«Пустое гнездо» Брайан Кин

Когда младший капрал Ломбардо наконец отыскал улей, женщина, казалось, испугалась его больше, чем окружавших ее Чужих. Она стояла на коленях в гнезде, дрожа всем телом, окруженная вылупленными яйцами, высохшими телами лицехватов и закутанными в коконы трупами своих товарищей. С широко раскрытыми глазами она уставилась на Ломбардо, и ее губы напряглись в беззвучном крике.
Ломбардо знал, каково ей. Всего несколько минут назад он тоже кричал.
По правде говоря, он кричал на протяжении всего последнего часа, начиная с момента, когда их подразделение прибыло на Таурус 7. Это касается всех членов двух стрелковых отрядов. На самом деле, кричать не приходилось только капитану Маффи, лейтенанту Кеннеди и техническому помощнику Дилану, андроиду-синтету, – все они были в безопасности на десантном корабле UD-4, а Томас, еще один синтет отряда, прятался на водительском сиденье БТР, припаркованного снаружи. Ломбардо знал, что они не кричали, потому что их голоса время от времени эхом отдавались в его наушниках: требовали доложить обстановку, или, точнее говоря, гадали, какого черта происходит на продовольственном складе.
Честно говоря, Ломбардо и сам не знал, какого черта там происходило. В наушниках он слышал крики членов другого отряда, как слышал их и его командир. После этого связь с ними пропала. Капрал подозревал, что все они погибли, и возможно, самой жестокой смертью.
Единственное, о чем он знал точно, это то, что остальные члены его отряда – Блейзи, Хаймбух и Антонио – были мертвы. Вся его экипировка была забрызгана их кровью. Ломбардо мог бы сообщить об их участи на корабль, но тогда бы у него осталось меньше времени на крики.
Он перевел взгляд с женщины на Ксеноморфов, а затем снова на нее. Ни она, ни ее похитители не шевелились. Гнездо располагалось в бывшем блоке управления фильтрацией воздуха, в самом центре продовольственного склада, попасть куда можно было только через узкий служебный туннель и люк. Ломбардо стоял в проходе – грудь колесом, плечи расправлены, чтобы выглядеть больше и отважнее, чем он был на самом деле. Правда, в данный момент капрал не чувствовал ни своей силы, ни смелости. Он был напуган, его тошнило и трясло от вбрасываемого в кровь адреналина. Импульсная винтовка М41А была тяжелой, как никогда. Он очень хотел обернуться, просто чтобы убедиться, что Чужие не крадутся за ним по коридору, но боялся отвести взгляд от тех, что уже были впереди.
В блоке управления было темно, в углах, за пределами видимости, что-то шевелилось. Очевидно, еще больше Чужих копошилось в темноте, но их нельзя было разглядеть благодаря черно-синей окраске. Вдруг Ломбардо заметил огромный яйцеклад, приклеенный к потолку вязкой и прочной органической субстанцией. Наличие яйцеклада говорило о том, что где-то в помещении скрывалась Королева. К счастью для него, Королева была ограничена в движениях из-за огромного веса яйцеклада. Он помнил это с тренировок: Королева не может двигаться вместе с ним. Ей во всем помогают трутни.
Ломбардо перестал всматриваться в тени и попытался сфокусироваться на том, что можно было разглядеть. Он насчитал четверых воинов плюс женщину. Она выглядела ужасно. Конечно, в улье Ксеноморфов любой будет так выглядеть, но с ней явно было что-то не то. Она казалась болезненной. Насколько Ломбардо мог судить, ей было слегка за сорок. Красивая, несмотря на грязь и кровь, но слишком худая – одежда прямо болтается. Волосы жидкие и безжизненные, а кожа, бледная как полотно, чуть ли не светится в темноте. Руки и шея покрыты ужасными фиолетовыми синяками. Капрал удивился, почему она не в коконе, как остальные сотрудники продовольственного склада. Женщина не торопилась давать объяснения, она просто продолжала смотреть на него, как и Ксеноморфы, которые, казалось, ждали приказа. Почему-то тишина пугала больше, чем сами Чужие.
– Мне явно недоплачивают за подобное дерьмо, – пробормотал Ломбардо.
– Повторите, Ломбардо? – бесчувственный механический голос Томаса в наушниках звучал еще более холодно, чем в жизни.
– Не могу говорить, – прошептал капрал.
Чужие отреагировали на его голос возней и шипением. Они посмотрели друг на друга, наклоняя свои продолговатые головы, а затем снова повернулись к человеку. Очевидно, они общались, но Ломбардо не понимал как. У них не было черт лица, за исключением ужасающих ртов – ни глаз, ни ушей. А их похрипывания и шипения не были похожи на язык. Так как же они общались? При помощи телепатии? Или каких-нибудь феромонов? А может, эти щелкающие и шипящие звуки, которые они издают, действительно являются каким-то идиотским языком?
Ломбардо задумался, умеют ли Ксеноморфы кричать, и на что это может быть похоже.
Мысленно он снова вернулся к своему отряду. Хаймбух пал первым, меньше чем через пять минут после того, как они вошли на территорию склада. Ксеноморф вонзил острый как лезвие хвост в его тело, словно нож в масло, несмотря на индивидуальные доспехи М3-1. Ломбардо нахмурился, вспомнив, как их командир толкал речь о новом бронежилете. Что производитель, «Армат Баттл-филд Системс», специально разработал его для битвы с Ксеноморфами. Что он легкий и удобный, но в то же время обеспечивает максимальную защиту. Что состоит из нескольких слоев: титанового сплава, карбида бора, а под ними – слой углеродного волокна. Что защищает от пуль, осколков гранат и взрывчатки, от лазера и ударной волны, а сверху покрыт специальным противокислотным слоем, защищающим от токсичной крови пришельцев. И что Ксеноморфу было на все это глубоко наплевать, когда он проткнул своим хвостом Хаймбуха и поднял его в воздух. Боец пытался закричать, но стоило ему открыть рот, как из него полилась кровь. Тогда он бросил винтовку и ухватился за скользкий темно-синий отросток, торчащий из его тела. Затем существо резко взмахнуло хвостом, и Хаймбух врезался в стену. Дрожа и всхлипывая, он умер, пытаясь засунуть кишки обратно в брюшную полость.
Ломбардо передернуло от этого воспоминания. Он подозревал, что люди из Колониальной морской пехоты должны узнать, как получить компенсацию от «Армат Баттлфилд Системс».
Следующим, всего через пару секунд после смерти Хаймбуха, погиб Блейзи. Несмотря на все тренировки и предыдущие схватки с Чужими, он запаниковал и сделал то, чего никогда нельзя делать во время ближнего боя с Ксеноморфом – открыл огонь из смартгана М56, хотя существо было всего в паре метров, и с его хвоста еще капала кровь Хаймбуха. Блейзи выкрикивал проклятия и скалился, пока винтовка дергалась в его руках. По коридору пошла вибрация. Мощное оружие разносило Чужого в клочья, пробив его панцирь, разрывая внутренности и превращая их в месиво. Ломбардо и Антонио были оглушены выстрелами, в ушах звенело, они кое-как успели отступить, чтобы их не накрыло дождем кислотной крови, как все еще матерящегося Блейзи. Его разъяренные восклицания вскоре превратились в крики, когда смертоносная жидкость попала на открытые участки кожи. Тут Ломбардо должен отдать должное парням из «Армат Баттлфилд Системс» – их специальный противокислотный слой работал как магический оберег. Жидкий токсин безобидно скатывался со шлема Блейзи, жилета, ботинок и подкладок. Но вот открытые части тела шипели и пузырились, пока ядовитая кровь пришельца сжигала его заживо. Коридор наполнился смрадом паленого мяса и чего-то еще, что напомнило Ломбардо запах воздуха перед грозой – электричества. М56 выскользнула из рук Блейзи. Ослепленный, он, спотыкаясь, подошел к Ломбардо и Антонио, беспомощно хныча, пока лицо его слезало с кости, обнажая череп и дымящиеся мышцы. Его глаза пузырились в глазницах, а плоть оплывала с рук, как горячий воск. Когда он открыл рот, пытаясь закричать, Ломбардо с ужасом заметил, что язык товарища сгорел. Блейзи успел сделать к ним всего один шаг, прежде чем лопнуть, подобно переспелой тыкве. Разлетевшиеся по стенам красновато-розовые куски плоти дымились, источая отвратительный запах.
Но крики Антонио – они были хуже всех. Стоит заметить, что оба бойца одновременно потеряли разум, став свидетелями того, как Хаймбух и Блейзи были убиты таким жестоким образом. Ни Ломбардо, ни Антонио нельзя было назвать новичками в своем деле. Обоим доводилось быть свидетелями – и участниками – ужасов войны. Они сражались с Ксеноморфами-одиночками полдюжины раз, участвовали в подавлении мятежей на Райджел 9, пресекали террористические атаки как на космической станции «Лазаль Бионэшенл», так и во время восстановительных работ в Европе, подавляли восстание на Новом Титане и участвовали в многочисленных стычках во время холодной войны между «Вейланд-Ютани» и «Глоуб Корпорейшн». Несмотря на все это, они запаниковали после того, как один Ксеноморф уничтожил двух их сослуживцев таким быстрым и ужасающим способом. Одно дело увидеть, как твоего друга – друга, которого ты знаешь с курса базовой подготовки – застрелили или подорвали. Другое дело – смотреть, как его превращают в суп.
Ломбардо и Антонио стали пробираться дальше, в сторону продовольственного склада, игнорируя приказы командира, эхом отдающиеся в наушниках. Они бежали, задыхаясь и стреляя во все, что движется и не движется. Остановились они в столовой, и то только для того, чтобы проверить оружие, экипировку и перевести дыхание.
– Ты как? – спросил Ломбардо.
– Хреново, – ответил Антонио. – У меня все ботинки в Блейзи, а у тебя на носу кусочек Хаймбуха.
Нахмурившись, Ломбардо вытер нос тыльной стороной ладони. Затем посмотрел на руку и увидел размазанную кровь.
– Ничего больше не осталось?
Антонио пожал плечами:
– Теперь у тебя как будто боевой раскрас.
Ломбардо оглядел столовую, проверяя углы.
– Мы в дерьме.
– Помню, когда мы все были новобранцами, – отозвался Антонио, – Хаймбух пошел на службу, чтобы получить деньги от «Вейланд», а Блейзи – потому что весь из себя патриот.
– И мы с тобой, – согласился Ломбардо. – Судья дал нам выбор, помнишь?
Антонио кивнул:
– Жизнь в тюрьме или жизнь Колониального морпеха. Но я никогда бы не подумал, что…
Слова потонули в громком металлическом скрежете, а затем Ксеноморф утащил Антонио через вентиляционный люк в потолке. Ломбардо не мог сказать, насколько огромной была эта тварь. Он успел увидеть только размытое темно-синее пятно, а следом – как ноги Антонио дергаются в воздухе, пока чудовище пытается затащить его в шахту. Затем оба исчезли из виду и началась возня. В шахте эхом отдавались глухие удары и хлопки. Потом Антонио закричал. Чужой зашипел. Антонио издал пронзительный вопль. Следом послышался мягкий хруст, и Антонио завопил – долгий, высокий, приглушенный вопль, без слов, но в нем слышались невообразимая боль и страх. Крик резко оборвался, и наступила тишина. С вентиляционной панели закапала кровь. Ломбардо навел винтовку на потолок, перевел селектор с одиночного выстрела в режим беспрерывной автоматической стрельбы и открыл огонь. Потолок начал ломаться, панель за панелью. Руки капрала онемели от постоянной отдачи, а грудь начала болеть, но он продолжал стрелять. Ксеноморф рухнул на стол, его токсичная кровь растеклась по керамической поверхности. Ломбардо не прекращал огонь, счетчик на правой стороне винтовки добросовестно отсчитывал количество оставшихся патронов. Морпех стрелял, пока весь потолок не обрушился, а потом, кашляя, выполз из-под обломков и встал. В ушах звенело, в воздухе клубилась пыль. Он нашел останки Антонио, но понять, как тот умер, было невозможно. Ломбардо оставалось ориентироваться только на предсмертные крики товарищей.
Теперь, стоя лицом к лицу с Ксеноморфами в блоке управления фильтрацией воздуха, он слышал лишь призрачное эхо этих криков.
– Надо было выбирать тюрьму, – пробормотал капрал.
Один из Чужих медленно продвинулся вперед, подкрадываясь к нему. Его когти цокали, как градины по металлической крыше. Из предыдущих инструктажей Ломбардо знал, что Ксеноморфы в основном предпочитают сидеть в засаде поодиночке, хотя иногда собираются в целые рои. Все его предыдущие стычки с ними ограничивались всего одной особью. К счастью, остальные трое Чужих оставались на месте, с заметной радостью позволив главному Ксеноморфу действовать. Существо сделало еще один шаг, из пасти донесся мягкий рокот. Его острый как лезвие хвост медленно раскачивался из стороны в сторону. Ломбардо съежился, снова вспомнив, что один из подобных хвостов сделал с Хаймбухом.
– Всё, хватит, – он вскинул свою М41А. – Стой, где стоишь, лапуля.
Проигнорировав его, Ксеноморф подошел еще ближе. Судя по телодвижениям, существо готовилось к нападению. Остальные трое тоже сменили позиции, похоже, ободрившись осторожно-агрессивным поведением собрата. Ломбардо показалось, что твари пытаются его окружить, но учитывая, что он стоял прямо в проеме люка, у них вряд ли это получится.
– Чертовы тупые жуки. Вам нужно сменить тактику.
Его голос отразился от стен и глухим эхом вернулся к нему.
Ломбардо сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться, и почувствовал запах крови своих друзей, запекшейся на его бронежилете.
Женщина все еще пристально смотрела на него.
– Не волнуйтесь, мэм. Все будет хорошо, – Ломбардо старался говорить как можно убедительнее, хотя сам ни в чем уверен не был.
Женщина медленно покачала головой и изрекла:
– Нет.
Морпех сделал шаг назад. Ксеноморфы подступили еще ближе. Он снова шагнул, и они сделали то же самое.
– Отлично, вы, мешки с дерьмом. Идите за мной, – не отводя глаз от врагов, капрал прошептал в микрофон: – Томас, ты все еще там?
– Так точно, – подтвердил механический голос. – Жду вас, Ломбардо.
– Командир? Вы тоже все еще на линии?
– Так точно, младший капрал, – ответил командир Маффи. – Доложите обстановку.
– Мой отряд погиб. Но зато, похоже, одному из гражданских удалось выжить.
– А остальные?
– Замурованы в коконы, – отрапортовал Ломбардо.
– Они живы? Атмосфера создает помехи для наших сенсоров, мы не можем считать их биологические показатели.
– Они все мертвы, – солгал Ломбардо, надеясь, что правда не вскроется. Он не хотел задерживаться здесь дольше, чем нужно. – Как я и сказал, всего один выживший. Женщина. Разрешите немедленно отступить, сэр.
– Женщина с вами?
– Пока нет, я работаю над этим.
Ломбардо остановился, дойдя до середины туннеля. Он продолжал целиться в открытый люк, затем перевел селектор в режим четырех выстрелов подряд. Чужие заходили в туннель, осторожно следуя друг за другом. Они не делали резких движений, очевидно, понимая, что человек заманивает их в ловушку. Ломбардо дождался, пока они дойдут до точки, откуда ни до него, ни до женщины не долетят брызги их крови, а затем поставил палец прямо перед магазином винтовки, где был второй спусковой крючок. Он нажал его и выпустил последнюю гранату. Винтовка в его руках дернулась, и заряд вылетел из гранатомета прямо в толпящихся Ксеноморфов.
– Ложись! – крикнул Ломбардо, бросился на землю и перекатился, надеясь, что женщина поняла, что он обращался к ней.
Ксеноморфы завизжали, но затем их вопли утонули в оглушительном «БА-БАХ». У Ломбардо зазвенело в ушах. Туннель пошатнулся. Морпех перекатился, встал на колени и вновь вскинул винтовку. Теперь на том месте, где всего секунду назад стояли Чужие, дымилась огромная дыра. Кислотная кровь прожигала металлические панели, коридор заполнили обломки и оторванные части тел. Сам туннель, однако, был цел. По крайней мере, он надеялся на это.
Вскочив на ноги, Ломбардо поработал челюстью, чтобы вернуть давление в обоих ушах в норму. Добравшись до обломков, он осторожно обошел еще шипящие кислотные лужи, стараясь при этом не зацепить острые металлические осколки, а затем снова вошел в блок управления фильтрацией воздуха. Женщина лежала на полу лицом вниз, закрывая руками уши и дрожа. Ломбардо стал звать ее, но потом понял, что она, скорее всего, так же, как и он, временно оглохла. Тогда он прокрался вперед, на всякий случай оглядываясь и проверяя, не притаились ли в помещении другие Ксеноморфы. Теперь в темных углах было пусто. Возможно, взрыв отпугнул их. Ломбардо поводил стволом винтовки из стороны в сторону, напряженный и готовый дать отпор в любой момент. Все-таки никого. Тогда он подбежал к жертве, все еще лежавшей, съежившись, на полу, и протянул руку.
– Все хорошо? Встать можете?
Женщина ничего не ответила и даже не посмотрела на него. Ломбардо похлопал ее по плечу. Женщина подняла голову и уставилась на него, выражение ее лица было совершенно безумным. Потом она поползла назад, по-крабьи перебираясь через металлическую решетку. Ломбардо направил дуло винтовки в потолок и поднял свободную руку ладонью вперед.
– Все в порядке! – крикнул он. – Я здесь, чтобы помочь вам. Мы получили сигнал бедствия.
Женщина замерла, моргнула. Когда она заговорила, морпех едва мог ее расслышать из-за звона в ушах.
– Граната, – он показал на ухо. – Я не слышу вас. Вы ранены?
Женщина моргнула, а потом тоже указала на уши.
Покачав головой, Ломбардо протянул ей руку. Женщина уставилась на нее, словно он предлагал ей дохлую рыбу. Затем медленно протянула свою. Ее ладонь была холодной. Тяжело вздохнув, он поднял женщину на ноги. Она пошатнулась и схватилась за живот.
– Спокойно! – крикнул он ей в ухо. – Не торопитесь. Вы можете идти?
Она кивнула.
«Отлично, – подумал морпех. – По крайней мере, теперь мы друг друга слышим».
– Я младший капрал Майкл Ломбардо, Колониальная морская пехота. А вас как зовут?
Она замерла на мгновение, облизнула губы и огляделась. Затем снова сфокусировала взгляд на нем.
– Элис.
– Хорошо, Элис. Вы не знаете, есть еще выжившие?
Он надеялся, что она скажет «нет».
Элис покачала головой:
– Только я. Все остальные… они уже мертвы.
Ломбардо понял, что теперь слышит ее куда лучше. Звон в ушах поутих.
– Вам повезло, что я успел сюда вовремя, – сказал он. – Готов спорить, вы бы стали следующей.
Элис снова отвернулась от него и стала вглядываться в темные углы, словно надеялась кого-то там найти.
– Нет, – прошептала она. – Только я. Больше никого не осталось.
– Думаю, у вас шок.
Элис широко улыбнулась и снова уставилась в темноту. Ломбардо проследил за ее взглядом, ожидая увидеть еще одного Ксеноморфа или даже Королеву, выпрыгивающую из-за оборудования, но там никого не было.
– Командир, – позвал он.
– Да, Ломбардо, прием, – последовал ответ Кеннеди.
– Примите к сведению: возможно, нам понадобится помощь Дилана. Думаю, у нее психологическая травма.
– Вас понял.
– Элис, пожалуйста, посмотрите на меня.
Она медленно повернулась к нему, все еще улыбаясь. Выражение ее лицо заставило Ломбардо вздрогнуть, но он не знал, почему.
– Элис, снаружи нас ожидает транспорт. Мы должны добраться до него. Я хочу, чтобы вы держались как можно ближе ко мне, хорошо?
Пожав плечами, она кивнула.
– Вы знаете, куда делись остальные Ксеноморфы? Вы видели, как они бежали, когда я бросил гранату?
– Здесь никого нет, только я.
– Ладно, – он замер, думая, что делать дальше. Затем наклонился, расстегнул один из шести потайных карманов на своих камуфляжных штанах, выудил боевой нож и протянул Элис рукоятью вперед. – Вот, держите.
Она кивнула и взяла оружие, не сказав ни слова. Ломбардо знал, что если они наткнутся на Ксеноморфов, нож будет абсолютно бесполезен в реальной схватке, но он надеялся, что это поможет женщине отойти от шока и собраться с духом, чтобы пойти с ним. Морпех повернулся к люку.
– Держитесь сразу позади меня, – предупредил он, – и будьте поосторожнее в туннеле. Там полно острых металлических осколков, некоторые из них горячие. А еще на полу и стенах небольшие лужи с кислотой. Поверьте мне, вам не понравится, если вы угодите в них.
Если Элис и поняла его, то не подала виду. Вздохнув, Ломбардо пошел вперед, пригнувшись в проходе. Через секунду Элис пошла за ним. Когда они подошли к месту взрыва, он показал ей, куда можно наступать и как обойти осколки, а затем повел дальше и вывел в главный коридор. Ломбардо остановился, пытаясь вспомнить, откуда пришел. Ведь тогда ему приходилось бежать и стрелять в Ксеноморфов, прежде чем они успеют до него добраться.
– Где выход? – обеспокоенно спросил он, наконец.
Элис указала вправо.
– Разве некому вам подсказать? Я слышала, как вы с кем-то разговаривали.
– Местная атмосфера создает помехи для оборудования. Считывать данные невозможно, мы можем только говорить по радиосвязи, и всё.
– Тогда следуйте за мной, – она обошла его и направилась вперед по коридору.
Ломбардо взял ее за руку, и Элис вздрогнула. Он ослабил хватку, удивившись, что сделал ей больно, хотя и несильно сжимал руку.
– Простите, не хотел причинить вам боль.
– Все в порядке. Это… это не ваша вина. Я больна.
– Больны? Чем?
– Не бойтесь, это не заразно. У меня рак.
– Извините, – он запнулся, не найдя, что ответить. – Мне очень жаль.
Она пожала плечами:
– Рак убивает людей с тех пор, как мы выбрались на сушу, верно? Мы можем путешествовать между галактиками, колонизировать планеты, клонировать людей, пересаживать органы, скачивать наше сознание, но до сих пор не нашли лекарство от рака. Я давно с этим смирилась.
– А сколько… вы уже?..
– Да, младший капрал. Боюсь, я на последней стадии.
– Мне, правда, очень жаль.
– И мне. Жаль, что вам пришлось пройти через весь этот ужас, чтобы спасти умирающую женщину.
– Что ж, – сказал Ломбардо, снова глядя вперед. – Вы еще не мертвы, Элис. И не умрете, пока я рядом. Только позвольте мне пойти первым. Если Ксеноморфы снова появятся, я не хочу случайно застрелить вас.
– Не появятся, – сказала она безразличным тоном. – Они все ушли.
Ломбардо нахмурился.
– Почему вы так в этом уверены?
Элис грустно улыбнулась:
– Потому что все остальные детеныши уже вылупились. Королева сейчас в укрытии. Они опустошили гнездо, едва вы прибыли сюда. Остальные Ксеноморфы теперь охраняют ее.
– Но я видел яйцеклад, там, в блоке управления.
– К тому времени Королева уже отделилась от него. Она отрастит новый и начнет весь процесс заново. Но для этого ей нужно время.
– Что ж, вряд ли оно у нее будет.
Ломбардо остановился у поворота и осторожно заглянул за угол. Коридор был пуст, и он повел женщину дальше.
– Хотите, мы свяжемся с вашей семьей? Я могу передать приказ по радиосвязи.
– Нет, – ответила Элис. – У меня нет семьи. Я совсем одна.
– Ни мужа, ни детей?
– У меня была дочь, но она… умерла.
– Мне жаль.
– Это было давно. Она родилась мертвой. Я ходила с ней девять месяцев, и все шло хорошо. Она была жива. Мы наблюдали за ней через мониторы. Но во время родов она… она не выжила. Я думала, попробовать снова, когда придет время, но в итоге оказалась здесь, а дальше… дальше вы и сами все знаете.
Ломбардо закусил губу, не зная, что сказать. Да и какого черта тут вообще можно сказать? Разве есть слова, которые смогли бы ее утешить? Женщину, которая попала в плен к пришельцам, стала свидетелем смерти всех своих друзей и коллег и к тому же сама умирала от гребаного рака последней стадии, а вдобавок ко всему еще и потеряла единственного ребенка.
Он остановился у другого поворота и посмотрел в обе стороны. Нарисованная на стене стрелка указывала путь к столовой.
– Я пришел оттуда. Может, есть более короткая дорога к выходу?
– Да, нужно свернуть налево.
Ломбардо последовал ее указанию и пошел дальше по темному коридору. Тишину нарушали только их шаги и дыхание. Капрал бросил взгляд на дисплей, расположенный на боковой части винтовки, чтобы проверить, сколько осталось патронов и на сколько времени хватит заряда. Хаймбух всегда заклеивал дисплей черной изолентой, чтобы снайперы не могли его вычислить, но Ломбардо никогда так не делал, предпочитая всегда быть в курсе состояния своего оружия. Довольный результатами, он дернул рукоятку взвода, дабы убедиться, что винтовка заряжена. Морпех понимал, что, с психологической точки зрения, эти действия просто помогали ему оставаться начеку, но ему все равно стало легче. Такое же воздействие, как он надеялся, боевой нож оказывал на Элис.
На следующем повороте он увидел красный знак, светящийся в темноте. Он висел прямо у выхода. Ломбардо облегченно выдохнул.
– Вот видите? – заметила Элис. – Я же говорила, что тут близко.
– Не может быть все так просто, – пробормотал капрал. – Неужели они действительно нас отпустят?
– Они не идут за нами, – ответила Элис.
Ломбардо поплелся к выходу.
– Почему вы так в этом уверены?
– Потому что они отправили меня.
Он остановился и только хотел обернуться, как вдруг почувствовал нечто холодное в районе горла. Краем глаза он заметил блеск металла. Мир рухнул. Вдруг он почувствовал острую боль, а по шее потекло нечто горячее и липкое. До его ушей донеслось какое-то бульканье. Споткнувшись, он ударился о стену и повернулся к Элис. В руке она сжимала боевой нож, его лезвие было красным от крови.
«Это ведь моя кровь, – догадался морпех. – Она…»
– Это мой последний шанс, – сказала она. – Разве ты не понимаешь? Королева, она умнее всех остальных. Она поняла мои намерения. Перед смертью я хотела снова побыть матерью. Я хотела ощутить это чувство еще раз – жизнь, которая пинается и растет во мне. Это удивительно.
Ломбардо попытался поднять импульсную винтовку, но оружие казалось тяжелым, как валун. Тогда он выпустил ее из рук и поднес их к горлу, застонав, когда все его пальцы залило кровью.
– Ты… – прохрипел он. – Что… ты?..
– Я была счастлива, – улыбка Элис превратилась в злобную гримасу. – Но потом пришел ты и все испортил. Нужно же было тебе заявиться!
Захлебываясь, Ломбардо попытался заговорить. Ему вдруг стало очень холодно. Он облокотился на стену и сполз по ней, изумленно глядя на женщину.
– Я не позволю им забрать моего малыша, – сказала Элис. – И я должна была не дать тебе уйти отсюда. Я должна защитить их, понимаешь?
Ломбардо неуклюже шарил по полу скользкими от крови пальцами, пытаясь нащупать винтовку. Когда он снова поднял взгляд, Элис упала перед ним на колени, по-прежнему держа в руке нож. Хотела что-то сказать, но вместо этого судорожно вздохнула, словно от боли. Ее взгляд на секунду остекленел, а когда она снова к нему повернулась, на ее лице застыло восхищенное выражение.
– Осталось совсем немного, – сказала Элис, погладив себя по груди.
Ломбардо удивленно наблюдал, как нечто шевелилось прямо в районе ее грудной клетки.
Он был мертв еще до того, как у Элис начались родовые схватки.