СТЮАРТ БРЭЙ

САХАРНАЯ ВАТА

Эта книга содержит крайне жестокое насилие и грубые выражения, которые могут показаться некоторым читателям оскорбительными.

Настоятельно рекомендуется читателям 18+

 ПРОЛОГ  

Фелчинг (высасывание или поедание спермы из ануса) – это сексуальное поведение, о котором практически ничего не написано в научной литературе, несмотря на то, что оно, по-видимому, является нередкой практикой среди некоторых субпопуляций мужчин, занимающихся сексом с мужчинами (МСМ).

Когда я бежал сквозь толпу прохожих, из моей задницы обильно текла кровь.

- Шевелись! С дороги!!!

Я проскочил мимо улыбающихся семей, которые крепко держали своих детей за руки, тем более когда мимо них проскочил оцепеневший от морфия, голый, окровавленный педик.

- Какого хрена, извращенец? Кругом дети, а ты в таком виде бегаешь?

Я не видел разъяренного отца, который кричал на меня, я был слишком озабочен тем, чтобы оказаться как можно дальше отсюда. Моя изуродованная задница чувствовала себя так, как будто кто-то выжал на нее лимон, но боль того стоила, я должен был убежать.

- Вот ты где, Гэвин.

Один из клоунов преградил мне путь, и его руки протянулись ко мне, как щупальца чудовища из детского кошмара.

- Отвалите от меня! - Я пытался кричать, но мое лицо было онемевшим от морфия; морфий должен был со временем выветриться.

Я дернулся влево, избегая хватки клоуна.

- А ну-ка вернись, сука, блядь! - Громко прорычал клоун позади меня.

Они были где-то рядом, прятались среди мигающих огней, грохота аттракционов, они прятались даже в сладком запахе сахарной ваты.

- Гэвин, - прошептал голос из толпы.

Толпа людей отошла от меня подальше, оставив меня одного рядом с колесом обозрения.

- Я ничего этого не хотел! – С моего рта капала слюна, тягучая, как мед. - Оставьте меня в покое! - Закричал я так громко, как только мог. Я не уверен, прокричал я это до или после того, как упал лицом в сырую траву.

- Мы о тебе хорошо позаботимся, - группа клоунов кружила надо мной, их белые руки в перчатках тянули меня во все стороны.

- Очнись, блядь, пизда! Ты бьешь меня по спине! - Кричал человек на верхней койке хриплым, измученным голосом.

- Мне приснился самый безумный сон, - вздохнул я, вытирая пот со лба.

- Да, мы все слышали твой страшный сон, ты, долбаный мудак! Ты всех разбудил. Если надумаешь еще посмотреть увидеть свой пидорский сон, обязательно сделай это за мусорным баком на улице! - Мужчина кашлял и хрипел, словно его тирада забрала весь кислород из его тела.

- Извините, больше такого не повторится, - сказал я, перевернувшись на бок и уставившись на холодную кирпичную стену.

Мне стало интересно, сколько еще людей я разбудил. Я оглядел комнату, но было слишком темно. Матрас скрипнул подо мной. Это была не самая комфортная ночлежка, но, по крайней мере, она располагалась в помещении. Возвращаться ко сну не хотелось – проклятые кошмары мучили меня все чаще и чаще. В этой жизни не было покоя ни в бодрствующем, ни в спящем состоянии, все было кошмаром, от которого я кричал без остановки.

 ГЛАВА 1: БАЛЛАДА О ГЭВИНЕ УАЙТЕ  

Мун-Сити, 1998 год.

- Вы все, проваливайте нахуй, это вам не "Четыре сезона", у нас еще хренова тонна таких же бездельников, которым нужна койка на ночь.

Приютом управлял Патрик; у него был громкий голос и резкий темперамент. Он шел по захламленному проходу с двухъярусными кроватями, нетерпеливо пиная их.

- У тебя уже не получится выплакать еще одну ночь, Пинки. Сваливай вместе с остальными!

Я покачал головой, не обращая на него особого внимания, так как он стоял всего в нескольких дюймах от меня. Прошлой ночью мне не досталось даже кровати. Судя по всему, приют был переполнен, и мне пришлось взять в рот, только чтобы нормально выспаться.

- Приходи через несколько дней, а я пока накоплю сливки для этих маленьких педиковатых губок, - смеялся Патрик, продолжая идти по проходу. Я уже слышал все это, и оскорбления уже давно не волновали меня.

Назвать себя легкой мишенью из-за моего собственного жизненного выбора, а также некоторых обстоятельств, произошедших не по моей вине, было бы преуменьшением века.

Розовая краска с моих прежде светлых волос, казалось, никогда не смоется. Даже когда я пробирался в гостиничные номера на ночь, чтобы воспользоваться душем, я не мог вывести этот чертов цвет. Мой рост был около шести футов, плюс-минус один дюйм, и я был достаточно худой, чтобы спрятаться за уличной вывеской. Я был похож на скелет, выкрашенный в розовый цвет.

- Эй, мой двоюродный брат должен остаться здесь на ночь. Ты мог бы отсосать у него за место. - Я посмотрел на беззубого старика, свесившего голову с койки надо мной.

- Спасибо за предложение, но на этой неделе я отсосал достаточно грязных членов, - ответил я со вздохом.

- Как хочешь, педик, - голова старика исчезла.

Наверно, это самый неловкий период для гея: меня называли педиком или гомиком чаще, чем моим собственным именем.

- Давайте, ленивые ублюдки, мне нужно, чтобы вы свалили, чтобы здесь было пусто, в главном зале есть овсянка, берите по миске и отваливайте! - Лицо Патрика было более взволнованным, чем обычно; он был не из тех людей, которые открывают приют для бездомных, будучи в глубине души хорошим человеком – он открыл его, чтобы получать жирный чек от города каждый месяц, а также организовать свою собственную сеть проституток.

За окном было как всегда серо, город словно застрял в ситкоме 1960-х годов. Легкий, прохладный ветерок раздувал по переулку размокшие газеты, словно городские водоросли.

- Угнетающее зрелище, да? – Услышал я чей-то голос. - Это чертово место похоже на что-то типа того, что Боб Росс видел в своих кошмарах.

Я слегка повернулся, чтобы посмотреть на человека, который, как я подумал, разговаривал со мной, но заметил, что он смотрит на облака, прищурив глаза, словно солнце вот-вот вынырнет из-за ядовитых пушистых шаров, плывущих низко в небе.

- Да, трудно вспомнить время, когда этот город был хоть немного красочным. - Мужчина оглянулся на меня, словно удивляясь, что его кто-то услышал.

- Ты давно здесь живешь? - Спросил он, повернувшись в мою сторону.

Это был пожилой мужчина, морщины на его лице цвета светлой глины выглядели так, словно были вырезаны острым бритвенным станком. Его всклокоченные белые волосы беспорядочными прядями свисали из-под выцветшей черной шляпы, и у него были самые голубые глаза, которые я когда-либо видел.

- Я не помню времени, когда я здесь не жил, - сказал я, глядя ему в глаза, а затем отвернулся, чтобы поднять воротник куртки, надеясь, что ветер не будет задувать мне в шею.

- Это место похоже на сумеречную зону, - с усмешкой сказал старик.

Я никогда раньше не видел этого человека. Я провел здесь кучу времени и видел сотни разных лиц. Мне кажется, я бы запомнил его, особенно его голубые глаза.

- Вы давно сюда ходите, мистер? - Я протянул руку, и он обхватил ее мягкой хваткой.

- Можешь звать меня Рагуэль, - сказал он, улыбаясь.

Его глаза были такими голубыми, что от них было очень трудно отвести взгляд – как будто смотришь в другую галактику.

- Ну, Рагуэль, приятно познакомиться, - улыбнулся я в последний раз, повернулся и пошел по аллее.

Черт, неужели это было грубо с моей стороны – просто быстро попрощаться и уйти, не дав ему ответить? Я обернулся, чтобы посмотреть на старика, наполовину ожидая, что он бросит на меня свой взгляд.

- Что за черт? - Спросил я себя вслух.

Старика там уже не было; он бы не успел скрыться за то время, которое мне понадобилось, чтобы пройти пять футов. Я оглядел толпу людей, которая высыпала из выхода, но его нигде не было видно. Я пожал плечами – у меня были более важные вещи, о которых я должен был беспокоиться в данный момент.

- Смотрите-ка, кто решил явиться сюда, - раздался слишком знакомый голос в нескольких метрах впереди меня.

Я посмотрел на темно-фиолетовый кадиллак, безответственно припаркованный в конце переулка.

- У тебя есть что-нибудь для меня, ублюдок с розовыми патлами? - Лонзо был тем, кого обычный человек назвал бы сутенером. - Ты прячешься в каком-то сраном приюте, как бездомный неряха, блядь? Это делает тебя похожим на мусор, а меня, в свою очередь, на мусорщика. Я похож на человека, который собирает мусор? Ты неделями дерьмово зарабатываешь, а потом прячешься, как побитая пидорская шавка? Я плохо кормлю тебя, шлюха? А эти мерзкие ублюдки кормят тебя лучше?

Я не мог видеть эти темные, напряженные глаза, спрятанные под дешевыми темными очками. Я чувствовал себя ребенком, которого застали за непозволительным занятием, оленем в ярких фарах на тускло освещенной проселочной дороге.

- Мне просто нужно было где-то переночевать, - заикаясь, проговорил я, но его суровое выражение лица не изменилось.

- Когда тебе нужно место для ночлега, ты пристраиваешься к остальному товару.

Он направил на меня длинную кокаиновую трубочку, словно заряженный пистолет. Его пурпурная меховая куртка выглядела так, словно кто-то украл шкуру из книги Доктора Сьюза. Однако она подходила к его белому костюму в полоску.

- Я знаю, что должен был переночевать в доме, просто мне нужно было уехать на одну ночь, сменить обстановку. - Жалобно проговорил я.

Дом, о котором говорил Лонзо, это старая захудалая дыра, которую он арендовал несколько лет назад и в которой разрешал жить и спать своему "товару", когда тот не работал. Лонзо пользовался услугами только проституток-мужчин, он говорил, что тощий маленький гомик – тайное удовольствие каждого мужика.

- Никто так не сосет член, как отчаявшийся педик, - сказал он при первой нашей встрече. Сам Лонзо был геем, хотя никогда бы в этом не признался. Я видел, как его ебал в задницу один из домашних педиков по имени Джордан, а другой лежал на спине с необрезанным черным членом Лонзо во рту.

- Зачем такому ублюдку, как ты, нужна смена обстановки? Дом, полный твоих собратьев-дегенератов, не соответствует твоим высоким стандартам? Ты даже не лучший добытчик, ты дешевое кожаное кольцо-мастурбатор для членов белых отбросов.

Лонзо был профессионалом по части унижения окружающих его людей. Я вспомнил, как ненавидел жить в этом отвратительном доме. В доме, который уже должен был быть снесен по закону. Все, кто там спал и срал, были стереотипными геями, слишком вычурными, теми, кто одевался в женскую одежду и вечером выходил на работу. Они заламывали свои тощие запястья и судачили о членах, которые они отсосали накануне вечером. Я ненавидел их всех.

- Прости меня, Лонзо. С этого момента я буду жить в доме и начну зарабатывать больше. - Я чувствовал себя побежденным: всего несколько простых оскорблений и удар по моему и без того бессмысленному существованию – и я проиграл.

- Мизинчик, я, конечно, рад, что ты одумался... но я не могу позволить тебе просто так вернуться в мой дом, где живут шлюхи, и внушить им мысль, что они могут просто свалить, когда им, мать твою, заблагорассудится. Мне придется сделать из тебя пример. Если ты не начнешь зарабатывать больше, я обязательно сделаю еще больший пример из твоей никчемной задницы.

У меня по коже поползли мурашки, когда он поднял правую руку, чтобы слегка опустить солнцезащитные очки. Его глаза были бесконечно черными, казалось, что я сейчас внезапно провалюсь в них и потеряюсь, как в самой темной части космоса.

- Не делай этого, Лонзо, я все понял. Этого больше не повторится, клянусь, я начну работать лучше, я буду больше работать.

У меня почти возникло искушение поднять руки вверх, словно моля его о пощаде.

ХЛОП!

Удар по затылку заставил высокие здания вокруг меня закружиться, как барабан стиральной машины, за которым я наблюдал в детстве, сидя рядом с мамой в воскресный день в прачечной.

Инстинктивно я выставил руки, чтобы смягчить падение на асфальт. Твердая земля остановила меня так внезапно, что я почувствовал, как моя голова откинулась назад настолько, что ударилась о верхнюю часть позвоночника. Резкий удар ногой по ребрам выбил из моего тела остатки воздуха.

- Поработай своей задницей там, где тебя заметят другие педики, тупой урод.

Я слышал, как Лонзо отдавал приказы двум своим приспешникам, похожим на мафиози. Я не мог вспомнить их имена. Это были братья-близнецы в стереотипных кожаных куртках и черных солнцезащитных очках.

- Поднимите его так, чтобы я мог посмотреть в его смазливую морду! - Крикнул Лонзо, топая своими блестящими белыми мокасинами по асфальту.

- Иди сюда, милашка, - прошептал на ухо один из прихвостней, потянув меня за волосы.

Я знал, что толпа людей в переулке смотрит на то, как меня грациозно избивают. Что они могли сделать? Лонзо знали все в округе, никто не стал бы задаваться вопросом, почему какой-то педик получает пиздюлей.

- Теперь ты знаешь свое место, малыш? Заработаешь мне сегодня денег, сука?

Я оказался лицом к лицу с Лонзо, вонь от него была невыносимой, но отвернуться в этот момент было невозможно.

- Ты дотащишь свою задницу до дома, после того как отмоешь сперму со своей задницы. Или мне придется закинуть тебя в багажник, как мешок с отходами. - Сказал он, улыбаясь и демонстрируя золотой зуб, которым он так гордился.

- Я вернусь домой, Лонзо, и клянусь, что заработаю сегодня по-крупному, - умолял я так, чтобы он чувствовал себя большим человеком.

- Хорошая сучка, - сказал он, погладив меня по голове, как выдрессированную собаку.

После того как Лонзо и его головорезы уехали, я прислонился к стене здания, держась за ребра так, словно они вот-вот выпадут. Люди продолжали заниматься своими делами, словно это был обычный день. Наконец я нашел в себе силы подняться на ноги, немного шатаясь, но достаточно крепко, чтобы идти. В ноздрях застряла вонь мусора недельной давности. Этот город был абсолютной выгребной ямой, его нужно было снести, а потом еще и пройтись по нему бульдозером для пущей убедительности. Когда я шел по тротуару и смотрел на лица, зарывшиеся под грязные одеяла или закутанные в куртки, пытаясь согреться у костра, слабо горящего в старой ржавой бочке, это напоминало песню из начала фильма о вампирах 80-х годов.

- Люди ведут себя странно, когда ты чужой, - тихо напевал я, не отрывая взгляд от дороги.

Сама мысль о том, что мне придется выйти из выгребной ямы и попасть в нечто еще более ужасное, не слишком радовала меня. Я представлял себе, как на меня будут смотреть, когда я буду подниматься по лестнице к своей кровати. У меня был еще целый день, прежде чем я должен был туда вернуться. Наверно, теперь мне нужно было что-то принести Лонзо. Я нашел свой угол, уличный указатель над головой давал понять прохожим, что они находятся на Walnut Ave. За этот угол боролись многие. В конце концов, Лонзо разрешили называть его своим. Только его работники могли промышлять в этой части города. Мне нужно было сегодня заработать хорошие деньги – если я вернусь в дом хотя бы без двух сотен, то мне конец.

Этот гребаный город был похож на нечто из комиксов Фрэнка Миллера, черно-белый нуар с избытком теней. Из тумана донесся громкий автомобильный гудок. Повернувшись, я увидел старый универсал, двигатель которого надрывался, а за ним медленно двигалось облако смога. Окно со стороны пассажира медленно опустилось, заскрипев так, словно им не пользовались уже лет десять.

- Что почем, милашка? - Мужчина был полноват, лишняя кожа с шеи лежала на его груди, как размокший буррито.

- Двадцать за отсос, шестьдесят за трах, пятнадцать за дрочку, - я перечислял цены, как будто это было в порядке вещей; почему я вообще упомянул дрочку, оставалось загадкой, мне еще ни разу не везло, чтобы я занимался только этим.

- Не дороговато ли за две дырочки? - Толстяку пришлось перевести дыхание после жалобы.

- Не я устанавливаю цены, милый. Если тебе неинтересно, то я вернусь к работе. - Я постучал по капоту, глядя поверх тачки, чтобы увидеть, нет ли других вариантов. Конечно, я встрял с этим жирным ублюдком – мне нужно было заработать деньги.

- Ну, к счастью для тебя, я только что обналичил свой чек. У меня есть еще немного, если ты не против расширить меню услуг, - улыбнулся он, помахав протянутой рукой, крепко сжимавшей коричневый кожаный бумажник.

Это был не первый раз, когда меня просили сделать что-то, о чем я не упоминал. Это раздражало, но обычно это было что-то безобидное. То и дело какой-нибудь чудак хотел, чтобы я пососал его член перед его женой или помочился на него.

- Зависит от того, сколько ты готов потратить, - сказал я, ответив ему натянутой улыбкой.

- А сколько стоит, чтобы ты подрочил моему псу и принял его струю в свой красивый ротик, пока я буду наблюдать? - Спросил он, показывая темно-желтые зубы.

Мой желудок завязался в узел, и мне нужно было дать своему разуму обработать то, о чем меня только что спросили.

- Я дам тебе сто двадцать, - сказал он, размахивая бумажником у моего лица.

Странной была не столько его просьба, сколько тот факт, что суперчудаки никогда не были первыми клиентами. Сколько я себя помню, ночи обычно начинались с пяти-шести минетов и заканчивались парой трахов.

Через несколько часов после начала ночной работы ко мне начинали приходить чудаки, которые хотели посмотреть, как я ем корн-дог или сру на их колени. Это был не очень хороший знак – первый такой заказ за ночь, но, заработав так много денег в такую рань, я мог остановиться так рано, как захочу, и при этом хорошо заработать для Лонзо. Может быть, даже удастся немного потянуть время, прежде чем я вернусь в дом.

- А где твоя собака? - Спросил я, не в силах улыбнуться.

Он снова улыбнулся. Я чувствовал запах его дерьмового дыхания, как будто он был в дюйме от моего лица.

- Грант! - Крикнул он, обернувшись в салон.

Я пораженно уставился на большую немецкую овчарку, перепрыгнувшую через сиденье, она приземлилась так близко, что ниточка ее слюны задела мою нижнюю губу. Я шагнул назад, вытирая лицо рукавом рубашки.

- Успокойся, черт побери! - Он поднял руку вверх, собираясь ударить собаку.

- Не бей его! - Закричал я, - давай просто отойдем в переулок и сделаем это.

Жирдяй опустил руку и оскалил свои желтые, покрытые коркой зубы. Я не стал садиться в машину, а показал ему узкий темный переулок за небольшим продуктовым супермаркетом, в который надо было заехать. Грант наматывал судорожные круги на пассажирском сиденье, его уши напряженно стояли. Он был так взволнован тем, что увидел кого-то, кроме хозяина.

Я подошел к двери со стороны водителя, звук трущегося металла эхом отдавался в темноте.

- Черт! - Я не смог промолчать, когда жирный потянул себя с сиденья, используя раму машины.

- Если мы с собакой кончим, я точно стану постоянным клиентом, - сказал толстяк, улыбаясь мне с расстояния в несколько дюймов.

Теперь, когда он вышел из машины, я смог рассмотреть его. Его живот выпирал из-под слишком маленькой рубашки-поло, джинсы висели низко из-за отсутствия задницы.

- Как ты его хочешь? - Спросил он, не отрывая от меня глаз.

- Я думаю, мы с собакой можем забраться на заднее сиденье, а ты будешь наблюдать через окно. - На мгновение мне показалось, что он собирается еще больше усложнить задачу, но он одобрительно кивнул.

Когда я открыл заднюю дверь универсала, меня охватило чувство тошноты. Не из-за того, что я собирался сделать с собакой, а из-за того, что что-то в этом чудаке подсказывало мне, что в какой-то момент во время сеанса он станет проблемой.

- Мне нужна половина оплаты сейчас, в качестве страховки, - сказал я, глядя на него, в то время как Грант, огромная немецкая овчарка, запрыгнула на сиденье, облизывая мое лицо.

- О, конечно, я все понимаю, малыш. - Толстяк открыл бумажник, который все еще крепко сжимал в руках. Он вытащил из него пятидесятидолларовую купюру. - Этого хватит? - Спросил он, протягивая мне купюру, словно лакомство.

Я выхватил ее, скомкал и засунул в карман джинсов.

- Позволь мне устроиться поудобнее, детка, - сказал толстяк неприятным тоном.

Его брюки упали на землю; звук расстегивающегося ремня заставил Гранта взволнованно завилять хвостом. Грант был одной из самых больших собак, которых я когда-либо видел вживую. Из-за густой темно-коричневой шерсти он казался еще больше, его уши стояли торчком, а морда была покрыта черными пятнами.

Он казался хорошо выдрессированным для такой большой собаки. Я слышал, что немецкие овчарки очень умны. Мне было интересно, как он отреагирует на то, что я собираюсь сделать.

- Что за хрень? - Спросил я, глядя на толстяка. Он засмеялся, потирая рукой то место, где должен быть член – из-за толстого живота создавалось впечатление, что под ним находится киска.

Дело в том, что Грант пытался залезть на меня, двигая бедрами с такой силой, что я чуть не вывалился из машины на ноги толстяка.

- Он готов, милый. - Толстяк обильно потел; я слышал, как его зубы скрежещут, словно наждачные камни. - У него встал на тебя, педик, возьми его в рот!

Жирный урод дышал так тяжело, что я готов поклясться, что слышал, как работают его легкие. Дыхание Гранта пахло сардинами с помойки. Его когти впились в мое плечо с такой силой, что у меня заслезились глаза. Я схватил красный член Гранта и начал дрочить его вверх-вниз. Он был тонким и влажным, похожим на губную помаду. По мере того как я ускорялся, его дыхание становилось все громче и громче. Казалось, что меня стошнит от смеси запаха тела толстяка и дыхания собаки.

- О боже... о, блядь, - стонал и охал жирдяй. Он положил руку на крышу машины, чтобы удержаться; я надеялся, что он просто потеряет сознание.

- Засунь его член себе в рот, когда он начнет кончать. - Я посмотрел на этого жирного урода, с его лба капал пот.

Внезапно теплая жидкость начала заполнять мои побелевшие костяшки пальцев – Грант кончал, как гребаный гейзер.

- Блядь, - буркнул я, закатив глаза. Я наклонился и взял в рот тонкий собачий член, и горькая и теплая вкус сперма наполнила мое горло.

Я услышал позади себя стон толстяка, означавший, что он тоже только что кончил. Мне захотелось выплюнуть это отвратительное дерьмо. Я быстро повернулся, пока моя слюна не смешалась с содержимым и не сделала мой рот еще более полным, чем он был. Я сплюнул с такой силой, что это напомнило мне ковбоя, сплевывающего табачный сок.

- Ты, блядь, не проглотил? - Спросил толстяк со злостью. Я посмотрел на его потное, красное лицо, его глаза выглядели так, будто вот-вот взорвутся в глазницах.

- Грант – ценный, племенной пес, его сперма стоит больше, чем твое жалкое ебаное существование!

Я редко видел, чтобы кто-то выглядел настолько взбешенным.

- Прости, мы не обсуждали детали, я решил, что раз ты уже закончил, то все в порядке, - умоляюще промямлил я, вылезая из машины. Обычно я не из тех, кто умоляет или просит, но мне так нужны были эти деньги.

- Что ты можешь сделать, чтобы загладить свою вину перед Грантом и мной? Уверен, он так же обижен, как и я. - Чем больше этот мужик злился, тем сильнее проявлялся его нью-йоркский акцент. Я взглянул на Гранта и увидел, что он радостно виляет хвостом, а его длинный розовый язык свисает изо рта. Он не казался обиженным моими действиями.

- Ну, прости, я действительно не знаю, что еще сказать. Я никогда раньше не делал ничего подобного.

Я чувствовал себя таким жалким, пытаясь защититься от этого жирного куска дерьма. Мне просто очень хотелось получить эти деньги, чтобы убраться подальше от этого жирного урода и его озабоченной собаки.

- Если хочешь получить остальные деньги, ложись на землю и съешь то, что выплюнул. - Толстяк снова улыбнулся, демонстрируя мне свой бумажник.

- Ты хочешь, чтобы я слизал ее с земли? - Спросил я, испытывая отвращение. Как будто я только что не дрочил собаке и не принимал ее сперму в рот. Как будто у меня были принципы на такой случай.

- Набери ее в свою тонкую педерастическую руку и засунь в свою маленькую задницу.

Мне пришлось дважды перевести взгляд с толстяка на лужу спермы у его ног.

- И это все? Это все, что я должен сделать, чтобы ты отдал мне ебаные деньги, которые ты мне должен? - Меня это немного раздражало. Именно по этой причине приспешник Лонзо должен торчать рядом, пока мы работаем – это бы предотвратило подобное дерьмо.

Неужели мне придется засунуть эту лужу собачьей спермы себе в задницу? Неужели этот жирный ублюдок и вправду отдаст мне деньги после этого?

Жаль, что Бен был моим первым и единственным клиентом за эту ночь. К черту Лонзо и его деньги. Вместо этого мне пришлось еще больше унизиться, развлекая этот кусок человеческого мусора.

- Зачерпни, пока не высохло, педик, - сказал толстяк с извращенной улыбкой. Я нагнулся, но он остановил меня. - Эй, мальчик, я хочу, чтобы ты спустил штаны, а затем нагнулся и начал зачерпывать. Я хочу посмотреть, розовая ли твоя сморщенная дырочка.

Я вздохнул, оглядывая тускло освещенный переулок. Я надеялся, что кто-нибудь проедет мимо и, возможно, спугнет этого придурка, чтобы он ушел. Не повезло. Я стянул штаны, и мой пенис сморщился от холодного воздуха.

- Возьмись за свой член и яйца, пока наклоняешься. Повернись так, чтобы я мог видеть твою задницу. - К этому моменту у толстяка уже практически текли слюни.

Меня всегда смешило, когда мудаковатые мужчины вели себя как латентные гомики, которые хотели разбрасываться такими словами, как "пидор" и "гомосек", как будто они не платят мужчине за то, что он отсасывает их члены. Они думают, что демонстрируют свое мужское превосходство, кончая в рот или задницу маленького педика. Это просто охуенно смешно.

Я крепко сжал все, что смог, и медленно наклонился, чтобы соскрести собачью сперму свободной рукой. В этот момент моя задница была так широко раздвинута, что я опасался, как бы этот жирный ублюдок и его возбужденный пес не попытались заползти внутрь и остаться там на ночь.

- Ты держишь себя в чистоте, шлюшка, - раздраженно прошептал толстяк.

- Да, это называется вытирать задницу. Нормальные люди делают это после того, как посрут, - сказал я с максимально возможным сарказмом.

Сильный пинок по заднице отправил меня в падение вперед с такой силой, что я кувыркнулся на бетон.

- Что ты сказал, пидор?

Я услышал его голос и приближающиеся шаги позади меня. Не успел я вскочить на ноги, как последовал еще один удар, отбросивший меня назад.

- Думаю, мне не придется беспокоиться о том, что меня изнасилует член, который ты даже не можешь найти, - сказал я ошеломленно, но все же достаточно осознанно, чтобы говорить так с тем, кто надирает мне задницу.

- Ты просто продолжаешь болтать, да? Как насчет того, чтобы я выбил тебе все твои ебаные зубы и облегчил твою жизнь, связанную с сосанием хуя педикам, которые платят за то, чтобы трахать тебя.

Я приготовился к третьему удару, на этот раз он пришелся между яйцами и задницей. Мне показалось, что я вот-вот потеряю сознание от молниеносной боли, пронзившей мое тело.

- Заткнись, чертова шавка! – Закричал толстяк на свою собаку, которая в этот момент лаяла во весь голос.

- Тебе повезло, что я уже кончил, иначе я бы заебал тебя до смерти, маленький крысиный пидор!

Я не мог удержаться от внутреннего смеха. Я просто слышал, как он пытается оправдаться, хотя на самом деле ему нужен атлас, чтобы найти свой член.

- Вместо этого я использую это. - Я слегка повернул голову, чтобы посмотреть на толстяка: он с трудом нагнулся, чтобы взять пустую пивную бутылку, которая медленно катилась между двумя мусорными контейнерами.

- Извините, - раздался голос, который я сразу же узнал. Это был голос моего спасителя, единственного луча света в этом дерьмовом мире. - Может, тебе пора заплатить человеку то, что ты должен, и отвалить?

Дэн стоял в конце переулка, словно какой-то супергерой в плаще, услышавший сигнал бедствия. Я представлял, как он прыгает с крыши и приземляется на ноги, положив руки на бедра.

- Не лезь не в свое дело, придурок, это касается только меня и этого тощего педика, - прорычал толстяк. Видимо, ему было обидно, что он больше не альфа в этой ситуации.

- Ты в порядке, Гэвин? - Спросил Дэн со сладкой заботой в голосе – словно тающее масло на блинах.

Я кивнул головой с облегченной улыбкой.

- Я сказал, закрой свой ебаный рот! - Заорал толстяк на Гранта, который в этот момент ожесточенно царапался в слегка треснувшее стекло заднего сиденья и рычал, как голодный волк.

- Отдай моему другу деньги, которые ты ему должен, а потом забирай свою собаку и убирайся нахуй.

Толстяк пришел в ярость. Он ударил кулаком размером с окорок по крыше универсала, да так сильно, что Грант заскулил, забившись на заднее сиденье.

- А что будет, если я этого не сделаю, любитель педиков? - Спросил толстяк, сделав несколько шагов к силуэту Дэна.

Дэн откинул край своего плаща, и тусклый свет переулка отразился от хромированного пистолета в коричневой кожаной кобуре на его бедре.

- Вы коп? - Спросил толстяк, делая несколько шагов назад.

- Возможно. Хочешь убедиться в этом, толстяк? Отдай ему деньги и уходи.

Толстяк замер на мгновение, пытаясь решить, хочет ли он рисковать.

- Пошел ты, ты и этот тошнотворный пидрила. Чтобы у тебя потом на губе выскочил волдырь, - сказал толстяк и бросил пачку денег на землю рядом с тем местом, где я лежал.

Он забрался на переднее сиденье, и машина заскрипела и застонала, как будто ей было больно. Не успел я опомниться, как мне в лицо ударило облако выхлопных газов, и старый универсал с ревом скрылся из виду. Я поднял голову и увидел, что мой спаситель в сияющих доспехах протягивает руку, чтобы помочь мне подняться.

 ГЛАВА 2: ИСПАНЕЦ  

- Сказать, что я рад тебя видеть, это все равно что ничего не сказать, - сказал я, неловко натягивая штаны.

Дэну было примерно шестьдесят три или шестьдесят четыре года, это был крепкий парень с угольно-черными волосами, зачесанными назад, как у Супермена.

- Я был в патруле на Жимолости. Мне позвонили и сообщили о беспорядках в этом районе. Я подумал, что это ты или кто-то из твоих знакомых работает в переулке.

Он продолжал оглядываться по сторонам, как человек, впервые пришедший в ваш дом и постоянно озирающийся по сторонам, и вы начинаете чувствовать непреодолимую паранойю, что он втайне оценивает ваш выбор мебели, цвет стен или коробку из-под пиццы, оставленную на кухонном столе.

- Хорошо, что ты вовремя появился. А то я бы не дополз до дома с пивной бутылкой в заднице. - Я рассмеялся, но Дэн лишь покачал головой и улыбнулся – он был суровым мужчиной, словно высеченным из гранита.

Я знал, что он женат, по линии загара на безымянном пальце левой руки: он снимал кольцо, отправляясь либо на работу, либо на игру. В любом случае Дэн состоял в браке.

- Ты никогда не думал о более безопасной работе? - Спросил он, чиркнув спичкой о кирпичную стену рядом с нами, и пламя осветило его лицо, когда он прикурил сигарету.

- Я могу задать тебе тот же вопрос. - С улыбкой сказал я, делая еще один шаг к нему.

От сигаретного дыма у меня заслезились глаза и запершило во рту; никто еще не курил так чертовски красиво. Дэн прислонился к стене, затянулся сигаретой и выпустил облако дыма в ночное небо.

- Эта работа – все, что я умею. Занимаюсь ею с двадцати лет. Я изучил эти улицы вдоль и поперек. Меня испытывали на прочность, но все равно я просыпаюсь каждое утро, чтобы делать одно и то же, снова и снова.

Он смотрел в дыру в мусорном баке на другой стороне переулка. Я видел, как в его голове крутятся шестеренки. Я был его уличным психотерапевтом. Я был тем, кто выслушивал его, когда он хотел выплеснуть из себя то мрачное дерьмо, которое не мог рассказать жене, придя домой. Я был его постыдным секретом, скрытым от всего остального мира. Честно говоря, я совсем не был против.

- Рад тебя видеть. Хотелось бы, чтобы это произошло при более благоприятных обстоятельствах, но что есть, то есть, - сказала я, желая, чтобы он хоть на секунду посмотрел на меня. - Хочешь, чтобы я отсосал твой член? За счет заведения? - Сказал я, стараясь не показаться грустным и отчаянно нуждающимся в его внимании.

Он еще несколько секунд смотрел на мусорный бак, а затем бросил докуренную сигарету на землю, раздавив ее каблуком туфли.

- Вряд ли у меня есть время, но, возможно, я соглашусь на это – как-нибудь в другой вечер. - Он слегка повернулся, ободряюще подмигнув мне.

Что это было? Я предложил это только потому, что он мне нравится, и у меня теперь достаточно денег, чтобы не трахаться сегодня. Обычно мои смены не проходили так легко.

- Ну, хорошо, - сказал я, скрестив руки, как маленькая надутая сучка. Он, должно быть, заметил, потому что я почувствовал, как его рука обвилась вокруг моей талии, и волосы на моей шее встали дыбом.

- Как сильно ты хочешь пососать этот член? - Прошептал он мне на ухо; его дыхание все еще было пропитано запахом дыма.

Я повернулся, чтобы посмотреть ему в лицо, и попытался изобразить спокойствие, но внутри меня все прыгало от радости.

- Думаю, я смогу вписать тебя в свой плотный график.

Я улыбнулся, поджав губы и наклонив голову; неужели я должен был строить из себя такого педика? Оглядываясь назад, я удивлялся, что вообще нахожу себя в настроении для какой-либо формы сексуальной активности.

- Встретимся в гостинице "Дни" на Иерихон-стрит примерно... через час? - Спросил он, но это не было похоже на вопрос. Он знал, что я не откажусь от встречи в номере отеля. Когда речь идет о нашей работе, посторонние люди всегда думают, что мы встречаемся с клиентами в захудалых мотелях у шоссе. На самом же деле вам повезет, если клиент отведет вас куда-то, кроме заднего сиденья своего автомобиля. Несколько часов в номере с кроватью и телевизором были редкой роскошью в моей работе, роскошью, которой Дэн всегда был готов поделиться со мной.

- Я буду там, - сказал я и подмигнул. Не слишком ли много я подмигиваю? Черт... наверно.

- Я буду смотреть в окно. Может, нам повезет, и мы окажемся в комнате номер девять, как в прошлый раз, - сказал он, потирая мою руку тыльной стороной ладони.

Холодные мурашки покрыли мое тело, словно ядовитый плющ.

- Это было бы неплохо, - сказал я, стараясь не подмигнуть ему снова, чтобы он не посчитал меня умственно отсталым.

Когда Дэн повернулся и пошел прочь по аллее, поток негативных мыслей начал пытаться похоронить этот счастливый момент под тонной грязи.

Он женат, ему на тебя наплевать. Ты просто отстойник для его члена. После того как он кончит, он бросит несколько долларов к твоим ногам, пока будет натягивать штаны.

Я покачал головой, стараясь просто наслаждаться моментом. Эти мысли преследовали меня столько, сколько я себя помню. Любой положительный момент, будь то незначительный или значительный, был заживо съеден переживаниями о том, что могло пойти не так... Или это мой мозг пытался склонить мои эмоции к логике.

Неужели я действительно надеялся, что Дэн круто изменит свою жизнь ради какого-то тощего уличного педика, который хорошо сосет? Неужели он возьмет меня с собой на бал полицейских и выставит напоказ всем своим коллегам-мужчинам?

Нет... Это была всего лишь фантазия и ничего больше. В ожидании встречи с Дэном я заработал еще несколько долларов, позволяя какому-то старику играться с моей задницей, пока он травил мне байки о пятидесятых. Было видно, что он уже не в состоянии возбудиться. Однако было неплохо заработать деньги только за то, чтобы спустить штаны и перегнуться через капот синего форда, пока твою дырку ласкают руки хранителя склепа.

Когда я засовывал пачку смятых купюр в передний карман, перед глазами возник Лонзо, готовый осквернить даже малейшее подобие моей радости. "Лучше принеси мне мои деньги, ебаный мальчишка!"

Я чувствовал вонь его дыхания даже в своем воображении. Я потер глаза, пытаясь собрать осколки стекла, которое когда-то было окном моего рассудка.

"Пойдем со мной, давай уедем сегодня вечером и отправимся куда захочешь, детка".

Я закрыл глаза и представил Дэна, сидящего голым на простынях в отеле и умоляющего меня уехать с ним из этой дыры. Италия, Франция, Виргинские острова – куда угодно. Я покачал головой и сделал глубокий вдох. Скорее мой давно умерший папаша извинится за то, что трахал меня в рот, когда мне было десять... впрочем, это были приятные воспоминания. Когда я шел по тротуару, моя тень мчалась впереди меня, словно радуясь встрече с Дэном.

- Вали отсюда, сука! - Крикнула группа подростков с противоположной стороны дороги.

- Эй, я дам четвертак, если полижешь задницу моего друга! - Они смеялись, как бешеная группа гиен. Я проигнорировал их и продолжил идти.

Я чувствовал деньги в кармане. Для большинства это было бы чувство выполненного долга. Для меня же это была гарантия сохранения всех моих зубов.

- Пиздуй отсюда, розовый мальчик! - Подростки все еще смеялись, ударяя друг друга по рукам. Пытаясь казаться крутыми в своем маленьком кругу общения.

Я смеялся про себя, думая о том, как высока вероятность того, что один из их отцов засунет свой член в мою задницу или рот. Свет над отелем мерцал, как стробоскоп в ночном клубе. Мое сердце бешено колотилось от переполнявшего меня возбуждения.

Я простоял несколько секунд, глядя на белую дверь с золотой цифрой 9. Я представил Дэна, сидящего на кровати с толстым членом, крепко зажатым в руке, и подумал о том, как он все глубже и глубже проникает в мое горло. Подъем по лестнице длился целую вечность, прежде чем я добрался до двери. Я понятия не имел, удалось ли ему попасть в этот номер. Даже с задернутыми жалюзи я видел свет, исходящий от маленькой лампы у кровати.

- Дэн? - Спросил я, достаточно громко, надеясь, что жалюзи в соседних комнатах не начнут распахиваться и глаза удивленных незнакомцев уставятся на розововолосого проститута.

Меня испугал звук открывающейся дверной защелки. Бабочки, порхающие в моем животе, казалось, были размером с летучих мышей. Я чувствовал себя как мальчик, впервые приглашающий на свидание свою школьную подружку. Почему я так нервничал, объяснить было сложно. Я уже бывал здесь с Дэном, и в этом не было ничего нового. Дело было в том, что я действительно чувствовал что-то к Дэну, чего никогда ни к кому не испытывал.

- Чем могу помочь? - Cпросил мужчина-испанец, высунув голову из двери.

- О, простите, я, наверно, ошибся номером. Я искал друга, который, как я думал, остановился здесь. - Я почувствовал, как мое лицо покраснело от смущения. Что, если Дэн наблюдал за мной из другого номера? И смеялся надо мной.

- Как зовут этого друга, если не секрет? - Спросил мужчина, почесывая подбородок. Его верхнюю губу прикрывали густые черные усы.

- Ну, вряд ли я могу назвать вам его имя. Это личное.

Что, если этот человек – напарник Дэна в полиции? Что, если этот человек хорошо знаком с Дэном?

- Ваше лицо кажется знакомым, мы уже где-то встречались? - Мужчина вышел из тускло освещенной комнаты. На вид ему было около тридцати лет. Его стрижка напоминала стрижку военных, а глаза были темными и пронзительными.

- О, это похоже на встречу секретных агентов? Вы тайный агент? - Спросил мужчина с испанским акцентом.

- Нет. Я просто встречаюсь с другом. - Я очень жалел, что Дэн не вышел из комнаты, в которой находился, и не помахал мне рукой.

Этот парень был очень странным. В своей работе я много встречал странных людей, некоторые из них были, мягко говоря, немного напряженными. Но в этом парне было что-то другое.

- Ну, если ты скажешь мне имя этого "друга", я, возможно, смогу тебе помочь. Тогда тебе не придется шататься по номерам и шептаться у чужих дверей, как какому-то ебаному гею. - Он улыбнулся своей маленькой шутке. Он определенно получал от этого слишком большое удовольствие.

- Извините за беспокойство, спокойной ночи. - Я закатил глаза, направляясь к ступенькам.

- Ты уходишь? Как маленькая грубая сучка, которая любит закатывать глаза? Сдается мне, Дэна ты сегодня не увидишь. - Я замер на месте. Откуда он узнал, что я встречаюсь с Дэном? Это что, такая шутка?

- Откуда ты знаешь Дэна? Как ты узнал, что я с ним встречаюсь? - Спросил я, стараясь держать себя в руках.

- Притормози, розовая пантера. Выпусти немного воздуха из своей плоской груди и успокойся. Я старый друг Дэна. Я заходил к нему в гости. Он сказал мне, что к нему приедет какая-то "нестандартная компания", так что, полагаю, это ты... Верно? - Он приподнял одну бровь, скрестив руки.

Дэн рассказал кому-то о нас? Он назвал это "нестандартной компанией"? То есть я знаю, что мы не пара и все такое, но это выглядит... Я не мог подобрать подходящее слово, просто знал, что это не похоже на Дэна – просто так трепаться людям о своих тайных свиданиях.

- Дэн там? - Спросил я, пытаясь обойти мужчину, чтобы заглянуть в комнату.

- Да, он здесь. Он в туалете – должно быть, съел что-то не очень вкусное. Заходи и подожди его на кровати.

Мужчина отступил в сторону, чтобы пропустить меня. Что-то здесь было не так. Это что, какая-то спецоперация, в ходе которой меня собираются повалить на пол и арестовать? С тех пор, как я начал работать на улицах, меня арестовывали считанные разы. Я никогда не отбывал тяжелых сроков, только несколько суток.

Тюрьма была не самым страшным местом в мире, по сравнению с замком геев Лонзо. По крайней мере, в тюрьме, когда ты кому-то не нравишься, он не боится прямо сказать об этом. К тому же выжить самому будет не так сложно, как какому-нибудь тощему белому натуралу, который никогда не сосал член.

- Присаживайся на кровать, а я посмотрю, не стало ли лучше нашему приятелю Дэну.

Странный испанец подошел к двери ванной, его руки были засунуты в карманы выцветшей джинсовой куртки, а джинсы заправлены в начищенные ковбойские сапоги из коричневой кожи.

- Дэн, к тебе посетитель.

Я сидел и смотрел, как тот, кого я теперь буду называть испанцем, тихонько стучит в дверь тыльной стороной указательного и безымянного пальцев. Дэн это спланировал? Это был его способ заманить меня на свидание втроем? Что бы это ни было, я не был в восторге от этого.

- Дэн, дружище. Ты там еще жив? Готов ты или нет, но я вхожу. - Испанец повернулся и быстро улыбнулся мне, после чего открыл дверь и быстро скрылся в маленькой ванной комнате.

Я попытался прислушаться, не услышу ли я голос Дэнса – хоть какой-то признак того, что он здесь.

- Ты все еще обнимаешься с унитазом? Что мне делать с твоим тощим дружком? - Только и успел я услышать, прежде чем звук работающего крана заглушил голос испанца. Через несколько мгновений дверь в ванную открылась, и мое сердце забилось в надежде увидеть Дэна в полном порядке, с улыбкой на лице – предназначенной для меня.

- Он все еще не очень хорошо себя чувствует, но он сказал, что ты можешь зайти к нему, - прошептал испанец, подойдя к кровати.

- Он спрашивал обо мне? - С любопытством спросил я.

Испанец опустился на другую кровать, заложив руки за голову, и глубоко вздохнул. Он несколько секунд смотрел на меня, а потом снова улыбнулся.

- Я сказал ему, что ты здесь. Он не говорил, чтобы я впустил тебя, но я думаю, что ему не помешает компания в том состоянии, в котором он сейчас находится.

Я посмотрел на испанца, а затем на дверь в ванную.

- Ты работаешь с Дэном? - Спросил я, оглядываясь на испанца, который уже снимал ковбойские сапоги и потягивался.

- Мы с Дэном познакомились через общего друга. В общем, я был тем парнем, который однажды пришел домой с работы и застал какого-то парня, трахающего мою жену в задницу на столе. - Я был удивлен ответом испанца.

- Да. Он вытащил свой покрытый дерьмом член из ее задницы, чтобы объяснить, что он понятия не имел, что она замужем, начал умолять и просить, чтобы я забыл обо всем этом. Сказал, что женат, и жена убьет его, если узнает.

Я сидел и слушал, гадая, слышит ли Дэн эту историю по ту сторону стены ванной. Я никогда особо не задумывался о том времени, когда мы с Дэном физически не были вместе. Его личная жизнь была для меня загадкой, которую я не очень-то стремился разгадать.

- Значит, вы двое теперь друзья после этого? - Спросил я, чувствуя, как в животе завязывается узел. Испанец просто уставился в пространство, словно проигрывая в уме эту сцену.

- Моя жена собиралась уйти от меня к какому-то прожженному куску дерьма, у которого есть сын, которому на него наплевать, и два неудачных брака. Что, блядь, она нашла в этом ублюдке? - Его кулак начал сжиматься, и я услышал, как хрустят его костяшки.

- Кем эта сука себя возомнила? - Он встал и начал расхаживать взад-вперед. От того, что он использовал прошедшее время, узел в моих кишках увеличивался в размерах в геометрической прогрессии. Что-то здесь было ужасно не так.

- Дэн мертв, да? - Это было все, что я смог из себя выдавить, единственное, что меня волновало в этом мире.

Ответом на мой вопрос стал облегченный вздох испанца. Комната начала кружиться вокруг убийцы с кривой улыбкой. Я поднял свое тело с кровати, и ноги безвольно понесли меня к двери ванной. Испанцу, похоже, было все равно, что я увижу в этот момент.

Я знал, что, увидев Дэна мертвым, в конце концов умру. Не от ужасного вида его изуродованного тела, а от рук испанца, который, несомненно, не захочет оставлять свидетелей. Дверь в ванную была дешевой, тонкой и знакомой. Я уже бывал в ней раньше. Я принимал в ней душ.

Мой разум всегда был жестоким и неумолимым хулиганом, он заставлял мое тело переживать такие вещи, которые мало кто мог даже понять. Густой запах меди пропитал маленькую комнату, обои которой, с изображениями маленьких парусников теперь впитывали темно-красную кровь, как старая губка. Дверь внизу прогибалась под весом безголового тела в дубленом плаще. Тело, которое слегка подрагивало на покрытом липкой кровью полу. Мой взгляд метался по душевой сверху-вниз, и только тогда я увидел мокрые матовые, некогда идеально расчесанные волосы, торчащие чуть выше ободка теперь уже красного унитаза.

- Дэн... нет... пожалуйста! - Мой голос задрожал с той же скоростью, что и трясущиеся руки. Шаг вперед вызвал громкий металлический звук – большой пожарный топор на мгновение покачнулся, прежде чем остановиться.

- Ты был его сладким розовым кексиком? - Прошептал голос позади меня, рядом с мочкой уха. Если бы я был обнажен, меня бы приняли за тощую версию статуи Давида; жидкий бетон заменил кровь, которая поддерживала во мне жизнь.

- Лично я сомневаюсь, что он любил тебя. Думаю, он был просто мудаком. Вы с моей женой пачкали его член дерьмом – это было то, чего не давали ему дома. – Я почувствовал на своей шее теплое дыхание испанца.

Я открыл рот, чтобы заговорить, но словно попал в кошмарный сон, где все происходит в замедленной съемке. Я закричал, но крик застрял в горле. Резкая боль в затылке заставила меня потерять сознание.

 ГЛАВА 3: ЭТОТ ДОМ – ОТСТОЙ!  

- Если мне еще раз придется идти тебя будить, я вытащу тебя из этой кровати за твои ебаные космы! - Кричала моя мама. Мои глаза распахнулись, и солнце ударило мне в лицо через зашторенное окно в спальне.

- Ты чего орешь, сука? - Послышался голос отца.

- Этому ебаному, никчемному твоему сыночку уже дважды было сказано, чтобы он встал с кровати. Может, ты попробуешь заставить его поднять свою жопу? - Прежде чем мама договорила, я так быстро вскочил с кровати, что перед глазами все закружилось. Шаги по короткому коридору заставили мое тело напрячься: теперь я был в полной жопе.

- У тебя проблемы с ушами, дебил? - Спросил мой отец, высунув голову из-за дверного косяка. У него была густая борода, волосы на голове поредели, а голубые глаза были глубже любого океана.

- Нет, сэр, я просто одевался. - Он оглядел меня с ног до головы. Я надеялся, что на мне будет больше одежды, чем пара трусов, прежде чем он остановится в коридоре. Сегодня мне не повезло.

- Ты вчера был в этом же белье? - спросил он, не сводя глаз с моей стройной мальчишеской фигуры. Я кивнул.

- Ну, ты же не собираешься надеть их сегодня снова, правда, мальчик? - От его слов по моему горлу прокатилась кислотная дорожка. - Твоя тупоголовая мамаша ничего не стоит, но она точно знает, как стирать ебаную одежду. Надень чистую пару. Подай эти мне, и я брошу их в корзину для белья.

Его неприятный запах изо рта заполнял маленькую спальню тем быстрее, чем тяжелее он дышал.

- Шевелись, черт возьми. У меня нет времени, чтобы ждать, пока какой-то говнюк снимет свои трусики.

Моя мать прошла мимо отца, держа на руках моего двухлетнего младшего брата Кита, и он улыбнулся, когда мы встретились взглядами.

- Я смотрю, ты наконец-то вытащил его из кровати, - медленно сказала мама, покачивая Кита на бедре.

- Тащи свою задницу в ванную и приберись там, - сказал мой отец, слегка повернувшись, чтобы посмотреть на мою мать. Она на мгновение подняла на него глаза, а затем посмотрела на меня.

- Ты, наверно, такая же глухая, как и твой сын-педик! - Заорал он так громко, что стены крошечного трейлера задрожали. Кит издал вопль, способный разбить стекло. Мама прижала его к груди, пытаясь успокоить.

- Если ты не уйдешь в другую комнату и не заткнешь этого ебаного спиногрыза, клянусь, я проломлю вам обоим черепа.

Моя мать повернулась и быстро скрылась из виду.

- Не смей больше угрожать моему брату, ты, жирный урод, кусок дерьма! - Глаза моего отца стали такими огромными, что, казалось, они не удержатся в глазницах. Я никогда в жизни не спорил с ним, никогда не огрызался в ответ, никогда не повышал голос в его сторону.

Мой отец был куском дерьма. Моя мать все время целовала ему задницу и заботилась о том, чтобы он был счастлив, и даже называла меня педиком, чтобы рассмешить его. Кит же был невинным ребенком, защищенным от их жестокости, пока он не окажется пятнадцатилетним подростком, которого поймали с порножурналом для педерастов под кроватью. Я не мог стоять в стороне, пока этот жирный урод угрожает единственному хорошему человеку в этой семье.

- Что, блядь, ты мне только что сказал, маленький урод, сосущий члены? - Мой отец шагнул вперед, потянулся вниз и поднял шипованный ремень, который я тайком сделал на уроке труда. - Тебе нравится лак для ногтей и всякое пидорское дерьмо? Думаешь, я не выбью тебе мозги?

Отец взмахнул ремнем, как хлыстом, и конец ударил меня в правый глаз, разноцветные пятна на мгновение ослепили меня.

- Все мои друзья смеются над моим сыном-педиком. Как, блядь, думаешь, стыдно мне за тебя или нет? - Я слышал его голос, но зрение все еще не вернулось, что помогло бы мне подготовиться к следующему шлепку ремнем, который зацепил меня по боковой поверхности бедра.

- Прекрати! - Взвыл я от боли. На этом этапе жизни мне почти всегда приходилось испытывать боль, и после столь долгого времени это стало обыденностью.

- Ты все еще хочешь сосать член, мальчик?! - Кричал он мне в лицо; ремень был плотно намотан на его кулак.

- Прости! - Закричал я изо всех сил, прикрывая лицо.

- На колени! - Сильный удар в живот заставил меня, задыхаясь, упасть на колени.

- Пожалуйста, не надо, папа. - Мне было больно даже говорить; живот болел так, словно меня ударило молнией. Я увидел, как его брюки упали на пол вокруг лодыжек, прямо передо мной.

- Сейчас ты будешь сосать мой член, или я вырву этого будущего педика у твоей тупоголовой мамаши и заставлю сосать его! - Его слова ранили сильнее, чем удар ремнем. - Да ладно, член есть член, и они все тебе нравятся. Если ты собираешься стать хуесосом, то тебе надо начать практиковаться.

Подняв голову, я увидел, что отец держит свой пенис в нескольких дюймах от моего лица.

- Сегодня утром я разбудил твою мать хорошим трахом в задницу. Я еще не смыл ее вонь.

Я с трудом сглотнул рвоту, наполнившую мой рот.

******

- Просыпайся, детка, ты же не хочешь все пропустить, - раздался мужской голос, не принадлежавший моему отцу, достаточно близко к моему лицу, чтобы я почувствовал запах омлета с сыром, который он уплетал на завтрак.

- Посмотри, что я для тебя сделал. - Голос принадлежал испанцу.

Он опустился передо мной на колени, и мир снова обрел четкость. Первое, что я сразу же заметил, это то, что мой рот был забит чем-то похожим на старую грязную тряпку. Второе – странное ощущение острых колючек по всему телу, словно я упал в терновый куст.

- Не думал, что ты очнешься, мизинчик, - улыбаясь, сказал испанец, усаживаясь по-турецки в нескольких футах от меня. Мне потребовалась пара секунд, чтобы понять, что верхняя часть моего тела крепко обмотана колючей проволокой, настолько блестящей, что, если прищуриться, можно было увидеть свое отражение.

- Нравится? Я специально приготовил это дерьмо для твоего друга в ванной, но поддался чувствам и забыл этим воспользоваться.

Он наблюдал за своей работой так, словно это было произведение искусства. Я попытался откинуться в сторону, но колючки еще глубже вонзились в мои голые руки.

- Ух ты, красотка в розовом. Я не хочу, чтобы ты так быстро истек кровью, я хочу, чтобы ты наслаждался этим как можно дольше. - Он улыбнулся, вставая, и погладил меня по голове.

Я сидел в дальнем углу комнаты. Свет был тусклее, чем раньше, дверь в ванную все еще была открыта достаточно широко, чтобы можно было разглядеть куски плоти, лежащие в редких лужицах крови.

- У тебя наверняка есть вопросы, например, "почему ты так со мной поступаешь? Почему бы тебе просто не убить меня и не покончить с этим?" Но всему свое время. - Он был горд собой. Но мне не нужны были ответы на вопросы. Я знал, зачем он это делает и почему не покончит с этим.

- Просто знай, что я не плохой парень. Это тот кусок дерьма в туалете явился в мой дом и запустил эту цепочку событий! - Испанец заметно разозлился.

Мысль о том, как Дэн нагибает его жену и трахает ее так жестко, что ее сиськи выскакивают из лифчика, как ни странно, заставила меня улыбнуться про себя.

- Это просто одна из тех, как говорится, ситуаций "в нужное время и в нужном месте".

Испанец подошел к черной сумке, которая, похожая на кучу угля, лежала в углу у прикроватного столика.

- Не думаю, что ты заслуживаешь пытки. И не считаю тебя таким уродом, как твой парень Дэн. Меня даже не волнует, что ты гей. Я собираюсь пытать тебя, потому что человек, который разрушил мою жизнь, получал удовольствие от твоей компании. - Он вздохнул и потянулся к черному мусорному пакету. - Я знаю, что это звучит очень глупо, но с тех пор как я засунул свою жену в деревянный ящик и заживо похоронил ее под полом нашего подвала, у меня появились новые увлечения.

Он улыбнулся мне, доставая из смятой сумки красно-черную аккумуляторную дрель. Мои глаза широко раскрылись, кожа стала еще бледнее, чем была, а сердце бешено заколотилось.

- Тебе нравится это, мизинчик?

Он поднял ее в воздух и нажал на маленький черный курок; маленький моторчик громко заурчал, а зазубренное лезвие, которое он грубо приделал к концу, закрутилось так быстро, что мои глаза не успевали за ним. Комната стала расплываться. Я почувствовал, как по лбу побежали капельки пота.

- Му-у-у... - Я попытался позвать на помощь, но тряпка была засунута так глубоко в рот, что я не мог даже пошевелить языком.

- Послушай, я с пониманием отношусь к твоему образу жизни. Я знаю, что ты проводишь много времени с членом в заднице... так что я дам тебе передышку, потому что, как я уже говорил, я не такой уж плохой парень.

Я не понимал, к чему, черт возьми, он клонит. Я имею в виду, что первой моей мыслью было, что он собирается просто сверлить меня до тех пор, пока я не истеку кровью, а не то, что он собирается начать прямо с моей задницы.

- Я собираюсь сделать то, что, держу пари, о чем никто из твоих клиентов даже не подумал бы. Я собираюсь уделить серьезное внимание твоему члену. - Он улыбнулся, снова включив дрель.

Сердце чуть не выпрыгнуло у меня из груди.

- Как ты думаешь, это лезвие раздробит твой член в считанные секунды? Или немного покрутится, если я постараюсь держать руку ровно? - Он посмотрел на меня так, что выглядело как профессиональное любопытство. - Я бы вынул кляп, чтобы услышать твое мнение, но не могу позволить себе, чтобы ты кричал так громко, чтобы разбудить других хороших людей, остановившихся здесь. - Он улыбнулся мне так, словно я был ребенком, которому он отказался дать печенье перед ужином.

- Давай посмотрим, что у нас тут есть. - Он отложил дрель в сторону, опустившись на колени рядом со мной. Указательным пальцем он сдвинул солнцезащитные очки назад. - Чертовы очки стояли мне целое состояние, но иногда они не держатся на месте.

Он покачал головой и рассмеялся. Когда мой член наконец оказался у него в руке, он поднял голову и улыбнулся мне. Я подумал, что его зубы идеально подходят для испанского психопата, но я не был экспертом в таких делах. Когда мой вялый член крепко сжала его рука, я подумал о том, какими будут последствия этой пытки.

В одном испанец был прав... Мой член никогда не получал должного внимания. Я либо брал в задницу, либо принимал горячую порцию в рот. Не было такого, что кто-то платил за то, чтобы отсосать мне.

- Надеюсь, после этого мы сможем подружиться, розовый мальчик, - сказал испанец, все так же улыбаясь.

- Я уверен, что тебя пригласят на ужин в честь Дня благодарения в дом пидоров. - Сказал бы я, если бы мог говорить.

- Ты не будешь считать меня каким-то извращенным монстром? Это не личное, друг мой, - заверил он меня, когда его улыбка погасла. Этот парень действительно был чертовски чокнутым. То есть я знал, что он сумасшедший, когда увидел, чем он украшает ванные комнаты в мотелях, но это... эта просьба не воспринимать всерьез уничтожение моих гениталий? Блядь.

- Это тот самый, детка, - прозвучал третий голос в этой мрачной сцене. Мы с испанцем удивленно переглянулись: в незапертую дверь комнаты вошли мускулистый чернокожий мужчина и невысокий лысеющий парень. Стоит ли говорить, что они были удивлены увиденным гораздо больше, чем мы с испанцем.

- Гэвин? - Спросил мускулистый чернокожий парень, в шоке глядя на меня.

Черт, я знал, что он выглядит как-то знакомо. Он жил в доме Лонзо вместе со мной и другими парнями, но я не видел его уже больше года или около того.

- Это часть сюрприза? - С любопытной улыбкой спросил лысый мужчина.

- Я не знаю... что это за хрень? - Спросил чернокожий, высоко подняв одну бровь.

- Пожалуйста, извините нас, джентльмены. Мы как раз находимся в середине прелюдии. Я бы очень хотел вернуться к тому, за что заплатил свои деньги, - сказал испанец, вставая и грациозно кланяясь.

Я никак не мог вспомнить, как зовут чернокожего. Тайрелл? Тай? Черт, я не мог вспомнить, но я не собирался позволить ему просто так выйти за дверь, чтобы он подумал, что это какая-то хреновая ролевая игра. Я начал трясти головой и издавать как можно больше страдальческих звуков. Он посмотрел на меня. Тайрелл? Тайлер? Таебо? Я ни хрена не помнил. Сейчас он был Тайреллом, и он был моей единственной надеждой выйти отсюда с полностью функционирующим пенисом.

- Вытащи кляп изо рта, чтобы я мог услышать, что он хочет сказать, - приказал Тайрелл испанцу.

- Мой добрый сэр, я клиент и хочу получить то, за что заплатил. Вы и ваш друг портите мне все удовольствие, - сказал испанец наигранным тоном.

Тайрелл, казалось, сомневался в этом; его бровь все еще была высоко поднята, когда он посмотрел на меня, а затем снова на испанца.

- Вытащи ебаный кляп, или я отлуплю твою маленькую, сраную задницу и сделаю это сам, - потребовал Тайрелл, указывая на меня своим огромным указующим перстом. Он был похож на одного из культуристов, которых можно увидеть на пляже во Флориде: шорты до бедер и майка. Испанец замолчал, пристально глядя на него сквозь свои очки.

- Тайный любовник этого гея трахнул мою жену в задницу. Я отрубил ему голову пожарным топором, который нашел в ящике на улице, - заявил испанец, скрестив руки. На несколько мгновений в комнате воцарилась тишина, даже клиент Тайрелла выглядел ошеломленным тем, что заявил испанец.

- Что ты сделал? - Переспросил Тайрелл, внезапно лишившись прежнего пыла в голосе.

- Ты слышал меня, большая тупая обезьяна. Я обезглавил парня Пинки в ванной чертовым пожарным топором. А теперь, если вы нас извините, я собираюсь засунуть это самодельное сверло в дырку члена Пинки. Обещаю, я не собираюсь убивать его. Я хочу только покалечить его. - Испанец, должно быть, чувствовал себя так, словно для него это незначительное неудобство. Как будто эти зрители просто уйдут и позволят ему завершить задуманное.

- Спустись к телефону-автомату и позвони в полицию, - приказал Тайрелл своему клиенту, и в его голосе снова зазвучал гнев. Маленький лысый мужчина посмотрел на Тайрелла, испанца, а затем на меня.

- Я... не хочу в это ввязываться. Разве мы не можем просто найти нужную комнату и сделать то, за что я вам плачу? Мне надо поскорее вернуться домой, - заныл мужчина, как маленький ребенок, который выпрашивал конфету.

- Вызови чертову полицию, Микки! - Тайрелл закричал так громко, что кажется, даже испанец обмочился.

- Сукин сын, - раздраженно пробурчал испанец. От громкого хлопка, похожего на взрыв петарды в пустой банке из-под газировки, у меня зазвенело в ушах. Когда это произошло, я уставился на толстяка Микки, надеясь, что он заткнется и вызовет полицию. Затем в мгновение ока его затылок взорвался на стене позади него.

- Что за хрень!? - Закричал Тайрелл, бросившись вперед, как лайнбекер, и выбил блестящий пистолет из вытянутой руки испанца.

Они оба с грохотом упали на пол, пистолет полетел по комнате, ударившись о дверь ванной. Я попытался перекатиться, но колючая проволока с каждой неудачной попыткой впивалась в кожу все глубже и глубже. Тайрелл и испанец яростно боролись на полу перед кроватью, и было удивительно, что испанец так сопротивлялся, хотя Тайрелл был вдвое больше его.

- Ублюдок!- Закричал Тайрелл от боли, когда испанец воткнул большой палец в его левый глаз.

Я должен был что-то сделать. Я перекатился на бок; колючая проволока без зазрения совести резала и колола меня. Зацепившись колючкой за ковер, я смог высвободиться из ее лап. Кровь стекала по обеим моим рукам, рубашка прилипла к груди и спине. Я подумал, что вряд ли это пот. Я поднял голову, чтобы увидеть, как испанец дотянулся до пистолета, который все еще мирно покоился перед ванной, куда он приземлился. К счастью, Тайрелл успел подняться на ноги до того, как испанец снова вытянул руку для выстрела. Выстрел пришелся в потолок, и на пол посыпался гипсокартонный снег.

Тайрелл со всей силы ударил испанца, заставив его взлететь в воздух и врезаться в небольшой музыкальный центр.

- Не двигайся, извращенец! - Он вытянул массивную руку, в которой сверкнул пистолет – меч правосудия.

- И что ты собираешься с этим делать, человек-обезьяна? - Спросил испанец, поднимаясь на ноги, его нос и губа были все в крови после удара.

- Гэвин, вставай и звони в дежурную часть. Скажи им, чтобы вызвали полицию, - потребовал Тайрелл, не сводя глаз с испанца.

Я вытащил грязную тряпку изо рта и наконец-то смог нормально дышать.

- Спасибо за помощь. Спасибо, что спас мне жизнь, - сказал я, задыхаясь.

- Нет времени. Бери трубку. - Левая глазница Тайрелла опухла и налилась кровью, и трудно было сказать, есть ли там еще глаз.

- Сегодня мне тюрьма не светит, - улыбаясь, сказал испанец. Кровь стекала ему в рот, окрашивая зубы. - Я убью вас обоих, ублюдки. Горничная будет вычищать ваши поганые зубы с ковра, когда я с вами закончу!

Тайрелл не стал отвечать на угрозы испанца, а просто сделал шаг вперед и ударил испанца пистолетом по лицу. Звук удара металла о плоть приятно отозвался в моих ушах.

- Я знаю, что сейчас неудобное время для вопроса... Тебя зовут Тайрелл? - Он повернулся и посмотрел на меня впервые с начала драки.

- Ты действительно не помнишь мое долбаное имя, Гэвин? - Обиженно спросил он. Я замер на мгновение, надеясь, что вспомню его, и мы сможем забыть об этом, но в голове снова образовалась пустота.

- Меня, блядь, зовут Грегори. Как, блядь, ты смог забыть черного человека по имени Грегори? Черт возьми, Гэвин. Мы прожили вместе в этом отвратительном гадюшнике достаточно долго, чтобы ты хотя бы запомнил мое ебаное имя! - Этот человек только что рисковал своей жизнью, чтобы спасти мою, а я даже не смог запомнить самое белое имя в истории имен.

- Извини. Наверно, много чего произошло с тех пор, как ты ушел из дома, - сказал я, пожав плечами.

- Хуесос! - Закричал испанец. Он набросился на Грегори, повалив его на кровать. - Я убью тебя и этого маленького ублюдка!

Я больше не видел пистолет в руке Грегори. Должно быть, он выронил его во время борьбы. Испанец, не обращая на меня внимания, начал наносить Грегори жестокие удары по голове. Он ударил его не менее десяти раз, прежде чем я заметил дрель, все еще лежащую на полу, - ту самую дрель, из-за которой я чуть не лишился единственного привлекательного органа на своем теле.

- Сдохни, обезьяна! - Кричал испанец, обхватывая руками массивную шею Грегори.

Через окно пробивались синие и красные огни, освещая комнату, как на рейв-вечеринке. Должно быть, кто-то вызвал копов из-за выстрелов, что было удивительно в этом районе. Испанец не сводил глаз с Грегори, из которого он все еще выдавливал жизнь.

Я сделал единственное, что пришло мне в голову: поднял дрель и со всей силой, на которую был способен, воткнул ее прямо в лицо испанца.

- Бля-я-я! - Взвыл испанец в агонии. Прежде чем он успел отпрянуть, я нажал на кнопку, и самодельное лезвие закрутилось, когда мотор заработал на полную мощность. Кровь и слюна вырвались наружу, как если бы в блендер положили два помидора, не закрыв их крышкой. На мгновение, прежде чем он отшатнулся назад, я почувствовал, как лезвие бура впилось в его зубы.

- На пол, мать вашу! - Было первое, что я услышал, когда дверь мотеля разлетелась в щепки.

- На пол, черт возьми! - Два черных пистолета уткнулись прямо мне в лицо.

 ГЛАВА 4: НИКТО  

С той ночи в номере мотеля прошел месяц. Прошел месяц с тех пор, как я девять часов подряд в маленькой комнате без окон рассказывал о том, что произошло.

Я ничего не слышал ни о Грегори, ни об испанце. Полагаю, испанец был либо мертв, либо находился в критическом состоянии где-то далеко. Жена Дэна не поверила ничему из того, что я рассказал. Она назвала меня странным уродом, у которого жуткая "гомосексуальная одержимость" по отношению к ее идеальному мужу. Полиция тоже полностью дискредитировала меня – они знали, что это правда, но, конечно, не могли сообщить общественности, что один из их детективов трахает проституток-мужчин и ебет в задницу случайных домохозяек. Меня отпустили, когда нашли тело миссис Шелли Эрнандес в ящике, заживо погребенное в цементном полу подвала мистера Педро Эрнандеса. Когда я прочитал об этом в газете, там не упоминалось ни мое имя, ни имя Грегори, только то, что доблестный полицейский детектив был убит каким-то испанским иммигрантом-женоубийцей. Я снова стал никем, забытым и выброшенным на обочину, но так было лучше.

Я поднялся с жесткого пола: спальный мешок, в котором я спал последние несколько недель, теперь использовался только как одеяло.

- Нас ждет еще один день сосания членов, парни, - пропел голос с кровати, под которой я лежал. - Все подмойтесь и выложитесь на полную сегодня. Лонзо дал нам место для ночлега, еду и деньги. Давайте постараемся не разочаровать его.

Я закатил глаза от отвращения: какой же долбаный подлиза этот Николас. Николас был вторым любимцем Лонзо из этой группы педиков. За спиной его называли личным маленьким нацистом Лонзо. Николасу, как и нескольким другим, разрешалось занимать кровати. Не то чтобы это были шикарные кровати – двухъярусные, разделенные на части. Если ты был лучшим добытчиком или королевским целовальщиком задниц, то получал приличный ночной сон и хорошую долю своего заработка. Я мог заработать шестьдесят долларов и забрать себе десять, если Лонзо был в хорошем настроении.

Дом был настолько запущен, что я удивляюсь, как на его входной двери не приклеили наклейку "Приговоренные к смерти", словно объявление о выселении. Если это и было так, Лонзо, вероятно, подмазал нужные руки, чтобы ему позволили содержать дом и работать в нем. Я уверен, что обои едва не слезали со стен, как кожа после сильного солнечного ожога. Уверен, что ковры в каждой комнате когда-то имели определенный цвет, но теперь они прилипли к полу, как старая мокрая газета.

- Может, ты просто заткнешься, Николас? Не все из нас хотят идти и сосать хуй за копейки, - заговорила самая гейская шлюха в комнате.

- Заткнись нахуй, Адам. Ты просто завидуешь, что я один из любимчиков Лонзо. Вот почему я зарабатываю хорошие деньги и сплю в кровати. Вот почему ты спишь на полу вместе с остальным мусором. Почему Лонзо держит кого-то из вас рядом – уму непостижимо.

Адам высунул язык и закатил глаза на чересчур стервозного принца.

Николас не был похож на среднестатистического педика: он был более плотного телосложения с легким намеком на двойной подбородок, начинающий выпирать наружу, как детеныш кенгуру в материнской сумке. У него было детское лицо с большими невинными глазами, хотя если вы хоть что-то знали о Николасе, то прекрасно понимали, что ничего невинного в нем нет. Я уверен, что когда он по утрам вставал, чтобы одеться, то надевал самую тесную одежду, какую только мог найти. Достаточно тесную, чтобы выпирал живот. Он говорил, что его миловидность и вес сочетаются руг с другом, как сперма и пончики. Я никогда не понимал, как они вообще могут сочетаться.

Единственным плюсом в этом дерьмовом гнезде, который приносил пользу Николасу и его жирным булкам, была тушеная говядина с картофелем, которую нам подавали дважды в неделю. В остальном нам приходилось выживать самим. Еще были Адам, Джереми, Джордан и Гилли. Гилли был одним из немногих в доме, с кем я мог поддержать разговор, хотя это всегда были сплетни.

- Ты слышал, что новенький хреново берет в рот? - Я помню, как он подошел ко мне, улыбаясь, пока я ждал у двери ванной, внизу.

- Да, Лонзо заставил одного из своих прихвостней выбить ему несколько зубов, потому что он слишком часто ими пользовался.

Он хмыкнул и ушел, чтобы посплетничать с кем-то еще. Он был немного выше меня, со стрижкой, которая делала его похожим на члена молодежной группы Гитлера. Я чувствовал себя так, словно оказался в бесконечном аду с кучкой демонов-геев, которые с визгом и когтями набрасывались друг на друга из-за четвертака, застрявшего в диванной подушке.

- Жуткий Кенни, - услышал я чье-то хихиканье, копаясь в своем мусорном пакете с одеждой, который я хранил на полке шкафа, прямо рядом с тюбиками со смазкой и нераспечатанными коробками дешевых презервативов.

- Жуткий Кенни, - снова услышал я. Не оборачиваясь, я понял, что это была за шутка и кому она адресована.

- Заткнись, сука тощая! - Раздался хриплый голос вышеупомянутого Кенни. - Меня тошнит от того, что вы, пидоры, вечно набрасываетесь со своими шутками!

Кенни только что вошел и сразу же стал жертвой шутки, которую он не понял. Кенни был самым гейским геем, которого я когда-либо видел. У Кенни была военная стрижка с мощной супергеройской линией челюсти; он также был в отличной физической форме.

- Да ладно, жуткий Кенни. Ты же знаешь, что мы просто прикалываемся над тобой. - Николас засмеялся, натягивая крошечное поло на свои огромные сучьи сиськи.

- Похоже, ты единственный, кто шутит в этой ебаной помойке, - сердито сказал Кенни, тыча пальцем в сторону Николаса.

Я услышал слухи о Кенни от Гилли. Кенни был братом одного из прихвостней, которые ходили за Лонзо по пятам. Я не был уверен, был ли это тот, кто сосал его член или вытирал его задницу после туалета. Гилли говорил, что Кенни не всегда был геем, что однажды ночью он забил свою девушку до смерти кувалдой, когда она крепко спала в постели. Я спросил Гилли почему, и, оглянувшись по сторонам, чтобы убедиться, что никто больше не слышит его болтовню, он сказал, что она застала его за дрочкой на журнал для пидоров. Она сказала, что все в порядке и что она все забудет, но он ей не поверил.

Гилли утверждал, что слышал, как Кенни ударил ее по лицу, а когда она проснулась, ударил молотком между ног, отчего она умерла от боли.

- После этого Лонзо приказал своим парням изнасиловать ее труп в каком-то переулке. А Кенни он сказал, что он должен работать на него, чтобы отдать долг, - прошептал он. Я слушал все, что говорил Гилли, с долей скепсиса. В этом доме сплетни были единственной формой развлечения.

- Клиентам это понравится! - Я услышал визг Джордана, когда вышел из транса. Он держал в руках уродливую майку цвета зеленого лайма с сеточкой. Я не следил за модой, так что я могу знать по этому вопросу? Томми Хилфигер быстро бы сообразил, что эти типы геев не были веселыми школьными друзьями, с которыми дружили девчонки. Это были подлые, мерзкие, злобные геи. Отбросы, на которых свысока смотрели даже самые дешевые уличные прохожие. Я не был исключением – я был никем. Не лучше этой группы сучек с членами. Только, на мой взгляд, я был на порядок умнее. Я предпочитал выцветшую черную рубашку Tool и пару мешковатых джинсов. У меня не было чувства стиля, как у других, они все одевались и красились так, будто выступали на Бродвее.

- Кто-нибудь из вас, сучки, видел мою черничную помаду? Эта хрень мне дорого досталась. – Либо я не мог понять, кто спрашивает, либо мне было просто все равно.

- Слушайте сюда, суки! - Раздался до ужаса знакомый голос из коридора за дверью. В комнату вошел Лонзо в какой-то красной бархатной куртке, его всклокоченные волосы были собраны в пучок.

- Вы, никчемные ублюдки, заработаете мне немного денег сегодня вечером, а затем вернетесь в мой дом? Или станете еще одним бездомным педиком, выпрашивающим деньги?

Я не мог не покачать головой: он разговаривал с этими людьми так, словно они были никем для него. По правде говоря, мы были никем и до Лонзо. Теперь мы все были просто ничтожествами, живущими под одной крышей. Этот гуманитарий года выделил спасенному им с улицы мусору одну спальню на семерых. Тем временем Лонзо спал наверху, в недавно отремонтированной секции этой помойки, куда даже крыса не могла нагадить. У тех из нас, кому посчастливилось увидеть этот этаж, зависть к этому низкопробному сутенеру росла с пугающей скоростью. Это было грустно – не иметь ничего, кроме тумбочки и сосущего член сутенера, на которого можно было бы равняться. Истории, которые я слышал о Лонзо до того, как мне посчастливилось переехать в его особняк гомосеков, были довольно печальными. То есть не настолько грустными, чтобы наделить его какими-то искупительными качествами, но все же грустными.

- Если твоя ебаная челюсть начнет болеть и ты почувствуешь, что не можешь больше сосать, просто вспомни, кто, блядь, твой папочка, и возвращайся к члену. - Его бровь приподнялась над белыми солнцезащитными очками с фальшивыми бриллиантами.

- Вам, сучки, лучше раздвинуть свои задницы пошире, а не сжимать их, как будто вы какие-то высокопоставленные сучки.

Два его здоровенных приспешника пытались сдержать смех, возвышаясь позади него.

- В город приедет много новых клиентов в поисках салат-бара. Лучше подайте этим иногородним свиньям то, за что они заплатят. - Лонзо имел в виду новый стадион, открывающийся у круга Дзен Марк. Город строил его последние три года, и сегодня вечером состоится его торжественное открытие с хоккейным матчем.

После того как Лонзо закончил свою вдохновляющую речь, он протянул свои длинные, похожие на щупальца, пальцы, чтобы каждый из нас поцеловал кольцо, которое он купил по дешевке в ломбарде. Когда он направился ко мне, я почувствовал, как его глаза прожигают мою душу. Он хотел, чтобы я оказался в канаве, где-то далеко-далеко, только не хотел, чтобы это сделал он сам.

- Может, сегодня тебе повезет, - сказал он с кривой ухмылкой.

Николас начал шептаться с Джорданом, как только Лонзо и его приспешники закрыли за собой дверь.

- С Лонзо никто не сравнится, - говорил он со снобистской ухмылкой. Натягивая туфли, я оглянулся и увидел, что Кенни стоит в углу и смотрит на Николаса. Он был похож на льва, притаившегося в траве и готового наброситься на свою ничего не подозревающую добычу.

- Сегодня вечером я работаю на Иерихон-стрит, сучки, так что, если кто-нибудь из вас начнет пинать хуи, я пойду прямиком к Лонзо, - громко объявил Николас. Он посмотрел на меня и ухмыльнулся – он знал, что это мой угол.

- Значит, ты теперь выбираешь угол, Ник? - Спросил я, поднимаясь на ноги. Он посмотрел на меня с кровати, на которой сидел скрестив ноги, его глаза были похожи на глаза умственно отсталого мопса.

- Я здесь главный добытчик, Гэвин. Я выбираю, где мне работать. Если есть проблемы, уверен, Лонзо с удовольствием их выслушает, - он встал, словно собираясь направиться к двери спальни. Он был похож на ебаного ребенка, который собирается устроить истерику, потому что я сказал плохое слово.

- Куда это ты собрался, толстяк? - Кенни встал на пути Николаса, его глаза пылали ненавистью.

- Уйди с дороги, урод! Лонзо узнает об этом, - его голос был высоким и плаксивым.

- Ты расскажешь папе Лонзо? А как ты это сделаешь, если твоя ебаная челюсть будет сломака, толстяк? - Кенни рычал, как голодный зверь. Что-то в этом было такое, что заводило меня до усрачки.

- Если ты, блядь, дотронешься до меня, это будет последнее, что ты сделаешь! - Голос Николаса зазвучал еще громче. Он был в нескольких секундах от слез.

- Усади свою жирную задницу обратно на кровать, пока я не размазал твое лицо по всей ебаной стене! - Кенни сделал шаг вперед, озвучивая свою угрозу. Николас попятился назад и упал на кровать.

- Ты влип, блядь, по самые уши! - Закричал Николас, и по его маленькому толстому лицу потекли слезы.

- Иерихон твой, - сказал Кенни, подмигнув мне.

- Спасибо, - это все, что я смог сказать. Что-то в том, что Кенни осадил Николаса, было сексуальным.

Идя по улице, я думал о последствиях поступка Кенни. Что будет, когда Николас нажалуется Лонзо? Я старался отогнать эти мысли на задний план. Единственное, о чем я мог сейчас думать, это почему жуткий Кенни вдруг стал таким чертовски сексуальным? То есть он всегда был привлекательным, но... Мой член встал колом, когда он мне подмигнул.

- Ты не такой, как все эти ублюдки, да? - Помню, Кенни спросил меня в тот день, когда пришел к нам домой. Возможно, потому, что я одевался как мужчина, а может, больше походил на растерянного подростка. Как бы то ни было, я не разделял той любви к этой профессии, как остальные.

- Есть что-нибудь для меня, парень? - Раздался голос из машины, медленно едущей позади меня. Я слегка повернулся и увидел белый лимузин, уличные фонари отражались от его полированного покрытия. Мужчина... нет, может быть, подросток? Я не мог точно сказать – он казался молодым, настолько молодым, что это мог быть его лимузин, арендованный на выпускной или еще на какое-нибудь мероприятие.

- Извини, наркотики идут только вместе с другими вещами, которые я продаю. Обещаю, это тебя не интересует. - Я отвернулся, смеясь под нос.

- Откуда ты знаешь, что мне не нужно то, что ты продаешь? - Снова спросил он. Господи, надо было сказать этому парню, чтобы он просто отвалил.

- Возвращайся домой к маме и папе, малыш. Я не трахаюсь с теми, кто даже не может купить себе алкоголь. - Лимузин остановился, задняя дверь открылась, и парень вышел из машины.

- Ты думаешь, я какой-то пацан? - Я оглядел его с ног до головы: на нем был белый смокинг с розовым цветком, прикрепленным в верхней части левой груди.

- Выглядишь так, будто собрался на танцы в среднюю школу, - сказал я, смеясь во весь голос.

- Не смейся надо мной, это невежливо – смеяться над тем, с кем ты только что встретился. - Он скрестил руки, как будто я его обидел.

- Послушай, малыш, мне очень жаль. У меня впереди долгая ночь. Обещаю, что там, куда ты направляешься, гораздо веселее, чем там, куда направляюсь я. - Я отчаянно пытался отшить этого бедного парня. Не хватало только, чтобы кто-нибудь из прихвостней Лонзо подъехал и увидел, что я не предлагаю свои услуги.

- Садись в лимузин, я и мой водитель отвезем тебя туда, куда ты направляешься. – Предложение, конечно, было привлекательным, но я просто не мог этого сделать.

- Послушай, парень, спасибо, но мне нельзя светиться с кем-то, кто не является клиентом. Спасибо за предложение, но мне пора двигать дальше.

Парень на мгновение уставился на меня, он выглядел расстроенным, словно не привык, чтобы ему говорили "нет".

- Почему вы всегда сопротивляетесь? Хоть бы раз сели в этот чертов лимузин!

Его кулаки были сжаты, белокурые локоны отскакивали от лица, когда он разочарованно покачал головой.

- Тебе лучше пойти домой и лечь спать, малыш, - сказал я, не чувствуя особой угрозы из-за его маленькой истерики. Подул ветер, и в ноздри мне ударил отвратительный запах, похожий на запах смерти, умноженный на десять.

- Что это, черт возьми, такое? - Спросил я, прикрывая нос рукавом рубашки. Резкая боль пронеслась по моему телу, как молния, и я рухнул на асфальт прямо лицом вниз.

- Просыпайся, соня. Ты пропустишь все веселье, - услышал я детский голос в своей голове, словно он дразнил меня. Сначала все было как в тумане: мигающие огни, маленькие девочки в красивых платьях, тот мальчик, который танцевал с ними. - Ты собрался проспать всю ночь? Почему ты просто не сел в лимузин?

Он передо мной? Что происходит?

- Где... Что случилось? - Спросил я с пересохшим ртом и раскалывающейся от боли головой.

- Ура, ты наконец-то очнулся! Я думал, мне придется тыкать тебя в ногу иголкой или что-то в этом роде, - этот высокий детский голос расколол мой череп, как зимний лед.

- Я в твоем лимузине? - Спросил я, потирая голову; этот чертов запах вернулся.

- Да, ты просто потерял сознание, поэтому я попросил своего водителя подобрать тебя и отвезти на вечеринку. - Даже в полубессознательном состоянии я понимал, что этому парню не хватает нескольких шестеренок в голове.

Сквозь все еще затуманенное зрение я видел других людей, сидящих в боковом ряду. Они выглядели так, словно тоже были одеты для выпускного. Стробоскопы и песня "Lick it up" звучали слишком громко, чтобы я мог разобрать, что говорит мальчишка.

- Я хочу познакомить тебя с некоторыми из моих близких друзей. Мы едем на танцы.

У меня не было времени на это дерьмо, мне нужно было убираться отсюда.

- Кэмерон, я же просил тебя притормозить с шампанским, ты же знаешь, что это дерьмо с тобой делает. - Пацан засмеялся. Странно, но мальчишка и музыка были единственными, кто шумел. Лимузин, полный детишек, должен быть абсолютным шумовым кошмаром. Еще через мгновение мое зрение наконец сфокусировалось, и то, что я увидел, заставило меня пожалеть, что это произошло.

 ГЛАВА 5:САХАРНАЯ ВАТА  

- Что, блядь, тут творится, парень? - Cпросил я, широко раскрыв глаза и рот. Он посмотрел на своих друзей, а потом на меня, словно был в замешательстве или не знал, как именно ответить на мой вопрос.

- Я сказал тебе, что мы едем на танцы. Разве ты не помнишь? - Он покачал головой, улыбаясь. Не считая меня и психованного блондина, на заднем сиденье этого лимузина находилось еще пять человек, и все они были мертвы.

- Твои друзья – гниющие трупы, парень! - Заорал я, пытаясь перекричать музыку. Он лишь разочарованно посмотрел на меня.

- Генри, не мог бы ты сделать музыку потише? - Крикнул он водителю, с которым меня еще не успели познакомить. Музыка медленно затихла до такой степени, что нужно было постараться, чтобы ее услышать. - Так о чем ты там, приятель? - Спросил парнишка, улыбаясь мне, и его улыбка была самой ужасающей из всех, что я когда-либо видел.

- Ты ведь понимаешь, что все эти дети мертвы? - Спросил я, оглядывая разложившихся детей.

- Ну, попробуй закончить среднюю школу, а потом найти время для развлечений. Ты бы тоже на ногах не удержался. - Он улыбнулся и поднял бокал с шампанским, словно собирался произнести тост. Вонь усилилась до такой степени, что мне стало плохо.

Как, черт возьми, этот чудик мог не чувствовать этот запах? Или он чувствовал, но ему было все равно?

Детишки были мертвы примерно неделю. Я не был экспертом в этом вопросе, но однажды видел фильм, где показывали сцену вскрытия мертвой проститутки. Она была мертва уже полторы недели, и ее кожа представляла собой смесь неприятных цветов. Печально было видеть, что эти дети погибли в таком юном возрасте, еще не успев познать этот дерьмовый мир и все, что он мог им предложить. Они могли бы вырасти и сделать этот мир лучше, сделать что-то значимое. Парень сидел в конце, обнимая девушку, которая выглядела так, будто умерла не так давно, как остальные. Ее щеки все еще были здорового розового оттенка.

- Это моя нынешняя девушка, Фейт. Я говорю "нынешняя", потому что кто знает, кто заинтересует меня на следующей неделе. - Он подмигнул мне и рассмеялся.

Я не мог понять, издевается этот пацан надо мной или нет. Он должен был понимать, что это бред сумасшедшего. Кататься в лимузине с трупами своих друзей... Где хоть один взрослый человек? Где обеспокоенные родители, интересующиеся, где их пропавшие дети?

- Так где же эти танцы, на которые ты собрался? - Спросил я, пытаясь его отвлечь. - По-моему, поздновато для школьных танцев, - добавил я. Пацан посмотрел на меня, потом на тонированное окно; у него будто что-то перевернулось в голове – это было похоже на то, как у биполярного человека мгновенно меняется настроение.

- Блядские танцы закончились, братан. - Он опрокинул свой бокал шампанского так, словно это была рюмка текилы.

- Я думал, ты сказал, что мы едем на танцы? - С любопытством спросил я.

- Ну, мне до задницы то, что ты думаешь, понял?! Это моя ебаная вечеринка, и мы будем делать то, что я хочу! - Закричал он, показывая на меня пальцем. Я был ошарашен его вспышкой гнева, настолько ошарашен, что откинулся на спинку сиденья.

- Ебаные людишки, вы все болтаете одно и то же. "Сколько тебе лет? Что это за трупы? Куда мы на самом деле едем?" Вы все одинаковые! - Кричал он во всю мощь своих легких.

- Ну что ж, все было круто, и спасибо за поездку, но, пожалуй, я готов отправиться домой. - Я старался говорить так, будто не напуган до смерти.

- Хочешь узнать секрет? - Спросил он, полностью проигнорировав мою реплику.

- Если честно, парень, я просто хочу съебаться из этого лимузина и смотаться подальше от тебя, - защищаясь, сказал я. И снова мне показалось, что он игнорирует все, что я говорю.

- Я девственник, - тихо сказал он, как будто кто-то из его мертвых друзей мог его услышать. - Я знаю, что для тебя это должно быть полным шоком, учитывая, насколько я красив и успешен, но, думаю, я просто еще не нашел ту самую. - Я не мог поверить в то, что сказал этот пацан, - не в то, что он никогда не занимался сексом, а в то, что он казался настолько оторванным от реальности.

- Ну, парень, должен сказать, что я в полном шоке от того, что такой красавчик, как ты, еще не сделал это с какой-нибудь счастливицей, но я уверен, что твое время придет, когда ты станешь немного старше.

Он уставился на меня мертвым взглядом. Я не мог понять, он собирается снова наорать на меня или заплакать.

- Ты не мог бы понаблюдать за моим первым разом? Для меня это очень важно. Никто никогда раньше не давал мне советы. - Его вопрос заставил меня неловко поерзать на своем месте. Что, черт возьми, я должен был на это ответить?

- Малыш, вряд ли ты захочешь, чтобы кто-то еще присутствовал при этом особенном моменте. Если честно, это разрушит все волшебство. - Мой рот становился все суше и суше с каждой секундой, проведенной в этом лимузине смерти.

- Если я, блядь, сказал быть рядом, ты, блядь, будешь рядом, черт возьми! - Закричал он, пытаясь встать. - И кто, по-твоему, будет первой? - Он посмотрел на меня, а затем на ряд мертвых девушек.

- Эм, ты хочешь, чтобы одна из этих девушек стала твоей первой? - Спросил я с беспокойством.

- Что не так с этими девушками? Они моего возраста и хотят этого. Я бы не смог просто ими воспользоваться, если так решил твой больной разум, розововолосый урод! - Он приблизился ко мне, и его лицо исказилось от гнева.

Я откинулся назад, насколько позволяло сиденье.

- Я ничего такого не имел в виду, малыш. Я просто подумал, что тебе не стоит соглашаться на что-то настолько простое. - Я прикусил губу, чтобы не выдать себя. Вероятно, я уже снова обидел его.

- Знаешь что? Ты абсолютно прав. Я должен подождать, чтобы воткнуть свою палочку в девушку, у которой намного больше опыта.

Я старался вести себя немного непринужденно, настолько непринужденно, насколько это вообще возможно в данной ситуации.

- Ничего, если я еще раз спрошу, куда мы едем? В смысле, раз уж танцы не состоятся? - Почему я должен вести такие беседы с этим маленьким придурком? То есть да, он явно психопат, но он маленький ребенок, который выглядит не старше тринадцати.

- Генри любит наворачивать круги вокруг квартала. Мы уже три раза проехали мимо того места, где подобрали тебя, - сказал он, держась за живот от смеха.

Я попытался выглянуть в окно, но из-за мигающего стробоскопа ничего не было видно. Пока я пытался что-то разглядеть через окно, могу поклясться, что парень что-то делал у меня за спиной, судя по его отражению в окне, он кривлялся, как одержимый маньяк. Я быстро обернулся, но он просто смотрел на одну из девушек в платье пурпурного цвета. Ее волосы, похоже, когда-то были рыжими. Теперь же они были покрыты комьями засохшей грязи и чем-то липким.

- Разве у Саманты не самые красивые глаза, которые могут быть у девушки? - Спросил он, коснувшись ее волос тыльной стороной ладони. Я не стал смотреть на это ужасное зрелище перед собой, но заметил, что у бедной девушки был только один глаз. Он был мутно-серым, и трудно было сказать, какого цвета он был раньше.

- Ага. Очень симпатичная малышка. - Мне показалось, что меня сейчас вырвет: чем больше пацан перемещался по салону, тем сильнее становился мерзкий запах.

- Ты когда-нибудь целовал девушку в интимные места? - Спросил он, глядя на меня.

- Хотел бы я сказать, что целовал, - ответил я, закрывая глаза. Я снова потер лицо руками – мне хотелось проснуться от этого кошмара. Перед глазами промелькнули воспоминания, как я упираюсь лицом в голую мамину киску, и закрытые глаза не могли избавить меня от этого.

"Мамочка любит напиваться и отрубаться после того, как я накачаю ее своим соком. Вот, парень. Попробуй". - Я слышал голос отца так ясно, как будто сидел рядом с ним. Открыв глаза, я не ощутил облегчения. Парень стоял на коленях, а его голова была под платьем мертвой девушки.

- Какого хуя?! – В шоке воскликнул я. Это не помешало парню продолжать делать то, что он делал.

- У нее такие мокрые трусики, - пробормотал он. Я воспользовался возможностью подняться на ноги, протиснулся мимо него и вышел через заднюю дверь. Машина ехала немного быстрее, чем я предполагал. Я грохнулся на дорогу лицом вперед, и мое тело дважды перевернулось, прежде чем я остановился. Лимузин затормозил. Парень выглянул из приоткрытой задней двери, его рот выглядел так, будто он только что съел растаявшую шоколадку.

- Ладно, пошел ты нахуй! - Он захлопнул дверь, и через несколько секунд лимузин уехал.

- Что за нахуй! - Завопил я так громко, как только мог. Где я? Почему я не вижу левым глазом? Я осторожно вытер лицо; перед глазами застыла мутно-красная пелена. - Черт побери, - пробормотал я. Мое лицо было залито кровью. Несколько недель после инцидента с испанцем прошли нормально, но сегодня все вернулось на круги своя.

Я поднялся на ноги, костяшки пальцев были ободраны и окровавлены.

- Где я, блядь? Что это за улица? - Воскликнул я. Я ударился головой сильнее, чем думал – это место было мне совсем не знакомо.

- Есть тут кто? - Крикнул я, но ответа не последовало, даже хотя бы звука возни бродячей кошки в мусорном баке. Улица была темной и пустой, здания вокруг – еще темнее. - Эй!? - Снова крикнул я, но мне не ответило даже эхо.

- Ты потерялся, друг? - Голос позади меня заставил меня удивленно обернуться. - Извини, что напугал тебя, Гэвин, - пожилой мужчина протянул руку, чтобы нежно похлопать меня по спине.

- Откуда ты знаешь мое имя? Кто ты? - Мне показалось, что я уже где-то видел этого старика, но не мог вспомнить где.

- Мы уже встречались, друг, около приюта, несколько недель назад. - Я на мгновение задумался, не помня, чтобы встречал этого человека.

- Я не помню тебя. Извини, но в последнее время все было как-то... сумбурно.

Он кивнул головой, как будто понял, о чем речь.

- Всякое бывает в этой жизни. Мы просто должны принимать это как должное. - Голос старика странно успокаивал.

- Я очень благодарен тебе за совет, но не подскажешь ли ты, где я нахожусь и как мне вернуться на Иерихон-стрит? У меня была такая ночка, что ты не поверишь, если расскажу. - Мне было неловко отмахиваться от советов старика, но все, чего я хотел, это оказаться там, где меня знают.

- Прости, иногда я говорю бессвязно и даже не осознаю этого. Я направлю тебя в нужное русло. - Меня захлестнула волна успокоения, которого я никогда в жизни не испытывал.

- Спасибо большое! - Я наклонился вперед и обнял этого незнакомца. - Прости за это, я просто взволнован. - Старик просто смотрел на меня с искренней улыбкой, его глаза были самыми голубыми глазами, которые я когда-либо видел.

- Все в порядке, Гэвин. Ты просто готов вернуться домой, и я тебя понимаю. Меня зовут Рагуэль. - Он протянул свою морщинистую руку.

- Я Гэвин Уайт. Рад снова встретиться с тобой. - Жаль, что я не могу вспомнить нашу первую встречу, как я мог забыть этого парня – с такими-то глазами?

- Ты говоришь, что мы уже встречались, но, честно говоря, я просто не помню. - Я чувствовал себя ужасно, что не могу вспомнить его. Он был так добр и отзывчив.

- Расслабься, это не проблема. У тебя много дел, и нет времени думать о каком-то странном старике, которого ты однажды встретил. - Он положил руку мне на спину и повел меня по улице. - В любом случае тебе не стоит здесь находиться. Это не лучшее место для таких, как ты, - сказал старик, качая головой.

- Что ты имеешь в виду под "такие, как я"? - Спросил я.

- Я просто хочу сказать, что это место для воров и убийц, для тех, кого не удалось спасти. - И снова мне стало не по себе. Я только что набросился на этого человека, потому что подумал, что он имеет в виду мою гомосексуальность. И тут снова эти голубые глаза, словно взгляд в другую галактику. Это были голубые бриллианты, сверкающие в темноте.

- Если ты не возражаешь, я спрошу. Это контактные линзы или твой настоящий цвет глаз? - Спросил я, остановившись, чтобы еще раз всмотреться в них.

Он улыбнулся.

- Они настоящие, единственная часть меня, которая решила не стареть. - Он хихикнул над своей шуткой, и было трудно не сделать это в ответ.

- Хочешь верь, хочешь нет, но на самом деле мой цвет волос не розовый, - пошутил я в ответ, и мы рассмеялись вместе, как старые друзья. Странно, но я забыл, что нахожусь в незнакомой части города. В присутствии Рагуэля я каждую секунду чувствовал себя в безопасности. Мой желудок заурчал, как разъяренный лев, и даже тушеная говядина Лонзо показалась мне аппетитной.

- Где тебе нужно быть сегодня вечером, Гэвин? - Спросил он, когда мы снова начали идти.

- Мне нужно попасть на Иерихон-стрит, если это возможно. Честно говоря, я не знаю, как далеко мы от нее находимся. Я никогда не видел эту часть города. Можешь меня подвезти? - Спросил я с надеждой в голосе.

- У меня нет ни машины, ни прав. И никогда в жизни не было, - я удивленно посмотрел на него. В городе было много людей, у которых не было машины из-за недостатка парковок, но этому парню должно было быть за восемьдесят. Как он дошел до такой жизни, не имея хотя бы прав?

- Ну… а живешь ты где-то поблизости? - Мне хотелось узнать больше о Рагуэле и его жизни. Он показался мне самым интересным человеком из всех, кого я когда-либо встречал.

- Я провел большую часть своей жизни в разъездах, мне трудно долго оставаться на одном месте. - Его ответ только усилил мое любопытство.

- Ты бродяга? Ты приехал на поезде или типа того? - Прежде чем он успел ответить, я взглянул на уличный указатель – это была Иерихон-стрит.

- Как? - Спросил я, оглядываясь по сторонам. Как, черт возьми, мы так быстро оказались здесь? Неужели мы прошли такой долгий путь? Бессмыслица какая-то.

- Время летит незаметно, когда тебе весело, не так ли? - Спросил старик, положив руку мне на плечо.

Обычно я терпеть не мог лишних прикосновений, если только мне за это не платили. Но в Рагуэле было что-то такое, что я не придал этому значения. Я оглянулся в ту сторону, откуда мы пришли, - дорога была знакомой, той самой, которую я видел бесчисленными ночами, стоя здесь и ожидая, когда подъедет очередная машина с клиентом.

- У меня миллион вопросов, - внезапно выпалил я, словно он мог в любой момент раствориться в воздухе. Рагуэль улыбнулся мне; этих голубых глаз было достаточно, чтобы погрузить вас в бездумный транс на несколько часов.

- Мы еще увидимся, Гэвин. Я уверен в этом. - Он похлопал меня по руке, ласково подмигнул и пошел прочь, туда, откуда мы только что пришли. Мне хотелось крикнуть ему, чтобы он вернулся. Я хотел узнать больше об этом незнакомце. Но я просто молча застыл на месте.

- Ты здесь торгуешь задницей, или что? - Раздался голос из припаркованной позади меня машины. Я повернулся и увидел побитую синюю "Тойоту", припаркованную на обочине улицы, прямо под фонарем.

- Чтобы получить ее, надо заплатить, милый, - ответил я, пытаясь флиртовать. Я ненавидел называть этих слизняков милыми, сладкими и прочими дрянными словами.

- И если у тебя есть член, я возьму его в рот. - Я на мгновение пощупал свой карман. Лонзо всегда заставлял нас носить с собой немного экстази, кокса и небольшое количество различных болеутоляющих таблеток. Мне казалось, что это хороший повод ограбить или убить нас. Большинство сутенеров заставляли своих головорезов присматривать за работниками. Но Лонзо всегда говорил: "Ты думаешь, я буду платить ублюдкам за то, чтобы они пасли каких-то педиков? Если ты потеряешь хоть что-нибудь из моего товара или попортишь свой, я зашью тебе рот и задницу, чтобы ты больше никогда не смог зарабатывать своей жопой". Я закатил глаза, услышав его голос у себя в голове.

Я услышал, как за углом улицы свернула другая машина. У меня сжалось нутро при мысли, что это снова будет тот длинный белый лимузин.

- Ты идешь или нет? Ты не единственный рабочий ротик на этой улице, Пинки. - Я обернулся к мужчине в "Тойоте" – блондин с всклокоченной бородой и полусгоревшей сигаретой на губах.

Час спустя я все еще пытался промыть рот. Этот парень не принимал душ, похоже, несколько дней. Мне нужно было просто улыбаться и изображать, что этот парень самый симпатичный из всех, кому я когда-либо отсасывал. Задняя часть моей шеи болела от его постоянных толчков. Я выбросил пустую бутылку из-под воды в открытый мусорный бак рядом с переулком, и бродячая кошка, выпрыгнув оттуда, напугала меня до смерти. Мимо меня прошла небольшая толпа людей, одетых так, словно они направлялись в ночной клуб; все они были громкими и неприятными. Типичные канализационные крысы, загрязняющие этот город.

- Вы здесь уже бывали? – Спросил мужчина в кожаной куртке невысокую миниатюрную женщину, шедшую рядом с ним.

- Нет, это мой первый раз. Я слышала, что там бывает довольно шумно, - ответила она. Нетрудно было догадаться, что речь идет о клубе "Dumitru's", расположенном в соседнем квартале. Это был ночной клуб в готическом стиле, куда приходили все начинающие вампиры и те, кто перерезал запястья, чтобы выпить красного вина и притвориться, что это кровь.

- Я слышала, что там подают свиную кровь, подмешанную в дайкири, - хихикнула женщина. Я покачал головой, закатив глаза. Люди иногда бывают чертовски глупыми.

Однажды Лонзо заставил Николаса поработать возле клуба "Dumitru's". Он продержался всего несколько часов, после чего вышибалы избили его, забрав наркотики и деньги за свои неудобства.

- Ты тоже идешь в клуб? - Спросил голос с улицы. Я оглянулся и увидел высокого, стройного мужчину в длинном черном плаще, его черные волосы были уложены набок, а кожа была призрачно белой.

- Нет, это не совсем мое место, - ответил я, оглядываясь по сторонам в поисках группы друзей, которых он, вероятно, ждал.

- Не твое место, да? - Спросил он, улыбаясь. Его зубы были похожи на дорогие жемчужины в витрине ювелирного магазина.

- Да, мне не очень нравится готическая тематика. В смысле, я гей и все такое, но даже это дерьмо слишком гейское для меня. - Я неловко рассмеялся, словно мужчина мог обидеться.

- Каждому свое, - тихо сказал он через несколько секунд. Его глаза были похожи на бездонные ямы.

- Я вижу, ты принарядился. В тебе есть что-то от графа Дракулы. - Я подошел к нему чуть ближе, и он оказался еще выше, чем выглядел издалека.

- Дракулы? - Он поднял одну из своих темных бровей. Неужели этот парень намеренно одевается как гребаный вампир?

- Я не хочу тебя обидеть, но ты выглядишь как вампир. Ты бледный, у тебя длинные ногти, черный плащ. Ты не этого разве добивался? - С любопытством спросил я.

Он вытянул обе руки перед собой, его длинные пальцы переплелись, как спящие змеи. Он смотрел на меня, казалось, целую вечность. То ли у него не получалось ответить, то ли он пытался понять, к какой части меня присосаться в первую очередь.

- Почему бы тебе не пойти со мной в ночной клуб? По дороге мы можем обсудить вампиров и бугимена, - спросил он, указывая рукой в сторону клуба.

- Извини, у меня много работы. Может быть, встретимся в другой раз. - Его глаза засияли, и острая улыбка скользнула по лицу, как злобная сороконожка.

- Да, договоримся как-нибудь в другой раз, - повторил он. Его глаза светились, как у кошки в темноте. Внезапно перед высоким мужчиной прошла еще одна шумная толпа людей. Он словно растворился в этом хаосе.

"Что это, блядь, было?" - Спросил я себя. К сожалению, это была не самая странная вещь, которая случилась сегодня вечером. После еще нескольких часов изнурительных минетов я отправился обратно в дом. Я бы отсосал еще сотню членов, лишь бы не возвращаться в это ведро с мочой, называемое домом. Я знаю, что любой нормальный человек сошел бы с ума от всего того странного дерьма, что происходило в последнее время. Испанец, парень в лимузине, жуткий псих-вампир, но после целой жизни страданий и дерьма, все, включая странное, стало гораздо более нормальным. Лежа на полу той ночью, я снова попытался избавиться от образов из прошлого. Только это были не образы, а словно полноценные кассеты VHS, которые нельзя было перемотать вперед.

******

- Куда мы пойдем, Гэвин? - Прошептал мой младший брат, уткнувшись своим маленьким личиком мне в живот. Он обнял меня так крепко, что потребовалось бы двое взрослых мужчин, чтобы оттащить его.

- Я не знаю, дружок. Скоро узнаем. Я не позволю им разделить нас.

Услышав слова "разделить", он еще крепче сжал меня.

- Я не хочу, чтобы они забрали тебя у меня, Гэвин. Пожалуйста, не позволяй им этого.

Мои глаза наполнились слезами, которые, словно кислота, обожгли мои щеки.

- Я никуда не пойду без тебя, - сказал я, погладив его по голове. Его хватка немного ослабла. - Пойдем, Кит. Нам нужно начинать собираться, - сказал я, ведя его в спальню по коридору. Когда мы проходили мимо спальни моих родителей, я прикрыл глаза Кита; ему не нужно было видеть ужас за предупреждающей лентой.

- Просто смотри вперед, приятель. Ни о чем больше не беспокойся.

Он держал мою потную руку, пока мы оба шли вперед.

- Что случилось с мамой? - Спросил он, сидя на своей кровати, пока я собирал одежду из верхнего ящика в маленький чемодан.

- Мама была больна, дружок. Она была так больна, что заснула и не проснулась.

Я не знал, как объяснить случившееся. Женщина в темно-синем пальто, похоже, не парилась о том, как объяснить ситуацию так, чтобы Кит все понял.

- Она никогда не очнется? - Спросил Кит, держась за маленькую лошадку, которую я вырезал для него на уроке мастерства мистера Хэдса.

- Нет, дружище, она не проснется, - я боролся с собой, чтобы не заплакать, я не хотел делать это на глазах у Кита. Я должен был быть сильным ради него. - Может, хочешь взять что-нибудь еще, малыш? - Спросил я, улыбаясь ему.

Он на мгновение огляделся, а потом протянул мне деревянную лошадку.

- Конечно, мы не можем забыть о сэре Галопе, - сказал я, с улыбкой принимая лошадь. - Все наладится, Кит, обещаю, - сказал я, изо всех сил подражая лошадиному голосу. Кит истерически рассмеялся, а я улыбнулся самой искренней улыбкой.

- Пора идти, ребята, - крикнул социальный работник, выходя в коридор.

- Мне не очень нравится эта дама, - прошептал Кит мне на ухо. Я похлопал его по спине.

- Давай просто сделаем, как она говорит, и пока потерпим ее, приятель. Она не хуже той, к которой мы привыкли. - Кит кивнул головой, пока мы шли обратно по коридору.

******

Я подскочил, когда что-то ткнулось мне в ногу. В обычной ситуации я бы не обратил на это внимания. Наверно, крыса или что-то в этом роде... Но это была не крыса.

- Какого хрена ты делаешь, Джордан? - Спросил я, вглядываясь в темноту. Джордан сидел возле моих ног, копаясь в черном мусорном пакете – в моем черном мусорном пакете.

- Прости, Гэвин. Я подумал, что что-то уронил, - заикаясь, явно солгал он.

- Как, блядь, можно уронить что-то в мусорный пакет, полный одежды, который лежал высоко в шкафу? Отвечай, ты, ебаный вор!

Я бросился вперед, прежде чем он успел придумать еще одну ложь.

- Что ты пытался забрать, черт возьми?! - Закричал я, обхватывая руками его тощую шею. К этому времени остальные в комнате уже проснулись и наблюдали за происходящим.

- Похоже, Джордан снова попался, - воскликнул Николас со своей кровати.

- Я еще ничего не взял, Гэвин. Клянусь. - Он задыхался и кашлял, когда я отпустил его.

- Ты не заработал сегодня достаточно денег, поэтому пытаешься украсть мои? - Спросил я, поднимаясь на ноги и пиная его.

- Все совсем не так, Гэвин. Я клянусь, - умолял он, подняв руки вверх, чтобы закрыть лицо.

- Еще раз тронешь мое дерьмо, сука, и я перережу тебе глотку, - заорал я, пнув его еще раз.

- Может, мне сделать это за тебя? - Спросил Кенни с жуткой улыбкой.

Кенни снова стал выглядеть сексуально, он был такой сексуальный, прямо как греческая статуя.

- Нет, все в порядке. Может быть, в следующий раз, - сказал я, улыбаясь в ответ.

- Ге-е-ей, - выкрикнул Николас. Остальные начали смеяться, как дикая стая гиен.

- Заткнитесь, мать вашу! - Потребовал Кенни; смех прекратился так же быстро, как и начался. Я заглянул в мешок, чтобы убедиться, что ничего не пропало; все мое никчемное дерьмо было на месте. Я вспомнил сон, который снился мне перед инцидентом с Джорданом. Я думал о Ките. "Не дай им разделить нас, Гэвин". - Я услышал его голос, словно он лежал рядом со мной.

"Прости, дружище", - прошептал я про себя, когда одна слезинка скатилась по моему лицу и упала на пол.

 ГЛАВА 6: ОЧЕНЬ СЛАДКАЯ ЩЕЛЬ  

- Ни хрена себе! Вы, сучки, слыхали, что произошло вчера поздно вечером в этом дурацком гот-клубе на Иерихоне?

Это было первое, что я услышал, поднявшись с пола, - шум кучки геев, сплетничающих, словно школьницы. Николас умял еще один большой кусок знаменитой говядины Лонзо.

- Кажись, это место обстреляли, как будто хотели разнести его нахрен. - Впервые в жизни мне было интересно послушать сплетни, тем более что речь шла о клубе, в который меня приглашал какой-то странный фрик во фраке.

- В новостях сказали, что поздно ночью какой-то псих запер все двери изнутри, а потом устроил стрельбу. Он убил около тридцати человек.

Я вышел в коридор, где происходил разговор, и меня встретили три испуганных взгляда.

- Мы просто разговариваем, Гэвин. Проваливай, мы знаем, что это не твой конек, - поддразнил Николас, смеясь вместе с Джорданом и Гилли.

- Вы говорите о клубе "Dumitru’s"? - Спросил я, прислонившись к дверному косяку. Они все посмотрели друг на друга, а потом на меня.

- Ты это о чем, гей с сахарной ватой на голове? - Пошутил Николас, пытаясь сохранить серьезное лицо. Я разочарованно покачал головой. Я был немного заносчив, может быть, мне следовало бы смеяться побольше.

- В ебаных новостях говорили о клубе "Dumitru’s" или нет, мать твою! - Закричал я, схватив Николаса за воротник его голубого поло.

- Господи, да успокойся ты, Халк. Я просто пошутил, - Николас оттолкнул меня и разгладил свое помятое поло. - Да, там говорилось об этом клубе уродцев. Кто-то устроил там стрельбу, вот и все, - сказал Николас, закатив глаза и повернувшись, чтобы уйти по коридору. Я на мгновение замер, пытаясь осмыслить полученную информацию.

Твою мать! Что, если бы я пошел с тем парнем? Его подстрелили? Или это он все устроил? Так много вопросов, и так мало ответов.

- Эй... эм, Гэвин. Слушай, чувак, прости меня за вчерашнее. - Я посмотрел в щенячьи глаза Джордана. Он с сожалеющим видом развел руками, но на самом деле ему было просто жаль, что я поймал его наркоманскую задницу на месте преступления.

- Отвали от меня, Джордан, - потребовал я, больше не глядя ему в глаза.

- Маленький розовый гей, - раздался голос одного из прихвостней Лонзо, когда он шел по коридору к комнате. Конечно, он не знал ни моего, ни какого-либо другого имени в этом доме.

- Интересно, это из-за прошлой ночи? - Сказал Кенни, надевая черную майку. - Если что, я тебя прикрою, - сказал он, вставая рядом со мной.

- Маленький розовый мальчик-гей, тебе пришло письмо. - Здоровенный кретин протянул свою гигантскую руку, в которой лежал белый конверт. Я уставился на него; странно было видеть его одного.

- Я никогда раньше не получал здесь почту. Откуда кому-то знать, куда отправить мне письмо? - Спросил я у угрюмого прихвостня.

- Это не моя забота, Лонзо сказал, чтобы такого больше не было, иначе я сломаю тебе челюсть.

Я кивнул головой, чтобы дать ему понять, что понял.

- От кого, черт возьми, это письмо? - Спросил Кенни, глядя на слова "Гэвин Уайт", написанные розовым карандашом. - Похоже, какой-то второклассник хочет стать твоим другом по переписке, - рассмеялся Кенни, шлепнув меня по заднице.

- Что это сейчас такое было? - Спросил я, глядя на него, когда он выходил из комнаты вслед за прихвостнем.

- Просто захотелось сделать это, - подмигнул он с улыбкой. Как бы я ни был взволнован этим маленьким шлепком по заднице, я был больше сосредоточен на нераспечатанном конверте, который все еще был у меня в руке. Я присел на край кровати Гилли и медленно вскрыл конверт; внутри, к моему удивлению, оказалось письмо...

******

"Дорогой Гэвин,

Надеюсь, у тебя все хорошо, мой друг; надеюсь, ты в добром здравии и живешь той жизнью, которую заслуживаешь. У меня не самое лучшее здоровье. Из-за несчастного случая с дрелью я лишился почти половины лица".

От этой фразы я чуть не сполз с кровати на свою тощую задницу; как, черт возьми, он меня нашел? Почему он пишет мне ебаное письмо, а не просто заявился сюда, чтобы убить меня? Я должен отнести это письмо в полицию. Они сейчас ищут испанца. После той ночи в мотеле я ничего не слышал ни о ком из причастных к тому, что тогда произошло, возможно, полиция не могла найти меня, чтобы сообщить мне какие-нибудь новости. Я опустил взгляд на плохо написанное мелком письмо.

"Я уверен, что ты знаешь, о чем идет речь... Я пишу тебе, чтобы ты знал, что я чувствую себя ужасно из-за того, что планировал сделать с тобой. С моей стороны было неправильно просто не убить тебя быстро. Я не должен был пытаться мучить тебя за преступления другого, но ты проявил мужество и дал отпор, и я тебя полностью понимаю. Но при этом ты так изуродовал меня, что ни один мужчина, женщина или ребенок никогда больше не захотят со мной трахаться. Ты разрушил мою жизнь, Гэвин. Моя мать всегда говорила, что у меня очень красивое лицо... а теперь его у меня отняли. Если бы ты умер той ночью, я бы не стал таким. Я не был бы этим деформированным уродом. Я поселился рядом с домом, где ты сидишь и читаешь это письмо. Я хочу получить свой фунт плоти, Гэвин; будет справедливо, если ты дашь мне его. Если ты отнесешь это письмо в полицию, они просто попытаются снова упрятать меня за решетку. Они и так не очень-то меня жалуют после того, как я изнасиловал и забил до смерти того тюремного охранника. Полагаю, теперь им еще сильнее хочется поймать меня. Гэвин, если ты найдешь меня и позволишь мне забрать у тебя то, что ты забрал у меня, я обещаю, что оставлю в покое твоего брата Кита и его семью. Я НЕ приду в их большой, красивый дом на дальней окраине Мун-Сити и не изнасилую двух твоих юных племянниц на глазах друг у друга. Я НЕ пробью голову твоей невестке молотком из своего ящика с инструментами. И, наконец, я не отрежу голову твоему брату и не скормлю его член той маленькой белой собачке, что живет у них на заднем дворе. Ничего этого не случится, если ты сможешь найти меня в течение двух дней после того, как великан-людоед вручит тебе это письмо, и предложишь мне то, что ты украл. Я знаю, что мне было бы гораздо проще перейти через улицу, забраться в окно твоей спальни и достать тебя самому, но разве это весело? Найди меня, мой мертвый друг. Надеюсь, ты обрел покой в жизни. До скорой встречи.

Подпись... как ты назвал меня в полиции? Какое-то расистское недружелюбное прозвище, о да...

ИСПАНЕЦ".

******

Комната вокруг меня закружилась, как будто я только что получил укол героина прямо в мозг. Откуда, черт возьми, он узнал о моем брате и его семье? О моем младшем брате, который выбрался из Мун-Сити. Моя плоть и кровь.

Я попытался встать, но не смог, у меня тряслись ноги, комната все еще совершала кульбиты, руки были слишком потными, чтобы ухватиться за изголовье кровати и подтянуться.

- Гэвин? Ты в порядке? - Спросил Кенни, садясь рядом со мной на кровать. Я не мог вымолвить и слова. Я заикался и запинался, как будто меня в детстве уронили на голову.

- Он знает. Он знает, где... - это было все, что я успел из себя выдавить, прежде чем меня вырвало на пол спальни.

- Черт, Гэвин. Тебе нужна помощь. – Обеспокоенно проговорил Кенни, потирая мне спину. - Теперь расскажи мне, что происходит. Может быть, я смогу помочь.

Я толкнул его свободной рукой.

- Не надо, - это все, что я мог сказать, но мои глаза поведали ему ужасную историю страха и потери.

- Успокойся, дыши глубже. Скажи, что я могу для тебя сделать, и я сделаю это. - Он придвинулся ближе, поглаживая меня по спине, хотя я и оттолкнул его.

- Я должен найти человека, который отправил это письмо. Я должен найти его за два дня, иначе он убьет моего брата, - я выплюнул это, как несколько секунд назад выплюнул рвоту.

Кенни выхватил письмо у меня из рук, оторвав нижний угол из-за крепкой хватки. Я наблюдал, как его глаза изучают каждую строчку, каждое требование, каждое обещание.

- Я знаю, что при нашей работе обращаться в полицию так же бессмысленно, как петуху ездить на черепашьем панцире, но мы должны показать им это, сейчас же. - Он хотел встать, но я крепко вцепился в его предплечье.

- Нет! Ты не знаешь, на что способен этот парень. Этот ублюдок знает каждый мой шаг, каждого человека, с которым я контактирую. Он знает то, что я никогда никому не говорил.

Мысль о том, как Кит и его семья садятся за ужин, как его жена Джанет улыбается ему из-за стола, как она выкладывает макароны с сыром из миски на тарелки перед Кимми и Гейл. Я никогда не видел этого раньше, но знал, что именно такой жизнью сейчас живет мой брат. Я представлял, как он каждый день сидит в своем большом офисе, делает телефонные звонки, является важным человеком для всех вокруг.

- Мне нужно знать, откуда у прихвостня Лонзо это письмо, - сказал я Кенни с красными от ярости глазами.

- Не думаю, что Лонзо или его люди станут с тобой разговаривать. С ними наверху Николас и Гилли, которые занимаются черт знает каким дерьмом.

Мои кулаки сжались так сильно, что костяшки пальцев хрустнули. Я почувствовал вкус крови во рту от того, что сильно сжал зубы.

- Эти ублюдки будут говорить со мной так или иначе, - сказал я, наконец поднимаясь на ноги. Моя футболка без рукавов с надписью "Легализуйте жопу" была испачкана моей блевотиной. У меня не было времени на такие мелочи, это дерьмо должно закончиться.

- У тебя есть пистолет, Кенни? - Спросил я, схватив его за руку. Несколько секунд мы стояли и смотрели друг на друга не моргая. Казалось, в этот момент мы чувствовали боль друг у друга.

- У меня есть бритва, которую я храню в ботинке, но ты должен все хорошенько обдумать, Гэвин. Не принимай безумных решений под влиянием чувств. - Он положил обе руки мне на плечи. - Позволь мне помочь тебе все обдумать. - Теперь его теплая рука лежала на моем лице. - Кстати, твоя майка просто уморительна, - сказал он с улыбкой, и я не мог не улыбнуться в ответ.

- А теперь давай поднимемся на второй этаж и вместе поговорим с Лонзо. Кто знает, может быть, он действительно сможет нам помочь. - Идея звучала чертовски хорошо, когда об этом говорил Кенни. Лучше бы меня не стошнило, потому что... вот оно, обе руки на моем лице и язык в моем рту.

Я схватил в горсть его волосы, когда мы прижались к дверце шкафа. Я почувствовал, как встал его член под узкими джинсами. Он сунул руку прямо мне в штаны, прежде чем я успел сделать это первым. Странно, но в этот чрезвычайно эротичный момент я думал только о том, что меня только что стошнило, а теперь у меня во рту чужой язык.

Кенни, казалось, ничего не имел против: он был занят тем, что вытаскивал мой член из штанов. Мое сердце бешено колотилось, кровь бежала по телу, как лава.

- Ого, что это у нас тут? - Спросил голос, принадлежащий только самому раздражающему пидору в этом доме, который показывал на нас пальцем и смеялся.

- Отвали, Николас! - Крикнул Кенни, все еще крепко держа мой твердый член в своей руке.

- Или что, жуткий Кенни? Отдолбишь мою киску своей кувалдой? - Николас смеялся все сильнее и сильнее, и вскоре к нему присоединились остальные.

Хватка Кенни на моем члене становилась все более болезненной.

- Кенни, тебе лучше ослабить хватку или отпустить его, - сказал я в шутку, не обращая внимания на смех. Кенни, похоже, не оценил шутку; его лицо за несколько секунд превратилось из кроваво-красного в пурпурное.

- Не обращай внимания на этих ебаных идиотов, Кенни, - сказал я, схватив его за лицо. Его глаза были настолько налиты кровью, что казалось, что его голова вот-вот взорвется. - Давай свалим отсюда навсегда. Нам не нужен Лонзо, и уж точно не нужна эта кучка мягкотелых ублюдков.

Он повернулся, чтобы посмотреть на ухмыляющуюся толпу зрителей.

- Вам, ублюдки, повезло, что я не перерезал вам глотки во сне.

Николас и Гилли посмотрели друг на друга, а потом на Джордана. Они словно ждали, кто из них состроит из себя крутого парня и встанет на их защиту.

- Ты думаешь, что можешь говорить и вести себя так, как тебе хочется, жуткий Кенни? - Сказал Николас, надувая грудь – может, грудь и надулась, но в его глазах затаилось сомнение.

- Мне придется поднять свою симпатичную задницу на второй этаж и рассказать Лонзо о твоих угрозах, а может, даже поведать ему о бесплатной ебле, которая происходит между вами, двумя неудачниками. - Николас оглянулся на Джордана и Гилли. Они похлопали его по плечу в знак поддержки.

Не успел я моргнуть, как Кенни перелетел через всю комнату, и с громким треском в стену полетела горсть зубов и крови. Джордан шагнул вперед, но сильный удар ногой в живот отбросил его назад в коридор.

- Иди сюда, ублюдок! - Прорычал Кенни, схватив Джордана за горло.

- Пожалуйста, не надо, мне очень жаль, - умолял Джордан, по его лицу текли слезы и сопли.

Прежде чем Джордан успел еще раз попросить пощады, Кенни нанес ему сильный удар правой рукой по голове. Удар был настолько сильным, что тело Джордана перевернулось на бок в воздухе и рухнуло на пол.

Я пытался среагировать, но все происходило слишком быстро, я знал, что должен что-то сказать; что, если он убьет одного из них?

- Кенни! - Крикнул я, перекрикивая плач и рыдания избитых шлюх.

Кенни был на взводе и не обращал внимания на мои мольбы.

- Посмотри на меня, ты, жирный членосос! - Он наклонился и схватил Николаса за рубашку. Он с легкостью протащил жирное тело через всю спальню, вены на его руках были огромными, как разъяренные королевские кобры.

- Положи голову вот сюда, пузатик. - Кенни положил окровавленное лицо Николаса на открытый дверной проем. Тот лежал и плакал, как толстый голодный ребенок.

- Ты голодный, толстяк?! - Закричал Кенни, хватаясь за толстую, деревянную дверь.

- Кенни, не надо! - В ужасе закричал я.

Было слишком поздно. Кенни захлопнул дверь с такой силой, что стены спальни содрогнулись, со стены упала старая картинная рама. На секунду в комнате воцарилась тишина, слышался лишь слабый звон. Я смотрел, как Джордан, крича, подползает к изуродованному Николасу. Я посмотрел на Кенни: он сжимал кулаки, в нем пылал огонь, который сжигал его изнутри.

- Кенни, что, черт возьми, ты только что сделал? - Спросил я, падая на колени.

Похоже, слухи о Кенни были правдой. Теперь я понимал, что он был из тех, кто мог разозлиться настолько, чтобы забить свою жену до смерти кувалдой. Человек, способный так жестоко расправиться с кем-то голыми руками, наверняка был способен на нечто гораздо худшее.

- Заткнись, Джордан. Гилли, тащи свою ебаную задницу обратно сюда! - Кенни распахнул дверь и навалился на безжизненное тело Николаса. - Заткнитесь, блядь, вы, маленькие сучки! - Кенни зарычал так громко, что у меня по позвоночнику пробежал холодок. - Вот что будет дальше: вы, маленькие педики, заберетесь в чулан и будете держать свои поганые рты на замке, пока мы с Гэвином не уедем.

Я растерянно посмотрел на него. Неужели он думает, что я собираюсь сбежать с ним? Собрать вещи и сесть на поезд? Этот человек чертовски безумен.

- Мне нужно найти испанца. Я не могу сбежать с тобой, Кенни. - Кенни повернул голову, его глаза все еще были налитыми кровью и бешеными.

- Я сделал это для тебя, Гэвин. Разве ты не понимаешь? Я не могу повернуть время назад! Я думал, между нами есть что-то серьезное.

Он брызгал слюной, словно питбуль, больной бешенством. Я медленно поднял руки вверх, защищаясь, - как будто сотня лазерных прицелов были направлены мне в грудь.

- Я не хотел этого, Кенни. Я просто хотел помочь своему брату. Ничего этого не случилось бы, если бы ты просто ушел.

Его глаза стали почти черными, с головы потекли капельки пота.

- Ты хоть понимаешь, какой ты неблагодарный? Я пришел в эту дыру, потому что мне больше некуда было идти. Ебаная полиция искала меня дольше, чем я могу вспомнить. Ты хочешь, чтобы я был твоим героем, Гэвин? - В этот момент он повернулся ко мне всем телом, его темно-серая рубашка теперь была пропитана кровью и потом.

- До сегодняшнего дня мы разговаривали друг с другом, может быть, один раз, Кенни. Ты не знаешь меня, а я не знаю тебя. У нас был горячий момент, но это не то, о чем ты подумал. - Я знал, что рою себе яму еще глубже. Я лишь надеялся, что если буду тянуть время, то помощь ворвется в дверь.

- Значит, ты хочешь сказать, что я ничего для тебя не значу? Ты слишком хорош для меня? Да, Гэвин? - Кенни начал подходить ближе, стена за моей спиной не оставляла места для бегства. - Вы все одинаковые. Ты приходишь в мою жизнь, дергаешь за сердечные струны, чтобы я влюбился в тебя, а потом всаживаешь мне нож в спину. - К этому времени Кенни был в нескольких сантиметрах от моего лица.

- Ты просто очередная шлюха! - Сильный удар по лицу включил звук на полную громкость в моей голове, и я с грохотом ударился спиной о стену.

- Я не хотел этого делать, Гэвин! Почему ты заставил меня сделать это с тобой? – Кенни, крича, наклонился, и струйки теплой слюны полетели мне на лоб. Я поднял голову и увидел, как подошва ботинка Кенни соприкоснулась с моим ртом и носом, и звук ломающихся зубов и хрящей заиграл мелодию, навевающую сон.

******

Я проснулся от очередного избиения. Я лежал на полу в гостиной, и отцовские рабочие ботинки топтали мое лицо.

- Нам нужно вышвырнуть этих маленьких ублюдков на улицу, это научит их вести себя по-мужски и забыть о пидорском дерьме с размалеванными задницами!

Голос моего отца был самым громким, что слышали эти стены, даже они заткнули уши, чтобы не слышать постоянно орущий голос.

- Тебе обязательно было так сильно его бить? Он попросил остаться на ночь у друга. Я думала, ты хочешь, чтобы он как можно меньше попадался тебе на глаза.

Наступила тишина; я знал, как он смотрел на нее, стоящую на кухне и крепко сжимающую бутылку пива темно-коричневого цвета.

- Сука, ты что, не знаешь, что он просто хочет заняться пидорским сексом с тем пацаном? Я не хочу, чтобы парни смеялись надо мной из-за того, что мой сын решил, что будет ебаным гомиком! - Звук разбившейся об пол бутылки означал, что теперь у моего отца полная свобода действий и он мог делать с ней все, что ему заблагорассудится. Моя мать могла извиниться и попытаться успокоить его, а могла и продолжить оспаривать его решение. И тот, и другой способ, похоже, никогда не работал в ее пользу.

- А что думают твои друзья о том, что ты делаешь со своим сыном? Знают ли они, что их любимый друг-выпивоха – извращенный педо… - Не успела она договорить, как раздался знакомый хлопок, который мог означать только то, что его пощечина попала в цель.

- Что ты сказала, сука? Ты что, думаешь, что теперь ты крутая киска? Это мой ебаный дом, и ты проявишь ко мне ебаное уважение, которого я заслуживаю!

Я слышал, как ее обмякшее тело тащили по полу кухни. Кофейный столик заваленный окурками, помог мне подняться на ноги. Завтра мне исполнится восемнадцать, и я смогу законно выйти из этого кошмара.

- Мамочка? - Услышал я, выглянув в коридор из гостиной.

- Кит! - Позвал я.

- Мама не слушала папу, Кит. Она сейчас приготовит нам ужин, как подобает хорошей жене и матери, ладно, малыш? - Кит печально кивнул в ответ на слова отца. Раздался щелкающий звук, который, как я вскоре понял, означал, что отец включил переднюю конфорку плиты.

- Давай разбудим маму, чтобы она знала, что мы голодны.

Я видел, как глаза Кита стали размером с доллар. Приглушенный крик матери, когда ее лицо прижалось к конфорке, будет преследовать меня во сне до конца жизни.

- Нет, папа! - Закричал Кит. Я побежал к нему так быстро, как только мог, подхватил его на руки и побежал в спальню, не оглядываясь.

- Все в порядке, дружок. Я вытащу нас отсюда. - Я подбежал к окну спальни; громкий стук в дверь спальни заставил Кита заплакать еще сильнее.

- Открой чертову дверь, Гэвин. Ни один маленький педик не будет запирать двери в моем доме, особенно в моей чертовой спальне! - Стук становился все громче и громче.

- Я досчитаю до трех, и дверь в спальню должна открыться, иначе я выбью ее и оторву тебе башку, блядь!

Я открыл две защелки в верхней части окна. Потянул со всей силы; оно было закрашено, как я этого не помнил? Дверь треснула по центру, и осколки дерева усыпали ковер.

- Посмотри на ебаную дверь, маленький ублюдок! Посмотри, что ты заставил меня сделать с моей ебаной дверью! - Отец еще раз ударил по ней плечом, и дверь полностью развалилась.

Не отрывая от него взгляда, я схватил большие ножницы из маминого сундука. Кит подбежал ко мне, крепко обняв за талию.

- Держись от нас подальше, пьяный извращенец, кусок белого мусора! - Закричал я, поднимая ножницы высоко в воздух. Мой отец стоял, тяжело дыша, его ярко-голубые глаза пронзали меня насквозь, его толстый живот выпирал из грязной, когда-то белой женской рубашки. Волосы на его руках и плечах были покрыты хлопьями белой краски и дерева.

- Что ты сказал, педик? - Спросил он глубоким злобным рыком. Я держал большие серебряные ножницы высоко поднятыми. Часть меня очень хотела, чтобы он упал замертво от сердечного приступа прямо здесь и сейчас, но об этом я молился каждую ночь своей жизни.

- Ты слышал меня, ублюдок! - Закричал я еще громче, чем прежде.

- Пожалуйста, перестаньте, - умоляла мама, пробираясь по коридору. Когда она вошла в комнату, ее вид заставил Кита еще глубже зарыться лицом в мое бедро.

- Не впутывай в это моего Кита, пожалуйста, не делай ему больно, - тихо умоляла мама. Правая сторона ее лица напоминала что-то из фильма ужасов, который я смотрел в доме моего друга Диллиона несколько лет назад.

- Ты назвал меня ублюдком, да? - Спросил отец, делая шаг назад, с извращенной улыбкой на лице.

- Хочешь узнать, насколько я ублюдок, мальчик? Хочешь, я покажу тебе, как трахать киску? Это тебя немного взбодрит.

Он повалил мою мать на кровать. Она смотрела на меня, не отрывая глаз.

- Вот как надо трахать киску, педик.

Голубые джинсы моей матери были с силой разорваны до лодыжек, а ее белое нижнее белье сорвано одним рывком.

- Только не перевозбудись, глядя на мой член, мальчик. - Мой отец смеялся, входя в нее. Он вгонял в нее член все сильнее и сильнее, а мы с мамой не отрывали глаз друг от друга.

- Отвернись, дружок, - сказал я, пытаясь прикрыть одной рукой глаза Кита. Мой отец громко хрюкнул, вытащил свой член, и кончил на голую задницу моей матери. - Видишь, как я вытащил, мальчик? Это дерьмо предотвращает появление таких маленьких ублюдков, как ты. Лучше запомни это.

Моя мать закрыла единственный глаз, который она могла закрыть, нарушив зрительный контакт, который избавил меня от необходимости наблюдать за тем, что делал мой отец, - самое хорошее, что она когда-либо делала для меня.

- Хочешь посмотреть, как я сделаю то же самое с этим отродьем, мальчик? Можешь смотреть ему в глаза, если это поможет. - Больной и извращенный смех моего отца эхом разносился по разбитому дому.

- Приблизишься к нему, и я убью тебя нахуй, слышишь? Я убью тебя нахуй! - Голос, который услышал мой отец, был не голосом испуганного восемнадцатилетнего подростка, который боролся за спасение брата, а голосом монстра, которого он создал своими руками.

- Тебе... тебе лучше… - он поднял палец, пытаясь что-то сказать. Я видел, как его отвратительные волосы на спине вздыбились, словно мимо пронесся призрак.

- Клянусь Богом, я убью тебя, папа. Я убью тебя, если ты тронешь моего брата. - Мой голос был холодным и мертвым – голос, принадлежащий человеку, которым я должен был стать в этот самый миг. Я представил, как большие ножницы вонзаются в его жирок на животе, и услышал его жалкие крики. Моя мать поднялась на ноги и спотыкаясь вышла из спальни, по ее щеке стекала сперма.

- Собирай свое дерьмо и убирайся из моего дома, - сказал отец, снова указывая на меня. - Если ты заберешь его, я позвоню в полицию и скажу, что ты похитил моего сына.

Я почувствовал, как Кит все крепче и крепче обнимает меня, слыша угрозы отца. Он повернулся и прошел через разбитую дверь, толкнув мою мать, когда проходил мимо нее в коридоре.

- Не оставляй меня, Гэвин. Пожалуйста, я сделаю все, чтобы только пойти с тобой.

Я опустился на одно колено и обхватил руками единственное доброе существо в этом мире.

- После сегодняшнего нам больше не придется тут жить, обещаю.

******

Далеко-далеко в темноте горел тусклый огонек. Это был свет счастливого места, места, где испанец был мертв, мой брат был в безопасности, а я временно жил в его большом гостевом доме, пока заканчивал курсы в колледже. Свет стал приближаться все ближе и ближе. Он знал, как сильно я его хочу, и решил прийти ко мне. По мере того как свет становился все ближе и ближе, я понял, что он выглядит странно знакомым. Я провел бесчисленное количество часов, глядя на этот свет, и вспомнил, как упал на пол и увидел его, прежде чем потерял сознание.

- Черт... - Я сел, потирая голову, - ощущение было такое, будто меня ударили кувалдой.

- Смотри, Джордан. Смотри, как надо грязно трахаться, - услышал я голос Кенни. Он пыхтел и задыхался. - Не отворачивайся! - Голос Кенни становился все громче и злее.

- Пожалуйста, я не хочу, Кенни, - плакал Джордан. Как в слегка отрегулированном бинокле, комната обрела четкий фокус.

- Какого черта, Кенни? - Спросил я в шоке. Он посмотрел на меня, его глаза начали закатываться – он собирался кончить.

- Пожалуйста, заставь его остановиться, Гэвин. Пожалуйста, заставь его остановиться, - умолял Джордан, лежащий рядом со мной, его лицо было избито и опухло настолько, что казалось, будто он обокрал пасеку. Я перевел взгляд на Кенни. Он сидел на краю кровати Джордана, совершенно голый, весь в крови.

- Как думаешь, Гэвин, он выйдет из его горла? - Спросил Кенни, вставляя свой окровавленный член в зияющее отверстие рта на отрезанной голове Гилли. - Черт, я сейчас кончу. - Его тело напряглось. Он откинул голову назад, и вены на его шее вздулись.

- О, блядь, детка, - он откинулся на спинку кровати. Голова упала на пол и закатилась под кровать. - Я заставил свою бывшую жену проделать нечто подобное после того, как разбил ее киску кувалдой. Я разрезал ее пополам ручной пилой, а потом трахал ее нижнюю половину, таская ее с собой по всему дому. - Кенни наклонился вперед, взял подушку Джордана и вытер о нее кровь со своего кривого члена.

- После того как я несколько дней использовал ее торс в качестве куклы для траха, я перебросил его через забор соседскому псу. Он съел почти все, пока мой сосед не нашел Сэмми с задницей, полной спермы.

От осознания того, что Кенни говорит правду о том, что он сделал со своей женой, у меня свело кишки.

Джордан, лежащий рядом со мной, плакал все сильнее и сильнее. В кои-то веки мне стало его жаль.

- Заткни свою дырочку, Джордан, пока мой член не оказался там, - сказал Кенни, смеясь. - Знаешь, это просто безумие – думать о том, что мы тут так весело проводим время, и вот-вот Лонзо спустится, чтобы провести с нами небольшой ликбез по сленгу, - Кенни оглянулся на полуоткрытую дверь с возбужденной улыбкой.

- Знаешь, когда Лонзо увидит, что ты натворил, он прикажет своим людям убить тебя, - сказал я, все еще потирая рану на распухшей губе. Кенни смотрел на меня сверху вниз, на его лице все еще играла возбужденная улыбка; он был как ребенок на Рождество.

- Ты собираешься убить трех человек, вооруженных пистолетами, с помощью ебаной бритвы, которой ты отрезал голову Гилли?

Его улыбка немного померкла после моего вопроса, наводящего на размышления.

- Знаешь, Гэвин. Жаль, что ты никогда не сможешь спасти своего младшего брата. Я бы с удовольствием посмотрел, как этот испанец поработает над этой милой семейкой.

Я почувствовал, как в моем нутре снова зарождается ярость, которую мне нужно было накопить, чтобы защитить Кита любой ценой.

- Этим мотыгам лучше быть наготове, потому что нам как раз сейчас нужен этот денежный поток. - Я услышал, как Лонзо разговаривает со своими приспешниками, пока они втроем спускаются по лестнице из его роскошного пентхауса.

- Похоже, время пришло, любовничек, - сказал Кенни, поднимаясь на ноги, все еще голый. Он поднял с пола окровавленную бритву. - Быстрее, Гэвин. Как думаешь, кто нанесет смертельный удар? Наверняка Лонзо, ведь ему нравится быть в центре внимания, - рассмеялся он, танцуя вокруг отрезанной головы Гилли.

- Что, черт возьми, здесь произошло? – Услышал я, как Лонзо спрашивал своих людей в коридоре. Должно быть, Лонзо подошел достаточно близко, чтобы увидеть разбитую голову Николаса, выглядывающую из-за двери.

- Похоже на Джордана, сэр, - ответил один из близнецов с изумлением или шоком. Трудно было сказать.

- Ни хрена, это Николас, тупой урод.

Дверь быстро распахнулась, и Лонзо с двумя приспешниками замерли, взирая на все ужасы, что творились в этой комнате.

- Время для ободряющей беседы? - Спросил Кенни, все еще танцуя вокруг головы.

- Лонзо, пожалуйста, помоги мне! - Закричал Джордан, поднимаясь на ноги. Не успел он сделать первый шаг в сторону Лонзо, как Кенни резко и быстро взмахнул рукой. Лезвие бритвы вспыхнуло серебристым светом. На мгновение мне показалось, что Кенни замахнулся бритвой только для того, чтобы удержать Джордана от нового шага, но я ошибся.

- Что за хуйня!? - Закричал Лонзо, когда Джордан упал на колени, хватаясь за огромную рану на горле. Не успел я повернуться, чтобы посмотреть на реакцию Лонзо, как раздался взрывы выстрелов из трех нацеленных пистолетов. Кровь брызнула на меня, как из взорвавшегося водяного шара, и в ушах снова зазвенело.

Кенни опустился на пол передо мной, его тело сложилось, как сломанный аккордеон.

- Как ты думаешь, Гэвин, кто из них меня подстрелил? - Спросил он, глядя на лужу крови, вытекающую из его рта; его глаза закатились, и он упал.

- Что за чертовщина тут творится, Пинки?! - Спросил Лонзо, бросая пистолет на кровать.

- Кенни взбесился и начал нападать на всех нас. Я не знаю почему.

Я не врал.

- Это дерьмо нужно убрать, пока сучки из дневной смены не вернулись домой и не увидели все это.

Лонзо щелкнул пальцами, и близнецы принялись за работу, словно делали это уже сотню раз.

- Лонзо, мне нужно с тобой поговорить, - сказал я, поднимаясь на ноги. Лонзо странно посмотрел на меня, затем кивнул головой, направляя меня наверх. Когда он отвернулся, я быстро спрятал бритву в носок, надеясь, что она мне не понадобится.

 ГЛАВА 7: МУН-СИТИ  

Я бы не сказал, что меня шокировал тот факт, что пентхаус Лонзо был слишком шикарен, но все же это было удивительно. Мой взгляд метался влево-вправо, вверх-вниз. В этой комнате было намного лучше, чем в любой другой комнате в этой дыре, в этом я был уверен на все сто. Кровать королевского размера была задрапирована пурпурными шелковыми простынями, стены оклеены аляповатыми золотыми обоями, из дальнего угла лился розовый свет от лавовой лампы. Я посмотрел себе под ноги: на полу лежал толстый фиолетовый ковер, выглядевший так, будто кто-то пристрелил динозавра Барни и снял с него кожу. Эта комната была болезненным напоминанием о временах, которые прошли двадцать лет назад.

- Это все то, о чем ты мечтал, мизинчик? - Спросил Лонзо, наливая в бокал то, что, как я мог предположить, было скотчем. - Сейчас тебе это нужно больше, чем мне. - Он протянул мне стакан, и аромат, исходящий от светло-коричневой жидкости, обжег мне ноздри. Я не был любителем выпить, у меня никогда не было тяги к алкоголю.

Помню, мне было лет шестнадцать или семнадцать, когда паренек по имени Джордж Литтл пронес в рюкзаке бутылку текилы, и я попробовал ее, чтобы казаться крутым. Помню, что меня тут же вырвало. Вспоминая об этом годы спустя, забавно думать, что я запросто проглатывал большие порции спермы, но в то же время меня тошнило от небольшого количества алкоголя.

- Это такое дерьмо... Я в своей жизни повидал немало дерьма, Пинки. Дерьмо во время войны, дерьмо на этих улицах, - покачал головой Лонзо, наливая себе стакан. Я никогда не видел эту сторону Лонзо, эту спокойную, но заметно потрясенную сторону.

- Да, это было безумие. - Это было все, что я мог сказать. Я не знал, как вести себя в этой ситуации. Это был человек, который словесно издевался надо мной больше года, не говоря уже об избиениях, которые я получал от двух его приспешников каждый раз, когда косячил.

- На войне, помню, я лежал в яме несколько дней. Мы были глубоко в джунглях третьего мира, сражаясь в дерьмовой битве, которая не имела к нам никакого отношения. - Лонзо опустил взгляд на стакан в своей руке и одним большим глотком опрокинул его в себя. - Не то чтобы у нас там не было воды. Дождь в джунглях шел почти каждые пять секунд, и яма наполнялась быстрее, чем мы успевали выпивать эту воду.

Я просто стоял там, все еще держа полный стакан, и я мысленно видел лицо Кенни, этого было достаточно, чтобы проглотить сладкий огонь из стакана.

- Господи, твою мать, - сказал я, морщась.

Лонзо не поднимал глаз от своего пустого стакана, он смотрел вниз сквозь свои солнцезащитные очки. Я знал по опыту, что он не просто смотрит на стакан, он смотрит на ужасы, которые ему довелось пережить.

- Ты пытаешься выбраться наружу и найти какую-нибудь еду, но снайперы обстреливают тебя со всех сторон. Они пытались уморить голодом меня и моих людей.

Я представил себе молодого Лонзо в грязном боевом снаряжении, застрявшего в глубокой, грязной яме в джунглях.

- Через несколько дней твои друзья начинают выглядеть как пухлые индейки на День благодарения, все нарядные, приправленные страхом и сожалением. - Он посмотрел на меня впервые с тех пор, как мы вошли в комнату Лонзо. - Мы ели слабых, раненых, больных. - Он снова опустил взгляд на пустой стакан.

- После двух долбаных недель, проведенных в этой забытой богом адской дыре, нас нашла команда разведчиков. Увидев, что мы сделали, чтобы выжить, они вытащили нас из этой дыры и бросили в другую.

К моему удивлению, Лонзо встал и подошел ко мне; я не мог понять, что он собирался сейчас сделать.

- Мухи и личинки сожрали все, что мы не смогли съесть. Я высрал своих парней так, будто они были дешевым жирным чизбургером, Пинки. - Он стоял всего в нескольких дюймах от меня, его дыхание воняло еще хуже, чем обычно.

- Посмотри на меня, Пинки. Я ебаный сутенер в Мун-Сити. Даже после войны я все еще питаюсь слабыми, я все еще в ебаной дыре. - Он сел на выцветшее кожаное кресло, которое я раньше не заметил. Сняв очки и положив их на колени, он опустил лицо на руки. Я неловко стоял рядом. Я не знал, что делать или говорить. Заслуживает ли он моей жалости?

- О чем ты хотел со мной поговорить?

Он снова поднял на меня глаза, но на этот раз я увидел боль за этими пронзительными глазами. Я достал из кармана джинсов скомканное письмо, которое теперь тоже было покрыто брызгами крови.

- Испанец, который устроил тот бардак в мотеле, это письмо от него.

Лонзо развернул письмо и достал очки для чтения из ящика приставного столика рядом с креслом. Я наблюдал за ним так же, как и за Кенни – его глаза пробегали по каждой строчке.

- Ну... вас, ублюдков, у меня осталось не так много. Но помогу, чем могу. Что тебе от меня нужно?

Он сложил письмо и, как ни странно, сунул его в карман темно-красной куртки, которая была на нем.

- Может быть, ты мог бы прислать мне подкрепление для его поисков? Он сказал, что находится неподалеку. - Лонзо поднял на меня глаза, его лицо было пустым и безэмоциональным.

- Этот чувак положил одного, как его там, в ебаную больницу и убил еще двоих, почти троих. - Он кивнул в мою сторону. - Ты хочешь, чтобы я отправил единственных парней, защищающих то, что осталось от моих инвестиций, на поиски какого-то сумасшедшего мексиканца? - Лонзо откинулся в кресле и неодобрительно покачал головой.

- Ты сказал, что поможешь мне, - умолял я. Он повернулся в кресле лицом к стене, а затем снова ко мне.

- Давай начистоту, Пинки. Ты не зарабатываешь деньги. Ты возвращаешься в дом по утрам с двумя, может быть, тремя минетами наличными. Этого явно слишком мало.

Теперь, когда он показал мне себя с другой стороны, я подумал, что здесь он должен показать мне, что он крутой сутенер, который должен принимать крутые решения.

- Если бы ты был самым высокооплачиваемым хуесосом, как Николас или Гилли, возможно, я бы счел нужным расширить свои ресурсы, чтобы помочь тебе. Слушай, я собираюсь помочь тебе, но ты не получишь той помощи, которую просишь. - Он встал, качая головой, и медленно подошел к картине с изображением обнаженной черной женщины, принимающей ванну с пеной. - Я дам тебе кое-что; может быть, это поможет тебе решить твою проблему, когда ты ее найдешь.

Он осторожно снял картину со стены, открыв небольшой серый сейф с комбинированным замком. Он несколько раз покрутил циферблат, прежде чем раздался громкий щелчок. Потянув за маленькую ручку, он сейф.

- Давай посмотрим, - пробормотал он, роясь в нескольких пачках стодолларовых купюр. - Вот он, - он повернулся, держа в руках черный пистолет.

- Это автоматическая "Беретта" калибра три-восемьдесят. - Он захлопнул дверцу сейфа и повесил картину на место. - Возьми его, это решит любую твою проблему.

Я поставил почти полный стакан на столик и взялся за рукоятку пистолета.

- Ты когда-нибудь стрелял из пистолета, Пинки? - Спросил Лонзо, стоя очень близко ко мне

- Кажется, я держал нечто подобное, когда был подростком. - Воспоминание о том, как отец ударил меня по затылку, чуть не сбило меня с ног, словно разъяренный бык.

******

- Как ты держишь пистолет, маленький гомик? Ты ни хрена не можешь сделать нормально! Тебе нравится все делать по-гейски? Ты даже не можешь попасть в мишень на заднем дворе с шести футов?

От сильного удара по шее я попятился вперед, уронив отцовский пистолет в грязь.

- Тупой ублюдок! - Закричал он, пиная меня, прежде чем я успел подняться. - Эта штука стоит больше, чем твоя ебаная жизнь. И ты собираешься просто оставить его в грязи, как будто это безделушка какая-то? В отличие от тебя, этот ебаный пистолет хоть на что-то способен в этой жизни.

Я быстро потянулся за пистолетом, но еще один пинок под зад снова швырнул меня вперед, и я упал лицом в грязь.

- Ты самая ужасная ошибка, которую только можно совершить, ты, ебаный маленький пидор! - Сильный удар по затылку заставил меня отключиться.

******

- Он заряжен, так что не суй его себе в задницу или куда-то еще, - сказал Лонзо, шлепнув меня по спине. Я почувствовал облегчение, когда он отошел. Запах его дыхания по-прежнему вился возле моего лица, но это были розы и лаванда по сравнению с запашком, ощущаемым рядом с ним. - Серийный номер стерт, так что если копы найдут его, они не смогут связать это дерьмо со мной, - добавил Лонзо, подойдя и наливая себе еще выпить. Его голос стал далеким эхом, когда я подумал о деньгах в этом сейфе. Все эти деньги, заработанные трудом таких шлюх, как я. Деньги, которые он прятал под замком.

Во мне закипел гнев. Нам давали ебаные объедки со стола, которых не хватало даже на нормальное существование. А этот сукин сын заставлял нас нуждаться в нем, словно мы были ебаными наркоманами.

- Лонзо! - Закричал я так громко, как только мог.

Как только он обернулся, он понял, что его ждет, и его лицо застыло от страха смерти. Я нацелил пистолет ему в голову.

- Что, блядь, ты хочешь сделать, Пинки? Ты собираешься просто пристрелить меня после того, как я нашел время поговорить с тобой и помочь тебе? Вы, сучки, только берете и берете, пока ничего не останется, кучка стервятников, сосущих член! - В гневе он сбросил на пол очки.

- Открой ебаный сейф еще раз! - Потребовал я, направив пистолет в сторону картины.

Лонзо не сдвинулся с места ни на дюйм, он стоял и прожигал во мне взглядом дыры. Я никогда не видел его таким злым.

- Ты ебаный низкопробный пидор. Ты даже не симпатичный педик, Пинки. Без меня ты ничто, блядь!

Я крепко сжимал пистолет и держал прицел на лбу его большой головы.

- Открой ебаный сейф, Лонзо, последний раз прошу. - Он разозлился еще больше, когда понял, что мне до задницы все его оскорбления.

Он сильно топнул своим белым мокасином по мохнатому ковру.

- Куда ты, блядь, потом пойдешь? Ты решил взять мои деньги и сбежать, Пинки?

Он еще сильнее топнул ногой.

- Я даю тебе крышу над головой и туалет, в который ты можешь сливать свою мочу, и вот чем ты мне отплатил? Направляешь на меня мой собственный пистолет? - Он шагнул вперед, и я прицелился ему в ногу. Предупредительный выстрел должен был показать, что я настроен серьезно. - Стреляй, сука! - Закричал Лонзо, подойдя еще ближе.

Я закрыл глаза и нажал на курок...

Щелк... щелк…

- Блядь! - Сказал я вслух, глядя на явно незаряженный пистолет.

- Ты, тупой ублюдок, подумал, что я позволю тебе увидеть все эти деньги в моем ебаном сейфе, а потом просто вручу тебе заряженный пистолет? Черт, да ты намного тупее, чем кажешься, Пинки. - Лонзо рассмеялся, шагнул ко мне и одним движением выхватил пистолет из моей руки.

БАХ!

Лонзо использовал пистолет как кастет и ударил меня в челюсть. Я упал на спину, ударившись головой о кофейный столик, заваленный метамфетамином и кокаином.

- Хочешь укусить руку, которая тебя кормит, Пинки? Хочешь наебать великого Лонзо? - Еще один удар пистолетом чуть не вырубил меня. - Вы, тупые ублюдки, войдете или как? Я вижу ваши ноги под ебаной дверью.

Дверь в пентхаус открылась, в дверном проеме стояли близнецы, их руки были в крови.

- Вы убрали тела? - Спросил Лонзо, тяжело дыша. Они оба кивнули головой, как послушные роботы.

- Вы собирались просто ждать за дверью, пока эта сучка пристрелит меня? - Спросил он, указывая на пустой пистолет.

- Нет, сэр, мы знали, что у вас все под контролем, - ответил один из них, почесывая голову.

- Ну, неважно. Пинки облажался. Он предал меня самым ужасным образом. Мне нужно, чтобы вы, мальчики, отнесли Пинки к реке и выбросили его задницу после того, как перережете ему горло. Как думаете, вы двое справитесь с такой простой задачей? - Спросил Лонзо, опуская пистолет.

Близнецы посмотрели друг на друга и кивнули.

- Мы только что сбросили остальные тела в реку, босс. Как вы думаете, разумно ли возвращаться туда еще раз сегодня вечером?

Лонзо поднял голову и, пораженный, посмотрел на чуть более высокого близнеца.

- Вау, я поражен этим вопросом, Уолт. Ты, наверно, самый умный близнец? Я годами гадал, кто из вас тупее, а теперь ты мне это показал.

Близнецы растерянно смотрели друг на друга, словно не понимая, делает ли Лонзо им комплимент или оскорбляет.

- Спасибо, босс, - ответил тот, кого он назвал Уолтом.

- Уберите этого розового урода с моих глаз. Отнеси его в другое место, а не в то, которое ты использовал, чтобы выбросить остальных, гений.

Близнецы без труда подняли меня с пола.

- Конечно, босс, - сказал Уолт, кивнув.

Вот и все, меня скоро убьют, как поганую собаку, и бросят в самую мерзкую реку штата. Я не найду испанца и не помогу брату.

- Может, положим его в багажник? - Услышал я, как один из близнецов спросил другого.

- Не знаю. Он ведь не мертвый, как остальные. Может, он хочет ехать сзади. - Я не мог не покачать головой от того, насколько тупыми были эти двое.

- Я просто не хочу облажаться и снова попасть в эту страшную больницу. Мистер Лонзо сказал, что нам никогда не придется туда возвращаться, если мы будем хорошо работать. - Должно быть, близнец имел в виду государственную психиатрическую лечебницу Мун-Сити. Если это так, то это многое объясняет в отношении этих двоих.

- Ты будешь хорошо себя вести? - Спросил тот, чье имя я не знал, схватив меня за волосы и повернув к себе.

- Да, я буду вести себя хорошо, - ответил я, пытаясь кивнуть.

- Посади его на заднее сиденье. Он сказал, что будет вести себя хорошо. Если он будет плохо себя вести, мы можем просто свернуть ему шею, прежде чем доберемся до реки. - Они кивнули друг другу, после чего бросили меня, как тряпичную куклу, на заднее сиденье "Кадиллака" Лонзо.

Как только мое лицо коснулось кожаного сиденья, я начал оглядываться по сторонам в поисках чего-нибудь, что я мог бы использовать против этих двух огромных идиотов. Я смогу обогнать их, если вырвусь вперед, когда мы доберемся до реки, но, если по случайности они окажутся быстрее меня, мне не повезет. Они оба сели спереди, что показалось мне странным. Предполагалось, что один сядет сзади, чтобы я не попытался выкинуть какую-нибудь глупость, но у этих двоих явно был один мозг на двоих. Машина заурчала, когда двигатель завелся. Мне нужно было что-то придумать – и как можно быстрее, эти двое без проблем убьют меня, когда мы доберемся до места назначения. Я посмотрел на пол – там не было ничего, кроме крошек и свернутого журнала с лицом какого-то актера.

- Черт! - Прошептал я.

- Мы поедим до или после того, как убьем розового парня? - Спросил близнец у своего брата.

- Нельзя остановить машину возле кафе так поздно ночью, когда на заднем сиденье сидит парень, которого мы собираемся убить. Подумай головой, дурачок, - ответил Уолт, постучав указательным пальцем по своей голове.

- Мы остановимся, чтобы перекусить после того, как убьем тебя. Мы бы остановились сейчас, но сомневаемся, что ты будешь вести себя хорошо.

Он уставился на меня, ожидая ответа, его глаза остекленели, как у дебила, рот слегка приоткрылся, очевидно, забыв проглотить слюну.

- Я хочу сказать, что вы можете остановиться, когда захотите. Я буду вести себя хорошо, обещаю. - Сказал я, чувствуя искру надежды.

- Ты слышал, Уолт? Он сказал, что будет вести себя хорошо. Давай остановимся и поедим, - Уолт посмотрел в зеркало заднего вида и тут же встретился со мной взглядом. Он не выглядел растерянным ребенком, как его брат, его взгляд был гораздо более осознанным.

- Он лжет, Бобби. Он не будет вести себя хорошо. Ты должен перестать верить тому, что говорят люди. Не все так честны с тобой, как я, приятель. - Как только я услышал, что между двумя братьями используется прозвище "приятель", мое сердце ушло в пятки.

******

- Я всегда буду рядом с тобой, дружище, - сказал я Киту, пока мы ехали на заднем сиденье машины, принадлежащей даме в темно-синем пальто.

- Ты клянешься, Гэвин? - Спросил Кит, едва удерживая глаза открытыми.

Я протянул мизинец.

- Клянусь мизинцем, дружище. - Он улыбнулся, сцепился со мной мизинцем и заснул на моем плече.

******

Я должен убраться отсюда. Я должен найти испанца.

- Знаешь что, Бобби. У меня тоже есть брат.

Бобби развернулся на пассажирском сиденье, как взволнованный ребенок, готовый услышать сказку на ночь.

- Отвернись, Бобби. Нам нельзя с ним разговаривать, - прошипел Уолт.

- Не обращай на него внимания, Пинки. Он всегда в таком раздраженном настроении, - хмыкнул Бобби, высунув язык в сторону брата. - Как зовут твоего брата? - Спросил Бобби, улыбаясь, как большой тупой святой Бернард.

- Его зовут Кит. Насколько я слышал, он отличный парень. Я давно с ним не разговаривал.

Улыбка Бобби чуть-чуть померкла.

- Почему ты давно с ним не разговаривал? Вы двое поссорились или что-то типа того? – Глядя на его растерянное выражение лица, трудно было не улыбнуться.

- Я не разговаривал с ним с восемнадцати лет, тогда он был намного моложе. Мы с ним никогда не ссорились, мы всегда присматривали друг за другом.

Бобби выглядел еще более озадаченным.

- Так если вы никогда не ссорились, почему вы не разговариваете друг с другом?

Я посмотрел в окно. Стоит ли рассказывать этому дебилу тот секрет, который я никогда никому не раскрывал? Повысит ли это мои шансы выбраться отсюда? Попробовать стоило.

- У нас с братом была не самая лучшая жизнь в детстве. Мой отец был мерзким, ужасным монстром. - Я выглянул в окно машины, так как начался дождь. - После того, как мы с Китом наконец-то вырвались из нашего дома, Кита отправили жить к маминой сестре в Юту. Поскольку мне было восемнадцать, а моя тетя была строгой домохозяйкой старой закалки, она решила, что будет лучше, если я буду жить самостоятельно.

Бобби кивнул головой в знак того, что продолжает слушать.

- Я переехал в Юту, чтобы быть ближе к Киту, найти работу и квартиру, но в итоге попал в беду, пытаясь ограбить магазин. Я никогда в жизни не попадал в неприятности. Меня поймали в тот единственный раз, когда я сделал глупость.

Лицо Бобби снова приняло озадаченное выражение.

- Зачем было грабить магазин? - Спросил он ошарашенно.

Я на мгновение выглянул в окно машины, где шел проливной дождь.

- Мы почти у реки, - пробормотал я негромко, чтобы Бобби меня не услышал.

- Скажи мне почему! - Потребовал Бобби. Я посмотрел на него, как разочарованный родитель.

- Я сделал это, потому что жил на улице, навещая Кита лишь изредка, когда тетя разрешала. Кит заканчивал школу, и я знал, что мне нужно где-то жить, если он хочет остаться со мной, поэтому я ограбил бензоколонку, надеясь, что мне хватит денег хотя бы на залог за квартиру.

Бобби кивнул в знак того, что понял, а я продолжал смотреть в окно, надеясь, что успею закончить до того, как мы доберемся до причала.

- Меня арестовали, и я отсидел два года в тюрьме. К тому времени, как я вышел. Кит окончил школу и поступил в колледж. Тетя не сказала мне, где он учится. - Я опустил голову, и сердце мое упало еще ниже, чем больше я вспоминал, тем тяжелее мне становилось. - Кит закончил колледж, а я пытался найти кого-нибудь, кто бы взял меня на работу с вооруженным ограблением в резюме. Однажды я пошел оставить ему записку в почтовом ящике моей тети и увидел в окно, что у него большая вечеринка по случаю окончания колледжа. Я постучал в дверь, но тетя вышла и убедила меня, что Киту лучше без меня и что она сказала ему, что я был убит при ограблении винного магазина.

Я сжал кулаки и стиснул челюсти при одной только мысли об этой ебаной пизде.

- Тогда я понял, что, возможно, она права. Посмотри, чего он добился без меня. С тех пор я стараюсь присматривать за ним издалека. Когда он переезжает в новый дом в новом городе, я переезжаю в новый приют или дом шлюх в том же городе. - Я начал задыхаться, борясь со слезами, которые застыли в моих глазах.

- Время баек окончено, Пинки. Мы на месте.

Я выглянул в окно и посмотрел на причал; гремел гром, молнии освещали ночное небо. Я не успел.

 ГЛАВА 8: ЭТО БЫЛО БОЛЬНО  

- История только-только началась. - Пожаловался Бобби и вылез из пассажирской двери фиолетового "Кадиллака".

- У нас есть работа, тупица. Если хочешь историю, я расскажу тебе про того ебаного идиота, который не сделал то, что ему сказали, и его бросили в ебаную реку вместе с трупом. - Бобби на мгновение задумался, серьезно ли говорит Уолт.

- Вылезай, Пинки! - Потребовал Уолт, открывая заднюю дверь; дождь уже немного утих.

- Вы не обязаны этого делать. Просто скажите Лонзо, что вы меня убили, и я обещаю, что больше никогда не покажусь ему на глаза. - Попытался я образумить Уолта.

- Я не могу так рисковать, - ответил Уолт, хватая меня за волосы. Меня вытащили из машины на мокрый деревянный причал; доски скрипели под нами, вода плескалась о береговую линию.

- Эта река воняет, как дерьмо стриптизерши. - Сказал Уолт, сморщив нос.

- Я думал, тебе нравится лизать задницы стриптизерш, Уолт? - Спросил Бобби, закрывая голову руками от дождя.

- Мне нравится лизать их задницы, Бобби. Ненавижу только, когда сучка пукает, пока я это делаю.

Если бы меня не должны были вот-вот убить, я бы счел этот диалог забавным.

- Мы действительно должны убить его, Уолт? Он кажется неплохим парнем, - заныл Бобби.

- Заткнись, Бобби. Он не чертово домашнее животное, которое можно просто взять с собой домой. К тому же, если бы он был... ты не знаешь, где он был.

Я не мог не согласиться с Уолтом. Я бы тоже не взял себя к себе домой. Я опустился на колени; дождь снова начал усиливаться, и это было похоже на холодный душ в жаркую летнюю ночь.

- Дождь идет, Уолт! - Крикнул Бобби, услышав звук падающей воды, бьющей по капоту машины.

- Нихуя себе, Бобби. Я, блядь, вижу, чувствую и даже слышу этот ебаный дождь! - Разочарованно воскликнул Уолт. - Иди и достань нож из багажника!

Бобби кивнул головой и неохотно сделал то, что ему сказали.

- Вот он, Уолт. - Бобби протянул мясницкий нож, который был достаточно велик, чтобы разрубить на две части корову.

- Красота, не правда ли? - Спросил Уолт, взяв нож в руки. - Я специально сделал его, использовал его много лет назад, чтобы отрезать головы щенкам. Теперь я использую его, чтобы превращать большие тела в маленькие. Черт, я использовал этот нож, чтобы нарезать говядину для рагу, которое нам готовит Лонзо. - Уолт уставился на нож, и лезвие отразило луч света на его щеке.

Теперь у меня появился шанс. Я потянулся к носку и достал бритву, которую взял у Кенни.

- Уолт! - Закричал Бобби. Но прежде чем Уолт успел среагировать, я провел бритвой по его огромной шее. На мгновенье он просто замер. Я уже подумал, что надавил недостаточно сильно, пока на его шее не открылась маленькая щель. Кровь хлынула слишком быстро, чтобы Уолт успел вскинуть руки и остановить ее.

- Боб... - Уолт попытался дотянуться до своего оцепеневшего брата. В печальных глазах Бобби отразился ужас. Он смотрел, как его зеркальное отражение падает на землю, захлебываясь кровью.

Я поднял огромный мясницкий нож, рукоятка которого была сделана из толстого, тяжелого дерева. Вода ручьем стекала по его массивному лезвию.

- Почему? Почему ты сделал это с моим братом?

Бобби поднял на меня свои телячьи глаза; возможно, в его больших печальных глазах стояли слезы, но я не могу точно сказать. Я глубоко вонзил нож в его плечо, и он закричал в агонии. Мне потребовались все мои силы, чтобы вытащить его обратно и снова вонзить в него.

Как человек может нанести кому-то много ножевых ранений? Это очень изнурительно.

Используя вес своего тела, я наклонился к рукоятке, направив нож глубоко в его лицо. Крики прекратились. Я закричал во всю мощь своих легких, и дождевая вода почти заполнила мой рот. Я только что убил двух человек. Один из них заслуживал этого не так сильно, как другой, но они мертвы, и теперь ничто не могло этого изменить. Обыскав тела близнецов, я нашел кольцо с ключами и револьверы. Я забрал их, а ключи засунул Уолту в рот – они пригодятся ему в любом круге ада, в котором он окажется.

Пришлось серьезно потрудиться, но мне удалось сбросить обоих братьев с причала в бурлящую реку. В их кошельках я не нашел наличных, только детские фотографии, на которых они запечатлены вместе, и их дурацкие удостоверения личности.

- Уолтер и Боб Хатц, - прочитал я вслух. Карточки я тоже бросил в воду. Мне нужно было убираться отсюда к чертям собачьим, это будет непростая история, которую придется объяснять, когда в конце концов приедет полиция.

Я запрыгнул на водительское сиденье "Кадиллака". Я уже и не помнил, когда в последний раз водил машину: мои бесполезные водительские права были просрочены уже два года как. Полиция изводила меня по этому поводу в участке в ту ночь, когда я встретил испанца. Размышления о той ночи заставили меня задуматься о Дэне, если бы он был жив, у меня было бы к нему столько вопросов, что в итоге я бы начал испытывать к нему самые смешанные чувства. Он был человеком, которого, как мне казалось, я знал, я думал, что он открыт для меня, я думал, что он, по крайней мере, был честен со мной. Машина подпрыгнула, когда я нажал на газ.

- Ебаный рот! - Крикнул я. Снова заведя фиолетовый "Кадиллак", я выехал на дорогу и направился обратно тем же путем, каким мы приехали.

Пока дождь барабанил, напоминая по звуку камни, прыгающие по жестяной крыше, я смотрел в лобовое стекло, пытаясь представить себе свое недалекое будущее. Остановлю ли я испанца и увижу, как мой брат продолжит жить долго и счастливо? Или же испанец убьет меня и оставит в неизвестности, каким будет его следующий шаг. Моего убийства будет достаточно, чтобы удовлетворить его жажду мести.

"Чем может помочь кому-то такая шлюха, как ты? Просто закопайся в грязь и умри. Сделай своему братцу одолжение, которое должен был сделать много лет назад". - Голос моего отца доносился с заднего сиденья. Я поднял голову и увидел его лицо в зеркале. "Ты вырос, но идти тебе некуда, хотел бы я сказать, что удивлен. Похоже, все, что нужно было Киту, это убраться от тебя подальше. Если бы он остался с тобой, то сейчас принимал бы члены в задницу в ебаном наркопритоне". - Мой отец засмеялся, откинув голову назад. Зеркало заднего вида разбилось вдребезги, и огромная рана над указательным пальцем стала болезненным напоминанием о том, что меня могут остановить в любой момент. Я не какой-то супергерой. Я не ангел-мститель. Я дешевая мужская проститутка-гей, у которой ничего нет в этом мире.

"Ты ничтожество", - смеясь, произнес голос моего отца. Я вцепился в руль и глубоко вздохнул. Я не мог позволить призраку этого куска дерьма преследовать меня, не мог позволить ему затормозить меня.

Солнце начало подниматься над зданиями с бандитскими метками. Свет заставил всех крыс спрятаться, их жирные мокрые тела быстро скрылись в канализации. Черная ночь в считанные минуты превратилась в тусклый и серый день.

Машина Лонзо грохотала по пустым улицам, сквозь треснувшие стекла просачивался запах горелого масла и дыма. Сегодня тот самый день, когда я покончу с испанцем. Я хотел выпустить все пули, оставшиеся в этих двух револьверах, в его чертов череп. В горле застрял ржавый привкус крови, я ощутил тот прилив сил, который охватывает человека, когда он убивает другого, как белая акула на охоте.

Я припарковал "Кадиллак" примерно в квартале от дома шлюх Лонзо – звук мотора наверняка привлек бы внимание. Заглянув за старый деревянный забор позади того, что когда-то было "Freddy's Deli", я увидел заросший двор со старыми, ржавыми холодильниками, опрокинутыми набок, и ощутил запах разлагающихся бродячих кошек. За бывшим двором "Freddy's Deli" виднелся дом Лонзо, дом, в котором я провел столько ночей, когда со мной обращались как с куском ебаной корейки, в то время как наш сутенер сидел в пентхаусе и сосал черный член.

Мой гнев становился все сильнее. Я злился не из-за плохого обращения, я уже давно привык к этому. Меня возмущала мысль о том, что Лонзо думал, будто решил проблему с Гэвином Уайтом, но этот урод даже не подозревал, что я нахожусь всего в квартале от него и сижу в кустах, как сумасшедший. Я проверил два револьвера, которые были спрятаны в левом и правом носках. В одном оставалось четыре патрона, в другом – всего два. Я вложил все латунные пули в один револьвер. Я посмотрел на оставшийся пистолет: он никого не убьет, но все равно пригодится. Я перепрыгнул через забор и попал на кладбище холодильников. Перепрыгнув через следующий забор, я приземлился на парковке старого кинотеатра, травинки пробивались сквозь трещины в асфальте.

- Что за черт? - Спросил я, глядя на звонящий таксофон, который висел на стене в нескольких футах от меня. Я медленно подошел к нему: может, это какой-то пункт продажи наркотиков? Неужели я попал в какую-то операцию? Я снял трубку и приложил ее к уху. Несколько мгновений стояла тишина, на другом конце слышалось легкое дыхание.

- Ты собираешься торчать там весь день? Или придешь ко мне и потусуешься со мной, розовый мальчик? - Я чуть не выронил трубку при звуке голоса испанца. - Ты скачешь по дворам, словно ниндзя. Ты теперь ниндзя, Гэвин?

Я оглядел здание рядом с театром; он следил за каждым моим движением, как только я подъехал.

- Не думаю, что тебе повезет найти меня в таком виде. Ты все время смотришь на тот бордель, как будто там есть кто-то, кто тебе не очень нравится. Хочешь пойти и разобраться с какими-то незаконченными делами? Если да, то позволь мне помочь тебе. - Испанец ждал, пока я отвечу.

- Оставь моего брата в покое. Он ничего тебе не сделал и не должен расплачиваться за то, что сделал я. - Мне хотелось вырвать телефон из стены и разбить им голову этому ублюдку.

- Боковой вход в дом не заперт, некоторые из твоих коллег-проституток ушли оттуда сегодня утром. Маленький сутенер совсем один. Я точно не знаю, в какой комнате он сейчас. - Испанец проигнорировал мою просьбу.

- Ты меня слышал, тупой урод? Я сказал, оставь моего брата в покое. Если ты приблизишься к моему брату или его семье, клянусь Богом, я вцеплюсь тебе в глотку и вытащу твое ебаное сердце! - Прокричал я в трубку, после чего начал с силой бить ее о кирпичную стену. Затем снова поднес телефон к уху.

- Тебе полегчало, парень? Ты избил беспомощный телефон. Надеюсь, ты не сердишься на меня, мой друг, я просто пытаюсь помочь тебе в трудную минуту.

Я снова огляделся, больше всего на свете мне хотелось найти этого ублюдка.

- Где ты, блядь?! Дай мне покончить с этим дерьмом! - Почувствовав головокружение, я напомнил себе сделать вдох.

- Иди и разберись со своим сутенером, а потом возвращайся к этому телефону, я позвоню тебе и скажу, где меня можно найти. После того как ты сделаешь то, что планируешь сделать с этим полностью заряженным пистолетом в штанах, ты, возможно, заслужишь право знать. Ты согласен, mi amigo? - Я повернулся, чтобы посмотреть на дом Лонзо. Если убийство Лонзо – это все, что мне нужно сделать, чтобы закончить эту ебаную охоту за пасхальными яйцами, то так тому и быть.

Я медленно открыл боковую дверь, которая вела прямо на кухню борделя. Здесь было так же грязно, как и всегда, а от знакомого запаха тушеной говядины Лонзо у меня перехватило дыхание. Я слышал возню крыс, снующих под старым полом. Я прокрался в гостиную на нижнем этаже, но Лонзо там не было. Лестница скрипела под ногами, когда я пробирался вперед, опираясь на перила. Поднявшись наверх, я увидел, что в конце коридора открыта дверь нашей спальни. По стенам плясали тени. Я вытащил из штанов заряженный пистолет. Мне предстояло проскочить мимо комнаты и тех, кто в ней находился, чтобы подняться по лестнице в пентхаус Лонзо. Я хотел, чтобы никто больше не умер из-за Лонзо, но если меня попытаются остановить, я сделаю все, что нужно.

Дверь была приоткрыта, и сквозь щель я увидел стройную фигуру, танцующую кругами. В голове возник образ Кенни, танцующего обнаженным и залитым кровью. Пол громко скрипнул, когда я сделал еще один шаг.

- Кто там? Отвали и не лезь не в свое дело, черт возьми! - Это голос Лонзо доносился из комнаты. Это он там танцевал. Я толкнул дверь револьвером и спокойно зашел.

- Пинки? - Удивленно воскликнул Лонзо, но его взгляд, когда он увидел меня, не шел ни в какое сравнение с моим взглядом, когда я увидел его.

- Это не то, чем кажется, Пинки. Это метамфетамин и кокаин. - Я уставился на тощего черного сутенера с карандашом на конце члена.

- Какого хрена ты делаешь с карандашом в дырке члена? - Спросил я, не в силах поверить, что мне приходится задавать кому-то такой вопрос.

Он посмотрел вниз, на карандаш, который теперь покачивался вверх-вниз при каждом его движении, словно был ошеломлен тем, что увидел там.

- О, черт. Я и не знал, что он там. Это просто сумасшедшее дерьмо, которое ты вытворяешь, когда тебе хреново. - Он вытащил карандаш, и его глаза закатились назад, как будто это его заводило. Я заметил, что карандаш был заточен на конце. - Наверно, я делаю странные вещи, когда нахожусь под кайфом. - Он неловко рассмеялся, схватив свой синий халат с бывшей кровати Джордана.

- Это один из пистолетов близнецов, Пинки? - Спросил он, поняв, что я целюсь в него.

- Да, - сказал я с полуулыбкой.

Его некогда пронзительные глаза теперь наполнились страхом, он знал, что его некому спасти, он знал, что на этот раз пистолет заряжен.

- Тебе все еще нужна помощь в поисках того мексиканца? Я могу помочь тебе найти его, Пинки. У меня есть связи, которые могут найти кого угодно, - хватался он за соломинку. - Я могу помочь тебе. Я не хотел, чтобы близнецы тебя убили, они собирались просто немного поиздеваться над тобой. Я просто пошутил, что они убьют тебя, Пинки.

Он умолял, и было даже жалко смотреть, как этот некогда закаленный в боях солдат превращается в кучу собачьего дерьма.

- Тебе нужны деньги из сейфа? Я тебя понял. Я пойду и принесу их тебе прямо сейчас, чувак.

Он прошел мимо, и я нажал на курок, попав ему в бедро.

- Какого хуя! - Закричал он от боли, и темная кровь потекла по боку ноги, испачкав халат.

- Не делай этого, Пинки! Я, блядь, сделал тебя, ублюдок! - Его голос становился все злее. - Я вернусь и засуну свой ботинок тебе в задницу, ты, ебаный пидор! - Он сделал шаг вперед, и я снова нажал на курок. Звук выстрела удвоился эхом, и я представил, как испанец это слышит. Второй выстрел попал ему в живот. Он упал на колени, застонав в агонии, пуля застряла в его кишках, как разбитая бутылка острого соуса.

- Ты должен отвезти меня в больницу, Пинки. Ты должен мне помочь.

Вокруг него, словно красная тень, образовалась огромная лужа крови. Этот ублюдок заслуживал боли, он заслуживал худшего.

- Пожалуйста, Пинки, я умираю, блядь. - Он протянул ко мне с пола окровавленную руку. Я направил пистолет прямо ему в лоб, и от выстрела куски черепа и мозга взорвались, как римская свеча. Я поднялся по лестнице в пентхаус Лонзо – нужно было убедиться, что здесь больше никого нет.

Когда я открыл дверь, меня ошеломил ужасный запах. Когда я увидел, что лежит у Лонзо на кровати, источник резкого запаха стал очевиден.

- Господи, мать твою! - Я задыхался, прикрыв нос рубашкой. На кровати Лонзо лежал разлагающийся труп мужчины, которому на вид было около двадцати лет. Фиолетовый ковер покрывали грязные следы. Парень выглядел так, словно был мертв уже несколько недель, его тело уже начало разжижаться.

Подойдя ближе, я заметил, что он одет в женское нижнее белье, его гниющие гениталии свободно свисали из-под темно-розовых трусиков. В его лицо была грубо воткнута горсть заточенных карандашей. Судя по всему, Лонзо выкопал этого беднягу и расправился с трупом, как я понял, карандашом, все еще вставленным в его член.

- Что, блядь, с тобой не так, Лонзо? - Спросил я, качая головой и продолжая осматривать комнату. На глаза попалась связка ключей, один из них отпирал сарай на заднем дворе; может быть, я смогу достать канистру с бензином и сжечь эту помойку дотла.

Я подумал о деньгах в сейфе, обо всех тех деньгах, которые Лонзо украл у нас. Я знал, что на то, чтобы достать их из стены, у меня уйдет время, которого у меня не было. Остальные скоро вернутся, и я не хотел стоять над трупом Лонзо, когда они вернутся. Я спустился обратно на первый этаж, уверенный, что тут все закончено, и это было облегчением.

- Подвал! - Громко сказал я себе. Единственное место, которое было закрыто для всех нас, - толстая металлическая дверь с еще более толстым навесным замком. Я достал из кармана ключи – один из них должен был подойти к этому замку. Я огляделся по сторонам, время все больше вселяло в меня тревогу. Перебрав несколько ключей, я нашел тот, который заставил огромный замок открыться. Большая стальная дверь заскрипела и застонала, когда я повернул и потянул за ручку. Я представил себе большой длинный стол с огромными пакетами кокаина, даже станцию для приготовления бесконечного количества метамфетамина, который ежедневно раздавали каждому из нас. Старый выключатель на верху лестницы заставил темный серый бетонный пол светиться под люминесцентными лампами. Крысы и тараканы помчались в укрытия.

- Эй? - Крикнул я, надеясь, что мне не ответят. Меня встретила мертвая тишина. Я медленно спустился вниз настолько, что смог разглядеть планировку подвала. На потолке горели тусклые лампы, паутина и пыль висели достаточно низко, чтобы запутаться в волосах. Здесь не было ни лаборатории по производству метамфетамина, ни столов, заваленных кокаином до неприличия, только ряд собачьих будок у задней стены.

- Что, черт возьми, ты можешь в них хранить? - Спросил я, как будто Лонзо стоял рядом со мной. Я продолжал идти, пока мои ноги не уперлись в бетон. Теперь я заметил несколько крюков для мяса, висевших над рабочим столом – рабочим столом, покрытым небольшими кучками костей и крови. Неужели Лонзо устраивал подпольную бойню? Продавал собачье мясо?

Я подошел к будкам, ожидая увидеть несколько перепуганных до смерти собак, трусящих по углам. Как только я увидел, что находится в питомнике, я упал на колени. В углу собачьей конуры трусилось не животное, а самое страшное, что я когда-либо видел, за всю свою жалкую жизнь.

- Пожалуйста, не оставляй меня. – Прозвучал беспомощный голос из глубины клетки. Я схватился за дверцу клетки и изо всех сил затряс ее. Она лишь громко дребезжала, не сдвигаясь ни на дюйм.

- Кто это с тобой сделал? - Спросил я, и мое сердце забилось так быстро, словно вены качали кислоту, а не кровь. - Как ты сюда попала? - Спросил я, наклоняясь ближе, чтобы разглядеть лицо маленькой девочки.

- Два больших одинаковых мужчины посадили меня сюда. - Голос девочки был слабым и хриплым.

- Я вытащу тебя отсюда, милая, обещаю. - Я огляделся по сторонам в поисках чего-нибудь, что могло бы мне пригодиться – на клетке была уменьшенная модель навесного замка от двери.

- Ключи! - Воскликнул я; испуганная девочка бросилась к задней стенке клетки.

- Прости, милая. Я не хотел тебя напугать.

Я начал засовывать ключи в маленькую щель в нижней части замка, но ни один из них не подошел.

- Один из больших людей положил их в карман прошлой ночью. - Мой желудок упал, как и ключи на дно реки.

- Я найду другой способ, обещаю. Просто держись.

Хотел бы я видеть ее получше, хотел бы, чтобы она не боялась меня. Она использовала темноту в глубине клетки как свое личное одеяло безопасности. Я подбежал к рабочему столу, на груде раздробленных костей лежал покрытый кровью молоток.

- Закрой уши, милая, это может быть громко.

Я ударил по замку, и мне в лицо полетели искры.

- Черт! - Простонал я после седьмого или восьмого удара. Я уронил молоток на пол, он подпрыгнул один раз и упал с сильным стуком.

- Это сработает, - сказал я, поднимая один из больших мясных крюков. Маленькая девочка придвинулась к двери, и я увидел, что в ее опечаленных глазах появилась надежда. - Ну же, сукин сын...

ХЛОП!

Замок сломался после одного сильного нажатия.

- Давай вытащим тебя оттуда. - Я открыл дверь, протягивая руку в темноту. - Возьми меня за руку, милая, все хорошо.

Я старался говорить как можно увереннее. Девочка так и не протянула руку, она просто сидела и смотрела на меня.

- Возьми мою руку, я не причиню тебе вреда!

Я начал расстраиваться – у меня заканчивалось время, если оно вообще оставалось.

- Я не могу взять вас за руку, сэр, - ответила девочка, словно собираясь заплакать.

- Почему нет, милая? - Спросил я, заглядывая в клетку.

- Мне нечем схватить вас за руку. - Она протянула руки к свету. Вместо ее рук я увидел маленькие узелочки, завернутые в вощеную бумагу кроваво-коричневого цвета.

- Что? Что они с тобой сделали, милая? - Спросил я, осторожно взяв ее за обрубки.

- Они сказали, что взрослые наверху должны есть.

Я почувствовал, как мой желудок сделал сальто назад, и запах тушеной говядины наполнил меня тошнотворным ужасом. Я бросился к подножию ступенек, подальше от маленькой девочки. Меня вырвало тем, что было кусками ее плоти.

- Какого хуя?! - Закричал я во всю мощь своих легких.

- Несколько дней назад нас было больше. - Я повернулся, чтобы увидеть маленькую девочку, выглядывающую из клетки.

- Откуда они тебя забрали? - Спросил я, вытирая рвоту со рта. Маленькая девочка оглядела комнату и уставилась на ужасы, к которым уже успела привыкнуть.

- Мы с мамой жили на улице в старой машине. Они забрали нас и некоторых других людей с улицы. Они обещали нас кормить. - Длинные, спутанные волосы девочки закрывали большую часть печали на ее лице. Ее одежда была грязной и старой.

- Ты одна осталась? - Спросил я, оглядывая другие клетки. Она повернулась и посмотрела на них тоже, потом снова повернулась и кивнула головой.

- Большие мужчины ранили мою маму, прежде чем разделать ее на столе. Они сорвали с нее одежду, она кричала, чтобы они отпустили меня. - Через секунду я почувствовал, как по моему лицу потекли слезы. Никогда прежде я не испытывал такой печали. Как кто-то мог так поступить с этим беспомощным ребенком? Что за ебаное чудовище?

- Лонзо все еще здесь? Может, это близнецы? - Услышал я разговор двух людей на кухне.

- Черт! - Прошептал я, подбегая к маленькой девочке.

- Как тебя зовут, милая? - Спросил я, крепко обнимая ее, и запах мочи и дерьма ударил меня в нос.

- Меня зовут Лэйси, и, кажется, всего несколько дней назад мне исполнилось шесть лет, - сказала она, убирая волосы с лица. Ее изумрудно-зеленые глаза смотрели на меня взглядом испуганного котенка.

- Я заберу тебя отсюда, Лэйси. Я отведу тебя к врачу, который поможет тебе почувствовать себя намного лучше. - Она кивнула мне с такой улыбкой, на какую только была способна.

Я осторожно взял ее на руки, и ее маленькие ручки крепко сжались на моей шее.

- Думаю, тебе понадобится хорошая ванна, когда врачи помогут тебе, - пошутил я. Я поднялся по ступенькам, надеясь, что парни, которых я слышал, уже поднялись наверх и заняты поисками забрызганного собственными мозгами Лонзо. Мы добрались до самого верха ступенек, и солнечный свет пробился сквозь полуоткрытую стальную дверь.

- Мы почти выбрались, Лэйси, - прошептал я ей на ухо.

Прижав маленькую головку Лэйси к груди, я заглянул в дверь, чтобы убедиться, что все чисто. Как только я убедился в этом, мы устремились прямо к двери кухни.

- Тогда кто, черт возьми, это сделал, Адам?

Я услышал крики, доносящиеся со второго этажа. Я помчался к кухонной двери, распахнув ее с такой силой, что маленькое стеклянное окошко разбилось вдребезги.

- Мы уходим отсюда, Лэйси! - Сказал я, улыбаясь. Ее руки сжались вокруг моей шеи. - Давай отвезем тебя к врачу.

Прежде чем перебежать улицу, я посмотрел в обе стороны, но это было не так уж и необходимо, учитывая небольшое количество машин, проезжавших по этой дороге. Когда мы перебежали на другую сторону, я чувствовал только счастье. С этой девочкой все будет хорошо. Ей понадобится серьезная терапия до конца жизни, но она, черт возьми, будет жить. Пока мы шли по улице, Лэйси становилась все тяжелее и тяжелее. Черт, я так слаб. Адреналин постепенно покидал мое тело.

- Хорошо, милая. Как ты думаешь, ты сможешь пройти со мной остаток пути? - Я усадил ее и убрал волосы с лица.

- Да, я в порядке.

Громкий треск, похожий на треск бычьего хлыста, остановил Лэйси на середине ее фразы.

- Что, черт возьми, это было? - Сказал я, нервно смеясь. Я старался не показаться испуганным. - Лэйси? - Я повернулся и увидел, как ее маленькое тело упало на тротуар, и солнечный свет пробивался сквозь дыру, где несколько секунд назад была часть ее лица.

- Лэйси! - Закричал я, падая рядом с ее безжизненным телом. - Кто, блядь, это сделал!? - Закричал я, когда из глаз снова брызнули слезы. - Кто, блядь, это сделал? - Я схватил ее голову и прижал к своей груди. - Кто, блядь, это сделал? - Закричал я в третий раз. На мой вопрос ответил звук звонка таксофона на пустой улице.

 ГЛАВА 9: ОГЛЯНИСЬ  

- Что ты наделал!? – Это было первое, что я прокричал в трубку. Я надеялся, что это было очень громко. - Ты только что застрелил маленькую девочку! Она ни в чем не виновата, ты, ебаный членосос! - Часть меня на самом деле не хотела слышать его ответ, в его поступке не было логического обоснования.

- Гэвин, ты должен успокоиться, если хочешь вести цивилизованный разговор. Если ты вышибешь мне барабанную перепонку, я не смогу услышать, что ты хочешь сказать. - Его жеманный, бесстрастный тон еще больше разозлил меня. - Эта маленькая девочка отнимала у тебя драгоценное время, которого у тебя нет. Ты ведь хотел отвезти ее в больницу, ведь так? - Он противоречил сам себе, задавая вопрос, отнимающий время. Он знал каждый мой шаг.

- Ты знал, что я должен был помочь этой девочке. Ты, блядь, убил невинного ребенка! - Я закричал так громко, как только мог, надеясь, что у него лопнут барабанные перепонки.

- Опять ты кричишь. Если будешь продолжать кричать, мне придется взять свою очень дорогую винтовку и проделать в твоей голове еще одну мерзкую дырку. - Я снова огляделся; он должен был быть где-то рядом, чтобы сделать этот выстрел и все это время наблюдать за мной, он мог бы дышать мне в затылок прямо сейчас.

- Этот ребенок не был частью плана, Гэвин. Она была отвлекающим маневром, который ты не можешь себе позволить, если хочешь спасти своего младшего брата. Мне кажется, что я оказал тебе услугу, которую ты не совсем заслужил. - Зная то немногое, что мне было известно об этом психопате, он искренне верил в то, что говорил мне. - А теперь забудь о девчонке. Она умерла быстро и безболезненно, могло быть и гораздо хуже. - Я покачал головой, не говоря ни слова.

- Не качай так головой, друг мой. Все к лучшему, и ты это знаешь. - Я еще раз огляделся и краем глаза заметил движение; я отвернулся, надеясь, что он не заметил этого.

- Скажи мне, где ты, как мы договаривались раньше, - сказал я, чувствуя, как его глаза буравят мою спину.

- Гэвин, ты не любишь играть по правилам. Я сказал, чтобы после того, как сделаешь свои дела, ты побежал к телефону-автомату, и я позвоню тебе. Ты не сделал этого, как я просил. - С меня было достаточно, я хотел покончить с его игрой.

- Слушай меня и слушай внимательно, ты, иностранец-мудак. Когда я найду тебя, я убью тебя самым ужасным способом. Ты будешь чувствовать каждую секунду боли, ты будешь кричать, а я вырежу твою задницу и скормлю ее тебе. - Я повесил трубку, прежде чем он успел ответить.

Я встал с поднятыми вверх руками. Я хотел поиздеваться над этим ублюдком.

- Ты меня видишь?! - Закричал я, глядя на окно, в котором заметил движение. Ты там? Хочешь убить меня? Сделай это!

Я посмотрел вниз, на тело Лэйси; она заслуживала лучшего. Вид ее безжизненного маленького тела заставил меня почувствовать в себе силу ста мужчин.

- Я иду за тобой! - Я закричал так громко, что мне показалось, будто от следующего вдоха у меня пойдет горлом кровь. Я перебежал через улицу, где стояла заброшенная зерновая фабрика, темная и пустая.

- Ебаные клоуны, - сказал я, ударив ногой по хлипкой баррикаде, где когда-то находился главный вход. На старой, выцветшей вывеске был изображен счастливый клоун, машущий рукой, с большим красным носом, разноцветным афро и в фирменном сине-желтом клоунском костюме. Идеальный талисман для детских хлопьев. Под ним было написано "BUCKO'S SUGAR POPS – Попробуй улыбчивую разницу!" Один клиент, которому я однажды дал пососать свои пальцы, рассказал, что работал там супервайзером до того, как это место закрылось и FDA обнаружило не очень безопасные химикаты, используемые в их хлопьях для детей. С того дня, как я переехал к Лонзо, я ненавидел смотреть в окно и видеть этого ебаного клоуна, машущего мне с соседней улицы. Ничто так не портит добрый утренний рассвет, как ебаный клоун.

Внутри вестибюль был усыпан граффити и старыми папками сотрудников. От пыли, витающей в воздухе, у меня заложило нос и заслезились глаза. Затхлый запах хлопьев все еще витал в воздухе после стольких лет. Я бежал трусцой по главному коридору, перепрыгивая через стулья и битое стекло. Плакаты на стенах показывали эволюцию талисмана Бако. Большинство плакатов были испорчены подростками, как я предположил из-за огромного количества нарисованных членов, направленных в рот Бако. На одном было написано: "Соси мои сиськи".

В конце коридора меня ждал разбитый вдребезги клоун. Я заглянул на главный этаж: по полу раскинулись сотни желтых коробок из-под хлопьев Bucko's, словно бескрайнее желтое море. Из большой дыры в потолке доносился запах мокрого картона – там кучей лежали мокрые коробки. Вдоль стен выстроились ряды старых конвейеров, с потолка, словно мертвые змеи, свисали большие красные трубы. Я на мгновение поднял глаза на кабинет начальства, который должен был выходить на улицу. Вдруг промелькнула тень мимо большого окна, из которого наблюдали за работниками.

- Это ты там, наверху? - Крикнул я, но ответа не последовало. - Я знаю, что ты там. Ты не такой хитрый, как тебе хочется думать.

По-прежнему никакого ответа. Я был по-настоящему потрясен, что он не вошел в дверь, хлопая в ладоши и рассказывая мне о том, какую замечательную работу я проделал.

- Ты хотел, чтобы я оказался здесь, теперь я здесь. Выходи и бейся со мной как мужчина, а не как какая-то киска с ебаным телефоном.

Тень в окне несколько секунд стояла неподвижно, а затем снова начала двигаться по комнате в том же темпе, что и раньше. Я достал из кармана брюк револьвер – у меня оставалось три выстрела, прежде чем он превратится в бесполезный кусок стали.

Я крепко сжал пистолет в руке и начал подниматься по стальным ступеням, которые, благодаря сочетанию ржавчины и времени, казались мне такими хрупкими, что в любой момент могут рухнуть под ногами. По мере того как я продолжал подниматься, пришло осознание того, что испанец уже полностью готов к тому, что я войду в дверь. Он мог держать наготове свое дорогое орудие смерти, чтобы снести мне голову. Я представил его стоящего на каком-то старом столе, его мощная винтовка нацелена прямо на дверь, и он только и ждет, когда я загляну в комнату. Наконец я добрался до верха. Прислонившись к стене рядом с дверью, я все еще мог видеть движущуюся тень, жалюзи не были открыты настолько, чтобы я мог видеть все внутри. Я глубоко вздохнул и подумал о том, чтобы медленно войти, подняв руки и спрятав пистолет в карман – у него не было намерения просто застрелить меня, и, зная, как он любит поговорить, эта идея не казалась надуманной.

- Я вижу тебя там. Я собираюсь войти без оружия. Я знаю, что ты многое хочешь мне сказать, так что я позволю тебе это сделать. - Я медленно повернул ручку; дверь была настолько тяжелой, что мне пришлось слегка надавить на нее плечом, чтобы она открылась.

"Добро пожаловать в веселый мир, полный сахарных хлопьев Bucko's!" - поприветствовал меня жуткий роботизированный голос.

- Черт! - Я отпрыгнул назад, когда Бако ростом в шесть футов покачался взад-вперед, помахав мне рукой в темноте.

"С Бако веселье никогда не прекращается!" - Аниматроник покачивался и пританцовывал на месте. Я сразу почувствовал разочарование с нотками облегчения.

- Сукин сын, - пробормотал я, глядя на жуткого клоуна.

- Ты уже познакомился с Бако? - Раздался в темноте голос испанца. Я вытащил из штанов пистолет и начал направлять его в разные точки в темноте. - Когда закончишь знакомиться с нашим новым другом, присоединяйся ко мне внизу, в комнате отдыха. Она находится рядом с большой печью. - Я увидел маленький мигающий красный огонек под стулом в углу, позади Бако.

- Прости за это. Я просто не хотел, чтобы ты ворвался, размахивая своим маленьким пистолетом перед моим лицом. Уверен, ты меня понимаешь. - Пока он говорил, свет начал мигать. Когда аниматроник Бако наконец остановился на мгновение, я услышал слабый звук помех – чертова рация.

- Кстати, я чувствую, что наш разговор пройдет гораздо спокойнее без твоего почти пустого пистолета. Оставь его у больших красных ботинок Бако и спускайся ко мне, мой дорогой друг.

Подлый маленький уебок! Он проделал все это, чтобы хорошенько посмеяться надо мной!

Я бросил пистолет в сторону Бако. "Попроси маму и папу купить наши новые хлопья, когда в следующий раз посетишь местный супермаркет". - Я хотел всадить оставшиеся пули в голову этой ебаной твари.

Дверь в комнату отдыха находилась там, где сказал испанец, рядом с промышленной печью. Через маленькое прямоугольное окошко на двери я увидел солнечный свет, освещающий комнату.

- Входи, друг мой. Пусть закрытая дверь не помешает нам воссоединиться! - Услышал я. Этот ублюдок знал каждый мой шаг еще до того, как я его делал. Я вошел в комнату, где стояли разгромленные торговые автоматы и несколько обеденных столов. Испанец сидел на скрипучем кресле в углу.

- Гэвин, друг мой, кажется, мы целую вечность не виделись. Как ты поживаешь? - Он поднялся со стула и протянул руки для объятий.

- Держись от меня подальше, больной извращенец! - Я протянул одну руку, чтобы остановить его. Когда он сделал шаг ближе, солнечный свет упал на его изуродованное лицо. Его щека выглядела так, будто ее съела собака.

- Не пугайся моего вида, старый друг. Это дело твоих рук, и ты должен гордиться этим. - Я понял, что он ухмыляется, только потому, что рабочая половина его рта слегка изогнулась. - Я знаю, что моя улыбка уже не та, что прежде, но у меня есть то, что оставил мне добрый Господь. - Его руки все еще тянулись ко мне.

- Отвали, блядь. Я здесь, чтобы поговорить о моем брате, ты сказал, что если я найду тебя, то он и его семья будут жить.

Он кивнул головой и разочарованно опустил руки. На нем все еще были солнцезащитные очки и джинсовая куртка с воротником, единственное, что отличалось, это изуродованная часть лица.

- Не хочешь присесть, мой друг? - Спросил он, жестом указывая на один из столов в обеденном зале.

- Перестань называть меня другом. Никакой ты мне не друг, ты, ублюдок, убивающий детей! - Я представил себе тело Лэйси, лежащее у телефона-автомата – дикие собаки, наверно, уже нашли ее.

- Ты опять кричишь. Давай не будем ссориться в такой прекрасный день. - Он жестом указал на стол. Мы сели друг напротив друга, он сложил руки и снова улыбнулся.

- Приятно ли тебе было отомстить этому грязному сутенеру? Все ли так, как ты себе представлял? - Спросил он, слегка наклонившись вперед.

- Это было приятно, но не настолько, гораздо приятнее будет, когда я впечатаю твою уродливую морду в этот пол.

Он откинулся назад и захохотал от моего ответа.

- Разве есть необходимость прибегать к насилию так рано, в начале нашего воссоединения? Уверяю тебя, время для насилия еще настанет. - Он нежно приложил руку к своему изуродованному лицу.

- Мы, люди – удивительный вид, ты не находишь? Наша способность сопереживать, испытывать гнев, печаль, наша способность чувствовать и понимать такие сложные эмоции – вот что делает нас людьми, так? - Я закатил глаза на его жалкую попытку изобразить из себя философа- психопата. Для меня он был гребаным психом с шикарным акцентом.

- Это закатывание глаз – знак неуважения, не так ли? Ты не уважаешь мою стойкость? Если уж на то пошло, ты должен ее уважать!

Я ударил по столу с такой силой, что если бы я не был так зол, то мне было бы чертовски больно.

- Просто прекрати. Попробуй сделать то, что хотел, и пообещай оставить моего брата и его семью в покое.

Он слегка опустил солнцезащитные очки, его темно-карие глаза сверкнули поверх них.

- Если бы я дал тебе обещание, ты бы поверил, что я сдержу его даже после того, как убью тебя? - Он продолжал смотреть на меня, изучая мою реакцию.

- Какая у тебя причина причинять мне боль после того, как я умру? Тебе нравится выпендриваться и наблюдать за реакцией людей, которых ты, блядь, с удовольствием мучаешь. Если я мертв, кому есть дело до одной мертвой семьи? - Он снова попытался улыбнуться, понимая, что я прав.

- Итак, я буду честен с тобой, мой друг, как и всегда. Черная сумка рядом с тем торговым автоматом. - Он указал на торговый автомат прямо позади нас. - Внутри – содержимое, которое я использую для своей мести. Если бы ты заглянул внутрь, то обнаружил бы новый инструмент, над которым я работал – это огромный шаг вперед по сравнению с дрелью, которую я пытался использовать на твоем члене.

Я поморщился при мысли о самодельном калечащем устройстве для члена, с которым меня познакомили во время нашей с испанцем первой встречи. Повернувшись в кресле, я потянулся вниз и схватил сумку за длинный ремешок сверху. Я подтянул ее к столу. Медленно расстегивая молнию на сумке, я почувствовал, как скрутило и потянуло живот.

- Что за хрень? - Спросил я, снова встретившись с ним взглядом.

- А ты как думаешь? - Спросил он, протягивая руку вперед и доставая свое новое приспособление. - Он сделан из обычного страпона из секс-шопа. Я заменил гигантский фиолетовый фаллоимитатор, который когда-то был на конце, на то, что ты бы назвал карманной киской. Видишь? - Он показал свою работу, открыв карманную киску телесного цвета, внутренняя часть клитора была розовой и покрыта маленькими зазубренными кусочками металла. - Я покрыл внутреннюю часть вагины кусочками лезвий, которые бросил в блендер. - Его брови приподнялись от волнения, как будто он показывал мне свой проект для научной выставки.

- Я очень хорошо воспринимаю конструктивную критику, мой друг, пожалуйста, скажи мне, что ты об этом думаешь. - Он снова опустил очки, положив подбородок на кулак. Я посмотрел на его работу, а затем снова на него.

- Я думаю, что ты больной ублюдок, у которого есть какая-то жуткая страсть к калеченью членов. Думаю, в детстве тебя заставляли сосать член дяди, и теперь ты испытываешь затаенную ненависть к мужскому пенису.

Сильная пощечина застала меня врасплох, и я упал со стула, ударившись головой о торговый автомат. Испанец поднялся на ноги и бросился к тому месту, где я упал.

- Ты, неблагодарный маленький американский урод! Я ни разу не оскорбил тебя и не смеялся над тем, что ты пидор! Я жду от тебя такого же уважения! - Кричал он, как инструктор морских пехотинцев.

- Уебок! - Крикнул я, вскочив на ноги и повалив его на пол. Я никогда не был настоящим бойцом. Я был скорее тем, кто постоянно получал пинки под зад и планировал месть, которую никогда не осуществлял. Сегодня я стал другим. Я изо всех сил бил его по лицу и голове. Из его носа и разбитой брови над правым глазом обильно текла кровь. Похоже, эти костлявые кулаки могут причинить вред, если приложить достаточно усилий.

- Перестань! - Пытался кричать он, закрывая лицо руками. Его мольбы о пощаде не были услышаны. Я бил и бил, пока не услышал, как один за другим ломаются костяшки пальцев о его окровавленный лоб – к этому моменту его лицо было похоже на кровавое месиво. Когда я наконец встал, я все еще чувствовал, как адреналин, словно закись азота, прокачивается по всем частям моего тела.

- Пошел ты! - Я выплюнул то немногое количество слизи, которое смог откашлять, прямо на его избитое лицо. Я не собирался играть в жертву, только не в этот раз. - Где сейчас твоя пушка, ублюдок? Неужели ты оставил ее на лестнице, там, откуда застрелил невинную девочку? Не такой уж ты, блядь, и крутой, да?! - Я никогда не чувствовал себя так, никогда не ощущал этого вулканического огня, кипящего под поверхностью, я был бешеной собакой, которую только что ткнули острой палкой.

- Гэ... - Начал говорить испанец и поднял руку вверх.

- Береги силы, друг мой. Они тебе понадобятся. - Я подпрыгнул так высоко, как только мог, и ударил его в живот; он задохнулся и весь посинел.

- Почему ты не приделал к концу ремня что-нибудь длинное и острое? Я мог бы использовать это, чтобы вырвать твои внутренности из твоей задницы. - Я подобрал его инструмент и бросил его на пол рядом с ним. К этому времени он стал еще более неузнаваем, его лицо распухло, кровь уже начала подсыхать и отслаиваться, как старая краска.

- Но не волнуйся, я все равно найду способ оттрахать тебя хорошо и жестко. - Подойдя к разбитому торговому автомату, я пошарил внутри него и вытащил огромный осколок разбитого стекла. - Тебе ведь не понравится, если тебя будут трахать в задницу этим? Тебе ведь больше нравятся члены, верно? - Его джинсы легко сползли вниз. – Ты без трусов? Это Америка, друг мой. Мы носим нижнее белье.

Я рассмеялся, снова подпрыгнув, и обеими ногами приземлился на лицо испанца. Звук был такой, как будто кто-то бросил арбуз на пол супермаркета.

- Ты еще не умер, да? А ты живучий. - Я раздвинул его ноги, мои руки хрустнули, но я еще не начал чувствовать боль от разбитых костяшек пальцев. Схватив рукой смуглый член и яйца испанца, я засунул кончик стекла в его маленькую щель для мочи, и он вошел так глубоко, что его член разошелся посередине. Я никогда в жизни не видел столько крови – за первую минуту из него вытекло не меньше галлона.

- Жаль, что ты не очнулся, я бы с удовольствием послушал, как ты кричишь. - Он лежал неподвижно, повернув голову в сторону. Я видел, как мои ноги оставили вмятину в его черепе. Я продолжал резать, даже когда стекло стало таким скользким от крови, что казалось, будто я распиливаю свою руку с каждым движеньем.

- Посмотрите на эту милую киску! - Воскликнул я, любуясь своей работой. Я швырнул кусок его плоти через всю комнату, и он с забавным звуком ударился о стену. - Держу пари, все прошло не так, как ты планировал, - сказал я, проводя разбитым стеклом по его горлу. Из раны на его шее вытекло совсем немного крови – видимо, он уже истек ею.

В сумке испанца я нашел банку с жидкостью для зажигалок и коробку спичек. Полагаю, он планировал сжечь улики, когда закончит. После того как жидкость из баллончика расплескалась по всему телу испанца, я чиркнул спичкой, но меня остановил звонок телефона, раздавшийся из кармана куртки испанца. Полагаю, должно было быть очевидно, что у него есть портативный телефон. Чем еще он мог воспользоваться, чтобы позвонить в таксофон из этого здания?

Пошарив вокруг, я нашел телефон во внутреннем кармане пропитанной кровью джинсовой куртки. На маленьком зеленом экранчике спереди загорелась надпись "Неизвестный абонент". Я никогда раньше не пользовался портативным сотовым телефоном. Я нажал на зеленую кнопку и прижал телефон к уху.

- Алло? - Сказал мужской голос на другом конце. - Наверно, у вас плохая связь, поэтому я перезвоню позже. Вы сказали, что позвоните мне, как только покинете фабрику. Прошло уже больше часа, а я так ничего и не услышал.

- Готово, - сказал я, изо всех сил изображая испанца: я уже достаточно наслушался его болтовни, чтобы это легко получилось.

- Готово? О, слава Богу. Вы даже не представляете, как много вы сделали для моей семьи. Он ходил за мной по пятам, как какой-то ебаный гад, куда бы я ни переехал. И мы с женой уже начали беспокоиться. Уверен, вас не волнуют подробности. Если хотите забрать деньги, просто встретьтесь со мной под эстакадой, на которой мы познакомились несколько недель назад. Давайте попробуем через час, у меня сегодня много дел. - Раздался приглушенный щелчок, и я посмотрел на маленький пустой экран. Я больше не слышал голос моего брата.

 ГЛАВА 10: МОЙ МИЛЫЙ БРАТЕЦ  

Я смотрел, как черные клубы дыма валят из всех отверстий фабрики; скоро она превратится в груду пепла. Я потянулся в карман, нащупав мягкий край портативного, сотового телефона.

- Это невозможно, - сказал я себе, вспоминая то, что услышал несколько минут назад. "Встретимся под эстакадой через час". Я помню его голос, он звучал так радостно, чертовски радостно. Единственный человек в этом мире, за которого я отдал бы жизнь, единственный, ради которого я пошел бы на все. Нетрудно было догадаться, какую эстакаду он имел в виду. Старая эстакада Фримена. Этой дорогой уже мало кто пользовался, поскольку дорожные работы закончились так же быстро, как и начались. У города были большие планы на эту часть дороги, она должна была стать будущим украшением города. После того как городской совет был уличен в коррупции и нескольких других сомнительных преступлениях, все пошло прахом.

Я подождал еще несколько минут, ожидая услышать вой сирен на скорости в сто миль в час, когда на дороге появилось гигантское облако дыма. Но только не в Мун-Сити.

Я пошел по длинной дороге к машине Лонзо. Я не хотел, чтобы меня видели вблизи дома шлюх. Открыв дверь машины, я почувствовал мучительную боль в руке – мои чертовы пальцы не могли пошевелиться.

- Блядь! - Закричал я, исполняя быстрый танец боли посреди улицы.

Наконец-то мне удалось открыть дверь машины, но еще более сложной задачей стало повернуть ключ и завести эту чертову штуку. "Если хотите забрать деньги", - снова услышал я голос Кита в своей голове, и это дало мне достаточно сил, чтобы игнорировать любую физическую боль в мире. По дороге я прогонял в голове многочисленные сценарии и то, как они будут развиваться, и ни один из них не начинался и не заканчивался любовными объятиями. Затылок начал болеть, когда я попытался переключить внимание на дорогу – торговый автомат причинил больше вреда, чем я думал.

******

- Просто веди себя настолько хорошо, насколько сможешь. Если он будет смеяться надо мной, ты тоже начни. - Я сидел с Китом за диваном. Мы оба тряслись от страха.

- Где, черт возьми, этот твой пидорский сынок, сука? - Кричал мой отец, спотыкаясь в коридоре.

Кит схватил меня за руку и закрыл глаза.

- Он потеряет сознание еще до того, как найдет нас, приятель. - Я заверял своего испуганного младшего брата, как мог, но, к сожалению, я сказал это слишком рано.

- Гляньте, что у нас тут. Гэвин сидит за диваном и держит Кита за руку. Ты пытаешься превратить моего мальчика в такого же педика, как ты? - Отец потянулся вниз, схватив в горсть мои волосы.

- Отпусти меня! - Я боролся и кричал, но это было бесполезно, когда его руки начали бить меня по лицу.

- Он не станет таким, как ты. Он будет настоящим мужчиной, а не каким-то там пидором! - Он швырнул меня на пол. Я попытался отползти в сторону, но кожаный ремень больно впился мне в шею. - Ты знаешь, каково это, не так ли, сучий сын? Готов поспорить, ты такого не испытывал.

Мой отец потянулся к горячему утюгу, который мама держала на открытой гладильной доске. С пола я видел, как Кит выглядывает из-за дивана и с ужасом наблюдает, как отец прикладывает горячий утюг к голой спине его четырнадцатилетнего брата.

******

Впереди показалась эстакада, на улице уже стемнело. Строительные знаки лишь частично перекрывали огромную дыру в дороге. Я заглушил двигатель и подошел к холму, ведущему к главной дороге.

Я, наверно, ошибся местом, возможно, поблизости есть еще одна эстакада, о которой я не подумал. Но фары, загоревшиеся вдалеке по дороге, подсказали мне, что я нахожусь в правильном месте. В темноте машина выглядела как темно-зеленый спортивный автомобиль, гладкий и полированный. Дверь открылась, и из нее вышел человек.

- Это вы? Вы никогда не называли мне своего имени, поэтому я не знаю, как к вам обращаться. - Человек подошел к тому месту, где я сидел.

- Можешь называть меня братом, если хочешь, - я встал, позволяя все еще горящим фарам осветить мое лицо.

- Гэвин? - Потрясенно произнес мой брат. Он отступил назад, прижимая к груди толстый белый конверт. - Я думал...

Я шагнул вперед, подняв руку, чтобы он замолчал.

- Что ты думал, Кит? Ты думал, что этот ебаный психопат убил меня на этой сраной старой фабрике?

Его лицо все еще говорило о том, что он не мог поверить, что встретил здесь именно меня.

- Гэвин, клянусь, это не должно было быть так. Он должен был убить тебя в том мотеле. Я не знал, что он собирается убить ебаного копа и какого-то случайного парня.

Я слышал все, что он говорил, и, глядя на него, я был поражен тем, насколько он похож на более молодую и здоровую версию нашего отца.

- Так Дэн умер из-за тебя? Я думал, он знал Дэна раньше. - Кит рассмеялся, будто я только что рассказал анекдот.

- Нет, испанец никогда не встречался с Дэном до этого, насколько я знаю. Он похоронил свою жену заживо. Думаю, если сказать, что она изменила ему с человеком, которого он только что убил, это будет выглядеть более правдоподобно. - Кит хихикнул, словно нашел юмор в том хаосе, который устроил испанец.

- Я помощник окружного прокурора. Я ежедневно сталкиваюсь с этими подонками. Однажды позвонил начальник полиции и сказал, что взял парня, который не имеет никаких документов, какой-то неизвестный чувак, которого никто никогда не видел, нет ни записей об аресте, ни отпечатков пальцев, ничего. Я уговорил шефа отпустить его, он не назвал ни своего имени, ни откуда он, я просто знал, что он благодарен и должен мне услугу.

Мои ноги начали неудержимо трястись, и я изо всех сил старался удержаться на ногах.

- Ты следовал за мной повсюду, Гэвин. Мой брат-проститутка-гей ездил за мной из города в город, оставлял записки, тусовался у моего гребаного дома. Ты паршивая овца, Гэвин, и мне жаль, но, если я хочу баллотироваться в губернаторы, я не могу допустить, чтобы люди знали о тебе и о том, откуда мы взялись. Это испортит мою репутацию.

Мои ноги окончательно подкосились, и я тяжело приземлился на груду щебня.

- Черт, ты в порядке? Ты выглядишь не очень хорошо. - Кит шагнул вперед, протягивая руку, чтобы помочь мне подняться.

- Отвали! - Я отмахнулся от его руки. Глядя на него – серый костюм, мальчишеская стрижка – я еще больше осознал, насколько разными мы стали.

- Кит, я пытался присматривать за тобой и защищать тебя. Я держался на расстоянии, потому что знал, что недостаточно хорош, чтобы присутствовать в твоей жизни. Я боролся за тебя так... ты никогда не поймешь. - В отчаянии я начал плакать.

- Тот псих, которого ты нанял, убил маленькую девочку. Он выстрелил ей в голову из ебаной снайперской винтовки! - Я плакал, все еще глядя на мальчика, которого когда-то защищал. - Этот человек собирался убить тебя и твою семью, Кит. Он сказал мне, что сделает с тобой! - Я плакал все сильнее и сильнее.

- Черт, Гэвин. Я велел ему сказать эту чушь. Я сказал ему, что это заставит тебя сделать все, что он попросит. Я даже купил ему ебаную винтовку. - Кит отступил назад, потирая лицо, прислонился к капоту своей машины и уставился на меня.

- Я не могу в это поверить, ты был для меня всем, Кит. Ты был всем. - Мне так хотелось увидеть хотя бы маленький след брата, которого я когда-то знал. Было очевидно, что он уже давно исчез.

- Послушай, Гэвин. Я ценю все те маленькие братские жертвы, на которые ты шел ради меня, когда был жив папа, но теперь у меня своя семья, и я хочу быть как можно дальше от той жизни. Посмотри на это с моей стороны. Мне не нужно, чтобы мои девочки знали, что их дедушка много лет назад трахался с дядей. Каким бы я был отцом, если бы пригласил тебя на День благодарения?

Если раньше мое сердце было разбито, то теперь оно разлетелось на миллион маленьких кусочков.

- Я говорил с папой о тебе, он говорил, что это хорошая идея – избавиться от тебя. - Его слова заставили мое тело сжаться.

- Отец мертв, Кит. Его и маму убили во время ограбления дома. Разве ты не помнишь, как их забирали? Разве ты не помнишь кровь? - Кит покачал головой, в его глазах мелькнула жалость.

- Отец не умер той ночью, Гэвин. Мама – да. Папа получил пулю в плечо и в голову, но это не угрожало его жизни. Нас забрали, потому что полиция нашла у него под кроватью коробку из-под обуви с детским порно, когда проводила расследование, и на некоторых фотографиях был ты. - У меня было такое чувство, будто из ушей вот-вот потекут мозги, мир кружился вокруг меня, не желая останавливаться. Это должен был быть один из кошмаров, просто кошмар. Я ударил себя по лицу, мои окровавленные костяшки пальцев звякнули, как мешок с камнями.

- Проснись!!! - Заорал я.

- Господи, Гэвин, неужели ты не видишь, насколько ты испорчен? Годы, проведенные на улице, подкосили тебя.

Я подбежал и схватил Кита за его блестящий синий галстук.

- Что меня подкосило, так все то, что мне пришлось пережить из-за этого куска дерьма, которого ты называешь отцом! Он разрушил все мои шансы стать нормальным! Я вытерпел все до последней капли ради тебя, Кит! - Кит уперся локтем мне в грудь и оттолкнул меня.

- Никто не виноват, что ты живешь на улице и сосешь хуи, Гэвин! Ты был пидором задолго до того, как отец тронул тебя! А теперь… вот, возьми это и соберись с мыслями! - Кит швырнул в меня конверт, тот ударился о мою ногу и упал в грязь. - Папа живет с нами. Я не собирался позволить отцу сгнить в каком-нибудь доме престарелых, он изменился. Может, и тебе стоит попробовать, Гэвин! - Я хотел снова сделать выпад вперед и придушить его этим дурацким галстуком, но мой брат уже умер, а это было лишь болезненное напоминание о нем.

- Я любил тебя, Кит, я так сильно любил тебя. Ты был всем моим миром. Все, чего я когда-либо хотел, это жить хорошей, честной жизнью и быть тем, кем не был наш отец!

Кит оглядел меня с ног до головы, и его жалость исчезла.

- Держись подальше от меня и моей семьи, - прорычал он, делая шаг вперед. - Если я еще раз увижу тебя рядом с моим домом, я тебя убью, ты понял, чертов урод? - Лицо Кита стало копией лица моего отца. Я снова стал ребенком, один в своей комнате, крепко прижимающий к себе младшего брата. - Прощай, Гэвин. - Сказал Кит, садясь в машину.

Я сидел в своей комнате и смотрел, как мой младший брат встает и уходит.

- Кит! - Воскликнул я. Он сдал назад свою машину и помчался по темной и пустой улице. - Кит, пожалуйста, не оставляй меня одного... пожалуйста!

В конце концов, я получил то, чего всегда хотел... мой брат был счастлив.

- У жизни есть забавный способ поворачиваться именно так, как мы меньше всего ожидаем. – Услышал я голос, доносящийся от горящей мусорной бочки под эстакадой. Я оглянулся и увидел старика, закутанного в одеяло, он сидел с вытянутыми руками, чтобы огонь согрел их; у него были самые голубые глаза, которые я когда-либо видел.

ПЕРЕВОД:ДМИТРИЙ ВОЛКОВ

РЕДАКТОР:АЛЕКСАНДРА СОЙКА