Из автобиографии Эдварда Ли. "После возвращения в США Ли работал в полиции. Спустя три месяца, уволившись из-за страха “быть раненым при исполнении”, Ли вернулся в колледж. Так же быстро Ли ушел и из колледжа, так как хотел быть писателем."
Элиот и Снидикер уже как-то раз это обсуждали. Именно поэтому умные копы не едят перед сменой. Меньше пищи в желудочно-кишечном тракте. Всякие отбросы нынче предпочитают тефлоновые пули, после той статьи в Пост. Девятимиллиметровая пуля пробивает кевларовый бронежилет в два счета. Смерть от перитонита весьма мучительна, в особенности в 1981 году, до изобретения антибиотиков нового поколения. Фекальные бактерии устремляются прямиком в кровяное русло, разбивая в прах всю иммунную защиту. Абсолютная абдоминальная инфекция.
***
Вечеринка:
"Полицейский с Капитол Хайтс словил пулю в живот прошлой ночью," говорит одна из Дорожных Свинок. К тому времени ты уже не помнишь её имя, так что просто зовешь её Безымянной. Дорожными свинками кличут полицейских групис, эти девчонки всегда стремятся устроиться на работу в забегаловки Севен-Илевен, что находятся рядом с отделениями полиции. Ты никогда не понимал подобной одержимости, считая большинство полицейских - включая самого себя - людьми с психическими отклонениями.
"Слыхал," кивает головой Джексон, откупоривая десятую бутылку пива Нейшенал Бо. "Знаю я этого парня, его зовут Фостер. Кучка отморозков, надышавшись ангельской пыли, продырявили ему брюхо прямо на входе в супермаркет, что они пытались грабануть. Группа быстрого реагирования накрыла их всех спустя пару часов. Эти уёбки еще и заложников пытались захватить в Арбис." Ты сглатываешь. "А с что Фостером?"
"Он сейчас в реанимации. Врачи говорят шансы у него пятьдесят на пятьдесят." Джексон продолжает давать пьяные наставления, словно преподаватель студенту. "Это все потому, Сеймур, что он свой жилет не надел. Всегда носи жилет."
Сам ты никогда не носишь жилет, и не потому что на дворе лето, а потому что никто их не носит. На улице настоящее пекло и кожа под ним просто горит огнем. К тому же ты не хочешь, чтобы сослуживцы считали тебя ссыклом.
"Но ты же свой никогда не надеваешь," парируешь ты.
"Не надо делать так, как делаю я, Сеймур, а делай так, как я тебе говорю."
"Он пьян," шепчет тебе на ухо Безымянная. Её рука сжимает твоё бедро, при этом томно прижимаясь к тебе грудью. В углу по грязному экрану телевизора мелькают кадры восьмимиллиметрового порнофильма; ты мало обращаешь на это внимание, но ты хорошо слышишь стоны, доносящиеся из ящика. Пуля в живот, вот о чем думаешь ты. Все окружающие – и девчонки, и другие копы - разбрелись по задним комнатам.
"В первый год моей службы," продолжает Джексон, "Я как-то всадил четыре пули в одного наркошу. И знаешь, что сделал этого говнюк?". "Ой, Джекси, да оставь ты его в покое!" настаивает Безымянная. Вы сидите на провонявшем пивом диване и к этому времени её рука уже практически у тебя между ног. А порнушка все мелькает и мелькает, затертая блондинка со стеклянными амфетаминовыми глазами выдрачивает сперму из члена, что стреляет не хуже твоего табельного оружия.
"Этот говнюк подымается и палит в меня из двадцать второго Ругера, всаживая 4 пули прямо мне в потроха." Джексон в тот же миг задирает футболку, демонстрируя шрамы. "Он ранил меня в живот. Я чуть не умер. Две недели было чувство, словно я нажрался раскаленных гвоздей. А после, еще полтора ебучих года просидел на инвалидности." Ты снова сглатываешь, новобранец ни жив, ни мёртв от страха.
Джексон сминает свою пустую пивную банку, и хмуро смотрит на тебя. "Почему ты пошел в полицию, Сеймур? О чем ты вообще думал?"
Это был хороший вопрос.
Спустя какое-то время Джексона вышвырнут из полиции и приговорят к году в окружном исправительном центре за попытку растления малолетних.
А с Безымянной той ночью тебе ничего не обломится. Какой-то левый коп зайдет внутрь и уведет её в заднюю комнату.
***
Три недели спустя:
Ты словно чувствуешь приближение смерти, это говорит в тебе твоя интуиция или же это обычный страх? Почему-то ты уверен, что будешь убит, если не будешь обращать внимания на знаки. И ты уверен, что это обязательно будет пуля в живот.
За пять минут до окончания смены ты получаешь свой первый шанс посетить окружной морг.
"Ну и как тебе это нравится?" с ухмылкой спрашивает шеф Уилльямсон. "Новобранец наконец-то получил свой собственный код 64! Пострадавший был убит прямо за черепичным заводом на Блейденсбург Роуд. А это в нашей юрисдикции, Сеймур. Ты знаешь, что это значит?"
"Не знаю," отвечаешь ты, чувствуя, как холод страха сковывает тебя изнутри.
"А это значит, что ты обязан обследовать тело на наличие следов насилия."
Уилльямсон, с улыбкой хэллоуинской тыквы, распахивает железную дверь. На ней большими красными буквами написано "ВХОД ТОЛЬКО ПО СПЕЦ ДОКУМЕНТАМ" и отмечаешь про себя, что никто их у вас не потребовал. Дверь со скрипом отворяется, выпуская наружу вонючий холодный воздух; какое клише ни дать, ни взять. А шеф так просто в восторге. Он словно говорит "Добро пожаловать в мой дворец".
Это не так, как по телевизору. Ты ждешь увидеть стену с выдвигающимися ящиками, но здесь лишь только столы. На одном столе лежит тело в мешке для трупов, что меньше ярда длинной. В Сет Плезент прошлой ночью убили ребенка, видимо это он и есть. Утопили в раковине. На другом столе свалена груда черных пластиковых пакетов: части тел.
"Ты не принесешь мне Колы из холодильника, а?" вопрошает шеф.
С легким головокружением ты идешь к холодильнику, чтобы в тот же миг от него отпрянуть. Посреди полки лежит пакет на молнии с отрубленной человеческой стопой.
"Попался!" кричит шеф и сгибается от смеха.
Твой желудок сжимается. Тебе не смешно. "Ладно, сынок, пошли давай, не торчать же здесь всю ночь," подгоняет тебя шеф. Сейчас ты снова оглядываешь столы в центре комнаты. Большинство их пусты, но два дальних накрыты простынями. "Который из них наш, шеф?"
"Не наш" напоминает он. "А твой. Так, давай поглядим..." Две белые худые стопы торчат из-под простыни. "Может быть этот?" с этими словами шеф театрально откидывает простыню с тела. Под ней оказывается мёртвая молодая женщина, вероятно лет двадцати с небольшим, но выглядит она на все пятьдесят. Она голая, на теле большой У-образный разрез после вскрытия, похожа на сырой пирог.
"О, нет!" притворно вскрикивает шеф. "Это же подружка Сеймура с выпускного!"
"Смешно, босс."
"Не хочешь её оприходовать по-быстрому? Я никому не расскажу. По крайней мере завтра тебе не придется ей звонить!"
"Ага, очень смешно." Ты пытаешься отвести глаза, но не можешь. Её бледная, как рыбий пузырь, кожа растянута по костям. Её голова похожа на череп, на который натянули грязный белый парик. Посмертные изменения окрасили ее соски и губы в цвет спелых слив. "Так это все-таки она или не она?"
Шеф игнорирует твой вопрос. "Ты только глядь на её манду, как она тебе? Словно кто-то хорька топором разрубил посерёдке." Голос Уилльямсона становится мягче. "Ты можешь себе представить, Сеймур? Можешь представить, как загоняешь своего маленького Джонсика в подобный бедлам?"
Ты дышишь слишком глубоко и поэтому закрываешь глаза. "Так это она или нет?"
"Неа." Шеф накрывает её простынёй обратно. "Просто хотел продемонстрировать тебе, как выглядит труп нарика. Ты еще много таких увидишь. Эта загнулась от передоза в Колмар Мэнор. Слава всевышнему скорая не торопилась к ней ехать, так что она представилась еще до того, как её доставили на приёмный покой. По мне так, так оно и к лучшему. Это значительно экономит деньги налогоплательщиков." Он подошел к соседнему столу. "Ну вот, Сеймур, мы и пришли. Вот он - твой код 64." Он откидывает простынь и под ней оказывается длинный тощий чернокожий мужчина, также голый. В свете флуоресцентных ламп его кожа выглядит так, словно она покрыта карамельным воском, эдакий жуткий музей восковых фигур.
В животе трупа зияет массивная рана от выстрела из дробовика.
"Он весь твой, новобранец. Можешь приступать."
Ты вздрагиваешь. "А что именно... я должен сделать?"
"Произвести пристальное визуальное обследование тела. На наличие следов насилия."
"Следов насилия?!" практически выкрикиваешь ты. "Его же застрелили! Мне кажется очевидным, что раны от выстрела в живот двенадцатым калибром нам вполне достаточно для обнаружения "следов насилия!"
"Ответ неверный, Сеймур." Шеф суёт тебе в руки пару смотровых перчаток и лупу. "Ты должен проверить всё. Каждый дюйм его тела в поисках дополнительных улик. Ножевые раны, следы от инъекций, синяки - ну и остальное подобное дерьмо. И когда я говорю всё, Сеймур, я имею ввиду и правда всё. Член, яйца, ноздри, ротовую полость, ушные раковины, задний проход. " Сначала ты пялишься на перчатки и лупу, а потом опять пялишься на шефа. "Господи Иисусе, шеф! Я не хочу лесть в задницу этого мужика! Вы же прикалываетесь надо мной, правда?"
"Ничуть. Каждый дюйм этого тела. Если, к примеру, на нем есть следы от инъекций, то это указывает на то, что преступление может быть связано с наркотиками."
Ты с возмущением хватаешь документы трупа. "Это должно быть в анализе на токсины. Судмедэксперт уже составил предварительное заключение и даже не стал проводить вскрытие. Причина смерти установлена. А теперь я еще должен лезть ему в жопу с ебучей лупой?"
"Боюсь, что так, сынок. Нам это необходимо для нашего собственного отчета в округ.
"О, Господи..."
"Эй," едва сдерживая смех крикнул мне шеф. "Ты же сам захотел стать полицейским."
Ты на автомате надеваешь перчатки. Ты начинаешь осмотр с брюшной полости. Вонь экскрементов из кошмарной раны забивает тебе нос.
"Сперва проверь его хер, и под яйца загляни. Ищи герпес и тому подобное дерьмо. "
Вонь просто невыносима. Ты смотришь в лупу и при этом направляя руку в паховую область трупа, чтобы дотронуться до его члена и мошонки.
"Попался!" громко кричит Шеф и заходится хохотом. "Парень, да я же просто пошутил. Видел бы ты свою рожу, когда тянул руку к его члену!" Ты еле сдерживаешь себя, чтобы не психануть. "Смешно, шеф. Очень смешно." Ты снимаешь перчатки и кидаешь их мусорное ведро, что доверху забито пластиковыми пакетами с надписью ОДНОРАЗОВЫЙ МАТЕРИАЛ.
"Я лишь хотел продемонстрировать тебе морг, Сеймур, и теперь ты знаешь, чего ожидать в следующий раз. Техническое ознакомление, понимаешь? И ещё, я записал тебя на вскрытие. На следующей неделе. Ты просто должен это увидеть своими глазами.
"Спасибо," буркаешь ты.
"Не дуйся, пойдем-ка лучше кофейку попьем с пирожными!"
С пирожными, думаешь ты. Потрясающе. Но пока ты еле волочишь ноги за его спиной, он добавляет "Так и что нового ты усвоил этим вечером, Сеймур?"
Какие-то невидимые силы заставляют тебя остановиться. Ты разворачиваешься. Снова глядишь на накрытое простынёй тело. "Эххххххх," протягиваешь ты.
"Нужно всегда носить бронежилет" отвечает за тебя шеф. "А иначе схлопочешь пулю в живот и закончишь, как тот парень на столе."
Конечно же сам шеф свой жилет не носит. Никогда.
"Раз так, тогда почему вы не носите ваш?" спрашиваешь ты. Уилльямсон эхом повторяет слова Джексона. "Не надо делать так, как делаю я, а делай так, как я тебе говорю."
***
Полночь. После смены.
Сегодня был тяжелый день, но интересный. Ты разгрузил пробку в центре в час пик при помощи только одной руки. Арестовал парня, что не выполнял требования массы судебных предписаний. Помог старику, что забыл ключи в машине, и ты выбил сигарету изо рта подростка и заставил его вылить пиво в сточную канаву. А потом настал мерзкий час идти в морг вместе с шефом.
Ты же всегда хотел стать полицейским, ну вот ты им и стал. Бесплатный кофе, дорожные свинки, и шестидюймовый Кольт Трупер Марк III на бедре. Да, ты выбил сигарету изо рта подростка сегодня, но на деле ты такой же сопляк, как и он.
Безымянная снимает свою блузку и твои штаны. Она демонстрирует невиданную ловкость. Её груди с избытком заполняют твои руки. Так это всё только ради этого, да? Минет от групи и возможность арестовывать людей? Света в этом убогом месте практически нет; нежданный поток ночного летнего воздуха сквозняком проникает в комнату через открытое окно, которое подпирает роман "Белый отель" М.Д. Томаса. Ты думаешь о том, что возможно когда-нибудь сам напишешь книгу... но как же ты сможешь это сделать? Ты ж полицейский, а не писатель.
По мере того, как её рот становится более настойчив и горяч, тебя поглощает мысль о том, что ты потеряешь, если никогда не будешь писать: великая честь того, что твои собственные книги тоже будут подпирать чьи-то открытые окна. Влажный звук, затем: "Ой, ну давай же уже"
Ты хотел Безымянную с тех самых пор, как впервые её увидел. Она стояла, наклонившись кверху задом в попытках починить автомат для газировки, при этом её большой шикарный зад весьма аппетитно выпирал. "В этом районе она лучшая по части работы ртом," заметил Дигинзио из Сет Плезант, как только ты вошел. "К чему утруждать себя дрочкой, если можно просто слить всё ей за щечку не пролив при этом и капли мимо. Она просто ходячий Клинекс." Тебе кажется это забавным, но в тоже время тебя угнетает факт того, что у неё весьма жалкая жизнь, а ты и все остальные говнокопы этого дерьмового города, пытаетесь сделать её еще более жалкой.
Но ты все-таки идёшь на это, в темноте, на раздолбанной в хлам кушетке с торчащими во все стороны пружинами. Ты готов излить излишки в ходячий Клинекс. Получить то, над чем завтра можно будет поржать всем отделом. Ага, это всё ради этого, всё идёт так, как надо...
Ты не веришь ни в предчувствия, ни в привидений. Ты хорошо подвыпил, так что тебе приходится сконцентрироваться, закрыть крепко глаза и подумать о последней стриптизерше, что ты видел в Стар-Лайте, потому как, что уж скрывать, Безымянная и близко на неё не похожа.
"Ну, давай же уже..."
Его голос вырывает тебя из твоих фантазий. Ты открываешь глаза и видишь - ну или думаешь, что видишь – того самого мертвяка, что делает тебе отсос. Внезапно в твой нос врывается жуткая фекальная вонь, та самая, что распространялась из его брюха в морге.
Твой хер не просто моментально обмякает, он словно пытается втянуться внутрь тебя. Безымянная подымается, словно широкая тень. Она натягивает обратно свою блузку. Слезы застилают ей глаза.
"Да знаю я, знаю! Я жирная и страшная! Господи Иисусе!"
Ты сидишь ошеломлённый, сердце глухо бьется. "Нет, дело не в тебе, я просто слегка перепил, вот и всё, я..."
"Я жирная свинья!" рыдает она.
"Нет, ты не..."
"Я знаю. Я знаю, что эти блядские мужики говорят обо мне. И это правда!"
"Нет, правда..." Она бросается в свою спальню, хлопает дверью и закрывает её на ключ. Ты всё еще можешь слышать, как она рыдает.
Ну давай же уже...
Ты натягиваешь штаны, хватаешь оружейный ремень и уходишь как можно быстрее. Но перед этим ты успеваешь осветить фонариком её шкаф, где нет ничего кроме пары платьев
***
Ты едешь домой по Блейденсбург Роуд в своем серо-зеленом Пинто, слушая Кинг Кримсон, злоебучий восьмой трек. Пьяный коп за рулем. Луна движется за тобой, мерцая во тьме между серыми зданиями, словно ехидно улыбаясь. Ты знаешь, что ты не веришь ни в предчувствия, ни в привидений (ты ещё двадцать лет не будешь верить ни в то, ни в другое), но когда ты проезжаешь по запутанным переулкам мимо старого черепичного завода, кто мерещиться тебе в единственном, слегка освященном, окне посреди серой каменной массы? Не тот ли это мёртвый голый черный мужик? Нет, скорее всего, это просто охранник или сторож.
***
Под конец лета ты увольняешься. Ты лучше попытаешься стать писателем, к тому же, отделение полиции - это не место для перепуганного до усрачки ребенка. На твоё место берут бывшего полицейского из Эдмонтона по имени Хуллиган, и он получает огнестрельное ранение в живот во время патрулирования территории черепичного завода в первую же неделю своей службы.
