Шейн Маккензи

«Гнойные наркоманы»

 

У Кипа худший случай прыщей, который кто-либо когда-либо видел. Прыщи покрывают все его тело; его кожа пылает ярко-красными гнойными язвами. Он стал изгоем в своей школе, и другие дети называют его жабой.

 

Но они не знают, что гной, вытекающий из прыщей Кипа, на самом деле является сильным наркотиком, который оказывает сильное психоделическое воздействие. Вскоре все в школе захотят попробовать его галлюциногенный крем, и этот бывший неудачник станет самым популярным ребенком в школе. Но как только вы облизываете жабу, уже нельзя вернуться к обычным наркотикам. Его одноклассники просто не могут насытиться. И поскольку их зависимость растет, они не остановятся ни перед чем, чтобы получить это ...

 

 

***

 

  Гной сочился, как бледный червь. Понемногу, завиваясь, как хвост свиньи и выплывая наружу. Кип использовал оба пальца, чтобы сжать раздраженный, раздутый прыщик, который чувствовал себя как дома, прямо между его глазами. Из него торчали крошечные волоски, и на его лице он выглядел как рыжевато-красный ежик.

 

   Как только гной иссяк, кровь последовала прямо за ним, окрасив  край его ногтей красным. Кип вырвал еще одну салфетку «Клинекса» из коробки рядом с ним, вытер на неё гнойную струну, а затем использовал ее, чтобы высосать кровь. У него уже было четыре разорванных кусочка, наклеенных на различные точки на его лице.

 

   Таблетки не действовали. До этого он пробовал все кремы и лечебные мази, которые предлагал дерматолог, продающиеся без рецепта, но прыщи выигрывали битву каждый раз. На самом деле, всё только ухудшалось, покрывая  лицо, затылок, грудь, задницу и всю спину. Прыщи пульсировали на поверхности его кожи, щекотали его плоть, как будто каждый из них был заполнен маленькими пауками, мечущимися внутри.

 

   Поэтому, когда ни одно из средств или втираемых лекарством салфеток не срабатывал, доктор дал ему несколько таблеток. Он говорил о том, насколько они сильны, как они использовали эти таблетки только в крайнем случае, потому как у него были довольно серьезные побочные эффекты. Он сказал, что Кип сможет увидеть результаты всего за неделю или около того. Прошел месяц. Прыщи все еще покрывали его, как красные маслянистые песчаные дюны в бесконечной белой пустыне. Его кожа высохла, точно как сказал доктор, но рост прыщей так и не остановился. Кожаные чешуйки, похожие на чешую рыбы, обитали в местах между прыщами, а его губы были настолько потрескавшимися, что напоминали змей, сбрасывающих шкуры. Он облизнул палец и потер сухие пятна на лице, чтобы немного увлажнить кожу.

 

   «Я похож на прокаженного. Как я буду куда-либо ходить?»

 

 Он подумал, что, если бы его туловище не было покрыто гнойными шишками, у него было бы больше уверенности.

 

   Сняв рубашку, он поднял руки и развернулся на месте, не сводя глаз с зеркала. Пупырышки на его груди и спине были воспалены, ярко-неоново-розового цвета, но он не стал давить ни один из них - он оставит их на потом ...

 

 В первую очередь он хотел избавиться от прыщей на лице. Не то чтобы они выглядели лучше, опустошенные белой начинкой из заварного крема. Теперь они были открытыми ранами, извергая кровь, кожа стала темно-красной, почти темно-бордовой. Всегда требовалось несколько часов, прежде чем кровотечение полностью прекратилось, а затем они просто превратились в струпья, прикрепленные к его коже, как сплющенные клещи.

 

   Он получал странные впечатления от их выдавливания. Не было никакой боли, было лишь эйфорическое ощущение, когда он сжимал их. Иногда, когда они начинали пульсировать, это было почти как оргазм, и он просто закрывал глаза и наслаждался им, до того как прыщи успокаивались и становились неподвижными.


Он был совершенно уверен, что это ненормально, что ему, вероятно, следовало что-то сказать об этом доктору, но он так и не решился на это. Он не знал, было ли это от смущения или потому, что он не хотел, чтобы доктор заставил это чувство исчезнуть.

 

 На его нижней губе появился новый прыщик. Шишка не была герпесом, он знал это наверняка. Пришлось бы поцеловать девушку, чтобы заразиться герпесом. Из-за прыщика у него опухла губа, словно его ударили кулаком в рот, и как бы сильно он не сдавливал его, он не мог заставить его щелкнуть. Прыщик покалывал и пульсировал.

 

  Он попытался снова на него надавить. Закатывая глаза, на его губах вспыхнуло удовольствие. Из прыща начали сочиться небольшие капли крови, но гноя не было. Размер прыщика увеличился вдвое от раздражения, и Кип наконец решил оставить его в покое.

 

  «Я позабочусь об этом завтра»

 

  К тому времени он будет заполнен кремом, прося, чтобы его сжали пальцы.

 

   Несколько лет назад он превратил чердак в свою спальню, всегда считая его своим маленьким укрытием, как домик на дереве. Его мама была абсолютно довольна Кипом, потому как считала его замечательным учеником  и даже лучшим сыном.

 

   Кип упал на колени и толкнул дверь, чтобы он мог разобрать, что говорят.

 

   «…попытаться? Какого черта ты хочешь, чтобы я сделал? – прозвучал голос кузена Кипа, Зака. Он жил с ними только около недели.

 

   «Соберись, вот что. Я делаю все возможное, Зак. Я правда…- сказала Мать Кипа. Кип мог сказать по тону ее голоса, что она была действительно расстроена, её голос звучал на грани слез.

 

   «Я говорил вам, я пытаюсь. Я иду в класс и делаю все возможное. Леди, вы должны понять... Я не могу просто ...

 

   «Леди? Леди? Назвай меня тетя Дженни.Ты меня понимаешь? Или еще лучше, называй меня мэм. Я не позволю неуважительно относиться к моему дому со стороны какого-то парня. Я делаю тебе одолжение здесь. Ты знаешь, как твоя мама умоляла меня привести тебя сюда? Я не слышала, чтобы моя младшая сестра плакала так, когда мы были детьми. Ты действительно сделал с ней это, ты знаешь? Ты и этот сукин».

 

«Да. Я знаю. И я ненавижу его тоже. Это всё из-за него... Я пытаюсь все исправить. Я больше не пью. Не употребляю наркотики. Я клянусь. И я очень стараюсь в школе».

 

   Кип приоткрыл дверь еще на несколько дюймов, пытаясь лучше рассмотреть. Теперь он мог видеть их ноги.

 

   Наступила минута молчания, и он понял, что его мать закрыла лицо обеими руками и начала качать головой. Она всегда так делала, когда была расстроена.

 

   «Я не хочу снова поймать тебя на курении сигарет. Хорошо? Ты, возможно, подумаешь, что это не имеет большое значение, но я не хочу, чтобы мой сын видел такое поведение. По рукам?»

 

  Зак вздохнул. Не то чтобы Кип вообще когда-либо курил.

 

   «Мне не нравится, что ты куришь эти проклятые сигареты. Но ты хотя бы не делай это здесь, в моем доме, и у нас не будет проблем».

 

   «Хорошо».

 

   «А ты когда-нибудь думал о том, чтобы попросить Кипа помочь тебе с учебой? Я уверена, что он был бы рад помочь тебе».

 

   Кип закрыл дверь. Он не спешил слышать ответ Зака ​​на этот вопрос, хотя надеялся, что его двоюродный брат обратится к нему за помощью. Зак был самым близким другом, что были у Кипа, хотя с тех пор, как Зак приехал, он не сказал Кипу и пяти слов. Когда они были детьми, они были лучшими друзьями. Неразделимы. Когда Кип узнал, что Зак какое-то время собирается жить с ними, собирается пойти в ту же школу, он был так взволнован, что даже освободил место в своей комнате, чтобы Зак мог спать.

 

 Но Зак больше не был тем ребенком. Он превратился в совершенно другого человека. Кип давно не видел своего двоюродного брата, с тех пор как Кип учился в пятом классе, а Зак - в восьмом. Кип вспомнил, как он был впечатлен тем, что Зак уже учился в средней школе, и готов уже был перейти в старшую школу. Но Зак был оставлен на второй год и теперь они оба были в среднем классе.

 

   Они вместе играли в видеоигры, притворялись супер героями, суперзлодеями и вели эпические битвы. Всякий раз, когда в их доме собиралась вся семья, Кип и Зак убегали в комнату Кипа, и всегда расстраивались, когда ночь заканчивалась, и Заку приходилось уходить.

 

   Затем тетя Сара переехала в другой штат. Кип не слишком много знал об этом, но слышал, как его мама что-то говорила о новом парне тети Сары. Позже  Кип услышал что-то о том, что этот новый парень все время избивает тетю Сару и Зака. Затем разговоры перешли от нового парня к Заку и тому, каким он стал плохим. Как он постоянно попадал в неприятности, принимал наркотики и не ходил на занятия.

 

   Следующее, что он узнал, то что Зак вернулся и будет жить с ними. Мечта сбылась ... если бы это было семь лет назад. Теперь Кип был слишком напуган, чтобы даже поговорить с ним. Он так же, как и тогда хотел, что бы они бы сыграли в супергероев и суперзлодеев прямо сейчас в его комнате. Ему было все равно, сколько им лет.

 

   Кип натянул джинсы и футболку с изображением капитана Америки. Когда он сунул руки в ремни рюкзака, в дверь постучали.

 

   «Кип? Кип, дорогой?»

 

   Кип еще раз посмотрел в зеркало, убрал с лица кровавые кусочки салфеток, бросил их в пластиковую мусорную корзину рядом с зеркалом, мысленно подметив, чтобы потом выкинуть мусор - он был переполнен инкрустированной гноем тканью. Он облизнул кончик пальца и стер с лица сухую кровь, постанывая от эйфорического ощущения. Он распахнул дверь и спустился по выдвижной лестнице.

 

   «Привет мама».

 

   «Дорогой, я опаздываю. Твои деньги на завтрак и на обед лежат на столе, но тебе придется ехать с двоюродным братом в школу, хорошо?

 


 У Кипа покраснело лицо..

 

 «Оу, мама. Держу пари, он не хочет, чтобы я ехал с ним. Ты говорила ему об этом?»   

 

 «У него нет выбора. Все будет хорошо. Почему ты думаешь, что он не хочет, чтобы ты ехал с ним? Это нелепо».  

 

  Потому что я Жаба. Потому что он был здесь всего неделю, и он уже популярен, а я чертов прокаженный. Кип только пожал плечами.    

 

«Ты был так взволнован, когда узнал, что Зак собирается остаться с нами. Что случилось сейчас?»

 

    Кип посмотрел через плечо, чтобы убедиться, что Зака ​​не было рядом:

 

  «Ну ... он не такой, как прежде. Он почти не разговаривает со мной. Я чувствую себя с ним странно».  

 

  «Он просто настраивается. Как бы ты себя чувствовал, если бы я отправила тебя жить с тетей Сарой? Дай ему немного времени, я уверена, что вы двое скоро будете как в старые добрые времена. Она улыбнулась и обняла его за затылок.

 

 «Таблетки работают. Это видно».


Кип издал звук, похожий на пфффф.

 

  «Сейчас стало хуже, чем было».   

 

  «Ну ... доктор сказал, что станет немного хуже, прежде чем станет лучше, верно? Так что, возможно, именно это и происходит».    

 

 Кип снова вытер лицо и обтер кровавую ладошку об джинсы.  Его мама посмотрела на настенные часы и выгнула брови:

 

  «Хорошо, дорогой. Увидимся на ужине сегодня вечером. Хорошего дня».

 

  Она поцеловала его в лоб, а затем вышла за дверь и ушла. Кип побрел к кухне. Его завтраком были пара поп-кейков и стакан апельсинового сока. Он не знал, почему его мать думала, что ему нужно каждое утро наливать сок, но он никогда ничего не говорил ей, думая, что это заставляло ее чувствовать себя важной. Хотя он очень любил поп-кейки.   Сидя за столом, он сделал большой глоток сока, а затем укусил свой поп-кейк с корицей и коричневым сахаром. Он слизнул крошки, почувствовал горечь от жжения на губе, но он привык к этому вкусу. Вроде понравилось. Дрожь удовольствия пробежала по его позвоночнику, когда его вкусовые рецепторы массировали прыщик, как тысячи маленьких пальцев.  Затем вошел Зак. Он замешкался, увидев Кипа за столом, затем улыбнулся и кивнул:

 

  «Есть еще такие?»    

 

 «Да, конечно. В шкафу рядом с микроволновой печью».

 

  Когда Кип заговорил, из его рта вылетели крошки и разлетелись по столу.    

 

  «Спасибо, чувак».

 

  Зак схватил коробку, немного помешкал, затем, наконец, сел за стол с Кипом.

 

 Серебряная обертка Pop-Tart казалась больше, чем обычно, когда Зак залез в нее.  Кип прочистил горло, хотел что-то сказать, но вместо этого выпил апельсиновый сок. Он чувствовал себя неловко обычно среди девушек, но по какой-то причине с Заком его посещало то же чувство.    

 

  «Итак… как ты, Кип? Прошло много времени, верно?» - дыхание Зака ​​пахло сигаретным дымом.


  «Да уж. Я был еще в начальной школе в последний раз, когда видел тебя. Было хорошо»

 

 «Да, было здорово».    

 

 Повисла неловкая тишина. Кипу захотелось убежать.    

 

 «Слушай, чувак. Надеюсь, ты не против, что я переехал к вам? Вообще-то это была не моя затея. Я как бы облажался дома, и мама подумала, что это хороший вариант. Она сказала, что если бы я остался дома, я бы все испортил. И она права».    

 

  «Нет, я не против. Конечно не против».   

 

  «Помнишь, когда мы были детьми, нам не о чем было беспокоиться. Мы смотрели комиксы, играли в видеоигры?»    

 

 «Да уж. Конечно помню»    

 

 «Боже, я скучаю по тем дням. Я бы отдал все, чтобы вернуться в тот возраст».

 

 Зак рассеянно жевал печенье и смотрел на стену.

 

«Ты знаешь, что мы переехали в Калифорнию, потому что моя мама встретила какого-то парня, верно?»   

 

 Кип кивнул.    

 

 «Эрни… и он чертовски мерзкий тип. Он бил меня и мою маму. Все это дерьмо, случившееся со мной из-за него».    

 

 Кип не знал, что сказать, поэтому он просто взял второй поп-кейк.    

 

 «Однажды я пришел домой из школы. Мама все еще была на работе. Этот ублюдок ждал меня. Он пил ликер и курил травку. Он посадил меня и заставил меня сделать это с ним.

Сказал, что если я не выпью и не курну, он надерет мне задницу».

 

 «В самом деле? Боже ... это звучит ужасно».

 

   Зак пожал плечами:

 

 «В любом случае, мне это понравилось. Я не говорил об этом маме, думал, что она рассердится на меня. Потом я начал пробираться в их комнату, когда их там не было. Они пили, курили, принимали таблетки. Школа для меня больше не имела значения»

 

Зак засмеялся, допивая свою еду.

 

«И вот я здесь. Мама говорит, что ты и тетя Дженни хорошо повлияют на меня. И знаешь, что? Она, наверное, права. Я больше не хочу этим заниматься, чувак».

 

   «А чего ты хочешь?"

 

   Зак протянул руку и ударил Кипа по плечу. Кип мог подумать, что его двоюродный брат пытается быть игривым, но это причинило ему боль. Он сделал все возможное, чтобы не гримасничать.

 

   «Я хочу быть похожим на тебя. Я хочу быть таким, каким был в детстве, понимаешь? Я ненавижу, кто я есть сейчас. Я не хочу быть таким чертовым придурком, как был дома».

 

   Он хочет быть похожим на меня? В самом деле?

 

   Как бы Кип не хотел продолжать говорить с Заком, часы подсказали ему, что им нужно идти, если они хотят успеть на урок вовремя.

 

   «Думаю, нам пора», - сказал Кип сквозь полу сжёванное печенье.

 

 «Да уж, - Зак потер затылок, зажмурился и зашипел. - Я  не смогу сегодня отвезти тебя в школу?»

 

   Кип начал жевать так быстро, как только мог, сглотнул:

 

  «Ты серьезно? После всего, что ты только что сказал, ты все еще собираешься пропустить уроки?»

 

   «Нет нет нет. Я не пропускаю… Просто ... есть эта девушка. Я должен забрать ее сегодня и ... ну ... вроде бы хочу побыть с ней наедине, понимаешь, о чем я?»

 

   «Ой. Да ... да, я понял», - Кип старался изо всех сил не выглядеть как придурок, но знал, что терпит неудачу.

 

 «Думаешь, ты сможешь прикрыть меня? Даже если я пойду в школу прямо сейчас, я все равно опоздаю ».

 

   «Да уж. Да, я думаю я смогу это сделать»

 

 

   «Спасибо. Я бы пошел сегодня в школу. Но эта девушка ... она... Ты знаешь, кто такая Джейд…Джейд Брюстер?»

 

   Кип знал кто такая Джейд Брюстер. Зак здесь всего неделю, и он уже с самой горячей девушкой в ​​школе.

 

   «Похоже, я понимаю о ком ты, но она никогда не говорила мне свою фамилию».

 

   «Что? Она единственная Джейд в школе. Как ты ... я имею в виду ... как ты еще сомневаешься?»

 

   Зак улыбнулся, слегка похлопал Кипа по затылку:

 

 «Ты не сильно изменился с тех пор, как мы были детьми, правда, Кип?»

 

 Лицо Кипа покраснело, и он почувствовал, что его прыщи начинают бешено кипеть.

 

   Они вышли за дверь, направляясь к машине Зака, которая на вид  была как старое карыто, покрытое ржавыми пятнами, которые напоминали Кипу о его собственной коже.

 

   « Я превратил чердак в свою комнату. Вышло довольно круто, ты должен прийти посмотреть».

   «Это не то, что я имею в виду, Кип. Я спрошу напрямую. У тебя когда-нибудь была киска?» -  Зак сейчас сидел в кресле водителя, крутя кулаки по рулю и улыбаясь Кипу, пока он садился в машину. - Ты когда-нибудь целовал девушку?»

 

   Кип потерял равновесие и ударился грудью о пассажирское сиденье, его рюкзак поднялся и ударил его по затылку. Он прочистил горло и больше не мог смотреть своему двоюродному брату в глаза.

 

   «Я понял, ты можешь не отвечать. Это даже круто, чувак. Могу я спросить, почему?»

 

   Машина припаркованная у тротуар тронуласьа, и они поехали в школу.

 

   «Я не знаю. Я не могу говорить с девушками. Я имею в виду ... посмотри на меня. Ты знаешь, как они меня называют?»

   Зак поджал губы, расширив ноздри. Кип дуамал наверняка, что он уже знал. Вероятно, Джейд сказала ему. Но Зак покачал головой.

 

   «Они называют меня жабой. Из-за моих прыщей они говорят, что я похож на жабу, покрытую бородавками. Как я могу получить девушку с таким прозвищем? Кипу хотелось плакать, но он смог сосредоточиться».


«Ты сейчас принимаешь какие-то таблетки, верно?»   

 

 «Да, я принимаю их раз в месяц. Но мои прыщи как будто с другой планеты или чего-то еще. Их нельзя убить! Сверхчеловеческие прыщи. Это очень странно».

 

   Зак протянул руку и похлопал Кипа по колену:

 

  «Мы подростки, чувак. У многих подростков есть прыщи, это не страшно. Ты все еще можешь заполучить себе девушку, даже если у тебя есть прыщи. Даже если таое прозвище жаба. Я обещаю тебе».

 

   «Да? Но как?»    

 

 «Уверенность. Ты должен показать им, что все это дерьмо не беспокоит тебя. Даже если у тебя прыщи или что-то в этом роде, даже если тебя называют жабой ... тебе все равно. Ты должен показать им, что ты мужчина. Девочки хавают это дерьмо».    

 

Кип вздохнул:

 

  «Тебе легко  сказать. Я не смогу этого сделать. Ни за что» .   

 

 Зак минуту смотрел на голову Кипа, но ничего не сказал. Кип не мог смотреть на него, он был слишком смущен. Он посмотрел на свое отражение в боковом зеркале, ему захотелось схватитьтся за лицо и сорвать его, как маску. Тогда, возможно, у него вырастит новое лицо. То, которое больше похоже на Зака. Или кого-нибудь еще.

 

   Машина остановилась.

 

   «Хорошо, Кип. Дом Джейд находится на той  улице. Извини чувак, что мне придется заставить тебя немного пройтись.  Ты ведь не скажешь своей маме или еще кому-нибудь?»

 

  «Не беспокойся об этом».

 

  Кип выскочил из машины и пошел. Вероятно, ему потребуется добрых пятнадцать минут, чтобы добраться до школы, и ему придется даже бежать, чтобы успеть вовремя попасть в класс. Но в этот момент он был рад выйти из машины Зака. Он больше не хотел говорить о его неспособности привлечь противоположный пол.

 

   «Обещаю, Кип. Я помогу тебе с девушками».

 

   Кип не мог удержать рот от улыбки.

 

  «Да уж? Это было бы круто».

 

  «Увидимся позже, брат».

 

   «Увидимся в школе, верно?»

 

   «Да, да. Я буду там. И ... Кип? Ты же поможешь мне с домашнем заданием и подготовкой к экзаменам?»

 

   Улыбка Кипа почти съела все его лицо.

 

   «Если это потребуется», - добавил Зак.

   «Нет проблем. Я с удовольствием помогу»


  «Отлично!»    

 

 Они стояли там некоторое неловкое мгновение, Кип тупо улыбался своему двоюродному брату.    

 

«Тогда все в порядке. Увидимся позже», - сказал Зак, а затем ухал.   

 

 Джейд Брюстер. Вот это да.  Кип начал идти к школе, но его походка стала быстрее, когда его волнение вспыхнуло. Впервые за долгое время он почувствовал, что у него есть друг.  Его прыщи кипели и вибрировали, наполняя его экстазом.  

 

  Бедный ребенок. Заку было плохо из-за Кипа, хотя он не лгал, когда говорил, что хочет быть похожим на него. Кипу было легко, все тот же ребенок, которым он всегда был. Чертовски невинный ребенок. Школа была для него вторым домом. Он все еще находил радость в таких вещах, как супергерои и видеоигры. Зак отдал бы все, чтобы бы думать как он. Но это прыщи. Иисус…  Зак никогда раньше не видел никого с такими мерзкими прыщами. Каждый прыщик был таким большим, что он мог бы иметь собственный мозг. И они выглядели болезненными и мучительными. Он видел, как Кип поглаживает их, со всеми шрамами и темными пятнами на его коже. Несколько из них кровоточили, маленькие красные бусинки набухали на кончиках.  И Зак мог поклясться, что видел, как они двигались, когда Кип сидел на пассажирском сиденье, а Зак спрашивал его о девушках. Как будто они выпирали и дышали. И он знал, что все остальные дети называют его жабой. Джейд рассказала ему об этом на днях: «Вы братья с жабой? Наверное, ты шутишь?»

 

Зак не позволил бы называть его так, пока он был бы рядом. Кип всегда был хорошим ребенком, и он был последним человеком, который заслуживал такого обращения. Он знал, что в каждой школе, в каждом классе есть свои изгои. Ребенок, которого все остальные выбрали, чтобы издеваться над ним.

 

   Но не Кип. Уже нет. Они могут найти кого-то другого.

 

   Когда он подтащил старую Короллу к дому, Джейд стояла прислонившисьь к своей парадной двери, покуривая сигарету. На ней была короткая черная юбка, которая свисала чуть выше колен, с белыми чулками, покрывающими ее длинные ноги. Завитки дыма поднимались от ее пухлых розовых губ. Она вытащила сигарету, затем скрестила руки на груди и размяла грудь.

 

   У Зака тут же появился ​​учащенный пульс, но он остался спокойным. Он знал эту девушку всего несколько дней, но он уже мог сказать, что она немного сумасшедшая. Она напомнила Заку о себе, старом Закеи это его пугало

.

   «Что случилось?» - спросила она, скользнув на пассажирское сиденье. Она наклонилась над средней консолью, обе ее груди прижались к предплечью Зака. Ее губы нашли его ухо, и когда она его поцеловала, молния ударила по позвоночнику Зака. Затем она нашла его рот своим языком и дотронулась рукой его до промежности. Ее ласка была чертовски возбуждающей, даже немного грубой, но Зак отстранился от нее, немного посмеиваясь.

 

 «Рада видеть меня?»

 

   Она выглядела ошеломленной

 

. «Какого чёрта, в чем твоя проблема, чувак?

 

   «Нет проблем? Просто расслабься, хорошо?» - Зак на минуту напрягся. Она уставивилась на него с ядом в

глазах, но затем ее лицо смягчилось, и она улыбнулась

.

   Эта девушка - проблема. Большая проблема.

 

   «Так куда мы идем?»  - сказала она, вытаскивая маленькую бутылочку лосьона из своей сумочки. Она выдавила в руку струюя розового вещества, потерла ладони и выпустила запах малины в машину. Она подтянула юбку - сверкая промежность своих ярко-розовых трусиков, ее губки киски жевали ткань. Она скатала чулки и провела руками по бледной коже своих ног.

 

   «Хм… мы едем в школу. Помнишь это место с учителями и уроками?

   

 «Чертов, мудак. Не умничай!»

 

   Зак не знал, как на это реагировать. Она все еще улыбалась. Было ясно, что эта девушка привыкла получать то, что хотела.

 

   «Ну серьезно, куда ты меня повезешь?»

 

Она сжала на кончиках пальцев лосьон, провела им по двойным выпуклостям своих сисек, заставляя их блестеть на солнце.

 

   Зак не мог отвести глаз, и ему пришлось стереть с губ влагу.

 

 «Я знаю, тебе нравится это, Зак. Всем мальчикам нравиться. Ничего страшного ... ты можешь дотронуться, если захочешь. Она откинулась назад, одна рука расчесывала волосы, а другая ласкала воротник своей рубашки.

 

«Ты действительно хочешь пойти в школу? Я могу сама поучить тебя. Я могу научить тебя всяким разным вещам».

 

   «Это заманчиво ... я уверен. Но я обещал ... Я просто должен пойти в школу, хорошо?»

 

   «Кому обещал? Твоему прыщавому маленькому кузену?»

 

 У нее снова было такое извращенное выражение, но она все еще терла себя, теперь массируя свои внутренние бедра обеими руками и прикусывая нижнюю губу.

 

   «Не только ему. Его маме, моей тете, тоже.. И знаешь, что? Больше не называй его жабой. Мне не нравится это дерьмо».

 

 Зак, наконец, бросил машину в машину и отошел от дома Джейд к школе.

 

   «Ты серьезно отвезешь нас в школу прямо сейчас?»  - теперь она села прямо, скрестив руки.

   

   «Ага. Шутки в сторону».

 

   «Ладно ладно. Мне жаль, что называла так твоего кузена».

 

   «Кип. Его зовут Кип».

 

   «Пусть будет, Кип. Извини, что назвала его жабой. Я больше не буду. Хорошо? Ты меня простишь?»

 

 Она снова наклонилась над центральной консолью и начала с его шеи. Она скользнула языком по чувствительной коже, залив его слюной. Затем ее лицо было у него на коленях. И его молния была открыта.

Он хотел остановить ее. Знал, что он должен был. Но он этого не сделал. Когда ее рот охватил его член, когда ее язык закрутился на каждом дюйме, он мог только стонать, схватив пригоршню ее волос, когда она начала подпрыгивать вверх и вниз, вверх и вниз.

 

   Она с громким чпоком освободила его член и улыбнулась ему:

 

 «Я знаю одно место. Поехали».

 

   Почти каждая часть мозга Зака ​​говорила ему отказаться. Говорила, чтобы он ее оттолкнул и доставил свою задницу в школу, как он должен был. Но вместо этого он кивнул.

 

   Он был удивлен, насколько хорошо она умела давать указания.

 

 

 

 

2

 

Обеденный перерыв.

 

Кип не видел Зака ​​весь день, надеясь, что они могут столкнуться друг с другом в любой момент. Кип хотел, чтобы все увидели их вместе, чтобы подумали, что у него есть крутые друзья. Или один крутой друг.

 

   Он продолжал время от времени улыбаться, просто думая о том, что его двоюродный брат жил дома с ним. Единственный человек, которого он действительно считал другом. Его лучший друг.

 

   А еще они собирались сегодня посмотреть в кино ужастик «Уличный мусор».

 

   Он не мог ждать. Он уже видел фильм по крайней мере раз пять по телевизору, но никогда не смотрел его в кинотеатре. И никогда с другом. В его ящике с носками дома, было более двухсот баксов, оставшихся у него с последнего дня рождения, и, хотя он копил их на новый компьютер, он уже решил заплатить за все сегодня вечером. Билеты в кино, попкорн, конфеты и газированные напитки. Или что еще захочет Зак. Может быть, они еще захотят съесть по гамбургеру и картошки фри после кино.

 

   Кип купил две пиццы пепперони на деньги, которые оставила ему мама на обед, и сел за угловой столик в одиночестве. Он пролистал последний комикс Дэдпула, стараясь не замарать жирными руками страницы. Это был в значительной степени его ежедневный ритуал. Постараться спрятаться в тени, чтобы его сокурсники не заметили его.

 

   «Эй», - раздался голос через столовую.

 

Кип узнал голос Чака, самого отважного из всех школьников. Парень играл в футбол, баскетбол и даже был в борцовской команде. Кип знал об его только потому, что у него было два занятия с этим придурком. И, конечно же, этот мудак дружил с главным болельщиком Челси МакМэхоном.

 

   Чак любил издеваться над Кипом,  ему это нравилось, ему и всем его приятелям. Он был первым, кто назвал Кипа жабой.

 

   Есть целая столовая, полная детей. Он не разговаривает со мной. Просто держи голову подальше и занимайся своим делом, Кип.

 

   «Ты слышишь, я разговариваю с тобой, жаба».

   

Черт.


  Глаза Кипа медленно поднялись на  голос Чака, и он увидел, что большинство других детей теперь смотрят в его сторону. Когда он почувствовал, что краснеет, его прыщи снова начали пульсировать. Чувствовалось, что все его тело трепещет, и это было даже здорово. Его веки заморгали, когда он посмотрел через столовую на хмурое лицо Чака.  Кип только встретился взглядом с Чаком на секунду, прежде чем снова сосредоточиться на комиксе. Он взял еще один кусочек своей еды и медленно пережевывал ее, ожидая натиска. Где же ты, Зак?  Одной из причин, по которой он был так счастлив сегодня, было то, что он думал, что двоюродный брат Зак, ​​каким-то образом спасет его от всех насмешек, которые он терпел большую часть своей студенческой жизни. Зак стал сразу же популярен, когда прибыл в среднюю школу Боуи. Девушки сразу его полюбили. Кип слышал, как они разговаривали, говоря, что Зак выглядит как Дэвид Бекхэм, и что он был загадочным, и они не могли не упасть в обморок от того, какой он горячий и милый.  Сначала Кип обижался на Зака ​​за это, хотя он чертовски хорошо знал, что это не вина его двоюродного брата. Но после этого утра все стало ощущаться как раньше, когда они были детьми, когда они были лучшими друзьями.

 

 А так как Зак настолько популярен и так привлекателен для дам, возможно, я тоже стану популярным. Может быть, они, наконец, перестанут дразнить меня и начнут обращаться со мной как со своими сверстниками.

   «Не могу сказать, что жирнее, твое  лицо или твоя пица, жаба. Бьюсь об заклад, если бы я соскоблил масло с твоей спины, я мог бы запустить на нем свой Мустанг. Что думаешь, жаба?»

 

   Кип только пожал плечами и перевернул страницу. Он смотрел на картинки, но не мог прочитать и слова - его зрение становилось слишком размытым. Избегая лица Чака, он быстро оглядел столовую, надеясь, что его двоюродный брат будет там, чтобы спасти его. Пройдет через столовую, как Невероятный Халк, и разобьёт лицо Чака, превратив его в мясной рулет. Но он видел только улыбающиеся лица остальных одноклассников. И каждый из них наслаждался шоу. Скорее всего они, просто радовались, что не оказались на его месте.

 

   Было только одно лицо, которое не выглядело удивленным, и как только Кип увидел её, что она смотрит в его сторону, слушая все поддразнивание, он не хотел ничего другого, кроме как убежать. Или умереть.

 

   Просто увидев ее, сидящую там, с обеспокоенным лицом, его прыщи начали пульсировать ещё сильнее, казалось, что новые  прыщи начнут появляться самостоятельно в любую секунду, разбрызгивая гной и кровь повсюду.

 

   Гвендолин. Она была единственным человеком во всей школе, кроме персонала, который был когда-либо добр к нему. Он не станет называть ее другом или чем-то в этом роде. Они никогда не болтались, никогда особо не говорили, но время от времени она улыбалась ему, и даже говорила с ним немного,  о том, что они изучали в классе, но Кипу было хорошо с ней. Она твремя, чтобы поговорить с ним, и этого было достаточно. Этого было более чем достаточно.

 

   Он конечно знал, что она делала это из жалости. На ее лице было написано, как ей жаль его, но это казалось Кипу очень милым. Она была так прекрасна.  

 

Она была такой красивой и всегда пахла так хорошо. Ее аромат напомнил Кипу о запахе кондитерской с оттенком цветов. Как роза солодки. Она никогда не носила макияж, никогда не одевалась во что-то провокационное, никогда не показывала кожи. Но ей это не нужно. По мнению Кипа, она была прекрасна, девушка его мечты. Он видел, как она сидит там в столовой, жалея его, ранившая его, как дробовиком, ранившая его прямо в грудь. Сердце взбесилось выпрыгивая из грузи.

 

Тук ... Тук ... Тук.

 

   Несомненно, Джейд Брюстер была офигительно великолепна, вероятно, была источником всех сексуальных фантазий в школе, но если бы у Кипа был выбор, он бы выбрал Гвендолин. Простое решение.

 

 Он лежал в постели много ночей, представляя, как Гвендолин признается в любви к нему, целует его со слезами на глазах. Это было трудно представить, но это была его фантазия. Он не мог представить, каково это на самом деле целовать ее, чувствовать, как ее мягкие губы прижимаются к его губам, ее ногти царапают его кожу головы, когда они обнимаются.

 

   Хотя Джейд Брюстер была горячей и она тоже появлялась в его фантазиях, но они не были такими же милыми, как его мечты с Гвендолин.

 

   Теперь, когда он подумал об этом, он не увидел видел Джейд. Он видел её подруг,  Иезавель и Сашу, а они почти никогда не были без нее.

 

   Зак пропустил школу с ней. Вот что он сделал. Он лгал мне. И теперь я застрял здесь со всеми этими придурками. В одиночестве. Как всегда.

 

   Кип все еще был голоден, но решил не доедать. Болезнь, растущая, как плесень в его животе, одолела его голод, и он обмотал оставшуюся пиццу бумажным полотенцем, сунул комикс под мышку и встал.

 

«Куда ты идешь, придурок? Я еще не закончил с тобой разговаривать».

 

Чак пробирался через столы к Кипу, со своими приятелями, Кэшем и Джерродом, которые следуют за ним позади, как приклеянные. Кип подумал, может ли кто-нибудь из них подумать сам за себя. Они были как луны, запертые в гравитационном притяжении Чака.

 

   «Оставь его в покое, Чак!» - Гвендолин поднялась на ноги, - «Это заставляет чувствовать тебя тебя мужчиной, цепляясь к тем кто слабее тебя?»

 

   При звуке ее голоса его прыщи будто ожили, и Кипу пришлось схватиться за край стола. Они пульсировали так сильно, что ему стало интересно, видел ли кто-нибудь из других детей, как его лицо двигается, будто его кожа колышется, словно он был наполнен гигантским бьющимся сердцем, плотно прижимающимся к его коже изнутри. Услышать голос Гвендолин, когда она встала перед Чаком, зная, почему она это делает, могло быть хуже, чем ее участие в насмешках.

 

   Она думает, что я жалок. Она думает, что я неудачник. И она права.

 

   «Ты хочешь, что бы я выбрал тебя?»

 

 Чак теперь стоял прямо перед Кипом, но смотрел на Гвендолин. Он схватил свою промежность и облизнул губы.

 

«Я могу выбрать и тебя, я знаю что ты хочешь этого».

 

   Кэш и Джеррод рассмеялись, оба продолжали пристально смотреть на Кипа. Кип не спускал глаз со стола, каждые несколько секунд переглядываясь в Гвендолин.

 

   «Ты чертова свинья. Все вы».

 

   «Какого хрена ты только что сказала, сука? Может быть, я запихну свой член в твое горло. Заткнись, черт возьми!» 

 

 

  «Привет», - сказал Кип.

 

  Он был на ногах, и внезапное движение стоящего перевернуло его кресло на бок позади него. Теперь все внимание вернулось к нему. Голова Чака медленно поворачивалась, как у совы, а глаза сверкали огнем..

 

 «Оставь его в покое, хорошо? Если тебе нужно кого-то выбрать, просто выбери меня».

   Каждая капля пота чувствовала себя так, словно у него были маленькие тонкие ножки, которые щекотали его, когда они бежали по его плоти. Теперь он чувствовал каждый отдельный прыщик, и каждый обращал на себя внимание одновременно. Каждый надувается и спускается, как горло лягушки.

 

   Покалывание стало настолько сильным, что он начал чувствовать, что его штаны напряглись. Его эрекция прижалась к его холодной молнии и потребовала, чтобы его выпустили на ружу, и все, что мог сделать Кип, - это согнуть спину и надеяться, что никто не заметит.

 

   «Что ты скажешь, маленький педик?» - Чак сделал длинный шаг к Кипу.

 

   Кип закрыл глаза, повернул голову в ожидании кулака, который наверняка приближался к его лицу. Чак на самом деле никогда не бил его раньше, доходя лишь до словесных оскорблений. Бывали конечно несколько толчков то там то сям. Но Кип никогда не противостоял ему, всегда просто принимал это.

 

   «Что здесь происходит?»

 

   Глаза Кипа раскрылись при звуке голоса миссис Ли. Одной из помощников директора. Она всегда была вежлива с Кипом, всегда следя за тем, чтобы никто с ним не связывался. Она быстро улыбнулась Кипу и кивнула, затем повернулась к мальчикам и нахмурилась.

 

 «Я предлагаю вам, ребята, уйти, прежде чем вы окажетесь в кабинете директора. Разве для вас не будет трагедией пропустить большую игру?» -  она вздохнула и прикрыла рот, вызывая несколько смешков у других детей.

 

   Чак и его приятели уже отступали. Чак все время смотрел на Кипа, улыбаясь и кивая. Его друзья сделали то же самое, пихая друг друга и хихикали.

 

   «Если я увижу вас, мальчики, снова снующих возле Кипа, я обещаю, что ваш тренер услышит об этом. И я лично позабочусь о том, чтобы вы были отстранены от игры. Вы меня поняли?"

   Чак и его приятели кивнули.

 

   Гвендолин закатила глаза, собрала вещи и встала. Она бросила еще один взгляд на Кипа, сжав губы, затем вышла через боковую дверь, в противоположном направлении от Чака и его миньонов.

 

   Кип начал двигаться в том же направлении, что и она, не для того, чтобы попытаться поговорить с ней, а потому, что это казалось лучшим путем, чтобы избежать очередной конфронтации. Он даже не смог посмотреть на миссис Ли, просто хотел уйти оттуда.

 

   «Увидимся позже, жаба. До скорой встречи», - сказал Чак, ломая костяшки пальцев и облизывая переднюю часть зубов. Кэш и Джеррод ухмылялись.

 

   * * *

 

Тук… Тук… Тук...

 

   «Что это за хрень?» - Зак выпустил дым из ноздрей, выкинув окурок сигареты.


  «О, давай. Не будь такой нюней, чувак», - Джейд открутила крышку бутылки Crown Royale, прижала ее к губам и откинула голову назад.

 

  Она подержала его там несколько секунд, а затем отодвинула и зашипела. Затем она предложила бутылку Заку.    

 

  «Нет, спасибо. Ты знаете, что уже почти полдень?»    

 

  «И что? Ничего страшного, правда?»

 

 Она сделала еще один глоток и снова начала рыться в сумочке.

 

 «Для этого и нужен кокс».

 

Джейд между большим и указательным пальцами зажала маленький пакетик, полный белого порошка.    

 

 «Черт, ты это серьезно? Ты не будешь нюхать это дерьмо в моей машине. Боже ... если бы я знал, что у тебя это есть ...»    

 

  «Что тогда? Ты бы вытащили свой член из моего рта и сказал бы мне уйти? Я сомневаюсь в этом».

 

 Она открыла пакетик, глядя на Зака.    

 

  «Не надо. Я серьезно».

 

   «Чувак, ты сейчас все испортишь. Ты знаешь об этом?»

 

  Она опустила свой розовый ноготь в пакетик, потом прижала его к левой ноздре и фыркнула. Затем она повторила все и для правой ноздри. Ее глаза затрепетали, она откинулась на спинку стула и улыбнувшись застонала.  Зак завел машину и начал уезжать из леса. Он уже ненавидел себя за то, что пропустил школу, за то, что солгал Кипу. Его двоюродный брат, вероятно, искал его весь день, и возможно, уже понял, что Зак так и не появился.  Он будет зол. Мне придется как-то помириться с ним.

 

 «Куда, черт возьми, ты едешь, Зак? Просто расслабься на секунду».

 

  Она проверила нос в зеркале козырька, провела языком по передней части зубов.

 

«После кокса я чувствую себя как никогда возбуженной. Остановись и трахни меня. Прямо сейчас».

   «Нет. Я отвезу тебя домой. Я не могу этого сделать. Я приехал в город, чтобы сбежать от этого дерьма. А ты принесла с собой этот чертов кокс?»

 

   Когда Зак оглянулся на нее, она стянула с себя рубашку обнажая сиськи. Она сжала их вместе и сверкнула Заку своей сексуальной улыбкой.

 

   «Давай. Мы можем просто повеселиться ... в последний раз? Я думаю, что это того стоит ».

 

   Она снова наклонилась, и теперь Зак стал раздражаться. Как бы она ни была хороша.. чертовски хороша - он сыт по горло. Он оттолкнул ее, достаточно сильно, чтобы она знала, что он не шутит. Ее тело ударилось о пассажирскую дверь, грудь затряслась и поднялся визг

 

   «Я прикусила язык, ты, блядь, мудак».

 

Она стянула рубашку вниз, осмотрела рот в зеркале.

 

 «Я истекаю кровью. Я чертовски истекаю кровью».

 

   Зак не видел никакой крови, и он отказался извиняться. Он молча выехал из леса и поехал обратно по дороге к ее окрестностям. Всю дорогу она, что то ругалась себе под нос и казалось каждую секунду,  бросала ядовитые взгляды на Зака.

 

К тому времени, когда Зак подъехал к обочине перед ее домом, бутылка «Краун-Рояль» опустела.

 

   «Послушай, Джейд. Ты мне нравишься и все такое ... но я здесь всего неделю. Я думаю, может нам не стоит торопиться, понимаешь? Сначала я должен приспособиться ко всему этому дерьму...»

 

   «Что ты несешь, Зак? Может лучше трахнешь меня снова?»

 

Ее окно было опущено, и она сильно швырнула бутылку с ликером в тротуар, разбив ее, а затем повернула свои жесткие глаза назад к Заку.

 

   «Вау. Успокойся.. Я просто говорю, что мне нужно немного времени».

 

 Он положил взгляд на костяшки своих пальцев, плотно обхватив руками руль. Затем он посмотрел на нее, пораженный тем, насколько красным стало ее лицо.

 

 «И я даже не трахнул тебя».

 

   «О, это правильно. Ты просто позволил мне высосать твой член, верно?»

 

Она сунула пальцы в рот, толкнула кулак до упора и начала издавать звук, будто ее вот-вот вырвет. Затем она сунула пальцы в промежность.

 

   «Какого черта ты делаешь?»

 

   «Ты меня трахаешь, Зак. Разве тебе не нравиться?»

 

   «Убирайся. Убирайся из моей машины. Ты чертова сумасшедшая, сука»

 

  Она просто расширила ноги, застонала, когда ее рука коснулась паха. Прямо под ее носом был какой-то белый осадок, похожий на крошечные белые усы Гитлера.

 

   Зак распахнул дверь, ворвался в машину, открыл ее и вытащил Джейд. К тому времени, когда он вытащил ее на улицу, она перестала ласкать себя и начала махать руками, словно отбиваясь от толпы нападающих пчел.

 

   «Трахни меня, ублюдок. Иначе ты никогда не даже не заговоришь со мной снова.? Ты никогда не узнаешь, насколько я хороша. А я чертовски хороша, чувак. Очень хороша».

 

Она оттолкнула его от себя, вытащила сумку из машины и направилась к своему дому, снова толкнув Зака, проходя мимо него.

 

   «Джейд!»

 

   «Трахни меня!»

 

   Зак стоял и смотрел на ее дверь секунду, прежде чем понял, что он, вероятно, не в безопасности. Он поспешно вернулся к своей машине, запрыгнул внутрь и уехал, пока эта сумасшедшая сука не успела схватить нож мясника и накинуться на него».

 

   Независимо от того, как хорошо бы она не выглядела, она не стоила всего этого дерьма. Хотя она знала, как сосать член, это было точно.

 

   Зак старался не думать слишком много о ее маленьком шоу, которое она устроила. Он подумал о том, что у нее во рту может остаться его сперма, которая попала на кулак Джейд, после чего она засунула его в киску. И все же, последней вещью во всей вселенной, о которой ему нужно было беспокоиться, была беременность какой-нибудь девушки. И не просто какая-то девушка, а эта сука.

 

  Часы говорили Заку, что, если он поспешит в школу, он еще успеет на последние два урока. Но затем он решил, что это может быть не самой умной идеей. Что если я столкнусь с одним из моих учителей в зале, чье занятие я пропустил?

 

   Нет, было бы лучше пропустить весь день, чтобы он был последовательным. Таким образом, если будут заданы какие-либо вопросы, он может просто сказать, что был  болен. Он не планировал пропускать занятия снова, поэтому он надеялся, что это не будет большой проблемой.

 

   Может быть, я могу припарковаться где-нибудь рядом, попытаться поймать Кипа, идущего домой.

 

   Он закурил и нашел хорошее место для парковки и ожидания. Не так близко от школы, чтобы кто-то мог его заметить, но машин было достаточно под открытым небом, чтобы, когда мимо проходил Кип, он увидел его. Он надеялся, что Кип не слишком зол. Зак планировал рассказать ему о вечеринке, но если Кип расстроился, возможно, он подождет до вечера.

 

   Его взгляд поймал что-то белое на полу на стороне пассажира. Маленький пакетик Джейд лежал на боку, его содержимое почти полностью израсходовано. Пальцы Зака ​​дрожали, когда он потянулся к нему, щелкнул, осмотрел его. Никто не узнает. Он мог просто взять это сейчас, очень быстро, и ни одна душа не узнала бы об этом.

 

   Но вместо этого он выбросил его на улицу.

 

   Я больше не тот парень. И я никогда не хочу быть снова тем, кем я был раньше.

 

 

 

3

 

«Привет, жаба! Бьюсь об заклад, твои  прыщи больше, чем твои яйца!»

 

   Кип даже не обернулся, чтобы увидеть, кто это сказал. По голосу он мог сказать, что это был не Чак, и в этот момент это было все, о чем он беспокоился.

 

   Он поймал обычные взгляды, другие дети улыбались и смеялись над ним, когда он проходил мимо, более спокойные дети толкали друг друга локтями и шептали что-то, но большинство выкрикивали оскорбления, бросали шарики из бумаги или другие вещи. Казалось, что слово «Жаба» было на всех их губах.

 

   Кип сжал руки в кулаки, когда он прошел через школьную парковку и направился к улице. Он не мог дождаться, чтобы вернуться домой. Не мог дождаться, чтобы спрятаться в своей комнате, в своем домике на дереве, и оставить все это позади на до следующего дня. Каждый день ощущался как маленькая победа, хотя он задавался вопросом, сколько побед было сегодня после его столкновения с Чаком.

 

   Все это, конечно, не было чем-то новым, но сегодня у Чака был совсем другой взгляд. Взгляд, который означал для  Кипа, что это еще не конец.

 

   Кип поспешил на прогулку, почувствовал, как его окутало спокойствие, когда он сошел со школьной площадки и вышел на общественную улицу. Но затем он понял, что ему, вероятно, было безопаснее в школе, где персонал мог вмешаться, чтобы Чак не разбил лицо Кипа.

 

   Кип посмотрел налево и направо, убедился, что проход свободен, и помчался по улице по дороге домой. Хоть и инцидент с Чаком остался лежать тяжелым грузом на его душе, но еще он был очень расстроен из-за своего двоюродного брата. Он действительно поверил Заку, за завтраком сегодня утром. А потом, после всего этого, он еще и пропустил урок. Для чего? Из-за задницы Джейд? А может из-за наркотиков?


  Вероятно, всё вместе. Кип сказал себе, что если бы он оказался в положении Зака, он бы послал Джейд и пошел бы в класс. С другой стороны, пребывание в положении Зака ​​было такой же фантазией, как скачка по радуге на спине единорога. Могу ли я его винить? Ведь смотреть на сиськи Джейд было все равно, что смотреть в лицо Богу.  Кип остановился на месте. Автомобиль Зака ​​был припаркован у обочины вдоль улицы, его двоюродный брат прислонился к нему с сигаретой, тлеющей между губами.    

 

  «О, здорово», - сказал Кип себе под нос.

 

  Он опустил голову и пошел вперед, целенаправленно не направляясь к машине Зака. Он хотел, чтобы парень знал, что он расстроен, чтобы знал, что Кипу было больно, что он нарушил свое обещание.  Зак вышел из машины, бросил сигарету и потушил ее ногой. Он вытянул обе руки, как бы подзывая, Кипа к себе, чтобы обнять.

 

  Именно тогда синий Мустанг взревев понесся по улице прямо на Кипа. Шины завизжали, когда машина вошла в поворот, а затем направилась снова на него.

 

   Кип отпрыгнул, упав правым боком на сухую жесткую траву, рядом с тротуаром. Мустанг пролетел мимо, и Кип надеялся, что на этом все закончится, что Чак будет доволен, едва не сбив, Кипа с ног.

 

   Но затем спортивная машина остановилась. Обе двери распахнулись.

 

   «Вы видели, как жаба прыгнула? Черт, похоже, это имя ему подходит больше, чем я ожидал. На Чаке была только белая рубашка, заправленная в его синие джинсы. Кэш и Джеррод следовали за ним позади, оба улыбались, напрягали мышцы и раздували ноздри.

 

   Кип с трудом поднялся на ноги, его массивный рюкзак затруднял движения. Он всегда носил все свои книги с собой и никогда не использовал свой школьный шкафчик. В последний раз, когда он открыл его, в нем была куча мертвых мух и написанная от руки записка: «Приятного аппетита, жаба».

 

   Слеза стекла у него из глаза и скатилась по щеке. Кип попытался стереть ее, пока парни ее не увидели, но было слишком поздно.

 

   «Оу. В чем дело, жаба? Ты был таким смелым сегодня. Помнишь?»

 

  Чак бросился вперёд, прежде чем Кип смог опомниться, и схватил его обеими руками за его плечи. Его хватка была похожа на хватку питбуля, вонзившегося в мясо его предплечий, и Кип зашипел сквозь зубы, подумав о том, чтобы ударить Чака, но сдержался, не хотел ухудшать ситуацию.

 

   Все это время хохот его приятелей доносился до слуха Кипа.

 

    Тук ... Тук ... Тук.

 

   «Что, твоей девушки нет рядом, и теперь ты снова стал девчонкой? Что с тобой, жаба? Я разочарован, чувак. Я надеялся, что ты вырастил яйца за эту ночь, но, думаю, твое влагалище все еще у тебя в трусах».

 

  Колено Чака врезалось в пах Кипа, взрывая воздух из его легких и скручивая его кишки в узлы.

 

  Но Чак все еще держал его в руках. Он не позволил ему упасть, хотя все, что Кип хотел сделать, это свернуться клубком и заплакать.

 

   Он забыл даже о Заке.

 

   Когда лицо его двоюродного брата внезапно появилось за плечом Чака, это было похоже на то, как будто Бэтмен пришёл к нему на помощь.

 

   Рука Зака ​​упала на затылок Чака, сильно сжав его. Кип мог с уверенностью сказать, что Зак сильно сжимал его, потому что улыбка, растянувшаяся по лицу Чака, сменилась гримасой, и Чак выпустил Кипа, бросив его на бетон.

 

   Колени Кипа стукнулись о тротуар, и он взвизгнул, на минуту обернувшись, сжимая пах. Тогда он заметил Кэша и Джеррода. Миньоны Чака катались и стонали на улице, ни один из них больше не беспокоился о Чаке, слишком поглощенного собственной болью.

 

   Чак развернулся на месте, отмахнувшись от руки Зака и попробовал ударить его.

 

   Зак легко обошел его и улыбнулся Чаку, поднимая кулаки.

 

   Он действительно был похож на Бэтмена.

 

  Чак изучая смотрел на своих друзей, корчась от боли на земле. Кэш сжал живот, а Джеррод обхватил лицо обеими руками и взвизгивал, как застрявшая свинья.

 

   «Ты думаешь, что сможешь отделать меня, ублюдок?»

 

  Чак сплюнул на пол и потер костяшки пальцев.

 

 «Я изувечу тебя так сильно, что твое лицо будет выглядеть хуже, чем лицо жабы».

 

   «Не называй его так, черт возьми», - сказал Зак, бросаясь вперед.

 

   Чак стоя на месте, бросил пару ударов в приближающегося Зака. Они были не такими небрежными, как последние удары, но ни один из них не попал в цель. Его правый кулак коснулся головы Зака, лишь немного зацепив его.

  

 Когда кулак Зака ​​врезался в лицо Чака, кожа Кипа отреагировала оргазмическим всплеском удовольствия. Теперь каждый его дюйм пульсировал, и он широко улыбался, наблюдая, как кулак его двоюродного брата снова ударил по лицу, на этот раз сбив Чака с ног.

 

   Чак катался взад-вперед по земле, глаза были закрыты, рот кровоточил. Он зарычал, заставив себя встать на ноги. Его глаза обратились в сторону Кипа, и он выплюнул на улицу комок красной слизи, тяжело дыша через нос.

 

   Другие парни тоже встали на ноги, и на секунду Кип подумал, что они окружат Зака, прыгнут на него со всех сторон. Кип не знал, сможет ли их одолеть Зак, всех одновременно.

 

   И я единственный, кто может ему помочь. О нет…

 

   Но они этого не сделали. Миньоны Чака хромали и тащили свои жалкие задницы обратно в Мустанг. Чак бросил на них взгляд, с отвращением скривив рот.

 

 «Я еще с тобой не закончил, ублюдок. Ты меня слышишь?»

 

   Кип заметил, что Чак обратился к нему. Кип широко улыбнулся, и лицо Чака покраснело.

 

   Чак повернулся к Заку, огляделся, готовый что-то сказать, но затем просто хлопнул дверью и сел в машину. Автомобиль резко развернулся, и затем исчез из поля зрения, хотя Кип все еще слышал рев двигателя на расстоянии.

 

   «Ты в порядке?» -  Зак протянул руку, подняв Кипа на ноги.

 

   Кип напомнил себе, что он злится на Зака, что он собирался не разговаривать с ним. Но это было до того, как он надрал Чаку задницу и его верным миньонам.

 

   «Я не знал, что ты умеешь так драться, - сказал Кип, не в силах заставить себя перестать улыбаться. – Это было потрясающе!»

 

   «Спасибо», - сказал Зак и потирая руки.

 

   «Где ты научился так хорошо надирать задницы?»

 

  Пульсация на его коже начала успокаиваться, и эйфорические ощущения постепенно растворялись. Кипу стало легче собирать свои мысли воедино. Однако он не мог дождаться, чтобы вернуться домой и выдавить еще несколько прыщей, особенно гнойник на нижней губе.


«Я учился у тебя. Все те бои супергероев, которые мы использовали? Ты помнишь?»

 

  Зак хихикнул, похлопав Кипа по спине.

 

 «Я должен был учиться постоять за себя. Парень моей мамы частенько любил подпинывать наши задницы. И все же ... наши сражения мне очень помогли».    

 

  Кип улыбнулся и потер плечи, в которые впились ремни рюкзака.    

 

  «Я сожалею о сегодняшнем дне. Я обещаю, что такое больше не произойдет», - сказал Зак.    

 

  Они вернулись к машине, и Кип скользнул на пассажирское сиденье. Он посмотрел на Зака ​​и пожал плечами:

 

 «Я был немного напуган. Спасибо за то, что поддержал меня ... и за то, что сказал этой жопе перестать называть меня жабой. Я ненавижу это имя».    

 

  «Конечно, ты ненавидишь это имя. Это ужасно звучит. Если этот придурок снова накатит на тебя, он не уже не сможет так легко уйти. Теперь все станет иначе!»    

 

  «Ты… ты знаешь. Ты и Джейд. Ты пропустил урок, потому что хотел трахнуть её?»    

 

 Кип только пожал плечами и почувствовал, что его прыщи снова начали двигаться, но он успокоился и просто улыбнулся.

 

  «План состоял в том, чтобы отвезти ее в школу, но она была ... настойчивой. С этой девушкой одни неприятности. Я больше не увижу ее».

 

  Зак слегка приподнял бровь и покачал головой.

 

   «Ты расстался с Джейд? Но она же такая ... у нее такая большая ...»

 

   «Я знаю. Поверь мне, она не стоит того. И это не значит, что мы пара или что-то в этом роде ... Мне просто нужно держаться подальше от нее. Она плохо влияет на меня».

 

   «Похоже это правда. Но я бы даже не смог себе представить, что у меня есть шанс побыть с ней, а уж тем более отказаться от нее ».

 

  Но даже когда слова сорвались с его губ, он не представлял лицо Джейд, которое он видел в своем разуме, он видел лишь лицо Гвендолин. Последний взгляд, который она бросила на него перед тем, как выйти из столовой, с слегка прищуренными глазами, словно она хотела что-то сказать ему.

 

 «Есть лишь одна единственная девушка, которая когда-либо говорила со мной».

 

   Зак ударил Кипа по руке.

 

  «Кто это?»

 

   «Это не то, что ты думаешь. Она разговаривает со мной, потому что ей жаль меня. Это все ... но мне все равно. Она прекрасна».

 

   «Кто же она такая?»

 

   Кип почти произнес ее имя, но снова замямлил:

 

 «Просто... забудь».


  Когда они вернулись в дом Кипа, они пошли прямо в его комнату. Он встал на цыпочки, опустил мансардную дверь вниз и вытащил лестницу.    

 

 «Круто, черт возьми, мужик».

 

  Зак подошел прямо к книжной полке Кипа и начал листать комиксы. Каждый выпуск в пластиковом чехле с картонной задней частью. На полке стояли фигурки супергероев и киношных монстров, выстроенные в линию, словно застывшие посреди эпической битвы.    

 

 «Присвятое дерьмо, - сказал Зак. - Ты сохранил все свои старые комиксы, которые мы читали, когда были детьми?»    

 

 «Ага. Каждый. И все мои карточки тоже в папках. Все по-прежнему в идеальном состоянии».    

 

 «Прямо кругом голова идет. Я не думал о комиксах с тех пор,  как приходил к тебе домой и играл с тобой».    

 

  Они оба провели день, играя в видеоигры, просматривая комиксы и папки Кипа. Это было похоже на старые добрые времена, и Кип не мог вспомнить время, когда он чувствовал себя более счастливым.

 

 «Послушай, Кип» - сказал Зак.

 

  Кип приостановил свою игру.    

 

 «Прошу прощения, что солгал тебе, чувак. Знаешь, насчет занятий. Я плохо себя чувствую из-за этого весь день».

 

  Кип закатил глаза:

 

  «Не беспокойся об этом. Ты порвал с Джейд, верно? Таким образом, тебе больше не придется пропускать занятия. И не забывай ... обращайся ко мне, если тебе понадобится помощь в учебе».

 

   Зак протянул руку и положил Кипу на плечо:

 

  «Да, конечно, чувак».

 

   Кип едва мог отдышаться. Контроллер выскользнул из его руки, и он откинулся назад, позволив своему телу упасть на ковер, когда чувство распространялось от его плеча по всему позвоночнику. Должно быть произошел взрыв, когда Зак ударил его, и когда кулак Зака ​​столкнулся с одним из прыщей, он лопнул, наполнив его восторгом.

 

   «Кип? Что ... что ты делаешь, чувак?»

 

   Кип заставил себя вернуться в сидячее положение, сжал колени, чтобы успокоить дрожь.

 

 «Я просто ... просто бездельничал».

 

   «Хорошо,  - сказал Зак, приподняв бровь, -  Итак… я хочу поговорить с тобой кое о чем»

 

   «Гм ...»

 

   «Ты когда-нибудь слышали о вечеринках старших классов?»

 

   Даже благодаря вибрирующему удовольствию, исходящему вверх и вниз по спине Кипа, он смог нахмуриться.

 

 «О чем ты говоришь, Зак?»

   

«Это как студенческий праздник, чувак. Все это делают, я тебе говорю».

 

  Кип только покачал головой, надеясь, что Зак просто шутил.

 

   «Давай, Кип. Все пропускают в этот день занятия. Каждый. Об этом знают даже учителя».

 

   «Ты сейчас серьезно? Ты только что извинился за то, что солгал мне».

 

  Кровь стекала по спине Кипа, ощущая, будто кончик пера скользит по его коже. Он так сильно хотел посмотреть в зеркало и выдавить гной из прыщика.

 

   «И именно поэтому я говорю тебе заранее. Там большая вечеринка. Там будут все из школы. Могу поспорить, что даже твоя таинственная девушка-мечта может быть там».

 

  Зак протянул руку, пытаясь снова подтолкнуть Кипа, но Кип избежал этого.

 

 «Я хочу, чтобы ты пошел со мной. Это может быть твой шанс снять ярлык Жабы, чувак. Вырвись из своего кокона ... стань бабочкой».

 

   «Бабочкой?»

 

   «Я не знаю, о чем, черт возьми,  говорю. А если серьезно ... я хочу, чтобы ты пошел со мной. Всего один день. Учителя не преподают ничего важного в день старшего выпуска. Бьюсь об заклад, каждый из них показывает видео или еще какое-нибудь дерьмо».

 

   Гвендолин не пошла бы не на одну из этих вечеринок. Ни за что. Но ... но что, если она будет там? Что если это мой большой шанс поговорить с ней?

 

   «Я не знаю. Я не думаю, что кто-нибудь захочет меня там видеть. Это разрушит вечеринку».

 

  «Нет, если ты будешь со мной. И кроме того, они тебя совсем не знают. Не так, как я. Они просто кучка глупых и злых детишек. Они ничего не смогут сделать, чувак».

 

   «Это их основной инстинкт превращать мою жизнь в ад каждый день».

 

   В этот момент Кип услышал, как машина его мамы подъехала к дому.

.

   Прежде чем Зак успел произнести еще одно слово, Кип вскочил на ноги и бросился к двери. Он всегда приветствовал свою маму, когда она возвращалась домой с работы, и он хотел сохранить традицию. Ну, и он не хотел, чтобы его двоюродный брат пытался убедить его пропустить урок.

 

   «Кип, - закричал Зак, позади него, - Давай, решайся, чувак».

 

   Кип был уже на полпути вниз по лестнице. Зак последовал за ним, волнуясь и искажая лицо, будто выпил глоток испорченного молока.

 

   «Ты же не… не скажешь. Ты не скажешь тете Дженни о всем этом дерьме, что случилась сегодня? Она не должна знать. Пожалуйста».

 

   «Расслабься. Я не собираюсь ничего говорить. Я просто хочу поздороваться и обнять ее».

 

   Они вместе спустились на первый этаж, Зак становился все более нервным, когда подходил к входной двери.

 

   «Ты очень хороший, Кип. Без шуток».

 

   «Спасибо. Но это не так, как я ...»

 

   Входная дверь открылась, и мама Кипа ворвалась внутрь. Сначала Кип подумал, что что-то не так, подумал, что с ней что-то случилось. Его сердце стало биться, а кожа стала кипеть.

 

Тук, тук, тук, тук, тук…

 

   Но потом он увидел улыбку на ее лице. Она опустилась на колени перед Кипом и тут же крепко обняла его.

 

   «Мама… что происходит?»

 

   «Дорогой», -  сказала она, хватая Кипа за плечи.

 

  Её хватка сжала рану там, где Зак надавил на прыщик, и ему пришлось сосредоточиться, чтобы не дать себе закатить глаза.

 

  «Они отправляют меня в Нью-Йорк. Ты можешь в это поверить? Меня! Из всех в офисе они выбрали меня!»

 

   Она произнесла это, а затем снова обняла Кипа.

 

   «Подожди… что ты имеешь в виду? Нью-Йорк?»

 

   «Командировка. Чтобы встретиться с очень важным клиентом. Это здорово, Кип. Очень здорово. Это большая удача для нас, детка».

 

   «Мама, ты уезжаешь в Нью-Йорк? Когда?»

 

 Он попытался скрыть дрожь в голосе, но у него ничего не вышло.


  Его мама тоже это заметила это, потому что она отпустила его, встала и поправила свой брючный костюм:

 

  «Я уезжаю в понедельник. Меня не будет неделю. Кип ... ты не взволнован? Ты знаешь, как я усердно работала и…»    

 

  «Мама, конечно, я взволнован. Но что я буду делать?»    

 

 Зак прочистил горло, и Кип бросил на него уродливый взгляд.    

 

 «Дорогой, тебе уже семнадцать лет. Я доверяю тебе. Ты умный мальчик и можешь позаботиться о себе. Тем более меня не будет всего неделю».

 

  Затем она обратила свое внимание на Зака, и улыбка тут же спряталась за ее хмурым взглядом.

 

  «И я надеюсь, что ты тоже будешь вести себя хорошо, Зак. Если я только узнаю, что что-то будет не так, пока меня не было…»    

 

 Зак поднял обе руки:

 

  «Никаких проблем не возникнет. Кип и я прекрасно проведем время вместе. Так же, как тогда, когда мы были детьми. Правда, Кип?»    

 

 Кип не ответил, просто скрестил руки и надул губы. Он знал, что это по-детски, но ему было все равно.    

 

  «Кип, дорогой ...»    

 

 «Это будет как недельный отпуск, чувак. Будет весело ... ты знаешь. Конечно после того, как наша домашняя работа будет сделана и все такое». - Зак нервно улыбнулся маме Кипа.    

 

 «Я верю, что вы двое будете в порядке», -  она посмотрела на Кипа и на мгновение у неё поднялись морщины на лбу

 

  «Я собираюсь заказать пиццу на ужин, чтобы отпраздновать. Но я думаю, мы можем просто…»    

 

 «Мам, ты прости меня. Я рад за тебя, я действительно счастлив. Я думаю, я просто никогда не был так далеко от тебя раньше».

 

  Кип приказал своему рту улыбнуться, и, хотя он сопротивлялся, в конце концов он сдался.

 

 «Давай закажем пиццу. Мы должны отпраздновать. Я горжусь тобой, мама. Я знаю, что ты много работала. Ты заслуживаешь это».

 

 Она усмехнулась, положив руку на бедро:

 

 «Ну хорошо! Какую пиццу вы, ребята, хотите? Я собираюсь открыть бутылку вина, и я даже позволю вам, ребята, выпить по бокалу».

 

   «Нет, спасибо, мэм, - сказал Зак, -  Я бы не отказался от Спрайта»

 

   Она выгнула рот и кивнула:

 

  «Хорошо, хорошо. Кип?»

 

   «Спрайт, для меня тоже. И можем ли мы заказать гавайскую пиццу?

 

   «Ну, тогда Спрайт и гавайскую пиццу!»

 

* * *

 

   Пицца была чертовски хороша. С тех пор, как он сюда приехал, Зак наконец начал чувствовать себя комфортно. Начинал чувствовать, что он становится частью семьи.

 

   Он должен был признать, что ему было приятно видеть его двоюродного брата. С тех пор, как этот мудак Эрни вошел в жизнь его и его мамы, Кип даже не приходил ему в голову. Но, вернувшись в дом тети Дженни, он чувствовал себя как в старые добрые времена. Он действительно чувствовал себя ребенком, который играл в супергероев и читал комиксы.

 

   Он чувствовал себя прекрасно.

 

  Тетя Дженни была в лучшем настроении, в котором он её видел. На самом деле она была довольно мила, когда улыбалась и смеялась. Зак мог сказать, что Кипу все еще не нравилась мысль о ее отъезде за город, но Зак не мог не видеть будущие возможности. Конечно, можно было не устраивать вечеринки и не делать глупостей, но это был его шанс показать Кипу действительно хорошее времяпрепровождения. Попробовать немного вытащить Кипа из его раковины.

 

   Кип не был уродливым ребенком. На самом деле, нет. Конечно, его прыщи были ужасны, были похожи на красный грибок, растущий по всему его лицу и задней части шеи, но со временем это исчезнет. Это была его застенчивость, которую он должен был преодолеть, и в этом Зак был уверен, что сможет помочь.

 

   Он пойдет на вечеринку для старших классов. Даже если ему придется бить его по голове и нести его через плечо.

 

   Зак знал, что Чак и два его приятеля будут там. И он знал, что они не отпустят бой. Особенно, когда они будут заправлены алкоголем. Он должен принести с собой средства защиты.

 

  Пистолет принадлежал Эрни, и Зак взял его с собой прямо перед тем, как направиться к тете Дженни. Он бы не взял его, потому что думал, что он ему не понадобится, но ему не хотелось думать, что пистолет находится дома без его присмотра. Он не доверял этому ублюдку.

 

   Он надеялся, что ему не придется его использовать, но он будет чувствовать себя намного лучше, зная, что пистолет с ним.

 

  «Итак, - сказал Зак, похлопывая себя по животу и бросив последний кусок пиццы в пустую коробку. -  Кип сказал, что поможет мне в учебе. Я прав, Кип?»

 

   «Да, Зак сказал, что он действительно хочет добиться большего, мама. Я верю ему». - Кип улыбнулся Заку, а Зак улыбнулся в ответ.

 

   «Это правда?, - тетя Дженни протянула руку и похлопала Зака ​​по затылку. Ее лицо было немного розовым от бутылки вина, которое она выпила. -  Я так рада это слышать».

 

   Зак засиял и ударил Кипа по руке. Его двоюродный брат снова увидел этот взгляд, будто Кип кончил в штаны. Это было очень странно.

 

   Этот ребенок какой-то извращенец? Когда тетя Дженни уйдет, он будет носить ее нижнее белье, красить губы помадой и танцевать по дому?

 

   Нет, Зак знал, что это не так. Кип, вероятно, делал все возможное, чтобы скрыть, как сильно ему больно, когда Зак его игриво бьет. Кип был таким худым, Зак подумал, что его костяшки, вероятно, очень хрупкие.

 

   После обеда Зак и Кип направились обратно в свою комнату. Зак сел на кровать и нахмурился, когда Кип вернулся к своей видеоигре.

 

   «Эй, чувак. Как насчет этого фильма? Мы все еще идем?»

 

   «Неа. Больше не хочется».

   

  «Давай, Кип. Ты действительно так расстроен, что твоя мама уезжает? Большинство детей были бы рады этому».


  Кип бросил взгляд на Зака:

 

  «Ну, я не такой, как большинство детей, помнишь? Я Жаба. И я думаю, что я просто маменький сынок, потому что я не хочу, чтобы она уезжала».    

 

  «Расслабься, чувак. Это будет здорово, только мы двое. Мы не будем устраивать вечеринки или что-то еще, не волнуйся. Но, может быть, мы сможем заставить некоторых девушек…»  

 

  «Нет. Никто не придет ко мне домой. Никто. Я не нарушаю обещание моей маме, хорошо?»    

 

  «Хорошо, хорошо».    

 

 Зак решил не слишком давить на Кипа. Он как раз собирался снова напомнить про «День старшеклассника», но знал, что пока не время. Пусть малыш немного сдуется.  Зак лег на пол и положил голову на подушку. Он открыл книгу комиксов, Людей Икс, которые он помнил, читая много лет назад. Вскоре он уснул.

 

4

 

Выходные прошли слишком быстро. Кип знал, что это смешно, но он не хотел, чтобы его мама уезжала. Он также знал, что Зак был прав, что он не должен быть взволнован тем, что дома нет взрослого, только он и его двоюродный брат. Казалось, это идеальная возможность. Они могли пригласить девушек, как Зак говорил этой ночью, прежде чем Кип его перебил. Зак больше не поднимал этот разговор снова, и за это Кип был ему благодарен.

 

   И даже если бы мы пригласили сюда девушек, они бы ничего не стали делать со мной. Они будут здесь только для Зака.

 

   Его мама ушла из дома пару часов назад. Она не знала, что он не спит. Они прощались прошлой ночью, и Кип сделал все, что мог, чтобы не показать, насколько он расстроен. Он просто улыбнулся ей, обнял ее, сказал ей, как он счастлив, что она получила такую ​​возможность.

 

   Она просто продолжала говорить, насколько это хорошо для них, и если все пройдет хорошо, их жизнь станет намного лучше. Но Кип не думал, что у них плохая жизнь, все дома было так, как ему нравилось. Это было единственное место, где он чувствовал себя в безопасности, единственное место, где он чувствовал, что все ему принадлежит.

 

   Он не мог спать. Просто зная, что его мама, вероятно, уже была в самолете, оставив его, он ворочился несколько часов, прежде чем наконец сдаться и просто встать с постели. Зак лежал на животе, его дыхание дребезжало, когда он спал. Кип хотел разбудить его, просто чтобы поговорить с кем-то, что бы кто-то поддержал его компанию, но решил оставить своего двоюродного брата в покое.

 

   Он стоял в ванной перед зеркалом, вся его одежда свалилась на пол. Прыщи выглядели так, будто становилось все еще хуже. С тех пор, как он узнал о том, что его мама уехала на неделю, его кожа отреагировала взрывом новых прыщей, стекающих по всему его торсу, как кожа красной ящерицы.

 

   Каждый бугорок казался заполненным до отказа молочно-белым гноем. Белые угри блестели в люминесцентном свете ванной комнаты, покрытые тонким слоем жира.

 

   Когда он смотрел на себя, его прыщи двигались, качались и толкались, волнами пульсирующих движений по его телу, словно рябь. Несколько из них взорвались, брызгая белыми и красными струями на раковину и разбрызгивая гной по зеркалу.

 

  Это было так здорово, Кип поглаживал себя, даже не осознавая, что делает. Он царапал ногтями по груди, разрывая три больших прыщика, как крошечные водяные шарики. Гной брызнул на ладонь, и он использовал его в качестве смазки, кусая губу, когда удовольствие шло по его плоти в ритмичных всплесках.

 

   Ему не потребовалось много времени, чтобы закончить. Он смотрел на свою сперму, плавающую в воде туалета, похожую на обесцвеченные щупальца. После того, как он смыл это, он еще раз долго смотрел на себя. Прыщи снова успокоились, хотя те, что лопнули, теперь извергали большое количество крови, которая смешивалась с его потом и, казалось, покрывала всю его грудь и живот.

 

   Ему стало лучше. Повернувшись спиной к зеркалу, он осмотрел кожу спины и ягодиц. Их покрывали прыщи, разного размера и роста, кожа была неоново-красная. Некоторые прыщи были такими большими, что выглядели как соски с белыми кончиками и красной ареолой. Кип попытался откинуться назад и вытолкнуть их, но не смог достать. У него на плечах было несколько штук, и он мог дотянуться до своей нижней части спины и задницы, но решил сохранить их на потом.

 

   Но этот большой ублюдок на нижней губе все еще не был готов. Нет белой головы, только большой красный бугорок, и каждый раз, когда он пытался сжать его, это только делало его больше и раздруженной. Прошло около десяти минут и все стало еще хуже, Кип сдался и провел языком по замазанной красной плоти.

 

   Таблетки лежали на стойке в ванной. Маленькая бумажная коробка с большой фотографией беременной дамы с красным крестиком. Были даже рисунки деформированных младенцев, предупреждающие Кипа о том, насколько сильны наркотики, что если беременная женщина их принимала, был шанс, что у плода могут быть врожденные дефекты.

 

 «Бесполезные таблетки», -  прошептал Кип, складывая пакет и бросая его в мусорное ведро.

 

   Не было никакой надежды вылечить его прыщи. Теперь он знал это.

   И чем больше он думал об этом, тем больше он хотел вылечить их.

   Но он был тем, кем он был. Это определяло его.

   Прыщи возможно были единственной хорошей вещью, которую он имел.

   Прежде чем выйти из ванной, он провел рукой по лицу и груди. Шероховатая и жирная плоть щекотала его ладонь, а затем он выключил свет и вернулся в свою комнату.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

* * *

 

   Чак кончил, и, как лосьон растер сперму по ягодицам Джейд. Такая идеальная задница. Нет ничего лучше, чем увидеть, как его сперма стекает по ней.

 

   Джейд, все еще стоявшая в позе, цокнула языком:

 

 «Дай мне чертово полотенце. Я ненавижу, когда ты делаешь так».

 

   «Успокойся. Дай мне перевести дыхание».

 

   Она закатила глаза и смахнула его рубашку с приборной панели своего Мустанга.

 

   «Подожди, не…»

 

   Но она уже скользила тканью по своей заднице, вытирая его сперму, а затем бросила рубашку в лицо Чака.

 

  Влажность ударила ему прямо в рот, он отбросил рубашку, плюнул и закрыл рот.

 

 «В чем, чёрт возьми, твоя проблема!»

 

   «В чем дело? Тебе что-то не нравится?»

 

   Чак хотел ударить кулаком ей по затылку, но она была права. Джейд была просто лучшей попкой в ​​школе, и всякий раз, когда она была в настроении для Чака, он старался как можно быстрее засунуть свой член ей в задницу. Прежде чем она могла передумать, что она была склонна делать.

 

   «Полагаю, ты права детка».

 

  Он наклонился, размял ее грудь, потрогал ее темные соски. Только когда он попытался поцеловать ее, она остановила его, втиснула свою открытую ладонь в его лицо и оттолкнула его.

 

   «Дело сделано. Перестань прикасаться ко мне, хорошо?»

 

  Она вытащила косяк из сумочки и зажгла его.

 

 «Не могу найти свой чертов кокс. Вероятно, оставила его в машине Зака».

 

   Чак ударил кулаком по спинке подголовника сиденья.

 

 «Клянусь Богом, если ты еще раз скажешь имя этого ублюдка, я выкину тебя из машины!»

 

   Джейд только улыбнулась, позволяя густому дыму пройти между ее пухлых розовых губ. Бусинки от пота покрыли ее лицо и грудь, словно прозрачные прыщи, и напомнили ему о Кипе.

 

   «Что ты имеешь против Зака? Ты только что трахнул его девушку, не так ли?»

 

  Она сделала глубокий затяг, а затем, наконец, передала косяк Чаку.

 

 «Что с тобой, блядь, мужик? Ты, со своими дружками, не смог справиться с одним человеком?»

 

  Чак выпустил дым прямо ей в лицо:

 

«Я не хочу говорить об этом хуесосе. Разве я не сказал тебе об этом? И что из этого, что ты его девушка?»

 

   Она только пожала плечами, все еще отмахиваясь от дыма на лице:

 

«Как я и сказал, возможно, мы немного поссорились, но это ничего не значит».

 

   «Этот придурок был в городе всего неделю? И ты уже отхватил от него? Тогда почему ты здесь со своей спермой на моей заднице?»

 

   «Я же говорил. У нас был бой. Я был возбужден. Это проблема?»

 

  Она протянула руку и схватила больной сустав Чака.

 

 «Где твой маленький болельщик, Чак? Разве твой член не должен быть с ним вместо меня?»

 

   Чак натянул штаны, и чуть не натянул рубашку, прежде чем вспомнил, что она была в его сперме.

 

   «Я уже сказал тебе не делай этого, она чертовски болит!»

 

 Он подошел ближе к Джейд и схватил ее за шею. Она попыталась отбиться от него, но он не позволил ей это, притянув её к себе и поцеловав её крепко в губы. Дым, который она держала, ворвался в его рот, но ему было все равно. Когда он наконец отпустил ее, она ударила его.

 

«Я люблю тебя».

 

   Джейд покачала головой и снова натянула одежду. Когда она начала смеяться, Чак чуть не ударил ее по голове, но сдержался, сосредоточившись на выпуклости ее груди на белой футболке, как ее соски прижимались к ней, как ластики на толстом карандаше.


  «Ты наверное шутишь? - сказала она. - Что ты имеешь в виду? Ты действительно только что сказал, что любишь меня? Потому что если ты это действительно сказал, то я надеюсь ты все же пошутил».    

 

  «Но я действительно люблю тебя. Я всегда любил тебя».    

 

  «Я же тебе сказала, что я и Зак, мы пара. Я его девушка. Так что держи свою чертову любовь при себе».    

 

  У Чака было так много всего, что он хотел сказать прямо сейчас ей, но он прикусил язык. Он знал, когда толкнуть Джейд, а когда отступить, но по тону ее голоса он уже не знал, что делать дальше.    

 

  «Отвези меня домой, чувак»    

 

  «Нет проблем».

 

  Чак не сказал ей ни единого слова всю дорогу до ее дома. Когда они подъехали, Джейд открыла дверь еще до того, как он полностью остановился.    

 

  «Увидимся», - она закрыла дверь и пошла к дому.    

 

  «Подожди, - сказал Чак как можно громче. – Ты идешь на вечеринку?»    

 

 Не поворачиваясь к нему лицом, она сказала: «Я буду там с моим мужчиной».   

 

  А потом она вошла в дом и исчезла. Чак улыбнулся и проверил свое лицо в зеркале заднего вида. Его подбородок был ушиблен, но не так сильно, как он думал.


  Да, ты будешь со своим мужчиной. И когда я увижу этого ублюдка, ему будет жаль, что он приехал сюда.  А потом, как только он позаботиться о Заке, он возьмется за Жабу.

 

  Он вытащил свой мобильный телефон из кармана и набрал номер Челси.  Он звонил шесть раз, и как раз когда Чак собирался сдаться ...    

 

«Чак?»    

 

«Привет детка. Что ты делаешь?»   

 

«Который сейчас час?»    

 

«Это имеет значение? Я хочу увидеть тебя прямо сейчас».    

 

  Наступила тишина, а затем тихое хихиканье.

 

«Ты такой плохой. Мои родители спят. Ты можешь залезть в мое окно ... как в прошлый раз».    

 

«Хорошо. Буду у тебя через десять минут».

 

5

 

 

В то утро Кип попытался приготовить яйца, но сжег их. Он бросил желто-коричневую кашицу в раковину.

 

   «Может прогуляемся до «Жирной лачуги» по дороге в школу? - сказал Кип Заку, который только что вошел после того, как выкурил утреннюю сигарету.

   

 «Да, конечно».

 

   Кип проснулся в хорошем настроении. Он ожидал проснуться в депрессии, скучая по матери, но это было совсем не так. Он чувствовал себя бодрым, полным энергии.

 

   Он чувствовал себя другим человеком, новым человеком.

 

   Они ели на завтрак Тако, пока ехали в школу. Когда они припарковались, Зак повернулся к Кипу.

 

   «Ты знаешь, что завтра, Кип?»

 

   «Гм ... вторник?»

 

   «Нет. Ну да, но ... Это день вечеринки старших классов. Слушай, я знаю, что ты не собираешься, но ...»

 

   «Я в деле».

 

 Кип знал, что Зак в конце концов уговорит его, и он уже решил согласиться с ним. Это было время для перемен. Кроме того, Кип знал, что даже если кто-то из его учителей решит устроить поп-викторину или что-то в тот день, Кип всегда сможет сказать им, что он был болен. Ни один из них не заподозрил бы его в том, что он пропустит урок, даже в День старшего выпуска.

 

   «Ты серьезно?», -  Зак сложил руки, как будто молился, и его лицо расплылось в улыбке.

 

   «Да. Ведь это всего на один день, верно? И кроме того ... если Гве ... если моя девушка там, как ты говоришь, будет, то может оно того стоит. Возможно, я даже поговорю с ней».

 

 Даже делая это заявление,  Кип чувствовал себя неловко. Он знал, что когда дело дойдет до этого, он, вероятно, не справится. На самом деле, он знал, что так все и будет.

 

   «Это то, о чем я говорю. Черт возьми, да!»

 

 Зак, казалось, был готов схватить Кипа за плечо, но остановился и убрал руку.

 

 «Ты не пожалеешь об этом, Кип. Я обещаю. Это будет чертовски крутая вечеринка».

 

   «Могу ли я спросить тебя кое-что?»

 

   «Конечно, чувак»

 

   «Что насчет Чака? Тебе не кажется, что он там будет?»

 

   Зак ухмыльнулся:

 

«Оставь эту жопу для меня. Даже не беспокойся об этом».

 

   Кип только кивнул:

 

«Что ты думаешь о том, чтобы пойти сегодня вечером на этот фильм?»

 

   «Все, что ты захочешь, кузен. Звучит здорово!»

 

   День прошел быстро и без происшествий. В этот день, для Кипа ничего необычного не произошло. Но его сердце почти остановилось, и его кожа чуть не взорвалась у него на спине, когда он увидел Чака, идущего по коридору к нему, но, когда они проходили мимо друг друга, Чак даже не взглянул на него.

 

   Черт возьми, это действительно происходит? Зак напугал Чака так сильно, что он даже не посмотрел на меня?

 

   Когда день закончился, он встретил Зака ​​в машине. Они сделали быструю остановку дома, просто чтобы переодеться. Зак одолжил Кипу свою рубашку, поскольку на всех, майках принадлежащих Кипу, были напечатаны либо супергерои, либо киногерои, и, хотя они собирались смотреть фильм ужасов, Зак не позволил бы ему надеть это.

 

   «Ты не знаешь, кого мы увидим там. Что если там будет твоя девушка? Ты не хочешь хорошо выглядеть для нее?»

 

   Кип согласился с этим, хотя чувствовал себя глупо. Но ночь прошла отлично. Они не сталкивались ни с какими девушками, если не считать девушку у кассы, которая весила больше нормы и выглядела так, будто у нее какая-то умственная отсталость.

 

   Кип был рад, хотя, он в действительности не хотел увидеть Гвендолин или каких-либо девочек из школы.

 

  Если это произойдет, внимание Зака ​​будет на них, а не на нем. Они были единственными в кинотеатре, за исключением одного парня, сидящего в углу.

 

   Фильм был великолепен, даже лучше на большом экране. Зак сказал, что ему понравилось - Кип знал, что так и будет. Много крови и голых девушек. Как не любить такое? Они съели ведро попкорна, тонущего в жидком масле.

 

   После этого они остановились у закусочной и съели по гамбургеру и картофелю фри. Хотя Кип не был голоден, он все равно заказал еду, рассеянно покусывая ее. Зак закончил с едой, вытер свои сальные руки о бедра, затем вытащил пачку сигарет.

 

   «Можно мне одну?» - спросил Кип. Он взял половину гамбургера и бросил его в мусорное ведро.

 

   «Что ... сигарету? - Зак засмеялся, но вручил ему сигарету, - Ты знаешь, как нужно курить?»

 

   Кип не ответил, просто вдохнул дым  и начал задыхаться. Он закачал головой, пытаясь отдышаться.

 

   «Смотри,-  сказал Зак и нежно вдохнул, выпуская дым, ярко-оранжевого цвета. Он позволил дыму выйти из его ноздрей. - Не вдыхай так сильно».

 

   Сигарета была ужасной вкус, но Кип продолжал делать небольшие затяжки, уже не кашляя.

 

   «Посмотри на себя, брат. Ты был так расстроен, когда твоя мама уехала, я думал, что эта неделя станет кошмаром, понимаешь?»

 

   «Я был расстроен. Я не знаю ... она единственный мой друг. Я никогда не был вдали от нее больше суток. Но теперь, когда она уехала, это как ... я чувствую себя по-другому».

 

   «По-другому, как?»

 

   «Я не знаю. Просто другой. Я хочу попробовать новые вещи. Мне надоело быть ... мной. Жабой»

 

 Кип уставился на свое отражение в боковом зеркале.

 

«Помнишь тот эпизод с Сайнфельдом, когда Джордж решил сделать все против того, что он обычно делал? А потом у него все начало идти хорошо?

 

   «Хм… нет. Я мало смотрю телевизор».

 

   «Ну, это то, что я хочу сделать. Может быть, все станет лучше, если я сделаю это».

 

   «Не переставай быть собой. Никогда не переставай быть собой, Кип. Но это не значит, что ты не можешь немного повеселиться, верно?»

 

  «Да уж. Я хочу повеселиться».

 

   Они докурили свои сигареты, ловя взгляды других детей, приходящих и уходящих из «Жирной лачуги».

 

  Все дети из школы. Кип мог сказать, что большинство из них не знали, что Кип и Зак были двоюродными братьями, не могли понять, почему такой парень, как Зак, будет общаться с кем-то вроде Жабы.

 

   Вот так. Мы семья. Мы лучшие друзья.

 

   Кип не мог дождаться завтрашнего дня. Это был бы новый день. Завтра он не будет Жабой. Теперь все будет иначе, он просто знал это.

 

6

 

 Первое, что он заметил тем утром, был размер прыщика на его губе. Это выглядело ужасно.

 

   Я не могу пойти на вечеринку с этой штукой на моем лице.

 

   Хоть кончик прыща и побелел и сиял, как слезоточивый глаз, он все равно не выдавливался. Кип в отчаянии хмыкнул, сжав его, но прыщик только распух еще больше.

 

   Боже, я выгляжу ужасно.

 

   Прыщи выглядели особенно плохо этим утром. Стало хуже за последние 48 часов. Часть его задавалась вопросом, возможно, у него что-то не так с кожей , возможно, он должен попросить Зака ​​отвезти его в больницу или что-то еще. Какой-то побочный эффект или аллергическая реакция на таблетки. Каждый дюйм его груди и спины был покрыт красными мясистыми шишками, большинство из которых было покрыто толстым блестящим белым угрем. Похоже, если бы он сильно согнулся, они бы лопнули и разбрызгали гной и кровь повсюду.

 

   Он стянул боксеры и уставился на массивные шишки на своей заднице. Он ткнул их пальцем, быстро вдохнув, когда крошечные вспышки удовольствия вспыхнули на его коже.

 

   Прыщики на лбу, щеках, подбородке и носу просили, чтобы их лопнули, но он оставил их в покое. Это была битва, которую он не выиграл, и даже если бы он выдавил каждого из них, это не помогло бы, не спасло его. Остались бы  шишки с белыми наконечниками и открытые раны.

 

   Просто не думай об этом. Делай, как сказал Зак. Будь в себе уверен. Если Гвендолин на вечеринке, покажи ей, что ты не боишься ничего.

 

   «Да правильно».

 

   Тук, Тук, Тук…

 

   «Ты что дергаешь там свой член, кузен? Поспеши, а то я сейчас обделаюсь!»

 

   «Хорошо, хорошо».

 

  Кип еще раз посмотрел на себя в зеркало, а затем натянул футболку на голову и запрыгнул в свои любимые джинсы. Когда он открыл дверь, его чуть не растоптал Зак, который даже не дождался, когда он уйдет, сбросил штаны и сел на корточки прямо на унитаз.

 

   «Извини, Кип. Чрезвычайная ситуация»

 

   Кип закрыл дверь так быстро, как мог, чтобы ему больше не пришлось терпеть, и как только дверь щелкнула, раздался голос Зака.

 

   «И если ты думаешь, что идешь на вечеринку в таком прикиде, то ты абсолютно ошибаешься. Сегодня  мы идем тебе за покупками, брат».

 

   Кип надеялся, что Зак позволит ему одолжить еще одну свою рубашку. Он хотел выглядеть как можно лучше для Гвендолин, хотя все еще сомневался, что она будет там вообще. Он не мог представить, что она примет участие в «Дне старшего класса», но, опять же, днем ​​назад он бы сказал то же самое и о себе.

 

   Одно только размышление о ней вызвало дрожь в его теле, сделало его кожу настолько чувствительной, что каждое движение, каждый его шаг был в экстазе. Он не хотел ничего, кроме как спрятаться где-нибудь и высунуть все прыщи на своем теле. Это даже лучше, чем дрочить. Но он выбросил эти мысли из головы, сосредоточившись на том, чтобы мысленно подготовиться к сегодняшнему вечеру.

 

   Когда Зак закончил, они оба решили позавтракать по пути в магазин. Было странно не ходить в школу во вторник. Он чувствовал себя не уверенно. Кип не мог избавиться от панического страха в животе.

 

   «С тобой все в порядке?» - спросил Зак, с набитым печеньем во рту.

 

   «А? Я… я в порядке».

 

  Кип заказал себе кофе, он подумал, что это поможет ему успокоиться, но это только заставило его нервничать еще больше.

 

   «Ну же. В чем дело?»

 

   «Это так… плохо. Я никогда не делал ничего подобного раньше. А также ... ты знаешь ...»

 

   «Нервничаешь из-за сегодняшнего вечера?»

 

   Кип кивнул и засунул остаток своего хэш-бургера в рот.

 

   «Не забудь, что я тебе сказал, Кип. Будь уверен в себе, хорошо? У тебя взволнованный взгляд, твои руки дрожат. Ты выглядишь нервным. Девочки не любят нервных».

 

   Кип поднял руки перед лицом и уставился на них, как будто он видел их впервые.

 

  «Что мне делать с руками?»

 

   «Я не знаю, засунь их в свои карманы. Пусть они просто висят по бокам. Просто перестань так волноваться. Черт, я сам начинаю нервничать, просто наблюдая за тобой».

 

   Кип скрестил руки, немного наклонившись в сторону.

 

 «Как насчет такого».

 

   «Лучше. Теперь ты выглядишь расслабленным, и это хорошо. Что ты скажешь ей, когда увидишь ее?»

 

   Кип вообще не задумывался об этом.

 

 «Я не знаю. Я могу спросить как у нее дела, что было на нашем тесте по истории, или…»

 

   «Нет. Ты не будешь упоминать школу вообще. Спроси у нее о себе. Что она любит делать, ее любимый фильм, группа, еда, все что угодно. Поговори с ней, чувак. Девушки любят говорить. И не говори о себе, пока она не спросит, понял?»

 

   Кип почти согнулся пополам, когда его плоть снова начала пульсировать, дрожь становилась все более и более сильной, поскольку его беспокойство наполняло его, как гной в его прыщах.

 

   «Зак… я не думаю, что смогу сделать это. Это звучит слишком сложно, и я знаю, что я все испорчу. Я знаю, что выставлю себя дураком. Перед кем угодно».

 

   Зак поднял кулак и ударил Кипа прямо в руку. На месте удара не было прыщей, и на его бицепсе разразился взрыв боли, а его рука обмякла в плече.

 

  «Ой! Что это было Зак?»

 

   «А как ты думаешь? Каждый раз, когда ты будешь так мямлить, я буду бить тебя снова. В одно и то же место, каждый раз».

 

   Тук ... Тук ... Тук…

 

   Зак наклонил голову и прищурился, глядя на лицо Кипа.

 

   Кип быстро отвернулся от него.

 

   «Твое… твое лицо. Клянусь Богом, я только что видел, как он двигается. Прыщи были как ... живые».

 

   «О, очень мило, Зак. Как будто я недостаточно стесняюсь их?»

 

   «Я смотрел прямо на тебя, Кип. Они двигались, я серьезно».

 

   Кип продолжал поворачивать голову, желая, чтобы его тело успокоилось и расслабилось. Через несколько минут это все же произошло, и он повернулся к своему двоюродному брату:

 

   «Тебе показалось».

 

   «Да? Тогда почему ты не смотришь на меня?»

 

   «Потому что я смущен, понятно! Я знаю, как ужасно выглядит моя кожа, и от того, что ты так смотришь на нее, я чувствую себя уродом».

 

   Кип, конечно, знал, что Зак говорит правду. Но он не знал, что сказать. Он не знал, почему его кожа ведет себя так. Он, знал, что прыщи не могут так пульсировать, это ненормально. Его прыщи были не обычные, они были особенные. Как у супер человека.

 

   «Ты прав, чувак. Наверное мне показалось».

 

   Кип отмахнулся:

 

 «Не беспокойся об этом. Я Жаба, помнишь? Я привык к тому, что люди смотрят и смеются надо мной».

   «Это… больно? Выглядит это очень больно».

 

   «Неа. На самом деле, нет. Я с трудом могу сказать, что там, пока не посмотрю в зеркало. Или когда люди смотрят на меня. Но это меня не слишком беспокоит».

 

   «Я куплю тебе такую ​​одежду, которая будет настолько крутой, что никто даже не заметит твои прыщи».

 

   «Здорово. Да ... это звучит здорово».

 

   Они пошли в торговый центр, и Кип увидел там много учеников из старшей школы. Все наслаждались «Днем старшеклассника». Кип не мог не задаться вопросом, появился ли кто-нибудь вообще на уроке, были ли коридоры школы пустыми. Он представлял себе, как по залам дуют полевые сорняки, учителя выглядят растерянными и расстроенными.

 

   Зак затащил Кипа в несколько разных магазинов, Кип чувствовал себя неловко и неуместно в каждом из них. Каждая рубашка, каждая пара джинсов, которые Зак выбрал ему не подходили, Кип покачал головой.

 

   «Я буду выглядеть в этом глупо».

 

   Зак явно делал все возможное, чтобы оставаться терпеливым, но теперь он выглядел уставшим. Он массажировал свои виски и говорил с закрытыми глазами:

 

«Кип... Дело в том, что ты хотел попробовать что-то новое, верно? Это означает, что поначалу может быть неудобно. Но ты должен доверять мне. Я сам выберу для тебя прикид»

 

   Кип попытался возразить, но потом просто опустил голову и кивнул. Зак пытался сделать что-то хорошее для него, он знал это. Но он чувствовал себя полным идиотом. Он просто знал, что станет посмешищем всей вечеринки, когда войдет в рубашке на пуговицах и брюках цвета хаки.

 

   Ты будешь посмешищем на вечеринке, независимо от того, что ты наденешь, Жаба.

 

   «Вот, - улыбнувшись, сказал Зак и сунул новую одежду в руки Кипу. - Иди примерь это».

 

   «Хорошо».

 

   Кип должен признать, что одежда выглядела чертовски хорошо, когда он одел её. Покрайней мере не так плохо, как он думал. И он не выглядел таким худым в этой рубашке, не было так заметно, что его прыщи торчат, как твердые соски на протяжении всего его туловища.

 

   Когда Гвендолин увидит меня в этом, она удивится. Она наверняка заметит меня.

 

   Кип был охвачен волнением, перед вечеринкой. Он знал, что поначалу будет тяжело, даже с Заком, но ему было все равно. До того, как закончится ночь, они примут его. Они больше не будут изгонять его, не будут дразнить и издеваться над ним.

 

   Кип вышел из примерочной, стараясь сильно не улыбаться.

 

   Зак присвистнул:

 

 «Черт, чувак. Если бы я был цыпочкой, я бы трахнулся с тобой и родил бы тебе троих детей».

 

   «Заткнись. Я действительно хорошо выгляжу?» -  Кип повернул бедра и протянул руки.

 

   «Выглядит отлично, чувак. Как ты себя чувствуешь?»

 

   «На самом деле я чувствую себя чертовски хорошо. Но я немного волнуюсь».

 

   «Это то, о чем я тебе говорю, брат. Да! Ты никогда не забудешь эту ночь, я обещаю».

   

 Кип надеялся, что он был прав.

 

* * *

 

   «Я хочу увидеть тебя снова».

 

 Чак ходил взад и вперед перед домом Джейд, сотовый телефон крепко прижимался к его уху. Машина ее отца находилась на подъездной дорожке, но его это не волновало.

 

   «Мне некогда. Я сейчас готовлюсь к вечеринке»

 

   «У нас еще осталось больше часа до его начала. Разве мы не можем провести некоторое время вместе? Давай, Джейд. Не поступай со мной так».

 

   «Позвони своей девушке, мудак»

 

Джейд положила трубку.

 

   «Черт!»

 

 Чак ударил себе кулаком в грудь и уставился в окно спальни Джейд. Ее тень двигалась взад-вперед за тюлем, и даже с этого расстояния он мог видеть форму ее тела. Боже, он так сильно хотел ее.

 

   Он знал, что эта ночь будет наполнена болтовней с Челси, ее и всех ее подруг-болельщиц. А когда они напьются, будет еще хуже.

 

   Он хотел Джейд. Да, он хотел ее трахнуть. Он всегда хотел её трахнуть. Он хотел ее всю жизнь. И как только она скажет, что она его, он порвет с Челси немедленно…

   

Блядь.

 

   «В чем дело, Чак? Может мы уже поедем?», - сказал Джеррод, уставившись в боковое зеркало и поправляя свои волосы.

 

   «Да, Чак. Как долго мы будем сидеть здесь? Она не выйдет, чувак. И кого это ебет. На вечеринке будет много кисок», - Кэш зажег зажигалку и коснулся пламенем стеклянную трубку, которую он курил. Он предложил Чаку.

 

   Чак втянул дым, посмотрел на окно Джейд и вернул трубку Кэшу.

 

«Заткнитесь оба. Мы останемся здесь на всю ночь, если я скажу».

 

   Ни один из них не ответил.

 

   «Трахним их. Вы правы. Мы можем выбрать любую задницу сегодня вечером. Правильно, парни?», - они хлопнули друг другу по рукам.

 

«Трахним этх сук. Мне надоело ее дерьмо».

 

   Когда они уехали, Чак попытался растворить мысли о Джейд и Челси в его голове.

 

   Теперь Зак и Жаба наполнили его мысли. Это все, о чем он думал последнее время. Он думал о них, дергая свой член, воображая как он будет топать их гребаные головы.

 

   И сегодня вечером он покажет Джейд, кто настоящий мужчина. Он покажет Джейд, что она выбрала не того парня.

 

   Ты моя, сука. Он не сможет получить тебя. Никто не сможет.

 

 

 

7

 

   «Зачем ты это взял?», - Кип открыл бардачок, когда Зак сказал ему, что у него там жвачка. Как только он был открыт, Кип увидел внутри пистолет. Зак совсем забыл, что положил его туда.

 

   «Ты не должен был это увидеть».

 

   «Но зачем ты взял это? - Кип знал, что это было для Чака, прежде чем Зак что-то сказал. Зак даже не мог смотреть ему в глаза. -  Когда ты сказал мне не беспокоиться о Чаке и его друзьях… ты это имел ввиду? Если они все испортят, ты что, убьешь их всех?»

 

   «Нет! - лицо Зака ​​было красным, а пальцы - белыми, когда он сжимал руль в кулаках. – Это для того, что бы напугать их. Это лишь мера предосторожности. Если они не тронут нас, проблем не будет ».

 

   «Мы должны вернуться. Это была плохая идея».

 

  Кип заерзал на сиденье машины, уставившись в окно, и увидел как куча народу заходит в дом. Кип даже не знал, чей это был дом, но он узнал всех ребят. «Крутые ребята», те самые ребята, которые издевались над ним каждый его день.

 

   А теперь я здесь. Буду тусоваться с ними? Кому я вру?

 

   «Не волнуйся, Кип. Я не собираюсь никого убивать».

 

   «О, да? Скажи это Чаку и его друзьям. Если они не остановятся, и ты вытащишь пистолет. Что тогда? Ты собираешься убить их на глазах у всех ребят?»

 

   Зак не ответил, просто тупо уставился в лобовое стекло.

 

   Они молчали, слышался лишь звук их дыхания и тихий голос по радио.

 

   «Я не пронесу это внутрь, хорошо? Ты прав. Это была плохая идея».

 

   «Зак, может нам просто уйти. Шутки в сторону. Ты не знаешь Чака, как я. Он ни за что не отпустит этот бой. Ни за что на свете. Он и его приятели, вероятно, разработали план на счет нас».

 

   Зак только улыбнулся, вытащил «Camel» из кармана и зажег одну сигарету. Он предложил и Кипу, но Кип отказался.

 

   «Этот мудак не испортит сегодняшний вечер. Ни за что».

 

   «Зак».

 

   «Я не шучу. Я давно знаю, что единственный способ заставить кого-то успокоиться, это напугать его. Если мы убежим сейчас, Кип, мы будем бегать всегда. Я знаю, это звучит чертовски банально, но это правда. Тебе надоело быть Жабой? Покажи это этому ублюдку. Покажи им всем».

 

   Тук ... Тук ... Тук ...

 

   Кип не мог не испугаться, но пульсирующая эйфория начала успокаивать его разум, и слова его двоюродного брата стали приобретать все больший смысл. Низкий стон сорвался с его губ, и даже когда Зак поднял на него бровь, Кип только улыбнулся, провел рукой по груди и закатил глаза.

 

   «Кип?»

 

   «Ты прав. Пошли».

 

   Зак хлопнул по рулю так сильно, что загудел гудок. Некоторые ребята, входившие в дом, повернулись, чтобы посмотреть, некоторые из них заметили, что Жаба пришла на их драгоценную вечеринку. Некоторые из них нахмурились, но большинство улыбнулись, зная, что если Кип будет там, у них будет много развлечений на ночь. Они все могли напиться и посмеяться над ним.

   

Но не сегодня. Никогда больше.

 

 * * *

 

   Зак действительно не знал никого из учеников школы «Боуи Хай», особенно девушек. У него никогда не было проблем с противоположным полом, и как только он вступил на кампус, они заметили его. Особенно Джейд.

 

   Всё было, так же как и в старшей школе. Девочки любили его, мальчики хотели тусоваться с ним, потому что, ну… девочки любили его. Поэтому у него никогда не было проблем с друзьями. Он мог сказать, что сейчас происходит то же самое, и он надеялся использовать это как-нибудь, чтобы помочь своему двоюродному брату.

 

   Когда они вошли в дом, Зак почувствовал, беспокойство, исходящее от Кипа, подобно теплым волнам. Бедный ребенок с трудом поднял глаза и оказался на грани приступа паники. Все ребята смотрели на них, и хотя Кип привык к этому и его это особо не беспокоило,  но это уже бесило Зака.

 

   «Привет, дамы», - сказал Зак небольшому собранию девушек, которые пили из красных пластиковых стаканчиков. Они захихикали, лица стали розовыми, но когда они увидели Кипа, их улыбки исчезли и сменились отвращением.

 

   «Что он здесь делает?» - спросила одна из девушек, ее глаза смотрели на новую одежду Кипа.

 

   «Он мой двоюродный брат, и он со мной. Есть проблемы?», - Зак положил руку Кипу на плечо и почувствовал прыщики под рубашкой.

 

   Глаза девушек расширились, и Зак сразу увидел, как изменилось их отношение. Они не прыгали по костям Кипа, но в том, как они смотрели на него, было что-то другое. Как будто он стал чуть менее отвратителен для них.

 

   «Привет», - сказал Кип.

 

   Девочки рассмеялись и отвернулись от него.

 

   А может и нет.

 

   «Ну, вы и тролли, спокойной ночи. Пойдем, Кип», -  Зак улыбнулся, когда девушки ахнули, с открытыми ртами.

 

   Кип хмыкнул, посмотрев через плечо на группу девушек. Они были красивы, но Зак не собирался подбирать девушек. Не сегодня. Сегодня вечером все было для Кипа. Зак не был уверен, как он справится с этим, но он был полон решимости уложить одну из них в постель со своим двоюродным братом. Ну, или по крайней мере взять для него номер телефона.

 

   Как только они вошли в дом, музыка стала громче, ребята кричали, чтобы их услышали. Вдруг беседы были резко прерваны, и все взгляды переместились на них, все вдруг зашептались друг с другом, сморщив носы.

 

   Зак подумал, что Кип снова опустит голову и уйдет в угол, где сможет спрятаться, но он только улыбнулся и помахал им всем. Никто не махнул в ответ. Их взгляды метались взад-вперед между Заком и Кипом, явно не понимая, что происходит.

 

   «Не парься, Кип. Пусть они смотрят».

 

   «Все в порядке. Я ожидал этого, я думал, что будет хуже на самом деле».

 

   Зак не знал, как может быть хуже. Если бы он был на месте Кипа, он бы даже не знал, как с этим справится. Это сродни самоубийству или что-то в этом роде. Но Кип только улыбнулся им всем, когда они смотрели, и ни один из них не пытался скрыть свое отвращение.

 

   Зак хотел бросить на них всех двойную пиццу, но подумал, что это принесет больше вреда, чем пользы. Зак должен был принять это.

 

   Затем он увидел ее. Джейд уже смотрела на него, и она стояла через комнату со своими двумя распутными подружками в окружении парней. Каждый из них старался изо всех сил произвести на нее впечатление, но она, похоже, не слышала их вообще. Её взгляд был прикован только на Зака.

 

   «Эй, Кип. Почему бы тебе не сходить на кухню и не принести нам что-нибудь выпить?»

 

   «Хорошо. Хм ...а что?»

 

   «Может быть соду или пиво»

 

   Кип готов был отказаться, но вместо этого кивнул.

 

 «Пиво ... да».

 

   Кип побежал прочь, все головы повернулись, чтобы посмотреть, как он уходит. Джейд уже направлялась к Заку, оставляя позади своих друзей, и все они наблюдали за ней с тоской и гневом в глазах. Даже ее подруги выглядели раздраженными.

 

   Она выглядела чертовски здорово. Обтягивающее черное платье, которое показывало каждый изгиб её тела. Когда она прошла через гостиную, каждый парень обратил на неё взор, а все девушки смотрели на нее с презрением, искажая лица.

 

   «Привет. Ты не позвонил».

 

  Она наклонилась к нему, чтобы поцеловать, и Зак поцеловал её в ответ, но только потому, что он не знал, как еще отреагировать. Она обняла его, обхватила руками за талию, засунула кончики пальцев в его задние карманы.

 

 «Я скучала по тебе».

 

   Зак хотел оттолкнуть от себя эту сумасшедшую суку, но не хотел устраивать сцену. Он знал, что эта девушка может вызвать адскую сцену, если захочет.

 

   «Я думал, что ты на меня злишься», - сказал он

 

   Она поцеловала его в шею:

 

 «То, что было уже ничего не значит. Я скучала по тебе. Где твоя машина?»

 

   «Машина?»

 

   «Твоя машина. Где она находится? Мы должны уйти. Эта вечеринка чертовски скучная. Нам будет лучше наедине».

 

   Теперь Зак оттолкнул ее, но осторожно:

 

 «Послушай, Джейд. Я говорил тебе, что нам лучше не торопиться»

 

   «Это херня. Кто- то есть лучше, чем я? Ты же знаешь, у меня может быть любой парень, которого я захочу, верно?

 

   Она говорила как ребенок.

 

   «Я сделал свой выбор».

 

   Она оскалила зубы, и Зак приготовился к натиску. Он подумал, что он может покончить с этим прямо сейчас. Может быть, она уйдет после этого, и тогда он и Кип смогут хорошо провести время.

 

   Прежде чем она успела начать, Кип вернулся с напитками. Он протянул Заку бутылку с клюквенным винным напитком:

 

 «У них не было пива. Здесь на этикетке написано, что в нем больше алкоголя, чем в пиве… и, держу пари, он даже вкуснее ».

 

   «Спасибо, брат»

 

   Джейд повернулась лицом к Кипу и попыталась прижать свою задницу к паху Зака, но он отступил. Он никогда раньше не видел, чтобы девушка была такой агрессивной.

 

   Когда Кип увидел Джейд, он заметно вздрогнул, его глаза расширились. Он улыбнулся ей и тут же уткнулся взглядом в пол. Зак не обвинял его в этом - Джейд была действительно пугающей сукой.

 

   «Жаба? Какого черта ты здесь делаешь?»

 

   «Он здесь со мной, Джейд. И я говорил тебе, что мне не нравится это прозвище».

 

   Она оглянулась через плечо, прикусила губу и подняла бровь.

 

  «Я обидела маленькие чувства Жабы?»

 

   «Н-нет. Нет, ты не сделала. Это… хм… это совершенно нормально», - Кип подпрыгнул с ноги на ногу, словно собирался разозлиться, затем, казалось, понял это и остановился.

 

 Он глотнул свой винный напиток и скорчил лицо, как будто он только что выпил ложку сиропа от кашля.

 

   «Ты хочешь, что бы я выбрала кого-то другого, Зак? Что если я выберу твоего брата, а?»

 

   Когда Джейд подошла к Кипу и обняла его за шею, Зак не знал, что было более забавным: выражение лица Кипа или выражение лица всех остальных.

 

   Джейд взяла напиток Кипа из его руки и выпила за пару секунд. Она положила пустую бутылку обратно в руку Кипа, затем провела пальцами по его груди, а другой пробралась в его волосы.

 

   «Как ты думаешь, Зак? Я сделала хороший выбор?»

 

   Зак попытался сдержать улыбку, но не смог. Кип выглядел так, как будто он был в когтях медведя гризли, его глаза были широко открыты, он слегка закатил их, когда Джейд провела ногтями по его голове, лаская его грудь. Кип секунду смотрел на Зака, но затем его внимание вернулось к вырезу на платье Джейд, который был прижат к нему.

 

   Зак решил, что это, вероятно, величайший момент в жизни Кипа, и ему стало не по себе, потому что он знал, что Джейд делает это только для того, чтобы попытаться позлить Зака. Прошло всего несколько секунд, прежде чем она сделала что-то, чтобы унизить, Кипа, и Зак пытался найти способ вмешаться, чтобы не допустить этого.

 

   Ни один человек не говорил. Даже музыка стала тише. Все глаза и уши были прикованы к самой горячей девушке в школе и жабе.

 

   «Я думаю, что ты сделала отличный выбор, -  сказал Зак. - Как ты думаешь, Кип?»

 

   Прежде чем Кип успел ответить, прежде чем он успел даже открыть рот, Джейд прильнула к нему.

 

   Кип уронил бутылку, и она разбилась об пол.

 

   

 

 

* * *

 

   Кип сконцентрировался на том, чтобы сдержать свою эрекцию. Джейд прижимала свою грудь к его груди, и с того места, где стоял Кип, он мог видеть прямо между ними, мог видеть персиковый пух на ее животе. От нее исходил аромат малины. Но именно ее рука, потирающая его грудь, создавала проблему в его штанах.

 

   Хотя было очевидно, что она делает это только для того, чтобы заставить Зака ревновать, Кипу было все равно. Он взял бы все, что мог. И то, что Джейд Брюстер давила на него таким образом, это было похоже на сон.

 

   Он не видел там Гвендолин и был разочарован, но внимание от Джейд помогло ему довольно быстро с этим справиться.

 

   А потом он почувствовал, что она целует его. Когда ее мягкие губы прижались к его, он сначала подумал, что это разыгралось его воображение. Но это действительно происходило. Конечно, тереться об неё было одно, но ни одна девушка, особенно Джейд, никогда бы не поцеловала Жабу. Кип не мог в это поверить.

 

   Но она оказалась лицом к лицу к нему с поджатыми губами. На вкус они были как вишневый бальзам для губ. Кип не знал, что уронил бутылку, пока не услышал, как она разбилась, и в тот же миг что-то на его губе лопнуло.

 

   В этот момент его лицо пульсировало от сильного удовольствия, исходящего от массивного прыща, который доставлял ему столько проблем на прошлой неделе. И это был рот Джейд, который, наконец, сделал это.

 

   Когда Джейд закричала и оттолкнулась от него, он все еще испытывал эйфорические спазмы в губе, которые потрескивали на лице, словно статическое электричество. Затем он увидел, как белый шарик размазался по её рту.

 

   Кровь стекала с открытой раны на губе и капала на пол между его ног. Кип вытер его и уставился на кровь на его ладони. Перебор. Он задался вопросом, как один прыщик мог так сильно кровоточить, но все, что он мог сделать, это улыбаться и потирать его пальцем, пока он не стал липким.

 

   Нижняя губа Джейд задрожала, когда она заткнула рот. Затем кто-то указал на ее лицо, а затем послышались вздохи, смех и коллективный: «Ехуууууууу!»

 

   «У тебя во рту гной», - сказала одна девушка.

 

   Джейд вытерла его и упала на задницу, уставившись на густую белую пасту в своей руке.

 

   О боже ... это попало ей в рот.

 

   Кип был готов убежать прямо сейчас. Готов был пойти домой, где было безопасно, заползти под кровать и больше никогда не вылезать от туда. Ни что не могло быть хуже, чем это. Несмотря на то, что его плоть все еще щекотала его, и ему все еще было трудно перестать улыбаться, он бросил на Зака быстрый взгляд и сказал:

 

«Давайте уберемся отсюда».

 

   Зак выглядел таким же ошеломленным, как и все остальные. Его внимание было полностью сосредоточено на Джейд.

 

   Но затем выражение лица Зака ​​изменилось. Прямо перед глазами Кипа. Развлечение превратилось в откровенный шок. Зак все еще смотрел на Джейд, поэтому Кип опустил взгляд на девушку лежачую на полу перед ним.

 

   Джейд закрыла глаза, зажав нижнюю губу между зубами. Она провела руками по телу, словно обмазывала себя невидимым лосьоном. Когда ее кончики пальцев пробежали по ткани ее узкого платья, она вздохнула, как будто ее кожа стала настолько чувствительной, что прикосновение к ней едва не довело ее до оргазма.

 

   Что происходит?

 

   Глаза Джейд распахнулись, зрачки расширились, и они прожгли дыру прямо в лице Кипа. Она не замечала всех остальных в комнате, все шептались и хихикали. Вдруг Джейд встала на ноги.

 

   Кип подумал, что это какая-то шутка, что она собиралась сделать что-то, чтобы опозорить его. Месть за то, что он впрыснул ей столовую ложку гноя в рот, покрыв ею язык и десны, как расплавленный налет.

 

   Но это был чистый экстаз, запечатленный на ее лице, и она шагнула вперед и снова провела губами по Кипу, обхватывая обе щеки своими руками. Несколько прыщей на его спине лопнуло.

 

   Кип почти не услышал коллективного вздоха всех остальных, когда язык Джейд соскользнул в его рот и повернулся, как лопасть вертолета. Она застонала, когда поцеловала его, закрутила бедра. Кип не знал, что делать с его руками, и поднял их вверх, будто по приказу полицейского.

 

   Джейд отодвинулась от него с громким чмокающим звуком, проводя языком по его гнезду из прыщей на подбородке. Ее глаза были наполовину закрыты, соски полностью напряжены.

 

   Она схватила руки Кипа, прижала их к своей груди, скользнула языком по губам, словно слизывая остатки гноя.

 

   «Еще, - сказала она, ее голос был низким и шепотом. - Дай мне еще, Кип».

 

   Кип едва могла дышать, когда Джейд давила на его руки, вдавливая в свои сиськи. Он хотел сжать руки, но не мог заставить свои пальцы двигаться.

 

   «Я… я…»

 

   «Так хорошо… Так чертовски хорошо».

 

 И затем она прикусила его подбородок. Зажала там зубы от прыщей и выдавила их всех одновременно.

 

  Гной хлынул ей в рот, и она заерзала языком в белом веществе, словно это был ванильный пудинг, ее губы покраснели от его крови.

 

   Колени Джейд ослабли, и Кип вытянул руки, чтобы убедиться, что она не упала. Она ахнула и всосала воздух, когда Кип схватил ее. Все ребята в доме все еще смотрели на них, не зная, не веря своим глазам, никто не издавал ни звука. Все просто смотрели раскрыв рты.

 

   Кип наконец посмотрел на двоюродного брата. Зак смотрел прямо на него, на лбу было множество морщин, а голова слегка дрожала слева направо. Похоже, он хотел что-то сказать, но молчал так же, как и все остальные.

 

   Кровь капала с подбородка Кипа, и он вытер его, но ничего не мог сделать, чтобы замедлить кровотечение. Но ему было все равно. Его плоть была слишком взволнована, чтобы думать об этом. Каждый сантиметр его лица кружился от восторга, и он дотянулся до лба, сжал один из больших прыщей большим и указательным пальцами, пока он не лопнул, затем протянул шарик гноя для Джейд, как священник, предлагавший вафлю.

 

   На этот раз она расширила ноздрю, закрыла другую кончиком пальца и фыркнула белой насыпью в нос.

 

 Она мгновенно откинула голову назад, зажмурив глаза и постанывая. Его руки яростно сжимали ее груди, казалось, что он пытается оторвать их от тела.

 

   Кипу казалось, что он кончает ей на лицо. Кровь капала ему в глаза, на мгновение окрасив комнату в красный цвет, прежде чем он снова обнял Джейд за талию, притянул ее к себе и глубоко поцеловал. Он не думал ни о чем, просто протянул руку и заявил, что она принадлежит ему. И он знал, что она не будет сопротивляться, знал, что хочет его ... нуждается в нем.

 

   Джейд смотрела на Кипа так, словно он был неким мифическим существом. Все выглядели испуганными, чтобы приблизиться к нему, но они явно хотели увести свою подругу от него, как будто он сделал что-то с ней, чтобы заставить ее действовать таким образом.

 

   Гной Гной делает это с ней.

 

   Когда три девушки попытались оттащить ее, она отбила их, прильнув к рубашке Кипа, словно кошка, избегающая воды в ванне.

 

   «Нет нет! Отойди от меня».

 

   «Джейд… что с тобой?», - Иезавель попыталась схватить Джейд за локоть, но была отброшена.

 

   «Какого черта ты сделал? - сказала Саша, ткнув пальцем в середину груди Кипа. – Ты что-то положил в свой напиток, чувак? Что ты с ней сделал?»

 

   «Я… я ничего не делал», - глаза Кипа все время пытались закатиться, и на его лице снова прокатились волны удовольствия. - Она сделала это. Я не…»

 

   Вдруг лицо Саши врезалось в лицо Кипа. Взорванный прыщик на его лице, выплюнул свое содержимое на щеку Саше. Она взвизгнула, оттолкнулась, и именно тогда Кип увидел, что это Джейд впихнула в него свою подругу.

 

   «Ты чертова, сумасшедший, сука! Его ... его гребаный гной попал прямо  на меня!»

 

   Джейд схватила Сашу за волосы и откинула голову назад, как будто она пыталась их оторвать. Саша вскрикнула от боли. Палец Джейд скользнул по окровавленному гною на щеке Саши, и она сунула палец в рот Саши, сильно потерла его по зубам и деснам, а затем позволила своей подруге упасть обратно на пол.

 

   «Кип!», - раздался голос Зака.

 

   Кип от всего этого волнения забыл о своем брате. Зак оказался вокруг детей, которые начали медленно приближаться к Кипу.

 

   «Кип… ​​что происходит? Что, черт возьми, происходит?»

 

   «О… Боже мой…», - Саша извивалась на полу, ноги бились, руки исследовали свое тело, как будто впервые ощущали его. Она резко вдохнула, затем села и пристально посмотрела на Кипа.

 

 «Кип… ​​о мой бог»

 

   Джейд подняла Сашу на ноги, схватила за шею и притянула к себе. Их языки обвились вокруг друг друга, пробиваясь в маленьком промежутке между их ртами.

 

   Колени Кипа ослабли, его лицо билось от удовольствия, и как только он упал на землю, Иезавель напрыгнула на него сверху и скользнула языком по лицу Кипа, выпивая жир, прижимаясь достаточно сильно, чтобы вытолкнуть еще один прыщ.

 

   Девушки лежали на полу прямо перед ним, боролись друг с другом. Облизывая, трогая и потирая себя, все они смотрели на Кипа, глядя на него с зрачками размером с десять центов. Он хотел присоединиться к ним, погрузиться в их плоть и позволить им высосать его кожу, выливая каждую унцию гноя, как человеческий молочный коктейль.

 

   А потом руки обрушились на него сзади, подняли его и оттащили от девушек. Девочки потянулись к нему, теперь Джейд с ее грудями, свободными от платья, умоляла Кипа вернуться к ней, и он хотел. Он никогда не хотел ничего большего.

 

   «Кип, нам нужно уйти. Нам нужно идти прямо сейчас».

 

   «Нет», - сказал Кип, пытаясь убрать руки, но он был недостаточно силен.

 

  «Они хотят меня. Разве ты не видишь? Они нуждаются во мне!»

 

   «Охренеть, Кип. Нам нужно идти!»

 

   Кип был поднят на ноги, и тогда он заметил всех остальных.

 

   «Дай мне немного, Кип. Давай, чувак!»

 

   «Я хочу попробовать. Позволь мне попробовать!»

 

   «Не уходи от нас, Кип».

 

    Кип хотел дать им это. Он хотел дать это всем им, мальчикам и девочкам. Это больше не имело значения. Единственное, что имело значение, было то, что он был он был желанным. Увидев, что мог сделать его гной, три девочки теперь были почти полностью обнажены и боролись на полу, каждый в доме захотел вкусить Жабу.

 

   Вы можете попробовать меня. Вы все можете попробовать меня на вкус.

 

* * *

 

   Сначала Зак подумал, что это было весело, когда Джейд начала целовать Кипа. Даже когда она начала волноваться и оттолкнула его. Конечно, Кип засмущался, но он поцеловал девушку. И не просто девушку, а Джейд, самую популярную девушку в школе. Зак знал, что Кип, вероятно, годами дергал свой член думая о ней в своих нефритовых фантазиях, и теперь это осуществилось.

 

   Это мой двоюродный брат!

 

  Когда она начала трогать себя, когда у нее появилось такое выражение лица, Зак понял, что что-то не так. Каак буд-то она была под чем то, как буд-то она  была под наркотой. Она выглядела опасной, голодной, жестокой.

 

   Мышцы Зака ​​напряглись, когда она снова бросилась на Кипа и провела зубами по его подбородку.

 

   Она только что укусила его?

 

   Он был готов к тому, чтобы прыгнуть, вытащить своего кузена оттуда, но у Кипа было такое выражение лица, будто он только что кончил. Кип вытер кровь с подбородка и уставился на нее с улыбкой на лице.

 

   Что за хрень была в этом напитке?

 

   Зак видел как к ним присоединились другие девушки, и наблюдал, как все остальные начали срывать одежду друг с друга и кататься по полу вместе.

 

   Но затем все остальные ребята начали приближаться к Кипу. Как будто они поняли, что в Кипе было что-то, что-то в его коже, которое воздействовало на этих девушек, заставляло их действовать так, как будто они только что получили самый сильный приход экстаза в истории наркотиков.

 

   Его прыщи? Они высасывали гной ... о боже ...

 

   Даже Зак начал чувствовать себя странно, его былая потребность к кайфу подкрадывается к нему. Он помнил, как он всю ночь не спал, представляя как делая толстые дорожки, когда и у него просто кончался порошок. Это беспокойство, он не мог сидеть неподвижно. Он был готов сделать все, только ради одного вдоха. Как будто плоть Кипа выбрасывала феромоны в воздух или что-то в этом роде, сводя всех с ума в комнате. Плюс, три девушки ласкали друг друга и стонали.

 

Целовали, сосали и ласкали. Все взоры были устремлены на Кипа, пропитанные страстью.

 

   Нам нужно уйти прямо сейчас.

 

   Зак не знал, как объяснить, что, черт возьми, происходит, но он подумает об этом позже. В данный момент он знал, что ему нужно вытащить своегодвоюродного брата к отсюда к черту, и быстро, прежде чем его не разорвали на части.

 

   Когда Зак положил руки на Кипа, он чуть не опустил лицо к задней части его шеи и не высосал гной из массивного куста прыщей. Там, их белые кончики были похожи на спелые фрукты, готовые лопнуть, блестящие от масла, пульсирующие, в окружении розового и красного. Он хотел высосать этот гной, почувствовать, как он тает на его языке, как масло, почувствовать, как он сочится в его горле.

 

   Нет. Что за хрень со мной?

 

   Кип боролся с ним и не хотел уходить. Парень не был похож на себя, его одноклассники звали его по имени, умоляя дать им то, что они хотят.

 

   «Кип, твою мать. Нам нужно идти!»

 

   Заку удалось оттащить своего двоюродного брата от девушек, отодрать его от вытянутых рук орды учеников, похожих на зомби, из фильма Ромеро. Только вместо мозгов и мяса они жаждали гноя и масла.

 

   Даже когда Кип отмахивался  руками и делал все, что в его силах, чтобы освободиться от хватки Зака ​​и побежать к ребятам, зовущим его по имени, Зак едва смог вывести его за дверь. Руки и локти Кипа продолжали врезаться в лицо и шею Зака, и пятки Кипа снова и снова сталкивались с голенями Зака. Дверь была прямо за ними, и Зак потянулся к ней, но прежде чем он успел обернуть пальцы вокруг ручки, она распахнулась и чуть не ударилась в него, но он увернулся от нее в последнюю секунду. Дверь ударилась о пружину стопора, издала скрипучий звук, а затем вошел Чак стекленными глазами и красным лицом.

 

   «Так, так, так. А вот и ублюдок, которого я хотел увидеть».

 

   Два спортсмена последовали за Чаком.

 

   «Я собираюсь тебя попортить, слышишь? Вас обоих...»

 

   Чак даже не смог закончить предложение, так как его взгляд упал на Джейд и двух ее подруг, все трое теперь были  топлесс, все трое тонули в удовольствии. И ни один человек не обращали на них внимание. Никто не наблюдал за ними, кроме Зака, Чака и его приятелей.

 

   Все глаза все еще были прикованы к Кипу.

 

   «Что, черт возьми, здесь происходит!, - Чак пробился к Заку и направился прямо к Джейд. - Надень свою чертову одежду!»

 

   Джейд даже не признала его. Просто продолжал ласкаться и стонать.

 

   «Чак? – послышался голос черлидерши.

 

  Зак не мог вспомнить ее имя, но он знал, что это была девушка Чака. Она умоляла Кипа всего несколько минут назад.

 

   Джейд, наконец, отделилась от своих друзей и не сделала ничего, чтобы скрыть свою наготу, когда она шла по комнате.

 

   Зак попытался выскочить за дверь, но двое парней стояли у него на пути, оба хмуро смотрели на него.

 

   Прежде чем Зак успел его остановить, Кип выскользнул и поспешил к Джейд, встретив ее на пол пути через комнату. Кип наклонился и схватил ее за задницу, когда она провела языком по его лицу.

   «Кто-нибудь, скажите мне, что, черт возьми, здесь происходит!» - закричал Чак, когда его кулак врезался в стену.

 

* * *

 

   «Чак?»

 

   Вот дерьмо.

 

   Когда Чак навестил Челси прошлой ночью, он подумал, что убедил ее не появляться на вечеринке. Сказал ей, что он тоже не собирается идти, что у него есть кое-какие дела в ту ночьи он встретится с ней позже.

 

   И когда он увидел её, что она стоит там со своими друзьями-болельщицами, он хотел ударить ее. Это должна была быть его ночь с Джейд, а не с ней. И теперь Джейд валялась на полу, обсолютно голой и ласкаясь со своими подружками.

 

   Чак боролся с ревностью, пробивавшейся сквозь него, но сдержал желание схватить Джейд, прикрыть ее и выбежать с ней за дверь. Он обошел девушек и направился прямо к Челси.

 

   «Челси ... что ты здесь делаешь?»

 

   Он ожидал, что она будет спорить с ним, что спросит у него что-то вроде: «Я думала, ты сказал, что не придешь!»,

 

  Но вместо этого она обняла его, в ее глазах было странное, каменное выражение.

 

   В воздухе чувствовался сильный запах, который Чак раньше не чувствовал, но нашел  его очень приятным. Он хотел найти источник запаха и поглотить его, утонув в нем. Чувство внезапно охватило его, и, прежде чем он успел что-то сказать, Челси указала дрожащим пальцем на Жабу.

 

   «Это он, - сказала она. - Ты должен получить это немного для нас. Получить как можно больше, хорошо? Торопись! Я хочу это сейчас, Чак ... сейчас!»

 

   «Ты что? Я не ... я не понимаю ...»

 

   «В его коже. Ух ... быстрее!», - Челси отвернулась от Чака и пыталась пробиться сквозь толпу, но казалось, что все хотят одного и того же.

 

   Все хотели Жабу.

 

   Чак увидел, как Джейд идет по комнате. Она начала целовать Жабу, скользя языком по его жирному лицу, Чак уже не мог этого выносить, ему было все равно, узнает ли Челси о нем и Джейд.

 

   Его кулак полетел с его стороны и пробил стену. Белая пыль посыпалась на пол. Глаза Чака были прикованы к Жабе, но маленький придурок не обращал на него никакого внимания, крепко сжав задницу Джейд.

 

   «Кто-нибудь, скажите мне, что, черт возьми, происходит!»

 

   Несколько голов повернули на него, но только на секунду. Они все смотрели на Жабу. Смотрели, как Джейд использовала зубы, чтобы высечь прыщик на его щеке и слизать соус.

 

   Потом подтянулись другие. Поочередно они подошли к Жабе, выбрали прыщик, выдавили его и высосали его содержимое. И им это чертовски нравилось. Они были на грани оргазма с закатанными глазами, с жатыми кулаками и обнажёнными зубами. И стоны… все стонали и хныкали.

 

   Чак потерял Джейд в толпе,  он начал пробивать себе путь, готовый оторвать покрытое прыщами лицо Жабы прямо с его черепа.

 

   Затем появилась Челси, прижавшись ртом к шее Жабы и начала высасывать гной и масло.

 

   «Ублюдок!»

   Чак выпер плечо и прошел сквозь толпу. Тела врезались друг в друга, некоторые падали на пол. Чак не замедлял свой шаг, продолжал толкать и бить кулаками, пока перед ним не оказалось препятствие. Теперь там был парень рядом с Кипом. Шон. Нападающий баскетбольной команды. Шон выдавил массивный пульсирующий красный прыщ на груди Жабы из которого вырвался белый гной, и он с нетерпением съел его.

 

   «Что за херня!» - Чак, оттолкнул руками лицо Шона и сбил его с пути, но когда парень ударился о землю, он улыбнулся и зхихикак. Затем он схватил за рубашку Жабу, сжал её в кулаки, и он поднял маленького ублюдка с ног.

 

   Жаба тоже странно на него посмотрел,  с мягким и ленивым взглядом, без признаков страха. Чак крепче сжал руку и впился взглядом в лицо ботаника. Что-то щекотало у него в мозгу, что-то, что говорило ему, что он не хочет причинить боль Жабе, что он нуждается в нем. Вместо этого он должен защитить его, убедиться, что с ним ничего не случиться.

 

   Но он отбросил дурные мысли, откинул голову назад и толкнул его вперед. Его лоб врезался в середину лба Жабы, выдавя там, по крайней мере, три прыщика, которые забрызгали его тело красной и белой жидкостью. Затем ботаник ударился о землю, его мечтательное выражение лица исчезло, боль перешла во власть. Мальчик схватился за лицо, и Чак сел на него, сел прямо на живот и был готов ударить его еще раз.

 

   Куча рук и пальцев пытались остановить его , но не для того, чтобы помешать  причинить вред Кипу. Они хотели, чтобы Чак был в стороне, чтобы они могли проникнуть в кожу Кипа. Они призывали гной, просили, чтобы прыщи были во рту у них.

 

   Все вдруг чертовски обезумели?

 

   Глаза жабы расширились, когда он увидел, как Чак поднял оба кулака в воздух.

 

   А затем холодный металл коснулся затылка Чака, сильно прижался.

 

   «Отстань от него. Сейчас же»

 

   Чаку не нужно было поворачивать голову, чтобы понять, что это был Зак. Все проигнорировали пистолет, и Зак не надолго оттащил дуло от головы Чака, чтобы выстрелить в потолок, а затем приложил горячий металл обратно к затылку Чака.

 

   Теперь все отступали, оставляя Чака одного сидящего на Жаб.

 

   «Отвали, мудак»

 

   Чак поднял руки и отошел. Он отступил, не сводя глаз с Зака, пока не столкнулся со стеной тел позади него. Остальные студенты дрожали и все еще звали Кипа, но не смели двинуться к нему.

 

   Джеррод и Кэш все еще стояли у двери, и Зак направил на них пистолет.

 

   «Убирайся с дороги».

 

   Они присоединились к остальным студентам на другой стороне дома. В тот момент, когда пистолет был направлен в другом направлении, некоторые дети снова двинулись к Жабе, облизывая губы и лаская себя.

 

 Одним из них была Джейд, другой Челси.

 

   Когда Зак увидел, как они приближаются, он повернул пистолет к ним, ему пришлось выстрелить еще раз в воздкух, чтобы привлечь их внимание. Все отстранились.

 

   Зак взял Жабу и убежал. Через несколько секунд послышался лязг шин.

 

   Ребята, которые так и не почувствовали его вкус, рухнули на пол, колотя кулаками и ногами, царапая ногти по лицу и взывая к Кипу, чтобы он вернулся. Те, кто проглотил куски гноя, все еще волнообразно лежали на полу, несколько пар трахались, целовались и терлись друг об друга.

 

   Чак повернулся к толпе и обнаружил, что Джейд и Челси прижаты к дальнему углу, Джейд присела прямо перед Челси, облизывая, щекоча её. Челси ухмылялась, затем ее глаза открылись, и она впилась взглядом в Чака, и он знал, что он должен был разозлиться, увидев, что его девочки так на него смотрят.

 

   Но покалывание на лбу не позволило ему сосредоточиться на чем-либо еще. Казалось, что тысячи электрических личинок врезаются в его кожу, и он медленно моргнул и улыбнулся. Всего секунду назад он был готов превратить лицо Кипа в фарш. Но сейчас ... теперь он хотел вернуть его обратно. И никогда не отпускать его. Никогда.

 

   Чак провел рукой по мокрому сальному лбу.

 

   Внутренняя часть его пальцев была выкрашена в красный и белый цвета, сливающиеся воедино в розовый осадок. Он глубоко вдохнул, прежде чем провести языком по пальцам.

 

   Челси улыбнулась, жестом приглашая его подойти к ней. Джейд посмотрела на него и провела языком по свои губам

 

   Когда пульсирующая волна захватила его тело, Чак направился прямо к девочкам.

 

8

 

   «Куда мы едем?», - Кип открыл пассажирскую дверь и готов был выпрыгнуть из машины.

 

   «Закрой эту чертову дверь, чувак!».

 

   Кип посмотрел на дорогу, которая мелькала под машиной, затем, наконец, захлопнул дверь, повернулся к Заку и взмахнул руками:

 

«Ты должен отвезти меня обратно! Почему мы уходим!»

 

   Прежде чем Зак успел ответить, Кип зарычал и бросился на него. Его левое плечо врезалось в Зака и заставило машину повернуть, затем Кип протянул руку и схватил руль обеими руками, пытаясь повернуть его назад в другом направлении. Зак крепко сжался, нажал на тормоза и влетел на обочину.

 

   Он отбросил Кипа в сторону, и когда его двоюродный брат снова заревел, бросился назад к рулю, Зак нанес удар, который попал прямо в нос Кипу. Брызнула кровь. Розовая паста засочилась на лице Кипа, и он схватился за нос, откинулся на спинку стула и застонал.

 

   «Мне жаль! Я не хотел, Кип… но ты сам не свой. Что за хрень с тобой происходит? Что, черт возьми, там было?»

 

   Молния и пульс на спине шеи Кипа, открытые раны на лице Кипа, от куда все  высасывали  гной, из которого сочилась кровь.

 

   Что он говорил о своих прыщах? Что он был как супер человек?

 

   Зак точно знал, что прыщи не вели себя подобным образом, и он никогда раньше не видел, чтобы у кого-то было так много гноя и крови в прыщая, которые так легко лопаются. И когда прыщи Кипа лопнались, они походили на небольшие взрывы, внутренности выплескивались как крошечные воздушные шарики, заполненные до отказа простоквашей.

 

   Кип мог только плакать, когда он обхватил лицо, наконец  он оторвал руки и уставился на кровь, наполняющую его ладони:

 

  «Ты сломал мне нос. Ты точно сломал мне нос».

 

   «Ну, черт возьми, так было нужно! А теперь ответь мне ... что за хрень происходит!»

 

   «Я не знаю, - сказал Кип сквозь рыдания. - Понятия не имею, Зак. Я знаю только то, что я им понравился. Впервые в жизни я им действительно понравился. Они хотели меня. Ты слышал, как они зовут меня по имени? Ты видел, как они хотели меня?»

 

   «Да, Зак, конечно, видел».

 

 И он уставился на розовую липучку на костяшках пальцев и чуть не облизнул их, но вместо этого вытер руку о джинсы:

 

  «Кип, что-то странное происходит. Разве ты не видишь это?

 

   Кип тяжело вздохнул, уставившись на Зака, его рот приоткрылся и  кровь залила зубы. Слезы, кровь и гной блестели на его лице. Он выглядел как кто-то другой, как монстр, который убил Кипа и теперь носил его лицо.

 

   Но когда Зак посмотрел в лицо Кипу, выражение лица мальчика смягчилось. Это было похоже на то, в каком трансе он был, он просто вышел из этого.

 

   «Зак ... Я боюсь».

 

   «Я тоже. Все это кажется не реальным ... не может быть возможным».

 

   Кип скрестил руки и уставился на бардачок:

 

 «Я урод. Я не нормальный. Что со мной происходит? Почему они так себя вели?»

 

   Зак хотел сказать Кипу, чтобы он не называл себя уродом, но в этот момент Зак должен был согласиться:

 

«Это были твои прыщи. Гной. Что-то в твоем гное сводило их с ума. Это как сильный наркотик или что-то вроде того. И ты тоже, Кип. У тебя было такое выражение лица ... дерьмо, чувак, это чертовски напугало меня. И все еще пугает».

 

   «Как будто я сам помню, что случилось. Я имею в виду ... Я помню, как Джейд целовала меня. Я помню, как она бесилась и толкала меня. После этого все стало как в тумане. Я знаю, что они хотели меня ... Я помню, как они тянулись ко мне и звали меня по имени. Это было похоже на странный сон».

 

   «Это было плохо. Я думал, они тебя съедят заживо, чувак. Как чертовы зомби. А затем этот придурок Чак появляется со своими приятелями. Я должен был использовать свой пистолет ... Простит, брат»

 

   «Выстрел. Я помню выстрел. Ты стрелял в кого-то?»

 

   «Просто потолок. Дважды. Тогда я вытащил нас оттуда».

 

   Кип кивнул:

 

 «Хорошо. Что же нам теперь делать? Ой ... мой нос болит и  голова тоже».

 

   Зак остановился на красный свет, затем наклонился и осмотрел нос Кипа.

 

 «Не выглядит сломанным, я немного облажался. Мне жаль»

 

   «Все в порядке, -  Кип прищурился, впиваясь взглядом в кровь на своих руках.- Я какой-то монстр? Что если я пришелец?»

 

   «Не говори глупостей, ладно?»

 

   «Ну, что тогда? Я никогда не знал своего отца, и когда я спрашиваю маму о нем, она просто меняет тему. Что если мой папа не был человеком? Демон или кто-то еще?»

 

   «Полегче, Кип. Ты только что называл себя уродом, монстром, пришельцем, а теперь демоном. Откуда ты знаешь, что такого не было раньше? Может быть, мы должны поговорить с дерматологом или с кем нибудь еще?».

 

   Но Кип только покачал головой:

 

 «Я провел достаточно времени с этими людьми. Если бы это было что-то стандартное, они бы уже казали. Нет ... это что-то другое. Нечто большее. И мне страшно даже думать об этом».

   «Что если это какой-то побочный эффект от тех таблеток, которые ты принимаешь? Это кажется более правдоподобным, чем чертовы инопланетяне и демоны».

 

   Кип уставился на приборную панель и нахмурился.

 

 «Может быть»

 

   Зак вздохнул, закурил.

 

   «Мне тоже. Пожалуйста…»

   

 Зак передал зажженную сигарету Кипу, затем зажег другую для себя:

 

 «Ну, мы должны поговорить с кем-то. Может быть, мы должны позвонить в полицию ... ты знаешь. На всякий случай, те ребята могут попытаться прийти к тебе в дом. Кто-нибудь знает, где ты живешь?»

 

   «В таком маленьком городе все знают, кто где живет. Плюс ... я только одна Жаба. Время от времени в мой дом, бывает бросают туалетную бумагу, или окрашивают баллончиком с краской. Да ... они знают, где я живу».

 

   «Ну, дерьмо, чувак. Может нам стоит остановиться в мотеле. По крайней мере, только на сегодня. Может быть, когда их всех отпустит, они забудут об этом. Или, по крайней мере, придут в себя».

 

   Кип только пожал плечами:

 

 «Если это заставит чувствовать нас в большей безопасности, то я думаю так и стоит сделать».

 

   «Тебе не страшно? Это было очень жутко, чувак».

 

   Кип не ответил. Он выкурил сигарету и уставился в окно.

 

   Кип солгал. Он все помнил. У него не было никаких помутнений разума.

 

   Он чувствовал, что находился в каком-то трансе, но все еще контролировал ситуацию. И он никогда не чувствовал себя более ясным за всю свою жизнь. Боже, думая о мягком теле Джейд, о том, как ее твердые соски тыкались в него, как ее язык вертелся у него во рту, каждая его часть хотела вернуться на вечеринку.

 

 Он был там богом. Дети были его поклонниками, и они нуждались в нем.

 

   Кип, однако, не обвинял Зака ​​в сумасшествии. Сначала это не казалось реальным, и он был уверен, что потерял сознание и погрузился в какой-то интенсивный сон. Но как только он осознал, что это действительно происходит, он попытался принять это. Как будто это было то, что должно было в конечном итоге произойти. Как будто все насмешки и моральные пытки над Кипом привели к этому моменту, этому случаю.

 

   Кратеры на его лице, шее и груди, которые раньше были выпуклыми прыщами, рябили, и он все еще мог чувствовать ощущение того, как из него высасывают гной, скользя языками по его плоти.

 

   Они звали меня. Они не могли насытиться мной. Я больше не жаба. Я Бог. Теперь я их целая вселенная.

 

   Кип докурил сигарету и выкинул окурок из окна, затем посмотрел на Зака. Он задался вопросом, возможно, его кузен завидовал всему  вниманию, которое получал Кип. Зак, красивый парень, похожий на Дэвида Бекхэма. Парню, которому никогда не приходилось беспокоиться о своей внешности, никогда не приходилось беспокоиться о девушках, потому что они всегда стекались к нему. Парень, который появился в «Боуи Хай» и трахнул самую горячую девчонку в школе, меньше чем за неделю.

 

   Так и есть. Он ревнует. Он не может вынести, что они сейчас хотят меня ... не его. Но, я не позволю ему остановить меня.

 

   Плоть Кипа снова начала вибрировать, и он поймал себя на мысли, что злится, глядя на лицо Зака. Кип разжал кулаки и расслабил челюсть. Его кожа перестала дрожать и замедлилась до полной остановки.

 

   Нет, не Зак. Зак мой единственный друг. Мой лучший друг. Он бы этого не сделал.

   «С тобой все в порядке? Зак использовал уголек первой сигареты, чтобы зажечь другую. Он предложил Кипу еще одну, но Кип отмахнулся.

 

 «Ты погружон глубоко в свои мысли»

 

  «Я все еще пытаюсь понять, почему это происходит и что все это значит».

 

   «Ну, что бы это ни было, я думаю, тебе нужно быть осторожным. Что бы ни было внутри твоих прыщей ... это мощно. Человек привыкает быстрее, чем любой наркотик, который я когда-либо видел. Эти люди были... Я видел этот взгляд раньше. И кое-что еще…

 

   «Что?»

 

   «Я тоже это почувствовал. Как будто я хотел вытолкнуть твои прыщи их высосать сок. Я клянусь, что я так чувствовал, во всяком случае, немного. Мне было так же плохо, как и остальным, но я вроде как совладал с этим. Возможно, потому что я так волновался за тебя,брат. Не хотел, чтобы с тобой что-нибудь случилось».

 

   «В самом деле? Но ты не сделал это, верно? Как ты мог жаждать этого, если так и не попробовал?»

 

   «Я не знаю. Это было что-то в воздухе, как будто твое тело выпускало какое-то химическое вещество. Просто пребывание в этой комнате почти сводило меня с ума. И я не гомик, а твой двоюродный брат, но я хотел лизнуть твою кожу».

 

   Кип рассмеялся:

 

  «Ты не ... я имею в виду. Ты все еще не хочешь, не так ли? Потому что, если ты хочешь попробовать, я могу…»

 

   «Нет! Ты что шутишь?»

 

   «Нет, я… я был, я просто…»

 

  Он хотел, чтобы Зак попробовал это, хотел, чтобы его двоюродный брат почувствовал то, что чувствовали другие.

 

   «Я надеюсь, что ты пошутил. Ты видел, что он сделал с другими ребятами, Кип. Больше не шути так, ладно? Обещай мне»

 

   «Обещаю?»

 

   «Обещай мне, что ты больше не дашь им это. Это слишком опасно ... мы не знаем, с чем имеем дело. Хорошо?»

 

   Кип фыркнул и покачал головой. Он посмотрел в окно и чувствовал как Зак взглядом прожигает ему затылок.

 

   «Это не имеет большого значения. Я не понимаю, почему ты ...»

 

   «Черт, пообещай мне, Кип. Я не шучу. Не делай этого дерьма больше, несмотря ни на что, хорошо? Хорошо?»

 

   «Ладно ладно! Счастлив теперь? Что, ты думаешь, я идиот?»

 

   «Ты не помнишь. Ты не видел то, что я видел. Это плохо. Это чертовски плохо».

 

   Больше они не сказали нислова. Зак подъехал к первому отелю, который они увидели и припарковался сзади, чтобы его машину не было видно с улицы. Кип предложил заплатить за свою комнату, но Зак настоял, чтобы они жили в одной комнате.

 

   Он не доверяет мне.

 

   И не зря. Как только он получит шанс, Кип планировал сбежать обратно на вечеринку. Но теперь этот план был разрушен. Кип даже подумывал о том, чтобы засунуть один из своих прыщей в рот Заку, как только он заснул, превратить его в одного из своих последователей, как и других, но в конечном итоге решил не делать этого. Кип знал, что Зак только пытался помочь ему.

 

   Когда Кип лежал на кровати, уставившись в потолок, он чувствовал, как опустошенные карманы плоти снова наполняются. Раны покалывали, он чувствовал, что они наэлектризованы, когда гной набухал, и красная кожа отекала до выпуклостей. Он задавался вопросом, могут ли его химические вещества ощущаться на таком расстоянии, смогут ли ребята его вынюхать. Он надеялся на это.

 

   Он скучал по ощущению тела Джейд. Ее языку. Ее нежных рук. Он также скучал по всем ощупывающим пальцам и ртам мальчиков и девочек. Кип тоже не был гомосеком, но даже когда парни присасывались к его телу и пили его жидкости, ему было чертовски хорошо. Не в сексуальном плане, а в каком-то другом. Может быть, это как мать чувствует, когда она кормит грудью своего ребенка. Кип не знал наверняка. Он только знал, что хочет снова почувствовать это. И снова, и снова, и снова.

 

   Впервые за всю свою жизнь он не мог дождаться утра, что бы пойти в школу.

 

9

 

 Кип стоял над Заком, подталкивая его в ребра.

 

   «Что… Что случилось?»

 

   «Пора в школу. Я хочу заехать домой, прежде чем мы поедем, нужно переодеться и взять книги».

 

   Зак сел, потер лицо обеими ладонями и зевая произнес:

 

 «Черт, я совершенно об этом забыл».

 

    «У нас мало времени. Давай двигаться. Я не хочу опаздать»

 

   Зак посмотрел на него, опустив бровь:

 

 «Я думаю, может быть, мы должны остаться дома сегодня, ты так не думаешь?»

 

   «Пропустить снова? Нет. Мы уже пропустили один день. Этого не повторится снова, Зак. Ты обещал мне это»

 

   «Я знаю, знаю. Но после прошлой ночи ... ты думаешь, что это умно показываться там? Что делать, если другие ребята ... ну ты понимаешь ...»

 

   «Что? Будут сосать мой гной? Это школа, Зак. Ничего подобного не произойдет, хорошо?», - Кип распахнул дверь, запуская свет в комнату.

 

   Зак набросил простыню на голову и застонал:

 

 «Господи Иисусе. Хорошо, я встаю. Закрой эту чертову дверь».

 

   «Поторопись. Я знаю, что миссис Снодграсс собирается устроить нам викторину сегодня. Я не хочу опоздать.

 

   Кип надеялся, что в тот день будет викторина. Миссис  Снодграсс всегда удивляла их популярной викториной, именно тогда Гвендолин обычно разговаривала с ним больше всего.

 

   Боже, если бы она была там прошлой ночью. Она могла бы увидеть нового меня. Она могла бы видеть меня настоящим мужчиной.

 

   Она могла бы попробовать меня.

 

   Но она узнает об этом совсем скоро. Кип еще не знал, как донести это до нее, но все, что ему нужно было сделать, это заставить ее попробовать его гной. Просто маленькую каплю, и её это зацепит. Так же, как    Джейд. Как бы Кипу нравилась Джейд, как бы ему не хотелось снова ее чувствовать, он отбросил бы ее в одно мгновение, если Гвендолин проявит какой-либо интерес к нему.

 

   У меня может быть кто угодно. Но я хочу только ее.

 

   Зак лениво скользнул в свою одежду, у него уже свисала зажженная сигарета с губ.

 

   «Как ты думаешь, кто-нибудь из них вспомнит о прошлой ночи?» - сказал Кип.

 

   «Я не знаю. Может быть, это как Рогипнол или что-то в этом роде. Они могут не помнить это дерьмо, просто все проснулись голыми на полу среди ночи, растерянные и потерянные. Я надеюсь, что так и будет».

 

   Они шли вниз по бетонным ступеням к стоянке, и Кип остановился на полпути, развернулся и повернулся к Заку.

 

   «Почему ты так говоришь?»

 

   «Что? Потому что это дерьмо было безумным. Ты говоришь мне, что хочешь, чтобы все они снова попытались выпить гной из твоей кожи?»

 

   Кип прищурился:

 

  «Это лучше, чем быть постоянно жабой. Лучше, чем чувствовать, что мой единственный друг - моя мама, что я так отвратителен, что никто даже не хочет тусоваться со мной. Я никогда не чувствовал себя так, как прошлой ночью. Почему это так плохо?»

 

   Зак зажек сигарету:

 

« Я думаю, ты сказал, что не помнишь ничего».

 

   «Я помню достаточно, чтобы понять, что это было не так уж плохо. Я просто хочу сказать…»

 

   Зак и Кип вышли на улицу на улицу, Кип сел на пассажирское сиденье. Зак проскользнул внутрь поехал в сторону дома.

 

  «Кип… ​​подумай об этом, хорошо? Зависимость каждого ребенка в школе от… ну ты понимаешь. Пристрастие к твоим прыщам, я думаю ... черт, это звучит так безумно. Это не хорошо, чувак. Ты всего лишь один. Что произойдет, когда они все выпьют, когда ничего не останеться? Что тогда?»

 

   Когда они наконец подъехали к дому, Кип вздохнул. Он почти показал Заку, что все прыщи, которые были опорожнены прошлой ночью, снова были полны. Кип не думал, что гной когда-нибудь закончится, он может дать студентам столько, сколько они хотят.

 

   Но он не хотел спорить с Заком. Его двоюродный брат беспокоился о нем, хотел защитить его.

 

   Он не ревнует, Кип. Ни за что. Не Зак. Зак отличается от всех остальных. Единственный, кто когда-либо заступался за тебя.

 

   «Ты прав, Зак. Моя голова все испортила, чувак. Я помню достаточно о прошлой ночи, чтобы знать, что было хорошо. Я признаю это. Мне было приятно, когда они так просили меня. И конечно ... Джейд».

 

   «О да. Я бы поздравил тебя, брат, но она не была собой. Она была похожа на гребаного наркомана ... они все были такими».

 

   «Я знаю это. Но в любом случае, я впервые поцеловал девушку. Первый раз прикоснулся к ней, за исключением школьных прихожих, когда это происходило случайно ».

 

   Зак улыбнулся, протянул руку и сжал плечо Кипа.

 

   «Боже, она практически трахнула тебя прямо перед всеми. Я не мог поверить в то, что видел».

 

   «Как думаешь, что я почувствовал? Знаешь, я до сих пор не уверен, что вчерашняя ночь была настоящей».

 

   «Ну, это было реально. Будем надеяться, что про это никто не помнит»

.

   «Да ... да, будем надеяться. Конечно…»

 

   Они быстро переоделись, Зак прыгнул в душ. Кип не хотел смывать масло, не хотел прикрывать свой аромат мылом.

 

   Его ждали люди, он чувствовал их. Они помнили. И они хотели его больше, чем когда-либо.

 

10

 

Зак не мог сосредоточиться. Как бы он ни старался. Образы прошлой ночи крутились у него в голове, словно торнадо, и лекция учителя казалась сплошной бессмыслицей.

 

   Он смотрел на учеников вокруг, изучал их лица. Насколько он мог сказать, все выглядели нормально. С другой стороны, на вечеринке были только избранные.

 

   Шон сел к задней части класса. Зак вспомнил, как этот парень сосал шею Кипа, видел, как его губы покраснели, когда он выпил белое сливочное лакомство. Но, похоже, он делал записи. У него были мешки под глазами, он продолжал зевать каждые несколько минут, но ничего необычного в течение дня после вечеринки.

 

   «Зак?»

 

   При звуке его имени Зак вздрогнул, вызвав хихиканье у других учеников, особенно у девочек. Учитель уставился на него с высоко поднятыми бровями на лбу, зажав мел между пальцев, протягивая его так, словно он хотел, чтобы Зак взял его.

 

   «Кто? Простите ... что?»

 

   По классу прокатился смех. Учитель поджал губы и покачал головой.

 

   «Прогуливать. Какая славная традиция , - сказал учитель. - Теперь, если вы можете вытащить голову, вы любезно подойдете к доске и решите задачу?»

 

   Зак улыбнулся и кивнул. Его голова была как в тумане, он почти забыл, в каком классе он учился. Но проблема, которая была на доске, похожая на башню со случайными числами и буквами, дала ему понять, что он в своем ужасном классе алгебры.

 

   «Найдите неравенство для X, пожалуйста».

 

   «Да, сэр.

 

   Девочки осматривали его с головы до ног, когда он тащился к передней части класса и дрожащими пальцами взял мел с руки учителя. Он повернулся к доске и почувствовал, что тонет, тая как кубик льда на сковороде. Для него эта проблема была не подсильна, и как бы он ни смотрел, как бы он ни пытался вспомнить, как это решить, ему ничего не приходило на ум. И он просто стоял там, выглядя глупо и чувствуя себя еще глупее.

 

   «Будет зорово если вы начнете», - сказал учитель.

 

   «Я… э-э… не могу. Я не знаю как, сэр».

 

   Учитель покачал головой, вырвал мел из рук Зака. Зак начал возвращаться на свое место, но мужчина остановил его.

 

   «Подождите. Может быть, если вы встанете ближе к доске, когда я сам решу задачу, вы все запомните?»

 

Рука преподавателя быстро напивала мелом  какое-то уравнение, которое Зак, видимо, должен был запомнить, но Зак был потерян, как никогда.

 

   «Просто присядьте».

 

  «Да сэр»

 

   Зак увидел Шона, который все еще неистово что-то писал, сосредоточившись на бумаге перед собой. Его рука казалась побелевшей от того, что он так сильно сжал ручку, лоб покрылся каплями пота. Его язык продолжал метаться между губами, скользя по потрескавшейся коже и впитывая влагу на верхней губе.

 

   Зак еще раз посмотрел на студентов и узнал одну из девушек. Она была одной из трех, кто приветствовал Зака ​​и Кипа, когда они прибыли на вечеринку. Один из мостовых троллей. Она сидела в дальнем углу и писала, как сумасшедшая, на листе бумаги. Ее волосы были спутаны, растрепаны, и она обнажала зубы, пока она работала карандашом на бумаге. Она не делала никаких заметок, но выглядела так, будто она что-то рисовала, или, точнее, гравировала что-то.

 

   Прозвенел звонок. Зак встал, направился к Шону и девушке, но его схватили за локоть. Он обернулся, ожидая увидеть там учителя, качающего головой и ухмыляющегося, возможно, требующего, чтобы Зак старался изо всех сил или что-то в этом роде.

 

   Но вместо этого он посмотрел в лицо девушки. Он никогда не встречал эту девушку. Не мог вспомнить ее имя. Что-то в ней было опьяняющим, хотя  на ее лице не было никакого макияжа, и она носила простую свободную рубашку и джинсы.

 

   Зак не мог удержаться от улыбки, и бросил быстрый взгляд на Шона и девушку, когда они выходили из класса, оба выглядели нервными и больными.

 

   «Привет, - сказала девушка. - Я Гвендолин. Ты Зак, верно?»

 

   Зак посмотрел в прихожую и заметил, что мимо проходили другие ученики, каждый из которых был готов оторвать свои волосы от кожи головы. Зак внезапно почувствовал острую необходимость найти Кипа, чтобы убедиться, что он в порядке.

 

   «Хм… привет? Я тебя не отвлекаю?»

 

   «Боже ... моя голова сегодня как не своя. Сожалею. Да ... Я Зак. Откуда ты меня знаешь?»

 

   Она покраснела, немного наклонила голову и сморщила губы:

 

 «Чувак… ты должен знать. Каждая цыпочка в этой школе пускает слюни на тебя. Таинственный новый парень. Она взмахивала руками, как будто рассказывала историю о привидениях».

 

   «Ладно ладно. Я мог заметить что-то подобное».

 

   «Бьюсь об заклад. Ну ... и твой кузен Кип уже упоминал о тебе раньше. Этот парень думает о тебе, ты это знаешь?»

 

   «Ты знаешь Кипа? Ты, должно быть, та девушка, о которой он говорил».

 

   «О, да? И что он сказал?»

 

   Зак почти сказал это, но решил держать язык за зубами. Если это была девушка, которой его двоюродный брат был так одержим, он не посмел бы смущать его.

 

 «Не важно. Просто сказал, что ты говорила с ним. Знаешь, не так много людей...»

 

   «Да, знаю. Он милый парень и умный к тому же».

 

   «Я слышал, что это дерьмо здесь довольно умное».

 

   Она ударила его по руке, достаточно сильно, чтобы причинить боль:

 

«В любом случае, я переживаю за него. Поэтому я разговариваю с ним иногда. Пришлось заступиться за него, когда этот придурок Чак наехал на него на днях. Если бы я была мужчиной, я бы изнасиловала этого ублюдка.

 

   Зак расхохотался.

 

   «Что?»

 

   «У меня не такой большой словарный запас, как у тебя. Не обращай внимание».

 

   Она пожала плечами.

 

 «Кип, как-то, упомянул, что его большой, плохой и клевый кузен приехал в город, чтобы остаться с ним и его мамой. Ты попал в беду?»

 

   Улыбка Зака ​​исчезла.

 

 «Что ты имеешь в виду»

 

   «Я не хотела тебя обидеть. Слушай, единственная причина, по которой я тебя остановила, была в том, чтобы ты знал, что я тоже такая же умная. Особенно в математике. Если тебе нужна помощь, или ты хочешь, чтобы я тебя обучила или что-то в этом роде… конечно, без платы… я была бы рада помочь. Если Кип не справляется»

 

   Ее лицо внезапно стало розовым, и она едва могла смотреть Заку в глаза.

 

   «Да, это было бы круто. Кип был немного занят в эти дни. А поскольку мы учимся в одном классе, это, вероятно, принесет мне пользу, верно?»

 

   «Да уж, правильно»

 

   «Но я предупреждаю тебя, Гвендолин. Когда дело доходит до этого алгебраского дерьма ... я немного отсталый. Я полностью потерян. Это безнадежно, говорю тебе».

 

   Она снова ударила его, в то же самое место. Он не мог сдержать свое шипение.

 

   «Это не так сложно, как ты думаешь. Я тоже хороший учитель. Итак ... хочешь встретиться сегодня? После школы? Мы могли бы встретиться в библиотеке или ... в другом месте».

 

   «Как насчет «Жирной Хижины»? Я должен быть честным… на самом деле я не очень-то стремлюсь держаться вокруг этого места дольше, чем должен. Я куплю тебе бургер».

 

   «Отлично. Ты станешь математическим гением в кратчайшие сроки».

 

   Гвендолин снова улыбнулась ему и коснулась левой рукой, когда она уходила.

 

   Сердце Зака ​​колотилось. Было что-то в этой девушке, и он сразу не мог дождаться, чтобы увидеть ее снова.

 

   «Зак!»,- прозвучал голос Чака.

 

   Зак обернулся, сложив руки по бокам. Он слегка подпрыгнул на ногах, готовый сделать то, что должен был.

 

   Но на лице Чака не было злого умысла, когда он бежал по коридору в сторону Зака. Его лицо было беспорядочным, белая корка раздувалась с обоих углов его рта. Желтая грязь сидела в его глазах, и они сидели глубоко в темных кругах его зрачков. Чак улыбнулся, когда он достиг Зака, как будто они были старыми друзьями, которые давно не виделись.

 

   «Эй, чувак», -  сказал Чак, задыхаясь.

 

   «Чак. Ты выглядишь дерьмово».

 

   Чак только рассмеялся.

 

«Ты видел Кипа? Я искал его повсюду и… мне просто нужно его увидеть, чувак».

 

  « Зачем тебе его видеть?», - Зак скрестил руки и прищурился.

   «Я просто…, - Чак на мгновении замолчал, глядя на землю и вращаясь, думая о каком-то оправдании. –Я хочу извиниться за то, как я относился к нему. Это было неправильно, и теперь я понимаю это».

 

   «В самом деле?»

 

   Чак кивнул и улыбнулся, как прилежный ученик.

 

   «Что заставило тебя изменить свое отношение? Я должен был приставить пистолет к твоей долбаной голове прошлой ночью, чтобы ты не убил парня. Теперь это? Скажи мне, что происходит, Чак. Без балды»

 

   Чак застонал, провел ладонями по лицу. Он выглядел на грани плача:

 

«Если я скажу тебе… если я скажу тебе, ты приведешь меня к нему?»

 

   Зак не ответил, просто пристально посмотрел на него.

 

   «Он мне нужен. Я чертовски сильно нуждаюсь в нем».

 

   «Из-за того, что случилось прошлой ночью, верно? -  Зак оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что никто не слушает. Он наклонился ближе к Чаку. - Из-за гноя?»

 

   Глаза Чака расширились вместе с улыбкой, и он кивнул так сильно, что казалось, что его шея сломается.

 

 «Да. Да, гной. Черт, чувак ... мне это нужно. Я умру без этого».

 

   Чак почесал щеки, шею и грудь, обнажив зубы.

 

   «И Челси тоже. С ней совсем плохо. Она сегодня не пришла в школу ... сказала, что если я не найду еще гноя, она убьет себя. Я должен найти Кипа, Зак. Пожалуйста, помогите мне»

 

   Чак сделал еще один шаг к Заку, и их торсы прижались друг к другу. Зак оттолкнул его, и глаза Чака смягчились. Он упал на колени и схватился за джинсы Зака ​​поверх его голеней.

 

   «Пожалуйста!»

 

   «Отстань от меня», - сказал Зак и пнул Чака в грудь.

 

   Чак приземлился на задницу, обхватил лицо руками и заплакал.

 

   «Что здесь происходит?» - крикнул учитель математики.

 

 Человек нахмурился на Зака, но когда его взгляд упал на Чака, он ухмыльнулся. Он собирался уходить, как будто самый популярный школьный спортсмен заслужил пинка, но когда Зак заметил бумаги в руке учителя, он схватил мужчину за руку.

 

   «Что это такое?»

 

   Учитель убрал руку, посмотрел на Зака ​​чверху вниз:

 

«Это тебя не касается. Тебе нужно сосредоточиться на учебе ».

 

   «Я только что нанял репетитора буквально через несколько минут после занятий, сэр. Я пытаюсь»

 

   Учитель выглядел готовым начать еще одну словесную атаку, но вздохнул и поджал губы. Он наблюдал, как Чак плакал еще несколько секунд, затем показал документы Заку:

 

«Просто пару бумаг я нашел на двух столах учеников. Они выглядят угрожающими для меня, поэтому я собирался показать их директору. Он твой кузен, верно? Может, тебе лучше предупредить его?»

 

   «Да конечно»

 

   Учитель ушел, взяв с собой бумаги. На бумаге, черными чернилами было написано слово ЖАБА.

 

Написано снова и снова, до тех пор, пока каждый дюйм бумаги не был покрыт чернилами и разорван в местах, где их было слишком много.

 

   Рука снова сжала ногу Зака.

 

   «Зак, я все сделаю. Я проснулся этим утром, и все, о чем я мог думать, это Кип. Это все, о чем мог думать каждый из нас. Джейд тоже. Она…»

 

   «Где Джейд?»

 

* * *

 

   Джейд сосала грудь Кипа на заднем сиденье машины Зака. Кип провел пальцами по ее волосам и застонал, когда зубы поцарапали его кожу и отогнули масляные мембраны на пике каждого прыщика. Она всасывала крем, как сырые моллюски и терла свою обнаженную влажную киску над его коленом. Она разрывала нарывы ​​на его шее, и прижималась к ним носом, фыркала, покачивалась и рычала.

 

   Кип был полностью выпрямлен, его член прижимался к ее груди, ее грудь постоянно терлась о него, пока она наедалась им.

 

   Но он не хотел вынимать его из штанов. Если он это сделает, она может начать играть с ним, сосать его, а он этого не хочет. Ничто не могло бы чувствовать себя лучше, чем Джейд, пирущая его гной, грызящую его кожу, чтобы добраться до угощений внутри. Если бы она начала с его члена, ей пришлось бы перестать выдавливать прыщи, а он этого не хотел, не хотел чтобы она остановилась. Она уже предлогала, но он отказался.

 

   «Просто продолжай… просто продолжай делать то, что делаешь».

 

   «Что-нибудь еще. Все, что ты скажешь»,-  ее глаза были почти полностью белыми, как будто она была охвачена таким экстазом, что не могла вернуть их из затылка. Ее зубы скрежетали, а все ее тело покрывалось потом, стекая с туловища Кипа, чтобы смешаться вместе с его маслами и выделениями.

 

   Хотя ее рот оставался на его груди, ее рука все еще сжималась до выпуклости в его джинсах, массируя член.

 

   «Нет», - сказал он.

 

 Он поднес ее руку к своему лицу, используя ее кончики пальцев, чтобы высечь прыщик на его левой ноздре. Гной плеснул, как вода, из дыры кита и брызнул ей в лицо. Она задыхалась и облизывала его, как ребенок, облизывающий кекс, с его губ. Ее бедра качались сильнее, трахая его колено, обливая его сексуальным соком, она откинула голову назад и закричала, хлопнув ладонями по потолку машины. Волна теплой жидкости пролилась на его колено и стекла по бедру, впитываясь в его джинсы.

 

   Она откинулась назад, ударившись затылком о стекло машины. Ее руки были на её сиськах. Глаза были все еще белые, а зубы все еще стучали. Что-то похожее на рычание доносилось у нее изо рта, и на секунду Кип подумал, что у нее какой-то приступ, но затем ее зрачки вернулись в обычное положение, и она улыбнулась ему.

 

   «Я думаю… я думаю, что я очень люблю тебя, Кип. Моя прекрасная маленькая жаба».

 

   Одно время это имя приводило в бешенство Кипа. Заставляло его чувствовать себя неудачником, уродом.

 

Но теперь ... теперь это имя казалось ему подходящим, имело новое значение.

 

   Кровь накрыла его грудь и лицо, и он использовал рубашку Джейд, чтобы вытереть ее. Она не возражала, просто смотрела на него и ласкала себя, ее язык никогда не оставался неподвижным, пока он искал укромные уголки ее рта для большего количества гноя.

 

   Тело Кипа покалывало от кожи головы до ногтей на ногах, и только когда он откинулся назад и сел в сидячее положение, он понял, что у него сперма в штанах. Каждый раз, когда он прижимал рубашку к своим открытым ранам, он задыхался, когда электрические импульсы удовольствия ударяли его.

 

   Часы в машине сказали ему, что у него было около трех минут, чтобы добраться до следующего класса.

 

   «Я должен идти».

 

   «Идти? Куда? Почему?-  Она бросилась вперёд, словно ягуар, нападающий на свою жертву, защёлкнула когтями его бедра и удержала его там. - Кип, нет. Не покидай меня. Я не хочу, чтобы ты бросал меня».

 

   «Расслабься. Увидимся после школы, хорошо? Моей мамы нет в городе ... ты можешь прийти ко мне».

 

   Она смотрела на него на грани слез, а затем выражение ее лица изменилось во что-то другое. Что-то насильственное.

 

  «Ты мне нужен. Ты понимаешь? Ты чертовски нужен мне!»

 

   Кип наклонился вперед, выдавил еще один прыщ на виске и предложил гной на кончике пальца.

 

   Джейд ахнула и полностью засунула его палец себе в рот. Она двигала головой взад-вперед, вращая языком. Когда она закричала от оргазма, Кип выскользнул из машины и поспешил через парковку к кампусу.

 

   Но другие студенты уже ждали его. Все, которые видели его в машине с Джейд. Они оставались скрытыми, но как только Кип вышел из машины, они начали приближаться, как стая мух на гниющей туше собаки.

 

   «Жаба… Жаба иди сюда. Пожалуйста. Я просто ... Я просто хочу поговорить с тобой».

 

   «Я искал тебя весь день, чувак. Я не могу перестать думать о тебе».

 

   «Пожалуйста, Кип. Пожалуйста, дайте мне попробовать тебя на вкус».

 

   «Я должен идти в класс, - сказал Кип, поднимая руки вверх. - Увидимся позже, хорошо?»

 

  Кип ускорил шаг, пробираясь сквозь толпу. Позади него раздался крик,  он остановился и обернулся.

 

   Джейд вышла из машины, все еще не одетая. Кровь окрасила лицо девушки, но ее взгляд был прикован к Кипу, ее рука тянулась к нему.

 

   «Он мой, - сказала Джейд, - Он весь мой! Моя жаба, моя жаба, моя жаба!»

 

   Ебена мать. Они нуждаются во мне... Они действительно нуждаются во мне.

 

   Кип уже слышал голос Зака ​​в его голове, говорящий ему, как все это плохо, как им нужно было от этого избавиться. И в глубине души Кип знал, что это будет правильно. Разумно.

 

   Но он сделал как посчитал нужно. Он не мог лишиться своих последователей, своих людей. Они нуждались в нем, хотели его, и он нуждался в них.

 

   «Кип!»

 

   Кипу показалось, что он узнал голос, и повернулся, чтобы увидеть Чака, бегущего к нему. Раньше, увидев, что Чак идет на него на полной скорости, он был бы напуган до ужаса, но он только улыбнулся, когда Чак помахал ему рукой. Когда Чак добрался до него, он опустился на колени, схватил Кипа за руку и прижался к нему.

 

   «Кип… ​​пожалуйста. Мне нужно еще. Мне нужно это? Кип».

 

   «Называй меня жабой».

 

   И он отвел свое стадо подальше от школы.

 

 

11

 

   Занятия закончились.

 

   Слава Богу.

 

   Зак ждал у своей машины Кипа, но прошло уже пятнадцать минут с тех пор, как прозвенел звонок, и парень не показывался. Зак только что докурил последнюю сигарету, поэтому он открыл машину, чтобы вытащить свежую пачку, но чуть не заткнул рот от запаха, который выплеснулся и ударил его по лицу.

 

   Пахло киской и протухшим мясом.

 

   Он заметил красные пятна на своем окне. А также одежду на полу, рубашка, которая явно была женской, испачкана темной кровью.

 

   Кип. И, вероятно, Джейд.

 

   Зак вздохнул, чтобы успокоить нервы, пытаясь убедить себя, что делает поспешные выводы, что Кип придет в любую секунду. Он дал ему еще пять минут, прежде чем он не мог больше этого выносить, прежде чем он запрыгнул в машину, опустив все окна, и помчался к дому.

 

   Что бы ни было в гное Кипа, это было сильное дерьмо. Это плохо влияло на людей, заставляло их делать мерзкие вещи. После вчерашнего у них была такая тяга, будто если бы они не получили еще одну дозу, они бы умерли. Или убили кого-нибудь сами. Это была последняя мысль, которая волновала Зака.

 

   Я снова направлю на них пистолет, если придется. Все, что нужно, чтобы убрать их от Кипа.

 

   У него было видение, что он идет к дому, обнаруживая, что кровь разбрызгивается и размазывается по всем стенам. Люди держать Кипа на земле, окружая его, его торс разорван, они жуют его плоть, высасывают его соки.

 

   Если кто-нибудь из них причинит вред Кипу, я, блин, убью их.

 

   Зак попытался понять. Как жить, избегая всех насмешек и преследований. Девочки были не просто невнимательны к нему, он был им противен, и они этого не скрывали. И вдруг он самый желанный мальчик в школе. Самый популярный. Все его хотят.

 

   Зак не хотел обвинять парня. Если бы обстоятельства были другими, он был бы рад за него. Но это? Зак задумался, было ли что-то в том, что говорил Кип. Что если он действительно был каким-то… монстром или кем-то еще? У него действительно не было никакого другого объяснения. Дети не просто так изрыгают наркотики со своей кожи. Независимо от того, насколько опасны некоторые экспериментальные лекарства ... побочные эффекты не могут быть такими.

 

   Зак попытался очистить свой разум, когда он сделал последний поворот к дому, готовясь к тому, что он может найти.

 

   Он пытался не замечать покалывания в груди, продолжая вдыхать запах в своей машине, пытаясь сделать вид, что он не хочет попробовать вкус жабы, как все остальные.

 

* * *

 

   У Чака не было времени вернуться и забрать Челси. Он даже не думал о ней до тех пор, пока не почувствовал его вкус. Она могла постоять сама за себя. Она была виновата в том, что осталась дома. Чак лежал на спине на чердаке у Кипа, в то время как другие дети роились вокруг Кипа, прижав рты к нему. Кормление, прихлебывание, стоны. Как свиньи, сражающиеся за соски матери.

 

   Чак не мог удержаться от смеха, пока другие дети боролись за толстые прыщи, жаждавшие гной, умирая от очередной порции теплого крема.

 

   Но в этот последний раз Чак получил глоток крови. Их было слишком много, и Чак начал отбрасывать их, напрягаясь, но Жаба посмотрел на него и покачал головой.

 

   «Каждый получает свою долю», - сказал Жаба.

   И Чак не хотел его расстраивать. С правой стороны Жабы, прямо под его подмышкой, было открытое пятно. Чак с этим справился, слизывал струйку крови, чтобы вытереть пятно, чтобы он мог искать больше прыщей. Но в этом конкретном месте их не было. Кожа была сухой, шелушащейся и  без прыщей. Никакого плотского винограда.

 

   Его рот был будто бы в огне. Как будто он взял ложку сальсы из чили. Но это только на первый взгляд. Он запаниковал, плюхнулся на землю и заскреб ногтями по языку. Но боль превратилась в волны удовольствия, и когда каждая волна ударила его, обрушилась на его тело, как жидкая молния, он не мог удержаться от хихиканья.

 

   «Кровь…, - успел он сказать, прежде чем засмеялся. - Кровь хороша… его кровь тоже хороша…»

 

   Затем потолок начал двигаться, как поверхность пруда после того, как в него бросили камень.

 

Вращающийся вентилятор на потолке выглядел как крутящийся осьминог. Чак поднялся на ноги и упал на кровать Кипа.

 

   «Хорошо ... хорошо, этого достаточно»

 

   Чаку показалось, что он слышал, как Жаба сказала это, но не был уверен. В его ухе было шепотное ощущение, будто тысячи призраков одновременно рассказывали ему секреты. Все, что Чак мог сделать в ответ, это хихикать, подпрыгивать на кровати пытаясь достать щупальца.

 

   Он потерял равновесие и хлюпнулся лицом об пол. Зуб вылетел и скользнул по полу, оставляя дорожку крови. Его глаза были такими же яркими, как у фанарей, и рот все время повторял одну и ту же фразу, снова и снова.

 

   «Жаба моя. Жаба моя».

 

   «Моя, - сказал Чак, отрывая лицо от пола и поднимаясь на ноги. - Жаба - моя!»

 

   В комнате все будто плавали. Воздух был густым, как желе. Чаку приходилось делать каждый вдох медленно и легко, что усложняло его постоянное хихиканье.

 

   «Достаточно, ребята. Хорошо ... пожалуйста. Становится больно ... пожалуйста!»

 

   «Жаба? Это жаба ... в беде?»

 

   Чак посмотрел на себя и увидел, что был абсолютно голым.

 

   Но это не имело значения. Жаба нуждалась в нем. Другие дети отказались прекратить насыщаться им, и теперь Жаба кричала, размахивая руками и ногами, как один из тех надувных волнистых парней стоящих возле автосалона.

 

   Чак собирался помочь ему. Он хотел помочь ему.

 

   «Жаба моя ...»

 

   Как только он откинул с дороги достаточно других людей, используя кулаки, локти, голову и зубы, он увидел обнаженную грудь Жабы. Глубокие воронки, где раньше были прыщи, теперь были только выбоины из плоти и крови. И было так много крови. Он подскочил к телу Жабы.

 

    Чак прижал свой язык к коже Жабы и лизнул. Собирай столько, сколько можешь. Другие уже толкали его сзади, царапая и толкая, делая все возможное, чтобы получить свою долю.

 

   Тело жабы начало дрожать. Его глаза побелели.

 

   Чак не думал, что это хорошо, но он ничего не смог сделать, кроме как засмеяться. Некоторые из других ребят тоже сидели на полу и смеялись, и Чак подумал, что они пили кровь Жабы, как и он. Парень и девушка трахались на кровати Жабы и смотрели на Чака, как сиамские близнецы, соединенные в паху. Когда мальчик протянул руку и сжал грудь девушки, казалось, что его руки вонзились в ее грудь, а его пальцы начали торчать через ее спину.

 

   «Стойте! Что за хрень!»

 

   Чак повернулся и увидел Зака, стоящего у лестницы с широко раскрытыми глазами и открытым ртом.

 

    «Зак! - сказал Чак и хихикнул.- Жаба моя!»

 

* * *

 

   Они меня любят. Я их вселенная.

 

   Студенты не могли дождаться, чтобы получить свою дозу, и как только Жаба забрала их в свой дом, в свою комнату - в свой домик на дереве - он сел на свое компьютерное кресло, снял рубашку и протянул обе руки, как будто обнимая их все сразу.

 

   «Давайте, - сказал он.- Возьми все, что вам нужно».

 

   Джейд, конечно, была первой. Сначала она оседлала его, закрутила языком во рту, всхлипывая и стоня ему в горло. Затем она поднялась, обошла его сзади. Она провела ногтями по его спине, разрезая прыщи, затем прижала лицо к нему, одновременно прихлебывая и фыркая. Кип хотел наблюдать за ней, но слышал только влажные, неряшливые звуки из её рта.

 

   Потом другие напали на него, били кулаками и ногами друг друга, чтобы получить хорошие места. Кип попытался отследить, кто что получил, но через пару минут он не смог отличить одного человека от другого. Он видел Иезавель и Сашу, Кэша и Джеррода, других болельщиц, спортсменов и сокурсников. Всех кто был на вечеринки. Все самые известные и популярные в школе. Те же самые дети, которые делали жизнь Кипа ужасной с того дня, когда он достиг половой зрелости и вырастил прыщи. Те же самые дети, которые называли его Жабой, смеялись над ним и бросали в него разные вещи. Те же девушки, которые только смотрели в его сторону и морщили нос, смеялись над ним со своими друзьями. Теперь они были повсюду, и он любил каждую секунду этого момента.

 

   И затем, конечно, был Чак.

 

   Ничто так не наполняло Кипа большей радостью, как то, что Чак напивался его гноем и кровью, плача и просить еще. Кип подумал отказать ему, но он не мог этого сделать. Чак был теперь его, и хотя он был злейшим врагом Кипа годами, теперь все было иначе. Он чувствовал близость к Чаку, ко всем им. Как будто они были его детьми.

 

   Вот так. Я сейчас популярный. Вы все умрете без меня.

 

   Кип закрыл глаза и откинул голову назад, наслаждаясь бесконечной пропастью удовольствия, в которое он теперь был погружен. Каждый набор губ, каждая часть губ или зубов, каждый был похож на свой оргазм, и Кип вздрагивал, когда всех их кормил.

 

   Он не знал, как долго они этим занимались ... но потом что-то случилось. Что-то изменилось

 

   Удовольствие прорастало иголками.

 

   Внезапно, каждый раз его плоть, когда один из них сосал, кусал, сжимал его,  реагировала с болью.

 

  Горячая, мучительная боль, которая начиналась на коже и заканчивалась глубоко внутри,, пока не дошла до его мозга.

 

   «Хорошо ... хорошо, этого достаточно»

 

   Но они не остановятся. Он слышал, как Чак хрипел, как сумасшедший, подпрыгивая на кровати Кипа, его лицо и руки были залиты кровью. Другие трахались или дрались, но большинство все еще были привязаны к коже Кипа, как клещи, никогда не довольные, никогда не сытые.

 

   О боже ... они убивают меня. Больно ... чертовски больно!

 

   «Больше, детка. Я хочу больше ... пожалуйста».

 

   Это был голос Джейд, исходящий из-за его спины. Он попытался повернуть голову, чтобы взглянуть на нее, но не смог справиться со всеми телами, сложенными сверху и вокруг него.

 

   «Жаба моя!» - крикнул Чак сквозь смех. Он лежал лицом вниз на полу, брызги крови окрасили пол рядом с его лицом.

 

   Джейд впилась зубами в затылок Кипа, но прыщи там уже были израсходованы, и она получила глоток крови, но выглядела такой же счастливой.

 

   Моя кровь тоже работает? Я просто какая-то фабрика наркотиков или что-то в этом роде?

 

   Затем Чак бросился вперёд, вонзая свои гигантские кулаки в головы и лица других ребят. Он схватил одну девочку за волосы и разбил нос прню локтем. Но боль, похоже, их не беспокоила. Когда они были оторваны от Кипа, это сводило их с ума, и как только они освобождались, они кричали, рычали, боролись, чтобы вернуть свое место.

 

   Чак хлопнул языком по груди Кипа, закрутил его вокруг прыща и выпил кровь, которая стекла вниз.

 

   Джейд прижала рот к задней части шеи Кипа, и застонала, когда она начала пить, издавая громкие глотающие звуки.

 

   А потом Кип был где-то еще. Он все еще чувствовал боль, все еще чувствовал губы и руки вокруг себя. Но он больше не мог видеть остальных. Не мог даже увидеть его собственное тело. Все было покрыто чернотой, бездонным небытием.

 

   Ему казалось, что он катался в постели из битого стекла и был пропитан серной кислотой. Он пытался кричать, но мог только булькать и кашлять, и все было на вкус, как кровь, желчь и дерьмо, и все, что он хотел сделать, - это остаться в одиночестве и заставить всех убраться от него, но они этого не сделают, потому что он так нуждается в них, а он хотел что бы они нуждались в нем, хотел дать им все, что мог, но ему было слишком больно, ему казалось буд то они высосали из него всю кровь.

 

   Воздух ощущался как лава, брызгая на его лицо и тело и сжигая его слой за слоем.

 

   А потом что-то вернуло его обратно. Что-то знакомое. То, что он знал, что спасет его и заставит всю боль уйти.

 

   «Стойте! Что за хрень!»

   

  Зак?

 

   Когда Кип проснулся, он оказался на спине. Он был уверен, что первое лицо которое он увидет, будет лицо Зака. Зак сказал ему, что с ним все будет в порядке, что он больше никому не позволит причинить ему боль.

 

   Но это было лицо Джейд, которое материализовалось перед его глазами. На ней была маска из крови, и казалось, что она пытается говорить, но из ее рта выходили только влажные звуки, когда она хихикала и стискивала зубы, широко раскрыв глаза и сходя с ума.

 

   Ее язык скользнул по губам, и затем она начала опускать лицо, изо рта свисали длинные ленты малиновых слюней.

 

   «Нет… нет…» - теперь его голос был едва слышен, каждое слово вырывалось изо рта, словно слабые, еле различимые звуки.

 

   Незадолго до того, как ее губы коснулись его лица, из ниоткуда вылетела нога, столкнулась с головой Джейд и заставила ее исчезнуть из поля зрения Кипа.

 

   Кипу удалось сесть. Он был совершенно голый, весь в крови и открытых ранах. Следы от укусов покрывали его туловище, это были выбоины, которые кровоточили хуже всего. Места, где когда-то были прыщи, полностью высосали их начинки. Его кожа пульсировала, и хотя боль была сильной, он чувствовал что-то еще. Он собрал все свои оставшиеся силы и поднялся на ноги.

 

   Зак теперь лежал на полу, прикрываясь руками, когда остальные топтались по нему и били его. Чак кричал от смеха, снова и снова обрушивая удары, все его тело было покрыто пятнами  крови.

 

   «Достаточно», - сказал Кип.

 

   Пара рук взяла его сзади, и Кип схватил их, швырнув Джейд, чтобы она повернулась к нему лицом. Ее глаза были полны голода, нужды, и она визжала, пытаясь вернуться к нему. Кип протянул руку, схватил ее за горло и притянул к себе, чтобы они смотрели друг другу в глаза. Сначала она боролась, но потом расслабилась, она выглядела как ребенок, который только что понял, что у него проблемы.

 

   «Я сказал… достаточно».

 

   Она кивнула, дрожа губами. Когда Кип отпустил ее, она упала, уползла и заскулила, как брошенный щенок.

 

   У ног Кипа стала образовываться лужа крови, которая все больше и больше капала с его тела. Его грудь вздымалась, когда он вдыхал и выдыхал, наслаждаясь болью, используя ее, чтобы обрести силу, чтобы встретиться с его людьми. Его люди ... его наркоманы.

 

   «Я сказал, что этого достаточно!»

 

   Когда он закричал, кровь брызнула с множества ран на его теле, окрасила стены, пол, потолок.

 

   Все движение остановилось. Все взгляды устремились на Кипа.

 

   «С тебя хватит. Уходи».

 

   Зак отполз от них и вскочил на ноги. Он поморщился, но все еще был в целости и сохранности. Он плюнул кровью на пол, его глаза перешли от группы ошеломленных детей к Кипу.

 

   Все они просто смотрели. Почти все они были без одежды. Их кожа была покрыта жидкостями Кипа, и когда он шагнул к ним, они все вместе вздрогнули.

 

   «Я сказал, уходите!»

 

   Джейд встала первой, выбежав из комнаты и бросившись вниз по лестнице. Остальные последовали за ней, грохоча и оставляя за собой кровавые следы.

 

   Кип подошел к своему окну и увидел, как залитые кровью люди бежали по улице во всех направлениях, размахивая сиськами и гениталиями.

 

   «Кип, - сказал Зак позади него. - Ты ублюдок. Ты, блядь…»

 

   Как только дети исчезли из поля зрения Кипа, гнев, казалось, немного утих, и его боль снова вышла на первый план. Задыхающийся стон вырвался из его губ, когда его колени будто превратились в желе, и он рухнул на пол. Открытые раны на его торсе истекали кровью, а его кожа пульсировала.

 

   «Кип?»

 

   Кип едва мог дышать, покачиваясь в луже крови, молясь, чтобы боль утихла.

 

   Затем Зак подошел к нему, поднял его на ноги, положил руку Кипу на плечо и повел его вниз по мансардным ступенькам в ванную. Затем Кип оказался в ванне. Его затылок уперся в твердый кафель, а его кровь стекала в канализацию. Кип не знал, как еще долго он может истекать кровью.

 

   «Держись, Кип. Только держись»

 

   Струя воды ударила его, и хотя она была ледяной, он чувствовал, как в него впиваются огненные иголки. Он закричал, и его рот наполнился водой.

 

   «Я звоню в скорую».

 

   Кип хотел отключить воду, но не мог заставить себя двигаться. Вода стала теплее и успокаивающей. Он вздохнул с облегчением, и в это же мгновение боль начала постепенно исчезать, сменившись эйфорическими вибрациями. Когда вода полилась на него, ему пришлось схватиться за край ванны, в его животе начался мощный оргазм, распространившийся на пах и ноги.

 

   Жемчужное семя вырвалось из его члена, который, как он сейчас понял, был твердым, оно смешалось с кровью и стекало в канализацию. Кип засмеялся. Он провел кончиками пальцев по покрытой кратерами плоти своей груди и лица, содрогаясь от ощущений, он смеялся и смеялся.

 

   «Алло! Мой двоюродный брат ... с ним что-то не так. Я не уверен! Просто, пожалуйста ... дерьмо, я даже не знаю. Подождите, - Зак опустил трубку.- Кип… ​​твой адрес. Какой твой адрес?!»

 

   Кип обратил внимание на двоюродного брата, который прижал свой сотовый телефон к уху, его глаза стали идеально округлыми, лоб начал морщиться, когда он изучал лицо Кипа.

 

   «Нет, - сказал Кип сквозь смех.  – Не надо скорую помощь. Я прекрасно себя чувствую».

 

   «Что? Ты, блядь ... я пытаюсь, мэм. Я пытаюсь ... -  Зак бросил телефон рядом с собой и подошел ближе к Кипу. - Кип, пожалуйста. Тебе нужна помощь. Ты должен провериться, серьезно. Посмотри, сколько крови ты уже потерял».

 

   Кип только улыбнулся и покачал головой:

 

 «Уверяю тебя, Зак. Я никогда не чувствовал себя лучше, чем сейчас. Мое тело ... оно восстанавливается. Я чувствую это. Я чувствую себя лучше, чем когда-либо, Зак. Положи телефон»

 

   «Нет. Тебе нужна помощь...»

 

   «Положи телефон на место!»

 

   Кип был на ногах, прежде чем он осознал это, и очень быстро гнев вернулся, пронизывая его кровоток, заставляя его хотеть причинять боль, заставляя его хотеть убивать».

 

   Зак отступил, голос женщины едва был слышен по телефону, когда она кричала, спрашивая что случилось и прося назвать адрес. Взгляд Зака быстро превратился в выражение ужаса, когда он уставился на грудь Кипа, затем он, наконец, поднял дрожащую руку и уронил телефон.

 

   Кип чувствовал это, мог чувствовать это с каждым вздохом, который он делал.

 

   «Твоя кожа. Что за хрень?» -  Зак уставился на Кипа, так как люди смотрели на него всю его юную жизнь. Взгляд, полный отвращения.

 

   Кип провел рукой по новым прыщикам, каждый из которых снова был почти полон. Кровотечение замедлилось и почти полностью прекратилась.

 

   Кип вышел из ванны. Зак сделал шаг назд.

 

   «Зак… не смотри на меня так. Это я ... это все еще я. Это Кип. Твой двоюродный брат, помнишь?»

 

 Кип повернулся к зеркалу, наблюдая, как кратеры надуваются, как красные пузырьки, на его лице и груди, кожа становилась тонкой и блестящей, пульсируя. Он чувствовал, как пульсирует его шея, спина и задница, чувствовал, как каждый новый прыщик наполняется гноем.

 

   «Кип… ​​что происходит? Это ... это не может быть ... Мы должны помочь тебе, чувак».

 

   Кипу снова хотелось рассмеяться, но он сдержался. Его двоюродный брат был напуган и, казалось, был готов убежать с криком в любую секунду. Поэтому Кип спрятал ликование, надел угрюмый взгляд и прислонил лоб к стене ванной комнаты.

 

   «Помоги мне, Зак. Я не знаю, что со мной не так».

 

   Зак посмотрел на телефон, ему захотелось вновь попросить о помощи, независимо от того, что сказал Кип.

 

Он не знал, сможет ли полиция отследить звонок по этому адресу, но надеялся, что они смогут.

 

   «Помоги мне, Зак. Я не знаю, что со мной не так».

   Кип снова начал походить на себя. Мгновение назад он говорил как кто-то совершенно другой, тот же самый человек, который ревел на всех студентов на чердаке, напугал их так сильно, что они расбежались, как испуганные котята.

 

   Он звучал как монстр. Демон. Его голос был более глубоким, грубым, полным ярости и яда.

 

   Но теперь его придурковатый, хрупкий двоюродный брат, похоже, вернулся. Опираясь головой о стену и тихо плача. Когда он делал это, его спина кипела и пузырилась, прыщи росли и выпирали прямо на глазах у Зака.

 

   «Кип, - сказал Зак, делая предварительный шаг, и положил мягкую руку Кипу на плечо.- Мы должны отвести тебя к кому-то, чтобы бы тебя осмотрели. С тобой что-то не так, чувак. Возможно, доктор сможет выяснить, что происходит. Может, нам стоит позвонить твоей маме и…»

 

   «Нет!» - Это был все еще голос Кипа, но с намеком на демона.

 

   «Кип ...»

 

   «Пожалуйста, Зак. Она так много работала для этого. Мы не должны беспокоить ее, хорошо? Мы можем сами разобраться в этом. И если станет хуже ... хорошо. Мы пойдем к врачу. Но прямо сейчас .... Я прекрасно себя чувствую».

 

   «Ты прекрасно себя чувствуешь? Ты серьезно! Ты почти истек кровью! Ты выглядишь кошмарно!»

 

   «Я просто не понимаю, как такое могло случиться. Я думал, ты умрешь, чувак. Я действительно думал, что ты умрешь. Ах, блядь ... мои ребра. Чак хорошо меня поправил». - Зак поморщился, массируя бок, затем скользнул языком по высыхающей крови на нижней губе. Из-за всего этого волнения, всей заботы о жизни Кипа он оцепенел от собственных травм.

 

   «Что бы ни было внутри меня, они без ума от этого».

 

   «Да, мы, блин, уже поняли это. Как ты думаешь, в этот раз все будет по-другому, Кип? Не пытайся сказать мне, что ты не ожидал этого дерьма».

 

   «Не так. Это ... это было хорошо. Когда они ...ты знаешь, когда они высасывают это из меня. Это было хорошо. Но потом мне стало больно… Я думал, они меня убьют».

 

   «Они почти убили тебя».

 

   «Но я ничего не мог поделать. Это было так хорошо, я потерял счет времени, что происходит ... я потерял счет моего собственного существования. Когда они питаются от меня, я чувствую себя богом, Зак. Я не могу объяснить это».

 

   Кип улыбнулся, когда сказал это, с пустыми глазами и глядя сквозь стену. Он быстро моргнул и снова повернулся к Заку.

 

   «Но я боюсь. Я не знаю, что делать».

 

   «Черт возьми, тебе нужна помощь. Может быть, доктор и не сможет помочь, может быть, доктор будет так же смущен, как и мы. Но мы не узнаем, пока не проверим тебя».

 

Зак хотел схватить Кипа за плечи и потрясти его.

 

   «Я не хочу к врачу».

 

   «Ты что серьезно? Тебе нравится все это дерьмо, не так ли? Ты не хотешь идти к врачу, потому что боишься, что они все уйдут, верно? Ты боишься, что снова станешь тем же Кипом, боишься, что снова станешь Жабой?»

 

   «Я Жаба! Я всегда буду гребаной жабой!»

 

   Зак отступил. Кожа Кипа стала бешеная, как кипящая вода.

   «Я боюсь того, что доктор скажет мне, Зак. Что если я был прав, а? Что если я не человек?»

 

   «Это нелепо».

 

   «Нелепо? Почему? Это более нелепо, чем мои прыщи извергающие гной и вызывающие привыкание? Или моя кровь, которая действует как какой-то чертов галлюциноген?»

 

   У Зака ​​не было ответа. Галлюциноген?

 

   «А что, если врачи не смогут понять в чем дело? Что тогда? Они вызовут специалистов, других врачей, и я превращусь в один большой гребаный научный эксперимент. Ну и нахуй это. Я покончил с людьми, которые относятся ко мне так, будто я не человек. Потому что я не человек. Я намного больше».

 

   Кип вышел из ванной в прихожую, его кожа начала успокаиваться до медленного ритмичного пульса. Кровь спекалась, высыхая и отслаиваясь, когда он двигался.

 

   «Зак. То, что произошло сегодня ... этого больше никогда не случится. Хорошо? Я обещаю».

 

   Зак так много хотел сказать, но не мог заставить рот двигаться. Он только кивал и наблюдал, как Кип вернулся по коридору к чердаку, где он поднялся по лестнице. Кип не поднял лестницу назад за собой, и Зак подумал, хочет ли Кип, чтобы он последовал за ним, но только не в этот ад, он никак не мог вернуться туда.

 

  В комнате повсюду была кровь, выброшенная одежда, сперма и пот.

 

   Зак должен был сосредоточиться, чтобы успокоить дыхание. На стене ванной комнаты были пятна от крови Кипа.

 

   Зак шагнул вперед, понюхал кровь, веки затрепетали, а грудь начала покалывать.

 

   Я должен убраться отсюда.

 

   Просто нужно убраться от Кипа и этого дома, прежде чем он станет таким же, как все. Он захотел выпить, захотел немного таблеток, захотел большую жирную дорожку кокса. Но больше всего ... он хотел Кипа. Он хотел попробовать то, что дегустировали все остальные, испытать то, что сводило их с ума.

 

   Нет, я не могу ... я не могу.

 

   Он зажег сигарету дрожащими пальцами, сел в машину и поехал.

 

12

 

   «Челси, открой эту дверь! Что с тобой?»

 

   «Просто оставь меня в покое, папа! Пожалуйста ...»

 

   Челси смотрела в зеркало, плоть на обеих щеках была разорвана ее собственными ногтями. Подобные царапины и выбоины украшали ее руки и бедра, и, хотя боль была ужасной, она вонзила ногти и поцарапала себя, соскребая с лица тонкие полоски мяса.

 

   Царапины болели, но это было ничто по сравнению с болью внутри. Боль, которая просила у нее больше жабы, больше его гноя.

 

   Где, черт возьми, Чак!

 

   Она не знала, как давно он ушел в школу, чтобы найти Кипа и принести больше, чтобы он мог поделиться с ней. Он сказал, что скоро вернется ... но этот сукин сын так и не появился. Он солгал, он чолгал!

 

   Челси закричала, разбила кулак о зеркало которое тут же треснуло, игнорируя кровь, стекающую с ее костяшек.

 

   «Челси, черт возьми! Если ты не откроешь эту дверь в ближайшие пять секунд, я сам ее сломаю! Челси!»

 

   «Пошел ты, папа. Пошел к черту! Ты не понимаешь! Вы никогда не поймете!»

 

   «Челси! - прозвучал голос ее матери.-  «Что на тебя нашло?»

 

   Слезы текли из ее глаз и разжижали кровь, сочащуюся из ее ран. Она ходила взад и вперед, ее шаги были тяжелыми и неровными. Ее руки дрожали, когда она опрокидывала свою лампу, свои книги, свои игрушки, свои рамки для фотографий.

 

   Улыбающееся лицо Чака смотрело на нее из потрескавшейся рамки прямо у ее ног. Сильный взрыв рыдания охватил ее, когда она упала на свою задницу и обняла фотографию.

 

   «Где ты, Чак? Ты сказал, что вернешься, но солгал мне, и я ненавижу тебя, но я так сильно тебя люблю. О Боже ... пожалуйста, Чак. Пожалуйста»

 

   Прозвучал в окно.

 

   Челси ахнул, вскочил на ноги. Ее спортивные шорты были пропитаны кровью.

 

   «Вот и все, Челси. Ты меня слышишь? Ее папа несколько раз потряс ручку, прежде чем начался стук. Она слышала, как ее мать хныкала, пытаясь успокоить отца. Слабая чертова пизда.

 

   Челси полагала, что он попытается сломать дверь, но знала, что он не сможет сделать это. Не достаточно сильный, слишком худой, не такой как ее Чак, ее милый и красивый Чак, который наконец-то пришел ей на помощь. И не было ключа, чтобы открыть ее дверь, потому что он сильно ударил ее и положил на ее комод.

 

   Но все это уже не имело значения.

 

   «Чак? Это ты? Она подлетела к своему окну, распахнула его и выглянула наружу. Было все еще дневное время. Воздух был прохладным, и когда она увидела улыбающееся лицо Чака, она чуть не нырнула прямо в окно, чтобы поприветствовать его.

 

   Он просто смотрел на нее и хихикал. Его глаза выглядели яркими на фоне темно-красного лица.

 

   Это кровь?

 

   Челси быстро задумалась, не пострадал ли он. Но это было не важно. Она должна была знать, принес ли он что-нибудь для нее. Ей нужно было знать, сдержал ли он свое обещание. Потому что, если бы он не ... она бы убила его. Она оторвала бы его гребаные яйца.

 

   И он просто продолжал смеяться.

 

   «Поторопись. Я умираю. Пожалуйста, Чак!»

 

   «Его кровь, - сказал Чак, поднимаясь на деревянную решетку, завернутую в плющ, к ее окну. - Его кровь тоже работает. И это было здорово!»

 

   Когда он ухватился за подоконник, Челси схватила его за предплечья и провела окровавленными ногтями по его плоти, пытаясь втянуть его внутрь. Он ввалился в комнату и приземлился на нее сверху. От него жутко несло тухлым мясом и… И жабой. Вот что это напомнило ей. Жаба.

 

   «Его кровь тоже»

 

   Челси не тратила время впустую, она провела языком по лицу Чака, его груди, животу, члену и яйцам.

 

  Кровь Кипа была повсюду. На вкус Чак был как огонь, оргазм и облегчение.

 

   «А как насчет прыщей? Гной?»

 

   Она хотела спросить о гное, потому что это все, о чем она могла теперь думать, и она хотела, чтобы Чак прекратил трахать её и дал ей это, но она не могла выговорить ни слова, поскольку кровь взяла эффект.

 

 Улыбающееся лицо Чака выглядело, как будто оно раскололось пополам, и радуга яркого света разлилась, как жидкие карандаши.

 

   «Жаба моя», - сказал Чак.

 

   Она пытается отобрать это у меня. Но ... но это мое.

 

   После того, как Чак покинул дом Жабы, он был вынужден отправиться в дом Челси. Теперь, когда он был там, в ее комнате, а Челси была под ним вылизывая его, он не мог вспомнить, зачем пришел. Он вспомнил, почему вышел из комнаты Жабы, или, скорее, выбежал из нее. Когда Жаба закричала, кровь брызнула из его тела в бесчисленных разных местах, Чак почувствовал это в своих кишках, в груди и голове. Это была не боль, а чистый страх. Когда он услышал голос Жабы, он просто знал, что нужно бежать, просто знал, что ослушаться его - значит умереть. Или хуже ... быть лишенным его.

 

   И теперь, когда он был в комнате Челси, кто-то стучал в дверь ее спальни и кричал, он понял, что она слизывает кровь Жабы с него. Теперь она захихикала, но не переставала царапать его языком по его коже, и когда он увидел, как его телесный тон был красного и бордового цвета крови Жабы, он ударил ее по ее лицу и попытался оттолкнуть ее, но она сопротивлялась протягивая свой язык к нему.

 

   Кровь жабы все еще циркулировала в его организме, но она не чувствовала то же что чувствовал Чак. Ей нужно было больше.

 

   «Нет, - сказал Чак и сильнее толкнул ее лицо - Жаба моя, тупая сука!»

 

   Стук в дверь стал громче, как и крик. У Чака не было времени беспокоиться о том, кто это был или почему они хотели ворваться сюда.

 

   Все больше людей пытаются отобрать у меня Жабу. Но они не могут получить его, потому что он мой. Он тоько мой!

 

   Челси извивалась и хихикала. Кровь сочилась из глубоких царапин на ее щеках. Она облизнула губы с широко раскрытыми глазами.

 

  «Где он, Чак? Где жаба? Он мне нужен».

 

   Чак все еще держал руку на ее лице, когда она снова попыталась лизнуть его. Он убрал руку, и сжал кулак. Костяшки пальцев ударились о переносицу, разбивая ее, брызгая кровью на губы и зубы, но она просто облизнула его, казалось, не замечая своей собственной боли, не переставая смеяться.

 

   Он снова ударил ее. Она откинула голову назад, и перестала бороться на несколько секунд, просто извиваясь под ним, ее изувеченное лицо качалось из стороны в сторону. Но она все еще хихикала и все еще просила.

 

   «Ты не можешь иметь его, блядь!»

 

   С другой стороны двери стучали, стучали и кричали.

 

   Чак протянул руку, схватил что-то твердое и плоское всего в нескольких футах над головой Челси. Он поднял его обеими руками, опустил так сильно, как мог, чтобы эта глупая пизда перестала смеяться. Так надоело слышать ее смех!

 

   Звук был мокрым и хрустящим, когда металл ударил ее по лицу, он снова занес его над её головой и снова ударил. Затем, снова и снова, пока она, наконец, не перестала двигаться и наконец, перестала хихикать.

 

   Чак уставился на предмет в своей руке. Рамка для фото. Его улыбающееся лицо. Его школьная фотография, его футбольная фотография. Теперь забрызганный кровью и разбитое об голову Челси. Он вспомнил, как подарил ей эту фотографию, и на мгновение вспомнил, как любил эту девушку, где-то в прошлом он любил ее.

 

   Рамка разорвала ей рот по углам, выбила много зубов, которые плавали и плескались в булькающей крови, заполняющей ее рот и проливающейся по бокам. Ее губы были похожи на вареную ветчину, а язык медленно кружился. Ее глаза закатывались за затылок, но затем они остановились на Чаке, дрожащим взглядом.

 

   «Перестань смеяться!»

 

   Он поднял рамку еще раз и всунул ее в рот Челси, прижимая всем своим весом, пока не почувствовал, как что-то сломалось и захрустело под ней. Ее тело содрогнулось, ноги задрожали, затем она перестала двигаться. Рамка осталась в вертикальном положении, когда Чак отпустил ее, затем встал, ударил кулаками по лбу.  Крик становился все громче и громче, а дверь гремела в раме.

 

   «Челси, ответь мне! В чем дело! Кто там?»

 

   Чак, подошел к двери и отпер ее.

 

   Когда она распахнулась,  Чак увидел стоящего мужчину и невысокую, испуганную женщину, цепляющеюся за него, Чак зарычал и бросился вперед.

 

   Мужчина вскрикнул, когда они столкнулись, и Чак толкнул его, сбив его с ног. И затем мужчина упал, его затылок ударился о перила на пути к первому этажу.

 

   Кровь пролилась вокруг его головы и быстро распространилась по полу. Женщина вскрикнула и попыталась убежать, но Чак схватил ее за волосы на затылке и потащил по полу, только чтобы поднять и отправить к мужчине лежавшем на первом этаже. Женщина приземлилась на ноги, но ее тело сложилось само собой при ударе, и она упала на бок, рядом с мужчиной, дико крича. Крики были неаккуратными и грубыми.  Чак хотел убежать, чтобы не слышать этот крик, но вместо этого он вернулся в комнату Челси и уже собирался вылезти обратно из ее окна и убежать назад к Жабе. Он просил бы Жабу еще, встал на колени и просто умолял.

 

   «Мамочка?»

 

   Голос раздался из прихожей.

 

   «Мамочка! Папа!»

 

   «Жаба моя!» - Чак провел ногтями по глазам и выбежал из спальни.

 

* * *

 

   Джейд плакала на полу спальни. Она не понимала, почему ее Жаба так злился на нее. Все, что она хотела, это любить его, любить его во веки вечные. Она хотела быть с ним, вернуться к нему, почувствовать его внутри себя.

 

   Не его член .... Его душу, его сущность. Его жидкость.

 

   Она поднялась на ноги и уставилась на беспорядок на кровати. Папа пытался на нее кричать, пытался сказать ей, что она шлюха, бесполезная шлюха, которая хороша только в одном, и что он покажет ей, в чем она хороша, как всегда это было.

 

   Но папочка больше не может ее иметь. Она ему уже не принадлежит. Она принадлежит Жабе.

 

   Она пыталась найти лицо своего отца в груде мяса, лежащее на матрасе, хотела в последний раз посмотреть ему в глаза, но не смогла его найти.

 

   Это не имеет значения. Единственное, что имеет значение, это вернуться к моей любви.

 

   Кровь окрасила все ее тело, но она не могла сказать, что было от Жабы и что было от ее отца. Она облизнула руку, сглотнула, но кровь не работала, она не почувствовала ничего.

 

   Мне нужно больше.

 

   Она знала, что он поймет. Он не был бы зол на нее за то, что она нуждается в нем, за то, что хотела его так сильно. Она сделает для него все, что угодно.

 

   Я не могу без тебя. Я вернусь к тебе, моя сладкая жаба. Я возвращаюсь к тебе и больше не хочу покидать тебя.

 

   Она схватила две горсти мяса с кровати, почувствовала, как твердая кость касается ее ладони.

 

   «Ты больше не сможешь иметь меня. Теперь я вся его.

 

   Шары крови ударялись о стену и хлопали по полу, оставляя разбрызганные мясные узоры в точке удара.

 

   Джейд засмеялась и дотронулась до себя, представляя, что вернулась к Жабе, извиваясь вокруг его тела и слизывая с него жидкость.

 

* * *

 

   Кип чувствовал, что они возвращаются. И он хотел их вернуть. Но в этот раз все будет иначе, он будет более осторожен.

 

   Он не мог позволить им больше питаться им. Теперь он знал это. Как бы хорошо он ни чувствовал себя, каким бы он ни был для них «шведским столом», он не знал, сможет ли его тело снова это вынести.

 

   Один человек за один раз.

 

   Он чувствовал, как феромоны закручиваются вокруг его тела, словно призрачные пальцы, манят своих людей обратно к нему. И они шли к нему, он чувствовал их.

 

   Кип сел на нижнюю лестницу лицом к двери, он улыбнулся, встал, подошел к двери и открыл ее, прежде чем в неё постучали.

 

   «Привет, Джейд. Я рад, что ты вернулась».

 

   «Ты не злишься на меня?» - Она была залита кровью.

 

   «Я не сумасшедший».

 

  Он притянул ее, обнял и поцеловал. По запаху Кип мог сказать, что кровь, покрывающая ее, была не его и даже не её. Он сморщил нос и отступил.

 

 «Ты должна смыть это. Мне это не нравится».

 

   Ее лицо сморщилось, и она начала плакать у его ног.

 

   «Прости меня, - сказала она. - Я сделаю все, что ты скажешь. Просто, пожалуйста ... пожалуйста, дай мне попробовать тебя снова».

 

   Кип поднял её на ноги за запястья и снова поцеловал ее: «Вот».

 

 Он положил свежезаваренный прыщик на левую скулу, оставил на лице обнаженный шар гноя и наклонился вперед.

 

   Джейд обхватила его затылок и фыркая погрузилась в него. Она снова начала беситься, обыскивая его кожу, но Кип отстранился, оттолкнул ее и отошел на несколько шагов назад.

 

   «Достаточно. А теперь иди умойся».

 

   Похоже, она хотела протестовать, но только кивнула, глаза стали мягкими и мечтательными, когда гной начал действовать. Легкая улыбка накрыла ее рот, и она начала исследовать свое липкое, красное тело дрожащими пальцами, содрогаясь при каждом вдохе.

 

   «Поднимись наверх в ванную. Прими горячий душ».

 

   Джейд кивнула, попыталась прижать его тело к себе, но он отступил, его пятки коснулись нижней ступеньки. Джейд выглядела обиженной, но ее руки все еще бродили по ее плоти, сжимались, массировали и ласкали себя.

 

   Кип отошел в сторону, указал вверх по лестнице, и она последовала приказу, она была хорошей девочкой.

 

Высохшие кровавые следы все еще запятнали лестницу с того времени, когда рассеялась вся его стая. Но когда она поднялась, она оставила уже свежие, мокрые и сверкающие.

 

   Кип долго смотрела на ее задницу, то, как она выпирала с каждым шагом. На мгновение старый Кип вернулся, и он не мог поверить, что уставился на обнаженное тело Джейд Брюстер в своем доме. И она была там для него, потому что она так сильно хотела его. Теперь он мог контролировать ее. Держал её в своих руках. И хотя он испытывал искушение присоединиться к ней в душе, и наконец избавиться от девственности, которая сопровождала его по жизни, как какой-то воображаемый друг, он решил держаться за нее. Это больше не имело значения. Трахать ее сейчас было бы бессмысленно. Он будет внутри нее, уже внутри нее, и никакое проникновение никогда не сравнится с этим.

 

   Еще один стук в дверь. Кипу пришлось отвести взгляд от груди Джейд, когда она повернулась лицом к шуму. Ревность скривилаеё  рот и она прищурила глаза, но Кип нахмурился на нее.

 

   «Джейд иди в душ. Ты же не хочешь выбесить меня?»

 

   Она покачала головой: «Никогда. Но…"

 

   «Джеееейд!»

 

   «Хорошо»

 

  Она начала идти, затем остановилась на мгновение.

 

 «Я люблю тебя. Я так сильно тебя люблю».

 

   «Я знаю. Теперь иди».

 

   Кип подошел к двери, услышал их всех там, уже начинающих драться. Он не мог больше видеть это. Надоело с ними сражаться. Они будут вести себя хорошо или ничего не получат.

 

   Он открыл дверь. Все они сразу замолчали и уставились на него, на своего спасителя.

 

   Они начали стремительно приближаться к нему, но он поднял руку и остановил их.

 

   «Пожалуйста, Кип. Я умоляю тебя» -  Иезавель почесала запястья и предплечья, кожа там уже покраснела от раздражения. Ее глаза отразились во всех направлениях, опухшие и розовые от слез.

 

   «Я больше не могу это терпеть. Я… я убью себя, - сказал Кэш, когда его колени ударились о пол. Мальчик наклонился вперед, положив лоб на ноги Кипа.

 

   Там их было по меньшей мере шесть, и еще больше блуждали около дома со всех сторон. Каждый из них по-прежнему был покрыт засохшей кровью.

 

   Кип поднял Кэша на ноги, обнял его и похлопал по спине.

 

   «Пожалуйста, - сказал Кэш, качая головой. - Мне очень жаль, что я относился к тебе так».

 

   Кип разодрал прыщ у себя на лбу и жестом пригласил Кеша взять заварной крем. Кэш нетерпеливо высосал его. Толпа стала беспокойной и  начала снова толкать друг друга, сражаясь, но Кип оттолкнул Кэша в сторону и посмотрел на них. Они  отстранились.

 

   «По одному», - сказал Кип. Он чувствовал себя сильным. Он чувствовал себя богом.

 

   Но они не выглядели готовыми к сотрудничеству. Не так, как раньше. Они выглядели отчаянно, даже когда Кип начал кричать и позволять гневу овладевать им.

 

   Несколько человек набросились него сзади и прижали рты к шее Кипа. Они больше не беспокоились о Кипе, они заботились только о том, чтобы удовлетворить свои потребности, их зависимость. Как бешеные, голодные собаки набросившиеся на кусок говядины.

 

   «Нет! Я сказал нет!»

 

   Но они не слушали его. Теперь он лежал на спине, пытаясь увернуться от зубов и языков, но не мог ничего сделать.

 

   А они обсасывали, пили и нюхали его.

 

13

 

   Зак оказался в «Жирной лачуге». Он не знал, куда еще идти, это было одно из немногих знакомых мест в городе. Он думал о том, чтобы просто поехать к школе и унуть на парковке, но урчание в животе привело его к гамбургерам.

 

   Но как только он получил свой чизбургер и картофель фри, он мог только смотреть на него с отвращением. То, как жир блестел на мясе, расплавленный сыр растекался по бокам. Майонез и кетчуп переливались на булочках.

 

   Он бросил нетронутую еду в мусор, зажег сигарету и нашел рок-станцию. Ему нужно было немного шума, чтобы заглушить гротескные образы, бешено крутившиеся в его голове.

 

   «Но, это была пустая трата времени».

 

   Зак был уверен, что в их доме сейчас кто-то есть. Один из наркоманов Кипа. Он сжал руки в кулаки, прежде чем открыть глаза. Но затем он расслабился, увидев ее лицо.

 

   «Гвендолин?»

 

   «Эй, ты помнишь мое имя. Жаль, что он не помнишь, что мы должны были заниматься  уроками всместе».

 

   Зак не знал, что ответить, но он улыбнулся ей.

 

   «Ах, дерьмо, Гвен. Это был сумасшедший день ... моя голова кругом. Я извиняюсь ... Я не хотел ...»

 

   «Заткнись уже,-  сказала она и ударила его в руку через окно. Она нахмурилась, но Зак мог сказать по ее глазам, что она на самом деле не злилась. -  Ты только что назвал меня Гвен? Мы только встретились, а ты уже сокращаешь мое имя?»

 

   Зак пожал плечами, ухмыльнулся: «Хорошо, я буду назвать тебя Гвендолин»

 

   «Называй меня Гвен. Итак ... я могу присоединиться к тебе? Я имею в виду, если ты не…»

 

   «Нет. Я имею в виду ... да, ты можешь присоединиться ко мне. Пожалуйста. Мне как раз нужна компания».

 

   Когда она обогнула машину, Зак отбросил сигарету,  быстро проверил дыхание и выпрямился. Она открыла дверь, села и провела ладонями по джинсам.

 

   «Так ... ты ждал здесь все это время?» - спросил Зак.

 

   Пожалуйста. Приди в себя, чувак.

 

  Его щеки горели ярко-красным.

 

   «Ну ... я был…»

 

   Она снова потерла ладонями по коленкам своих джинсов. Ее глаза все еще не сходили с колен с тех пор, как она села в машину.

 

 «Ну дерьмо. Что я могу сказать?»

 

   Зак засмеялся:

 

 «Это мило. Теперь я действительно чувствую себя дерьмом ».

 

   «Слушай ... Я просто чувствовала себя плохо из-за тебя. Я имею в виду, что когда дело доходит до математики ... ты вроде как умственно отсталый. Она наконец посмотрела на него. Ее улыбка была идеальной.

 

   «Без обид, но я не в настроении для математики».

 

  «Я тоже. Могу я спросить, что случилось с твоим лицом? Хочешь поговорить об этом?»

 

   Зак полностью забыл о своих травмах. Он проверил зеркало, вздрогнул, когда его язык коснулся отверстия на губе. Емуснова стало больно дышать, его ребра кричали ​​от боли, но его разум был слишком занят, чтобы беспокоиться о собственном избитом теле.

 

   «Происходит что-то странное, - сказал Зак, теперь он полностью повернулся лицом к Гвен. Она сделала то же самое, она выглядела как маленький ребенок, который собирался прочитать сказку на ночь. - Это Кип. Я не знаю, что, черт возьми, происходит ... но это пугает меня до чертиков».

 

   «Кип? Твой двоюродный брат? Жаба?»

 

   «Я не думал, что ты так его назовешь».

 

   «Я говорю как есть. Как Кип может напугать тебя? Он хороший ребенок ... но я не могу представить, чтобы он кого-то пугал».

 

   Зрение Зака ​​расплывалось, его мысли снова вернулись к Кипу, который стонал, кричал, трахался и смеялся. То, как Кип кровоточил, звук его голоса, когда он разозлился.

 

   Он чертово чудовище.

 

   «Зак?»

   «А?»

 

   «Я тебя потеряла на мгновение. Твой рот двигался, но слов не было».

 

   «Извини», - Зак снова сфокусировал свое зрение, но когда он встретился взглядом с Гвен, ему пришлось убрать взгляд на колени.

 

 «Это его прыщи. Это ... дерьмо. Я даже не знаю, с чего начать».

 

   «Его прыщи? Я знаю, что они выглядят плохо, но почему ты боишься этого?»

 

   «Поверь мне ... если бы ты знала только половину всего, ты бы тоже испугалась. Ты не поверишь мне, если я расскажу тебе»

 

   «Расскажи».

 

   Она снова улыбнулась своей идеальной улыбкой, отмахнулась от ее лица: «Ну, если у Кипа проблемы, я бы хотела помочь. Я не очень хорошо его знаю, но, как я уже сказала, он хороший ребенок. Мне всегда было жаль его, как будто я обязана быть с ним добрым или что-то в этом роде. Может я извращенка».

 

   Ты ангел, это то, кто ты есть.

 

   «Я не думаю, что это хорошая идея, Гвен. Поверь мне ... ты не хочешь видеть это.  Я даже не думаю, что смогу заставить себя вернуться домой ».

 

   Она протянула руку и схватила Зака ​​за ладонь. Когда Зак встретился с ней глазами, она покраснела, перевела глаза на их руки.

 

   «Я знаю, что только что встретил тебя, Зак. И поверь мне, я знаю, как чертовски банально это звучит» - она закатила глаза и хихикнула.

 

   «Что ты имеешь ввиду?»

 

   «О боже, просто ... Давай просто уедем. Я просто хочу помочь»

 

   Зак хотел сказать ей «нет», хотел все объяснить, но не мог найти слов. Он мог только сосредоточиться на ее руке, прижатой к его, ее большой палец двигался вперед и назад по его коже. Их глаза встретились снова, глядя глубоко друг на друга. И это было хорошо, это было удивительно. Это было правильно. Такого Зак никогда не испытывал с другой девушкой. Он чувствовал, что знал эту девушку намного дольше, чем один день, и по какой-то причине он чувствовал, что может ей доверять. Чувствовал, что она может справиться с безумием Кипа и его… состоянием.

 

   «Хорошо. Но я предупреждаю тебя. Ты не поверишь. Даже когда ты увидишь его. Ты не поверишь».

 

   Когда ее рука выпустила его, он был наполнен странной грустью. Он хотел снова почувствовать ее прикосновение, хотел протянуть руку и обнять ее, прижать свой рот к ее.

 

   Но он положил одну руку на руль, а другую на рычаг переключения передач. Он свернул со стоянки «Жирной лачуги» и направился домой. Он все еще не знал, что он будет делать, когда они туда доберутся, и не мог избавиться от ощущения, что взять с собой Гвендолин было огромной ошибкой, но если это то, чего она хотела, он позволит ей увидеть это.

 

   Если кто и сможет убедить Кипа обратиться за помощью, то это будет она.

 

   Только когда ноги ребенка перестали биться, Чак понял, что он совершил плохую вещь. Он стоял, глядя на сломанное крошечное тело. Его челюсть болела от стискивания зубов.

 

   Он узнал этого мальчика. Брат Челси? Где, черт возьми, я?

 

   Память вернулась сразу, и он вспомнил, что делал, он чувствовал себя плохо из-за этого, пока его потребность не возникла снова, сильнее, чем когда-либо. Он пытался успокоить дрожь, слизывая засохшую кровь Жабы с его кожи, но этого было недостаточно, его это не удовлетворяло.

 

   Он отошел от мальчика, которого согнули чуть ли не пополам. Кровь все еще текла из его тела, но медленно. Начался еще один приступ паники, и он ненавидел себя за то, что причинил боль мальчику. За то, что причинил боль брату Челси

 

   Челси!

 

   Он побежал обратно в ее комнату, рухнул рядом с ее телом. Слезы и слюни капали с его лица, впитываясь в зияющую рану ее рта. Чак уперся лбом в нее и заплакал, держа ее за руку.

 

   Но когда ее холодная плоть коснулась его, он понял, что не из-за нее он был наполнен такой бездонной грустью. Это было из-за отсутствия Кипа. Если бы он мог снова быть с Жабой, все было бы хорошо, все было бы идеально.

 

   Теперь он прекрасно помнил. Челси пыталась отобрать это у него. Вот что она сделала. Ее семья тоже. Все они получили то, что заслужили.

 

   Чак встал, топнув в голову Челси пяткой, так сильно, как только мог. Мясо раздавилось, кости сломались, и он продолжал стучать по ней, кричать, его мускулы болели от напряжения.

 

   Слабый стон ворвался в комнату откуда-то из дома. Чак побежал к шуму, побежал вниз по лестнице, пока не нашел женщину. Ее кривые ноги тянулись за ней, а она царапала землю. Когда она увидела Чака, из ее горла вырвался крик.

 

   Человек лежал на спине, его голова раскололась, как яйцо. Из неё вылилось серое мясо.  Все было залито кровью. Но он не двигался, не кричал. Так что это была женщина, за которой последовал Чак. Он с легкостью поднял ее в воздух. Она была маленькая, легкая, едва могла сопротивляться.

 

   Когда ее тело оторвалось от земли, она издала серию булькающих и кашляющих звуков, как будто она пыталась закричать, но не могла и пискнуть сквозь кровь в ее горле.

 

   Чак провел ее через всю комнату к стене у входной двери и взревел, бросив ее на нее. Ее тело врезалось в стену и сильно ударилось о землю. Она ахнула, застонала, слегка скорчилась. Чак подскочил к ней, схватил за обе лодыжки, развернулся, пока ее тело не зависло над землей, а затем снова лицом её о снену.

 

   Она перестала двигаться. Перестали вообще издавать звуки.

 

   «Жаба - моя!» - когда он сказал это, его голос дрогнул.

   Он вышел за дверь и побежал вниз по улице. Солнце уже зашло за горизонт. Ночное небо было усеяно серыми пернатыми облаками, и воздух был словно наэлектризован.

 

   Тело Чака пульсировало, но это только заставило его ноги двигаться быстрее, чтобы доставить его к Жабе, где он мог попросить еще жидкости.

 

   Я отсосу у него член, если он захочет. Могу поспорить, что его сперма так же хороша, как его гной и кровь...

 

У него не заняло  много времени, чтобы добраться туда. Чем ближе он подходил к дому Кипа, тем сильнее становилась его потребность. Казалось, что сам дом излучал тепло, и к тому времени, когда Чак стоял во дворе, уставившись на детей, которые пировали на неподвижном теле Жабы на крыльце, он чувствовал себя полностью поглощенным пламенем.

 

   Несколько детей лежали в траве, хихикали, катались и трогали себя. Он подбежал к одному из них и начал топтать его.

 

   Они начали убегать, как будто им было достаточно. Как будто они достигли своего пика и больше не нуждались в жабе. Что означало, что для Чака ничего не осталось.

 

   Большинство из них скрылись, увидев, что Чак неистовствует к ним, доносясь из ночи, когда они разбегаются во всех направлениях. Те, кто был слишком взволнован, чтобы сойти с газона, были измотаны отчаянием, но не чувствовали собственной боли, и в конце концов они присоединились к остальным и исчезли в темноте, окружающей их.

 

   Осталась только Джейд. Она держала голову Жабы на коленях, сосала его лоб и рыдала, откинув голову мальчика и закрывая лицо ладонями.

 

   Жаба не двигался и не дышал. Его кожа приобрела фиолетовый, почти синий цвет. Его глаза были полностью белыми.

 

   «Ничего не осталось», - сказала Джейд и полностью сбросила тело Кипа с колен.

 

   «Но… этого не может быть. Он мне нужен»

 

   Джейд шагнула по переднему крыльцу, затем снова и снова ударилась лбом о дверь, пробормотав что-то, что Чак не мог расшифровать.

 

   Чак провел ладонями по телу Кипа, отыскивая любые неровности, которые могли пропустить другие, но теперь все они были кратерами. И кровь из них не сочилась. Немного крови запачкало бетон, и Чак быстро провел языком по шероховатой поверхности, достаточно твердой, чтобы отделить слои кожи, но он продолжал лизать, отчаянно нуждаясь в любом вкусе.

 

   Затем он почувствовал запах. Он не был уверен, что Джейд могла пропустить это. Или, может быть, она была слишком глупа, чтобы понять. Чак хотел хоть какую-то часть Жабы. Что-нибудь.

 

   Казалось, что в какой-то момент своей борьбы Кип обосрался. Возможно, это было так, ибо Чак слышал - что люди гадят в штаны сразу после смерти. Он не мог сказать, был ли Кип мертв или нет, но запах дерьма был тяжелым в воздухе, и хотя это не вызывало у него пристрастия, он знал, что это сработает. Это будет работать так же, как гной и кровь.

 

   Чак поднял голову, Джейд все еще билась головой о дверь, плача и крича. Чак вспомнил, как сильно он любил Джейд, как сильно он хотел быть с ней. У него возникло желание поднять ее на руки, не дать ей причинить себе боль, забрать ее с собой, где они могли бы быть вместе, и поделиться последним предложением, которое Жаба дал им.

 

   И теперь Челси ушла. Остались только я и Джейд, навсегда, как я всегда хотел.

 

   Но сейчас ... он не хотел этого. Он только хотел побыть наедине с дерьмом Жабы. Спрятаться, где его никто не найдет, где никто не сможет отнять у него его приз.

 

   Он бросил последний взгляд на Джейд, и она, казалось, совершенно не замечала его присутствия. Его пах зашевелился, но оставался вялым. У него были другие поводы для беспокойства, более неотложные.

 

   Брюки Кипа уже были порваны, его шорты уже стянуты. Шарики темного дерьма лежали на его нижнем белье. Чак взял грязную ткань и оторвал ее от тела. Когда свет ударил в глаза, радужные цвета переливались по всей поверхности фекалий. Зеленый, пурпурный,  розовый и желтый.

 

   Это мое ... это все мое.

 

   Чак хотел сделать что-то, чтобы помочь Кипу, только потому, что если он умер, Чак знал, что он умрет вместе с ним. Без Кипа Чак не знал, как ему жить дальше.

 

   Он осмотрелся. Никого не было. Потом появились фары, которые становились все ярче и ярче, и прежде чем машина успела подойти ближе, Чак сунул теплые шорты под мышку и побежал в ночь, направляясь прямо к деревьям.

 

 

* * *

 

   «Это… это Чак?» - Гвен держала обе руки на приборной панели, вглядываясь через лобовое стекло.

 

   Чак был голым и выглядел полностью залитым кровью. Он что-то держал, было похоже на какую-то одежду, но как только Зак подъехал, Чак уже ушел. Зак потерял его из виду почти мгновенно, но не стал пытаться преследовать его.

 

   «Черт возьми, Кип… о, дерьмо… о, боже!» - Зак возился с дверной ручкой, его руки дрожали.

 

   Кип лежал на крыльце совершенно неподвижно, его тело было покрыто ранами. Раны того же типа, что и раньше, как пустые глазницы, но на этот раз крови не было. Раны выглядели свежими, блестели как сырая курица. Кип вообще не двигался и не дышал. Его кожа выглядела ужасно, странного пурпурно-синего цвета, а не бледного цвета человека, страдающего массивной кровопотерей.

 

   «Какого черта ты сделала!»  - Зак схватил Джейд за плечи и развернул ее.

 

 Кончики его пальцев впились в мясо ее рук, но она могла только рыдать, из ее расширенных глаз текли бесконечным потоком слезы.

 

   «Он иссяк, - сказала она сквозь сильные рыдания. Веревки густой слюны соединяли ее губы, как струны арфы. - Мне нужен он, Зак. Сделай что-нибудь. Ты должен вернуть его!»

 

   «Зак… нам нужно отвезти его в больницу. Сейчас же», - сказала Гвен, положив мягкую руку ему на плечо.

 

   Зак зарычал и отбросил Джейд назад от Кипа так сильно, как только мог. Джейд ударилась в дверь, ее окровавленные груди покачивались, затем она опустилась на колени и продолжила плакать.

 

   Зак мог только представить, что происходило в голове Гвен прямо сейчас. Он хотел обратиться к ней, объяснить, но не было времени. Он обнял Кипа. Кожа на ощупь была горячей. Зак решил, что это должен быть хороший знак. Мертвое тело будет холодным, особенно в такую ​​прохладную ночь, как эта.

 

   Повернувшись к своей машине, Зак понес тело Кипа по лужайке. Гвен бегала рядом с ним, уставившись на лицо и туловище Кипа с широко раскрытыми глазами и нахмурившимися бровями, слегка покачивая головой. Она распахнула заднюю пассажирскую дверь.

 

   «Что случилось с его кожей? Почему у неё такой цвет? И какого черта Джейд Брюстер здесь, голая и вся в крови?  Чак?»

 

   «Я же говорил ... все очень плохо. Но его кожа ... это не тот цвет, что был раньше. Я не знаю, что ...»

 

   Зак уже собирался положить своего двоюродного брата на заднее сиденье, как глаза Кипа распахнулись.

 

   Это удивило Зака, вызвало крик, и он чуть не уронил Кипа. Как только кожа Кипа снова начала двигаться, биться и пузыриться, Зак бросил его.

 

   Кип с глухим стуком упал на лужайку, и Гвен бросилась к нему, но Зак схватил ее за руку и оттащил. Она боролась в течение нескольких секунд, пока не увидела пульсирующую кожу, пустые раны наполнялись гноем прямо на глазах, это было кремово-фиолетового цвета, они выпирали все больше  и больше.

 

 

   «Зак ... что с ним не так? Его кожа ... Боже мой ...»

 

   «Жаба!» - Джейд побежала по лужайке, и врезалась в Гвен, когда она проходила мимо, сбив ее с ног.

 

 «О, боже мой, детка… Я была так напугана. Я думала ... я думала, что ты оставил меня. Никогда не покидай меня больше, никогда!»

 

  Кип встал, синие и пурпурные нарывы ​​все еще нарывали, и он улыбнулся Заку. Даже у его зубов, казалось, был синий оттенок, его глаза искривились и оправились в неоново-зеленый цвет. Его кожа сверкала в лунном свете, когда соки текли и омолаживали его, каждая открытая рана теперь была пустулой, заполненной этим пурпурным веществом.

 

   «Зак, - сказал Кип, глаза мерцали, прыщи вибрировали. Его голос звучал глубже, почти как рычание. Его улыбка заполнила половину его лица, его губы раздвинулись, чтобы улыбка растянулась дальше. Десны выглядели черными, как и язык.

 

 «Мой двоюродный брат. Где ты был?»

 

   Джейд крепко обняла Кипа, потерлась о него ее сиськами, прижимая его, как какая-то собака, хныкая и стоная, умоляя его.

 

   Но Кип полностью ее проигнорировал. Потому что теперь его взгляд был прикован к Гвендолин.

 

   Гвен просто смотрела на разворачивающуюся перед ней сцену с отвисшей челюстью и дрожащей головой.

 

   Зак быстро помог Гвен подняться на ноги и бросил нервный взгляд на Кипа. Ему не нужно, чтобы его двоюродный брат стал ревновать. Его сердце стучало в груди, ему было трудно дышать.

 

   Взгляд Кипа все еще был прикован к Гвен, и когда он ослабил улыбку, из его потрескавшихся губ стекла черная кровь. Джейд наклонила голову вперед, словно собираясь выпить, но Кип схватил ее за горло и оттолкнул, а затем, наконец, снова посмотрел на Зака.

 

   Взгляд Кипа был жестким, обвинительным, прыщи все еще дрожали и вибрировали. Его инкрустированные зеленью ноздри расширились, и он сделал большой шаг вперед. Теперь его тело замедлилось, а тело выглядело опухшим, зараженным. У него был зловонный инсектицид.

 

   А потом он снова улыбнулся. Его глаза оставались твердыми, но рот плотно прижался к лицу.

 

   «Зак, я вижу, ты встретил Гвендолин. Привет, Гвендолин. Помнишь моего двоюродного брата, о котором я тебе говорил? Разве он не чертовски привлекательный?»

 

   «Вау, стой, - сказал Зак. - Она пришла сюда, потому что волновалась за тебя, Кип. Я подумал, что она может помочь…»

 

   «Да, она всегда волнуется за меня. Ей всегда было жалко меня. Разве это правильно, Гвендолин?»

 

   «Кип, что с тобой? Что случилось?», - Гвен шагнула вперед, но быстро сделала шаг назад, когда Кип подошел к ней.

 

   «Это то же самое, Гвендолин. Я думал, что теперь все будет иначе. Я думал, что они хотят меня. Я думал, что они нуждаются во мне. Но они не хотят меня. Они меня не волнуют»

 

   Зак знал, что Гвен, должно быть, была в замешательстве, и теперь он хотел бы, чтобы он заполнил ее, независимо от того, как нелепо все это звучало. Но он этого не ожидал. Зак задумался, а не появляется ли все больше и больше чудовище внутри Кипа, медленно разъедая старого Кипа, захватывая его. Перед ним уже не был его двоюродный брат.

  « Кип, послушай меня…», - Гвен глубоко вздохнула, протянула руку и взяла ладонь Кипа. Она колебалась только секунду, прежде чем схватить его, и Зак так сильно хотел оттащить ее, убрать от нее пурпурную, наполненную гноем кожу.

 

   Выражение лица Кипа смягчилось, и он быстро моргнул, уставившись на свою руку. На секунду он был похож на себя, напуганного и застенчивого, мальчика с безумством в глазах.

 

   Джейд кричала лежа на земле, вырывая пригоршню травы и грязи и бросая  вокруг себя. Она оскалила зубы, уставившись на Гвен, которая держалась за руки с Кипом, и Зак оставался в обороне на случай, если что-нибудь произойдет.

 

   «Ты лучше всех этих чертовых придурков в школе. Ты должен знать это. Через пять лет все эти популярные дураки будут бесполезны, возможно, они будут продовать продукты или размешивать молочные коктейли. Но ты? У тебя впереди великие дела. Не позволяй всей этой ерунде в средней школе проникнуть тебе в голову».

 

   Подбородок Кипа опустился, пока не коснулся его груди. Его плечи начали подпрыгивать, Зак подумал, что он плачет, подумал, что, может быть, Гвен как-то до него достучалась, что, может быть, Кип вырвется из этого и станет ребенком, с которым Зак вырос. Опять его лучший друг. Ребенок, который любил комиксы, видеоигры и дерьмовые фильмы ужасов.

 

   Но Кип смеялся. Смех становился все громче, пока не превратился в хихиканье, и он откинул голову назад и взвыл на луну. Его рука сжала ладонь Гвен, и она попыталась оторвать его, бросила на Зак быстрый взгляд, который умолял о помощи.

 

   «Кип, отпусти ее, чувак. Что с тобой не так?»

 

   Смех Кипа прервался сразу, и его голова так резко дернулась вперед, что брызги пурпурного гноя вырвались с его лица, едва не касаясь Гвен.

 

   «Что случилось со мной, брат? Я одинок. Так же, как я всегда был. Я думал, по крайней мере, у меня был ты. Мой собственный чертов кузен, моя плоть и кровь. Но даже ты предал меня».

 

   «Предал тебя? Ты все неправильно понял, Кип. Пожалуйста».

 

   «Отпусти меня!» -  Гвен сжала кулак и взмахнула рукой, схватив Кипа за подбородок и заставив его отшатнуться. Его рука выскользнула из рук Гвен, и она уставилась на переливающуюся слизь, покрывающую ее костяшки.

 

   «Ты видишь? Она думает, что я отвратителен! Она всегда так думала!» -  Кип протянул руку к Джейд, и она с радостью приняла ее и поднялась на ноги. Кип втянул ее и поцеловал, убедившись, что оба их языка были видимы для Зака ​​и Гвен. Он сжал ее грудь, ее задницу, затем улыбнулся шире, чем когда-либо.

 

   «Я люблю тебя, Жаба», - сказала Джейд, ее голос был низким и дрожащим.

 

   «Я знаю, что мы сделаем. Почему бы нам не зайти внутрь? Я хочу показать тебе кое-что».

 

   Кип провел Джейд через лужайку и вернулся к дому. Он ударил ее по заднице, как только они прошли через порог, затем Кип обернулся, чтобы встретиться с Заком и Гвен.

 

   «Знаешь, что, кузен? Я думаю, может быть, у меня будет вечеринка. Приглашу всех моих новых друзей, да? Это будет круто, не так ли?»

 

   Кип расширил глаза и снова улыбнулся, а затем хлопнул дверью.

 

   Зак боролся с желанием вбежать в дом. Он взмахнул кулаками по воздуху, стиснув зубы:

 

  «Черт! Ублюдок!»

 

   «Зак… что мы будем делать? Иисус Христос ... скажи мне, что здесь происходит».

   

 Зак глубоко вздохнул, отвел Гвен обратно в машину и отошел.

 

   «Куда мы едем?»

 

   «В полицейский участок. Черт, я больше не могу терпеть это дерьмо. Ему нужна помощь. Я скажу им, чтобы они вызвали скорую ».

 

   «Но что, черт возьми, происходит?»

 

   Зак вздохнул через ноздри: «Это был день старшего выпуска…»

 

14

 

  Кип провел Джейд прямо вверх по чердачной лестнице в свою спальню. Она продолжала пытаться добраться до его кожи, и каждый раз, когда Кип отталкивал ее и отказывал ей, она обнажала зубы и визжала от отчаяния.

 

   «Просто будь терпеливей. Ты получишь больше. Ты получишь больше, чем тебе когда-либо понадобится».

 

   «Ох, жаба, детка. Черт ... Я так сильно тебя люблю. Я просто чертовски люблю тебя...»

 

   Вранье. Все, блядь, ложь! Ты не любишь меня. Никто, блядь, не любит меня!

 

   Но Кип только улыбнулся, поцеловал ее.

 

   Теперь он чувствовал себя по-другому. Как будто в его жилах текла кислота. Он больше не мог чувствовать свое тело. Нет больше оргазма пульсации. Теперь все просто оцепенело, но он чувствовал жар, чувствовал новые соки, текущие по нему.

 

   Он знал, что он должен был сделать. И они это заслужили. Каждый, блядь, из них.

 

   И Зак тоже. Он знал, что я люблю ее. Он чертовски знал ... но он должен иметь все себе. Он просто не мог смириться с тем, что я стал популярным ... не мог смириться с тем, что Кип занял место под солнцем. Нет. И он должен умереть вместе с остальными.

 

   «Иди сюда, Джейд».

 

   Она повиновалась.

 

   Кип сел на свою кровать. Впервые после пробуждения, с момента становления этим новым существом, новой сущностью, он осознал, что он был полностью обнаженным. Его член был мягким, покрыт пурпурно-синими фурункулами, окутанными свежим гноем. Но не таким гноем, как раньше. В глубине души он мог сказать, что что-то изменилось. Его тело было рождено, чтобы другие чувствовали себя хорошо. Они злоупотребили этим, заставили его тело трансформироваться, перейти в оборонительный режим.

 

  Режим самосохранения.

 

   Гной стал, словно жидкой ненавистью. За все те годы, что над ним издевались и высмеивали его. Нет друзей, нет девушек. Годы ощущения себя бесполезным. Все эти чувства превратились в физическое вещество, ядовитую жидкость, и она продолжала раздувать его плоть по всему телу.

 

   «Хочешь, чтобы я отсосала твой член, детка? Я буду хорошо сосать. Пожалуйста, позвольте мне ... пожалуйста», - Джейд произнесла слова, оглядывая шишки на головке и стволе его все еще вялого члена. Ее рука скользнула, и она потерла его член.

 

   Из него вытекала пурпурно-сине-зеленая жидкость, густая и вязкая, как кленовый сироп.

 

   Она наклонилась, взяла его в рот и начала сосать, качая головой.

 

   Кип ничего не чувствовал, но он смотрел вниз на ее макушку и улыбался.

 

   Джейд глубоко застонала, ее ногти вонзились в бедра Кипа, когда она глотала соки, позволяя его пухлому, мягкому стержню скользить по ее губам.

 

   Это началось на макушке ее головы. По крайней мере, такова была точка зрения Кипа.

   Ее кожа головы стала ярко-розовой, а волосы начали выподать. Плоть пузырилась, сжиженная, проливаясь с ее головы на колени Кипа.

 

   Она задыхаласьь, начала гипервентилировать, попыталась оттолкнуться от него, но Кип протянул руку, схватил ее голову обеими руками и продолжил ебать ее рот своим членом.

 

   Плоть с обеих сторон ее головы, где ее держал Кип, начала скользить небрежными кусками, и, наконец, он отпустил ее, бросил на пол.

 

   Пурпурный и синий, зеленый и желтый. Ее разжиженные внутренности вылились из ее тающей кожи в цвета радуги, пузырившейся на земле, как горячая смазка. Пар испарялся из грязного супа, наполнил воздух запахом ненависти и мести.

 

   Даже ее кости растаяли, как кусочки масла, но она все еще слегка двигалась, все еще цепляясь за кусочек жизни. Ее рот работал вверх и вниз, как будто она пыталась говорить, хотя ее рот был наполнен сжиженным мясом ее языка и десен. Кожа отслоилась, показав розово-фиолетовый череп, который уже начал разрушаться.

 

   Кип встал, похлопал в ладоши, наблюдая, как остальная часть ее тела растворяется в куче ярких красок.

 

   Да, пришло время для вечеринки. И Кип не мог дождаться начала праздника.

 

   Он прогуливался по мансардным ступеням, свистя на ходу, вышел на улицу и встал во дворе.

 

   Его тело призвало их.

 

   И когда они приходили, он давал им то, что они хотели. Он даст каждому из них то, что они заслужили.

 

   Чак сидел в лесу. Это было место, которое Джейд показала ему несколько месяцев назад. Они пропустили школу, и она приказала ему вести свой Мустанг через деревья на поляну, где они снова и снова трахались, как кролики. Чак вспомнил, как болел его член на следующий день.

 

   Но теперь Джейд была с Кипом. И Чак был рад. Все, что сделало Кипа счастливым, сделало Чака счастливым.

 

   Но он мертв сейчас. Он мертв, и это все, что от него осталось.

 

   Чак поднял порванное нижнее белье, чтобы лунный свет осветил коренастый мазок. Опять же, когда свет танцевал по поверхности дерьма, он ослеплялся цветом, как будто последняя еда Кипа была миской разноцветного блеска.

 

   Чак облизнул губы, его руки теперь дрожали из-за того, как сильно он нуждался в Жабе. Каждая клетка его тела умоляла его засунуть это в рот и проглотить, чтобы вся боль исчезла.

 

   Что я делаю? Я не могу есть дерьмо ... что за хрень со мной?

 

   Чак не знал, откуда взялась эта мысль, но он отшутился, пробежал зубами по ткани и соскреб фекалии в рот. Вкус не был тем, что он ожидал. В нем была некоторая пряность, с оттенком сладости. Он пережевал его, позволил ему впитаться в свою палитру и язык, а затем, наконец, сглотнул.

 

   Он провел языком по боксерским шортам, убедившись, что он получил все, не упуская  ни одного кусочка.

 

   Это началось у него в кишечнике. Сначала это было то чувство, которое он жаждал, и он вскочил на ноги и заколебался, когда успокаивающие вибрации пронзили его внутренности. Но это продолжалось всего несколько секунд. Улыбка на его лице превратилась в узел растерянности и агонии, когда казалось, что колючий шарик взорвался в его животе, становясь все больше и больше, иглы становились все длиннее и острее.

 

   Он схватился за живот и упал на колени, черная жидкость пузырилась из его горла и текла изо рта, превращаясь в грязь.

 

   Что со мной происходит? Что ... что за хрень?

   Он пытался стиснуть зубы, но они начали выпадать один за другим. Из его рта вырвался еще один поток черных чернил, за которым последовал крик.

 

   Жгучая боль проникала из его кишечника в горло, набирая скорость, оставляя след огня. Как только он достиг его головы, Чак плюхнулся в грязь, больше не мог кричать, больше не мог думать.

 

   Казалось, что дерьмо заползло в его череп и съело его мозг.

 

   Чак перевернулся на спину и уставился в небо. Ночная чернота превратилась в полосы вибрирующего и пульсирующего цвета, как оргия радуг.

 

   Чак улыбнулся. По крайней мере, он думал, что улыбнулся. Что-то горячее и коренастое продолжало выплескиваться изо рта и из ноздрей. Только когда он встал, он понял, что у него взорвался живот, и что его внутренности свисали из зияющей пещеры, как гигантские щупальца кальмара.

 

   Он смеялся, тыкал и подталкивал мясистые трубки. Там разразилась боль, но это был другой вид боли.

 

   Земля двигалась, была похожа на море гниющей плоти, и каждый раз, когда он делал шаг, его нога погружалась в прогорклое мясо, а личинки извивались и танцевали у него под ногами.

 

   Деревья были похожи на гигантские трупы, нависающие над ним, обещая ему смерть и пытки, поэтому он взобрался на одно из них, его кишки зацепились и разорвались на ветвях. Он нашел самую толстую конечность, какую только мог, обхватил ее обеими руками, затем повис на ней, отскакивая от веса своего тела, пока он не освободился, и он не упал обратно в море гнили под ним.

 

   Конечность кровоточила в его руках, и он сделал несколько пробных ударов.

 

   Кровь, гной и дерьмо!

 

   Он не хотел ничего говорить, слова просто выплеснулись из его рта, горячие и соленые. Но, по его мнению, это имело смысл. Он знал, что он должен был сделать. Это то, что Жаба хотел бы, чтобы он сделал. Заставил их страдать.

 

   Каждый должен страдать.

 

   И тогда он почувствовал это. Как будто небо открылось, и пошел дождь из иголок кактуса.

 

   Жаба жива. И он зовет меня.

 

   Чак пробирался через лес, следуя указаниям, которые отражались в его разбитом разуме.

 

***

 

   «Дерьмо», - Гвен выпустила воздух из  сжатых губ и провела обеими руками по волосам.

 

Она посмотрела на Зака, слегка ухмыляясь, словно ожидая, что он скажет ей, что он шутит.

 

   Но Зак оставался невозмутимым. Он делал все возможное, чтобы не заплакать перед ней.

 

   «Это просто… это отвратительно. Я имею в виду ...»

 

   «Да уж. Именно так. Я до сих пор не верю, что это происходит, но сейчас это невозможно отрицать. Дерьмо реально, и это мой чертов кузен, с которым это происходит».

 

 Зак хлопнул ладонями по рулю, раздался гудок.

 

 «Почему он? Почему Кип? В этом мире, в этом чертовом городе так много гребаных придурков, кто заслуживает этого больше, чем он. Он был всего лишь добрым всю свою жизнь ... а теперь это?»

 

   «Я всегда думал, что у него просто худший случай прыщей, который я когда-либо видел. Но ...это. Это просто..."

 

   Зак не знал, как «"И что теперь? Ты действительно собираешься рассказать эту историю полиции?

   «Я просто скажу им ... бля, я не знаю. Я скажу им, что Кип может быть опасным, понимаешь? Тогда они точно будут слушать».

 

   Она сморщила лоб, и на мгновение Зак подумал, что собирается протестовать, но она только кивнула.

 

«Это довольно умно на самом деле. Потом, когда они доберутся до дома, нам не нужно ничего им говорить, они сами это увидят, верно?»

 

   «Именно так».

 

   Несколько минут они молчали, казалось, мариновались в своих собственных глубоких мыслях. Затем Гвен сморщила нос, высунула язык и покачнулась, словно у нее покалывало в позвоночнике.

 

   «Они на самом деле съели его гной? Господи Иисусе... Но знаешь что? -  Она улыбнулась, подняла бровь и посмотрела на лобовое стекло пустыми глазами. - Они все это заслужили. За то, что так долго относились к нему как к дерьму»

 

   «Они заслужили, чтобы их задницы надрали, да. Но это? Я не думаю, что кто-то заслуживает этого. И я сам чуть не облажался»

 

   «Что ты хочешь сказать?»

 

   «Я тоже это чувствовал. Я хотел сосать его гной, как и все остальные. Я думаю, что его тело выпускает что-то в воздух, заставляет людей вокруг жаждать этого. Или, может быть, это просто испорченные люди, как я».

 

   «Ты ... ты ел…»

 

   «Нет! Конечно нет. Я мог чувствовать тягу, но я отбился от нее. Это пробудило некоторые чувства, которые я очень старался похоронить. Даже сейчас я чувствую это. И это меня бесит».

 

   «Там!» - Гвен указала одной рукой в окно, а другой ударила Зака по плечу.

 

   «Что?»

 

   «Там, прямо там, блядь».

 

   Полицейская машина была припаркована у супермаркета «7-Eleven», офицер потягивал кофе и прислонялся к машине, рассеянно теребя свой мобильный телефон.

 

   Зак почти проехал мимо автозаправочной станции, но повернул колесо влево, пересекая движение и чуть не столкнувшись с микроавтобусом. Он подогнал машину на стоянку, офицер приблизился к машине.

 

   «Не начинай кричать на него, Зак. Успокойся»

 

   «Да ... хорошо»

 

 Зак опустил окно.

 

   «Выйди из машины, сынок» - Офицер покосился на него, затем опустился на колени, чтобы взглянуть на Гвен.

 

   Зак не сопротивлялся и вышел, подняв руки.

 

«Простите, сэр. Мы видели, как вы стоите здесь, и нам действительно нужно поговорить с вами. Я не хотел ...»

 

   «Ты мог убить кого-нибудь таким трюком. Ты сумасшедший?»

 

   «Я знаю, и мне жаль, сэр. Но происходит нечто более серьезное. Люди могут быть в опасности. Дети»

 

   «Сколько ты выпил сегодня, сынок? Будь со мной честен».

 

   «Выпил? Ничего такого. Я запаниковал, вот и все».

 

   «Подойди сюда, пожалуйста, и что бы я видел твои руки».

 

   Зак бросил быстрый взгляд на Гвен, и она расширила глаза, обратив взгляд в сторону офицера. Зак вздохнул, и прошел тест на трезвость. Он был почти готов кричать. Он понятия не имел, сколько времени прошло, но было похоже, что прошла вечность.

 

   «Будь осторожнее, слышишь меня? А теперь иди».

 

   «Идти? Разве вы не слышали, что я сказал? Люди в беде, школьники могут умереть до того, как закончится этот вечер».

 

   «Умереть?»

 

   Зак попытался звучать серьезно, чтобы офицер прислушивался.

 

   «…все всю его жизнь издевались над ним, и я боюсь, что с него наконец хватит. Я боюсь, что он собирается сделать что-то плохое сегодня вечером. Мне нужно, чтобы вы пришли в дом»

 

   Офицер почесал подбородок, лицо было красным. Когда он кивнул, Зак почти обнял его.

 

   «... позвольте мне позвонить, необходимо вызвать подкрепление, на всякий случай. Если то, что вы мне говорите, правда, я не хочу быть там один.» -  Офицер улыбнулся и положил тяжелую руку на плечо Зака.

 

«Я знаю, что трудно сдать своего двоюродного брата, но ты это сделал…»

 

   Что-то теплое и мокрое брызнуло Заку в лицо, и Гвен взвизгнула.

 

   Зак сначала не знал, на что он смотрит. Рука офицера опустилась на бок, и он моргнул, открывая и закрывая рот. Что-то большое упало на макушку его головы, и только когда офицер упал на колени, Зак увидел стоящего за ним Чака. Кровь, которая раньше покрывала его тело, теперь поерылась слоистой красной коркой. Похоже, его живот был взорван изнутри, кожные лоскуты свисали изодранными лентами, а его кишечник волочился по бетону рваными петлями.

 

   Офицер был ранен, но все еще в сознании. Он попытался встать, попытался вытащить свой пистолет, но Чак взмахнул толстой веткой дерева над своей головой и обронил её на череп офицера. Снова и снова. И когда он сделал это в четвертый раз, голова офицера вмялась вовнутрь, из раны брызнула кровь и потекла из его ушей.

 

   Чак держал свое оружие над головой обеими руками и выглядел как пещерный человек, исполняющий танец победы после того, как удачно поохотился. Его кишки подпрыгивали и брызгали черной жидкостью.

 

   «Гнилое. Это все гнилое, и радуга будет трахать вас своими цветами! »

 

   «Что?» - Зак отступил от сумасшедшего спортсмена.

 

   Чак улыбнулся, его глаза бегали в противоположных направлениях, как у хамелеона. Его зубы были черными, губы покрыты коркой темно-серого вещества. Затем он откинул назад свою ветку и качнулся.

 

   Зак как раз вовремя пригнулся, и дерево разбило окно его машины. Гвен снова закричала.

 

   Чак заглянул в машину, схватил свой член, когда увидел Гвен, и начал его поглаживать. Он издал задыхающийся булькающий звук, и из его рта вылился водопад чернильной жидкости, на руки и  член, он просто продолжал блювать, не позволяя бесконечному потоку черной рвоты замедлить его.

 

   Зак решил, что Чак, должно быть, схватил больше гноя Жабы, либо это, либо он потерял рассудок. Парень выглядел так, как будто он самоуничтожил себя с тех пор, как они в последний раз виделись, как он убегал прочь от дома, и Зак решил, что Чак скоро умрет от своих ран.

 

   Но у него не было времени ждать, пока это произойдет.

 

   Чак прислонился к окну водителя и потянулся к Гвен. Наконец она перестала кричать и выбежала из своей двери через парковку. Чак вырвался, хихикнул, указал на нее веткой дерева.

 

  «Ты чувствуешь это? Чувствуешь ли ты пальцы Жабы на своем влагалище? - Чак сунул кулак в полость желудка, толкнул его внутрь и вновь наружу. - Я чувствую его прямо в своей пизде. Он зовет нас. Он зовет нас!»

 

   «Что, черт возьми, здесь происходит?» - Заправщик стоял прямо перед двойными стеклянными дверями, желтый и красный свет от знака заставляли его выглядеть оранжевым. Он направил дрожащей рукой пистолет на Чака, его глаза продолжали смотреть на мертвого офицера, у которого из головы вытекала лужа крови.

 

   «Убить их всех. Каждый должен страдать. Все они этого заслуживают, все они заслуживают того, чтобы их убить!»

 

  Когда Чак подбежал к мужчине, еще один поток черной жидкости вырвался из его рта. Когда он шел, ветка дерева была высоко поднята.

 

   «Стоп! Не подходи ближе! Я уже позвонил в полицию, и они уже едут!»

 

   «Черт, пристрели его!» - закричала Гвен.

 

   И мужчина выстрелил. Он выстрелил из пистолета дважды, оба, насколько мог судить Зак, ударили Чака в кишки, но это даже не замедлило.

 

   Древесина врезалась в макушку человека, отбросив его лицом в тротуар.

 

   «Чак! Прекрати!» -  Зак держал обе руки в воздухе, медленно и уверенно приближаясь к Чаку. - Кип не хочет этого. Хорошо? Не делай этого».

 

   Чак обернулся, его рот, кишки и половые органы были вымазанны этим черным цветом. Его глаза как бы кружились на месте, ни разу не смотря в одно и то же направление. Глупый смешок сорвался с его губ, и он повернулся к дежурному, поднял свое оружие высоко и обрушил его вновь.

 

   Голова человека треснула быстрее, чем у офицера. Его ноги запинались, постукивали о бетон, хлопая руками такими же хаотичными движениями.

 

   Чак снова ударил его, пока в затылке не показался сломанный череп, волосы и мозг. Чак ударил кулаком в отверстие, вытащил горсть серого мяса, а затем сунул его в полость своего желудка.

 

   «Я думаю, что я голоден», - сказал Чак, затем зарычал от смеха, прежде чем побежать к Заку, чуть не споткнувшись о свои внутренности.

 

   Как этот ублюдок все еще стоит?

 

Пистолет выстрелил рядом с ним, и Зак упал на землю и прикрылся. Раздалось еще пять выстрелов, и тело Чака ударилось о бетон, а на ранах на затылке забурлила черная жидкость.

 

   Зак посмотрел на Гвен с пистолетом в руках, из ствола клубился дым.

 

   «Черт возьми», -  сказала она. Ее губы были плотно сжаты, ноздри раздулись, слезы медленно текли из ее медленно моргающих глаз.

 

   Зак вскочил на ноги с дрожащими коленями. 

 

  «Ты слышала, что он сказал?»

 

   «Ни одна чертова вещь, которую он сказал, не имела ни малейшего смысла. Это было все бред, верно? Как будто он охуенно-охренел».

 

   «Большая часть, да. Но он сказал что-то о том, что Жаба зовет его, зовет их всех».

 

   «Что это значит?» - Гвен все еще держала пистолет направляя его в сторону Чака, черное вещество все еще текло из его ран.

 

   «Помнишь, как я рассказал тебе об этом химическом веществе? Я думаю, они похожи на феромоны. Если бы Чак мог почувствовать их здесь, черт возьми ..»

.

   «Кип сказал, что собирается устроить вечеринку. Прямо перед тем, как мы уехали.»

 

   « Что-то изменилось, Гвен. Раньше ... они были как наркоманы? Как будто они все были в экстремальном экстазе или что-то в этом роде. И Кип тоже изменился ... цвет его кожи, то, как он выглядел. Что-то меняется, и если мы не прекратим это дерьмо сейчас, у меня есть чувство, что в средней школе Боуи будет чертовски маленький выпускной класс ».

 

   «Как насчет полицейских? Разве мы не должны им звонить?»

 

   Зак хотел,но  был в ужасе, чтобы встретиться со своим двоюродным братом один.

 

  «После всего этого дерьма? У них будут вопросы, а у нас нет времени на вопросы. Кроме того…»

   

   «Какие?»

 

   «Я не хочу, чтобы Кип пострадал.. Я все еще люблю его ... он все еще мой двоюродный брат».

 

   Зак ожидал, что Гвен назовет его сумасшедшим, но она просто выгнула рот и кивнула: «Я понимаю».

 

   На стоянку подъехал пикап, за рулем сидел пожилой человек. Когда он увидел все это насилие, он сразу же взял свой мобильный телефон и начал набирать номер. Затем он увидел Зака ​​и Гвен, указал обвинительный палец и начал кричать в свой телефон.

 

   «Давай уберемся отсюда. Если мы еще не опоздали».

 

   Гвен держала пистолет, а у Зака ​​все еще был пистолет в бардачке. Он надеялся, что он им не понадобится.

 

15

 

   Они пришли. Он знал, что они придут. Его способность призывать их к себе только усилилась с момента его возрождения. Теперь они были совершенно бессильны противостоять ему, независимо от того, где они были и как далеко.

 

   Это было: возрождение. Он понял это, как только сознание вернуло его из тьмы. Сначала было так же, как и раньше. Он плыл сквозь бездонную пропасть, боль пронзизывала все его тело, когда его последователи выпивали его, высушивали его. Боль была, как и в прошлый раз, но ее быстро заменили чем-то другим. Что-то, что когда-то прокачивало его тело, словно кровь.

 

   Ненависть. Чистая, ядовитая ненависть.

 

   Его плоть стала ненавистью, впиталась в нее до костей. Он вырастил новые фурункулы по всему телу, теперь покрывая каждую его часть, каждая из которых выпирала с новой смертельной жидкостью.

 

   Кип подумал, что он все понял. Раньше он хотел только подружиться с ними. Он хотел, чтобы другие дети перестали испытывать отвращение к нему и приняли его как одного из них, равного ему. Он хотел, чтобы противоположный пол желал его, хотел, чтобы он падал в обморок от него, как от таких парней, как Чак и Зак. И поэтому его плоть выплевывает гной и кровь, способная делать то, что Кип хотел. Он не знает почему или как, но это то, что было. Теперь он больше не хотел этих вещей. Теперь он только хотел, чтобы они заплатили за это, каждый из них. Он хотел, чтобы они страдали, почувствовали, что с ними обращаются так, как будто они  не люди, а какие-то уроды.

 

   Он хотел, чтобы они все умерли. Смешать их с дерьмом.

 

   И его плоть теперь дала ему возможность сделать это.

 

   Кип стоял в своей комнате, глядя на свое отражение, не в силах сдержать улыбку. Он смотрел в зеркало, полный трепета. Страшно каждый день ходить в школу и сталкиваться с другими детьми, выглядящими не так, как он. Он ненавидел свою внешность. Несмотря на то, что его прыщи были такими приятными, это все равно было причиной того, что он посторонний, отчужденный от всего своего класса. Он провел много ночей плача, глядя на себя, желая быть кем-то другим. Кем-нибудь еще. Кем угодно, кроме жабы.

 

   Но сейчас?

 

   Теперь он мог видеть свою истинную красоту. Он мог видеть, что он был совершенен.

 

   Они звали его, крича и ревя за его гной, его кровь. Они ругались друг на друга, звучало так, словно они разрывали друг друга там внизу. Кип дал им указание оставаться на первом этаже и ждать его.

 

   И они повиновались, хотя они не были рады этому. Задержка их кормления была для них чистым мучением.

 

   Кип уставился на яркую лужу, которая когда-то была Джейд. Дым все еще танцевал от жидкости, пузырясь и шипя.

 

   Вскоре все они будут сведены к этому. И Кип будет плавать в них. Он поглотит себя в их сжиженной плоти и кости, утонув в этом.

 

   Он провел пальцами по туловищу, животу. Кончики его пальцев ласкали его щеки, лоб, подбородок.

 

Прыщи просили раскрыться, просили истощить себя. Все его тело пульсировало, и он знал, что пришло время.

 

   Мансардные ступени были опущены, и Кип медленно спустился вниз. Затем он добрался до верха лестницы, уставившись на всех детей, когда они спорили и сражались. Царапанье, удары кулаками и ногами. Все они утверждают, что жаба их собственная. Никто не хочет делиться своими жидкостями.

 

   Кип ничего не сказал, когда начал спуск. Как только первый взгляд упал на него, остальные последовали за ним. Все споры и шумиха быстро прекратились, и каждый из них уставился на Кипа, словно он был девушкой на выпускном вечере, впервые показывая свое платье.

 

   «Жаба ... о боже. Ты так чертовски нужен мне»

 

   «Пожалуйста… о, пожалуйста…»

 

   Кип поднял руку. Ему не нужно было говорить ни слова, чтобы они поняли. Единственным звуком были его шаги, когда он медленно спускался к своим наркоманам. Когда он приближался, шаг за шагом, языки высунулись из мокрых губ, потирая руки друг о друга и сгребли по плоти.

 

   Черная кровь и разноцветный гной выпадали из его тела и капали на ступеньки. Как будто его плоть была полностью заполнена, губка впиталась до отказа.

 

   Как только он добрался до первого этажа, они расступились, как будто они чувствовали опасность. Лица искривились от отвращения, и они напоминали себя прежними, чем когда почувствовали вкус того, что было на коже Кипа. В течение нескольких секунд они были такими же детьми, какими были раньше, теми же детьми, которые разговаривали с Кипом только для того, чтобы высмеять его, чтобы чувствовать себя лучше, заставляя его чувствовать себя как собачье дерьмо.

 

   В эти короткие секунды Кип запаниковал. Чувствовал, как его старое «я» поднимается из болота гноя в его уме, напуганное этими людьми. Все, что он хотел сделать, это спрятаться в своей комнате, как обычно, свернуться калачиком на своей кровати и съежиться.

 

   Но затем их потребность, их пристрастие снова вступило в его владение. Язык высунулись из-за губ, глаза расширились. Они начали приближаться.

 

   Кип ухмыльнулся, вытянул руки, раздвинул ноги, поднял подбородок.

 

   И они пришли к нему. Губы, зубы и языки. Руки, пальцы и ногти. Сосать, хлебать, потягивать и стонать. Большинство были слишком взволнованы, слишком ослеплены своей собственной потребностью, их тела начали пузыриться, плоть рассыпалась огромными влажными кусками. Кожа отслаивалась, появлялись красные мышцы и белые кости..

   Вокруг начались крики. Крики длились всего несколько секунд, прежде чем их горло наполнилось их густыми внутренностями, проталкивающими их языки, чтобы выплеснуться на пол.

 

   Мясо таяло, смешиваясь с желтым, розовым и синим. Кип растянул рот так широко, как только мог, и хихикнул.

 

   Его сокурсники бились на полу перед ним, сталкиваясь друг с другом, стоня и булькая. Плитка блестела от их жидкостей.

 

   Затем Кип услышал легкое хныканье, идущее позади него. Он повернулся, улыбнулся, протянул руку и провел распухшими, пульсирующими пальцами по волосам мальчика. Это был Кэш, один из приятелей Чака. Плоть мальчика начала истекать, разливаться с ним, но медленнее, чем другие. Должно быть, он заметил, что происходило, и разблокировался, прежде чем он смог проглотить слишком много нового и улучшенного гноя Кипа.

 

   Кип использовал зубы и открыл рану на левом предплечье. Кровь была чисто черной, и она быстро сочилась, брызнула на пол и превратилась в извивающийся беспорядок, который когда-то были популярными детьми «Боуи Хай».

 

   Кэш покачал головой, выглядев так, будто пытался что-то сказать, но не мог пропустить ни слова сквозь опухшее горло.

 

   «В чем дело? Разве это не то, что вы хотели?»

 

   Кип схватил Кэша за затылок и притянул лицо к отверстию на своей руке. Он прижал кровоточащую рану ко рту Кэша, протолкнул ее сквозь губы и зубы, пока у мальчика не было другого выбора, кроме как широко раскрыться и позволить черной крови брызнуть и скатиться по горлу.

 

   Как только Кип наконец выпустил его, Кэш поспешно упал на спину, его кроссовки скрипели и плескались в разноцветном беспорядке его бывших одноклассников. Его кожа за считанные секунды сменилась с мясисто-розового на темно-бордовый, затем на темно-пурпурный, перекрещенный с черными венами, которые пульсировали и выпирали. Его щеки расширились и распухли, и черная жидкость потекла из его глаз, его носа и ушей. Как только его рот открылся, водопад черной крови взорвался и распылился по всей его груди и животу.

 

   Затем входная дверь распахнулась, и Кип встретился глазами с Заком и Гвендолин. Его лицо нахмурилось, и его ненависть превратилась из горячей в кипящую.

 

   Кэш издал крошечный визг как раз перед тем, как его тело вспыхнуло, как гигантский прыщик, и брызнул чернильной кровью по стенам, полу и потолку.

 

   Зак закричал, упал на задницу, вытер глаза и плюнул. Его лицо и туловище были покрыты кровью Кэша, и он запаниковал и ударил ногами, яростно вытирая и царапая когтями.

 

   Гвендолин сделала то же самое, и когда Кип схватил ее, он засунул толстую руку ей в рот, прежде чем она смогла закричать, затем начал тащить ее вверх по лестнице в его комнату.

 

   Заку казалось, что кто-то потушил сигарету в его глазах, наполнил рот кипящим прогорклым супом.

 

   Он закричал, зажав рот ладонью, и протирая глаза, боль которых становилась все. Гвен тоже закричала, и он знал, что она была рядом с ним, но он не мог ей помочь, не мог протянуть руку, чтобы убедиться, что она в порядке. Его боль полностью сосредоточила его внимание, и он был уверен, что теперь он слеп на всю жизнь, что какая бы то ни была жидкость, которая дует из расширенного, раздутого тела Кеша, сожгла его глаза, не оставив ему ничего, кроме обгоревших глазниц.

 

   Но даже после пыток Зак не мог не думать о кошмаре, в который он попал перед тем, как ослепнуть.

 

   Кип стоял совершенно обнаженным, его тело было мокрым и безволосым и  в синяках. Черная кровь стекала с его ран вместе с яркими пурпурными и зелеными цветами. Его рот нахмурился в широкой улыбке, которая полностью разорвала его верхнюю и нижнюю губы, обнажив черные зубы и десны под ними.

 

   Кеш был на спине, его тело раздувалось до размеров маленькой коровы. Похоже, он был накачан черным соком, пока его кожа не была готова сорваться с давления внутри. Его рот был широко раскрыт, глаза свободно вращались в глазницах.

 

   Зак бросил быстрый взгляд на остальных. Или то, что раньше было ими. Они были не более чем дергающимися конечностями, лежащими в растущей луже разноцветной жидкой плоти. Это было похоже на гору растопленного мороженого, все ароматы которого сливались в беспорядок цвета. Кости стучали по плитке, несколько кричащих лиц тут и там появлялись из небрежного холма, хотя единственным звуком был шипящий и булькающий.

 

   Боль начала слегка исчезать. Паника Зака ​​немного утихла. Он моргнул и смог увидеть свои руки.

 

   Я не слепой. У меня все еще есть глаза.

 

   Все было еще  размыто по краям, но он был благодарен за любое зрелище. Они все еще горели, и его рот все еще был на вкус, как горячая желчь, как будто его только что вырвало, но он смог проигнорировать это, вскочив на ноги.

 

   «Гвен? С тобой все впорядке?»

 

   Ответа не последовало.

 

   Зак попробовал еще раз  проморгаться, использовав внутреннюю часть рубашки, чтобы снова вытереть глаза. Все стало немного яснее, но ненамного. Он достаточно ясно осознал, что Гвен там не было.

 

   Он услышал ее крик, но только на мгновение, прежде чем наступила тишина.

 

   Зак уже знал, что это Кип. Кип схватил ее, схватил ее, пока Зак был задушен болью.

 

   «Кип! Ты ублюдок! - Зак схватился за дверную раму с обеих сторон и просунул голову внутрь. - Кип! Какого черта ты сделал!»

 

   В последний раз, когда Зак мельком видел своих сокурсников, их части все еще были целыми. Теперь он даже не видел костей. Просто огромная цветная лужа крови, покрывающая каждый сантиметр пола, впитывающаяся в ковер гостиной. Запах был похож на медовую глазурь, запекаемую в духовке, со сладким привкусом. Зак добавил к растущей луже, строю своей рвоты.

 

   Единственным оставшимся целым трупом был Кэш, который все еще лежал на спине, его тело увеличилось в два раза, хотя оно было взорвано, раскрывая внутренности тропического цвета. Но даже когда Зак смотрел, оно таяло, как шарик масла на горячей сковородке, медленно, пенообразно и шипело.

 

   Лицо мальчика застыло от вопля муки, его лицо было покрыто черной кровью Кипа. Выражение растаяло в безликую каплю жидкой плоти и кости.

 

   «Кип! Где ты, чертов ублюдок!»

 

   Прямо перед тем, как Зак положил ногу в густую грязь на полу, что-то так сильно ударило его по затылку, что все стало черным, а во рту показался металлический вкус. Боковая сторона его лица упала на пол, разбрызгиваясь в тёплое кольцо.

 

   Зак только секунду стонал и корчился, прежде чем плюхнуться на спину и повернуться лицом к дверному проему.

 

   Чак улыбнулся ему.

 

 * * *

 

   Гвендолин была тяжелее, чем выглядела. Было почти невозможно поднять ее по лестнице, а еще сложнее - поднять ее по чердачным ступенькам в его комнату.

 

   Но ему удалось. Теперь она сидела на поул, вытирая черную слизь с глаз, уставившись на жидкую лужу, которой раньше была Джейд Брюстер.

   Ух ты ... Я никогда не думал, что за миллион лет в моей комнате будут Джейд и Гвендолин. И в одно и то же время!

 

   Хотя его тело онемело, он все еще чувствовал бабочек в животе, глядя на Гвендолин. Ужас и отвращение, на её лице, все еще не скрывали ее красоту. Она выглядела так же великолепно и безупречно, как и прежде, и Кип не знал, что делать, он сел рядом с ней на пол, положил подбородок на руки и улыбнулся ей.

 

   «Тебе нравится моя комната? Ты знаешь, сколько раз я представлял тебя здесь со мной?»

 

   Гвендолин отступила от него, ее левая рука погрузилась в застывшую лужу Нефрита. Она взвизгнула и вытерла клейкую субстанцию ​​о свои джинсы, но продолжала ползти, пока затылок не коснулся стены. Потом она остановилась, обняла колени и заплакала.

 

   «Я знаю,-  сказал Кип, оставаясь на месте. - Я знаю, что я отвратителен. Так было всегда ».

 

   Она не отвечала, даже не смотрела на него. Ее шепотные крики заставили Кипа захотеть обнять ее, поцеловать ее, сказать ей, что все будет хорошо, что теперь он будет заботиться о ней. Что она теперь его девушка.

 

   Но я не могу заставить ее любить меня.

 

   Его взгляд упал на маленькую пластиковую корзину для мусора, стоящую рядом с зеркалом. Все еще переполненную использованной тканью. Даже там, где Кип сидел через комнату, он мог видеть засохшую кровь.

 

   «О, Гвендолин. Мы будем так счастливы вместе. Разве ты не видишь? Это всегда было так. Мы должны быть вместе. Он переполз по комнате, и когда он бросил взгляд на Гвендолин, она теперь наблюдала за ним, ее опухшие от слез глаза были покрыты черной субстанцией.

 

 «Ты знаешь? Может быть, поэтому все это произошло. Так что мы могли бы быть вместе. Я имею в виду ... ты сейчас здесь. В моей комнате. Прямо как во сне. И это было бы невозможно, если бы ничего из этого не произошло. Это стоило того. Каждый из этих чертовых придурков заслужил это ... ты так не думаешь?»

 

 

   «Не так, Кип, - сказала она дрожащим голосом, затем фыркнула и провела ладонью по носу. - Никому не нужно было умирать. Все, что тебе нужно было сделать, это спросить. Мы могли бы тусоваться вместе уже давно. Ты мне всегда нравился, Кип. Я всегда…»

 

   «Мы могли бы тусоваться? Это не то, что я хотел. Я тебе всегда нравился? Ну ... я всегда любил тебя. Я не хочу тусоваться Я хочу, чтобы ты любила меня! Я хочу, чтобы ты любила меня так, как я всегда любил тебя».

 

   Кип положил руки на мусорную корзину и вытащил горсть салфеток. Он открыл первый и вместе с кровью обнаружил несколько высохших шариков гноя. Он окаменел. В любом случае, Гвендолин собиралась съесть это. Она съела бы это, и тогда она полюбила бы его.

 

   Ее взгляд упал на клубок тканей, зажатый в его кулаке.

 

   «Чтоты  делаешь?»

 

   Кип подошел к ней, его ноги были полны жидкости, и с каждым шагом он издавал хриплый звук. Когда он приблизился, его кожа стала дрожать, надуваться и выкачивать гной, разбрызгивая сок во всех направлениях.

 

   «Я просто хочу, чтобы ты любила меня, Гвендолин. Это все. Никто другой. Только ты»

 

   Она попыталась вскочить на ноги и убежать, но она поскользнулась о Джейд, подняла ноги и упала на бок.

 

   Кип не терял ни секунды. Он нырнул за ней, затолкнул салфетку ей в рот. Потом другую. И другую.

 

   Она боролась, и хотя он ничего не чувствовал, было приятно, что она под ним. Его кожа напротив ее кожи. Их плоть соединяется в одно существо.

 

   «Кип?» - сказала она, ее голос был высоким и мечтательным.

 

   «Я здесь. Я всегда буду здесь»

.

   «Я… ты мне нужен».

 

 

* * *

 

   Пулевые ранения Чака все еще извергали черную жидкость, как будто этому не было конца. Его кишки выглядели разорванными, словно какое-то животное порвало их. Разжевано и разорвано на ленточки.

 

   «Жаба жива. Ты чувствуешь его? - когда Чак сказал это, его глаза разъехались в разные стороны. Один указывал на потолок, другой на пол, но он все еще мог видеть Зака. – Он мой. АААА!»

 

   Зак встал, его спина пропиталась жидкой плотью. Задняя часть его головы пульсировала от удара, который он получил, и его зрение начало расплываться. Но когда Чак шагнул за порог и направился к нему, вытянув обе руки, эта чертова улыбка растянулась так сильно, как только могла, Зак протянул руку к своей талии и вытащил пистолет. Чак остановился и рассмеялся, схватил трубку своего кишечника и начал поглаживать ее.

 

   «Что ты собираешься делать с этим?»

 

   Зак позволил Чаку сделать еще несколько шагов, прежде чем нажать на курок. Пуля попала Чаку в лицо, откинула голову назад и брызнула черным на стену позади него. Он пошатнулся, но не упал. Зак бросился вперед, ткнул ствол в левый глаз Чака, затем нажал на спусковой крючок.

 

   На этот раз Чак упал и ударился о пол своим разрушенным черепом,  брызнув разноцветной жидкостью. Материал впитался в волосы Чака, спутал их. Его глаз был дымящимся беспорядком из разорванной плоти черного цвета.

 

   Но Чак только хихикнул и помахал руками и ногами. Пока он смеялся, черная кровь брызнула с его губ.

 

   «Жаба - это мииииииине!»

 

   Зак поднял ногу так высоко, как только мог, прежде чем ударить Чака по лицу. Он продолжал топать, вкладывая все свои силы, в каждый удар. Кровь и расплавленная плоть плескались повсюду, били по лицу и торсу Зака, но он не позволил этому замедлить его, избивая Чака.

 

   Каждый удар только заставлял Чака смеяться сильнее, даже когда его череп прогнулся и раздавился под натиском, его рот все еще шевелился, словно смеясь, хотя смех превратился в не более чем булькающие удушающие звуки.

 

   Зак бил до тех пор, пока голова Чака не стала ничем иным, как грудой мяса, а его  руки и ноги все еще двигались ленивыми круговыми движениями, из его горла доносился влажный хлюпающий звук.

 

   Сверху был шум. Исходил он из чердака. Громкие удары. Когда Зак поднялся по лестнице, он попытался услышать голос Гвен, возможно, крик, но услышал лишь случайный стук в потолок.

 

   Чердачные ступеньки были уже внизу. Кулака его были твердые, как мрамор, зубы сжались, и у него болела голова.

 

   «Кип, не делай ей больно!» - закричал он, ворвавшись в комнату. Но он остановился. Стоял там. Его живот упал, а грудь сжалась. Его колени ослабли, и он рухнул на пол, качая головой.

 

   Кип и Гвен стояли посреди комнаты. Держа друг друга. Гвен провела языком по его груди, животу, ногам и паху, покусывая его плоть и поглощая цвета радуги, которые с него текли. Жидкость покрывало ее лицо, как йогурт.

 

   К тому времени, когда она присосалась к Кипу, ее кожа уже покрылась шипением. Пузыри образовывались и лопались, и фиолетово-зеленая слизь взорвалась. Кип держал ее близко, бродил по ее телу своими пухлыми руками, их языки кружились, пока они корчились друг на против друга.

 

   «Кип… ​​Кип нет…»

 

   Кип отстранился от Гвендолин и повернулся к Заку. Черные слезы текли из его глаз, его кожа была в бешенстве, как будто тысячи птиц были пойманы в ловушку внутри его тела и пытались сбежать.

 

   Голова Гвен откинулась назад и свободно висела, упав между лопаток. Ее лицо было похоже на пурпурный заварной крем, и когда Зак уставился на него, оно соскользнуло с ее черепа и шлепнулось по полу. Ее волосы сгорели.

 

   «Мы не можем быть вместе. Гвендолин и я. Не здесь. Есть только один путь, Зак».

 

   «К-Кип… подожди…»

 

   Кип уронил расплавленное тело Гвен на пол. Он держал ее пистолет, тыльной стороной ладони вытирая слезы, наблюдая, как Гвен продолжает таять. Лицо ее черепа качалось влево и вправо, как будто она все еще отрицала, что с ней происходит. То, что осталось от ее рук и ног, упало на пол, когда она дернулась, ее тело распалось и растянулось. Радужная лужа почти достигла Зака, и он высунул руку, провел пальцами по горячей жидкости, его плечи подпрыгивали, пока он плакал.

 

   Не только для Гвен, но и для Кипа. Для него самого.

 

   «Я так сильно ее любил. Ты знаешь что. Я говорил тебе это, - Кип направил пистолет на Зака, а из его рук капала слизь, - Я, блин, говорил тебе это, Зак!»

 

   Зак хотел объяснить, сообщить Кипу, что ничего не произошло, что именнозабота о нем их свела. Но он не мог этого сказать. Ничего не мог сказать. Он просто опустил голову и заплакал.

 

   «Как ты мог так поступить со мной? Ты был единственным другом, который у меня был ... и ты забрал ее у меня».

 

   Зак покачал головой и стал ждать, пока Кип выстрелит.

 

   «Это единственный способ. Единственный способ, которым мы когда-либо будем вместе. Она того стоит».

 

   Когда раздался выстрел, Зак подумал, что он мертв. Он не чувствовал никакой боли, но он просто знал, что она проявится в любую секунду.

 

   Но этого не было. Затем раздался громкий стук, и Зак открыл лицо.

 

   Кип лежал на полу лицом вниз, черная жидкость растекалась по его голове. Дымок крутился из ствола пистолета.

 

   «Кип ... Кип!»

 

   Зак прополз по разжиженным останкам Гвен, жидкая плоть обжигала его ладони, как горячая смазка. Когда он приблизился, он увидел выходное отверстие от пули в затылке Кипа. Он надеялся, что Кип будет похож на Чака, надеялся, что он все еще жив, независимо от выстрела.

 

   Но когда он достиг Кипа, поднял голову и положил ее на колени, он понял, что его кузен мертв.

 

   Он наклонился и коснулся лба Кипа.

 

   «Прости, брат. Я так виноват».

 

  Эпилог

 

   Эрни втянул дорожку кокса ноздрей и откинул голову назад. Он еще раз проверил адрес на телефоне Сары, а затем бросил его на заднее сиденье.

 

   «Вот и я, маленький ублюдок».

 

   Он не станет убивать Зака. Пока нет. Сначала он хотел забрать его домой, показать его маму. Все ее кусочки, которые он сложил в ванную.

 

   Ты хотела оставить меня? Теперь посмотри на себя, глупая сука.

 

   Он просто собирался застрелить ее, красивую и чистую. Но ее маленький сын забрал его пистолет. Поэтому ему пришлось использовать топор, который он хранил в гараже. Он никогда не знал, зачем он купил топор. У него даже не было дров, чтобы их рубить. Но он пригодился ему прошлой ночью.

 

   Он втянул еще одну дорожку кокса, затем глотнул из бутылки Джека Дэниэлса, прежде чем открыть дверь водителя и направиться к дому. Внутри горел свет, а входная дверь была широко открыта. Единственной машиной на дороге была машина Зака, поэтому он решил, что сестры Сары нет дома. Что было хорошо. Не то чтобы он не хотел трахнуть маленькую киску, прежде чем отправиться в долгий путь в Калифорнию.

 

   Но он хотел, чтобы это было быстро. Убрать этого маленького ублюдка, надрать ему задницу и убрать его. Если бы здесь был маленький двоюродный брат, если бы он попытался вмешаться, от него было бы легко избавиться. Он не убил бы его, если бы не было в этом потребности, это не имело для него большого значения.

 

   Может быть, я возьму с собой обоих лохов.

 

   Он заглянул в дом, прикрыл нос и наморщил лоб, уставившись на беспорядок на полу. Выглядело как море расплавленных конфет или чего-то подобного, пахло жареным картофелем. Он схватился за живот, но все равно вошел в дом, съежившись, когда слизь впиталась в его теннисные туфли.

 

   Ему понадобилось всего пару минут, чтобы проверить первый этаж, но никого не было видно. Он почти крикнул, но прикусил язык, медленно и тихо пробрался на второй этаж. Первым, что он увидел, был чердак, его раздвижная лестница опустилась, изнутри светился мягкий свет.

 

   И что это за шум? Плач?

 

   Он поднялся по ступенькам и заглянул в маленькую комнату. Пол был покрыт той же жидкостью, что и внизу, но что-то плавало в нем. Он прищурился и произнес слова «что за хрень?».

 

   Лицо проплывало мимо. Оно выглядело почти полностью растаявшим, как будто оно было сделано из воска, но у него все еще были глазницы и нос. Рот исчез полностью. Затем он заметил ногу и руку, и, когда он смотрел на них, они растворялись, таяли в остальной части тела на полу.

 

   «Иисус».

 

   Когда слово покинуло его рот, Зак повернулся и посмотрел на него. Эрни был слишком занят всем этим дерьмом на полу, чтобы увидеть мальчика.

 

   Эрни поднялся на последние несколько ступенек и указал пальцем на Зака: «Ты мертв, мальчик. Так же, как твоя мама».

 

   Зак улыбнулся.

 

   Его улыбка потрясла Эрни, сотрясая дрожь в его коленях. Он даже отступил на шаг, но задняя часть его ботинка на что-то наступила.

 

   «Привет, Эрни», - сказал Зак.

   

  «Что?»

 

   Сильные руки схватили Эрни за плечи, развернули его. Черная жидкость текла с разбитого лица, и, поток черного вещества вылился на лицо Эрни и ослепил его, послал горячую молнию в его глазницы, которая опалили его  зрительные нервы.

 

   Эрни попытался взвизгнуть, но когда его рот открылся, он был заполнен большим количеством жидкости. Она залилась ему в горло, обжигая живот.

 

   Потом его тащили. Он царапал глаза, молясь Богу, чтобы он не ослеп.

 

   Он чуть не закричал от радости, когда в его глазах вспыхнул свет, и комната снова начала фокусироваться.

 

   Зак стоял над ним. Кожа мальчика выглядела иначе, красная, покрытая прыщами. Эрни не помнил, чтобы у Зака ​​когда-либо были проблемы с прыщами.

 

   Убийца стоял рядом с Заком, его язык танцевал как кобра, соблазненная заклинателем змей.

 

   Зак держал раздутый пурпурный труп за подмышки, и, как только мальчик опустил голову трупа к лицу Эрни, он понял, что это был двоюродный брат Зака. Он узнал его по фотографиям, которые Сара повесила в гостиной дома.

 

   «Что, черт возьми, здесь происходит?»

 

   «Добро пожаловать на вечеринку, Эрни», - сказал Зак.- Ты как раз вовремя».

 

   Зак вонзил ногти в распухшее лицо, разрывая там жирные нарывы. Пурпурная, синяя, зеленая и розовая жидкость выливалась из раскрытой плоти и покрывали лицо Эрни, наполнила его рот, ноздри и глаза.

 

   И в самый короткий момент, всего лишь на мгновение, Эрни почувствовал себя фантастически. Как будто он трахнул всех женщин в мире.

 

   Но все это растворилось в адской боли и страданиях, когда его плоть запузырилась и начала соскальзывать с его тела.

 

   Когда Зак улыбнулся ему, прыщи на лице мальчика начали двигаться.

 

   А затем глаза Эрни вспыхнули, и он испустил последний крик.

   

Примечание

 

   Я склонен всегда благодарить одних и тех же людей. Итак, всем, кого я благодарил раньше, еще раз спасибо! Это моя первая странная книга, поэтому я хочу поблагодарить всех удивительных людей, с которыми мне посчастливилось встретиться и провести время за последние два года в BizarroCon. Вы, ребята, дерьмо! И, конечно же, спасибо Джеффу Берку, Карлтону Меллику и Роуз О'Киф. Вы, ребята, толкаете меня, выгоняете меня из моей зоны комфорта и постоянно вдохновляете меня. Люблю вас ребята. И спасибо моей жене Мелинде за то, что она не развелась со мной, когда я сказал ей, что моя следующая книга называется «Гнойные наркоманы».

 

   «Pus Junkies» © 2014 Шейн Маккензи

   

   Все персонажи, изображенные в этой книге, являются вымышленными, и любое сходство с реальными событиями или людьми, живыми или мертвыми, является чисто случайным.

 

Перевод: Грициан Андреев

 

Специально для «Элитного клуба литературных извращенцев»

 

Сайт: http://ecliclub.ru/

Паблик: https://vk.com/ecliclub