«Козлина, который нарушил пакт о смерти» Джефф Стрэнд

Меня зовут Зик и да, это я тот козлина, который нарушил пакт о смерти.
Ну, никто на меня не в обиде, они все мертвы. Когда ты кидаешь кого - то, заключив с ним сделку или пари, этот кто - то может очень сильно на тебя обидеться, но когда ты решаешь кинуть своих товарищей по несчастью, отказавшись присоединиться к их групповому самоубийству, один приятный момент всё же есть - тебе не нужно ожидать каких - то последствий, ну, по крайней мере в социальном аспекте. Но я всё равно чувствую себя козлиной и трусом, потому что зассал заглянуть глубоко внутрь себя и, как следствие, не провозгласил во всеуслышание:
“Ребята! Я хочу жить!”
Да, я очканул. Когда остальные делали это, всё выглядело настолько безумно и дико, что я реально присел на измену. Сам способ был камнем преткновения. Обычно массовые самоубийства включают в себя такую штуку, как отравление. Все одновременно выпивают отравленный напиток, возможно гримасничают в процессе, потому что отравленный напиток не очень приятен на вкус, но зато нет никаких криков боли или мучительной агонии. Ну, или, например, пуля в башку. Да, грязновато, но, эй, “бам” и всё, вы мертвы прежде, чем поняли это.
В данном случае мои сожители по подземному бомбоубежищу просто себя закололи.
Это было небыстро по времени.
Ни один из них не сказал:
“Ёба, а это не так больно, как я ожидал!”
О, не-е-ет, все они орали и визжали, брызгая слюной и от такого кошмарного зрелища реально стыла в жилах кровь. Не утверждаю, что увидев такое, вы бы обосрались, как я, но с большой степенью вероятности могу предположить, что проблевались бы точно.
Да, кстати, у нас не было ни кинжалов, ни ритуальных мечей, ни столовых ножей, ничего, что могло бы сделать процесс самозакалывания относительно быстрым и менее болезненным. Из - за крайне неумелого плана снабжения в нашем бомбоубежище не было ни ножей, ни ложек, только вилки, так что все пытались заколоть себя ими.
Вы в курсе, как это непросто? Попробуйте - ка заколоть себя вилкой, да - да, в конце концов у вас возможно получится, но во что это вам встанет? И не металлической вилкой, пластмассовой.
Ситуацию не скрашивало и то, что из двадцати человек, находившихся в бомбоубежище, только двое или трое додумались до самого эффективного способа, а именно втыкать пластмассовые вилки себе в горло. Кто - то целился в сердце, кто - то в живот, кто - то колол себя в руки и ноги, вероятно, надеясь скончаться от потери крови. Как вы уже, наверное, догадались, большинство из нас не отличались ни особым умом, ни сообразительностью. Думаю, именно поэтому мы оказались пойманными в ловушку в подземном бомбоубежище, в то время как снаружи не бушевал ядерный холокост.
Мы просто случайно заперлись внутри во время празднования дня рождения моего приятеля Фрэнки, обставленного в духе постапокалипсиса.
На второй день у нас закончился торт.
В бомбоубежище не было никаких запасов еды, хотя Фрэнки купил его несколько лет назад. Он сказал, что пока не определился какие запасы ему будут нужнее, когда посыпятся бомбы.
Ну, так вот и настал день второй и мы всё ещё были живы. Вы не можете умереть от голода на второй день, особенно после того, как съели шоколадный бисквитный торт. Но никто не хотел сталкиваться с маячившими впереди кошмарными днями, когда все проголодаются по - настоящему. Короче, решено было проголосовать, заключить ли нам пакт о смерти или ждать, пока нас спасут. Результат оказался 18:2 в пользу ожидания спасения, но правила голосования были такими запутанными и нелогичными, что каким - то образом пакт о смерти был объявлен победителем. Опасаясь, что в любой момент у кого - то может забурчать в животике, все тут же похватали вилки. На счёт “раз - два - три” все начали себя ими колоть.

Прошло несколько часов, прежде чем на полу перестало дрыгаться последнее тело. Естественно, в процессе меня несколько раз спрашивали: “собираюсь ли я начинать себя убивать?”
Я тупо кивал, улыбался и говорил: “да, конечно, ясен пень, сейчас начну, просто соображаю куда лучше всего пырнуть”.
Если я встречался глазами с чьим - то пристальным взглядом, то тут же тыкал себя вилкой, ну, не очень сильно, чтобы не проткнуть зубцами кожу. Один тычок в локтевую косточку был по - настояшему болезненным, никому не советую тыкать в это место вилкой.
Наконец, я остался один на один с кучей изуродованных трупов. Я чувствовал себя полным говном, не командным игроком, предателем из тех, кто наблюдает, как товарищи закалывают себя насмерть пластмассовыми вилками, но сам себя насмерть не закалывает, хоть и подписался под соглашением. Ну, да, знаю - знаю, вы меня презираете, но ничего, всё в порядке, ваше презрение оправдано. Вы, наверное, сейчас говорите: “ну, по крайней мере теперь у этого гандона есть куча еды”. Уверяю вас, мысль о каннибализме вообще не посещала мою голову, ну, по крайней мере до того момента, пока вы гипотетически мне об этом не намекнули. Ну, что ж, согласен, девятнадцати трупов должно хватить надолго.
В бомбоубежище не было еды, зато были мешки с солью, так что я мог засолить тела, тем самым решив проблему с голодом в среднесрочной перспективе. Жаль, что мне не на чем было их приготовить, ну, наверное, нельзя желать всего сразу.
А чё это там за шум? Эй, слышите? Кто - то высверливает замок в двери бомбоубежища. Я спасён! И мне не нужно засаливать и есть тела моих лучших друзей! Я даже не разочарован этим фактом, серьёзно, нисколечко, я чувствую облегчение, прям гора с плеч! Ну, реально, я не могу перестать говорить, уфф…
Вы этого естественно не видите, но сейчас я вытираю ладонью пот со лба, показывая, как сильно мне полегчало. Мой спаситель кажется стоит, застыв в шоке, глядя на все те изувеченные трупы. Держу пари, у меня есть ещё время по - быстрому откусить кусочек…
Упс! По - быстрому не получилось. Может быть… может если я вытру рот, он перестанет пялиться на меня таким взглядом. Не-а, не перестал, блин, как неудобно - то…