Г.Ф. Лавкрафт оставил его спать на дне южной части Тихого океана. Теперь Мэтт Шоу пытается пробудить Великого Древнего...
С большими долгами и карьерой, которая не пошла в том направлении, на которое она надеялась, Джессика Энн подписалась на работу модели на роскошной вечеринке Ларсена.
То, что должно было быть "легкими деньгами", вскоре принимает кошмарный оборот, и она оказывается втянутой в безумный заговор, чтобы разбудить Великого Древнего...
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: ЭКСТРЕМАЛЬНОЕ СОДЕРЖАНИЕ. НЕ ДЛЯ ТЕХ, КТО ВПЕЧАТЛИТЕЛЬНЫЙ.
Это очень жестокая и садистская история, которую должен читать только опытный читатель экстремальных ужасов. Это не какой-то фальшивый отказ от ответственности, чтобы привлечь читателей. Если вас легко шокировать или оскорбить, пожалуйста, выберите другую книгу для чтения.
Одетая только в черное шелковое белье в комплекте с чулками и подтяжками, Джессика Энн медленно покачивала бедрами в такт музыке. При этом она накручивала свои длинные темные волосы между пальцами и, время от времени, облизывала губы, чтобы они казались более влажными и сочными. Ее темно-карие глаза были сосредоточены в основном на камере "Canon", которая следила за ней острым взглядом фотографа за всевидящим объективом. Она повернулась спиной к фотоаппарату и продолжила идти к нему, оглядываясь через плечо с соблазнительным выражением в глазах. Однако её сексуальное поведение было предназначено не для оператора. Оно было для других людей, которые позже увидят эти фотографии. Она хотела, чтобы каждый из них думал, что она хочет его и только его. Она хотела, чтобы они хотели ее, вожделели её. Она хотела, чтобы они любили ее.
Джесс была новичком в модельном бизнесе, но все фотографы, которые имели удовольствие работать с ней, говорили ей, что она настоящая модель. И Рик Джонс не был исключением. Когда он опустил камеру, его улыбка была от уха до уха.
- Я думаю, мы закончили, - сказал он.
Джесс перестала двигаться в такт музыке. Когда она увидела его улыбку, то поняла, что он доволен работой, которую они проделали вместе, она улыбнулась ему в ответ, демонстрируя свои идеальные, жемчужно-белые зубы.
- Так быстро?
- Да, снимки получились лучше, чем я ожидал, - cказал Рик.
Джесс игриво подпрыгнула.
- Ура!
Из неё ушла соблазнительная женщина, которая знала, чего хочет и как это получить, и вернулась игривая двадцатилетняя девушка, которая впервые была представлена Рику их общим другом-фотографом. Частью ее очарования была способность вести себя профессионально перед камерой, но – между кадрами – также быть и харизматичной, игривой и, казалось бы, беззаботной девушкой. Этакий молодой дух с живым интересом к жизни, которого зачастую не было у других моделей, которые были в бизнесе дольше неё.
- У тебя есть с собой ещё какая-нибудь одежда? Может быть, ты хотела бы ещё посниматься? - cпросил Рик. - Мы закончили рановато, так что...
- Не, я думаю, на сегодня хватит...
Рик улыбнулся и сказал:
- Жаль.
Несмотря на то, что он был по меньшей мере на двадцать лет старше Джесс, его комментарий был сделан не потому, что он флиртовал с ней или предвкушал увидеть ее в более нескромных нарядах. Для него это было просто работой. Его комментарий был сделан потому, что он был искренне разочарован. Для таких моделей он всегда делал больше снимков, чем ему было нужно, по той простой причине, что ему нравилось работать с ними. Когда люди приходили к нему с таким отношением, это всегда был беспроигрышный вариант для них обоих. Он делает больше фотографий, показывает их потенциальным клиентам, и те понимают, что он способен на любую работу, которая от него потребуется, а модели получат ещё несколько лишних фотографий в свои портфолио. Беспроигрышный вариант. Зная, что Джесс новичок в этом бизнесе, Рик добавил:
- Всегда бери больше одежды, потому что никогда не знаешь, когда закончится фотосессия... Обычно большинство фотографов похожи на меня в том, что всегда рады сделать несколько лишних фотографий, если, конечно, позволяет время. В конце концов, мы редко проводим две сессии в один день, потому что, как я уже сказал, мы никогда не знаем, сколько времени займет съемка... Просто потому, что иногда это легко...- oн выдержал короткую паузу. - А иногда с девушками бывает тяжело...
- Я поняла. Спасибо, - добавила Джесс. Она немного помолчала, прежде чем спросить. - Как ты думаешь, сколько времени займет обработка фотографий?
Рик засмеялся:
- Ну, там не надо будет много обрабатывать... Пары дней, я думаю, мне хватит, и сможешь забрать снимки. Думаю, можешь гордиться собой. Я уверен, что фотографии будут великолепными.
- Правда?
Лицо Джесс покраснело, и Рик не смог сдержать улыбку. Перед ним была девушка, которая была счастлива выставить напоказ свои прелести перед незнакомым человеком, почти обнажённая, но не настолько уверенная в себе, чтобы принять его комплимент. Еще одно приятное качество: она была скромна.
- Да. Тебе не о чем беспокоиться. Кстати, можешь переодеться в задней комнате, я начну собирать свои вещи, и мы сможем уйти отсюда. Звучит неплохо, а?
- Звучит отлично. Тебе надо помочь с чем-нибудь? - спросила она.
- По-моему, ты первая модель, которая спросила, не нужна ли мне помощь, чтобы собрать своё барахло.
- Неужели?
- Ага. Спасибо, но, честно говоря, не надо. Я уверен, что соберусь к тому моменту, как ты переоденешься.
- Хорошо. И спасибо ещё раз за сегодняшнюю фотосессию.
- Не за что.
Джесс улыбнулась и вышла из помещения, направляясь в заднюю комнату, где она сначала готовилась к съемкам, раздевшись. Чтобы сэкономить время, она пришла в студию Рика в нижнем белье под своей повседневной одеждой. Там она смыла макияж и сменила нижнее белье на более «повседневное», прежде чем начать готовиться к своей обычной работе. Она работала официанткой в дерьмовом кафе, которое обслуживало в основном дальнобойщиков. Да, эта работа была полным дерьмом, но, пока модельный бизнес не начал оплачивать её счета, это было лучше, чем сидеть без работы и пытаться свести концы с концами за счёт пособий по безработице, выплачиваемых чрезмерно эгоистичным и жадным правительством. Пока она одевалась, ей в голову пришли мысли о предстоящей смене, и она почувствовала себя опустошенной. Она ненавидела эту работу, но сказала себе, что надо платить по счетам. Более того, она пообещала себе, что это не будет длиться вечно.
Вернувшись после фотосессии с Риком, Джесс вошла в коридор своей маленькой квартиры. При этом она старалась не наступить на стопку писем, ожидавших ее на коврике у двери, хотя и не думала, что там найдется что-нибудь, что сразу не отправится прямо в мусорную корзину. Поскольку она жила на третьем этаже старого, убогого, многоквартирного дома в спальном районе города, она всегда удивлялась, когда почтальон доставлял письма и прочий хлам вместо того, чтобы просто выбросить их в зассанном бездомными и наркоманами подъезде, избавив себя от необходимости бегать вверх и вниз по грязной лестнице, которую, по всей видимости, уже не мыли года три. Избавив тем самым домовладельцев от хлопот, связанных с вывозом и так уже забитого мусоропровода. Может быть, табличка на двери поможет. НАХУЙ ПОЧТУ! Но, скорее всего, этот чёртов мудозвон один хрен засунет её под дверь, просто чтобы посмеяться надо мной, - подумала она.
Джесс закрыла входную дверь и наклонилась, чтобы поднять письма с коврика. По пути на кухню в конце коридора она просмотрела конверты. По крайней мере, большинство компаний, которые считали необходимым отправлять этот мусор, были достаточно порядочны, чтобы дать понять по конверту, что его не стоит открывать. Так, а это ещё что за де... Джесс остановилась. Сука, коричневый конверт из налоговой! Джесс получала их нечасто, но они никогда не несли в себе ничего хорошего. Еще хуже было то, что послание на бумаге, видимое через прорезь конверта, гласило, что его содержание было личным и конфиденциальным.
Джесс бросила письма на кухонный стол и разорвала одно, которое было из налоговой. Она вытащила один-единственный сложенный лист бумаги и просмотрела его. У нее упало сердце, когда она прочитала его. 1008 фунтов за неуплату госпошлины, и, согласно письму, это ее последний шанс, чтобы не отправиться в суд. Последний шанс? В натуре? Суки, я что-то и первого не припомню? По всей видимости, почтальон ещё тот весельчак, любитель забрасывать всяким рекламным дерьмом и терять важное.
- Охуенно, блядь, - пробормотала она, отбрасывая письмо в сторону вместе с другим барахлом.
Хорошая новость заключалась в том, что она закончила очередную съемку, но она была поглощена плохой новостью о неожиданном счете, который также быстро поглотит все, что она заработала сегодняшним утром. Такова была жизнь Джесс: когда появлялось что-то хорошее, она знала, что «плохое» уже не за горами. Она называла это "законом дерьма". Ну и что сказать на это? Нет смысла плакать из-за пролитого молока. Счет будет оплачен, Джесс оплатит его, вот и все. В следующий раз она заплатит налоги вовремя. Винить ей некого, кроме самой себя, и нет смысла беспокоиться о том, чего она могла бы избежать, просто уделяя чуть больше времени на оплату счетов. Если она сейчас начнёт заморачиваться по этому поводу, то это не снимет обвинения и не оплатит штрафы и задолженности, а просто разрушит то, что началось как хороший день, давая ей надежду, что – в очередной раз – она приняла правильное решение продолжить карьеру модели, несмотря на то, что ей сказали родители. Девочки редко пробиваются в этом бизнесе сами, без посторонней помощи, плюс это крайне неразумный способ обеспечивать себя, к тому же это отнюдь не лёгкая работа, люди будут пытаться использовать тебя, это путь к темному образу жизни, состоящему из выпивки, наркотиков и всего остального, - что так беспокоит её мать и отца, постоянно пытающихся побудить свою единственную дочь сделать что-то со своей жизнью. Однако ей нравилось находиться перед камерой, и, судя по реакции на ее фотографии, другим людям нравились онa. Слова отца и матери, предупреждавшие ее о том, как это будет трудно, только укрепили ее решимость. Она улыбнулась про себя... К ней вернулось чувство «победы», похоронив реальность дерьмового положения на дне ее мыслей.
Ощущение успеха, которое она сейчас испытывала, всегда приходило к ней после хорошей фотосессии и обычно длилось пару дней, к тому времени она уже начинала жаждать новой работы. Она не позволит этому дерьму разрушить мимолетное ощущение успеха в работе своей мечты. Не сегодня. И никогда.
- Я пришла! Мне очень жаль! - Джесс прошла от входа в кафе до подсобки, где она могла оставить свою сумку и пальто.
- Очень мило с твоей стороны прийти на работу в собственную смену, - сказал дежурный менеджер из-за стойки.
Он был иностранцeм, примерно сорока лет, который любил вести себя так, будто он здесь главный. Как бы то ни было, он отчитывался вышестоящему руководству, обычно глубоко засунув язык в задницу другого менеджера.
- Извини... Там пробки...
- Вот почему нормальные работники выезжают раньше нужного... Лучше приехать пораньше, чем опоздать, - продолжил Фил.
Джесс вздохнула и повесила пальто на один из крючков на стене. По тому, как Фил смотрел на нее, она поняла, что ей придется взять одну из вечерних смен. Когда мало официантов и дохера уборки на кухне и в сортире. Наказание за то, что её задержало дерьмовое дорожное движение.
- Он сейчас в хорошем настроении, - сказала Грейс, вернувшаяся с перерыва. Она сняла куртку и повесила ее на крючок рядом с тем местом, где Джесс повесила свою. - Просто не обращай на него внимание. Он мудак, сама знаешь.
- Пробки... В это время просто пиздец какие, блядь, он говорит, ничего страшного, если немного опоздаешь, вот я и опоздала немного! Как понять это его «немного»? - Джесс вздохнула, пытаясь собраться с мыслями, прежде чем начать работу.
Она работала здесь относительно недавно, но быстро поняла, что если у тебя плохой день, то чаевых будет мало. А после неожиданного счета, который она получила сегодня, ей будут нужны все чаевые, которые она сможет получить этим вечером.
- Нет смысла волноваться, - сказала она вслух, хотя в основном говорила сама себе.
- Хорошая новость в том, что он торчит здесь большую часть дня, - сказала Грейс. - Я уверена, что его смена скоро закончится.
- Боже, я надеюсь на это.
Грейс направилась к двери.
- Ну что, готова? - спросила она, прежде чем открыть её.
- Готова.
- Тогда пойдём...
Грейс открыла дверь и придержала ее для Джесс. Джесс вышла в зал кафе.
- Джесс, - позвал Фил, - на кухне нужна помощь.
- Конечно, - пробормотала Джесс себе под нос.
Она повернулась в сторону кухни. Грейс сочувственно улыбнулась ей и направилась обратно в ту часть кафе, которую обслуживала в эту смену.
- Давай, держись там. Это не на всю ночь. И да, я проговорилась, что ты сегодня работаешь... Ты же знаешь, как дальнобойщики любят тебя.
Джесс улыбнулась:
- Спасибо, - и добавила: - Я чувствую, что это будет долгая смена.
Джесс пошла на кухню, где, по правде говоря, ей казалось, что повара были настроены против нее. Все трое бегали по кухне, пот лился у них с лиц в тарелки с едой, а в раковине, к большому "удовольствию" Джесс, громоздились горы грязной посуды.
- Добрый вечер, - сказала она, изо всех сил стараясь выглядеть довольной их появлением. - Значит, посудомойка не пришёл? - спросила она.
В кафе действительно работал молодой парень, который приходил мыть посуду, но ему платили сущие копейки, в результате чего он обычно на работе не появлялся. Если бы это была легкая работа, его бы давно уволили, но, видя, что на эту работу соглашается не так уж много людей, его решили придержать. В те дни, когда он не появлялся на работе, менеджеры были особенно злые, потому что его обязанности приходилось выполнять им.
Джесс даже не спросила, что от нее хотят. Она подошла к тарелкам с вымученной улыбкой на лице. Она не доставит Филу удовольствия видеть, как ее раздражает необходимость мыть чашки и тарелки вместо того, чтобы обслуживать столики, за что ей платят. Чем менее озабоченной она выглядела, тем меньше ему хотелось держать ее здесь. По крайней мере, так она себе говорила.
Джесс стояла под навесом, пока сильный дождь барабанил по парковке кафе. Ее коллеги находили странным, что она выходит на улицу в любую погоду, хоть и не курит, и все же именно это она делала во время своих перерывов. Она стояла на улице и смотрела, как машины едут вверх и вниз по оживленному участку дороги, где находилось кафе. Она не только мечтала оказаться в них, путешествуя куда-нибудь, но и любила свежий воздух – даже в самые холодные ночи. Вдыхать свежий воздух всегда было лучше, чем сидеть в зловонии жареных котлет, наполнявшем кафе. Но сегодня воздух был не таким уж свежим.
Рядом с Джесс стояла Грейс. Она уже отработала свою смену, но сказала, что постоит с Джесс, пока у нее перерыв. Небольшая компания для Джесс и тайная сигарета для Грейс, прежде чем она поедет домой.
- Надеешься, что тебе хорошо заплатят? - cпросила Грейс.
Они говорили о том, как Джесс отработала моделью с утра и как хорошо прошла съёмка. Именно Грейс дала Джесс ее первые связи в индустрии – она познакомила ее с другом, фотографом, который помог ей в ее собственной карьере в качестве девушки-вебмодели.
- Мне он показался очень милым. И ему, похоже, понравилось работать со мной, так что я надеюсь на это, - сказала Джесс. - Надеюсь, что так. Я имею в виду, что пришла домой со съемок, а на моем коврике лежал счет...
- Что за счёт?
- Штраф за неуплату налогов.
- Большой?
- Последнее предупреждение, кажется. Когда я впервые получила счет, он составлял семьсот фунтов и половину того, что я должна была заплатить в течение двух недель... Теперь долг больше штуки...
- Ого, много, - сказала Грейс. - А почему ты не заплатила, когда получила его в первый раз?
- Потому что я его не видела! Я только вчера о нём узнала!
- Ну ты, наверно, можешь оспорить его в суде? - предположила Грейс.
- С моей-то удачей? Скорее всего, они решат утроить мне сумму, чтобы неповадно было. Нет, я просто заплачу. Хотя это полный отстой. Получить деньги и сразу же потерять их, - Джесс вздохнула. - Я заебалась быть на мели.
- Ты всегда можешь начать выступать на вебку. Там бывают хорошие деньги...
Грейс делала всякое для незнакомцев по веб-камере уже больше года. Сначала это было немного пьяное развлечение, но когда она увидела потенциал для заработка, оно стало больше походить на постоянное занятие.
-...оно и видно, что там такие хорошие деньги, раз ты продолжаешь горбатиться здесь. Как только я заработаю хоть немного лишних денег, я свалю отсюда.
- Я держусь за эту работу не просто так... Я плачу налоги за неё. А на деньги с интернета... В общем, я развлекаюсь на них. Кроме того, можно заработать ещё больше денег, если иногда будешь трахаться со своими зрителями.
У Джесс отвисла челюсть, она на мгновение опешила, потрясенная, смотря на свою подругу. Грейс стояла с улыбкой на лице, как непослушная школьница, которую только что поймали.
- Ты трахаешься с ними?
- Ну, не со всеми, конечно. Только с теми, кто выглядит мило и кто готов хорошо заплатить... Я предлагаю им возможность потрахать меня, даю им маску, если они стесняются, а после они трахают меня на камеру для других зрителей... Говорю тебе, это хорошие деньги. Я просто хочу сказать, что тебе больше не надо будет беспокоиться о счетах.
- Я - не ты. Я не смогу так. Даже если бы могла, я бы беспокоилась о том, как это повлияет на мою карьеру...
- Ты что, шутишь? Если бы твои клиенты знали, чем ты занимаешься, не выходя из своей квартиры, они, вероятно, искали бы твой адрес в интернете, чтобы увидеть всё самое горячее, - сказала Грейс с легким смешком.
- Я имела в виду свою модельную карьеру.
- Ой да всем вообще насрать...
- Не, такое не для меня...
- Ну, это точно не для всех, - Грейс затянулась сигаретой и медленно выдохнула. - А как насчет ужина?
- Ты имеешь в виду ужин с твоей аудиторией? И за это ты с них тоже берешь деньги? - Джесс рассмеялась. - Я бы беспокоилась, что перепью, вырублюсь и очухаюсь в чужом доме прикованная цепями...
- Нет. Ты что, ничего подобного. У меня есть заказ на следующую пятницу... может быть, это звучит и странно, но на самом деле это не так стремно, как может показаться...
- Ладно, я заинтригована.
Прежде чем Грейс успела ответить, дверь кафе открылась, и оттуда вышел Фил в пиджаке.
- У тебя что, дома нет, а, Грейс? - oн покачал головой и добавил: - Вот, из-за такого, девочки, у вас не так уж и много совместных смен.
Он не стал дожидаться ни ответа, ни Джесс. Вместо этого он пошел к своей машине, чтобы поехать домой; его смена закончилась.
Джесс снова вздохнула и посмотрела на часы на своем запястье. Фил был придурком, но он был прав: перерыв давно закончился.
- Мне лучше вернуться, - сказала она.
- Да ладно тебе... Ну смотри сама. В любом случае я пришлю тебе сообщение с приглашением. Что скажешь?
- Ты меня заинтересовала, - сказала Джесс.
Грейс потушила сигарету о стену кафе.
- Как я уже сказала, всё скину, всё расскажу... А пока хорошо тебе отработать...
- О да, спасибо...
Грейс рассмеялась и направилась к своей машине, которая была припаркована в дальнем конце парковки, как было проинструктировано руководством. Персонал паркуется в самых дальних отсеках, чтобы избавить клиентов от необходимости идти слишком далеко. Джесс наблюдала за ней, завидуя тому, что ей не надо было торчать здесь еще несколько часов…
Ее тело устало и болело, разум был напряжен. Сон был невозможен, даже если бы она сразу легла в постель с самыми благими намерениями погрузиться в мир грез. Вместо того, чтобы попытаться, она сделала себе бутерброд на кухне и устроилась на диване, вытянувшись с ноутбуком, примостившимся у нее на ногах. На заднем плане мягко мерцал телевизор, показывая какое-то ночное дерьмо, которое обычно смотрят только страдающие бессонницей. Впрочем, не имело значения, что показывают по телевизору. Эта программа не была предназначена для того, чтобы отвлечь ее внимание от видео "серфингистов" в интернете. Она включала телевизор для компании, чтобы чувствовать себя немного менее одиноко.
На экране ноутбука перед веб-камерой крутилась девушка, одетая только в маленькие черные трусики. Обращаясь к вуайеристам, она потирала свои груди и мило улыбалась им, откровенно болтая в окне чата сбоку экрана. Она была вежлива, игрива, кокетлива... это заставляло зрителей чувствовать себя свободно и раскрепощённо. Сообщения звенели внизу экрана, каждое из них сообщало о зачислении каких-то денег, которые скидывали исполнительнице зрители... Она тем временем вводила силиконовую пулю в своё влагалище.
Кончик вошел внутрь, игрушка активировалась и завибрировала волнами удовольствия внутрь женской "киски". Она все время стонала и извивалась, все еще сжимая свои груди и играя сосками. Когда всё закончилось, она устно поблагодарила людей, которые прислали чаевые.
- Да уж...
Это был уже не первый раз, когда Джесс посещала подобные сайты из чистого любопытства. Грейс даже как-то пригласила ее посмотреть одно из своих шоу, но она отказалась. Джесс решила, что ей будет трудно после работать с Грейс и смотреть ей в глаза после того, как та сделает один из своих специальных «брызг». Не имеет значения, насколько человек был хорошим другом, есть вещи, которые лучше не видеть. И тем более смотреть на незнакомцев вполне нормально.
Джесс смотрела исполнение с самого начала, пока не закончилось время сеанса. Где-то в глубине души она понимала, что с незнакомцами ей будет легче работать. Единственная причина, по которой она не сделала этого, заключалась в том, что это повлияет на любую потенциальную возможность карьеры модели. Страх того, что кто-то сделает скриншот ее мастурбации и разместит его на другом сайте. Она часто ловила себя на том, что хотела бы найти способ сделать что-то подобное, но сделать это безопасно. Это ведь самый простой способ заработать деньги, но есть вероятность поставить под угрозу работу своей мечты.
Выдавать желаемое за действительное.
Прежде чем у нее возникло искушение зарегистрироваться, Джесс увеличила изображение в окне исполнителя на своем ноутбуке. За ним были спрятаны ее электронные письма. Точно так же, как и почта, которая лежала на её коврике, большая часть была мусором, но было одно сообщение, которое выделялось из остального мусора. Как и было обещано, его прислала Грейс.
Тема: Приглашение на званый ужин.
Вспомнив незаконченный разговор на перерыве, перед тем как приступить к работе, Джесс навела курсор на сообщение. Дважды щелкнув по нему, она открыла письмо, и в ней снова проснулось любопытство.
Макс и Хелена Ларсен не нуждались в деньгах, которые брали за билеты на свои вечеринки, но это не мешало им брать их. Однако заработанные деньги они не клали на свои счета и не использовали их на расходы, связанные с подобными мероприятиями. Все расходы шли прямо из их карманов, а все деньги, которые они зарабатывали, шли на благотворительность по их выбору; они устраивали подобные мероприятия каждый год.
На бумаге все выглядело так, будто вырученные от вечеринки средства пойдут на благотворительность, но на самом деле они не продавали билеты в открытую. Это был «бонус», который помогал паре хорошо выглядеть перед другими людьми. Богатые люди, которые устраивали частные приёмы в своих домах и щедро жертвовали деньги на благотворительность, всегда выглядели хорошо для тех, у кого было меньше денег на счетах. Они не были обычными богатыми мудаками, которые искали способы скрыть свое состояние и избежать уплаты налогов... они действительно помогали нуждающимся!
Истинная причина высокой цены за билеты заключалась в том, что цена уменьшала количество людей, которые могли присутствовать на их вечерах. Каждый хотел купить себе билет, но немногие могли себе это позволить. Хитрая уловка, чтобы избавиться от нежелательных людей. Ведь если бы на вечеринку пришли «бедные» богатые люди, то элита держалась бы в стороне от них, опасаясь, что их будут доставать просьбами о подачках и никчёмными деловыми предложениями…
Эти вечеринки не были связаны с бизнесом. Они были шансом для людей расслабиться и повеселиться. Они были шансом для элиты пообщаться, выпить, поесть, поговорить о глупостях богатых людей и, конечно же, возможностью потрахаться.
Хелена выползла из-под огромного пухового одеяла и посмотрела Максу прямо в глаза, глотая его сперму. Она усмехнулась, вытирая рот тыльной стороной ладони от сока любви.
- С днем рождения, - сказала она.
Это всегда был хороший способ разбудить мужика, обвившись губами вокруг его члена, высасывая немного жизни из него, прежде чем ее рот наполнился эякулятом.
- Спасибо, - сказал он.
Она поцеловала его в щеку, и он поморщился, но в остальном не жаловался. Она знала, что он не любит, когда его целуют, после того как сделали минет, но в то же время ему очень нравился оральный секс... Лучше не жаловаться, а ведь могло быть и хуже – она могла бы поцеловать его в губы. Все еще улыбаясь, она прижалась к нему и лениво начала поглаживать его волосатую грудь. Он обнял ее за плечи и продолжал смотреть в потолок на маленькое пятнышко, которое привлекло его внимание, когда они занималась сексом. Там ничего не было видно, это было просто белое пятно, где его разум мог отключиться от всего и сосредоточиться на одной вещи, проходящей через его голову - и это был не минет. Как и каждый раз в этом году, его мысли были сосредоточены исключительно на вечеринке и на том, чтобы сделать ее настолько успешной, насколько это было вообще возможно.
- Она ответила? - спросил он после минутного молчания.
- Кто?
- Сама знаешь, кто.
- Нет.
- Она что не ответила на письмо?
- Нет.
- Ты предложила ей больше денег?
- Конечно.
- Предложи ещё. Она нужна нам.
- Я пробовала и звонить, и писать на электронную почту. И так и не смогла связаться с ней, поэтому я не знаю, что ещё сделать. Мы просто должны смириться с тем, что она не вернется. Только не после того, что случилось в прошлом году. Но есть и хорошие новости: я нашла кое-кого другого, - добавила Хелена. - У неё волосы другого цвета и немного короче, но она так...
Макс оттолкнул Хелену и встал с кровати. Он принялся расхаживать по комнате во всем своем обнаженном великолепии в свете солнца, которое светило сквозь большие двойные окна, выходящие на Садовое поместье.
-…ты что, блядь, хочешь предложить мне ёбанную помойную крысу...? Ползающую по помойкам и сосущую хуи за еду... Мне все равно, во сколько это обойдётся, но ты приведёшь её обратно...
- Я даже не знаю, где она сейчас живет. По старому адресу она не появлялась больше трёх месяцев, и никто не знает, куда она уехала. Она просто исчезла. Учитывая то, что произошло той ночью, это, вероятно, даже к лучшему...
Макс помолчал и повернулся к Хелене. Теперь она сидела, скрестив руки на груди.
- Я нашла другую девушку, - сказала Хелена.
- Им понравилась та...
- Эта тоже им понравится, плюс она не будет нервничать... какое-то время, что нельзя сказать о старой... Господи, ты действительно думаешь, что им будет не все равно? В любом случае, они будут рады видеть свежее мясо.
- Я люблю постоянство и ненавижу перемены. Плюс такие изменения могут означать, что существует вероятность того, что некоторые тайны могут выскользнут из этих стен...
-...Вот почему нам повезло, что она просто исчезла и никому ничего не сказала! А теперь ты хочешь найти ее, вернуть обратно и рискнуть, что она снова ничего не скажет? Если она не хочет, чтобы ее нашли... Если она хочет спрятаться... То пусть так и будет!
- Но с ней было охуенно весело! - рявкнул Макс.
- Ага, вот только я не помню, чтобы она смеялась! - Хелена успокоилась и продолжила: - Если тебе от этого станет легче, могу я записать на интервью ту девушку? Ты сможешь поговорить с ней, сказать ей, что ожидается, и после уже решать, подойдёт она или нет, но имей в виду... у нас заканчивается время...
Это был не тот исход, на который надеялся Макс, но он знал, что другого выхода нет. Он повернулся к двери спальни и остановился только тогда, когда Хелена окликнула его.
- Подожди!
Он повернулся к ней, она сидела на краю кровати. Одной рукой она оттянула в сторону свои белые трусики, а другой жестом велела Максу опуститься на колени.
- Ничего не забыл?
Макс подошел к ней и послушно опустился на пол, опустившись на колени перед волосатой "киской" своей жены. Она положила левую ногу ему на плечо, и он начал целовать внутреннюю сторону ее бедра, двигаясь к пульсирующему клитору.
Когда Макс погрузил свой язык во влажное влагалище Хелены, она сказала:
- Я надеюсь, что меня не так легко будет забыть в эти выходные.
Горничная открыла Грейс дверь, та поблагодарила её и вошла. Грейс не могла не удивиться роскошному интерьеру, пока ее вели от входной двери туда, где Макс и Хелена ждали ее в гостиной.
- Привет, - сказала она, заметив Макса и Хелену, сидевших на диване.
Хелена встала и подошла к ней, чтобы представиться.
- Здравствуйте, вы, должно быть, Грейс. Я - Хелена. Mы вчера разговаривали...
- Ну да... Привет.
- А это - мой муж, Максвелл.
- Привет, - сказала Грейс с улыбкой в его сторону.
Макс не встал с дивана. Он просто сидел и неуверенно оглядывал ее с головы до ног. Да, она была хорошенькая, но у нее не было той изюминки...
Грейс прервала его размышления:
- У вас прекрасный дом.
Макс ничего не ответил ей.
- Спасибо, - сказала Хелена, - присаживайтесь.
Нервничая, Грейс пересекла комнату и села в старое кресло напротив Макса, который не сводил с нее глаз.
- Могу я предложить вам что-нибудь выпить? - cпросила Хелена.
- Нет, спасибо.
Грейс изо всех сил старалась не обращать внимание на то, что Макс пристально смотрит на нее, стараясь как можно чаще смотреть Хелене в глаза. Хелена налила мужу виски со льдом и вернулась, чтобы сесть рядом с ним. Она протянула ему стакан, когда села сама. Он взял его, не говоря ни слова.
- И... Я здесь, - сказала Грейс, не совсем понимая, зачем ее позвали в их дом. Хелена связалась с ней накануне, предложив ей работу модели, и та согласилась. Для нее это были лёгкие деньги, и, учитывая это, ей не нужно было оставаться здесь до выходных, когда была запланирована вечеринка. - Так что именно...
Макс перебил ее:
- Раздевайся.
- Прошу прощения?
- Нет... Мой муж... Он имеет в виду, что ты можешь раздеться? - Хелена вскочила прежде, чем ее муж успел напугать бедную девушку своей резкостью. - Наши гости ожидают определенного вида моделей, и поэтому прежде, чем наступят выходные, нам нужно знать, так ли ты хороша, как на фотографиях... Ну, знаешь, проверить, нет ли у тебя каких-либо шрамов на теле или еще чего-нибудь подобного.
Грейс сидела, не зная, что ей делать и говорить, даже не зная, стоит ли ей обижаться на то, что сказала Хелена.
- Извините, я не думала, что мне придется участвовать в прослушивании. Я думала, что работа заключалась в том, чтобы просто прийти, попозировать и уйти? Я думала, что мы договорились...
- Конечно, если ты не соответствуешь нашим стандартам, мы хорошо заплатим тебе за потраченное время, но... Нам нужно посмотреть, как ты выглядишь без одежды, - продолжила Хелена. - Это просто для душевного спокойствия моего мужа.
- Я просто...
- Если тебе не нужна эта работа, ты знаешь, где дверь, - прошипел Макс сквозь стиснутые зубы.
Ему была нужна Грейс. Он хотел ее. Ему было все равно, куда она пойдет, ему было все равно, что она подумает. Она была всего лишь вещью, которую он захотел оттрахать.
- Ой, да без проблем вообще. Извините, - сказала Грейс, - вы просто застали меня врасплох, - oна помедлила. - Так вы хотите, чтобы я просто разделась здесь?
- Будь так любезна, - холодно сказал Макс.
- Хорошо…
Грейс разделась для незнакомцев, ей было всё равно, она трахала себя самыми большими секс игрушками на веб-камеру. Практически каждую ночь она терзала своё влагалище на собственной кровати, пока куча извращенцев, смотрящих на неё из своих мониторов, дрочили на её выходки в исступлении. Самым щедрым донатерам она предлагала пососать члены и перепихнуться на камеру, но сейчас был первый раз, когда она занервничала. Но даже в этом случае, обещанные деньги были слишком хороши, чтобы отказываться. Нервно сглотнув, она встала и сняла пальто и футболку с надписью «Guns N Roses». Она не сняла свой фиолетовый лифчик, расстегнула джинсы и спустила их вниз по своим длинным ногам. Она отбросила их в сторону и нервно заправила волосы за уши, чтобы убрать их с лица. Она стояла там в фиолетовом лифчике, белых кружевных французских трусиках и белых хлопчатобумажных носках.
- Мне очень жаль. Если бы я знала, что меня попросят раздеться, я бы обязательно надела что-нибудь сексуальное, - сказала она, пытаясь пошутить.
- Сними это, - сказал Макс.
Его глаза были прикованы к ее телу. У нее был серебряный пирсинг в пупке и маленькая татуировка в виде птицы на почти плоском животе. Она не была ни худой, ни толстой. У нее была хорошая, женственная фигура, и она явно не была фанаткой спортзала - не то чтобы это было проблемой для Макса и Хелены. Ни один из них не любил, чтобы их женщины были слишком развиты.
Грейс первым сняла лифчик. Грудь у нее была натуральная, и соски почти всегда торчали наружу, хотя и не были возбуждены. Её левая грудь была немного больше правой. Она сняла носки, бросила их на пол вместе с остальной одеждой, а затем стянула трусики. Они упали на пол, и она выбралась из них.
Ее "киска" выглядела не более чем аккуратной щелочкой между ног. Манящее, тесное отверстие. Ее лобковые волосы были выбриты, и только слабый признак их роста появился снова.
- Я... Обязательно побреюсь перед выходными, вы не переживайте...
Макс облизнул губы.
- Повернись, пожалуйста, - сказала Хелена.
Грейс повернулась на месте, оказавшись спиной к паре. Не зная, что делать, она опустила руки по бокам и игриво похлопала ими по ногам, пытаясь скрыть свою нервозность. Но волноваться было не из-за чего – ее спина была так же хороша, как и перед. Ее задница была весьма аппетитная. На ее пояснице была еще одна татуировка в виде ангела.
- Сойдёт, - сказал Макс.
Грейс восприняла это как знак того, что она может снова обернуться.
- Не так хороша, как в прошлом году, но...- oн повернулся к Хелене и подтвердил: - Она подойдет.
Хелена улыбнулась, радуясь, что он смог отвлечься от мыслей о другой женщине. Все что угодно, лишь бы он забыл её.
- Можно мне снова одеться? - cпросила Грейс.
Желая избежать того, что случилось в прошлом году, Хелена продолжила объяснять:
- Возможно, тебе представится возможность заработать ещё денег на вечеринке. Гонорар, о котором мы говорили вчера, гарантирован и будет выплачен в конце вечера, но тебе также может представиться возможность заработать денег от наших гостей. Мы не возражаем насчёт этого, но крайне рекомендуем принимать оплату перед началом любой услуги, которую тебя попросят выполнить. Ты понимаешь, о чём я говорю?
Грейс прекрасно все поняла. Ей платили за то, чтобы она присутствовала на их вечеринке в качестве обнаженной модели, с которой гости могли бы пообедать. Она видела такое по телевизору и даже на различных интернет-сайтах, но до сих пор ей никогда не предлагали такого. Согласно первоначальному договору, она будет одной из многих присутствующих там девушек. Возможность заработать больше денег будет исходить от того, чтобы позволить желающим воспользоваться её интим-услугами, а не просто есть суши с ее тела.
- Понятно.
- У тебя есть с этим какие-нибудь проблемы? - cпросила Хелена. - Мы считаем, что лучше всего выяснить всё заранее, чтобы наши гости знали, что входит в меню, а что нет.
- Все должно быть конфиденциально, - сказала Грейс.
- Действительно. Включая нашу личную жизнь, и, с учетом этого, нам нужно, чтобы ты подписала это...- Хелена встала и подошла к письменному столу в дальнем углу комнаты.
Она открыла верхний ящик и достала заранее написанный контракт вместе с ручкой. Она принесла оба предмета обратно туда, где все еще стояла обнаженная Грейс.
- Что это такое?
- Это стандартное соглашение о неразглашении информации. Он оговаривает, что, что бы ни случилось на этой вечеринке, тебе не разрешается говорить об этом с кем-либо за пределами нашего поместья. Наши мероприятия посещают очень влиятельные люди, которые хотели бы оставаться конфиденциальными, если ты не хочешь или не можешь подписать контракт, то мы не сможем нанять тебя на эту работу.
Грейс взяла ручку и контракт из рук Хелены. Она прислонила бумагу к подушке стула и расписалась на ней. Она протянула оба предмета обратно Хелене, и та улыбнулась ей в ответ.
- А теперь я могу снова одеться? - cпросила Грейс.
- Во-первых, - сказала Хелена, - сегодня день рождения моего дорогого мужа. Как тебе возможность заработать немного денег прямо сейчас? Скажем так, £500 до начала.
Грейс посмотрела на Хелену и нахмурилась, гадая, серьезно ли та говорит. Хелена не смеялась и не шутила. Она выпрямилась и посмотрела прямо на Грейс, ожидая ответа. Грейс посмотрела через плечо Хелены туда, где сидел Макс. Он все еще смотрел на нее с отсутствующим выражением лица.
Грейс осторожно села в приготовленную ею ванну. Теплая вода и английская соль, казалось, не помогали ей справиться с болью и синяками. Ничего страшного, зато она хорошо заработала, а на выходных заработает ещё больше. Она понимала, что сначала нужно дать соленой и теплой воде шанс успокоить её. Это не просто заставит её почувствовать себя хорошо в тот момент, когда оно погрузится в воду. Она осторожно легла на спину, а вода продолжала литься в ванну на другом конце.
Она закрыла глаза и постаралась не обращать внимание на то, что ее сейчас стошнит. Ее желудок дрожал, извивался, сжимался... она чувствовала себя оскорбленной, но получила за своё унижение большие деньги: Дана не скупилась на оплату, а её муж не скупился на жестокость. По правде говоря, синяки были не от него.
Все еще с закрытыми глазами она попыталась выбросить эту мысль из головы. Она попыталась расслабиться и сделать вид, что ничего не произошло, но было легче сказать, чем сделать. Ее глаза закрылись, и она снова вернулась туда... она была в гостиной с головой Макса между ее ног, когда он жадно лизал ее "киску". Пальцы внутри ее ануса и его язык во влагалище умело работали над ней, а Хелена опустила свою "киску" на лицо Грейс, требуя, чтобы та её обслуживала, пока она наблюдает за пиршеством своего мужа. Грейс делала кунилингус в первый раз, несмотря на то, что ей уже много раз до этого предлагали сделать его - в основном другие девушки из сети, которые хотели объединиться с ней, чтобы расширить свою аудиторию. Это не было неприятным опытом, и Хелена, казалось, наслаждалась ее усилиями, но этого было недостаточно, чтобы отвратить Грейс от мужчин. Лесбийство за такие деньги не было для неё проблемой, но вот повторять такой опыт она вряд ли бы стала.
Волнение, вызванное групповым сексом... озорное чувство от запаха дорогих духов, исходящего от влагалища Хелены... то, как жадно её муж впивался своими губами в её собственную "киску"... вскоре ее тело содрогнулось от сильного оргазма... но её оргазм был прерван, когда Хелена внезапно наклонилась и ударила её кулаком в живот.
Как эта беспородная паскуда смела испытывать оргазм? Ей не заплатили за то, чтобы она тут кончала. Она была здесь, чтобы угождать! Она должна знать свое место! Грязная, оборванная нищенка!
Встревоженная тем, что ее глаза были закрыты, Грейс открыла их как раз вовремя, чтобы увидеть сообщение, освещающее экран ее мобильного телефона, лежащего на краю ванны. Пытаясь отвлечься, Грейс потянулась к телефону и переключилась на сообщения, закрыв кран ванны. Вода остановилась.
Это было смс от Джесс:
Я прочитала твоей сообщение. Извини, что не отвечала так долго, я недавно проснулась, так что там они предлагают?
После того дерьма, что они сделали с ней пару часов назад, Грейс забыла о сообщении, которое отправила Джесс до этого всего вчера вечером. В её сообщение говорилось о приглашении на званый ужин и о том, как организатор спросил у Грейс, есть ли у неё хорошие подруги, которые будут заинтересованы присоединиться к ней на выходных и заработать хорошие деньги за пару часов, просто лежа на столе с кусками суши на голом теле.
Грейс не ожидала, что Джесс согласится пойти с ней, но на всякий случай быстро набрала ответ на сообщение подруги:
Да там фигня какая-то, я и сама передумала.
Если бы работа состояла только в том, чтобы разместить на своём теле еду, то да, это были бы легкие деньги. Но после знакомства с хозяевами вечеринки Грейс не захотела знакомить Джесс с этим миром. Особенно с теми «гостями», котором будут платить за участие в вечеринке. Джесс была моделью, а не девушкой с порнофорума, и уж точно она была не шлюхой. Грейс почувствовала, что краснеет. До сих пор она не считала себя проституткой, но именно ей она и оказалась. Впервые она почувствовала стыд за то, во что превратилась.
Пришло новое сообщение от Джесс:
Ты сказала, они хорошо платят! Я в деле! Мне нужны бабосы))
Грейс прочитала новое сообщение, и ее сердце пропустило удар. Реакция Джесс оказалась совсем не такой, как ожидала Грейс. Она нажала кнопку ответить и тут же попыталась оттолкнуть подругу:
Да не, нафиг это надо, они какие-то стремные.
Она должна попытаться посеять семена сомнения. Ей надо заставить Джесс думать об этой работе так же, как она думает о мастурбации на камеру, вроде, ничего такого, но определённо нехорошо для потенциальной карьеры в качестве фотомодели.
Ещё одно сообщение от Джесс:
Я не вижу никакой разницы между этой работой и обнажённой фотосессией для художественного класса.
Второе сообщение от Джесс:
Если предложение всё еще в силе, я хотела бы пойти с тобой. Тем более, как ты сказала, они платят хорошие деньги, так что давай не ломайся, я думаю, будет весело.
Грейс почувствовала еще большую боль, чем прежде, когда впервые ступила в ванну. Теперь, когда она закрыла глаза, она не видела себя в жестокой тройке с Максом и Хеленой, она видела свою подругу. Потому что именно это её и ожидает.
Пальцы Грейс замерли над кнопкой ответа. Она не знала, что написать. На любую другую работу она бы с радостью взяла её с собой, если бы Джесс хотела этого, но эта работа? С такими люди? Она уже собиралась рассказать ей, что произошло, но в последний момент заколебалась. Сама мысль о том, что сейчас ее лучшая подруга скажет «Я же тебе говорила», была невыносима, хотя Джесс никогда бы так не сказала. Тем не менее, подобное смущает людей, которые знают, что они поставили себя в такое положение из-за жажды быстрой наживы. Джесс всегда беспокоилась о безопасности Грейс, когда впервые узнала о работе с веб-камерой, и Грейс ей всегда говорила, что это безопасно. А теперь она летела прямо вниз, на самое дно.
Сообщение от Джесс:
Я позвонила по номеру, который ты оставила в конце сообщения. Скрестим пальцы, они всё ещё ищут моделей!
Сердце Грейс снова екнуло. Она совсем забыла, что оставила данные Хелены на случай, если Джесс заинтересуется. Теперь она была обязана рассказать обо всём, но она все еще не хотела рассказывать ей, что произошло.
Она нажала кнопку ответа:
Я не уверена, что эта работа - хорошая идея. Я встретилась с ними сегодня, и они показались мне стремными... правда, я не уверена, что это хорошая затея.
Я надеюсь, что это даст Джесс достаточно сомнений, чтобы заставить ее игнорировать звонок, если хозяева попытаются связаться с ней снова после ее сообщения.
Ответ от Джесс:
Мы будем вместе, не ссы, будет весело!
Ответ от Джесс:
Всё, я - работать. Поговорим позже.
- Черт, - пробормотала Грейс.
Вот тебе и расслабляющая ванна, чтобы смыть все грехи этого дня.
Грейс сидела на своей кровати в симпатичных черных шортах и черной разорванной футболке, которая демонстрировала ее декольте. Перед ней стоял открытый ноутбук, на экране был ее любимый сайт. Она уже вошла в систему, но еще не начала трансляцию.
Рядом с ней лежала пачка десятифунтовых банкнот. Она получила деньги от Хелены еще до того, как ей велели сесть обратно на диван. Но ее мысли были заняты совсем не тем, что она сейчас переживала. Она все ещё проигрывала в памяти произошедшее снова и снова, и ей это уже надоело. Теперь она мысленно прокручивала в голове, что они сделают с Джесс. Она будет бить её и шлепать, пока ее больной муженёк будет полировать её "киску". Они оба смеются, хотя Джесс кричит им, чтобы они остановились. Наверно, стоит напомнить ей, что после того, как они оба кончат, она вылетит оттуда, как дешёвая метамфетаминовая шлюха, она же подписала соглашение о неразглашении, поэтому не сможет рассказать о том, что произошло, даже если захочет. Жестокая правда, но - с точки зрения оплаты - оно хотя бы будет стоить того. Для них мы просто дешевые шлюхи, которых так же легко купить, как бутылку газировки. Потом раздастся телефонный звонок... она будет плакать в трубку, а Грейс на другом конце провода спрашивать, что случилось, а не то, что ей следовало бы спросить или сказать, чтобы успокоить Джесс. Хуже того, Грейс уже будет знать, что с ней произошло, потому что именно она посоветовала Джесс эту подработку...
Грейс закрыла глаза, чтобы не смотреть на деньги. С глаз долой, из сердца вон. По крайней мере, так должно было быть, если верить пословице. Но она все равно видела, как разыгрывается эта сцена. Нуждаясь в отвлечении, она повернулась к компьютеру и снова открыла глаза. На центральном экране вспыхнула кнопка, приглашая ее начать трансляцию. Посланная с вопросом, хочет ли она начать трансляцию. Озабоченные дрочеры терпеливо ждут, желая получить свою ежедневную дозу брызгающей "киски" Грейс.
Макс сидит в углу ее спальни, улыбаясь ей, держа свой твердый член в руке и поглаживая его вверх и вниз - его глаза были устремлены на Грейс. Она открыла их, он исчез.
- ДА ПОШЕЛ ТЫ!
Она наклонилась вперед и сердито закрыла ноутбук. Сегодня был явно не тот день, чтобы ублажать себя на камеру, несмотря на желание сделать вид, что все «хорошо» и «нормально».
Закрыв ноутбук, она снова подумала о Джесс. Тихий голосок в глубине ее сознания прошептал, что она не должна беспокоиться о ней. Да, это было не очень хорошо, что она связала ее с Ларсенами, но... бля, это было до того, как она поняла, что они за люди. Грейс связала Джесс с ними из лучших побуждений. Предполагалось, что это будут легкие деньги. Никаких упоминаний о «дополнительных услугах» или соглашениях о неразглашении информации не было... но все в порядке... Джесс пригласят в дом, и когда она поймет, что происходит на самом деле, она поделится своими мыслями и уйдет. Они скажут ей, что она не должна соглашаться на интим, она будет моделью на вечер, но это Джесс! А Джесс никогда не поставит себя в такое положение.
Грейс откинулась на пухлую подушку и облегченно вздохнула. Пусть Джесс зайдет внутрь и посмотрит, что там происходит. Она доложит обо всем Грейс и, без сомнения, поблагодарит ее за предупреждение, а Грейс может просто прикинуться дурочкой. Притвориться, что она еще не вернулась домой и что у нее назначена встреча через пару дней или типа того. По крайней мере, теперь ей не придется рассказывать Джесс, на что она согласилась и что сделала. Она могла бы просто сказать что-то вроде: «А я говорила тебе, что у меня было странное чувство по этому поводу».
Эмоционально опустошенная и разбитая, Грейс закрыла глаза, надеясь, что хороший сон унесет ее куда-нибудь далеко. В место, где она не была всего лишь дешевой шлюхой. В место, где она не была гребаной канализационной крысой... в место, где сегодня никогда не было.
Джесс вошла в кафе, готовая к очередной «веселой» смене. Она просияла своей самой яркой улыбкой от уха до уха, когда подошла к Грейс, которая уже заканчивала свою смену и изо всех сил старалась сохранить на лице теплую и приветливую улыбку. Мало того, что вчерашний день все еще крутился у нее в голове, но до сих пор у нее не было ничего, кроме глупых клиентов. В основном это были мужчины, явно уставшие от долгой дороги. Как бы ни старалась Грейс быть дружелюбной, они явно не были заинтересованы в вежливом разговоре, будь то приветствия или более глубокие диалоги.
Стараясь говорить нормально, Грейс сказала Джесс:
- Кое-кто выглядит счастливой...- обычно улыбка Джесс заставляла Грейс улыбаться, но не сегодня.
На самом деле, сегодня улыбка Джесс заставила ее чувствовать себя еще более неловко, чем вчера.
- Я просто хотела сказать тебе спасибо! - cказала Джесс.
- Ты связалась с ними?
- Да. Сегодня они мне перезвонили.
Грейс прикинулась дурочкой.
- Хелена Ларсен... женщина с мероприятия в эти выходные?
- Ну да. Мы немного поболтали. Она показалась мне милой...
- Она пригласила, тебя чтобы встретиться с тобой тет-а-тет? – cразу перешла к делу Грейс.
- Нет. Она попросила меня прислать несколько фотографии, и пока мы говорили по телефону, я отправила ей несколько, которые получила от Рика...
- Рика?
- Фотограф, с которым я работал на этой неделе. Я говорила тебе...
- О, да. Извини.
- Как бы то ни было, ей понравились фотографии, и она предложила мне работу. Очевидно, мне нужно подписать кое-какие бумаги перед вечеринкой, но она сказала, что я могу сделать это в субботу.
Грейс на мгновение заколебалась, не зная, что сказать или сделать. Из всех случаев, когда Джесс принимала ее предложение о работе, будет ли это именно тем. Она быстро попыталась снова посеять семена сомнения в своей подруге.
- Ты действительно готова к этому?
- Как я уже сказала, это все равно что заниматься моделированием в художественном классе. Я погуглила, они прикроют наши интимные части, а затем выложат на нас небольшие порции еды... затем гости будут брать то, что им нужно, - и добавила. - Похоже, это очень лёгкие деньги...
Грейс улыбнулась ей, не зная, что сказать.
- В любом случае, я пойду с тобой. Будет весело, не так ли?
Грейс снова попыталась отговорить её.
- Вообще-то, я даже не уверена, что и сама пойду. Как-то это всё стремно...
- Ну что там может быть стремного? На днях ты сама звала меня. А сейчас почти в последний момент врубаешь заднюю.
- Месячные должны пойти...- Грейс решила, что если она не пойдёт, то и Джесс откажется.
- Очень жаль...
- Тоже не пойдёшь? - c надеждой в голосе спросила Грейс.
Она не могла отказаться. Она взяла предоплату и подписала контракт, так что теперь ей придется смириться с этим. Кроме того, она постоянно твердила себе, что самое худшее позади, в выходные будет лучше, там будут присутствовать другие люди. Даже если это будет не так, она, скорее всего, сможет избегать Хелену и ее мужа.
- Нет. Деньги, которые они предложили, слишком хорошие, чтобы отказаться. И судя по тому, что сказала эта леди, многие девушки приходят к ним из года в год, так что... заведу ещё и новые знакомства...
Грейс не хотела рассказывать ей о том, что произошло накануне, потому что ей было стыдно, что она позволила этому случиться. Однако, судя по тому, как шел разговор, она решила, что у нее не будет выбора, если она даже попытается спасти свою подругу из этой ситуации. Грейс поймала себя на том, что не знает, стоит ли ей присматривать за Джесс. Это не должно было быть вопросом! Она не хотела ставить свою подругу в ситуацию, в которой она будет чувствовать дискомфорт и не сможет контролировать ситуацию. Она с трудом сглотнула. Она должна была рассказать ей все. Когда она уже собиралась открыть рот, к ней подошел Фил.
- Вы двое будете весь день, что ли, трепаться? Джесс, иди в подсобку и готовься к работе. И да, было бы здорово, если бы ты хоть раз пришла на работу вовремя для разнообразия...- он говорил тихим голосом, чтобы не привлекать внимание к тому, что ругает своих служащих.
Джесс извинилась перед ним, Грейс закатила глаза, повернувшись спиной к Филу. Опять этот придурок. Грейс улыбнулась, но это была не совсем искренняя улыбка. Она думала о том, чтобы рассказать Джесс о случившемся, чтобы подруга не смотрела на нее свысока. Это была Грейс, которая прошла через все, и даже она чувствовала себя ничтожеством из-за того, как низко она пала... Одному Богу известно, как отнесется к этому Джесс, и, честно говоря, она не могла смириться ни с какими осуждающими, взглядами... ей даже не нужно было никакого сочувствия. Она просто хотела сделать вид, что этого никогда не было. Когда Джесс вошла в заднюю комнату, Грейс стояла там, ее тихий голосок шептал ей на ухо: Поздравляю, девочка, это "ниже плинтуса".
Голос Хелены заглушил её шёпот: Грязная гребаная помойная крыса.
Закончив свою смену, Грейс села в машину. Двигатель работал, но она еще не выехала со стоянки кафе. Вместо этого она сидела, прижав к уху мобильник. Телефон звонил снова и снова, пока она ждала ответа одного из Ларсенов.
- Суки...
Bероятно, они не отвечают на звонки грязных помойных крыс…
Грейс сосредоточилась на звонке и постаралась выбросить этот тихий голос из головы. Она уже не в первый раз слышала его в своей голове, заставлявший ее спуститься на землю, и знала, что это будет не в последний раз. Но по большей части она научилась игнорировать его.
Последние несколько часов ее смены пролетели незаметно, и, поскольку Фил следил за каждым их движением, у нее не было возможности поговорить с Джесс о том, что произошло, или даже предупредить ее, что ее попросят исполнить «массовку» (именно так она собиралась определить их истинное предназначение на вечеринке). Но когда подошло время конца смены, она поняла, что ей, вероятно, не придется с ней разговаривать. Все, что ей нужно было сделать, это позвонить Хелене и Максу. Сказать им, что Джесс не подходит для того, что они ищут, потому что она не будет так же открыта для предложений, когда придет время дополнительных услуг. Зачем нанимать кого-то, кто будет всего стесняться, отказываться да и просто раздражать гостей своим целомудрием. Если они хотят грязных шлюх, у Грейс было несколько таких подруг, которым она могла предложить такую работу, и это были такие женщины, которые с удовольствием выступили бы в качестве обеденного стола и в то же время сосали члены за дополнительную плату... Женщины, которые были счастливы продать себя, не живя в страхе разрушить свое будущее. Женщины, которые были счастливы от того, что они делали со своими телами.
- Ну же, возьмите трубку...
Линия щелкнула - на звонок либо ответили, либо его прервал автоответчик. Грейс быстро подумала, что бы она сделала, если бы это была последняя возможность: оставить сообщение или нет.
- Что надо? - на другом конце провода раздался резкий и холодный женский голос.
Кровь Грейс застыла в жилах, когда она поняла, что это Хелена. Достаточно богатая, чтобы нанять прислугу, но не настолько богата, чтобы не отвечать на собственные звонки.
- Здравствуйте, это Грейс Макгоуэн.
- Вопрос тот же, что тебе надо? - cнова спросила Хелена.
- Вы наняли меня, чтобы я присутствовала на предстоящей вечеринке...
Хелена перебила её:
- И что?
Хелена начала терять терпение.
- Какое мне дело? Что ты хочешь? - спросила она.
Она стояла в лифчике и трусиках, и на ее усталом лице было озабоченное выражение.
В дверях гостиной появился Макс. Он был закутан в пурпурный халат, как будто только что вышел из душа.
- Кто она такая? - спросил она почти раздраженно.
Хелена посмотрела на него, но ничего не сказала. Она была слишком занята тем, что говорила Грейс на другом конце провода.
- Кто звонит? - cпросил Макс.
Хелена нахмурилась и повернулась к мужу спиной. Она расскажет ему все, но только после того, как выключит телефон. А пока он может подождать.
- Я же сказал тебе выключить эту чертову штуку или хотя бы перевести ее в бесшумный режим...
Хелена проигнорировала его и обратилась прямо к Грейс:
- У нас есть место для несколько девушек, которые предпочитают не предлагать дополнительных услуг. Они не все такие, как ты, и мы это понимаем. Тем, кто хочет участвовать в зарабатывании большего количества денег, будет предоставлен выбор - и они будут размещены в другой комнате. Те, кто не захочет принимать участие в оргии, могут отправиться домой сразу после ужина. Если бы ты поговорила со своей подругой, я уверена, она сказала бы тебе, что я ей уже все объяснила. Есть еще что-нибудь, что ты хотела бы добавить, прежде чем я положу трубку? - Хелена ждала ответа Грейс. Она снова улыбнулась. - Хорошо. Увидимся с вами в субботу в назначенное время. До свидания.
Не дожидаясь, пока Грейс скажет что-нибудь еще, даже «до свидания», Хелена бросила трубку и положила ее обратно на рычаг. Она повернулась к Максу, который все еще стоял в дверях, нетерпеливо скрестив руки на груди.
- Ну что там? Кто звонил? - спросил он.
Разозленная, Хелена ответила:
- Никто. Одна из шлюх.
- И что ей было надо?
- Тебе будет приятно узнать, что у нас появится еще одна девушка, которая заменит ту, по которой ты так скучал в прошлом году.
Макс улыбнулся:
- Правда?
- Да.
- Значит, нам нужно подготовиться, чтобы не потерять её, верно?
- Да.
Макс снова улыбнулся и вышел из комнаты.
Хелена пересекла комнату и вернулась к дивану. Обнаженный мужчина – сильный и подтянутый – сидел там, запрокинув голову и закрыв глаза, а служанка стояла перед ним на коленях с его членом во рту.
- Вы уже заканчиваете? - cпросила Хелена у этой пары. - Мне становится скучно. Сегодня вечером у меня другие планы.
- Скоро кончу, - ответил мужчина.
Хелена обратила свои слова к служанке:
- Давай, блядь, доведи его уже.
Когда голова служанки закачалась быстрее, Хелена потянулась за хрустальной чашкой.
- Раньше у тебя получалось лучше, - сказала Хелена горничной с явным раздражением в голосе.
- Сейчас кончу, - сказал мужчина.
- Быстрее...
Служанка отстранила рот и продолжила дрочить член мужчины рукой, полизывая его головку. Мужчина громко застонал и повернулся всем телом в сторону Хелены. Она, в свою очередь, ответила тем, что поставила хрустальную чашку рядом с головкой его члена. Он вздохнул более громко, когда его тело напряглось, и, точно рассчитав время и прицелившись, он выстрелил своей спермой в чашку.
- Хороший мальчик. Сегодня ты хорошо кончил. Гораздо больше, чем на прошлой неделе.
Когда оргазм закончился, мужчина расслабился, горничная протянула ему полотенце, лежавшее рядом с тем местом, где она стояла на коленях. Он взял его и вытер остатки слюны и спермы со своего члена.
- Можешь идти, - сказала Хелена и начала пить сперму из чаши. - И воспользуйся задней дверью. Ты же знаешь, как сильно раздражаешь Макса.
- Да, Хелена.
- Встретимся в это же время на следующей неделе. И помни, если будешь дрочить, получишь меньше денег.
- Хорошо.
- А теперь проваливайте оба и закройте за собой дверь.
Служанка и молодой мужчина вышли из комнаты. Как и было приказано, горничная закрыла за ними дверь. Хелена сделала ещё один глоток спермы.
- Хороший кончун, - пробормотала она себе под нос.
После встречи с Хеленой и Максом лицом к лицу, Грейс обнаружила, что не верит ни единому их слову. Хелена сказала, что девочки будут разделены и что, если они ничего не захотят делать, им не придется предоставлять дополнительные услуги. Но оставят ли их в покое такие люди, как эти, если услышат «нет» в ответ? После вчерашней вспышки гнева Грейс почему-то сомневалась в этом. Вместо этого она видела, как они давят на тех, кто отказывается, может быть, они даже предлагают таким больше денег, чтобы получить то, что они хотят.
Тихий голосок в ее голове начал нашёптывать: и все же ты приняла их предложение. Почему? Потому что ты - дешевка, как они тебе и сказали. Как и говорили тебе твои родители…
Расстроенная тем, как идут дела, Грейс бросила телефон на пассажирское сиденье. Краем глаза она заметила, что Джесс стоит у входа в кафе, вдыхая свежий воздух в свой первый перерыв.
Тихий голосок в ее голове продолжил: а что, если она понятия не имеет, что ей придется принять дополнительные услуги? А что, если Хелена сказала это только для того, чтобы заткнуть тебе рот?
Это было вполне возможно. Грейс, конечно же, не могла игнорировать это на данном этапе. Но есть только один способ узнать это наверняка.
Грейс вышла из машины и подошла к Джесс.
- С тобой все в порядке? - cпросила Джесс, увидев приближающуюся подругу. - Я думала, ты уже уехала домой.
- Мне просто нужно было позвонить, - Грейс дважды проверила, чтобы убедиться, что у нее больше не будет неприятностей. - В общем, насчет выходных... Я виделась с Хеленой, Максом вчера... И думаю, это плохая идея...
- Да ладно тебе, будет весело...
- Тебе не говорили о возможности дополнительного заработка? - Грейс сразу перешла к делу.
Если они ничего не сказали, даже этого было бы достаточно, чтобы Джесс отказалась от этой затеи.
- Да, они сказали, что всё зависит от того, чего хотят девочки. Я сказала им, что согласна только на то, что не связано с интим услугами, они сказали, это не проблема. Очевидно, что те, кто хочет больше денег будут в другом помещении, - добавила она. - Гостей инструктируют, что к чему, и им будет сказано не давить на тех, кто не хочет участвовать в других мероприятиях... она сказала, что мы будем разделены, но я все равно должна подписать какие-то бумаги о неразглашении...
- Я знаю, что ты должна подписать.
Джесс посмотрела на нее:
- Ты уже подписала их?
- Да.
- Так, и что там написано?
- Ничего такого.
- А ты будешь делать дополнительную работу?
- Нет.
Тихий голос: ты лжёшь.
- Тогда мы сможем обезопасить друг друга. Мы пойдем на вечеринку вместе и уйдем оттуда вместе... Все будет хорошо. По телефону она показалась мне очень милой, - сказала Джесс.
Если бы Джесс не собиралась туда, Грейс тоже нашла бы способ не идти. Но если Джесс все-таки поедет, Грейс тоже придется, чтобы присмотреть за подругой. В конце концов, если случится что-то непредвиденное, это будет полностью ее вина. Теперь, разговаривая с Джесс, она казалась довольно непреклонной в своем решении - даже если речь шла о проституции.
- А ты не думаешь, что это повлияет на твою карьеру, если люди узнают, что ты была на таком мероприятии?
- Если нам всем нужно подписать какой-то контракт, чтобы сохранить это в тайне, как тогда кто-то узнает? И если даже кто-то узнает меня, я же буду не в помещении для проституток. Они увидят во мне профессиональную модель, выполняющую хорошо оплачиваемую работу.
- А они будут смотреть на это именно так? - парировала её предложение Грейс.
Джесс нахмурилась.
- Конечно, если люди увидят, как Кейт Мосс позирует обнаженной на уроке рисования, они могут удивиться, но не станут осуждать ее за это. Во всяком случае, они, вероятно, будут аплодировать ей за то, что она дала художникам такой шанс...
- Я не думаю, что это одно и то же...
- Почему ты не радуешься, что я тоже там буду? - cпросила Джесс.
Грейс рассказала ей об этой работе, Грейс связала ее с хозяевами вечера, и Грейс раньше даже пыталась уговорить Джесс подрочить на камеру. Но теперь, когда Джесс действительно делала то, что предложила ей Грейс, она казалась смущенной.
Грейс скрыла правду о том, что произошло накануне. Она не хотела говорить об этом Джесс, потому что технически не произошло ничего такого, о чем бы ее не попросили. Грейс сама согласилась раздеться. Она сама сказала «да», когда ей предложили потрахаться за деньги. А тот факт, что секс был грубым, ничего не менял. Её никто не заставлял говорить «да». Она получила, что ей обещали. Рассказав об этом Джесс, она ничего не добьется, только убедит подругу, что на самом деле она всего лишь дешевая шлюха.
- Я общалась с ними, и они показались мне странными. Я просто не хочу, чтобы ты оказалась в таком положении, когда тебя заставляют делать то, чего ты не хочешь делать! Даже мне было не совсем комфортно в их компании...– добавила она.
Джесс перебила её:
- Мы будем вместе. Мы сможем присматривать друг за другом. Все будет хорошо. И будет над чем посмеяться... и деньги тоже... они помогут мне с оплатой счетов...
Грейс улыбнулась, но это была не совсем искренняя реакция. Джесс явно приняла решение и собиралась пойти, что бы ей ни говорили.
- Тогда мы пойдем вместе и уйдем вместе, - сказала Грейс. - И когда мы туда доберемся, если тебе не понравится ситуация... если ты почувствуешь себя неловко... мы просто развернемся и уйдем. Согласна?
- Звучит неплохо...
Грейс это не очень нравилось, но она знала, что это лучший выход из сложившейся ситуации. Она молча проклинала себя за то, что вообще сказала об этом Джесс.
Тихий голосок в голове Грейс: все в порядке, вечеринка в самом разгаре, все будет замечательно.
- Я так нервничаю, - сказала Джесс.
В отличие от улыбки Грейс, улыбка на красивом лице Джесс была искренней.
Было слишком темно, чтобы разглядеть, что лежит на земле под ее ногами, когда она бежала через густой лес, окружающий поместье, Эрин споткнулась о грязную землю, задев при этом свои голые колени. Она стояла там, тяжело дыша, с колотящимся сердцем, прислушиваясь к их разговору. Она глубоко вздохнула и задержала дыхание. Теперь она уже не дышала и не напрягала слух.
Она слышала, как ветер шумит в кронах деревьев, шелестя последними листьями, которые цеплялись за ветви над головой.
Она слышала, как где-то вдалеке кричит сова.
Она слышала журчание бегущей воды в ближайшей речке; это был бы легкий путь к спасению, если бы ночной воздух не был таким холодным, а на ней была бы хоть какая-то одежда. Теперь это был не столько способ спастись, сколько верный способ получить переохлаждение. Но разве это лучше, чем быть пойманной?
Она глубоко вздохнула. Постепенно. С трудом. И все же в глубине души теплилась слабая надежда. Несмотря ни на что, она сбежала. Но ещё не могла расслабиться. Ещё нет. Она знала, что она не в безопасности. Она знала, что была далека от этого... но разве почувствовать хоть каплю надежды? Не лучше, чем вообще ничего.
- В какую сторону она побежала, черт возьми?
Сердце Эрин екнуло при звуке мужского голоса. Голос был не так уж и близко, но она знала, что это ненадолго - особенно если она останется на месте.
Она встала и мысленно прокляла палку, которая сломалась под ее весом, когда она наступила на нее. Все в порядке. Было тихо. Они ничего не услышали…
- Кажется, я что-то слышал...- раздался еще один голос.
Дерьмо.
Не заботясь теперь о шуме – желая только увеличить расстояние между собой и ними – Эрин побежала к реке. Она знала, что было бы неразумно броситься в воду и позволить ей нести себя куда-то, но... она решила, что лучше будет бежать вдоль берега. Пусть река выведет ее из леса, вместо того чтобы бегать кругами, все больше и больше теряясь и – что еще хуже – потенциально возвращаясь к ним.
- Я слышу эту суку...- раздался еще один мужской голос.
Паника охватила ее, когда, несмотря на то, что ее легкие горели, Эрин набрала скорость так быстро, как только могла. Вдалеке - но не так далеко, как ей хотелось бы, - она услышала треск веток и шелест кустов, когда они погнались за ней.
Макс стоял на опушке леса, одетый в пурпурную мантию. Когда Хелена подошла к нему сзади, его лицо выражало смесь разочарования и злости. На ней был красный халат с капюшоном. Макс даже не моргнул, когда она встала рядом с ним и обняла его за талию, он не ответил на ее объятия.
- Они найдут ее, - сказала Хелена. В то время как мужчины в лесу говорили с чувством настойчивости в своих голосах, ее собственный голос был спокоен, а мысли собраны. Когда Макс не сразу ответил, она повторила. - Они найдут ее.
Макс сделал шаг ближе к опушке леса, отстраняясь от руки Хелены.
- Милый? - cказала Хелена.
- Она где-то там, снаружи.
- Да.
- Здесь холодно, а она совершенно голая.
- Я знаю.
- Она может замёрзнуть насмерть.
- Разве это плохо? - cпросила Хелена.
Макс медленно повернулся к своей бессердечной жене. До того, как она заговорила с ним, в его глазах было разочарование и злость, теперь в них появился ещё и гнев.
- Просто...- Хелена попыталась объяснить.
Ее слова были прерваны сильным ударом кулака по лицу, от которого она упала на землю. Она не встала. Вместо этого она осталась лежать у ног своего мужа, прижимая свою собственную руку к сломанному носу, из которого хлестала кровь.
- Она не была похожа на других. И ты это прекрасно знаешь. Она была чиста. Она была само совершенство. И теперь она где-то там... она была нашим шансом...- Макс помолчал, чувствуя, как его голос становится громче и нервней. Он выдержал паузу и, казалось, расслабился, потирая виски кончиками длинных пальцев. Затем он наклонился к жене и протянул ей руку. - Вставай, пока тебя никто не увидел, - сказал он.
Хелена пристально посмотрела на него. В его глазах была та же ненависть, что и раньше, когда он смотрел на нее. Но это продолжалось недолго. Его взгляд смягчился, и она взяла его за руку. Но прежде, чем она успела это сделать, он поднял ее на ноги.
Не говоря ни слова, он снова повернулся к лесу. Хелена стояла в нескольких футах позади него, не зная, что сказать и говорить ли вообще. Макс избавил ее от необходимости думать о том, что сказать.
- Тебе нужно вернуться в дом и убедиться, что другие гости и девушки все еще веселятся. Надеюсь, они этого не заметили. И да, по поводу твоего лица...- Макс пожал плечами. - Придумай себе оправдание.
- Так ты не идешь?
- Скоро.
- Они обязательно найдут ее.
- И когда они это сделают, я буду здесь, чтобы поприветствовать ее и дать ей знать, что все будет хорошо. Бедная девочка, должно быть, в ужасе.
Хелена на мгновение заколебалась. Она знала, что ничего не может сказать, чтобы исправить ситуацию или не рассердить Макса снова, поэтому, вместо того чтобы попытаться, она повернулась и направилась обратно к их дому.
Макс прищурился, вглядываясь в темный лес. Его глаза метались от тени к тени, а мозг постоянно обманывал его, заставляя думать, что кто-то наблюдает за ним.
- Она была само совершенство, - сказал он себе.
Сбежавшая девушка не испортила веселье других участников вечеринки. Большинство гостей были слишком заняты своими делами, чтобы вообще заметить суматоху. Действительно, когда Хелена вернулась в главную комнату – запах секса тяжело висел в воздухе – только несколько человек спросили ее об Эрин.
- С этой милой девушкой все в порядке?
- Она сказала, что сегодня плохо себя чувствует, - соврала Хелена. - Я думаю, что это было немного чересчур для нее, но она в порядке, и мы отвезем ее домой на машине, не стоит беспокоиться.
- О, это замечательно. Передай ей мои добрые пожелания... но это чертовски досадно. Я так надеялся потрахать её! - пока мужчина говорил, ему мастурбировала рука обнаженного мальчика с рыжими волосами.
- Я уверена, что найдутся и другие, кто предложит тебе все, что ты захочешь, - с улыбкой сказала Хелена. Она повернулась к рыжему мальчику и добавила: - Он выглядит немного суховатым, милый.
Рыжий ответил тем, что накрыл ртом пульсирующий член мужчины и поглотил его до самого горла. Мужчина ответил очень громким вздохом. Хелена снова улыбнулась. Это лучший способ остановить мужчину, чтобы он не задавал слишком много вопросов. Она отправилась на вечеринку, где гости трахали друг друга и моделей, предложенных щедрыми хозяевами. Еще один год, еще один успех, даже если одна из девушек сбежала.
Хелена указала на одного из гостей в масках, который стоял в стороне, наблюдая за происходящим, и поманила его к себе. Он указал на себя, почти удивленный?
- Я?
Хелена кивнула.
Гость допил свой стакан и поставил его на маленький столик рядом с собой. Он подошел к Хелене с улыбкой на лице.
- Ты вылижешь мою "киску", - сказала ему Хелена очень деловым голосом.
Незнакомец улыбнулся:
- Меня зовут...
- Не трать попусту энергию своего языка. Мне нужно кончить, и я хочу сделать это как можно быстрее...
Парень сделал, как ему было сказано, и упал на колени, все еще улыбаясь. Хелена распахнула халат, обнажив под ним свое голое тело. Она раздвинула ноги достаточно широко, чтобы мужчина мог получить доступ к ее "киске", а затем – без единого слова – схватила его за волосы. Она притянула его к себе.
- Сосредоточься на клиторе, - сказала она ему.
Пока гость вечеринки работал языком, обхватив руками ее ягодицы, чтобы помочь ей удержаться на месте, Хелена визуально осмотрела комнату. Гости смеялись и болтали, другие трахались. Оплаченные модели также играли свою роль, помогая в отделе развлечений. И все же, несмотря на очевидный успех, она не могла не думать о своем муже.
Макс стоял на открытом месте, недалеко от опушки леса. Его глаза сузились до щелочек, и он продолжал смотреть в темноту, переводя взгляд с одной тени на другую. Всякая надежда увидеть, как один из его гостей выйдет из темноты с Эрин в их крепких объятиях, давно исчезла. Он знал, что она сбежала. Он знал, что они ее не найдут.
Он знал, что это будет идеально.
Макс стоял на недавно подстриженной лужайке, глядя на опушку леса. Он скрестил руки на груди и прищурился в темноту, пока его воображение, работающее всегда, рисовало различные фигуры во тьме.
- С тобой все в порядке? - cпросила Хелена, подойдя к нему сзади. Она тоже скрестила руки на груди. - Разве это не сработало? Что такое? - спросила она, когда он не ответил на первый её вопрос.
Макс проигнорировал и второй её вопрос. Он поднял руку высоко в воздух, давая понять всему дому, что он готов. Раздался громкий щелчок выключателя, и затем, менее чем через мгновение весь задний сад был освещен самым ярким кругом света. Пока Макс смеялся, не сводя глаз с освещенной теперь линии деревьев, Хелена подняла руку, чтобы прикрыть глаза от света ламп над головой.
- Ну как тебе? - cпросил Макс, не оборачиваясь к жене. Он ответил за нее: – Здорово, не правда ли, - oн повернулся к ней с широкой улыбкой на лице. - Ну так что?
- А теперь мы можем это выключить? - cпросила Хелена.
Макс снова подал тот же сигнал, подняв руку. Свет погас с очередным громким лязгом металла.
- Лучше перестраховаться, чем потом жалеть, - сказал он.
Хелена снова посмотрела на дом. Ее взгляд был прикован к решетке на окне, где девушки должны были быть установлены в качестве украшения на столе. - Я так и подумала, когда ты устанавливал решетку, - сказала она.
- Ты выследила её? - cпросил Макс.
Когда он снова посмотрел на лес, на этот раз в темноту и тени, его мысли вернулись к Эрин. Той, которая сбежала.
- Я тебе уже говорила... она исчезла. А еще я сказала тебе, что нашла кое-кого другого, - добавила Хелена.
- Эта шлюха подойдёт для гостей, но не для того, что мне нужно, - сказал Макс, его тон сразу же стал агрессивным.
- Эта шлюха, может быть, и не такая, но она связала с нами свою подругу... подругу, которая придет с ней и, в отличие от шлюхи, она не собирается предоставлять дополнительные услуги...
Макс повернулся к жене, не уверенный, говорит ли она правду или нет.
- Ты серьёзно сейчас?
Хелена посмотрела на него, почти удивленная его вопросом.
- Ну и зачем мне тебе врать? Мы оба знаем, что нам нужна такая девушка на вечер. Её зовут Джессика Энн, и она будет присутствовать в субботу. Она планирует поработать на трапезе, а потом уйти...
- Ты уверена, что она приедет? - cпросил Макс.
- Да, конечно.
Вспышка гнева в глазах Макса почти исчезла, когда – медленно – по его лицу начала расползаться улыбка.
- Тогда, - сказал он, - нам также нужно убедиться, что ее комната готова.
Хелена сделала еще несколько шагов к мужу и обняла его.
- А чем, по-твоему, я занималась весь день?
Улыбка Макса осталась на месте, когда он тоже обнял Хелену. Он был выше ее ростом и удобно положил подбородок ей на макушку.
- Я думаю, ты должна показать мне, что именно ты сделала, - сказал Макс.
Учитывая роскошные комнаты в остальной части их почти величественного дома, эта спальня выглядела так, словно принадлежала другому дому. Из неё исчезли толстые ковры, которые были в изобилии в других комнатах, полированное дерево, как то, которое было на первом этаже. Вместо них полы здесь были старые, скрипучие и голые. Тут и там виднелись пятна чего-то пролитого или эякулированного. Здесь также не было никаких украшений: ни зеркал, висящих на стенах, ни картинных рам, ни красивых обоев. Стены были облупленными, почти обветшалыми. Старыми. И кстати о мебели; единственной мебелью в комнате была старая ржавая кровать с хлипким матрасом, покрытым тонким одеялом, с дырками. К каждому углу металлического каркаса кровати были прикреплены кожаные наручники, прикрепленные к толстому металлу.
Макс выглянул в окно. Точно так же, как на некоторых окнах внизу были решетки, они были и здесь. Макс подошел к окну и постучал костяшками пальцев по решетке. Он одобрительно кивнул.
- Кандалы, должно быть, хорошими...- Хелена поправила себя. - Кандалы будут хорошими. Решетки - это просто мера предосторожности.
Макс молча кивнул. Он это одобрил. Хотя он и не был поклонником оконных решеток, но уж точно лучше перестраховаться, чем потом сожалеть.
Хелена указала на кровать и спросила:
- Еще раз осмотришь ремни? - c озорным блеском в глазах она порылась между лифчиком и декольте, прежде чем вытащить маленький серебряный ключик.
Она подняла его так, чтобы Макс мог видеть его. Он взял ключ и подошел к кровати, где Хелена велела ему лечь.
Макс сделал, как ему было сказано, и лег на матрас. Он тут же застонал:
- Здесь неудобно.
Хелена ничего ему не ответила. Вместо этого она закрепила его ноги наручниками на лодыжках, а затем и руки наручниками на запястьях. Лежа в позе морской звезды, Макс потянул за ремни. Металлические цепи звякнули о металлический каркас кровати, но ни цепь, ни кровать не поддались.
- Ну и как ты себя чувствуешь? - cпросила Хелена.
Прежде чем Макс успел ответить, Хелена наклонилась над его промежностью и потерла ее открытой ладонью. Макс вздохнул.
- Похоже, тебе это нравится, - сказала он, чувствуя, как напрягся его член.
Не спрашивая, чего он хочет, она опустилась на колени рядом с кроватью и расстегнула ширинку его джинсов. Левой рукой она потянулась внутрь и вытащила его мужское достоинство.
Макс вздохнул, когда она крепко сжала его член и начала поглаживать вверх и вниз в постоянном темпе.
- Тебе нравится? - спросила она.
- Да…
- И насколько же?
- Мне это чертовски нравится...
- А что, если я сброшу темп?
Она замедлила движение рук до половины скорости.
- Лучше?
- Быстрее, - взмолился он.
- Вот так?
Хелена снова ускорила движение рук.
- Да…
- Тебе нравится? - спросила она, продолжая дрочить ему.
- Мне это чертовски нравится...
- Но...
Она резко остановилась и даже ослабила хватку. Его член оставался неподвижным, заметно пульсируя, он жаждал ее прикосновений. Макс вздохнул и начал натягивать ремни, а Хелена рассмеялась.
- Ты же знаешь, что для выходных будет лучше, если ты не получишь сейчас оргазм, - сказала она.
- Нет... Мне нужно кончить... Я хочу кончить... Додрочи мне... А лучше возьми в рот...- взмолился Макс.
Было странно видеть его таким, учитывая то, каким он становился, когда не сдерживался.
- Ты хочешь, чтобы я продолжила? - спросила она.
Она дразнящее погладила его член кончиками пальцев. Его член дернулся в ответ на ее прикосновение.
- Так вот чего ты хочешь?
- Пожалуйста...
Хелена снова обхватила его пальцами и сжала, словно в тисках. Он лежал, извиваясь и подёргивая тазом в такт движениям её рук, его глаза были закрыты, он наслаждался медленным нарастанием неизбежного оргазма.
- Не останавливайся, - сказал он.
- Умоляй.
- Пожалуйста. Не останавливайся...
- Ты собираешься умолять их в субботу, как умоляешь меня? Или ты будешь доминантом? Может быть, тебе стоит взять инициативу в свои руки и ебать их до тех пор, пока их пёзды с жопами не порвутся и не закровоточат? Может быть, тебе стоит сжать их жалкие глотки своими руками и душить этих никчёмных шлюх, пока будешь дрючить их?
- Дай мне кончить...
- Да, и что потом? Ты расслабишься, а как же выпустить свою злость на выходных? Ты только подумай, ты дрючишь малолетнюю задницу и в это же время тянешь её за волосы назад со всей силы. Бьёшь кулаками по почкам во время своего оргазма. А что я? Я могу просто смотреть, как ты затрахаешь кого-нибудь до смерти, или я сама могу надеть страпон и ебать их в рот, ломая им зубы, пока ты рвёшь их кишки своим членом... или, может быть, ты хочешь, чтобы я пристроилась сзади, когда ты будешь дрючить их... раздвинула твою задницу и полизала твою вкусную дырочку, прежде чем медленно вставить тебе...
- Так и сделаем...
- Ох блядь! Сейчас кончу...- ее ноги начали дрожать, она выгнула спину, держа вибратор "Хитачи", вибрирующий на максимальном уровне, прижатым к клитору.
Она издала крик удовольствия, когда жидкость из ее "киски" хлынула на полотенце, которое она ранее положила на свою кровать.
В нескольких футах от нее стояла веб-камера, колонки ее компьютера звенели уведомлениями о чаевых, озабоченные дрочилы маниакально спускали куда ни попадя и донатили свои сбережения в благодарность за шоу, которое она устроила для них. Сообщения появлялись в текстовом поле сбоку от веб-страницы, и наблюдающая публика заявляла, что они отдали бы все, чтобы быть там и чтобы она стрельнула им в рты из своей "киски". Один из них зашел так далеко, что сказал, что съест содержимое её задницы, если она того пожелает.
Сообщение:
Могла бы ты подтереться своими трусиками после туалета, а я бы их потом купил у тебя за любые деньги! Я бы с удовольствием нюхал их, пока бы дрочил на тебя!
Сообщение:
Мне все равно, если это состоит в основном из твоей мочи, я бы буквально все отдал, чтобы быть там и пить прямо из твоей "киски".
Сообщение:
Я хотел бы, чтобы моя девушка могла сделать это.
Однако один зритель не был так впечатлен…
Джессика нажала красную кнопку в левом верхнем углу страницы браузера и закрыла веб-страницу. Под ним были ее электронные письма, загруженные оттуда, где она не свернула их раньше, прежде чем перейти на веб-страницу Грейс.
Было ошибкой оставить письма там. По крайней мере, было ошибкой оставлять его заряженным. Слова снова перескакивали со страницы на страницу, и она тяжело вздохнула. Худшее письмо, которое она могла бы получить, и оно пришло от девушки, которую однажды бросили по электронной почте.
Одно дело, когда друг Рика, фотограф, говорит то, что, по его мнению, должно быть сказано в письме, и совсем другое, когда он посылает фотографии, чтобы Джесс могла увидеть их собственными глазами. У них была в начале дня была фотосессия, и это должна была быть съемка на весь день, но она длилась вместо семи часов чуть меньше часа (включая время, чтобы разобраться с макияжем и переодеться).
Его звали Адам, и он был одним из лучших фотографов в городе. Джесс была в восторге от возможности поработать с ним с тех самых пор, как Рик познакомил их. Она уже давно знала об Адаме и была фанаткой его творчества, а теперь собиралась стать его частью.
Ее нервы натянулись до предела – в животе запорхали неприятные бабочки – она почувствовала себя неловко, как только приехала в его студию этим утром. И в этом тоже не было его вины. Он был вежлив, даже очарователен и сказал, что с нетерпением ждет возможности поработать с Джессикой, после того как услышал от Рика такие лестные слова о ней. Нервозность была полностью ее виной, она хотела быть именно такой, какой её обещали Адаму. Ей было еще хуже от того, что она знала, что есть много моделей, которые отчаянно хотят поработать с Адамом и все еще ждут, пока его график позволит им, но не Джесс – она была выдвинута на первое место в его графике, и вот она здесь.
Адам сказал ей, чтобы она вела себя естественно, пока он сделает несколько основных снимков. После он заставлял ее позировать с разным реквизитом, который он принёс.
Он сделал первые два снимка и издал гортанный звук, похожий на «х-м-м-м». Он немного изменил освещение, попросил Джесс попозировать определенным образом, а затем сделал еще пару снимков, прежде чем снова остановиться, чтобы проверить, что у него получилось. И снова из глубины его горла вырвалось «х-м-м-м». Джесс боялась, что этот звук останется с ней на всю оставшуюся жизнь. Этот звук можно было воспроизвести в сознании, когда она чувствовала себя наиболее неуверенной в себе или в любой другой неприятной ситуации, в которой оказывалась.
Джесс спросила его, что случилось, и сначала он ничего не ответил. Он сделал еще пару снимков, объяснил ей, как стоять, а затем объявил, что фотосессия закончилась, и сказал, что будет на связи. Через несколько часов после возвращения домой Джесс получила электронное письмо с приложенными к нему несколькими фотографиями, которые он сделал, освещая проблемы, на которые он указал. «Проблемы», - сказал он, и это якобы доказывало, почему она не была создана для этой отрасли.
Джесс знала, что это мнение одного человека, и даже понимала, что не может позволить таким вещам повлиять на нее. Это была жестокая индустрия; она читала об этом снова и снова на разных сайтах и в разных изданиях. Они называли это «перерезанным горлом». Просто потому, что одному человеку не нравится его внешний вид, это не значит, что другому он не понравится. Проблема заключалась в том, что человек, которому не нравилась ее внешность, был одним из тех, кого она уважала больше всего. Это было гораздо больнее, чем если бы это был просто незнакомец, или даже если бы это был Рик, который не был привязан к ней. Но как насчет Адама?
Джесс знала, что есть и другие фотографы, и она знала, что есть и другие съемки, на которые ее можно было бы назначить, но... сколько бы она ни пыталась направить свои мысли в позитивное русло, она все время возвращалась к тому факту, что именно Адам предупредил ее, что эта карьера может оказаться не для нее.
Прочитав письмо, Джесс вернулась к сайту с веб-моделями, который часто посещала. Вместо того чтобы обратиться к неизвестному исполнителю, на этот раз она зашла на страницу Грейс. Она не знала, что будет делать, но ей хотелось посмотреть, что там происходит. Она хотела знать, чем занимается Грейс, когда её нет рядом, потому что знала, что даже не зарегистрированные пользователи могли следить за трансляциями. Может быть, это действительно простой способ заработать лишние деньги? В конце концов, если она не может добиться успеха в модельном бизнесе, как всегда того хотела, может быть, ей следует поискать другие способы заработка. Найти новую работу подальше от сраного кафе, но и что-нибудь не такое, о чём ей говорила Грейс.
Затем она увидела её трансляцию.
Джесс просмотрела всю трансляцию. Она была одновременно возмущена тем, что ее подруга вытворяет подобные непотребства на камеру, и странно очарована. К концу представления она уже не сомневалась в нравственности своей подруги и не задавалась вопросом, как она может «вести себя» перед незнакомыми людьми... Джесс задумалась, а смогла ли она сделать подобное. Более того, ей было интересно, как далеко она могла бы зайти. Она знала, что Грейс иногда трахается со своими зрителями, а не просто держит их в сети, и Джесс не могла себе представить, как бы она занималась этим, но... что, если она пойдёт по пути того, чтобы зарабатывать подобным образом... сможет ли она переступить через себя? Сможет ли она когда-нибудь заняться проституцией?
Насколько глубока эта кроличья нора?
Джесс наклонилась к своему ноутбуку и закрыла крышку. Она на мгновение заколебалась, ее пальцы задрожали. Вместо того, чтобы закрыть крышку, она использовала трекпад, чтобы перейти к панели браузера в нижней части главного экрана. Положив два пальца на трекпад, она переместила курсор мыши на синий значок интернета. Два щелчка - и интернет загрузился снова. Домашняя страница Google занимала весь экран, снова скрыв электронную почту из поля зрения.
С колотящимся сердцем Джесс ввела информацию о веб-сайте "Cumming" в строку поиска и – еще одно легкое колебание – нажала enter. Потребовалась секунда, чтобы Wi-Fi зарегистрировал детали, а затем страница Google исчезла, и загрузился веб-сайт "Camming". На этот раз Джесс не искала на сайте разных женщин не стала искать имя своей подруги. Вместо этого она зашла на страницу, которая позволила ей зарегистрироваться.
Первый вариант? Исполнитель или зритель?
По шажку за раз. Думай об этом как о тренировке перед выходными... позволь незнакомцам увидеть тебя обнаженной... или хотя бы в нижнем белье…
Джессике не нужно было новое бельё. У нее была целая куча шмоток – большинство из которых она надевала только по разу для фотосессий. Стринги, чулки, корсеты, все с подходящими бюстгальтерами, а некоторые с поясами для чулок. Ей не нужно было новое белье, но она его хотела. Это заставляло ее чувствовать себя привлекательной, сексуальной... это придавало ей уверенности, и завтра она хотела обрести всю уверенность, на которую была способна. Проблема заключалась в том, что бельё, которое она выбрала, стоило недешево.
- Почему бы вам не попробовать еще раз? - спросила она.
Джесс стояла перед женщиной-кассиром. Другая женщина смотрела на нее сверху вниз, жалея бедную клиентку, у которой не было денег, чтобы оплатить покупки.
- Извините, но я уже дважды пробовала, - сказала кассирша без всякого сочувствия в голосе. - Платёж не проходит.
Джесс заплатила за проезд без всяких проблем, но, очевидно, это все, что было на этой карте, и, что было еще более удручающим, деньги на второй закончились месяц назад. Смущенная, с покрасневшим лицом, она взяла у кассира карточку и положила ее в сумочку. Кусок пластика с логотипом Visa был вставлен в прорезь для кредиток.
- Может быть, расплатитесь наличными или попробуем другую карту? - спросила кассирша.
Ее глаза заметили ещё одну кредитку в сумочке.
- Мне надо сходить в машину, я перепутала карты, - солгала Джесс.
Она знала - так же как и то, что на другой карте денег тоже не было, - на ее основном счете денег тоже не осталось. До тех пор, пока ей не заплатят за завтрашнюю работу, она на нуле. Вот теперь она уже реально обдумывала вариант зайти в интернет, подрочить на камеру и заработать денег. Тем более ей не надо было много... ровно столько, чтобы покрыть расходы на нижнее белье, которое она хотела. Нет... нижнее белье, в котором она нуждалась.
Кассирша подняла бровь.
- Хотите, я отложу eгo для вac?
Джесс мило улыбнулась. Она знала, что есть большой шанс, что она не вернется, учитывая высокую вероятность того, что ей откажут в авансе. Но кассирша этого не знала.
- Было бы здорово. Я вернусь через несколько минут, - солгала Джесс.
Кассирша взяла со стойки все, что принесла Джесс и положила в корзинку.
- Онo будeт ждать вac здесь.
- Спасибо большое.
Джесс развернулась и вышла из своего любимого магазина, надеясь, что, когда у нее наконец появятся деньги, она больше никогда не увидит эту кассиршу.
Выйдя из магазина, она сделала все возможное, чтобы отговорить себя от кредита. Одна часть ее мозга говорила, что это будет всего на несколько дней, и потом она сможет купить нижнее белье, которое хотела для вечеринки. Другая часть ее мозга говорила ей, что проценты будут выше крыши, и она сможет купить два комплекта за ту же сумму, которую она переплатит. Ей просто нужно набраться терпения. Когда разумная часть ее мозга высказала свою точку зрения, неразумная часть снова заговорила и напомнила ей, что она хочет выглядеть наилучшим образом на завтрашней вечеринке, потому что если она хорошо себя покажет, то вдруг к ней будут чаще обращаться с подобными предложениями. Аргументом против этого было мягкое напоминание о том, что завтра, когда она ляжет на стол, она должна быть голой, за исключением тряпки, накинутой на промежность.
Да, но если ты появишься в дорогом нижнем белье, то, по крайней мере, это будет выглядеть так, будто ты можешь себе его позволить. И это должно произвести хорошее впечатление. А хорошие впечатления приводят к тому, что их нужно запомнить. Если тебя запомнят, то это может привести к новым деловым предложениям. Деловые предложения приведут к большому количеству денег, а большое количество денег приведет к большему количеству комплектов нижнего белья. И духов тоже.
Да, но у меня и так много белья, которые эти люди никогда раньше не видели, так что для них ты все равно будешь хорошо выглядеть.
Но это испортит мне настроение.
Джесс задумалась, хватит ли ей денег, чтобы выпить большую чашку кофе, прежде чем она начнет думать о работе.
У тебя были бы деньги, если бы ты вчера вечером не страдала хернёй.
Не факт.
Они, скорее всего, заплатят наличкой. Знаешь, если бы ты хотела поднять немного больше денег…
Сердце Джесс ёкнуло, когда тоненький голосок – тот самый, что побуждал ее мастурбировать на камеру, - продолжил звучать ещё громче. Другой голос, теперь пониже, тихо спросил, действительно ли она собирается пройти через это. Более спокойный голос напомнил ей, что до сих пор все ее любили, по крайней мере в том, что касалось ее работы моделью. Только один человек заставил ее усомниться в этом. Но и одного человека было достаточно.
Все еще не зная, сколько денег на её счету, Джесс решила не покупать кофе, а просто пойти домой, чтобы подготовиться к работе.
Может быть, даже войти на сайт перед выходными.
Ниотаймори часто называют «телcным суши», это японская практика подачи сашими или суши на обнаженном теле женщины. Нантаимори (男体盛り) относится к той же практике, только с использованием мужской модели... В менее представительских ресторанах гости могут откусить кусочки нори от сосков, если захотят.
"Форд-Фиеста" Грейс подъехала к дому Джесс как раз в тот момент, когда по крыше начал хлестать. Она посигналила, и через секунду Джесс выбежала из дома, держа рюкзак высоко над головой, чтобы дождь не намочил ее волосы. Когда она подошла к машине, Грейс наклонилась и открыла ей дверцу. Джесс запрыгнула в машину и захлопнула дверь.
- Я уже начала сомневаться, что ты приедешь, - сказала Джесс.
- Извини, что опоздала...
До дома Ларсенов был час езды, и она не хотела тратить все это время на извинения или даже объяснения, почему опоздала. Она все еще чувствовала себя неловко, думая, что придется представить Джесс этим людям, но она была сама по себе. Ей рассказали о дополнительных услугах, которые у них могут запросить. Она знала все нюансы, и даже если бы Грейс не заехала за ней, у Джесс была своя машина и адрес.
- Ну что, поехали, - сказала Джесс.
- Я...- Грейс отъехала от тротуара и развернулась на довольно большой парковке перед многоквартирным домом. Прежде чем продолжить свой путь, она повернулась к Джесс и спросила: - Ты уверена? Ты ещё можешь отказаться.
Джесс посмотрела на нее с явным возбуждением в глазах. Она усмехнулась.
- Конечно, уверена. Серьезно, перестань волноваться... будет весело.
- Ну как знаешь.
Грейс отъехала от парковки и влилась в поток машин на шоссе.
Джесс было легко говорить про веселье. А у Грейс все еще были синяки после прошлой встречи с хозяевами. Она приказала себе мыслить позитивно. В присутствии других людей она надеялась, что Ларсены будут немного более дружелюбны к проституткам.
- Итак, хочу признаться кое в чём, - сказала Джесс.
Грейс бросила на нее быстрый взгляд, прежде чем снова переключить свое внимание на дорогу. Она была очень благодарна Джесс за то, что ей было о чем поговорить. Чем больше Джесс поддерживала разговор, тем меньше было шансов, что Грейс признается в том, что произошло на днях.
- В чём?
- Я смотрела твой стрим...
Грейс снова посмотрела на нее.
- Я зашла на сайт и…- Джесс почувствовала, что краснеет, но продолжила - Я наткнулась на твоё шоу.
- Ты видела?
- Ага.
- И как тебе?
- Мне сейчас трудно смотреть тебе в глаза.
Грейс рассмеялась, и Джесс ничего не могла с собой поделать.
- Так ты не задонатила мне, правда? Вот сучка.
- Я подписалась...- Джесс продолжала свою исповедь.
Грейс бросила на нее еще один быстрый взгляд.
- Подписалась? Как зритель или… исполнитель? - спросила она.
- Исполнитель.
- Ты собираешься выступать на камеру? - Грейс нахмурилась, когда осознание сказанного подругой дошло до неё. - А как же твой модельный бизнес? - cпросила она.
- Я не знаю... а что, если я не гожусь для этой работы? Я буду вечно гоняться за мечтой, которая никогда не сбудется, работая за гроши на ненавистной работе. Или я могу делать то же, что и ты... зарабатывая больше на "камминге", мне осточертело работать на полставки в кафе, я хотя бы стану жить лучше! Возьму себя в руки, буду своим собственным боссом... перестану каждый день вонять жиром.
После минутного молчания Джесс продолжила:
- Я тону в долгах. Деньги закончились, у меня пустой холодильник... Я почти никуда не выхожу...
- Ты точно не захочешь для себя такой жизни!
- А что мне остаётся? Я плачу неимоверные деньги за квартиру в дерьмовом районе... почему я мучаюсь из-за работы, для которой даже не подхожу.
Грейс бросила еще один взгляд на подругу. Она спросила:
- Тебе кто-то что-то сказал?
Джесс не хотела вдаваться в подробности, поэтому продолжала:
- Да нет... а что, если я буду заниматься видео и пытаться стать моделью? Если у меня получится в итоге стать моделью, то я смогу завязать с этим.
- Раньше ты говорила, что это поставит крест на твоей карьере...
- Я помню… а что, если нет? Почему бы не беспокоиться об этом, когда у меня будет хорошая работа в модельном бизнесе? А сейчас я надрываюсь изо всех сил, пытаясь выжить, и...
- Похоже, ты уже приняла решение, - перебила её Грейс.
- Да, - ответила Джесс. Затем, уже не так уверенно, она добавила: - Я всё ещё думаю...
Последовало короткое молчание.
Наконец Грейс спросила:
- Когда ты зарегистрировалась?
- На сайте? Вчера вечером.
Грейс снова посмотрела на нее. На ее лице было удивление.
- Я ничего не делала. Я просто сидела там некоторое время... а потом, когда в приват начали заходить люди, я занервничала и вышла...- она рассмеялась. - Я просто не знала, что мне делать и говорить.
- Да что хочешь. Большинство из них сидят там не для того, чтобы разговаривать. Они просто хотят посмотреть на голых баб и подрочить... но главное тянуть!
Джесс засмеялась:
- Тянуть?
- Вся фишка в том, чтобы заставить их ждать. Не давать им всего в первую минуту, иначе они кончат и выйдут из системы, - Грейс рассмеялась. - Мы должны сделать шоу вместе. Я покажу тебе, как правильно работать там.
Джесс не признавалась в этом, но надеялась, что Грейс предложит ей свою помощь. Было бы определенно легче увидеть, как это работает, с присутствующим рядом другом.
- Вопрос в том, - продолжила Грейс, - как далеко ты готова зайти перед камерой? - когда движение остановилось, Грейс повернулась к Джесс и, подмигнула. - Они могут попросить нас поцеловаться...
Лицо Джесс снова вспыхнуло, и Грейс расхохоталась.
Несмотря на то, что они были свободны, казалось бы, от многих дел, которые нужно было наверстать, несмотря на то, что они не видели друг друга в течение долгого времени, разговор прекратился в почти неловком молчании к тому времени, когда Грейс и Джесс прибыли к дому. Тихий «неуверенный» голосок в голове Джесс вдруг стал громче, чем вчера, и в животе появилась нервная боль.
А что, если они сочтут тебя настолько отвратительной, что откажут тебе?
Джесс понимала, что ведет себя глупо и что все эти мысли бессмысленны, но... они все еще там, в ее голове. Найдут ли они ее хорошенькой или нет, но большинству мужчин было все равно, как она выглядит, когда она лежала рядом сними голая. Они увидят только её обнаженное тело, а она знала, что у нее прекрасное тело, которым можно гордиться. Несмотря на то, что она чувствовала себя уверенной, сейчас её мысли продолжили её терзать, и Джесс захотелось сказать что-нибудь своей подруге, чтобы отвлечься.
Грейс тоже нужно было отвлечься. Ее мысли застряли в воспоминаниях о последней встрече с Максом и Хеленой. Встреча, которая, хотя и началась довольно нормально, приняла менее благоприятный оборот, когда ей предложили деньги, чтобы она потрахалась с ними. В принципе, не самый плохой опыт, пока она не достигла кульминации и не почувствовала на себе гнев Хелены. Ее собственный внутренний монолог был не так полон сомнений, как у Джесс. В ее голове тихий голос сказал ей, что сегодня будет лучше, потому что там будут другие гости. В присутствии других людей Хелена, конечно, не будет вести себя так, как тогда. Даже если и будет, там будут еще и другие модели, так что нет никакой гарантии, что они захотят воспользоваться ей снова. Именно это Грейс постоянно твердила себе. Именно на это Грейс надеялась.
Грейс наклонилась вперед на водительском сиденье и повернула ключ зажигания. Двигатель тут же заглох, она вынула ключ из замка зажигания. Она немного посидела, наблюдая за Джесс. Джесс уставилась в пассажирское окно на дом Ларсенов.
- Ты в порядке? - cпросила Грейс.
- Он очень большой...
- А чего ты ожидала от людей, которые нам столько платят?
- Я не знаю... Чего ожидала.
Почувствовав некоторое сомнение в голосе Джесс, Грейс воспользовалась случаем, чтобы еще раз попытаться вытащить их из этой ситуации.
- Ну так, может, ну их? Вернёмся?
- Ничего, что мы как бы уже приехали?
- Ну и что? Они нас не видели. Ничто не мешает мне развернуть машину и поехать домой. Нам больше никогда не придется с ними разговаривать. Тебе даже не нужно разговаривать с ними, чтобы объяснить, почему мы...
- Ты же сама говорила, что у таких людей, как они, хорошие связи, - перебила ее Джесс.
- Что-то я не помню такого.
- Ты хочешь проблем? Они ждут нас. Если мы не появимся, неужели ты думаешь, что они скажут о нас хорошее другим людям? Представь себе, как расстроятся гости, что не было моделей, хозяева объяснят им, что мы не пришли... гости будут спрашивать наши имена, чтобы убедиться, что они не забронировали нас ни на одно из своих мероприятий...- Джесс помолчала, прежде чем глубоко вздохнуть. - Так что давай не ссы. Как бы то ни было, - весело добавила она, - мы здесь вместе... И что вообще там с нами может случиться?
Две большие комнаты, похожие на столовые, находились рядом. Их разделяла кирпичная стена, оклеенная обоями, на которых висели роскошные портреты членов семьи из предыдущих поколений. Куда бы вы ни пошли в любой комнате, нарисованные глаза с картин, казалось, следили за вами.
После того как их представили, Хелена и Макс встали рядом с Джесс и Грейс в коридоре. Джесс была с рюкзаком, небрежно перекинутым через плечо, Грейс сжимала свою сумку.
- Грейс, ты будешь в комнате справа, - сказала Хелена, показывая рукой на случай, если девочки не могут отличить лево от права. - Джессика…
- Подождите-ка...
Хелена нахмурилась, смотря на нее. Если она и ненавидела что-то в жизни, так это то, что ей мешали говорить. Особенно такие девушки, как Джессика, которая в любой другой день даже близко не подошла бы к тому, чтобы находиться с ней в одной комнате, не говоря уже о том, чтобы разговаривать. Хелена поняла, что было бы неправильно дать ей пощёчину за то, что она осмелилась перебить ее, поэтому вместо того, чтобы ударить её и оттаскать за волосы, она просто улыбнулась и продолжила:
- Джессика, ты будешь в комнате слева.
Джесс на мгновение запаниковала и быстро сказала:
- Вообще-то мы надеялись остаться вместе.
Хелена улыбнулась:
- А твой отец, наверно, надеялся на мальчика, и все же... мы здесь.
Не зная, что сказать, Джесс посмотрела на Грейс, ища поддержки. Грейс просто смотрела в пол, понимая, почему их разделяют. Она знала, что этот момент настанет, и ей придется объяснить своей подруге, что, несмотря на то, что она говорила раньше, она взяла лишние деньги за сексуальное ублажение богатеев.
- В конце коридора, чуть левее, есть комната, - продолжала Хелена. - Эта комната зарезервирована для моделей. Это место, где вы можете расслабиться, как только ужин закончится, и там вы можете переодеться. Гостей туда не пускают, так что если вам нужен тайм-аут, то именно туда вы сможете отойти. Конечно, как и во всем остальном доме, здесь нельзя курить, и мы категорически запрещаем любую наркоту...- она подозрительно посмотрела на двух девушек. - Это относится и к травке, или как вы это сейчас называете.
- Мы не наркоманки, - сказала Джесс.
Хелена проигнорировала ее и продолжила:
- Полагаю, вы обе притащили свои тряпки?
Обе девушки согласно кивнули.
- Отлично. Гости прибудут через пару часов, так что я предлагаю вам проверить комнаты, а затем пойти переодеться и сделать все, что нужно, чтобы выглядеть презентабельно. Вы можете оставить свою одежду в комнате дальше по коридору, член домашнего персонала будет стоять за пределами комнаты все время, так что никто не будет иметь туда доступа, кроме вас. Когда вы отправитесь в столовую, которую вам назначили, вы должны снять свое бельё и положить его под стол, где оно будет скрыто скатертью. Затем вы будете проинструктированы о том, как лечь, перед тем как на вас положат еду, - Хелена снова посмотрела на девушек, ожидая, что они скажут. Когда они не ответили, она спросила: - У вас есть какие-нибудь вопросы?
- Я хотела спросить, - сказала Джесс, - не разрешите ли вы нам быть в одной комнате. Мы пришли вместе и надеялись...
Хелена прервала ее и сказала:
- Ты будешь в левой комнате. Она и другие девушки, решившие предложить дополнительные услуги, будут справа. Мы не позволяем смешивать два типа моделей, потому что это сбивает с толку гостей и приводит к осложнениям. Те, кто хочет дополнительного удовольствия, могут найти его в одной комнате и не смущать себя или вас, требуя что-то, что вам не нравится. Это делается как для вашей безопасности, так и для их собственной.
Как только Хелена упомянула о разнице между двумя комнатами – одна для тех, кто предлагал интим услуги, а другая для тех, кто отказывался, - Джесс перевела взгляд на Грейс. Грейс, со своей стороны, не сводила глаз с хозяев, не в силах смотреть подруге в глаза из-за своего смущения. Тихий голосок прошептал в ее голове, что она должна была сказать это раньше.
- Если вам нечего больше сказать, мы с мужем удалимся. Нам еще нужно подготовиться, - Хелена начала поворачиваться, но остановилась, когда Грейс окликнула ее по имени.
- Простите, а где ванная комната?
- Конечно. Она прямо напротив комнаты, где ты будешь переодеваться, - объяснила Хелена. – Что-нибудь ещё?
Девушки покачали головами, и с этими словами Хелена и Макс повернулись и оставили их одних. Джесс тут же повернулась к Грейс.
- Дополнительные услуги?
Грейс почувствовала, что краснеет.
- Мы можем поговорить об этом через минуту? Это была долгая поездка, и мне нужно в туалет...
Прежде чем Джесс успела ответить, Грейс ушла, направляясь в ванную. Не зная, что ей делать, пока она ждала возвращения Грейс, Джесс стояла и размышляла, не предложить ли ей еще и дополнительные услуги. Но снова в её голове прозвучал голос: Ты не шлюха. Другой голос добавил: Ты хоть и не шлюха, но, по крайней мере, тогда ты была бы со своей подругой.
- Твою мать, - пробормотала Джесс. - Теперь уже поздно валить.
- О, Джессика, - позвала Хелена с другого конца коридора, - пожалуйста, подойди. Чуть не забыла... У меня кое-какие бумаги, которые ты должна подписать до начала вечеринки.
- Да. Конечно.
Джесс спустилась вниз, где ее нетерпеливо ждала Хелена. Всю дорогу вниз Макс не сводил с нее глаз... наблюдающие... насмешливые глаза…
- Она - само совершенство, - прошептал он Хелене на ухо.
Используя край своей кредитной карточки, Грейс зачерпнула небольшую горку кокаина со дна прозрачного пакета, в котором он хранился. Она постучала по карточке и положила ее на полку рядом с раковиной. Она убрала остальную наркоту обратно в сумочку и вытащила хрустящую десятифунтовую банкноту. Некоторые люди любят тратить свои деньги на выпивку. Грейс любила тратить свои на это.
Кокаин был не совсем тем мелким белым порошком, который можно увидеть в кино. Среди похожих на муку зерен (некоторые из которых были почти такие же, как сахар) было несколько больших кусков, которые тоже нужно было раздавить, но Грейс не возражала. Ей нравился ритуал приготовления этой идеально изогнутой линии, и с большими кусками он обычно был самого лучшего качества. Который чище и меньше обычного смешанного, хотя, очевидно, этот тоже смешали с каким-то дерьмом.
Она положила свою десятифунтовую банкноту поверх кучки, которую насыпала себе, а затем, используя край своей кредитной карточки, начала царапать ее поверх банкноты. При использовании этого метода кокс прилипал к банкноте (которую потом было легко соскрести или стряхнуть) и не попадал в неровную надпись на карточке. Она скребла в одну сторону десять раз, потом столько же раз в другую. К тому времени, когда она вытащила купюру, кучка была смята, но совершенно плоская на поверхности.
Грейс села на край ванны, не сводя глаз с дьявольского порошка. Она пообещала себе, что это будет в последний раз, но... и вот она снова здесь. Но она не чувствовала по этому поводу какого-нибудь сожаления. По правде говоря, ей это нравилось. Это заставляло её чувствовать себя нормально. Это заставляло ее чувствовать себя живой. Это заставляло ее чувствовать себя лучше... это заставляло ее чувствовать, что она может пройти через все, что придет к ней, как в переносном, так и в буквальном смысле.
Общительный наркотик.
Понимая, что она уже достаточно долго находится в ванной, и опасаясь создания очереди, ожидающих по другую сторону запертой двери, она скатала купюру в соломинку. Она приложила один конец к первой дорожке, а свободной рукой она крепко зажала правую ноздрю и вдохнула…
Сделав это, она передвинула банкноту вверх, уверенная, что вдохнула весь порошок. В конце она фыркнула, прежде чем откинуть голову назад и снова принюхаться, чтобы убедиться, что ни крошки не упали с ее носа, когда она вытаскивала соломинку. Одна есть, осталось ещё три.
Свернувшись калачиком, она наклонилась к следующей дорожке и повторяла процесс до тех пор, пока последние три дороги не были вынюханы, и ничего, кроме пыли, на столе не осталось. Жадная и уже чувствующая действие наркотика, она использовала свою карточку, чтобы нацарапать последнюю, отчаянную дорожку из оставшегося порошка. Один понюх, и он поднялся вместе с остальными... горькая капля уже стекала по ее горлу.
Грейс посмотрела в зеркало, когда прелестная капля продолжала стекать по ее горлу, и проверила свою внешность. За исключением того, что ее глаза выглядели немного более «возбужденными», чем обычно, она выглядела прекрасно. Ее волосы были аккуратно уложены, макияж нанесен с большой тщательностью и аккуратностью, и – что еще лучше – никаких следов кокса вокруг ноздрей. Несмотря на это, она вытерла нос тыльной стороной ладони и бросила карточку обратно в кошелёк, а кошелёк – обратно в сумочку. Что бы ни приготовила для нее эта ночь, она была готова. По крайней мере, она чувствовала себя готовой, и если в какой-то момент она почувствует, что ей нужно немного пообщаться... в сумочке у нее всегда есть припрятанный кокаин. И ничто не помешает ей позволить себе еще несколько доз, прежде чем заняться выполнением любых просьб, которые гости вечеринки могут иметь в запасе для нее.
Закончу эту ночь, а потом разберусь со всем тем, что Джесс хотела мне сказать. По одной вещи за раз.
Бросив быстрый взгляд на контракт, Джесс наклонилась и подписала его ручкой, которую ей дала Хелена. Поставив свою подпись, она выпрямилась и протянула ручку Хелене. Tа с улыбкой взяла её у нее и закрыла колпачком.
- Вот, - сказала Хелена. - Ничего страшного, не так ли?
Джесс улыбнулась и посмотрела на Макса, который стоял в дальнем конце комнаты. Он все еще смотрел на нее, и на его лице все еще была та же улыбка. Джесс невольно вспомнила телефонный разговор с Хеленой, когда она в первый раз позвонила ей и спросила о работе. Но здесь, в комнате, где они были только вдвоем, Джесс наконец начала понимать, почему Грейс чувствовала себя немного неловко из-за их компании.
- Похоже, ты нервничаешь, Джессика, - сказал Макс.
- Всё хорошо. Просто... у меня впервые подобная работа.
Улыбка Макса стала еще шире.
- Да ты девственница!
Джесс переминалась с ноги на ногу, чувствуя себя неловко от этого заявления. Она была уверена, что это всего лишь шутка, но, не зная его по-настоящему, ей показалось это жутким.
Чувствуя, что девушка нервничает, Хелена добавила:
- Он просто дразнит тебя.
Джесс постаралась сохранить самообладание.
- Ага, я поняла это.
Хелена взяла со стола контракт и подула на него, чтобы ускорить процесс сушки. Сделав это, она отправилась к мужу. Встав перед ним, она протянула ему бумаги и сказала:
- Будь любезен, дорогой, и положи это вместе с остальными бумагами, пожалуйста. Я поговорю с Джессикой, чтобы попытаться успокоить ее...
- Честное слово, всё хорошо, - ответила Джесс.
Ее слова были проигнорированы, когда Макс взял контракт у Хелены.
- Как тебе угодно, моя дорогая, - oн повернулся и направился к двери, но вдруг остановился. Он медленно повернулся к Джесс. - Тебе не о чем беспокоиться. Честно. Мы кусаем только тех, кто согласен, - oн улыбнулся и подмигнул Хелене, прежде чем она выпроводила его из комнаты.
- И не забудь снять копию контракта! - крикнула Хелена. Она вздохнула, прежде чем подойти к двери и закрыть ее. Когда Джесс оказалась запертой с ней в комнате, Хелена повернулась и обратилась к ней. - Ну, вот и все... Так это твой первый раз, значит?
Даже когда Макса не было в комнате, Джесс не могла не чувствовать себя неловко в присутствии Хелены.
- Да.
- Такая красивая девушка, как ты, и никогда не работала моделью?
- Ох. Я снималась для разных журналов, но да, подобным я не занималась.
- Так почему ты тогда захотела сейчас?
- Вы платите слишком хорошие деньги.
- Честно. Я люблю честность.
- Я также думала, что это будет весело. Но, признаюсь, теперь я немного нервничаю, - добавила Джесс.
- Ни одну девушку не заставляют делать то, что она не хочет. Это просто дополнительный бонус для тех, кто хочет заработать больше. Твоё нежелание учтено, и именно поэтому тебя поместили в другую комнату от твоей подруги.
- Да. Я понимаю... Я согласна с этим.
- Но ты, кажется, не слишком-то уверена?
- Я...- Джесс заколебалась. - У меня сейчас финансовые проблемы, и я сомневаюсь, что достаточно продвинусь в своей выбранной карьере, и мне было интересно, смогу ли я в конечном итоге заработать больше денег, как моя подружка...- Джесс замолчала, не понимая, почему она вообще так много сказала.
Хелена просто стояла там. На долю секунды Джесс могла поклясться, что она почти разочаровалась в ней. Еще один день, еще один разочарованный незнакомец... Хелена вдруг улыбнулась, хотя теперь Джесс не была уверена, была ли это искренняя улыбка или она просто скрывала свое разочарование.
- Джессика, я действительно не понимаю, что происходит в твоей личной жизни, но поверь мне, ты не такая, как другие девушки... те, кто хочет работать во второй комнате...
- А что с ними не так?
- Между нами говоря, они испорчены. Будь моя воля, их бы здесь вообще не было, но они необходимы для того, чтобы сегодняшняя вечеринка прошла без сучка и задоринки...
- Да?
- И конечно, само собой разумеется, что то, что было сказано между нами сейчас, не должно выйти за пределами этой комнаты.
- Да, я понимаю, я никому ничего не скажу.
- Ты мне нравишься... Опять же, между нами говоря... Я заплачу тебе вдвое больше, чем мы изначально предлагали за твою сегодняшнюю работу, но при определенных условиях...
- Правда? Я имею в виду, спасибо вам за это. Это очень великодушно с вашей стороны...
- Во-первых, как я уже сказала, ты не будешь обсуждать это ни с кем другим...
- Конечно.
- Во-вторых, ты ни при каких обстоятельствах не передумаешь и не будешь предлагать дополнительные услуги гостям...
- Я имею в виду... Я не говорю, что собиралась это делать, я просто хотела узнать, смогу ли я это сделать... на этой неделе я обнаружила, что делаю много вещей, которые никогда не думала, что буду делать раньше...
Хелене было все равно.
- И в-третьих, ты не позволишь моему мужу прикасаться к тебе.
Джесс нахмурилась. Из всего того, что могла бы сказать Хелена, она этого не ожидала.
- Мы пришли к согласию?
- Хорошо... Да. Конечно. И еще раз спасибо вам.
- Хм.
Хелена протянула Джесс руку. Джесс пересекла комнату, и они обменялись рукопожатиями в знак согласия. Джесс попыталась вырваться, но Хелена крепко сжала ее руку.
- Никому ни слова.
- Да, конечно.
Наступила неловкая пауза, когда Хелена остановила Джесс, не давая ей убрать руку. Затем, внезапно улыбнувшись, она ослабила хватку.
- И еще, - продолжила Хелена, - не беспокойся о сегодняшних гостях. Я понимаю, что ты нервничаешь, но тебе совершенно не из-за чего пережевать. Наши гости совершенно безобидные и по большей части приятные.
- Хорошо.
- Во всяком случае, я бы посоветовала тебе держать глаза закрытыми, чтобы не вдаваться в их болтовню. Как бы они ни были прекрасны – между нами говоря – некоторые из них обладают способностью быть невероятно скучными.
Джесс невольно рассмеялась, хотя Хелена и не собиралась шутить.
- Так зачем же вы тогда их приглашаете? - cпросила Джесс, подавляя собственный смех.
- Деньги, моя дорогая. Деньги.
Хелена повернулась к двери и открыла ее.
- Я предлагаю тебе подготовиться. И помни – держи глаза закрытыми, чтобы избежать необходимости взаимодействовать с ними. Ты должна знать вот ещё что, обед пройдёт довольно быстро, большинство из них с нетерпением ждёт начала веселья.
Джесс на мгновение застыла, не зная, закончила Хелена или нет.
- Хорошо... а теперь не стой просто так... беги, дорогая.
- Да. Конечно. Спасибо еще раз.
- Только не надо говорить мне спасибо, - строго сказала Хелена. - Это мы говорим спасибо тебе. Это все элементарные манеры.
- Правда. Извините меня. Спасибо.
Она ждала, что Хелена задержит ее, но когда этого не произошло, она поспешила из комнаты в коридор, где в разных позах расхаживали другие модели. Джесс почувствовала, как ее лицо вспыхнуло, когда она попыталась понять, куда смотреть.
Стоя в дверях, Хелена смотрела, как Джесс торопливо спускается в раздевалку в дальнем конце коридора. Она одобрительно кивнула и вернулась в кабинет, закрыв за собой дверь.
Джесс стояла в комнате, предназначенной для Грейс и других девушек, которые хотели продать себя после того, как подадут ужин. В этой комнате принялись работать натурщицы, готовившие девушек, а Джесс, которой больше нечего было делать, пошла посмотреть, что ее ждет, когда придет ее очередь гримироваться в соседней комнате.
Джесс все еще нервничала, но в то же время была очарована тем, что происходило перед ней.
Девушки лежали на трех длинных столах, по двое на одном, хотя в данный момент их было всего пять. Грейс извинилась, и вернулась в ванную.
Обнаженные модели выстроились в длинную очередь; их белье уже лежало под столами, как им было сказано. Их тела, согласно инструкциям владельцев, были начисто выбриты. Никому же не понравится найти лобковый волос в своей еде.
Натурщицами были две дамы, обе восточного происхождения. Они начали с того, что аккуратно положили небольшой сложенный кусок ткани поверх влагалищ моделей, что якобы делалось в гигиенических целях. Какова бы ни была причина, Джесс почувствовала облегчение, увидев это. Хотя у нее не было никаких проблем с тем, чтобы мужчины видели ее стоящей перед ними обнаженной, она начала паниковать при мысли о том, что будет лежать там совершенно голой. В конце концов, с определенных ракурсов они могли видеть то, что она съела за обедом в тот день, хотя не то чтобы она много съела. Хотя, конечно, это совсем не то же самое, что просто стоять перед кем-то голым.
Когда Джесс осознала свое смущение от того, что ей придется лежать на столе перед людьми, которые прекрасно видят все части ее "киски", она не смогла удержаться от смеха над собой. Да, они увидят ее обнаженной. Да, они увидят ее интимные места. Но, именно это заставило ее сейчас рассмеяться, только вчера она подписалась на порно веб-сайт, где она позволила бы людям смотреть, где она трахает себя секс-игрушками или пальцами на крайней случай.
- Ну что ж, давай уже покончим с этим, - голос Грейс вывел Джесс из задумчивости, когда она подошла к ней сзади.
Джесс повернулась к ней, и Грейс спросила ее:
- Прочтёшь мне лекцию?
- Какую ещё лекцию? Ты о чём вообще?
- О том, как предлагать господам дополнительные услуги.
Джесс не могла не задаться вопросом, почему Грейс так сказала ей. Одно дело, если она сама захочет их предложить, но если это сделает Грейс... Что ж, это было ее тело, с которым она могла делать все, что хотела.
- Это не мое дело, - сказала Джесс.
- Да неужели? Ты была удивлена, когда я рассказала тебе о работе на сайте...
- Да. Но я не читала тебе лекцию об этом. Я просто удивилась, вот и все. Если ты хочешь сделать это, то это твоё дело. Я имею в виду, - добавила Джесс, - просто будь осторожна.
Грейс подозрительно посмотрела на нее; ее параноидальному состоянию, без сомнения, помогало обильное количество кокаина, которое она в данный момент имела в своем организме.
- Неужели?
- Это твое тело. Твой выбор. Я просто хочу, чтобы ты была уверена, что это именно то, чего ты хочешь, и была осторожна. Честно говоря, я немного завидую.
- В смысле?
- Тебе все равно. Если ты хочешь что-то сделать, ты это делаешь. Ты не думаешь о том, что скажут окружающие, ты не думаешь об этом как о чём-то аморальном... Ты просто живешь настоящим и... Да... Я тебе завидую. Я хотела бы быть такой же, как ты, не задавать себе вопросов о том, что другие люди подумают или скажут обо мне. Но, к сожалению, я всегда во всём сомневаюсь, и в половине случаев к тому времени, когда я решаюсь воспользоваться возможностью, становится уже слишком поздно. Лучше сожалеть о том, что ты сделал, чем о том, чего не сделал, верно? Я имею в виду, если только ты не пострадала в процессе...
- Но, я же шлюха.
- Конечно, кто-то видит это именно так. Для меня ты просто деловая женщина. И посмотри, что у тебя есть... деньги на счету, дорогая одежда, хорошая машина, ты кажешься счастливой... Ты успешная деловая женщина, и никто не может отнять у тебя этого. - тон Джесс изменился. - Ну а что же я? Я работаю на дерьмовой работе, которую ненавижу, и я не хера не зарабатываю в модельном бизнесе, я еле свожу концы с концами... Я не очень успешная деловая женщина...
Грейс стояла, не зная, что сказать, хотя и понимала, что должна что-то ответить.
- На стол, пожалуйста.
Одна из восточных леди прекратила свои занятия и уставилась прямо на Грейс, сгорая от нетерпения, что ее задерживают, когда еще столько всего нужно сделать.
Грейс заметила, что они смотрят на нее, она отвернулась от Джесс, направляясь к столу, где ее ждала дама, чтобы помочь ей подняться.
- Ну что ж, - сказала она, - увидимся через несколько часов...
Джесс кивнула:
- Надеюсь, все пройдет хорошо, - ответила Джесс.
- Я тоже.
Подумав, что подруга тоже может нервничать, Джесс добавила:
- Судя по тому, что я слышала, гости очень милые...
Гости были из Штатов. Их акцент был далек от того, с каким говорили Хелена и Макс, он отделял их друг от друга на целую милю; не из-за акцента, а из-за того, насколько они были грубы. Якобы лучшие друзья стояли над Джесс, и все делились своими сексуальными историями. Или, скорее, они делятся друг с другом сексуальными историями... каждый из них старается превзойти другого в степени вызываемого смущения. Это были не те люди, которых ожидала Джесс после того, что Хелена рассказала ей раньше. Она лежала с закрытыми глазами, стараясь не смеяться над каждой историей, которую слышала, пока мужчины угощались суши-закусками с ее тела.
Всем им было за тридцать. Большинство из них были такими же громкими, как и остальные, и только голос Росса казался особенно громким и неимоверно раздражающим.
- Ну и что? Не каждый парень знает, что он там делает, - сказал он.
Его друг Джастин рассказал собравшимся – и всем остальным, кто его слушал, - старую тайну, которую ему доверил Росс. Одна бывшая девушка сказала своим друзьям, что он не знает, что делать там, внизу. Он был похож на обезьяну с дистанционным управлением. Онa также рассказалa им, что Росс установил фейерверк в своей спальне, когда жил с мамой и папой, и каждый раз, когда он трахал девушек или парней, эта чертова штука включалась и выключалась сама по себе, снова и снова. Естественно, гости смеялись, но они также разбудили зверя, поскольку, как оказалось, у Росса были собраны сексуальные истории на большинство из них.
- Бля, да он по крайней мере ещё был живой...
- Вау... Кто трахал труп? - cпросил Том.
- Да не, чувак, когда он его трахал, он ещё не был трупом... по крайней мере, я так думаю...- поддразнил его Росс.
- Господи, не томи, давай уже выкладывай! - не унимался Том.
Трой, самый тихий из их компашки – и тот, кого называли "Педиком", несмотря на то, что он не был педиком, - огрызнулся:
- Заткнись нахуй, Росс.
- Значит, теперь тебе не смешно? - cказал Росс с ухмылкой на лице.
- Херня всё это! Не было такого! Люди должны знать...
Джесс лежала там, изо всех сил стараясь не слушать, любопытствуя о том, что будет дальше, но также в некотором смысле уже испытывая тихое отвращение.
- Хорошо, тогда ясно, что мы говорим о Трое, - добавил Джастин.
- ДА ПОШЕЛ ТЫ. Но это же неправда! – завозмущался Трой.
- Тогда какая тебе разница, что он несёт? - cпросил Джастин, приподняв бровь.
- То, как он смотрит на меня... и все, что он рассказывает, это ебаная брехня, - нервно добавил Трой.
Все рассмеялись.
- Вот тебе подсказка, - сказал Росс, - если бы была песня о том, что он сделал... она бы называлась "Кто засадил снеговику"...
- Не, ну правда? - cпросил Трой, не вполне веря, что эта старая тайна всплыла на поверхность после стольких лет.
- Ладно, это надо объяснить, - сказал Райан, последний из их компании.
- Совершенно верно, леди и джентльмены, Трой не только пошел в сад и сделал себе снеговика, но он даже попытался ему засадить...
Компания медленно повернулась к Трою, который был, что неудивительно, ярко-красным.
- Снеговику? Ты даже не пытался слепить снежную бабу?
- Это, кстати, придает совершенно новый смысл термину «синие шары», - добавил Джастин к большому удовольствию слушателей.
- Так что подумайте вот о чем... он уже в том возрасте, когда ему хочется не только поиграть в снегу, но и трахнуть его...
Том наклонился к уху Джесс и тихо сказал:
- Я ужасно сожалею о своих друзьях. У меня нет слов...
- Знаете, ребята, я совершенно не удивился, когда он мне это рассказал. Это был парень, который признался, что у него была эрекция, когда он держал свою племянницу на руках. Или как однажды он ехал ко мне домой на такси, и не смог удержаться, чтобы не передёрнуть...- Росс отрицательно покачал головой. - Всегда приятно встретить друга, пожать ему руку, когда здороваешься, а потом узнать, что он только что гонял "лысого" на заднем сиденье чужой машины.
- Да что с тобой такое, черт возьми? - cпросил Том, снова поворачиваясь к Трою.
- Чё за нафиг? Почему вы треплетесь только обо мне?
- Вообще-то, - сказал Росс, - это была идея Джастина...
- И я вполне доволен тем, как идут дела, - сказал Джастин, снова смеясь над смущением Троя.
- Может быть, самое лучшее я приберег на потом, - Росс повернулся к Джастину, и тот пожал плечами.
- Они уже знают, - сказал Джастин. - А ты помнишь? Ты как-то сказал мне об этом на шоу.
Джесс не знала, что Джастин и Расс были частью подкаста под названием "Re(make) Me". Небольшое шоу, в котором Рассел делился своими любимыми фильмами ужасов со своим другом, ничего не знающем об ужасах, заставляя его узнавать о жанре в процессе. Они думали, что это будет одновременно и смешно, и образовательно. Их четверо слушателей тоже наслаждались этим зрелищем.
- Может быть, они и в курсе, но эта молодая леди точно нет...- продолжил Расс.
Джесс поняла, что он говорит о ней, но все еще не открывала глаз. Странно было лежать здесь голышом, когда эти люди стояли так близко, иногда они угощались едой с неё. Она чувствовала себя одновременно неуверенно и неуютно, и – с плотно закрытыми глазами – надеясь, что они в конце концов уйдут. Ей даже стало жаль женщин в соседней комнате. Если цена была правильной, они могли оказаться вовлеченными в историю, которая позже будет рассказана на другой подобной вечеринке. Оставаясь в этой комнате, Джесс приняла правильное решение.
- Здесь мой друг...- Расс наклонился, чтобы поговорить с Джесс, хотя она все еще не смотрела на него. - Здесь мой друг... в старших классах он положил свои яички в теннисный контейнер. Затем он сжал трубку так, что она засосала его яйца. Хотя он понятия не имел, как это будет на самом деле, он представлял себе, что это будет похоже на минет...
- Да мне пофигу, что ты ей рассказал, - самодовольно заметил Джастин.
- Честно говоря, следующие три года я писал на каждом клочке бумаги и учебнике, который попадался мне в старших классах, подробно описывая то, что он делал...- продолжил Расс, повернувшись к Джесс. - Ладно, ты его не видишь, потому что твои глаза закрыты, но позволь мне сказать тебе - мой друг большой... Я имею в виду, он реально большой. Такой большой, что когда он трахал свою подружку, то сломал не одну, а две кровати...
- По крайней мере, у меня есть девушка, которую можно трахать...
- Знаешь, как она называет его пенис?
Джастин гордо закончил фразу:
- Суперкончунник! - добавил oн. - Я выдаю нереальное количество спермы! Могу, если хочешь, литровую бутылку наполнить за раз!
Том съежился.
- Чувак, я же ем...
- Тебе бы это чертовски понравилось, - сказал ему Джастин.
Том пожал плечами:
- Честно говоря, я все еще думаю о синих яйцах, пытающихся трахнуть снеговика...- oн спросил у Троя. - Ты кончил?
- ДА ПОШЕЛ ТЫ...
- Не могу, чувак, я должен знать...
- Вот ты конченный.
- Именно.
Мужчины снова рассмеялись. Джесс не могла не задаться вопросом, сколько же они выпили. Вечеринка длилась не больше часа, и судя по тому, как они разговаривали, все они были шумными и, вероятно, пьяными.
- Тогда в чем же твой маленький грязный секрет? - cпросил Джастин Тома.
Том пожал плечами:
- Ни в чём, я чист.
- На самом деле... это единственное, что меня удивило в Томе.
Том взглянул на Расса, чтобы понять, к чему он клонит.
- Что? В чем дело? - спросил он.
- Дело в том, что у тебя было только одно заболевание, передающееся половым путем...
- Это какое же!
Трой и Райан были шокированы этой новостью.
- Я не буду говорить, - продолжил Райан. - Ни в коем случае.
- Что за болезнь? - cпросил Джастин.
- СПИД, - ответил Расс.
- Ой иди ты нахер. Нет у меня СПИДа, - Том наклонился к Джесс и повторил:
- Уверяю вас, нет у меня никакого СПИДа. Я сдавал анализы недавно, я чист, как стеклышко. Честно...
- Она всё равно тебе не даст теперь, - сказал Расс.
- А почему нет-то собственно? В рот-то она может взять?
- Ты выглядишь, как конченный нарколыга... и я сомневаюсь, что она будет удивлена, узнав, что ты потерял девственность в гостиничном номере со своей кузиной...
Том быстро оборвал Расса:
- В этом нет ничего плохого.
- А я в это время был с вами в постели, - Расс закончил свою фразу.
- Возможно, он убивает кого-то тайком, - сказал Том, пытаясь отвлечь внимание от себя.
Он посмотрел на Райана, который просто улыбался и слушал все это.
- Самая большая гребаная проблема этого мудака в том, что он любит "Nickelback"[1], - со смехом сказал Расс.
Вся группа рассмеялась.
Райан пожал плечами:
- Это правда. Они мне очень нравятся. Хорошая группа.
- Нет, это не так... ты стоишь здесь и судишь нас, смеешься над нами... Рассказываешь всякое...
- Не знаешь, что сказать на самом деле? Может, скажешь всем, что у меня маленький пенис?
Все разразилась смехом.
- Несколько лет назад... Я продал гигантскую секс-игрушку на работе. Это была массивная штуковина в форме кулака под названием "Кулак ярости", и купил ее у меня водитель грузовика. Кроме того... он также купил большую коробку смазки.
- А я и не знал, что ты раньше был водителем грузовика, - быстро сказал Рассел Трою.
- Черт бы тебя побрал.
Все снова засмеялись.
- Да, чуваки, и это был не водитель грузовика, - добавил Трой. - Вообще-то это была мама Райана...
Все, кроме Райана, снова рассмеялись. Он даже не слышал этого замечания. Он взял на себя смелость подойти к Джесс, чтобы поговорить с ней напрямую.
- Да у меня не самый большой член, но все не так плохо, как мне кажется... так что... Я серьезно... когда мы приехали сюда, нам сказали, что некоторые из вас... Что ж ладно... есть какие-нибудь дополнительные услуги?
Рассел подслушал разговор Райана и тут же вмешался:
- Не делай ему скидку за маленький член! Или наоборот, он должен заплатить больше из-за этого? И да, чувак, как поживает твоя жена? - спросил он Райана.
- Мы же в другой стране! Это не считается!
- А дети? Как их учёба?
- Старик, не впутывай в это дело моих детей...
Джесс была рада, что Рассел вмешался. Как только она поняла, к чему клонит незнакомец, то почувствовала, что ее лицо начинает краснеть, а пульс учащается. На протяжении всей его нерешительной и запинающейся фразы ее мозг выплевывал миллион и одну фразу; тихий голос напомнил ей, что она не может этого сделать, другой голос сказал ей, что это могут быть легкие деньги, особенно если у него маленький пенис... даже ее желудок мгновенно сжался от неловкости происходящего.
- Бабы в этой комнате не такие, - сказал Рассел. - Давайте пойдем и посмотрим на других...- Рассел положил недоеденный кусок суши обратно на голое тело Джесс и направился к выходу.
- В соседнюю комнату?
- Да, какого черта мы ещё торчим в этой? - крикнул ему вслед Том. - Я чертовски хочу отодрать кого-нибудь в задницу.
Том, Трой и Джастин вышли из комнаты.
Но Райан даже не пошевелился. Его взгляд был прикован к Джесс. Его мысли были сосредоточены на ее красоте. Уверенной рукой он коснулся ее плоского живота. Оттуда, пока Джесс лежала так тихо, как только могла, он начал двигать рукой вниз к ткани.
Джесс глубоко вздохнула, не зная, как реагировать на его нежелательное прикосновение. Если она устроит сцену, это плохо отразится на ней? Если нет, то как далеко может зайти его рука?
Его пальцы добрались до ткани и медленно, но верно начали двигаться между тканью и кожей. Джесс ахнула, когда без всякого предупреждения тяжелая рука опустилась на плечо Райана.
- Ничего не перепутали, сэр?
Райан повернулся к крупному, грубоватому на вид мужчине, элегантно одетому в смокинг, стоящему позади него. Чего Райан не знал, так это того, что охрана наблюдала за ними все то время, пока они стояли там, громко рассказывая о своих постыдных «сексуальных приключениях»…
Трой, Рассел, Джастин и Том разинули рты, когда вошли в комнату. По с равнению с предыдущей комнатой в ней было довольно тихо, за исключением их сексистских историй, которые были вывалены на всеобщее обозрение. Остальные гости тихо болтали, наслаждаясь предлагаемыми суши (и видами), и для дополнительной атмосферы звучала классическая музыка, тихо доносившаяся из встроенных колонок. Единственным сходством с той комнатой была фоновая музыка – хоть она и заглушалась звуками ударов плоти о плоть, стонами и ворчанием громко трахающихся людей.
Пять из шести обслуживающих девушек находились в разных частях зала. Одна из них стояла на коленях между двумя гостями, джентльменами в пурпурных одеждах. В каждой руке она держала по члену. Другая женщина склонилась над столом, который предназначался для обеда. Закуски, которые ещё оставались на нём, теперь беспорядочно разлетались во все стороны от того, что её со злобой и яростью долбил высокий мужчина, сложенный как кирпичный сортир. Ее стоны были смесью боли и наслаждения, она умоляла его трахать ее жёстче и быстрее.
В дальнем углу комнаты стояло кожаное кресло. Одна из моделей сидела в нем, поджав под себя ноги. Ее рука была зажата между ног, а пальцы обхватили клитор, в то время как группа мужчин стояла вокруг нее, лихорадочно мастурбируя на неё. Эти люди тоже были одеты в пурпурные одежды.
- Нагнись, - сказал один из гостей с другого конца комнаты.
Его голос был достаточно громким, чтобы его можно было услышать сквозь все остальные звуки и стоны, что раздавались в комнате. Рассел и его друзья не могли не посмотреть, что там происходит. Мужчина наклонился вперед, за ним стоял еще один гость мужского пола. Твердый член второго быстро скользнул по самые яйца в прямую кишку первого. Парень, принявший в задницу, повернулся к нему.
- Вздрючь меня...- cказав это, он повернулся к другому гостю (тоже мужчине), стоявшему перед ним, и взял в рот его пенис, а затем заглотил его по самое горло.
Парень, который трахал в задницу первого, протянул руку, взял его за член и принялся мастурбировать ему в такт своим движениям.
- Учись, Трой...- сказал Рассел, дразняще подмигнув ему.
- ДА ПОШЕЛ ТЫ.
Пока он говорил, его взгляд переместился на одну из обнаженных моделей, стоящих в другом конце комнаты. Она стояла рядом со столом, на котором стояло несколько полупустых бутылок спиртного, где гости наливали себе выпивку. В руке она держала стакан виски. По ее блестящим грудям было ясно, что она недавно обслуживала одного из тех мужчин, который был не прочь залить молодую грудь спермой. Когда Рассел встретился с ней взглядом, он направился к ней с нечестивыми намерениями, возникшими в его голове. Она ответила тем, что осушила свой стакан одним махом.
Оглядевшись вокруг, он увидел, что большинство гостей были мужчинами, а девушек не хватало, чтобы развлекать их всех. Присутствующие женщины, приглашенные хозяевами в качестве гостей, были по крайней мере явно счастливы наслаждаться обществом других, хотя и впадали в такую же грязь, как и их мужчины. Одна из них уже заметила Тома и поманила его к себе.
- Это напоминает мне фильм «С широко закрытыми глазами», - сказал Трой Джастину, который был загипнотизирован мужчинами, трахающимися в углу, не потому, что он хотел присоединиться к ним, а потому, что это было что-то, чего он раньше не видел.
Вернее, он не видел ничего подобного, кроме как в порнухе, и даже когда он натыкался на подобные видео, то тут же выключал их.
Одна из девушек громко закричала там, куда направлялся Рассел – он засунул член в ее сморщенную задницу. Хелена подошла к Трою и Джастину.
- Добрый вечер, - сказала она.
- Здравствуйте, - Джастин улыбнулся, надеясь, что хозяйка поместья собирается сделать ему предложение.
- Надеюсь, господа, вы все еще наслаждаетесь вечером?
- Определенно, - сказал Джастин.
- Ну, просто чтобы вы знали – у нас есть мантии в другом конце коридора, и если вы хотите остаться в этой комнате и чувствовать себя более комфортно, то можете переодеться в них. Мы предпочитаем, чтобы наши гости были либо одеты, либо полностью обнажены в этой комнате, так что все находятся на одном уровне, - cама Хелена была в одном из халатов. - И кстати, о том, что мы с вами находимся на одном уровне, мне очень жаль, но мы вынуждены были попросить вашего друга уйти.
- Прошу прощения? - Джастин услышал ее, но не понял, что она имела в виду.
- Он проявил неуважение к одной из наших подопечных, такое поведение неприемлемо. У нас есть очень четкие правила, о которых вы все знали...
Джастин понял, что она имеет в виду, когда понял, что Райана все еще нет.
- Райан? Что он сделал? - спросил он.
- Он сказал, что вы должны остаться и насладиться вечером, он встретит вас в отеле, когда всё закончится. Он также приносит свои извинения. Если хотите, мы можем отвезти вас в гостиницу прямо сейчас на своей машине, - добавила Хелена, - или, как он предложил, вы можете остаться и наслаждаться вечеринкой, пока не решите уехать.
- С ним все в порядке? - cпросил Джастин.
- Мне кажется, он немного расстроен, но я могу заверить вас, что с ним все в порядке.
Трой рассмеялся:
- Поделом ему... Эй, помнишь, как меня выгнали из-за него с секс-вечеринки?
- Это не секс-вечеринка, - отрезала Хелена. - Это гораздо больше...
- Извините... Я не хотел вас оскорбить. Я просто хотел сказать...
- Так вы хотите, чтобы я нашла вам машину, или вы остаётесь? - перебила его Хелена, уже не интересуясь тем, что он собирался сказать.
Джастин снова посмотрел через комнату на Рассела. Он вытаскивал из бумажника пригоршню банкнот, одна из моделей стояла перед ним, медленно поглаживая себя в попытке сделать свою "киску" хотя бы немного влажной, прежде чем Рассел попытается засунуть член ей внутрь.
- Ну, он же сказал остаться и повеселиться, верно?
Хелена улыбнулась:
- Да, конечно. Опять же, мантии находятся в другом конце коридора. Пожалуйста, переоденьтесь и наслаждайтесь тем, что вам предлагают, - oна снова улыбнулась и указала на другого гостя, которого заметила в другом конце комнаты.
- Эй ты! Ты что там делаешь? - окрикнула она его.
- Я?
- Да, ты! Иди сюда и заставь меня кончить, - сказала она. - Невежливо отказывать своей хозяйке.
Мужчина ухмыльнулся и направился к Хелене, которая в свою очередь двинулась навстречу ему. Джастин и Трой в замешательстве уставились друг на друга.
- Что, черт возьми, только что произошло? - cпросил Джастин.
Трой пожал плечами:
- Чертовы англичане. Пизданутые на всю голову, да?
- Как ты думаешь, с Райаном все в порядке?
Трой рассмеялся и указал на Рассела.
- Чувак, я бы беспокоился за Рассела.
Девушка Рассела стояла на коленях перед ним и отчаянно мастурбировала его поникшей член, пытаясь снова сделать его твердым, со стороны это выглядело так, как будто она боксирует одной рукой. Рассел, смотрел на неё сверху вниз, на его лице ясно читалось замешательство.
- О, ещё одна история в копилочку, - cказал Трой и снова рассмеялся, не подозревая, что снаружи его друга на самом деле боксировали три здоровяка.
Разница была лишь в том, что побои, которые получал Рассел, и те, что получал Райан, заключалась в том, что хоть гордость Рассела могла и не подняться после такого унижения, он в конце концов останется в живых.
Несмотря на то, что он лежал окровавленный и без сознания на холодной бетонной земле, рядом с домом и вдали от любопытных глаз, удары и пинки продолжали сыпаться на него под бдительным взором Макса.
- Она само совершенство, а ты пытался отнять ее у нас! - заговорил Макс, хотя и знал, что его никто не услышит. - Это невозможно, недопустимо!
Постепенно группа мужчин, стоявших вокруг Райана, замедлила свои удары дубинками и ногами, пока они почти не прекратились полностью. Они смотрели на своего хозяина в надежде, что сделали свою работу достаточно хорошо, чтобы удовлетворить его желание наказать мужчину. Он покачал головой.
- Продолжайте, - сказал он.
Мужчины посмотрели друг на друга, прежде чем один за другим продолжить избиение.
Грейс взяла последнюю щепотку кокаина и пересыпала его в другую банку. Кучка была насыпана, измельчена и готова к работе, но на этот раз ее внимание привлекли не наркотики. Ее пристальный взгляд был прикован к жалкому состоянию женщины, смотрящей на нее в недобром отражении зеркала. Ее волосы были в беспорядке из-за того, что их дергал слишком нетерпеливый клиент. Парень, который, вероятно, добавил еще больше синяков к тем, что уже были на ее теле. Синяки, которые он принял за признак того, что ей нравится грубость.
Грейс отошла на несколько шагов от зеркала и развязала шнурок, который удерживал ее халат закрытым. Она надела его совсем недавно, чтобы пройти из столовой в ванную, ей хотелось посмотреть, нет ли на её теле ещё каких-нибудь следов. То, как он трахал ее, даже то, как держал ее бёдра в своих руках-тисках, она была уверена, что после этого там будут новые синяки и кровоподтёки. Там не было ничего того, что могло бы её удивить.
Однако то, что она увидела, не наполнило ее ни гордостью, ни уверенностью. Год назад ее тело было вполне подтянутым, но уже через год появились признаки лени. Пара лишних килограмм, и она уже не чувствовала себя комфортно, хотя со стороны она выглядела сексуально. Она всегда говорила, что не формы женщины делают ее сексуальной, а скорее уверенность, с которой она держится. Но даже в этом случае Грейс предпочитала, чтобы ее тело выглядело определенным образом, и с тех пор она заперлась в спальне и выступала перед камерой... она уже не была такой энергичной, как раньше. Ее абонемент в спортзал сгорел, а часы беготни в кофейню, которая, как бы безумно это ни звучало, часто заставляла ее подниматься на двенадцать тысяч ступенек за одну длинную смену, сократились. Кроме того, конечно же, было то, что происходило внутри ее тела благодаря кокаину и выпивке, которыми она любила пичкать себя.
Джесс назвала ее деловой женщиной, без сомнения, просто из вежливости. Это была приятная мысль, но Грейс знала правду: она не была деловой женщиной. Грейс была просто дешевой шлюхой. Хелена и Макс были правы в своем резюме о ней: гребаная уличная крыса. Конечно, теперь она могла зарабатывать деньги, и это были хорошие деньги, но сколько их было потрачено впустую на ненужное дерьмо и, конечно, на кокаин, который был совсем не дешевым – по 100 фунтов за грамм. А дозы? Когда она купила его, ей могло хватить на целую неделю. А хватило всего на два дня, и даже при таком количестве он не имел того же эффекта, как раньше, поскольку ее тело продолжало привыкать к нему.
Глядя на свое тело, она задавалась вопросом, сколько еще времени у нее есть, прежде чем её зрители отправятся в другое место в поисках другой девушки... к кому-то, кто будет заботиться о себе немного лучше. Или, по крайней мере, к той, кто будет моложе. Она не была деловой женщиной. Она была шлюхой и жила на чужое время.
Она начала мысленно перебирать все, на что потратила свои деньги с тех пор, как начала работать в этой отрасли, и – не то чтобы это было необходимо – сожалеть об этом еще больше. Если бы она была более осмотрительна в том, что тратила и что откладывала на будущее, то сейчас все могло бы быть иначе. Но что теперь? А что у нее было? Тело, которое казалось по меньшей мере на десять лет старше, чем было на самом деле, синяки, раздолбленная "киска" и недоброе понимание того, что она всего лишь проститутка, которая сделает все, чтобы заработать немного денег.
Отчаяние.
Несчастность.
И что теперь? А теперь она еще и подругу свою за собой привела? Подругу, которая когда-то давно была категорически против подобных действий, но с каждым днем становилась такой же. Неужели через год Джессика будет стоять перед зеркалом и думать о своей потерянной жизни? Это будет вина Грейс, если она не сможет каким-то образом защитить Джесс... она была хорошим другом... если кто-то действительно хочет что-то сделать, то, конечно же, хороший друг должен поддержать его?
Ну, ты же сама попросила ее устроить шоу.
Но тогда хороший друг предупредил бы об опасности…
Как ты предупредила ее о Хелене и Максе?
Стук в дверь ванной на мгновение отвлек Грейс от ее мыслей. В дверь постучали, и раздался низкий мужской голос:
- Когда ты оттуда вышла, я подумал: а не хочешь ли ты отсосать мой член? Я знаю, что сейчас не время просить о чем-то, но... там становится очень оживленно, и я не хочу упустить шанс... ты такая красивая...
Грейс чуть не фыркнула через нос – напрасная трата хорошей наркоты, которую она недавно вынюхала. Красивая? Она не могла чувствовать себя красивой прямо сейчас.
- Я просто хочу, чтобы ты взяла в рот. И больше ничего...- продолжал мужчина с ноткой отчаяния в голосе. - Я видел, как ты сосала член другого парня, и у тебя это так хорошо получалось...
Грейс все еще ощущала во рту вкус другого мужчины. После того, как он вытащил свой член из ее растянутой и болевшей "киски", в ее горло ударила струя соленой спермы. Прежде чем заставить ее встать на колени, чтобы кончить, он стянул презерватив в процессе. Это была та самая сперма, которую она не могла сдержать, когда он кончил ей в рот. Обычно ей удавалось поймать её на язык, прежде чем проглотить или даже незаметно выплюнуть в ванной. Однако мужчина удерживал ее голову за волосы и прижимал свой твердый член к задней стенке ее горла, не давая ей остановить удар спермы прямо в её горло. Когда она подавилась, он рассмеялся.
- Я подожду здесь, можешь не торопиться, - сказал мужчина.
Устав смотреть на свое тело, Грейс снова обратила внимание на остатки кокаина. Если бы она знала, что здесь будет так много клиентов – и они будут такими похотливыми – она бы взяла с собой больше наркоты, чтобы пережить эту ночь. Но что бы ни было дальше, она больше не хотела принимать участие в этом. Она не хотела трахаться всю ночь. Она больше не хотела возвращаться к камере. Она не хотела ничего из этого.
Она склонилась над дорожками и взяла предварительно сложенную банкноту, вдохнув все четыре дорожки, как будто это ничего не значило. Как всегда она откинула голову назад и сильно занюхала, чтобы убедиться, что ни одна пылинка не застряла в волосах в ее носу. Ее мысли вернулись к перечислению всего того, что она больше не хотела делать... она больше не хотела выступать, не хотела трахаться с незнакомыми людьми, не хотела быть наркоманкой, не хотела продолжать жить подобной жизнью... она вообще не хотела жить дальше.
Тень черной депрессии лежала на ней с тех пор, как она себя помнила. Какое-то время наркотики помогали излучать яркий свет, заставляя тень, о которой шла речь, сжиматься, но теперь это была уже не тень над ней, а скорее тяжелый, безжалостный зверь.
Она снова посмотрела в зеркало. В ее глазах стояли слезы, которые она даже не заметила, пока не увидела их в отражении, смотрящем на нее. Если бы она поговорила с Джессикой об этой индустрии, если бы она попыталась отговорить ее от этого - Джессика подумала бы, что она просто ревнует и пытается помешать ей забрать своих клиентов. Или что она зря сунула туда свой нос. Но что, если она не больше не будет разговаривать с ней? Что, если её поступки говорят громче слов?
Она вытащила шнур из-под халата.
Что, если благодать служит предостережением для тех, кто хочет следовать этим путем? Да, возможно, там большие деньги, но, как гласит старая поговорка, счастье за деньги не купишь.
Грейс не хотела терять подругу, потому что та бросила свою работу и пошла по тому же пути, что и она. Ей просто нужно было, чтобы ее помнили. Один поступок мог бы положить конец ее страданиям и показать подруге, какой отчаянно несчастной она была в этой жизни. Один поступок мог бы удержать ее подругу от того же пути.
Всего один.
Грейс снова посмотрела на свое отражение. Выражение ее глаз казалось более умиротворенным, чем когда-либо, с тех пор как она себя помнила.
Вот и всё.
- О'кей, дамы, теперь вы можете встать.
В тихой комнате работа моделей была завершена, и один из охранников был назначен ответственным за то, чтобы они встали и ушли. Теперь, когда их роль была выполнена, у них не было причин оставаться здесь. Поступая таким образом – особенно когда они покинут эту комнату – они только откроют себя для нежелательных предложений.
Большая часть суши в комнате уже исчезла, и гости либо перебрались в более удобное место, где могли сидеть и обсуждать все, что им хотелось, либо перешли в другую комнату, чтобы предаться более энергичным занятиям.
С облегчением осознав, что ее роль завершена, Джесс села. Сделав это, она удивилась тому, как сильно устала, словно ее разбудили слишком рано, и она не успела нормально отдохнуть. Радуясь, что за рулем сегодня не она, она потерла глаза тыльной стороной ладони, прежде чем вскочить и потянуться. Оглядевшись вокруг, она увидела, что остальные модели были в таком же состоянии.
- Не могу поверить, что я так устала, учитывая, что еще ничего не сделала, - сказала Джесс одной из девочек, пытаясь нарушить молчание.
Однако это было напрасное усилие, так как другая девушка просто улыбнулась ей в ответ. Джессика пожала плечами: после сегодняшнего вечера она никогда больше не увидит этих женщин, так что для нее не имело значения, хотят ли они разговаривать с ней. К завтрашнему дню она, вероятно, даже забудет, как они выглядели, не говоря уже о том, чтобы вспомнить их имена или то, что они обещали поддерживать связь.
- Могу я привлечь ваше внимание? - oхранник, который приказал им встать, направился к главному входу.
Он стоял лицом к комнате, переводя взгляд с одной девушки на другую, пока они надевали свои мантии, которые вытащили из-под стола.
- Это моя работа, - продолжал охранник, - напоминать вам, что вечеринка все еще продолжается, поэтому, когда вы пойдете одеваться, вы можете столкнуться с другими гостями, бродящими вокруг. Теперь они могут подойти к вам и попросить об услугах, которые вы не предоставляете. Имейте в виду, что, если они спросят, вы не обязаны принимать их предложение. Просто дайте им знать, что ваша смена закончилась и что они могут найти то, что ищут, в главной комнате, о которой они проинформированы. Если кто-то из них станет настойчивым или более требовательным, то незамедлительно сообщите об этом одному из сотрудников службы безопасности. У нас здесь везде глаза и уши, так что мы, вероятно, будем лучше осведомлены о том, что происходит, чем вы. Как только вы закончите собираться и захотите уйти, пожалуйста, пройдите в главный Атриум, где служба безопасности позволит вам покинуть здание, но, пожалуйста, убедитесь, что вы подписали бумагу об отбытии перед уходом. Таким образом, мы сможем отслеживать, кто находится в здании, а кто нет. Это делается для вашей безопасности и не займет больше пары минут вашего времени, поэтому, пожалуйста, не игнорируйте этот момент. Опять же, это делается для вашей безопасности, - oн сделал короткую паузу на случай, если у кого-то из девушек возникнут вопросы. Когда никто из них не заговорил, он предложил им сам. - У кого-нибудь есть вопросы? - и все же никто ничего не сказал. -Тогда, если все готовы, прошу пройти в раздевалку.
Он сделал шаг в сторону от двери и широким жестом указал на нее. Одна за другой, с Джесс в хвосте, девушки вышли из комнаты. Когда подошла очередь Джесс, она остановилась на мгновение, чтобы задать охраннику вопрос, который другие женщины не слышали.
- Не подскажете, что мне теперь делать? - спросила она.
- Мне кажется, я только что все объяснил...
- Да. Я это прекрасно понимаю. Моя подруга... Я пришла сюда со своей подругой, она работает в соседней комнате. Ты не знаешь, скоро ли она освободится? Если нет, то есть ли место, где я могу подождать её? Там холодновато ждать ее снаружи, учитывая, что я понятия не имею, как долго она будет работать.
Охранник говорил почти без эмоций:
- Я уверен, что скоро все прояснится.
Джесс нахмурилась. Что это за гребаный ответ?
- Значит, я просто соберусь и спрошу кого-нибудь, кто действительно знает, что происходит? - сказала Джесс.
Охранник ухмыльнулся и во второй раз указал на дверь. Джесс заколебалась, не уверенная, смеется ли он над ней или действительно собирается сказать, что она должна сделать. Но он ничего не сказал. Джесс покачала головой и последовала за другими моделями, которые уже были на полпути по коридору к комнате, отведенной им ранее вечером. Ей стоило больших усилий не пробормотать «придурок», проходя мимо него.
В коридоре было несколько человек (мужчины и женщины). Одни стояли со стаканами в руках и разговаривали, другие прислонились к стене. Все разговоры прекратились, когда они увидели моделей, все головы повернулись в их сторону. Хотя Джесс не могла говорить за других, она сразу же почувствовала себя не более чем куском мяса; чувство, которое она думала, что испытала раньше, работая моделью, но такого она ещё испытывала. Но здесь, вдали от безопасности «ее» комнаты, атмосфера была совершенно иной. Атмосфера, которой не помогали громкие хрюкающие звуки пар, трахающихся в соседней комнате.
Понимая, что эти люди могли бы остановить ее и попросить интим услуги, Джесс смотрела в пол, чтобы не дать им повода начать разговор с ней. Разговоры, которые были в середине потока, прекратились в тот момент, когда она и другие модели приблизились. Когда Джесс прошла мимо них, гости возобновили свой разговор. Она не могла не вздохнуть с облегчением от того, что никто из них не попытался сделать ей предложение. Когда она добралась до раздевалки, ее снова захлестнула волна облегчения. Только одна девушка была рядом, и она больше беспокоилась от того, что не могла открыть дверь ванной.
- Не могли бы вы отойти, сэр? - сказал подошедший к стоявшему там мужчине охранник, опасаясь, что он мог стоять здесь для того, чтобы затем проскользнуть в раздевалку моделей, когда охранник повернулся бы к нему спиной.
- Извините... Я вовсе не пытаюсь создать проблем, - сказал мужчина. - Я просто жду кое-кого из в ванной...
- Ну что ж... несмотря на это... вам придется подождать в коридоре, пожалуйста. Это уже выходит за рамки дозволенного...
- Хорошо, но не могли бы вы просто проверить...
Охранник прервал его:
- Я не буду ничего проверять.
Мужчина поднял руки в знак защиты и пошел обратно по коридору в том направлении, откуда они только что пришли, не сказав больше ни слова. Убедившись, что никто не собирается проникнуть в раздевалку и попытаться сделать что-то плохое, охранник открыл дверь для дам.
- Собирайтесь столько, сколько будет нужно. Я буду здесь, пока вы не будете готовы. Можете выходить вместе или по одной, и я покажу вам, куда вам надо будет идти.
- Спасибо, - сказала одна из моделей.
Джесс была потрясена, но не потому, что женщина сказала «спасибо», а потому, что в тот вечер она впервые услышала ее голос. Она уже начала думать, что остальные дамы либо иностранки, либо немые. Джесс улыбнулась охраннику, когда вошла в комнату. После того, как он обошелся с ней, когда она спросила о Грейс, это была единственная благодарность, которую он мог получить от нее.
Когда они все были внутри, охранник закрыл дверь. Он сунул руку в карман и вытащил маленький серебряный ключик. Быстро оглянувшись через плечо, он вставил ключ в замок и повернул его.
Джесс была не первой, кто заметил, что ее одежда не там, где она ее оставила, но она была первая, кто сказала об этом вслух. Остальные просто осматривали остальную часть комнаты на случай, если что-то пропало из их вещей
- Хуйня какая-то, - сказал Мэйси. - Они сказали, что эта комната будет закрыта, но очевидно же, что какой-то ублюдок был здесь и рылся в наших вещах...- Мэйси была самой молодой из девушек, на вид ей было лет девятнадцать, не больше.
- Он должен быть где-то здесь, - сказала Джесс, стараясь сохранять уверенность в себе.
- Мой гребаный телефон тоже пропал, - продолжала Мэйси.
- Может быть, они забрали их, чтобы никто их не украл?
Мэйси прекратила поиски и недоверчиво посмотрела на Джесс.
- Это, блядь, сейчас шутка такая была? Они сказали, что это безопасная комната... Какого хуя они рылись в наших вещах?
Джесс подняла руки, как бы говоря «как скажешь». Она не собиралась спорить или драться. В конце концов она оказалась в точно таком же затруднительном положении.
- Здесь нет моих вещей!
- Моих тоже, - сказала Вики, еще одна из девочек.
Прежде чем Вики успела закончить фразу, Мэйси бросилась к закрытой двери. Готовая взорваться от ярости, она повернула ручку и дернула ее, но тут же удивилась, когда дверь не поддалась.
- Какого хера?
- Что это за дерьмо? - cпросила Вики.
- Она заперта, черт возьми, вот что это за дерьмо такое!
- Зачем они нас заперли? - спросила последняя девушка, Рене, из дальнего угла комнаты, где она все еще рылась в чужих вещах на случай, если ее собственные перепутали. - Что вы имеете в виду?
- Что, черт возьми, ты думаешь, я имею в виду? Я имею в виду, что эта чертова дверь заперта...- словно в подтверждение своих слов, Мэйси снова повернула ручку, но дверь не поддалась.
- Может быть, её заклинило? - предположила Джесс.
- Да? Ну попробуй тогда сама! Нас закрыли, блядь...
Мэйси начала колотить в дверь, надеясь, что кто-нибудь с другой стороны откроет ее.
- Это что, блядь, такая шутка ёбанная? - продолжила она, с каждой секундой становясь все злее и злее.
Джесс тихонько попятилась от нее, просто на случай, если она начнет биться о дверь от злости. Просто Наоми Кэмпбелл какая-то, - подумала она.
- Откройте эту чертову дверь! - закричала Мэйси, стуча кулаками по деревянной обшивке.
Естественно, со своего места она не могла видеть, что охранник все еще стоял там, не давая гостям подойти слишком близко. Ни она, ни другие женщины не могли видеть, что он ухмылялся как Чеширский кот. Для него это было только началом вечера и причиной, по которой он и его коллеги получали такую хорошую зарплату.
- Ну его нахуй, я сваливаю, - Мэйси отвернулась от двери и подбежала к окну, которое было скрыто задернутой занавеской.
- Что ты делаешь? - cпросила Рене, хотя догадаться было нетрудно.
- Я не останусь здесь, они играют в какую-то ебаную игру с нами. Сама как думаешь, что я делаю? - Мэйси отдернула занавеску. Ее сердце упало при виде кирпичной стены вместо оконного проёма. - Что за чертовщина?
До этого момента Джесс оставалась довольно спокойной в своих собственных мыслях. Хоть Мэйси паниковала и, конечно же, злилась, по крайней мере с самого начала Джесс была полна решимости оставаться более спокойной. Хоть их вещи и были украдены... Их вещи непременно найдутся, как только они скажут об этом инциденте службе безопасности, они наверняка в курсе происходящего. И дверь не была заперта, её просто заклинило, и они не слышали стук с другой стороны из-за звукоизоляции и громкой музыки... Помня о том, как громко веселились гости на вечеринке. Но теперь Джесс начинала паниковать, у неё не было объяснений замурованного окна, запертой двери, пропавших вещей... Ее охватило ужасное чувство тревоги.
- Нам не о чем беспокоиться, - сказала Джесс. - Моя подруга в соседней комнате. Мы пришли вместе...
- И как, черт возьми, это должно нам помочь? - cпросил Мэйси.
- Мы пришли сюда вместе и уйти планировали так же... и... ее одежда тоже должна быть здесь... Так что, если дверь заклинило, или она заперта... Я имею в виду, что моя подруга находится по другую сторону двери, и когда она закончит свою работу... она подойдет сюда и откроет ее...
Джесс заговорила медленнее, чтобы Мэйси лучше понимала её: по тому, как быстро Мэйси разговаривала, а каждое её второе слово было ругательством, было очевидно, что она думает не так ясно, как могла бы. В результате она, вероятно, не смогла бы понять самые основные моменты, заданные в тот конкретный момент, если бы Джесс не сказала: «Глупо беспокоиться».
- И что ты предлагаешь?.. Может, нам просто сидеть и ждать, пока она закончит?
Джесс посмотрела на запертую дверь, потом на замурованное окно. Не имея никаких других вариантов и ничего другого, чтобы предложить даже попытаться, она кивнула.
- Охуительно, просто охуительно, - не найдя другого места, чтобы сесть, Мэйси села на пол.
- Девочки, всё хорошо, моя подруга скоро придёт, - продолжила Джесс, - и тогда, когда дверь откроют, мы найдём свои вещи и свалим отсюда. А пока мы можем просто попытаться расслабиться, - пробормотала онa себе под нос.
Макс и Хелена стояли в ванной и смотрели на Грейс, которая лежала на полу с затянутым вокруг шеи поясом от халата.
- Вот же сука...
Заперев дам в раздевалке, охранник установил барьер поперек коридора, чтобы никто из заблудившихся гостей не мог спуститься вниз и не услышать что-нибудь из комнаты. Он также связался по радио с главной комнатой, чтобы убедиться, что они включили музыку. Все, что угодно, лишь бы заглушить стук из раздевалки, который, как он знал по предыдущим годам, раздастся, как только женщины поймут, что они заперты там.
Как только с этим черным делом было покончено, охранник вернулся на свой пост у дверей раздевалки. Оттуда он поймал себя на том, что смотрит на дверь ванной комнаты, а его мысли сосредоточились на мужчине, который кого-то ждал оттуда.
Когда прошло несколько минут и никто не вышел из комнаты, охранник пересек коридор и осторожно постучал по деревянной раме вокруг двери. Постучавшись, он надеялся получить ответ, что, кто бы там ни была, она уже ушла оттуда. Но ответа он не получил. Он попытался открыть дверь, гадая, не вышла ли из туалета девушка, когда он переговаривался по рации и запирал девиц в раздевалки. Дверь была закрытой. Он постучал еще раз, но ответа так и не получил. Тогда он наконец воспользовался универсальным ключом от дома – тем же самым, которым запер раздевалку, - ему пришлось всем своим весом навалиться на дверь, чтобы открыть ее. Оказавшись внутри, он понял, почему дверь не открывалась. Грейс повесилась, пояc ее халата плотно затянулся вокруг шеи, глаза были плотно закрыты.
- Может быть, нам ее перенести? - спросила Хелена.
- А вдруг кто увидит? - Макс повернулся к охраннику и приказал ему: - Стой снаружи и следи, чтобы ни одна тварь не прознала, что здесь. Отправляй девок в ванную комнату на другой стороне дома...- он на мгновение остановился. - Я до сих пор слышу голоса девушек, - сказал он, имея в виду моделей, запертых в раздевалке.
- Сэр, с вашего позволения я могу утихомирить их, только скажите.
- Нет-нет, не стоит... просто включи газ.
Хелена все еще смотрела на тело Грейс. Она спросила:
- Её кровь? Как ты думаешь, она ещё сгодится?
- Ты же сама сказала. Она уличная крыса, - напомнил он Хелене. - Бляди только для развлечения, не больше. Она не должна была быть частью Ритуала, и только из-за того, что эта мразь сдохла, мы не будем подвергать всё риску, даже если ее кровь все еще достаточно теплая, чтобы быть полезной, - oн сделал паузу. - Мы выкинем её труп на помойку и покончим с этим. Сомневаюсь, что кто-то будет искать ее, а даже если и будет, мы скажем, что она ушла с остальными шлюхами, которые пришли с ней.
- Хорошо.
- Каждый год, - задумчиво произнес Макс, - что-то идет не так. На этот раз я хочу чтобы у нас всё получилось, - oн посмотрел на Хелену так, словно это была ее вина. - Разве я прошу слишком многого?
- Нет. Конечно же, нет, - Хелена обняла его за талию и прижалась к нему всем телом. - Постарайся не думать об этом как о чем-то плохом, - сказала она.
- И что я, по-твоему, должен думать об этом?
- Ничего, любимый. Подумаешь, шлюха вздёрнулась. Одной больше, одной меньше. И да, теперь нам не надо ей платить.
- Ну да, наверно, так оно и есть.
Он наклонился и нежно поцеловал супругу в лоб. Если бы не обнажённый труп у их ног, это было бы очень красивое зрелище.
- Ты напряжен, - сказала Хелена. - Все будет хорошо. У меня хорошее предчувствие, любимый.
Макс улыбнулся: у него не было такого же хорошего чувства, но позитивный настрой... вот что он постоянно твердил себе: позитивный настрой – вот что действительно важно.
- Ты уже попросил включить газ? - cпросила Хелена, вспомнив, что ее муж приказал охраннику сделать это.
- Да, конечно. Нам надо разобраться с этим куском дерьма, а пока я бы предпочёл, чтобы девки не привлекали лишнего внимания.
- Хочешь, я их проверю?
- Нет. Просто дай мне еще несколько минут, чтобы убедиться, что от этого мяса избавились, - Макс сменил тему разговора и спросил: - Ты приготовила ванную наверху?
- Конечно. Некоторые из избранных гостей уже поднялись туда.
- Они пришли слишком рано.
- Они хотели занять лучшие места.
- Ладно... прежде чем что-то пойдет не так сегодня вечером, нам нужно подготовиться, - oн сделал паузу. - Нам нужно отнести этих наверх и убрать на это время непосвящённых, когда это будет сделано, то избавимся от остальных шлюх как можно быстрее.
- Что насчет гостей, которые не заплатили за дополнительный билет? - cпросила Хелена.
Вечеринка была двух разных уровней, из которых гости могли выбирать. Первый был веселой частью вечера: ужин, девушки, мальчики. Второй билет давал им все те же преимущества, что и первый, но также и возможность остаться, чтобы увидеть Bозрождение. Понимая, что самая веселая часть вечера закончится раньше объявленного времени, Макс предложил:
- Если те, у кого есть первый билет, хотят остаться – в качестве извинения – они более чем желанны. Никаких дополнительных расходов не потребуется. Если они захотят уйти...- он на мгновение замолчал. - Если они захотят уйти, мы должны сначала подвергнуть сомнению их лояльность. Одно дело не иметь возможности позволить себе роскошь и привилегию второго билета, когда он предлагается бесплатно, и совсем другое – отказаться от него. На самом деле, если они решат уйти, запиши их имена, и мы внесём их в чёрный список на следующий год...
- Следующий год?
- Если в этом ничего не получится...
Хелена улыбнулась:
- Получится...
Макс ничего не ответил. Вместо этого – поскольку напряжение от предстоящего продолжало нарастать – он просто нахмурился, смотря на нее. Хелена не стала испытывать судьбу.
- Я прослежу, чтобы все было так, как должно быть, - сказала она, прежде чем выйти из комнаты.
Макс снова посмотрел на мертвое тело.
- Гребаные крысы...- и пнул его нагой.
Джесс улыбнулась, когда Грейс приблизилась. Она была так счастлива видеть свою подругу, что даже не заметила мрачного выражения ее лица и того, где она находится. Она стояла в комнате с белыми стенами, белым потолком и белым полом. Ничто другое не имело значения, поэтому ничего больше не было открыто, только Грейс и послание, которое она сказала своей подруге.
- Мне очень жаль.
Когда Грейс приблизилась, улыбка Джесс исчезла, сменившись озабоченным выражением лица. Она заметила фиолетовые синяки на шее Грейс и бледный цвет ее некогда розовой кожи.
- Если бы я только знала...- продолжала Грейс.
- Я ничего не понимаю.
- Все должно было быть не так.
Джесс отрицательно покачала головой.
- Я не понимаю, - повторила она. - Что должно было быть не так?
Грейс ничего не ответила. Она упала на колени и заплакала. С беспокойством, которое пересилило ее смущение, Джесс сократила расстояние между ними и присела на корточки рядом с подругой. Не совсем понимая, что происходит, она обняла её за плечи, что должно было послужить ей утешением. Грейс не ответила на ее прикосновение.
- Ты начинаешь меня пугать, - сказала Джесс, а ее подруга продолжала плакать. - Поговори со мной, - продолжала она, подбадривая Грейс надеждой, что та расскажет, что происходит и почему она так расстроена.
- Я не хотела втягивать тебя в это. Прости меня...
- О чем ты говоришь? Ты ничего не заставляла меня делать. Ты мне всего лишь рассказала, я сама приняла решение... Это был мой выбор. Ты же не тащила меня сюда силой. Я пришла сюда по собственной воле.
- Это не тот мир, частью которого ты захочешь быть, - сказала Грейс. Её глаза были не обычного цвета. Вместо своего они были как будто обёрнуты серой плёнкой. Разница была столь очевидной, что Джесс не могла не удивиться. Она вскочила и отошла от подруги, а Грейс продолжила: - Если бы я знала, что они хотят, то никогда бы не согласилась прийти сюда...
- Что ты сделала? - cпросила Джесс, когда до нее медленно дошла правда ситуации.
Грейс начала ползти к ней. Сделав это, она потянулась к Джесс, надеясь схватить ее – не злонамеренно, а отчаянно, просто чтобы еще раз почувствовать тепло подруги. Все это время она повторяла снова и снова:
- Мне очень жаль... Мне очень жаль...
Именно тогда Джесс заметила комнату: белые стены, белый пол, белый потолок – никакого выхода... когда Грейс схватила ее за руку ледяной хваткой, Джесс не смогла сдержать крик.
Джесс резко очнулась от кошмара. Ее сердце бешено колотилось, когда она поняла, что вдоль стен вокруг нее выстроилась толпа незнакомцев. Все они были одеты в пурпурные мантии. Затем паника отступила, когда она заметила, что она обнажена и лежит в ванне, расположенной в центре пустой комнаты. Ее лодыжки были прикованы цепями по обе стороны ванны, заставляя ее ноги быть раздвинутыми. Ее руки были пристегнуты к телу рядом толстых кожаных ремней. Когда она начала извиваться в кандалах, то не смогла удержаться и начала выплёскивать воду из ванной, к большому удовольствию тех, кто стоял вокруг и наблюдал за ней.
- Что это за дерьмо? - крикнула она незнакомцам. - Что здесь происходит? Как я сюда попала? - у неё было так много вопросов.
Последнее, что она помнила, кроме этого сна, было то, что она была в раздевалке с другими девушками. Она совершенно не помнила, как сюда попала. Когда она поняла, что никто из незнакомцев не придёт ей на помощь, она перестала бороться с кандалами и попыталась успокоиться. Спокойный разум – это ясный разум.
- Пожалуйста... где моя подруга? Вы можете хотя бы это мне сказать?
- Оставьте нас! - голос Макса прогремел у двери и привлек внимание Джесс. Медленно, один за другим, вуайеристы повернулись и вышли из комнаты. - Не волнуйтесь, вы сможете вернуться на свои прежние места, когда вас пригласят обратно. А пока нам с юной Джессикой нужно кое-что обсудить. Мы же не хотим, чтобы ее постоянные расспросы прервали Pитуал, не так ли?
Когда комната опустела, Макс вошёл внутрь. Хелена следовала за ним. Оба они были одеты в пурпурные мантии.
- Я полагаю, у тебя есть несколько вопросов. Учитывая, что ты будешь нашим гостем на протяжении некоторого времени... Точнее будет так... Учитывая, что ты будешь принимать непосредственное участие, будет справедливо, если мы дадим тебе возможность получить ответы на некоторые интересующие тебя вопросы. Так что задавай по одному и, пожалуйста, не кричи, это тебе не поможет.
Хелена ничего не сказала, Джесс переводила взгляд с одного на другого, и на ее лице отразились паника и смятение. Джесс откашлялась, пытаясь вспомнить поговорку «Спокойный разум – это ясный разум». Ей нужен был ясный ум.
- Где моя подруга? - нервно спросила Джесс.
Она начала плакать. Выражение лица Макса сказало все, что ей нужно было услышать. Однако он продолжил объяснять подробности.
- Ты лжешь, - сказала Джесс, сдерживая слезы. - Ты просто издеваешься так надо мной...- oна снова поерзала в кандалах в надежде освободиться...
Она слушала историю о том, как Грейс нашли повешенной в ванной, с поясом ее халата на шее...
Джесс отказывалась в это верить.
- Уверяю тебя, мой муж не лжет, - сказала Хелена, раздраженная обвинениями Джесс.
Она знала это, и наконец-то стыд охватил ее, и она поступила правильно...
- ДА ПОШЕЛИ ВЫ! ВЫ ОБА ГРЯЗНЫЕ ЛЖЕЦЫ!
- А теперь, моя дорогая, давай не будем расстраивать мою жену. Она очень близко принимает к сердцу беспочвенные обвинения в свой адрес.
- Вы лжете! - повторила Джесс с еще большим гневом в голосе.
- Может быть, ты хочешь, чтобы мы принесли ее труп, чтобы ты сама могла увидеть его? Могу тебя заверить, что это не самое приятное зрелище, но если это поможет тебе успокоиться, мы устроим это...
- Да ты просто врешь мне, мать твою!
Макс вздохнул.
- А если это так, - продолжила Джесс, - то она умерла из-за вас. Вы убили ее!
- У нас нет привычки убивать своих работников, - сказал Макс. - Конечно, не в разгар вечеринки, когда ее услуги все еще были нужны, - oн прямо спросил ее: - Ты хочешь, чтобы тело твой подруги принесли сюда? Это немного замедлит вечер, но, как я уже сказал, если это поможет...
Джесс не ответила. Вместо этого она еще раз потянула ремни на лодыжках в надежде, что ноги освободятся.
- Почему я здесь? Зачем всё это? - спросила она, пытаясь успокоиться.
Спокойный ум - это ясный ум. Сохраняй ясный ум и думай о том, как выйти живой из этой ситуации.
- Скоро ты всё узнаешь, не волнуйся. У тебя есть еще вопросы, прежде чем мы приведем гостей обратно?
- Что с остальными девочками? - cпросила Джесс, имея в виду других моделей, которые были с ней весь вечер.
Макс улыбнулся:
- Ты их еще увидишь, - сказал он.
Она немного подождала, а затем повторила свой предыдущий вопрос:
- Зачем я здесь?
- Опять же, это будет объяснено, когда все остальные соберутся здесь... Я не вижу смысла говорить одно и то же по сто раз. Никому не нравится быть заезженной пластинкой, - Макс повернулся к Хелене и обратился прямо к ней: - Я думаю, мы закончили. Зови остальных гостей.
Хелена кивнула и вышла из комнаты, оставив Макса и Джесс наедине.
- Я хочу домой.
- Расслабься, ты попадёшь домой.
- Когда?
- Ну, все зависит от тебя, - сказал Макс. - Точнее... все зависит от твоего тела.
Не в силах сдержать слез – как от горя за подругу, так и от страха за свою жизнь - Джесс снова заплакала.
- Я ничего не понимаю.
- Если все пойдет хорошо, ты вернешься домой примерно через девять месяцев. Если дела пойдут не очень хорошо, тогда... Ладно, не хочу тебе лгать... тогда ты не вернёшься домой...
Медленно, один за другим гости начали возвращаться в комнату. Каждый из них подошел к тому месту, где они стояли до того, как их попросили покинуть комнату. Все они молчали, но улыбались.
- Я не понимаю, - повторила Джесс.
- Всё хорошо, тебе выпала великая честь, - прошептал Макс.
С этими словами он приложил палец к губам и заставил ее замолчать. Время вопросов прошло.
Последними в комнату вошли Трой, Рассел, Джастин и Том. У них были билеты только на первую вечеринку, но когда им предложили остаться на вторую, они с радостью согласились. Каждый из них встал вдоль стены в одну сторону, широко раскрыв глаза от изумления. Они были частыми гостями в подобных клубах в Штатах, но ничего подобного на родине они не видели.
Макс с улыбкой оглядел комнату. Она была полная.
- Всем добрый вечер, - сказал он.
В ответ они дружно пожелали ему доброго вечера.
- Рад, что сегодня так много гостей решили присоединиться к нам.
- Кто-нибудь, блядь, из вас, пидоров, может объяснить мне, что, черт возьми, здесь происходит?
Хелена пнула ногой край ванны, отчего Джесс поморщилась.
- Говори потише. Если, конечно, ты не предпочитаешь, чтобы тебе заткнули рот кляпом.
Джесс не ответила.
Макс постарался скрыть свое разочарование ее вспышкой и повернулся прямо к Хелене.
Хелена улыбнулась и послушно кивнула. Не говоря больше ни слова, она вышла из комнаты, чтобы сделать то, что ей было сказано. Макс снова повернулся к гостям.
- Прошу прощения за эту маленькую вспышку гнева. Вы должны будете простить ее, если эта молодая леди сделает это снова. Видите ли, хотя вы, возможно, и знаете, почему мы здесь, она пока не имеет ни малейшего представления, что она здесь делает, - oн повернулся к Джесс и подмигнул ей. - Не волнуйся, скоро ты все узнаешь.
Уже не в первый раз у Джесс екнуло сердце.
- Вам всем выпал счастливый билет! - продолжил Макс, обращаясь к собравшимся.
Когда он переводил взгляд с одного лица на другое, гости дружно закивали. Некоторые даже полезли в карманы, чтобы вытащить мятые пригласительные билеты, которые они ранее купили у Хелены.
- Эх, жаль, я в жизни никогда ничего не выигрывал, - простонал Трой.
- Может быть, и нет, - сказал Макс, - но чтобы победить, ты должен быть в команде победителей.
Джесс снова заплакала.
- Может кто-нибудь объяснить мне, что здесь происходит?
Макс повернулся к ней с улыбкой на лице.
- Сегодня вечером ты станешь частью истории, - сказал он. - Если все пройдет хорошо, люди будут помнить твое имя до конца своих дней. Тебе будут поклоняться, и о тебе будут писать священные писания, - eго улыбка стала еще шире. - И все это начинается здесь, - Макс остановился и посмотрел на дверь. - А куда делась моя жена?
Хелена вошла в одну из хозяйских спален. Мэйси, Вики и Рене сидели на краю кровати. Все три девочки выглядели так, словно только что плакали, и выглядели такими же растрепанными, как и Джессика, когда она проснулась. И точно так же, как Джесс, были обнажены и эти трое. Они были связаны вместе цепью, закрепленной на поясе достаточно туго, чтобы ее нельзя было снять или стянуть с себя, не вставив ключ в замки. Ключ, к которому никто из них, естественно, не имел доступа. Ни одна из девушек не осмелилась заговорить, когда вошла Хелена. Никто из них даже не осмеливался смотреть ей в глаза дольше пары секунд, прежде чем снова опустить глаза в пол.
- Надеюсь, они вели себя как леди, – заговорила Хелена с тем же охранником, который первый запер их в раздевалке.
Ему было поручено наблюдать за ними там и включить газ, который вырубил их, он также был назначен наблюдать за ними здесь. Если они будут вести себя как леди и не попытаются убежать, кричать или вытворять ещё что-нибудь подобное, чтобы испортить вечер, тогда он будет первый в очереди за премией к следующей зарплате. Это была премия, которую он намеревался получить.
- Как мыши, - сказал он почти искренне.
Несмотря на то, что они не были «непослушными» долго, они все еще кричали и спрашивали, что происходит (совсем как Джесс), требуя, чтобы их отпустили, и Мэйси даже плюнула в него. Они остановились только тогда, когда Мэйси сильно ударили в живот; тяжелый удар заставил ее тело согнуться вокруг его сжатого кулака, прежде чем она упала на пол, как мешок с картошкой. Остальные, желая избежать обещанного наказания, сели на кровать, как им было приказано ранее.
Хелена обратила свое внимание на трех взволнованных девушек. Она мило улыбнулась им, как будто была их лучшей подругой в течение многих лет. Затем, хлопнув в ладоши, она спросила:
- Итак, дамы, вы готовы к важному моменту?
Поскольку удар охранника все еще был свеж в их памяти, и они не были уверены, к чему приведет этот вечер, все трое кивнули.
- Тогда пошли, девочки... встать. Топ, топ!
Девушки медленно поднялись. Все они скрестили руки на груди в попытке прикрыть наготу.
- Вы пойдете за этим милым джентльменом, - объяснила Хелена, - а я буду наблюдать за вами сзади. Поверьте, мы приложили много усилий, чтобы сделать сегодняшний вечер особенным, поэтому, если вы просто сделаете то, что вам велено, я обещаю, что вы будете освобождены раньше, чем того ожидаете.
Она не стала дожидаться, пока они что-нибудь скажут. Она просто отступила назад и жестом указала на дверь.
Охранник, сжав кулаки, направился к выходу, три девушки последовали за ним, лязгая цепями на ходу. Хелена потерла руки и последовала за ними. Улыбка все еще была на ее лице, вечер продолжал двигаться в том направлении, которое они планировали со времени их последней неудачной попытки в прошлом году.
Сегодня была та самая ночь, Хелена это чувствовала. В воздухе витало нечто непохожее на те предыдущие попытки, которые они предпринимали многие годы. В воздухе был такой уровень электричества, что крошечные волоски на ее затылке встали дыбом, а руки покрылись мурашками.
В коридоре, когда охранник продолжал идти впереди, а девушки следовали за ним, Рене осмелилась сказать:
- Пожалуйста, не делайте нам больно, мы не должны были это делать...
- Заткнись! - рявкнул охранник в ответ.
Внезапность и резкость его тона мгновенно заставили Рене замолчать. Хелена фыркнула.
- Нет, все в порядке, пусть она расскажет тебе, что у нее на уме. Я бы предпочла закончить болтовню здесь, прежде чем мы доберемся до комнаты. Прости, что ты сказала?
- Нам не следовало предлагать никаких дополнительных услуг. Мы должны были просто прийти лечь на стол и…
- Ты в этом уверена? - cпросила Хелена.
- Там были девушки из соседней комнаты...
- Я знаю, кто был в соседней комнате. Эти девушки подписали один контракт, а вы, прекрасные дамы, другой. Ждите...
Как только он понял, что Хелена больше не следует за ним, охранник остановился, и женщины тоже. Когда он обернулся – все еще с этой гребаной злобной улыбкой на лице – женщины сделали то же самое. Но они не улыбались. Они выглядели испуганными, со слезами на глазах.
- Вы ведь читали мелкий шрифт, не так ли? - спросила появившаяся Хелена. Она начала смеяться, как и охранник. Никто из них не читал мелкий шрифт. - Ну, я надеюсь, что это так, иначе это может стать для вас настоящим потрясением. В любом случае, поверьте мне, вы находитесь в правильном месте. Другие дамы – шлюхи и уличные крысы – они не такие, как вы. Они не имеют такой привилегии и не могут быть частью второй программы вечера, поэтому мы их отправили домой, - oна помолчала и добавила: - Вы определенно в нужном месте, - eще раз хихикнув, она снова хлопнула в ладоши. – Так, а ну пошли. Пойдем, я говорю. Не заставляйте гостей ждать, нечестно заставлять их волноваться. Особенно когда мы помешали им насладиться вечеринкой.
Охранник повернулся и пошел дальше по коридору. Женщины на мгновение заколебались, но тут Хелена топнула ногой по полу.
- Я сказала, шевелитесь, бляди безродные.
Охранник остановился и снова обернулся. Хотя Хелена хотела, чтобы скованное трио продолжало двигаться, он надеялся, что они этого не сделают... Он сжал кулаки, готовясь к бою. Этот жест не остался незамеченным, и девушки продолжили двигаться туда, куда их вели.
Рене, Мэйси и Вики старались не паниковать еще больше того, когда они вошли в комнату и увидели Джесс, закованную в кандалы в ванной, и гостей в мантиях, стоящих вокруг.
- Добрый вечер, дамы, - весело сказал Макс.
Они ничего не ответили ему.
- Ну же, пустите меня...- Хелена протиснулась в комнату через несколько рядов гостей.
За ней последовали еще два охранника, оба они были похожи ростом и телосложением на своего коллегу.
- Хорошо, что они здесь не для того, чтобы блистать своими находчивостью и ослепительным остроумием, - сказал Макс гостям.
Гости тихо засмеялись, и этот звук только усилил неловкость и нервозность четырех обнаженных женщин.
- Хорошо, снимите цепи и положите их обратно, - сказала Хелена охранникам.
С помощью маленького серебряного ключа старший охранник открыл висячие замки на ремнях трех девушек. Когда все они были развязаны, он снял цепи с их тел. Хотя это, возможно, была самая короткая возможность попытки побега, ни одна из девушек не предприняла такой попытки. Все они были слишком напуганы, чтобы двигаться с того места, где они стояли.
Цепи были брошены в угол комнаты и оказались перед одним из гостей, который с удивлением наблюдал за происходящим.
- Вы знаете, что делать, - сказала Хелена охранникам.
Они кивнули и схватили трех женщин за шиворот. Крепко схватив, они подтолкнули их к ванне; две девушки стояли по обе стороны от ванны, а другая – у ее подножия.
- Колени!
Охранник, стоявший за спиной Мэйси, ударил ее коленом сзади по ноге, и она со стоном упала на пол. Ни Вики, ни Рене не нуждались в мужском прикосновении, потому что быстро поняли намек и последовали примеру Мэйси. Все трое стояли на коленях у ванны. Все трое смотрели на Джесс. Все четыре девушки с одинаковым уровнем страха и смущения в своих красных заплаканных глазах.
- Мне очень жаль, - одними губами произнесла Джесс.
Не то чтобы это была только ее вина.
Без предупреждения, с тяжелыми руками на затылке Рене, Мэйси и Вики были вынуждены наклониться над ванной так, что их головы свисали через край, а голые зады были направлены вверх. Приятное зрелище для тех, кто имел хорошую точку обзора.
- Зажимы! - приказала Хелена.
В комнату вошли еще трое охранников. Каждый из них держал тонкую, но прочную металлическую шейную скобу, которую, удерживая девушек в нужном положении, они прикрепили к шеям женщин. После того, как они были закреплены на месте, днища кронштейнов были прикреплены к ванне. Только тогда первые три стражника убрали свои руки от дам. Все три модели потянулись вверх, надеясь отойти от ванны, но ни одна из них не смогла сдвинуться ни на дюйм. Когда женщины оказались зафиксированы, все охранники покинули комнату.
- И вот мы здесь, - радостно сказал Макс.
Джесс лежала в ванне, не в силах пошевелиться или помочь своим коллегам-моделям. Остальные девушки склонились над ванной, демонстрируя свои ягодицы. Гости стояли у края стены, наблюдая и ожидая розыгрыша, и, конечно же, Макс и Хелена тоже стояли там, гордясь тем, что им снова удалось провернуть.
Макс подмигнул Хелене – едва заметный жест, говоривший, что она хороша. Ограничения были ее идеей, в то время как он был достаточно умен, чтобы поставить решетки на окна. Однако то, что она сделала с ванной, это гениальный ход, который сделает все намного проще. Подумать только, что в прежние годы охранникам приходилось оставаться в комнате, чтобы держать всех на месте. Так много рук и локтей повсюду, поскольку они мешали предыдущим моделям пытаться уйти... это делало все мероприятие беспорядочным, неорганизованным и – что еще хуже для гостей – сложным для полного восприятия и оценки. Но теперь у всех был хороший обзор, и бегунов больше не будет.
Хелена ласково улыбнулась мужу. У них были свои взлеты и падения в отношениях, как и у любой другой пары. Но сегодня все плохое было либо прощено, либо забыто. Если повезет – а везение непременно будет на их стороне – то сегодня ночью их жизнь изменится навсегда. Сегодня вечером именно они вернут его обратно.
В комнату вошел старший охранник. Он толкал перед собой серебряную тележку, похожую на тележку официанта в высококлассном ресторане. Только вот в повозке этой не было никакой еды. На верхнем ярусе стояло только большое черное ведро, а на нижнем – красное.
Охранник подтолкнул тележку к изголовью ванны, и Джесс напряглась, пытаясь разглядеть, что там внутри.
- Это что такое? Вы что творите? - спросила она, ее голос был полон паники. - Что вы задумали?
Хелена погрозила ей пальцем и фыркнула.
- Только не шуми, - предупредила она ее. - Нам бы очень не хотелось вырезать язык из твоего прелестного ротика, но, будь уверена, если понадобится, ради сегодняшнего успеха мы это сделаем. Это относится к любой из вас, юные леди, - добавила Хелена.
Макс кивком поблагодарил Хелену. Тот факт, что она говорила таким тоном, спас его от необходимости делать это. Он повернулся к охраннику у изголовья ванны и кивнул ему.
Охранник улыбнулся...
Охранник сунул руку в карман своих черных брюк и вытащил пару резиновых перчаток. Джесс невольно откинула голову назад, чтобы посмотреть, что он делает. Видеть... ей было неприятно смотреть, как он надевает перчатки, это не успокоило и других девушек.
- Боюсь, что следующая часть довольно...- Макс сделал паузу, тщательно подбирая слова, - грязная. Однако это является необходимостью обеспечить его принятие. В конце концов, я уверен, что вы скорее захотите сделать это один раз, чем будете вынуждены повторить процедуру снова в более поздний срок.
Охранник в перчатках снял крышку с верхнего ведра и подавил рвотный позыв. Запах был отвратительный, но у него была работа, и, если он хотел получить премию, которой они постоянно дразнили его, он должен был сделать её хорошо.
Внутри ведра были семена этого года, собранные из молодых и здоровых органов. Они были успешно сохранены при температуре около двадцати градусов Цельсия, так что сперматозоиды сохранили свою жизнеспособность и подвижность.
Охранник сунул руку в задний карман и вытащил оттуда пипетку, которую с гримасой положил в ведро. С нежным сжатием ручки, густая сперма была засосана внутрь пипетки.
- Вот! Семя для всевышнего! - Макс рассмеялся.
Охранник подошел к Максу и протянул ему пипетку. Макс взял её с улыбкой на лице. Он поднял её так, чтобы все гости могли её видеть.
- А вот и оно, - сказал Макс. - Начало.
Все связанные девушки вздрогнули, когда гости разразились восторженными аплодисментами. Макс пересек комнату, подошел к ванне и наклонился над Джесс, держа обе руки и пипетку близко к поверхности воды.
Он проигнорировал остальных троих и обратился прямо к Джесс, но глаза его были устремлены не на нее. Его глаза остановились на ее тугой "киске".
- Пойми, это будет немного неприятно, но если ты будешь сотрудничать, это не займет много времени. Небольшой дискомфорт и всё, не более, - oн опустил пипетку в воду, и её кончик вошел во влагалище Джесс.
Джесс попыталась вырваться, но наручники крепко держали ее на месте. Макс посмотрел на нее и покачал головой.
- Это не похоже на сотрудничество, - серьезно сказал он. Макс улыбнулся ей. - Если это заставит тебя чувствовать себя лучше, то все, кто принимал участие в сборе семени, прошли тестирование на венерические заболевания. Они все были чисты, уверяю тебя.
Имея лишь несколько вариантов и не имея ни малейшего шанса на спасение, Джесс постаралась расслабиться настолько, насколько это было возможно в данных обстоятельствах. Она вздрогнула, когда пипетка вошла в нее. Когда ее вытащили, она была пуста от своего содержимого.
- Так. Не так уж плохо, верно? - cпросил Макс. Не сводя глаз с Джесс, когда слезы снова потекли по ее лицу, Макс вернул пипетку охраннику. - Следующий, - сказал он.
- Пожалуйста, не делайте этого! Не делайте этого! - Рене начала паниковать и напрягаться в своем шейном зажиме у подножия ванны.
С того места, где они сидели, другие девушки могли видеть, что происходит, и никто из них не хотел такого же. Им не о чем было беспокоиться.
- Заткни свою пасть! – cплюнула Хелена. - На тебя у нас другие планы!
Рене снова заплакала, когда полную пипетку снова засунули в "киску" Джесс.
- Я просто хочу домой, - всхлипнула она.
- Скоро вы будете свободны.
Макс снова протянул пипетку обратно к охраннику.
- Наполни её снова. Еще парочка, и, я думаю, хватит, - когда охранник взял пипетку и сделал то, что ему было сказано, Макс повернулся к остальным членам группы: - К сожалению, в этом деле нет такой вещи, как точность. На самом деле все дело в том, чтобы угадать, сколько всего влито внутрь, - oн рассмеялся и кивнул на ведро, забирая пипетку обратно в руку. - Однако, как видите, у нас достаточно припасов. Хотя...- он впрыснул еще одну пипетку в Джесс, которая продолжала хныкать. - Если это не сработает, и вы захотите стать одним из наших доноров, дайте нам знать в конце вечера, и мы постараемся помочь каждому из вас. Но имейте в виду, что мы обычно получаем много запросов, поэтому места заполняются быстро...- он посмотрел на пипетку, которую засунул Джесс глубоко внутрь, и рассмеялся. - Так сказать... я же говорил тебе, что это может быть неприятно, но ты будешь рада узнать, что мы почти закончили. По крайней мере, сейчас... теперь у нас ничья!
При упоминании о лотерее вуайеристы были явно взволнованы. Ни одна из связанных дам не разделяла такого же уровня энтузиазма, поскольку каждая из них тихо беспокоилась о том, что это повлечет за собой.
Хелена ненадолго вышла из комнаты и через несколько минут вернулась со шляпой в руке. Внутри шляпы лежало несколько смятых листков бумаги, на каждом из которых был написан номер. Она подошла к Максу, который все еще стоял у ванной, хотя пипетки в его руке уже не было. Охранник взял его у Макса и бросил на край ведра.
- Я уверен, что вы все знаете, как играть в лотерею, но, чтобы избежать путаницы, есть три победителя, которые будут выбраны наугад. Я положу руку внутрь, немного покопаюсь и выберу первый попавшийся листок. Затем я дважды повторю эту процедуру. Как только я получу все три номера, я передам их своей жене, которая откроет их и прочитает вслух. Все очень просто: если ваш номер совпадает, то поздравляю – вы один из победителей. Пожалуйста, не надо бессмысленно хвастаться по этому поводу. Побеждайте с честью, потому что в конце концов решение судьи является и всегда будет окончательным. Если вы мне не понравитесь или если я решу, что вы ведёте себя недостойно, я попрошу вас удалиться, и ваш приз будет отдан кому-нибудь другому, - Макс сделал паузу, чтобы позволить угрозе проникнуть внутрь гостей. Глядя вокруг на нетерпеливые лица тех, кто купил лотерейный билет ранее вечером, можно было с уверенностью сказать, что они все поняли. - А что за приз? Шанс трахнуть одну из этих прекрасных дам, когда придет время!
Гости - даже женщины, наблюдавшие за ними, - зааплодировали. Однако Вики, Рене и Мэйси отреагировали не совсем так же, они вместо этого снова попытались освободиться от своих оков. Одна из женщин на вечеринке держала в руках резиновый страпон, который она захватила с собой на случай, если будет назван ее номер. Макс это заметил.
- Cecтра моя. Думай нестандартно! Или, скорее, думай о том, чтобы я вытащил твoй номер.
Вся группа рассмеялась.
- А теперь я возьму на себя труд напомнить вам, что эти дамы не прошли испытания, так что, если вы выиграете и решите выйти на открытое место... это ваш выбор, и все, что случится, зависит только от вас. Всем всё понятно? - Макс повернулся к женщине со страпоном и подмигнул ей. - Я почти уверен, что ты сможешь ездить на нем и без седла...
Женщина ответила:
- Нет, если кровь последнего человека, которого я им трахала, заражена!
Макс рассмеялся:
- Как мило и грубо!
- Ты это прекрасно и сам знаешь.
Макс повернулся к остальным в комнате.
- Ну так что? Готовы к лотерее?
И снова в комнате вспыхнуло безумное возбуждение, а удерживаемые «призы» продолжили бороться с металлическими ограничителями, удерживающими их на месте.
Хелена шагнула ближе к Максу.
- Готов, дорогой?
- Я родился готовым!
Макс закатал рукав халата, сунул руку в шляпу и тут же принялся искать первый билет. Только когда он убедился, что достаточно их перемешал, он вытащил первый. Он протянул его Хелене под одобрительные возгласы толпы. Потом он повторил те же самые действия: его рука вошла внутрь, он немного повозился и затем вытащил второй номер. Зал снова подбодрил его, и он отправился за третьим. На этот раз он взял номер прямо сверху. Когда все цифры были записаны, Хелена отложила шляпу в сторону.
- Моя дорогая, не будешь ли ты так любезна прочитать нам выигрышные номера для наших уважаемых гостей и коллег?
Хелена шагнула к мужу и развернула первый листок бумаги.
Хелена улыбнулась и сказала:
- Я думаю, мы должны сыграть барабанную дробь или что-то в этом роде.
- Я уверен, что мы могли бы включить её в приложении, - вмешался Макс.
- Слишком поздно. Первое число 238, - начала Хелена.
Все владельцы билетов сразу же посмотрели вниз, чтобы посмотреть, есть ли у них выигрышный номер. У некоторых из них был только один билет, в то время как другие покупали их по немного сниженной цене.
Один из мужчин в дальнем конце комнаты закричал:
- Это же я! Я выиграл!
- Помни: побеждай с изяществом...- предупредил его Макс.
Мужчина шагнул вперед с застенчивой улыбкой на лице. Он кивнул Максу и закрыл рот. Макс кивнул в ответ, высоко оценив усилия этого человека и покупку билета.
- Ладно, - продолжила Хелена, - номер два...- Макс изобразил барабанную дробь, постукивая пальцами по краю ванны. - 173!
Несколько человек что-то пробормотали себе под нос.
Макс оглядел комнату.
- 173? Есть тут такой?
Спокойный молодой человек в очках шагнул вперед и поднял руку. Он держал листок между пальцами.
- Боже мой, я же сказал, чтобы победители держались с честью, но тебе позволено немного пошуметь.
Мужчина нервно рассмеялся, когда Макс подошел и взял у него выигрышный билет.
- Отлично сработано, друг мой. Сегодня ты наконец потеряешь девственность.
Гости рассмеялись, и мужчина густо покраснел.
- Так, еще один! - Хелена подняла последний билет. - Ок...- Макс снова изобразил фальшивую барабанную дробь, когда его жена развернула последний билет. - К несчастью для некоторых...
Крик с другого конца комнаты:
- Да!
- 23, - продолжила Хелена.
Из глубины комнаты донесся крик.
- Какого хрена?
Макс рассмеялся.
Хелена пошутила:
- Что? Я уверена, что некоторые люди считают число 23 несчастливым.
Мужчина, у которого явно был номер 13, закричал:
- Это чушь собачья!
Джентльмен с номером 23 проявил чуть больше энтузиазма.
- Я здесь! - oн шагнул вперед, протягивая выигрышный билет.
Макс повернулся к женщине со страпоном и пожал плечами. Она в свою очередь пожала плечами в ответ.
- Честно говоря, я даже немного болел за тебя.
Она рассмеялась.
- Конечно, вы можете позволить мне попробовать еще раз?
Женщина знала, что ответ будет отрицательным, но если бы она не попыталась, то потом пожалела бы об этом. Макс что неудивительно, покачал отрицательно головой.
- Те, у кого выигрышные билеты, мы поздравляем вас! Теперь вы, трое счастливчиков, можете подойти к своей избраннице. Излишне говорить, что если дама, которую вы действительно хотите, выбрана кем-то другим, прежде чем вы подойдёте...- мужчины уже выстроились позади дам, в которых хотели войти. Каждый из мужчин стоял там с сияющей улыбкой на лице. - Ну, сегодня было легко. Обычно на этом этапе у нас есть кое-какие споры и предложения бартера, но сегодня я рад, вы молодцы, ребята...
- ДА ПОШЕЛ ТЫ! - вскрикнула Мэйси, когда ее ебарь коснулся ее задницы.
Сделав это, она снова потянула удерживающее устройство вверх, хотя и знала, что оно не сдвинется с места.
- Ух ты, кто-то здорово прокатится! - Макс подмигнул мужчине позади нее. - Может быть, ты захочешь покрепче ухватиться за эту штуку.
Мужчина рассмеялся:
- Это не будет проблемой...
- Хорошо. Теперь вы можете трахать их сколько угодно, но каждый из вас знает правила...
Макс сделал знак охраннику, и тот передал его своему коллеге, стоявшему в дверях. Охранник, стоявший в дверях, на мгновение вышел, а затем вернулся с тремя острыми ножами. Он протянул по одному ножу мужчинам, выигравшим в лотерею, и Макс объяснил:
- Вы можете трахать их сколько угодно, но помните, когда достигнете оргазма, вам придется перерезать им глотки...
Мгновенная паника и еще больше мольбы и слез понеслось со стороны пленниц.
- Теперь кровь потечет рекой...- Макс повысил голос, чтобы его услышали женщины. - Главное, чтобы её как можно больше попало в ванну...
- Ты же сказала, что отпустишь нас! - крикнула Рене.
- Нет, - поправила её Хелена, - я сказала, что вас скоро выпустят.
- Когда вы сдохнете, - продолжил Макс.
- Да что с вами со всеми такое, черт возьми?
- Зачем вы это делаете?
- Я хочу домой...
- Есть вопросы? - cпросил Макс, явно не обращая внимания на крики перепуганных женщин. Его вопрос был адресован мужчинам, ожидающим, начала действия. - Нет? Хорошо. И ножи тоже не опускайте... дамы привязаны к ванне, но их руки все еще свободны, так что... мы не хотим никаких неприятностей...
Мужчины опустились на колени позади трех женщин и распахнули свои одежды. Из троих только один был уже тверд и готов трахаться, но, используя свободную руку и ударяя своим мужским достоинством по голым задницам перед ними, двое других не заставили себя долго напрягаться.
- А теперь, прежде чем вы начнете, нам нужно еще кое о чем позаботиться...- Макс снова посмотрел на доверенного охранника. - Можешь добавить ведро.
- Только одно?
- Для начала да...
Охранник поднял ведро спермы. Затем с садистской ухмылкой на лице он вылил слизистое содержимое на голову Джесс и погрузил ее в теплую воду ванны. Она сильно закашлялась, застигнутая врасплох, когда часть семени попала ей в рот. Ведро опустело, охранник швырнул его на пол и пинком отбросил в сторону.
- Теперь второе ведро, - сказал Макс.
Джесс была слишком занята, пытаясь вытереть лицо о плечи (а ее руки были связаны по бокам), чтобы заметить явное возбуждение культистов, когда Макс упомянул о втором ведре…
Охранник расхаживал по комнате со вторым ведром. Он повернулся к культистам и снял крышку, чтобы они могли хорошенько рассмотреть содержимое. Им было сказано ничего не говорить, так как Макс не хотел портить сюрприз для Джесс, которая настороженно наблюдала за происходящим, нервничая из-за того, что говорили о других женщинах.
Пока охранник работал в комнате, Макс наконец повернулся к Джессике с радостным выражением лица и почти безумным блеском в глазах сказал:
- Тебе повезло. Ты - Избранная...
- Послушайте, просто отпустите меня... отпустите нас всех. Мы ничего вам не сделали. Мы никому из вас ничего не сделали. Мы были здесь только для того, чтобы заработать немного денег и поработать моделями. Мы не просили об этом...
Макс поднял руку, чтобы заставить ее замолчать.
- Вы подписали контракт, - сказал он.
- Мы и не знали...
- Вы не знали, что подписываете? Это немного глупо, вам не кажется? Вот почему вы не делаете такого большого прогресса в жизни, как бы вам хотелось... потому что вы не обращаете внимание на мельчайшие детали того, во что ввязываетесь... Ну, в данном случае вы приземлились на задницу. Как я уже сказал, ты грубо перебила меня, и, пожалуйста, не делай этого снова... тебе повезло, что у меня хорошее настроение сегодня.
- Каким же это таким охуенным образом мне повезло? - oгрызнулась Джесс, чувствуя, как в ней поднимается гнев, хотя это не принесло бы ей никакой пользы.
Макс выглядел почти разочарованным ее реакцией. Он ничего не сказал, но медленно покачал головой.
- Люди будут помнить тебя вечно, - продолжил он. - Вторая мать Bеликого Древнего...
- О чем ты говоришь? - cтрах и разочарование в голосе Джесс были очевидны для всех.
Страх и разочарование, отраженные другими девушками, все еще прикованными к ванной.
- Я говорю о том, что ты родишь Великого Ктулху! Не в том виде, в котором многие его знают, но... это будет то же самое древнее существо, пробудившееся в новой форме... оно будет обладать такой же силой, как и старая форма, оно заставит тех, кто посмотрит на него, сойти с ума, - Макс отрицательно покачал головой. - Не думай о его новой форме как о слабой. Как я уже сказал, он будет иметь свою силу, и он поработит человеческую расу... восстановит порядок в мире. Служить Ему или умереть. Те, кто верен ему... Я, моя жена, наши братья и сестры здесь и все другие остальные во всем мире, поклоняющиеся и поддерживающие его... вам четверым выпала великая честь возродить нашего Бога...
Джесс заметно вздрогнула, когда до нее дошли слова Макса. Это были слова сумасшедшего. Она слышала о Ктулху, читала книги, когда у нее было время сесть и почитать... Она знала его как существо, созданное писателем Говардом Филипсом Лавкрафтом, а не как реальное существо, и уж точно не такое, которое можно было бы призвать в реальный мир.
- Ты сошел с ума... ты просто ненормальный, - сказала она, и слезы снова потекли по ее лицу.
Это были не слезы горя, а слезы страха и гнева... эмоции, которые бушевали в ее ноющем животе, и ее разум был полон тех, кого она любила и боялась никогда больше не увидеть.
- Я не сумасшедший, - поправил ее Макс. - Я - провидец, и я видел будущее. Я буду сидеть рядом с ним. Я буду Kоролем людей, а моя жена - Королевой... Kоролями у ног нашего правителя... нашего Богa...
- Он же ненастоящий!
Макс рванулся вперед и яростно плюнул Джесс в лицо. Она отвернулась, но не раньше, чем слюна коснулась ее щеки и медленно потекла вниз.
- Тебе повезло, что ты нужна здесь. Скажи что-нибудь ещё в этом роде... И я отрежу тебе язык, чтобы ты больше не могла плохо о нем говорить. Я вырву твои крысиные глаза из черепа, чтобы недостойные не смогли увидеть его, когда он родится вновь.
- Пожалуйста... Я извиняюсь... Это не... То, что ты делаешь... Это просто невозможно... Ктулху не существует на самом деле... Это вымысел...
Макс тут же полез в карман своего халата и вытащил маленький нож. Он наклонился и схватил лицо Джесс большим пальцем, прижатым к одной щеке, а пальцами – к другой. Он крепко сжал ее руку и, когда толпа зааплодировала, сжал ее щеки, пытаясь заставить открыть рот. Как только он открылся, он воткнул лезвие и злобно повертел его у нее во рту, разрезая ее язык на ленты и рассекая при этом нёбо. Ее крики были пронзительными и болезненными, а из глаз продолжали течь слезы.
- Я же предупреждал тебя, сука! Никто не смеет говорить о Боге неуважительно! Ты сама виновата, грязная свинья! - кричал он, продолжая резать ей рот изнутри.
Другие девушки, вынужденные смотреть на данное действо, тоже закричали, зная, что их собственная смерть неминуема, и это только усилило страх, который они испытывали, наблюдая за таким актом насилия. Крики толпы были полны радости.
Хелена зааплодировала, когда Макс вытащил нож из искалеченного рта Джесс, задев лезвием ее зубы. Кровь тут же потекла между ее губ и вниз по груди, она продолжала извиваться, пытаясь удержаться на месте.
- Больше ты этого не сделаешь, - сказал Макс, вытирая лезвие о халат и пряча его обратно в карман.
Он обратился ко всем присутствующим и сказал:
- Пусть это послужит уроком всем, кто осмелится выражаться против Великого Древнего!
Это был хорошо преподанный урок. Больше никто не заговорил в, хотя никто из них и не хотел этого делать. Плененные девушки были слишком напуганы, и те, кто купил билеты, чтобы посмотреть Pитуал... были слишком очарованы происходящим
Пока Джесс продолжала хныкать, едва приходя в сознание из-за беспрецедентного уровня боли во рту, Макс заговорил с охранником.
- Теперь мы, готовы - сказал он.
Детеныш осьминога нырнул в прозрачную воду ведра, когда охранник протянул руку и схватил его затянутой в перчатку рукой, стараясь не коснуться клюва. Когда он вытащил животное, оно обернуло свои щупальца вокруг его руки.
- Сильный для ребенка, - ухмыльнулся охранник.
Он помахал рукой в воздухе, как бы в подтверждение своих слов. Он уже не держал осьминога, а скорее тот держал его.
Культисты не могли не смотреть на животное с широко раскрытыми глазами восхищения, когда Макс объяснил:
- Они выпускают облако черных чернил, чтобы скрыться от нападавших. Тогда у них появляется достаточно времени, чтобы уплыть от опасности. Есть в чернилах особое вещество, которое притупляет обоняние хищников. Почему? Чтобы осьминога еще труднее было выследить, - Макс рассмеялся. - Конечно, как видите, от такого маленького ведерка никуда не денешься. Здесь нет места, чтобы уплыть или спрятаться. А теперь некоторые из вас, возможно, заметили, что наш человек старался избегать клюва. Знаете ли вы, что все осьминоги ядовиты? Теперь этому маленькому парню не о чем беспокоиться, потому что только маленький осьминог с синими кольцами из Австралии смертельно опасен для людей. Но даже в этом случае никому не нравится быть укушенным, когда этого так легко избежать, верно? - Макс рассмеялся и повернулся к Джесс, которая все еще едва держалась в сознании. - Заранее приношу свои извинения, но не могу обещать, что тебя не укусят.
Группа рассмеялась, и Макс повернулся, чтобы рассказать им больше фактов об осьминоге. Зная, что сейчас произойдет, Хелена вспомнила, что ей нужно забрать кое-что из соседней комнаты, и быстро вышла, одарив мужа быстрой улыбкой.
- Ученые считают, что все осьминоги обладают индивидуальными личностями. Было обнаружено, что они играют с «игрушками», за неимением лучшего слова, и имеют индивидуальные реакции. Это заставляет задуматься, что происходит в их головах, когда они плавают в океанах, ожидая, когда кто-то придет и съест их.
Он пожал плечами и продолжил:
- Еще более интересно, знаете ли вы, что у них три сердца? Два сердца качают кровь через каждую из двух жабр, а третье сердце качает кровь через все тело.
Макс помолчал, глядя на лица своих гостей. Они наблюдали за осьминогом, но он мог сказать, что на самом деле их не волновали его факты. Они просто хотели посмотреть, что будет дальше. Он ухмыльнулся. Он не мог винить их за это.
В комнату вошла Хелена с небольшой аптечкой первой помощи. Она поставила её на край ванны и стала ждать, пока Макс сделает то, что нужно было сделать. Даже охранник нетерпеливо наблюдал за Максом, ожидая, что тот кивнет.
Макс уже достаточно их дразнил, и – даже если он этого не делал – ждал достаточно долго, чтобы оттянуть этот момент еще дольше. Он подал знак охраннику, и тот поднес осьминога размером с ладонь к ванне рядом с Хеленой.
- Мы поместим его внутрь тебя, - сказал Макс Джесс.
Он говорил деловым тоном; пока он это делал, глаза Джесс продолжали закатываться поскольку она изо всех сил старалась не отрубиться от боли и шокирующей ситуации, в которой она оказалась. Другие женщины, все еще прижатые к ванне, продолжали плакать – каждая из них была слишком напугана, чтобы говорить, боясь, что они сделают с ней то же самое.
- Мы хотим быть уверены, что он не сможет выбраться...- он на мгновение замолчал. - А ты знаешь, что эти существа, попавшие в ловушку, ищут способ сбежать? Они являются вдохновителями выхода из ловушек. Они могут откручивать крышки, их тела могут протискиваться сквозь самые узкие щели... они невероятно увлекательны, - oн добавил: - Этот маленький парень не сможет выйти тем же путем, которым войдёт. У него будет только один выход – идти глубже... он найдет твою утробу... он не будет связываться со спермой... он присоединится к тебе в яйцеклетке... жертвоприношение этих женщин... все это лишь часть Pитуала, который пробудит Ктулху ото сна... вытащит его из сна и поместит в тело гибрида человека и осьминога, которое ты родишь...
Хелена возбужденно зааплодировала, отчаянно желая, чтобы это случилось. За исключением пленниц, были возбуждены все.
Макс сказал Хелене и охраннику:
- Введите его и будьте нежны.
Это мягкое замечание относилось к осьминогу. Максу было наплевать, что у Джесс порвётся "киска". Важно было то, чтобы осьминог будет введён внутрь и останется там.
Хелена открыла аптечку первой помощи и достала оттуда стальное вагинальное зеркало. Она поднесла его к глазам Джессики, но та была слишком далеко, чтобы разглядеть, что это такое. Отсутствие её реакции почти разочаровало Хелену. Вместо этого она стряхнула его и наклонилась над ванной. Она наклонилась и вставила зеркало в Джесс, которая застонала, когда сталь вошла в нее.
- Ну что, ты готов? - cпросила Хелена у охранника.
Он кивнул, наполовину наблюдая за отверстием влагалища Джесс, а наполовину - за осьминогом, все еще сжимающим его руку. Удовлетворенная, Хелена снова повернулась к зеркалу и простым движением руки начала растягивать влагалище Джесс.
- Такая хорошенькая "киска", - пробормотала она себе под нос. - Это кажется почти позором, - oна снова повернулась к Максу и усмехнулась.
Он подмигнул ей, когда охранник снял осьминога со своей руки и начал пытаться засунуть его во влагалище Джесс.
Теперь Джесс начала понимать, что происходит. Растягивание ее влагалища, ощущение скользкого осьминога, прижатого к ее отверстию, ощущение щупалец, извивающихся, когда осьминог пытался освободиться и уйти. Несмотря на то, что ее язык был наполовину выпотрошен, а голова раскалывалась от боли, она всё же сумела закричать.
Макс и Хелена рассмеялись.
- Ладно, - сказал Макс трем победителям лотереи, - возьмите свой выигрыш.
Трое мужчин принялись яростно насиловать Рене, Мэйси и Вики, явно наслаждаясь их болезненными криками.
Пока мужчины яростно и жестко трахали несчастных девушек под их плач и скулёж, охранник продолжал бороться с извивающимся осьминогом. Двумя пальцами другой руки он нажал на него.
- Будь осторожен, - предупредила его Хелена.
- Всё! Он внутри... Hачинай зашивать её...
Тело осьминога находилось внутри влагалища Джесс, но щупальца всё ещё торчали наружу, как некое гротескное продолжение ее собственного тела. Пока мужчины продолжали насиловать несчастных, Хелена осторожно достала зеркало. Она положила его на край ванны, пока охранник держал свою руку на влагалище Джесс. Сама Джесс теперь выкрикивала какие-то невнятные, бессвязные слова, потому что из-за деформации её языка невозможно было разобрать ни слова.
- Не двигайся, - сказала Хелена охраннику.
- Конечно. Но поторопитесь. Он отталкивает мою руку...
Мужчина, содомирующий Рене, испустил громкий вздох. Его некогда быстрое сердцебиение замедлилось, когда оргазм пронзил его насквозь. В одно мгновение, когда его член дернулся и выстрелил своей горячей спермой в Рене, он провел ножом по ее горлу. Ее глаза расширились, а рот широко раскрылся, когда струя крови хлынула из шеи в ванну. Мэйси, Джесс и Вики закричали, когда мужчина вытащил свой изможденный член из щели теперь уже мертвой девушки, сопровождаемый струйкой густой белой спермы.
Хелена не обращала на него внимания, пытаясь разглядеть, что она сейчас делает, благодаря красному туману от грязной воды в ванной. Она достала из аптечки набор для шитья и занялась тем, что пыталась зашить дырочку Джесс.
Другой мужчина, достигший оргазма, также перерезал горло своей жертве.
Голова Мэйси упала вперед, и Вики с ужасом наблюдала за происходящим, зная, что вскоре та же ужасная участь постигнет и ее. Вода в ванне стала еще краснее.
Сперма продолжала сочиться из разорванной "киски" Викки, хотя кровь из ее шеи уже перестала течь. Третий человек исчез. Каждый из победителей розыгрыша, сыграв свою роль, сделал шаг назад от ванны, пожимая Максу руку за хорошо выполненную работу.
Джесс упала в обморок от потрясения, вызванного тем, что она увидела и чему подверглась. Однако Хелене было все равно, она закончила накладывать последний шов. Затем вытащила из воды руки и бросила швейный набор рядом с зеркалом.
- Это должно сработать, - сказала она охраннику, который снова положил руку на вагину Джессики, как только Хелена перестала зашивать. - Я наложила достаточно швов...- но он знал, что этого недостаточно.
Одно из щупалец все еще висело у нее между ног, и по опыту он знал, что осьминогу этого было достаточно, чтобы сбежать. Или хотя бы попытаться. Не имея возможности заглянуть в красную воду, он ощупал ее другой рукой. Когда он нашел щупальце, то засунул его обратно в бессознательную потенциальную мать. Даже когда он был внутри нее, он оставил там свою руку, чтобы остановить его от попыток выбраться из узкой щели.
- Леди и джентльмены, - сказал Макс, - вы наблюдаете потенциальное оплодотворение этой прекрасной молодой женщины. Не имея возможности выйти тем же путем, каким он вошел в ее тело, осьминог вскоре войдет в нее... все хорошо, Pитуал и жертвоприношение завершены, и эта молодая леди скоро будет беременна нашим Богом. Великий Древний вернется к нам еще раз и поведет нас к новой жизни...
В зале раздались восторженные аплодисменты. Гордая тем, чего они достигли, и вообще своим мужем, Хелена встала и подошла к нему. Она прижалась к нему, и он обнял ее и нежно поцеловал в лоб.
- Мы будем вознаграждены, - сказал Макс своей жене, прежде чем поправить себя на благо всех присутствующих в комнате. - Мы все будем вознаграждены!
Тело Джесс внезапно содрогнулось, и она вскрикнула от боли. Уже не в первый раз она попыталась сесть, и – не в первый раз – путы удержали ее.
Макс ухмыльнулся и сказал, что осьминог пришел в движение. Если все пойдет хорошо, он успеет войти в материнскую утробу до того, как умрет. Там, с введенной спермой, процесс возвращения его обратно будет продолжаться до следующей стадии – беременности. Поскольку все шло по плану, за исключением странной икоты то тут, то там, Макс почти забыл о той, которая сбежала. Когда она наконец появилась в его сознании, он не мог не почувствовать, что ее побег был благословением. Эта девушка... Джесс... она была гораздо лучшим выбором на ту роль, которую ей предложили.
Джессика извивалась и кричала, а осьминог продолжал двигаться внутри нее. Ее разум был затуманен болью и страхом, с короткими мыслями, ясными в голове самое большее на долю секунды; воспоминания о ее родителях, Грейс, различные модельные съемки, на которых она была, кровь, разорванная кожа, щупальца, извивающиеся из разорванной плоти.
Охранник, все еще держа руку на "киске" Джесс, повернулся к Максу с озабоченным выражением лица. Макс старался не обращать на него внимания, а когда Джесс начала сильно биться в конвульсиях, он постарался не показать своего беспокойства. Вместо этого он начал петь.
- Ктулху, Ктулху, Ктулху...
Хелена присоединилась к пению своего мужа, и вскоре уже вся группа наблюдала за ними. Все они не сводили глаз с Джесс, когда ее конвульсии, казалось, становились все более сильными с каждой секундой, а затем ее тело, казалось, напряглось, и еще одно страдальческое выражение промелькнуло на ее лице... и больше ничего. Ее тело обмякло, голова склонилась набок, глаза были устремлены в одну точку. Постепенно пение стихло.
Том наклонился к Джастину и тихим, смущенным голосом прошептал:
- Она сдохла?
Джастин пожал плечами.
Улыбка медленно исчезла с лица Макса, когда охранник снова посмотрел на него с паникой в глазах. Находясь так близко к Джессике, он знал, что это был ее последний вздох. Как можно осторожнее он медленно покачал головой, пытаясь показать, что бедняжка мертва. То, как она двигалась, выражение ее лица – он не был врачом, но осмелился предположить, что это был сердечный приступ.
- Возьми еще одного осьминога, - сказал ему Макс.
Охранник встал и поспешно вышел из комнаты, не задавая никаких вопросов.
- Что с ней? - cпросила Хелена.
Это был риторический вопрос. По неподвижности Джесс и выражению лица Макса она поняла, что та умерла. Ритуал снова подвел их. И опять же все их приготовления были напрасны. По крайней мере, не в ее голове. Но у Макса была другая идея. Было что-то такое, о чем он не думал до сих пор, особенно о жертве, которую они принесли.
- Я не хочу быть тем, кто принесет плохие новости в эту комнату, но не нужно быть гением, чтобы понять, что попытки здесь потерпели неудачу, но вместо того, чтобы опускаться до этого и терпеть поражение, важно думать о том, почему мы могли потерпеть неудачу.
Из толпы послышалось несколько разочарованных возгласов.
- У нас есть конечная цель, - продолжал Макс. - Мы хотим вернуть Великого Древнего, и для этого мы должны принести жертвы. Некоторые из вас могут подумать, что эти молодые женщины перед нами – просто жертвы, чтобы умилостивить нашего Бога, но… кто же эти женщины на самом деле? Они ничего для нас не значили. Их потеря не имеет для нас никакого значения. Мы не будем их оплакивать. Мы больше не будем о них думать. Завтра некоторые из вас могут даже не помнить их лица или звуки, которые они издавали, когда их трахали. Их кровь не имеет значения. Их кровь не дорога нашим сердцам, и – если вдуматься – они не были жертвами. Жертвоприношение – это отказ от чего-то ценного. Здесь не было никакой ценности. Там были только шлаки, которые легко купить за несколько хрустящих купюр, - Макс повернулся к Хелене и разорвал ее халат, так что она оказалась перед ним совершенно голой. Она не могла не вздрогнуть от его внезапного движения. Но потом она улыбнулась. - Эта жертва должна быть нам очень дорога. А эта шлюха сейчас в ванной... она была недостойна принести нашего Бога в мир, - пока толпа продолжала смотреть, Макс обхватил ладонями "киску" Хелены и начал тереть ее.
С ощущением, что ее клитор возбуждается, что ее "киска" становится влажной для большего, что ее ноги хотят согнуться, она наклонилась к любящему мужу и успокоилась, положив руки ему на плечи. Она вздохнула, когда он объяснил:
- Ты, любовь моя, тот самый сосуд, который мы так долго искали... Ты - единственная, кто может принести Ктулху... это всегда была ты, если хочешь...
Охранник вернулся в комнату с другим ведром. В ведре другой маленький осьминог ловил рыбу прямо из большого аквариума Ларсена. Он остановился в дверях и поставил ведро на пол, когда Макс наклонился и страстно поцеловал ее, его язык исследовал ее влажный рот, когда другой палец вошел в ее влажную щель.
Макс оторвался от поцелуя жены и повернулся к остальным в комнате, продолжая медленно трахать Хелену пальцами.
- Перед нами самый совершенный сосуд, который мы видим сейчас, когда понимаем больше, чем требуется для Pитуала, и, стоя среди нас, совершенная жертва...- он посмотрел на них всех. - Каждый из вас пришел с любимым человеком или другом. Вопрос в том, кто из вас готов принести самую большую жертву?
Третий палец легко скользнул в его жену, когда один за другим люди начали выходить вперед. Когда другой мужчина вышел вперед, пение началось снова, и "киска" Хелены стала еще более влажной.
- Ктулху, Ктулху, Ктулху, Ктулху…
Дверь спальни тихо отворилась; Макс надеялся не потревожить женщину, запертую внутри. Однако, несмотря на столь поздний час, Бекка уже проснулась, и ее сердце бешено заколотилось. Последние семь месяцев ее держали здесь против ее воли, и за эти месяцы она привыкла к ночным визитам своего мучителя.
Она перевернулась на бок и посмотрела на Макса. Ее глаза болели и едва могли сфокусироваться – таков был уровень ее физического и эмоционального истощения. Слез не было. Они давно уже высохли. Во-первых, она выплакала все, что могла, и теперь почти не понимала, что происходит. Во-вторых, она была сильно обезвожена, и ее тело было неспособно производить слезы.
Макс стоял в дверях комнаты для гостей – ее тюрьмы – как обычно, обнаженный, с внушительной эрекцией, высокий и гордый, готовый войти в нее силой. Обычно он приветствовал ее словами, иногда добрыми, уверяя, что не причинит ей вреда, а иногда словами, полными яда и ненависти. Но сегодня он ничего не сказал. Его рот был плотно сжат, выглядел он так, будто был набит чем-то. Может быть, его рот был забит непережёванной пищей?
Бекка уже знала, как это делается. Она перекатилась на спину и, голая, раздвинула ноги, обнажив свою заросшую "киску". Почти ничего не чувствуя, она сплюнула в ладонь, а затем растерла пенистую слюну между своих ног, по сухой щели. Он не просил ее об этом. Он никогда не просил ее об этом. Она просто знала, что добавить немного смазки будет лучше, чем позволить ему войти насухую. Он никогда не занимался с ней сексом для ее удовольствия. Он был здесь только ради себя. Она повернула голову в сторону, подальше от него. Одно дело лежать и позволять ему кончать в нее, но совсем другое – наблюдать, как он это делает. Он, казалось, не возражал против того, что она отвела взгляд, так же как ему было все равно, что она сначала смочила своё влагалище слюной. Смотрела ли она на него или нет, казалось, не имело ни малейшего значения для его эякуляции, и она часто задавалась вопросом, если бы она умерла однажды ночью, действительно ли ему было бы не все равно? Почему-то она в этом сомневалась. Скорее всего, он все равно изнасиловал бы её бездыханное тело. Он, вероятно, и тогда будет трахать ее, пока не выстрелит в неё своей тяжелой, соленой спермой. Тепло его спермы – единственный источник тепла в ее холодном, гниющем теле.
Она закрыла глаза, когда Макс приблизился. Он по-прежнему не произнёс ни одного слова. Никаких пустых обещаний, что скоро всё закончится. Никаких угроз, что ей лучше не мешать ему – не то чтобы он когда-либо делал ей подобные угрозы. Ничего.
Кровать заскрипела, когда он забрался на матрас. Бекка вздрогнула, когда пружина от каркаса кровати проткнула хлипкое постельное белье и ударила ее в спину. Она даже не застонала. Она даже не попыталась пошевелиться. Она знала, что очень скоро в нее вонзится что-то еще, отвлекая ее от дискомфорта, вызванного прорвавшейся пружиной.
Она почувствовала тяжесть его тела, прижавшегося к ней, когда Макс устроился на ней сверху. Она почувствовала, как головка его члена уперлась в ее "киску". Бекка вздрогнула, когда почувствовала, как его член вошел в ее влагалище, неловко растягивая его в процессе. Короткий, острый укол, вызванный тем, как плохо было подготовлено ее тело, несмотря на попытку самосмазывания.
Обычно он говорил ей, как ему чертовски нравится ее теснота. Он стонал. Он рассказывал, как его жена Хелена так отчаянно хочет посмотреть, но из-за своего состояния прикована к постели. Постоянно присутствующая невысказанная угроза, что однажды он может затащить Бекку в комнату Хелены и трахнуть ее там, как того хочет его безумная жена. Единственная причина, по которой он не довел эту угрозу до конца, заключалась в том, что он знал, что Бекка не пережила бы этого, и он еще не закончил с ней. Она будет здесь до тех пор, пока Хелена не поправится настолько, чтобы снова заботиться о нуждах Макса. Хотя, спустя восемь месяцев, это время приближалось, и он, блядь, не мог уже ждать. Но пока...
С плотно сжатым ртом Макс издал вздох удовольствия через ноздри. Долгий выдох, когда тугое влагалище Бекки сомкнулось вокруг его члена. Плотно сжав губы, он не смог сдержать стон удовольствия, вырвавшийся из его горла. Собственный стон Бекки был полон дискомфорта и боли.
Медленно, но верно Макс начал входить и выходить из ее "киски", а Бекка просто лежала так тихо, как только могла, чтобы просто позволить ему продолжить и быстрее покончить с этим.
Бекка не знала, что было хуже: слушать его болтовню, когда он трахал ее, или этот новый тихий стук, прерываемый лишь редкими выдохами из его ноздрей. Не понимая, что происходит, она открыла глаза и повернулась, чтобы посмотреть на него; она впервые сделала это, когда он был внутри нее. Что-то было не так. В его глазах появилось выражение, которого она раньше не видела и не узнавала. Его рот явно был чем-то набит. Его лицо покраснело, и не только из-за того, что он напрягался, трахая её. Он внезапно остановился, когда его глаза встретились с ее глазами.
Без предупреждения он открыл рот, и изнутри выползло восемь волосатых ног. Используя его лицо как что-то, за что можно ухватиться, тарантул вытащил свое тело из его рта. Бекка закричала, когда паук немедленно упал с его лица на ее, прежде чем сбежать с нее. Макс снова начал входить и выходить из нее, смеясь при этом.
- Что ты думаешь о моем питомце? - cпросил Макс.
Дело было сделано. Его липкая сперма вытекала из влагалища Бекки, и он сидел на краю кровати, отвернувшись от нее. Так часто бывало: он трахал ее, а потом просто сидел, пытаясь завязать неловкий разговор. Может быть, это был его способ сделать все происходящее более нормальным? Может быть, это был его способ мучить ее еще больше, зная, что она просто хочет, чтобы он оставил ее в покое? Каковы бы ни были его причины, она редко отвечала ему, если только это не выглядело так, как будто это могло вызвать в нем агрессию по отношению к ней. Теперь же он казался странно спокойным; в его поведении чувствовалось что-то пьяное, хотя она не чувствовала запаха алкоголя.
- Честно говоря, я не хотел этого делать. Предполагалось, что я съем его, но я просто не смог заставить себя начать жевать его. Я думаю, что меня отпугнуло то, как он двигался на моем языке. Ну знаешь, его шерсть. Блин, это было похоже на полный рот шевелящихся лобковых волос. Особенно они раздражали горло. Вот почему племена, которые едят их, сначала обжаривают их. Так или иначе, я положил его в рот с намерением проглотить, но да, я просто не смог заставить себя сделать это на самом деле.
Макс немного помолчал, давая Бекке возможность ответить ему, но она промолчала. Он повернулся к ней, чтобы убедиться, что она еще не спит. Она не спала. Ее глаза были прикованы к точке на потолке над ней. Макс пожал плечами и продолжил объяснения.
- Ты, наверно, думаешь, почему я вообще захотел съесть его. Ну, за это ты можешь поблагодарить мою жену. У тебя есть дети? Просто у женщин во время беременности порой возникают странные желания. Некоторые жаждут маринованного лука, некоторые – рыбных продуктов, когда обычно они ненавидят рыбу. Ну, моя Хелена почувствовала тягу к паукообразным. Странно, я знаю, но это не то, что можно назвать нормальной беременностью, - oн помолчал, размышляя о последних восьми месяцах. - Подумать только, я думал, что мы были избавлены от надвигающегося безумия, но, похоже, мы будем страдать от него, как и все вы. Но знаешь что? Меня это вполне устраивает. Мы знали, чем рискуем. Мы приняли то, что могло случиться, и были счастливы служить Eму. Но я отвлекся. У моей жены возникают странные желания, и, чтобы поддержать её, я тоже должен был попробовать. Кстати, представляешь, она не может насытиться ими и, честно говоря, я буду несказанно рад, когда эта фаза беременности закончится и мне больше не придется держать их в доме.
Макс немного помедлил, прежде чем наклонился и заглянул под кровать в поисках выплюнутого им тарантула. Ничего. Только несколько крошек, оставшихся от различных кусочков еды, которые он приносил Бекке, чтобы накормить. Он пожал плечами.
- Ну, по крайней мере, этот проживёт ещё несколько дней, - сказал Макс.
Несколько месяцев Бекка спрашивала, когда она сможет вернуться домой. Она обещала, что никому ничего не расскажет о том, где была и через что прошла. Но после того, как ее игнорировали в течение первых нескольких месяцев, она в конце концов перестала просить его о чём бы то ни было. Она знала, что больше не вернется домой. Она знала, что не увидит свою семью, друзей, домашних животных... Теперь это была ее жизнь, как и сказал Макс, когда впервые привел ее в эту комнату, это было до неё для многих женщин, прежде чем Макс и Хелена унаследовали дом от предыдущих владельцев. Эта комната, как он объяснил, видела столько боли, гнева и насилия, что казалось глупым не сохранить ее для таких случаев, как этот. Он сказал:
- Нельзя создавать счастливые воспоминания в месте, окутанном таким количеством разложения и ненависти.
Бекка не спрашивала его о предыдущих владельцах, а Макс не вдавался в подробности. Она решила, что если бы он хотел что-то рассказать о них, то рассказал бы. Единственное, что ее волновало, это как выбраться отсюда, но по мере того, как дни превращались в недели, а недели в месяцы, она понимала, что шансы на это были ничтожны, склоняясь больше к нулю.
- Ну, - продолжил Макс, - если наш пушистый маленький друг появится, просто помни, что он, вероятно, боится тебя больше, чем ты его. Но на тот случай, если он не испугается тебя и подойдет поближе, тебе будет приятно узнать, что он не ядовитый. Не пойми меня неправильно, укус будет чертовски болезненным, но точно не смертельным, - oн повернулся к Бекке и улыбнулся. - И на этой ноте желаю спокойной ночи!
Макс встал, вытянул ноющую спину и направился к открытой двери. Выйдя из комнаты, он откинулся назад и закрыл дверь. Секундой позже щелкнул замок, и Бекка снова оказалась в комнате, к которой привыкла.
Лежа в постели и думая о своей прежней жизни, Бекка все еще не могла плакать. Теперь это была ее жизнь, и прошлое ушло, казалось бы, навсегда. Она так долго терпела все это, что теперь, когда ее собственное безумие медленно угасало, она часто задавалась вопросом, была ли ее прежняя жизнь вообще реальной. Может быть, ее разум сделал это, чтобы помочь справиться с ужасами, происходящими с ней изо дня в день? Может быть, там не было никого, кого она могла бы назвать другом или семьей? Может быть, никто и не скучал по ней? Никто не смотрел на нее. Может быть, она действительно была так одинока, как чувствовала себя, запертая в этой комнате. Тюрьма для нее, и, как сказал Макс, когда-то это была тюрьма для других людей, захваченных в плен этими монстрами.
За последние восемь месяцев, проведенных в плену, было не так уж много ночей, наполненных чем-то даже отдаленно похожим на непрерывный сон. Каждый раз, когда измученный мозг Бекки успокаивался достаточно надолго, чтобы она могла погрузиться в сон, ее сны не были мирными или наполненными любовью и счастьем. Не было никаких счастливых воспоминаний о той жизни, из которой ее вырвали. Были только кошмары, от которых она просыпалась, выкрикивая имя своего парня в темноту.
- Келлан!
Келлан МакДайэрмид был бойфрендом Бекки уже два года, и она нежно любила его, но Келлан, которого она встретила в своих разбитых мечтах, не был тем человеком, в которого она влюбилась, и он не был тем, кого она любила. Внешне он выглядел точно так же, с красивой кожей цвета мокко (не белой, но и не черной – почти как у латиноса), короткими черными волосами и карими глазами, но на этом сходство заканчивалось. Игривость его характера в реальном мире, всегда заводившая Бекку или заставляющая ее прыгать от счастья, отсутствовала, и вместо этих черт в нём не было ничего, кроме кипящей ненависти к ней и злости, которая больше походила на презрительное отношение Макса.
Бекка лежала без сна после такого неприятного кошмара и снова и снова напоминала себе, что это всего лишь сон и что в реальной жизни Келлан совсем не похож на человека, которого ей показывал усталый мозг. Впрочем, не имело значения, сколько раз она повторит это про себя. Как только ей казалось, что она убедила себя в его добродушии, она проваливалась в очередной сон и снова видела его кошмарный образ. Может быть, это было потому, что она видела мужчину, которого любила, таким образом, но для нее иногда сны были более неприятными, чем визиты, которые ее хозяин навязывал ей в часы бодрствования.
Сегодняшний сон.
Бекка была привязана к кровати. Матрас был пропитан ее мочой. Кислотой, которая жгла кожу на ногах и вызывала язвенное состояние плоти. Наряду с мочой, здесь же были пятна дерьма от того, что она больше не могла держать его в себе, но ей было отказано в праве пользования ванной, несмотря на то, что она умоляла об этом.
Тем, кто удерживал ее здесь против ее воли, был Келлан. Это был кошмар, вызванный тем, что Макс рассказал ей о пауках, прежде чем оставить ее наедине с ее мыслями и темнотой. О том, что его жена якобы испытывала страстное желание полакомиться ими из-за своей беременности.
Было ли то, что он сказал, правдой или нет, не имело значения. Его рассказ был достаточно ясен, чтобы оставить неизгладимое впечатление в ее сознании, и ей снился Келлан, стоящий в ногах кровати, где она была связана, с мешком в руках. Он был одет в униформу компании по борьбе с вредителями, в которой работал, и на его лице была злая улыбка, намекающая на злые намерения. Не говоря ни слова, он опрокинул мешок над обнаженным телом Бекки и вытряхнул из него сотни пауков размером с ладонь, которые начали бегать по ее коже. Она закричала, почувствовав, как их лапы щекочут ее кожу. Некоторые побежали. Некоторые оставались неподвижными, играя в опоссумов, а другие исследовали ее тело.
Во сне она кричала, чтобы он их снял. Этот человек, который обычно спасал ее от пауков в реальном мире, теперь смеялся над ней, когда парочка устроилась у нее между ног и принялась заползать внутрь... и тогда она проснулась.
Сейчас, лежа в постели, травмированная как сном, так и реальностью своего жестокого положения, она не могла не задаться вопросом, не была ли история Макса просто способом заставить ее думать о своем парне и о том, что его не было рядом, чтобы спасти ее от этого кошмара. Конечно, жена Макса не ела пауков из-за необычной жажды. Конечно, это была выдуманная история, чтобы еще больше встревожить Бекку, не дать ей совершить какую-нибудь глупость. Но что ее беспокоило, так это то, как быстро ее мозг воспринимал любовь всей ее жизни как мучителя, в то время как на самом деле она считала его скорее спасителем.
Несмотря на то, что она знала, что это был кошмар, и что этого не могло быть на самом деле, она лежала там, не в силах снова заснуть. Или, может быть, не желая засыпать из-за страха увидеть, как мужчина, которого она любила, снова нападает на нее. Вместо этого она лежала в темноте, и сердце ее бешено колотилось от страха, вызванного ночным кошмаром, пока она отчаянно пыталась вспомнить счастливые времена. Но после восьми месяцев, проведенных в плену, хорошие времена становились все труднее вспоминать, и вместо того, чтобы вспоминать и заставлять себя улыбаться, она поймала себя на том, что еще немного, и все счастливые воспоминания навсегда исчезнут во мраке её сознания.
И все же она не могла плакать.
- Я чувствую ее запах на тебе, - сказала Хелена, с трудом сдерживая смешок.
Макс стоял у двери импровизированной спальни Хелены, в которой она была заперта с тех пор, как узнала, что беременна. Однако, в отличие от Бекки, Хелена не была пленницей. Она просто знала, что должна оставаться в этой комнате, пока её беременность не закончится, ради всех остальных.
Комната была довольно маленькой, с достаточным количеством места для кровати и телевизора. Телевизор всегда был включен, но с третьего месяца беременности он показывал только помехи. Под кроватью стояло судно, которое Макс ежедневно опорожнял для нее. Однако, в отличие от других комнат в доме, эта имела стены, облицованные свинцом; добавление, которое было сделано, как только Макс и Хелена поняли, что ребенок, растущий внутри нее, обладал даром, достаточно сильным, чтобы воздействовать на тех, кто окружал Хелену, еще до того, как он родился на свет.
- Я искупался, - успокоил жену Макс.
Хелена втянула воздух через ноздри и медленно выдохнула через нос. Она помолчала немного и нахмурилась, прежде чем посмотреть мужу прямо в глаза.
- Возможно, ты захочешь сделать ей тест. Мне кажется, у нас в доме не одна беременная леди, - Хелена не выглядела обиженной перспективой того, что Макс обрюхатил ещё одну женщину. Если уж на то пошло, ее лицо было довольно бесстрастным. - Мы договорились об игрушке для тебя, ведь ты не можешь приблизиться ко мне, но, возможно, тебе следовало быть более осторожным, мог бы хоть пользоваться презервативом.
- Она не должна забеременеть. Я слежу за этим.
- Одно дело кончать в резинку, и совсем другое – наполнять эту крысу своим семенем.
- Даже если она беременна, есть только один ребенок, который меня волнует, - Макс посмотрел на живот Хелены.
Теперь он выглядел огромным, как будто был готов лопнуть в любой момент, хотя формально у них оставался еще месяц до родов.
- Ну, коли так, то тогда она его не оставит, - сказала Хелена с ноткой угрозы в голосе.
- Нет, не оставит, дорогая.
Парочка притихла.
Макс нарушил молчание:
- Жаль, что я не могу прикоснуться к тебе.
- Теперь уже недолго ждать.
- Мне кажется, что это теперь навсегда.
- Мы знали, что это будет трудно, и знали, что оно того стоит. Продолжай думать, о том, как далеко мы зашли. Все, ради чего мы трудились.
- Я каждый день думаю об этом.
Хелена поерзала на кровати, пытаясь устроиться поудобнее. Она так долго оставалась в этой комнате, хотя на самом деле все, чего ей хотелось, это встать и пройтись по дому или по территории их усадьбы. Но, зайдя так далеко, ни один из них не был готов рисковать тем, что может случиться что-то плохое, что повредит ребенку, растущему внутри неё.
- Твои потребности удовлетворены, но как насчет моих?
- Там уже выстраивается очередь, хотя им сказали, что решение будет принято только утром.
- Ты серьёзно?
Макс улыбнулся.
- Пожалуй, сегодня народу больше, чем на прошлой неделе.
Хелена тоже улыбнулась, протянув руку между ног, после чего коснулась себя через ластовицу трусиков.
- Моя "киска" жаждет внимания.
- О, можешь не сомневаться... - на середине фразы часы Макса запищали, когда сработал двухминутный таймер.
Он заставил его замолчать, прежде чем снова натянул рукав поверх часов.
- Неужели время вышло?
- Он становится сильнее, - Макс улыбнулся, когда его голова начала пульсировать. - Увидимся завтра, и помни, я люблю тебя, - oн повернулся и открыл тяжелую дверь.
- Найди мне кого-нибудь, кто умеет пользоваться своим языком, - крикнула ему Хелена, когда он выходил.
- Да, дорогая, непременно.
Макс захлопнул дверь, а Хелена снова обратила внимание на статическое жужжание в телевизоре.
На лестничной площадке по другую сторону двери, не услышанный Хеленой из-за изоляции ее комнаты, Макс упал на колени и закричал, когда пульсирующая боль в голове усилилась, а зрение затуманилось. Крик эхом разнесся по особняку и дальше, и его услышала Бекка. Собравшаяся очередь жаждущих заработать мужчин, петлявшая по длинной подъездной аллее, услышала его тоже.
Через несколько мгновений Макс обделался и вырубился, скорчившись на плюшевом ковре лестничной площадки.
Солнце светило в окно, обрамляющее лестничную клетку особняка. По мере того, как тянулись ранние утренние часы, солнечный луч растягивался по полу лестничной площадки, пока не коснулся лица Макса и не вывел его из бессознательного состояния. Как часто бывало, на следующее утро после визита к Хелене головная боль прошла. Единственным признаком того, что что-то происходило, была его собственная смутная память, засохшая кровь, прилипшая к коже под ноздрями, и полные штаны дерьма.
Макс перекатился на спину и на мгновение замер в ослепительных лучах солнца. Ночь, проведенная на полу, вымотала его, несмотря на то, что он был без сознания много часов. Будь его воля, он остался бы здесь еще на несколько часов, греясь на солнце и позволяя ему согревать свою кожу и кровь, но это было невозможно из-за Хелены, которая так далеко зашла и которая уже совсем скоро должна родить их Бога. Ему нужно было убедиться, что и мать, и будущий ребенок в порядке. Ему нужно было убедиться, что дом готов к тому, что принесет будущее. Так много дел, и так мало времени, и все же, когда он впервые узнал, что она беременна и ритуал прошел успешно, он чувствовал, что у него есть все время в мире, чтобы подготовиться. Насколько же он ошибался... Он сел слишком быстро, и лестничная площадка закружилась. Он на мгновение закрыл глаза, чтобы успокоиться, а потом, когда голова кружение прошло, он посмотрел на часы.
- Сука.
Было почти девять часов утра. Он не только не накормил Бекку завтраком, но и собрал целую очередь людей, которые ждали, что он выйдет из дома больше часа назад, чтобы сделать свой выбор. Он пожал плечами. Бекка не умрет от голода, если пропустит завтрак, а люди на улице знают, что лучше не показывать недовольство. В конце концов, он оказал им услугу, втянув их в это дело. А если кто-то из них выразит своё недовольство? Тогда он просто отправит их домой с позором.
Опираясь на ближайшую стену, чтобы удержаться на ногах, на случай, если потребуется, Макс поднялся на ноги и осторожно спустился по лестнице к передней части дома.
Каждый понедельник было одно и то же. По длинной подъездной дорожке к особняку всегда выстраивалась очередь добровольцев. Некоторые люди появлялись незадолго до назначенного времени, а другие разбивали лагерь на ночь, надеясь, что это поможет им выделиться среди остальных потенциальных участников. Однако в том, как выбирали потенциальных любовников, не было никакой логики; это действительно была лотерея.
Входная дверь открылась, и на пороге появился Макс в той же одежде, в которой он вырубился. Как только собравшиеся толпы увидели его, они один за другим упали на колени. Макс любил этот момент. Все эти люди поклонялись ему как тому, кто вернул их законного Бога. Это заставляло его чувствовать себя таким же могущественным, как Бог, которого он пробуждал для них, для себя своей жены, и для всего мира.
Он постоял с минуту, раскинув руки в стороны, словно Иисус Христос на кресте. На мгновение он замолчал, купаясь в славе всемогущего.
- Вы можете встать, - наконец сказал он.
Толпа поднялась на ноги. У большинства людей на лицах было то же выражение надежды, что и каждый понедельник.
- Так приятно видеть, что вас так много, - сказал Макс, стараясь, чтобы его голос был слышен людям в задних рядах толпы. - С каждой неделей вас становится все больше, но, как вы знаете, мы можем выбрать только одного человека. С учетом сказанного, однако, если вам не посчастливилось быть выбранным сегодня, то вы можете вернуться на следующей неделе, чтобы снова испытать свою удачу. Те из вас, кто приходил раньше, вы знаете, как это работает. Если вы новичок, добро пожаловать и внимательно слушайте, как я объясняю, что произойдет.
Макс помолчал достаточно долго, чтобы убедиться, что они обратили на него внимание. В наступившей тишине было бы слышно, если бы кто-нибудь уронил булавку. Из глубины дома доносился женский крик, умоляющий о свободе, которая никогда не будет ей дарована.
Макс продолжил:
- Как некоторые из вас уже знают, моя жена ожидает нашего Господина. Хотя нам выпала честь вернуть Eго в наш мир, за это приходится платить. Я не могу приблизиться к своей жене, и никто другой тоже. Те, кто приближаются к ней, меняются навсегда – с каждым месяцем наш Бог становится все сильнее. К сожалению, у моей жены есть свои собственные потребности, и вот тут-то вы и вступаете в игру. Сегодня и каждый второй понедельник до Eго перерождения я буду выбирать одного из вас, чтобы утешать мою жену, пока ее потребности не будут удовлетворены на это время. Вы приблизитесь к нашему Учителю, и Eго сила будет ощущаться, когда ваш разум изменится в соответствии с Eго волей. Ранний проблеск Eго истинной силы! Теперь я понимаю, что цена высока, но для истинного последователя нет такой вещи, как слишком высокая цена. Даже если так, некоторые из вас могут подумать, что вы не готовы к этому, и в этом случае вы вольны уйти, и никто не будет думать о вас плохо...
Макс подождал, пока кто-нибудь не откажется от желания стать добровольцем. Так же, как и каждую вторую неделю; никто не воспользовался возможностью уйти. Во всяком случае, сегодня они казались еще более решительными, чтобы быть избранными. Макс кивнул, удовлетворенный тем, что все они заслужили это место.
- Вам нужно выстроиться в линию, и я подойду к каждому из вас, чтобы проверить, есть ли у вас то качество, которое мне было поручено найти. Если я похлопаю вас по плечу, вы сделаете шаг вперед и пройдете во второй раунд. Если я не похлопаю вас по плечу, вы уйдете до следующего понедельника. Мое решение окончательно, а если вы будете спорить со мной, вас не пустят ни на одно из наших будущих событий. Вы навсегда останетесь в черном списке. Я хочу только самого лучшего для своей жены, и если я вас не выбрал сегодня, это просто потому, что вы не обладаете необходимым качеством для сегодняшнего дня, но это не значит, что так будет всегда, поэтому – опять же – вы не должны принимать это на свой счет. Мы все равны.
Он позволил своим словам застыть на мгновение.
- Начнём. Я прошу вас выстроиться в очередь. И пока я иду вдоль очереди, вы должны открыть рот и высунуть язык, потому что моя жена ясно дала понять, что это ее главная потребность на этой неделе. Если вы уже знаете, что ваш язык не имеет достаточной длины, чтобы сэкономить мне некоторое время, я снова даю вам возможность уйти, и снова о вас никто не подумает плохо.
Макс одобрительно кивнул, когда горстка потенциальных женихов отошла от собравшихся, готовясь уйти.
- Я благодарю вас за вашу преданность, - сказал им Макс, - и надеюсь, что мы увидимся на следующей неделе, когда у моей жены будут другие потребности, ожидающие своего удовлетворения.
Они кивнули Максу, а затем направились туда, где оставили припаркованные машины. Макс подождал немного, чтобы посмотреть, не воспользуется ли кто-нибудь еще шансом уйти. Никто не стал.
- Те из вас, кто стоит передо мной, повторяю, я пройду вдоль линии, и вы покажете мне свой язык. Если я коснусь вашего плеча, оставайтесь на месте и двигайтесь вниз по очереди, заполняя любые пробелы, которые могут появиться от тех, кого я отправлю домой. Если я не похлопаю вас по плечу, большое вам спасибо, и мы с нетерпением ждем встречи на следующей неделе. Ну а теперь поехали.
Как только Макс замолчал, собравшиеся люди – без суеты и вопросов – выстроились в очередь. Макс дал им пару минут, а затем, как и обещал, направился вниз по линии. Он прошел мимо большинства добровольцев, не похлопав их по плечу. Только самые лучшие для Хелены. Уходившие делали это без суеты, но с чувством собственной недостойности. А те, кого Макс посчитал лучшими для своей жены, так же хотели быть лучшими для своего Xозяина.
Те, кому посчастливилось получить прикосновение, тоже старались не выказывать никаких эмоций. Они не хотели выглядеть самодовольными, это была уродливая черта их характеров. Они просто двигались вдоль очереди, заполняя пробелы, оставшиеся от тех, кто уже ушел.
Сегодняшнее «хочу» Максу было легче увидеть и оценить. Когда его жена хотела, чтобы в нее вошел большой член, это было несколько сложнее, так как каждый из добровольцев вынужден был вызвать у себя эрекцию, чтобы Макс мог сполна оценить размер и форму их пенисов только одним быстрым взглядом. Ну а что же язык? Макс искал самый длинный из группы, но, более того, он ещё высматривал и самый розовый. Если у добровольца были плохие зубы или гигиена полости рта в целом, он проходил мимо. Если на языке у кого-то были белые пятна, он проходил мимо. Если язык был короче, чем у Джина Симмонса[2], он проходил мимо. Сегодняшнее дело было быстрым и легким, и вскоре группа из более чем ста человек сократилась до небольшой горстки. Затем группа сузилась до первой тройки. Макс всегда брал в дом трех человек на тот случай, если первый (и второй) из них не обладал необходимыми навыками для выполнения поставленной перед ними задачи. Если им не удавалось угодить Хелене, их удаляли от нее и – пока воздействие хозяина не слишком выбивало их из колеи – отводили туда, где лежала связанная Бекка в качестве утешительного приза. Благодарность за их усилия, хотя ещё ни один так и не смог полностью удовлетворить потребности Хелены.
- Вы впервые дошли до этого этапа? - cпросил Макс.
Все трое кивнули. Макс присвоил мужчинам номера в соответствии с тем, насколько они подходили для того, что хотела Хелена. Парень с самым длинным языком – номер один, второй – номер два и третий – номер три.
- Вы войдете в комнату в указанном вам порядке. Если номер один достигнет желаемой цели для Хелены, то двум другим будет предоставлен утешительный приз, можете поступить с ним так, как посчитаете нужным. Это наш способ сказать спасибо за верность. Подарок. Однако вы не должны бить утешительный приз, и любая ваша агрессия будет встречена десятикратным ответом от нас. Всем всё понятно?
- Да, - ответили они в унисон, заговорив в первый раз.
- Хорошо. Если номер один не в состоянии удовлетворить потребности моей жены, то номер два будет отправлен ему на помощь. Если и номер два не сможет... Ну, в общем, вы поняли.
- Да.
- И чуть не забыл, вы взяли бумаги?
- Да.
Каждый из мужчин сунул руку в карман и вытащил соответствующие документы. Анализы, показывающие четкую картину их результатов тестов из клиник, что они были чисты от болезней или чего-либо, что могло бы повредить Хелене или их Xозяину, растущему внутри неё. Макс по очереди посмотрел на бумаги и улыбнулся, довольный, что все в порядке.
- Тогда, - сказал он, - добро пожаловать в мой дом, и, пожалуйста, входите.
Макс провел двоих мужчин в гостиную и усадил на большой диван. Прежде чем сесть рядом с ними, он предложил им крепкий напиток, который они любезно приняли. Он налил себе и им бренди, и сел рядом с ними. Третьего мужчину, которого выбрали, чтобы удовлетворить Хелену, уже отвели в ее комнату.
Макс отхлебнул бренди и вздохнул, чувствуя, как теплая жидкость стекает по его животу. Только когда он сделал глоток, к нему присоединились двое его гостей.
- У вас прекрасный дом, - сказал номер два.
- Спасибо. А сколько историй с ним связано, - сказал Макс.
- Не сомневаюсь.
- Вы у нас впервые? - cпросил Макс.
- Да, сэр.
- Значит, вы никогда не были на наших вечеринках?
- Нет, не был, сэр.
Макс повернулся к третьему номеру.
- А вы?
Номер три улыбнулся.
- О, я бывал на ваших вечеринках, - oн повернулся к номеру два. - Ты должен был посетить хотя бы одну. Они были поистине эпическими.
Макс улыбнулся номеру три.
- Значит, вы верный последователь с самого начала?
- С первого дня, - гордо ответил третий.
- Ну что ж, спасибо.
Номер два поднял свой бокал и сказал:
- Нет. Это вам спасибо! Мы вам очень благодарны.
Макс тоже поднял свой бокал, и парочка сделала еще один глоток.
- Похоже, я упустил свой шанс, - сказал номер два.
- Да уж, черт возьми, - сказал номер три с сияющей улыбкой, растянувшейся на его лице. - Собрания были воистину сумасшедшими.
- А вы не планируете больше проводить их? - c надеждой спросил номер два.
- Боюсь, что нет. Вечеринки должны были привести нас туда, где мы находимся сейчас, так что... - Макс пожал плечами.
- А на что это похоже? - номер два начал расширять список своих вопросов. - Последние восемь месяцев? На что они были похожи?
Макс поднял бровь.
- О. Они были весьма интересные, если не сказать больше, - oн продолжил. - Все приготовления, которые мы сделали, и справедливо будет сказать, что Хелена и я все еще не были готовы к тому, что должно было произойти.
- Например, к чeму? - c просил номер три с неподдельным интересом.
Макс вдруг кое-что вспомнил. Он отставил свой бокал в сторону и наклонился к кофейному столику перед двумя мужчинами. Он взял несколько контрактов, которые заранее подготовил.
- Кстати, - сказал он, - прежде чем мы продолжим обсуждение, мне нужно, чтобы вы подписали вот это.
Он вручил каждому из своих гостей по листку бумаги.
- В чем дело?
- Просто ваше стандартное соглашение о неразглашении, в котором говорится, что вы не будете делиться подробностями того, чему сегодня стали свидетелями.
Номер два сказал:
- Это круто. Без проблем. Мы подпишем их с превеликим удовольствием. Вы же не хотите, чтобы мы об этом болтали, верно? Будем думать об этом месте как о Бойцовском клубе. А первое правило Бойцовского клуба каково?
Номер три рассмеялся.
- Ладно, ладно. У вас есть ручка?
Макс кивнул в сторону двух ручек, лежащих на стеклянном столике. Номер два потянулся за обеими ручками. Он взял одну для себя, а вторую протянул своему новообретенному другу. Макс наблюдал, как они оба расписались. Закончив, они положили бумаги обратно на кофейный столик, с которого он их и взял.
- Хорошо. Теперь мы все можем быть друзьями, - сказал Макс.
Парочка рассмеялась, не подозревая, что он говорит серьезно. Без подписанных бумаг он не уделил бы им и минуты внимания. А с подписанными бумагами? Он был открытой книгой для них.
Когда контракт был подписан, номер два спросил:
- А вы не могли бы рассказать нам, что происходило в последние восемь месяцев? Вы сказали, что это было не так, как ожидалось... В хорошем смысле или в плохом?
Макс откинулся на спинку сиденья и устроился так удобно, как только мог, пока другой мужчина наверху ублажал его жену. Это не было чем-то новым для него – или для нее – но все равно от этого не становилось легче.
- Жена разбудила меня рвотой. Начало было хорошим.
Макс вошел в ванную комнату и увидел Хелену, съежившуюся на полу, с желчью, стекающей по подбородку. Ее обильно тошнило, она забрызгала всё вокруг унитаза; в ванной висел тяжелый запах желудочного сока, смешивающийся с утренним ветерком, дующим из открытого окна.
- С тобой все в порядке? - cпросил Макс, протирая заспанные глаза.
Это был не самый лучший звук, чтобы проснуться – громкие рвотные позывы с дальнейшим опорожнением содержимого желудка.
Хелена злобно смотрела на него, уже раздраженная одним таким глупым вопросом. Она вытерла подбородок тыльной стороной ладони и оттолкнулась от пола, пока ее спина не уперлась в ванну. Там она сидела в изнеможении, чувствуя себя так, словно в мгновение ока потеряла половину своего веса.
- Чем ты могла отравиться? - cпросил Макс.
Хелена немного помолчала, прежде чем положить руки на живот. Выражение ее лица сменилось чем-то вроде благодарности, прежде чем она ответила:
- У нас получилось, Макс.
Макс на мгновение заколебался. Он понимал, что она имеет в виду, но на тот случай, если он ошибается, ему не хотелось что-то говорить и выглядеть дураком. Заметив его колебания, Хелена кивнула ему.
- Мы сделали это.
- Мы сделали это, - повторил Макс, не веря каждому слову.
- Мы сделали это, - подтвердила Хелена. - Я беременна.
Она начала смеяться. Вскоре после того, как она начала, Макс тоже начал смеяться.
Макс объяснил обоим мужчинам, что ни он, ни его жена не имеют ни малейшего представления о том, что было смешного в той ситуации, и все же ни один из них не мог перестать смеяться.
- Сначала, когда нам обоим удалось перестать смеяться, мы подумали, что это может быть связано с облегчением. Месяцы, даже годы планирования и наконец-то мы достигли того, чего хотели с самого начала. Это было прекрасное чувство, и казалось, что с наших плеч свалился груз, хотя на самом деле это было только начало девяти месяцев стресса. В конце концов, только потому, что она была беременна, могло случиться многое, чтобы положить этому конец.
- Это большая ответственность, - сказал номер три.
Он сидел на краешке дивана, слушая рассказ Макса, в полном благоговении перед своим, казалось бы, самоотверженным хозяином. Это был человек, который более или менее посвятил свою жизнь возвращению их хозяина, и, действительно, уровень благодарности, которую он до сих пор получал, была далека от той, что ему причиталось.
Макс посмотрел на него и нахмурился. Как будто это дерьмо могло знать уровень ответственности. Все, что он делал, это приходил на вечеринки и трахался. Там не было никакой ответственности, кроме как угодить тому, кто был глубоко внутри. Верный последователь или нет, он все равно был эгоистом. Макс прикусил язык и продолжил:
- Мы записались к врачу, чтобы знать наверняка, беременна ли Хелена, у нас возникли проблемы с тестами, которые я купил в аптеке. Врач подтвердил, что она беременна, но потом...
Из хирургического отделения донесся крик, когда Хелена и Макс, только что посетив доктора, направились к выходу из приемной и здания. Улыбка исчезла с их лиц, когда они обернулись, чтобы посмотреть, что это за суматоха, но они не увидели ничего, кроме медсестры, стоявшей рядом с комнатой, которую они недавно покинули. Точно так же, как Макс и Хелена смотрели, что это за суматоха, другие люди тоже пришли посмотреть, что происходит. Некоторые закричали. Некоторые побежали в кабинет.
Сгорая от любопытства, Макс и Хелена направились обратно по коридору к кабинету. Они тоже остановились в дверях с выражением шока на лицах.
Доктор, который только что подтвердил, что они ждут ребенка, сидел за своим столом, постоянно ударяясь лицом о стол. В его лице уже нельзя было распознать ничего, кроме кровавого месива с болтающимися на нем кусками разорванной плоти.
Крики тех, кто стоял ближе всех к Хелене, прекратились. Затем, так же быстро, как прекратили кричать, они начали смеяться, их истерический смех начал расползаться медленным, поражающим радиусом.
Хелена и Макс отступили на шаг от смеющихся людей, потрясенные тем, что они увидели. Взгляд Макса тут же скользнул вниз, к животу Хелены, и его мозг начал понимать, что происходит.
- Нам нужно уходить, - сказал он, прежде чем взять жену за руку и вывести ее из здания.
- Мы знали, что, когда Oн родится, по всему миру прокатится волна безумия. Мы, правда, не были уверены в том, как далеко это распространится, но истории, описывающие его возвращение, говорят, что Eго пробуждение заставит мир сойти с ума. Он будет править миром вместе с Хеленой и мной. Но мы не думали, что безумие начнет выползать наружу с того момента, как наступит беременность, и все же, похоже, именно это и произошло...
- Но на вас двоих это же не распространяется? - cпросил номер два.
Макс поднял брови.
- Думаешь?
Макс полз по коридору особняка со слезами, катящимися по щекам из его налитых кровью глаз. В том же коридоре, идя из гостиной, Хелена кричала под звуки разбивающихся картин и переворачиваемой мебели.
На некотором расстоянии от Хелены Макс внезапно понял, что может взять себя в руки. Измученный нахлынувшими на него волнами безумия, он перекатился на спину и сделал несколько глубоких вдохов. В коридоре тоже стало тихо. На мгновение в доме воцарилась тишина.
- Милый? Ты не хочешь поужинать? - крикнула Хелена.
- Хочу, - ответил Макс. - Может быть, закажем суши?
- С каждой неделей становилось только хуже. Сначала были случайные промежутки времени между приступами безумия, хорошо хоть, что они быстро проходили, прежде чем незаметно подкрадывался следующий приступ. Потом десять минут в ее обществе, потом пять... Однако на неё, казалось, это поначалу не распространялось. И мне казалось, что Хелена смирилась со своим состоянием. Но для всех остальных, кто оказывался рядом с ней, все становилось только хуже и...
С потолка в углу комнаты, покачиваясь из стороны в сторону, донесся звон маленького колокольчика.
- Кстати о дьяволе. Если вы извините, я на минуту.
Макс встал и вышел из комнаты, оставив двух мужчин позади. Он закрыл за собой дверь, и некоторое время они оба сидели молча.
Номер три внезапно протянул руку.
- Я Даррен Эдмет. Приятно познакомиться.
Hомер два обменялись рукопожатием c Дарреном и представился:
- Билли Смит.
Даррен рассмеялся.
- Билли Смит?
- Что-то смешное в моём имени?
- Оно же не настоящее?
Билли нахмурился.
- С чего ты взял?
- Билли? Смит? Самые распространенные имя и фамилия.
Билли пожал плечами.
- Не у всех родителей богатое воображение, Даррен.
Даррен снова рассмеялся.
- Извини, приятель, я не хотел тебя обидеть, - oн сменил тему. - Как ты думаешь, что происходит на самом деле? Как думаешь, тот парень сделал свою работу правильно, или им понадобится ещё и наша помощь?
Билли пожал плечами, на самом деле не желая вступать в разговор с Дарреном. В конце концов, он здесь не для того, чтобы заводить друзей.
Макс постучал в дверь Хелены. С другой стороны двери доносился её истеричный смех.
Неуверенный, услышала ли она стук, Макс позвал:
- Дорогая, ты что-то хотела?
Смех Хелены тут же оборвался.
- Я звонила в этот чертов звонок, да?
Макс открыл дверь и замер. Мужчина номер один неподвижно лежал на полу. Его лицо было наполовину обглодано, вторая половина была в тонких лоскутах изорванной кожи. Макс не ожидал счастливого конца для этого человека, но в то же время и не ожидал увидеть его в таком состоянии. Он перевел взгляд с тела на свою обнаженную жену, которая сидела на краю кровати с улыбкой на обезумевшем лице в крови, размазанной вокруг рта.
Последовала небольшая пауза, и первые приступы головной боли начали овладевать Максом. Его таймер, чтобы выбраться оттуда, уже начался.
- Что случилось?
Он сделал шаг назад, но не потому, что испугался, а потому, что надеялся, что увеличившееся расстояние между ним и Хеленой даст ему немного больше времени, чтобы поговорить с ней, понять, что произошло.
- Жаль было его терять, - сказала Хелена, медленно поглаживая левой рукой свой разбухший живот, спускаясь к "киске". - Он работал не лучшим образом, и... - она пожала плечами, - малыш был голоден.
- Ты хочешь есть?
- Да.
- Из-за ребёнка?
- Да.
- Милая, у тебя кровь вокруг рта.
- Малыш не хотел есть один.
Макс заколебался.
- Так мы закончили с этим? Может, мне отпустить тех двоих?
Хелена вздохнула и запустила в себя палец. Она застонала.
- Я еще не удовлетворена, - oна начала хихикать. - Малыш лижет мой палец. Хочешь почувствовать? Можешь трахнуть меня, и он отсосёт тебе при этом!
Макс посмотрел на руку Хелены. Ее палец был глубоко внутри ее влагалища. Он покачал головой.
- Может быть, в другой раз.
- Не мог бы ты тогда прислать следующего, - продолжила Хелена. - Я позвоню в колокольчик, когда уберу это...
- Ты его не сдвинешь с места. Только не в твоем состоянии. Я пришлю кого-нибудь из прислуги, но не забудь с ними не разговаривать. У них будет всего пара минут, чтобы сделать то, что требуется. Поняла?
Хелена кивнула.
- Клянусь на мизинчике.
Макс кивнул и быстро вышел из комнаты. Он закрыл за собой дверь и направился вниз, туда, где последние оставшиеся в доме слуги ждали своего часа...
- К сожалению, большая часть прислуги не пережила эти восемь месяцев. Раньше у нас был полный дом людей, а теперь вы можете бродить здесь весь день, не и не наткнётесь ни на кого, если не позовете их. И я только что должен был это сделать. Они сейчас быстренько уберут наверху, и потом один из вас пойдет и познакомится с моей женой и матерью нашего Xозяина, - Макс откинулся на спинку стула и улыбнулся.
Билли не удержался и спросил:
- Почему вы не наняли новых, когда было бы полезно держать их в доме во время беременности вашей жены?
Макс на мгновение впился в него жестким взглядом, прежде чем заставил себя расслабиться. Мужчинам было просто любопытно, как их новый Xозяин возвращается в этот мир. Они не были грубыми, просто любопытными.
- Ну, многое изменилось из-за состояния моей Хелены, так что мы больше не можем держать их здесь. Они стали опасны не только для себя, но и для нас, а мы, понятное дело, не можем подвергнуть его опасности. Оставшиеся сотрудники находятся в дальней части дома. Их пускают в комнату Хелены только на короткое время, чтобы они не обезумели. Конечно, в доме стало немного грязно, но определенно легче управлять командой скелетов, чем беспокоиться о стольких людях.
Билли, человек, который задавал все эти вопросы, спросил:
- А что происходит, когда люди слишком долго общаются с вашей женой? То есть я понимаю, что они сходят с ума, но как?
Макс пожал плечами.
- Даже не знаю, все сходят с ума по-разному. Кто-то начинает безудержно смеяться, у кого-то начинаются нестерпимые головные боли, они теряют сознание, у них происходи акт дефекации, а кто-то совсем слетает с катушек и становится опасным для себя и окружающих... Это действительно очень трудно предсказать. У меня у самого возникает несколько различных реакций.
Даррен рассмеялся.
- Ох, надеюсь, у меня будет шанс встретиться с ней, потому что мне действительно интересно, как Oн изменит меня, понимаете? - oн спросил Билли. - Тебе тоже интересно? Одарит ли Oн тебя смехом и добрыми чувствами или проклянет болью?
- Я надеюсь, что понравлюсь Eму. И все же есть только один способ узнать...
- Очень важно не слишком погружаться в свои мысли и в то, как ты себя чувствуешь. Не забывайте, что вы здесь с определенной целью, и, кроме того, - Макс повернулся к Билли и сказал: - Я думаю, ты захочешь пойти следующим? В конце концов, ты новичок во всем этом, и, должно быть, очень взволнован, и, несомненно, хочешь узнать больше. Особенно со всеми твоими вопросами.
- Что? Я следующий...
- Не надо сомневаться в моих словах, - оборвал его Макс. - Не смей спорить со мной в моем доме, ибо не забывай, что я - отец нашего Господа и, как таковой, требую уважения.
Даррен тут же опустился на колени на покрытый ковром пол и покорно склонил голову.
- Пожалуйста, простите меня.
Билли нервно переминался с ноги на ногу, не зная, должен ли он тоже упасть на колени. Но он этого не сделал.
- Вставай, - приказал Макс Даррену.
Даррен тут же вскочил на ноги, опасаясь еще больше расстроить Макса. Макс с презрением оглядел его с головы до ног.
- Теперь мой выбор падает на тебя, номер три, - сказал Макс, - и, честно говоря, тебе повезло. Как только прозвенит звонок, вставай! Взволнован?
Он повернулся к Даррену и приказал ему:
- А теперь сядь на хрен.
Даррен сел, а Билли встал с еще более нервным выражением на лице. Это была не та реакция, которую ожидал Макс.
- Ты не выглядишь взволнованным, - сказал Макс.
- Просто, - Билли на мгновение заколебался, подбирая нужные слова, - после всего того, что я услышал... Я не уверен, что готов к такой работе. Я немного нервничаю. Может быть, мне нужно еще немного времени, чтобы взять себя в руки, но я не хочу заставлять ждать вашу супругу...
- Ты хочешь сказать, что не хочешь увидеть её? - Макс посмотрел на него с искренним удивлением.
Из всех людей, которые приходили к Хелене в ее беременном состоянии, это был первый раз, когда кто-то сказал, что он не готов к встрече.
Билли не мог не выразить надежду на своем лице.
- Могу ли я сохранить свое первоначальное третье место? Я благодарен за возможность встретиться с ней, но не хочу разочаровывать её. Я хочу, чтобы она была довольна. Я хочу, чтобы она была впечатлена мной. Если этот джентльмен разочарует её, я буду готов, и я сделаю всё возможное чтобы произвести на неё впечатление. Мне просто нужно еще немного времени, чтобы морально подготовиться.
На Макса это не произвело никакого впечатления, но в то же время он не хотел посылать кого-то, кто не подходил для этой работы. В этом не было никакого смысла, так как это был бы просто еще один свихнувшийся человек, в лучшем случае. Но еще меньше его впечатлило то, что следующим должен был идти Даррен.
Макс сделал еще одну попытку убедить Билли идти следующим:
- Ты понимаешь, что, если номер два сможет удовлетворить ее, ты упустишь этот шанс и снова будешь стоять в очереди на следующей недели?
- Я понимаю.
Макс немного помолчал.
- Я не собираюсь тебя принуждать и не могу гарантировать, что ты снова окажешься в таком положении.
- Я понимаю и благодарю вас за то, что вы не считаете меня неблагодарным.
Макс снова повернулся к Даррену и сказал ему:
- Ну что, готов?
- Я чувствую, что да. И, - добавил, - спасибо.
- Значит, договорились, - сказал Макс.
- И еще одно, - сказал Билли, все еще неуверенный в себе. Он подождал, пока Макс посмотрит на него, прежде чем продолжить. - Если он справится с этой работой, - продолжил он, - я же все равно получу... - oн заколебался, не зная, как лучше сформулировать свой вопрос.
- Утешительный приз? - Макс пожал плечами. - Конечно.
- Я думаю, что ты уже сошел с ума, раз не согласился, - сказал Даррен. Затем, как по команде, прозвенел звонок. Комната была готова. Хелена была готова. - Значит, вот оно.
- Не будем заставлять её ждать, - Макс встал. - Иди за мной, - oн подвел Даррена к двери и на мгновение остановился. Он повернулся к Билли. - Если хочешь, жди здесь, я скоро вернусь. Затем, когда мы убедимся, что моя жена удовлетворена, я отведу тебя к утешительному призу. Понятно?
Билли кивнул.
- Хорошо, - Макс улыбнулся и вышел из комнаты.
Прежде чем Даррен вышел, он поднял вверх два больших пальца в направлении Билли, который, в свою очередь, не смог удержаться от смеха. Последнее, что Билли услышал от них, были объяснения Макса:
- Когда ты будешь с ней, тебе может быть больно. Ты уже знаешь, что люди реагируют по-разному. Главное – пробиться сквозь это. В конце концов, мы же не хотим тратить ее время впустую, не так ли?
Макс остановился у обитой свинцом двери спальни Хелены. Он еще раз взглянул на Даррена, оглядывая его с головы до ног. Даррен был уверен, что встретится с Хеленой, и даже думал, что сможет доставить ей удовольствие, но у Макса были сомнения на этот счёт.
- Как только ты окажешься там, все будет кончено. Ты не сможешь изменить свое решение. Отступать будет некуда. Ты будешь там, пока она не удовлетворит свои потребности. Ты понимаешь меня?
- Да.
- И помни, что ты относишься к ней с уважением. Она не только моя жена, но и наш Господин и Повелитель.
- Не надо мне этого говорить. Я обещаю вам, что войду туда, чтобы сделать именно то, что она требует, и не остановлюсь, пока меня не попросят.
Макс в последний раз оглядел его с ног до головы и кивнул. В Даррене было что-то такое, что не устраивало его, но, в конце концов, его жена попросила другого, и было лучше послать этого человека вместо того, кто признался, что еще не готов служить.
Макс взялся за ручку двери и повернул ее. С усилием он распахнул тяжелую дверь и жестом пригласил Даррена войти. Даррен сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Затем он вошел в комнату. Макс быстро закрыл за собой дверь.
В комнате Хелена сидела на кровати, откинувшись на подголовник. Она все еще была обнажена, но кровь вокруг ее рта была смыта, создавая впечатление, что она была чистой. Не говоря уже о слюне, все еще капающей из ее влагалища, оставленной там ее предыдущим любовником.
Хелена улыбнулась Даррену, который на мгновение застыл, не зная, как все это работает. Неужели он просто разденется и заберется на нее? Неужели он должен был ждать приглашения?
- Привет, - неловко сказал он.
- Надеюсь, ты будешь лучше, чем предыдущий.
Хелена раздвинула ноги и согнула их в коленях, открывая свою влажную "киску" Даррену, который все еще просто стоял там.
- Лижи...
Не дожидаясь дальнейших приглашений и не теряя драгоценного времени, понимая, что его воздействие может проявиться в любую минуту, Даррен пересек комнату и встал между ног Хелены.
- Только языком и пальцами, - проинструктировала его Хелена, как только почувствовала, что его губы целуют ее пульсирующий клитор. - А когда ты почувствуешь предательский признак недомогания и у тебя начнет болеть голова, постарайся не останавливаться. Меня уже подвели сегодня, когда я была близка к оргазму. Я не хочу, чтобы меня снова обломали.
Почувствовав давление, Даррен на мгновение отстранился и сказал:
- Могу я просто сказать, какая это привилегия – служить вам в...
- Поменьше разговоров. Побольше лизания...
Даррен замолчал и снова обратил свое внимание на аккуратную маленькую щелку Хелены. Он не остановился, чтобы сказать ей, как она прекрасна на вкус, он не думал о своих пульсирующих гениталиях и не думал о попытке трахнуть ее. Она хотела орального секса, и именно это он собирался ей дать.
- Неплохо, но не будем забывать, что часики тикают. Засунь в меня свои пальцы, - сказала Хелена. – Давай покончим с этим.
Макс налил себе еще виски и объяснил Билли:
- Нам пришлось сделать эту комнату. Её стены облицованы свинцом. Не знаю, почему и как, но это не дает его силе просочиться в остальную часть дома. Если бы мы этого не сделали, я, скорее всего, не был бы здесь сегодня. Или, по крайней мере, не в моем нынешнем психическом состоянии. Все, что мы знаем, это то, что я остался бы срущим себе в штаны идиотом, которого кормил бы с ложечки любой, кто мог бы подойти достаточно близко, чтобы сделать это.
- Но ваша жена не сошла с ума.
- Она изменилась, это уж точно. Но, к счастью, ей не становится хуже. Однако, каждый раз, когда я приближаюсь к ней, эффект становится сильнее. Я предполагаю, что у нее в основном иммунитет из-за того, что она мать. Он нуждается в ней, так что... я не знаю... может быть, Oн просто щадит ее? Может быть, когда она родит, для нее все изменится? - Макс пожал плечами. - Мы действительно не знаем, как все это работает. Все, что мы знаем, это то, что мир станет лучше с Hим. Он должен вернуться. Он должен занять свое законное место во главе этого мира.
- А вы не считаете, что это несправедливо? - cпросил Билли.
- Несправедливо? Мы благословлены тем, что вернули Eго. Разве это несправедливо?
- Вы не можете проводить время со своей женой Вы не можете прикоснуться к ней, когда вам этого хочется. Это просто кажется несправедливым. Вы поставили свою жизнь на паузу ради Hего, хотя на самом деле за все, что вы делаете, вы уже должны были быть вознаграждены.
Макс нахмурился.
- Я уверен, что награда придет со временем. Сейчас Oн испытывает нас. Он видит, как далеко мы зашли, чтобы вернуть Eго. Что ж, теперь Oн видит, что нет таких пределов, на которые мы не пошли бы ради Hего. Если мне придется расстаться с женой на девять месяцев, пусть будет так. Кроме того, есть старая поговорка: «Все хорошее приходит к тем, кто ждет», - Макс немного помолчал и подозрительно оглядел Билли с головы до ног. - Ты хочешь сказать, что оно того не стоит?
- Нисколько. Я бы тоже пошел на все, но...
- И все же ты никогда не был здесь раньше, на наших ритуалах. Ты не видел всего, через что мы прошли, чтобы добраться до этой стадии, и все же ты сидишь здесь и говоришь, что готов пойти на все. Я не знаю. Такое чувство, что мы проделали всю тяжелую работу, а ты вклинился в последний момент и делаешь вид, что выполнил свою часть работы, - Макс отрицательно покачал головой. - И даже тогда, когда пришло время и тебе выпала великая цель, ты спасовал.
- Я не ходил на ритуалы, потому что не знал о них в то время. И я ни в коем случае не отказывался. Я на минуту отступил назад, и не потому, что не хотел идти к вашей жене, а потому, что не хотел разочаровать ее, вас или Eго. Я отступил по правильным причинам, и, да, есть часть меня, которая теперь сожалеет об этом, но... - oн пожал плечами. - Я бы жил с большим сожалением, если бы разочаровал кого-то из вас.
Макс взглянул на настенные часы и сменил тему:
- Ему пора заканчивать. Так или иначе. Подожди здесь минутку, я пойду и проверю, как идут дела.
- Конечно.
Макс встал и вышел из комнаты. Билли не двинулся с места. Ранее он заметил камеру в углу комнаты, уставившуюся прямо на него, и теперь не смел пошевелиться. Он только надеялся, что Макс вернется с известием о том, что Хелена довольна и что он свободен, конечно, после встречи с «утешительным призом». Если же Макс вернётся с другими вестями, Билли знал, что придется покинуть свою зону комфорта.
Сердце Макса билось быстрее, чем обычно, когда он открыл дверь в комнату Хелены; он боялся, что столкнется с тем же зрелищем, что и в прошлый раз, когда пришел проведать ее.
Прежде чем дверь полностью открылась, и он смог заглянуть внутрь, он спросил, можно ли ему зайти? Если уж на то пошло, это давало Хелене возможность что-то сказать, предупредить его о том, что там происходит. Она ничего не ответила.
Макс заглянул внутрь, заглянул за дверь. К его облегчению, Хелена лежала на боку на кровати, по-видимому, довольная. Даррен лежал на полу. Его широко раскрытые глаза были устремлены в какую-то интересную точку на стене. Когда из коридора в комнату хлынул свет, Макс заметил, что оба его глаза налиты кровью. Он также заметил две струйки крови, стекающие из его ноздрей.
- Как все прошло? - cпросил Макс.
Хелена не смотрела на него и, когда говорила, не шевелила губами.
- Бывало и лучше, бывало и хуже.
- Тебе прислать следующего?
- Я думаю, что мне надоело пытаться кончить сегодня, - сказала она пренебрежительно. - Момент упущен.
Макс не знал, что сказать. Он просто стоял с неловким, смущенным выражением на лице. Ему было поручено найти кого-то, кто удовлетворит его жену, и он потерпел неудачу. По крайней мере, сегодня.
- Мне очень жаль это слышать,- сказал он.
- Какое тебе дело? У тебя есть твоя шлюха.
- Моя шлюха? Хоть у меня и есть кто-то, кто удовлетворяет мои потребности, мы же ничего не можем сделать, мне не нужно напоминать тебе, что это была твоя идея. Я же сказал, что с удовольствием подожду и...
- У меня болит голова, - сказала Хелена, прерывая его. - Пошёл вон отсюда.
Макс хотел что-то сказать, но остановился. Настроение Хелены то поднималось, то портилось из-за ребенка внутри нее, и когда она была такой, он знал, что она была похожа на бомбу замедленного действия. Если он будет давить на нее еще сильнее или попытается сменить тему, она просто огрызнется и накричит на него, а поскольку их время вместе строго ограничено, последнее, что он хотел бы делать, это вступать в спор.
- Я попрошу кого-нибудь прийти и забрать тело...
Хелена не ответила.
Чтобы ситуация не стала еще хуже, Макс вышел из комнаты и тихо закрыл за собой дверь. Хотя он не был счастлив, что подвел ее, он не слишком беспокоился о ее настроении, учитывая, что он привык к взлетам и падениям её настроений, он знал, что, когда он придет к ней позже, она, скорее всего, будет счастлива видеть его. А сейчас ему просто нужно было найти кого-нибудь из прислуги, чтобы убрать труп, и принести ей что-нибудь поесть, а самому разобраться с номером три. Затем до конца недели может возобновиться нормальная жизнь. До тех пор, пока в следующий понедельник ему не понадобится выбрать кого-то другого.
Спускаясь по лестнице, Макс напомнил себе, что они уже почти добрались до финиша. Прошло восемь месяцев, а впереди еще один. И он подумал, что, если повезет, ребёнок может родиться даже раньше. Макс улыбнулся при мысли о преждевременных родах, но улыбка быстро исчезла, когда он вспомнил, что ему все еще нужно закончить детскую.
Девять месяцев, чтобы спланировать все это, и все чувствовалось, как будто это была всего лишь одна долгая гонка на время!
Бекка наклонилась к Келлану, сидевшему в кресле, и поцеловала его в щеку. Он едва оторвал взгляд от телевизора, мерцающего перед ним, но ведь это был долгий день, и, по правде говоря, он был почти готов упасть в обморок в постели от усталости.
- Ты уверен, что не хочешь пойти? - спросила Бекка.
- Детка, я бы с удовольствием поехал, но, честно говоря... - oн поискал наименее оскорбительные слова, а затем пожал плечами и сказал: - Я не могу придумать ничего хуже...
- Чем провести вечер с Мелани и Бриттани? - уточнила она.
- Да нет. Просто не хочу слушать издаваемые тобой и Мелани странные звуки, как в прошлый раз.
Бекка рассмеялась, когда слова Келлана пробудили в ней старые воспоминания. Он был прав: Мелани и Бекка издавали друг другу глупые звуки. Они немного выпили, и – ни с того ни с сего – Мелани издала странный звук, чисто случайно. Бекка разразилась приступом смеха, при этом из ее горла вырвалось тихое фырканье. Решив, что Бекка насмехается над ней, Мелани ответила еще одним странным звуком: щелкнула языком по небу, и после все покатилось как снежный ком.
Не желая, чтобы Келлан пропустил приятный вечер, рисуя город, Бекка попыталась убедить его поехать вместе с ней, несмотря ни на что:
- Бриттани тоже будет там! Если мы с Мел будем фыркать друг на друга, тебе всегда будет с кем поговорить!
Келлан оторвал взгляд от телевизора и посмотрел на Бекку с выражением «ты серьезно?»
- Да ладно тебе, мы теперь почти никуда не ходим вместе.
Бекка не лгала. Для них идеальный день обычно состоял из безделья на диване, просмотра фильмов и случайных телевизионных шоу в течение всего дня. Или Бекка сидела в одной комнате, куря травку и играя в "Скайрим" весь день, пока Келлан смотрел свои любимые шоу в другой комнате.
- Я просто очень устал, - сказал Келлан.
Бекка не могла не почувствовать некоторого разочарования. Она встречалась со своими друзьями, но это не означало, что она не хотела, чтобы он пошел с ней. И все же не было смысла заставлять его, если он был не в настроении.
- Я могу тебя как-нибудь переубедить?
- Извини, детка. Я просто хочу спать. Можно?
- Может, тогда и мне не идти? Можем покурить травы. Сыграем пару партий в "Уно...
- Чтобы ты опять кричала во время этой игры, споря о правилах! Нет уж, иди и развлекайся, а я буду сидеть здесь и есть чипсы перед теликом. Честно говоря, я - в порядке и хочу, чтобы ты хорошо провела время.
- Ну ладно, - oна наклонилась и снова поцеловала его в щеку. - Сомневаюсь, что я приду поздно.
- Как тебе угодно.
Бекка улыбнулась.
- Я хочу, чтобы ты поехал со мной.
Келлан рассмеялся.
- Как тебе угодно.
Бекка надела куртку и снова улыбнулась.
- Я могу придумать что-нибудь еще, и если ты проснешься, когда я вернусь, может быть, ты мне это дашь?
Келлан снова рассмеялся.
- Что ж, у меня есть достаточно веская причина не ложиться спать, - сказал он с дерзкой ухмылкой на лице.
- Увидимся через пару часов, - сказала Бекка, направляясь к двери.
- Развлекайся!
Это было единственное предложение, в котором Бекка не нуждалась. Она не часто выходила из дома, предпочитая оставаться дома, поэтому, когда она это делала, она действительно развлекалась, как в тот раз, когда она сильно напилась и умудрилась попасть за кулисы, чтобы увидеть английского панк-рокера Нэйтa Нэсти.[3]
Напоследок попрощавшись, она вышла из квартиры на первом этаже и направилась к выходу, где ее уже ждало такси.
- И это был последний раз, когда я ее видел, - сказал Келлан. - Я связался с ее друзьями, они сказали, что отлично провели вечер. У них не было ни конфликтов, ни чего-то подобного. Они сказали, что она уехала обратно на такси. Она была пьяна и бормотала им что-то о моих волшебных пальцах и языке, и что она не может больше ждать их. Но она так и не вернулась. Я пытался дозвониться до нее, но она так и не ответила. Теперь даже звонок не идёт, так что он либо выключен, либо у него села батарея. Полиция возбудила дело, - продолжал он, - но я не знаю, похоже, им на это наплевать. Я не чувствую, что они активно ищут ее и... Что ж... Я не могу просто сидеть здесь. Я не могу просто сидеть сложа руки и ничего не делать, зная, что она где-то там, может быть, ранена, - oн помолчал немного. - Все дело в незнании. Что, если ее сбила машина? Какой-то пьяный мудак за рулем свернул за угол и не увидел ее? Что, если она просто лежит там часами, одна в темноте? Ей холодно и страшно, пока ее жизнь медленно ускользает из неё? - Келлан вытер слезу, прежде чем она успела пролиться и скатиться по щеке. - Я не могу просто сидеть. Но в то же время у меня не так уж много денег и...
- Успокойся, - президент местной байк-ассоциации налил себе выпить, сидя за большим дубовым столом.
Он выпил и налил себе второй стакан. На этот раз он налил напиток и Келлану.
- Я просто знаю, что вам, ребята, повезло найти ту пропавшую девушку.
Десятилетняя девочка исчезла из школы. Полиция была довольно неэффективна в ее поисках, к большому разочарованию родителей. Байкерский клуб был столь же расстроен случившимся. Они знали, что дети просто так не исчезают из школ. Они либо сбегали, либо их похищали, а у маленькой Кэсси не было причин убегать. Она была лучшей в классе и зеницей ока своих родителей. Они любили ее и души в ней не чаяли, и в школе она тоже была счастливым ребенком. Счастливые дети не сбегают. Хотя они, как правило, выделяются из толпы, особенно когда они такие же красивые, как Кэсси.
Мотоциклисты выехали на улицы и искали эту маленькую девочку в течение нескольких недель. Несмотря на то, что полиция не продвинулась ни на шаг, им удалось найти ее. Более того, они охотно воздали должное человеку, который похитил ее. По мнению полиции, однажды ночью Кэсси просто сумела найти дорогу домой, и хотя они спросили, где она была, она ничего не рассказала, как и ее родители, которым показали множество фотографий человека, который ее похитил. Каждая фотография была отдельной частью тела, отделенной от остальных.
- Ты дашь нам столько, сколько можешь себе позволить, и время от времени будешь уничтожать всех вредителей, которые могут быть у нас в гаражах, и мы будем квиты. Но это не значит, что мы обещаем найти твою девушку, и не значит, что мы не сделаем все возможное, чтобы найти ее.
- Как вам будет угодно. Я просто не могу сидеть и ничего не делать.
Келлан осушил бокал, который налил ему президент. Он поставил стакан обратно на стол, где тот немедленно наполнился.
- Ее друзья. Нам понадобятся их имена и номера телефонов. Так вот, они говорили, что к ним кто-то подходил? К ним кто-то приставал? Не врезались ли они в кого-нибудь, пролив первую кровь? Неважно, насколько глупой или незначительной могла быть эта стычка, мне нужно знать.
- Они не сказали.
- Ну, и неприятный вопрос для тебя. Она была счастлива с тобой? Она не могла просто взять руки в ноги и уйти?
- Без вещей?
- Такое случается.
- Она бы сказала, если бы не была счастлива. Она пыталась заставить меня пойти с ней в тот вечер! Она хотела, чтобы я был с ней, - oсознание того, что эта ночь имела бы другой исход, если бы он пошел с ней, внезапно ударило в голову. - Пиздец. Мне надо было поехать с ней.
- Нет смысла так думать. Что мне действительно нужно знать, так это был ли кто-нибудь, кому она не нравилась? Кто-нибудь когда-нибудь угрожал ей, пусть даже и незначительно?
- Нет. Насколько мне известно, нет.
- Это насколько тебе известно?
- Ну, я имею в виду, я уверен, что она сказала бы что-нибудь такое... так что нет.
- А как насчет тебя?
- Что насчёт меня?
- Тебе кто-нибудь угрожал? Ты кого-нибудь расстраивал в последнее время?
- А какое это имеет отношение к делу?
Человек, сидевший напротив Келлана, неожиданно улыбнулся ему. Это была не дружеская улыбка, и Келлан сразу понял, что он имел в виду. Если есть кто-то, кто хочет добраться до Келлана, то есть шанс, что они смогут сделать это, добравшись до Бекки.
- Нет, - продолжил Келлан. - Насколько мне известно, ни у кого нет проблем со мной.
- Не торопись...
- Говорю же, нет! Ни у кого нет никаких ебанных проблем со мной! - Келлан тут же пожалел о своей вспышке. Он немного успокоился, а потом извинился. - Просто... она бы так не исчезла по своей воле. Это не в её характере, и я ужасно волнуюсь. Я не хотел огрызаться.
- Все нормально. Слушай, мы все расскажем. Мы распространим ее фотографию. Мы пойдем туда, где ее видели в последний раз.
- А как же я? Что же мне делать?
- Иди домой.
- Идти домой?
- Ты ничего не можешь сделать. Будь дома на тот случай, если она вдруг появится или попытается связаться. Если мы что-нибудь услышим, мы дадим тебе знать. А пока – и я знаю, что это трудно – тебе просто нужно довериться нам.
- Просто мне кажется, что это неправильно. Ну, знаете, сидеть там и просто надеяться, что она появится.
- Ты не просто сидишь. Ты попросил нас помочь. Ты обратился в полицию. Я даже видел ее в новостях сегодня утром, прежде чем ты позвонил мне. Ты делаешь все возможное, чтобы найти ее. Итак, теперь тебе нужно пойти домой и подождать, пока она – или кто-то еще – не обратится к тебе. Поверь мне, ты никому не поможешь, просто бесцельно бегая вокруг, пытаясь найти ее. Полиция сказала бы то же самое.
Келлан на мгновение заколебался, не зная, есть ли что-то, чего он не сказал, что могло бы помочь клубу в их попытках найти Бекку, но ничего не пришло в голову.
- Я просто хочу, чтобы она вернулась домой, - тихо признался он.
- И мы сделаем все, что в наших силах, чтобы помочь найти ее.
Чтобы дать Келлану еще один намек на то, что пора покинуть его кабинет, президент встал и протянул ему руку.
- Мы начнем прямо сейчас, а деньги можешь принести завтра, хорошо?
- Конечно.
Келлан встал и взял его за руку. Они пожали друг другу руки.
- И если мы что-нибудь услышим, мы дадим тебе знать.
- Если она у кого-то... - Келлан говорил осторожно, чтобы не обидеть его. - Если что-нибудь случится с тем, у кого она, я ничего не скажу.
Президент улыбнулся. Ему не нужно было говорить Келлану, что это доставит ему удовольствие. Он отдернул руку и указал Келлану на дверь.
Макс остановился у двери в комнату, в которой Бекка провела последние восемь месяцев, и начал считать. Он повернулся к Билли, который все еще выглядел таким же нервным, как и тогда, когда узнал, что он может быть следующим в очереди на встречу с Хеленой.
- У нее есть рот, сладкая на вкус "киска" и очень тугая попка. Ты можешь делать с ней все что угодно, но, если я найду хоть малейший признак повреждений... Ну, что бы ты с ней ни делал, возмездие будет возвращено тебе десятикратно, ты понял меня?
- Конечно.
- Мы же не животные, - продолжил Макс, - она здесь уже давно, и, по всей видимости, ей здесь нравится. Она не сопротивляется. Обычно она просто лежит и позволяет тебе трахать её, как ты хочешь, но, опять же, двигайся в том темпе, в котором ей удобно.
- А если она откажется?
- Не откажется. Я хорошо обучил её.
Билли не смог удержаться от смеха.
- Хорошо обучили её? Где вы ее нашли? Может быть, она еще один доброволец, который выдвинул свою кандидатуру ради общего блага?
Макс улыбнулся.
- Именно так.
Макс взялся за ручку двери и приготовился открыть ее, чтобы Билли мог войти.
- У тебя есть пятнадцать минут. Не трать его на разговоры, если понимаешь, что я имею в виду. Ее предупредили, что она не должна разговаривать с посетителями, такими как ты, так что, если ты попытаешься мило поболтать о погоде, ты только упустишь одну из самых тугих дырок, в которую бы мог присунуть, - Макс подмигнул Билли.
- Я не ищу новых друзей, - сказал Билли с улыбкой.
- В комнате есть звонок, рядом с выключателем. Когда закончишь, просто позвони и жди, пока кто-нибудь придет и выпустит тебя.
Макс сунул руку в карман и вытащил серебряный ключ. Он вставил его в замок на ручке и повернул до щелчка. Оставив ключ в замке, чтобы снова запереть его, он повернул ручку, уже положив на нее руку. В последний раз кивнув Билли, он распахнул дверь.
Билли шагнул вперед.
Бекка даже не вздрогнула, услышав, как в замке повернулся ключ, и не встала с кровати, где лежала обнаженная, когда дверь со скрипом отворилась. Несмотря на то, что она была заперта в комнате, она знала, какой сегодня день и почему ее навещают. Не говоря ни слова и не глядя на беспорядок, который творился вокруг мужчины, которому она отдавалась, она просто встала на четвереньки, направив свои бёдра в его сторону. Затем, как и много раз до этого, она выплюнула на ладонь сгусток слюны, а затем потянулась назад и втерла его во влагалище.
- Тебе не нужно этого делать, - сказал Билли.
Предположив, что он хочет чего-то еще, она повторила свою процедуру, но на этот раз натерла слюной свою задницу. Теперь, когда ее навещало так много людей, она всегда начинала со смазывания своей "киски" в надежде, что они решат просто трахнуть ее, как нормальные люди, но это никогда не срабатывало. Казалось, им всегда нужна была другая дырка. Вероятно, потому что это было что-то недоступное в их повседневной жизни. Зачем было упускать такую возможность?
- Нет, - ответил Билли.
Бекка вздохнула и повернулась к незнакомцу. Все еще не произнося ни слова, она села на край кровати и стала ждать, когда он вытащит свой член, чтобы она могла пососать его. Хотя она не была поклонницей анального секса, этот акт она ненавидела больше всего, когда дело касалось мужчин, которые посещали ее. Она ненавидела пробовать на вкус их потные члены. Она ненавидела, как они хватали ее за голову и трахали ее лицо и горло. Каждый раз всё заканчивалось тем, что сперма стекала по задней стенке ее горла, а из глаз текли слезы. К счастью для неё, это был один из наименее востребованных половых актов.
Билли услышал, как за ним захлопнулась дверь. Он подождал пару минут, услышав шаги, удаляющиеся от двери, когда Макс направился делать то, что нужно было сделать этому больному ублюдку, а именно вытряхнуть дерьмо из своих штанов. Он посмотрел на потолок в поисках признаков камер. Он не увидел ни одной, да и зачем они здесь нужны, если дверь всегда заперта? Билли пересек комнату и подошел к Бекке. Она не вздрогнула, когда он приблизился, скорее всего, потому что знала, что это не поможет. Те моменты, когда она вздрагивала, только делали гостя грубее с ней, поскольку они обижались на ее явное отвращение и дискомфорт от их присутствия.
Когда он подошел достаточно близко, Бекка потянулась к поясу Билли и стала возиться с ним, пока он не отстранился.
- Нет, - сказал он.
Она растерянно посмотрела на него.
- Бекка, - сказал он.
По тому, как она посмотрела на него, Билли понял, что нашел её. Прежде чем она успела что-то сказать, он быстро поднес палец к губам. Хотя было похоже, что Макс ушел по коридору, он не хотел рисковать.
Он наклонился к ней и прошептал:
- Мы так долго тебя искали.
Бекка посмотрела на незнакомца со слезами на глазах. Неужели это все? Неужели после всех этих месяцев она наконец-то выйдет на свободу? Неужели это происходит на самом деле?
- Келлан нанял нас, - сказал Билли, понизив голос. - Слушай, у тебя, наверно, много вопросов, но сейчас не время. У нас есть примерно пятнадцать минут, прежде чем я позвоню в звонок, чтобы они пришли и отперли дверь. Ты сможешь бежать, когда придет время выбираться отсюда?
Она кивнула.
- Ты знаешь, сколько людей в доме? - продолжал Билли. - Ты знаешь, сколько их там? Судя по его словам, они уволили большую часть прислуги.
- Прости, я не знаю. Я вижу только его или людей, которые приходят сюда за утешительным призом... – по ее щекам потекли слезы. - Что происходит? - спросила она.
- Честно говоря, понятия не имею. Все, что я знаю, это чистая случайность, мы нашли тебя после того, как кто-то побывал в этой комнате и узнал тебя из сообщений о твоём исчезновении несколько месяцев назад и хвастался одному из своих друзей в баре.
- Так где же все остальные? Где полиция? Помощь? Он сумасшедший, - продолжала она. - Пожалуйста, только не говори мне, что ты здесь один...
- Нам нужно было убедиться, что это ты, и если бы мы просто явились с оружием в руках, то никогда бы к тебе не подобрались. Другие члены клуба находятся поблизости, и я должен позвонить им, когда смогу подтвердить, что это ты. Как только я им позвоню, они придут, но этот ублюдок конфисковал наши телефоны, когда мы вошли. Послушай, - продолжал Билли, - я скоро уйду, но, поверь мне, когда я это сделаю, я вернусь. С друзьями.
- Нет! Ты не можешь просто оставить меня здесь. Восемь месяцев я просидела в этой комнате! Вот уже восемь месяцев я жду, когда кто-нибудь придет... Теперь, когда ты здесь, я не отпущу тебя!
- Теперь, когда мы знаем, что ты здесь, мы вытащим тебя. Мне нужно выйти на улицу, и нужно, чтобы мне вернули телефон. Как только я выберусь, я сразу вернусь за тобой. Мы будем вооружены... Мы уже несколько месяцев пытаемся проникнуть в этот дом, но это гребаное место заперто, как Форт-Нокс[4], но теперь мы знаем, что ты здесь... У нас есть средства проникнуть сюда силой. Мы не собираемся просто так оставить тебя здесь.
Бекка начала умолять его взять ее с собой, когда он будет готов уйти, но вместо этого сильно подавилась, когда твердый член принялся трахать ее рот, выстрелив сливочной жидкостью прямо в заднюю часть ее горла. Она хватала ртом воздух, когда Билли вытащил свой истощенный член из ее рта, продолжая дергаться.
- Фигасе, - выдохнул Билли, - и они называют тебя утешительным призом.
Он рассмеялся.
Слезы текли по ее лицу, и она продолжала говорить:
- Пожалуйста, не оставляй меня здесь. Просто возьми меня с собой. Мне все равно, если что-то случится по дороге. Это мой собственный риск. Пожалуйста, просто возьми меня с собой...
- О чем, черт возьми, ты говоришь, женщина?
Так было каждый понедельник. Сломленный разум Бекки мог вообразить, что ее посетитель был здесь, потому что Келлан разыскал их и попросил о помощи. На этой неделе это была банда байкеров, на прошлой – вооруженные силы, на позапрошлой просто кто-то пожалел ее и захотел помочь, внезапно передумав. Пока они трахались с любым отверстием, которое им нравилось, она лежала там, принимая удары, в то время как ее разум перебирал возможные разговоры, которые могли бы иметь отношение к Келлану, ища помощи. Затем она играла через своего спасителя, приходящего в комнату и говорящего ей, что теперь она в порядке. Она знала, что это было не по-настоящему, но иногда ее сломленный разум брал верх над ней, и даже после того, как ее посетитель эякулировал, возвращая ее к реальности, она все еще думала, что он здесь, чтобы спасти ее.
Билли не стал дожидаться объяснений Бекки, поскольку на ее лице появилось отсутствующее выражение, когда она исчезла в своей собственной альтернативной реальности. Он снова натянул брюки и засунул свой мокрый член обратно в трусы.
- Сука. Мне не следовало отказываться от возможности встретиться с Хеленой. Если ты утешительный приз, тогда, черт возьми, ты должна быть чем-то особенным. Золотой пиздой или чем-то в этом роде, - Билли рассмеялся. - Честно говоря, я так нервничал внизу, что даже не был уверен, что смогу поднять его для тебя, но, черт возьми, ты всё же красивая баба. Неудивительно, что этот парень держит тебя как свою маленькую игрушку, пока не может трахать свою жену. Черт побери, я даже вернусь на следующей неделе в надежде, что снова пройду отбор в качестве второго места! - oн помолчал немного. - И что теперь? У нас еще есть немного времени. Итак, мы немного поговорим, или ты хочешь, чтобы я просто ушел? А что делают другие люди?
Бекка ничего не слышала. Ее разум уже готовился к следующей неделе.
Келлан вошел в кабинет детектива и занял предложенное ему место.
- Я вызвал вас, - сказал детектив Эндрюс, - потому что мы уверены, что нашли ее.
- Неужели! Что вы узнали? - спросил Келлан.
- Мы думаем, что она замешана в какой-то банде, занимающейся торговлей людьми...
- Я ничего не понимаю. Если вы думаете, что нашли ее, то почему же вы не спасёте ее прямо сейчас? Почему она еще не у вас?
- Все не так просто, но мы работаем над этим. Мы собираем элитную оперативную группу для штурма объекта и...
- И что... Когда вы собираетесь ее спасти?
- В следующий понедельник...
Билли стоял, наблюдая, как Бекка разговаривает сама с собой.
- Что вы имеете в виду под следующим понедельником? - спросила Бекка, понизив голос.
И снова изменила голос:
- Мы не можем просто ворваться туда. Это требует планирования. Мы ищем чертежи здания и...
- Да, знаешь что, - сказал Билли, - я просто пойду.
Пока Бекка продолжала мысленно проигрывать «акт», Билли отошел в угол комнаты и нажал кнопку звонка, давая понять остальным домочадцам, что он закончил со своим «подарком».
- Мне плевать на планы этого долбаного здания! Если Бекка там, и она все еще жива, вы просто тратите её чертово время! Поезжайте туда и спасите ее!
- Келлан, мы делаем все, что в наших силах, и я обещаю тебе, что это лучший способ вернуть ее целой и невредимой. Все это время она была жива. Нет никакой причины, по которой они могли бы внезапно убить ее.
Дверь открылась, и Билли быстро вышел, почти с облегчением увидев стоящего там Макса с сияющей улыбкой на лице и в чистых штанах.
- Ну? - спросил Макс. - Как она тебе? Развлекся?
Прежде чем Билли успел ответить хозяину, Макс спустился по лестнице, ведущей на первый этаж. Билли последовал за ним.
- Она очень красивая, да, но она же наглухо поехавшая.
Макс остановился и повернулся к Билли.
- Ты хочешь сказать, сумасшедшая?
- Да, когда я кончил, она стала просить меня взять ее с собой. Но то, как она говорила, было похоже на то, что она верила, что я действительно предложил ей это. И не то, чтобы это действительно нужно было говорить, я просто хочу, чтобы вы знали – я не говорил ей ничего подобного. Но потом она начала говорить и другие безумные вещи. Как будто она играла роль двух разговаривающих людей.
- Двух людей?
- Наверно, какого-то парня по имени Келлан и полицейского. Кто-то из них сказал, что она связалась с бандой торговцев людьми, но они знают, где она, и собираются штурмовать здание, чтобы освободить ее. Говорю вам, это безумие.
Макс на мгновение заколебался, а потом улыбнулся.
- У нас все под контролем, - oн объяснил. - Вероятно, она просто сломалась. Это ведь только вопрос времени, верно?
Макс продолжал спускаться по лестнице. Билли следовал за ним.
Билли сказал:
- Ну, может быть, вы захотите просто проверить ее и убедиться, что это определенно ее разум сломан, а не... ну вы понимаете...
- Спасибо за предложение, - саркастически произнес Макс. Спускаясь по лестнице, он сменил тему: - Итак, мы увидимся в следующий понедельник?
Билли улыбнулся.
- Непременно, сэр. И надеюсь, что в следующий раз я не испугаюсь встречи с Хеленой, но, должен сказать, сумасшедшая она или нет, эта сучка чертовски здорово сосет член.
Макс рассмеялся:
- В первый раз, когда я положил свой ей в рот, восхитительная женщина использовала зубы, - oн снова посмотрел на Билли и подмигнул. - Только один раз, имей в виду.
- Черт.
- Как бы то ни было, - сказал Макс, продолжая идти вперед, к входной двери, - ты можешь вернуться, но имей в виду, что только потому, что ты был выбран сегодня, это не значит, что ты будешь выбран в следующий раз. На самом деле все дело в конкуренции, с которой ты столкнулся.
- Я это знаю. И еще раз прошу прощения, - продолжал Билли, - что отступил, когда вы предложили мне встретиться с Хеленой. Я просто не хотел её разочаровывать.
Учитывая реакцию Хелены на второго парня, которого она видела в тот день, Макс был благодарен Билли за то, что он спасовал. Даррен был самоуверен, входя в дом, и все же разочаровал ее. Это было бы хуже с кем-то, кто был комом нервов еще до того, как дверь была открыта, и это означало, что ее испорченное настроение стало бы еще хуже. Впрочем, Билли и не нужно было этого знать. Макс просто сказал:
- Честно говоря, это не проблема. Я просто надеюсь, что если ты добьешься успеха в следующий раз, то сможешь сделать шаг вперед.
- О, я так и сделаю. Но сегодня все это было чересчур и слишком быстро. Я не подготовился как следует морально, но, увидев ее, я был чертовски готов.
Макс рассмеялся:
- И просто хочу предупредить на будущее, что, когда Oн родится, все это прекратится, - Макс подошел к входной двери, почти у подножия лестницы, по которой только что спустился. Он повернулся к Билли с болезненной улыбкой на лице и сказал: - Я верну свою жену.
Билли улыбнулся. Он удержался, чтобы не сказать что-нибудь еще, поскольку единственное, что пришло ему в голову, было: я надеюсь, ради меня ей удастся удержать Eго внутри еще немного. И сказать это было бы безумием, учитывая, что Макс уже так долго ждет, чтобы снова прикоснуться к своей жене.
Макс открыл входную дверь.
- Ну, спасибо вам за все, - сказал Билли, протягивая Максу руку.
Макс посмотрел на него с отвращением. Одно дело впустить этих людей, чтобы они позаботились о его жене или даже поиграли с его маленькой игрушкой, но совсем другое – пожимать им руки. Разве они уже не взяли достаточно? Его взгляд не остался незамеченным, и Билли отдернул руку.
- Еще раз спасибо, и – кто знает – может быть, на следующей неделе я снова выделюсь из толпы, и вы снова меня увидите.
Он улыбнулся и вышел из дома.
Макс быстро закрыл дверь.
Как только входная дверь закрылась, Макс направился по длинному коридору туда, где находился его кабинет. Он толкнул дверь и сел в кожаное офисное кресло, уютно устроившись рядом с компьютером. Его компьютер был уже включен. Системный блок гудел, а экран освещал темную комнату без окон.
На мониторе появилось несколько изображений с различных камер, установленных по всему дому. В то время как некоторые камеры были на виду, другие были скрыты, усыпляя бдительность тех, кто следил за видимыми, думая, что нашли слепое пятно в особняке. Тихое место для обсуждения предательства или просто секретов вообще, даже если последнее – не более чем тривиальные сплетни.
Макс пролистал несколько экранов, пока не добрался до комнаты Бекки. Он развернул изображение и увеличил громкость с того места, где она была ранее приглушена. Бекка лежала на боку, в той же позе, что и Хелена. Она тихонько раскачивалась из стороны в сторону, и Макс услышал, как она плачет. В этом нет ничего сумасшедшего, - подумал он. Пожалуй, это была самая нормальная вещь, которую он видел у нее за последнее время.
Он откинулся на спинку стула и некоторое время просто смотрел на нее. Когда стало ясно, что она не собирается делать ничего другого прямо сейчас, он наклонился к пульту управления и начал перематывать запись назад, к тому моменту, когда туда вошел Билли. В конце концов, если бы ничего не случилось, он не стал бы говорить ту чушь, которую нес.
Запись на мгновение замерла, когда дверь спальни была открыта и Билли наполовину вошел в комнату. Макс нажал кнопку воспроизведения, и замершие кадры замерцали в движении.
На экране за Билли закрылась дверь. Он постоял немного, глядя на Бекку, которая просто лежала к нему спиной. Она медленно двигалась, пока не встала на четвереньки. Макс наблюдал, как она проделывает свой обычный трюк, втирая не много слюны в свою промежность. Он фыркнул через нос от того, как глупо она выглядела, делая это; что-то, чему он не уделял много внимания раньше.
- Тебе не нужно этого делать, - раздался голос Билли из динамиков компьютера. Он наблюдал, как и Макс, пока Бекка сплевывала на руку и терла ее о свой зад. - Нет, - ответил Билли.
- Чертов идиот, - пробормотал Макс, удивленный тем, что кто-то отклонил такое приглашение.
Он смотрел, как Билли подошел к Бекке, которая теперь повернулась на кровати лицом к нему. Когда он подошел достаточно близко, она протянула руку и начала возиться с его ремнем, пока ей не удалось расстегнуть его. Он сунул руку в трусы и вытащил свой уже затвердевший член. Другой рукой он схватил Бекку за затылок и потянул ее вперед, пока она не накрыла его член своими губами. Из динамиков донесся вздох Билли, а также влажное хлюпанье, когда он водил головой Бекки вверх-вниз по всей длине своего толстого члена.
Не в настроении смотреть порно, Макс быстро нажал на кнопку перемотки. Он не мог удержаться от смеха, наблюдая за минетом, который разыгрывался в быстрой перемотке вперед. Что-то странное было в том, как она качала головой вверх-вниз, и в том, как Билли стоял там, переминаясь с ноги на ногу и время от времени запрокидывая голову назад. На самом деле, не было ничего плохого в том, что они делали, но в быстрой перемотке вперед? Она определенно казалась сумасшедшей и каким-то образом почти мешала Билли двигаться.
Макс быстро остановил запись, как только увидел, что ноги Билли подергиваются. Предательский признак оргазма. Кадры замедлились до нормальной скорости воспроизведения, когда Бекка отстранилась от его члена со ртом, полным спермы.
- Фигасе, - выдохнул Билли, - и они называют тебя утешительным призом.
Он рассмеялся.
По лицу Бекки потекли слезы, и она начала говорить:
- Пожалуйста, не оставляй меня здесь. Просто возьми меня с собой. Мне все равно, если что-то случится по дороге. Это мой собственный риск. Пожалуйста, просто возьми меня с собой...
- Ладно, значит, она хочет уйти. В этом нет ничего сумасшедшего. Раздражает, конечно. Но сумасшедшая? Совсем наоборот, - пробормотал Макс себе под нос.
- О чем, черт возьми, ты говоришь, женщина?
Макс не мог не рассмеяться над реакцией Билли. Если бы он был на его месте, то, вероятно, сказал бы то же самое.
Макс наблюдал, как Билли подтянул брюки и засунул свой мокрый член обратно в трусы.
- Сука. Мне не следовало отказываться от возможности встретиться с Хеленой. Если ты - утешительный приз, тогда, черт возьми, ты должна была быть чем-то особенным. Золотой пиздой или чем-то в этом роде, - Билли рассмеялся. - Честно говоря, я так нервничал внизу, что даже не был уверен, что смогу поднять его для тебя, но, черт возьми, ты всё же красивая баба. Неудивительно, что этот парень держит тебя как свою маленькую игрушку, пока не может трахать свою жену. Черт побери, я даже вернусь на следующей неделе в надежде, что снова пройду отбор в качестве второго места!
Он помолчал немного.
- Да уж, теперь этого точно не будет, придурок, - пробормотал Макс.
- И что теперь? У нас еще есть немного времени. Итак, мы немного поговорим или ты хочешь, чтобы я просто ушел? А что делают другие люди?
- Я вызвал вас, - сказала Бекка, - потому что мы уверены, что нашли ее.
Голос Бекки изменился, и она спросила:
- Неужели! Что вы узнали?
- Мы думаем, что она замешана в какой-то банде, занимающейся торговлей людьми...
Макс наблюдал, как голос Бекки, казалось, менялся от одного человека к другому, и ей не нужно было много думать об этом.
- Хорошо, - сказал он, - это немного безумнее, чем я думал.
- Я ничего не понимаю. Если вы думаете, что нашли ее, то почему же вы не спасёте ее прямо сейчас? Почему она еще не у вас?
- Все не так просто, но мы работаем над этим. Мы собираем элитную оперативную группу для штурма объекта и...
- И что же... Когда вы собираетесь спасти её?
- В следующий понедельник...
Макс остановил воспроизведение и перемотал его до того момента, как Билли вошел в комнату. Он остановился в тот момент, когда Бекка расхаживала по комнате взад-вперед.
- Но это не значит, что мы обещаем найти твою девушку, и не значит, что мы не сделаем все возможное, чтобы найти ее.
Ее голос изменился, и она зашагала в другую сторону.
- Как вам будет угодно. Делайте всё, что необходимо. Я просто не могу сидеть и ничего не делать.
Она повернулась и зашагала в другую сторону.
Ее голос вернулся обратно к первоначальному.
- Нам понадобятся их имена и номера телефонов. Так вот, они говорили, что к ним кто-то подходил? К ним кто-то приставал? Не врезались ли они в кого-нибудь, пролив первую кровь? Неважно, насколько глупой или незначительной могла быть эта стычка, мне нужно знать.
Обратно к другому голосу, когда она снова зашагала в другую сторону.
- Они не говорили.
Макс выключил экран и вернулся на предыдущую неделю, отмотав назад до момента, когда «посетитель» вошел в тюрьму Бекки. И снова она расхаживала взад-вперед точно так же, как в предыдущем клипе, который он смотрел. И снова она разговаривала сама с собой, но ни один из голосов не был ее обычным.
- Она не умерла, но тебе придется присесть.
- Но почему? Где она сейчас?
- Пожалуйста, просто сядь. Мне нужно, чтобы ты внимательно выслушал меня.
- Где же она? Вы вообще знаете?
- Сядьте, пожалуйста.
- Перестаньте говорить мне сесть...
Макс остановил воспроизведение видео. Он перемотал еще дальше к предыдущей неделе. Когда он нажал кнопку воспроизведения, это было почти то же самое. Бекка расхаживала по комнате перед входом гостя. Еще больше историй о том, как они нашли ее и как пришли за ней. Макс остановил видео и откинулся на спинку стула, не зная, что сказать прямо сейчас, так как в его голове крутилось столько эмоций. Так много вопросов.
Разве он не сделал для неё достаточно? Неужели ему ничего не позволено для себя? Это вообще имеет к нему какое-то отношение? Неужели до нее добралось безумие через свинцовые стены? Или это все из-за ее личных демонов?
А если это было связано с Ним? Главный вопрос: действительно ли оно того стоило? Все, что он для Hего сделал, и вот как Oн его благодарит? Теперь Oн даже забирает разум его игрушки? Все эти годы быть верноподданным и ради чего? Чтобы его оттеснили в сторону и обращались с ним так же, как с остальными? Неужели он не заслуживает большего уважения?
Включились энергосберегающие настройки компьютера, и экран потемнел, показав отражение Макса на экране. Макс оглядел себя. Верноподданный? Человек, преданный своему делу? Или, может быть, просто идиот? Все, что он делал, стоило ему жизни. Когда же придет награда?!
Тихий голосок прошептал в его голове: Oн не придёт. Ты не достоин Его. Ты ничего не получишь. Теперь наступит эра безумия.
- Это не должно было быть так! - закричал Макс. - Это не должно было быть так! По крайней мере, мы должны были быть защищены! Он не должен был брать всех подряд!
Макс расхаживал по гостиной с легким волнением в голосе. Говоря это, он с энтузиазмом размахивал руками, в то время как Хелена просто сидела, наблюдая за ним своими большими глазами, широко раскрытыми от такого же возбуждения, как и у него, положительно истекая слюной от того, что он говорил.
- Представь себе, мы станем богами среди людей. Люди будут преклоняться перед нами и поклоняться нам так же, как и Bеликому Древнему Богу. Он будет их Xозяином, а мы будем теми, кто это сделал. Он поведет тех, кто переживет Eго возрождение, и создаст новый мир, а мы будем сидеть рядом с ним как Mать и Oтец.
- Мне нравится, как это звучит.
- А почему бы и нет? Мы можем взять все, что захотим. Мы можем делать все, что захотим, - повторил Макс. - Боги среди людей, - oн помолчал. - И все начнётся с ребенка.
- С ребенка?
- Не может быть перерождения без рождения, - сказал Макс, подмигнув.
После большего количества смертей, чем он мог сосчитать, Макс повернулся и обратился к собравшейся толпе последователей, которых они накопили за недели, месяцы и годы:
- Некоторые из вас могут рассматривать этих молодых женщин перед нами как просто жертвы, чтобы умилостивить нашего Бога, но... Кто же эти женщины на самом деле? Они были для нас никем. Их потеря для нас не имеет значения. Мы не будем их оплакивать. Мы больше не будем о них думать. Завтра некоторые из вас, возможно, даже не вспомнят их лиц или звуков, которые они издавали, когда вы в них проникали. Их кровь не имеет значения. Их кровь не дорога нашим сердцам, и, если подумать, они не были жертвами. Жертва – это отказ от чего-то ценного. Здесь не было никакой ценности. Здесь были только шлюхи, которых было легко купить за несколько хрустящих купюр, - Макс повернулся к Хелене и распахнул ее халат так, что она стояла перед ним обнаженная. От его резкого движения она невольно вздрогнула. Потом, однако, она улыбнулась. - Жертва должна быть нам дорога. А эта шлюха сейчас в ванной... Она была недостойна нести нашего Бога в эту жизнь...
Пока толпа продолжала наблюдать, Макс обхватил ладонями "киску" Хелены и начал тереть ее. Чувствуя, как стимулируется ее клитор, ее "киска" становилась влажной, заставляя ее ноги чувствовать себя так, как будто они хотят согнуться; она наклонилась к своему любящему мужу и удержала себя руками на его плечах.
- Ты, любовь моя, и есть тот самый корабль, который мы так долго искали... - oн просунул в нее палец. - Ты - единственная, кто способен нести Ктулху... Это всегда была ты, если ты хочешь...
Охранник вернулся в комнату с другим ведром. В ведре лежал еще один маленький осьминог, выловленный прямо из большого аквариума Ларсена. Он остановился в дверях и поставил ведро на пол, когда Макс наклонился к Хелене и страстно поцеловал ее; его язык исследовал ее влажный рот, когда другой палец вошел в ее мокрую щель.
Макс оторвался от поцелуя жены и обратился к остальным, продолжая медленно трахать Хелену пальцами.
- Перед нами стоит самый совершенный сосуд, который мы видим только сейчас, когда лучше понимаем, что требуется для ритуала, и – стоя среди нас – совершенное жертвоприношение... - oн посмотрел на них всех. - Каждый из вас пришел с любимым человеком или другом. Вопрос в том, кто из вас готов пойти на такую жертву?
Третий палец легко скользнул в его жену, когда – один за другим – люди начали выходить вперед. Когда другой человек вышел вперед, пение началось снова, и "киска" Хелены стала еще более влажной.
- Ктулху, Ктулху, Ктулху, Ктулху...
Макс вошел в ванную комнату и увидел Хелену, съежившуюся на полу с желчью, стекающей по подбородку. Ее обильно тошнило, она забрызгала всё вокруг унитаза, в ванной висел тяжелый запах желудочного сока, смешивающийся с утренним ветерком, дующим из открытого окна.
- С тобой все в порядке? - cпросил Макс, протирая заспанные глаза.
Это был не самый лучший звук, чтобы проснуться – громкие рвотные позывы с дальнейшим опорожнением содержимого желудка.
Макс стоял спиной к стене на площадке перед новой комнатой Хелены. Дверь была открыта, и один из слуг стоял там, готовый закрыть ее. Хелена была в комнате, сидела на кровати и плакала.
- Я не хочу сидеть здесь, - сказала она со слезами на глазах.
- Я сожалею, - Макс отреагировал спокойно, он изо всех сил пытался сдержать свои слезы. - Я тоже не хочу этого делать, но, если мы хотим выбраться отсюда вместе, мы должны это сделать.
И добавил:
- Чтобы вернуть Eго, нужно принести самую большую жертву.
- Сэр... - слуга покачнулся на ногах, и из его левой ноздри потекла темно-красная жидкость.
- Может быть, есть другой способ? Возможно, это преходящая фаза...
- И я буду приходить к тебе каждый день, чтобы проверить тебя, и если что-то изменится, тогда мы сможем пересмотреть ситуацию, но... - Макс почувствовал, как по его верхней губе потекла влажная струйка, и в ответ вытер лицо тыльной стороной ладони.
Он посмотрел вниз и заметил пятно крови. С печалью в глазах он посмотрел на слугу и тихо приказал ему:
- Закрой дверь.
Когда мужчина захлопнул дверь, Хелена закричала от страха, который оборвался только тогда, когда дверь была полностью закрыта.
Слуга отвернулся от двери и посмотрел на Макса. Его глаза были налиты кровью, из носа текла кровь, а в уголках рта пузырилась пена слюны. Он сказал,
- Что-то мне нехорошо.
Макс не пришел ему на помощь, а просто повернулся к нему спиной и, пошатываясь, побрел вниз по лестнице, чувствуя, как в голове у него пульсирует самая сильная боль, которую он когда-либо испытывал.
Когда он достиг верхней ступеньки, слуга упал на колени, прежде чем рухнуть лицом в пол. Последний вздох вырвался из его рта вместе с кровавой пеной изо рта.
Макс истерически смеялся, стоя обнажённый, измазанный собственными экскрементами в саду перед гигантским костром. Хелена стояла у окна на втором этаже, чуть позади него, он окликал всех, кого видел и слышал, спрашивая:
- У нас есть зефир?
Это была не смешная ситуация, несмотря на хорошее настроение Макса. Он смеялся просто потому, что Хелена была там; лишь только лист стекла разделял их.
Последствия были настолько сильными, что они были заметны только через пару месяцев...
- Что ты делаешь? - cпросил Макс у Хелены.
В его голосе явно слышался ужас, несмотря на все его старания скрыть его от нее. Она смотрела на него, свесив паучьи лапки изо рта. Две из них все еще дергались, хотя Макс не знал, было ли это из-за нервных спазмов или потому, что они все еще были живы.
Хелена втянула в себя ноги паука и с хрустом проглотила его, прежде чем сказать.
- Я хочу есть.
Прежде чем Макс успел сказать что-то еще, она поспешила обратно к своей кровати, на которую вскарабкалась с минимальными усилиями.
- Если ты голодна, я могу попросить кого-нибудь из персонала приготовить тебе что-нибудь.
- У нас есть тарантулы? Пауки хороши, но не очень сытные.
- Что, прости?
- Мне нужны тарантулы. Принеси мне их, - резко сказала она. Хелена вдруг покачала головой из стороны в сторону и поправилась: - Пожалуйста, принеси мне их, - и она даже попыталась надавить на него. - Если бы ты меня любил, ты бы мне их принёс...
А теперь вот что: эффект распространялся мимо свинцовых стен, оскверняя другую часть дома, меняя Бекку в процессе. Макс знал, что пройдет совсем немного времени, прежде чем ее разум полностью исчезнет, и она станет такой же, как и все остальные: трупом, скорчившимся на полу.
Макс вскочил со стула и сильно ударил кулаком по стене. Разочарование выплеснулось наружу, и он ударил во второй раз, ударив по стене достаточно сильно, чтобы на этот раз оставить вмятину. Все это время, потраченное на попытки усовершенствовать ритуал, все эти деньги, потраченные на роскошные вечеринки, чтобы привлечь последователей и удержать их интерес, несмотря на многие, многие неудачи, которые они все пережили. Жизни, потерянные в попытках все исправить, не имея возможности видеть свою жену больше, чем на несколько минут, а теперь ему даже не разрешили поиграть, чтобы развлечь его, пока его жена была заперта? Неважно, что она потратила столько времени, вытрахивая сперму из добровольцев, чтобы сохранить ее свежей, готовой к ритуалам. Но Макс никогда не ставил под сомнение его предназначение, его роль... Он ни о чем не просил, потому что верил в то, что делал. Он верил в свою награду, когда переродится его Бог. Но сейчас... До него вдруг дошло, что ни он, ни Хелена ни за что не встанут рядом с Hим. Хуже того, они, вероятно, даже не переживут, увидев Eго рожденным заново.
Этот тоненький голосок прошептал: но ведь это последняя жертва, верно? То, о чем ты рассказывал людям. Вот что ты делаешь. Для общего блага. Ведь именно для этого все и затевалось, не так ли?
Макс закричал от отчаяния. Он знал, что сказал остальным, но именно тогда подумал, что, по крайней мере, получит что-то за свои усилия. Чтобы не получить ничего, кроме того, что его отделят от женщины, которую он любил, заставляя других парней трахать ее, потому что он не может?
- Мы так не договаривались! - заорал он.
Макс вернулся к компьютеру и щелкнул мышкой, снова включив экран. Кипя от гнева, чувствуя, как кровь закипает в жилах, он направился к комнате Хелены, надеясь, что ее вид успокоит его, прежде чем он сделает что-то, о чем потом пожалеет.
Когда он увидел ее комнату, его сердце екнуло. Она стояла прямо под камерой, ее глаза были устремлены прямо на нее, как будто она смотрела прямо на Макса. Там было щупальце, обернутое вокруг ее шеи, но он не мог видеть, откуда оно появилось.
Губы Хелены шевелились, а щупальце пульсировало вокруг ее шеи. Из глубины ее горла вырывались странные звуки, но они были почти не слышны.
Вздрогнув, Макс увеличил громкость.
- Не было никаких сделок. Не было никаких сделок. Не было никаких сделок. Не было никаких сделок.
Щупальце отпустило шею Хелены и ускользнуло, исчезнув из поля зрения. Хелена судорожно глотнула воздух и поморщилась, как будто что-то невидимое на мгновение причинило ей боль.
- Да пошел ты! - заорал Макс в монитор, хотя прекрасно понимал, что Великий Древний каким-то образом слышит все, что он говорит и думает.
Хелена снова появилась в поле зрения камеры. В отличие от первого появления на экране, на этот раз она выглядела испуганной, со слезами на глазах.
- Не расстраивай Eго, - взмолилась она в камеру, чувствуя, что Макс все еще смотрит на нее.
Увидев боль, которую испытывала его жена, Макс снова громко закричал и ударил кулаком по компьютерному столу. Хелена еще раз поморщилась от боли, прежде чем отодвинуться от камеры. Впервые с тех пор, как он снова включил монитор, Макс смог разглядеть все ее тело. Ее ноги были оторваны от пола, и движения, которые она делала, совершались не по её воле. Между ее ног протянулись два щупальца и спустились на землю, ведя ее обратно к кровати, как будто это были ее собственные ноги.
Макс был поражен. Щупальца оказались не такого размера, как он ожидал. Хуже того, он видел кровь, стекающую по внутренней стороне ног Хелены.
- Что за...
Хелена упала на кровать, и в тот момент, когда она это сделала, щупальца снова скользнули вверх по ней, хотя это должно было быть физически невозможно.
Экран превратился в статическое изображение как раз в тот момент, когда Хелена закричала от боли; крик оборвался в тот же миг, как это сделала камера.
Макс ворвался в комнату Бекки и захлопнул за собой дверь. Увидев свирепость, с которой он вошел в комнату, Бекка не могла не подпрыгнуть. Однако в тот момент, когда она пришла в себя, она немедленно перевернулась на живот и встала на четвереньки, направив свою все еще влажную "киску" прямо на Макса.
Он заколебался на мгновение, его глаза были прикованы к ее влагалищу, и трепет искушения перешел к его вялому члену, когда он подумал о том, чтобы трахнуть ее. Несмотря на это желание, он отодвинул его на задний план и сказал:
- Повернись, Бекка. Это я. Келлан.
- Келлан?
Бекка обернулась с надеждой в глазах. Она улыбнулась, когда ее взгляд упал на Келлана, стоявшего на том же самом месте, где должен был быть Макс.
- Ты здесь? - спросила она.
Она встала с кровати, не уверенная, стоит ли перед ней ее мужчина, или ее глаза играют с ней злую шутку. Она так долго не спала как следует, что зрение уже не в первый раз могло сыграть с ней злую шутку. И все же она протянула к нему обе руки с надеждой.
Келлан улыбнулся и тоже потянулся к ней. Их руки соединились, и как только они это сделали, она тут же разрыдалась, временно отстраняясь, чтобы еще раз взглянуть на него, а затем обняла его.
- Я не думала, что увижу тебя снова, - сказала она.
- Прости, что так долго, - сказал Келлан.
- Мне все равно. Теперь ты здесь. Это самое важное, - oна по-прежнему держала его, когда спросила: - Можно я пойду домой?
- Мне очень жаль, - сказал Макс. - Я только хотел одолжить тебя. Ты должна была просто поддерживать меня, пока мы с Хеленой снова не будем вместе.
Бекка подпрыгнула и оттолкнулась от Макса. Она сразу же посмотрела направо, а затем налево, в надежде увидеть Келлана, стоявшего рядом, но в другом месте. Но его там не было.
Она упала на колени и заплакала, а Макс продолжил:
- Ты помнишь, как я впервые привел тебя сюда? - Макс подошел к кровати и присел на край. Он снова посмотрел на грязный матрас и улыбнулся. - Те времена, что мы провели здесь вместе. Я знаю, что иногда я могу показаться немного животным, но это никогда не было преднамеренным. Я просто вымещал на тебе свое разочарование и за это приношу свои извинения. Но все в порядке, тебе не нужно меня прощать. На твоем месте я бы не стал этого делать, - oн снова посмотрел на плачущую женщину. - Ты не ответила мне, - сказал он, прежде чем задать вопрос снова, - помнишь, когда я впервые привел тебя сюда?
Бекка забилась в угол комнаты и съежилась, когда Макс появился в дверях. Она впервые увидела его лицо как следует, хотя ей и не хотелось этого. Она знала, что шансы на освобождение, как только она увидит его, значительно уменьшатся, поскольку он захочет помешать ей обратиться в полицию, поэтому она отвернулась от него.
- Посмотри на меня, - сказал он ей с резкостью в голосе. Когда она отказалась сотрудничать, он закричал: - Я сказал, посмотри на меня!
Она медленно подняла глаза, и по ее бледному лицу потекли слезы.
- Меня зовут Макс, - сказал он ей.
Лицо и имя. Когда она поняла, что умрёт, ее охватила еще большая паника. Теперь он ни за что не отпустит ее.
- Я знаю, что у тебя, вероятно, много вопросов, так что позволь мне попытаться успокоить тебя. Меня зовут Макс, а мою жену – Хелена. Ты не встретишься с ней, но она знает, что ты здесь. На самом деле это было ее предложение. Причина в том, что в настоящее время она недоступна для моих нужд. Благослови ее господь, она не хотела, чтобы я лишился этого и переживал. Вот это и есть признак хорошей жены. В любом случае. Ты будешь здесь, чтобы удовлетворять мои потребности, как и когда я сочту нужным. Это может быть прямой половой акт, анальный или оральный, и это будет зависеть от моего настроения. Как только моя жена снова будет доступна для моих нужд, ты будешь освобождена, что подводит меня к следующему пункту. Когда мы приехали сюда, ты умоляла меня не убивать тебя. Я не собираюсь убивать тебя. Мы не чудовища. Если ты будешь играть свою роль должным образом, тебя попросят подписать некоторые документы. В этих документах в основном говорится, что ты являешься добровольным участником всего, что с тобой произойдет. Тебе заплатят. Тебя отвезут туда, откуда я забрал тебя, и тебе будет позволено вернуться к той жизни, которую ты вела.
Он замолчал на мгновение и оглядел Бекку с головы до ног, не уверенный, слушает ли она его вообще. Он попросил ее подтвердить:
- Ты вообще слушала, что я сказал?
Бекка не ответила. Она просто сидела, всхлипывая и желая, чтобы кто-нибудь пришел и разбудил ее от этого кошмара.
- Ну что ж, если больше вопросов нет и все предельно ясно, я оставлю тебя устраиваться в твоей новой комнате.
Он сделал паузу на случай, если она что-нибудь скажет. Когда она этого не сделала, он кивнул и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.
Зная, что он ушел, Бекка медленно огляделась вокруг. Окно было заложено кирпичом, а единственная дверь вела в ванную комнату, в которой тоже не было окон. Не было другого выхода, кроме двери, которая – без ее ведома в то время – была уже заперта.
Это былa онa. Теперь это была ее жизнь, пока Макс считал это необходимым.
Бекка закричала.
Макс улыбнулся, продолжая говорить с Беккой:
- Помнишь, я сказал, что придет время, когда ты мне больше не будешь нужна? Что ж, сегодня - тот самый день. Конечно, не тот день, который планировался изначально, но... - oн рассмеялся. - Сегодня я наконец-то верну свою жену!
Бекка посмотрела на него со страхом в глазах. Там не было никакой надежды, когда дело доходило до того, что она думала, что он может или не может сделать; это уже давно было выебано из нее и не только им, но и его друзьями тоже.
Макс сунул руку в задний карман и вытащил сложенный листок бумаги. Он поднял ее, чтобы Бекка увидела.
- Видишь это? - спросил он.
Она не ответила.
- Знаешь, что это такое?
Тишина.
Он развернул листок и показал ей. Это был контракт, который он попросил ее подписать вскоре после того, как привел в комнату в первый раз.
- Узнаешь его?
Ничего.
Он ухмыльнулся и разорвал его на мелкие кусочки, прежде чем бросить на пол. Даже тогда, когда она подписывала его, Бекка не ожидала другого исхода.
- Я не могу тебя отпустить, - сказал Макс. - С наступившим безумием я не могу доверять тебе, что ты выполнишь свою часть подписанного соглашения. Я имею в виду, что у меня есть твоя подпись на клочке бумаги, говорящая, что ты была согласна со всем, что произошло, но это не значит, что ты не попытаешься раскачать лодку. Там, где я сейчас нахожусь, со всем, что я узнал, мне просто не нужно, чтобы люди заявлялись ко мне без приглашения, ты понимаешь, что я имею в виду? - oн вздохнул. - Мне очень жаль. Но, увы, планы изменились.
Он сунул руку в другой задний карман и вытащил шприц. Бекка заметно вздрогнула при виде этого, прежде чем прижаться спиной к кровати. Ей больше некуда было идти, и она захныкала.
- Все в порядке, - успокоил ее Макс. - Это будет похоже на сон. Небольшой сон, а потом темнота. Больше не будет ни боли, ни страха, ни беспокойства о твоем парне, друзьях и... разве ты не рассказывала мне когда-то о собаке? - Макс шагнул ближе, держа иглу наготове. - И для них больше не будет никаких стрессов. Твоё тело найдут. Они смогут попрощаться с тобой. Всё будет выглядеть так, будто у тебя случилась передозировка. Трагическая смерть...
- Пожалуйста, не делай этого...
- Ш-ш-ш.
- Я не хочу умирать.
- Мне очень жаль, но сейчас у меня нет другого выбора. Только не сейчас, когда я увидел, как в тебя вкрадывается безумие. Тебе больше нельзя доверять...
- Пожалуйста...
Макс наклонился к ней. Смерть надвигалась с сочувственной улыбкой.
- Посмотри на это с другой стороны... Ты потратила впустую только последние восемь месяцев своей жизни. Я потратил гораздо больше своего времени на все это, и мой конец не будет таким безболезненным и мирным, как твой, - eго улыбка стала еще шире. - Я почти завидую тебе. Ты просто безмятежно уснёшь. Единственное, что делает твою смерть менее совершенной, это то, что ты умрешь в одиночестве, а не в окружении тех, кого ты любишь. Но в остальном она настолько близка к совершенству, насколько это вообще возможно.
Макс схватил Бекку за руку и притянул ее ближе к себе, одновременно выпрямляя и поворачивая её руку так, чтобы нижняя сторона была обращена к нему. Восемь месяцев назад он выбил из Бекки дух борьбы, и с тех пор она постепенно смирилась с тем, что скоро умрет. Восемь долгих месяцев, чтобы смириться с этим. Восемь долгих месяцев, чтобы желать, чтобы это случилось раньше, почти ежедневно. Она не сопротивлялась. Ее тело не было напряжено. Во всяком случае, ее тело, казалось, расслабилось. Макс помолчал и нахмурился. Он ожидал по меньшей мере борьбы, но ничего не произошло. Он пожал плечами и прижал иглу к ее коже. Острое острие иглы пронзило кожу при малейшем надавливании. Еще чуть-чуть надавив, игла проскользнула в вену. Макс бросил последний взгляд на Бекку, которая смотрела прямо на иглу, наблюдая, как ей подают ее смерть. Она заметила нерешительность Макса и перевела взгляд с иглы на него. Он искренне, сочувственно улыбнулся и начал вводить Бекке смертельное количество героина.
Бекка почувствовала холод в своей руке сразу же, как только жидкость попала в кровоток, а затем она издала долгий вздох, когда эффект начал действовать.
- Кто знает, веришь ли ты в это, может быть, я увижу тебя на другой стороне.
Бекка его не слышала. Она уже была без сознания.
Макс тяжело опустился рядом с Беккой, прислонившись спиной к кровати. Он вздохнул и сказал:
- О тебе было легко заботиться. С этого момента все становится сложнее, - в его голосе звучала печаль.
Когда он начинал этот путь со своей женой и поддержкой последователей, он никогда не думал, что это закончится тем, что ему придется убить Eго, прежде чем Oн все разрушит. Он должен был стать их Богом, и все же после всего, что сделал Макс, не было никакой благодарности. Спасения не было. Было только страдание.
Пора перевернуть все с ног на голову, - подумал Макс, когда его захлестнула странная волна оптимизма. Но это продолжалось недолго. Темное облако снова опустилось вниз. Убирайся из комнаты. Его силы определенно просачиваются сюда.
Зная, что он не может там оставаться, Макс встал и посмотрел вниз на тело Бекки. Он позволит ей умереть здесь, а потом избавится от нее. А сейчас ему нужно было уйти от этого безумия. Что еще важнее, он должен был понять, как спасти свою жену и остановить все это безумие. Жертвы стоили того, чтобы получить награду на другом конце пути. А что же получат они? Кроме безумия и смерти, ничего; это не стоило ничего.
Обеспокоенный своим и без того измученным психическим состоянием, Макс поспешил выйти из комнаты и спустился вниз, где, как он знал, еще не распространилось влияние Великого Древнего. Немного времени, чтобы отдохнуть, а затем он продолжит исправлять этот гребаный кошмар.
Макс вошел в дом и плюхнулся в старинное кресло, стоявшее рядом с вешалкой в прихожей. Кресла для гостей, чтобы они присаживались на них, когда надевали обувь. Или, как это случалось на многих вечеринках, которые он устраивал, чтобы трахались на них.
Это был адский день, и все же он знал, что ему еще многое предстоит сделать, в том числе попытаться вытащить эту штуку из своей жены. Весь день эта проблема снова и снова крутилась у него в голове. Все остальное было просто по сравнению с этим.
Он отвез Бекку в город и бросил ее тело, чтобы кто-нибудь нашел его – просто еще одна мертвая наркоманка – и он заранее предупредил оставшихся сотрудников дома, что хочет встретиться с ними в... во сколько? Он взглянул на часы – было уже шесть вечера. Он сказал персоналу, что хочет встретиться в главном зале к семи. У него был час, чтобы попытаться успокоить свое бешено колотящееся, напряженное сердце. Может, что-нибудь перекусить? А еще лучше – целый час, чтобы закрыть глаза и собраться с мыслями.
Он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Просто немного вздремну, - подумал он.
- Нет!
Он задремал меньше чем на минуту, когда внезапно проснулся от испуга. Как бы он ни устал, сейчас было не время для сна, каким бы соблазнительным это ни казалось. Не тогда, когда он должен был исправить весь этот гребаный кошмар.
Макс был в приемной доктора. Он лежал на полу рядом с комнатой, где доктор постоянно бился головой о стол. Рядом с ним лежали его жена и несколько медсестер, которые тоже внезапно отключились. Как Макс медленно приходил в себя, так и они. Доктор, все еще находясь в своей комнате, продолжая колотить по столу своим обезображенным лицом. Монитор и клавиатура были забрызганы кровью.
- Какого хрена тут происходит? - cпросил Макс, ни к кому конкретно не обращаясь, и подтянулся, опираясь на бежевую стену, чтобы не упасть.
Все больше людей входило в приемную, чтобы посмотреть, что происходит, а голова Макса продолжала раскалываться, и коридор продолжал бешено вращаться.
- Отойди назад!
Когда ему это удалось, Макс помог Хелене подняться на ноги. Ее глаза расширились от страха, когда она спросила его:
- Это я сделала, да?
Макс не знал, что ответить.
Грохот из комнаты доктора прекратился; он сидел, откинувшись на спинку стула, и большая часть его лица висела окровавленными клочьями, а с сильно вывихнутой челюсти капала слюна. Обломанные зубы вонзились в деревянную обшивку стола.
Когда Хелена встала, Макс огляделся, пытаясь понять, что происходит. Как долго он был без сознания? Последние восемь месяцев были частью гребаного сна, вызванного тем, что он был слишком близок к Хелене? Или это был сон, и они вернулись домой?
- Это не по-настоящему, - сказал Макс.
Хелена начала смеяться над ним.
- Что тут смешного?
- Ты уверен, что это не по-настоящему? - спросила она.
Макс посмотрел в конец коридора. Там стоял стеклянный шкаф. Табличка рядом гласила: в случае крайней необходимости разбейте стекло. По другую сторону стекла на двух подставках висел топор. Не говоря ни слова, Макс подошел и разбил стеклянный щит локтем. Он вытащил топор и повернулся к жене, которая все еще смеялась над ним.
- И что ты собираешься с этим делать?
- Я собираюсь проверить свою теорию, что это не реально, - сказал он.
Он взмахнул топором над головой и на мгновение задержал его там. Хелена перестала смеяться.
- Малыш?
Макс улыбнулся и с силой опустил топор ей на голову, расколов при этом череп. В момент удара глаза Хелены закатились к затылку, словно она пыталась разглядеть, куда вонзился топор. Макс с усилием вытащил топор обратно. Ошметки мозга, осколки черепа и кровь забрызгали лицо Макса и все вокруг, когда тело Хелены рухнуло на пол. Люди снова закричали, но на этот раз их глаза были устремлены не на доктора, причиняющего себе вред, а на неистовство Макса.
Макс развернулся на месте и взмахнул топором, оборвав панические крики другой медсестры, когда острое лезвие пожарного топора с легкостью рассекло ее шею. Глаза женщины посмотрели на потолок, пол, потолок, пол, потолок и снова на пол, когда голова свалилась с того, что осталось от ее шеи. Она приземлилась с глухим стуком и широко открытыми глазами, а тело сделало полукруг, прежде чем тоже упасть на пол.
Макс повернулся и взревел от ярости, вонзив топор прямо в позвоночник другого потенциального свидетеля, когда он попытался убежать. Он упал лицом вниз на пол с топором, все еще торчащим из спины.
Макс вытащил нож из спины одного из своих домашних слуг и выпрямился, поймав взглядом свое отражение перед большим зеркалом в комнате прислуги. Он дома. Сбитый с толку, он перешагнул через еще одно мертвое тело, на этот раз обезглавленное. Из раны выскочил пузырек крови.
Он обернулся и огляделся вокруг: еще несколько трупов валялось тут и там, пара все еще дергалась. Макс не знал, что случилось и как он пробрался в помещение персонала с ножом, но сейчас было не время думать о таких вещах. Безумие распространялось быстрее, чем он мог себе представить. От смешанных мыслей его отвлек смех из угла комнаты, и он обернулся, чтобы увидеть последнего члена персонала, стоящего там с широкой улыбкой на лице. В этот момент Макс понял, что не может отпустить сотрудника – каков был его первоначальный план. Он крепче сжал окровавленную рукоять ножа и шагнул к ухмыляющемуся мужчине. Он остановился, когда его следующая жертва подняла свой нож. Сначала он угрожающе протянул его Максу, а потом повернул на себя и воткнул прямо себе в глаз.
Доктор рухнул на пол, лишь мельком увидев торчащую из глазницы ручку. Макс отступил на шаг, недоумевая, почему кто-то мог так поступить с собой. Он пожал плечами и опустил топор обратно, положив его лезвие на пол, еще больше испачкав ковер. Он знал, что все это было ненастоящим; просто кусочек безумия снова вполз в его сознание. Он оглядел тела, которые зарубил топором, и осторожно опустился на колени, чтобы переждать «бэд трип».
Макс стоял на коленях в своём кабинете. Он уже давно понял, что ни для кого не будет счастливого конца. Не для того, чтобы они с Хеленой забыли о случившемся и вернули свою жизнь к тому месту, где бросили ее, когда впервые попытались вернуть Eго. Макс понимал, что зашел слишком далеко, как и Бекка. Более того, он знал, что спасти жену невозможно, даже если есть способ спасти самого себя.
- Как до этого дошло? - пробормотал Макс себе под нос. - Мы должны были получить награду, - простонал он. - Нас не должны были наказывать, как остальных. Мы этого не заслужили.
Хелена ахнула, когда Макс скользнул в нее. Ее руки сжали его ягодицы и втянули его глубже в себя, несмотря на боль, когда она обхватила его ногами.
- И они будут смотреть на нас снизу вверх, - с придыханием говорил Макс между вздохами удовольствия. - Все те, кто пережил начальную волну безумия. У нас будет все, что мы захотим. Все, о чем мы мечтали. Мы будем известны всему миру как Mать и Oтец Bеликого Древнего. Спасители человечества, когда мы уничтожим половину мусора и восстановим лучшее общество, лучший мир с теми, кого Oн выберет, чтобы позволить жить... Мы - люди, и все же для них мы будем такими же Богами, как и Oн. Ты превратишься из моей богини в их Богиню. Люди будут выстраиваться вдоль улиц, чтобы увидеть тебя, будут дарить тебе подарки, как подобает королеве. Богине.
Хелена оттолкнула его и перекатилась вместе с ним, пока не оказалась сверху. Оказавшись там, она перестроилась, чтобы получить лучший угол проникновения. Затем она начала тереться о него, раскачиваясь взад-вперед, когда он схватил ее за бедра.
- Представь себе всех этих людей. Все они хотят тебя. Поклоняются Тебе. Жаждут Тебя. Готовы сделать все, что ты попросишь у них. Хелена Троянская современной эпохи; красавица, которую я знал и жаждал столько лет... - oн замолчал и вместо этого начал целовать ее шею, продолжая входить и выходить.
Ее вздохи и стоны стали более частыми, когда начал нарастать оргазм.
- Трахни меня, - сказала она.
Хватит болтать, хватит дразнить, хватит медлить. Она просто хотела, чтобы он вытрахал её, и Макс точно знал, как ей нравится. Он отстранился от поцелуя, прижал ее руки по обе стороны головы и увеличил скорость и глубину, с которой трахал ее. Ее вздохи и стоны вскоре превратились в крики удовольствия, когда он продолжал доводить её все ближе и ближе к оргазму.
- А теперь посмотри на нас.
Макс стоял у двери в комнату Хелены, все еще сжимая в руке нож.
- Если бы я мог повернуть время вспять до того, как мы все это сделали, я бы так и сделал, - oн рассмеялся про себя. - Забавно, мы сами этого хотели. Мы это и получили. Мы сами сюда попали. Как говорят, будь осторожен в своих желаниях, и до сих пор я никогда по-настоящему не понимал смысла этого предложения. Наверно, я научился этому на собственном горьком опыте.
Хелена подошла к нему сзади и обняла его, прижимая к себе сзади. Макс почувствовал, что расслабляется в ее теплых объятиях.
- Я думала о твоей идее. Может, нам не стоит этого делать? - Хелена говорила осторожно, чтобы не расстроить Макса. - А что, если мы просто оставим это всё? Я не нуждаюсь в любви и привязанности других людей. Я не хочу, чтобы они думали, что я богиня. Я не жадная. Мне просто нужен ты.
Макс улыбнулся.
- Если бы у нас когда-нибудь был настоящий разговор, - сказал он в пустоту. - Мы бы сейчас не попали в такую переделку. И как мы вообще сюда попали? Подобные воздействия... Это безумие... Все казалось...
- Ну, я не думала, что все так плохо, когда проснулась сегодня утром...
Макс вздохнул.
- Полагаю, это значит, что мы еще ближе к Eго возрождению?
Макс знал, что у него мало времени. Галлюцинации становились все более частыми и казались более реальными, чем раньше, хотя вообще-то их было нелегко отличить от реальности.
Макс вздохнул. Он знал, что она не услышит его за дверью. Он знал, что просто разговаривает сам с собой. Он просто тянул время, мысленно пытаясь подготовиться к тому, что нужно было сделать.
- Хватит, - сказал он себе.
Он глубоко вздохнул и задержал дыхание, чтобы успокоить свои измученные нервы. Затем открыл дверь и вошел.
Макс стоял перед открытым гробом, стоявшим посреди церкви. За исключением его и Хелены, неподвижно лежащей в гробу, в комнате никого не было. Несмотря на пустоту, звуки собрания, объединенного в своем плаче, были слышны так ясно, как если бы комната была полна скорбящих.
Но Макс не плакал, стоя над телом своей возлюбленной. Он просто смотрел на нее, погруженный в глубокие мысли, которые никто другой никогда не услышит и не поймет. Нечего сказать, нечего сделать. Он просто стоял, глядя на нее сверху вниз, и из его глаз скатилась одинокая слеза.
Прошло несколько минут, прежде чем он, наконец, заговорил.
- Ты, наверно, ждешь грандиозной речи. Как я по тебе скучаю. Как бы мне хотелось следовать за тобой. Ты, наверно, смотришь на меня сверху вниз со своего места на небесах, удивляясь, почему от меня не исходит больше эмоций, но я знаю, что это не реально. Я знаю, что это всего лишь жестокая уловка отчаявшегося существа, которое знает, что Eго время снова пришло. Хотя на этот раз Oн не останется спать на дне Тихого океана. Он будет уничтожен. Мы все будем уничтожены, но это цена, которую нужно заплатить.
Макс начал смеяться, когда обстановка вокруг него медленно растворилась, вернувшись к нему, стоящему в спальне Хелены, в нескольких футах от кровати, на которой она должна была лежать. Как только он понял, что вернулся в настоящее, он нахмурился от ее отсутствия. Он ожидал увидеть ее лежащей на кровати, но... её не было.
Он повернулся и посмотрел в сторону ванной комнаты, но там тоже было пусто.
- Хелена?
Дверь была заперта. Она не могла выбраться. По крайней мере, не сломав дверь, что он наверняка заметил бы. Он опустился на колени и заглянул под кровать, хотя щель между кроватью и полом была недостаточно широкой, чтобы она могла туда пролезть. По крайней мере, не в ее нынешнем состоянии.
- Хелена?
Он встал и замер, когда что-то мокрое упало ему на плечо. Он медленно поднял голову. Он разинул рот при виде Хелены, лежащей спиной к потолку, удерживаемой четырьмя липкими щупальцами, торчащими у нее между ног; три из них прижимали ее к потолку, а одно закрывало ей рот, чтобы она не кричала.
Макс закричал, когда Хелена навалилась на него, пригвоздив к полу. Насколько он помнил, они стали ближе друг к другу, слишком близко, чтобы избежать неприятных последствий своей близости. Головная боль стала мгновенной и почти непереносимой.
- Мне очень жаль, - сказала Хелена.
Глаза Макса кровоточили вместе с носом и деснами. Его внутренности скручивались и переворачивались, завязываясь узлом, разрываясь и вытекая из анального отверстия.
- Как и мне...
Единственный способ для них быть вместе. Собрав последние силы, он вонзил нож в живот жены в надежде пронзить чудовище изнутри. Хелена ахнула, когда лезвие с удивительной легкостью пронзило ее кожу.
Макс сплюнул полный рот крови, прежде чем продолжил:
- Я буду ждать тебя на другой стороне. Ничто больше не разлучит нас.
Макс с трудом дышал, когда вес тела Хелены давил на него, а ее собственная жизнь угасала так же быстро, как и его.
- Я люблю тебя, - сказала она.
Несмотря на боль, Макс улыбнулся.
Викарий повернулся к Максу, стоявшему слева от него.
- И ты берешь Хелену в верные жены, чтобы любить и хранить ее с этого дня в радости и горе, в богатстве и бедности, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас?
Макс улыбнулся:
- Пока смерть не разлучит нас, но я... - oн посмотрел своей будущей жене прямо в глаза и сказал: - Я люблю тебя больше, чем саму жизнь.
Макс вонзил нож в живот Хелены, надеясь причинить ему вред, несопоставимый с жизнью. Сегодня они все умрут. Последняя жертва, как и было обещано.
Когда последний вздох сорвался с его губ, Макс встретился взглядом с женой и улыбнулся. Она не улыбнулась в ответ. Она уже ждала его на другой стороне; теплое пламя ада ласкало её всего в нескольких сотнях футов от того места, где она стояла, ожидая, когда ее муж присоединится к ней.
Когда они оба умерли, тело Хелены дернулось в последний раз, когда последние щупальца выскользнули из ее разорванной промежности. Онo выскользнулo из обитой свинцом спальни и, обогнув дверной проем, выползлo в коридор, волоча за собой остальную свою часть тела, онo ползлo через лестничную площадку к миру, который вскоре должен был быть уничтожен.
- С тобой все в порядке? - cпросил Макс у Хелены после того, как врач сказал ей, что да, она беременна. Когда она не ответила сразу, он легонько сжал ее руку, что, казалось, отвлекло ее от каких-то мыслей. - Ты в порядке? - снова спросил он.
- Да. Извини. Я просто думала о будущем.
- Быть родителями в первый раз может быть непросто, - сказал ей доктор.
Зная, что он не в курсе всей ситуации, Хелена просто улыбнулась ему в ответ.
Макс просто сиял.
- Вот оно, все, над чем мы работали.
- Да, - сказала Хелена с улыбкой.
- Ну, это еще рано, - продолжал доктор, - но мы запишем вас на сканирование...
Его слова растаяли в воздухе, когда мысли Хелены вернулись к сценарию, который она прокручивала в голове; предчувствие того, как все это будет происходить. Она посмотрела на Макса, который все еще ухмылялся. Его глаза были полны жизни, совсем не так, как в последнем, увиденном ею образе будущего, когда он лежал на ней, а из всех его отверстий текла кровь. Ей стало интересно, видел ли он то же самое. Но если бы он это видел, то, конечно, не был бы так счастлив? Если бы он изменил свое мнение из-за того, что его любовь к Хелене была сильнее, чем его любовь к делу, тогда, конечно, он уже заговорил бы о прекращении беременности? Он не мог знать, как все обернется, или что его вера отступит. И Хелена знала, что он не может этого знать.
Доктор начал смеяться между фразами. Хелена знала, что сейчас произойдет. Она оборвала его на полуслове и встала.
- Ну что ж, спасибо, что приняли нас, - сказала она, прежде чем повернуться к Максу. - Пойдём. Мы узнали все, что нам было нужно...
Макс был удивлен внезапностью ее движения, но он также знал, что она устала после плохого сна ночью. Он встал и тоже поблагодарил доктора, чей смех становился все более маниакальным, прежде чем выйти вместе с женой из комнаты.
- Нервничаешь?
Она улыбнулась.
- Конечно. Я просто устала и хочу домой.
- Как мама захочет, - ответил Макс, и улыбка вернулась на его лицо.
Когда они подошли к выходу, оба услышали грохот из комнаты, которую только что покинули, за которым тут же последовал крик медсестры. Макс повернулся, не понимая, что это за шум, но Хелена продолжала идти, таща его за собой из здания.
- Интересно, что это было, - задумчиво произнес он.
- Это не наше дело, - сказала Хелена, желая еще немного скрыть правду от Макса.
Его разум может в конце концов колебаться относительно того, чего он хочет, но ее – нет. Она будет Mатерью Bеликого Древнего. Хочет он того или нет, но он станет Oтцом, и люди всего мира скоро узнают свое место в пищевой цепи, служа ее Cыну.
По родильному отделению больницы эхом разносились крики. Врачи и медсестры сновали из палаты в палату, и в них стекалось все больше и больше людей, чтобы попытаться помочь им после того, как у всех будущих матерей одновременно начались схватки, даже у тех, кто еще не должен был рожать. Ни одни из родов не были легкими, что делало все намного сложнее. Кричащие будущие матери, разъяренные отцы, напряженный персонал, кричащий в ответ. Никогда еще не было такого дня, как этот; это происходило не только в этой больнице, но и в любой другой, и, честно говоря, был только один ребенок, подобный тем, что родились накануне. Из второй двери справа донесся еще один крик. Но этот был не крик страдающей матери. Это был крик медсестры, принимавшей роды у одной из матерей.
Из-под ног Виктории Лодж выскочили щупальца. Они обернулись вокруг испуганного лица женщины, которая продолжала кричать. Её крик оборвался, когда, крепко схватившись, щупальца резко дернули ее голову вправо. Когда она замолчала, ее голова освободилась от крепкой хватки, наложенной на нее. Ее все еще теплое тело упало на пол, глаза были напряжены, язык безвольно свисал из открытого рта, а в ее глазах застыл страх.
Муж Виктории, Ричард, не испугался того, что увидел, когда щупальца схватились за край кровати, на которой лежала Виктория. В нем не было никакого страха, только слепая ярость, когда он обратил свою ненависть и жажду разрушения на свою жену.
- Кто, черт возьми, отец этого ублюдка?! Эта тварь – не мой ребенок...
Щупальца потянулись к краю кровати. Остальная часть тела осьминога выскользнула из разорванного влагалища Виктории вместе с несколькими литрами вагинальной жидкости, которая вылилась позади существа. Сама Виктория истерически смеялась. Смех оборвался внезапным сильным ударом в голову. Гнев её мужа выплеснулся наружу.
Петра толкнула дверь в маленькую палату и вошла, прежде чем закрыть её за собой. Она бросила быстрый взгляд на пару, трахавшуюся у поста медсестры, как раз вовремя, чтобы увидеть, как мужчина выстрелил обильным количеством семени ей в лицо и в окровавленные глазницы. В тот момент, когда его сперма начала вылетать, он начал бить ее по голове, и им овладел безумный смех. Петре было все равно, что он делает, когда она метнулась к первой кроватке. Голос Xозяина отчетливо звучал в ее голове и шептал, чтобы она сделала то, что нужно.
Она схватила первого младенца за лодыжки и подняла его с кроватки. Вскрикнув от ярости, яростно швырнула его в стену. Его маленькая головка соединилась со стеной и лопнула, как разбитый арбуз. Следующему младенцу она вырвала часть лица зубами и отшвырнула его в другой конец комнаты, а затем схватила следующего кричащего ребенка. Крепко ухватив его за маленькую головку и ноги, она разорвала его на части, как будто это был не более, чем кусочек Лего. Кстати, о конструкторе Лего: треск, исходящий от теперь уже сломанного тела ребенка, был тем же звуком, что и щелчок соединения двух частей вместе.
Мужчина перестал избивать обмякшую медсестру и теперь наблюдал, как Петра продолжает убивать детей, колотя их о стены, пол, отрывая им головы и даже топча ногами с такой силой, что их маленькие личики выворачивались наизнанку. Он ничего не сказал и не попытался её остановить. Шепот в его голове сказал, что ей нужно закончить, но как только ее задача будет выполнена, он получит полную власть делать с ней все, что захочет. Его член, несмотря на то, что он только что кончил, уже дергался от чудесных мыслей, спрашивающих, каково это – чувствовать, как плотно ее глазница будет зажата вокруг него и насколько мягкими могут быть текстуры ее мозга.
Не имело значения, где в этом мире находилась женщина. Если она была беременна во время рождения сына Хелены, то у нее тоже начались роды. Ни одна из женщин не оставалась в здравом уме в течение всего процесса, и никого не было рядом. Ползучее безумие распространилось по неподготовленному миру, как чудовищная тень, тянущаяся к неосознанной добыче. Ни одна из женщин не родила того, что можно было бы считать нормальным ребенком. Каждый рожденный младенец был еще одним осьминогом - все они менялись в размерах в зависимости от того, как далеко зашла беременность матери.
Ронда Гиза жила в сотнях миль отсюда, в Мерсере, США. Она не знала Хелену и ничего не знала о планах Макса и Хелены воскресить Великого Древнего. Она была просто еще одним примером того, как далеко распространился их план. Она стояла перед зеркалом в ванной. По внутренней стороне ее ног текла коричневая липкая кровь из того места, где раньше у неё были гениталии. Само ее влагалище висело клочьями плоти, разорванной изнутри. Она должна была кричать от боли, а если не от боли, то от страха. Тем более что осьминог, которого она родила, все еще находился в соседней комнате. Он просто сидел там, его щупальца подергивались, а глаза-бусинки наблюдали за ней через открытую дверь.
В ее доме больше никого не было. Она должна была родить только через несколько недель и из-за внезапности родов не успела позвать на помощь, когда появился "ребенок". Теперь она просто стояла с остекленевшим взглядом, глядя на свое побитое отражение. Ее кожа была холодной и липкой на ощупь, волосы свисали жирными узлами. Она на мгновение открыла рот, словно собираясь что-то сказать, но не произнесла ни слова. Она снова закрыла его. Позади нее, через открытую дверь, к ней медленно приближался осьминог. Затем внезапно она изо всех сил ударилась головой о зеркало. Зеркало разлетелось вдребезги от удара, и осколки посыпались на пол. Она не выказала никаких эмоций по поводу того, что произошло; ни боли, ни юмора – ничего.
Внизу кто-то постучал в парадную дверь. Ронда медленно вернулась к реальности и заметила в том, что осталось от разбитого зеркала, что ее лоб кровоточит. Она тихонько вытерла кровь – не то чтобы вытерла, а просто размазала ее. В дверь снова постучали. Она знала, кто это: это была Луиза Дикин, ее подруга из-за океана, которая прилетела на каникулы, чтобы не только догнать свою кибер-подругу, но и исследовать окрестности. Ронда медленно повернулась к открытой двери. Осьминог шмыгнул под кровать, прячась.
Когда Луиза постучала в третий раз, Ронда спустилась вниз, чтобы поприветствовать ее. Она остановилась по другую сторону входной двери и - по щелчку внутреннего выключателя - широко улыбнулась, готовая приветствовать подругу. Это будет первый раз, когда они встретятся лицом к лицу; их обычное общение происходило в интернете. Ронда услышала смех подруги с другой стороны двери. После небольшой паузы она потянулась к двери и открыла ее.
Луиза стояла там, смеясь и со слезами на глазах. Она увидела испачканный кровью лоб Ронды и расхохоталась еще громче. Ронда лишь на мгновение растерянно посмотрела на нее. Потом она тоже начала смеяться, пока они обе не стали истерически хохотать, а по их щекам текли слезы. Их смех становился все громче, громче и громче...
Через несколько дверей открылась дверь соседнего дома, и оттуда вышел старик.
- Что за чертовщина... - oн оборвал фразу на полуслове, прежде чем тоже начал смеяться.
Дома по всей улице развеяли темноту ночи, когда домовладельцы подошли к передним окнам своих домов и включили свет. Из каждого дома доносился смех, и какое-то время это был хор явного счастья.
Когда осьминог выскользнул из-под кровати в спальне Ронды, Ронда первая перестала смеяться. Вместо этого она закричала в лицо Луизе, прежде чем нанести первый удар, за которым тут же последовали второй и третий.
Цепная реакция криков боли продолжалась по всей улице.
К тому времени, как Кэрри Адамсон вывела семейную машину на улицу, началось массовое побоище. Она ударила по тормозам и смотрела на бойню широко открытыми от шока глазами.
Пожилой сосед треснул тростью по лицу какую-то девушку.
Мальчик выпрыгнул из окна своей спальни на верхнем этаже. Его череп разбился о бордюр палисадника.
Черный лабрадор в конце улицы трахал какого-то мужика в задницу.
Ронда наступила Луизе на лицо, вдавив его в пол и при этом щелкая зубами.
- Что... Что происходит? Кэрри не могла оторвать глаз от этого хаоса. Двое ее детей сидели сзади. Они были одинаково ошеломлены насилием, но когда мужчина средних лет прервал собачий трах, забив ее до смерти, они начали плакать.
- Что происходит? - Кэрри посмотрела на своего мужа.
Он не смотрел на жестокую уличную драку. Он смотрел прямо на нее с горящей ненавистью в глазах.
- Милая?
Прежде чем она успела ответить, он схватил ее за затылок и начал бить лицом о руль.
Дети смеялись, не подозревая, что подобные сцены разыгрываются на улицах поблизости и далеко отсюда. Безумие уже началось, и оно будет только расти.
Лори Филдс отказалась подниматься на палубу нанятой ими лодки, хотя ее парень, Мануэль, сказал ей, что в таком случае она будет меньше страдать от морской болезни. Он ничего в этом не понимал, но где-то слышал об этом, и за эти годы это подтвердили его друзья.
Несмотря на более суровое, чем обычно, море, он крикнул вниз через люк, чтобы сказать ей:
- Здесь действительно красиво, - oни взяли отпуск после службы в немецкой армии, чтобы отправиться в эту поездку, и Мануэль думал, что выбрал хорошее время для путешествия. В конце концов, это была середина сухого сезона в Тихом океане. - Говорю тебе, ты почувствуешь себя намного лучше!
Мануэль не мог поверить, что Лори до сих пор не собрала все, что нужно было для поездки. Он все организовал, и ей оставалось только упаковать сумку и убедиться, что она готова. Всякий раз, когда она спрашивала, куда они едут, он просто улыбался и говорил, что это сюрприз. Если бы она знала, что это повлечет за собой долгое путешествие на самолете, а затем найм их собственной лодки, она, вероятно, изо всех сил постаралась бы переубедить его - по крайней мере, в отношении лодочной части путешествия - или хотя бы выяснить, почему он так решительно настроен на такое путешествие. К несчастью для него, он не понимал, что у Лори был глубоко укоренившийся страх перед открытой водой после того, как она выпала за борт лодки, когда была ребенком. Хотя это было что-то, что застряло с ней на всю оставшуюся жизнь, она не хотела говорить об этом, чтобы люди не знали о ее страхе. Она была младшим лейтенантом бундесвера. Она не хотела, чтобы стали известны ее "слабости", и всякий раз, когда она сталкивалась с чем-то, что ей не нравилось, она делала все возможное, чтобы похоронить их поглубже и победить. Тем не менее, у нее обычно было время мысленно подготовиться к такому событию. Но эта поездка на самом деле свалилась на нее как снег на голову.
Мануэль пнул ногой дверь люка и снова позвал ее:
- Давай, поднимайся сюда, милая! - не подозревая о ее страхе, он поддразнил ее. - В любом случае, на палубе безопаснее. Если мы налетим на риф, мы сможем прыгнуть за борт! Если ты останешься там, то окажешься в ловушке! Мы же не хотим, чтобы ты утонула?
Внизу послышалось какое-то движение. Когда Лори появилась на палубе, она была совершенно зеленой. Мануэль не хотел смеяться, но ничего не мог с собой поделать. Он смеялся не потому, что она плохо себя чувствовала, а просто из-за выражения ее глаз. Она выглядела такой жалкой!
- Ты думаешь, это смешно?
- Мне очень жаль. Я не хотел смеяться! Просто ты так на меня смотришь.
Лори села на кожаный стул рядом с Мануэлем, который управлял их лодкой. Она оглядела волнистый горизонт и заметила, что, насколько хватало глаз, вокруг не было ничего, кроме бесконечных миль кристально-голубого моря. Несмотря на неспокойную воду, солнце, стоявшее высоко в небе, сильно палило на них. Чтобы не ослепнуть от солнечных бликов на море, Лори прищурилась. Мануэль снял темные очки и передал их ей.
- Вот, - сказал он.
Она не улыбнулась, и просто взяла у него очки и надела их. Он не мог спасти ее от морской болезни, но мог, по крайней мере, не дать ей ослепнуть.
- Ты хоть знаешь, где мы? - Лори огляделась. Она даже не видела земли, с которой они отплыли. - Куда мы плывём? - снова спросила она.
Мануэль рассмеялся.
- Ты действительно до сих пор не знаешь?
- Нет!
- То место, о котором ты говорила раньше.
Она огляделась. Мили воды. Она нахмурилась, пытаясь понять, что все это значит.
- Что-то не припомню.
Последовал его приглушенный ответ:
- Я не думаю, что мы здесь на что-нибудь наткнемся, - закончив фразу, он отвернулся, откинулся на спинку стула и огляделся. С сарказмом, сочащимся из его тона, он сказал: - Какая же ты сволочь.
- Ты любишь меня.
- Так... ты хочешь намек?
- Я просто хочу, чтобы ты, блядь, сказал мне! - oна заметила, что он держит что-то маленькое под футболкой. - Что это там у тебя?
- Ну, я не знаю, стоит ли тебе говорить. Похоже, тебя это не слишком интересует.
- Что это у тебя?
- Я имею в виду, что это было недешево и... Я не знаю. Я просто не хочу, чтобы оно было у тебя, если ты собираешься злиться на меня.
- Черт возьми.
Он рассмеялся.
- Тогда скажи, что любишь меня! Ты же знаешь, что ты ни разу не сказала этого с тех пор, как мы отправились в это путешествие.
- Потому что ты ведешь себя как придурок!
- Скажи мне!
- Ладно, я люблю тебя! А теперь покажи, что у тебя там?
Мануэль рассмеялся и покачал головой. Ей придется придумать что-нибудь получше. Она не могла просто выпалить это. Этого действительно было недостаточно.
- По крайней мере, сделай так, чтобы это прозвучало так, как будто ты действительно это имеешь в виду, - сказал он.
Лори изо всех сил старалась подавить тот факт, что чувствовала себя дерьмово и хотела просто выплеснуть свои кишки за борт лодки. Она широко раскрыла глаза, чтобы сделать их более "похожими на Бэмби", и детским голосом сказала:
- О, Мануэль, я говорила тебе, как сильно, очень-очень люблю тебя? - затем, в мгновение ока, она ударила его прямо по руке и потребовала ответа. - Что это у тебя там?
- Ладно! Ладно!
Мануэль вытащил из-под рубашки маленькую коробочку для драгоценностей. Он улыбнулся ей и гордо протянул ее. Она озадаченно посмотрела на него.
- Ну, я знаю, что это не обручальное кольцо, - сказала она.
Это было само собой разумеющееся, поскольку они уже были женаты. И, конечно же, было слишком рано для кольца вечности? Конечно, это просто было что-то, что муж купил бы жене годы спустя, когда у него закончились оригинальные идеи? Любопытствуя, она взяла ее из его рук и открыла. Внутри лежала изящная серебряная цепочка. На ее конце был маленький серебристый осьминог.
- А это что?
Она внимательнее присмотрелась к серебряному украшению, и Мануэль с усмешкой наблюдал, пока она не поняла, что это такое и секундой позже поняла смысл поездки. Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами, ошеломленная.
- Неужели?
Мануэль кивнул.
- Правда.
Не раздумывая ни секунды, она поставила коробочку на борт и подошла к краю лодки. Она заглянула через край в глубокую темную воду. Весь страх, который она когда-то испытывала, видя перед собой такие глубины, исчез в одно мгновение.
- Правда-правда? - oна не знала, верить ли Мануэлю.
- Да, - ответил он. - Ну, я так говорю, но... Предположительно. Я имею в виду, что никто не знает наверняка, где Он спит, но это место – лучшее, что люди могли придумать.
Лори продолжала смотреть на воду. Она не могла в это поверить. Неужели они действительно плыли на лодке над затерянным городом Р’льехом?
Мануэль подошел к ней сзади, стараясь держаться как можно увереннее, когда волны швыряли лодку из стороны в сторону. Он обнял Лори и поцеловал в затылок, отчего по спине у нее побежали мурашки.
- Я ведь всегда обещал привезти тебя сюда, не так ли?
Где-то глубоко под водой находился затерянный город Р’льех. Впервые о нем и о предполагаемом месте упокоения самого Ктулху написал Г.Ф. Лавкрафт. Где-то там, глубоко внизу, спал Он. По крайней мере, так считали некоторые. Лори знала, что творчество Лавкрафта – вымысел, но ей было все равно. Будучи большой поклонницей его творчества, она была просто в восторге от того, что оказалась на месте (или, по крайней мере, близко к тому месту), которое Лавкрафт представлял себе все эти годы, когда писал свои книги.
- Подожди здесь, - сказал Мануэль.
Прежде чем она успела что-то сказать, он исчез под палубой. Он отсутствовал недолго и вскоре вернулся с корзинкой для пикника. Сверху, под ручкой, лежала скатерть, на которой они могли сесть вдвоем. Его идея состояла в том, чтобы насладиться романтическим пикником на носу лодки.
- Ты все продумал, не так ли?
Он засмеялся, ставя якорь.
- Я же сказал, единственное, о чем тебе нужно беспокоиться, это упаковать чемодан. Обо всем остальном я позаботился, - oн снова подошел к ней и нежно поцеловал в губы. - Не желает ли мадам присоединиться ко мне на носу лодки и устроить небольшой пикник?
Лори улыбнулась ему. Тошнотворное чувство почти исчезло вместе со всеми другими эмоциями, которые она чувствовала, нахлынувшими на нее.
- Как я оказалась с кем-то вроде тебя? - c улыбкой спросила она.
- Сексуальные услуги Дьяволу в прошлой жизни, я полагаю?
Она рассмеялась, но все же шлепнула его по руке.
- Придурок, - сказала она.
Мануэль рассмеялся и направился к носу лодки, чтобы приготовить пикник. Лори еще раз огляделась вокруг, осматривая все водное пространство, которое могла охватить взглядом. Прежде чем последовать за Мануэлем, она взглянула на красивое ожерелье, которое он подарил ей. Она не могла перестать улыбаться. Некоторые люди могли бы подумать, что эта поездка – глупость, но для нее это была самая романтичная вещь, которую кто-либо когда-либо делал.
Она усмехнулась про себя.
- И кто сказал, что романтика умерла?
Анджела Роджерс испустила вздох, дразня двумя пальцами мокрую "киску" Кэрол Маккой. Сама Кэрол застонала от удовольствия от прикосновения этой незнакомки. Ни одна из женщин не знала друг друга, когда они корчились на полу продуктового магазина, в то время как все вокруг них занимались такими же действиями. Несколько часов назад все было совсем по-другому: люди занимались своими повседневными делами, покупая все самое необходимое для своих жилищ. Затем как будто огромная волна захлестнула каждого человека в магазине, и их настроение изменилось. В то время как некоторые становились мрачными в своем настроении, кричали на других и даже набрасывались со сжатыми кулаками, другие становились более влюбчивыми.
Анджела толкала свою тележку по одной стороне прохода, а Кэрол шла с другой стороны, когда они обе остановились как вкопанные, прежде чем оттолкнуть тележки от себя. В одно мгновение их "киски" стали влажными, а трусики – мокрыми, когда похоть одолела их и взяла верх над всеми остальными инстинктами. Не заботясь о том, находят ли они другого человека привлекательным, они просто схватили друг друга и притянули друг друга ближе, прежде чем страстно поцеловаться. Как их языки исследовали теплые влажные рты друг друга, так и руки начали исследовать их тела.
Пока Кэрол ласкала грудь Анджелы, ее рука скользнула вниз по черным эластичным леггинсам Кэрол и скользнула в трусики. Вскоре ее пальцы оказались глубоко внутри влагалища незнакомки. Они снова поцеловались, и Кэрол разорвала блузку Анджелы, выставив на всеобщее обозрение ее грудь.
В нескольких футах от них стоял мужчина, наблюдая и дроча на них. Его звали Майкл Уотсон-Тейт. Он стоял в брюках, спущенных к лодыжкам. Пока его маленький ребенок сидел, растерянный, на сиденье тележки, Майкл не сводил глаз с двух целующихся женщин. Чем быстрее они целовались, тем быстрее он накачивал свой член, отчаянно желая сладкого освобождения от долгожданного оргазма. От смущения маленький ребенок Майкла начал плакать, но отцу было все равно.
Кэрол взяла руку Анджелы и вытащила ее из трусиков. Два пальца Анджелы были липкими от сока влагалища Кэрол, но они недолго оставались такими, когда Кэрол начала сосать пальцы другой женщины. Все это время она не сводила глаз с Анджелы, желая только одного – чтобы эта женщина яростно наклонила ее и вылизала ее сморщенную задницу.
- Блядь... Я сейчас кончу...
Не имея силы воли, чтобы остановить себя, Майкл свободно эякулировал над своим, теперь уже кричащим, ребенком. Когда он увидел сперму, стекающую по лицу его сына и в рот маленького ребенка, вспышка понимания пробежала по его лицу. О, Боже... Что я наделал? Быстро оглянувшись через плечо, чтобы убедиться, что за ним никто не наблюдает – его член все еще был наполовину возбужден и истекал последней каплей спермы – Майкл наклонился к своему ребенку и начал вылизывать его лицо.
- Все в порядке... все в порядке. Папа все исправит.
Кэрол отвернулась от Анджелы и склонилась над ближайшим морозильником. Оглянувшись на похотливую женщину, Кэрол стянула леггинсы и трусики, обнажив зад и влагалище голодной женщине, которая, не теряя времени, опустилась на колени и засунула язык глубоко в грязную задницу Кэрол.
- Черт возьми, да... - Кэрол отпрянула от Анджелы, когда в дальнем конце прохода включилась бензопила.
Там стояла Робин Барбер с бензопилой в руке, которую в минуту безумия выхватила из соседнего садового центра. Она смеялась с безумным выражением в глазах.
- Довольно!
Она зашагала по проходу с жужжащей бензопилой, а позади нее из дальнего конца магазина, где у женщины начались преждевременные роды, выполз осьминог. Никому не было дела до Робин, когда она подошла к ним поближе; каждый был слишком погружен в свой собственный момент безумия. Подойдя к Майклу, Робин закричала:
- Помни об Аламо! - oна взмахнула жужжащим лезвием и снесла Майклу переднюю часть лица.
Остальная его часть осталась стоять на месте, наклонившись к его ребенку с окровавленным обрубком того, что осталось от его языка, пытаясь слизнуть сперму. Робин рассмеялась и направилась к Анджеле.
- Все для нашего Великого Древнего! - она высоко подняла бензопилу и опустила ее на спину Анджелы.
По большей части пила легко рассекала ее позвоночник, пока не вклинилась прочно, что заставило все тело Анджелы сильно завибрировать.
Робин закричала от отчаяния, но пила застряла на месте.
Кэрол кричала в экстазе. Поскольку все тело Анджелы продолжало вибрировать, это означало, что ее ебля языком стала более энергичной, и вскоре Кэрол кончила. Это был оргазм, который заставил ее ноги подогнуться, руки – превратиться в желе, а кишечник – раскрыться, и она брызнула жидким дерьмом на теперь уже мертвую, но все еще трахающую её языком Анджелу.
Робин дергала бензопилу, пока не освободила ее, а затем с сердитым ревом ударила все еще тяжело дышащую Кэрол, начисто отрезав ей голову.
Еще одна мертвая женщина.
Робин обернулась, чтобы посмотреть, кто следующий. В ее глазах появился озорной огонек. В противоположном конце прохода она заметила пожилую седовласую женщину, которая изо всех сил засовывала банку бобов в свою промежность. Робин улыбнулась. Сейчас еще одна сдохнет. Она сделала шаг вперед и поскользнулась в желто-коричневом дерьме. Она тяжело приземлилась на спину, когда бензопила взмыла в воздух, вращаясь вокруг себя, пока не обрушилась на убийцу. Лезвие идеально рассекло центр головы Робин и, наконец, остановилось.
На другом конце прохода седовласая женщина радостно закричала, когда ей наконец удалось запихнуть большую часть банки внутрь себя. Ее не беспокоили кровь, идущая изнутри, и внутренние разрывы от неестественного растяжения и острых краев банки. Слева от старухи распахнулись двойные двери магазина, и в него, пошатываясь, вошел мужчина, зажимая зияющую рану на шее. Он упал на пол лицом вниз. Двери закрылись у него над головой и автоматически открылись снова. Безумие продолжалось. За дверями, на парковке, дела обстояли не намного лучше.
Дорога была забита машинами, врезавшимися друг в друга. Другие машины стояли на тротуарах, пытаясь объехать беспорядок, счастливые сбить любого из пешеходов, которые были достаточно глупы, чтобы оказаться у них на пути. Клаксоны гудели, люди ругались, другие выкрикивали неслышные и, возможно, не принадлежащие английскому языку слова.
Парковка была не намного лучше. Там безраздельно царил хаос. Одна группа подростков переходила от машины к машине, с ликованием разбивая стекла. Они никого не грабили. Они были просто счастливы причинять вред.
В центре автостоянки Мэри Кифел навалилась на своего друга Робба Картера, высасывая из него все дерьмо, пока он хватал ее за прикрытые сиськи. Пара притворялась, что трахается на крыше 4х4, а бойня вокруг них служила им живым порнофильмом. Несмотря на отсутствие проникновения, Мэри прикусила губу и содрогнулась от оргазма. Укус был достаточно сильным, чтобы потекла кровь.
Робб рассмеялся, а потом нахмурился. Он схватил ее за горло и начал душить; акт, который помог ему достичь момента кульминации, когда он кончил в штаны.
Несмотря на то, что ее лицо посинело, Мэри смеялась над действиями Робба и кончила снова, когда кровь капала с ее подбородка на его лицо и в рот. Вкус её крови вырвал его из желания убить ее, и он быстро сплюнул, оттолкнул ее и забрался сверху - оба все еще были на крыше грузовика. Он приложил свой рот к ее свежей ране и сильно посасывал ее, пока не набрал полный рот крови, которую затем начала глотать.
Мэри запустила руки ему под рубашку. Она вцепилась ему в спину и глубоко впилась ногтями. Когда она стащила их вниз, то оцарапала слои его кожи, которые явно остались под ее грязными ногтями. Робб застонал от боли, смешанной с удовольствием, и снова начал душить ее.
Дальше по дороге несколько осьминогов собрались вместе из разных мест, где их до этого родило несколько женщин. Каждый из них теперь двигался в одном направлении, где бы это ни было. Всякий раз, когда люди видели осьминогов, они останавливались и опускались на колени. Как только осьминоги проползали мимо, люди продолжали свои прежние действия, как будто перерыва и не было.
Ближе к берегу, на пустынном для людей пляже, по зернистому песку тащились тысячи осьминогов. Каждый из них отчаянно и решительно стремился добраться до неспокойных морских вод. Первый достиг холодной воды и остановился, когда прилив накрыл его своими щупальцами. Дальше этого дело не пошло. Он просто ждал. Его глаза были устремлены на простирающуюся перед ним водную гладь. Бок его головы пульсировал, когда его большой мозг работал. Он не мог слышать своего Oтца, глубоко под океанскими водами, зовущего его, но он мог чувствовать Его.
Еще один осьминог остановился точно на одной линии с первым. Прилив также щекотал его щупальца. Его глаза тоже были устремлены на воду. Его голова заметно пульсировала. Никто из них не слышал Oтца, но они все чувствовали Его. И все они направлялись домой, чтобы разбудить Eго.
Пока Мануэль натягивал брюки, застегивая ремень, Лори сплюнула через край лодки. Он рассмеялся.
- Вот почему море такое соленое.
- Если ты хочешь проглотить её, то пожалуйста.
- Нет, нет. Спасибо.
- Ну что ж.
Мануэль снова рассмеялся.
- Представь себе, - сказал он, - что этого было достаточно, чтобы пробудить Ктулху ото сна. Твоя слюна и моя сперма, смешанные друг с другом.
Лори состроила гримасу, которая показывала, что ее не впечатлила подобная идея.
- Согласись, - сказал он, - это было бы довольно забавно.
- По-моему, мы по-разному понимаем слово "забавно", - сказала она, возвращаясь к тому месту, где он все еще сидел на одеяле, которое принес с нижней палубы.
Можно было с уверенностью сказать, что пикник удался, и Лори больше не тошнило. Она села рядом с ним и тут же скорчила еще одну гримасу. Она перевернулась на бок и похлопала себя по голой заднице.
- Значит, вы не все поймала ртом?
- Ты отвратителен.
Мануэль снова лег на мягкое одеяло. Он протянул руки, чтобы Лори присоединилась к нему. Ее не нужно было долго просить. Она легла и прижалась к его обнаженной груди. Прижавшись к нему, она поцеловала его в щеку, а он продолжал смотреть в голубое небо.
- Здесь очень красиво, правда?
Он не стал объяснять свои мысли, а позволил окружению сделать это за него. Небо было в основном голубым, со странными пятнистыми облаками тут и там. Не было ни птиц, ни их криков, ни криков людей, ни шума и суеты проносящихся мимо машин. Слышно было только, как море целует борт их взятой напрокат лодки. Это было блаженство.
Лори внимательно вглядывалась в лицо мужа. Ей было интересно, о чем он думает, что происходит в его голове в этот конкретный момент. У него было такое серьезное лицо. Не выдержав, она спросила:
- О чем ты думаешь?
Мануэль ответил не сразу, потерявшись в шуме моря. Он моргнул, вернувшись к реальности, и повернул лицо к своей хорошенькой жене.
- Я просто подумал, не будет ли здорово, если мы останемся здесь? - oна не ответила.
Она просто делала то же, что и он: слушала море. Нельзя было отрицать, что здесь определенно было мирно, и это было блаженство – быть вдали от стресса работы или даже ее работы, которая шла с офицерской подготовкой Лори. Она изучала психологию с 2016 года и в настоящее время работала над своей магистерской диссертацией. Было также приятно просто побыть немного наедине с собой, когда, вернувшись домой, она пыталась управлять не только своей собственной жизнью.
Отец Лори, американец по имени Кен, страдал раком лёгких (терминальной стадии) и не мог дышать без кислородной маски. Это означало, что он больше не был мобильным и проводил время в доме престарелых. Ужасно было видеть сильного и волевого человека, доведенного до такого состояния жалкой болезнью. В конце концов, человек, который трижды воевал во Вьетнаме, в армии США, превратился в человека, нуждающегося в постоянном уходе. И тут вмешалась Лори. Она изо всех сил старалась управлять своей жизнью, но также и поддерживать его бизнес как можно более успешным, особенно учитывая, что ее мама, Маргит, давно развелась с Кеном и вышла замуж во второй раз. Мысли Лори вернулись к новому мужу ее матери. Лори могла бы скучать по маме и папе, если бы не вернулась домой, если бы существовал какой-то способ остаться здесь, где вокруг никого нет. Хотя она определенно не будет скучать по новому мужчине своей мамы. Она очень любила свою маму, но этот пиздюк мог гореть в огненных ямах Ада целую вечность и Лори было бы наплевать.
Когда она представила, как этот кусок дерьма кричит сквозь адскую боль, она не могла не улыбнуться.
- Думаю, я просто выдаю желаемое за действительное, - сказал Мануэль. - Не совсем практично жить здесь, - oн испустил долгий страдальческий вздох.
Двенадцать лет службы в бундесвере в звании первого лейтенанта – это определенно была бы приятная перемена в жизни на корабле. Мирная и очень желанная перемена темпа. Лори посмотрела ему в лицо. По его глазам она поняла, что он снова погрузился в глубокую задумчивость. Она ничего не сказала, решив позволить ему остаться в этом состоянии блаженства прямо сейчас. Состояние блаженства, предположила она, которому, вероятно, помог оргазм, который она подарила ему.
- Знаешь, - сказал Мануэль, - не думаю, что мне будет кого-то не хватать. Знаешь, если бы мы остались здесь и... опять же... я не говорю, что мы можем, но... Просто думаю... Не думаю, что есть хоть один человек, по которому я скучал бы.
Лори скучала бы по маме и папе. Было бы неплохо, если бы она могла как-то связаться с ними. Может быть, с помощью видеовызова? Либо по телефону. Но будет ли этого достаточно, или она будет скучать по ним еще больше? А ее друзья. Но не те, что из ее родного города в сельской местности на юге Германии, недалеко от Штутгарта. Она давно их не видела и потеряла связь с ними, когда вступила в бундесвер. По правде говоря, друзей у нее было немного. Мануэль часто дразнил ее тем, что она антисоциальна, и хотя она не могла этого отрицать, у нее действительно были друзья в университете, в основном благодаря ее курсу.
Мария и Яков. Мария, добросердечная украинка, изучала тот же курс психологии, что и Лори. Якоб, тоже немец, изучал политические и социальные науки, как и Мануэль. Потом была Алина, еще одна студентка-психолог, с которой Лори часто занималась йогой. Они поладили почти сразу же, как только познакомились, хотя Лори было грустно слышать, что Алина покинет бундесвер в следующем году по личным причинам. И все же она была непреклонна в том, что они останутся на связи. Как только эта мысль пришла ей в голову, ее мозг начал напоминать ей обо всех друзьях, с которыми она потеряла связь с тех пор, как покинула свой родной город. Лори на мгновение закрыла глаза и попыталась отогнать ненужные мысли. В конце концов, подумала она, если бы они могли остаться в море, она, скорее всего, скучала бы по своим друзьям. Может быть. Она рассмеялась над собственной нерешительностью.
- Что? - спросил Мануэль, когда смех Лори прервал его собственные мысли.
Лори покачала головой.
- Ничего. Просто задумалась, - и добавила: - Мне будет не хватать домашних животных.
- Домашниx животныx? Неужели?
- Да.
У Лори было три кошки. Домашние животные всегда были важным фактором в ее жизни. Она выросла - в разное время - с разными животными, от кошек до птиц, морских свинок и даже мышей...
- А нам разрешат привезти кошек в наш новый гипотетический дом в море?
- Почему бы и нет. Они наверняка помогут нам поймать... - oн хотел сказать "рыбу", но остановился как вкопанный и поморщился от боли.
Лори сразу это заметила.
- Что случилось? - oна села, давая ему возможность двигаться, если он того пожелает.
Мануэль сел и потер висок. Боль исчезла так же внезапно, как и появилась; колющая боль в левом виске ослепляла своей свирепостью.
- Сейчас, наверно, ничего, - oн сел и потер висок. - Ну, - добавил он, - это было очень неприятно.
- Ты в порядке?
Он кивнул.
- Наверно, просто схожу с ума.
- Тебе что-нибудь принести?
Он помолчал и сделал насмешливое лицо, как будто глубоко задумался. Затем он поднял палец, как будто на него снизошло озарение.
- Как насчет поцелуя?
Она рассмеялась и игриво хлопнула его по груди.
- Идиот.
Однако она не отказала ему в просьбе. Она наклонилась и нежно поцеловала его в губы.
Когда она отстранилась, он спросил:
- Готова ко второму раунду?
Она удивленно подняла брови.
- Я думаю, ты удивишься, но мне кажется, что некоторые из нас все еще на первом раунде...
- О...
- Ага... вот именно... О...
- Я должен постараться, - oн сел и снова поцеловал ее. На этот раз он перекатился на нее сверху, а она обхватила его ногами за талию. Он ухмыльнулся. - Дома мы не могли бы сделать это так открыто.
- Ну, нет, но хорошая новость в том, что ты никогда не продержишься достаточно долго, чтобы это стало проблемой дома. Все кончено еще до того, как началось по-настоящему – так меньше шансов, что кто-то заметит на нас, - поддразнила его Лори.
Мануэль был игриво шокирован. Он знал, что она шутит. Вернее, он надеялся, что она шутит. Чтобы избежать дальнейшего смущения, он не стал ее расспрашивать. Он просто снова поцеловал ее.
Первый раз, когда у них был секс - с тех пор как они сели в лодку - длился всего несколько минут, прежде чем Лори сменила позу, и он закончил тем, что кончил ей в рот, когда она спустилась, чтобы быстро отсосать. Второй раз начался в миссионерской позе и в более медленном темпе, чем обычно; почти раскачиваясь в такт ритму лодки. Хотя Лори не возражала против смены темпа, она знала, что он должен был бы увеличиться, если бы у нее была хоть какая-то надежда достичь кульминации самостоятельно. Это было приятно, но не волнующе. Она как раз собиралась спровоцировать перемену позы, когда Мануэль внезапно схватил ее за горло.
Лори сразу же почувствовала, как ее "киска" стала влажнее, когда он начал надавливать. Выражение его лица тоже изменилось. Исчез взгляд человека, почти трогательно влюбленного, и появился взгляд человека, переполненного похотью. Или это была ярость? С каждым толчком он все сильнее входил в ее влагалище, и с такой силой, что она подумала, не пытается ли он прорваться на другую сторону. Так же, как ее стоны изменились в объеме с его новым темпом, изменились и его собственные стоны и хрюканье. Солнце жгло его голую спину, и от силы, с которой он трахался, на его коже начал блестеть пот. Его рука все еще сжимала горло Лори, сжимая ее жизнь, и она не могла не думать, что он, должно быть, прочитал ее мысли, когда она думала о смене темпа или, по крайней мере, пыталась. Но вскоре ее охватила паника, когда она поняла, что он не ослабляет хватку хотя бы на секунду, чтобы она могла вдохнуть полный глоток кислорода. Придя в бешенство, она похлопала его по спине в слепой надежде, что он поймет, что она имела в виду "Я не могу дышать". Он понял намек.
Мануэль высвободился и отпустил ее шею. Благодарная за возможность вздохнуть, она набрала полную грудь воздуха, прежде чем он поднял ее с того места, где она лежала. Прежде чем она успела что-то сказать или сделать, Мануэль развернул ее и подтолкнул к краю лодки, наклонив над поручнями с такой силой, что они буквально завели ее. С одной стороны, она была взволнована больше, чем когда-либо, а с другой – почти испугалась того, как внезапно изменилось его настроение. Это было все равно что трахаться с доктором Джекиллом и Мистером Хайдом.
Лори схватилась за серебряные перила, когда он схватил ее за бедра и протолкнул в нее свой большой член. Он толкнул так глубоко, как только позволяла ее тугая "киска", и они оба ахнули. Он – с удовольствием, и ее собственный вздох – смесь удовольствия и шока.
Она снова посмотрела на него и спросила:
- Что на тебя нашло?
Мануэлю не нужно было повторять дважды, и он продолжил колотить в ее "киску", когда она еще крепче вцепилась в перила, пока костяшки ее пальцев не побелели.
На пирсе, где Мануэль нанял лодку (по разумной цене), люди дрались. Они не кричали друг на друга, не выкрикивали угроз и не сыпали непристойностями. Они просто колотили и пинали друг друга в почти жуткой тишине. Между тем, проскользнув мимо них незамеченным, одинокий осьминог упал в океан с тихим шлепком. Он оставался близко к поверхности всего секунду, а затем исчез в глубине. Дальше по побережью вдоль береговой линии собралось еще больше осьминогов, как и на всех пляжах мира. Все они оставались в покое или на мгновение почитались теми, кто их видел.
Мануэль вырвался из рук Лори и отшатнулся назад, споткнувшись при этом о палубу. Лори удивленно обернулась.
- Что случилось? Ты в порядке? - oна выпрямилась и повернулась всем телом к Мануэлю. Он остался на палубе, прижав ладонь к голове, с болезненным выражением на лице. Обеспокоенная, Лори поспешила к нему. - Ты в порядке? - снова спросила она.
Нежным прикосновением она хотела ободряюще положить руку ему на плечо, но он рявкнул:
- Не трогай меня.
С той резкостью, с какой он заговорил с ней, она не могла не чувствовать себя шокированной. Она отдернула руку и просто смотрела, как он, ухватившись за поручни лодки, поднимается на ноги. Было очевидно, что он не был так устойчив, как обычно, зажмурившись, а Лори даже не была уверена, не собирается ли он упасть в обморок.
- Мануэль?
Не говоря ни слова, он отвернулся от нее и поспешил вниз, к задней части лодки и люку, ведущему на нижнюю палубу. Лори не знала, что делать: идти за ним или хотя бы попытаться позвать кого-нибудь на помощь. Но есть ли здесь телефонный сигнал? Под палубой было какое-то радиоаппаратное устройство, но было бы чистой попыткой выяснить, как связаться с кем-то. Лори начала сожалеть о том, что до сих пор не изучала медицину, а ей очень хотелось научиться этому как можно скорее.
С подкрадывающимся чувством страха, нахлынувшим на нее, и странной тишиной в воздухе, Лори осталась на месте, настолько укоренившись там, насколько позволяла качающаяся лодка.
Она подумала про себя: Все в порядке. Он, наверно, просто пошел за обезболивающими или еще за чем-нибудь. Она наклонилась к тому месту, где Мануэль ранее снял с нее трусики, и надела их, полагая, что время ее игр внезапно подошло к концу. Она пожала плечами. Все еще в первом раунде.
Майк и Жакетта Батлер жили у черта на куличках, в своем скромном загородном доме с двумя детьми, Ребеккой и Рейчел. Быть так далеко от многолюдного города, и более чем в миле от их ближайшего соседа всегда было мечтой для семьи, и, когда появилась возможность переехать, они без колебаний ухватились за нее. Быть так далеко от шума и суеты также означало, что, когда что-то происходило в городе, они, как правило, не слышали об этом, если это не было достаточно серьезным, чтобы попасть в вечерние новости. В своем тихом доме они жили в почти полном блаженном неведении о том, что происходит за их четырьмя стенами. Но даже так, это не означало, что их не коснулись тонкие признаки тени безумия, простирающегося над их идиллической жизнью.
- Ты в порядке? - Жакетта с беспокойством смотрела на Майка, который лежал, растянувшись на диване перед телевизором.
- Я в порядке, - угрюмо сказал он.
Он всегда не очень хорошо реагировал на болезни. Если Жакетта была в плохом настроении, она хотела больше общения с Майком. Ей хотелось ободряющих слов, объятий и время от времени предложения еды или, по крайней мере, чашки чая. Когда ему было плохо, как и любому другому мужчине, он хотел, чтобы все просто отвалили. Если, конечно, у них не было какого-нибудь волшебного лекарства, которое мгновенно избавит его от болезни. Майк знал, что у Жакетты нет такого лекарства, и поэтому, когда она спросила, как он себя чувствует, его ответ прозвучал как "отвали".
Жакетта понимала, что ему нездоровится. Его кожа была бледной, она блестела от пота, выступившего из каждой поры. Даже его глаза казались тусклыми, чего она никогда раньше не замечала.
- Ты уверен, потому что ты уже давно плохо выглядишь и...
Прежде чем она успела закончить фразу, Майк вскочил с дивана и одним плавным движением схватил ее за горло, прежде чем прижать к стене.
- Кажется, сука, я сказал, что со мной все в порядке? Да? Разве я не это сказал? Ты что, глухая, сука, или просто тупая?
Жакетта молча потянула его за твердую руку. Ее глаза расширились от страха и уже начали слезиться.
- Если бы я чувствовал себя чертовски хорошо, пизда, я почти уверен, что сказал бы что-нибудь, - oн передразнил ее голос. - Милый, ты в порядке? Нет, сучка, сегодня я чувствую себя немного не в своей тарелке, - oн улыбнулся ей, но это была не шутливая улыбка. - Ты поняла, как это работает, сука?
Он слегка отпустил ее руку, чтобы она могла говорить.
- Прости, но ты действительно неважно выглядишь...
- Неужели? Что ж... Ты тоже не очень хорошо выглядишь, сука!
Он снова сжал ее в объятиях и вытолкнул из гостиной в коридор, а оттуда на кухню. Она боролась, но ее сила не могла сравниться с его. Он ударил ее о кухонный стол, и она вскрикнула от боли, когда острый край вонзился ей прямо в позвоночник. Майку было все равно, что он причиняет ей боль. Теперь он не слышал ни ее всхлипов, ни криков – такова была слепая ярость, которую он испытывал не только к ней, но и ко всем. Весь этот гребаный мир может сгореть, ему сейчас все равно.
Свободной рукой Майк порылся в кухонном ящике. Он вытащил разделочный нож и быстрым размытым движением отпустил шею Жакетты и схватил ее за щеку. Он вытащил нож и ударил лезвием вниз, отрезая её плоть. Жакетта издала болезненный крик. Оба ряда ее зубов теперь были обнажены – таков был отрезанный от нее кусок лица.
- Вот видишь! Не слишком хорошенькая, а, сука? - Майк расхохотался.
Он попятился от своей супруги, которая, освободившись от веса его тела, удерживающего ее на месте, упала на кафельный пол кухни. Не в силах удержаться от крика боли, она подняла глаза и увидела своих маленьких дочерей, стоявших в дверях кухни. В возрасте восьми и девяти лет, обе были в ужасе от того, что происходило перед ними. Их увидела не только Жакетта, но и Майк тоже. Он поднял ногу в сапоге и наступил Жакетте на шею. Со всемогущим треском ее оглушительные крики смолкли.
- Здравствуйте, дорогие дети, - улыбнулся он им. Улыбкой высшего хищника. - По-моему, вам давно пора узнать о пестиках и тычинках, а?
Он отбросил нож в сторону. Тот с грохотом упал на пол, забрызгав кровью стену. Майку было наплевать. Его глаза не отрывались от дочерей, пока он вытаскивал свой вялый член из штанов.
- Не волнуйтесь, пезды, сейчас он может показаться вам не таким уж и большим, но ваш папа – взрослый... и-и-и... подождите минутку... - oн начал мастурбировать, и обе его дочери закричали и выбежали из комнаты.
Майк последовал за ними, когда - без предупреждения - он упал на пол, и все его тело начало яростно трястись. Его глаза закатились в затылок, а изо рта запузырилась белая пена. Его пенис был твердым, даже когда остальная часть его лихорадочного тела остыла и смягчилась.
Лихорадка Майка не была единичным случаем. Для тех, кому посчастливилось жить достаточно далеко, чтобы не чувствовать непосредственных последствий безумия, этого все еще было недостаточно, чтобы сохранить их в безопасности. Пока осьминоги пробирались от человеческого носителя к открытым водам, перед ними ползла все приближающаяся тень безумия. У тех, кому посчастливилось не впасть в мгновенное безумие, была лихорадка, готовая охватить их тела. Их мозги будут медленно кипеть в черепах, пока человек не будет полностью потерян в безумии, и, когда один человек пострадает, он будeт заразeн для других.
И все вокруг тоже, потому что бежать было некуда. Если бы Жакетта не была убита Майком тогда, через день - может быть, через два – она тоже почувствовала бы, как ее кровь кипит, а мозг плавится до безумия, и со временем, то же самое почувствовали бы и дети. Сначала всегда были мужчины, потом женщины, потом дети - все делалось в таком порядке по замыслу. Если мужчины заболеют первыми, у женщин все равно будет шанс родить еще одного осьминога. Чем больше осьминогов ползло по суше, тем быстрее распространялось безумие.
Через поля, через леса, через ручьи невидимая тень уже добралась до соседей.
Уилсон давно перестал кричать. Теперь ее тело обмякло, и она даже не пыталась защититься от ударов, обрушившихся на нее. Марк не остановился. Он пнул ее в живот еще несколько раз, прежде чем остановился и упал на пол, задыхаясь, рядом с тем местом, где она лежала. Какое-то мгновение он просто сидел неподвижно, втягивая в себя воздух, пытаясь вернуть все то, что потерял в своей яростной, ничем не спровоцированной вспышке. Прошло несколько минут, и Марк начал смеяться. Его смех начался как тихий смешок, прежде чем перерасти в рев глубоко из глубины его живота. И тут за его спиной Энни села. Ее темные глаза стали почти черными. Она не издала ни звука и не выказала боли от полученных побоев. Она не сводила с него глаз. Он был так занят смехом, что не заметил, как она села. Постепенно его смех перешел в хихиканье... Вскоре он совсем остановился и замер. Боковым зрением он видел, как Энни пристально смотрит на него.
- О, боже, - саркастически произнес он. - Ты не умерла. Я так волновался за тебя в течение минуты. Хорошо. Секунды. Возможно, даже ни секунды, если честно, - oн повернул голову к Энни.
В тот момент, когда его взгляд остановился на ней, она начала свою собственную атаку. Она навалилась на него всем своим весом, опрокинув на спину, и не теряла времени даром, нанося удары руками и ногами. Вместо этого она впилась зубами в его кадык. Когда верхний ряд зубов сошелся с нижним, она резко дернула голову вправо, начисто разорвав ему горло. Она сплюнула на пол их спальни, и он закашлялся, когда кровь хлынула из его свежей раны.
Пока Марк метался в последние минуты своей жизни, Энни вытерла рот тыльной стороной ладони. Она спокойно встала и подошла к окну спальни и посмотрела на мир за окном. Она знала, что там что-то не так. Не только из-за того, как отреагировал Марк, но и потому, что она это чувствовала. В воздухе повисла тяжелая статика. Волосы у нее на затылке встали дыбом, и даже самые тонкие пряди на макушке танцевали в дюйме от остальных.
- Я чувствую тебя, - тихо сказала она. Она начала смеяться, открыв окно спальни так широко, как только могла. - Я чувствую тебя! - повторила она, помолчав.
Смех затих, и наступила тишина. На ее растерянном лице появилось озадаченное выражение, и она сказала:
- Я иду к тебе.
Энни перелезла через подоконник и, не колеблясь, бросилась вниз, на каменную дорожку. Ее голова раскололась от удара и откинулась назад с хрустом поломанной шеи. Остальная часть ее тела ударилась о камни чуть позже. Кости, торчащие из кожи под необычными углами, ни один медик не назвал бы нормальными.
Тень безумия протянула свою неумолимую руку.
Когда Мануэль не вернулся, Лори забеспокоилась и спустилась на нижнюю палубу. У подножия лестницы располагалась небольшая кухня с небольшим столом и креслами. За ней, слева, располагалась кладовка с крошечной ванной напротив. Наконец, там была спальня - по крайней мере, то, что они классифицировали как спальню. Там почти не было места, чтобы распаковать сумку, и еще меньше места, чтобы что-то хранить, если вы оставались на лодке намного дольше одной ночи.
Мануэль, дрожа, лежал на кровати. Его кожа блестела в лучах солнца, проникающих через узкое окно. Солнечный свет не давал ему того, что можно было бы назвать здоровым сиянием. Он выглядел почти серым. Увидев его таким, она, конечно, была потрясена. Особенно учитывая, как быстро, по-видимому, началась болезнь.
- Господи, ты в порядке?
Мануэль ничего не ответил. Он перекатился на бок, чтобы Лори не видела его лица. Она не вошла в каюту, а просто стояла в крошечном дверном проеме. Она дала ему несколько секунд, чтобы ответить, но, когда он этого не сделал, она подтолкнула его дальше, чтобы он ответил.
- Ты в порядке? Хочешь, я кому-нибудь позвоню?
Благодаря тому, что она служила в армии, паника не возникла сразу, хотя она знала, что "позвонить кому-нибудь" будет не так просто, как взять сотовый и нажать кнопку быстрого набора. Она также знала, что у нее нет ни малейшего представления о том, как вернуть лодку туда, откуда они отправились.
Стуча зубами, Мануэль сказал ей:
- Всё хорошо, дорогая. Похоже, я отравился.
В глубине души она начала сомневаться, что еда для пикника, которую он принес с собой, слишком долго оставалась в холодильнике и вызвала отравление. Судя по тому, как он дрожал и выглядел, можно было предположить, что это пищевое отравление. Особенно с учетом того, как быстро это, казалось, произошло.
- Ты уже что-нибудь принял или тебе нужно, чтобы я что-нибудь принесла? - спросила Лори.
- Мне просто нужно закрыть глаза на гребаную минуту. После этого я буду в порядке. Но ты же знаешь, как это тяжело, когда ты треплешь мне в уши свою гребаную чушь?
Лори стояла, ошеломленная. Время от времени они ссорились, как и большинство пар, но Мануэль обычно не разговаривал с ней так враждебно, не говоря уже о том, что она просто пыталась помочь и показать, что ей не все равно. Она хотела что-то сказать, но остановилась. Ему было нехорошо. Что бы она ни сказала, это будет встречено с еще большей враждебностью. Вместо того чтобы нагнетать обстановку, она прикусила язык и направилась обратно на кухню. Там она схватила свою книгу с кухонного стола - какой-то ужастик, написанный писателем-мудаком, которого недавно поймали на том, что он отсылал видео своим читательницам, где он дрочил хер. Она собиралась выбросить книгу в мусорное ведро, где должен был находиться автор, но решила, что лучше сначала дочитать. С книгой в руке она направилась обратно на верхнюю палубу. Она решила, что сможет закончить книгу на дневном солнце, пока Мануэль будет отдыхать. Если ему не станет лучше к тому времени, как она закончит, она придумает, как, по крайней мере, помочь им, даже если она не знает, как доставить лодку обратно в доки.
За то короткое время, что Лори провела с Мануэлем, погода на улице начала меняться. Казалось, из ниоткуда вокруг их лодки образовались густые черные тучи. Единственный чистый клочок неба теперь был прямо над головой, как будто они оказались в эпицентре неожиданной бури. Для Лори, которая читала слишком много ужасов, это выглядело как что-то из постапокалиптического фильма, сигнализирующее о конце света. Хуже того, это было похоже на что-то из ее ночных кошмаров. Когда она была моложе, ей снились ужасные сны о том, как ее тащат под воду. В этих снах над головой были тяжелые грозовые тучи, сверкающие яркими молниями, когда глубокий, ревущий гром вибрировал внутри любого, кто был достаточно глуп, чтобы оказаться снаружи. К счастью, это были кошмары, а это была реальность. Если повезет, грозовые тучи просто разойдутся и исчезнут. По крайней мере, она на это надеялась. Когда Мануэль выглядит таким больным, шторм – это последнее, что ей нужно.
- Отлично, - пробормотала она себе под нос, глядя во все стороны.
Единственным положительным моментом было то, что, несмотря на надвигающиеся черные тучи, море не становилось более бурным. Хотя она и не чувствовала себя такой больной, как раньше, когда пряталась под палубой, она знала, что не потребуется много времени, чтобы вернуть это чувство обратно в желудок. Она могла только представить себе, как они с Мануэлем спорят о том, кого вырвет в унитаз, а кого – за борт.
Лори бросила книгу на кожаный мягкий стул. С таким очевидным приближением бури она знала, что не может оставить Мануэля внизу, чтобы дать ему отоспаться. Самое меньшее, что он мог сделать, это рассказать ей, как управляться с лодкой или, по крайней мере, с радио.
По ту сторону моря, в порту, откуда отплыла лодка Лори и Мануэля, еще четыре осьминога соскользнули в воду, пока разбросанные по береговой линии люди лежали, умирая от различных ран, как нанесенных ими самими, так и полученных от других.
Как и прежде, осьминоги задержались на поверхности воды лишь на мгновение, прежде чем погрузиться на самые глубокие глубины. Оттуда они начали свое путешествие.
Лори повернулась и пошла обратно к Мануэлю, чтобы предупредить его о шторме. Она остановилась как вкопанная, удивленная тем, что он стоит у подножия лестницы. Он все еще выглядел таким же грубым, как и тогда, когда она ушла от него, и она не могла скрыть своего удивления, увидев его здесь.
- Не смог уснуть? - oна старалась поддерживать разговор естественным образом, не спрашивая, как он себя чувствует, учитывая, как он только что был так раздражен такими вопросами. Он ничего не ответил. Он просто смотрел на нее с ненавистью, горящей в его глазах. Впервые за все годы знакомства Лори почувствовала себя неловко. - Я как раз собиралась сказать, что, по-моему, надвигается гроза.
Мануэль поднял брови в притворном шоке. Он слишком хорошо знал, что его ждет. Он мог слышать это на переднем крае своего сознания; тихий шепот, болтающий и раскрывающий все свои секреты. Он поставил одну ногу на первую ступеньку и положил руку на деревянные перила. Он помолчал.
Лори решила, что просто скажет правду.
- Должна сказать, ты меня немного пугаешь, - сказала она. Мануэль остановился. - Почему ты так себя ведешь? Я тебя чем-то рассердила?
- Ты имеешь в виду что-то, кроме удаления матки? - спросил Мануэль.
От его слов у Лори сдуло паруса. Он знал, что она ненавидит саму мысль о детях. Мысль о том, чтобы забеременеть, была чем-то, что действительно пугало ее, и именно поэтому она пошла на эту процедуру.
- Ты же сказал, что тоже не хочешь детей.
- Зачем говорить что-либо еще, когда уже слишком поздно что-то делать? Ты уже приняла решение, - oн сделал еще один шаг к ней. - Что толку, если ты узнаешь, что я хочу детей? Это вбило бы клин между нами.
Он сделал еще один шаг. Уже полпути. С каждым шагом Лори отступала от него на шаг, пока ей больше некуда было идти.
- Ясно, что это звучит так, будто вбило клин между нами, хотя я не уверена, откуда все это взялось. Как за одну минуту ты можешь перейти от того, чтобы трахать меня через борт лодки, к тому, чтобы... чтобы быть таким.
Он улыбнулся.
- Настроение у меня поменялось.
- Ты меня пугаешь.
- Ты меня раздражаешь.
- Я ничего не сделала.
- Ты дышишь, - он шагнул в люк.
Они оба были на одном уровне, всего в паре футов друг от друга.
- Что?
- Ты меня слышала.
- О'кей, ясно, что нам нужно все обсудить и... Я не знаю... Либо мы проведем какое-то время порознь, либо поработаем вместе, как и обещали. Но сейчас не время и не место. Может быть, ты отвезешь нас обратно в порт?
Теперь это была единственная мысль Лори: вернуться на сушу. Оттуда она будет беспокоиться о том, что говорит Мануэль, и о том, как только что выяснилось, что именно это он и чувствует.
- Некоторые женщины отчаянно хотят иметь детей...
- Я знаю... Мануэль, надвигается буря... Нам нужно вернуться на сушу. Мы поговорим об этом потом...
- Некоторые женщины отчаянно хотят иметь детей и тратят большую часть своих сбережений на процедуры, чтобы попытаться завести ребенка. Те, кто не может, пытаются усыновить, только чтобы сдаться на первом же препятствии, потому что их считают неподходящими... Ты эгоистичная шлюха. Ты упустила свой шанс, как будто это ничего не значило...
- Нет. Я дала ему много...
- Жалко. Некоторые женщины готовы буквально на все, чтобы иметь такого ребенка...
Никки Харрис лежала на холодной бетонной земле в леггинсах и трусиках, стянутых до лодыжек. Она дико кричала. Ее темный макияж размазался по щекам от слез. Пока другие дрались вокруг нее, сражаясь без всякой причины, кроме желания сделать это, Никки схватила одного из многих осьминогов, направляющихся на Брайтон-бич. Она видела, как другие женщины рожали их, и хотела сыграть свою роль и сделать то же самое, но, к несчастью для нее, она не была беременна. Когда безумие взяло верх, это ее не остановило.
Осьминог отчаянно извивался, отчаянно пытаясь убежать от Никки, и она начала смеяться, прижимая его к своему узкому отверстию. Когда он не так легко скользнул в нее, она громко закричала:
- Ты мой! Я хочу быть твоей матерью!
Даже скользкие кончики, казалось бы, не поместились бы в ней, хотя она была мокрой, как лужа, на этой стадии от того, что она была так возбуждена перспективой получить эту штуку, наконец, внутри себя.
В ее разбитом сознании ее план был прост: она затолкает осьминога в свою "киску" как можно дальше, а затем, сжимая, снова вытолкнет его, крича через фальшивые роды. А потом со слезами радости будет смотреть, как ее "дитя" пробирается в большой мир. Реальность ситуации оказалась несколько сложнее, и ее крик превратился в крик разочарования, пока она продолжала бороться со скользким маленьким ублюдком. Сигналы, которые она посылала, были очевидны всем вокруг. Они просто решили не обращать на нее внимания, поскольку были погружены в свои собственные мысли. Никки была не единственной, кто посылал сигналы, но, в отличие от нее, сигналы осьминога были услышаны всеми его братьями и сестрами в непосредственной близости. Их пути изменились. Море могло подождать еще некоторое время, когда они все повернулись, чтобы помочь осьминогу.
Тело Никки яростно билось в конвульсиях, но осьминоги, прижимавшие ее к земле, удерживали ее как можно крепче. Внутри - в предсмертные мгновения - она чувствовала, как осьминог мечется в ее кишках, разрывая стенки желудка и превращая все в кашу. К тому времени, как первое щупальце вылезло из её влагалища, она уже кашляла кровью. Когда второе щупальце вышло из ее сморщенной задницы, она была мертва. Осьминог протиснулся наружу, превратив два отверстия в одно. Он приземлился на бетон в кровавой смеси дерьма и раздавленных внутренних органов.
Не то, чтобы она знала об этом – Никки теперь была "гордой" матерью.
Осьминог продолжил свое путешествие, прерванное, когда она впервые схватила его. Через несколько мгновений за ним последовали его братья и сестры.
Учитывая все обстоятельства, у Никки были относительно легкие "роды". Это, конечно, было легче, чем то, что испытывали другие.
Обнаженная Лиза Картер вывалилась через парадную дверь своей квартиры, крича о помощи. Внутренности ее ног были покрыты свежей кровью, а из растянутого влагалища свисали три безжизненных щупальца. В отличие от тех, кто ее окружал, она не чувствовала того безумия, которое испытывали они, а только страх и боль от своего нынешнего затруднительного положения.
- Кто-нибудь, пожалуйста, помогите мне! Пожалуйста, помогите мне!
Однако никто не пришел ей на помощь, и она даже не видела никого, кто мог бы подойти к ней в длинном коридоре. Из-за закрытых дверей доносились удары и вопли, когда что-то швыряли в стены и двери. Она слышала, как люди ругаются, беснуются и выкрикивают друг другу непристойности. Она шаталась от двери к двери, стуча сжатым кулаком по тяжелому дереву в надежде, что кто-нибудь откроет и поможет вытащить эту штуку из нее. Ни одна дверь не открылась, пока она, спотыкаясь, шла по коридору к закрытому окну, выходящему на улицу. Там она согнулась пополам от боли, когда почувствовала, как что-то ударило ее внутри живота. Она снова закричала, зовя на помощь. На этот раз одна из дверей открылась, и на пороге появилась ее соседка Николь Касл-Келли. Из глубокой раны на лбу у нее текла кровь, но Лизе было все равно. По крайней мере, кто-то должен был ей помочь.
- Пожалуйста... Вытащи его из...
Прежде чем она успела закончить фразу, второй осьминог вырвался из ее живота и бросился к Николь, где вцепился в ее лицо, опрокинув ее на спину, когда Лиза замертво упала на ковер.
Осьминог вцепился в лицо Николь так крепко, как только мог, и его маленький клюв начал есть плоть с ее лица. Несмотря на то, что ее губы были оторваны, Николь не смогла удержаться от смеха и - пока осьминог пировал - она потянулась вниз по джинсам и начала гладить себя через влажные трусики. Пока она доводила себя до оргазма, осьминог продолжал сдирать кожу с ее лица, пока оно не превратилось в смеющийся череп.
Снаружи, из черной как смоль тучи, сверкнула молния. Громкий раскат грома сотряс землю, а затем на неспокойную землю обрушился проливной дождь.
Мануэль с горьким разочарованием покачал головой, объясняя Лори:
- Некоторые женщины отчаянно хотят иметь детей и тратят большую часть своих сбережений на процедуры, чтобы попытаться завести ребенка. Те, кто не может, пытаются усыновить, только чтобы упасть на первом же препятствии, потому что их считают неподходящими... Ты эгоистичная шлюха. Ты упустила свой шанс, как будто это ничего не значило...
- Нет. Я дала ему много...
- Жалко. Некоторые женщины готовы буквально на все, чтобы иметь такого ребенка... - Мануэль замолчал и повернул голову, словно прислушиваясь к чьим-то словам в скрытом наушнике.
Он улыбнулся и медленно перевел взгляд на жену. То, как он посмотрел на Лори, испугало ее. Не осталось и следа человечности. Исчез добрый взгляд нежного мужчины, которого она любила. По его лицу медленно расползлась улыбка. Лори бросила быстрый взгляд через плечо на глубокие воды. Подумала, доберется ли она до берега вплавь. Она знала, что это невозможно, особенно сейчас, когда черные тучи нависли прямо над ней. Она повернулась к Мануэлю и хотела что-то сказать, но прежде чем она успела это сделать, он сказал:
- Ничего, сейчас мы это исправим.
Она посмотрела на него, не поняв, что он имел в виду, и... затем он ударил ее прямо в лицо с такой силой, что она упала на задницу, ошеломленная. Все еще сжимая кулак, он шагнул к ней. Несмотря на то, что он смотрел на нее сверху вниз, она заметила сквозь затуманенные глаза и тяжелые звезды, что он все еще ухмыляется.
- Детка! Мне очень жаль! - улыбка исчезла, и он протянул ей руку. - Не знаю, что на меня нашло. Мне так жаль! Господи Иисусе! Ты можешь простить меня?
Лори была слишком потрясена, чтобы говорить. Она взяла его за руку только для того, чтобы он сказал:
- Я знаю, что это было. Ты сука. Вот почему я ударил тебя.
Он снова улыбнулся и ударил ее во второй раз. На этот раз он вырубил ее начисто.
- Мануэль! Пожалуйста! Развяжи меня! Я не понимаю, зачем ты это делаешь.
Мануэль и глазом не моргнул, услышав ее крики о помощи. Он просто стоял на коленях, сознавая, что находится в присутствии Бога.
- В нужное время, в нужном месте, - сказал Мануэль через некоторое время. Он говорил громко, так что Лори могла слышать его сквозь стук тяжелых капель дождя по лодке. - И, - продолжил он, - шанс для тебя сделать все правильно и родить...
Лори потянула за веревки, надеясь, что они порвутся и она сможет это сделать... Она не знала. Она не думала так далеко вперед. Она не могла бороться с ним. Даже с ее военной подготовкой и общим уровнем физической подготовки - благодаря йоге, кросс-фитингу и тренировкам с весом тела - она знала, что он сможет уложить ее, если ему удастся нанести удар. Может быть, она рискнет нырнуть в открытое море и попытается доплыть до берега? Это означало, что ей придется преодолеть страх перед глубокой водой, но, если от этого будет зависеть ее жизнь, она сделает все возможное. И, по крайней мере, это означало, что ей не придется драться с ним, если дело идет именно к этому. Прямо сейчас она понятия не имела, что происходит в его голове или почему он делает все это, и не было похоже, что он собирается поделиться информацией о том, почему он так себя ведет. Что касается воды, то Лори не была в достаточно хорошем положении, чтобы понять, что лодка окружена осьминогами, через которых она, вероятно, не смогла бы проплыть, даже если бы они были достаточно напуганы ею, чтобы попытаться уйти с ее пути, если бы она попала в море.
- Я просто хочу, чтобы ты знала, что ничего из этого не планировалось...
Что бы там ни было задумано, Лори пыталась задержать его, задавая все возможные вопросы, какие только могла придумать.
- Что планируется? Я не понимаю. Пожалуйста, скажи мне...
- На самом деле это должно было быть просто небольшое путешествие в то место, которое ты так отчаянно хотела увидеть. Я не знал, что это произойдет, но... - oн начал смеяться. - Тебе действительно повезло...
- О чем, черт возьми, ты говоришь? Почему мне повезло?
- Ты даже не представляешь, как тебе повезло.
- Тогда скажи мне. Скажи, почему мне повезло! Объясни мне, что происходит...
Чем больше она говорила, тем больше понимала, как сильно болит ее челюсть от сильного удара, который он нанес. И не только это, она поняла, что ее зубы болтаются в деснах. В ее встревоженном мозгу мелькнула мысль, что вполне возможно, что ее зубы просто выскользнут из десен, оставив после себя огромные пустые карманы крови, которая свободно потечет по ее горлу в таком положении. В надежде загнать зубы поглубже назад, чтобы попытаться удержать их на месте, она сжала губы и поморщилась от тупой боли в челюсти.
- Некоторые люди могут бояться надвигающейся бури, но бояться нечего. Он позволяет нам видеть Eго глазами мир, в котором мы останемся. Как Он изменит людей в мире, более подходящем для Heго. Некоторые умрут, но это не проблема с таким перенаселенным миром, как сейчас. Мы должны думать об их смерти не как о трагедии, а как о жертве во имя общего блага, - Мануэль повернулся к Лори. Она не видела его лица. Она не могла видеть, как его глаза превратились в глаза осьминога. - А ты - одна из его самых больших поклонниц... Ты будешь последним кусочком головоломки, - улыбнулся он. - Я бы с удовольствием взял на себя ответственность и сказал, что это я придумал для тебя такую честь, но боюсь, что солгу. Все это было чисто случайно.
- Пожалуйста... Пожалуйста, просто объясни, о чем ты говоришь. Дай мне понять!
На этот раз она заговорила тише, слишком напуганная, чтобы полностью открыть рот и выкрикнуть слова, чтобы не расшевелить расшатанные зубы. Одна пломба уже упала с верхнего ряда зубов на язык. Другая уже была проглочена.
Мануэль снова рассмеялся.
- В нужное время и в нужном месте ты всё узнаешь.
Он поспешил туда, где была привязана Лори, и посмотрел на нее сверху вниз. Увидев состояние его глаз, она громко вскрикнула от испуга и шока. Это не ее муж стоял перед ней на коленях.
- Он идет, моя дорогая жена, - сказал Мануэль, - и у нас есть билеты в первый ряд. Ты сама должна стать Его билетом к свободе и мировому господству. Ты - Его самая большая поклонница! - oн улыбнулся ей. - Ты станешь Mатерью и поймешь, что все это время тебе нечего было бояться, - он наклонился и открыл рот, чтобы поцеловать ее.
Его язык исчез. Вместо этого между его губ протянулось щупальце. Наклонившись еще ближе, он засунул его ей в рот и "поцеловал", удерживая ее голову на месте двумя сильными руками, чтобы не дать ей отодвинуться от его любовного поцелуя.
Еще один луч света, протянувшийся по всему миру. Еще один раскат грома. Один гул, который был слышен повсюду. По всему миру прекратились все боевые действия. Весь смех, плач, крики, безумие... Все это прекратилось, когда все еще способные дышать - независимо от вида - молча поклонились, готовясь к Его возвращению.
Лори боролась с веревками, удерживающими ее. Мануэль выпрямился и смотрел поверх борта лодки на простиравшиеся перед ним бескрайние воды. Его взгляд был прикован к многочисленным осьминогам, собравшимся вокруг лодки. Все они смотрели. Все они ждали. Мануэль не мог не улыбнуться, завороженный таким зрелищем.
- Ты бы видела, - сказал он Лори, не подозревая, что она все еще пытается вырваться.
И тут Лори поняла, что ей нужно сделать, чтобы освободиться. Ей нужно было подыграть. Ей нужно, чтобы он поверил, что она хочет этого, что бы это ни было, так же сильно, как и он.
Лори перестала натягивать веревки и расслабилась, насколько могла. Мануэль повернулся и посмотрел на нее с улыбкой. Его желтые глаза-бусинки смотрели вниз.
- Она действительно прекрасна, - сказал он.
Она улыбнулась ему в ответ, стараясь соответствовать выражению его лица.
- Я хочу посмотреть, - сказала она.
- Неужели?
- Отсюда ничего не видно, - чтобы доказать свою правоту, она вытянула шею, пытаясь заглянуть за борт лодки. - Я хочу посмотреть. Если это то, что должно произойти, то я хочу это увидеть... Я хочу наслаждаться красотой момента.
Мануэль снова посмотрел на воду.
- На это стоит посмотреть, - сказал он. - Ты не будешь ничего предпринимать?
- Я ничего не буду предпринимать, - сказала она.
Она старалась говорить как можно искреннее и надеялась, что ей это удастся. Если она собирается выбраться отсюда, у нее есть только один шанс.
Мануэль кивнул. Он наклонился и развязал путы на ее запястьях. Но это было все.
- А как насчет моих лодыжек?
Он уже отвернулся от Лори и снова уставился на осьминогов. За то время, что потребовалось, чтобы снять с нее путы, вокруг лодки их появилось еще больше. Вдалеке, двигаясь черными тенями прямо под поверхностью воды, он видел, как к нему приближаются другие.
- Сядь, - сказал Мануэль. - Взгляни.
Лори попыталась скрыть разочарование. Конечно, ей не нужно было быть полностью свободной, чтобы заглянуть за борт лодки. Когда она наконец перевела взгляд на воду, ее сердце екнуло при виде осьминогов, а рот слегка приоткрылся.
Мануэль заговорил с ней, даже не взглянув в ее сторону.
- Ты Его слышишь? - спросил он. - Скоро Oн проснётся. Проснётся и поведет наш мир в новую эру.
Лори понятия не имела, что происходит, но она также знала, что ее глаза не обманывают ее, и происходит что-то ужасное. Это был не просто случай, когда ее муж сошел с ума от внезапной лихорадки или какой-то паразит изменил его мозг. С его характером, словами, которые он произносил, с тем, как вела себя погода и даже вся морская жизнь... Это был конец или начало чего-то действительно ужасного. Если она не начнет действовать сейчас, то не сможет действовать вообще.
Не делая ни малейшей попытки скрыть то, что она делала, Лори потянулась свободной рукой между ног и начала поглаживать пальцами клитор. Сопровождавшие ее вздохи были не более чем пантомимой, чтобы привлечь внимание Мануэля. И она привлекла его внимание.
Мануэль повернулся к ней всем телом. Она даже не попыталась взглянуть на него. Вместо этого она не сводила глаз с моря, продолжая поглаживать себя.
- Это прекрасно, - промурлыкала она.
Мануэль улыбнулся. Черные щелочки его желтых глаз уставились на ее бритую "киску".
- Так оно и есть, не правда ли?
Его бывшая жена по-прежнему не удосуживалась взглянуть на него. Она знала, что, если сделает это, то не сможет скрыть страх в своих глазах. По крайней мере, глядя на море, она могла попытаться заставить свой мозг представить, что находится где-то в другом месте. Но ей не нужно было смотреть на него. Краем своего человеческого глаза она видела, что он гладит себя через шорты. Она видела, что ему тяжело. Когда она сделала свои стоны удовольствия более драматичными, ее мысли вернулись к старой новостной статье, которую она читала в интернете.
Сара Фэллон возвращалась домой с работы, когда произошло нападение. Откуда ни возьмись ее схватили сзади и потащили в парк. Под покровом ночи нападавшего не интересовали ни ее деньги, ни ценности. Он был заинтересован только в том, чтобы трахнуть ее. Когда он толкнул ее в грязь, она почувствовала запах алкоголя в его дыхании и не могла не задаться вопросом, какую роль это сыграло в том, что он пытался сделать. Однако по тому, как он пьяно возился со своим ремнем и брюками, она поняла, что он далек от того, чтобы "включиться" мысленно. Вот почему было так легко убедить его, что ему не нужно "нападать" на нее. Зачем бороться, когда человек, который рядом, более чем готов? Когда она произнесла эти слова, на его лице отразилось полное замешательство, но только на секунду. Ему было наплевать на то, что она говорила, он просто хотел намочить свой член, и если она была готова, то, черт возьми, это просто делало все намного проще. Она потянулась к его поясу и легко расстегнула его. Затем она расстегнула его джинсы и раскрыла молнию, обнажив под ней шорты. Она предположила, что алкоголь был причиной того, что он еще не был возбужден, когда она коснулась его мягкого члена. Тем не менее, это не помешало ей протянуть руку и освободить его необрезанный член. Она посмотрела ему в глаза и, щелкнув языком, облизнула кончик. В тот момент, когда она это сделала, член пьяного мужчины дернулся. Она улыбнулась ему, и он невнятно пробормотал что-то в ответ, что прозвучало как приказ "отсоси".
Не сводя с него глаз, Сара взяла в рот его все еще мягкий пенис. Она все еще смотрела на него, когда начала двигать головой взад и вперед, работая языком с его членом. Довольно скоро член пьяного мужчины начал дергаться и спазмироваться у нее во рту. Чтобы сделать работу быстрее, Сара начала руками возиться с его яичками.
Пьяный бродяга стонал от удовольствия. Он откинул голову назад и закрыл глаза, пока Сара работала над его эрекцией. Ее сердце билось быстро и сильно. Ее мысли метались во всех направлениях, и, когда его дыхание участилось, она укусила его, крепко сжав зубами его член.
Мужчина закричал в агонии, когда она сжала его яички так сильно, что раздался болезненный "хлопок" изнутри. Она откинула голову в сторону, с легкостью разрывая плоть, когда высота крика мужчины резко изменилась. Когда ее рот наполнился кровью, мужчина (без пениса) отступил на шаг, прежде чем мир Сары погрузился во тьму. В панике мужчина ударил ее по макушке, прежде чем упал на задницу в холодную, мокрую грязь.
В новостях сообщалось, что оба тела были найдены на следующее утро выгульщиком собак. Они считают, что Сара так и не пришла в себя от сильной травмы головы, а пьяный мужчина истек кровью дальше от того места, где она лежала. Следы ногтей на земле говорили о том, что он пытался ползти за помощью. Но это была не та часть истории, которая застряла в голове Лори.
Мануэль закричал, отстраняясь от Лори. Кровь брызгала из раны между его ног, и Лори выплюнула откушенный пенис за борт лодки. Пока он падал на палубу, отчаянно пытаясь остановить поток крови, она трясущимися пальцами распутывала узлы веревки. Она ненавидела себя за то, что сделала, но выбора действительно не было. Этот человек... Он больше не был ее мужем. Она не знала, кто он. Она просто знала, что если не будет действовать сейчас, то скоро будет слишком поздно, и - учитывая то, как он ударил ее раньше - она понятия не имела, как далеко он зайдет.
Освободившись от пут, Лори поспешила к штурвалу. Она повернула ключ в замке зажигания, включила стартер, а затем начала нажимать на все кнопки, надеясь, что одна из них начнет поднимать якорь. Мотор лодки заикнулся и заглох, хотя она не знала почему.
- Нет, нет, нет... Пожалуйста... - oна снова повернула ключ зажигания, но... ничего. - Черт!
Она замерла, когда с носа лодки послышался смех. Когда она оторвала взгляд от консоли корабля, то была потрясена, увидев Мануэля, стоящего там с ухмылкой на лице. Кровь между его ног теперь была не более чем каплями, и он аплодировал ей.
- Ты действительно думаешь, что сможешь сбежать? У Hего есть планы на тебя. Теперь, когда Он тебя увидел, бежать некуда.
По тому, как Мануэль говорил, по тому, как он стоял, было ясно, что он не чувствует боли от новой раны, которую она ему нанесла.
С ужасом в глазах Лори спросила:
- Кто ты такой, мать твою!?
- Я Его слуга и буду им столько, сколько Он сочтет нужным, - улыбка исчезла с лица Мануэля, и он сделал шаг к Лори. - Теперь Oн готов, - сказал Мануэль.
- Да пошел ты! - Лори повернулась и, не задумываясь, бросилась за борт.
Мануэль не пытался вернуть ее обратно и только смеялся над ее жалкой попыткой уйти. Она никуда не денется.
Лори полностью погрузилась в воду, пробив верхний слой осьминогов. Соль щипала глаза, и она крепко зажмурилась, чтобы защитить их, пытаясь выбраться на поверхность. Все это время она мысленно вспоминала то время, когда была моложе. Еще тогда, когда ее швырнуло под воду, которая поймала ее в ловушку. Паника, которую она испытывала сейчас, была тем же чувством, что и тогда. Страх ярко горел в каждой поре ее существа, когда она отчаянно цеплялась за воду, отчаянно пытаясь пробить поверхность, но Лори это не удавалось. Она была всего в нескольких дюймах от поверхности. Ей не нужно было видеть, чтобы понять, что происходит. Она почувствовала, как щупальце обвилось вокруг ее лодыжки. Еще одно щупальце обвилось вокруг другой ее лодыжки. Затем ее схватили за левую руку, за ней тут же последовала правая. Она отказывалась открыть глаза, и ее вытащили в позу морской звезды и – с отчаянной потребностью в кислороде - держали там, казалось, целую вечность, борющуюся с хваткой щупалец. Смерть надвигалась все ближе, и она открыла глаза... Ее сердце пропустило удар... Ее держали в воде горизонтально, лицом к черным глубинам. На нее смотрели два огромных желтых глаза. Из последних сил она кричала, пока не потеряла сознание.
Юная Лори стояла у самой кромки воды. Ее мама и папа стояли над ней с паникой на лицах. В тот момент, когда Лори открыла глаза, ее мама и папа дали ей только самую короткую паузу, чтобы вдохнуть воздух, почти потерянный навсегда, прежде чем они оба схватили ее и прижали к себе. "Близко", вот как они чуть не потеряли свою дочь навсегда. Когда родители обняли ее, и шок от того, что ее затянуло под воду, сильно ударил по ней, юная Лори разрыдалась.
Лори почувствовала, как ее половые губы раздвинулись, когда щупальца дразнили ее.
- Пожалуйста... - взмолилась Лори, но ее никто не услышал.
Ее мольбы превратились в крик, когда осьминог сжался внутри нее. Сначала она чувствовала, как он двигается прямо в ее влагалище, а затем все глубже и глубже, и - колющее ощущение из глубины - она чувствовала, как он медленно вращается внутри ее живота. Ее крик изменился, когда кровь потекла из ее "киски", извергаясь через край в черную воду. Теперь все существо было внутри нее, двигаясь в ней и разрывая ее на части, в то время как другое выстраивалось, готовое присоединиться к нему. Очередь из них нетерпеливо ждала своей очереди, когда еще больше ее крови пролилось в воду.
Меган Ли была за тысячи миль отсюда, как и многие другие. Она сидела за кухонным столом с ножом в руке. Она смеялась, отрезая кусочки своей плоти, прежде чем весело засунуть их в рот и прожевать, перекатывая и проглатывая. Так много плоти с ее правой руки было съедено, что мышцы, нервы и кости (в некоторых местах) были обнажены. И все же она продолжала и... Она вдруг остановилась. Она подняла голову и уставилась в окно. Встала и подошла к окну, глядя на горизонт. Улыбка расплылась по ее лицу, и она упала на колени с возбужденным блеском в глазах. Снаружи ее дома, на улице, другие люди тоже стояли на коленях. Все они смотрели в одном направлении.
- Он здесь, - сказала она. Одинокая слеза скатилась по ее щеке. - Он здесь, а мы недостойны...
Не колеблясь, она приставила нож к горлу и перерезала себе шею. Кровь брызнула на окно, из которого она смотрела. Она умерла со смехом, когда снаружи другие постоянно бились головой о бетонную землю – все они отчаянно пытались покончить с собой.
Тело Лори металось, но не потому, что она была жива. Ее глаза были прикованы к неизвестной точке, в то время как множество осьминогов двигалось внутри нее - под кожей, но поверх ее теперь сломанного скелета. Их единственная цель – выжать из нее всю кровь до последней капли. И каждая капля устремится в воду.
На корме лодки Мануэль стоял на коленях, протянув руки к небу. Он кричал от радости и почему-то смеялся одновременно. Человек с действительно сломанным разумом, когда внезапно восемь 40-футовых[5] щупалец выстрелили из моря. Какое-то мгновение они оставались распростертыми, а потом обрушились на лодку, с легкостью расколов ее на куски.
Великий Древний проснулся.
Перевод: Олег Казакевич
канадская альтернативная рок-группа, основанная в 1995 году в городе Ханна. Название группы образовано от англ. Here’s your nickel back - «Вот ваша сдача». Или дословно: «Вот ваши пять центов сдачи». Никель (англ. nickel) - американское название пятицентовой монеты. Группа попала в список лучших артистов первого десятилетия XXI века, по мнению "Billboard", где заняла первое место среди рок-групп.
американский рок-музыкант израильского происхождения, бас-гитарист, вокалист, актёр и предприниматель. Один из основателей группы "Kiss", выступающий под сценическим псевдонимом The Demon. Является автором и соавтором большинства хитовых композиций "Kiss", таких как «Rock and Roll All Night», «Detroit Rock City», «I Was Made For Lovin' You», «I Want You», «Love Gun», «Creatures Of The Night», «Crazy Crazy Nights», «Forever», «Strutter», «Deuce», «Almost Human» и «Let Me Go, Rock ’n’ Roll».
Нэйт Нэсти (он же Натан Уотэрс) - основатель "The Infected" (1993 - наши дни) - одной из старейших панк-рок-групп из Лексингтона, штат Кентукки, выпустившей двенадцать альбомов и EP.
Форт-Нокс (англ. Fort Knox) - военная база США, находится почти в центре военного городка Форт-Нокс в 30 милях к юго-западу от Луисвилла (штат Кентукки) и занимает площадь в 44 тыс. га. В настоящее время принадлежит американской армии. Также на территории базы расположено существующее с 1936 года хранилище золотых запасов США, где хранится 147,34 млн тройских унций золота в слитках (4177 тонн). Оно занимает второе место в Соединенных Штатах, уступая лишь Федеральному резервному банку Нью-Йорка, хранящему около 5000 тонн золота многих иностранных государств, центральных банков и официальных международных организаций. Золотое хранилище считается одним из самых защищённых в мире: его стены состоят из гранита, покрытого слоем бетона, а вход защищает дверь массой в 22 тонны. Для того, чтобы открыть дверь, необходимо знать код, который разделён на части между несколькими людьми, полностью его никто не знает. На случай нападения предусмотрена автономная система жизнеобеспечения и электроснабжения, также включающая в себя запасы продовольствия и воды. Защищённость комплекса настолько велика, что на хранение в Форт-Нокс во времена Второй мировой войны были помещены такие исторически значимые вещи как королевские регалии Великобритании и Великая хартия вольностей.
около 12.2 м.