«Возвращение» Джо Конрат

- Позвольте мне прояснить - вы хотите, чтобы я убил вас сегодня вечером?
Она кивнула.
- В полночь. Настолько жестоко, насколько это возможно.
Я откинулся назад, мой офисный стул жалобно заскрипел. Женщине, сидевшей напротив меня, было за тридцать, худощавая, ухоженная. Ее светлые волосы, собранные сзади в тугой пучок, отливали платиновым блеском, а нанесенная на губы красная помада делала их похожими на рану. В ней было что-то знакомое, или, может быть, это были мои очки для виски.
Я моргнул, взглянув на часы. 11:00 утра. Я был пьян с самого завтрака.
- И это решение из-за вашего покойного мужа?
- Да.
- Bы хотите быть... - я сделал паузу, - воссоединиться с ним?
Сложное слово для произношения - "воссоединиться", даже когда трезв. Но, будучи полупрофессиональным пьяницей с серьезным профессиональным потенциалом, все вышло прекрасно.
- Мне нужно умереть, мистер Аркин.
- Зовите меня Берт. И вы еще не назвали своего имени, мисс...
- Эээ... Спрингфилд. Дорис Спрингфилд.
- Вы пытаетесь искупить какой-то грех, мисс Спрингфилд?
Еще одно жесткое предложение, но оно соскользнуло как по маслу.
- Нет. Смерть должна быть насильственной, потому что человек должен умереть насильственной смертью, чтобы стать призраком.
Я моргнул. Затем я снова моргнул. Прежде чем мое лицо что-либо выдало, я отвел взгляд и пошeл рыться в ящике своего стола в поисках аварийной бутылки. Я сделал два сильных рывка.
В ее глазах промелькнуло откровенное выражение жалости, возможно, отвращения.
Я пожал плечами. Кто она такая, чтобы судить меня? Она была той, кто пришел сюда, желая насильственной смерти.
Бутылка отправилась обратно в ящик, и я вытер рот тыльной стороной рукава куртки.
- Это сработает, - мне было все равно, верила она в это или нет. - Так... вы хотите умереть, чтобы стать призраком?
- Да. Он преследует меня... Mой муж преследует меня. Ни одним из шаблонных методов, о которых вы слышали; я имею в виду, он не бьет посуду и не гремит цепями. Вместо этого, каждую ночь он приходит ко мне и обнимает меня, когда я лежу в постели.
Ее глаза остекленели, и я нахмурился. От слез мне стало не по себе.
- Мы оба так одиноки, мистер Аркин. Я хочу... Я должна... быть с ним.
- Мисс Спрингфилд, я сожалею о вашей потере. Но убийство - это...
- У меня есть тридцать шесть тысяч долларов.
Это число заставило мое слабое сопротивление приостановиться. Я мог бы использовать такие деньги с пользой.
С тех пор, как меня выгнали из полиции, что было ужасной ошибкой, поскольку половина парней в полиции - алкоголики. Bозможности трудоустройства в наши дни были невелики. Я работаю ночным сторожем четыре раза в неделю на складе, а в свободное время занимаюсь частным сыском, в основном поглощая объедки, которые мне подбрасывает мой друг Барни. Барни все еще на работе, и всякий раз, когда происходит что-то незначительное, на что у копов нет времени, он направляет это в мою сторону. В основном изменяющие супруги и сбежавшие дети.
Но Барни никогда не посылал ко мне никого, кто хотел бы умереть.
- Как вы меня нашли, мисс Спрингфилд?
- Я... я слышалa о вашей проблеме.
- Что это за проблема?
Ее глаза, окрашенные красным, уставились на меня, как лазерные прицелы.
- Вас тоже преследуют призраки.
На этот раз мою реакцию было не скрыть, и я отшатнулся, как от пощечины. Мои трясущиеся руки возились с ящиком стола, не в силах открыть его достаточно быстро.
Виски обжигало, но я боролся с болью и сосал, пока у меня не заслезились глаза.
Вместо того, чтобы встретиться с ней лицом к лицу, я встал и подошел к окну. Вид с моего третьего этажа на аллею не сильно изменился с зимы на лето, но это дало мне краткий момент собраться с мыслями.
- Кто вам сказал? - мне удалось сказать.
- Я бы... Я бы предпочлa не говорить. Я прошу вас сделать что-то незаконное, и если что-то случится... ну, я бы не хотелa, чтобы это вернулось к нему.
Я поискал в своем мысленном справочнике людей, которым я проболтался о своей проблеме. Черт возьми, это мог быть любой бармен из любой из трех дюжин забегаловок за последние два года.
Когда я пью, я разговариваю.
Так что, в итоге, я много болтаю.
- Этот человек - тот, кто послал вас сюда - знает, что вы хотите умереть?
- Нет. Я просто поспрашивалa кого-нибудь, кто верит в привидения, и всплыло ваше имя. Кто преследует вас, мистер Аркин?
Я закрыл глаза, наслаждаясь открывшимся видом.
- Моя мать, - солгал я.
- Она умерла насильственной смертью?
- Можно сказать и так.
От выпивки мой язык казался большим во рту, и я начал забывать, где нахожусь. Обычно это хорошо, но сейчас...
- Я не могу этого сделать, мисс Спрингфилд.
- Нет никакого способа связать это с вами. Bы можете воспользоваться моим пистолетом.
- Проблема не в этом. Я просто не хочу, чтобы подобные вещи были на моей совести.
- Достаточно ли тридцати шести тысяч?
- Да. Нет. Я не знаю.
- У меня тaкже есть это.
Я повернулся, чтобы посмотреть на нее. Она открыла сумочку и достала маленький белый конверт.
- Бриллианты, мистер Аркин. Oколо шести каратов. Мой муж был ювелиром, и он заверил меня, что они стоят больше двадцати тысяч долларов. Я собиралась оставить их на благотворительность, но...
- Послушайте, мисс Спрингфилд...
- Я оставлю вам документы на них. Это почти шестьдесят тысяч долларов, мистер Аркин.
Шестьдесят штук за мою совесть?
Кого я обманывал? Моя совесть не стоила и шестидесяти центов.
- Поздравляю, мисс Спрингфилд. Вы наняли себе убийцу.


Я наткнулся на "Ликерный магазин Харви" на Диверси и сделал глотoк прямо там, посреди улицы.
Чикагский зимний ветер обжигал мои щеки и лицо, делая все порванные капилляры еще краснее. Я сунул бутылку в карман куртки и забрался в свою машину.
Вождение было размытым, похожим на сон, но мне удалось добраться домой. По правде говоря, я водил машину намного хуже. По крайней мере, я все еще мог видеть сигналы светофора.
В моей квартире, маленькой обувной коробке в Гайд-парке, запах соответствовал обстановке. Проверив холодильник, я обнаружил только грязный кусок масла и несколько старых коржей от пиццы.
Так что вместо этого я съел "жидкий ланч".
Часть меня хотела протрезветь, чтобы не наделать сегодня никаких ошибок.
Другая часть хотела, чтобы я напился достаточно, чтобы потом не вспоминать подробности.
Я взял из раковины стакан с пятнами, налил себе на три пальца, сел за свой дешевый обеденный стол и выпил.
Я должен был восхищаться этой леди. У нее было мужество, и ее план, похоже, сработал.
В 11:45 вечера я подъезжаю к ее дому на Кристиане, недалеко от Аддисона. Паркуюсь на стоянке "K-Mart" через дорогу. Захожу к ней домой с переулка; она оставит свои ворота и заднюю дверь незапертыми. Дом будет выглядеть так, словно его ограбили - выдвижные ящики выдвинуты, а картины сорваны со стен. Она будет в спальне, отдаcт мне пистолет. Быстрый "ба-бах", плеск мозгов, и я могу уйти с бриллиантами и наличными. Никаких свидетелей, никакой неразберихи, никакой суеты.
Я принялся наливать себе еще, когда визг шин изнасиловал мои уши и заставил меня выронить бутылку.
Раздался сотрясающий комнату, тошнотворный хруст соприкосновения автомобиля с плотью, за которым последовал глухой удар черепа, треснувшего под передними и задними шинами.
- Оставь меня в покое, ты, маленькая сучка!
Она вышла из стены и зависла передо мной. Ее свечение было мягким и желтым, как погасшая лампочка фонарика.
Я избегал смотреть ей в лицо, даже когда она придвинулась ближе.
- Tы плохой человек, мистер Аркин.
Я прикусил внутреннюю сторону щеки, отказываясь поддаваться на провокацию.
- Очень плохоooooooй человек.
Она коснулась моей руки, и я отпрянул, расплескав свой напиток по всему столу. Прикосновение призрака было похоже на втирание снега в твою голую кожу - настолько холодного, что становилось жарко.
- Уходи!
Я повернулся, чтобы встать, но она уже стояла передо мной. Ростом не более пяти футов, голова - раздавленная тыква, из которой вместо тягучих семечек вытекают мозги. Один глаз был выколот и болтался вокруг ее деформированного уха на зрительном нерве. Другой уставился обвиняюще.
- Ты все еще можешь сдаться полиции.
Я, спотыкаясь, направилась в спальню с бутылкой в руке.
- Позвони в полицию, мистер Аркин. Признайся... признайся...
Я распахнул дверь и закричал. Моя спальня превратилась в извилистый участок пригородного шоссе. Несясь на меня со скоростью пятьдесят миль в час, пьяный маньяк открутил крышку своей бутылки, вместо того, чтобы обращать внимание на дорогу.
Я. Это я был за рулем.
Машина ударила, как пощечина от Бога, отбросив меня назад, размазав мое лицо и тело по призрачному асфальту пятнадцатифутовой полосой.
Я лежал там в агонии, наблюдая, как я выхожу из машины, смотрю в мою сторону, и меня рвет, а затем сажусь обратно в машину и уезжаю.
Изображение исчезло, и я обнаружил, что лежу на своем испачканном ковре.
- Признайся, мистер Аркин.
Я поискал свою уроненную бутылку, худший из ночных кошмаров на время закончился.
- Признаться? - я сплюнул. - Почему я должен? Разве ты недостаточно мучилa меня последние два года? Однажды я переехал тебя. Сколько раз ты делалa это со мной? Двести? Тристa?
Теперь она стояла рядом со мной, петли кишок, свисающие из ее живота, давали мне холодные, мокрые пощечины.
- Иди в полицию и признайся.
- Отправляйся в ад, или на небеса, или куда тебе положено идти.
Я откатился в сторону и с трудом поднялся на ноги.
- Я не могу уйти, пока мои дела здесь не будут закончены.
Теперь я пил прямо из бутылки, пытаясь отвлечься от нее. Признаться? И мне задница. Обратиться к копам означало попасть в тюрьму. И этого просто не может случиться. Я не смог бы выжить в тюрьме.
Они не позволят мне пить.
- Tы не можешь умереть, не приняв решения, мистер Аркин. Если ты это сделаешь...
- Я знаю! Ты говорилa это тысячу раз!
- Твоя душа будет моей, если ты не искупишь свою вину.
Она расплылась в кровавой улыбке, демонстрируя отсутствие всех зубов и распухший язык.
- Я не думаю, что тебе понравится вечность со мной во главе.
Я развернулся к ней, тыча пальцем в ее губчатую головку.
- Скоро у меня будут деньги! Много денег! Я найму кого-нибудь, чтобы изгнать бесов из твоей маленькой проповеднической задницы!
Она рассмеялась полным, сочным, глубоким смехом, от которого волосы на моих руках завибрировали.
- Увидимся, мистер Аркин. Скоро.
А потом она исчезла, как облачко сигарного дыма.
Я пил до тех пор, пока меня не начало рвать кровью.
Потом я выпил еще немного.


Мои руки вспотели в латексных перчатках, которые предоставила мисс Спрингфилд. Переулок за ее домом был пустынен, если не считать крысы, юркнувшей в старую коробку из-под "Пепси".
Я подошел к ее калитке - она была единственной, которая была не заперта, - и вошел в ее скромный задний двор.
Темно, тихо, свет на крыльце выключен. Ее задняя дверь открылась с тихим шорохом.
- Мисс Спрингфилд?
Дверь вела в ее кухню. Ящики были выдвинуты, а столовое серебро разбросано по полу. Я старался не наступать ни на что острое и прошел через кухню в коридор.
- Мисс Спрингфилд? Это я.
Тишина.
Я сделал глоток из своей фляжки, чтобы успокоить нервы. Потом еще один, на счастье.
- Мисс Спрингфилд?
Она сказала встретиться с ней в спальне. Справа была лестница.
Я поднимался медленно, осторожно. Чем выше я поднимался, тем больше это казалось очень плохой идеей. Даже если бы я мог заставить себя убить ее - и это сошло бы мне с рук - кто сказал, что она не будет преследовать и меня тоже? Одного призрака было достаточно. Имея двух...
- Мистер Аркин?
Ее голос вызвал у меня такой шок, что я чуть не потерял равновесие на ступеньках.
- Мисс Спрингфилд?
- Вторая дверь справа.
Ее голос был ужасно расслабленным.
Я сделал глубокий вдох. Bыдох. Рефлекторно моя рука потянулась к набедренной кобуре, а я уже много лет не носил набедренную кобуру.
- Я сейчас, - сказал я, больше для себя, чем для нее.
Она сидела на своей кровати, одетая в белую ночнушку. Ее светлые волосы ниспадали на плечи. В ее руке был специальный полицейский пистолет 38-го калибра.
У меня была мгновенная вспышка паники, но она повернула револьвер и протянула его мне рукояткой вперед.
- Я волновалась, что вы не придетe.
- Деньги заставляют человека совершать странные поступки.
Я посмотрел на тумбочку рядом с кроватью. Сложенные аккуратной стопкой. Tак много двадцаток, что мне понадобилась бы сумка, чтобы унести их.
Так много денег.
- Уже почти полночь, - голос мисс Спрингфилд был приятным, почти жизнерадостным. - Я хочу, чтобы вы выстрелили мне в сердце.
Я переминался с ноги на ногу, чувствуя себя неловко.
- Лучше в голову.
- Я не собираюсь присоединяться к своему мужу, чтобы поцеловать его, без головы.
Хороший довод.
- B сердце.
Я придвинулся ближе, мой взгляд метался между ней и деньгами. Часть меня хотела просто взять деньги и сбежать. Я мог бы добраться до Мексики до того, как копы доберутся до меня.
- Уже почти полночь, мистер Аркин.
Ее лицо - спокойное, такое уверенное.
- Это то, чего вы действительно хотите, не так ли?
Впервые с тех пор, как я встретил ее, она улыбнулась.
- Это все, чего я хочу.
Она вздернула подбородок вверх, выпятила грудь.
Я поднял пистолет.
- Это может быть больно.
- Просто продолжайте стрелять, пока дело не будет сделано. Я хочу беспорядка, помните?
Я прикусил нижнюю губу. Пистолет дрожал в моей руке.
Выпить. Мне нужно было выпить.
Моя свободная рука потянулась назад за фляжкой, и лицо мисс Спрингфилд исказилось от чистого гнева.
- Пристрели меня, ты, никчемный пьяница!!!
Я выстрелил.
Пуля попала ей в центр левой груди, ее белая ночная рубашка взорвалась красным фейерверком. Она отлетела в сторону, задыхаясь, как выброшенная на берег рыба.
Я выстрелил ей в спину.
Дважды.
Три раза.
Все еще дергается. И пронзительный, свистящий хрип из сосущих ран в ее груди.
О, к черту это!
Я всадил последние две пули ей в затылок.
Она перестала двигаться.
Засунув пистолет поглубже в карман куртки, я пошел за деньгами. Я взял окровавленную наволочку и начал набивать ее стопками. Бриллианты тоже лежали там, как и бумаги. Я схватил их и повернулся, чтобы убраться оттуда к чертовой матери, но спальня внезапно превратилась в шоссе, и во второй раз за сегодня я переехал себя.
Я пытался подготовиться к удару, но к таким вещам никогда нельзя готовиться.
Даже зная, что это было ненастоящее, я закричал от очень реального ощущения удара, пронизывающего каждый нерв и фибру моего существа. Призрачный или нет, это было чертовски больно.
Когда я снова смог двигаться, призрак тыквоголовой парил над моей головой, глядя вниз своим единственным здоровым глазом.
Но, на этот раз у нее была компания.
- Я полагаю, ты знаком с моей дочерью, - сказал призрак мисс Спрингфилд.
Ее ночная рубашка светилась белизной, усеянной уродливыми красными звездочками. Кусочки мозга и костей парили над ее волосами, как нимб.
Она держала светящийся пистолет 38-го калибра.
Призрачный пистолет выстрелил, и я почувствовал, задыхаясь от боли и шока, как пули вонзаются в мое тело.
Они ненастоящие, - сказал я себе.
Я лежал там, прислушиваясь к хлюпающему, пронзительному звуку моих легких, выпускающих воздух через отверстия в груди. Даже при том, что я хотел пошевелиться, я не мог.
Даже когда я услышал приближающийся вой сирен.
Убиваешь меня? Это было бы слишком просто.
Мисс Спрингфилд знала, что это я сбил ее дочь. Ее дочь рассказала ей.
Единственное, что было сильнее горя этой женщины, - это ее жажда мести.
Она действительно хотела умереть, чтобы присоединиться к своему ребенку на другой стороне.
Чтобы они могли быть вместе.
Чтобы они вместе могли преследовать меня.


Я сидел на холодном полу своей камеры, обхватив колени.
Я был в завязке уже больше месяца, и все оказалось так плохо, как я думал. Дрожь, рвота, белая горячка, сущий ад.
Но все это не так плохо, как призраки.
Каждый день меня мучительно размазывают по шоссе или пробивают большие дыры в груди и голове.
В некоторые дни я получаю и то, и другое.
И без выпивки, чтобы заглушить боль...
Оглядываясь назад, я должен был сдаться полиции после того, как сбил ту маленькую девочку.
Я пытаюсь объяснить им это. Пытаюсь заставить их понять, что я был просто напуганным пьяницей.
Они не проявляют милосердия.
- И это всего лишь прелюдия, - неоднократно говорит мне мисс Спрингфилд. - Когда ты умрешь, твоя душа будет принадлежать нам. У нас есть планы на тебя, мистер Аркин.
Они показали мне свои планы.
Иногда я плачу так сильно, что тюремному врачу приходится давать мне лекарства.
Жизнь теперь сосредоточена на диете и физических упражнениях. Я слежу за тем, что я ем. Я тренируюсь три раза в день.
Я нахожусь в лучшей форме в своей жизни.
И это хорошо.
Потому что, какой бы ужасной ни была моя жизнь, я хочу жить так долго, как смогу.
Призраки могут задавить меня и застрелить тысячу раз в день, и это ничто по сравнению с тем, что они приготовили для меня после моей смерти.
Я не хочу умирать.
Пожалуйста, Боже, не дай мне когда-нибудь умереть!