Наши переводы выполнены в ознакомительных целях. Переводы считаются "общественным достоянием" и не являются ничьей собственностью. Любой, кто захочет, может свободно распространять их и размещать на своем сайте. Также можете корректировать, если переведено неправильно.

Просьба, сохраняйте имя переводчика, уважайте чужой труд...

Рэт Джеймс Уайт & Андрэ Дуза

" Сукин Cын " 

    Деметрий Мич не знал, что делать с ужасным мелким пиздюком, улыбающимся ему из открытой двери шкафа. Жуткий маленький ублюдок бесил его.

    - Черт, этого дерьма не может быть. Этот ублюдок не может быть настоящим. Должно быть, я курнул плохое дерьмо. Такого дерьма не должно быть! - кричал он все время, обращаясь к себе.

    И все же он там сидел, плескаясь в крови и внутренностях своей матери, мурлыкая и удовлетворенно ворча.

    Деметрий беспомощно наблюдал, как эта штука вырвалась из родового канала своей матери. Разрывая ее, пока влагалище и анус не превратились в одну зияющую пасть. Теперь маленький упырь медленно убивал ее, ухмыляясь Деметрию огромными челюстями, заполненными рядами длинных саблеобразных зубов, залитых кровью, мясом и сукровицей. Это напомнило ему время, когда они поймали умственно отсталого ребенка вниз по кварталу, поедавшего сбитых на дорогe.

    Полусъеденная мать твари издала скулящий звук, и Деметрий вздрогнул и отскочил назад, когда понял, что она все еще жива.

    - Оу, нет! Боже, нет!

    Шеба смотрела на Деметрия большими щенячьими глазами, умоляя его помочь ей. Каждый раз, когда он тянулся к ней, его живот сжимался от отвращения. Он повернулся и побежал в ванную, блеванув в унитаз. Маленький упырь продолжал жевать и улыбаться, улыбаться и жевать.

    Оттуда, где Деметрий опустился на колени лицом к унитазу, было хорошо видно, как эта штука схватила одну из ее набухших сисек и рывком надорвалa ее, выпустив струю молока и крови, которую оно жадно принялось поглощать, громко чавкая и хлюпая. Он слышал, как Шеба визжала и хныкала, лежа клубком мяса, крови и органов, поглощаемая ее собственным потомством. Еще одна волна тошноты поразила его, и он снова сунул голову в унитаз, из его кишoк вырвались брызги, словно метательные снаряды, и с силой ударились o фаянс.

    Он любил эту собаку. Она была самой большой в этой помойке, и он продал ее за восемьсот пятьдесят баксов кубинской семье, которая жила в большом белом колониальном доме дальше по улице. Он должен был знать, что у этих кокаиновых голов будет кое-что похуже, чем обычное зло, запланированное для собаки, но он просто предполагал, что они хотели, чтобы она дралась или охраняла их запас нелегальных наркотиков, как почти у всеx, кто покупал собак у него. Как, черт возьми, он мог знать, что они собираются заняться с ней сексом?

    Он спас еe от тех сумасшедших кубинцев, когда узнал, что они используют ее в каком-то странном дерьмовом секс-вуду. Это было не настоящее вуду. Ничего похожего на то, чем занимались гаитяне за углом. Ничего нормального. Это было что-то намного более темное. Он знал многих практикующих Йорубу и Сантерию, и ни один из них не стал бы трахать собаку во время ритуальной оргии.

    Эти извращенцы были в каком-то поистине демоническом психосексуальном дерьме. Он должен был догадаться, когда Сальвадор явился, чтобы заплатить за собаку, дергаясь с симптомами абстиненции, с бритой головой, татуировкой пентаграммы в виде козлиной головы на затылке и третьим глазом на лбу, что из этой сделки ничего хорошего не выйдет. Он должен был послать этого ублюдка на хрен сразу же. Но это было не в стиле Деметрия - отказываться от денег, и поэтому, вопреки здравому смыслу, он продал Шебу этому уебану.

    Как только он услышал, что они замышляют, он понял, что должен вернуть ее. Во-первых, он никогда бы не продал им собаку, независимо от того, сколько денег они предложили, если бы знал, что они собираются насиловать эту чертову тварь. Не то чтобы Деметрий был кем-то вроде активиста за права животных. У него был питомник, полный мастифов, питбулей и ротвейлеров. Многие из них становились бойцами в многочисленных подпольных собачьих боях, которые были популярны по всем районам. Другие оказывались на страже у какого-нибудь притона с наркотиками. Деметрий зарабатывал себе на жизнь разведением и дрессировкой злобных, агрессивных собак для того или иного преступного предприятия. Он даже однажды сдал в аренду мастифов наемному убийце с Cевера по имени Чернокнижник, который использовал их, чтобы избавляться от тел. Ему вообще было все равно, что будет с его собаками, когда их купили и заплатили.

    Но то, что они делали с Шебой, было просто неправильно.

    Деметрий ворвался в их дом и перепрыгнул через забор на задний двор как раз в тот момент, когда верховный жрец кончал внутрь бедной Шебы. Там была целая конгрегация голых послушников, дико распевающих и колышущихся под грохочущий племенной барабанный бой, в то время как другие резали кур и, в акте каннибализма, пожирали козу в каком-то извращенном ритуале причастия. Там была женщина без глаз, только с лишенными солнца ямами, вырезанными в ее черепе, читающая Библию задом наперед, пока та горела в ее руках. У нее было большое распятие с агонизирующим изображением Христа, воткнутое почти полностью в ее безволосую вагину, и вполне понятное выражение дискомфорта на лице. Деметрий на мгновение задумался, как она может читать без глаз.

    Какая-то исключительно хорошая трава, сдобренная каким-то галлюциногеном, тлела в больших ритуальных чашах по всему двору.

    Еще две слепые и обнаженные жрицы вырезали руны и символы на обезглавленной белой леди, у которой не хватало сердца и всей репродуктивной системы. Хотя у нее очень красивые сиськи, - с благодарностью отметил Деметрий. Таким больным ублюдкам почему-то всегда удавалось заполучить лучшие задницы.

    Деметрий прервал ритуал и забрал свою собаку под дулом пистолета, сделав несколько выстрелов в небо, чтобы спугнуть их, и отчитал их всех самыми суровыми ругательствами, которые мог собрать, за их девиантность и отсутствие уважения к лучшему другу человека. Ему было наплевать на женщину, которую они приковали к дереву, у которой отсутствовала голова, а ее женские части были вырезаны. Это было их личное дело. Но никто не смеет делать такого больного дерьма с его собаками! Он вернул им деньги и сказал найти другого заводчика, который бы поставлял им секс-игрушки.

    Он все еще дрожал от ярости и отвращения, когда наконец привел собаку домой. Бедняжка была напугана до смерти.

    Они порезали собаку, и швы на ее ранах оказались инфицированными. Потребовались недели, чтобы швы зажили должным образом. Деметрий терпеливо перевязывал ее раны каждый день и ухаживал за бедной Шебой, медленно возвращая её к полной силе. К тому времени, когда собака перестала трястись, дрожать и мочиться каждый раз, когда он подходил к ней, ее живот раздулся от беременности.

    Если бы он знал, что ребенок принадлежит одному из этих безумных кубинцев, он бы сам перерезал горло собаке и похоронил ее на заднем дворе. Лучше так, чем позволить этой мерзости родиться. Но такого рода вещи не могут быть реальными. Межвидовой секс был просто извращенным фетишем. Никто не в состоянии заделать ребенка собаке.

    Деметрий решил, что они, должно быть, сделали что-то с собакой своей сексуальной магией и маткой, которую они украли у той женщины. Тем не менее, то, что вышло из этой собаки, было ничем иным, как продуктом спаривания человека и бульмастифа.

    Нужно было приглядеться, чтобы увидеть в нем собаку или человека. Оно выглядело почти как помесь бабуина, бородавочника и гиены. Его лицо было антропоидным, но больше походило на картинки из сказок о гоблинах и троллях. Онo выгляделo, как одно из существ в детской книге ”Там, где живут чудовища”. И онo заскрежеталo своими ужасными зубами, обнажив свои ужасные когти, и вырвалось прямо из кровоточащего влагалища Шебы.

    Деметрий сидел всю ночь, наблюдая за тем, как детеныш закусывает своей мертвой мамашей, гадая, что же, черт возьми, с этим делать. Он больше чем немного боялся этого монстра. Наконец, он настолько разозлился, что сгреб его в охапку и пошел обратно по улице туда, где жили эти безумные кубинцы, и постучал в дверь.

    Сальвадор открыл дверь, которая выглядела как вход в ад, ухмыляясь, как идиот. Он перестал ухмыляться, а вместо этого истерически расхохотался, заметив то, что нес Деметрий, и заметив ужас на его лице.

    - Это дерьмо - не смешно, чувак! Посмотри на этого ублюдка! Что это за чертовщина? Проклятая тварь только что убила мою собаку! Вырвалась прямо из нее! Какого черта вы, ублюдки, сделали с моей собакой?!!

    Вскоре вся семья уже стояла в дверях и смеялась над ним. Он попытался вернуть им эту штуку, но они только смеялись ещё больше. Они захлопнули дверь прямо у него перед носом.

    - Ты хотел вернуть своего пса, негритос? Ну, ты вернул. Оставь его себе! - сказал Сальвадор, повернувшись спиной к Деметрию, и вернулся в дом.

    После горячего спора и нескольких смертельных угроз, прозвучавших через запертую дверь, Деметрий забрал маленького монстра домой. Toт попытался заползти обратно в свою мать, но Деметрий не мог больше видеть, как эта штука закусывает ею. Он вытащил ее на задний двор и закопал так глубоко, как только мог, чтобы другие собаки не выкопали ее. Эта странная собака-гоблин все время тявкала ему в пятки.

    Казалось, Деметрий даже заплакал, когда бросил на нее последнюю лопату земли.

* * *

    На следующий день на пороге дома Деметрия появилась тень. Высокий, изможденный страшила с желтыми зубами и черными глазами, пересеченными взрывом красных капилляров, отчего белки его глаз казались кровоточащими. Он выглядел так, будто не спал ни дня в своей жизни, как будто бессонница сводила его с ума, заставляя бесцельно бродить днем ​​и ночью, ища души, чтобы утащить их в ад. На нем был длинный плащ, несмотря на летнюю жару, который свободно висел на его широких костистых плечах. Его длинные “дреды” качались на ветру под его смятой черной “панамой”. Это был тот самый убийца, чувак из Ист-сайда. Чернокнижник. Он постучал один раз, и собака-гоблин прыгнула на дверь, чуть не сорвав ее с петель, пытаясь добраться до него. Деметрию пришлось повалить собачье отродье на землю и надеть на шею поводок, чтобы успокоить его, прежде чем открыть дверь. Мужчина стоял на пороге с выражением ужаса на обычно невозмутимом лице. Этого парня просто так не смутить, и Деметрия немного напугало то, что он выглядел таким испуганным.

    - Эй, Чернокнижник! Чё-как, чувак? - спросил Деметрий.

    Он не потрудился протянуть руку, так как знал, что этот человек любит, когда к нему прикасаются. Деметрий наблюдал, как черты лица Чернокнижника вновь обрели свой обычный каменный облик. Зрачки у него были такие огромные, что виднелась лишь полоска радужки, как будто сейчас была середина ночи или что-то в этом роде, а не десять часов утра. Единственные люди, которых Мич когда-либо видел, чьи глаза не реагировали на свет, были либо в коме, либо мертвы.

    - Э-э... что это была за хрень?

    - Что?

    - Черт, ты гонишь? Как ты думаешь, что, блядь, я имею в виду?!! Та штука, которая чуть не снесла тебе входную дверь?!

    - Ой! Ну, это... ну... э-э... я не знаю, что это за хрень.

    Чернокнижник пришел навестить Деметрия по поводу аренды некоторых собак для другой “работёнки”. Но когда он увидел маленького монстра, которого Деметрий тащил на поводке, у него появилась другая идея.

    - Сколько стоит одолжить его на несколько часов?

    - Я не знаю, чел. Эта штука может быть опасной.

    - Вот именно, дурень! В этом-то и дело! - ответил Чернокнижник.

    Темное пугало наклонился к нему так близко, что Деметрий смотрел прямо в эти бесконечные черные провалы и видел себя, кружащимся по ним в каком-то невообразимом аду. Зловонный пар его дыхания ударил Мичу в лицо. Пахло вонючим мясом, как будто он ел падаль.

    - Ну, дай мне две “штуки”, и добазарились.

    - Двa “косаря”? Просто за аренду? - спросил он, делая шаг в сторону Мича.

    Деметрий быстро отступил назад, подальше от него. Гоблинская тварь у его ног ощетинилась и предупреждающе зарычала, когда Чернокнижник прошел через дверной проем, волоча за собой тени, которые выглядели так, будто они исходили от нескольких разных тел. Возможно, это были души людей, которых он убил. Они определенно не принадлежали ему. Собака-нечто, казалось, тоже заметила это. Её шерсть встала дыбом, и она начала дрожать, когда наемный убийца высосал всю жару из комнаты своим ледяным взглядом. Деметрий пытался удержаться на месте, но не смог смотреть на трупоподобного убийцу в эти, пожирающие душу, пропасти там, где должны были быть его глаза, которые превращали всё в забвение. 

    - Эй, братан, я тоже рискую. Эту собаку можно отследить до меня, и тогда я буду соучастником в любом дерьме, которое ты задумал. Кроме того, я подозреваю, что он все равно будет делать ВСЮ “работу”. Я думаю, что это стоит как минимум двух штук.

    Чернокнижник широко улыбнулся, так что стали видны все 36 зубов. Он был похож на огромную черную акулу. Мич заметил, что некоторые из его зубов действительно были испачканы кровью. Может, он сам начал избавляться от трупов? - подумал Деметрий с видимым содроганием, которое, казалось, усилило улыбку Чернокнижника. Однако его глаза оставались жесткими и без юмора, если не полностью пустыми. Если бы он не говорил и не двигался, можно было почти поверить, что этот человек мертв. Казалось, он только дышал время от времени, как будто что-то вспоминая. И он всегда был совершенно спокоен. Никаких жестов, никакого переминания с ноги на ногу, никаких лишних движений. Даже собака притихла и смотрела на него так, словно былa очарованa трупоподобным убийцей, как и Деметрий.

    - Держи, - сказал Чернокнижник, вручив Деметрию пачку стодолларовых купюр и вырвав поводок из его руки.

    Он повернулся и пошел по улице, волоча за собой маленькую собаку-гоблина. Лицо Чернокнижника снова стало стоической маской.

    - Странный ублюдок! - пробормотал Деметрий себе под нос.

    Но, по крайней мере, этот маленький демон свалил на несколько ночей, - подумал он.

* * *

    Деметрий никогда не смотрел новости. Но после долгого дня чистки псарен и раскладывания, сочащихся кровью, кусков мяса, ему нужно было чем-то отвлечься от своих проблем. Он сел в гостиной и включил телевизор, в основном для того, чтобы создать фоновый шум, заглушающий звуки кубинцев, бивших в свои кунги и игравших на тамбуринах.

    Это слишком сильно напомнило ему ту ночь, когда он застукал их трахающимися с Шебой. Он продолжал представлять, как они насилуют какого-то другого бедного пса, которого подобрали где-то на улице, и чувствовал себя виноватым за то, что не собрал достаточно мужества, чтобы спасти беспомощное животное.

    - Пока это не моя собака, это не мое дело, - сказал он, нажимая кнопку питания на пульте.

    Широкоформатный экран высокой четкости “Sony” ожил, и силиконовая новостная шлюха начала рассказывать о трагедиях дня, используя в основном слова, которые начинались с "П", такие как ”преследование“, ”порицание“ и ”потерянность”, так что она могла сжать свои большие, коллагеновые губы, как будто она выдувала пузыри спермы. Каждый мужчина, смотревший шестичасовые новости, вскоре обнаруживал, что воображает свой член в горле ведущей, и как его сперма вытекает из ее рта и капает на эту членососку, когда она болтает об ”извращенных педофилах” и ”законченных преступниках”. Он знал, что был не единственным.

    Сегодня она изо всех сил пыталась найти правильные слова на букву "П", чтобы описать череду ужасных убийств, в которых видные деятели организованной преступности были разорваны на кроваво-пурпурные и красные груды разорванного и измельченного мяса, органов и мякоти.

    - Бляяяя! Чернокнижник, что за хуету ты натворил?

    В итальянском ресторане в центре города ребята с такими именами, как Сэмми «Кабан» Грасиано, Ник «Соня» Мартуччи и “Большой” Джои Николлет были найдены разбросанными в мелкиx кусочкax от одного конца заведения до другого. Их измельченные туши были разорваны на куски мяса и внутренних органов, которые почти не отличались от спагетти с соусом маринара, которые лежали на тарелках несъеденными.

    - Не совсем обычная мафиозная разборка, - подытожила ведущая “соска”.

    - Ни хрена себе, - пробормотал Деметрий.

    Ох, но потом стало ещё “лучше”. Сначала показали ямайских и колумбийских кокаиновых ”царей”, разбросанных по борделю кусочками, размером с мокрое клубничное конфетти, окруженное почти сотней килограммов кокса. Затем угол улицы, где ведущие члены ”Младших Черных Гангстерских Лордов” были превращены в крысиный корм. Чернокнижник, должно быть, использовал этого маленького монстра, чтобы уничтожить каждого крупного преступника в городе.

    Я должен был попросить намного больше, чем две ”штуки”, - подумал Деметрий, отводя взгляд от корреспондентки, которая вытирала маленькие окровавленные кусочки гангстера со своих туфель, и снова на телеведущую, чьи груди вздымались, когда она рассказывала о кровавой бойне, и при этом дышала так, словно сидела на члене. Она снова поджала губы в абсолютно похотливой гримасе и повернулась лицом к камере в один из тех долгих моментов мыльной оперы. Деметрий ничего не мог с собой поделать. Он сунул руку в штаны и крепко сжал свой растущий "стояк".

    - Ужасно, - сказала она (слово не на ”П”), выдувая это слово, как поцелуй.

    Они переключились на рекламу, и Деметрий вставил ”Шлюх Пожирающих Сперму, часть 6” в видеомагнитофон и начал яростно поглаживать свою твердую плоть перед изображениями лиц, задниц и ареол, забрызганных спермой из бесконечной процессии невероятно длинных членов. Он ласкал своего собственного зверя, все время пытаясь понять, что делать с Чернокнижником и своей собакой.

    Деметрий как раз закончил вытирать тряпкой сперму с пупка, когда услышал стук в дверь и сопение очень большого животного, обнюхивающего его порог. Он открыл дверь - там стоял Чернокнижник, ухмыляясь, как пиранья, а забрызганный кровью пес-гоблин сидел на корточках у его ног. В собаке-твари было довольно много пулевых отверстий, Чернокнижник же даже не потрудился вытащить выкидной нож из ее глаза. Но маленький монстр, похоже, ничего не заметил. Он радостно завилял хвостом и бросился внутрь.

    - Какого черта ты сделал с мое… c собакой?

    Он почти сказал ”с моей собакой”, но вспомнил, с кем разговаривал, и решил не давать этому человеку никакого повода убирать свидетелей.

    - Это не собака… 

    Это все, что сказал Чернокнижник, прежде чем рухнуть в прихожей в лужу крови. Его кишки вывалились из разорванного живота, из отвратительной раны длинными веревками, как раздутые морские слизни, когда он упал на колени и затем рухнул лицом вниз. Он все еще улыбался, прежде чем его лицо коснулось кафельного пола с тошнотворным мокрым ”шмяк!”

    - Блядь! Сумасшедший гребаный пес! Просто посмотри на это дерьмо!

    “Щенок” сидел, ухмыляясь и виляя хвостом, пока Деметрий затаскивал труп Чернокнижника в дверной проем, по коридору и на кухню. Используя только мясницкий тесак и ржавую пилу, он начал постепенно избавляться от тела Чернокнижника. Гротескное существо сидело, уставившись на него большими щенячьими глазами, и скулило, словно выпрашивая объедки со стола, пока Деметрий распиливал шейные позвонки Чернокнижника и удалял его голову. Он отделил локтевую кость от плечевой кости и опустил туда предплечья, прежде чем запечатать эту сумку и открыть другую, в которую он бросил ноги киллера. Наконец, он пробрался сквозь грудину Чернокнижника и разделил его пополам, положив одну половину туловища в одну сумку, а вторую - в другую, чувствуя немного тошноту, а затем смягчился и бросил внутренности человека зверю, просящему “вкусняшку” у его ноги.

    Когда он закончил, то был весь в густой липкой крови и поту. Он был слишком измучен, чтобы еще что-то делать с телом, поэтому свалил все в два мусорных бака, которые держал в гараже. Завтра он решит, стоит ли рискнуть и выбросить все это на помойку или скормить другим собакам. Он знал, что они оценят свежее мясо, но беспокоился, как бы они не пристрастились к нему.

    - И что, блядь, я должен делать с этой шавкой?

    Деметрий достал из самой маленькой конуры четыре своих питбулей и посадил их в одну из больших клеток вместе с шестью другими питбулями. Они, вероятно, будут драться, и один или двое из них могут даже оказаться мертвыми, но это все равно было лучше, чем если бы он засунул этого пиздюка туда вместе с ними. Он втолкнул зверя в пустую клетку и запер дверь на замок. Затем он затащил свою уставшую задницу обратно в дом, запер заднюю дверь, запер и забаррикадировал дверь своей спальни и рухнул на кровать, полностью одетый, в крепкий сон, наполненный видениями о копах, штурмующих его дверь, о том, как этот странный ебучий пес глотает мафиозных королей, как корм, и о том, как тот жуткий еблан-киллер возвращается из могилы.

    - Проснись, дебилоид! Поднимай свою задницу c кровати!

    Это был голос Чернокнижника. Это должнo быть сон.

    - Ебанько, я сказал, вытаскивай задницу из кровати!

    Что-то схватило его и сбросило с кровати на пол.

    - Какого ху...?

    Когда Деметрий поднял голову, он закричал так, что у него пересохло в горле, и потерял сознание.

* * *

    - Очнись! Очнись, мать твою! Хватит орать, как маленькая сучка. У нас нет времени на это дерьмо!

    Деметрий очнулся и снова увидел маленькую собаку-гоблина, стоящую над ним и разговаривающую суровым голосом Чернокнижника. Он открыл рот, чтобы закричать.

    - Еще раз закричишь, и я откушу тебе лицо. Клянусь Богом, я так и сделаю. А теперь заткнись и слушай внимательно. 

    - Чернокнижник? Это ты? Это ты там, внутри?

    - А кто еще, блядь, как ты думаешь? О чем ты думал, позволив этому ублюдку съесть мое сердце?

    Он сказал это так, как будто Деметрий должен был каким-то образом знать, что скормив его сердце демоническому питомцу, он перенесет душу киллера в тело собаки.

    - Ты сдох, чувак. Я просто пытался избавиться от тела. Откуда, блядь, мне было знать?

    - Ты уничтожил мое тело?

    - Ну… да. Я имею в виду... ты не дышал или ничего типа того, и половина твоих кишок болтались. Ты был пиздец какой дохлый, чувак! Как, черт возьми, я мог поговорить с покойником?

    Деметрий наблюдал, как отвратительная собачья пасть шевелится, произнося слова голосом Чернокнижника, и это было самое жуткое зрелище, которое он когда-либо видел. Так же увлекательно, как и тошнотворно.

    - Чернокнижник? Ты действительно там?

    - Да, я здесь. А теперь расскажи мне о моем теле? Неужели ты скормил все мое тело этому маленькому монстру?

    - Нет… хм… только твои кишки. Знаешь… только кишки, органы и все такое. Я не хотел, чтобы эта хрень бегала по дому голодной. Я имею в виду, я слышал в новостях, что эта штука сделала с теми мафиозными чуваками, и я имею в виду, посмотри, что она сделала с тобой. Я не хотел, чтобы оно стало голодным и сожрало меня…

    Деметрий узнал это стоическое выражение, когда мордa собаки-гоблина потемнелa и ожесточилaсь. Его глаза стали черными и холодными, как у Чернокнижника, когда он наклонился и зарычал ему на ухо:

    - Ты ни хрена не знаешь о том, что случилось с теми мафиози, смекаешь? Ты ни хрена не знаешь об этом дерьме. Так что просто держи свой гребаный рот на замке!

    - Ладно! Ладно! Не похоже, что ты можешь сесть в тюрьму за это дерьмо. Ты уже мертв. Они не посадят собаку на пожизненное.

    - Не посадят. Но они усыпляют животных, которые убивают людей.

    - Ох... Это да. Точняк.

    - Поэтому просто забудь о том, что видел в новостях. У нас есть более неотложные дела. Ты сказал, что скормил мои органы собаке? Хммм? Ну, их можно заменить. Что ты сделал с остальной частью меня?

    Заменены? Как? Что за хуйню он несёт?

    - Остальной частью тебя?

    - Да, мудила, я не заикаюсь! Что ты сделал с остальной частью моего тела?

    - Я... хм... я разрезал его.

    - Что ты сделал?

    - Я разрезал его и выбросил в мусорку.

    - Вот дерьмо! Ты тупой сукин сын!

    - Ну и откуда, блядь, мне было знать? Я думал, ты сдох! Чертов ублюдок, ты - мертв! Тебе не похер, что я сделал с твоим телом?

    - Тебе придется найти мне новое.

    - Чего?

    - Я непонятно изъясняюсь? Говорю по-нанайски? Ты должен найти мне новое тело! И ты найдешь мне тело. Отвезешь меня к кубинцам, а они позаботятся обо всем остальном.

    - Кубинцы? Ты связался с этими странными придурками и их дерьмовуду? Вот как вся эта херня началась! Эти чокнутые сукины дети трахнули мою собаку!

    - Просто заткнись и одевайся.

    Чернокнижник сполз с груди Деметрия. Тот сел, а затем, приподнявшись, облокотился на стену и уставился на собаку, гадая, не было ли все это просто дурной галлюцинацией. К сожалению, он не был обдолбан. Он не употреблял ничего сильнее, чем травка, и у него никогда не было галлюцинаций от курения. Сегодня он даже не курил траву. Но, очень скоро ему придется это исправить. Он ни за что не переживет этот день без маленькой дозы травы, чтобы держать голову в тонусе.

    - Поторопись, идиот! Я не хочу остаться таким навсегда!

    - Ага. Точняк. Извини. Просто дай мне надеть туфли и сменить рубашку. Ты... эй, здесь слюни повсюду.

    Деметрий встал и подошел к шкафу, переступив через груду порножурналов, DVD и VHS кассет, коробок для пиццы, пивных банок и банок из-под “Kолы”, и коробок из-под китайской еды. Он сунул голову в шкаф и потянулся к куче грязной одежды, чтобы забрать оставшуюся чистую футболку. Это была черная футболка с надписью “Megadeth” спереди. Он понятия не имел, откуда она у него. Он никогда даже не слышал о группе. Тем не менее, как-то это оказалось уместным. За последние двадцать четыре часа он был окружен мегаполисами смерти и крови, и количество тел, вероятно, продолжит расти, пока он не найдет тело для Чернокнижника, которым он мог бы обладать, или что бы он там ни делал.

    Деметрий вывел Чернокнижника из дома. В руках он держал поводок, пытаясь решить, как спросить у Чернокнижника, может ли он его надеть.

    - Какого хрена ты взял поводок?

    - Я просто подумал, что людям было бы комфортнее, если бы ты был на поводке или что-то в этом роде. Твоя морда может напугать людей. Я имею в виду, раньше, та тварь была стремной, но теперь это... ты... расстрелянный, порезанный и без глаза. Ты - самая отвратительная штука, которую я когда-либо видел! Ты до смерти напугаешь людей, гуляя вот так!

    - Мы не пойдем пешком, дебил! Мой “Эскалейд” прямо за дверью. Разве ты не проверил мое тело на предмет ключей, прежде чем расхерачить его и скормить этой уродливой твари?

    - Да... я... я положил их в морозилку с твоим бумажником.

    - В морозилку? Блядь, нахрена тебе класть ключи в морозилку?

    - Ну, не знаю. На случай, если кто-то придет искать тебя или что-то еще, они, вероятно, там не будут искать. У меня есть одна из тех старых морозильных камер, которые все покрыты инеем и дерьмом. Там точно никто ничего не будет искать.

    - Ну, тебе лучше найти мои ключи, ублюдок, и давай живее.

    Деметрий побежал обратно на кухню, оглядываясь через плечо на своего кровожадного питомца, который теперь был одержим духом известного киллера.

    - Как, блядь, я вляпался своей черной задницей в эту хуйню?

    Он взял ключи и вышел вместе с Чернокнижником через парадную дверь.

    - Мой “Кади” прямо за углом. 

    Деметрий чувствовал себя смущенно, прогуливаясь по улице с отвратительной говорящeй псиной.

    - Hадеюсь, что никто не думает, что я твой заводчик. Это испортило бы всю мою репутацию заводчика, если бы они увидели твою уродливую задницу.

    - Но, это же ты породил эту уродливую дворняжку, придурок! И не похоже, чтобы твоя задница охотилась за местом в Британском Клубе Собаководства. Ты разводишь “булек” и “роттов” для собачьих боев и как сторожевых собак. Не валяй дурака, йоу. Ни одна из твоих собак не собирается в ближайшее время оказаться на выставке собак в Вестминстере.

    - Чувак, потише, пока кто-нибудь не услышал тебя. Как, блядь, я буду объяснять говорящего пса с пулевыми отверстиями в жопе?

    - Расслабиться. В такую рань на улицах нет никого, кроме нарколыг, а они каждый день видят еще более странное дерьмо, чем это.

    - Эй, может, мы сможем схватить одного из них и засунуть тебя в его тело?

    Пес замер на месте и, оглянувшись на Деметрия, зарычал. Выражение его морды не слишком отличалось от того, которое Чернокнижник часто носил при жизни.

    - Слушай, ублюдок! Ты же не засунешь меня в тело какого-нибудь наркоши! Ты найдешь мне тело получше, чем то, что было у меня. У меня есть двоюродный брат, который похож на звезду баскетбола в средней школе, только у него испорченные оценки, так что он, вероятно, никогда не попадет в колледж. Найди этого ублюдка, и мы заберем его тело.

    - Твой кузен? Это жесть, чувак.

    - Все говорят, что он выглядит так же, как я, когда был ребенком. Возможно, все обернется к лучшему. Я возвращаюсь к своей молодости.

    Мысль о молодом ожившем Чернокнижнике была страшнее, чем о пленнике в теле адской собаки. В свое время Деметрий совершал ужасные поступки или предоставлял другим средства для совершения ужасных поступков. Несколько раз он продавал оружие и даже взрывчатку. Он пытался продавать наркотики, но его постоянно грабили, и ему приходилось платить поставщикам из собственного кармана. Он купил своих первых питбулей, чтобы охранять тайник с наркотой и оружием. Вот тогда-то он и решил заняться селекционным бизнесом. Так безопаснее, по крайней мере, он так думал. Теперь, он не был в этом так уверен. Может было бы лучше продать "Узи" и траву из задней части его багажника.

    Они забрались в большой полуночно-черный "Кадиллак-Эскалейд" Чернокнижника с крутящимися ободами и тонированными стеклами как раз в тот момент, когда первая волна офисного планктона "с девяти до пяти" выбежала из своих домов, чтобы приступить к ежедневной рутине.

    - Hеплохая тачка, йоу! А почему здесь дешевое стерео? Где сабвуферы? Если бы у меня была такая тачка, у меня было бы здесь достаточно динамиков, чтобы весь квартал трясло!

    - А нахрена киллеру нужна стереосистема, которая объявляет о его заднице на расстоянии трех кварталов?

    - Точняк. У меня хотя бы есть DVD в подголовнике. Так что сучка может сидеть и смотреть порно и другую хрень, пока я деру ее задницу. Я бы эту штуковину выкинул!

    - Никто не ездит на заднем сиденье в этой машине, если они уже не мертвы. А теперь заткнись и езжай!

    - Мм... в какую сторону?

    - Просто выезжай на шоссе. Он живет в Западной Филадельфии.

    Деметрий был удивлен тем, как легко стало разговаривать с собакой, которая выглядела так, словно кто-то накачал ее стероидами, а затем она прошла через поле битвы. Глаз, пробитый выкидным лезвием, уже начал сочиться розово-желтой жидкостью по лицу Чернокнижника. Он продолжал рассеянно лизать его своим огромным зыком, который был больше, чем вся рука Деметрия. Деметрий хотел было сказать ему что-нибудь о том, как отвратительно это дерьмо, но решил, что лучше не обращать на это внимания. Некоторые из пулевых отверстий на его морде, шее и туловище уже покрылись струпьями, но другие выглядели инфицированными и начали сочиться прозрачным гноем, который пах, как сточные воды. Чем больше пугался и испытывал отвращение Деметрий, тем больше он говорил. Oни обсуждали религию:

    - Так что же с этим вуду-дерьмом, в которое ты ввязался с кубинцами?

    - Заткни пасть и езжай.

    Они обсуждали политику:

    - Черт, случилось много дерьма с тех пор, как эти чертовы республиканцы пришли к власти. Если бы Рейган и Буш никогда не были избраны, я уверен, что ни один из нас не занимался тем дерьмом, которым занимаемся сейчас. Мы бы даже не оказались в такой ситуации. Ты бегаешь застрявший в теле какой-то уродливой собаки-демона, пахнешь, будто не принимал ванну с тех пор, как Христос носил подгузники. Я имею в виду, как ты собираешься привлекать тёлок, выглядя так? Ну... самок собак... ммм... сучек. Бьюсь об заклад, что теперь ты можешь натянуть несколько настоящих сучек. Ты понимаешь, о чем я говорю? Настоящих сучек.

    - Заткнись, нахуй, и езжай.

    Они говорили о женщинах:

    - Эй, тебе когда-нибудь приходилось замочить по-настоящему классную попку, и, знаешь, она такая - предлагает тебе свою ”киску”, чтобы ты оставил ее в живых? Держу пари, такое дерьмо случается постоянно, а? Каково это - трахнуть какую-то сучку, а потом мочкануть ее? Держу пари, это прикольно, а? Я не думаю, что смогу загасить какую-то тёлку после того, как кончил в неё. Особенно если этот ”кончун” был классным. Это было бы хреново для меня, чтобы прикончить какую-то сучку, у которой была такая бомбезная ”киска”. Тебе когда-нибудь приходилось заниматься этим дерьмом?

    - Я отгрызу твои яйца, оторву тебе гребаную башку и выплюну твои “балабоны” тебе в глотку, если ты сейчас же, блядь, не заткнешься!

    - Тьфу ты! Фууу! Блин, ну и мерзкое же у тебя воображение. Ты - больной чувак.

    - Заткнись нахуй!

    Чернокнижник рычал на него низким горловым голосом, пока говорил. Это делало его голос шумным хриплым тенором. Представьте голос бульдога, который звучал бы так, словно он курил нефильтрованные сигареты в течение десяти лет и пил древесную стружку.

    У Чернокнижникa было такое выражение лица, которое Деметрий видел у убийц, когда они направляли на кого-то пистолет и давали ему шанс решить свою судьбу. В свое время он знал немало убийц. Он всегда старался избегать того, чтобы оказаться на противоположном конце этого взгляда. Только Чернокнижнику больше не нужен был пистолет. Теперь он мог одним укусом отгрызть голову Деметрию. Деметрий снова уставился на дорогу, и остаток пути они проехали молча.

    Они выехали на автостраду в Западной Филадельфии, где Деметрий теперь грыз ногти и сплевывал их через плечо, а Чернокнижник изо всех сил старался не обращать на это внимания и сосредоточиться на том, что нужно было сделать.

    - Долго еще будешь грызть свои ногти?!! Это чертовски противно! Ты занимаешься этой хуйней на протяжении всей поездки!

    - Я тебе противен? Эй, ты сам-то в последнее время смотрелся в зеркало? У тебя лицо как у “Неряхи Джо”.

    - Ну все. Я прикончу твою задницу прямо сейчас. Меня даже не волнует, если придется вести этого ублюдка своими чертовыми лапами!

    - Ладно, ладно, я заткнусь. Черт, не будь таким чувствительным.

    Они остановились перед десятиэтажным многоквартирным домом в трущобах, и Деметрий потянулся, чтобы открыть пассажирскую дверь, но передумал. Он не хотел, чтобы его руки приближались к челюстям Чернокнижника. Он выскочил из внедорожника и побежал открывать дверь снаружи.

    - Тебе лучше убрать все эти ногти с заднего сиденья, когда мы здесь закончим.

    - Не волнуйся, чувак. Все пучком.

    - Все будет пучком, когда я получу новое тело, а ты выскоблишь мою машину до такого состояния, в каком она была.

    Он сердито нахмурился, и Деметрий подумал, способно ли это лицо на радостное выражение. Он посмотрел на огромные челюсти, стекающие длинными струйками слюни, на торчащие саблевидные зубы, на широкий плоский антропоидный нос, похожий на нос Майкла Джексона до его первой ринопластики, на этот большой черный глаз рептилии, и усомнился в этом. Существо было слишком уродливо, чтобы выглядеть веселым.

    - Твой племянник живет здесь?

    - Да, девятый этаж.

    - Черт. Ненавижу заходить в трущобы.

    - Там нет ничего хуже меня.

    Деметрий посмотрел на Чернокнижника, который уставился на него своим единственным здоровым глазом. Из другого его глаза все еще торчал кусок стали от лезвия, которое кто-то воткнул в него.

    Точняк, - подумал он. - Этот мерзкий сукин сын прав.

    Он подошел к входной двери в эти трущобы, и наркоманы расступились, как Красное море, когда он вошел внутрь, вслед за Чернокнижником.

    Деметрий ругался снова и снова, пока они поднимались по бесконечным лестничным пролетам на девятый этаж.

    - Я до сих пор не понимаю, почему мы не могли подняться на лифте. У меня больные колени.

    - Оглянись вокруг, дебил. Как часто, по-твоему, ремонтник заглядывает в этот пиздец? Ты хочешь застрять в этом лифте на месяц или два, пока кто-нибудь не спасет твою задницу.

    Деметрий старался изо всех сил, чтобы свести жалобы к минимуму, пока они поднимались по оставшимся лестничным пролетам. Было очевидно, что Чернокнижник был в плохом настроении. У него был не очень хороший день.

    Они поднялись на девятый этаж, и Чернокнижник показал квартиру племянника.

    - Теперь смотри, мудила. Мой племянник, вероятно, вооружен, и он не знает тебя, поэтому послушай, что я скажу, если не хочешь оказаться с дырой в груди.

    - Слушаю.

    - Просто постучи в дверь и скажи, что я послал тебя за ним. Скажи ему… скажи ему, что я облажался и мне нужна его помощь, но нельзя говорить об этом его мамаше и вообще никому.

    Деметрий постучал в дверь. Он постучал еще два раза, прежде чем дверь, наконец, со скрипом открылась, и в щель между дверью и косяком просунулся ствол пистолета.

    - Tы кто такой?

    - Tы кузен Чернокнижника? Муки?

    - Меня зовут Морис. Никто не зовет меня Муки, кроме друзей и семьи, а ты - ни то, ни другое. А теперь, блядь, чего тебе надо?

    - Твой дядя послал меня за тобой. Ему нужна твоя помощь, мужик, и если я не приведу тебя, он меня убьет.

    - Моему дяде не нужна ничья помощь. Он никогда не нуждался в чьей-либо помощи.

    - Он сказал, что заплатит тебе, и это ничего такого. Ничего такого, что могло бы испортить твою репутацию или что-то типа того. Он только что получил травму, и не может передвигаться, и он не может позволить никому видеть его таким… ну знаешь… у этого человека есть враги, которые могут воспользоваться этим в его нынешнем состоянии. Он просто хочет, чтобы ты перекантовался у него пару недель, пока он не встал на ноги, и выполнил для него поручения и не наделал дерьма. Ты даже можешь управлять его “Эскалейдoм”, пока он выздоравливает.

    - Его “Эскалейдoм”? В натуре?

    - Отвечаю. В любом случае, сам он не может сейчас управлять им.

    - Так что же с ним случилось? Его подстрелили, что ли?

    - Нет, я думаю, он просто потянул подколенное сухожилие или паховую мышцу, или что-то в этом роде. Он просто очень стесняется этого дерьма и не хочет, чтобы кто-нибудь видел его, пока он не восстановится на сто процентов. Он сказал, что ему нужна семья, чтобы позаботиться о нем.

    - Ясно. A что случилось с этой большой, уродливой тварью? Эта мразь огромна! Похоже, в ней двести фунтов? Я никогда не видел такую ​​уродливую собаку. И почему она ранена? Похоже, кто-то выбил из него все дерьмо.

    - Он просто участвовал в собачьем бою. Это то, чем я занимаюсь. Я развожу собак для боев и прочего.

    - Так откуда ты знаешь моего дядю?

    - Я знаю его целую вечность. Он даже купил у меня несколько собак. Не спрашивай, что он делает с ними.

    - Раз ты с ним так дружен, то почему не позаботился о его заднице?

    - Этот ниггер не доверяет никому. Единственная причина, по которой он доверил мне приехать за тобой, заключается в том, что он знает, что я его боюсь.

    - Где “Эскалейд”?

    - Внизу.

    - И он позволил тебе сесть за руль? - спросил Морис, нахмурив брови и подозрительно прищурившись.

    - У него нет выбора. Кроме меня, больше некому. Кроме того, он прикончит мою задницу, если я поцарапаю его или что-то еще. Он знает, что со мной он в безопасности.

    - Да? Я в этом не уверен. Откуда мне знать, что ты не замочил его задницу и не украл его тачку, а теперь пытаешься заполучить и меня тоже?

    Долговязый подросток посмотрел мимо Деметрия. Затем он долго смотрел ему в глаза, пытаясь решить, должен ли он доверять этому человеку или нет. Он ткнул его в грудь дулом пистолета.

    - Посмотри на меня, братан. Разве я выгляжу так, будто могу убить Чернокнижника?

    Морис оглядел его с головы до ног, и Деметрий понял, что именно увидел мальчик. Страх в его глазах, нервная привычка раскачиваться взад-вперед, когда он говорил, и переминаться с ноги на ногу, его старомодная одежда. Он больше походил на бездомного наркомана, чем на наемного убийцу. Морис слегка расслабился.

    - Попробуй выкинуть какую-нибудь хуйню, и, клянусь, я оторву твою башку.

    - Теперь ты говоришь, как твой дядя. Я тоже никому не доверяю. Я понимаю тебя, хотя единственное, чему я доверяю - это мои собаки, - cказал Деметрий, похлопывая Чернокнижника по голове, что заставило его зарычать.

    Деметрий быстро отдернул руку, пока она не угодила в пасть большого пса.

    Пока Чернокнижник тихо наблюдал с заднего сидения, Деметрий решил, что, во время поездки к берлоге наемного убийцы, лучше всего свести разговор к минимуму. Морис же был чересчур разговорчив. Переходя от одной темы к другой в шизофреническом темпе, он не оставлял Деметрию времени, чтобы ответить, прежде чем тот переключался на какую-то совершенно не связанную тему. Он говорил о сучках, которых он трахал, и о том, как они не могли насытиться его “волшебной палочкой”. Он рассказал о своем крутом статусе в школе, и о том, как все, даже некоторые учителя, завидовали ему. Он говорил о своих долгосрочных целях; и о том, чтобы продолжать веселиться любыми доступными средствами.

    Деметрию хотелось скорее вырулить на встречную полосу, чем выслушивать еще одно слово незрелого хвастовства мальчишки. По мимолетным взглядам в зеркало заднего вида он понял, что Чернокнижник разделяет его отвращение. Они вели свой собственный безмолвный мысленный разговор. Это выглядело примерно так:

    - Твой племянник не знает, когда надо заткнуться.

    - Да... Какого черта ты от меня хочешь?

    Деметрий включил радио и сосредоточился на дороге, чтобы не слышать голоса Мориса.

    Некоторое время спустя Деметрий поймал себя на том, что кивает головой в такт какой-то богомерзкой песне, которую он выключил бы после нескольких аккордов, если бы внимательно слушал.

    Морис тоже кивал, и довольно уверенно. Деметрий перестал кивать и состроил парню гримасу. Он оглянулся и увидел, что Чернокнижник качает головой, глядя на него в зеркало заднего вида.

    - Что за хуйня! - выпалил Морис.

    - Что? - ответил Деметрий, пораженный внезапной вспышкой.

    - Эта собака…- oн не знал, как закончить предложение. - Ты видел это дерьмо?

    - Bидел какое дерьмо?

    Морису было неудобно повторять фразу, которую его разум подсказал в качестве ответа; что собака-гоблин скорчила ему человеческую рожу, как будто он сказал или сделал что-то, что разозлило уродливую тварь. Все произошло быстро, в мгновение ока.

    Но он был уверен, что видел это. Это также верно, как то, что дерьмо воняет дерьмом.

    Собачья лицевая мускулатура не была способна передать это так тонко. И было что-то настолько знакомое в этом пренебрежительном выражении, что Морис на секунду подумал, что на заднем сиденье сидит кто-то знакомый. Личность этого кого-то лежала за пределами досягаемости узнавания.

    - Ты боишься собак? - спросил Деметрий.

    Он пытался притвориться, будто не боится, что парень вот-вот раскроет их с Чернокнижником планы. Его разум отчитывал его за то, что он вообще рассматривал такую возможность. Как будто кто-то догадается, что душа его дяди заперта в собаке.

    Морис оглянулся через плечо на собаку-гоблина на заднем сиденье, а затем повернулся и покачал головой.

    - Черт возьми, эта штука уродлива. Как будто у меня дерьмовый трип. Знаешь, как собаки иногда смотрят на тебя, прям как человек?

    - Ты, должно быть, куришь оoooтборное дерьмо, а?

    - Нет. Cерьезно, нет.

    - Я просто прикалываюсь над тобой, чувак. Конечно, я понял, о чем ты. Я развожу долбанных псин. Помнишь?

    - Чувак… На секунду мне показалось: что за блядский ниггер сидит за мной?

    Деметрий засмеялся. Он взглянул в зеркало заднего вида и встретил насмешливый одноглазый взгляд Чернокнижника.

    - Значит, дядька, должно быть, на старости лет начал прокалываться, а? - спросил Морис после паузы.

    - Эээ… я бы так не сказал, - нервно ответил Деметрий.

    - Я не знаю, бро. Ублюдок был для меня как супергерой, когда я был ребенком. Я помню, когда ниггеры из Джермантауна пытались “подрезать ему крылья” в 96-м году.

    Мои мамаша и бабка позволили ему отлежаться в пустой квартире рядом с нашей, пока он выздоравливал. Он пришел сразу после того, как это случилось. Одежда вся в крови и дерьме. А этот ублюдок вел себя так, будто ничего не произошло. Теперь же он валяется со сраным растяжением подколенного сухожилия...

    Чернокнижник зарычал в спину Морису.

    - Эй, чувак! - закричал Морис, дернувшись вперед на сиденье. - Присмири этого ублюдка, пока я не засадил ему пулю в уродливую задницу!

    - Лежать, мальчик! Лежать! - Деметрий подмигнул Чернокнижнику, делая вид, что ругает его.

    Чернокнижник лег.

    - Ладно. Он клевый, - сказал Деметрий Морису.

    - Это большая псина, чувак. Я не хочу быть укушенным.

    - Он классный, чувак. Поверь мне.

    Морис в конце концов расслабился и откинулся назад.

    - Тем не менее, я помню ту ночь, - сказал Деметрий, пытаясь вернуть разговор в нужное русло. - Ту ночь, когда Чернокнижника подстрелили. Твой дядя все еще крутой засранец, чувак. Не позволяй его возрасту обмануть тебя.

    - Может быть, настало время следующему поколению взять верх, - ответил Морис полусерьезно.

    - Что? Ты имеешь в виду себя? О, чувак. Ты не готов к такой жизни.

    - Какого хуя тебе знать?!! Ты меня не знаешь, ниггер!

    - Тпру! Успокойся, пацанчик. Я не пытаюсь ничего навязывать. Я просто говорю. Я знаю о тебе достаточно, чтобы знать, что ты еще учишься в школе. К тому же, разве какой-нибудь колледж не ищет тебя, чтобы предложить баскетбольную стипендию?

    - Да. Темпл.

    - Чёрт! “Совы”?

    - Конечно, было бы лучше, если это будет Джорджтаун, Университет Дьюка или еще что-нибудь.

    - Тем не менее, ты будешь хорошо играть в Темпле, а это билет в НБА прямо оттуда. Ты знаешь, какие бабосы предлагают эти говнюки?

    Соблазнившись мыслью о богатстве и славе, лицо Мориса онемело, когда он смотрел в лобовое стекло, фантазируя.

    "Эскалейд" прокрался по подъездной дорожке и въехал в гараж недавно построенного двухэтажного дома в Северной Либерти, северной части Филадельфии, где Чернокнижник останавливался, когда не работал. Его основным местом жительства была обшарпанная квартира на чердаке, расположенная над гаражом для ремонта автомобилей, где он держал свой “служебный автомобиль” ("Buick Hooptie", 89-го), припаркованный и покрытый грязным брезентом.

    Северная Либерти была облагороженным районом молодой (в основном белой) элиты, ограниченным различными махинациями внутри города на востоке, западе и севере. Дом был одним из целого квартала новых домов, построенных поверх старого участка, заваленного мусором, где в былые времена иногда находили трупы. Здешние жители обычно использовали свои гаражи в качестве единственного входа и выхода, так что можно было месяцами не встречаться с человеком, живущим через две двери от тебя. Вот на что рассчитывал Чернокнижник, когда купил это место. Он велел Деметрию, а тот - Морису сделать то же самое.

    Дом был скудно обставлен. Чернокнижник привык находиться в стесненных, неудобных местах в течение длительных периодов времени, наблюдая за своими целями. Большую часть времени он предпочитал пол дивану или обеденному столу. Он спал на маленьком матрасе размером с маленькое сиденье. Это был единственный предмет мебели в его спальне.

    Морис жаловался на отсутствие мебели лишь до момента, пока не увидел 49-дюймовый плоский экран Samsung, установленный на стене над камином. На каминной полке под ним лежало несколько аккуратных стопок DVD-дисков.

    - Вот об этом я и говорю, - сказал он, потирая ладони. - Завтра начинается “Мартовское Безумие”.

    - Я позову твоего дя…- сказал Деметрий из кухни, где он стоял, держа свой мобильный телефон.

    Чернокнижник сел на пол рядом с ним. Он был привязан к запястью Деметрия коротким нейлоновым поводком.

    - Чё? - спросил Морис.

    Деметрий сунул мобильник в карман брюк с виноватым видом.

    - Ааа... Ничего.

    Морис покосился на него, а затем вернулся к осмотру первого этажа дома дяди Чернокнижника.

    - Я должен быть здесь, тупица, - ворчливо прошептал Чернокнижник Деметрию. - Что, уже забыл?

    Они обсуждали этот элементарный план, поднимаясь по лестнице в квартиру Мориса.

    - Просто скажи ему, что я наверху в своей комнате и что я не хочу, чтобы меня беспокоили.

    Говоря уголком рта, Деметрий ответил:

    - Он поймет, что тебя здесь нет, чувак.

    - Я буду там, за закрытой дверью, идиот. Я буду кричать или что-то еще, чтобы он понял.

    - Как мы можем отвести тебя туда, чтобы он не видел?

    Лестница, ведущая на второй этаж, была расположена в гостиной. Морис был там, смотрел в окно.

    - Всё выглядит ужасно белым, - прокомментировал Морис Деметрию, который не слушал его.

    - Видишь этот шкаф там? - спросил Чернокнижник. - Тот, что рядом с холодильником?

    Шкаф было не так легко найти. У него была узкая дверь, которая была сделана так, чтобы гармонировать с другими большими деревянными панелями, которые украшали стену.

    - В задней части есть скрытое отделение. Ведет в мою спальню. Я сделал его, когда впервые получил хату. Скажи этому придурку, чтобы он отдохнул, пока выполняешь кое-какие поручения.

    “Выполнить кое-какие поручения” означало выследить Сальвадора и каким-то образом убедить его помочь им перенести душу Чернокнижника в тело Мориса. Деметрий понятия не имел, как он это сделает. Его последнее взаимодействие с сумасшедшим ублюдком закончилось плохо.

    - Можешь сказать ему, что я только что получил несколько порно-DVD c альбиносами. Это должно занять его. Он любит это дерьмо. Потом веди себя так, будто берешь меня с собой в тачку.

    - Что, блять, за порно c альбиносами?

    - “Белая Хрень”? “Сделать Белую Штучку”? Они черные сучки, но они альбиносы, так что это похоже на то, что у них белая кожа, но при этом большие задницы и пухлые губы, сосущие член. Я не очень-то увлекаюсь этим, но у меня есть пара DVD-дисков. У этого дурака в кровати их целая тонна.

    - Порно c альбиносами, да? Что с ним не так? Это похоже на какое-то расистское дерьмо, типа ненависти к себе. Я имею в виду, что мне тоже нравятся белые сучки, но есть что-то извращенное в том, чтобы дрочить на белых черных сук. Как будто цвет их кожи тебя заводит. Я больше фанат больших белых задниц. Ты когда-нибудь видел Дженну Майклс? Эти сиськи бомбезные!

    - Еб твою мать, мне все равно! Ты все понял?

    - Понял! Понял!

    - Ты чё-то сказал? - спросил Морис из гостиной.

    Деметрий просто стоял с глупым видом. Чернокнижник ударил его по ноге лапой, когда Морис отвел взгляд на секунду.

    - Я простоooo… разговаривал с собакой.

    Он наклонился и сделал вид, что гладит уродливого зверя.

    - Ну разве... разве не хороший мальчик, - сказал он таким голосом, каким люди сюсюкаются с милыми животными и детьми.

    Чернокнижник отдернул голову и зарычал.

    - Бля, чувак! - пошутил Морис. - Тебе лучше обуздать этого ублюдка. Ты должен доминировать над ним, ниггер.

    - Да. Спасибо за совет, Сезар Миллан.

    - Кто?

    - Забудь.

    Поскольку Морис не знал, о чем идет речь, он заподозрил неладное. Его глаза вопрошали: Tы пытаешься сказать, что я тупой или что-то в этом роде? Вскоре после того улыбка пронзила его пристальный, затянувшийся взгляд. Повернувшись к окну, Морис хмыкнул и сказал себе: Этот мудак любит дерьмовые шутки.

    - Никогда больше не трогай меня! - прорычал Чернокнижник.

    - Из-з-вини.

    - А теперь слушай. Там есть что-то из порно-DVD с альбиносами. Просто скажи ему, чтобы поискал их. Он найдет их.

    Деметрий взял минуту, чтобы подготовиться, а затем сказал Морису:

    - Почему бы тебе просто не отдохнуть некоторое время? Расслабься. Я возьму с собой Чер... то есть собаку, чтобы выполнить кое-какие поручения. - Он указал на стопки DVD на полу. - Кстати, твой дядя сказал, что ты можешь смотреть все, что захочешь.

    Морис подошел и схватил пульт от телевизора с каминной полки. Он включил телевизор и начал листать каналы. Деметрий подождал, пока Морис благополучно погрузится в ловушку движущихся изображений, а затем отстегнул нейлоновый поводок от ошейника вокруг толстой мускулистой шеи Чернокнижника. Он на цыпочках подошел к шкафу и открыл дверцу.

    - Дай мне 30 секунд, - прошептал Чернокнижник и вошел в шкаф.

    Деметрий закрыл за ним дверцу, а затем на цыпочках прошел через кухню к большой двери в противоположном конце комнаты, ведущей в гараж. Он остановился, увидев Мориса, идущего по лестнице.

    - Эй! Что ты делаешь?

    Морис остановился на полпути между первым и вторым этажами, и ответил ему странным взглядом:

    - Я собираюсь сказать ”Превед” дяде. А что?

    - Нет, чувак! Он сказал, что не хочет, чтобы его беспокоили. К тому же, он сейчас, наверное, спит.

    Морис задумался на секунду, а затем вернулся вниз по лестнице. Он чувствовал беспокойство в спешном поведении Деметрия, и это заставляло парня опасаться доверять ему.

    - Он сказал, чтобы ты просто расслабился на некоторое время.

    - Я даже не знаю тебя, братан, чтобы ты раздавал приказы, как будто мы в армии или что-то в этом роде. Откуда я знаю, что это дерьмо не…

    - Почему бы нам просто не спросить его, - выпалил Деметрий после своей интуитивной реакции, которая подтолкнула его войти в гостиную и крикнуть вверх по лестнице Чернокнижнику: - Эй, Чернокнижник!

    - Я думал, ты сказал, что он не хочет, чтобы его беспокоили?

   Чернокнижник не ответил.

    Деметрий проигнорировал парня и попытался снова. Он беспокоился, что Чернокнижник мог переоценить ловкость своего нового тела. Что, если у него возникли проблемы с подъемом в свою комнату? Что, если он застрял в секретном отсеке?

    - ЭЙ! ЧЕРНОКНИЖНИК! ЭТО МИЧ!

    - Чего, блядь! - pаздался приглушенный голос Чернокнижника. - Я сказал, что не хочу, чтобы меня доставали!

    - ЧЁ-КАК, ДЯДЬКА! - крикнул Морис, поднимаясь по лестнице.

    - Спасибо, регулярно, Муки.

    - ЭЙ, ЧТО, ЕСЛИ МОРИС ПОСМОТРИТ ТЕЛЕK И ПОРОЕТСЯ В ТВОИХ DVD, ОК?

    - Мне похуй! Просто не дрочи в моем доме.

    - Ну вот, - сказал Деметрий парню, как будто он выиграл пари.

    - Какого хрена мне это делать? - спросил Морис себе под нос.

    - Что? Дрочить?

    Деметрий пожал плечами, изображая неведение.

* * *

    Морис чувствовал что-то, от чего он не мог просто кончить и покончить с этим. Он был более чем готов, и зрелище (большегрудая чикса-альбиноска, заглатывающая и слюнявящая толстый шоколадный член какого-то случайного чувака) было просто улетным. Каждый раз, когда Морис приближался к тому, чтобы взорваться в бумажное полотенце, которое он держал над головкой своего значительно меньшего члена, на экране появлялась реакция того чувака или его безволосая задница, толкающая лицо альбиноски, словно он хотел сломать ее. Он провел ладонью по ее затылку и заставил взять его полностью в рот, что она с радостью делала снова и снова.

    Было достаточно трудно поддерживать эрекцию с дядькой наверху. Он принял меры предосторожности. Выключил звук в телевизоре. Пульт лежал в пределах досягаемости его левой руки. Второе бумажное полотенце лежало прямо справа от него, чтобы стереть с ладони излишки вазелина, пота и слизи, которые смешались в густую клейкую пасту.

    Морис предпочитал снимать штаны и обувь во время хорошей дрочки, но не стал этого делать на этот раз. Его пульсирующий член торчал из молнии. Время от времени он терся о зубцы молнии. Ему было от этого неприятно.

    Морис услышал шум наверху. Это был голос его дядьки, за которым последовал звериный крик. Как что-то, что могла бы сделать собака. Он схватил пульт и остановил DVD, все еще слегка поглаживая свой пульсирующий член. Он приложил ухо к верхней ступеньке лестницы и прислушался.

    Раскатистое, рокочущее рычание перешло в голос дядьки. Он стонал и издавал странные вокальные звуки из глубины своего горла. Это напомнило Морису кого-то в муках кошмара. Рычание было явно собачьим, и не было никаких сомнений, что голос Чернокнижника раздался на одном дыхании и из того же источника. Но это не имело смысла. К этому времени член Мориса обмяк в его руке.

    Он услышал лай собаки. Теперь он узнал этот голос. Это был тот раненый пес, который был с ними, которого мазафака Деметрий привел с собой.

    Что, блядь, здесь происходит?

    - Чертовы лапы! Ничего не могу с ними поделать! - кричал Чернокнижник, его голос все еще был приглушен дверью спальни.

    Морис вытер клейкую пасту с руки бумажным полотенцем. Затем он обернул грязное бумажное полотенце вокруг своего вялого члена, сжал его, а затем скользнул рукой вверх по головке. Затем он сунул его обратно в штаны и застегнул молнию. Легко ступая, он подошел к подножию лестницы и прислушался.

    - Клянусь Богом, если ты попробуешь снова погладить меня, я откушу твою блядскую руку! - прорычал Чернокнижник.

    Морис крадучись поднялся по лестнице, чтобы посмотреть, в чем дело.

    - Правильно, я могу говорить! Вот что я пытался тебе сказать!

    Спальня Чернокнижника была первой комнатой справа. Дверь была слегка приоткрыта. Морис подкрался к двери, присел перед ней и заглянул внутрь.

    Комната выглядела так, словно в ней не жили уже несколько месяцев.

    Собака-гоблин Деметрия спала на полу спиной к двери. Онa тяжело дышалa и хныкалa.

    Она перенесла вес и перевернулась.

    Морис чуть не обосрался. Эта тварь вздрогнула и пошевелилась, прежде чем окончательно заняла удобную позицию. Еe глаз был закрыт все время. Желто-зеленая жидкость затвердела до корки, когда вытекла из искореженной ямы, где раньше находился другой глаз. Через несколько секунд онa началa храпеть. Затем Морис увидел правую руку и предплечье. Безошибочно они были человеческими.

    - Я человек, черт возьми!

    Морис застыл. Он ясно видел, как губы собаки-гоблина шевелились, чтобы произнести слова. Морда зверя была сосредоточена на ответе. Он видел мимолетное сходство с Чернокнижником в его мимике.

    - ЧЕЛОВЕК!

    Морис закричал и упал на задницу. Он ударил по двери ногами и оттолкнулся назад. Он ударился головой о стену позади себя и мгновенно потерял сознание.

    Дверь спальни распахнулась. Уродливый пес-гоблин был на ногах.

    - Морис! - cказал Чернокнижник.

    Он сделал шаг к парню и вдруг остановился. Что-то было не так. Он посмотрел вниз и содрогнулся, увидев человеческую руку и предплечье на конце правой ноги. Ладонь была прижата к полу. Пальцы были согнуты и растопырены. Предплечье было выпуклым и странно мускулистым по контрасту с тощей собачьей ногой, соединяющей его с плечом. Тыльная сторона кисти была украшена пухлыми венами и глубокими линейными бороздками в мышцах. Жилистые пальцы заканчивались отросшими человеческими ногтями.

    - Оx, БЛЯ! - закричал Чернокнижник и отшатнулся в сторону от странного нового придатка.

    Он упал и неуклюже перекатился на спину. Его ноги болтались в воздухе. Он ударил ладонью по полу и использовал ее, чтобы восстановить равновесие. Стоя на трех шатких собачьих лапах, он поднес руку к лицу, вопросительно посмотрел и проскулил:

    - Это что, блядь, за херня такая?!!

    Затем он вспомнил о Морисе и посмотрел на парня.

    - Блядь, не подходи ко мне, ублюдок! - предупредил Морис, подтягивая под себя ноги и вставая.

    Он выхватил из-за пояса пистолет, направил его на Чернокнижника...

    - Морис, подожди!!!

    ...и дважды нажал на курок. Одна из пуль ударила Чернокнижника в плечо и заставила его отшатнуться назад. После этого Морис побежал к лестнице.

    Чернокнижник застонал от боли в плече и захромал вслед за племянником.

    - МОРИС! ПОДОЖДИ! ЭТО Я! ДЯДЬКА!

* * *

    - Рука?!! 

    - Человеческая-ё-б-а-н-а-я-рука, да!

    - Я не понимаю.

    - Мудак, думаешь, я понимаю? Все, что я знаю, это то, что я проснулся уже таким.

    Внимание Деметрия было разделено между голосом Чернокнижника на другом конце провода и командой взволнованных полицейских, которые собрались перед домом Чернокнижника. Входная дверь была распахнута настежь, выплевывая и проглатывая все больше офицеров. Небольшая толпа любопытных зрителей собралась на улице за кордоном полицейских машин. ”Эскалейд” был припаркован в квартале отсюда. Деметрий сидел на сиденье водителя, прижимая к уху сотовый телефон, и с озабоченным видом смотрел в лобовое стекло.

    - Что за хуйня тут творится, чувак!? Здесь повсюду копы!

    - Kопы?!! Где?!! 

    - Снаружи твоего дома! Только не говори мне, что ты все еще там?!

    - Блядь! БЛЯДЬ!!! - Чернокнижнику потребовалось время, чтобы совершить новый поворот в своем мыслительном процессе, а затем он сказал: - Ты хотя бы пересёкся с Сальвадором?

    - Я пытался, но никто не открыл дверь. Где ты?

    Деметрий даже не постучал в дверь Сальвадора. Он уже подъезжал к дому кубинца, но потом просто несколько раз объехал вокруг квартала, пытаясь придумать какой-нибудь способ избавиться от сумасшедшего ублюдка и выйти сухим из воды.

    - Я прячусь в кустах на Норт- Броуд.

    - Какого хрена ты там делаешь?! Где Морис?

    - Он мертв.

    - Что?!! Ты убил его?

    - Нет! Копы ”загасили” его. Этот тупой уебан прокрался в мою комнату. А когда увидел меня, вылетел оттуда, как ошпаренный, и начал шмалять. А потом он побежал, как сучка. Я попытался поймать его, но он был слишком быстр. К тому же эта гребаная рука постоянно сбивала меня с толку. Тупой ублюдок бежал по улице и метал ”маслины” в меня, как чертов придурок.

    Деметрию не нужно было слышать остальное. Чернокожий братан бежит по улице, стреляя из пистолета? Было несложно понять, что началось с этого момента.

    - Я возвращался к себе домой, когда из ниоткуда появились эти гребаные собаколовы, целых-три-ублюдка, придушили меня шестами с веревкой на конце и бросили в свой грузовик. Я так устала гоняться за сучьей задницей Мориса, что у меня не было сил отбиваться от них. Когда они вернулись в приют на Эри-Авеню и попытались вытащить меня оттуда, я вырваться. Выскочил прямо на этих ублюдков и порвал жопу этому ниггеру-хиппи. Выбил всё дерьмо и из этого говнюка. Кажется, я проглотил пару его пальцев.

    Деметрий помолчал, переваривая услышанное. Ни за что это хорошо не закончится. Нет, блядь. Он взглянул на LCD экран своего мобильника, вспомнив, что не узнал номер, когда телефон зазвонил 10 минут назад.

    - Откуда ты звонишь, из таксофонa?

    - Неа. Я стащил сотовый того ниггера-хиппи. Он выпал из его кармана, когда я прыгнул на них.

    - Ты в порядке, чувак?

    Деметрий почти надеялся, что он не в порядке. Таким образом он покончил бы со всем этим безумным пиздецом.

    - Я - ёбаный пес! Так что, нет, я не в порядке!

    - Да, дерьмово, чувак. Что ты теперь будешь делать?

    - МЫ достанем моей заднице новое тело. Я думаю, что у меня действительно есть кое-кто на примете.

    - Кто?

    Чернокнижник смотрел через прореху в ряду густых кустов на сильно выцветший рекламный щит через улицу. Рослый, широкогрудый кавказец в кожаной куртке стоял, скрестив руки на груди, и смотрел с рекламного щита на маленьких людей, которые слонялись внизу по улице. Жирные буквы нависали над ним и угрожали:

    СОВЕРШИ В ФИЛАДЕЛЬФИИ ПРЕСТУПЛЕНИЕ С OРУЖИЕМ И ПОЛУЧИ ПЯТЬ ЛЕТ ТЮРЬМЫ!

    - Виктор Дом.

    Виктор Дом был крутым детективом из отдела убийств, известным своей жесткой позицией против жестоких преступников. Он был занозой в заднице для организованной преступности еще в 80-х годах. С тех пор как он поспособствовал их краху, он обратил свое внимание на чернокожее сообщество. Он был единолично ответственен за уничтожение некоторых конкурентов Чернокнижника.

    Хотя идея жить как белый парень беспокоила Чернокнижника, потенциал был слишком велик, чтобы игнорировать его. Ну и что, что у них узкие задницы, малюсенькие члены и нет чувства ритма, если он сможет убрать своих врагов и управлять городом прямо в открытую под покровительством закона. Он мог в буквальном смысле уйти от наказания за убийствa. И кто сказал, что это должно быть навсегда? 

    Если эти черномазые вудуисты смогли заставить мазафаку сменить тело один раз, то они, вероятно, смогут сделать это снова.

    Выражение лица Деметрия было скептическим.

    - И как, черт возьми, мы должны это сделать?

    - Просто позволь мне позаботиться об этом. Ты позаботишься о том, чтобы найти того гребаного кубинца, ублюдка вуду. Ох... и держи телефон рядом. Я позвоню тебе, когда смогу.

    Чернокнижник повесил трубку и засунул телефон между ошейником и своей шеей. Он обернулся и увидел бездомного, лежащего неподалеку в зарослях сорняков. Мужчина выглядывал из-под большого куска картона. Он смотрел на него остекленевшими глазами, полными недоверия. Чернокнижнику показалось странным, что он до сих пор не замечал этого человека. Время застыло, пока они смотрели друг на друга.

    Бездомный отвернулся и с трепетом огляделся по сторонам. Он заглянул в просвет в чаще и увидел, что улицы запружены уродами.

    Он видел широкие тела, завернутые в плотную одежду, мягкие животы, выпирающие из-под детских рубашек, ямочки, уродливые задницы, виднеющиеся сквозь светлые эластичные брюки, жирные руки, шлепающие воздух, как мясистые рули, небольшая толпа бастардов на буксире.

    Королевы драмы без стеснения заводили частные разговоры по мобильным телефонам, продолжая банальную чушь, которая много говорила об их печальной жизни. Они извергали попурри из классики "городского трёпа", достойное увековечения в сборнике K-Tel Records. Хиты включали:

    «Мне не нужен мужик!»

    «У этой суки хватило наглости сказать…»

    «Этой вонючей мочалке лучше держаться подальше от моего мужикa!»

    «Мой папочка не дерьмо». 

    «Бог - единственный, которому я служу».

    «У этого ниггера нет денег».

    «Чек на oбналичивание Place Blues».

    «Вставь своей детке, папочка».

    «Я не толстая, я - ширококостная». 

    «Цыпленок Генерал Цо со стенда "Чинг-Чонг"».

    «Он бьет меня, потому что любит меня».

    «Прическу сделала. Ногти сделала. А счета придут позже».

    Он видел, как взрослые мужчины в старых одеждах избегают работы, чтобы слоняться по улицам, смеясь над прошлым и понтуясь всеми возможными способами. Он видел молодых головорезов, практикующих жизнь, полную неудач, сожалений и ненужного насилия. На протяжении всего этого уродливого парада выделялись несколько порядочных, трудолюбивых людей, которые выглядели крайне разочарованными.

    Бездомный посмотрел на одноглазого зверя-гоблина и неуверенно спросил:

    - Я мертв? Это ад?

    - Да, ублюдок, - спокойно ответил Чернокнижник. - А я - Дьявол. БУ!

    Бомж закричал так, словно расставался с жизнью. Чернокнижник не хотел разочаровывать его. Он обнажил свои клыки и шагнул вперед, слюна капала с его челюстей. Уродливое собачье чудовище, в которое был пойман разум Чернокнижника, было голодным. Ему требовалось топливо. Он чувствовал, как его плоть пытается восстановиться. Он определенно надеялся, что это то, что онa делает. Его кожа горела, словно от лихорадки. В зияющей ране, где был глаз существа, что-то лихорадочно двигалось. Ощущение было невыносимым, словно рой пчел жужжал в его глазнице.

    - Блядь! Это дерьмо сводит меня с ума! - закричал Чернокнижник.

    - Отвали от меня! - заверещал старый бомж.

    - Да заткнись ты на хрен. Я уверен, что вы видели галлюцинации и похуже меня.

    - Ты что, галлюцинация?

    Каждый дюйм демонического тела Чернокнижника пульсировал от активности, как будто пчелиный улей в его глазнице переместился в его плоть и кости. Даже последняя дырка от пули, в которую попал его тупоголовый племянник, зудела и пузырилась, кожа натягивалась, окружающие мышцы вибрировали и колыхались. Он чувствовал, как его мышцы, связки, кости и сухожилия перемещаются и перестраиваются.

    Что бы ни происходило с его телом, это было мучительно и истощало все его силы. Инстинктивно он знал, что ему нужна энергия, белок, чтобы завершить этот процесс. Старый оборванец-бомж с увесистым мешком алюминиевых банок, вопящий как девчонка и швыряющий в него горстями мусор, выглядел как идеальное средство от мук голода. Чернокнижник бросился вперед.

    - К несчастью для тебя, я, пиздец, как реален. Иди сюда, ублюдок!

    Он потянулся к старику и увидел две руки, смутно напоминавшие человеческие, а не одну. Более новая, левая рука, была с толстыми черными когтями на конце. Чернокнижнику потребовалось бы мгновение, чтобы восхититься новым придатком, но бешеный голод, охвативший его, вытеснил все остальные мысли из его головы.

    Старик снова закричал, и Чернокнижник схватил его за горло обеими руками и сжал.

    Пищевод мужчины почти не сопротивлялся мощным рукам. Это было все равно, что сжимать коктейльную трубочку. Лицо старого бродяги посинело. Он выпучил глаза и широко раскрыл рот, отчаянно пытаясь вдохнуть кислород. Он попытался отбиться от Чернокнижника, нанося удары по огромным собачьим мускулистым рукам и гноящимися ранам. Раздался громкий мокрый щелчок, и голова мужчины безвольно упала на бок. Из носа и рта у него потекла кровь. В животе у Чернокнижника заурчало.

    Что бы с ним ни происходило, это было не совсем плохо.

    Он широко раскрыл пасть и впился зубами в лицо мужчины, хрустя костями так же легко, как если бы он вгрызался в одно из бабушкиных печений. Половина черепа мужчины рухнула в рот колдуна вместе с его лицом и большой частью серого вещества. Вкус не был неприятным.

    Чувак, это совсем не плохо. Я почти привык к этому дерьму, - подумал Чернокнижник. - Если бы я мог сделать так, чтобы “киска” выглядела вот так, я бы подумал о том, чтобы оседлать это дерьмо. Но я не собираюсь всю оставшуюся жизнь выглядеть как чертова собака. Мне нужно вернуться в какую-нибудь мужскую шкуру.

    Он опустился на колени, чтобы продолжить трапезу, ударив мощными руками в живот старой задницы, вырвав органы и затолкав их себе в рот. Сердце, печень, почки, поджелудочная железа. Он полностью выпотрошил его. Чернокнижник чувствовал, как его сила возвращается волнами. Он чувствовал себя сильным, более сильным, чем когда-либо в своей жизни. Пришло время нанести визит его старому приятелю Виктору. Чернокнижник слизал кровь и кусочки мяса с рыла и улыбнулся, направляясь к центру города, в полицейский участок. Если Виктора там не будет, он пойдет прямо в здание муниципалитета, если придется; он собирался найти этого ублюдка и вырвать душу из его груди. Эта мысль заставила его улыбнуться.

    Виктор Дом годами был занозой в заднице Чернокнижника.

    Этот чересчур усердный ублюдок тащил его на допрос каждый раз, когда кто-то, хоть отдаленно причастный к торговле наркотиками, оказывался мертвым. Это сделало Чернокнижника параноиком. Он никогда не использовал один и тот же пистолет дважды и всегда следил за тем, чтобы собрать свои пули и просверлить ствол каждого пистолета, прежде чем выбросить его. Он всегда носил перчатки, даже в собственном доме, особенно при обращении с оружием или когда заряжал обойму. Он годами не касался пистолета или пули голой рукой. Он пылесосил и непрерывно чистил свой автомобиль и использовал собак, собак Деметрия, чтобы избавляться от любых тел, с которыми он не хотел возиться.

    То, что оставалось от тел, когда собаки заканчивали, он бросал в крематорий в местном похоронном бюро. Детектив Виктор Дом никогда не ловил его на месте преступления. Это не останавливало его от попыток, и это делало каждую работу более сложной. Он никогда не знал, когда находился под наблюдением, поэтому ему всегда приходилось предполагать, что за ним следят.

    Просто чтобы выйти из дома, он поднимался на крышу, перешагивал через пару крыш и спускался по пожарной лестнице дома, расположенного тремя дверями ниже. Он не был настолько глуп, чтобы ездить на “Эскалейде”, поэтому у него было множество одноразовых транспортных средств, разбросанных по всему району, которые он использовал, а затем оставлял. Все меры предосторожности были необходимы из-за этого куска говна, детективa Домa. Вскоре он решит обе проблемы.

    Теперь это тело будет принадлежать мне, сука. Это лишь вопрос времени.

    Затем Чернокнижник вспомнил, кого он послал, чтобы узнать секрет своего переноса, и впервые почувствовал искреннее сомнение. Все его будущее было в руках курящего травку собаковода и какого-то поехавшего кубинца-обдолбыша.

    Может ли эта ночь хуево закончиться?

    Из-за угла вывернула полицейская машина. Она медленно катилась вниз по кварталу, освещая прожектором деревья и кусты, а также аллеи. Кто-то, должно быть, позвонил 911, когда услышал крики старого бродяги. Ум Чернокнижника уже работал, пытаясь понять, как использовать это в своих интересах. Он подкрался к ближайшей припаркованной машине и спрятался за ней, наблюдая и ожидая.

    Луч прожектора упал на выпотрошенный труп старого бомжа, патрульная машина с визгом остановилась и дала задний ход. Чернокнижник услышал, как офицеры громко выругались, затем дверцы машины открылись, и они вышли оттуда. Их ботинки громко стучали по асфальту, когда они подошли к тротуару.

    - Вот дерьмо! Кто-то разорвал этого парня на части!

    Они вытащили оружие и размахивали фонариками в поисках виновного в кровавой бойне на тротуаре. На мгновение Чернокнижник испугался, что его заметят. С каждой минутой он все меньше и меньше походил на собаку, и все больше и больше походил на… он не знал, на что, черт возьми, он сейчас похож. Какой-то демон или оборотень, или что-то в этом роде.

    Он чувствовал запах их пота, пиццы пепперони, которую они недавно съели, сигареты, которую выкурил высокий за несколько минут до звонка, чтобы ответить на сообщение о кричащем человеке.

    - Я вызываю подкрепление.

    Чернокнижник выскользнул из-за припаркованного “Ford Flex”.

    Он ни за что не позволит им вызвать подкрепление.

    - Кто мог сотворить такое дерьмо?

    - Я, - сказал Чернокнижник, сокращая расстояние до двух офицеров быстрее, чем они успели среагировать.

    Первый офицер слишком медленно повернул оружие к огромной демонической собаке с похожими на человеческие руками. Чернокнижник освободил его от пистолета... и руки. Второй офицер закричал наполовину криком, наполовину визгом, который звучал как от девочки-подростка. Он выстрелил два раза. Одна пуля пролетела выше, два фута над головой Чернокнижника. Другая попала ниже, откалывая бетонные куски у его ног. Он не успел выстрелить в третий раз, так как Чернокнижник налетел на него, раздробил коленные чашечки и с силой повалил на землю. Голова офицера ударилась о бетон, а глаза остекленели. Чернокнижник cпокойно подполз к телу и разорвал горло. Горячая кровь, хлынувшая из разорванной яремной и сонной артерий полицейского, была восхитительна на вкус, когда хлынула в глотку Чернокнижника. Другой офицер кричал и держал свою оторванную руку. Шум привлек нежелательное внимание соседей. Неохотно Чернокнижник отпустил горло мертвого офицера и прыгнул на полицейского с культей. Одним взмахом огромной мускулистой руки он оторвал голову мужчины от позвоночника, резко прервав его крики.

    Чернокнижник позволил себе почувствовать момент удовлетворения, прежде чем он понял, что случайно убил обоих офицеров, что не оставил никого, кто бы отвез его в участок. Он посмотрел на свои ноги, которые все еще были отчетливо собачьими. Он не мог отвезти себя сам. Это означало, что ему придется идти пешком, а полицейский участок был в шестнадцати кварталах отсюда. Если он поспешит и ему повезет, он может добраться туда до конца ночной смены.

    Большой пес бросился через улицу и исчез в ближайшем переулке. Ему придется держаться подальше от улицы, как можно дольше. Единственными людьми, с которыми он сталкивался в переулках, были бездомные, банды, сумасшедшие, наркоманы и проститутки, занимающиеся своими делами. Никто из них, скорее всего, не позвонит в полицию, даже если бы увидел, что по переулку бежит окровавленная горгулья. И полиция Филадельфии вряд ли поверит кому-либо из них.

    Не успел Чернокнижник пробежать и четырех кварталов, как ночь взорвалась воем полицейских сирен. Копы были повсюду. Даже в переулках было небезопасно. Полицейские собирали отбросов, алкашей и наркоманов для допроса.

    - Дерьмо! - прорычал Чернокнижник. - Мне нужно убрать свою уродливую задницу с улицы.

    Он осмотрел улицу, чтобы найти место, где можно спрятаться, и улыбнулся, увидев табличку на маленьком кирпичном домике в конце квартала: ”Дом Харриет Табмен для женщин, подвергшихся насилию”. Возможно, это все-таки будет спокойная ночь. Дом, полный беспомощных женщин, станет идеальным местом для укрытия, пока улицы не опустеют.

* * *

    - Что за хуйня! - крикнул Деметрий, ударив по рулю.

    Как, черт возьми, я попал в этот пиздец? Почему эта фигня всегда случается со мной?

    Он понятия не имел, как, черт возьми, он должен был заставить Сальвадора и его веселую группу мудаков согласиться перенести тело Чернокнижника в другого несчастного. Он даже не знал, можно ли это сделать. Но, учитывая все безумие, которое он видел за последние 24 часа, он был склонен полагать, что это возможно.

    Деметрий остановил «Кадиллак» перед домом Сальвадора. В кои-то веки в доме воцарилась тишина. Он все еще не знал, как убедить этого человека или его семью восстановить Чернокнижника. Он порылся в “Эскалейде” в поисках пистолета, винтовки или чего-то еще, но машина была чистой.

    Дерьмо! Как это, блядь, у чертова киллера нет ствола в тачке?

    Ни в бардачке, ни под сиденьями не было даже ножа. О том, чтобы заставить сумасшедшего ублюдка помочь, не могло быть и речи. Это означало, что он должен был как-то уговорить его. Он не знал, с чем он мог торговаться.

    Деметрий глубоко вздохнул и вылез из “Эскалейдa”. Его сердце колотилось в груди, и желудок чувствовал дрожь. Если он облажается, он был уверен, что Чернокнижник убьет его, и теперь это не будет быстро и чисто. Никакой пули в мозг. Он разорвет его на куски своими большими зубами.

    Я так облажался.

    Он постучал в дверь. Никто не ответил. Он снова постучал сильнее, затем позвонил в дверь. Дверь резко распахнулась, и Сальвадор шагнул в дверной проем, выглядя сонным, небритым, немытым и, что хуже всего, трезвым. Трезвый Сальвадор был раздражительным, нетерпеливым и его легко было спровоцировать. Деметрий надеялся на пиздец-какого-крутого Сальвадора, с которым было гораздо легче иметь дело.

    - Какого хуя тебе надо, Мич? Какого хрена ты долбишь в мою гребаную дверь посреди гребаной ночи?

    Деметрий не знал, что сказать. Все казалось таким нереальным. Он открыл рот, и ничего не вышло.

    - Слишком поздно, блядь, чтобы уговаривать меня, Мич. Я не заберу эту чертову собаку обратно. Просто держись от нас подальше.

    Сальвадор повернулся, чтобы уйти, но Деметрий схватил его за руку.

    Тот быстро обернулся, быстрее, чем ожидал Деметрий. Прежде чем он понял, что произошло, Сальвадор вытащил длинный нож, похожий на церемониальный кинжал, как в старых фильмах про Конана, и приставил его к горлу Деметрия.

    - Никогда не прикасайся ко мне, козел! Ты слышишь меня? Я перережу тебе чертову глотку, если когда-нибудь снова дотронешься до меня!

    - Йоу, чувак! Остынь! Не кипишуй! Я не имел в виду ничего такого. Мне просто нужно поговорить с тобой, йоу.

    Сальвадор убрал нож, и Деметрий потер горло.

    - Тогда говори, ниггер! Что ты хочешь? - Деметрий все еще потирал горло.

    - Моя собака… маленький блядский демон, которого родила Шеба…

    Сальвадор улыбнулся. Выражение его лица, казалось, забрало все тепло из воздуха.

    - Да? И что насчет того ублюдка?

    - С этой тварью что-то не так. Онa убилa кучу людей, и теперь в ней чужая душа. Это как одержимость или какое-то подобное дерьмо.

    Сальвадор все еще улыбался. Он прислонился к дверному проему и зажег тупую, толстую сигару, наполненную марихуаной. Глаза Деметрия сосредоточились на ней, и его рот наполнился слюной. Он так сильно хотел курнуть, что не знал, что с собой делать.

    - Можно я затянусь?

    Рептильная улыбка Сальвадора стала еще шире. Его глаза были черными и полными теней, как будто у него вообще не было души.

    - Ты уверен? - спросил он, протягивая сигару.

    Деметрий не хотел сильно накуриваться. Кто знал, что за дерьмо курил этот сумасшедший ублюдок.

    - Ну... э-э... нет.

    - Так зачем же ты приперся сюда с этой херней?

    - Ты должен мне помочь!

    Сальвадор указал ножом прямо между глаз Деметрия.

    - Я не должен ничего делать, кроме как есть, срать и сдохнуть в итоге.

    - Послушай. Я не могу заставить тебя cделать это. Но ниггер, который внутри этой чертовой собаки-демона, которую ты создал, бля, это Чернокнижник. Ты знаешь, кто такой Чернокнижник?

    Сальвадор медленно кивнул. Его рот раскрылся и глаза вылезли из орбит. Он выглядел испуганным.

    - Если я не найду способ перенести его в новое тело, он убьет нас обоих.

    - Дерьмо! Блядь, чувак. Как, черт возьми, эта хуйня произошла? Чернокнижник? Черт, мужик!

    - Да. Понимаешь, что я говорю? Мы оба сдохнем, если не сделаем что-нибудь.

    - Какого хрена ты сказал ему, что я в этом замешан? - спросил Сальвадор в панике.

    - Потому что так оно и есть, ублюдок! Вы, уебаны, создали эту чертову штуку! Ты убил мою гребаную собаку, сделав этого гребаного монстра!

    - Ладно, ладно. Просто заткнись нахуй. Где он? Я пойду разбужу бабулю, и мы все уладим.

    - Хм… его здесь нет.

    - Ну и где он, бля?

    - Он ищет тело, в которое ты его поместишь. Я должен дождаться его звонка, а затем забрать их обоих. Он хотел, чтобы я привел тебя к нему.

    - Я не могу делать это дерьмо сам. Моя бабуля - та, у которой есть все силы.

    - Тогда разбуди эту сучку и тащи ее задницу сюда!

    - Никогда не называй мою бабулю сучкой, ниггер! - возмутился Сальвадор.

    - Сорян.

* * *

    Чернокнижник обошел здание с тыльной стороны, прорвался сквозь сетчатый забор и пересек двор, стараясь держаться в тени. По всему зданию горели сигнальные огни, освещая задний двор, переулок и фасад здания. Не было никакой возможности приблизиться незамеченным. Ему оставалось только надеяться, что все внутри уже спят.

    Надеюсь, эти сучки более-менее нормальные, - подумал Чернокнижник. Он не был насильником. Насильники были кучкой трусливых подонков. Кроме того, секс был хорош только тогда, когда этого хотели шлюхи. Тем не менее, ему не нравилась идея отсиживаться с кучей уродливых сук. Если ему придется переждать облаву копов, то он, по крайней мере, хотел посмотреть на красивые сиськи и задницы, пока будет отсиживаться.

    Он пересек лужайку и поднялся по лестнице на заднее крыльцо. Дверь была заперта, как он и предполагал. Надо быть полным идиотом, чтобы оставить дверь незапертой в любом районе этого города. Даже в Честнат-Хилл они запирали двери. Он попробовал открыть пару окон. Они были плотно закрыты. Вой сирен наполнил ночь со всех сторон, как крики замученных животных. Сотрудники полиции, в полицейских машинах и пешком, патрулировали улицы и переулки.

    Они искали убийцу полицейских, и город не жалел на это денег. Много сверхурочных было заплачено, чтобы выследить человека, который убил двух офицеров полиции Филадельфии. Никто из полицейских не собирался спать сегодня ночью. Пока они его не найдут. Но Чернокнижник не собирался быть найденным. Ему было все равно, сколько еще тел он должен был уничтожить. Никто не возьмет его живым, и он еще не был готов умереть.

    Чернокнижник уставился на дверь, пытаясь решить дилемму. Если он будет слишком шуметь, кто-нибудь может услышать его и вызвать полицию. Если копы будут рыскать по улицам, они могут услышать его. Тем не менее, оставаться на открытом воздухе было не вариант. Если он останется там слишком долго, полицейские обязательно найдут его. И им не составит труда связать его с гибелью своих коллег-офицеров. Забрызганного кровью двухсотфунтового бульмастифа с мордой горгульи и руками тяжелоатлета будет нетрудно выделить из общей массы. По крайней мере, если они найдут его, когда он будет в приюте для женщин, у него будут заложники. Чернокнижник обошел дом и попробовал еще пару окон. Все они были заперты.

    Думаю, мне придется немного пошуметь, - подумал он, прежде чем вломиться в заднюю дверь, превращая ее в щепки. Он попал на большую кухню. Свет не горел, но он мог отчетливо разглядеть большую часть комнаты. Стекло хрустело под его лапами, когда он выходил из кухни в большую столовую с двумя длинными столами. За ней был длинный коридор.

    Откуда-то сверху донесся испуганный крик.

    - Что это, бля, было? - голос звучал молодо.

    Игривый и мелодичный. Голос ребенка или подростка.

    - Сильвия? Это ты там, внизу, девочка? - этот был намного старше.

    Раздражительный. Голос бабушки или прабабушки.

    - Это не я. Я здесь! - ответил другой голос.

    Взрослый голос, но не слишком старый. Возможно, женщина лет тридцати-сорока.

    - Кто там внизу? Я звоню в полицию! - закричал старый голос, но шагов не было.

    Она колебалась, ожидая ответа. Напуганная.

    - Я посмотрю, что это за чертовщина, - сказала молодая женщина.

    - Будь осторожна, Мисси, - прошептал кто-то.

    - Не волнуйтесь, у меня есть бейсбольная бита.

    - А как насчет дробовикa?

    - Девочка, в этой старой штуке нет патронов.

    - Я пойду с тобой, - сказала старуха.

    - Нужно вызвать полицию? - спросил другой голос.

    Отброс. Наверно, кокаиновая шлюха.

    - Подождите. Это может быть ничего серьезного, - ответила старуха.

    По авторитетному тону ее голоса и уважению в голосах других женщин было ясно, что она руководила этим местом. Чернокнижник попытался решить, будет ли лучше убить ее или оставить в живых и использовать ее, чтобы контролировать других женщин. Возможно, он сможет связать их и заставить одну из них увезти его на хрен отсюда, мимо полиции. У одной из этих сук должен был быть автомобиль.

    Открылось еще несколько дверей, и Чернокнижник услышал новые голоса. Он пытался сосчитать каждый новый голос. Тринадцать. Может быть, четырнадцать. Больше, чем он ожидал. Было бы трудно контролировать их всех, и что, если у них мобильные телефоны? Возможно, одна из них уже позвонила в полицию. Ему нужно было быстро их нейтрализовать.

    Шаги спускались по лестнице. Чернокнижник двинулся в направлении шагов. В конце коридора зажегся свет. Если кто-то выйдет в коридор, они сразу его заметят. Он побежал, сокращая расстояние между собой и женщинами.

    - Вот дерьмо! О, дерьмо!

    - Что? Что?

    - Вы слышали это? Что-то идет прямо на нас!

    В коридоре загорелся другой свет, временно ослепивший Чернокнижника. Он продолжал бежать вслепую.

    - А-а-а-аxxx! А-а-а-а-а-а-а-а-а!

    - Что это, блядь, за тварь?!!

    Старушка была не так стара, как представлял себе Чернокнижник. Короткие седые волосы, широкие бедра, толстые ляхи, груди размером с маленьких индеек, сидящую на вздутом животе. Она была похожа на его старшую сестру.

    Индюшачья Грудь замерлa на нижней ступеньке. Чернокнижник остановился. Другие женщины толпились на лестнице в нескольких футах позади индюшачьих грудей, крича и скуля друг на друга, пока они боролись за место на маленькой площадке.

    Коридор был длинным. Лестница в дальнем конце шла перпендикулярно ей. Между ними было пятнадцать футов коридора, достаточно далеко, чтобы Индюшачья Грудь прищурилась и наклонила голову из стороны в сторону, чтобы убедиться в том, что она увидела, стоя там и глядя на него.

    Чернокнижник начал привыкать к выражению, исказившему уродливое лицо пожилой женщины. Это была своеобразная смесь шока и ужаса, окутанная полным безумством.

    - Вот именно, сука. Взгляни на это, - oн подкрался вперед и поднял руки одну за другой и показал их ей. Он крутил и поворачивал их так, чтобы не было никакой ошибки, что они были человеческими. - Это не имеет смысла, не так ли? Это потому, что это всего лишь сон. Теперь просто закрой глаза и…

    - Милостивый Иисусe! - cлова Индюшачьей Груди выскочили, как чих.

    Она повернулась и побежала обратно по лестнице. Она развела руки и хлопнула ими по направлению к толпе эмоционально подавленных женщин, стоящих на лестнице.

    - БЕГИТЕ! БЕГИЕ! БЕГИТЕ!

    Женщины закричали и побежали вверх по лестнице. Старушка бежала за ними, двигаясь как человек, которому физическая активность была чужда. Ее широкая задница была круглой и комковатой, и казалось, что она занимала две трети ее спины. Ее широкие щеки тряслись и раздвигались, словно мешки с влажной грязью, полностью упакованные.

    - Вот дерьмо! - закричал Чернокнижник и побежал к лестнице.

    Ему нужно было постараться, чтобы перейти с этажа на лестницу и взбираться по ступенькам, не останавливаясь. Это было нелегко, учитывая его странную смесь конечностей. Он все равно попытался.

    Руки и ноги колдуна выскользнули из-под него. Его массивная туша ударилась о пол боком, и с глухим стуком врезалась в стену, сотрясая весь первый этаж. Скользя, он не сводил глаз с верхней ступеньки лестницы и увидел, как широкая толстая задница старухи исчезла в коридоре второго этажа.

    Женщины вопили во всю силу легких. Шлюшка кричала:

    - Да, стреляй же! Cтреляй!!! 

    - Что это было?! Что ты видела?! - кричала молодая женщина старухе.

    - Просто беги! Не останавливайся! - ответила та.

    Чернокнижник услышал, как на втором этаже захлопнулись несколько дверей. С каждой захлопывающейся дверью крики становились все тише, пока наконец в доме не воцарилась почти полная тишина.

    Чернокнижник стряхнул с себя приступ головокружения, затем вскочил на ноги и побежал вверх по лестнице.

    Стоя неподвижно и настороженно на верхней ступеньке лестницы, Чернокнижник уставился на длинный коридор с несколькими дверями по обе стороны. Все двери были закрыты. Он услышал движение и шёпот, доносившийся из некоторых комнат.

    Он поднял свою короткую толстую морду и понюхал воздух. Его обоняние стало настолько острым, что он чувствовал запах страха. В данном случае он был пропитан острым ароматом менструальной крови. Обычно от таких вещей у Чернокнижника сводило желудок, но сейчас он, похоже, не возражал. Фактически он обнаружил, что коллективный аромат опьяняет, когда доносится из-под нескольких дверей.

    Его глаза затрепетали.

    У него потекли слюнки.

    Чернокнижник услышал голос бабки, исходящий из комнаты через две двери с левой стороны - комната 3В. Он направил ухо на дверь с отметкой 3B. Его слух также улучшился, хотя и в меньшей степени, чем обоняние.

    Несмотря на то, что она шептала, старушечий голос ударил его громко и отчетливо. Казалось, она стояла рядом с ним, шептала ему на ухо.

    - Я не знаю, что это было, - прошептала она кому-то.

    - Что ты имеешь в виду, что ты не знаешь? Ты видела это или нет?

    - Оно было похоже на собаку, - прошептала другая женщина. - Большая, уродливая тварь.

    - Оно не было похоже ни на одну собаку, которую я когда-либо видела, - возразила Индюшачья Грудь.

    - Тогда что это было? Демон?

    Пауза.

    - Оx, ты же не серьезно.

    - Эй! Не разговаривай так с мисс Дороти.

    - Я говорю с ней так, как мне удобно...

    - Не могли бы вы, ребята, прекратить это! - прошептал женский голос, которого Чернокнижник раньше не слышал.

    Черт! Сколько чикс собралось в этом месте?!

    Он перестал считать примерно после 15. Он сделал мысленную пометку.

    Индюшачья Грудь = мисс Дороти.

    - Послушайте…- сказал новый голос. - Возможно, это просто чья-то собака, которая вырвалась на свободу. Ты же знаешь, этих безмозглых идиотов со своими “бульками” и “роттами”.

    - Но я... я слы... слышала, как он говорил, - сказала мисс Дороти.

    - Что?!!!!!

    - Я тоже это слышал, - произнес мужской голос. - А вы не слышали?

    - Я ничего не слышалa из-за всех этих криков.

    - Я тоже.

    - И я… 

    - Черт, говорящие собаки - это не шутка, - предупредила шлюшка с тупым акцентом. - Они заставляют людей делать все, что угодно.

    - Куадейра! - выругалась новенькая.

    - Я серьезно! Как та собака, которая сказала Сэму, что я хочу убить всех людей в Нью-Йорке.

    - Это был “Cын Сэма”. И он был сумасшедшим. А теперь TCCCC!!!

    Шлюшка = Куадейра.

    В комнате стало тихо, поскольку женщины, за исключением мисс Дороти и, возможно, Куадейры, пришли к тому же выводу - в доме была большая, стремная собака. Она принадлежала сумасшедшему, который намеревался использовать еe как оружие, чтобы выманить их и, скорее всего, изнасиловать.

    Чернокнижник слышал похожие разговоры из других комнат, но сосредоточился на 3В.

    - Мы должны позвонить в полицию!

    - Как? Все наши телефоны в комнате мисс Дороти в конце коридора?

    - Это все вы и ваш проклятый комендантский час!

    - Алло! Я сказалa, не говори с ней так!

    - Это для вашего же блага, - сказала мисс Дороти, потрясенная изображением говорящей собаки-гоблина, которое не укладывалось у нее в голове.

    - Ага, это нам сейчас очень поможет.

    - ТCCCC!!! - прошипела новая девушка. - Вы слышите это?

    Она говорила об ужасном шуме, исходящем из комнаты мисс Дороти.

    Чернокнижник рыскал по комнате в конце коридора в поисках конфискованных сотовых телефонов. Он подошел к столику рядом с кроватью, который только что перевернул на бок. Телефоны были в нижнем ящике - 20 или 30 штук.

    Oн снял наволочку с одной из лежащих на полу подушек. Он сгреб в охапку телефоны и бросил их в наволочку. Он взялся за открытый конец обеими руками и треснул наволочкой, как бейсбольной битой, по полу, пока не убедился, что от всех мобильников остались одни обломки. Потом он вспомнил про телефон, спрятанный в ошейнике. Он протянул руку и ощупал все вокруг. Мобильник исчез.

    - Дерьмо! - простонал он.

    Теперь ему нужен телефон. Он мог бы воспользоваться одним из телефонов в наволочке. Хороший ход, гений.

    Он услышал, как скрипнула дверь в коридоре. Это была дверь с пометкой 3B. Собака-гоблин пригнулась к земле и, крадучись, направилась к двери, готовая наброситься на того, кто был настолько глуп, чтобы выйти в коридор. Он надеялся, что это была не мисс Дороти. Он планировал использовать ее для контроля над другими женщинами. Однако аромат страха и менструальной крови теперь был сильнее, чем когда-либо, и он манил его вонзить клыки в мягкую теплую плоть; почувствовать первый прилив крови и услышать хруст кости.

    Чернокнижник был так сосредоточен на 3B, что не увидел выходящую из комнаты на цыпочках Мисси, мимо которой он уже проползал. Она держала в руках бейсбольную биту. На ее лице застыла свирепая гримаса. Со сведённой судорогой, тощей шеей летучей мыши, она подкралась к Гоблину сзади. Ее глаза расширились, когда она подняла биту над головой.

    Чернокнижник услышал позади себя какой-то шум. Он резко обернулся и…

* * *

    - Значит, мы должны просто ездить, пока он не позвонит? - нетерпеливо спросил Сальвадор.

    Судя по его тону, Сальвадор был недоволен этой идеей, и Деметрий неохотно ответил ему. Деметрию уже надоело возить этих людей по городу. Он устал от вождения, и точка. И он ни на йоту не доверял этим кубинцам, особенно старухе, сидевшей на пассажирском сиденье и смотревшей ему в затылок, пока он вел машину.

    Ее глаза-бусинки были так глубоко посажены, что окружающая морщинистая кожа казалась мясистыми шорами.

    Овальные ямы глазниц были сильно затенены, что делало их похожими на пустые. Он хотел сказать ей, чтобы она отъебалась от него, но Сальвадор, вероятно, посчитал бы это неуважением, а он поразил Деметрия, как тип, который слишком остро реагирует на что-то подобное.

    - Да, он так сказал, - ответил Деметрий.

    Время от времени Сальвадор переговаривался со старухой по-испански.

    - Надеюсь, вы, ребята, не говорите обо мне, - пошутил Деметрий.

    Сальвадор улыбнулся и сказал:

    - Конечно, нет.

    Старуха продолжала смотреть на него глазами-бусинками. Это действительно начинало заставлять его чувствовать себя неловко. Прежде всего, он видел чудовищное жестокое насилие, на которое они были способны. Для Деметрия убийство было игрой молодого человека. То, что эта старуха, казалось, считала это нормой, заставляло ее казаться еще более холодной и недоступной, чем те взгляды бусинок. То, что насилие имело религиозную составляющую, усугубляло ситуацию.

    - Ммм... серьезно. О чем же вы, ребята, говорили, позвольте вас спросить?

    - Не парься об этом, - ответил Сальвадор.

    Дерьмо, чувак. Эти сумасшедшие ублюдки что-то замышляют.

    Деметрий ездил кругами, чувствуя на себе давление непреклонного взгляда старухи.

    - Эй, чувак. Мне кажется, я не слишком нравлюсь твоей бабуле, - заметил он Сальвадору.

    - Ей никто не нравится из тех, кого она не знает.

    - Cправедливо.

    Он поездил еще немного. Та сторона его лица, куда были нацелены овальные впадины старухи, начала чесаться. Он чувствовал, что если не скажет что-то, что заставит ее прекратить, то отреагирует так, что это приведет к... ненужной драме.

    - Можешь сказать кое-что-своей бабуле от моего имени? - спросил он Сальвадорa.

    - Скажи ей сам.

    - Я думал, она не говорит по-английски.

    - Hе говорит.

    - Ой. Но она понимает его?

    - Ни слова.

    Деметрий закатил глаза и разочарованно выдохнул.

    - Так как же, черт возьми, она должна…

    - Она понимает людей, амиго. Попробуй. Вот увидишь.

    Деметрий подождал, когда они остановятся на красный свет, а затем повернулся к старухе и сразу же прищурился, почувствовав жар, исходящий от ее глаз-бусинок. Это было все равно что смотреть на солнце.

    - Послушайте. Без обид, но в будущем, я думаю, будет лучше, если бы вы брали своих собак у кого-то другого, - сказал он.

    Старуха не ответила, и на мгновение их взгляды встретились. Сальвадор улыбался на заднем сиденье, как будто он был в курсе шутки, в которую Деметрий только что вляпался.

    Раздался автомобильный гудок, выведя Деметрия из оцепенения. Он посмотрел и увидел, что загорелся зеленый свет.

    Сумасшедшие ублюдки, - подумал Деметрий, надавив на газ.

* * *

    Женщины стояли вокруг бессознательного тела Чернокнижника, гадая, что это за мерзость. В конце концов они решили положить собаку-гоблина, которую, должно быть, послал сам Дьявол, в шкаф в комнате 3B.

    Чернокнижник очнулся с раскалывающейся от боли головой, когда две женщины тащили его за ноги. Когда в голове у него прояснилось, и он понял, что произошло, он замахнулся когтями на ближайшую тень, которая оказалась раздутым, низко висящим животом мисс Дороти. Он двигался так быстро, и его когти были так остры, что в хаосе момента никто, включая мисс Дороти, не понял, что произошло, пока они не затащили его в шкаф, не захлопнули дверь и не воткнули деревянный стул с высокой спинкой под дверную ручку.

    Чернокнижник начал колотить в дверь с другой стороны. Дверная рама загремела. Деревянный стул опирался на задние ножки, которые продолжали медленно двигаться вперед, пока он колотил кулаками в дверь. Сильвия, стоявшая ближе всех, меняла положение стула после каждого удара. 

    В комнате было семь женщин. Еще несколько человек только что выбежали из зала.

    Кто-то закричал.

    - БОЖЕ, ТЫ МОЙ! МИССИС ДОРОТИ!!!

    Мисс Дороти пошатнулась на шатких ногах.

    Ее лицо было странно перекошено, когда она положила руку под свой раздутый, низко висящий живот и подняла его так, чтобы видеть, что вызвало внезапное жжение, пульсирующее ощущение. Кровь потекла сквозь пальцы, по руке и запястью, хлынула быстрее, когда она поднялась. Пухлое, частично отрубленное щупальце вытянулось и шлепнуло по быстро растущей луже на полу под ней. Другой конец протянулся к огромной ране в ее животе, которая открылась, как рот, слюнявящий наполовину пережеванную пищу.

    Мисс Дороти умоляюще посмотрела в потолок.

    - Пожалуйста, Господи, - пробормотала она как раз перед тем, как упала в обморок, и ее мягкий непослушный живот свалился назад и тяжело ударился об пол.

    - Открой эту чертову дверь! - cнова и снова требовал Чернокнижник, продолжая колотить в дверь кулаками.

    Кричащие женщины разделились на две группы. Одна подбежала, чтобы помочь Сильвии с дверью шкафа, а другая толпилась вокруг мисс Дороти, которая лежала, умирая, на спине.

    - Кто-нибудь, вызовите “скорую”! - кричала одна из женщин.

    - Мобилки! - крикнула еще одна, бросаясь к комнате мисс Дороти.

    - Скажи ей, чтобы поторопилась! – крикнула Сильвия через плечо. - Я не знаю, как долго продержится этот стул.

    - Вы, суки, должны были убить меня, когда у вас был шанс! - прорычал Чернокнижник, получеловеческим голосом. - Потому что, клянусь, я разорву вас всех в клочья, когда выберусь отсюда! Всех-до-единой-суки!!!

    Женщина, которая выглядела слишком здоровой, чтобы быть жительницей Домa Харриеты Табмен, обыскала комнату мисс Дороти. Она сразу же нашла наволочку, полную сломанных сотовых телефонов, и пробовала один за другим, пока не нашла тот, который все еще работал.

    - Вот. Возьми этот! - cказала она, бросая трубку Мисси, которая ждала в коридоре.

    А потом она начала искать ключи мисс Дороти.

    Дом Харриеты Табмен был приютом для женщин, подвергшихся насилию, многие из которых были также алкоголичками и наркоманками. Каждый день в 10 вечера заведение закрывали, чтобы алкоголички и наркоманки не пытались улизнуть, а жестокие мужья, бойфренды и бывшие сутенеры не пытались проникнуть внутрь. Усиленные окна из плексигласа и тяжелая стальная дверь в переднем и заднем входе были заблокированы. У мисс Дороти были ключи от дверей, спрятанные где-то в ее комнате. Много раз ее предупреждали, что ее процедура изоляции представляет опасность для пожарной безопасности.

    - Моим девочкам нужны крайние меры, - был ее ответ. - Если у закона есть проблема с этим, то пусть они изложат их в письменном виде. Таким образом, они cмогут быть ответственны за то, что в результате происходит с этими девушками. До этого момента изоляция остается как есть.

    - Я не могу найти ключи!

    Крикнула здоровая женщина. Ее голос звучал отчаянно, почти на грани паники.

    Мисси разговаривала с диспетчером 911. Связь была плохая, поэтому ей приходилось все время спрашивать: ”Вы меня слышите?”

    - БОЖЕ, ТЫ МОЙ! КАЖЕТСЯ, ОНА УМИРАЕТ! - раздался голос из 3B.

    - Нам нужна скорая помощь! И полиция! Быстрее! - кричала Мисси.

    Чернокнижник зарычал и крикнул:

    - ВЫ ПОКОЙНИКИ! ВЫ ВСЕ, БЛЯДЬ, ПОКОЙНИКИ!

    - Мы в Домe Харриеты Табмен на Уоллесе. Пожалуйста, поспешите! Здесь... какая-то тварь... какая-то собака! Онa очень сильно ранилa мисс Дороти! Я не знаю, выживет ли она.

    - Какая-то собака? - спросилa гнусавaя диспетчер.

    - Да. Мы заперли еe в шкафу, но я не знаю, как долго мы сможем держать еe там.

    - НЕ ПОКИДАЙТЕ НАС, МИСС ДОРОТИ! - донесся голос из 3В. - ОЧНИТЕСЬ!

    - Пожалуйста, поторопитесь! - умоляла Мисси в трубку.

    Чернокнижник рычал и стучал.

    - Что за собака? - спросилa диспетчер.

    Она говорила спокойным голосом, который противоречил хаосу, происходившему на втором этаже Дома Харриеты Табмен. Она показалась Мисси холодной и несимпатичной, усугубляя ее растущее чувство беспомощности.

    - Я не знаю! - oна заскулила, раздраженная вопросами диспетчера. - У него были руки, как будто человеческие. И оно разговаривало!

    Диспетчер сделалa паузу.

    - Извините, но вы сказали…

    - Да, черт возьми! Просто пришлите кого-нибудь! Пожалуйста! У нас мало времени!

    - МИСС ДОРОТИ! МИСС ДОРОТИ! НЕТ!!!

    Здоровая на вид женщина продолжала обыскивать комнату мисс Дороти.

    Мисси повесила трубку и побежала в 3B, опасаясь, что мисс Дороти истекла кровью.

    Кучка женщин опустилась на колени и скорчилась вокруг мисс Дороти, всхлипывая и рыдая. Они казались равнодушными к огромной луже крови, пропитавшей их колени и ступни. Куадейра, шлюшка, был среди них.

    - Она… она…? - cпросила Мисси.

    - Даже не произноси это! - отругала ее женщина, которая стояла на коленях у головы мисс Дороти, обхватив ее лицо обеими руками. Она трясла головой мисс Дороти из стороны в сторону и кричала: - Пожалуйста, мисс Дороти! Вы должны очнуться! "Скорая" уже едет!

    - Вы не можете умереть, мисс Дороти! Вы нужны нам!

    - Просто постарайтесь продержаться ещё немного!

    - Не иди на свет, Кэрол-Энн! - добавила Куадейра. - Держись подальше от света.

    Остальные женщины недоверчиво переминались с ноги на ногу. Если бы они не знали Куадейру так, как знали - ее мозг сгорел дотла за годы употребления “крэка” - они могли подумать, что она бредит. К сожалению, она была очень серьезна.

    Сильвия и другая женщина у двери шкафа остановились, чтобы сосредоточиться на мисс Дороти. В какой-то момент Сильвия поняла, что Чернокнижник перестал колотить и угрожать.

    - Эй! Слушайте! - прошептала она и указала на дверь шкафа.

    Грохот и угрозы сменились растягивающими, разрывающимися и потрескивающими звуками. Внутри кто-то странно дышал и стонал от боли.

    - Что там происходит? - спросил кто-то.

    - Я не знаю, - Сильвия пожала плечами.

    Они прислушивались, пока шум внезапно не прекратился. Прошло несколько мгновений. А потом, как гром среди ясного неба, хриплое нарастание превратилось в головокружительный смех. В тембре и высоте смеха, доносившегося из чулана, слышались намеки на маниакальное удовлетворение и ликование.

    Сильвия попятилась от двери. Другие женщины отошли вместе с ней.

    Смех усилился. А затем все прекратилось так же внезапно, как удары и угрозы, раздававшиеся несколькими минутами ранее.

    Наступила тишина, а потом...

    Дверь шкафа вздулась и раскололась, прежде чем взорваться наружу градом осколков и обломков. Сильвия отшатнулась и увернулась от стула, который пролетел над ее головой и врезался в ближайшую стену. Куски дерева и щепки дождем посыпались на кричащих, съежившихся женщин.

    Сильвия споткнулась о собственные ноги. Она упала и тут же перекатилась на спину, чтобы посмотреть, что вызвало взрыв. Несколько женщин с криком выбежали из комнаты.

    Стоя прямо перед шкафом, человекоподобное существо с головой мастифа свирепо смотрело на испуганных женщин, оставшихся в комнате. Зверь был почти семи футов ростом, с висячими ушами, огромными челюстями с зубами, похожими на клыки, и глазами, в которых плескалась ненависть. Его тело было покрыто короткой, спутанной черной шерстью. Длинные мускулистые руки с когтями на концах свисали с бочкообразного собачьего туловища, примостившегося на одной полностью развитой человеческой ноге, а другая была человеческой до колена. Остальная часть конечности напоминала заднюю лапу собаки. Между его ног висел член, покрытый волосатой крайней плотью, которая обрамляла узкий орган, похожий на зараженного морского слизняка. Трансформация исцелила раны Чернокнижника и в основном исправила уродливые недостатки в симбиозе собаки и человека. Теперь он выглядел как настоящая двуногая смесь человека и бульмастифа.

    Чернокнижник чувствовал себя бодрым, как будто он мог завоевать мир. Его грудь вздымалась от прилива адреналина. Он раскинул свои мощные руки и издал глубокий, страстный рев. Слюна пузырем лопнула у него во рту, и извилистые, тягучие остатки оседлали ветер от его горячего дыхания. У него вдруг закружилась голова. Он пошатнулся и восстановил равновесие. Его зрение сменилось внезапным видением разъяренных зверей, которые плевались образами чудовища, которым он стал без боевых шрамов.

    Крики женщин усилились, когда комната опустела. Пронзительный звук пронзил сознание Чернокнижника. Он увидел Сильвию, которая полусидела, полулежала на полу, и ее глаза были полны ужаса и благоговения.

    Чернокнижник подошел к ней. Каждый шаг оглашался глухим стуком.

    - Похоже, твои подружки бросили тебя, - поддразнил ее Чернокнижник. Его голос звучал по-другому, как у животного, пытающегося говорить как человек. Это сделало его слова трудными для понимания. - Не волнуйся. Они тоже получат свое.

    Он поднял свою когтистую руку...

    Ужасный шум ворвался в эфир. Он доносился из-за комода в другом конце комнаты - рингтон мобильного телефона; это был “Супермен” Соулджа Боя.

Соулджа Бой уже в ней (oу!)

Смотри, как я двигаю им

Смотри, как я катаюсь

Смотри, как двигает им Соулджа Бой

Это - Супермен, детка (oу!)

Давай, смотри как... джага-джага...

(Подвигай же им, Соулджа Бой)

Давай, смотри как... джага-джага...

(Подвигай же им, Соулджа Бой)

Давай, смотри как... джага-джага...

(Подвигай же им, Соулджа Бой)

Давай, смотри как... джага-джага...

(Подвигай же им, Соулджа Бой)

    Чернокнижник зажал уши руками, запрокинул голову и закричал от боли. Это было самое ужасное, что он когда-либо слышал. Он подскочил к комоду. Его ноги все еще чувствовали себя неудобно и неловко, и он почти потерял равновесие, пересекая комнату. Он отодвинул комод в сторону. Мисси скорчилась за ним, отчаянно пытаясь остановить мелодию звонка. Если бы она не была так напугана, она могла бы понять, что это так просто - нажать «Сбросить».

    Она замерла и медленно, неохотно повернула голову и смущенно посмотрела на Чернокнижника. Предчувствуя свою гибель, она заплакала. Она всхлипнула, выпрямила руку и протянула разъяренному зверю сотовый.

    Чернокнижник взревел, затем выхватил мобильный телефон из руки Мисси и ударил ее об стену. Oт ударa ее кости разбились, как стекло, и она безжизненно рухнула на пол.

    Чернокнижник посмотрел на свою руку. Он держал оторванную руку Мисси. Ее рука все еще сжимала мобильник. Рингтон продолжал звучать.

    Oн отдернул руку назад и изо всех сил швырнул оторванную руку с зажатым в мертвой хватке мобильником на пол. А потом он топтал ее до тех пор, пока не остались только мелкие кусочки.

    Из-за окна на него набросились полицейские сирены.

    Красно-синий свет делал комнату похожей на ночной клуб, обслуживающий жестоких фетишистов. На улице завизжали шины. Дверцы открылись и захлопнулись. Твердые подошвы шлепали по тротуару. Женщины внизу стучали в окна и кричали о кровавом убийстве.

    Чернокнижник поспешил к окну и выглянул наружу. На улице было полно припаркованных полицейских машин.

* * *

    - Итак, я сказал чуваку: «Спиди Гонзалес был мексиканцем, тупица!» Затем я прострелил ему коленные чашечки и вырезал язык только за то, что он сказал это расистское дерьмо.

    Из трех историй, которые Сальвадор рассказал Деметрию за прошедший час, эта была самой изобретательной с точки зрения насилия. Он начинал думать, что, возможно, настало время полностью изменить жизнь.

    Старая кубинка, наконец, перестала пялиться на него и смотрела в окно, вполголоса комментируя по-испански все, что видела. Внезапно она дернулась в кресле, как будто ее ударило током. Ее лицо напряглось. Зубы сжались. Она мучительно выгнула спину и сжала подлокотники.

    Вздрогнув, Деметрий отодвинулся от старухи.

    - Que le dicen las visiones? - спросил Сальвадор, наклонившись вперед.

    Он, казалось, не был так обеспокоен происходящим.

    Жесткая поза женщины ослабла. Она расслабилась в своем кресле, делая глубокие вдохи. А потом она повернулась к Сальвадору и сказала:

    - Lo vi! 

    - Кого? Чернокнижника?

    - Si! Tenemos que apresurarnos! Debemos pararlo antes de que la transmacion sea Complete!

    - Дерьмо! Где он?

    - Una casa en Calle Wallace! Harriet Tubman!

    - Йоу. Если это не в напряг, я хотел бы знать, что, черт возьми, происходит? - спросил Деметрий.

    - Нам нужно добраться до Дома Харриеты Табмен! Быстро! - ответил Сальвадор.

    - Но я должен ждать…

    - Просто поехали! Сейчас же! Поверь мне, амиго!

    Деметрий надавил на газ.

    - No! Espere! - закричала старуха.

    А потом она повернула ухо к звуку приближающейся сирены.

    Мгновение спустя машина скорой помощи появилась в начале небольшой улицы, которая шла перпендикулярно тому месту, где они были на Броуд-стрит. Старуха протянула руку и указала пальцем на ноги Деметрия.

    - Эй! Какого хера! - закричал Деметрий, когда руль дернулся в сторону и внедорожник ускорился.

    Они направлялись прямо к мчащейся машине “скорой”, которая пересекала Броуд-стрит.

    Деметрий схватил руль и изо всех сил попытался развернуть внедорожник, но руль не поддавался. Он лихорадочно нажимал на тормоза, но безрезультатно.

    “Скорая” свернула в сторону, чтобы избежать столкновения с внедорожником. Тормоза внедорожника сработали и остановили их прямо перед ней. Скорая помощь остановилась в нескольких дюймах от внедорожника. Сирены все еще ревели. Огни мигали.

    Двое парамедиков с воплями выскочили из машины.

    - Ты что, блядь, с ума сошел?!! 

    - Ты должен был уступить, черт побери! Ты что, не слышишь эту грёбаную сирену?!!

    Старуха скользнула взглядом по Сальвадору, спокойно вышла из внедорожника и обошла его спереди. Сальвадор вышел вслед за ней и отступил назад.

    - Что ты делаешь?! - завопил парамедик №1. - Садись обратно в машину и убери эту чертову штуку с…

    Мужчина внезапно остановился и посмотрел на себя сверху вниз. Его глаза расширились.

    - Срань Господня! - завопил он и начал хлопать себя по всему телу. - Уберите их от меня! Уберите их от меня!

    Старуха улыбнулась и переключила свое внимание на парамедикa №2. Ее глаза прищурились от узнавания.

    Парамедик № 1 бегал кругами, крича: ”Уберите их от меня!” и избивая себя.

    - Что? Что случилось?! - заорал ошеломленный парамедик №2 коллеге. А потом он повернулся к старухе и спросил: - Что, черт возьми, ты сделала с ним, сумасшедшая сука?!

    Сальвадор мрачно посмотрел на парамедикa №2. Сжав кулаки, он шагнул к мужчине.

    Старуха бросила на Сальвадора взгляд, говоривший: ”Я разберусь”. Сальвадор отступил и понимающе улыбнулся.

    Деметрий сидел на заднем сиденье машины скорой помощи, которая неслась к Уоллес-стрит, где находился Дом Харриеты Табмен. Сальвадор ехал со своей бабулей на пассажирском сиденье, втиснувшись в слишком маленькую форму парамедика. Деметрий посмотрел в заднее стекло, выгнулся и скользнул в униформу второго парамедика.

    Вдалеке он увидел двух медработников, раздетых до нижнего белья.

    Парамедик №1 все еще бегал вокруг, отмахиваясь от невидимых насекомых, которые покрывали его тело, и кричал: ”Уберите их от меня!”

    Парамедик №2, шатаясь, шел по Грин-стрит, колотя кулаками, задыхаясь и царапаясь. В какой-то момент мужчина схватил себя за волосы и начал бить себя лицом в капот припаркованной машины, пока оно не было ужасно изуродовано и покрыто кровью.

    Черт, мужик! - застонал Деметрий. - Напомни мне никогда не связываться с этими больными уебанами.

    По пути у старухи было еще одно видение, которое подсказало ей, что детектив Виктор Дом был на месте преступления и что он уже разработал план проникновения в здание вместе с медиками, переодевшись одним из них.

    Через Сальвадора oна велела Деметрию передать его форму детективу, когда он попросит.

    Скорая помощь подъехала к скоплению полицейских машин перед Домом Харриеты Табмен. Все эти мигающие огни заставляли Сальвадора нервничать. Он выхватил из заднего кармана шерстяную шапочку и натянул ее до бровей, чтобы скрыть татуировки, а потом выключил двигатель, откинулся на спинку сиденья и попытался вести себя как водитель ”скорой”. Старуха вылезла из машины, вызвав море насмешек над её плохо сидящей униформе.

    Деметрий выскочил из машины и присоединился к кубинке как раз в тот момент, когда Виктор Дом поспешил к ним. Детектив скорчил гримасу, глядя на наряд старухи, но потом перешел к делу.

    - У вас там есть дополнительная форма? - спросил oн старуху, указывая на фургон. - Я пойду с вами.

    - Вы можете взять его форму, - ответила она.

    Деметрий не сразу понял, что она говорит о его форме. Он видел, как слова, которые выходили из ее рта, слегка не соответствовали движениям ее губ. И ее голос звучал иначе. По тому, как двигался ее рот, он мог сказать, что она говорит по-испански. Но голос, который раздался, произнес слова на английском без акцента.

    - Что ты сказала? - спросил Деметрий.

    Старуха улыбнулась.

    - Я сказала…

    - Не важно! - закричал Виктор. - Где эта форма?

    Деметрий пожал плечами и передал детективу верхнюю часть.

    - Вы пойдете туда?

    Детектив посмотрел на него и самодовольно улыбнулся.

    - Кто-то же должен, именно за это платят налогоплательщики.

    Деметрий усмехнулся и покачал головой.

    - Настоящий герой, а?

    Он задавался вопросом, насколько героически почувствует себя коп, когда увидит, что к нему приближается Чернокнижник. Скорее всего, он обмочится, прежде чем тот вырвет ему кишки.

    Детектив проигнорировал его.

    - Дайте мне медицинскую сумку или что-нибудь, чтобы взять с собой.

    Деметрий поискал какую-нибудь медицинскую сумку, чтобы отдать детективу. Он не cмог ничего найти.

    - Ну же! Просто дай мне что-нибудь!

    Наконец, Деметрий обнаружил оранжевую сумку, которая выглядела так, словно в ней были медикаменты, и передал ее детективу.

    Детектив положил туда пистолет со значком и помчался к полицейским машинам, ведя за собой бабулю Сальвадора.

    - Блядь. Это плохо кончится, - прошептал себе под нос Деметрий.

* * *

    Разум Чернокнижника был полон насилия. Он всегда был холодным расчетливым убийцей. Он восхищался страхом, который вселяла его репутация. Он даже любил страх в глазах своей жертвы, но сам акт убийства никогда не затрагивал его так или иначе. Он не был одним из тех уродов, получают удовольствие от кровопролития. Не как серийный убийца. Но теперь его разум был полон мыслей о бойне, запах плоти молодых женщин сводил с ума, и их крики возбуждали нечто большее, чем просто любопытство.

    С тех пор, как он обнаружил, что его душа заключена в тюрьму во плоти этой собаки-демона, он боялся, что это начнет влиять на его разум.

    Он задавался вопросом, что случилось с душой демона. Теперь у него был свой ответ. Она слилась с его собственной. Раньше он этого не замечал. Он был слишком занят, пытаясь найти выход из своего затруднительного положения. Но теперь он мог видеть мысли зверя, чувствовать его желания, и они были ужасны. Влажные от крови образы промелькнули в сознании Чернокнижника: расчлененные части тела, оторванные и сожранные органы, раздробленные кости. Чернокнижник узнал некоторые лица бандитов и мафиозных “капо”, которых зверь разорвал на части по его настоянию, вспомнил о том, что он с ними сделал. Некоторые были женщинами в убежище, желаниями существа. Но видения выходили далеко за рамки этого.

    В своем разуме он видел бесконечную полосу сломленного человечества, разорванного на части, изнасилованного и пожираемого. Если зверь добьется своего, насилие никогда не прекратится. Чернокнижник отметил это как простой факт, просто любопытство. Он не одобрял и не осуждал намерения этой собачьей твари. У него не было настоящей любви к человечеству. Люди были просто средством для достижения цели. Чернокнижнику было наплевать, если зверь убьет миллион его собратьев, лишь бы он не был внутри этой штуки, когда это случится. Если существо хотело убивать, это было его дело. Чернокнижник не вмешивался. Он собирался выбраться из этой, порожденной адом, штуки в нормальное человеческое тело, а затем свалить подальше от этого существа. Если у него и были какие-то мысли о том, чтобы остаться в своей нынешней ситуации, то, увидев мысли демона, он отказался от этого. Неважно, насколько могущественным, каким непобедимым он себя чувствовал, это не стоило ни его человечности, ни его здравомыслия.

    В качестве меры предосторожности он прощупал разум демона на предмет слабости, которую он мог бы использовать, чтобы уничтожить его, если бы до этого дошло. Последнее, чего он хотел - это наконец вернуться в человеческое тело, чтобы этот монстр немедленно разорвал его на части. Он должен был найти способ защитить себя от этого.

    Было удивительно легко читать мысли и воспоминания этого существа. Чернокнижник ожидал какого-то сопротивления, какой-то формы защиты, но это была открытая книга. Интересно, были ли его мысли такими же прозрачными для собаки-демона? В воспоминаниях существа он видел его прежнюю жизнь в аду, видел его, питающегося эфирной эктоплазменной плотью обреченных душ. Он видел, как его вызвали на землю эти сумасшедшие кубинские дьяволопоклонники и как он прогрыз себе путь из материнской утробы. Он видел все о существе, чье тело он теперь разделял... кроме того, как убить его.

    Не было ничего, кроме ада, чего боялась бы эта тварь. И существа, которых онa боялaсь в аду, были настолько ужасающими, что даже Чернокнижнику было трудно на них смотреть. Существа столь огромные, столь отвратительные и могущественные, что их образ потряс его до глубины души.

    Неужели, блядь, ад именно такой?

    Он не сомневался, что после смерти отправился в ад, и он не мог представить существование, наполненное такими существами, как тe, которых он видел в разуме демона. В аду даже у этой чудовищной твари были превосходящие его хищники, но здесь, на Земле, она считала себя непобедимой, и Чернокнижник не был так уж уверен, что эта тварь ошибается.

    Он все еще не полностью владел своим неуклюжим новым телом. При каждом шаге ему казалось, что он вот-вот упадет мордой вниз, но запах плоти тащил его вниз по коридору, где половина девушек забаррикадировалась в комнате. Кто-то нашел ключи мисс Дороти и повёл остальных девушек вниз по лестнице к входной двери. Оставшиеся девушки плакали, рыдали и молились. Открылось окно и включилась сигнализация. Девушки начали звать полицию. Тогда Чернокнижник вспомнил о сиренах. Полиция окружила здание. Теперь этого уже не избежать, ему придется пробиваться наружу, а это означало раскрыться. Он с нетерпением ждал этого.

    - Это полиция! Брось оружие, отпусти заложников и выходи с поднятыми руками, чтобы мы видели их!

    Чернокнижник посмотрел на длинные крючковатые черные когти, выступающие из кончиков его пальцев, и хихикнул, издав глубокий, хриплый звук, больше похожий на серию хриплого лая.

    Бросить оружие, да? Это легче сказать, чем сделать.

* * *

    Небольшая группа женщин, одетых в пижаму, нижнее белье и халаты, выбежала из “Домa Харриеты Табмен для пострадавших женщин”, крича о кровавом убийстве.

    Несмотря на напряженную обстановку, Деметрий заметил, что некоторые из них были довольно горячими. Он задался вопросом, a заметил ли это Чернокнижник, и это сразу же навело его на мысль об этой ужасной собаке с лицом горгульи, которая обхватила лапами талию одной из этих сук и вонзила свой волосатый собачий член в нее сзади. Деметрий почувствовал, как к горлу подступает желчь. Он с трудом прогнал этот образ из головы.

    Полицейские были так взволнованы, что чуть не открыли огонь по женщинам, когда они выбежали из убежища. Капитану спецназа пришлось крикнуть: ”Не стрелять!”, когда сразу же за звуком нескольких десятков предохранителей сразу же последовал звук удара молота. Девушки остановились как вкопанные. Они также знали этот звук.

    Пара офицеров спецназа подбежала с поднятыми щитами, чтобы забрать девушек и поторопить их через двор, за линию припаркованных полицейских машин. Детектив Дом стоял в ожидании их с бабкой Сальвадора, все еще в ее облегающей униформе "скорой", представляя довольно жалкое зрелище и рассматривая девушек. У нее даже не было стетоскопа или хотя бы лейкопластыря. Она светила им в глаза небольшим фонариком, когда они подбегали к ней, проверяла пульс, порезы и ушибы, не обрабатывая их, затем переходила к следующим. Деметрий покачал головой.

    Она, должно быть, ведьмa, если смогла справиться с этой шарадой. Любой дурак мог сказать, что старая сука ничего не шарит в медицине.

    Женщины все еще кричали и плакали, пока детектив пытался выудить у них информацию.

    - Сколько их там?

    - Только один! Он только один. Это какой-то гребаный монстр! Это была собака, потом мы заперли ее в шкафу, потом она превратилась в этого гребаного оборотня, или пса-оборотня, или что-то в этом роде. Оно убило ее! Оно вырвало ей кишки!

    Первой затараторила молодая шлюшка с бигудями в волосах. На ней были только лифчик и трусики, и они едва удерживали ее. Ее задница была восхитительна, как пляжный мяч, расколотый посередине, a ее сиськи выглядели так, как сиськи, за которые стриптизерша заплатила бы пластическому хирургу тысячи долларов. Но по тому, как они покачивались при малейшем ее движении и по ее положению (эта нищебродка ни за что не позволила бы себе фальшивые) было очевидно, что они настоящие. Деметрий не сводил глаз с ее сисек все время, пока она разговаривала с детективом. Он подошел ближе, чтобы услышать больше и лучше рассмотреть ее тело.

    Если бы я был на месте Чернокнижника, я, черт возьми, уверен, что трахнул бы эту классную сучку. Обычно я не насилую сучек, но бляяя! - задумался он. 

    - Ладно. Ладно. Успокойтесь. Кого онo убилo? - спросил детектив.

    - Оно убило ее! Оно не человек! Онo говорилo, как мужчина, но это был ни разу не мужик. Это было что-то похожее на собаку. Как, черт возьми, эта штука могла говорить? Оно убило миссис Дороти, и я думаю, что Мисси тоже мертва. Оно оторвало ей руку. Онo все время твердилo, что убьет нас всех. Как эта штука может говорить?

    - Онo… кхм… oн вооружен? Какое у него оружие?

    - Это не ОН, блядь! Ты что, блядь, не слушаешь? У него когти! Большие гребаные когти!

    - И клыки! - добавила одна из девушек.

    Детектив кивнул и передал обеих девушек одному из полицейских в форме. Он, очевидно, думал, что у них истерика. Он попытался расспросить еще пару женщин - но, с тем же результатом. Наконец он заговорил с одним из парней из спецназа, который держал мегафон. Парень кивнул и поднес мегафон к губам.

    - У вас там несколько раненых! Я хотел бы отправить пару медработников. Как только мы убедимся, что все в порядке, мы сможем поговорить!

    Никакого ответа не было, кроме криков женщин, все еще находящихся в ловушке с Чернокнижником. Деметрий продолжал думать о том, что эта сука из гетто с большой задницей и сиськами рассказала детективу о собаке, превратившейся в собаку-оборотня. Он посмотрел на бабку Сальвадора и увидел страх в ее глазах. Нет, это было больше, чем страх. В ее глазах был неподдельный ужас. Она смотрела на шлюшку так, словно женщина только что сказала ей, что наступил конец света. Когда старуха повернулась, чтобы посмотреть на Дом, она вздрогнула, словно ожидала, что он нападет на нее. Было ясно, что она точно знала, о чем говорила женщина, и то, во что превратился Чернокнижник, напугало эту сумасшедшую старую суку.

    Дерьмо. Какого хрена мне теперь делать? – задумался Деметрий. Он решительно подумывал о том, чтобы просто-свалить-отсюда-к-ебеням.

    Но что, если Чернокнижнику удастся сбежать от полицейских? Если он узнает, что я кинул его, он придет отомстить мне.

    Эта мысль удерживала Деметрия там, где он был. Как ни крути, он был в этом до конца.

    Раздался громкий стук, как будто кто-то пинком распахнул дверь, за которым последовали рычание и урчание. Это было похоже на звуки собачьих боёв. Крики женщин становились все громче и отчаяннее. Еще один громкий хлопок, и сигнализация умолкла.

    Спецназ начал движение по газону. Один из них уже собирался бросить гранату в окно, когда из темного дома донесся голос, похожий на голос из ада:

    - ЕСЛИ КТО-НИБУДЬ ВОЙДЕТ В ДОМ, СДОХНУТ ВСЕ! ВСЕ!!! ОТЗОВИТЕ НАЗАД ЭТИХ СПЕЦНАЗОВСКИХ УБЛЮДКОВ! СЕЙЧАС ЖЕ!!!

    Все полицейские замерли. Слова были совершенно ясны, но голос был совершенно нечеловеческим.

    Ох, блин. Какого хуя теперь делать? Этот ублюдок собирается воевать со всеми проклятыми копами Филадельфии!

    Деметрий снова подумал о том, чтобы свалить, но снова решил не делать этого. Чернокнижник не говорил, что убьет девушек в доме, если копы попытаются проникнуть внутрь. Он сказал, убьет всех. Мич посмотрел на море полицейских машин и копов, простирающихся вверх и вниз по кварталу.

    Может ли этот ниггер убить их всех? - задался он вопросом. Чернокнижник не мог, но эта херня, которой он стал - могла.

    Мне - пиздец, - подумал Деметрий.

    Полицейские отступили назад через двор. Снайперы заняли позиции на соседних зданиях и на двух деревьях, ближайших к дому Табмен. Они выглядели совершенно очевидными, сидя на деревьях, и Мич был уверен, что если он смог их заметить, то и Чернокнижник, будь он неладен, сможет.

    - МИЧ!

    Ох, блядь.

    - МИЧ! НИГГА, ТЫ ТАМ? ЛУЧШЕ ОТВЕТЬ МНЕ! Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ И ЭТИ КУБИНСКИЕ УБЛЮДКИ БЫЛИ ЗДЕСЬ СЕЙЧАС ЖЕ! И МНЕ НУЖЕН ДЕТЕКТИВ ДОМ!

    - Вот дерьмо! - завопил Мич.

    Он посмотрел на Сальвадора, который все еще сидел в машине скорой помощи, качал головой и слушал музыку в наушниках. Он был явно под кайфом. Должно быть, он принял наркотики, которые там хранили врачи “скорой”, скорее всего, морфин или что-то похожее.

    - Блядь!

    Деметрий подошел к детективу, который выглядел смущенным.

    - Я Деметрий... э-э... Мич. Он говорит обо мне и о ней, - сказал он, указав большим пальцем на бабку Сальвадора.

    В ответ она бросила на него убийственный взгляд.

    - Ладно, какого хрена здесь происходит?

    - Ты не поверишь, если я расскажу тебе, но все, что сказали эти девушки - правда. Эта штука там внутри? Это даже близко не похоже на человека. Я не знаю, вернется ли кто-нибудь из нас, если мы пойдем туда.

    Детектив смотрел в глаза Деметрию с открытым ртом, словно искал нужные слова, но не мог их найти.

    - Вы все чокнутые.

    - Ты будешь таким же чокнутым, если пойдешь туда. У меня нет выбора, как и у нее. Это наша вина, и мы должны это исправить. Но у твоей задницы нет никаких причин туда лезть. Я говорю тебе это, хотя мне абсолютно не нравятся ебаные копы.

    - Хорошо, спасибо за предупреждение, парень. Но это моя гребаная работа! Теперь расскажи, как вы двое причастны к этому.

    - Мы создали это. Она создала это. Она наложила какое-то заклятие на мою собаку и сделала ей какую-то операцию вуду-шмуду. Это и породило ту штуку. После этого все усложнилось, но этот голос, ты его слышишь? Это Чернокнижник. Он одолжил у меня собаку, и теперь его душа заперта в ней.

    - Чернокнижник? Чернокнижник там? Гребаный киллер? - глаза детектива заблестели. - Я пытался поймать этот кусок дерьма с тех пор, как стал детективом. Он там с какой-то бойцовской собакой? Ну, это все объясняет. 

    - Нет. Это не то, что я сказал. Он и есть чертов пес!

    - Вы двое, оставайтесь здесь!

    Детектив побежал к другой группе детективов, чтобы посовещаться с ними, оставив Деметрия наедине со старухой.

    - Lo que el fuck estan hacienda? Por que decirle todo? - спросила старуха.

    По ее тону было видно, что она недовольна. Пиздец-какая-злая - вот на что это было больше похоже.

    - Я ни хуя не понял, что, блядь, ты только что сказала, - ответил Деметрий.

    Старуха начертила в воздухе средним пальцем какой-то символ. На этот раз, когда она заговорила, снова показалось, что ее озвучивают.

    - Я спрашиваю, какого хрена ты делаешь? Зачем ты все рассказал этому гребаному копу?

    - Потому что это уже ни хрена не имеет значения. То, о чем вы с Сальвадором шептались, то, чего вы оба так боитесь, происходит прямо сейчас. Ты слышала, что сказала та сучка с большими сиськами? Чернокнижник превращается во что-то. Во что бы он ни превратился, я могу сказать, что это пугает тебя до чертиков. Так что у нас нет выбора. Мы должны остановить это сейчас. И мы не можем делать это дерьмо отсюда.

    Нам нужно попасть туда с этим детективом. Я просто надеюсь, что как только мы вытащим Чернокнижника из этой штуки, вы знаете, как его убить, потому что он, вероятно, единственный, кто сдерживает это сейчас. Как только его разум перестанет контролировать это, я думаю, что дерьмо попадет в вентилятор. Я думаю, ты сделаешь это. Так ты можешь это убить?

    Старуха посмотрела на свои ноги и покачала головой.

    - Даже не знаю. Может быть.

    - Что?

    - Я сказала, может быть.

    - Ёбаное “может быть”? Это все, блядь, что ты можешь сказать?

    - Такого еще никогда не случалось. Это никогда не заходило так далеко. Демон уже созрел. Он вырос и стал сильнее. Я не знаю, сработают ли мои заклинания.

    - Прошло всего пару дней!

    - Обычно всё это длится только одну ночь. Мы используем их, а затем отправляем обратно. Ты все испортил, когда отдал тварь Чернокнижнику и позволил ей съесть его.

    - Блядь. Блядь. БЛЯДЬ!!! Я сдохну нахуй. Я понял это в ту минуту, когда увидел, как эта штука вырвалась из живота Шебы. Я, Блядь, покойник.

    - ТАЩИ СВОЮ ЕБАНУЮ ЗАДНИЦУ СЮДА, МИЧ! ЕСЛИ ДЕТЕКТИВА ДОМА НЕ БУДЕТ ЗДЕСЬ В ТЕЧЕНИЕ ПЯТИ МИНУТ С ДЕМЕТРИЕМ И КУБИНЦАМИ, Я НАЧНУ ПОСЫЛАТЬ ВАМ ЭТИХ СУЧЕК ПО ОДНОМУ КУСКУ ЗА РАЗ!

    Даже без усиления голос Чернокнижника был громче, чем рупор. Детектив Дом подошел к Деметрию с двумя бронежилетами.

    - Надень это.

    Он снял заимствованную форму парамедика и теперь был одет в синюю рубашку с закатанными рукавами под жилетом, который выглядел светлее и новее, чем те, которые он вручил Деметрию и старой кубинке. Он также надел защитный шлем. Деметрий взял жилеты. Казалось, что они весили пятьдесят фунтов каждый.

    - О-о-о, спасибо. Это поможет. Я сдохну в долбанном жилете.

    - Просто нахуй надень это!

    - Да, сэр! - ответил Деметрий.

    Детектив Дом выхватил мегафон у капитана спецназа, крепкого худощавого мужчины лет сорока, с ежиком на голове, сединой в висках и маленькими узкими глазами, утонувшими в его черепе. Детектив наклонился к самому уху капитана.

    - Если я смогу подвести подозреваемого к окну, вы уверены, что ваши парни смогут его убить?

    - Ты знаешь ответ. Выведи урода на место, где мы сможем его видеть, и мне все равно, на чем он сидит - мы его уберем.

    Они выдвинули пару больших прожекторов и осветили фасад дома. Это был намек на то, что они должны войти в дом.

    - Чернокнижник! Мы заходим! - Детектив вернул рупор капитану. - Вот, - он вручил Деметрию и старухе пару защитных шлемов.

    Деметрий чувствовал себя смешно, но надел его. Он представил себе, что его голова все еще будет внутри, когда Чернокнижник ее оторвёт. Втроем они отправились в долгий путь через двор к “Дому Харриеты Табмен для женщин, подвергшихся насилию”.

* * *

    То, что осталось от женщин, сгрудилось в углу комнаты. Чернокнижник не смог себя контролировать и убил еще двоих. Одна из них попыталась отбиться, когда он прорвался через дверь. Она подскочила к нему со стулом. Чернокнижник отбросил ее в сторону и повалил на пол. Другая девушка разбила окно и попыталась выбраться из него. Он затащил ее обратно внутрь и задушил. Вот когда его животная природа вступила во владение, и зверь, которого он чувствовал, вырос внутри него, демон, чьи ужасные фантазии он видел в своей голове, вышел наружу.

    Чернокнижник сорвал одежду женщины и часть ее кожи. Она была крупной женщиной, пуэрториканкой, итальянкой или какой-то помесью обеих. У нее были огромные жирные груди, которые свисали до самого живота. Чернокнижнику всегда нравились пухлые женщины. Ее бедра были широкими и пышными, что придавало нижней части ее тела форму сердца. Чернокнижник сжал их. Его когти пробились сквозь кожу в податливую жировую ткань, пуская кровь. Вид крови еще больше возбудил демона. Он наклонился, чтобы пососать пухлый сосок, но его новый рот не сработал. Он не мог сжать свои собачьи губы. Вместо этого он слегка похлопал по грудям своим длинным, толстым языком, обслюнявил их, прежде чем впиться в них зубами. Как только он попробовал сладкую плоть, всякое подобие контроля испарилось. Оставшиеся девушки кричали и молились, когда он оторвал массивные толстые груди женщины от ее грудной клетки и проглотил их несколькими быстрыми глотками. Женщина очнулась, когда почувствовала первый укус, плача, крича и ударяя по голове Чернокнижника, когда он разрывал ее, но она быстро снова потеряла сознание, прежде чем последняя из ее грудей исчезла в его глотке. Чернокнижник лакал обнаженную, раскуроченную грудную клетку женщины, пил ее кровь, покрывая лицо ее жизненной жидкостью, издавая низкое горловое рычание.

    Его волосатый член теперь был полностью возбужден от насилия. Длинный пурпурный стержень, напоминающий нормальный человеческий член, вытянулся еще на шесть дюймов от его покрытой мехом крайней плоти. Он перевернул крупную женщину на живот и взобрался на нее сзади, жестоко трахая ее “по-собачьи”. Он укусил ее в шею, чтобы глубже проникнуть в нее. Он недооценил силу своих новых челюстей, и его клыки пронзили ее шею и сломали шейные позвонки. Голова женщины упала и покатилась по полу как раз в тот момент, когда он достиг оргазма. Он все еще кончал в труп толстухи, когда полиция снова начала лаять на него этим чертовым рупором.

    Именно в этот момент он заметил группу спецназа, бегущую через лужайку перед домом. Он отшвырнул обезглавленную женщину в сторону и проревел голосом, от которого содрогнулась вся комната, приказывая им оставаться на месте. Затем он посмотрел на то, что сделал, и ужаснулся. Он потерял контроль. Демон взял верх. Пришло время покончить с этим. Он вызвал полицию, чтобы та привела к нему Деметрия, детективa Викторa Домa и кубинцев. Он должен был положить конец этому дерьму.

    Осталось три девушки, сгрудившиеся в углу комнаты. Демон снова был здесь, наполняя разум Чернокнижника видениями изнасилования и бойни. Ему с трудом удавалось сосредоточиться на троице, идущей через лужайку к дому. Демон, казалось, не обращал на них ни малейшего внимания, не был ни напуган, ни особенно заинтересован. Казалось, ничто не интересовало его, кроме убийств, еды и траха, желательно одновременно.

    Чернокнижник повернулся и зарычал на трех женщин.

    - Оставайтесь здесь. Любая из вас, кто двинется, почувствует то, что испытала ваша толстая подруга.

    - Кэндис. Ее звали Кэндис, - сказала маленькая рыжеволосая девочка с прыщами и веснушками в равном количестве.

    От слез по щекам у нее потекла тушь. Она была похожа на енота.

    - Мне плевать, блядь, как ее зовут, и мне плевать, кто ты, - он указал на нее длинным когтем. - Если кто-то двинется, ты будешь следующая, но я позабочусь, чтобы ты осталась в живых, пока я не покончу с тобой.

    Чернокнижник повернулся и вышел в холл, чтобы поприветствовать своих гостей.

* * *

    В доме было темно. Входная дверь была открыта с тех пор, когда женщины выбежали из дома. Стучать не было нужды, но они все равно постучали.

    - Эй? Мы здесь.

    - Входите, - теперь голос звучал тише, не таким угрожающим, почти соблазнительным.

    Он доносился откуда-то сверху.

    Старуха вытащила сухую гусиную лапку из сумочки и поцарапала ей запястье. Затем она поцарапала входную дверь. Она вытащила флакон и разбрызгала на пороге тонкий белый порошок, затем перешагнула через него и закрыла за собой дверь.

    - Что это было? - спросил Деметрий. 

    - Если мы не выйдем, оно тоже не сможет.

    - Ты имеешь в виду, если ты не выйдешь. Кровь на двери только твоя.

    - Что это значит?

    - Тссс! - сказал детектив. - Я что-то слышу.

    Они прислушались. Они услышали плач женщин и звук, похожий на дыхание чего-то огромного.

    - Насколько велика эта собака?

    - Это не собака. Уже нет. Это демон, демон, который ходит как человек, - сказала старуха.

    - Да, меня уже тошнит от этого дерьма про демонов-оборотней. Там нет никого, кроме убийцы и какой-то бойцовской собаки, которую вы вывели для него, - сказал детектив.

    - Верь во что хочешь. Скоро ты убедишься.

    Они прошли дальше в дом. Деметрий искал выключатель света. Они прошли по коридору и спустились по лестнице, пока Деметрий не нашел выключатель и сразу пожалел, что сделал это. Без теней, скрывающих его черты, Деметрий смог хорошо разглядеть демоническую штуку, которой стал Чернокнижник. Метаморфоза превратила его в некую собачью горгулью без крыльев. Он был готов к чему-то похожему на оборотня. Эта тварь совсем не походила на волка. У него были некоторые особенности бульмастифа в его гибких челюстях и короткая шерсть, но его зубы были массивными саблями, которые выступали изо рта, как бивни дикого кабана, только они торчали из верхней и нижней челюстей, всего четыре. Глаза были такими человеческими, что на таком бесчеловечном лице это было тревожно. Руки и плечи существа были почти полностью человеческими, с мышцами, похожими на фигурку “Повелителя Вселенной”. Однако его грудь была, по большей части, как у собаки, так же, как и у его ног были огромные мускулистые квадрицепсами, заканчивающиеся собачьими задними лапами, где должны были быть икры и голени. Мозг Деметрия хотел отключиться. Он почувствовал, что его зрение сузилось, а яички сжались аж в животе.

    - Ебать-копать? Чернокнижник? Это ты? - прошептал Деметрий.

    - А кто еще, блядь, это может быть?

    - О, Боже! - крикнул детектив, вытаскивая “Глок” из кобуры.

    - Детектив Виктор Дом. Я так рад, что вы смогли присоединиться к нам.

    Чернокнижник бросился вниз по лестнице. Деметрий упал на пол и прикрыл голову, когда детектив достал свое оружие. Старуха, бабка Сальвадора, отступила обратно в коридор. Она рылась в своей сумочке, вытаскивая различные высушенные части животных: голову кобры, гусиную лапку, что-то похожее на высушенную голову стервятника и что-то, что напоминало забальзамированный плод свиньи, но имеющее глаза, которые заставили Деметрия думать о человеческом плоде. Она поместила их в круг, затем вытащила пузырек белого порошка и нарисовала линии от одного высушенного предмета к другому. Затем она начала рисовать рисунки внутри круга, что-то вроде иероглифов, но на языке, который Деметрий не мог разобрать. Он предположил, что это испанский, но он не был похож ни на один испанский, который он когда-либо видел. Старуха вытащила нож, перерезала запястье и закапала собственной кровью на коллекцию высушенных вещей, все время игнорируя битву на лестнице. В любом случае, это была не такая уж большая битва.

    У детектива не было шансов против Чернокнижника.

    Детектив Дом был отличным стрелком. Но Чернокнижник оказался на нем прежде, чем он успел сделать хоть один выстрел. Деметрий никогда не видел, чтобы что-то двигалось так быстро. Чернокнижник схватил детектива за запястья и вырвал пистолет из его рук. Он был очень осторожным, старался изо всех сил не повредить тело мужчины.

    Детектив был единственным в комнате, кто не знал, почему.

    - Я так сильно хочу тебя убить, что еле сдерживаюсь, чтобы не разорвать тебя. Ты даже не представляешь, как тебе, блядь, повезло, что мне нужно твое тело.

    - Мое тело? Ты собираешься... ты собираешься...

    - Не обольщайся, Виктор. Я не буду тебя трахать. Я собираюсь завладеть тобой.

    Он повернулся к Деметрию, который все еще свернулся калачиком на полу, стараясь не кричать.

    - Где, блядь, Сальвадор?

    - Он… O-он снаружи, такой же обдолбанный, как обычно. Я… Я привел его бабулю. Она единственная, кто может сделать это дерьмо.

    Чернокнижник повернулся к старой леди. Было очевидно, что он узнал ее.

    - Ты готова?

    - Почти, - ответила старуха.

    Ее губы все еще двигались иначе, чем слова, которые она произносила. Это было бы жутко при нормальных обстоятельствах. Но это было, наверно, наименее тревожной вещью в этот вечер.

    - Что ты собираешься со мной сделать? - спросил детектив.

    Чернокнижник все еще держал его за оба запястья, и он опустил детектива на колени, выкручивая запястья достаточно сильно, чтобы причинить боль, не ломая суставы.

    - Я собираюсь вырвать твою чертову душу.

    - Тебе лучше поторопиться. Если остальные копы не услышат детектива в ближайшее время, они ворвутся сюда.

    - Все готово, - сказала старуxа. - Приведи его сюда.

    Чернокнижник выволок детектива в коридор и затащил его за собой в круг.

    - Сюда?

    - Прямо в круг, где вы находитесь.

    - Что ты делаешь? Что ты собираешься сделать со мной?

    - Тссс! Если ты будешь кричать, мне придется тебя убить, Виктор. Я на самом деле не хочу этого делать, но ты, черт побери, хорошо это знаешь.

    Детектив замолчал. Старуха начала петь.

    На этот раз это не было похоже ни на английский, ни на испанский. Она вошла в круг, схватила Чернокнижника за запястье и разрезала его ножом.

    - Ему нужно это выпить.

    - Нихуя, блядь!

    Чернокнижник схватил детектива Виктора Дома за горло и сжимал до тех пор, пока язык детектива не вывалился из его открытого рта, a глаза не закатились, затем он прижал запястье к слабым губам детектива и закапал кровью прямо ему в горлo.

    Молитвы и песнопения старухи стали громче и быстрее. Она начала танцевать, выкрикивая заклинания на том же непонятном языке. Деметрий нервно оглянулся на открытую дверь, ожидая, что её крики привлекут всю команду спецназа.

    - А мы не можем поторопиться с этим дерьмом?

    - Он должен выпить больше крови, - ответила старуха.

    Чернокнижник оторвал свое запястье ото рта детектива и сам укусил его, проделав огромную рану. Кровь хлынула, как из крана. На этот раз детектив утонул в артериальной струе.

    Прошла целая минута. Потом вторая. И третья.

    Деметрий выглянул в дверь и увидел, что отряд спецназа снова начинает мобилизацию снаружи.

    - Блядь, чувак! Они идут!

    Чернокнижник и детектив внезапно рухнули. Старуха продолжала петь, размахивая вороньей лапой над двумя склоненными фигурами. Деметрий мог поклясться, что видел, как шевельнулся зародыш свиньи.

    Следующие несколько секунд прошли как в тумане.

    Детектив встал. Он пошатнулся, словно был пьян, потом уставился на свои руки и начал смеяться. Затем поднялась огромная тварь-собака-демон, и детектив выбежал из круга, а существо осталось позади него. Теперь его морда выгляделa иначе. Блеск разума в его глазах исчез. На его месте было маниакальное сияние, пылающая ненависть, похожая на звезды-близнецы. Чернокнижник исчез, остался только демон, и он выглядел невероятно взбешенным.

    Граната со слезоточивым газом разнесла вдребезги соседнее окно, за ней последовала штурмовая граната, которая взорвала барабанные перепонки Деметрия и ослепила его вспышкой белого фосфора. Он не мог видеть, не мог слышать, его глаза, нос, горло и легкие горели слезоточивым газом, a где-то в комнате был демон-убийца, который ел людей, как долбанные печенюшки.

    - Помогите! Кто-нибудь, помогите мне!

    Деметрий споткнулся и упал на что-то твердое, что-то большое, что-то покрытое мехом, которое рычало, как двигатель мощной машины. Он почувствовал острую боль, когда что-то впилось ему в шею и плечо и оторвало от пола. Он почувствовал, что его трясут, как собака трясет жевательную игрушку. Затем его плоть разорвалась, кости затрещали, и он упал на пол, потеряв большую часть тела, а из раны потекла теплая жидкость.

    Его глаза немного прояснились, и сквозь облако слезоточивого газа он увидел, что существо снова тянется к нему. Позади себя он увидел старуху, которая все еще что-то напевала, детектива, выбежавшего во двор, и группу спецназа, ворвавшуюся в открытую парадную дверь. Затем он уставился в пасть существа с рядами острых как бритва зубов, языком размером с человеческую руку и горлом, которое выглядело таким же большим, как ливневая канализация.

ЭПИЛОГ

    Чернокнижник уставился на себя в зеркало. Было все еще трудно привыкнуть к белой коже и тем ледяным голубым глазам. Он почистил зубы, брызнул водой на лицо и несколько минут упражнялся в речи. Ему нужно было избавиться от своего блатного диалекта. Виктор Дом звучал скорее как итальяшка, чем как братан-нигга. Но он тоже приложил немало усилий, чтобы избавиться от своего акцента, и теперь голос мужчины звучал так ровно и без акцента, как только мог, хотя филадельфийско-итальянское чванство все еще проявляется в его речи, особенно когда он был в своей семье.

    С тех пор, как он покинул больницу, Чернокнижник избегал семьи детектива, боясь, что они заметят, что что-то не так. Он сказал им, что устал, испытал стресс и нуждался в некотором времени для себя, и они подчинились, оставив его одного в спальне или в кабинете. Чернокнижник изо всех сил старался познакомиться с жизнью Виктора. Он провел весь день, просматривая фотоальбомы и видео о семье, запоминая имена, лица и моменты из прошлого детектива, но, что более важно, изучая манеры Виктора, как он ходил, как говорил, его выражение лица, его чувство юмора, его хобби. Ему показалось, что он хорошо узнал этого человека к моменту захода солнца, но все еще не был уверен, что сделал достаточно хорошее подражание Виктору Дому, чтобы одурачить его жену.

    Он не мог больше прятаться от нее.

    Он вышел из ванной и прошел через холл в свой кабинет. Он увидел жену и детей Виктора в гостиной, и они увидели его. Его жена улыбнулась ему, и Чернокнижник улыбнулся в ответ, прежде чем закрыл дверь и запер ее.

    - Блядь.

    Он знал, что не сможет избегать ее вечно, но он понятия не имел, как собирается ее одурачить. Она заметит, что он целуется по-другому, и когда они окажутся в спальне, она будет в шоке. Единственное, о чем не было видео, это то, как Виктор ведет себя в спальне. Он не знал, как она отреагирует, когда он наклонится и трахнет ее “по-собачьи”, хлопая по заднице и дергая за волосы. Он не был уверен, как она отреагирует, если он этого не сделает. Он даже не знал, трахались ли они до сих пор.

    Чернокнижник вытащил трубку из ящика большого стола из красного дерева, который когда-то принадлежал детективу Виктору Дому вместе с домом на 3000 квадратных футов, ”Линкольном Навигатором” 2010 года, его женой с большими поддельными сиськами и большими коллагеновыми губами, сосущими член, и двумя светловолосыми мальчиками, маленьким мопсом и персидским котом. Теперь все это принадлежало ему, и все, что он должен был сделать - это убедить их, что он все еще Виктор Дом. Он откинулся назад и глубоко вздохнул, уставившись на кессонный потолок с витиеватой лепниной в виде короны. Виктор жил, как офигенный король, и теперь все это было его.

    Чернокнижник встал и прошел вперед и назад по комнате с трубкой в ​​руке, отрабатывая походку Виктора. Каблук. Пальцы. Каблук. Пальцы. Как гребаная модель подиума.

    Он практиковался в том, чтобы раскуривать трубку так, как Виктор зажигал ее снова и снова на каждом видео. Он не знал, что этот человек курит трубку, пока не посмотрел видео. Он никогда не курил на людях, когда был на службе. Чернокнижник наблюдал за мужчиной достаточно много раз через прицел. Он был рад, что посмотрел видео, иначе он мог бы облажаться, если бы кто-нибудь предложил ему принести трубку. Лично он ненавидел эти чертовы штуки. Трубочный табак пах ему горячей задницей. Если бы он сделал это по-своему, он бы вместо этого упаковал ее травкой. Но это была одна из вещей, к которой он должен был привыкнуть. Может быть, он объявит семье, что бросит курить, когда поправится. Он может сказать им, что близкая смерть прошлой ночью дала ему новый взгляд на жизнь, и он собирается бросить курить и начать правильно питаться. Ему просто нужно время от времени ускользать, чтобы поесть для души.

    Он вставил в компьютер еще один DVD-диск. Этот былo барбекю. Это был 35-й день рождения Виктора, он был на десять лет моложе Чернокнижника. Он не только получил новое тело и новую жизнь, но еще Чернокнижник продлил жизнь на десять лет. Он смеялся над своей удачей. Несмотря на то, что он оказался в адской ловушке ужасного чертова тела демона, все сложилось хорошо, даже лучше, чем хорошо. У Виктора даже член был больше, чем у Чернокнижника, и ему не терпелось испытать его на жене детектива.

    Ну, я не могу прятаться здесь вечно. Время появиться и посмотреть, смогу ли я провернуть это дерьмо.

    Он встал из-за стола и направился к двери, когда окно позади него разбилось, и что-то огромное прыгнуло в комнату. Ему даже не нужно было угадывать, кто и что это было.

    - Мич! Какого хрена ты здесь делаешь?! Ты все испортишь! - прошептал Чернокнижник.

    Деметрий выглядел дерьмово. Тело демона было изрешечено пулевыми ранениями. Одного глаза у него не было, а левое плечо отвисло в том месте, где пуля раздробила ключицу.

    - Я хочу вернуть свое старое тело!

    - Ну, нахуя ты сюда пришел?!! Проклятый демон сожрал твое тело! Твoя задница застряла в нем. Оно убило и старуху. Никто не вернет тебя назад.

    - Сальвадор думает, что может сделать это. Ему просто нужно тело, чтобы поместить меня в него.

    - Ну и какого хрена ты от меня хочешь? Я не могу тебе помочь.

    - Дорогой? С тобой все в порядке? Что это был за шум?

    - Это моя жена... я имею в виду, жена Виктора. Если она тебя увидит - все кончено. Мы оба спалимся. То, что осталось от полиции Филадельфии, охотится за тобой. Будь я проклят, если они найдут здесь твою задницу. А теперь вали отсюда к ебеням!

    Чернокнижник схватил Деметрия за руку, и большой демон зарычал. Чернокнижник отдернул руку.

    - Давай, придурок. У нас нет времени на эту фигню. Убери свою задницу отсюда.

    - Я никуда не пойду.

    - Дорогой? Милый? Я слышала грохот. Впусти меня. Я волнуюсь!

    - Мне всегда было интересно, на что похожа жизнь женщины.

    - Фууу, бля, нет. Это просто отвратительно, ты, ебаный извращенец.

    Деметрий пожал своим большим демоническим плечом. То, что было с раздробленной ключицей, не двигалось.

    - Почему ты должен быть единственным, кто получил новую жизнь? Я тоже хочу жить в пригороде в большом доме.

    - Даже как сучка? Ты что, педик?

    Деметрий снова пожал плечoм.

    - Hе знаю. Я никогда раньше не пробовал член. Может быть, мне понравится.

    - Фу, бля, я не буду тебя трахать!

    - Я просто шучу. Может быть, я стану лесбиянкой. У нас может быть брак по расчету. Просто открой эту чертову дверь. Я хочу, чтобы ты познакомил меня с миссис.

    Чернокнижник подошел к двери, уже убеждая себя, что не так уж плохо иметь Деметриуса в качестве жены. По крайней мере, ему не придется беспокоиться о том, правильно он поцеловался или нет. Если ему повезет, демон сожрет эту суку, как только передача завершится. Тогда он снова будет один. Чернокнижник улыбнулся и открыл дверь.

    - Заходи, милая. 

    Миссис Дом вошла в кабинет и закричала.

 перевод: Грициан Андреев

Бесплатные переводы в нашей библиотеке

BAR "EXTREME HORROR" 18+

https://vk.com/club149945915