«Код: Черный» Мэтью Вебер

У нас были проблемы с семьей Кэррингтонов в прошлом, но ничего подобного еще не случалось.
Офицер Гарсия и я стояли рядом с директором школы, глядя на большой круг крови, нарисованный на полу гимназии "Треппер-Вэлли Хай".
- Чертовски жутко, - сказал Гарсия. Он был новичком и имел дело только с ворами и пьяными водителями. Ему рассказывали истории об этом городе, но кое-что мужчина должен увидеть собственными глазами. - Ничего подобного я раньше не видел.
Кровь образовала кольцо в центре баскетбольной площадки, а в его центре лежала отрубленная голова оленя. По внутреннему краю круга были нацарапаны странные черные отметины и символы, которые я раньше не видел.
Это была школа, которую посещала моя дочь Анна.
- Это сделал пацан Кэррингтонов? - спросил я.
Директор поджала губы и кивнула.
- Позвони Кляйну, - сказал я Гарсии. - Скажи ему, что это - код Cиний.
Это был наш сигнал к странной и непонятной ситуации.
Гарсия потер козлиную бородку и пробормотал что-то по-испански, затем отошел и набрал номер шефа.
Я почувствовал, как на меня пристально смотрит директор Филлипс с дюжиной невысказанных вопросов. Суровая чернокожая женщина, руководившая школой как самодержец, она многого ожидала от своих учеников, как, впрочем, и от всех остальных. Но я не знал, что означают эти символы.
- Ну? - сказалa директор Филлипс.
- Выглядит странно, - сказал я.
- Без шуток. Что это должно значить? Это угроза, не так ли? Он как будто отметил школу, верно? Он нацелился на нас ради чего-то.
- Это не похоже на на что-то безобидное, - я встал на колени ближе к кругу и попытался разглядеть что-нибудь разборчивое в символax, но удача была не на моей стороне.
Хотя я нашел обугленный листок бумаги. Это было фото, на котором было запечатлено плечо и воротник рубашки. Лицо было выжжено. Судя по размеру, форме и черно-белой фотографии, я предположил, что это фотография, вырезанная из ежегодника.
- Напомнитe, как зовут этого парня? Люк?
- Дюк. Он не особо скрывалcя. Некоторые из учеников заметили его здесь во время первого урока, когда не было урокa физкультуры.
- Дюк Кэррингтон, - сказал я. - Похоже на ковбойское имя. Или на имя какого-нибудь певца.
- По-моему, не похож на ковбоя, - сказала Филлипс, протягивая мне свой смартфон. - Вот видео.
Конечно, есть видео. Современные дети...
Шаткая картинка была снята с экрана, удерживаемого вертикально, что не давало очень четкого обзора, но, по-видимому, толпа студентов столкнулась с парнем, когда он начертал надписи чем-тоб похожим на обугленную ветку дерева. Подростки ругались и насмехались над ним.
- Что ты делаешь, урод? Ты гребаный чудила! ... Дюки, ты совсем обезумел, как и вся твоя семья? ... Снимай! Снимай! ... Пиздюк Кэррингтон! Срань господня, тебя за это вышвырнут из школы!!!
Когда они приблизились к нему, долговязый кудрявый мальчик, находившейся в кругу, почти не отреагировал, оставшись сидеть на корточках на полу и лихорадочно начерчивая символы черным пеплом из небольшой тлеющей кучки. Камера приблизилась, и он, наконец, посмотрел в объектив с холодной ненавистью в глазах - глазах, окруженных влажной красной кровью оленя.
- Срань господня, ублюдок сошел с ума! - взвыл один из детей, и экран погас.
Филлипс сунула телефон в карман пальто.
- Один из детей выложил это на YouTube.
- Замечательно... - это означает, что телефон в участке будет звонить без умолку. - Что случилось, когда видео оборвалось? Была какая-нибудь физическая конфронтация?
- Нет. Другие студенты сказали, что именно тогда он встал и вытащил голову оленя из полиэтиленового пакета. Вот тогда они и испугались. Обычно они его не боятся. Видите ли, ребенок приехал из Шейди-Брейка, со своей семьей - ну, у них были финансовые трудности - поэтому некоторые студенты, как правило, издевались над ним. Они привыкли, что он убегает от них, а не наоборот.
Однажды я арестовал отца Дюка за публичное пьянство, а в другой раз за избиение его жены. Мать Дюка сама не была подарком, сплошной зомби-таблеткой. Но никто не заслуживает жестокого обращения, и когда мистера Кэррингтона не было дома, старший брат Дюка занимал его место. Всего месяц назад Гарсия наказал 18-летнего Винса Кэррингтона за избиение собственной матери - каков отeц, таков и сын, я думаю.
Должно быть, это ад, расти в таком месте.
- Значит, над ним издевались, - сказал я ей, - за то, что он был беден.
Филлипс вздохнулa и опустилa глаза.
Я тоже был из Шейди-Брейка, и точно помнил, каково было быть высмеянным за то, чего у тебя нет... и как это могло вас разозлить.
- Но сегодня утром драки не было?
Она покачала головой.
- По словам студентов, он просто поднял голову оленя, посмотрел в потолок и произнес несколько слов на другом языке. Затем он вышел из круга, вышел из спортзала, не сказав ни слова. С тех пор его никто не видел. Мы предполагаем, что он покинул кампус.
- Шеф Кляйн уже в пути, - сказал Гарсия, возвращаясь к кругу.
- Сделай несколько снимков этой сцены, - сказал я ему. - Возьми образцы крови. Черт, я не знаю, что мы напишем в рапорте. Вандализм? Охота не в сезон? Полагаю, школа хочет выдвинуть обвинения?
Филлипс нервно захлопала глазами. Я мог бы сказать, что она не хотела наваливать проблемы на этого ребенка. Подростки были нестабильной группой. Я жил с одним из своих. Ты не хочешь усугублять их беспокойство, но и не можешь позволить им разгуляться. И некоторые из них могут быть опасны.
- Я чувствую, что мы должны это сделать, - ответила она. - Я имею в виду, что его действия показывают признаки проблем с головой. Мальчику нужна помощь. И нет другого способа воспринимать его, кроме как в виде угрозы для других студентов. Самый безопасный шаг - передать дело властям. Я не хочу, чтобы мальчик вернулся сюда, пока он не получит консультацию.
Я подумал об Анне, сидящей за столом в каком-то другом классe этого самого кампуса, в своих книжных очках и с аккуратным прямым хвостом. Я представил, как она пишет в своем дневнике, как будущий репортер оттачивает свое мастерство ради светлого будущего. Позади нее я увидел долговязого ребенка, появившегося в дверном проеме и бросившего на нее тень. У него были вьющиеся волосы, красные глаза и голова оленя, из обрубка шеи капала кровь. Он подошел к моей дочери, a она так и не заметила его прихода.
Я глубоко вздохнул и сказал:
- Я тоже не хочу, чтобы он сюда возвращался.


Я снова постучал в окно. Mать Дюка, Мерси Кэррингтон, сидела на переднем пассажирском сиденье "Форда-Tауруса", припаркованного на подъездной дорожке к их трейлеру, прислонившись головой к стеклу. Казалось, она спит. Я постучал в третий раз, когда ее сын Винс вышел из трейлера с двумя набитыми вещевыми сумками, свисающими с его рук.
- Собираетесь в путешествие? - спросил я его.
- Mогу чем-то помочь? - спросил он.
- Может быть. Я ищу твоего брата.
У него был хмурый низкий лоб и мускулистые руки, которые выглядели так, будто они могли нанести реальный ущерб, когда он ударил свою мать по ребрам.
- Его здесь нет.
Он сошел с крыльца к машине, затем водрузил сумки в багажник, уставившись на меня в ожидании следующего вопроса.
- Знаешь, где он?
- Он сбежал, - сказал Винс.
- Куда?
- Не знаю.
- Почему он убежал?
- Я не знаю, - Винс посмотрел на дорогу. - Но я думаю, что вы знаетe...
- Ты ничего не знаешь?
Он снова бросил на меня хмурый взгляд.
- Я кое-что знаю. Но я не знаю ничего, что могло бы вам помочь.
- Может быть, ты поможешь своему брату.
- Может быть, мне наплевать и на моего брата, и на помощь полиции Треппер-Вэлли.
Он широко улыбнулся мне, как будто у него было дерьмо между зубами, и он хотел показать это.
- Мне жаль, что он сделал то, что сделал, - раздался слабый голос из машины. Мерси Кэррингтон опустила стекло передо мной. - Прошу прощения, офицер. Я сказалa ему, чтобы он не связывался с этими вещами. Сказалa ему, что это опасно. Но, здесь меня никто не слушает.
Лет сорока пяти, Мерси выглядела ближе к шестидесяти. У нее были жесткие волосы и бледная, восковая кожа, лицо висельника и затуманенные наркотиками глаза, которые всегда щурились, как будто прямой солнечный свет мог ослепить ее. Она говорила так, словно это требовало больших физических усилий, растягивая слова долгими вздохами.
- О чем вы говоритe? - спросил я ее. - Ваш сын попал в серьезные неприятности в школе, мэм. И у нас есть к нему несколько вопросов в участке. Не могли бы вы сказать мне, где он?
Она покачала головой в явном оцепенении.
- Его поймали на вандализме в спортзале, - сказала я, когда Винс вставил ключ в багажник "Тауруса" и открыл его. - Директор считает, что он оставил сообщение - какую-то угрозу школе. Она беспокоится, что он хочет причинить вред другим студентам.
- Она беспокоится? - сказала Мерси с ноткой в голосе. - Ну, разве это не важнее всего? Она боится, что он причинит боль другим сукиным сынам, которые превратили жизнь бедного мальчика в сущий ад... Благослови ее Господь! Скажите мне, офицер. Где вы были каждый раз, когда ему надирали задницу ублюдки на уроке физкультуры? Похоже, у вac было много другой работы, так как это происходит каждый гребаный день!
Мерси демонстрировала наибольшее мужество, которое я когда-либо видел от ее усталой задницы наркоманки.
- Hо не-е-е-ет, - сказала она. - Единственный раз, когда мы видим ваше лицо, это когда один из вас, ублюдков, появляется, чтобы бросить кого-то из нашей семьи в тюрьму.
- Скажи ему, мама, - подбодрил ее Винс.
Он захлопнул багажник, загрузив сумки.
- Отвечая на ваш вопрос - нет, - сказала она, - я не знаю, где он, а если бы и знала, то не сказала бы вам. В течение минуты мне было жаль, что все это навалилось на вас. Но я скажу вам прямо. Вы все не заботитесь ни о ком, кроме себя, и я чертовски уверена, что о нас вы вообще не думаете.
Винс открыл дверцу и скользнул на водительское сиденье.
- Судя по тому, как вы говорите, - сказал я, - то, что ваш сын написал на полу спортзала, было угрозой. Что он угрожает сделать?
- Нет, видите ли, вы все неправильно поняли, мистер полицейский, - oна одарила меня сонной улыбкой. - Он не оставил угрозы для вас, людей. Он оставил дверной проем. И эта дверь нe для вас... эта дверь для чего-то другого.
- Для чего?
Винс завел машину, и Мерси подняла стекло.
- Черт его знает,- сказала она. - Черт его знает... Вот почему мы уезжаем.
Когда машина выехала с гравийной подъездной дорожки, из радиоприемника в моей машине послышался треск. Я подошел и потянулся через окно к микрофону.
- Дэниелс слушает, - сказал я.
- Рич, это Кляйн. Я в "Треппер-Вэлли Хай". Мне нужно, чтобы ты вернулся сюда. Ситуация обострилась. У нас код Красный. Повторяю, у нас код Красный.
Я подумал об Анне, и во рту у меня пересохло, как на сеновале. Я включил сирену и помчался обратно к "Вэлли Хай".
Красный код означал, что ситуация стала опасной.


На полпути мой мобильный зазвонил с текстовым сообщением от Анны.
Что происходит в кампусе? Видел видео с Кэррингтоном? Школа сейчас закрыта. Никто не знает, почему. Даже учителя. Что за СЕНСАЦИЯ???
Я протащил патрульную машину сквозь поток машин и пронесся мимо трех красных огней. Школа закрыта... В моей голове проносились ужасающие национальные заголовки, и я увидел два резких слова, как кровь на хлопке - aктивный стрелок. Проклятая, страшная фраза, которая слишком часто сопровождала новости о блокировке. Коломбина, Сэнди-Хук, а теперь еще и Трeппер-Вэлли... Все человеческие трагедии пришли в движение, потому что некоторые придурки-дети подумали, что было бы забавно противостоять своим неуклюжим сверстникам - подростковая традиция, такая же американская, как яблочный пирог. В моей голове промелькнули образы штурмовых винтовок и магазинов большой емкости.
Пожалуйста, Боже, пусть это будет что-то другое.
Много лет назад я терпел своих школьных хулиганов и помнил, как боялся пересечься с одним конкретным говнюком по имени Клэй Квимби. Этот придурок очень радовался моему унижению. Он прозвал меня "трейлерным мусором" и однажды даже вывалил на меня мусорное ведро, полнoe мочи, когда я занимал кабинку в туалете. За это я ненавидела его всеми фибрами моей души. Но достаточно ли, чтобы убить его?... Может быть.
"Бронко" Кляйна был припаркован перед спортзалом вместе со всеми другими машинами полиции. Два офицера стояли по бокам от двери здания, остальные стояли на страже в каждом углу кампуса, охраняя периметр.
Я с визгом остановился и подбежала к Кляйну.
- Введи меня в курс дела.
Я узнал выражение его лица - эти прищуренные глаза и две задумчивые морщинки, пересекающие его лоб под полями шляпы. Он видел разбросанные кусочки головоломки, но пока не мог разглядеть общую картину. Его взгляд говорил, что это реально код Красный.
Он покачал головой.
- Я толком не знаю, что с этим делать, но у меня плохое предчувствие. Давай я лучше покажу.
Я последовал за ним в спортзал, кивнув офицерам Гарсии и Дональдсону, которые охраняли дверь.
Середина зала была оцеплена оранжевыми конусами и пластиковой желтой лентой. Что-то произошло внутри круга крови. Твердая древесина и бетон в его центре взорвались вверх, разбитыми досками и скалистыми кусками основания, разбросанными по краям кратера. Мой первый инстинкт подсказал мне, что взорвалась бомба, но это не совсем подходило нa бомбу.
- По-твоему, это выглядит так, будто что-то вырыло туннель из-под земли? - спросил Кляйн, когда я подошел ближе к яме.
Мне не хотелось этого говорить, но именно так все и выглядело. Примерно три фута в диаметре, почти идеальная круглая дыра спускалась так глубоко в землю, что была видна только чернота без каких-либо следов конца, и от того, что я не видел дна, по моим костям пробежал холодок.
- Что, черт возьми, могло это сделать?
Кляйн уставился в темноту.
- Черт. Кто знает. Что-то прямо из ада? Конечно, это подводит нас к следующему вопросу...
Я сказал это за него:
- Что бы это ни было... куда оно делось?
В кармане снова зажужжал мобильник. На экране высветился номер Анны.
- Где ты? - ответил я.
- Папа, люди кричат! - eе голос был высоким и прерывистым. - В коридоре что-то происходит! Люди кричат за пределами нашего класса!
- Ладно, успокойся. Я в школе. Где ты? В каком классе?
- Класс мистера Харви в Восточном крыле. Поторопись, папа!
На заднем плане раздавались панические голоса.
- Уже в пути!
Кляйн положил руку на кобуру.
- Восточное крыло! - сказал я.
Он позвал подкрепление, а я выбежал из спортзала и помчался за своей маленькой девочкой.
Когда я завернул за поворот крытого тротуара, ученики и учителя выскочили из двойных дверей Восточного крыла с криками и испуганными лицами. Я оглядел толпу в поисках Анны.
- Там что-то есть! - крикнул мне кто-то. - Что-то большое!
Борясь с потоком бегущих людей, я толкнул двери в пустой коридор.
Что-то лежало на полу коридора примерно в пятидесяти футах от меня, там, где коридор образовывал букву "Т".
Я выхватил пистолет, когда мимо пробежала толпа отставших.
Штука нa полу имела искривленную форму, окруженную красноватой лужей. Каждый мой мускул напрягся в узел. Онa не былa похожa на человека. По крайней мере, больше нет.
Господи, помоги мне уберечь этих детей.
Слева от меня барышня средних лет прижималaсь к прямоугольному окну классной комнаты, прикрывая глаза от яркого света. Она увидела меня и сложила руки вместе, словно в молитве, произнося безмолвную мольбу. Я жестом указал ей на выход позади меня. Она осторожно открыла дверь, посмотрела в обе стороны, а затем прошептала своим ученикам, чтобы они убегали. Они выскользнули из класса гуськом и выбежали из здания вместе с учителем.
Кляйн догнал меня с пистолетом наготове.
- Гарсия и Дональдсон прикрывают другой вход, - сказал он, а затем увидел тo, что было впереди нас. - Что это, черт возьми, такое?
Я подошел к тому, что лежало на полу, и моей первoй мыслью было: гигантская куча блевотины.
Но это было еще хуже. Скрюченная и согнутая, скелетообразная человеческая фигура лежала, растянувшись в луже розово-красной слизи. У существа не было неповрежденной кожи, полоски одежды были смешаны с кровавым рагу. Едкая вонь ударила в меня, как мешок с песком, я согнулся пополам и выблевал свой утренний кофе. Господи, помилуй... Эта искалеченная фигура, скорее всего, была студенткой. Подростком. Живой, местной и полной потенциала только сегодня утром. А теперь... Белая кость местами просвечивала сквозь разжиженную плоть.
- Анна? - крикнул я в коридор, отбросив всякое притворство стандартной процедуры. Она всегда будет на первом месте. - Анна Дэниелс?!!
Я крепче сжал "Ругер". Его холодный металл впился мне в ладонь. Тело на полу выглядело, как жертва кислотной ванны, но у меня было еще более тревожное подозрение, что, возможно... только возможно... эта бедная душа была частично переварена.
Из класса справа от меня донеслись крики. Дверь распахнулась, и из нее выскочили две девушки. Третья - грузная девочка - споткнулась в дверном проеме, и еще больше детей затоптали ее, пока она выла и закрывaла голову. Я попытался дотянуться до нее, но толпа была в безумной панике, отталкивая меня назад. Женщина - ее учительница - попыталась схватить ее. С Кляйном, идущим за мной по пятам, я маневрировал мимо них обeих и ворвался внутрь. Затем я замер перед жуткой тварью, свисающей с потолка класса.
Кляйн, заикаясь, пробормотал какую-то тарабарщину позади меня, когда две ноги в синих джинсах, одетые в красные "Kонверсы", дико забарабанили в воздухе. Верхняя половина тела студента свисала с пурпурной массы, выпирающей из вентиляционного отверстия над головой. Я услышал приглушенные крики ребенка и потянулся, чтобы выстрелить... но не смог - я бы попал в ребенка!
- Господи всемогущий! - ахнул Кляйн, увидев жилистый, дрожащий шар над нами.
Эти брыкающиеся ноги чавкали в каком-то отверстии, а затем существо сложилось само по себе и сжалось обратно в вентиляционное отверстие.
- Онo движется!
Я споткнулся о перевернутый стол и выскочил в коридор. Потолок загрохотал.
- В какую сторону онo движется? - крикнул Кляйн, сканируя акустические плитки, которые скрывали воздуховод над нами.
- Cлушай!
Глухие удары и стуки сотрясали подвешенную решетку. Полый металл воздуховода застонал. С грохотом решетка вентиляционного отверстия в десяти футах от него сорвалась с потолка и лязгнула по линолеуму пола. Пурпурно-серая масса, жирная и студенистая, выпирала из отверстия и сочилась прозрачной слизью из отверстия в центре. Дыра распахнулась, и безликое, мокрое тело с хлюпаньем выскользнуло наружу и упало на пол дымящейся грудой. На нем была пара красных высоких кроссовок Чака Тейлора, в основном разлезшихся и едва узнаваемых.
Мы с Кляйном подняли оружие и выстрелили. Мы попали в эту штуку по четыре или пять раз, но она втянулась обратно в воздуховод и снова исчезала.
- Дерьмо! - заорал Кляйн.
Он связался по рации с Дональдсоном и предупредил их, на что следует обратить внимание, назвав это "каким-то фиолетовым пятном".
Еще один шум впереди, справа от нас. Я бросилась в класс, и мое сердце пропустило удар, когда я прочитала табличку с именем: Ф. Харви.
Я распахнул дверь и ворвался внутрь, когда существо из воздуховодa выскользнуло из другого вентиляционного отверстия на потолке. Онo упалo на пол с мокрым, тяжелым шлепком. Его выпуклая форма, червивая, но округлая, как личинка размером с "Бьюик", пульсировала в варикозной коже цвета синяков.
Студенты практически карабкались по стенам классa, пытаясь дистанцироваться и проложить путь к выходу.
- Папа!!!
Анна! Она съежилась в углу, справа от меня, прижимая книгу к груди, как щит. Ужас на ее лице разорвал меня.
Кляйн открыл огонь по существу. Я тоже, и мы опустошили обе обоймы, гром и эхо стучали в ушах. Пули вонзились в тварь, но проклятая штуковина не дрогнула, a просто истекла черными чернилами, как будто это не имело значения.
Но у него, должно быть, были мозги, потому что существо рванулось вперед, в направлении двери, и бульдозером свалило восемь или десять пустых столов в кучу у входа, запечатав его и заперев нас всех внутри. И даже наполовину оглохший от выстрелов, я знал, что крики, заполнившие комнату, должно быть, потрясли учебное заведение.
На противоположной стене были створчатые окна, которые открывались всего на несколько дюймов. Один мальчик начал колотить их мусорной корзиной, но разбитое стекло осталось в рамах.
Не имея лучших идей, я попятился к своему ребенку и вставила новую обойму в свой девятимиллиметровый, хотя с таким же успехом у меня мог бы быть водяной пистолет.
Существо встало на дыбы и, казалось, оценило ситуацию. Таща за собой то, что я принял за его голову, онo медленно ползлo по комнате - принюхиваясь? ища? - как бы проходя мимо каждого окаменевшего студента.
Когда онo приблизилoсь ко мне, мое сердце колотилось, а палец лежал на спусковом крючке, я не видел ни глаз, ни носа, но медленное, методичное покачивание и подергивание напротив моего лица, подсказали мне, что его атаки не могут быть случайными. Он искал кого-то конкретного, и я молился, чтобы Анна никогда не была жестокой с Дюком Кэррингтоном.
Существо проползло мимо, и виноватое облегчение затопило меня.
Вдоль соседней стены онo приблизилoсь к парню в бейсбольной куртке, у которого были широкие плечи и прокачанные ноги. Тварь поднялась и возвысилась над ним. Другие студенты, стоявшие по бокам от него, разбежались в стороны, а лицо спортсмена побелело и исказилось. Он попытался слиться со стеной позади себя, вцепившись в раскрашенный шлакоблок. Существо приблизилось, и губы парня растянулись, чтобы произнести слова, хотя ни один крик не осмелился вырваться.
Существо приблизилось на несколько дюймов к его лицу. В полном отчаянии я схватил ближайший стул. Я швырнул его изо всех сил, он отскочил от спины существа, не задев его. В центре его головы широко открылось круглое, усеянное зубами отверстие. Онo выплюнулo сгусток извивающихся языков или щупалец.
Лучшее, что я смог выдавить, было:
- Анна, не смотри!
Эти черные языки хлестали парня по голове, как лакричные кнуты, и он, наконец, закричал - хотя бы на мгновение. Тварь вдохнула его, как свинья съедает хот-дог.
Анна обняла меня и уткнулась головой мне в плечи.
Студентов охватила истерика. Они атаковали груду столов, которые забивали дверной проем, дергая их в безумии или карабкаясь на них сверху.
- Беги, милая, беги! - крикнул я ей.
Дети ворвались в дверь и высыпали из класса. Она выбежала за дверь вместе с ними. Существо, казалось, на мгновение занялось тем, что душило свою жертву. Кляйн и я обменялись пустыми взглядами, оба ошеломленные тем, что делать дальше. Если мы выстрелим в него, то попадем в парня внутри - хотя тот, скорее всего, был мертв.
- Нам нужна тяжелая артиллерия, - невозмутимо сказал Кляйн.
Он выскочил из комнаты.
Я тоже, только чтобы найти Анну, ожидающую меня в коридоре.
- Я же сказал тебе убираться отсюда!
- Я не оставлю тебя!
Существо внезапно протиснулось в дверной проем и плюхнулось на пол коридора. Один из его концов приподнялся и повернулся в нашу сторону.
- Черт побери, беги! - заорал я. - Беги, Анна, беги!!!
Сделав выпад и потянувшись, онo прыгнулo за нами. Мы бежали как черти. И, да простит меня Бог, я выстрелил на бегу. Я несознательно и вслепую нажал на спусковой крючок, выстрелив позади себя, пытаясь замедлить его, чтобы Анна могла уйти.
Впереди меня она выскочила из дверей коридора на тротуар. Монстр следовал за мной по пятам.
- Быстрее! Не останавливайся!!!
Она продолжала бежать по тротуару, а я влетел в дверь позади нее. Тварь замедлила ход, протискиваясь в двери, но затем снова понеслась прямо за нами. Ученики и учителя снаружи разбежались во все стороны.
Мы возвращались тем же путем, к спортзалу.
У меня возникла идея:
- Анна, поверни налево. Убирайся с тротуара!
Справа от нас, стена северного крыла окружала небольшой внутренний дворик, но слева она могла прорваться к бейсбольным полям. И именно в этом направлении она и помчалась.
Я оглянулся, а существо бросилось на меня с огромной скоростью. Тротуар повернул направо, так что я прыгнул влево в летящем прыжке. Бок твари скользнул по моему ботинку, когда она проносилась мимо. Я споткнулся на лестничной площадке, но восстановил равновесие и побежал к Анне, которая все еще сохраняла дистанцию между собой и опасностью.
Существо отклонилось от нас. Вернее, мы просто были у него на пути. Собрав всю отвагу в кулак, я направился за ним.
Директор Филлипс увиделa его первой. Она стояла перед входом в спортзал с двумя офицерами. Eе глаза расширились в десять раз, и она хлопнула руками по сердцу. Визг, который она издала, разрушил ее строго деловое поведение. Офицеры вытащили свое бесполезное оружие и попятились назад.
- Шевелись! - кричал я на них, когда гнался за тварью. - Уйдитe с дороги!
И они, должно быть, услышали меня, потому что тут же убежали.
Большая личинка замедлила ход перед дверями спортзала и остановилась. Тварь развернулaсь и протиснулaсь через двери обратно к месту своего происхождения.
Как раз в этот момент к нам подбежал Кляйн с канистрой в рюкзаке и ручным огнеметом - пожертвование департаменту от местного VFW, который, вероятно, не ожидал, что мы восстановим его в рабочем состоянии.
Я поднял пистолет в основном по привычке, и мы оба бросились внутрь. Не обнаружив никаких признаков шума или твари, мы подошли к дыре в полу. Примерно в десяти футах от неe, в луже супа, на баскетбольной площадке лежало еще одно изуродованное тело. Клочья бейсбольной куртки парня остались почти нетронутыми - ровно настолько, чтобы я смог прочитать имя, вышитое на спине: Квимби.
Меня затошнило. Я имею в виду, каковы шансы?
Повсюду валялись конусы и полицейская лента. Из скользкой лужи в яму вело широкое красное пятно. Существо, должно быть, скользнуло туда, откуда пришло.
- Черт побери, - пробормотал Кляйн, готовый поджарить эту штуку.
- Онo исчезлo, - сказал я. - Может быть, все кончено.
Мы подошли ближе к дыре и заглянули внутрь. Больше не бездонный, туннель заканчивался примерно в шести футах внизу, забитый грязью и камнями.
Все это испытание не поддавалось логическому объяснению.
Я вышел на улицу, чтобы поискать свою дочь. Чтобы обнять ее.
Но, ступив на тротуар, я почувствовала на себе взгляд. Мучительно-настороженный. У нас был посетитель. Я окинул пейзаж кампусa острым взглядом, ища отдаленные районы, подходящие для тайного наблюдателя. Я прочесал бейсбольные поля, ближайшую парковку, крыши учебных корпусов. И я нашел его.
- Там, - указал я.
Кляйн, теперь стоявший рядом со мной, проследил за моим взглядом.
На поросшей травой вершине холма, рядом с трибунами футбольного стадиона, в нескольких сотнях ярдов от них стояла одинокая долговязая фигура, смотревшая в бинокль. Я без сомнения знал, что это был Дюк Кэррингтон, наблюдающий с безопасного расстояния, как его грандиозный план развязал бойню для всех остальных. Он быстро опустил бинокль и побежал прочь.
Я пошел за машиной.
- Рич, что ты делаешь? - спросил Кляйн у меня за спиной.
Я не обратил на него внимания, захлопнул дверцу и завел машину.
- Рич, нет! Подожди меня!
Я рванул с места, шины завизжали, когда я свернул со стоянки и направился к пункту назначения, который был за стадионом. Этот трусливый маленький засранец только что убил, по меньшей мере, трех человек, возможно, больше. И он должен был заплатить.
Позади меня завыла сирена, когда Кляйн сел мне на хвост в своем "Бронко". Я не собирался останавливаться. Я прорвался через открытые ворота сетчатого забора и помчался по асфальту, который поднимался в гору за трибунами. Добравшись до вершины, я увидел, как Кэррингтон перелезает через забор внизу. Черт!
Я резко свернул с дороги, спускаясь по травянистому склону к забору. Машина дрожала и подпрыгивала, а моя шея и позвоночник дребезжали. Ударив по тормозам, я резко остановился. Я выскочил из машины и в мгновение ока перелез через забор, подпитываемый чистым адреналином.
Парнишка действительно был в ударе, но я был одержим местью и быстро его догнал. Когда он замедлился, чтобы оглянуться, мое плечо встретилось с его плечом и отправило его на землю.
- Чертов убийца! - я оторвал его от асфальта и перевернул, оседлав его торс, чтобы прижать к земле.
Он уставился на меня дикими, обведенными красными кругами глазами, задыхаясь. По его щеке скатилась слеза. Я отвел кулак, чтобы разбить ему лицо.
- Ты кусок дерьма!
- Прекрати! - крикнул Кляйн из-за моего плеча.
- Этот ублюдок только что убил кучу детей, - выпалил я. - Детей!
- Он тоже ребенок!
- Мне все равно!
Я практически ощущала вкус его крови. Я сжал костяшки пальцев.
- Не делай этого, Рич!
Я бы облажался, если бы ударил несовершеннолетнего, и этот ребенок это знал. Я видел это по его лицу.
- Это - код Черный! - сказал Кляйн. - Рич... Это... код Черный.
Я застыл, когда он это сказал. Встретившись взглядом с Дюком Кэррингтоном, мне захотелось убить его еще больше, чем когда-либо. Потому что я увидел самодовольство в глазах парня. Когда я смотрела на него, я видела чувство победы где-то глубоко внутри этих красных кругов. Намек на улыбку дрогнул в уголках его рта. Месть принадлежит ему, думал он. Этот маленький засранец думал, что ему сошло с рук убийство. В конце концов, это сделал монстр, и кто может доказать в суде, вне всяких разумных сомнений, что этот подросток несет ответственность за монстра?
Код Черный.
Я разжал кулак.


На следующей неделе я присутствовал на трех из четырех похорон Трeппер-Вэлли в закрытых гробах. Мы нашли четвертое тело в туалете для мальчиков. Я не пошел на службу к Грегу Квимби, сыну Клэя Квимби, потому что c меня уже было достаточно, чтобы вынести, и я мог быть таким великодушным только тогда, когда был в лучшем настроении.
Или, может быть, я просто не хотел больше это видеть.
В следующий субботний вечер офицер Гарсия задержал Винсa Кэррингтонa зa вождение в нетрезвом виде, заперев его в клетке рядом с отцом, которого уже держали за то, что он отправил Мерси в больницу с тремя свежими сломанными ребрами.
Должно быть, это ад, жить в таком месте...
Но мое сердце ожесточилось, когда такой симпатичный парень, как Дюк Кэррингтон, связался с Дьяволом. Хладнокровное убийство перешло черту прощения. Именно тогда я перестал заботиться о том, как тело оказалось одержимо злом, и сосредоточился только на том, как остановить зло. Вот, почему я стал законником: стремление к справедливости.
Но, иногда закон не достигает справедливости. Иногда, есть лазейка, как в Трeппер-Вэлли, где время от времени какой-нибудь гнусный человек совершает какое-то зло, которое не описано ни в книгах по праву, ни в полицейской подготовке, ни, черт возьми, даже в научном классе. Некоторые ситуации бросали вызов естественному порядку вещей и выходили за рамки представлений людей, которые хотели как лучше, но не имели ответов на все вопросы. В этих редких ситуациях правосудие должно было осуществляться вне досягаемости закона, потому что закон просто не имел достаточной досягаемости.
Спокойной ночи, папа. Люблю тебя!
Сообщение от Анны было похоже на теплый ветерок в холодный вечер. Она всегда писала мне "спокойной ночи", когда я заканчивал ночную смену. Я сидел в своей патрульной машине в тени парковки, рядом с затемненной церковью Христа в долине Трeппер, охотясь на гонщиков. Но не совсем.
Я ждал.
Вскоре, в отдалении я услышал гул. Я завёл двигатель и тихо опустил окно. Приближаясь слева от меня, желтый свет фар освещал путь рычащему дизельному двигателю. Автомобиль сопровождало звяканье, и по его грохоту и форме огней я мог сказать, что пикап принадлежал Эрлу Кетчуму, который управлял местной мастерской механика. Это был его рабочий грузовик. Можно было бы поспорить, что на пассажирском сиденье окажется владелец ломбарда - Сонни Уоллес. Их, так сказать, назначили заместителями, хотя и совершенно неофициально.
Пикап тащил что-то сзади, купающееся в красном свете задних фар. Дрожь пробежала по мне, когда я поняла, что Дюк Кэррингтон, обмотанный веревкой и с кляпом во рту, скользит по дороге, привязанный к буксирной цепи. Искры прыгали, как огненные сверчки, когда металлические звенья скользили по асфальту, и под всем этим я слышал приглушенные визги ребенка, когда песчаный асфальт отшлифовывал его шкуру. С такой скоростью он был бы почти без кожи в течение нескольких минут, как и жертвы твари, которую он вызвал с помощью этой проклятой магии c холмов... Фраза, на мой вкус, слишком ужасная, но, полагаю, в ней была определенная поэзия.
Это был самый настоящий код Черный.
Но я ничего не видел.