АНОНС ОТ ПЕРЕВОДЧИКА Дж.А. Конрат "ПСИХОПАТИЯ"
Эта ночь должна была стать ночью новых начинаний, но вместо этого она обернулась резней... Ночь, когда Хлоя Фокс приехала на знакомство с родителями своего жениха, навсегда изменила ее жизнь. Вместо того, чтобы быть представленной в качестве невесты сына хозяев дома, она оказалась единственной выжившей после ужасного вторжения в дом и последующего за этим кошмаром.
По прошествии года, Хлоя наконец готова отпустить прошлое, оставив события той роковой ночи лишь ужасным воспоминанием. У нее даже появился новый парень, который сделал ей предложение.
Но темное прошлое Хлои вот-вот настигнет ее. Она думала, что убийца мертв. Она ошибалась. Он вернулся, чтобы закончить начатое.
Он вернулся за девушкой, которая сбежала...
Это экстремальный роман ужасов с шокирующими подробностями. Он содержит графические сцены насилия, секса и кровопролития и не рекомендуется впечатлительным читателям.
Наши переводы выполнены в ознакомительных целях. Переводы считаются "общественным достоянием" и не являются ничьей собственностью. Любой, кто захочет, может свободно распространять их и размещать на своем сайте. Также можете корректировать, если переведено неправильно.
Просьба, сохраняйте имя переводчика, уважайте чужой труд...
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: ЭКСТРЕМАЛЬНОЕ СОДЕРЖАНИЕ. НЕ ДЛЯ ТЕХ, КТО ВПЕЧАТЛИТЕЛЬНЫЙ.
Это очень шокирующая, жестокая и садистская история, которую должен читать только опытный читатель экстремальных ужасов. Это не какой-то фальшивый отказ от ответственности, чтобы привлечь читателей. Если вас легко шокировать или оскорбить, пожалуйста, выберите другую книгу для чтения.
Шоу должно продолжаться
Я встречу это с улыбкой
Я никогда не сдамся
Продолжайте шоу...
- Queen "The Show must go on"
Грег сидел на краю кровати, его сердце колотилось от того, что он собирался сделать.
Нельзя читать ее дневник, это неправильно, это подорвет ее доверие, это ужасно, это...
...необходимо.
Шум воды в душе, доносившийся из смежной ванной комнаты, совсем не успокаивал его расшатанные нервы - то, что она не узнает, что он прочел ее дневник, не делало его проступок менее отвратительным.
Дневник его невесты - хотя это был не совсем дневник, а скорее отчет о "той ночи" - обвиняюще лежал у него на коленях, дразня его, и парень не решался открыть его. Он провел дрожащим кончиком пальца по дешевой, похожей на картон обложке, ненавидя себя за то, что оказался таким чертовски слабым.
Я прочитал только первую страницу, остальное мне читать не обязательно.
Но, прочитав первую страницу, он понял, что не сможет на этом остановиться. На этой странице были написаны слова:
31 мая 2015 года: НОЧЬ, КОГДА МОЯ ЖИЗНЬ ИЗМЕНИЛАСЬ НАВСЕГДА.
Прочитав это, он захлопнул тетрадь, его сердце заколотилось, как у жертвы сердечного приступа.
Но я должен знать, что произошло на самом деле, через что она прошла и что чувствует по этому поводу...
Серьезно? А может, ты просто любопытный говнюк.
Глубоко вздохнув, Грег уставился на дневник.
Лучше бы я его не находил. Хотя, его трудно было не заметить. Кто просто оставляет что-то настолько личное на прикроватном столике? Она должна была спрятать его.
К черту, - подумал он, прежде чем открыть дневник и начать читать...
31 мая 2015 года:
НОЧЬ, КОГДА МОЯ ЖИЗНЬ ИЗМЕНИЛАСЬ НАВСЕГДА
Мой психотерапевт считает, что написать об этой ночи поможет. Думаю, стоит попробовать, в конце концов, что я теряю. Я пишу, потому что я... Боже, это звучит так неубедительно. (Что бы подумал обо мне Грег, если бы узнал, через что я действительно прошла той ночью?)
Я подумала, что было бы неплохо написать об этом в жанре ужасов. Я подумала, что, возможно, если я напишу это, как один из своих романов, мне будет легче примириться с тем, что произошло. Таким образом, возможно, я смогу разобраться во всем этом, смогу взглянуть на это объективно. Может быть, если мне действительно повезет, я даже смогу примириться с этим.
Кто бы мог подумать, что, когда я начну писать экстремальные ужасы, моя жизнь превратится в нечто из одного из моих романов?
Меня тошнит от одной мысли о том, чтобы записать это, но я все равно это сделаю. Вот что на самом деле произошло той ужасной ночью ровно год назад...
НОВЫЕ НАЧАЛА
- Ну вот мы и приехали, - сказал Скотт, заглушив двигатель синей Ауди A3.
Здесь было так тихо.
Слишком тихо. Жутко тихо.
- Да. Вот мы и приехали, - сказала я.
- Эй, ты ведь не нервничаешь? Просто расслабься и будь собой, ты им понравишься.
Его рука на моем колене мало помогла успокоить мои нервы, и я взволнованно выдохнула.
- Разве я могу кому-нибудь не понравиться, - пыталась отшутиться я.
- Именно.
Моя улыбка казалась натянутой и неестественной, пока мой взгляд переходил от теплых карих глаз моего жениха к внушительному амбару в глуши. Он выглядел как в той документальной передаче, где после преобразования здание приобретает совсем другой вид. Когда Скотт сказал, что его родители живут в переоборудованном сарае, я представляла себе ряд конюшен или что-то в этом роде, а не эту мечту архитектора со стеклянным фасадом.
Большое стеклянное окно, разделенное на восемь панелей, которые тянулись от пола до потолка, было размером с наш дом с террасой в центре Кентербери. И все же оно занимало менее четверти фасада строения.
С дрожью я подумала о том, что мистер и миссис Джонс ждут меня внутри.
Они возненавидят меня.
Нет, не возненавидят.
Как может его отец невзлюбить меня? Он пишет, я пишу, у нас так много общего...
Да, продолжай убеждать себя. Ты пишешь экстремальные ужасы, его отец работает над учебниками по философии. Он возненавидит тебя...
- Наземный контроль вызывает Хлою Фокс? Ты меня слышишь?
Я отвела взгляд от внушительного здания и выдавила из себя еще одну ухмылку.
- Я слышу тебя отлично. Просто немного нервничаю, вот и все.
- Я же говорил тебе, не нервничай. Ты великолепна, забавна, умна, добра... Я могу продолжать бесконечно.
- Тогда что тебя останавливает?
- То, что мы должны зайти внутрь и встретиться с моими родителями. Пойдем, я возьму сумки.
- Нет, - сказала я, немного слишком резко. Смягчив тон, я добавила: - У меня есть подарок для тебя, но я не успела завернуть его, просто бросила в багажник. Не хотелось бы испортить сюрприз.
- Что за подарок?
- Думаю, тебе придется немного подождать.
- Я люблю сюрпризы.
Я хихикнула и кокетливо захлопала ресницами, накручивая прядь длинных светлых волос на указательный палец.
- Тебе этот точно понравится.
В этот момент зазвонил мой мобильный.
- Извини, - сказала я, нащупывая аппарат в сумочке. - Черт, это мой агент, я должна ответить. Алло?
- Дорогая, отличные новости, ты получила опцион, - скороговоркой выдал мужской голос в трубке.
- Подожди, Джастин, - сказала я, и зажав трубку рукой обратилась к Скотту. - Это по поводу прав на книгу, прости, я действительно должна ответить.
- Я знаю, детка, все в порядке. Я пойду в дом, чтобы ты спокойно могла поговорить. Зайдешь, когда будешь готова.
- Конечно. Я люблю тебя.
- Я тоже тебя люблю, моя блестящая писательница.
Я поцеловала его и вернулась к разговору с Джастином, который увлеченно обсуждал мою книгу, невероятно хреновую версию Аладдина и его лампы[1].
- ...значит, они очень хотят, это очень...
Я слушала только вполуха, несмотря на захватывающие новости. Вместо этого все мое внимание было сосредоточено на Скотте, который входил в дом, открыв незапертую тяжелую дубовую входную дверь.
Разве здесь не запирают двери? Как они могут быть такими доверчивыми?
На несколько мгновений я увидела Скотта через окно, которое было таким же большим, как весь мой дом. Эта часть дома была погружена в темноту, и я наблюдала, как его теневая фигура прошла прямо мимо окна в темную комнату.
Разговор занял пятнадцать минут, и я нетерпеливо барабанила пальцами все
это время по приборной панели.
Сделав глубокий, дрожащий вдох, я вышла из машины.
Вот оно, - с ужасом подумала я. - Момент истины.
Я подошла к двери с застывшей дружелюбной улыбкой на лице и постучала, прежде чем войти.
- Эй? - неуверенно позвала я.
Где все?
Я сделала несколько настороженных шагов внутрь, пока не оказался в той части дома, которая просматривалась снаружи. Теперь, когда небо потемнело, через окно было трудно разглядеть машину Скотта и лес за ней.
Красивое место, - подумала я, медленно поворачиваясь на месте. Это было сочетание старого и нового, идеальная дизайнерская находка, которая, должно быть, стоила совсем немало. Высокий сводчатый потолок с перекрещивающимися дубовыми балками был напоминанием "старого", а минималистичная, современная обстановка определенно была "новой". Я вошла в великолепное помещение, проведя пальцами по длинному красному дивану в центре комнаты. Большие абстрактные картины, которые выглядели так, будто им место в музее, украшали выкрашенные в белый цвет стены из остроконечного камня, и мой взгляд привлекло одно из них - огромное полотно над постмодернистским, блочным камином, которое изображало, казалось, море крови.
Эй, возможно, эти ребята будут не против невестки - автора экстремальных ужасов, в конце концов...
Внезапно огромная комната наполнилась светом, и я в испуге подпрыгнула, кружась на месте.
- Я вижу, ты любуешься моей любимой картиной. Она прекрасна, не так ли? Красивая и одновременно уродливая, отталкивающая и притягательная, настоящее противопоставление.
Мужчина протянул руку, и я сделал неловкий шаг к нему, чтобы пожать ее. Итак, это был мистер Томас Джонс. Отец любви всей моей жизни. Все, о чем я могла думать в тот момент, это то, что он намного моложе, чем я ожидала.
- Очень приятно наконец-то познакомиться с тобой, Хлоя. Скотт так много рассказывал нам о тебе.
Я поняла, что уставилась на него; я чувствовала себя не в своей тарелке, застигнутая врасплох. Он был симпатичным мужчиной. Я ожидала увидеть какого-нибудь дряхлого старика в твидовом пиджаке, в круглых очках и с седыми волосами; вместо этого передо мной предстал мужчина, которому было не больше пятидесяти.
Скотт никогда не упоминал, что его родители так молоды.
Но если подумать, это не должно было стать неожиданностью. Скотту было тридцать, а мне двадцать семь, так что его отцу вполне могло быть пятьдесят с небольшим. И, по словам Скотта, у них была куча денег, так что им не обязательно было работать, и они могли наслаждаться жизнью вдали от городской суеты.
- Очень приятно с вами познакомиться, - промурлыкала я, наконец-то обретя голос. - Я с нетерпением ждала этого всю неделю.
- О, мы тоже.
Его взгляд скользнул по моему телу не совсем по-отцовски, и я почувствовала, что краснею. Оглядываясь назад, можно сказать, что черное платье длиной до колена, которое я выбрала, было не самым лучшим выбором. В то время оно казалось уместным - стильным, взрослым и в меру открытым, но сейчас казалось слишком облегающим. Слишком коротким. Слишком вызывающим.
- Скотт также никогда не упоминал, какая ты красивая.
Я покраснела еще сильнее и помахала рукой перед своими горячими щеками, чтобы скрыть смущение.
- О, перестаньте, правда. У вас красивый дом.
- Спасибо. Не хочешь присесть? - сказал он, жестом указывая на длинный красный диван. - Могу я предложить тебе выпить? Я пью виски.
- Звучит неплохо. Я тоже выпью.
- Наш человек, - сказал он, подмигнув.
Я наблюдала за его широкой спиной, пока он деловито разливал напитки у стеклянного шкафа в стиле арт-деко, который стоял рядом с огромным окном.
Как они могут быть отцом и сыном? - задавалась я вопросом. Они были такими разными. Оба были высокими, но на этом их сходство заканчивалось. Скотт был светловолосым, с теплыми карими глазами и долговязым телом, которое, казалось, никогда не набирало ни унции жира, несмотря на его прожорливый аппетит. Его отец же был плотного телосложения с небольшими валиками жира на боках. Его широкие плечи напрягались в простом черном джемпере, и каждый дюйм его тела выглядел крепким и мускулистым. У него были черные волосы, очень коротко подстриженные. Я подумала, не красит ли он их - странно, что у мужчины его возраста нет ни одного седого волоса.
- Итак, Скотт сказал мне, что ты писательница, - сказал он, внезапно развернувшись и поймав мой взгляд.
Я почувствовала, как мои щеки снова запылали под его взглядом; он мог подумать, что я на него засматриваюсь или что-то в этом роде, раз продолжаю пялится на него и краснею каждый раз, когда он замечает мой интерес к своей персоне.
- Да, я просто занимаюсь самопубликацией, ничего особенного, - сказала я в своей ложной скромности. - Не то что вы.
Он поднял густую черную бровь в вопросительном жесте.
- Как я? В каком смысле?
- Вы знаете. Я не профессор университета на пенсии, который пишет научные статьи и академические учебники. Я пишу, чтобы развлечь себя и, надеюсь, развлечь других. Но я не Хеммингуэй, если можно так выразиться.
Черт, что я мелю?!
- Что ты пишешь, Хлоя?
Черт, - подумала я, - неужели Скотт не сказал ему? Неужели он выставил меня более успешной и популярной писательницей, чем я была на самом деле? Неужели Скотт стыдился меня из-за того, что я писала?
- Ужасы.
В его голубых глазах что-то промелькнуло, хотя я не была уверена, что именно.
- Я знаю это, но я не знаю деталей, Скотт просто сказал, что я должен спросить тебя.
Большое спасибо, Скотт, - подумала я со злостью. - Ты мог бы предупредить их...
- Я пишу экстремальные ужасы, думаю, это можно назвать довольно мрачными вещами.
- У меня слабость к экстремальным ужасам.
Я удивленно посмотрела на него.
- Правда?
- Конечно, я люблю иногда, так сказать, более детальные и красочные описания... в ужасах.
Этот разговор шел не так, как я ожидала. Скотт описал своих родителей как добрых людей, но несколько старомодных и придерживающихся более консервативных ценностей. Он сказал, что они не против того, чем я зарабатываю на жизнь, но в то же время не захотят это читать.
- Я удивлена, - сказала я.
- А чему ты удивляешься? Люди многогранны, тебе не кажется, Хлоя? Никто никогда не бывает таким, каким кажется.
- Нет, думаю, нет.
- Я рад, что мой сын встретил такую девушку, как ты, вы идеально подходите друг другу; его практичность и твоя креативность так хорошо сочетаются.
- Да, думаю, да. Я думаю, что Скотт просто великолепен в своем деле. Быть инженером-электриком - это не что иное, как гениальность, насколько я понимаю. Он такой умный.
Я снова несла полную чушь, но правда заключалась в том, что мой будущий свекор заставлял меня чувствовать себя неловко. Я слегка поерзала на красном кожаном диване.
- Он очень умен, раз заполучил такую девушку, как ты.
- А где Скотт и его мама? Я так хочу познакомиться с вашей женой, - сказала я, чтобы не отвечать на комплимент.
Или заигрывание, смотря с какой стороны посмотреть.
Я была в затруднении, как называть маму Скотта: "миссис Джонс" или "Элизабет". Первое было слишком официально, второе - слишком панибратски, поэтому я назвала ее "ваша жена".
О Боже, Скотт, где ты? Пожалуйста, спаси меня от этого неловкого разговора...
Возможно, если бы Скотт подробнее рассказал мне раньше о своем отце, это не было бы так чертовски сложно...
- Скотту и Элизабет нужно было съездить в магазин.
- Что? Правда? Когда? Я не слышала, как они уходили.
- Они поехали на нашей машине, она была припаркована позади дома. Они уехали как раз перед тем, как ты вошла. Скотт сказал, что ты, скорее всего, будешь разговаривать по телефону некоторое время, и он, вероятно, вернется до того, как ты закончишь разговор.
Я уставилась на него в замешательстве, мое сердце внезапно заколотилось. Он стоял надо мной, и по какой-то причине это заставляло меня нервничать. Я сделала большой глоток виски и почувствовала, как успокаивающее тепло скользит по моему горлу.
- Я думала, что на много миль вокруг нет ни одного магазина.
- Да, четыре с половиной, если быть точным. Может, мы и живем в Озерном крае, но на окраине города все еще есть супермаркет Асда.
Я рассмеялась, но смех прозвучал совсем невесело.
- Мы, на юге, в основам отовариваемся в Тесло.
Зачем я это сказала? - подумала я. – Такое ощущение, что ляпнула первое, что пришло на ум, только для того, чтобы что-то сказать.
- Элизабет забыла купить ингредиенты для салата. Кстати об ужине, я обещал присмотреть за запеканкой, пока их не будет. Я скоро вернусь.
Он встал и подошел к двери, через которую, как я видела через окно, выходил Скотт. Я вздохнула с облегчением; было приятно, что меня на мгновение оставили в покое, чтобы я могла собраться с мыслями. Мистер Джонс, или Адам, как мне следовало бы его называть, закрыл за собой дверь, и я вскочила на ноги. Мой стакан был пуст - я была уверена, что он не будет возражать, если я налью себе еще.
Возле шкафчика с напитками мой взгляд привлекла фотография в рамке, лежащая лицом вниз рядом с серебряным подносом для напитков. Я нахмурилась, испытывая внезапное беспокойство. Моя рука задрожала, дыхание перехватило, когда я подняла ее и повернула, чтобы посмотреть на снимок...
Я едва успела подавить крик, едва не вырвавшийся из горла. Но внутри я орала во всю глотку.
О, черт, - только и смогла подумать я, - о, черт, о, черт, о, черт.
Снимок, сделанный в солнечный день, был старым; Скотту было не больше двенадцати. Его светлые волосы, широкая ухмылка и долговязое тело были безошибочно узнаваемы. С такой же широкой ухмылкой и блестящими карими глазами светловолосая женщина справа от него могла быть только его матерью.
А вот смеющийся мужчина справа от Скотта с седеющими, редеющими каштановыми волосами был не тем человеком, который пошел проверить готовность блюда. Я с недоверием смотрела на незнакомца на фотографии, щурящегося на солнце, и в голове у меня крутились мысли.
Может быть, это дядя или кто-то еще из родственников?
Но как ни спасительна была эта мысль, я не могла заставить себя поверить в нее.
- Понравился виски, я вижу?
Я отбросила рамку, словно ошпаренная, и схватила бутылку виски. Собрав свои черты лица в то, что, как я надеялась, было достойной имитацией нормального, спокойного выражения, я повернула голову, чтобы улыбнуться ему.
- Извините, я думала, что вы не будете возражать.
- Конечно, не возражаю. Думаю, тоже присоединюсь к тебе.
Он подошел ко мне сзади, и я усилием воли заставила свои руки не дрожать. Виски был чертовски хорошей идеей прямо сейчас. Когда он поставил свой пустой стакан рядом с моим, я постаралась не вздрогнуть от его близости. Я чувствовала его прямо позади себя, очень близко. Сделав вид, что не обращаю внимания на то, что он вторгся в мое личное пространство, я налила две щедрые порции виски.
Потребовалось все усилие воли, чтобы не вздохнуть с облегчением, когда он взял свой бокал и отступил к дивану.
Мысленно я перебирала свои возможности со скоростью света.
Где мой телефон?
Телефон остался в моей сумке на пассажирском сиденье в машине.
Дерьмо дерьмовое.
Я подумывала о том, чтобы сбежать, но тогда игра была бы проиграна - он бы знал, что я знаю, что он - не...
Что?
Этот невысказанный вопрос, казалось, висел в воздухе вокруг меня, зловещий, как грозовая туча. Но самым важным вопросом должен был быть: где, черт возьми, Скотт и его семья?
У меня не было выбора; мне пришлось блефовать.
- Их долго не будет?
Мистер Джонс, или кем бы он там ни был,
психопат, он чертов психопат
сел на диван, вытянув свои длинные ноги.
Черные джинсы, - подумала я. - Вот почему он одет с ног до головы в черное, потому что он гребаный бандит.
- Они скоро вернутся. Присаживайся, отдыхай.
Я осталась стоять на месте, каждый мускул моего тела был напряжен.
- Вообще-то, мне нужно в туалет, если вы не возражаете.
Он смотрел на меня спокойным взглядом, а рот перетягивала ухмылка. Теперь, когда я знала, что он не отец Скотта, я как будто впервые разглядела его как следует. Он был моложе пятидесяти, и теперь я явно видела его более молодой возраст. Я чувствовала себя полной дурой, не принимая явного с самого начала.
- Ванная комната находится через дверь и вверх по лестнице.
- Спасибо, - сказала я, поворачиваясь, чтобы уйти.
- Я просто сказал тебе, где уборная, но не разрешал тебе идти.
Вот оно. Поворотный момент. Знать, что он не тот, за кого себя выдает, было совсем не то, что услышать признание в этом.
- Эй, что ты себе позволяешь?
Грег был так поглощен дневником Хлои, что не услышал, как та вернулась в спальню. Она стояла в коротком полотенце, обернутом вокруг ее стройного тела, ее длинные светлые волосы рассыпались по плечам. Он с чувством вины уронил тетрадь и вскочил на ноги.
- Милая, прости, я знаю, что не должен был ее листать, но она просто лежала там, я не мог удержаться.
На ее красивом лице промелькнуло выражение растерянности.
- Что значит "просто там"?
Он жестом указал на прикроватный столик на ее стороне кровати.
- Просто там.
- Странно. Я уверена, что положила его на место вместе с письменными принадлежностями в кабинете.
- Детка, мне очень жаль. Я не должен был его читать. Пожалуйста, не сердись на меня, я думаю, что ты невероятно храбрая и удивительная, раз смогла пережить такое ужасное испытание.
Он понимал, как банально это звучит, но после всего, через что ей пришлось пройти, он решил, что все, что вырвется из его уст, будет звучать в лучшем случае покровительственно.
Он подошел к ней и притянул ее в свои объятия. Девушка не то чтобы прильнула к нему, но и не отстранилась. Может быть, у него еще есть надежда, и она не даст ему сочного пинка под зад.
- Как далеко ты зашел? Ты все прочитал? - спросила она.
- Нет, так далеко я не заходил.
- Ты читал о том, что он сделал со мной? О том, что он заставлял меня делать?
Он слышал дрожь в ее голосе, понял, что она готова расплакаться.
- Нет. Мне очень жаль, Хло, я обещаю, что больше никогда не попытаюсь даже влезть тебе в душу. Я просто хотел узнать, через что ты прошла, хотел понять тебя немного лучше.
- Ты ревнуешь?
Его сердце заколотилось в груди, и он притянул ее еще влажное тело ближе к своей обнаженной груди.
- Нет, конечно, нет, - сказал он, желая, чтобы это было полной правдой.
Ревность показалась ему слишком сильным словом, но иногда он чувствовал себя немного неуверенно из-за того, что она была влюблена в другого до него. И она все еще была бы с этим человеком, если бы его жизнь не оборвалась трагически. Если бы он не был убит.
Что, если Скотт был настоящей любовью всей ее жизни, а я второй по значимости, не более чем утешительный приз? - Эту мысль он держал при себе, но иногда она разъедала его. Он знал, что это эгоистичный образ мыслей, но мысль о том, что ее сердце тайно принадлежит другому мужчине, была слишком болезненной, чтобы думать об этом.
Особенно такому красавчику, как Скотт Джонс, с его копной светлых волос и большими карими глазами. Он был похож на Леонардо ДиКаприо, а я - на гребаную гориллу.
И тут же он почувствовал себя полным кретином, раз даже подумал о таком. Хлоя побывала в аду и вернулась обратно, а он здесь волнуется из-за того, что у него волосатая грудь, и что он настолько далек от образа красавца в общепринятом смысле этого слова, насколько это вообще возможно.
- Я знаю тебя, Грегори Ларсон. Ты лжешь. Да, я любила Скотта, но я люблю и тебя. Некоторые люди не находят настоящую любовь даже один раз в жизни, мне повезло найти ее дважды.
И это, как он полагал, в качестве объяснения, должно было подойти.
- Я люблю тебя, - сказал он.
- Я тоже тебя люблю. Но никогда больше не вороши прошлое.
- Я обещаю, - сказал парень, уткнувшись лицом в ее влажную шею. Боже, она так хорошо пахла, так хорошо, что ее хотелось съесть. Его член зашевелился в боксерах - единственном предмете одежды, который был на нем сейчас. - Уже поздно, может, ляжем спать?
- Через минуту, - сказала она, отстраняясь от него. - Я еще не закончила в ванной.
Грег постарался не выдать своего разочарования.
Она дошла до двери ванной и повернулась к нему.
- Знаешь что, Грег? Думаю, я не против того, чтобы ты это прочитал. Может быть, это поможет понять тебе мои чувства. На самом деле, может быть, тебе стоит дочитать.
Он моргнул, прогоняя видения того, как он трахает ее сзади.
- Дочитать?
- Конечно. Ты ведь хочешь провести со мной остаток жизни, не так ли? Ты хочешь понять меня?
- Конечно, хочу.
- Тогда заканчивай. А я пойду приму ванну.
- Ванну? Но ты только что приняла душ.
Она хихикнула.
- Да, душ - это отстой. Теперь я хочу нанести на волосы кондиционер и сделать себе маску на лицо, пока ты читаешь мой дневник.
Теперь, когда она дала ему разрешение прочитать дневник, он не знал, как ему на это реагировать.
Она ожидала, что я приду со своим мнением, когда закончу? И что, черт возьми, я должен ей сказать? Большое спасибо, я получил удовольствие от чтения? Или, вау, это было какое-то безумное дерьмо, как, черт возьми, ты еще в здравом уме?
Грег уже начал жалеть, что открыл эту чертову тетрадь.
- Тебе не показалось странным то, что ты прочитал? - спросила она.
- Странным? Я думаю, то, что случилось с тобой, безумно до невозможности.
- Я имею в виду то, как я это написала, как будто это один из моих романов?
Он задумался на мгновение, и теперь, когда она упомянула об этом, да, возможно, так оно и было.
- Нет, я думаю, это действительно круто. Думаю, это хороший способ взглянуть на все объективно.
Она с энтузиазмом кивнула головой.
- Да, на свои чувства в точности. Я ненадолго.
Девушка послала ему воздушный поцелуй и закрыла за собой дверь ванной.
Грег сел обратно на кровать, его плечи опустились вместе со стояком.
Ну же, - укорял он себя. - Это твой шанс. Она никогда не рассказывала о той ночи в подробностях, это мой шанс узнать подробности из первых рук.
Тяжело вздохнув, он забрался на кровать и подтолкнул подушки к изголовью, устраиваясь поудобнее.
Итак, на чем я остановился?
Он пролистал страницы, чтобы понять, на чем остановился, и перечитал пару последних строк, которые читал ранее, чтобы освежить память...
- Ванная комната находится через дверь и вверх по лестнице.
- Спасибо, - сказала я, поворачиваясь, чтобы уйти.
- Я сказал тебе, где уборная, но я не разрешил тебе идти.
Вот оно. Поворотный момент. Знать, что он не тот, за кого себя выдает, было совсем не то, что услышать признание в этом.
Кровь превратилась в лед в моих жилах, но я приняла сознательное решение сохранять спокойствие. Паника еще никому не помогала, и я пыталась собраться с мыслями.
Я сделала глоток виски, словно все происходящее было в порядке вещей.
- Кто вы? - спросила я спокойно.
- Дорогая, я - твой худший кошмар, ставший явью.
Его ответ потряс меня до глубины души, но я не собиралась показывать ему свой страх. Если бы я была персонажем одной из своих книг, я бы уже бежала с криками к двери.
Или была бы уже мертва.
- Где Скотт?
- Он немного связан со своей мамочкой.
- Кто ты? - спросила я, мой голос грозил сорваться. - Что тебе нужно?
- Теперь мы переходим к сути дела, не так ли?
Черт, это было плохо. Я столкнулась с худшим из кошмаров, и у меня нет ни малейшего представления о том, что происходит.
- Пожалуйста... - начала я, но тут же захлопнула рот. Когда персонажи моих книг начинали умолять убийцу, они тем самым подписывали себе смертный приговор.
- Пожалуйста? Пожалуйста, не убивать тебя? Зачем мне делать что-то подобное?
Я не знала, что он хотел со мной сделать, раз не намеривался убивать. И не собиралась спрашивать.
- Слушай, я не знаю, что здесь происходит, но пока еще ничего не случилось непоправимого. Ничего и не должно произойти. Просто позволь нам со Скоттом уйти, и мы сделаем вид, что никогда тебя не видели.
- Уйти со Скоттом? Я так не думаю. Не думаю, что Скотт вообще когда-нибудь сможет куда-нибудь уйти.
- Скотт! - Я закричала во весь голос. - Где ты?
- Кричи сколько хочешь, сучка, тебя никто не услышит. Никто, кроме присутствующих здесь, то есть.
- Чего ты хочешь? - завопила я, забыв о том, что нужно сохранять спокойствие.
- Я хочу увидеть, как течет твоя кровь, вот чего я хочу.
Мои руки дрожали, и я вспотела так сильно, что стакан выскользнул из моих пальцев и разбился о половицы.
- Держись от меня подальше, - сказала я, вспомнив о запасном комплекте автомобильных ключей, которые я всегда носила в своей сумке, оставшейся в этой чертовой машине.
- В чем дело, Хлоя? Тебе страшно? Разве ты не хочешь познакомиться со своими предполагаемыми свекрами?
- Пошел ты, - рявкнула я.
Как только это вырвалось из моих уст, я поняла, что это была ошибка.
- Никогда не говори со мной так, маленькая сучка.
Я и опомниться не успела, как он накинулся на меня. В одну секунду он был на диване, в другую - вскочил, как огромный кот, и бросился на меня. Я рванулась к двери, но он повалил меня на пол. Я рухнула на пол с неприятным звуком, от которого у меня перехватило дыхание и стало плохо. Его вес навалился на меня сверху, придавив к прогибающимся половицам. Я чувствовала его дыхание на своей шее, когда он шептал мне на ухо:
- Ты не сбежишь, малышка.
Он вывернул руки мне за спину, отчего мои плечи болезненно вздрагивали, но, по крайней мере, его вес сместился с моей спины, и я снова могла дышать. Я смутно ощущала давление на свои запястья, его вес на своей спине. Я услышала звук, похожий на треск разрыва липкой ленты, затем мои запястья туго сжали.
Он носит с собой липкую ленту? - подумала я в оцепенении.
- Ну вот, почти готово.
Тяжесть свалилась с моей спины, и я ощутила внезапную легкость.
Моя голова закружилась от такого поворота событий.
Этого не может быть, - подумала я в оцепенении. - Я превратилась в жертву из одной из своих книг.
- Вернусь через минуту.
Его голос прозвучал из другого конца комнаты, и я повернула голову. От одного этого движения шею пронзила боль, и я потрясенно вдохнула.
Расслабься, разум превыше материи, - напомнила я себе.
Сильно дрожа, я поерзала и неловко уселась, опираясь на бедро. Боль в шее уже отступала, потому что я сама дала на это установку. Иногда уникальные отношения между моим телом и разумом оказываются невероятно полезными.
Мой взгляд метался по комнате, но сама я не совсем понимала, что именно ищу.
Черт, черт, черт, черт, - я была близка к тому, чтобы погрузиться в полную панику, но заставила себя успокоиться и мыслить рационально.
Куда он пошел? Что делал? - Я была уверена, что он прошел через ту самую дверь, которая вела на кухню, правда сама там не бывала.
Как раз в этот момент та самая дверь распахнулась, и я задохнулась от ужаса. Он заходил вперед спиной и что-то тащил - еще до того, как я увидела, что именно, поняла, что это.
Вернее, кто...
Хотя, выбор был не велик, было всего три претендента на роль этой жертвы, но мне почему-то казалось, что это будет именно он.
Мужчина пыхтел и кряхтел, втаскивая тело в комнату за лодыжки. Когда он приблизился, я увидела, кого он тащит, убедившись в своих догадках.
- Скотт, - задохнулась я, мое сердце колотилось от ужаса.
Мой жених выглядел мертвым, и комната поплыла в моих глазах. По крайней мере, на нем не было крови, но это ничего не значило.
С губ Скотта сорвался жалобный стон, и я вздохнула с облегчением. Он был жив.
Но все же...
Ублюдок протащил его по комнате и бросил рядом со мной. Не говоря ни слова, он направился обратно на кухню, захлопнув за собой дверь.
Руки Скотта были закинуты за голову, а тело застыло в той позе, в которой он иногда отсыпался, перебрав с выпивкой, его веки трепетали, как будто он с усилием пытался открыть глаза.
- Скотт? Ты меня слышишь?
Он застонал еще раз, его глаза наконец-то открылись.
- Скотт. Слава Богу! Ты ранен? Что он с тобой сделал?
- Ударил меня по голове... Господи, чертовски больно.
Он попытался сесть, его торс и шея дрожали от усилий, но это было явно слишком для него, и он, казалось, сдался и лежал, задыхаясь. Парень прижал ладони к лицу.
- Кто он? - прошептала я.
Когда Скотт убрал руки, я увидела, что в его глазах блестят слезы. Мое сердце разрывалось при виде его душевной и физической боли, и мне так хотелось обнять его или хотя бы прижать его голову к себе, но я ничего не могла сделать со связанными за спиной руками.
Я не могу освободиться... пока.
- Кто он, Скотт? - спросила я, придвигаясь ближе.
- Я, блядь, не знаю, - невнятно пробормотал он. - О Боже, мама и папа... Мама, черт, моя мама...
Как только слова вырвались из его рта, это, казалось, придало ему сил, и он с трудом, но сел. В этот момент я решила избавиться от липкой ленты на запястьях. Я не предпринимала попыток до этого момента только потому, что все еще оценивала ситуацию. Освободившись, мне пришлось бы немедленно действовать.
К черту, - подумала я, с легкостью выгибая позвоночник и просовывая связанные запястья под свою задницу.
Можно назвать меня уродцем. В начале двадцатых годов я зарабатывала бы на жизнь как акробат в цирке уродов. Я из тех людей, которые могут складываться, как шезлонг. Большинство акробатов относят к категории переднебоковых или заднебоковых, в зависимости от того, в каком направлении их позвоночник наиболее гибок. Относительно немногие одинаково хорошо владеют обоими направлениями. Я - одна из немногих. Мои уникальные способности и симпатичное лицо привели меня на путь, которым я не особенно горжусь - я сделала себе имя как БДСМ-модель. Это не так грязно, как кажется. Поскольку я была востребована, в кругах фетиш-фотографов я была как супермодель. Я была элитной, как Бетти Пейдж или Дита фон Тиз. Обычно я оставалась в одних трусиках, а за съемку мне платили тысячи.
Но все это осталось в прошлом. Теперь мои руки были передо мной, я смогла перегрызть ленту, и через несколько секунд мои руки были свободны.
Черт, и что теперь?
Я знала, что не продумала все как следует, но теперь было уже слишком поздно.
- Давай, пошли, - сказала я, помогая Скотту подняться на ноги. - Где стационарный телефон? Нам нужно позвонить в полицию.
Я была в хорошей форме, но мои руки дрожали от усилия, поддерживая его вес.
- Телефон на кухне, - сказал он, морщась при каждом слове. - Есть еще один наверху.
Я подавила раздражение.
Ну на кой черт нужно ставить телефоны в самые труднодоступные места.
- Тогда нам нужно добраться до машины и взять наши мобильные телефоны.
Я помнила, где мы их оставили – рядом с рычагом переключения передач.
- Моя мама...
Я направила его к двери.
- Нам нужна помощь, Скотт. Ты не в том состоянии, чтобы вступать в схватку с этим...
Мои слова оборвал звук открывающейся кухонной двери, и я тут же покрылась липким потом.
Я должна была сама сбегать к машине, - обреченно подумала я. – Могла бы уже позвонить в полицию...
- И куда это ты собралась?
Черт, черт, черт.
Медленно я повернулась лицом к говорившему. У меня свело живот, когда я увидел направленный на нас пистолет.
- Какого хрена ты развязал ее, Скотт? Это было чертовски глупо.
- Я не...
Раздался выстрел, и я вскрикнула от шока. Я подумала, что он выстрелил в меня, и ожидала, что боль пронзит меня с секунды на секунду.
Но боли не было, а там, где только что стоял Скотт, прислонившись ко мне, образовалась пустота.
- Скотт! - задыхаясь, воскликнула я, падая на колени рядом с ним.
Он лежал без движения, и я инстинктивно потянулась вниз, чтобы нащупать пульс на его шее. Я вздохнула с облегчением, когда почувствовала, что его сердце бьется под кончиками моих пальцев. Вокруг его голени растекалась лужа крови, просачиваясь в щели между половицами.
- Не могу поверить, что эта глупый придурок развязал тебя, - проговорил мужчина. - Ложись на живот, второй раз не развяжешься.
Спорим, урод?
Пассивно я легла на живот, стиснув зубы от дискомфорта, вызванного тем, что мои большие груди уперлись в половицы. Звук разматывающейся липкой ленты почти заставил меня улыбнуться - не было абсолютно ничего, чем он мог бы связать мои запястья, чтобы надолго зафиксировать мои руки за спиной. Я сцепила локти, создавая впечатление, что у меня "нормальные" суставы, а он оттянул мои руки назад до упора. Не зная о моей гуттаперчивости, он намотал ленту лишь на несколько дюймов выше запястий, так что у меня было достаточно места, чтобы повторить свой трюк, когда придет время.
Это заставило меня вспомнить о фотосессиях в бондаже, в которых я принимала участие, и о том, каким неуклюжим любителем был этот парень по сравнению с теми, кто связывал меня ранее.
- Теперь ты не освободишься, сучка.
Я прислушалась к его удаляющимся шагам и, как и прежде, перевела себя в сидячее положение. Сидеть прямо мне было легко, но я старалась делать вид, что это болезненная для меня поза. На самом деле я на сто процентов контролировала каждый свой мускул. Иногда мне кажется, что я бросаю вызов законам человеческой физиологии, это почти сверхъестественно, то, что я могу делать со своим телом...
- Больше не убегай, - засмеялся мужчина.
Он исчез за кухонной дверью, а я задумалась о своем положении. Скотт был ранен - тут уже ничем не поможешь. И я не видела ничего, что можно было бы использовать в качестве оружия. Если бы только был способ завладеть его пистолетом... Но он совсем недооценивал меня, и я знала, что смогу использовать это, когда представится возможность.
Я вздрогнула, когда дверь открылась, и взору предстала сгорбленная спина мужчины, который втаскивал в комнату свою очередную жертву. Это была женщина, и это могла быть только миссис Джонс.
Мужчина опустил лодыжки матери Скотта, и оставил ее, лежащую без движения посреди огромной комнаты. Мой взгляд прошелся по бессознательному телу
мертва, она мертва
женщины, впитывая все его детали. Она была почти такой же, как я и ожидала, если не считать того, что была без сознания и находилась во власти сумасшедшего, конечно. На вид ей было около шестидесяти, симпатичная женщина с аккуратной прической, седыми волосами, длинной, до колен, твидовой юбке, которая сейчас была очень модной, и шелковой блузке.
Мужчина постоял, глядя на миссис Джонс, а когда повернулся, мое сердце екнуло в груди.
- Кто вы? Зачем вы это делаете?
Вопросы непроизвольно снова сорвались с моих губ, и я опять тут же пожалела о них.
- Я уже сказал тебе, это не твое собачье, мать твою, дело. И каждый раз, когда ты задаешь глупый вопрос, происходит что-то очень плохое.
Мужчина потянулся вниз, не отрывая от меня взгляда, и поднял ногу миссис Джонс за лодыжку. С ее ноги слетела черная туфля, и он швырнул ее через всю комнату. По какой-то причине вид ее пальцев в чулках телесного цвета показался мне крайне неприятным. Каким-то образом ее нога приобрела совершенно новое значение. Она стала символом моего бедственного положения, того, как что-то, казалось бы, обычное может обернуться таким ужасным и грязным. Как любая ситуация может превратиться в безумие в одно мгновение.
Остальное произошло как в тумане. Кажется, я закричала. Помню только кровь. И по тому, как кровь медленно вытекала из раны, я также помню, что допускала возможность того, что миссис Джонс мертва.
Это казалось нереальным, все это. Я чувствовала себя просто наблюдателем, словно смотрела какой-то фильм. Как будто наблюдала за собой со стороны.
Мужчина держал в руке зазубренный нож для хлеба - до этого момента я не видела его - и резал ногу миссис Джонс. Ну, не столько резал, сколько пилил.
Черт возьми, он отпиливает ей пальцы на ноге...
Я не могла оторвать взгляд от этого кровавого зрелища. С такого расстояния трудно было разобрать детали, особенно на фоне сочащейся крови. Мужчина стоял боком, и я могла видеть вены, резко выделяющиеся на его толстой шее и стиснутой челюсти.
Мужчина опрокинулся назад, палец миссис Джонс остался у него в руке. Он успел выпрямиться, обретя равновесие, едва не упав на задницу. Сукин сын улыбался, засовывая кровавый обрубок в рот и посасывая его, как ребенок сосет леденец.
С нарастающим ужасом я наблюдала, как мужчина переворачивает миссис Джонс на живот. В этот момент я поняла, что она действительно мертва, и почувствовала облегчение, смешанное с ужасом от того, что несчастная уже не могла чувствовать боли. По крайней мере, для нее кошмар закончился.
- Я скоро вернусь, - проговорил безумец, направляясь по прежнему маршруту.
Я знала, куда он пошел: за мистером Джонсом.
- Скотт, - зашипела я. Он не ответил. - Скотт! - сказала я снова, на этот раз громче.
Он пробормотал что-то непонятное, и я почувствовала облегчение, что он приходит в себя.
- Держись, малыш, - сказала я. - Я вытащу нас из этого.
Он ничего не ответил, и мое мимолетное облегчение исчезло. Лужа крови вокруг его ног увеличивалась с каждой минутой, и я знала, что он умрет от ее потери, если я не сделаю что-нибудь в ближайшее время.
Неужели так закончится моя жизнь? - подумала я, поддавшись слезам жалости к себе.
Мужчина ворвался в дверь, швырнув мистера Джонсона, который, к моему удивлению, был очень даже жив. Мистер Джонс с пепельным лицом вскочил на ноги, встав перед безумцем.
- Скотт, - позвал он своего сына, но тот не ответил, продолжая стонать.
- Шевелись, - сказал ублюдок, подталкивая мистера Джонса ко мне.
Я увидела, что руки отца моего жениха были связаны за спиной, а шея над воротником забрызганной кровью голубой рубашки была красновато-фиолетовой, как будто его душили.
Когда тот приблизился ко мне, мужчина толкнул его на пол. Мистер Джонс вскрикнул и неуклюже упал на бок.
- Хлоя, я хочу познакомить тебя с настоящим мистером Джонсом. Должен признаться, я немного оскорблен тем, что ты посчитала меня настолько старым, чтобы быть отцом Скотта.
- Зачем ты это делаешь? - спросил мистер Джонс удивительно сильным голосом, который не соответствовал его щуплой фигуре и виду типичного ботаника.
- Заткнись, старик, какое тебе вообще дело? Ты должен больше беспокоиться о том, будешь ли ты жить или нет. Так что ты думаешь о невесте своего сына? Она горячая штучка, не так ли? Настоящая чертова красотка.
Мистер Джонс приподнялся, с трудом удерживая себя в сидячем положении. Он упорно отказывался смотреть на меня.
- Почему ты убил мою жену?
- Вопросы, вопросы, вопросы... Господи, возможно, мне придется снова заткнуть тебе рот кляпом. - Ублюдок повернулся, чтобы обратиться ко мне, и у меня внутри все сжалось. - Я воткнул ей в сердце шампур. Не хотел шинковать ее, она нужна была мне как можно более целой для того, что я для нее запланировал.
Слезы застилали мне глаза, нос забился соплями, но как бы я ни ненавидела себя за то, что показала свой страх, не могла остановиться.
- Ты тоже в этом участвуешь? - внезапно спросил мистер Джонс, обратив на меня свой жесткий взгляд. - Ты его сообщница?
- Что? - прошептала я, ошеломленная его внезапным проявлением враждебности ко мне. - Нет! Конечно, нет.
Убийца рассмеялся.
- Вполне возможно.
- Отвали! - бездумно воскликнула я. - Я тебя никогда в жизни не видела.
- Я же сказал тебе, сука, не раскрывать рта, блядь.
Я вздрогнула, когда в мгновение ока он оказался передо мной, его пальцы вцепились в вырез моего платья, и он дернул меня вперед, так что я оказалась нос к носу с ним. Я уловила запах чеснока и виски в его дыхании, и что-то еще, что-то ужасное, мясное и удушливое...
Миссис Джонс, о Боже, это вонь от отрезанного пальца, который он сосал...
Мой желудок подпрыгнул, и я была близка к тому, чтобы проблеваться ему в лицо. К счастью, он отпустил мое платье, и его зловонное дыхание больше не било мне в ноздри. Мое облегчение, однако, было недолгим. Пока я втягивала ртом воздух и пыталась справиться с тошнотой, почувствовала его руки у себя на талии. Я посмотрела вниз и вскрикнула.
- Нет, - задыхалась я, пытаясь вывернуться из его рук.
- О, нет, надо, - сказал он, ударив меня по лицу.
Пощечина была отозвалась резкой, головокружительной болью, которая оборвала мои протесты. Сквозь внезапную боль я поняла, что он разрезал мое платье спереди.
И лифчик, Боже мой, мой лифчик, - подумала я, когда почувствовала холодный воздух на своих грудях. - И он использует тот же нож для хлеба, которым отрезал палец на ноге миссис Джонс...
Я закрыла глаза в отвращении, пока он продолжал срывать с меня одежду. В тот момент я даже не осознавала, что он делает, оставаясь в оцепенении, стараясь отрешиться от всего этого кошмара. Сначала он разодрал на мне колготки, потом трусики. Я чувствовала, как лоскуты колготок опадают с моих бедер, и моя обнаженная кожа покрывается мурашками.
- Взгляни на нее, - приказал мужчина мистеру Джонсу.
Мистер Джонс перевел взгляд на меня, совершенно пустой, только блеск глаз говорил о том, что он все осознает. Чем это было вызвано, ужасом ситуации или чем-то другим, сказать было невозможно.
- Чертовски сексуальна, не так ли? Посмотри на эти сиськи, разве они не великолепны? И размерчик самое то. Ты когда-нибудь видел такие большие, такие чертовски упругие. - Мистер Джонс отвернулся, покраснев. - Я сказал, блядь, смотреть на ее гребаные сиськи.
Я задохнулась от ужаса, когда мужчина неожиданно нанес удар ногой в лоб мистеру Джонсу. Тот завалился набок, на его лбу, куда угодила нога в черном ботинке, остался красный след. Он лежал на полу, не двигаясь, с отсутствующим выражением лица уставившись в пространство.
- Вы, ребята, должны делать то, что вам говорят, - сказал мужчина, присев у моих ног, чтобы разорвать ленту, связывающую мои лодыжки.
Я подумала о том, чтобы нанести ему удар ногой в лицо, но из-за своего неудобного положения не думала, что шанс вырубить его у меня есть.
- Садись, Джонс, я хочу, чтобы ты ближе познакомился с невестой своего сына.
- Пожалуйста, - прошептал мистер Джонс, и в этот момент он казался намного старше своих шестидесяти с лишним лет.
Меня охватила острая жалость, и я поклялась убить этого гребаного ублюдка при первой же возможности. Мистер Джонс, очевидно, не желая больше провоцировать убийцу, снова принял сидячее положение.
- Так-то лучше, Джонс. Теперь я хочу, чтобы ты был очень внимателен, и не на секунду не отрывал взгляд от этой прекрасной леди. И если я задам тебе вопрос, то ты, черт возьми, ответишь на него, я ясно выразился? - Старик молчал. - Я спросил, понятно ли я выражаюсь?
- Да, - сказал мужчина удивительно твердым голосом.
- Хорошо. А теперь скажи мне, Джонс, ты когда-нибудь видел такое чертовски великолепное тело у какой-нибудь женщины?
Выражение ненависти на лице мистера Джонса было неописуемым; его зрачки метались из стороны в сторону, а щеки раскраснелись. Шишка на лбу, казалось, раздувалась и темнела с каждой секундой. Он не был в этом виноват, но меня захлестнула волна отвращения к нему. Я ненавидела его взгляд, обращенный на мое обнаженное тело; от этого по коже ползли мурашки.
- Нет, - сказал мистер Джонс сквозь зубы.
- Нет, что?
- Нет, я никогда не видел такого чертовски великолепного тела ни у одной женщины.
- Даже у своей жены?
Мой короткий всплеск отвращения к нему сменился жалостью. То, через что этот ублюдок заставлял нас проходить, было невыразимо, такое я бы даже выдумать не смогла при написании одной из своих извращенных книг.
- Не вмешивай в это мою жену, - сказал он низким голосом. - Она мертва, чего ты еще хочешь?
- О, я хочу гораздо большего, мистер Джонс. Хлоя, раздвинь свои ножки пошире, покажи мистеру Джонсу, как выглядит свежая, молодая киска. Это намного слаще, чем увядшая старая пизда миссис Джонс.
В этот момент мистер Джонс закричал. Это был самый ужасный звук, который я когда-либо слышала, и волосы на затылке у меня встали дыбом. Он начинался низко и глубоко, как рычание собаки, и становился все громче и громче по мере того, как крик нарастал. Странным образом это напомнило мне всплеск электричества, бегущего по линии электропередач...
Незнакомец вскочил на ноги и ударил его в грудь ногой, фактически заставив отца Скотта замолчать, поразив в солнечное сплетение и вышибив воздух из его легких. Мистер Джонс сгорбился, с трудом переводя дыхание.
- У меня от тебя голова болит, старый дурак. Хлоя, ты не раздвинула ноги. Сделай это, блядь, сейчас же.
Дрожа от страха, я слегка переместилась так, чтобы усесться удобней, и, теперь уже с отвращением к себе, раздвинула бедра.
Ощущения были ужасными, прилив горячего стыда захлестнул меня, но я не смела сомкнуть ноги.
Плечи мистера Джонса поникли, его голова склонилась.
- Смотри на нее, - сказал безумец. Мистер Джонс поднял взгляд, его глаза покраснели от слез. - Так-то лучше. Теперь скажи мне, как ты думаешь, у Хлои красивая пизда?
Он снова присел рядом со мной и провел пальцем по складкам моей киски. Я резко втянула воздух, отталкивая его прикосновения к моему самому интимному месту.
- Мило, - пробормотал он, его голодный взгляд задержался на моей обнаженной киске. - Жаль, что лобок волосатый, я сам предпочитаю лысые. Тем не менее, по крайней мере, ты подстриглась по этому случаю. А ты что думаешь, Джонс? Ты предпочитаешь волосатую киску или лысую? А миссис Джонс брила там или отращивала? Давай посмотрим?
Мистер Джонс посмотрел на него, и я восхитилась силой его выдержки. По выражению его глаз можно было понять, что он готов растерзать этого гада.
- Не трогай мою жену.
А как же я? - раздраженно подумала я. - Твоя жена мертва, а я нет.
- Расслабься, Джонс, мы оставим миссис Джонс в покое. Пока что. У тебя есть еще шанс ответить на мой вопрос. Ты предпочитаешь лысую киску или волосатую?
- Волосатую, - прорычал он сквозь стиснутые зубы.
- Понятно. Разве тебе не хочется зарыться лицом в эту сочную пизду? Погладить эти красивые сочные губки? Посмотри на эти розовые, пухлые губки, выглядывающие наружу. Я обожаю, когда они выпячены как можно сильнее.
Я готова была провалиться сквозь землю, внимание этих двоих к моим интимным органам не просто смущало, оно унизительным грузом давило на меня.
- Да, - сказал мистер Джонс.
Бисеринки пота стекали по его взмокшему лбу, заставляя его моргать.
- Тогда не просто смотри, а полижи ее. Ложись на спину, Джонс. Хлоя, я хочу, чтобы ты села ему на лицо...
- Господи Иисусе.
Тетрадь выпала из дрожащих пальцев Грега. Он просто не мог больше это читать. Это было чертовски мерзко. Парень испустил дрожащий вздох, чувствуя себя так, словно искупался в дерьме. Это было, без сомнения, самое ужасное, что он когда-либо читал.
Зачем она так подробно это все описала? Это было так... пошло.
Да, это было именно то слово, которое он искал. Пошло. Грязно и извращенно. Это было похоже на один из ее романов.
Но разве не в этом был весь смысл? Она же хотела превратить свои воспоминания в книгу, чтобы разобраться в них?
Несмотря на это, Грегу все равно казалось это странным, особенно чем дальше он читал. Он хотел понять, правда, хотел, но это не вписывалось ни в какие рамки.
Ее гребаному психиатру нужно надрать задницу. Это неправильно...
Его испугал скрип, раздавшийся из ванной - так плоть трется о борта ванны - а затем звук воды, журчащей в сливном отверстии.
Грег почувствовал внезапное и необъяснимое беспокойство. Сам не понимая почему, он опустился на кровать и подтянул одеяло к груди. Закрыв глаза, парень положил тетрадь поверх одеяла и притворился спящим. Он просто не мог обсуждать это, к чему Хлоя, очевидно, так стремилась, ему нужно было все обдумать, чтобы понять, почему она записала это таким непристойным образом.
Я несправедлив, это просто ее способ справиться с этим, я должен быть более понимающим.
И я буду, мне просто нужно немного времени...
Дверь в ванную распахнулась, и он тут же закрыл глаза.
- Грег? Ты не спишь?
Заснешь уж тут после такого.
Несмотря на все его потуги притвориться спящим, он понял, что ничего у не выйдет. Грег застонал и потянулся, надеясь, что у него получилось неплохое подражание выходу из дремоты.
- Ммм, детка, ты уже помылась? Я, наверное, задремал.
Она присела рядом и провела пальцами по его курчавым волосам на груди.
- Ты прочитал его?
- Думаю, большую часть. Я заснул, - добавил он без всякой необходимости.
- Оооо. Неужели моя писанина тебя так утомила?
- Нет, с точки зрения книги превосходно. Это напомнило мне Ричарда Лаймона, знаешь, очень... – он пытался подобрать слова, - неважно, это было похоже на одну из твоих книг.
Она, казалось, обрадовалась.
- Правда? Ты думаешь, это было похоже на Лаймона?
Это не было комплиментом, - хотел сказать он.
- Да. Но, ты же знаешь, что ты тоже хороший писатель. И ты знаешь, что я твой фанат номер один, - сказал он.
- Думаешь, написано хорошо?
Грег чувствовал себя совершенно обескураженным таким поворотом разговора.
Какого черта они обсуждали ее писательские способности? Смысл написанного в дневнике был совершенно в другом.
- Да, конечно, считаю. - Неприятная мысль внезапно пришла ему в голову. - Ты же не собираешься ее публиковать?
- Нет, конечно, нет, это было бы очень странно.
Странно – не то слово.
- Послушай, милая, день был долгим, ты не против, если мы немного поспим? У меня завтра на вечер планы, нужно быть в форме.
- Ты хочешь отоспаться перед завтрашней вечеринкой, имеешь в виду.
- Это не вечеринка, это просто посиделки после работы с выпивкой.
- Вечеринка.
- Нет, - сказал он с преувеличенным терпением. – Просто посиделки. Мы делаем это каждый июнь, это как традиция. Мы никуда не ходим, мы просто сидим в офисе после работы и выпиваем.
- Хммм, там, откуда я родом, это называется вечеринкой.
- Это не так. Мы делаем это только раз в год. Ну, не считая рождественской вечеринки, конечно, но она всегда проходит в ресторане, и партнеры приглашаются.
- Почему ты не можешь пропустить ее?
- Я бы не пошел, но ты же знаешь, какая дерьмовая политика на работе. Нас всего около двадцати человек, включая офисный персонал и всех парней в цеху. Босс думает, что это полезно для морального духа сотрудников, или для сплочения коллектива, или еще для какой-нибудь ерунды. Ничего особенного, и обычно все заканчивается к десяти.
- Как скажешь.
- Ты ведь не расстроилась из-за этого? Я же сказал, мне нужно там присутствовать.
- Сколько у вас горячих цыпочек в офисе?
Грег неловко поерзал на кровати. Он ненавидел подобные чертовы вопросы.
- Ни одной, - соврал он.
- Но в офисе работают женщины, ты же говорил, что там есть женщины.
- Да, там есть секретарша. А жена босса ведет бухгалтерию и все такое.
- Они горячие?
- Миссис Андерсон около семидесяти.
- А секретарша?
В его памяти вспыхнул образ Сьюзен с ее изящными изгибами, длинными, блестящими черными волосами и поразительными восточными чертами лица.
- О, да она самая обычная.
- Хммм...
- Детка, ну что ты? Ты же знаешь, что я смотрю только на тебя.
Он говорил правду. Да, Сьюзен-Сексуальная-Секретарша, как называли ее парни в цеху, действительно была сногсшибательной. Но что с того? Он любил Хлою, и никого другого.
- Прости, наверное, я просто чувствую себя немного неуверенно, больше не будем говорить о твоей дурацкой, не похожей на вечеринку, вечеринке.
- Хорошо.
Девушка глубоко вздохнула, скрестив свои длинные, стройные ноги и теребя край полотенца, которым обернулась при выходе из ванной. Его взгляд автоматически переместился выше, к треугольнику между ее ног под полотенцем. В голове всплыла выдержка из дневника, и он вздрогнул: Разве тебе не хочется зарыться лицом в эту сочную пизду? Погладить эти красивые сочные губы...
Хлоя убрала руку от его груди.
- Почему ты так смотришь? Ты думаешь, что я странная, да?
Грег почувствовал первые признаки головной боли.
- Нет, конечно, нет.
- Да, считаешь. Ты считаешь меня странной потому что я написала о том, что произошло со мной там...
- Нет, если ты думаешь, что это помогает.
- Значит, если бы я не считала, что это помогает, ты бы считал это глупостью, так?
Теперь его голова запульсировала всерьез. Это был один из тех женских вопросов, на которые любой ответ был бы неправильным. Вопрос даже не имел никакого смысла.
- Как я уже сказал, если ты считаешь, что это помогает, то это не глупо.
Она вздохнула и вскочила на ноги.
Неправильный ответ. Какой сюрприз.
- Отлично, - сказала она.
- Куда ты?
- Вниз, я хочу выпить стакан сока.
- Хлоя, пожалуйста, не сердись на меня.
- Я не сержусь.
В маленьком белом полотенце, обернутым вокруг ее тела, она с достоинством подошла к двери спальни.
- Хлоя, постой. Я думаю, это здорово, что ты так все записала, правда.
Она остановилась, не поворачиваясь к нему.
- Тогда почему ты не дочитал?
- Потому что я заснул.
- Я хочу, чтобы ты его закончил чтение, Грег. Это много значит для меня. Если ты не станешь читать, я подумаю, что тебе все равно.
Ладно, детка, - подумал он беззлобно.
- Ты просто так живо пишешь. Я могу справиться с холодными, жесткими фактами, но, если честно, твой дневник меня опустошил. Это было похоже на чтение одной из твоих книг, но это дерьмо действительно произошло с тобой.
Медленно повернувшись, она умоляюще посмотрела на него.
- Этот дневник мне очень помог. Так ты прочтешь его? Я думаю, что твое знание подробностей произошедшего поможет мне тоже.
- О, Хлоя, конечно, я дочитаю его, - сказал он.
И он говорил серьезно. Каким же он был придурком, расстроившись из-за того, что его невеста осмелилась написать о пережитом. Конечно, это было не самое приятное чтиво, но Хлоя побывала в аду и задокументировала это для того, чтобы справиться со всем тем ужасом, через который ее заставили пройти.
- Спасибо, Грег, - сказала она, мило улыбнувшись ему, и вышла из комнаты за соком.
Господи, какая же она красивая, - мелькнула невольная мысль. - У нее лицо ангела и тело искусительницы, посланной прямо из ада...
Было так трудно не поддаться ее обаянию, что иногда он забывал, что внутри у нее все болит и повреждено.
Дневник лежал рядом с ним на кровати, и он хмуро смотрел на него с противоречивыми чувствами. Он ведь хотел прочитать его с того момента, как взял в руки, так почему же теперь категорически не хочет этого делать? Он пожалел, что вообще нашел эту чертову штуку.
Отодвинув в сторону гложущие его сомнения, парень снова уселся читать дневник, перечитывая последние несколько строк, чтобы освежить свою память и полностью погрузиться в кошмар Хлои. Как бы ему этого не хотелось, он снова оказался в гостиной переделанного из амбара дома, который слишком ясно видел в своем воображении. Он видел Скотта, лежащего на полу с простреленной ногой, и миссис Джонс, лежащую мертвой. Он снова был на месте преступления с психом, который в данный момент разговаривал с мистером Джонсом...
- Разве тебе не хочется зарыться лицом в эту сочную пизду? Погладить эти красивые сочные губки? Посмотри на эти розовые, пухлые губки, выглядывающие наружу, я обожаю, когда они выпячены как можно больше.
Я готова была провалиться сквозь землю, внимание этих двоих к моим интимным органам не просто смущало, оно унизительным грузом давило на меня.
- Да, - пробормотал мистер Джонс.
Бисеринки пота стекали по его взмокшему лбу, заставляя мужчину моргать.
- Тогда не просто смотри, а полижи ее. Ложись на спину, Джонс. Хлоя, я хочу, чтобы ты села ему на лицо...
Я уставилась на своего мучителя в полном недоумении, слыша слова, но не понимая их смысла. Я никак не могла перевести дыхание, потому что мой нос был забит соплями.
Понимая, что у меня нет выбора, я шатко встала и неловко зашагала к отцу Скотта. Мистер Джонс уже лежал на спине, готовый выполнять приказание ублюдка.
Эта поза, должно быть, причиняет ему боль с его связанными запястьями, - отрешенно подумала я.
Я сделала глубокий, дрожащий вдох и устроилась на лице мистера Джонса.
Ощущение его лица, прижатого к моей промежности, было настолько отвратительным, что меня вновь едва не стошнило.
- Поерзай на его лице, Хлоя. Джонс, не стесняйся, лижи ей клитор, заставь ее кончить.
Когда мистер Джонс застонал - как я надеялась, от ужаса и отвращения - это отозвалось в моем теле, заставив меня содрогнуться.
Я делала то, что мне говорили, прижимая свое влагалище к его теплому рту, пока не почувствовала, что мои половые губы раздвигаются его проникающим внутрь языком. Я резко втянула воздух при ощущениях от прямой стимуляции клитора. Несмотря на безумие происходящего, тело отреагировало на ласки, и я стиснула зубы и застонала от ощущения влажной твердости его языка.
- Тебе это нравится, не так ли, я же вижу. Готов поспорить, что у тебя уже стояк в штанах. Продолжай, а мне нужно достать кое-что, что я припрятал на кухне. Если ты остановишься, последствия для тебя будут весьма болезненными, я ясно выразился?
Он снова исчез за дверью, а я отстранилась от лица мистера Джонса. Мне нужно было завладеть пистолетом, и я была уверена, что смогу это сделать, если он только подойдет ко мне достаточно близко. Когда ублюдок вернулся в комнату, я снова опустилась на лицо мистера Джонса.
Что, черт возьми, он тащит? О, мой дорогой гребаный Бог...
Это было плохо. В каждой руке он держал по канистре с бензином. Одну он поставил у двери, а другую поднес ко мне и мистеру Джонсу.
Он улыбался мне, и я слышала, как бензин при каждом шагом плещется в канистре. Не доходя до нас, он открутил крышку. Как раз в тот момент, когда я думала о том, как бы переместить руки перед собой, чтобы выхватить у него пистолет, на меня хлынул бензиновый душ. Мистер Джонс отплевывался подо мной, часть бензина, вероятно, попала ему в рот. От сильного маслянистого запаха меня передернуло, и я уставилась на убийцу; мое сердце колотилось, готовое выскочить из груди. Мне потребовалась вся сила воли, чтобы не перекинуть руки перед собой и не вытереть вонючий бензин с лица. Инстинктивно я вытерла всю левую сторону лица о то, что осталось от платья, висевшего на левом плече. К счастью, там еще оставалось сухая часть, на которую не попал бензин.
Он подозрительно смотрел на меня, и я запаниковала. Я забыла, что "нормальные" люди не могут так повернуть голову к плечу. Я думала, что все испортила. Моя безумная гибкость была моей козырной картой, и если он хоть немного заподозрит, что я могу освободить свои руки, игра будет проиграна.
Но когда он отвернулся от меня, я вздохнула от облегчения.
Однако облегчение длилось всего две секунды. Я в ужасе смотрела, как убийца продолжает обливать бензином миссис Джонс и Скотта. Когда с этим было покончено, он вернулся к миссис Джонс.
Он нагнулся, подхватил ее за ногу и руку и перевернул на живот, как будто она была тушей в мясной лавке. Из заднего кармана джинсов он достал кухонные ножницы - очевидно, этот парень был настоящим ходячим набором инструментов - и принялся разрезать ее блузку и юбку. Когда ее спина и сморщенные ягодицы были обнажены, он достал перочинный нож и начал методично резать труп.
Мистер Джонс стонал подо мной, бормоча что-то неразборчиво. Кажется, он спросил, что тот делает, но я не была уверена. Он трудился над моей киской, но те проблески удовольствия, что я чувствовала в самом начале, теперь потерялись в кошмаре происходящих новых зверств ублюдка. Я наблюдала за разворачивающейся сценой глумления над трупом, стараясь смотреть на нее как можно более объективно, потому что если я позволю себе осознать это, то потеряю всякую способность мыслить здраво. Я хотела жить, а противный старый мистер Паника был сейчас моим врагом номер один, который непременно убьет меня.
Я смотрела на ублюдка, который усердно сдирал кожу с миссис Джонс, и видела пистолет, который лежал на полу рядом с ним.
Я могла бы в мгновение ока оказаться рядом с ним, схватить пистолет и покончить с этим.
Мужчина оторвался от своей работы, словно прочитав мои мысли. Он уставился на меня, его голубые глаза искрились весельем.
- Я вижу, что ты что-то задумала, Хлоя, и хочу, чтобы ты выбросила это из головы.
Он поднял пистолет и засунул его за пояс своих джинсов. Я изо всех сил старалась подавить волну отчаяния, захлестнувшую меня.
Должен же быть выход!
Мистер Джонс больше не лизал мне между ног, и я немного приподняла свой зад, чтобы он мог дышать. Я чувствовала, как он всхлипывает подо мной, и надеялась, что психопат ничего не заметит.
Если он и заметил, то не подал виду, и продолжал освежевывать миссис Джонс. Я в недоумении наблюдала, как он срезал кожу с ее спины. Он делал это методично и сосредоточенно, кожа сходила одним большим пластом.
Закончив, он поднял срезанный кусок кожи и с любовью посмотрел на него, а затем зарылся лицом в окровавленную сторону.
- О, Боже, - прошептал он.
Меня чуть не вывернуло на изнанку, когда он вынул свой член, все еще прижимая к лицу окровавленный лоскут кожи. Рука, которой он дрочил член, стоя на коленях на полу, была мокрой от крови, и его член тоже окрасился ярко-красным цветом. С каждым судорожным движением его крайняя плоть оттягивалась назад над выпуклой, багровой головкой, и я в ужасе закрыла глаза.
- Не закрывай глаза, сучка, - пропыхтел он, прижимая кожу к покрытому кровью миссис Джонс лицу. - Только если ты не хочешь, чтобы я сделал то же самое с тобой.
Я и не закрывала. Мой взгляд скользил по мокрой и блестящей спине миссис Джонс, которая сейчас представляла собой оголенные мышцы и кости.
Вены на шее убийцы выделялись, веки подрагивали, тело было напряжено. В тот момент, когда я подумала, что он вот-вот кончит, ублюдок встал, его член торчал из ширинки джинсов и покачивался на ходу. Он остановился передо мной, держа член в руке.
К несчастью для меня, его член был на одном уровне с моим лицом.
- Что ты уставилась на него? - сказал он, ударив меня по щеке своим твердым стволом. - Соси его, блядь.
Я поднял голову и посмотрел на него, глядящего на меня сверху вниз. Лицо его блестело от крови, как и его член.
Я не могу взять эту штуку в рот, Боже, помоги мне...
Но Бог не помог, и мне пришлось помочь себе самой. Одна мысль о том, чтобы отсосать ему, заставляла мой желудок сжаться, а язык прилипнуть к небу. Тем не менее, я не собиралась упускать, возможно, свой единственный шанс. Если жизнь меня чему-то и научила, так это тому, что мужчина со спущенными штанами - это уязвимый мужчина.
Я широко раскрыла рот, готовая заглотнуть его окровавленный член. Ублюдок засмеялся и накрутил волосы на моем затылке на свой кулак, проталкивая свой член мне в глотку. Меня чуть не стошнило. Признаться, я подумала о том, чтобы откусить эту вонючую штуку, но то, что я задумала, будет гораздо эффективнее.
Мой рот наполнился мерзкими, едкими вкусами: бензина, крови и выделений из члена. Бензин был хуже всего, и я запаниковала, так как мне показалось, что я чувствую, как ядовитые пары душат меня. Несмотря ни на что, я старательно заглатывала его член, водя языком от головки до основания и обратно. Мне нужно было, чтобы в этот момент он забыл обо всем на свете, отдавшись ощущениям, пока я могла привести свой план в исполнение.
К черту это и к черту тебя, - подумал я, поднимаясь с колен. Большинство людей не смогли бы удержать равновесие, не говоря уже о том, чтобы сохранить голову в том же положении, но я не такая, как обычные люди.
Я посмотрела на него, продолжая насасывать его член, чтобы понять, заметил ли он мои телодвижения. Не похоже, что заметил - он терся лицом о лоскут кожи, срезанной с той, которая должна была стать моей свекровью, как ребенок об одеяло. Теперь, скрючившись на ногах, я смогла выгнуть позвоночник вперед и приподнять зад. Просовывая свои связанные руки под колени по очередности, и, двигаясь медленно, чтобы не насторожить его, смогла переместить их перед собой. Все это время я сосала его член, не обращая внимания на горький вкус бензина и его удушливый запах, от которого кружилась голова.
Со связанными запястьями я вырвала пистолет из-за пояса его джинсов и наставила оружие на него, в то же время отпрянув от мужчины.
- Какого черта? Какого...
Его лицо было настолько ошеломленным, что я почувствовала триумф. Я не могла не рассмеяться над тем, как округлились его глаза, какими большими они казались на его раскрасневшемся лице.
- Заткнись нахрен, кусок дерьма. Лицом вниз на пол, живо, руки над головой.
Я сплюнула на пол, мерзкий вкус ощущался во рту несмотря на то, что я уже выплюнула его мерзкий член, вкус ненависти и мести.
Он не двигался, но его глаза сказали мне все, что я хотела знать. Ублюдок понял, что крупно обделался. Поколебавшись еще мгновение, он опустился на колени. Держа пистолет направленным на него, я поднесла запястья ко рту, перегрызая ленту.
Может, он и стоял на коленях, но не лежал лицом вниз, как я приказала.
- Ты ведь понимаешь, что если выстрелишь из пистолета, то сгоришь вместе с домом и всеми, кто в нем находится?
Черт. - Я поняла, что даже не подумала об этом. Но он был прав, даже если и просто пытался напугать меня, чтобы я не выстрелила в него. Не было никакой гарантии, что выстрел не спровоцирует пожар, но риск был вполне реальным, особенно исходя из того, что мои руки были в горючем.
- Я рискну, - сказала я.
- Он прав, не стреляй из этой чертовой штуки, ты убьешь нас всех.
Я повернула голову и посмотрела на мистера Джонса, который теперь сидел и вытирал бензин
и мою вагинальную жидкость
со своего лица.
Какого черта он это говорит? - возмутилась я. - Он подрывает мою власть, глупый, глупый человек...
Ублюдок, который все еще стоял на коленях, поднял на меня глаза.
- Слушайся своего папочку, Хлоя, ты же хорошая девочка.
- Заткнись, блядь, - сказала я с большей бравадой, чем чувствовала.
К моему полному ужасу, он поднялся на ноги.
- Ты не выстрелишь в меня.
- Стой, где стоишь! - крикнула я ему.
Он только улыбнулся мне, а затем одним стремительным движением метнулся к мистеру Джонсу. Слишком поздно мистер Джонс понял, что сейчас произойдет, и попятился назад.
Поднимайся, идиот, - подумала я, когда убийца нанес быстрый удар ногой в голову мистера Джонса.
Тот отлетел назад, из его рта брызнула кровь.
- Давай, сука, стреляй в меня, блядь.
Пистолет дрожал в моих руках, да так сильно, что я чуть не выронила его. Мой указательный палец надавил на спусковой крючок; одно небольшое нажатие, и все будет кончено...
Да, для всех.
Давай, просто сделай это.
Я просто не могла заставить себя нажать на спусковой крючок, и, кроме всего прочего, я не была убийцей.
Пот струйками стекал в глаза, заставляя меня моргать.
- Ты не можешь этого сделать, да?
Этот самодовольный ублюдок был прав, но я не собирался давать ему это понять.
- Сейчас же вставай на свои гребаные колени, или я убью тебя.
Мужчина закатил глаза, и прежде чем я успела что-либо предпринять, стала свидетелем такого акта жестокости, что в глазах померкло, а сердце ударилось о грудную клетку с такой силой, что я подумала, что оно взорвалось в моей груди.
Ноги мои подогнулись, и я смутно ощутила, как горячая моча струйкой стекает по моим бедрам.
Хруст, который издала голова мистера Джонса, когда убийца прыгнул на нее двумя ногами, был невыразим, он отозвался в моей душе, и я знаю, что этот звук будет преследовать меня до конца моих дней. Я не успела вовремя отвернуться, и увидела, как лицо отца Скотта прогнулось внутрь, как будто сдувшийся футбольный мяч. Струя крови брызнула вверх от удара, словно гейзер, всего один раз.
И этот звук. Боже мой, этот звук, этот влажный треск ломающихся костей и хлюпанье плоти и крови, брызнувшей из образовавшихся трещин в черепе.
Нет нужды говорить, что мистер Джонс был мертв, его лицо размозжено до неузнаваемости. Уголком глаза я видела кровавое месиво, которое когда-то было его лицом, но старалась не всматриваться в детали.
Вид ухмыляющегося убийцы, стоящего над своей жертвой, размылся от моих слез.
- Хлоя! Беги!
Я повернула голову, услышав слабый голос Скотта. Он все еще лежал на полу лицом вниз, лужа крови вокруг него растеклась до самого подбородка. Когда я увидела золотистый блеск зажигалки Зиппо в его руке, я поняла, что он собирается сделать. Он крепко сжимал ее в ладони.
- Нет, - задохнулась я.
- Нет, что? - спросил убийца.
Я крутанулась на месте, мысли вихрем пронеслись в голове. Я стояла между убийцей и Скоттом, закрывая тем самым вид на зажигалку в руке Скотта. Скотт все рассчитал, окликнув меня в тот момент, когда я загораживала его от убийцы. Это был мой Скотт, умный и находчивый до конца.
- Просто заткнись, - сказала я, направляясь к двери.
Убийца сделал шаг ко мне.
- Не подходи!
- Если бы ты собиралась застрелить меня, ты бы уже сделала это.
Но, должно быть, он еще сомневался в моей нерешительности, потому что не сделал и шага, чтобы выхватить у меня пистолет. Я попятилась назад, поравнявшись со своим женихом.
- Скотт? Даже не думай об этом.
Он по-прежнему сжимал зажигалку.
- Я все равно не выживу, Хло. Я люблю тебя.
Из моей груди вырвался всхлип, болезненный и обреченный. Я посмотрела на Скотта, мое сердце разрывалось при одной мысли, что это последний наш разговор, последний миг, когда я вижу его живым. Ему удалось улыбнуться, но я видела боль, вытравленную на его лице. Я видела правду. Он умирал и хотел, чтобы я жила. Я ничего не могла сделать, чтобы остановить его. Да, я могла бы забрать у него зажигалку так же легко, как конфету у ребенка, но что бы это дало? Он все равно умрет, по крайней мере, так он сделает это с достоинством.
Поэтому я отступила назад, пробираясь к двери и держа убийцу на прицеле.
- Куда это ты собралась, сучка?
За бравадой я слышала растерянность в его голосе. Просто отпустить меня не входило в его планы, и он не собирался позволить мне это сделать.
К несчастью для него, у него не было выбора.
- Беги, - пробормотал Скотт.
Краем глаза за секунду до того, как выскочила за дверь, я увидела, как мой дорогой Скотт бросил зажигалку в сторону убийцы.
Снаружи я слышала громкие крики ублюдка. Мне показалось, что я слышу и треск пламени, но это, вероятно, было лишь моим воображением.
Я побежала к машине. Дрожащими руками открывая дверцу машины, я оглянулась через плечо, глядя в окно перестроенного амбара. За стеклом бушевало пожирающее пламя.
- Черт, - всхлипнула я, забираясь в машину и заводя двигатель.
Я была свободна. Все было кончено.
Грег дочитал и выпустил тетрадь из дрожащих пальцев. Он понял, что задерживал дыхание, и испустил дрожащий вздох.
Пиздец, это было чертовски безумно...
Некоторые моменты из ее дневника беспокоили его. Очень сильно. Дело было не только в том, что она записала все это в форме рассказа, просто это казалось таким...
бездушным? неправильным?
Не говоря уже о том, что концовка казалась немного...
Немного что?
Он почесал голову в замешательстве. Боже, ему действительно было трудно собраться с мыслями. Прочитанное не только беспокоило его, но и раздражало непонятным образом. Она говорила о своей любви к Скотту, но, похоже, не очень-то сопротивлялась, когда он решил пожертвовать своей жизнью. Она не была врачом, а он был ранен в ногу, как она могла знать наверняка, что он умрет? Переливание крови в больнице могло бы его спасти.
- Ну что, теперь ты закончил?
Грег был настолько погружен в свои мысли, что не услышал, как Хлоя вошла в спальню. Она стояла в дверях, по-прежнему в одном лишь полотенце, обернутом вокруг ее прекрасного тела. Его сердце забилось в груди, когда он посмотрел на нее, хотя даже не понял, что вызвало это тревожное чувство.
- Да, наверное, да.
- Значит, теперь ты все знаешь.
- Да.
Вопросы без ответов беспокойно крутились в его голове - он о многом хотел спросить, но в то же время не решался. Например, кто был этот таинственный парень, проникший в дом мистера и миссис Джонс? Наверняка полиция должна была провести расследование и сообщить ей о результатах.
Многое из описанного было странным.
Но ты же знал все о ее прошлом, когда начинал встречаться с ней, почему это вдруг теперь стало тебя беспокоить?
И на этот вопрос у него тоже не было ответа.
Она улыбнулась ему одной из своих особенных соблазнительных улыбок, которая означала только одно. Но какой бы великолепной ни была ее фигура, в тот момент мысли о сексе были у него на самом последнем месте. Даже когда она позволила полотенцу упасть на пол, он понял, что между ног у него так же все мертво, как и у жертв в ее дневнике.
- Прости, детка, я действительно устал, ты не против, если мы просто ляжем спать?
Ее улыбка исчезла так же быстро, как и полотенце с ее тела мгновение назад. Она переступила через него и присоединилась к нему на кровати, натянув одеяло до подбородка и улегшись на спину. Грег потянулся к прикроватной лампе и выключил ее, погрузив спальню в темноту.
Девушка прижалась к нему, уткнувшись лицом в его плечо, ластясь к нему. Несмотря на близость его тела, его член даже не дрогнул. И самое странное было в том, что он и не хотел, чтобы тот подал признаки жизни.
Пожалуйста, не пытайся возбудить меня, - взмолился он про себя, когда она, как обычно, перекинула ногу через его бедро.
- Ты злишься на меня? - пробормотала она, поглаживая его грудь.
- Нет. С чего бы мне на тебя злиться?
- Потому что ты так холоден со мной. Разве ты не хочешь поговорить? Ну, знаешь, о том, что прочитал, и все такое?
Может ли она услышать мое учащенное сердцебиение? - задался он вопросом.
Сделав усилие, чтобы успокоиться, он ответил спокойным тоном:
- Я просто устал, милая, напряженный день и... ну, ты знаешь.
- Хорошо. Я люблю тебя.
- Я тоже тебя люблю. - Он поцеловал ее в макушку. - Спокойной ночи.
- Спокойной ночи.
Он пролежал без сна в темноте несколько часов, глядя в потолок, пока она тихонько посапывала у него на груди.
Что, черт возьми, со мной не так? Я люблю ее.
Я ведь люблю ее, не так ли?
Конечно, люблю.
Но как он ни старался, не мог избавиться от странного чувства тревоги. Сон долго не шел.
Грег открыл глаза от звонка будильника.
Не может быть, чтобы уже было столько времени, - подумал он, нащупывая выключатель. - Я только что заснул.
Он чувствовал себя дерьмово. Всю ночь парень ворочался, мучимый кошмарами, которые теперь не мог вспомнить; кошмарами, которые были настолько яркими, что фрагменты их просачивались сквозь щели его сознания, как песчинки, с каждой секундой пробуждения.
Он сел и посмотрел на свою спящую невесту. Она выглядела образцом невинности, лежа с разметавшимися по подушке длинными золотистыми волосами.
Как она вообще может спать после того, что ей пришлось пережить?
Ведя себя настолько тихо, насколько это было возможно, чтобы не потревожить ее, Грег, даже воспользовавшись туалетом внизу и пропустив всю процедуру умывания и чистки зубов, ушел из дома на работу, пока она спала.
Рабочий день прошел без происшествий.
- Ты идешь в офис, приятель? - обратился к нему Стив.
- Да, через минуту, когда закончу здесь.
- Ладно, только не затягивай с этим.
- Конечно.
Грег закрыл свой станок для формовки древесины, предвкушая, как выпьет несколько кружек пива. Точнее, выпить пару кружек пива со Стивом, а остальные его коллеги могли спокойно идти в жопу.
И Сьюзен, сексуальной секретаршей. Давайте не будем забывать о ней...
Подумав об ней, он тут же отбросил эту мысль. Из того, что Сьюзен была симпатичной женщиной, вовсе не следовало, что она ему нравилась. И только потому, что она обладала характером, соответствующим этой потрясающей внешности, и он наслаждался общением с ней в редких случаях, когда осмеливался зайти в офис, это еще ничего не значило. Он был вполне способен восхищаться красотой Сьюзен совершенно объективно.
- Привет.
Грег виновато подпрыгнул, потому что голос принадлежал не кому иному, как женщине, на которую были направлены его мысли. Он повернулся к ней лицом, его лицо пылало.
Иисус прослезился, неужели я покраснел?
Сьюзен улыбнулась, словно читая его мысли.
- Я пришла с подарками. - В руках она держала по банке пива и протянула ему одну.
Он чуть не выронил ее, настолько был взволнован.
- Спасибо, я как раз выключал станок, потом мне нужно запереть здесь все. Я скоро присоединюсь ко всем наверху.
Он протянул ей непочатую банку пива, но она покачала головой.
- Я подожду. Уверена, что все прекрасно обойдутся без нас какое-то время.
Грег нервно огляделся по сторонам, чувствуя необъяснимую вину.
Я не делаю ничего плохого, - напомнил он себе, уставившись на слишком знакомое окружение, которое вдруг стало казаться каким-то другим. В просторном помещении все выглядело одинаково: и тяжелые станки, и огромные штабеля древесины, и мини-погрузчики у огромных, похожих на гаражные, ворот на противоположном конце рабочей площадки.
Но это было как-то неправильно. Может быть, потому что обычно это место кипело жизнью и грохотом тяжелой техники, и внезапная, смертельная тишина была для него непривычной.
А может быть, потому что ты наедине с красивой женщиной и знаешь, что Хлоя сошла бы с ума, если бы увидела тебя сейчас.
- Твое здоровье, - сказал он, открыв банку.
- Твое здоровье. Так что случилось?
- Ну, знаешь, все как обычно.
- Ты не такой, как обычно. Что случилось? Проблемы с девушкой?
Ее откровенный вопрос обезоружил его, и он сделал глоток теплого пива, прежде чем ответить.
- Почему ты так думаешь?
Его взгляд бессознательно привлекли ее полные красные губы с маленькой ухмылкой, дергающейся в одном уголке.
Она очень сексуальная женщина, - пришла предательская мысль, прежде чем он успел ее остановить.
- Это написано на твоем лице. У тебя такой затравленный взгляд, весь дерганый, напряженный. Только женщина может заставить парня чувствовать себя так.
- Дерганный? Я не дергаюсь.
Она засмеялась, смех у нее был естественный и непринужденный, и он не мог не улыбнуться тоже.
- Нет, дергаешься.
Грег вдруг почувствовал непреодолимое желание поговорить. Он весь день работал с мужчинами; мужчинами, которые не говорили ни о чем более глубоком, чем футбол или женщины в самых грубых выражениях.
- Хлоя, моя невеста, она...
Его голос прервался.
Какого черта я делаю? Я даже сам не знаю, что чувствую, так как же, черт возьми, я должен выразить это словами?
- Что она?
Грег посмотрел на нее, и его взгляд непроизвольно опустился на ее большую грудь, которую туго обтягивала шелковая блузка. Мимолетно его взгляд опустился ниже, охватив ее крошечную талию в черной юбке-карандаш и широкие бедра. Ее рост не превышал пяти футов трех дюймов, и внешне она очень сильно отличалась от Хлои. Хлоя была высокой, стройной и мускулистой, несмотря на полную грудь, но изгибы Сьюзен дополняла полнота во всех нужных местах.
- Ничего, это не имеет значения.
Он отвернулся от нее, испытывая отвращение к себе за то, что мысленно сравнивал этих двух женщин как куски мяса, да еще и свою невесту. Поставив свою банку на станок, он занялся тем, что выключил все рубильники.
- Если у тебя есть сомнения, сейчас самое время с ними разобраться, а не после свадьбы. Вы назначили дату?
Он вздрогнул, когда почувствовал легкое прикосновение ее руки к своему плечу. Медленно он повернулся к ней лицом, и, к его облегчению, она опустила руку.
- Нет, еще нет, я попросил ее выйти за меня замуж всего неделю назад.
- Вы давно вместе?
- Пять месяцев.
- Ничего себе, шустрый, да? И подумать только, я пришла работать сюда всего четыре месяца назад.
- Да.
Тишина повисла между ними; Грег не был полным олухом и понял ее смысл.
Если бы Сьюзен пришла сюда работать до той ночи, когда я встретил Хлою, возможно, я мог бы быть с ней...
Это, конечно, дало ему повод для размышлений, и это было не то, о чем он хотел думать.
Я люблю Хлою...
- Все здесь говорят, что она просто великолепна, - сказала девушка, нарушая молчание.
- Да, наверное, так и есть.
- Какая она?
- Умная. Сложная.
Поврежденная...
На секунду его мысли вернулись к красочному прошлому ее карьеры в качестве модели. Она утверждала, что снималась полностью обнаженной и в бондаже всего несколько раз, но это были эксклюзивные съемки. Как будто, если назвать их "эксклюзивными", это как-то улучшит ситуацию. Но он же не имел ничего против ее прошлого, начав встречаться с ней. Он никогда не видел ни одной ее работы, и когда гуглил ее имя, никаких грязных фотографий не всплывало.
И он не помнил, чтобы жаловался, когда она выгибалась в необычных позах во время секса...
Но давайте будем честными, я не в восторге от этого.
- Хммм, я вижу, о чем ты думаешь. Нет ничего лучше, чем красивая девушка, чтобы заинтересовать парня, не так ли? Ну, что есть, то есть. Такой уж я простак.
- Ты не простак.
Она рассмеялась своим легким смехом, и мурашки поползли по его телу.
- Тогда я тоже простачка. Все, чего я хочу от жизни, это хорошего человека рядом, который будет любить меня, хорошо ко мне относиться и заставлять меня смеяться. И семья. Я хочу троих детей, по крайней мере. Но мне уже двадцать восемь, время ускользает.
Впервые ему пришло в голову, что они с Хлоей даже не говорили о детях. Он хотел их, но хотела ли она? Господи, а он даже не спросил.
- Ты думаешь, двадцать восемь - это старость? Попробуй быть тридцатитрехлетней.
- Да, ладно, ты меня раскусил, старый хрыч.
Он игриво потрепал ее по руке.
- Следите за языком, леди, а не то...
- Иначе что? Ты отшлепаешь меня по попе?
В его голове внезапно вспыхнул образ голой задницы Сьюзен, округлой, мягкой и женственной, совсем не похожей на точенный зад Хлои, который мог бы посрамить любую модель Victoria Secret.
Что, блядь, с тобой не так? Ты помолвлен, помнишь? Возьми себя в руки.
- У такой красивой женщины, как ты, не будет проблем с поиском парня, с которым можно остепениться. Черт, да они в очереди стоят, - сказал он, стараясь не думать о ее заднице.
- Ну да, только все лучшие уже заняты. - Она сделала паузу, и невысказанное напряжение в воздухе стало ощутимым. - Как вы с Хлоей познакомились?
- В ночном клубе. Она была там совсем одна, ее друзья бросили ее.
- Боже, как можно было так поступить с девушкой?
Я бы никогда не поступил так с девушкой...
Грег нахмурился; эти слова вызвали что-то в глубине его сознания. Потому что она была права, черт возьми. И если подумать, он никогда не встречался ни с кем из ее друзей. Они были так поглощены друг другом, что реальный мир стал существовать где-то там, за дверями их жизни.
- В общем, мы разговорились. Она была такой красивой и интересной. Оказалось, что она самоиздающийся автор, пишущий экстремальные ужасы под именем Сэм Уэст, и по совпадению я оказался ее поклонником.
- Никогда не слышала об этом авторе. Я ненавижу ужасы, у меня мурашки по коже от таких книг.
- В этом-то и смысл.
- Боже мой, ты прав, ты - простофиля.
- Заткнись, - сказал он, ударив ее несильно по руке.
Ему вдруг пришло в голову, что он говорит о Хлое в прошедшем времени. Как будто она была бывшей.
- Так что же случилось? Почему ты такой грустный?
- Грустный? Я не грустный.
- Значит, расстроен. Давай, расскажи мне, может, я смогу помочь.
Он взвесил свои возможности; может быть, поможет обсудить создавшуюся ситуацию с кем-то, увидеть все свежим взглядом. В этом нет ничего плохого, так ведь?
- Она прошла через много дерьма. Серьезное дерьмо... Год назад ее жених и его родители были убиты у нее на глазах.
- Что? Кем?
Грег пожал плечами.
- В том-то и дело. Никто не знает. Это полная загадка.
- Странно. Почему я никогда не слышала об этом?
- Об этом не писали в прессе, чтобы защитить ее.
- А убийца?
- Он погиб той же ночью. Сгорел заживо, вместе с остальными тремя.
- Господи. Это ужасно.
- Да.
- Но кто был убийцей? Ты никогда не говорил об этом с ней? Наверняка она имеет какое-то представление о том, кто это сделал?
- Это был просто случайный убийца, который проник в первый же встретившийся дом на его пути. Так она говорила.
- Ничего не бывает случайным.
От ее слов волосы на его затылке встали дыбом, и он задрожал.
- Иногда, но не всегда, - защищаясь, сказал он.
- Я не верю в совпадения. Совпадение - это слово, которое мы используем, когда не видим причин и мотивов.
Грег закатил глаза.
- Иногда плохие вещи просто случаются с хорошими людьми. Нет ни мотивов, ни причин.
- О, пожалуйста. Глупые люди верят в совпадения, умные люди верят в причину и следствие. Совпадение - это объяснение, которое используют дураки и лжецы.
- Господи, ты сегодня прочла все свои печенья с предсказаниями?
Он скривился, как только это прозвучало из его уст, пожалев о сказанном.
Она ухмыльнулась.
- Я никогда не считала тебя расистом, Грег.
- Я не расист, Боже, прости меня.
- Моя мама - китаянка, и она всегда говорила пословицами, когда я росла. Она мудрая, замечательная женщина. Мой папа американец, жесткий, как кирпич.
Грег не мог не усмехнуться.
- Значит, ты берешь пример со своего отца?
- Так мне говорят. - Ее лицо стало серьезным. - Извини, если ты думаешь, что я назойлива, но, как говорила моя мама, тот, кто задает вопросы, выглядит дураком недолго, а тот, кто не задает вопросов, остается дураком навсегда.
- Ты говоришь обо мне или о себе?
Она пожала плечами.
- Да хрен его знает.
Грег разразился смехом.
К черту, мне нужно поговорить об этом.
Он открыл рот, и его беспокойство выплеснулось наружу:
- Дело в том, что я нашел ее дневник. И она написала о том, что пережила в том доме в художественной форме, как будто это была одна из книг Сэм Уэст.
- Это... жутко.
- Ну, это не она придумала, ее психотерапевт рекомендовал ей это, - сказал он, защищая невесту.
Но, черт возьми, Сьюзен права. Это жутко.
- Ее психотерапевт? Сложная девушка, не так ли?
- Не то слово. Дело в том, что я не знаю, как с этим справиться, не знаю, смогу ли я дать ей то, в чем она нуждается.
- О, я думаю, ты можешь дать ей то, что ей нужно, но может ли она дать тебе то, что нужно тебе?
- Что это значит?
- Это значит, что если бы ты любил ее, то тебе не составило бы труда смириться с ее прошлым.
- Это не так то просто. Она через столько всего прошла...
- И ты чувствуешь, что тебя это угнетает. Потому что, как бы грубо это ни звучало, психика ее повреждена. И сейчас ты только начинаешь понимать, насколько глубоко она повреждена.
- Спасибо за поддержку, я очень ценю это.
- Хочешь знать, что я думаю?
- Пожалуйста, мне интересно?
- Я думаю, что, возможно, ты просто не любишь ее так сильно, как тебе кажется. Я думаю, что ты просто выбрал не ту девушку.
- Может, тебе стоит заняться своими делами.
- Эй, я просто высказала свое мнение.
- Ты не знаешь ни меня, ни ее, и ничего о наших отношениях.
- Может, ты и прав. Но, наверное, я предвзята.
- Что ты имеешь в виду? - спросил он, даже когда у него закралось подозрение, к чему она ведет.
- Вот что я имею в виду, Грег.
Прежде чем он успел отреагировать, она прильнула к нему и встала на цыпочки, прижавшись своим пышным телом. Ее поцелуй был горячим и страстным, что мгновенно заставило его член ожить в штанах.
Он застонал, отчасти в знак протеста, но в основном от плохо подавляемого желания. Его руки обвились вокруг ее талии, но он так и не определился, оттолкнуть ее или прижать к себе.
- Нет, - задыхаясь, пробормотал парень, его сердце колотилось, и наконец он собрался с силами, чтобы оттолкнуть ее.
- Ух ты, - воскликнула девушка, глядя на него, раскрасневшаяся и с широко раскрытыми глазами.
Действительно, ух ты. Черт возьми.
Он все еще чувствовал ее поцелуй на своих губах.
- Я помолвлен, - сумел вымолвить он дрожащим голосом.
- С женщиной, которую ты не любишь.
- Господи, Сьюзен, не тебе это решать.
Он тут же пожалел об этих словах, потому что ее лицо, казалось, осунулось от разочарования, а в глазах заблестели слезы.
- Думаю, мне пора идти.
Его взгляд скользнул вниз, чтобы увидеть, как быстро поднимается и опускается ее грудь под шелковистой блузкой; он видел ее напряженные соски, выпирающие из-под ткани, и красный румянец на ее груди над слишком глубоким воротником.
Он вздохнул.
- Наверное, это неплохая идея.
- Да.
Она повернулась, чтобы уйти, заметно расстроенная, и направилась к двери, врезанной в широкие ворота гаражного типа, а он воспользовался моментом, чтобы незаметно подправить свой выпирающий стояк.
- Эй, а как же твоя сумка и пальто? Разве они не наверху, в офисе? - позвал он ее.
Она остановилась и обернулась; невозможно было не заметить слез в ее глазах.
- Я заберу их в понедельник утром.
- А как же твои ключи? И мобильный?
- Моя соседка будет дома, а мобильный я вчера разбила. Какая тебе разница? До свидания, Грег.
Он не мог придумать, что еще сказать, чтобы остановить ее. Парень знал, что она ходит на работу пешком, и сейчас даже не настолько холодно, чтобы надевать пальто.
Просто отпусти ее...
Но прежде чем эта мысль дошла до него, он крикнул ей:
- Мне жаль. Если бы все было иначе...
Его слова оборвались, когда она вышла через дверь, и он понял, что слышать ему уже некому.
Ну, вот и все.
Странное чувство охватило его, и он задрожал, а его стояк в мгновение ока ослаб.
Наверное, это чувство вины, - рассудил он. - Неужели я мог бы изменить своей невесте? - Честно говоря, он не знал.
Но он чувствовал не вину. Это было другое чувство - ему казалось, что за ним наблюдают.
Он уставился на дверь, за которой только что скрылась Сьюзен, на то, как она слегка покачивалась на петлях, после того, как девушка хлопнула ею, но не закрыла как следует.
Внезапный грохот заставил его подпрыгнуть. Он доносился из-за огромного деревянного штабеля у дверей.
Что это, черт возьми, такое?
Грег действительно испугался.
Я нервничаю, потому что чувствую себя виноватым.
И все же плохое предчувствие сохранялось. Он прошел к двери, думая о том, как жутко здесь без постоянного шума техники и перекриков коллег по работе.
Это дневник Хлои пугает тебя, а не это место. Здесь нет ничего странного...
В этот момент он услышал короткий, тихий смешок.
- Что за...
Звук доносился от самого большого формовочного станка возле штабеля древесины, и он замер. Грег никогда не понимал выражения "кровь леденеет", но теперь, черт возьми, понял. Он действительно чувствовал себя так, словно вместо крови по его венам перекатывались осколки льда, отчего каждый сантиметр его кожи похолодел и покрылся мурашками.
- Эй? Сьюзен? Это ты?
Но он знал, что это не так. Здесь никого не было, кроме него.
Наверное, мне это привиделось, - решил он. В тот самый момент, когда Грег уже решил, что сходит с ума и таинственный смех был плодом его воображения, он услышал скребущий звук, доносящийся из формовочного станка.
Что это за хрень?
Может, это крысы?
Хихикающие крысы?
Он подошел к станку, с колотящимся сердцем, а по спине струился холодный пот.
- Приятель? Что делаешь?
Грег подпрыгнул и виновато обернулся. Стив смотрел на него из двери, ведущей наверх, в офис Прескотта Ингхэма.
- Ничего, мне показалось, что я что-то услышал, - отозвался он.
- Что слышал, приятель? Кроме голосов в своей голове?
Грег усмехнулся, несмотря на нервное состояние. Из всех парней, работавших здесь, только Стив стал ему другом и был единственным, с кем он общался вне работы. Остальные были нормальными парнями, но слишком поверхностными. Стив был классным чернокожим парнем, и он с ним с удовольствием общался, даже если самым серьезным предметом их разговора был счет в футболе. Стив никогда не хвастался своими достижениями на любовном поприще, несмотря на то, что был холост, и они относились друг к другу с уважением.
- Как ты думаешь, у нас есть крысы?
Хихикающие крысы...
Он отогнал неприятную мысль.
- Крысы? Не, сомневаюсь. Какого хрена ты здесь застрял? И где Сьюзен?
- О, она вспомнила, что должна успеть на какую-то встречу.
- Так она просто ушла?
- Ага.
- Она ушла без пальто и сумочки? Чувак, женщины никогда никуда не ходят без сумочки. Что, черт возьми, ты ей сказал? Отбрил ее?
- Что? Нет!
- Да ладно, не секрет, что ты ей нравишься. - Он сошел с нижней ступеньки и подошел к Грегу. – Ты так таращишься на формовочную машину, словно видишь ее в первые.
- Я кое-что услышал... - Его голос сорвался.
- Слышал что-то? Приятель, эта машина не так давно была выключена, она охлаждается, не так ли? Будет издавать какие-то щелкающие звуки, и все такое.
- Нет, это было не это, это были царапающие звуки. Очень громкие царапающие звуки.
И давайте не будем забывать о гребаном хихиканье...
Стив секунду тупо смотрел на него, затем его глаза резко расширились.
- Ты серьезно думаешь, что там кто-то прячется? Какого хрена, мужик? Ты что, совсем спятил? Туда то и карлик не влезет.
- Низкорослый человек.
- А?
- Человек ограниченного роста. Надо быть политкорректным, не так ли, черный ублюдок?
- Отвали, белый мальчик. Ты по-прежнему лижешь пизду своей матери этим уродливым маленьким ртом? О, я забыл, конечно, лижешь.
Они посмеялись над своими обычными скабрезными шуточками, но взгляд Грега все время возвращался к формовочной машине. Стив был прав, расстояние между станком и полом было менее шести дюймов от земли, протиснуться туда человеку было бы невозможно.
Стив перестал смеяться.
- Ты выглядишь как дерьмо, приятель. Твое уродливое, пакостное лицо стало еще белее, чем обычно. Ты похож на кусок гребаного мела.
- Спасибо.
- Не за что. Что теперь делаешь?
Грег встал на колени и заглянул под формовочную машину. Под ней было пыльно и темно. Его сердце на секунду перестало биться, он был уверен, что увидел, как там что-то движется, но это была лишь тень Стива, который ходил позади него.
- Иисус, мать твою, прослезился, я знаю, что работа дерьмовая, но из-за нее ты серьезно сходишь с ума. Какого хрена ты так нервничаешь?
Стив понятия не имел о трагическом прошлом Хлои; Сьюзен была единственным человеком, которому он рассказал об этом, и теперь глубоко сожалел об этом.
Черт возьми, чего бы я только не отдал, чтобы отмотать назад последние полчаса.
- Наверное, мне просто нужно выпить. Давай быстренько закроем эту сраную дыру.
- Разве ты не собираешься сначала поймать этого надоедливого карлика?
- Отвали.
Стив хлопнул его по спине и пошел обратно к лестнице. Грег последовал за ним, потому что он оставил связку ключей у своего станка, и ему нужно было взять их и запереть двери. Сильный стук заставил обоих парней остановиться; Грег повернул голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как дверь в воротах захлопнулась.
- Что это было? – испуганно спросил он.
- Наверное, этот надоедливый карлик сбежал на хрен, да? - Стив рассмеялся, но Грег не смог выдавить из себя смешка – слишком все это было пугающе.
Он запер цех, затем последовал за Стивом наверх в офис, чтобы выпить пива и посидеть в компании коллег. Но чувство тревоги не покидало его, цепляясь за него, как мокрый саван.
Грег споткнулся о порог входной двери, слегка пошатываясь. Прищурившись, он взглянул на свои наручные часы.
Девять двадцать пять. Неплохо, она не будет ругаться на меня за то, что меня не было дома всю ночь...
Из гостиной доносилось негромкое бормотание телевизора, и он толкнул дверь.
Хлоя спала на диване с ноутбуком. На Нетфликс шел сериал "Американская история ужасов", и Грег потянулся к пульту в ее вялой руке, чтобы выключить звук. Его прикосновение или внезапная тишина разбудили девушку, и ее веки дрогнули.
- Ммм, который час? - спросила она ворчливо, потягиваясь и разминая свое стройное тело.
- Половина девятого. Хочешь чашечку чая?
Она села на диване прямо и потерла глаза.
- Конечно.
Грег прошел на кухню, которая находилась прямо за гостиной, и снял рабочие ботинки. Вонь от них, соединившая в себе амбре заплесневелого сыра и тухлой рыбы, ударила ему в нос, и он поморщился от отвращения. Подняв ботинки, он открыл дверь в прачечную и бросил их туда. После этого быстро снял свои вонючие носки и засунул их в стиральную машину.
Закрыв за собой дверь прачечной, он обернулся и чуть не вскрикнул. Хлоя стояла прямо перед ним.
- Господи, ты чуть не довела меня до сердечного приступа, - простонал он.
- Прости. Как прошла вечеринка, не похожая на вечеринку?
- Никак, просто все то же старое скучное дерьмо.
Он обошел ее и направился к чайнику. Его сердце колотилось, то ли от испуга от внезапного появления Хлои, то ли от угрызений совести из-за поцелуя со Сьюзен, он не знал.
Я не сделал ничего плохого.
Да, продолжай убеждать себя в этом.
- Грег, мы можем поговорить?
Его сердце заколотилось с новой силой.
Боже мой, она знает, что я поцеловал Сьюзен. Я не знаю, как она догадалась, но она знает...
Но тут же укорил себя за нелепые предположения.
- Что случилось? - спросил он, четко выговаривая слова, чтобы скрыть и опьянение, и нервозность.
- Мне страшно, - тихо ответила она. - Я не хотела говорить тебе об этом, но я получаю странные сообщения от странных аккаунтов в соцсетях, и сегодня вечером я получила еще одно.
- Странные сообщения? Что ты имеешь в виду?
- Пойдем, я тебе покажу.
Он отставил чайник и пошел за ней в гостиную, сев на диван рядом с девушкой. Она открыла ноутбук.
Сообщение было от пользователя с ником "Киллер Джонс" и без фотографии. Оно гласило:
Я приду за тобой, сука. Я прирежу тебя, как порезал семейку Джонсов.
Грег судорожно пытался осознать то, что только что прочитал.
- Кто это прислал? Ты сказала, что были еще сообщения?
- Были, примерно недельной давности, но я их удалила.
Грег подавил волну раздражения.
- Ты удалила их? Зачем ты это сделала? Что в них было написано? Они были от этого же аккаунта?
- Разных аккаунтов, но сообщения, были похожи на это.
- Но они должны остаться в памяти, верно? Пожалуйста, скажите мне, что у тебя есть какие-то доказательства их существования?
- Нет, я же сказала тебе, я не блокировала их, я их удалила. Они были отвратительны, и я не могла смотреть на них.
- Они все еще будут в истории браузера.
Она выглядела смущенной.
- Нет, я стерла кэш на днях, когда пыталась очистить память, чтобы ноут работал быстрее.
- Полиция сможет их восстановить.
- Полиция? Я не собираюсь идти в полицию из-за пары тупых сообщений.
- Хло, это не тупые сообщение, это угрозы.
- Убийца мертв, Грег. Он, блядь, сгорел там, помнишь?
Да. Я помню...
Он тяжело вздохнул.
- Завтра ты отнесешь свой ноутбук в полицию.
- Зачем? Что может сделать полиция? Это просто какой-то мудак, который нашел меня в соцсетях, просто какой-то больной, который притворяется убийцей. Я имею в виду, это просто больная шутка больного придурка. Таких дебилов полно.
Да, может быть, в твоем гребаном мире, но не в моем.
Он тут же почувствовал себя виноватым за то, что так подумал, но правду отрицать было нельзя. Хлоя отличалась от других людей, и не только из-за того, через что ей пришлось пройти, но также из-за своего извращенного воображения, благодаря которому могла писать экстремальные ужасы.
- Это по-видимому о-очень больной ублюдок, раз посылает тебе сообщения, выдавая себя за убийцу, который расправился с твоим женихом и его семьей. Это дерьмово, и я точно не слышу о таких вещах постоянно, и это точно не долбаная шутка. А ты просто стираешь их, словно это тебя нисколько не волнует!
- Ты действительно думаешь, что меня не волнует смерть Скотта и его родителей?
- Нет, конечно, нет. Я просто... - Его голос прервался, потому что он действительно запутался. Он уже не знал, что думать. - Я просто хочу, чтобы мы поняли друг друга. Ладно, убийца мертв, но этот человек может быть потенциальным убийцей-подражателем, и тебе просто необходимо обратиться в полицию.
Ее глаза расширились.
- Ты действительно так думаешь? Думаешь, что у меня есть преследователь, который хочет меня убить?
Ее голос повысился, и он скривился от ее визга.
- Я просто говорю, что это возможно, и ты должна пойти в полицию. Мы пойдем вместе, завтра.
- Хорошо, - сказала она, незаметно вытирая слезу. - Я пойду завтра. Я просто не хотела превращать это в большую проблему, понимаешь? Я справляюсь с этим по-своему и не хочу раздувать из мухи слона. Я не хотела давать какому-то ублюдку-неудачнику повод для радости, потому что это то, чего они хотят, верно? Если он напугает меня, значит, он победил.
- Я понимаю, - сказал он, на этот раз более мягче. - И, возможно, это действительно какой-то придурок, но ты не можешь рисковать. Ты должна пойти в полицию.
- Ладно, я поняла, можешь не продолжать.
Грег закрыл крышку ноутбука и отложил компьютер в сторону, притянув ее в свои объятия.
- Я люблю тебя, Хло, жаль только, что ты мне не сказала об этих угрозах.
- Я не хотела тебя волновать.
- Эй, для этого я и здесь.
Он обнял ее за плечи и поцеловал в губы. Сначала она не реагировала на ласки, но потом обмякла в его руках. Грег отстранился.
Я не чувствую возбуждения, - подумал он в тревоге. Это было совсем на него не похоже. - Наверное, я просто устал. Устал и все еще зол.
Или все еще думаю о поцелуе со Сьюзен.
Он отогнал все мысли о Сьюзен.
- Это был долгий день, - сказал он, превратив то, что могло бы быть страстным объятием, в дружеское, в стиле "сжал и отпустил". - Почему бы нам просто не поспать, завтра у нас длинный день.
- Я знаю, и не могу дождаться, когда познакомлюсь с твоими родителями. Боже, надеюсь, я им понравлюсь.
- Не волнуйся, ты им понравишься.
Сердце Грега на секунду перестало биться - согласно ее дневнику, именно это сказал ей ее бывший перед тем, как его зарезал психопат.
Он откинулся на спинку дивана, и Хлоя прижалась к нему. К его облегчению, она взяла пульт и включила телевизор. Ему больше не хотелось говорить, мысли были вялыми и путаными. Он уставился в телевизор, не видя происходящего на экране, его рука полулежала на ее плече.
Убийца наблюдал за мной, за моей работой... Он видел, как я целовал Сьюзен...
Мгновенно он обругал себя за то, что был таким внушаемым. Убийца был мертв. И за ним никто не следил.
Но это уже сформированное чувство ужаса просто не покидало его.
Грег резко открыл глаза, его сердце бешено колотилось. Ему снова снились плохие сны, но он не мог их вспомнить. Тяжело вздохнув, он сел и потянулся в лучах утреннего света, морщась от похмелья. Кровать была пуста, и он слышал шум воды, доносившийся из ванной комнаты.
Сегодня суббота... Хлоя сегодня встречается с моими родителями...
Его желудок сжался от страха.
Просто нервы, - сказал он себе, но осознание этого мало помогло ослабить прилив нехороших предчувствий.
Дверь в ванную открылась, и появилась Хлоя в полотенце. Ее сухие волосы были собраны в сверкающий золотой пучок на макушке.
- Я решила пойти в полицию одна, - объявила она. - А после этого я заеду к себе домой, чтобы переделать кое-какие дела.
- А ты не хочешь, чтобы я поехал с тобой?
- Нет, я лучше сделаю это сама, если ты не возражаешь.
Грег не знал, что чувствует по этому поводу. С одной стороны, он был эгоистично рад остаться дома один и, возможно, посмотреть матч, но с другой стороны, его немного раздражало, что она не хочет принять его помощь.
Может быть, она даже не станет обращаться в полицию, а просто говорит об этом, чтобы я перестал настаивать.
- Ладно. Как хочешь. Только пообещай мне, что ты действительно пойдешь в полицию, а не просто скажешь, что ходила.
Она перестала рыться в шкафу в поисках нижнего белья, прижала полотенце к груди и повернулась к нему лицом.
- Теперь ты называешь меня лгуньей?
Черт.
Он только что проснулся, и меньше всего ему хотелось ссориться, тем более с похмельной головной болью.
- Нет, я просто хочу быть уверен, что ты выполнишь обещание.
Она окинула его ледяным взглядом.
- Мне это кажется, или ты мне не доверяешь. Ты ведь доверяешь мне, Грег?
- Да, да, конечно, доверяю, - поспешно сказал он.
- Ты уверен, что все еще любишь меня? Ты уверен, что все еще хочешь, чтобы я переехала к тебе?
- О, детка, конечно, хочу, мы говорили об этом тысячу раз, тебе нет смысла продолжать снимать жилье, если ты практически все время проводишь здесь.
Хлоя все еще снимала дом с террасой в самом центре Кентербери и пока не собиралась съезжать оттуда. Она говорила, что договор аренды будет действовать еще месяц, а потом она сможет переехать к нему. Грег очень хотел, чтобы она переехала к нему. Но теперь? Он не был так уверен.
Конечно, я уверен. Я люблю ее.
Я действительно люблю ее.
- Ты опять странно смотришь на меня, - сказала она.
- Что? Нет, совершенно обычно. Как всегда.
Она сбросила полотенце и наклонилась, чтобы надеть трусики. Грег любовался изящными линиями ее тела и уже не в первый раз удивлялся полному отсутствию комплексов. В начале отношений каждое ее обнажение, не важно, переодевалась она или раздевалась, чтобы предаться с ним страсти, настолько его возбуждало, что его член сразу принимал боевое положение; он никогда не знал такой женщины, как она.
Но теперь это казалось немного...
Немного чего? Эксгибиционизма?
Распутства.
В ужасе от того, какой оборот приняли его мысли, он оторвал взгляд от ее обнаженного великолепия. Ему стоило больших усилий подняться с кровати, не поморщившись, но будь он проклят, если собирался признаться, что у него похмелье.
К тому времени, как парень опорожнил мочевой пузырь и вышел из ванной, Хлоя уже была одета в красивое, летнее платье, которое доходило ей до колен. Она стояла перед зеркалом, нанося тушь на ресницы.
- Боже мой, как быстро, - сказал он. - Ты спешишь, или что?
Он изучал ее профиль, вглядываясь в ангельские черты лица с милым, маленьким курносым носиком, и его охватило чувство, словно он смотрит на незнакомку. Она закончила наносить тушь на ресницы - очевидно, это был ее единственный макияж на сегодня - и одарила его ослепительной улыбкой.
- Просто у меня много дел, и я хочу поскорее покончить с визитом в полицию.
Он не стал спрашивать, какие у нее планы на остаток дня, правда заключалась в том, что его головная боль стала всепоглощающей, и все, о чем он мог думать, это о парацетамоле в кухонном шкафу внизу.
- Конечно, детка, надеюсь, все пройдет хорошо с полицией. Ты собираешься взять с собой ноутбук?
- Зачем мне это делать? Я просто покажу им сообщение на телефоне.
- О, да, конечно.
- Я буду дома около четырех. Ты сказал, что хочешь выехать к родителям примерно в это время?
- Да? Да. В четыре. Конечно.
- Отлично. Тогда увидимся.
- Да.
Она нахмурилась.
- Все в порядке? Ты на меня сердишься?
- Что? Нет, конечно, нет. Просто немного болит голова.
- О. Ладно. Тогда пока.
- Пока, - сказал он, целомудренно целуя ее в щеку. - Хорошего дня, увидимся позже.
Он остался стоять в спальне, слушая ее удаляющиеся шаги на лестнице. Как только Грег услышал, как закрылась входная дверь, он плюхнулся лицом вниз на кровать и застонал в подушку.
Сьюзен Армстронг пришла в себя, плохо соображая и находясь в каком-то невесомом состоянии. Она попыталась открыть глаза, но не смогла - что-то мешало этому, и они болели как черти. Она издала всхлип.
О Боже, я ослепла, я, блядь, ослепла...
Нет, не паникуй. Думай...
Девушка пыталась сохранять спокойствие, смотреть на ситуацию холодно и рационально.
Это было очень трудно.
- Помогите мне! - закричала она во весь голос, но получился лишь хриплый вскрик, от которого запершило в горле.
Девушка чертовски хотела пить, она не пила с тех пор, как...
С тех пор, как пила пиво с Грегом.
Воспоминание о том, как она набросилась на него, как сучка при течке, нахлынуло на нее, и в обычной ситуации корила бы себя за несдержанность. Но в данный момент такие мелочи волновали ее меньше всего. Ее волновала только кошмарная ситуация, в которой она сейчас оказалась.
Сьюзен вспомнила, почему у нее болят глаза. Практически признавшись Грегу, что влюблена в него, она шла домой в слезах. Через полчаса в дверь постучали. Она подумала, что это ее соседка, которая ушла пять минут назад, вернувшаяся за какой-нибудь забытой вещью, прежде чем отправиться на свидание.
Но это была не Бет.
В ту секунду, когда Сьюзен распахнула дверь, ей что-то брызнуло в глаза. Она не успела как следует рассмотреть нападавшего, помнила только, что он был выше ее и одет в толстую черную толстовку с надвинутым на глаза капюшоном.
Она успела подумать: это чертов перцовый баллончик, за чем быстро последовал взрыв боли в голове. А потом она, должно быть, потеряла сознание, потому что ни черта не помнила, как оказалась в этой комнате.
Я должна сосредоточиться.
Голос мамы прозвучал в ее голове: Не ищи смерти. Смерть сама найдет тебя...
Отвали, мама.
Девушка заставила себя сосредоточиться на сегодняшнем дне, а не на воспоминаниях о матери. Ей не нужно было, чтобы отчаяние поглотило ее и помешало найти выход из той ситуации, в которой она оказалась.
Сьюзен попыталась восстановить цепь событий в своей памяти. Она открыла дверь незнакомцу, он брызнул ей в глаза, затем вырубил ее. Девушка предположила, что нападавший затащил ее в свою машину. Возможно, соседи и видели это, но даже если и так, то никто не стал бы вмешиваться, на ее улице много студенческих квартир, и все живут замкнуто. Сьюзен сомневалась, что она вообще узнает кого-либо из своих соседей даже столкнувшись с ними нос к носу, не говоря уже о том, чтобы она когда-либо с кем из них когда-нибудь говорила.
Не отвлекайся, думай...
Итак, нападавший привез ее в это место, где бы оно ни находилось. Все, что она знала, это то, что находится в комнате, которая либо расположена в задней части дома, вдали от дороги, либо ее отвезли в какое-то изолированное место, так как никаких внешних звуков до нее не доносилось. В комнате царила тишина, кроме ее всхлипов и журчания воды в баке унитаза было пугающе тихо. Ей завязали глаза, и она лежала лицом вниз на шершавом ковре. Она была одета в ту же шелковую блузку и черную юбку-карандаш, в которых была в момент похищения, а ее руки были связаны за спиной. Лодыжки тоже были связаны, так как она не могла развести ноги.
Как долго я здесь нахожусь?
Пленница подумала, что, возможно, довольно долго, хотя точно не знала. Сильнейшая жажда была хуже всего, она отдала бы все за стакан воды. Протекающий бак унитаза напомнил ей, что жажда становится невыносимой. А потом почувствовала, что ее бедра и ноги мокрые и липкие. Осознание того, что она описалась, навалилось на нее тяжелым грузом. Это был и стыд, и гнев, и жалость к себе. Она издала вопль отчаяния.
Кто мог так поступить со мной?
У нее не было ответа, потому что, насколько девушка знала, у нее не было врагов.
- Пожалуйста, помогите мне, - всхлипывала она.
- Нет, - неожиданно прорычал голос.
Сьюзен закричала, но крик был слабым и жалким.
- Кто здесь? - задыхалась она, ее сердце болезненно колотилось.
Кто бы ни был с ней в комнате, он не ответил.
- Оставьте меня в покое, - жалобно проскулила она. Пленница напрягла слух, но все, что могла услышать, это собственное неровное дыхание и всхлипывания, шум крови в барабанных перепонках и течь в баке унитаза.
- Кто здесь? - прокричала она пронзительным голосом.
В тот момент, когда девушка уже начала думать, что голос ей послышался, что она сошла с ума, то почувствовала прикосновение пальцев к своему лицу. Она вскрикнула от шока и попыталась отстраниться от неприятного прикосновения.
Рука сильнее надавила на ее щеку, впечатав другую сторону лица в ковер. Боль ударила в глаза, вызвав новые волны паники.
- Что тебе нужно? Кто ты?
В ответ рука надавила еще сильнее. Ладонь уперлась между скулой и челюстью, а затем она почувствовала давление на глаза.
- О нет, пожалуйста...
Ее мольбы перешли в испуганные всхлипывания, когда прощупывающие пальцы надавили на повязку, закрывающую глаза. Давление усилилось, и она плотно зажмурила глаза.
Это не помогло ей. Она задохнулась от шока, когда давление пальцев усилилось, а боль переросла в агонию. Вспышка света яркими шарами расцветали перед ее глазами, как будто кто-то прижимал факел к ее повязке. Агония сопровождала эти ужасные вспышки, а также ужасный хлопающий звук, раздавшийся внутри ее черепа.
Последствия действий похитителя были слишком ужасны, чтобы их осознать, и ее горла вырвался крик, пропитанный страданием.
Новая боль взорвалась в ее челюсти, оборвав крик.
Ударил меня кулаком, - пришла мысль, и девушка ушла в себя, пытаясь отгородиться от всего, что с ней происходит.
Она смутно ощущала, как ее промокшую юбку задирают, а затем стягивают промокшие трусики. Похититель навалился ей на спину, прижимая ее к полу. Чтобы не задохнуться, она повернула голову на бок.
До ее ушей донесся хрюкающий звук, затем пальцы незнакомца нащупали отверстие в ее заднице. На смену пальцам пришло что-то твердое и большое, давящее на вход в ее прямую кишку.
И тут все мысли о боли в глазах были забыты. Похититель держал ее за плечи, вдавливая ее большие груди в пол. Даже если это и причиняло ей сильную боль, то в своем нынешнем положении она даже не обратила внимания на это.
Со сдавленным хрюканьем незнакомец вогнал свой член в ее анус. При каждом сильном толчке ее тело подскакивало на ковре, и она булькала от крови, которая наполняла ее рот и стекала в горло. Девушка почувствовала, как в глубине ее прямой кишки что-то запульсировало; взрыв боли, похожий на фейерверк, распространился по ее внутренностям.
Толчки мужчины становились все сильнее и быстрее, с ее заднего прохода сочилась кровь. Он входил в нее, стоная от удовольствия.
Грег должен был выбрать меня. - Это была неосознанная мысль, и она не знала, почему именно в этот момент думала об этом, но именно его лицо Сьюзен видела в своем сознании, когда похититель насиловал ее.
С последним удовлетворенным стоном насильник обмяк, распластавшись на ней. Она не двигалась и сосредоточилась на дыхании, стараясь отрешиться от боли, которая полностью овладела ее телом.
Вместо этого она думала о Греге, ни о чем конкретном, только о нем. О том, как он неосознанно щеголял при ходьбе, словно Джон Траволта, о его суровом красивом лице, которое сводило ее с ума от вожделения. О нем она мечтала засыпая и пробуждаясь.
Тяжесть свалилась с ее спины, и она пришла в себя. Новая острая боль, как от укуса насекомого, ужалила ее в шею. В первые несколько секунд пленница не обращала на нее внимания, так как по сравнению с мучительной болью в голове и прямой кишке это было ничто, но та быстро переросла из легкого жжения в жгучую агонию. Она ощутила, что ее лицо покрылось чем-то влажным.
Моей кровью, - мелькнула отстраненная мысль.
- Грег, - прошептала девушка, не зная, что это было последнее слово, которое она произнесла в этой жизни.
Она потеряла сознание, и через несколько секунд уже была мертва. На коротком пути к своей кончине Сьюзен ощутила, что боль, к счастью, утихла, и она была уверена, что слышала чей-то крик - высокочастотный вой, который становился все тише и тише, пока не угас в тишине.
Грег обхватил Хлою за плечи, притянув ее ближе к себе в вечерней прохладе. Они вместе шагали по мощеной камнями дорожке к дому его родителей в Рамсгейте, где прошло его детство. Дом стоял отдельно от других строений и располагался на западном утесе Рамсгейт, с видом на гавань.
- Ты уверена, что хочешь это сделать? - спросил он.
- А почему бы и нет?
Потому что в последний раз, когда ты встречалась с родственниками своего жениха, их зарезали у тебя на глазах, - подумал он, но ничего не сказал.
- Знаешь, из-за всего, что происходит, - неубедительно сказал он, не желая вступать в полномасштабную дискуссию за несколько секунд до того, как собирался представить свою невесту родителям.
- Я же сказала тебе, что в полиции пообещали проверить сообщения, но скорее всего, беспокоиться не о чем. Как я и говорила, они приняли все это за больную шутку.
- Возможно, но я все равно беспокоюсь по этому поводу.
- Я ценю твое беспокойство, но они знают, что делают. Они мне дали номер телефона, по которому я могу связаться с ними, если сообщения будут приходить снова.
Грег глубоко вздохнул. Хлое дали личный номер мобильного телефона человека, отвечающего за расследование дела Джонсов. У нее была горячая линия, и если бы она набрала 999, полиция немедленно прибыла бы к ним, не дав ей даже рта раскрыть.
И это, по его мнению, должно было сработать.
- Я думаю, ты невероятно храбрая, - сказал он, снова притягивая девушку к себе. - Ты уверена, что готова встретиться с моими родителями?
- Мы уже здесь, не так ли? Сейчас уже поздновато отступать, и это все равно рано или поздно придется сделать, верно? Я люблю тебя, Грег, и хочу провести с тобой остаток жизни, и мне не терпится познакомиться с твоими родителями, теми людьми, которые вырастили такого чудесного сына. Для меня.
Грег мгновенно испытал прилив горячего стыда и вины за свои сомнения насчет Хлои. И за мысли о Сьюзен.
- Я тоже тебя люблю, - честно ответил он.
Как я мог позволить Сьюзен поцеловать меня? Как я вообще мог возбудиться от того поцелуя?! Я - полная дрянь.
В ту же секунду он решил, что сделает все возможное, чтобы отношения с Хлоей были идеальными. Она была той женщиной, которую он любил. Ему повезло, что она у него есть. Парень провел весь день, размышляя об их отношениях и о том, действительно ли он хочет жениться на ней. И сейчас, здесь, на пороге дома своих родителей, Грег решил, что да, она определенно та женщина, с которой он хочет провести остаток своей жизни.
- Ну вот, кажется, и все, - сказал он. - Момент истины. Я люблю тебя.
- Я тоже тебя люблю, - сказала она, улыбаясь ему.
Грег постучал в дверь, и ему в голову пришла самая нелепая мысль: Все равно что стучать в крышку гроба...
Он покрылся мурашками от нелепого сравнения, и в нем зашевелилось нехорошее предчувствие.
Надвигающееся чувство обреченности он постарался оттеснить куда подальше, когда его мама распахнула дверь и притянула Грега к себе в крепкое объятие. Грег наклонился - его мама была куда ниже его ростом, и та засмеялась от восторга.
- О, Грег, я так рада тебя видеть, - воскликнула она.
- Мы виделись всего три недели назад.
- Да, но это было уже так давно. А кто эта прекрасная молодая леди, которая с тобой?
- Это Хлоя. Хлоя, познакомься с моей мамой.
- Очень приятно познакомиться с вами, миссис Ларсон.
- О, пожалуйста, зови меня Джанет.
Грег улыбнулся своей маме, гадая, что подумает о ней Хлоя. Его мама была настоящей красавицей в молодости, и еще сохранила былую красоту. И пусть ее красота померкла и скрылась под морщинами, но голубые глаза по-прежнему искрились добродушием, а разбегающиеся морщинки вокруг глаз говорили о веселом нраве. Она не меняла прическу с молодости, и многие со спины принимали ее за молодую женщину с ее изящной фигурой и легкой походкой.
Он надеялся, что они поладят.
- У вас прекрасный дом, Джанет, - сказала Хлоя, когда они последовали за ней в дом.
- Спасибо, дорогая, - сказала та через плечо. - Мы купили его, когда Грег был совсем крохой, дома тогда были такими дешевыми. Ну, я думаю, тогда все было дешево, не так ли? Хотя его не мешало бы отремонтировать, но ты же знаешь, как это бывает: никогда не хватает ни времени, ни денег. А когда у тебя появляется и то, и другое, ты уже слишком стар, чтобы что-то с этим делать. Нам удалось сделать кухню, но на все это нужно время. Много времени, когда за дело берется мой муж, во всяком случае... - Грег пропускал слова мимо ушей, пока она переходила в режим мамы, или болтушки, как он ласково называл ее в про себя. - Итак, Грег сказал нам, что ты писательница. Я бы с удовольствием прочитала одну из твоих книг.
- Я не уверен, что они тебе понравятся, мама, - сказал Грег. - Для тебя они слишком жестокие.
Джанет откинула назад голову и рассмеялась в своей легкой манере.
- О, я не знаю, иногда мне нравится немного Джеймса Герберта.
- Книги Хлои похожи на книги Джеймса Герберта как Винни-Пуха и Пяточка.
- Тогда это точно не для меня. Хотя я не так уж много и читаю, - сказал отец Грега, вставая и приветствуя их. - Здравствуй, дорогая, рад наконец-то с тобой познакомиться.
Грег наблюдал, как его отец встал с дивана, сложил газету, которую читал и положил ее на журнальный столик. Потом подошел к ним и неловко пожал Хлое руку. Грег мимолетно подумал, как хрупко он выглядит, как стареет с каждым визитом. Годы тяжелого труда сделали его сутулым, руки были изуродованы артритом, а его некогда красивое, обветренное лицо стало похожим на креповую бумагу.
- О, не обращай на него внимания, - сказала его мама. - Я, однако, много читаю. А Колин читает только "Новости рыболовства". Скажи мне, Хлоя, ты всегда писала?
- Почему бы тебе не присесть? - сказал его отец, жестом указывая на диван, с которого только поднялся. - Я принесу выпивку.
Отец исчез за дверью, и Грег слышал, как он на другой стороне маленького коридора возится на кухне и что-то бормочет про себя.
Грег ободряюще улыбнулся Хлое, и они сели на ситцевый диван с цветочным рисунком на почтительном расстоянии друг от друга. Его мама села напротив них в одно из двух одинаковых кресел и тепло улыбнулась Хлое.
- Скажи мне, Хлоя, ты всегда писала? Это так здорово, когда в семье есть писатель. Колин - рыбак, как ты, я уверена, уже знаешь. Это традиция в его семье, из поколения в поколение. Большинство из них до сих пор рыбаки. Я была очень удивлена, когда Грег нарушил традицию. Все мои знакомые довольно скучные. До выхода на пенсию я была бухгалтером, и скучнее не бывает профессии, не так ли? Тем не менее, мои навыки оказались невероятно полезны, когда я составляла баланс в бухгалтерии твоего отца, - сказала она Грегу.
Хлоя открыла рот, чтобы ответить, но Грег вклинился первым.
- Кстати о семье, я попросил Хлою выйти за меня замуж, и она согласилась, - выпалил он едва ли не скороговоркой.
- О Боже, - сказала его мама, ее большие голубые глаза расширились от удивления. - Когда это произошло? Почему ты не сказал нам раньше?
- Потому что я говорю вам сейчас.
- Колин, наш сын женится, - объявила Джанет своему мужу, когда он снова вошел в комнату, неся четыре фужера с шампанским на ножках и бутылку шампанского "Sainsbury's".
Его отец выглядел таким же ошеломленным, как и его мама, и на мгновение уставился на сына, прежде чем что-то сказать.
- Почему ты не сказал нам раньше? - спросил он.
Грег закатил глаза, но сделал это с улыбкой.
- Потому что я говорю вам сейчас, - повторил парень.
- Ну, тогда я бы сказал, что у нас есть повод для праздника, - сказал мужчина, наклоняясь, чтобы поставить бокалы на журнальный столик.
- О, да, конечно, есть, - согласилась Джанет. - Дорогой, я так рада за вас, правда. Поздравляю вас обоих.
Его отец разлил дешевое шампанское и протянул каждому по бокалу. Потом поднял свой бокал в тосте.
- За счастливую пару. Поздравляю.
- Да, поздравляю, - отозвалась его мама.
Делая небольшие глотки из фужера, Грег украдкой посматривал на Хлою. Она выглядела раскрасневшейся и счастливой, и в этот момент он не мог не гордиться ею, все его прежние опасения отошли на второй план.
- За новые начинания, - произнесла девушка.
Грег замер, так и донеся бокал к губам, его сердце вдруг учащенно забилось.
Новые начинания. Именно так она и записала в своем дневнике.
- О, это так волнующе, вы уже решили, какую свадьбу хотите? - спросила его мама.
- Надеюсь, небольшую, - проворчал его отец, но потом, словно опомнившись, произнес, - но, думаю, это не имеет значения, поскольку у нас только один ребенок, и он мальчик. Отец невесты должен будет оплатить счет.
Пальцы Грега с силой сжали фужер и тот едва не лопнул в его хватке.
- Папа, - мягко сказал он. - Родители Хлои умерли много лет назад.
Лицо его отца побледнело.
- О Боже, мне так жаль, прости меня.
- Ради Бога, Колин, ты просто не можешь сдержаться, да? - сказала Джанет.
Грегу было немного жаль отца - он бывал прямолинейным, но в конечном итоге хотел как лучше.
- Все в порядке, - сказала Хлоя, пренебрежительно махнув рукой. - Мои родители умерли, когда я была маленькой.
Грег обескуражено посмотрел на нее.
- С каких пор двадцать лет - это очень маленькая?
Когда они впервые встретились, Хлоя рассказала ему, что ее пожилые родители умерли от рака в течение года друг за другом, когда она училась в университете.
Хлоя смотрела на него с широко раскрытыми невинными глазами.
- О, ты понимаешь, о чем я.
Но он не понимал, и его взгляд полностью отражал его чувства.
- Нам очень жаль это слышать, правда, Колин? - сказала его мама.
- Да, да, конечно, нам очень жаль.
В комнате воцарилась неловкая тишина, сопровождаемая тиканьем часов на каминной полке.
- Почему бы нам не пройти в столовую? - предложила Джанет, нарушая тишину. – Ужин скоро будет готов.
- Могу я сначала воспользоваться уборной, пожалуйста? – спросила Хлоя.
- Да, конечно, дорогая. Это вверх по лестнице, и первая дверь слева.
Хлоя исчезла за дверью гостиной, и Грег посмотрел ей вслед, слегка нахмурившись. Он все еще обдумывал ее слова.
- Она кажется милой, - сказала его мама не слишком убедительно, и он повернулся к ней.
- Да, конечно, – несколько отрешенно произнес Грег, все еще витая в своих мыслях.
Из головы никак не шли слова Хлои: мои родители умерли, когда я был маленькой. Целый день, проведенный в одиночестве, он пытался избавиться от всех своих сомнений, но теперь они вновь вспыхнули с новой силой. Парень поднялся и направился к двери, надеясь пресечь дальнейшие расспросы матери, пока Хлоя была наверху.
- Наверное, ей было тяжело потерять родителей в таком юном возрасте, - говорила его мать, выходя вслед за ним из комнаты. - У нее есть братья или сестры?
- Нет, у нее нет никого, - сказал Грег, ожидая Хлою у лестницы. Он хотел добавить кроме меня, но эти слова застряли у него в горле.
Но после ее слов он уже не знал, что думать.
У него начала болеть голова, и он потер руками виски, разгоняя кровь.
Не дождавшись Хлои, он прошел в столовую. Это была самая большая комната в доме, с огромным продолговатым дубовым столом, за которым легко могли разместиться шестнадцать человек. Грег всегда любил эту комнату с деревянным полом и большим эркерным окном с видом на гавань. В центре стола, накрытого на четверых, стояла лучшая мамина посуда.
Он подошел к окну и выглянул в него, любуясь огромным количеством парусников в далекой гавани. К его облегчению, мама не последовала за ним, а прошла на кухню, чтобы проверить, как там готовится ужин.
Отец присоединился к нему у окна.
- Мне никогда не надоедает этот вид, - сказал он, глядя на горизонт.
- Да, ты, наверное, очень скучаешь по рыбалке.
Пожилой мужчина пожал плечами.
- Пора было уходить, квоты ЕС стали абсолютной неприемлемы. Ты любишь ее, сынок?
Вопрос удивил его - его отец был не из тех, кто лезет в душу и говорит о сердечных делах. Это была прерогатива его матери.
- Я привел ее сюда, чтобы познакомить с вами, не так ли?
- Я не об этом спрашивал. Я знаю, что не очень опытен в таких вещах, но брак - это большое обязательство, ты должен быть уверен на сто процентов. Ты должен знать, во что ты ввязываешься, и с кем...
- Боже, какой прекрасный вид, - сказала Хлоя, эффектно прервав его отца.
Грег был рад, что она прервала эту неловкую беседу. Он и без импровизированной и неловкой лекции отца был достаточно смущен.
В комнату вошла его мама.
- Да, не так ли? - пропела она. - Ужин не заставит себя долго ждать, присядем?
Грег выдвинул для Хлои стул перед столом, и они все сели, Хлоя и Грег с одной стороны, а Джанет и Колин - с другой.
- Расскажи нам немного больше о себе, дорогая, - попросила Джанет. - Ты всегда была писателем? – задала она этот вопрос уже в третий раз, так и не получив ответа на предыдущие две попытки выпытать интересуемое.
Хлоя задумчиво посмотрела на Джанет, как бы взвешивая варианты, что сказать. Грег немного поерзал на своем стуле, чувствуя жалость к Хлое. Ее прошлое - это ее прошлое. Возможно, мама поймет, что необычные природные способности Хлои привели ее на путь, о котором она позже пожалеет, но в то же время он полностью понимал Хлою, что она хотела сохранить это в тайне.
Правда? Ты уверен в этом? Или ты будешь стыдиться ее, если это когда-нибудь всплывет?
Он отогнал эту мысль, конечно, ему не было бы стыдно за нее. Он просто не хотел, чтобы его отец узнал и осудил ее. Он был представителем рабочего класса со старомодными ценностями, и прославленные стриптизерши не входили в его список "обязательных для знакомства" людей, а тем более невестки.
- После окончания школы я была акробаткой, - сказала Хлоя. - Я много работала для элитных фетиш-журналов.
Грег в недоумении уставился на свою невесту.
Не могу поверить, что она только что сказала это...
Джанет поставила свой бокал с вином на стол, и озадаченно посмотрела на сына. Его отец уставился на Хлою с явным отвращением.
Какого черта она вытворяет?
- Прости, дорогая, что? - спросила его мама. - Может я не правильно тебя поняла, ты была...
- Акробатом, - сказала она насмешливым тоном, в котором явно сквозил сарказм.
Грег прочистил горло и выдавил из себя первую неубедительную ложь, которая пришла ему в голову:
- Хлоя хотела сказать, что у нее была небольшая практика в качестве акробатки в семейном цирке.
- Нет, я совсем не это хотела сказать. Я занималась этим много лет, профессионально, с девятнадцати до двадцати пяти лет. Я ушла из моделей только тогда, когда начала писать. В основном я снималась для БДСМ журналов. Я настолько гибкая, что могу принять такие позы, которые большинству людей только снились. Я даже могу сама себе отлизать. Я была очень популярна.
- Хлоя? Какого черта..? - спросил он.
- А что не так, дорогой. Я просто ответила на вопрос твоей матери.
Его отец, заметно потрясенный, отбросил свой стул на пол и встал, его глаза прожигали девушку.
- Я думаю, тебе лучше покинуть наш дом.
- Прямо сейчас? А я еще даже не показала вам, как могу лизать собственную пизду.
- Хлоя! - рявкнул Грег, его сердце бешено колотилось. – Заткнись! Что ты вообще мелешь?!
Хлоя повернула голову, чтобы посмотреть на него, и он внутренне содрогнулся. Это все еще была его Хлоя, с ее большими, детскими голубыми глазами, пухлыми губками и самым милым курносым носиком, но она была другой. Выражение ее лица и искривленный в издевке рот были совершенно чужими.
Она ухмыльнулась ему.
- Это, дорогой Грег, знакомство с родителями.
В этот момент он понял, что его дорогая невеста сошла с ума.
Грег отодвинул обеденный стул и поднялся, бросив взгляд на Хлою, которая осталась сидеть на своем месте.
- Нам нужно идти, сейчас же. Мама, папа, простите, я не знаю, что происходит. Я позвоню вам, хорошо?
На этот раз его мать промолчала. Отец пристально посмотрел на него.
- Ты знаешь где выход, - хрипло сказал отец.
Грег только кивнул.
- Но я не хочу еще уходить. Да ладно, может, все просто остынут? Я знаю, что вас всех развеселит...
Она вскочила на ноги, и Грег вздрогнул.
- Давай, Хлоя, пора идти.
- Нет, Грег, - возразила она, - еще рано уходить.
- Хлоя? Какого черта ты делаешь?
Она хихикнула.
- Мой любимый трюк на вечеринке.
Все это казалось нереальным. Грег застыл на месте в полном неверии, наблюдая за тем, как Хлоя раздевается. В считанные секунды она стянула через голову платье и расстегнула лифчик. Когда она наклонилась, чтобы спустить трусики, он опомнился.
- Хлоя, ради Бога, может, хватит?
Он бросился к ней, схватил ее за руки, чтобы вытащить из комнаты, но она была слишком быстра для него. Хлоя танцевала, кружась, одновременно сбрасывая с себя трусики, исполняя нечто среднее между Анной Павловой и Брюсом Ли. Трусики хлестнули его по лицу, когда она увернулась от его рук, размахивая интимной частью туалета, и девушка, смеясь, побежала к другой стороне стола туда, где находились его родители. На ней остались только пробковые сандалии на низком каблуке.
- Ах ты, маленькая... - крикнул его отец, пытаясь схватив ее, в то время как его мать сидела ошеломленная.
Она легко увернулась от него и проскочила под его рукой. В следующую секунду Хлоя запрыгнула на стол, присела там, как большая кошка. Грег в замешательстве уставился на нее, остановившись рядом с отцом. Она была в десять раз быстрее его.
Да, ведь она гребаная акробатка, она как гребаный атлет.
Неожиданно обжигающая правда тяжело рухнула на него с весом стотонной гири.
О Боже, Хлоя... этот дневник был полным дерьмом. Какого хрена ты сделала с семьей Джонсов?
Грег отогнал в сторону ужасающее откровение, сейчас было не время, он должен был остановить ее, пока...
Пока, что? Пока она не убила меня и мою семью?
- Хлоя? – позвал парень, как он надеялся, спокойным тоном, несмотря на то, что умирал от ужаса. - Пожалуйста, слезь со стола и оденься. Давай просто пойдем домой и поговорим об этом.
- Пошел ты, Грег, у меня другие планы.
Медленно Хлоя поднялась. Впервые Грег в полной мере оценил, насколько она мускулиста. Ее мышцы не были такими выпуклыми, как у женщин-бодибилдеров, но она выглядела так, словно была высечена из камня. Почему он никогда раньше не замечал этого? Каждая мышца на ее теле, казалось, пульсировала, словно девушка напрягала их, разминаясь. Хлоя всегда была в отличном тонусе, но он был уверен, что она никогда не была такой накачанной.
- На что ты уставился, Грег? Ты же не раз видел меня голой.
- Просто слезь со стола, - сказал он сквозь зубы.
Хлоя засмеялась, и ее тело содрогалось так, что она напоминала змею, переваривающую свою добычу.
- Ты знаешь, что я полностью контролирую каждый мускул своего тела? Я не похожа на других людей, на обычных людей. Мое тело и разум находятся в полной гармонии. Я всегда преуменьшала свои способности, Грег, обычные люди никогда не смогут этого понять.
- О чем она, блядь, говорит? - раздался голос его отца. - Просто убери ее на хрен из моего дома.
Грег повернулся, чтобы посмотреть на отца, который, прижавшись к стене, обнимал свою жену. Он на время забыл о своих родителях и почувствовал тошнотворный прилив стыда за то, что они тоже это видят.
О Боже, это просто чертовски мерзко...
Его мама всхлипывала у отца на груди, отказываясь смотреть на это безумие.
- Давай, милая, пойдем, ты не должна это видеть. Грег, ради всего святого, ты разберешься с этим? Убери эту блядину из нашего дома.
Грег мог сосчитать на пальцах одной руки, сколько раз он слышал, как его отец ругался при маме; при всей своей браваде, грубых друзьях и еще более грубом юго-восточном воспитании, его отец считал, что мужчина никогда не должен ругаться при женщине.
- Просто уведи маму отсюда, папа, - сказал Грег.
Его отец кивнул, в его глазах нельзя было не заметить страха. Грег понимал: смотреть на Хлою было все равно что смотреть в бездну безумия - если смотреть достаточно долго, то человека засосет туда, и он уже никогда не вынырнет.
- Э-э, простите? И куда это вы собрались?
За те несколько секунд, что Грег был занят своими родителями, Хлоя спрыгнула со стола и взяла свою сумку, которая была перекинута через спинку стула. Он вздрогнул, когда увидел, что она из нее достает.
Пистолет? У нее есть пистолет? Какого черта? - И теперь, подумав об этом, он спросил себя, что, черт возьми, еще у нее там еще есть, потому что ее сумка была набита до отказа. И у него было ужасное предчувствие, что это не губная помада и расческа...
- Я всегда ношу с собой пистолет, для самообороны, конечно. Девушка должна уметь постоять за собой, не так ли?
Грег просто не мог в это поверить. Это была Англия, ради всего святого, а не Америка. Люди не носят с собой оружия, особенно его дорогая Хлоя. Все это смахивало на безумный сон, и он почувствовал, что его разум опасно выходит из-под контроля. Он посмотрел на пистолет и подумал, насколько длинным выглядит ствол оружия.
Это глушитель, - с ужасом подумал он.
- Поэтому я настоятельно рекомендую вам сесть, мистер и миссис Ларсон. Можете сделать это, просто там, где вы находитесь. Быстро, на пол! - С этими словами Хлоя снова вскочила на стол, направляя пистолет на каждого из них по очереди. - Ты тоже, Грег. Садись рядом с мамой и папой, как хороший маленький мальчик. Я думаю, нам всем нужно немного поговорить.
Взгляд Грега переместился с дула пистолета, направленного на него, на родителей, потом обратно. На онемевших ногах он сел рядом с отцом, который обнимал жену. Женщина всхлипывала, прижимаясь к груди мужа, и этот звук был как нож в сердце Грега.
- Почему? - только и смог спросить он.
- Почему? Потому что ты дрянь, Грег Ларсон. Потому что ты не можешь держать свой хуй в своих гребаных трусах.
- Я не понимаю, о чем ты говоришь, - заикаясь, произнес он.
Хотя, конечно, знал.
- Я видела тебя, тупой пиздализ. Я видела, как ты целовал эту гребаную шлюху.
- Я не знаю, о чем ты говоришь, - повторил он, воспоминание о поцелуе Сьюзен как пламя вспыхнуло в его памяти.
- Ты действительно слышал что-то под формовочной машиной, ты, двуличная дрянь. Это была я.
- Что? Но это невозможно, - пробурчал он, на мгновение забыв о своих планах все отрицать.
- Нет, это не невозможно, это называется энтерология[2]. Я своего рода уродец, такой, который может из своего тела делать такие фигуры, которые ты даже из пластилина не вылепишь, ты, пизданутый мудак. Это значит, что я могу складывать себя, как гребаный шезлонг, а еще я могу проникать в крошечные, гребаные пространства под формовочными машинами.
Грег уставился на монстра на столе, совершенно ошеломленный.
Как это возможно?
- Пожалуйста, прекрати, - прошептал он.
Она откинула голову назад и рассмеялась, и в этот момент все надежды и мечты Грега разбились на миллион осколков.
- Да ладно, я еще не показала самого интересного.
Одним плавным движением она опустилась на спину и зацепилась руками за бедра, широко расставив ноги. Она не остановилась на этом и откинулась назад так, что легла на спину, обхватив коленями голову, отчего внутренние губки ее киски выпятились. Она подняла руки вверх и откинула ноги назад, пока голени не уперлись в затылок. Девушка вытянула шею вперед и высунула язык, облизывая свой обнаженный розовый клитор. Пальцами одной руки Хлоя раздвинула губы своего набухшего, влажного влагалища, в то же время в другой руке по-прежнему держала пистолет направленным на них.
- Ммм, вкуснятина, - сказала она.
- Господи Иисусе, - задыхался Колин, вставая.
- Нет, папа, не надо...
Но его предупреждение было слишком слабым и запоздалым, потому что Хлоя выстрелила его отцу прямо в лицо. В замкнутом пространстве повис тяжелый запах пороха, и, несмотря на глушитель, выстрел прозвучал оглушающе, от его грохота заложило уши.
Достаточно громко, чтобы кто-то снаружи услышал? - пришла парню странная отстраненная мысль.
Он не знал.
Мозги его отца взрывной вышибло из затылка, и они разлетелись по выкрашенной белой краской стене позади него. Колин тяжело рухнул на пол, а Джанет закричала. Грег в недоумении смотрел на сползающееся по стене мозговое вещество своего отца, даже не пытаясь осознать, что только что произошло.
- Я настоятельно рекомендую тебе заставить свою мать заткнуться, пока она тоже не слопала пулю.
Приказ Хлои вернул его в реальность, и он подполз к матери. Та истерически кричала, в страхе прижав ладони к лицу. Он грубо схватил мать и притянул ее маленькое тело к своей широкой груди, заглушая ее крики.
- Ты должна вести себя тихо, мама, ты должна вести себя тихо, - шептал он, качая ее на руках.
Когда Грег взглянул на Хлою, она со свирепой решимостью лизала свою пизду, ее глаза были полузакрыты от блаженства. Он узнал это ее выражение лица; она была близка к оргазму. В конце концов, девушка издала протяжный стон, и ее ноги дернулись, когда она бурно кончила.
- Черт, это было здорово, - вздохнула она. - Ты никогда не был хорош в этом, Грег, дорогой, мне всегда приходилось удовлетворять себя самой.
Грег продолжал успокаивать свою мать и удивлялся, как его заурядная жизнь превратилась в самый мрачный кошмар. Он с ужасом наблюдал, как Хлоя выпрямилась и посмотрела на него сверху вниз.
Затем девушка вытянула руки высоко над головой, ее идеальные большие груди поднялись вверх. Она выгнула спину дугой в форме буквы "С" и продолжала сгибаться. Хлоя выгнулась назад, просунув голову между бедер.
Грег моргнул. Форма, которую она создала, была непостижима. Раздвинутая, красная и блестящая щель ее влагалища упиралась в макушку ее головы. Она обхватила руками колени и положила подбородок на руки. И она все еще держала их на мушке.
Хлоя улыбнулась ему.
- Ку-ку, я тебя вижу. Давай поиграем в "кисс-чейз"[3]. Это я.
О милая Мария, мать Иисуса, этого не может быть.
Но это было по-настоящему. Несмотря на неестественное положение тела, в котором она находилась, девушка грациозно вытянула одну длинную стройную ногу и опустилась на стул в столовой, на котором ранее сидел его отец.
Теперь она стояла на полу, менее чем в двух метрах от того места, где он сидел со своей рыдающей матерью. Менее всего сейчас она походила на человека.
Гибрид паука-мутанта и человека, посланный прямо из ада...
- Гнаш, гнаш! Я иду, готов ты или нет.
Гнаш-гнаш? Это еще что за хрень?
Она метнулась к нему, и он издав крик, вскочил на ноги, едва не упав снова, потому что ноги тряслись и не держали его.
Надо добраться до телефона, - мелькнула мысль, когда Грег рванул к двери. Мимолетно он вспомнил о своем мобильном телефоне в машине. Его не покидала ирония - именно там же, где оставил свой телефон ее бывший жених исходя из описаний монстра в своем дневнике.
Хотя, если весь ее дневник был полной гребаной ложью...
Вряд ли сейчас было время задумываться о таких вещах, и он бросился в дверь, выбежав в коридор. Стационарный телефон стоял на серванте рядом с входной дверью, и он бросился к нему, слыша позади себя приближающуюся Хлою, напоминающую ему человека, в которого вселился демон – именно так изображают одержимых в фильмах ужасов.
К черту телефон, - подумал он, бросаясь к входной двери и бешено дергая за дверную ручку. Сбежать отсюда казалось чертовски хорошей идеей. Только об этом он сейчас и мог думать.
Однако, дверь не открывалась.
- Собрался куда-то мой сладенький?
Грег понял, что дверь заперта, а в замке ключа не было.
Должно быть, эта чертова сука стащила его, когда пошла в туалет.
Он повернулся лицом к женщине, которую когда-то так сильно любил; женщине с вагиной на затылке, которая сместилась туда, когда она скрючилась в немыслимой позе.
- Зачем ты это делаешь? - спросил он чудовищную суку, стоявшую перед ним в конце коридора.
Она рассмеялась, и звук ее зловещего смеха всверливался в его мозг.
Господи всемогущий, какую же ошибку я совершил. Если бы только я встретил Сьюзен чуть раньше этого демона...
- Заткнись и возвращайся в столовую.
Она махнула пистолетом, показывая ему направление в сторону двери столовой. Мысль о том, чтобы пройти мимо этой штуки, заставила его вздрогнуть, но в столовой была ее сумочка с мобильником и, возможно, с ключом от входной двери, а ему нужно было и то, и другое, и парень собирался сделать все, чтобы этим завладеть. А еще в столовой осталась его мать, которую он должен был защитить. Парень вжался в стену, протискиваясь мимо нее, и его охватило желание проблеваться.
- О, Грег? Прежде чем мы вернемся обратно, как насчет потрахаться? - Она подползла к нему поближе. - Трахни меня в этой позе, и я не убью твою мамочку. В чем дело, я думала, тебе нравятся эксперименты?
Грег смотрел на нее с широко открытым ртом.
Наконец, он обрел голос.
- Пошла ты.
- Да ладно, иди ко мне, большой мальчик.
- Я сказал, еби себя сама. - Он бросился на нее, пытаясь выхватить пистолет и одновременно нанести удар ей в лицо.
Но Хлоя была быстрей его и молниеносно распрямилась, выдергивая голову у себя между ног и разворачивая тело. Это было похоже на попытку схватить птицу в полете, настолько быстро она двигалась.
- Ну, это было действительно чертовски глупо, - сказала она, полностью встав на ноги.
Грег знал, что она права - он позволил гневу затуманить его рассудок. Волна сильной ненависти к ней захлестнула его, когда девушка направила на него пистолет. Он попятился назад к двери столовой, ни на секунду не отводя взгляда от дула пистолета.
Вернувшись в столовую, он увидел, что мама все еще лежала на полу и громко рыдала. Грег подошел к ней, не желая смотреть на отца.
- Мне так жаль, - сказал он, сам начиная всхлипывать. - Мне так жаль, так жаль.
Он присел рядом с ней и притянул ее к своей широкой груди, поглаживая ее волосы, успокаивая, как ребенка.
- Это все очень трогательно и все такое, но у нас есть дела, - сказала Хлоя.
- Тебе это не сойдет с рук.
- Я думаю, Грег, что сойдет. У меня хорошая практика.
Грег понял, что все его догадки относительно произошедшей резни в доме Джонсов та буквально только что подтвердила. И таким образом эта мразь признавала, что собирается сделать с ними.
Это, блядь, уже слишком.
- Просто остановись, пожалуйста, просто, блядь, остановись.
- Боже мой, Грег, иногда ты такой идиот, как же мне теперь остановиться? Чуть не забыла, я принесла тебе маленький подарок... - Держа пистолет направленным на них, она подошла к своей сумке, висевшей по-прежнему на спинке стула. Заглянув внутрь, она улыбнулась. - Она начинает уже пованивать, я удивлена, что ты не уловил запаха еще в машине. - Девушка вытащила из сумочки что-то, обернутое в пакет из супермаркета, и подняла над головой, как трофей. Затем, без предупреждения, она швырнула это в парня. - Лови.
Грег резко оттолкнул мать и успел поймать пакет, прежде чем тот попал ей в голову.
Нечто в пакете было тяжелым и твердым, и его внутренности сжались. В глубине души, еще до того, как заглянуть внутрь, он понял, что это такое, по выступам и контурам, которые ощущал сквозь целлофан.
Набравшись сил, он развязал пластиковые ручки и заглянул внутрь...
Грег вскрикнул, и пакет выскользнул из пальцев, упав к его ногам. Пакет распахнулся, и он увидел лицо Сьюзен. Зазубренный обрубок шеи свидетельствовал о том, что ей отрубили голову, а лицо представляло собой кровавое месиво. Ее рот застыл в беззвучном крике, губы были опухшие и рваные.
Однако хуже всего были ее глаза: они выглядели ужасно, как будто получили серьезную травму при жизни. Они были полузакрыты, веки набухли вокруг запавших глазниц, и были покрыты запекшейся кровью.
У него в глазах все поплыло, зрение расфокусировалось, и он чуть не упал, лишившись сознания.
- Не будь таким слабаком, Грег. Она была тупой, гребаной, толстозадой шлюхой и заслуживала смерти. Не стоит и говорить, что сегодня я не обращалась в полицию - я была слишком занята, пытая эту жирную потаскуху.
Ее слова эхом отдавались в его голове, приводя его в чувство.
- Как ты могла?
- Мне кажется, ты специально меня бесишь, а ты не захочешь увидеть меня в гневе. Я имею в виду, я только что убила твоего гребаного отца, а ты готов разныться из-за того, что я убила какую-то шалаву, которая лезла тебе в штаны? Ты, блядь, любил ее?
- Что? Нет!
- Лжец! - Ее лицо покраснело от ярости, а слова слетали с губ с плевками. - Я видела тебя, помнишь? Я видела, как ты щупал ее задницу. Я видела твой гребаный стояк.
Грег закрыл глаза, слушая звук собственного неровного дыхания и мамины всхлипы. В этот момент у него не было сил даже на то, чтобы утешить мать.
- Открой глаза, Грег, я, блядь, с тобой говорю. Теперь я тебе скажу, что произошло. Вчера вечером ты похитил Сьюзен из ее дома, а сегодня убил ее.
- Но это безумие, у меня есть алиби, ради всего святого, я был на вечеринке.
- Я думал, ты сказал, что это была не вечеринка?
- О, отвали.
Она продолжала, как будто не слышала его.
- Итак, по дороге домой с вечеринки ты похитил Сьюзен из ее дома и отвез ко мне, так как у тебя был запасной комплект ключей. Ты бросил ее там и вернулся домой ко мне.
- Тебе это никогда не сойдет с рук...
- О, смени уже эту гребаную пластинку. Один раз сошло, и еще раз сойдет. И кстати, те сообщения с угрозами, которые я получала - они пришли с твоего компьютера, с фальшивых аккаунтов в соцсетях, которые ты создал.
- Никто никогда в это не поверит.
- Ты уверен в этом? А мне кажется, ты совсем спятил, не так ли, Грег? Похитил Сьюзен и провел большую часть сегодняшнего дня, пытая ее. Ты отпилил ей голову и принес ее сюда сегодня вечером, чтобы трахнуть ее на глазах у меня и своих родителей. Но сначала ты, конечно, изнасиловал меня, то есть, блядь, разорвал мой анус, а потом выебал голову Сьюзен в трахею...
Выебал голову Сьюзен? Я не ослышался?
- Но соседи видели бы, как ты сегодня заходила в свой дом, а не я.
Он знал, что хватается за соломинку, но должен был что-то сказать. Что угодно, чтобы заставить ее заставить сомневаться в своем плане.
- На той улице всем плевать на происходящее, они бы и не заметили. Кроме того, я пришла туда пешком и вошла через черный ход.
- Но твои отпечатки пальцев будут повсюду, - пробормотал он.
Она пожала плечами.
- В своем безумии ты решил, что будет хорошей идеей поджечь мой дом с телом Сьюзен внутри. Ты купил взрывное устройство через Интернет, и оно должно сработать в половине седьмого. - Хлоя взглянула на настенные часы. Было без четверти семь. - Но хватит болтать, давайте приступим к делу. Встань. Сейчас же! - рявкнула она, когда он не двинулся с места.
Шатаясь, Грег поднялся на ноги. Она подошла к нему и одной рукой расстегнула ремень его джинсов, а другой приставила пистолет к его голове. Девушка засунула руку в его боксеры и обхватила длинными изящными пальцами его член.
- Какого хрена ты делаешь, - спросил он сквозь стиснутые зубы.
- Я собираюсь поднять твоего дружка.
Он задохнулся, когда она стянула его джинсы до колен, прихватив с собой трусы. Пистолет опустился вниз, и он почувствовал, как холодное дуло уперлось ему между ног, прямо под яйца, и вздрогнул, когда оружие уткнулось в тугое кольцо мышц сфинктера.
Кровь ледяным потоком хлынула по венам, пот струйками стекал в глаза.
Он должен был заставить ее говорить, отвлечься от того, что она задумала.
- Но зачем мне покупать гребаную бомбу через Интернет? Это же безумие, никто не поверит в такую глупость.
- Я не знаю, может, потому что ты долбаный псих? Мне на таких везет, не так ли? Бедная я, - притворно вздохнула девушка, гладя его член в попытке вызвать эрекцию.
Почему я позволяю ей делать это со мной? Она все равно меня убьет...
Но он знал, что его единственный шанс - подыграть ей, в пределах разумного. Шанс обезвредить ее скоро представится, и когда это произойдет, он покончит с этим кошмаром.
Внезапно рука, массирующая его вялый член, и пистолет, угрожающий лишить его анальной девственности, исчезли.
- Еще кое-что, - сказала она, снова полезла в сумку и достала пару наручников. Она жестом указала на ближайший стул, кивнув головой.
Ну, это просто чертовски чудесно.
- Сядь и заведи руки за спинку стула. - Он на мгновение заколебался, понимая, что выполнить ее просьбу было самоубийством. - Если ты не сделаешь этого, то я угощу твою маму свинцом. Съест немного свинца. Это звучит так круто, я всегда хотела так сказать.
Поскольку у него не было особого выбора, Грег сделал то что велело это воплощение зла. Хлоя закрепила его руки наручниками за спинкой стула, прикрепив оба запястья к вертикальным деревянным планкам.
Затем она села к нему на колени и притянула его лицо к своей груди.
- Почему ты изменил мне, Грег? Ты такая глупая дрянь.
Грег был склонен согласиться с ней. Он был тупым, совершив столько ошибок, главная из которых – связаться с ней, но ирония судьбы была в том, что он никогда ей не изменял.
Теперь Хлоя старалась возбудить его. Она извивалась на его коленях, трясь своими сиськами о его лицо. Она нежно играла с его членом, проводя головкой по своим гладким половым губкам. Несмотря на свое положение, он почувствовал, как тело предает его, и член начинает оживать.
О, нет...
- Это мой мальчик, - промурлыкала она, скользя по его телу, пока не встала перед ним на колени. Она спустила его джинсы и трусы вниз по голеням так, что они оказались вокруг его лодыжек.
Раздвинув его колени, маньячка вновь просунула пистолет ему между ягодиц, небрежно вдавливая дуло в его анус. Когда она опустила голову, чтобы взять в рот его член, он почувствовал, как на глаза навернулись слезы.
Не могу поверить, что у меня встал...
Но это было так. Возбуждение расползалось по его паху, заставляя его член набухать и гордо выпрямляться во всю длину.
- Что ты сделала с семьей Джонсов? - задыхался Грег, отчаянно желая, чтобы она прекратила облизывать головку его члена.
Его член с влажным шлепком выскочил из ее рта, и он почувствовал облегчение. Однако Хлоя не сдвинулась с места, продолжая сидеть у него между ног.
- Я уничтожила их всех. Скотт тоже оказался тухлым яйцом, как и ты. Тебе понравилось читать мой дневник? Потому что все это было дерьмом. Я оставила его в спальне, потому что знала, что ты не сможешь удержаться и не прочитать его. Не могу поверить, что ты на это купился.
- Да, но я понял, что там концы с концами не сходятся.
На ее лице промелькнуло выражение чистой ненависти, и он почувствовал прилив извращенного удовольствия. Его комментарий попал ей в самое больное место, в ее сочинение.
- Думаю, в следующий раз мне придется написать лучше, о сегодняшнем вечере. О том, как мой жених оказался маньяком, который на моих глазах убил своих родителей, а потом трахнул голову обезглавленной любовницы.
Грег разразился смехом, но не потому, что находил все это особенно смешным, а потому, что надеялся вывести ее из себя.
Она нахмурилась.
- Какого черта ты смеешься?
- Из-за тебя. Ты действительно считаешь себя крутой писательницей, не так ли? Ты всего лишь бездарный, самоиздающийся подражатель. Даже я не купился на твой дерьмовый дневник. Это совершенно неправдоподобно. Ты сумасшедшая, если думаешь, что способна создать настоящее произведение.
- Ты, смотрю, прям выпрашиваешь, чтобы я вышибла мозги твоей мамаше?
Грег сопротивлялся желанию плюнуть ей в лицо, но смех замер на его губах. Он попробовал другую тактику.
- Что из того, что ты мне рассказала о себе вообще было правдой? Хлоя Фокс - это вообще твое настоящее имя?
Она задумчиво смотрела на него, наклонив голову на одну сторону, словно раздумывая, стоит ли говорить ему. Почти незаметно она пожала плечами.
- Да, это мое настоящее имя. А то, что касается моих родителей? Это все чушь, которую я выдумала. У меня было нелегкое детство, Грегори, я была подкидышем. Меня никто не любил, я то и дело попадала в приемные семьи и подвергалась насилию со стороны тех, кто должен был заботиться обо мне. Прежде чем я стала зарабатывать на жизнь как писательница, я ввязалась в довольно темное дерьмо, такое как проституция и съемки подпольных порнофильмов. Тем не менее, такой опыт придал моей писательской деятельности изюминку. Мне любопытно, ты когда-нибудь искал в Гугле те фотографии, о которых я тебе рассказывала?
- Да, - ответил он, не видя смысла лгать.
- Ну, ты бы ничего и не нашел, потому что я работала под именем Люсинда Лэй. Жаль, что ты никогда не увидишь меня в ее образе.
- Ты когда-нибудь еще убивала, кого-нибудь, кроме Джонсов?
- Зачем тебе это знать? Ты ведь не пытаетесь выиграть себе время? Но если тебе в самом деле интересно, если не считать одного бродягу, то больше никого.
Грег ошеломленно смотрел на нее, на незнакомку, стоящую перед ним на коленях.
- Кто ты? - это все, что он смог сказать.
- Заткнись уже. У тебя уже были шанс, Грегори Ларсон. Ты всего лишь двуличный пиздюк, который даже не удосужился сопроводить свою невесту в полицейский участок, чтобы сообщить о сумасшедшем преследователе, потому что у тебя было похмелье.
Преследователь, которого ты выдумала, - подумал он в отчаянии.
- Ты сумасшедшая.
- Хочешь, я откушу твой член?
Внутри у него все сжалось.
- Нет.
- Тогда больше не оскорбляй меня. Сейчас ты трахнешь меня в задницу. Меня уже много раз ебали в задницу, но не могу сказать, что мне это нравилось, поэтому я никогда тебе и не предлагала такой вид секса. Много времени прошло с последнего раза, когда меня так имели, поэтому мне будет очень больно. А ты ведь хочешь сделать мне больно, не так ли, Грег?
О да, хотел. Очень сильно.
- Я так и думала, - прочла девушка по его глазам.
Ее глаза блестели, когда она снова опустила голову, целенаправленно посасывая его член. Грег подумал о том, что она хочет, чтобы он сделал ей больно, и его член запульсировал в полную силу.
Что со мной не так, - подумал парень. Его отец лежал мертвый недалеко от него, голова женщины, которую он мог бы полюбить, лежала у его ног, а его мама лежала на полу и рыдала, полностью опустошенная.
А он сидел тут же, со стояком.
Я болен так же, как и она.
Это потому, что я хочу разорвать ей задницу. Потому что она будет уязвима, если ей будет больно.
Нет, ты просто больной.
Его член снова выскочил из ее рта. Нить слюны тянулась от головки члена за ее губами. Хлоя встала и повернулась к нему спиной; идеальные, округлые ягодицы ее мускулистой задницы нависли над его пахом. Не выпуская из рук пистолет, она раздвинула длинными пальцами свои ягодицы, обнажив сжатое, коричневого цвета кольцо ануса и блестящие половые губы, свисающие под ним.
Она была в похожа на порнографическую мечту любого парня.
- Ты готов? - спросила девушка через плечо.
Он был готов. Он надеялся, что вскроет эту сучку и заставит ее кричать. Хлоя поплевала на руку, затем помассировала влажными пальцами анус, не забыв ввести смоченный указательный палец внутрь себя.
Грег смотрел, завороженный.
- Вот так...
Повернувшись лицом к нему, она устроилась на его коленях и, держа его член одной рукой, расположила свой анус над набухшей головкой.
Хлоя насадилась на него одним плавным движением, полностью вогнав член в себя. Дырочка была настолько тугой, что казалось, будто ее задний проход может раздавить его член.
- Блядь, - застонала она, - это действительно чертовски больно.
При этих словах она начала подпрыгивать, с силой врезаясь в его бедра. Он почувствовал влагу у себя в паху.
Кровь, - подумал он.
Он не хотел испытывать такого кайфа, как сейчас, и слезы стыда покатились по его щекам.
Внезапно Хлоя остановилась и отстранилась от него.
- Кажется, я разорвала задний проход, - сказала она с явным ликованием. - Теперь я знаю, что чувствовала Сьюзен, когда я трахала ее в задницу дилдо.
Ее смех резко оборвался, и она поморщилась от боли. Грег сидел, задыхаясь от постыдной смеси ужаса и возбуждения. Когда он взглянул вниз, то увидел, что его все еще твердый член окрасился в красный цвет.
Я рад, что ей больно.
Он смотрел, как Хлоя подошла и вынула голову Сьюзен из пакета. Она была очень красива, обнаженная, и держала отрубленную голову в руках, как Персей голову Медузы. Хлоя ухватила свой трофей за некогда роскошные длинные темные волосы Сьюзен, а безжизненное лицо несчастной жертвы билось о ее бедро при каждом шаге, который она делала к Грегу.
- Теперь, Грег, самое интересное - ты должен трахнуть голову Сьюзен.
Он подумал о том, чтобы отпихнуть ее, но у нее был пистолет, и боялся за свою мать. Парень взглянул на нее: та все еще лежала на полу, но уже немного успокоилась и безучастно смотрела в угол.
- О, Боже, нет, пожалуйста, я не могу этого сделать...
Но маньячка не остановилась. Опустившись на колени рядом с ним, она ухватилась одной рукой за основание его члена и нанизала окровавленную мякоть шейного обрубка Сьюзен на головку члена Грега.
Его эрекция ослабла и угасла.
- Нет, нет, нет, - в ярости закричала она, - ты должен кончить внутрь головы Сьюзен. Давай, Грегги, выеби ей мозги. - Она начала дрочить его вялый член обрубком шеи Сьюзен, двигая его вверх и вниз все быстрее и быстрее. - Давай, тупой ублюдок, кончай, блядь...
Грег посмотрел на пистолет. Он лежал на полу, всего в нескольких футах от его мамы. Словно прочитав мысли сына, Джанет медленно повернула голову, чтобы посмотреть на него. Хлоя была так занята текущей задачей, что не заметила, как женщина перевернулась на живот и потянулась за пистолетом.
- Оставь моего сына в покое.
При звуке знакомого голоса его охватило облегчение. Мать сидела прямо и перестала плакать. Мимолетно у него мелькнула надежда: если они выберутся отсюда живыми, то, возможно, есть шанс, что его мама останется в здравом уме.
Хлоя прекратила издеваться над его членом, и голова Сьюзен упала на пол. Она поднялась на ноги и стояла, уперев руки на бедра.
Ради Бога, мама, просто пристрели эту сучку...
Хлоя откинула назад свою белокурую голову и рассмеялась.
- У тебя не хватит смелости.
Раздался приглушенный грохот выстрела, и вдруг Хлоя, покачнувшись, свалилась на пол. Остальное произошло как в тумане. На секунду Грег подумал, что мама застрелила ее.
Он ошибся. То ли из-за неопытности мамы в обращении с огнестрельным оружием, то ли из-за молниеносных рефлексов Хлои, той удалось уклониться от пули. В ту короткую секунду, когда его мама прицелилась, чтобы попытаться выстрелить снова, Хлоя уже накинулась на нее.
- Чертова сука, - кричала Хлоя, навалившись на Джанет и пытаясь вырвать пистолет из ее руки.
Пистолет выстрелил еще дважды, и обе женщины прекратили борьбу. Хлоя медленно поднялась на ноги, и сердце Грега замерло.
О нет, только не мама, пожалуйста, только не мама...
- Чертова сука получила мою последнюю пулю, - сказала Хлоя. - Эта пуля предназначалась тебе. - Она сделала шаг к нему, затем застыла на месте. - Что это за хрень? - прошипела она.
Грег не сразу понял, что она имела в виду, но потом услышал: машина остановилась на гравийной дорожке у дома.
Он никогда не видел, чтобы она двигалась так быстро.
- Черт, черт, черт, - бормотала девушка, накидывая платье и хватая сумочку.
Раздался звонок в дверь. Не говоря ни слова, Хлоя исчезла из комнаты. Он слышал, как она вошла в кухню, как открылась дверь, а затем захлопнулась за ней.
- Помогите! - закричал Грег во всю мощь своих легких. - Выломайте дверь!
Грег понял, что истерически смеется, когда в комнату ворвались двое полицейских в форме.
Они остановились, их лица побелели, а глаза выпучились.
- Она вышла через черный ход. Поторопись.
Его истерический смех сменился душераздирающими рыданиями. Он смутно слышал, как один из полицейских говорит по рации, требуя подкрепления.
Все было кончено.
МЕСЯЦ СПУСТЯ
Дневник Грег нашел на половичке у входной двери, выйдя из душа. Он спустился вниз, намереваясь налить виски и расслабиться перед телевизором, и замер у подножья лестницы, когда его взгляд упал на коричневый конверт формата А4.
Он стоял в одной футболке и трусах-боксерах, медленно перебирая его в руках. На конверте не было марки, значит, кто-то засунул его в почтовый ящик, встроенный во входную дверь. Инстинктивно он протянул руку, чтобы нажать на ручку входной двери.
Заперто.
Все еще держа конверт в руке, он прошел на кухню, миновал дверь в прачечную и дернул дверь черного хода.
Она тоже была заперта.
Тяжело вздохнув, он налил себе стакан виски и вернулся в гостиную, устроившись в кресле. Еще до того, как открыл конверт, Грег понял, от кого он. Парень вскрыл его, сердце заколотилось.
Он оказался прав. Это было от нее. Внутри конверта была рукописная записка, прикрепленная к небольшой пачке напечатанных на принтере листов формата А4.
Я должен позвонить в полицию. Прямо сейчас.
Но сначала он должен был быстро прочитать письмо:
Здравствуй, дорогой, ты скучал по мне?
Я поражена, что ты все еще жив, это не входило в мои планы. Должна признать, ты здорово подпортил мои планы. Ты должен был быть мертв, пока я играю роль убитой горем жертвы...
Может быть, ты был прав, может быть, мой план был немного амбициозен, но ты не должен был, блядь, выжить. Увы, исполнениям моим планам было не суждено воплотиться, и поэтому я пишу тебе.
Дело в том, Грег, что я не могу бегать вечно. Я провела всю свою жизнь в бегах, так или иначе. Пыталась убежать от своего прошлого, в основном, пыталась убежать от ужасных вещей, которые они сделали со мной в детском доме, в приемных семьях...
Но я пишу тебе не для того, чтобы рассказать об этом, это уже прошлое. Последний месяц я скрывалась, но не могу так продолжать бесконечно. Игра окончена, и мое время на исходе. После того, как оставила тебя в доме твоих родителей, я была вынуждена привести в действие свой запасной план. За неделю до этого я купила машину; это была сделка за наличные у сомнительного дилера под вымышленным именем. За день до этого я припарковала ее на соседней улице и поехала домой на автобусе. В общем, я воспользовалась той машиной, когда нас так грубо прервали, и сбежала. Под водительским сиденьем у меня была припрятана куча наличных на всякий случай.
Должна признаться, я не могу поверить, что мне удалось улизнуть. Хорошо, что полиция не окружила дом, не так ли?
Я не буду рассказывать тебе, где была последние несколько недель; достаточно сказать, что это было довольное жалкое существование. В любом случае, я готова покончить с этим. Я готова покончить со всем...
В качестве прощального подарка я подумала, что тебе будет интересно прочитать настоящий рассказ о том, что случилось со Скоттом и его семьей. О том, что там действительно произошло. Это настоящий дневник, Грег. Надеюсь, тебе понравится его читать.
Я все еще люблю тебя, даже если ты оказался двуличной дрянью.
Твоя навсегда,
Хлоя
Грег отложил письмо. Его била крупная дрожь, и он потянулся за своим напитком. Он не понимал, что только что прочитал. Это была предсмертная записка? Или угроза? А может, и то, и другое?
- Господи, - пробормотал он.
Виски жгло в желудке, что в какой-то степени помогло ему почувствовать себя лучше.
Почему я все еще бездействую, - подумал он, вскакивая на ноги. - Я должен позвонить в полицию. Должен найти эту тварь...
Парень задрожал. По правде говоря, он до смерти боялся снова встретиться с ней лицом к лицу.
Нет. Пусть полиция ищет ее, это их работа.
На подоконнике рядом с креслом стоял городской телефон, и он потянулся к нему. Ему нужно было только нажать кнопку, потому что на быстром наборе был личный номер старшего инспектора Роберта Берни.
Берни взял трубку после одного гудка.
- Грег Ларсон, что случилось? - рявкнул он в своей обычной резкой манере.
- Роберт, я получил письмо и дневник. От нее.
- Что? Когда?
- Только что. Должно быть, она засунула конверт в почтовый ящик, когда я был в душе.
- Хорошо, я сейчас пришлю парней. Держи двери запертыми, глаза и уши открытыми, и что бы ты ни делал, никакого героизма. Не выходи на улицу. Они будут у тебя через десять. Я тоже еду.
- Отлично, - сказал он, потянувшись за стаканом с виски.
- Она все еще может быть поблизости, так что будь осторожен, Грег.
Главный инспектор повесил трубку. Грег положил трубку и крепко зажмурился. В течение последнего месяца он принимал сильнодействующую смесь снотворного, антидепрессантов и алкоголя, и можно было с уверенностью сказать, что он чувствовал себя полным дерьмом.
Смогу ли я когда-нибудь забыть ту ночь?
Грег знал, что ему повезло, что он остался жив. Если бы миссис Добсон из соседнего дома не услышала странные звуки, когда собиралась постучать в дверь с тарелкой домашнего печенья, и у нее бы не хватило предусмотрительности вызвать полицию, он знал, что был бы сейчас со своими родителями. Его сердце болезненно сжалось, когда он подумал о маме и папе.
Нет, не надо об этом думать.
Были гораздо более насущные вещи, о которых стоило беспокоиться. Например, о том, чтобы Хлоя была поймана. Полиция не могла найти ее целый месяц.
Что ж, надеюсь, теперь они достанут эту сучку. Она не может быть далеко.
Он уставился на небольшую стопку бумаги, лежавшую на кожаном кресле. Снаружи начался дождь. Вспышка молнии озарила окно, и он вздрогнул. Через несколько секунд прогремел гром, и его охватило чувство обреченности.
Не будь таким мелодраматичным, просто прочитай эту чертову вещь. Возможно, это твой единственный шанс, пока полиция не забрала рукопись.
Он устроился в кресле и стал читать. У него оставалось меньше десяти минут, поэтому он решил, что лучше поторопиться...
ЧТО НА САМОМ ДЕЛЕ СЛУЧИЛОСЬ С СЕМЬЕЙ ДЖОНСОВ
- Ну вот мы и приехали, - сказал Скотт, заглушив двигатель синей Ауди A3.
Здесь было так тихо.
Слишком тихо. Жутко тихо.
- Да. Вот мы и приехали, - сказал я.
- Эй, ты ведь не нервничаешь? Просто расслабься и будь собой, ты им понравишься.
Его рука на моем колене мало помогла успокоить мои нервы, и я взволнованно выдохнула.
- Разве я могу кому-нибудь не понравиться, - пыталась отшутиться я.
- Именно.
Моя улыбка казалась натянутой и неестественной, пока мой взгляд переходил от теплых карих глаз моего жениха к внушительному амбару в глуши. Он выглядел как в той документальной передаче, где после преобразования здание приобретает совсем другой вид. Когда Скотт сказал, что его родители живут в переоборудованном сарае, я представляла себе ряд конюшен или что-то в этом роде, а не эту мечту архитектора со стеклянным фасадом.
Большое стеклянное окно, разделенное на восемь панелей, которые тянулись от пола до потолка, было размером с наш дом с террасой в центре Кентербери. И все же оно занимало менее четверти фасада строения.
С дрожью я подумала о том, что мистер и миссис Джонс ждут меня внутри.
Они возненавидят меня.
Нет, не возненавидят.
Как может его отец невзлюбить меня? Он пишет, я пишу, у нас так много общего...
Да, продолжай убеждать себя. Ты пишешь экстремальные ужасы, его отец работает над учебниками по философии. Он возненавидит тебя...
- Наземный контроль вызывает Хлою Фокс? Ты меня слышишь?
Я отвела взгляд от внушительного здания и выдавила из себя еще одну ухмылку.
- Я слышу тебя отлично. Просто немного нервничаю, вот и все.
- Я же говорил тебе, не нервничай. Ты великолепна, забавна, умна, добра... Я могу продолжать бесконечно.
- Тогда что тебя останавливает?
- То, что мы должны зайти внутрь и встретиться с моими родителями. Пойдем, я возьму сумки.
- Нет, - сказала я, немного слишком резко. Смягчив тон, я добавила. - У меня есть подарок для тебя, но я не успела завернуть его, просто бросила в багажник. Не хотелось бы испортить сюрприз.
Я забыла упомянуть, что "подарок" был мертвым бродягой. Поскольку именно я собирала наши вещи, пока дорогой Скотт был на работе. Я бросила в багажник бродягу, которому перерезала горло накануне вечером. Этот никчемный бездельник спал в переулке за нашим домом. (Хотя, как выяснилось, он все-таки был на что-то годен).
Под покровом темноты я протащила его тело до сарая в конце нашего маленького сада. Рано утром, пока Скотт еще спал, я завернула тело бомжа в мусорные мешки, положила его в тачку и покатила к машине, которая была задом припаркована в переулке... Ни одна занавеска ни на одном окне не дернулась - во всяком случае, в четыре утра все спали.
- Что за подарок?
- Думаю, тебе придется немного подождать.
- Я люблю сюрпризы.
Я хихикнула и кокетливо захлопала ресницами, накручивая прядь длинных светлых волос на указательный палец.
- Тебе этот точно понравится.
В этот момент зазвонил мой мобильный.
- Извини, - сказала я, нащупывая аппарат в сумочке. - Черт, это мой агент, я должна ответить. Алло?
Это был не мой агент. Мой агент (как ты знаешь, дорогой Грег) бросил меня некоторое время назад. Возможно, я немного исказила правду о том, как давно - дело в том, что он бросил меня перед тем, как я должна была познакомиться с родителями Скотта. (Его потеря, так ты мне сказал, не так ли, Грег?) Скотт этого не знал, однако. Мне нравилось, что мой пизданутый жених думал, что я - крутая писательница, и я не спешила рассказать ему правду.
Случайный звонок – это был просто какой-то неудачник из колл-центра из глубин Дели. Но поскольку мне захотелось побыть несколько минут в одиночестве, чтобы собраться с мыслями, ну, знаешь, морально подготовиться, я нажала "завершить звонок" и воспользовалась возможностью еще раз прокрутить свой план в голове.
- Подожди, Джастин, - сказала я, и зажав микрофон рукой обратилась к Скотту. - Это по поводу прав на фильм, прости, я действительно должна ответить.
- Я знаю, детка, все в порядке. Я пойду в дом, чтобы ты спокойно могла поговорить. Зайдешь, когда будешь готова.
- Конечно. Я люблю тебя.
- Я тоже тебя люблю, моя блестящая писательница.
Я поцеловала его и вернулась к якобы с разговором с Джастином, который будто увлеченно обсуждал мою книгу, невероятно хреновую версию Аладдина и его лампы.
- ...значит, они очень хотят, это очень...
Продолжая удерживать трубку у уха, я следила за Скоттом, который вошел в открытую тяжелую дубовую входную дверь.
Разве здесь не запирают двери? Как они могут быть такими доверчивыми?
На несколько мгновений я увидела Скотта через окно, которое было таким же большим, как весь мой дом. Эта часть дома была погружена в темноту, и я наблюдала, как его теневая фигура прошла прямо мимо окна в темную комнату.
Воображаемый разговор занял не более пятнадцати минут (дольше тянуть не имело смысла), и я все это время барабанила пальцами по приборной панели, перебирая в голове все, что запланировала.
Сделав глубокий, дрожащий вдох, я вышла из машины.
Вот оно, - подумала я в трепетном предвкушении. - Момент расплаты.
Я подошла к двери под темнеющим небом, и навесила на лицо приветливую улыбку.
Я постучала в дверь, прежде чем войти.
- Эй? - неуверенно позвала я.
Где все?
Я сделала несколько настороженных шагов внутрь, пока не оказалась в той части дома, которая просматривалась снаружи. Теперь, когда небо потемнело, через окно было трудно разглядеть машину Скотта и лес за ней.
Красивое место, - подумала я, медленно поворачиваясь на месте. Это было сочетание старого и нового, идеальная дизайнерская находка, которая, должно быть, стоила совсем немало. Высокий сводчатый потолок с перекрещивающимися дубовыми балками был напоминанием "старого", а минималистичная, современная обстановка определенно была "новой". Я вошла в великолепное помещение, проведя пальцами по длинному красному дивану в центре комнаты. Большие абстрактные картины, которые выглядели так, будто им место в музее, украшали выкрашенные в белый цвет стены из остроконечного камня, и мой взгляд привлекло одно из них - огромное полотно над постмодернистским, блочным камином, которое изображало, казалось, море крови.
Эй, возможно, эти ребята будут не против того, что я пишу экстремальные ужасы, в конце концов...
Жаль, что я собираюсь убить этих ублюдков.
Внезапно огромная комната наполнилась светом, и я в испуге подпрыгнула, кружась на месте.
- Я вижу, ты любуешься моей любимой картиной. Она прекрасна, не так ли? Красивая и одновременно уродливая, отталкивающая и притягательная, настоящее сопоставление.
Мужчина протянул руку, и я сделала неловкий шаг к нему, чтобы пожать ее. Итак, это был мистер Томас Джонс. Отец любви всей моей жизни. В тот момент я могла думать только о том, что он выглядит именно так, как я ожидала.
- Очень приятно наконец-то познакомиться с тобой, Хлоя. Скотт так много рассказывал нам о тебе.
Я поняла, что уставилась на него; я чувствовала себя не в своей тарелке, застигнутая врасплох. Для своего возраста он совсем неплох. Я ожидала увидеть старого, запыленного пердуна в твидовом пиджаке, с круглыми очками и седыми волосами, и именно это я и получила. Но у него была гордая осанка, проницательный взгляд и в нем чувствовалась сила. И я подумала, насколько большой у него член? Вид интеллектуала может быть довольно возбуждающим.
- Мне тоже очень приятно познакомиться с вами, - промурлыкала я, наконец-то обретя голос. - Я ждала этого всю неделю.
- О, мы тоже.
Его взгляд скользнул по моему телу не совсем по-отцовски, и я почувствовала, как кровь прилила к моему лицу. Не от смущения, а от возбуждения. Черное платье длиной до колена, которое я выбрала, определенно было лучшим выбором - стильное, строгое и как раз довольно открытое и облегающее.
- Скотт никогда не упоминал, какая ты красивая.
Грязный старый ублюдок, - с восторгом подумала я. - Это будет весело...
- Скотт также никогда не упоминал, какая ты очаровательная.
Я покраснела еще сильнее и помахала рукой перед своими горящими щеками, чтобы скрыть смущение.
- О, перестаньте, правда. У вас красивый дом.
- Спасибо. Не хочешь присесть? - сказал он, жестом указывая на длинный красный диван. - Могу я предложить тебе выпить? Я пью виски.
- Звучит неплохо. Я тоже выпью.
- Наш человек, - сказал он, подмигнув.
Я наблюдала за его широкой спиной, пока он деловито разливал напитки у стеклянного шкафа в стиле арт-деко, который стоял рядом с огромным окном.
Я снова задумалась о том, каково это - трахаться с мистером Джонсом. Был ли он легковозбудимым, как Скотт? Не отклоняется ли его член влево, как у моего жениха? Как хорошо он лижет киски?
Ну, если нет, то я просто сделаю это сама и покажу ему, как мне это нравится...
- Итак, Скотт сказал мне, что ты писательница, - сказал он, внезапно развернувшись и поймав мой взгляд на себе.
Я почувствовала, как мои щеки снова запылали под его взглядом; Интересно, он догадается, что я горячая возбудившаяся сучка, которая уже потекла?
Или просто подумает, что я милый, нервный цветочек.
- Да, я просто занимаюсь самопубликацией, ничего особенного, - сказала я в своей ложной скромности. - Не то что вы.
Он поднял густую черную бровь в вопросительном жесте.
- Как я? В каком смысле?
- Вы знаете. Я не профессор университета на пенсии, который пишет научные статьи и академические учебники. Я пишу, чтобы развлечь себя и, надеюсь, развлечь других. Но я не Хемингуэй, если можно так выразиться.
Так держать, Хлоя, не выдавай игру слишком рано.
- Что ты пишешь, Хлоя?
Черт, - подумала я, - неужели Скотт не сказал ему? Неужели он выставил меня более успешной и популярной писательницей, чем я была на самом деле? Неужели Скотт стыдился меня из-за того, что я писала?
- Ужасы.
В его голубых глазах что-то промелькнуло, хотя я не была уверена, что именно.
- Я знаю это, но я не знаю деталей, Скотт просто сказал, что я должен спросить тебя.
Большое спасибо, Скотт, - подумала я со злостью. - Ты мог бы предупредить их...
- Я пишу экстремальные ужасы, думаю, это можно назвать довольно мрачными вещами.
- У меня слабость к экстремальным ужасам.
Я удивленно посмотрела на него.
- Думаю, вы просто проявляете вежливость.
- Нет, я испытываю уважение к инновациям и воображению. Ты увидела свободную и приносящую доход нишу на рынке, и ты заняла ее. Ты осмелились мыслить нестандартно, и я считаю, что ты молодец.
Этот разговор шел не так, как я ожидала. Скотт описал своих родителей как добрых людей, но несколько старомодных и придерживающихся более консервативных ценностей. Он сказал, что они не против того, чем я зарабатываю на жизнь, но в то же время они не захотят это читать.
Опять ошибся, Скотти.
- Я удивлена, - сказала я.
- А чему ты удивляешься? Люди многогранны, тебе не кажется, Хлоя? Никто никогда не бывает таким, каким кажется.
Вот это точно, - подумала я с безмятежной улыбкой.
- Нет, думаю, нет.
- Я рад, что мой сын встретил такую девушку, как ты, вы идеально подходите друг другу; его практичность и твоя креативность так хорошо сочетаются.
- Да, думаю, да. Я думаю, что Скотт просто великолепен в своем деле. Быть инженером-электриком - это не что иное, как гениальность, насколько я понимаю. Он такой умный.
Я снова несла полную чушь, но правда заключалась в том, что мой будущий тесть явно возбуждал меня своей непредвзятостью и современными взглядами. Я слегка поерзала на красном кожаном диване, осознавая, что при этом мое платье задирается, открывая ему восхитительный вид моей промежности, для этого я услужливо немного раздвинула ноги. Мне хотелось возбудить этого мужчину.
- Он очень умен, раз заполучил такую девушку, как ты.
- А где Скотт и его мама? Я так хочу познакомиться с вашей женой, - сказала я, чтобы не отвечать на комплимент.
Или заигрывание, на что я очень надеялась.
Я была в затруднении, как называть маму Скотта: "миссис Джонс" или "Элизабет". Первое было слишком официально, второе - слишком панибратски, поэтому я назвала ее "ваша жена".
- Скотту и Элизабет нужно было съездить в магазин.
- Что? Правда? Когда? Я не слышала, как они уходили.
- Они поехали на нашей машине, она была припаркована позади дома. Они уехали как раз перед тем, как ты вошла. Скотт сказал, что ты, скорее всего, будешь разговаривать по телефону некоторое время, и он, вероятно, вернется до того, как ты закончишь разговор.
Я уставилась на него в замешательстве, мое сердце внезапно заколотилось. Он стоял надо мной, и это заставляло меня нервничать, потому что это была прекрасная возможность начать свою игру. Я сделала большой глоток виски и почувствовала, как успокаивающее тепло скользит по моему горлу.
- Я думала, что на много миль вокруг нет ни одного магазина.
- Да, четыре с половиной, если быть точным. Может, мы и живем в Озерном крае, но на окраине города все еще есть супермаркет Асда.
Я рассмеялась, но смех прозвучал совсем невесело.
- Мы, на юге, в основам отовариваемся в Тесло.
Зачем я это сказала? - подумала я. – Такое ощущение, что ляпнула первое, что пришло на ум, только для того, чтобы что-то сказать.
- Элизабет забыла купить ингредиенты для салата. Кстати об ужине, я обещал присмотреть за запеканкой, пока их не будет. Я скоро вернусь.
Он встал и подошел к двери, через которую, я ранее видела через окно, выходил Скотт. Я вздохнула с облегчением; было приятно, что меня на мгновение оставили в покое, чтобы я могла собраться с мыслями. Мистер Джонс, или Адам, как мне следовало бы его называть, закрыл за собой дверь, и я вскочила на ноги. Мой стакан был пуст - я была уверена, что он не будет возражать, если я налью себе еще.
Возле шкафчика с напитками мой взгляд привлекла фотография в рамке, лежащая лицом вниз рядом с серебряным подносом для напитков. Я улыбнулась и снова поставил ее прямо.
Телефон стоял рядом с фотографией в рамке, и я воспользовалась случаем, чтобы достать из сумки перочинный нож, который всегда носила с собой, и перерезать провод.
Сделав это, я изучила фотографию в рамке, проводя дрожащим пальцем по их улыбающимся лицам. Снимок, сделанный в солнечный день, был старым; Скотту было не больше двенадцати. Его светлые волосы, широкая ухмылка и долговязое тело были безошибочно узнаваемы. С такой же широкой ухмылкой и блестящими карими глазами светловолосая женщина справа от него могла быть только его матерью.
Мистер Джонс выглядел намного моложе; его редеющие волосы были светло-каштановыми. Он смеялся, щурясь на солнце.
- Понравился виски, я вижу?
Я отбросила рамку, словно ошпаренная, и схватила бутылку виски. Собрав свои черты лица в то, что, как я надеялась, было достойной имитацией нормального, спокойного выражения, я повернула голову, чтобы улыбнуться ему.
- Извините, я думала, что вы не будете возражать.
- Конечно, не возражаю. Думаю, тоже присоединюсь к тебе.
Он подошел ко мне сзади, и я усилием воли заставила свои руки не дрожать. Виски был чертовски хорошей идеей прямо сейчас. Когда он поставил свой пустой стакан рядом с моим, я постаралась не вздрогнуть от его близости. Я чувствовала его прямо позади себя, очень близко. Я сделала вид, что не обращаю внимания на то, что он нарушил мое личное пространство, и налила две щедрые порции виски.
Потребовалось все усилие воли, чтобы не вздохнуть от возбуждения, когда он взял свой бокал и отступил к дивану.
Мысленно я перебирала свои возможности со скоростью света.
Раздеться догола и заставить его трахнуть меня?
А может, просто перерезать ему горло разбитым стаканом для виски, чтобы Скотту и его маме было на что посмотреть, когда они вернутся из магазина?
Я подумала о том, чтобы просто достать пистолет из своей маленькой стильной черной сумки, но тогда игра была бы окончена. К тому же, какой в этом смысл?
Я решила поиграть еще немного, просто ради развлечения.
- Что-то они долго.
Мистер Джонс сел на диван, вытянув свои длинные ноги.
- Они скоро вернутся. Присаживайся, отдыхай.
Я осталась стоять, каждый мускул моего тела был напряжен.
- Вообще-то, мне нужно в туалет, если вы не возражаете.
Он смотрел на меня спокойным взглядом, дружелюбно улыбаясь.
- Ванная комната находится вверх по лестнице и через дверь.
- Спасибо, - сказала я. - Буду с вами откровенна, мистер Джонс, я спросила о ванной для того, чтобы знать, где смогу смыть с себя вашу кровь.
Вот оно. Поворотный момент. Признание того, что я не та, кем казалась на первый взгляд, изменило все в одно мгновение...
Грег был так поглощен откровениями Хлои, что только потом осознал, что дождь превратился в настоящую грозу. Он резко вынырнул из ее исповеди, и чувство ужаса тут же усилилось. И продолжало усиливаться с каждой секундой.
На дрожащих ногах он подошел к окну гостиной и раздвинул шторы, окидывая взглядом дождливую ночь. Парень вздрогнул. На улице была кромешная тьма. В кустах снаружи мог скрываться кто угодно.
Например, Хлоя...
Слова старшего инспектора эхом отдавались в его голове: Держи двери запертыми...
А точно ли двери заперты? - Он помнил, что найдя конверт у двери, проверил все двери в доме, но тревога сжигала его изнутри. Грегу казалось, что он что-то упустил...
Когда я сегодня днем ходил туда-сюда с покупками, перенося их из автомобиля в дом, то оставлял входную дверь открытой.
Неужели Хлоя могла проскользнуть в дом в этот промежуток?
Он сказал себе, что ведет себя глупо. Он ведь отвернулся всего на секунду, когда разгружал продукты.
Да ладно, не могла она так тихо пробраться. Ее нет в моем доме.
Несмотря на это, он вскочил на ноги и побежал наверх, перепрыгивая сразу через две ступеньки. Первым делом он зашел в спальню, которую когда-то делил с Хлоей и которая была еще в пару после того, как он принял душ в смежной с ней ванной комнате. Парень опустился на колени и заглянул под кровать. Затем он распахнул дверцу шкафа.
Ничего.
Конечно же, здесь никого нет.
Раз он уже был здесь, Грег решил надеть джинсы к приезду полиции, а потом пошел в соседнюю спальню. Она была крошечной, под односпальной кроватью не было места, а под открытым письменным столом, за которым когда-то писала Хлоя, явно никого не было.
Укоряя себя за глупость, он вернулся вниз. Но прежде чем снова сесть в кресло, проверил прачечную позади кухни.
Почему они так долго? Прошло уже десять минут.
Меньше недели назад его дом находился под круглосуточным наблюдением.
Где эти ублюдки, когда они были нужны?
Он снова взял дневник и продолжил чтение.
Он смотрел на меня спокойным взглядом, дружелюбно улыбнувшись.
- Ванная комната находится вверх по лестнице и через дверь.
- Спасибо, - сказала я. - Буду с вами откровенна, мистер Джонс, я спросила о ванной для того, чтобы знать, где смогу смыть с себя вашу кровь.
Вот оно. Поворотный момент. Признание того, что я не та, кем казалась на первый взгляд, изменило все в одно мгновение...
В животе свело от предвкушения, и я сделала глубокий, дрожащий вдох.
Перевозбуждение никогда никому не помогало, - напомнила я себе, и сохранила спокойствие.
Я сделала глоток виски, как будто то, что я говорила, было не более, чем светская беседа.
- Вы хотите трахнуть меня, прежде чем я убью вас, или мне просто убить вас?
Надо отдать мистеру Джонсу должное, его глаза едва заметно дрогнули.
- Что это такое? - спокойно спросил он.
- Это такая игра, мистер Джонс.
- Чего ты хочешь? Кто ты?
- Дорогой, я - твой худший кошмар в реальности. Я – бугимен, только в женском обличие.
Он, должно быть, был потрясен до глубины души, но не опустил взгляд и не показал своего страха. Если бы он был персонажем одной из моих книг, он бы уже бежал с криками к двери.
Или был бы уже мертв.
- Бу! - крикнула я.
Ублюдок даже не вздрогнул.
Крутой, да? Ну, скоро я сломаю эту ледяную стену...
- Кто ты? – повторил он свой вопрос, теперь его голос уже дрожал, выдавая испуг, который тот так старался скрывать. - Что тебе нужно?
- Теперь мы переходим к сути дела, не так ли?
Мне было почти жаль его. Странная женщина ворвалась в его дом, в его жизнь, превратив ее в худший из возможных кошмаров, а он не имел ни малейшего представления о том, что происходит.
Я действительно его почти жалела.
- Пожалуйста... - начал он и тут же захлопнул рот. Может быть, он догадался, что когда персонаж одной из моих книг начинает умолять убийцу, он тут же умирает.
- Пожалуйста, что? Пожалуйста, не убивай меня? Почему я должна тебя не убивать?
На самом деле я еще не решила, что делать с ним. Но я точно собиралась повеселиться, вот только насколько будет весело ему, я еще не думала.
- Слушай, я не знаю, что здесь происходит, но пока еще ничего не случилось. Ничего и не должно произойти. Просто можешь сейчас уйти, и мы сделаем вид, что ты вообще не приходила сюда сегодня.
- Просто уйти? Я так не думаю. Не за этим я сегодня сюда пришла, чтобы просто так уйти.
- Чего ты хочешь? - завопил он, сбросив маску спокойствия и дав волю чувствам.
Печально. Я действительно начинала уважать его, по-своему, по-особенному.
- Я хочу увидеть, как течет твоя кровь, вот чего я хочу.
Мистер Джонс поднялся на ноги. Его рука, должно быть, так сильно дрожала и потела, что стакан выскользнул из пальцев и разбился о дощатый пол.
- Держись от меня подальше, - сказал он, зрачки его глаз нервно метались из стороны в сторону, словно он лихорадочно перебирал в уме возможные варианты.
Удачи тебе, приятель.
- В чем дело, мистер Джонс? Тебе не нравится твоя будущая невестка?
- Пошла ты, - выкрикнул он.
Как только это слетело с его губ, я поняла, что он уже сам понял, что это было большой ошибкой.
- Не стоит так выражаться в присутствии дамы. На самом деле, ты меня очень, очень разозлил.
И я набросился на него. Сорвавшись с места, я бросилась вперед со всей своей фирменной грацией и ловкостью. Он повернулся и рванул к двери, но я прыгнула ему на спину, как охотничья собака, и повалила его на пол с таким грохотом, словно выбила из него всю душу.
Я вцепилась в его плечи, наслаждаясь своим превосходством над ним, наслаждаясь тем, что его лицо прижато к полу, и он даже не может вздохнуть. Я наклонилась и жарко дыша ему в шею, прошептала на ухо:
- Ты никуда не пойдешь, папуля.
Я завела его руки за спину. Он резко втянул воздух, вероятно, это причинило ему боль, но, по крайней мере, мой вес сместился с его спины, и он снова мог дышать.
Расстегнув сумку на плече, я достала рулон липкой ленты - девушка всегда должна быть наготове. Ловко размотав ленту, я перемотала ему запястья. Довольная своей работой, я проделала то же самое с его лодыжками.
Мистер Джонс теперь точно никуда не денется.
- Ну вот, все готово, - сказала я.
И тут я услышала голоса, доносившиеся через закрытую дверь, ведущую на кухню. Скотт и его мама вернулись и, должно быть, вошли через заднюю дверь. Намереваясь продлить веселье и игры еще на некоторое время, я весело заскакала в направлении кухни.
- Вернусь через минуту, - бросила я связанному мужчине через плечо.
Я ворвалась в кухню немного запыхавшаяся и, вероятно, раскрасневшаяся.
- Хлоя! - воскликнул Скотт, бросая сумку на кухонный островок.
Кухня была прекрасной, функциональной и изящной одновременно. Как и главная гостиная, она представляла собой смесь старого и нового, что-то среднее между кухней старого загородного коттеджа и кухней современного ресторана. Несмотря на ее размеры и сверкающие хромированные элементы, она была уютной.
- Какая у вас прекрасная кухня, миссис Джонс, - честно сказала я.
Она тепло улыбнулась мне.
- Спасибо. И, пожалуйста, зовите меня Элизабет. О, идите сюда, я действительно рада наконец-то с вами познакомиться.
К моему удивлению, она притянула меня в душистые объятия, и я позволила ей обнять себя. Отстранившись, она держала меня на расстоянии вытянутой руки, изучая меня. Незаметно я осмотрела ее в ответ. Как и ее муж, она была почти такой же, как я и ожидала. На вид ей было около шестидесяти лет, красивая женщина с аккуратной прической седых волос, одетая в твидовую юбку длиной до колен, которая сейчас была очень модной, и шелковую блузку. Она была высокой, как и я, и стройной.
- Я тоже рада познакомиться с вами, - сказала я.
- Мой муж следил за готовкой? - спросила она, направляясь к духовому шкафу и открывая дверцу.
- Да, несколько минут назад.
- Что хотел Джастин? - спросил Скотт, распаковывая сумку, доставая фильтры для кофеварки и бутылку шампанского.
- Он продал права на книгу "Джинн" для экранизации. Ты можешь в это поверить?
- Дорогая, это фантастика, - сказал он, обойдя островок, чтобы обнять меня.
- Поздравляю, - добавила мама Скотта. - Я не могу поверить, что у нас в семье будет знаменитый автор. Скотт, я думаю, тебе стоит открыть шампанское.
- Конечно, - сказал Скотт с улыбкой. - Как там мой отец? Надеюсь, он не слишком заговорил тебя?
- О, он был очень любезен.
- Хорошо, - сказала миссис Джонс. - Почему бы вам двоим не пойти в гостиную с шампанским, мне нужно проверить ужин. Я уверена, что отец с удовольствием выпьет с вами.
- Папа никогда не откажется от шампанского.
Их шутливые реплики начали меня раздражать.
Прям настоящая идеальная семейка.
Над островком висело множество посуды - лопатки, кастрюли и тому подобное. Шампур для шашлыка привлек мое внимание, распаляя мое воображение и заставляя сердце биться быстрее.
- Ты выглядишь просто замечательно, - сказал мне Скотт, откупоривая пробку и разливая пенистую золотистую жидкость в четыре фужера с шампанским. - Я так горжусь тобой.
Я улыбнулась в ответ, чувствуя, что мои щеки раскраснелись. Но не по тем причинам, о которых он подумал. Я не зацикливалась на воображаемых правах на книгу, я фантазировала о том, кому и куда засунуть этот шампур.
Скотт протянул мне и своей матери по бокалу шампанского.
- Выпьем, - сказал он.
- За новые начинания, - сказала миссис Джонс, тепло улыбаясь мне.
- За окончание вашей жалкой жизни, - весело сказал я.
Я взяла бокал. Скотт и его мать замерли с поднятыми фужерами, уставились на меня широко раскрытыми глазами.
- Хлоя? Что за черт? - спросил Скотт.
- Скажи мне, Скотт, она отсасывала тебе лучше, чем я?
- Что?
- Ты слышал. Я все знаю. Я знаю все о тех жалких, убогих потрахушках, которые ты устраивал в отелях, когда говорил мне, что занят на работе.
- Ты пьяна?
- О, да отвали ты с этой ерундой.
- Я думаю, нам стоит поговорить на улице. Мам, мне так жаль.
Миссис Джонс просто таращилась на нас, не вымолвив ни слова.
- Нет, Скотт, я не хочу выходить, я хочу разобраться с этим, блядь, прямо сейчас.
Я потянулась вверх и сорвала висящую сковороду, держа ее, как теннисист ракетку на корте. Скотт настороженно посмотрел на сковородку.
Так ему и надо, - подумала я, издав боевой клич.
Его лицо застыло в маске страха. Вся кровь отхлынула от его лица, а глаза округлились. Я решила, что он был настолько ошеломлен, что замер на месте.
Я размахнулась сковородкой, как Андре Агасси, выполняющий убойную подачу на теннисном корте, только моим мячиком была голова Скотта. Сковорода с комичным звуком "донг" обрушилась на его висок.
Скотт рухнул на пол, а миссис Джонс закричала. Я переключила свое внимание на женщину, сковорода все еще была у меня в руке. Ее крики перешли в рыдания, и я улыбнулась.
- Зачем ты это делаешь?
- Потому что твой драгоценный сын - уебан. И потому что мне это нравится. И потому что я люблю, чтобы мои книги были достоверными, что означает, знаешь ли, пережить то, о чем я пишу.
Непринужденно я потянулся за шампуром, на который положила глаз, сняла его с крючка и повесила на его место сковороду.
- Держись от меня подальше, - сказала мать Скотта между всхлипываниями, пятясь назад.
Я вертела шампур в руке, наслаждаясь выражением ужаса в ее глазах. Она продолжала пятиться, чуть не запутавшись в своих ногах, направляясь к черному ходу, и я решила покончить с ней. На улице было холодно, и мне совсем не нравилась идея гоняться за ней в темноте.
Сделав выпад, я вонзила острый конец серебристого шампура ей в сердце, пронзив ее словно шпагой. Мне показалось, что я услышала, как ее сердце лопнуло, но, конечно, это было лишь мое воображение. С широко распахнутыми от шока и боли глазами она испустила последний вздох.
Крови было очень мало - лишь тоненькие струйки, испачкавшие ее кремовую блузку. Я догадалась, что в основном кровотечение было внутренним, и что сейчас ее внутренности плавали в кровавой луже. Она откинулась на стойку, а затем сползла на кафельный пол.
Мои мысли обратились к мистеру Джонсу, и я решила воссоединить их семейку. Я схватила Скотта за лодыжки и начала тащить по кафельному полу.
- Скотт! – послышался голос мистера Джонса, когда я приволокла тело своего, уже бывшего, парня в гостиную.
Для стройного парня Скотт был очень тяжелым, и я заметно вспотела, пока дотащила его до центра комнаты.
С губ мистера Джонса сорвался жалкий стон, и я наслаждалась этим звуком.
- Расслабься, - пыхтела я. - Он не умер.
Я подтащила его к сидящему мистеру Джонс, связанному лентой, и бросила его рядом с отцом. Руки Скотта были закинуты за голову, застыв в той позе, в которой он иногда отсыпался, перебрав с выпивкой, а его веки трепетали, как будто он с усилием пытался открыть глаза.
- Скотт? Ты меня слышишь? - спросил его отец.
Парень застонал еще раз, его глаза наконец открылись.
- Скотт. Слава Богу. Как сильно ты ранен? Что она с тобой сделала?
- Ударила меня по голове... Господи, чертовски больно.
Он попытался сесть, задрожав от усилий, но это было явно слишком для него, и он, казалось, сдался и лежал, задыхаясь, прижав ладони к лицу.
- Кто она? - прошептал мистер Джонс.
Когда Скотт убрал руки, я увидела, что в его глазах блестят слезы. Мое сердце запело при виде его душевной и физической боли, и мне захотелось сделать ему еще больнее, но я хотела продлить удовольствие. Я оставила их, вернулась на кухню, закрыв за собой дверь.
- Давай послушаем, что они говорят, - сказал я миссис Джонс, которая мертвыми глазами смотрела в пустоту.
Я присела на корточки и припала глазом к замочной скважине в двери. Я могла видеть и слышать все...
- Кто она, Скотт? - спрашивал мистер Джонс, придвигаясь ближе к своему сыну.
- Это Хлоя. О Боже, я ни хрена не понимаю, что происходит, - бормотал он. Его голос звучал невнятно. - О Боже, мама... Она вырубила меня, я не знаю, что она сделала с мамой...
Я посмотрела на миссис Джонс и хихикнула.
Произнеся это, он, казалось приободрился и с трудом сел.
Неужели он действительно думает, что может просто уйти от меня? - с интересом подумала я.
Скотт был занят тем, что развязывал своего отца, разрывая ленту на его запястьях и лодыжках.
Очевидно, я недостаточно сильно пизданула его по голове...
- Давай, пойдем, - сказал он, помогая отцу встать на ноги. - Нам нужно позвонить в полицию.
Скотт оставил отца и бросился к телефону на тумбе с баром. Он поднял трубку и прижал ее к уху, потом нахмурился в замешательстве, и только через мгновение заметил перерезанный провод.
- Черт, - выругался он, выронив трубку из рук. - Мой мобильный в машине.
Спотыкаясь, парень подошел к отцу, который застыл в оцепенении, слегка покачиваясь на месте. Скотт схватил его за руку и потащил к двери. Было трудно понять, кто кого поддерживает.
- Но Элизабет... - пробормотал мистер Джонс.
- Нам нужно сначала вызвать полицию, и побыстрее, пока она не вернулась.
Интересно, он действительно так считает, - подумала я, - или просто струсил? Я ведь просто женщина, ради всего святого. Думала у Скотта яйца побольше. - Как писателю, мне всегда было интересно, как на самом деле отреагировали бы люди в такой ужасной ситуации. Можно сопереживать и строить догадки до посинения, но никогда не знаешь наверняка. Если бы я писала эту сцену, то заставила бы Скотта ворваться на кухню и попытаться спасти мать. Он бы без проблем смог бы одолеть меня. Скотт был бы победителем, и они с отцом спаслись бы.
Но этого не случилось, потому что реальная жизнь не такая. Как я уже говорила, никогда не знаешь наверняка, как кто-то отреагирует, пока это не произойдет на самом деле.
Поскольку они были уже готовы дать деру, я решила, что пора выходить на сцену. Я потянулась к своей сумке за пистолетом, любовно сгибая пальцы вокруг рукоятки.
Распахнув дверь и держа оружие перед собой, я чувствовала себя суперкрутой, суперсексуальной шпионкой из какого-нибудь голливудского блокбастера. Правда заключалась в том, что я никогда раньше не стреляла из пистолета, а этот достала у наркоторговца в клубе за неделю до этого.
- И куда это вы собрались?
Медленно они повернулись лицом ко мне. У меня свело живот от волнения, когда я увидела их испуганные лица. Я направляла пистолет на каждого из них по очереди, наслаждаясь властью, которую имела над ними.
- Какого хрена ты его развязал, Скотт? Это было чертовски глупо.
Я нажал на спусковой крючок, целясь ему в ногу. Он упал, и мистер Джонс закричал.
- Скотт, - кричал он, падая на колени рядом с сыном.
Тот лежал без движения, и отец потянулся к нему, чтобы нащупать пульс на его шее. Должно быть, он его нащупал, потому что выдохнул с облегчением.
Лужа крови растеклась вокруг его голени, просачиваясь сквозь половицы.
- Не могу поверить, что эта глупая дрянь развязала тебя, - ворчала я. - Ложись мордой вниз, второй раз ты не освободишься.
Обреченно, словно потеряв волю к жизни, мистер Джонс лег на спину. Я подошла к нему и завела его руки за спину. Звук разматывающейся липкой ленты заставил меня улыбнуться – теперь не было никого, кто бы смог его развязать.
- Теперь тебе не освободиться, сука, - весело сказала я.
Я вернулась на кухню, чтобы оттащить миссис Джонс к ее мужу и сыну. Нехорошо, что она торчит на кухне одна, когда все остальные выселятся там. Как и Скотта, я ухватила ее за лодыжки и потащила.
Я дотащила ее до центра комнаты и бросила там. Замерев на мгновение, чтобы перевести дух, я уставилась вниз на мертвую женщину, потом повернулась к мистеру Джонсу, который уже сел.
- Кто ты? - спросил он, как заевшая пластинка. - Зачем ты это делаешь?
Я задумчиво посмотрела на него.
- Ты должен спросить об этом своего сына. Жаль, что он сейчас без сознания и умирает от потери крови.
- Элизабет? - позвал мистер Джонс. Его голос прозвучал глухо, видимо еще до того, как позвать жену, он уже понял, что та ему больше никогда не ответит. - Зачем ты это делаешь? - снова завопил мужчина.
Мне уже немного надоело его нытье.
- Послушай, дело в том, что я ненавижу твоего сына. Он был неверен мне, и я ждала подходящего момента, чтобы наказать его. А теперь мне придется наказать и тебя, за то, что задаешь очень глупые, блядь, вопросы.
Я посмотрела на пистолет в своей руке.
В ближайшее время он мне не понадобится, - подумала я, засовывая его обратно в сумку.
Не отрывая взгляд от отца Скотта, я потянулась вниз и взяла ногу миссис Джонс за лодыжку. С ее ноги свисала изящная черная туфля, и я отбросила ее через всю комнату для драматического эффекта. По какой-то причине вид ее пальцев в чулках телесного цвета меня сильно возбуждал. Каким-то образом ее обтянутая нога приобрела совершенно новое значение. Она стала символом моей миссии, того, как нечто, казалось бы, обыденное может стать таким ужасным и грязным. Как любая ситуация может превратиться в безумие в одно мгновение.
Остальное произошло как в тумане, я только помню кровь, сочившуюся из ее ноги. Она текла медленно, поскольку женщина была мертва, и я восхищалась изяществом, с которым струйки крови проделывали дорожки на ее чулках. Я была настолько возбуждена, настолько завороженная моментом, что все это казалось чем-то нереальным. Я чувствовала себя просто наблюдателем, словно смотрела какой-то фильм. Как будто я наблюдала за собой издалека, как призрачный свидетель сцены величайшего эротизма.
Из своей сумки я достала зазубренный нож для хлеба, который захватила на кухне, и разрезала ногу миссис Джонс. Ну, не столько резала, сколько пилила.
Ощущение было потрясающим, когда я отпиливала палец на ее ноге, и я не могла оторвать взгляда от этого кровавого зрелища.
Меня откинуло назад, конец палец миссис Джонс остался у меня в руке. Я успел вовремя обрести равновесие, едва не упав на задницу. Улыбнувшись мистеру Джонсу, я засунул кровавый обрубок себе в рот и стал сосать его, как леденец.
Я всегда хотела выпить чьей-нибудь крови, это была мое самое заветное желание. И этой ночью я воплотила его. Я многое делала впервые, и мне это нравилось. Скажем так, я так долго этого ждала, что теперь опьянела от чувства вседозволенности.
Выплюнув обсосанный палец, я перевернула миссис Джонс на живот.
- Элизабет, - всхлипывал мистер Джонс. - Ты гребаная... гребаная сука.
Последнее уже относилось, как я поняла, ко мне.
- Ну, как-то грубо прозвучало, - надулась я.
Мистер Джонс снова повернулся к сыну.
- Скотт, - прошипел он. - Скотт! - повторил он, на этот раз громче, когда тот не ответил.
Скотт пробормотал что-то непонятное.
Значит, еще жив, - подумала я.
- Держись, сынок, - сказал мистер Джонс. - Все будет хорошо.
Ага, как же...
Скотт ничего не ответил. Лужа крови вокруг его ног увеличивалась с каждой минутой, и я знала, что он умрет от потери крови, если не попадет в больницу в ближайшее время.
А уж такого я не допущу, черт возьми.
Мистер Джонс разрыдался. Теперь, зная, что его жена мертва, а сын при смерти, он поддался слезам жалости к себе. Я не могла отделаться от мысли, что он был не в себе. Я полагаю, шок делает ужасные вещи с разумом.
- Элизабет, о, Элизабет, - завывал он.
Отложив то, что собиралась сделать с миссис Джонс, я подошла к мистеру Джонсу.
- Может, хватит стонать? - сказала я, толкнув его в грудь так, что он откинулся назад. Мистер Джонс вскрикнул и неуклюже завалился на бок. - Может это немного приведет тебя в чувство, - рассудила я.
- Зачем ты это делаешь? - спросил мистер Джонс на удивление сильным голосом, учитывая его состояние.
Я уставилась на него сверху вниз, уперев руки в бедра и расставив ноги.
- Я уже сказала тебе, что Скотт был мне неверен, я нашла сообщение от этой шлюхи, в котором она благодарила его за особенную ночь и говорила, что они должны сделать это снова как-нибудь. А эта бесхребетная дрянь только послала ее по СМС. Он не заслуживает жизни, и ты тоже, раз уж ты так воспитал свое отродье.
Мистер Джонс с трудом приподнялся, неловко усаживаясь.
Он упорно отказывался смотреть на меня.
- Почему ты убила мою жену?
- Вопросы, вопросы, вопросы. Не заставляй меня затыкать тебе рот. Если хочешь знать, я проткнула ей сердце шампуром, почти бескровно. Хотелось сохранить ее тело как можно более целым, - я сделала эффектную паузу, но до конца решила не раскрывать планов, поэтому добавила только: - Для того, что я задумала.
Мистер Джонс заплакал, как ребенок.
- Как ты могла?
- Как ты могла? – передразнила его я.
Нависнув над ним, я вцепилась в ворот его рубашки, и дернула на себя так, что оказалась нос к носу с ним. Я уловила запах чеснока и виски в его дыхании и подумала, чувствует ли он запах плоти и крови своей жены в моем...
Его тело вздрогнуло, словно его сейчас вырвет.
Я догадалась, что он почувствовал запах.
Я отпустила его рубашку, и он неуверенно покачнулся, чуть опять не упав на спину. Его грудь учащенно взымалась, но, похоже, он сумел взять под контроль позывы к рвоте. Пока он пытался отдышаться, я достала из сумки хлебный нож - тот самый, которым я отрезала палец на ноге миссис Джонс.
Мистер Джонс посмотрел на то, что я делаю, и, подавил крик.
- Нет, - закашлялся он, брызгая слюной, пытаясь вывернуться из моих рук.
- О нет, не надо, - сказала я, ударив его по лицу.
Пощечина возымела желаемый эффект, оборвав его протесты. Я разрезала его рубашку спереди и расстегнула пряжку его ремня, распахнув ширинку на его брюках. Поскольку было слишком неудобно стягивать с него штаны, я разрезала его трусы, так что из них вывалился вялый член. Я рассмеялась, находя его видок в разорванной одежде весьма комичным.
Мистер Джонс закрыл глаза в отвращении, словно это как-то прекращало это унижение.
Глупый старый дурак, - радостно подумала я.
- Посмотри на меня, - приказала я мистеру Джонсу, приседая перед ним.
Он перевел взгляд на меня с каменным выражением лица и пустыми глазами. Но это меня не обмануло – я видела стыд, который он испытывал, сидя передо мной с раздвинутыми ногами и вываленным членом.
- Знаешь, ты неплохо выглядишь для старика. Занимаешься спортом?
Он сохранял молчание.
- Ого, я и не знала, что старики могут краснеть. Раз уж ты сидишь здесь полуголый, будет справедливо, если я тоже разденусь.
Я поднялась и сняла платье, отбросив его в сторону.
Я эксгибиционистка, и мне не трудно в этом признаться. Мне нравится, когда мужчины смотрят на меня.
- Как ты думаешь, я сексуальна? - спросила я, потянувшись за спину, чтобы расстегнуть лифчик.
Обхватив свои сиськи, я слегка покачивала ими перед его лицом, сжав пальцами соски.
- Ты считаешь меня сексуальной, мистер Джонс? Тебе нравятся мои сиськи? - Мистер Джонс отвернулся, красный оттенок окрасил его впалые щеки. - Я сказала, блядь, смотреть на мои сиськи.
Он заскулил, когда я с размаху ударила его ногой по голове. Мистер Джонс упал набок, на лбу у него остался красный след от моего удара. Он неподвижно лежал на полу с безучастным выражением лица, и смотрел в пространство.
- Тебе нужно начинать делать то, что тебе говорят, - сказала я, опускаясь перед ним на корточки.
Я подумала о том, чтобы снова ударить его по лицу, но мне не хотелось, чтобы он вырубился.
- Садись, мистер Джонс, я думаю, тебе пора как следует познакомиться с невестой своего сына.
- Пожалуйста, - пролепетал мужчина, и в этот момент он казался намного старше своих шестидесяти с лишним лет.
Меня охватила похоть, и я, казалось, вот-вот кончу. Мистер Джонс, явно решил образумиться и не злить меня, снова принял сидячее положение.
- Так-то лучше, мистер Джонс. Теперь я хочу, чтобы ты был очень внимателен, и ни на секунду не отрывал взгляд от моего прекрасного тела. И если я задам тебе прямой вопрос, то ты, черт возьми, ответишь мне, я ясно выразилась? - Старик молчал. - Я спросила, понятно я выразилась?
- Да, - ответил мужчина своим удивительно твердым голосом.
- Хорошо. А теперь скажи мне, мистер Джонс, ты когда-нибудь видел такое чертовски великолепное тело у какой-нибудь женщины?
Выражение ненависти на лице мистера Джонса было неописуемым; его взгляд метался из стороны в сторону, а щеки раскраснелись. Шишка на лбу, казалось, раздувалась и темнела с каждой секундой. Он не был виноват в распутстве сына, но от этого я не стала меньше его ненавидеть. Мне нравилось чувствовать его взгляд на своем обнаженном теле; это заставляло мою кожу покрываться мурашками.
- Нет, - ответил мистер Джонс сквозь зубы.
- Нет, что?
- Нет, я никогда не видел такого чертовски великолепного тела ни у одной женщины.
- Даже у своей жены?
- Не впутывай в это мою жену, - сказал он низким голосом. - Она мертва, чего ты еще хочешь?
- О, я хочу гораздо большего, мистер Джонс. - Я поднялась на ноги, спустила колготки и черные трусики и отбросила их в сторону. Раздвинув ноги, я просунула пальцы между бедер, раскрыв свои половые губы. - Вот так, мистер Джонс, выглядит свежая, молодая киска. Гораздо слаще, чем увядшая старая пизда миссис Джонс.
В этот момент мистер Джонс закричал. Это был самый ужасный звук, который я когда-либо слышала, и волосы на затылке у меня встали дыбом. Он начинался низко и глубоко, как рычание собаки, и становился все громче и громче по мере того, как крик нарастал. Странным образом это напомнило мне всплеск электричества, бегущего по линии электропередач...
- У меня от тебя голова болит, старый дурак, - сказала я, снова пнув его ногой по голове.
Это заставило его замолчать - он сгорбился, пытаясь отдышаться. Смеясь над его жалкой фигурой, я уперлась носком ботинка ему в грудь и толкнула. Он упал назад, ударившись затылком о пол.
Нужно быть осторожной, иначе эта кляча отбросит копыта раньше времени...
Я хихикнула и встала на колени над его лицом. От его взгляда на мою пизду я обильно потекла.
- Скажи мне, папуля, как ты думаешь, у меня красивая пизда? - Я смотрела на него сверху вниз, смеясь над его красноватыми глазами, в которых блестели слезы. - Тебе нравится лысая или волосатая пизда? Мне не нравятся заросли, но и полностью я тоже не брею, оставляя короткий кустик. А миссис Джонс брила или отращивала? Давай посмотрим?
Я встала.
- Не смей трогать мою жену.
- Ладно, ладно, не надо так напрягаться. Она мертва, знаешь ли, и не похоже, что она будет против, если я посмотрю на ее пилотку.
Мистер Джонс пристально посмотрел на меня, и на какое-то мгновение я восхитилась силой его выдержки. По выражению его глаз можно было сказать, что он готов растерзать меня.
- Не трогай мою жену, - повторил он.
- Расслабься, мистер Джонс, мы не будем вмешивать миссис Джонс. Пока что. У тебя есть еще один шанс ответить на мой вопрос. Ты предпочитаешь лысую или волосатую киску?
- Волосатую, - сказал он сквозь зубы.
- Понятно. Разве тебе не хочется зарыться лицом в мою сочную пизду? Погладить мои красивые, сочные губки?
Он скривился от отвращения, но, очевидно, понял, что сейчас не лучшее время говорить правду о своих чувствах и желаниях.
- Да, - ответил мистер Джонс.
Бисеринки пота стекали по его взмокшему лбу, заставляя его моргать.
- Тогда не нужно простоя смотреть, лижи ее.
Он уставился на меня в полном недоверии, как будто слышал слова, но не понимал их смысла. Я не могла перевести дыхание, потому что была так перевозбуждена, что чувствовала, как моя киска уже хлюпает. Мистер Джонс облизал губы, как бы готовясь к куннилингусу, и я приняла это, как сигнал к действию. Повернувшись к нему задом, я сделала глубокий, дрожащий вдох и устроилась на его лице. Ощущение его губ между моих ног было таким же восхитительным, как и ожидалось, и я застонала от вожделения.
Я елозила клитором по его лицу - особенно по его носу, соприкосновение с которым погружало меня в экстаз - прежде чем надавить на его рот, ожидая ласку языком.
О да, - подумала я, когда его язык массировал мой клитор с удивительной точностью и силой. - Неплохо для старика.
Мистер Джонс застонал, вероятно, от ужаса и отвращения – да какая, к черту, разница - и этот звук отозвался в моем теле, заставив меня вздрогнуть.
Я резко втянула воздух от энергичной стимуляции клитора. Не в силах сдерживаться, я стиснула зубы и застонала от потребности во влажной твердости его языка.
- Тебе нравится лизать мою киску, не так ли, старик? Ах, боже, сильнее, да, вот так...
Его твердый язык лизал меня быстрее, а я сильно сжала соски большими и указательными пальцами. Волна наслаждения обрушилась на меня, и я выплеснула последние остатки оргазма на его лицо.
- Черт, ты хорош, - задыхалась я, слезая с его лица и плюхаясь на бок рядом с ним.
Его рот и подбородок блестели от выделений моей киски, и я уставилась на его влажное лицо, переводя дыхание. Пошатываясь, я поднялась на ноги.
- Мне нужно забрать несколько вещей из машины. Не вздумай даже пошевелиться, иначе мне придется тебя наказать, я ясно выразилась?
- Элизабет, - прошептал он.
Решив, что можно спокойно оставить его здесь, поскольку его женушка была мертва, сынок без сознания, а он надежно связан, я подняла свое платье и надела его, не заботясь о нижнем белье.
Посмотрев на свои трусики я, недолго думая, решила засунуть их в рот мистеру Джонсу; мне совсем не хотелось слушать его стоны, когда он увидит, что я собираюсь сделать.
Сделав это, я направилась к двери, остановившись на полпути, чтобы достать ключи от машины из кармана джинсов моего раненого жениха.
Был уже поздний вечер, и на улице было холодно. Дрожа всем телом в своем коротком платьице, я нажала на кнопку на брелоке для ключей, открывая багажник. Из него я достала две полные канистры бензина и отнесла их в гостиную.
Потом я вернулась к машине и уставилась на бродягу в багажнике, упакованного в мусорные мешки. Всовывая труп в багажник, я сгибала тело, пока его позвоночник не сломался, а нос не коснулся пальцев ног. Вытащив из машины черный сверток, я вывалила его на землю. Наклонившись, я нащупала ногу и руку и потащила его в дом.
К тому времени, когда я втащила тело в гостиную, то уже прилично запыхалась. Мистер Джонс уставился на меня выпученными глазами, пытаясь что-то сказать, но из заткнутого трусиками рта выходило лишь мычание.
- Ммф, ммф, - тужился он.
Я проигнорировала его и подняла канистру с бензином. Услышав, как жидкость хлюпает внутри, я открутила крышку и подошел к мистеру Джонсу.
Опрокинув канистру, я облила его бензином, и он закричал в кляп. Было довольно забавно наблюдать, как выпучиваются его глаза и раздуваются ноздри. Пару раз его подбородок дергался вперед, как будто он отплевывался. Ничего удивительного, от всепоглощающей и пьянящей вони даже меня затошнило.
Посчитав, что он достаточно пропитался бензином, я подошла к Скотту и опрокинула на него остатки канистры. Должно быть, это привело его в чувство. Он кашлял, отплевывался, дергался и стонал.
- Почему? - пробормотал он, пытаясь безуспешно повернуть голову, чтобы посмотреть на меня.
- Потому что ты двуличная пизда, Скотт Джонс. И потому что мне это нравится.
Я отбросила пустую канистру из-под бензина, и она со звонким грохотом упала на пол. Затем я подошла к второй полной канистре и вылила ее на труп миссис Джонс, затем развернула уже попахивающий сверток с телом старого бродяги и проделала то же самое с ним.
Затем я вернулась к телу миссис Джонс. Взяв за руку и ногу, я перевернула ее на живот, как тушу в мясной лавке.
А куда я дела свою сумку?
Я заметила ее рядом с мистером Джонсом и пошла за ней. Из нее я достала кухонные ножницы - похоже, моя сумка больше похожа на набор инструментов, чем на дамскую сумочку - и принялась разрезать на ней блузку и юбку. Обнажив ее спину и сморщенные ягодицы, достала перочинный нож и начал методично кромсать ее кожу...
Мистер Джонс пробормотал что-то непонятное. Кажется, спросил, что я делаю, но я не была уверена. Я сосредоточилась на работе, стараясь как можно аккуратнее снять кожу со спины миссис Джонс.
- Я вижу, мистер Джонс, как ты меня мысленно оскорбляешь, и я бы хотела, чтобы ты прекратил.
Конечно, я не могла знать, о чем он думает, но по его лицу и так все было понятно. Скотт, казалось, снова отключился.
Жаль, он пропустил все веселье.
Кожа со спины миссис Джонс сходила легко. Нахмурившись от сосредоточенности, я закончила, аккуратно сняв большую часть кожи с ее спины одним большим листом.
Закончив, я подняла окровавленный лоскут и с любовью посмотрела на свою работу, прежде чем зарыться лицом во влажную сторону кожаного холста.
- О, Боже, - проговорила я.
Я снова возбудилась, и тот бурный оргазм, который уже испытала, нисколько не умерил мое желание. Я задрала платье, и, не отрывая окровавленный ошметок кожи от лица, раздвинула бедра и яростно мастурбировала. Я закрыла глаза в блаженстве, аромат крови миссис Джонс привел меня в восторг.
Боже, все это так чертовски хорошо...
Оргазм приближался. На секунду я выглянула из-за лоскута кожи, скользнув взглядом по блестящей от крови спине миссис Джонс, которая представляла собой мешанину мышц и костей. Я снова зарылась лицом в ее кожу, и снова бурно кончила.
Ослабев, я упала на спину рядом с моей несостоявшейся свекровью. Мое лицо было липким - я могла только представить, какое жуткое зрелище я должно быть представляла.
- Пора с этим заканчивать, - сказала я, отдышавшись.
Я достала лифчик и надела его, спустив платье до талии. Сделав это, я подошла к мистеру Джонсу и вытащила свои трусики у него изо рта. Как только я это сделала, он закричал, и я снова ударила его по голове. Откинувшись на спину, старик заткнулся.
Подойдя к Скотту, я пошарила в его кармане в поисках зажигалки. К счастью, он был по-прежнему отключке, и я смогла вложить зажигалку ему в ладонь, сжав его пальцы вокруг нее.
Отлично, отпечатки готовы.
- Курение убивает, ты разве не знал?
Он только застонал в ответ. Я вытряхнула содержимое своей сумочки на пол, нашла платок и аккуратно завернула в него зажигалку, чтобы не стереть с нее отпечатки пальцев Скотта и не оставить на ее блестящей поверхности своих. Потом бросила сумку через всю комнату и пошла на кухню, чтобы открыть газовый вентиль. Газ с шипением вырвался непрерывной струей, и я быстро отступила назад.
- Вот и все, - сказала я, шагая обратно в гостиную.
На секунду замерев в дверях, я осмотрела гостиную. Двое мертвых и двое умирающих. Я слышала, что сожжение - самый мучительный способ умереть. Я стояла и улыбалась, молясь, чтобы это было правдой.
Я была так горда собой. Я только что совершила идеальное убийство. Полиция подумает, что убийцей был бродяга, а отпечатки Скотта на зажигалке укажут на то, будто он устроил пожар, чтобы "спасти" меня.
Идеально. Давайте признаем, я - гребаный гений.
Крутанув колесико на зажигалке, вместе с платком я бросила ее в сторону мертвого бродяги. Пламя, вырвавшееся из нее, распустилось алым пышным цветком, пожирая все вокруг.
Никто не изменяет Хлое Фокс, дорогой Грег, безнаказанно. И это я тебе докажу.
Потому что я смотрю на тебя, прямо сейчас.
Грег выронил дневник, его сердце заколотилось в бешенном темпе.
Какого черта?
Он заставил себя дышать размеренно и сохранять спокойствие. Она просто пыталась вывести его из себя.
Да, ей это чертовски удалось.
Все это было так отвратительно. Это было не просто плохо, это было...
Чудовищно. Она и есть чудовище.
Он подошел к окну и выглянул через щель в занавеске на дождливую улицу. Полиции по-прежнему не было видно.
Ну же, где вы?
Отпустив занавеску, он попытался собраться с мыслями.
Я все еще ничего не знаю. Я до сих пор ничего о ней не знаю.
Он узнал, что произошло той ночью с семьей Джонсов, но так и остался в неведении, почему она стала такой безумной сукой.
Как я мог не видеть, какой она была на самом деле? Как я мог допустить, чтобы то же самое случилось с моими родителями? С Сьюзен, женщиной, которая меня любила, и которую мог полюбить я?
Слезы затуманили его зрение, и он вытер их тыльной стороной ладони. Снаружи продолжала бушевать гроза.
Внезапный разряд молнии осветил гостиную сквозь хлипкие занавески, мебель отбрасывала длинные тени. Его сердце заколотилось при виде знакомых предметов, ставших пугающими в вспышке света. В течение нескольких секунд он был уверен, что отдельно стоящий абажур рядом с диваном - это вовсе не абажур, а она.
Но так же быстро, как и появилось, видение исчезло, и он укорил себя за глупость.
Но стоит ли удивляться, что я такой нервный?
Он поднес стакан к губам, но тот был пуст. Тяжело вздохнув, парень поднялся и зашаркал на кухню. В тот момент, когда его пальцы сомкнулись вокруг горлышка бутылки, он услышал лязгающий звук и застыл на месте, напрягая слух.
Что это было, черт возьми?
Он снова затаил дыхание, сердце колотилось о грудину.
Это доносится из прачечной.
На дрожащих ногах он вошел в подсобное помещение. Там было пусто, только вешалка для одежды, стиральная машина и сушилка с верхней загрузкой.
Он вскрикнул, когда крышка сушилки открылась, и оттуда выскочила Хлоя. Она была обнажена, только на ногах были кроссовки, и держала в руках маленький острый нож, который раньше видел в своем кухонном ящике.
Но это невозможно...
Но реальность, какой бы ужасной она не была, принимала свои формы. Грег вспомнил, как она пряталась под формовочной машиной у него на работе. Он попятился назад, но из-за выпитого виски движения были вялыми и неуклюжими. Это был его худший кошмар, ставший явью, тот самый, в котором Хлоя преследовала его, приняв форму чудовища, тот, который снился ему каждую ночь с тех пор, как она зарезала его родителей и Сьюзен.
- Гнаш, гнаш, я иду.
Она залаяла на него, как собака, и зажала рукоятку ножа между зубами. Одним изящным движением она прогнулась назад, приняв форму краба, побежала к нему на четырех конечностях, перевернувшись лицом вверх, с ножом в зубах. На мгновение он вспомнил фильм "Экзорцист", где маленькая девочка бежала вниз по лестнице в такой же зловещей позе.
Святой Иисус.
Грег вышел из оцепенения и выскочил из комнаты. Хлоя следовала за ним по пятам. Он бросился к входной двери, но та кинулась ему на спину, впечатав парня в деревянную обшивку.
Ударившись лбом о дверь, он затряс головой, пытаясь привести себя в чувство.
Затем последовала резкая боль прямо между лопаток.
Она ударила меня ножом, - пронеслась пугающая мысль. - Этого не может быть.
- Тебе следовало быть осторожнее, занося покупки в дом.
Грег зашатался, маленький коридор кружился вокруг него. Уже сползая по двери, он услышал звонок в дверь. Парень открыл рот, чтобы закричать, но кроме придушенного писка ничего не вышло.
Он был слаб как котенок, боль в спине была настолько резкой и сильной, что глаза заволокло пеленой. Руки и ноги онемели.
Грег почувствовал, что Хлоя тянет его к себе, а потом уставился в потолок. Что-то горячее прикоснулось к его щеке, и когда он слегка повернул голову, то увидел, что с ее запястий на его лицо капает кровь.
Она гладила его волосы своими кровоточащими руками.
- Я люблю тебя, Грег. Я думала, ты другой, не такой как все. Не такой, как Скотт. Почему ты стал такой дрянью?
Она выбралась из-под него, сбросив его голову с коленей. С глухим стуком та обрушилась на пол.
Снова раздался звонок в дверь, но на этот раз он донесся до него словно издалека.
- Теперь мы всегда будем вместе, Грегори Ларсон.
Он едва слышал ее, теряя сознание. Инстинктивно, из последних сил, парень протянул руку и обхватил ее за бедра. Ее кожа была ледяной и влажной от крови.
К тому времени, когда полиция выбила дверь, его уже не стало.
Здравствуйте, вы дошли до конца этой истории, хочу выразить благодарность за то, что прочитали. Хочу порекомендовать вам одно из лучших моих произведений под названием "Фабрики плоти", где вы уж точно найдете то, чего вам в этой книге, возможно, не хватило.
Пожалуйста, не стесняйтесь выражать свое мнение о книге, мне важно то, что думают читатели о моем творчестве.
Сладких кошмаров вам всем,
- Сэм Уэст.
Перевод: Олег Верещагин
Редактор: Filibuster
Отсылка к книге С. Уэст «Джинн».
Энтерология – учение о внутренностях. В данном случае имеется в виду особое расположение внутренних органов, благодаря которому такие люди могут принимать позы, которые недоступны человеку с обычным расположением внутренних органов.
Кисс-чейз – детская игра, похожая на догонялки, цель в которой состоит в том, чтобы человек, который водит, должен догнать и поцеловать любого из игроков, таким образом предоставив ему право водить. Поцелуй сопровождается словами: Это я.