«Кто-то, чтобы вырезать тыквы» Килан Патрик Берк

- Это она?
Джо кивнул.
- Разве я тебе не рассказывал? Это привидение. Но оно настоящее, как ты или я, как я и говорил.
Чак нахмурился и присел на корточки рядом с младшим братом. Он чувствовал себя глупо, прячась за изгородью, как ребёнок прячется от хулиганов, но если старушка действительно была привидением, то он не особо хотел, чтобы её мёртвые глаза сосредоточили своё внимание на нём.
- Она не выглядит как привидение, мне кажется.
Джо посмотрел на него упрямо, как если бы это была их мать.
- Ты с ума сошёл? Конечно, она привидение.
- Она выглядит просто как обычная старушка. Кроме того, привидения должны быть страшными. Почему она просто сидит там, вместо того чтобы пытаться пугать людей?
Кристально-голубые глаза Джо блеснули мрамором, когда он кивнул вперёд.
- Она охраняет этот дом!
Чак приподнялся достаточно, чтобы заглянуть через ограду. Его колено хрустнуло, когда он привстал.
Холодный октябрьский ветер с полной силой ударил его по лицу. Он моргнул, слёзы выступили на глазах. Он огляделся по обеим сторонам Мэйден Стрит.
Она сидела на крыльце дома, про который они всегда думали, что он давно заброшенный.
Он нашёл, что это было немного странно, что не было никаких тыкв, украшающих и придающих мрачную атмосферу старому дому. Это был Хэллоуин в конце концов, и даже погода играла свою роль в создании чрезвычайно зловещего настроения; сухие оранжевые листья скользили вдоль тротуара, дети хихикали во дворах, расставляя оранжевые головы со свечами внутри возле каждого дома на улице.
Возле каждого дома, кроме этого…
Она сидела в кресле-качалке рядом со скрипучей дверью, на которой висело что-то похожее на старый свитер ребёнка. Её бледное лицо застыло в выражении концентрации и спокойствия. Её одежда выглядела грязной и старой, чёрный платок накинут на костлявые плечи. Чем дольше Чак смотрел на неё, тем больше он убеждал себя, что Джо был не прав. Она не была привидением. Во всяком случае, она была больше похожа на ведьму.
- Где тыква? - пробормотал Чак.
Джо ударил кулаком по траве.
- Она не вырезает никаких тыкв, она не нуждается в них. Зачем привидению нужны тыквы?
- Может быть, она не верит в Хэллоуин? Люди, которые не верят во что-то, как правило, не отмечают это, не так ли?
Джо по-прежнему сидел на земле в позе йога и пожёвывал нижнюю губу.
- Но она привидение, Чак. Она сидит на этом крыльце со спицами и клубком целый день. И так всегда. Иногда поздно ночью можно услышать тихий скрип двери, доносящийся отсюда. Она и ночью здесь.
- Ты думаешь, что она привидение, потому что любит вязать?
Волнение на лице Джо немного спало, и Чак решил, что не будет ничего страшного, если он немного подыграет.
- Хорошо, она привидение, и она живёт по соседству с нами, и мы единственные, кто знает об этом, не так ли?
- Точно так, - сказал Джо с полной серьёзностью.
- Тогда мы должны сделать что-то с этим.
Неопределённость мерцала в ярких голубых глазах его брата.
- О чём ты говоришь? Что мы можем сделать? Мы просто дети.
Чак усмехнулся про себя.
- Мы можем пойти и сказать ей, что она не имеет никакого права пугать людей по ночам и вязать здесь, потому что она должна быть мертва.
Джо схватил за лодыжку своего брата.
- Нет! Она ведь…- он вытаращил на него глаза и замахал руками, договорить он не смог.
- Она ведь… что? Если она на самом деле привидение, то она ничего не сможет сделать мне, не так ли? Всё, что она может сделать, это сказать: “Бу-у-у!”
Джо с силой потянул за джинсы своего брата, но Чак отстранился от него.
- Да ладно, Джо! Почему ты не со мной? Мы оба могли бы сказать ей, чтобы она возвращалась туда, где её тело.
Джо так сильно и быстро затряс головой, что Чак подумал, что она отвалится.
- Я боюсь её, Чак. И ты тоже должен. Это неправильно, мы не должны общаться с привидениями.
Чак почувствовал укол жалости к своему брату и решил позабыть всё это, но его собственное любопытство пересилило его, и он захотел узнать, почему у неё не было никаких тыкв на Хэллоуин.
- Я только собираюсь пойти и сказать ей: “Привет!”
- Не надо, - прошептал Джо.
- Ай, брось! Не кажется ли тебе, что привидения должны заниматься более важными делами на Хэллоуин, чем сидеть на старом крыльце и вязать?
Небо над их головами было холодным и серым, ветер стонал высоко над ними, как будто попал в ловушку облаков.
Чак вздохнул и взъерошил светлые волосы брата.
- Хорошо. Тогда ты останешься здесь и будешь на стрёме. Я пойду один, не беспокойся за меня. Ты можешь кричать, если увидишь, как она собирается превратиться в монстра или кого-нибудь ещё.
Джо побледнел.
- Не позволяй ей поймать тебя.
- Не позволю. Ты прикроешь меня?
- Конечно.
Чак подмигнул, выпрямился и целенаправленно потопал прочь к щели в изгороди в нескольких футах от своего брата. Он услышал, как Джо бормотал молитву за его спиной, и подавил усмешку. На полпути он остановился и оглянулся. Он мог видеть глаза Джо. Брат заглядывал через ограду, приподняв одну бровь, как бы спрашивая, изменил ли он своё мнение? Чак глубоко втянул воздух через нос и выпятил грудь в драматическом жесте.
Затем он посмотрел по обе стороны дороги.
Старушка в выцветшем цветочном платье качалась медленно взад и вперёд. Слабый скрип двери долетал до его ушей.
Он начал идти.
Он знал, что он должен посмотреть налево и направо по дороге, чтобы быть уверенным, что нет ни одной проезжающей машины, как его учили, но его глаза были устремлены на старушку и старый мрачный дом.
Крыльцо выглядело так, как будто оно может рухнуть в любой момент, наконец, поддавшись ненасытному аппетиту сорняков, что захватили его со всех сторон. Ещё одно кресло-качалка рядом было в каких-то засохших пятнах, и Чак догадался, что виной тому были дети, которые, вероятно, забросали его когда-то яйцами. Желтоватая корочка, которую он видел на заплесневелом дереве, подтвердила эту теорию.
Ржавые жестяные банки с краской находились в углу крыльца, а ступеньки, ведущие туда, где старушка сидела, покачиваясь, были такими ветхими, что готовы были провалиться.
Даже если она и привидение, не помешало бы привести дом в порядок, - подумал Чак.
Чак достиг середины пути и вдруг остановился. Старушка подняла глаза и посмотрела на него сверху вниз.
И он понял, что совершил ошибку.
Джо был прав, - в ужасе подумал Чак.
Джо был наивным ребёнком, с головой, полной различных фантазий, но на этот раз он был прав. Чак понял это в тот момент, без тени сомнения.
Это было, как если бы он стоял перед открытой дверью морозильной камеры, его тело сотрясалось внезапным необъяснимым трепетом.
О, нет…
Он услышал звук, похожий на то, как кто-то длинными ногтями проводит вниз по гладкой поверхности. Мир потускнел, словно огромная тень пронеслась по небу над головой.
Он попытался пошевелиться. Не удалось. И она смотрела на него.
Он смутно оглядел старуху с головы до ног. Она с любопытством человека следила за ним, мягким жестом кладя вязание на сиденье кресло-качалки рядом. Но она была далека от всего человеческого…
Голос Джо прозвучал в его голове:
Не позволяй ей поймать тебя.
Чак отчаянно пытался закрыть глаза, чтобы не видеть её мрачный злобный взгляд.
Он почувствовал странное ощущение покалывания, как будто тонкие нити электричества проходили через него и исчезали в земле у его ног. Покалывание, никакой боли. Джо что-то кричал, но это было теперь так далеко от него.
Старушка смотрела на него с пародией на печаль, нарисованной на её морщинистом лице.
Я застыл и не могу пошевелиться. Я застыл, потому что она околдовала меня и теперь хочет убить!
Громкий звук ворвался в уши, прокалывая его мозг, и он закричал, упал на колени.
Всё под ним начало светиться.
Старушка до сих пор не сдвинулась с места.
- Чак! - Джо завизжал, задыхаясь от паники, и Чак повернулся, чтобы посмотреть на брата.
Джо был в миле от него, не более чем пятнышком. Но одно было ясно как день. Ведьма создаёт это свечение и вокруг Джо тоже. Он стал весь почти ангельский, светящийся изнутри, как и многие из тех образов, про которые он читал в страшных книгах.
Белые искры мерцали вокруг головы Джо, как светлячки.
Чак посмотрел на старушку. Её глаза были молочно-белыми, и он был поражён тем, что он прочитал в них. Невыносимая злоба…
Её голос донёсся до него словно сухой шелест опавших листьев.
- Чак, возвращайся домой…
Он мог ощущать, как она настойчиво протягивает свои эфирные руки, пытаясь сцепить свои пальцы вокруг него. Она хотела его.
Теперь я буду компанией для мертвеца.
- Не-е-ет, - проскрипел он сквозь зубы, отказываясь открыть рот.
Она хотела мальчика, душу, кого-то…
Кого-то, чтобы вырезать ей тыквы.
Он кричал и брыкался, белый свет мигал, ослепляя, обжигая, когда Чак и его душа полетели к щели в заборе, и Джо, который кричал и кричал, широко открыв глаза, как и его брат полетел к забору.
Щель в ограде поглотила их.


Я не помню о том, что чувствовала и как жила всё это время. Мои дни и ночи протекали за пределами моего сознания.
Я сижу на этом старом крыльце и смотрю, слушаю эти крики ужаса, и как ветер увлекает их за собой. Я сижу и жду.
Они придут снова, я знаю. Они всегда возвращаются, просто не могут пройти мимо.
Я ненавижу это, я являюсь незнакомкой для них. Моё сердце разрывается в клочья от того, что смерть стёрла меня из их хрупкой маленькой памяти. Теперь они боятся меня. Кем я являюсь для них сейчас? Я уверена, мне лучше не знать.
Я сижу в своём кресле-качалке, ветер гладит своими пальцами мои волосы, и никакое другое сочувствие не может быть лучше. Ветер вытирает мои слёзы.
Я возвращаюсь к вязанию и шепчу молитву, чтобы Чак стал храбрым снова когда-нибудь и нашёл в себе мужество, чтобы дойти до меня. Подойти достаточно близко, чтобы увидеть любовь в моих глазах.
Мою безграничную любовь к Чаку и Джо.
Мои дорогие дети…
Вас забрал у меня незнакомец и похоронил в каком-то неизвестном месте под октябрьским небом.
Возвращайтесь домой…
Возвращайтесь домой к матери.