«Порноцизм» Томас Вильямс

Креститель Еблан сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и наблюдал за работой остальных. Прорезь на молнии в кожаной маске, прямо напротив его рта, позволяла ему курить сигарету. На нем был только красный халат на голое тело. Пока персонал работал над освещением и правильным положением камеры, он смотрел на распростертую молодую женщину, руки и ноги которой были прикованы цепями к четырем углам кровати.
Крича, она боролась с оковами, сыпя вокруг себя оскорблениями и ругательствами, которые были в новинку даже Крестителю. Белая ночная рубашка прилипла к ее телу, пропитанному потом. Ее каштановые волосы развевались в воздухе, когда она мотала головой из стороны в сторону.
У людей, одержимых демонами необычайным образом увеличивались силы, поэтому, после неудачной попытки использования веревок, команда перешла на цепи. Иногда им казалось, что даже они не выдержат, но пока все шло хорошо. Тем не менее, каждый из них продолжал скептически поглядывать на напряженные конечности.
- Я утоплю вас всех в вашем собственном дерьме! – рявкнула она глубоким, гортанным голосом.
- Можем мы начать побыстрее? - нетерпеливо спросил Креститель, глядя на режиссера, тощего парня по имени Уэс, одетого в черный костюм с белым воротником священника.
Очки без оправы постоянно соскальзывали вниз по его узкому носу, поэтому он снова и снова подталкивал их вверх указательным пальцем.
- Уэс, мы можем начать? – настойчиво повторил Креститель, когда режиссер не отреагировал.
- Погоди, погоди... погоди! - Уэс сделал предостерегающий жест одной рукой.
Его глаза были прикованы к камере, простой видеокамере, у которой, несомненно, было не так много возможностей для регулировки, как он пытался показать. Но Уэс всегда старался выглядеть профессионально.
Креститель вздохнул и еще раз оглядел комнату. Его взгляд задержался на фотографии, на которой была изображена девушка.
Она была хорошенькой, когда ее лицо не было покрыто язвами и слизью. На снимке у нее был здоровый цвет лица, но сейчас она была смертельно бледна и воняла блевотиной и экскрементами. Ее родители думали, что она больна. В таких случаях все сначала так и думают. До тех пор, пока человек не забирается на четвереньках на потолок комнаты и не начинает забрасывать оттуда своих близких дерьмом. Тогда они опрометью несутся в церковь, в которую, возможно, не ходили годами или, наоборот, посещали каждое воскресенье, и умоляют о помощи.
И вот тут в игру вступают Креститель Еблан и его команда.
Конечно же, родственники не знали о Крестителе, камерах и всём прочем. Все действие было развернуто только тогда, когда семья покинула свой дом и находилась где-то в ожидании звонка от Уэса, что экзорцизм удался.
Но, прежде чем все это случится, Креститель сделает свою работу. Он делал это уже несколько лет и, насколько ему было известно, он был единственным, кто осмеливался на такое.
- Теперь все идеально, - сказал Уэс, добавив: - Шарлиз, подготовь его.
Шарлиз, миниатюрная блондинка в цветочной блузке и расклешенных брюках, выпорхнула из угла, в котором незаметно стояла. Держась как можно дальше от бушевавшей девушки, которая угрожала откусить член всем присутствующим, и в этот момент случайно посмотрела на Шарлиз.
Уродливая, слишком широкая улыбка практически надвое разделила лицо прикованной девушки. Слюна капала с нижней губы, когда она сказала:
- А тебя я даже и не заметила. Тебя когда-нибудь трахали шипастым членом? – и раскатисто расхохоталась: - Хар-хар-хар!
Она высунула язык, как будто хотела лизнуть Шарлиз.
Та ничего не ответила. Она и не могла, потому что с рождения была глухонемой. Однако владела языком жестов и могла читать по губам.
Шарлиз встала перед Крестителем, который докурил сигарету и затушил ее, вдавив окурок в пепельницу, а затем поднялся. При этом он сбросил халат, уронив его на пол, чтобы продемонстрировать свое обнаженное, мускулистое тело. Он устраивал из этого шоу каждый раз, как будто его коллеги видели все это недостаточно часто. Он был в хорошей форме, загорелый и с татуировками в виде крестов по всему телу. Они простирались от пальцев ног до края маски. И у него был внушительный член, который в данный момент безвольно свисал между ног. На нем тоже были татуировки.
Шарлиз положила руки ему на грудь и закрыла глаза, на что Креститель сказал Уэсу:
- Честно говоря, я не верю в этот фокус-покус. Пусть лучше отсосет мне, чтобы подготовить.
- Она очищает тебя и дает тебе силы, без нее твой татуированный член сгнил бы в "киске" этой девушки, так что прояви немного благодарности.
- И от чего это она меня очищает?
Уэс закрыл глаза. Они уже так много раз обсуждали этот вопрос, что он сперва думал оставить его без ответа, но затем произнес:
- От всего зла, которое может служить источником силы для демона. Он не должен черпать его у тебя и использовать, увеличивая свои силы. Шарлиз обладает даром освобождать людей от всего плохого, и обычно они чувствуют себя лучше после этого. Но с тобой это не работает, потому что ты в это не веришь.
- Я бы чувствовал себя лучше, если бы мог снимать фильм с ней, а не с той сумасшедшей сукой.
- Эй, она одержима. Она не виновата, что она такая. Это очень печально, что такая молодая девушка должна пережить этот опыт. Она определенно не сделала ничего плохого в своей жизни и не заслуживает того, чтобы с ней случилось что-то подобное.
- Ты сейчас выдавливаешь слезу? Хочешь и порнуху с ней снять и сочувствие вызвать? Это так жалко.
Креститель, возвышавшийся над Шарлиз более чем на голову, посмотрел на нее сверху вниз.
- Держу пари, ей бы это понравилось. Мне просто нужно быть с ней поосторожнее, чем с остальными. У такой малютки там не так много места, как мне нужно. Не так ли, Шарлиз? Это было бы весело, а?
Из-за маски на голове Крестителя, блондинка не могла видеть, что он говорит, и к тому же она держала глаза закрытыми. Несколько секунд спустя она убрала от него руки и сказала что-то Уэсу на языке жестов.
- Ты чист, - объявил режиссер.
- Она сказала еще что-нибудь? Мой член ее возбуждает?
Уэс покачал головой.
- Нет.
- Определенно, там было что-то еще. Ты просто скрываешь это от меня. В конце концов, я пройду курс языка жестов и попрошу твою сестру пойти со мной на свидание.
Уэс хотел что-то ответить, но Креститель громко хлопнул в ладоши и энергично потер их друг о друга.
– Так мы можем теперь начинать?


В состав команды, помимо человека в маске, входили три человека. Уэс и его сестра Шарлиз, а также Трой, который занимался освещением. Именно он вместе с Шарлиз украсил комнату крестами и изображениями Иисуса, чтобы ослабить демона.
Когда Креститель забирался в постель к одержимым женщинами, они обычно смеялись над ним. Демоны не понимали, что он задумал, верили в некий экзорцизм, но у Крестителя на уме было нечто совсем другое.
Он вонзал в них свой член, чем вызвал не только еще больше оскорблений, но и ужас, который заставлял их корчиться и извиваться сильнее, чем раньше. Но цепи выдерживали. Как бы одержимые не сопротивлялись, они не могли освободиться и должны были терпеть унижение.
Креститель разорвал ночную рубашку молодой женщины, чтобы взять ее грудь в руки. Ее кожа была бледной, соски - черными как смоль, и когда он облизывал их или кусал, на вкус они были как пепел. Но он сделал это для зрителей. Тем хотелось увидеть, как одержимая девушка извивается под ним, угрожая своим низким, бесполым голосом, что заставит его сожрать собственную кожу.
Ему не разрешалось наносить женщинам телесные повреждения. После экзорцизма следы демона исчезали, а вместе с ним и воспоминания о нем или сексе, но не синяки, порезы и тому подобное. Так что Крестителю приходилось быть осторожным.
В какой-то момент он взглянул на Уэса и громко сказал:
- В следующий раз привяжем ее животом вниз. Я хочу трахнуть ее в задницу!
Уэс оторвал взгляд от камеры.
- Чувак, мне придется вырезать это позже. Заткнись и делай свою работу!
Креститель, не прекращая двигать тазом, сказал:
- Эй, Уэс...
- Что?
- Свой голос ты тоже вырежешь?
- Мой голос? Почему... Вот черт, ну ты и придурок!
Креститель только рассмеялся и увеличил интенсивность своих движений. Он очень хорошо контролировал себя и мог долго сдерживать оргазм. Это было не слишком сложно, когда он смотрел на лицо, которое напомнило ему морду, вырезанную на хэллоуинской тыкве. Он просто не мог думать о красотке на снимке. Обычно он избегал смотреть на фотографии девушек в их нормальном состоянии именно потому, что их образы преследовали его во время работы и могли заставить кончить слишком рано. Теперь же, когда он смотрел на искаженную гримасой ненависти рожу, которая орала на него и щелкала зубами у его шеи, он не мог не видеть перед собой симпатичное лицо девушки.
Он никогда не слышал ее настоящего голоса, но ему казалось, что он слышит, как она им говорит, улыбается ему, стонет от удовольствия и в экстазе запрокидывает голову из стороны в сторону.
- Трахни меня! - страстно выдыхала она. - Ну давай! Трахни меня жестко. Я хочу чувствовать твой член глубоко внутри себя. О, Боже! Давай еще сильнее! Даааа! Еби! Еби!!!
- Блядь, а я что делаю?! – огрызнулся Креститель.
И тут снова раздался голос демона:
- Пидор ты ебаный! Можешь справиться только со связанной бабой. Развяжи меня и попробуй еще раз, мудила. Я тебе зенки вырву и в глазницы насру!
- Заткнись, - прошептал Креститель.
Демон крепко стиснул зубы, дергая звенящие цепи.
- В аду тебя уже ждут, Чарли. Совершенно верно. Мы знаем твое имя. И у нас есть на тебя планы. Много планов. Твоя мамка с нами, Чарли. С нее сдирают кожу и трахают каждый день!
- Некоторые люди лучшего и не заслуживают. Она была такой стервой, - тихо сказал Креститель.
Маска не была защитой от демонов, ему было это известно. Но он не хотел, чтобы его узнавали из-за съемки в фильмах.
- Эта тупая вечно обкуренная или уделанная шлюха снимаясь в порно так же, как и ты. Ее называли "Сексмашиной", потому что она позволяла делать с собой вообще все, что угодно. Ничего из этого не изменилось и по сей день. Я уже трахал ее в задницу несколько сотен раз!
- Потому что можешь справиться только с женщиной, - прошептал Креститель, в очередной раз радуясь, что на нем маска, когда кровать под ними затряслась.
Из-за нее зрители не могли увидеть удивления на его лице. Демоны и раньше использовали свои способности, чтобы передвигать кровать или изменять окружающую их реальность, но он не мог позволить этому вывести его из себя.
Он слышал, как Трой кричит на заднем плане, и мог представить, как Уэс бросил на него сердитый взгляд, потому что ему придется вырезать и это тоже.
Затем кровать снова начала вибрировать и подпрыгивать. Как неисправная машина, которая то заведется, то снова заглохнет.
Наконец кровать поднялась в воздух. Креститель мог видеть, как изголовье ползет вверх по стене, а Уэс позволил камере следить за происходящим. Ящики прикроватной тумбочки начали трястись. Двойная дверца платяного шкафа задрожала и распахнулась, выплеснув на пол поток одежды, и осталась открытой. Откуда-то издалека доносились крики истязаемых людей. Креститель чувствовал вонь их обугленной плоти, слышал, как шипит их кожа. Взрослый мужчина взывал к своим родителям, плакал ребенок.
На этот раз все они сохраняли спокойствие, опыт пошел им на пользу. Это были всего лишь уловки демона. Он хотел смутить их, а они используют все это в своем фильме.
Креститель подал Трою знак, чтобы тот ослабил одну из цепей на ноге, чтобы он мог перекинуть ее через плечо, продолжая вколачивать свой конец в девушку.
Ей было девятнадцать лет, человеку в маске она годилась в дочери, но ему было все равно. Ему нравилась ее молодость, но он никогда бы не стал ничего делать с несовершеннолетней. Бывало даже, что он избивал кого-нибудь только за то, что тот слишком долго смотрел на его маленькую племянницу.
Глядя на девушку сверху вниз, он попытался представить, что она уже много раз занималась этим с парнями постарше. Это возбуждало его и помогало держать член эрегированным. Под ним распласталась мелкая грязная шлюшка, и если бы даже она не была одержима демоном, то сама умоляла бы его сделать то, чем он сейчас занимался.
Он подумывал о том, чтобы подстеречь ее возле школы или работы через несколько недель после экзорцизма. Просто разыграть из себя олуха, который случайно столкнется с ней и начнет извиняться. А потом спросит: Эй, а разве мы не встречались с вами раньше? - и вот так завяжется разговор.
Он ухмыльнулся под своей маской, воображая себе это представление, в то время, как демон в теле девушки угрожал отомстить ему. Они всегда так делали – и каждый раз это оставляло его равнодушным.
Кровать все еще висела в воздухе, когда она вдруг перестала сопротивляться и подняла на него свои желтые глаза.
- А как там поживает твоя племянница?
Человек в маске ослабил свой натиск. Он не должен был думать о ней, пока был связан с демоном. При упоминании о племяннице он снова увидел ее перед собой.
- Думаю, нам стоит нанести ей визит, - сказал демон.
Креститель посмотрел на Уэса, который не мог видеть искаженное ужасом лицо под маской. Но, как и все остальные, он слышал смех демона.
- Ей только что исполнилось восемь, не так ли? Сделаешь ли ты с ней то же самое, что и со мной, когда мы ее получим?
Прежде чем Креститель понял, что делает, он ударил девушку по лицу. Издевательский смех не прекращался.
- Стоп! - крикнул Уэс.
Креститель уже наносил второй удар.
- Снято!


- Ты же слышал, что он сказал!
- Вот именно. Он сказал. Демон. Не она. Я могу многое объяснить ее родителям, но не выбитые зубы. Ты прекрасно знаешь, что нельзя переусердствовать. Трахай ее, кусай, кончай ей на сиськи – мне все равно. Но только не трогай ее лицо!
- Он знает о моей племяннице. Я думал о ней всего секунду, и эта информация уже оказалась в его голове. Что мне делать, если его сородичи действительно...
- Чарльз!
Креститель ненавидел, когда его так называли на съемочной площадке. Здесь он был не Чарльзом, а Крестителем Ебланом, и если кто-то называл его настоящим именем, это выводило его из образа. Но на этот раз он это позволил, понимая, что Уэс просто пытается его успокоить. А это было именно то, в чем он сейчас нуждался.
- Буду краток, потому что не знаю, как долго кровать будет парить в полуметре от пола, а я хочу, чтобы этого было как можно больше в фильме... но с твоей племянницей все будет в порядке. Демоны не вселяются в людей, пока те не достигнут половой зрелости.
- Тогда он сделает это потом. Там, в аду, у них есть все гребаное время мира.
- Прошу, просто сосредоточься сейчас на своей работе. Мы подумаем, что делать с твоей племянницей позже. Подаришь ей крестик на цепочке или позволишь Шарлиз освятить ее комнату. Постоянное нахождение в очищенном помещении вне всяких сомнений пойдет ей на пользу.
Креститель покачал головой.
– Блядь, не знаю, смогу ли я продолжать.
- Черт возьми, Чарльз!
- Может быть, твоя сестра могла бы немного помочь, почистив мой член.
Креститель грязно рассмеялся и снова вгоняя свой член глубоко в тело девушки.
Демон зарычал на него, выплевывая слова:
- Я подвешу тебя за яйца.
- Ага-ага, но сперва я тебя выебу. Будет о чем рассказать своим дружкам там, внизу. Что тебя трахнул смертный. Я уже слышу, как они хохочут.
Креститель снова крепко сжал руками грудь девушки и продолжил свою работу, помня о том, что ему срочно нужно позвонить племяннице.
Демон проклинал его, угрожал ему, и однажды он был в опасной близости от щелкающих зубов девушки, когда в течение нескольких секунд ему пришлось придерживать ее только одной рукой. Но все это не беспокоило Крестителя. Он по полной отрабатывал перед зрителями свою программу и рассчитывал на дальнейшие трюки. Это могло быть и воспламенение постельного белья, и разбивающиеся вдребезги стекла окон. Но со временем Креститель узнал, что демоны не причиняют вреда своим носителям. Они нуждались в них, чтобы продолжать свое существование на Земле. С девушкой под ним ничего не могло случиться.
Если только существо внутри нее снова не упомянет его племянницу. Креститель не знал, сможет ли он тогда сдержать свой гнев. Когда все это здесь закончится, ему обязательно нужно будет позвонить брату. Они не очень часто разговаривали по телефону, так что у него уже было оправдание, почему он вдруг захотел зайти к ним в гости. Возобновить старые разговоры, узнать, как поживают его невестка и племянница, спрятать освященное распятие в их комнате. Самый обычный визит.
В какой-то момент Уэс вырвал его из размышлений, что было весьма кстати – голова должна была быть свободной от всех мыслей.
- Ладно, давайте попробуем что-нибудь еще. Летающая кровать - это конечно здорово, но нам нужно что-то добавить. Я надеялся, что демон подожжет здесь что-нибудь.
Морда с хэллоуинской тыквы повернулась к нему.
- Мне жаль, что разочаровал тебя, красавчик. Но я могу взорвать сиськи твоей сестры. Как насчет этого, а?
Уэс, не обращая на него внимания, посмотрел в сторону Троя и сказал:
- Напусти немного тумана. Но не так сильно, как в тот раз, когда мы больше ничего не могли ни разглядеть, ни снять.
- Такое случилось только один раз, а ты продолжаешь твердить о этом снова и снова.
Трой присел на корточки рядом с кроватью, и мгновение спустя у его ног раздалось тихое шипение дымовой машины.
Креститель вздохнул под маской.
- Это порнуха, а не фильм Джона Карпентера. И я чувствую себя нелепо, когда мне приходится трахать это дерьмо, которое может напугать только маленьких детей в Комнате страха.
- Мы продолжаем съемки, Чарльз. И чем больше мне придется вырезать с этого момента, тем больше я урежу тебе гонорар.
- Жадный ублюдок.
- Да кто угодно за твой счет.
- Это того стоило.


И тогда Креститель продолжил. Демон перестал ругаться или стонать. Он просто лежал и молча смотрел на человека в маске.
Это будет чертовски скучный фильм, но главное, что он получит за это свои деньги. Снова и снова его живот со звучным шлепком бился о живот девушки. Он немного вытянул свой член, затем снова вонзил его в нее из всех сил, и начал двигаться так сильно и быстро, как только возможно.
Но демон не издал даже слабого звука. Он просто продолжал лежать там, будто в ожидании чего-то.
А потом кровать упала на пол. Креститель, до сих пор опиравшийся на руки, потерял равновесие и врезался головой в голову девушки, зубы которой тут же впились в кожу маски. Крестителю удалось перекатиться на бок, соскочить с кровати и отбежать подальше от смеющегося демона.
- Пошел в жопу! - прорычал человек в маске, показывая ему средний палец.
- Почему бы тебе не подойти сюда и не сделать это самому! - выплюнул демон, а потом высунул язык, который казался слишком длинным.
Гибкий орган изобразил манящий жест, прежде чем снова исчезнуть.
- Я ухожу! – заявил Креститель.
- Что? - Уэс хотел схватить его за руку, но тот вырвался и направился к двери в комнату.
- Ты меня слышал. Плевать на деньги. Отправь этого ублюдка обратно в ад, и давай убираться отсюда.
- Да что не так? Другие демоны вытворяли вещи и похуже, с чего вдруг ты...
Дойдя до двери, Креститель развернулся и закричал:
- Я хочу остановиться, ясно? Он знает о моей племяннице! Мне не следовало думать о том, как я выбил зубы парню за то, что он пялился на нее. Это было глупо с моей стороны, и это стоило нам фильма. Но я больше не могу продолжать.
- Ты не можешь сейчас все бросить! Кто знает, когда нам снова подвернется такой шанс? Серия "Порноцизм" только начала набирать обороты. Если мы не представим новый материал, зрители убегут от нас. Переметнутся на порно с йети или оборотнями.
- Что за чушь. Такого не существует.
- Но у них появятся другие интересы. Фильмы про изнасилование, бондаж или какую там хрень они еще смотрят. У нас не так часто бывает возможность снять фильм с одержимой девицей.
Креститель приложил два пальца к виску.
- Он был в моей голове, Уэс. Я лишь на мгновение потерял бдительность, и он тут же добрался до меня. Мы все здесь знаем, что нельзя думать о личной жизни во время съемок. Шарлиз думает о белой стене, ты - о своих дурацких режиссерских штучках, а я – обо всем, что хочу сделать со всеми этими девками. Но никогда о наших родственниках или друзьях.
- Трой думает обо всем на свете во время съемок!
- Абсолютно, - подтвердил Трой, словно гордясь этим.
Креститель сделал шаг в сторону Уэса.
– Да кому он нужен? Парень настолько одинок и неинтересен, что демоны ничего не могут с ним сделать. Когда он не помогает тебе, он сидит дома, играет в "Плейстейшн" и думает, что выбрать на ужин - замороженную пиццу или макароны. Без обид, Трой.
- Да пох...
- Мы не можем сейчас остановиться! - сердито крикнул Уэс, но Креститель отмахнулся.
- Давай снимем порнуху с монахиней. Бьюсь об заклад, твоя сестра хорошо будет смотреться в "костюме пингвина".
Он бросил взгляд на Шарлиз, которая, в свою очередь, вопросительно посмотрела на Уэса.
Режиссер ткнул пальцем в сторону человека в маске.
- Если ты сейчас уйдешь...
Но закончить не успел. Креститель захлопнул за собой дверь и, как был, голый спустился по лестнице этажом ниже в гостиную. Ему нужен был перерыв.


Уэс был священником с опытом экзорцизма, - пронеслось у Чарльза в голове. Именно его идеей было заняться производством порнофильмов с одержимыми женщинами. Он узнал о Крестителе, благодаря его ролям в различных фильмах, и знал, что парень не побрезгует ничем. Он был печально известен тем, как обращался со своими партнершами по фильмам. Хладнокровный ублюдок. Как раз то, что было нужно Уэсу.
Включив телевизор, чтобы заглушить крики демона, Креститель стоял голышом в гостиной и рылся в шкафах. Самокрутка была зажата между его губами, пока он перелистывал фотоальбом. Это был один из тех новых, которые заказывали в Интернете. Снимки были распечатаны в автомате, а не сделаны в фотомастерской. У семьи было несколько таких альбомов, и в том, который Креститель держал в руках, дочь была примерно нынешнего возраста. Фотографии с отдыха в Токио. Счастливая семья, которая ничем не заслужила того, что происходило с ними теперь. Но демоны искали себе именно таких беспечных людей – легких жертв. В доме никакой священной атрибутики, семья была совершенно незащищена. Время от времени посещать церковь было явно недостаточно.
Нечистая сила, овладев человеком, использовала его как портал для других демонов, которые вселялись в тела друзей и родственников. Они распространялись как вирус. Уэс рассказал Крестителю о близкой эпидемии. Он хотел предотвратить нечто подобное. Ну и немного зарабатывал на этом, снимая фильмы.
Сам Креститель, конечно же, не верил во всю эту чушь с заклинаниями - как и всякий здравомыслящий человек. Но теперь все эти фокусы-покусы стали для него таким же обыденным делом, как чистка зубов.
Порнофильм с экзорцизмом - Порноцизм. Мир становился все безумнее и безумнее, и эти фильмы продавались невероятно быстро. Креститель не был уверен, смотрят ли люди эту херню, потому что им нравится смотреть, как он делает это с одержимой женщиной, или они просто не могут поверить, что такое существует. Многие должно быть считают, что все это постановка, но ему было все равно.
Он положил фотоальбом обратно на полку, открыл шкаф, надеясь найти где-нибудь виски, а затем прошел на кухню. Там он обратил внимание, что крики прекратились. Экзорцизм был закончен. Девушка пролежит в постели без сознания несколько часов и потом ничего не вспомнит.
В угловом шкафу на кухне Креститель нашел то, что искал и усмехнулся под маской. Несколько бутылок скотча и бурбона стояли вряд, будто приготовившись к тому, чтобы он их попробовал.
- Джекпот! - сказал он, взяв одну из бутылок.
Стаканы нашлись быстро, и он как раз наливал себе что-то, когда услышал шаги на лестнице. Ему понадобится двойная порция, чтобы выдержать нытье Уэса. Впрочем, и эту порцию он прикончил в два глотка.
Вообще-то, он не хотел присоединяться к Уэсу, но прятаться на кухне было как-то по-детски. Со вторым стаканом и бутылкой в руках он вернулся в гостиную.
- Все получилось? - спросил он, заглядывая в пустую комнату.
Телевизор все еще был включен, и не было похоже, что кто-то только что вошел или вышел. Креститель посмотрел в сторону лестницы, ведущей наверх. Он слышал голос Троя. Потом что-то упало на пол. Наверное, этот болван пялился на Шарлиз, в то время как должен был следить за оборудованием.
Держи свои рученки подальше от нее, - подумал Креститель. Но, возможно, Трой и понятия не имел, что делать с этой штукой у него между ног, как бы часто он ни наблюдал за работой Крестителя.
Довольный тем, что у него есть еще немного свободного времени, человек в маске прошел к дивану и сел на него прямо голой задницей. Он налил себе еще одну двойную порцию виски, но на этот раз пил медленно.
И чуть не поперхнулся, когда шкаф позади него начал трястись. Он полуобернулся на диване, не выпуская стакана из рук, и уставился на шкаф, когда раздался еще один удар, теперь уже в стену комнаты позади него. Если Креститель помнил правильно, там находился кабинет отца семейства. Там кто-то колотил чем-то твердым в стену.
- Уэс? - позвал он.
Еще один удар был ему ответом.
- Ты там совсем что ли уже? Если мы не сняли фильм, это не значит, что ты должен разнести дом в щепки.
На этот раз ничего не произошло. Человек с другой стороны, должно быть, услышал Крестителя.
Он налил немного виски во второй стакан и пошел с ним в кабинет. Еще не дойдя до двери, которая была слегка приоткрыта, Креститель сказал:
- У меня есть кое-что для тебя, это поможет тебе успокоиться. Хоть ты и ведешь себя так, будто не мужик на все сто, но если уж можешь надрать задницу демону, то можешь и виски выпить. Так что давай...
Он едва успел коснуться двери в кабинет, как та распахнулась, словно сама по себе, открывая взору пространство за ней.
Уэс стоял посреди комнаты. Он выглядел так, словно едва мог держаться на ногах. Наверное, так оно и было, потому что верхняя часть его черепа представляла собой лишь кроваво-студенистое месиво. Его очки косо висели на окровавленном лице, и красные капли стекали с подбородка и волос, падая на ковер.
Сам того не замечая, Креститель выронил стакан из руки.
Белый воротничок его друга был пропитан кровью. Еще больше крови черно-красным пятном налипло на стене, за которой находилась гостиная.
Креститель не знал, что здесь произошло. Пока Уэс не показал ему. Наклонившись вперед, он побежал к стене, у врезался черепом в заляпанный кровью участок, как будто это была мишень.
- Уэс! - крикнул Креститель, но его друг не отреагировал.
Он снова вернулся в центр комнаты, чтобы повторить свой саморазрушительный бросок. Затем священник прижал ладони слева и справа от кровавого пятна и начал снова и снова бить лицом по желтым обоям. Креститель подбежал к нему, схватил за плечи и рванул на себя.
Глаза Уэса казались белыми шариками на измазанном красным лице, и они смотрели в разные стороны. Его рот искривился в кровавой, почти беззубой ухмылке.
- Чарли! - прохрипел он не своим голосом и молниеносно схватил Крестителя за горло, чтобы сдавить его.
Человек в маске смог быстро высвободиться только потому, что руки его друга были скользкими от крови.
- Да что с тобой? - рявкнул он на священника, отбегая в сторону.
Уэс рассмеялся, и изо рта у него потекло еще больше крови и слюны.
- Правильный вопрос не "что", а "кто"! – казалось будто сразу несколько мужчин и женщин одновременно говорили из его рта, когда режиссер, пошатываясь, направился к Крестителю. Он снова протянул к нему руки и на этот раз сказал без всякой усмешки на лице: - Ты помнишь меня, Чарльз? Прошло несколько месяцев, но ты, должно быть, не забыл меня после всего того веселья, которое у тебя было со мной и Ванессой!
Креститель отказывался принять то, что его разум пытался выдать ему как единственное логичное объяснение ситуации.
Уэс подавился собственной кровью и, вероятно, зубами, которые сам себе выбил. Тем не менее, он продолжал приближаться. Шатаясь, но все еще держась на двух ногах. Его кожа была разорвана в нескольких местах, и Креститель мог видеть, сквозь раны поблескивающие кости.
В этом не было никакого смысла. Демоны не причиняли вреда своим хозяевам!
Креститель отпрянул назад, выбежал в коридор и со всей силы захлопнул за собой дверь, только чтобы обнаружить, что ключа, запирающего ее, не было.
Что за чертовщина здесь...
Человек в маске побежал вверх по лестнице. Он должен был добраться до Троя и Шарлиз. Чтобы предупредить их. Или чтобы не оставаться наедине с обезумевшим Уэсом, он и сам толком этого не знал.
Он еще не успел дойти до двери в комнату девушки, имени которой не знал, когда она буквально взорвалась, и что-то большое пронеслось по воздуху. Креститель инстинктивно прикрыл руками маску, увидев между ладонями, что из комнаты, через перила, свисает туго натянутая красная веревка, и услышал хрип и булькающие звуки.
Бросив взгляд вниз, он увидел девушку, которая смотрела на него широко раскрытыми глазами но, вероятно, даже не замечала этого. Обеими руками она царапала красную веревку, которая торчала из ее разорванного живота и была обмотана вокруг шеи. Девушка болталась в полуметре над полом, раскачиваясь из стороны в сторону, в то время как ее движения постепенно ослабевали.
У Крестителя не было времени смотреть дальше. Он услышал шаги позади себя, обернулся и обнаружил Троя, идущего к нему с большим осколком стекла.
Этот тоже?
Внешне Трой выглядел как обычно. Двадцатилетний бледный толстяк, которого Креститель часто называл "диванным пердуном", "пожирателем картофельных чипсов". Не без оснований он хотел сейчас извиниться за это и примирительно поднял руки ладонями вперед.
- Трой, послушай, то, что я тебе раньше говорил... ну, это было не всерьез...
Трой набросился на него, рубанув осколком стекла, и Креститель в ужасе отступил на шаг. Он видел как кровь капает с руки Троя. Он держал осколок так крепко, что тот глубоко врезался ему в ладонь и пальцы.
- Да что с тобой такое? Ты совсем рассудок потерял? - закричал Креститель, пятясь по коридору и вытянув руки в защитном жесте.
- Мы ничего не теряли. Наоборот. Кое-что добавилось.
Голос Троя звучал так, как будто у него в горле клокотала кипящая смола, и действительно, когда он говорил, по его губам стекала черная жидкость. Она также начала капать из его глаз, ушей и ноздрей.
Креститель вскинул голову.
- Ты не можешь быть одержимыми! Мы защитили себя!
- И ты думаешь, что от этого нет никакого средства?
Трой захохотал, и немного черной жидкости выплеснулось ему на грудь. Он постучал осколком по своему виску. Из раны потекла тонкая струйка крови.
- Твой маленький дружок никогда особо не задумывался о том, что это может случиться и с ним. Ведь он всегда видел, что мы вселяемся только в женщин и девушек. Но никогда в мужчин!
С последними словами Трой бросился на Крестителя, но промахнулся, когда тот отпрыгнул назад и потерял почву под ногами. Он забыл о лестнице позади себя, по которой теперь катился с грохотом. Что-то сухо треснуло, рвущая боль пронзила левую лодыжку, а подбородок сильно ударился о край ступеньки. Он прикусил язык и закричал бы, если бы у него не перехватило дыхание.
Мир все еще вращался у него в глазах, а сам он валялся на полу с вывернутой правой рукой, когда Трой начал спускаться по лестнице. Он не торопился, потому что Креститель был не в состоянии убежать от него.
- В аду мы делаем ставки на то, кому в голову придет самая ужасная идея как расправиться с тобой. Ты не поверишь, как творчески мы подходим к процессу. Возможности безграничны, потому что в аду смерти нет. Твои раны заживут, и мы сможем начать все сначала в любой день. И во веки веков.
Трой остановился на последней ступеньке и, казалось, задумался перед тем как добавил:
- Я думал о том, чтобы сдирать с тебя кожу снова и снова, чтобы создать из нее коллекцию одежды. Звучит неплохо, верно?
Креститель начал отползать по полу. Он едва слышал молодого человека, и даже не знал, в каком направлении движется. Главное подальше!
- Другой демон хочет вывернуть твои внутренности наизнанку. Еще из вариантов - съесть тебя живьем, скормить тебе твою собственную плоть. Один мечтает выкручивать каждую конечность твоего тела, пока она просто не оторвется. Как у фигурки "Лего", - Трой рассмеялся, оставив лестницу позади. - Ты можешь себе это представить? Эй, отвечай, когда я задаю тебе вопрос!
Трой вонзил осколок в вывернутую лодыжку Крестителя, и человек в маске издал пронзительный булькающий крик. Всхлипывая, он короткими рывками двинулся дальше, оставляя на полу широкий кровавый след.
Он даже не заметил Уэса, идущего к нему из кухни. Держа в руке мясорубку, тот шаркающей походкой направился к ползущему на животе мужчине.
- Эй, Чарли. Что это такое красное размазано по всей комнате? Ты! - засмеялся Трой на заднем плане, когда Креститель поднял голову и в последний момент увидел приближающегося Уэса.
Он перекатился в сторону, и летящая вниз мясорубка грохнулась об пол совсем рядом с ним.
Трой обхватил рукой раненую лодыжку человека в маске и вонзил в рану большой палец.
Креститель пронзительно вскрикнул, пытаясь освободиться, когда мясорубка врезалась ему в висок.
Его последней мыслью перед тем, как потерять сознание было то, что внезапная тьма может быть вечной.
Но потом, он то и дело видел короткие отрывки того, что происходило вокруг него.
Склонившееся прямо над ним окровавленное лицо Троя злобно ухмыляется.
Потолок.
Затем Уэс, который больше не мог нормально смотреть на него закатившимися глазами.
Он рассказал Крестителю все, что знал о демонах. Они искали невинных жертв, свободных от всякого греха. В них они чувствовали себя наиболее комфортно. Когда человек находился в присутствии одержимого, демон мог читать его мысли и манипулировать им. Существовало множество способов защититься от одержимости, и, насколько знал Креститель, он и другие следовали каждому из них. И все же этим существам удалось проникнуть внутрь Уэса и Троя. Он задавался вопросом, что случилось с Шарлиз? Трой убил ее, также как ту девушку?
Потолок над его глазами сдвинулся, и он понял, что Уэс и Трой перемещают его. Им, наверное, пришлось нести его, но он ничего не чувствовал. Образы приходили и уходили. Всякий раз, когда он открывал глаза, они оказывались немного выше по лестнице. Он увидел разрушенную дверь в комнате девушки. Вероятно, она все еще висит в воздухе, подвешенная за собственные кишки.
Потом они оказались в комнате. По крайней мере, так посчитал Креститель, потому что он едва мог узнать ее. Красно-черные символы, начертанные кровью, покрывали стены и потолок. Тяжелые капли срывались сверху, падая на тело Крестителя, лежащего на мягкой поверхности. Он снова был в постели.
У него болел череп, и кружилась голова. Было ощущение, что он находится где-то далеко и в то же время присутствует здесь, в то время как кожаные ремни туго затягивались вокруг его запястий и лодыжек. Еще несколько минут назад они удерживали девушку. Креститель понимал, что с ним происходит, но ничего не мог с этим поделать. Рядом с собой на стене он увидел тени. Их было слишком много, чтобы их могли отбрасывать только о Трой и Уэс, но они все еще были рядом. Он мог слышать их.
Хотя Крестителю и не хотелось смотреть, казалось, он больше не имеет власти над своим телом и вместо этого продолжает пялиться на тени, которые смотрели на него, как зрители.
- Все оказалось довольно просто, - сказал Трой с другой стороны кровати. – Священник так много усилий прикладывал, изгоняя нас из одержимых, но так мало заботился о том, чтобы защитить самого себя. Поэтому после экзорцизма мы легко проникали в него по нескольку за раз, а потом нам оставалось только ждать, пока Уэс и Шарлиз снимут эти чертовы золотые распятия. Потом мы набросились на них.
Он щелкнул пальцами, как это делал Уэс, когда рассказывал Крестителю о демонах.
- Они как вирус, - сказал он тогда. – Распространяются стремительно, и бесполезно проводить экзорцизм только над каким-то одним одержимым. Нужно очистить их всех.
Трой продолжил:
- У них не было времени даже моргнуть. Потребовалась лишь доля секунды, и мы уже были внутри них.
Когда его голова повернулась в другую сторону, Креститель шевельнул нижней челюстью, пытаясь заговорить. Он посмотрел в потное лицо Троя, которое было усеяно открытыми язвами. Резкая вонь поднялась к носу человека в маске, когда Трой сказал:
- Но на тебя у нас особые планы. Было бы пустой тратой времени просто завладеть тобой, потому что я хочу, чтобы ты испытал и прочувствовал все сам. Каждую последнюю секунду твоей жизни.
Креститель снова хотел заговорить. Хотел спросить его, что он имел в виду.
Но ему не пришлось этого делать, потому что через порог разбитой двери в комнату шагнула Шарлиз. Обнаженная, такая, какой он всегда хотел ее видеть. И в то же время совершенно другая. У Шарлиз, которую он представлял себе мастурбируя в душе, не было рта посередине тела, доходящего от влагалища до основания грудей. С заостренными зубами слева и справа, он напоминал расстегнутую молнию, за которой виднелась темная плоть.
Она улыбнулась ему и спросила низким, бесполым голосом:
- Разве не об этом ты всегда мечтал?
Креститель замотал головой, резкая боль пронзила его висок, и на мгновение он снова увидел вспыхнувшие перед глазами огни.
- Ты не можешь причинить мне вреда! - прохрипел он в сторону Шарлиз. – Не можешь ничего со мной поделать!
- О, ты думаешь из-за всех этих маленьких крестиков на твоем теле?
Шарлиз ухмыльнулась, и ее лицо исказилось в гримасу со слишком широким ртом, в котором было слишком много зубов. Она подняла правую руку, в которой Креститель увидел канцелярский нож.
- О них я позабочусь в первую очередь. По одному за раз.
Креститель Еблан рванул натянутые цепи и заорал, несмотря на раскалывающую боль в голове.
Он все еще вопил, когда Шарлиз уронила на пол последний кусок татуированной кожи... и даже тогда, когда она села к нему на колени и начала пожирать его пастью в нижней части своего тела.