что у вас с ним не сложилось.

Карен смотрела так, будто только что, прямо на ее глазах, Нил превратился в диковинную, но симпатичную обезьянку.

— Я вас не совсем понимаю, вы про что? — спросила она.

— Про вас и Даррена.

— Что про нас?

— Ну, как сказать… Он рассказал мне, что вы расстались.

— Расстались?

— Ну, разорвали ваши отношения.

Она улыбнулась крайне нервной, почти лихорадочной улыбкой. Ее румянец стал из розового багровым.

— Мы никогда не… — она помотала головой, — Ничего мы не разрывали. Если он женился, это совершенно не значит, что… Ну то есть, он все равно всегда будет моим братом.

Нил почувствовал, будто ему врезали по голове дубиной.

Он поднял бокал к губам и отхлебнул, отчаянно стараясь не подавиться.

Это должно быть какой-то ошибкой!

Опуская бокал, он произнес:

— Это другой Даррен. Не ваш брат. Не тот. Другой наш общий знакомый.

— Не думаю, что мне известен какой-либо другой Даррен.

Так и думал, но попробовать стоило.

— Да нет, должен быть точно, — настойчиво сказал Нил, — Тот, с которым я в одном классе учился. Вы же меня не помните?

— Не совсем. Хотя вы кажетесь мне слегка знакомым. Мы могли где-то видеться. Только где? Дело в том, что я не в одной школе с братом училась. Мама с папой отправили меня в христианскую школу для девочек в центре города. Ну знаете, хотели оградить свою малышку от всех этих гнусных пацанов и их дурного влияния. А он ходил в старшую школу Гамильтона, это…

Нил попытался улыбнуться.

— Все, ситуация прояснилась. Тот Даррен, которого я знаю, ходил в старшую школу в Санта-Монике. Ну и я тоже, соответственно. В одном с ним классе.

— Какое странное совпадение, — задумчиво произнесла Карен.

— И не говорите! Что моего друга тоже зовут Даррен, и у него была девушка по имени Карен и по фамилии… — Нил попытался вспомнить ее фамилию.

Как ты можешь ее вспомнить, если никогда не знал! Облажался, идиот!

Она смотрела на него, ожидая завершения фразы. Ее брови изогнулись выше оправы очков.

Тянулись секунды. Наконец, она спросила, тихим и настороженным голосом:

— По имени Карен и по фамилии…?

— Ну, вы знаете.

— Я-то знаю. А вы?

— Как-то неловко получилось, — сказал он, — Но меня реально часто так переклинивает. Ну знаете, как иногда знакомое имя крутится на языке, но никак не получается его вспомнить?

— Вы ведь только что узнавали мой адрес в справочной?

— Ну да. Конечно. Но неужели у вас никогда такого не было — вот только что помнил адрес или имя, и в следующую минуту оно вылетело из головы?

— Что происходит? — почти спокойным тоном спросила она.

Нил помотал головой, потом пожал плечами, постарался придать себе невинный вид.

— Возможно, мне лучше сейчас уйти. Простите, что забыл, как вас зовут, — он натужно рассмеялся, — Я как меня-то зовут порой забываю.

— Нил Дарден.

Великолепно. Потрясающе. Супер. У нее хорошая память.

— Если, конечно, это ваше настоящее имя — в чем я теперь сомневаюсь.

— Простите, — сказал он, — Я просто уйду, ладно? — он повернулся боком и поставил свой бокал на журнальный столик.

Когда он встал, вместе с ним встала и Карен.

Когда он сделал шаг к двери, она тоже переместилась.

Она успела первой и преградила проход, прижавшись к двери спиной.

— Просто выпустите меня. Мне ничего больше не нужно, — сказал он.

Девушка пристально вгляделась в его глаза.

— Сначала я хочу знать, что происходит. Только на этот раз, желательно правду, ладно? Ты ведь не в телефонном справочнике меня нашел, да? Ты ведь не знаешь моей фамилии, и никогда ее не знал, да?

— Конечно, знаю.

— Хватит врать, ладно? Слушай, ты вроде парень приличный. Я даже не буду звонить в полицию, ничего такого. Просто хочу знать, что ты здесь делаешь.

— Хорошо, — сказал он, одновременно пытаясь придумать, что сказать.

Определенно не правду. Правде она не поверит. Кроме того, Нил в любом случае никому не собирался рассказывать про браслет.

— Вы правы, — сказал он, — Я вас не знаю. Просто видел пару раз на районе, и потом… ну, честно говоря, просто однажды проследил за вами. — он улыбнулся, стараясь притвориться безобидным дурачком.

— Зачем?

— Хотел узнать, где вы живете.

— Зачем?

— Нуу… я подумал, что было бы неплохо с вами познакомиться. Да, знаю, это стремновато звучит. Я стал похож на маньяка какого-то.

— Немного, — сказала она. Но в ее голосе было больше любопытства, чем тревоги, — А мое имя откуда взял?

«Прочитал на почтовом ящике?» — подумал Нил.

Нет! Если ее дом такой же, как соседние, то на ящике нет имени, только номер квартиры и инициалы. Скорее всего, просто «К»..

И дальше фамилия.

Надо было там посмотреть! Я бы до сих пор с ней мило беседовал, если бы потрудился узнать ее фамилию!

Карен выгнула бровь.

— Плохо придумывается?

Я спросил кого-то? Допустим. Кого?

Увидел ее имя где-то? На водительских документах?

Шикарная идея. Сообщить ей, что я залезал в ее машину. Это ну совершенно не вызовет подозрений!

— Ну, мне просто немного стыдно, — сказал он.

— Не сомневаюсь.

Допустим, увидел ее имя на документах, которые она носит с собой. И как, черт возьми, я мог их увидеть?

Ага, точно!

— Вы подумаете обо мне еще хуже, наверное. Но теперь, чего уж… — он скорчил гримасу, — Я стоял за вами в очереди в магазине, и как бы… Ну, подглядел, как вы достаете документы на кассе. Успел прочитать только первое слово имени. Заметил, что Карен, а дальше… Ну, а потом я посмотрел, в какую машину вы садитесь и проследил за вами до дома.

Пожалуйста, не надо больше вопросов!

Она пытливо вглядывалась в его лицо. Слегка нахмурившись, но без особой злобы.

— Издеваешься, — наконец произнесла она.

— Нет. Это, в общем-то, и всё. Сегодня я просто… Ну не смог я больше ждать! Почувствовал, что просто должен приехать и попытаться с тобой познакомиться. Понимаю, это безумие. Приходить к незнакомой девушке вот так посреди ночи. Но с тех пор, как узнал твой адрес, я просто места себе не находил… Не мог спать, не мог ни о чем больше думать. Ну, и вот я здесь. Всё, теперь я сказал правду.

— Почему? — спросила она.

— В смысле? Почему что?

— Почему я?

— Ну, просто… есть в тебе что-то такое. Когда я тебя первый раз увидел, у меня такое чувство возникло… Словно мы давным-давно знакомы.

Ее лицо просветлело.

— Ну, я как бы… тоже немного чувствую что-то похожее.

— Я знаю, что это совершенно неправильный способ завязать знакомство. Ну то есть, ты же наверняка теперь решила, что я псих ненормальный…

— Ну, не знаю, — она пожала плечами, — Если только немного.

— Рад это слышать. В любом случае, теперь, когда мы познакомились, мне лучше уйти, чтобы ты могла спокойно выспаться. Может, встретимся завтра днем, уже нормально, и…

— Без проблем, я буду только рада!

— Отлично! — воскликнул Нил, пытаясь подражать ее энтузиазму, — Сходим куда-нибудь поужинаем?

— Конечно.

— Давай, я за тобой заеду? Часов в шесть, скажем?

— В шесть? Пойдет.

— Супер!

Но она все еще загораживала дверь.

Нил максимально широко улыбнулся.

— Ну… так ты меня все-таки выпустишь?

Девушка улыбнулась в ответ.

— Может быть, выпущу. А может и нет.

Ох ты ж блин! Теперь еще что?

— Прежде, чем ты уйдешь, — сказала она, — Я хочу, чтобы ты мне ответил на один вопрос.

Только не это! Опять чертовы вопросы!

— Смотри, меня время поджимает, — предупредил он, — Если не успею вовремя, то превращусь в тыкву.

— Тогда сделаю из тебя тыквенный пирог, — сказала она.

Нилу совершенно не понравился ее взгляд, когда Карен это произносила. Без малейших признаков юмора. Он пытался продолжать улыбаться, но это было непросто.

— Что ты хочешь спросить?

— Как ты узнал про Даррена?

Нил почувствовал, как у него земля уходит из-под ног.

Именно тот вопрос, который он меньше всего хотел бы сейчас услышать.

— Как я узнал что про Даррена? — спросил он, пытаясь выиграть время.

— Ты сказал, что дружил с ним, — пояснила Карен, — Только из-за этого я тебе дверь открыла. Но тогда, если я для тебя просто незнакомка, в которую ты… влюбился, и начал следить, то откуда ты вообще знаешь про Даррена?

— А, да я просто случайно назвал первое попавшееся имя.

— Первое попавшееся? Даррен?

— Конечно. У всех есть кто-то знакомый по имени Даррен.

Ее это, похоже, ничуть не рассмешило.

— Хорошая попытка, но придумай чего-то получше.

Нил помедлил, затем сказал:

— Тебе вряд ли захочется это знать.

— О, не сомневайся! Ну?

— А ты так и будешь меня тут держать, пока я не скажу?

— И с места не сдвинусь.

— Я могу тебя сдвинуть.

— Попробуй. Пожалеешь.

— Я думал, что тебе нравлюсь. Ты ведь даже согласилась на свидание завтра.

— Может и нравишься. Ты похож… Кажется, похож на кого-то, кто мог бы мне очень сильно понравиться. Но я должна тебе доверять. Должна быть честность между нами. А пока что, ее было очень мало. Ты заставил меня открыть тебе дверь обманом, притворившись непонятно-кем. Так отношения не начинают.

— А то я не знаю! Но я просто думал, что ты не откроешь, если в дверь постучит какой-то хрен с горы.

Она кивнула, будто соглашаясь. Но в следующую секунду спросила:

— И все-таки, как ты узнал про Даррена?

Да что ж за напасть такая!

— От тебя, — сказал он.

Девушка нахмурилась.

— Ты это о чем?

— Знаешь, это прозвучит, наверное, как бред, и ты решишь, что я опять вру. Но это правда. Богом клянусь. У меня есть… определенный дар. Способность. Иногда я могу узнать, что человек думает. Умею читать мысли.

Лицо Карен побагровело.

— Ага, конечно! По понедельникам и четвергам, при полной луне.

— Ну смотри, когда я стоял у твоей двери, да? Я сконцентрировался на тебе. И обнаружил в твоих мыслях имя «Даррен».

Она бурила его гневным взглядом.

— Нет. Врешь.

— Не вру.

Ее голова несколько раз мотнулась из стороны в сторону.

— Это невозможно. Никто не может читать мысли.

— Я могу.

— Нет.

— Я же не знал, что он твой брат, — пояснил он.

И сразу же пожалел, что нельзя взять слова обратно.

Губы Карен шевелились, но никаких звуков не раздавалось. Только тяжелое дыхание.

Ну кто меня за язык тянул!

— Ничего страшного, — сказал он ей, — Я никому не расскажу.

В ее глазах плескался ужас.

— Что не расскажешь?

— Про тебя и Даррена. Что вы делали вместе.

— Т-ты… ты знаешь?

— Прости.

— О боже! — ее руки взлетели к лицу. Она впилась ногтями в свои щеки и выпалила, — О господи, нет!

— Ничего страшного не случилось, — вновь сказал Нил.

— Нет! — снова выкрикнула она.

— Тшшш, спокойно. Я просто уйду, ладно? Просто отойди с дороги, хорошо? Ты больше никогда меня не увидишь. Я никому ни слова не скажу.

— Ублюдок!

Она кинулась на него с визгом, потянувшись к его лицу скрюченными пальцами.

Нил отпрянул назад.

— Стой! — охнул он, — Ты чего!

— Сволочь!

Он вскинул руки, чтобы защитить лицо. Ногти вонзились в его предплечья.

— Ай! — он оттолкнул ее и посмотрел на красные бороздки на своих руках, — Ты чего со мной сделала! Охренела?!

Девушка снова кинулась на него. Ее сотрясали судорожные всхлипы.

Слезы катились по ее лицу.

— Нет! — заорал Нил.

Но она продолжала наступать, подняв руки, готовая вновь царапать когтями.

— Да ёб твою мать! — вскрикнул Нил. Затем напрягся, отбил ее удар левой рукой и с размаху врезал кулаком ей в живот. Удар пришелся на мягкое. Его кулак глубоко вошел. Карен резко выдохнула и сложилась пополам на его руке.

Пока она падала, Нил успел подхватить ее под мышки. Затем осторожно опустил, позволив девушке встать на колени. Когда он убрал руки, Карен повалилась вперед, прижавшись лбом к полу. Она издавала шумные хрипящие звуки, пытаясь отдышаться.

Нил опустился на корточки рядом с ее головой.

— Ты как, в порядке? — спросил он.

Она продолжала судорожно хватать ртом воздух.

— Извини, что пришлось это сделать, Карен. Я во всем виноват, мне не стоило сюда приходить. Прости. Но на этом все должно закончиться. Я совершил большую ошибку, и мне жаль, что я случайно узнал про твои… про то, что у тебя там было с Дарреном. Но я никому никогда не скажу, клянусь. Твой секрет никто больше не узнает. Договорились? Только копам меня на закладывай, ладно? Все, я ухожу. Уже ушел. Ты никогда меня больше не увидишь.

«Очень на это надеюсь!» — подумал он.

Затем он встал, обошел лежавшую на полу Карен и поспешил к двери. Взявшись за ручку, он обернулся, чтобы последний раз на нее посмотреть. Девушка все еще стояла на коленях, опрокинувшись лицом на пол, задом к нему, с задранной футболкой. Нил ожидал увидеть белые плавки от купальника, но их там не оказалось.

Он мельком заметил бледные ягодицы, темную щель, волосы. Быстро отвернувшись, он рывком распахнул дверь.

Затем тихо, осторожно закрыл ее за собой.

Торопливо сбежав вниз по лестнице, он устремился к выходу со двора этого дома.

Глава 20

Закрывшись в ванной на квартире у Марты, Нил обтер свои кровавые царапины на предплечьях туалетной бумагой.

«Что бы я ни делал, становится только хуже» — подумал он.

И как теперь объяснить Марте эти царапины? Она ведь их неизбежно заметит. Он не мог их никак убрать. Не мог и скрыть под длинными рукавами — невозможно все время ходить в одежде с длинным рукавом в июле, не вызвав подозрений.

Каким образом можно расцарапать себе руки посреди ночи?

Нужно было придумать объяснение, которое не включало в себя выход из квартиры и драку.

Сказать ей, что я поехал к себе домой и там сцепился с Распутиным?

Нет!

Довольно врать. Именно ложь и загнала его в такое положение.

Ложь и любопытство.

«Знал же, что не следовало встречаться с этой Карен» — подумал он.

Это была первая ошибка. Вторую ошибку он совершил, когда переступил порог ее квартиры.

К тому моменту он уже ее увидел, уже подтвердил реальность предыдущего визита, совершенного с помощью браслета. Не было никакой нужды заходить внутрь.

Так зачем он это сделал?

Нилу хотелось думать, что он вошел потому, что ему стало жаль ту девушку, и захотелось отвлечь ее от тягостного одиночества. Отчасти, так оно и было. Но в то же время, его влекло к ней. Ему понравилось быть в ее голове. И понравилась ее внешность, чего греха таить.

Надеялся, что тебе дадут?

«Нет! — твердо сказал он себе, — Ничего такого. Я не изменяю Марте. Черт возьми, я ведь это доказал уже, разве нет? Если бы я собирался с кем-то переспать, то сделал бы это с Элизой. Она была куда привлекательнее, чем Карен. И сама предлагала. Но я отказался».

Тогда зачем ты вошел в квартиру Карен, если не для этого?

Просто посмотреть, что будет дальше?

Ага, как же. Ты хотел ее увидеть в этой короткой футболке. И возможно, без нее. И возможно, ты бы с ней в итоге оказался в постели, но как бы по ее инициативе, и не был бы ни в чем виноват.

Ты знал, еще только переступая порог, что этой девушке ужасно одиноко.

Решил, что уж как минимум обнять ее наверняка получится.

А может и пощупать немножко там и сям — так, совершенно невинно, по-дружески, ага.

«Я же не думал, что она на меня нападет!»

Нил вспомнил, как ударил ее. Тогда ему было страшно. Он ударил ее только ради самозащиты, и сейчас ему было немного мерзко это вспоминать.

Но момент удара… чувство, как его кулак вминается в ее мягкий живот… и как он хватает ее, чтобы не расшиблась при падении… и осознание, что она голая под этой тонкой футболкой…

Он подхватил ее под мышки, но легко мог взять и за грудь. Просто схватить, полапать, а потом легко убедить себя, что сделал это случайно… ну, просто пытаясь помочь.

«Я этого не сделал, — напомнил он себе, — Я никак не воспользовался ее беспомощным положением. Только посмотрел… оглянулся, стоя на пороге. В этом тоже нет ничего такого. Я что ли виноват, что она трусы сняла? Кроме того, я особо и не пялился. Можно подумать, я прямо остановился и сел на корточки и принялся ее там разглядывать. Нет, я просто оглянулся и ушел».

Вспоминая эту сцену, он немного возбудился и ощутил чувство вины.

И еще пытаешься себя убедить, что никак ей не воспользовался?

Воспользовался и еще как! Может, ты и не занимался с ней сексом, но ты определенно ее поимел и очень жестко.

«А она поимела меня» — подумал он, глядя на свои разодранные руки.

Царапины болели. Она содрала несколько полосок кожи с обоих его предплечий: три царапины на одном, четыре на другом. Некоторые почти незаметные.

Но на каждой руке было по две глубоких кровоточащих бороздки.

Основной урон нанесли ее средний и безымянный пальцы, похоже.

Эти раны говорили сами за себя.

Никто не сможет их спутать с царапинами от колючек, или кошачьих когтей или чего бы то ни было, кроме человеческих пальцев с длинными ногтями.

Увидит такое Марта — и всерьез начнет подумывать, что он, возможно, и есть убийца Элизы.

Нил открыл ящик с аптечкой в поисках антисептика.

И понял, что никогда не видел содержимого этого шкафчика. Полки были заставлены личными вещами Марты: зубная щетка и паста, зубная нить, маленькие пластиковые пузырьки аспирина, парацетамола и рецептурных таблеток, ватные шарики, тюбики с мазями и кремами, пузырек таблеток для контрацепции.

Кстати о вторжении в личное пространство…

Ему не хотелось знать, что тут у Марты лежит.

«Это почти так же плохо, как читать чужие мысли» — подумал он.

И почти так же хорошо.

Устыдившись, он постарался больше не читать этикетки. И стал прислушиваться, боясь, что Марта по какой-то неведомой причине вернется домой раньше, чем должна, и застанет его за этим занятием.

Найдя тюбик антисептической мази, он повернулся спиной к шкафчику, открутил крышку и выдавил немного геля на палец.

Размазывая густую мазь по своим ранам, он задумался над путями решения реальной проблемы: и это были не травмы сами по себе, а как бы не дать Марте узнать о них.

Приходило в голову только одно решение.

Уйти.

Исчезнуть и не возвращаться, пока руки не заживут.

Господи, да на это могут недели потребоваться!

Это казалось крайне радикальным методом решения проблемы. Но в то же время и заманчивым.

Закончив смазывать царапины, он попытался перечислить все хорошие причины для бегства. Главное — это спасет его от любопытства Марты насчет полученных травм. Но еще это позволит ему держаться подальше от своей квартиры: того места, где ему грозил максимальный риск встречи с Распутиным.

«Кроме как там, — подумал он, — ублюдку и негде меня больше найти.

Как и полиции. Если она станет меня искать».

И Карен это тоже касалось. Пусть Нил и был, наверное, последним человеком, с которым та захотела бы снова встретиться. Но она знала его настоящее имя. Поискав в справочнике, могла запросто узнать, что он был ее соседом.

И по той или иной причине, могла захотеть найти его.

Лучше не быть дома, если это случится.

Он закрыл тюбик, убрал его, затем вытер пальцы туалетной бумагой, смыв ее затем в унитаз.

После чего направился в спальню. Собирать вещи.

«Есть ли причины не свалить в закат?» — задумался он.

Никакая работа его не держала, поскольку в летние каникулы в школу редко звали подработать на заменах. По крайней мере, в ближайшие недели никто его не хватится.

У него было в работе несколько проектов по сценариям в разных стадиях завершенности, но ни дедлайнов, ни встреч в ближайшем будущем. Он планировал все лето провести, экспериментируя с новыми идеями.

Деньги тоже не могли стать проблемой. У него все еще было более пяти тысяч долларов на чековом счету — остатки гонорара за первый вариант сценария «Мертвых красоток».

И еще приличная сумма должна была поступить в сентябре, когда по графику должны были начаться съемки картины «Глубокой ночью».

Если вообще начнутся.

С этими придурошными киношниками ни на что толком нельзя рассчитывать.

Хотя нет, можно смело рассчитывать на одно — тем или иным способом, их проект все равно накроется медным тазом, и ни до каких съемок наверняка дело не дойдет.

«Какая разница, что будет в сентябре? — подумал он, — Сейчас у меня есть деньги на эти вынужденные каникулы.

Сколько там я буду в отъезде? Недели две, наверное.

Или пока руки не заживут. Или пока я не придумаю идеальное объяснение этим царапинам».

До своей поездки к дому Карен, он положил видеокассету со своими показаниями, вместе с браслетом и пистолетом, на дно спортивной сумки, с которой приехал. Завалив сверху своим бельем и туалетными принадлежностями.

Ничего никуда не пропало.

Он оставил кассету на месте, но браслет и пушку вытащил. Браслет нацепил на запястье. Пистолет сунул в правый передний карман брюк.

Потом отнес сумку в гостиную. Оставив ее у двери, пошел на кухню. Старая переносная пишущая машинка Марты все еще стояла на столе.

Нил вставил в нее лист бумаги и напечатал:

«Дорогая Марта,

Как ты, вероятно, заметила, я покинул твою квартиру. Решил, как говорится, „уйти по-английски“. Не пугайся, ладно? Все в порядке, заверяю тебя. Просто мне показалось хорошей идеей исчезнуть ненадолго. Во-первых, я не хочу тебя втягивать во все это. Может быть опасно. В конце концов, я единственный живой свидетель убийства Элизы. Хоть я и не видел его непосредственно своими глазами, но близко к тому. Кроме того, я стрелял в убийцу и ранил его. Он скорее всего захочет со мной расправиться при возникновении хоть малейшей возможности. Если он попытается достать меня, я не хочу, чтобы ты находилась хоть сколько-нибудь близко. Не хочу, чтобы он мог иметь даже малейший шанс заподозрить, что ты как-то со мной связана. Не хочу, чтобы он вообще знал о твоем существовании. Боюсь даже думать, что он может с тобой сделать. В любом случае, у тебя куда меньше шансов с ним повстречаться, если меня не будет рядом. Кроме того, я не хочу, чтобы у тебя возникли проблемы с полицией. В данный момент, я еще не знаю, куда направлюсь. Куда-нибудь за город, где можно будет отдохнуть и не опасаться ни полиции, ни нашего друга-маньяка. Скорее всего, буду не на связи. Чем меньше ты знаешь, тем лучше. Мне ужасно жаль, что я уже втянул тебя в мои проблемы. Сначала хотел вообще тебе ничего не говорить, но не смог врать — слишком люблю тебя. Я тебя правда люблю, Марта. Буду думать о тебе, буду скучать. Еще раз повторю: пожалуйста, не волнуйся. Так мне будет гораздо безопаснее, да и тебе тоже. И я не буду в отъезде дольше, чем необходимо. Ну а пока — пока. Люблю, целую».

Подписав письмо, Нил просунул его нижний край в каретку пишущей машинки, чтобы лист стоял вертикально.

Затем взял сумку, выключил свет и покинул квартиру Марты. Направился к своей машине. Нужно было вернуться в свою квартиру и собрать там кое-какие вещи, прежде чем куда-либо ехать.

«И куда я поеду?» — задумался он, заводя мотор.

В мотель или гостиницу. За пределы Лос-Анджелеса, поскольку он полностью хотел исключить риск столкнуться с кем-то из знакомых.

За пределы Южной Калифорнии в целом, если уж на то пошло. Зачем ограничиваться полумерами? Мир тесен. Если ошиваться в отеле Диснейленда, например — легко можно наткнуться на кого-нибудь знакомого. Сан-Диего тоже немного опасно.

«Как жаль, что Диснейленд не находится в паре сотен миль отсюда…» — подумал он.

На этот случай всегда есть Диснейворлд во Флориде.

Но это уж слишком далеко. Кроме того, он слышал, что летом во Флориде ужасно: чудовищная жара, и такая влажность, что все время ходишь мокрый, да еще и москиты.

Но идея поехать в какой-нибудь парк развлечений его привлекала. Если уж придется где-нибудь прятаться, то почему бы и не развлечься заодно? Устроить себе настоящие каникулы.

Парки развлечений ему всегда нравились.

С детства и до сих пор.

Диснеевские парки — отличные места. Приятно, красиво, дружелюбная атмосфера, кругом всякая милота.

«Ягодная Ферма Кнотта» — хороша большей реалистичностью. Помимо множества аттракционов и интересных магазинчиков, там были настоящие лошади, музеи с настоящими вещами времен покорения Дикого Запада, живые театрализованные представления с перестрелками ковбоев на улицах.

«Волшебная гора» — мало что может предложить, кроме американских горок и прочих аттракционов. К тому же, это место уже давно облюбовали подростковые банды и прочие мутные личности. Нил не очень хотел проводить там слишком много времени.

Вдобавок, и Диснейленд, и Ферма Кнотта, и Волшебная Гора — все слишком близко к дому.

Нужно было удалиться минимум миль на двести.

Набережная Санта Круз, как вариант. Нил был слишком молод, чтобы застать такие великие развлекательные парки прошлого, как Лонг Бич Пайк или Тихоокеанский Парк в Санта-Монике, но в отличие от них, Набережная Санта Круз еще существовала. Это было одно из любимых мест Нила. Он ездил туда в общей сложности пять раз, и всегда с удовольствием.

«Ну, как насчет этого?» — задумался он.

Плохая идея. Он водил туда Марту.

Это будет первое место, которое придет ей в голову при попытке догадаться, куда он поехал.

Тогда, может, Фанленд в Болета-Бэй?

Это был парк сильно похожий на Санта Круз. Скопление аттракционов на дощатой набережной в приморском городке — все очень старое, безвкусное и жутковатое.

Возможно, даже слишком жутковатое.

Несколько лет назад, как писали в газетах, там куча народу погибла. Была убита. Что-то связанное с заброшенной комнатой смеха.

Какие-то безумные бомжи в ней поселились и превратили старый павильон в какую-то смесь пыточной камеры с полосой препятствий.

Хватали людей по ночам прямо на пляже и загоняли в этот домик, ну и живым оттуда никто не выходил. Странная и страшная история[5].

Нил был в Фанленде еще до того, как это все случилось. И даже тогда, место показалось ему слишком уж стрёмным. Если взять Набережную Санта Круз, состарить ее, лишить малейших признаков ухода и ремонта, наполнить подозрительными персонажами, каждый из которых выглядит так, будто готов тебе глотку перерезать, добавить для разнообразия кучку-другую байкеров бандитского вида и несколько влюбленных парочек, напоминающих Старквезера и Фугейт[6] — и вы получите парк аттракционов Фанленд.

Не говоря уж про выставку уродцев.

Ну, не совсем выставку, конечно. В смысле, не живых уродцев.

«Кунсткамера Джаспера», как она называлась. И какая же жуть в ней выставлена!

— Да ну нахер, — пробормотал Нил. Ему до сих пор иногда снились кошмары после визита в это милое заведение, — К черту Фанленд.

Тогда что остается?

Он слышал про место под названием «Форт» в Неваде. Основано как парк развлечений на тему Дикого Запада. Нил никогда там не был и вроде бы, никогда не упоминал его в разговорах с Мартой, к тому же оно находилось в четырех или пяти сотнях миль от Лос-Анджелеса. Как раз идеальная дистанция. Достаточно близко, чтобы добраться за день езды без ночевок, но достаточно далеко, чтобы туда не шастали толпы жителей южной Калифорнии.

Насколько он слышал, в «Форт» вообще не шастали толпы посетителей откуда-либо.

Он открылся несколько лет назад с большой помпой. Но проект так и не взлетел по-настоящему.

Хотелось бы надеяться, что еще не закрылся — было бы обидно ехать так далеко напрасно.

По крайней мере, в прошлом году еще работал.

«Ну что ж, давайте попробуем этот маршрут» — окончательно решил он.

Глава 21

(Прим. пер. — Я понятия не имею, как передать специфический говор Сью на русском. В оригинале она на протяжении всей книги разговаривает с ярко-выраженным провинциальным «акцентом» сельской местности западных штатов. В наших реалиях это видится как нечто типа южного говора с большим количеством просторечий и неправильной грамматики. В письменной речи это изобразить гораздо сложнее, так что я и не пытался слишком сильно. Прошу не судить строго).

Нил испытывал приятное волнение от поездки. Но волнение резко стало неприятным, когда он свернул в переулок, на который выходили окна его дома — и дома Карен.

Никаких полицейских машин, слава богу.

Карен вряд ли решилась вызвать полицию — наверное, боится, что Нил им расскажет об ее специфических отношениях с Дарреном.

Похоже, ничто так не пугает ее, как перспектива, что кто-либо об этом может узнать.

Хотя в переулке все и выглядело нормально, Нил ехал медленно, внимательно осматривая окрестности, куда не доставали фары.

Никого не видел. Ни Ночного Ползуна, ни бомжей, ни Распутина.

Ни Карен.

«В любом случае, надо сменить квартиру, — сказал он себе, — Жить здесь мне больше нельзя».

Но окончательное решение на сей счет могло подождать. Пока что, он лишь хотел временно удалиться на некоторое расстояние от своего дома.

Заехав на парковку и заглушив мотор, он задумался, не стоит ли воспользоваться браслетом, чтобы быстренько разведать обстановку в квартире.

И оставить свое тело где, здесь?

Не лучшая идея.

Он чувствовал вес пистолета в брючном кармане.

«Надеюсь, ублюдок уже ждет меня там!» — подумал он.

Уверен?

Нервно поёжившись, он выбрался из машины и быстро пошел.

Он постоянно оглядывался по сторонам, торопливо проходя через заднюю калитку и взбираясь по лестнице на второй этаж. Все выглядело нормально. Подойдя к своей квартире, он извлек пистолет из кармана. Взял его наизготовку в правую руку, положив палец на предохранительную скобу, а левой рукой отпер и открыл дверь.

Зайдя внутрь, он щелкнул выключателем. Загорелась лампа. В гостиной ничего подозрительного не обнаружилось, и он закрыл за собой дверь.

Затем обошел все комнаты, держа оружие наготове.

Никого.

Пора браться за дело.

Нилу потребовалось полчаса, чтобы собрать вещи, и еще минут десять, чтобы изучить дорожный атлас и составить маршрут. Сообразив примерно, как ехать до «Форта», он сунул атлас под мышку и пошел с одним тяжелым чемоданом к машине. Кинул чемодан в багажник, сел за руль и поехал.

Он ехал окольными улицами, почти тем же маршрутом, что использовал в воскресенье вечером на пути в видео-прокат. Путь через бульвар Робертсона был бы гораздо быстрее, но ему по-прежнему казалось там опаснее, чем на незаметных дорогах, что вились через тихие одноэтажные жилые районы.

Все еще не хотелось встретиться с полной машиной вооруженных до зубов обдолбанных бандитов.

К тому же, он хотел иметь возможность заметить возможную слежку.

В зеркале заднего вида никаких фар не просматривалось. Но вполне возможно, что Распутин мог ехать за ним и с выключенными фарами, так что Нил периодически делал внезапные повороты на перекрестках. Несколько раз даже съезжал на обочину, выключал фары и двигатель и ждал.

Никаких машин — ни вдогонку, ни навстречу.

Наконец, он прибавил скорости на развязке, поднявшись на автомагистраль Санта-Моника, уже почти полностью убедившись, что никто его не преследует. Он проехал на запад всего несколько минут, прежде чем свернул на север по магистрали 405. Движение там было редким, а до ближайшего съезда примерно полчаса, поэтому он сделал глубокий вдох и попытался расслабиться.

Чувствовал себя так, словно ехал в отпуск — но в то же время, будто был беглым преступником на пути к тайному убежищу.

«Возможно, и то и другое верно?» — подумал он.

Двойственное чувство странным образом не вызывало в нем внутреннего конфликта.

Он уже успел заметить такое и в других людях, мысли которых читал с помощью браслета — они все состояли из сплошных противоречий.

«Может, это естественное свойство человеческой психики?» — подумал он.

Или нет.

Нил знал, что у него самого постоянно возникают противоречивые чувства и мысли по поводу почти чего угодно.

По крайней мере, по поводу чего-то важного. Вроде этой поездки.

И того, как он бросил Марту.

Он реально ненавидел себя за то, как оставил ее, не попрощавшись.

С другой стороны, перспектива оказаться столь далеко от нее вселяла определенное чувство свободы.

Он внезапно начал фантазировать об их грядущем воссоединении.

Представил, как входит в ее квартиру через неделю или две. Марта сидит там, одетая в одну футболку и ничего больше — в точности как Карен. Она бросается к нему и заключает в свои объятия.

— О господи, Нил, я за тебя так волновалась!

И он тогда говорит:

— Я тоже по тебе скучал, Марта.

И он запускает руки под свисающий подол ее футболки, и обхватывает ладонями ее ягодицы, и чувствует гладкую теплоту ее кожи.

«Это один из тех мысленных фильмов, — осознал он, — В точности как у Карен, когда она фантазировала о своем любовнике».

Наверное, он всегда видел подобные мысленные картины, просто не осознавал их так отчетливо.

Воображаемые сценки из несуществующих фильмов, разнообразные внутренние диалоги, смутные и бессловесные идеи, что витают в голове, плюс постоянное общее осознание своих физических ощущений и окружающей действительности — все это всегда было частью его жизни, но он никогда не обращал на это специального внимания. Это просто было абстрактной смесью мыслей и чувств, что находятся внутри. Он принимал их как данность, не пытаясь анализировать.

Пока не появился браслет.

Он весьма надеялся, что этот новый уровень осознания ментальных процессов не будет слишком сильно мешать привычным мыслям.

Как только что испортил мне прекрасную встречу с Мартой…

Он сконцентрировался на том месте, где остановился в своей фантазии.

Они с Мартой обнимались, счастливые и обрадованные своим воссоединением, и он просовывал руку куда-то ей под футболку, ощупывая гладкую обнаженную кожу.

Сейчас он снова оказался посреди этой сцены, продолжая вести машину на север через долину Сан Фернандо.

Задняя часть ее футболки медленно задиралась, следуя за его ладонью. Вскоре, ее ягодицы полностью обнажились. Спереди, ткань тоже задралась до талии.

Он погладил другой рукой ее плечи, затем провел ладонью вниз по спине, и вокруг бедра, и еще ниже, добравшись до теплой, влажной расщелины между ее ног. Очень медленно, ввел в нее один палец. Марта тихо ахнула и немного напряглась, как всегда делала в реальности, когда он совершал такой маневр.

«Наверное, ей чертовски приятно, когда ее вот так там трогают. Могу только вообразить…» — подумал он.

Можешь легко узнать. Просто посети ее сознание с помощью браслета при случае.

«Ни за что! — сказал он себе, — Как я ей потом в глаза буду смотреть, если тайком покопаюсь в ее мыслях и чувствах?

И к тому же, это физически невозможно, даже если бы я захотел. Если я буду в ее теле, то не смогу одновременно прикасаться к ней».

Но мысль не отпускала. Наверняка, если поразмыслить, можно придумать способ…

Даже не вздумай!

Даже оставив за скобками все прочие аргументы, Нил понимал, что может узнать то, чего знать совершенно не хотел бы. Элиза предельно четко предупреждала об этом: никогда не вселяться в тела своих родственников, близких друзей и любимых.

Но это был бы ужасно эффективный способ выяснить, что почем на самом деле. Если есть какие-то проблемы, лучше узнать о них заранее, пока ваши отношения еще не зашли слишком далеко.

Но все-таки это такой грязный, подлый трюк!

Он не собирался этого делать, но сама идея его возбуждала.

Даже с абсолютными незнакомцами это делать — не очень-то хорошо.

Но вот с незнакомцами он как раз собирался совершить немало этих грязных трюков, как только доберется до «Форта». Уже не мог дождаться, когда снова окажется в чужом теле.

«Просто потерпи, — сказал он себе, — Ты все равно не сможешь никуда улететь с браслетом, пока ведешь машину по автостраде».

Можно остановиться на обочине.

Что вряд ли было особенно блестящей идеей.

«Придержи коней, — подумал он, — Подожди, пока не окажешься в уютном и безопасном номере гостиницы».

Вскоре после рассвета, когда лучи восходящего солнца начали бить ему в глаза, Нил остановился позавтракать в кафе под названием «Солнышко» в небольшом городке Мохаве. Прежде чем выйти из машины, он вытащил из кармана пистолет и снял с руки браслет. Пушку убрал в бардачок, а браслет сунул вместо нее в передний карман штанов.

Потом вылез из машины, размялся немного и пошел по засыпанной гравием парковке ко входу в ресторан.

Немолодая женщина за кассой сказала, что садиться можно куда угодно, так что он выбрал уединенную угловую кабинку. Места там хватило бы на четверых, но в ресторане было настолько мало народу, что Нил не стеснялся занимать столько свободного пространства один.

Подошла официантка. Симпатичная блондинка со жвачкой во рту, из которой она то и дело надувала пузыри. На вид вряд ли старше восемнадцати-девятнадцати. Плашка на левой стороне груди сообщала, что ее зовут Сью.

— Вас скока тут? — спросила она.

— Только я один.

— Кофе?

— Да, пожалуйста.

— Ща будет, — она наполнила чашку из кофейника, затем вручила ему пластиковое меню, — Ща вернусь через пару сек.

Девушка неторопливо удалилась со своим кофейником. Ее заплетенные в густой хвост волосы раскачивались из стороны в сторону на каждом шагу. В такт с покачиванием ее бедер.

На ней была очень короткая юбка.

А не хотел бы ты в ней покататься, а?

Помотав головой, Нил вернул свое внимание к меню.

После короткого размышления он остановился на «Солнечном Комбо N1».

В его состав входили два жареных яйца, бекон или сосисочные кольца, хашбраун или картофель по-деревенски, а также десерт на выбор: тост, английский маффин или сливочная булочка.

Когда Сью вернулась, он сказал:

— Я буду вот это комбо номер один.

Она чиркнула что-то в маленьком блокнотике.

— Яйца как будете?

— Слабо-прожаренные.

Она записала.

— Ща сделаем.

— А из остального я буду сосиски, хашбраун и тост.

Ее карандаш подергался еще несколько секунд. Нил слышал, как графитовый наконечник издает тихие скрипящие звуки по бумаге. Когда карандаш перестал двигаться, она сказала:

— Ага, ясненько. Тост какой? У нас там есть, короче, белый, пшеничный, ржаной короче, и еще с изюмом, и этот там еще, из домашнего хлеба на закваске.

— Ну вот из домашнего хлеба и давайте.

Она чиркнула еще в блокноте, пару раз жевнула свою жвачку, затем внезапно сказала:

— Слушай, а чо это у тебя с руками?

— Что? — переспросил Нил, ощущая, как горячий румянец заливает его лицо.

— Руки твои. Девчонка твоя тебя так покорябала, или чо?

Он коротко взглянул на царапины.

— Ну да, она, — и сразу же добавил, — Не специально, в смысле. Она падала назад и за меня ухватилась. Мы вчера с ней на лодке катались, и она потеряла равновесие.

— А она как? — спросила Сью, — Ну там, не утонула, типа?

— Немного промокла, да и все. Но меня ее проклятые ногти хорошо оцарапали, как видишь.

Он посмотрел на ладони Сью. Ее ногти были обстрижены или обгрызены по самую мякоть.

Официантка сморщила носик.

— Небось больно было охуеть.

— Ну да.

— Упс! — она плотно сжала губы, приложив к ним карандаш, — Нам вообще ругаться нельзя. Начальство запретило.

— Ну, я никому не скажу.

Девушка подмигнула.

— Ты прям пупсик, — она пару раз игриво стукнула ему по макушке ластиком карандаша, затем развернулась и такой же виляющей бедрами походкой пошла к кассовой стойке.

Нил против воли расплылся в улыбке, глядя ей вслед.

«Может, попробовать в нее вселиться с браслетом?» — подумал он.

В такой голове наверняка окажется довольно странная территория.

Не обязательно приятная, но точно странная. И скорее всего интересная.

Надо бы попробовать, уже только ради исследовательских целей.

Он начал обдумывать, как это осуществить.

Прямо сейчас задействовать браслет?

Он представил свое бесчувственное тело за столом. Как оно слегка наклоняется, сползает в сторону все сильнее и сильнее, потом валится боком на мягкое сиденье и скатывается на пол под столом.

«Это был бы номер, — подумал он, — Забудь».

Нил выпил немного кофе и огляделся по сторонам. В кабинке напротив него сидели двое полицейских из дорожного патруля.

Он ощутил резкий всплеск паники.

Офицеры сидели лицом друг к другу, один кивал с набитым ртом, пока другой что-то говорил. Нил не мог расслышать слов.

Но вероятно, что-то довольно веселое, судя по тону и мимике.

Опасаясь, что они обратят внимание на его пристальный взгляд, Нил отвернулся и отхлебнул еще кофе.

И стал думать, не является ли он уже подозреваемым.

Не объявили ли его уже в розыск?

Если ориентировка уже вышла, то там скорее всего приведено описание внешности и особых примет, а также указана машина и ее регистрационный номер. Но его фотографии нет, вероятно. Так что эти, или любые другие полицейские, только увидев его лицо вряд ли ахнут и начнут хвататься за оружие.

«Надо бы новости проверить» — подумал он.

Не хотелось слушать про убийство Элизы, но он знал, что следует как минимум включить радио в машине и узнать, что там говорят о возможных подозреваемых.

Может, Распутина уже взяли.

«Так и сделаю, — решил он, — Как только позавтракаю и сяду в машину».

Когда прибыл завтрак, он увидел, что яичные белки водянистые.

— Еще чё-нить надо? — спросила Сью.

— Нет, спасибо.

— Если мало, можно добавки накинуть.

— Достаточно.

— Ну тогда ладушки, — она подмигнула и, крутанувшись на месте, пошла прочь.

Нил зацепил один яичный белок вилкой.

На зубцах повисла прозрачная слизистая субстанция, тягуче болтаясь на вилке как сопли.

Его аппетит резко угас.

«Хорошо еще, что я один, — подумал он, — Будь со мной сейчас мама, она бы наверняка заставила меня вернуть еду и потребовать переделать. Да и Марта тоже, скорее всего».

Ему не хотелось устраивать скандал.

Особенно по такому тривиальному вопросу. В некоторых местах, попросив «слабо-поджаренные яйца», всегда получаешь яичницу с жидкими желтками и плотными, твердыми белками — именно как ему нравилось. Но в других, на тот же самый запрос подают не только жидкие желтки, но вдобавок к ним еще и белки как сопли.

Повар не был ни в чем виноват, как и официантка.

Надо было просто заказать яичницу средней прожарки, вот и все.

Нил пожал плечами и съел свой завтрак. Все остальное, кроме яичных белков, его вполне устраивало.

Сью еще пару раз подходила, время от времени — то долить еще кофе в его чашку, то спросить, все ли ему нравится.

— Очень вкусно, — заверил он.

Наконец, он остановил ее от еще одной попытки налить ему кофе.

— Лучше не надо. Мне еще ехать далеко.

— А ты куда едешь-то?

— В «Форт».

— Да ладно? «Форт»?

— Ты про него слышала?

— Конечно! Никогда сама только не была. Там говорят, знаешь, такие мега-горки, отвал башки! Пони-Экспресс, вот как они называются, точняк! Офигенная вещь. Стопудово хочу там покататься. Обожаю горки, прям не могу! — она ухмыльнулась и лопнула надутый пузырь жвачки.

— Я тоже.

— Слу-ушай, а знаешь что… а давай ты меня с собой возьмешь, а?

— Тебя?

— Ну да, а чо! — она с энтузиазмом закивала головой, — Ну так как, поехали?

— Ты надо мной издеваешься сейчас?

— Да не, чо ты! Я б не в жисть! Серьезно, ну подвези, а?

— Разве ты не на работе?

— Да фигня вопрос! Ща скажу боссу, чтоб он Мардж вызвонил, она меня подменит. Никогда не была в «Форте». Ты представь, клёво же будет!

«Это безумие, — подумал Нил, — Девчонка ненормальная. Надо ее отговорить».

— Я не уверен, что поеду обратно той же дорогой, — пояснил он, — Ты-то как тогда в свой город будешь возвращаться?

— Легко. Тачку застоплю на трассе. Меня всегда легко подбирают. Никто нифига не отказывает, ну если только там не мужик с женой едет. Ну ты давай уже, согласен или нет?

— Ну… — он не мог придумать хорошего предлога для отказа.

Ему не хотелось брать эту Сью с собой. Он не хотел никакой компании. Хотел побыть один. Кроме того, она казалась ему немного странной и слегка пугала его. Очень уж непредсказуемая девушка, от таких неприятностей не оберешься.

Но в то же время, она ему нравилась. При всех своих причудах, девчонка умудрялась казаться милой и странным образом невинной.

Нарываешься на неприятности.

Просто откажи ей.

«Ага, конечно. Проще сказать, чем сделать. Надо будет аргументировать, или она просто решит, что я какой-то мудак».

Сью встала к нему в пол-оборота.

— Ну если тебе в лом, так и скажи. Мне чо, думаешь, в кайф будет ехать с тобой, если ты не хочешь?

— Нет, нет. Просто это как-то неожиданно очень.

— Слу-ушай, а знаешь чо, я за твой хавчик заплачу сама, — она вытащила купюру из кармана на своем фартуке, — Давай, короче, жди меня у своей тачки. Какая она, кстати?

— Голубой «Форд».

— Ну все, я через пару сек, — с этими словами она подмигнула и добавила, — Чаевых не надо, кстати, — после чего быстро завиляла бедрами в сторону кассы.

— Господи, за что мне это… — пробормотал Нил.

Глава 22

«Это примерно так же безопасно, как брать попутчика на трассе, — подумал Нил, кружа по ресторану в поисках мужского туалета, — Я же абсолютно ничего о ней не знаю. Она совершенно запросто может оказаться абсолютной психопаткой».

Внезапно навязаться к незнакомцу в попутчики до парка аттракционов никак не походило на поступок нормальной, адекватной девушки.

Будет интересно.

«Что если она мошенница какая-нибудь? Или воровка? И ее реальный план — спереть мою машину?

Может, у нее есть сообщники, которые будут незаметно ехать за нами несколько миль — и потом, в удобном месте…»

Нил нашел туалет. При открытии двери, собственное голое запястье напомнило ему о браслете.

Конечно же!

К своему счастью, он обнаружил, что туалет был одноместным: унитаз с раковиной в крохотной каморке с запирающейся дверью.

Он заперся. Затем справил нужду.

Помыв руки, он надел на запястье браслет.

Поглядел на сиденье унитаза. Вроде, сравнительно чистое, но только как бы с него не свалиться…

Почему никто не придумал ремней безопасности для унитазов?

Единственным надежным местом оставался пол, который выглядел несколько грязноватым, но не так чтобы до тошноты. Он вытащил бумажное полотенце и расстелил его на полу. Затем сел на него, прислонившись спиной к двери, подтянул вверх колени и развел пошире ноги, упершись ступнями в пол для максимальной устойчивости.

Чувствовал себя немного глупо.

— Ладно, — шепотом пробормотал он, — Давайте навестим нашу милашку Сью.

Затем он поцеловал браслет.

Его сознание воспарило из тела. Он более не ощущал ни твердого пола под своим задом, ни двери, прижатой к спине, ни запекшихся корок на месте ссадин на коленях и локтях, ни зуда в расцарапанных руках. Чувствовал себя легким и невесомым.

«Ну что, давай найдем ее» — подумал он.

И проскользнул сквозь дверь туалета прямо в тело патрульного полицейского.

И застрял.

Коп был поджарым и мускулистым, но его живот чувствовался тяжелым и раздутым. Очевидно, в туалет ему надо было срочно.

«Твою мать!» — подумал Нил.

«Уже почти… — думал полицейский, — Почти. Ну немного потерпи, сейчас дойдем. Что за дрянь я сожрал? Точно не завтрак. Я ж его сейчас только съел. Может, чили с мясом вчерашнее?»

«Очаровательно…» — подумал Нил.

Полицейский протянул руку, взялся за ручку двери мужского туалета и попытался ее повернуть.

Дверь не открылась.

О нет!

Отлично. И что мне теперь делать?

Сейчас в штаны на сру.

В бабский сортир пойти?

Почему бы нет?

Ситуация экстренная.

Торопясь добраться до женского туалета, офицер представил, как врывается туда и оказывается лицом к лицу с шокированной посетительницей. И тут она как заорет.

Затем он вдруг представил себя перед лицом служебной комиссии.

— Вы вошли в ЖЕНСКИЙ туалет, мистер Джонс. В униформе, вдобавок.

— Я осознаю это, сэр. Но у меня не было выбора. Ситуация была чрезвычайная, сэр.

Мистер Джонс взялся за ручку двери женской уборной и попытался повернуть. Ручка задребезжала, не поддавшись. Занято, или сломано.

Джонс издал тихий всхлип.

Он быстро вернулся к мужскому туалету.

Сейч ас блять дверь там вышибу!

«Нет!» — подумал Нил.

Сваливаем!

Нил вырвался из тела полицейского, пролетел сквозь дверь и вернулся в свое тело. Он быстро нагнулся и отполз от двери, ожидая в любой момент мощного удара и треска.

Неуклюже поднимаясь на ноги, он услышал твердый, но спокойный стук в дверь.

— Извините, — окликнул офицер, — У меня тут небольшая проблемка. Если сможете там закончить побыстрее, буду вам очень…

Нил отпер дверь и резко распахнул ее.

Офицер Джонс, с весьма бледным видом, натянуто улыбнулся.

— Уф, спасибо. Вы мне прям жизнь спасли.

— Извините, что заставил ждать.

Когда они расходились в узком коридорчике, полицейский сказал:

— Да ничего страшного. Спасибо еще раз, просто от всего сердца. А то я сожрал чего-то не то, похоже.

— Чили?

— Очень опасная штука, — сказал Джонс напряженным, натянутым голосом, быстро закрыв за собой дверь.

Нил направился к выходу из кафе.

«Ну и попадос, — подумал он, — Едва пронесло. Ну, а его… пронесло во всех смыслах. Наверное. Хорошо, что у этого Джонса хватило терпения».

Выйдя на улицу, он обнаружил Сью на парковке. Девушка стояла у его машины, прислонившись к пассажирской двери. У ее ног лежал большой бумажный пакет, подвернутый сверху.

Официантка улыбнулась, увидав его:

— Эй, а вот и ты! — окликнула она.

— Угу. — внезапно Нил осознал, что на нем все еще был браслет.

Черт!

Но делать что-то было уже слишком поздно. Сью не могла не заметить толстого золотого обруча на его запястье. Попытавшись сейчас снять его и убрать в карман, он только привлечет ее дополнительное внимание и заставит задуматься о причинах такой скрытности.

Пока что, она не проявляла никакого видимого интереса к его украшению. Взяла свой пакет и ушла с дороги.

— Ты точно уверена, что хочешь со мной? — спросил Нил, отпирая ей дверь.

— Конечно. Слушай, тебя звать-то как ваще?

— Нил.

Уголок ее рта высоко приподнялся в усмешке.

— Типа как в церкви что ли?[7]

— Н-И-Л. Ты спросила, как меня зовут, я ответил.

Он открыл ей дверь и сделал шаг в сторону.

— Ну, а я Сью, но ты небось и так уже знаешь.

Она постучала кончиком пальца по плашке с именем на груди.

— Вот она я. Сью. И это не имя моей левой сиськи, если чо вдруг.

Нил лишь ошеломленно покачал головой.

— Ну я просто так сразу всегда говорю на случай всяких там умников, которые думают, будто они пипец какие шутники, и спрашивают, как я зову правую?

— Я никогда такого не делаю.

— Во. Ну ты значит этот самый, джентльмен.

— Ну, тут ты мне льстишь немного.

Она нырнула в машину, села и положила пакет себе на колени. Нил закрыл ее дверь.

Обошел вокруг автомобиля и сел за руль.

— Тебе не надо… ну, заехать домой, прежде чем вы двинемся в путь?

— Не-а.

— Не хочешь тратить время на сборы или…?

— У меня все с собой. — она похлопала ладонью пакет.

Нил завел мотор и начал выруливать на дорогу.

— А ты налегке путешествуешь. — сказал он.

— Точняк, это про меня. Мне и надо-то только джинсы, да еще пару вещей. Обычно, переодеваюсь прям там на работе в сортире. Ну ты сам подумай, оно мне надо — по городу таскаться в этом официантском прикиде? И оглянуться не успеешь, как к тебе уже пристают, требуя принести им бургер с колой.

Нил рассмеялся.

— Да, было бы не очень, — он остановился у выезда со стоянки, — С кем-нибудь надо повидаться перед отъездом?

— Не.

— С родителями, или…?

— Если захочешь их найти — удачи.

— А. Ясно. Ты, значит, совсем одна?

— Ну почему, мы втроем. Я, лично я, и персонально я.

— Ладно. — он выехал на дорогу и двинулся к развязке с автомагистралью.

— А у тебя кто? — спросила Сью.

— То же самое.

— Нету предков?

— Ну, есть, но они в Сан-Франциско живут. Я сам из Лос-Анджелеса, кстати.

— В браке?

— Мои родители?

— Ха-ха! Ишь, умник! — она дотянулась рукой и ткнула его пальцем в висок, — Ты. В браке? Семейный?

— Не-а.

— Я тоже нет. Девушка есть?

— Угу.

— Как звать?

— Марта.

— Это она в озеро плюхнулась?

В озеро плюхнулась? Что за чушь она…

Нил не сразу вспомнил, какую ложь сочинил, когда пытался объяснить свои царапины на руках.

— Ну да, это и была Марта.

— А фиг ли она щас не с тобой?

— У нее работа.

Сью коротко повела левым плечом.

— У меня тоже как бы работа, но я ей не дам мне помешать — уж точно не дам, когда меня наконец везут в Форт.

— Что-то тебе прямо не терпится туда попасть. Как ты до сих пор дотерпела-то?

— Ждала, когда кто подвезет.

— Ты же сказала, что тебя легко кто-угодно подвозит.

— Мужики — легко. Если одни. А если он с бабой, то та ему ни в жисть не позволит меня взять. Такие они злюки, ты не представляешь. Ты вообще замечал, какими бабы бывают злобными, ну так ваще в среднем по жизни? — она поглядела на него, высоко приподняв брови.

Нил заметил, насколько ярко-золотистые у нее брови. И не мог не заметить искреннего веселья, невинности и любопытства в этих голубых глазах.

— В каком смысле, злобные? — спросил он.

— Ну, в прямом.

— Даже не знаю, что и ответить.

— Просто, ну, парни — они обычно дружелюбные и с ними легче как-то. Ну, мне так кажется. Потому они мне вообще больше нравятся. Не то что эти суки.

— Я бы сказал, плохих мужчин кругом более чем достаточно, — сказал ей Нил, — Уж по крайней мере, я лично с такими сталкивался. И очень хороших и добрых женщин я тоже знал.

— Назови хоть двух.

— Ты и Марта.

— Хаха! Я? Ну спасибки тебе! И с фига ли я хорошая?

— Ой, ну я просто вижу.

— Ну значит, я тебя надула! Я так-то говно то еще! Кого хошь спроси!

Он посмотрел на нее и внезапно расхохотался.

«Это ведь даже не особенно смешно…» — подумал он. Но не мог ничего с собой поделать. И не мог остановиться. Слезы навернулись на глаза от смеха, потекли по щекам.

«Успокойся!» — приказал он себе.

Попытался делать глубокие вдохи. Вытер глаза.

Уже начинал потихоньку успокаиваться, когда воспроизвел в голове эту дурацкую реплику, что выпалила Сью: «Значит, я тебя надула! Я так-то говно то еще!»

И он вновь прыснул от смеха, опять до слёз.

— Ты там как, норм? — через какое-то время спросила Сью, — Шутка-то не шибко смешная ващет.

— Ну… извини.

— Ты чо, дебил чтоль какой-то?

Нил аж взвизгнул. Он смеялся и плакал столь сильно, что едва мог видеть дорогу.

Поэтому свернул и остановился на обочине.

— Ой, извини, — выдохнул он, — Не могу… ничего с собой сделать. — он совершал глубокие вдохи, — Сейчас успокоюсь. Минутку. — он вытер глаза.

Немного успокоившись, он сказал:

— Честно, сам не знаю, что на меня нашло.

— Ты здоров? — в ее голосе звучала искренняя тревога.

Он кивнул. Вновь утерев глаза, он посмотрел на дорогу. Подождал, пока мимо проедет фура. Когда полоса оказалась чистой, он вырулил на асфальт и прибавил газу.

— Клёвый браслетик, — сказала Сью.

Эти слова быстро заставили Нила прийти в чувство.

«Ну вот тебе пожалуйста, — подумал он, — Главное, веди себя естественно».

— Спасибо, — сказал он.

— Где взял такой?

— Марта подарила. На день рождения.

— Чой-та она тебе браслет подарила вдруг? Это ж девчачьи цацки, не?

Нил пожал плечами, улыбнувшись.

— Это мужской браслет. На самом деле, это реплика древне-египетского артефакта. Я в некотором роде увлекаюсь египтологией.

«Зарываешь себя еще глубже, — подумал он, — Хотя, почему бы и нет? Как будто она в этом может разбираться».

Сью, разглядывая браслет, сморщила носик.

— Арте… что?

— Копия браслета из древнего Египта, который был найден в гробнице фараона Тутмоса. Предполагалось, что он должен защищать юного царя от змей в загробной жизни.

— Да ладно?

— Правда.

— В загробной жизни бывают змеи?

— Древние египтяне так считали. Они очень боялись аспидов. Именно так умерла Клеопатра, между прочим. Аспид укусил ее прямо в задницу.

Сью засмеялась.

— Ну теперь ты меня точно подкалываешь.

Нил оторвал одну руку от руля и потряс рукой.

— Меня ни разу не кусала змея с тех пор, как я начал эту вещь носить.

— Дай позырить.

— Зачем?

Когда она потянулась к браслету, Нил отвел руку и снова сжал ею руль.

— Ну ладно тебе, ну дай посмотреть, ну че ты жмотишься. Я с ним убегу что ли отсюда? Хос-спади.

— Я уже дал тебе посмотреть.

— Ну дай, а? — она постучала по браслету костяшками пальцев, — Ну на пару сек. Я подержу и отдам.

«Кому от этого хуже станет? — задумался он, — Пусть подержит, если только целовать его не станет. Но не могу же я предупредить, чтобы она не вздумала целовать этот браслет?»

— Ладно, только аккуратно, — сказал он. Затем отпустил руль и вытянул руку в сторону попутчицы.

— Спасибки, — она стянула браслет с запястья Нила, — Ух ты, тяжеленный какой. Из чистого золота?

— Да нет, конечно, — ответил он, — Реплика. Просто позолоченный.

— А как по мне, то настоящее золото, — она надела браслет на свое запястье и медленно покрутила, пристально разглядывая, — О, и змея там как живая, точно. И глазищи какие, ты глянь. Глянь, какие камушки. Я в жизни таких зеленых не видала. Изумруды небось, да?

— Просто зеленое стекло.

— Ну не знаю, дружочек. Как по мне, ничего тут фальшивого нету. Сколько она отдала за эту штуку, девчонка твоя?

— Это был подарок. Неприлично спрашивать, сколько он стоил.

— Ты и не знаешь? Наверняка кучу денег, — Сью поднесла браслет к освещенному солнцем лобовому стеклу. Приоткрыла губы и помотала головой, — Не, ну ты только гляди как блестит!

— Блестит неплохо, — согласился Нил.

— Эта Марта, он ж тебя реально любит.

Он немного покраснел.

— Наверное.

Он особо и не сомневался, что Марта, скорее всего, действительно его любит, но причина смущения была в другом. Ему было стыдно вот так кормить лживыми выдумками эту столь искреннюю и доверчивую девочку.

Все еще держа браслет рядом со стеклом, она погладила его внешней стороной левого указательного пальца. Ничего не сказала. Нил пытался следить за дорогой, но не мог удержаться от периодического оглядывания в ее сторону.

Она потянула браслет к лицу.

— Эй! — рявкнул Нил.

Девушка резко дернулась.

— Чего?

— Ты что делаешь?

— Да ничо я не делаю. Просто хотела потрогать, — оскорбленно насупившись, она мягко погладила браслетом по своей щеке, — Приятно просто.

Ее глаза закрылись, а рука продолжала совершать медленные ласкающие движения.

— Может, пора бы уже отдать мне мою вещь? — сказал Нил.

— Ладно. — но она не прекратила своих движений.

— Сью?

— Лады, лады, ща. Бли-ин, но какой он гладенький и приятный…

Она совершила совсем короткое движение и прикоснулась браслетом к своим губам.

Глава 23

— Нет! — закричал Нил и попытался выхватить у нее браслет. Слишком поздно.

Не прошло и секунды с момента соприкосновения браслета с ее губами, как Сью обмякла в пассажирском кресле. Ее рука рухнула вниз, и браслет оказался на сиденье у ее правого бедра, рядом с дверью.

Нил попытался дотянуться, но мешал ремень.

Мешала и левая рука, которой он держал руль. Максимум, что удалось — на мгновение дотянуться до самого верха ее бедра.

Он потянулся к защелке ремня безопасности.

«О господи! — думал он, — Чего я и боялся. Она это сделала. Вышла из тела. Где она сейчас?»

Во мне? Что если она сейчас во мне?!!

Может и нет. Она могла полететь куда угодно.

Но я ближе всего.

Отстегнув ремень, он рывком высвободился. Переместив левую руку на самый верх руля, он поглядел на соседние полосы шоссе.

Пока что, рядом не было других машин.

Лучше б она была не во мне! Очень надеюсь! Черт побери! Не надо было вообще давать ей браслет! Боже, что я за дурак!

Он наклонился и потянулся через ноги Сью к ее правому боку.

И в процессе толкнул ее плечом.

Не то чтобы прямо толкнул, но достаточно, чтобы у нее сменился центр тяжести. Пока Нил тянулся, ее тело скользнуло в кресле и завалилось вбок, упершись правым плечом в дверь.

Ее голова стукнулась в стекло.

А рука свалилась с сиденья в щель между креслом и дверью.

Нил больше не видел, ни ее ладони, ни браслета.

«Падай!» — мысленно приказал он браслету. Он знал, что диаметр слишком велик для запястья девушки, браслет неизбежно соскользнет с ее руки и упадет на пол.

Но она продолжала лежать без сознания.

Если верить Элизе, человек моментально возвращается в свое тело, если разорвать его контакт с браслетом.

Она бы уже очнулась.

Очевидно, браслет не упал.

Надо остановить машину и быстро снять его с нее. Боже-боже-божеее!

«Ты во мне, Сью? Выходи!»

«Черт!»

Так мне и надо за мою любезность!

«Выходи из меня!»

Убрав ногу с педали газа, он нашел широкий участок обочины впереди. Поглядел в зеркало заднего вида — никого.

Сью так и не шевелилась.

«Лучше б тебе не быть во мне сейчас! Убирайся нахрен!»

Нил надавил на тормоз. Когда машина начала замедлять ход, он мягко вырулил на обочину с твердым земляным покрытием. Полетели камушки, барабаня по днищу. В зеркале отразилось большое облако желтой пыли позади.

Заскрипев, машина остановилась.

Вдавив всем своим весом тормоз, Нил отпустил руль, перегнулся через тело Сью и потянулся в околодверную щель за ее упавшей кистью руки. Он знал, что скорее всего делает ей больно: упершись левым локтем в ее ногу, а одной рукой в живот, и давя на грудь другой, вытянутой рукой. Но ему было все равно.

«Так ей и надо!» — подумал он, даже не беспокоясь, что она может сейчас находиться в его голове и услышать эту мысль.

Он думал лишь о том, как забрать браслет.

Забрать, пока я не подумаю про убийство.

О господи, я уже подумал!

Как раз в этот момент он обхватил правой рукой запястье девушки. Просунул палец под толстый металл и дернул на себя.

Ладонь Сью покинула околодверную щель. Теперь ее рука висела рядом с ногой, удерживаемая браслетом. Она подпрыгивала и тряслась, пока Нил пытался сдернуть металлический предмет. Когда браслет наконец высвободился, ее кисть упала, шлепнув по бедру.

Нил уперся в девушку обеими руками, пытаясь оттолкнуться от нее.

— Ай! — охнула она, резко задергавшись под его весом, — Слезь с меня! Больно!

Спустя секунду, Нил уже сидел вертикально. Он надел браслет на свою левую руку, от греха подальше. Пытаясь перевести дух, он помотал головой.

— Извини, — сказал он.

— Ну ты ваще чокнутый, — нахмурившись, Сью потирала свою ногу, — Слышь, ну ты чо так жестко-то сразу. Я ж тебе отдать его собиралась уже.

— Я не хотел сделать тебе больно.

— Ага, прям щас я и поверила!

Она потерла рукой свою левую грудь. Чуть выше, красная пластиковая табличка с именем дергалась и тряслась словно плотик на штормовой воде.

— Блин, чуть мне сиську не отдавил! — она обиженно надула губы.

— Ээ…

— И нефиг так пялиться.

Он отвернулся, начав смотреть на дорогу.

«Что происходит?» — подумал он. Сью вела себя как девушка, с которой грубо обошлись, может даже ударили, но определенно не как побывавшая только что в магическом полете с помощью чудодейственного артефакта.

— Ну чо, так и будем тут до ночи сидеть? — спросила она.

— Не знаю, — ответил Нил. И посмотрел ей в глаза, — Ты как вообще?

— Жить буду, — внезапно на ее лице проступило странное выражение. Она резко отвернулась, — Ну давай, поехали.

— Уверена?

— …что не беременна. Поехали!

— Я могу тебя здесь высадить, если захочешь.

— С чего мне этого хотеть?

— Ты не боишься?

— Чего?

— Меня.

— Нет, тебя я ни фига не боюсь, — она тоже пристально вгляделась в его глаза, — Ну и потом, на работе знают, с кем я укатила. Я попросила номера твои записать. Так что смотри, если чего не так со мной будет, огребешь по-полной.

— Ничего я тебе не сделаю.

— Ну и отличненько. Скоро уже поедем, а?

Кивнув, он дождался, пока проедет догнавшая их машина. Потом вырулил вновь на асфальт и нажал на газ.

«Наверное, она не осознает, что с ней произошло из-за браслета, — подумал Нил, — Возможно, решила, что это была галлюцинация».

Открыто спросить ее?

Лучше не надо.

Она очень уж странно посмотрела, когда сказала «Жить буду». Как будто знала, что он уже кого-то убил, и может захотеть сделать это и с ней тоже.

Если она считает меня убийцей, то ведет себя на удивление спокойно.

Может быть, она не верит в реальность произошедшего. Или, по крайней мере, настолько растеряна, что не знает, чего думать.

Никому сразу не придет в голову такая правда.

Какова вероятность, что она поверит, будто только что выскользнула из собственного тела и ненадолго побывала в теле своего попутчика?

Наверное, это последняя версия, которая могла бы прийти ей в голову.

Значит, если не давать ей никаких подсказок…

— Блин, вот мне бы хотелось заиметь такой браслетик, — подала голос Сью.

Нил почувствовал, как у него сердце ухнуло.

— Так говоришь, он типа змей отпугивает, да?

— Такова легенда.

— А с фига ли ты так психанул и полез его хватать у меня? Гремучую змею чтоль под сиденьем увидал?

— Нет. Просто испугался.

Давай, сейчас твой шанс!

— Дело в том, — начал он, — Что ты потеряла сознание. Сразу как поднесла его ко рту. Я испугался, что ты отравилась.

— Да ладно?

— Марта меня предупреждала… Ну, я думал, что она шутила, но… короче, она рассказала, что часть магии браслета основана на змеином яде. Ей так рассказали в сувенирной лавке, где она покупала эту штуку. Что браслет при обработке был пропитан ядом аспидов. И якобы это отпугивает любых змей. Она сказала это довольно серьезным тоном. Предупреждала, что его нельзя лизать и вообще прикасаться губами.

— Да брехня какая-то, как по мне.

Он посмотрел на свою попутчицу. Та хмурилась, словно в раздумьях.

— И еще одно, — сказал он, — Как говорят, яд аспидов имеет галлюциногенные свойства.

— Чего?

— В малых дозах он способен заставить тебя видеть и слышать то, чего нет. Ну, галлюцинации. Как ЛСД или такие вещества. Хиппи когда-то этот яд использовали, но он быстро потерял популярность — достаточно слегка переборщить с дозой, и склеишь ласты.

— Реально?

— Реально, — сказал он, хоть и никогда даже не слышал о подобном. Максимум, что он знал про аспидов — это та древняя легенда о Клеопатре. Может, тот аспид вообще был последним из своего вида.

А может, речь и не о виде вовсе.

Аспид в легенде мог быть просто синонимом любой ядовитой змеи.

Как бы то ни было, он выжал из случайно запомнившегося обрывка информации все, что только мог.

Надо как-нибудь изучить подробнее, чтобы…

Он заставил себя улыбнуться:

— Какие-нибудь интересные галлюцинации были?

Девушка опять странно на него посмотрела.

— Возможно, — сказала она.

— Можешь мне не рассказывать, если не хочешь. Ну, галлюцинации же подобны снам в каком-то смысле. Они в основном отражают наши тревоги, желания, страхи, фантазии. Там могут быть довольно интимные вещи.

— Слышь, а ты ведь меня накалываешь, — вдруг сказала она.

— Да нет же.

— Ты сам знаешь, что ни фига это были не глюки никакие. Я была у тебя в голове, и ты это знаешь.

— Нет, я…

— Да чего там, ты сам на меня орал, чтоб я вылезала скорее.

Он попытался изобразить веселую ухмылку.

— Неужели? Я попал в твою фантазию? Польщен.

— Хера с два фантазию! Я попала в твою башку из-за браслета, сто пудов. Вот почему тебе так приспичило его снять с меня. Без него колдунство не работает.

— Не было никакого колдунства. Я просто боялся, что ты отравишься.

— Брехня собачья! Ты смекнул, что я в тебе, и тебе это прям вот ваще не понравилось. Ты знаешь как орал там на меня своими мыслями, пипец! Говорил что-то типа: «Давай, Сью, вали нахрен отсюда!» Ну надо думать, потому как не хотел, чтоб я узнала, что ты убийца.

— Я не убийца, — сказал он.

— Кого ты замочил-то?

— Никого!

— Да ладно, выкладывай, — Сью улыбалась, как будто ее реально забавляло оказаться в одной машине с убийцей, — Я ж была в твоей башке. Ну так чо, кого ты там мочканул? Марту, да? Убил ее, чтоб этот браслетик спереть?

— Нет!

— Она ж тебе руки-то и покорябала небось, когда ты ее душил, или чо ты там с ней делал.

— Нет! Это абсурд. Марта в полном порядке.

— Да не боись. Я тебя не заложу.

Он лишь ошарашенно уставился на попутчицу, с трудом веря в услышанное.

— Нет? Не заложишь? — он не знал, чего в его голосе было больше, изумления или шока, — Почему, блин?

— Ты меня везешь.

— Ты что, меня не боишься?

— Да я и так вижу, что меня ты убивать не хочешь. Смысла нет. Ну и потом, я ж говорю, твои номера записали.

— А, ну логично.

— Стало быть, мы поедем дальше в «Форт», как будто все норм. Или ты против?

— Меня устраивает, — пробормотал Нил.

— Ну и хорошо.

— Тем более, — сказал он, — Что я никого и не убивал. Но должен признаться: у меня могут быть определенные проблемы из-за убийства, которое случилось пару дней назад. Более того, я подстрелил убийцу, но ему удалось уйти. Так что есть шанс, что меня могут объявить подозреваемым, хоть я и совершенно ни в чем не виновен.

И настоящий убийца может меня преследовать. Если он не умер уже, что вряд ли. Вот почему я и думал об убийстве, а не потому, что я сам кого-то убил. И вот почему я еду в «Форт», чтобы подальше скрыться из Лос-Анджелеса, пока все не уляжется.

Сью посмотрела на него так, будто Нил был дрессированным пёсиком, исполнившим особенно смешной трюк.

— Так это ты, значит, — сказала она, — Это ж ты грохнул ту пловчиху, Алису Уотерс?

Глава 24

— Элизу, — сказал Нил, — Ее звали Элиза, не Алиса. И я ее не убивал. Я спас ее.

— Ой, да ладно! Она мертвее мертвого.

— Знаю. Знаю, еще как. Уж мне-то не надо рассказывать, что она мертва. Ее убили сразу после того, как я ее спас. На самом деле, это она дала мне этот браслет. Марта тут ни при чем. Это была Элиза. Незадолго до своей смерти. Подарила в награду за спасение.

Сью удивленно выгнула брови.

— Реально?

— Именно так. Вот тебе крест.

Оторвав правую руку от руля он перекрестил свое сердце.

Сью потянулась к нему и постучала костяшками пальцев по его предплечью, словно в дверь.

— Ну-ка давай мне браслет.

— Ты шутишь?

— Хочу еще попробовать. Давай-давай. Ща проверим, врешь ты или нет.

— Ни за что.

— Ну не ломайся, — она снова постучала ему по руке, — Давай сюда.

Абсурд. Снова впустить ее в себя? Никогда!

Но с другой стороны, часть его сознания думала «Почему бы нет?»

Она уже сама сообразила, что может делать браслет, и про Элизу уже знает. Какой вред может быть теперь?

Если удастся убедить ее в моей невиновности…

— Ну хорошо, — сказал он. Крепко сжав руль правой рукой, он протянул левую.

Сью сняла браслет с его запястья. Потом надела на свою левую руку.

— А что делать, чтобы он сработал? Типа, об лицо потереть или…?

— Об губы. Поцеловать.

— Ага. Ладно. — она подняла руку, поглядела на браслет, потом нахмурилась, глядя в сторону Нила, — Только в этот раз не надо на меня прыгать как горилла, лады?

— Хорошо. Но хочу еще предупредить о паре моментов. Это может быть опасно. Ни в кого, кроме меня, не входи, а также…

— Ладно, понятно. — она поцеловала браслет.

— Эй! Я еще не все…

Она осела кульком в пассажирском кресле, опять уронив руку с браслетом на левое бедро.

— Я не обо всем предупредил, — сказал он, зная, что она слышит — только уже не своими ушами, а через его восприятие.

Если она вообще здесь.

Должна быть здесь. Но так странно все-таки — когда ты не знаешь точно.

— Привет там, Сью. Ты вошла? Не важно. Не пытайся ответить. Тут нет двусторонней связи. Пока ты внутри, тебе не удастся никак со мной связаться. Даже если возникнет вопрос жизни и смерти. Ты ничего не можешь мне сказать, и не можешь меня заставить ничего сделать. Ты просто пассажир в чужом теле. Позже обсудим подробнее.

«Что она там делает? — подумал он, — Обследует новую обстановку? Мне так может оказаться весьма стыдно. Лучше следить, о чем думаешь».

Нет-нет-нет! Даже не двигайся в эту сторону, иначе начнешь думать именно о том, о чем не хочешь.

Он перевел взгляд на тело Сью, остановившись на участке белой блузки под плашкой с именем. Сквозь ткань можно было различить белый лифчик. И округлость ее груди. «Нет, перестань!» Он резко отвел взгляд.

Не думай о ней! (еще хорошо, блин, что я ей под юбку не пытался заглянуть). Едва успев об этом подумать, он тут же представил, какие детали можно было бы разглядеть, заглянув в полутьму между ее ног.

Бля! Сейчас решит, что я извращенец какой-то!

ДУМАЙ О ЧЕМ-ТО ДРУГОМ!!!

Элиза. Думай про Элизу. Она же для этого сейчас у тебя в голове, так? Узнать, что было на самом деле с Элизой. Узнать, я ли ее ухайдакал.

«Слушай, ты там извини, что я всякие гадости думаю. Оно само так бывает, ты же знаешь?

Ничего не могу сделать. Короче говоря, я постараюсь сейчас воспроизвести воспоминания того, что было в ночь убийства. Ладно?

Я как бы представлю все так, как оно было. А ты сиди и смотри. Когда закончу, ты будешь знать всё. Ага, прям реально всё. Включая размер моего члена.

О ГОСПОДИ! Я НЕ МОГ ЭТО СЕЙЧАС ПОДУМАТЬ!!!»

— Сью, — произнес он вслух, — Наверное, я лучше попытаюсь нормально с тобой поговорить. Можешь просто сидеть и следить за моими мысленными процессами, или как они там называются. Ты поймешь, что я не вру. Хорошо? Ну, начали.

— Началось все в воскресенье вечером. Марта была у меня, и мы посмотрели пару фильмов. Взятых в прокате. Потом, когда Марта поехала на работу — она работает в LAX, аэропорте Лос-Анджелеса — я решил вернуть фильмы. Ну, чтоб штраф за просрочку не платить, да?

Почему бы просто не показать ей кассету, которую мы записали?

Да? И как? Где ты тут видишь видео-плеер?

И потом, запись ничего не доказывает. Никто не мешал мне солгать перед камерой. А так она точно узнает, что…

— Было где-то пол-двенадцатого, — продолжал Нил, — Когда я сел в машину и поехал к видео-прокату.

Он рассказывал свою историю практически так же, как рассказывал ее прошлым вечером Марте и ее видеокамере. Говоря, он сам заново переживал все события у себя в голове. Снова был там, видел и чувствовал все то же самое.

Он полагал, что для Сью это, вероятно, смотрелось как фильм.

Фильм в стиле нуар с закадровыми монологами: непрерывный комментарий, только с Нилом Дарденом вместо Филипа Марлоу или Майка Хаммера[8].

Не хватало только грустных переливов саксофона в качестве саундтрека.

Хоть Нил и продолжал словесное повествование, он знал, что эти его отвлеченные мысли про фильм прервали поток воспоминаний — и у Сью, должно быть, кино прервалось, как будто проектор сломался.

И теперь она видит (или слышит) вот это.

Вот это? Она все слышит. Шикарно, блин!

«Привет там. Извини. На чем мы остановились?»

— Я не хотел награды, — произнес Нил, — Если женщину хочет покромсать на части какой-то злодей, ты не ради награды рискуешь жизнью. Ты рискуешь жизнью потому что должен, потому что ее сейчас покромсают на части, и долг мужчины — это остановить.

Неплохая имитация голоса Богарта.

Но он тут же устыдился своего спектакля.

Это не какой-то долбаный фильм, речь про Элизу и подонка, который убил ее. Взаправду.

В его мозг ворвалась картина Элизы в ванне. Цветное фото крупным планом, с кровью столь яркой, будто это издевательская бутафорская постановка.

Сью ахнула в кресле рядом. Потом начала тяжело втягивать ртом воздух.

Нил посмотрел на нее. Девушка сидела напряженно выпрямившись, с широко открытым ртом, плотно зажмурившись.

Спустя мгновение ее глаза резко распахнулись.

Она уставилась на него. Под ее глазами скопились капельки пота, и еще целая вереница капель висела как усы над верхней губой. Она тяжело дышала.

— Извини насчет этого, — сказал Нил.

Она вытерла губу тыльной стороной ладони. Скорчив гримасу, спросила:

— Это была она? Элиза?

— Ну да. Так она выглядела после…

— Вот же срань-то господня!

— Но это не я сделал.

Она кивнула. Выглядела при этом очень вымотанной.

— Это понятно, — она протянула свое запястье, словно демонстрируя ему браслет, — Он работает.

— Я знаю.

Помотав головой, она опустила руку и стянула браслет.

— На, забирай.

Нил забрал браслет и повесил себе на руку. Сью вновь заговорила:

— Ну, короче, ты не убийца все-таки. Ладно.

— А жаль. Лучше бы я убил этого подонка, Распутина.

— Ну ты пытался как бы. И наверняка ж его поранил там как следует.

— Совершенно недостаточно. Он все еще был в достаточно крепкой форме, чтобы сделать это с Элизой.

Лицо Сью скривилось, словно воспоминание причинило ей физическую боль. Несколько секунд спустя она сказала:

— Слышь, а тебе ж теперь надо доделать, что начал.

— В смысле?

— Убить его надо.

— Я надеюсь, что он может сам сдохнуть от ран, но…

— Да с хрена ли ты ваще едешь в «Форт», когда по земле гуляет такой хмырь, которого замочить надо? Вот это я хотела бы знать.

— Может, лучше мне рассказать тебе остальное.

— Только давай ща нормально рассказывай, ладно? Я чот не хочу больше в твою башку лезть. Хотя там было много всякого интересного, ага.

Нил покраснел.

— Ну…

— У тебя оч-чень грязненькие мысли, Нил Дарден.

Он скривился. Сью ухмыльнулась и потрясла головой.

— Хотя мне даже немножко лестно, в принципе, — сказала она.

— Извини. Правда, извини.

— Трусы на мне есть, кстати. Белые. Ну, ты интересовался просто. И да, я теперь неплохо знаю, какого размера твоя штукенция.

Нил чувствовал, будто его лицо в любой момент может воспламениться и сгореть.

— Супер, — пробормотал он.

— Ну, не льсти себе, не то чтобы прям уж супер. — после паузы, она добавила, — А ты знаешь, что он у тебя неплохо так привстал, пока ты сиськи мои разглядывал?

— Неправда.

Или правда? Он бы ничуть не удивился.

— Правда-правда, — просияла улыбкой Сью, — Да ладно, чо ты. Ну привстал на меня, прикольно же.

— Ох, блин.

— Ой, да не ссы. Ты мне нравишься. А ща еще больше нравишься, когда я у тебя в башке побывала. Только это выматывает, пипец. Так что давай-ка я просто посижу и послушаю, лады? Хочу дослушать твою историю, только снаружи теперь.

И он рассказал ей, продолжив историю с того момента, когда впервые вошел в дом Элизы.

Рассказал, как получил браслет в награду, когда спас ее под насыпью у автострады. Пересказал часть истории браслета — то, что узнал от Элизы. Пересказал доведенные до него предупреждения об опасностях. А потом рассказал о пробном полете — как он поцеловал браслет и вселился в тело Элизы.

Ничего этого, разумеется, не было на видеопленке, которую он записал вместе с Мартой.

Историю браслета он держал при себе — и таким образом не мог до сих пор никому поведать всю правду о произошедшем в ночь убийства.

Только этой девушке он рассказывал все, как оно реально было.

Как, покинув дом Элизы, он вернулся проверить тело Распутина.

Как дважды воспользовался браслетом, сначала в тщетной попытке найти тело, а затем совершив продолжительный полет до дома Элизы, опасаясь за нее.

Как вновь оказался в ее теле.

И был не способен предупредить ее.

Бессилен помочь, когда на нее напали.

Как он убежал из ее тела, вернулся в свое, потом помчался на машине к ее дому, но опоздал и обнаружил ее мертвой в ванне.

Сью слушала, смотрела на него, часто корчила гримасы, иногда комментировала или что-то спрашивала. Ее, похоже, очень интересовало все, что он мог рассказать. Почти словно она сама это переживала.

Нил почувствовал, что нашел по-настоящему благодарного слушателя.

Кого-то, перед кем можно по-настоящему выговориться.

Разговаривая со Сью, он пытался понять, почему не смог столь же правдиво все поведать Марте.

Потому, наверное, что проще рассказывать секреты совершенно чужим людям. Он часто слышал от других подобное. Быть может, это правда.

С высокой вероятностью, не будет никаких особых последствий, если рассказать что-то незнакомцу — кому-то, с кем ты вряд ли вновь увидишься через час, или через день, или вообще в ближайшие годы.

Все равно что написать свою историю пальцем на песке.

Можешь говорить что угодно — все равно оно исчезнет без следа.

Однако, его не отпускало предчувствие, что Сью отнюдь не собирается исчезать из его жизни особенно быстро.

По крайней мере, ему определенно придется терпеть ее компанию в ближайшие несколько часов. Пока они не достигнут «Форта», как минимум. И даже там, вряд ли будет легко от не избавиться.

«А может я и не хочу от нее избавляться?»

Это еще что? Ты собрался влюбляться в каждую бабу, которая тебе попадется?

Возьми себя в руки. Она прикольная, конечно, но явно не та девушка, с которой тебе стоило бы связываться. Слишком молодая. Слишком непутёвая. Единственная причина, почему ты изливаешь ей всё наболевшее — она случайно наткнулась на правду о браслете. Вот и все.

И он понял, что это действительно так. Не стоило придавать столь большое значение этой спонтанной исповеди. Он бы и Марте всю правду рассказал, если бы Марта случайно наткнулась на тайну браслета.

Сейчас он жалел, что не рассказал все Марте.

Но как можно вот так взять и рассказать кому-то, что у тебя есть волшебный браслет, позволяющий залезать в тела других людей словно в карнавальные костюмы?

Он никогда бы не рассказал об этом Сью. Девчонка сама узнала.

Он никогда бы не рассказал об этом никому.

Однако, сейчас он был рад, что Сью знает. Рад, что хоть кому-то можно говорить правду, ничего не утаивая.

И поэтому он продолжал говорить, не остановившись на убийстве, но продолжив рассказывать, что было дальше.

Как он не смог найти свою визитку, которую дал Элизе, и решил, что убийца забрал ее.

Как вернулся в свою квартиру, сообразив, что может стать следующей жертвой. Как все время держал пистолет наготове, боясь, но в то же время и надеясь, что Распутин к нему придет — и тогда появится шанс поквитаться с ублюдком.

Когда он рассказывал о визите Марты на следующий день, то был очень рад, что Сью не могла считывать его мысли — а то бы точно увидела, как Марта делает ему минет в прихожей. И почувствовала бы, как он возбуждается от этих воспоминаний.

Он не стал, конечно, упоминать этот эпизод. Но рассказал все остальное: как пояснял Марте свое положение, и какая опасность ему грозит — от Распутина, и возможно, от полиции — и как Марта настояла, чтобы он переночевал в ее квартире, где его никто не найдет.

Рассказал про видеозапись с показаниями, которую они сделали вместе.

Показаниями, которые были сдобрены дозой лжи, поскольку он не хотел говорить про браслет.

И наконец, он рассказал про свое письмо в полицию.

— Марта взяла его с собой, когда поехала на работу. Собиралась отправить по пути. Наверное, там получат послание завтра. А может, даже и сегодня.

— Так ты поэтому по тапкам дал? Мусоров застремался?

Он помотал головой.

— Письмо было анонимным. И мы старались его не трогать руками. Не думаю, что есть возможность узнать, кто его отправил.

— Так с фига ли ты в бега подался?

— Из-за царапин. — он кивнул на свою правую руку.

Сью покосилась туда.

— Это те, которые ты НЕ получил, когда твоя подружка НЕ падала из лодки?

— Они самые.

— Так кто ж тебя поцарапал-то?

— Ее звали Карен.

— Стоп-стоп! То есть ты виделся с какой-то Карен прошлой ночью? Когда Марта поехала на работу? Да едрид-мадрид, мне щас заметки вести придется со всеми твоими бабами. Марта, Элиза, теперь эта Карен… и еще я.

Нил мотнул головой.

— Карен — это ерунда. Можешь о ней забыть. Я ее просто посетил с помощью браслета. Там возникла странная ситуация, и я решил навестить ее вживую, и в итоге она меня поцарапала. Вот и все.

— И за что она тебя так?

— Неважно. У нас возникло небольшое недопонимание, не более.

— Ты ее бил что ли, или может…

— Нет. Ну, не совсем. Я был вынужден защищаться. Но я не причинил ей никакого вреда. Серьезного уж точно. Суть в том, что я не знал, как объяснить эти царапины Марте. Ну в смысле, их же не было, когда она уезжала на работу. И правду я ей точно не мог сказать, не рассказывая про браслет. И тогда я оставил записку и уехал. Решил, что побуду в другом городе, пока раны не заживут.

— На это уйдет неделя или две. Божечки-кошечки. А ты ж вроде писатель?

— Я тебе это говорил? — он нахмурился.

— Я была у тебя в башке минут пять или десять. Много чего там услышала.

— Я думал про свою работу?

Девушка пожала плечами.

— А черт его знает. Но я как бы все равно что-то такое уловила. И я к чему ща клоню — ты ж писатель, да? Ну так смог бы набрехать там ей чего-нибудь, у тебя ж башка работает в эту сторону.

— Возможно. Но я не хотел снова врать ей. И наверное… наверное, я решил, что для нас обоих будет лучше, если я ненадолго пропаду с горизонта.

— Слышь, ну а теперь у тебя есть я, так что можешь обратно, эцсамое, вылезти на горизонт, когда захочешь.

— В смысле?

— Ну, я типа подыграю, как будто это я тебя и оцарапала. Тогда про эту Карен можешь и ваще не заикаться. Расскажем Марте, что мы случайно типа встретились в «Форте», и ты как будто спас мне жизнь, когда я едва не свалилась из кабинки на горках. Ну чо, клёво я придумала, а?

— Есть только одна проблема, — сказал Нил, — На ногти свои посмотри.

Она подняла обе ладони перед собой, словно упершись ими в невидимую стену.

— Да ладно! Я могу тебя ими покорябать.

— Они ужасно короткие.

— Да фигня, отрастут. Пара дней, туда-сюда. Слышь, давай, я их не буду больше грызть, пока мы в «Форте». Тогда они как следует отрастут, когда мы их покажем Марте.

— Угу, — пробормотал Нил. И попытался улыбнуться.

Она что, собирается жить у меня?

Глава 25

Когда Нил остановился на заправке, Сью сказала:

— Пойду поболтаю с ребятами.

— Э-э, с какими еще? — спросил он.

— Господи, да поссать я пойду. Ты же книжки там какие-то пишешь вроде? Ты чо, никогда не слышал, что значит «пойти поболтать с ребятами»?

— Наверное, нет.

— Не хочу особо обижать твой умище, но ты иногда тугой прям пипец!

Она сунула руку куда-то вниз между своих коленей, чтобы достать пакет.

— Далеко не убегай, я мигом, — сказала она, открывая дверь. Выбравшись из машины, она двинулась к магазину на заправке, помахивая пакетом в одной руке.

Нил, оставаясь за рулем, снял с запястья браслет и засунул в карман штанов.

Потом потянулся рукой к ключу зажигания.

И внезапно представил, как уезжает прочь. Прямо сейчас.

Без попутчицы. К моменту, когда она осознает, что случилось, его уже и след простынет.

«И зачем мне это делать?» — задумался он.

Потому что она знает про браслет.

«Но она знает и про мою причастность к преступлению. И кто я, и куда направляюсь».

Главной проблемой будет браслет.

Она будет все время его клянчить попользоваться. Кто знает, может, даже попытается его украсть.

Надо было просто не давать браслет ей в руки.

Еще есть шанс от нее избавиться.

Она может и не знать моей фамилии.

Я могу сменить место назначения…

— Ну да, как же… — пробормотал он, поворачивая ключ в замке и вылезая из машины.

Как бы ни казалась заманчива возможность бросить Сью прямо сейчас, Нил знал, что просто не способен на такое.

Вот так взять и оставить ее на какой-то заправке черт знает где?

Впрочем, с ней, вероятно, ничего не случится. В худшем случае, проторчит тут аж целых минут пять, прежде чем кто-то еще ее согласится подвезти. Но он все равно не мог так с ней обойтись.

Нил окинул взглядом колонки, пытаясь найти знак о необходимости предварительной оплаты. Но не нашел. Оно и неудивительно. Чем дальше от Лос-Анджелеса, тем больше заправок, которые разрешают расплачиваться уже после залива топлива в бак. В глуши люди больше доверяют друг другу. Не так часто им приходится сталкиваться с варварами, как жителям больших городов.

С приятным чувством от этой мысли, Нил достал шланг и начал заправлять свою машину.

«Может, и вправду позволить Сью пользоваться браслетом сколько ей угодно, пока она у меня на виду? А через пару дней привезу ее обратно и высажу у той кафешки, где и взял. Ну а потом — браслет будет вновь в полном моем распоряжении».

Если она не украдет.

А то и захочет меня убить ради этой вещи.

«Нет, — заверил он себя, — Сью точно не такая».

Хотя браслет явно ее заинтересовал (к тому же был неоспоримо полезен как универсальный детектор лжи), но она не выглядела как-то очарованной этим артефактом. Учитывая невероятные возможности браслета, которые она дважды испытала на себе, девушка вела себя весьма спокойно.

Могла притворяться.

Надо самому залезть к ней в голову.

Сью все еще не вернулась к моменту, когда он закончил заправляться. Нил положил заправочный пистолет обратно на рычаг, тщательно закрутил крышку бензобака, проверил номер колонки и цену, и направился в павильон, где располагалась касса и магазин.

Расплатившись, он пошел в туалет. Запершись в кабинке мужской уборной, он сообразил, что имеет несколько минут полного уединения.

Можно воспользоваться браслетом и навестить Сью.

— Ну да, — прошептал он себе под нос, — И будет как в прошлый раз.

Если бы он не пытался использовать браслет в туалете кафе «Солнышко», то тот сейчас лежал бы в его кармане, и Сью никогда бы его не увидела.

Нил так и не решился достать браслет. Закончив справлять нужду, он помыл руки и посмотрел на себя в зеркало. Выглядел он нормально, за исключением растрепанных волос. Он провел по ним сухой расческой, потом пошел на выход.

Выйдя из магазина, он увидел Сью в своей машине.

Но не на пассажирском месте. На водительском.

Он открыл пассажирскую дверь и заглянул внутрь.

Сью переоделась. Вместо форменной белой блузки с коротким рукавом на ней теперь была джинсовая рубашка. Довольно старая и выцветшая, без рукавов, которые были отрезаны до самых плеч. Рубашку она носила навыпуск, поверх юбки. Юбка была из чего-то типа черной кожи. Обтягивающая и очень короткая. Белые носки и кроссовки — все, что осталось на ней из прежнего наряда.

Она встретила пристальный взгляд Нила. Несколько секунд ничего не говорила, затем произнесла:

— Хочешь, я за руль сяду? Ты ж умотался небось.

— Ну да. Давай. Спасибо. — он забрался на пассажирское сиденье, осторожно стараясь не наступить на большой бумажный пакет, в котором, по всей видимости, теперь лежала официантская форма, — А ты, я смотрю, решила образ сменить?

— Угу.

Он захлопнул дверь и пристегнулся.

— Я надеюсь, права и все такое у тебя есть?

— Насчет «все такое» не знаю, но права есть. Если хочешь глянуть, там сумочка в пакете валяется, в ней всё.

Он посмотрел на бумажный пакет.

Может, и правда лучше проверить?

— Ты не обидишься? — спросил он.

— Да валяй. Чего мне скрывать-то.

Когда Сью начала отъезжать от заправки, Нил поднял с пола пакет. Развернув его у себя на коленях, он заглянул внутрь. Кроме джинсового ремешка, вся сумочка была скрыта из виду под кучей одежды. Пошарив рукой внутри, он нащупал форменную юбку и блузку Сью. И ее бюстгальтер.

«Не думай об этом» — велел он себе.

Ух ты — оказывается, она сняла лифчик, когда переодевалась.

«И что с того? — подумал он, — ну сняла и сняла. Как будто мне это интересно…»

Повезло, что она сейчас мои мысли не слышит.

Сделав глубокий вдох, он достал сумочку Сью и положил пакет на пол. Молния сверху была застегнута.

— Ты уверена, что не против, если я посмотрю?

— Да изучай на здоровье.

Он поглядел ей в лицо. Девушка улыбалась.

Он расстегнул молнию. Раскрыв сумку пошире, он заметил сложенный бумажник, расческу, пару тампонов, пилку для ногтей, несколько пачек жвачки и мятных леденцов, тюбик помады…

Он вытащил бумажник и быстро застегнул молнию.

Одному богу известно, что еще там можно было обнаружить.

Нил не хотел знать. Он чувствовал, будто вторгся в чужое личное пространство — как недавно, когда копался в аптечке Марты — и незамедлительно покраснел.

Подумывал уже убрать бумажник обратно, не открывая, но тут Сью сказала:

— Ну давай, чего ждешь.

Бумажник был очень толстым, из красной кожи, потрепанный по углам.

— А что у тебя там вообще?

— Много всего.

Нил открыл бумажник.

— Вон там водительское, — показала Сью правой рукой, ткнув пальцем, — Вот, это я.

— Похоже на то.

— Не похоже, а я. Кто же еще-то, блин?

— Тут написано «Барбра Сью Бэбкок».

— Я никому не позволяю звать меня «Барбра». Ну реально, это не имя, а навоза кусок. Но деваться-то от него некуда, так что я зовусь Сью.

— Ага, — сказал Нил.

В удостоверении был указан ее адрес проживания в Мохаве.

Убедившись, что права не просроченные, он поглядел на дату рождения.

— Тебе всего восемнадцать.

— Девятнадцать будет через месяц.

— Ни фига себе!

— А чо, проблемы какие?

— Ну, ты просто такая… молодая.

— А тебе девяносто чтоль?

— Близко к тому.

Она засмеялась.

— Ладно, не суть, — сказал Нил, — Водить машину это тебе не мешает, полагаю.

— Ну а я о чем?

Он захлопнул ее бумажник и расстегнул сумку.

— Остальное-то не хочешь позырить?

— Нет, не нужно. Я лишь хотел проверить, что тебе можно быть за рулем, — он кинул бумажник обратно в сумочку и быстро застегнул молнию. Потом опустил сумку в коричневый бумажный пакет на полу и согнул его помятый верх.

Девушка улыбнулась ему.

— И вожу я довольно-таки нормально. Заметил?

— Ну, я заметил, что мы пока не разбились.

— Знаешь, я так-то хочу себе новенькую тачку взять, когда-нибудь. Коплю бабки. Когда-нибудь будет у меня Джип Чероки, такой, ну ты знаешь, с полным приводом. Через всю страну на нем проеду. Все посмотрю, везде побываю, в любой глуши, куда смогу добраться. А то с этих долбаных шоссе вообще ни фига не видно. Буду кататься по проселкам всяким, и смогу куда угодно доехать к людям.

— К родне?

— Нет! К незнакомым людям, которые живут во всяких таких местах. Ну просто приехать, поздороваться, познакомиться, пообщаться там, то-сё. А потом поеду дальше, а они будут глядеть мне вслед и говорить: «Какая славная девушка. Как жаль, что она не могла с нами побыть подольше…»

Нил удивленно поглядел на нее. Сью нахмурилась.

— Ну? Чего тебе не нравится?

— Ничего, — он покачал головой, — Все в порядке.

Она какое-то время молча глядела на дорогу. Потом вздохнула.

— Ну, это если я не буду уже скрюченной бабкой, когда мне хватит денег на такой джип.

— В «Солнышке», надо думать, платят не очень много.

— Угу, — она повернулась к нему и изогнула брови, — Я подумывала в криминал податься.

Нил рассмеялся.

— Думаешь, я прикалываюсь?

— Надеюсь на это.

— Ну, ваще да, конечно, — сказала она, словно недовольная собой, — Из меня Бонни и Клайд так себе. Ты кино это видел?

— Ага.

— Видал, как там в Бонни с Клайдом дырок наделали в самом конце?

— Ну да. В замедленной съемке.

— Почему-то это всегда в замедленной съемке, ты замечал? Так же и Тельма с Луизой, когда они падали в каньон. В замедлении. Всегда в замедлении. Ну, не важно, я по-любому не собираюсь как они кончить. Начнешь грабежами заниматься, тебя сто пудов грохнут рано или поздно, и нахрена мне бабки тогда? И полноприводный Джип Чероки мне зачем, если я сдохну?

— Ни за чем, наверное.

— Да и потом, кого я грабить-то буду? Где мне найти кого-то, кого не жалко грабануть? Ну потому что мне всех жалко постоянно. Люди работают, вкалывают, а я у них деньги отбирать буду, да? Мне ж потом паршиво будет пипец как.

— Если ты так к этому относишься, — сказал Нил, — то тебе лучше сразу забыть про преступную карьеру.

— Да знаю. Меня аж саму с себя тошнит.

— Ты хорошая и честная девушка, что тут плохого? Не о чем тут сожалеть.

— Есть. Могу я жалеть о том, что мне не достанется Джип Чероки с полным приводом, пока мне лет пятьсот не стукнет? Могу ведь?

— Эээ… наверное, можешь.

После этого, Сью на какое-то время вообще перестала разговаривать. Приоткрыв губы, она едва заметно двигала головой и плечами, словно в такт мелодии, что звучала у нее в голове.

Нил уже собирался было включить радио, как вдруг она вновь заговорила.

— Слышь, а насчет того браслета? — спросила она, — На нем же небось кучу бабла можно заработать, а?

— Я как бы не собираюсь его продавать, вообще-то.

— Нет, я не в смысле продать. Я в смысле… ну ты же можешь к людям в башку залазить, да? Врубаешься, о чем я?

— К чему ты клонишь?

— Да тут сто тыщ способов, как можно лавэ нарубить. Ну ты чо? Подумай сам. Мы же в Неваду едем. Там есть казино. Что если мы сообразим, как выигрывать? Сечешь? Залезть в башку к кому-то и обыграть.

— Ты серьезно?

Девушка поглядела на него так, словно сильно усомнилась в его здравом рассудке, после чего неразборчиво, но крайне выразительно фыркнула.

— Ты серьезно. — сказал Нил, словно переводя эту реплику вслух.

— Да блин еще как!

— Если мы будем обыгрывать людей с помощью браслета, разве это не все равно что кража?

— Не-а, это просто выигрыш.

— Но обманом.

— Ну… — она пожала плечами.

— И потом, — добавил Нил, — Я не уверен, что это в принципе возможно. Браслет никак тебе не поможет с игровыми автоматами, например. То же самое — рулетка, кости. Ни одна игра, где все зависит от случайности или работы механизмов. Не знаю точно насчет того, как работают лотереи, но и там вряд ли способность прочитать чьи-то мысли позволит тебе сходу выигрывать. Остается что? Только карты. Блэкджек, покер, всякое такое. Там браслет и правда способен помочь выиграть. Но это все равно будет обман.

— Обманывать — не грабить. Я не против.

— У тебя довольно гибкие моральные принципы, я смотрю.

— А ты сам-то?

— Если вкратце, то я вообще против всего подобного.

— Никогда не жульничаешь?

Он мотнул головой.

— Нет. Ну, практически. Ну, было в жизни что-то по мелочи, конечно — ну например, на экзамене по французскому в колледже. Но потом на душе было довольно скверно. И сейчас я уж точно стараюсь играть по правилам, всегда и во всём.

— А если ты мне поможешь сжульничать?

— В игре?

— Ну да. Это ведь не то же самое, как если б ты сам это делал.

Нил посмотрел на нее. Сью ухмыльнулась. Очень не хотелось ей отказывать.

Проявлять себя каким-то лицемерным ханжой-моралистом.

— Дело в том, — начал он, — что я сомневаюсь в полезности браслета даже в карточных играх. Ну то есть, теоретически это возможно… если мы знаем, какие карты будут у крупье, или еще что-то такое… Но проблема в том, что кому-то из нас надо физически присутствовать за столом, вести игру. Собственно, даже не кому-то а мне — тебе не дадут играть по возрасту, там документы проверяют. Таким образом, тебе придется залезть в голову крупье, находясь физически где-то в другом месте. Никак повлиять на его действия ты не сможешь, только наблюдать. А узнав информацию, тебе необходимо как-то передать ее мне — то есть, вернуться в свое тело и… ну не знаю, подать мне какой-то сигнал.

— Нормальный план, как по мне.

— Да не получится так ничего. Ты должна находиться в каком-то месте, где я тебя вижу, это для начала. И тебе придется для каждой передачи сведений скакать между своим телом и тем, в кого ты вселяешься. Ну и не забывай про службу безопасности. Все казино утыканы камерами на каждом метре. Тебя поймают где-то минуты через две, если ты попытаешься подавать мне какие-то сигналы, находясь в радиусе визуального контакта.

— Ты прям так уверен?

— На девяносто процентов.

— Значит, плохой вариант?

— Весьма плохой.

— Но способ-то должен быть. Так ведь?

— В казино?

— Или там… или еще где. Залезть в чью-то голову и узнать чего-нибудь ценное.

— Не уверен, что есть. Если исключить откровенный криминал, разумеется. Если не гнушаться такими делами, то да — наверное, обладая браслетом, можно добыть некую информацию. Скажем, комбинацию к сейфу.

— Точняк!

— Или место, где человек может прятать ценные вещи. Наличные деньги или драгоценности в доме, например. Что-то подобное. Но только узнав это, тебе придется все равно идти и красть их. Со всеми вытекающими.

— Ну да, такого лучше не надо. Но блин, должен же быть способ разбогатеть благодаря этой штуке! Такой, чтоб никого не грабить.

Сью хмуро глядела в лобовое стекло — видимо, в напряженном мысленном поиске решения.

Решения, которое Нил уже знал. Но сомневался, что стоило ей рассказывать. Пожалуй, даже точно не стоило.

— Слышь, а что если мы будем деньги брать с людей? — вдруг выпалила Сью, — Ну, чтоб попользоваться браслетом, на полчасика там. Сколько заплатят, как думаешь? Баксов пятьдесят? Сто? — ее лицо повернулось к Нилу, глаза и рот были широко раскрыты, как у человека, пораженного озарением, — Не, ну ты зацени! Десять человек, по сотке с носа — и у нас уже штукарь в кармане!

— А сколько там стоит тот джип, который ты хочешь?

— Ну, надо посмотреть. Вообще так штук двадцать пять где-то.

— Тогда нам нужно будет найти двести пятьдесят человек, которым мы дадим попользоваться браслетом. Это если по сотне с каждого.

— Может и меньше. Может, мне только на первый взнос в рассрочку.

Нил мотнул головой.

— Идея красивая, но ничего не выйдет. Во-первых, никто не заплатит нам ни цента за пользование браслетом без доказательств реальности его эффекта. А если достаточно много людей узнает, на что он способен, то среди них точно будут те, кто попытаются браслет у нас отнять. Вообще никто не должен знать о возможностях браслета. Никто, кроме его владельца. И ты тоже не должна знать. Ты узнала по чистой случайности. Не хватало еще рассказывать о нем кому попало, направо и налево. Ты хоть представляешь, сколько людей будут готовы нас буквально убить ради этой вещи?

Сью оттопырила нижнюю губу и подула вверх, сдувая челку со лба.

— Да с фига ли кому-то тебя убивать за браслет, от которого толку ноль? Ты мне вроде уже доказал, что денег на нем не заколотить никак.

«Вот пусть она и продолжает так думать, — сказал себе Нил, — Лучше пусть не знает».

Сью продолжала хмуриться. Через какое-то время, она сказала:

— А все равно способ есть. С такой штукой, просто должен быть способ разбогатеть. Как-то.

— Если придумаешь — не забудь мне сообщить. — сказал Нил, после чего включил радио.

Из колонок зашипели помехи. Он нажал на кнопку поиска станции. Радио начало искать сильный сигнал, и вскоре нашлась какая-то станция, передававшая золотой шлягер, «I Fall to Pieces»[9].

— О, я обожаю Пэтси Клайн! — сказала Сью.

— Я тоже.

Он покосился на девушку. Та беззвучно открывала рот, подпевая словам песни, с грустным и задумчивым выражением на лице.

Господи, она ж совсем еще девочка.

Такая юная, и милая, и наивная, и уязвимая, с полной головой нелепых идей, с простыми несбыточными мечтами.

Нил почувствовал, как у него возник комок в горле.

И подумал, что возможно, ему стоит как-то помочь Сью найти деньги на тот полноприводный Джип Чероки.

Глава 26

В начале следующего часа музыка сменилась выпуском новостей.

В третьем сюжете упомянули Элизу.

«Хотя у полиции пока нет подозреваемых в убийстве бывшей олимпийской медалистки по прыжкам в воду Элизы Уотерс, ее муж, актер Винс Конрад, провел ранним утром пресс-конференцию, объявив о награде в пятьдесят тысяч долларов за любую информацию, которая приведет к поимке и наказанию убийцы или убийц. Конрад, вернувшийся вчера с Гавайских островов и узнавший о смерти своей жены, сообщил журналистам… — далее началась запись прямой речи актера с пресс-конференции, где Конрад говорил: — Мир лишился чего-то уникального и неповторимого, когда Элиза была убита. Но я абсолютно уверен, что… — его голос дрогнул, надломившись, и у Нила тоже в этот момент навернулись слезы, — Я просто надеюсь, что то животное, которое это сделало, будет поймано и… наказано по заслугам».

Вернулся голос ведущего: «К другим новостям…»

Сью выключила радио.

— Надо думать, за тобой не гонятся. По крайней мере, пока.

— Нельзя знать наверняка, — сказал Нил, — Полиция часто утаивает информацию.

— А мне награду дадут, если я тебя сдам, а?

— Возможно, — признал он, весьма погано себя чувствуя, — Но сначала меня должны признать виновным в суде. А я этого не делал.

— Ну, ты не ссы, я тебя не заложу.

— Спасибо. — ответил он, задумавшись про себя, насколько ее слова искренни.

— Да и потом: я-то мыслю, что этот муженек ее и замочил.

Нил странно посмотрел на нее.

— Угу, — сказала она, уверенно кивнув головой.

— Вообще-то, я знаю, кто это сделал, и это был не Винс Конрад. Это был тот, в кого я стрелял. Не знаю имени, но я называю его «Распутин».

— А кто тебе сказал, что Конрад не нанял твоего Распутина на это дельце?

— Нет никаких причин так думать.

— Да ты слыхал, как он говорил-то?

— Взволнованно и подавленно.

— Ну, он же актер. Такой парень небось может какие хочешь эмоции включать и выключать — как ты кран на кухне поворачиваешь. Ну короче, мне чот показалось, что он притворяется. Ну ты понял, да? Как-то прям слишком уж грустно.

— Его жену убили.

— Как бы да, но они ж разошлись, типа? Разводиться собирались там?

— По всей видимости.

— Ну и вот. — она решительно, быстро кивнула, словно окончательно подтвердила свой тезис.

— Масса людей разводится, это ничего не значит.

— Но только некоторые иногда идут и режут глотку своей жене, ага.

— Это бывает довольно редко, — сказал Нил, — даже в Брентвуде.

— Но уж очень удобненько вышло, что старина Винс случайно был на Гавайях, как раз когда его жену мочканули. Ну блин, лучше алиби не найдешь при всем желании.

— Это ни о чем не говорит.

— Ты в кино его вообще видал?

— Конрада? Конечно.

— У меня от него мурашки. — словно в доказательство, она скорчила гримасу и часто задышала.

Нил реально увидел мурашки, появившиеся на ее правом предплечье.

Глядя туда, он также заметил легкий загар ее кожи, а также тонкие пушистые волоски, казавшиеся золотистыми на солнце.

Сью отпустила руль одной рукой и потерла ее, словно пытаясь унять мурашки.

— Видал его в том фильме, как его… «Мертвые глаза»?

— Ага.

— Ну разве тебе не показалось, что мужик пипец какой стремный?

— Так и было задумано. Он же актер, который просто играл роль. Смотри, сколько стремных уродов сыграл Борис Карлофф, но все говорят, что он был замечательным человеком в реальной жизни — настоящим джентльменом, добрым, отзывчивым…

— Ну, это не про Конрада. Он просто стремный и странный, как по мне.

— И это тоже не делает его убийцей.

— Ты-то с какого фига за него заступаешься?

— Я просто не вижу смысла подозревать, что он как-то замешан. Ты бы видела этого Распутина, как я его видел. В смысле, дай бог, ты его никогда не увидишь, но… он вообще не выглядел как кто-то, кого можно нанять. Просто дегенерат-садист.

— Но теперь-то, когда есть награда, мы его точно найдем.

Нил молча уставился на нее.

— Не, ну а чо? — отпустив правой рукой руль, она потянулась и мягко похлопала Нила по плечу, — Чего скажешь? Награду поделим пополам.

— По двадцать пять тысяч на нос…

— Для меня это новенький полноприводный Джип Чероки. А тебе чего хочется? На что баблишко тратить будешь?

Нил пожал плечами.

— Не знаю. Вероятно, в банк положу, на первый взнос за свой дом.

— Ну и отлично! У вас с Мартой будет шикарнейший здоровенный дом. Вы жениться собираетесь?

— Рано или поздно, наверное.

— А чего ты ждешь-то?

— Когда устрою карьеру, наверное. Я не могу жениться на девушке, если она зарабатывает больше меня. Я должен иметь возможность ее обеспечивать.

— Ну во-первых, ты получишь эту награду за своего Распутина. Во-вторых, напишешь сюжет для кино про это все. По итогу, бабло будешь грести лопатой.

— Это мысль, — согласился он.

— Ну так чо, может, давай развернемся и махнем назад в Лос-Анджелес…?

— А как же «Форт»?

— Если мы хотим получить награду, то надо шуршать поживее. Пока еще кто-то нас не обскакал.

— Да я вообще не особо представляю, как нам его найти.

— Ну, он же сам будет тебя искать, не? Ты ж говорил, у него есть твой адрес. Значит, и мы должны сидеть там, устроить ему засаду.

— Невозможно узнать, когда именно он решит ко мне наведаться, — указал Нил, — я так думаю, если он сразу не приперся, то где-то залег на дно. Ему не до меня, пока раны не залечит. Так что может пройти… да кто знает? Несколько дней… или даже недель… прежде чем он заявится в мою квартиру.

— Ну, когда он это сделает, нам лучше быть там.

— Знаешь что. Нам сейчас до «Форта» осталось ехать часа два или три. Обратно до Лос-Анджелеса — все шесть. Так что давай пока просто поедем вперед, ладно? Ну, я все-таки хочу посмотреть это место, раз уж так близко к нему подобрался. А ты?

— Конечно, хочу.

— Давай так. Приедем туда, найдем там мотель какой-нибудь, переночуем, а уж потом будем завтра думать про остальное. Как тебе такой план?

— Ну… ладно.

— Хорошо, — он зевнул, — теперь дай мне отдохнуть чуть-чуть. Скоро сам сяду за руль.

— Ладненько.

Он устроился поудобнее в кресле, закрыл глаза и вновь зевнул. Похоже, одни только разговоры с попутчицей его здорово вымотали.

Он подумал, что день будет очень долгим.

Как все усложнилось…

Все, чего он хотел — это убраться подальше от Лос-Анджелеса и своих проблем, связанных с убийством. Сбежать и спрятаться от полиции, от Распутина… даже от Марты.

На пару дней, максимум на неделю. Одиночество и покой — не только чтобы зажили травмы, но и чтобы был шанс сообразить, что делать дальше.

И возможность поиграть с браслетом.

«Плакали теперь мои надежды» — мрачно подумал он.

Возможно, и правда есть резон поехать обратно и попытаться поймать Распутина.

«Завтра, — сказал он себе, — Или послезавтра. Спешить некуда».

Сквозь усталость пробилась смутная мысль, что стоит, наверное, в мотеле заказать два отдельных номера на ночь.

«Однозначно, — подумал он, — Если я с ней буду в одной комнате, что я скажу потом Марте? Даже если мы не будем спать вместе, все равно…»

С этой мыслью Нил уснул.

Проснулся он внезапно, когда завизжали тормоза и его швырнуло на ремень безопасности.

Но проморгавшись, он не увидел никаких проблем.

— Извини, так получилось, — сказала Сью.

— Гос-споди! Что стряслось?

— Да кошка дорогу перебегала. Слава богу, я ее не переехала. — она недовольно посмотрела в зеркало заднего вида.

— Напугала меня до чертиков, — сказал Нил. Его сердце все еще часто колотилось.

— Ну а чего мне было делать? Не давить же ее. Люблю котиков.

Нил глубоко вдохнул и попытался успокоиться.

— Ладно, чего уж теперь.

— Ну я все равно тебя собиралась будить уже. Мне жрать охота, а скоро будем через город проезжать. Ты не против, если пообедать куда-нибудь заскочим?

— Да не против, наверное. Сколько я спал?

— Ой, ну минут десять где-то. — она ухмыльнулась, — Ну как, норм отдохнул?

Он рассмеялся.

— Ну, спать больше не хочется, это уж точно.

Несколько минут спустя, они остановились у заведения под названием «Кафе Йосемити Слим» в городке Ли Вининг[10]. Нил не особенно проголодался, так что заказал только тарелку горячих куриных крылышек.

Хотел было взять и пива, но вспомнил, что скоро надо будет садиться за руль, так что предпочел пепси. Сью заказала чизбургер с беконом, картошку чили и тоже газировку.

Напитки им принесли сразу. Пока они пили холодную колу и ждали еду, Сью разглядывала других посетителей.

— Слышь, а у тебя браслет при себе?

— В кармане. Но мы не будем его использовать здесь, если ты об этом.

— Ну на секундочку, а? Видишь, там пацан пьет милкшейк. Я тоже хочу попробовать.

— Ты можешь его просто заказать.

— Ты хоть знаешь, сколько в нем калорий?

— А сколько в бургере и картошке, ты хоть знаешь?

Сью засмеялась.

— Ну, где-то же надо сказать стоп, иначе раздуешься как воздушный шарик. Ну ладно тебе! Передай его мне под столом, никто не увидит.

Вновь Нилу не хотелось выглядеть перед ней замшелым ханжой. Если бы они сидели на стульях… но они сидели напротив друг друга на диванах в отдельной кабинке.

Нил не мог придумать хорошего повода отказать ей в просьбе.

Если хочет, почему бы ей не позволить?

— Ладно, — сказал он. Затем достал браслет из кармана, велел ей прислониться к стене и занять устойчивое положение, — А то свалишься на фиг прямо под стол.

Он просунул руку под столом как можно дальше, и вскоре Сью выхватила браслет из его пальцев.

— Спасибо, — прошептала она. Потом ухмыльнулась и пошевелила бровями. Она отползла немного вбок и наклонилась влево, упершись левым плечом в стену.

— Ну, понеслась, — прошептала девушка.

Нил чувствовал себя каким-то участником заговора, сообщником преступления.

Его сердце забилось чаще, когда Сью опустила голову.

— На горизонте чисто? — спросила она.

Нил огляделся. Никто, вроде бы, не подходил к ним и не смотрел в их сторону.

— Угу.

Сью подняла правую руку, на которой висел браслет. Провела запястьем по губам, и вдруг обмякла, словно подкошенная. Ее рука свалилась вниз, скрывшись из виду.

Словно она моментально уснула.

Стараясь вести себя непринужденно, Нил отхлебнул еще немного пепси через соломинку.

Сью начала оседать вперед.

О господи!

Хотя она еще опиралась на стену и сиденье, но явно начинала сползать вниз — ее зад скользил вперед, поверхность плохо держала тело.

Нил высунул вперед правую ногу, подставив под ее колени.

Скольжение остановилось.

Но она уже сидела в опасно-неустойчивой позе. Грудь была на уровне столешницы. Наверное, уже половина задницы успела сползти с сиденья. Давление на его ногу заметно нарастало.

Покрутив головой, он заметил ребенка с милкшейком. Мальчик сидел за столиком со своей семьей, правым боком к Нилу.

Никак нельзя было привлечь его (и Сью) внимание.

Не надо было вообще позволять ей этого делать.

«Возвращайся!» — мысленно закричал он.

Пацан откусил от своего хот-дога.

А она точно вселилась в него? Может, решила выбрать кого-то еще? Может, она во мне?

«Сью? Ты здесь? Эй? Если ты здесь, вылезай немедленно. Прямо сейчас! Ты уже падаешь под чертов стол!»

Нога Нила, единственное препятствие на ее пути вниз, уже начала дрожать от неудобной позы и всего веса чужого тела.

Нил громко прокашлялся.

Сразу несколько людей обернулись к нему. Даже мать того ребенка.

Но не сам мальчик. Он жадно разевал рот, чтобы еще раз укусить сосиску в тесте.

Нил подумал, не попытаться ли как-то стянуть браслет с запястья Сью.

Нет. Ее правая рука висла сбоку. Хоть он и не видел браслета, но тот очевидно находился внизу, у ее бедра — через стол не дотянуться. По крайней мере, без привлечения массы ненужного внимания.

Вернись, Сью!

Черт возьми, да где ты!

Проклятый пацан очень медленно поднимал ко рту свой милкшейк.

Мать заметила, как Нил злобно пялится на ребенка.

Он улыбнулся и быстро повернул голову.

Так мне и надо, дураку!

Сью!

В отчаянии, он дернул ногой вверх, перестав держать ее колени. Если хочет падать — пусть падает.

Ее тело скользнуло вперед быстро.

Слишком быстро.

Нил попытался остановить ее, но не смог.

Успел лишь воскликнуть:

— Осторожно!

Край столешницы столкнулся с подбородком девушки с такой силой, что стол затрясся, посуда задребезжала, зазвенели кубики льда в стаканах с газировкой. От удара ее голова запрокинулась назад. Спустя мгновение она исчезла под столом.

Все смотрели в их сторону.

Включая мальчишку.

Нагнувшись, Нил заглянул под стол. Сью лежала там в узкой нише, спиной к сиденью, задрав одно колено и выставив другую ногу вбок под неудобным углом, словно она упала, пытаясь пнуть Нила в голень.

Первое, на что обратил внимание Нил — ее белые трусики под юбкой.

А потом увидел ее красное от крови горло.

Глава 27

Нил открыл дверь машины перед Сью.

Та коротко буркнула «спасибо» и забралась внутрь. Он захлопнул дверь.

Пристегиваясь за рулем, он поглядел на девушку. Та встретила его взгляд с обиженным, обвиняющим выражением лица.

Ее подбородок был заклеен пластырем, под которым находилась марля.

Голубая джинсовая рубашка все еще влажно темнела спереди от стирки, проведенной в уборной ресторана. С любезной помощью официантки, ей удалось, похоже, отстирать большую часть крови.

— Извини меня пожалуйста, — сказал ей Нил.

Он уже говорил это ей раз десять раньше, еще в кафе, но встречал в ответ лишь возмущенный взгляд. Они сумели все-таки закончить трапезу, хотя Нил не смог получить особого удовольствия от еды. Слишком терзало чувство вины.

— А я-то думала, ты норм парень, не злой… — сказала Сью.

— Обычно, так и есть, — произнес он, преодолев комок в горле.

Покачав головой, он завел мотор. Выезжая с парковки, он сказал:

— Не знаю, зачем я это сделал. Просто разозлился, и… я не хотел, чтобы ты поранилась, честное слово.

— Да хотел ты или нет — а сделал.

— Я знаю, — он чувствовал жжение в глазах. Уже не первый раз с момента ее падения, — Если б я мог как-то вернуться в тот момент и сделать по-другому.

— Ты не можешь. Мне уже делали больно парни, и не раз — и знаешь, что? Они все потом очень сожалеют и извиняются. Только от этого не легче.

— Да я ж тебя не избил! — возразил он, возмутившись, что его свалили в кучу с другими, — Просто устал тебя держать. Ты виновата не меньше меня. Ты вообще обещала отсутствовать не больше минуты. А если б я тебя не поддерживал, ты бы прямо сразу под стол свалилась.

— Да у тебя, я смотрю, прям особый талант — спасать девушек ненадолго.

— Ну спасибо. Очень мило.

Она отвернулась и уставилась в окно.

Ниже по склону и чуть дальше по дороге располагалось озеро Моно, калифорнийская версия Большого Соленого Озера.

Нил как-то видел его, много лет назад, но не помнил, что оно настолько огромное.

— Это озеро Моно, — сообщил он Сью, надеясь отвлечь ее от происшествия в ресторане.

— Я знаю.

— Красивое, да?

— Нет. Пугает оно меня. Как будто ты где-то на луне.

— Хочешь, подъедем поближе? Там где-то впереди должна быть подъездная дорога.

— Нет.

— Там соленая вода, что интересно. Настолько соленая, что в ней не тонешь.

— Я не собираюсь там купаться. И если бы собиралась, то все равно бы не смогла, у меня подбородок покоцан.

— Не могу сейчас вспомнить, но Марк Твен что-то писал про него.

— Про мой подбородок?

— Про озеро Моно. Он много всего написал в своей повести «Налегке»[11]. Я эту книжку читал пару лет назад, но…

— Зря я это сказала, — перебила Сью, повернувшись к нему лицом.

— Сказала что?

— Ну, про… спасать девушек ненадолго. Удар ниже пояса, так-то вообще. Извини.

— Ну, спасибо.

— Да и в общем-то, я реально застряла в этом пацане слишком надолго. За это тоже извини.

Пытается помириться. Отлично!

— Милкшейк-то вкусный был? — спросил он.

Девушка скривила губы.

— Да я только глоток успела заценить. Он же густой как сопли, и мелкий никак не мог всосать через соломинку. Думала, у него щас мозги через уши брызнут. Но хот-дог был реально вкусный. Сосисон жареный на огне, прям как я люблю, с хрустящей кожицей, мммм!

— Рад, что тебе понравилось.

— Не уверена, что это стоило раскроенного подбородка.

Нил сделал глубокий вдох.

— Хочу сказать, что нам с тобой надо быть гораздо аккуратнее в применении браслета.

Она хмыкнула.

— Но шороху мы там навели круто, да?

— Господи боже, — пробормотал Нил, тряхнув головой, — Тот жирдяй уже собирался скорую вызывать.

— А та девка мелкая, которая визжала и рыдала на всю кафешку?

— Тебе кажется, это смешно?

— Ну, тогда мне было не очень весело, — сказала Сью, и засмеялась.

— Но в ретроспективе, — указал Нил, — Нет ничего смешнее, чем то, что заставляет маленьких девочек рыдать.

Сью засмеялась еще сильнее. Потом скривилась и прижала ладонь к подбородку. Похоже, боль утихла за несколько секунд. Затем она сказала:

— Слышь, а знаешь, что мне реально ваще не понравилось? Валяться там в таком беспомощном виде, да еще и когда все разглядывали мои кальсоны, — она сделала паузу, — Ну, трусы в смысле. Бельишко.

— Я знаю, что такое кальсоны. Просто удивлен, что ты выбрала такое… оригинальное слово. Хотя нет, не очень удивлен. Ты где это словечко подцепила-то?

— Батя мой все время их так звал.

— Ясно.

— Ну короче, трудновато себя ощущать королевой, когда лежишь на полу, задрав ноги, и любой мимокрокодил может разглядывать твои труханы.

— Нормально ты выглядела. И белье у тебя нормальное.

Покраснев, Сью сказала:

— Ну, спасибо тебе, наверное.

Впереди показался съезд на дорогу, уходившую к берегу озера, поэтому Нил сказал:

— Ты уверена, что не хочешь прокатиться до воды? Времени у нас навалом. С такой скоростью, скорее всего доберемся до «Форта» раньше двух часов. В мотели обычно после трех заселяют.

Она приподняла брови и улыбнулась уголками рта.

— Ты им тоже скажешь, что я типа твоя жена?

— У нас колец нет.

— В кафешке тебе это не помешало.

— Ну я должен же был хоть что-то им сказать. А то люди уже начинали подозревать, что я тебя похитил.

— Кольца можем взять в сувенирной лавке, — сказала Сью, — Ну или скажем, что я твоя сестра.

Нил внезапно вспомнил про Карен и ее брата Даррена.

— Ну уж нет! — решительно ответил он, — Я еще меньше хочу, чтоб меня подозревали в черт знает чем со своей сестрой.

— Ну лады, тогда буду женой твоей. Как хочешь.

— Так будет лучше. Ну или возьмем отдельные номера.

— Не, не! Я не хочу торчать одна в каком-то клоповнике. Терпеть это не могу. Да и переплачивать в два раза. Спасибо, но ну его нафиг. Женой так женой, мне без разницы. Да и никто на кольца не смотрит все равно. Блин, да никто даже и проверять не будет, женаты мы или нет.

— Нельзя заранее предсказать. Если попадется какая-нибудь старая карга моралистка…

— Ну где-нибудь еще переночуем тогда. Да ладно те, мне и в машине спать приходилось. Всегда так можно на крайняк.

— Ну, давай надеяться, что до этого не дойдет.

— Дорогу к озеру проскочили, — указала Сью.

Нил глянул в зеркало заднего вида.

— Я мог бы развернуться.

— Не надо. Поехали уж дальше, куда едем.

Нил вскоре понял, что дорога до «Форта», похоже, займет больше времени, чем он предполагал. Никто не знал, что последние пятьдесят миль придется провести на извилистом горном серпантине вместо прямого шоссе.

Их скорость снизилась вдвое. Время прибытия таким образом сдвигалось на час — если это прибытие вообще состоится. Один неверный поворот на такой дороге…

Нил чувствовал, как его слегка подташнивает при каждом взгляде на обрыв сбоку от дорожного полотна.

Падать очень и очень далеко.

Время от времени они проезжали кресты, воткнутые в обочину.

— Небось тут кто-то сыграл в ящик, — сказала Сью при виде первого креста.

— Неудивительно, что Форт не особо популярен, — сказал Нил, — Если потенциальные клиенты валятся в пропасть, не доезжая до него.

— Почему он вообще в горах каких-то? — спросила Сью.

— Там был шахтерский поселок. Когда все шахты выработали, на месте пытались организовать аттракцион для туристов типа «города-призрака», но на него никто не приезжал посмотреть. Наверное, слишком близко к Вирджиния-Сити[12]. Тогда было решено привлечь туристов, превратив его в «Форт».

— То есть никакого настоящего форта тут и не было никогда?

— Конечно. Это просто чья-то блестящая идея для тематического парка.

Вскоре они начали встречать красочные деревянные знаки вдоль дороги, которые чередовались с новыми порциями крестов.

ФОРТ.

Развлечения! Сувениры! Аттракционы!

Аутентичные вещи времен Дикого Запада!

Вкусная еда!

20 миль прямо по курсу.

ГОСТИНИЦА И КАЗИНО.

Игровые автоматы! Видео покер! Блэкджек!

И многое другое!

Выплаты высшего уровня!

ОТЕЛЬ-РЕСТОРАН АПАЧ!

(В одном квартале от Форта).

ИСПЫТАЙТЕ ПОНИ ЭКСПРЕСС!

Рискните жизнью на высокоскоростных горках!

НЕЗАБЫВАЕМЫЕ ОСТРЫЕ ОЩУЩЕНИЯ!

ТОЛЬКО В ФОРТЕ!

10 миль прямо.

РЕСТОРАН, ГОСТИНИЦА, АЗАРТНЫЕ ИГРЫ!

Спутниковое ТВ в каждом номере.

Большой бассейн и сауна!

Низкие цены! Чистые номера!

ОТЕЛЬ-РЕСТОРАН АПАЧ.

III ВКУСНО ПАЛЬЧИКИ ОБЛИЖЕШЬ II!

ПООБЕДАЙТЕ У ВИЛЛИ.

Лучшие угощенья в Неваде!

— Один бросок томагавка от гостиницы Апач —

АУТЕНТИЧНАЯ КРЕПОСТЬ ЗАПАДНОЙ АРМИИ.

Музеи! Сувениры! Еда! Мастер-классы!

Живые лошади! Стрельба! Ежедневные представления!

Форт!

6 миль.

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА ДИЛИЖАНС.

КОЛЕСО ОБОЗРЕНИЯ С МИРОВЫМ ИМЕНЕМ.

Развлечение для всей семьи!

ГДЕ МЫ?

В ФОРТЕ!

Сразу за поворотом.

МУЧАЕТ ЖАЖДА?

А У НАС ЕСТЬ МАРГАРИТЫ!

ХОЛОДНЫЕ!

КЛУБНИЧНЫЕ! БАНАНОВЫЕ! КЛАССИЧЕСКИЕ!

ПЕЙ ХОТЬ ВЕДРАМИ!!!

И НАША ВСЕМИРНО ИЗВЕСТНАЯ.

ЗОЛОТАЯ МАРГАРИТА.

В БАРЕ

ПАНЧО ВИВА

(Прямо перед фортом).

— Вот от этого я бы не отказался, — прокомментировал Нил.

— Я тоже, — сказала Сью.

— Как жаль, что тебе не продадут по возрасту.

— Да ладно? Ха-ха, ты мои другие документы не видел.

— У тебя есть фальшивые документы?

— У меня вообще много чего есть.

Несколько секунд спустя они преодолели крутой поворот и въехали в небольшое поселение, где находилось все вышеперечисленное: автозаправка с минимаркетом, ресторан для автомобилистов, сувенирный магазин, мотель под названием «Вигвам» (похоже, закрытый), ресторан «У Вилли», бар «Панчо Вива», и отель-ресторан «Апач».

— Есть номера, — указала Сью.

— Повезло значит.

Подъезжая к трехэтажному кирпичному зданию казино, он сказал:

— Похоже, этот дом построили еще во времена шахтерского поселка.

— Надеюсь, он нам на бошки не обвалится.

— Ну, до сего дня простоял.

— В Неваде-то землетрясений не бывает поди.

— Бывает, но редко и не везде.

— Слышь, а откуда столько народу? — вдруг спросила она.

Нил покрутил головой. До поворота, они встретили в лучшем случае две или три машины на всем протяжении горного участка дороги. Но здесь на улицах попадались настоящие пробки. Легковые машины, пикапы, фургоны, дома на колесах занимали все доступные парковочные места. Наряду со множеством внедорожников всех видов: Чероки, Бронко, Рендж Роверы, Ленд Крузеры…

— А смотри, вон тот самый Джип Чероки, как мне нравится! — показала Сью на красную машину.

— Не лучше ли тебе взять Рендж Ровер?

— Он дороже.

— Дороже потому что лучше.

— Давай так, короче. Я беру Рендж Ровер, если ты мне накинешь десять штук из своей доли от награды.

— А, кхм. Я подумаю. — на самом деле, Нил сомневался, что кто-либо из них получит какую-либо награду, но не хотел разбивать надежды Сью и расстраивать ее раньше времени.

На небольшом расстоянии от гостиницы «Апач» обе обочины дороги занимала парковка «Форта». Площадки были далеко не полны, в отличие от парковок на главной городской улице.

Форт выглядел весьма впечатляюще.

Массивный бревенчатый забор был оборудован сторожевыми вышками по передним углам. У главных ворот стояли две гаубицы. Нил заметил вдалеке верхушки нескольких аттракционов. Потом он сделал поворот и заехал на парковку гостиницы.

— Думаю, надо первым делом снять номер, — сказал он.

— Я — твоя жена типа, да?

— Наверное, — он остановил машину, заглушил мотор и вытащил ключ. — А вообще говоря. Давай-ка ты посидишь тут, пока я регистрируюсь?

— Как скажешь. — она протянула руку и постучала пальцами по его предплечью.

— Браслетик мне дашь?

— Зачем?

— Да почему нет? Да ладно те! Не потеряю, не боись. Ну и он поможет мне отвлечься от боли. — она запрокинула голову, чтобы продемонстрировать повязку на подбородке.

— Ну, хорошо. — Нил вручил ей браслет, — Только в меня не лезь. И сама никуда отсюда не уходи. Я вернусь минут через пять.

— Да можешь не спешить.

Глава 28

Зарегистрировавшись в гостинице «Апач», Нил узнал, что зря беспокоился о возможной необходимости представлять Сью как свою жену.

Его спросили лишь на сколько человек нужен номер, а затем предложили выбор: одна большая двуспальная кровать или две полуторных. Он выбрал номер с двумя кроватями.

В регистрационной форме не требовалось указывать никакой информации о компаньонах. Заполнив анкету, он протянул ее через стойку и вручил администратору свою кредитку.

Подписывая чек, он задумался, не стоило ли заказать для Сью отдельную комнату.

«Придется серьезно объясняться, — подумал он, — если Марта когда-нибудь узнает».

Я все-таки взял номер с раздельными кроватями.

Он представил, как Марта хмыкает, качая головой, и произносит: «Ах, ну в таком случае, это безусловно все меняет. Ффух! Ты меня успокоил».

А потом он пытается оправдаться: «Мы ничего не делали, Марта».

— Сколько вам ключей нужно, мистер Дарден? — спросила девушка за гостиничной стойкой, прервав его мрачную фантазию.

— Давайте два.

Она передала ключи, сообщила, как добраться до номера, затем спросила, нужна ли помощь с багажом. Нил отрицательно мотнул головой.

— Спасибо, мы справимся сами, — он нахмурился, — Только я хотел бы позвонить, прежде чем подниматься в номер. У вас есть телефон?

— Вон там, — указала она, — Сразу за баром, возле уборных.

— Спасибо.

Направившись в указанном направлении, он вошел в зону казино. Здешнее игорное заведение сильно отличалось от больших казино, которые он видел в таких местах как Лас-Вегас, Рино, Лафлин и озеро Тахо. Тут все скорее напоминало салун из старых ковбойских фильмов: слабое освещение, сигаретный дым, низкий деревянный потолок с люстрами.

Но звук был в точности таким же, как и во всех казино, где он бывал: тихая какофония из механических мелодий, звона монет, взведения рычагов «одноруких бандитов», людских голосов, трезвона колокольчиков у счастливых получателей джек-пота.

Пахло сигаретами, духами и алкоголем.

Бар тянулся вдоль правой стены. На стульях располагалось лишь несколько клиентов, так что Нил смог разглядеть несколько художественных полотен, украшавших стойку: суровый горный пик, увенчанный снежной шапкой; извилистый ручей, бегущий по тенистому лесу; пенистый прибой, бьющийся от скалы каменистого берега.

Бар был настоящим произведением искусства. Нил подумал, что вполне возможно, как и многие достопримечательности старых рабочих поселков времен освоения Запада, эти картины могли быть созданы где-то в Европе и преодолеть полсвета через два океана, вокруг мыса Горн до Сан-Франциско.

Панель у самого дальнего края изображала пышнотелую обнаженную красавицу, которая гляделась в зеркало, демонстрируя любовно прорисованные розовые соски. Проходя мимо, Нил покосился на ее пах. Смотреть там было особо не на что. Только схематично обозначенный кустик светлых волос.

Но в памяти всплыла Карен. Вид на нее сзади, когда она стояла на четвереньках, опрокинувшись после его удара. Волоски, блестящие складки плоти…

Как жаль, что Сью была, как она выразилась в «кальсонах», когда упала под стол. А то бы тоже вид открылся весьма…

Что если она сейчас в моей голове!

Ему вдруг стало очень жарко и гадко от стыда.

Не надо было оставлять ей браслет. Дурак!

Но по какой-то причине, когда она просила, Нил почти автоматически поверил, что она не будет вселяться в его тело.

«Наверняка и не будет» — сказал он себе.

Но проверить невозможно.

Найдя закуток с несколькими таксофонами, он подумал было сбегать до машины и отобрать у девушки браслет.

Но что потом?

Ладно, черт с ней.

«Если ты сейчас во мне, Сью, убирайся. Я не хочу, чтобы ты слушала мой разговор с Мартой. Я буду считать это серьезным нарушением моей личной жизни, и больше никогда не позволю тебе использовать браслет. Поняла?»

«И не думай, что я не узнаю!» — добавил он.

Ну да, конечно. Она слишком умна, чтобы на это повестись.

Покачав головой, он достал кошелек. Нашел таксофонную карточку, подошел к одному из аппаратов и прочитал инструкцию, как звонить на дальние расстояния. Потом набрал номер.

Домашний телефон Марты он знал наизусть. Услышав гудки, он скривился и посмотрел на часы.

Без четверти четыре.

Два гудка, три.

Наверное, отсыпается после смены, и телефон ее разбудит.

Но сейчас время для звонка казалось оптимальным — Сью думает, что он занят регистрацией в отеле, и ничего не узнает.

Если только …

— Алло? — сняла трубку Марта. Ее голос звучал чуть более хрипло, чем обычно.

— Привет, — сказал Нил, — Это я. Разбудил?

— Ничего страшного. — пауза. Нил услышал звук, похожий на тихий зевок, — Не думала, что ты будешь звонить.

— Ну… я соскучился.

— Беглый преступник из тебя так себе. Не смог даже дня потерпеть, не позвонив.

— Ну да.

— Хочется сейчас быть рядом с тобой.

— Мне тоже, — сказал Нил.

— Полагаю, ты не собираешься сообщать мне, где ты.

— Лучше не надо.

— Письмо я отправила, кстати. Полиция вероятно получит его завтра.

— Что-нибудь еще новое? — спросил Нил.

— Ты радио слушал в машине?

— Не особо.

— Муж Элизы выставил большую награду.

— Про это в курсе.

— Пятьдесят тысяч баксов.

— Угу.

— Деньги серьезные.

— Собралась меня сдать?

Марта тихо рассмеялась.

— Вполне могу, милый.

— Сначала найди меня.

— Знаешь, у тебя, наверное, больше шансов получить эту награду, чем у кого-либо. Ну, ты же там был. Ты видел убийцу. Черт возьми, ты его даже ранил. Может, тебе стоит перестать изображать доктора Кимбла[13] и вернуться в город, попытаться найти убийцу?

Где-то я это уже слышал недавно…

— Может и стоит, — признал он, — Не знаю. В любом случае, на сегодня я уже снял комнату переночевать, так что…

— В каком-то казино в Неваде.

— С чего ты взяла?

— Шерлок — мое второе имя.

— Звуки игровых автоматов?

— Не скажу.

— Ну вот и прячься от тебя, — сказал он.

— Я все еще не знаю, в каком именно ты городе.

— Могу быть и в Атлантик-Сити.

— Маловероятно. Тебе бы пришлось лететь туда самолетом, и ты бы вряд ли стал рисковать возможностью столкнуться со мной или кем-то из моих друзей в аэропорту.

— Мог улететь из другого аэропорта, в Бербанке или округе Орандж[14].

— Нет, не мог. Ты совершенно не ориентируешься в тех местах, полдня бы их искал.

— Много же ты обо мне знаешь.

— Больше, чем ты можешь вообразить, — сказала она, дразнящим тоном.

— Звучит зловеще.

— С чего бы? — спросила она. Нил явственно мог представить улыбку на ее лице, — Ты что, чем-то провинился?

— Нет. — услышав звук своего «нет», он отчаянно пожелал вернуться на несколько мгновений назад и произнести слово еще раз. Прозвучало очень плохо.

— В чем дело? — спросила Марта. Сейчас она вряд ли улыбалась. Нил представил, как ее большие голубые глаза пытливо вглядываются в его лицо.

Очень не хотелось ее обманывать. Тем более, снова. Он и так уже слишком много ей врал за последние два дня.

Я не могу ей рассказать про Сью.

Ни в коем случае.

Но если не скажу, и она потом сама узнает…

Нил осознал, что про Сью она узнает почти неизбежно. Девчонка уже явно твердо нацелилась остаться с ним, и сопроводить его в Лос-Анджелес, и составить ему компанию в поисках убийцы.

Марта, в свою очередь, намеревалась исполнить ту же роль в этом предприятии.

Все это не привело бы ни к чему хорошему.

Если только он не найдет способа избавиться от Сью…

Но он не хотел от нее избавляться. Девчонка ему нравилась. Он хотел помочь ей.

Ладно, лучше вскрыть этот гнойник прямо сейчас. Пусть Марта знает, ч то я вообще ничего от нее не скрываю.

— Не хочу, чтобы ты неправильно поняла… — начал он, и моментально осознал, насколько это поганая вступительная фраза.

— Ну, началось, — произнесла Марта.

— Со мной тут одна девушка. Попросила ее подвезти.

— И ты, разумеется, любезно исполнил ее просьбу.

— Ну да. Короче, девчонка нормальная, адекватная. Но не суть. Просто тут как-то само собой получилось, что…

Как ни скажи, все равно будешь скверно выглядеть.

— Ну что ты замолчал, на самом интересном месте, — сказала Марта. В ее голосе слышалась попытка сохранять шуточный тон, но это явно давалось ей с трудом.

— Просто, она знает про то, что было в воскресенье вечером. Про меня, и про Элизу, и про убийство. И про тебя тоже. Дело в том, что мы услышали о награде, и ей втемяшилось в голову, что мы должны попытаться получить эти деньги.

— «Мы»?

— Она хочет разделить их со мной пополам.

— Ты подобрал какую-то совершенную незнакомку, рассказал ей всю историю своей жизни, включая недавнюю причастность к убийству — и согласился поделиться с ней по-братски наградой за поимку преступника? Я ничего не упустила?

Нил тихо скривился.

— Наверное, это звучит странновато.

Когда Марта снова заговорила, все остатки юмора исчезли из ее голоса.

— Ну что ж, — сказала она, — Ты человек взрослый, жизнь твоя. — затем, после долгой паузы, она спросила, — А все-таки я какое место во всем этом имею? Или уже никакого?

— Ну конечно, имеешь.

— Ты уже успел там в нее влюбиться?

— Нет!

— Уверен? Ты влюбился в Элизу Уотерс за сколько там, минуты за две?…

Не стоило ей вообще про это говорить…

— А с этой девушкой ты сколько там уже вместе?

— Большую часть этого дня, наверное. Но мы не… Да не влюбился я ни в кого! Она просто какая-то малолетка. Восемнадцатилетняя дурочка со жвачкой вместо мозгов. Господи, ты бы слышала, как она разговаривает — словно сбежала со съемок «Деревенщины из Беверли-Хиллз»[15].

— А она где ночевать будет?

— Я ей отдельный номер снял.

И где твое намерение говорить только правду?

— Ясно, — сказала Марта, — Собственно, мне все равно. Как я уже сказала, жизнь твоя, решать тебе.

— Марта, я люблю тебя. Мне плевать на эту девицу. Но она хорошая и безобидная, правда. Я просто не могу бросить ее на обочине дороги.

— У нее что, дома нет?

— Нет. Ну, настоящего.

— И что ты намерен с ней делать?

— Ничего!

— Я не об этом. Впрочем… это, наверное, меня не касается.

— Разумеется, это тебя касается. Я не знаю, что мне с ней делать. Может, привезу ее с собой в Лос-Анджелес. Она этого хочет.

— Круто.

Нил простонал.

— Послушай, — сказал он, — Я постараюсь от нее отделаться. Но может и не получиться. В смысле, она очень навязчивая. Но я сделаю что смогу. Ты не представляешь, сколько она мне уже гемора доставила. Я ничего так не хотел бы, как от нее избавиться. Но в то же время, мне ее жалко. Ну то есть, у нее же нет никого.

— У нее есть ты.

— В каком-то смысле. Но не…

— Мне пора.

Нил болезненно скривился.

— Блин, ну что такое-то… — пробормотал он.

— Прости пожалуйста. Я бы очень хотела быть понимающей и отнестись по-взрослому ко всему, что происходит, но… — ее голос дрогнул, — Все, мне пора. Развлекайся там. Пока. — она повесила трубку.

Дерьмо!

Нил кинул трубку на рычаг и молча сверлил взглядом телефон.

Она думает, что я завел роман с этой Сью! Черт ее дери! Она что, не слушала? Это же несправедливо!

Он снова снял трубку и перезвонил Марте.

Начал слушать гудки.

Ну давай, я знаю, что ты там. Возьми трубку. Возьми, мать твою!

— Ну ладно, — пробормотал он, продолжая слышать лишь гудки.

Хочет играть в такие игры, пусть играет без меня.

Он снова кинул трубку на рычаг.

Его дыхание вырывалось тяжелыми вздохами, сердце сильно колотилось. И было очень больно внутри. Он чувствовал, будто в этот момент потерял ее.

Причем потерял без всякого серьезного повода.

Просто из-за того, что помог чужому человеку.

Он осознал, что его кулаки сжаты. Хотелось ударить телефон.

Или Марту.

Он разжал ладони и похлопал ими себя по бокам.

«Все будет нормально, — сказал он себе, — Она просто пока не поняла».

А кто тебе сказал, что она вообще поймет?

— Да мне пофиг, — пробормотал он.

Пусть думает что хочет.

Если не готова выслушать правду, то и черт с ней.

Он отвернулся от телефона и пошел назад через казино. И так уже слишком надолго оставил Сью одну.

Интересно, что она подумает? Может, тоже решит, что я сейчас трахаюсь с администраторшей в какой-нибудь подсобке?

Женщины!

Не надо было вообще про нее рассказывать Марте. Это была большая ошибка. Поверил, что она все поймет.

Лишь из-за того, что она спокойн о восприняла то, что я сказал про Элизу…

С чего ты взял, что она это спокойно восприняла?

Могла притвориться.

Кроме того, к моменту, когда я по тупости своей совершил это дурацкое признание о влюбленности в Элизу, та уже была мертва.

И не была в состоянии увести меня у Марты.

Тогда как Сью — жива и здорова. И представляет угрозу.

Шагая через парковку отеля, он уже видел ее сквозь заднее стекло автомобиля. Девушка сидела, развалившись в кресле, опираясь на пассажирскую дверь.

Нил подошел с другой стороны. Когда он сел за руль, Сью приподнялась и посмотрела на него. Она улыбалась, но глаза были покрасневшими и влажными, и на обеих щеках виднелись дорожки от слез.

— Ну чо там, — произнесла она, — все порешал? — она вытерла глаза тыльной стороной ладони, — Номер снял?

Нил молча смотрел на нее.

Уже зная, почему она плакала.

Покачав головой, он пробормотал:

— Отлично. Супер.

— Чего?

— Ты была во мне, да? Все это время.

Глава 29

Не говоря ни слова, Сью сняла браслет с руки и передала Нилу.

— Ну ты извини, чесслово, я не хотела.

— Как ты могла так со мной поступить?

Она опустила голову.

— Ну вот такое я дерьмо, ну что еще сказать.

— Что ты дерьмо — это сто процентов! Я же тебе доверял!

— Я знаю.

— Твою мать, ну как так-то!

— Я собиралась соврать и притвориться, что в кого-то другого влезла, но потом… Я ж тебе ни разу еще не соврала, Нил. Ну и думаю, нафиг мне сейчас-то начинать, особенно когда ты в такой замес попал, рассказав Марте правду.

Припомнив все, что он говорил про Сью, Нил ощутил болезненный прилив стыда.

— Ну, не все это было правдой.

— В смысле, про то, что я безмозглая малолетка из деревни с жевачой вместо мозгов?

Он криво улыбнулся.

— Это было… преувеличение.

Сью подняла голову и тоже натянуто улыбнулась в ответ.

— Да знаю я, дружок. Я ж была в твоей башке, забыл? Ну и во всем остальном тоже. Так что неплохо знаю, чего ты там реально про меня думаешь. И что чувствуешь тоже.

— Ты так считаешь?

— Знаю. — с этой фразой она похлопала его ладонью по бедру, — Ну ладно тебе, пошли в номера.

У девушки из багажа был лишь пакет, поэтому она решила помочь Нилу, взяв его спортивную сумку, пока тот тащил чемодан.

Нил знал, что должен быть в ярости на нее. Мало того, что она тайком проникла в его сознание с помощью его же браслета, так еще и не вылезла, когда он прямо ее предупредил.

И теперь все знает…

Но было очень трудно на нее сердиться после того, как сам наговорил про нее кучу гадостей.

Особенно когда она имела возможность заглянуть дальше слов и узнать правду: что он говорил это не всерьез, что хотел лишь не выдать Марте своих истинных чувств.

Но ей все равно, наверное, было обидно. Плакала все-таки.

Исходя из собственного ограниченного опыта применения браслета, Нил знал, что его тело испытывало определенные реакции даже будучи оставлено сознанием — видимо, в ответ на ощущения, испытанные в чужом теле. Возвращаясь, он обнаруживал себя потным, запыхавшимся, взволнованным… иногда даже физически возбужденным.

Что же он такое подумал, или сказал, что довело Сью до слез?

Спроси ее.

Возможно, в другой раз.

Проследовав за ним в прокуренный полумрак казино, Сью сказала:

— А, вон та голая баба.

Он поглядел на разрисованную панель в конце бара и покраснел.

— Жирновата она, как по мне, — добавила Сью.

— Угу, — сказал он, отчаянно желая сменить тему.

— И у нее нету ну ты сам знаешь чего, — Сью сверкнула ухмылкой, — Но ты-то это уже заметил, наверное.

— Очень смешно.

Лифт располагался сразу за кабинками таксофонов. Сью нажала на кнопку. Пока они ждали прибытия лифта, девушка произнесла:

— Нет.

— Что «нет»?

— У нее нет сам знаешь чего.

Двери лифта раскрылись. Они зашли внутрь. После закрытия дверей, Сью спросила:

— Номер двадцать четыре? — у нее не было возможности увидеть какой-либо из ключей, так что, по всей видимости, она была в голове Нила как минимум с момента его разговора с администратором.

— Угу, — ответил он.

Девушка поставила свои сумки на пол и нажала кнопку четвертого этажа. Лифт пришел в движение.

— Слышь, ты только глянь! — вдруг выпалила она.

Оглядевшись по сторонам, Нил обнаружил зеркала на всех трех стенах лифта, а также на потолке. Стекла были инкрустированы крохотными золотыми пылинками.

— Дорого-богато, — сказал он.

В зеркале слева он увидел отражение Сью, стоявшей сбоку. Она немного наклонялась вперед, тоже изучая отражения с гримасой веселого любопытства на лице.

В зеркале они могли видеть не только себя, но и отражение зеркала справа, где были видны они же вместе с левым зеркалом, которое тоже снова показывало их, и…

— Мы прям в бесконечность уходим… — прошептала Сью.

Нил видел, как она хмурится, глядя на саму себя, потом видел ее затылок с завязанными в густой хвост светлыми волосами, потом снова хмурое лицо еще глубже в зеркале, потом снова хвост волос, и снова ее гримаса, все меньше и все дальше.

— И чо, оно так и тянется без конца? — спросила Сью.

— Вполне вероятно.

Она внезапно рассмеялась и толкнула его плечом. И все отраженные Сью тоже толкнули всех отраженных Нилов.

Лифт остановился, и его двери медленно разошлись в стороны. Нил и Сью взяли свои вещи и вышли в пустой коридор.

Сью поспешила вперед. Найдя дверь их номера, она прислонилась спиной к стене, скрестив ноги.

— Ну мне чо тут, весь день тебя ждать? — спросила она.

— Куда так спешишь?

— Хочу посмотреть, чего у нас там есть.

Подойдя к двери, Нил поставил на пол чемодан. Пошарив в кармане, он достал два ключа.

— Тебе дать один?

— Конечно, — ответила она. Поскольку обе ее руки были заняты, девушка обнажила зубы и пощелкала ими.

— Я не буду совать ключ тебе в рот. Он наверняка грязный.

— Ключ или рот?

— Вообще, я говорил про ключ, хотя…

— Ну и ладно. Но я постараюсь там не ругаться особо, без нужды, — она ухмыльнулась, — Ну, ты дверь открывать будешь, или не? Или нет.

Нил с изумлением посмотрел на нее. Так вот что она имела в виду, когда сказала «нет» после «нету» чуть раньше. Поправляла себя. Старалась говорить грамотнее.

Отперев дверь, он сказал:

— Тебе не обязательно все время поправляться, если ты это из-за меня.

— Ну, мне чот не очень нравится выглядеть неграмотной деревенщиной, прикинь?

— Я это сказал просто чтобы Марта не… Я не всерьез это сказал. Ты сама знаешь. Ты была в моей голове.

— Ой, да ладно, вполне всерьез. Да вот только, я все равно тебе нравлюсь. И пущай даже… пускай даже, я базарю по-дебильному.

— Ты меня совершенно устраиваешь такая, какая есть, — сказал он, распахивая дверь в номер.

Сью зашла в комнату первой.

— Ого, ты глянь!

Нил оглядел апартаменты. Ему доводилось бывать в изрядном количестве мотелей, и в нескольких хороших гостиницах.

Но никогда в настолько большом номере. И настолько старомодном. Обои на стенах, картины, комод, лампы и стулья, ковры, кое-где прикрывавшие темный лакированный паркет — вся обстановка казалась целиком состоящей из предметов антиквариата. Даже две кровати с балдахинами выглядели так, будто застали времена Золотой Лихорадки.

Сью кинула свои сумки на меньшую из двух кроватей, после чего поспешила в ванную. Остановившись на пороге, она сказала:

— Ну-ка подойди, зацени! — ее голос звучал скорее обеспокоенным, чем впечатленным.

Нил опустил на пол чемодан и подошел к ней.

— Это что еще за хрень? — спросила Сью, кивнув на унитаз.

Белый фаянсовый бачок располагался наверху, почти под потолком, а не за стульчаком, как обычно. Из его нижней части свисала цепочка с деревянной рукояткой.

— Наверное, они хотели сохранить тут все в аутентичном виде, — произнес Нил.

— Думаешь, работает оно?

— Полагаю, что да. Иначе тут бы было куда грязнее.

Сью слегка ткнула его локтем.

— И потом, — добавил он, — трубы выглядят вполне как новые.

— Хммм… — она неторопливо обошла раковину и зеркало, и еще одно большое ростовое зеркало, инкрустированное золотыми пылинками как в лифте. Наконец, остановилась возле ванны.

Ванна размером со средних размеров лодку стояла на кривых ногах почти по центру помещения. С поручня, который обвивал ванну по периметру под потолком, свисала непромокаемая занавеска, больше напоминавшая театральный занавес.

— Слышь, а как тут это делать вообще? — спросила Сью.

— Мыться?

Она хмуро поглядела через плечо.

— Ну да.

— Просто протяни занавеску по этому поручню. Только чтобы она свисала внутрь ванны.

— Чот это все пипец заморочено, как по мне. Может, лучше ванну приму вместо душа, а?

— Сейчас?

— Ну да. Мне это не помешает.

— А как же «Форт»?

— Ты чо, не хочешь отдохнуть, покеда мы… пока мы не соберемся туда идти?

— Идея в принципе неплохая. Я изрядно устал. Вздремнуть можно.

— Отлично. Тогда иди дрыхни, а я пока в ванну засяду. Ну а потом пойдем в Форт. Через час где-то, лады?

— Хорошая идея.

— Ну только ты первый иди.

Он удивленно выгнул брови.

Сью кивнула на унитаз.

— Ну, тебе ж надо, не?

Нил скорчил гримасу. Сью засмеялась.

Несколько минут спустя, разувшись и лежа на кровати, Нил услышал звуки журчащей воды. Почти машинально он вытащил браслет из кармана. Надел его на запястье.

Почему бы нет? Будет справедливо с ней поквитаться. Она это со мной сделала без спросу, и…

Когда Нил услышал открывшуюся дверь, он поднял голову с подушки. Сью вышла из ванной. Она была босая, но надела свою черную кожаную юбку и голубую безрукавку. Обеими руками она энергично вытирала волосы полотенцем.

Ее взгляд быстро стрельнул в сторону браслета на руке Нила. Один уголок ее рта пополз вверх.

— Ну и где же ты был? — спросила она.

Нил приподнялся на постели и сел, скрестив ноги.

— Просто спал. — ответил он. Затем улыбнулся такой улыбкой, которая, как он надеялся, выглядела ехидно и самодовольно.

Встав у изножья кровати и продолжая вытирать волосы полотенцем, Сью посмотрела ему в глаза.

— Спал, значит, да?

— Угу.

Она улыбнулась, словно прекрасно знала, что это не так.

— Да ладно уже, знаю я, где ты был. Во мне, вот где. И ты знаешь, что я знаю.

— Откуда я могу это знать?

— Сам знаешь, откуда.

— Расскажи.

— Я тебе сказала. Ну, в мыслях. Ну, ты понял, о чем я. У нас с тобой был очень долгий разговорчик, да.

— Вероятно, довольно односторонний.

— Да хорош тебе, ты же… я…

Он помотал головой.

Каким-то образом умудряясь хмуриться и улыбаться одновременно, Сью кинула полотенце себе на плечи и заползла на кровать. Встав на четвереньки, она поглядела Нилу в глаза.

— Хорош! Сознавайся.

— Нет.

— Давай. Нету здесь ничего такого.

— Не «нету», а «нет».

Сью закатила глаза.

— Так и знала, что ты это сделаешь. Ну, я-то на это и рассчитывала. План такой был, ты понял? Ну, типа, должок тебе вернуть. Ну и чтоб ты знал, что я чувствую… насчет тебя. Реально, внутри.

Девушка пристально глядела в его глаза.

— Да что я рассказываю, — пробормотала она, — ты же во мне был, ты и так все знаешь.

Он снова мотнул головой.

— Ну чего ты башкой-то машешь? Скажи лучше, понравилась тебе полная демонстрация?

Он улыбнулся.

— Полная демонстрация чего?

— Да харэ уже придуряться, ты знаешь, чего!

— Тебя?

Она опять открыла рот и молча уставилась на него.

— Блин! Я что-то пропустил?

Медленно покачав головой, Сью пробормотала:

— Срань господня на палочке.

— Я спал, правда. — сказал Нил.

— Ты спал.

— Честное слово. На самом деле, я почти уже собирался тебя навестить. Уже браслет надел. Уж не сомневайся, я очень хотел, потому что… Ну, помимо прочего, ты там ванну принимала. Голая и все такое.

— Да уж, будь уверен.

— Но потом я подумал… ну, как бы… Марта.

— Ты же не собирался ей рассказывать?

— Даже если бы она никогда не узнала. Но я-то знал бы. Это было бы почти как измена.

— Вы с ней не женаты.

— Нет, но… На самом деле, дело не только в Марте. Я не хотел тебя использовать вот таким образом. Вторгаться в твое личное пространство. Подглядывать за тобой. Это как-то неправильно. И к тому же, вообще против правил использовать браслет в отношении тех, кого ты… кто тебе не безразличен. Это первое, о чем меня предупредила Элиза. Можно узнать то, чего тебе не хочется знать.

Сью, все еще стоя перед ним на четвереньках и глядя в глаза, теперь начала медленно кивать.

— Да уж, ты бы много чего узнал.

— Ну… — протянул Нил.

Сью подняла с постели правую руку и направила на него вытянутый указательный палец.

— Ты совершенно не представляешь, чего ты упустил, дружочек, — произнесла она. Слегка улыбнувшись, она коснулась его носа кончиком пальца.

Нил попытался улыбнуться в ответ.

— Но за честность плюсик тебе, — она убрала руку и отползла назад. Спуская ноги с матраса, она добавила, — Наверняка был бойскаутом.

Нил покраснел.

— Угу. Еще и баптистом. Но это все в далеком прошлом.

— Ну, некоторые вещи остаются надолго.

— Быть праведником — сущий ад.

Рассмеявшись, Сью сорвала полотенце со своих плеч.

— Ой, ну тебе еще надо сильно постараться, прежде чем в святые-то метить! Честность у тебя есть какая-то, но мыслишки грязные, да и характер злобненький.

Эти слова его шокировали.

— Это еще с чего ты взяла? Какой еще злобный характер?

— Ты ж специально дал мне упасть и удариться об стол в той кафешке. И еще я знаю все про то, как ты ударил в живот ту бабу, Карен, прошлой ночью.

— Я был вынужден это сделать.

— Может быть. Но тебя ж никто не заставлял кайфовать от этого.

Он начал было возражать, но быстро понял, что нет смысла. Зачем отрицать? Сью была в его голове, когда он разглядывал картину с обнаженной женщиной в баре и вспоминал, как ударил Карен. Значит, знала, что он реально чувствовал в тот момент.

Покраснев от стыда, он пробормотал:

— Я не идеален.

— Не-а. Но и не так уж плох, в общем и целом.

— Спасибо. Ты тоже ничо так.

— Ничего так. — она ухмыльнулась.

Глава 30

Пока Нил обувался, Сью сказала:

— Мы могли бы сэкономить, если только один из нас пойдет в Форт.

— Ага, и еще больше сэкономить, если никто не пойдет.

— Не, я в том смысле, что я могу как бы пойти туда нормально, а ты будешь во мне — с помощью браслета. Понял? В моем теле? Так и сходим туда за полцены.

Нил внимательно посмотрел на нее, испытывая серьезное искушение согласиться.

Но когда она мылась, искушение было еще сильнее. Тогда он сумел сдержаться — значит, сможет отвергнуть и это наглое предложение.

— Что-то, я смотрю, тебе прямо не терпится меня затащить в себя, — заметил он.

Она пожала плечами.

— Мне скрывать нечего.

— Надо полагать.

— Ну короче ты понял, да? — она пошевелила плечами и бедрами, одновременно помахав руками перед собой в стиле жонглера, — Ты будешь типа как в гостях, только лучше. Сможешь отлично провести время за мой счет. Я покатаюсь для тебя на всех аттракционах попробую всю жратву, какая там продается, и так далее. Ну круто же, а? Ты сидишь спокойно в комнате, а все лишние калории достанутся мне, а если Пони-Экспресс разобьется там или еще что, то меня разнесет на кусочки, а ты спокойно домой поедешь.

— Очень обнадеживающая мысль.

— Ну, я в смысле… не то чтобы я хочу сдохнуть. Просто, если это случится, то ты сможешь вернуться в свое тело, и ничего тебе в любом случае не грозит.

— Ты весьма предусмотрительна.

— Ну и денег сэкономим тоже, да.

— Зачем нам экономить? У нас ведь скоро будет пятьдесят тысяч, буквально со дня на день, так ведь?

— Ну-у… эта тема пока немножко мутная все-таки.

Нил поднялся на ноги и сказал:

— Давай-ка все же пойдем в Форт вдвоем. Я слишком долго провел в дороге, чтобы теперь сидеть в отеле и ловить какие-то крохи впечатлений через тебя.

— Через меня будет даже прикольнее.

— Может быть.

— Ты сам не знаешь, от чего отказываешься.

— О, я вполне могу представить. Но я должен пойти туда сам. Во-первых, я проголодался. Сколько бы ты там чего ни съела, а мой желудок останется таким же пустым.

— Ладненько, — сказала она, — Ну, мое дело предложить.

— Ты готова идти?

— Почти. — она вернулась в ванную и закрыла дверь.

Пока ее не было, Нил стал размышлять, что делать с браслетом. Подумал было сунуть его в сумку вместе с пистолетом, но испугался, что номер могут обокрасть. Он снял браслет с запястья и положил в передний карман брюк.

Сью вскоре вышла из ванной, уже с маленькой матерчатой сумочкой на бедре. Она вновь надела свои кроссовки с белыми носками. Полотенце больше не свисало с ее плеч, но оставило на рубашке темные влажные пятна. Ее волосы, все еще не до конца высохшие, были аккуратно зачесаны за уши и назад, спадая на ее спину словно густой желтый занавес.

Такая бледная, свежая и чудесная …

— Нормально выгляжу? — спросила она.

— Отлично. Готова?

Она придирчиво поглядела на себя, потом подошла к зеркалу и изучила отражение.

— Как по мне, тоже отлично, — наконец объявила она, засмеявшись.

Получив возможность видеть девушку одновременно спереди и сзади, Нил поразился, насколько обнажены были ее руки и ноги.

Рукавов вообще нет, юбка тоже едва что-то прикрывающая…

— Ты так не замерзнешь? — спросил он.

— А есть варианты? У меня больше нету ничего — ну, если только ты не хочешь, чтоб я гуляла там в официантских шмотках.

— У меня есть кое-какая одежда в чемодане, могу поделиться.

— Да не надо, — отмахнулась она. Потом подошла к нему, взяла за руку и повела к двери.

Они никого не встретили в коридоре. После короткого ожидания прибыл лифт. Кабина оказалась пустой, как и в прошлый раз. Они зашли внутрь.

Вновь Сью проявила какое-то необычайное увлечение зеркалами.

— Глянь, ты как будто ты в них пропадаешь типа, — сказала она, — Становишься все меньше и меньше, а потом пыщ, и пропадаешь… — она скривила гримасу, — Че-то мне стремновато как-то.

Ее пальцы плотнее сжались на руке Нила.

— Надо было им еще на полу зеркало сделать, — прокомментировал он.

— Слышь, ты! — не отпуская, она толкнула его плечом.

— Я это сказал просто чтоб тебе не так страшно было.

— Ты б небось хотел, чтоб там зеркало было, чтобы мне под юбку смотреть.

— Да не-е…

Лифт не остановился ни на одном из этажей по пути. Они вышли в зал казино, пробрались через табачный дым, запахи алкоголя и духов, звон монет и игровых автоматов, прошли мимо регистрационной стойки и вскоре оказались на улице, наедине с низким вечерним солнцем и приятным, свежим ветерком.

— Ой, здорово-то как! — сказала Сью. Пробежав вперед, она подняла вверх руки, словно желая обнять солнце или воздух. После нескольких шагов, она стремительно развернулась. При ее повороте Нил краем глаза поглядел на бледную кожу подмышки и бока, что открылась через широкую дыру в рубашке на месте отрезанного рукава.

А потом она начала пятиться, повернувшись лицом к нему и улыбаясь, все еще держа руки поднятыми. Ветер, дувший ей в спину, развевал длинные светлые волосы, заставляя их захлестывать лицо слева и справа.

«Боже, вы только гляньте на нее…» — подумал Нил, ощутив внезапный укол грусти, влечения и радости одновременно.

Он помотал головой.

Нет. Я не могу в нее влюбиться. Она же всего лишь ребенок.

Глупая малолетка. Досадная помеха. Дурочка. Ангел.

«Прекрати! Вспомни о Марте!»

Сью опустила руки, но продолжала пятиться.

— Что случилось? — спросила она.

— Ничего.

— У тебя рожа такая, как будто что-то стряслось.

— Ничего. Кроме тебя.

— Очень мило, — произнесла она, сразу же рассмеялась, после чего пристроилась к нему сбоку, взяв за руку.

Позади них был поселок, а впереди ничего кроме «Форта». Она сошли с тротуара и двинулись неторопливым шагом прямо по проезжей части. Вскоре, асфальт закончился. Впереди тянулась накатанная желтая грунтовка, разделявшая пополам широкое поле и достигавшая входа в деревянное укрепление.

Сразу же за главными воротами они наткнулись на ряд билетных касс. Из десятка окошек работало только одно. Человек семь-восемь стояли в очереди за билетами.

Цена входного билета, выведенная огромным шрифтом на табличке у каждой кассы, составляла двадцать долларов со взрослого.

Время закрытия — в полночь по пятницам и субботам, и 22:00 в любой другой вечер.

Сегодня был вторник.

— Стрелять-колотить! — выпалила Сью.

— Чего?

— Двадцать баксов! С двоих — сорокет! Говорила ж я тебе, надо было с браслетом.

— Все еще дешевле, чем в Диснейленде. — указал Нил.

— Ну блин, я столько платить не буду.

— Я заплачу за двоих, — сказал Нил, — Ничего страшного. За мой счет. Не волнуйся об этом.

— Но сорок баксов!

— Не переживай так.

Она покачала головой.

— Грабеж средь бела дня.

— Невелика потеря, — сказал ей Нил, — У нас же будет пятьдесят тысяч через пару дней.

— Ой, ну конечно.

Невзирая на протесты Сью, они остались в очереди. Цена билетов не особенно смущала Нила, но он не хотел тратить столько наличных, поэтому решил расплатиться кредиткой. Оплаты картой неизбежно оставят электронный след. Но это не должно было иметь значения: он не особенно опасался, что его может преследовать полиция.

С чего бы?

Они могли найти его визитку в доме Элизы, но крайне маловероятно. Нил был практически уверен, что визитная карточка досталась Распутину.

А Распутин так и не навестил его квартиру, так что тем более вряд ли попытается выследить его по платежам с кредитной карты.

Не факт, что у него даже есть такая возможность.

Но предположим, что есть? Предположим, что он уже оклемался, и решил, что настало время со мной поквитаться, заткнуть мне рот…

Нил убрал свой «Мастеркард» обратно в бумажник, потянулся за купюрами, и внезапно вспомнил, что уже оплатил кредиткой комнату в гостинице «Апач».

Роковая ошибка уже совершена.

«Да нету тут, скорее всего, никакой роковой ошибки». — уверил он себя. Но все-таки это оплошность — пользоваться кредиткой в отеле. На тот момент, он даже не задумывался, что Распутин мог бы его выследить таким способом.

Не волнуйся. Даже если это один из тех типов, которые могут все про тебя выяснить на информационных просторах — реальные, физические просторы никто не отменял. У него уйдет восемь-девять часов чтобы только добраться сюда.

Нил провел небольшое мысленное вычисление, сосчитав, сколько часов прошло с момента заселения в гостиницу и оплаты пластиковой картой.

Ублюдок может быть здесь уже к полуночи!

«Но его здесь не будет, — напомнил он себе, — Если только он не умеет магически залечивать огнестрельные раны».

Никто не станет подвергать себя такой чудовищной пытке, какой станет поездка за рулем на пятьсот миль при наличии двух-трех свежих отверстий в теле.

Если он не рехнулся окончательно (или не умер), следующие недели две будет в основном только отлеживаться.

Нил поборол сомнения и оплатил картой входные билеты. Которые вскоре и вручил парню, одетому в синий мундир кавалериста. Билетер порвал бумажки пополам. С обрывками билетов в руке, Нил провел свою спутницу через турникет.

За турникетом Сью взяла его за руку. Они какое-то время стояли там бок о бок, осматриваясь.

Прямо впереди располагалась широкая открытая площадка — вероятно, парадный плац. Довольно приличная толпа собралась рядом. Зрители наблюдали за каким-то представлением, которое устраивал отряд всадников в военных мундирах. Солдаты скакали на лошадях с саблями наголо.

Плац был окружен бревенчатыми зданиями, которые вмещали, вероятно, разнообразные магазины и рестораны. Все аттракционы и прочие увеселения «Форта», видимо, находились в дальнем конце комплекса. Много людей гуляло также по широкому проходу вдоль частокола. Вдали Нил видел верхушки аттракционов.

— С чего желаешь начать? — спросил он.

Сью пожала плечами.

— Хотелось бы все ухватить. Давай чтоль с того края начнем, и дальше по кругу?

— Испытанный временем круговой метод пользования парками развлечений против часовой стрелки?

Она скорчила гримасу.

— Чего?

— Пойдем сюда, — сказал он, протянув руку.

Они пересекли пыльный плац, миновали пару лошадей у коновязи, затем вскарабкались на деревянный настил и вошли в первую лавку.

Магазин специализировался на одежде дикого запада. Они походили несколько минут, любуясь ковбойскими шляпами, сапогами, вышитыми рубашками, джинсами, кожаными жилетами, куртками из оленьей кожи, серебряными пряжками и галстуками боло[16].

— Если тебе что-нибудь приглянется, — сказал Нил, — не стесняйся.

Сью нахмурилась, пожала плечами и мотнула головой.

— Я лично обожаю такие штучки, — признался Нил уже на улице, — Единственная проблема: если ходить в ковбойском прикиде по Лос-Анджелесу, тебя с высокой вероятностью могут избить. Или пристрелить.

— Свалить бы тебе надо оттуда.

— Ну, не знаю.

— Почему б тебе не рвануть со мной? Будем кататься на моем полноприводном джипе, посмотрим страну. Сможешь наряжаться в свои чапсы[17], с десятигалонной шляпой стетсон, звенящими шпорами, и всякое там прочее. Я тебя даже не побью и не пристрелю, чесслово.

Нил знал, что она шутит.

Но в то же время, подозревал, что она сказала это всерьез.

Пока они ходили по сувенирным магазинам, Нил подумал, а каково бы это могло быть — путешествовать по стране вместе со Сью. Это казалось дурацкой фантазией, чем-то несбыточным.

Ему надо было зарабатывать деньги, строить карьеру. И как же Марта? Он не мог просто взять и бросить ее.

Черт возьми, у него не было ни малейшего желания бросать Марту. Он любил ее. И предполагал, что в не самой дальней перспективе, возможно, предложит ей пожениться.

Он все еще хотел на ней жениться. Скорее всего.

Но теперь появилась Сью.

А вдруг окажется, что она меня любит и реально хочет, чтобы я был с ней?

Тогда у тебя проблема, дружок. Придется выбирать между ними.

«Как это было бы иронично, — подумал он, — если вдруг придется делать выбор между двумя женщинами, после того как у тебя столь долго не было ни одной».

До Марты у него было примерно десять лет пустоты. Он встречался изредка с девушками, но ничего серьезного из этих отношений не получалось.

Вернее, у него-то как раз были серьезные намерения в отношении как минимум нескольких, но ни одна из прошлых пассий не разделяла его энтузиазма. Большинство из них, похоже, просто находились в поиске «крупной рыбы» — парня, который уже богат, либо находится на верном пути к большим бабкам.

Нил никак не подпадал под это определение.

Первый и единственный раз в жизни он сделал предложение в возрасте двадцати одного года, в адрес Джуди Фейн, однокурсницы в Южно-Калифорнийском Университете. Она ответила тогда: «Я тебя люблю, Нил, честно. Ты очень милый. Но боюсь, что ты никогда не сможешь обеспечить тот уровень жизни, которого я собираюсь достичь».

Вопрос денег никогда не возникал с его первой любовью, Сэмми Уайт. Но та девушка уехала на восток страны, когда им обоим было по семнадцать лет. Они продолжали общаться еще месяцев девять, но потом она рассказала по телефону про парня по имени Кит…

Дальше у него с женщинами все становилось только хуже и хуже.

Пока не появилась Марта.

Ее, похоже, совершенно не волновало, что он никак не тянет на будущего миллионера.

Любит меня таким, какой я есть.

Однако, к моменту знакомства с Мартой он уже успел продать один сценарий и имел еще несколько проектов на разных этапах готовности.

У же не был конченым неудачником.

— Жрать хочешь? — спросила Сью, прервав его мысли.

— Еще как! — сказал он и в следующую секунду осознал, что стоит вместе с ней на пороге гриль-бара «Сочные ребрышки».

Сью запрокинула голову. Полу-прикрыв глаза, она глубоко втянула ноздрями воздух.

— Пахнет шикардосно, — объявила она.

Воздух, доносившийся изнутри, был наполнен густыми ароматами древесного дыма, шкворчащего мяса и соусов.

— Давай зайдем, — сказал Нил.

— Да там цены небось опупенные. Может, кому-то одному пойти, а…

— Не переживай. Пойдем.

Она медлила.

Нил легонько хлопнул ее по попе. Просто в шутку, чтобы побудить ее сдвинуться с места, без какого-либо иного подтекста. Но в результате сам удивился тому, насколько ярко ощутил мягкую теплоту ее нагретой солнцем кожаной юбки и твердую упругость бедра.

Усевшись за столик у дальней степы гриль-бара, напротив друг от друга, они заказали себе по «маргарите».

Официант попросил Сью показать документ. Мило улыбнувшись, она достала свой толстый бумажник, немного порылась в одном из отделений, после чего извлекла водительское удостоверение.

Официант коротко изучил его, затем сказал:

— Спасибо, мисс Тейлор.

Когда он ушел, Нил спросил:

— Твоя фамилия разве не Бэбкок? Барбра Сью Бэбкок?

Она ухмыльнулась.

— Когда я пью, меня зовут Элейн Тейлор.

— Закоренелая преступница.

— Угу.

— Чем еще противозаконным промышляешь?

— Да ничем особо, — наклонившись вперед и поглядев ему в глаза, она сказала, — А против закона, если пойти в гриль-бар и сидеть там без кальсонов?

Нил смутился.

— Издеваешься. — пробормотал он.

Широко улыбаясь, она выпрямилась, немного поерзала на месте, потом сказала:

— Не-а. Чистая правда.

— Чего ты пытаешься добиться? — спросил Нил.

Девушка молча пожала плечами.

— Тебе же известно, что я… что у меня отношения с Мартой.

— Знаю. Но это ж не значит, что я обязана носить кальсоны? Нет, не значит.

Появился официант с их коктейлями. Когда он удалился, Сью взяла матерчатую салфетку со стола, расправила ее и положили себе на колени.

Нил тоже развернул салфетку.

— Смотри на пол не урони, — сказала ему Сью, — А то судя по твоему виду, тебе никогда смелости не хватит за ней под стол нагнуться.

Нил засмеялся, и часть напряжения покинула его.

Он успокоился еще больше, пока они разговаривали, цедили свои «маргариты», подкалывали друг друга, изучали меню.

Еду они заказали одинаковую: жареные свиные ребрышки в медовой глазури, кукурузу в початках и картошку фри.

Когда официант собрался уходить, Нил заказал еще по порции маргарит.

— Ну так что… — спросила Сью, — Ты жениться-то на Марте собираешься?

— Возможно. Не обязательно.

— Она, вроде, очень милая, судя по тому, что я слышала.

Нил на мгновение нахмурился, растерявшись.

Как она… Откуда…

— А, ну да.

— Забыл, что я в тебе побывала?

— Вылетело из головы.

— Слушай, не хочу я так прям лезть в твои дела, но…

— Но сейчас полезешь?

— Ну… — она нахмурилась, — Я просто смотрю, ты вроде как ее боишься немного. Марту. И я это даже без браслета заметила. И кстати, про браслет ты ей так и не сказал. И потом, просто взял и сбежал только из-за этих вон царапин на руках. Понял, о чем я? А потом, по телефону, единственная причина, почему ты ей про меня сказал — решил, что она все равно узнает рано или поздно. И быстро просёк, что лучше ей сразу все выложить, иначе хуже будет.

Он поглядел на Сью. Сделал глубокий вдох.

Логичный результат того, что по глупости дал ей воспользоваться браслетом.

Есть ли хоть что-то, чего она еще обо мне не знает?

— Ну, и? — спросил он.

— Не, я ж не говорю, что ты должен ее бросить, ничего такое…

— Ничего такого.

— Точно. Я ничего такого не говорю.

— Что ж, хорошо.

— Ну и я как бы не говорю, что с ней что-то не так. Тоже ничего такого. Я просто говорю, что вы с ней даже не женаты, а она уже тебя загнала под каблук, и ты все время боишься сделать что-то не то, лишь бы она на тебя не разозлилась.

— Я люблю ее, — сказал Нил.

И почувствовал, что произнес эти слова слишком легко.

— Ну, как скажешь. Но вот только, есть у меня мыслишка, что меня ты любишь больше, чем ее.

— Ты рехнулась. Я тебя едва знаю.

— Не забывай, дружочек, я была у тебя в голове, — подчеркивая ударение на каждом слове, будто осваивая новый язык, она повторила более грамотно, — Я… была… в твоей… голове.

Глава 31

После трапезы Нил расплатился кредиткой.

Когда они выходили из ресторана, его взгляд упал на часы.

Без десяти семь.

— На свиданку опаздываешь? — спросила Сью.

— Парк в десять закрывается.

— Знаешь, чего думаю? — предложила она, — Нам надо с тобой по-быстрому идти сразу на горки, а магазины и всякое прочее оставить на потом. Согласен?

— Согласен.

— Ну вот и договорились! — улыбнувшись, Сью взяла его за руку, — Спасибо за ужин. Вкуснятина. Ребрышки — вообще, просто язык проглотишь.

— Да, очень даже неплохие.

— Я нормально сейчас сказала?

— Вполне.

— А ты заметил, как я не сказала «ваще».

— Заметил.

— Действительно же очень вкусно было, — сказала она, тщательно выговаривая каждое слово.

— Да, было.

Тогда, за ужином, Нил лишь смутно заметил, насколько сладкими и пряными были ребрышки. Большую часть времени он не мог сконцентрироваться на еде. Мысли в голове путались — и не столько из-за выпивки, сколько из-за Сью. Сердце колотилось слишком быстро. На протяжении всей трапезы у него был комок в горле, а также постоянная эрекция разной степени напряженности в штанах.

Ничуть не помогло, когда она сообщила о своем «безкальсонном» статусе.

Также не помогло наблюдение за тем, как она причмокивала и слизывала липкий соус со своих пальцев, периодически удовлетворенно постанывая и закатывая глаза.

Зато помогло нечто иное.

Незадолго до прибытия еды, Сью перевела разговор на тему, которая не имела никакого отношения ни к женщинам, ни к наличию или отсутствию белья на ком-либо.

— Не то чтоб я прям ваще не знаю, как по-нормальному говорить. Просто никогда особо не приходилось. Повода не было там, то-сё. Слышь, а давай, ты мне покажешь, чего и как я там неправильно говорю?

— Ты уверена, что хочешь на это тратить время?

— Конечно. Оно мне надо, тебя позорить? И тебе оно надо, когда я болтаю как Джед Клампетт?[18] Блин, ты же у нас большой голливудский сценарист.

Нил рассмеялся.

— Не настолько большой. Может, когда-нибудь стану.

— Ну короче, меня срочняком надо научить как чётенько базарить, без всякого там.

Судя по ее ухмылке, над последней фразой она специально постаралась.

— Что ж, — сказал Нил, — давай попробуем…

После этого, в любую минуту, когда они не пили коктейли, не жевали еду и не пытались слизать вездесущий соус со своих пальцев, все их разговоры касались улучшения речевых навыков Сью.

Нилу помогло поработать немного учителем словесности. Он мог сконцентрироваться на том, что знал и умел, не отвлекаясь на прочее. По крайней мере, какое-то время.

Но ему так и не удалось ни на мгновение освободиться от знания, что Сью прекрасно осведомлена о его чувствах.

Она знает, что я в нее втюрился.

У нее под юбкой ничего нет.

К моменту выхода из гриль-бара «Сочные ребрышки», он чувствовал себя вымотанным как после тяжелой работы. Судя по времени на наручных часах, парк должен был закрыться часа через три.

Нил и Сью пошли, держась за руки, ко входу в дальнем конце частокола.

Солнце только-только скрылось за горами на западе.

Теперь вся гряда была подсвечена ослепительно-золотым сиянием, которое исчезло, когда они прошли под кривоватым деревянным знаком, где можно было прочитать:

НЕОСВОЕННЫЕ ТЕРРИТОРИИ.

— Ну, что ж, — произнес Нил.

Сью сжала его ладонь и ухмыльнулась.

— Это настоящее. — сообщил он.

— В смысле? Настоящее что?

— Карнавал.

Хотя солнце едва успело сесть, все огни в Неосвоенных Территориях ярко горели, наполняя сумерки красным, зеленым и желтым.

Десятки переливающихся разноцветных огней. И шум. Ярмарочный шум.

Гудки каллиопы[19], бренчание банджо, грохот и рев американских горок, крики и визги, возгласы зазывалы, баханье выстрелов из тира, звон колокольчиков… другие звуки, которые Нил не мог ни различить, ни опознать. Карнавальный шум. И карнавальные запахи сигарного дыма, сладкой ваты, попкорна, выпивки, парфюма и лосьона для загара…

И люди.

Не гигантские толпы, что всегда присутствуют в Диснейленде, Волшебной Горе и тому подобных парках, но гораздо больше народу, чем Нил ожидал встретить в таком месте, как Форт. Они не могли все быть местными. Нил мог предположить, что некоторые приехали из таких городов как Рино, Спаркс, или с озера Тахо…

Можно было различить ковбоев, дальнобойщиков, плотников, официанток, студентов, туристов с рюкзаками, учителей, великовозрастных хиппи, бойких пенсионеров. Были молодые супружеские пары. Маленькие дети на колясках и в рюкзаках родителей. Дети постарше, с криками бегающие туда-сюда.

Стайки подростков-старшеклассников, что пытались выглядеть крутыми взрослыми мужиками. Стайки старшеклассниц, что жевали жвачки, перешептывались и хихикали. И юные парочки, что гуляли, мило держась за ручки, полностью увлеченные друг другом.

Ни одного типа бандитской наружности в пределах видимости Нил не замечал.

Повсюду ковбойские шляпы, узкие джинсы и сапоги.

Никаких мешковатых штанов, спущенных до середины задницы, никаких огромных рубашек и курток, призванных спрятать выпирающий 9-миллиметровый пистолет, или обрез дробовика, или автомат «Узи».

— Ну, Тотошка, мы определенно больше не в Лос-Анджелесе… — пробормотал Нил.

— Нет. — сказала Сью, — И я там никогда не была. В Лос-Анджелесе. Но ты ж меня туда отвезешь завтра, да?

Он улыбнулся и пожал плечами.

— Не знаю. Возможно, мне захочется просто остаться здесь, где уютно и безопасно.

— Слышь, а безопасно ли на вон том «Пони Экспрессе», а?

— Сомневаюсь.

Гигантский белый каркас американских горок нависал над всеми прочими аттракционами и увеселениями в дальней части главного проспекта парка. Выглядел он как железнодорожный мост, построенный безумцем — настолько резко рельсы взмывали в сумеречное небо, а затем падали вниз, с крутыми как обрыв склонами, головоломными поворотами и новыми кручами.

Все это было увешано лампочками как рождественская ёлка.

Пока Нил глазел на сооружение вдали, поезд из полудюжины вагонеток взлетел на высочайшую точку и рухнул прямо вниз. Он увидел, как многие из пассажиров вскинули вверх руки, словно прося пощады. Услышал смутные, далекие крики ужаса и радости.

— Божечки… — произнес он.

— Все еще хочешь прокатиться, да?

— Смерть — долг наш перед Богом[20].

— Никто не помрет. — они начали идти в сторону далекого аттракциона, — Ну если тебе стремно, всегда можешь сесть вон на лавочке, чмокнуть свой браслет, и покататься вместе со мной.

— Мне не страшно.

— На врунишке горят штанишки.

— По крайней мере, на мне есть штанишки, в отличие от некоторых.

Она мягко толкнула его плечом.

— Слышь, ну всему городу-то не обязательно рассказывать.

— Эй, вы!

Нил повернул голову.

Парень в ковбойской шляпе и красном фартуке, стоявший за низким заборчиком в игровой будке, поднял мячик. Похоже, смотрел он прямо на Нила.

— Да-да, вы! Подходите сюда! Выиграйте великолепный приз для юной леди! Один мяч — один доллар! Достаточно сбить три бутылки — и выигрыш твой! Ну давай же, ты ведь крутой мужик, я же вижу, покажи ей, на что способен!

Нил стеснительно улыбнулся, помотал головой, и пошел дальше.

— Э-э, неужто не хочешь показать мне, на что ты способен, крутой мужик? — с ухмылкой спросила Сью.

— Я не очень хорош в таких играх. А ты хочешь попробовать?

— Я? Я хочу на Пони Экспресс.

И они пошли дальше по пыльной дорожке между игровыми будками, киосками с едой, сувенирными лавками, множеством аттракционов и увеселительных павильонов — смотря по сторонам, но нигде не останавливаясь. С каждым шагом, который делал Нил, Пони Экспресс словно становился все выше.

К моменту, когда они достигли конца главной аллеи, каркас уже возвышался над ними, заслоняя небо — колосс из дребезжащих балок, окрашенных белой краской и увешанных разноцветными светильниками.

Они заняли место в хвосте очереди.

Сью запрокинула голову, поводила ей из стороны в сторону, затем сказала:

— Ну и здоровенная же, зараза.

— Никто нас не обязывает на нем кататься. Нет такого закона.

— Еще как есть! Закон имени меня: «Не ссы, просто делай».

— С таким правилом по жизни, можно в какие угодно неприятности встрять.

— Пока прокатывало.

— Ну, готов поверить, что мы выживем. Вероятно.

Но по мере того, как очередь становилась все короче, Нил начал воображать обратное. Он представил, как вся сцепка тележек срывается с верхней точки рельс и летит над парком — с ним и Сью в переднем ряду.

Летит сквозь ночной воздух, падает, сносит деревья, и…

«Этого не будет» — сказал он себе.

Но что если произойдет землетрясение… Или сумасшедший террорист подорвет секцию рельс…

— Ты как, норм? — спросила Сью.

— В порядке. Просто слегка нервишки шалят.

— Ты когда-нить был на таких горочках?

— О, конечно. Много раз.

— А я — нет.

Нил с трудом поверил своим ушам.

— Ты никогда не была на американских горках?

— Не-а. Ни разу не бывала в местах, где они есть. Ну, до сегодняшнего.

— Никогда не была в парке аттракционов?

Она криво улыбнулась.

— Клёвая я, да?

Нил покачал головой.

— Кошмар какой, — сказал он.

— Ну, не конец света. Сейчас-то я здесь, разве нет?

Он положил руку ей на плечо.

— Ну да. Сейчас ты здесь. И если мы что-то пропустим сегодня, сможем вернуться завтра.

«А когда приедем обратно в Л.А., — подумал он, — я все ей покажу. Диснейленд, Ферма Нотта, Волшебная Гора, студии Юниверсал… Хотя это, конечно, киностудия, не совсем парк развлечений. Но все равно хочется ее туда сводить».

И еще деревянная набережная на Венис-бульваре.

И Голливудская Аллея Славы.

Окружная ярмарка, хотя она только в сентябре откроется.

Музей Джина Отри…[21]

Чтобы она везде побывала, надо все ей показать, и разделить с ней впечатления.

«Хотя, на набережную лучше не надо, — подумал он, — А то вдруг придется весь день уворачиваться от пуль и ножей».

Не хотелось бы, чтобы наше чудесное времяпровождение было испорчено досадной смертью кого-то из нас.

«А как же Марта?» — задумался он.

«А она тоже пойдет с нами.

Будем тусоваться втроем.

Марта и я — ну, понятное дело, как пара. А Сью и я — будем как брат с сестрой…»

Как Карен и Даррен?

— Что случилось? — спросила Сью.

— А? Нет, ничего.

— Да ты просто ща вздохнул так и башкой помотал, как будто твою собаку только что переехали и раздавили в лепешку.

Нил не смог сдержать улыбки.

— На самом деле, я размышлял о том, как Марта воспримет знакомство с тобой.

— Наложит в штаны от счастья, разумеется. Как же еще?

Нил рассмеялся.

— Может быть, ты и права.

Внезапно, они оказались первыми в очереди. Работник парка в кавалерийском мундире поманил их вперед. Нил последовал за Сью через турникет. Пока они шли по деревянной платформе, девушка в наряде из сыромятной кожи с бахромой сказала им встать у цифры один.

Номера были нарисованы краской у края платформы.

Чем меньше число, тем левее.

Не требовалось особой догадливости, чтобы сообразить, что номер один будет первым по ходу движения.

Но Нил все равно был шокирован, узнав, что им предстоит сидеть в первом ряду головного вагона.

Он издал сдавленный стон.

— Ну теперь-то что еще? — поинтересовалась Сью.

— Мы первые.

— Ну и круто!

— Аййй! — вскрикнул он, когда Сью со смехом ущипнула его за руку.

Пони Экспресс еще не прибыл. Однако Нил его слышал. Слышал грохотание и дребезжание металла, слышал визги пассажиров. Он ощущал дрожь и вибрацию платформы под ногами.

О господи, я не хочу туда!

Мы разобьемся!

Он чувствовал, словно все его внутренности опускаются и скукоживаются.

«Нет причин бояться, — сказал он себе, — Ничего не случится. Это просто американские горки.

Аттракцион для развлечения.

На самом деле он вовсе не опасен. Опасность ненастоящая».

Его ноги ослабли. Мурашки забегали по всей коже.

Просто скажи ей, что не хочешь. Пусть едет одна.

И показать себя трусом?

Я стоял лицом к лицу с маньяком! И пристрелил того ублюдка! Я не могу испугаться дурацкого аттракциона.

И упомянутый аттракцион внезапно прибыл.

Состав резко остановился, оказавшись сиденьями головного вагона чуть ниже края платформы, прямо перед местом, где стояла Сью.

Когда, фиксирующие рамы поднялись вверх, мужчина и маленький мальчик начали вылезать с другой стороны. Мальчик, на вид не старше десяти, ухмылялся как мистер Сардоникус[22].

— О господи, — пробормотал Нил, — Мелкий гаденыш сошел с ума.

Сью сжала его руку.

— Насколько эта штука вообще безопасна?

Поразившись этой внезапной нервозности, которой он совершенно не ждал от девушки, Нил внезапно сам немного приободрился.

— Если б на ней разбивались — она бы тут не стояла. Так думаю.

Ответ, похоже, обнадежил ее.

— Ну да, так оно и есть, наверное.

— Все с нами будет хорошо, — сказал Нил, почувствовав себя еще лучше.

— Ладно.

Она пошла первой. Нил следом. Как-то слишком быстро, они уже оказались сидящими бок о бок, зафиксированные металлической рамой.

— Готова? — спросил Нил.

— Это вряд ли! — скорчив гримасу, Сью сжала раму обеими руками.

Вагонетка дернулась вперед и сразу начала громыхать и дребезжать, медленно взбираясь по склону. Она поднималась все выше и выше. Крутой подъем вжал Нила в подушку сиденья под ним. Впереди вздыбленные рельсы словно уходили в бесконечность.

— Мне это не нра-вит-ся-я! — пропела Сью.

— Веселье еще даже не началось, — сказал ей Нил, — Ты подожди, пока мы до вершины доберемся.

— Мне страшно!

— Так и должно быть.

Когда они достигли вершины, Сью начала тихо бормотать:

— О боже, о боже, о боже!

Они доехали до гребня горки.

Нил не видел спуска внизу. Он вообще ничего не видел впереди, кроме каких-то горных склонов вдали.

— Ну, понеслась! — крикнул он.

— Блиииин! — закричала Сью.

Они одновременно схватились за раму перед падением вниз.

Падение не наступило.

Поезд дернулся и резко остановился.

Они больше никуда не ехали.

Глава 32

— Фууух, — медленно выдохнул Нил. Ему уже было дурно. Он напряженно сидел на своем месте, практически уверенный, что за странной остановкой на вершине первого и самого высокого подъема на аттракционе последует еще один сюрприз: возможно, вся конструкция просто рухнет.

Сью повернула к нему голову и спросила, округлив глаза:

— Этого ведь не должно было случиться?

— Боюсь, что нет.

— А что тогда все это значит?

— Неисправность? — предположил Нил.

— Вот гадство.

— Уверен, что они все починят через пару минут.

Если только все это просто не рухнет…

— А там разве свет не горел раньше? — спросила Сью, кивнув в сторону низких деревянных перил в нескольких футах слева от путей.

Разноцветная гирлянда оплетала ограждение.

Лампочки больше не светились.

Гирлянда на перилах справа тоже не горела.

Не светились и тысячи огней, украшавших колесо обозрения «Дилижанс» на другой стороне парка.

Нил мог видеть вдалеке верхние этажи гостиницы «Апач». Все ее окна были темными.

Не отпуская страховочную перекладину, он наклонился влево и посмотрел вниз. Парк под ними, который был так ярко освещен ранее, теперь был окутан сумраком позднего вечера. Он увидел людей, снующих туда-сюда. И группы людей, которые стояли неподвижно, задрав головы, и смотрели на застрявшие вагонетки американских горок.

Шум ярмарки почти утих.

Он слышал щебет птиц, встревоженные голоса, несколько далеких возгласов и криков…

Повернувшись к Сью, он сказал: «Должно быть, отключили электричество».

— Вот те на! С чего вдруг?

— Не знаю. Авария на электростанции?

— И что будем делать?

— Ждать, наверное. — Нил заметил деревянную дорожку, шедшую по краю каркаса аттракциона. За невысоким, в пару футов, ограждением зиял головокружительный обрыв. Прямо перед ним, там, где рельсы круто ныряли вниз, деревянная дорожка видимо превращалась в лестницу.

Бог мой, это должно быть та еще лестница!

Нил слышал, что в парках аттракционов принято каждый день перед первым запуском устраивать обход рельсов американских горок. Чтобы убедиться, что все в порядке.

Каким нужно быть сумасшедшим, чтобы ходить там?

Такая узкая дорожка. Такие крутые склоны. Держаться практически не за что. А путь вниз такой длинный…

От одного взгляда на деревянную конструкцию Нил почувствовал головокружение.

Одна мысль о том, чтобы использовать ее как путь к спасению, приводила его в ужас.

Только в крайнем случае.

Я не сдвинусь с этого места, даже если буду здесь умирать от голода.

— Мы капец как высоко, — сказала Сью.

В ее голосе чувствовалась дрожь.

— Успокойся, — сказал ей Нил. Пересилив себя, он отцепил правую руку от страховочной перекладины, обнял Сью за плечо и притянул к себе, почувствовав, как она дрожит. — Все будет хорошо. — Он погладил ее по руке.

Она сползла ниже и прижалась лицом к его груди.

— Если ты думаешь, что у нас все плохо, — сказал он, — представь, каково людям, что сидят в вагонетках позади нас. Мы, по крайней мере, добрались до вершины.

— Они все еще там?

Продолжая обнимать Сью, Нил повернулся настолько, насколько позволяла страховочная перекладина, и посмотрел через правое плечо. Вторая вагонетка еще не достигла вершины подъема. Он даже не мог ее видеть.

— Привет там, сзади! — крикнул он.

— Привет, — отозвалась женщина. У нее был пожилой, но довольно жизнерадостный голос.

— Как там у вас дела, все в порядке? — спросил Нил.

— Пока что да. А у вас?

— Терпимо.

— Зато вид на небо вам достался просто грандиозный, — крикнул какой-то мужчина. Судя по звуку Нил предположил, что он, вероятно, сидит рядом с женщиной — скорее всего, ее муж.

— И часто такое случается? — спросила женщина.

— Не знаю. Мы просто…

— Внимание! — прогремел голос, усиленный мегафоном. — Можно минуту вашего внимания, пожалуйста?

— Валяй, деваться-то нам некуда, — пробормотала Сью.

Нил повернулся вперед. Посмотрев за борт, он заметил далеко внизу рослого мужчину с запрокинутой головой и аккумуляторным мегафоном у рта.

— У нас временные проблемы с электроэнергией. Мы сожалеем о любых неудобствах и дискомфорте, которые это может вам причинить. Однако вам ничего не угрожает. Повторяю, вы в полной безопасности. До тех пор, пока остаетесь на своих местах. Пожалуйста, оставайтесь на своих местах. Не пытайтесь покинуть аттракцион. Ситуация будет исправлена в ближайшее время, и вы благополучно вернетесь на земную твердь.

— Что еще за земная твердь? — спросила Сью. — О чем, черт возьми, он говорит?

— О земле.

— Почему он просто так и не сказал?

— Наверное, хотел выразиться более образно.

— Как думаешь, мы действительно в безопасности здесь наверху?

— Конечно.

Если больше ничего не пойдет наперекосяк.

— Только вот я не чувствую себя в безопасности. Здесь так высоко.

Нил повернулся к ней так сильно, как только смог. Его правая нога прижалась к ее левой. Она положила руку на его бедро и прижалась лицом к его груди. Левой рукой он погладил ее волосы.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Просто испугалась, — ответила она. Ее рот касался его рубашки, и он чувствовал жар ее дыхания. — Мне не нравится висеть так высоко в воздухе. Вообще не нравится.

— Есть выход, — сказал Нил.

— Какой?

Он достал из кармана браслет и показал его ей.

— Надень его, поцелуй и улетай. Ты сможешь оказаться в безопасности на земной тверди через пару секунд.

— А ведь точно, — сказала она. Затем игриво шлепнула его по бедру ладошкой. — Пытаешься от меня избавиться?

— Мы можем застрять здесь на несколько часов. Я же вижу, как ты напугана. Так что давай. Используй его. У тебя нет никаких причин страдать здесь наверху. Просто улетай и хорошо проведи время. Выбери кого-нибудь там на земле. Ты можешь даже вернуться в отель и найти кого-то, чтобы вкусно поесть или выпить в баре…

— Или найти девушку, которая занимается сексом.

Нил покраснел и издал нервный смешок.

— Да. Или это.

Сью подняла лицо от его груди. Даже в кромешной темноте он мог видеть ее улыбку.

— Ты когда-нибудь так делал? Вселялся в кого-нибудь, кто этим занимается?

— Не-а.

— И почему?

— Как-то не довелось. У меня почти не было возможности использовать эту штуку. Кроме того, я не очень хорошо отношусь к сексу с незнакомцами.

— Ты можешь заниматься этим с кем угодно. Когда тебе только пожелается. Наверняка в любой момент можно найти кого-то где-то поблизости, кто этим занимается. Тебе просто нужно поймать их за этим делом.

— Наверное, ты права, — сказал Нил.

— Ой, только не говори мне, что никогда не думал об этом.

Хотя Нил покраснел, ему пришлось улыбнуться.

— Не отрицаю, мне это приходило в голову.

— И тебе даже не придется беспокоиться, что ты можешь заразишься СПИДом или подцепить еще какую-нибудь заразу.

— Я и так об этом не переживаю.

— Это почему?

— Я осторожен в вопросе того, с кем сплю. Ни с кем, кроме Марты, со времени моего последнего обследования.

— А если от нее что-нибудь подцепишь?

— Нет. Она совершенно здорова.

— Ты так думаешь?

— Я знаю.

— А если она порезвится с кем-нибудь на стороне?

— Марта не ходит на сторону.

— Откуда такая уверенность? Ты ее навещал с браслетом?

— Нет. Конечно, нет. И не собираюсь.

— Я сделаю это за тебя.

— Нет, не сделаешь.

Лицо Сью расплылось в ухмылке.

— Боишься, что я узнаю, что у нее есть кто-то еще?

— Почему бы нам просто не оставить Марту в покое?

— Ой, да ладно. Чисто пытаюсь тебе помочь. Ну то есть, я не хочу, чтобы ты подцепил что-нибудь, заболел и умер. Если она гуляет…

— Она не гуляет.

— Как скажешь.

— Именно так и скажу. Слушай, ты хочешь воспользоваться браслетом и убраться отсюда?

Некоторое время она молчала, видимо, обдумывая предложение. Затем сказала:

— Нет. Мне уже лучше. Уже не так страшно… Не так страшно, когда мы разговариваем, понимаешь?

— Да, похоже, это помогает, — признал Нил.

— Так что нам лучше продолжать разговаривать, верно?

— Думаю, да, — сказал Нил.

— Давай вернемся к Марте.

— Э-э, нет… Может мы лучше…?

— Ты пользуешься с ней резинками?

— Сью!

Она засмеялась.

— Да я прикалываюсь! Не бери в голову! Просто, если ты не уверен в ней на сто процентов, то лучше предохраняться.

— Ну все, — сказал Нил. — Давай поговорим о чем-нибудь другом.

— Я сама не пользуюсь. И никогда не пользовалась.

Нил сильно покраснел и почувствовал внезапный прилив жара в паху.

— А стоило бы, — сказал он.

— В последний раз, когда меня поимели…

— Господи, Сью.

— Ну, это было шесть лет назад.

— Да сколько тебе тогда было, двенадцать?

— Ага, — она снова опустила голову ему на грудь. — Пятеро парней в школьном сортире.

— Боже мой.

— Не думаю, что они надели бы резинки, даже если бы я их попросила.

— Они сделали тебе больно?

— Да. Еще как.

У Нила внезапно слезы навернулись на глаза.

Просто маленькая девочка. Невинная и беспомощная. Что за подонки могли так с ней поступить?

Бедная моя Сью.

— Мне… очень жаль, — пробормотал он.

— Мне тоже. Из меня кровища лилась, как из резаной свиньи, и неделю потом ходить не могла нормально. Но ничего, пережила. И еще легко отделалась. По крайней мере, не подхватила какую-нибудь заразу и не залетела.

Нил шмыгнул носом и глубоко, прерывисто вздохнул, вытирая глаза.

— Что стало с парнями, которые тебя изнасиловали? — спросил он.

— А? — Она подняла голову. — О, нет! Они не насиловали меня. Я сама этого хотела. Они были моими приятелями.

— Что?

— Ну да. Проблема была только в том, что их было слишком много сразу, и нам маловато лет было. Не говоря уже о том, что нас поймали на этом. Всю нашу компашку исключили из школы.

— Боже мой, — пробормотал Нил.

Сью рассмеялась.

— В любом случае, это была моя первая и последняя попытка перепихнуться.

— И что, больше ни разу…?

— Ну пару раз подходила очень близко, и всегда находились парни, которые не прочь. Мне и самой иногда хотелось. Но в основном, все парни, которых я знаю — не особо интересные, так что я берегла себя.

Берегла себя для кого-то вроде меня?

Нил не осмелился этого спросить.

— Ну и плюс есть еще моя проблема, — сказала Сью.

— Проблема?

Он почувствовал, как она кивнула головой, прижатой к его груди.

— Когда я занималась этим со всеми ними… этими парнями… они как будто что-то испортили во мне, сломали.

Ее слова вызвали у Нила болезненное щемящее чувство.

Должен ли он спросить, как именно ее испортили?

Возможно, она ожидала такого вопроса, но он боялся.

— Убери это и дай мне руку, — сказала она.

Нил сунул браслет в карман. Сью взяла его за запястье и притянула его руку к себе. Ее голова и занавес из свисающих волос закрывали ему обзор, поэтому он не мог видеть, что она делает.

Левой ногой она толкнула его правую ногу в сторону.

Своей рукой он почувствовал гладкую, теплую кожу.

Затем его пальцы коснулись мягких завитков волос.

Сью направила его руку ниже. Он почувствовал кожу с обеих сторон и понял, что находится между ее бедер.

— Вот что они сделали со мной, — сказала Сью. — Чувствуешь? Вот здесь? — Она провела кончиками его пальцев по мягким складкам плоти и между ними, в расщелину, которая была горячей и скользкой. — Видишь, какую рану они во мне оставили? — спросила Сью.

Нил смог ответить только стоном.

Все еще держа его руку внизу, Сью подняла голову и поцеловала Нила в губы. Ему показалось, что у него перехватило дыхание. Ее язык проник между его губами. Когда он углубился в нее пальцами, она отпустила его запястье и стала ласкать его лицо.

Она стонала и извивалась.

«Я не должен этого делать, — подумал он. — Не должен».

Не могу остановиться. Слишком приятно.

Но дело было не только в чудесных ощущениях ее скользкой и тугой плоти, но и в осознании того, что она хотела, чтобы его пальцы были там, хотела чувствовать его там. Достаточно доверяла ему. Достаточно симпатизировала ему. Любила его?

Очень странный трюк, чтобы заманить меня туда…

«Видишь, какую рану они во мне оставили?»

Ну-ну. Это ж надо додуматься так сказать!

Но по крайней мере она сказала правду о своем нижнем белье. О его отсутствии.

Это просто… какая-то фантастика! Невероятно!

А как же Марта?

«Марта никогда не должна узнать об этом», — сказал он себе.

Сью извивалась на его руке, застонала ему в рот, перестала ласкать его лицо и принялась гладить ладонями его грудь и живот. Затем потянула за пряжку ремня.

Он хотел ощутить ее бюст. Ее левая грудь приятно прижималась к его телу, но он хотел, чтобы она оказалась в его руке. Правая рука Нила была за ее спиной. Слегка опустив ее, он просунул ладонь в разрез рукава.

Пальцы скользнули по ее гладкой, голой коже. Потянувшись дальше, он коснулся ее груди сбоку.

Попытался дотянуться, чтобы накрыть целиком, но не смог.

Не смог добраться до соска.

Казалось, еще немного, но…

Сью потянула вниз бегунок его молнии. Он почувствовал, что его брюки расстегнуты. Резинка трусов потянулась вниз.

Нил застонал, когда рука Сью обхватила его эрегированный член. Собственный орган казался ему огромным, твердым, отяжелевшим и готовым вот-вот взорваться.

Ее прохладная мягкая рука медленно скользила вниз, затем снова вверх и…

С резким рывком «Пони Экспресс» пришел в движение.

Нил и Сью вздрогнули и тяжело выдохнули друг другу в рот.

Открыв глаза, Нил увидел ярко сияющие огни елочной гирлянды, накрученной вокруг перил.

Сиденье, казалось, ушло у него из-под ног.

И они с ревом рухнули с обрыва — состав стремительно полетел вниз по рельсам.

Позади них люди кричали и хлопали в ладоши.

Сью отдернула руку от его члена. Она так торопилась повернуться вперед и ухватиться за перекладину, что зажала его ладонь своими бедрами.

— Эй! — крикнул Нил.

— Ой! — взвизгнула она и раздвинула ноги.

Нил выдернул руку. Он ухватился за перекладину безопасности и уперся ногами, пока американские горки продолжали лететь вниз.

Теплый ночной воздух обдувал его торчащий из штанов пенис.

Вот ведь умудрились так вовремя включить электричество!

Посмотри на это с другой стороны — мы больше не торчим на этой верхотуре, как в западне.

Только что мне теперь делать?

У подножия чудовищного склона вагонетка «Пони Экспресс» повернула направо, рельсы уходили в самую чащу белых балок. Осмелившись расслабить панически сжатые на страховочной перекладине пальцы, Нил опустил обе руки и заправил член обратно.

Он как смог вытер влажную левую руку об свои трусы, застегнул молнию брюк, затем пуговицу на поясе и пряжку ремня — и у него осталось еще пять или десять секунд до того, как поезд американских горок остановился в конце аттракциона.

Защитная планка автоматически отодвинулась от них.

На трясущихся ногах Нил встал и вышел на платформу. Он повернулся к Сью, которая пошатывалась позади него с раскрасневшимся лицом. Встретив его взгляд, она улыбнулась краем губ. Нил, беззвучно рассмеявшись, протянул ей руку и помог подняться на платформу.

Бок о бок, они направились к выходу, поминутно спотыкаясь.

Нил опустил глаза, чтобы осмотреть себя. Подол его рубашки выбился из брюк.

Как и у Сью — впрочем, она всегда ее носила навыпуск.

Несколько ее пуговиц расстегнулись.

Мы, должно быть, выглядим так, будто боролись.

Когда они подошли к выходу, рыжеволосый парень в кавалерийской форме оглядел их и сказал: «Извините за возникшую проблему».

— Никаких проблем, — сказал ему Нил.

— У вас все в порядке? — спросил работник.

— Все ништяк, — ответила ему Сью. — Это была лучшая поездка на американских горках в моей жизни.

Однако они оба чувствовали, как липнет к телу потная одежда.

Недалеко от выхода с аттракциона они нашли туалеты. На дверях были надписи «Вожди» и «Скво».

— Как думаешь, что будет, если мы пойдем в один и тот же? — спросила Сью.

— Наверное, нас арестуют.

— Да уж. Скорее всего. — Она сжала его руку. — Но ты же не собираешься сбежать от меня?

— С чего бы мне это делать?

— Ну, я сейчас так классно себя чувствую, так кайфово, но в то же время кажется, будто все это должно очень скоро закончиться.

— Вот уж нет, — заверил он.

Глава 33

Для Нила все было решено на вершине «Пони Экспресса». Сомнения были развеяны. Он еще не знал, что делать с Мартой, но точно знал, что чувствует по отношению к Сью.

Когда они вышли из туалетов, о возвращении сразу в отель уже и речи не шло.

Отель и то, что там наверняка должно было произойти, могли подождать.

Они продолжили осмотр форта, медленно прогуливаясь бок о бок, держась за руки, часто смеясь по пустякам. Иногда наступало странно долгое молчание. И когда они неподвижно стояли или сидели, то всегда ловили себя на том, что смотрят друг другу в глаза.

В одном игровом киоске Нил метал дротики в воздушные шары, попал три раза и выиграл для Сью плюшевого розового котенка размером не больше ее ладони. Она назвала его Дартс. В другом киоске она бросила баскетбольный мяч и выиграла маленького зеленого динозавра.

— Это тебе, — сказала она, вручая его Нилу. — Как ты его назовешь?

Он немного подумал, а потом ответил:

— Спилберг.

Сью рассмеялась и обняла его.

Нил засунул выигранные игрушки в глубокие свободные карманы своих брюк. Положив Дарта в левый карман, он нащупал там браслет.

Гладкое, теплое на ощупь золото заставило его улыбнуться.

Наш магический браслет. Без него ничего бы этого не было.

Сью сильно злоупотребила этой вещью, когда вторглась в его личную жизнь, чем привела его в ярость. Однако в результате они перестали быть друг для друга чужими людьми.

Спасибо, Элиза. Спасибо, спасибо тебе. Ты не просто подарила мне браслет, ты подарила мне Сью.

Держась за руки, они продолжили бродить по парку развлечений.

Они посетили еще несколько игровых киосков, сыграли, но ничего не выиграли.

Прокатились на «Тележном колесе» — аттракционе, вращающиеся кабинки которого швыряли их друг на друга.

Ели сахарную вату — розовый пух, закрученный вокруг бумажных рожков. После этого им снова пришлось идти в уборные, чтобы помыть липкие руки.

Они стояли в очереди на аттракцион «Сумасшедшие Лошадиные Пороги»: Сью — спиной к Нилу, прижавшись к нему ягодицами, Нил притягивал ее к себе, обхватив руками за живот. Во время поездки они сидели вместе с четырьмя другими людьми на резиновом плоту, который трясся, крутился, вертелся и подпрыгивал, спускаясь по бурлящему потоку воды. Он проносился под мостами, проходил под водопадами и падал вниз с небольших порогов. К концу поездки Нил и Сью промокли до нитки.

Когда они сходили с плота, их одежда была пропитана водой насквозь.

От этого им казалось, что ночь сделалась прохладной. Смеясь, они кинулись прочь, сгорбившись в своих мокрых, прилипших к телу рубашках.

Нил направился к ближайшему сувенирному киоску. Там он купил две большие синие толстовки. На передней части каждой были изображены золотые скрещенные сабли. На спине было написано: «ФОРТ», Нью-Хоуп, штат Невада.

Укрывшись в тени, Нил вынул толстовки из большого целлофанового мешка, в который они были упакованы. Вместе со Сью они воспользовались покупками вместо полотенец, чтобы вытереть волосы, лица и руки. Пока Сью вытирала ноги, Нил снял свою сырую рубашку и облачился в новую толстовку. Внутри та была сухой и мягкой. Сью нахмурилась, глядя на него.

— Одно из преимуществ быть парнем, — сказал он.

— Я заметила.

— Если не хочешь надевать толстовку поверх рубашки, мы можем снова пойти к уборным.

— Да какого черта, — ответила Сью. Не снимая мокрой рубашки, она натянула толстовку через голову, не вдевая руки в рукава. Скрещенные сабли оттопыривались и выгибались. Казалось, что под толстовкой копошится пара белок. Пустые рукава болтались по бокам. Затем одна из ее рук показалась снизу с мокрой голубой рубашкой, которую отправила между колен. Мгновением позже ее руки просунулись в рукава толстовки.

Пустые манжеты взметнулись перед лицом Нила, затем она закатала объемные рукава до локтей.

Они бросили свои мокрые рубашки в пакет из-под купленных толстовок. Туда же Нил отправил игрушки — Дарта и Спилберга.

— Так приятно и уютно, — сказала Сью, потирая себя по бокам. — Как будто завернулась в большое теплое одеяло. — Она одернула подол обеими руками, и ее черная кожаная юбка исчезла под толстовкой. — Похоже, я что-то потеряла! — Смеясь, она подняла толстовку достаточно высоко, чтобы продемонстрировать несколько сантиметров юбки. — А нет, вот она!

Когда они двинулись дальше, Сью понесла сумку. А Нил держал свою правую руку на спине Сью. Скользя рукой вниз и вверх, он чувствовал ее кожу сквозь мягкую ткань толстовки.

Следующим аттракционом, к которому они подошли, было колесо обозрения «Дилижанс» — огромная конструкция, кабинки которой были похожи на кареты фирмы дилижансы «Вэллс Фарго»[23].

Нил и Сью встали в очередь. Девушка, как и раньше, стояла перед ним, слегка прислонившись к нему спиной. Он обхватил ее руками. На этот раз из-за толстовок контакт был еще более тесным. Сью, лаская, поглаживала его запястья. Они оба смотрели, как одни пассажиры сходят с колеса обозрения, а другие занимают их места.

После того, как очередная кабинка заполнялась новыми пассажирами, дверца с грохотом закрывалась, и огромное колесо немного поворачивалось, раскачивая ее вверх и вперед, одновременно опуская следующую кабинку к посадочной платформе.

Нил и Сью смотрели, как колесо поворачивается и останавливается, поворачивается и останавливается. При каждой остановке кабинки дико раскачивались взад и вперед. Но вот колесо обозрения начало быстро вращаться, поднимая кабинки высоко в ночное небо и опуская их с другой стороны.

— Пристрели меня Господь, — пробормотала Сью.

— Что случилось?

Она повернулась и посмотрела на Нила.

— Как насчет пойти куда-нибудь еще, а? Нет, если ты действительно сюда хочешь, то давай, только… Я на американских горках чуть не обделалась… А это колесо обозрения такое высокое.

— Ты уверена?

— Конечно, уверена, оно просто огромное.

— Ты уверена, что не будешь жалеть, если пропустишь этот аттракцион?

— А ты?

— Я уж точно не буду.

— Тогда давай не пойдем туда, а если кто спросит — скажем, что ходили.

— Согласен, — сказал Нил и вывел ее из очереди. Как только они оказались в центральном проходе, он засучил рукав и посмотрел на часы. — Парк закроется примерно через полчаса. Может, нам пора возвращаться?

— Ну, мы уже где только не перебывали небось.

— Мы побывали почти везде, — поправил Нил.

— Мы были… побывали… почти везде.

— Уже лучше.

— Что-то мне кажется, никогда я не начну говорить нормально.

— У тебя все получится. Хочешь мороженого, попкорна, или еще чего-нибудь?

— У нас не особенно много времени.

— Целых полчаса.

— Может, пойдем туда? — предложила она, легонько ткнув его локтем под ребра. — Дом с привидениями Кастера.

Весь фасад «Комнаты страха» представлял собой фреску, изображающую солдат-кавалеристов и индейских воинов, распростертых замертво на травянистом склоне холма. От их растерзанных, окровавленных трупов поднимались, подобно серому дыму, призраки.

— К слову о безвкусице, — пробормотал Нил.

— Не хочешь?

Он усмехнулся.

— Я этого не говорил. Чем безвкуснее, тем лучше. Пошли.

Однако, когда они подошли к входу, он почувствовал себя обязанным объяснить:

— Просто битва при Литтл-Биг-Хорн[24] произошла даже не в Неваде. Это было в Монтане. Наверное, в тысяче миль отсюда.

— Да мне без разницы, — отмахнулась Сью.

— Мне, в принципе, тоже, вообще говоря. Это просто смешно, вот и все. Зато «Пони Экспресс» действительно шел через Неваду.

— Лучшие в мире американские горки.

Нил сжал ее плечо.

— Это точно. Лучшая поездка на аттракционе в моей жизни.

Они вошли в «Дом с привидениями Кастера».

Когда они шли по лабиринту темных коридоров, в витринах с жуткими сценами внезапно загоралась красная подсветка и раздавались жуткие звуки. В первые несколько раз Нил почувствовал, как Сью слегка вздрогнула. Но потом она вроде перестала так реагировать.

В основном в витринах находились манекены, которые были недостаточно реалистичны, чтобы кого-то обмануть: индейский воин, болтающийся в петле, с высунутым языком; кавалерийский солдат, лежащий на спине, с полудюжиной стрел, торчащих у него из его груди, в то время как коварно ухмыляющийся разрисованный краснокожий склонившись, снимал с него скальп; женщина-колонистка в разорванном платье, привязанная к столбу, вокруг которого был навален хворост; индеец, с разрубленной надвое головой, все еще стоящий на ногах перед солдатом, размахивающим саблей; окровавленный труп с разодранной грудной клеткой и торчащими ребрами, чьи внутренности выдирали клювами пара стервятников.

— Смотри, — прошептала Сью. — На вот того, с глазом.

Нил увидел одно из глазных яблок трупа, зажатое в клюве грифа.

— Круто, — оценил он.

Сью толкнула его локтем и рассмеялась.

Они двинулись дальше. Через несколько шагов красные огни в витринах погасли, и вокруг снова стало совсем темно.

Казалось, что под ногами у них толстый ковер, заглушающий шаги.

— Темно, хоть глаз выколи, — прошептала Сью.

— Да уж, ничего не видно.

Она остановилась, сжав его руку.

— И почему здесь так тихо?

Они оба замолчали, прислушиваясь.

Нил слышал смех, обрывки разговоров и отголоски криков. Приглушенные далекие звуки, казалось все же доносились откуда-то изнутри дома с привидениями.

— Почему мы до сих пор никого не встретили? — спросила Сью.

— Я не знаю.

— Отпусти меня на минутку. Мне нужно завязать шнурок.

Он отпустил ее руку и услышал тихое шуршание, когда она опустила на пол пластиковый пакет.

— Видимо, это не самая популярная достопримечательность в Форте. Кроме того, уже почти десять часов. Может, мы единственные сумасшедшие, которые оставили подобное место напоследок. — Сью ничего не ответила, и Нил спросил: — Ты когда-нибудь видела фильм «Смертельная забава»?[25] Четыре подростка решают провести ночь в комнате страха жуткой ярмарки, которая приезжает в город. Они прячутся там, ожидая, когда аттракцион закроется на ночь. Но проблема в том, что там скрывается монстр, который убивает их одного за другим.

Наверное, нелегко завязать шнурок в темноте.

— А здесь может быть монстр, как думаешь? — спросил он, улыбаясь.

Она не ответила.

— Сью?

Никакого ответа.

Как мило. Неужели она думает, что может напугать меня?

— Хм, — сказал он. — Да куда она подевалась?

Наклонившись, Нил пошарил рукой в темноте. Сью не сидела рядом с ним, завязывая шнурок.

Неужели она сбежала?

«С ней должно быть все в порядке, — сказал он себе. — Она просто играет со мной. Придумала эту историю со шнурком, чтобы я отпустил ее руку».

— Мы что, играем в прятки? — спросил он.

Ответа по-прежнему не было.

Может быть, с ней действительно что-то случилось?

«Это безумие, — подумал он. — Она была рядом со мной. Я бы услышал, если…»

Если только это не было что-то бесшумное.

«Что, например? — спросил он себя. — На нее точно никто не нападал… ничего такого».

Она просто дурачится.

— Ну хорошо, — сказал Нил, — не знаю, как ты, а я ухожу. Ты со мной?

Нет ответа.

— Ладно. Пока-пока. Чао-какао. Бывай. Приятно было познакомиться. Все было здорово. Береги себя.

В темноте коридора что-то обхватило его сзади. Нил ахнул, вздрогнув. Он схватился за запястья сжимавших его рук, готовый отбиваться. Но знакомый голос прошептал:

— Никуда ты не пойдешь, приятель.

Нил позволил своим рукам упасть.

— Очень смешно, — сказал он.

— Напугала тебя.

— Ну да, есть немножко.

— Немножко! Ты аж подпрыгнул. — Хотя она говорила самым тихим шепотом, Нил услышал ликование в ее голосе.

— Я знал, что ты просто пытаешься меня разыграть, — объяснил он. — Но потом все равно начал о тебе беспокоиться.

— Серьезно?

— Да, серьезно.

— Это как бы даже мило, — сказала Сью.

Ее руки свободно лежали у него на груди, поэтому Нил смог обернуться. Хотя она была прямо перед ним, он мог видеть только полную черноту.

— Возможно, я просто слишком чувствителен к потере людей, — сказал он.

— Рад, что не потерял меня? — спросила она.

— Очень. — Нил положил руки ей на талию и почувствовал только голую кожу. Он скользнул ими вниз, по изгибу ее бедер и гладкой выпуклости ягодиц. Никакой одежды, только кожа. — Ух ты, — выдохнул он.

— Сам ты ух.

Перемещая руки вверх, он ласкал ее кожу до самых подмышек, не встретив ни лоскутка ткани.

Нил тяжело сглотнул и прошептал:

— Ты сошла с ума.

— Просто хотела сделать тебе небольшой сюрприз.

— Ты полна сюрпризов.

— Ага.

Он положил руки на ее груди и провел ладонями по твердым соскам.

По телу Сью пробежала дрожь.

Нил наклонился и поцеловал один из ее сосков. Сжал губами, затем открыл рот и втянул его, пробуя на вкус, исследуя языком. Сью, застонав, положила руки ему на затылок. Она взъерошила ему волосы и сильнее прижала его рот к своей груди.

Он просунул руку между ее бедер.

— Фуууу, посмотрите на это! — донесся до них голос маленькой девочки.

Руки Сью замерли на голове Нила. Он дернулся назад в попытке освободиться. Ее грудь выскользнула из его рта с влажным звуком.

Повернув голову, он увидел очень слабое красное свечение в конце коридора.

— Ну охренеть не встать! — тихо вскрикнула Сью. — И что будем делать?

— Где твоя одежда?

— В пакете.

— А пакет где? — спросил Нил.

Все равно уже слишком поздно.

— Это все не по-настоящему, дорогая, — женщина успокаивала девочку.

— Еще как по-настоящему! — вмешался мальчишка. — Ты думаешь для чего им были нужны эти сабли, чтобы зефир жарить? Никак нет! Чтоб рубить индейцев.

— Коренных американцев, — поправил взрослый мужчина.

Черт! Целая семья!

Через несколько мгновений красное свечение исчезло.

Следующей на пути семьи будет витрина с грифами, пирующими на трупе.

«Как далеко отсюда?» — задумался Нил.

Недостаточно далеко.

— Ну так делать-то нам что? — снова спросила Сью.

Нил притянул ее к себе, поднял на руки и бросился вперед. Сделав три быстрых шага, он вместе с ней наткнулся на стену. Хоть стена и была с мягким покрытием, Сью вскрикнула от удара. Нил скривился в болезненной гримасе, задев свои оцарапанные предплечья.

— Что это было? — спросила девочка. В ее голосе звучал испуг.

— Призраки и упыри, — протянул мальчик. — Они идут за тобой.

Девочка взвизгнула.

— Достаточно, молодой человек, — сердито сказал мужчина, которого Нил принял за отца.

— Я тоже это слышала, Том, — возразила жена.

— Бешеный Конь хочет снять с тебя скальп, Молли.

— Джеймс!

— Ух-ух-ух-ух-ух! — мальчишка попытался изобразить воинственный индейский клич.

— Йиииииихаааа! — это была уже Сью. За громким вскриком последовал стандартный мультяшный вой привидения «уууууу!», переходящий в безумный вопль банши.

Оба ребенка разразились испуганными воплями.

— Черт! — выпалил отец, заглушая их крики, а мать взвизгнула: — Дети! Назад!

Сью издала безумный вой, сделавший бы честь настоящей ведьме.

— Подонки! — взревел отец.

— Том!

— Да иду я, иду! Но хотел бы я добраться до этих засранцев…!

Оглянувшись через плечо, Нил увидел, что коридор вдалеке озарила тусклая красная дымка: должно быть, убегающие дети пробежали через датчик, активирующий освещение в витрине с разрубленной головой.

— Придурки гребаные! — крикнул на прощание отец семейства, преследуя своих улепетывающих родственников.

— Это он про меня что ли? — прошептала Сью.

— Думаю, да.

Она тихонько хихикнула. Нил почувствовал теплое прерывистое дыхание на своей шее. Ее грудь, прижимавшаяся к нему через толстовку, при этом волнующе вздрагивала.

— Дети! — кричала мать. — Не убегайте! Черт возьми, да подождите нас!

Через несколько секунд красное свечение погасло, и коридор снова погрузился в полную темноту.

— Лучше валить, пока нам везет, — прошептала Сью.

Нил быстро поцеловал ее. В темноте его рот наткнулся совсем не на то, куда он рассчитывал. Он не понял, что поцеловал.

— Куда я попал? — спросил он.

— Прям мне в глаз.

— Что, в открытый?

— Ага. Кажись, буду теперь одноглазая.

— Надеюсь, что нет, — сказал он. — Где одежда?

— Я не знаю.

— Ладно. Не страшно. Постой-ка здесь минутку. — Нил отвернулся от Сью и поспешил в том направлении, где раньше видел красное свечение. Он осторожно передвигался короткими шажками, расставив руки в стороны, ожидая на что-нибудь наткнуться, но ему удалось активировать свет в витрине с грифами и остаться при этом на ногах.

Он посмотрел налево.

Ни сердитого отца, ни кого-либо еще не было видно.

Глянул направо.

В обоих направлениях пустой коридор исчезал в темноте.

Он обернулся. Сью шла к нему, грациозно покачиваясь, обнаженная, за исключением кроссовок и носков, и призывно манила рукой. В багровых сполохах ее кожа поблескивала розовыми отблесками. Ее груди мягко покачивались. Соски казались пурпурными.

Она остановилась перед большим пластиковым пакетом, наклонилась и вытащила свою толстовку. Подбросив кофту вверх, Сью, казалось, нырнула в нее снизу. И мгновение спустя уже засучивала рукава по самые локти. Она присела и подобрала пакет.

— Пойдем!

Она двинулась направо.

— Где твоя юбка? — спросил Нил. Толстовка свисала только до талии, оставляя ее практически голой ниже.

— В мешке, — ответила она.

— Не хочешь надеть ее?

— Некогда. — Как только она это сказала, подол толстовки соскользнул с ее бедер и опустился достаточно низко, чтобы прикрыть ягодицы.

Нил поспешил за ней.

— Подожди меня, — сказал он, когда свет погас.

Пару мгновений спустя они нашли друг друга в темноте. Нил взял ее за руку.

Он почти не замечал остальных достопримечательностей Дома с привидениями Кастера — не в том был состоянии. Перенервничал и перевозбудился — и был слишком ошеломлен диким поведением Сью.

Поражен ее дерзостью и находчивостью.

Заворожен.

Сердитый мужчина ждал на дорожке прямо у выхода из Комнаты страха. Ни жены, ни детей не было видно, но Нил все равно предположил, что это был тот самый Том.

С лысиной на макушке и в очках, он выглядел рыхлым, как человек никогда не занимавшийся спортом. Дорогой фотоаппарат «Minolta», свисавший на ремешке с шеи, уютно примостился на выпирающем животе. Он хмуро посмотрел на Нила и Сью, когда они спускались по лестнице. Кулаки его упирались в округлые бока.

«Ну, здорово, — подумал Нил. — Этот парень собирается закатить скандал. А потом нас, наверное, арестуют за мелкое хулиганство или что-то в этом роде».

Отличная была задумка, Сью.

Но оно того стоило. Офигеть! Она потрясающая! Ненормальная, конечно, но просто потрясающая!

Сью внезапно схватила Нила за руку.

— Ублюдки! — выпалила она и посмотрела на него снизу-вверх с обидой и яростью в глазах. — Надо было копов на них натравить! Сволочи! Что они себе думают, выпрыгивая вот так из темноты и вопя, как резаные? Напугали меня до смерти!

Хмурый взгляд Тома улетучился, когда они подошли к нему.

— Вас там кто-то напугал? — спросил он.

Сью кивнула, поджав губы. Она выглядела как ребенок, который вот-вот разрыдается.

— Нас тоже, — сказал Том. — Мои дети чуть штаны не намочили. Вот думаю дождаться, когда они выйдут, и пятаки начистить свиньям. Вы их внешне не запомнили?

Сью отрицательно покачала головой.

— Слишком темно. Знаю только, что их было шестеро.

— Шестеро? — мужчине, похоже, это не понравилось.

Нил посмотрел на Сью и мотнул головой.

— Кажется, человек пять.

— Нет, точно шестеро. Я посчитала.

Том помрачнел.

— Ну… спасибо за информацию.

— Не за что, — ответила Сью.

Толстяк посмотрел в сторону выхода, затем сердито фыркнул.

— Да, черт возьми, не могу же я их всю ночь ждать. — с этими словами он повернулся и быстро пошел прочь.

Сью потянула Нила за руку.

— Что теперь? — спросила она, ухмыляясь вслед отцу семейства.

— Думаю, мы уже достаточно здесь дел натворили.

Она засмеялась, а потом спросила:

— Кстати, сколько сейчас времени?

— Пять минут одиннадцатого.

— Тогда лучше уходить, пока нас не выгнали.

Глава 34

На этот раз, как назло, остаться наедине в лифте у них так и не получилось.

Всю обратную дорогу до гостиницы «Апач» после того, как они покинули Дом привидений Кастера, Нил почти ничего не замечал, кроме Сью, идущей рядом с ним в новой свободной толстовке, которая едва прикрывала ее бедра. Юбку она так и не надела. Под толстовкой на ней не было вообще ничего, и Нил мог думать только об этом.

В лифте он намеревался задрать толстовку ей до талии.

Настала моя очередь немного похулиганить.

В зеркалах лифта Сью будет повторяться в бесконечной галерее отражений одновременно и сзади и спереди.

«Ей тоже будет по кайфу, — подумал Нил. — Черт, да она сама, наверное, вообще стянет с себя толстовку».

В сгущающихся сумерках его фантазия разыгралась не на шутку — они оба оказались голыми в лифте, занимаясь любовью в окружении своих отражений.

Но как только они вошли в лифт, к его открытым дверям устремилась из казино пара женщин. С высокими пышными прическами и слишком ярким макияжем, большими упругими бюстами, выпирающими из откровенно расстегнутых ковбойских рубашек, огромными серебряными пряжками на ремнях и синими джинсами, такими тесными, что ни одна из них не могла нормально передвигаться. А, может быть, это ковбойские сапоги заставляли их передвигаться такой забавной походкой. Или причиной тому было их изрядное опьянение. Но, скорее всего, все это вместе взятое.

Каждая держала в одной руке большой пластиковый контейнер с жетонами, а в другой — прозрачный пластиковый стаканчик с напитком.

— Придержи-ка дверь, дорогуша! — крикнула женщина, бегущая впереди. У нее была копна белоснежных волос с розовыми прядями.

Сью нажала кнопку закрытия дверей, которые тут же начали плавно скользить навстречу друг другу.

— Опачки! — воскликнула она. — Не ту кнопку нажала!

Розовая блондинка шагнула внутрь, протискиваясь боком. Стоя одной ногой снаружи, а другой в лифте, она уперлась задницей в створку позади себя. Дверь перестала закрываться. Женщина осталась на месте, чтобы помочь и своей подруге попасть в лифт. Створки скользнули в стороны, открываясь, и она потеряла равновесие, отшатнувшись вместе с ними назад и рухнув спиной на пол кабины. Хотя ей удалось не выронить ни одного жетона из контейнера, который она несла, другая ее рука взметнулась, выплескивая коктейль со льдом в собственное лицо.

— Тьфу! — раздосадованно ахнула она.

Нил взял ее за руку и потянул на себя, помогая подняться.

Когда дверцы лифта снова захлопнулись, она сказала:

— Спасибо, милый. Ты настоящий джентльмен.

— Рад был помочь.

— Меня звать Мирна, — сказала она и подмигнула Нилу. — А это подруженция моя, Лола.

Лола, ее спутница-брюнетка, нажала кнопку четвертого этажа, затем коротким жестом отсалютовала в направлении Нила.

— Что Лола хочет, — сказала она, — Лола всегда получает[26].

— Ну разве она не прелесть? — спросила Мирна, когда лифт начал подниматься.

— Ну как вы там, много выиграли? — спросила Сью.

— Не-а, — ответила Мирна. — чем больше выигрываешь, тем больше проигрываешь. Так ведь, Лола?

— Да у меня норм дела, — сказала Лола. — Я играю в этот электронный покер? — в конце фразы ее голос повысился, будто она задавала вопрос. — Нужно чутка смекалки, но шансов больше, чем в автоматах этих дебильных. Однорукие бандиты — херня на постном масле.

— А мне они нравятся, — сказала Мирна.

— Ну и не ной тогда, что все время проигрываешь.

— Ой, да ладно, иногда проигрываешь, потом снова выигрываешь. — Мирна попыталась отпить из своего стаканчика, но заметила, что там пусто, и нахмурилась. — Так, а куда делась моя водка с тоником?

— По большей части в твой нос.

— Обидненько.

Лифт остановился на четвертом этаже, двери открылись.

Сью нажала на кнопку, чтобы оставить их в таком положении.

Лола, пошатываясь, вышла.

Мирна хмуро смотрела на свой пустой пластиковый стаканчик.

— Я, пожалуй, обратно вниз спущусь за добавкой.

Сью и Нил посмотрели друг на друга. Сью ухмыльнулась. Затем они оба вышли из лифта в коридор вслед за Лолой. Двери за ними закрылись.

Лола одарила Нила и Сью кривоватой ухмылкой.

— Ну, бывайте, салют молодежи! — пробормотала она, а затем пошла по коридору, виляя бедрами и спотыкаясь, и вскоре скрылась за углом.

— Ох, божечки, — пробормотала Сью.

— Твои родственники? — спросил Нил.

Она разразилась смехом и толкнула его локтем.

— Как тебе не стыдно.

По дороге к их комнате Сью одной рукой держала его за ладонь, а другой помахивала пакетом.

— У меня были большие планы на тот лифт, — поделился с ней Нил.

— У меня тоже.

Остановившись перед дверью, Нил сказал:

— И лучшие планы идут вкривь и вкось…

— Ну уж по крайней мере, тут об нас никто не будет спотыкаться.

— Очень на это надеюсь.

Нил вошел внутрь и включил свет. Сью захлопнула за собой дверь, прислонилась к ней и бросила пакет на пол.

— Иди сюда, — сказала она.

Он шагнул ближе.

Она схватила его за толстовку, притянула к себе, обхватила руками и поцеловала. Ее губы были приоткрытыми и влажными.

Руки Нила блуждали вверх и вниз по ее бокам, ощущая ее тепло сквозь плотную ткань толстовки. Затем он опустил руки к ее голым ногам. Медленно провел по бедрам и забрался под свисающий край толстовки. Ее ягодицы, упругие и прохладные, атласно-гладкие, заполнили его ладони.

Сью приподняла одну ногу, как будто хотела вскарабкаться на него. Нил опустил руку и придержал ее под коленом. Она подпрыгнула и вскинула вторую ногу, обхватывая его тело. Нил подхватил ее за бедра.

Девушка оказалась тяжелее, чем он ожидал.

«И что мне теперь делать?» — спросил он у самого себя.

Отнеси ее на ближайшую кровать, пока не уронил.

Он начал пятиться назад.

Сью почти прервала их поцелуй. Ее скользкие губы слегка касались его рта, и она прошептала:

— Вези меня, лошадка.

— Дашь направление? — спросил он.

— Просто продолжай пятиться.

Нил делал короткие осторожные шаги.

— Скажи когда, — попросил он ее.

— Иди, иди.

Он сделал еще несколько шагов, но вдруг его ноги уперлись в край кровать. Резко втянув воздух от неожиданности, он рухнул спиной на матрас. Сью оказалась на нем сверху, но не обрушилась всем весом, приостановив свое падение руками и коленями. Нависая над ним, она улыбнулась.

— Хорошая лошадка, — сказала она. — Хочешь повторить?

— Ты должна была сказать «стоп», — напомнил он.

— Стоп. — Сью согнула руки, наклонилась и поцеловала его в губы.

Пока они целовались, Нил гладил и мял ее ягодицы, затем его руки двинулись вверх по ее спине, задирая ткань все выше и выше. Сью перестала целовать его и слегка приподнялась, чтобы он мог стянуть толстовку ей через голову.

Когда у него возникли проблемы с извлечением ее рук из рукавов, Сью встала на колени над его животом, задрала руки высоко вверх, и отшвырнула снятую толстовку на пол.

Нил поднял на нее глаза.

Она улыбнулась ему.

— На что уставился?

— На тебя.

— Я такая тощая.

— Ты прекрасна.

— Спасибо. — Она снова опустилась на него и поцеловала.

Толстовка Нила не позволяла ему почувствовать ее грудь, живот и промежность прямо на своей коже. Но он наслаждался тем, что она лежит на нем обнаженная. Его руки скользили по гладким изгибам ее спины и ягодиц, затем вверх по бедрам и талии до лопаток.

Она приподняла лицо достаточно, чтобы произнести:

— Похоже, я тут единственная с голой задницей.

— Ненадолго, — сказал Нил.

— Не очень-то справедливо, как по мне.

— Я не могу раздеться, когда ты на мне лежишь.

— Ладно. — она еще немного выпрямилась и пытливо посмотрела Нилу в глаза — сначала в один, потом в другой. — Я тебя раздену.

— Хорошо.

Она продолжала смотреть ему в глаза.

— Что случилось? — спросил он.

— Просто… нет, ничего.

— Скажи.

— Я… не знаю, что-то живот крутит.

— Живот? В смысле? У тебя диарея?

Она насмешливо скривила лицо.

— Нет! Не в этом смысле. Просто нервы. Боюсь я.

— Чего боишься?

— В прошлый раз… мне было больно. Мне было очень сильно больно.

— Когда?

— Когда те мальчишки делали со мной… ну, ты помнишь, я рассказывала тебе на американских горках. Пятеро парней в школьном сортире.

— Так это что, было на самом деле?

Она резко села и нахмурилась.

— А ты что, думал, я наврала тебе?

— Нет! — пролепетал он в замешательстве. — Сначала нет. Но потом, когда ты попросила меня прикоснуться к твоей ране, а оказалась что это твоя… ну, сама знаешь… я подумал, что ты все это выдумала.

— Это все было взаправду. И там, где я позволила тебе потрогать, реально была как будто рана. Ты бы видел, сколько было кровищи…

— Я думал, ты меня разыгрываешь. Чтобы заставить меня потрогать тебя там, внизу.

Уголки ее рта приподнялись. Стройные обнаженные плечи подергивались вверх-вниз.

— Ну и это тоже. — Улыбка снова померкла. — То есть, я немного поиграла с тобой, но… Все остальное было чистой правдой. С тех пор я… никто не делал этого со мной. Я никому не позволяла, потому что в тот раз они сделали мне очень больно.

— И ты боишься, что я тоже причиню тебе боль?

Кивнув, Сью снова опустилась на него. Она прижалась лицом к его шее, и он погладил ее по спине.

— Нам не обязательно это делать, — сказал ей Нил.

— Но я хочу.

— Можно обойтись.

— Я правда хочу. Просто мне немного страшно. Я не очень люблю, когда больно.

При этих словах у Нила сдавило горло, а глаза увлажнились.

Я не очень люблю, когда больно.

Такое можно было услышать от испуганного ребенка.

В его сознании внезапно возник образ Элизы, сидящей мертвой на краю ванны, с вытянутыми руками, связанными запястьями, со свисающей вниз головой — изуродованной, окровавленной и с куском мыла во рту.

Он крепко прижал Сью к себе.

Она взвизгнула.

— Пусти, раздавишь!

Нил отпустил ее.

— Извини.

Она подняла голову и поцеловала его. Затем поползла по кровати назад, спустилась, остановившись у изножья кровати, оказавшись у Нила между колен.

Он поднялся на локтях.

— Что ты собираешься делать?

— Продолжить собираюсь, — сказала Сью.

— Ты уверена?

Вместо ответа она наклонилась и расстегнула его ремень.

Мгновением позже оказались расстегнуты и его брюки. Сью стянула их до колен и сделала шаг назад. Нил поднял ноги.

— Спасибо, — сказала она и сняла с него ботинки и носки. Затем окончательно стянула его брюки. Шагнула вперед, наклонилась и просунула пальцы под резинку трусов.

Нил сжал ее запястья.

— Ты собираешься их с меня сдернуть? — спросил он.

— Ну, прям дергать необязательно, наверное.

Когда он отпустил ее руки, она приподняла резинку и потянула ее на себя, высвободив его эрегированный член.

Она уставилась туда, поджав губы.

— О боже, — пробормотала она, — и хочешь сказать, должно быть приятно, когда такую штуку в тебя запихивают?

— Ну, прям запихивать необязательно, — сказал Нил.

Выражение лица Сью было чем-то средним между улыбкой и гримасой боли. Покачав головой, она спустила его трусы до конца и отбросила их в сторону.

Затем она сделала пару шагов назад, подальше от кровати. Нил наблюдал, как она балансирует на одной ноге, снимая с другой ноги белый кроссовок. Затем она слегка потеряла равновесие и запрыгала на месте, стягивая носок. Когда одна нога стала свободна, Сью взялась за другую. Ее золотистые волосы развевались в воздухе, а маленькие груди подпрыгивали вверх-вниз.

Полностью разувшись, она наклонилась и исчезла из поля зрения Нила.

— Что ты там делаешь? — спросил Нил.

— Ничего.

— Ага. Хорошо. Ну, пока ты там делаешь свое ничего… — Он сел и быстро освободился от толстовки. Бросая ее на пол, он увидел спину Сью. Та стояла на четвереньках. — Помощь моя нужна? — спросил он.

— Нет, но спасибо.

— Ладно. — Нил, встав на колени, спустил покрывало с кровати. Затем растянулся на спине и потянулся, наслаждаясь ощущением прохладной простыни на своей коже.

Когда он подкладывал подушку под голову, Сью встала.

На ее левом бицепсе, чуть ниже плеча, блестел золотой браслет.

— О нет, — простонал Нил.

Она нахмурилась, глядя на него.

— А по-моему, очень даже красиво смотрится.

— На тебе — смотрится просто супер, — заверил ее Нил, — особенно как дополняет остальной твой наряд.

Сью засмеялась и посмотрела на браслет.

— Вроде неплохо здесь сидит, — сказала она.

— И расположен удобно, — добавил Нил.

До верхней части руки она могла легко дотянуться губами и поцеловать браслет.

— Планируешь им воспользоваться? — спросил он.

Сью пожала плечами. Она забралась на кровать и поползла вперед, ставя ладони и колени справа и слева от тела Нила, пока не оказалась прямо над ним. Глядя ему в глаза, она сказала:

— Не буду, если ты этого не хочешь.

— Для чего ты хочешь его использовать?

— Чтобы выбраться из своего тела, если вдруг больно станет.

— Если будет больно, я остановлюсь.

— Я не хочу, чтобы ты останавливался.

— Почему?

Сью снова пожала плечами.

— Потому что я была в твоей голове. И знаю, как сильно ты меня хочешь.

Нил потянулся к ее грудям и нежно сжал их в своих ладонях. Застонав, Сью закрыла глаза.

— Просто дай мне знать, если будет больно, — сказал он.

— Ты только не останавливайся, — пробормотала она. — Что бы ни случилось.

— А если ты выскользнешь с браслетом…

— Просто продолжай.

— И где тогда будешь ты?

— Внутри тебя.

— Пока я…? Гос-споди, ну я даже не знаю.

— Если не хочешь, просто так и скажи.

Они пристально посмотрели друг другу в глаза. Нил почувствовал, как Сью двигает своим телом, отчего мягкая тяжесть ее грудей ласкала его раскрытые ладони, поглаживая кожу отвердевшими сосками.

— Я не против, — прошептал он. — Можешь войти в меня, если пожелаешь.

— Спасибо, — выдохнула она.

Она по-прежнему стояла над ним на коленях, ее груди были в его руках, и Нил сначала даже не заметил, как ее тело сменило положение. Только увидел, как изменилось ее лицо — как она нервно, с дрожью улыбнулась и прикусила нижнюю губу.

Затем он ощутил легкое давление на головку члена.

Почувствовал, как погружается в тугое влажное отверстие.

Сью осторожно села, медленно, очень медленно принимая его в себя.

Он сжал ее груди.

Она откинула голову назад и открыла рот, позволяя себе опускаться на него все ниже. Он проникал все глубже и глубже в ее скользкое обволакивающее тепло, пока она не уселась на него верхом, и дальше входить было уже некуда.

Она вздохнула и улыбнулась ему.

Нил тоже сделал глубокий, дрожащий вдох.

— С тобой все в порядке? — спросил он.

— Просто замечательно, — прошептала Сью.

— Не больно?

— Хммм. Нет.

Подняв голову, Нил увидел, что она сидит на нем сверху, раздвинув ноги. Ее промежность была плотно прижата к его паху. Он был полностью в ней.

— Ох, божечки, — сказала Сью. — Если бы я знала, что это будет так… Тебе тоже настолько хорошо?

— Может, даже лучше, — ответил Нил.

— Никуда не уходи, я хочу сама это почувствовать. — Слегка наклонив голову и подняв руку, она поцеловала браслет.

Глава 35

Она сделала это!

И обмякла, как будто внезапно потеряла сознание. Ее глаза закрылись. Голова поникла. Сью начала заваливаться вперед.

Нил схватился за ее грудь, чтобы удержать тело в вертикальном положении, его ладони сплющили их почти до состояния оладий.

«Это никуда не годится, — мысленно сказал он ей. — Я не могу… Черт возьми!.. Неужели тебе не больно? Сядь прямо. Я не хочу делать тебе больно! Хорош уже, ладно? Просто вернись».

Но она не вернулась. Она продолжала наваливаться на него, словно намереваясь врезаться лбом в его лицо.

— Сью! — охнул он. — Кому-то будет больно!

Он продолжал поддерживать ее, чтобы дать ей время вернуться в собственное тело.

Она этого не сделала.

«Ладно, — подумал он, обращаясь к ней. — Ты собираешься довести это до конца, да? Хорошо. Вперед!»

Резко дернувшись, Нил оттолкнул Сью в сторону. Он удерживал ее, пока она падала, обхватив рукой и прижимая к себе, перекатился, оставаясь у нее между ног. Когда они оба оказались на боку, он почти вышел из нее. Но потом ее спина коснулась матраса, и он, оказавшись сверху, снова погрузился в нее до упора.

Так глубоко.

Так туго и глубоко проникая в ее уютное лоно…

Нил попытался сдержаться.

Но Сью, внезапно вздохнув, прижалась к нему тазом.

Содрогаясь, он начал пульсировать внутри нее, изливая в нее свое семя, заливая ее, кончая в нее, дёргаясь и постанывая.

Отдышавшись, он приподнялся на локтях, не выходя из нее. Она томно улыбнулась. Он поцеловал кончик ее носа и прошептал:

— Ты вернулась.

— Хотела оказаться здесь, чтобы не упустить грандиозный финал. Хотя эта минута внутри тебя мне тоже удовольствие доставила. — Ее руки скользнули вниз по его спине и сжали ягодицы. — Было суперски, даже и слов не подберу.

— Я не знал, что с тобой делать, — сказал Нил.

— Еще как знал! — Она немного поежилась и вздохнула. — Единственный минус, как-то быстро все закончилось.

— Ну извини насчет этого.

— Ты не виноват. Блин, я знаю каково это — я же была в тебе. — Улыбнувшись ему, она сказала: — Я просто слишком тебя возбуждаю.

— Наверное, можно и так сказать.

Она еще немного поерзала.

— Мне, конечно, нравится, как это ощущается внутри тебя.

— И мне нравятся ощущения внутри тебя.

— Я знаю. Свожу тебя с ума.

Покраснев, Нил сказал:

— Ты случайно не заметила, что я… немного рассердился?

— Имел на то право. Черт, я на тебя рухнула, как несгораемый шкаф.

— Ну… ты не похожа на несгораемый шкаф.

— Наверное, чуть не выбила тебе зубы.

— Я скорее волновался о твоих…

— О моих сиськах. Я знаю. Сплющил их как оладьи.

— С ними все в порядке? — спросил Нил.

— Чувствую себя прекрасно. Как они выглядят?

Нил уперся руками в матрас и приподнялся. Нависнув над ней, он изучал ее груди.

— На оладьи больше не похожи, — сказал он.

— Хочешь попробовать их, чтобы убедиться?

При этих словах у него снова начало набухать в паху.

— Ого! — выдохнула она, ощутив там шевеление. — И как так получается?

— Ну, ты предложила их попробовать…

— Тогда, может быть, тебе стоит это и сделать, а?

— Что?

— Попробовать их.

— Сейчас?

— Просто делай все, что тебе хочется, ладно? Все, что тебя заводит. А я буду прямо внутри тебя, чтобы посмотреть, что произойдет.

— С браслетом?

— Если не возражаешь. Только я знаю, что тебе это нравится.

— Я в этом не совсем уверен.

— Тогда просто скажи «нет», — она подняла брови.

Нил пытался обдумать это, но, учитывая обстоятельства, это было не так-то просто. А отклонить ее просьбу было бы еще труднее.

— Ладно, как хочешь, — сказал он. — Если надумаешь снова войти в меня… я буду рад тебя принять.

— Спасибо. — Улыбнувшись ему, она сказала: — На этот раз я останусь в тебе до конца.

Она повернула голову и подняла руку. В тот момент, когда ее губы встретились с золотой спиралью браслета-змеи, она обмякла. Ее рука шлепнулась на матрас.

Сью словно упала в обморок.

— Никогда к этому не привыкну, — пробормотал Нил.

Она не против. Это ее идея.

«Не лучше ли тебе остаться внутри себя? — мысленно спросил он ее. — Мы можем делать это как нормальные люди».

«Мы можем сделать это как нормальные люди в другой раз, — ответил он себе. — Не каждый день выпадает такой шанс…»

Делать все, что угодно.

Она хочет, чтобы я вытворял все, что пожелаю.

Ну и дела!

«Ладно, Сью. Слушай, тут вот какое дело. Я вроде как… пошалю с тобой. Это ведь то, чего ты хочешь?»

Во всяком случае, это точно, чего хочу я.

«Сью? Слушай. Если я начну делать что-то, что тебе не понравится… что угодно… просто останови меня. Если ты не остановишь меня, я буду думать, что все идет как надо. Поняла?»

О Боже. Ну вот, начинается.

Слегка подрагивая, Нил оттолкнул от себя обмякшее тело Сью. Выскользнув из нее, он опустился на задницу, поджав под себя ноги. Посмотрел на нее в упор.

Спящая красавица.

Не думай о таких банальных вещах, иначе она решит, что ты спятил.

Она уже знает, что ты только что об этом подумал, тупица.

Это так странно!

Лучше что-то делай, иначе она подумает, что тебе неинтересно.

Нет, она так не подумает. Она прекрасно знает, насколько мне интересно. Она сейчас внутри меня.

Просто притворись, что ее нет в твоей голове.

Ладно, так и быть.

— Привет, привет. Это просто я из-за моря…[27]

Она внутри тебя и… хочет ну, какого-то экшена. Ты разочаруешь ее, если что-нибудь не предпримешь. Но что? Для начала поцелуй ее сиськи.

Попробуй их на вкус. Пососи их. Пощупай.

— Как у меня получается, Сью?

Забудь о ней.

Просто делай это. Для нее. Она хочет этого, и я этого хочу. Она хочет знать, какие я испытываю ощущения, когда сосу ее сиськи…

Нил припал ртом к ее левой груди, поцеловал ее, поймал губами сосок. И взяв в рот одну грудь, рукой принялся ласкать другую.

— Как тебе это? Тебе это нравится, Сью? Мне — очень.

О, черт.

Он чувствовал, как его эрекция становится все тверже и тверже.

О боже, она такая гладкая. И везде такая мягкая. И только соски такие упругие, как резиновые.

— Я не считаю это недостатком, Сью. Я люблю, когда они такие жесткие и вот так торчат.

Она и без тебя это знает.

Но, словно чтобы успокоить ее, он нежно пожевал один сосок, а другой слегка потеребил между большим и указательным пальцами.

Она заерзала. Из ее рта вырвался стон.

Нил было подумал, что она, должно быть, приходит в себя. Однако, когда она осталась обмякшей с закрытыми глазами, он заподозрил, что ее тело, должно быть, лишь рефлекторно реагирует на стимуляцию. Ее сознание все еще пребывала внутри него.

Тем не менее, ее тело по-прежнему все ощущает.

И еще чувствует то же, что чувствую я.

Она не просто испытывает мои физические ощущения, — понял он. Она чувствует т е же эмоции, что и я, мое возбуждение, и все такое. Но она также видит и саму себя, чувствует себя, пробует себя на вкус — через меня.

«Она — мои глаза, — сказал он себе. — Она — мои руки и пальцы. Она — мой рот и язык, мой нос. Она также и мой член».

И она в моей голове, знает, что я думаю обо всем этом прямо сейчас.

Думаю о своем члене.

Нил понял, что не чувствует смущения. Ему казалось, что он должен покраснеть от стыда. Вместо этого он почувствовал смелость, восторг и еще большее возбуждение.

«Ну как, нравится тебе обладать пенисом?» — мысленно спросил он ее.

Она теперь действительно знает, каково это — иметь член. Не только ощущать чей-то член внутри себя, но и иметь свой собственный, и каково это, когда он проскальзывает вглубь ее тела…

В следующий раз, когда кто-то пожелает ей саму себя поиметь…

Потрясно.

«Прости, Сью. Я думаю чушь всякую. Ничего не могу с собой поделать».

«Будь спок, — сказал он себе. — Она не будет на меня обижаться. Может это ее даже позабавит».

Или это ее заведет.

Сью извивалась на матрасе, пыхтела и стонала, словно в лихорадочном сне.

Нил оторвался от ее грудей и заскользил по ней, лаская, целуя и облизывая ее всю по пути. Он двигался очень медленно. Делал паузы, чтобы полюбоваться ею. Для самого себя, но в то же время и для Сью.

Прекрасно сознавая, что она была его пассажиркой.

Они вместе путешествовали по ней, изучая ее.

Сью не имела возможности озвучить какие-либо пожелания, поэтому все зависело от Нила.

Одновременно она являлась и туристом, и исследуемым местом.

Как и я. Нас обоих здесь исследуют. Мы оба и туристы, и объекты исследования.

Позаботься о том, чтобы это было незабываемо.

Не упусти ни одно из чудес.

Не торопись.

Никакой спешки. Наслаждайся по-полной на каждом месте остановки.

— А здесь, — прошептал он, — находится знаменитая пещера «Бэбкок». Также известная как «Туннель любви».

Банально, банально, банально.

Он поднял голову и посмотрел ей в лицо. Никакой улыбки. Никакого смеха.

Похоже, юмор не прошел.

Может, она не поняла?

Он снова опустил лицо.

— Похоже, что знаменитая пещера Бэбкок в данный момент затоплена.

Может, ей не нравятся мои попытки шутить…

Не так уж и смешно.

Вообще-то, это совсем не смешно.

— Нил Дарден, — прошептал он, — всемирно известный спелеолог…

Позже, гораздо позже, он перевернул Сью.

Вместе они исследовали ее сзади.

Ее спина, ягодицы и ноги блестели от пота. И с Нила капало на нее, пока он двигался.

Он ласкал ее, сжимал, ощупывал, пробовал на вкус.

Она извивалась под ним, словно пребывая в тревожном сне, иногда вздыхая, иногда хватая ртом воздух.

Он оседлал ее.

Наконец, обессилев, он сполз со Сью и рухнул на спину.

Сью повернулась на бок.

Нил повернул голову.

— Привет, — сказала она.

— Привет, коли не шутишь. С возвращением.

Вытянув руку, она положила ее ему на грудь. Левую руку. Ту, на которой был браслет.

Нил погладил ее предплечье.

— Хочешь попробовать? — спросила она.

— Прикалываешься что ли?

— Тебе сто пудов надо попробовать.

— Я вымотался.

— Да и я тоже. Боже ж ты мой.

— Ну и как тебе? — спросил Нил.

— Не могу описать.

— Еще как можешь.

— Не-а. Это было слишком… Я не знаю… слишком мощно и странно. Это не то же самое, что попробовать детский молочный коктейль в чужом теле. Ты должен сам попробовать. Залезай в меня и попробуй.

— Не сегодня, ладно?

— Уверен?

— Уверен.

— Совсем сил нет?

— Совершенно.

— У меня тоже. — Ее рука скользнула вниз. Она взялась за его пенис. — Мой маленький дружок, — сказала она. — Выжат досуха. Он ведь не окочурился, правда же?

— Скорей всего, в коме.

Ее пальцы подрагивали.

— Спорим, я смогу его пробудить.

— Все нормально. Для одной ночи с него достаточно волнующих переживаний.

— Не знала, что эти приборы способны включаться столько раз, — сказала Сью.

— Как и я.

— И про себя не знала, что могу кончать так часто.

— Правда? Я, конечно, догадывался, но не был в этом точно уверен…

— Ну, я просто не брызгаю во все стороны, — сказала Сью. — В отличие от некоторых, кого могла бы упомянуть.

— Но у тебя действительно были оргазмы… у твоего тела… пока ты была во мне?

— И там, и тут.

— Что ты имеешь в виду?

— В тебе, а также и во мне.

Он кивнул.

— Значит, ты испытала и мой.

— Само собой! Но я не об этом говорю. Нет. Я была в обоих местах одновременно. Часть меня, которая была в тебе… моя душа или как ее там… она кончила в то же мгновение, что и мое тело. Как будто мы были соединены вместе. Будто провода были переброшены туда, где я была в тебе, и тут щелкнули выключателем, и…

— Зажгли тебя.

— Опять пытаешься быть смешным.

— Не очень удачно.

— Во-во, — сказала она и засмеялась. — Хотя думаю, ты реально смешной. Временами. Думаю, что я могла бы заржать пару раз, да только была слишком возбуждена и дышать едва успевала. У тебя возникали очень странненькие мысли.

— Тебе не обязательно было оставаться, — сказал он ей.

Вместо ответа Сью лениво улыбнулась ему и придвинулась ближе. Затем она взгромоздилась на него. Ее лицо оказалось прямо над его лицом, ее груди — на его груди, ее ноги — поверх его ног.

Он предположил, что его пенис оказался зажатым у нее между бедер отнюдь не случайно.

— Так-то лучше, — сказала она и слегка поерзала сверху.

Нил застонал и сказал:

— Гораздо лучше.

— Итак, на чем мы остановились?

— На мне и моих странненьких мыслях.

— Я влюбилась в каждую из них.

— Влюбилась?

— Влюбилась. Это потому, что я люблю тебя, Нил. Если не веришь, просто поцелуй браслет, войди и убедись сам.

— Элиза предостерегала от подобного.

— Но я-то сделала это с тобой.

— Именно. И ты поняла, что я поросенок с грязными мыслями.

— Ты очень милый поросенок с грязными мыслями. — Наклонив голову, она прильнула к его губам. Целовала его нежно и очень долго.

Нил проснулся. В спальне горел свет, а Сью все еще лежала на нем сверху. В комнате было прохладно. Нилу было тепло там, где Сью покрывала его. Однако ее ноги были разведены в стороны, поэтому они больше не давали тепла его паху и бедрам.

Он медленно провел руками вниз по ее спине и по округлости ягодиц. Ее кожа была прохладной.

«Пожалуй, пора вставать», — подумал он.

Однако в действительности ему не хотелось шевелиться. Приятно было ощущать, как на нем спит Сью.

Надо хоть встать и сходить в туалет. Почистить зубы. Умыться. Выключить свет. Убедиться, что дверь надежно заперта.

Он был уверен, что дверь, как и большинство дверей гостиничных номеров, запирается автоматически, когда ее захлопывают. Но стоило удостовериться. А также запереть цепочку или засовом, если они там есть…

А сколько сейчас времени?

Повернув голову, он посмотрел на часы на тумбочке.

3:36 ночи.

Внезапно его пронзил страх. На мгновение он не сообразил, почему.

Затем вспомнил о Распутине.

Этот ублюдок мог уже находиться здесь.

Мог появиться тут несколько часов назад, пробраться в комнату и прикончить нас обоих.

Черта с два, не придет он сюда. Ни за что.

Он не из тех типов, которые будут ходить, и выяснять, где я использовал свои кредитные карты.

Наверное.

Кроме того, я наделал в нем кучу дырок.

Лежа под Сью он не мог видеть дверь. Но точно знал, что изнутри она не запиралась, ни на какие засовы или цепочку. Много часов назад Сью захлопнула ее, прислонившись к ней спиной… потом Нил отнес ее на кровать, и больше они к двери не возвращались.

Надо бы ее запереть.

И принести сюда пистолет, положив его в легкодоступное место.

На всякий случай.

И отлить.

Выключить свет.

Накрыть нас покрывалом, чтобы мы не мерзли… или выключить кондиционер. Наверное, здесь и без кондиционера нормально.

Но он не мог встать и что-то сделать.

Не разбудив при этом Сью.

И испортив при этом идеальное ощущение того, как она спит, лежа на нем.

«Не стоит торопиться», — сказал он себе. «Если ей станет совсем холодно, она наверняка проснется. Рано или поздно она будет вынуждена проснуться. А я просто подожду».

В ожидании он нежно ласкал ее.

Нил размышлял, не лучшие ли это были день и ночь во всей его жизни.

И пришел к выводу, что в этом не было никаких сомнений.

Превосходный день, великолепная ночь.

Если бы только я не упустил ее за обедом. Боже, лучше бы я этого не делал. Это был такой отвратительный, неприятный случай. Гадство! Как я мог так поступить с ней? Рассечь ей подбородок…

Нил начал плакать.

Он обхватил руками спину Сью и нежно обнял ее, всхлипывая. Слезы текли по обеим сторонам его лица. С левой стороны их останавливала голова Сью. С правой стороны они стекали в его ухо и щекотали.

«Я никогда больше не причиню ей никакой боли, — пообещал он себе. — И никому не позволю причинять ей боль. Я останусь с ней навсегда и буду защищать от любых неприятностей».

Так же, как защитил Элизу?

Перед его мысленным взором появилась мертвая Элиза.

Снова.

И тут его разум — словно у него были свои прихоти, и он хотел помучить его — внес несколько изменений в этот устрашающий образ. Изуродованный труп на краю ванны преобразился в Сью.

Нет! Этого не может быть. Не может быть.

Он осторожно обнимал Сью. Он чувствовал ее вес и тепло, биение ее сердца, ее дыхание. И ощущал опустошающее чувство потери.

«Что бы ни случилось, — подумал он, — у нас никогда больше не будет таких моментов, как сейчас. Это было самое лучшее. Повторы не дозволяются».

— Кто, черт возьми, так решил? — прошептала Сью.

Нил на мгновение подумал, что ему почудился ее голос. Но потом она подняла голову и посмотрела ему в глаза.

Ее глаза блестели и были красными.

— Будут у нас еще чудесные моменты. Еще как будут, вот увидишь. Дозволяются повторы, это я тебе говорю.

Затем на ее глаза навернулись слезы, и она принялась дрожать и всхлипывать.

Глава 36

— Что ты решила насчет Мохаве? — спросил Нил. Было пять часов пополудни. Они оставались в номере «Апача» до расчетного часа в полдень, затем пообедали в ресторане «Панчо Вива» и некоторое время знакомились с городом, покупая сувениры и закуски, а затем отправились в путь вскоре после часа дня.

— Почему ты вспомнил про Мохаве? — спросила Сью, слегка нахмурившись.

— Что ты будешь делать, когда мы туда доберемся?

— Ты о чем это? — спросила она.

— Ну, ты ведь там живешь, — напомнил Нил.

Посмотрев на него, она подняла брови.

— Наверное, ты можешь меня там высадить и поехать дальше один.

От ее слов у него свело живот. Он знал, что она шутит, но…

Протянув руку, она сжала его бедро.

— Это я не к тому, что с тобой не было здорово, Джордж.

— Я Нил, — сообщил он ей.

— Да ладно? Вот черт! Как же я могла забыть твое имя?

С облегчением улыбнувшись, он убрал руку с руля и прижал ладонь Сью к своей ноге.

— Дело в том, — сказал он, — что мы будем проезжать мимо. Наверное, нам стоит остановиться, тебе не кажется? Разве ты не хочешь кому-нибудь сказать, куда ты направляешься? Разве у тебя нет каких-нибудь вещей, которые ты хотела бы забрать?

— Не-а, — сказала она.

— То есть, как это?

— Я им сказала, что уезжаю насовсем.

— То есть как, насовсем?

— Вот так.

— Да не, ничего такого ты не говорила…

— Да, я так и сказала. — она одарила Нила самой дикой, самой радостной и обезоруживающей улыбкой, которую он когда-либо у нее видел. — Я говорю Санни: «Я убегаю вон с тем парнем за пятым столиком». Санни, она говорит: «Что?», как будто у меня шарики за ролики заехали. Я говорю: «Он — предмет моих мечтаний, который увезет меня отсюда навсегда».

Нил уставился на нее, разинув рот.

— Лучше следи за дорогой, милый, — сказала она.

Он посмотрел вперед.

— Ты все это выдумываешь. Ты никогда не говорила ничего подобного.

— Хочешь поспорить? Если не веришь, давай заглянем к Санни. Спросишь у нее сам. А еще лучше, просто поцелуй браслет, запрыгни в меня, и узнаешь, вру я или нет.

Нил покачал головой.

— Да не надо, — сказал он. — Верю тебе на слово.

— Хорошо. Потому что именно это я и сказала Санни.

— Но ты даже не знала меня.

— У меня было предчувствие.

— Боже мой, ты чокнутая.

— Думаешь, я была неправа?

— Нет, но…

— Я могла ошибиться, но ведь этого не случилось. Так что, в любом случае, нам не обязательно останавливаться в Мохаве. Никто меня там не ждет.

— А твои вещи?

— Я сказала Санни, чтобы она оставила их себе.

— Очень великодушно с твоей стороны.

— Ну, она снимала мне комнату. Вся мебель принадлежала ей. У меня там и не было нифига… ничего особенного не было. Ну там, немного шмоток разве что, которых мне по-любому не жалко. У нас с ее дочерью одинаковый размер… Сью пожала плечами. — Я просто сказала ей не стесняться и все оставить себе.

— У тебя что, нет никаких вещей, которые тебе дороги как память, или…?

— Не-а.

— Ничего?

— Не-а. — Уголок ее рта приподнялся. — Теперь у меня есть Дартс. Дартс, по моему, и есть памятный сувенир. И другие вещи, что ты мне подарил. Все это мне на память.

Нил внезапно почувствовал себя ужасно из-за нее. Он покачал головой.

— Как так случилось, что у тебя ничего нет? Тебе сколько… восемнадцать?

— Смотря по каким документам.

— Я серьезно, — сказал он.

— Ты слишком тяжело все воспринимаешь, и я не хочу, чтоб ты снова из-за меня плакал.

— О господи…

— Да ладно! Было же дело, чего тут такого.

— Ты должна была спать прошлой ночью, когда это случилось. Я не знал, что ты шпионишь за мной.

— Я не шпионила за тобой, я была на экскурсии по твоим чудесам.

— Ха-ха-ха. — изобразил он смех.

Сью рассмеялась в ответ по-настоящему, но очень тихо, и потерла его ногу.

— Знаешь, так-то вообще хорошие вещи у меня были. Но все сгорело. Все мои сувениры, вся одежда, собачка Искорка, сестра Бетти. И мои родители.

Нил повернулся к ней, слегка улыбаясь — она, должно быть, разыгрывала его.

Он видел, что она пыталась выглядеть веселой, но в ее глазах было отчаяние.

— О, Боже, — пробормотал он.

— Да нормально все, — сказала она ему.

— Вся твоя… семья?

— Кот Трусишка выжил. Но потом, пару недель спустя, его задавила машина на автостраде между штатами. Он… Он и я, мы отправились в путь вместе. Только он не продержался долго. Наверное, потому, что кошки, они так вообще не очень смышленые? Это малоизвестный факт. Им нравится притворяться, что они маленькие гении, но в основном они тупые как пробка. Вот почему они застревают на деревьях, попадают в ловушки и под машины.

Нил, с мокрыми глазами и комом в горле, услышав о Трусишке, несколько взбодрился после осуждения Сью кошек. Он сделал глубокий вдох.

— Ты в порядке? — спросила его Сью.

— Да. Просто…

— Бывает же говно в жизни. Слышал это высказывание?

— Да, — сказал Нил. — Наверное, и сам так говорил.

— Ну, в любом случае, теперь я в порядке. Более-менее. Ну то есть, а что мне делать оставалось? Лечь и помереть? Не дождутся.

— И ты отправилась неизвестно куда, одна?

— Ага. Я и Трусишка. Только он не протянул долго, а я — пока жива, как видишь.

— Сколько тебе тогда было лет?

— Пятнадцать.

— Пятнадцать? Боже, ты… Ты так рано осталась одна.

— Ну, меня собирались отдать в приют. А оно мне нафиг не надо.

— А школа?

— Я туда так и не вернулась после пожара. — Ухмыльнувшись, она добавила: — Не думаю, что это сильно заметно.

— Только когда ты открываешь рот.

— Хо! — выпалила она и шлепнула его по ноге. — Я уже говорю правильнее, и ты это знаешь.

— Знаю.

— Я правда очень стараюсь. — Она сузила глаза, глядя на него. — Спорим, ты даже не заметил, что я перестала жевать жвачку.

Она была права.

— И когда же?

— Со вчерашнего дня. С тех пор как ты позвонил Марте, я не брала в рот ни одной резинки.

— Неужели?

— Когда ты назвал меня «тупой малолеткой со жвачкой вместо мозгов».

Нил поморщился.

— На самом деле я не имел в виду…

— Да не парься. Я знаю, ты просто пытался сбить ее с толку. Но в каком-то смысле, ты и правда так думал. Так что я исправляюсь.

— Ты не обязана…

— Я хочу сделать тебя счастливым.

— Я не буду счастливым, зная, что заставил тебя бросить жевать резинку.

— Ну… — она пожала плечами. — Может, когда-нибудь я и вернусь к ней.

— Давай лучше вернемся к тебе, — сказал Нил. — Сколько ты жила в Мохаве?

— Почти год.

— И нет ничего такого, что бы ты хотела забрать оттуда?

— Не-а.

— Ни денег, ни драгоценностей, ни…?

— Наличные и чековая книжка у меня с собой. Никаких драгоценностей у меня нет.

— А телевизор, радиоприемник, книги?

— Телевизор принадлежит Санни. У меня есть радиоприемник, но я им больше не пользуюсь. — Она постучала костяшками пальцев по приборной панели Нила. — У тебя тут есть радио. А уж книг, поди, у тебя завались.

— Угадала.

— Еще бы. Ты же писатель.

— У тебя есть друзья? — спросил Нил.

— Ты подкалываешь опять?

— Я имею в виду в Мохаве. Хочешь кого-нибудь навестить?

— Эй, знаешь что. Я еду в Лос-Анджелес, а не помираю. Мне не нужно прощаться с каждым Томом, Диком и Гарри, с которыми я хоть раз в жизни словом обмолвилась. Если мне будет кого-то не хватать, я просто позвоню им или съезжу в гости. Лос-Анджелес не Марс. В любом случае, я, возможно, сама двинусь обратно, если ты меня бросишь.

— С чего ты взяла? Я не собираюсь тебя бросать.

— Кто может это гарантировать?

— Я могу. Я люблю тебя.

— Это я знаю. Но все меняется. Увидишь Марту, когда мы туда доедем, и можешь решить, что я не очень хорошо вписываюсь…

— Ты все прекрасно знаешь, ты была в моем сознании.

— Твое мнение может измениться. Ты думал, что Марта — настоящая любовь всей твоей жизни, пока не встретил меня. Так что, возможно, ты вернешься к ней, ну или встретишь какую-нибудь новую девчонку… Тогда я, скорее всего, вернусь в Мохаве.

— Этого не случится, — сказал ей Нил.

— Ну, я надеюсь, что нет.

— Этого не будет.

Сью некоторое время молчала, затем сказала:

— Надо думать, Марта не исчезнет перед нами как по волшебству.

— Полагаю, нет.

— Что будем с ней делать? — спросила Сью.

— Не знаю. Хотя я не думаю, что мы доберемся до Лос-Анджелеса раньше десяти или одиннадцати вечера. Она не знает, когда мы возвращаемся, и ей нужно быть на работе к полуночи, так что мы, вероятно, не увидим ее до завтра.

— Куда мы поедем, к тебе домой?

— Сомневаюсь. Там может быть небезопасно.

— Может, тот парень, которого ты называешь Распутиным, будет нас там ждать, и мы его сцапаем.

— Он может быть там. Точно нельзя сказать.

— Я тебе кое-что скажу.

— Что? — спросил Нил.

— Получив вознаграждение, мы должны разделить его с Мартой. Чисто по справедливости, так будет правильно. Я имею в виду, даже если ты бросишь ее, она должна получить свою долю. Половину.

— Почему ты так решила? — спросил Нил. Несмотря на то, что он был согласен со Сью, ему было любопытно услышать ее доводы.

— Прежде всего, она мне нравится. Она милая. Я не хочу видеть, как ее обманывают. Кроме того, она была рядом с тобой после убийства. Она тебя поддержала и помогла.

— Да, это уж точно.

— И надо думать, она тебя любит.

— Полагаю, что да.

— Кроме того, она довольно сообразительная девушка. У меня такое чувство, что она умнее любого из нас.

— Возможно, ты и здесь права.

— Поэтому нам надо работать вместе, втроем.

Нил кивнул.

— Из нас получится отличная команда, — сказал он. — Ум Марты, твое чутье и мой пистолет.

— Но есть одна проблема, — сказала Сью, — То, что она, вероятно, уже ненавидит меня.

— Я сомневаюсь, что она тебя ненавидит. Пока что. Прямо сейчас она просто немного нервничает. Ты для нее что-то вроде смутной угрозы.

— Ну, ты выставил меня полной идиоткой.

— Подожди, пока она тебя не увидит.

— Тогда она узнает, что я такая и есть.

— Нет. Она сразу увидит, что ты не та безмозглая девчонка-хиппи, за которую я тебя выдавал по телефону. Она увидит… настоящую тебя. Но она сразу поймет, что мы… ну, короче, что между нами что-то есть.

Сью скорчила ему гримасу.

— Думаешь, догадается, что мы с тобой согрешили?

— В ту же минуту, как только нас увидит.

— И что тогда будет?

— Не знаю.

— Она возненавидит меня, это точно.

— Скорее уж, возненавидит нас обоих.

— Звучит не очень весело.

— Нет, я уверен, что это будет… ужасно для всех троих.

— Особенно для бедняжки Марты.

— Ага.

— Она ведь не убьет нас, правда?

— Я так не думаю.

— Знаешь, что? — спросила Сью.

— Что?

— У нас еще много свободного времени. Нам следует хорошенько подумать и сообразить, как сделать так, чтобы все произошло по-другому.

— Что ты имеешь в виду?

— Не знаю. Сделать так, чтобы она не узнала, что мы влюблены друг в друга и все такое.

— Как ты предлагаешь этого добиться? Застрелить ее? Ослепить ее?

— Может быть, спрятать меня. Если она никогда меня не увидит…

— Спрятать тебя где-нибудь в отеле?

— Да, правильно. Я могу стать твоим молчаливым партнером. Просто скажи Марте, что меня задавили на федеральной трассе, в лепешку размазали.

— Я бы не хотел ей лгать.

— Тогда у нас настоящая проблема. Ты никого не обманешь, если не хочешь лгать.

— Я бы предпочел этого не делать. Марта все равно поймает меня на лжи, стоит мне только попытаться. Она слишком хорошо меня знает.

Сью несколько мгновений молча хмурилась. Потом сказала:

— Ну и ладно. Мне все равно неохота прятаться в каком-то отеле. Тем более без тебя. Я правда думаю, что мы должны держаться вместе.

— Так с Мартой-то как поступить?

— Что-нибудь придумаем.

Глава 37

Они прибыли в переулок за многоквартирным домом Нила примерно за пятнадцать минут до полуночи. Вокруг, вроде, никто не таился. Он не увидел ничего подозрительного. Но приблизившись к своему парковочному месту, Нил сказал:

— Давай проедем дальше. Я хочу осмотреть все вокруг.

— Какая у Марты машина? — спросила Сью.

— Зеленый «Джип Вранглер».

— Полноприводный?

— Ага.

— Ух ты!

— Не думаю, что, он здесь. Она уже точно должна быть на работе.

— У нее бывают выходные?

— В четверг и пятницу.

— А сегодня что у нас, среда?

— Еще несколько минут.

— Значит, она не работает ни завтра, ни послезавтра.

— Нет, если только она не поменялась сменами, не предупредив меня.

Внезапно он понял, что они почти доехали до дома Карен.

Что, если она меня увидит?

Не увидит. Если только выйдет выбросить мусор или что-то в этом роде.

Казалось, в переулке никого не было.

— В чем дело? — спросила Сью.

— Просто высматриваю одну старую знакомую, — сказал он.

— Карен? Девчонку, которая расцарапала тебе руки?

Говорил ли я ей об этом?

Точно.

Есть что-нибудь, чего Сью не знает обо мне?

— Да, ту, которую я ударил.

— Совсем рядом с тобой живет.

— Я могу переехать.

— Из-за нее?

— По комплексу причин.

Нил остановился в конце переулка, подождал, пока проедет машина, затем свернул на дорогу. Он быстро сделал еще один поворот и проехал мимо фасадов нескольких домов.

— Вроде все нормально, — сказал он.

— Я не видела никакого джипа.

— Я тоже, — сказал он и остановился в конце квартала. — И не видел никакого Распутина.

— Ни одного, — поправила его Сью. — Ни одного Распутина.

Он протянул руку, просунул ладонь под ее завязанные в тугой хвост волосы и погладил по шее. Затем убрал руку и свернул, направив машину к переулку.

— На этот раз мы зайдем внутрь? — спросила Сью.

— Возможно.

— Очень надеюсь на это. Мне по нужде уже очень хочется, с трудом терплю.

— Думаю, нечего больше тянуть. — Он свернул в переулок и набрал скорость. — Вещи оставим в машине, — сказал он. — Кроме пистолета.

Мгновение спустя он заехал на свое парковочное место. Остановился, выключил фары и двигатель и распахнул свою дверь, затем открыл заднюю дверцу. Его дорожная сумка стояла на полу. Наклонившись, он расстегнул ее и пошарил внутри в поисках пистолета.

Сью подошла сбоку. Она встала позади него, но ничего не говорила.

Словно просто хотела побыть рядом.

Он наконец нашел свой «Зиг-Зауэр» на самом дне сумки и вытащил его наружу.

— А вот это, значит, твоя пушка, — сказала Сью, когда он повернулся.

— Она самая, — сказал Нил. Он захлопнул дверь машины, — Пойдем.

Сью держалась рядом с ним, пока он шел к калитке.

— А она там заряжена и все такое? — спросила она, — Ну, пушка твоя?

— Ага. — опасаясь, что кто-то может увидеть его с оружием, он сунул пистолет в правый передний карман штанов.

Но не выпустил его из пальцев.

— Аккуратно, не отстрели там себе ничего, — прошептала Сью.

— Курок не взведен.

— Смотри сам без курка не останься.

Нил помотал головой. Он увидел белизну зубов Сью. В темноте невозможно было понять, улыбается она или скалится.

Левой рукой он открыл калитку. Петли негромко скрипнули.

Сью проследовала за ним внутрь, затем аккуратно закрыла за собой створку.

Нагнав его во дворе, она прошептала.

— Фигасе, у тебя бассейн есть!

— Ну да.

— Обожаю бассейны.

Он кивнул. И двинулся к лестнице.

Бассейн был не освещен, внутренний дворик пуст. Лампы горели над входами в некоторые квартиры, но большинство окон не светились.

У квартиры Нила никаких огней не было видно.

Он замер.

Его окна, выходившие на общий балкон, были темны. Не горела и лампочка над входом.

— Что случилось? — прошептала Сью.

— Свет на крыльце не включен. Там датчик, лампочка должна автоматически включаться, когда темно.

— Ой.

— Может, просто перегорела, — сказал он. Но на душе стало неуютно.

— Но мы же все равно туда пойдем, разве нет?

— Наверное.

Они начали карабкаться по ступеням. Взбираясь, Нил прислушивался. Он слышал гудение нескольких кондиционеров, шум машин вдалеке, гул вертолета, который кружил, судя по звуку, над кварталом в нескольких улицах от них. Слышал и их со Сью шаги по лестнице.

Когда они достигли балкона, он прошептал:

— Может, тебе лучше тут остаться. Я зайду сначала проверю, все ли в порядке.

— А если не в порядке?

— Тогда беги.

— Какое еще на хрен «беги»? Думаешь, я что, буду убегать, пока тебя там режут?

— У меня есть пистолет.

— А еще у тебя есть я. А теперь пойдем, пока я кальсоны не обмочила.

— На тебе их нет.

— Не суть, — отмахнулась она.

— Ну давай я хотя бы просто войду первым.

— Да бога ради.

Пока они шли по галерее, Нил, немного опережавший Сью, извлек пистолет из кармана.

Они прошли мимо окна в его гостиную.

Занавески были задернуты. Нил ничего сквозь них не мог разглядеть.

Что если он сейчас там?

Его там нет.

Но он там может быть.

Что если ты покинул квартиру как раз в самый последний момент, а потом он пришел, и с тех пор там сидит, дожидается тебя.

Выкрутил лампочку…

«Лампочка просто перегорела, скорее всего» — сказал себе Нил.

Он переложил пистолет в левую руку и потянулся в карман за ключами.

— Дай их мне, — прошептала Сью, — Я отопру дверь, а ты приготовься.

— Нет. Встань вон там. — он кивнул в сторону противоположного дверного косяка, где вместо окна шла сплошная оштукатуренная стена.

Сью обошла вокруг него и заняла позицию.

Нил открыл замок. Он толкнул дверь, оставив ключ в замочной скважине. Когда дверь вместе с ключами скрылась во тьме, он вновь взял в правую руку пистолет. Какое-то время стоял на пороге, вглядываясь.

Ничего не было видно, кроме теней и бесформенных силуэтов.

Ничего не было слышно.

Через несколько секунд он решился войти. Ткнул локтем выключатель на стене. Загорелась лампа.

В гостиной никого.

Все выглядело на первый взгляд так же, как когда он уезжал, отправляясь в парк развлечений.

Пока он осматривал с порога комнату, за его спиной появилась Сью.

— Все в порядке? — спросила она.

— Пока да. Жди тут.

Оставив ее в дверях, Нил поспешил обойти все комнаты, включив везде свет, убедившись, что все окна заперты и стекла целы, осмотрев все места, где кто-то мог спрятаться: за мебелью, под кроватью, в шкафах. Еще до окончания обхода он с растущей уверенностью начал понимать, что никто не проникал в его квартиру.

Он вернулся в гостиную.

Хотя входная дверь все еще была распахнута настежь, Сью зашла поглубже внутрь. Она стояла лицом к проему, вытянув левую руку к выключателям.

Ближайший к двери рычажок был поднят: тот, который Нил ткнул локтем, чтобы включить свет в гостиной. Второй был опущен.

— Не сгорела твоя лампочка, — сказала Сью, — И никто ее не выворачивал тоже. Глянь сюда. — она взяла двумя пальцами изогнутый рычажок и подергала его несколько раз вверх-вниз. Светильник на улице заморгал синхронно с ее движениями. — Она и не была включена у тебя.

— Я всегда оставляю ее включенной, — сказал Нил.

— И когда уезжал? Может, забыл включить?

— Я ее в принципе не выключаю, никогда. Эта лампочка работает автоматически от уровня света.

— Но кто-то ее выключил.

Мотнув головой, Нил закрыл дверь и задвинул изнутри щеколду. Потом поглядел на панель выключателя. Сью убрала оттуда руку. Оба рычажка смотрели вверх.

— Не знаю, — произнес он, — У меня нет однозначных воспоминаний, был ли он опущен или поднят, когда я выходил из дома.

— Однозначных воспоминаний?

— Ты очевидно мало следила за процессом О.Джей Симпсона[28]?

Сью помотала головой.

— Так, чего-то в новостях видела. На работе в кафе в основном.

— Я смотрел каждый день первую пару месяцев, пока оно не начало действовать мне на нервы. Короче, там эти паскудные адвокаты защиты очень любили приставать ко всем с вопросами, есть ли у них «однозначные воспоминания» о том и сем. Вот у меня сейчас нет однозначных воспоминаний, в каком состоянии я оставлял выключатель.

— Значит, ты мог не оставить его включенным.

— Мог. Не думаю, что это вероятно, но не исключаю. В любом случае, сейчас дома никого нет. И я не нашел ничего странного. Пока что, как мне кажется, если исключить лампу на крыльце — то никаких следов, что у нас были гости.

— Так значит, ты считаешь, что тут не опасно?

— Наверное. Как бы то ни было, прошло уже сколько там, четыре что ли дня с убийства. Если Распутин до сих пор не наведался… — Нил пожал плечами, — Думаю, нет смысла считать, что он сейчас на нас внезапно выскочит.

— Значит, можем остаться?

— Почему бы и нет теперь.

— Ладно. Ты обожди пару сек. Я в сортир заскочу, а потом спустимся к тачке за нашими вещами.

Нил едва не предложил ей сходить самому за багажом, но знал, что Сью захочет быть с ним рядом. Он ответил:

— Хорошо, я тут подожду. Туалет вон там. — он указал вдоль по коридору, — Свет включен.

— Ага. Я мигом.

Он поглядел ей вслед, наблюдая, как ее заплетенные в хвост волосы раскачиваются из стороны в сторону. На ней была все та же безрукавная голубая рубашка, надетая навыпуск, так что большая часть черной кожаной юбки была скрыта.

Хотя девушка была не особенно высокой, ее стройные ноги выглядели очень длинными. И очень обнаженными.

Она скрылась в коридоре.

Несколько секунд спустя Нил услышал, как хлопнула дверь.

Еще через несколько секунд, он услышал, как дверь открывается.

— Нил?

В ее голосе не было тревоги. Почти не было.

— Да? — окликнул он.

— Можешь подойти? Тебе лучше на это самому глянуть.

Ему не очень понравилось, как это прозвучало.

Он обнаружил Сью хмуро глядящей сверху на чашу унитаза, с довольно обеспокоенным выражением на лице.

Кто-то не смыл.

Но в воде были не экскременты.

Кровь, лейкопластырь, куски оберток от бинтов, комки туалетной бумаги, окровавленная вата. Гигиенические прокладки.

— Фу, блин! — произнес Нил.

— Это не мое, — сообщила ему Сью, — Я просто подняла крышку, а там вон чего.

— А там вон чего… — повторил он себе под нос.

— Их ващет нельзя в унитаз кидать. Ну, прокладки и всякое подобное.

— Я этого туда не кидал.

— И кто это сделал по-твоему? — судя по выражению в ее глазах, она уже сама догадывалась.

— Он.

— Распутин?

Почувствовав слабость в ногах, Нил прислонился к раковине.

— Значит, он тут был. Вся эта дрянь в унитазе… Это он тут повязку менял, похоже.

Сью огляделась по сторонам.

— Чертовски аккуратный он парень, я гляжу.

— Ну да. Видимо, прибрался тут и все вытер, когда закончил. Наверное, не хотел, чтобы я знал, что он тут был.

— А потом просто забыл смыть в толчке, потому что крышка была опущена?

— Типа того.

Нил убрал пистолет в карман, развернулся и открыл шкафчик с аптечкой. Почти сразу же он заметил, что там порылись: предметы были переставлены местами, в том числе чтобы скрыть появившиеся бреши в рядах лекарств. У него ушло немало времени, чтобы понять, что пропало: пузырек аспирина, тюбик антисептического крема, упаковка самоклеящихся пластырей, большой моток марли и рулон клейкой ленты.

Он закрыл шкафчик, повернулся лицом к Сью и сообщил о пропавших вещах.

— Может, и еще что-нибудь, — сказал он, — Я не помню наизусть все, что там было.

Сью оскалила зубы. На ее лице появилась болезненная гримаса.

— Ну, по крайней мере, его щас тут нету. Нету ведь?

— Угу.

— Ты уверен?

— На сто процентов. Я все проверил.

Сью покосилась на унитаз.

— И можешь уже не переживать, кто там нашел твою визитку. Понятно, кто.

— Ну да. Он явно знал, где меня искать.

— Так что когда он придет сюда еще раз за тобой, тут-то мы гада и возьмем за его поганую жопу.

— Или он нас.

— Наши жопы совсем не поганые, — Сью потянулась рукой назад и похлопала себя по ягодицам.

Нил был не в настроении улыбаться и лишь махнул головой.

— А пока что, — сказала Сью, — надо нам чего-то с этим решать. Если смыть со всей этой дрянью, прокладками и прочим, то наверняка труба засорится.

— Я знаю.

— И мне все еще ссать охота.

— Хорошо. Потерпи минутку. — оставив ее в ванной, Нил поспешил на кухню. Нашел там пару щипцов в ящике для столовых приборов. В шкафу под раковиной нашлось пластиковое ведро, которое он время от времени использовал, когда мыл пол или протирал машину. Он выкинул из ведра какие-то старые губки, чистящие средства и тряпки и вернулся к Сью.

— Зачем щипцы? — спросила она.

— Рукой я туда не полезу.

Поставив ведро на край унитаза, он наклонился и окунул щипцы в кровавую воду. Оттолкнул в сторону несколько мутных комков туалетной бумаги, заметил окровавленную прокладку и зажал ее щипцами.

— Как ты думаешь, где он взял эти штуки? — спросила Сью.

— Может, в доме Элизы.

Прокладка вылезла из воды, с нее капала вода. Нил бросил ее в ведро. Она ударилась о дно с громким стуком.

— Одна есть, — сказал он, — осталось три.

— Сколько раз ты ранил этого типа? — спросила Сью.

— Не знаю. — Он выудил еще одну промокшую, окровавленную прокладку и бросил ее в ведро. — Один раз я точно попал ему в голову. Не знаю, сколько раз в туловище. Возможно, три. — Он сжал другую прокладку щипцами и вытащил ее. — И там могут быть, а могут и не быть выходные отверстия. Думаю, у него могло бы быть в общей сложности до восьми ран, если каждая пуля прошла навылет.

— Четыре по-любому есть, — сказала Сью.

— Как минимум. Похоже, ему не хватило… этих штук. — Он вытащил последнюю прокладку и бросил ее в ведро. — Пришлось сделать несколько повязок из марли и скотча.

— А чего не помер-то, если ты его так сильно ранил?

— Вот почему я называю его Распутиным. — Пошарив вокруг, Нил нашел комки марли и скотча. Он удалил их щипцами, затем отыскал несколько полосок скотча, зажал их и вынул.

В кровавой воде вроде не осталось ничего, кроме туалетной бумаги и нескольких маленьких оберток от бинтов. Ничего, что могло бы вызвать засор.

— Пожалуй, хватит, — сказал Нил. Он бросил щипцы в ведро, протянул руку и надавил на кнопку.

Хлынула вода, смывая грязь и наполняя унитаз чистой водой.

— Ты справился!

— Ага. — Нил встал. Поднимая ведро, он сказал: — Он твой.

— И как раз вовремя.

Нил поспешил из ванной. Сью быстро закрыла дверь.

Войдя на кухню, он задумался, что делать с содержимым ведра. Можно выбросить его в мусорную корзину и вынести вместе с мусором.

Кровь — это улика.

«Улика чего? — спросил он себя. — Что этим можно доказать? Только то, что Распутин был здесь.

И что он тот самый парень, который пролил кровь в доме Элизы».

Что это доказывает?

«Может, и ничего, — подумал Нил. — Но мне лучше сохранить содержимое ведра, так, на всякий случай».

Несколько минут спустя Сью вошла на кухню и выпалила:

— Что за чертовщина здесь происходит?

Нил улыбнулся ей через плечо.

— А на что это похоже?

— Похоже на то, что ты рехнулся.

На кухонном столе лежал большой бумажный продуктовый пакет. Нил расположил на нем бок о бок четыре гигиенические прокладки. На щипцах болтался комок окровавленной марли и скотч. Он положил комок на бумагу.

— Я просто раскладываю это барахло сушиться.

— Намереваешься повторно использовать?

— Давай обойдемся без мерзостей, а? — сказал ей Нил.

— Поздновато спохватился.

— На самом деле, я просто пытаюсь сохранить улики. Кровь сохранится дольше, если высохнет.

— Ты и этому научился, пока за судом следил по телику?

— Ага.

— Что это может доказать?

— Не знаю. Я просто думаю, что нужно сохранить это все. Может, пригодится.

— Ну, если ты так считаешь.

Когда ведро опустело, он отнес его к раковине. Вымыл ведро и щипцы горячей мыльной водой, затем убрал их и вытер руки.

— Готово, — сказал он.

— А что мы будем делать теперь? — спросила Сью.

— Пива хочешь?

— Конечно.

Пока он доставал пару банок из холодильника, Сью сказала:

— А тебя там не беспокоит уже, что я несовершеннолетняя, типа?

— Наверное, тебе придется пить пиво под своим альтер-эго. Как ее там звали? Которая постарше?

— Элейн Тейлор?

— Ага, ну побудь пока ею. — он кинул девушке банку, и та ловко поймала.

В гостиной они уселись бок о бок на диване и открыли свои пивные банки.

— Будем здоровы. — сказал Нил.

— Пьем до дна. — ответила Сью.

Они выпили. Пиво было очень холодным. Нил выпил изрядное количество, прежде чем перевел дух. Затем произнес:

— Ну так что, мы остаемся или нет? Вот в чем вопрос.

Сью опустила свою банку. Она вытерла рот тыльной стороной ладони.

— Я считаю, остаемся.

— Он здесь был.

— Скажи что-нибудь новенькое.

— Он наверняка вернется. Возможно, даже этой ночью.

Нахмурившись, Сью кивнула.

— Ну да, а если он не вернется, как нам его поймать тогда? Смотри, он про тебя знает уже немало, но ты про него знаешь чуть меньше, чем нихрена. Значит, надо чтобы он сам пришел к нам. Если не придет, никаких пятидесяти тысяч баксов нам не видать.

— Здесь ты права, — признался Нил.

— Итого, нам надо сидеть тут и ждать, когда он заявится.

Нил выпил еще немного пива.

— Наверное, так. — сказал он, — Только… ты ведь понимаешь, что он намерен меня убить, да? В смысле, это единственная причина, зачем он сюда приходил. И не просто чтоб зачистить свидетеля. Я не просто какой-то Джо Шмо, который мог бы его опознать. Я еще и тот, кто сам едва не убил его. Я — причина появления в ним всех тех дырок, которые он тут перевязывал. Одному Богу только известно, насколько ему было больно. И я уверен, что он бы очень хотел отплатить мне той же монетой.

— Мы ему не позволим, — заявила Сью.

— Если ты окажешься со мной… что он с тобой сделает…

— Да ни фига он никому из нас не сделает, Нил. Мы застанем его врасплох и прикончим.

— Может, он умеет устраивать сюрпризы лучше, чем мы. Может, это нас застанут врасплох и прикончат.

— Да не-е…

— Это не кино, Сью. Нет никакого правила, согласно которому мы должны в конце победить. Победить может и он. Он уже побеждал раньше. Против Элизы, например. — он пристально поглядел Сью в глаза, — Знаешь, в самом конце, незадолго до того, как выйти из ее тела, я слышал, как она думала… ну, что это как бы похоже на кино. И она просто обязана непременно спастись, каким-то образом. Потому что… ну, потому что она — главная героиня, а главные герои всегда остаются в живых, так или иначе. Но все оказалось по-другому. Он убил ее. Он победил.

Сью выглядела мрачнее, чем он когда-либо раньше ее видел.

— Я знаю, насколько ты хочешь получить эти деньги, — сказал Нил, — Но подумай, ты правда хочешь рискнуть своей жизнью ради них?

Сью сделала глубокий вдох. Потом медленно выдохнула, потом отхлебнула еще пива из банки.

— Хочу. — сказала она, — Конечно, хочу. Ну то есть, получить нашу половину от тех пятидесяти косарей… Но не только в бабках дело. Если б только в них, я бы, может, и согласилась, что ну их нахер. Но если мы не останемся, то нам придется убегать и прятаться. И не день-два, а долго. Пока Распутин не окажется в тюрьме или на том свете.

— Вероятно, так, — неохотно согласился Нил.

— А потому я все равно считаю, что нам надо остаться тут и устроить на него засаду.

Глава 38

— Что не так? — спросила Сью.

Нил опустил свою пустую пивную банку.

— Не знаю. Не уверен. Может, я слишком напугал сам себя всеми этими разговорами, что он может победить. Я просто… Не нравится мне здесь. Думаю, может, нам лучше тут не задерживаться.

— С чего бы?

— Просто потому что он здесь был, наверное.

— Но он ушел.

— Вероятно.

— Ты все осмотрел тут…

— Это не гарантирует на сто процентов, что его тут нет. Может, он нашел очень хорошее укрытие. — Нил невольно начал шарить взглядом по комнате, изучая занавески, темные углы…

— Хорош пугать, у меня мурашки уже от тебя, — сказала Сью.

Сморщив нос, словно от омерзительной вони, она оглянулась сначала через одно плечо, потом через другое.

— Его почти наверняка нету здесь, — сказал ей Нил.

— Или он может смотреть на нас прям щас, да? Может слышать каждое наше слово.

— Это маловероятно.

— Если он здесь, — прошептала Сью, — то фиг ли он до сих пор не выскочил, а?

— Боится снова пулю получить. — предположил Нил, — Он может захотеть потянуть время, выжидая чего-то. Возможно, чтобы подкрасться, когда мы будем спать.

— Ох, етитская сила… — с болезненным выражением на лице, Сью обхватила свое туловище руками и принялась тереть плечи.

Ее кожа там заметно покрылась мурашками.

— Мы могли бы обыскать всю квартиру еще раз, уже совсем тщательно. Но даже если его тут нет — а его скорее всего и правда нет — он может быть неподалеку. Например, он мог взломать другую квартиру. Может сейчас быть прямо за стенкой, или…

— Ты чего, решил довести меня, чтоб я тут со страху обоссалась, да?

— Извини. Не хочу тебя слишком пугать. Просто пытаюсь проговорить вслух некоторые из возможных вариантов.

— Может, он просто домой пошел.

— Это тоже возможный вариант, — согласился Нил.

— Или может, он пошел тебя искать еще где-нибудь.

— У него нет возможности узнать, куда я направился.

«Если только он не отследил мои покупки по кредитке, — подумал Нил, — Хотя это уж слишком большая натяжка».

По следу от кредитной карты он должен оказаться в Неваде, на хорошем, безопасном расстоянии от…

— Есть шансы, что он может узнать про Марту? — спросила Сью.

Этот вопрос ошарашил Нила. Ему словно кусок льда вонзился в живот.

— Нет.

Но несмотря на свое отрицание, он понимал, что Распутин мог проследить за ним вечером понедельника, когда он ехал к дому Марты. Или Марта могла заскочить сюда по какой-то причине, вчера или сегодня. Или Распутин мог найти ее имя здесь в записной книжке.

Там больше пятидесяти имен. Он бы никогда не догадался, кто…

Нил резко развернул голову вбок и уставился на свой телефон.

Автоответчик.

Со своего места он не мог разглядеть маленького красного огонька, который должен мигать, извещая о новых сообщениях.

Он встал и подошел к аппарату.

И увидел мигающий красный огонек.

Он нажал на кнопку «Новые сообщения».

— Нил? — раздался голос Марты, — Это я. Ты еще не вернулся? Алло? Наверное, нет. Короче, я просто подумала, что надо тебе позвонить. Надеялась, что ты вернешься раньше, чем мне надо будет уезжать на работу.

Ты там еще на одну ночь решил остаться или как?

Ладно, не важно. Я скучаю. Перезвони мне сразу, как вернешься, ладно? Сейчас среда, одиннадцать с чем-то вечера. Люблю тебя. Пока.

Автоответчик пикнул.

Больше сообщений нет.

Нил протяжно выдохнул. Потом увидел, как Сью на него пялится.

— Я просто боялся, что она сейчас назовет свое имя, — пояснил он, — Тогда наш приятель смог бы найти ее в моей телефонной книжке и наведаться в гости.

— Думаешь, все с ней в порядке? — спросила Сью.

— Ну, на момент звонка явно все было нормально. Одиннадцать с чем-то. Она должна была уехать на работу вскоре после этого. Так что, если только не… — Нил помотал головой, — Ну да, я уверен, что с ней все хорошо.

— Да ни фига ты не уверен! Нам лучше проверить.

«Как? — подумал Нил, — Быстрый визит в ее квартиру, на машине или с помощью браслета, ничего не поможет узнать».

Если только она не окажется там. Мертвая.

Или в лапах мерзавца.

Может, он прямо сейчас с ней что-то делает, пытает, старается выведать информацию…

Раздел ее и связал… Режет ее…

— Так, я должен навестить ее квартиру, — сказал Нил, и решительно двинулся к двери.

— С браслетом лучше, — сказала Сью, — Так быстрее будет.

Он мотнул головой.

— Нет, мне надо лично там быть.

— Подожди меня, — окликнула Сью. Она поспешила за ним, по пути выключив свет.

Оказавшись на балконе, Нил немного помедлил, дожидаясь, пока она захлопнет дверь.

Уже в машине, он сказал:

— С ней, наверное, все в порядке. — он сдал задним ходом с парковки и быстро поехал по переулку, — Просто я чувствую, что не могу туда полететь с браслетом. Если ублюдок до нее добрался, я буду там совершенно бесполезен. Уже был опыт, очень скверный.

— Она далеко живет? — спросила Сью.

— В паре кварталов отсюда. Ты там по сторонам смотри, ладно? Проверь, чтобы за нами не следили.

— Заметано.

— С ней, скорее всего, все в порядке, — снова повторил он, — Ну то есть, у нее явно все было нормально, когда она звонила, а сразу после этого ей нужно было уезжать на работу. И своего имени она не назвала. Даже если Распутин был в это время у меня дома и слушал, он бы не смог догадаться, где ее искать.

— Может, он взял трубку и поговорил с ней.

— Чего?

— После того, как она закончила оставлять сообщение. Может, он потом такой берет трубку и говорит: «Эй! Погодь! Это я, просто не успел». Ну, притворяется тобой.

От этого предположения у Нила нехорошо засосало под ложечкой.

— Марта не идиотка, она бы никогда не повелась на такой дурацкий трюк, — сказал он, искренне надеясь на это, — Для начала, она бы узнала мой голос.

Если только тот парень не умеет очень хорошо менять тембр.

— Или скажет ей, что он из полиции… — добавила Сью.

Нил скривился в гримасе.

— Извини, — пробормотала она.

Он протянул руку и погладил ее шею.

— Не, ну я и сама надеюсь, что у нее все хорошо, — сказала ему Сью.

— Я тоже.

Спустя несколько секунд они свернули за угол и впереди показался дом Марты. Он подъехал поближе. Знакомое парковочное место было пусто, ее «Джипа» не было видно.

Нил тяжело выдохнул.

— Должно быть, и правда благополучно уехала на работу. Ее машины нет.

— Тебе лучше все равно проверить ее квартиру.

— Ну да. — он доехал почти до конца квартала, прежде чем нашел свободное место у обочины. Припарковавшись, он повернулся лицом к Сью, — Давай-ка вещи заберем. Ключи у меня есть. Заночуем сегодня тут.

— У Марты?

— Так всем будет безопаснее. Не нужно будет опасаться, что вдруг Распутин заявится.

— И что мы его поймаем, тоже не надо будет опасаться.

— Поймаем. Найдем способ. Но в этом деле я хочу, чтобы мы заведомо имели преимущество. Если заночуем у меня, это слишком уж рискованно. Боюсь я, что он там нас застанет врасплох как-то.

— Как скажешь. Но ты как думаешь, Марта не будет против?

— Посмотрим. Идем.

Когда они разгрузили вещи и пошли к зданию со своими сумками, Нил постоянно крутил головой, высматривая приближающиеся машины.

— Не думаю, что за нами кто-то следовал, — сказала Сью.

— Скорее всего, нет.

— Это ж не кино, чтоб ты знал, — она ухмыльнулась.

— В смысле?

— Ну, ты там говорил, что типа нас могут убить, потому что это реальная жизнь, да? Ну, этот твой Распутин — он, значит, тоже в реальной жизни находится. Это в обе стороны работает, я это хочу сказать.

— Я все еще не совсем…

— Он не какой-то монстр из кино. Хоть ты и придумал ему дурацкое прозвище, он не… Ну, не Фредди Крюгер или Джейсон или этот чувак из «Хэллоуина», как бишь его там…

— Майкл Майерс.

— Да, этот. Те ребята — они могут выпрыгнуть откуда угодно и когда угодно, вообще от балды совершенно. Ну то есть, в одну минуту они за тобой гонятся сзади. А потом, в следующую — бум, и вдруг возникают прямо перед тобой. Всегда выскакивают в таких местах, где их и быть-то никак не может. Но это все только в кино. Распутин — настоящий, а значит, он не выскочит откуда-то, где его быть не может. Понимаешь, к чему я?

— Кажется.

— Если б он был в твоем доме, то у него нет иных способов здесь оказаться, кроме как запрыгнуть в машину и погнаться за нами. Чего мы определенно не видели. Так что если он сюда и попадет, то уж никак не раньше нас, а заметно позже.

Отпирая калитку, Нил улыбнулся ей.

— Ты совершенно права. — он придержал створку, а затем пошел за ней во двор.

Девушка оглянулась через плечо.

— У него-то волшебного браслета нет, я надеюсь?

— Волшебного браслета? Нет, не думаю.

— Потому что если бы был, он бы мог быть у тебя в голове, или у меня, причем прямо сейчас.

— Браслет только один, насколько мне известно. — он похлопал свой карман и пощупал толстые витые контуры свернувшейся змеи из золота.

— Такая штука, — сказала Сью, — может быть очень опасной не в тех руках.

— Она опасна в любых руках, как по мне.

— О господи боже, ты глянь на этот бассейн! Они становятся все больше и все круче! Как думаешь, мы сможем искупаться?

— В такой час? Нас соседи пристрелят.

— Только если проснутся.

Нил, улыбаясь, покачал головой.

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Трус.

— Что есть, то есть.

Он повел ее вверх по лестнице на общий балкон. Перед дверью Марты он опустил свой чемодан. Достал пистолет из кармана. Держа его наготове в правой руке, он тихо отпер дверь левой.

В ее квартире было темно.

Нил пошарил рукой внутри и нащупал выключатель.

Все выглядело нормально.

Не повышая голоса, он пару раз произнес имя Марты. Потом повернулся к Сью.

— Пойду на разведку, — прошептал он.

— Про сортир не забудь.

Он не забыл.

Не нашел ничего в унитазе, кроме чистой воды.

Не нашел ничего ни в одной из комнат, что могло бы свидетельствовать о визите чужака.

— Все в порядке, — сообщил он. Затем впустил Сью, закрыл за ней дверь и запер на щеколду.

Открыв кошелек, он нашел обрывок бумаги, на котором Марта, еще много месяцев назад, написала свой домашний и рабочий номер. С этой бумажкой он пошел к телефону.

— Звонить ей будешь?

— Ага, надо бы.

— Хорошая мысль.

Нил набрал рабочий номер.

— Надеюсь, она там. — пробормотала Сью.

— Турагенство Хофбург, — отозвался мужской голос на другом конце линии.

— Да, — начал Нил, — Я бы хотел поговорить с одной из ваших агентов, ее зовут Марта Уитон.

— Как вас представить?

— Нил Дарден.

— Подождите несколько минут, пожалуйста. Я передам информацию ей на пейджер.

Он встретил глазами взгляд Сью.

— Кажется, она там.

Лицо девушки изобразило явное облегчение.

— Ее вызывают сейчас. Может занять какое-то время.

— Ты ей скажешь, что я тут?

— Наверное. Она все равно узнает, когда утром домой вернется.

— Меня тут может уже не быть к тому моменту.

— Ничего не надо, все будет нормально.

— Нил? — раздался в трубке голос Марты.

— Привет, да, это я. Вернулся. Извини, что тебя беспокою на работе.

— Без проблем.

— Получил твое сообщение.

— Хорошо. Я тут просто немного переживала за тебя. Думала, ты раньше приедешь.

— Мы поздновато выехали. — пояснил он.

— «Мы»?

— Я и Сью.

— Это та девчонка, про которую ты рассказывал? Сью?

— Ага.

— Я думала, что от нее у тебя одни проблемы, и ты от нее собираешься избавиться. Твои же, вроде, слова?

— Ну… я не смог.

— Шикарно. — в голосе Марты лишь слегка проскальзывало раздражение, — А теперь ты ее с собой притащил, да?

— Ну, да, но…

— Супер.

— Она поможет нам получить награду.

— А нам нужна ее помощь?

— Не знаю, — сказал Нил, — Она может быть полезна. К тому же, насчет награды — это как бы ее идея и была изначально. Мы вряд ли можем оставить ее в стороне.

— Хмм. Ну что ж. Решать тебе.

— Но это не главное. У меня был гость.

— Что?

— Наш друг.

— Распутин?

— Угу.

— Что случилось? Ты в порядке?

— Да, да, у нас все нормально. Его уже там не было к моменту, когда мы приехали.

— И слава богу. Что он сделал? Взломал твою квартиру?

— Как-то проник, не знаю. Ничего не было сломано. Может, отмычкой открыл, или ключ подобрал? — он помотал головой, — Мы бы даже и не узнали, что он там вообще был, если б не наткнулись на окровавленные бинты в туалете.

Марта на несколько секунд замолчала. Потом сказала:

— Вам нужно валить оттуда. Езжай ко мне. Ключи ведь есть у тебя, да?

— Есть.

— Хорошо. Отправляйся ко мне домой. Прямо сейчас. И осторожнее. Он может ошиваться где-то рядом, дожидаясь тебя. Ты понимаешь?

— Да, я в курсе.

— Пистолет у тебя с собой?

— Ага.

— Ладно, хорошо. Гос-споди… Ну что же, надо думать, визитку твою он нашел.

— Похоже на то.

— Плохие новости.

— Ну, мы этого отчасти ожидали.

— Тебе надо срочно сматываться оттуда, — повторила она.

— Сью тоже здесь.

— Ты говорил.

— Ничего, если я ее возьму с собой?

— Нет, оставь ее у себя дома, чтоб Распутин ее разобрал на запчасти. Естественно, возьми ее с собой! Ты нормальный?

— Просто хотел убедиться, что ты не возражаешь.

— Все в порядке, все супер-пупер. Ты главное шевелись!

— Ладно. Рад слышать. Мы поехали тогда.

— Через десять минут позвоню на домашний, убедиться, что вы добрались.

— А если нет?

— Не знаю. Вызову копов, может быть.

— Вряд ли будет необходимость. Десять минут хватит с запасом.

— Хорошо. Ну, давай, с богом. И смотри по сторонам.

— Обязательно. Спасибо.

— Пока. — она повесила трубку.

Нил положил трубку, посмотрел на Сью и улыбнулся.

— Все прошло как по маслу. Она нас пригласила в гости.

— А ты хитрый парень.

— Ну, она сама решила, что я звоню из своей квартиры, и… в общем, я решил ее не переубеждать, раз уж так сложилось. Как бы то ни было, теперь мы официально ее гости. Она скоро перезвонит, чтобы убедиться, что мы нормально доехали.

— Надеюсь мы нормально доедем.

Глава 39

Ровно через десять минут после того, как Марта повесила трубку, она перезвонила.

— Вы добрались, — сказала она.

— Без проблем.

— Слава Богу. Я боялась, что он может… ну, подстеречь тебя по дороге к машине.

— Пока никаких признаков его присутствия.

— Слава Богу, — сказала она внезапно дрогнувшим голосом.

Нил вдруг почувствовал горячий прилив вины.

— Все нормально, — ответил он ей.

Все еще не пришедшим в норму голосом Марта сказала:

— Ладно. Все равно будь осторожен. Нет никакой гарантии, что он не появится у меня дома. Ну то есть, кто знает? Так что держи ухо востро.

— Я так и сделаю.

— Я вернусь около девяти утра.

— Прекрасно.

— Ребят, вы там… — Она шмыгнула носом. — Чувствуйте себя как дома. Поесть и выпить вам более чем хватит. Устройте себе вечеринку что ли, ну или как хотите.

— Думаю, мы ляжем спать. День был не из легких.

Марта снова шмыгнула носом, затем сказала:

— Хорошо. Хорошо. В шкафу для белья есть чистые полотенца и мочалки. Одеяла, — добавила она. — Простыни.

— Спасибо. И не волнуйся, ладно? Ни о чем.

— Легче сказать, чем сделать, приятель.

— До встречи.

— Спокойной ночи. — Она повесила трубку.

Нил повесил трубку и посмотрел на Сью.

— Она до смерти боялась, что мы не доберемся сюда целыми и невредимыми.

— Понятное дело. Она же любит тебя.

— Знаю. — Он сел на диван. — Я не хочу причинять ей боль, Сью.

— Ну, может, тебе удастся заполучить нас обеих.

Он одарил ее ухмылкой, которую она, казалось, ожидала.

— Ну, короче, — сказала она, — Меня ты больше не получишь. Пока мы остаемся здесь, в смысле. Это было бы как-то неправильно.

Нил вздохнул, затем кивнул и пробормотал:

— Возможно, это и к лучшему.

— Да. Я займу диван. Ты можешь лечь на ее кровати.

— Лучше тебе спать на кровати, — запротестовал Нил.

— Ни за что. Это кровать Марты, и она не захочет, чтобы в нее ложился кто-то посторонний. Ты займешь кровать, а я буду спать здесь, на диване.

— Мы будем в разных комнатах.

— Ты хочешь, чтобы она вошла и обнаружила нас в одной комнате?

— А если появится Распутин?

Сью ухмыльнулась.

— Я закричу. Ты прибежишь и пристрелишь в него.

— Я серьезно.

— Я тоже.

— У меня есть идея получше, — сказал он. — Ты спишь на диване, а я в кресле. — Он кивнул в сторону большого мягкого кресла Марты.

Сью нахмурилась от такого заявления. Затем улыбнулась и сказала:

— Тут тебе самое место.

— И я буду спать в одежде, — сказал он. — На всякий случай.

— Из-за Распутина или Марты?

— Из-за них обоих.

Когда он вышел из ванной, в гостиной горела только тусклая лампа рядом с креслом. Сью растянулась на диване, ее голова покоилась на подушке, светло-голубое одеяло укрывало ее почти до плеч.

— Можно я поцелую тебя перед сном? — спросил Нил. — Марта не узнает.

— Подойди сюда.

Он подошел к ней. В неясном свете лампы он увидел, что ее плечи обнажены. Нил опустился на колени рядом с диваном.

— Во что ты одета? — спросил он.

— В то, что на мне.

— И что это?

— Одеяло.

— И все?

— А что еще мне нужно?

— А как же Марта?

— Ты же не снимаешь свои шмотки. Тогда не обязательно нам обоим спать одетыми.

Улыбаясь, она высунула обнаженную руку из-под одеяла и погладила его по щеке.

— А как насчет Распутина?

— А он что, ревнивый?

— Хочешь быть голой, если он сюда вломится?

— Какая разница? Ты же собираешься застрелить его.

— А как же я?

— О чем это ты?

— Как я смогу заснуть, если буду знать, что ты голая?

— Да просто выкинь это из головы, — сказала она. — Ее улыбка померкла. — Дело в том, что я не могу спать в одежде.

— Ты шутишь.

— Не-а. Я слишком много ворочаюсь. Если на мне есть какие-то шмотки, они все перекручиваются, в кожу врезаются ужасно. Терпеть этого не могу.

— В самом деле?

— Ага.

— По-моему, ты это только что выдумала.

— Нет. Ну так что, целовать меня собираешься?

— Угу. — Наклонившись, он поцеловал ее в губы. Ее рука легла ему на затылок и погладила по волосам.

Сью не протестовала, когда его рука залезла под одеяло. Она скользнула по выпуклостям ее грудей, вниз по ребрам и животу. Всей рукой он почувствовал ее обнаженную кожу. Гладкую, мягкую и теплую. Сью слегка застонала и заерзала.

Оторвавшись от его рта, она прошептала:

— Что ты пытаешься сделать?

— Ничего.

— Да? А то мне показалось!

Он поднял руку и вытащил ее из-под одеяла.

— Хотя, конечно, было приятно, — сказала Сью и снова поцеловала его.

После поцелуя Нил прошептал:

— Думаю, мне лучше вернуться в свой угол.

— Полагаю, да.

Он оставил ее и подошел к креслу. Стоя в свете лампы, разулся и вынул все из карманов брюк. Положил браслет и пистолет на столик с лампой, затем выключил свет и сел. Накрывшись одеялом, он откинулся на спинку кресла. Выдвинулась подставка для ног, оторвав его ступни от ковра.

— Как тебе в кресле? — спросила Сью из темноты.

— Удобно. А тебе на диване?

— Одиноко. Только не вздумай приходить, ладно? Я бы с радостью пустила тебя, но это будет неправильно.

— Я знаю. Согласен.

— Спокойной ночи, — сказала она.

— Спокойной ночи.

Он закрыл глаза, глубоко вздохнул и попытался расслабиться. Но не мог выбросить Сью из головы. Он думал о том, как она растянулась под одеялом, вся обнаженная и теплая. И каково было бы оказаться с ней рядом.

Забудь об этом.

«Нам следовало остаться у меня, — подумал он. Тогда все было бы по-другому».

Но мы бы боялись, что к нам ворвется Распутин.

«Так будет лучше», — сказал он себе.

Не потому, что Марта о нас узнает…

— Нил? — спросила Сью с другого конца комнаты.

Звук ее голоса заставил его сердце забиться быстрее.

Она передумала. Собирается пригласить меня к себе.

— Да? — спросил он.

— Хочешь прийти сюда с браслетом?

— Тебе нужен браслет? — спросил он.

— Я не в том смысле. Ты хочешь им воспользоваться? Ну, войти в меня, с помощью браслета?

— Покататься в тебе предлагаешь?

— Да. Дошло, наконец.

— Я бы предпочел прокатиться на тебе лично.

Он услышал тихий смешок. Затем Сью сказала:

— Не умничай.

Протянув руку, он пошарил пальцами по столешнице, пока не нашел браслет. Взял его и надел на правое запястье. Затем поднял к лицу и уставился на него в неясном, слабом свете, проникавшем сквозь занавески.

— Его вообще не рекомендовано использовать в отношении тех, кого любишь. — сказал Нил.

Через несколько мгновений паузы Сью произнесла:

— Это мило.

— Что?

— Слышать, что ты любишь меня.

— Ну… ты и так это знала.

— Все равно приятно это слышать. Я тоже тебя люблю. Так как насчет того, чтобы прийти сюда?

— Во плоти?

— Держи свою плоть в этом кресле.

— Я бы… я действительно не хочу делать это с браслетом.

— Будет классно. Сам увидишь…

— Это против правил.

— Потому что ты любишь меня.

— Совершенно верно.

— Ну, я-то с ним вселялась в тебя.

— Ты и документами фальшивыми пользуешься. Это не значит, что мне стоит это делать.

— Струсил?

— Нет. Просто не думаю, что это особенно хорошая идея. — Он знал, что ей нужна причина отказа. Коротко поразмыслив над проблемой, он сказал: — А что, если я войду в тебя и обнаружу, что ты мне не нравишься?

— Это маловероятно.

— Но кто знает? Может, в твоей голове такая гремучая смесь из безумных мыслей и неграмотной речи, что мне захочется с диким воплем убежать в горы и никогда больше тебя не видеть.

Сью тихо рассмеялась со своего дивана.

— И к тому же, — сказал Нил, — у нас не будет ни единого шанса соблюсти воздержание, если я залезу тебе в голову. Так что… нам лучше забыть об этом, ладно? Может, завтра вечером вернемся ко мне домой. Тогда сможем делать все, что захотим.

— Что ж, решать тебе.

— Думаю, нам лучше попытаться уснуть, — сказал он.

— Хорошо. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

— Приятных снов, — сказала она.

— Тебе тоже.

— И чтоб клопы не кусали.

Нил не мог уснуть. Кресло было мягким и удобным, но он продолжал думать о Сью, лежащей на диване. Его так и подмывало пойти к ней. Он также испытывал искушение нарушить правило Элизы и войти в Сью с помощью браслета.

Он представлял, как это могло бы быть.

Много раз он думал о Марте.

Разве он разлюбил ее? Вроде, нет. Тогда как он мог влюбиться в Сью?

Разве он хотел потерять Марту?

Она возненавидит меня — в ту самую минуту, когда узнает обо мне и Сью.

Он представил ее в ярости: «Ублюдок! Как ты мог так поступить со мной?»

Конечно, она никогда раньше так себя не вела.

Неизвестно, как она отреагирует и какие эмоции будут в ней господствовать: оскорбится ли она на предательство, или придет в буйную ярость, или будет умолять, или удостоит его лишь насмешливого комментария, или будет строить из себя мученицу, или проявит полное равнодушие, или храбро встретит известия, или изобразит всепрощение…

«В любом случае, — подумал Нил, — Будет плохо».

Я мог бы сохранить ее, бросив Сью.

Я не брошу Сью.

Он подумал о ней, спящей всего в нескольких метрах от него. Остро захотелось подойти к ней.

Однако он знал, что не сделает этого.

Он также знал, что, находясь в таком душевном состоянии он, вероятно, не будет спать большую часть ночи.

Наконец, чтобы уйти от действительности, он поцеловал браслет.

Прикоснувшись губами к голове змеи, он понятия не имел, куда хочет направиться. Куда-нибудь. Подальше отсюда. Подальше от соблазнов, чувства вины и забот.

Через мгновение после того, как его губы коснулись теплого золота браслета, он выплыл из своего тела. Поднявшись к потолку, он увидел голову и обнаженные плечи Сью — серые в сумрачном свете, который просачивался сквозь занавески над диваном.

Если двинусь в этом направлении, то окажусь внутри нее.

Чтобы избежать этого, он направился в противоположную сторону. Прошел сквозь висевшую у Марты на стене картину в рамке с болотисто-речным пейзажем, успев разглядеть подпись художника: Роберт Малкольм Ракер[29]. Потом сквозь стену и через кухонный шкаф, заставленный тарелками и мисками. Проплывая под потолком кухни, он увидел горизонтальные полосы черного и светлого по всей комнате. Он бросился к ним, проскочил сквозь открытые деревянные жалюзи и стекло и оказался снаружи.

Внезапно оказавшись высоко над переулком, он на мгновение запаниковал, ожидая падения.

«Слишком давно этим не занимался, — подумал он. — Благодаря Сью. Я сам не пользовался этой штукой с тех пор, как она попала к ней в руки».

А когда я пользовался браслетом в последний раз? Когда побывал в Карен? Неужели это действительно был последний раз? В понедельник вечером?

Не похоже.

Затем он вспомнил, как сидел на полу мужского туалета в кафе, целовал браслет с твердым намерением проверить Сью, а затем врезался в офицера дорожной полиции по другую сторону двери. Того парня, которого понос прохватил.

Именно это был последний раз. Причем настолько жалкий провал, что его можно и не считать.

«Зачем я вообще это делаю?» — задумался он.

При взгляде назад казалось, что все его путешествия с браслетом оборачивались катастрофами того или иного рода.

Кроме самого первого.

Экспериментального путешествия в Элизу.

Оно было чем-то чудесным, волшебным.

Но с тех пор путешествия не приносили ничего, кроме неприятностей.

Может, мне стоит вернуться в квартиру Марты и…

Он почувствовал внезапное притяжение, рывок невидимой связи, как будто тот, кто управляет такими вещами, начал тянуть его назад.

Нет! Я не это имел в виду! Все нормально!

Сопротивляясь притяжению, он обнаружил, что снова скользит вперед сквозь ночь. Не зная, где он находится, Нил изучал расположение зданий и улиц под ним.

Знакомая территория.

Не делая никакого сознательного выбора относительно места назначения, он, должно быть, направился прямо в свой район.

«Надо убедиться, что я не влечу опять в квартиру Карен», — сказал он себе.

Хотя, почему бы и нет? Пока я не во плоти… Побыть в ее теле в тот раз было прикольно.

«Забудь об этом», — услышал он свой комментарий мысленно, но не ушами.

Пробормотал ли он вслух в гостиной Марты «Забудь об этом», сидя в кресле?

Может быть. Во вторник вечером в отеле «Апач», когда сознание Сью было в нем, ее тело извивалось, стонало и задыхалось. Однако она ничего не говорила.

Может, слова не передаются.

Или все-таки да?

Надеюсь, я ее там не разбудил.

Увидев внизу свой дом, Нил задумался, что делать дальше. Навестить кого-нибудь из соседей?

Как насчет Мисс Вселенной?

«Этого только не хватало, — подумал он. — У меня и так достаточно проблем, чтобы еще запрыгивать сейчас в какую-то безмозглую красотку. Да и наверняка она сейчас спит».

Сейчас наверняка все уже спят.

Не все.

С высоты Нил видел бурную деятельность: вертолет кружил в небе недалеко от Сенчури-Сити[30]; несколько авиалайнеров, направляющихся в международный аэропорт, вероятно, в десяти милях отсюда, пронзали посадочными огнями темноту; легковые автомобили и грузовики доставки тут и там бесшумно скользили по хорошо освещенным и малолюдным улицам; черно-белая полицейская машина остановилась на бульваре Пико и осветила район сине-красными вспышками, когда двое полицейских вышли и направились к светлому фургону. Он увидел тут и там нескольких людей, выгуливавших собак. Увидел кошку, перебежавшую дорогу и исчезнувшую под припаркованным автомобилем. В разных направлениях он видел освещенные окна, за некоторыми виднелись движущиеся фигуры: возможно, уборщиков, работавших в офисах высотных зданиях; людей на верхних этажах жилых домов, кондоминиумов и многоэтажек, которые по каким-то причинам все еще не спали и не потрудились задернуть шторы. В некоторых окнах мерцали телевизоры.

«Нет недостатка в выборе людей», — подумал Нил.

Поохотиться за кем-нибудь интересным?

«Только лучше тщательно подойти к этому вопросу, — предупредил он себя. — У тебя только одна попытка за путешествие. Будет обидно оказаться в никчемном человеке».

Почему бы и нет? Почему не поэкспериментировать? У меня впереди вся ночь — по крайней мере, сколько там от нее осталось. Я мог бы попрыгать туда-сюда, опробовать с полдюжины человек…

Под ним внутренний двор и бассейн его собственного здания выглядели заброшенными.

Он подумал, не следует ли ему быстро пролететь по своим комнатам, проверить обстановку.

И понял, что он обязан это сделать — теперь, когда подумал об этом. Иначе неопределенность будет его терзать.

Поэтому он спикировал вниз, перемахнул через перила балкона и через оштукатуренную стену в свою спальню. Вихрем метнулся под кровать, ворвался в шкаф и пролетел через его стенку в ванную. В ванне никого, в унитазе ничего.

Он двинулся дальше, огибая углы, просачиваясь сквозь стены и мебель, всюду выискивая в темноте признаки незваного гостя.

Ничего.

Опасности нет.

Он вылетел через парадную дверь, мягко врезался в мужчину и закричал.

Глава 40

Распутин!

Он стоял, сгорбившись, прямо за дверью в квартиру Нила, и орудовал парой тонких стальных отмычек, глубоко погруженных в замочную скважину.

У Нила не было возможности его увидеть.

Он просто столкнулся с темной массой по другую сторону двери и испуганно вскрикнул.

Оказавшись внутри, Нил сразу узнал его.

Он почувствовал горячую боль от пулевых ранений. И дрожащее напряжение в мужчине — отчасти страх, в основном возбуждение.

Ледяную дрожь в кишках.

Напряженность в пенисе, который упирался в переднюю часть брюк.

Бушующую странную дикость в его сознании.

Давай, давай, малыш. Ну же. Открывайся для папочки.

Хоть бы на сей раз этот гондон был дома. О-о-о, какой же это будет кайф. Хоть бы он был дома.

Давай, малыш.

Пока продолжался этот безмолвный монолог, разум Распутина проигрывал отложившуюся в памяти сцену о незнакомце, темной и неопределенной фигуре, стоящей в нескольких метрах от него во мраке среди деревьев, и стреляющей в него из пистолета. Как раз в момент, когда из дула вырвался огонь и грохот разорвал тишину, его разум переключился на новую сцену — голый мужчина, пригвожденный к полу, кричащий и корчащийся. Распутин представил себя стоящим на коленях между раздвинутых ног мужчины, протягивающим вперед плоскогубцы…

«Предполагается, что это я?» — удивился Нил.

Парень с пистолетом во тьме определенно был Нилом, который стрелял в Распутина воскресной ночью. Парень на полу, которого собирались обрабатывать плоскогубцами, четко видимый в фантазии Распутина, был ростом с Нила, но волосы и лицо были не те.

Это я. Они оба — это я. Он просто не знает, как я выгляжу.

И вот что он хочет со мной сделать.

Нилу не хотелось смотреть, что тот будет делать плоскогубцами.

Вылезай из него к черту!

Нет! Если свалить, я могу потерять его. Кто сказал, что он еще будет здесь, когда я вернусь…

Вернусь в своем теле и с пистолетом…

У меня, возможно, никогда не будет другого такого шанса. Выясни, кто он, где живет.

Узнай достаточно, и он ТВОЙ.

Как и вознаграждение.

Когда внимание Нила вернулось к мысленному фильму Распутина, парень, пригвожденный к полу, брыкался и кричал…

Нил увидел, что делают плоскогубцы.

И почувствовал как сморщивается его пенис, словно желая спрятаться.

Распутин был настолько погружен в свои фантазии, что его разум лишился голоса, и он, казалось, не замечал, что делают его руки. Но кончиками его пальцев Нил внезапно почувствовал, как внутри замка что-то щелкнуло.

И Распутин тоже это почувствовал.

Да! Четыре-пять, я иду искать, педрила сраный! Хоть бы сейчас ты был дома, а!

Он убрал отмычки в мягкий кожаный футляр, сложил его и сунул в карман брюк. Затем достал пару тонких резиновых перчаток и надел их.

Кончики пальцев на перчатках показались Нилу странными — жесткими, а не мягкими. Они были чем-то покрыты — возможно, лаком для ногтей или клеем — в качестве дополнительной защиты, чтобы не оставлять отпечатки пальцев?

«Парень осторожен», — подумал Нил.

Когда Распутин распахнул дверь, он представил Нила, стоящего в темноте с пистолетом и стреляющего в упор ему в лицо. Волна холодного страха окатила его тело.

«Ублюдок боится меня», — понял Нил.

Хорошо!

Но страх нахлынул лишь коротким всплеском и сразу исчез, как только Распутин уставился в темноту комнаты и не обнаружил стоящего перед ним Нила.

Не туда смотришь, засранец. Я не перед тобой, я внутри тебя.

Распутин переступил порог и тихо закрыл дверь. Затем замер, прислушиваясь.

Ох, хоть бы ты был здесь.

«О, я здесь, не сомневайся!» — подумал Нил.

Распутин, казалось, почувствовал, что в квартире пусто. Но не хотел признаваться в этом самому себе. Пока что, по крайней мере. Не хотел сталкиваться с разочарованием и обманутыми надеждами…

Внезапно он почувствовал запах.

Нил тоже.

Слабый, сладковатый аромат…

«Что это?» — задумался Распутин. Его разум переключился на воспоминание о его предыдущем визите. Он вспомнил, как стоял почти на этом же месте, пытаясь обнаружить…

Этот запах был новым.

Запах пива!

Нил почувствовал, как в паху снова все съеживается.

Он знает!

В Распутине нарастало возбуждение.

«Нет. Он не знает о Сью, — понял Нил. — Он думает, что это я пил пиво… Он думает, что я все еще здесь».

Теперь ты попался! Попался! О-о-о.

В Распутине закипала такая смесь ярости, ликования и похоти, от которой Нилу хотелось закричать и убежать.

«СТОЙ! — приказал он себе. — Этот ублюдок не может причинить мне вреда, не может прикоснуться ко мне, он даже не знает, что я здесь. Мне абсолютно ничего не угрожает».

Однако он не чувствовал себя в безопасности.

Распутин начал красться через гостиную.

А вот и я, готов ты или нет. Ау! Ох, как же я заставлю тебя кричать!

Он вернулся к своей фантазии об обнаженном Ниле с приколоченными к полу руками и ногами.

Нил обратил внимание на тело Распутина. Мужчина был высоким и чрезвычайно худым, но мускулы его напоминали стальные канаты. Он носил тяжелые плотно сидящие на ногах ботинки. И узкие кожаные брюки, в которых ему было очень жарко — настолько жарко, что пот стекал с талии, а кожа казалась скользкой на ягодицах, члене и ногах. Нижнего белья не было.

В карманах брюк несколько предметов — в правом переднем кармане что-то похожее на плоскогубцы. Вокруг талии затянут пояс. На левом бедре груз, который, как подозревал Нил, был ножом в ножнах.

Выше талии — облегающая рубашка с длинными рукавами. Под рубашкой — бинты и раны.

Эти бинты, похоже, были не из аптечки Нила. Ими был обмотан весь торс, плечо и макушка головы, как будто кто-то пытался превратить его в мумию.

Распутин, по-видимому, обратился за медицинской помощью.

Но медперсонал должен сообщать о пулевых ранениях.

Он, вероятно, пошел к врачу, работающему нелегально — таких в Лос-Анджелесе предостаточно.

Как найти продажного врача? Легко. Просто спросите любого продажного адвоката.

Быстренько залатали, и гуляй.

«У него нет молотка», — внезапно понял Нил. Похоже, единственным оружием Распутина были плоскогубцы и нож.

Как он собирается пригвоздить меня к полу, если не захватил с собой молоток и гвозди?

Планирует одолжить мои? Сначала ему придется их найти.

Может быть, именно это он и ищет сейчас.

Потому что Распутин не пошел прямо в спальню, где, как он был уверен, найдет спящего Нила.

«Будь внимателен, — сказал себе Нил. — Что задумал этот ублюдок?»

Наслаждается предвкушением.

И желает убедиться, что никто не выйдет из другой комнаты и не застанет его врасплох.

Мы сегодня одни, Нил? Гостей нет? Умираешь от скуки? Я составлю тебе компанию. Ау! Лесли Глитт, к твоим услугам. Тебе должно быть ЛЕСтно. Сейчас я исполню тебе несколько ГЛИТТер-рок[31] хитов.

Он вытащил нож из ножен и шагнул на кухню.

«Лесли Глитт, — подумал Нил. — Вот как его зовут? Лесли?»

Проходя через кухню, Распутин размышлял, не снять ли ботинки. Ходить в них бесшумно по линолеуму не получалось. Но он решил этого не делать. Попытка снять их вызовет боль в ранах. Кроме того, ему снова придется обуваться в спальне.

Ботинки должны быть на нем, когда он примется за Нила.

Распутин представил, как крадется к краю кровати, наклоняется и прижимает нож к горлу Нила. Просыпайся, соня, Лесли пришел поиграть.

Он представил, как Нил просыпается, ошеломленный и перепуганный, задыхающийся от ужаса. Помнишь меня? Ты в меня стрелял, хуесос ебаный. Он представил, как несколько раз тычет ножом в Нила. Да только вот не убил. Ошибочка вышла, какая жалость. Шлюшку тоже не спас. В курсе? Думал, что спас ее задницу, уже героем себя почуял? Не-не-не. Неверно. Печаль-тоска. Ты бы видел, что я с ней сделал. Ты бы слышал, как она кричала.

И все время тычет ножом в Нила. Не пронзая плоть, а нанося легкие раны, слегка пуская кровь и заставляя кривиться от боли. Но она умерла легко. Подожди, ты еще увидишь, что я сделаю с тобой. А теперь вставай.

Нил колеблется, поэтому Лесли наносит ему скользящий удар ножом поперек глазного яблока. Вставай, живо. Мы отправимся в путешествие. Я отвезу тебя в одно особенное место.

«Место с деревянным полом», — предположил Нил.

Распутин с напряженным, подрагивающим членом, вошел в дверь спальни, остановился и уставился на кровать Нила. Нил смотрел вместе с ним — видел все то же, что и он.

В сером свете, просачивающемся сквозь занавески, кровать выглядела как плоская равнина. На ней никто не лежал. Одеяла не прикрывали никаких характерных выступов.

Нет! Невозможно! Он здесь! Он должен быть здесь!

Рука Распутина метнулась в сторону и щелкнула выключателем. От внезапно вспыхнувшего света у него заболели глаза. Он прищурился.

Кровать была пуста и аккуратно застелена.

Он бросился к шкафу и распахнул дверцу.

Нила не было и там.

Ты здесь! Я знаю, что где-то ты здесь! Ты ДОЛЖЕН быть здесь!

Он поспешил к другой стороне кровати, опустился на колени и, превозмогая пронзившую его боль, наклонился и заглянул под кровать.

Там Нила тоже не было.

Где ты?

Прямо здесь, внутри тебя, Лесс-ли, — сказал ему Нил.

Распутин продолжил поиски.

Он прошелся по всем комнатам, включая свет, стиснув зубы и крепко сжимая нож в правой руке. Заглянул в ванную, в шкафы, за мебель и за створки дверей. Он больше не дрожал от возбуждения. У него больше не было эрекции. Ему было больно не только от ран, но и от досады.

От мук разочарования и сожаления.

Где же ты, блядь? Где ты, гнойная пидорасина, говна кусок? Я знаю, что ты здесь!

Его здесь нет.

Его нет.

Ах ты, грязный уёбок!

Где же он тогда?

Закончив лихорадочные поиски, Распутин повернулся спиной к входной двери и осмотрел гостиную.

Ладно, ладно, успокойся. Его здесь нет. Большое дело. К чему такая спешка? Он живет здесь. И он сюда вернется.

Он уже возвращался. После того, как я был здесь в последний раз, он вернулся и пил здесь пиво. Два пива.

Распутин хмуро посмотрел на две банки. Их не было на столе во время его предыдущего визита в квартиру Нила.

Две банки пива на столе…

Хa! Только посмотри на них!

Они стояли не так близко друг к другу, как если бы Нил расправился сначала с одной, а потом с другой. Они были дальше расстояния вытянутой руки друг от друга, как будто их поставили на стол два разных человека, сидящих бок о бок.

Ты выпивал с другом, так ведь? Банка тебе, и банка… ему или ей?

Распутин понюхал воздух, но не обнаружил никакого намека на духи.

Ах, очень надеюсь, что она. Симпатичная она. Очень люблю, когда попадается какая-нибудь она. Особенно хорошенькая.

Такая хорошенькая, как Элиза.

Он громко застонал, когда его разум прокрутил воспоминание… не всю сцену… отрывок… беглый взгляд… две или три секунды… Элиза в ванной, в то время, как…

Какое-то мгновение Нил не был уверен в том, что именно он видит.

Затем он закричал «НЕТ!!!» так громко, что ему показалось, будто его голос может взорвать разум Распутина.

Но ничего подобного не произошло.

Как можно такое делать с живым человеком? — Нил был в ярости. -Как можно даже ПОДУМАТЬ о чем-то подобном? Что ты за больной ублюдок?

Распутин снова возбуждался.

Нужно попробовать это с его собутыльницей. Надеюсь, это она. И симпатичная. Попробую с ней и посмотрю, как ей это понравится. Сделаю это на глазах у Нила, чтобы он тоже мог насладиться.

Это может оказаться непросто. Как я справлюсь с двумя?

Легко.

Возьму их по одному.

Сначала его подружку. Любительницу пива.

В следующий раз, когда они придут, прослежу за ними. Пойду следом, выясню, где они прячутся…

Нил, рыдая внутри него, выпалил: «Ты никогда не прикоснешься к ней! Никогда! Я УБЬЮ ТЕБЯ!»

Распутину вдруг стало интересно, как давно они ушли.

Он взял одну банку. На столе остался влажный круг. Он ничего не мог сказать о температуре банки из-за перчатки, поэтому прижал банку к щеке. Она не была прохладной. Он потряс банкой возле уха. Хотя и не услышал булькающего звука, но все равно поднес банку к губам и наклонил ее.

Немного тепловатого пива с кисловатым привкусом попало ему в рот.

Он пришел к выводу, что, вероятно, прошло несколько часов с тех пор, как Нил и его подруга сидели на диване и пили пиво.

Этим вечером?

Ближе к вечеру?

Может, они вернутся завтра. О-о-о, я очень на это надеюсь.

Надеюсь, она симпатичная.

А может, это парень.

Тоже неплохо, если он симпатичный.

Завтра, когда они придут…

Черт! Блядь! Только не завтра вечером!

Деньги.

Подожди. Да.

Конечно же, можно и завтра. Мне не обязательно ехать за ними раньше двух часов ночи.

Если я приеду сюда пораньше…

Нельзя позволить им узнать, что я был здесь. Не хочу спугнуть этих тварей.

Распутин поставил банку пива прямо на мокрую отметину. После этого обошел все комнаты, проверяя, не оставил ли он где-нибудь следы своего присутствия, затем выключил свет.

Наконец, открыл входную дверь. Высунулся, огляделся, затем вышел на балкон и тихо закрыл дверь. Поспешив к лестнице, он стянул перчатки и засунул их в карман брюк.

Спускаясь по лестнице, он попытался вспомнить, где оставил свою машину.

Вспомнил.

«Да! — подумал Нил. — Мы идем к его машине!»

То, что надо!

Глава 41

Распутин, свернув за угол, увидел несколько машин, припаркованных вдоль обочины.

Какая же из них… ну, конечно. Белая, как ее там, «Субару», или…вот она!

«Это не его машина, — понял Нил. — Наверное, угнал».

Подходя к машине, Распутин не искал ключи.

«Естественно, — подумал Нил. — У него их нет. Должно быть, замкнул провода…»

Водительская дверь не была заперта. Распутин открыл ее, забрался внутрь, потянулся к рулевой колонке и завел машину.

Ключом. Уже торчавшим в замке зажигания.

Двигатель заработал плавно, бесшумно.

«Неплохая машинка, — подумал Распутин. — Может, я оставлю ее себе».

Он рассмеялся, затем нахмурился.

«Как тут включаются фары? У меня же получилось, когда я сюда приехал… А, вот. Прекрасно».

Два ярких луча метнулись вперед. Распутин нажал на газ и отъехал от тротуара.

— И-и-и по-о-огнали-и! — провозгласил он вслух.

Надо нормальную тачку взять за эти бабки, которые получу. Как насчет «Линкольна-континенталя» или «Таункара»? Или, эй, почему бы не «Феррари»? Ну сколько это может стоить? Не пол-ляма, это уж точно. За полмиллиона я мог бы купить долбаный самолет.

Да, конечно. Сейчас я могу купить себе чудесное нихера. Возвращайся в Кингман[32], затаись и не высовывайся, пока раны не заживут.

Если они заживут.

Этот хуила, он еще пожалеет…

Ну ничего, ничего, скоро еще увидит, что я сделаю с этой его подружкой, которая с ним пивко сосала. Будет небольшая демонстрация того, что потом и его ждет. Я ему покажу, как проделывать во мне дырки…

Распутин представил себе Нила, прибитого гвоздями к деревянной стене. На этот раз не к полу, а к стене. Голого, как и раньше. Кисти разведенных в стороны рук пригвождены, сведенные вместе ноги опущены в зеленое пластиковое ведро.

Ведро, предположил Нил, предназначалось для сбора его крови и других телесных жидкостей…

«Умно», — подумал он, чувствуя тошноту.

«По крайней мере, этот парень не похож на меня».

Если уж на то пошло, жертва в фантазии Распутина даже не походила на предыдущую воображаемую версию Нила. Этот парень был старше, слегка обрюзгший, с аккуратно подстриженными черными усами. Совсем не тот красивый блондин, которого он представлял в прошлый раз.

«Он не может решить, как я должен выглядеть», — предположил Нил.

И он, очевидно, понятия не имеет, как выглядит Сью.

«Спасибо Богу за это», — подумал он.

Женщина была прибита гвоздями к противоположной от Нила стене. Так, чтобы они были лицом друг к другу. Чтобы он мог наблюдать.

Как и у Нила, ее руки были разведены в стороны, а ноги стояли в зеленом ведре.

На вид ей было лет сорок. В хорошей форме. Стройная, с очень большой грудью.

«Вот как, по его мнению, выглядит моя „собутыльница“?»

Она не была похожа на Сью или Марту. Они обе были намного моложе. Ни у одной из них не было такой груди, и обе они были блондинками.

И волос у них было намного меньше.

Нил никогда не видел такой волосатой женщины: густые черные локоны, свисающие на лоб и ниспадающие по обеим сторонам головы; тяжелые черные брови, которые почти сходились над переносицей; огромная поросль ниже пупка.

Распутин улыбнулся через плечо воображаемому Нилу, подошел к женщине и поджег ее лобковые волосы. Они вспыхнули, как будто их облили бензином. Она извивалась у стены и танцевала внутри своего ведра, ее огромные груди подпрыгивали, кожа светилась оранжевым в отблесках огня.

У Распутина, поглощенного своими фантазиями, снова возник стояк.

«Сделать это с его подружкой, и он двадцать раз пожалеет, что тогда вздумал стрелять в меня, уёбок!

Сделать это с ней для начала, и заставить его смотреть. Заставить его смотреть на все, пока она не сдохнет. И только потом взяться за него.

А может, внесем небольшой элемент интерактивности в игру.

Что мне отрезать в первую очередь, Нил? Веко? Сосок? Левый или правый? Выбирай…»

Внезапно узнав дом, Распутин вырвался из своих фантазий. Он ударил по тормозам и свернул на подъездную дорожку. Фары осветили широкую белую дверь гаража.

«Надо запомнить адрес», — сказал себе Нил.

«Давай, Распутин, посмотри на дом! Давай же, Лесли! Черт возьми! Смотри!»

Вместо того чтобы смотреть в сторону дома, Распутин опустил глаза на пассажирское сиденье. Он взял маленькое устройство с тускло светящимся дисплеем — пульт от гаражных ворот — и направил его на лобовое стекло.

«Мы заезжаем в гараж? Так я не узнаю адрес!»

Дверь гаража начала подниматься.

Машина двинулась к нему.

«Посмотри на дом, ублюдок!»

Тот этого не сделал. Он не сводил глаз с поднимающейся двери.

Все, что Нил смог разглядеть периферийным зрением Распутина — это одноэтажное оштукатуренное здание с несколькими кустами перед ним.

Затем Распутин выключил фары.

Дом погрузился во тьму. Казалось, там вообще не горел свет: ни в окнах, ни над входной дверью, ни в гараже.

Распутин медленно въехал в черную, широкую пасть гаража.

— Дом, милый дом. — сказал он.

Распутин заглушил двигатель. Когда он нажал на пульт, дверь гаража с грохотом начала опускаться. Он оставался на месте до тех пор, пока она полностью не закрылась.

И задумался, что ему следует делать теперь, когда он был дома.

Пойти прямо в постель?

Вероятно, ему следовало бы лечь спать, но он чувствовал себя слишком возбужденным для этого.

«В любом случае, завтра смогу проспать весь день. До темноты делать нечего.

Можно не ложиться еще какое-то время и повеселиться».

Распутин, чувствуя восхитительную дрожь возбуждения, вылез из машины. Он пробирался сквозь темноту, осторожно ступая с вытянутыми руками.

Нашел дверь в дом.

Но не открыл ее.

Он коснулся ручки только для того, чтобы сориентироваться. Затем нащупал дверной косяк. А потом выключатель.

Щелкнул кнопкой.

И прищурился от яркого света.

Повернулся.

Нил мельком увидел мужчину у стены: руки разведены в стороны, ноги в ведре, голова опущена.

Распутин лишь мгновение смотрел на мужчину, прежде чем повернуться и направиться через гараж к женщине.

Стройной, с очень большой грудью.

Но ни черных локонов, ни густых черных бровей, ни зарослей ниже пупка. Там, где раньше были все эти волосы — в фантазии Распутина — у этой женщины была голая, обожженная кожа.

Нил сразу понял, что это была не фантазия.

Не фантазия, а воспоминание.

Она подняла голову, и ее глаза открылись.

Нил взвизгнул.

«НАДО СВАЛИВАТЬ ОТСЮДА…

НЕТ! Я НЕ ЭТО ИМЕЛ В ВИДУ»!

Слишком поздно.

Он был выдернут — мгновенно освобожден от дрожащего, напряженного тела и грязного разума Распутина. Исчезло ощущение его пулевых ранений, его дрожащее возбуждение, горячее и скользкое прикосновение к его кожаным брюкам, сильная боль от его эрекции. Исчезла беспорядочная смесь его воспоминаний, фантазий, выдумок и комментариев.

Нил внезапно снова стал самим собой.

Как пойманную на крючок рыбу, его подбросило вверх, сквозь балки гаража и крышу, в чистое ночное небо.

Он посмотрел вниз, но его уже с силой швырнуло высоко вверх и далеко от дома. Под ним мелькали залитые лунным светом крыши, верхушки деревьев, серые улицы, яркие лужи света, припаркованные машины…

Он попытался сбавить скорость, но не смог.

Браслет быстро наматывал его, как будто рыболов боялся, что он может сорваться с крючка.

Его сбросило с высоты и затянуло в окно квартиры Марты. Горела лампа. Он мельком взглянул на Сью. Она сидела на корточках рядом с его креслом, голубое одеяло укутывало ее спину. Ее голова оказалась у него на пути. Нил ударил ее бедром, но ощутил лишь воздух. Мгновение спустя он приземлился внутри своего собственного тела.

Его сердце билось сильно и быстро. Он задыхался. Волосы промокли от пота, а одежда прилипла к телу.

Открыв глаза, он встретился взглядом с Сью.

Она выглядела взволнованной.

— Ты вернулся, — сказала она.

— Да. Слава Богу.

Было так приятно снова увидеть ее.

Такой живой и невредимой.

Такой милой и красивой.

Ее волосы были растрепанными, спутанными, золотистыми в свете лампы. Плечи были укутаны одеялом.

— Надо думать, ты с браслетом летал. — сказала она.

— Ага.

— Тот еще адок был, наверное. — Ее правая рука высунулась из-под одеяла. Одеяло сползло с ее груди и бока, когда она протянула руку и погладила лицо Нила. — Сейчас с тобой все в порядке?

— Мне уже лучше.

— Ты пару раз орал во весь голос. Напугал меня так, что аж поджилки тряслись.

— Извини, — сказал Нил.

— Не за что извиняться, — сказала она мягким голосом, с нежным выражением в глазах, ее рука гладила его по голове сбоку, как будто она пыталась успокоить испуганного щенка.

— Похоже, я тебя разбудил, да?

— Все в порядке, — сказала она. — Я рада, что ты вернулся.

Его глаза проследили за ее вытянутой рукой до того места, где она соприкасалась с накрытым одеялом плечом, затем опустились к ее груди. Она казалось случайно, невинно выставленной напоказ из-за небрежно соскользнувшего одеяла. В тени лампы грудь казалась бронзовой и слегка подрагивала от движений ее руки.

— У меня было очень сильное искушение помочь тебе вернуться, — сказала она. — Снять браслет. Это бы сработало, да?

— Верно.

— Так я и думала.

— Почему ты этого не сделала?

— Посчитала, что ты сам должен решать, когда возвращаться. Как-то неправильно показалось вмешиваться.

— Так ты… сидела рядом со мной и наблюдала?

Она кивнула.

— Я хотела быть начеку, на случай, если что-то реально пойдет не так. Ну и вообще, мне нравится наблюдать за тобой. Только сейчас это было немного больно, потому что я видела, как тебе плохо.

— Мягко говоря.

— Ты должен был войти в мое сознание, — упрекнула она его.

Нил встретился с ней взглядом.

— Откуда ты знаешь, что я там не был?

— Могу пятнадцать признаков тебе назвать. Во-первых, ты не улыбался…

— Я нашел его.

Рука Сью опустилась на плечо Нила.

— Его? Распутина?

— Да.

— Обалдеть. — Она широко раскрыла глаза, слегка покачивая головой.

— Но его зовут не Распутин, а Лесли Глитт.

Она скорчила гримасу.

— Как?

— Лесли Глитт.

— Лесли, это же женское имя.

— А как же Лесли Говард[33]?

— Никогда про такого не слышала.

— Он был великолепен. «Окаменевший лес»[34]? С Богартом?

Сью покачала головой.

— И еще он сыграл Эшли Уилкса в «Унесенных ветром».

— О, а это я смотрела, — сказала Сью. — Так что же все-таки произошло?

— Его самолет был сбит во время Второй мировой войны.

— Не с этим, с другим Лесли. Как, ты сказал, его фамилия?

— Глитт.

— Звучит грязненько[35].

Нил лишь покачал головой.

— Так что произошло? — cпросила Сью. — Ты проник в его сознание?

— Ну да.

— Неудивительно, что ты кричал.

— Это было всего дважды, так ведь?

— Ну… возможно. Крик разбудил меня, может, полчаса назад. Сначала решила, что тебе кошмар приснился. Но ты продолжал корчиться и хватать ртом воздух…

— Я что-нибудь говорил? — спросил он.

— Ты вроде как пробормотал что-то, только я не смогла разобрать, что именно. В основном, ты просто тяжело дышал и скулил. Как бы то ни было, я встала и подошла посмотреть, что происходит. Включила лампу, увидела браслет и поняла, что ты отправился в путешествие.

— Я должен был выбраться отсюда, — объяснил Нил. — Я не мог уснуть. Сходил с ума.

Улыбка приподняла уголки губ Сью.

— Надеюсь это было… не из-за… меня.

— В основном именно из-за тебя.

— Это почему же?

— Я хотел пойти к тебе.

— Как мило.

— Но мы с тобой договорились не делать ничего такого.

— И это, значит, сводило тебя с ума?

— Ага.

— Я бы хотела, чтобы ты очутился во мне с помощью браслета.

— Я тоже. Боже мой, если бы я имел хоть малейшее представление… Это как… ползти по сточной канаве. Пребывание в нем.

— Не хочешь рассказать мне? — спросила она.

— Это будет долгий рассказ.

— У тебя назначена встреча?

— Да. Свидание в Самарре[36].

Она подняла брови.

— А?

— Ничего. Плохая шутка. Плохая литературная шутка.

Сью прищурилась и хмыкнула. Затем отдернула руку. Встав, она плотнее запахнула одеяло.

— А ну ка, подымайся. Пока никто спать не собирается. Иди сюда. — она отвернулась и скользнула к дивану.

Нил встал. Его скомканное одеяло валялось на полу. Он поднял его и бросил на кресло.

Сью, укутанная от плеч до лодыжек в другое одеяло, опустилась на диван, откинулась на спинку и положила босые ноги на кофейный столик.

Нил потянулся и охнул, разминая мышцы.

Когда он подошел к Сью, та скрестила лодыжки и сказала:

— Ты должен дать мне несколько книг почитать. Тогда хоть знать буду, о чем ты говоришь, когда ты снова начнешь щеголять своей образованностью.

— Ладно. — он сел рядом с ней.

— Мы даже можем почитать друг другу вслух.

— Я бы хотел, чтобы ты мне почитала «Железную хватку»[37].

— Ну так принеси мне ее, и я это сделаю. А теперь расскажи мне, что произошло между тобой и этим… Лесли Глиттом.

Нил приобнял ее, закинув руку на плечо. Одеяло на ощупь было мягким и приятным. Он предположил, что ей, должно быть, доставляет удовольствие быть завернутой в мягкую теплую ткань.

Она прислонилась к нему.

— Ничё не упускай, — сказала она.

— Ничего, — поправил он.

— Ничего не упускай, — сказала она. — Или давай лучше я влезу тебе в голову. Как вчера в машине.

Вчера? Неужели только вчера он позволил Сью поцеловать браслет и проникнуть в него?

«Чтобы доказать, что я не убивал Элизу».

Казалось, это было так давно.

«В тот день я встретил Сью. Незадолго до того, как она поцеловала браслет и случайно вошла в меня. Вчера? По дороге в Форт…

Во вторник. Это было во вторник. Мы провели там всего одну ночь, уехали на следующий день… в среду. Возвратились ко мне домой, потом приехали сюда. Это было вечером в среду.

А сейчас больше похоже на утро четверга».

Он посмотрел на ярко-красные цифры на видеоплеере Марты.

3:56 утра.

«Да, точно. Утро четверга».

— Может, тебе стоит просто послушать, — сказал Нил.

— Пожалуйста!

— Я не уверен, что ты захочешь быть во мне. Я видел ужасные вещи.

— Ничего, выдержу. Ну, давай.

Вздохнув, Нил убрал руку.

Когда он снял браслет со своего запястья, Сью сказала:

— Но в любом случае расскажи мне об этом. Хочу услышать рассказ. Не просто думай про себя. Расскажи мне все своими словами, как ты делал это в машине.

— Я не уверен, надо ли это делать.

— Зато я уверена. Так будет лучше всего. — Передняя часть одеяла задралась и разошлась, и ее правая рука оказалась снаружи. Она протянула руку Нилу, прижав при этом свою грудь сбоку.

Он надел браслет ей на запястье.

— Ты точно уверена? — спросил Нил.

— На сто тыщ процентов.

— Если станет слишком тяжело, просто уходи.

— Все будет хорошо, — сказала она, поднесла руку ко рту и поцеловала голову змеи.

И сразу обмякла. Падая, ее рука отбросила одеяло в сторону. Ладонь шлепнула по голому бедру.

Нил увидел, что вся правая сторона ее тела обнажена, за исключением лоскута синего одеяла, которое прикрывало правую ногу от колена до лодыжки.

«О, прекрасно. Смотри на нее. Привет, Сью, ты просто прелесть. Но как мне, по-твоему, сосредоточиться…?

Я мог бы ее прикрыть».

Он не хотел ее прикрывать. Ему хотелось смотреть. И прикасаться.

«Разве мы недостаточно занимались этим раньше?

Этого никогда не бывает достаточно».

Он вздохнул. Затем протянул руку над телом Сью, поднял одеяло и накрыл ее.

— Я такой джентльмен, — сказал он. — Как бы то ни было, вот что произошло. Мне было очень неуютно в кресле. О сне не могло быть и речи. Поэтому я поцеловал браслет и унесся…

Глава 42

Нил был резко вырван из сна громким щелчком дверного замка.

«О, нет».

Яркий дневной свет ударил ему в глаза, когда распахнулась входная дверь. Марта вошла и закрыла ее. В комнате по-прежнему было светло, но глаза больше не слепило.

Марта шла тихо, как будто не хотела беспокоить своих гостей. Она была одета в униформу. С плеча свисала большая кожаная сумка. Остановившись по другую сторону кофейного столика, она опустила сумку на пол. Затем повернулась и застыла неподвижно, разглядывая Нила и Сью.

Нил одними губами произнес: «Привет» — и попытался принять невинный вид.

Сью продолжала спать.

Они вдвоем сидели на диване, прижавшись друг к другу, вытянув ноги, закинутые на кофейный столик.

Нил планировал вернуться в свое кресло перед тем, как заснуть. Он хотел завести будильник, чтобы они со Сью проснулись вовремя и подготовились к встрече с Мартой.

Намеревался убедиться, что Сью должным образом одета.

Он посмотрел на нее.

Часть синего одеяла была зажата между ее рукой и рукой Нила. Сью была полностью обнажена. На ней был только браслет, надетый на правое запястье.

Нил поморщился. Повернувшись лицом к Марте, он покачал головой, пожал плечами и попытался выглядеть озадаченным.

Она уставилась на него. Ее глаза казались немного остекленевшими, рот был раскрыт.

Она выглядела удивленной, растерянной, встревоженной…

Ее изучающий взгляд переместился на Сью.

«Проверяет конкурентку? — задумался Нил. — Сравнивает с собой и оценивает шансы?»

Думая: «Неужели я потеряла его из-за этой тощей девчушки?

Этой сучки? Я в два раза красивее ее! Моя фигура в десять раз лучше!

Но она, должно быть, лет на десять моложе.

Этот грязный ублюдок обменял меня на новую модель».

Нил видел, что она вот-вот выйдет из себя. Ее лицо покраснело, она тяжело дышала.

«Замышляет двойное убийство?»

Она бросила взгляд на Нила, затем взяла сумку и ушла.

Не сказав ни слова.

«О боже, — подумал Нил. — Как я мог позволить этому случиться? Как я мог так поступить с ней? Я люблю ее, черт побери! Она любит меня. И я бросаю ее ради первой встречной незнакомки…»

Сью не незнакомка.

«Уже нет, — сказал он себе, — но она точно была незнакомкой во вторник утром, когда я остановился позавтракать. Как я мог позволить этому случиться?»

Какое же я дерьмо.

«Но я влюбился в Сью, — сказал он себе. — Что я должен был сделать, избавиться от нее?»

Попал. Конкретно попал.

— Иди к ней, — прошептала Сью.

Он повернул голову. Обнаженное тело Сью оставалось распростертым рядом с ним, но голова слегка повернулась и наклонилась. Она открыла один глаз.

— Ты не спишь, — прошептал Нил.

— Да. А теперь иди. Подбодри ее. Соври, если надо.

Нил кивнул и с трудом поднялся на ноги. Он чувствовал дрожь, испуг, стыд.

Последнее, что я хотел сделать — это причинить боль Марте.

«Но ты это сделал, — возразил он себе. — Уничтожил ее. Снаружи не заметно, но она раздавлена внутри».

Он тихо прошел по коридору к ее спальне. Дверь была закрыта. Он несколько раз постучал по ней костяшками пальцев.

И застыл в ожидании.

Собирался постучать еще раз, но она сказала:

— Входи.

Его рука была потной. От этого ручка стала влажной и скользкой. Но он повернул ручку и распахнул дверь. Вошел в спальню и тихо закрыл дверь за собой.

Марта стояла у своего шкафа. Повесив синий блейзер, она обернулась и встретилась взглядом с Нилом.

— Итак, — сказала она. — Полагаю, что это Сью.

Она говорила без какой-либо язвительности в голосе, без возмущения или злости — просто слегка напряженным, взволнованным тоном.

«Она не знает, что делать и как это воспринимать», — подумал Нил.

«Или изо всех сил пытается себя сдерживать?»

— Мы заснули, разговаривая, — сказал Нил. Он сделал глубокий вдох. — Прости, что так вышло. Прости за все.

Марта нахмурилась.

— Кто тебе руки поцарапал?

— Какая-то женщина.

— Сью?

— Нет. Просто небольшое недоразумение. Это долгая история.

— Болят?

— Не очень. Уже намного лучше. Это случилось пару дней назад.

— Насыщенно проводишь время.

— Я все еще люблю тебя, Марта.

Не сводя глаз с Нила, она слегка покачала головой. Затем начала развязывать сине-золотой шелковый шарф на шее. Ее руки дрожали.

— Сью — красивая девушка. — сказала она.

Нил кивнул.

— Ты тоже. — сказал он.

Уголок ее рта приподнялся.

— Разве не ты называл ее «тупой малолеткой со жвачкой вместо мозгов»? «Безмозглой деревенщиной»?

— Да, как-то так.

— А теперь ты влюблен в нее. — это был не вопрос.

— Думаю, да, — признал он.

Марта начала расстегивать пуговицы белой блузки.

Нил не мог поверить, что она делает это у него на глазах.

— И ты спал с ней, так ведь. — это тоже не был вопрос.

Он кивнул. Затем ему удалось сглотнуть. Потом он сказал:

— Жвачку она бросила жевать.

Марте это не показалось забавным. Она закончила с пуговицами и начала снимать блузку.

— Она очень хороший человек, — сказал Нил. — Я имею в виду… при других обстоятельствах… Если бы ты просто случайно встретила ее где-нибудь… она бы тебе понравилась. Она не может не понравиться.

— Могу понять, почему она тебе понравилась. — и даже это не прозвучало язвительно.

Марта сняла блузку, прошла в угол комнаты и бросила ее в корзину для белья. Стоя спиной к Нилу, она сняла лифчик и уронила его туда же.

Все еще глядя на корзину, она спросила:

— А как насчет меня? Должна ли я… считать, что меня бросили?

— Я бы не хотел, чтобы ты так считала.

— Ты думаешь, что… влюблен в нас обеих?

— Похоже на то, — сказал Нил.

— Любит ли тебя Сью?

— По-видимому.

— Я люблю. Ты ведь это знаешь?

— Даже теперь? — спросил Нил.

— Даже теперь. Наверное, я сумасшедшая. — Она повернулась и медленно направилась к нему. Ее черные кожаные туфли бесшумно ступали по ковру. На ней были колготки и прямая синяя юбка.

Обнаженная выше пояса, она почему-то казалась более голой, чем тогда, когда на ней не было вообще ничего.

Ее глаза выглядели немного испуганными.

— Ты такая красивая, — прошептал Нил.

Она остановилась перед ним, протянула обе руки и начала расстегивать его рубашку. Ее груди были прижаты друг к другу вытянутыми руками, превращая ложбинку между ними в прямую, узкую щель.

Нил стоял, уставившись туда, пока она не расстегнула на нем рубашку, стянула ее и отбросила в сторону. Взявшись за ремень, она посмотрела ему в глаза.

— С тобой все в порядке? — прошептал он.

— Конечно.

Стоя лицом к лицу на ковре у изножья кровати, они раздевали друг друга. Сначала Марта закончила с Нилом. Затем сняла туфли, но позволила Нилу стянуть с себя колготки. Оставаясь на корточках перед ней, он снял с нее трусики. Она переступила через них.

Целуя ее мягкие волосики, он внезапно подумал о женщине в гараже. Распятая игрушка Распутина, его сожженная игрушка.

Я ничего не мог сделать.

Я должен хотя бы попытаться найти туда дорогу. Я могу узнать этот дом.

Что, если он сделает это с Мартой или Сью? Что, если он прибьет их гвоздями к стене и подожжет?

Я убью его. Разорву на части.

— Аккуратнее с зубами, — прошептала Марта.

Нил словно находился в оцепенении. Ее волосы превратились в мокрый пучок у него во рту. Он нежно поцеловал ее, затем встал. Она пристально посмотрела ему в глаза. Он почувствовал, как ее грудь прижалась к нему. И почувствовал пару волосков у себя во рту.

Слегка улыбаясь, Марта вынула их оттуда.

Он провел руками по ее спине и сжал ягодицы. После Сью они казались большими, но такими же твердыми и гладкими.

— Ты уверена, что хочешь этого? — прошептал Нил.

— Уверена.

— Многое изменилось.

— Но не мои чувства к тебе, — сказала она. — Я всегда буду любить тебя, несмотря ни на что.

— Я тоже всегда буду любить тебя, — сказал он ей.

И был в этом уверен.

— А как же Сью? — спросила она.

— Ты хочешь, чтобы я ее бросил?

Марта покачала головой, что удивило его. Затем она сказала:

— Я не это имела в виду. Ты не будешь чувствовать себя виноватым, если мы займемся любовью?

— Не знаю.

— Надеюсь, что нет.

— Ты меня первой захомутала, — сказал Нил. — Кроме того, не думаю, что она будет возражать.

— Большинство женщин возражали бы.

— Она знает, что я чувствую к тебе.

Слегка обхватив пальцами его пенис, Марта спросила:

— Ты бы бросил ее, если бы я попросила?

Он об этом не задумывался.

— Я бы не хотел ее бросать, — ответил он.

— Хорошо, что я не прошу, — сказала Марта.

Они подошли к кровати Марты. Склонившись над ней, она стянула одеяло и верхнюю простыню.

Они легли вместе.

Простыня под Нилом поначалу казалась гладкой и прохладной. Он потянулся, наслаждаясь этим ощущением. Затем перекатился на бок. Марта, лежавшая на боку, придвинулась к нему ближе, пока ее соски не коснулись его груди, а его пенис не уперся ей в живот. Она пристально посмотрела ему в глаза.

— И вот мы здесь, — прошептала Марта. Она протянула руку и положила ему на бедро. — Хорошо, что ты вернулся.

— Хорошо, что я здесь.

— Я так беспокоилась о тебе. Я так боялась, что больше никогда тебя не увижу, что он каким-то образом найдет тебя. Распутин. И убьет. — В глазах Марты внезапно заблестели слезы. — Даже если я потеряю тебя из-за нее… из-за Сью…

— Я не хочу тебя терять, — прошептал Нил.

Они тесно прижались друг к другу. Марта была вся мягкая и гладкая. Ее раскрытые губы прикоснулись к его губам. Член Нила влажно скользнул по ее животу.

Ощущение ее губ было ему знакомо. Каждая часть ее тела была ему знакома, а также звуки, которые она издавала, и то, как она прикасалась к нему, и то, как она двигалась. Все в ней было знакомым и уютным. Как возвращение домой.

Глава 43

Проснувшись, Нил почувствовал, что проспал несколько часов. Он лежал на спине, раскинув руки и ноги, разгоряченный солнечным светом, проникавшим сквозь занавески над кроватью Марты.

Он слышал, как она спит рядом с ним, тихо похрапывая.

Нил приподнялся на локтях.

Она лежала, свернувшись калачиком, спиной к нему. Ее волосы спутались в золотистый клубок. В мягком свете ее кожа казалась загорелой. Левая рука покоилась на боку. Тонкие и почти невидимые волосики на предплечье становились более густыми ниже локтя. Нил хотел провести губами по всей длине ее руки и почувствовать прикосновение мягкого пушка.

Но он не хотел ее будить.

Заглянув через ее плечо, он увидел часы на ночном столике.

15:18.

Утром Марта не засыпала почти до одиннадцати.

Поэтому Нил не прикасался к ней. Он смотрел на нее еще некоторое время, наслаждаясь светом и тенями на изгибах, выпуклостях, впадинах и складках ее тела. Он хотел, чтобы она сейчас не спала. Хотел прикоснуться к ней, исследовать каждую ее частичку, лаская, целуя и пробуя на вкус…

Как я это делал со Сью.

Сью.

Он уже несколько часов ее не проведывал.

Нил осторожно подобрался к краю кровати, спустил ноги на пол и встал. Марта не пошевелилась. Судя по звуку дыхания, как будто все еще спала.

Он прошел по ковру, подбирая разбросанную по полу одежду, затем осторожно открыл дверь и вышел в коридор. Закрыл дверь.

Бесшумно направляясь в гостиную, он гадал, спит ли Сью.

Ему было интересно, оделась ли она.

«Что она делала?» — задумался он.

И в ком она была, в Марте или во мне?

Он уже знал ее достаточно хорошо, чтобы быть уверенным, что она надела браслет и была безмолвным участником всего, что произошло в спальне Марты.

Впрочем, его это не беспокоило.

В то время он просто не думал об этом, но все-таки хотел, должно быть, чтобы Сью присутствовала с ними. В противном случае он мог бы просто забрать у нее браслет.

«Она может быть во мне прямо сейчас», — пришло ему в голову.

Алло? Ты здесь? Как это было?

Мысленно задавая вопросы Сью, он вошел в гостиную и увидел пустой диван. Оба одеяла были аккуратно сложены с одного конца, придавленные подушками.

Сью в комнате не было.

Успокойся. Она, вероятно, где-то здесь.

Нил поспешил в сторону ванной, но изменил направление, когда увидел, что дверь туда открыта, и вошел в кухню. Линолеум под его босыми ногами был гладким и теплым.

В кухне Сью тоже не было.

Исчезла!

Что, если Распутин каким-то образом проник внутрь и…

Отвез ее в тот гараж…

Пригвоздил к стене…

Внутренности начали сжиматься в комок, когда он увидел листок бумаги, стоящий вертикально посреди кухонного стола. Он схватил его.

Там карандашом было написано:

Дорогие Нил и Марта,

Ушла за покупками. Скоро вернусь.

С любовью,

Нил глубоко вздохнул.

— Слава Богу, — пробормотал он. Затем задался вопросом, куда она могла пойти.

Поход в магазин выглядел для нее странным поступком, тем более что она никогда раньше не была в Лос-Анджелесе. Откуда ей вообще знать, куда идти?

Она не из стеснительных. Наверное, спросит кого-нибудь.

Нил кое-что проверил. Он обнаружил, что кожаная юбка Сью и синяя рубашка без рукавов исчезли вместе с ее нижним бельем, носками и туфлями. Сумочка тоже пропала. Как и ключи Нила.

Она взяла мою машину!

На мгновение он почувствовал раздражение. Затем его позабавила ее дерзость, и он обрадовался, что она не посчитала нужным спрашивать. Потом почувствовал беспокойство.

Что, если она заблудится?

Попадет в аварию?

На нее набросится и схватит Распутин…

— С ней все будет в порядке, — тихо сказал он.

Но хотелось, чтобы она была здесь.

Он стал гадать, как долго Сью будет отсутствовать.

Что, если она не вернется?

— Расслабься, — сказал он себе.

А пистолет она взяла? Он перевел взгляд на столик с лампой рядом с креслом. Его пистолет лежал там.

Рядом с ним — браслет.

По крайней мере, сейчас ее нет ни во мне, ни в Марте.

Нил пошел в ванную. Нужно было принять душ; ему было жарко, он был весь потный и липкий. И это помогло бы скоротать время.

Прими долгий приятный душ и, может быть, Сью вернется, когда ты выйдешь.

«Мы могли бы отправиться с ней по магазинам вместе, — подумал он. Если бы я встал в ту минуту, когда Марта заснула…»

Но он тогда чувствовал себя таким усталым и довольным.

Если со Сью что-нибудь случится…

«С ней все будет в порядке», — сказал он себе.

Потом он стоял под горячими брызгами, окруженный ароматами, которые напоминали ему о Марте.

«Все это так нереально», — думал он, намыливая тело ее мылом.

Это безумие, вот что это такое. Думаешь, можно безнаказанно иметь двух женщин?

И о какой, черт возьми, ерунде ты беспокоишься, когда по улицам гуляет такой парень, как Распутин? Лесли Глитт.

Он представил себе распятую, обожженную женщину в гараже: та поднимает голову и открывает глаза. Но когда ее глаза открылись, она внезапно превратилась в Элизу на бортике ванны, раскинувшую руки, с куском мыла во рту.

Он взвизгнул от шума отодвигаемой двери душевой кабины.

Повернул голову.

Увидел размытую фигуру сквозь матовое стекло, затем стекло отъехало в сторону, и появилась Марта. У нее было довольное выражение лица.

— Можно к тебе присоединиться? — спросила она.

— Ты что, шутишь?

Она забралась внутрь, задвинула дверь и обняла его. Пока они целовались, Нил гладил ее по спине. Кожа была скользкой и чудесной на ощупь.

Когда они закончили целоваться, он спросил:

— Разбудил тебя?

Марта пожала плечами.

— Так можно и всю жизнь проспать. — Она взяла у него кусок мыла и начала намыливаться. — А где Сью?

— Думаю, отправилась за покупками. Она оставила записку на кухне.

— Она хоть знает, куда идти?

— Представления не имею.

— Ты же не думаешь, что она ушла из-за нас?

— Сомневаюсь. Наверное, решила купить какую-нибудь одежду. У нее ничего нет.

— Я заметила. Она, наверное, в магазине поднимет настоящий переполох.

— Ты сама тоже кое-что поднимаешь прямо сейчас, — сказал Нил.

— Я обратила на это внимание. — Она отложила мыло в сторону и погладила его своими скользкими руками.

Он взял мыло и намылил ее.

— Будем с тобой чистыми до блеска, — прошептала она, шевеля губами в считанных миллиметрах от его рта.

Позже они обнаружили, что ванна слишком мала, поэтому занялись любовью стоя. Марта прислонилась спиной к кафельной стене. Она прильнула к нему и застонала, когда он вошел в нее.

Еще позже они стояли на коврике и вытирали друг друга толстыми махровыми полотенцами. Они повязали полотенца себе вокруг талий, прежде чем покинуть наполненную паром ванную.

Марта, шедшая впереди, направилась на кухню.

— Ты когда ел последний раз? — спросила она.

— Я не могу вспомнить то, что было так давно, — сказал Нил. — А если серьезно, прошлым вечером. Мы заходили в заведение «У Денни»[38] около восьми часов.

— И с тех пор ничего?

— Еще мы пили пиво у меня дома.

Когда они вошли в кухню из коридора, Сью зашла туда с другого конца. На ней была ее обычная синяя рубашка и черная кожаная юбка. Улыбаясь, она подняла руку и сказала:

— Привет.

— А, вернулась, — сказал Нил.

— Ага. — Она быстрыми шагами подошла к Марте, протягивая руку. — Привет, я Сью.

— Приятно познакомиться, я Марта. — Хотя она и покраснела, но не пыталась спрятать свою грудь.

Пожав ей руку, Сью сказала:

— Здоровские полотенца.

— Мы не знали, что ты вернулась, — сказал Нил.

— Да без проблем.

— Я лучше пойду оденусь, — сказала Марта. Она развернулась и направилась в коридор.

— Я тоже, — сказал Нил.

— Вы хорошо выглядите в полотенцах, — сказала Сью. — Оба.

Марта, стоявшая в дверях, оглянулась через плечо и слегка улыбнулась. Затем она повернулась и скрылась из виду.

— Иди с ней, — сказала Сью.

— Мне нужен чемодан с вещами.

Сью пошла с ним в гостиную.

Он увидел несколько пакетов с покупками на диване.

— Поездка прошла хорошо? — спросил он.

— Ага! Я ездила в этот, как его… «Вестсайд Павильон». Никогда не видела ничего подобного.

— Не заблудилась?

— Не-а.

Наклонившись, Нил поднял чемодан и дорожную сумку. Затем он встретился с ней взглядом и шепотом спросил:

— Ты использовала браслет, чтобы войти в кого-то из нас?

— Я ездила в торговый центр.

— До торгового центра.

Легкая улыбка приподняла уголки ее рта.

— Я так и знал. И в ком ты была?

Ее улыбка стала шире.

— А это будет для тебя интересная задачка на сообразительность.

— Сучка, — прошептал он.

Она рассмеялась.

— Увидимся, аллигатор[39].

Покачав головой, он отвернулся от Сью. Понес свой багаж по коридору в спальню. Марта оставила дверь открытой. Войдя, Нил обнаружил, что она уже одета в шорты из обрезанных старых джинсов. Она повернулась к нему лицом, держа в руках футболку.

— Как насчет сэндвичей с сыром на гриле? — спросила она, засовывая руки в рукава.

— Отлично.

Ее груди приподнялись, когда она взмахнула руками с футболкой над головой, затем покачнулись, когда она опустила ее вниз.

— Ты без лифчика? — спросил Нил.

— Слишком жарко. Кроме того, здесь уже поздновато скромничать. — Она подошла к Нилу, закинула руку ему за голову, нежно поцеловала в губы, затем сказала: — Пойду выясню, может Сью уже успела поесть.

Когда она ушла, Нил сорвал с себя полотенце и бросил его на кровать. Он оделся в серые походные шорты и свободную рубашку с коротким рукавом. Затем поднял оба влажных полотенца и вынес их из спальни. Он планировал повесить их в ванной, но дверь была закрыта.

Он нашел Марту на кухне.

— Куда мне их деть? — спросил он. — Сью, должно быть, в уборной.

— Да. Она спросила, можно ли ей принять душ. Не хочешь к ней присоединиться?

Нил покраснел.

— Я уже эээ… помылся, — сказал он.

— Если захочешь… из-за меня не сдерживайся.

Он покачал головой.

— Нет, спасибо. Но с полотенцами-то что мне делать?

— Повесь на стул. — она кивнула в сторону кухонного стола.

Нил повесил их на спинку стула.

— Тебе помочь?

— Можешь просто сидеть и смотреть.

Он выдвинул средний стул, развернул его и сел, но не стал откидываться на полотенца.

Присев на корточки, Марта достала из шкафа сковородку.

— Кстати, нам не обязательно ждать Сью. Она поела в торговом центре. Пива хочешь?

— Не откажусь.

Марта достала из холодильника две банки, одну отнесла Нилу, а другую оставила себе.

Через мгновение после того, как Нил открыл свою банку, он услышал звук льющейся воды: Сью включила душ. Он представил, как она выглядит, стоящая под струями воды, и тут же почувствовал себя виноватым за эти мысли.

Марта открыла вторую банку. Сделала глоток, поставила банку на стойку и посмотрела на Нила.

— Она мне нравится, — сказала она.

— Серьезно? Вы с ней почти не знакомы.

Она пожала плечами.

— У меня чутье на людей. Обычно я сразу могу сказать, понравится ли мне кто-то.

— По первому впечатлению.

— Оно обычно оказывается правильным. У меня, по крайней мере.

— Значит, ты не собираешься ее выгонять?

— Не-а. Я бы этого не сделала, даже если бы возненавидела ее. Чего, кстати, не произошло, к большому моему удивлению.

— Рад это слышать.

— Мы просто должны во всем разобраться, так или иначе.

Марте потребовалось всего несколько минут, чтобы приготовить бутерброды. Затем она подала их к столу на одноразовых бумажных тарелках.

После того, как она села, Нил взял свой сэндвич и откусил от него. Поджаренный хлеб захрустел у него на зубах, и рот внезапно наполнился ароматами растопленного сливочного масла и сыра чеддер.

Марта взяла свой сэндвич, взглянула на него, затем посмотрела на Нила.

— Итак, — сказала она, — как нам получить денежное вознаграждение?

Набив рот, Нил покачал головой и продолжил жевать. Почти все прожевав, он еще глотнул пива. Затем сказал:

— Все изменилось. Я не знаю. Возможно, нам лучше подождать Сью.

Глава 44

Съев сэндвичи, они прошли в гостиную и сели на диван. Некоторое время спустя Нил услышал, как открылась дверь ванной.

В комнату широкими шагами вошла Сью, босиком, в белой плиссированной мини-юбке и ярко-желтом вязаном пуловере с короткими рукавами.

— Ну, как? — спросила она. Раскинув руки в стороны, Сью закружилась, юбка взлетела выше.

— Очень мило, — сказала Марта.

— Да, — согласился Нил.

— Я также купила бикини и еще кое-что. Никогда не видела такого торгового центра. Шик! Итак, в чем тут у вас дело? — Она упала в глубокое кресло, подняла левую ногу и подсунула ее под правое бедро. Затем перевела взгляд с Марты на Нила, приподняв брови.

— Нам нужно кое-что выяснить, — сказал Нил. — Насчет сегодняшнего вечера.

— Ты рассказал Марте, что случилось?

Он покачал головой.

— Что именно? — спросила Марта.

— Я кое-что узнал о Распутине, — объяснил Нил. — Он снова появился у меня дома.

— У тебя дома? Когда?

— Вчера поздно вечером, точно не знаю. Часа в три, примерно.

Марта нахмурилась.

— Ты возвращался домой?

— Да. Сью спала, а я не слишком устал, поэтому направился к себе домой, а он был там. Я видел, как он взламывал замок входной двери. Он зашел внутрь, огляделся, затем ушел.

— А что ты делал? — спросила Марта.

— Наблюдал. Я спрятался, и…

— Господи! А, если бы он тебя поймал?

Нил пожал плечами.

— У тебя был пистолет?

— Нет, но… — Он заметил, как странно, напряженно Сью смотрит на него со своего кресла.

Марта посмотрела на Сью, затем снова на Нила.

— Что происходит? Что-то ведь происходит. Ты чего-то не договариваешь.

— Думаю, ты должен ей рассказать, — сказала Сью. — Ей это не повредит.

— Что рассказать? — спросила Марта.

Нил застонал.

— Боже, Сью! Никто не должен знать об этом, кроме меня. Даже ты — а теперь мне придется рассказать еще и Марте?

Марта, с обиженным видом, сказала:

— Ты не обязан мне ничего рассказывать. Я не хочу лезть в твои маленькие тайны…

— Дело не в этом, — сказал Нил. — Никто не должен об этом знать. Сью узнала совершенно случайно.

— Ну, так просто не рассказывай, — сказала Марта.

— Теперь я должен.

— Нет, не должен.

— Тебе лучше рассказать ей, — вмешалась Сью.

Нил вздохнул. Потом сказал:

— Это браслет.

Сью потянулась к настольной лампе и приподняла ее его.

— Вот, — сказала она. Высвободив ногу, Сью встала, подошла к дивану и протянула браслет Марте.

Возвращаясь в кресло, Марта рассматривала тяжелую золотую змею. Она держала ее в руке и медленно поворачивала.

— Красиво, — сказала она, затем повернулась к Нилу и спросила: — И в чем секрет?

— Это не совсем обычный браслет, — сказал Нил.

— Это настоящее золото? — спросила Марта.

— Думаю, да.

— И изумруды настоящие?

— Вероятно.

— Да уж действительно не обычный. Должно быть, он стоит кучу денег.

— Не это главное, — сказал Нил.

— Просто поцелуй его, — предложила Сью.

— Поцеловать браслет?

— Да. Так он работает.

— Он работает? В каком еще смысле «работает»?

— Он волшебный.

Марта хмуро посмотрела на Нила.

— Она что, чокнутая?

— Да, но это к делу не относится.

— Эй! — выпалила Сью.

— Она права насчет браслета, — сказал Нил.

— Волшебный, значит, — Марта посмотрела ему в глаза.

— Верно.

— Верно? — сказала она.

— Поцелуй его и проверь, — предложила Сью.

— Что-то вроде Камня Бларни[40]? — спросила Марта.

— Больше похоже на чтение мыслей, — сказал Нил. — Поцеловав его, ты… как бы совершаешь путешествие из своего собственного тела в тело другого человека.

— Ну да. — произнесла Марта.

— Попробуй, — убеждала ее Сью.

Марта одарила ее ухмылкой.

— Я так не думаю.

— Сью сделала это случайно, — объяснил Нил. — Вот как она об этом узнала. Я бы никогда ей не сказал. Или кому угодно. Это должно быть тайной.

— К нему прилагались инструкции? — спросила Марта.

— Он у меня от Элизы Уотерс.

Лицо Марты внезапно стало серьезным.

— Она дала мне его в награду за спасение ее жизни, — сказал Нил.

А затем он рассказал ей о том, как Элиза подарила ему браслет, позволила ему поэкспериментировать с ним, войдя в нее, поделилась тем немногим, что знала о его истории, и предупредила о возможных опасностях.

Он рассказал, как позже воспользовался браслетом и узнал, что тело Распутина исчезло с того места под насыпью автострады, где он оставил его умирать. А также о своем возвращении к Элизе — как он был внутри нее, когда на нее напали в ее доме, но ничего не мог поделать, чтобы помочь ей.

— Ты ничего не можешь сделать, пока находишься в ком-то, — объяснил он. — В этом-то и проблема. Ты даже не можешь предупредить человека… Ты беспомощен. Ты всего лишь наблюдатель.

— Но ты все чувствуешь, — добавила Сью.

— Да, — сказал Нил. — Ты как бы становишься личностью, за исключением того, что не можешь ни на что повлиять. Ты пассажир, путешествующий в чужом теле.

— Это нельзя выразить словами, — сказала Сью. — Ты должна попробовать.

Наклонившись вперед, Марта положила браслет на стол. Затем она откинулась на спинку дивана, качая головой.

— Спасибо, но нет.

— Ты не собираешься? — спросила Сью.

— Точно.

— Это почему?

— Во-первых, я думаю, что это бред сивой кобылы. Во-вторых — это вздор. И наконец, в-третьих — это чушь собачья.

— Ты запоешь по-другому, если попробуешь.

— Я не собираюсь пробовать.

— Это не больно и ничего такого, — заверила ее Сью.

— Как и полет вокруг галактики на летающей тарелке. Или болтовня с призраком Элеоноры Рузвельт. Но это не значит, что я собираюсь это делать.

Сью скорчила Нилу странную гримасу и сказала:

— Она нам не верит.

— Я бы тоже не поверил, — сказал он.

— Но мы же не врём.

— Я никого не обвиняю во лжи, — сказала Марта. — Мне просто не интересно дурачиться с каким-то браслетом, который должен перенести меня в кого-то другого. Я имею в виду, не вешайте мне лапшу на уши. Во-первых, это невозможно. Но если бы это работало, я бы тем более держалась от него подальше. Последнее, что бы я хотела — это раствориться в ком-то другом и подслушивать личные мысли и чувства. Я бы не стала этого делать даже если бы могла. И пусть лучше никто не пытается делать это со мной.

— Слишком поздно, — сказала Сью.

Глаза Марты расширились.

— Что?

— Я нанесла тебе небольшой визит.

Марта уставилась на нее.

— Чушь, — сказала она.

— Я это сделала.

— При помощи браслета?

— Ага.

— Ты… была во мне?

— Ага.

— Ты этого не делала.

— Делала.

— Не верю.

— Ну и не верь, дело твоё.

— Когда?

— После того, как ты пришла.

— Сегодня утром?

Сью кивнула.

— Нет, ты этого не делала.

Сью пожала плечами.

— Может, нам лучше попытаться выяснить, что делать с Распутиным, — сказал Нил, надеясь сменить тему.

Марта его проигнорировала.

— Где ты была? — спросила она Сью.

— Здесь.

— А где была я?

— В спальне.

— С Нилом?

— Ну, ты была там с ним почти весь день.

— Что мы делали?

Сью пошевелила бровями вверх-вниз.

Лицо Марты стало пунцовым. Она покачала головой.

— Не нужен никакой волшебный браслет, чтобы выяснить, чем мы там занимались.

— Я была в тебе, — сказала Сью. — Не так чтобы очень долго — решила дать вам возможность побыть наедине. Но какое-то время была.

— Чушь собачья. Никто не может поцеловать какой-то чертов браслет и вселяться в людей.

— Это возможно.

— Докажи.

— Все, что от тебя требуется — просто поцеловать браслет, — сказала ей Сью.

— От меня ничего не требуется. А вот от тебя — да. Если ты была во мне сегодня утром, докажи это.

— Не-а.

— Хa! Это потому, что нечем тебе доказать.

— Ты же не хочешь, чтобы я кое-что разболтала, правда? Когда Нил рядом?

— У меня нет секретов от Нила.

— Я знаю два твоих секрета. — сказала Сью.

Марта внезапно приобрела потрясенный вид.

— Например, что? — пробормотала она.

— Не буду говорить. Я хочу быть твоей подругой. Я не собираюсь разбалтывать то, что ты пытаешься сохранить в тайне.

— Так, теперь ты уже мое любопытство разбудила, — сказал Нил, обращаясь к Сью.

— Значит, пусть оно останется неудовлетворенным.

— Я хочу знать, — сказала Марта, — что это за большие секреты, которые, как предполагается, у меня есть?

— Давай выйдем на минутку.

Кивнув, Марта встала с дивана. Сью поднялась с кресла, и Марта последовала за ней в коридор. Когда они скрылись из виду, Нил услышал, как их босые ноги ступают по ковру. Затем дверь с грохотом захлопнулась.

«Видать, секреты нешуточные», — подумал Нил.

Сначала его это немного позабавило. Затем вызвало раздражение.

Он почувствовал себя обделённым.

И увидел браслет на кофейном столике, в пределах досягаемости.

Нет.

Уставившись на него, он скрестил руки на груди.

Пусть у них будут свои маленькие секреты. Я не буду опускаться до того, чтобы шпионить за ними.

Он вздохнул в ожидании.

Почему они так долго?

Наконец, он услышал, как открылась дверь, затем шаги. Сью и Марта прошли в гостиную.

Сью лукаво ему улыбнулась.

Марта, нахмурившись, села на диван. Она смотрела, как Сью забирается в кресло. Затем повернула голову к Нилу и сказала:

— Ладно. Она меня убедила. Я думаю, что браслет, возможно, все-таки работает. Но я не собираюсь им пользоваться. Вы двое можете повсюду шпионить за личной жизнью людей, если вам нравятся такого рода вещи, но не я. Я думаю, что это отвратительно. И не хочу иметь с этим ничего общего. По моему мнению, тебе следует избавиться от браслета — или, по крайней мере, не использовать его таким образом. Это не принесет тебе ничего, кроме неприятностей.

— Наверное, ты права, — согласился Нил.

— Сдается мне, — сказала Сью, — что это принесет нам полмиллиона баксов.

— Что? — спросила Марта.

— Расскажи ей.

Нил кивнул. Повернувшись лицом к Марте, он сказал:

— Помнишь, с чего я начал рассказывать о прошлой ночи? Как я отправился домой и столкнулся с Распутиным? Короче говоря, именно это и произошло, но я не был там лично. Я поцеловал браслет и оставил свое тело здесь.

— Здесь, — сказала Сью и похлопала по ручке кресла.

— Потрясающе, — пробормотала Марта.

— Сью спала, так что я ушел. И я столкнулся с Распутиным, взламывающим мой замок. В буквальном смысле столкнулся. И обнаружил себя в нем. Он вернулся, чтобы найти меня. По-видимому, это означает, что он приходил две ночи подряд. В первый раз он выбросил свои старые бинты в унитаз и забыл спустить воду. На этот раз он узнал, что я возвращался. И он догадался, что я был не один. Увидел пивные банки на столе. Так что теперь он планирует вернуться снова сегодня вечером. Надеется, что у него, наконец, появится шанс схватить меня.

— И меня, — добавила Сью.

— Он хочет… фактически нас убить. Чтобы отомстить мне за то, что я в него стрелял.

— Господи, — пробормотала Марта.

— В общем, мы так и предполагали.

— Пожалуй.

— Дело в том, что он должен забрать деньги сегодня вечером с какой-то парковки. Там полмиллиона долларов.

— Ты шутишь.

— Я был в его голове. Кто-то заплатит ему полмиллиона баксов сегодня вечером. Вернее, в два часа ночи.

— Кто бы стал платить ему полмиллиона долларов? — спросила Марта.

— Не знаю.

— Должно быть, Винс Конрад, — сказала Сью. — Муж Элизы.

— Это всего лишь предположение, — заметил Нил. — Мы со Сью немного поговорили об этом вчера вечером, после того как я вернулся. Возможно, это не он, но такое предположение логично. Элиза собиралась с ним развестись. Если бы это произошло, она бы получила половину его собственности. Один только дом потянет, по меньшей мере, на пару миллионов. И кто знает, что бы он еще потерял, если бы они развелись.

— Так ты думаешь, он нанял Распутина, чтобы убить ее?

Нил кивнул.

— Пока сам был на Гавайях, загорал и создавал себе идеальное алиби. Вероятно, дал указание Распутину не убивать ее в доме: не хотел, чтобы тот превратился в место преступления…

— Не хотел, чтобы его уютненький дом оказался весь заляпан кровью, — предположила Сью.

— Он, вероятно, велел Распутину куда-то ее отвезти и по-настоящему над ней поработать — пытать, изнасиловать, чтобы все выглядело так, будто она попала в лапы к серийному убийце.

— Каковым он и является, — вставила Сью.

— А? — спросила Марта.

— Похоже, он действительно серийный убийца, — сказал Нил. — Распутин.

— Лесли Глитт, — сказала Сью. — Его реально так зовут. Можешь себе представить?

Марта бросила изумленный взгляд на Нила.

— Ты и имя его узнал?

— Да. Конечно, узнал. В какой-то момент он подумал о себе в третьем лице — по имени.

— Лесли Глитт, — повторила Сью. — С буквой «Г».

— Ты не пробовал его разыскать по имени? — спросила Марта.

Нил и Сью переглянулись.

— Пока нет, — ответил Нил. — Хотя я не могу представить, чтобы он был где-то официально зарегистрирован.

— Не узнаешь, пока не попробуешь.

— И я точно знаю, что он живет не у себя дома, — добавил Нил. — Дом он захватил. Я там был. Вернулся туда с ним после того, как он ушел из моего дома. У него там были мужчина и женщина… В гараже. Женщина была еще жива. Он их пытал.

Марта встретилась с ним взглядом.

— Где это? Где находится этот дом?

— Не знаю. — Он покачал головой, поморщившись. — Просто не знаю. По дороге я не обращал внимания на указатели. То есть, он не обращал. А потом он внезапно свернул на подъездную дорожку. Я не успел как следует рассмотреть дом, прежде чем он заехал в гараж. Я даже не знаю, на какой улице он находится, не говоря уж о точном адресе. Если бы у меня была хоть малейшая идея, я бы вернулся туда прошлой ночью с пистолетом и… положил этому конец, раз и навсегда.

Марта протянула руку и нежно помассировала его затылок. Она ничего не сказала. Сью наблюдала за этим с легкой улыбкой на лице.

— Я просто не знаю, где он, — пробормотал Нил.

— Но мы знаем, где он будет сегодня вечером, — сказала Сью. — Там и поймаем его, и заодно прихватим полмиллиона баксов.

— Давайте посмотрим в телефонном справочнике, — сказала Марта. Она перестала поглаживать шею Нила, встала и вышла из комнаты. Через пару минут она вернулась с увесистой книгой. Села рядом с Нилом, раскрыла книгу у себя на коленях и начала перелистывать ее страницы. Г-Л-И-Т? — спросила она.

— Две буквы «т», — сказал Нил. Мгновение спустя он добавил: — На самом деле, я не уверен. Я не видел имя написанным. Но когда он назвал его сам себе, у меня сложилось впечатление, что это Г-Л-И-Т-Т.

— А вот и оно, — сказала Марта. «Л. Глитт».

— Там и адрес есть? — спросила Сью.

— Да.

— Ничего себе! Давайте к нему съездим.

— Его там не будет, — сказал Нил.

— Все равно съездим!

— Это может быть пустой тратой времени, — сказала Марта. — Давайте сначала позвоним и посмотрим, что из этого выйдет. Она на несколько мгновений склонилась над книгой, затем положила ее на стол, встала и подошла к телефону. Набрав номер, она сказала:

— Посмотрим, кто ответит.

Сью прошептала Нилу:

— Я же говорила тебе, что она умная.

Марта подняла руку, призывая к тишине и сказала:

— Алло. Это доктор Ирма Кляйн, из отделения неотложной помощи Вестсайдского медицинского центра. У нас здесь мистер Лесли Глитт, которого только что доставили после автомобильной аварии. — она немного послушала, затем сказала: — Лесли Глитт. — она снова прислушалась, кивая и хмурясь. — Нет, у него не было при себе никаких документов. Он сказал мне… Я не могу подробно описать его — он был сильно забинтован. Но я бы сказала, что он примерно шести футов ростом, очень худой, с черными волосами… Трудно сказать. Просто по его голосу я бы предположила, что ему может быть тридцать, сорок?… Э-э-э… Нет, я посмотрела в телефонном справочнике… В хирургии… Почему вы так говорите?

Несколько секунд спустя Марта скорчила гримасу, как будто села на что-то мокрое и липкое.

— Понимаю, — сказала она. — Вы уверены в этом? Угу. Что ж, тогда это кто-то другой. — она покачала головой. — Я понятия не имею, почему он использовал имя вашего брата… Я так и сделаю. Я займусь этим… Правда? Почему полиция?

Она долго слушала, кивая и говоря очень мало, часто качая головой, переводя взгляд с Нила на Сью.

Наконец, она сказала:

— Ни о чем не беспокойтесь, Лоис. Я уверена, что это не ваш брат. Но я уведомлю полицию, и пусть они с этим разберутся. — Марта сделала расстроенное лицо. — Позвольте мне кое о чем спросить. Я кое-что заметила. У вашего брата были перепонки на ногах? Сросшиеся пальцы ног… Нет, это довольно редкая аномалия — мы называем это врожденным дефектом. Я случайно это заметила, потому что он был босиком. У него есть кожная перепонка между пальцами ног… У вашего брата ее не было?

Марта лучезарно улыбнулась Нилу и Сью.

— Что ж, тогда этот человек, очевидно, не ваш брат. Ваши слова это подтверждают. Предполагаю, что имена просто совпали. Имя необычное, но у вашего брата не могли развиться перепонки в дальнейшей жизни. Человек либо рождается с этим заболеванием, либо нет… Понятно, он мертв. Сожалею, что побеспокоила вас из-за этой ситуации. Я не хотела портить вам день… Что ж, благодарю. И большое спасибо за помощь, Лоис. Прощайте.

Марта повесила трубку, запрокинула голову, глубоко вздохнула и выпустила воздух в потолок из поджатых губ.

— Ух ты, — сказала Сью.

— Тебе следовало стать детективом, — сказал Нил.

Марта вернулась к дивану, плюхнулась на него и закинула ноги на кофейный столик.

— Я чувствую себя последней дрянью из-за того, что солгала бедной женщине. Не говоря уже о том, что я напугала ее до усрачки.

— Это сестра Лесли? — спросил Нил.

— Да. Лоис. По ее словам, Лесли мертв. И она хочет, чтобы он таким и остался.

Нил догадался об этом со слов Марты в телефонном разговоре. Хотя он с трудом мог в это поверить.

— Его сестра думает, что он мертв?

— Он официально числится среди погибших. Он устроил перестрелку с копами в Сан-Франциско семь лет назад.

— Тогда как этот парень мог быть им?

— Тело не нашли. По-видимому, в него попала пуля, когда он перелезал через перила моста «Золотые ворота» и прыгнул вниз.

— Упал с моста?

— Да. Упал в залив Сан-Франциско, и его больше не видели.

— Возможно, это не тот самый парень, — сказал Нил.

— Имя то же самое. И телосложение такое же.

— У ее брата были перепончатые ноги? — спросила Сью.

Марта уставилась на нее, приподняв брови.

— Нет, — сказала она.

— Так почему тогда…

— Это я придумала насчет перепонок между пальцев.

— Придумала?

— Я не хотела, чтобы Лоис знала, что ее брат все еще жив. Она в ужасе от него. Она мне не сказала, но у меня сложилось впечатление, что он делал с ней ужасные вещи. Вдобавок ко всему, копы решили, что это парень по прозвищу «Бельведерский зверь».

— Боже мой, — пробормотал Нил. — Ты шутишь. «Бельведерский зверь»?

— Ты слышал о нем?

— Конечно. Он вламывался в дома на острове Бельведер… Это один из самых фешенебельных районов… В округе Марин, прямо через мост от Сан-Франциско. Лесистые холмы, узкие улочки, лагуна, дома, которые стоят целое состояние… Этот парень проник в четыре или пять домов и убил всех, кого там застал. В нескольких случаях — целыми семьями. Пытал. Калечил. Насиловал. В живых никого не оставлял. В СМИ его называли «Бельведерским зверем». Я знал об этом в то время, но… это происходило семь или восемь лет назад, кажется. Насколько я помню, полиция никого не подозревала. И я ничего не помню о перестрелке на мосту «Золотые ворота». Убийства просто внезапно прекратились.

— Очевидно, после того, как Лесли подстрелили, и он свалился с моста.

— Не могу поверить, что кто-то мог выжить после такого, — сказал Нил.

Сью встретилась с ним взглядом.

— Ты же сам назвал его Распутиным.

Глава 45

— Сейчас около половины пятого, — сказала Марта, взглянув на часы на видеомагнитофоне. — Передача денег состоится не раньше двух ночи, так что у нас полно времени, чтобы все обдумать.

— У тебя сегодня выходной? — спросил Нил.

— Верно. В четверг и пятницу.

— Думаю, мы можем поехать ко мне, — сказал Нил. — Глитт вряд ли появится до наступления темноты, но чем раньше мы туда доберемся, тем лучше.

— Это и есть твой план? — спросила Марта. — Мы будем ожидать его в твоей квартире?

— Думаю, да.

— А что потом?

Нил пожал плечами.

— Схватим его.

— Заставим его сказать, где деньги, — объяснила Сью.

— Или я проникну в его разум с помощью браслета, — сказал Нил, — и узнаю таким образом.

— Хорошо. — Марта понимающе кивнула. — Узнаем все, что нам нужно, а дальше?

— Поедем и возьмем, — сказала Сью.

— А как насчет Глитта? — она посмотрела на Нила. — Хочешь сказать, что мы схватим его в твоей квартире, заставим говорить… неважно. И что, оставим его там? Возьмем с собой?

Нил понял, что на самом деле не слишком задумывался над этим вопросом.

— Думаю, это зависит от обстоятельств. За добычей втроем поедем?

— Вообще не хочется оставлять кого-либо его охранять, — сказала Сью. — Я бы с ним точно не осталась, даже если бы он был связан по рукам и ногам и ослеплен.

— Это слишком опасно, — согласилась Марта. — И мы точно не можем его отпустить. — не сводя глаз с Нила, она спросила: — Ты хочешь его убить?

— Может быть. Ну то есть, да. Думаю, он должен быть убит. Я всегда считал, что убью его. Но не в своей квартире. Если бы я сделал это там, нам пришлось бы вытаскивать тело. Оставлять там его нельзя. А кто-нибудь может нас увидеть.

— Живого или мертвого, — сказала Сью, — Нельзя его оставлять у тебя на хате.

Нил покачал головой.

— Да, это серьезная проблема.

— Не говоря уже об идее «схватить» его в твоей квартире сегодня вечером, когда он появится, чтобы убить тебя. Как ты планируешь с этим справиться? — сказала Марта.

— Ткну ему пистолет в рожу.

— А если он затеет драку? Пристрелишь его, и мы никогда не узнаем, где деньги.

— Я постараюсь просто ранить его.

— Его ведь в любом случае убивать нельзя, — заметила Сью. Один уголок ее рта приподнялся. — Верно?

— Похоже на то, — признал Нил.

— Но даже если ты только ранишь его, — сказала Марта, — соседи услышат выстрел. Кто-то может позвонить в полицию.

— В Лос-Анджелесе никто не звонит по поводу стрельбы, — сказал Нил.

— Я поспорить готова, что позвонят, если услышат стрельбу в своем доме. А если и не вызовут полицию, то попробуют сами пойти проверить, если услышать крики, борьбу…

— Что-то мне подсказывает, будто ты не в восторге от гениального плана.

— У него обнаруживается многовато изъянов.

Кивнув, Нил сказал:

— Может, нам нужно встретить его снаружи, а? Сразу после того, как он выйдет из машины. Прежде чем он доберется до здания.

— И что, будем допрашивать его на тротуаре?

— Ну…

— Хотите услышать мой план? — спросила Сью.

Они оба посмотрели на нее и кивнули.

— Я вот что думаю, — сказала Сью. — Я думаю, Марта уже решила, как все провернуть, и мы должны просто делать как она скажет.

Марта ухмыльнулась.

— Как ты узнала?

— О, я знаю больше, чем думаю.

Нил повернулся к Марте.

— Излагай.

Она усмехнулась.

— Мы не будем ждать, когда Глитт появится у тебя. Вместо этого мы нанесем упреждающий удар.

— Чего? В смысле? — переспросила Сью.

— Это значит, что мы его опередим, — объяснил Нил. — Мы прижмем его прежде, чем он до нас доберется. — обращаясь к Марте, он сказал: — С этим связана только одна проблема. Мы не знаем, где его найти. Я не имею ни малейшего представления, где находится тот дом…

— Мы не знаем, где найти Глитта — Распутина, Бельведерского зверя. Но держу пари, мы сможем найти Винса Конрада.

Нил уставился на нее. Внезапно он почувствовал легкую дрожь.

— Нанесем визит ему?

Марта кивнула.

— Денежный мешок — он. И если он планирует передать сегодня Глитту полмиллиона долларов, то стоит предполагать, что сейчас деньги у него дома.

— Наверное, ты права.

— Когда отправляемся? — спросила Сью.

Марта ухмыльнулась и спросила:

— Сейчас?

— Хо! Вот это я понимаю!

— Ну, не знаю, — сказал Нил.

— Все идеально, — сказала Марта. — Таким образом, мы узнаем, действительно ли он нанял Глитта убить Элизу. Если у него есть деньги для оплаты услуги, мы узнаем, где они находятся. Тут-то и пригодится ваш браслет. Ты проникнешь в него и узнаешь все, что нам нужно. Если нам повезет, мы их заберем.

— Ага! — выпалила Сью. — Стибрим пакет прямо у него из-под носа!

Нил застонал.

Все еще ухмыляясь, Марта сказала:

— У бедняги Винса станет меньше на полмиллиона баксов, которые он должен Глитту. Наступит два часа ночи, и что он будет делать?

Сью радостно вставила:

— А что сделает Глитт?

— Я бы не хотела, чтобы такой парень имел на меня зуб, — сказала Марта.

Нил глубоко вздохнул. Он чувствовал дрожь и тошноту, но был приятно взволнован этим планом.

— Другими словами, — сказал он, — мы крадем деньги у Винса. Он не сможет расплатиться, Глитт разозлится на него, и начнется настоящий ад.

— Красиво? — просила Марта.

— Блестяще, — сказал Нил. Сморщив нос, он добавил: — Если бы мы еще и могли нанять кого-нибудь, кто бы сделал это за нас.

— Тебе нечего бояться, — сказала ему Сью. — Ты будешь в целости и сохранности в голове этого ублюдка. Если кто-нибудь и пострадает, так это я или Марта.

— Может, поэтому я и боюсь.

— С нами ничего не случится. — сказала Марта. — У Винса не хватило смелости убить Элизу — пришлось нанять киллера. Так что он ничего не сделает паре дружелюбных красоток вроде нас.

— В любом случае, ты будешь у него в голове. Если он что-то задумает, просто вернись в свое тело и приди на помощь.

— Да вы, должно быть, шутите, — сказал Нил, когда девушки вернулись в гостиную. Кожа обеих блестела от масла для загара и на них была только купальная одежда, которая почти не прикрывала их тел.

Нил уже видел купальник Марты раньше. Узкий, состоящий из двух частей, цвета сливочного масла, из искусственной кожи, лохматый с бахромой — он делал ее похожей на женщину из джунглей в голливудских фильмах — Джейн из «Тарзана» или Ракель Уэлч в фильме «За миллион лет до нашей эры».

На Сью было блестящее черное бикини. Улыбаясь, она подняла руки и закружилась, красуясь перед Нилом.

— Вы же не собираетесь в таком виде заявиться к Винсу?

— Конечно, собираемся.

— Мы намерены его отвлечь, — заметила Марта.

— Ну, ты его отлично отвлечешь. Вы обе это сделаете. Если твоя голая грудь не…

— Она не голая, — сказала Марта.

— Ну, почти.

— Ты же в курсе, что девушка выглядит прилично, пока не показались соски, — объяснила Сью. — У Марты их не видно, у меня тоже…

— У тебя попа видна.

— Чертовски красивая попка, — сказала она и легонько шлепнула себя по голой ягодице.

— Сейчас многие носят стринги, — объяснила Марта. — Я и сама о них подумывала.

— О боже… — вздохнув, Нил покачал головой. — Не поймите меня неправильно, ладно? Вы обе выглядите… великолепно. Но вам нужно что-нибудь надеть поверх купальников. По крайней мере, пока мы будем ехать.

Улыбнувшись Марте, Сью сказала:

— Он просто не хочет, чтобы кто-то еще на нас глазел.

— Ужасно эгоистично с его стороны.

— Точно. Не, ты только глянь, ему достались две женщины, и он при этом еще хочет, чтобы ваще никто на нас даже не смотрел. Вообще никто.

Сохраняя невозмутимое выражение лица, Нил сказал:

— Если люди начнут на вас пялиться, не миновать аварий. Может, кто-то даже врежется в нас. Я всего лишь беспокоюсь о вашей безопасности, дамы.

— Что ж, в его словах есть смысл, — сказала Марта.

— Я не хочу прятать от всех свой новый купальник, — сказала Сью.

— А задницу обжечь об сиденье хочешь? — сказал ей Нил, — Если ничего больше не наденешь, то так и будет.

Марта и Сью переглянулись и одновременно расхохотались. Нил внезапно понял, что они с самого начала намеревались надеть что-то поверх купальников. Не говоря больше ни слова, они направились обратно в спальню.

— Очень смешно! — крикнул он им вслед.

— Мы тоже так подумали, — отозвалась Марта.

По просьбе Сью они поехали на внедорожнике Марты. Сью разрешили сесть впереди, поэтому Нил оказался на заднем сиденье, что его вполне устраивало, даже несмотря на то, что там было очень тесно и ему пришлось сидеть боком. У автомобиля не было верха — только лобовое стекло и рама для тента — поэтому на заднем сиденье можно было наслаждаться послеполуденным солнцем и ветром.

И оттуда открывался прекрасный вид на Марту и Сью. Они сидели бок о бок на ковшеобразных сиденьях, их волосы развевались за спиной, блестя золотом в солнечном свете. Он видел правую сторону лица и шеи Марты и левую — Сью. Они обе были в солнцезащитных очках. На обеих были рубашки без рукавов. Правая рука Марты была вытянута, слегка согнута в локте, ладонь лежала на руле. Рука блестела от масла для загара до самого плеча. Мягкие золотистые волоски не топорщились. Рука Сью свисала вдоль тела, локоть покоился на торпеде. Она блестела, как и рука Марты, но, казалось, что на ней меньше волосков.

Боже мой, они обе такие красивые.

Нам бы сейчас на пляж ехать, а не…

— Эй, — сказал он громко, чтобы его было слышно сквозь шум мотора и ветра. — Может, забудем о Винсе и отправимся на пляж?

Марта повернула голову и крикнула:

— На пляжах слишком опасно. Хочешь, чтобы нас подстрелили?

— Думаешь, безопаснее неожиданно напасть на убийцу? — спросил Нил.

— Еще бы!

Сью обернулась и рассмеялась.

Головы обеих женщин были повернуты друг к другу, и Нил видел их лица в профиль.

«Они могли бы быть сестрами», — подумал он. Марта и ее младшая сестра Сью. Марта старше, крупнее, с роскошными формами, которым Сью, вероятно, завидовала. Марта более разумная, более образованная, более утонченная. Но Сью более необузданная. Сорванец по сравнению с Мартой. Еще почти ребенок, каким-то образом грубая и уязвимая одновременно.

Но обе женщины очень похожи своими прекрасными светлыми волосами, гладкой кожей и голубыми глазами, своей мягкостью, своим озорством, своей страстью и любовью к Нилу.

«Как мне могло так повезти?» — задумался он.

Это не может длиться долго.

«Конечно же, может, — возразил Нил сам себе. — Они нравятся друг другу. Трудно в это поверить, но это так».

Лучше и не придумаешь… Но кто-то может пострадать.

— Давайте бросим эту затею, — крикнул он.

— В чем дело? — спросила Марта.

— Меня не волнуют деньги. Понимаете? Не особо. Давайте повернем назад, хорошо? Пока не влипли во что-то реально серьезное.

Сью посмотрела на него через плечо.

— Пол-ляма баксов, милый.

— За это не стоит умирать.

— А никто и не умрет, — сказала Сью.

— Откуда ты знаешь?

Марта повернула голову.

— И что же нам делать? — спросила она. — Если мы просто вернемся ко мне домой и забудем обо всем, Глитт все равно будет тебя искать. Если его не остановить, он убьет тебя, рано или поздно.

— Не убьет, если не сможет меня найти. Мы можем свалить… уехать подальше. В Аризону или Нью-Мексико, или…

— Это не даст никаких гарантий, — сказала Марта. — Неважно, куда мы уедем… Даже если изменим имена… Всегда есть риск, что он тебя найдет. В любом случае, ты все еще хочешь писать сценарии для фильмов. Для этого тебе нужно жить в Лос-Анджелесе…

— Не обязательно.

— Дело в том, что пока Глитт жив, он будет тебя преследовать. Ты наделал в дырок в его шкуре. Такое он не забудет. Продолжит охотиться за тобой. И, в конце концов, найдет.

— Не говоря уж о том, что мы с Мартой, скорее всего, будем рядом с тобой, когда это случится. Ты же не хочешь, чтобы он добрался до нас, правда?

Нил начал вспоминать, что Глитт сделал с Элизой… Увидел это во всех кровавых красках на своем мысленном экране. Чтобы остановить эти образы, он быстро сказал:

— Мы можем пойти в полицию и все рассказать. Вот пусть они со всем этим и разбираются.

— Пока что-то результаты у них не фонтан, — заметила Марта. — Глитт никуда не делся. Винс на свободе. Насколько я слышала, его даже не подозревают. А если копы все-таки их схватят, кто поручится, что не появится какая-нибудь команда ловких адвокатов и не снимет их обоих с крючка, наврав с три короба?

— Знаю, — сказал Нил. — Знаю.

— Это Лос-Анджелес, не забывай.

— Да знаю я.

— Ты хочешь, чтобы этим парням сошло с рук убийство Элизы?

— Нет, конечно же.

Сью крикнула через плечо:

— Мы должны завалить этих засранцев. Если не мы, то кто?

Марта кивнула.

— Мы никогда не будем в безопасности, все трое из нас, пока они оба не умрут.

— Я понимаю, что ты права, скорее всего, — сказал Нил. — Просто боюсь, вот и все.

— Вот что я тебе скажу, — ответила ему Сью. — Прекрати во всем видеть темную сторону и начни уже думать про полмиллиона зелененьких.

— Постараюсь, — сказал он.

Нил сообразил, что они выехали на бульвар Сан-Висенте и быстро приближаются к Гринхейвен — дороге, ведущей к дому Винса Конрада.

Достаточно просто не сворачивать здесь, и через несколько минут мы уже будем на пляже…

Не дожидаясь, пока Нил укажет ей дорогу, Марта свернула.

Глава 46

— Странно, что тут всё не кишит репортерами и зеваками, — сказала Марта, медленно подъезжая к Гринхейвену.

Отсюда им было видно далеко вперед. Не было ни телевизионных фургонов, ни толп народу.

— Этот парень не то чтобы прям О.Джей Симпсон, — заметила Сью.

— И все же… Он актер, а Элиза была известной олимпийской медалисткой.

— Как освещали ее смерть в прессе? — спросил Нил. — А то мы старались по возможности избегать новостей.

— Довольно широко. Не проходит и дня, чтобы об этом не писали. Вчера были похороны. Это одна из главных тем.

— Винс присутствовал? — спросил Нил.

— О, конечно. Как бы он выглядел, если б не пришел на похороны своей жены?

— Было ли что-нибудь о моем письме в полицию?

— Ни слова.

— Очевидно, это не принесло особой пользы, поскольку… Вот мы и приехали. Вот оно, справа.

Хотя Нил никогда не видел это место при дневном свете, он узнал густую листву, окаймляющую дорогу, калитку и ворота на подъездной дорожке. Сквозь железные прутья он мельком увидел гаражную дверь.

— Машины у дома не видно, — заметила Марта.

— Может, его нет дома, — сказал Нил.

— Это очень просто выяснить, — отозвалась Сью.

В паре метров от ворот Нил предложил:

— Вот тут хорошее место для парковки.

— Не стоит ли нам отъехать подальше? — спросила Марта.

— Нужно, чтобы нас просто не было видно из дома. Пусть машина будет поближе, чтобы быстро уехать, если возникнут проблемы.

Кивнув, она притормозила и слегка повернула вправо. Одна сторона автомобиля немного опустилась. Раздался хруст листьев под колесами. Затем кусты царапнули по двери.

Марта остановилась и заглушила двигатель. Она и Сью обе обернулись, чтобы посмотреть на Нила.

— Как я понимаю, отказываться от плана уже поздно. — сказал он.

Марта кивнула.

— Сколько времени тебе потребуется, чтобы все вокруг разведать?

— С браслетом? Минута или две.

— И ты сразу же вернешься, если возникнут проблемы?

— Ну, да.

— Если проблем не будет, — сказала она, — просто не теряй зря времени и… войди в него, или что ты там делаешь с этой штукой. А мы будем готовиться. Если ты не вернешься через четыре или пять минут, мы будем считать, что все в порядке, и пойдем к двери.

Нил сделал глубокий, дрожащий вдох и медленно выдохнул. Он покачал головой, пробормотав:

— Ох, ё-моё.

— Расслабься, — сказала ему Сью. — А то уже я сама из-за тебя нервничаю.

— Все будет в порядке, — заверила его Марта.

— Ладно, — пробормотал Нил. — Хорошо. — Он откинулся на спинку сиденья, и растянулся на нем, вытянув ноги.

— Может, тебе стоит опуститься ниже, — предложила Марта.

— Я не хочу, чтобы казалось, будто я пытаюсь спрятаться. А так, если кто-нибудь пройдет мимо, я буду выглядеть, будто просто решил вздремнуть, ожидая возвращения друзей.

— Лучше не задерживайся надолго, — сказала ему Сью. — Проверяй себя здесь время от времени.

— Посмотрим. Если повезет, Винса даже не будет дома.

— Не говори так, — сказала Сью. Просунув руку в щель между спинками сидений, она легонько шлепнула его по ноге.

— Будь осторожен, — сказала ему Марта.

— Вы тоже. Обе. Просто помните, что я буду внутри него. Если он решит что-нибудь выкинуть, я выпрыгну и приду за вами так быстро, как только смогу.

Он почувствовал, как пистолет упирается в бедро, и похлопал его сквозь карман.

— Надеюсь, он заряжен, — сказала Сью.

— Он всегда заряжен, — сказал ей Нил. Он снова вздохнул. — Думаю, на этом все, если только…

— Если все пройдет нормально, — сказала Марта, — просто посигналь пару раз, когда будешь готов уезжать. Мы постараемся уйти изящно, чтобы не вызвать у него подозрений.

— Думаю, он сумеет сложить два и два, как только поймет, что его деньги пропали. Так что представьтесь выдуманными именами. И постарайтесь не давать никакой информации, по которой вас можно будет вычислить.

— Мы будем крайне осторожны, — сказала Марта. — Просто смотри и наблюдай.

— Я так и сделаю. И еще кое-что… Пока будешь с ним кокетничать, попробуй затронуть тему о вознаграждении. Но деликатно.

— Будет сделано, — сказала Марта. — Ты готов?

— По правде говоря, нет.

— Давайте уже браться за дело.

— Хорошо. Удачи. Скоро увидимся. Смотрите в оба. — Он сделал еще один глубокий вдох, затем поднял руку и поцеловал змеиную голову.

И почувствовал, что парит в невесомости.

Посмотрев вниз, он увидел свое тело, распростертое на заднем сиденье джипа.

Марта и Сью отстегнули ремни безопасности, откинули их в сторону и сняли рубашки. Затем начали стягивать шорты.

Нил хотел остаться и посмотреть — отсюда сверху открывался очень странный и чудесный вид на девчонок, боровшихся со своей одеждой — но он почувствовал себя виноватым. У него была задача, которую необходимо выполнить. Если он будет тратить здесь время впустую, девчонки могут в итоге попасть в беду.

Лучше поторопиться.

Простого желания было достаточно, чтобы заставить его умчаться прочь. Он перемахнул через кирпичную стену, пролетел сквозь ветви дерева, пересек подъездную дорожку и лужайку перед домом, затем проник сквозь парадную дверь в дом.

Еще не начав поиски, он уже заметил мужчину через раздвижную стеклянную дверь в другом конце гостиной.

Это должен быть он!

Однако мужчина сидел так, что Нил видел только его голые ноги, вытянутые на зеленой подушке шезлонга у бассейна.

Успокойся. Не ломись напропалую. Подожди, пока не убедишься, что это он.

Опасаясь случайно войти в мужчину, Нил свернул вправо и прошел сквозь стеклянную стену на приличном расстоянии от него. Затем пролетел над бассейном и обернулся.

В гостиной находился действительно Винс Конрад.

Нил узнал его по паре десятков фильмов. В начале своей карьеры Винс сыграл главные мужские роли в нескольких картинах, которые не пользовались успехом. У него была привлекательная внешность, позволявшая получать ведущие роли, но чего-то ему недоставало. Характера? Несмотря на его суровые черты лица и хорошо накачанные мышцы, в нем присутствовала какая-то жеманная слабость, которую невозможно было скрыть. Поскольку его неохотно брали на роли главных героев, он быстро закрепил за собой амплуа антагониста. В течение последнего десятилетия он играл в основном различных хитрых и подлых злодеев.

Сейчас он выглядел вполне в образе, развалившись в шезлонге у бассейна в солнцезащитных очках и облегающих белых плавках из спандекса. Его темная кожа блестела от крема для загара, рядом на подносе стоял коктейль, а в руке он держал радиотелефон.

Время уходит! Дерзай!

Нил ворвался в мужчину.

Ух ты! Что здесь делается?

Разомлевший на солнце, потный, захмелевший, в полурасслабленной и полуэрегированной кондиции.

«И чувствует себя великолепно. Слишком хорошо, — подумал Нил, — для парня, который вчера похоронил жену».

А с кем он говорит по телефону?

— Просто отдыхаю у бассейна, — объяснил Винс. — Пью холодный коктейль.

— В одиночестве?

— Один-одинёшенек. Оплакиваю потерю своей любимой супруги. Пытаюсь утопить свою печаль.

— Позор. Как тебе не стыдно?

Винс хоть и был навеселе, но понимал, что женщина слегка не в себе. У нее был протяжный голос с придыханием, как будто она пыталась подражать Мэрилин Монро.

«Только подмигни ей, и она начнет напрашиваться в гости, — подумал Винс. Но не сегодня, милочка».

— Жаль, что тебя здесь нет, Памела, — сказал он.

— Это можно устроить.

— Я был бы рад тебя видеть. Ты же знаешь. Но еще слишком рано. Что подумают копы, если такая милая штучка, как ты, прошмыгнет мимо них, с явным намерением позабавиться?

— Разве они следят за твоим домом? — в ее голосе прозвучал ужас.

— Кто знает? Может быть. В таких вещах никогда нельзя быть уверенным. Если уж на то пошло, они могут подслушивать наш разговор прямо сейчас.

— Ты действительно так думаешь?

— Запросто. Копы — хитрые ребята. — Винс ухмыльнулся, забавляясь.

— Лучше бы им этого не делать! — огрызнулась Памела. — Алло? Полисмены? Если вы нас подслушиваете, вам должно быть стыдно — таким способом преследовать невинного человека. Вы прекрасно знаете, что он все время был на Гавайях. Он не мог убить Элизу. Вы когда-нибудь слышали о «железном» алиби? У Винса именно такое. Железное. Так что вам нечего ему досаждать. Сейчас же повесьте трубку и идите нахуй!

Винс усмехнулся.

«Что за чокнутая дура, — подумал он. — И почему я ее терплю?»

Винс ответил на свой вопрос мысленным образом обнаженной смуглой брюнетки, вылезающей из его бассейна и идущей к нему. У нее была короткая мальчишеская стрижка и ровный загар по всему телу.

Она показалась Нилу знакомой. «Актриса? — задумался он. — Модель?» Он подумал, что, возможно, недавно видел ее в шоу Леттермана.

— Как тебе мое выступление? — спросила Памела.

— Ты озадачила их своими строгими этическими принципами, — сказал ей Винс. «И тебе было весьма непросто их сформулировать. Боже, как можно быть одновременно такой красивой и такой глупой?»

— Почему их вообще должно волновать, если я приду? — спросила она.

— Это будет скверно выглядеть, моя сладкая. Вот и все.

— Мне все равно. Я скучаю по тебе, Винсент. Я так скучаю по тебе, что едва могу это вынести.

— Я тоже скучаю по тебе. Каждое мгновение. Но никому из нас не пойдет на пользу, если тебя увидят…

— Меня это не волнует. Я хочу быть с тобой. Мне все равно, если…

— Возможно, через несколько дней…

— Я этого не вынесу! Ты ведь не убивал ее. Это несправедливо, что они не позволяют тебе жить полноценной жизнью.

— Мы просто должны держать свои страсти в узде…

Звук дверного звонка заглушил голос Винса. Он почувствовал беспокойство.

— Я должен повесить трубку. Кто-то трезвонит в дверь. Позвоню тебе позже. Au revoir. — не дожидаясь ответа, он нажал кнопку сброса звонка, затем спустил ноги с шезлонга и сунул ступни в шлепанцы.

Кто это, блядь? Копы или репортеры. Почему эти долбаные ублюдки не оставят меня в покое?

Он положил телефон на поднос и встал.

Разве они не знают, что я в трауре?

Взял скользкий, запотевший, холодный стакан и сделал глоток.

Водка с тоником.

По вкусу напиток был точно таким, какой Нил пил с Элизой.

Нил почувствовал внезапную боль потери.

«Это моя боль или его?» — задумался он.

«Должно быть, моя».

Потому что Винс, направляясь к ближайшей стеклянной двери, думал о другом.

Не очень-то прилично я выгляжу. Он уставился на свои белые плавки. Блин, стояк торчит, всем видно. Надо что-нибудь надеть. Неизвестно, кто там за дверью. Сыщики из убойного отдела? Журналисты?

Посмеиваясь, он вошел в гостиную. Воздух внутри казался прохладным на его разгоряченном, потном теле. Плавки облепили его взмокшую кожу.

Ладно. Я хорош такой, каков есть. Если им не нравится Винсент Конрад в его естественной среде обитания, то пошли они нахер. Перетопчутся.

Задвинув дверь, он опять услышал звук дверного звонка.

А если это копы?

Он представил, как открывает дверь…

И там стоят два сыщика из убойного отдела полиции Лос-Анджелеса, немолодые и усталые — один грузный с седой шевелюрой, другой жилистый и лысый — Ван Несс и Лонг, те самые. Они смотрят на него своими выцветшими, ничего не выражающими глазами, и Ван Несс говорит: «Винсент Конрад, вы арестованы за убийство. У вас есть право хранить молчание…»

Внезапно почувствовав, как внутри все сжалось и похолодело, Винс остановился в прихожей и уставился на дверь.

У них на меня ничего нет. Исключено. Это должен быть кто-то другой.

Но кто?

Он решительно распахнул дверь.

И в изумлении уставился на Марту и Сью.

Винс их не знал.

Но это хотя бы не Ван Несс и Лонг.

Более того, это была пара красивых женщин в солнцезащитных очках и очень откровенных купальниках.

Но кто, черт их дери, они такие?

— Я вам могу чем-нибудь помочь, девушки? — спросил он.

Та, что покрупнее, улыбаясь, протянула руку и сказала:

— Меня зовут Трейси. А вы, должно быть, Винс.

Он кивнул, слегка смущенный, но довольный. Затем протянул руку.

— Очень приятно познакомиться, — сказал он. Пожимая ей руку, он наблюдал, как слегка колышутся ее загорелые, маслянисто поблескивающие груди. Ее кожаный топ почти ничего не скрывал. Он мог детально изучить ложбинку между грудей.

Нил почувствовал, как пенис Винса снова начал подниматься.

Черт возьми! У него встает на Марту!

«Так и должно быть», — напомнил он себе.

Этот гнилой ублюдок не должен так на нее смотреть.

— А это моя двоюродная сестра… — сказала Марта.

— Кэтт, — вмешалась Сью. «К» и две буквы «Т».

— Кэтт, — повторил Винс. Улыбаясь, он взял ее протянутую ладонь. — Очень приятно. — у этой девушки грудки не колыхнулись во время рукопожатия.

О, они такие милые, маленькие и упругие. Боже, да сколько ей, шестнадцать? Гляди, какие соски! Посмотри на них!

Винс представил, как он стягивает черные треугольники верха бикини с ее груди и берет в рот один сосок. Зажимает его между зубами. Нил почувствовал его у себя во рту, крупный и упругий. Ощутил его вкус.

Еще он почувствовал как в плавках у Винса становится тесно, как натягивается их липкая влажная ткань.

Заметила ли это Марта или Сью?

Нил не знал, не видя их глаз, скрытых за темными очками.

Все еще держа Сью за руку, Винс спросил:

— Я с кем-то из вас знаком?

— Я просто двоюродная сестра Трейси из Сакраменто. — сказала Сью.

— Элиза пригласила нас поплавать в бассейне. — сказала Марта.

«Вы что, долбанулись?!» — подумал Нил.

У Винса голова шла кругом, он растерянно озирался по сторонам, гадая, что за игру затеяли эти девушки, и в то же время надеясь, что они искренни. Разве они не знают, что она мертва, черт побери? Как будто с Луны свалились! — ему захотелось пригласить их войти — Рад, что вы заглянули! Конечно, конечно, вы можете воспользоваться бассейном. Я как раз и сам собирался окунуться — но кто они НА САМОМ ДЕЛЕ?

Мне все равно, кто они такие.

В любом случае, одна из них слишком молода, чтобы быть полицейской.

Я хочу поближе познакомиться с ней, кем бы она ни была. И со второй тоже. Трейси и Кэтт.

— Входите, — сказал Винс. — Пожалуйста, входите. — Все еще держа Сью за руку, он отступил назад и потянул ее через порог. — Я, правда, не ждал гостей. — Марта вошла. Отпустив руку Сью, Винс закрыл дверь. — Вы, конечно же, можете воспользоваться бассейном. Дамы, могу я предложить вам выпить? А то солнце припекает, знаете. Думаю, уже пора прополоскать горло. Как насчет водки с тоником?

— Было бы замечательно, — сказала Сью.

— Конечно, — сказала Марта. — Я не возражаю.

— Идите за мной, девочки. — Винс предпочел бы пропустить их вперед, чтобы полюбоваться видом сзади, но решил, что впереди все-таки нужно идти ему. Поэтому пошел первым. Они последовали за ним в комнату с баром.

Помещение показалось Нилу знакомым.

Как комната из чудесного, грустного сна: вот диван, на котором он лежал и учился пользоваться браслетом; вот место, где стояла Элиза, когда он вошел в ее тело; вот барные стулья; вот бар, где они выпивали, где позже она приняла Аспирин и Алка-Зельтцер перед тем, как вернуться в свою спальню с визиткой Нила в кармане пижамной рубашки, прижатой к ее соску…

А теперь здесь за стойкой стоит этот грязный подонок Винс и смешивает напитки для моих женщин после того, как убил свою.

Глава 47

Марта и Сью взгромоздились на высокие табуреты. Винс, находясь за стойкой, украдкой поглядывал на них, готовя напитки.

Возможно, кто-то нанял их, чтобы подбодрить меня. Что-то вроде стрип-о-граммы[41].

Кто бы это мог быть?

Билл?

Если только они не копы. Нет, нет, не копы. Репортеры?

Кого это волнует? Девчонки шикарные. Главное — просто веди себя естественно.

Наливай им побольше, это их расслабит.

Он плеснул по дополнительной порции водки в каждый из трех стаканов со льдом.

— А Элиза сегодня дома? — спросила Марта.

Она что, действительно не знает? Или это какой-то трюк?

Лучше подыграть, просто на всякий случай.

Покачав головой и пытаясь придать своему лицу печальное выражение, Винс налил в стаканы тоник. Затем сказал:

— Вы разве не слышали?

— Что именно? — спросила Марта.

Сью пожала своими хрупкими загорелыми плечами.

— В прошлое воскресенье кто-то вломился в дом и… — голос Винса дрогнул. На глазах у него выступили слезы, и он подумал, что неплохо справляется с ролью.

«А он ведь реально довольно хороший актер», — решил Нил.

— Элиза мертва, — сказал Винс, затем опустил голову и прижал руку к глазам, как будто стыдясь своих слез.

«А может, не такой уж и хороший», — подумал Нил.

— Она была… зверски убита.

— Ох, господи боже! — произнесла Марта. — Мне очень жаль.

— Кто это сделал? — спросила Сью.

Винс, все еще прикрывая глаза, покачал головой.

— Неизвестно. — В его сознании мелькнул образ мрачного бородатого лица Глитта.

Все ясно! — подумал Нил. — Попался, ублюдок! Ты это сделал! Ты его нанял!

— Меня в то время здесь не было, — сказал Винс.

— Я просто не могу поверить, что она мертва, — пробормотала Марта, довольно правдоподобно изобразив, что потрясена известием. — Мне так жаль. Это ужасно. Мы бы ни за что сюда не поехали…

— Все в порядке. — Винс потер мокрые глаза, затем с натянутой бодростью улыбнулся ей. — Я рад, что вы заглянули… Вы обе, — добавил он, одарив печальной улыбкой Сью.

— Мы с пятницы были за городом, жили в палатке на природе, — сказала ему Сью. — Вернулись только сегодня утром. Должно быть, именно поэтому пропустили новости. Я не была знакома с Элизой, но Трейси очень много рассказывала мне про нее.

Очень много? А что знает эта Трейси? Кто она, черт возьми, такая? А если Элиза рассказала ей о наших ссорах… о будущем разводе?

— Как долго вы знали мою жену? — спросил он Марту.

Та пожала плечами, что вновь привлекло внимание Винса к ее груди.

— Думаю, месяцев шесть или около того.

— Но я вас никогда не встречал, — сказал он.

— Мы часто вместе обедали. Только вот без вас. Я бывала здесь… не знаю… раз десять или двенадцать, наверное. Вас всегда не было дома. Дело в том, что Элиза никогда не приглашала меня к себе, когда вы были дома.

А! Неудивительно. Не хотела, чтобы я положил глаз на такую милашку…

— Вообще-то вас и сегодня не должно было быть дома, — продолжала Марта. — Элиза сказала мне, что вы на Гавайях.

— Я там и был. Но… — Ему снова удалось вызвать комок в горле. — Я вернулся раньше… из-за… Извините. — Он покачал головой и вытер глаза.

— Мне действительно жаль, что мы побеспокоили вас в такой момент, — сказала Марта, слезая с табурета. — Мы понятия не имели. Это просто ужасно. Мы бы никогда не заявились, если бы знали.

— Вы же не собираетесь уходить? — глухо выдавил Винс.

— Так, наверное, будет лучше, — сказала Марта. — А то мы свалились вам на голову в такое время…

Сью, бросив на него отчаянный взгляд, как будто ей не хотелось уходить, развернулась и соскользнула со своего табурета.

Винс впервые увидел ее сзади.

Он пристально уставился на ее ягодицы — обнаженные, если не считать полоски черной ткани в ложбинке. Его захлестнула волна похоти. Дыхание перехватило. Сердце бешено заколотилось. Пенис напрягся, подымаясь вверх. Он почувствовал, как тот давит на тонкую ткань плавок.

— Не уходите, — сказал он. — Пожалуйста. Останьтесь хотя бы ненадолго, выпейте что-нибудь, искупайтесь. Я настаиваю.

— Это будет как-то не очень правильно, — сказала Марта.

— Нет, прошу. Элиза не хотела бы, чтобы вы убегали. Я в этом уверен. Она бы настояла, чтобы вы остались и хорошо провели время. Пожалуйста. Ради нее. И ради меня. Вы обе… Вы как глоток свежего воздуха. Правда. С тех пор как я вернулся, ко мне обращаются только с дежурными соболезнованиями. А еще эти репортеры. И полиция. Я так… так устал от всего этого. Но вы… Пара милых, жизнерадостных молодых женщин, которые приехали по приглашению Элизы просто повеселиться… Останьтесь. Пожалуйста. Вы уже одним своим присутствием облегчите мне сердце.

Упомянув сердце, он хлопнул рукой по обнаженной груди.

Марта и Сью посмотрели друг на друга.

— Ну же, не заставляйте меня умолять. Задержитесь хоть ненадолго.

— Я не возражаю, — сказала Сью.

— Ну что ж, — сказала Марта, — Хорошо.

Обращаясь к Винсу, она добавила:

— Если вы в этом уверены.

— Уверен на сто процентов. — он вздохнул. Из-за всей этой суеты его плотская страсть несколько поутихла. Вместо острой похоти он теперь чувствовал гордость за то, что убедил девушек остаться. А также чувствовал некий тихий трепет предвкушения.

Теперь они мои. Надо их хорошенько напоить, а потом все вместе искупаемся.

Он представил, как резвится с ними в бассейне, все трое голые и глянцево поблескивающие в лучах солнца.

Раскатал губу, мудила.

Винс, который не мог слышать комментария Нила, нарезал лимон дольками и выдавил в напитки, представляя, как срывает с Марты верх купальника и обнажает ее грудь.

Он быстро размешал каждый напиток лезвием ножа для нарезки овощей.

— Может, пройдем с бокалами к бассейну? — предложил он.

Наблюдая, как женщины шагают вперед и принимают свои напитки, он поднял свой бокал. Обошел барную стойку, открыл дверь и сказал:

— Дамы вперед.

Проходя мимо, они почти задевали его гладкими, смазанными маслом телами.

Ты только посмотри! Господи! Трейси и Кэтт.

Он хотел их обеих. Сильно хотел. И знал, что у него все получится. Если не днем в бассейне или в доме, то вечером. Он попросит их остаться на ужин.

«Он больше не подозревает их», — понял Нил, наблюдая за планами, формирующимися в голове Винса.

Тот планировал приготовить стейки на гриле, наполнить бокалы водкой с тоником и поужинать на свежем воздухе при свечах. Позже, после неторопливого ужина с бутылочкой хорошего «Карберне Совиньон», когда они будут хорошо поддатыми и готовыми к ночному купанию, он убедит их снять купальники.

«Так будет намного лучше. Без одежды вы чувствуете себя такими свободными. Вода будет ласкать ваши тела словно прикосновение любовника». На такие фразы они ведутся безотказно. Девки всегда только и ждут шанса поплавать в бассейне голышом. И хотят, чтобы я увидел их наготу. Все без исключения. Всегда. А после купания нагишом им всегда хочется…

Твою мать!

Ночью надо передать блядские деньги этому долбаному маньяку!

При мысли об этом у Винса внутри все сжалось.

«Глитт приводит его в ужас», — понял Нил.

Какого черта ты нанял Глитта, если ты его до смерти боишься?

Потому что он лучше всех подходит для этой работы? Если хочешь, чтобы насильник-садист позаботился о твоей жене вместо тебя…

«Прекрати! — предостерег Нил сам себя. — Ты можешь что-то упустить. Будь внимателен».

…добраться туда к двум… Надо выехать около половины второго? — С бокалом в руке Винс вышел наружу. — Этого должно хватить, вряд ли все займет более получаса. Почему он выбрал такое отдаленное место?

Винс начал медленно задвигать дверь.

Мне лучше приехать туда пораньше. Заблаговременно. Не хочу столкнуться с этим ебанутым животным. Просто оставить деньги и сдриснуть оттуда по-быстрому.

Так когда же выезжать?

Наверное, не позднее часа.

Дверь с грохотом захлопнулась.

Короче, постараюсь трахнуть этих крошек и избавиться от них до полуночи. В полночь — крайний срок.

Проблем быть не должно.

Нил прорычал в его голове: «Ты трахнешь этих крошек, когда рак на горе свиснет, мешок с говном».

Винс отвернулся от двери. Марта уже поставила свой бокал на круглый столик со стеклянной столешницей. Сью стояла по другую сторону напротив нее.

— Так нормально? — спросила Сью.

— Замечательно, — сказал Винс.

Они расселись вокруг стола во внутреннем дворике.

— Здесь так хорошо, — сказала Сью, повернув голову и глядя на бассейн. — Хотелось бы мне иметь такое местечко.

— Добро пожаловать в любое время, — сказал Винс. — Это касается вас обеих.

— Спасибо, — сказала Сью. — Очень мило. А знаете что? Вы меня здорово одурачили. Я-то думала, что вы окажетесь настоящим мерзавцем.

Они знают обо мне все!

— Вы всегда такой злобный подонок в кино.

Ложная тревога.

Сью улыбнулась ему.

— Я раньше никогда не была в доме кинозвезды.

Ах ты ж моя хорошая. Умничка!

— О, меня вряд ли можно назвать прямо звездой.

— Конечно же, вы звезда. Я повидала кучу ваших фильмов.

— Мы обе ваши поклонницы, — добавила Марта.

— Что ж, благодарю вас.

— Знаете, который мой любимый? — спросила Сью. — Тот, где вы нанимаете того парня прикончить вашего делового партнера.

Кивнув, как будто оценив ее похвалу, он попытался понять, какой фильм она имела в виду. В нескольких фильмах его герой платил людям за убийство тех, кто доставлял ему неприятности.

— Название что-то не могу вспомнить, — сказала Сью, нахмурившись.

— Я тоже не могу, — признался Винс. — Я снимался во многих фильмах. Вы помните актеров?

— Там были вы.

Он молча усмехнулся.

— Не знаю. Может Чак Норрис?

— Я не играл с Чаком Норрисом.

— Ну, значит, кто-нибудь еще. Как бы то ни было, все закончилось тем, что вы оказались на парковке, и готовились отдать миллион баксов убийце…

Винс внезапно перестал пытаться понять, какой фильм она хотела описать.

Он увидел себя въезжающим на ночную автостоянку.

Сегодня ночью? — недоумевал Нил. — Что это? Воспоминание? Или он думает о том, что должно произойти сегодня ночью?

Сцена продолжалась в сознании Винса. Он выходит из машины на ярко освещенной стоянке. Возле магазина «Видео Сити». Нил разглядел большую неоновую вывеску на заднем плане.

Винс несет старый помятый пакет из-под продуктов. Его верх смят, а низ раздут от содержимого.

Боже мой, вот оно! Деньги в пакете! Это оплата киллеру!

Ты этого добилась, Сью! Добилась!

— … только вместо убийцы за вознаграждением приходит парень, которого, как предполагалось, убили. Кто же это был? Могу поклясться, что Чак Норрис.

— Ван Дамм? — предложила Марта.

— Не-а.

— Тогда Стивен Сигал?

Винс, прокручивая мысленный фильм, видит, как он запихивает пакет из-под продуктов в мусорный контейнер рядом с главным входом в «Видео Сити». Избавившись от пакета, он слышит сзади голос: «Тебя разыграли». Он резко оборачивается. К нему шагает Элиза, очень даже живая, в голубой атласной пижаме. Ткань струится по ее телу, фиолетовая в свете огней парковки. В одной руке она держит окровавленный мясницкий тесак. В другой — за волосы голову Лесли Глитта.

— Мне этот фильм не знаком, — сказала Марта, вытаскивая Винса из ужасной фантазии.

Взяв свой бокал и сделав глоток, он сказал:

— По правде говоря, я что-то тоже не припоминаю такого.

— А я могла бы поклясться, что это вы в нем играли, — сказала ему Сью.

— Не думаю, что это так.

Сью покачала головой и сделала глоток.

— Ну вот, — сказала она, — теперь я чувствую себя настоящей идиоткой.

Винс усмехнулся.

— Нет никакой необходимости так о себе говорить.

— Кэтт, ну в рот тебе ноги, вечно ляпнешь чушь какую-то, — сказала Марта, после чего повернулась к Винсу. — Думаю, ей нравится вкус.

— Зато твои ноги такие здоровенные, что ни в какой рот не влезут.

— Давайте не будем ссориться, девочки, — сказал Винс, наслаждаясь их перебранкой.

— Покажи ему свои огромные ноги, — подначивала Сью.

— Угомонись, Кэтт.

— Они такие большие, что она не может упасть. Подымается, как ванька-встанька. И утонуть тоже не может. Они у нее как ласты. Ей нигде ничего не угрожает.

— Ха-ха, — сказала Марта. — Ты такая юмористка, прям не могу.

— Ты как сейф. Я бы спрятала в тебе свои драгоценности, если бы они у меня были.

Винс рассмеялся.

— Если бы ты это и сделала, — сказала ей Марта, — я бы не сказала тебе комбинацию.

— Какую комбинацию? — спросила Сью.

— Комбинацию цифр, чтобы открыть меня и забрать твои драгоценности.

— У меня нет никаких драгоценностей.

Смеясь, Винс покачал головой.

Давай, давай, — подумал Нил. Твой сейф. Подумай о своем сейфе и комбинации цифр. Это все, что от тебя требуется, — девчонки делают максимум возможного и невозможного, чтобы ты об этом подумал.

— Если бы у меня были драгоценности, — сказала Сью, — я бы их в тебя не засунула. Ну разве только туда, где не светит солнце.

— Девочки, девочки.

Марта вздохнула и покачала головой.

— Я должна извиниться за свою сестру. Обычно она не такая. Думаю, это водка виновата. На самом деле она еще недостаточно взрослая, чтобы пить, понимаете.

— Я достаточно взрослая. Я стала взрослой в девять лет.

Изумленный Винс поднял брови.

— Вы начали пить в возрасте девяти лет?

— Ага. Это было именно тогда, когда я придумала, как наложить лапу на папину выпивку. Он держал ее взаперти, потому что мама была алкоголичкой. На шкафу был такой замок. Как он называется, комбинированный? Ну, у папы, у папаши были проблемы с памятью, поэтому он написал комбинацию цифр на клочке бумаги, который хранил в своем бумажнике. И вот однажды ночью, когда он спал, я украдкой заглянула туда и переписала цифры. Уйдя непойманной, я направилась прямо к шкафу с выпивкой, присела на корточки и начал возиться с замком. Надо было повернуть сначала налево, потом направо, затем опять налево. Как-то так. Мне понадобилось восемь или девять попыток. Вся эта фигня: налево и направо, пропустить цифру или остановиться на ней — трудно было все это сообразить. Но потом я, наконец, справилась с замком. Открыла шкаф, а там десять сортов выпивки, выстроенных рядами. Я отпила по глотку из каждой бутылки. Когда я закончила, вряд ли можно было увидеть девчонку пьянее. Это чудо, что я добралась до кровати. — Она вздохнула. — Во всяком случае, после этого я не притрагивалась к алкоголю лет пять.

Пока Сью рассказывала, Винс позволил ее словам превратиться в движущиеся образы в своем сознании. Он наблюдал, как она ночью пробиралась по дому, находила комбинацию цифр в бумажнике своего отца, затем садилась на корточки перед шкафом и боролась с кодовым замком.

Однако в версии Винса ей было не девять лет. Она выглядела так, как сейчас.

За исключением того, что ее бикини исчезло.

В своем мысленном фильме Винс глядел на Сью спереди, как будто его глаза были на дверце винного бара, на уровне ее груди, когда она пыталась открыть кодовый замок. Ее кожа выглядела как бронза в мерцающем, красноватом свете. Ее колени были широко расставлены, и почти касались дверцы шкафа.

Сидя на корточках, она вскоре открыла дверь. А Винс был внутри шкафа, наблюдая, как она доставала бутылки, открывала, делала глотки.

Слушая эту историю и проживая ее в своем сознании, Винс снова возбудился.

Но он не подумал ни о собственном сейфе, ни о шифре.

«У него нет сейфа», — понял Нил.

Так где же тогда спрятаны деньги?

Где-то в доме, готовые к отправке. Уже в продуктовом пакете.

Давай это выясним.

Глава 48

Нил пожалел, что они не припарковались в тени. Он обнаружил себя, сгоревшего на солнце и истекающего потом, на заднем сидении джипа, в насквозь промокшей одежде. Чувствуя себя так, словно солнце отняло половину его сил, он протянул руку, схватился за перекладину и поднялся на ноги.

И постоял, цепляясь за нее.

Сумочка и одежда Марты были свалены в кучу на водительском сиденье, вещи Сью — на пассажирском.

Не следовало позволять им делать это.

Ублюдок этот ебаный, его мерзкие мысли, его стояки, тьфу…

Нил перебрался на подножку джипа и спрыгнул с нее на тротуар. Перегнувшись через водительскую дверцу, он потянулся к рулю.

— Надо прекратить эту херню прямо сейчас, — пробормотал он и нажал на клаксон, ожидая сигнала.

Ничего не произошло.

Он снова нажал на центр рулевого колеса, почувствовал, как он поддался, но гудка не последовало.

— Великолепно, — пробормотал он. — Потрясающе.

Какого черта Марта не сказала, что у нее не работает сигнал?

«И что теперь?» — задумался он.

Иди за деньгами, идиот. Это ты должен был сделать в первую очередь, а не зассать и пытаться сигналить. Ты пришел за деньгами этого ублюдка. Девчонки расхаживали практически голышом перед этим ебанутым утырком, пока не довели его до полусумасшедшего состояния и вытянули из него все его секреты — теперь надо забрать деньги и миссия будет выполнена. Нам достанется куча денег, а ему — куча дерьма по самое горло.

Еще у него останутся незабываемые воспоминания о часе коктейлей со своими дорогими подругами Трейси и Кэтт, и о том, как бешено у него стоял на этих красоток.

А также восхитительно-пустой пакет, когда дело дойдет до расплаты с Глиттом.

Нил протянул руку и выдернул ключ из замка зажигания.

Чтоб никто тачку не спёр…

Затем он открыл дверь автомобиля, наклонился и засунул сумочки под передние сиденья.

Бесшумно закрыл дверь, опустил футляр с ключами Марты в карман шорт и побежал обратно по обочине дороги. Он промчался мимо подъездной дорожки с закрытыми железными воротами.

Калитка была закрыта, но не заперта.

Он открыл ее, шагнул внутрь и направился к дому.

Если бы у меня был полный пакет денег, куда бы я его спрятал?

Не снаружи, это уж точно.

В спальне? Может, под кроватью?

Судя по всему, у этого слизняка нет сейфа.

«Первым делом, — сказал себе Нил, — иди в дом».

Он направился по дорожке к входной двери.

Винс впустил девчонок через нее. Он закрыл ее за ними, но запер ли?

Нил проверил.

Дверь была заперта.

Еще оставались раздвижные двери.

Нил вспомнил, что в задней части дома были три раздвижные стеклянные двери: в гостиной, кабинете и хозяйской спальне. Винс пользовался двумя, пока Нил был в его теле. И ни одну из них за собой не запер.

Зачем ему это? Он прекрасно видит своих гостей и ничего не опасается.

Дверь спальни, которую Элиза открывала Нилу в воскресенье вечером, могла быть заперта, а могла и не быть.

Нил представил положение стеклянного столика.

Всего в нескольких метрах от двери в комнату с баром.

А Винс сидел лицом к двери в спальню.

Значит, те две двери отпадали.

Итого, оставалась только дверь в гостиную — тоже не очень далеко от того места, где сидел Винс, но, по крайней мере, у него за спиной.

Это если никто никуда не пересел.

Нил пробежал трусцой через лужайку перед домом, затем остановился и выглянул из-за угла. Никого. Он завернул за угол и поспешил дальше, быстро шагая в тени фруктовых деревьев. Подойдя к задней части дома, он уловил тихий гул голосов.

Он выглянул из-за угла.

Все сидели вокруг стола на тех же местах, что и раньше. Винс, как и ожидалось, сидел спиной к Нилу. Его голова и голые загорелые плечи виднелись над спинкой кресла. Марта сидела спиной к бассейну. Нил хорошо видел ее фигуру, немного повернутую к нему левым боком. Сью сидела напротив Винса, но несколько ближе к стене дома, так что Нил видел ее четко.

Возможно, она смотрит прямо на меня.

Он медленно поднял руку и помахал.

Сью кивнула и сказала что-то, чего Нил не смог разобрать. Винс рассмеялся. Марта слегка повернула голову в сторону Нила. Указательным пальцем она сдвинула на переносицу свои солнцезащитные очки. Нил погрозил ей указательным пальцем. Она повернулась к Винсу, протянула руку и взяла бокал.

Нил был абсолютно уверен, что Марта заметила его. Насчет Сью он был не совсем уверен.

Если она еще его не заметила, то заметит.

Он вытащил из кармана пистолет. Держа его наготове, он вышел из-за угла дома и начал красться по бетону к раздвижной двери в гостиную.

Продолжайте отвлекать его, дамы. Не позволяйте ему смотреть в эту сторону.

Во рту у него пересохло, сердце учащенно забилось, Нил поднял левую руку и прижал указательный палец к губам. Марта и Сью никак не показали, что это заметили. Они обе вели себя так, словно наслаждались коктейлями с кинозвездой, чьим обществом были крайне увлечены.

Нил продолжал двигаться, хотя и сильно дрожал. Вскоре он был уже достаточно близко, чтобы расслышать их разговор.

— Нет, — сказала Марта. — У меня нет. Я бросила своего парня почти год назад.

— И почему это произошло? — спросил Винс.

У Нила впереди был еще долгий путь — три, а может и все пять метров.

Ручка раздвижной стеклянной двери, все еще такая далекая, находилась всего в паре метров за спиной Винса.

У меня ничего не получится. Он оглянется и…

— А, да он думал, что я его собственность. Терпеть не могу таких мужчин. Он был так ревнив, что закатывал истерику всякий раз, когда я просто на кого-то смотрела. Однажды он даже меня избил.

«Это не про меня, — подумал Нил. — А про кого? Кто-то ее избил? Кто это, черт возьми? Я убью этого сукиного сына».

Может, она все это выдумывает.

Очень хотелось бы в это верить.

— Это ужасно! — выпалил Винс. Он протянул руку и положил ее на запястье Марты.

Убери от нее свою лапу, говнюк!

— Просто отвратительно. Как кто-то посмел обидеть такую прелестную девушку?

— Для некоторых парней это норма. — сказала Марта.

— Мерзавец.

— Ну, надо сказать, я не дала ему шанса еще раз поднять на меня руку. Так и сказала: «Бывай, приятель, было приятно познакомиться».

— Но не настолько приятно, да? — вставила реплику Сью.

— Он был конченной мразью, про которую и вспоминать-то гадко.

«Не-не, это точно не про меня», — подумал Нил.

Он, наконец, добрался до ручки двери.

Продолжай говорить, Марта. Он может услышать малейший звук. Боже, я не могу поверить, что стою прямо у него за спиной.

Винс перевел взгляд с Марты на Сью.

— А как насчет тебя, Красотка Кэтт? У тебя есть парень?

— Сейчас нет, — сказала Сью. Она улыбнулась — улыбкой, которая, казалось, была направлена через плечо Винса прямо на Нила. — Был один, только он постоянно приставал ко мне, если вы понимаете, о чем я. Ну то есть, вообще где угодно, в любое время. Не то чтобы я не люблю поразвлечься, просто для этого есть время и место. А он никогда не оставлял меня в покое. Парень абсолютно без тормозов! Однажды он пытался чпокнуть меня на американских горках.

— Пытался что? — переспросил Винс.

— Чпокнуть меня, отодрать, натянуть. Теперь понятно?

— О. Ясно.

— Чуть не погубил нас обоих.

Винс усмехнулся.

— Никогда не слышал, чтобы кто-то делал это на американских горках. Звучит довольно интригующе.

— Никогда не пытайтесь, если вам дорога жизнь.

Нил осторожно протянул руку и взялся за дверную ручку. Но он не осмелился потянуть за нее. Нил очень хорошо представлял, какой противный скрип издаст дверь, отходя от косяка.

Он скорчил гримасу Сью, затем взглянул на Марту, которая потягивала коктейль.

— Похоже, нам пора пополнить бокалы. — сказал Винс. — Знаете, как говорят? Первая чарка за здоровье, вторая за веселье. Сходить за добавкой?

У Нила свело живот.

— Я пас, — быстро сказала Сью. — В любом случае, спасибо. Может, позже. Мне пора окунуться. — Она отодвинула кресло, вскочила на ноги, развернулась и вихрем помчалась к бассейну. Винс повернулся, наблюдая.

Нил тоже наблюдал.

Она была загорелой и сияющей, обнаженной, если не считать узких черных полосок бикини. Нил предположил, что взгляд Винса прикован к выпуклостям ее ягодиц. Его собственный взгляд определенно был устремлен туда же.

Это, конечно, отвлечет ублюдка, но он все равно услышит звук открывающейся двери…

Сью спрыгнула с края бассейна. В воздухе она подтянула ноги, обхватила колени и, сжавшись в комок, упала в воду.

Как пушечное ядро!

Сью ударилась о воду с тяжелым, мощным всплеском — Ба-бах!

В то же мгновение Марта закричала:

— Шикардосный прыжок, Кэтти!!!

Нил тотчас рывком распахнул дверь.

Она издала громкий, скрипящий звук, но Винс не повернул головы.

Он не обернулся даже на глухой грохот, когда дверь заскользила по направляющим. Вероятно, ничего не расслышал из-за всплеска от падения в воду Сью и голоса Марты, говорящей ему:

— Я тоже иду купаться. Вы готовы? Тоже ведь собирались окунуться, не так ли?

Нил шагнул через открывшуюся щель в гостиную.

— Ну же, — сказала Марта. Оглянувшись, он увидел, как она встала и потянула Винса за руку. — Пойдем. Пора охладиться. Это будет восхитительно. Кто знает, когда еще получится?

Винс, смеясь, позволил стащить себя со стула.

Когда они были почти у бассейна, Нил осторожно прикрыл дверь.

Проник внутрь!

Глава 49

Нил стоял прямо за стеклянной дверью, глядя наружу.

Марта не отпускала руку Винса, пока они не подошли к краю бассейна. Затем она отвернулась от него и прыгнула в воду.

Прекрасный прыжок. Скользнув в воздухе низко над водой, она вонзилась в нее с едва слышным всплеском.

Винс нырнул вслед за ней.

— Вот дерьмо, — пробормотал Нил.

Теперь все трое были в бассейне — и Винс, без сомнения, прыгнул за девчонками, надеясь их полапать.

Свою долю добычи они отрабатывают честно, это уж точно, черт возьми.

Нил и раньше понимал, что любит их обеих. Но он никогда еще так остро не осознавал, насколько невероятными они оказались на самом деле. Откуда в них взялось столько смелости, находчивости, остроумия?

Они обе чокнутые.

Восхитительно чокнутые!

Как бы Нил ими ни восхищался, ему было невыносимо смотреть, как они плещутся в бассейне с Винсом.

Чем быстрее я найду деньги, тем быстрее мы отсюда уберемся.

Он отвернулся от стеклянной двери и прошел через гостиную.

Никаких признаков продуктового пакета.

Он не будет валяться у всех на виду.

Почему нет?

Винс спокойно впустил двух незнакомок в свой дом, вот почему.

Он где-то припрятан. Проверь в спальне. Загляни под кровать.

Но прямо впереди была кухня, и Нил прикинул, что кухня — подходящее место для продуктового мешка, набитого баблом.

Очевидное часто прячут у всех на виду. Как в «Похищенном письме»[42]. Поэтому Нил поспешил на кухню и огляделся.

Он обнаружил несколько коричневых бумажных пакетов, похожих на тот, который он видел в сознании Винса, но все они были аккуратно сложены и засунуты в пространство между стенкой холодильника и буфетом.

Ему было интересно, не Элиза ли это сделала.

Он представил ее на кухне, окруженную распакованными продуктами, аккуратно складывающую пустой пакет, опустив голову, с хмурым сосредоточенным лицом.

На ней была белая блузка и светло-коричневые шорты. Штанины шорт были высоко подвернуты и плотно прилегали к бедрам. На ногах у нее были белые кроссовки.

От этой картины у Нила запершило в горле и слезы навернулись на глаза.

Если бы не Винс, она была бы сейчас жива.

Нил поспешил из кухни.

Затем, остановившись, оглядел гостиную и улицу через стекло.

Винс стоял по пояс в воде, Марта плыла к глубокой части бассейна, а Сью вылезала из воды возле одного из трамплинов для прыжков в воду. Винс, похоже, любовался задом Сью.

«Я мог бы убить его прямо сейчас, — подумал Нил. — Это было бы просто, как два пальца».

Он представлял, как проходит через дом, распахивает дверь, направляется прямиком к бассейну — Винс отрывает взгляд от гладкой мокрой попки Сью и поворачивается с гневным выражением лица к незваному гостю. Затем он замечает пистолет, гнев сменяется замешательством и страхом. Поднимает руки. Вертит головой. Нил произносит: «Это за Элизу», — и стреляет. Бам-бам-бам-бам настолько быстро, насколько он способен успевать нажимать на спусковой крючок, пули отбрасывают Винса назад, в воду.

ДА! Отправь прямо сейчас ублюдка в преисподнюю и дело с концом.

Рука Нила заныла от того, как крепко он сжимал рукоятку «Зиг-Зауэра».

Но его фантазии на этом не оборвались. Он представил мертвого Винса в бассейне, дрейфующего на спине с раскинутыми руками, с кровавыми воронками на лице и груди, розовую воду вокруг него, и вой сирен оглашавших пространство вокруг. Марта и Сью смотрят на него с паникой в глазах.

О, Боже, нет. Я не могу. Только не при них… Их арестуют как моих сообщниц…

Снаружи, под солнечным светом, Сью забралась на нижний трамплин.

Винс уставился на нее, разинув рот.

Марта, находившаяся в воде прямо под досками для прыжков, ухватилась рукой за бортик бассейна, чтобы удержаться над поверхностью. Сначала Нил подумал, что она собирается понаблюдать за погружением Сью. Затем понял, что она смотрит прямо на него.

Могла ли она видеть его оттуда?

Он в этом сомневался. Но выражение ее лица было обеспокоенным, словно она недоумевала, что могло так долго его задерживать.

Почему я стою здесь без дела?

Нил отвернулся. Он не удосужился обыскать гостиную, просто мимоходом окинул взглядом, но пакета не увидел. Затем он заглянул в гостевую ванную комнату, в пару шкафов и прачечную, где в воскресенье вечером Элиза стирала его запачканную одежду.

Он вспомнил, как стоял у нее за спиной, пока она вынимала тут белье из сушилки, и как она выглядела, сидя на корточках в своей блестящей голубой пижаме. И как он случайно прикоснулся к ней, когда она передавала ему одежду. Нил извинился, но она сказала ему: «Я ведь вся твоя, не забыл? Можешь трогать или смотреть сколько тебе угодно»..

Ему снова хотелось плакать.

Присутствие Элизы ощущалось отовсюду.

Как и ее отсутствие.

Окружающая ее при жизни обстановка осталась прежней, но самой Элизы не стало. Ее вырвали из жизни, уничтожили в исступлении боли, унижения и ужаса, вырвали бесповоротно.

Как она могла покинуть это все?

Нилу это казалось немыслимым и чудовищным. Но он также чувствовал, что мог столкнуться с ней в любой момент. Войдя в ее спальню, он почти ожидал увидеть ее стоящей там перед шкафом. Представил, как она поворачивается встречается с ним взглядом. В ее глазах на мгновение вспыхивает тревога, которая тут же сменяется радостью. «О, Нил. Это ты. Какими ветрами?»

Но этого не произошло.

Этого никогда не произойдет, потому что она мертва.

Он не видел в комнате никого, кроме себя — своего четкого отражения в зеркале над туалетным столиком.

Он обвел взглядом залитую солнцем комнату. Кровать была не заправлена, покрывала валялись на полу, с угла матраса свисал белый махровый халат.

Похоже, это был тот же самый халат, который Элиза давала ему надеть после душа.

Принадлежал ли он Винсу?

Предметы одежды Винса были разбросаны повсюду: носки и трусы на ковре у кровати, обувь там и сям, брюки и спортивная рубашка, брошенные поперек стула, скинутый галстук, скомканный на комоде в окружении россыпи монет.

Никакого продуктового пакета Нил не увидел.

Он отошел от края кровати и выглянул за стеклянную дверь. Марта, вся блестящая и мокрая, сидела на краю бассейна, свесив ноги в воду. Сью, стоявшая в воде по грудь, переместилась в сторону.

Обе с озабоченными лицами смотрели в сторону дома.

Винса он не увидел.

Внезапно Нил услышал отдаленный скрип и дребезжание открывающейся двери.

Его желудок сжался. Он стоял неподвижно, прислушиваясь.

Дверь скользнула, закрываясь. Вероятно, дверь в барную комнату.

Нил ждал.

Это Винс.

Наверное, просто зашел чтобы смешать несколько напитков, вот и все. Он приготовит выпивку и снова выйдет.

Нил взглянул на браслет у себя на запястье.

Нет, ему хватило и одного визита в разум и тело Винса.

Движение снаружи привлекло внимание Нила. Повернув голову, он увидел, как Марта, поднявшись на ноги, завела обе руки за спину. Мгновение спустя топик ее купального костюма был развязан и снят. Бросив его на бетон, она крикнула:

— Эй, Винс, вернись сюда. Ты…

Нил пропустил ее последующие слова; они были заглушены шумом распахивающейся стеклянной двери кабинета.

— …пропустить мой прыжок с высоты, да?

Винс мгновенно появился в поле его зрения. Остановившись на краю бассейна, он упер руки в бока. Похоже, он что-то говорил Марте, но Нил не мог разобрать слов. Марта, шествовавшая вдоль бортика по направлению к трамплинам, что находились в дальнем конце бассейна, где глубоко, улыбнулась и помахала ему рукой.

Боже мой, Марта.

Вы только посмотрите на нее.

Старается ради меня.

Боже, она не должна позволять Винсу разглядывать ее в таком виде.

Но какое зрелище!

На глазах у Нила она начала взбираться по лестнице трамплина. Он мог видеть ее в просветах между ступенями: ее изящные ножки, поднимавшиеся вверх одна за другой; полоска светлой искусственной кожи с бахромой на бедрах; ее обнаженный живот и груди, блестевшие на солнце; затененную шею, серьезное лицо, и спутанные волосы цвета мокрой соломы.

Всякий раз, когда одна из ее рук тянулась вверх, грудь с той стороны тела слегка приподнималась.

ХВАТИТ СТОЯТЬ ЗДЕСЬ ПРОСТО ТАК И ТУПО ПЯЛИТЬСЯ НА НЕЕ!

Простонав, Нил заставил себя отвести взгляд от Марты. Он мельком увидел Сью в воде и Винса, неподвижно застывшего на краю бассейна, с головой, повернутой к Марте.

Нил отвернулся.

Он опустился на колени и заглянул под кровать.

Ничего, кроме ковра.

Вскочив, он обежал вокруг кровати. Что-то такого размера, как продуктовый пакет, не поместилось бы в ящик комода. Нет, если только Винс не упаковал его поплотнее…

А что, если он уже лежит в машине?

Ну, конечно же!

У Нила возникло искушение прекратить поиски в доме и немедленно отправиться в гараж.

Но если я ошибаюсь…

Посмотрю-ка я пока лучше здесь.

Но ему было жутко заходить в главную ванную комнату.

Он не знал, сможет ли пересилить себя и войти туда — пройти по кафелю, забрызганному кровью Элизы, перешагнуть через то место, где он нашел ее пижаму, заглянуть в ванну…

«В этом нет смысла, — сказал он себе. — Винс не стал бы прятать пакет с деньгами в своей ванной. Никто не стал бы прятать пакет с наличкой в ванной».

У него в машине. В багажнике. Это совершенно логично.

Только, ради всего святого, не в ванной.

Я туда не пойду.

Ни за что.

Но если никому никогда не придет в голову прятать пакет с деньгами в ванной, то, возможно, это, как раз самое подходящее место для тайника.

Мне придется посмотреть. Нет иного выхода. Просто очень быстро шагни туда и постарайся не думать об Элизе или о том, что Глитт с ней сотворил…

Это Винс ему поручил выполнить все именно таким образом?

Вряд ли. Вероятно, просто предложил деньги за убийство и велел устроить все так, словно это дело рук безумного садиста.

Детали он доверил извращенной фантазии Глитта.

Нил сомневался, что Винс был способен даже вообразить те зверства, которые Глитт учинил с Элизой.

Я не могу войти туда.

Придется.

Не прямо сейчас. Очень скоро, но не сию секунду. Если деньги там, они никуда не денутся в ближайшие минуту-две. Просто мне нужно немного времени…

Нил открыл дверцы шкафа в спальне и окинул взглядом полку над вешалкой. Никакого продуктового пакета. Он старался не обращать внимания на одежду, развешанную на вешалках, не желая видеть множество нарядов, которые носила Элиза при жизни. Их было довольно много. Нил, особо не приглядываясь, понимал, что никогда не видел ни одного из них на Элизе.

И никогда не увидит.

Вторую половину шкафа занимала одежда Винса. Нил не проявил к той никакого интереса.

Нагнувшись, он проверил днище в шкафу. Там были выстроены ряды туфель и сапог — и ничего больше.

За исключением чего-то, что выглядело как коричневый бумажный продуктовый пакет в дальнем углу, почти скрытый за парой ковбойских сапог.

Не может быть!

Нил ринулся к занимаемой Винсом половине шкафа. Присев на корточки, он отодвинул сапоги в сторону, протянул руку, схватил пакет за скомканный край и подтянул к себе. Казалось, тот был почти полным. И казался довольно увесистым.

Полляма баксов здесь внутри?

Вот уж вряд ли.

Мешок с деньгами почти наверняка в гараже, заперт в багажнике машины Винса. И Нил вряд ли сможет его открыть. Ему придется оставить попытки, и каким-то образом дать знать Марте и Сью, что пора убираться отсюда…

Совершенно впустую потраченное время.

Он открыл мешок, вгляделся в темноту и увидел пачки денег.

ДА, ДА, ДА! Вот оно! Мы богаты!

Он скомкал верхушку пакета, подхватил его и кинулся через спальню.

Взглянув сквозь стекло двери, он увидел Марту на трамплине. Винс по-прежнему стоял у края бассейна, а Сью все еще находилась в воде. Вдвоем они смотрели на Марту.

Марта стояла на самом краю доски. Уперев руки в бока, она слегка наклонилась в талии, посмотрела вниз, и покачала головой. Затем она выпрямилась и заговорила с Винсом.

Нил не мог разобрать ни слова.

Сью улыбнулась и что-то сказала. Винс тоже заговорил. Нил видел, как шевелятся их губы, но сквозь закрытую стеклянную дверь он мог расслышать лишь невнятное бормотание.

Марта кивнула и отступила на несколько шагов. Затем остановилась и встала как бы по стойке смирно: глаза устремлены вперед, плечи отведены назад, живот втянут, руки по швам, ноги вместе. Сделала глубокий вдох. Затем подошла к краю трамплина, подпрыгнула и опустилась обеими ногами на доску. Та согнулась и подбросила ее вверх. Марта вновь опустилась на нее, и снова та подбросила ее вверх — но выше, чем прежде.

Нил уставился на нее, раззявив рот.

Высоко над водой, обнаженная, если не считать лоскутка ткани, ниже пояса, она прыгала на трамплине, как на батуте. Ее загорелая кожа сияла. Руки разведены в стороны, чтобы удерживать равновесие. Ее колени слегка сгибались при каждом приземлении. Груди подпрыгивали, как от ударов невидимого боксера.

Винс и Сью уставились на нее с отвисшими челюстями.

Нил задавался вопросом, видят ли ее и другие люди; она взлетала достаточно высоко, выше заборов и кустарников, окружавших участок. Соседи, могли наблюдать за ней из своих бассейнов, из окон своих домов или с улицы.

Смотри-ка! Туда, в небо!

«Почему она не ныряет?» — недоумевал Нил.

Она же так свалится в конце концов!

«Может, и нет», — подумал Нил. Теперь ее прыжки выглядели менее безрассудными, чем ранее. Ее больше не подбрасывало все выше и выше с каждым прыжком. Теперь она, казалось, сохраняла устойчивый ритм и высоту.

Как будто она планировала продолжать еще долго.

Пока не убедится, что я в безопасности?

Она сняла топ купальника, чтобы овладеть вниманием Винса, вытащить его из дома. Забралась на трамплин для прыжков в воду, чтобы его глаза были прикованы к ней. И теперь она удерживает его у бассейна, устроив настоящее шоу из своих скачек на доске, вот-вот готовых перейти в прыжок в воду.

Как только она окажется в воде, Винс вернется в дом.

Надо сваливать отсюда срочно!

Нилу очень хотелось увидеть прыжок.

Он еще несколько мгновений наблюдал за ныряльщицей. Затем, прижимая пакет с деньгами к груди, он развернулся и бросился к двери спальни.

Глава 50

Прежде чем перейти в фойе, Нил остановился и заглянул в барную комнату. Там никого не было. За стеклом у бассейна стоял Винс.

Аплодировал!

Нил метнулся к входной двери, рывком распахнул ее, вышел наружу и тихонько прикрыл. Он взбежал по дорожке и выскользнул в открытые ворота. Улица была пуста и окутана тенями. Он подбежал к джипу Марты и запихнул бумажный пакет в узкий отсек для вещей за задним сиденьем.

Теперь все, что мне осталось сделать, это вытащить оттуда девчонок.

Но клаксон не работает.

Что же делать, позвонить в дверь?

А почему нет?

С замиранием сердца Нил слушал, как разносится звук звонка внутри дома Винса.

Что, если он не откроет?

Откроет, потому что побоится, что это копы. Или, может даже в надежде, что прибудет еще пара горячих цыпочек.

Когда Нил вновь потянулся к кнопке звонка, Винс спросил по другую сторону двери: «Кто там?»

— Я здесь, чтобы забрать Трейси и Кэтт.

Мгновение спустя дверь открылась. Но не до конца. Темный проем заполнили плечи Винса. Он стоял в тени и исподлобья хмурился, глядя на Нила. Полотенце, накинутое на запястье, свисало, как скомканная занавеска, от его живота почти до колен.

— Они тебя ждут? — спросил он. Говоря медленно, словно стараясь контролировать заплетающийся язык и не ляпнуть чего-то лишнего.

— Ну, — сказал Нил, — я высадил их здесь некоторое время назад. Они сказали мне вернуться за ними через час.

— Понятно. Сам кто такой?

— Кен. Трейси — моя младшая сестра.

Винс попытался улыбнуться, но внезапно изобразил на лице беспокойство.

— Ага. Понятно. Ты ее брат.

— Да. Они с Кэтт пришли поплавать с Элизой. А вы — мистер Уотерс, муж Элизы?

— Я муж Элизы, — сказал он. Но не назвал своего имени и не подал руки. — К сожалению, и она, и те двое — Трейси и как ее там, другую?

— Кэтт.

— Ах, ну да. Их здесь уже нет. Совсем недавно они всем скопом ушли ужинать в ресторан.

— Ужинать?

— Боюсь, ты с ними разминулся буквально на несколько минут. Но, возможно, сможешь присоединиться к ним в ресторане. Они отправились в… — Винс нахмурился и покачал головой. — В какое-то итальянское заведение. Дай-ка подумать. — все еще качая головой, он прикусил нижнюю губу. — Нет, честно говоря, не помню. Они просто решили сорваться в самый неподходящий момент. Мне жаль, что ты их упустил.

Нил хмуро посмотрел на Винса.

— Но ведь они знали, что я приеду через час. Просто невероятно…

— У Элизы случаются такие закидоны. Она вылетает пулей — обычно прихватив с собой за компанию нескольких ничего не подозревающих подруг. Ее просто невозможно остановить. Но в любом случае — не дергайся. Они вернутся сюда… э-э, самое позднее к полуночи.

— К полуночи?

— Как только они вернутся, я попрошу Элизу отвезти их домой. Или отвезу их сам. Как тебе такой вариант?

— Не очень. У нас были планы на сегодняшний вечер. Вы точно уверены, что их здесь нет?

— Я абсолютно, на сто процентов уверен, что их здесь нет. Они ушли куда-то на ужин. Может быть, в «Андре»? Попробуй посмотреть в «Андре».

— Просто скажите им, что я здесь, ладно?

— Не думаю, что мне это под силу. И мне не очень нравятся намеки на то, что я говорю неправду. А теперь, всего хорошего. — он начал закрывать дверь.

Нил протаранил дверь. Винс вскрикнул и от неожиданности пошатнулся. Падая, он вскинул руки. Полотенце вылетело из рук. На мгновение он стал похож на танцора лимбо[43], пытающегося протиснуться под перекладиной. Затем его голая спина шлепнулась на мраморный пол. Воздух со всхлипом вырвался у него из груди.

Нил захлопнул дверь. Вытащив пистолет из кармана, он бросился к Винсу. Присел и с силой прижал дуло к его груди.

— Чтоб ни слова. — велел ему Нил.

— Пожалуйста. Не трогай меня.

— Это уже четыре слова, — сказал Нил.

И взмахнул пистолетом по прямой вверх от центра груди Винса. Удар ствола пришелся тому под подбородок. Его зубы клацнули друг о друга. Голова, должно быть, была слегка приподнята; через мгновение после того, как зубы сомкнулись, его затылок стукнулся об пол. Глаза Винса выпучились. Затем он зажмурил их. Все его потное красное лицо было перекошено от боли. Кровь хлынула из раны на кончике подбородка.

Услышав звук открываемой двери, Нил поднял голову. В дом входила Сью. Она покосилась в сторону фойе.

— Что случилось? — спросила она.

— Это я, — окликнул ее Нил. — Пора уходить. Скажи Трейси.

— Трейси! Двигаем, — позвала она через плечо. Затем бросилась вперед по ковру. Приближаясь к фойе, она замедлила шаг. Остановилась рядом с Винсом и уставилась на него сверху. — Он не очень хорошо выглядит, — сказала она.

Глаза Винса открылись. Он прищурился и посмотрел на Сью так, как будто смотрел на яркий солнечный свет.

— Закрой глаза, не то я закрою их за тебя, — сказал Нил.

Винс повиновался.

В дом вбежала Марта. Она хватала ртом воздух, с нее капало. Должно быть, она только что выбралась из бассейна. На ней все еще была только нижняя часть бикини. Топ, зажатый в ее ладони, раскачивался и перекручивался, когда она быстро шла по комнате.

Марта остановилась рядом со Сью. Запыхавшись, она согнулась в талии и уперлась руками в колени. Вода стекала по ее телу, капала с подбородка и груди, образовывая у ног лужицу.

— Господи, — выдохнула она. — Что… с ним случилось?

— Моя работа, — пробормотал Нил. — Давайте выбираться отсюда.

Сью начала произносить:

— Ты нашел…?

Нил догадался, что за этим последует, и не захотел, чтобы Винс это услышал.

Удар пистолетом раскроил щеку Винса и отбросил его голову вбок. Он обмяк.

— Нашел, — сказал Нил. — Уже в машине.

— Похоже, он… в отключке, — сказала Марта, все еще наклонившись вперед в попытке отдышаться. — Впервые за все время… вижу его… без стояка.

— Он настоящий кобель, — согласился Нил. — У него были большие планы на вас двоих.

— Нужно сваливать, — сказала Сью, — иначе он придет в себя, и тебе придется опять его ударить.

— Готова? — спросил Нил у Марты.

Та быстро одарила его улыбкой. Верх ее купальника упал на пол. Марта наклонилась и схватила его. Выпрямившись, она просунула руки в бретельки, натянула на грудь влажную кожу топа и завела руки за спину. Через мгновение она сказала:

— Готова.

Нил открыл дверь. Он наблюдал за Винсом, пока женщины выбегали наружу.

Не было никаких признаков того, что парень приходит в себя.

Нил подождал, пока Марта и Сью доберутся до дороги. Затем, попятившись спиной вперед, он вышел из дома, и захлопнул за собой дверь. Сунул в карман пистолет и побежал.

У ворот он оглянулся. Входная дверь все еще была закрыта.

Марта и Сью уже забирались в джип. Нил выудил ключи из кармана, затем помчался к джипу, как спринтер, позвякивая на бегу ключами. Марта повернулась на водительском сиденье и протянула руку. Он вложил связку ключей в ее ладонь. Когда он нырнул в машину, двигатель с ворчанием ожил.

Джип дернулся вперед и стал набирать скорость.

Нил пристально посмотрел на дорогу позади них.

Никаких признаков Винса.

Вскоре после этого они скрылись за поворотом, и больше не было причин следить за тылами.

— Похоже, справились. — сказал Нил.

Марта повернула голову.

— Как думаешь, он сообщит на нас в полицию?

— Ни в коем случае. Копы — последние, кого он хочет видеть. Боится, что они за ним придут и арестуют.

— Значит, он был причастен? — спросила Марта.

— Еще бы. Он нанял Глитта совершить убийство, как мы и предполагали.

Сью ухмыльнулась через плечо.

— Вот сюрприз-то будет, когда он обнаружит пропажу своих денежек. Ты ведь там все сделал, верно?

В ответ Нил полез в багажное отделение за своим сиденьем. Он схватил скомканный пакет и поднял его, чтобы было видно.

— Вот это да!

Марта оглянулась назад.

— Надеюсь, ты заглядывал внутрь.

— О, я так и поступил. Он битком набит наличкой.

— Где он был? — спросила она.

— В шкафу его спальни. Я нашел его, пока ты исполняла свой номер с прыжками на трамплине. Которые, кстати говоря, были весьма впечатляющими.

— Ты смотрел?

— Немного.

Она скорчила гримасу, как будто отведала чего-то тухлого.

— Потрясающе, — пробормотала она. — Вообще не предполагалось, что ты это увидишь.

— Это было здорово, — возразил Нил.

— Это было унизительно. Я занималась всем этим лишь для того, чтобы…

— Я знаю, зачем ты это делала.

Она нахмурилась.

— Ты вообще должен был в это время деньги искать.

— Знаю.

— Тебе должно быть лестно, — сказала ей Сью.

— Ничего не мог с собой поделать, — оправдывался Нил. — За тобой было очень увлекательно наблюдать. Глаз не оторвать.

— Потрясающе. Рада, что ты оценил. Только вот я не хотела, чтобы ты это видел, вот и все. Я чувствовала себя… не знаю, шлюхой какой-то, вытворяя это для такого мразотного типа, как он. Кроме того, я боялась, что в конечном итоге сверну себе шею. Эта доска была ужасно высоко… Мне была видна оттуда вся крыша его дома. Представь: вот я скачу там вверх и вниз, думая, что в любой момент ты посигналишь, и мне можно будет остановиться. И молюсь, чтобы ты посигналил раньше, чем я поскользнусь, упаду и убьюсь нафиг. А ты, оказывается, стоял в это время у окна и наслаждался представлением.

— Клаксон не работает, — объяснил Нил.

— Что?

— Я пытался. Он не работает.

Марта подала звуковой сигнал.

— Странно, — сказал Нил. — Он не сработал, когда я пытался.

— У тебя было включено зажигание? — спросила она.

— Нет.

— Вот и причина.

— Ты шутишь.

— Нет. Это как с радио. При выключенном зажигании звуковой сигнал не сработает.

— Как тупо.

Оглядываясь на него, Сью сказала:

— Получается, тебе пришлось позвонить в дверь и вырубить Винса только потому, что ты не знал, как работает автомобильный гудок.

— Типа того.

— Ха! Вот это хохма!

— Я думала, ты знаешь как работает клаксон, — сказала ему Марта. — Или почему, как ты думаешь, я оставила ключ в замке зажигания?

— Мне нужно было просто повернуть его?

— Да. Как для радио.

— Ну… — Нил покачал головой.

— За это будешь наказан, — подсказала ему Сью.

Он рассмеялся.

Стараясь держаться подальше от основных дорог, Марта выбирала повороты наугад. Окольными путями они медленно приближались к ее дому.

Движение было затруднено даже в большинстве переулков.

Парни в машинах вокруг них откровенно пялились на Марту и Сью. Некоторые сигналили, свистели, громко комментировали или делали непристойные предложения. Марта игнорировала их. Сью — напротив. Некоторым парням она улыбалась. Другим махала. Но тут смеющийся подросток, сидевший в кузове пикапа со своими друзьями, сложил из пальцев одной руки букву «О» и потыкал в нее пальцем другой.

— Ну, разве это не мило, — пробормотала Сью, показав ему средний пальчик.

— Боже правый! — выпалила Марта. Она взмахнула рукой и шлепнула Сью по предплечью. — Не делай так! Ради всего святого, ты же в Лос-Анджелесе. Из-за тебя нас грохнут.

— Ты видела, что он показывал?

— Без разницы, что он там показывал. — Марта съехала на обочину и остановила машину.

Нил наблюдал, как пикап поехал дальше.

Марта повернулась лицом к Сью.

— Ты собираешься меня сейчас вышвырнуть? — спросила Сью.

— Нет. Конечно, нет. Но больше так не поступай. Неважно, что делают другие, просто с этого момента не обращай на них внимания, игнорируй. Ясно?

— Ну…

— Марта права, — сказал Нил. — В городе полно безумцев, которые только и ждут повода на тебя наброситься. И хорошо еще, если с кулаками, а не с пушкой.

— На меня?

— Да на кого угодно.

— Короче, чего здесь ни в коем случае не следует делать, — объясняла Марта, — Так это провоцировать на конфликт незнакомца.

— Знаете, — сказал Нил, — возможно, это упростило бы ситуацию, если бы вы обе снова надели свои рубашки.

— Мы сидим на них, — сказала ему Марта.

— Нам пришлось уносить ноги в спешке, — добавила Сью.

— Но теперь-то мы остановились, — уточнил Нил.

Сью ухмыльнулась Марте.

— Просто он не хочет, чтобы кто-то еще мог заценить.

— Эгоистичный ублюдок, — сказала Марта.

Они обе прыснули со смеху.

— Комедиантки, — укоризненно сказал Нил.

Расхохотавшись, они отстегнули ремни безопасности, и начали ерзать, приподниматься, и извиваться в ограниченном пространстве, чтобы суметь выудить свои рубашки из-под ягодиц, не выбираясь из машины. Затем наклонились вперед и надели их.

— Спасибо вам, дамочки.

— Пожалуйста, — ответили они в унисон.

Оставшаяся часть поездки прошла без выкриков, свиста, гудков клаксона, комментариев или непристойных жестов со стороны. Но мужчины из соседних машин по-прежнему поворачивали головы и пялились.

Глава 51

Нил водрузил пакет с деньгами на кофейный столик в гостиной Марты. Затем они некоторое время смотрели на него, переглядываясь.

— Может, стоит заглянуть внутрь? — спросила Марта.

— Кто мешает? Это теперь наше. — сказал Нил.

— Можете подождать, пока я отлить схожу? — поинтересовалась Сью.

— Мы не торопимся. — сказал ей Нил.

— Да, абсолютно, — согласилась Марта. — На самом деле, почему бы нам не объявить официальный тайм-аут на пять или десять минут? Я хочу выбраться из своих мокрых шмоток. Как только переоденусь в сухое, я приготовлю нам всем по «Маргарите». Сможем устроить небольшую вечеринку, а заодно и пересчитать добычу.

— Вот эта девчонка в моем вкусе, — сказал Нил.

Сью покосилась на него.

Он не был уверен, как понимать этот взгляд, но добавил:

— Ты тоже.

Сью и Марта посмотрели друг на друга так, словно были вовлечены в общую забавную тайну.

— Что такое? — спросил Нил.

— Просто… тебе не обязательно этого делать.

— Чего?

— Все эти «ты тоже».

— И все это «для вас обеих», — добавила Марта.

— Это выглядит довольно глупо.

— Я просто стараюсь… быть вежливым.

— Тебе не обязательно быть настолько вежливым.

— Мы не взбесимся, если с нами не обращаться абсолютно одинаково во всем.

— Вот именно, — сказала Сью. — Я не то чтобы… я не ревную к Марте, а она не ревнует ко мне.

— Мы на одной волне, — сказала Марта.

Они усмехнулись друг другу.

Затем вместе вышли.

Нил испытывал смешанные чувства: и облегчение, и любопытство, но в то же время ощущение того, что он здесь лишний. Его поразило, что временами он испытывал подобное чувство с тех самых пор, как Марта и Сью встретились в первый раз.

Нет, не с самого первого раза.

Это началось после признания Сью, что она побывала в сознании Марты при помощи браслета. Чтобы доказать, что браслет действует, она вывела Марту из комнаты и раскрыла пару каких-то фактов. Предположительно, речь шла о секретах, которые Марта утаивала от Нила.

Что, черт возьми, за секреты?

«Это не может быть чем-то особенно важным», — сказал он себе.

Но в результате обе девушки изменились. Между ними установилась некая связь.

Нил хотел быть к этому причастным.

Радуйся, что они не превратились в бешеных, ревнивых фурий, готовых вцепиться друг другу в глотки.

Повезло.

Нет, это не просто повезло, это настоящее чудо.

Марта и Сью сидели на диване. Они обе сменили купальники на другую одежду: Марта — на свободную белую футболку, а Сью — на белую плиссированную мини-юбку и желтый вязаный пуловер. И та, и другая были босиком. Они сидели близко друг к другу, упершись коленями в край кофейного столика. У каждой в руках была «Маргарита», но они еще не сделали ни глотка. Белые кристаллы соли густо покрывали края бокалов.

Прежде чем сесть, они убрали со стола. Теперь на нем не осталось ничего, кроме напитка Нила, стоявшего ближе к краю, перед Мартой.

Нил стоял по другую сторону стола с пакетом в руках.

— Готовы? — спросил он.

— Погнали, — сказала Сью.

Он наклонился и перевернул пакет.

Посыпались деньги. Связки банкнот, скрепленные резинками, падали из смятой горловины пакета и катились по столу. Толстые и тонкие пачки вываливались каскадом и падали на стол, стучали по деревянной столешнице, как брошенные на стол тетради, шлепали по нему, словно книги в мягкой обложке.

Через несколько секунд они уже не колотили по дереву; вместо этого они приземлялись на горку из денежных пачек, ударяясь с более мягкими звуками. Последние несколько стянутых резинкой стопок купюр, упав, бесшумно скатились вниз по серо-зеленым склонам.

Когда пакет стал почти невесомым, сорок или пятьдесят банкнот выпорхнули из него и рассыпались по куче. Выпала порванная резинка. А затем скрученная белая бумажка с рядами печатных синих строк.

Когда она соскользнула с кучи денег, Нил поймал ее и развернул, чтобы разглядеть.

— Кассовый чек? — спросила Марта.

Он кивнул. Чек был датирован 6 июля 1995 года, всего за несколько дней до смерти Элизы. Покупки были перечислены по пунктам.

Нил не хотел знать, что она покупала. Было очень тяжко представлять ее, все еще живую, толкающую продуктовую тележку по проходам супермаркета. Алка-Зельтцер. Она купила Алка-Зельтцер.

На него нахлынули воспоминания.

Элиза в своей голубой атласной пижаме.

Ощущение пакетика из фольги в кармане ее рубашки.

То, как у него перехватило дыхание, когда она залпом выпила полный стакан шипучего лекарства.

Какой она была в тот первый раз, когда позволила ему расположиться на диване и вселиться в ее тело. Какой взволнованной, растерянной, и взбудораженной она себя чувствовала. Она никому раньше не позволяла такого делать. Нил оказался первым. И единственным.

— Все хорошо? — спросила Сью.

Они на пару с Мартой уставились на него.

Нил покачал головой. Сминая чек в руке, он сказал:

— Это навело меня на мысли об Элизе, только и всего.

— Ну хватит нагонять на всех тоску. Мы же праздновать собирались, в конце-то концов.

Марта с серьезным видом сделала жест своим бокалом и сказала:

— Мы должны ее помянуть.

— Тост, — сказала Сью. — Отличная идея.

Нил подошел к краю стола, взял бокал с «Маргаритой» и вернулся на свое место. Марта и Сью поднялись на ноги с другой стороны.

— За Элизу, — провозгласил он. — Хотел бы я, чтобы тебя не убили. Но раз уж они это сделали… — ему стоило огромных усилий, чтобы сдержаться и не потерять самообладания. — Где бы ты ни была — молю Бога, что на Небесах, если они существуют, — пусть сегодня вечером ты улыбнешься, глядя на нас сверху. — дрожащим голосом он добавил: — Я не смог тебя спасти. Позволил им убить тебя, но… мы уже заставили их заплатить и еще заставим… — он тяжело сглотнул. — Они заплатят высокую цену за то, что с тобой сделали.

— Они пожалеют, — пробормотала Сью.

Марта кивнула.

— Очень сильно пожалеют.

— Это первый взнос, — сказал Нил. — На этот раз они заплатили зелеными. Следующий взнос будет красного цвета.

— Охеренно хорошо сказал! — поддержала Сью.

Нил вытянул руку. Когда он держал свой бокал с «Маргаритой» над кучей денег, Марта и Сью чокнулись с ним своими бокалами. Сбитые крупинки соли, просыпались на банкноты.

— А денег-то реально целая куча, — сказала Сью.

Нил кивнул. Он вцепился в свой бокал, пока Марта снова наполняла его из блендера.

— Пятьсот тысяч долларов, — протянула Марта. Наполнив бокалы, она направилась на кухню.

— Интересно, все ли они там, на месте, — сказал Нил.

— Хочешь пересчитать? — спросила Марта через плечо.

Сью скептически взглянула на кучу налички.

— Считать до Рождества будем.

Нил поставил свой бокал на стол и взял одну из пачек. Та была толщиной в дюйм. Он пролистнул ее большим пальцем.

— Всё по двадцатке, — сказал он. Бросил ее в кучу и взял другую. — Пятидесятки.

Сью, тоже взяла одну пачку:

— Эй! А у меня только десятки.

— Глитт, должно быть, попросил, чтобы были номиналы, которые можно тратить, не привлекая к себе ненужного внимания.

Сью покопалась в куче, раскладывая стопки вокруг, как будто выискивала единственный потерявшийся носок в ворохе белья. Через некоторое время она сказала:

— Ну, здесь есть и сотенные.

Марта вошла в гостиную с тарелкой чипсов тортилья в одной руке и миской сальсы в другой.

— Итак, вы уже все подсчитали?

— А Санта уже приходил? — спросила Сью.

Марта расставила закуски на краю стола.

— Не вижу никакой серьезной потребности все пересчитывать. Если это действительно те деньги, что предназначались для выплаты… — она посмотрела на Нила и приподняла брови.

— Почти гарантировано, — сказал он.

— Почему ты в этом так уверен?

Нил поставил свой напиток.

— Во-первых, я увидел лицо Глитта в сознании Винса. — он пересек комнату, взял стул с прямой спинкой и, вернувшись с ним к столу, сказал: — Это было в самом начале, когда вы двое были в баре, а Винс готовил напитки. Он только что рассказал об убийстве Элизы. — Нил поставил свой стул рядом с чипсами и сальсой, после чего сел. — Одна из вас… Сью… спросила, кто ее убил. Когда он сказал, что не знает, в его голове вспыхнул образ Глитта.

— Фантастика, — сказала Марта. Она обмакнула чипс в сальсу, отправила его в рот, затем передала тарелку Сью.

Сью зачерпнула пригоршню.

— Сальсу будешь? — предложила Марта.

Сью покачала головой и спросила Нила:

— Как ты узнал о деньгах?

— Тот фильм, о котором ты его спрашивала.

— Ха! Я так и подумала!

— Награда в миллион долларов на парковке. Чак Норрис.

Сью просияла.

— Нормальный такой прилив вдохновения, — сказала ей Марта. — И так тонко!

Сузив глаза, Сью кивнула.

— А вы уловили, как я поменяла сумму на целый миллион? Хитро, да? Не хотелось вызывать у него подозрений.

Нил и Марта расхохотались. Сью, выглядевшая вполне довольной собой, наблюдала, как они смеются. Она сделала глоток «Маргариты», затем поднесла горсть чипсов ко рту и взяла кусочек зубами. Жуя, наблюдала за их весельем. Проглотив, она сказала:

— Зовите меня просто «Гениальная Сью».

Некоторое время спустя Марта спросила:

— Кстати, что за фильм-то был?

— Да придумывала на ходу.

— Мне так и показалось.

— Но это определенно сработало, — сказал Нил. — Заставило его задуматься о передаче денег. — обратившись к Марте, он сказал: — Знаешь, что происходит в голове у людей, когда они о чем-то думают? Это как фильм прямо у тебя в мозгу.

— Конечно, — кивнула она. — Сны наяву и все такое.

— Верно. Что ж, я должен был увидеть его. Я видел, как он припарковал свою машину у «Видео-Сити» и достал продуктовый пакет. Он собирался оставить его там для Глитта. — Нил кивнул в сторону кучи денег на столе. — Вот почему я искал именно такой пакет в его доме.

— Он был в сейфе? — спросила Сью.

— У него нет сейфа.

— Ха. — она выглядела так, как будто ее обманывали. — Ты шутишь.

— Нет, никакого сейфа.

— Вот ведь гадство! А я все время заставляла его думать о чертовой комбинации?

— И это сработало бы, если бы она у него была. Идея была очень даже достойная похвалы.

— Я безопасна, как сейф, — сказала Марта, припоминая их сценку, разыгранную в доме Винса. — Она хотела бы спрятать во мне свои драгоценности.

Сью ухмыльнулась ей.

— Ага, с черного входа.

— Это было убойное шоу, — сказал Нил.

Ухмыляясь и качая головой, Марта сказала Сью:

— И эта потрясающая история о том, как ты взломала винный шкаф своего отца. В девять лет?

— Блестяще, — сказал Нил. — Винс, наверняка вспомнил бы каждую цифру и каждый поворот своего кодового замка — мне осталось бы только подойти к его сейфу, и открыть его без промедления. Даже не сомневаюсь.

— Именно так я себе это и представляла, — сказала Сью и пожала плечами. — Не моя вина, что у него не оказалось сейфа.

— Ты чудо, — сказала ей Марта.

— Что ж… спасибо. Иногда бываю немного чудеснее, чем обычно. Да ты и сама не промах.

— Благодарю.

Сью кивнула и сделала глоток. Потом нахмурилась.

— Самое сложное заключалось в том, как вплести кодовый замок в сюжет. Тут и правда нужна была настоящая гениальность. Потому что в том шкафу с выпивкой вообще-то не было никакого кодового замка. Требовался ключ, который папа носил на цепочке. Вместе с маленьким золотым крестиком, потому что он боялся вампиров. И мне пришлось стащить с него цепочку той ночью, пока он кемарил.

Марта и Нил уставились на нее.

— Ну, чего? — спросила Сью.

— Это, что была правдивая история? — не верил своим ушам Нил.

— Что касается комбинации — нет. Но в остальном, думаю да, так и было.

— Похоже, у тебя была интересная жизнь, — сказала Марта.

— В основном — не особо, — ответила ей Сью. — Ну, было там несколько кое-каких приключений, но в основном плохие. Все самое лучшее случилось после того, как я столкнулась с Нилом. Как только его увидела — сразу поняла, что это тот парень, которого я ждала. Решила отправиться с ним, если он меня возьмет. Я влюбилась в него, вот в чем дело. Никогда не думала, что попаду в такую историю с волшебным браслетом, убийством — или кражей полумиллиона долларов. Или что встречу тебя, Марта. До сих пор не верится, просто дичь какая-то.

— Я рада, что все так обернулось, — сказала Марта. — Сначала я была немного расстроена, но…

— Узнать меня — значит полюбить. Верно, Нил?

— А ты еще и скромница, — сказал он.

— В любом случае, — продолжила Сью, — Пока я не связалась с вами, разбойниками, никогда в жизни еще не была так счастлива. — она подняла свой бокал и выпила.

— Теперь ты можешь позволить себе собственный джип, — сказал ей Нил.

— Ты хочешь джип? — спросила Марта.

Сью опустила свой бокал.

— Ага. Джип «Чероки». По крайней мере, хотела. Теперь уже не уверена.

— Ты о чем? — спросил Нил в смятении. — Ведь это было твоей мечтой. Колесить на новеньком полноприводном «Джипе Чероки» по всей стране, осматривая достопримечательности и знакомясь с людьми. А теперь ты этого не хочешь? Теперь, когда ты богата? Когда ты действительно можешь себе это позволить?

Марта нахмурилась.

— Если мы разделим выручку на три части, — сказала она, — у вас в итоге получится… более ста пятидесяти тысяч долларов. На эти деньги можно накупить целую кучу джипов.

— Ну… мне нужен всего один.

— И в чем проблема? — спросил Нил.

С грустным выражением на лице Сью сказала:

— Я не хочу уходить и разделять нашу команду. Ну то есть, понимаете… ну как объяснить? Хочу, чтобы мы оставались вместе. Если бы я уехала одна — или даже с тобой, Нил, — я бы почувствовала, что чего-то не хватает.

— Ага, меня. — сказала Марта, тщетно пытаясь изобразить улыбку. — Ради всего святого, вы не можете оставить меня.

— И в мыслях не было, — сказал ей Нил.

— Ни за что, — сказала Сью. — Чтоб мы тебя бросили — да не в жизнь!

— Да уж, очень на это надеюсь. В конце концов, это я здесь беременна.

Глава 52

Нил ошеломленно посмотрел на нее.

Марта пристально глядела на него поверх своего бокала.

— Или, скажем так, возможно беременна.

— Возможно беременна? — спросил Нил.

— Это один из двух ее больших секретов, — с бесовской ухмылкой пояснила Сью.

— А какой второй? — спросил Нил.

— Все еще секрет, — ответила Сью.

Марта отставила свой бокал.

— Это еще не точно. Мне вообще не следовало упоминать об этом, но… у меня уже довольно серьезная задержка и…

— Завтра пойдем и купим тест на беременность, — сказала Сью.

Марта бросила на нее беспокойный взгляд.

— Мне не следовало ничего говорить об этом, пока мы не уверены.

— Не бери в голову. Спорим на тысячу баксов, что ты залетела? Хотя не, на десять тысяч — на секунду я позабыла, что теперь богата.

Нил попытался придумать, что бы такое сказать. Наконец, ему удалось спросить Марту:

— Ты действительно думаешь…?

— Я почти уверена.

— Мало того, — сказала Сью, — Марта считает, что шансы на то, что ты отец, по меньшей мере, пятьдесят на пятьдесят.

— Сью! — выпалила Марта и рассмеялась. Обращаясь к Нилу, она сказала: — Если я и беременна, то от тебя.

— Это обнадеживает.

— Ты единственный…

— Кому она в этом призналась.

Они оба посмотрели на Сью.

— Ладно. Ладно. Извините, — она подняла руки. — Мне пора заткнуться. Похоже, мне лучше дать вам время, чтобы обсудить все наедине. — она поставила пустой бокал на стол, затем встала. — Пойду прогуляюсь. Вернусь примерно через часок.

— Тебе не обязательно, — сказала Марта.

— Да, все норм, — помахала им Сью, направляясь к входной двери.

— Тебе не обязательно уходить, — повторила Марта. — Правда, не нужно.

Взявшись за ручку двери, Сью оглянулась.

— Вам двоим нужно немного побыть…

— Не надо, — сказала Марта. — Оставайся здесь. Пожалуйста. Я не хочу, чтобы ты выходила на улицу… Уж точно не в одиночку. Не раньше, чем все это закончится. Скажи ей, Нил.

— Это может быть опасно, — сказал он. — Лучше не надо…

— Я не хочу мешать.

«Может, было бы лучше, если б она помешала», — подумал Нил. Он не был уверен, что ему хочется остаться с Мартой наедине. О чем бы они говорили? О будущем? Об обязательствах? А что, если ее не устраивает сложившееся положение вещей?

Нил хотел ребенка. Он предполагал, что всегда надеялся когда-нибудь стать отцом. Но время казалось слишком непонятным и неподходящим, чтобы на него свалилось такое.

Если удастся отложить это до момента, когда разберемся с Глиттом и Винсом…

— Ты нам не мешаешь, — сказала Марта Сью.

— Где-то там бродит Глитт, — добавил Нил.

Сью слегка улыбнулась.

— А он где-то там не бродил, когда я ходила в торговый центр сегодня днем?

— Сью! — выкрикнула Марта. — Прошу тебя!

— Вам нужно побыть наедине. — с этими словами она распахнула дверь.

Марта вскочила на ноги и бросилась к ней, выпалив:

— Я серьезно! Черт возьми! Не ходи на улицу! Я не позволю тебе уходить черт знает куда, чтоб тебя там убили.

Нил встал. Но он остался на месте, не зная, что делать.

Сью, повернувшись лицом к Марте, подняла обе руки и покачала головой.

— Ладно, ладно! Вау! Спокойно!

Марта преградила путь Сью рукой и захлопнула дверь. Задвинула щеколду. Затем прислонилась спиной к двери. Она учащенно дышала. В глазах на секунду мелькнуло лихорадочное отчаяние.

— Извини, — выдохнула она. — Я просто… мне жаль. Все… Я немного напугана, ясно? Все… идет слишком хорошо. — она посмотрела на Нила, затем снова на Сью. — Понимаешь, о чем я? Мы так ловко надули этого хмыря Конрада. Внезапно разбогатели. Я хочу сказать, это же куча денег. И у меня, вероятно, будет ребенок от тебя, Нил. У нас будет сынок или дочка. Мы будем семьей. И еще есть мы. Мы трое. Мы вместе… мы отличная команда, как ты и сказала, Сью. Мы втроем. Короче говоря, я просто не могу смириться с мыслью, что все это может внезапно пойти прахом. Я хочу, чтобы мы оставались вместе, в безопасности. — ее губы скривились, а в глазах блеснули слезы. — Хорошо?

— Хорошо, — сказала Сью.

— Если мы будем держаться вместе, с нами ничего не случится. — взгляд ее влажных глаз метнулся к Нилу. — Согласен?

— Согласен, — пробормотал он сквозь комок в горле.

— А ты? — спросила она Сью.

— Я только за.

— Если с кем-то из вас что-то случится… я этого не переживу.

Сью подошла к ней. Она прижалась лицом к белой футболке Марты, чуть ниже плеча. Руки Марты обхватили ее.

Они обнимали друг друга и плакали.

Нил наблюдал. Он был рад, что Марта уговорила Сью остаться, но близость между ними беспокоила его как никогда.

В чем дело? Что со мной?

Он взглянул на золотую змейку, обвившуюся вокруг его левого запястья.

Нет. Не стану. Не с ними. Они вольны иметь свои секреты.

Я не желаю их знать.

Не могу вторгаться в них. Это было бы неправильно, и я не сделаю этого, несмотря ни на что.

— Нил, — позвала Марта.

Прижавшись губами к белой футболке Марты, Сью сказала:

— Иди сюда, милый.

— Я? — спросил он.

— Ага, ты, — утвердительно кивнула Марта.

— Ладно.

Когда он приблизился к ним, Марта заглянула ему в глаза. Она раскрыла объятия и протянула руки ему навстречу за спиной Сью. Скользнув ближе, он нежно прислонился к спине Сью. Сквозь трикотаж ее кофты ощущался жар тела. Он осязал изгибы ее спины и упругие бугорки ягодиц.

Руки Марты ласкали его бока. Он прижался к Сью, обняв ее, и положил руки на бедра Марты. Ладони сдвинулись вверх, ощущая гладкость ее кожи через футболку.

Он зарылся лицом в мягкое тепло волос Сью.

Потянувшись за спину, Сью обвила руками тыльную сторону бедер Нила. Ее руки скользнули вверх и вцепились в его ягодицы.

Он поцеловал ее в затылок. Волосы щекотали его лицо. Около шеи они были влажными.

— Чувствую себя мясом в сэндвиче, — пробормотала Сью.

— Мясо — самая везучая часть, — сказала Марта. — Ты можешь чувствовать нас с обеих сторон.

— Это да. — Сью извиваясь, терлась о них. — Только вам сперва придется меня распаковать.

Нил отметил, что больше никто не плачет.

Он нащупал низ трикотажного пуловера Сью. Тот был частично заправлен за пояс ее юбки. Он высвободил его, затем начал задирать. Она подняла руки, чтобы ему легче было стянуть пуловер ей через голову.

Вместо того, чтобы опустить руки, Сью подняла их и прижала к двери. Выпрямив локти, она уперлась ладонями в деревянную плоскость немного выше плеч Марты. Откинула голову назад. Лицо Марты склонилось к ней.

До Нила дошло, что они целуются.

И показалось это совершенно нормальным. Он смутно удивился, почему не чувствует себя потрясенным или обиженным. Не чувствует приступов ревности.

Прижавшись к спине Сью, он скользнул руками от пояса ее юбки вверх по ее обнаженным бокам. Пробежав пальцами по ее ребрам, он протянул вперед руки и обхватил мягкие, гладкие, упругие холмики ее грудей с твердыми сосками, к которым прижимались его ладони.

Тыльной стороной ладоней он почувствовал мягкое прикосновение грудей Марты.

На ней все еще была футболка, но без лифчика. Нилу все это время было известно, что она не надевала ничего, кроме футболки, после возвращения домой. Ни бюстгальтера, ни трусиков. Это было очевидно по тому, как футболка прилегала к телу.

Повернув кисти, он приподнял ее груди. Они мягкой тяжестью лежали на тыльной стороне его раскрытых ладоней. Нил продолжил приподнимать их, двигая ладони вверх. Он почувствовал, как ее соски трутся о костяшки его пальцев. Раздвинув пальцы, он поймал твердые комочки плоти. Сжал их через футболку. Марта прерывисто вздохнула.

Мгновение спустя руки Сью поднялись откуда-то снизу. Они столкнулись с руками Нила, оттолкнув их от груди Марты. Он подумал было, что она сделала это, чтобы помешать ему. Затем понял, что Сью задирает одежду Марты. Он помог. Марта подняла руки. Нил стянул футболку и отбросил ее в сторону.

Теперь она была полностью обнажена, и на Сью не было ничего, кроме ее плиссированной белой мини-юбки.

Обе женщины, казалось, в одно и то же мгновение заметили, что Нил все еще полностью одет. Марта протянула руки мимо талии Сью и вытянула полы его рубашки из брюк. Сью, все еще прижатая к Марте, завела руки себе за спину и расстегнула ремень Нила.

Это оказалось довольно затруднительным делом.

Нил едва не предложил разобрать их сэндвич и переместиться в спальню.

Спятил? Держи рот на замке — ты можешь загубить все дело. Прерви происходящее хоть ненадолго, и все может закончиться. Кому-нибудь станет стыдно…

И у тебя, может, больше никогда не возникнет такого шанса.

Не упускай его.

Он ничего не сказал. Помог снять с себя рубашку. Пока Марта ласкала его, Сью работала над его шортами. Он позволил Сью расстегнуть их и стянуть по бедрам вместе с трусами.

Чья-то рука — он не знал, чья именно — обхватила его член.

И легонько заскользила вверх-вниз.

В тот же миг, как таинственная рука исчезла, Сью пяткой спустила штаны Нила до щиколоток. Он переступил через них и избавился от обуви, помогая себе ступнями.

Затем скользнул руками вверх по ногам Сью и забрался под плиссированную юбку.

Под ней ничего не было.

Это не удивило Нила, но очень обрадовало. Он обхватил ладонями ее бедра спереди. Пока он медленно поднимал их вверх, юбка Сью куда-то исчезла. Он больше не чувствовал ее на тыльной стороне своих ладоней.

Он смутно ощущал, что Марта и Сью обнимаются, исследуя друг друга руками, и целуются, тихо постанывая.

Рука, по его догадке принадлежавшая Марте, сжала одну из его ягодиц, впиваясь кончиками пальцев в ложбинку.

Он, извиваясь, терся о потную спину Сью. Его пальцы скользнули внутрь нее. Она ахнула и заерзала на его руке. Вскоре она изгибалась и металась, издавая всхлипывающие звуки. И Марта тоже. Нил не знал, что происходит с Мартой, и кто это делает, но она пребывала в таком же заметном исступлении, как и Сью.

Кто-то взял его за руку.

Потянул его ладонь вперед, прочь от Сью, и втиснул между ног Марты. Та вскрикнула. Но не от боли, а от неожиданности и удовольствия.

Должно быть, Сью была той, кто переместила его руку.

Мило с ее стороны, что она готова делиться.

Другой рукой он потянулся к левой груди Сью. Но та уже была занята ладонью, так что он потянулся еще дальше и сжал грудь Марты.

Одной рукой Сью потянулась за спину в поисках Нила и нашла его.

Марта, которая безудержно извивалась, вдруг выпалила:

— Прекратите! Прекратите! Отпустите! Все… остановитесь.

Она отпихнула его руку.

Сью замерла неподвижно.

— Что такое? — выдохнул Нил.

— Отпустите. Все… отпустите меня. Отойдите назад.

Знал, что это слишком хорошо, чтобы продолжаться долго.

Сью отпустила его. Он сделал пару шагов назад. Воздух холодил его вспотевшую кожу в том месте, где он прижимался к Сью. Пенис стоял торчком, такой твердый и напряженный, что, казалось, вот-вот взорвется. Его правая рука, покрытая каплями пота, свисала вдоль тела.

Сью высвободилась из рук Марты и медленно попятилась назад. Ее вспотевшие волосы прилипли к голове. Спина блестела.

Нил отошел немного в сторону, чтобы заглянуть за Сью. Марта стояла спиной к двери, расставив ноги и прикрываясь руками. Влажные пряди волос прилипли к ее лицу. Она задыхалась, хватая ртом воздух. С кожи стекали бисеринки пота.

— Ты в порядке? — спросила ее Сью.

Марта кивнула, ее рот приоткрылся.

— Нил, — выдохнула она, — ты… хочешь одну из нас?

Затаив дыхание, он кивнул.

— Черт возьми, скорее уж… он хочет… нас обеих.

— Я думаю, ты права, — сказала Марта.

— Да, это так, — признался Нил.

— Сразу обеих не выйдет.

О, черт! Вот оно! Я знал, что это было слишком хорошо, чтобы…

Марта перевела взгляд на Сью.

— Сначала ты, — сказала она.

— Уверена, что ты не хочешь начать первой?

— Иди сюда, милый, — сказала Марта Нилу.

Он подался к ней. Она притянула его ближе к своему разгоряченному, потному телу. Руки блуждали по его спине, пока она целовала его. Ее язык скользнул ему в рот. Она ерзала, прижимаясь к нему.

И неожиданно дала ему отпор.

Оттолкнув его, Марта развернула его, обхватила руками грудь и крепко прижала к себе. Он почувствовал ее сильные объятия, ее дыхание сбоку на своей шее, давление ее грудей, упершихся ему в спину, щекотание ее лобковых волос на своих ягодицах.

— Иди и возьми его, милая, — сказала она Сью.

По лицу Сью расплылась ухмылка.

Ей пришлось подпрыгнуть.

Нил поймал ее. Обхватив руками ее гладкие ягодицы, он приподнял ее. Затем очень медленно опустил на себя. Он наблюдал, как его член полностью погружается в тугую плоть Сью.

Марта отпустила его грудь. Она положила руки Сью на бока, чуть ниже подмышек.

Сью подалась вперед. Ее груди прижались к торсу Нила, когда она целовала Марту через его плечо. Затем она поцеловала и его. Потом Марта куснула его за ухо.

А дальше все стало совсем безумно.

Они тискали друг друга, извивались и стонали. Пока он двигал бедрами, погружаясь в Сью, Марта упиралась своим лобком в его зад. Язык Сью был у него во рту. Затем в его рту оказалась грудь Сью, когда он приподнял ее повыше, а она в это время целовала Марту. А потом грудь выскользнула, когда он опустил ее, прижал к себе и глубоко вошел в нее. Она вскрикнула и содрогнулась.

В какой-то момент они упали, приземлившись на ковер перед дверью. Нил все еще был погружен в Сью, а Марта, должно быть, стояла на четвереньках позади него, пока он продолжал. От ее прикосновений его тело корчилось и выгибалось. Он кончил так мощно, что подумал, будто никогда больше не сможет пошевелиться.

Долгое время все они лежали, распластавшись на полу.

Ковер под Нилом казался колючим. В комнате было почти темно. Подул мягкий ветерок, шевельнув занавески, скользя, словно кончиками пальцев, по его горячей, влажной коже.

Нил уже почти заснул, когда что-то коснулось его губ. Он открыл глаза. В тусклом свете он увидел грудь, нависшую перед его глазами. Она была слишком велика, чтобы принадлежать Сью. Медленно раскачивающийся сосок коснулся его губ.

Его член, обмякший на бедре, начал приподниматься.

И был встречен влажным круглым отверстием с языком внутри.

Нил втянул сосок Марты в рот.

С другой стороны его тела, Сью энергично работала губами.

Нил не мог поверить в происходящее.

— Что же вы со мной делаете? — простонал он некоторое время спустя.

— Абсолютно все, что захотим, — ответила Марта.

— Нравится пока? — спросила Сью.

— Очень.

Глава 53

Когда Нил проснулся, в спальне было темно. Занавеска над ним поднималась и трепетала, впуская лунный свет и легкий бриз. Ветерок овевал его кожу. Он был в меру прохладным, и дарил чудесные ощущения.

Чья-то рука легла ему на грудь.

Его голова была приподнята, как будто покоилась на высокой твердой подушке. К затылку прижимался твердый бугорок. Тазобедренная кость?

Повернув голову, он почувствовал прикосновение кожи к щеке. В нескольких сантиметрах от его глаз была поросль серебристых волос, залитых лунным светом. За завитками волос было пустое пространство, по обеим сторонам — бедра. С такого близкого расстояния бедра выглядели как огромные, покрытые снегом склоны, уходящие вдаль. Только темнее. Скорее, песчаные дюны, омытые лунным светом.

Они, казалось, заканчивались коленями.

Там, где был край матраса.

Она лежала поперек, ее ноги — ниже колен — свисали с кровати.

Пальцы игрались с волосами Нила.

— Не спишь? — прошептал знакомый голос Марты.

— Нет.

— Привет.

— Было здорово.

— Ага.

Рука, лежащая у него на груди, сдвинулась вниз. Ее открытая ладонь несколько раз похлопала его, погладила бедро, прошлась по животу, скользнула ниже и сжала его там.

Нил посмотрел вниз на свое тело. Рука принадлежала Сью.

Она лежала на спине рядом с ним — неясный силуэт, темнее белой простыни. Сью выглядела так, как будто все еще спала — неподвижная, ноги расставлены, левая рука согнута на животе, правая вытянута под углом и покоится на Ниле.

Но она должна была бодрствовать, иначе ее рука не двигалась бы так.

Он поднял голову, чтобы рассмотреть ее получше.

Лицо Сью находилось чуть выше плеча Марты, макушкой она касалась ее левой щеки.

«Что, если бы они были там соединены? — подумал Нил. — Как сиамские близнецы, сросшиеся головами».

Он улыбнулся этой мысли.

Мне не пришлось бы беспокоиться о том, что я влюблен сразу в двух женщин — была бы только одна. Одно сказочное существо.

Нужно было бы придумать ему имя.

Марта-Сью?

Как насчет Половинки?

Он рассмеялся.

Половинки разъединились, Сью повернула лицо, чтобы посмотреть на него, а Марта подняла голову с матраса. Рука Сью отпустила его.

Она издала вопросительное «Мммм?»

— Ничего, — прошептал Нил. — От того, как ваши головы прижались друг к другу, я на мгновение подумал, что вы могли бы быть двумя половинками одной девушки.

Марта рассмеялась.

— Две половинки одной задницы? — спросила Сью.

Марта засмеялась сильнее.

— Сдвоенная девушка, — сказал Нил. Он положил голову на бедро Марты. От ее смеха оно подпрыгивало. Ухмыляясь, он уставился в потолок. — Половинки попки — это немного не то.

Услышав это, расхохоталась и Сью.

Они обе заливались хохотом, как парочка буйнопомешанных.

Нил чувствовал себя так, как будто у него под головой был батут.

Когда тряска прекратилась, Марта сделала глубокий вдох и шумно выдохнула. Она спросила:

— Так что такое «сдвоенная девушка»?

Сью продолжала посмеиваться.

— Сказочное мифологическое существо, — пояснил Нил. — Две великолепные греческие богини с одним телом и двумя головами.

— И с двумя задницами, — уточнила Сью.

Кровать снова затряслась.

Испугавшись, что у него может заболеть голова, Нил сел. Он повернулся и встал коленями на матрас. Марта и Сью продолжали смеяться, склонив головы друг к другу, а их тела образовывали прямой угол.

— Пара попок, пара кисок, всего по паре, — сказал Нил.

— Четыре сиськи, — поправила его Сью.

— Это уже принимает пошловатый оборот, — прокомментировала Марта.

— Да, Сью, следи за языком.

— За своим следи, приятель!

— Детишки, успокойтесь, — одернула их Марта.

Нил нырнул вниз, потянувшись в ее сторону. Не успел он до нее дотянуться, как она вскрикнула «Не-е-ет!» и поджала колени. Затем взвизгнула, когда он прижал свой широко открытый рот к ее животу и сильно дунул. К ее визгу присоединился звучный шум, похожий на затяжной пук.

— Фу! — вскрикнула Сью. — Кто тут прогремел?

Марта оттолкнула Нила. Его рот оторвался от ее живота с шумным чавкающим звуком. Когда он балансировал перед ней на коленях, Сью атаковала его сбоку. Он приземлился на спину, взметнув колени в воздух, его голова и плечи свесились с края кровати. Сью забралась на него сверху.

Казалось, она пыталась что-то сказать, но от приступа хохота у нее ничего не выходило.

Нил хотел предупредить ее, что сползает с матраса.

Но сам тоже не мог произнести ни слова.

Она подпрыгивала на нем, вышибая воздух.

Скольжение продолжалось.

— Эй-эй, — на выдохе прохрипел он.

— Эге-гей! — Сью прыгала на нем, ее ягодицы шлепали по его животу.

— Эй! — вскрикнула Марта.

Ноги Нила взлетели вверх.

И были схвачены за лодыжки двумя руками. Его удержали и потянули назад. Когда его потащили обратно на матрас, Сью чуть не свалилась с него. Он быстро протянул руки и обхватил ее за талию. Так ей удалось удержаться на нем.

Потом они оба лежали, вытянувшись на спинах, тяжело дышали и смеялись. Марта, спасшая его от падения, расположилась на коленях между их ног. Она держала руки на бедрах и покачивала головой.

— Вот что бывает, — изрекла она, — когда люди чрезмерно увлечены. Ведь вы запросто могли свернуть себе шеи.

Сью протянула руку и шлепнула Нила по груди.

— Гляди на нее, она уже ведет себя как мамочка, хотя у нее еще даже ребенок не родился.

— Мамочка Марта, — отозвался Нил.

Марта подалась вперед и столкнула Сью с кровати. Когда Сью взвизгнула, приземлившись на пол, Марта повернулась к Нилу.

— Эй! — выдохнул он. — Я сдаюсь! Пощади! Ведь я же отец твоего ребенка!

— Слабаки, — сказала Марта. Толкнув коленом, она скатила Нила с матраса.

Он грохнулся на пол.

По другую сторону кровати задыхаясь хохотала Сью.

— А теперь, — сказала Марта сверху, — всем успокоиться, пока из-за вас меня не выселили.

— У нас есть полмиллиона долларов, — указал Нил с пола.

— Пятьсот кусков, — добавила Сью с другой стороны.

— Это не повод увлекаться, — возразила Марта.

— А по мне, так это достаточно веская причина, — сказала Сью.

— Мы можем вернуться наверх? — спросил Нил. — Здесь внизу так одиноко. И пол жестковат.

— Хорошо, но больше не буянить.

— Буянить? — сказала Сью.

— Ты была права, Сью, — воскликнул Нил. — Она превращается в мамочку у нас на глазах.

— Займите свои языки другим делом, — сказала Марта.

Они лежали бок обок на кровати, с Мартой посередине. Потребовалось некоторое время, чтобы они перестали смеяться и успокоились. Хотя Нил восстановил дыхание, по его телу продолжал струиться пот. Ветерок, дующий из окна, был прекрасен.

— Знаете что? — подала голос Сью.

— Что? — спросила Марта.

— Это… это же просто классно.

— Ага, — ответила Марта.

— Да, — согласился Нил. — Боже мой. Да.

— У меня никогда не было никого, похожего на вас двоих, — сказала Сью. — Знаете? Я, это… я люблю вас так сильно, что сердцу больно.

— Точно, — сказала Марта. — Это больно, но и в то же время приятно.

— И мы ни за что на свете не разлучимся, — сказала Сью.

— Будь моя воля, то никогда, — прошептала Марта.

— А ты как считаешь, Нил? — спросила Сью.

— Я самый везучий парень на свете, — сказал он.

Марта сжала его руку.

— Черт возьми, будь уверен, что так оно и есть. Ты уже был самым счастливым парнем, когда у тебя была я одна. Теперь у тебя нас две, а скоро будет ребенок, и уже есть полмиллиона баксов.

— А у Винса нету, — сказала Сью.

— Ничего нет, — машинально поправил Нил.

— Все, что у него осталось — это его стояк, — сказала Марта.

— Думаю, он самый невезучий парень в мире.

— Если только, — сказал Нил, — он не соберет еще полмиллиона до двух часов.

— И как же ему это удастся? — спросила Марта.

— А как он их раздобыл в первый раз?

— Мы сперли у него деньги всего несколько часов назад, — подчеркнула Марта. — У него не было времени достать наличные, даже если он имеет такую сумму. Ведь все банки сейчас закрыты.

— Возможно, у него есть богатый друг с сейфом, набитым наличкой. Или, может, у него самого сейф ломится от денег. Он не вспоминал об этом, когда я находился в его голове, только поэтому я точно не…

— Сомневаюсь, — сказала Марта. — По-моему, его бабки у нас. И я уверена, что после двух часов Лесли Глитт будет очень зол.

Сью села. Повернувшись боком, она оперлась на руку и, обернувшись через плечо, взглянула на часы.

— Сейчас двенадцать минут первого, — объявила она.

— Вряд ли Винс планирует появиться там раньше часа, — сказал Нил.

— Если вообще собирается, — хмыкнула Марта. — Я бы на его месте не появлялась.

— Нет, скорее всего, он там появится, что-нибудь принесет, — сказал Нил.

— Свои извинения? — усомнилась Марта.

— Например, долговую расписку.

— Если бы я была стариной Винсом, — сказала Сью, — я бы положила бомбу в пакет и разнесла Глитта на куски.

— Хотел бы я насладиться этим зрелищем, — размечтался Нил.

— Когда планируем выдвигаться? — спросила Сью. Не дожидаясь ответа, она продолжила: — Не хочется ничего пропускать. Пожалуй, стоило бы поторопиться.

— Пока рановато, — ответил ей Нил.

— Я прихвачу видеокамеру, — сказала Марта. — Как минимум, мы должны отснять то, как явится Глитт и будет пытаться заполучить причитающиеся ему денежки. Если посчастливится, мы подловим их обоих. Это послужит доказательством того, что Винс его и нанимал.

— Доказательством для кого? — спросила Сью.

— Для копов. Для суда.

— Суд — это я, — сказал Нил.

— Считаешь себя Майком Хаммером[44]? — спросила Марта.

— А то! Разве что тот использовал сорок пятый калибр, а я — скромненький тридцать восьмой.

Марта перекатилась на бок. Она перекинула ногу через его бедра. Поглаживая ему грудь, она прильнула поближе. Он ощутил гибкость прижимающегося к нему тела, щекочущие волосы лобка, тяжесть и тепло ее бюста поверх своей руки. Она куснула его за плечо.

— Разрешишь побыть твоей Вельдой? — прошептала она.

Сью шлепнула Марту ладошкой пониже спины.

Марта вздрогнула.

— Ой!

— Не тяните время, банда. Если мы не прибавим темп, то все пропало. — Матрас качнулся, когда Сью соскочила с кровати. Нил наблюдал, как она пробежала через залитую лунным светом комнату, и остановившись у двери, протянула руку к выключателю.

У Нила от вспыхнувшего яркого света заболели глаза.

Марта, издав стон, уткнулась лицом ему в грудь.

— По коням! — воскликнула Сью, улыбаясь.

— У нас еще уйма времени, — сказал Нил.

— Кто знает, что мы провороним, если не доберемся туда первыми. Пошустрее, шевелитесь! — она хлопнула в ладоши. — Живее, живее! Время поджимает!

С очередным стоном Марта скатилась с Нила и растянулась на спине. Она держала руку перед лицом, чтобы заслонить от света глаза.

К тому времени, как Нил смог заставить себя сесть, Сью вышла. Он спустил ноги с кровати и остался сидеть, опустив голову.

— Мне не хочется шевелиться, — пробормотала Марта у него за спиной.

— Мне тоже.

— Почему она такая бодрая, чертовка?

— В этом часть ее очарования, — пробормотал Нил.

В комнату вприпрыжку ворвалась Сью.

Нил поднял голову. Обнаженная, она ухмылялась, прижимая к груди ворох одежды: свою белую плиссированную юбку и желтый вязаный пуловер, футболку Марты и шорты Нила.

— Вот, я даже ваши шмотки вам принесла. — она запустила шортами в Нила. Если бы тот вовремя не поднял руку и не поймал их, они попали бы ему в лицо. — Вставайте и одевайтесь, нам пора.

— Угомонись, — пробормотала Марта.

Сью швырнула в нее футболкой.

Нил оглянулся через плечо. Марта лежала на спине, опираясь на локти. Она смотрела на Сью, прищурив глаза, не пытаясь, однако, защититься. Футболка развернулась в воздухе, упала ей на голову и полностью закрыла лицо, плечо и одну грудь.

В таком положении она и осталась.

Под тканью вырисовывались черты ее лица. Нил мог различить изгиб ее лба, небольшие углубления в области глаз, бугорок на месте носа и впалость щек. Он также видел ее рот. Казалось, губы были сомкнуты и улыбки не выражали.

— Очень смешно, — сказала она, пошевелив ткань губами и подбородком.

Неожиданно в воображении Нила она предстала мертвой, с лицом, накрытым простыней.

Он отвернулся, встал и натянул шорты. Подтягивая их, он сказал:

— Нам не обязательно идти всем. Почему бы вам двоим не остаться здесь? А я съезжу и все улажу.

— Да ты, наверное, шутишь, — сказала Сью, застегивая юбку.

— Мы здесь не останемся, — добавила Марта.

Ткань больше не скрывала ее лица. Она сидела посреди кровати, исподлобья глядя на Нила, футболка лежала скомканной на ее коленях.

— Все, что я намереваюсь сделать, — это припарковаться и понаблюдать за тем, что будет происходить, — объяснил он. — И я воспользуюсь видеокамерой. Запишу все на пленку. И, может быть, использую браслет, чтобы вселиться в Глитта и посмотреть, куда он пойдет после того, как поймет, что его кинули. Нам не обязательно быть там всем троим, чтобы…

— Я хочу понаблюдать, — запротестовала Сью.

Усевшись на край кровати и скрестив ноги, Марта принялась натягивать футболку. Когда ее голова снова появилась, она посмотрела на Нила и сказала:

— Я знаю, что творится у тебя на душе.

— Возможно, — признал он.

— Переживаешь, что одна из нас может пострадать.

— Отрицать не стану. Ты не знаешь Глитта. Его… то, что он может сотворить с вами…

— Значит, по-твоему, нам будет лучше, если ты уйдешь посреди ночи, бросив нас? А мы будем сидеть тут одни, безоружные, и чувствовать себя в полной безопасности от Глитта?

— Ему неизвестно, где вы находитесь, — сказал Нил.

— Откуда ты знаешь?

— Точно я не уверен, — признался он, — но…

— Разве Глитт не собирался сегодня вечером снова наведаться к тебе в квартиру?

— Да.

— Мой адрес у тебя где-нибудь записан?

— Да, но…

— И тебе все еще не терпится бросить нас здесь на несколько часов, одних, и притом безоружных?

Нил недовольно покосился на нее.

— Если идешь ты, — сказала Марта, — то идем мы все.

— Все по-честному, — добавила Сью.

— Помимо всего прочего, — сказала Марта, — может случиться так, что мы тебе понадобимся. Если ты все-таки надумаешь попутешествовать с браслетом, нам стоит находиться в машине, чтобы присмотреть за твоим телом.

— Мы будем твоими телохранителями, — сказала Сью. Она стояла у кровати в своей белой плиссированной юбке, небрежно крутя пуловером сбоку от ноги. Ее бедра слегка покачивались из стороны в сторону. Юбка ходила взад-вперед, оглаживая бедра.

Она походила на чирлидершу, решившую податься в нудистки.

И Нил внезапно осознал, что не хочет никуда идти без нее.

Без нее или без Марты.

— Мы позаботимся, чтобы ты остался в целости и сохранности, — сказала Марта, — Пока ты, находясь в сознании Глитта, отправишься, один бог знает куда.

— А кто будет охранять вас? — спросил Нил.

— При малейших признаках опасности, — сказала Марта, — мы уедем.

— Кроме того, — подхватила Сью, — у нас твой пистолет. Это не та… не тот предмет, который можно взять с собой в путешествие с браслетом.

— В машине с нами ничего не случится, — заверила его Марта.

Нил перевел взгляд со Сью на Марту. Обе подняли брови, на их мордашках застыло лукавое выражение. Они понимали, что победили.

Он предполагал, что они всегда будут побеждать.

Двое против одного.

Половинки против меня.

«Могло быть и хуже», — решил он.

Только, пожалуйста, Господи, не допусти, чтобы с ними что-нибудь случилось.

Глава 54

Нил знал, что ему следовало заставить их остаться. Но в то же время не мог не радоваться, что они составили ему компанию. Было очень приятно расположиться на заднем сиденье джипа, когда они сидели перед ним, в достаточной близости, чтобы его касались их развевающиеся на ветру волосы.

Марта была за рулем. Они со Сью иногда переглядывались и обменивались какими-то фразами, которых Нил не мог расслышать.

Если с ними что-нибудь случится…

Он гадал, не рискует ли он ими, позволяя себя сопровождать. Или напротив, они были бы в большей опасности, оставшись дома?

«Так, по крайней мере, мы будем все вместе. — подумал он, — Я здесь, чтобы уберечь их».

Что, как он подозревал, было скорее оправданием. Настоящие причины, вероятно, были сугубо эгоистичными: он хотел, чтобы девушки находились рядом с ним. Отчасти потому, что в глубине души он страшился отправляться в одиночку на подобную миссию в столь поздний час. Но главным образом потому, что, по крайней мере, в настоящее время, ему показалось бы чересчур болезненным расстаться с любой из них.

Но ведь я сам их везу к Глитту. Он бы мог никогда нас не найти, а тут получается, что мы ИДЕМ к нему сами.

Внезапно охватившее его осознание абсурдности происходящего обрушилось с такой силой, что он представил, как наклоняется вперед между сиденьями и говорит: «Поворачивай. Едем домой».

Он хотел это сказать.

Но не смог.

Сегодня, и только сегодня, у Глитта назначено свидание с бумажным пакетом в урне возле «Видео Сити».

Если мы упустим его, он так и будет гулять где-то на свободе. А мы не будем знать, где. Рано или поздно он отыщет нас. И мы не узнаем, когда.

Отступи мы сейчас, и он нас обязательно прихлопнет.

Отправной точкой их поездки было жилище Марты. Оттуда пролегало множество путей до «Видео Сити». Но вскоре Нил обнаружил, что они едут тем же самым маршрутом, по которому он обычно ездил в видеопрокат.

Той же дорогой, по которой он ехал в воскресную ночь.

Скоро они должны были подъехать к тоннелю под автострадой.

Они остановились на сигнал светофора на Национальном бульваре. Повернувшись на своем сиденье, Сью оглянулась на Нила.

— Как делишки? — спросила она.

— В норме.

— Неубедительно, — сказала Марта. Одурачить ее не представлялось возможным.

— Бывало и лучше, — признал он. — Просто напуган. Лучше бы мы сейчас лежали в нашей кровати.

— Ничего, через пару часов все закончится.

— Вот как раз этого он и боится, — сказала Сью.

— Я знаю, что мы должны это сделать, — пояснил Нил. — Но мне это не нравится.

— А мне — да, — ухмыльнулась Сью.

— Тебе что?

— Нравится это. Я чувствую себя как тогда, когда мы катались на американских горках в Форте. Пони-Экспресс? Вся прям дрожу от волнения.

— Жаль, что меня там не было, — сказала Марта. Свет переключился на зеленый, и она миновала перекресток.

— Эта чертова штука забарахлила, — сказала ей Сью, — мы застряли на самом верху. Я была напугана до усрачки. Но все обошлось. И сейчас обойдется.

Нил, уже почти приготовился к тому, что Сью вот-вот ляпнет Марте про то, чем они занимались, застряв на самой высокой отметке американских горок. Он даже слегка удивился, что она этого не сделала.

— Когда все это закончится, — сказала Марта, — нам надо двинуть в Диснейленд.

— Точно!

— Теперь, с полумиллионом, — сказал Нил, — пожалуй, мы в состоянии себе это позволить.

Марта слегка повернула голову, и Нил увидел, как ее лицо тронула улыбка.

— Малышу понравится Диснейленд. После его рождения, нам придется возить его туда два-три раза в год.

— И все вместе, так ведь? — спросила Сью. Похоже, она хотела убедиться в том, что ее не вычеркнули из будущих планов Марты.

— Тебе придется катать коляску, — сказала ей Марта.

Нил заметил, что подземный тоннель под автострадой остался позади. Он вообще не заметил этого, ни на секунду не придал значения угрожающим бандитским граффити, намалеванным на его стенах, не почувствовал исходящей от них угрозы.

Они проехали его, болтая о Диснейленде.

— А можно я дам ему имя? — спросила Сью.

— Ребенку? — поинтересовалась Марта.

— Ну да.

— О нет! — выпалила Марта, рассмеявшись.

Джип тряхнуло, когда они пересекали старые железнодорожные пути. Марта повернула налево.

— Пожалуй, мы готовы рассмотреть твои варианты, — смилостивилась она. — Но последнее слово за мной и Нилом.

— Ну, само собой. Так будет по-честному.

Повернув голову, Нил окинул взглядом поле. Пустырь. В сером лунном свете он увидел голую землю, гравий и разросшиеся кусты, бледные пятна мусора, неясные очертания всякой выброшенной рухляди.

Он припомнил, как бежал через бесхозный участок в направлении деревьев.

Туда. Прямо вон в ту сторону.

Именно туда, где этот ублюдок удерживал Элизу.

Там, в узкой прогалине между полем и склоном насыпи автострады. Идеальное место для того, чтобы прятаться в темноте, и играть в такие игры, которые лишь в ночных кошмарах привидятся.

«Там, — подумал он. — Именно там».

Я мог бы спасти ее. Если бы я только добил его.

Надо было присесть около него и засунуть дуло ему в рот.

Бум!

И еще раз для пущей убедительности.

Если бы, да кабы…

«Самый важный вывод, который следует из этого извлечь, — сказал он себе, — не повторяй ту же ошибку. На этот раз прикончи его наверняка».

Наклонившись вперед, он сказал:

— Вон там мне почти удалось спасти Элизу. Там, среди тех деревьев.

Марта и Сью повернули головы. Они посмотрели на место среди деревьев под насыпью автострады. Но это было не то место. Нил сказал об этом слишком поздно. Нужное место было уже позади.

— По факту там ты ее спас, — поправила его Марта. — Без всяких «почти».

— Нет. Я всего лишь предоставил ей отсрочку. Кратковременную.

— Ты в этом не виноват, — сказала Сью.

— Знаю. Это все их вина. Однако у меня была возможность помешать им, спасти Элизу. И я упустил этот шанс.

«Да и свой шанс спасти девчонку в гараже я упустил, — подумал он. — Но, возможно, шансов спасти ее и не было. Даже если бы мне удалось отыскать то место снова… Там такие ужасающие ожоги».

Она уже наверняка мертва.

Но если мне удастся проникнуть в голову Глитта, возможно, я смогу выяснить, где находится гараж. Попытка — не пытка. Ведь есть же вероятность, что она все еще жива.

Чрезвычайно призрачная.

«Мне все равно придется приложить усилия, — сказал он себе. — Я обязан постараться».

Марта повернула направо и потихоньку поехала по последнему отрезку пути к «Видео-Сити».

Воскресной ночью на этой самой дороге Элиза пряталась на заднем сиденье машины Нила, вся израненная и в крови, совершенно раздетая, если не считать рубашки Нила и ботинок Глитта.

«Ботинки Распутина», — напомнил он себе.

Зверь из Бельведера.

— Интересно, как Винс его повстречал, — задумчиво пробормотал Нил.

— Повстречал, в смысле Глитта? — спросила Марта.

— Ну да. Куда надо пойти, чтобы повстречать такого парня?

— Поищи под камнями, — предложила Марта.

Нил различил впереди яркие огни бульвара Венис.

Почти приехали! Боже!

Внезапно он почувствовал, что не в состоянии нормально дышать, и его замутило.

— Вон там, на углу, — пробормотал он.

Свет падал из витрин, расположенных вдоль стены «Видео Сити», на тротуар у края дороги.

— Они открыты? — спросила Сью.

— Обычно закрываются в полночь, — ответил Нил. — По-моему они оставляют свет включенным на всю ночь.

— Чем больше света, — сказала Марта, — тем лучше.

— Кстати о свете, — заметил Нил, — тебе лучше выключить фары.

Она так и сделала. Конусы света исчезли, но ночь все равно оставалась не слишком темной, благодаря уличным фонарям и полной луне.

— Где нам лучше пристроиться? — спросила Марта, когда они подъехали к зданию.

— Только не на парковке, — сказал Нил.

— Как насчет этой улицы? — предложила Сью.

— Ага, — сказал Нил. — Можно там. А можно и прямо здесь.

Сбавив скорость почти до нуля, Марта направила машину к обочине справа. Затем она сделала разворот. Оказавшись задом по направлению к бульвару Венис, она выровняла машину параллельно обочине. Затем медленно сдала назад.

Промелькнуло расположенное через дорогу здание «Видео Сити».

Когда перед ними открылся вид на всю парковку, Марта остановилась.

— Так нормально? — спросила она.

Нил оглянулся через плечо.

— Еще немного назад. Тогда мы будем в тени.

Марта последовала его рекомендации. Тень от дерева наползла на джип.

— Ну вот.

Она остановилась и заглушила двигатель.

— Идеально, — сказал Нил.

Тень их полностью не скрыла, но, по крайней мере, здесь они были защищены от прямого света полной луны и ближних фонарей.

Издалека, вероятно, можно было различить только их неясные темные силуэты — если вообще можно было заметить. Взгляд постороннего, скорее всего, просто скользнул бы по этому участку дороги. Возможно, заметил бы автомобиль, припаркованный в темном месте, и обратился бы в сторону более освещенных мест.

По крайней мере, Нил очень на это надеялся.

Вблизи он мог различить смутные очертания Марты и Сью. Они обе повернули головы налево, наблюдая за хорошо освещенной парковкой на другой стороне улицы.

Он пожалел, что они не надели сверху что-нибудь темное. Как же раньше об этом не подумал?

Они не обсуждали, что надеть: просто оделись в то, что Сью принесла из гостиной — как будто собирались просто немного покататься посреди ночи, не выходя из машины и с минимальными шансами кому-то попасться на глаза.

Что Нила вполне устраивало.

Даже если бы он подумал о темной одежде, скорее всего промолчал бы из-за страха испортить классный момент. Было приятно осознавать, что на Марте под футболкой ничего нет, что Сью обнажена под этим вязаным пуловером и плиссированной юбкой. На нем самом из одежды были только шорты и кроссовки.

«Почему же мы не переоделись?» — задумался он.

Он предположил, что это связано и с комфортом, и с приятным ощущением от какого-то сохранявшегося сексуального напряжения. Но прежде всего, это виделось способом не признаваться себе в том, что они реально отправляются на опасное дело, прямо сейчас.

Оделись так, как будто вышли всего на пару минут — например, чтобы вернуть видеокассеты.

Это с пушкой-то в кармане.

Было странно чувствовать себя без нижнего белья, но с прилегавшим к бедру пистолетом. Через тонкую ткань кармана он чувствовал металлический холод и тяжесть оружия.

Марта повернулась боком и посмотрела на него через плечо.

— Не подашь мне камеру?

Он поднял устройство и протянул ей.

Пока Марта открывала кожаный чехол камеры, Нил переключил свое внимание на парковку. Там было разбросано пять или шесть машин, но территория была настолько обширной, что казалась практически пустующей. Он никого не видел. Припаркованные машины казались безлюдными. Внутри и около магазина, на первый взгляд, тоже никого не было.

Только позади них на бульваре Венис ощущалось какое-то движение. Небольшое количество машин проносились мимо, издавая гулкие звуки. В какой-то из них радио играло настолько громко, что рокочущие басы заглушали остальную музыку.

— Надеюсь, света будет достаточно для камеры, — сказала Марта.

Нил посмотрел на стеклянные двери «Видео Сити», дорожку перед входом, щель для ночного возврата и круглую бетонную урну для мусора, куда должны были положить пакет с деньгами. Свет падал из витрин магазина. Более яркий свет исходил от фонарей, окружавших парковку.

— Кажется, здесь достаточно светло, — предположил Нил.

Марта поднесла видеокамеру к глазу.

— Вроде нормально, — сказала она и увеличила изображение. Раздалось жужжание оптического зума. — О, да. Получится шикарно.

— Ты погодь, — вмешалась Сью, — Еще не факт, что вообще кто-то явится.

— Который час? — спросил Нил.

— Двенадцать тридцать пять.

— Нас не заставят долго ждать. Во всяком случае, не Винс. Он планировал приехать сюда хорошо пораньше.

— Последнее, чего бы он хотел, — сказала Марта, — это столкнуться лицом к лицу с Глиттом.

Сью хихикнула.

— Потому что у него с баблишком жопа приключилась.

— Если приключилась, — прокомментировал Нил.

— Он вряд ли смог бы наскрести еще полмиллиона, — сказала Марта. — Не так быстро.

— Все возможно.

— Она может быть уже там, — предположила Сью.

— Ты о чем? — спросил Нил.

— Сумка. Или пакет, что бы там ни было. Винс мог уже побывать здесь, оставить посылочку и исчезнуть, понимаете?

— А может, он вообще не придет, — сказала Марта.

Сью распахнула свою дверцу.

— Я на пару сек, — бросила она и выпрыгнула из джипа.

— Ты что творишь? — воскликнула Марта.

— Собираюсь пошариться в мусорной урне, — ответила Сью и перешла на бег.

— Не надо! — запротестовал Нил. — Вернись назад.

На середине дороги Сью улыбнулась им через плечо.

— Нисколечки не парьтесь. Я только одним глазком взгляну. — затем она отвернулась и широкими шагами побежала вперед, шлепая босыми ногами, с развевающейся вокруг бедер белой плиссированной юбчонкой.

Глава 55

— Смотри, как пошуровала, — сказала Марта. Она казалась впечатленной.

— Идиотка. — Нил не мог оторвать глаз от Сью. Она прямо-таки летела — уже миновала угол здания и бежала по тротуару перед фасадом. — Если Винс появится сейчас…

— То очень удивится?

— Можно и так сказать.

— Но еще рано, — попыталась возразить Марта.

Нил внезапно представил, как одна из машин на парковке с ревом оживает и мчится к Сью. Врезается в нее. Маленькое тело отрывает от земли. Складывает пополам. Со Сью, распластавшейся на капоте, автомобиль пробивает стеклянную витрину и с разбегу влетает в магазин.

Однако до сих пор все машины оставались неподвижными.

Сью остановилась у мусорного контейнера. Положив руки по обе стороны от крышки, она согнулась в талии и опустила лицо к отверстию.

Мгновение спустя она выпрямилась.

Обернувшись, она закрутила головой, оглядывая парковку.

— Что она высматривает? — спросила Марта с беспокойством в голосе.

— Без понятия.

— Может быть, она что-то услышала.

— Не вижу ничего подозрительного, — сказал Нил.

Он полез в карман, медленно вытащил «Зиг Зауэр» и положил его себе на бедро.

Сью снова нагнулась, заглядывая в мусорную урну.

— Она совершенно не торопится, — пробормотала Марта. — Так и хочется посигналить.

— Не надо, — предостерег Нил.

Она издала, тихий смешок.

— Не буду. Но хотела бы.

— Я бы с удовольствием отшлепал ее по заднице.

Повернув голову, Марта ухмыльнулась ему.

— Можем с тобой чередоваться.

— Чертова сумка либо там, либо ее нет. Если Винс появится, пока она там…

Он замолчал, когда Сью немного сдвинулась в сторону и просунула руку в отверстие.

— Она к чему-то тянется, — прошептала Марта.

Отвернув лицо от урны, Сью тянулась все глубже и глубже.

В дальнем конце парковки, вынырнув с боковой улицы, показалась пара фар.

— Дерьмо! — выдохнул Нил.

В той стороне была забегаловка «Бургер Бой». На мгновение Нил понадеялся, что машина вырулит туда. Но потом вдруг вспомнил, что закусочная больше не работает после полуночи — с тех пор, как в прошлом месяце там застрелили пацана.

Машина въехала прямо на стоянку «Видео Сити».

И помчалась в сторону Сью.

У Нила скрутило внутренности.

Сжимая пистолет, он выпрыгнул из джипа.

— Осторожно! — ахнула Марта.

Выбежав на дорогу, он увидел в свете фар приближающейся машины, как Сью быстро вытащила руку из мусорного контейнера. В руке у нее был белый пакет. Она повернулась лицом к машине, прищурившись от слепящего света фар.

Огни автомобиля скользнули в ее сторону. Машина продолжала приближаться, но замедлила ход. Затем остановилась, бампер замер в нескольких метрах от Сью.

Это был черный «Кадиллак».

Нилу тот не показался знакомым.

Водитель выбрался наружу. Оставив дверцу открытой, он направился к Сью. Это был здоровый парень, настолько грузный, что, казалось, ему было трудно ходить. Одет он был в майку и необъятные синие джинсы. Его длинные черные волосы, заплетенные в хвост, раскачивались из стороны в сторону, пока он ковылял вразвалочку.

Он нес видеокассету. Всего одну. Держал ее сбоку, размахивая ею взад-вперед, словно отражая атаку с правого фланга.

Нил, остановившийся на углу у магазина, сунул пистолет в карман, но при этом рукояти не выпустил.

Сью улыбнулась незнакомцу. Затем она открыла бумажный пакет, заглянула внутрь, скомкала его и бросила обратно в урну.

— Не повезло? — спросил мужчина. У него был высокий, почти девчачий голос.

— Не-а, — ответила Сью. Все еще улыбаясь, она сошла с тротуара и протянула руку. — Позвольте вам помочь, — предложила она.

— Премного благодарен, — сказал незнакомец и протянул кассету Сью.

Она начала отворачиваться.

— Подожди, — остановил он.

Сью снова повернулась к нему лицом.

Он достал бумажник из заднего кармана своих джинсов.

— Э, нет, — сказала Сью. — Я не ищу никакой подачки. Честно.

Здоровяк вытащил купюру и протянул ей.

— Я уверен, тебе это не помешает. Держи. Я хочу, чтобы ты взяла это.

Сью покачала головой.

— У меня уже столько денег, что я не знаю, куда их девать, — сказала она ему.

— Да перестань, я видел, что ты там делала в мусорке. Искала объедки…

— Не-а. Просто… — она выхватила купюру из его пальцев и сказала: — Спасибо, мистер.

Он помахал ей пухлой рукой, затем развернулся и неуклюже направился обратно к своей машине.

Сью поспешила к окошку ночного возврата. Сунула туда видеокассету, затем посмотрела на деньги в своей руке. Тихонько присвистнув, она покачала головой. Бросила взгляд на Нила, снова покачала головой, затем повернулась к мужчине.

— Большое спасибо, — крикнула она. — Бог в помощь!

Дверца его машины с глухим стуком захлопнулась.

Нил повернулся лицом к одной из витрин. Он разглядывал полки с видеокассетами, ожидая отъезда незнакомца. Пока он ждал, к нему подошла Сью.

— Смотри-ка, — удивленно тараторила она. — Чувак вручил мне полтинник. Представляешь? Погляди. — Купюра мелькнула у Нила перед носом. — Никто никогда не давал мне раньше столько.

— Давай убираться отсюда, — сказал Нил.

Они бок о бок пошли к машине. Сью держала перед собой банкноту, уставившись на нее.

— Я когда столики в кафе обслуживала, ни разу столько чаевых не получала.

— Наверное, ему стало тебя жаль, — сказал Нил. — Он же видел, как ты копалась в мусоре.

— Ну…

— И какая ты тощенькая.

— Он был очень милым парнем. Жаль, что я не повстречала кого-то вроде него в те дни, когда еще не разбогатела. — протянув руку за спину Нила, она похлопала его по заду. — Спасибо, что прибежал мне на помощь.

— Это мог быть Винс, если что.

— Мог быть, но не был. В любом случае, я ничего в урне не нашла. Только мусор. Так что, думаю, мы прибыли сюда первыми.

Они перешли дорогу и забрались в джип.

— Посмотри, что мне дал этот парень, — сказала Сью, протягивая Марте купюру.

Марту, похоже, полтинник не впечатлил.

— Ты могла погибнуть, — проворчала она.

— Могла, но не погибла же.

— Смешного тут мало. Не было никакой серьезной причины вот так нестись туда. Ты просто решила повыпендриваться.

— Неправда.

— Все обошлось, — успокаивающе сказал Нил. — И, по крайней мере, мы знаем, что Винса еще здесь не было.

— А может, он посмотрел все твое представление, — ответила на это Марта. — Сидя в одной из вон тех машин… да где угодно. Просто следил за происходящим. То же самое касается и Глитта. Любой, у кого есть хоть капля мозгов, пришел бы пораньше для такого рода мероприятия. И если они здесь, то уже знают о нашем присутствии. — она хмуро посмотрела на Сью.

— Прости, — пробормотала та и пожала плечами. — Не хотела втянуть нас в неприятности.

— На самом деле все не так страшно, — вмешался Нил. — Если они прибыли сюда раньше, чтобы проследить за ситуацией, можно поспорить, что они наверняка заметили, как мы подъезжаем.

Марта на мгновение замолчала. Затем произнесла:

— Возможно, так и есть.

Сью повернулась к Нилу и сказала:

— Почему бы тебе не пустить в ход браслет? Прошвырнись по этим припаркованным машинам и… Ложись!

Рухнув плашмя на заднее сиденье, Нил услышал шум двигателя. Звук доносился сзади.

Судя по звуку, прямо за ними машина свернула с бульвара направо, на их улицу.

«Это может оказаться кто угодно», — сказал себе Нил.

В конце концов, они выбрали место, которое было прямо напротив главного въезда на парковку «Видео Сити».

Но сколько людей возвращают видеокассеты в такое время?

— Горизонт чист, — объявила Сью.

Нил приподнялся. Посмотрев через дорогу, он увидел пикап «Тойота». Машина пронеслась через стоянку и повернула к фасаду.

Марта и Сью сидели прямо, наблюдая за происходящим. Марта держала видеокамеру наготове, чуть ниже подбородка.

Пикап так резко затормозил, что его занесло в сторону.

Пассажирская дверца распахнулась. Из машины выпрыгнула женщина в красном домашнем халате и с бигудями в волосах. Неся по видеокассете в каждой руке, она потрусила к устройству возврата.

— Смотри как принарядилась ради такого случая, — сказала Марта.

— Прямо как мы, — отметил Нил.

— Я бы никогда никуда не вышла из дома в бигуди.

Качая головой, Сью прокомментировала:

— Она совсем не похожа на Винса.

Они наблюдали, как женщина поспешила обратно к пикапу и забралась в салон. Когда она захлопнула дверцу, грузовик дал задний ход. Затем дернулся вперед и помчался к выезду в дальнем конце парковки.

— Они-то с чего так торопятся? — спросила Сью.

— Наверное, боятся гоп-стопа в безлюдном месте, — сказал Нил.

— Если боятся, сидели бы лучше дома.

Марта покачала головой и опустила камеру.

— Что со всеми этими людьми не так? Зачем возвращать кассеты в такое время?

— Наверное, просто засиделись за просмотром фильмов допоздна, — сказал Нил. — У меня самого так бывало.

— Но ведь уже закрыто. Почему просто не дождаться утра?

— Следующему, кто сюда приедет, — предложила Сью, — ты заберешься в голову с помощью браслета, и узнаешь причину.

— Нет уж, спасибо, — сказала Марта. — Только не я.

— Я это сделаю, — вызвалась Сью. — А потом дам вам знать, что выяснила. — Она улыбнулась через плечо Нилу. — Давай его сюда.

Он покачал головой.

— Нет, пока все не закончится. Я должен использовать эту штуку, чтобы войти в Глитта, когда он появится.

Сью вздохнула.

— Будь по-твоему. Какашка.

Нил потянулся вперед и быстро дернул ее за хвостик на затылке.

— Ай!

— Смотрите туда! Вот он!

Когда Марта подняла видеокамеру и направила ее через дорогу, Нил дернул головой в том же направлении. Парковка все еще выглядела пустой, за исключением разбросанных по ней машин, которые стояли там все это время.

— Где? — прошептал он.

— Вон там, — ответила Сью. — Видишь? — Она ткнула пальцем мимо головы Марты.

Нил услышал жужжание видеокамеры, приближающей картинку.

И тут же сам увидел человека.

Винс Конрад, собственной персоной. Хоть он все еще находился на приличном расстоянии, Нил сразу его узнал. Тот быстрым шагом направлялся по тротуару к «Видео Сити». Он выглядел подтянутым и даже чересчур бодрым. Одетый в темный спортивный костюм, Винс мог сойти за человека, вышедшего на ночную пробежку.

Только вот смущал кулек, который он нес.

К груди он прижимал большой коричневый продуктовый пакет.

— Откуда он нарисовался? — прошептал Нил.

— Может, из «Бургер Боя»? — предположила Марта, не отрывая глаз от видоискателя.

— Достаешь до него? — спросил Нил.

— Ага.

— Интересно, что у него в сумке, — сказала Сью.

Слегка повышенным для видеозаписи голосом, Марта стала комментировать:

— Мы здесь наблюдаем, как Винс Конрад, муж Элизы Уотерс, пришел сюда с целью передачи сумки с наличными человеку, которого он нанимал для совершения убийства Элизы. Предполагается, что убийца, Лесли Глитт, также известный как Зверь из Бельведера, прибудет около двух часов ночи, чтобы забрать ее.

Вдалеке Винс решительно направился к мусорному контейнеру. Без каких-либо колебаний он бросил пакет через отверстие в крышке, развернулся и зашагал в обратном направлении.

— Так, он уходит. — прошептала Сью.

Протянув руку, Нил положил ладонь на ее плечо.

— Эй, эй, успокойся. Я никуда не собираюсь выпрыгивать.

— Сидим спокойно и наблюдаем, что будет происходить.

— Знаю. Знаю.

Он мягко сжал ее плечо.

Марта опустила камеру.

— Не густо, — сказала она, — но как минимум, у нас есть доказательства причастности Винса.

— Нам не понадобятся никакие доказательства, — успокоил Нил. — Когда Глитт узнает, что его кинули, он, вероятно, прибьет засранца. А если нет — это сделаю я.

— Что, если в сумке хрустящих зеленых бумажек еще на полляма? — спросила Сью.

— Винс не мог раздобыть столько денег так быстро, — настаивала Марта. Ее голос звучал слегка раздраженно, как будто ей надоело снова повторяться по этому вопросу.

— Проверить бы не помешало, — сказала Сью.

Нил снова сжал ее плечо.

— Это может все испортить. Сиди на месте.

Некоторое время никто не произносил ни слова. Нил держал руку на плече Сью, и все втроем они изучали парковку. Затем Сью не выдержала:

— Если сумка битком набита деньгами, мы обязаны заграбастать их до того, как появится Глитт.

— Там не деньги, — настаивала Марта.

— Ты же никогда об этом не узнаешь.

— Я понимаю.

— Нет, ты не понимаешь. Просто дай мне сгонять туда на секундочку.

Нил покачал головой.

— Это может оказаться как раз той «секундочкой», когда появится Глитт. Если он тебя поймает…

— Если он поймает меня, замочи его. Как-никак, это то, чего ты хочешь, разве нет?

— Нет. Я хочу… хочу, чтобы Глитт обвинил во всем Винса. В этом вся идея. Как ты, наверное, догадываешься, это не тот парень, которого можно просто так кинуть на полмиллиона. Он, скорее всего, сразу же направится прямиком к дому Винса и порежет его на лоскуты. Вот чего я хочу. Чтобы он поработал над Винсом так, как поработал над Элизой… так, как он хотел бы поработать над всеми нами. А я хотел бы быть внутри него, пока он это вытворяет, чтобы не пропустить ни мгновения.

— Ну, если этот мешок полон бабла, старина Глитт уйдет довольным.

— Я в любом случае прокачусь в нем. Что бы ни случилось, мы должны знать, куда он поедет. Как только я это выясню, сразу вернусь, и мы с ним разберемся.

— А то, что в пакете, — сказала Марта, — мы можем забрать позже.

Сью хмуро посмотрела через плечо на Нила.

— Разве ты не говорил только сейчас, будто хочешь, чтобы Глитт покромсал Винса на куски?

— Еще как хочу! Никто и никогда не сможет причинить ему такую боль, как Глитт. И это было бы весьма… справедливо. Представь: он не может раскошелиться, чтобы заплатить Глитту за убийство Элизы, поэтому Глитт убивает его. Есть в этом какая-то ирония.

— Но если он убьет Винса, — сказала Марта, — то никогда не получит денег.

— Если и не убьет, то уж по крайней мере сорвет злость, помучает ублюдка.

— А может, он ничего ему не сделает.

— О, я думаю, он сделает многое. Я безгранично верю в своего зверя.

Сью тихо хихикнула, затем сказала:

— Если ты хочешь, чтобы Глитт проделал грязную работенку, то нам тем более надо выяснить, что в пакете. И забрать его, если там деньги.

— Наверное, ты права, — признал Нил. Он крепко сжал плечо Сью. — Только ты останешься здесь. Сейчас я сам пойду. Один.

Глава 56

— Не задерживайся там, — напутствовала его Марта, когда он вылезал из джипа.

Нил покачал головой, слегка ускорил шаг, но на бег не перешел. Если бы побежал, то мог бы привлечь к себе внимание.

В кармане шорт правой рукой он сжимал пистолет.

«Не стоит париться о Глитте, — сказал он себе. — Еще слишком рано».

Тем не менее, Нил чувствовал себя ужасно уязвимым, пока приближался к «Видео Сити». В этом месте было очень ярко. Он находился на открытом пространстве, был как на ладони, а между ним и трафиком на бульваре Венис ничего не было. Его мог увидеть сразу же любой, кто посмотрит из проезжающей машины. У него складывалось впечатление, что люди видят его отовсюду.

И не очень-то хотелось разгуливать по улице полураздетым.

Понятно, что никто бы не узнал, что под шортами у него ничего нет. Зато он знал. Он чувствовал движение воздуха внутри, что было довольно приятно, но в то же время заставляло чувствовать себя голым и беззащитным.

Впрочем, это была ерунда — гораздо сильнее он жалел, что на нем не было рубашки.

Парням можно появляться на публике с голым торсом, но такое нечасто увидишь. Разве что на пляже, или на стройке какой-нибудь.

«В общем-то, кого это колышет? — спросил он себя. — Кто вообще это заметит? Полночь на дворе. Тем более, денек задался действительно жарким».

Кстати, на мне и тогда не было рубашки, когда я был тут с Элизой.

Он отдал свою рубашку ей, поскольку она была голой.

Нил вспомнил, как смотрелось сочетание рубашки с ее длинными обнаженными ногами.

И сразу же увидел ее мертвую в ванне.

Подумай о чем-то другом!

Подумай о деньгах. Вдруг там все-таки лежит полмиллиона?

Навряд ли.

Нил прошел мимо входной двери и возвратного окошка «Видео Сити» и остановился перед мусорной урной. Наклонившись вперед, он заглянул через щель в крышке. Силуэт продуктового пакета смутно вырисовывался на дне посреди темноты.

Он подумал, что следует бегло оглядеться вокруг.

«Не надо, — предупредил он себя. — Просто хватай его и делай ноги».

Он оставил пистолет в кармане, слегка развернулся боком, потянулся через отверстие и вцепился в скомканный край пакета.

Приподнял его.

По ощущениям пакет оказался приятно тяжеловат.

Боже мой, а вдруг там и правда лежат ДЕНЬГИ?

Ему хотелось взглянуть, но он не поддался искушению.

Просто вали отсюда. Обратно к девчонкам.

Нет. Нет. Лучше уж я проверю. Что, если это что-то опасное? Может, Винс поместил туда какое-нибудь взрывное устройство. Или подкинул гремучих змей.

Неожиданно уверенность Нила в том, что он так уж хочет открыть пакет, пошатнулась.

Сделав шаг назад от мусорки, он пощупал его. На ощупь пакет походил на тот, с деньгами, который он прихватил из дома Винса.

Нил опустил его на землю подле ног, присел на корточки и развернул скомканную бумагу. Откинул голову так, чтобы его лицо не маячило перед раскрывшимся отверстием. Обеими руками он раздвинул края пакета.

Оттуда ничего не выскочило.

Нагнувшись, он заглянул внутрь.

«Захлопни большую дверь».

Автор: Джон Д. Макдональд.

«Убийца внутри меня».

Автор: Джим Томпсон.

«Мой револьвер быстр».

Микки Спиллейн[45].

Он полез в сумку и сдвинул книги, находившиеся наверху, чтобы заглянуть вглубь.

«Его звали Смерть».

Фредерик Браун.

«Долгое прощание».

Реймонд Чандлер[46].

И много чего еще. Огромное множество потрепанных книжек в мягкой обложке. Порывшись в пакете, Нил прикинул, что Винс накидал туда двадцать или тридцать штук.

Для придания пакету требуемого веса. Дабы одурачить Глитта. И не исключено также, что Винс посчитал забавным вознаградить Глитта чтивом о предательстве и убийствах.

«Наверняка это книги Элизы», — решил Нил.

Уж кто-кто, а собиратель такой коллекции точно не стал бы использовать свои книги подобным образом.

Я даже не знал, что она увлекалась такой тематикой.

Черт возьми, да я вообще почти ничего о ней не знал.

А теперь этот ублюдок вышвыривает содержимое ее книжных полок…

Просигналила машина. Это был не громкий, протяжный гудок, а краткий сигнал — эдакое скрытое предупреждение. Нил понял, что сигнал, наверняка, поступил от джипа. Он обернулся, но не смог его увидеть. Поскольку в этот момент по дороге, заслонив ему обзор, проезжала машина.

Вроде бы белая «Субару».

«Невозможно, чтобы это был Глитт», — подумал Нил.

Почему нет?

Машина свернула на парковку и направилась к нему.

Просто кто-то решил вернуть пару видеокассет. Скорее всего. Ведь НЕ МОЖЕТ быть, чтобы Глитт нарисовался прямо сейчас, когда я сижу здесь на корточках рядышком с его сумкой. ЭТО ИСКЛЮЧЕНО! Еще и близко нет двух часов. Он бы не приехал так рано. Он НЕ МОЖЕТ появиться, пока я прямо здесь. Так не бывает!

Но другая часть его рассудка говорила Нилу, что это самый что ни есть Глитт, который заявился сюда не только слишком рано, но и в самый неподходящий момент. И все испортил.

«Как банально», — подумал он.

А потом сказал себе, что еще ничего не испорчено. Пока что.

Когда Нил поднялся и обратил лицо к машине, свет фар устремился в его сторону.

Фары продолжали фокусироваться на нем, белые и слепящие, пока машина приближалась.

Она остановилась на углу в нескольких метрах от него, и фары по-прежнему были направлены на Нила.

Водительская дверца открылась, и наружу вылез Глитт.

Распутин.

Даже с макушкой, обмотанной белым бинтом, он выглядел как свихнувшийся монах. Его глаза злобно взирали на Нила из провалов глазниц. Само лицо казалось мертвенно-бледным, но его было почти не рассмотреть. Большая часть была скрыта его буйно разросшейся бородой.

Он был одет по своему обыкновению: в черную рубашку с длинными рукавами, черные кожаные штаны и черные ботинки. На левом бедре висел большой нож с рукояткой из оленьего рога в черных кожаных ножнах.

Перчатки отсутствовали. В его руках ничего не было.

Сквозь прогал в зарослях бороды сверкнул оскал.

— Откуда у тебя этот пакет? — спросил он.

— С помойки. Кто-то его туда выбросил.

— Он принадлежит мне.

— Кто нашел, тот и владелец. — сказал ему Нил. Он непринужденно сунул правую руку в карман шорт. И обхватил пальцами рукоятку своего пистолета 380-го калибра.

Глитт покачал головой.

— Это оставлено здесь специально для меня.

— А с чего это вы так считаете?

— Пакет сюда доставил один человек только что, на моих глазах. Это был мой товарищ.

Нил наступил на пакет, прижав горловину к книгам, сложенным внутри, и оставил ногу сверху.

— В таком случае скажите мне, что в нем.

— Тебе известно, что.

— Но известно ли вам? Опознайте свою собственность, и я вам ее отдам.

— Отдашь, куда ты денешься.

— И что же там, по-вашему?

— Деньги, — прошептал Глитт. — Куча денег.

— Неверно. Этот пакет набит книгами.

— Врешь.

— И книжки хорошие, кстати. — Нил попытался улыбнуться. — Если вы рассчитывали на деньги, мистер, то вас обманули.

Глитт, пошатываясь, приблизился к нему, лицо его застыло в кривой гримасе.

— Убедитесь сами, — сказал Нил, отступив на шаг.

Глитт упал на колени и принялся рвать пакет. Коричневая бумага разошлась, обнажив книги в мягкой обложке. Некоторые из них выпали наружу. Глитт уставился на них сверху.

— АХ ТЫ СУКА! — проревел он.

— Если они вам без надобности, то я бы их забрал.

Словно не веря, что в сумке нет денег, Глитт обеими руками разгребал книги в стороны, копался в них, пока не добрался до дна пакета.

Затем он запрокинул голову, словно собираясь завыть на полную луну, и прокричал:

— ХУЕСОС ЕБАНЫЙ, Я УБЬЮЮЮЮ ЕГО!

— Звучит несколько радикально, — сказал Нил.

«Невероятно, — подумал он. — Похоже, сработало».

Простонав, Глитт поднялся.

— Так могу я забрать книги? — спросил Нил.

— Пшел на хуй, — огрызнулся Глитт.

И уже собирался отвернуться.

Нил услышал отдаленное бум-бум-бубум-бум из включенной на полную громкость автомобильной магнитолы — вероятно, где-то на бульваре Венис… И внезапно быстрое бам-бам-бам-бам-бам — звук, очень похожий на автоматную очередь.

Глитт нырнул на тротуар.

Он думает, что в нас стреляют?

Нил посмотрел через парковку и действительно увидел, как по бульвару Венис едет машина с опущенными спереди и сзади стеклами, из которых высунулись парни. Парни с воронеными стволами, производящими бам-бам-бам и извергающими пламя.

Что там у них, черт возьми, Узи? АК-47?

Смахивает на бандитскую разборку.

Прямо как в дешевеньком боевичке.

Он предположил, что Винс послал их убрать Глитта. Идея недурная. Смышленый чувак.

Но я-то тоже здесь! Они стреляют в МЕНЯ!

Нил пожалел, что не успел убраться с линии огня так же стремительно, как Глитт.

Что-то просвистело мимо его лица.

Твою мать!

Он выхватил «Зиг» из кармана. Переместился в сторону, прицелился в машину и стал нажимать на спусковой крючок. Пистолет дёргался, выплевывая огонь и свинец.

«Да ну нахер, — подумал он. — Надо залечь на землю… Спрятаться за мусорную урну…»

Пули угодили ему в грудь, несколькими мощными ударами, отбросили назад. Он пытался удержаться на ногах. А потом он падал внутрь магазина сквозь витрину, вместе с лавиной битого стекла.

Марта и Сью

1

Они смотрели из автомобиля.

Когда линия пулевых ранений расцвела пятнами на голой груди Нила, все выглядело так, будто на него налетел порыв ветра. Его волосы растрепались. Щеки резко дернулись. Он взмахнул руками, выронил пистолет, и повалился куда-то назад. Позади него, витрина из закаленного стекла пошла трещинами под ударами пуль и осыпалась еще до того, как он рухнул внутрь.

Сью завизжала: — НЕТ!

Она распахнула свою дверь, но Марта схватила ее за плечо.

— Стой!

— Я должна…!

Но голос Сью замер, и они обе ошарашенно уставились на машину с автоматчиками. Она как раз в этот момент подлетела в воздух, подпрыгнув на бордюре на углу бульвара Венис.

— Да! — вскрикнула Марта, — Давай!

Она могла различить смутный силуэт человека в правом заднем окне поднявшейся в воздух машины. Но никого за лобовым стеклом.

Похоже, вообще никого на передних сиденьях!

Ни пассажира, ни водителя.

Нил попал в них?

Машина рухнула вниз, загрохотала, подпрыгивая на покрышках, затем покатилась прямо к закусочной «Бургер Бой».

— Ну, давай! — заорала Сью.

Автомобиль врезался в переднюю стену. Окна кафе взорвались дождем осколков. Стена осыпалась. Машина резко остановилась, столкнувшись с препятствием. Тело вылетело с пассажирского сиденья. Голова и плечи пробили лобовое стекло и замерли на капоте.

— Он попал! — закричала Марта, но едва услышала себя сквозь странный, дикий вопль агонии и торжества, который издавала Сью.

Она утерла слезы c глаз. В момент, когда она потянулась к ключу зажигания, белый «Субару» резко рванулся вперед. Его водитель — а это мог быть только Глитт — должно быть, пережил ураганный обстрел.

«Разумеется, он выжил, — подумала Марта, — Распутин всегда выживает».

Не всегда.

Белый автомобиль взвизгнул шинами на резком повороте и помчался через парковку, направляясь к бульвару Венис.

Марта завела мотор своего «Джипа».

Машина Глитта спрыгнула с бордюра, на секунду ушла в занос, затем помчалась на запад по бульвару.

Марта пересекла дорогу и въехала на парковку.

Пуффф! — звук сродни приглушенному взрыву привлек ее внимание к закусочной.

Машина стрелков была охвачена огнем. Застрявший в лобовом стекле пассажир не пытался выбраться. Никто не пытался. Но кто-то на заднем сиденье, казалось, очень медленно повернулся, поглядел сквозь пламя на Марту и Сью, и поднял руку, словно прося помощи — или прощаясь.

— Adios, выблядок! — пробормотала Марта.

Затем она направила машину к разбитой витрине видеопроката.

Увидела Нила, лежащего ничком на спине внутри.

И почувствовала, будто ее сердце топчут тяжелыми сапогами.

— НИЛ!!! — закричала Сью.

Он лежал неподвижно на ложе из осколков битого стекла.

«Не поступай так с нами, — подумала Марта, — Встань. Пошевелись. Ради всего святого, хоть голову подними. Покажи, что ты в порядке».

Но она знала, что Нил совсем не в порядке. Он вообще не шевелился. И выглядел так, словно его окатили кровью из брандспойта.

Джип все еще катился, когда Сью на ходу выпрыгнула и побежала к Нилу. Марте пришлось немного помедлить. Ей надо было остановить машину, чтобы та куда-нибудь не укатилась…

Она заглушила мотор, рванула вверх ручной тормоз и выскочила наружу. Сью уже сидела на корточках слева от Нила, и тянула его за одну руку.

— Ну давай, милый, — выдохнула она, — Ты должен подняться. Все хорошо будет.

Его голова покачнулась, и Марта подумала, что это может быть ответной реакцией.

Но это могло быть всего лишь результатом усилий Сью.

Она поспешила подойти с другой стороны.

Стекло звенело и крошилось под ее босыми ногами, нанося ей порезы. Она знала, что ранит себе ноги. Ей было все равно. Встав над Нилом, она посмотрела сверху на пулевые отверстия.

Семь или восемь.

Дырки в теле, похожие на кратеры с неровными краями, налитые кровью.

Соединить эти точки…

Соединить их — и получится прямая линия, пересекающая грудную клетку под небольшим углом. Начиналась она чуть ниже правого соска, а заканчивалась чуть выше левого.

Линия, проходящая прямо через сердце.

Сью, с покрасневшим, искривившимся лицом, уставилась на Марту.

— Помоги! — выпалила она, — Нужно вытащить его отсюда! Бери за руку! Ну давай, ты чего стоишь! Его в больницу надо!

«Уже поздно» — подумала Марта.

Нельзя ей это говорить.

И тогда она тоже опустилась на корточки и взяла Нила за правую руку пониже плеча. Там все было заляпано его кровью. Когда она потянула, ее ладони соскользнули до локтя. И внезапно она начала неконтролируемо рыдать. И падать. Она рухнула на колени, ощутив уколы осколков, потом упала на Нила, обнимая его лицо обеими ладонями, целуя его.

Кровь хлынула ей в рот. Кровь пропитала ее футболку. Она хотела почувствовать под собой его дыхание, хотела ощутить грудью биение его сердца. Но не было ни сердцебиения, ни какого-либо движения, даже те подергивания от попыток Сью его сдвинуть прекратились.

Кто-то тряс ее за плечо.

— Марта! — вскрикнула Сью, — Сирены.

Да. Она слышала. Сирены. Крики где-то вдали.

Едут сюда?

Да уж блин не сомневайся, что сюда.

— Ну давай, — сказала Сью, продолжая трясти ее за плечо, — Мы должны его вытащить. Сейчас копы появятся. Ну пожалуйста! Вставай!

Когда Марта оттолкнулась и начала приподниматься, передняя окровавленная часть ее футболки, прилипшая к груди и животу Нила, натянулась. Потом она отклеилась от Нила. Влажная, потяжелевшая ткань облепила тело Марты, когда она встала на ноги.

— Бери его! Давай! — лицо Сью пересекали дорожки слез.

Марта помотала головой.

— Он… ему лучше будет здесь. Они… — ей трудно было собраться с мыслями, — Здесь ему быстрее помогут.

— Думаешь, скорая приедет?

— Сначала пожарные. Но они… они помогут. Они знают, что делать. Спасатели. Они умеют оказывать…

Кого я пытаюсь обмануть? Он мертв.

Сью шмыгнула носом и вытерла один глаз.

— Нам надо валить отсюда, — сказала Марта, — Если копы нас поймают… задержат минимум до утра. А мы еще должны… довести дело до конца.

— А? — будто не понимая, спросила Сью, но сама уже пятилась от Нила, неуклюже ковыляя по осколкам стекла.

— Мы должны разобраться с Глиттом и Винсом. — пояснила Марта.

— Они тут ни при чем.

— Они тут при всём! Винс послал этих гандонов убить Глитта. У него не было денег, чтобы рассчитаться — потому что мы их забрали — вот он и подослал убийц. Только в Глитта они не попали, а вместо него пострадал Нил.

— Ты совсем рехну… — Сью резко замолчала. Внезапно в ее влажных глазах появилось выражение боли, смешанной с яростью. Очень тихо прозвучавшим голосом, она сказала, — Давай их прикончим.

Она побежала к пассажирской двери Джипа.

Марта поспешила по дорожке к мусорному ящику, нагнулась и подобрала пистолет Нила с асфальта. Затвор был отведен назад. Она выругалась. Но оставила пистолет у себя и побежала обратно к машине.

Сью уже сидела на пассажирском месте.

Марта прыгнула за руль, зажала пистолет между бедер, потом повернула ключ в зажигании и включила заднюю передачу.

Сдавая назад, она смотрела, как Нил на полу витрины видеопроката становится все меньше, меньше… Она чувствовала, будто смотрит на него через объектив камеры, который все уменьшает разрешение, все отдаляется, пока предмет в поле зрения совсем не исчезнет вдали.

Потом она повернула руль и поехала к выезду на улицу.

Когда они вылетали на большой скорости с парковки, Сью спросила:

— Как думаешь, он мертвый?

— Думаю, да.

Сью издала тонкий визгливый всхлип. От этого звука у Марты почему-то возник в голове образ свиньи, которую колют в бок вилами, хотя она никогда в жизни ничего подобного не видела и не слышала.

Она потянулась рукой и сжала ладонь Сью.

У них обеих пальцы были влажными и липкими от крови Нила.

Так и держа руль одной рукой, Марта вела машину по какому-то переулку подальше от бульвара Венис.

Дрожащим, надломленным голосом, Сью спросила:

— Куда едем-то?

— К Нилу.

— Чего?

— С пустой пушкой мы много не навоюем.

— Пустой?

— Он все патроны высадил в тех ублюдков, которые его… подстрелили.

— У него была запасная штука, как ее там…

— Магазин?

— Ну да. Я где-то видела, — Сью шмыгнула носом, — У него был с собой… в такой сумке. Ну, ты знаешь, да?

— В черной спортивной сумке?

— Ага.

— Она у меня дома. Он с собой магазин не брал?

— Сегодня?

— Да, сегодня.

— Не знаю. Может быть. Или, может, он все еще у тебя в квартире.

— Ну, я точно знаю, что коробку с патронами он держит в своей спальне. В любом случае, нам может потребоваться больше, чем есть в запасном магазине.

— Так, мы поедем к нему домой? — спросила Сью.

— Именно. Тут недалеко. Минут десять, вряд ли больше.

— Ну давай, тогда. Достань патроны. Встретимся у Винса. Я пошла.

«Пошла»?

Что она хотела сказать? Пешком что ли собралась?

Марта повернула голову, нахмурившись, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Сью поднимает правую руку и прижимается губами к чему-то чуть ниже рукава ее вязаной кофты.

Чему-то блестящему.

Браслет!

— Не надо! — охнула Марта.

Левая рука Сью обмякла. Правая вовсе упала, и все ее тело подалось вбок, пока плечо не уперлось в Марту.

2

Сверху Сью видела, как Джип резко затормозил. Марта оттолкнула ее бесчувственное тело от себя, а потом склонилась над ней.

Сейчас снимет с меня браслет.

«Не делай этого!»

Взлетев еще чуть выше, она увидела, что Марта натягивает поперек ее груди ремень безопасности.

И всего — то. Очень мило. Она просто не хочет, чтоб я расшиблась.

Сью подумала, знает ли вообще Марта, что можно просто снять браслет с того, кто его использует, и какой эффект это произведет.

Мы ей говорили?

Она не могла вспомнить, чтобы Нил или она сама объясняли это Марте.

Плевать, это все фигня. Главное, что не сняла, не важно почему.

Марта вновь привела машину в движение.

Сью развернулась в воздухе и набрала высоту, направляясь к видеопрокату.

Спустя считанные секунды, оказавшись в высоте над парковкой, она увидела, что пожарные и полицейские машины уже прибыли. Некоторые стояли на парковке. Другие остановились на бульваре, перекрыв движение. Ночь ярко переливалась оранжевым пламенем пожара и россыпью мерцающих огней: красных, синих, желтых. Машина со стрелками все еще горела, но теперь и закусочная была охвачена огнем. Пожарные бегали вокруг в своих касках и желтых огнеупорных костюмах. Некоторые поливали пламя потоками белой пены из огнетушителей, другие в это время пытались вызволить людей из горящей машины.

Надеюсь, грязные ублюдки запеклись там заживо.

Хотя ей было отчаянно страшно от того, что там можно увидеть, Сью все же посмотрела на группу людей прямо под ней — полицейских, собравшихся у витрины видеопроката.

Пара сотрудников полиции в форме стояли у открытой двери патрульной машины, разговаривая друг с другом. Еще один находился у другого автомобиля, доставая из багажника огромный рулон желтой ленты с надписью «место преступления».

Они должны доставить его в больницу!

Сью нырнула вниз. Осторожно, стараясь никого не коснуться, она проскользнула мимо разбитой витрины и заглянула внутрь.

И увидела Нила.

Он все еще лежал ничком на спине среди битого стекла, с раскинутыми в стороны руками.

Полицейский, стоявший рядом с его телом, разговаривал о чем-то с пожарным, но Сью не могла различить слов. Слишком много шума, слишком далеко. Она начала подплывать по воздуху чуть поближе.

Но быстро отпрянула.

Еще чуть-чуть, и она могла бы оказаться в теле кого-то из них.

Кроме того, она и не хотела слышать, о чем там говорят.

Не важно. Нил мертв. Если б он был жив, ему бы сейчас помогали. А они просто стоят и ждут детективов из убойного отдела, или судмедэкспертов, или кого там еще …

«Но что если они просто думают, будто он мертв? — спросила она себя, — Что если они ошибаются?»

Она начала приближаться к Нилу.

Я просто ненадолго загляну в него.

3

Марта как раз трогалась со светофора, когда Сью вдруг вскрикнула: — Ааааа!

Испугавшись, она ударила по тормозам. Джип резко остановился посреди перекрестка. Но никаких других машин рядом, к счастью, не было. Даже вдали она не видела света фар. Это были очень тихие, очень пустые улицы. Решив, что с машиной тут пока ничего не случится, она повернулась к Сью.

И задумалась, что заставило девушку так закричать.

С ней все в порядке?

О господи, а если с ней что-то случилось?

«Да что с ней может случиться? — спросила себя Марта. — Ее тело здесь со мной, в полной безопасности».

Откинувшись на спинку пассажирского кресла, Сью хватала ртом воздух. По телу пробегала едва различимая дрожь. Если б Марта не знала, как обстоит дело, то могла бы подумать, что Сью просто уснула и видит кошмар.

Что если с ней реально что-то случилось, и она никогда не вернется?

Что если ее… душа, или что там… так и останется непонятно где?

И я не буду даже знать, где искать ее.

Или как вернуть ее обратно.

Она на мгновение представила свое будущее без Нила, а также и без Сью, и эта картина была бесконечно одинокой и пугающей. Она нажала на газ. Джип рванулся прочь с перекрестка, и начал набирать скорость на вьющейся впереди дороге.

— Срань господня! — раздалось сбоку.

Марта дернулась. Ее голова резко крутанулась направо.

Сью развернулась к ней и сказала:

— Приветик.

— Ты вернулась!

— Едва ушла целой.

Марта свернула с дороги и затормозила у пустого тротуара. Дом за лужайкой был полностью погружен в темноту, за исключением светильника над крыльцом. Она протянула руку и сжала плечо Сью.

— Ты как себя чувствуешь?

— Похоже, ноги порезала…

— Не одна ты.

— Только сейчас заметила. Когда возвращаешься после…

— Что случилось? Ты кричала. Напугала меня до чертиков.

— Ой, блин, да я сама перетрусила не на шутку. Вернулась к видео-магазину, чтобы, ну, ты знаешь…

— Я думала, ты направишься к Винсу.

— Просто отвлеклась маленько. Короче, там копы и пожарные кишмя кишат. Бургерная горит. Ну и, я так поняла, все эти ублюдки в тачке в шашлык превратились.

— Хорошо, — сказала Марта.

— Но там… — ее голос дрогнул. Она отвернулась. Марта погладила ее плечо.

— Видела Нила, да?

Все еще отвернувшись, Сью кивнула.

— Он там просто лежал на полу. Никто с ним ничего не делал, и… Они ни в какую больницу его не повезут.

— Все будет нормально, — прошептала Марта.

— Нет, не будет, — Сью повернулась к ней. В свете уличных фонарей слезы, бежавшие по ее щекам, казались серебристыми, — Ничего уже не будет нормально.

— По крайней мере хоть с нами все в порядке. Отчасти. Я боялась, что ты уже не вернешься.

— Почти так и вышло. Или нет. Не знаю точно. Знаешь, там, рядом с ним… — она сделала глубокий вдох. — Я решила проверить, правда ли Нил… ну, посмотреть, жив он или нет. Понимаешь? Потому что хотела на сто процентов убедиться. Ну и я собиралась войти в него. Вообще это против правил. Нельзя лезть в покойников. Но я все равно собиралась это сделать, потому что мне ну, типа, надо было точно знать. Короче говоря, я просто не хотела верить, что он умер, ты понимаешь?

— Понимаю, — еле слышно произнесла Марта.

— Ну и, в общем, я уже приближаюсь, до него оставалось уже меньше метра, наверное, и тут вдруг у меня такое ужасное чувство возникло — как будто я внезапно узнала, что его больше нет, всё, он мертвый как полено, а я, если сделаю буквально еще пару движений, окажусь внутри него. Вот тогда я заорала. Поняла, что мне оттуда никогда не выбраться. Я застряну в нем… навсегда. И так в нем и останусь, пока он будет гнить…

— Сью, ты чего, прекрати! Ты же про Нила говоришь, ради бога!

— Ну… Короче говоря, мне так резко стало не по себе, прям вот затрясло конкретно. Я заорала и рванула оттуда прочь, не разбирая дороги, и влетела прямо в копа, который стоял там рядом. В него я тоже не хотела вселяться, потому и оказалась в результате здесь.

— Я рада, что ты здесь, — сказала ей Марта.

— Я тоже. Мне ведь надо было… Как, черт возьми, мне найти дом Винса вообще?

Марта отпустила ее плечо, вернула руку на руль и вновь привела автомобиль в движение, выехав на проезжую часть.

— Предоставь это мне. Я тебя довезу.

Сью помотала головой.

— Все уже может кончиться к моменту, как мы доедем. У Глитта офигенно большая фора. В какой стороне эта улица Пико? Я так думаю, что смогу найти оттуда дорогу, если полечу тем же путем, каким мы ехали днем.

— Ты уверена?

— Практически. Пико, потом Банди, потом Сан-Винсенте, потом Гринпис.

— Гринхэвен.

— Не суть. Увижу — узнаю.

— Улица Пико в принципе прямо перед нами.

— Тогда встречаемся у дома Винса.

— Будь осторожна.

— Ты тоже. И присмотри, чтоб ничего тут не случилось с моей лучшей половиной, — протянувшись наискось правой рукой, Сью похлопала себя по левому плечу. Затем поцеловала браслет.

4

Сью взмыла над верхушками деревьев и направила себя в том же направлении, куда Марта ехала в джипе.

Она оставляла позади квартал за кварталом, пролетая над крышами домов, газонами, бассейнами, тротуарами, припаркованными машинами и дорогами. Замечала внизу лишь небольшое количество идущих куда-то людей. Дорожного движения почти не было вовсе. Узкие, извилистые улицы часто полностью скрывались под древесными кронами.

Вид был очень красивым и умиротворяющим.

Она пожалела, что не может им сполна насладиться.

Пожалела, что Нил не может им насладиться, потому что он уже не насладится ничем и никогда.

Он не может быть мертвым. Как он может умереть? У нас всех ведь были такие шикарные планы, такая классная жизнь впереди.

Потом, снизу под ней появилась широкая, ярко освещенная река асфальта.

Улица Пико.

Она вильнула влево и прибавила скорости.

5

Марта притормозила, приблизившись к ряду парковочных мест под навесом за домом Нила. Все были заняты, кроме одного — того, где Нил обычно ставил свою машину. Она заехала туда, остановилась и погасила фары.

Потом поглядела на Сью.

И почувствовала себя брошенной.

Черт возьми, ты должна была остаться со мной. Мы должны были держаться вместе.

Но она понимала, что Сью, скорее всего, права: к моменту, когда они могли бы доехать до дома Винса, все уже будет кончено. А перемещения с браслетом, по всей видимости, гораздо быстрее.

Насколько быстрее? Она сейчас уже там?

Ну, она не здесь, это уж точно.

Но выглядела Сью вполне нормально. Так, словно мирно дремала в пассажирском кресле. Не втягивала судорожно воздух, не стонала, не вскрикивала. Где бы она ни была, у нее все шло относительно спокойно, на данный момент.

— Вернусь через минуту, — прошептала Марта.

Она вытащила ключ из замка зажигания. Взяв ключницу в правую руку, она открыла дверь машины левой, потом вытащила зажатый между бедер пистолет и выбралась на улицу. Дверь захлопнула коленом.

Выбравшись из сумрака под навесом на парковке, она перевела взгляд на себя. В одной руке пистолет. Руки измазаны кровью Нила. Насквозь промокшая от крови футболка липнет к телу. Бедра тоже заляпаны его кровью, но колени темнели уже от ее собственной, которая сочилась из порезов, стекая до голеней.

Если х оть кто-нибудь меня увидит — полицию вызовут тут же.

Она окинула взглядом обе стороны переулка. Нигде не ехало никаких машин. Людей она тоже не видела — хотя предполагала, что кто угодно мог скрываться в одном из темных закоулков.

Слишком много темных мест.

Она повернулась к джипу. Под навесом было достаточно темно: вряд ли кто-либо заметит Сью на пассажирском сиденье.

С собой я ее точно тащить не смогу в любом случае.

Марта развернулась и поспешила к задней калитке здания. Прежде чем открыть ее, она несколько мгновений вглядывалась во двор. Мало что было видно: дорожка по ту сторону калитки, большая часть бассейна и парадный вход за его дальним краем.

Обе стороны дворика были вне поля зрения.

Ей не нравилась идея идти туда с пистолетом в руке.

Поэтому она зажала ключницу в зубах, а правой рукой дернула вырез своей футболки, оттягивая его. Затем просунула туда пистолет и запихнула стволом вперед под мышку справа, после чего опустила руку, придерживая его на месте. Рукоятка вжалась сбоку в ее правую грудь.

Пистолет ощущался тяжелым и немного прохладным.

Плохо только, что не заряжен.

Через пару минут решим эту проблему.

Она взяла в руку ключи, прошла через калитку и быстрым шагом двинулась через двор.

Свет горел над входами во многие из квартир, но все двери были закрыты. Большинство окон тоже не светились. Пробежав взглядом по первому и второму этажам, она не заметила, чтобы кто-нибудь смотрел на нее.

Все равно точно нельзя узнать.

Она продолжала держать пистолет зажатым под мышкой, пока тихо взбиралась по лестнице.

Лампочка над дверью в квартиру Нила не горела.

Он всегда держит ее включенной ночью.

«Может, Глитт выключил», — подумала она.

А был ли он здесь снова? Весьма вероятно. Он планировал еще раз зайти этой ночью, перед тем как отправиться за деньгами.

Мы могли бы просто посидеть здесь и дождаться его. И прикончить, к огда он появится. Если бы мы так поступили, Нил мог быть еще…

Нил мертв.

Мертв.

Невозможно. Это должн а быть какая-то ошибка. Или это все какой-то чрезмерно яркий и слишком жуткий кошмарный сон.

Вот бы сейчас проснуться.

Пожалуйста, пусть я скоро проснусь. Пусть это все будет сном. Мы все еще спокойно спим в моей постели, и я сейчас проснусь, и Нил будет там, его голова на моем бедре, а голова Сью у меня на плече. Мы — скандально-известные Половинки…

Но она знала, что не проснется.

Это все было по-настоящему.

Я бы все сейчас отдала, чтобы можно было вернуться. Начать заново.

На этот раз, держаться подальше от видео-магазина.

Да что там, черт возьми, держаться подальше от Винса.

Пусть оставит себе свои треклятые деньги.

Ве рнуться и ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ сделать по-другому — и Нил сейчас был бы жив и здоров.

Это казалось ей чем-то неправильным — то, что нельзя вернуться. Чем-то чудовищно несправедливым.

Что с тобой не так, Господь? Боже, у тебя есть сердце? Что Нил плохого сделал хоть кому-то? Ты х очешь, чтобы его ребенок рос без отца?

Да и вообще, Я ЛЮБИЛА ЕГО! Как так можно, что с тобой такое?

Я скажу, что с тобой такое — тебе просто насрать!

Марта была вся в слезах к моменту, когда достигла верхней ступени лестницы. Она шла одна по пустой галерее, тихо шмыгала носом и всхлипывала, одновременно копаясь в ключнице, пока не нашла ключ от квартиры Нила.

«Не вини в этом Бога, — сказала она себе, — Мы сами полезли в этот замес».

Сами? Да с хера ли! Винить надо тех, кто реально виноват — а это Винс, и Глитт, и те ублюдки, которые расстреляли Нила.

Она засунула руку за вырез своей футболки и достала пистолет. Затем отперла дверь квартиры. Толкнула ее вперед. Свет внутри не горел.

«Не о чем волноваться, — сказала она себе, — Никого тут нет. Глитт едет сейчас к дому Винса. Наверное».

Он должен ехать туда. Винс не только его облапошил, уведя полмиллиона баксов из-под носа, но и нанял каких-то бандитов на машине, чтоб те изрешетили его пулями.

Но они убили Нила!

«Не думай о нем, — мысленно сказала она, — Не думай. Надо держать себя в руках и заниматься делами».

Она вошла в темную комнату, потянулась локтем и нажала выключатель. Позади нее загорелся светильник над входом. Она нажала второй выключатель и внезапно лампа залила гостиную светом.

Все выглядело нормально.

Марта закрыла дверь.

Но лучше все-таки осмотреться вокруг.

Только быстро, бога ради!

Она торопливо прошла через гостиную. Входя в кухонный уголок, оглянулась. Ее израненные ноги оставляли блеклые красноватые следы на сером ковре. Она предполагала, что наверняка оставила за собой такой же след на дворе и лестнице.

Неважно. Плевать.

От вида компьютера Нила у нее внезапно по телу разошлась тошнотворная волна дрожи.

Он больше никогда не напишет новый сценарий. Никогда не придет к успеху. Никогда не сделает ничего.

Она резко отвернулась от компьютера и поспешила пройти через кухню.

Так, так, так. Здесь никого. Давай, заканчивай.

Она бросилась в ванную и щелкнула выключателем.

Так, так…

Она увидела себя в зеркале.

Ее не удивило отражение собственного окровавленного лица: она уже давно чувствовала корку запекшейся крови на щеках, на подбородке, вокруг рта. Но все было куда хуже, чем она представляла.

— Кэрри на выпускном[47], — пробормотала она вслух.

Все из-за того, что бросилась на тело Нила и целовала его.

В отличие от Кэрри, у Марты практически не было крови в волосах. Но ее лицо превратилось в красную маску, и вся шея была в засохших кровавых потеках. Футболка тоже, вся до самого низа…

Она отложила пистолет и ключи на край раковины, затем закрыла дверь ванной и повернула вниз регулятор щеколды. Взявшись обеими руками, Марта потянула за нижний край футболки. Ткань начала отлипать от кожи. Потихоньку она стянула футболку через голову.

«Нет на это времени, — подумала она, — И остальную квартиру еще не проверила. Что если кто-то в спальне прячется?»

— Да и хрен с ним! — прошептала она.

Было приятно избавиться от мерзкой кровавой футболки. Она скомкала ее и швырнула в дальний угол. Потом забралась в ванну, задернула занавеску и склонилась над кранами.

Побыстрее, побыстрее! Только кровь смыть.

Струя воды ударила ей в спину, очень холодная. Она вскрикнула и дернулась. Не дожидаясь, пока пойдет горячая вода, выпрямилась. Холодные струйки намочили ее волосы, потом ударили в лицо.

Плотно сжав веки и губы, она держала лицо под душем.

Это отмоет основное. Про мыло забудь, а то придется тратить время, чтобы смыть его.

Она потерла лицо обеими руками, ополоснула шею и плечи, руки и грудь. Кожа покрылась мурашками. Набухшие соски стали твердыми.

Я больше никогда не почувствую рук Нила. И его губ.

Не думай о нем!

Вода больше не казалась холодной.

Когда она сделала шаг назад, струи оросили все ее тело. Теплые капли забарабанили по груди. Уже горячие попали на живот. К моменту, когда вода стала попадать на бедра и пах, вода уже была слишком горячей. Она быстро наклонилась, окунаясь в потоки обжигающей воды и пара, чтобы закрутить краны обратно.

Выпрямившись, она вытерла глаза. Потом посмотрела на себя. Кожа выглядела покрасневшей и блестящей. Мурашки исчезли. Как и кровь. Порезы на коленях на первый взгляд больше не кровоточили.

Она распахнула занавеску и перешагнула край ванны.

Да уж, вот это быстро. Даже зеркало запотеть не успело.

Она сдернула с вешалки полотенце, быстро обтерла им голову, потом повесила себе на плечи и открыла дверь ванной. В руках у нее уже были пистолет и ключи. Капая водой на пол, она поспешила в спальню Нила и нажала локтем выключатель.

Зажглась лампа.

Никого.

Она двинулась к кровати Нила, подумав было упасть на колени и проверить под кроватью.

Не трать времени. Если страшное чудище там, оно бы напало на тебя еще в душе.

Она повернулась к комоду. В зеркале над ним увидела себя, кладущую на столешницу пистолет и ключи. Ее волосы превратились в спутанный темный клубок. Все тело мокрое.

Она подумала, не стоит ли стянуть с плеч полотенце и все же вытереться.

Зачем тратить время? Кому тут есть дело, что с меня капает?

Она рывком распахнула верхний ящик, где Нил обычно хранил патроны. Там, под кучей носков, лежала плоская коричневая коробочка с надписью.380 AUTO.

Стоя сперва на одной, а потом на другой ноге, она изучила порезы на стопах. Ничего особенно серьезного. Большая часть кровотечений остановилась. Не хотелось тратить время на бинты, поэтому она взяла пару носков и натянула их на ноги. Ткань была достаточно плотной, ногам стало комфортнее.

Она извлекла коробку с патронами из ящика, открыла и вытащила прозрачные пластиковые салазки, в которых держались непосредственно сами патроны.

Вода продолжала стекать по ее телу. Некоторые струйки щекотали кожу, вызывая зуд.

Не обращай внимания.

Салазки были заполнены наполовину. Патроны стояли вертикально: ряды за рядами блестящих дисков, которые казались маленькими золотыми колесиками с бледным колпачком железного цвета по центру каждого[48].

Марта подняла пистолет. Затвор был отведен назад, указывая на пустой магазин и патронник.

Она какое-то время разглядывала оружие.

Нил один раз водил ее на стрельбище когда-то в апреле. Научил стрелять из своего «Зиг-Зауэра» и показал, как его заряжать. Но с тех пор, казалось, прошла целая вечность.

Что-то затекло ей в левый глаз. Там сразу возникло жжение. Пот? Она проморгалась, затем вытерла глаз тыльной стороной своей мокрой ладони.

Это не сильно помогло.

— Шикарно, — пробормотала она.

Не обращай внимания. Заряжай пистолет и вали отсюда!

Она попыталась сдвинуть пальцем маленький рычажок перед курком[49]. Это, похоже, ни к чему не привело. Потом она повернула пистолет и изучила низ рукояти, где вставлялся магазин.

Там обнаружилась черная ребристая кнопка в задней части.

Фрагменты воспоминаний вернулись.

Вот оно!

Марта нажала большим пальцем. Кнопка поддалась. Раздался щелчок. Магазин немного сдвинулся вниз.

Отлично!

Она вытащила магазин до конца и положила пистолет обратно.

Свободной рукой сдернула с плеч полотенце. Быстро обтерла мокрое лицо, грудь, бока и живот. Потом зажала полотенце между ног, где его легко будет достать.

Она выдернула один патрон из пластиковых салазок. Взяв магазин левой рукой, прижала его нижнюю часть к комоду. Правой рукой надавила патроном сверху на пружину.

Пружина казалась ужасно тугой.

Но потихоньку поддалась, потом еще немного.

Вода и пот стекали медленными струйками с ее спины, с боков, с ягодиц, сзади по ногам. Она изнемогала от вызываемого этим зуда. Хотелось все бросить, плюхнуться на ковер и бесконечно ерзать по нему, лишь бы избавиться от желания расчесать все тело.

Наконец, надавив изо всех сил кончиком большого пальца, Марта загнала патрон в магазин.

— Господи! — выдохнула она.

Потом перевела взгляд на свой палец. В покрасневшей подушечке виднелась глубокая вмятина.

Один готов, пять осталось. Или шесть? Повезет, если я вообще смогу зарядить эту проклятую штуку!

Она выдернула полотенце у себя между ног и лихорадочно обтерлась досуха, спереди и сзади.

Потом опять сунула его между бедер.

Взяла магазин и второй патрон, сделала глубокий вдох и вновь принялась за работу.

6

Сью свернула с Сан Винсенте на высоте верхушек деревьев и помчалась к дому Винса.

Куда эта зараза делась?

Большинство домов внизу имели бассейны во дворах. Некоторые были даже оборудованы теннисными кортами. Но Сью никак не могла найти бассейна, похожего на тот, что был у Винса.

Он должен быть где-то тут. Не мог же сквозь землю провалиться.

Она пролетела еще раз над узкой дорогой.

Где, едреть меня …?

Она нацелилась на круглый диск полной луны в небе. Он выглядел просто гигантским. В рельефе ей виделись очертания удивленного лица.

Она подумала, а насколько высоко можно вот так взлететь. Сможет ли она долететь до самой луны?

Никогда.

Возникло тянущее чувство, словно она уже залетела так далеко, как только возможно, и что-то хотело утянуть ее обратно к физическому телу.

Да и пофиг, уже достаточно высоко.

Она принялась глядеть вниз. На какие-то мгновения ее ошеломила высота. Возникло тошнотворное ощущение. Захотелось за что-то ухватиться. Это было гораздо хуже, чем на вершине «Пони Экспресса».

«Да нечего тут бояться, — сказала она себе, — По-любому не упадешь».

С такой высоты она могла видеть Тихий Океан. И аэропорт, милях где-то в десяти дальше по побережью. И несколько скоплений высотных зданий: некоторые рядом, и гораздо более крупная группа небоскребов в нескольких милях к востоку. Она предполагала, что большая группа была деловым центром Лос-Анджелеса.

Океан казался почти черным. Как и холмистая гряда, которая начиналась практически прямо под ней и тянулась сбоку вдоль города. Ей было видно несколько дорог, идущих через горы, и редкая россыпь огней. Но дальше от гор, сама котловина светилась почти так же ярко как парковка у видео-проката.

Редкие машины ползли по дорогам. С такого расстояния они казались совсем крошечными.

Сью задумалась, не удастся ли отсюда обнаружить «Субару», на котором уехал Глитт.

Бульвар Сан Винсенте было легко опознать: там было много полос и широкая разделительная линия с деревьями и травой, почти как в парке. В настоящий момент улица выглядела пустой, кроме двух или трех машин, ехавших со стороны побережья. С востока ничего не приближалось.

Глитт наверняка уже у Винса. Если я не поспешу туда, то…

Она присмотрелась пристальнее к месту, где до того искала дом Винса.

Где этот чертов…?

Внезапно она заметила тонкую нить слабо освещенной дороги чуть восточнее. Она вливалась в широкую яркую ленту Сан Винсенте как раз там, где должен был находиться Гринхэвен.

Еще не успев даже обнаружить дом Винса, она уже знала, что скоро найдет его. Торопясь поскорее туда добраться, просто пролетела мимо нужного района.

Она нырнула вниз, начав снижаться.

По пути вниз она обнаружила наконец дом Винса.

Это был единственный дом, где не горел свет. Вообще не горел — все огни, похоже, были кем-то выключены. Ни на крыльце, ни на улице, ни у гаража. Никакого света не лилось из окон. Бассейн также был не освещен.

Но Сью все прекрасно видела в бледном свете луны.

Ни у одного из соседних домов не было такого огромного бассейна. И этот бассейн имел две доски для ныряния у северного бортика, которые она сразу узнала.

Приблизившись к бассейну, она обратила внимание на колоссальную высоту прыжковой вышки. И вспомнила, как Марта прыгала на этой доске. Подпрыгивала вверх и вниз, снова и снова, демонстративно тряся грудью, лишь бы удержать внимание Винса, пока Нил искал в доме деньги.

Да уж, зрелище было классное.

Жаль только, что пришлось позволять такой грязной свинье как Винс на нее пялиться. Но иначе он бы поймал Нила, наверное, если бы Марта не…

Жалко, что он не поймал Нила.

Лучше бы поймал.

Если б мы не наложили лапы на его проклятые деньги, то …

Сью внезапно призадумалась, а почему у Винса в доме нигде свет не горит.

Хоть бы он был тут!

Она низко пролетела над улицей Гринхэвен. Ни одного автомобиля от пересечения с бульваром до дома Винса. Никаких признаков машины Глитта. Дорожка перед гаражом Винса была пуста, ворота гаража закрыты.

Влетев сквозь стену в гараж, Сью обнаружила там белый Мерседес. Он издавал тихие позвякивающие звуки, какие обычно издают автомобили еще некоторое время после поездки.

Винс наверняка вернулся домой всего несколько минут назад после доставки своего пакета со старыми книжками.

Глитт тоже скоро должен появиться.

Если вообще появится.

Появится, даже не сомневайся. Только он не придет просто спросить, где деньги. Он наверняка смекнул, что автоматчики в машине оказались на парковке не случайно. Если уж Марта сообразила, то и он поймет.

Оставив Мерседес позади, Сью скользнула по воздуху в дом. И оказалась в абсолютно темном коридоре. Света не было видно ни с одной, ни с другой стороны.

Наверняка, пытается спрятаться.

Если только Глитт уже не добрался сюда и не вырубил электричество.

От мысли, что Глитт может быть уже в доме, у нее мурашки забегали по спине.

У меня даже нет спины.

Моя спина в машине, далеко отсюда.

Она задумалась, не покрылось ли сейчас ее тело, на пассажирском сиденье джипа Марты, такими же мурашками. Вполне вероятно.

Марта может заметить и решить, что ей холодно.

Ни фига мне не холодно. Просто страшно до усрачки, спасибо старине Глитту.

Винс не пугал ее, но Глитт — еще как. Ей не хотелось даже думать, что он может красться через дом как раз в эти мгновения.

Если он ща с выпрыгнет, меня кондрашка хватит, сто пудов.

«Ничего он мне не может сделать, — напомнила она себе, — Куда там, он меня не может даже увидеть, или потрогать, или даже просто узнать, что я вообще тут есть».

И потом, ему ведь еще правда рано тут быть.

Хотя Сью не была точно уверена в расстояниях, но полагала, что дом Винса должен находиться в восьми или десяти милях от здания видеопроката. Несмотря на фору, которую имел Глитт, и несмотря на ее задержки с поиском дома, Сью рассчитывала, что она наверняка его опередила хотя бы на несколько минут.

Если только он не мчал как сумасшедший.

«Он не станет нарушать правила, — сказала себе Сью, — Не настолько, по крайней мере. Не в том он положении, чтобы рисковать попасться копам за превышение скорости».

Тогда где Винс?

…Четыре, пять, я иду искать, кто не спрятался, я не…

Она пролетела через спальню, через длинный стенной шкаф, где Нил нашел деньги, через ванную. Винса нигде не было.

Где ты прячешься, трусливый засранец?

Под кроватью? Казалось маловероятным, но она все равно залетела и туда. Пробралась в темное пространство между матрасом и полом, вылетела с другой стороны кровати и промчалась сквозь стеклянную дверь, ведущую к бассейну.

Никаких следов Винса и там.

Но натяжение ощущалось сильнее, чем когда-либо раньше.

Она знала, почему так. Слишком удалилась от своего тела. Плюс, возможно, еще и была слишком долго в бесплотном состоянии, ни в кого не вселившись.

Лучше бы найти его побыстрее, а то меня сейчас утащит обратно.

Борясь с натяжением невидимого поводка, она вильнула в сторону двери в гостиную.

Никого.

Даже никаких удобных укрытий, кроме барной стойки, разве что.

Она не ожидала найти Винса там, но решила, что стоит все равно проверить. Кроме того, оттуда можно было пролететь дальше сквозь шкафы и стену — срезав путь в соседнюю комнату.

Опустившись почти до уровня пола, она проскользнула сквозь ножки барного стула. Потом вошла в деревянную панель стойки, прошла через нее как через пустой воздух, вышла с другой стороны, и с кем-то столкнулась.

Она охнула от испуга.

Но ушло лишь мгновение, чтобы понять, что она оказалась в теле Винса Конрада.

Он был испуган, дрожал.

Так и не нашел времени, чтобы переодеться после возвращения из поездки. До сих пор был в своем тренировочном костюме. Отчаянно потел в нем. Потел и трясся.

В одной его ладони был зажат револьвер.

Он сидел на полу, поджав колени, внутри ниши под баром. Укрытие настолько очевидное, что Сью даже стало его немного жалко.

И это лучшее, что ты смог придумать?

Но она осознала, что Винс был просто слишком испуган, чтобы рационально мыслить.

Откуда мне знать, — думал он, — Может, у них проблемы с телефоном. Чертовы мобильные, все время с ними что-то не так. Может, у этих тупых мудаков телефон вообще не включен.

Ага, может, в этом все и дело. Не надо было пытаться звонить. Лучше бы дождался, когда они сами мне наберут, как договаривались.

Винс бросил быстрый взгляд на люминесцентный циферблат своих наручных часов.

01:16.

Чего я так боюсь? Лесли ведь не должен появиться до двух.

Но он не будет ждать до двух. Мой Лесли точно не будет.

Наверняка он смотрел, как я оставляю пакет. Может, подождал минуту-другую, чисто на всякий случай, а потом сразу пошел забирать. И вот тогда мои приятели и устроили ему пиф-паф.

Все должно было случиться минут десять-пятнадцать назад.

Сью сообразила, что десять или пятнадцать минут назад Винс, вероятно, и начал паниковать. В тот момент он, видимо, находился в своей машине, спеша домой. И ждал, наверное, звонка на свой сотовый телефон.

Кто знает, Лесли мог вообще еще даже не появиться там.

Конечно, это не в его стиле, но…

Задержки случаются. Мне не стоит паниковать. Может, он решил в кои-то веки сыграть по правилам.

Ага, как же.

Они его не грохнули, вот и все. Криворукие долбоебы промазали. «Ага, без проблем, мужик, мы ему башку нахуй отстрелим». Ну да, конечно, ага.

Одному черту известно, пытались ли они вообще. Может, просто взяли с меня деньги, да и пошли спокойно домой, посмеиваясь: «Точняк, братишка, классно мы развели этого лоха б ело жопого».

Блядь.

Убью этих гондонов, вот что я сделаю. Думают, что могут меня поиметь?

Перед своим мысленным взором он видел, как стоит лицом к лицу с четырьмя мужчинами в подворотне. Целится в них из револьвера. Они мотают головами, размахивают руками и умоляют: «Слышь, все на мази! Спокуха, мужик. Не надо! Эй, ну ты чо, все круто».

«Нет, не круто» — говорит им Винс.

На другом уровне его сознания, который казался Сью более смутным и размытым, фраза «Нет, не круто» казалась Винсу очень даже крутым и брутальным ответом для этих отморозков.

Довольный собой, он открывает огонь по ним.

Револьвер подпрыгивает в его руке, изрыгая пламя. Пули бьют каждого из четверых, отбрасывая их назад. Ударяясь об кирпичную стену, они дергаются и отплясывают причудливый танец от попадания каждой новой пули.

Он выпускает в них все больше и больше свинца.

Пятнадцать выстрелов, двадцать.

Волшебный револьвер продолжает стрелять.

«Никто меня не поимеет!» — орет он.

Когда все четверо лежат, распластавшись на асфальте, он подходит к ним, нагибается и всаживает по пуле в голову каждому.

Вот что я с ними сделаю, — думает он.

Но Сью знала, что он вовсе не собирался в реальности делать ничего подобного. Он никогда в жизни не стрелял в человека из настоящего оружия. Он хотел бы с ними вот так расправиться, но слишком боится. И надеется, что больше никогда их не увидит.

Хотя эта стрельба была не более чем фантазией, Винсу почему-то стало от нее лучше. Он больше не боялся так сильно, как раньше.

Будут знать, как пытаться меня наёбывать, — подумал он.

Но его страх вернулся холодной волной от внезапного мысленного образа того, как Глитт прокрадывается подобно черной тени в гостиную.

Не, не-не-не. Пусть сначала дверь взломает. Я услышу. И тогда буду знать, откуда он идет. У него не будет шансов.

Винс представил, как внезапно встает из-за бара, чтобы застать Глитта врасплох.

Не говорить ему ни слова, просто пристрелить. Это ошибка, которую все время делают в фильмах — начинают разговоры. Всегда надо какую-то сраную речь толкнуть, все пояснить. Да ладно? Ты же все равно собираешься убивать ублюдка, так зачем ему душу изливать пять минут, рассказывая все, что знаешь? А тем временем упускаешь удобный момент, и он сам тебя убивает.

«Для него это все кино, — подумала Сью, — Он как будто играет очередного злодея в каком-то дешевом боевике».

Нахер болтовню всякую. Дождаться, когда он будет близко, потом выскочить и всадить в него всю обойму. Бум — бум — бум, и делу конец. Вызвать полицию. «Это тот тип, который зарезал мою жену. Знаете, кто это? Бельведер ский Зверь!»

Бля, только не говори это вслух. А то они задумаются, откуда мне это известно.

В его голове прокручивался новый фильм. На сей раз Винс видел себя в ночи, склоняющимся через борт катера и вытаскивающим человека из воды. Худой, голый мужчина с двумя пулевыми ранами и зажатым в зубах ножом.

Ничего не говори копам. По крайней мере о том, кто он такой. Сами узнают, наверное, когда отпечатки проверят.

А что если они также узнают, что у меня была яхта в Саусалито[50], как раз в те времена?

Дерьмо.

Надо все так обставить, чтоб его не смогли опознать. Раздолбать ему лицо, выбить зубы. Может, пальцы отрезать и пропустить через измельчитель для мусора.

Если не смогут его опознать, то никогда ничего не просекут. Столько лет прошло. Ну никому и в голову не придет такая догадка — ведь еще н и один спрыгнувший с моста «Золотые Ворота» не выжи ва л.

И этот — то выжил только потому, что…

Может, он меня не убьет. Блин, ну как можно убить того, кто тебе потонуть не дал. Я жизнь спас этому пидору, вот что. Да еще и выходил его, и прятал у себя целый месяц.

Винс ощутил странный всплеск надежды, но продлился он не долго.

Да вот только, он уже сказал, что мы в расчете. Еще в тот раз, когда разобрался для меня с Джек к и.

Винс увидел, как Глитт стоит перед ним, ухмыляется, и говорит: «Теперь мы в расчете, Винсент. Ее жизнь за мою. Больше никаких халявных услуг. Отныне, если хочешь, чтобы я решил проблему — плати».

Сью не могла поверить услышанному. Ей не терпелось рассказать Нилу и Марте все новости. Потом она вспомнила, что ничего уже не расскажет Нилу. Ее энтузиазм внезапно рассыпался в прах. Захотелось плакать.

— Надеюсь, Глитт тебя ОЧЕНЬ СКОРО замочит! — закричала она в голове у Винса, — Надеюсь, он твою жопу на британский флаг порвет!

…ло посылать против него этих ребят. Надо было просто сказать ему правду. Тогда он дал бы мне лишний день или два, чтобы найти деньги.

Пока Винс говорил это себе, Сью обнаружила в его сознании еще кое-что. Словно там присутствовал некий отстраненный наблюдатель, который полагал, что утрата денег была не более чем предлогом, чтобы подослать наемных убийц. Винс хотел, причем уже давно хотел, избавиться от Глитта. Все время откладывал, но хотел это устроить.

Покойники не рассказывают историй прокурору — историй, которые могли бы отправить Винса в камеру смертников. А еще покойники не могут разозлиться и прийти тебя убивать.

Он мог бы меня отмудохать немного, наверное. Но вряд ли убил бы. Ну ёлы-палы, я же не виноват, что приперлись эти ебанутые и украли…

«Ебанутые, — подумала Сью, — Это он про нас».

Никто не убивает курицу, несущую золотые яйца.

А вот курицу, которая заказала тебя киллерам — еще как убивают!

За такое…

Надо все отменить! Скажу долбоебам, чтоб просто оставили себе пять косарей и ехали домой. Лесли даст мне отсрочку.

Он вновь поглядел на часы на руке.

01:19.

У меня наверняка еще есть время! Он ведь НЕ ДОЛЖЕН прийти раньше двух, черт возьми!

Масса времени, чтобы дать отбой…

Если у них сейчас телефон наконец заработал.

Хотя часть сознания Винса горела нетерпением отменить заказное убийство, он оставался сидеть в своем укрытии за баром. Потому что другая его часть знала, что он все равно не сможет дозвониться. А еще одна часть была уверена, что его киллеры уже совершили свою попытку, но неудачно. И еще одна часть очень сильно хотела, чтобы киллеры поскорее сделали задуманное — если они еще этого не сделали — но только при условии, что им удастся достичь успеха.

Но если его не попытаются убить, он может пощадить меня.

Но если попытаются и убьют, о нем больше никогда не придется…

Звуки колокольчиков и пронзительного электронного пиканья внезапно заполнили весь дом.

Винс подскочил от неожиданного шума, словно получил пинок под зад. Но даже еще не оправившись от шока, он уже знал, что звук исходит от нескольких его телефонов.

Облегчение накатило на него теплой приятной волной.

Это они! Прикончили сукиного сына!

Он вновь посмотрел на часы.

01:20.

Раньше срока. Но ведь получилось! Как я и планировал! Задержались на несколько минут, вот и все.

Стремительно переходя от облегчения к эйфории, Винс выполз из ниши и встал в полный рост. Когда он торопливо шел к краю барной стойки, Сью ощутила странное чувство сдерживаемого нервного смеха, готового вырваться из его груди и глотки.

Он пересек гостиную наискось, направляясь к ближайшему телефону. В темноте аппарата не было видно, но он знал точно, где тот находится. На журнальном столике, у края дивана.

В шаге или двух от телефона он не выдержал и завизжал:

— Да! Завалили гада! Ха!

Он перебросил револьвер в левую руку, вытер потную правую ладонь об штанину спортивных брюк, повернулся спиной к гостиной и взял трубку.

— Алло?

Молчание.

Все, что он слышал — это пустое шипение на том конце трубки.

Из машины звонят, отлично!

— Алло? — снова окликнул он, — Вы там?

— Я тут, — ответил Глитт.

Голос вошел в правое ухо Винса из телефона. И в оба его уха сзади.

Он внезапно почувствовал, будто земля под ногами закачалась.

Резко обернулся кругом.

Там, на расстоянии вытянутой руки, стоял Глитт, чернее окружающей тьмы, прижимавший сотовый телефон к своей косматой черной бороде.

7

К моменту, когда Марта закончила набивать магазин патронами, ее руки уже дрожали от напряжения, кончик большого пальца выглядел будто продавленным до кости, а все тело обливалось потом. Глаза щипало от заливавшего их пота. Во всех остальных местах чесалось. Сотни маленьких капелек словно одновременно стекали по ее коже, и каждая вызывала адский зуд.

Она не могла их игнорировать, но отказывалась что-то с ними делать.

Если бы только она не приняла душ… Ведь после этого тело стало таким горячим.

И что мне было делать? Кататься по улицам в открытой машине в таком виде, будто на меня ведро крови вылили?

К тому же в спальне Нила было ужасно жарко.

Нужно закончить побыстрее, и тогда я смогу выйти наружу, где прохладнее.

Вернусь к Сью.

И так уже слишком надолго ее одну оставила.

И одному богу известно, что происходит там, куда она полетела с этим браслетом.

Наконец, Марта запихнула магазин в рукоятку пистолета. Он не встал на место со щелчком, и тогда она дослала его до конца ударом ладони.

— Все!

Она кинула пистолет на комод. Освободив руки, сразу же выдернула зажатое между ног полотенце. Начала судорожными рывками вытирать пот со своего тела.

Как же долго это все занимает!

Она отбросила полотенце в сторону, задвинула ящик комода, затем опустилась на корточки и открыла нижний ящик. Ей как-то доводилось видеть, как Нил достает оттуда плавки и шорты.

Сейчас ей нужны были карманы.

Найдя пару серых туристических шорт, она развернула их. Спереди виднелись очень большие карманы.

Марта тут же надела их. Шорты были ей настолько велики, что даже с застегнутой молнией и пуговицей свободно висели на бедрах.

Придерживая их рукой, она поспешила к шкафу. Нашла там несколько ремней, висящих на крючке. Широко расставив ноги, чтобы шорты не упали, она просунула черный кожаный ремень в поясные петли. Потом плотно затянула ремень и застегнула пряжку.

Потом сняла с вешалки клетчатую рубашку.

Уже по пути обратно к комоду просунула руки в короткие рукава. В зеркале было видно, как расстегнутая рубашка тянется за ней хвостом. Ее обнаженные груди блестели и подпрыгивали на ходу.

Нил обрадовался бы такому зрелищу, если…

Мертв. Он мертв.

Он никогда уже…

Не думай об этом!

Она схватила с комода пистолет и запихнула в правый передний карман. Несколько рядов патронов еще оставалось на пластиковых салазках в коробке. Она перевернула салазки себе в ладонь, после чего высыпала горсть патронов в левый карман.

Подхватив ключи, она побежала через квартиру. Застегнула несколько пуговиц на рубашке уже подходя к двери. Спустя пару секунд она была уже на улице. Ночной воздух ощущался прохладным и чудесным.

Она сбежала вниз по лестнице, потом помчалась к задней калитке дома — так быстро, как только могла. Карманы раскачивались, оттянутые грузом пистолета и патронов, тяжело ударявших ей по бедрам.

Перекинув ключницу в левую руку, она открыла правой ладонью калитку.

Забежала в переулок.

Уже подбегая сзади к своему джипу, она заглянула в полумрак под навесом. И увидела что-то у пассажирской двери. Сгусток тьмы. Который двигался как живой, покачиваясь и извиваясь.

Она резко затормозила.

И уставилась.

Что это?

Черный сгусток поблескивал как… атласная ткань?

А, ничего страшного, просто Граф Дракула пришел перекусить вечерком.

Эта мысль почти заставила Марту улыбнуться.

Прежде чем она подумала: «Что, блядь?!»

— Эй! Ты чего тут делаешь!

Комок тьмы развернулся и оторвался от Сью.

Перестав казаться сплошной черной тенью, существо помчалось на Марту. Человек, худой и бледный мужчина, с черным плащом за спиной. Безволосый. Полностью голый спереди, кроме черных сапог на ногах.

«Не верю, — подумала Марта, — Как будто нам проблем было мало без…»

— Я Ночной Страхолюд! — провозгласил он.

— Стой!

Он не остановился. А помчался прямо на нее, оскалив зубы, подняв руки высоко вверх и разведя их в стороны, тряся торчащим членом, грохоча тяжелыми сапогами по асфальту.

— Ночь принадлежит мне!

Марта выхватила пистолет из кармана. Прежде, чем ей удалось его поднять, Страхолюд схватил ее за плечи и отбросил назад. Уже падая, она ткнула дулом в его живот и нажала на спуск.

Услышала, как щелкнул курок.

Но выстрела не было.

Ее спина ударилась об асфальт. Страхолюд обрушился на нее сверху. Когда пенис незнакомца ткнулся в ширинку ее шорт, ствол пистолета ткнулся ему в живот.

Его глаза выпучились. Он крякнул, обдав лицо Марты кислым запахом изо рта.

Она перекатилась и скинула его с себя. Мужчина упал на спину. Распластавшись на асфальте, он корчился, схватившись за живот.

Марта поднялась на ноги. Первым делом дослав патрон в патронник, она прицелилась ему в лицо.

— Нет! — охнул он. Вскинув руки, скрестил их перед лицом, словно надеясь так защититься от пуль, — Не стреляйте!

— Ты что с ней сделал?

— Ничего!

— Встань!

— Не надо!..

— Быстро!

Он перевернулся, встал на четвереньки, затем поднялся на ноги и обернул свое тело плащом, словно вдруг обретя скромность.

— Пошел к машине, — велела ему Марта.

— Зачем это?

— Посмотрим, что ты там сделал с моей подругой.

— Ничего я с ней не сделал! — он развернулся и начал идти к навесу над парковкой, — Она уже была такая.

— Какая такая?

— Не знаю. Как будто в отключке, — он оглянулся на Марту через плечо, — А она типа пьяная, или…?

— Не твое собачье дело. Ты что делал там?

— Ничего, — сказал он, и вошел в темную зону возле джипа.

— Не пизди.

Словно во внезапном приступе вдохновения, он объявил:

— Я ей помочь пытался. Видно же, что с ней что-то не в порядке. Я решил, что ей нужна помощь, наверное.

— Ну да, конечно.

Вновь обратившись в черный силуэт во мраке, он остановился возле двери Сью. Марта ткнула ему в спину дулом пистолета.

— Дальше иди.

Он сделал еще несколько шагов. Марта остановилась у двери и сообщила:

— Все, теперь вот там и стой.

— Как скажете.

Она перегнулась через дверь. Сью все еще сидела в пассажирском кресле. Она тяжело дышала, словно уставшая, испуганная или взволнованная. В почти полной темноте ничего плохого не было видно.

Марта переложила пистолет в левую руку. Правой рукой она ощупала Сью.

— Я просто помочь ей пытался, — повторил Страхолюд.

Рука Марты нащупала скатанную ткань в нескольких сантиметрах под подбородком Сью. Ниже находилась голая кожа. Она потрогала одну из грудей Сью. Там было влажно и скользко.

Не говоря ни слова, она открыла бардачок и достала оттуда маленький фонарик размером с фломастер. Щелкнула выключателем. Столбик света прорезал темноту. Сью больше не была пристегнута. Ее вязаная кофта была задрана выше груди.

— Я, это… я ее пульс слушал.

Марта ничего не сказала в ответ.

Грудь Сью была покрыта мурашками. Ее соски торчали — и блестели от влаги.

Кожа вокруг ее раскрытого рта тоже блестела.

Ее плиссированная белая юбка была разорвана посередине и разведена в стороны. Ноги широко раздвинуты. Она больше не сидела прямо, а выглядела так, будто ее стащили вперед, так чтобы она оказалась полулежащей на сиденье. Лобковые волосы выглядели влажными и липкими. Половые губы блестели. Влажные следы похожие на слизь виднелись рядом на бедрах.

Марта выключила фонарик и кинула в карман своих шорт.

Поворачиваясь лицом к Страхолюду, она переложила пистолет обратно в правую руку.

Он развернулся. Плащ был запахнут. Лицо, казавшееся бледным пятном поверх кромешной черноты, качалось из стороны в сторону в отрицающем жесте.

— Ты что-то с ней делал, — сказала Марта.

— Нет.

— Ты ее всю обслюнявил.

— Неправда. Она была… уже была такая, когда я подошел.

— Ну да, ну да. Ты ее изнасиловал?

— Да как я физически мог ее изнасиловать?! Когда она в машине в такой позе, и…

— Тебе было достаточно просто открыть дверь, плюс немного вытащить ее.

— Я ее не насиловал. Сами посмотрите, вы можете…

— Значит, просто не успел. Но уже собирался.

— Нет! Честное слово! — плащ опять развернулся, когда он поднял руки. Страхолюд поводил ладонями перед собой, словно пытаясь ее успокоить, — Я ничего не сделал. Пожалуйста. Просто отпустите меня. Я ничего такого не сделал.

— Такого? А что сделал?

— Ничего.

Марта подняла пистолет и прицелилась в бледный овал его лица.

— Ну поцеловал я ее, ладно? Поцеловал и потрогал. Это все, я клянусь!

— Потрогал чем именно?

— Руками. Только руками. Клянусь! Я даже дверь не открывал. Только нагибался туда.

— Чтобы поиграть с ней, да? Она не могла тебе помешать, не могла даже сказать, чтобы ты прекратил.

— Может, ей нравилось.

— Я тебя убью сейчас.

— Нет! Не надо, пожалуйста. Простите меня!

Марта шагнула ближе к нему.

— Открой рот.

— Чего?

— Рот открыл!

Он начал плакать. Но рот открыл.

Марта сунула туда ствол пистолета.

— Подумай как следует о своих грехах. И приготовься к встрече с создателем.

Он жалобно хныкал с дулом во рту.

Марта засунула ствол глубже. Он закашлялся. Качнулся было назад, но Марта подалась вслед за ним, продолжая подталкивать его пистолетом, пока его спина не прижалась к стенке.

Страхолюд кашлял и всхлипывал. «Покхалуффста!» — вырвалось откуда-то из его глотки.

— Сью была совершенно беспомощна, могла только сидеть и терпеть все, что ты с ней делал. Теперь твоя очередь.

— Ннепт!

— Последняя просьба будет?

Он начал рыдать как ребенок. Ребенок с дулом пистолета во рту.

Марта дернула ствол назад. Он вышел на удивление плавно, бесшумно, не попав по зубам. Когда она сделала шаг назад, Страхолюд повалился на колени. Он рухнул на асфальт ничком, сотрясаясь в рыданиях.

Она приставила дуло к его макушке.

Другой рукой потянулась вниз и сорвала с его спины плащ.

— Не могу на тебя сейчас пулю тратить, — сказала она, — Так что сиди пока здесь. Жди. Минут через пять вернусь и убью тебя.

Он не пошевелился.

Марта быстро обошла машину кругом. Швырнула плащ внутрь. Ткань упала на ноги и пах Сью.

Она забралась за руль, зажала пистолет между бедер, вставила ключ в замок зажигания, и крикнула назад:

— Если вернусь и тебя здесь не будет, я тебя из-под земли достану. И лучше тебе не знать, что я с тобой сделаю.

Марта завела мотор и включила фары.

Сдавая назад из-под навеса, она осветила фарами Страхолюда. Бледный и тощий, он лежал сгорбленной кучей, спрятав лицо в ладонях. На нем оставались лишь его ковбойские сапоги. Выглядел он крайне жалко. Но у Марты не было к нему никакого сочувствия.

Надо было его пристрелить за то, что он сделал со Сью. И что может сделать с другими, когда-нибудь. Продырявить ему башку.

Но она понимала, что не хочет иметь такое на своей совести. К тому же, тратить патроны тоже не хотелось.

В кармане лежало много запасных боеприпасов, но вот опять вставлять патрон в магазин было бы слишком тяжело. И палец ныл до сих пор. А боли с нее было достаточно.

Покосившись на Сью, она спросила:

— Ну ты как там?

Ответа не последовало. Тело Сью вздрагивало от толчков машины на неровностях дороги.

Держа левую руку на руле, Марта потянулась другой рукой и одернула на ней пуловер.

Достигнув конца переулка, она остановила автомобиль. Потянувшись всем телом, она нежно поцеловала Сью в щеку, затем взялась за пряжку ремня безопасности и пристегнула ее к креслу.

8

Винс, пораженный ужасом, попытался поднять пистолет. Его рука не успела сдвинуться и на расстояние ладони, как была остановлена стальной хваткой Глитта.

Он все равно нажал на спуск.

В тот же самый миг, когда раздался выстрел, Глитт ударил его в лицо мобильным телефоном.

Лицо и голова Винса взорвались болью.

Сью тоже это ощутила сполна.

«Блять!» — подумала она.

Но сквозь грохот выстрела до нее донесся вскрик Глитта.

Он попал?

Винс определенно думал, что попал. Невзирая на испытываемый ужас и боль, он считал, что сумел ранить Глитта, пусть даже только в ногу. Он хотел выстрелить еще раз, но не смог нащупать спусковой крючок. И понял, что его рука пуста. Он выронил револьвер.

Мне крышка! Он меня сейчас…

Глитт врезал ему в лицо телефоном еще раз.

Всхлипнув, Винс повалился на колени.

«Ай!» — подумала Сью. Падение коленями с размаху на твердый пол было почти столь же болезненным, как и удары в лицо.

Надо сваливать из него, пока…

Она почувствовала, как начинает выходить из чужого тела.

НЕТ! Я остаюсь! Не могу это пропустить!

Теперь Винс получил коленом в лицо. Удар сломал ему нос и запрокинул назад голову.

Сью ощущала всю его боль на сто процентов.

Не вздумай сбежать!

Винс опрокинулся назад.

Держись крепко! Как на родео, ковбой!

Он рухнул на ковер. Голова подпрыгнула от удара, и в сознании вспыхнуло что-то, как будто взорвалась петарда.

Сью простонала.

Винс никаких звуков не издал. Он лежал распростертый на ковре, обмякнув всем телом, с полу-погасшим сознанием. Он больше не осознавал ни присутствия рядом Глитта, ни чего-либо из происходящего. Мысленные комментарии прекратились. Осталась только похожая на сон сцена, в которой он барахтался в глубинах какой-то мутной воды. Что-то преследовало его. Что-то ужасное и беспощадное, обитавшее на дне. Оно приближалось. Настигало его. Ему нужно было добраться до поверхности. Там он будет в безопасности. Но Винс знал, что шансов нет. В любую секунду оно схватит его за ногу, и потащит вниз, а там…

Глитт взял его за ноги.

Во сне Винса, щупальца обвились вокруг его лодыжек и начали тащить вниз.

Он закричал.

Но оставался без сознания.

Сью перестала обращать внимание на его сон и сконцентрировалась на том, что делал Глитт. Она не могла ничего видеть, поскольку глаза Винса были закрыты. Но могла чувствовать. Глитт тащил его за ноги.

Из гостиной в коридор.

От волочения спортивная куртка Винса задралась на спине. Его голая кожа терлась о ковер. Поначалу это было не так уж плохо. Но теперь там все горело, словно ковер превратился в жаровню с раскаленными углями.

Хотя Винсу было все равно.

В своем мире грез, наполненном самыми мрачными ужасами, он не замечал ссадин от ковра на коже.

«Его шкура, не моя» — подумала Сью.

Она даже хихикнула, невзирая на боль.

Это ж даже не мне больно. Только ему. И уж я получу удовольствие. Ты убил Нила, грязный ублюдок. Сейчас получишь, что тебе причитается.

Тело Винса сделало поворот.

«Куда это мы?» — задумалась Сью.

Его бедро ударилось обо что-то. Дверной косяк?

Сью пожалела, что он не может открыть глаза.

Хотя и прекращения сна она не хотела. Пока что, было очень увлекательно. Неведомая тварь продолжала тянуть его вниз, и он знал, что обречен. Во тьме, на мутном илистом дне, существо сделает с ним нечто невообразимое.

Сью попыталась разобрать, что именно сделает, но Винс, похоже, не имел в виду ничего конкретного. Он просто ожидал самого худшего, и самое худшее было настолько страшно, что ему не хватало воображения.

Что оно с ним сделает, по его мнению? Съест?

Хуже.

Что может быть хуже?

Сью не была уверена, что хочет это выяснить.

Тем временем, Глитт, похоже, сделал разворот вместе с телом Винса. Несколько мгновений спустя ковер закончился. Прохладная гладкая поверхность заскользила под его спиной. Гладкие участки чередовались с узкими шершавыми полосками щелей.

Воздух тоже стал другим.

Ощущение сырости.

Мы в сортире. Нет, в ванной.

Со смесью страха и злорадства, Сью поняла, куда Глитт, судя по всему, тащил Винса.

В ванну.

Ну-ка, ну-ка, старина Винс. Угадай, куда тебя притащили? Ну, теперь ты попал. Ща с он сделает с тобой ровнехонько то же, что сделал с Элизой.

Вот это будет номер.

Глитт внезапно отпустил его. Ноги Винса упали. Пятки ударились об пол.

Этот резкий удар спас Винса от неведомых ужасов, ждавших его на дне водоема. Он охнул, открыл глаза и моментально понял, что лежит на полу ванной. На потолке горел свет. Он увидел Глитта, который возвышался над ним, стоя у его ног.

Что он тут делает?

Пока Винс пытался сориентироваться, Сью изучала Глитта.

Это был тот же парень, которого она видела с Нилом на парковке незадолго до того, как там разразился ад. Они с Мартой сообразили, что это должен быть Глитт, но до этого момента не могли знать точно.

Его макушка была перевязана. Густая спутанная борода делала его похожим на какого-то сумасшедшего бомжа или хиппи.

Выглядит безумнее Мэнсона[51].

Он был одет в черную рубашку с длинными рукавами. И черные кожаные брюки — настолько обтягивающие, что они облегали его длинные тощие ноги будто слой краски. Пара сантиметров материи была вырвана из левой штанины, чуть ниже колена. Борозда огнестрельной раны тянулась спереди под уклоном вниз. Сью видела внутри набухший кровью мясистый край раны.

Ты в него попал, Винс. По крайней мере, зацепил.

Кровь текла из раны, заливая штанину и голенище левого сапога, оставляя маленькую лужицу на кафеле.

Какое-то время, он ничего не делал — просто стоял и злобно смотрел на Винса.

Винс сумел вспомнить, где он, и что происходит. Ему хотелось съежиться и исчезнуть, его тошнило от ужаса, но мозг быстро работал, пытаясь найти выход.

Он захочет получить свои бабки. Это главное. Пообещай ему деньги — обещай ему что угодно!

Зачем он меня сюда притащил? Это ведь тут он убил Элизу.

Просто хочет запугать. Пусть он и сумасшедший садист, но уж точно не настолько, чтобы выкин уть вот так запросто свой шанс получить пол-ляма баксов.

«Хочешь поспорим?» — спросила его Сью, хоть и знала, что он не услышит ее мыслей.

— Винсент, Винсент… — произнес Глитт. Говоря это, он опустился на корточки.

— Я думал… что ты грабитель, — сказал Винс.

— Грабитель? Это не про меня. Я убийца.

— Я хотел сказать… Я бы не стал… стрелять в тебя.

— Ну конечно, — сказал Глитт. Потянувшись вниз обеими руками, он взял левую ногу Винса и стянул кроссовок.

Ужас Винса вспыхнул с новой силой.

— Ты чего это делаешь? — охнул он.

Глитт отшвырнул кроссовок в сторону и отпустил его ногу.

— Ты не принес мне обещанных денег, Винсент.

— Их украли. Я не виноват.

— Да ладно? — спросил Глитт, без особого интереса в голосе. Он взял вторую ногу Винса и начал разувать ее.

— Сегодня днем, — пояснил Винс, — Меня ограбили. Все забрали. Мужик какой-то, и с ним две бляди.

«Очень любезно, чувак», — сообщила ему Сью.

— Ты глянь, что они сделали? Видишь? — подняв руку, он указал на свой подбородок, — Это он мне пушкой врезал. Видишь? Прямо сюда.

— Ужасно, — сказал Глитт и опустил босую ногу Винса на пол.

Все еще сидя на корточках, он потянулся к ножу, висевшему у него на поясе.

Винс всхлипнул.

Глитт достал охотничий нож из черных кожаных ножен. У него было широкое блестящее лезвие.

У Винса похолодело внутри.

— Они меня ограбили, Лесли! Что мне оставалось? Банки все закрыты. Но я достану твои бабки! Достану даже больше!

— Серьезно? — спросил Глитт, но все так же без энтузиазма.

Он просунул лезвие ножа между вторым и третьим пальцем на правой ноге Винса. Другой рукой сжал его лодыжку.

— Лесли? Погоди. Я достану тебе деньги. Честно! Господом Богом клянусь!

— Когда?

— В понедельник! — выпалил он. — Утром, как только банк откроется!

— Отлично, — сказал Глитт все тем же равнодушным голосом. Затем медленно провел ножом, разрезая складку кожи между пальцами Винса.

«Уфф!» — подумала Сью.

«Нет!» — мысленно взвизгнул Винс. Он попытался отдернуть ногу, но Глитт держал крепко. Лезвие продолжало скользить, врезаясь глубже.

— Нет! — вскрикнул он вслух. — Не надо!

В глазах Глитта светилась злобная радость. Ухмыльнувшись, он вставил клинок между третьим и четвертым пальцами. Осторожно прижал острие к коже, затем очень медленно потянул нож на себя.

Сью скривилась.

Винс визжал, дергался и извивался.

Сью начала сомневаться, сможет ли она это выдержать.

Конечно, смогу. Это ж не моя нога.

Но она все равно ощущала боль Винса на все сто процентов. Каждую каплю его ужаса и страданий.

Получает расплату с процентами, ублюдок.

Прикосновение ножа исчезло. Сью захотелось вздохнуть с облегчением.

Винс поднял голову и уставился на свою окровавленную стопу. Он всхлипнул. Потом сказал:

— Не надо меня мучать больше, пожалуйста!

— Ты пытался меня грохнуть.

— Нет! Это не я!

— Не смог вовремя бабла собрать, и потому нанял каких-то мудаков, чтоб они меня расстреляли.

— Нет! Ничего подобного. Ты смеешься что ли? Я бы никогда…

— Не двигайся, — сказал Глитт и поднялся на ноги.

— Я достану тебе деньги.

— Да ладно? — сказал Глитт и отошел в сторону. Он спустился на несколько ступеней куда-то вниз, пропал из поля зрения, затем вернулся и поднялся обратно на уровень пола — с толстым куском мыла в руке.

— Это зачем? — спросил Винс. Но он уже знал, зачем.

— Ты будешь очень громко орать, Винс. Нельзя, чтобы соседи услышали. Как будто нам мало, что ты в меня шмальнул из своей сраной пукалки.

Упоминание о выстреле на мгновение оживило в Винсе надежду. Впрочем она так же быстро растаяла, когда он вспомнил, что закрыл ранее все окна и двери в доме, чтобы Глитт не мог проникнуть внутрь.

Тогда как он сюда попал?

«Как будто это важно, — заметила Сью. — Как-то проник, а ты сейчас по уши в дерьме и скоро потонешь».

Винс также вспомнил, что его ближайшие соседи сейчас в круизе по Миссисипи.

Велик шанс, что вообще никто не слышал выстрела.

Глитт присел над Винсом, расставив ноги по обе стороны груди Винса, и протянул мыло.

— Открой рот и скажи «А-а-а».

Винс начал плакать.

Он не хотел открывать рот, но знал, что будет только хуже, если он этого не сделает.

Он разинул рот.

Всей его смелости хватило только на то, чтобы не произносить «А-а-а».

Глитт засунул мыло.

Кусок во рту Винса казался ему огромным. Зубы будто вонзились в воск. На языке стало скользко.

«Очень мило» — подумала Сью.

Это ощущение напомнило ей о детстве. Несколько раз, когда она позволяла себе выругаться грязными словами в пределах слышимости родителей — или какой-нибудь ябеды — отец отводил ее в ванную и совал ей в рот кусок мыла.

Неважно, какого цвета, неважно, какого запаха — все они были на вкус практически одинаковы.

Винсу никогда в жизни не случалось держать мыло во рту, но он знал, что Глитт сделал это с Элизой. Слышал про это в новостях, читал в газете. И восхищался, как Глитт придумал такой эффектный и практичный импровизированный кляп. Хватило бы и полотенца или мочалки, но кусок мыла был признаком стиля.

Сейчас он уже жалел, что когда-то думал такое. Искушал судьбу. Это была расплата за то, как он наслаждался мыслями о своей убитой жене с куском мыла во рту.

Из-за мыла Винс с трудом мог дышать. Он отчаянно втягивал воздух ноздрями.

Сью испугалась, что может задохнуться.

Если он выдержит, то и я могу. Главное помнить, что надо сваливать, если ясно станет, что он вскоре даст дуба.

Она задумалась, не стоит ли убежать прямо сейчас.

Нет, нет, нет! Все самое интересное только начинается!

Глитт, все еще сидящий на корточках над телом Винса, попятился назад. Отодвигаясь, он расстегнул на нем спортивную куртку.

Винсу это не понравилось. Зачем он это делает?

Затем Глитт стянул с него тренировочные штаны.

Нет! Что он делает? О господи, нет!

Винс замычал сквозь мыло и яростно замотал головой.

Кафельный пол холодил ему спину и ягодицы.

Он все еще был во что-то одет. Сью ощущала эластичные тесемки и облегающую ткань в паху.

— Никогда ты мне качком не казался, — произнес Глитт. Потянувшись, он просунул пальцы под резинку на талии Винса. Дернул ее вверх, пару раз полоснул ножом, затем отшвырнул спортивные плавки Винса в сторону.

— Надо думать, ты не особенно рад меня видеть, — произнес он, ухмыляясь в бороду.

Он пощупал пальцами член Винса.

У себя в голове Винс прокричал: «Убери от меня свои поганые руки, мразь!»

Но вслух ничего не сказал. Он беззвучно рыдал.

Он хочет, чтобы у меня встал. Ублюдок, зачем он…

Рука убралась.

— Давай-ка переместим тебя в ванну, — сказал Глитт, — Не хотелось бы тут пол слишком запачкать.

9

Сью дергалась на пассажирском сиденье. Ее голова судорожно моталась из стороны в сторону. Она тяжело хватала ртом воздух. Пару раз из ее горла вырывался смех. Время от времени она приподнималась и вскрикивала.

Марта периодически поглядывала на нее.

Не о чем переживать. Сью здесь, в безопасности. Ей ничего не грозит.

Но эти мысли не очень-то успокаивали. Марта сжимала руль до боли в пальцах. В животе возник комок. Каждый мускул в ее теле словно был напряжен.

Она может вернуться в любой момент, когда захочет. Очевидно, она не хочет. Пока что.

Что если она не может? Что если с ней что-то не то, и она хочет вернуться, но…?

С резким воплем, Сью подскочила на сиденье, словно пытаясь сделать сальто назад.

Марта подпрыгнула на месте, охнув: «Господи!»

Она огляделась по сторонам. Никаких других машин рядом не было.

Сью дергалась, морщилась, хватала ртом воздух.

Марта протянула руку, положив ладонь ей на плечо.

— Спокойнее, — произнесла она. — С тобой все в порядке.

— Ааааа!

Что там происходит?

Сью выгнула спину и охнула:

— Нет!

— Сью? — Марта потрясла ее за плечо.

— НЕТ!!! — спустя мгновение, ее тело забилось в конвульсиях, и она испустила такой крик, что у Марты внутри все похолодело.

— Ну все! — сказала она. Поскольку улица Банди позади нее выглядела свободной, она ударила по тормозам и остановила машину. Продолжая держать плечо Сью правой рукой, она наклонилась к ней всем телом, насколько позволял ремень, и потянулась за браслетом. Нашла его высоко натянутым на правую руку девушки.

Стала стягивать его вниз.

Но остановилась, когда заметила, что Сью успокоилась. Ее неведомые муки, очевидно, закончились. Сью все еще тяжело дышала, но больше не дрожала, не корчилась и не вскрикивала.

— Ладно, — пробормотала Марта.

Она подняла браслет обратно, пока тот снова не оказался надежно зафиксирован на предплечье Сью, затем выпрямилась, возвращаясь к рулю.

— Ты как там? — спросила она.

Ответа не прозвучало. Не особо-то его и ожидая, она нажала на газ.

В этот момент Сью повернула голову. С широко распахнутыми глазами и приоткрытым ртом, она выглядела чем-то ошарашенной.

— Ты вернулась? — спросила Марта.

— Не смогла больше выдержать, — выдохнула Сью. — Срань ебическая! — она повернулась лицом к лобовому стеклу. — Мы где вообще?

— На Банди, скоро будет Сан Винсенте.

— Стало быть… еще пара минут?

— Минут пять, вряд ли больше.

— Господь всемогущий, — она потерла лицо обеими ладонями. Потом опустила руки, наткнувшись ими на черный плащ, прикрывавший ее промежность и бедра, — Это еще что?

— Плащ.

— Чего? — она приподняла ткань, — Моя юбка… — в ее голосе звучала настороженная озадаченность.

Марта покосилась на нее. Юбка все еще была настежь распахнута.

— У меня тут юбка порвана, — сказала Сью, перекидывая плащ через плечо на заднее сиденье, — Кто тут мог взять и порвать мне юбку?

— Мне пришлось оставить тебя одну на несколько минут, пока я ходила к Нилу домой. Ну вот подошел тут один и сделал это.

— Что?!

— Какой-то бэтмен недоделанный. Решил, что нашел себе подружку.

— Фу, блин! И это он юбку на мне порвал? Что он еще со мной сделал?

— Не изнасиловал.

— Ну и на том спасибо. Наверное. Черт возьми, ну а все-таки сделал он что?

— Поцеловал и облапал, видимо, — Марта крутанула руль, сворачивая на Сан Винсенте. — Давай об этом не сейчас, ладно? Почти приехали. Позже все тебе расскажу. А с тобой-то что там было?

Опустив голову, она ощупывала себя между ног.

— Ну, если меня и не трахнули, то ручонками порезвились как надо.

— Расскажи, ты в кого-то вселялась?

— И у меня там липкое все…

— Сью!

— А, ладно, да. Я нашла Винса. Все как мы и догадывались. Он нанял тех чуваков, чтоб замочить Глитта. Теперь Глитт затащил его в ванну и… делает с ним там всякое.

— Что именно «всякое»? — спросила Марта.

Сью несколько секунд не отвечала. Потом произнесла:

— Не хочу об этом говорить.

— Пытает его?

Она уставилась в окно и кивнула.

— Ты была внутри Винса, пока его пытали?

— Вытерпела сколько смогла. Я хотела, чтобы он заплатил… Ну, понимаешь? За то, что убил Нила. Хотелось почувствовать всю боль, которую он чувствует. И мне это даже нравилось какое-то время. Ну то есть, ты даже представить не можешь, как ему достается, и он это на миллион процентов заслужил, если что. Но потом я как-то уже больше не смогла выдержать.

— Я видела, как ты мучаешься.

— Тошно даже думать про… — она помотала головой. — Глитт будет много чего делать и с нами тоже, — она повернулась к Марте лицом. — Если он как-то с нами справится, мы пожалеем, что родились. Я серьезно.

Марта притормозила и свернула на улицу Гринхэвен.

Почти на месте.

— Мы вооружены, — сказала она.

— Винс там тоже был с пушкой. Но смог только раз стрельнуть, и всего лишь ногу ему поцарапал. И дальше все. Финиш. Потом Винс был уже считай покойником, второго шанса ему уже никто не дал.

— Так он мертв?

— Не-а. Ну, на тот момент, по крайней мере. Вопить во всю глотку у него еще силы были, когда я выскочила. И Глитт не собирается его быстро добивать, кстати. Ему еще хочется позабавиться как следует, — взявшись двумя руками, она свела вместе края своей юбки. — Чертов извращуга! — пробормотала она.

Фары осветили впереди заднюю часть белого «Субару», припаркованного на обочине. У Марты засосало под ложечкой.

Она остановилась рядом с этой машиной.

Выключила фары, потом заглушила мотор. Затем повернулась лицом к Сью.

— Так значит, они оба сейчас в ванной комнате?

— Ага. Несколько минут назад были точно. И Винс уже сто процентов никуда не уйдет. Он там привязан, довольно крепко. Глитт стоял в ванне и с ним развлекался. Наверняка и сейчас еще это делает.

— Ты готова?

— Я к такому никогда не буду готова.

— Сомневаюсь, что мы можем просто уйти, — сказала Марта.

— Я знаю.

— Иначе нам никогда покоя не будет.

— Догадываюсь.

Марта кинула чехол с ключами в передний карман шорт, потом достала пистолет.

— Пошли, — сказала она, и открыла свою дверь.

Они встретились у капота машины.

— Как Глитт проник в дом? — спросила Марта.

— Не знаю.

Они направились к маленькой фронтальной калитке.

— У него пушка есть?

— Вряд ли. У Винса был револьвер, но он, по-моему, так и остался в гостиной. У Глитта есть нож. И… и какие-то пассатижи. Он взял ими Винса за веки, и… — она скривилась в гримасе, — Не могу думать про это. Еще у него отвертка. И зажигалка — он ей отвертку нагревал…

Марта первой вошла через калитку. Сью последовала сразу за ней, ни отставая ни на шаг.

— Учти, он все это к нам применит, если мы его не убьем.

— Убьем, — ответила Марта.

— Хотелось бы. Только смотри, я не хочу, чтобы меня взяли живой. К нему точно не хочу попадать. Так что ты должна пообещать, что лучше уж пристрелишь меня. И одну пулю для себя оставь.

Марта сморщила нос. Ей хотелось сделать ремарку, что это начинает звучать как диалог из скверного фильма — но она знала, что Сью говорит совершенно серьезно.

Сью была там.

От мысли, что придется, быть может, реально это сделать, ее чуть не затошнило.

— Никого тут не пристрелят, кроме Глитта, — пробормотала она.

— Пули его не могут остановить.

— Еще как могут. Правильно целиться надо, вот и все.

— Ну, не знаю.

Их голоса стихли, когда они приблизились к двери дома. Марта дернула ручку.

Заперто.

Они развернулись и пошли через дворик. Марте нравилось ступать по мягкой траве. Трава была влажной и ее носки быстро промокли.

Передние окна дома выглядели целыми и запертыми.

— И как мы туда влезем? — прошептала Марта.

— Может, сзади обойти? — предложила Сью.

Они свернули за угол дома, потом миновали маленький фруктовый сад. Их ноги не издавали на траве никаких звуков, но Марта слышала быстрое дыхание Сью. И свое.

Хотя ночь была прохладной, Марта чувствовала ручейки пота, стекавшие по ее телу. Рукоятка пистолета стала скользкой в ее потной ладони.

У задней стены дома она остановилась, нагнулась вперед и заглянула за угол. Поверхность бассейна казалась черной, за исключением нескольких дрожащих серебристых отблесков луны. Никого в воде. Доска для прыжков у дальнего края стояла пустая. Бетон вокруг бассейна выглядел серым, как поле грязного снега. Никого за столиком.

Никого не было видно вообще нигде.

Она ступила на бетон. После мягкой травы, жесткая поверхность отдавалась болью в ее босых ступнях. Она чувствовала, будто ей пытаются заново раскрыть все едва затянувшиеся порезы.

Услышала, как и Сью ойкнула пару раз.

Подойдя к первой стеклянной двери, она вгляделась внутрь дома. Свет нигде не горел. Она видела собственное размытое отражение, словно гляделась в черное зеркало. И видела Сью рядом, чуть поодаль.

Гостиную не было видно абсолютно.

— Ничего не вижу отсюда, — прошептала она.

— Там зашторено.

Марте это почти показалось смешным, но смеяться не тянуло. Она шагнула к дверной ручке, взялась за нее левой рукой и потянула вбок.

Она ожидала, что дверь останется закрытой.

Но та легко сдвинулась, заскользив по направляющим настолько быстро, что едва не выскользнула из ее пальцев. Она удержала дверь и сумела остановить ее.

Сью прижалась к ней, положив руку на спину и прошептала на ухо:

— Не заходи. Подожди минутку. Я поцелую браслет и проверю, в ванной ли еще Глитт.

— Не надо, — Марта развернулась. Встав лицом к лицу со Сью, она подалась вперед, пока их тела не соприкоснулись. — Нам лучше не разделяться, — прошептала она.

— Не будем. Ты останешься со мной. Прямо тут это сделаем.

— Но тебя тут не будет, ты будешь в теле Глитта или еще где-то там. А я останусь тут одна с твоим телом.

— Постарайся за ним получше следить в этот раз.

— Очень смешно. Просто забудь про браслет, ладно? Что-то может не так пойти.

— Нам по-любому надо знать, где он сейчас. — с этими словами, Сью обхватила Марту руками и крепко обняла.

Марта держала руку с пистолетом вытянутой вдоль ноги. Левой рукой она погладила Сью по спине.

— Не хочу тебя терять, — прошептала она. — Ты — все, что у меня теперь осталось.

— У тебя есть ребенок от Нила.

— Может быть.

Сью запрокинула назад голову и посмотрела в глаза Марте.

— А может быть, у нас все еще есть и Нил.

— Нет, — сказала Марта. У нее встал комок в горле, и глаза внезапно защипало от слез. — Ты его видела. Он мертв. Ты сама сказала, что его там даже не пытались спасать.

— Но что, если он поцеловал браслет перед смертью? — в лунном свете Марта увидела, как выгнуты брови Сью. — Как насчет такого, а?

— Но браслет был у тебя.

— Нет, у него. Я сняла с него браслет уже потом. Так что он мог поцеловать его.

— Ты не видела, как он это делает?

— Нет. Но его было вообще совсем не видно, когда он пролетел через стекло. Вот тогда как раз он и мог это сделать.

Это показалось Марте крайне маловероятным. Но с другой стороны, все, что касалось этого браслета, казалось ей невероятным. Она с трудом могла поверить, что такая вещь вообще могла существовать. Если бы раньше ей кто-то рассказал такое, она сочла бы это бредом сумасшедшего. И тем не менее, браслет существовал и делал то, что делал — это было очевидно. Сью доказала это Марте, узнав две ее тайны. Нил доказал это, найдя тайник с деньгами.

— Если он использовал браслет, — сказала Сью, — то мог выскочить и вселиться в кого-нибудь. Он может быть в ком-то прямо сейчас. Ну, если его не засосало обратно в свое тело, когда я с него браслет сняла. Но кто-то все равно бы снял рано или поздно. Так что я решила, что пусть он у нас останется. Только я вообще не просекла тогда, что он мог в чье-то еще тело убежать. Только сейчас дошло. Ну и я думала, ему уже все равно. Короче, не знаю — может, он уже был мертвый, когда я с него браслет снимала.

— И что бы это изменило?

— Он не смог бы вернуться в свое уже мертвое тело. Ему бы пришлось искать, куда пристроить свое сознание.

— Ты уверена? — спросила Марта.

— Я ни в чем уже ни фига не уверена, если уж на то пошло. Просто вот надеюсь, что он успел в последний момент выскочить.

— Есть ли способ узнать точно?

Сью помотала головой.

— Не знаю.

— Глитт был совсем рядом с ним. Что если он в теле Глитта?

— Он бы не стал в него специально вселяться. Ну, я так думаю, по крайней мере. Но могло так и само собой сложиться, типа.

— Если мы убьем Глитта, а Нил находится в нем…

— Наверное, он тогда тоже помрет. Или застрянет в его трупе, или…

Марта простонала.

— Но более вероятно, что он в тебе или во мне. Ну, я бы так сделала, будь я на его месте и знай, что сейчас склею ласты.

— Господи… — прошептала Марта.

Потом они обе молчали. И обнимали друг друга. Марта ощущала тепло тела Сью, ее сердцебиение, жар ее дыхания. И мысленно гадала, может ли действительно Нил сейчас обитать в ее теле или теле Сью.

Вероятность этого казалась ничтожно малой.

Но не нулевой.

Если ему хватило скорости реакции подумать про браслет в те короткие мгновения от попадания пуль до потери сознания, то он мог бы поцеловать его. Или хотя бы попытаться. Может, он хотел поцеловать браслет, но не смог дотянуться до него губами.

Или смог.

Может, Нил выскочил из своего умирающего тела — покинул его, как летчик катапультируется из подбитого ракетой истребителя…

Может, он во мне прямо сейчас.

«Привет, Нил,» — сказала она ему в мыслях.

Или он вселился в Сью.

«Если он в Сью, — подумала Марта, — то он прямо сейчас обнимает меня. Видит меня, слышит меня. Он может чувствовать, как мое тело к нему прижимается, словно я сейчас в его объятиях».

В ее глазах вновь появились слезы.

— Мы никогда этого не узнаем, да? — прошептала она.

— Наверное, — ответила Сью.

— Тогда… нам придется жить так, как будто он реально в ком-то из нас.

— Я знаю.

— Нам придется держаться вместе.

— Ну да.

— И нам надо будет… ну, делать что-то для него. Чтобы ему не было скучно. Чисто на всякий случай.

— Ага. Это будет здорово. — Сью обняла ее сильнее.

Марта пыталась перестать плакать. Через несколько мгновений, она сказала:

— Просто надеюсь, что это так. Что он в тебе или мне.

— Наверняка так и есть.

— Если он в Глитте…

— Глитта мы убьем в любом случае, это однозначно. Нил бы этого хотел, ты согласна?

— Думаю, да.

— Я тоже. Но послушай, я все равно хочу проверить, где этот ублюдок. Короче так: я сейчас поцелую браслет и слетаю его навестить. Может, когда я буду в нем, смогу узнать, есть ли там Нил.

— Такое возможно?

— Да кто ж знает? Как будто такое когда-то бывало раньше. Ну, со мной точно не бывало, как минимум.

— Ты только будь очень осторожна, ладно? И возвращайся поскорее.

Они разорвали объятия. Пока Марта вытирала глаза от слез, Сью сделала несколько шагов назад. Она села на бетон, потом вытянулась и легла на спину. Ее юбка настежь распахнулась в том месте, где ее разорвал Ночной Страхолюд. Она запахнула края и заправила ткань себе между бедер.

— Никуда не ходи, пока я не вернусь, — сказала она.

— Да уж не сомневайся. Но только побыстрее. Прошу тебя. Мне это не очень нравится.

— В этот раз, постарайся не подпускать никаких извращенцев к моему телу.

— Постараюсь.

— Adios, — сказала Сью. Она повернула голову, слегка подняла правую руку и поцеловала браслет. Почти моментально ее рука плюхнулась обратно на бетон.

— Возвращайся поскорее, — прошептала Марта.

10

Сью не полезла в открытую дверь. Воспарив из своего тела, она осталась снаружи дома и полетела вдоль задней стены. В какую-то долю секунды, она резко вильнула влево и проскользнула сквозь дверь из закаленного стекла в главную спальню.

Она прошла сквозь толстое стекло, словно его там не было. Пролетая над кроватью, она заметила полоску света из-под двери ванной.

С чего это там дверь закрыта?

Она затормозила.

Разве Глитт закрывал дверь ванной, когда она была в теле Винса? Кажется, нет. Хотя, разумеется, все это время дверь была вне ее поля зрения. Винс со дна глубокой ванны видеть ее не мог вовсе.

И Глитт действительно скрывался в том направлении один или два раза.

Прекрати впустую раздумывать об этом, просто проверь там ли он.

Но приблизившись к двери, Сью испытала мощный позыв отвернуть в сторону.

Она довольно хорошо представляла, как будет выглядеть Винс. И предпочла бы прожить без этого зрелища. И уж последнее, чего бы она хотела — это снова увидеть Глитта.

Ей хотелось вообще никогда в жизни его не видеть.

Мало того, что Глитт выглядел как какой-то упырь, но теперь она доподлинно знала все его извращенные пристрастия. До недавнего времени она не смогла бы поверить, что человек способен даже придумать такое, не то что делать это с кем-то.

Теперь верила.

За этой дверью…

Она зависла в воздухе перед ней, борясь с нарастающим страхом.

Сделай это! Тебе нельзя трусить!

Беззвучно простонав, она скользнула сквозь дверь. По ту сторону, ванная комната была ярко освещена. Глитт и Винс не были видны — по крайней мере с этого места. Если они вообще были все еще здесь.

Была не была…

Она двинулась в сторону ванны. По пути миновала несколько небольших лужиц крови, кроссовки Винса, его спортивный костюм и плавки.

Потом повернулась к зеркалу над раковиной.

Она не увидела в зеркале никаких признаков себя.

Девушка — невидимка…

Но внезапно ее взгляд сфокусировался на искромсанной красной фигуре, с раскинутыми, словно желающими обнять ее, руками. Она резко отвела глаза от зеркала — но недостаточно быстро. За мгновение до того, как отвернуться, она успела заметить, что у фигуры лишенная скальпа макушка, покрытая коркой запекшейся крови. Пустые ямы вместо глаз. Рукоятка отвертки на месте носа. Зубы огромные и белые, потому что нет губ.

И в этот самый момент она также поняла, что рядом нет больше никого.

Где Глитт?

Не доверяя зеркалу, не желая верить в то, что оно показало, Сью скользнула ближе к ванне. Она уперла взгляд в пол, чтобы не видеть снова Винса.

Окровавленное полотенце на полу у края ванны.

На дне Ванны — босые ноги Винса. Какие-то части от него, одни жилистые, другие влажные и мясистые, и очень, очень много крови.

И больше ничьих ног.

Глитта в ванне не было.

Сью заметила, что ее взгляд невольно начинает скользить по Винсу выше, взбираясь по его блестящим окровавленным лодыжкам, его голеням.

Не т! Не смотри! Надо найти Глитта. Никто не знает, где этот поганый…

Она устремилась прочь от останков Винса. Промчавшись сквозь стену над туалетом, она вдруг оказалась в темном гараже. Пошарила там вокруг и ворвалась обратно в дом. Она снова была в спальне.

Глитта нет.

Она ринулась в дверной проем. Коридор впереди был длинным и темным.

Никаких следов Глитта.

Он должен быть где-то здесь. Но с чего он прекратил развлекаться с Винсом?

В то время, когда Сью покинула Винса во время пыток, она ожидала, что Глитт будет его обрабатывать еще минимум полчаса. Может, даже час или два.

Прекрасно проводил время, со всем удовольствием. Так почему перестал?

Надеюсь, он не узнал каким-то образом, что мы тут.

Может, Винс просто сам сдох у него случайно. Тогда понятно, с покойниками ему уже не так интересно.

Может быть, а может и нет.

Сью совершила короткий визит в гостевую ванную, потом продолжила двигаться по коридору в гостиную.

Не-не-не, по-любому Винс не сдох сам по себе. Глитт его ухайдакал специально, когда воткнул ему в нос эту отвертку.

Так, и зачем? Почему он вдруг это сделал, если так весело развлекался только что?

Знает, что мы здесь.

Да нет же. Откуда ему знать?

Не важно. Просто найди его.

В серой от лунного света гостиной, Сью нашла револьвер на ковре, где его уронил Винс.

Но не нашла Глитта.

Она подумала, что тот может скрываться за барной стойкой, как это делал Винс раньше.

Глитт не станет.

Поэтому она не стала тратить время на проверку этого укрытия. Вместо этого она вернулась в коридор и полетела в большую комнату. Там было несколько темнее, чем в гостиной. Мебель отображалась темными пятнами в полумраке.

Глитта нигде не было видно.

Марта виднелась на улице за стеклянной дверью, и она, похоже, даже не сдвинулась с места. Ее черный силуэт контрастировал с бледными, подсвеченными луной шторами.

Если его нет на кухне, надо будет поискать его машину. Нельзя позволить ему…

Правая рука Марты приподнялась сбоку.

Ее пистолет напоминал нож.

Это как-то не…

Высоко подняв руку, Марта кончиком ножа отодвинула в сторону занавеску.

Что?

Это не Марта!

Сью метнулась через комнату, целясь в спину темной фигуре и врезалась в Глитта как раз в тот момент, когда он тихо шагнул через порог открытой раздвижной двери.

Он почти мог дотянуться до Марты. Еще два-три шага…

«Повернись!» — закричала ей Сью.

Но услышала предупреждение лишь у себя в голове.

Пальцы правой руки Глитта болели от яростной хватки на рукояти ножа.

«Марта! Он прямо за тобой! Повернись! Стреляй!»

Глитт с трудом дышал, его сердце быстро колотилось, тело было мокрым от пота, напряженный член выпирал через кожаные штаны.

Его мысли бессвязно метались в голове.

Ох, ну сегодня и удачная ночка, о да. Кто бы она ни была, она моя. Вся моя. Пырнуть ее в спину? Да, да — да — да. Тогда не будет сильно дрыгаться. Сначала быстро в спину, потом развернем и возьмемся за все самое сладенькое.

Надеюсь, ебальник у нее не крокодилистый.

«МАРТА!»

11

Марта ждала, стоя спиной к открытой двери, не сводя глаз с тела Сью.

Вряд ли ей особенно удобно, вот так лежать на бетоне.

Ну давай, Сью. Возвращайся. Что ты там так долго возишься?

Что-то пошло не так?

А вдруг она вошла в тело Глитта и обнаружила там Нила?

О боже, лучше бы нет. Лучше бы он во обще не покидал своего тела, чем …

— ЛЕСЛИ ГЛИТТ! — Сью не поднялась, не открыла глаз, просто внезапно заорала в небо столь громким и грубым голосом, что Марта, поразившись, с трудом смогла поверить, откуда слышит это, — ПОЛИЦИЯ! БРОСАЙ НОЖ, ГЛИТТ! ОТОЙДИ ОТ ЖЕНЩИНЫ!

Марта стремительно развернулась на месте, вскидывая пистолет.

Она не ожидала реально увидеть кого-то сзади.

Но еще находясь вполоборота, она заметила краем глаза черную фигуру столь близко к ней, что это могла быть ее собственная тень.

Она тонко вскрикнула от испуга.

Сверкнул нож.

Раздался выстрел.

В следующую секунду, Глитт отшатнулся назад, пистолет с лязгом упал на бетон, а Марта высоко вскинула правую руку.

Черные в свете яркой луны, ее пальцы были согнуты как когти. Охотничий нож торчал из ее ладони.

— Твою мать! — вскрикнула она.

Глитт повалился на спину. Но тут же начал приподниматься.

Марта резко опустила руку. Собиралась лишь поднести нож ближе к своему телу, чтобы взяться за него другой рукой. Но в спешке не рассчитала и хлопнула себя по животу. Кончик ножа, торчавший из ее ладони, проткнул рубашку и уколол ее.

Она вскрикнула. Отдернула раненую ладонь от живота. Затем обхватила рукоятку ножа левой рукой и выдернула лезвие.

Сжимая нож обеими руками, она подняла его над головой и прыгнула вперед на Глитта. Приземлилась, уткнувшись лицом в его живот, и с размаху вогнала клинок ему в грудь.

Он захрипел.

— Марта! — крикнула Сью, — Слезай с него! Пушка у меня.

Оставив нож торчать из его груди, Марта оттолкнулась от тела Глитта и отползла по его ногам назад.

Он лежал ничком на бетоне. И не шевелился.

Сью не стала стрелять. Она встала у его ног, заняв устойчивую позу с полусогнутыми коленями, вытянув вперед и вниз правую руку с пистолетом.

— Лучше не затягивай с этим, — сказала Марта.

Сью кивнула, но не выстрелила.

Марта поднялась на ноги и встала рядом с ней. Она чувствовала, как кровь течет по ее ладони, слышала стук капель, ударявшихся об бетон.

Сью покосилась на нее.

— Ты как, нормально?

— Он в руку меня пырнул.

— В руку… Ты ему, похоже, прям в сердце попала.

— Еще и подстрелила. Но это не значит, что он мертв, — не отрывая глаз от Глитта, она рывком распахнула свою рубашку. Раздалась серия быстрых негромких звуков от нескольких оторвавшихся пуговиц. Стянув с себя рубашку, она быстро обмотала ей правую руку, и сжала кулак, чтобы удержать ее на месте. — Нам надо убедиться, что он мертв и убираться отсюда. Кто-то мог уже вызвать копов.

— Точно вызовут, если я его сейчас пулями нафарширую.

— К тому времени, как они приедут, нас тут уже не будет.

— Не стоит и заморачиваться, если он уже мертвый.

— Это Распутин, забыла?

— Да знаю. Знаю я. Но это ж не значит, что его надо расстреливать. Есть другие способы, потише.

— Например.

— Например, башку ему отрезать.

— Издеваешься.

— Ну а что он будет делать без башки? Если он реально выживет и без нее, что не особо вероятно, то уж точно будет слепой как крот.

Марта против воли улыбнулась. Сама при этом не могла поверить, что улыбается в такой момент. Она поглядела на Сью и покачала головой.

— Ты долбанутая.

— Есть идеи получше?

— Чем мы это делать будем, ножом?

— Может, лучше топором? Я видела, тут есть в гараже.

— Не пойдет, — сказала Марта. — Нам нельзя разделяться. А если пойдем вдвоем, то придется выпустить его из виду. И он провернет свой фокус с исчезновением.

— Ну тогда, придется ножом, наверное.

— Если быстро что-нибудь не сделаем, то дождемся, что нас заметет полиция.

— Угу. Тебя-то точно арестуют, за хождение в голом виде.

— Арестуют и тебя, и меня. Богу одному известно, в чем нас могут обвинить. И мою квартиру тогда точно обыщут. И найдут там деньги. Нам придется черт знает сколько всего объяснять, и повезет еще, если не посадят. Кроме того, деньги нам точно не вернут.

— Нет?

— Шутишь? Нет, конечно.

— Ну, — сказала Сью, — пока их тут еще нету. Надо тогда думать быстрее.

— Жалко, нет глушителя.

— Я видела в кино, как через подушки всякие стреляют. Давай с дивана притащим подушку, там они толстые. Сходи, ну или я схожу, если хочешь, в гостиную, вон там, и…

— Не разделяться, — напомнила Марта.

— Хотя, если у нас будет подушка, то можно и вообще не стрелять. Подушкой его просто придушить можно.

— Так зачем она нам нужна? Почему бы его руками не задушить?

— А есть мысль еще лучше, — сказала Сью. — У нас же тут бассейн целый под боком. Давай его утопим как крысу.

— Как настоящего Распутина.

— Точно!

— Дай пистолет, — сказала Марта. — Я буду страховать. А ты снимай с него сапоги.

Передав пистолет Марте, Сью села на корточки у ног Глитта, стянула с него правый сапог и швырнула себе за спину. Марта неотрывно следила за Глиттом, но услышала, как сапог плюхнулся в воду. Несколько секунд спустя за ним последовал второй.

Глитт ни пошевелился, не издал ни звука.

— Ноги его вместе сложи, — сказала Марта.

Пока Сью сводила его ноги вместе, Марта зажала пистолет под мышкой. Потом левой рукой расстегнула своей ремень. Она расставила ноги пошире, чтобы шорты не свалились, и вытащила ремень из петель на поясе.

— Возьми, — сказала она.

Сью оглянулась через плечо, кивнула и поймала кончик ремня.

— Свяжи ему ноги.

Марта вытащила пистолет из-под мышки и снова прицелилась в Глитта, пока Сью стягивала ему ноги ремнем.

— Хорошо, теперь потащ…

Зарычав, Глитт выдернул нож из своей груди и выпрямился, сев.

— Ай! — взвизгнула Сью.

— Бля! — заорала Марта.

Глитт полоснул ножом, целясь в Сью. Стоя на коленях, она отпрянула, чтобы избежать клинка, и потеряла равновесие. Когда она завалилась назад, Марта выстрелила. Спустя мгновение, Сью бухнулась к ее ногам.

Марта отшатнулась назад, продолжая нажимать на спуск снова и снова. Ее шорты сползали вниз. Пистолет дергался в ее руке, частые выстрелы оглушительно пронзали ночную тишину, дульные вспышки прорезали тьму сполохами. Пули вонзались в Глитта одна за другой. Он дергался от попаданий, но все еще сидел, держа нож в руке, когда Марта, споткнувшись об свалившиеся до лодыжек шорты, повалилась назад и улетела за борт бассейна.

12

Сью, лежа на спине с задранными в воздух коленями, услышала громкий всплеск и поняла, что Марта упала в воду. Она подняла голову. В треугольнике своих разведенных ног она видела Глитта, который сидел в полуметре от нее. Он держал нож высоко поднятым, как дикарь, готовый броситься в атаку на медведя гризли. Но не шевелился. Брызги воды обрушились ливнем на Сью, затруднив ей обзор и промочив до нитки.

Пару секунд спустя, душ прекратился.

Она проморгалась.

Глитт все так же сидел и не двигался.

Если он мертвый, то как он может сидеть?

Да потому что не мертвый он! Просто притворяется, и ждет шанса мне брюхо вспороть.

Она подскочила и резко потянулась вперед между ног вытянутыми руками, стараясь дотянуться до ремня. Ее правая рука уцепилась за пряжку. Левой она схватила Глитта за ступню. Потом рывком откинулась назад.

Он скользнул за ней на заднице, не меняя позы.

Попался!

Она отползала все дальше и дальше назад, утягивая его за собой.

Все это время он оставался в сидячем положении, неподвижно, с поднятым в руке ножом — подобно какой-то странной статуе безумного убийцы, упавшего на задницу. Экспонат из музея восковых фигур.

От его вида Сью трясло.

Но она продолжала тащить его.

Сзади раздался тихий всплеск. Потом тяжелые вздохи Марты, пытавшейся отдышаться.

— Не подходи! — крикнула Сью.

Чувствуя острый бортик бассейна под ягодицами, она последний раз изо всех сил дернула Глитта за ноги и повалилась назад.

На мгновение она оказалась лицом к лицу с лунным диском.

Поверхность Луны показалась ей бледным, изумленным лицом.

— Нет! — крикнула Марта.

Мгновением позже, спина Сью ударилась о поверхность бассейна. Прохладная вода разошлась, принимая ее, и сомкнулась над головой. Луна померкла и пошла рябью. Потом она услышала приглушенный всплеск сверху.

13

Когда Сью начала опрокидываться за борт бассейна, Марта увидела фигуру Глитта рядом с ее задранными в воздух ногами. Подумав, что тот собирается вонзить большой нож ей прямо между ног, она закричала: «Нет!»

Но Глитт не нанес удара. Он продолжал сидеть будто замороженный.

В момент, когда спина Сью ударилась об воду, зад Глитта соскользнул с бортика бассейна. Он повалился вниз. Марта услышала глухой стук от удара его затылка об ребро бетонного борта. Голова подпрыгнула вперед, словно получив пинок сзади.

Потом он исчез в черной воде.

За исключением правой руки.

Вздетая рука торчала из воды, сжимая нож. Влажное лезвие блестело серебром в лунном свете.

Надо забрать у него нож!

Едва Марта потянулась за ножом, как поднятая рука повернулась и начала скользить в сторону глубокого края бассейна. Она остановилась. И принялась наблюдать.

Никаких признаков ни Сью, ни Глитта.

Только рука, словно отсеченная у запястья черной поверхностью воды, тащила свой нож вдаль. Запястье скользило по воде без малейшего звука. Позади оставался след из блестящей ряби.

Он не может быть жив! Тогда п очему он до сих пор не уронил нож?

«Нет, он наверняка жив — сказала себе Марта. — А нож не бросает, потому что тот ему еще пригодится».

Ей представилась Сью на дне бассейна, тянущая его за ноги.

Он лишь ждет удачного момента.

Марта подплыла сзади. Обе ее руки были пусты. В левой раньше был пистолет, а раненая правая была замотана рубашкой Нила. Теперь ни пистолета, ни рубашки больше не было.

Она потянулась вперед обеими руками.

Пальцы правой ухватили запястье Глитта. Ее рана взорвалась острой болью. Она зашипела, но продолжала держать.

Левая рука сжала верхушку кулака Глитта и вывернула его вбок.

Ладонь повернулась легко.

Слишком легко и слишком далеко. Марта услышала хруст.

Она разжала обмякшие пальцы и вытащила нож.

Он мертв. Должен быть.

Но что если нет?

Это же его главный трюк — заставлять людей думать, что он мертв, когда это совсем не так.

Марта отпустила его запястье. Пустая ладонь поплыла дальше с поникшими пальцами.

Она переложила нож в свою правую руку, заскрипев зубами от боли, когда пришлось сжать пальцы, потом сделала глубокий вдох и нырнула.

Под водой она была слепа.

Пришлось шарить перед собой левой рукой.

Нащупав волосы Глитта, она ухватилась за них. Подтянулась вперед. Но не смогла найти остального тела. Не сразу. Вода под его головой казалась пустой, пока она не откинулась назад, приподняв ноги.

Стало ясно, что он находится в сидячем положении.

Она повторила его позу. Ощутила своей грудью его рубашку, и скользкую кожаную ткань его штанов своими бедрами и промежностью.

Прости, Сью. Я не хочу тебя пугать.

Она развела ноги шире, подняла их, закинула за колени Глитта и потянула вниз.

Возникло сопротивление.

Но не от Глитта, в этом она была уверена.

Сопротивлялась Сью, старавшаяся удержать его за ноги.

Марта выиграла в перетягивании тела.

Когда Глитт распрямился, оказавшись тесно прижатым к ее телу, она вонзила нож ему в живот. Одним длинным движением она вспорола его от пояса до грудной клетки. Потом перерезала ему горло.

14

Они выбрались из бассейна и встали бок о бок на краю бортика. Вода стекала по их телам. Стараясь отдышаться, они всматривались в темную воду. Рябь на поверхности сверкала лунным светом.

Глитта не было видно.

— Как думаешь, мы его ухайдакали? — спросила Сью.

— Если он и это переживет, — сказала Марта, — переименуем его в Лазаря.

— Нам пора бы уходить уже.

— Ага.

Но они не сдвинулись с места. Так и оставались на краю бассейна, вглядываясь в глубину. Марта держала нож в левой руке. Ее правая ладонь капала кровью на бетон под ногами.

— Да сдох он, — сказала Сью через какое-то время.

— Пожалуй.

— И нам реально надо валить. Копы в любую минуту приедут.

— Угу. Только я уронила туда пушку Нила.

— И что?

— Надо ее достать.

— Вот уж нет, ни фига не надо. Что ему сделают, арестуют?

— Я просто не хочу оставлять тут его пистолет. И потом, он нам может еще понадобиться.

Сью нахмурилась, глядя в воду.

— Но там он. Мы его даже не видим отсюда. Что если он тебя схватит?

— Не схватит, — сказала Марта и прыгнула вниз. Брызги воды полетели вверх фонтаном, затем посыпались ей на голову. Стоя в воде по грудь, она начала ощупывать кафельное дно ногами.

— Если Глитт тебя заграбастает, — сказала Сью, — не говори потом, что я виновата.

— Не буду.

— Я отойду на пару сек, — сказала она и убежала.

Марта продолжила искать пистолет, ходя по дну туда-сюда и водя в темной воде ногами.

Внезапно включилось освещение бассейна.

Глитт, почти касавшийся забинтованной головой ее коленей, уставился на Марту сквозь прозрачную, ярко освещенную воду. Его кустистая борода тихо покачивалась в подводном течении. Зубы были обнажены, словно он умер скалясь, готовый укусить. Неровные красные края разреза поперек горла трепетали, будто под порывами легкого ветерка.

Марта увидела пулевые отверстия на груди его черной рубашки. И место, где она вспорола ему брюхо — из щели вывалились кишки.

Хотя она испугалась, обнаружив его так близко к себе, но смогла удержаться от крика. Лишь дернулась и ахнула. Потом, не в силах отвести от него взгляда, тихо простонала.

Она не закричала, пока его левая рука, сжимавшая пассатижи с раскрытыми зубцами, не взмыла вверх.

Заорав, Марта ударила его в голову коленом и отшатнулась назад.

Стальные зубцы лязгнули в сантиметре от ее левого соска.

Потом Марта потеряла равновесие. Она упала и погрузилась под воду, но лишь на мгновение. Вне себя от ужаса, что Глитт может к ней подобраться, она оттолкнулась ногами от дна и быстро встала.

Глитт лежал на дне, лицом вверх, в паре метров от нее.

Сью подбежала, резко затормозив на краю бассейна.

— Что стряслось? Ты как, в порядке?

— Он пытался меня достать.

— Хорошо, что я свет включила, да? А то б реально достал. — слегка нагнувшись, Сью поглядела на него. — Не, ну выглядит вполне дохлым.

Марта подошла к нему поближе.

Его лодыжки оставались связанными ремнем. Но руки теперь были вытянуты вдоль туловища. Обе ладони пусты.

Пассатижи лежали на дне бассейна. Блестели в свете фонарей. Сквозь толщу воды они дрожали и колыхались под ее взглядом, словно сделанные из гибкой резины.

Рядом с инструментом, также искаженный слоем воды, виднелся пистолет Нила.

— Следи за ним, — сказала Марта. Затем она нырнула под воду и схватила пистолет. Почти сразу же вынырнула. Глитт выглядел так, будто и не пошевелился. Она подошла к краю бассейна и передала оружие Сью.

Когда Сью взяла у нее пистолет, Марта сказала:

— Иди в гараж за топором. Я передумала.

15

Покончив с Глиттом, они спихнули его тело обратно в бассейн. Вода взорвалась брызгами, снова намочив их. Сью подняла его голову за волосы. Взмахнула рукой по широкой дуге и отпустила. Голова высоко взлетела над бассейном, переворачиваясь в воздухе.

Но не упала в воду с мягким вслеском.

Залетела слишком далеко и упала на другой стороне, ударившись об бетон с мерзким шлепком.

Сью пробормотала: «Упс».

Они вдвоем посмотрели, как голова перестала катиться и замерла.

Потом сели на корточки у края бассейна и вымыли руки в воде.

Закончив умываться, Сью вытерла своей кофтой рукоятки ножа и топора.

Марта подобрала пистолет и шорты Нила. Пистолет она кинула в один из больших передних карманов. Но возиться с надеванием шорт не стала.

— Всё. — сказала она.

— Готова? — спросила Сью.

— Ага, давай сваливать отсюда.

— Ты их надевать не будешь что ли?

— Они не держатся. Пошли.

Марта двинулась первой, Сью сразу за ней. Вместе они добежали до угла дома и пробрались через темный сад.

Прошло уже столько времени с момента стрельбы, что они больше не особенно опасались встретить полицию. Но были настороже. Вслушивались. Не было слышно ни сирен, ни гула моторов, ни хлопающих дверей, ни быстрых шагов и торопливых переговоров.

Они слышали лишь собственное частое дыхание и тихое металлическое позвякивание из карманов шорт Нила, которые несла Марта. Россыпь патронов.380 калибра, которые звякали, сталкиваясь друг с другом и с пистолетом, а также дребезг ключей друг о друга.

У главных ворот они остановились.

Стали слушать внимательнее.

Марта шагнула на улицу и посмотрела в обе стороны.

— Все чисто, — прошептала она. Затем подняла шорты перед собой и запустила руку в карман, вытащив оттуда ключи, — Ты за руль сядешь, ладно?

— Без проблем.

Она кинула Сью ключи.

Когда Сью забралась за руль, Марта перегнулась снаружи через пассажирскую дверь. Она кинула на сиденье шорты и достала плащ, отобранный у Ночного Страхолюда. Распрямившись, развернула его. Потом накинула себе на плечи и запахнула спереди.

Ткань прилипла к ее влажной коже.

Сью, поворачивая ключ в зажигании, оглянулась на нее. И улыбнулась. И сказала:

— Супер-Марта.

На что Марта нараспев произнесла шепотом:

— Я прилечу и всех спасу!

И подумала: «О господи, если бы только я могла спасти Нила».

Сью думала в то же время: «Ты должен быть здесь, Нил. Это нечестно».

Завернувшись в черный плащ, Марта залезла в машину и плюхнулась на пассажирское сиденье.

Сью нажала на газ. Джип рывком тронулся с места, набирая скорость.

Позже

1

В последующие дни, два крупных происшествия состязались с процессом О.Джей Симпсона за внимание в новостях Лос-Анджелеса.

Меньшее из них было обычной уличной перестрелкой: группа вооруженных преступников открыла огонь по молодому мужчине по имени Нил Дарден, который поздно вечером, судя по всему, возвращал арендованные фильмы в прокат «Видео Сити». Необычным поворотом событий стало то, что жертва оказалась вооружена. Несмотря на полученное смертельное ранение, потерпевший сам начал стрелять в ответ, что привело к аварии автомобиля и гибели всех четырех нападавших.

Нил Дарден в одночасье стал героем для многих жителей Лос-Анджелеса. Другие же полагали, что он был преступником ничуть не лучше своих убийц.

Никто не связал смерть Нила с кровавой резней, случившейся той же ночью в близлежащем районе Брентвуд.

Жертв этого преступления обнаружили только на следующий день, когда некая молодая женщина зашла домой к Винсу Конраду выразить соболезнования в связи с недавней смертью его жены. Супруга Конрада, бывшая олимпийская медалистка по прыжкам в воду Элиза Уотерс, сама была жестоко убита в том же доме менее недели назад.

Памела Гудвин, актриса, работавшая с Конрадом в его последнем фильме «Рассказ мертвеца», вошла на территорию его дома в двенадцатом часу дня в пятницу — и обнаружила останки неопознанного белого мужчины в бассейне на заднем дворе. Внутри дома, она обнаружила тело Винса Конрада. Оба трупа были с чудовищной жестокостью изуродованы.

Согласно заявлению полиции, расследуются несколько версий.

После настойчивых просьб о дополнительной информации, сотрудники полиции заявили, что определенные сходства в преступлениях указывают на общий почерк. Винс и неопознанный человек с высокой вероятностью могли стать жертвами того же убийцы или убийц, которые жестоко расправились с Элизой Уотерс в прошлое воскресенье.

От дальнейших комментариев следователи отказались.

Но несколько ужасных деталей убийств все же просочились в прессу.

Поползли слухи об орудующей в городе новой «семье Мэнсона».

Продажи оружия взлетели по всей южной Калифорнии.

Время от времени, звонившие в эфир развлекательных радиостанций люди делились мнениями, как им хотелось бы, чтобы эти убийцы-садисты наткнулись на парня типа Нила Дардена.

2

Похороны Нила должны были состояться недалеко от дома его родителей в городе Ларкспур, примерно в четырех сотнях миль к северу от Лос-Анджелеса.

Марта и Сью решили не ехать туда.

Ни одна из них не была знакома с его родителями, и сейчас ситуация не казалась удачным моментом для знакомства.

Особенно учитывая, что на похоронах наверняка будет толпа зевак и журналистов.

Также они беспокоились по поводу полиции. Ходили слухи, что к убийствам в Брентвуде могли быть причастны как мужчины, так и женщины. Хотя никто, вроде бы, не проводил связи между Нилом и резней в доме Конрада, полиция могла просто не разглашать всей информации публике. Марта и Сью сочли слишком большим риском светиться на похоронах Нила.

К том же, там наверняка будет как минимум несколько фотографов.

Они не могли даже представить, насколько недооценили внимание прессы.

На CNN вели прямую трансляцию. Похороны освещались в вечерних новостях каждого телеканала. Спустя один-два дня после похорон, посвященные Нилу сюжеты вышли одновременно в программах Current Affair, Hard Copy, и American Journal[52].

Хотя некоторых его соседей опросили журналисты, никто не смог назвать ни имени, ни сказать чего-либо конкретного о загадочной девушке, с которой встречался Нил — кроме факта, что она работала то ли стюардессой, то ли где-то в аэропорту.

Одна из соседок Нила, молодая женщина по имени Карен, проживавшая в соседнем доме, сообщила репортеру, что хорошо его знала: «Он был таким милым, — сказала она, утирая слезы. — Мне будет его очень не хватать».

— Это ж та девчонка, которой он кулаком врезал, — прокомментировала Сью.

— Та, что с братом своим шпилилась?

— Ага, она самая. Ты глянь, врет и не краснеет!

— Кто сказал, что она врет? — спросила Марта. — Может, она реально считает Нила очень милым.

— Ну, наверное. По ходу, его любили вообще все, кто знали.

3

Как-то вечером, почистив зубы перед сном, Марта вошла в спальню и застала Сью плачущей. Лампа на тумбочке была включена. Сью лежала прикрытая до пояса одеялом, с голой спиной, лицом зарывшись в подушку.

Увидев браслет на ее правой руке, Марта подумала поначалу, что девушка сейчас в чьем-то чужом теле. С самого дня смерти Нила, Сью вновь и вновь прибегала к браслету чтобы сбежать от своего горя. Может, и сейчас это были не ее слезы, а реакция на эмоции другого человека.

Марта легла с ней рядом и осторожно погладила по спине.

Сью повернула голову.

Значит, все-таки не катается сейчас где-то.

— Ты как, в порядке? — спросила Марта.

— Просто грустно.

— Нил?

— Угу.

— Я тоже по нему скучаю.

— Да я его вообще едва знала! Это несправедливо. Три дня. Вот и все, что у нас было. Я-то уж губу раскатала, что мы всю жизнь вместе проведем. Но досталось нам всего каких-то три дня.

— Понимаю, — прошептала Марта, — Понимаю. — она провела рукой вверх по гладкой спине Сью и легонько помассировала ее шею, — Ну по крайней мере, у нас будет его ребенок.

— У тебя будет, не у меня.

— Может, и у тебя еще тоже будет.

— Угу, разбежалась.

Попытавшись улыбнуться, Марта сказала:

— Ты бы, может, не отмахивалась так, пока следующие месячные не начнутся.

— Я хочу, чтобы был Нил.

— Иди сюда, — прошептала Марта.

Сью перевернулась на бок, и Марта прижалась к ней. Пока они обнимались, Сью продолжала плакать. Марта придерживала ее голову одной рукой. Другой гладила ее спину. Она чувствовала, как слезы Сью промочили ей ночную рубашку на груди.

Через какое-то время, Марта сказала:

— Может, он и правда внутри кого-то из нас?

— Вот уж хотелось бы, — Сью шмыгнула носом. — Знаешь, я постоянно про это думаю.

— Я тоже.

— Я… короче, я говорю с ним. Ну, ты поняла, да? У себя в голове. Ты так делаешь?

— Само собой.

— Но он не отвечает.

— Знаю, — сказала Марта, — Он не может.

— Вот хотелось бы, чтоб он смог, как-нибудь.

— Было бы здорово, да?

— А в зеркало ты смотришься? — спросила Сью.

— Чтобы он мог меня видеть? Конечно. Я много такого делаю. И думаю, что он все время может быть здесь. Вчера вот танцевала голая перед зеркалом.

— Да ладно? — Сью опять шмыгнула носом. Похоже, она больше не плакала.

— Да. Для Нила. На случай, если он во мне.

— И чего еще ты для него делала?

Пожав плечами, Марта ощутила тяжесть, влажного участка ткани ночной сорочки на своей груди.

— Ты когда-нибудь себя трогала специально для него, а? — не отставала Сью.

Марта покраснела.

— Эй, хватит.

— А я — да. Хочется, чтобы он был счастлив.

— Понимаю, — сказала Марта.

— Так ты тоже это делаешь, да?

— Ну, да.

Сью тихонько засмеялась. Ее жаркое дыхание обдало грудь Марты сквозь рубашку.

— Одно точно, — сказала она, — он уж точно не может быть и в тебе, и во мне сразу.

— Это маловероятно.

— Ну, тогда кто-то из нас делает кучу глупостей за просто так.

— Может, мы обе, — сообщила ей Марта.

После этого какое-то время они вдвоем молчали. Марта пожалела, что произнесла это. Она мягко прижала Сью к себе.

Та сказала:

— Иногда, знаешь, я прям вот поклясться готова, что он во мне. Я его ну вот чувствую просто. Так хорошо сразу становится, и даже ни капельки не скучаю уже. Да вот только, потом я начинаю думать, что вдруг его все-таки здесь нет — а я просто притворяюсь, что он есть.

— Я знаю. Со мной такое тоже бывает.

— Как будто я сама себя обманываю.

— Да, типа того.

— И потом сразу так погано становится, так пусто и одиноко…

Марта опустила лицо навстречу щекочущим кожу волосам Сью и поцеловала ее в макушку.

— Все хорошо, — прошептала она.

— Только ты не думай вдруг, что я тебя не люблю.

— Все хорошо.

— Просто как-то… очень не хватает Нила, прям вот очень.

— Мне тоже, — прошептала Марта.

— Если б только я могла точно узнать про него…

— Я это сделаю, — сказала Марта.

Сью слегка напряглась, подняла голову и посмотрела в глаза Марте.

— Реально?

— Если ты точно этого хочешь, то сделаю.

Сью внезапно заулыбалась.

— Ты просто лучшая!

— Я знаю.

Негромко засмеявшись, Сью перекатилась на спину и стянула браслет со своего предплечья.

— А ты ж всегда говорила, что никогда и ни за что?

— Передумала.

Сью вытащила свою ладонь из браслета.

Марта взяла его и растянулась ничком на спине. Она надела свернувшуюся клубком золотую змею на свою все еще замотанную повязкой правую кисть.

Сью, повернувшись на бок, приподнялась на локте. В ее глазах сияло какое-то волшебное нетерпение и радость.

— Ты только постарайся не слишком разочаровываться, если его в тебе не окажется, — сказала Марта.

— Хорош болтать, давай делай!

— Ты не нашла его ни во мне, ни в ком-либо из людей, в которых вселялась, — напомнила Марта.

— Пока что. Но я продолжаю искать.

— Я просто хочу сказать, что это ничего не доказывает. Даже если он и правда в тебе или мне, есть вариант, что его невозможно обнаружить.

— Ну вот и глянь, сможешь ли ты его обнаружить во мне.

— Просто… он может все равно быть в тебе, даже если я его не найду. Помни об этом. Так что не… не бросай своей веры, ладно?

— Не брошу, не брошу. Ну давай уже, сколько можно!

— Ладно. Была не была.

Марта сделала глубокий вдох, медленно выдохнула, подняла руку к лицу и поцеловала браслет.

4

Сью улыбнулась, когда рука Марты упала на матрас.

— Ну здрасьте, — поприветствовала она Марту мысленно, — Как тебе тут, нравится?

Она не ожидала ответа, и не получила.

— Как там, Нила не видно? Ну, ты не спеши. Хорошенько все там просмотри. Торопиться-то некуда. Просто расслабься и наслаждайся.

«Посмотрим, как ей вот такое понравится» — подумала Сью.

Поднявшись на колени, она оседлала Марту, опустившись на ее бедра.

— Полюбуйся, какая ты красивая.

«Может, они оба прямо сейчас во мне, — подумала она. — Глядят сейчас на Марту моими глазами, и вдвоем слышат все, что я думаю, и чувствуют все, что я чувствую».

А может, это только Марта.

— Как ты там? Нила еще не встретила? Слышь, Нил, если ты с ней там, то и тебе тоже приветик. Надеюсь, тебе нормально.

Как же мне хочется оказаться там с ними.

Хотя не, так даже лучше. Так я главная в этой забаве.

Ей внезапно подумалось, что Марта вряд ли нашла Нила.

Иначе она бы вернулась и сказала мне.

— Его же нету там, правда? Не важно. Просто побудь там еще немного, лады? У тебя ведь это первый раз, и я хочу, чтоб тебе он запомнился как что-то офигенное.

Она наклонилась и нежно поцеловала Марту в губы.

— Ну как оно, целовать саму себя? Странно вато небось? Я однажды была в теле Нила, когда он со мной такое делал. Будет классно. Ты просто расслабься и получай удовольствие.

Сью выпрямилась и отползла назад на коленях. Потянувшись к бедрам Марты, она схватила за подол ее ночную рубашку и потянула вверх. Потребовалось некоторое время, но ей наконец удалось снять рубашку полностью. Она швырнула ткань в сторону.

Теперь Марта лежала под ней полностью обнаженная.

Они обе были голые.

— Ты только глянь на себя, — мысленно сказала Сью, и пробежала глазами по всему телу Марты. Она периодически задерживала взгляд здесь и там, предоставляя Марте множество времени, чтобы насладиться видом, — Видишь, какая ты красивая?

Она нагнулась, опустила лицо между грудей Марты и медленно потерлась об них щеками, чувствуя лицом эту гладкую, мягкую ложбину.

— О, у тебя такая кожа нежная.

Мне не обязательно это ей говорить — она сама прекрасно может себя пощупать когда захочет.

Повернув голову, Сью начала целовать сбоку одну из грудей, медленно взбираясь выше. Оказавшись на самой верхушке, она взяла в губы сосок. Потеребила его языком.

Марта простонала и задышала тяжелее.

— Нравится? Ты главное расслабься. Что бы ни случилось, не во звращайся. Пока мы не закончим.

Она отпустила сосок, затем лизнула его.

Марта заёрзала под ней.

Сью опустилась щекой по склону груди Марты, скользнула губами к другой груди, и глубоко всосала ее ртом.

Марта задрожала.

И вдруг схватила Сью за подмышки, приподняла, и жестко поцеловала в губы. Ее язык ворвался в рот Сью, руки лихорадочно забегали вверх и вниз по ее спине, потом сжали пальцами ее ягодицы.

Затем они перекатились, и Сью оказалась снизу. Марта терлась об нее всем телом, жарким и тяжелым. Поцеловала ее в глаза, потом снова в губы. Немного приподнявшись, она медленно отползла назад и принялась целовать Сью за ухом, в шею, в плечи, в грудь. Она особо задержалась на груди Сью, легонько касаясь ее губами, посасывая.

Сью извивалась и охала под ней, запуская пальцы в ее волосы.

Марта отползла назад еще немного.

Ее язык совершил плавное движение вокруг пупка Сью.

Поцелуи опускались все ниже и ниже…

Спустя какое-то продолжительное время, все еще лежа ничком на кровати, Сью с трудом выдохнула:

— Ну охренеть не встать!

Марта, сидевшая верхом на ее бедрах, пыталась отдышаться. Ее волосы превратились в спутанные промокшие космы, кожа покраснела и влажно блестела. Капельки пота падали с кончика ее носа, с подбородка, с обоих сосков. Они плюхались прямо на Сью, которая сама чувствовала, как промокла простыня под ее ягодицами.

Хотя Марта выглядела словно после интенсивной пробежки на пару-тройку миль, она улыбнулась, глядя на Сью сверху, и сказала:

— Мне хотелось… сделать это… уже очень давно.

— Ну…. уффф! — широко ухмыльнувшись, Сью протянулась за подушкой. С ее помощью она утерла пот с лица, — Тебе вытереться надо?

Марта помотала головой.

— Тебе чего, нравится на меня капать?

— Вполне.

Засмеявшись, Сью швырнула подушку в сторону. Но ее смех быстро угас.

— Надо думать, Нила ты во мне не нашла.

— Боюсь, что нет.

— Ну… Я как бы и не думала особо, что найдешь. Но как ты сама сказала, это вообще не значит, что его во мне нету. Или в тебе. Он ведь должен быть в ком-то из нас, как думаешь?

— Не сомневаюсь, что так и есть, — сказала Марта.

— Ну, что ж.

— Ну, что ж, — эхом повторила Марта и странно улыбнулась.

— Короче, как тебе там понравилось, во мне?

— Неплохо.

— Неплохо? Да пошла ты!

Марта засмеялась. Потом ее лицо стало серьезным. Склонившись вперед, она положила ладони на плечи Сью.

— Хочешь знать правду?

— Да ну, зачем, просто наври мне.

— Правда в том, что меня вообще в тебе не было.

— Чего?! Ты притворялась что ли? Но я же видела, как ты целовала браслет!

— Ты видела, как Марта целовала браслет.

Сью нахмурилась.

— Погодь, ты о чем вообще?

— Я не Марта. Марта все еще в тебе. Я Нил.

— Ты рехнулась.

Широкая дурацкая ухмылка изогнула лицо Марты.

— Привет тебе там, Марта.

5

— Ты Нил?

— Так точно.

— Да ладно, хорош.

Марта ухмыльнулась ей сверху и сказала:

— Единственный и неповторимый.

Сью ошарашенно уставилась на нее.

— Слышь, если ты ща меня так подкалываешь, Марта…

— Марта сейчас в тебе. А я в ее теле. Я был внутри Марты все это время — с самого момента стрельбы.

— Так ты браслет поцеловал что ли?

— Прямо перед тем, как умер.

— Господи, — пробормотала Сью.

— Я был вместе с вами везде. Это было… что-то абсолютно безумное. Марта? — сказал он, словно обращаясь к Сью, — Надеюсь, ты не против, что мне приходится в тебе гостить. Ты отличный хозяин… хозяйка.

— Это правда ты? — спросила Сью, впившись пальцами в бедра Марты.

— Это правда я.

— Так… ты живой!

— Ну, в каком-то смысле. Мое тело уж точно ни фига не живое. Но это, новое — определенно симпатичнее, — снова ухмыльнувшись, он взялся за бюст Марты ее руками. Немного приподнял груди, поглядел пристальнее. Потом мягко сжал их. — Вот эта часть особенно.

— Да иди ты! — фыркнула Сью.

— Тебя я тоже люблю. Всю тебя люблю. И ее тоже. Вас обеих. До сих пор не могу поверить. И сейчас… — он помотал головой Марты, — Я был счастлив просто тому, что жив, понимаешь? Что пережил это нападение. И думал, как же это здорово — что я оказался в тебе, Марта. Я и сейчас так думаю. И я здесь, с моим ребенком… с нашим с тобой ребенком. Это все — словно какое-то невероятное чудо. Одно только было чертовски плохо — то, что я застрял там без всякой возможности с кем-либо связаться. Вам здесь было так тоскливо. Я просто не мог этого выносить. Чувствовал, что должен найти способ достучаться и сказать, что я здесь. Но не мог. Просто не мог, как ни пытался. — слезы внезапно навернулись на глаза Марты, — Ничего не работало. Ничего. Я молился, чтобы нашелся какой-то вариант. Но понял, что это бесполезно. Решил, что я застрял здесь до конца моей жизни — конца твоей жизни, Марта — и меня бы это даже вполне устроило, если бы только я мог хоть один раз как-то сказать о себе. И тут ты поцеловала браслет.

— Я? — переспросила Сью.

— Марта.

Сью тихонько рассмеялась.

— И как мне теперь понять, с кем из нас ты разговариваешь?

Уголок рта Марты изогнулся вверх.

— Что-нибудь сообразим. Короче говоря, Сью, ты дашь мне закончить историю?

— Конечно. Жги.

— Когда ты, Марта, поцеловала браслет переместив сознание в твое, Сью, тело, я словно оказался один в опустевшей машине. Ну, как если бы водитель вышел на улицу, оставив двигатель работающим. А я оказался за рулем. Совершенно внезапно, я словно получил контроль над твоим телом, Марта.

— Сразу, как только она его покинула? — спросила Сью.

— Ну да. — голова Марты кивнула, и очень непохожая на Марту улыбка появилась на ее лице.

— И чего ты там делал тогда минут пять? Разбирался, как ей управлять?

— А, это. Дело в том, что я поначалу был слегка ошарашен. Какое-то время не знал, что вообще происходит. А потом, когда ты начала там всякое-разное со мной делать… о чем-то другом думать стало уже сложновато.

— Что, прям так хорошо я тебя раскочегарила, а?

— Весьма. Но потом мы поквитались.

— Это уж точно. — она похлопала по бедру Марты, — Так, и чего дальше? Ты, типа, теперь живешь в теле Марты?

— Насколько я понимаю.

— И отныне каждый раз, когда она куда-то улетает с браслетом, ты остаешься за главного вместо нее?

— Очень на то похоже.

— Офигеть!

Он улыбнулся сверху лицом Марты, а затем улыбка сменилась выражением грустной нежности.

— Это я.

— Марта?

— Угу, я вернулась.

— Ну круто же все, а?

— Невероятно, я бы сказала. Господи. Он реально здесь. Поверить не могу.

— Ну, в койке он однозначно похож на тебя.

Короткая улыбка озарила лицо Марты. Неторопливо опустившись, она поцеловала Сью в губы.

Потом прошептала:

— Он с нами.

— Как будто в тебе теперь сразу два человека вдруг.

— Типа того.

— Три, если считать ребеночка.

Марта кивнула и сказала:

— Теперь, когда я побывала в тебе, мне кажется, что… Ну, не знаю. Мне там понравилось. Очень. Ты немного странная, но… хорошая.

— Ну блин, заходи почаще, милости просим!

— Буду, не сомневайся. На самом деле, я теперь буду, наверное, часто пользоваться браслетом. Не думала, что мне понравится, но… это довольно интересно. Внезапно захотелось попробовать вообще всех. К тому же, так Нил будет освобождаться на какое-то время. Думаю, ему это понадобится, чтобы заниматься творчеством.

— И кое-чем еще. — добавила Сью, ухмыляясь.

— Если я оставлю вас двоих наедине, вы должны пообещать, что будете отдавать мне мое тело целым и невредимым. Не хочу вернуться и узнать, что с ним тут черт-знает-что делали. Не царапаться, не кусаться, не…

— Мы будем паиньками. Ведь будем, Нил?

— Ты что, собираешься теперь с ним говорить даже когда я здесь?

— Почему нет? Он же в тебе. Это ведь как бы сразу и ты, и он.

Марта пристально посмотрела в глаза Сью. Потом сказала шепотом:

— Жизнь у нас теперь будет очень странной.

— Да все будет супер! Ну что, чмокнешь браслет еще разок? Запрыгивай в меня, и сможем с Нилом посоветоваться.

— Ладно. А потом, я думаю, мы должны это все как следует отпраздновать. Узнаем, чего хочет Нил. Ну то есть, чизбургер, может быть, или еще там чего.

— Пиво.

— Спроси.

— Не буду я ничего спрашивать. Ты забыла чтоль, что он в тебе? Он знал, что ты попросишь меня спросить его еще до того, как ты меня попросила.

— Но ты-то не знаешь, что он хочет пива.

— На тыщу баксов спорим.

— Что-то многовато.

— У нас есть пол-ляма.

— Ладно, спорим. Ставлю тысячу на то, что пиво — это не то, чего он хочет больше всего.

— Забились.

Улыбнувшись ей сверху-вниз, Марта обратилась к Нилу в своих мыслях: «А теперь посмотрим, на чьей ты стороне по-настоящему. Поддержи меня, милый. Не пожалеешь».

И поцеловала браслет.

Перевод: Zombie Iskander

Примечания

1

Адаптация преступного слогана «LAPD 187», где LAPD — полиция Лос-Анджелеса, а 187 — статья 187 УК штата Калифорния, «убийство».

2

По всей видимости, SIG Sauer P230/P232.

3

«Что нам делать с пьяным моряком?» — английская народная песня.

4

Джеффри Дамер — американский серийный убийца и каннибал.

5

Подробности этой истории можно узнать в романе Ричарда Лаймона «Луна-парк / Funland».

6

Чарльз Старквезер и Кэрил Фугейт — пара серийных/массовых убийц, орудовавших в США в 1950х годах.

7

Шутка на созвучии имени Neal и слова kneel, «встать на колени».

8

Филип Марлоу — персонаж детективных романов в стиле нуар Реймонда Чандлера и их экранизаций. Майк Хаммер — персонаж романов Микки Спиллейна в стиле «крутого детектива» и их экранизаций.

9

«I Fall to Pieces» — песня Пэтси Клайн 1961 года (https://youtu.be/xLEuq2spx5o).

10

Ли Вининг — небольшое поселение на северо-востоке Калифорнии, между национальным парком Йосемити и границей штата Невада.

11

«Налегке / Roughing It» — автобиографическая повесть Марка Твена 1872 года.

12

Вирджиния-Сити — поселение в штате Невада, один из старейших населенных пунктов в западной части США, где сохранилось много исторических зданий.

13

Доктор Ричард Кимбл — персонаж фильма «Беглец» 1993 года и одноименного 1963–1967. Человек, несправедливо обвиненный в чужом преступлении и вынужденный скрываться от правосудия.

14

Бербанк и Орандж — города в агломерации Большого Лос-Анджелеса.

15

«Деревенщина из Беверли Хиллз» — комедйный сериал 1962–1971 г.г. о семье из глубинки, переехавшей в элитный район Калифорнии.

16

Галстук-боло (bolo tie) — галстук из кожаного шнурка, украшенный металлическими наконечниками и декоративной пряжкой. Считается традиционным аксессуаром запада США.

17

Чапсы (chaps), или чаппарахос — ковбойские кожаные штаны. Рабочая одежда, надеваемая для верховой езды поверх обычных штанов.

18

Джед Клампетт — персонаж телесериала «Деревенщина из Беверли-Хиллз», пожилой глава семейства с деревенскими старомодными манерами.

19

Каллиопа — музыкальный инструмент, вид органа, использующий промышленные или локомотивные гудки.

20

«Смерть — долг наш перед Богом» — фраза из пьесы У.Шекспира «Генрих IV».

21

Джин Отри — американский певец в стиле кантри.

22

«Мистер Сардоникус» — фильм ужасов 1961 года, главный герой которого обладает лицом, неестественно застывшим в широкой ухмылке.

23

Wells Fargo — американская компания, которая прославилась на Диком Западе перевозкой грузов и пассажиров между Сан-Франциско и Нью-Йорком. Их дилижансы также перевозили золото, деньги и почту и часто подвергались нападениям грабителей.

24

Битва при Литл-Бигхорн (англ. Battle of the Little Bighorn) — сражение между индейским союзом лакота — северные шайенны и Седьмым кавалерийским полком армии США, произошедшее 25–26 июня 1876 года у реки Литл-Бигхорн в Монтане. Битва закончилась уничтожением пяти рот американского полка и гибелью его знаменитого командира Джорджа Кастера.

25

The Funhouse (1981) — фильм режиссера Тоба Хупера по сценарию Ларри Блока. В русском прокате «Смертельная забава».

26

«Все, что Лола хочет» — популярная песня, также известная строкой «Все, что Лола хочет, Лола всегда получает». Написана Ричардом Адлером и Джерри Россом для мюзикла 1955 года «Проклятые янки». Песню исполняет Лола, помощница дьявола, которую играет Гвен Вердон. Выражение восходит к Элизе Розанне Гилберт, известной под сценическим псевдонимом Лола Монтез — ирландской танцовщице и любовнице короля Баварии Людвига I.

27

«Это просто я из-за моря (It's Only Me from Across the Sea)» — строчка из английской и американской застольной песни «Моряк Билл-Ракушка» (Barnacle Bill the Sailor), в которой главный герой, моряк, ведет разговор с «прекрасной юной девой». Песня существует в большом количестве разных вариантов, от лиричных до преисполненных крайне непристойного юмора.

28

Дело Симпсона — знаменитый судебный процесс над спортсменом и актером О.Джей Симпсоном, обвиненным в двойном убийстве: своей бывшей жены Николь Браун-Симпсон и ее друга Рональда Голдмана. Судебные заседания заняли долгое время, транслировались по телевидению и привлекли большое внимание публики. Симпсон был оправдан присяжными, вопреки наличию множества улик против него.

29

Роберт Малкольм Ракер (1932–2001) — американский художник-импрессионист из Луизианы, известный своими пейзажами дельты реки Миссисипи.

30

Сенчури Сити — один из жилых и коммерческих районов Лос-Анджелеса.

31

Глиттер-рок — то же, что глэм-рок (англ. Glam rock, от glamorous — «эффектный») — жанр рок-музыки, возникший в Великобритании в самом начале 1970-х гг. и ставший одним из доминирующих жанров первой половины того десятилетия.

32

Кингман — вероятно, имеется в виду город в штате Аризона. В США существует несколько населенных пунктов с таким названием.

33

Лесли Говард (1893–1943) — британский актер, популярный в 1930х годах.

34

«Окаменевший лес» — фильм 1936 года, драматический триллер. В главных ролях Лесли Говард, Бетт Дэвис и Хэмфри Богарт.

35

«Glitt» созвучно с «clit», англ. разг. «клитор».

36

«Свидание в Самарре» — роман Джона О'Хары 1934 года. В эпиграфе, из которого взято название, описана притча, где человека ждет неизбежное свидание со Смертью, от которой он всеми силами пытается убежать.

37

«Железная хватка» или «Настоящее мужество» — роман Чарльза Портиса 1968 года в жанре вестерна.

38

Denny's — американская сеть ресторанов быстрого обслуживания.

39

See you later, alligator — шутливая идиома, на которую отвечают In a while, crocodile, т. е. Увидимся, аллигатор. Когда-нибудь, крокодил.

40

Камень Красноречия (ирл. — Cloch na Blarnan, англ. — Blarney Stone) — камень, вмонтированный в стену замка Бларни (графство Корк в Ирландии), по легенде — часть Скунского камня, дающая поцеловавшему её дар красноречия.

41

Стрип-о-грамма — (от сочетания слов «стриптиз» и «телеграмма») — форма доставки сообщений, при которой мужчина или женщина исполняют стриптиз. Как правило, стрип-о-грамма — это сексуальный подарок, который дарят на день рождения, годовщину или девичник.

42

«Похищенное письмо» (англ. The Purloined Letter), иногда «Украденное письмо» — рассказ американского писателя Эдгара Аллана По, впервые опубликованный в 1844 году. Рассказ является третьим из трёх произведений По о вымышленном сыщике Огюсте Дюпене, последовавший за «Убийством на улице Морг» и «Тайной Мари Роже». Все три рассказа признаны важнейшими произведениями зарождавшегося детективного жанра.

43

Лимбо (англ. limbo, от искаж. англ. limber — гибкий) — танец-игра, первоначально возникший в Тринидаде и Тобаго, заключается в проходе человека под заранее установленной планкой. Танцор, следуя ритму играющей музыки, подходит к планке и склоняется назад, как бы танцуя в горизонтальном положении. Если он задевает планку или падает на спину, то проход не засчитывается. Если несколько человек взяли требуемую высоту, то они продолжают соперничать на более низкой высоте — до тех пор, пока не останется один человек, которому покорились все требуемые высоты. Этот танец является визитной карточкой стран Карибского моря и пользуется большой популярностью у туристов. Слово лимбо появилось примерно в середине XVI века. В некоторых африканских племенах этот танец означает торжество жизни над смертью. Иногда он используется на похоронах.

44

Майк Хаммер (англ. Mike Hammer) — вымышленный нью-йоркский частный детектив, герой произведений американского детективного писателя Микки Спиллейна и их многочисленных экранизаций. Архетипичный «жёсткий мужик», женоненавистник и американский «джинго», склонный к излишней жестокости и вспышкам немотивированной агрессии и ненавидящий всё интеллектуальное, кроме своей секретарши Вельды. Первая книга в серии — «Суд — это я».

45

«Захлопни большую дверь» (Slam the Big Door) — роман Джона Макдональда 1960 года, детективный триллер, драма. В основе детективной интриги лежит история двух друзей, жизненные пути которых разошлись. Приехав погостить к семье своего армейского товарища, герой пытается вмешаться в происходящие там трагические события, и тем самым рискует совершить фатальную ошибку.

Джон Макдональд (1916–1986) — американский писатель, переводчик. Писать начал в середине 1940-х годов, главным образом научно-фантастические и детективные литературные произведения. Его наиболее известные работы включают в себя популярную среди читателей и одобренную критиками серию про Трэвиса Макги и роман «Палачи», по которому был снят фильм «Мыс страха».

«Убийца внутри меня» (The Killer Inside Me) — роман Джима Томпсона 1952 года. В центре сюжета находится Лу Форд — добродушный помощник шерифа в маленьком техасском городке. Никто из окружающих не подозревает, что под маской благожелательности притаился жестокий и неумолимый убийца. Роман экранизирован дважды, в 1976 и 2010 году.

Джим Томпсон (1906–1977) — американский писатель, журналист, автор «крутых детективов» и психологических триллеров. Считается классиком литературного нуара, продолжателем традиций Чандлера и Хэммета.

«Мой револьвер быстр» (My Gun Is Quick) — роман Микки Спиллейна 1950 года из серии о частном сыщике Майке Хаммере. В этой истории детектив расследует преступную сеть организованной проституции.

Микки Спиллейн (1918–2006) — американский писатель, автор популярных произведений в жанре «крутой детектив». Наиболее известен благодаря серии романов о частном детективе Майке Хаммере, одном из самых популярных персонажей массовой культуры. Романы Спиллейна многократно экранизировались в кино и на телевидении.

46

«Его звали Смерть» (His Name was Death) — роман Фредрика Брауна 1954 года. История преступника, успешно совершившего безнаказанное убийство и затем уверившегося в своей неуязвимости.

Фредерик Браун (1906–1972) — американский писатель-фантаст, работал также в жанре детектива. Свою карьеру он начал с детективных произведений, однако больше известен благодаря произведениям в жанре юмористической фантастики. Автор более чем тридцати книг. Последняя книга — «Утраченный парадокс» — увидела свет в 1973 г. уже после смерти автора.

«Долгое прощание» (The Long Goodbye) — роман Рэймонда Чандлера 1953 года из серии о частном детективе Филипе Марлоу. Выделяется на фоне прочих произведений в жанре «крутого детектива» ярко-выраженной темой социальной критики, а также автобиографическими элементами автора. Чандлер называл этот роман «своей лучшей книгой». Дважды экранизирован, в 1954 и 1973 году.

Рэймонд Чандлер (1888–1959) — американский писатель-реалист и критик, автор детективных романов, повестей и рассказов. Один из основателей, наряду с Д. Хэмметом и Д. М. Кейном, жанра «крутого детектива». На его сюжеты или по его сценарию снято несколько эталонных фильмов в стиле нуар. Главный герой многих романов Чандлера — калифорнийский частный детектив Филип Марлоу.

Table of Contents