БРАЙАН КИН "ДОЛГИЙ ПУТЬ ДОМОЙ"
По всему миру люди внезапно исчезают в мгновение ока. Из своих машин во время поездок на работу в час пик. Из торговых центров. Из их домов. Из их кроватей. Даже из объятий своих близких. Пилоты авиакомпаний. Мировые лидеры. Учителя. Родители. Дети. Исчезли.
Стив, Чарли и Фрэнк как раз пытались добраться домой, когда это случилось. Теперь они обнаружили, что остались позади, и жалеют, что тоже не исчезли. Оказавшись в смертельной пробке, они наблюдают, как цивилизация рушится, забирая души тех, кто их окружает. Бог призвал своих верующих домой, но приглашения для Стива, Чарли и Фрэнка затерялись. Теперь они должны отправиться пешком через кошмарный постапокалиптический ландшафт в поисках ответов. В поисках Бога. В поисках своих близких. И в поисках дома...
Наши переводы выполнены в ознакомительных целях. Переводы считаются "общественным достоянием" и не являются ничьей собственностью. Любой, кто захочет, может свободно распространять их и размещать на своем сайте. Также можете корректировать, если переведено неправильно.
Просьба, сохраняйте имя переводчика, уважайте чужой труд...
Я держал глаза закрытыми после взрыва. Моя голова пульсировала, а рот наполнился кровью. Вздрогнув от вкуса, я исследовал его языком и обнаружил, что прикусил внутреннюю сторону щеки - вероятно, при ударе.
- Стив?
Чарли. Это звучало так, как будто ему было больно.
- Стив, ты в порядке?
Я открыл глаза и моргнул, уставившись на вмятину, оставленную моей головой на приборной панели. Я сплюнул, ярко-красный сгусток. У меня на коленях были осколки битого стекла, и я задумался откуда они появились. А потом все это нахлынуло на меня.
- Да, - простонал я. - Я в порядке. Как насчет тебя?
Чарли кашлянул.
- Из меня вышибло дух, но я в порядке. Что, черт возьми, произошло?
Я не ответил, потому что ответ был очевиден. Мы попали в аварию. Все это произошло так внезапно. Мы только что закончили работу и ползли на север по межштатной 83-й автомагистрали во время вечернего час пика в Балтиморе. Гектор сидел за рулем, ругался по-испански, потому что нас только что перевели с четырех полос движения на две, и удивлялся, почему они не могли заняться строительством дорог ночью, после того, как час пик закончится. Я ехал, уставившись в окно ни на кого и ни на что, наблюдая, как мелькают деревья, здания и дорожные знаки, и вполуха слушая "Все учтено". Несмотря на то, что это был фургон Гектора, мы каждый день по очереди включали радио. Ему нравилась испанская станция, я предпочитал классический рок, а Крейгу и Чарли нравилось национальное общественное радио. Но Крейг и Чарли не слушали радио - они сидели на заднем сиденье и спорили о шансах "Воронов" попасть в Суперкубок в этом году, которые, по словам Чарли, были велики, а по словам Крейга - ничтожны.
Я открыл рот, чтобы предупредить Гектора, что идиот-яппи, сидящий за рулем "Вольво" перед нами, болтал по своему мобильному телефону и не обращал внимание на дорогу - но у меня так и не было такой возможности.
Из-за этого странного, гребаного взрыва.
Хотя это был не совсем взрыв. Это звучало совсем не так. То, как это звучало, было похоже на трубу. Самая большая в мире труба, издающая единственную, сотрясающую, оглушительную ноту. Я почувствовал это в груди, когда он взорвался, от удара у меня задрожали ребра. Я не видел ни дыма, ни огня. Никаких грибовидных облаков на горизонте. Никаких самолетов, врезающихся в здания, или грузовиков, взрывающихся на средней полосе. Ничего из того, о чем ты обычно думаешь когда слышишь взрыв.
Должно быть, это испугало Гектора. Он подскочил на своем сиденье и резко дернул руль. В то же время "Вольво" пронесся перед бортовым грузовиком, груженным огромными стальными трубами для строительной площадки. Грузовик свернул на нашу полосу, чтобы объехать "Вольво", и мы врезались в бетонное строительное ограждение. Фургон внезапно резко остановился. Мои зубы заскрежетали друг о друга. Подушки безопасности сработали при ударе и я отключился на минуту или две. И вот теперь мы были здесь.
Я снова сплюнул кровью.
Чарли застонал на заднем сиденье.
- Это полный пиздец!
Я не ответил. Каждый раз, когда я говорил, я глотал все больше крови. Меня затошнило. Отстегнув ремень безопасности, я смахнул осколки стекла с волос и коленей и повернулся к Гектору. Мой рот открылся, и кровь потекла по подбородку.
- О, черт...
Из его головы торчала труба. Его глаза, нос и рот исчезли, просто уничтожены, заменены двенадцатидюймовой круглой стальной трубой. Мой взгляд проследил за траекторией трубы: от разрушенной штуковины, которая раньше была лицом Гектора, к лобовому стеклу, через капот и в заднюю часть грузовика с платформой. В моей голове промелькнул старый стишок начальной школы: Сквозь зубы и десны, взгляни на живот - вот он. Я издал нервный смешок. Этот звук напугал меня.
- Стив? - голос Чарли звучал обеспокоенно.
Должно быть, это тоже напугало его.
Кислая желчь подступила к моему горлу, и мой желудок скрутило. Я дотронулся до окровавленного плеча Гектора и легонько встряхнул его. Это был глупый поступок, но разум так забавен во времена кризиса. Гектор не пошевелился. Его руки безвольно повисли. На его запястье было уродливое пятно, там, где подушка безопасности обожгла его.
- С ним все в порядке? - спросил Чарли.
- Посмотри на него! Как ты думаешь?
Где-то позади нас раздался автомобильный гудок, громкий и противный. Я проверил пульс Гектора, но его не было. Мое собственное сердцебиение участилось. Я не мог засунуть пальцы ему под нос, чтобы определить, дышит ли он, потому что у него больше не было носа. Вместо этого у него была труба. Внезапно автомобильный гудок смолк.
- Eго нет.
Слова застряли у меня в горле. Вся ситуация казалась сюрреалистичной.
- Господи Иисусе! - Чарли отстегнул ремень безопасности и наклонился вперед, вжимаясь в мое сиденье. - Мы должны сделать ему искусственное дыхание или что-то в этом роде! Воспользуйся своим мобильным телефоном. Звони 911, чувак!
- Я не думаю, что это ему поможет, Чарли. Он мертв.
- Но...
- Он, блядь, мертв, чувак! У него нет лица. У него нет гребаного лица.
- Ну, как это могло случиться? Я имею в виду, мы делали всего сколько, сорок пять миль в час? Сработали подушки безопасности.
- Да! Но у него из головы торчит труба! Труба пробила воздушную подушку прямо ему в голову! Его лица больше нет!
Ответом Чарли было сдавленное полурыдание, полувздох.
- Tы ранен?
- Я так не думаю, - oн пошуршал на заднем сиденье, а затем остановился.
- Где Крейг? - спросил я.
Я резко обернулся и тут же пожалел, что сделал это. Мышцы моей шеи и плеч закричали.
- Ты видишь его здесь, Стив?
- Проверь грузовое отделение позади тебя.
- Я так и сделал. Я говорю тебе, чувак. Его здесь нет!
Мои глаза обежали салон фургона, пытаясь подтвердить эту новую информацию. В боковой двери и заднем лобовом стекле не было отверстий размером с Крейга. Крыша и пол были целы. Двери были закрыты. Но Крейга нигде не было видно.
- Черт! - я закрыл лицо ладонями, пытаясь сдержать внезапную и сильную головную боль, расцветающую за моими глазами. - Должно быть, его выбросило из машины. Ну же. Мы должны найти его.
Чарли моргнул, и я заметил, что его зрачки расширились. Он схватил меня за руку. Его руки были потными.
- Стив, единственная дыра - это та, что в лобовом стекле. Там, где находится труба. Его не могло вышвырнуть вон.
Я стряхнул его с себя и открыл пассажирскую дверь. Горячий пар поднимался от двигателя, пачкая стекла, и я набрал полную грудь воздуха. Я вывалился на шоссе, кашляя и давясь.
Чарли последовал за мной. Он прислонился к фургону, его глаза были широко раскрыты. Он был ошеломлен.
- Мы делали только сорок пять. Мы делали всего сорок гребаных пять миль.
У меня сложилось впечатление, что он повторял мантру, пытаясь вернуть Гектора и Крейга, как будто проверка безопасности нашей скорости отмотала бы назад последние две минуты. Я потянулся к нему. Земля, казалось, закружилась, и я изо всех сил старался удержать равновесие. Мои ноги вдруг почувствовали, что они сделаны из резины. У меня зазвенело в ушах, и я начал потеть. Я чувствовал, как пот стекает с моего лба и собирается под моими руками. Чарли что-то сказал, но это прозвучало так, как будто он говорил из конца очень длинного туннеля. Мое зрение затуманилось.
Шок, - подумал я. - Ты впадаешь в шок. Все в порядке... Вы только что попали в автомобильную аварию, и один из ваших коллег был убит - у него в лице труба, а еще один пропал без вести. Тебе позволено впасть в шок, если ты этого хочешь. Никто не будет возражать. Гектор все еще будет мертв, когда ты очнешься.
Я попытался заговорить.
- Чарли...
- Да?
Дорога ушла у меня из-под ног, и я упал. Потом Бог выключил свет, и я снова отключился. Я не знаю точно, как долго я был без сознания. Возможно, всего несколько секунд, но мне показалось, что прошли часы.
Когда я открыл глаза, первое, что я почувствовал, была жажда. Во рту у меня пересохло, язык распух. Вторая вещь заключалась в том, что Чарли и двое незнакомцев склонились надо мной. Одним из них был чернокожий мужчина в аккуратно отглаженной белой рубашке и галстуке с крестом на нем. Помню, я сразу обратил внимание на его одежду - конец рабочего дня, а рубашка этого парня все еще выглядела свежевыглаженной. Брюки помяты. Галстук гладкий, без морщин. Он выглядел бодрым. Его жесткая козлиная бородка и усы были усеяны серебристыми волосками, а когда он улыбался, его зубы сверкали белизной. Другой мужчина был белым парнем с избыточным весом в желтой каске и фланелевой рубашке. Под фланелью была испачканная футболка, натянутая на его огромный живот. Его нос и румяное лицо были испещрены красными прожилками прогрессирующего алкоголизма. Его подмышки воняли, а по щекам катились крупные капли пота.
Все трое наклонились ближе, с беспокойством глядя на меня. Я почувствовал запах хрена от бутерброда, который Чарли съел на обед.
- Что? - я причмокнул губами, пытаясь набрать достаточно слюны, чтобы заговорить.
Мой рот был словно набит ватой.
- Ты в порядке? - Чарли нахмурил брови.
Я кивнул, чтобы мне не пришлось говорить. Мои руки болели, и я поднял ладони, чтобы проверить. Они кровоточили, порезанные мелкими камнями в асфальте.
- Просто лежи спокойно, приятель, - сказал парень в каске. - Я позвонил в 911 со своего мобильного телефона. Копы и скорая помощь уже в пути.
Я снова повернулся к Чарли.
- Крейг?
Он покачал головой.
- Я не могу найти его. И никто не видел, как его выбросило из машины.
Я думал об этом, переворачивая в уме. Это не имело смысла. Куда он делся? Крейг не мог просто уйти - Чарли оставался в сознании сразу после аварии, а я отсутствовал всего несколько секунд. Мы бы узнали, если бы Крейг выбрался из фургона. Но его нигде не было. Так где, черт возьми, он был? Чарли огляделся, выглядя нервным и испуганным. Я подумал, что он мне что-то недоговаривает. Я попытался сесть, но чернокожий толкнул меня обратно. Его прикосновение было легким, но сильным. Казалось, что вся сила мира была в этих теплых руках. Небольшой разряд статического электричества пронесся от кончиков его пальцев к моей груди.
- Теперь полегче, - eго голос был похож на текущую воду. - Просто отдохни, пока не приедут медики.
Моя голова все еще пульсировала, но моя слюна снова стала выделятся, и мне удалось заговорить.
- Ты?
Он улыбнулся.
- Габриэль. Или Гейб. Какоe бы ты ни предпочeл. Я поймал тебя, когда ты упал.
- Однако недостаточно быстро, - проворчал человек в каске. - Ты поцарапал руки.
Я снова попытался сесть, но Габриэль мягко заставил меня снова опуститься.
- Просто лежи спокойно.
- Я в порядке, - настаивал я. - Нам нужно найти нашего друга. А другой наш сотрудник, Гектор, он...
Я замолчал, не желая заканчивать фразу. Мог ли Гектор действительно быть мертвым? Это просто не представлялось возможным. Ранее в тот же день мы с Чарли стояли в его кабинке и смеялись над грязной карикатурой, которую Гектор скачал из Интернета. В нем актеры Гриффинов занимались сексом с Симпсонами. Он был нашим другом, он был возрожденным христианином. Крейг не был проповедником. На самом деле, он не упоминал о Боге, пока кто-нибудь не спросил его напрямую. Он уважал наши взгляды (я был евреем, а Чарли был агностиком; он сказал, что не может поклоняться Богу, который приговорил бы его к аду только за то, что он гей). Мы смеялись над мультфильмом. На следующих выходных мы вчетвером собирались на день на озеро Редман порыбачить. Гектор только что купил новую басовую лодку на свой бонус. Мы собирались ее опробывать. Так как же Гектор мог быть мертв сейчас? Это не имело смысла. И где, черт возьми, Крейг? Может быть, он ударился головой и у него случилась амнезия или что-то в этом роде? Ушел от обломков?
Мужчина в желтой каске смотрел куда-то вдаль.
- Интересно, почему они так долго?
- Сегодня они будут заняты, - сказал Габриэль. - Это только начало.
Чарли кивнул.
- Tы тоже слышал взрыв? Думаешь, это были террористы?
Габриэль не ответил.
- Спросите меня, это не было похоже на взрыв, - сказал парень в каске. - Больше похоже на... ну, на трубу. Чертовски странное дерьмо.
Улыбка Габриэля была сжатой и грустной. Мне было интересно, о чем он думает. Застонав, я схватила его за запястье и убрал его руку со своей груди. Затем я сел и сплюнул кровь на тротуар.
- Тебе следует отдохнуть, - снова сказал Габриэль, вставая на ноги. - Силы понадобятся тебе до того, как этот день закончится, Стивен, а я буду очень занят другими делами. Я больше не смогу поймать тебя, если ты упадешь.
- Что?
Мне было интересно, откуда он знает мое имя. Прежде чем я успел спросить, мое внимание привлекла толпа. Они были вокруг нас, люди из всех слоев общества. Банкиры, менеджеры, таксисты, биржевые маклеры, ИТ-специалисты, секретари, строители, уборщики, телепродавцы, водители погрузчиков, системные аналитики, операторы машин - все застряли посреди межштатной автомагистрали в час пик, в среду днем. Мы виделись каждый день, проезжали мимо друг друга, соревновались друг с другом за превосходство в полосе, кричали друг на друга и демонстрировали непристойные жесты пальцами, когда проигрывали. Но никто из нас никогда не встречался по-настоящему, до сих пор. Это было похоже на какую-то причудливую версию клуба завтраков. Чарли протянул мне свою потную руку и поднял на ноги. Он сжался, забыв о моих порезанных ладонях.
- Ой, - поморщившись, я отдернул руку.
Он вытер мою кровь о свои брюки.
- Извини, чувак.
- Hормально. Слушай, это ты сказал этому парню мое имя?
- Что? - Чарли выглядел сбитым с толку.
- Черный парень. Габриэль.
Чарли покачал головой. Затем он отвернулся и сказал:
- Боже, посмотри на это.
Я огляделся, ошеломленный размахом всего происходящего. Наша авария была не единственной на шоссе. Помните, когда вы были ребенком, вы взяли все свои машинки "Hot Wheels" и "Matchbox" и попали в одну огромную дорожную аварию? Вот так выглядела межштатная трасса. Насколько хватало глаз, машины были нагромождены в обоих направлениях. Некоторые из них были с незначительными повреждениями. Остальные автомобили были уничтожены. Пассажиры, по крайней мере те, кто был мобильным, слонялись по средней полосе и петляли между обломками, выглядя такими же ошеломленными, как и я. Некоторые обменивались страховой информацией. Другие подносили мобильные телефоны к ушам. Многие другие просто смотрели в непонимании произошедшего. Я задавался вопросом, сколько людей были в шоке. Чарли, парень в каске и я стояли перед выходом из Тимониума. Въездные и выездные съезды тоже были забиты хаотичным движением. Густой лес раскинулся в южном направлении. Справа от нас была крутая насыпь. Внизу был забор из звеньев сетки, который окружал автотранспортную компанию. Разъяренные сотрудники бегали по парковке, выглядя такими же растерянными, как и мы. Симпатичная рыжеволосая женщина сделала шаг к нам. Она сглотнула, поперхнулась и сняла туфли. Я заметил, что один из ее каблуков был сломан. Она посмотрела на нас и сказала:
- Это похоже на конец света.
Мы кивнули. Чарли закашлялся. Потом она ушла. Вдалеке завыла одинокая сирена.
- Похоже на скорую помощь, - сказал Чарли.
Парень в каске хмыкнул.
- Думаю, тот парень был прав. Они будут заняты.
Сирена стихла. Потом еe место заняла другая. Это было в середине августа и ближе к вечеру. Солнце палило по асфальту, но мне вдруг стало очень холодно. Дрожа, я осторожно потер плечи своими больными, окровавленными руками. Мы стояли, не зная, что делать дальше. Мы с Чарли окликнули Крейга, но он не ответил. По правде говоря, я на него и не рассчитывал. Я оглянулся на фургон, посмотрел на Гектора и заставил себя больше не смотреть. Парень в каске ничего не сказал. Думаю, он был слишком потрясен, чтобы говорить. Он стоял там и смотрел на сотрудников на стоянке автотранспортной компании внизу. Поднялся ветер. Дорожный вертолет завис над головой, осматривая повреждения. Затем он полетел дальше по шоссе. Некоторые из толпы махали руками и кричали на него, но вертолет не вернулся. Через обломки к нам, спотыкаясь, брела еще одна молодая женщина. На ногах был только один ботинок, а чулки порвались. Ее светлые волосы были взлохмачены. Слезы и тушь стекали по ее лицу вместе с кровью из носа.
- Моя малышка, - всхлипнула она. - Пожалуйста, кто-нибудь, помогите мне. Я не могу найти своего ребенка!
Чарли шагнул вперед и нежно положил руки ей на плечи.
- Шшшш. Все будет хорошо.
- Хорошо? Мой ребенок пропал! Его нет в машине.
- Где твоя машина? - спросил Чарли, пытаясь ее успокоить. - Отведи нас к своей машине, и мы поможем тебе найти твоего ребенка.
Она указала. Одна машина позади нас - неповрежденный неоново-зеленый "Фольксваген Джетта". Сзади было детское автокресло. Oно было пусто. Точно так же, как место Крейга. Тогда я почувствовал первые приступы настоящего страха.
- Ее зовут Бритни, - причитала женщина. - Я не могу ее найти.
- Моя жена пропала, - крикнул мужчина с противоположного "переулка". - Кто-нибудь видел ее?
- Как она выглядит? - крикнул кто то.
- Брюнетка. Веснушки. Она беременна! Мы ехали в больницу на осмотр.
Несколько человек столпились вокруг него, пока Чарли вел плачущую женщину обратно к ее машине.
Я думал о своей жене, Терри. Без сомнения, нагромождение машин уже попало в местные новости. Она будет волноваться, спрашивая себя, все ли со мной в порядке. Я вытащил свой мобильный телефон и набрал номер дома. Через минуту я получил запись, говорящую мне, что все линии заняты, и попробовать позвонить еще раз. Раздосадованно вздохнув, я сунул телефон обратно в карман.
Парень в каске протянул руку. Я поднял кровоточащие ладони и пожал плечами.
- Прости. Не хочу истекать кровью.
- Ценю это, - рассмеялся он. - Фрэнк Вечински.
- Стив Лейберман. Рад встрече.
Он кивнул.
- Да, я тоже. Жаль, что не при лучших обстоятельствах.
Сжавшись, я вытащил кусок гравия из моей руки и пригладил лоскут дряблой кожи над порезом. Мой рот наконец перестал кровоточить.
- Спасибо за помощь там, Фрэнк. Я ценю это. Думаю, это был шок или что-то в этом роде, из-за чего я потерял сознание.
Он пожал плечами.
- Не упоминай об этом. Честно говоря, я мало что сделал. Только позвонил в 911, как только началось нагромождение. Это все. Это был тот другой парень, Габриэль. Он - тот, кого ты должeн благодарить. Я видел, как он поймал тебя, когда ты упал. Двигался, как смазанная молния. В одну секунду ты падал, а в следующую - он был рядом, не давая тебе размозжить себе голову на шоссе.
Я обшарил собравшуюся толпу, ища Габриэля, чтобы поблагодарить его, но его не было.
- Куда он делся?
Фрэнк снял каску и почесал лысеющую загорелую голову.
- Не знаю. Он был здесь всего секунду назад. Я еще немного осмотрел толпу, но его нигде не было.
- Как будто он исчез.
- Похоже, что-то подобное происходит везде, - сказал Фрэнк. - Еще несколько человек пропали без вести. Твой друг, тот, что помогал той блондинке - он сказал, что один из твоих друзей пропал? Тот, кого вы двое звали ранее?
Я кивнул.
- Крейг. Однако он должен быть где-то здесь.
Яппи из "Вольво", который больше внимания уделял своему мобильному телефону, чем дороге, из-за которого грузовик свернул на нашу полосу, вылез из машины и захлопнул дверцу. Его лицо было похоже на грозовую тучу. Проведя рукой по идеально уложенным волосам, он осмотрел повреждения заднего бампера, пробормотал что-то себе под нос, а затем уставился на меня. Его галстук развевался на ветру. Затем он обратил внимание на наш фургон и увидел тело Гектора. Он вздрогнул. Краска сошла с его лица, но он все еще выглядел злым.
- Этот парень еще жив? - oн подошел к нам с Фрэнком одной рукой массируя шею. - Потому что, если так, то ему лучше иметь чертовски хорошего адвоката. Думаю, у меня болит позвоночник.
- Он мертв, - сказал я ему. - Так что тeбe, вероятно, придется подать в суд на кого-то еще.
- Мертв?
- Ага. Если ты не заметил, у него двенадцатидюймовая труба торчит из его чертовой морды.
Водитель "Вольво" внезапно забыл о своей якобы травмированной спине.
- Иисус Христос! Это фигня. Я должен быть в Йорке к шести. У меня встреча.
Отпустив его взмахом руки, я снова повернулась к Фрэнку.
- Твой сотовый работает?
Он кивнул.
- Ага. Сигнал был в порядке, когда я позвонил в 911. Женщина сказала, что сразу же отправит подразделения. Звучало так, будто она торопилась. Бьюсь об заклад, другие люди тоже звонили по этому поводу.
- Возможно, - согласился я. - Ненавижу спрашивать, но могу ли одолжить твой телефон? Мой не работает, и я хотел бы позвонить жене. Дать ей знать, что я в порядке.
- Конечно, - Фрэнк дал мне свой мобильный телефон. - Я бы позвонил своей старушке, но она ушла от меня два года назад.
Он начал рассказ, но я остановил его, убедился, что у меня на дисплее четыре полоски, а затем набрал номер Терри. В этот раз записи не было. Просто тишина. Мертвый воздух. Я ждал, но ни гудка, ни звонка не было.
- Думаю, твой мобильный тоже не работает.
Я вернул телефон Фрэнку.
- Это странно, - oн взглянул на сингнал антенны, он был в норме. - Может быть, они застряли или что-то в этом роде. Как то, что произошло 11 сентября, когда все одновременно пытались позвонить домой.
- Может быть.
- Если это так, то это даже больше, чем мы думаем. Этот взрыв был самым ужасным. Не могу точно сказать, откуда он взялся, но, должно быть, был недалеко. И я до сих пор думаю, что это звучало как труба.
Прежде чем я успел ответить, рядом с нами кто-то закричал. Я не мог понять, мужчина это или женщина. Это был просто пронзительный, протяжный вой, который длился какое то время, а затем, наконец, затих после того, что казалось вечностью. Залаяла собака. Затем крикнул еще один человек, недоумевая, куда делся Томас. Томас не ответил. Маленький ребенок начал плакать по матери. Фрэнк выглядел испуганным.
- Все становится плохо.
- Томас? Томас, вернись сюда, немедленно! Где ты?
- Мама? МАМА!!! Где моя мама?
- Томас! Перестань пугать меня! Вернись!
- Ублюдок... - парень из "Вольво" швырнул свой мобильный телефон, разбив его о тротуар. Разбитый корпус скользнул под стоящую рядом машину. - Проклятый кусок дерьма. У меня встреча, черт возьми!
- Этот парень сходит с ума, - прошептал я Фрэнку.
Фрэнк настороженно посмотрел на него.
- Да, нам лучше присмотреть за ним, пока не появятся копы.
Я повернулся к Чарли и молодой блондинке. Она была в истерике, ползла под своей машиной и царапала тротуар, и все время кричала о своем пропавшем ребенке. Ее юбка была испачкана грязью и машинным маслом. Чарли опустился на колени рядом с ней, его лицо выражало смесь печали и недоумения. Он посмотрел на меня в поисках помощи, жестом подозвал меня.
- Лейберман, - проворчал Фрэнк. - Tы еврей?
Я кивнул.
- Верно.
- У меня есть друг, еврей. Хороший парень. Мы иногда играем в карты.
Я слышал эту реакцию раньше, много раз, на самом деле. Я предполагаю, что так происходит со многими людьми - белыми англо-саксонскими протестантами, уверяющими их, что у них есть друг, который является черным, мусульманином, геем или евреем, и их это устраивает. Мне всегда это казалось чем-то странным. Я знаю, что так было с Чарли, геем, живущим в корпоративной Америке. Я видел, как он проходил это снова и снова, обычно на мероприятиях компании или рождественских вечеринках, когда один из наших коллег слишком много выпил, уверял Чарли, что, хотя он и натурал, он уважает его за то, что Чарли публично признал, что он гей. Либо так, либо они чувствуют необходимость перечислить своих друзей-геев для Чарли. Я никогда не понимал их реакции.
Я не был догматиком в своей вере. Я был евреем по рождению, а не по вере. Большую часть времени я даже не был уверен, верю ли я в Бога. Честно говоря, единственный раз, когда я действительно разговаривал с Ним, был, когда я чего-то хотел. Но мои родители были набожными. И я испытал от них такую же нетерпимость, как и от других религий и рас. Даже больше. Терри была христианкой - лютеранкой, как и ее родители. Мы познакомились в колледже. Когда я сказал родителям, что мы собираемся пожениться, они устроили истерику, запретив мне жениться на ней и пригрозив отречься от меня, если я сделаю это. Я только рассмеялся и объяснил, что теперь я взрослый, и, хотя я люблю и уважаю их, я могу принимать собственные решения. Потом, когда они увидели, что я говорю серьезно, приставали ко мне, в какой вере будут воспитываться наши дети. Мне было все равно, а вот родители переживали, что их внуки не будут настоящими евреями, так как иудаизм традиционно передается вниз по материнской линии. Я вслух задавался вопросом, стали бы они меньше любить своих внуков, если бы они были воспитаны лютеранами. У них не было ответа. Я думал, что это конец. Думал, они примут Терри в качестве невестки, как только мы поженимся. Но они этого не сделали.
После свадьбы они потребовали поставить на дверь нашего дома мезузу, чтобы обозначить еврейскую территорию. Терри возмутилась и рассказала моей матери, что она думает об этой идее. Излишне говорить, что отношения с моей семьей с тех пор были натянутыми. Я слышал как они называли Терри "шиксе". Это термин, который обычно используется в шутку, стал популярным благодаря старому эпизоду "Сайнфелд", но в случае с Терри они не имели в виду комплимент.
Через два года Терри и я узнали, что у нас не может быть детей. Оказалось, что я бесплоден. Терри не хотела усыновлять ребенка. В итоге родители бросили свои нападки.
Но мое наследие и наш брак вызвали проблемы не только со стороны моей семьи. В дело вмешались и родители Терри, беспокоясь о моей бессмертной душе. При каждом удобном случае они свидетельствовали мне о славе Христа. О том, как я должен был родиться свыше и должен был поверить, что сын Божий умер на кресте за меня. И как я должен просить его войти в мое сердце и простить мои грехи, номер один из которых был рождением в иудаизме, а не в христианстве. Для них было очень важно, чтобы я верил, что Иисус был мессией. У нас было несколько аргументов по этому поводу. По крайней мере, они никогда не обвиняли меня в убийстве их Спасителя. Но они никогда не упускали возможности сообщить мне о дне, когда Христос вернется на землю и заберет верных домой. По их словам, евреев, даже набожных, на этот аттракцион не пускали. Они назвали это Вознесением. Однажды я спросил об этом Крейга, когда мы были в баре, и он сказал мне, что не все христиане верят в Вознесение. По его словам, об этом даже не упоминалось в Библии.
Еще один визг сирены вернул меня в настоящее. Фрэнк снова надел каску и снова уставился вдаль. Меня заинтересовал комментарий Фрэнка. Был ли он тайным антисемитом и пытался это скрыть? Нет, - решил я. Я был на грани и слишком остро реагировал. Была такая ситуация. Мы стояли посреди огромной пробки. Десятки человек получили ранения, еще несколько десятков пропали без вести. Это не было обычной повседневной поездкой на работу. Фрэнк был так же напуган и взволнован, как и я, и он просто пытался поддержать разговор, рассказав мне о своем еврейском друге. Я отпустил его и пошел к Чарли и женщине.
- Посмотрю, смогу ли я найти кого-нибудь с работающим мобильным телефоном, - крикнул Фрэнк мне вслед. - Если найду, дам знать.
- Звучит отлично.
- Эй, - крикнул парень из "Вольво". - Куда, черт возьми, ты идешь?
Я остановился, повернулся изо всех сил стараясь, чтобы в моем голосе не было раздражения.
- Чтобы помочь моему другу и этой женщине. Ее дочь пропала.
- Дурь несусветная. Не уходи с места происшествия. Вы, ребята, ударили меня сзади. У меня пока нет информации о вашей страховке. Просто оставайтесь на месте, пока сюда не приедут копы.
- Черт побери, - пробормотал я. - Покинуть место? Оглянись вокруг, придурок. Вся автомагистраль между штатами - это одно большое место происшествия. Куда мне пойти?
Я повернулся к нему спиной и пошел к Чарли и истеричной матери.
- Эй! - крик "Вольво" был хриплым и дрожащим. - Не уходи от меня! Я сказал, вернись сюда, черт возьми!
- Иди на хуй! - крикнул я через плечо, а затем добавил: - Мудак!
Его шаги стучали по асфальту. Прежде чем я успел повернуться к нему лицом, Чарли оказался рядом со мной, сжав кулаки. Несколько зевак с опаской наблюдали за нами. Некоторые из них выглядели взволнованными. Здесь было что-то, что отвлекло их от проблем: попутчики ввязались в кулачный бой.
- Уйди с дороги! - прорычал "Вольво".
- Ни шагу, приятель!
Выражение лица Чарли было мрачным. Гнев тлел в его глазах. "Вольво" остановился как вкопанный, трясясь от ярости.
- Вы, ребята, врезались в меня сзади. У меня есть свидетели!
- Смотри! - крикнул я. - Я не знаю, что у тебя за проблемы, но, если ты не заметил, ты не один здесь в беде. Шутки в сторону! Оглянись хорошенько вокруг, чувак. Что-то случилось. Что-то не так. Люди мертвы, а другие пропали без вести. Прости, что мы тебя ударили, но, может быть, тебе стоило обратить внимание на дорогу, а не болтать по своему гребаному мобильному телефону!
- Ты...
Чарли встал между нами и выпрямился во весь рост. Он ткнул пальцем в грудь яппи.
- Ребенок этой женщины пропал. Мы собираемся помочь ей найти его. Когда мы закончим, если ты все еще хочешь разобраться, я буду рад надрать тебе задницу. Но если ты не отступишь прямо сейчас, да поможет мне Бог, я тебя убью.
-Ты ни хрена не сделаешь!
- Думаешь, нет?
Чарли улыбнулся. Кулаки "Вольво" были сжаты так сильно, что костяшки пальцев побелели. Но он отступил.
- Ты просто хочешь ее трахнуть, - обвинил он Чарли с безопасного расстояния. - Притворись добрым самаритянином, а потом трахни ее сегодня вечером!
Чарли послал ему воздушный поцелуй.
- Вообще-то ты больше в моем вкусе. Что ты будешь делать потом? После того, как они уберут этот беспорядок и отбуксируют машины? Хочешь выпить со мной?
Уши "Вольво" покраснели, но он ушел. Мы смотрели, как он идет к своей машине, бросая на нас осторожные взгляды через плечо. Солнце отражалось от его часов "Ролекс".
- Жаль, что он такой мудак, - сказал Чарли. - Он какой-то милый.
Я усмехнулся.
- О вкусах не спорят.
Молодая мать проползла через сорняки и мусор на обочине дороги.
- Бритни? Малышкa?
Мы с Чарли поспешили к ней.
- Мы должны найти Бритни, - рыдала она. - Ее автокресло пусто. Где мой ребенок?
- Не волнуйся, - успокоил Чарли. - Мы найдем ее.
Она попыталась заговорить, но ее слова растворились в слезах. Ее нос все еще кровоточил.
- Эй, Стив!
Я повернулся и увидел, что Фрэнк бежит к нам.
- Садись сюда, - уговаривал женщину Чарли, опуская ее на траву. - Мы найдем твою дочь. Она должна быть рядом.
- Ты так думаешь?
- Конечно, - oн успокаивающе улыбнулся. - Из-за всего, что происходит, мы не были должным образом представлены ранее. Как тебя зовут?
- Сте... Стефани.
Она вытерла окровавленный нос тыльной стороной ладони.
- Хорошо, Стефани. Меня зовут Чарли, а это Стив. Мы поможем тебе найти Бритни, хорошо?
Oна фыркнула и кивнула. Фрэнк подошел к нам, тяжело дыша.
- Тебе удалось с кем нибудь поговорить? - спросил я.
- Сотовые телефоны сейчас не работают, но я разговаривал с водителем грузовика вон там. Хороший парень. У него работает рация. Сказал, происходит какая-то странная хрень.
К нам подошли еще несколько человек и начали помогать искать малышку Бритни. Стефани, казалось, обрела решимость.
- Мой муж тоже пропал, - всхлипнула одна женщина, касаясь руки Стефани. - Мы были в гастрольном автобусе на другой стороне шоссе, возвращаясь из Атлантик-Сити. Я спала, а когда проснулась после аварии, его уже не было.
- Может быть, он помогает кому-то еще? - предположил Чарли.
Женщина кивнула.
- Думаю, это возможно...
Казалось, она пыталась убедить себя. Я отвел Фрэнка в сторону.
- Что за странное дерьмо, по словам дальнобойщика, происходит?
- Люди пропадают.
Я фыркнул.
- Да, я знаю.
- Но это не только здесь: это происходит по всему Балтимору; больницы, школы, офисы, это повсюду! Все шоссе выглядят так, а водители или пассажиры некоторых машин отсутствуют. Кольцевая дорога - зона бедствия. Четыре самолета уже разбились, и еще несколько сообщили, что их пилот или второй пилот исчезли в воздухе! Один поезд врезался в другой в центре города!
Я потер свою больную голову.
- Дай угадаю. Кондуктор исчез?
Он кивнул.
- Ага. То же самое с пассажирским паромом во Внутренней гавани. Капитан исчез, а паром протаранил пирс. И кажется, что все во всем городе слышали этот звук трубы или что это было, черт возьми!
- Я не верю в это!
Я покачал головой, ошеломленный тем, как быстро распространились паранойя и слухи. То же самое произошло 11 сентября, когда люди сообщили, что самолеты направляются к Балтиморскому торговому центру и военной базе в Абердине, а также к атомным электростанциям Три-Майл-Айленд и Пичботтом, прямо за границей в Пенсильвании, и что правительство дало команду сбить угнанный авиалайнер над канадским воздушным пространством - и, конечно же, ничего из этого не оказалось правдой. Теперь это происходило снова.
- Послушай, - сказал Фрэнк, - я просто говорю тeбe то, что сказал мне дальнобойщик. Ты сам сказал, Стив, твой друг пропал. И ребенок этой женщины тоже пропал. Как и многие другие люди.
Я понизил голос, чтобы другие не услышали.
- Ее ребенок либо застрял в обломках, либо лежит на обочине дороги. Крейг тоже, если уж на то пошло.
Фрэнк посмотрел мне в глаза.
- Ты действительно в это веришь?
Я открыл рот, чтобы ответить, и обнаружил, что не могу, потому что глубоко внутри ответ был отрицательным. Нет, я не особо в это верил. Каким бы невозможным это ни казалось, Фрэнк был прав. Пропали люди. Много людей. Все, что мне нужно было делать, это слушать, и я мог слышать, как их близкие звали их, отчаянно ища в запутанных полосах движения. Я снова подумал о Терри. У меня был ком в горле.
- Мне нужно домой!
Фрэнк кивнул.
- Мы все делаем. Впрочем, не думай, что мы куда-то поедем какое-то время. Нет, пока они не пришлют сюда целый парк эвакуаторов и не уберут разбитые машины.
Я огляделся в поисках Чарли и нашел его в узкой роще вдоль шоссе, ищущего ребенка Стефани. Я подошел к нему, и Фрэнк последовал за мной. Чарли поднял голову, когда мы подошли. Его лицо было покрыто потом, а комар кусал его ухо. Он как будто не заметил.
- Как дела? - спросил он.
Фрэнк указал на ноги Чарли.
- Ну, для начала, ты стоишь на грядке ядовитого плюща.
Чарли выскочил из подлеска, ругаясь. Я протянул руку и отшвырнул комара.
- Спасибо, - oн потер ухо.
- Слушай, - сказал я, - мне нужно домой, чтобы убедиться, что с Терри все в порядке.
- C Терри? - oн выглядел удивленным. - Почему бы ей не быть в порядке? Она никуда не собиралась. Дома она в безопасности.
- По крайней мере, она будет волноваться. Tы видел транспортный вертолет ранее. Я уверен, что это уже попало в новости. Но это нечто большее. Фрэнк подслушал кое-что по CB-радио дальнобойщика.
- Что?
- Что-то происходит, Чарли. Люди растворились в воздухе, как Крейг.
Он не ответил. Его кадык подпрыгивал вверх и вниз.
- Чарли...
- Я знаю, - прервал он меня. - Просто не хочу об этом думать. Такого дерьма не бывает в реальной жизни, - другой крик прервал его. Чарли снова посмотрел на дорогу. - Но это происходит, не так ли? Людей не хватает. Как будто их похитили инопланетяне или что-то в этом роде.
Фрэнк вытащил из заднего кармана красную бандану, снял каску и вытер лоб.
- Стив, - продолжил Чарли едва слышным шепотом. - Крейг исчез до того, как мы разбились.
- Что?
Он вздохнул.
- Я не говорил тебе раньше, потому что это звучало безумно. Блин, я сам не поверил. Думал, может быть, я ударился головой или что-то в этом роде. Галлюцинации... Но это не то, что произошло. Он исчез на полуслове, чувак. Я видел, как это произошло. Он был там, а потом мы услышали тот взрыв, и он исчез. Потом мы попали в аварию, и после этого я растерялся, а потом ты очнулся и... что, черт возьми, происходит?!
Я покачал головой.
- Я не знаю, чувак. Но прямо сейчас мне нужно вернуться домой к Терри. Не могу объяснить, но у меня плохое предчувствие. Идешь со мной?
Чарли, Гектор, Крейг и я ездили на одной машине, потому что все мы жили в одном городе Шрусбери, который находился сразу за границей в Пенсильвании. Чарли был холост и снял крохотную квартирку над хозяйственным магазином на Мейн-стрит. Терри и я владели домом всего в нескольких кварталах отсюда, а Гектор и Крейг жили на окраине города в новостройке. Город Шрусбери был в основном просто ночлегом и завтраком для таких людей, как мы, людей, которые родились и выросли в Мэриленде и работали в Балтиморе, но переехали из штата, чтобы избежать более высоких налогов.
- Пошли! - призвал я. - Пожалуйста? Давай пойдем домой!
Чарли указал на людей, прочесывающих дорогу в поисках дочери Стефани.
- А как же ее ребенок?
- Мы ничего не можем сделать, - я ненавидел то, как бессердечно это звучало, но я принял решение. - Посмотрим правде в глаза - они ничего не найдут. Бритни больше нет!
- Могли бы, - настаивал он. - Ее могло выбросить из машины.
- Машина Стефани даже не повреждена, - сказал я. - Ее дочь числится среди пропавших без вести. Мы не можем ей помочь. Может быть, когда копы приедут сюда, они смогут что-то сделать.
- Если все так плохо, как я думаю, - добавил Фрэнк, - то я полагаю, что Национальная гвардия, вероятно, действует. Может быть, нам стоит подождать, пока они появятся.
- И что делать? Если все действительно так плохо, то у них заняты руки. Если люди исчезают, если самолеты и поезда разбиваются, как ты говоришь, тогда Национальная гвардия будет делать больше, чем расчищать пробки. Могут быть беспорядки, грабежи и другое дерьмо!
Фрэнк выжал бандану и сунул ее обратно в карман.
- Да, я думаю, ты прав. Не подумал об этом...
Раздался еще один крик, за которым последовал другой.
- Так где вы, ребята, живете? - спросил Фрэнк, переминаясь с ноги на ногу.
- Шрусбери, - сказал ему Чарли. - Недалеко от первого выезда на стороне Пенсильвании.
- Я довольно близко к тебе, - сказал Фрэнк. - Парктон - последний выезд в Мэриленде.
- Это там, где "Парковка и Поездка", верно? - спросил Чарли.
- Ага. Послушайте, ребята, вы не против, если я пойду за вами?
Я пожал плечами.
- Конечно. Безопасность в количестве.
- Безопасность? - Чарли вскинул голову. - Безопасность от чего?
Вместо ответа я проверил свой сотовый. Службы по-прежнему не было, но часы работали. Было 17:30.
- Бритни! - Стефани закричала из-за высокой травы. - Где ты, детка?
Бритни не ответила. Ни один из пропавших не сделал этого.
Двадцать минут спустя, пробираясь сквозь запутанное движение, мы достигли съезда 18 - Уоррен-роуд и Кокисвилль. Это были двадцать минут ошеломленных и истеричных пассажиров, разбитых машин и изувеченных, окровавленных тел. Двадцать минут отчаяния и безысходности, которые нарастали с каждым вымученным криком. Двадцать минут дизельных паров и горящей резины. Двадцать минут, которые показались вечностью. Мы остановились, чтобы отдохнуть, и сели на ограждение прямо под знаком выезда. Фрэнк тяжело дышал, хватая ртом воздух, и на его лице вздулись вены. Он выглядел так, будто был готов к сердечному приступу. Все трое были мокрыми от пота, и у нас с Чарли под мышками наших рубашек были темные круги.
- Фуx, - выдохнул Фрэнк. - Поговорим о долгой дороге домой.
- Я все еще не уверен, что нам стоит это делать, - проворчал Чарли. - Нас обоих ударило, когда Гектор врезался в строительный барьер. Должны ли мы идти так далеко? Не знаю, как у тебя, Стив, а у меня голова болит. Что, если у нас сотрясение мозга или что-то в этом роде?
Я помял шею, чтобы избавиться от скованности.
- Мне все равно. Единственное, чего я хочу сейчас, это вернуться домой к Терри.
Справа от нас в неглубокой долине был каменоломня. Загорелся один из корпусов объекта. Оранжевое пламя вспыхнуло над крышей, а густой черный дым валил из дверей и окон, поднимаясь в гору и клубясь над шоссе. Рабочие сновали по зданию, как перепуганные муравьи. Еще несколько сотрудников лежали на земле, не шевелясь. В поле зрения не было ни пожарных машин, ни машин скорой помощи. После выезда из Тимониума мы видели только один полицейский автомобиль штата, и он был заброшен, припаркован вдоль дороги. Я задавался вопросом - офицер исчез вместе с остальными или бросил автомобиль?
Моя головная боль усилилась.
- Ребята, у вас есть аспирин?
Оба покачали головами.
- Я бы сейчас убил за пиво, - сказал Фрэнк.
Я думал о барах. Будут ли они сегодня вечером переполнены, когда распространится весть о катастрофе, а близкие людей не вернутся домой? Будут ли люди стекаться к ним, ища утешения в присутствии других? Или, вместо этого, они все пойдут в церковь или храм? Лично я всегда думал, что нет большой разницы между таверной и местом отправления культа. Фрэнк смотрел, как пламя распространяется по каменоломне. Загорелось второе здание.
- Где власти? - спросил он. - Почему они ничего не делают? Все это место будет поджарено. И похоже, что они получили ранения.
Чарли снял ботинок и вытряхнул камень.
– Заняты, наверное, в другом месте.
- Они не могут быть где-то еще, - сказал Фрэнк. - Некоторые из них уже должны были среагировать на пожар. По крайней мере, скорая помощь.
- Может быть, они не могут проexaть, - сказал я.
Чарли нахмурился.
- Как мы уже говорили ранее, может быть, у них не хватает людей. Или некоторые из них тоже могли исчезнуть.
Я обдумал это. Не было ничего, что указывало бы, почему их забрали. Судя по тому, что мы видели, это затронуло все расы, полы и возрастные группы. Единственное, что я заметил, это то, что мы не видели ни одного младенца. Просто много свободных мест в машине. Все дети пропали? Я задавался вопросом, может ли это быть тем славным Вознесением, о котором говорили Терри и ее родители, но передумал. Среди выживших я видел нескольких священников, монахинь и проповедников, а также дюжину занятых автомобилей с наклейками на бамперах и номерными знаками с изображением Иисуса. Многие христиане остались позади. И Крейг тоже был христианином и не обязательно верил в Вознесение, но он пропал без вести вместе со всеми остальными. Единственным общим знаменателем было то, что все исчезли одновременно, сразу после того странного взрыва, кроме черного парня, Габриэля. Он исчез позже, после того, как помог мне. Он что-то сказал мне перед тем, как исчезнуть. Я пытался вспомнить, что это было, но слова не шли. Пытаясь понять это, у меня заболела голова, поэтому я остановился.
- Возможно, это действительно был теракт, - сказал Чарли. - Может быть, они получили в свои руки какое-то оружие спецназа.
- Дело не в этом, - ответил Фрэнк.
- Откуда ты знаешь?
Фрэнк пожал плечами.
- Я не знаю. Я просто предпочитаю не думать о такой возможности, вот и все.
- Так что же тогда?
- Это просто то, что есть.
К нам подошел растрепанный мужчина. От него воняло перегаром, вонь напоминала мне мусорный ящик. На промежности его брюк было мокрое пятно, где он обмочился. На его лице была длинная кровавая рана.
- Извините меня, - eго глаза выглядели ошарашенными. - Bремя нe подскажете?
Я проверил свой мобильный телефон.
- Почти шесть.
- Спасибо. Как насчет сигареты? Есть такая?
Мы все трое покачали головами.
Мужчина понизил голос до заговорщицкого шепота.
- Мне нужно покурить. Я все думаю, может, мне найти неохраняемую заправку и украсть несколько сигарет. Но я никогда раньше не делал ничего подобного.
- Я бы не стал пробовать, - сказал Чарли. - Полиция, наверное, уже вышла, патрулирует на предмет таких вещей. Я уверен, что к завтрашнему дню все вернется на круги своя.
- Hа круги своя? - мужчина моргнул. - Думаю, вы, ребята, не слышали.
Я поднял голову, затаив дыхание, чтобы не вдыхать его вонь.
- Что не слышали?
- О похищении инопланетянами, - задыхался он. - Все об этом говорят. Все эти люди, которые пропали без вести? Они были похищены инопланетянами. Знаешь, Cерые, которых показывают по телевизору? Те, о которых говорят поздно ночью по радио? На нас напали!
- Убирайся на хрен отсюда! - Фрэнк сплюнул на тротуар. - Маленькие серые человечки, бля.
- Я серьезно, - настаивал мужчина. - Это происходит по всему миру, не только здесь. Нью-Йорк, Вашингтон, Лондон, Москва, Будапешт, Иерусалим - да гдe угодно. Я слышал, они даже взяли президента и некоторых членов его кабинета. Исчезли прямо из Белого дома. Вот, почему он не обратился к нации. Известные люди тоже. Ребята, вы знаете этого рэппера, Проспера Джонсона?
Фрэнк покачал головой. Мы с Чарли кивнули. Мы с Терри видели его концерт в первый год нашего знакомства, когда мы еще занимались такими веселыми вещами (в наши дни, когда мы стали немного старше, мы с удовольствием оставались дома и играли в "Уно").
- Ну, - продолжал мужчина, - ты ведь знаешь, что он претендовал на Нобелевскую премию мира за то, что остановил насилие в Лос-Анджелесе? Он произносил речь по телевидению. Все кабельные каналы новостей передавали ее. Он исчез в прямом эфире, на камеру.
- Серьезно? - спросил Чарли.
Мужчина поднял правую руку.
- Клянусь Богом. Исчез на середине фразы. Гребаные инопланетяне телепортировали его или что-то в этом роде, как и всех остальных. Люди сходят с ума. Все в хаосе.
- Инопланетное похищение, - сказал Чарли. - Ты действительно в это веришь?
- У вас есть объяснение получше?
Ни у кого из нас не было, и мужчина, спотыкаясь, пошел прочь. Мы смотрели, как он остановился, выхватил сигарету у другого мужчины и рассказал ему ту же историю.
- Итак, - сказал Чарли. - Проспер Джонсон среди пропавших без вести. Это очень плохо.
- Я ненавижу это рэп-дерьмо, - пробормотал Фрэнк. - Кучка черных парней поет о том, сколько у них денег, сколько у них сучек, сколько у них пушек и пистолетов.
Чарли бросил камешек через ограждение.
- Это не только "черные парни". Есть много белых рэпперов.
- К чему ты клонишь?
- Не обижайся, Фрэнк, но это вроде как расистское заявление.
Фрэнк нахмурился.
- Как это расистское?
- Ты намекаешь, что все черные читают рэп. Это все равно, что сказать, что все азиаты хороши в математике, или что все геи смотрят "Уилл и Грейс". Это стереотип. Я - гей, и я ненавижу это гребаное шоу.
- Я не расист.
- Ты работаешь на стройке, верно? - Фрэнк кивнул. - Ты хочешь сказать, что ты и твои приятели никогда не стояли на стройке и не рассказывали анекдоты про педиков?
- Не начинай нести эту политкорректную чушь. Говоря о стереотипах, ты думаешь, что все строители стоят и смеются над геями и свистят на женщин? Думаешь, мы все просто кучка невежественных, необразованных деревенщин?
Чарли открыл рот, чтобы ответить, но Фрэнк прервал его и продолжил.
- Ты когда-нибудь рассказывал анекдоты про поляков? - Чарли пожал плечами, затем неохотно кивнул. - Тогда я тоже могу назвать тебя расистом. Ты шутишь - стереотип - о том, какими глупыми должны быть мои предки. Ну, я не тупой и не расист. Все, что я сделал, это констатировал факт. Большинство рэпперов - черные. С этого все и началось, верно?
Чарли повернулся ко мне и сменил тему.
- Как ты думаешь, далеко до Шрусбери?
Я снял галстук и намотал его на голову в качестве повязки.
- Еще около тридцати миль.
- И как далеко мы ушли?
- Одна миля.
- Черт, - oн встал. - Такими темпами, прежде чем мы доберемся до дома, наступит утро. Нам лучше двигаться дальше.
Я снова попытался позвонить Терри, но связи по-прежнему не было, даже когда мы прошли прямо под вышкой сотовой связи. Мы оставались на обочине дороги, стараясь держать ровный темп. Напряжение между Чарли и Фрэнком ослабло. Мы вели светскую беседу. Фрэнк рассказывал о своей работе, а мы - о своей. Затем мы подошли к мосту. Из-за ограждения мы оказались в пробке, и пошли между машинами. Люди откидывались на спинки сидений с опущенными стеклами или сидели на капотах. Некоторые спрашивали новости или просили помочь найти попутчика, но у нас не было времени ни на то, ни на другое.
Когда мы прошли съезд на Шаван-роуд, я посмотрел направо на торговый центр, станцию легкорельсового транспорта, отель и конференц-центр. Люди толпились на парковках. Машины двигались по улицам, хотя и медленно. Светофоры в нижней части съездной рампы все еще работали, и водители в большинстве своем подчинялись им. На первый взгляд, все выглядело удивительно нормально, но я знал, что это иллюзия. Я задавался вопросом, сколько людей исчезло в темноте кинотеатра, или в бассейне отеля, или сидя в поезде. Знали ли их близкие о том, что они пропали? Ждали ли они, что они вернутся домой сегодня вечером?
Впереди нас по асфальту загрохотали шаги. Мы подняли глаза, когда мимо нас пробежал парень в деловом костюме, цвета древесного угля, крича во всю мощь своих легких, обращаясь ни к кому конкретно, что фондовый рынок рухнул. Его галстук развевался позади него, когда он промчался мимо. Он заскользил по гравию, почти потеряв равновесие. Затем, даже не взглянув на Фрэнка, Чарли или меня, он перемахнул через ограждение и скатился вниз по насыпи. Облако пыли отметило его путь.
Мы прошли мимо "Кадиллака" с открытой водительской дверью. Ключи болтались в замке зажигания и были повернуты в сторону дополнительного оборудования. Радио было включено, настроено на новости, и, конечно, фондовый рынок рухнул, как и кричал тот мужчина. Я подумал, не его ли это машина. На пассажирском сиденье лежал мобильный телефон. Пол был завален пакетами из-под фастфуда и стаканчиками из пенопласта.
- Может, возьмем машину? - спросил Чарли.
Я уставился на него в недоумении.
- Это тебе не гребаный "Громовой купол", чувак. Кража машин все еще против закона.
- Ну, не похоже, что тому, кто ее здесь оставил, она нужна. Может, водитель исчез. Нo не в этом дело, - Чарли посмотрел на шоссе. - Нам предстоит долгая дорога домой, Стив. На "Кэдди" мы бы добрались за час.
- Нет, - Фрэнк шагнул вперед. - Как бы мне ни было неприятно это говорить - поверь, у меня уже болят ноги, - но машина только замедлит наше движение. Посмотрите, как все перегружено. Пробка не движется.
Мы с минуту слушали взбешенного репортера. Новости были плохие, с каждой секундой становились все хуже, а голос репортера все прерывался. Мировые финансовые рынки были в смятении. Миллионы людей, включая политиков, исполнительных директоров, мировых лидеров, считались пропавшими без вести. Они исчезали из своих домов, машин и мест работы. По данным НАСА, даже российский космонавт пропал с Международной космической станции, оставив одного соотечественника и американского астронавта. Самолеты падали с неба. Поезда терпели крушение. Автострады превратились в смертельные ловушки. По сообщениям, ядерный реактор на электростанции в Китае вышел из строя. Пожары и беспорядки вспыхнули почти во всех крупных городах Земли, и были десятки сообщений о том, что власти стреляют в мародеров и объявляют военное положение на фоне беспорядков. Религиозные столкновения прокатились по Азии и Ближнему Востоку, причем самые страшные из них произошли в Израиле. И все это в течение нескольких часов. Мне было интересно, насколько хуже станет, прежде чем все закончится.
Чарли бросил последний, томительный взгляд на "Кадиллак", и мы продолжили путь, стараясь не обращать внимания на крики и жалобные призывы к любимым от тех, кто остался позади. Я видел и сюрреалистические признаки пропавших: брошенная детская кукла на средней полосе, пустая инвалидная коляска, пара пустых туфель, брошенная сумочка и скопление придорожных строительных машин - паровозов, бульдозеров и самосвалов. Судя по разрушениям, похоже, что паровой каток продолжал движение после того, как его оператор исчез, расплющивая оранжевые дорожные конусы и ящики с инструментами.
Через несколько минут мы наткнулись на прицеп. Пломба на задней двери была сломана, и банда подростков грабила его, унося телевизоры и DVD-плееры. Большинство подростков были вооружены. Остановившиеся автомобилисты занимались своими делами, делая вид, что не замечают происходящего. Чарли, Фрэнк и я сделал то же самое. Вокруг не было ни одного полицейского. Не было даже отдаленного звука сирен. Последнее, что нам сейчас было нужно, это новые неприятности, и, кроме того, остановка только еще больше замедлит нас и помешает мне вернуться домой к Терри. Значит, они воровали электронику. Это была не наша проблема. Это была чья-то еще проблема.
После Шаван-роуд строительство закончилось, и полосы движения снова расширились, что облегчило нам навигацию. Движение здесь было менее напряженным, и, хотя все еще было много разбитых машин с пропавшими, ранеными или мертвыми пассажирами, многие из них ехали дальше. Несколько медленно проехали мимо нас, и Фрэнк задохнулся от выхлопных газов.
- Может, все проясняется, - сказал Чарли. Я кивнул, сомневаясь. Чарли схватил меня за руку. - Давай вернемся и заберем "Кэдди". Больше нет смысла идти пешком. Дорога движется.
- Мы не будем угонять машину, - сказал я. - Это сделает нас не лучше, чем те дети, которые крадут домашнюю электронику.
Водитель фургона по доставке льда бесплатно раздавал прохожим свои тающие запасы. Мы остановились, взяли пакет и сосали кубики льда, пока шли. Примерно в 18:30 начало темнеть, и хотя солнце все еще клонилось к горизонту, воздух стал прохладным. Мимо нас проезжало все больше машин, но никто не предлагал подвезти. Мы видели других людей, которые тоже шли пешком.
- Может быть, нам все-таки стоило подождать с машинами, - сказал Фрэнк. - Чарли прав. Похоже, все снова начинает двигаться.
Я покачал головой.
- Пройдет несколько часов - может быть, даже утро - прежде чем они разберутся с этой неразберихой. Они двигаются, но я готов поспорить, что за поворотом все снова заблокируется. Я пойду дальше. Если потом удастся поймать попутку, тем лучше, но я не собираюсь угонять машину.
Внизу в долине, на северной стороне шоссе, горела церковь. Она выглядела заброшенной. Чарли спросил:
- Интересно, Стефани нашла Бритни?
- Сомневаюсь, - сказал Фрэнк. - Я думаю, что многие люди не вернутся сегодня домой.
- Может, и нет, - сказал я, - но я-то да.
Чарли и Фрэнк остановились и посмотрели назад, в ту сторону, откуда мы пришли. Я подумал о Терри и о том, как мы расстались тем утром. Это было не плохо, совсем не плохо. Ни ссор, ни споров, ничего такого. Просто не было ничего особенного. Обычный распорядок дня, к которому мы оба привыкли. Будильник прозвенел в пять. Я встал. Она задремала. Я принял душ, пока она дремала еще два раза. Потом я пощекотал ее, чтобы заставить двигаться. Пока она принимала душ, я сварил кофе - всегда что-то хорошее, обычно колумбийский или кенийский. Мы никогда не были большими любителями завтракать, поэтому мы сидели в гостиной, смотрели новости и пили кофе. Мы не говорили много. И никогда не говорили. Ни один из нас не был тем, кого можно назвать утренними людьми, и разговоры были не на первом месте в нашем списке, пока кофеин не начнет действовать. Потом Гектор подъехал к дому и посигналил. Я быстро поцеловал Терри в губы, сказал ей, что люблю ее, и поспешил к двери. Она сказала мне, что любит меня и что моя очередь готовить ужин, когда я приду домой. Через несколько минут она тоже приступала к работе. К счастью для Терри, она работала из нашего дома.
Типичное пригородное утро, и у меня был шанс сказать ей, что я люблю ее. Но я не сказал этого по-настоящему. Я произнес эти слова, и, конечно же, я имел их в виду, но это были только слова, которые я произнес, как и поцелуй, и кофе, и кнопка "дремать" на будильнике. Это был ритуал. Мне нужно было сказать ей от всего сердца, сказать больше, чем просто "Я люблю тебя". Мне нужно было обнять ее и убедиться, что она меня понимает; что она знает, что я действительно имею это в виду, а не просто выполняю просьбу. Мне нужно было, чтобы она знала, что со мной все в порядке. Нужно было знать, что она в порядке.
- Стив? - Чарли прервал мои мысли. - Что насчет тела Гектора? Правильно ли мы поступаем, оставляя его вот так?
Я повернулся.
- Слушайте, если вы, ребята, хотите вернуться, я понимаю. Но я должен вернуться домой к Терри.
Я продолжил идти. Через мгновение они последовали за мной. Мы достигли эстакады на Торнтон Милл Роуд к восьми часам вечера, и тогда ситуация стала ухудшаться. Автострада пересекала ручей Вестерн-Ран. К тому времени наступила темнота, и все погрузилось в тень. Когда мы пробирались по мосту, я слышал журчание ручья под нами, но не мог его увидеть. Звук был жутким. Призрачный, как будто ручей тоже исчез, и его дух преследует это место. Движение снова было перекрыто. Перед эстакадой лежала на боку автоцистерна. Те, у кого были полноприводные машины и мотоциклы объезжали еe, поднимаясь над насыпью и выезжая на дорогу выше. Другие припарковали свои машины и толпились вокруг, обмениваясь сплетнями и светскими разговорами. Я заметил, что никто не приближался к разбитой цистерне, и когда я увидел маркировку "HazMat" на ее боку и темные пятна от вылившейся на дорогу жидкости, я понял почему.
В стороне от обломков кто-то развел костер в ржавой пятидесятипятилитровой бочке, и несколько человек собрались вокруг него, греясь у огня. Многие из них смотрели вверх, и когда мы подошли ближе, мы сделали то же самое.
С эстакады свисал человек, веревка на его шее медленно извивалась под ночным ветерком. К его груди был прикреплен кусок картона, на котором черным магическим маркером большими печатными буквами было написано слово "развратитель малолетних". В мерцающем свете костра его лицо выглядело странно. Странные тени плясали по его коже. Его кишечник отпустило, и дерьмо скатилось по его ногам и разбрызгалось по тротуару под ним. Толпа тоже держалась от этого на расстоянии.
Чарли издал звук, как будто кто-то ударил его в живот. Он повернул голову, и его вырвало на дорогу. Фрэнк сказал:
- Что, блядь, здесь произошло?
Мы осторожно подошли к группе, собравшейся вокруг костра. Они смотрели на нас подозрительно. Один из них, пожилой испаноязычный мужчина с серебряной бородой, кивнул.
- Как дела?
- Настолько хорошо, насколько можно было ожидать, - сказал Фрэнк. - Мы пешком из Тимониума. Народ, можно мы отдохнем здесь минутку?
- Присоединяйтесь.
Мужчина отошел в сторону, и остальные последовали его примеру, освободив место для нас. Казалось, они немного расслабились. Это был странный набор: деловые костюмы и синие джинсы, шелк и джинсовая ткань, золотые украшения и грязная фланель.
- Я - Тони, - сказал парень с серебряной бородой. - Я ехал на работу, когда это случилось. Думаю, мне придется взять больничный. Я работаю по ночам на заводе "МакКормик".
Я представил Чарли, Фрэнка и себя. Обменялись кивками, но никто не пожал руки и не обменялся визитками. Тони изучал нас.
- Вы, ребята, проделали весь путь пешком из Тимониума?
- Да, - я кивнул. - Там движение застопорилось.
- Здесь тоже движение не слишком быстрое, - заметила чернокожая женщина средних лет. - Только не с этим перевернутым грузовиком, перегородившим дорогу.
- Да, - сказал Фрэнк, - но, по крайней мере, здесь все еще движется. Полноприводные машины и мотоциклы проезжают. Там, внизу, единственное, что движется - это ветер.
- Много аварий? - спросил Тони.
Я грел руки над открытым пламенем.
- Да, куча аварий и много людей раненых или мертвых. А здесь?
- Здесь тоже. Много погибших и еще больше пропавших без вести.
- Они знают, что это вызвало? - Фрэнк потер затылок. - До сих пор мы слышали все: от террористов до инопланетян. Кто-то даже сказал, что это был какой-то галлюциноген, распыленный в воздухе с помощью пылесборника или чего-то в этом роде. Химические тропы, сказал парень. Хотя я в этом не разбираюсь.
Тони посмотрел на луну. Я заметил, что его глаза избегали висящего человека.
- Ходят всякие слухи и домыслы, - сказал он, - но реальных новостей нет. Некоторое время у нас были включены автомобильные радиоприемники, но никто из нас не хотел сажать аккумуляторы или лишаться бензина. Насколько мы слышали, никто не знает причины. Единственное, что мы знаем наверняка, это то, что все слышали трубный звук.
- Мы тоже, - подтвердил я.
Чернокожая женщина рассмеялась, но юмора в этом не было.
- Его слышали по всему миру. Торонто, Лос-Анджелес, Париж, Пекин - и как только это произошло, миллионы людей исчезли в одно мгновение.
Фрэнк отошел от огня и вытер лоб.
- Что правительство делает по этому поводу?
Тони фыркнул.
- Прямо сейчас? Ничего.
- Но они должны что-то сделать, - сказал Фрэнк. - Министерство внутренней безопасности и FEMA - вот для чего они нужны. По крайней мере, они должны мобилизовать Национальную гвардию. Что, черт возьми, делает президент? Снова прячется на борту Первого воздушного флота, пока все превращается в дерьмо?
- Нет, - прошептал Тони. - Президент среди пропавших без вести.
Я покачал головой. Парень, с которым мы столкнулись ранее, тот, который обмочился, был прав. Я подумал, не был ли он прав и насчет серых пришельцев. После этого разговор затих. Один мужчина достал бутылку диетической содовой, а у другого была фляжка с виски. Обе бутылки были переданы друг другу вместе с сигаретами. Группа пила и курила в тишине. Наконец Чарли нарушил тишину.
- Итак, кто-нибудь хочет рассказать нам, что случилось с парнем, висящим в петле?
Группа беспокойно зашевелилась. Чарли указал пальцем, но никто из них не хотел смотреть прямо на раскачивающийся труп. Никто не ответил ему, поэтому Чарли попытался снова.
- Он как пресловутый слон в углу, не так ли? Неужели никто из вас не собирается рассказать нам, что произошло?
Они посмотрели друг на друга.
- Скинхеды, - сказал Тони. - Банда скинхедов; их было шестеро. Там была маленькая девочка. Оба ее родителя пропали. Этот парень, - он показал большим пальцем на качающегося мертвеца, - пытался затащить ее в свою машину. Многие из нас видели это, и было ясно, что девочка его не знает. Она начала кричать и убегать. Тогда мы все набросились на него. Сначала он все отрицал, но девушка поклялась, что не знает его, и что он показал ей свою "пи-пи". Этого было достаточно. Мы не успели ничего сделать, как скинхеды набросились на него.
Чернокожая женщина отдернула руки от огня.
- Избили его до полусмерти, вот что они сделали.
- Да, - согласился Тони. - Они и это сделали. Потом они надели на него этот знак и подвесили его. После этого они сожгли его машину.
Он указал на дальнюю полосу, и, конечно, там была сгоревшая стальная оболочка, сидящая на четырех протертых от жары шин. Чарли вздрогнул.
- И вы просто позволили им?
- Эй, - сказал Тони, - их было семеро.
- Я думал, ты сказал, что их было шестеро?
- Шестеро. Семеро. Какая разница? У них у всех было оружие. Несколько из нас пытались позвонить в полицию, но наши мобильные телефоны не работают. И кроме того...
- Что?
Тони пожал плечами.
- Парень заслужил это. Я имею в виду, подумай о том, что он сделал. Он собирался похитить и изнасиловать маленькую девочку, которая потеряла своих родителей. Он бы, наверное, убил ее после того, как закончил. Ты видишь это каждый день в новостях.
Чарли огляделся.
- Где девочка? С ней все в порядке?
Черная женщина указала пальцем.
- Она спит в кузове вон того фургона. Она в безопасности. Мы присматриваем за ней, пока...
- Пока что?
Она пристально посмотрела Чарли в глаза.
- Пока все не вернется на круги своя. Пока кто-нибудь не придет и не скажет нам, что делать.
Фрэнк сделал глоток виски, когда она проходила мимо него. Он закрыл глаза, и на его лице появилось выражение полного блаженства.
- Кроме того, - сказал Тони, - лучше он, чем мы, верно? Они были скинхедами. Они могли запросто ополчиться на нас.
- Это точно, - согласилась чернокожая женщина.
- И где сейчас эти скинхеды? - спросил я.
Чернокожая женщина указала на шоссе.
- Они уехали, когда все закончилось. Хорошее избавление, как по мне.
- Полагаю, они не хотели здесь оставаться.
Тони улыбнулся собственному юмору.
- Я не верю в это дерьмо, - сказал Чарли. - Скинхеды... вот это да.
Улыбка Тони превратилась в хмурый взгляд.
- Что? Ты называешь меня лжецом?
Я взял Чарли за руку.
- Пойдем. Оставь это.
- К черту! Они...
- Я серьезно, Чарли, - я сильно сжал его руку, настаивая. - Пойдем.
- Но...
Я поблагодарил группу, собравшуюся вокруг костра.
- Ценю вашу помощь. Нам нужно двигаться.
Они кивнули в знак понимания, но несколько из них, включая Тони и чернокожую женщину, посмотрели на Чарли. Он позволил мне увести его. Мгновение спустя Фрэнк последовал за нами.
- Куда вы, ребята, направляетесь? - воскликнул Тони. - В Пенсильванию, - сказал я, не оглядываясь.
- Что в Пенсильвании?
- Моя жена.
- Что еще?"
- Это мы и намерены выяснить.
Фрэнк, Чарли и я продолжали идти бок о бок, и когда мы прошли под телом и услышали скрип веревки, никто из нас не взглянул вверх. В конце концов, не было времени болтаться без дела. Мы долго не разговаривали, так как все запыхались. Мои мысли были о Терри. Случайные образы, правда. Когда мы познакомились в колледже. Наше первое свидание. Первый спор. Первый раз, когда мы занимались любовью. День нашей свадьбы и когда мы переехали в дом. Я скучал по ней. Фрэнк наконец нарушил молчание.
- Кто-нибудь знает хорошую шутку?
- Как вам это? - сказал Чарли. - Еврей, поляк и гомик идут ночью по середине автострады...
Мы с Фрэнком оба ухмыльнулись.
- А в чем фишка? - спросил я.
Чарли пожал плечами.
- Не знаю. Думаю, скоро узнаем.
Через полмили мы наткнулись на Человека-мыльницу, как называл его Чарли. Дикоглазый и пенистый, его одежда и волосы были в беспорядке, он забрался на капот брошенной машины и проповедовал Евангелие всем, кто слушал. Удивительно, но он привлек небольшую толпу. Они передавали друг другу бутылку вина и слушали, глядя на него с восторженным вниманием, их глаза блестели в темноте, а рты блестели от влаги.
- Настали последние времена, - шипел он. - Ангел протрубил в трубу, и семь печатей будут открыты! Кровь. Огонь. Болезни. И явится другой ангел, ангел смерти, и поедет он на бледном коне.
Мы прокрались мимо, стараясь не встречаться глазами с безумным проповедником.
- Это ваша вина, - прорычал мужчина, тыча пальцем в толпу. - Вы сами навлекли на себя это, потому что у вас были уши, но вы не слышали. У вас были глаза, но вы не видели. Вы отвергли Бога и поставили других богов перед Ним. Теперь Он призвал Своих верных домой, а меня оставил, чтобы предупредить вас о том, что будет дальше. Вы удалили Его из своих школ и залов суда и позволили содомитам вступать в брак, а младенцев убивать в их утробах. Теперь вы будете расплачиваться за свои грехи. Это начало долгой, темной ночи.
- Чертов псих, - ворчал Фрэнк. - Как будто все и так не так плохо.
После того как мы благополучно миновали группу и оказались вне пределов слышимости, мы снова прибавили темп.
- Думаешь, это правда? - спросил Чарли.
Фрэнк фыркнул.
- Что? Что Бог забрал всех из-за абортов и однополых браков?
- Ну... да.
- Ебаный бред, - сказал Фрэнк. - Мне проще поверить в маленьких серых человечков, и в это я тоже не верю.
Я усмехнулся.
- Я так понимаю, ты не религиозен?
Фрэнк нахмурился.
- Раньше был, пока не ушла жена. Однажды я пришел домой с работы, а она уже убралась в доме. Оставила мне тарелку, вилку и ложку. И газонокосилку. Я узнал, что она изменяла мне последние шесть месяцев. В итоге она переехала к парню и оставила мне ипотеку. Мы развелись. Я подал на банкротство, а она снова вышла замуж.
Чарли присвистнул.
- Черт. Это отстой, чувак.
Да, это так. После этого я просто перестал верить. Так казалось проще. Я имею в виду, ты оглядываешься вокруг и видишь только войны и голод, людей, умирающих от рака, и маленьких детей, которых похищают больные ублюдки, как тот парень на мосту. Просто слишком много душевной боли и страданий. А где же любовь? Бог должен быть любовью, верно? Я не думаю, что он существует. Думаю, мы все ходим вокруг, пытаясь прожить свою жизнь по книге, которая была собрана воедино, когда по земле еще бродили динозавры.
- Так ты атеист? - спросил я.
- Да, - сказал Фрэнк. - И, вероятно, попаду за это прямо в Aд. Я не верю в Бога, но я все еще верю в Ад. Разве это не смешно?
Мы с Чарли согласились, что да.
- А как насчет вас, ребята? - спросил Фрэнк. - Вы атеисты?
- Я - агностик, наверное, - ответил Чарли. - Я во что-то верю. Я просто не знаю во что. Уж точно не в христианского Бога. Его верующие говорят, что Он меня ненавидит. Я слышал это всю свою жизнь. Якобы Он взорвал целый город только из-за таких, как я. Ну и хрен с ним - я не следую за ним. Но я думаю, что там что-то есть. Что-то, что, возможно, нам не суждено понять. Я верю в призраков и тому подобное, так что, думаю, это доказательство загробной жизни.
Фрэнк кивнул.
- Но не рая?
- Нет, - сказал Чарли. - По крайней мере, не в том смысле, который ты имеешь в виду. Никаких облаков и людей с крыльями на спине, летающих вокруг и играющих на арфе. Если ты хочешь это увидеть, в Йорке есть гей-бар, куда я могу тебя сводить.
Фрэнк начал смеяться, и Чарли присоединился к нему. Они оба остановились, держась за животы и хлопая друг друга по плечу. Несмотря на мое нетерпение попасть домой, я был рад передышке и еще больше рад тому, что напряжение между ними ослабло. Когда они отдышались, мы снова двинулись по дороге.
- Как насчет тебя, Стив? - спросил Фрэнк. - Во что ты веришь?
- Я не знаю. Я родился и вырос евреем. Моя жена и ее родители - рожденные христиане. Я не знаю, что из этого получается. Наверное, я ни во что не верю, кроме того, что хотел бы, чтобы все могли ладить друг с другом.
Чарли кивнул.
- Не помню, кто это сказал, но есть такая цитата: "В мире достаточно религий, чтобы заставить людей ненавидеть друг друга, но недостаточно, чтобы заставить их любить друг друга".
- Я согласен с этим, - сказал Фрэнк.
Мы шли дальше в молчании. На обочине дороги собралась группа ворон, которые ковырялись в трупе. В темноте я не мог понять, был ли это мужчина или женщина, или что его убило. Застрявшие автомобилисты не обращали внимания на птиц. Одна из падальщиц взлетела с чем-то розовым, свисающим из клюва. Убийство, - подумал я. - Группа ворон называется убийством.
- Но что, если они правы? - снова спросил Чарли. - Человек-мыльница и его толпа. Что, если это действительно было Вознесение, или Второе пришествие, или как там они это называют?
Фрэнк пожал плечами.
- Если это правда, тогда Бог позвал всех домой, а нам не суждено уйти.
- Конечно, суждено, - сказал я. - Мы сейчас идем домой.
- Да, - ответил Фрэнк. - Но чтобы добраться до дома, о котором они говорят, нам придется пройти ужасно долгий путь.
Я вздохнул.
- Мне кажется, что в любом случае нам предстоит долгая прогулка.
- Да, - согласился Фрэнк. - Жаль, что мы не взяли с собой немного виски, которое нам дали те люди у костра.
- У меня есть новая шутка, - сказал Чарли. - Еврей, поляк и гомик идут на небеса, злясь, что Бог оставил их позади...
- А в чем смысл? - спросил Фрэнк.
- Я не знаю, - Чарли улыбнулся. - Как я уже сказал, нам просто придется подождать и посмотреть.
Слова Чарли пронеслись у меня в голове. Дом. Рай. В моем понимании это было практически одно и то же. Христиане говорили, что когда они умирают, они отправляются домой, чтобы быть с Господом. Они называли Небеса домом. Мой рай тоже был домом - домом с моей женой. Я бы шел всю ночь, чтобы снова быть с ней, если бы пришлось. И если Бог действительно позвал своих детей домой и забрал их всех на небеса, то я бы тоже пошел туда, чтобы найти ее. В любом случае, это был долгий путь.
Мы добрались до съезда 24 - Батлер и Спаркс - около 8:40 вечера. Пригороды и промышленные парки уступили место лесам и фермам. Теперь мимо нас проезжало много машин, как по дороге, так и без нее. Они мчались по полям и пастбищам, объезжая медленно движущийся транспорт. Некоторые без полного привода тоже пытались это сделать и застревали в грязи. Нам приходилось повышать голос из-за вращающихся шин и гудков, когда они забрызгивали грязью лобовые стекла друг друга. Мы прижались к ограждению, когда проxoдили мимо. Фрэнк и Чарли выглядели такими же уставшими, как и я. От холодного воздуха на моей потной коже появились мурашки. Мышцы на ногах болели, а на ступнях появились волдыри. Когда я споткнулся, Чарли поймал меня.
- Нам нужно отдохнуть, - предложил он.
Я покачал головой.
- Не могу. Нужно вернуться домой к Терри.
- Ты говоришь как заезженная пластинка, чувак. Ты не принесешь Терри никакой пользы, если в итоге будешь лежать вдоль шоссе, умирая от истощения.
- Он прав, - пыхтел Фрэнк. - Я не так молод, как вы, ребята. Мне нужен еще один перерыв.
С неохотой я позволил Чарли подвести меня к ограждению. Мы сели на него. Мимо проехала еще одна машина. Женщина за рулем выглядела потрясенной. Она смотрела прямо перед собой, ее глаза ничего не видели. К нам подошел крупный парень в забрызганном грязью плаще оливкового цвета. Он не выглядел настороженным или испуганным. Его голова была обрита, но длинные, густые бакенбарды обрамляли его оскаленное лицо. Правая линза его очков была треснута в паутинном узоре. От него пахло спиртным.
- Привет, - oн улыбнулся. - Меня зовут Карлтон. А ваc?
Я вернул ему улыбку, все еще не понимая его мотивов.
- Я - Стив. Это Чарли и Фрэнк.
- Приятно познакомиться, - eго голос был мягче, чем я ожидал, учитывая его размер.
- Я так понимаю, вы тоже застряли?
Он проигнорировал мой вопрос.
- В торговом центре менструация.
- Что?
Мимо нас проехало еще больше машин.
- Торговый центр в Хант Вэлли. У него менструация. Великий океан разливается.
- Tы имеешь в виду... кровотечение?
Карлтон энергично кивнул.
- Действительно. Так и есть. Прямо как в Библии. "И вот, у моллов будет менструация". Книга Мясоеда, глава двенадцатая, стих второй.
Фрэнк застонал. Карлтон, казалось, не заметил.
- У него в голове сыр, - продолжал наш новый друг. - Сыр с рыбьим мясом, как они и говорили.
- Это мило, - сказал я, бросив нервный взгляд на Фрэнка и Чарли.
Сначала был Человек-мыльница, кричащий и проповедующий с капота своей машины. Теперь вот это. Мне было интересно, сколько людей сошло с ума сразу после исчезновения.
- Вы, ребята, собираетесь домой? - спросил Карлтон, разглаживая складки на своем плаще.
Чарли и Фрэнк молчали, а я колебался. Очевидно, парень был пьян или безумен, или и то, и другое. Меньше всего мне хотелось, чтобы сумасшедший преследовал нас до самого дома. Но прежде, чем я успел отвлечь его, Фрэнк сказал:
- Да, мы просто пытаемся добраться до дома. Вообще-то, пора двигаться дальше.
Карлтон посмотрел вниз по шоссе, вглядываясь в темноту. Затем он оглянулся на нас и улыбнулся. Его глаза, казалось, блестели.
- Вы не можете идти домой. Другие вернулись домой. Он позвал их домой. Но не нас. Мы остались позади.
Я дрожал в темноте. Рядом со мной Чарли сделал то же самое. Могло ли быть совпадением то, что мы только что разговаривали об этом, или что-то другое? Фрэнк прочистил горло.
- Было приятно поговорить с тобой, Карлтон.
Карлтон отошел от нас, затем повернулся.
- Это шестой уровень, если вы пройдете через Лабиринт. Шестой уровень. Скоро, если мы останемся здесь, нам всем придется носить метку. Если мы захотим что-нибудь купить, мы должны будем носить еe. Число шесть-один-шесть. Это число Зверя. Мы будем носить его, и тогда у нас появятся очень болезненные язвы, а моря превратятся в кровь, как это было в торговом центре.
Никто из нас не отреагировал. Что вы скажете на такое?
- Я выхожу, - сказал Карлтон. - Я знаю проход.
Он пошел дальше, а мы смотрели ему вслед. Дальше по дороге он остановился и поговорил с группой рабочих-мигрантов, сидевших в кузове остановившегося пикапа. Когда мы прислушались к их разговору, нам стало ясно, что никто из мужчин не говорит по-английски, но это было нормально, потому что мы не были уверены, что Карлтон тоже знает английский.
Еще один вертолет завис над головой, достаточно низко, чтобы поднять придорожный мусор и другие отходы. Обертки от гамбургеров, окурки, газеты и пластиковые стаканчики закружились в воронкообразном облаке. Люди на земле махали руками и кричали о помощи, но вертолет летел дальше. Толпа проклинала пилота. Чарли глубоко вдохнул и выдохнул.
- Я тут подумал...
- О чем? - я повернулся к нему.
- Тот парень там, на эстакаде Торнтон Милл Роуд.
- Тони? Тот, который был возле огня?
- Да, он. Я думаю, он соврал насчет скинхедов. В смысле, я не люблю скинхедов, не поймите меня неправильно. Но, похоже, что когда нам нужен культурный бугимен в этой стране, мы возлагаем его на такую группу. Скинхеды. Мусульманские террористы. Сатанинские инструкторы в детском саду. Республиканцы.
- К чему ты клонишь? - спросил Фрэнк.
- Что если это не скинхеды повесили того парня? Что, если это был Тони и другие люди, которые там были?
Я потер свои усталые глаза.
- Да ладно, Чарли. Ты же видел их. Большинство из той группы были деловыми людьми, такими же, как мы. Обычные люди. Они не собираются прибегать к самосуду.
- Почему нет? Все стало очень странным очень быстро. Мафия правит, чувак. Люди исчезли, властей нет, выжившие напуганы, и никто не знает, что происходит. По мне, так это рецепт катастрофы.
Черный лабрадор пронесся мимо, прижав нос к земле. Когда Чарли позвал его, собака убежала, поджав хвост под себя. Должно быть, она кому-то принадлежала, потому что на шее у нее был ярко-красный ошейник с жетонами. Скуля, она исчезла.
- Я начинаю думать, что это правда.
Фрэнк почесал затылок.
- Что? - спросил Чарли. - Что обычные, повседневные люди повесили того парня?
- Нет. Что инопланетяне похитили всех. Это звучит глупо, но может ли такое произойти на самом деле?
- Пришельцев не существует, - сказал я. - Это просто еще один бредовый слух. Их не существует.
Фрэнк посмотрел на звезды.
- Как и Бога...
- Так какова твоя теория, Стив? - спросил Чарли. - Мы видели гораздо больше с тех пор, как это случилось. Как ты думаешь, куда делись Крейг и все эти люди?
Мы наблюдали, как "Лексус", динамики которого грохотали гулкими басами, свернул, чтобы объехать пешехода. Водитель дал гудок. Человек на дороге потрясал кулаком и выкрикивал проклятия.
- Я не знаю, - признался я, когда машина проехала мимо. - Но это не гребаные инопланетяне и не Вознесение. Должно быть разумное объяснение тому, что произошло.
- Может быть, ученые что-то сделали, - сказал Фрэнк.
- Какие ученые? - спросил Чарли.
Фрэнк пожал плечами.
- Я не знаю. Кто-нибудь из них. Может быть, произошел какой-то несчастный случай.
Я рассмотрел такую возможность - сбой во время экспериментов со стелс-технологией или частицы. Ускорение или телепортация. Предполагалось, что где-то в Хеллертауне, штат Пенсильвания, есть правительственная лаборатория, которая занимается подобными вещами, но эти варианты казались не более правдоподобными, чем невидимый флот пришельцев, похищающий всех подряд. Не мне, по крайней мере.
Мы прикрыли глаза от еще одной пары приближающихся фар - машина ехала по обочине, а не ползла вместе с остальным транспортом. Сигнал автомобиля прозвучал громко и настойчиво. Мы все трое вскочили со своих мест, и я чуть не перевалился через ограждение и не упал на насыпь. Гудок стал еще оглушительнее.
- Берегись! - крикнул Фрэнк.
На нас несся черный "Boльвo", шины хрустели по гравию вдоль обочины. В последнюю секунду он свернул в сторону и снова вклинился в поток машин. Чарли задыхался.
- Этот ублюдок...
Наш "друг"-яппи с предыдущего дня, опустил окно со стороны пассажира и показал нам средний палец, проезжая мимо.
- Эй, - засмеялся он. - Твой друг все еще там, в Тимониуме, с трубой в голове!
- Это он! - крикнул Чарли, указывая на него. - Парень из аварии. Тот, который хотел подать на нас в суд!
- Ребята, вас подвезти?
"Вольво" двинулся вперед, отдаляясь от нас. Я сглотнул.
- Ты серьезно?
- Нет! - яппи засмеялся. - Пошел ты!
Затем он свернул на обочину и помчался по шоссе, сбивая других пешеходов со своего пути. Люди окликали его, но он продолжал ехать.
- Ему нужно надрать задницу, - прошипел Фрэнк. - Сукин сын, так на нас наехал. Он мог кого-нибудь убить.
И Фрэнк, и Чарли покачали средними пальцами на удаляющиеся задние фонари. Затем "Вольво" исчез в темноте.
- Теперь мы ничего не можем с этим поделать, - я снова начал идти. - Давайте двигаться дальше.
Ворча от преувеличенных усилий, Чарли последовал за мной. Фрэнк стоял на месте, глядя в ту сторону, откуда мы пришли. Я проследил за его взглядом. Горизонт был в огне. Неоновое мерцание Балтимора после наступления темноты сменилось туманным красным свечением. В ночном небе клубился дым, более черный, чем окружающая его тьма.
- Боже мой, - прошептала я. - Что это?
- Город в огне! - сказал Фрэнк. - Весь!
- Черт!
- Да.
Чарли прочистил горло.
- Думаю, это отвечает на наши вопросы о том, насколько заняты власти.
Мы в недоумении смотрели, как расширяется зарево. Балтимор горел, весь город был охвачен пламенем. Мне было интересно, видят ли это астронавты на космической станции, и если да, то что еще они наблюдают здесь, на Земле. Те, кто все еще находился на борту космической станции. Я подумал о новостях, которые мы слышали ранее. НАСА утверждало, что один из них исчез. В лесу за съездной рампой кто-то закричал. Человек или животное - я не мог определить, кто именно, но звук был похож на стук гвоздей по меловой доске. Я боролся, чтобы не закричать самому, и прошептал имя Терри.
- Давайте уйдем отсюда, - сказал я.
Мы пошли дальше. На пятке образовался волдырь, и я почувствовал, что носок намок. Я поморщился, стараясь не обращать внимания на боль.
- Ты в порядке? - спросил Чарли, обеспокоенный.
Я кивнул.
- Волдырь. Со мной все будет в порядке.
- Я уже говорил это раньше, - пыхтел Фрэнк, - и скажу снова: я бы сейчас убил за холодное пиво. Боже, какoe оно вкусноe.
- Я бы согласился на работающий мобильный телефон, - сказал я.
- А я бы хотел самолет, - проворчал Чарли. - Или даже такси. У меня болят ноги.
- У меня тоже, - согласился Фрэнк. - Я не ходил так много с тех пор, как служил в армии.
- Что ты делал в армии? - спросил я, пытаясь отвлечься от мыслей о Терри.
- Строительство, - хмыкнул он. - История моей жизни. Я отслужил четыре года, а потом ушел. Хотел бы я остаться. Мог бы уйти на пенсию с полной пенсией в сорок лет. Черт, в то время ничего не происходило. Вьетнам уже закончился, а до "Бури в пустыне" оставалось десятилетие. Но я был глуп, наверное. Старушка хотела замуж, и я ушел. Сейчас я пинаю себя за это, особенно после того, как мы развелись. Но я был глупым ребенком.
- Все мы когда-то были глупыми детьми, - сказал я.
- Да, и если бы мы только знали тогда то, что знаем сейчас, верно? Если бы я переобулся и вышел на пенсию раньше, я мог бы сегодня сидеть дома, вместо того чтобы идти по этому гребаному шоссе в темноте и слушать, как сумасшедшие люди говорят о Боге, инопланетянах и кровоточащих торговых центрах.
Мы с Чарли оба рассмеялись, и Фрэнк продолжил:
- Не знаю, почему я так чертовски хочу попасть домой, в любом случае. Не то, чтобы там меня ждала красивая женщина. Тебе повезло, Стив.
- Я знаю это, - сказал я. - Это то, что заставляет меня двигаться прямо сейчас.
- Так ты живешь один? - спросил Чарли Фрэнка. - Нет детей или еще кого-нибудь?
Он печально покачал головой.
- Нет. Даже собаки нет. У меня было несколько рыбок, но эти маленькие ублюдки постоянно умирали у меня на глазах. Я покупал одну, сажал ее в аквариум, а через неделю она плавала вверх брюхом. Мы с бывшей развелись до того, как у нас появились дети. Я не знаю. Меня это никогда особо не беспокоило, но чем старше я становлюсь - я бы хотел иметь сына.
- Ты еще можешь. Ты еще не так стар.
Прежде чем Фрэнк успел ответить, олень перебежал шоссе и перепрыгнул через ограждение. Мы затормозили, и Чарли удивленно вскрикнул. Лань помчалась через поле, ее белый хвост мелькал в лунном свете, а затем скрылась за линией деревьев.
- У меня сердце колотится, - вздохнул Чарли. - Чертова тварь напугала меня до смерти.
Мне пришла в голову мысль.
- Интересно, какие-нибудь животные тоже исчезли?
Фрэнк и Чарли уставились на меня так, словно я был таким же сумасшедшим, как Карлтон и Мыловар.
- Что бы это ни было, - сказал я, - почему должно быть ограничено только нами, людьми? Это бессмысленно.
- Мы видели ту собаку несколько минут назад, - напомнил мне Фрэнк. - И вдоль дороги было много мертвых животных.
- Не убитых на дороге. Я серьезно. Может быть, некоторые животные исчезли. Может, в зоопарке сейчас пустые конуры и клетки.
Чарли пожал плечами.
- Об этом стоит подумать, я думаю.
Мы прошли еще две мили, прежде чем услышали голоса. По мере того, как мы продвигались в темноте, они становились все громче. Судя по звуку, впереди была большая группа людей. Мы обогнули поворот и увидели вдалеке задние фонари. Движение снова остановилось, и мне стало интересно, из-за чего на этот раз образовалась пробка. Подойдя ближе, мы увидели, что на дороге стоит не менее сотни человек. Затем мы почувствовали запах гари: едкая вонь, от которой у меня заслезились глаза. Автомобиль "Boльвo" лежал на крыше посреди шоссе, растянувшись поперек средней полосы и одной полосы северного направления. Он горел. Из салона валил дым, и мы услышали высокочастотный ноющий звук. Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что это было. Крики. Изнутри машины. "Вольво" кричaл. Из окна со стороны водителя высунулась рука. Пузырящаяся плоть отслоилась, когда она отчаянно махала, но я узнал дорогой "Ролекс" на обугленном запястье. Ветер усилился, и я почувствовал запах жареного мяса.
- Господи...
Кашляя, я отвернулся. Возможно, он был засранцем из яппи, но он этого не заслуживал. Дальнобойщик с маленьким огнетушителем распылил пену на почерневшую раму, но было уже поздно. Чарли нагнулся и его вырвало на ботинки. Как много его сегодня вырвало, я был поражен, что у него еще что-то осталось внутри. Затем я побежал на обочину дороги и сделал то же самое. В аварию попали еще три машины. Одна из них врезалась в ограждение, перекрыв вторую полосу движения на север. Вторая лежала на боку на южной полосе. Третья была разбросана по всему шоссе. Осколки стекла, куски стали и стеклопластика усеяли асфальт. Запах бензина смешивался с вонью горелой плоти. Фрэнк что-то пробормотал, но его слова затерялись в шуме толпы.
- Что ты сказал? - спросил я.
- Есть еще один человек, который сегодня не пойдет домой.
Я проверил свои часы - ровно 9:30 вечера. В обычный вечер мы с Терри закончили бы ужин, поговорили бы о наших днях и сейчас вместе забрались бы в постель. Мы бы читали книги, или смотрели телевизор, или занимались любовью. Через час мы бы заснули. В обычную ночь. А это была ненормальная ночь. Мне нужно было вернуться домой к ней. Мне нужно было почувствовать ее в своих объятиях, ощутить запах ее волос, вдохнуть ее аромат и сказать ей, что я люблю ее. Мне было очень важно сказать ей это. Я говорил это по несколько раз в день, но после многих лет в браке я больше не думал об этом - не задумывался об истине, стоящей за этими словами. Говорить "Я люблю тебя" стало привычкой. Мне нужно было дать ей понять, что это все еще что-то значит для меня, и что я все еще люблю ее. Я любил ее так сильно, что мне было больно. В моей груди что-то раздулось.
- Пойдемтe, - сказал я. - Мы на полпути домой.
- Подожди, - позвал Чарли, указывая назад, в ту сторону, откуда мы пришли. - Посмотри на это.
Красные огни мигали у подножия холма и медленно приближались к нам. Машина скорой помощи. Когда водитель включил сирену, мое настроение резко поднялось. Но оно снова упало, когда мы увидели, что произошло дальше. Толпа хлынула к машине скорой помощи, обступив ее со всех сторон. Они вцепились в двери, взывая о помощи, умоляя оказать медицинскую помощь. Водитель дал по гудку, взвыла сирена, но толпа продолжала наступать. Машина скорой помощи замедлила ход и продолжала катиться вперед, хрустя шинами по выброшенной банке из-под газировки. Когда стало ясно, что медики не намерены останавливаться, толпа разъярилась, а затем разбушевалась. Они встали перед машиной, перекрывая полосы движения и не давая ей двигаться вперед. Некоторые били по окнам, несколько человек запрыгнули на капот и стали бить кулаками по лобовому стеклу. Еще один парень забрался на крышу и прыгал вверх-вниз. Внутри глаза водителя и пассажира расширились. Они снова надавили на клаксон, пока машина скорой помощи раскачивалась взад-вперед.
- Я не верю в это дерьмо, - сказал Фрэнк.- Они опрокинут иx.
- Они не могут, - сказал Чарли. - Они не смогут.
А потом они это сделали. Несколько неудачливых людей оказались раздавленными под машиной скорой помощи, пока остальные толпа толкала ее на бок, их крики терялись в реве толпы. Один человек забрался на борт раскачивающейся машины и стал танцевать. Разъяренные бунтовщики разбили окно водителя и вытащили кричащего фельдшера с сиденья. Кровь струилась из раны на лбу. Борясь, он звал на помощь, а затем исчез в рое дубин и кулаков. Плоть ударялась о плоть. Звук ударов был тошнотворным. Я смотрел, не в силах оторвать взгляд. Это было ужасно, но я должен был видеть.
- Мы должны что-то сделать, - прошептал Чарли. - Этот бедный человек.
Фрэнк покачал головой.
- Ты шутишь? Я туда не пойду. Это чертово самоубийство.
Второго фельдшера вытащили из машины и бросили на дорогу. Бунтовщики начали пинать его ногами. Я услышал треск его костей и, несмотря на свой шок, удивился, насколько громким был звук ломающихся ребер. Он кашлял кровью, пытался кричать, а потом сапог попал ему в рот, разбив губы. Зубы вылетели изо рта, как попкорн из открытого поппера. Раненый поднял руки, чтобы прикрыть голову, и толпа навалилась на него. Другой бунтовщик бросился вперед с бутылкой в руке. В горлышко была засунута горящая тряпка, и я почувствовал запах бензина.
- Отойдите, мать вашу, - предупредил нас Фрэнк.
Мы отступили на несколько шагов. Раздался треск, а затем машина скорой помощи вспыхнула. Бунтовщики закричали. Затем, ища новый источник, на котором можно было бы сосредоточить свою ярость, толпа ополчилась друг на друга. Это было похоже на самую большую в мире "мош-пит". Люди падали, толкались или наносили удары, а затем их топтали те, кто еще стоял на ногах, или пробирались вокруг, над и под припаркованными машинами. Лобовые стекла и зубы разбивались вдребезги. Шины и желудки разрывались. Масло и кровь текли рекой. Раздался выстрел, за ним другой. Затем, как один, бунтовщики двинулись к нам, единое целое, состоящее из кулаков, разъяренных лиц и самодельного оружия.
- Пошли!
Я схватил Чарли за руку. Он попятился вперед, его взгляд был устремлен на толпу.
- Этого не может быть. Общество так себя не ведет.
- На какой планете ты живешь? - Фрэнк фыркнул, переходя на рысь. - Именно так ведет себя общество. Всегда так было.
Насилие приблизилось.
- И всегда будет, - продолжал Фрэнк. - Особенно сейчас. Ты сам это сказал. Это не скинхеды повесили того растлителя детей. Это были обычные люди - такие, как эти.
- Пойдемте! - призвал я их обоих.
Измученные, мы побежали.
Неподвижная, обнаженная женщина лежала на спине посреди шоссе на съезде 25. В ее волосах были ветки и листья, а в лицо попал гравий. Я предположил, что ее изнасиловали. Она определенно была мертва. Я никогда не видел столько крови. Ее горло было перерезано, соски, нос и уши отрезаны, а глаза выколоты. Она была молода и, несмотря на ужасные увечья, красива - даже в смерти. Мы с Фрэнком снова попробовали позвонить по мобильному телефону, но связи по-прежнему не было. Тем временем, после того как его снова вырвало, Чарли снял с себя рубашку и положил ее на лицо мертвой женщины. Затем он снова встал и заправил нижнюю рубашку в брюки.
- Что ты делаешь? - спросил я.
- Накрываю ее, - ответил он. - Это как-то неправильно, оставлять ее здесь вот так. Не хочу, чтобы животные добрались до нее.
Фрэнк хрюкнул.
- Похоже, они уже добрались.
Я уставился на тело молодой женщины, верхняя половина которого теперь была скрыта под рубашкой Чарли. На ее залитом кровью бедре был темно-фиолетовый синяк, рядом с небольшой татуировкой дельфина, прыгающего через символ мира. Еще больше крови скопилось между ее ног. Она была чьей-то дочерью, возможно, чьей-то девушкой или невестой. Она была живой. У нее были надежды и мечты. Теперь она была мясом. Убийство на дороге. Еще одна неудачливая жертва, брошенная в темноте и никогда больше не вернувшаяся домой. Мне было интересно, кто ждал ее дома. Был ли кто-то, кто скучал по ней, или он исчез? Не в силах оторвать взгляд, я посмотрел на повреждения между ее ног. Пространство между ними больше нельзя было назвать частью человеческой анатомии, и я быстро повернул голову. Фрэнк был прав. Животные сегодня были на свободе, охотились стаями. Я подумал о Терри, которая была дома одна и, вероятно, до смерти напугана.
- Я иду, милая, - прошептал я. - Еще немного, и я буду дома.
Чарли посмотрел на меня.
- Ты что-то сказал?
- Ничего. Просто устал.
Мы пошли дальше. Горящая машина освещала шоссе. Мы постарались обойти ее стороной. Через час мы увидели пламя в нескольких милях впереди нас. Казалось, весь горизонт был в огне, как и другой горизонт позади нас, где все еще горел город. Фрэнк показал пальцем.
- Что это, черт возьми, такое?
- Я не знаю, - сказал я, пожимая плечами. - Лесной пожар, может быть? Это съезд 26, и вокруг нет ничего, кроме полей и лесов.
Когда мы подошли ближе, мы поняли, что нам придется идти вокруг, потому что съезда 26 не было. Съезд, шоссе и поля с обеих сторон были уничтожены в результате авиакатастрофы. Из грязи торчала часть фюзеляжа, его бока были выжжены и почернели. По всей территории были разбросаны дымящиеся обломки и тела; это было похоже на то, как если бы вы зашли на скотобойню. Вонь горящего авиационного топлива, масла и плоти усиливалась по мере нашего приближения. Фрэнк вытаращился.
- Боже мой...
Чарли кашлянул.
- Интересно, что его сбило?
- Может быть, пилот исчез, - сказал я.
- Разве у них нет этих автопилотов? - прохрипел Фрэнк.
Мои глаза начало щипать. Я дышал через рот, чтобы избежать запаха.
- Конечно, - я вытер воду с глаз. - Но тебе все равно нужно, чтобы кто-то посадил самолет.
Мы прошли через лес, избегая участков, которые горели, и вышли на Олд Йорк Роуд, которая шла вдоль межштатной дороги из Харрисбурга в Балтимор. Дорога была тихой и пустынной, без брошенных или разбитых машин. Здесь было темнее. Ни домов, ни предприятий, ни даже светофора. С ветки дерева доносился крик совы, а в подлеске вдоль берега шнырял кролик. Где-то в ночи завыла собака. Окружающий лес закрывал свет луны и отблески пожаров на близлежащем шоссе, но мы все еще чувствовали запах дыма, и я подумал, не попала ли вонь на нашу одежду. Затем я заметил, что ветер изменил направление и дует сквозь деревья. Мы начали спускаться по дороге и обогнули поворот.
- Черт, - сказал Фрэнк. - Надо было с самого начала идти этим путем, а не сворачивать на 83. Там совсем нет движения.
Чарли остановился и показал пальцем.
- Кроме него.
На обочине стояла машина полиции округа, водительская дверь была открыта. Молодой полицейский с детским лицом сидел за рулем, положив голову на руки. Он поднял голову, когда мы подошли. Его глаза налились кровью, а лицо было бледным.
- Дайте угадаю, - вздохнул он. - Bы позвонили в 911, но никто не ответил.
Его голос звучал устало. Полым. Избитым.
- Нет, - ответил Чарли. - Мы просто...
- Потому что в колл-центре никого нет, - перебил полицейский. - Мы направляли звонки через Балтимор, но потом этот колл-центр тоже отключился. Сегодня у нас даже нет диспетчера, отвечающего на звонки. Шерил и Мэгги должны были начать свою смену в шесть, но ни одна из них не пришла. Я не могу ни с кем связаться.
Мы кивнули в знак сочувствия, не зная, что ответить. Под моей ногой что-то хлюпнуло. Я посмотрел вниз и увидел, что стою в луже рвоты. Теперь я знал, почему полицейский держал дверь открытой. Я отступил назад и вытер каблук о траву. Чарли прочистил горло.
- У тебя нет напарника?
Голос копа был монотонным.
- Нет, я здесь совсем один. Совсем один...
- Похоже, сегодня вечером это часто случается, - сказал Фрэнк.
Полицейский проигнорировал замечание.
- Вы, ребята, пришли с автострады?
- Oт авиакатастрофы, - Фрэнк указал назад, в ту сторону, откуда мы пришли.
Полицейский кивнул.
- Да, мы объехали еe, - сказал Фрэнк. - Но огонь распространяется. Есть идеи, когда пожарные будут там?
- Я был единственным, кто откликнулся, - сказал полицейский. - Больше никто не появился. Ни пожарные. Ни медики скорой помощи, ни следователи NTSB. Или TSA. Ни федералы. Только я. Где, черт возьми, все? Даже если бы диспетчер не работал, можно было бы подумать, что они патрулируют.
- Мы как раз об этом и думали, - сказал я ему. - Так везде.
- У кого-нибудь из вас есть мобильный телефон? Я думал позвонить другим офицерам, но у меня нет телефона, а таксофоны не работают. Никто не отвечает на рации, кроме Симмонса, а он только и делал, что кричал.
Я покачал головой.
- Сотовые телефоны тоже не работают. Я пытался позвонить жене.
По его щеке пробежала слеза, и его лицо сморщилось.
- На деревьях висели части людей... кишки и прочее. Я наступил на чье-то лицо. Оно лежало в грязи. Только лицо - я не знаю, где были остальные части.
Он потянулся в бардачок, достал салфетку и высморкался.
- Там была маленькая девочка, она лежала на земле. Я думал, что она жива. Я схватил ее за руку, чтобы подтянуть, и она... оторвалась.
- Все будет хорошо, - сказал Чарли.
- Ее гребаная рука оторвалась в моих гребаных руках!
Чарли подошел ближе.
- Слушай, я знаю, что у тебя был чертовски трудный вечер. У всех нас. Но сейчас ты ничего не можешь для них сделать.
Коп нахмурился.
- Да, я знаю. Я поехал сюда чтобы спастись от запаха. Он в моей одежде и волосах. Не могу от него убежать. Я просто сижу здесь и жду. Не знаю, что делать дальше.
Чарли протянул руки, умоля:
- Не мог бы ты нас подвезти? Мы пытаемся добраться до дома. Только что прошли границу.
- Да, - сказал Фрэнк.- Мы шли всю ночь. Подвезти нас было бы здорово. Мы были бы чертовски благодарны.
Расстроенный мужчина снова зарылся лицом в свои руки и покачал головой.
- Я не могу. Пока не появится кто-то еще. Я - все, что осталось. Понимаетe?
Фрэнк попытался снова.
- Но никто не появится. Они бы уже были здесь. Так везде. Ты сам это сказал. Никто не отвечает на экстренные вызовы.
- Тогда тем более, - oфицер снова высморкался, а затем сел прямо. - Это моя работа. Служить и защищать.
- Мы тебе заплатим, - в отчаянии предложил я, доставая бумажник. Я открыл его, и фотография Терри улыбнулась мне из-за пластикового рукава. - У меня есть шестьдесят баксов.
- Извините, ребята, - сказал полицейский. - Правда. Я бы хотел вам помочь. Но я не могу. Я должен остаться.
Чарли и Фрэнк проверили свои карманы. Я уставился на фотографию Терри.
- У меня сорок, - сказал Чарли. - Фрэнк?
- Тридцать семь. Как вам это, офицер? Это почти сто сорок баксов.
- И, - добавил я, - я могу выписать вам чек на большую сумму когда мы приедем туда.
Он сделал паузу, и я подумал, что, возможно, мы убедили его. Но потом он вздохнул.
- Мне жаль. Я просто останусь здесь.
- Но почему? - спросил я, расстроенный.
- Я боюсь возвращаться туда. Боюсь того, что увижу. Удачи. Надеюсь, вы доберетесь домой целыми и невредимыми.
Мы не стали с ним спорить. Вместо этого мы снова отправились в путь. Я бросил взгляд через плечо, он все еще сидел там, сгорбившись за рулем, и плакал. Его рыдания эхом разносились по ночи. Это был одинокий звук. Я знал, что он чувствует. Я скучал по жене на протяжении всего путешествия, но в тот момент это чувство стало твердым, осязаемым, разбухающим глубоко внутри моего нутра и грозящим взорваться. Мои глаза снова начали слезиться, и на этот раз это не было связано с дымом или испарениями. Мои губы онемели.
- Спасибо, ребята, - сказал я, мой голос дрогнул.
Чарли наклонил голову из стороны в сторону, заломив шею.
- За что?
- За то, что пошли со мной. За то, что не позволили мне сделать это в одиночку.
- Безопасность в количестве, помнишь? - Чарли подмигнул. - И кроме того, это просто продолжение нашей автомобильной поездки.
- И мне нужны были упражнения, - Фрэнк усмехнулся. - Доктор постоянно заставляет меня больше ходить пешком. Ну, он получил свое гребаное желание.
Его смех был заразителен. Мы шли вместе, бок о бок, по центру дороги, и когда темнота поглотила нас, мы не заметили.
Мы добрались до Херефорда, который был бы съездом 27, если бы мы оставались на шоссе. Это был маленький городок, без промышленных предприятий или торговых центров, и только один бар. Улицы были пусты, ни транспорта, ни пешеходов. В окнах некоторых домов мерцали телевизоры, но многие другие были темными и безжизненными. Все казалось желтым в свете натриевых фонарей, выстроившихся вдоль тротуара.
- Не знаю, как вы, ребята, - прохрипел Фрэнк, - но мне нужно что-нибудь выпить.
Его лицо было бледным, как творог, а одежда полностью промокла от пота.
- Ты в порядке? - спросил я, обеспокоенный. - Ты выглядишь не очень хорошо.
- Я также не очень хорошо себя чувствую, если честно. Я слишком стар для этого дерьма.
- Мы можем остановиться, - предложил я.
- Передохнуть? - Фрэнк упрямо покачал головой. - Я буду в порядке, как только мы найдем что-нибудь выпить. Я никогда так долго не обходился без пива. Наверное, ломка.
Он улыбнулся, пытаясь отшутиться, но я видел, что он говорит серьезно.
- Да, - согласился Чарли. - Я тоже хочу пить. Не знаю, как насчет пива, но от бутылки воды я бы сейчас умер.
Заправочная станция и магазин "Эксон" были еще открыты, поэтому мы остановились там. Когда мы вошли в дверь, зазвонил колокольчик, внутри горел свет, но за прилавком никого не было. Чарли закрыл рот руками.
- Алло?
Флуоресцентные лампы мягко гудели в тишине. В подсобке включился воздушный компрессор, следя за тем, чтобы в отделе газировки и молока сохранялись холодильные камеры.
- Эй! - снова крикнул Чарли. - Есть кто дома? У вас покупатели!
- Здесь пустынно... - сказал Фрэнк. - Может, продавец исчез вместе со всеми?
Что-то мне казалось неправильным, но я не мог определить, что именно. Компрессор внезапно выключился. В тишине у меня зазвенело в ушах. Я понюхал воздух и уловил слабый запах кордита.
- Не похоже, что у них есть общественный туалет, - заметил Фрэнк.
- Может, они в подсобке, пользуются туалетом.
- К черту! - сказал Чарли. - Давайте просто возьмем все, что нам нужно, и уйдем, - я начал протестовать, но он прервал меня. - Мы оставим наши деньги на прилавке, Стив. Так мы не будем воровать.
Фрэнк нахмурился.
- Здесь пахнет оружейным дымом, не так ли?
Я кивнул.
- Я тоже почувствовал этот запах, но подумал, что это только я.
Чарли направился в один из проходов и взял пакет картофельных чипсов.
- Эй, - позвал я. - Есть тут кто-нибудь?
Мне ответил тихий стон. Мы удивленно посмотрели друг на друга.
- За прилавком, - прошептал Фрэнк.
Мы подбежали к кассе и заглянули за прилавок. На полу лежал филиппинец. Он был ранен в грудь. Кровь вытекала из уголка рта и стекала под ним на плитку. Его глаза были открыты и в тревоге смотрели на нас. Он кашлял, забрызгивая автомат по продаже лотерейных билетов мелкими красными капельками.
- Чарли, - крикнул я, перепрыгивая через стойку. - Звони 911. Фрэнк, проверь в задней комнате. Посмотри, может, найдешь одеяла или что-нибудь еще.
Менеджер (у него была табличка с именем, на которой было написано, что его зовут "Лопес" и он "менеджер") поднял на меня глаза и попытался заговорить. С его губ потекла кровь. Он был явно в шоке. Его кожа была цвета пасты, холодная и липкая на ощупь.
- Ш-ш-ш, - успокоил я его. - Не двигайся. Мы тебе поможем.
Лопес-менеджер поднял голову и прошептал мне на ухо, забрызгав кровью мое плечо.
- Maraming salamat... kaibigan (спасибо большое... друг).
Я не понял, но улыбнулся, стараясь выглядеть уверенным и обнадеживающим, но не чувствуя ничего, кроме этого.
- Черт! - крикнул Чарли. - Стив, 911 не отвечает!
- Продолжай пытаться. Этот парень потерял много крови. Мы должны оказать ему помощь, быстро!
- Я пытаюсь, - Чарли положил трубку телефона в магазине. - Все так, как сказал тот коп. Никто не отвечает на звонок.
Я хлопнул себя по лбу, расстроенный. В своей панике я забыл об этом. Затем мне пришла в голову мысль.
- Как ты думаешь, ты сможешь вернуться к тому полицейскому? - спросил я Чарли.
- Maraming salamat, - повторил мужчина на полу.
- Что он сказал? - спросил Чарли.
- Я не знаю. Ты...
Раздался раскат грома, прервав меня. Затем он загрохотал снова. На полу Лопес вздрогнул и сжал мою руку. Выражение его лица было испуганным. Это не гром, - подумал я. - Кто-то стреляет... Раздался третий выстрел, эхом прокатившийся по магазину. Я почувствовал сотрясение, вибрирующее в моей груди. Мои уши словно внезапно заложило. Мы с Чарли оба подскочили, а менеджер начал хныкать.
- Задняя комната, - прошептал Чарли.
У меня все еще звенело в ушах, и мне пришлось напрячься, чтобы расслышать его.
- Что нам делать? - спросил Чарли.
Я вскочил.
- Фрэнк? ФРЭНК!!!
Он крикнул в ответ. Его голос звучал слабо и с болью.
- Стив... Чарли... Бегите!
Прежде чем мы успели что-либо сделать, дверь в подсобку распахнулась, и оттуда ворвались два скинхеда. Оба были одеты в узкие синие джинсы, черные боевые ботинки и кожаные куртки с нашивками с надписью: "Восточный Mолот". Мой желудок затрепетал. Скинхеды "Восточного Mолота" пользовались дурной славой в средней части Атлантического побережья, особенно в Делавэре, Пенсильвании и Мэриленде. Их штаб-квартира предположительно находилась в соседнем Ред-Лайоне. Их обвиняли, а в некоторых случаях судили и осуждали за ряд преступлений на почве ненависти, включая убийство. Предположительно, они были связаны с группой ополченцев "Сыны Конституции", которая базировалась на юге. Я вспомнил эстакаду на Торнтон Милл Роуд. Казалось, что это было много лет назад, но прошло всего несколько часов. Насильник над детьми, раскачивающийся в петле, его дерьмо разбрызгано по всему шоссе. Скинхеды,- сказали нам. - Скинхеды убили его. Чарли был настроен скептически. Мне было интересно, что он думает сейчас. Я рискнул взглянуть в его сторону. Его глаза были расширены. Затем я оглянулся на двух молодых людей. У высокого был лоб, как у пещерного человека, брови выступали на полдюйма от остального лица. У того, что пониже ростом, на правой щеке был длинный розовый шрам, а в руке он сжимал все еще дымящийся пистолет.
- Ложитесь, ублюдки! - крикнул тот, что повыше. - На пол, сейчас же!
- Мы не хотим никаких проблем, - сказал Чарли. - Мы просто...
- Сделай это, блядь! - прошипел другой, со шрамом на лице, показывая пистолетом. - Если мне придется повторить это еще раз, я убью твою задницу!
Я вытянул руки перед собой и заметил, что на них запеклась кровь менеджера. Должно быть, я тоже в нее наступил, потому что подошвы моих ботинок словно прилипли к полу.
- Стив...
- Ты что, блядь, оглох? - Шрамолицый уставился на Чарли. - Я же сказал тебе...
Чарли пригнулся и помчался к двери. Бритоголовый выстрелил, когда дверь распахнулась. Чарли проскочил внутрь. Стекло разлетелось вдребезги. Дверной зуммер зазвонил почти заглушая выстрел. А потом Чарли пронесся по парковке и исчез в ночи. Высокий кивнул своему спутнику.
- Поймай этого ублюдка, Скинк.
Значит, у Шрамолицего было имя.
- Он ни хрена не сделает, Эл, - сказал Скинк. - Копы заняты в другом месте.
Скинк и Эл. Даже их имена казались сюрреалистичными. Высокий, Эл, сплюнул на пол.
- Я сказал, иди за ним, черт побери!
- А как насчет этого парня? - Скинк указал на меня.
Эл улыбнулся.
- Я позабочусь о нем.
Ругаясь, Скинк побежал за Чарли, его сапоги хрустели по осколкам разбитого стекла. Эл зыркнул на меня.
- Вылезай оттуда, говнюк. Медленно.
- Слушай, - сказал я. - Мы не...
- ЗАТКНИСЬ И ДВИГАЙСЯ!
Слишком боясь открыть рот, я сделал, как он сказал, переступив через тело менеджера и чуть не поскользнувшись на его крови. Глаза Лопеса были открыты, но я не мог сказать, жив ли он. Я гадал, что случилось с Фрэнком, и боялся худшего. Я вылез из-за прилавка, не опуская рук, и оставил на полу кровавые следы. Что ж, - подумал я, - похоже, тот парень, Тони, был прав, а Чарли - нет. Сегодня здесь действительно бегают кровожадные скинхеды. Я подумал, не те ли это люди, которые, очевидно, повесили на эстакаде растлителя малолетних. Тот, что стоял передо мной, Эл, был молод - возможно, ему было около двадцати лет. Он выглядел нервным, но сердитым. Его покатые брови были изрезаны в досаде. Бандит изучал мое лицо.
- У тебя уродливый гребаный нос, ты знаешь это?
- И что?
Я вздрогнул от дрожи в голосе. Я звучал отнюдь не храбро.
- У евреев такие носы, - oн наклонил голову. - Ты жид?
- Нет, - солгал я.
На этот раз мой голос был более твердым. Мой страх постепенно сменялся гневом. Хотите верьте, хотите нет, но это был первый раз в моей жизни, когда кто-то назвал меня жидом в лицо. Мне не понравилось, как это прозвучало.
- Как тебя зовут? - потребовал Эл.
- Стив, - я сделал еще один шаг к нему. - А тебя? То есть, я знаю, что тебя зовут Эл, но как все остальное?
Я понял, что лепечу, но не мог остановиться. Мой голос звучал все громче. Он полез в пальто и достал нож.
- Не беспокойся о моем гребаном имени. Я задаю вопросы. Иди сюда.
Я огляделся в поисках оружия, чего-нибудь, чем можно защититься. Кассовый аппарат, лотерейные и кредитные автоматы, стеллаж с конфетами. Ничего.
- Эй! - прорычал Эл. - Я вижу тебя. Ты проверяешь кассу. Ты чертов еврей, не так ли? Беспокоишься о деньгах.
Я подошел ближе.
- Ты застрелил менеджера.
- Нет, не я. Это сделал Скинк.
- А как насчет нашего друга? Он зашел сзади. Ты и его убил?
Эл разозлился еще больше.
- Я перережу тебе глотку, если ты не будешь двигаться быстрее и делать то, что я тебе скажу!
- Ты ничего такого не сделаешь, - сказал мужской голос сзади меня.
Я застыл. И бритоголовый тоже. Он смотрел через мое плечо, его глаза сузились. Мне показалось, что я узнал голос. Он показался мне смутно знакомым. Температура внутри магазина внезапно упала. Я увидел, что мое дыхание витает в воздухе, как туман. Сзади, рядом с секцией корма для животных, взорвались флуоресцентные лампы. Остальные лампы стали ярче. Я слышал, как по ним пробегает электричество. Волосы на моих руках и голове встали дыбом, и статическое электричество потрескивало на моей коже.
- Он один из избранных Божьих! - сказал голос. - Один из ста сорока четырех тысяч, о которых говорил апостол Иоанн в книге Откровения. Он - Cвятой Cкорби, и ему предстоит пройти много миль, прежде чем он умрет. Это будет не от твоей руки, Альберт Николас, и не сегодня.
Эл был заметно поражен.
- Откуда, черт возьми, ты знаешь мое имя?
- Я знаю все.
Мне было интересно, кто этот новоприбывший, друг или враг, и о чем, черт возьми, они говорят. Что он сказал обо мне? Что я был святым? Я сосредоточился на голосе, отчаянно пытаясь понять, где я слышал его раньше. Но я не осмеливалась повернуться.
- Тащи свою задницу сюда, ниггер, - прорычал скинхед. - Или я тебя тоже порежу.
- Порежешь меня? - мой спаситель, который, судя по реакции бритоголового, был чернокожим, рассмеялся. - Подумай еще раз, сын Каина... С этим ты не справишься!
- Что? Ты не веришь мне, ублюдок? Посмотри на размер этого лезвия!
Бритоголовый взглянул на свой нож. Я тоже посмотрел. Мы оба закричали одновременно. Его оружие больше не было ножом. Вместо него он сжимал живую, извивающуюся змею. Она была длиной около двенадцати дюймов, с коричнево-желтой чешуей и черными глазами-бусинками. Ее язык щелкал по костяшкам пальцев, а хвост обвился вокруг запястья. Голова существа моталась из стороны в сторону, а затем метнулась вниз. Оно вонзило клыки в плоть между большим и указательным пальцами Эла.
- Черт! - вскрикнув, Эл вырвал змею и швырнул ее через весь магазин.
Я видел, как она крутилась, плыла по воздуху и врезалась в витрину с нездоровой пищей, разбрасывая пакеты с картофельными чипсами. Когда я оглянулся на Эла, я снова закричал. Эла не было. Вместо него на меня смотрела белая кристаллическая статуя, очень похожая на него. С ее плеч падали мучнистые остатки.
- Никто не причинит тебе вреда, - прошептал голос позади меня, и я наконец узнала его.
Это был голос Габриэля, чернокожего парня с места крушения. Того самого, в галстуке с крестом, который поймал меня, когда я потерял сознание. Я покрутился на месте. Магазин был пуст. Габриэля нигде не было видно.
- Я знаю, что это ты, - позвал я. - Габриэль? Ты преследуешь нас?
Тишина.
- Габриэль? Спасибо за помощь. Это уже дважды за сегодня.
Температура внутри магазина пришла в норму. Я подпрыгнул, когда компрессор снова включился.
- Выходи, парень.
Габриэль не ответил. Снаружи, через разбитое стекло в двери, я увидел одинокую машину, медленно едущую по улице. Одна из фар была погашена.
- Это дерьмо с Призрачным Незнакомцем начинает надоедать, Габриэль.
Я обернулся к статуе Эла. Я нерешительно протянул руку и коснулся грубой белой субстанции. Затем я поднес кончики пальцев ко рту и попробовал. Соль. Скинхед был превращен в соляной столб.
- Вот дерьмо...
Я отступил от статуи. Под моими ногами хрустели гранулы соли. Я проверил проходы, но они были пусты. Не было никаких следов Габриэля - если он вообще был здесь. Я почувствовал, как часть моего сознания ускользает, и попытался взять себя в руки. Последнее, что мне сейчас нужно было делать, это терять контроль. Я должен был вернуться домой к Терри. То, что только что произошло, не могло случиться. Ножи не превращаются в змей, а скинхеды точно не превращаются в соляные столбы. И половина человеческой расы тоже не исчезает в мгновение ока...
Оглядев магазин, я увидел, как хвост змеи исчезает под холодильниками, и решил, что все это вполне реально. Я проверил состояние менеджера, но у него не было пульса. Его кожа была холодной. Его глаза смотрели безучастно. Я протянул руку, чтобы закрыть их, но не мог заставить себя прикоснуться к ним. В конце концов, я закрыл глаза. Просто сделал это. Потом я вспомнил Фрэнка.
- Черт!
Столкновение Эла и Скинка, бегство Чарли и все остальное, что произошло после этого, заставило меня забыть о Фрэнке. Я проклинал свою глупость. Он окликнул меня после выстрелов. Он был в порядке? Я побежал в заднюю комнату и нашел его мертвым, лежащим на стопке салазок. Его остекленевшие глаза смотрели в потолок, а из открытого рта стекала тонкая струйка крови. На его рубашке было еще больше крови, так много, что я не мог понять, куда его ранили.
- Мне жаль, Фрэнк. Мне так жаль, чувак.
Он не заслужил этого. Он был хорошим парнем. Он шутил и смеялся большую часть нашей прогулки, хотя под всем этим он казался грустным. Ну, конечно, он выглядел грустным. Он все еще носил факел своей бывшей жены - это было заметно для таких незнакомцев, как мы, даже если он сам этого не замечал. Дома его не ждали ни дети, ни даже любимый питомец. Единственное, чего Фрэнк ждал с нетерпением, - это следующей кружки пива. А теперь у него не было даже этого. Хотя я знал его всего один вечер, мне казалось, что я потерял хорошего друга. Я попытался вспомнить что-нибудь о нем и был удивлен тем, как мало я на самом деле знаю. Мне пришлось задуматься на минуту, прежде чем я смог вспомнить его фамилию. Какая-то хвалебная речь. Это было несправедливо, что Фрэнк умирает вот так, бессмысленно застреленный двумя расистскими подонками. Все, чего он хотел - это вернуться домой. Возможно, теперь он это сделал. Кровь Фрэнка была на моих руках, в прямом и переносном смысле. Я протянул руку, чтобы закрыть ему глаза, сглатывая отвращение, которое я испытывал, когда делал то же самое для Лопеса. Закрыв глаза Фрэнка, я достал свой мобильный телефон и попытался снова позвонить в 911. По крайней мере, я должен был сообщить о случившемся. Но, по правде говоря, после того, что нам рассказал полицейский, я даже не ожидал, что получу сигнал, поэтому представьте мое удивление, когда я увидел, что телефон показывает пять полос. Сразу же я забыл о звонке властям и вместо этого набрал номер дома. Телефон зазвонил, и это был самый приятный звук, который я когда-либо слышала.
- Да! Ну же, Терри. Возьми трубку. О, возьми трубку!
Он позвонил снова.
- Ну же, милая, будь дома.
Третий звонок. Четвертый.
- Возьми трубку, возьми трубку, возьми трубку...
Еще пять звонков.
- Ответь на этот чертов телефон!
Он прозвонил еще три раза, прежде чем ему ответили. Я прослушал собственный голос, который сообщил мне, что Стива и Терри сейчас нет дома и чтобы я оставил сообщение после гудка.
- Терри, это я! Я в порядке. Если ты там, возьми трубку! Что-то случилось, и Крейг пропал, и люди погибли, но я в порядке. Ты там? Терри? Возьми трубку! Пиии...
Аппарат снова пискнул, показывая, что запись закончена. Записанный голос сообщил мне, что почтовый ящик переполнен.
- Черт побери!
Я швырнул мобильный телефон через всю комнату и пошел обратно к входу в магазин. На выходе я заметил небольшую деревянную дощечку, висевшую на стене, незаметно спрятанную от глаз покупателей. Я изучил ее. Это было какое-то незнакомое мне стихотворение, явно христианского происхождения. Оно называлось "Следы" и приписывалось неизвестному автору.
Однажды ночью, говорилось в стихотворении, одному человеку приснился сон. Ему снилось, что он идет по берегу моря с Господом. В небе мелькали сцены из его жизни. Для каждой сцены он заметил два набора следов на песке: один принадлежал ему, а другой - Господу. Когда перед ним промелькнула последняя сцена его жизни, он снова посмотрел на следы на песке. Он заметил, что много раз на протяжении всей его жизни на песке оставался только один комплект следов. Он также заметил, что это происходило в самые низкие и печальные периоды его жизни. Это очень обеспокоило его, и он спросил об этом Господа.
- Господи, Ты сказал, что если я решу следовать за Тобой, Ты будешь идти со мной до конца. Но я заметил, что в самые трудные времена в моей жизни был только один набор следов. Я не понимаю, почему, когда я больше всего нуждался в Тебе, Ты оставил меня.
Господь ответил:
- Сын Мой, драгоценное дитя Мое, Я люблю тебя и никогда не оставлю тебя. Во времена испытаний и страданий, когда ты видишь только один след, Я нес тебя...
Я повторил последнюю фразу вслух, и тут меня начало трясти. Мои руки сжались в кулаки. Разъяренный, я сорвал табличку со стены и швырнул ее через весь магазин.
- Пошел ты, - крикнул я. - Ты теперь идешь со мной? Ты несешь меня? Почему ты так с нами поступил? В чем смысл? Ты действительно стоял за этим? Так это и есть Вознесение, да? Ты призвал своих последователей домой и оставил нас, грешников. Почему? Потому что Чарли был геем? Потому что я - еврей? Потому что Фрэнк больше не верил в тебя? Ублюдок!
Я ждал, что божественная молния спустится и ударит в меня, но ее не было. Грома не было. Свет даже не мерцал.
- Я пойду по своему пути один, - прошептал я, думая о Габриэле.
На улице стало темнее - что казалось невозможным, учитывая, какое сейчас время суток. Я вышел из магазина и огляделся в поисках Чарли, Скинка или таинственного Габриэля, но их не было видно. Я надеялся, что с Чарли все в порядке, что он сбежал или у него хватило ума спрятаться. Может быть, он найдет какую-нибудь помощь, найдет полицейского и вернется. А может, и нет. Это не имело значения. Он был моим другом, но я не мог его ждать. Больше не мог. Крейг пропал, как и несколько миллионов других людей. Гектор и Фрэнк были мертвы: Фрэнка застрелили скинхеды, а Гектору пробило лицо трубой. Чарли больше нет, а Скинк все еще на свободе. И если всего этого было недостаточно, странный черный парень преследовал меня по шоссе, превращая ножи в змей, а скинхедов - в соляные столбы. А Терри не отвечала на звонки. Я направился на север, придерживаясь обочины. Я прошел около полумили, когда нашел Чарли. Он лежал в канаве. В него стреляли дважды, в живот и в поясницу. Несмотря на раны, он был еще жив. Рядом, на подъездной дорожке затемненного дома, стоял еще один соляной столб. Скинк.
- Эй, - Чарли кашлянул, гримасничая. - Почему ты так долго?
- Господи Иисусе, - я стоял на коленях рядом с ним, глядя на повреждения. - Не пытайся двигаться, парень.
Он усмехнулся.
- Я не смог бы пошевелиться, даже если бы захотел. Я ничего не чувствую ниже шеи. Честно говоря, я даже рад этому.
Он начал плакать. Я погладил его.
- О, Чарли...
- Не волнуйся. Как я уже сказал, я ничего не чувствую.
- Что случилось?
Он перестал плакать и снова закашлялся. Его грудь хрипела, и черная жидкость вытекала из уголков его рта.
- Этот ублюдок преследовал меня. Я решил, что побегу в ту сторону и потеряю его, а потом вернусь назад и проверю тебя и Фрэнка. Как он?
Я покачал головой.
- Черт, - скривился Чарли. - Он оказался хорошим парнем. Он мне понравился.
- Чарли, что случилось со скинхедом? Ты видел? Это был Габриэль?
Его глаза затуманились.
-Кто?
- Габриэль. Парень из крушения. Тот, кто поймал меня.
Чарли улыбнулся. Если он и услышал мой вопрос, то никак не показал этого. Вместо этого он протянул руку и сжал мою ладонь.
- У меня для тебя шутка. Еврей, поляк и гомик едут домой. Кто доберется первым?
Я сжал его руку.
- Чарли, не надо. Послушай меня, чувак. Я собираюсь позвать на помощь.
- Иди и найди Терри, чувак. Возвращайся домой.
- Я не могу просто оставить тебя здесь.
- Спорим, я вернусь домой раньше тебя.
Его грудь поднялась, затем опустилась. Больше она не поднималась. Тогда я заплакал, содрогаясь от огромных, непреодолимых рыданий, сотрясавших мое тело. Я наклонился и прикоснулся лбом к лбу моего друга. Я плакал за Чарли, за Фрэнка, за Гектора, Крейга и всех остальных. Я плакал по Терри. Я плакал по себе.
Я снова зашагал на север, все еще плача. Я держался обочины дороги, шел через поля и дворы, а не по тротуару. Когда я посмотрел вниз, то понял, что иду по грязи. Я оглянулся назад. В грязи был один след. Мой. Я пошел дальше, один. Я продолжал идти по Йорк-роуд еще несколько миль, пока темнота и тишина не стали для меня слишком тяжелыми. К тому времени пожары после авиакатастрофы скрылись за горизонтом. В конце концов, я пересек поля и вернулся на шоссе. Впереди был крутой холм, и мышцы моих ног свело судорогой, когда я поднимался на него. Но я все равно шел вперед, стиснув зубы и стараясь не обращать внимания на боль. Только когда я добрался до вершины, я понял, что снова плачу. Я вытер нос рукавом и сморгнул слезы. Еще одна судорога пронзила мою ногу, парализовав ее. Закричав, я рухнул на колени посреди дороги. Острые камешки кололи брюки, и я снова открыл порезы на руке, но мне было все равно. Я стоял на коленях, кровь и слезы текли свободно. Я не заметил универсал, пока он не оказался прямо позади меня. Я поднял голову и прикрыл глаза от слепящего света фар. Мотор мягко урчал. Автомобиль остановился в нескольких футах от меня. Я услышал жужжание опускаемого окна.
- Ты в порядке, сынок?
Я встал, протер глаза и подошел к двери со стороны водителя. Лысый мужчина, вероятно, лет пятидесяти или шестидесяти, высунулся из окна и улыбнулся мне.
- Tы в порядке? - спросил он снова. - Teбe нужна помощь?
- Мoжeтe меня подвезти? Я пытаюсь добраться домой к жене.
- Где ты живешь?
- Шрусбери. Это первый выезд в Пенсильвании.
Улыбаясь, он открыл пассажирскую дверь.
- Конечно. Я проезжаю мимо каждый день. Запрыгивай. Я еду до Харрисбурга.
Я обогнул машину и открыл дверь. На короткую секунду у меня возникли сомнения. После всего, что я пережил сегодня вечером, и некоторых людей, которых я встретил, я сомневался, разумно ли садиться в машину к незнакомцу. Но боль в ногах вернулась, и я снова подумал о Терри и моем неотвеченном телефонном звонке. Я забрался внутрь, захлопнул дверь и устроился на сиденье. Мужчина включил передачу и отъехал.
- К счастью для тeбя, я не превысил скорость. Я мог бы переехать тeбя. Что ты делал посреди шоссе?
Я сглотнул, пытаясь перевести дыхание.
- Это был тяжелый вечер.
- Да, - oн кивнул, глядя на дорогу. - Действительно.
Я прикрыл рот рукой и закашлялся. Мое горло словно натерли наждачной бумагой, но боль в ногах рассеивалась, когда я садился.
- Xочешь пить? - спросил он, отпивая из пластиковой дорожной кружки. Я кивнул. - Позади тебя есть небольшой холодильник. Я держу напитки в машине, чтобы не останавливаться. Это экономит мне деньги и время. Угощайся. Там внутри должно быть несколько бутылок воды, или содовой, если хочешь.
- Спасибо, - я повернулся, нашел кулер и достал бутылку. Вода была ледяной и освежающей, и успокоила мое горло. - Я очень ценю это.
- Hе за что, - oн протянул свою правую руку. - Преподобный Филипп Брэди.
- Стив Лейберман. Еще раз спасибо, преподобный. Могу я предложить вам немного денег на бензин или что-то еще?
- Tы можешь предложить, но я не приму. Это действительно не проблема. Я еду прямо мимо вашего прихода. Я работаю волонтером в одной из суповых кухонь в Балтиморе, а добираюсь из Харрисбурга. Я езжу сюда каждый день.
Я присвистнул в знак благодарности.
- Это долгая дорога.
- Так хочет Господь.
- Что Бог хочет, то Бог и получает?
Он слегка нахмурился.
- Это не совсем то, как я бы выразился, но, наверное, да. Это то, что Господь ожидает от меня.
Я рассмеялся, долго и сильно. Проповедник выглядел потрясенным, и тут же я почувствовал смущение и беспокойство, что обидел его.
- Простите, преподобный. Я не смеюсь над вами. Просто, учитывая все, что произошло сегодня, все эти исчезновения, я был почти уверен, что произошло Вознесение. Серьезно. Если бы вы видели некоторые вещи, которые я видел сегодня... Я действительно начал бояться. Но теперь, после встречи с вами, я знаю обратное. Это не Вознесение. Что бы ни случилось сегодня, что бы ни забрало всех этих людей, это было не оно.
- Вообще-то, я думаю, что это было Вознесение.
- Но вы все еще здесь, a вы - человек Божий. Послушайте, я еврей и не претендую на то, чтобы понимать, но моя жена и ее родители тоже были христианами. Я думал, что когда произойдет Вознесение, все христиане будут призваны на небеса или что-то в этом роде? Так всегда говорили мои родственники.
- Вовсе нет. На самом деле, я представляю, что в это воскресенье церкви по всему миру будут заполнены до отказа. Мы увидим в церкви больше людей, чем когда-либо прежде.
- Но это не имеет смысла.
- Быть христианином недостаточно. Есть еще много верующих, которые остались позади. Таких, как я.
Я покачал головой.
- Я не понимаю.
- Как насчет небольшого урока?
- Хорошо.
Я выглянул в окно и увидел, как мимо промелькнул съезд к водопаду Ганпаудер. Если бы я шел пешком, мне потребовался бы еще час, чтобы добраться до него. Вместо этого, это заняло пять минут. Меньше всего мне хотелось слушать проповедь, но я готов был выслушать ее, если бы это помогло мне быстрее вернуться домой к Терри. Преподобный Брэди сделал еще один глоток из своей дорожной кружки.
- Ибо Сам Господь сойдет с небес по громкому повелению, при гласе Архангела и трубном зове Божием, и мы, оставшиеся в живых, вместе на облаках взойдем в сретение Господу на воздухе. И так пребудем с Господом вовек.
Я не ответил. Мне нужны были ответы, а не цитаты из Библии.
- Прости, - извинился преподобный, как будто прочитав мои мысли. - Это из Фессалоникийцев. Говорится о великом событии. Вознесение и есть это событие - Бог призывает миллионы своих верующих на небеса. Это прелюдия ко Второму пришествию Христа, когда Иисус вернется, чтобы править над всеми. Я уверен, что, как и все остальные, ты слышал трубный звук, который предшествовал сегодняшним событиям?
Я кивнул.
- Это действительно было так?
- В Первом послании к Корфинянам апостол Павел говорит, что в мгновение ока прозвучит последняя труба, и верующие во Христа будут призваны домой. Именно это и произошло сегодня. Те, кто был рожден свыше, то есть принял Христа как своего Господа и Спасителя, исчезли.
- Куда они попали?
- На небеса.
- Но не вы. И я видел сегодня других: священников и монахинь, людей с этими дурацкими наклейками с Иисусом-рыбой на бампере. Мы видели парня, который проповедовал на капоте своей машины, прямо посреди автострады. Если Бог забрал всех своих последователей домой, почему Он оставил таких людей, как ты? Разве вы не злитесь из-за этого?
- Нет, я не злюсь, - преподобный Брэди грустно улыбнулся. - Но ты абсолютно прав. Я все еще здесь. Это моя вина. И это разбивает мне сердце, потому что я знаю, что будет дальше. Я знаю, что принесут следующие семь лет.
- Я все еще не понимаю. Если это Вознесение, то почему вы не в числе пропавших?
- Потому что мне не хватило веры. Один из самых известных стихов Библии гласит: "Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную". Иисус умер за наши грехи, но в последние несколько лет я потерял с Ним связь.
- Bы не верили?
- Нет, - прошептал он. - Я не верил. Когда ты пастор, хотите вы того или нет, становится центром сбора сплетен вашей общины. Каждый божий день я подслушивал самое худшее - их самые темные секреты, то, о чем они не думали, что кто-то еще знает. Мне открывалась их самая низменная, животная сущность. Прелюбодеяние. Жестокое обращение. Сексуальная развращенность. Наркомания и алкоголизм. Азартные игры. Воровство и обман. Один из наших светских ораторов присвоил более тридцати тысяч долларов у своего работодателя. Секретарь нашей церкви отравила соседскую собаку, потому что та не переставала лаять. Наш молодежный пастор вступал в сексуальные отношения со своей собственной четырнадцатилетней дочерью.
- И они рассказывали вам все это?
Он пожал плечами.
- Иногда. Часто я слышал это от других. Но иногда они рассказывали мне сами. В отличие от католической церкви, мы не требуем исповеди, но они все равно исповедовались мне, ища наставления. Искали кого-то, кто заверил бы их, что все в порядке, что Бог по-прежнему любит их. И я делал это. Я напоминал им, что Бог все прощает, и они обещали мне, что отныне будут поступать правильно, а через два месяца снова возвращались к этому.
Он вздохнул. Радио играло тихо. В мягком свете приборной панели он выглядел старше, чем я предполагала.
- Я стал обижаться. Не только на них, но и на Бога. Как я мог быть пастырем, как я мог вести их и учить их жить так, как хочет Господь, когда они вызывали у меня такое отвращение? Я ненавидел их за это и, в конце концов, начал ненавидеть и Бога. Я просто выполнял свои обязанности. Но мои прихожане все еще рассчитывали на меня. Не все из них были плохими людьми, и я не мог их подвести. Поэтому каждое воскресенье я вставал на кафедру и проповедовал благую весть, рассказывал о Господе и передавал им силу своей веры. И все это время, глубоко внутри, мне не хватало веры в свои убеждения. Я не верил.
- И вот вы здесь, - закончил я за него.
- Да, действительно. Вот он я. Остался позади. Боже, помоги мне - помоги всем нам.
- Мы выживем, - сказал я. - Мы соберем осколки, сотрем с себя пыль и пойдем дальше. Мы всегда так делаем. Посмотритe на все, через что прошла человеческая раса. Мы всегда возвращаемся.
Он покачал головой.
- Не в этот раз. Следующие семь лет будут буквально адом на земле. Война. Голод. Землетрясения. Болезни. Полный хаос.
- Разве у нас нет этого сейчас?
- Нет, Стив. Это только начало. У нас есть эти вещи сейчас, но они меркнут по сравнению с тем, что грядет. Это будет тяжелое время для Cвятых Cкорби.
Я задохнулся.
- Что случилось? - спросил он.
- Кое-что из того, что вы сказали, заставило меня задуматься. Я слышал нечто подобное сегодня ранее.
- Как это?
Я рассказал ему обо всем, что произошло. Даже учитывая исчезновения, я не ожидал, что он поверит мне, когда я дошел до Габриэля и превращения скинхедов в соль. Но когда я закончил, он просто кивнул головой.
- Тебя выбрали. Ты - Избранный.
Я фыркнул, стараясь не выдать сарказма.
- Избранный для чего?
- Не насмехайся. Скоро появится новый динамичный лидер. Люди увидят в нем великого человека. Он все исправит, прекратит беззаконие и хаос и начнет эру мира.
- Но вы сказали, что это будет ад на земле. Войны, голод и все такое.
- Это ложный мир, и он - кто угодно, только не великий человек. Библия называет этого человека Антихристом. Он потомок тех, кто разрушил храм в Иерусалиме в 70 году н.э. Но кто он на самом деле, так это Cатана. Антихрист будет пользоваться всемирной популярностью. Люди будут любить его, как ни одного другого мирового лидера, которого они когда-либо знали.
- Кто он?
- Я не знаю. Он еще не раскрыл себя. Но я уверен, что он уже активен. Мы, вероятно, годами наблюдали за ним в действии и любили его, не зная его истинной сущности. Вскоре, скорее всего, в течение нескольких недель, он создаст новое единое мировое правительство в ответ на сегодняшние события. Он даже принесет мир в Израиль, подписав семилетнее соглашение.
- Этого никогда не произойдет, - сказал я.- В Израиле никогда не будет мира, особенно сейчас. И какое отношение это имеет ко мне? Вы сказали, что я был избран.
- Подписание соглашения положит начало семилетнему периоду, который называется "Tрибуналом", а те, кто примет Иисуса как своего Господа и Спасителя после Вознесения, называются "Cвятыми Tрибуны". Многие из них будут евреями, как и ты. Откровение говорит о 144 000 еврейских свидетелях. Эти свидетели, Cвятые Cкорби, будут защищены сверхъестественным образом от грядущих ужасов. Точно так же, как ты сегодня был защищены своим опекуном. Как ты сказал его зовут?
- Габриэль, - прошептал я. - Он тоже упоминал что-то о 144 000, когда скинхед Эл держал меня на ножах.
- Гавриил - защитник. Ты ведь знаешь, что Гавриил был ангелом Господним?
- Нет, - сказал я. - Но теперь знаю.
Я попытался взять себя в руки. Меня выбрали просто за то, что я еврей? Я даже не исповедовал свою веру, не говоря уже о знании христианской Библии. Все это казалось несправедливым. Если это правда, а я начинал верить, что это так, то почему я должен получать особую защиту, в то время как другие страдают? Мы проехали мимо выезда на Парктон, и я подумала о Чарли. Что он сделал, чтобы заслужить все то, что произошло сегодня вечером? Он просто пытался попасть домой - как Фрэнк, Гектор и все остальные.
- Почему? - спросил я. - Зачем Богу это делать? Он же должен быть любящим Богом.
- Да, - сказал Брэди, - и Он - любящий Бог. Но Он также и справедливый Бог. Один комик, который мне нравится, однажды сказал, что у библейского Бога раздвоение личности. В Новом Завете Он - Бог любви, обещающий всем прощение; но в Ветхом Завете Он - Бог гнева, требующий жертв и наказывающий тех, кто ему неугоден. Люди часто забывают, что Он и тот, и другой.
Я подумывал сказать проповеднику, что я думаю об этом, что я думаю о его Боге - о любом божестве, которое так поступает со своим народом. Но я промолчал и смотрел, как мимо проносятся километровые отметки. Этот человек мог доставить меня почти к порогу моего дома, поэтому меньше всего я хотел его обидеть. Если бы я это сделал, то оказался бы снова пешком. Мы миновали весовую станцию на съезде 36 и пересекли границу штата. На обочине стояли три небольших креста, установленных в память о трех подростках, погибших там несколько месяцев назад в результате несчастного случая за рулем в нетрезвом виде. Глядя на них, я вздрогнул.
- Пенсильвания, - преподобный Брэди улыбнулся. - Уже недолго осталось.
Я посмотрел на дорожный знак.
ВЫ ПОКИДАЕТЕ МЭРИЛЕНД.
НАМ ПОНРАВИЛСЯ ВАШ ВИЗИТ.
ПОЖАЛУЙСТА, ПРИЕЗЖАЙТЕ ЕЩЕ.
Пожалуйста, приезжайте еще...
Это была подходящая эпитафия миру. Мы ехали дальше в тишине, мимо заброшенного Пенсильванского центра приветствия и еще нескольких разбросанных обломков машин. Я смотрел на проносящиеся мимо достопримечательности, не обращая внимания на ужасы. Горел фермерский дом; пожарных на месте не было. Обезглавленная голова лежала на средней полосе. Подросток-граффитист разрисовал рекламный щит, не боясь возмездия или ареста, потому что полицейские были заняты в другом месте. Большой черный ворон пировал на мертвой собаке. Фары вспыхнули на дорожном знаке: "Шрусбери - одна миля".
- Вы можете просто высадить меня у съезда, - сказал я.
Преподобный Брэди выглядел удивленным.
- Tы уверен? Мне не составит труда довезти тебя до парадной двери.
- Нет, все в порядке. Я уверен.
Он сбавил скорость, когда мы подъехали к выезду, и остановился на вершине рампы. Он посмотрел в зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что позади нас нет транспорта. Eгo не было. Шоссе было призрачным. Я открыл дверь и протянул ему руку.
- Послушайтe. Я не знаю, как вac благодарить. Bы уверены, что я не могу дать вaм денег на бензин или что-то еще?
- Ты можешь отблагодарить меня, подумав о том, что я сказал, - oн сжал мою руку. - Надеюсь, ты найдешь то, что ищешь, когда вернешься домой, Стив.
- Я ценю это. До свидания, преподобный, и удачи.
- Я буду молиться за тебя и за твoю жену.
- Спасибо.
Я начал отворачиваться, но тут он окликнул.
- Стив? Не теряй веры. Путешествие будет трудным, но в конце тебя ждет нечто чудесное!
Я кивнул, боясь говорить. Несмотря на его доброту, мне хотелось накричать на него. Окно машины закрылось, и преподобный Брэди уехал. Я стоял и смотрел ему вслед, пока его задние фонари не скрылись из виду.
- Габриэль? - сказала я вслух, спускаясь по съездному пандусу. - Ты все еще со мной?
Ответа не последовало, но я его и не ждал. Если уж на то пошло, Габриэль показал себя довольно необщительным.
- Итак, если проповедник был прав, если ты своего рода ангел-хранитель, посланный присматривать за мной, тогда я надеюсь, что ты присматривал и за Терри!
В темноте запела свиристель. Трава вдоль дороги тихо шелестела под дуновением ветерка.
- Если нет, - сказал я, - меня ждет ад!
Потом я пошел домой. Когда я проходил мимо, они грабили магазин "Wal-Mart". Удивительно, но все это выглядело довольно мирно. Местные жители, люди, которых я знал и лица которых узнавал, выходили из магазина, неся все, от продуктов до телевизоров. Они толкали тележки, переполненные товарами. Не было ни драк, ни толчеи. Все было до жути спокойно. Соседи приветствовали друг друга, помогали друг другу загружать машины и грузовики. Я слышал смех, видел влюбленных, держащихся за руки, улыбающихся детей. Обстановка была вежливой и дружелюбной, почти праздничной. Карнавальная атмосфера, где не хватало только колеса обозрения и нескольких продавцов сахарной ваты. Может быть, еще и дрессированного слона, показывающего фокусы детям.
Чарли был прав. Мы должны были взять брошенный "Кадиллак", когда наткнулись на него. Все остальные так делали, и владелец "Кадиллака", несомненно, больше не нуждался в нем. Если бы мы захватили машину, я бы уже был дома. Мы все были бы дома. Если бы я согласился, Чарли и Фрэнк были бы живы.
В городе было не так много брошенных машин, но было много темных домов. Мне было интересно, сколько из их обитателей действительно исчезли, а сколько просто прятались внутри, забившись за подоконник, сжимая в темноте дробовик и ожидая, когда орды, вторгшиеся в "Wal-Mart", нападут на них. В одном из кварталов, где дома располагались близко друг к другу, огонь выпотрошил четыре здания, начиная от антикварного магазина Мерла Лафмана и заканчивая домом Дейла Хаубнера. Тротуары и улица были мокрыми, а из пожарного гидранта капала вода. Я предположил, что здесь, в нашем районе, пожарные были менее заняты, чем в других местах. А может быть, они просто приехали раньше. Что бы ни случилось, им удалось спасти остальную часть квартала.
Боль в ногах и ступнях рассеялась во время поездки на машине, и теперь у меня открылось второе дыхание. Усталость уменьшалась с каждым шагом, и я ускорил шаг.
- Я почти на месте, Терри. Почти дома.
Светофор мигал желтым на перекрестке напротив моего квартала. Осколки стекла указывали на аварию, но машин в поле зрения не было. Я перешел Главную улицу, повернул направо и прошел еще несколько ярдов. Затем я встал перед нашим домом. Я сделал глубокий вдох... В доме горел свет, и из окна гостиной я увидел мерцающий голубой огонек телевизора.
Она здесь!
Я взбежал по ступенькам крыльца, и мои руки задрожали, когда я нащупал ключи. Я отпер дверь и ворвался в гостиную. По телевизору показывали измученного вида диктора новостей, который сообщал то, что я уже знал. Громкость была увеличена. Место Терри на диване пустовало, но подушка, на которой она сидела каждый вечер, все еще хранила ее отпечаток.
- Терри? Милая? Я дома!
Я выключил телевизор.
- Терри?
Тишина. Я был дома, но моей жены не было. Я обыскал дом, надеясь против надежды, но я знал, что я найду. Или не найду. Терри пропала...
Через двадцать минут я рухнул на кровать и зарыдал в ее подушку. Она пахла Терри, и я вдыхал ее угасающий запах. Скоро он исчезнет, как и ее отпечаток на диванной подушке. А потом не останется и следа.
Я молился. Я просил вернуть все назад, отмотать этот день назад и стереть его. Молился о втором шансе. Я молился за Чарли, Фрэнка, Крейга, Гектора и всех остальных. Больше всего я просил вернуть мне мою жену или позволить ей вернуться туда, где она была, и снова не было ответа. Бог был глух, нем и слеп. Я умолял Габриэля показаться, но он не показывался. Тишина была сплошной.
Внизу наши дедушкины часы отбивали секунды, и каждая из них была мучительной. Я лежал там всю ночь и продолжал молиться. Мои родители гордились бы мной. Терри и ее родители тоже гордились бы мной, потому что я наконец-то во что-то поверил. Поверил в силу, которая находится за пределами иудаизма или христианства, догм или веры. Поверил во что-то конкретное. Во что-то реальное. Я молился так, как может молиться только богобоязненный человек - потому что Бог существует. Теперь я это знаю.
Бог существует, и я боюсь Его.
Я боюсь.
Поэтому я молюсь. Я молюсь каждый день, даже когда ситуация становится все хуже. Проповедник был прав. Вознесение было только началом. И все равно я молюсь. Я молюсь о милосердии. Молюсь о прощении.
Молюсь о возвращении домой.
Это такой долгий путь, и впереди еще много миль.
Перевод: Дмитрий Bолков