«Детка, ты можешь поспать, пока я буду вести машину» Элизабет Мэсси

Энди угнал машину, чтобы отвезти Алисию через всю страну на похороны ее матери. Собственный "Додж" Энди 93-го года сломался пару недель назад, у него не хватило денег, чтобы починить его, потому что, когда механик засмеялся и сказал:
- Этому хламу на колесиках понадобится капитальный ремонт. Коробка передач, тормоза, рулевое управление, колодки. Почему ты не позаботился об этом раньше? Энди не ответил. Ответа не было, кроме того, что он беден и становится все беднее и беднее.

И тогда, Энди принял единственное верное, на тот момент времени решение - он угнал автомобиль. Его добычей стала "Шевроле Нова", похожая развалюха с разного цвета дверями, разбитой фарой и обшарпанной обивкой на сиденьях. Но в отличии от собственной машины, у нее конечно был один большой плюс - она могла ехать.
Слово - "угнал" - было слишком грубо сказано. Он знал Мика, владельца машины, поэтому он ее не угнал, а позаимствовал на неопределенный срок. Да, так будет вернее. Мик был коллега, ну и по крайней мере знакомый. Конечно тот был еще тем мудаком, с щетиной, вечными проблемами с алкоголем и сотней наколок на тощем теле, но была у него и приятная сторона - он являлся поручителем на заводе, где Энди работал в качестве охранника.
Энди еще и записку Мику оставил в маленькой каморке: "Не парься, бро - твоя машина цела и никто ее не загнал. Если я не верну ее в течении двух недель, парень, я заплачу тебе за беспокойство." Лучше так, чем воровать!
Только вот черт! Подпись забыл поставить!
Когда Алисия позвонила ему посреди ночи из дома с криком "Мама умерла!", он сразу понял, что ему придется планировать поездку в Сиэтл. Они не могли позволить себе поезд или самолет, а Алисия боялась автобусов. Но Энди любил свою жену и так или иначе доставил бы ее на похороны.
Мать Алисии последние три года жила в Доме престарелых Оук-Хилл, всего в миле от квартиры Энди и Алисии в Нэшвилле. Она была довольно здорова для женщины, которая выкуривала по две пачки в день в течение пятидесяти с лишним лет. Тем не менее, за последний год у нее начала сильно болеть голова, и все знали, что она умрет совсем скоро. Стервозная старшая сестра Алисии Барб сказала всем: - Маму похоронят здесь, в штате Вашингтон, где она родилась. У нас уже есть для нее участок рядом с папиным. Когда придет время, мы отправим ее сюда. Это не обсуждается!
Время пришло три ночи назад, когда мама Алисии встала с постели и поскользнулась в луже собственной мочи. Ее голова ударилась —ШЛЕПНУЛАСЬ — о раковину из нержавеющей стали, отскочила, затем ударилась о стальную спинку кровати —ТРЕСНУЛА КАК ПЕРЕСПЕЛЫЙ АРБУЗ— и затем она упала на пол, обливаясь кровью, и не чувствуя боли.
Барб была в ярости, по-видимому, больше из-за того, что мама умерла в соседнем штате, чем из-за того, что она умерла в принципе. Барб никогда не нравилось, что мама была в Нэшвилле в первую очередь. Как бы считала это место своим "вторым домом". Алисия всегда была маминой любимой девочкой, и когда здоровье мамы ухудшалось, она хотела быть рядом со своим ребенком.
Оук-Хилл был вполне приемлемым местом, если не присматриваться слишком пристально и долго. Дневные дежурные были нарядны и бдительны. Ночные дежурные были очень похожи на ночных дежурных везде, куда публика не ходила в нерабочее время - скучающие, циничные, беспечные. Молчаливые.
Энди открыл пассажирскую дверь "Новы" для Алисии, бросил ее чемодан и свою спортивную сумку на заднее сиденье и помог ей сесть. Ее вряд ли можно было назвать инвалидом; Алисия была маленькой, но большую часть времени она была сильной, веселой женщиной. Но сегодня она была вялой и тихой. Смерть матери тяжело ударила по ней. Она знала, что ее мать приходит в упадок - черт возьми, она уже несколько месяцев шла по нисходящей спирали, - но это не облегчало боль от утраты.
- Спасибо, - прошептала Алисия, когда Энди помог ей пристегнуться. Он поцеловал ее в макушку, обошел машину со своей стороны (на самом деле со стороны Мика) и сел за руль. Он протянул Алисии бумажный пакет, который наполнил ее любимыми конфетами, кусочками твердых ирисок и поцелуями "Херши". Она взяла пакет, но держала его, не открывая, на коленях. Она откинулась на спинку сиденья и уставилась в окно.
Энди был рад обнаружить, что "Нова" оказалась с почти полным баком бензина, но к тому времени, как они добрались до Сент-Луиса, им нужно было остановиться, чтобы заправиться, и Алисии захотелось пописать. Энди принес в бумажнике то, что осталось от его недельной зарплаты, - триста тринадцать долларов. Если бы он смог проехать через всю страну с этим драндулетом на те деньги, которые у него были, если бы они с Алисией добрались до похорон, а затем, что более важно, до оглашения завещания старухи, все снова было бы хорошо в стране под названием "Моя дерьмовая жизнь". У мамы имя Алисии было в начале списка. Мама показала копию завещания Алисии еще весной. Барб была проклятием для мамы, указывая ей, что делать, где жить, когда есть, когда гадить, но Алисия всегда позволяла маме заниматься своими делами. Не лезла с советами и своим виденьем жизни. Вот почему мама приехала в Нэшвилл, когда ей понадобилась помощь. Вот почему мама планировала оставить свой дом в Сиэтле (в котором Барб жила с тех пор, как мама путешествовала по всей стране), свои сбережения и свои драгоценности (кольцо с бриллиантами, серьги и золотое обручальное кольцо, хотя это было примерно то же самое, что и побрякушки) своей младшей дочери. Этого наследства было бы достаточно, чтобы поднять головы Алисии и Энди высоко над водой. Энди почти ощущал вкус новой машины, оплаченных счетов и компьютера, о котором мечтал уже пару лет. Настоящего системника, с хорошей видео-картой, вместительным жестким диском, клавиатурой, геймерской мышкой и терабайтами порно и игр.
Энди засунул газовую насадку обратно в подставку, вошел внутрь, чтобы расплатиться с кассиром, с тоской посмотрел на сигареты, (было бы побольше денег) затем вернулся к машине. Алисия все еще была в туалете. В эти дни она двигалась медленно, но это было нормально. Она была просто усталой и грустной. Энди открыл дверцу со стороны пассажира и запустив ладошку в пакет, забросил в рот несколько поцелуев "Херши", чтобы унять желание закурить. Он должен был проделать эту поездку осторожно, потому что если что-то произойдет, если у них кончатся деньги или их накроет полиция - он будет в полной заднице. И даже чуть поглубже. Барб не позаботилась о том, чтобы перевести им деньги, а после своего банкротства в марте у Энди не было никаких кредитных карточек.
- Давай, детка, - прошипел Энди в сторону круглосуточного магазина. - Нам нужно проехать еще много-много миль. Мы должны добраться хотя бы до Денвера. Шевели уже своей попкой!
Он скользнул на сиденье и нажал кнопку бардачка. Но тот не открылся - заперт. Энди нашел маленький ключ на связке ключей, которую взял у Мика в служебном кабинете на заводе, и вставил его в замочную скважину бардачка. Бардачок услужливо распахнулась.
- Аллилуйя! - обрадовался Энди. Там была пачка сигарет, ну, Вирджиния Слимс, но нищие не могли выбирать. Сойдут и такие - табак есть табак. Энди вытащил зажигалку из кармана пиджака, закурил и откинулся на спинку сиденья. Он сделал долгую, глубокую затяжку и задержал ее так долго, как только мог. Он закрыл глаза и почувствовал мягкое, знакомое жжение. Затем он выпустил облачко сигаретного дыма.
- А-а-а, - произнес он. - Ка-а-айф!
Он сделал еще одну затяжку, подержал ее, выпустил. За его веками на черном фоне играли розовые и оранжевые узоры. Темные цвета бесконечно менялись, как листья с осеннего дерева. Затем они начали собираться, собираться во что-то странное...
Что это такое?
...что-то тревожно знакомое. Круглая форма, с темными знаками препинания вверху и косой чертой внизу.
Лицо? Женское лицо?
Знаки препинания мигали и расширялись по мере того, как цвета вокруг него продолжали собираться в человеческую форму. Порез превратился в кривую усмешку, и она зашипела долго и громко.
Глаза Энди распахнулись, и он выпрыгнул из машины, едва не уронив сигарету на маслянистый тротуар.
- Какого хрена...?! - заорал он.
- Какого хрена ЧТО?
Это была Алисия, стоявшая позади него. Он оглядел ее встревоженное лицо.
- Ну я это...
- Опять обкурился?!
- Я? - Дэни чуть не выронил остаток сигареты, - Да ты офигела! Это обычный табак. Пепел упал на коленки.
- Ладно. - она улыбнулась - Хорошо.
- Садись в машину. Нам еще ехать и ехать.
- А ты в порядке?
- Лучше не бывает, ваше величество, - сказал он, широко распахивая дверцу. Алисия скользнула внутрь.
- Мы будем в Денвере быстрее, чем ты можешь себе представить. Ты просто расслабься и поспи, пока я буду вести машину.
Они снова отправились в путь. Энди копался в рюкзаке на заднем сиденье в поисках вяленой говядины, которую он принес из дома, Алисия тихо похрапывала рядом с ним. Он докурил сигарету, выбросил окурок и принялся жевать говядину. Вождение по межштатной автомагистрали было невероятно утомительным. Поток машин не был интенсивным, а дорога достаточно однообразной. Он читал каждый дорожный знак вслух, чтобы не заснуть.
Трактор с прицепом прижался к его заднице и таким нехитрым "вагончиком" проехал добрую пару миль, а затем, наконец, развернулся. Мудак. Мимо него проезжало все больше и больше грузовиков, на добрый десяток больше среднестатистического.
Энди почувствовал, как сопли потекли у него по носу. Вернее что-то липкое и влажное собралось над верхней губой. Он что, простудился? Да, это было как раз то, что ему было нужно. Дьявол! Он повернул зеркало заднего вида, чтобы взглянуть на сопли, чтобы вытереть их, прежде чем Алисия проснется и почувствует отвращение.
Но в зеркале было не его лицо. Это было отвратительное лицо, глаза были широко раскрыты и белы, как выбеленные речные камни, губы раздвинуты, обнажая зубы с красными прожилками, три длинных и кровавых пореза поперек его носа, лба, подбородка. Кусочек прожеванного языка выскочил, как искалеченная змея, и лизнул стекло изнутри, оставив след блестящей розовой слюны.
- Срань господня! ЧТО ЗА...!
Энди направил машину к обочине, ударил по тормозам и поднял зеркало так, чтобы оно было обращено к потолку.
- Господи, мы что, разбились?! - взвизгнула Алисия, мгновенно очнувшись ото сна и вцепившись в ручку двери обеими руками. Ее лицо побледнело.
- Нет, - сказал Энди, с трудом сглотнув. - М-м-мы в порядке.
- М-м-мы! - передразнила девушка, - Ты, совсем больной ублюдок! Что произошло?
Я видел окровавленную мертвую женщину в зеркале заднего вида!
- Тягач с прицепом. Прошел слишком близко. Напугал меня до смерти, - прохрипел Энди, трогая себя по груди.
- Но сейчас его нет? Все в порядке?
- Да, он промчался мимо...
- Значит мы можем выехать на дорогу... Хотя бы на дорогу.
- Да, да сейчас, дорогая.
Они просидели на обочине, в абсолютной тишине долгих десять минут, а затем Энди снова влился в поток машин.
Это просто стресс, сказал он себе. Как те парни, которые вернулись домой из Вьетнама и Персидского залива. Просто стресс играет со мной, вот и все.
Энди крепко вцепился в руль. Волоски на костяшках его пальцев встали по стойке "смирно".
Это точно не могло быть тем, на что это было похоже. Это точно не могла быть... она.
Энди вытер губы, нос. Кулачками потер глаза.
Я не верю в такое дерьмо. Старуха мертва!
Алисия закрыла глаза и прислонилась к плечу Энди.
- Все хорошо, милый?
- Да. Конечно. Не переживай. Мы доедим. Уже скоро.
Таких вещей, как призраки, не существует.
Проехав пять миль по дороге, он почувствовал этот запах. Он донесся сзади, прокатился по сиденью, как вонючая волна, обволакивая его голову. Это была гнилая вонь, запах раскаленной стали и гноящейся киски. Он сморщил нос и опустил стекло. Это не помогло. Он зажал рот рукой почувствовав тошноту.
Что это, черт возьми, такое?!
Пахло трупом, трехдневным трупом. Кровавая, гнилая человеческая глыба... возвращается, чтобы отомстить. Как в фильмах про зомби, или дешевом слэшере на пятом канале.
Но мертвые не могут вернуться, чтобы преследовать живых! Мертвые люди мертвы!
Мертв, как и мама Алисии. Мертва, как тогда, когда Энди покончил с ней прошлой ночью. Он на цыпочках выбрался из своего укрытия в ванной комнате дома престарелых, вытащил ее катетер, дал моче стечь на пол, а затем ударил ее головой о раковину. Она сама упала на пол. Кровь начала растекаться, и Энди вовремя отпрыгнул, чтобы не запачкать кроссовок.
Он должен был это сделать. Во время их визита в прошлую субботу старуха пробормотала Энди, что меняет свое завещание. Барб позвонила и сказала, что Бог накажет ее, если она этого не сделает, потому что Барб была первенцем и все такое. Маму просто избили и накачали наркотиками достаточно, чтобы поверить в то, что ей сказали.
- Я не могу пойти против Бога сейчас, не так ли, Пол?
Так звали ее покойного мужа.
А мы с Алисией будем продолжать кружиться в водосточной трубе! По голову в фекалиях и долгах, думал Энди, когда они с Алисией шли домой из Оук-Хилла.
Алисия уткнулась носом в плечо Энди и продолжила храпеть. Как маленький плюшевый медвежонок, который тихо посапывает свою лапу.
Запах в машине становился все сильнее и сильнее. Энди метался взад и вперед по своей полосе, пытаясь оторваться от него через открытое окно. Алисия что-то пробормотала, но все равно спала.
Просигналил проезжающий грузовик; Энди взглянул в боковое зеркало и увидел не грузовик и не дорогу, а изуродованное, окровавленное лицо женщины, которая беззвучно кричала на него, обвиняя его в своей смерти. Ее пальцы заскребли по поверхности зеркала. Затем они вышли из зеркала и схватили его за воротник. Крепко и туго.
- НЕЕЕЕЕТ!!
Энди дернул руль, машина с грохотом съехала с дороги, выкатилась на обочину и взлетела в воздух. Старый автомобиль перевернулся в воздухе. И с грохотом замер. Алисия закричала. Солнцезащитные очки Энди вылетели в окно. Чемодан и спортивная сумка перескочили с заднего сиденья на переднее. Машина приземлилась на крышу, под симфонию из дорожной пыли и битого стекла.
Алисия, болтающаяся вниз головой в ремне безопасности, яростно встряхнула Энди. Ремень безопасности Энди был туго затянут у горла.
- Энди! Энди, твою мать! Ты в порядке?
Я не хотел убивать ее, я должен был! Нам нужны деньги!
- О-о-она здесь, чтобы забрать меня! - завопил он. - Это ОНА!
- Кто?! Что за фигню ты несешь!
- В машине - привидение! Ты охотишься за мной, как твоя гребаная мать!
- Что? Какого дьявола! Прекрати, это безумные разговоры!
Алисия расстегнула ремень и свалилась на потолок машины. Затем проделала похожую манипуляцию с ремнем Энди, и он упал вместе с ней, затем перевернулась, выпрямляясь как только возможно. Лобовое стекло было разбито, капот смят, как кусок старой школьной бумаги. Ни одна из дверей не открывалась. Заклинило раскуроченное железо.
Я хочу выбраться из этой машины!
- Я-я-я видел, как она шла за мной... - начал он.
Алисия взяла лицо Энди в свои руки.
- У тебя гематома на голове, - сказала она с тревогой. - Шшш! Шшш! Все будет хорошо. Мы просто попали в аварию. Успокойся, милый!
Красные и синие вращающиеся огни загорелись рядом с ними и позади них. Люди в форме толпились возле машины, разговаривая успокаивающим, ободряющим тоном.
Зеркало заднего вида было опущено и покрыто паутиной трещин. Энди заглянул в него. Окровавленная, избитая женщина злобно посмотрела на него и подмигнула своими мертвыми белыми глазами.
- Вытащи меня отсюда! - закричал Энди, хлопая по зеркалу. У него началась истерика, он метался из стороны в сторону.
Пневматический резак спасателей разорвал помятую дверь "Новы". Алисию и Энди вытащили на солнечный свет. Полиция наводнила район, удерживая сбившихся в кучу любопытных на обочине. Это были и проезжающие мимо, и дальнобойщики и люди из соседних домов, по другую сторону автотрассы.
Кто-то проводил Энди к носилкам. Полицейский подошел к нему, прежде чем он сел в машину скорой помощи.
- Ну, приятель, - сказал он из-за своих темных очков. - Ты и начудил! Я понимаю, почему ты убегал из Нэшвилла. Довольно неприятное дело, в которое ты там ввязался, да? Но теперь ты у нас в руках. От себя не убежишь.
Энди начал плакать.
- Я-я-я был сумасшедшим, - сказал он. - Понимаете? Это было крайнее вынужденая мера! Она собиралась изменить завещание, оставить нас без денег, оставить Алисию в нищете! Алисии нужны деньги! Мне плевать на себя, только не на нее! И я на самом деле не убивал ее мать, я просто толкнул ее, и она... она упала и ударилась головой! Хлынула кровь... Мне было страшно!
У полицейского дернулся нос.
- Хм-м, - сказал он. - Я отмечу это как признание в убийстве. Но сейчас я говорю о молодой леди в твоем багажнике.
- В смысле?! Что за леди!
- Мик Коннерс позвонил нам сегодня утром. Сообщил, что его "Нова" украдена, а его жена пропала без вести. Ты перевернулся на своем драндулете, мы пробили номера по базе - и Вуаля! Спасатели вскрыли багажник, а там в луже крови миссис Коннерс, избитая, порезанная и изнасилованная! В багажнике. Ты убил ее мачете, вот как это выглядит, приятель.
- Жена Мика?
- Ты просто больной ублюдок, - сказал полицейский. - Сколько еще трупов на тебе?!
Нет, подожди, подожди, Мик всегда жаловался на свою жену...!!
- Жена Мика мертва в багажнике? Это был не я, это должно быть сам Мик ее и порешил. Я-я-я просто одолжил его машину, это... недоразумение!
- Сам ты недоразумение! Маньяк, поганый!
Полицейский огляделся, чтобы убедиться, что никто не наблюдает, и сильно ударил Энди по лицу. Энди почувствовал, как его челюсть, и без того ослабевшая при крушении, подалась, как мешок с шариками. Его голова запрокинулась, и среди вспышек перед глазами и боли в подбородке он увидел женщину, которую они вытащили из багажника. Он мельком увидел ее лицо, прежде чем они застегнули молнию на мешке для тела.
Это была женщина, которую он видел в зеркале, а не мама Алисии. Он узнал три глубоких пореза, почти белые глаза. Ее рот был приоткрыт, и он мог видеть, где она чуть не откусила себе язык во время убийства.
- Ты преследовала не того человека, ты, сука! - Энди закричал, когда его затолкали в машину скорой помощи рядом с Алисией. - Ты гребаная, тупая сука! Не я тебя убил! НЕ Я! Я убил другую старую тварь!
Алисия заплакала и отвернула голову. Дверь "скорой помощи" захлопнулась.
Полицейский потер отбитый кулак и вернулся к своим делам.
Впереди его ждала долгая ночная смена.