«Адаптация» Лесли Коннер

Закрыв глаза, Теа откинулась на спинку дивана кремового цвета, позволяя подушкам обволакивать ее. Лежать, обняв мягкие подушки, было так расслабляюще. Прохладный ветерок ласкал ее голый живот. Расслабившись, она удовлетворенно вздохнула, подумав, что будет совершенно счастлива никогда больше не шевелиться. Легкое движение вдоль тела заставило ее открыть глаза. На ее грудь смотрела пара изумрудных глаз.
- Мамочка, - ворковал младенец. На розовых губах появилась тонкая улыбка, и ребенок прижался к ее груди. Он обнял голую грудь Теи и прильнул к ней, вытягивая из нее питание. Теплое, покалывающее ощущение охватило ее, потянуло за сосок.
Теа улыбнулась, гордясь тем, что смогла накормить своего ребенка и помочь ему вырасти сильным.
Зеленые глаза не отрывались от ее голубых, пока он глубоко сосал.


Осознание пробилось сквозь облако сна. Теа с трудом открыла глаза. Сон был слишком странным, слишком сюрреалистичным. Она не была матерью. Школа, работа и надежды на то, что когда-нибудь у нее будет собственный бизнес, не позволяли ей заводить ребенка. Она знала, что слишком эгоистична для такой ответственности. В конце концов манящий сон взял верх над неправильностью сновидения. Она снова погрузилась в его объятия.


Массивная фигура младенца тяжело навалилась на ее торс, казалось, пригвоздив ее к дивану. Он продолжал смотреть на нее сверху, а когда убедился, что полностью завладел вниманием Теи, снова улыбнулся ей. Она видела, как сосок втянулся в рот, а язык зашевелился вокруг него. Острые, как у акулы, зубы ощерились на деснах младенца.
- Мамочка.
Оказавшись в пределах сна, Тея с трудом села. Подушки, которые еще мгновение назад были такими манящими, такими мягкими, теперь душили. Женщина боролась с их мягкостью, но только еще больше погружалась в них. Ребенок хихикнул, а затем зарылся лицом в ее грудь и жадно принялся за кормление.


Страх заставил Тею проснуться. Она смотрела на потолок, пытаясь замедлить сердцебиение. Воздух, вырывавшийся из ее полных губ, был громким в ночной тишине. Поднеся руки к лицу, она застонала, гадая, что означает этот сон.
- Наверное, мне действительно нельзя иметь детей, - сказала она. - Это был кошмар.
Она облегченно рассмеялась. Простыни зашуршали по матрасу. Теа замерла, сосредоточившись на звуке, а затем попыталась сесть. Тяжесть на груди остановила ее. Паника поползла вверх по позвоночнику, напрягая мышцы по обе стороны спины. Хотя ей этого не хотелось, она посмотрела вниз, на свое тело. На нее смотрела пара изумрудных глаз. Из горла Теи вырвался крик.
- Мамочка, - произнес мягкий голос. Существо, лежавшее поперек туловища Теи, было похоже на ребенка, пухленького, почти херувимчика, но не имело розового сияния новорожденного. Вместо этого его кожа была серовато-голубой и непрозрачной. Бледные молочные губы растянулись в оскале, обнажив похожие на бритву зубы, которые Теа видела во сне. Она снова закричала, увидев в его пасти свою обнаженную грудь. Из нескольких укусов сочилась кровь, заливая язык и горло существа. Оно жадно глотало. Пухлые руки вцепились в нее, пытаясь запихнуть в нее еще больше ее большой груди. Пальцы оканчивались острыми ногтями, впивающимися в нежную плоть, отчего на глаза женщины навернулись слезы. Пока она лежала, застыв от страха и шока, ребенок хихикал. Он не только понимал, какой ужас вызывает, но и, похоже, наслаждался им.
Этот смех прорвался сквозь отрицание Теи. Звук был высоким и резким. Такого она никогда не слышала - ни от младенца, ни от кого-либо другого. Ее ноги забили по одеялу. Она затрясла бедрами, пытаясь сбросить существо. Его глаза сузились, наполняясь ненавистью. Острыми ногтями оно вцепилось в ее тело, а затем улыбнулось.
Когда она отпрянула, Тее показалось, что существо подмигнуло ей, а затем укусило. Боль была мгновенной, она прокатилась по груди, а затем по всему телу. Чернота нахлынула на нее, желая лишить сознания. Теа боролась изо всех сил, не зная, что с ней случится, если она позволит себе потерять сознание.
Ее бьющиеся руки наткнулись на ребенка, и она вцепилась в него так же отчаянно, как он в нее. Отдернув его от себя, она почувствовала, как рвется кожа, и увидела, как ребенок сглатывает. Ее соска больше не было. Швырнув существо через всю комнату, она позволила себе один раз вскрикнуть от боли и скорби по поврежденной груди. А потом она побежала, одетая лишь в тонкие черные трусики и рваную футболку.
Теа услышала, как из-за угла донеслось шевеление ребенка. Она не стала оглядываться, чтобы проверить, не идет ли он следом, а сосредоточилась на двери своей спальни. Ее ноги стучали по мягкому ковру розового цвета, преодолевая расстояние до комнаты. Обхватив пальцами дверную ручку, она распахнула дверь и шагнула в прихожую. Из спальни доносился жалобный плач. Часть Теи жаждала вернуться и обнять раненого младенца, но остальная часть отмахнулась от этой идеи, отбросив материнские чувства в сторону, как она делала большую часть своей взрослой жизни. Если она хотела выжить, то знала, что сейчас не время прислушиваться к своим биологическим часам.
На полпути по коридору Теа рискнула оглянуться, чтобы понять, следят за ней или нет. Ребенок ползал по полу спальни, освещенной лунным светом, проникающим сквозь кружевные занавески, одна ножка волочилась за ним. Ребенок поднял к ней голову, его лицо скривилось в агонии, и он издал еще один крик. Теа отступила от него и направилась к входной двери маленького домика.
Ребенок поднялся на нетвердые ножки и зашагал к ней, подняв руки, чтобы ухватиться за нее. Он лепетал и ворковал, выглядя так же мило, как младенец в ее сне.
Внезапно ее ноги зашлепали по ковру, быстро преодолевая расстояние между ними, и шарада невинности исчезла. Повернувшись, Тея побежала.
Она мчалась через дом, ее обнаженная грудь раскачивалась при каждом шаге. Кровь брызнула из зияющей дыры в правой груди, заливая тело и пропитывая остатки рубашки. Боль была шокирующей.
Лунный свет освещал узкий коридор, позволяя Тее избегать беспорядка, грозящего ей споткнуться. Когда она вошла в кухню, то издала радостный вопль. До входной двери оставалось всего несколько футов, и она знала, что ей удастся сбежать.
Как раз в тот момент, когда ее шаги обрели уверенность, Теа поскользнулась, и ее тело упало вперед. Она протянула руки, пытаясь ухватиться за что-нибудь, что могло бы остановить ее падение, но они ударились о кухонную стойку, а затем последовали за ней на пол.
Существо в мгновение ока оказалось на ней. Маленькие ручки и ножки впивались в кожу, ползая по ней, острые когти с легкостью скользили по ткани рубашки. Оно кусало и лизало ее, поднимаясь вверх по телу, и наконец опустилось на спину. Теа чувствовала его дыхание на своей шее.
- Почему ты убегаешь, мамочка? - дыхание взъерошило ее волосы, когда он наклонился к ней. - Я хочу есть. Разве ты не хочешь покормить своего малыша? - длинный острый язык высунулся из наполненного зубами рта и провел по внутренней стороне ее уха. - Я так голоден, а ты такая вкусная.
Теа почувствовала, как он покусывает мочку ее уха. В голове пронеслось воспоминание о том, как он кусает ее грудь и заглатывает сосок. Гнев захлестнул ее, отчего в груди стало жарко и муторно. Она не собиралась терять еще одну часть себя из-за этого чудовища. Когда она поднялась на ноги, существо скользнуло по ее спине. Когти прорвали рубашку и впились в кожу. Оно закричало в знак протеста, звуча как гвозди на меловой доске. Поднявшись выше, оно уселось ей на плечо и схватило за шею.
- Я хочу есть, мамочка. Накорми меня.
Голос был пронзительным, вызывая у Теи волны отвращения. Не думая о длинных острых когтях, впившихся в ее горло, она схватила существо за мягкий круглый живот. Сжав, она оторвала его от себя и посмотрела ему в лицо. Ленты ее кожи вцепились в когти. Из ран на шее сочилась кровь, и она впервые поняла, что если ей не помогут в ближайшее время, то она умрет. Пухлые щеки и надутые губы улыбались ей, демонстрируя удовольствие от ее ужаса, когда он засовывал пальцы в рот и высасывал из них ее плоть. Нос сморщился от счастья.
Не желая больше держать корчащуюся тварь, Теа уронила ее на пол и пинком отправила в коридор. Обойдя кухонный стол, она схватилась за запертую входную дверь. Повозившись с засовом, она не удержалась и оглянулась на коридор. Она слышала, как тварь снова приближается к ней, но не могла ее увидеть.
Наконец дверь открылась, и Теа выбежала на ночной воздух. Ее кожа дрожала от холода. Спотыкаясь, она спустилась по ступенькам своего небольшого крыльца и остановилась, не зная, куда обратиться за помощью. Оглянувшись на лес и пустынную дорогу, она повернула налево и направилась к дому миссис Бернс.
Старая вдова была ближайшей соседкой Теи. Ее дом стоял у подножия длинного холма и был окружен каменным садом, в котором, казалось, обитали сотни украшений для лужайки. Однажды Теа спросила ее об этом, решив, что это выглядит невероятно нарядно, но миссис Бернс просто сказала, что ей не нужно косить каменный сад.
Теперь же Тея с удовольствием наблюдала, как коллекция садовых гномов и пластмассовых зверушек становится все больше по мере приближения к дому. Голова начинала тяжелеть, а шаги становились неуверенными. Она все время напоминала себе, зачем беспокоит пожилую соседку посреди ночи. Казалось, все это было сном. И только вид ее обнаженной груди, раны и кровь на ней доказывали, что это не так.
Босые ноги Теи были мокрыми от росы, выступившей на траве, и оставляли отпечатки на холодной каменной дорожке, по которой она шла к дому в центре каменного сада. Она с трудом сдерживала дрожь в руках. Глаза тяжелели. Крыльцо было так близко, но все, чего ей хотелось, - это лечь и уснуть.
Раздавшийся сзади топот заставил Тею подскочить. В ответ она услышала хихиканье. Повернувшись, она подавила крик, увидев малыша, ползущего по каменному саду. Его длинные ногти щелкали по камням, и он ухмылялся. Опустив голову, он слизал капельку крови.
- Я нашел тебя, мамочка, - существо снова захихикало. - Не то чтобы это было трудно. Ты оставила вкусный след, по которому я мог бы пойти.
Ужас охватил Тею, оттеснив шок, который овладел ее телом. Она смотрела, как младенец встал и побежал к ней. Споткнувшись о плоские камни тропинки, она повернулась и побежала. Ее глаза были широко раскрыты в поисках чего-нибудь, чем можно было бы защититься. Среди улыбающихся украшений на лужайке ничего не было.
Свернув с дорожки, Теа побежала через каменный сад, пытаясь выиграть время. Зазубрины на камнях впивались в нежную плоть ее босых ног. Они были неровными и труднопроходимыми. Ей пришлось сосредоточиться, чтобы не упасть.
Не прошло и нескольких шагов, как борьба за сохранение вертикального положения была проиграна. Она упала на большого цементного осла. Осел был холодным и неподвижным, повалив размякшую женщину на землю. Теа услышала, как ребенок радостно взвизгнул, когда она попыталась сесть. Задыхаясь от усилий, она увидела, как существо переползает на вершину осла. Оно улыбнулось ей со своего насеста.
- Поймал тебя, мамочка. Это было весело, но я уже устал от нашей игры. И поэтому она должна подойти к концу.
- Ты прав. Так и должно быть.
Теа подставила ножку и сбила существо со спины ослика. Затем она уперлась обеими ногами в его бока и со всей силы толкнула. Сначала орнамент на лужайке не двигался, и Теа испугалась, что он каким-то образом прикреплен к земле, но потом почувствовала, что он немного поддается. Надавив еще сильнее, она наконец опрокинула цементное украшение. Оно с грохотом упало на землю, придавив существо к земле. Изо рта малыша вырвался громкий вопль, когда его короткие ручки толкнули осла. Его маленькое личико скривилось от гнева и боли.
Теа встала и посмотрела на чудовище размером с младенца. Оно больше не казалось ей ужасающим. Напротив, оно казалось маленьким и жалким. Усталость навалилась на плечи женщины. Ей хотелось, чтобы все это закончилось. Она хотела снова погрузиться в уютный сон без сновидений.
Оглядев землю вокруг себя, Теа нагнулась и подобрала большой камень с плоской стороной. Она присела рядом с извивающимся существом и подняла камень высоко над головой. Камень тяжело упал вниз, сначала с тихим хлопком, а затем с хрустом прошел сквозь ткань морды монстра и впечатался в камни под ним. Густая черная кровь брызнула на цементную спину осла и залила руки Теи. Встав, она вытерла их об лоскуты своей футболки, подумав про себя, что тварь выскочила из нее, как размножившийся клещ.
Повернувшись, она попыталась прикрыть свою наготу, пока поднималась по шатким ступенькам соседского крыльца и стучала в дверь. Солнце поднималось над холмами. Утро пришло, чтобы прогнать все оставшиеся кошмары.


- Боба ликвидировали.
- Черт побери.
Два изогнутых кресла стояли перед большим экраном. Они были небольшими, обтянутыми белой плюшевой тканью, и стояли низко к земле. В них сидели два существа. Их короткие пухлые ножки опирались на концы кресел, а ступни свисали над полом. На экране появилось изображение Боба - то, что от него осталось, все еще лежало под цементным украшением на газоне. Один из пришельцев что-то вбил в консоль справа от него. Он повернулся и посмотрел на своего собеседника.
- Прислали команду по уборке?
- Сара и Бет уже в пути.
- Хорошо. Ты же знаешь, что этот двор будет кишеть людьми, как только женщина позовет на помощь.
- Ее соседка уже вызвала скорую.
- Что ж, тогда уборщикам лучше работать быстро.
- Так и будет.
Инопланетянин, работавший над консолью, оттолкнул ее. Маленькие, похожие на руки младенца, руки терли его большие глаза.
- Уже пятый раз за неделю наш контроль разума дает сбой.
Его слова были приглушены руками.
- Я знаю об этом.
- Такими темпами у нас не будет достаточно крови, чтобы прокормить колонию.
- Мы справимся.
- Может быть, на этой неделе, но как насчет следующей? Боб был одним из наших лучших сборщиков, а этот человек его уничтожил. Инопланетянин вздохнул.
- Надо было заставить его вернуться после последнего сеанса. Он был почти полон, но думал, что сможет выдержать еще немного. Он сказал, что нет смысла возвращаться домой раньше, если он не наелся досыта. Теперь он мертв, и вся собранная им кровь пролилась.
- Сара и Бет, возможно, смогут спасти часть его.
Другой инопланетянин с отвращением покосился на него.
- Ням. Я хочу вкусить крови, которая растеклась по земле.
В его голосе звучал горький сарказм.
- Это лучше, чем голодать, - голос пришельца был тягучим и высоким. - Послушай, не то чтобы это действительно было сюрпризом. С восьмидесятых годов частота отказов контроля разума неуклонно растет. Человеческие женщины уже не так хорошо чувствуют свои материнские инстинкты, как в прежние времена, особенно в развитых странах Земли. Знаешь, Джек, чтобы наша иллюзия сработала, объект должен сам захотеть в нее поверить. Мы не можем навязать образ женщине, у которой нет материнских чувств.
Джек покачал головой и слегка поморщился, услышав человеческое имя, которое он был вынужден использовать.
- Раньше все было гораздо проще. Тысячи лет назад, когда мы впервые осознали, насколько человеческая кровь идеально подходит для наших нужд, этот вид только зарождался. Им пришлось быстро адаптироваться, чтобы жить в суровых условиях своей планеты. Выживание вида зависело от того, как они будут размножаться и воспитывать свое потомство. Теперь же численность населения быстро превышает ресурсы планеты. Им нужно прекратить размножаться, чтобы Земля могла их содержать. Женщины не мечтают быть хорошими матерями, они мечтают быть врачами или жить в Голливуде. Как мы сможем конкурировать с ними?
- К счастью для нас, я давно об этом думал.
Джек посмотрел на своего собеседника, его большие глаза широко раскрылись.
- Что это значит?
- Если помнишь, в начале девяностых я обратился к Совету и предположил, что человеческие самки эволюционируют от материнской роли и переходят к более властным функциям. Вы все были убеждены, что я ошибаюсь и со временем тенденция вернется к естественным инстинктам. Я не был так убежден, но не мог переубедить вас. Поэтому я немного поработал на стороне. Можно сказать, возился с этим, - пришелец соскользнул со стула и направился в конец комнаты. Он прижал руку к стене, и открылся дверной проем. - Пойдем, я тебе покажу.
Джек последовал за ним, потрясенный тем, что его коллега - существо, которое он считал своим другом, - так долго что-то от него скрывал. Он последовал за Тоддом в комнату, потрясенный увиденным.
- Что это такое?
Комната была длинной и узкой. Вдоль каждой стены стояли резервуары, наполненные ярко-розовой жидкостью. Внутри них виднелись какие-то формы, но Джек не был уверен, что именно он видит. В задней части комнаты стояли пять прозрачных кубов. В каждом из них стояла кровать с привязанным к ней человеком. В одном из них виднелся инопланетянин.
- Это мое решение нашей проблемы.
Джек посмотрел на Тодда, ожидая от него объяснений.
- Когда я убедился, что нет никаких гарантий, что люди вернутся к зависимости от размножения, я начал думать о том, какие инстинкты всегда будут частью их общества.
- Тодд, нет никаких гарантий. Все зависит от того, что необходимо в данный момент времени. Вот почему мы решили построить наш контроль над разумом на воспроизводстве. Вид должен размножаться, чтобы продолжаться. Это казалось безопасной ставкой, и посмотри, к чему это нас привело.
Джек заглянул в один из резервуаров и прищурился, пытаясь разглядеть, что там находится.
- Верно, - ответил Тодд, - но существует естественное стремление, которое не обязательно связано с необходимостью выжить.
Джек выглядел неубежденным.
- И что же это может быть?
Он увидел, что форма в резервуаре была гораздо крупнее, чем любой из членов колонии. Она была очень похожа на земных людей, только лучше. Ноги и руки были длинными, худыми и мускулистыми. Грудь и спина были широкими. Лицо точеное.
- Секс. Каждый человек фантазирует, независимо от того, признает он это или нет.
Джек почувствовал, как по его лицу расползается улыбка. Да, почему он не подумал об этом раньше? Он повернулся к Тодду, его лицо было полно ожидания и неверия.
- Ты хочешь сказать, что нашел способ питаться людьми, используя фантазии, чтобы подчинить их себе? Как? У нас ушли десятилетия на то, чтобы довести себя до нынешней формы. Как ты сделал все это так, чтобы мы не узнали?
Тодд улыбнулся.
- Многие знали. Мне нужны были добровольцы, чтобы претерпеть радикальные изменения. Я просто скрывал это от Совета, пока не решил, что вы поймете необходимость, -он сделал паузу. - К сожалению, пока все не идеально.
- Что ты имеешь в виду?
- Я усовершенствовал форму, создал идеального человека, как мужчину, так и женщину, чтобы мы могли перестать концентрироваться только на женщинах Земли. Но контроль над разумом все еще слаб. - Тодд выглядел удрученным, вынужденный признать, что его новый план еще не идеален. - Смотри, и ты поймешь, что я имею в виду.
Джек повернулся, чтобы заглянуть в прозрачную кабинку в конце комнаты, где хранились две формы. Внутри лежала женщина-землянка, привязанная к мягкому столу. Казалось, она погрузилась в глубокий сон, ее глаза быстро двигались под веками. Инопланетянин расхаживал по небольшому помещению, глядя на нее. Он был величественным, высоким и мускулистым. Джек с завистью смотрел на него, чувствуя себя неполноценным в младенческом теле, на создание которого его народ потратил годы. По выражению его лица он понял, что пришелец пытается вызвать в женщине сон.
Сотни лет инопланетяне вызывали у человеческих женщин сны о кормлении, чтобы расслабить их, чтобы они могли питаться от них. Они обнаружили, что образ задействует природные инстинкты, что до недавнего времени значительно облегчало процесс кормления. Теперь все изменилось, и Джек подумал, не задумал ли Тодд что-то с этой новой формой.
Женщина на столе тихонько застонала во сне. Руки начали двигаться, поглаживая ее груди и скользя по животу. Мускулистый инопланетянин улыбнулся, выглядя довольным собой. Он подошел к столу и наклонился над женщиной, слегка целуя ее в некоторых местах, а затем более страстно в других. В ответ он услышал женский стон, и его член стал твердым.
Джек неловко сдвинулся с места и посмотрел на Тодда. Тот вопросительно поднял брови.
- Это просто для усиления иллюзии. Это помогает удержать ее в фантазиях.
Джек ничего не сказал, но подумал, что, похоже, инопланетянин и сам немного фантазирует. Наконец он забрался на стол, продолжая гладить и целовать женщину. На мгновение он остановился и посмотрел на Тодда, который кивнул. Широко открыв рот, пришелец вгрызся в плечо женщины и начал питаться. Ярко-красная кровь просочилась между его губами и ее кожей, скапливаясь над ключицей. Какое-то мгновение она продолжала стонать, а затем ее брови сжались от боли. Ее глаза распахнулись, и она закричала. Ее тело выгнулось. Ее руки набросились на нападавшего, ударяя его по спине.
- Черт, - сказал Тодд. Он отвернулся от происходящего.
- Каждый раз. Каждый раз мы не можем удержать иллюзию достаточно долго, чтобы закончить процесс кормления.
Пришелец держал женщину, не обращая внимания на ее панику.
- Давай, прикончи ее, Джефф. Мы бросим ее тело в лесу на юге Западной Вирджинии. Никто не найдет ее в течение многих лет.
Джек увидел, как Джефф слабо кивнул, продолжая высасывать кровь из женщины.
- Ты просто убьешь ее?
- Что? Ты хочешь выпустить ее обратно в общество, чтобы она всем рассказывала, что ее похитили инопланетяне? Или, что еще лучше, на нее напал вампир? - Тодд фыркнул. - Будет лучше, если мы просто избавимся от нее.
Джек хотел спросить, со сколькими людьми уже было покончено, но знал, что ответ ему не понравится. Именно поэтому Тодд не пришел в Совет со своими экспериментами. Они бы никогда не продолжили работу, если бы это означало большие человеческие жертвы, но сейчас наступили отчаянные времена.
- Хорошо. Ты что-то придумал, Тодд. Правда. -
Джек посмотрел Тодду в лицо, чтобы убедиться, что другой пришелец его слушает. - Но сведи количество жертв к минимуму. Контроль над разумом должен быть усилен, иначе мы никогда не сможем использовать эту новую адаптацию в полном масштабе.
- Я не сомневаюсь, что разберусь с этим к концу года.
- Хорошо. А до тех пор я хочу, чтобы мы сосредоточили нашу подпитку среди религиозных групп. Чем ревностнее, тем лучше. Многие из них верят, что дети - это дар Божий, так что, возможно, их материнские инстинкты еще достаточно сильны. Возможно, в них осталось достаточно воспитания, чтобы наши мечты были приняты лучше.
Крики женщины пронеслись за Джеком через всю комнату, но были прерваны закрытием двери. Посмотрев на увеличенное изображение Боба на экране, он покачал головой. Он не мог не задаваться вопросом, во что превратился его народ и сможет ли он выжить.