Роберт Эссиг "СЛЕДУЙ ЗА ФУРГОНОМ С ЛИЧИНКАМИ"
Поездка на старую семейную ферму на выходные, посвящённые воспоминаниям о дружбе и выпивке, начинает портиться, когда Джейми и его друг Адам застревают за "фургоном с личинками", грузовиком, полным разлагающихся сельскохозяйственных животных, который не даёт им проехать.
Как оказалось, от старых зависимостей трудно избавиться, а справиться с последствиями ещё труднее. И есть вещи, которые нельзя простить даже другу. Тем более другу…
Бесплатные переводы в наших библиотеках:
BAR "EXTREME HORROR" 2.0 (ex-Splatterpunk 18+)
BAR "EXTREME HORROR" 18+
Джейми натянул пару кожаных перчаток, словно они были вторым слоем кожи. Обтягивающие, как будто они были созданы исключительно для него, а не в качестве какого-то массового продукта, который он только вчера купил в местном Walmart. Он даже не был уверен, что они из настоящей кожи.
- Перчатки? - глупая улыбка Адама появилась впервые за это утро, когда два лучших друга встретились всего несколько минут назад.
- Водительские перчатки, - Джейми был спокоен и собран.
Кто-то сказал бы, что на улице холодно. Было рано. И он не был жаворонком. Адам, друживший с Джейми с тех пор, как они играли в мяч в школе, привык к перепадам настроения Джейми, особенно по утрам. Вот почему он изобразил свою дурацкую ухмылку и решил заставить друга улыбнуться. Это то, что он всегда делал. Это то, что он умел делать.
Джейми кивнул.
- Да, чувак, водительские перчатки. Мы отправляемся в долгий путь. Они не дадут моим ладоням вспотеть.
- Боишься, что твои потные ладошки соскользнут с руля или что натрёшь на них мозоли?
Джейми с сожалением посмотрел на Адама. На того, который чуть ранее ныл:
"Эй, чувак, ещё слишком рано. Дай поспать, чёрт возьми, а?"
Без лишних слов он повернул ключ в замке зажигания. Двигатель его Saturn Vue завёлся без колебаний. Это была не самая гламурная машина на дороге, но она была надёжной с тех пор, как Джейми купил её у частного продавца два года назад. Всего пятьдесят шесть тысяч миль на десятилетней машине, и она ехала как мечта. Первоначальный цвет был красным, что никогда не подходило Джейми. Только месяц назад он, наконец, отвёз её в мастерскую и покрасил в чёрный цвет. Он всегда слышал, что красные машины притягивают полицейских, хотя с тех пор, как он купил Saturn Vue, его ни разу не остановили.
- Давай прокатимся, чувак! - Адам акцентировал своё заявление, отстукивая руками по приборной панели.
Он всегда был беспокойным. Когда он употреблял метамфетамин, становилось ещё хуже, но Джейми был совершенно уверен, что Адам бросил употреблять некоторое время назад. Хотя всегда было трудно сказать. Адам умел прятать свои привычки.
Джейми закрыл глаза и глубоко вздохнул, словно пытаясь избавиться от стресса, который, как он знал, навлечёт на него Адам в ближайшие часы. Он включил передачу.
- Вперёд и не останавливаясь.
С пассажирского сиденья донёсся ещё один раздражающий тихий барабанный бой, прокатившийся по безупречной приборной панели в своём собственном ритме. У Адама не было ритма как такового, о котором можно было бы говорить. Он даже не мог вовремя притопнуть ногой в такт своей любимой песне, что Джейми всегда находил нелепым, особенно потому, что Адам вытворял всякую ерунду, например, выбивал ритм на чёртовой приборной панели, пока песня играла по радио только для того, чтобы синхронизироваться с какой-то другой песней в голове, по крайней мере, так могло показаться.
- Итак, куда мы едем? - спросил Адам, устраиваясь на пассажирском сиденье настолько, насколько позволял его синдром дефицита внимания и гиперактивности.
Джейми вывел машину со стоянки Маратон, где они встретились. Это было достаточно близко к дому Адама, чтобы он мог дойти пешком. Джейми давно не видел Адама, но предположил, что у него нет колёс. Он редко когда-либо куда ездил. Его жизнь была связана с недолгими поездками к друзьям и членам семьи, чьи мосты он ещё не сжёг дотла.
- У моей семьи есть ферма далеко. Но это больше связано с самой поездкой, знаешь ли. Это своего рода дорожное путешествие. Когда мы доберёмся туда, мы возьмём несколько упаковок пива. Выпьем и вспомним юные годы. Понимаешь, о чём я?
- О да, чувак! Чётко и ясно. Мы должны обязательно взять и бутылку рома. Раньше мы напивались до чёртиков этой дряни.
Джейми пожал плечами.
- Конечно, почему бы и нет. Мы останемся там на несколько дней. Думаю, мы можем позволить себе похмелье. Эй, как насчёт музыки?
Адам перебрал радиостанции, сначала прокрутив их все, пока песня не захватила его воображение. Адам сделал бы это в любой машине, даже в незнакомой. У него не было особого чувства личного пространства, как будто он ходил по миру с мыслью, что всё существует только для него. Кто-то мог бы назвать это преимуществом, но Джейми решил, что это просто безмозглость. Было весело, когда они были детьми. Он даже немного завидовал способности Адама быстро заводить друзей и разговаривать практически с кем угодно. Люди, не знавшие Адама, находили его очаровательным. Особенно девушки. Джейми не мог этого понять. У Адама не было ни мозгов, ни мускулов. Он был тупым и жирным, и когда-то у него были большие проблемы с весом. Но будь он проклят, если он не мог включить чары почти для всех.
Адам остановил радио на песне Blue Oyster Cult.
- Давай, давай, давай, Годзилла!
Джейми проигнорировал дерьмовое исполнение Адама и сказал:
- Помнишь тот раз, когда ты засунул пальцы в курицу с клёцками?
Это испортило в целом неприятное поведение Адама.
- Ах да, я думаю, да. Чёрт, чувак, это было вечность назад.
Джейми усмехнулся про себя. Это был первый настоящий признак радости, который он показал с тех пор, как забрал своего друга.
- Моя мама была в ярости. Помнишь это? Она на самом деле ударила тебя по руке и сказала: "Ты вырос в сарае или что-то в этом роде?" Помнишь это?
- Да, да, она и тебя ругала по этому поводу. Мы все делали глупости, когда были молоды.
- Я так не делал, я не вырос в сарае. Моя мама научила меня манерам, а не вот так совать свои грязные пальцы прямо в еду.
Адам наморщил лоб.
- Чувак, ты серьёзно? Я не видел тебя где-то шесть месяцев, и ты собираешься мучить меня старым дерьмом, которое я делал раньше?
- Ах, забудь. Просто так пришло мне в голову. Извини, чувак.
- Знаешь, во многих глупостях, которые я совершил, не было моей вины. У меня были не лучшие в мире родители, помнишь?
Джейми пожал плечами.
- Мы не выбираем родителей.
- И это правда. Ты всегда говорил мне это.
- Я просто пытался заставить тебя чувствовать себя лучше. Я знаю, что тогда я был немного придурком, но я заботился о тебе, чувак. У меня просто был забавный способ показать это.
- Да, так и было.
Песня про Годзиллу уступила место группе The Greg Kihn Band. Слова одной из этих песен и Адам, и Джейми знали только потому, что её так много крутили по радио, когда они были детьми.
- Итак, так куда мы всё-таки едем? - спросил Адам.
- Ну, у моей семьи есть этот фермерский дом в Кентукки. Около пяти часов пути. Он пустует уже неделю, так что я подумал, что это прекрасное время для небольшого уединения. Всего лишь пара старых друзей и бесконечные ящики пива. Вспомним старые времена, посмеёмся.
- Ты приглашал кого-нибудь ещё?
Джейми пожал плечами.
- Нет. Никто не захочет ехать пять часов только ради встречи старых друзей. Я не знаю никого в Кентукки. Когда я был ребёнком, я ездил на ферму на летние каникулы. Я знал одного ребёнка, который жил в конце дороги, но его семья потеряла свою ферму ещё во времена кризиса. Насколько мне известно, она заброшена.
- Есть ли поблизости город?
- Ага. Не совсем город, но есть. А что?
- Возможно, там есть бар.
- Возможно, но это сухой округ. Так что я не уверен.
- Сухой округ? - Адам издал рвотный звук. - Куда, чёрт возьми, ты меня везёшь?
- Тебе не нужен чёртов бар, зачем, чувак?
Адам пожал плечами.
- Мы всегда могли встретить девушек, привести их на ферму.
Джейми бросил на друга искоса взгляд, которого было достаточно, чтобы чётко сформулировать сообщение без слов.
- Опять ты про свою жену, чувак! Кстати, почему ты не взял Сэм с собой в поездку?
"Почему он назвал её Сэм?" - нахмурился Джейми.
- Саманта занята работой. Кстати, это была её идея, чтобы я позвонил тебе и взял с собой в эту поездку. Она сказала, что мне было бы хорошо, знаешь ли, пообщаться со старым другом детства.
Адам молчал, просто глядя прямо перед собой на зелёное пятно деревьев на обочине дороги.
- Она так и сказала, да?
Кивнув, Джейми сказал:
- Ага. Поэтому ты очень подло ведёшь себя по отношению к ней. Если бы не она, тебя бы здесь вообще не было. Сначала я был настороже. Я имею в виду, это было так давно, чувак. Мы действительно не виделись очень долго. Я нашёл тебе ту работу полгода назад, но ничего не вышло, и мы больше не общались.
- Я хотел. Ты так и не перезвонил мне.
- Тогда всё было странно. Мы с Самантой переживали тяжёлые времена.
- Ребята, а сейчас у вас всё в порядке?
Джейми почувствовал косой взгляд своего друга, но сосредоточил своё внимание на дороге и кивнул.
- Ага. Я очень её люблю. А она меня.
"Почему он так интересуется?" - подумал Джейми.
- Не могу поверить, что ты оказался вместе с Сэм.
Джейми поднял брови.
- Что это должно означать?
- Это просто безумие, знаешь ли. Она была самой горячей девчонкой в школе, но мы все были слишком трусливы, чтобы приблизиться к ней, не говоря уже о том, чтобы поговорить с ней.
- Всё меняется, когда ты становишься старше. Знаешь, все эти дерьмовые страхи и неуверенность как бы исчезают.
- О, я согласен с тобой, чувак. Я понимаю тебя. На протяжении многих лет я получал любую женщину, как только понял, как с ними нужно разговаривать. Если бы я знал тогда то, что знаю сейчас, я бы остался в старшей школе, и Сэмми была бы сейчас моя, - Адам рассмеялся. - Чувак, серьёзно, ты, Сэмми, у вас любовь и всё такое, но что насчёт бара?
"Он назвал её Сэмми?"
- Кто я по-твоему? - Джейми покачал головой: - Я не предатель. Я не такой, как ты.
- Чушь. Я такой, какой есть. Я ничего не могу с этим поделать.
- Поэтому ты навсегда останешься одиноким никчёмным холостяком.
Адам просиял, улыбка от уха до уха.
- А что в этом не так?
- Сейчас это может показаться хорошей идеей, но как насчёт того, когда ты станешь старым и беспомощным? Тебе захочется, чтобы у тебя был кто-то рядом, но его не будет.
- Пф-ф-ф… К чёрту эту ерунду. Мне нужна женщина, как дырка в голове.
По радио Golden Earring пели о том, как пуля попадает в кость, и Джейми усмехнулся счастливому совпадению.
Некоторое время дуэт путешествовал в тишине, погрузившись в собственные мысли, пока размытые деревья проносились мимо, словно зелёные акварели. Дженис Джоплин выступила по радио и нарушила их мысли, заставив Джейми и Адама имитировать рвоту, что вызвало хороший смех. Все эти годы они оба ненавидели Джоплин, которую ласково называли Визжащей Лаской, так же, как когда-то.
Адам наклонил голову, чтобы посмотреть радио, и безуспешно начал искать лучшие мелодии. Чем дальше от Чаттануги они уезжали, тем больше религиозные и деревенские станции, казалось, открывались в полной красе, в то время как рок-станции исчезали во мраке. Проблеск Чака Берри то пробирался сквозь пух статики, то терялся. Обещанная Metallica пришла и ушла, но какое-то слащавое дерьмо в стиле поп-кантри звучало громко и гордо.
Машина замедлила ход, из-за чего Адам поднял голову от радиоприёмника.
- Что случилось?
- Какая-то черепаха на дороге, - Джейми прищурился: - Похоже на…
Джейми нажал маленькую кнопку на консоли, которая переключала вентиляцию кондиционера с автомобильной циркуляции на свежий воздух.
- Похоже на что? - сказал Адам, также щурясь на уродливый грузовик перед ними.
Джейми поднял руку, вытянув указательный палец и запрокинув голову, как будто что-то обдумывая. Потом их поразил запах. Он не был подавляющим, но он был бесспорно, как дно старого мусорного бака или нетронутая дорожная жертва на более глубоких стадиях разложения. В отвратительной вони была почти сладость, но не в хорошем смысле, как в магазине пончиков.
Адам сморщил нос.
- Чертовски воняет!
Джейми поднял брови.
- Мы за фургоном с личинками.
- Что?
- Фургон с личинками.
- Разве это не название для одного из тех грузовиков с едой, которые посещают рабочие места?
Джейми пожал плечами, крепко сжимая руль.
- Да, кажется, я тоже слышал термин, используемый для них, но это настоящий фургон с личинками. Грузовик с тухлым мясом.
Радио было полностью забыто (настроено на проповедника, произносящего что-то похожее на яростную проповедь), Адам заёрзал на сиденье.
- Что, чёрт возьми, за грузовик с тухлым мясом?
Джейми немного подождал. Ему нравилось, когда Адам сидел на краю сиденья. Ему особенно нравилось, когда Адам не понимал, что, чёрт возьми, происходит. Адам был доверчив. Это была слабость этого человека. Всегда была. Это была та самая причина, по которой Джейми подружился с ним в первую очередь. Когда они были детьми, Адам был своего рода одиночкой. Лишний вес, потому что его мать не умела готовить и каждый вечер приносила домой фаст-фуд. Мальчик жаждал внимания, пытаясь понравиться другим детям. В то время у Джейми была озорная жилка, и он играл с Адамом в небольшие игры. По большей части это были безобидные игры, которые Адам в своём вечном поиске принятия кем-то, кем-либо, ошибочно истолковывал как дружбу.
Джейми много думал, прежде чем ответить. Ему нравилось смотреть, как Адам корчится.
- Ты когда-нибудь задумывался, что происходит с сельскохозяйственными животными, когда они умирают от болезней или неестественных причин? Чёрт, даже естественных причин.
- Я не знаю. Никогда не думал об этом. Разве их не используют ради еды?
- Надеюсь, что нет. Хочешь есть больную говядину?
- Разве наггетсы из McDonald’s не маленькие раковые бомбы?
- Раковые бомбы?
Адам усмехнулся.
- Да, чувак! Я слышал, что их делают из раковых опухолей кур или ещё чего.
- Да ладно, чувак, правда? Откуда, по-твоему, они берут достаточно раковых опухолей для миллионов наггетсов, которые продают каждый день? Они должны были бы кормить цыплят радиацией прямо из яйца, чтобы создать такую гадость.
- Я видел это в документальном фильме, чувак. Серьёзно. Это пиздец.
Джейми прищурился.
- Какого хрена мы слушаем?
- … и Бог говорит ДОЛОЙ САТАНУ! Если послушаешься дьявола и попадёшься на его уловки, отправишься в его ОГНЕННОЕ ЦАРСТВО!..
Адам сменил станцию.
- К чёрту это. Я всё равно попаду в ад.
Он нашёл станцию, где играла песня "Сумасшедший поезд" Оззи Осборна.
- Кроме того, там будет и Оззи. Всё может быть не так уж и плохо.
- Ну, - сказал Джейми, - я не в курсе всего этого заговора с раковыми наггетсами, но я точно знаю, что фермеры не сбывают на продажу павший скот. Может быть, крупные скотобойни, которые обеспечивают сети быстрого питания, делают это, но мелкие фермеры - нет. Я знаю это, потому что в моей семье есть фермеры. Например, они просыпаются утром и обнаруживают, что одна из их коров мертва на пастбище, они могут вызвать ветеринара, чтобы узнать, почему корова умерла, если только это не очевидно, например, нападение животного или корова была больна, - Джейми убрал руку с руля и указал прямо на грузовик перед ними. - Они вызывают грузовик с тухлым мясом. Я называю их фургонами с личинками. Этот парень собирает трупы. Складывает их сзади и отвозит куда-то, чтобы сжечь, или переработать, или что-то в этом роде.
- Да ладно?
- Я серьёзен, как сердечный приступ, - Джейми нажал маленькую кнопку, которая переключала вентиляционные отверстия внутри машины. - Если ты когда-нибудь едешь за грузовиком, и он пахнет так, то это фургон с личинками.
- Фургон с личинками - это грузовик с тухлым мясом, чувак.
- Приятного аппетита.
Некоторое время они пребывали в тишине, следуя за грузовиком с тухлым мясом по двухполосному шоссе на далеко не оптимальной скорости. Это был большой грузовик с деревянными бортами и синим брезентом сверху. Тип, обычно используемый для обрезки деревьев. Старый грузовик с чёрным налётом на углу задней части вокруг выхлопной трубы и грязью, которая, казалось, сочилась из швов деревянного сайдинга. Ясно, что она не была такой прочной, как винная бочка.
Адам нарушил тишину жутким вопросом, что было в его стиле.
- Думаешь, всё это отвратительно выглядящее дерьмо по швам - разложение?
Джейми не отрывал взгляда от дороги, а точнее, от грузовика перед ними.
- Я полагаю. Я понятия не имею, как долго они ездят с грузовиком, полным дохлых коров, лошадей и дерьма, прежде чем выбросить их там, где они их должны выбросить.
- А где они их бросают?
Джейми прервал своё сосредоточение на дороге, чтобы бросить на своего старого друга косой взгляд, который Адам слишком хорошо знал. На мгновение Адам стал похож на маленького ребёнка, над которым он так много издевался, прежде чем расцвела дружба, а не на человека с жёсткими линиями, выгравированными на его лице годами злоупотребления метамфетамином и алкоголем. Джейми сделал что-то нехарактерное и сжал кулак. Он ударил Адама по руке.
- Ты чёртов придурок. Я не знаю, где они их бросают.
Адам обиделся на удар в руку.
- Какого хрена ты это сделал?
Джейми одарил его зубастой улыбкой.
- Помнишь это? Когда я бил тебя по руке, когда ты делал надоедливую хрень?
Адам свирепо посмотрел на него, когда кивнул, а затем появилась застенчивая ухмылка.
- Да, как я мог забыть? Ты отправлял меня домой с синяками на руках каждый день после школы. Моя мама думала, что я ввязываюсь в драки или что-то в этом роде.
Воспоминания порадовали Джейми.
- Ну, ты снова и снова цитировал какой-то дурацкий фильм, и кто-то должен был что-то с этим сделать. Ты знаешь, я делал это для твоего же блага. Ты раздражал весь класс. И кто-то должен был положить этому конец.
- Иди на хуй.
Джейми поднял брови.
- Иди на хуй? Сам иди. Я сделал тебе одолжение, чувак. Кто-то должен был вмешаться и сделать тебе инъекцию хладнокровия. Ты не собирался остывать сам по себе.
Джейми повернул машину влево, чтобы осмотреть грузовик с тухлым мясом в поисках возможной вероятности проехать, но он не чувствовал, что есть такой вариант.
- Чёрт возьми. Как долго мы будем стоять за этой развалюхой?
- Не будь "киской". Просто проскочи.
- Ты хочешь умереть? - Джейми снова поднял кулак.
Адам вздрогнул, а затем напрягся.
- Эй, пошёл ты на хуй. Знаешь, я тебе отвечу. Я больше не тот глупый ребёнок в восьмом классе на уроке естествознания.
- Давай, если посмеешь.
Глаза Адама скосились, как будто он обдумывал, к чему всё идёт, и затем он восстановил самообладание.
- Ты издеваешься надо мной, кусок дерьма. Кусок грёбаного дерьма, Джейми.
- Эй, чувак, я серьёзно, - Джейми колебался, показывая, что он не шутит. - Как ты? Я редко звоню. Ты знаешь, занят на работе и в семейной жизни. В последний раз, когда я тебя видел, ты был в довольно плохой физической форме.
Адам пожал плечами и снова заёрзал.
- Ах, ты знаешь. В последнее время я просто пил тут и там. Некоторое время назад я попал в кое-какое ужасное дерьмо. Прям какая-то хрень из "Во все тяжкие". Это был пиздец. Не знаю, как я не оказался в тюрьме. Я поймал одного хера, трахающего мою девушку. Я был в полном отчаянии. Схватил его за горло и бросил на землю. Выбил из него всё дерьмо. Я хотел убить его. Чёрт, я рад, что не сделал этого.
- Тебе лучше остерегаться, чувак. Этот неудачник не повод прожить остаток жизни за решёткой.
Адам поднял брови, и из-за морщин на лбу он выглядел на двадцать лет старше, чем был на самом деле.
- Ты не думаешь об этом, когда ты весь на взводе. В этот момент ничто не имеет значения.
- Ты бросил её, да?
- Да. Но иногда я звоню ей поздно ночью, если мне нужно опустошить мои орехи.
Лицо Джейми скривилось.
- Ты придурок, чувак. Серьёзно. Представь, сколько других парней звонят ей поздно ночью, чтобы опустошить свои орехи. Она, наверное, даже не моется после этого. Чёртов рассадник болезней.
- Звучит удручающе.
- Правда горька.
- Пф-ф-ф…
Фургон с личинками раскачивался влево и вправо, как будто вес этой штуковины было трудно удержать прямо, хотя, судя по внешнему виду чудовища, это был всего лишь старый грузовик, которому, вероятно, нужны новые шины и подвеска. Брезент сверху, покрывавший трупы животных, хлопал по краям, как байкерские флаги на открытой дороге. Верёвки закрепляли брезент крест-накрест с точностью бойскаута. Невозможно было определить, полна ли она мёртвых животных или нет, хотя повозка склонялась к тому, чтобы качаться в сторону тяжёлого груза.
Грузовик ударился о кочку на дороге, в результате чего подвеска упала и груз сместился. Брызги противной грязи из-под сжатого деревянного каркаса попали на ветровое стекло Saturn Vue.
- Вот чёрт! - сказал Адам, щурясь, как будто грязь собиралась шлёпнуть его по лицу.
- Проклятие! - Джейми усмехнулся. - Это противно.
Он использовал жидкость для стеклоочистителя, чтобы смыть грязь.
- Чёрт, чувак, оно свежее!
Адам рассмеялся, и Джейми присоединился к нему.
- Свежее? - сказал Джейми. - Скорее сгнило к чёрту. Это была чистка, чувак. Типа серьёзно гнилая мерзость. Можешь представить, что тебя ударят этим по лицу?
Адам покачал головой.
- Конечно, нет. К чёрту это.
Двухполосная дорога не обеспечивала полосу для обгона и была слишком извилистой для хорошей видимости. Итак, на данный момент они застряли позади грузовика с тухлым мясом, изучая пятна на деревянных панелях, которые скрывали что-то ужасное, читая цифры на номерном знаке, наблюдая за краями брезента на ветру. В ожидании очередного удара, из которого вылетят брызги разложения мёртвых животных.
- Как ты думаешь, что там? - спросил Адам.
В его голосе появилось ощущение причудливости, как будто у чудовищного грузовика перед ними могло быть что-то более приятное для глаз и носа, чем гнилые трупы сельскохозяйственных животных.
- Что ты имеешь в виду? - Джейми собирался вернуться с остроумным замечанием, учитывая, что его друг задал риторический вопрос, на который был дан ответ, когда они впервые натолкнулись на проклятый грузовик.
- Ну, я имею в виду, какие животные? Только сельскохозяйственные животные?
- Практически. Природа сама заботится о дорожно-транспортных происшествиях. Олень сбивается и остаётся на шоссе, и кто-то просто останавливается и оттаскивает его в сторону. Стервятники и другие хищные животные расправляются с ним. Дело в том, что люди не хотят мёртвых животных на своих сельскохозяйственных угодьях, не хотят привлекать внимание рыси или кого-либо, кто потенциально может нанести вред их домашнему скоту, вдобавок ко всему, гнилые животные воняют, вероятно, это тоже не хорошо для морального духа живого скота.
- Серьёзно?
Джейми ухмыльнулся.
- Как, чёрт возьми, я могу знать точно? Моя семья владеет фермой, но я не фермер. Этот ген не передался мне. Мой отец уехал с фермы, когда ему было девятнадцать, и не оглядывался назад. Он скорее поставит шины на автомобили, чем подковы к лошадям.
- Кому принадлежит ферма?
- Мой папа владел ей, когда я был ребёнком. Он умер и оставил её моим тёте и дяде, которые продолжили эту традицию. Хотя это уже половина того, что было раньше. Когда-то был силос, наполненный зерном, тюки сена на стропилах амбара и всевозможные куры, лошади, крупный рогатый скот, что угодно. Они выращивали кукурузу на одном пастбище, а другое предназначалось только для коров. Летом было очень весело приезжать туда.
- Я помню, как ты уезжал туда на неделю или две. Мне было чертовски скучно.
Джейми отхлебнул воды из бутылки.
- Мне надо было завести больше одного друга, - Адам хмыкнул.
Джейми продолжил:
- Друзей трудно найти, - он сделал глубокий вдох и выдохнул через нос, затем посмотрел через правое плечо на Адама. - Хороших друзей найти ещё труднее.
Адам слабо улыбнулся и отвёл глаза, чтобы посмотреть на проносящийся сквозь пассажирскую дверь пейзаж, нервный жест, который заметил Джейми. Жест, которого Джейми ожидал. Он снова сосредоточил своё внимание на грузовике с тухлым мясом перед ними и внутренне усмехнулся. Его нервы жаждали мчаться по шоссе, но он мог довольствоваться этим конкретным грузовиком.
Песни звучали по радио, такие хиты, которые на самом деле не запоминаются. Те, которые люди слышат снова и снова, хотят они того или нет, фон повседневной жизни. Когда снова воцарилась тишина, стало до боли очевидно, что после двухкратного сканирования всей FM-частоты наземное радио было дерьмом. Джейми остановился на песне AC/DC "Кто сотворил кого?"
Он думал об этом. Иногда он задавался вопросом, виноват ли он в том, каким стал Адам? Адам был таким хрупким, извиняющимся ребёнком, когда они встретились. Его можно было нарочно сбить с ног, посмеяться над ним на земле, а он всё равно извинялся бы за это, как будто сделал что-то не так. В то время Джейми, как и все остальные, принижал его, но потом понял, что парень любит хорошую музыку, а также увлекается металлом. Джейми решил, что сможет превратить Адама в крутого парня. Хорошего друга. И это именно то, что он сделал.
Но, возможно, всё зашло слишком далеко.
Может быть, его влияние привело Адама туда, куда он никогда бы не пошёл, если бы они никогда не встретились. В конце концов, Адам сначала накурился с Джейми, и это была идея Джейми. Он несколько раз курил травку с другими друзьями, и ему нравилось то, как он себя чувствовал. Так как они с Адамом также были хорошими друзьями, он решил, что ему нужно вовлечь Адама в травку. В то время это было очень невинно, но посмотрите, кто превратился в разъярённого метамфетаминщика?
Джейми покачал головой, глубоко задумавшись, машина ехала ровно шестьдесят. Фургон с личинками развивал хорошую скорость, раскачиваясь влево и вправо, как будто водитель был пьян или заснул за рулём. Может быть, разговаривая по телефону, назначая встречи с различными фермами или просто болтая со своей старухой.
Кто сотворил кого?
Хотя в младших классах Джейми вёл себя с Адамом как засранец. К тому времени, когда они перешли в старшую школу, всё начало меняться. Они были лучшими друзьями. Джейми был напуган огромными размерами старшей школы и проклятыми старшеклассниками, некоторые из которых отрастили даже пышные бороды! Адаму было наплевать. На тот момент они были полноценными наркоманами, но по мере того, как дети разделялись на группы по интересам, Джейми и Адам смирились с поиском родства с готами и одиночками. Это было очень странное время. Адам сбросил кожу. Начал нести всякую хрень. Употреблял более тяжёлые наркотики. Ввязывался в драки. Просто забил на всё.
Но он оставался извиняющимся. Он мог ударить кого-нибудь по лицу в порыве гнева, понять, что он сделал, а затем опуститься на колени рядом с парнем.
"Прости, чувак. Мне очень жаль".
Именно тогда парень часто бил Адама прямо в лицо, пинал его, когда он лежал, и уходил, плюнув ему на лоб.
Джейми как бы очнулся от задумчивости, как будто попал под гипноз на дороге. Он мог делать это иногда, особенно в дальних поездках. Он был мыслящим человеком, выросшим единственным ребёнком. Его ум был очень активен. Кто-то может сказать, что слишком активен. Когда он начинал с одной цепочки мыслей, невозможно было сказать, где, в лабиринтах туннелей его разума, эта цепочка закончится. Он решил, что ему лучше поговорить о чём-нибудь другом, не только для того, чтобы не дать своему беспокойному мозгу слишком много думать, но и для того, чтобы прояснить ситуацию. Это затянувшееся молчание действовало на него.
- Представь, если бы этот грузовик был полон трупов? Мёртвых человеческих тел?
Адам, почёсывая вихор на подбородке, сказал:
- Это был бы чёртовский пиздец, чувак.
- Да, это так бы и было. Это было бы какое-то дерьмо, как во время Чёрной чумы.
- Или Холокоста.
Джейми кивнул.
- Чувак, люди облажались, не так ли? Я даже не могу в это поверить, понимаешь, какое дерьмо люди делали с другими людьми.
Взгляда Джейми, брошенного на Адама, было достаточно, чтобы Адам немного поёжился. Это был понимающий взгляд, но лишь краткий, достаточный, чтобы поддразнить, прежде чем Джейми снова сосредоточится на фургоне с личинками перед ними.
Джейми сказал:
- Ты когда-нибудь видел, что находится внутри одного из этих грузовиков вблизи?
Адам колебался, прежде чем ответить, и его ответ был меньше, чем его обычное ликование при обсуждении всего ужасного.
- Нет. Я никогда раньше не видел ни одного из этих грузовиков. До сегодняшнего дня я не знал, что они существуют.
- Я тоже не видел внутри ни одного. Хотя это должно быть отвратительно, верно? Куча мёртвых животных, все гниют вместе. Разлагаются. Личинки ползают по всему. И запах! Плохо ездить за одной из этих штук, если у тебя нет кондиционера. Представь, что ты засунул туда своё лицо, чтобы посмотреть. К чёрту это.
- Однажды, когда я был ребёнком, я перевернул тушу оленя. Это было довольно противно. Снаружи выглядело не так уж плохо, и запах был ужасным, но не невыносимым, понимаешь? Это был просто оленёнок. Я схватил палку и перевернул его, просто чтобы посмотреть, как выглядит другая сторона. Она была вся съедена, покрыта личинками, муравьями и дерьмом. И запах, чёрт возьми, у меня перехватило дыхание, - Адам покачал головой: - Я имею в виду, что в то время это было довольно круто. Я никогда раньше не видел ничего подобного. Но я бы ни за что не сунул голову под этот брезент.
- Ни за что? - лицо Джейми озарилось широкой улыбкой.
Адам медленно покачал головой.
- О, ни за что, чувак. А что, у тебя что-то припрятано в рукаве?
Под мелодию старого рекламного ролика мороженого Klondike Bar Джейми сказал:
- Что бы сделал Адам… Ради… Ещё одной порции выпивки?
- Да пошёл ты, чувак, - Адам покачал головой: - Я так больше не делаю. Я могу купить себе выпивку.
- Чувак, мы же заставляли тебя вытворять всякую хрень ради выпивки. Чёрт.
- Почему вы, ребята, вообще это делали?
- Потому что ты никогда не платил за выпивку. Ты что, думал, что будешь пить бесплатно всё время? Мы заставили тебя нюхать муравьи носом, как Оззи. Мы заставили тебя есть еду из мусорного бака. Что мы ещё заставляли тебя делать? - Джейми наклонил голову, обдумывая воспоминания, которые не были столь сладкими для его друга.
Адам вздохнул.
- Я даже не помню и половины того дерьма, которое вы, ребята, заставили меня сделать, я так облажался. Я слушал эти истории на следующий день.
- Ты всегда смеялся над ними.
Пожимание плечами.
- Да, а что мне было делать? Я всегда чувствовал себя дерьмом из-за этого. Я чувствовал себя идиотом.
- Ты и был идиотом.
Адам посмотрел на него.
- Эй, иди на хуй, - он сжал кулак и ударил Джейми в правое плечо.
Это не был сильный удар, предназначенный для того, чтобы причинить ему вред, но он застал Джейми врасплох.
- На кой чёрт ты это сделал, придурок?
Теперь настала очередь Адама изобразить дерьмовую ухмылку.
- Говорил тебе, что ударю в ответ.
Джейми смирился с кивком головы, жестом уважения к своему давнему другу, который наконец смог заступиться за себя.
- Хорошо, - затем Джейми убавил громкость радио так, что почти не было звука, и сказал самым серьёзным невозмутимым голосом: - Так ради чего ты бы засунул голову под брезент?
Вопрос был почти угрожающим, и по ошеломлённому выражению его лица было ясно, что Адам воспринял это именно так.
- Я же сказал тебе, что не буду засовывать голову под этот брезент.
- Уверен в своём ответе?
- Положительно.
- ВИЧ-положительно?
Джейми сделал паузу. Выражение жалкой неуверенности появилось на его лице, а затем он вырвался из него и сказал:
- Что, тебе десять лет? Иисус Христос.
Они проехали несколько миль в тишине, текущий разговор, ряд оскорблений и странных шуток варились в их мозгах. Одна вещь в Джейми и Адаме заключалась в том, что даже после длительного отсутствия друг от друга они могли вернуться к вещам, как будто это было вчера, но что-то было не так.
Джейми указал прямо вперёд.
- Я хочу посмотреть, что под брезентом, а ты?
- Ты и так сказал мне. Мёртвые животные. Мне не нужно видеть это дерьмо.
- Но что, если бы у меня было что-то, перед чем ты не смог бы устоять?
Адам заёрзал на своём месте.
- Послушай, Джейми, я выше этого дерьма, хорошо? Я не играю в твои дурацкие игры про шприцы, травку и прочую хрень. Это было тогда. Я был ебанутым. Я ни о чём не заботился. Чёрт, половина причины, по которой я делал это дерьмо, заключалась в том, чтобы всем нравиться.
Джейми немного смягчился.
- Да, я понимаю. Я как бы знал, почему ты это делаешь. Я имею в виду, за исключением тех случаев, когда ты был настолько обдолбанным, что едва мог ходить, - Джейми на секунду закрыл глаза и подавил смех, словно пытаясь скрыть реакцию от Адама.
Адам наморщил лоб.
- К чему это всё?
- Что?
- Этот смешок? Ты что-то задумал, не так ли?
- Что задумал? О чём ты говоришь?
Адам скрестил руки и прищурился, словно в глубоком раздумье.
- Ты сейчас ведёшь себя странно, чувак.
- Нет, - покачал головой Джейми, - просто я кое-что придумал.
Адам взволнованно вскинул руки.
- Ну что такое? Говори уже.
- Ты действительно хочешь это знать?
Джейми склонил голову набок и серьёзно посмотрел на Адама. Затем он снова посмотрел на фургон с личинками и немного свернул на встречную полосу, чтобы посмотреть, безопасно ли ещё проехать. Дорога по-прежнему была извилистой и непредсказуемой.
- Знать что?
- Есть одна вещь, которую мы заставили тебя сделать, когда ты был без сознания. Ты этого не помнишь. По крайней мере, ты никогда не говорил об этом нам. На следующий день мы чувствовали себя мудаками, но когда тебя не было рядом, мы вспоминали об этой шутке и смеялись.
Адам ничего не сказал на это. Он просто смотрел вперёд, прислушиваясь, прошлое проносилось у него перед глазами. Насмешки его друзей. Унижения, которые он воспринимал как чемпион. Язвительные комментарии, которые он съедал, как пшеничные хлопья, как будто позволять своим друзьям насмехаться над ним и высмеивать его было равносильно какой-то умственной подпитке.
"Я им нравлюсь, я им действительно нравлюсь. Вот почему они издеваются надо мной. Вот почему они жестоки ко мне".
Джейми продолжал, изо всех сил пытаясь сдержать ликование в своём голосе, потому что он мог сказать, что Адам чувствовал себя некомфортно и что повторение чего-то подобного могло серьёзно повлиять на него.
- Итак, однажды ночью ты просто потерял сознание, вырубился. Я думаю, ты действительно выпил пинту рома или что-то в этом роде. Возможно, когда ты работал, ты смочил горло, как ты это часто делал, но у тебя закончилась выпивка и захотелось ещё. Не знаю, чья это была идея, но кто-то сказал… - Джейми приложил костяшки пальцев ко рту, сдерживая смех, грозивший вырваться наружу. - Послушай, это не смешно, извини. Это действительно не так. Но, чувак, если бы ты был на другой стороне, ты бы тоже смеялся. Просто пойми это. Я знаю тебя. Я знаю твоё чувство юмора.
Адам просто смотрел прямо перед собой, не двигаясь, что немного обеспокоило Джейми. Взгляд в глазах Адама. Пустота, рассеяние - это пугало.
Джейми продолжил:
- Кто-то сказал: "Эй, давайте заставим его съесть кусок собачьего дерьма ради шприца". Конечно, это звучало как отличная идея, понимаешь, мы все были чокнутыми.
Адам прервал его:
- Вы заставили меня есть собачье дерьмо?!
Джейми покачал головой.
- Нет, нет, что ты! На самом деле мы этого не сделали, - он изобразил небольшую паузу, как хороший комик, растягивающий изюминку. - Мы ничего не смогли найти, а Трэвис, ну, в тот день он съел огромное количество буррито. И ему стало очень плохо, так что, ну, ты знаешь, мы заставили тебя есть человеческое дерьмо.
В этот момент вспыхнули стоп-сигналы грузовика с мёртвыми животными, и Джейми вовремя нажал на тормоз, чтобы не врезаться в заднюю часть, чтобы они оба не вылетели через лобовое стекло и не врезались в деревянную обшивку, чтобы стать единым целым с грудой гниющих туш.
Они были на железнодорожном переезде, который, казалось, возник из ниоткуда, где зажглись красные огни, указывая на то, что поезд вот-вот пройдёт.
- Какого хрена, чувак? - Адам не знал, что делать со своими руками. Он провёл ими по верхней части бёдер, по лицу, всё время раскачиваясь на сиденье. - Ты шутишь, да? Верно? - он прекратил свои взволнованные движения и замер, глядя на Джейми. - Верно? Дерьмо Трэвиса? Серьёзно?
Джейми только покачал головой.
- В то время мы все были животными. Мы все делали сумасшедшие вещи. Это были просто розыгрыши, которые вышли из-под контроля. Я сожалею об этом, чувак. Я действительно сожалею.
Мгновения ожидания поезда тянулись вечность. Легкомыслие, которое Джейми почувствовал, когда начал рассказывать свою больную историю, исчезло и сменилось раскаянием. Но он не чувствовал себя так уж плохо. На самом деле угрызения совести быстро улетучились.
- Не принимай это так близко к сердцу, - сказал Джейми. Его голос стал резким. - Ты согласился на это. Ты сам сделал это. Ты получил свой шанс. И если я правильно помню, ты вырубился и обмочился. Снова. Впрочем, дерьмом тебя не вырвало. Это было довольно впечатляюще.
Адаму не было стыдно за многое из того, что он сделал в своей жизни, хотя он определённо сделал много вещей, за которые должно быть стыдно. Обмочиться, когда он терял сознание, было одной из таких вещей, особенно потому, что это случалось так много раз на вечеринках или в компании людей. Люди рассказывали ему об этом.
- Эй, Адам, смотри с этими напитками, чувак, завязывай. Не хочу, чтобы ты снова обмочился. Может, нам купить тебе подгузник? - он отсмеялся, пытаясь выдать это за шутку, а не жестокий подкол, но Адаму было не до смеха.
- Знаешь, - сказал Адам, немного повысив голос, как будто пытаясь звучать более убедительно, - я больше не занимаюсь подобным дерьмом, вырубиться и обмочиться. Я… я другой человек.
Джейми согласно кивнул.
- Да. Я знаю это. Я просто немного подшутил над тобой. Не принимай это так близко к сердцу.
- Как я могу не принимать? Я трахался с этим всю свою жизнь. Мне это надоело. На самом деле, я почти избавился от всего этого дерьма, - Адам посмотрел на Джейми, - пока ты не заговорил об этом снова.
Джейми не понравилось выражение глаз Адама, но он проигнорировал поднявшийся внутри гнев и глупо ухмыльнулся.
- Эй, чувак, а для чего ещё нужны друзья?
Поезд наконец прошёл, и шлагбаум поднялся. Мигающие красные сигналы погасли, и массивный грузовик смерти перед ними медленно и уверенно тронулся с места, шевеление обшивки свидетельствовало о грузе внутри.
Они последовали за грузовиком по железнодорожным путям. Впереди, казалось, не было никакого расширения дороги, поэтому Джейми устроился позади вонючего грузовика, надеясь, что водитель снова наберёт скорость.
- Видишь, как грузовик качается? - сказал Джейми.
Адам кивнул.
- Ага. Выглядит полным.
- Точно. Интересно, сколько времени потребуется, чтобы заполнить эту штуку? Те, что внизу, должны полностью разложиться, тебе не кажется?
- Чёрт, да. Отвратительные вещи, чувак. Они, вероятно, превращаются в желе внутри.
- Послушай, мне очень жаль, что я навеял плохие воспоминания, и я действительно сожалею о некоторых вещах, которые мы сделали. Всё это было во имя того, чтобы посмеяться. Если бы ты не был добровольным участником, мы бы никогда не сделали и половины того, что сделали, понимаешь?
- Да, но вы, ребята, зашли слишком далеко.
Пожимание плечами.
- Да-ааа-аа, но ты бы никогда не узнал, если бы я тебе не сказал.
- Заставляет меня задуматься, что ещё вы все сделали со мной.
- Нет, ничего хуже, чем есть дерьмо, мы с тобой не делали, гарантирую это. Слушай, насчёт фургона с личинками, у меня есть идея. Просто выслушай меня.
Лицо Адама скривилось.
- О, чёрт возьми! Что ещё?
- Давай, последний вызов. Давай проследуем за грузовиком до следующей вынужденной остановки, или заправочной станции, или чего-то ещё, и ты сможешь забраться сзади и заглянуть внутрь. Воспользуйся телефоном и сфотографируй.
Покачав головой, Адам сказал:
- Нет. Ни за что, чувак. Ты, должно быть, шутишь.
- Даже за это? - Джейми вытащил из кармана небольшой пакетик, щёлкнул застёжку-молнию и позволил остальной части пакета развернуться.
Глаза Адама чуть не вылезли из орбит. Он не мог сдержать себя.
- Чёрт возьми, где ты это взял?!
- Неважно, где я это взял. Вопрос в том, заберёшься ли ты под этот брезент за этот пакетик кокаина?
Адам недоверчиво прищурил глаза.
- Ты издеваешься надо мной, не так ли? Ты бы не дал мне весь этот пакет, - его лицо быстро изменилось, и он стал ещё более взволнованным, чем раньше. - Он хороший? Выглядит чистым.
Джейми кивнул.
- Он чистый. По крайней мере, мне так сказали. Мне он кажется чертовски чистым.
- Ты ведь не употребляешь кокаин?
- Нет. Уже нет. Но мы едем на ферму, чтобы провести время, так что я подумал, что было бы правильно захватить с собой и это.
- Отлично, чувак! Открой его. Дай мне попробовать прямо сейчас.
Адам потянулся за пакетиком, и Джейми отдёрнул его.
- Не так быстро, друг мой.
- Да ладно, чувак!
- Всё, что тебе нужно сделать, это засунуть голову под этот брезент. Сделать фото. И кокс твой. Легко.
В своём дискомфорте от ситуации руки Адама, казалось, двигались сами по себе, путешествуя по его ногам и центральной панели. Он схватился за ручку и судорожно стал возиться с дверным замком. Джейми давно не видел его таким. Глаза налитые кровью и красные, как у голодного вампира, пахнет так, как будто он не мылся несколько дней, и такой дёрганый, что он едва мог удержаться от движения. Последний раз он сидел на стуле за столом Джейми и перетасовывал бумаги, перекладывая материал на столе снова и снова, рассказывая о безумии, которое он сделал, пока, наконец, Джейми не сказал:
- Ты не спал несколько дней, не так ли?
Адам кивал и смеялся, и после этого они выпили упаковку из шести банок пива и выкурили немного травы. Это казалось таким безобидным, но Джейми знал, насколько плохим это может быть для этого наркомана.
Джейми позволил Адаму обдумать. Он видел, что его друг тянул с предложением, не говорил чёткого нет, и это его обрадовало. Не то чтобы он снова просил Адама сесть на это дерьмо.
- Хорошо, хорошо, - сказал Адам. - Я сделаю это.
Джейми положил руку на плечо Адама.
- Здорово, дружище!
- А теперь дай мне немного кокса, чувак.
- Никаких шансов. Пока не заглянешь под брезент. Вот в чём фишка.
- Ах, чёрт. Хорошо.
- Следуй за фургоном с личинками!
Джейми нажал на педаль газа, но ровно настолько, чтобы двигатель зарычал, потому что грузовик смерти разгонялся до пятидесяти пяти, и, хотя полоса обгона наконец открылась, они оказались во власти везущего смерть впереди них.
- Да начнётся игра! Что бы ты сделал, если бы заглянул под брезент и увидел человеческие тела? - спросил Джейми.
- Это было бы безумием, чувак. Я думаю, мы бы вызвали полицию.
- А если водитель тебя увидит?
Адам пожал плечами.
- Не имеет значения. В любом случае, под ним нет человеческих тел.
- Может быть.
Джейми позволил этому повиснуть в воздухе. В прошлом он заставил Адама поверить во всевозможные нелепости. Он делал это ради развлечения, просто чтобы посмотреть на реакцию Адама. Однажды он сказал ему, что кто-то загорелся на концерте Slayer. Поднялся, как Плетёный человек. Адаму настолько понравилась эта история, что он рассказывал о ней людям так, как будто он действительно был там, пока кто-то не сказал ему, что это полное дерьмо.
Адам замялся.
- Что ты имеешь в виду под словом "может быть"?
- Ты когда-нибудь слышал о Ферме трупов?
Адам покачал головой.
- Есть одна в Техасе. Это место, куда приносят трупы, чтобы посмотреть, как они гниют в естественных погодных условиях.
- Что? Ни за что. Ты лжёшь!
- Правдивая история. Поищи её в своём телефоне. Они используют неопознанные тела и людей, пожертвовавших свои тела науке. Это помогает в криминалистике, - Джейми немного подождал. Это была хорошая идея, чтобы информация впиталась в серое вещество Адама. - Здесь, в Теннесси, тоже есть Ферма трупов.
- О, чёрт возьми! Так ты говоришь мне, что грузовик может быть загружен мертвецами, которые едут на Ферму трупов?
- Я не знаю. Просто мысль. Я действительно не знаю, как они доставляют тела на ферму. Там, наверное, просто животные. Я бы не слишком беспокоился об этом. Ты справишься. У тебя же железный желудок.
- Ты что, шутишь? Когда я был ребёнком, меня чуть не стошнило от запаха трупов животных на дороге.
- А как насчёт всех фильмов ужасов, которые мы смотрели? Разве это не подготовило тебя?
- Конечно, нет! Не то чтобы у нас было обоняние во время просмотра. В любом случае, эффекты не выглядели такими уж реалистичными.
- А как насчёт "Ликов смерти"? Помнишь это? То тело, которое плавало в реке Гудзон.
- Разве всё это не было фальшивкой?
- Я думаю, что некоторые кадры были реальными, но в основном они были постановочными, как, например, часть с мозгом обезьяны. Было похоже, что камера снимала с четырёх ракурсов. Если бы кто-то снимал этот материал тайно, там должен был быть только один ракурс, понимаешь? Но то тело, плывущее по реке, и сцены аварии, всё это дерьмо выглядело настоящим. Как в тех фильмах "Красный асфальт", которые мы смотрели в видеопрокате.
Адам поморщился.
- Чёрт возьми, ты же не думаешь, что они будут использовать разорванные тела из автокатастроф на Фермах трупов, не так ли?
- Может быть. Этот грузовик может быть загружен ими. Если учёные собираются изучать, как тело гниёт при естественной температуре, то действительно не имеет значения, в каком состоянии находится тело, верно? Знаешь, чем больше я об этом думаю, тем больше убеждаюсь, что этот грузовик набит человеческими трупами. Думаю, да. С Фермой трупов здесь, в Теннесси, это имеет смысл. Этот парень, вероятно, ездит из города в город, навещая местных коронеров и морги в поисках неопознанных тел и людей, пожертвовавших свои тела науке.
Адам на мгновение задумался.
- В любом случае, насколько велика Ферма трупов?
- Насколько я понимаю, она огромная. Повсюду валяются тела в разной степени разложения. Ты можешь почувствовать запах этого места за милю.
- Ты был там?
Джейми покачал головой.
- Нет. Но я видел документальный фильм о Фермах трупов. Это довольно безумно. Они на самом деле устраивают туда экскурсии.
- Нет, спасибо.
- Не беспокойся, дружище, - Джейми хлопнул Адама по плечу: - Если это грузовик, направляющийся на Ферму трупов, ты всё увидишь собственными глазами.
Адам застонал. Он смотрел вперёд, на грязный грузовик. Края брезента трепетали на ветру.
- Я не знаю, как заглянуть под этот брезент, чувак, - Адам покачал головой. - Я не знаю, смогу ли я это сделать.
- У меня в кармане лежит пакет со сладостями для носа, которому ты не сможешь сказать нет.
Адам поднёс руки к лицу и потёр виски. Он покачал головой и рассмеялся, словно перед лицом невыполнимой задачи.
- Ты настоящий кусок дерьма, Джейми, ты знаешь это? Прошло столько лет, а ты всё ещё издеваешься надо мной.
Джейми наклонил голову, его взгляд сосредоточился на фургоне с личинками перед ними.
- Ну, кажется, кто-то всегда издевается над кем-то, не так ли?
Выражение лица Адама помрачнело. Он опустился на своё место и уставился на приборную панель, словно серьёзно размышляя над чем-то глубоким и сложным. Возможно, есть ли что-то похуже, чем заглядывать под брезент грузовика с мёртвыми животными?
Джейми несколько раз безуспешно менял станции. Он остановился на старой радиостанции, играющей "Гончую собаку" Элвиса Пресли. Песня была такой жёсткой и компрессированной, что звучала так, как будто она действительно путешествовала во времени из эпохи монотонных стереосистем.
Джейми постукивал пальцами в кожаных перчатках по рулю в такт. Он спросил:
- Как ты думаешь, в этом грузовике кто-то убит?
- Хм-м-м?
- Жертвы убийства. Разве это не разумно? Ты умираешь недостойным образом, будучи убитым кем-то, а затем твоё тело сваливается в кузов старого грузовика, как дрова, и тебя увозят на грёбаную Ферму трупов. Что за чёртов настрой? Будто ты донор органов. Ты решил отдать своё тело науке?
Адам втянул воздух сквозь стиснутые зубы.
- Я думаю, что я донор органов. Я имею в виду, я думаю, что это написано в моей медицинской страховке.
Джейми кивнул.
- Понятно. Это указано в твоей медицинской страховке. Таким образом, они смогут забрать твоё тело как можно скорее после того, как ты умрёшь. Если ты будешь достаточно свеж. Если, конечно, не заберут органы, а остальное тело отдадут на ферму. Я действительно не знаю.
- Господи, блять, чувак, мы можем поговорить о чём-нибудь ещё?
Песня "Гончая собака" уступила место "Рыцарям в белом атласе", песне, которую Джейми счёл достаточно хорошей, чтобы слушать её, пока они медленно катили вперёд, ожидая, когда фургон с личинками подъедет к остановке или заправочной станции.
- Ты думаешь, что эта песня о Ку-клукс-клане? - сказал Адам.
- The Moody Blues - британская группа. Я сомневаюсь в этом. Вероятно, это связано со старыми английскими вещами. Ты знаешь, настоящие рыцари и всё такое. Как твоя личная жизнь, чувак? Что-нибудь получается?
Адам подождал, чтобы ответить, потрясённый внезапной сменой темы Джейми.
- Ну, получается, я думаю. Я в Tinder, который в значительной степени является приложением для знакомств.
- Ах, да? Так ты там сеешь свой дикий овес, а?
Адам издал нервный смешок.
- Думаю, ты мог бы так сказать.
- Моя сестра встречается через одно из этих приложений. Я думаю, что это то же самое. Я хотел бы верить, что она там не только для секса на одну ночь, но я думаю, что я должен говорить всё как есть, верно? Я никогда не бегал, трахая всё подряд. Именно так порядочные люди и поступают в наши дни. Ты когда-нибудь думал о том, чтобы остепениться?
- Если бы я встретил правильную девушку, я бы так и сделал, - Адам отвернулся, словно любуясь видом из окна со стороны пассажира. - Не знаю, из тех ли я, кто сможет обрести покой.
Губы Джейми расплылись в озорной ухмылке.
- Тебе бы очень хотелось кокса, не так ли? Ты выглядишь немного неуверенно, дружище.
Адам поёрзал на своём месте.
- Когда этот парень остановится? Я должен поссать.
- А если он подъедет к моргу?
- Иди на хуй.
- Тебе всё равно придётся заглянуть внутрь, если ты хочешь немного кокаина. Хочешь кокаина, да?
Адам вздохнул.
- Блять, Джейми, притормози на минуту, чувак.
- Он скоро остановится. Тебе не нужно этого делать, дружище. Мы можем остановиться вместе с ним, и ты сможешь воспользоваться туалетом. Не видать мне моих яиц. Мне плевать, что ты решишь делать дальше.
- Да, но как насчёт кокаина? Ты собираешься дразнить меня этим? Заставить меня сделать что-то ещё хуже позже? - Адам пожал плечами.
- Может быть. Кто знает? Заглянуть под этот брезент и сфотографировать может быть не так уж и плохо. И просто подумай о том, что сегодня вечером я буду тянуть в нос толстых белых червей, а у тебя просто потечёт слюна от зависти. Просто подумай о том, что бы ты мог сделать за кокаин тогда.
В этот момент начал мигать указатель поворота в хвостовой части грузовика.
- Вот дерьмо! - Джейми просиял. - Похоже, это твой шанс.
Адам застонал. Они последовали за грузовиком с шоссе, скользя по обветренному асфальту, за которым не ухаживали годами. Впереди была стоянка для грузовиков с примыкающей закусочной и много деревьев. Здание было кривым и старым, но там стояло несколько автомобилей и больших буровых установок.
- Не буду врать, чувак, - сказал Адам, - меня немного тошнит.
- О, да ладно. Это не так уж плохо. Просто грузовик, загруженный гниющими животными.
- Отвали.
- Хотя тебе не обязательно этого делать. Серьёзно. Это полностью зависит от тебя.
Адам перевёл взгляд на Джейми, который либо не видел, либо не обращал внимания на своего пассажира.
- Почему ты должен так поступать со мной? Что я сделал тебе, чтобы заслужить, что со мной обращаются как с грёбаным животным?
Фургон с личинками свернул на стоянку для грузовиков. Джейми внимательно следил за ним. Он сжал челюсть.
- Ты действительно не захочешь вникать в это.
Жёсткие глаза Адама немного смягчились.
- Во что?
Джейми остановил свой Saturn на парковочном месте в нескольких метрах от грузовика с тухлым мясом. Он выключил двигатель машины и повернулся лицом к Адаму.
- Ты знаешь во что. И я говорю тебе, что ты не захочешь вникать в это. Не со мной. Не прямо сейчас. Вот это дерьмо с фургоном с личинками, это просто кое-что, что мы делаем для развлечения. Ничего страшного. Не хочешь, не беда. Иди помочись рядом с водителем фургона с личинками, и мы сможем выбраться отсюда и отправиться в путь. Чёрт, теперь мы поспешим, потому что не будем гнаться за медленным грузовиком, - Джейми пожал плечами. - Мне на самом деле плевать, что ты сделаешь или не сделаешь. Просто подумал, что это будет весело. Я думал, ты справишься с вызовом. Видишь ли, потому что ты делал все те сумасшедшие вещи, которые ты делал. Ради вызова.
- Ну, да, кое-что. И чтобы поднять настроение у людей. Чтобы заставить людей смеяться. Пока ситуация не выходила из-под контроля.
- Тогда ладно. Будет чертовски весело, если ты взберёшься сбоку этого грёбаного грузовика и заглянешь. Ты получишь от меня приз. Не похоже, что ты собираешься упасть оттуда или что-то в этом роде. Вот как бы всё вышло из-под контроля. Представь это. Падение. К чёрту это. Но тебе лучше принять решение поскорее, потому что водитель вернётся, - Джейми изобразил странную ухмылку, отчасти садистскую, отчасти угрожающую. - Если, конечно, ты не цыплячье дерьмо.
На это на лице Адама появилась хитрая ухмылка.
- Да пошёл ты, чувак. Пошёл. Ты. Тебе, чёрт возьми, лучше всего знать, что я не цыплячье дерьмо.
Адам открыл дверь со стороны пассажира и вышел из машины. Он подошёл к фургону с личинками, как целеустремлённый человек, почти не колеблясь поставить ногу на бампер и начать свой подъём. Он схватился за деревянную перекладину в боковой части кузова грузовика и начал подъём, останавливаясь только для того, чтобы посмотреть в сторону небольшого торгового центра стоянки грузовиков, где располагались заправочная станция и закусочная, просто чтобы убедиться, что водитель не закончил осушать свою ящерицу и очень хотел вернуться на открытую дорогу. Никого не было видно, Адам продолжал карабкаться по обшитой деревянными решётками стене кузова грузовика, осторожно кладя руки, чтобы не коснуться слизи, которая просочилась через решётку.
Джейми медленно открыл дверь и встал с водительского места. Он подошёл к грузовику, повернув голову в сторону заправочной станции, как уличный бродяга. Он стоял у бампера фургона с личинками, глядя на ноги Адама.
Адам был достаточно высоко, чтобы поднять брезент и заглянуть внутрь, но не решался сделать это. Он схватил синий брезент одной рукой и остановился, сглотнув и пытаясь задержать дыхание, но это было невозможно. Вонь, доносившаяся из-под брезента, была похожа на мусорный бак за мясной лавкой, которую не обслуживали неделями.
Ещё один взгляд в сторону заправки. Никого не было видно. В голове Джейми мелькали случайные образы. Вещи, о которых он много думал в последнее время. Ссоры, которые у него были с женой. Как она убегала ночью, возвращаясь утром после неизвестно какой ночи. Путь позора.
"Чёртова сука!"
Джейми пытался забыть о своей жене во время этого небольшого путешествия, но как он мог? Это была одна из тех вещей, которые не давали ему покоя, и он не мог игнорировать мысли о её предательстве. Издеваться над Адамом оказалось отличным способом забыть о своих горестях, но ему предстояло столкнуться с ними через несколько дней после окончания поездки.
Он посмотрел на ноги Адама. Он думал об одной маленькой шалости. Как далеко он мог зайти? Как далеко он должен зайти? Он чувствовал запах гнили даже с уровня земли, такой тяжёлый, что ощущал его вкус. Должно быть, он был всепоглощающим для Адама, когда тот стоял на борту грузовика.
Джейми протянул руку и схватил Адама за ногу.
Адам, отдёргивая ногу и почти теряя равновесие, крикнул:
- Какого хрена! - он посмотрел вниз и увидел, что Джейми смеётся.
Джейми покачал головой.
- Ты собираешься сделать это или струсить?
- Ты напугал меня до чёртиков, чувак!
- Цыплячье дерьмо!
- Иди на хуй.
- Просто помни, что там может быть груз, отправленный на Ферму трупов.
Адам ухватился за верхнюю часть деревянной панели одной рукой и как бы отвернулся от грузовика, глядя на Джейми сверху вниз.
- Если этот кокаин так же хорош, как мой, мне всё равно, что здесь.
- Что ж, тебе лучше сделать это быстро. Водитель вернётся в любую минуту. Ты же не хочешь, чтобы он тебя там поймал, не так ли? Возможно, ему это не очень понравится. Когда он вышел из грузовика, он выглядел как злобный деревенщина.
Адам сказал:
- До дна! - он отвернулся от Джейми, поднял синий брезент и заглянул внутрь, увидев ужасное содержимое фургона с личинками.
Он стоял там с застывшим лицом, впитывая аромат разложения. Джейми не мог видеть выражение лица Адама, но по языку его тела мог сказать, что он был шокирован и испытал отвращение.
Адам что-то застонал. Проклятие? Восклицание или отвращение? Что-то.
- Не забудь фотографию, - сказал Джейми, внезапно почувствовав укол вины.
"А если там и правда трупы?"
Адам оторвал лицо от открытого брезента. Он выглядел бледным. Его глаза слезились, как будто он только что плакал.
- Чёрт, чувак. Это… - он посмотрел на Джейми. В глазах, которые Джейми редко видел, была серьёзность. - Это действительно пиздец, чувак. И не только запах. Это как…
Джейми посмотрел через плечо на заправочную станцию, потом снова на своего ошеломлённого друга.
- Да ладно, чувак, забудь о том, чтобы смаковать это, как хорошее вино. Сделай фото, и давай убираться отсюда.
Адам свободной рукой достал телефон из кармана. Он ещё раз заглянул под брезент, словно не веря своим глазам. Зловонный запах был ядовитым, и всё же он просто свободно вдыхал его, глядя на ужасную демонстрацию жутких рисунков перед собой. Почти механическим жестом он поднёс телефон к лицу и сделал снимок.
Вспышка осветила внутреннюю часть кузова грузовика, но Джейми был слишком низко, чтобы разглядеть содержимое. Всё, что он мог видеть во вспышке, было выражение ужаса на лице Адама.
Ещё один взгляд в сторону заправочной станции, и Джейми увидел, что кто-то огибает здание. Он не мог точно сказать, был ли это тот парень, который вёл фургон с личинками. На самом деле они не обратили внимания на то, как выглядел парень, когда он вышел из грузовика, но с этой стороны парковки не было других машин, так что это, должно быть, был он. Он был одет в оранжевую фланелевую рубашку и джинсы. Он выплюнул глоток табачного сока.
- Он идёт! - сказал Джейми сквозь стиснутые зубы.
Адам, застигнутый врасплох и даже немного ошеломлённый тем, что он видел, повернулся так быстро, что потерял равновесие и поскользнулся. Он упал быстро, неуклюже пойманный Джейми, хотя Джейми немного отпрянул назад, чтобы не упасть под тяжестью своего друга. Телефон Адама, который он сжимал в одной руке, катапультировался в воздух, приземлившись одним из своих углов. Экран был уже треснутый, но это падение стало лебединой песней, превратившей повреждённое стекло во что-то, напоминающее логотип дэт-метала.
- Ой, чёрт возьми!
Хотя Джейми предотвратил падение, Адам сильно ударился о землю, когда потерял равновесие, отправившись на асфальт, как и его телефон. Он смягчил падение вытянутыми руками и как бы кувыркнулся, чтобы не наткнуться на пару противных харчков на земле.
- Эй! - голос исходил от мужчины, который свернул за угол и направился к грузовику с тухлым мясом. - Что вы, парни, делаете там рядом с моим грузовиком?
У него был сильный акцент: может быть, Западная Вирджиния, а может, пенсильванская глубинка.
- Чёрт, Адам, нам пора. Давай! - Джейми бросился к водительскому борту своего Saturn.
Адам поднялся с земли одним быстрым движением, ловкость которого поразила Джейми. Он кинулся к двери со стороны пассажира и бросился в машину. Несмотря на всю мерзость того, что он увидел под брезентом, что вызвало у него такое отвращение, он смеялся над нелепыми выходками их не очень чистого бегства.
Двигатель завёлся, и передача переключилась, Джейми дал машине немного газа и начал тянуть вперёд через стоянку, когда ударил по тормозам.
- Твой телефон! Выйди и возьми свой телефон.
- Вот дерьмо!
Адам возился со своим ремнём безопасности, расстегнул его и вышел из машины за телефоном. Он был всего в нескольких шагах от машины, но когда он добрался до телефона, ботинок ударил по нему, застигнув Адама врасплох. Он почти мог врезаться прямо в человека, который топнул его грязным коричневым ботинком, потому что так сильно рвался к нему.
Адам остановился и выровнялся с мужчиной, глубоко дыша от напряжения плохо организованного побега. Его глаза расширились, как будто он был пойман с женщиной другого мужчины.
На вид мужчине было около сорока, мускулистое телосложение скрывалось под грязным комбинезоном и оранжевой фланелевой рубашкой. У него была борода, нуждающаяся в стрижке, и хмурый взгляд, который, вероятно, видел изрядную порцию драк в барах. Маленькие глазки-бусинки смотрели сквозь морщинистые складки плоти.
- Что, чёрт возьми, во имя Святого Духа, ты делал? Ты больной ублюдок. Ты был в… Ты фотографировал мой груз?
Адам, как ребёнок, пойманный с поличным на краже денег из маминого кошелька, просто стоял с открытым ртом. Его сердце колотилось, адреналин бурлил в жилах.
Водитель фургона с личинками прищурился.
- Ты больной, больной щенок, не так ли? Я вижу это по твоим глазам. Ты увлекаешься странными вещами, - мужчина оглядел Адама с головы до ног: - Вероятно, ты состоишь в одном из этих культов, или, может быть, в шабаше или ещё в чём-то, - он кивнул: - Нет, это, наверное, ещё хуже, - теперь он ухмыльнулся. - У тебя покалывает в ладошке, когда видишь такие вещи, да?
Лицо Адама скривилось.
- Что?
Мужчина кивнул ещё больше, а затем издал хриплый хохот курильщика.
- Вот в чём дело, не так ли? Ты получаешь удовольствие от этого дерьма. Ты хочешь его трахнуть, верно?
- О чём, чёрт возьми, ты говоришь? Чёрт, нет. Я просто…
Мужчина поднял брови.
- Продолжай. Ты просто…
- Ничего… - Адам потерял дар речи, пойманный в присутствии этого человека, и КАКОЕ это было присутствие.
Он выглядел как человек, который разъезжал бы с грузовиком, полным мёртвых животных, независимо от того, была ли это его профессия или нет. Из тех парней, которые охотятся с луком на оленя и забивают его голыми руками.
- Ничего? Я думаю, ты почуял запах грузовика и тебе стало любопытно, вот что я думаю. Я понял. Или, может быть, больной ублюдок, как ты, почуял этот запах, и твой член напрягся? Понравилось то, что ты увидел под брезентом?
Адам смотрел с отвращением.
- Нет, чувак. Что, ты сошёл с ума? - он кашлянул и плотно закрыл рот, сказав это, понимая, что это не тот тип парня, которого хочется называть сумасшедшим. - Прости, чувак, правда, я не это имел в виду. Просто, это был просто вызов, чувак. Серьёзно. Просто вызов.
Взгляд мужчины переместился с Адама на Джейми, который сидел за рулём своего автомобиля и держал ногу на педали тормоза. У него была включена передача, двигатель работал на холостых оборотах, и он был готов к быстрому побегу.
Грубый мужчина улыбнулся, показывая набор зелёных колышек, усеянных зубным налётом и потемневших от разложения. Он сплюнул коричневый сгусток табачного сока и понимающе кивнул Джейми, приподнимая вроде кончика воображаемой шляпы. Он снова перевёл взгляд на Адама.
- Он заставил тебя сделать это? Заставил тебя подняться туда и заглянуть под брезент?
Адам начал успокаиваться, понимая, что этот человек не представляет такой уж большой угрозы, как он сначала думал. Это был адреналин.
- Как я уже сказал, это был вызов. Ты знаешь, что такое вызов, верно? Это один парень заставляет другого делать глупости, поэтому тот, кто принимает вызов, должен делать глупости.
Он покачал головой.
- Не будь парнем, который принимает вызовы. Вот так ты можешь оказаться с головой под брезентом грузовика, набитого… мёртвыми вещами, - мужчина убрал ногу с телефона. Он посмотрел на устройство. - Извини. Только подумай, если бы ты не сделал этого глупого поступка, ты бы не уронил свой телефон, - мужчина вытащил пачку жевательного табака из кармана рубашки, закинул комок табака за щеку и стал чавкать. - Хватай свой телефон и убирайся отсюда. И не будь парнем, который принимает глупые вызовы.
Адам сильно трясся, и ему это не нравилось. Он гордился своей смелостью, способностью противостоять людям, чего ему не хватало в его юные годы. Но этот человек, водитель фургона с личинками, сделал его кем-то другим. Он выглядел так, как будто его сломали, и не только морально, водитель вполне мог быть в состоянии сделать это и физически.
Адам опустился на колени и схватил свой телефон. Мужчина повернулся и пошёл к своему грузовику смерти в облаке пыли, поднятой его тяжёлыми ботинками. Он насвистывал мелодию, которую Адам узнал. Это застало его врасплох. Это была мелодия, которую он не слышал целую вечность. С телефоном в руке он сделал паузу всего на мгновение, пока мелодия просачивалась в его уши и мозг.
"Никогда не смейся, когда мимо проезжает катафалк,
Потому что следующим можешь умереть ты".
Адам вздрогнул и почувствовал себя чертовски глупо из-за того, что позволил этому жуткому парню добраться до него. Он вернулся в машину и сказал:
- Поезжай.
Джейми колебался.
- Что, чёрт возьми, всё это было? Я думал, этот парень собирался намазать тебя сливками.
- Давай, валим отсюда. Оторвёмся от него, - Адам покачал головой. - Это была глупая идея.
- Хорошо, поехали. Теперь, когда мы не позади фургона с личинками, мы успеем доехать до конца пути вовремя.
Джейми нажал на педаль газа и поехал вперёд.
Когда они проезжали мимо грузовика с мёртвыми животными, Адам не мог не взглянуть ещё раз на странного человека за рулём. Он сидел на водительском сиденье в сигаретной дымке и смотрел, как мимо проезжает их машина. Казалось, что в обсидиановых глазах мужчины мелькнул огонёк.
"Черви вползают, черви выползают,
Черви рылом твоим в пинокль играют".
Адам глубоко вздохнул, как будто сдерживал дыхание на протяжении всей стычки с водителем фургона с личинками.
- Этот парень действительно задел тебя, да? - сказал Джейми.
Адам только покачал головой, а потом как бы рассмеялся.
- Ты, блять, шутишь, чувак? Это был странный хер. Чёрт! Этот парень напугал меня!
- Что он сказал?
Адам задумался на мгновение.
- Не знаю. Он просто был странным. Сначала он подумал, что я какой-то грёбаный некрофил, которому нравится трахать мёртвых животных.
- Что?
- Серьёзно! Он был чертовски странным, чувак. Он, наверное, сам трахает овец.
- Как твой дядя Честер?
- Эй, иди на хуй.
- Честер-растлитель. Все знают о твоём дяде Честере.
- Да ладно, чувак, это враньё, - Адам хихикнул. - Хотя, возможно, не совсем.
Они оба рассмеялись над этим.
Чёрный Saturn вылетел на шоссе, как пинбол. Джейми прибавил скорости, просто чтобы почувствовать свободу от того, что их не застопорил грузовик смерти. Он поставил компакт-диск Motorhead, чтобы они могли послушать несколько хороших мелодий, а не ту херню из первой десятки радио. "Они, а не я" гремела из динамиков, вписываясь в свой скрежещущий темп и нигилистическую лирику.
Адам возился со своим телефоном.
- Возможно, он уже мёртв, - его голос тонул в музыке.
Когда песня закончилась, Джейми немного уменьшил громкость.
- Так что там было под брезентом? Что ты видел?
Ошеломлённый, Адам просто сидел и смотрел через лобовое стекло.
- Довольно мерзко, чувак. Ну, серьёзно отвратительно. Там была… - он замолчал, глядя в глаза недавнему прошлому. - Там была куча маленьких коров. Телята. Все тощие и противные, и… - снова пауза. - В них были дырки, из которых вываливались личинки. В смысле, я не могу толком сказать, на что я смотрел, но запах… - Адам покачал головой. - Я… - он повернулся к Джейми. - Я не могу убрать его из своего носа, - Адам тяжело всхлипнул: - Это чертовски противно, чувак. Я чувствую этот вкус.
Джейми поморщился.
- Это плохо.
- И там было жарко. Очень жарко. Как куча сена, лежащая на жарком летнем солнце. Ты знаешь, если просунуть руку в сено, то внутри будет такое сильное тепло.
- Да, я тебя понимаю. Думаю, это странно.
- Наверное. Я думал, что мертвецы холодные.
- Комнатной температуры. Пока их не возьмут и не положат в кузов грузовика под брезентом.
Они снова замолчали. Музыка Motorhead наполняла машину. Адам выбрал мрачный вид из окна со стороны пассажира, погружённый в свои мысли. Он не из тех, кто впадает в такую меланхолию. Или, по крайней мере, он был не из тех. Джейми взглянул на него и подумал, что происходит в его мозгу. Задумчивость не была типичным признаком Адама Мюррея.
Джейми сжал руку в кулак и легонько ударил Адама по плечу.
- Эй, чувак, не дуйся на это. Это была просто плохая шутка. Забудь о фургоне с личинками, - голос Джейми, казалось, стал жёстче, когда он говорил: - Повезло, что тебе не пришлось сражаться на войне. Представь, с каким дерьмом приходится иметь дело солдатам. Только не говори мне, что у твоей дурацкой задницы будет посттравматический синдром из-за грёбаного грузовика дохлых сельскохозяйственных животных.
Адам стал защищаться.
- Что-то я не видел, как ты сам встал и засунул туда голову.
- Ни хрена, дружище. Какого чёрта я должен делать что-то подобное?
- Слушай, не пытайся больше делать этого - "не будь парнем, который бросает вызовы" - ещё больше этих вызовов. Я не собираюсь больше делать глупостей ради твоего личного развлечения.
Джейми поднял руку в знак капитуляции.
- У нас всё хорошо. Это должна быть весёлая поездка. Я не собирался стягивать твои трусы в каком-нибудь людном месте или что-то подобное. Мы остановимся где-нибудь по пути, чтобы перекусить, взять ящик или два пива, может быть, бутылку виски Wild Turkey, а потом отдохнём вдвоём.
Дыхание Адама стало глубже.
- Я просто хочу, чтобы ты знал, что я больше не тот парень. Ты не можешь прикалываться надо мной, хорошо? Я чертовски серьёзен. Я поехал с тобой не для того, чтобы меня высмеивали. Я просто хочу повеселиться, чувак.
- Эй, возмущение принято. Извини за всю эту историю с фургоном для личинок. Не то чтобы я планировал это, просто так случилось. Полная спонтанность.
Адам закрыл глаза и откинул голову назад, затем дёрнул её влево и вправо, словно пытаясь сломать себе шею. Это был жест, который он часто делал, особенно когда был в стрессе или взволнован. Он также был любителем хрустеть костяшками, несмотря на то, что его мать предостерегала его от тяжёлого артрита, когда он состарится.
- Итак, - сказал Адам, - что насчёт кокаина? Давай его, чувак. После всего того дерьма, через которое ты меня заставил пройти, мне не помешает доза.
- Кокаин? - Джейми издевался над вопросительным взглядом, покачал головой, как будто понятия не имел, о чём говорит Адам.
- Заканчивай, чувак. Кокаин. У меня белая лихорадка, приятель.
- Ты грёбаный наркоман, ты это знаешь? Мне даже не стоило показывать тебе кокаин.
- Отвали и давай.
Сунув одну руку в карман, а другой держась за руль, Джейми делал преувеличенные движения, как будто у него был самый глубокий, самый вместительный карман в мире.
- Нет, не то, - ещё больше поиска. - Нет. Нет, - глаза прищурились. Имитирующим голосом Чича Марина он произнёс: - Нет, это мой член, - потом его глаза прояснились. Он вытащил пакетик. - Ищешь это?
Без колебаний Адам выхватил пакет из рук Джейми.
Удивлённый, Джейми сказал:
- Господи Иисусе!
- Иди ты. Я почти не занимаюсь этим дерьмом.
- Ну, ты всегда был больше похож на метамфетаминщика.
Адам протянул пакетик Джейми.
- Возьми его и попробуй.
- Я бы с удовольствием, но тебе, наверное, это слишком сильно понравится. Серьёзно, когда ты в последний раз принимал кокаин или метамфетамин?
В руке с пакетиком наркотиков, Адам колебался. Его глаза были далеко, словно созерцая великие тайны жизни.
- Я не знаю. Некоторое время назад. Попал в кое-какое очень плохое дерьмо. Я имею в виду "Во все тяжкие".
- Ах, это дерьмо? Ты говорил мне ранее. Что, ты готовил мет в фургоне или где?
- Не совсем, но достаточно близко. В мотеле. С некоторыми другими парнями. Я даже толком не знал этих ребят. Иногда ты связываешься с людьми и понятия не имеешь, кто они, блять, такие. У тебя с ними просто есть одна общая связь. Мет. Это пиздец, чувак. Мне было нечего терять. Наверное, поэтому я это сделал. Но то, что у меня было, я всё-таки потерял, - Адам глубоко вздохнул.
Он провёл рукой по волосам. Покачал пакетиком с наркотиками, словно проверяя консистенцию вещества для контроля качества.
- Послушай, чувак, - сказал Джейми. - Я не хочу нести ответственность за то, что ты вернулся к этому дерьму. Если бы я знал, я бы не взял такие вещи.
Адам поднял пакетик.
- Что, чёрт возьми, ты делаешь с этим дерьмом? Ты никогда не употреблял кокаин.
- Ну, ты же знаешь, как обстоят дела, - Джейми крепко вцепился в руль, кожа его водительских перчаток издавала явный скрипящий звук. - Иногда случается что-то плохое. Иногда людям нужно немного чего-то, чтобы снять остроту. А иногда, - он начал плохо исполняемое пение, - простой алкоголь вообще не помогае-е-ет.
- У тебя какие-то проблемы? - Адам облизнул кончик пальца и окунул его в порошок. - Возложи их на меня. Я весь в проблемах. С чем бы ты ни имел дело, я, вероятно, тоже имел к этому отношение.
Прикусив нижнюю губу, Джейми издал странный нервный смешок.
- О, мой друг, ты точно весь в проблемах. Без сомнения, - Джейми заметил, как Адам приставил к дёснам кончик пальца с кокаином: - И ты прав, ты имел к этому отношение.
Адам поморщился.
- Эй, какого хрена? - он протянул пакет Джейми. - Это…
Ухмылка Джейми стала шире. Он крепче сжал руль.
Гнев наполнил глаза Адама, теперь направленные на Джейми.
- Да ладно, чувак! Ты, должно быть, издеваешься надо мной! Что, чёрт возьми, это за дерьмо?
- Каково оно на вкус, дружище?
- Как дерьмо.
- Как пищевая сода?
Адам нажал на кнопку, чтобы опустить стекло, и выбросил пакетик.
- Я не могу поверить. Я просто… Какого чёрта ты так поступил со мной?
- Это была просто шутка. Никаких обид, верно? Тебе это дерьмо не нужно. Всё и так хорошо.
- Ничего подобного. Определённо не всё хорошо. Не шути так со мной, Джейми. Понятно? Я чертовски серьёзен. Даже не думай, что сможешь дразнить меня всё время, что мы здесь.
Джейми протянул руку в кожаной перчатке и ткнул Адама в бок. С ужасным русским акцентом он сказал:
- Не зли русского медведя. Не зли. Не зли.
Удручённый, Адам просто оттолкнул руку Джейми и рухнул на своё место.
- Эти перчатки жуткие, чувак. Как ты думаешь, какой я сейчас?
- Голодный?
- Нет. Я чертовски злой, чувак. Серьёзно, чёрт возьми, я разозлился.
- Послушай, ты поехал со мной без предлога кокаина, и я знаю, что ты этого не ожидал. Я не занимаюсь этим дерьмом, и ты это знаешь. С этим ты должен был учуять подставу за милю. Давай остановимся где-нибудь и перекусим, хорошо? Всё, что ты захочешь в меню. После этого мы поедем прямо, пока не доберёмся до фермы.
Адам сидел, скрестив руки на груди, ничего не говоря, дуясь, как капризный ребёнок, который не добился своего. Или, как заядлый наркоман, который не получил дозу. Насколько Джейми знал, Адам мог захватить и свои наркотики. Он бы легко сделал что-то подобное. Прокрасться в ванную, чтобы сделать несколько дорожек и затянуться. В прошлом Адам много лгал о своём употреблении метамфетамина, настолько, что он разорвал дружбу и сжёг многие мосты. Джейми был одним из немногих друзей, которые у него остались. Не то чтобы Адам не предпринимал плодотворных попыток сжечь мост их дружбы за последнее десятилетие или около того. В прошлом они много раз расходились. В их дружбе было множество заплат, швов и шрамов, которые до сих пор изо всех сил пытаются зажить должным образом. Недовольство было с обеих сторон.
И секреты.
В конце концов Адам опустил руки на колени и возобновил ёрзание с торчащими волокнами из дыры, прорванной на колене его джинсов. Джейми подумал, что это говорит о том, что фальшивый кокаин повлиял на Адама больше, чем то, что он сунул голову под брезент фургона с личинками.
- Да, дома есть проблемы, - сказал Джейми ни с того ни с сего.
Адам оживился.
- С Самантой, я имею в виду. Это просто… - Джейми жевал свои слова, не зная, что он хотел сказать.
Что он хотел раскрыть. Ему не нравилось быть уязвимым, особенно рядом с Адамом. Сейчас их дружба работала на совершенно другом уровне. Много лет назад они рассказывали друг другу всё, но те времена давно прошли. Джейми стал замкнутым, а Адам стал негодяем.
- Беда в раю? - брови Адама взлетели, а уголки рта чуть приподнялись.
Джейми подумал, что это лукавая ухмылка. Она была ему знакома. Он слышал это в голосе Адама.
- Да, знаешь ли. Существует ли такая вещь, как семейное счастье? Всё может стать чертовски рутинным, знаешь ли. Идёшь на работу, приходишь домой, ужинаешь, смотришь телевизор, чистишь зубы, а потом всё повторяется. Но затем происходит что-то, что просто меняет всё, - голос Джейми понизился до угрюмого гула, но затем поднялся: - Это не обязательно должно быть чем-то плохим. Беременность, если она желанная, - это здорово, она меняет брак. Или повышение по службе, - его голос снова понизился: - Но даже эти вещи - те самые старые вещи, к которым мы все стремимся. Как животные в большой клетке. Хомяки в колесе.
Они помолчали. По радио играла какая-то дурацкая песня, включенная так тихо, что её всё равно почти не было слышно. Джейми, увидев, что впереди нет машин и дорога на какое-то время прямая, повернулся, чтобы посмотреть на Адама.
- Только подумай, если даже хорошие вещи в жизни становятся обыденной каруселью, как, чёрт возьми, люди должны справляться со всеми дерьмовыми вещами, которые происходят?
Лёгкий оттенок лукавой усмешки, прижившийся на лице Адама, растаял, как масло в духовке. Это обрадовало Джейми. Было что-то почти мазохистское в удовольствии, которое он получал, наблюдая, как Адам выходит из своей кожи, и Джейми знал, как заставить своего друга почувствовать это. Он знал язык тела, тон голоса. Он знал, как проникнуть в голову Адама.
- Итак… - Адам тяжело сглотнул. - Так что же случилось, чувак? Я… я как бы почувствовал, что тебя что-то беспокоит, знаешь, раньше, но ты, - пожал плечами Адам, - ты мало говоришь о чём-либо. Знаешь, о личных вещах. Ты никогда не был таким парнем, я думаю. Не очень открытым.
- Раньше мы много разговаривали, - Джейми покачал головой, скривив губы: - Но сейчас всё не так. Чёрт, чувак, я даже не знал, кого я встречу, когда увижу тебя. Не обижайся, что я скажу тебе это, но ты бы прыгнул на этот кокаин, как собака на бутерброд с колбасой. Иногда мне кажется, что я тебя больше не знаю, но в то же время мне кажется, что каждый раз, когда мы говорим, мы продолжаем с того же места, на котором остановились когда-то. Довольно странно, верно?
Адам кивнул.
- Послушай, забудь об этом. Ты не захочешь слышать о моих проблемах, - Джейми сосчитал в уме до десяти. Этого было достаточно, чтобы немного поиметь голову Адама. - У тебя свои проблемы.
Смятение охватило Адама. Он открыл рот, словно хотел что-то сказать, но Джейми оборвал его и добавил:
- О, посмотри вперёд. Там есть место, где мы можем поесть.
Поёрзав на своём сиденье, Адам сказал:
- Подожди, что?
- Впереди закусочная. Видишь это? Похоже, это старая добрая еда для деревенских парней.
- Да, ну, думаю, сойдёт. Я проголодался.
Это заведение называлось "У тётушки Мэл" и располагалось рядом с заправочной станцией, что было верным признаком того, что там чертовски вкусно кормили, потому что большинство мест в восточном Теннесси, примыкающих к заправочной станции, были настоящим кладом, по крайней мере, так думал Джейми. Он уже проезжал это место раньше по дороге на ферму, но так и не заходил в него.
Это было одно из тех заведений, где люди заказывали еду и платили, а затем садились и ждали, пока им назовут их номер, и из-за отсутствия свободных мест это заведение пользовалось популярностью среди местных жителей. Джейми хлопнул Адама по плечу.
- Если мы не сможем занять место, мы просто найдём столик на улице или возьмём нашу еду и поедим в машине.
Адам кивнул.
- Эй, просто закажи мне куриный жареный стейк с зеленью. И сладкий чай.
- Ты получишь это.
Адам отошёл в сторону и вытащил из кармана телефон. Экран превратился в трагическую паутину, которая, вероятно, изрядно изрезала бы ему палец, если бы он не был начеку. Он попытался включить его, но тот был мёртв. Он снял аккумулятор и вставил обратно. На этот раз он завибрировал, как это бывает при загрузке, но экран так и не ожил.
- Блять!
- Следи за языком, - сказал голос с сильным южным акцентом, - кругом дети.
Адам, застигнутый врасплох, небрежно повернулся и увидел старого доброго деревенщину, одетого в комбинезон, который изо всех сил пытался сдержать его выпирающий живот. Его лицо было красным, как после сильного загара, глаза скосились.
- Ты говоришь со мной? - сказал Адам.
Мужчина кивнул. Адам покачал головой и отмахнулся от него, затем пробормотал себе под нос:
- Чёртов придурок.
Мужчина протянул руку и схватил Адама за плечо.
- Какого хрена, ты только что сказал мне?
Адам вырвался из рук мужчины.
- Отстань, козёл!
Мужчина стоял на своём, но не продвигался вперёд.
- Посмотри сюда. Это хорошее христианское семейное заведение. Тебе незачем ругаться при детях.
- Что за херню ты несёшь? Что, по-твоему, они не слышат это по телевизору?
- Они смотрят полезные программы - вот то, что они смотрят.
- Это то, что ты думаешь, - Адам посмотрел на детей. Один был малышом, другой немного старше, а третий выглядел лет на двенадцать. Адам указал на самого старшего, и на его лице появилась широкая улыбка. - Я гарантирую, что он смотрит порно.
Парнишка покраснел. Отец потерял своё терпение.
- Сукин ты сын!
Адам поднял руки, сдаваясь.
- Блять, мужик! Стой! Ты собираешься избить кого-то на глазах у своих детей? Это хороший урок для них?
Мужчина колебался. Люди столпились вокруг, переговариваясь друг с другом. Было трудно читать комнату, но Адам решил, что большинство из них на стороне большого парня. Они были его соседями. Его товарищами. Если Адам не разыграет свои карты правильно, он окажется на том конце кулаков какого-нибудь деревенского парня и останется окровавленным за заправочной станцией.
Женщина сказала:
- Дэн, оно того не стоит.
Другой парень сказал:
- Убирайся к чёрту отсюда!
И Адам мог физически чувствовать эти слова, когда они жалили его уши.
Но Адам ещё не закончил. Потому что у Адама была склонность заходить слишком далеко.
- Что было бы по-христиански сделать? А? - спросил Адам. - Это очень по-христиански - бить меня по заднице?
Мужчина отпустил рубашку Адама.
- Просто иди. И не дай мне найти тебя там, на стоянке, когда я выйду, слышишь?
- Это угроза?
Дэн посмотрел на своих детей.
- Ну, давайте же, ребята. Встанем в очередь.
Адам чувствовал, как все смотрят на него, и по опыту знал, что ему лучше убраться отсюда, пока не образовалась толпа. В данный момент эти люди были закалены Богом, но если им дать несколько минут, чтобы поговорить друг с другом, они будут готовы взорваться. Он перевёл взгляд на Джейми. Тот кивнул ровно настолько, чтобы Адам понял сообщение.
"Убирайся нахер и будь уверен, что никто из этих деревенщин не видел, куда ты пошёл".
Итак, Адам вышел из ресторана.
Будь это другое место во времени, Адам, возможно, потерял бы свою жизнь, ведя себя так, как вёл себя, говоря то, что говорил. Он был заносчивым, поэтому просто прислонился к чёрному автомобилю Джейми, словно ожидая, что кто-нибудь выйдет из забегаловки и начнёт с ним разборки.
Он хотел этот кокс. Теперь, когда его адреналин струился, это было даже лучше, чем раньше, в машине. С другой стороны, если бы он был накачан кокаином, он мог бы сделать что-то, о чём сожалел бы. Он определённо сказал бы что-то гораздо худшее, чем сказал. У старого Дэна была бы аневризма.
Примерно через десять минут Джейми вышел из заведения с пакетом еды и двумя напитками. Он покачал головой, подходя к Адаму.
- Чувак, я не могу никуда с тобой пойти, не так ли?
Адам ничего не сказал. Джейми продолжил:
- У тебя, чёрт возьми, всё через жопу?
- О чём ты? Я ничего такого не сказал.
- Тот большой парень в комбинезоне не просто так стал возражать. Чёрт, а я надеялся, что мы сможем посидеть здесь, за одним из этих столиков, и поесть перед тем, как отправиться в путь, - Джейми посмотрел через плечо на забегаловку и неодобрительно покачал головой. - Нет. Я не в том настроении, чтобы из меня вышибали дерьмо. Не сегодня. Давай сядем и поедим в машине.
Адам скривился.
- Да ладно тебе. Нахер их. Что они смогут сделать?
- Да неужели? Ты собираешься сразиться с целым полчищем разгневанных деревенщин?
- Нет. Не только я, - Адам сверкнул зубастой улыбкой. - Мы оба собираемся сразиться с ними.
- Ты взял своё оружие, Адам?
- Нет.
- Ну, а они это сделали, так что давай сядем в грёбаную машину и уберёмся отсюда к чёрту, ладно?
Они сели в машину.
- Вот, - сказал Джейми, - держи это.
Он передал пакет с едой Адаму, который схватил его и поставил между своими ногами на коврик. Джейми завёл двигатель, дал задний ход, а затем рванул вперёд, проезжая мимо витрины, пока они пробирались через парковку и обратно на шоссе. Как только они миновали дверь "У тётушки Мэл", Адам швырнул свой сломанный телефон прямо в стеклянную поверхность. Звук разбивающейся двери испугал Джейми.
- Господи! - он съёжился, как будто кто-то бросил камень в его лобовое стекло.
- Так им и надо, - сказал Адам.
Джейми затормозил как раз перед тем, как выехать на шоссе. Он оглянулся через плечо на витрину и увидел стайку разгневанных людей, вываливающихся из разбитой двери. Море злых лиц и поднятых кулаков.
С невозмутимым видом Адам сказал:
- Поезжай.
Челюсть Джейми отвисла от шока. Он наблюдал через плечо через заднее пассажирское окно, как люди выбегали из закусочной с огнём в глазах.
- Поезжай, - Адам смотрел прямо перед собой, бесстрастно.
Неверяще качая головой, Джейми открывал и закрывал рот, но не мог найти слов, чтобы выразить своё недовольство.
Внезапно Адам разразился истерическим смехом.
- Чёрт возьми, Джейми, вперёд!
По какой-то причине этот истерический смех, это безумное кудахтанье, которое Джейми уже слышал раньше и которое когда-то действительно доставляло ему удовольствие, были заразительны как никогда. Как будто они снова были подростками, проворачивали какую-то глупую шутку посреди ночи, например, звонили в дверь в доме директора или бросая мусорные баки в почтовые ящики. Тупое, глупое развлечение. Такая идиотская чепуха, которая вызывала острые ощущения и заставляла их громко смеяться перед лицом определённой опасности, как будто опасность ни хрена не значила, а дьявол был их лучшим другом.
Джейми повторил за ним. Он тоже рассмеялся, выезжая с парковки и мчась по шоссе, подальше от разбитых стекол и разгневанных местных жителей. Подальше от мистера святоши и ему подобных.
- Что это было, чёрт возьми? - спросил Джейми, качая головой.
Он сильно надавил на педаль газа и не отпускал её, пока они не достигли полной скорости шестьдесят пять, что было ускорением, но недостаточно, чтобы привлечь внимание. Его взгляд то и дело возвращался к зеркалу заднего вида, словно у параноика, как будто кто-то из закусочной был достаточно расстроен, чтобы выследить его за старым добрым южным правосудием.
- Я думаю, нужно просто жить настоящим моментом. Кажется, это был правильный поступок.
Смех выдыхался и превратился в одну из тех сверхшироких улыбок, которые предназначены для комедии с хлопаньем по коленям или действительно хорошей травки. Такие улыбки, от которых болят щёки, но они так приятны и длились дольше, чем ожидалось, особенно в таких случаях, как этот.
- Правильный поступок? Ты, чёрт возьми, серьёзно?
Адам пожал плечами.
- Спонтанность - это приправа к жизни, верно? Иногда я просто соглашаюсь с ней. Если мне что-то приносит удовольствие в данный момент - я это делаю.
Эта широкая улыбка, которую Джейми не мог отрицать, та, от которой у него заболели щёки, сразу же сползла с его лица при последнем комментарии. Вернула его прямо в реальность.
"Если мне что-то приносит удовольствие в данный момент - я это делаю".
Это было напоминанием о том, что он и Адам находились на двух совершенно разных уровнях. Иногда лучшим друзьям нельзя доверять. Особенно тем, которые были беззаботными и глупыми. Голос Джейми приобрёл жёсткую авторитарную ноту.
- Знаешь, это был глупый поступок.
- Да ладно, чувак. Они не могут обращаться с людьми так, как они обращались со мной там. Он первый начал.
- Правда? А может, тебе стоит следить за своим языком?
- Ты о чём, мать твою?
- Помню, как-то раз несколько лет назад ты пришёл со мной на семейный ужин. Мои родители не видели тебя с тех пор, как мы были детьми. Они пригласили тебя, так как ты оказался у меня дома, когда мне позвонили по поводу ужина. Ничего такого. Но дело в том, что больше всего я помню об этом ужине то, что ты не мог контролировать свой грёбаный рот. Там были мои двоюродные братья. Им было только девять и четыре. А ты использовал такие слова, как "ебать" и "пиздить", и я чертовски хотел тебя задушить. У тебя нет воспитания.
- Да ладно, Джейми. Ты сейчас говоришь как мой проклятый папаша. Что с тобой случилось, чувак?
- Со мной ничего не случилось. Просто я уважаю других. Я не думаю, что ты когда-либо уважал кого-либо, кроме себя.
Очевидно, Адам был в ярости, но он подумал над этим последним комментарием, а не защищался.
Джейми ещё не закончил.
- Ты эгоист, чувак. Хочешь знать, почему у тебя так мало друзей? Вот почему. Ты не думаешь о других. Только о себе. Ты крал у тех, кого якобы любишь. Ты причинял людям боль. Ты лгал. Ты предал… - Джейми сделал паузу, но не из-за того акцента, который он ранее использовал, чтобы проникнуть в голову Адама. Слово застряло у него в горле: - … предал многих людей, - Джейми облизал губы и глубоко вздохнул. - Как долго, по-твоему, ты сможешь делать это с людьми, прежде чем это до тебя дойдёт? Ты понимаешь, что ты только что сделал? Ты швырнул свой чёртов телефон в стеклянную витрину магазина. Это полный пиздец!
Адам сел как можно дальше в угол пассажирского сиденья, обхватив голову правой рукой, и на его лице было выражение отвращения, которое, как подумал Джейми, было адресовано ему или самому Адаму. Наверное, прежнему Адаму.
- Мне не нужно это слышать, - сказал Адам. - Я поехал сюда с тобой не для того, чтобы слушать, как ты читаешь мне лекции, как мой отец, или проповедник, или кто-то такой же. Так что я облажался, - он вскинул руки, открыл рот в форме буквы "О" и преувеличенно покачал головой: - Извини. Я думаю, это именно то, что я всегда делаю. Кажется, я не могу удержаться от того, чтобы не облажаться, - он опустил руку на колени: - Я поехал сюда, чтобы повеселиться со старым другом. Вот и всё. Извини, что швырнул телефон в окно этим придуркам. Иногда я просто делаю что-то, а потом разбираюсь с последствиями. Я знаю, что это неправильно, но я так делаю. Я ничего не могу с этим предпринять.
"Иногда я просто делаю что-то, а потом разбираюсь с последствиями".
- Знаешь что, - сказал Джейми, - чёрт возьми. Блять. Какая разница? Я не твой папа, или проповедник, или хренов полицейский. Забудь о том, что там было. Я имею в виду, пока они не следуют за нами, всё нормально. К чёрту это.
"Тебе придётся разбираться с последствиями позже".
Тишина между ними после инцидента на этот раз длилась недолго. Либо Джейми начал принимать Адама из-за того, что он был вечным неудачником, либо ему просто было наплевать.
Джейми выключил музыку. Это была старая песня Стили Дэна о соперничающих футбольных командах колледжей и пьяных авариях за рулём. Настоящая оптимистичная вещь.
- Итак, что именно ты увидел под брезентом? Мы так и не поговорили об этом. Выглядело так, будто это тебя шокировало.
Вопрос застал Адама врасплох.
- Хм-м-м?
- Брезент в фургоне с личинками.
- О, да, просто много смерти. Хуже всего был запах. Мухи. Опарыши во всём. Это было просто… Ужасно, - Адам сделал паузу, глядя в никуда. - Там было несколько мёртвых телят, сваленных вместе. Их кишки были вырваны, как будто кто-то приставил к ним дробовик. Все полости были загноены личинками, - Адам вздрогнул, а затем как бы исчез, как будто вернулся в прошлое и снова заглянул под брезент. Но он вернулся очень быстро. - И всё это напрасно, ты грёбаный мудак.
Джейми покачал головой.
- Я понятия не имел, что я собираюсь сделать, чтобы заставить тебя заполучить этот пакетик кокаина. Просто подвернулся этот фургон.
- Пищевая сода. Давай не будем перекручивать, я очень хотел бы, чтобы это был пакетик с кокаином, но это не так.
- Да, блять, что угодно. Я понятия не имел, что собираюсь сделать. Я как бы надеялся, что ты втянешь носом и действительно попробуешь эту штуку. Это было бы весело.
- Да, очень смешно.
- Честно говоря, я не могу поверить, что ты действительно забрался в этот грузовик и заглянул под брезент, - Джейми передразнил старую рекламу мороженого Klondike Bar: - Что бы сделал Адам за пакетик кокаина?
- Между прочим, я до сих пор злюсь на это.
- Ты не из тех, кто держит обиду, не так ли?
- Нет, не совсем, но я могу научиться.
Джейми понизил голос, совершенно серьёзно.
- А я держу обиду.
В глазах Адама мелькнула настороженность, но он отогнал её.
- Я помню, как ты разозлился на Ричарда.
- К чёрту этого парня. Дик…
Адам хмыкнул.
- Он ненавидел, когда ты называл его Диком.
- Этому мудаку было плевать на всех, кроме себя. Было глупо с самого начала пытаться иметь в качестве соседа по комнате какого-то панк-придурка. Я не знаю, о чём я думал.
- Он действительно был не так уж и плох.
- Иди на хуй. Тебе надо было с ним жить. У меня была работа. Мне пришлось вставать рано. Его тупая задница всю ночь тусовалась и слушала дурацкие панк-записи. Я чертовски ненавижу этого парня!
- Ты и правда можешь затаить обиду.
Глаза Джейми потемнели. Его рот скривился, оскалив зубы, как будто он был на грани того, чтобы взорваться, и изо всех сил старался контролировать часть растущего гнева, кипящего изнутри, жаждущего освобождения. Он вцепился в руль руками в кожаных перчатках, выдавливая из себя внутреннее разочарование.
- Ну, когда кто-то имеет тебя, легко затаить обиду, - Джейми искоса взглянул на своего друга, не сводя глаз с Адама, пока тот не поймёт. - Иногда люди делают непростительные вещи. Вот тогда ты и держишь обиду, - Джейми изменил своё поведение на сто восемьдесят градусов. - Мы почти там. Подъезжаем к винному магазину. Если я не ошибаюсь, в этом округе их всего один или два.
Адам кивнул.
- Да, конечно. Как скажешь, чувак.
Ясно, что он был потрясён. Он даже не удосужился покопаться в своей личине.
Незадолго до заката они были у винного магазина "Зелёный луг". Джейми отстегнул ремень безопасности. Он положил руку на плечо Адама и покачал головой.
- Нет. Оставайся здесь.
Адам жестом протестовал, но Джейми оборвал его.
- Не-а. Ты потерял право посещать общественные заведения ещё в закусочной "У тётушки Мэл". Более того. Я плачу, так что ты будешь пить всё, что я куплю, и будешь этому рад.
У Адама было выражение лица, как будто он собирался возразить, но он только покачал головой и сказал:
- Хорошо, я подожду здесь.
Джейми взял двенадцать банок Pabst Blue Ribbon (Адам ненавидел это пиво) и бутылку дешёвого рома. Он бы предпочёл виски, но решил совершить последнее путешествие по закоулкам памяти. Их любимым напитком всегда был ром, особенно пряный ром Captain Morgan.
Джейми положил выпивку на заднее сиденье. Адам повернулся, чтобы посмотреть, что он купил.
- Pabst Blue Ribbon? Господи Иисусе, чувак! Надо было купить Heineken.
Он толкнул Джейми, и Джейми возмутился.
- Heineken? К чёрту это дерьмо. Pabst Blue Ribbon!
Они тронулись в последний час пути, смеясь и цитируя "Синий бархат", один из их любимых фильмов, и на мгновение Джейми, проехав всего несколько миль по двухполосному асфальту, забыл о том, зачем он привёз сюда Адама.
Они съехали с Чемберс-Пайк на Тринити-роуд, где располагался фермерский дом. Тринити-роуд была иногда двухполосной дорогой, которая часто превращалась в одну полосу. Местные жители ехали со скоростью не менее сорока миль в час, пока не сбавляли скорость, чтобы обгонять друг друга. Пышная листва с домами, усеивающими ландшафт тут и там. Наступила ночь, и уличных фонарей не было, не то что в городе. Было темно, ничего, кроме осколка луны и миллиардов звёзд, освещающих ночное небо.
Джейми замедлил машину. Деревья на обочине дороги были такими густыми, что Адам не мог различить подъездную дорожку. Если бы Джейми не было знакомо место, он бы проехал прямо мимо скрытого подъезда к ферме, и ему пришлось бы развернуться, как это часто делают люди, приехавшие в гости. Это место может подкрасться к вам.
Они поехали по частной подъездной дорожке, увенчанной деревьями, заслонявшими скудное сияние звёздного неба. Яркость фар их машины освещала подъезд, но только настолько, чтобы казалось, что они путешествуют в своём собственном маленьком пузыре. Тысячи мотыльков, клопов и светлячков врезались в лобовое стекло, словно живые снежинки, пока Джейми ускорялся.
Взгляд беспокойства окутал Адама.
Джейми ускорился ещё больше, его губы расползлись в ухмылке, как у Головы смерти.
Адам затаил дыхание и напрягся.
Что-то появилось в поле зрения впереди, но было трудно разглядеть ясно. Белая фигура, казалось, вырисовывалась из листвы, и они направлялись прямо к ней. Наконец Адам сказал:
- Притормози.
Джейми ещё раз нажал на газ, а затем дал тормоза. Шины его Saturn вцепились в рыхлую грязь на дороге, и они проскользили вперёд добрых двадцать футов, прежде чем остановились. В свете фар виднелся фермерский дом, возвышавшийся над ними остроконечными окнами и колоннами, как что-то прямо из плантации с жуткой привлекательностью дома Амитивилля.
- Мы здесь, - сказал Джейми.
- Бля, чувак. Ты чуть не напугал меня до усрачки. Я думал, ты собираешься врезаться прямо в чёртов дом!
- Расслабься. Я был здесь много раз. Я знаю подъездную дорожку как ничто.
Адам шатался, всё ещё качая головой.
- Что, если…
- Что, если… что? Хороший вопрос. Что, если бы мы врезались в дом? Что, если в доме обитают привидения? Что, если это лучшее место, чтобы спрятать тело? Что, если никто не узнает, что ты здесь? Что, если я знаю что-то, чего не знаешь ты? Что, если я привёз тебя сюда, чтобы убить? - Джейми немного подождал, изучая выражение лица Адама и наслаждаясь страхом в его глазах. - А что, если бы я просто шутил с тобой?
Адам выдохнул воздух, который задержал, и нервно рассмеялся.
- Бля, чувак, я не могу понять, прикалываешься ты надо мной или нет, - он покачал головой с облегчением и весь дрожащий от адреналина. - Ради всего святого, давай зайдём туда и выпьем. Дорога уничтожила меня, чувак.
Джейми протянул руку и обнял Адама.
- Мы же друзья, верно? Для чего ещё нужны друзья? Я просто держу тебя в напряжении. Даю тебе сумасшедшую историю, которую ты можешь рассказать своим друзьям, после того, как они не видели тебя шесть месяцев, - Джейми пожал плечами. - Если у тебя есть другие друзья.
Каким-то образом нервный смех Адама стал ещё более нервным и надуманным.
- А теперь, - продолжил Джейми, - давай выйдем из машины, и ты сможешь взглянуть на это место. Оно было в семье на протяжении поколений. Здесь много старых вещей. Антиквариат и прочее дерьмо. Не трогай здесь ничего и не сломай что-нибудь. Здесь око за око. Ты разбиваешь антиквариат, а я буду должен сломать тебе кость. О, и не волнуйся, внутри нас ждёт большой пакет кокаина. В конце концов, ты получишь вознаграждение за то, что заглянул под брезент фургона с личинками.
На это Адам оживился.
- Серьёзно?
Джейми покачал головой и фыркнул унизительным смехом.
- Нет. Ты такая лёгкая мишень. Хватай своё дерьмо и пойдём внутрь. Я покажу тебе окрестности, - Джейми открыл дверь, чтобы выйти, но затем помедлил. - О, и не забудь еду. Мы можем положить её в холодильник и съесть позже. Как в старые добрые времена, верно? Мы ещё не настолько пьяны, чтобы есть.
Джейми оставил фары включенными для освещения. Он поднялся по ступенькам к входной двери, вокруг его лица и головы сновали жуки. Других жуков привлекали фары, и они предпочитали делать узкие круги прямо в ярком свете. Джейми вытащил из кармана ключ на кольце, отдельном от того, в котором были ключи от его машины. Сам ключ казался слишком большим. Он вставил его в дверь и повернул, плавно опуская тумблеры в замке и получая доступ к старому фермерскому дому.
Адам подошёл сзади с рюкзаком на плече, с двенадцатью банками в одной руке и бутылкой рома в другой, а на кончиках его пальцев болтался пакет с едой.
- Что за место… - сказал он.
Джейми стоял перед открытой дверью. Свет не горел. Он поднял руку, шикая на Адама.
- Ты это слышишь? - спросил Джейми почти шёпотом.
- Слышишь что? - Адам не понял шёпота.
- Точно. Ничего не слышно. Мы чертовски одни тут. Тебя никто не слышит, поэтому, когда ты начнёшь кричать, как маленькая девочка, не беспокойся об этом. Кроме того, - Джейми сделал паузу, указывая в темноту, - идеальное место, чтобы похоронить тело. Давай, пошли внутрь.
Дом был украшен произведениями искусства и мебелью разных лет, что создавало что-то деревенское и беспорядочное, в котором чувствовалось больше домашнего уюта, чем в журнале "Дом и сад". На стене висела картина крупного рогатого скота яркими акварельными красками, напоминающая обложку старого альбома Pink Floyd. Старинные сельскохозяйственные инструменты украшали стены вместе с винтовкой времён Гражданской войны (ржавая реликвия, которую откопали год назад, когда возделывали землю). Телевизор с плоским экраном, установленный на стене напротив мебели, которая была новой в 1962 году, был единственным современным изображением.
Джейми направился по коридору, и Адам последовал за ним.
- Ванная здесь, если она тебе понадобится, - сказал Джейми. - Во всяком случае, одна из них. Здесь четыре или пять ванных комнат. Хотя большинство из них в спальнях. Это гостевой санузел, а ещё один гостевой санузел находится прямо наверху лестницы.
Кухня была огромной и пахла рынком специй. Это было опьяняюще, как будто годами различные специи запылили воздух и попали в трещины, оставаясь там, чтобы навсегда благоухать в воздухе. Пахло, как лучшее попурри, только приятное для носа, а не приторное. Пахло так, будто группа бабушек всю жизнь проводила выходные за выпечкой яблочных и персиковых пирогов.
Джейми вытащил две банки с пивом, прежде чем поставить ящик с пивом в холодильник. Он взял бутылку рома. Обыскав шкафы, он нашёл пару маленьких стаканов, которые можно было использовать как рюмки. Он налил немного в каждый стакан.
- Выпей, - сказал Джейми, указывая на стаканы.
Адам сделал это после того, как открыл пиво.
- Как в старые добрые времена, да? - сказал Джейми.
Адам поднял свой стакан, сказал:
- Ура, - и осушил стакан до дна.
Джейми покачал головой.
- Некоторые вещи не меняются. Это не тост, кусок ты дерьма. Мы даже не чокнулись. Предупреждаю, не думай, что сможешь выпить весь этот ром, вырубиться на полу и обмочиться. Я не буду иметь дело с этим дерьмом.
Лицо Адама помрачнело.
- Да ладно, чувак. Я так больше не делаю.
- Если ты будешь выпивать два стакана за один, добром дело не кончится. Это всё, что я хочу сказать. Я также не собираюсь нянчиться с твоей пьяной задницей всю ночь. Понял?
Адам налил себе ещё. Он поднял стакан.
- За то, чтобы ты не нянчился со мной всю ночь.
Джейми усмехнулся.
- Это дерьмовый тост, - он поднял свой стакан. - За двух старых друзей.
Адам подождал несколько секунд, как будто в этом простом тосте нужно было что-то уточнить. Он пожал плечами, чокнулся.
- Хорошо, чувак. За дружбу.
Они повторили ещё. Адам относился к выпивке как к воде. Джейми морщил лицо.
- Я думал, ты ходишь на собрания и работаешь по программе, - сказал Джейми.
Его глаза слезились. Он не привык так быстро пить. По крайней мере, крепкий алкоголь.
- Так и было, - Адам выглядел пристыженным.
- У тебя не получилось, да?
Адам пожал плечами и сделал большой глоток пива.
- Работало достаточно хорошо, пока я это делал. Я не пил. Ничего не употреблял, кроме небольшого количества травки.
- Почему ты остановился?
Адам стоял неподвижно, как статуя, словно собираясь с мыслями. Он как бы смотрел в никуда.
- Это слишком похоже на религию. Ты ходишь на собрания, как в церковь. Вместо того, чтобы молиться Богу, ты встаёшь и рассказываешь людям о своём алкоголизме. Ты должен работать по программе. Всё время. Это утомительно. Это становится твоей жизнью. Вот почему люди остаются трезвыми. Они обменивают выпивку на программу. Меняют одну зависимость на другую. Некоторые люди настолько вовлечены, что устраивают совместные походы, барбекю, дни рождения. Это как продолжение их семьи. Это стало слишком странно, чувак.
- Саманта тоже какое-то время ходила на собрания. Я не думал, что у неё есть проблемы, но она серьёзно помешалась на этом. Она ходила в ту церковь на улице Чероки. Ты знаешь такую?
Адам колебался, на этот раз только потягивая пиво.
- Да, возможно. Везде проходят встречи. Во многих церквях.
- Она сказала, что видела тебя там. Хотя особо подробностей не рассказала. Ты знаешь, как это бывает. Ты не должен говорить о программе и обо всём таком. В любом случае, как давно ты был… э-э-э, не в себе?
- Уже и не помню. Ты знаешь, как это бывает, - Адам налил себе ещё одну порцию, а затем ещё одну для Джейми, что было скорее запоздалой мыслью: - Я просто не думаю, что эта программа для меня.
- Я помню, как ты впервые протрезвел. Ты сказал мне, что если ты когда-нибудь снова выпьешь, это убьёт тебя. Помнишь это?
Адам кивнул.
- Но не убило, не так ли?
Адам схватил свой стакан и поднял его, выдавив полуулыбку.
- Не думаю, - он выпил этот и тут же налил ещё.
Как в старые добрые времена.
- Ты же не собираешься сегодня вечером вырубиться и обмочиться, не так ли?
Адам наклонил голову.
- Хватит, чувак. Дай мне просто выпить. Я больше этим не занимаюсь.
- Не тогда, когда ты столько пьёшь. У тебя есть все шансы потерять сознание и уснуть в собственной моче. Ты слишком быстро пьёшь алкоголь. Я просто говорю, что тебе лучше притормозить.
Лицо Адама стало более глубоким. Там был гнев, но в основном печаль.
- Я думал, что мы собираемся повеселиться. Я приехал сюда не для того, чтобы меня ругали.
- Извини, - покачал головой Джейми, - я не имею в виду ничего плохого. Просто… все эти старые воспоминания нахлынули, понимаешь? Мы выпили вместе минуту назад, а ты снова…
- Знаю, знаю. Пока не буду. Тебе не нужно втирать это. Я чёртов неудачник. Алкоголик и наркоман.
Джейми хлопнул Адама по спине.
- Не будь так строг к себе. Не отнимай мою работу.
- Очень смешно.
- Нет, правда, просто странно снова тусоваться. Мы через многое прошли, - Джейми поднял брови. - Конечно, было много взлётов и падений. Но я чувствую, что мы всегда были близки.
Адам неопределённо кивнул.
"Избегает зрительного контакта, как это делают лжецы", - подумал Джейми.
- Что тебя беспокоит? - спросил Джейми, а затем сделал глоток пива.
Адам покачал головой.
- Ничего. Просто задумался.
- О чём?
Ещё одно качание головой.
- Не важно.
- Похоже, тебя что-то беспокоит. Я не часто видел тебя таким. Честно говоря, чувак, ты выглядишь удручённым, - Джейми налил себе ром в стакан.
Адам поднял свой стакан после того, как Джейми поднял свой.
- Просто некоторые вещи никогда не меняются, понимаешь? Я снова и снова совершаю одни и те же ошибки. Кажется, я не учусь на этих ошибках. Если бы у тебя действительно был пакет, полный кокаина, кто знает, что случилось бы. Я был бы под кайфом, когда эти деревенщины наехали на меня в закусочной, и кто знает, что бы я сделал. Вот так я всегда попадаю в плохие ситуации. Вот так я делаю плохие вещи, - Адам покачал головой. - Как будто я не могу себя контролировать.
- Ты должен быть переполнен сожалениями.
Адам пожал плечами.
- Да, я так думаю, - он усмехнулся. - В каком-то смысле я просто перестал так сильно переживать. Раньше я был такой "киской". Люди цепляли меня. А я всегда старался сделать всех счастливыми. Какой идиот. Ты же знаешь, что я на самом деле избил некоторых парней, которые меня дразнили.
- Да ладно?
- Ага. Помнишь Тодда Флемминга? Из старшей школы.
- Да, он был спортсменом, но не попал в футбольную команду по какой-то причине.
- Да, однажды я столкнулся с ним. Он уже лысел, и это заставило меня так сильно рассмеяться. Он что-то сказал мне, и, прежде чем я успел это осознать, я оказался на нём сверху. Просто бил его по лицу без пощады. Когда я отступил назад, то услышал плач его детей. Я и понятия не имел, что у него есть дети! Я их даже не видел. Всё, что я видел, было его красным лицом.
- Чёрт, это бессердечно.
Адам пожал плечами.
- Какая разница? Он не должен был так обращаться с людьми.
- Но разве его дети заслуживали того, чтобы увидеть, как их отца избивают прямо у них на глазах? - Джейми видел, что Адаму было плохо.
"Тебе должно быть плохо, кусок дерьма".
Джейми опустил свой стакан.
- Что я понял в жизни, так это то, что ты должен жить с вещами, которые ты делаешь, хорошими, плохими или вовсе безобразными. Итак, ты должен спросить себя, смогу ли я жить с этим? То есть, когда ты собираешься сделать что-то плохое или безобразное. Понимаешь, что я говорю?
- Э-э-э… может быть.
- Скажем, тебе не терпится найти какую-нибудь "киску", и ты заходишь в местный бар. Ты обнаруживаешь, что в конце вечера напился и разговариваешь с потасканной страшилой. Ты собираешься привести её домой и сделать что-то ужасное. Сможешь ли ты жить с собой после этого?
Адам рассмеялся.
- Блять, чувак, я просто делаю дело, а потом разбираюсь с последствиями. Я трахнул столько уёбищных цыпочек, просто удивительно, что мой член ещё не отвалился.
- Фу… - Джейми скривился. - Это чертовски отвратительно. Я могу только представить, каких мерзких венерических сучек ты трахал. Но видишь ли, я всегда спрашиваю себя, смогу ли я жить с последствиями? Если нет, то я знаю, что этого делать не следует. Что-то, чего я не должен делать.
- Вот в чём разница между нами, чувак. Я живая реклама Nike. Я просто делаю это.
- Да, ты живое воплощение рекламы Nike, - Джейми потягивал пиво. - Я помню, как впервые покурил травки. Я был с тобой и Роджером. Помнишь? Мы были в доме Роджера. Там была комната с патио, которая была соединена с его спальней.
- О да, я помню.
- Я пошёл в ванную как раз перед тем, как мы её выкурили. Я посмотрел на себя в зеркало и сказал: ты уверен, что хочешь это сделать? Ты можешь справиться с этим? Можешь ли ты принять последствия?
- Что? - Адам рассмеялся. - Ты этого не сделал.
- Честь скаута. Очевидно, я решил, что смогу жить с этим. Просто я не отношусь к вещам легкомысленно. Я очень расчётлив, когда дело доходит до вещей, которые могут иметь долгосрочные последствия.
Адам покачал головой.
- Чувак, курить травку - это не то же самое, что купить дом.
- Возможно, для тебя, но я прекрасно понимал, что курение травки может привести к более сильным вещам. А мне было всего пятнадцать. Я действительно не знал, что делаю. Это было страшно.
- Ну, чувак, я не могу представить, что было бы, если бы ты решил попробовать что-то вроде кристалла. Это был бы адский разговор в зеркале.
- Вот почему я никогда не прикасался к этим вещам, - Джейми выглянул из кухонного окна на задний двор, тускло освещённый лунным светом, ровно настолько, чтобы разглядеть на пастбище большие фигуры, которые можно было ошибочно принять за сено, но он знал лучше, что это было. - Ты удивишься, насколько легко даются некоторые важные решения, - продолжил Джейми. - Наркотики - это глупо. Они повреждают мозг. Они разрушают жизни. Вмешательство в этот мир требует много размышлений. Брак, с другой стороны, или покупка дома, ну, или завести каких-нибудь животных. Кроме того, это решения, которые мы с Самантой приняли как пара. Это другое.
Адам допил очередной стакан и налил новый. Он открыл крышку второго пива.
- Как поживает Сэм?
"Сэм".
Джейми обдумывал вопрос, разбирая его на части и реконструируя. Пытаясь читать между строк. Думая слишком много, как он был склонен делать.
- Занята, как я уже сказал. Вы никогда не были хорошими друзьями в те дни, не так ли? Я действительно не помню ничего такого.
- Нет, мы не были особо друзьями. Но я никогда не мог поверить, что вы двое оказались вместе, - Адам в замешательстве покачал головой. - Серьёзно, чувак, - он открыл рот, чтобы сказать что-то ещё, но ничего не вышло.
- Почему в это так трудно поверить?
- Просто, ну, это… это Саманта Холистер, чувак…
- Мейерс.
- Хм-м-м?
- Она больше не Холистер. Помнишь? Она теперь моя жена, - голосе Джейми звучала нотка раздражения.
- О да, ну, знаешь, я примерно так о ней и думаю. Холистер, как в школе.
- У тебя мозги превратились пудинг, да?
- Что?
- Все эти наркотики превратили твоё серое вещество в грёбаный суп.
- Да пошёл ты! - теперь настала очередь Адама раздражаться.
Джейми видел и раньше Адама таким. Всего несколько стаканов, и он уже переодевался.
Джейми продолжал тыкать медведя.
- Вот почему ты делаешь столько глупостей. У тебя в этом куполе мозг полон каши. Ты легкомысленный. Просто ходить, как будто ничего не имеет значения. Ничего, кроме тебя, - Джейми указал на наполненный стакан. - Выпей ещё, дружище. Твой мозг ещё не достаточно каша. Ещё есть время совершить ужасную ошибку, - затем он налил рома в свой стакан. - А ещё лучше выпей и мой. Оба. Тебе не в первый раз.
Гнев, вспыхнувший в глазах Адама, испарился. У них были небольшие перепалки на протяжении многих лет, но они никогда не ссорились друг с другом. Их связь всегда была крепкой, и Джейми также знал, когда нужно остыть после оскорблений.
Сегодня он был неумолим.
- Давай, - сказал Джейми. - Выпей оба стакана и забудь обо всём том ужасном дерьме, что ты наделал в своей жизни. Это то, чем ты занимаешься, верно? Нажраться, чтобы не думать о том, какой ты чёртов неудачник!
Гнев начал просачиваться обратно в Адама. Он выпил оба стакана подряд со странной точностью, а затем выпил всю банку пива. Его глаза слезились, и он выглядел так, будто его может стошнить в любой момент.
- Счастлив теперь?
- Нет! Пока ты не ляжешь на пол и не обмочишься, нет.
Адам отпрянул назад, искренне обиженный.
- Что, чёрт возьми, на тебя нашло?
Джейми не думал, что это будет так просто, но годы обиды хлынули безудержно, и он позволил своим чувствам выплеснуться в приливной волне уродства. Ничто другое не имело значения. Вообще ничего. Буквально прошлой ночью он смотрелся в зеркало и вёл адский разговор с самим собой. Мог ли он принять последствия? Мог ли он сделать что-то действительно безобразное? Ну, чего-то немного хорошего, плохого и ужасного.
Джейми покачал головой, сделал глоток пива. Он чувствовал алкоголь в своём организме. Это сильно ударило по нему, так как он почти ничего не ел весь день. Как он мог есть, когда у него было так много мыслей? Будет достаточно времени, чтобы поесть позже, и две порции еды на выбор.
- Знаешь, Адам, мы были хорошими друзьями. Нет, не просто хорошими друзьями, а лучшими друзьями. Раньше были. Видишь ли, я использую прошедшее время, потому что я даже не знаю, кто ты. Кто ты?
- Кто я?
- Знаешь, кто ты теперь?
Адам медленно покачал головой, обдумывая вопрос.
- Я… думаю, да. Я не совсем понимаю, о чём ты спрашиваешь.
- Да ладно, чувак. То, как ты относишься к людям. Когда ты успел превратиться в такого мудака? Как будто я даже не знаю, кто ты. Я даже не думаю, что ты знаешь, кто ты, и мне интересно, не в этом ли проблема? Ты так изменился. Тебе просто, кажется, всё равно. Человек, которому всё равно, опасен. Что тебе терять, когда тебе нечего терять?
Адам попытался улыбнуться и сказал:
- Да ладно, чувак, ты опять прикалываешься. Завязывай с этим.
Джейми покачал головой.
- Нет, я не шучу. Я совершенно серьёзен. Ты думаешь, я не обращал внимания все эти годы? Я видел жизни, на которые ты повлиял, не заботясь ни о чём. Даже о себе. Никакого сострадания. Ничего. Это дерьмо вернётся и укусит тебя за задницу.
Адам тяжело вздохнул, прикрыл глаза и стыдливо закрыл лицо рукой.
- Я знаю, о чём идёт речь.
- Дело не только в одной вещи…
- Чёрт возьми, нет! - огрызнулся Адам. Он начинал злиться. - Я знаю, зачем ты меня сюда привёз. Я знаю, из-за чего ты так разозлился. Эй, послушай, чувак, мне жаль, ладно? Мне чертовски жаль. Я облажался. Я знаю. Я не должен был этого делать, но это само собой произошло. Я думал… - Адам снова закрыл глаза и поднял голову, словно ища указаний, как действовать дальше.
- Ты не думаешь, кусок дерьма. Вот в чём проблема. Ты ни хрена не думаешь, ты просто делаешь. Может быть, если бы ты относился к людям вокруг тебя немного с уважением…
- Я, чёрт возьми, сказал, что сожалею, чувак! - Адам крикнул на Джейми. - Это не было серьёзно или что-то в этом роде. Как я уже сказал, это просто как-то случилось.
На это Джейми в замешательстве склонил голову.
- Хм-м-м? О чём ты говоришь?
Эмоции вспыхнули в Адаме. Его лицо покраснело, и он выглядел так, словно собирался заплакать.
- Послушай, я чувствовал себя плохо с тех пор, как это произошло. Ты должен поверить мне, чувак. Я сожалею об этом.
Джейми продолжал в замешательстве качать головой.
- О чём сожалеешь? Я не понимаю.
- Ты имеешь в виду, о чём я сожалею? О том, что переспал с Сэм, вот о чём. Теперь ты вытащил меня сюда, что ты собираешься делать, убивать меня?
"Сэм?"
Сначала имя не идентифицировалось. Джейми подумал обо всех Сэмах, которых знал. Мужчин звали Сэм, пока он не вспомнил, что Адам в течение дня называл его жену Сэм, что казалось ему странным, поскольку никто её так не называл, только Самантой. Когда всё это щёлкнуло, Джейми наклонил голову в другую сторону, его лицо скривилось в каком-то замешательстве, смешанном с отвращением.
- Подожди минутку, - сказал Джейми. - Ты хочешь сказать, что трахнул мою жену?
Адам кивнул, даже когда до него дошло, что Джейми не знал этого кусочка информации до этого самого момента времени.
Теперь Джейми выглядел по-настоящему возмущённым.
- Какого хрена она вообще к тебе прикоснулась?
Адам обиделся на этот комментарий.
- Эй! Что это должно означать?
- Это означает, что ты мерзкий грязный уёбок, и какого чёрта моя жена решила, что трахнуться с тобой было хорошей идеей? Когда это случилось?
Адам закрыл глаза и потёр виски указательными пальцами.
- Так ты даже не знал?
Молчание между комментариями было огромным. Годы дружбы висели на волоске незамеченными. Напряжение в воздухе было хрупкой нитью, изнашивающейся под давлением.
Джейми покачал головой.
- Нет, пока ты не сказал мне сейчас.
Теперь Адам выглядел сбитым с толку.
- Тогда какого хрена ты меня сюда притащил?
Джейми стоял на кухне своего семейного фермерского дома и смотрел вдаль, задаваясь вопросом, что, чёрт возьми, происходит? Как получилось, что всё так обернулось?
- Послушай, - сказал Адам, - это была ошибка. Серьёзная ошибка. С обеих сторон. Это случилось только один раз. Ты много работал. Я столкнулся с Сэм на одном собрании в церкви…
"Сэм…"
- Мы поговорили и одно привело к другому. Ей было одиноко, чувак. Это просто… случилось. Мне очень жаль.
Адам был на грани слёз, когда Джейми вытащил пистолет.
Джейми направил пистолет на Адама.
- Я привёз тебя сюда не из-за того, что ты трахал мою жену. Я понятия не имел об этом. Дело, ради которого я привёз тебя сюда, намного проще.
Руки Адама поднялись в знак капитуляции при виде пистолета.
- Тогда зачем ты меня сюда привёз?
Джейми кивнул головой и жестом посмотрел на Адама.
- Вон в эту дверь. И опусти свои грёбаные руки, "киска".
Адам опустил руки.
- Какого хрена ты ожидаешь, чувак? Ты наставил на меня грёбаный пистолет.
- Заткнись и обернись. Проходи в дверь и иди прямо. Ничего не пытайся сделать. Я без колебаний пущу тебе пулю прямо в затылок.
Адам открыл рот, чтобы что-то сказать, но затем остановился, разинув рот, как будто он внезапно заболел умственной отсталостью. Он посмотрел на ствол пистолета, на то, как Джейми махнул им вперёд, и подчинился.
Адам возился с замком на кухонной двери, но, в конце концов, трясущимися руками справился с ним. Он вышел на душный воздух и пошёл прямо вперёд по бетонной дорожке, которая вела через пышный сад с цветущими растениями по обеим сторонам. Он остановился в конце бетонной дорожки, и Джейми сказал:
- Продолжай.
Адам сошёл с бетона на траву и направился на пастбище.
Когда они прошли около двадцати ярдов по пастбищу, Джейми сказал:
- Этого достаточно. Останавливайся.
Адам остановился и обернулся. Пистолет уставился на него своим тёмным, неумолимым глазом.
Адам сказал:
- Послушай, чувак…
Но его прервали.
- Заткнись! Ты не облегчаешь себе жизнь, ты знаешь это? И знаешь, тут я задумался, - Джейми покачал головой. - Я был на кухне и думал, может быть, мне не нужно этого делать? Может быть, я пожалею о своём поступке? Этим утром я посмотрел на себя в зеркало и осознал своё решение, но приехать сюда и довести дело до конца… - Джейми покачал головой. - Это было сложнее, чем я думал, пока ты не сбросил на меня эту информационную бомбу.
Адам умолял его:
- Люди совершают ошибки, чувак. Серьёзно. Это не должно быть смертным приговором.
- Вот именно. Ты совершаешь ошибки. Это то, что ты делаешь всегда. Ты портишь жизнь. Что касается меня, я был в странном состоянии в последнее время. У меня были действительно странные мысли. Я смотрел в зеркало и говорил, пытаясь понять это. Видишь ли, никому нет дела до тебя, Адам. Ты это понимаешь? Никому. Если ты исчезнешь с лица планеты, кто знает, сколько времени пройдёт, пока кто-нибудь не заметит этого? - Джейми ухмыльнулся при этой мысли. - Понимаешь, в этом вся прелесть. Кроме того, никто не знает, что ты здесь. Ты можешь быть где угодно, портить сейчас чью-то очередную жизнь. Ты можешь исчезнуть с лица планеты, и никто об этом не узнает!
Что-то в поведении Адама изменилось. Страх уступил место гневу, а гнев всегда брал над ним верх, как это было ранее в тот день в закусочной "У тётушки Мэл".
- Мне было очень приятно вонзать в неё свой член. Она сказала, что у меня…
Выстрел был оглушительным в тишине ночи, но не совсем услышанным для сельского Кентукки. На мгновение Джейми запаниковал, адреналин забурлил в его крови, как будто он только что вонзил в своё тело иглу, полную наркотиков.
Адам лежал на спине, одна нога подбоченилась, другая была прижата к телу. Дырка в его лице была ровной, и было слишком темно, чтобы разглядеть повреждения от задней части черепа, разбросанные по пастбищу.
Джейми стоял и смотрел на безжизненное тело человека, который когда-то был его лучшим другом. Нажать на курок оказалось проще, чем он думал, но смотреть вниз на безжизненное тело было тяжело. Это было реально. Оно было прямо перед ним, плоть и кровь, которая начала остывать, как жизнь, красная и влажная, вытекающая из повреждённой головы.
Нажать на курок было легко из-за откровения Адама. Без этого Джейми смог бы это сделать? Он не был уверен. Он также не был уверен, что хочет тратить время на размышления об этом, когда нужно было сделать так много работы.
- Ты был моим лучшим другом, пока не стал худшим куском дерьма, которого я когда-либо знал.
Это была самая хвалебная речь, на которую Джейми был способен.
Джейми вернулся в дом и шагнул на кухню, думая, что собирается выпить ещё одну или две порции рома, но, как ни странно, аппетит к нему вернулся с поразительной свирепостью. Он вытащил еду из холодильника и поставил себе тарелку. Он сидел в маленьком уголке на кухне и ел, думая о том, во что, чёрт возьми, он только что ввязался. Он тщательно всё спланировал, по крайней мере, так он думал. На пастбище была кровь и, возможно, даже мозги, но он мог смыть кровь в землю. Падальщики позаботятся о любом оставшемся органическом веществе. Он не был идиотом. Если каким-то образом последнее местонахождение Адама было связано с ним, следователи найдут улики судебной экспертизы.
Джейми наслаждался своим домашним ужином, пока тело Адама остывало снаружи. Он подождал не менее часа, прежде чем разрезать его.
На следующий день Джейми сидел в маленькой беседке за кухней, где часто завтракал летом, когда оставался на ферме. Он пил кофе и смотрел на восход солнца. Он смотрел на пастбище, где провёл бóльшую часть ночи, разделывая тело своего некогда лучшего друга. Джейми не спал. Задача разбить человеческое тело на крошечные кусочки оказалась гораздо более напряжённой, чем он себе представлял. Он использовал топор, нож, мачете и даже несколько электроинструментов. Сломать кости было труднее всего.
Даже после бойни Джейми не мог уснуть. Он принял долгий горячий душ, смыв все возможные следы запёкшейся крови Адама. На нём был полный комбинезон и маска, и всё это было сожжено вместе с одеждой Адама в старой куче, где его дядя сжигал листья и ветки деревьев. Кроме того, долгий душ был предназначен для того, чтобы очистить его разум от акта убийства. Чтобы очистить его душу.
Джейми понял, что, несмотря на то, что вчера утром он посмотрел на себя в зеркало, прежде чем забрать Адама на парковке, и хотя он принял решение совершить акт убийства, он не был так уверен в этом решении, как он надеялся. Возможно, дело в том, что он разрезал жир и мышцы с помощью сабельной пилы Sawzall, и ему пришлось ломать конечности шлакоблоком, чтобы раздробить кости, что заставило его задуматься. Он до сих пор слышал, как они трещат, щёлкая снова и снова в его голове.
Джейми не мог не задаться вопросом, был ли способ избавиться от тела Адама смехотворным или гениальным? Было чертовски много работы, и он устал из-за этого. Завтра утром у него будут боли в мышцах. Было бы чудом, если бы он доехал до дома, не заснув за рулём, хотя в этот момент Джейми чувствовал, что больше никогда не заснёт.
Он слышал, как эти чёртовы кости трещали снова и снова.
Но пока он сидел и потягивал свой кофе, он начал принимать то, что сделал. В конце концов, Адам трахался с Самантой. Этот маленький сюрприз, безусловно, облегчил нажатие на курок. Джейми не думал об убийстве людей. По крайней мере, не так часто. Но он ужасно много думал об Адаме, бурлил внутри, пока это не вылилось в скрупулёзный план. Может быть, это было из-за разваливающегося брака Джейми, того факта, что он был почти уверен, что Саманта собирается его бросить, и что ему не для чего было бы жить, если бы она это сделала? Он действительно не знал.
Как кто-то становился серийным убийцей?
Джейми ещё не был серийным убийцей, и он не мог представить себе убийство людей без уважительной причины. Знакомство с Адамом и затаённая обида на этот жалкий кусок дерьма вызвали у Джейми раздражение. Зуд, который нужно было почесать, и вот что он сделал. Просто поэтому.
Когда Джейми обосновал своё мрачное решение, он начал обретать покой.
Солнце ярко сияло сквозь деревья, отбрасывая танцующие тени на дорожку рядом с кухней. Это был один из тех дней, предназначенных для улыбок и шалостей на пастбище, как в детстве.
Звук большого грузовика нарушил полное спокойствие фермерского дома. Этот звук не испугал Джейми, он ожидал его. Двигатель тяжёлый, наверное дизель. Он не мог сказать вчера, когда он преследовал грузовик столько миль. Это был интересный подарок судьбы. Это, безусловно, создало прекрасную возможность поиздеваться над Адамом.
Джейми смотрел, как фургон с личинками вырулил к подъездной дорожке и остановился. Водитель оставил грузовик работать и вышел. Он осмотрел двор и направился к пастбищу, где столкнулся с четырьмя мёртвыми коровами.
Джейми ухмыльнулся.
Водитель вернулся к своему грузовику и маневрировал им таким образом, чтобы вернуться на пастбище. Он попятился к первой корове и выбрался из грузовика. Используя огромный крюк в кузове, водитель начал процесс прикрепления коровьих ног цепями и подъема её тела в кузов грузовика с платформой.
Наблюдая за процессом, Джейми был счастлив, что не приступил к своему первому плану, который заключался в том, чтобы разрезать коровий желудок, заполнить его останками Адама и зашить обратно. Он полагал, что мог бы оправдаться, если бы его по какой-либо причине допросили, почему животное было вскрыто, но было ли это вообще возможным? Если бы корова была вскрыта, стал бы врач или тот, кто проводит вскрытие, зашивать животное? Скорее всего нет.
Когда первое животное было приковано цепью за все четыре ноги, погонщик использовал управление и поднял зверя с земли. Это был момент истины. Джейми затаил дыхание в ожидании. Животное осторожно подняли, слегка покачивая. Этот человек умел подбирать мёртвых и не устраивать беспорядка, и Джейми был благодарен за это. Как только выступающие кости спины коровы оказались всего в дюйме над задней стенкой платформы, он передвинул рычажок, как один из тех когтей в игровых автоматах, и перекинул массивную корову через стены, которые возвышались над платформой грузовика. Оказавшись на месте, он опустил животное так же осторожно, как поднял его с пастбища.
Джейми казалось, что он не переводил дыхание всё время, пока смотрел, как фургон с личинками поднимает четырёх мёртвых коров. Он вспомнил песню, которую они с Адамом когда-то слушали. Глупая песня группы Post Mortem.
"Мёртвая корова! Мясной крюк!"
Они пели эту чёртову песню, как гимн.
Джейми покачал головой. Он скучал по Адаму. Он уже давно скучал по Адаму.
Разрезать тело Адама было тяжёлой работой, потому что он должен был сделать куски достаточно маленькими, чтобы их можно было засунуть в горло животного или в прямую кишку. Страх, что из одного из зверей выпадут куски, был вполне реальным, но план Джейми сработал. Как только животных доставляли на завод по переработке, их поднимали, снимали шкуру, а затем бросали в мясорубку промышленного размера. И нет больше Адама.
Нет тела, нет преступления.
После того, как фургон уехал, Джейми подумал о Саманте. Их отношения давно зашли в тупик. Он полагал, что они могли бы над этим поработать, но после признания Адама он не был уверен, что хочет этого.
На пастбище было много скота.
Саманта была миниатюрной.
Джейми схватил свой мобильный телефон и позвонил на завод по переработке.
Он полагал, что ещё три особи крупного рогатого скота не должны быть лишними.
ПЕРЕВОД: ALICE-IN-WONDERLAND
Густой влажный воздух ворвался в дом, как пар из сауны. С крыльца доносились звуки самого грубого, неумелого музыкального инструмента в природе, каждый скрежещущий штрих был подобен прикосновению ногтей к классной доске.
Когда-то всё было иначе. Рой вспомнил прошлые лета, и хотя влажность оставалась постоянной и неизменной, всё остальное так или иначе изменилось. Вспомнить, как всё было раньше, было непросто. Одна из многих проблем, которая усугублялась с каждым днём.
Когда Рой был молод, ему всегда нравилось купаться в бассейне после тяжёлых летних дней, когда сверчки стрекотали свою чудесную музыку, а светлячки танцевали в воздухе, словно тлеющие угольки невидимого костра. Он собирал светлячков в банку и иногда натирал их фосфоресцированием лицо и грудь, чтобы тоже светиться в ночи.
Сидя на диване и ожидая, что его жизнь наконец закончится, Рой не мог поверить, что когда-то действительно хотел светиться, как светлячки. Теперь это казалось нелепым.
О, как у него болели уши от постоянного какофонического скрежета Сью с крыльца. Она играла на банджо несколько лет назад, до своей перемены, и теперь, когда она не могла взять в руки музыкальный инструмент, она делала всё возможное с тем, что у неё было, но, похоже, ни ей, ни кому другому не становилось лучше после таких ночей кровоточащих ушей.
Природа может быть жестоким зверем.
Тишина преследовала сердце Роя. Со всеми открытыми окнами в доме должна была раздаваться симфония сверчков и разношёрстное уханье совы, только теперь послышался низкий стонущий гул, который, казалось, прекрасно разносился ветром, и Рой его ненавидел. Это звучало как агония, полностью лишённая красоты, когда-то достигнутой природой.
Потом были клопы, которые заползали в дом, словно спасаясь от жары, умирая и оставляя свои трупы в углах и вдоль стен. Они были основным продуктом лета в Арканзасе, пауки, мухи, мотыльки и другие подобные крылатые насекомые, которые, казалось, влетали в дом, словно он символизировал большой мавзолей.
Рой сидел на диване, когда его внимание привлекла первая ползучесть ночи, которая пробиралась вдоль плинтуса, как пауки и жуки, когда-то незамеченными. Теперь он не мог не заметить, и именно поэтому ему пришлось выключить свет и молиться, чтобы Сью отказалась от своих тщетных попыток воссоздать музыку, которую она когда-то любила.
Маленький ползун остановился, измученный долгим переходом в дом, какой-то сверхъестественный инстинкт гнал его вперёд или, возможно, древняя память, встроенная в его миниатюрный череп. Оно посмотрело на Роя, и он тут же понял, что свет должен погаснуть, прежде чем в него забредёт что-нибудь ещё, потому что он больше не мог видеть их пустые, покинутые глаза.
Рой хотел сказать: "Мне очень жаль", но не мог ни говорить, ни извиняться за проступки природы. Маленькое существо, которое забрело внутрь, его стонущий зов страданий, единственный в постоянном стоне его братьев и сестёр снаружи, был слишком сильным для Роя, чтобы взять на себя эту летнюю ночь.
Он выключил свет и, возвращаясь к дивану через тёмную комнату, услышал тихий писк, когда наступил на что-то. Будь он способен на слёзы, он пролил бы одну из них за несчастных, оказавшихся на его неуклюжем пути.
Но даже темнота едва спасала его измученный разум от реалий обратной стороны природы, потому что в такие ночи, как эта, его живот всегда светился, отбрасывая жуткое фосфоресцирующее сияние, которое могло оставить его во тьме не лучше, чем напомнить ему о тех тёплых моментах, как в детстве он собирал светлячков в приоткрытом сосуде.
Сью наконец перестала пилить себе ноги. Боже, помоги ему, теперь Рой мог закрыть глаза и надеяться, что никогда не проснётся.
Минутная поездка на лифте для Стива Холлбрука больше походила на маленькую вечность. Было особенно неловко, когда он стоял там с Джули Уолдорф, девушкой, на которую он засматривался ещё в старшей школе. Он тогда был таким неудачником, она даже не взглянула в его сторону, и вот он стоит рядом с ней в лифте до её квартиры, и он сходит с ума. Ну, не столько психически, сколько тонет в том знакомом состоянии блаженства, которое вызывали тесные пространства.
Он старался не выглядеть неудачником с глазами лани, но она знала, что что-то не так. В её глазах было сомнение, что заставило его задуматься, вдруг она вспомнила его из старшей школы? Если бы она это сделала, их свидание в её квартире внезапно оборвалось бы. Даже двенадцать лет спустя было трудно избавиться от клейма, которое оставила ему школа.
"Прекрати это! Прекрати это! Прекрати это!" - сказал он себе, но ничего не мог поделать.
Он пытался убедить её подняться по лестнице, но она только рассмеялась, как будто он хорошо пошутил. Он не хотел, чтобы она подумала, что он боится лифтов - это моментально испортило бы момент. Не каждый вечер Стив ходил в бар и разговаривал с Джулией Уолдорф, которая была хороша собой, пьяна и готова. Такая сделка была раз в жизни, и вот он, не должен облажаться.
Глаза Стива начали дрожать, как в состоянии экстаза, а затем его зрачки закатились, и он начал скользить, прислонившись спиной к стене лифта, к полу. Он любил замкнутые пространства, такие как шкафы, лифты и компактные автомобили. Когда он находился в таком месте, его тело невольно впадало в состояние эйфории.
- Что с тобой не так? - спросила Джули.
"Вот дерьмо! Вот дерьмо!"
Разум Стива содрогнулся, когда паника совпала с чувством блаженства. Когда он оказывался в ограниченном пространстве, это было чертовски близко к оргазму. Он был таким, сколько себя помнил, но сейчас, в расцвете сил, муки экстаза и удовольствия, которые доставляла ему теснота, были сильны, а опьянение, казалось, усиливало ощущения.
- Стив? Что-то не так?
Она была обеспокоена, и это был тот перерыв, которого он искал. Она должна быть обеспокоена. Он сидел на полу в позе эмбриона, что было достаточно странно, а потом его закрытые глаза мерцали, как в фазе быстрого сна, и дрожала челюсть. Удовольствие было не похоже на сексуальный кульминационный момент, а было чем-то эквивалентным тому физическому ощущению, относящемуся к разуму. Ему казалось, что он погружается во что-то глубокое, тёмное и уютное.
Прозвенел звонок лифта. Как бы Стив ни сожалел о том, что ему пришлось покинуть своё "счастливое место", он испытал облегчение и надеялся, что найдёт счастливое место Джули, когда они войдут в её квартиру.
Двери открылись, и глаза Стива тоже.
- Мы на месте, - сказала Джули, но Стив твёрдо стоял в углу лифта.
Джули подошла к нему на помощь, опустившись на колени почти настолько, чтобы он мог видеть, что у неё под юбкой. Не то чтобы он был извращенцем, особенно в его нынешнем состоянии.
Она чуть не наткнулась на него, вся на дрожащих ногах, с остекленевшими и налитыми кровью глазами. Она изрядно выпила, прежде чем он добрался до бара, а потом он угостил её ещё несколькими порциями.
- Что случилось, Стив?
Его голос был раздражённым шёпотом, его грудь вздымалась и опускалась от диких ощущений, которые его разум только что послал через его тело. Всё, что он сказал, было:
- Лифт.
- Извини, Стив. Если бы я знала, я бы не поднималась на лифте.
Двери начали закрываться. Джули по пьяни спотыкалась, чтобы держать их открытыми.
- Пошли. Моя квартира на этом этаже.
Стив не шелохнулся. Хотя небольшая часть его разума в тот момент оставалась в здравом уме, его восторженное тело оставалось неподвижным, что работало в его пользу.
Как оказалось, Джули и наполовину не была такой стервой, как он думал, когда они учились в старшей школе. Она была очень милой, как он понял, когда она нашла время, чтобы уговорить его выйти из лифта в свою скромную обитель, где она зажгла ароматные свечи и приготовила им пару напитков, прежде чем соблазнить его в свою спальню на десерт.
Это было не занятие любовью, а чистая пьяная затея, и они оба это знали, и никому до этого не было дела. Они были плохо знакомы друг с другом, она едва знала его имя, а он воплощал в жизнь подростковую мечту, и это было просто прекрасно - по крайней мере, сейчас.
После этого Стив не был уверен, хочет ли она, чтобы он ушёл или остался на ночь. Он не был знаком с правилами секса на одну ночь, и, откровенно говоря, ему нравилась идея проснуться рядом с женщиной, о которой он мечтал всю школу. На самом деле, он больше всего на свете хотел встречаться с Джули, но он не был дураком. Она довольно много говорила о своём бывшем в баре, и было ясно, что он был просто прохожим, прежде чем она снова обратит своё внимание на мужчину, о котором не могла перестать думать. Она потеряла сознание прежде, чем он понял, чего она от него хочет. Утром может быть неловко, но он был готов остаться там в надежде, что она влюбится в него. Возможно, они могли бы позавтракать и уйти оттуда вместе?
Но когда Джули проснулась, Стива уже не было. Или, по крайней мере, она так думала. Она опаздывала на работу и бегала по дому, готовя кофе, принимая душ и доставая одежду из шкафа, где и сделала поразительное открытие.
Стив проснулся от крика Джули. Он был втиснут в её шкаф в позе эмбриона под кучей коробок сверху и рядом с ним, полностью закрытый.
От её крика он вырвался из обувных коробок и сумочек и выпрыгнул из шкафа. Он парил на облаке, когда всё, что было правильным в его маленьком мире, было растоптано. Он увидел Джули, и хотя он помнил, кто она такая, что она для него значила и что они делали прошлой ночью, он не мог удержаться от того, чтобы наброситься на неё, как какое-то животное, и повалить её тело в бездумном порыве, который привёл к удару её головы о кафельный пол в ванной, как дыни о тротуар. Она лежала бездыханной, её голова вогнута в том месте, где она упала на пол, плоть оторвана от ужасного перелома её черепа.
Стив взбесился. Он плакал, кричал, грыз ногти. Он никогда раньше не видел столько крови. Ему хотелось верить, что она ещё жива, что это была рана на теле, но…
Джулия умерла от его рук.
Как бы Стив ни хотел заползти обратно в шкаф и забыть о своём зверском поступке, ему пришлось дистанцироваться от него и Джулии Уолдорф.
Дорога могла быть безлюдной в семь часов субботним утром. Стив привык к одиночеству. Он прожил свою жизнь в одиночном заключении, скорее, по собственной инициативе, чем по чему-либо ещё, хотя ему нравилось утверждать, что это произошло из-за его страданий от ограниченного пространства. Было трудно общаться с людьми, когда он боялся, что произойдёт, если он найдёт хорошее узкое место, чтобы насытиться. Это было вне его контроля. В детстве, когда он натыкался на коробку, чулан, каморку - на всё, во что мог втиснуться, - он делал это, часто до тех пор, пока родители не находили и не забирали его. По мере взросления Стив научился контролировать желание, но он всегда был рядом, готовый вступить во владение, и именно это он и делал, как вчера вечером в лифте, а позже, когда он увидел, что дверь шкафа Джули приоткрылась. В этой щели он видел прославленные видения нирваны и не мог остановиться.
Открытая дорога уступила место ещё большей дороге, которая привела к заправочным станциям, закусочным для дальнобойщиков и лачугам с петардами. Стив добрался до Висконсина и продолжил движение. Его разум кружил страх перед тюрьмой. Как бы он ни пытался убедить себя, что ему будет хорошо в маленьком замкнутом пространстве, таком как тюремная камера, он не мог убедить себя, что это было правдоподобной идеей.
С наступлением темноты дуновение холодного воздуха наполнило кабину машины Стива смертельным холодом. Он задавался вопросом, лежит ли тело Джулии всё ещё там, в дверном проёме в ванную? Сколько времени потребуется, чтобы вся эта кровь просочилась сквозь пол и оставила пятно на потолке в квартире внизу?
Холод сводил его с ума. Он ненавидел быть замёрзшим. Обогреватель в машине сломался несколько месяцев назад, но он никогда не беспокоился о том холоде, который царит в Висконсине ночью. Он проехал мили по равнине и пастбищу, усеянному коровами, недоумевая, как они там не замерзают (не то чтобы воздух был морозной температуры - просто Стиву так казалось).
Он не хотел попасть в тюрьму, но такова будет его судьба, если только он не исчезнет с лица земли, или не улетит в никуда на самолёте, или не проедет аж до Канады. Из этого выхода не было. В многоквартирном доме была система наблюдения, камеры повсюду, включая лифт, где он показал себя маньяком, которым он и был, а также показал, с кем он был. Его также видели с Джули в баре, не говоря уже о поездке на такси к ней домой.
Если бы он только мог попасть в Канаду…
Прошло много времени с последней заправки. Стив понял это, когда его машина начала трещать и глохнуть - безошибочный звук, указывающий на пустой бак. Он направил машину к обочине дороги, где она резко затормозила.
Было темно, но луна была близка к полной и освещала небо, как гигантский фонарь, поливая светом пастбища. Несколько коров паслись в траве, периодически издавая ленивое мычание. Стив не мог не задаться вопросом, почему они не спят?
Он сел в свою компактную машину, но тесноты места было недостаточно, чтобы успокоиться, особенно учитывая холод в воздухе. Он был лёгкой добычей, и чем больше он думал об этом, тем отчётливее он мог слышать полицейские сирены и видеть красные и синие огни, мигающие вдалеке, но они никогда не доходили до него, потому что их там не было.
Он подумал о том, чтобы запереться в багажнике, но было бы слишком холодно. Темнота и теснота будут встречены с распростёртыми объятиями, но холод будет таким же сильным, как и в кабине. Ему нужно было тепло и теснота пространства, которые заглушили бы его мысли и позволили бы ему полностью уйти в это эйфорическое блаженство, которое он так хорошо знал. Он знал, что его ожидает великая награда, и единственный способ получить её - найти самое тёплое и тесное место, какое только сможет найти. Ничто другое не имело значения. Джулия не имела значения. Тюрьма не имела значения. Завтра не имело значения.
Из бардачка Стив достал перочинный нож. Он держал его там для защиты. Ему пришло в голову, что если он будет достаточно маленьким, скажем, размером с младенца, может быть, он сможет пролезть в бардачок?
Он взял перочинный нож, вышел из машины и перепрыгнул через покосившийся деревянный забор на соседнее пастбище. С другой стороны было несколько коров, их ноздри дули горячим воздухом в холодную ночь.
Выросший в городе, Стив не имел опыта общения с этими крупными животными. Ближе всего к корове он ел гамбургер, но у него было представление об анатомии млекопитающего. Он встал на колени перед довольно крупным экземпляром, вставил перочинный нож в живот коровы и, подтянув его к груди, выпотрошил крупное животное. Оно испустило крики агонии, прежде чем упасть на землю на бок, дёргаясь и стоная, когда умирало.
Стив выронил перочинный нож, и безумная ухмылка расплылась по его лицу. Внутренности коровы дымились, и хотя запах был тошнотворным, он знал, что всё будет в порядке.
Встав на колени перед коровой, Стив начал вытаскивать её желудок и органы, пока не создал полость, в которую могло поместиться его крошечное тело. Он снял с себя одежду, а затем скользнул в живот коровы, пока та пинала последние спазмы умирающих нервов. Стив свернулся клубочком в позу эмбриона, чтобы его ноги и руки полностью поместились внутри животного, прежде чем сомкнуть плоть, чтобы насладиться теплом. Он проскользнул в это сознание, которое не имело ограничений или контроля, улыбаясь, как уютный ребёнок на руках у матери.
Ночь была холодной, слишком холодной для других коров, которые всё бродили с пастбища на пастбище за холмом. Теплоты туши было достаточно, чтобы позволить Стиву раствориться в тайниках его разума, а когда ворвался холод и мороз начал замедлять кровоток и, в конце концов, остановил сердце, он ничего не чувствовал.
Он наконец достиг нирваны, которую подсознательно искал всю свою жизнь.
Хэтч повесил её тело на старом ветхом дереве во дворе и перерезал ей горло от уха до уха.
Он смотрел, как кровь пачкает её розовое платье. Ей нравилось это платье, то самое, которое он купил ей на бал, на который они пошли, когда были преуспевающими аристократами, опьянёнными властью и богатством.
Дом теперь напоминал что-то из фильма ужасов, и тело Мари, болтающееся на свирепом ветру, капающее самой жизненной силой в лужу под её мягко покачивающимися ногами, казалось почти естественным…
Хэтч смотрел из окна на свою работу. Она была виновата во всём. По крайней мере, так она не могла вмешиваться.
Её тело слегка качнулось, словно по нему постучала невидимая рука. Кровь начала капать медленнее, свернувшись, когда она застыла от трупного окоченения.
Хэтч отвёл взгляд от окна, обратно в свой кабинет, обратно на книжные полки от пола до потолка. Он хотел погрузиться в какой-нибудь древний том и забыть о Мари, но знал, что не может. Как он мог забыть мёртвую женщину, висевшую у него во дворе? Как?
Ветер дул порывами, гремя отвалившиеся доски и сотрясая стёкла, которые отошли от высохших оконных рам, время и погода были их злейшими врагами.
Когда-то дом был чем-то особенным, чем Хэтч действительно гордился. Он помнил день, когда всё было закончено, день, когда он перенёс Мари через порог. Это было после их медового месяца. Строительство было завершено вовремя, чтобы они могли въехать, и всё было как во сне.
Скрипящий звук вырвал Хэтча из задумчивости. Это звучало почти как сухая верёвка, но больше похоже на…
Он повернулся и посмотрел в окно, то самое, которое трещало от ветра, его глаза были широко раскрыты, как будто он только что заметил тело своей жены, свисающее с плохо сделанной петли на дереве, под которым они когда-то сидели, чтобы полюбоваться закатом во многих сумерках.
Скрип… Скрип…
Это верёвка качалась на ветру.
Но как он мог услышать это внутри дома? Разве порывистый ветер и закрытые окна не заглушат такой неприятный звук?
Хэтч закрыл глаза, вздохнул и направился к небольшой тележке, где рядом с высоким стаканом стояла бутылка скотча. Налил на три пальца и жадно выпил.
Глядя на бутылку, он представил себя плавающим в золотом опьяняющем напитке. Виноват ли алкоголь в смерти Мари?
Она ненавидела его страсть к выпивке, его слабость… ну, не единственную его слабость. Были женщины, о которых нужно было подумать. Да, именно это она и обнаружила, что заставило её нависнуть над его спящим телом с этим чёртовым ножом. Охотничьим ножом. Откуда она его взяла, Хэтч мог только догадываться.
Скрип усилился. Теперь она хорошо качалась.
Хэтчу это не понравилось.
Ему также не нравилось просыпаться от Мари, нависшей над ним, слёзы текли по её щекам, стекая по её телу, как крошечные ручейки чёрных чернил.
- Как ты мог? - только и смогла выдавить она сквозь рыдания.
Со своей стороны он видел письма в её другой руке. Он был с ними хорошо знаком, даже чувствовал запах духов, который от них исходил.
Он умолял её, но это было бесполезно. Их было так много - Тина, Тесс, Ребекка, Молли, не говоря уже о лучшей подруге Мари - Кристине.
Умолять было бесполезно; у неё был нож для него. Он был наготове для его сердца, чтобы убедиться, что оно действительно такое чёрное и холодное, как и подозревала Мари.
Но он был быстрее, и сила, с которой она пыталась нанести ему удар, была ослаблена дрожащими эмоциями, сотрясавшими её тело. Она плакала и дрожала целый час, прежде чем нашла нож, поднялась наверх и, наконец, осмелилась убить мужа-изменщика…
Бутылка скотча была не чем иным, как дешёвым виски в старом графине, семейной реликвией. Давненько его не украшали хорошими вещами, но время было лишь относительным, а Хэтч уже был стариком… не так ли?
Он снова посмотрел в окно, его живот согрелся ещё несколькими унциями зернового спирта. Его дыхание было постоянно наполнено кислой желчью, в его кровотоке, вероятно, было достаточно алкоголя, чтобы напоить вампира, но спиртное, казалось, не помогло ему заглушить его беспокойный разум, позволить ему забыть о Мари.
И, Боже мой, как он хотел бы забыть!
Она всё ещё была там, только теперь она не была такой свежей. Кровь перестала течь из её разорванной шеи. На самом деле она выглядела совершенно разложившейся, просто скелет, обтянутый кожаной плотью.
Хэтч прижался лицом к окну, его красный нос коснулся стекла, запотев от насыщенного виски дыхания.
"Но разве она не… - думал он. - Разве я не только что…"
Она висела там и висела довольно долго. Кровь больше не капала, и под её трупом не было лужи. Когда она повернулась, он увидел её лицо: ухмылка белых зубов и челюсти, глазницы там, где когда-то были её глаза, она смотрела на него глубокими впадинами.
"Она просто… я просто…"
Хэтч окинул взглядом комнату: обои в углах отклеились, свечной воск покрывал каждую поверхность, капал на пол и портил его бесценные тома радугой высохшего воска под плёнкой пыли.
Изо рта Хэтча вырвался всхлип, его глаза расширились от шока.
Как давно это было? Как долго он упивался собственным отчаянием, напиваясь дешёвой выпивкой? Как долго она была…
Скрип раздался снова, исказив разум Хэтча во что-то первобытное, что виски мог только попытаться задушить.
Его руки были испещрены печеночными пятнами и возрастом, морщинистые и иссохшие. Он немедленно пересёк кабинет, чтобы посмотреть в зеркало. От того, что он увидел, у него перехватило дыхание.
Хэтч состарился за день - по крайней мере, так казалось. Разве он не убил её несколько часов назад, повесил на дереве и не удалился в свой кабинет, чтобы выпить за её память?
Нет! Нет!
Скрип верёвки врезался в разум Хэтча, когда ветер пронёсся по воздуху, и дребезжащее стекло французских окон, из которых он построил дом много лет назад, проиграло свою тщетную битву и уступило земле внизу. Вторгнувшийся ветер сдул на пол бумаги (всё, что не удерживалось на месте расплавленным воском от свечи) и порхнул страницы из нескольких томов, которые Хэтч пытался прочитать, но не мог вникнуть в его жалкий разум.
С ветром пришло что-то ещё, к чему Хэтч никак не мог подготовиться: голос, мягкий, как пуховые перья, если бы был такой звук.
- Хэтч, - сказал голос. - Как ты мог?
Крик вырвался из его горла. Он бросился к окну, его рука была на стекле, а холодный ветер дул ознобом, который полз по его спине, как ледяные пальцы смерти.
Петля одиноко качнулась.
- Где она? - Хэтч был в бешенстве и снова закричал: - Где она?
Сзади раздался её голос, мягкий и чистый:
- Как ты мог, Хэтч?
Он повернулся, его сердце забилось втрое быстрее. Дверь в его кабинет была приоткрыта. Он мог бы поклясться, что раньше она была закрыта.
Повсюду горели свечи - на полках, на его рояле, на письменном столе, бра на стене, придавая комнате дрожащий свет, тени щекотали его воображение тёмными прелестями.
- Все эти женщины… Как ты мог?
Голос доносился из фойе, он был в этом уверен. Она вернулась за ним после всех этих…
Лет?
Не прошло и года, не так ли?
Конечно, прошло. Он потерял те годы, барахтаясь в глубине бутылки из-под виски, глядя в окно на её фигуру, свисающую с дерева, которое каждую осень сбрасывало листья и вновь отращивало их весной. Каждый день он сидел там, пока его аристократическая жизнь не ушла в прошлое, телефон переставал звонить, его миллионы таяли, когда стервятники срывали всё до последней копейки, оставляя его отшельником в доме с облупившейся краской, грызунами и расплавленным воском свечи и пустыми бутылками из-под выпивки.
Последние несколько десятилетий были туманными, но всё прояснилось. Как будто Хэтч погрузился в фугу после убийства своей жены, чтобы никогда не вернуться к здравому смыслу… до сих пор.
Он вышел из комнаты. В фойе было темно и холодно. Он мог видеть форму на краю лестницы, не более чем силуэт, и это было похоже на свисающий с дерева труп Мари, такой, какой он видел её столько лет, с её головой, склонённой набок.
- Всех этих женщин, - сказала она, её голос был едва слышен в тишине дома. - Ты привёл их сюда.
Хэтч взвизгнул, когда тело Мари внезапно бросилось вниз по лестнице. Он побежал через фойе, потянулся к ней, но её уже не было.
Что-то витало в воздухе, что-то слабое, но безошибочное: смерть.
Она была замаскирована тяжёлым запахом свечного воска, исходившим из его кабинета, но она была там, и, судя по тому слабому оттенку, она была там в течение довольно долгого времени, не потревоженная.
Дверь стояла приоткрытой, на этот раз она вела в главную комнату. Хэтч не мог вспомнить, когда в последний раз был в спальне. Конечно, он спал там ночь за ночью, но это значит, что он спал там прошлой ночью с Мари, не так ли? В ту ночь, когда она столкнулась с ним с ножом и любовными письмами.
Он чувствовал холод в костях и знал, что он старик, знал, что прошли годы с той ночи, когда он убил Мари.
Затем реальность всплыла на поверхность. Она была там, всё ещё лежала на кровати, мёртвая. Её тело было там всё это время, гнило, её разложение впитывалось в постельное бельё и матрас, пока она, наконец, не стала единым целым с кроватью - её последним пристанищем.
"Я должен увидеть", - подумал он.
Нет!
- Как… - раздался голос Мари из спальни.
Хэтч подошёл ближе, положив руку на дверную ручку. Это был хрусталь, по просьбе Мари.
- Ты…
Он медленно открыл дверь, его разум повис на обломках здравомыслия, готовый погрузиться в глубины чего-то худшего, чем состояние безумия, в котором он жил так долго.
- Мог…
Комната была вонючей. Запах, должно быть, пропитал весь дом, но он как-то привык к нему.
Он не мог сказать ни по их лицам, ни по одежде (они разложились друг на друга, как какая-то болезненная смесь свечного воска над винной бутылкой), но он был уверен, что это были все они - Тина, Тесс, Ребекка, Молли, и лучшая подруга Мари - Кристина.
- Ты привёл их сюда, - раздался голос Мари из вестибюля сразу за дверью в главные апартаменты ада. - Я смотрела, свисая с дерева, как ты приводил каждую из них, связанных, с кляпом во рту, хныкающих. Ты хотел уничтожить каждую из них, не так ли? Ты хотел выбросить меня из головы и думал, что убийство каждой из твоих любовниц поможет тебе забыть обо мне.
- Я этого не делал, - сказал Хэтч. Он повернулся лицом к открытой двери в фойе. - Мари, я этого не делал.
- О, да, ты это сделал. Я видела, как ты затащил всех до одной в дом, чтобы никогда не выпустить. Я пыталась предупредить их, Хэтч, но как я могла? В конце концов, я мертва.
- Да. Мертва. Ты мертва, Мари!
Хэтч пересёк комнату и прошёл через дверь, закрыв её за собой, слишком хорошо зная о зловонном запахе, который пропитал не только хозяйскую спальню, но и его одежду и волосы. Стало ясно, что он уже давно живёт с ними. Он только надеялся, что не спал в этой постели, прижимаясь к их слизистым, гниющим телам…
Хэтч прислонился спиной к стене в коридоре, закрыл глаза и глубоко вздохнул.
"Всё это ненастоящее, - повторил он про себя, - всё это ненастоящее".
Но это было реальным. Его дом превратился в руины, рушился вокруг него, пока он барахтался в бульоне печали и спиртного - это было очень реально.
"Нет! Он не рушится!"
Хэтч спустился по лестнице так быстро, как только мог, сразу вспомнив о своём возрасте. Он был стар, но не в тот день, когда он убил Мари, который, по его мнению, был сегодня, днём, который перестал переходить из ночи в завтрашнее утро, его мысли всегда были на пороге, в ту унылую полночь, когда он убил Мари и повесил её на дерево во дворе.
- Она там, я знаю, что она там. Кровь всё ещё тёплая. Прошёл всего час, - сказал себе Хэтч, идя по своему огромному дому, изо всех сил пытаясь не обращать внимания на слой пыли толщиной в дюйм, украшающий полки и столы, обилие паутины не только по углам, но и по всем комнатам, как миниатюрные трапециевидные верёвки, в темноте сновали крысы, пища от негодования по поводу его вторжения в их жилище.
Входная дверь скрипела петлями, которые остро нуждались в хорошей смазке. Ветер вырвал дверь из его рук и распахнул её с огромной силой.
"Теперь она будет хорошо качаться", - подумал он, но на дереве не было тела Мари.
Там висел даже не выгоревший на солнце скелет, а только верёвка.
- Нет! Не верю!
Хэтч подбежал к дереву и остановился, чтобы не повредить её кости. Они были свалены под петлёй, очищены падальщиками, насекомыми и солнечным светом.
Вспышка молнии расколола небо, глубокая и зловещая. Хэтч вздрогнул. Он повернулся, чтобы увидеть свой дом, чтобы всё осознать.
Руины. Карнизы местами прогнили, доски покоробились и висели на ржавых гвоздях. Краска ужасно выцвела и облезла от расщепления дерева. Окна, которые были разбиты, но никогда не ремонтировались и даже не были заколочены.
Хэтч жил здесь, в этой отчаянной обители, застряв в ночи, которая длилась годами.
- Ты должен меня забыть, - сказала Мари, вдруг остановившись у порога. - Ты должен меня похоронить. Только тогда ты сможешь забыть.
Он мог видеть её краем глаза, но не хотел замечать её присутствия. Она была призраком; в чём он был уверен. Он также был уверен, что она преследует его не столько из-за того, что он сделал, сколько из-за того, что её не похоронили должным образом. По крайней мере, так он объяснял её эфирное присутствие.
Через несколько мгновений Хэтч оказался в задней части дома, пробираясь через заросли пятифутового сорняка с лопатой, киркой и фонарём. Он знал, где её похоронить. В конце двора было место, которое он собирался превратить в фамильное кладбище, когда его разум был в здравом уме, а Мари была жива.
Участок был странно лишён сорняков, как будто он терпеливо ждал Мари. Хэтч вонзил лопату в мягкую почву и начал копать. Это было довольно легко из-за дождливой зимы.
На его лбу выступили капли пота, страсть и психический коллапс гнали его вперёд, как робота, мотивы погружали его в сомнамбулическую дымку, которая смягчила боль в костях и мышцах. Он был слишком стар, чтобы копать могилу, но это не имело значения.
Всё это время он знал, что она наблюдает за ним.
Яма была массивная. На копание ушло несколько часов, и Хэтч с трудом выбрался наружу, когда закончил. Он действительно выкопал настоящую шестифутовую могилу и мало что помнил об этом.
Когда он, наконец, вылез наружу - руки в земле, грязь запеклась под ногтями, его одежда была испорчена, - он вытер лоб, оставив коричневое пятно.
Кости Мари были завёрнуты в одеяло, которое теперь сжимал Хэтч в руках.
Ветер усилился, дуя сзади, охлаждая остаточный жар тела от его неистового копания. На ветру он чувствовал, как ладони ласкают его лицо, руки, спину. Это были мягкие, женские руки, и смешивание нежных кончиков пальцев раздавало еле слышное бормотание, голоса, которые он не мог вспомнить, но знал очень близко.
Он заглянул в свежевырытую яму, готовый уложить Мари на покой, когда нежные руки с внезапной силой схватили его и швырнули в могилу вместе с одеялом с костями Мари.
Хэтч закричал, умоляя о пощаде, когда на него посыпалась земля, его рот сжался, когда он закричал и возился, пытаясь встать на ноги, глаза горели от проникновения влажной земли. Он не мог сориентироваться, так как грязь начала быстро наваливаться на него.
Когда Хэтч был похоронен заживо, тихий шёпот усилился. Когда земля покрыла его голову, задушив его жизнь, он услышал, как они кричали в его ушах, все они - Тина, Тесс, Ребекка, Молли, Кристина и Мари - все скандировали:
- Как ты мог?!
Идея рассказа "Природа - жестокий зверь" пришла мне в голову много лет назад, когда я ездил в Арканзас на семейные встречи. Во время визитов мы часто останавливались в доме Джека и Бетти. Он был огромен (или, по крайней мере, казался таким для меня) с кучей комнат и предметов антиквариата, но очень уютных и гостеприимных. За эти годы я останавливался в нескольких комнатах. Одна вещь, которая всегда бросалась мне в глаза, это жуки. Это был юг. Теперь, когда я живу на юге я близко знаком с клопами. Когда к вам приходят гости и двери оставляют открытыми на длительное время, клопы проникают внутрь. Они ползают и как будто умирают в углах. Мухи и другие летающие жуки и прочие. Вот где источник вдохновения. Это была одна из тех идей для истории, которые у меня были ещё до того, как я начал писать художественную литературу. Первоначально опубликованная в антологии Blood Bound Books Seasons in the Abyss.
Я мало что помню о том, когда писал "В тесноте". Я очень клаустрофобичен. Я ненавижу ездить на лифте (большое спасибо, я лучше поднимусь на пять лестничных пролётов пешком). Я не могу сидеть на заднем сиденье двухдверной машины. Это отстой. Что я помню, так это желание написать историю о ком-то, кто был противоположностью, кто чувствовал себя комфортно в трудных ситуациях. Что-то вроде агорафобии, но ещё сильнее. Я включил эту историю из-за последней сцены. Я думал, что это будет хорошо выглядеть после "Следуй за фургоном с личинками". Первоначально опубликовано на веб-сайте Grand Mal Press и, возможно, всё ещё находится там по сей день.
"Ночь навсегда" был вдохновлён произведением искусства. Много лет назад издатель использовал интересное произведение искусства, разделил его на четыре части и попросил написать рассказы, основанные на каждом из четырёх изображений. Я написал четыре рассказа. Все четыре были приняты. Книга так и не вышла. С тех пор я продал три таких рассказа. Это один из них. Вдохновителем для создания этого рассказа стала женщина, висящая на петле за пределами викторианского дома. Безумие - это то, что меня пугает, но я не часто об этом пишу, полагая, что Лавкрафт и многие писатели, играющие в его мире, сделали этого достаточно для всех нас. Это редкое исключение, которое также затрагивает алкоголизм, который, вероятно, является ещё одной хорошо протоптанной темой в хоррорах и художественной литературе. Может быть, мне следовало сделать главного героя писателем? Первоначально опубликовано в какой-то антологии издателем, который обманул своих авторов, так что будь я проклят, если я буду давать здесь какие-либо отзывы о нём!
Перевод: Alice-In-Wonderland