«Чтец крошек» Джексон Нэш

Дедушка Ной Картер пребывал в ликующем настроении, ожидая прибытия именинницы. Во рту он держал комок жевательного табака, вкусом которого, а также тяжестью ответственности на своих плечах он наслаждался. Его отец, известный всем как Папаша Крамб, скончался в прошлом году в возрасте девяноста восьми лет, и как старший — а ему сейчас было семьдесят пять, — он собирался занять его место и стать чтецом крошек.
Стоя у окна в своей любимой футболке «Айрон Мейден» и розовом картонном праздничном колпаке с мишурой, он наблюдал за прибывающими членами семьи. Приехала одна из его дочерей со своими детьми. Младший из них тащил за собой маленькую красную машинку на потрепанной веревке.
Внешне дом дедушки Ноя ничем не отличался от любого другого дома в обычном муниципальном районе на юго-востоке Англии. Сделав глоток мутного сладкого чая из разбитой кружки с принтом королевы Елизаветы, дедушка Ной улыбнулся. Внутри было все совсем по-другому.


Стоя в душе, Лиза Картер смывала остатки блеска и дешевого макияжа, оставшегося с прошлой ночи. Ряд клубных штампов, которые она собрала на своих руках, исчез. Ощущение тошноты то усиливалось, то уменьшалось. Она была не в состоянии печь шоколадный торт, традиция или нет. Какая семья хотела, чтобы ты пек торт на собственное восемнадцатилетие? Ингредиенты, оставленные вчера ее мамой Шоной, так и лежали на обшарпанном кухонном столе. Как постоянно напоминали Лизе, важно, чтобы торт был создан ею лично, поэтому в данный момент Шона находилась в доме своего брата, чтобы быть уверенной, что она не помешает. Увидев, как ее мама, перекрестившись возле дома, села в машину и уехала, Лиза немедленно позвонила своим друзьям и начала типичную ночь подросткового разврата. Теперь она была с похмелья, без торта и опаздывала на свой собственный день рождения.
Надев джинсы и рваную неоново-оранжевую футболку, она собрала ингредиенты для торта, оставленные ее мамой, в сумку, собираясь выбросить их в мусорку по дороге за готовым тортом из супермаркета.


Лиза приехала к дедушке Ною не с одним огромным тортом, который согласно традиции должен был быть многослойным и многоярусным, как на схеме, а с тремя маленькими.
— Что это? — зашипела Шона, широко раскрыв глаза.
— Успокойся, мам, — ответила Лиза, — это тот же самый гребаный торт, как и всегда, только я сделала не один большой, а три маленьких.
Купив торты, она вначале отнесла их домой, выбросила коробки и разложила их на подносах, поковыряв их вилкой тут и там, чтобы они выглядели как домашние.
Дом дедушки Ноя не доставлял Лизе никакого удовольствия. Он был жутким. Во-первых, после длительной болезни здесь умер Папаша Крамб, но дело было не только в этом. Христос на распятие здесь соседствовал с фигуркой полной красотки с большими сиськами, наклейка на основании которой гордо гласила, что она раскрашена вручную. На кофейных столиках громоздились коробки с брошюрами всевозможных религиозных направлений, содержащие пугающие сообщения о неминуемом конце света призывами немедленно спасти свою душу, обратившись именно к ним. По запыленным углам комнат, коих было подавляющее большинство, бродили пауки. Дедушку Ноя не особо заботила уборка дома, что, вероятно, было одной из причин, по которой жена бросила его давным-давно. Плакат с пентаграммой на стене висел рядом с постером об иллюминатах. Иллюстрация серой головы инопланетянина завершала триптих. Повсюду, словно конфетти, были разбросаны карты из всевозможных колод Таро. Трубки, бонг и лакричная сигаретная бумага были столь же обычным явлением в доме дедушки Ноя, как салфетки, вышитые крестиком, в пыльных старых гнездышках других бабушек и дедушек.
Но не эти вещи больше всего пугали Лизу. В ее голове жило воспоминание о том, как Папаша Крамб читал карты Таро, чайные листья и крошки за обеденным столом. То, как он выглядел, когда произносил слова своих предсказаний, пугало ее. Особенно страшным было его гадание по крошкам. Глаза Папаши в этот момент, казалось, принадлежали кому-то другому. Они неестественно закатывались так, что радужка практически исчезала, напоминая глаза какого-то помешавшегося животного.
Дедушка Ной прочистил горло, готовясь обратиться к тридцати или около того гостям, заполнившим все пространство его столовой и частично его заросший сорняками задний дворик.
— Это довольно необычно, — сказал он, смотря на торты Лизы. Его первое чтение — и уже непорядок.
— Он был слишком большим, чтобы все сразу отправить в духовку, — сказала она заранее подготовленную ложь.
— Она врет! — выкрикнул десятилетний двоюродный брат со светлыми волосами и одержимым желанием быть правым. — Я видел такие в магазине.
По толпе родственников пробежал недовольный ропот.
— В чем проблема? Вы все получите по кусочку, дадите мне мое гребаное дурацкое задание, — в толпе снова раздались потрясенные вздохи, — и затем мы все сможем напиться.
Восемнадцатилетие в семье Картеров проходило по строго заведенному порядку. Вначале гости беседовали о том, о сем, затем все собирались для группового фото. После самый старший в семье разрезал торт, и каждый, независимо от возраста, получал по кусочку. Как только все заканчивали есть торт, начиналось чтение крошек. Так же, как и разрезание торта, эта честь доставалась самому старшему. Чтение крошек торта являло собой вид предсказания судьбы, а на выполнение задания, которое следовало после него и которое, якобы, было направлено на безопасность семьи, давалось ровно три минуты. Когда предсказание заканчивалось, имениннику вручались подарки, и жизнь продолжалась дальше. Насколько они могли помнить, так было всегда. В последний раз на восемнадцатилетие ее двоюродного брата Фила заставили голышом бегать по улице. Сделав это, он получил свои подарки — и предупреждение от полиции, — а взрослые радостно говорили об удаче, которая будет сопутствовать ему несколько лет, и нервно шутили о том, что нельзя расстраивать «старого козла».
— Она переживает нелегкие времена из-за того, что ее отец бросил нас, Лиза не имела в виду ничего плохого, — сказала Шона, встав на ее защиту.
Дедушка Ной, некоторое время посовещавшись со старшими членами семьи, поднял руку, призывая всех к тишине.
— Мы проведем чтение как обычно, учитывая обстоятельства. Но я не могу не думать о бедной Норе, — он сделал паузу для драматического эффекта, и среди гостей раздались стоны и смешки. — А это… ну, это гораздо хуже. Я могу читать только то, что говорят мне крошки.
Судя по всему, преступление Норы было значительным. Папаша Крамб много раз рассказывал детям историю Норы, но каждый раз ее задание описывалось по-разному. То Норе пришлось сидеть в конском навозе, то ее заставили ходить по раскаленным углям, а в одном из его рассказов ее даже едва не забили до смерти школьной указкой, но Шона отругала Папашу за то, что у него слишком разыгралось воображение. Никто так и не смог вытянуть из него настоящую историю этого туманного предка, известного как Нора, и Лиза решила, что это просто сказки из разряда тех, которые старики рассказывают своим внукам-озорникам, своего рода версия списка непослушных детей, который якобы есть у Санты.
Лиза закатила глаза.
Они собрались для групповой фотографии. Никто не улыбался. Лиза подняла средний палец. Торты были разрезаны, их поедание сопровождалось редкими натянутыми разговорами. Лизе показалось, что она услышала шепот, но не смогла разобрать его. Всякий раз, когда она ловила чей-то взгляд, люди внезапно громко начинали говорить о погоде или передачах, показанных по телевизору на этой неделе. От присутствующих исходило некое отчаяние, они буквально воняли им. Она ела нарочито медленно, растягивая процесс на сколько можно дольше.
Сделав вид, что падает и роняет тарелку, когда передавала ее дедушке, Лиза фыркнула, взглянув на свою мать — та выглядела так, будто вот-вот обмочится от страха.
— В этом нет никакой логики, вы все это знаете, верно? Я не вижу, как…
— Возмутительно! — прервал ее дедушка Ной. — Папаша Крамб говорил мне, что когда-нибудь подобное произойдет, но я никогда не думал, что это в действительности случится.
Их вера, передававшаяся из поколения в поколение, помогала держать их всех в страхе, даже тех, кто говорил, что вовсе не испытывает его. Она сплачивала их вместе как семью, в то время как большая часть общества, казалось, выбрасывала своих родственников в ту же секунду, когда они становились достаточно взрослыми, чтобы уйти. Дедушка бросил взгляд на Шону, и та потащила Лизу в маленькую кухню.
— Я хотела, чтобы это было сюрпризом, но мы купили тебе машину, неблагодарная маленькая дрянь! Все мы скинулись — я, дядя Аллен, дедушка, даже Аннабель, а ты знаешь, какая она скупердяйка.
Из столовой послышался возмущенный возглас « Ушам своим не верю!», и Шона с Лизой не могли улыбнуться друг другу.
— Просто делай все, что скажет тебе дедушка, три минуты — и машина будет твоя. Тогда мы все сможем посмеяться над козлом, и в следующем году ты поедешь в колледж на машине вместо того, чтобы сидеть в автобус с сотней вонючих студентов. И принеси дедушке свои извинения.
Лизе стало стыдно. Как ни глупо это все выглядело, это была их личная семейная «фишка». В конце концов, во всех семьях существовали свои традиции. Ни у кого из ее родственников не было много денег, но им удалось купить ей машину. Лиза поняла, как ей повезло — пусть даже в семье чудаков — быть любимой. Возможно, однажды это она станет рассказывать детям страшные истории и придумывать глупые задания на день рождения. И это не казалось таким уж плохим, на самом деле это было бы мило.
Они вернулись в гостиную, и Лиза извинилась, изо всех сил стараясь выглядеть взволнованной, когда дедушка Ной уставился на крошки, лежащие на ее тарелке. Несмотря на то, что он притворился, будто бы впал в транс, его глаза оставались нормальными, не такими, какими она помнила глаза Папаши Крамба. Лиза знала, что в глубине душе он был добрым стариканом.
— Что ты видишь, дедушка? — спросил говнюк-кузен притворно-невинным голоском.
— Красную машину. И Лизу.
Шона улыбнулась Лизе, и та показала ей «класс».
— Еще я вижу веревку.
— Круто! — закричал ребенок. — Она будет тащить машину!
Все были явно довольными таким вариантом развития дальнейших событий — Лиза выглядела бы идиоткой, пытаясь сдвинуть с места тяжелую машину. У них получатся отличные видео для социальных сетей.
— Поедем на пустырь за городом, и я все объясню, — сказал дедушка, и все договорились встретиться там в течение часа.
— Ради Бога, — пробормотала Лиза, увидев, как один из малышей тащит за собой свою игрушечную красную машинку, имитируя силача. Если это было тем, что считалось божественным вдохновением, то это было довольно грустно, но Лиза вспомнила, что сказала ее мама, и заставила себя улыбнуться. — Пойдемте, — сказала она, на этот раз громко и со всем энтузиазмом, который смогла в себе найти. — Я хочу поскорее получить свою новую машину.


Папаша Крамб уверял дедушку Ноя, что никто несмотря ни на что не станет спорить с предсказанием. Это все было на благо семьи. Так он говорил себе, когда связывал Лизе руки и ноги, привязывал веревку к фаркопу и засовывал ей в рот кляп.
Частью ритуала было петь «Хэппи Бездей» все три минуты, отведенные на выполнение задания. Поправляя свой розовый праздничный колпак в зеркале заднего вида, он был абсолютно уверен в том, что когда начнет петь и нажмет на педаль газа, большая часть семьи будет петь вместе с ним.