«Дерзкая» Нейт Берли

Моя бритва скользила по сосудам его горла, когда я почувствовала, как он кончает внутри меня. Выплеск крови и его кульминация одновременно довели меня до оргазма. Мои пальцы на ногах свело от напряжения. Я закричала от наслаждения, когда он плюхнулся рядом со мной, схватившись обеими руками за горло. Взгляд его глаз привел меня в восторг, и я снова кончила. Мои пальцы скользили по животу, смазывая кровь, хлынувшую на меня, пока я смотрела, как он пытается остановить кровотечение. Повернувшись на бок, я положила два окровавленных пальца на его губы.
- Ш-ш-ш-ш, - сказала я.
Он булькнул в последний раз и перестал дышать.
Было ли мне наплевать, кто он? Нет. Если у него есть жена и дети, еще лучше, ему вообще не стоило снимать проститутку. Но это еще не самое худшее. В постели он отстой.
Когда я встала, остатки его спермы начали медленной струйкой стекать по моей ноге. Кровь струйкой стекала по моему животу и стекала по другой ноге, как будто хотела наперегонки с остальной жидкостью добраться до пола. Я поставила голую ногу на его горло и надавила. Дрожь удовольствия пронеслась от моих гениталий к сердцу, когда кровь хлынула из раны. Теперь она была венозной, сонная артерия перестала перекачиваться, когда остановилось его сердце.
Стоя на коленях рядом с ним, я открыла ему рот и вытащила язык. Одним движением бритвы он отделился от его тела. Я быстро сунул его в рот и проглотила целиком. Это ощущение напомнило мне о том, как он ласкал заднюю стенку моего горла своим большим членом. Вцепившись в мои волосы он интенсивно насиловал меня в рот. Тогда я почти откусила его причиндалы, но мне нравится само ощущение, когда он или они кончают внутрь. Горячая сперма, толчками выстреливая в горло, протекает дальше. Никаких презервативов. Я не люблю их и никогда не просила клиентов пользоваться ими. В девяноста процентах случаев мужчины соглашаются. В этот момент я хотела его сердце.
Мои инструменты были в моей сумочке. Я положила ее на стол в мини-кухне отеля. Когда мы перебрались на пол, он даже не заметил, что под одеялами лежит брезент. Он был слишком занят, я в этом убедилась. Я вытащилa маленькую ножовку. Я наточилa ее накануне вечером.
Я выпотрошила его, чтобы освободить место, потому что мне нравилось начинать с ксифоидного отростка и резать до стернальной выемки. Пила прошла через кость легче, чем я думала. Хороший знак, что я правильно ее наточила. Все же женщины - лучшие хозяйки.
После того, как я вскрыла грудную клетку, обнажив висцеральную оболочку легких и сердца, я убрала ее с дороги. Курган сердечной мышцы, неудачно утопленный в груди и удерживаемый окружающими сосудами, заставил меня разинуть рот. Я чуть было не засунула внутрь свое лицо и не начала обгладывать прямо тогда, но я могла подождать. Не потребовалось много времени, чтобы освободить его полностью.
Этот кусок дерьма, лежащий передо мной, очень напоминал мне... его. Ублюдка, который запер меня в своем подвале на три дня, изнасиловал и, по сути, вывернул меня наизнанку.


Его звали Эрик Вандерморт; он был известным врачом и чертовым столпом общества. Мы начали встречаться вскоре после того, как я закончила колледж. Но моя мораль помешала нашим отношениям, потому что я хотела оставаться девственницей до свадьбы. Так делала моя мама, и так хотела сделать я. Моей целью было с гордостью надеть это чертово белое свадебное платье и отдаться счастливчику в первую брачную ночь. Из-за этого в школе меня прозвали "Тугая Тери".
Он давил, настаивал и упрашивал, и в конце концов я сказала, что поглажу его и сниму с него напряжение рукой, но одно за другим, и вскоре он начал принуждать меня к оральному сексу. Он душил меня до тех пор, пока мой рвотный рефлекс полностью не прошел. Наверное, поэтому у меня так хорошо получалось заглатывать. Но в конце концов я не позволила ему прикасаться к себе, даже тереться поверх одежды. В школе была одна девочка, которая забеременела, когда парень кончил ей на трусики во время сеанса трения, а я не собиралась беременеть, даже если бы это выглядело как непорочное зачатие.
Я пыталась порвать с ним.
Он предложил перемирие и сказал, что согласен на оральный секс. Я сказала:
- Отвали и сдохни.
Ему это не очень понравилось. В один прекрасный момент я была в своей квартире, крепко спала, а когда проснулась, обнаружила себя привязанной лицом вниз на одном из этих массажных столов. Он заклеил мою голову скотчем, а лицо засунул в дырку по форме пончика. Стол наклонился под углом примерно сорок пять градусов, и я знала, что на мне были только ночная рубашка и трусики. Я не могла говорить из-за маленького резинового шарика, который он засунул мне в рот. Я едва могла дышать через нос.
Я не помню, сколько пролежала там, в кромешной тьме, прежде чем зажегся свет. Он ничего не сказал. Он снял с меня трусики и стянул ночную рубашку через голову. Из моих глаз потекли слезы, и стало трудно дышать из-за соплей, скапливающихся в носу. Его палец легонько прошелся по моим гениталиям, и мое тело откликнулось. Я немного намокла. Он начал лизать между моих лопаток и медленно спускался вниз. Все ниже и ниже.
Он лизал меня, казалось, бесконечно, а потом я почувствовала его на себе. Он терся вверх и вниз. Я хныкала от этого, и он действительно остановился. Затем, без всякого предупреждения, он ворвался в меня. Я почувствовала, как он разрывает меня изнутри, а потом он кончил. Я закричала изо всех сил сквозь шар и ленту. Было очень больно. К моему удивлению, он подмыл меня, положил прокладку в мои трусики и ушел, выключив на прощание свет.
Понятие времени ускользало от меня, как от преступника в метро. В комнате не было окон, и смотреть было не на что, кроме голой кирпичной стены в двух футах перед моим лицом. Я проснулся, когда включили свет. Я даже не помнила, как заснула. Он снова изнасиловал меня, и это было очень больно. Он не сказал ни слова. Похлопал по попке и снова уходя погасил свет.
Я перестала считать, сколько раз он приходил, и решила, что он просто заморит меня голодом. Мое горло словно кто-то поджег. Жжение пронзило носовую полость, и я поняла, что у меня синусовая инфекция. Я поняла, что это убьет меня. Я выдула столько соплей и крови, сколько могла, и все равно у меня работала только половина ноздри. Чувство надвигающейся гибели переполняло мою душу.
Однажды ночью, утром, неважно, что это было, меня разбудил тычок в руку, и я почувствовал холодный прилив жидкости к венам. Мне действительно стало немного лучше. Этот ублюдок дал мне жидкость и антибиотики. Я не знал, почему он не дал мне просто... умереть.
Я чувствовала себя мокрой и покрытой коростой. Иногда он использовал смазку, но чаще всего нет. Однажды он проявил изобретательность и попробовал мою другую дырочку. Но у меня еще оставались мышцы. Я напрягалась как только могла, чтобы не пустить его в свою попку и он наконец сдался. Или я так думала. В какой-то момент, я думаю, он вырубил меня, а затем сделал свои дела там, сзади, потому что когда я очнулась, моя щель была такой, как будто кто-то разворотил ее битой.
Клейкая лента, закрывавшая мой рот, наконец, отклеилась, и я выплюнул шарик на пол. Горло болело, когда я пыталaсь дышать. Во рту не было никакой влаги. Я облизалa губы, они покрылись язвами. Я извивалась и корчилась столько, сколько себя помню, и наконец лента, удерживающая мои запястья, поддалась. Я высунула правое запястье и быстро освободила себя от ремней. Я попыталась встать, но мышцы в ногах затекли, а ступни онемели. Я упалa на пол. Изнасилованная и обессиленная. Голая, одинокая и злая.


Когда к моим конечностям вернулась чувствительность, я нашла выключатель на стене. Я закрыла рот рукой, чтобы не закричать, когда увидела предметы на маленьком столике прямо за массажной скамьей. В пластиковом контейнере лежали замоченные хирургические инструменты. Рядом стояло ведро на один галлон. Я заставила себя посмотреть и, увидев внутри куски окровавленной плоти, несколько раз сухо выдохнула. Только позже я узнала, что он сделал вагинальную гистерэктомию.
Откуда-то сверху хлопнула дверь, и я быстро составила свой план. Внутри тазика, наполненного мокрыми инструментами, лежал хирургический скальпель. Я схватилa его и выключилa свет. Знакомый топот его ног в последний раз прозвучал в моем мозгу, когда он спускался по лестнице, несомненно, чувствуя себя резвым. Я стояла рядом с выключателем. Его ключи звенели, когда он открывал дверь. Когда он включил свет, я взмахнула скальпелeм, как боксер, наносящий апперкот. Лезвие вошло ему под челюсть, и когда он закричал, я увидела, что оно прошло через весь рот, застряв в голове, возможно, где-то в носовой полости. Его вырвало, он потянулся за скальпелeм, но я вытащила его слишком быстро. Он попятился назад, держась за окровавленное горло. Тогда я заметила тарелку на столе, на ней было больше кусков плоти, вилка и нож. Этот сукин сын пожирал мои внутренности.
Кровотечение не останавливалось, но он, похоже, не умирал. Он бросился к двери, и я полоснул его скальпелeм по лицу, вырезав один глаз. Он упал на пол, держась за глаз, а сквозь пальцы сочилась стекловидная жидкость вперемешку с кровью. Он кричал, как десятилетняя школьница. Я прыгнула на него сверху и просто начала наносить хаотичные удары. Не знаю, сколько раз, я просто отпустила его, нo когда он перестал дергаться, я пересталa наносить удары. Но, он все еще был жив. Его целый глаз двигался из стороны в сторону, как будто он все еще планировал свой побег. Я заставила его смотреть, пока я его кастрировала. Он булькал и блевал кровью. Затем, прежде чем свет полностью погас, я сунул в рот кусок его пениса. Странно, но меня не стошнило, когда я глотала; он приучил меня к этому. Он умер через пару минут. В агонии.
О моей травматической гистерэктомии знали только я и мой акушер-гинеколог. Но я уехала из этой адской дыры и оказалась в Сиэтле. Воспоминания о пережитом стали преследовать меня днем и ночью. Пытаясь отогнать болезненные воспоминания, я пошла в бар. Моей целью было выяснить, могу ли я получать удовольствие от секса. Я познакомилась с довольно симпатичным, жаждущим мужчиной средних лет. Мы вернулись к нему домой. Он был немного груб со мной, когда я сказала, что не хочу заниматься сексом. Тогда я достала из сумочки свой сувенир и полоснула ему по горлу. Удивительно, но это привело меня к оргазму.
Еще лучше то, что это прекратило кошмары и воспоминания.


Мой мобильный зазвонил как раз в тот момент, когда я откусила первый кусочек от сердца мужчины. Я посмотрела на имя. Там было написано "Мюррей". Черт, мой босс!
- Детектив Кили, слушает, - сказала я с набитым ртом.
- Тери, это Лори.
- Привет, шеф, что случилось?
- Ты продвинулась в том деле?
- Почти. Я все еще хожу по району, разговариваю с некоторыми девушками, но, похоже, никто ничего не знает.
Я ухмыльнулaсь, глядя на изуродованный труп на полу прямо передо мной.
- Черт! Хочешь собрать спец-группу?
Я была немного уязвлена и удивлена одновременно.
- Ради старых времен, Лори?
Мы были напарниками шесть лет, до того, как онa получилa повышение, до того, как все это начало происходить.
- Да, что скажешь? Бросим все силы. Объединимся для успеха.
- Нет. Спасибо. Мне нравится работать одной. Кроме того, кто будет звонить и доставать меня...
Я сделалa паузу, глядя на сердце, лежащее на тарелке передо мной.
-...когда я занята.
Онa рассмеялась. Сказалa мне быть осторожной и повесилa трубку.
Покончив с едой, я надела комбинезон, бахилы, перчатки и завернула труп в брезент и мятые простыни. Я выбрала комнату в дальнем углу отеля, на нижнем этаже, недалеко от парковки, а сзади был дикий лес. На окраине Сиэтла такое найти несложно.
Я спрячу тело в лесу, а потом выброшу его в воды Пьюджет-Саунд. Звучит как план. В последнее время были замечены большие белые акулы. Возможно, я имела к этому какое-то отношение, так как я, по сути, засоряла водоем.
Часы показывали два часа ночи, когда я выехала с парковки на его машине, мои волосы все еще были мокрыми после душа. Никто из жильцов еще не проснулся, а противный тип за стойкой крепко спал, прикрыв лицо газетой. Хорошо, что я внесла предоплату за комнату. Я очень хорошо умела заметать следы. Не помешало и то, что я была главным детективом, охотившимся за самым известным серийным убийцей в истории Сиэтла, проституткой-каннибалом... мной.