- У-у-у-у-у-у-у-у-у!

Распятый человек, перевернутый вниз головой и подвешенный к стене, был залит собственной кровью и спермой. Молоток-гвоздодёр разорвал плоть на его яичках; вязкая слизь сочилась из рваной раны в его мошонке и стекала по бедрам и животу.

На его голову была натянута черная кожаная gimp-маска с отверстием для рта, застегнутая на молнию. Все, что он мог сделать, это смотреть широко раскрытыми от ужаса и боли глазами, как Донна-Кебаб прицеливается, зажмурив один глаз, готовясь нанести ему очередной удар. Он отчаянно боролся с ремнями, привязывающими его руки к горизонтальной деревянной доске.

Молоток с громким хрустом обрушился ему на колено. Донна сильно вспотела. Будучи сорокачетырехлетней женщиной с чрезмерно избыточным весом, не занимавшаяся кардио-тренировками больше двадцати шести лет, она размахивала молотком в диком неистовстве уже больше двух часов. Так что, скорее всего, завтра она даже не сможет поднять рук, чтобы подтереть себе задницу... но возможно это будет завтра, а сейчас вернёмся к нашему безобразию...

Плоть, влажная и сырая, разрывалась лентами, осколки костей разлетелись во все стороны. Его колени теперь выглядели как отбивные, приклеенные скотчем к паре дрожащих, опухших ног.

-У-у-у-у-у-у-у-у-у-у! У-у-у-у-у-у-у-у-у! У-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у!

Каким бы ни было стоп-слово, в этот момент оно казалось уже чертовски неуместным.

Несмотря на то, что он был знатным мазохистом, но это уже было даже для него слишком. Его нижняя половина удерживалась ремнем вокруг лодыжек – вывернутые ноги безвольно и бесполезно свисали. Его член был превращен в комковатую розовую пасту, размазанную по расплющенным шариковидным яйцам. Весь этот беспорядок свисал с середины густого участка лобковых волос. Похоже, теперь у него была раскуроченная пизда, которая выглядела так, будто кто-то сжал её в кулаке, покрытой печеночным паштетом и кожей жареного цыпленка.

Донна хотела убедиться, что освободившись от оков, он не сможет ползти, не говоря уже о том, чтобы бежать. Кроме того, она считала его злым гондоном, любящим дрочить на обнаженных голых мальчиков пубертатного возраста, и получала удовольствие, калеча его, как будто он был пиньятой.

Несмотря на стандартную политику борделя "Голубая Bафля", заключающуюся в том, что вы всегда должны были бронировать сеанс заранее, этот конкретный клиент мог быть раздражающе настойчивым в своих требованиях встретиться с одной из девушек, когда это ему было удобно. Обычно он устраивал сцену, стоя на пороге, умоляя и размахивая своей кредитной карточкой перед лицом мадам Гленды Глейз – отчаянно желая, чтобы его впустили внутрь и избили, – но, по крайней мере, он всегда соглашался доплатить за вызванные им неудобства. Гленде удалось вытянуть из него дополнительные сто двадцать пять фунтов за исключительную привилегию того, что именно Донна превратит его в кровавое месиво.

Донна, соответствуя прозвищу, любила ежедневно есть очень большие порции из ближайшей закусочной, находящейся буквально через три двери от "Голубой Bафли". В особо напряженные дни она заказывала четыре больших ведра нагетсов. К сожалению, у нее также был тяжелый случай синдрома раздраженного кишечника; она знала, что лучше не употреблять такие вещи в огромных количествах, но, как бы то ни было, они ей нравились, и они делало ее счастливой.

Когда этот пиздюк появился, прося Донну доминировать над ним, прежде чем он отправится на работу на весь день, из глубины ее кишечника уже доносился оглушительный рокот и бульканья.

Приступ диареи застал его врасплох. Повиснув вниз головой, он предвкушал, как его вкусовые рецепторы будут смаковать сплошную коричневую змею, получив несколько метких ударов по голеням от своей любимой бамбуковой трости. Вместо этого он получил безмассовое, пенистое месиво и откровение о том, что у Донны был молоток-гвоздодер, засунутый сзади в ее ажурные колготки.

Он попытался проглотить как можно больше вонючего, слизистого дерьма, прежде чем она закрыла отверстие для рта, но ее фекальный подарок ему просто отказался опускаться - он был слишком острым и имел сильный привкус валиума. Не говоря уже о том, что его было очень много.

Он уже почти не сопротивлялся. Наконец Донна перестала колотить его молотком-гвоздодером. Полоски кожи и мяса были приклеены к нему, а также к ее топу из латексной резины.

Из-за ее очень большого телосложения, слабых коленей и натирающего кожу наряда, она изо всех сил пыталась наклониться перед ним. Но когда она подошла достаточно близко, то увидела, что его глаза снова закатились. Она расстегнула молнию на рту, и коричневая слизь вылилась наружу и потекла по его лицу. Часть её дерьма скопилась в глазницах, обесцвечивая белки его глаз.

- Ты что, все еще жив? - спросила Донна, обеспокоенная осознанием того, что она, возможно, перестаралась в своей попытке помешать ему сбежать.

Он пробормотал что-то, что, скорее всего, было тарабарщиной, его дыхание смердело, поэтому она снова закрыла отверстие для рта, стараясь не испачкать свои наманикюренные ногти. Пока он не умер, все было хорошо.

***

В соседней спальне с секс-подземельем Mать Тереза II пыталась вытащить отвертку из глазницы своего безжизненного клиента, привязанного к столбу для порки.

Гленда подумала, что это подходящий псевдоним из-за яростной неприязни Терезы к презервативам и католикам. Она также обладала похожими нa эльфийскиe чертами лица, Терезе было немного за двадцать, и она была хорошенькой. Она не была похожа на обветренный член, завернутый в салфетку, из которой торчит только крайняя плоть.

Не в силах вытащить отвертку, она оставила беднягу лежать навзничь, кровь текла из его глаза и образовывала багровую лужу на кафельном полу.

Раздался тихий стук в дверь.

- Войдите! - крикнула Донна.

Дверь открылась, и в них появилась Тереза.

- Господи здесь так воняет! - заявила Тереза, с отвращением зажимая нос.

- Это из-за чесночного майонеза... Что случилось? - спросила Донна, чувствуя, что что-то не так, по тому, как Тереза застенчиво посмотрела на нее.

- Я, кажется, заебенила своего.

- Гленда разозлится из-за этого. Мусорные баки вывезли только вчера.

- Я знаю, знаю... Но, чёрт, это был несчастный случай.

Донна вздохнула.

- Ну, по крайней мере этот все еще держится, так что мы можем его спустить.

Тереза заметила состояние клиента Донны. Со стороны он выглядел мертвым.

- Ты что, хочешь сказать мне, что вот это всё ещё живо? - спросила она, ошеломленная его изуродованным состоянием.

- Так ты поможешь мне стащить его вниз или будешь и дальше удивляться его живучести?

Она развязала ремни вокруг рук мужчины, в то время как Тереза работала над тем, чтобы отвязать его лодыжки от вертикальной доски. Как только ремень ослабел, его ноги закинулись за голову, а обрубки пальцев на ногах хрустнули, когда ударились об пол.

Донна еще не успела полностью разжать его руки, когда раздался громкий хлопок. Его руки одновременно вывихнулись в плечах. Донна и Тереза одновременно вздрогнули.

Едва находящийся в сознании клиент промычал, хотя он был слишком травмирован, чтобы понять, что его руки только что внезапно повернулись на несколько градусов больше, чем они физически должны были быть способны.

- Упс! Извини, я не ожидала, что это произойдет, - сказала Тереза, стиснув зубы в гримасе отвращения.

- Не волнуйся, с ним все в порядке, - успокоила ее Донна.

Это превратило гримасу Терезы в широкую улыбку, когда она сказала:

- Хватайся за ногу. Давай спустим его в подвал.

Они вытащили изувеченное тело из комнаты, пока он лежал лицом вниз, оставляя за собой кровавый след, как какой-то менструирующий слизняк.

***

Гленда погладила фаллическое существо, длиной в восемь футов; его скользкая кожа покрыла ее руку полупрозрачным веществом.

- МЫ ПРИНОСИМ ВАМ, МИЛОРД, НАШЕ ПОДНОШЕНИЕ! - Донна и Тереза объявили одновременно, когда человек в маске скатился по лестнице, бесцеремонно приземлившись на грязный и засохший матрас на бетонном полу подвала.

Его ноги и руки, которые болтались во время спуска, теперь лежали раскинутыми в разных направлениях, демонстрируя свою бесполезность.

Они подождали наверху лестницы, пока не появились явные признаки движения снизу, прежде чем вернуться, чтобы вытереть всё и разобраться с другим незадачливым клиентом, у которого в черепе было десять дюймов железа. Тереза, была миниатюрной девушкой и вроде бы даже достаточно смышленой, но она была искренне удивлена, что десять дюймов металла в голове - это больше, чем может выдержать большинство людей.

Существо зашевелилось в предвкушении своей следующей трапезы. Его передний конец представлял собой всего лишь один гигантский круглый рот; он расширился, выглядя как заполненный спермой анус, из которого внезапно вынул член порноактёр. Свет с верхней площадки лестницы лился на толстые, блестящие, прозрачные нити слизи, стекающие с кольца зазубренных зубов.

Гленда подошла к распростертому мужчине, который был на грани впадения в кому. Она пнула его в висок кончиком своего стилета. Он застонал из-под маски.

Гленда повернулась к волнистой массе, наполовину скрытой в темноте.

- Он - подходящее подношение, милорд.

- Принеси... его... ко мне! - произнесло существо звучным, гортанным голосом, который, казалось, сотрясал стены и отражался от пола.

- Да, милорд.

Гленда схватила мужчину за руку и стащила с матраса поближе к разинутому рту.

Гленда в благоговейном страхе смотрела, как огромный свет плоти, жаждущий поглотить этого придурка, выпустил слюну и переместил свой вес, чтобы подойти ближе и съесть своё подношение.

Из похожего на пещеру, скользкого прохода его горла вырвалось скопление невыразимых звуков. Звуки, которые издавало это существо, не шли ни в какое сравнение ни с чем знакомым, за исключением, возможно, звука григорианского пения, пронизанного вагинальным пердежом.

Из темного колодца что-то медленно поползло по длине волнистого языка существа. Мужчина, пропитанный его жидкостями, едва мог открыть глаза.

- Ешьте и будьте сильнее, милорд, - одобрительно проворковала Гленда, стоя в стороне и наблюдая.

Из пасти существа появились две гуманоидные руки, прикрепленные к туловищу человека с пепельной кожей - лысого с невыразительным лицом. Они протянули руки и схватили умирающего за голову, резко втянув его внутрь, как раз перед тем, как рот сжался. Тело существа переливчато замерцало, когда оно начало жевать.

Внезапно оно запульсировало и начало удлиняться, увеличиваясь в размерах, как это происходило непрерывно с тех пор, как его впервые вызвали из потустороннего мира несколько дней назад.

***

Донна, Тереза и – последняя нанятая в "Голубую Вафлю" девушка – Вилли Лин изначально не были увлечены идеей призывать это существо. Только после того, как Гленда сообщила им, что это было какое-то второстепенное божество низшего пантеона древних Богов, обладающее властью исполнять желания презывателя, они единодушно согласились.

Помимо Вилли Лин, которая была прикована к инвалидному креслу, ритуал начался с того, что девушки встали в круг.

- Пх’нглуи мглв’нафх Ктулху Р’льех вгах’нагл фхтагн, - пропела Гленда, держа над собой как можно выше вазу с фруктами, наполненную кровью бездомного, которого они убили в пропитанном мочой подземном переходе.

Для дополнительной мощи Гленда добавила свернувшуюся сперму, которую все девушки тайно собрали во время специальной групповухи-буккаке в "Голубой Вафле" всего за неделю до этого. Разнообразная сперма временно хранилась в пластиковых контейнерах из китайского магазина на вынос и лежала в общем холодильнике-морозилке.

По прибытии существо было слабым и невпечатляющим, похожим на член восьмидесятилетнего старика. Онo поднялoсь из вазы с фруктами, всё окровавленнoe и липкoe, воняющee спермой нескольких мужчин. Не похоже было, что онo долго продержится при комнатной температуре, не говоря уже о том, чтобы исполнять любые их желаний. Донна подумала, что, может быть, она могла бы съесть его как вяленое мясо, либо использовать его в качестве анальной пробки на одном из своих клиентов.

Однако, это был всего лишь ребенок, нуждающийся в заботе и большом количестве питательных веществ, чтобы укрепить его, тем более что он не привык к этой конкретной сфере, в которую он внезапно оказался втянут. Гленда объяснила девочкам, что живая органика прекрасно справится с этой задачей.

После того, как его целый день кормили мышами местного производства, существо выросло до двух футов в длину. Еще один день, проведенный за поеданием кроликов и морских свинок, купленных в зоомагазине, показал, что он вырос до четырех футов. В этот момент он мог справиться с кошками и маленькими собаками, поэтому Тереза ворвалась в дом пожилой дамы, слабослышащей и почти слепой, оставив ее со всей ордой пушистых спутников. Чтобы ускорить процесс и быстрее получить плоды своего труда, они также накормили его сбежавшим подростком и парой маленьких детей, чьи родители были недостаточно внимательны, когда ходили с ними по магазинам. Но при росте в восемь футов ему теперь требовались большие порции живого мяса - взрослого размера.

***

Донна и Тереза перенесли мертвого клиента на кухню и положили его на одну из столешниц. Пока они разделывали и складывали его останки в мусорные мешки, в дверном проеме, соединявшем кухню с гостиной, появилась Гленда.

- Он становится все сильнее, девочки. Скоро придет время, когда все наши желания будут исполнены.

Тереза была вся в крови выше своих тощих предплечий. Она обезглавила парня убитого десятидюймовой отверткой, воткнутой в его глазницу, и теперь использовала мясницкий нож, чтобы разрезать голову на части. Отвертка наконец выпала, когда она расколола его голову надвое прямо над ушами.

- Я вся в предвкушении! - весело сказала она, бросая кусочки его лица в черную сумку.

Донна подняла с кухонного пола несколько внутренностей, которые вывалились из зияющей полости там, где была разорвана его талия. Она начала наполнять тот же пакет хлюпающими потрохами.

- Сколько еще это займет? - спросила Донна, берясь за скользкие кишки.

- Недолго. Наш милорд заверил меня, что время уже близко, - сказала Гленда. - Еще несколько мощных подношений сделают его достаточно сильным, чтобы выполнить данное нам обещание.

- Ну, у меня сегодня вечером запланирован визит мистера Христодулопулоса для привязки.

- Отлично. Наш милорд еще не пробовал греческое мясо, - с энтузиазмом сказала Гленда. Она посмотрела на большие куски окровавленного мяса, все еще разбросанного по столешнице. - Кто это был?

- Мистер Буллок, - ответила Тереза. - Глупый пиздюк, которому нравилось, когда его привязывали к столбу и пороли в задницу кулаком; он как-то рассказал мне, что его дочкe уже семь, а она так и не научилась до сих пор нормально сосать. Вот же урод. Я почти уверена, что он не подошёл бы, - съязвила она, пытаясь отвлечься от того факта, что она не выполнила инструкции Гленды, чтобы только вывести его из строя. Мертвое мясо было бесполезно для этого существа. - Держу пари, он был бы ужасен на вкус. Он слишком жилистый и полный хрящей.

- Даже если так, все равно одной порцией меньше, Тереза. Просто будь благодарна, что тебе не пришлось занимать место мистера Буллока, поскольку он должен был стать твоим подношением.

Гленда пристально посмотрела на Терезу, убеждаясь, что та полностью осознает свое положение.

- Прости, Гленда, - сказала Тереза, низко опустив голову от тяжести своего выговора.

- И убедись, что ты тщательно убрала кухню, прежде чем взять эти пакеты и выбросить их в Темзу. Теперь уже слишком поздно оставлять их снаружи и надеяться, что их вывезут в мусоре.

- Да, Гленда.

- Донна, ты знаешь, кого Лин ожидает сегодня вечером?

- Понятия не имею, но ты же знаешь, какие типы у нее бывают. Они все заводятся, когда трогают ее, потому что она ничего не чувствует.

- Ну, следите за камерами видеонаблюдения на случай, если ей понадобится какая-то помощь. Мне нужно идти, иначе я опоздаю на йогу. О, и наш милорд спит, так что не беспокойте его, если только не решите его покормить.

- Конечно, Гленда. Я не вижу, чтобы мистер Христодулопулос сильно сопротивлялся, после того как я воткну нож ему в задницу.

***

Вилли Лин приехала сразу после ужина, чтобы поработать в вечернюю смену.

Донна стояла снаружи, под неоновой вывеской "ГОЛУБАЯ ВАФЛЯ". Она поглощала ведро жареного цыпленка максимального размера, надев страпон длиной в двенадцать дюймов. До сих пор ее день был довольно напряженным физически, поэтому она чувствовала, что ей нужна порция дополнительного белка перед предстоящим сеансом анальной порки мистера Христодулопулоса.

Она также ждала, чтобы помочь Лин. Гленда еще не удосужилась установить пандус для инвалидных колясок, так что поднимать ее по ступенькам крыльца всегда было неудобно. Вероятно, это было бы еще более странно с большим, жирным ведром фастфуда в одной руке и большим, жирным шатким членом вокруг ее талии.

Лин помахала отцу с тротуара, когда он быстро уехал в своем фургоне.

- Как сегодня всё прошло?- спросила она, подкатываясь к Донне, которая держала ведро на сгибе руки, схватившись за ручки инвалидного кресла.

- Я едва успела присесть за сегодня. Я, наверное, сожгла миллион калорий, - сказала Донна, с трудом поднимая инвалидное кресло Лин на каждую ступеньку и проходя через открытую дверь. Страпон подпрыгивал вверх-вниз от всех движений. - Мы потеряли жертву Терезы, но Гленда сказала, что это ничего.

Куриные кости вывалились из ведра и упали в щель между Лин и спинкой инвалидного кресла, в то время как пара потерялась в бездне огромного декольте Донны.

К тому времени, когда Донна и Лин, в конце концов, добрались до дома, на тротуаре осталась целая куча куриных костей.

- Кто у тебя заказан на сегодняшний вечер? - спросила Донна, прислонившись к стене прихожей и тяжело дыша от физических нагрузок.

- Близнецы МакXарди – двойное проникновение, мать его.

- О, Боже, эти два придурка невыносимы!

Лин кивнула в знак согласия. Как жертва наезда и побега, и постоянно прикованная к инвалидному креслу, она, очевидно, не могла дождаться, когда ее желание снова ходить исполнится. Предложив существу две здоровенные, помешанные на спортзале мясные головы, она была уверена, что оно сможет поглотить много питательного добра.

- А я включаю в меню немного греческого хрена, - сказала Донна, когда восстановила дыхание.

Что-то шевельнулось в уголках их глаз. Они снова повернули головы к открытой двери. Мистер Христодулопулос внезапно появился там, сжимая в руках букет красных роз. К счастью, он не понимал ни слова по-английски, но его глаза загорелись, когда он заметил страпон.

***

- Так, давай уточним ещё раз, раз ты ничего не чувствуешь ниже пояса, то мы можем засунуть все, что захотим, в твою инвалидскую задницу? - Саймон Макхарди хихикнул.

Он и его брат-дегенерат Тоби любили трахать и издеваться над физически неполноценными людьми.

- Нет, дорогой, - сказала Лин с притворной улыбкой, притворяясь, что игнорирует колкость Саймона на ее счет.

Внутри она на самом деле думала: Скоро ты сдохнешь, пeдрила ёбаная. Перспектива того, что она снова сможет ходить, заставила ее захотеть подать эти две несносные пизды существу на лучшем сервизе ее матери.

Лин легла на кровать, задрав юбку и широко расставив ноги. Ей не нравилось видеть себя в зеркальном потолке, но она разработала эффективный метод медитации во время бодрствования, перенося себя в какое-то воображаемое место с колышущимися золотыми пшеничными полями, разноцветными бабочками и всяким прочим волшебным дерьмом. Она предпочла бы полистать журнал во время траха, но это показалось бы, наверное, слишком непрофессиональным; кроме того, под рукой у неё не было ни одного.

Тоби и Саймон провели следующие десять утомительных минут, засовывая свои мозолистые пальцы в безразличный и нечувствительный анус Лин, щедро смазанный порцией смазки из дозатора на прикроватном столике.

После того, как они заканчивали с прелюдией, Лин оставляли лежать на кровати и забывали о ней до конца сеанса, как об использованном презервативе. Вместо этого Саймон нюхал и сосал скользкие пальцы Тоби, вплоть до костяшек, закатывая глаза в экстазе.

Лин подумала, что это довольно странно и грубо, но, поскольку ей платили за то, чтобы она буквально лежала там до конца сеанса, вертя большими пальцами, она не видела причин жаловаться.

Тем не менее, она не могла не приподнять бровь, когда Саймон перестал сосать пальцы Тоби, и вместо этогo начал ласкать грудь своего брата и нежно трогать его яички.

Лин подумала, что то, что разворачивалось перед ней, было сюрреалистичным зрелищем, особенно когда Саймон взял в рот член своего близнеца. Он жадно сосал ствол своего брата, пока его нос не прижался к ухоженному лобку Тоби.

- Вот это отсос бро! Сделай это так же, как когда мы были маленькими детьми!

Саймон зарычал и пустил слюну, как собака, загнавшая в угол почтальона, держащего кусок свинины. Он держал Саймона за голову и энергично двигал бедрами, пытаясь врезать своим фиолетовым шлемом в миндалины брата. Густые струйки слюны и слез стекали по лицу Саймона, когда он принимал на всю длину член, которым его долбили в голову.

После того, как Тоби обильно кончил в глотку брата, Саймон всегда ожидал от Тоби такого же обслуживания.

Тоби, однако, практически некогда не отвечал брату подобной симпатией, потому что ему нравилось демонстрировать непоколебимый мужской характер, особенно в присутствии дамы. И, несмотря на слабые протесты Саймона с самого начала, он всё же позволил ему наклонить себя над кроватью для второго раунда.

- Я собираюсь трахнуть тебя в задницу. Я собираюсь трахнуть тебя так сильно, что повреждение твоей прямой кишки будет эпическим! Как насчет этого, а братишка? - непреклонно заявил Тоби разинувшей рот Лин, сжимая точеную талию своего близнеца, который начинал думать, что это не такая уж хорошая идея.

Саймон был склонен полизать дырку Лин, чтобы она чувствовала, что ей платят за то, чтобы она была чем-то большим, чем просто пятым колесом, но его челюсти были плотно сжаты все время, пока Тоби трахал его задницу до усрачки.

Вместо этого Саймон схватил Лин за лодыжки, в то время как Тоби пытался уничтожить его задницу. Может быть, - подумал Саймон, - Вилли Лин не против сыграть во всем этом второстепенную роль. Лин наблюдала, как на висках Саймона вздулись вены, а на лбу выступили капельки пота. Тоби издал выразительное ворчание, как будто он только что поднял машину, и Саймон добавил влажный, кончающий пердеж в смесь после того, как Тоби вынул свой член из него. Было еще несколько слез и мгновение раскаяния, прежде чем Тоби похлопал Саймона по плечу и молча протянул ему шорты.

Они уже собирались покинуть спальню, даже не обратив внимания на Лин, когда она крикнула с кровати:

- Как насчет того, чтобы вы, мальчики, задержались сегодня вечером для чего-нибудь дополнительного?

Саймон и Тоби с любопытством посмотрели друг на друга, а затем на Лин, желая услышать больше.

- Что у тебя на уме и сколько это будет стоить? - спросил Саймон, проводя рукой по шортам сзади, пытаясь понять, было ли то, что он чувствовал, кровью или спермой вытекающей из его ануса.

- Моя подруга Донна готова повеселиться, если вам обоим интересно. Бесплатно, конечно, потому что... вы мои лучшие клиенты!

Она постаралась не ухмыльнуться, увидев, что эта лесть привлекла их полное внимание. Тоби уже снова разделся догола.

- Это та самая жирнуха-гот, которая впустила нас? - нетерпеливо спросил Тоби. Его член, воняющий говном Саймона, начал вытягиваться по стойке "смирно", - я бы очень хотел нафаршировать эту индейку. Я также думаю, что она была бы очень благодарна, если бы у нее во рту побывал мой петушок.

Тоби погладил все свои четыре с половиной дюйма, которые были такими же жилистыми, как и его руки.

- Болезненно тучные цыпочки на самом деле не совсем моя тема, - сказал Саймон разочарованно. Он подмигнул Лин. - Хотя я бы очень хотел потрахать шлюху-инвалида.

Лин закатила глаза.

- Конечно, милый, - бесстрастно ответила она.

Она просто хотела покончить с этим как можно скорее.

- Да, черт возьми! - Тоби и Саймон дали друг другу пять.

Саймон стянул свои шорты, сзади покрытые спермой.

Лин осторожно показала большой палeц на камеру наблюдения, спрятанную в углу потолка.

***

Тоби распростерся на полу, его лицо было поглощено глубокой трещиной широкой задницы Донны, когда она присела над ним на корточки. Ее колготки в сеточку были спущены до колен. На ней все еще был немытый двенадцатидюймовый дилдо, который она использовала на мистере Христодулопулосе.

Донна была права в своем предположении; он не стал – не мог – сопротивляться, как только она начала использовать эту штуку на его заднице, повредив при этом его толстую кишку. Мистер Христодулопулос оказался очень легкой жертвой.

Ей не составило труда перенести легкого, как перышко, мужчину в подвал, пока он все еще был насажен на резиновый вертел.

Он застонал как от дискомфорта, так и от удовольствия, когда ему каким-то образом удалось поглотить все двенадцать дюймов страпона своей задницей. Затем Донна обхватила его за талию огромной, как ствол дерева, рукой и закрыла ему рот. Она несла его тело, наполненное силиконом и страхом, вниз по лестнице.

Его стоны превратились в крики страха, когда он увидел, как существо - теперь более крупное, чем раньше - и явно голодное, появилось из тьмы подвала; его слизистое отверстие расширилось, когда его собственное сжалось в ужасе.

Серые руки безликого гуманоида снова вылезли из темноты рта и схватили мистера Христодулопулоса, который вполне оправданно писался. Его моча забрызгала Донну.

Когда монстр снял его с импровизированного вертела и проглотили целиком, Донна услышала, как его крики стихли, прежде чем существо рыгнуло ей в лицо. Сила рыгача чуть не сбила ее с мокрых от мочи ног.

- Ммммм-фухххх, - сказал Тоби между раздвинутыми щеками Донны.

Она громко выдохнула влажным анусoм, который смердел и неизменно имел вкус прогорклой смеси чесночного майонеза, приправленной баранины и жареного цыпленка. У Тони подкосились ноги.

У нее был такой напряженный день, что она совершенно забыла помыться после того, как у нее взорвался кишечник. И в отличие от мистера извращенца, которого она заставила трахаться молотком, Тоби не был копрофилом. Несмотря на то, что он был фанатиком спортзала и мог довольно внушительно сидеть на скамейке, вес Донны, полностью лежащий на его голове, был больше, чем он мог выдержать.

Больные колени Донны делали чрезвычайно трудным приподняться более чем на долю секунды, чтобы дать ему возможность подышать. Она никогда не была фанаткой приседаний. У Тони едва хватило времени, чтобы открыть рот и вдохнуть кислород, прежде чем он снова оказался поглощен ее мягкой плотью, глубоко уткнувшись носом в её задницу, покрытую диарейной коркой. Когда сфинктер Донны напрягся, он зажал его ноздри.

- Вот и все, ебаная калека! Я сейчас тебя задрючу до потери пульса! Я так выебу твой пердак, что ты неделю срать не сможешь ты, отсталая шлюха! - Саймон неловко покачивал бедрами, в то время как Лин оседлала его, выглядя скучающей и слегка подташнивающей от укачивания.

Неудивительно, что именно Саймон всегда получал в задницу, - подумала она про себя. Он крепко зажмурился и оскалил зубы, как испуганный шимпанзе, изо всех сил толкаясь. Он ущипнул и покрутил свои собственные твердые соски.

- Скажи мне, что у меня гигантский хуй, ты, иссохшая кобыла! Скажи мне, что у меня самый большой хуй, который у тебя когда-либо был, прежде чем я, блядь, затрахаю тебя до смерти!

Лин, подпрыгивая вверх и вниз, повторила без энтузиазма:

- У тебя тако-o-oй большой. Самый огромный хуй, который когда-либо трахал меня. О-o-o. О, да-a-a. Самый большой хуй!

Донна проголодалась, возможно больше, чем существо в подвале, в настоящее время переваривающее мистера Христодулопулоса. Она фантазировала о большой пачке готовых в духовке куриных наггетсов, ожидающих ее дома; когда они закончат с этими двумя придурками она непременно устроит себе пирушку.

Либо из-за подобострастного обожания Тоби, либо из-за ее собственных мыслей о том, что она могла бы добавить к своему ужину, чтобы сделать его более сытным, а не просто закуской перед сном, она совершенно забыла о том, чтобы Тоби мог дышать. Его приглушенные мольбы о воздухе теперь превратились в предсмертный хрип.

- Зови меня Мао Цзэдунoм! Зови меня Гитлером! - на висках Саймона снова вздулись вены. Лин зевнула. - В чем дело? Твой слух так же бесполезен, как и твои ноги? - спросил он, когда не получил от нее более удовлетворительного ответа.

Донна увидела, что Тоби не двигается, за исключением его правой ноги, которая периодически подергивалась. Она не могла видеть его рук или груди, которые были придавлены ее массивными складками плоти.

- Ах, пeдрила ты ёбаный! - воскликнула Донна, поднимаясь со своего неудобного положения на корточках.

Когда она, в конце концов, оторвала задницу от синего лица Тоби, украшенного длинной коричневой отметиной посередине, она увидела, что его глаза и рот были широко открыты, как будто его последние мгновения были полны абсолютного ужаса.

- Чёрт, я заебенила этого придурка!

В этот момент Саймон прекратил толкаться и открыл глаза, не до конца понимая, что сказала Донна.

- Ты что? - воскликнул он, когда посмотрел поверх ног Лин и увидел лежащее на спине тело своего брата, явно мертвого.

Лин не успела среагировать, как он схватил ее за талию и отшвырнул в сторону.

- Я задушила эту пизду своей задницей! - провозгласила Донна, несколько раздраженная собой из-за того, что не была такой бдительной, какой должна была быть.

Саймон в панике закричал:

- Тоби! Нееееееееет!

- Я не хотела этого! - сказала Донна, больше себе, чем Саймону, который был расстроен и метался голый по кровати.

Лин наблюдала со стороны, как он терял самообладание.

- Ты ебаная жирная пизда! Ты заебашила Тоби! Ты заебашела моего брата! - визжал он, слезы неудержимо текли по его щекам.

Саймон уже собирался броситься на Донну, когда внезапно получил удар по затылку. Какое-то мгновение он оставался ошеломленным, прежде чем то, что ударило его, снова отстранилось и унесло с собой большой окровавленный клок кожи и волос.

Он повалился вперед, уткнувшись лицом в матрас. Рука Лин дрожала, когда она крепко сжимала оружие, которое достала из-под кровати: двуглавый фаллоимитатор, щедро обмотанный колючей проволокой. Конец, который она держала, плотно обмотанный бандерольной лентой, служил импровизированной ручкой.

Кровь хлынула из раны в голове Саймона.

- Он мертв? - спросила Лин.

Она еще никого не убивала и не калечила всерьез, поэтому чувствовала, что ей нужно второе мнение.

Донна подтянула свои колготки в сеточку и вразвалку подошла к кровати.

- Нет, все еще дышит.

- Фу! Я не хотела испортить свою первую попытку.

- Ты справилaсь лучше меня, - сказала Донна, оглядываясь на Тоби, чья дергающаяся нога теперь была совершенно неподвижна.

- О, ты уже кормила эту тварь сегодня два раза. Это больше, чем я или Тереза. Ты все еще на пути к тому, чтобы стать работником месяца.

- Ты - лучшая, Лин.

Донна послала ей воздушный поцелуй, и Лин поймала его рукой, которая не держалась за фаллоимитатор из колючей проволоки.

Саймон начал приходить в себя. Он хныкал и скулил, прижимая руки к затылку, чтобы остановить поток крови.

- Ш-ш-ш-алавы ёбанные, - пробормотал он.

- Заткнись-ка ты нахуй, ты, заикающаяся пиздотина! - Донна ударила кулаком по открытой ране.

Из-под ее руки брызнула кровь.

- Я не думаю, что он еще полностью недееспособен, Лин. Он большой, сильный парень. Я думаю, мы должны убедиться, что он абсолютно неподвижен. Мы же не хотим, чтобы этот пидор выкинул какой-нибудь ёбанный фортель и всё нам испортил.

Используя предплечья, Лин потащилась на небольшое расстояние к заднице Саймона, которая была поднята в воздух. Его сфинктер все еще был приоткрыт и влажным от семени его брата. Она увидела манящую дыру, манящую ее внимание.

- Моя очередь выебать тебя так сильно, что у тебя больше не будет шансов ходить, ты, гребаный кусок вонючего пидораса!

Она изо всех сил воткнула фаллоимитатор из колючей проволоки в его задницу. Саймон издал ужасный крик, когда стальные наконечники по всей длине разорвали его внутренности на части.

- Как тебе это нравится, а? - проворчала Лин, с силой вонзая в Саймона как можно больше фаллоимитатора.

Донна не смогла удержаться от того, чтобы не поморщиться.

Лицо Саймона исказила гримаса предельной боли – и явного недоверия. Когда Лин запихнул две трети колючего желеобразного монстра в его пердак, Саймон изрыгнул черную кровь с обоих концов.

- Полегче, Лин. Ты же не хочешь, чтобы он сковырнулся от внутреннего кровотечения, прежде чем я спущу его вниз.

Лин перестала вводить фаллоимитатор в дрожащий и искуроченный, как обломки поезда после крушения, задний проход Саймона. Фаллоимитатор свисал из его ануса, как выпавший розовый червяк, который вывалился наполовину из какого-то трупа.

Саймон вцепился в простыню, слишком травмированный, чтобы двигаться или говорить. Кровь продолжала пузыриться из его жопы. Его способность кричать исчезла, как и его шансы когда-нибудь снова нормально срать.

Лин выглядела довольной, наблюдая за своей попыткой вывести из строя кого-то с помощью оружия, которое она сама создала в течение дождливых выходных.

***

Существо было удовлетворено предложением Саймона, несмотря на то, что оружие застряло у него в животе так крепко, что его невозможно было извлечь. Однако, похоже, ему было все равно; мощный рот разорвал Саймона пополам и впоследствии сжевал его труп и фаллоимитатор вместе с ним.

Пока он переваривал его, Донна наблюдала, как пульсирующее тело мерцает разноцветным светом. Он снова стал больше и теперь, достигал шестнадцати футов в длину, занимая почти весь подвал. Теперь он мог дотянуться до матраса у подножия лестницы, не перемещаясь по бетону.

Она держалась на безопасном расстоянии, на полпути вверх по лестнице, не желая подходить слишком близко, на случай, если существо захочет съесть сорокашестилетнию толстуху, чтобы разбавить свой рацион женским мясом.

Внешний вид существа напомнил Донне о том времени, когда она подхватила инфекцию ленточного червя. Несмотря на дискомфорт, который она испытывала, когда он опустошал ее изнутри, а также потому, что она считала себя непревзойденным профессионалом в мире фетишистского секса, она все равно пошла на работу. В конечном счете она была рада, что сделала это, потому что получила грандиозный бонус от клиента, который хотел, чтобы её глистов скормили ему, пока он был у неё в рабстве.

Донна наблюдала, как он с удовольствием поглощал длинную, липкую, паразитическую лапшу из ее рук. Они извивались по всему его лицу и в конце концов проникли в ноздри и ушные каналы. Он выглядел так, словно кто-то обрызгал его баллончиком с дурацкой бечевкой. Его чавканье постепенно превратилось в настойчивое жевание. Донна никогда раньше не видела, чтобы кто-то ел только что высранных ленточных червей, и она была немного впечатлена его усердием проглотить все это.

- В-в-ы скоро окрепнете... э-э... милорд? - Донна никогда раньше не разговаривала с этим существом.

Гленда всегда была единственной, кто сообщал или передавал ему сообщения, и она настаивала, чтобы никто другой этого не делал. Однако терпение не было одной из сильных черт Донны, и она стремилась к тому, чтобы ее желание быть худой и есть столько фастфуда, сколько она хотела, не прибавляя в весе, было исполнено существом раньше, чем позже.

Он переместил всю свою массу в ответ на вопрос Донны. Казалось, у него не было глаз, но она чувствовала, что существо точно знало, где она находится. Она заметила два маленьких отверстия над ртом, которые сморщились и расширились, как будто он вдыхал ее запах.

- Гленда... - eго голос загремел по лестнице и заставил сиськи Донны задрожать. - ...Только Гленда.

Рот открылся, обнажив пищевод внутри. Донна увидела ряды зубов, вращающихся, как мясорубка. Там больше не было никаких следов присутствия Саймона. Думая, что это к лучшему, Донна медленно попятилась вверх по лестнице, пока не достигла безопасной двери в подвал. Нужно было еще разобраться с Тоби, и она хотела вернуться домой к своей пачке куриных наггетсов.

***

Гленда была в офисе борделя, проверяла заказы на предстоящее специальное мероприятие по групповухе-буккаке. Она была окружена рогом изобилия фаллоимитаторов и вибраторов с присосками во всем спектре их размеров, форм и цветов. Стены были украшены плакатами в рамах с обложками фильмов с захватывающими названиями, такими как: "Обкончанная Гленда", "Гленда и трахающиеся трансы" и "Гленда и волшебный член".

К настоящему времени десять клиентов подтвердили свои заказы; это будет шведский стол - "все, что вы можете съесть". Она улыбнулась, прокручивая список имен, половина из которых были Джоном Смитом.

Прокручивая страницу, она не могла не вспомнить о своей собственной порнокарьере прошлых лет. Было время, когда она могла в одиночку управлять десятью членами лучше, чем фокусник с колодой карт. К сожалению, десятилетие, проведенное в порно с выпавшим влагалищем и прямой кишкой, означало, что теперь это выглядело так, будто кто-то выстрелил пушечным ядром в ее промежность, которая атем вылетелa из ее задницы.

О, как бы она хотела вернуться к своей карьере и снова стать четырехстволовой королевой. Она с гордостью носила растяжки вокруг рта. Те славные дни; быть набитой до отказа автобусом с мандинго и превращенной в человеческую булочку со льдом под солнцем Лос-Анджелеса было совсем не похоже на то, где она сидела сейчас – грязный, отремонтированный викторианский конец террасы, ежедневно обслуживающий дегенератов в центре английской столицы. Но хирурги покачали головами и со смехом выпроводили ее из здания. Некоторые даже гладили свои затвердевшие члены под столом во время консультаций, когда поняли, что это та самая Гленда Глейз из золотого века порно-видео, к которому они привыкли, будучи студентами-медиками.

В конце концов, она обратилась к темным искусствам и эзотерической магии в качестве последнего средства. То, что сейчас дремало в глубине борделя "Голубая вафля", станет ее билетом обратно на вершину. С ее надежной командой девушек и достаточным количеством подношений, сделанных потустороннему существу, она вернется в форму. Она снова привлечёт к себе всеобщее внимание и снова станет королевой шлюх!

***

- Проходите в гостиную, - проинструктировала Гленда первого прибывшего Джона Смита.

Он стоял на пороге, нервничая, как школьник, которого вызвали к Директору за то, что он был пойман за дрочкой за спиной учителя.

Пот стекал по его раскрасневшемуся лицу и пропитывал поднятый воротник плаща. Он не мог больше походить на человека, которому нравится проводить свой вечер в присутствии других членов, и он точно не хотел бы, чтобы его жена и дети узнали об этом. Он поспешил внутрь, по пути задев фальшивые сиськи Гленды. Гленда уловила запах его дешевого одеколона и попыталась скрыть отвращение.

Донна, Тереза и Лин были на кухне, ожидая, пока закипит чайник, чтобы приготовить чашки чая и кофе до буккаке для клиентов. Донна открыла жестянку с печеньем и накладывала себе имбирных печеней. Тереза сидела на столешнице, курила сигарету и ковыряла царапину на локте. Лин увлажняла свои костлявые, бледные ноги. Они услышали, как несколько раз прозвенел звонок в дверь, и Гленда поприветствовала прибывших.

Тоби был в холодильнике, рядом с молоком. Донна была так измотана после вчерашнего, что решила сохранить все, что могла, замороженным или охлажденным, пока не избавится от него должным образом и с достоинством.

Когда в холодильнике-морозильнике почти не осталось места для хранения, она выбросила часть его в мусорное ведро с пищевыми отходами. Она даже достала несколько полистироловых контейнеров на вынос, в которых были ее шашлыки, из кухонного мусорного ведра. Затем Тоби разделили на порции, чтобы его можно было распределить среди множества голодных бездомных, с которыми она столкнулась по дороге домой.

Тереза предложила сделать из него несколько сэндвичей на случай, если посетители в гостиной проголодаются, но Донна подумала, что никто из них не выглядел достаточно накачанным низкосортным героином, чтобы не заметить, что они ели не ветчину и не кусочки говядины.

***

Все десять клиентов сидели или стояли в гостиной, ожидая указаний Гленды. Некоторые держались в стороне, стараясь казаться спокойными и невозмутимыми. Более опытные, практикующие оргии, болтали друг с другом, как старые приятели в пабе, потирая свои члены о ткань брюк.

Другой Джон Смит пытался вступить в разговор с мистером Чжао о международной политике, в то время как у них обоих были бешеные стояки.

Мистер Гэммонд тайком восхищался дерзкой задницей молодого мужчины Мэтта Шоу (он же "Сладкий Мясной Мэтт", согласно его имени в подтверждении бронирования), который, перегнувшись через спинку дивана, пытался подслушать разговор между двумя другими Джонами Смитами о преждевременной эякуляции, который перешел в плюсы и минусы инвестиционного банкинга.

Джон в плаще (первый Джон Смит, явившийся на групповуху), Джон Смит и Эймен Снафф, работавший в шашлычной, которую часто посещала Донна, предпочли не вступать в разговор. Бежевые вельветовые брюки Эймена уже насквозь промокли от преякулята в предвкушении того, что он наконец-то сможет выплеснуть свой груз на лицо Донны; наконец-то он накопил достаточно своей недельной зарплаты, чтобы позволить себе такую возможность.

Мистер Киндсей, сбежавший из жилого дома со своей военно-морской пенсией, был самым бесстыдным из всех. Он сидел в кресле с откидной спинкой, с тростью сбоку, с уже расстегнутой ширинкой брюк и пыльным, вялым членом, зажатым в артритной руке. Он был заплесневелым и бесформенным, с тонкими белыми волосами, прилипшими к серой грибовидной головке. Он был похож на свинью в одеяле, которая однажды на Рождество упала с дивана и была найдена только пару десятилетий спустя.

Гленда чувствовала в воздухе анчоусный аромат преякулята, и, без сомнения, существо тоже это чувствовало. Оно зашевелилось и переместилось прямо под ними в темноте, становясь все более голодным, когда почувствовало множество присутствий в его окрестностях.

- Джентльмены, чай, кофе и печенье будут поданы перед главным событием. И, пожалуйста, позвольте мне представить вам наших дам для вашего удовольствия сегодня, - объявила Гленда. Она хлопнула в ладоши, давая знак Донне, Терезе и Лин войти с жидкими напитками. - Во-первых, мисс Донна-Кебаб!

Дверь в смежную кухню распахнулась, и в комнату вперевалку вошла Донна, вываливаясь из своей латексной одежды. При первом же правильном взгляде на Донну раздался вздох восхищения – мясистая гора пухлого восторга. Мистер Чжао почтительно поклонился; его член был тверже китайской математики. Мистер Мэтт Шоу бросил один взгляд на её сиськи размером с пляжные мячи и почти преждевременно эякулировал, впав в самоиндуцированную кому.

- К сожалению, у нас кончилось печенье, ребята, - сказала Донна, ставя чайник и пластиковый контейнер с молоком на кофейный столик перед мистером Киндсеем.

Она также порылась в пакете с сахарным песком со столовой ложкой после того, как все имбирные печенья исчезли.

У мистера Киндсея потекли слюнки, когда он хорошенько ее понюхал. Он гладил себя до тех пор, пока его все еще вялый член не начал истекать зеленовато-желтым веществом, которое определенно не было спермой. Донна пыталась не обращать внимания на головку члена, которая выглядела как проколотая киста, извергающая свое старое содержимое, но она не могла удержаться от сухого вздоха при виде выделений, исходящих из пузырящейся уретры мистера Киндсея.

- Следующая, мисс Mать Тереза... - провозгласила Гленда, как ярмарочный зазывала.

- Я думал, она умерла, - озадаченно сказал мистер Гэммонд.

- ...вторая! - добавила Гленда.

Тереза вприпрыжку вошла в гостиную, держа в одной руке поднос с фарфоровыми чашками и блюдцами, а в другой - чайник, до краев наполненный кипятком.

Ее джинсовые шорты были обрезаны таким образом, что позволяли ее говяжьим занавескам свисать по бокам. Клиенты пускали слюни в предвкушении того, что они будут грызть их и затыкать каждое из ее отверстий; все, кроме мистера Гэммонда, который не смог скрыть своего разочарования, когда понял, что это была не та Мать Тереза, на которую он надеялся.

- И, наконец, наше последнее дополнение, Вилли Лин!

Она вкатилась, поднос с еще большим количеством чашек, коробкой чая в пакетиках и банкой растворимого кофе лежал у нее на ногах. Она посылала воздушные поцелуи во все стороны. У каждого клиента в зале отвисла челюсть; кто-то по-волчьи присвистнул.

Лин, в своем неглиже, с шелковисто-гладкими ногами, было достаточно, чтобы даже мутантный член мистера Киндсея внезапно восстал из мертвых. Когда он был полностью возбужден, его член выглядел более потусторонним, чем существо в подвале. Едкие выделения продолжали сочиться и пениться из его петушиного отверстия и скапливались в щелях его сморщенного кулака.

Мэтт был так возбужден перспективой хорошенько потрахать кaлеку, что вцепился в спинку дивана, пытаясь проделать в ней дыры.

- Все на чай или кофе, да? Угощайтесь, сколько хотите, джентльмены. Мы также ожидаем, что сегодня будет много водных видов спорта. Эти девушки - неутолимые любители мочи! - Гленда, казалось, настаивала на том, чтобы они все начали пить как можно быстрее и обильнее.

Мистер Киндсей отпустил свой придаток и протянул дрожащую руку к столу, чтобы налить себе чашку чая. Жидкость капала с его пальцев, оставляя на ковре толстые капли, похожие на мокроту туберкулёзника. Донна наполнила его чашку, наклонившись достаточно низко, чтобы он мог хорошо рассмотреть глубину ее декольте, несмотря на его катаракту.

Следуя примеру мистера Киндсея, все остальные начали хвататься за чашки и блюдца – главным образом, как за предлог, чтобы подойти как можно ближе к девушкам и соблазнить их своими сексуальными феромонами, которые были такими же заманчивыми, как немытые подмышки, натертые открытой банкой сардин.

Девушки наблюдали, как каждый клиент пил свой чай и кофе, всем хотелось иметь полные мочевые пузыри и получить достаточно кофеина для нескольких часов работы с членом. Никто не хотел просто сбросить один груз или сбросить свой груз преждевременно, а затем быть отправленным на скамейку запасных или даже уйти с вечеринки пораньше. Настоящий жеребец оставался жестким во всем и трахался до самого горького конца, когда он, наконец, залил комнату своей спермой в знак территориальности и доминирования. И если была возможность помочиться девушке на лицо, то для этого тоже не требовалось особого поощрения.

Гленда заметила, как уменьшилось содержимое чайника, а Донна и Тереза несколько раз прошлись взад-вперед по кухне, чтобы наполнить чайник. Примерно через десять минут гостиная начала вращаться. Мистер Чжао, мистер Гэммонд и Эймен рухнули там, где стояли, пролив на себя чай и кофе, смешанные с успокоительными.

Ноги Мэтта подкосились, и он упал, ударившись челюстью о верхнюю часть радиатора по пути вниз. Внезапный удар заставил его нижний ряд зубов разорвать язык, так что на нем осталось только несколько прядей лососевого цвета. Кровь хлынула у него изо рта и образовала лужу вокруг головы.

Мистер Киндсей откинулся на спинку кресла, выглядя так, словно только что умер от сердечного приступа. Беспокойство Гленды уменьшилось, когда она заметила, что его грудь все еще двигается вверх-вниз. Однако она снова усилилась, когда он начал бесконтрольно мочиться; темно-оранжевая моча потекла по его ногам и попала в мокасины, a вскоре вылилaсь по бокам.

Гленда содрогнулась при виде беспорядка, образовавшегося вокруг его стула, состоящего из вонючей стариковской мочи и преякулята инопланетного вида. Эта сука просидел там меньше двадцати минут, а ей уже предстояло заменить ковер.

Пятеро Джонов Смитов были в разных позах разбросаны по гостиной, без сознания и дергаясь. Девочки и Гленда подождали еще пять минут, пока мистер Киндсей, наконец, перестал мочиться, прежде чем по очереди подойти к каждому из клиентов, проверяя их пульсы. К счастью, никто – особенно Мэтт и мистер Киндсей – не умер. Пока. Но в комнате воняло до чертовых небес.

- Сними с него одежду, Донна, - сказала Тереза, указывая на мистера Киндсея.

- Иди в жопу! От него воняет еще хуже, чем когда у моей бабушки лопнула колостомическая сумка во время рождественского ужина. Так что сама раздевай этого старого пидора. А я раздену этого маленького китайчёнка.

- Неееет, я же говорю тебе!

Гленда начинала терять терпение из-за них двоих. Она почти сняла одежду со всех пятерых Джонов Смитов, прежде чем они успели раздеть хотя бы одного из клиентов. Она все еще могла сорвать с мужчины одежду в мгновение ока. Будучи единственной исполнительницей многих фильмов о групповухе, она не утратила ловкости, необходимой для того, чтобы обращаться с несколькими мужчинами на разных стадиях раздевания. Даже с руками, полными человеческого мяса, и на грани того, чтобы задохнуться от тошноты, она все еще могла без сучка и задоринки снять пару брюк.

- Может, вы двое просто, блядь, разберетесь с этой старой пиздой? Мы должны как можно быстрее спустить все это мясо в подвал. Будьте рады, что нам не нужно пить их мочу на этот раз, и вам не придется принимать множественные кончуны на свои лица.

Девочки должны были согласиться, что Гленда высказала хорошую мысль. Вероятно, это был один из немногих случаев, когда Тереза предпочла бы, чтобы ее клиенты носили презервативы. На последней специальной групповухе-буккаке, когда они тайно собирали сперму для первоначального ритуала призыва, к концу она вытекала из каждой дырки, как из ситa, наполненного соплями. Она бы предпочла потом порыться в мусорном ведре, собрать использованные пирожныеи вылить их содержимое в пластиковый контейнер.

Это того стоило, - сказала она себе. Она собиралась попросить существо исполнить ее желание о сумочке "Dolce & Gabbana". И если ей пришлось целый день быть кучей дерьма, чтобы заполучить эту сумочку, что ж, в прошлом она делала гораздо хуже за меньшее. Но, по какой-то счастливой случайности она не забеременела. Однако она начала выкуривать по восемьдесят сигарет в день и несколько штук крэка, чтобы попытаться уменьшить шансы на успешные роды на всякий случай.

Лин поспешно проехала мимо Донны и Терезы.

- Не волнуйтесь, дамы, я позабочусь о старике. Он напоминает мне моего дедушку.

***

Мэтт очнулся первым, задыхаясь, когда обнаружил, что находится у подножия горы голых мужчин.

Яйца одного Джона Смита – Мэтт не мог определить какого именно из–за того, что был окутан темнотой, - лежали у него на лбу. Он был зажат в узком промежутке, вверх ногами, между несколькими другими пахнущими мускусом телами. Кровь из отрубленного языка стекала по его лицу и заливала ноздри. Липкость крови заставила потный мешок с шариками прилипнуть к его коже. Его руки были прижаты к бокам, так что он не мог дотянуться до лба, чтобы снять их. Это было похоже на то, как будто он попал в паутину членов.

Он также не мог кричать или издавать какие-либо звуки, кроме самого слабого из всхлипов. Затем откуда-то из всепоглощающей тьмы кто-то громко и протяжно пукнул. Даже с заложенными кровью носовыми проходами Мэтт узнал характерный аромат – соус из черной фасоли.

Мистер Чжао запаниковал и быстро выпустил еще несколько пукающих звуков, кульминацией которых стало беспорядочное жидкое продолжение. Мистер Гэммонд взвизгнул, тщетно пытаясь вытереть жгучее жидкое дерьмо из глаз. Эймен был где-то под Мэттом, громко молился по-турецки, его голос был приглушен покрытыми пролежнями ягодицами мистера Киндсея. Это звучало так, словно мистер Киндсей был при смерти, его дыхание было неглубоким и затрудненным. И раздался еще один звук, ужасный грохот, который заглушил все остальные. Что-то жевало рядом... что то большое... и слишком близко...

Джон в плаще был единственным оставшимся Джоном Смитом – остальных четверых забрали первыми из кучи стонущих тел. Дневной свет из открытой двери наверху лестницы в подвал давал Гленде и девочкам достаточно видимости, чтобы разглядеть гигантское кольцо зазубренных зубов, размером с акульи плавники, зловеще поблескивающих. Существо чавкнуло, затем продолжило чавкать кашицей Джона Смита, увеличиваясь с каждым глотком.

Онo переливалoсь множеством ярких цветов, поскольку его пульсирующая масса была теперь такой большой, что прижималась к извивающейся, охваченной паникой массе людей, которые были плотно прижаты к стене.

Джон в плаще, мистер Чао и мистер Киндсей почувствовали, как горячая, податливая плоть существа раздавливает их собственную, когда оно расширяется во всех направлениях; они не могли дышать и тонули под его скользкой кожей.

Молитвы Эймена превратились в визг, когда он столкнулся лицом к лицу с серым гуманоидом, поднимающимся из глубины темного прохода. Он втянул его в рот с такой яростью, что руки Эймена почти оторвались от его тела, его толкнули в одну сторону и потянули в другую.

При длине в шестьдесят четыре фута существо занимало почти весь подвал, заполняя каждый свободный кусочек пространства. Он хлынул вверх по лестнице и безжалостно ударился о стены и потолок.

- Это работает! Мой господин набирает силу! - Гленда разбрызгала бы пиздячий сок по всем стенам, если бы у нее все еще была физическая способность делать это. - КОРМИТЕСЬ, МИЛОРД, КОРМИТЕСЬ!

Все три девушки с разинутыми ртами смотрели, как бурлящая масса увеличивается в размерах, как будто это был самый большой, толстый и странный член, который они когда-либо видели, становящийся твердым. Они все чувствовали это в своих желудках – их желания скоро сбудутся.

Мистер Киндсей умер, как только существо сжало его грудную клетку, с легкостью сломав ее. Нарастающее давление на его туловище заставило его голову разорваться на части, как воздушный шар с водой, наполненный мозговым веществом. Множество внутренних органов было вытолкнуто вверх и из зияющего отверстия в шее на язык существа. Куски крови покрывали каждую поверхность внутри его рта. Труп мистера Киндсея соскользнул по пищеводу в пустоту.

Следующим вошел мистер Чжао, крича что-то по-китайски. Хотя никто не понял, что он сказал, казалось, что он не успел закончить фразу. Кольцо острых как бритва зубов сомкнулось вокруг него, и он был разорван на несколько кусков.

Мистер Гэммонд каким-то образом выбрался из-под груды вздымающейся чудовищной плоти и пытался пробраться вверх по лестнице, несмотря на то, что там почти не было места для движения. Джон-Плащи и Мэтт прилипли к его лодыжкам – их лица были едва видны – когда они снова погрузились в складки существа. Мистер Гэммонд попытался стряхнуть их, но все они снова быстро задохнулись.

Существо прижималось к потолку подвала с такой силой, что пол гостиной стал выпуклым. Стены подвала начали трескаться и прогибаться.

Инстинктивно Лин потянула Донну, которая, в свою очередь, оттащила Терезу от входа в подвал. Тереза попыталась схватить Гленду, но та оттолкнула ее руку. Она все еще была ошеломлена видом существа, поднимающегося по лестнице и все ближе приближающегося к двери.

- Милорд! - воскликнула она сквозь слезы радости, - ПРИДИ ЖЕ ЗА МНОЙ!

Пол гостиной наконец поддался, и существо прорвалось сквозь него, разрушив комнату. Мистер Гэммонд, Джон в плаще и Мэтт были расплющены, как мухи, пораженные ветровым стеклом автомобиля, – их внутренности образовали абстрактную картину мясистой крови на поверхности существа.

Все еще в процессе переваривания избытка клиентов, длина существа продолжала расти в геометрической прогрессии; оно удлинилось с шестидесяти четырех футов до ста двадцати восьми за несколько минут. Теперь, c высотой двухсот пятидесяти шести футов, существо опрокинуло всю переднюю стену борделя "Голубая вафля" - и несколько других прилегающих зданий - и вывалилось на оживленную Лондон-хай–стрит.

Лин, Донне и Терезе удалось выбраться как раз вовремя, чтобы увидеть, как он появился из–под обломков, где когда–то стоял бордель "Голубая вафля"; существо поднялось, и рот - шириной с несколько припаркованных автомобилей - широко открылся; вертикальная воронка, обрамленная зубами, размером с маленькие парусники, открывала огромный портал в ад.

Сотни людей, вышедших за покупками, а также прохожие закричали и побежали. Некоторые упали на колени, а некоторые испражнились прямо там, где стояли. Автомобили и двухэтажные автобусы врезались в охваченных паникой пешеходов, бегающих вокруг, как муравьи, пытающиеся избежать кипятка. Транспортные средства сворачивали и врезались в витрины магазинов, а люди обедали и пили латте за пределами кафе и ресторанов; некоторые из них загорелись от удара. По всей хай-стрит были разбросаны реки крови и искалеченные, искореженные трупы.

Группа молодых парней, оторвавшихся от закидывания таблетками, подошла поближе, чтобы получше рассмотреть то, что, по их мнению, было какой-то общей галлюцинацией. Они были немедленно зачерпнуты в огромную пасть серым гуманоидом, обитающим в существе, которое также выросло пропорционально своему хозяину. Этого дополнительного приема пищи было достаточно, чтобы эта чертова штука снова увеличилась.

C высотой в пятисот двенадцати футов существо теперь выбралось из остатков борделя "Голубая вафля" и упорно продвигалось по главной дороге, раздавливая целые семьи и туристов, либо уже мертвых, либо неспособных вовремя избежать его колоссального, всепоглощающего тела.

Онo сокрушалo автомобили и красные телефонные будки, светофоры и автобусные остановки. Земля под ногами Донны и Терезы – и колесами Лин – зловеще загрохотала. Они не знали, куда направлялось существо, но, по крайней мере, оно удалялось от них.

Лин была первой, кто заметил пятнышко на спине существа, с ногами верхом, как у сумасшедшего гонщика на родео. Она потянула Терезу за топ, которая затем прищурилась, пытаясь разглядеть тo, на что указывала Лин.

- Смотри! Это Гленда! - сказала Тереза, изумленно уставившись на нечто, что могло бы сойти прямо из научно-фантастического фильма пятидесятых годов.

Донне понадобилось мгновение, чтобы осознать то, что она видела: Гленда Глейз, бывшая порноактриса, оседлала пятьсот с лишним футов потустороннего чудовищного члена, скользящего по улицам Лондона, уничтожая все на своем пути.

- Чертова лживая сука! - проворчала Донна. - А как насчет наших желаний, которые эта штука должна была исполнить для нас? - oна начала всхлипывать.

Тереза вздохнула. Похоже, ей все-таки придется найти другую работу и накопить на эту ёбанную сумочку.

- Я думаю, это было просто что-то, что она придумала, чтобы заставить нас всех работать вместе, чтобы накормить этот гигантский член, чтобы она в конечном итоге смогла захватить мир с его помощью... или что-то в этом роде, - oна сунула руку в карман шорт и достала пачку сигарет.

Она потеряла зажигалку, но рядом горела машина с хрустящими черными трупами матери и ребенка внутри. Тереза прикурила сигарету от пламени, вырывавшегося из разбитого окна со стороны пассажира.

Донна и Лин наблюдали, как Гленда и существо постепенно уменьшались на расстоянии. В хвосте тянулся след полицейских машин с мигающими сиренами, но можно было сказать, что даже они хотели держаться от них на безопасном расстоянии.

Существо не обращало на них никакого внимания; оно было гребаным бегемотом по сравнению с этими сверкающими, синими пездами. Один взмах его хвоста, и каждая из этих машин была бы подхвачена и брошена в сторону ближайшего здания.

Донна вытерла слезы с глаз и посмотрела на Лин, которая выглядела еще более угрюмой, чем она. Она инстинктивно понимала, что потеря еe желания, должно быть, была самой болезненной из всех.

- Мне жаль, Лин, - сказала Донна, обнимая подругу за плечи дряблой рукой. - Если кто и заслуживал своего желания, так это ты.

- Спасибо, - шмыгнула носом Лин. - Спасибо, милая. Это просто... когда я сказала Гленде о своем желании, моем единственном желании, у меня действительно создалось впечатление, что оно сбудется...

- Да ну, она, как бы это выразиться по-мягче, наебала всех нас, - сказала Донна, изо всех сил стараясь изобразить храбрость, но не смогла.

- ...Я полагаю, что это было просто частью ее плана с самого начала. Хотя все в порядке. Я позвоню отцу и узнаю, может ли он меня подвезти домой. Если, конечно, он выживет, добравшись сюда. Похоже, Гленда немного не в себе.

- Не хочешь сначала что-нибудь поесть? Очевидно, Эймен так же чертовски мертв, как мясо в его шашлыках... и шашлычная полностью разрушена... вместе со всей улицей... но я уверена, что найдется где-нибудь, где можно достать трехфунтовую и очень большую порцию чипсов.

Лин улыбнулась.

- Звучит неплохо. Показывай дорогу.

Донна обошла несколько раздавленных, неразличимых частей тела, когда повела их в поисках позднего ужина.

- Подожди! Донна, смотри!

Она быстро обернулась. Это была Тереза, сигарета свисала с ее нижней губы, указывая в направлении Лин. Это был второй раз, когда Донне понадобилось время, чтобы осознать то, что она видела: Лин стояла на ногах, в нескольких шагах от пустой инвалидной коляски, в то время как город позади нее рушился.