• Эдвард Ли
  • "НАВИГАТОР"
  • "ДЕТСКИЙ ПРАЗДНИК"
  • "ОЧЕНЬ ПЛОХОЙ ДЕНЬ В АДУ"
  • "6-13"
  • "БАТУТ"
  • "ЧЛЕН В БАНКЕ"

Наши переводы выполнены в ознакомительных целях. Переводы считаются "общественным достоянием" и не являются ничьей собственностью. Любой, кто захочет, может свободно распространять их и размещать на своем сайте. Также можете корректировать, если переведено неправильно.

Просьба, сохраняйте имя переводчика, уважайте чужой труд...

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: ЭКСТРЕМАЛЬНОЕ СОДЕРЖАНИЕ. НЕ ДЛЯ ТЕХ, КТО ВПЕЧАТЛИТЕЛЬНЫЙ.

Это очень шокирующая, жестокая и садистская история, которую должен читать только опытный читатель экстремальных ужасов. Это не какой-то фальшивый отказ от ответственности, чтобы привлечь читателей. Если вас легко шокировать или оскорбить, пожалуйста, выберите другую книгу для чтения.

Эдвард Ли
"Член в банке и другие истории"

"НАВИГАТОР"

- Вы прибыли в пункт назначения, номер три, Миррор-Лейк-роуд, - сообщил GPS-навигатор монотонным женским голосом.

Деб с облегчением услышала хруст гравия под шинами красной "Фиесты". Наконец-то, - подумала она. Четырехчасовая поездка показалась ей восьмичасовой, и Киппер всю дорогу сидел на пассажирском сиденье, болтал о себе, возился с радио и постоянно жаловался на то, что голоден и возбужден.

Она припарковалась как раз в тот момент, когда в роще деревьев показалась хижина дяди Норта. Она оказалась больше, чем Деб помнила: настоящая бревенчатая хижина с металлической крышей.

- О-о-о, - Киппер сделал банальное замечание. - Хижина в лесу. Выглядит зловеще...

Это было что-то типа... того. Она была достаточно изношена и заросла травой, чтобы выглядеть зловеще. По правде говоря, Деб всегда относилась к таким вещам немного пугливо: к идеям о призраках, сумасшедших с ножами или о вещах, которые встречаются в ночи. Но она просто не могла отказаться от денег.

- Так это хижина твоего дяди Дона? - спросил Киппер.

У него была дурная привычка сжимать промежность в любой момент, когда он захотел, что он и сделал именно в этот момент. Деб нахмурилась.

- Моего дяди Норта. Он арендовал ее на две недели каждое лето с тех пор, как я была маленькой - раньше я любила приезжать сюда. Затем, когда он вышел на пенсию, он полностью купил это место, поцеловал город на прощание и никогда не оглядывался назад. Хотела бы я это сделать.

- Что, уехать из города? Оставить меня? - пошутил Киппер.

Черт побери, да, оставить тебя, ходячую спермомашину.

Ей уже давно надоела сексуальная мощь Киппера, мощь, которая включала в себя двадцатитрехсантиметровый член, такой же толстый, как один из тех больших соленых огурцов с укропом, плавающих в бочках гастронома.

Ну и что? - думала она. - Это все меня так достало...

Прежде чем Деб вышла из машины, она поймала непреднамеренный взгляд на свое тридцатилетнее лицо в зеркале заднего вида.

Черт, - подумала она. - Я выгляжу на сорок.

Смутные темные круги под глазами, гусиные лапки и несколько новых морщин.

Куда делась моя жизнь? Тусуюсь с бывшим заключенным, таким как Киппер. Я слишком стара, чтобы раздеваться, и слишком измотана, чтобы больше сниматься в порно. Черт... Наверное, это было слишком строгое осуждение; ее лицо все еще сохраняло некоторые следы прежней привлекательности чирлидерши, а ее тело, хотя и начало местами обвисать, все еще могло выглядеть сексуально в правильном свете. Но Деб переживала тот мрачный момент откровения, с которым все женщины сталкивались именно тогда, когда меньше всего этого ожидали. Она больше не была молодой красоткой.

Так что мне лучше извлечь из этого максимум пользы...

Она открыла багажник, схватила чемодан одной рукой, а коробку с оборудованием - другой. Киппер перекинул свою сумку через правое плечо, но не обратил внимания на оставшиеся пакеты с продуктами.

- Давай, Кип! - рявкнула она. Она побрела к входной двери хижины. - Ты можешь нести больше!

- Нет, детка. Видишь ли, мне нужно, чтобы моя левая рука была свободна, чтобы я мог ощупать твою прекрасную задницу, - а затем его левая рука скользнула вокруг и... ощупала ее задницу. Затем он спустил с нее липкие спортивные штаны, обнажив ее голые булки. - Да, сэр, этот ангельский пирог, самая милая и привлекательная задница, которую я когда-либо видел, - он тер и сжимал ее. - Снова как у восемнадцатилетней.

Деб полуулыбнулась. Она знала, что он врет, но, по крайней мере, ей стало легче.

- Хорошая берлога, - сказал Киппер, когда они вошли, и их сразу же поприветствовал приятный хвойно-древесный аромат.

Каким бы большим ни казался дом снаружи, внутри он был гораздо меньше и уютнее. Длинные полубревенчатые стены создавали идеальную атмосферу дикой природы, усыпанные фотографиями в рамках и картинами, изображающими такие вещи, как и следовало ожидать: дикая природа, бесконечные просторы пейзажей и лесные вершины, одна даже с единственной торчащей вышкой рейнджеров из бескрайнего моря сосен. Киппер бросил свою спортивную сумку на дубовый диван и потер промежность.

- Так как долго у нас будет это место?

- Целых десять дней. Дядя Норт отдыхает в Швейцарии.

- А сколько он нам платит за присмотр за домом?

- Поцелуй меня в задницу, ублюдок. Он заплатит мне тысячу. Это моя подработка, как и мои выступления перед вебкамерой - это тоже моя подработка... Здесь такая необычная обстановка.

- Ага. Необычная.

Точно так же, как Деб была по сути безработной (так как ей показали на дверь из последнего стриптиз-бара в городе), Киппер тоже был безработным, только если не рассматривать его возможность продавать обезболивающие своей бабушки, а также используя свою доверенность на ее банковские счета (просто чуть-чуть здесь и чуть-чуть там. Ничего страшного, правда?), а также он "толкал" любые мелкие наркотики, которые мог, в центре города. Вместе они оба плыли ко дну на медленной лодке, но, по крайней мере, они еще не затонули. И вознаграждение, которое она получит за это предприятие по присмотру за домом, очень поможет.

Несколько декоративных ковриков украшали блестящий твердый пол в главной комнате, в основном изобилующий вышитыми на них деревенскими сценами, и даже один ковер из искусственной медвежьей шкуры с муляжной головой. Деревенский стиль упал на ступеньку ниже, когда дело дошло до развлекательного центра напротив дивана: стереосистема с объемным звуком, несколько платформ для видеоигр и 86-дюймовый плоский дисплей с разрешением 4K. Кип был поражен.

- Ух ты! Не могу дождаться, чтобы увидеть на этом экране несколько твоих порнофильмов!

Деб застонала про себя. В западной стене находился огромный каменный камин с ширмой, хотя летом он им не понадобится. Даже если бы была зима, Деб знала, что Киппер не мог бы заняться рубкой дров. Выпускать пердежи? Да. Делать дорожки кокса? Да. А вот дрова рубить - нет, ни в коем случае.

Все эти мускулы ни к чему...

На кухне был обнаружен более деревенский декор, единственными предметами, которые были не на своем месте, были очень широкий двустворчатый холодильник, отдельная морозильная камера и винный шкаф. Киппер даже не спросил; он уже открывал дорогую на вид бутылку вина прежде, чем Деб успела оглядеться.

- Хочешь дать дяде Норту передохнуть, а? По крайней мере, пей что-нибудь дешевое, - сказала она.

Очки, очевидно, были не нужны; Киппер только начал пить из горлышка бутылки. Мгновение спустя он нашел большую банку арахисового масла и стал проделывать пальцами выбоины.

- Черт возьми, Кип! Ты - неандерталец!

- Неандр... что? - спросил он, слизывая капли масла со своих больших пальцев.

Далее спальня, - подумала она.

На самом деле их было несколько, но она не могла вспомнить, на что была похожа главная спальня.

Ух ты...

Половину комнаты занимала высокая кровать с балдахином, а столбы были вылеплены из лакированных бревен лиственницы. Это сделало бы несколько отличных снимков для ее страниц с видео с веб-камеры. Это придало бы ее типичным вещам брендовый облик.

Это сработает отлично!

Она взяла с собой чемодан, полный сексуального нижнего белья и всех своих "игрушек", а затем поставила ноутбук на кровать, потому что знала, что не сможет работать в гостиной, где Киппер, без сомнения, будет приклеен к каждому фильму по кабельному.

Она вышла на улицу, чтобы принести продукты, но тут же поняла, что забыла купить многое из того, что собиралась. Она почти заметила, как зашипел экран GPS-навигатора и появилось сообщение "ПОИСК АЛЬТЕРНАТИВНЫХ МЕСТОПОЛОЖЕНИЙ", что бы это ни значило.

Эта чертова штука стоила целое состояние, лучше бы ей работать!

Снаружи было великолепно, совершенно тихо и спокойно, за исключением нескольких щебетаний птиц; сияние дня ускользало. Она улыбнулась новой, прохладной, спокойной обстановке, которая казалась очаровательной; у нее возникло такое ощущение, словно она попала под действие чар, которых никогда не сможет ощутить в городе. Между далекими деревьями заходящее солнце заливало расплавленный оранжевый свет между стволами, и клочья тумана, казалось, исходили из плюшевого ковра обломков, который простирался настолько далеко, насколько она могла видеть. Ее мрачное настроение сразу рассеялось, и она действительно могла сказать, что впервые за долгое время почувствовала себя счастливой.

Киппер уже спал на диване и храпел. Ей показалось, но... возможно ли, что он на самом деле тер свою промежность во сне? Деб не хотела знать. Она вернулась в спальню и установила камеру и штатив прямо у изножья кровати. Некоторые из ее клиентов доплачивали за "частные" снимки и видеоклипы, более откровенные, чем большинство других.

Все это - моя работа, - поняла она. - Девушка должна делать все возможное, чтобы заработать деньги. В ЭТОТ день и век? Это не шутки.

Она улыбнулась, дойдя до дна чемодана; она почти совсем об этом забыла. Она вытащила доску для спиритических сеансов, светящуюся в темноте. Один клиент заплатит праведные деньги за то, чтобы Деб провела спиритический сеанс обнаженной и попыталась вызвать духов, которые могли там находиться. Эта перспектива ее немного пугала, но какой в ​​этом мог быть вред? Даже если бы существовали такие вещи, как призраки, она где-то читала, что не было никаких записей о том, что призрак когда-либо причинял кому-либо вред.

Она лениво приняла душ, наслаждаясь водой, смывающей грязь долгой поездки. Затем она плюхнулась животом вниз на кровать и сразу начала полудрему. Ее мозг чувствовал себя загроможденным всеми событиями дня, но как только ее разум приблизился к сумеркам сознания, все эти заботы были узурпированы чувством комфортного удовлетворения. Она улыбнулась, чувствуя, как ее волнует обещание сна, и, казалось, представляла себе, как молча бродит по лесу, среди ароматных запахов природы и под пятнистым звездным светом - точно так же, как она это делала, когда приезжала сюда в детстве. Гоняясь за пушистыми зверьками и вертлявыми птицами, купаясь в озере, наблюдая, как белки резвятся на высоких деревьях...

Она погрузилась в самый приятный сон, какой у нее был за долгое время, пока...

Внезапная призрачная тяжесть не выдавила из нее воздух; она ахнула, когда все ее тело напряглось. Что-то огромное проникло в нее без предупреждения - член, твердый член, смазанный бог знает чем. Пульсирующая штука, казалось, ворвалась прямо в ее сфинктер, словно крыса, врывающаяся в свое логово. Затем он резко вошел и вышел из тесного пространства. С каждым ударом она все больше прижималась животом, выдавливая из себя еще больше воздуха. Но, по крайней мере, это длилось всего минуту.

- Будь ты проклят, Кип, ты охреневший ублюдок!

- Что? - он закончил и уже вставал с тела. - Я думал, тебе это понравилось.

- А мне не понравилось! - огрызнулась она. Она почувствовала, как теплая струя спермы растекается по ее прямой кишке, словно горячий головастик. - Нельзя просто трахнуть женщину в задницу, когда она спит!

- Хм-м-м? - он снова застегнул ремень. - Ой, ну извини. Я собираюсь приготовить хот-доги. Хочешь?

- НЕТ! - прокричала она.

Кип направился на кухню. Ее чувства не могли быть более расстроены: ее ярость на него, ее ярость на себя, а затем лавина отчаяния, которая всегда преследовала ее, когда она осознавала, какой беспорядок она устроила в своей жизни. Чувствуя себя нехорошо, она снова приняла душ и даже не хотела думать о сперме, которая все еще стекала по ее заднице.

Позже избавлюсь от этого...

У нее были дела сегодня вечером, и она удивилась, взглянув на часы: 22:00. Пришло время выйти в интернет и обратиться к поклонникам ее веб-камеры. Она надела розовые плюшевые трусики с открытой промежностью и вошла в систему.

Вот HARD4EVR, готовый выложить тридцать пять долларов, чтобы она вставила в себя вибрирующее яйцо и испытала оргазм (на самом деле притворилась, что испытывает оргазм). Никаких проблем. Следующий парень, FarKingHell, отметил ее пятьюдесятью баксами, чтобы увидеть, как она максимально накачивает соски с помощью помпы. Ничего страшного, и это действительно было своего рода приятно. Вот еще пятьдесят баксов от человека DickStanding, чтобы она разделась догола и натерла себя детским маслом.

ИЗВИНИТЕ, - напечатала она ему. - ЭТО НЕПРИЕМЛЕМО. СЕМЬДЕСЯТ ПЯТЬ ИЛИ НИЧЕГО.

Мгновение спустя на ее счет прилетело семьдесят пять баксов, и она была занята делом. Так продолжалось больше часа, но затем несколько завсегдатаев начали сбрасывать по сотне за раз. Обычно ей попадался какой-нибудь чудак, и, конечно же, сегодня вот он: BrownEyeSly.

Его сообщение гласило:

Я заплачу пятьсот долларов за то, чтобы ты смазала французский хлеб и засунула его настолько далеко, насколько это возможно.

Деб вздрогнула.

Вы имеете в виду багет? - раздраженно напечатала она в ответ.

ДА, - ответил он. - ОН НЕ ДОЛЖЕН БЫТЬ СЛИШКОМ ТОЛСТЫМ, ГЛАВНОЕ ДЛИННЫМ.

Что с этими чуваками?

Потом она ответила:

У МЕНЯ НЕТ ФРАНЦУЗСКОГО ХЛЕБА!

И на это он вполне резонно ответил:

НУ, ДУМАЮ, ТЫ МОЖЕШЬ КУПИТЬ ОДИН ЗА ПЯТЬСОТ-ТО БАКСОВ? ЗАВТРА ВЕЧЕРОМ В ТО ЖЕ ВРЕМЯ?

Перед ее мысленным взором застыл образ: она сама, распростертая на кровати... С багетом, застрявшим в ее "киске". Но это было пятьсот долларов...

ДА, КОНЕЧНО, - ответила она. - ПОЧЕМУ БЫ И НЕТ?

В конце сеанса она увидела, что справилась довольно хорошо. Она могла бы пойти на какой-нибудь другой веб-сайт и поработать в прямом эфире, но...

Черт возьми. Мне не хочется говорить грязные слова сегодня вечером.

Это выступление оказалось более утомительным, чем можно было подумать.

Оставаться онлайн было не обязательно для того, что будет дальше; ей нужно было просто снять себя на видео обнаженной, используя доску для спиритических сеансов.

Нет лучшего времени, чем сейчас, - рассудила она.

Она переставила камеру, немного изменила ракурс, а затем положила доску на кровать. Клиент, чье имя было МАЙЛЗ ЛОНГ, много платил за эту частную работу, и он укрепил свой авторитет, перечислив половину денег вперед, что всегда очень ценилось. Майлз также дал некоторые небольшие инструкции: гореть должны только свечи, нельзя включать электрическое освещение, попросить партнера внимательно следить за доской и записывать любые буквы, которые могут отображаться на доске. Был ли на "другой стороне" кто-то, с кем Майлз хотел связаться конкретно? Умерший родственник и так далее? Нет. Были ли какие-то конкретные вопросы, которые она должна задать, какое-то особенное поведение, которое он хотел от нее?

Нет, - написал ей Майлз. - Просто будь голой и спрашивай все, что хочешь. Просто спрашивай то, что спрашивают люди у призраков по телевизору.

- Шикарный кусок пирога, - пробормотала она про себя.

Она избавилась от плюшевых трусиков и вышла из спальни, но остановилась, как будто ее ударили по лицу дубинкой два или четыре раза. Там был Киппер, лежащий обнаженным на диване, раздвинув ноги и мастурбируя со скоростью милю в минуту.

- Серьезно? - закричала она. Она чувствовала, как на лбу бьются вены. - Ты дрочишь? Ты только что трахнул меня в задницу несколько часов назад!

Кип пожал плечами, оглядываясь через плечо.

- Ну, такие одаренные парни, как я, черт, нам нужно кончать три-четыре раза в день, иначе у нас будет припадок.

Возмущение на лице Деб удвоилось, когда она увидела на огромном телевизоре именно то, на что дрочил Кип.

- Серьезно? Ты дрочишь на ту старуху из сериала "Деревенщина из Беверли-Хиллз"?

- Нет-нет, дорогая. На Элли Мэй и... иногда на мисс Джейн. Это та сучка-чистильщица труб, на которую я бы с удовольствием натравил своего дружка.

А затем он продолжил свою миссию.

Если бы у Деб в руке был пистолет - да, она бы застрелила его. Ярость окрасила ее лицо; ее большие обнаженные груди покачивались, когда она рванулась вперед. Почему она просто не бросила Киппера и не положила конец унизительному кошмару? Он был неудачником и делал ее еще бóльшей неудачницей. Почему она не исправила это медленное удушение, составившее ее дерьмовую жизнь? Ей казалось, что она знает ответ: она боялась остаться одна.

- Эй, песик! - кто-то сказал по телевизору.

Элли Мэй как раз выходила из "цементного пруда". Кирпичные туалеты у них были даже в 1962 году. Деб выключила телевизор.

- Черт, детка! - Кип пожаловался на нее. - Ты, трахни меня в голову, обломала мне кончун.

- Пошел нахуй ты и нахуй твой кончун!

Что, черт возьми, не так с этими ублюдками?

Все они были просто кучей козлов-придурков с картофельными головами, которых не заботило ничего, кроме следующего оргазма. Она подавила свой гнев, как запорный кран для воды, или, по крайней мере, попыталась это сделать.

- Давай, Кип! Убери это! Ты должен прийти и помочь мне!

Он поморщился.

- Помочь? С чем?

- Доска для спиритических сеансов, вроде той, о которой мы говорили. Ну, давай же!

- О, да... - его длинное мускулистое тело оторвалось от дивана, и его растопыренная задница оказалась на виду.

Как раз то, что мне нужно было увидеть, - подумала Деб.

Она босиком вернулась в спальню, а он лениво последовал за ней. Кип продолжал играть со своим полутвердым пенисом. Возможно, это было подсознательно.

- Итак, я должен... что? Записать...

Деб стиснула зубы.

- Мы это уже рассматривали. Ты стоишь в стороне от камеры, и пока я провожу спиритический сеанс, ты смотришь на планшетку...

- Что такое бланшетка?

- Планшетка! - прорычала она и раздраженно подняла ее. - Эта! Понятно?

- Ах, да.

- Пока я провожу сеанс, ты смотришь на планшетку и, если она указывает на какие-либо буквы на доске, записываешь эти буквы. Я не могу одновременно работать с доской и запоминать буквы.

Киппер кивнул, опустив нижнюю губу.

- Ух, ок. Я записываю буквы...

- После посмотрим, что из этого получится.

Глаза Кипа широко раскрылись, и он коснулся виска.

- Деб! Дух только что сказал мне, какие это будут буквы!

Деб покачала головой. Кип ухмыльнулся.

- Буквы будут... С... И... С... Ь... К... И...

- Поцелуй меня в задницу, Кип!

- А потом, после этого... К... И... С... К... А...

- Просто запиши эти чертовы буквы, если они будут на доске! - она практически кричала.

Она зажгла свечи, мерцающий оранжевый свет которых увеличивал и уменьшал размеры комнаты. Внезапно комната стала по-настоящему жуткой.

- Сюда! - отрезала она.

Она протянула ему блокнот и ручку. Она включила камеру, еще раз проверила кадр, затем снова забралась на кровать и села за доску в форме лотоса.

- Хорошо, поехали. Ничего не говори во время сеанса. Мне нужно сконцентрироваться.

Кип кивнул, ухмыльнулся и сжал свои обнаженные гениталии. Деб закрыла глаза, пытаясь сконцентрироваться на задаче. Она вспомнила, что сказал клиент:

Просто спрашивай то, что спрашивают люди у призраков по телевизору.

Итак... Кончиками пальцев с каждой стороны планшетки она сделала пару кругов, а затем навела указатель на "Привет".

- Привет! - сказала она.

- И тебе привет, - сказал Кип и усмехнулся.

- Заткнись, блядь, тупица!

Будь он проклят, мне придется это стереть...

Сквозь гримасу она вернула свои мысли, вспоминая спиритические сеансы из шоу об охотниках за призраками.

- Есть ли здесь кто-нибудь, кто хочет с нами поговорить?

Долгая пауза, но планшетка не двигалась.

- Есть ли здесь какие-нибудь призраки или духи? Дайте знать о своем присутствии.

Еще одна пауза, но все равно ничего. Внезапно мерцающий оранжевый свет обжег ее лицо и обнаженную грудь.

- Есть ли здесь демоны?

Казалось, что-то вроде искр выскочило на кончики ее пальцев, а затем планшетка быстро ответила "ДА".

Срань Господня!

Кип усмехнулся.

- Да ладно, Деб. Все будут знать, что ты толкнула эту штуковину с планшеткой.

Ее глаза метнулись к нему.

- Клянусь Богом, я этого не делала! Я едва прикасалась к ней!

- Конечно-конечно...

- Заткнись! И позволь мне сделать это!

Она глубоко вздохнула и сосредоточилась на доске. Затем она сказала:

- Я бы хотела поговорить с тобой, если ты не возражаешь. Как тебя зовут?

Живот Деб вздрогнул, как будто она каталась на американских горках, когда планшетка быстро пробежала по рядам букв.

- Запиши буквы! - вопила она Кипу.

Он что-то нацарапал в блокноте, а затем усмехнулся.

- Похоже, твоего друга зовут Джерри.

Бровь Деб нахмурилась.

Не такого имени я ожидала от демона, - но она пожала плечами и продолжила:

- Привет, Джерри. Я - Деб, а это Кип.

Планшетка царапала взад и вперед. Киппер снова усмехнулся.

- Он сказал: Приятно познакомиться с вами обоими.

Ее разум задумался над новым вопросом.

- Где ты?

Планшетка пришла в движение, скользя от одной буквы к другой. Это было страшно и в то же время захватывающе. Это должно было быть реальностью. Она знала, что не передвигает планшетку самостоятельно; планшетка двигалась так быстро, что она даже не могла разглядеть, какие буквы она обозначала. Еще через несколько мгновений планшетка резко остановилась.

- Черт, это было что-то, - сказал Кип.

Она с беспокойством посмотрела на него.

- Пожалуйста, скажи мне, что ты все записал!

- Конечно, я это сделал, я не тот дурачок, каким ты можешь считать меня. Когда ты спросила Джерри, где он, он ответил вот что, - он протянул Деб блокнот.

Грудь Деб подпрыгнула, когда она вскочила и включила свет. Она посмотрела на блокнот. В ответ на ее вопрос о том, где он находится, Кип куриными каракулями нацарапал: 341 Амелия Дайер-роуд, префектура Намакуа, 544916.

- Какого черта? - произнесла она в недоумении. - Похоже, место, в котором живет Джерри, называется Амелия Дайер-роуд. Но что такое префектура Намакуа? - она почесала голову. - Я думаю, что префектура - это то, что в Японии называют округом или штатом...

Кип сжал свои обнаженные гениталии.

- Джерри живет в Японии? Круто! Попроси у него яичных рулетиков!

Деб скривилась, словно глотнув лимонного сока.

Чертов идиот...

Но, возможно, он прав насчет Японии. Затем номер: 544916.

Должно быть, это почтовый индекс, но это определенно не почтовый индекс США...

- Спроси Джерри еще кое-что, - предложил Кип. - Мне начинает это нравится.

Деб снова выключила свет и снова опустилась на колени за доску. Но когда она посмотрела вниз...

- Черт возьми...

Планшетка была направлена ​​на "ДО СВИДАНИЯ".

- Я ЗНАЮ, что я ее туда не направляла! - закричала она.

- Хм-м-м?

Она снова положила пальцы на пластиковое устройство. Теперь оранжевый свет, мерцающий на ее лице, ощущался почти как ласка рук. Она глубоко вздохнула, снова закрыла глаза и начала:

- Джерри. Ты живешь в Японии?

Долгая пауза, но никакого ответа.

- Где именно ты живешь?

Ничего.

- Был ли ты когда-то человеком, а затем превратился в демона?

Ничего.

- Ты жив так же, как и я?

Ничего.

- Брось, дорогая, - сказал Кип, зевая. - Похоже, твой новый парень, Джерри, закончил говорить.

Она догадалась, что он прав.

- Черт! Это все было по-настоящему, Кип.

Кип пожал плечами.

- Может быть, так оно и было. Может быть, где-то есть демон по имени Джерри, и ты только что с ним разговаривала. Подумаешь.

Деб вздрогнула.

- Подумаешь? Черт возьми! Я только что доказала, что демоны существуют!

Но как она могла кого-то убедить?

Я знаю, что это реально, но никто больше не знает.

Кип снова зевнул.

- Я устал, как муравей, таскающий хлопок. Пойдем спать.

Деб была разочарована, хотя у нее не было для этого причин.

Я связалась с ДЕМОНОМ на доске для спиритических сеансов!

И ей очень хотелось еще поговорить с Джерри, но...

Думаю, на этом все.

По крайней мере, она получила то, за чем пришла. Майлз Лонг будет заинтригован этим небольшим частным видео, и она также получит остаток своих денег за работу.

- Пора спать, - настаивал Кип. Он вернул блокнот Деб, а затем развернул свое длинное тело на правой стороне кровати. Он усмехнулся. - И обещаю, я даже не буду дрочить на тебя, пока ты спишь!

Деб вздохнула.

- Спасибо, Кип. Ты настоящий джентльмен...

* * *

Ночь подарила Деб нетипично крепкий и спокойный сон, и она проснулась полная энергии и энтузиазма, а не похмельная и угрюмая. Рядом с ней, растянувшись, лежал Кип, храпящий и обнаженный, конечно же, с высунутыми членом и яйцами.

Боже, мне так надоело смотреть на его барахло...

Но волнение вновь нашло ее через несколько секунд после того, как она встала: доска для спиритических сеансов, очевидный сверхъестественный контакт, который она установила, и ее краткий разговор с "Джерри". Она знала, что доска не была каким-то образом подстроена; ответы Джерри были слишком конкретными, чтобы Кип мог притвориться, и было бы абсурдно думать, что она подсознательно перемещала планшетку.

Вчера вечером это было РЕАЛЬНО, - подумала она. - Это ДОЛЖНО было быть реальным!

Обнаженная она вскочила с кровати, беззастенчиво раздвинула шторы и улыбнулась прекрасному утру. В плюшевых ветвях деревьев резвились разные птицы, по боковому двору ковыляла семья опоссумов, а лес простирался вечно.

Что делать сегодня? - спросила она себя, переполняясь волнением.

Конечно, сегодня вечером они будут продолжать общение с Джерри, и она подозревала, что они будут делать то же самое каждый вечер до конца своего пребывания.

Я буду снимать каждый сеанс, выкладывать на YouTube, и - кто знает? - может быть, они станут вирусными!

Она заранее продумывала свои обычные выступления на веб-камеры для своих сайтов, и чтобы лучше подготовиться к следующим спиритическим сеансам, она придумает более четкие сформулированные вопросы и, возможно, проведет небольшое онлайн-исследование относительно правильного использования спиритических досок. Но мысль о своих обязанностях перед вебкамерой только напомнила ей, что прежде всего ей нужно сделать одну вещь: купить багет! С ухмылкой она разбудила Кипа и сказала:

- Эй! Я еду в магазин после душа. Если что-нибудь захочешь, напиши мне список.

- Магазин? - сказал он сбивчиво. - Черт, я возбужден... Что нужно в магазине?

Деб вздохнула.

- Багет.

Он посмотрел на нее сквозь щелки глаз.

- Что это за херня?

- Чертов французский хлеб! Не беспокойся об этом. Просто составь список, если тебе что-нибудь понадобится.

Он сглотнул, закрыл глаза, кивнул и сжал свои вялые гениталии.

Какая у меня прекрасная жизнь, - простонала она про себя.

Когда она приняла душ и оделась, она с удивлением обнаружила, что Киппер уже встал и готовит кофе на кухне. Голый, конечно. Он указал позади себя на стол, покрытый клетчатой ​​клеенкой.

- Вот список, который я составил для тебя, детка. Нам нужны кое-какие важные вещи.

Она взяла листок и сразу подумала: Мудак...

Первым делом в списке покупок была анальная смазка. A остальное?

Пиво.

Чипсы, много чипсов.

Вяленое мясо.

Пирожные, много пирожных.

Бутылка виски "Черный бархат".

Сырный соус.

Снова пиво.

- Ты думаешь они продают анальную сказку в маленьком продуктовом магазине здесь, в глуши?

- Значит, купи банку растительного жира; это не имеет значения. Просто я думаю о тебе, детка.

- Потрясающе. Я вернусь позже.

- Я жду!

Но прежде чем она вышла за дверь, он остановил ее.

- Стой! Дорогая?

Она повернулась.

- Что?

- Думаешь, когда ты вернешься, мы могли бы сыграть в игру "Спрячь большую салями"? - а затем, что неудивительно, он ухмыльнулся и помахал ей своим членом.

- Я бы предпочла сыграть в игру "Отрежь большую салями", - сказала она и вышла из дома.

Гоготавший смех Кипа преследовал ее. В машине она вспомнила, что где-то далеко позади был небольшой продуктовый магазин, поэтому набрала в GPS-навигаторе "БЛИЖАЙШИЙ ПРОДОВОЛЬСТВЕННЫЙ МАГАЗИН", и тут же появился продуктовый и универсальный магазин "Халлс", расположенный примерно в двадцати милях от нее. Затем она пометила его и позволила GPS вести ее.

- Вы будете на развилке дороги Индюшачьей шеи через пять миль, - проинструктировал голос, словно суетливая, заносчивая женщина.

Деб следовала инструкциям, в то время как ее внимание было отвлечено волнением по поводу сеанса со спиритической доской; она не могла выбросить это из головы. Сможет ли Джерри снова поговорить с ней сегодня вечером? Будет ли какая-то другая сущность? Будет ли Джерри когда-нибудь задавать ей вопросы?

Черт, как только я закончу с этим французским хлебным шоу, я снова вернусь за эту доску!

Вскоре она нашла небольшой магазин и просмотрела список, составленный Кипом. Она сразу же обрадовалась, обнаружив стеллаж с хлебом, полный длинных тонких багетов. Она подняла один из них и улыбнулась.

Благодаря тебе я заработаю пятьсот баксов!

У старого хозяина за прилавком были седые усы, как у моржа. Он улыбнулся, кивнул, а затем...

Ты, черт возьми, старый засранец!

Он бросил взгляд прямо на промежность ее джинсов. Ее приводило в ярость, когда мужчины делали это или откровенно пялились на ее грудь, но она никогда не признавала противоречия: каждую ночь на веб-камере она охотно предлагала мельком свое обнаженное тело одним и тем же мужчинам - за деньги - и она была слишком рада их вниманию.

Пиво, вяленое мясо... чего еще он хотел?

Она открыла список, который подготовил Кип, и теперь заметила, что он написал его на обратной стороне листа, который использовал вчера вечером, где записывал ответы Джерри на спиритическом сеансе. Она перечитала буквы, которые Кип скопировал с доски: 341 Амелия Дайер-роуд, префектура Намакуа, 544916. Ответ заинтриговал ее своей неразборчивостью.

Когда вернусь, поищу в интернете...

Хозяин магазина с моржовыми усами посчитал и собрал все ее покупки. Теперь он довольно открыто разглядывал ее грудь, и этому не помогло то, что она была без бюстгальтера, а трение о блузку заставило ее соски приподняться.

Проклятие! Это же очевидно, почему бы и нет?

- Думаю, ты собираешься устроить себе большую вечеринку, да, дорогая?

- Вы правы, - ответила она, расплачиваясь картой. - Скажите, вы когда-нибудь слышали об Амелия Дайер-роуд?

Его густые брови опустились вниз.

- Нет, поблизости нет такой дороги.

- И я не думаю, что вы когда-нибудь слышали о префектуре Намакуа?

Старик остановился. Он снова смотрел ей между ног.

Ты старый извращенец! - думала она.

Он моргнул, отводя взгляд.

- Нама... что? Нет, дорогая, не знаю, откуда ты взяла эти названия, но здесь нет никакого места под названием Нама... что бы ты только что ни сказала.

- Ладно, в любом случае спасибо...

Но взгляд хозяина снова вернулся к ее промежности.

Блядь! Я думаю, что все мужчины одинаковы, если разобраться.

Она положила на стойку одну из карточек с рекламой своих выступлений по веб-камере.

- Если ты так сильно хочешь увидеть мою "киску", зайди как-нибудь на этот сайт и не скупись.

Вернувшись в машину, она заметила, как позади нее скользят ряды почти черных грозовых облаков.

Черт... Откуда они взялись?

Когда она зашла в магазин, на небе не было ни облачка. Она нажала кнопку "ВЕРНУТЬСЯ К ПОСЛЕДНЕМУ МЕСТОПОЛОЖЕНИЮ", и голос GPS произнес:

- Продолжайте четырнадцать и шесть миль по дороге Свиной шеи, затем сверните направо на улицу Индюшачьей шеи.

Что здесь не так с шеями?

Затем GPS подал звуковой сигнал, и голос предупредил:

- Возможно, на вас надвигается буря. Пожалуйста, соблюдайте осторожность...

Чертовски здорово! - подумала она.

В то же время небо над ней еще больше потемнело. Она вскочила на сиденье от громкого раската грома, а через несколько секунд на машину полил дождь. Деб ненавидела водить машину под дождем. Она включила свет и дворники, ее руки сжались на руле. Дождь лил теперь столь неустанно, что она почти ничего не видела впереди себя.

Слишком опасно ехать, - поняла она.

Поскольку ей удалось различить обочину дороги, которая казалась существенной, она притормозила, остановилась и включила фары. Потом дождь усилился; это звучало так, будто на машину бросили несколько тонн пластиковых шариков.

К черту все это, - подумала она.

Ей просто придется подождать. Двадцать минут спустя дождь все еще не утихал.

Все, что я могу сделать, это сидеть здесь со своим гребаным багетом и ждать...

Деб была из тех женщин, которым легко все надоедало. Просто сидеть там сводило ее с ума. Она посмотрела на свой телефон, думая, что в такую ​​бурю наверняка не будет связи, но...

Эврика!

У нее было четыре деления. Она подумывала посмотреть фильм в онлайн-кинотеатре, но потом ей в голову пришла идея получше.

Адрес Джерри!

Она могла бы его погуглить! Она перевернула список покупок и напечатала адрес, который "Джерри" дал им вчера вечером на спиритическом сеансе. Еще бóльшее разочарование. Наградой за ее ожидание (0,55 секунды) стало следующее: РЕЗУЛЬТАТОВ НЕ НАЙДЕНО ДЛЯ "341 Амелия Дайер-роуд, префектура Намакуа, 544916". Затем она посоветовала себе:

Попробуй набрать это имя.

Что она и сделала, и сразу же получила страницы и ссылки результатов, начиная с: Амелия Дайер (1836–1896), прозванная в народе "Людоедкой из Ридинга" и "Бэби-фермершей из Беркшира". Она была обученной медсестрой, ставшей серийной убийцей, которой приписывают убийство по меньшей мере четырехсот младенцев в процессе "бэби-фермерства" - то есть усыновления нежелательных детей за деньги. Но вместо того, чтобы воспитывать младенцев, как было обещано, она душила их и выбрасывала тела, обычно в реку Темзу. Она была признана виновной в детоубийстве и повешена в тюрьме Ньюгейт 10 июня 1896 года.

- Ты, должно быть, издеваешься надо мной, - пробормотала Деб. - Кто называет дорогу в честь серийного убийцы, особенно того, кто убивает младенцев?

Затем она ввела загадочный почтовый индекс, и всплыли сотни страниц, но первой была такая: 544916, в частности, членский номер нацистской партии обергруппенфюрера Райнхарда Гейдриха (1904–1942), который вместе с Адольфом Эйхманом начал движение плана "Холокост", в результате которого погибло по меньшей мере шесть миллионов евреев.

- Что за херня? - сказала она вслух. Ее глаза быстро выпучились на экран. - Это какое-то охуенное дерьмо!

Затем она напечатала "Намакуа". Результат был мгновенным, и ее рот отвис в недоверии. Она начала читать:

Резня в Намакуа (1904-1908): кампания "этнической чистки", проводимая в Южной Африке Германской империей против коренного народа нама. Немецкая колониальная армия вытеснила Нама в пустыню, где по меньшей мере десять тысяч человек умерли от обезвоживания, а еще тысячи умерли от голода в концентрационных лагерях. Это был первый геноцид двадцатого века.

Деб была ошеломлена необъяснимостью этих откровений. Она никогда не слышала ни о какой резне в Намакуа, ни о ком-то по имени Райнхард Гейдрих или Адольф Эйхман. Она снова подумала, что, возможно, Киппер инсценировал все это ради собственного развлечения, но...

Ни в коем случае. Он слишком тупой. Он даже не знает, кто такой Джордж Вашингтон, а тем более кто-либо из этих людей...

Дождь продолжал лить, и машину сотрясало все больше раскатов грома.

Черт возьми, когда же это дерьмо прекратится?

Как только эта мысль пришла ей в голову, она чуть не вскрикнула, когда толстая вспышка молнии озарила насыщенное небо и, казалось, ударила недалеко от нее. Отвлекшись, она снова посмотрела на лист, на котором Кип записывал ответы на спиритический сеанс. Это казалось таким странным. Она попыталась во всем разобраться объективно, но как это было возможно? "Джерри" утверждал, что он - демон. Если бы это было правдой, то где он был? Был ли он здесь, на Земле, или он был в Aду? И чем объясняется этот безумный адрес, который он оставил ей? Почтовые индексы, относящиеся к нацистам? Улица, названная в честь серийного убийцы? Какое-то другое место - округ или город, как она догадалась - названное в честь ужасающего геноцида? Не особо сосредотачиваясь, она нажала на вкладку "ИЗМЕНИТЬ НАЗНАЧЕНИЕ" на GPS-навигаторе и быстро ввела: 341 Амелия Дайер-роуд, префектура Намакуа, 544916.

Это не повредит, - решила она.

Затем ее лицо помрачнело, когда голос GPS произнес:

- Пункт назначения найден.

Какого хрена?

Она покосилась на маленький экран и увидела красную линию, обозначающую маршрут. Похоже, это было к юго-востоку от ее местоположения. Выяснилось, что расстояние составляет тринадцать миль. Теперь она была в ярости. Каким бы невозможным ни казалось это событие, она сидела на иголках, чтобы продолжить, но дождь все еще лил, и молнии все еще сверкали.

Я не могу ехать в этом дерьме...

В течение следующих тридцати секунд дождь полностью прекратился, а грома и молний больше не было.

Невероятно...

Она снова завела машину, включила передачу и выехала на дорогу.

- Двигайтесь на юг по дороге Свиной шеи, - приказал голос GPS. - Затем поверните налево на дорогу без опознавательных знаков ровно через шесть и шесть миль.

Деб обнулила одометр и поехала дальше. Сейчас она почти не думала; ей просто хотелось увидеть, куда приведет этот невероятный путь. Гроза прекратилась с резким щелчком выключателя, но небо над головой оставалось темным над черными облаками, которые, казалось, опускались ниже. Из-за ливня, вызванного изнуряющей влажностью, между толстыми деревьями по обе стороны от нее поднялся похожий на пар туман. Было ли это ее воображение, или деревья теперь казались толще, выше и искривленнее? Вот то, которое должно было иметь толщину четыре фута и высоту более сотни. Ветви других деревьев покачивались вверх и вниз от непомерного количества дождевой воды, которую они все еще держали; впечатление было почти первобытным. Когда она покосилась вперед, то могла бы поклясться, что дорога стала уже, чем раньше, и покрыта паутиной трещин и выбоин.

Странно, - подумала она.

Но вчера вечером перед сном она выкурила немного травки, и Кипперу всегда удавалось купить что-нибудь сильнодействующее.

- Снизьте скорость и поверните налево на дорогу без опознавательных знаков, - сказала женщина-навигатор.

Деб пришлось снова щуриться, но как только одометр показал шесть и шесть мили она увидела безымянный въезд на дорогу, едва различимую пропасть между еще более толстыми деревьями с черной корой. Дорога оказалась немощеной, и, двигаясь дальше, она была почти уверена, что увидела...

Там кладбище?

Дальше, между деревьями, виднелось несколько неровных рядов чего-то, очень похожего на старые надгробия.

Кто бы мог сделать там чертово кладбище?

Затем женщина-навигатор сказала:

- Продолжайте движение еще шесть и шесть миль и поверните налево на Амелия Дайер-роуд.

Я не могу в это поверить! Она действительно существует!

Ее волнение было беспрецедентным; сердце ее колотилось в груди.

Что, если я найду дом Джерри? Что, если я постучу в дверь? Действительно ли ДЕМОН ответит?

Ее машину раскачивало следующие шесть миль; ее глаза расширились, когда она приблизилась. Расстояние до места назначения приближалось к нулю, но деревья по обе стороны оставались гуще, чем когда-либо.

Джерри живет посреди ЛЕСА? - задавалась она вопросом.

К одному наклонившемуся дереву была прибита табличка: ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ПРЕФЕКТУРУ НАМАКУА.

Черт! Это оно!

Но то, что она видела, наводило на мысль, что это не просто город или маленькая лесная деревушка...

Да это же глубинка, все нормально.

Периодически узкие входы справа и слева напоминали подъездные пути, а почти возле каждого проема криво наклоненный почтовый ящик был либо прибит к дереву, либо прикреплен к шаткому столбу. Несколько имен привлекли внимание Деб: ДеСальво[1], Грезе[2], Чессман[3]. Прежде чем она смогла сосредоточиться на нити своих мыслей, голос GPS объявил:

- Поверните налево на Амелия Дайер-роуд, - и слева от нее появилась грязная грунтовая дорога.

Живот Деб наполнился бабочками, когда она повернулась. Дорога представляла собой туннель между более густыми, плотными ветвями деревьев, а между деревьями росли причудливые кучки грибов ядовитого цвета, губчатый и странный плющ и извилистые лозы, похожие на кудзу.

- Вы прибыли в пункт назначения, - объявил голос GPS.

И был проход, ведущий в нечто, вроде узкой подъездной дорожки. На побитом почтовом ящике было написано: 341 - ДЖЕРОНИМУС АНДРАС.

Джерри, - Деб могла только предполагать. - Сокращение от Джеронимуса...

Она свернула на подъездную дорожку и медленно двинулась вперед.

Какое странное место для дома, - подумала она.

В глубине деревьев все было еще темнее. Ей пришлось несколько раз потереть глаза, потому что всякий раз, когда она смотрела вправо или влево, ей казалось, что она улавливает движение.

Ветви, - догадалась она.

Но нет. Казалось, будто перекрученные лозы между деревьями двигались, даже скользили.

Она заметила что-то вроде сосновых шишек, свисающих с уродливых ветвей деревьев, но эти сосновые шишки...

Этого... этого не может быть...

Сосновые шишки, казалось, колебались, быстро увеличиваясь и сжимаясь, словно маленькие коричневые бьющиеся сердечки.

Но, конечно, это было невозможно. Должно быть, это было ее воображение, порожденное ее волнением. И плохой свет в сочетании с ее паршивым зрением.

Затем дыхание застряло в ее груди.

Показался небольшой каменный дом с шиферной крышей и стрельчатыми окнами.

Вот оно, - тупо подумала она. - Это действительно здесь...

Она припарковалась, открыла дверцу машины и чуть не упала обратно на сиденье от поднимающегося смрада, который можно было назвать только ужасным, как на скотобойнях в разгар лета.

Боже Всемогущий! - воскликнула она про себя. - Это чертовски УЖАСНО!

Когда она вышла из машины, запах кладбища, казалось, даже обжигал ей глаза и просачивался в рот так, что она могла ощутить его вкус.

Продолжай и не ной! - кричала она на себя. - Ты пришла именно за этим, так что не позволяй неприятным запахам превратить тебя в "киску"!

Ее шаги хлюпали, когда она медленно шла к загадочному дому. Должно быть, это был плохой свет, но грязь под ее ногами, казалось, имела красный оттенок. Входная дверь с богато украшенной резьбой, казалось, двигалась к ней больше, чем она сама к ней.

Прямо под ней лежал коричневый коврик, на котором были вышиты слова "СТРАХ ПЕРЕД СМЕРТЬЮ", а затем маленький смайлик.

У Деб перехватило дыхание. Она моргнула, услышала стук своих зубов, затем подняла костяшки пальцев...

Я правда собираюсь это сделать?

...чтобы постучать. Но, как в клише из фильмов ужасов, прежде чем она успела это сделать, дверь сама распахнулась.

Она даже заскрипела.

Что мне теперь делать?

В доме, как она предположила, из окон можно было увидеть лишь смутные блики света. Она постучала в дверной косяк, собиралась позвать "Джерри", но не успела, потому что яркий, живой мужской голос с неопределенным акцентом произнес:

- Ах, Деб! Должно быть, это ты. Я ждал тебя.

- Это... ты, Джерри? - пискнула она.

- Да-да! Пожалуйста, входи!

Откуда он узнал, что я приду? - спросила она себя.

Она больше не могла уловить вонь снаружи. Вместо этого стоял сильный едкий запах горящего пластика.

- Джерри, мне кажется, я чувствую здесь запах чего-то горящего...

- О, не волнуйся, это всего лишь благовония для акклиматизации, лежащие на центральном столе.

Акклиматизация - ЧТО?

Она посмотрела на стол, покрытый черной скатертью, и теперь увидела очевидную чашу для благовоний с нитями дыма, спиралевидно выходящими из тлеющих углей внутри. Но оно не пахло ни одним благовонием, с которым она когда-либо сталкивалась.

Голос Джерри снова донесся до нее. Должно быть, он находился в комнате в глубине дома, вероятно, в спальне.

- Я зажег благовония, потому что они маскируют ужасный запах этого города.

При этих словах глаза Деб вспыхнули.

- Какого города? Ты имеешь в виду Джексонвилл?

- Нет-нет. Просто чувствуй себя как дома; я сейчас выйду, и на все твои вопросы будут даны ответы...

Прищурившись, она оглядела темную, полную беспорядка комнату. На стене висели картины в рамках, но на них мало что можно было рассмотреть, как будто дым, сырость и грязь оставили такой непрозрачный черный блеск, что от оригинальной работы художника ничего не осталось. У следующей стены стоял искусно сделанный полустол, на котором горело несколько тлеющих свечей. Между свечами лежала большая книга с надписью "ФОТОАЛЬБОМ".

Он сказал, чувствуй себя как дома...

Не в силах сопротивляться, она взяла альбом и открыла его первый лист.

И смотрела.

Фотографии были старые, пожелтевшие, черно-белые. Вместо квадратной или прямоугольной формы они были сделаны из шестиугольной фотобумаги.

Что это? - задавалась вопросом она, чувствуя себя одурманенной.

На одном снимке было изображено кладбище, спускающееся вниз, которое простиралось настолько далеко, насколько позволяли границы фотобумаги, а вверху, в тусклом ночном небе, виднелся тонкий серп луны, который был черным, а не сияющим белым. А дальше...

Что, во имя Бога?

...была длинная виселица на вершине холма. На виселице висели за шеи ровно тринадцать новорожденных младенцев.

Прежде чем Деб успела закрыть и уронить альбом, ее глаза заметили еще одну фотографию: марширующие строем солдаты в неузнаваемой форме, все с винтовками и отрубленными женскими головами, прикрепленными к штыкам; последняя доля секунды кадра детализировала лица некоторых солдат: лица больше похожи на лица трупов, чем на лица живых людей.

Деб в шоке отступила, прижав руку к груди. Какое-то психическое головокружение искажало рациональные аспекты ее мыслительных процессов.

Это невозможно! Я действительно не могу БЫТЬ ЗДЕСЬ! Киппер, должно быть, подсыпал мне наркотики!

- Прости, что так долго, - раздался голос Джерри, и он усмехнулся. - Такому пожилому человеку, как я, нужно немного больше времени, чтобы привести себя в презентабельный вид.

Но ей пришлось признать это:

- Джерри, если ты хочешь знать правду, я сейчас начинаю сомневаться в своем здравом уме...

- О, поверь мне, моя дорогая. Ты не сумасшедшая ни при каких обстоятельствах.

Она сглотнула.

- Хорошо-хорошо. Но... ты действительно указал мне дорогу к своему дому через доску для спиритических сеансов?

- Действительно, я это сделал. Моя доска лежит на кухонном столе, если хочешь взглянуть.

Мозг Деб лишь наполовину распознал слова, и она спотыкалась, пока не нашла комнату, оборудованную всем необходимым для кухни, только там все было очень старомодным: дровяная печь бочкообразной формы, черные кастрюли и сковородки, свисающие с крючков, а вместо холодильника - один из тех древних "холодильных шкафов", которые люди использовали сто лет назад. На столе под занавешенным окном она увидела доску для спиритических сеансов, но эта, казалось, была сделана из серого сланца. Планшетки не было видно.

К этому моменту ее шок и неверие переросли в умственное оцепенение. Плитка на полу представляла собой отвратительную шахматную доску из тускло-карминовых квадратов с голубыми нитями, похожими на прожилки. Были ли в этих странных благовониях какие-то наркотики? Теперь все, на что она смотрела, приобретало искаженный вид, словно смутный эффект рыбьего глаза, и вместе с этим возникало впечатление, что многое из того, на что она пыталась смотреть, смещалось в фокусе или расплывалось.

Я либо под кайфом, либо...

Либо что?

Деб вздрогнула при мысли о тени, пересекающей комнату.

- Мы наконец встретились, - голос Джерри, казалось, дрожал. - Мне жаль, если мой внешний вид расстроит тебя; в свое время я был довольно красивым. Я был главным строителем Арихи, который ты, возможно, знаешь как Иерихон, древнейшего города на земле. Это было... эм-м-м? Двенадцать тысяч лет назад? - Джерри усмехнулся. - Как люди говорят, "как быстро летит время". Я построил сенот, в котором тысячи людей были принесены в жертву Яреаху; реки крови пролились во имя Яреаха, и каждая капля была приписана мне. Яреаха считали богом луны, но это был просто камуфляж для другого, более великого божества...

Деб почувствовала желание закричать, но была слишком подавлена, чтобы сделать это. Словно ей в горло всадили кулак, ее глаза выпучились в глазницах.

Меняющийся образ того, на что она сейчас смотрела, можно было назвать только непостижимым. Фигура была немного выше ее и имела либо продолговатую голову, либо была одета в какую-то продолговатую шляпу. Похоже, он также был одет в плащ, болезненно-черный, смешанный с зеленым, но в периодических сменах фокуса и расфокусировки ей стало ясно еще более жуткое наблюдение: это был не плащ, это был кусок кожи цвета разлагающейся болотной тины. Руки и ноги, казалось, пульсировали, но лица она пока не видела - факт, за который она была бы благодарна, если бы имела способность связно мыслить.

Но она была достаточно связна, чтобы высказать эту гипотезу:

- Это Aд, не так ли? Я сейчас в Aду, верно?

- Конечно, - голос Джерри, как и его образ, по своей природе менялся взад и вперед, от резкой, яркой, выразительной речи до чего-то вроде полоскания горла, как будто кто-то тонет в иле. - Ты пришла к этому выводу гораздо быстрее, чем большинство, поэтому я хвалю тебя за твою острую проницательность. Некоторые кричат ​​до смерти, другие отчаянно пытаются покончить с собой, - размеренная пауза Джерри показалась ошеломленным созерцанием. - Но не ты. Вот такой авантюристкой ты оказалась. Я в восторге.

Казалось, он взял из-за холодильного шкафа метлу и протянул ей ее для осмотра.

Теперь Деб действительно закричала, но совершенно безуспешно; это было больше похоже на мяуканье, исходившее из ее горла.

Верх швабры представлял собой человеческий череп с очень длинными волосами.

- А как тебе мой паркет? - дальше сказал Джерри, протягивая раздутую размытую руку.

Деб покосилась на блестящие карминовые квадраты. Голубые прожилки, которые она заметила ранее, действительно были венами, которые теперь пульсировали в трехмерном пространстве, бьясь, словно в ритме какого-то злого, невидимого сердца.

Деб начала дрожать на месте. Ей хотелось вырвать, но она все же успела спросить:

- Как я сюда попала? Когда я уезжала, я не была в Aду, но теперь я...

Темная, едва узнаваемая фигура Джерри начала расхаживать взад и вперед.

- Сначала я расскажу тебе, как я сюда попал. Понимаешь, это вопрос награды. Мне удалось пролить столько невинной крови за моего темного лорда, что, когда я умер и пришел на этот нечестивый небосвод, я превратился в бестелесное существо, на которое ты теперь удостоилась чести взглянуть. Поверь, очень немногие представители твоего вида когда-либо созерцали такое зрелище, оставаясь еще частью Живого Мира. И как ты попала оттуда сюда? Боюсь, это просто особый случай. В тех редких моментах, когда звезды благоприятствуют и выстраиваются таким образом, чтобы максимизировать доступность моего бога, завеса, так сказать, приподнимается. Барьеры между твоим миром и этим сводятся к едва сохранившейся мембране, через которую могут пройти такие люди, как ты. Это так просто, Деб. Дверь открылась, я дал тебе указания, как добраться до этой двери, и вот ты мой гость во плоти, - еще один хриплый смешок. - Но ты не можешь меня сильно винить, моя дорогая. Это ты спрашивала дорогу.

Это была правда; она не могла этого отрицать.

И, кажется, я получила то, что просила...

- А теперь, мой довольно любознательный друг, прежде чем я отправлюсь в свою маленькую прогулку, боюсь, мне придется нарушить твое добродушие и сделать то, чего я уже довольно давно не мог сделать...

На этот раз Деб закричала громче, чем когда-либо в своей жизни, когда этот демон, Джеронимус, он же Джерри, повалил ее на пол, стянул с нее земную одежду и поднял свой похожий на мошонку кожаный плащ, чтобы выставить свои половые органы в полную величину: что-то вроде детской ножки, но покрытой слизью и с обильной необрезанной крайней плотью...

Деб плевалась, ее грубо прижимали к пульсирующему полу, а ее груди мяли руки с длинными пальцами, которые извивались, как окутывающие горячие осьминоги. Она еще не могла увидеть точную природу рта Джерри, но почувствовала, как ужасающие губы демона открылись и начали сосать ее: Джерри усмехнулся ей в рот, когда он начал вытягивать весь воздух из ее легких.

В течение долгих чередующихся мгновений, каждое по нескольку минут, она не могла дышать и неистово билась в конвульсиях под непонятной массой тела своего похитителя. Каждый раз, когда ее сознание ускользало, она знала, что вот-вот умрет на полу этой маниакальной кухни в Aду. В десятый раз она знала, что приветствовала бы смерть. Все должно быть лучше, чем это тошнотворное, потустороннее приставание.

Она частично очнулась, когда что-то невыразимое проникло ей между ног и начало подниматься и выходить. Именно в этот момент ей было даровано некое понятие милосердия, поскольку ее разум разделился, и она больше не могла чувствовать, что с ней делают. Какое бы церебральное обеспечение ни позволяло мозгу блокировать тяжелую травму, что ж, это сработало сейчас, и следующее, что поняла Деб, - ее насильник закончил с ней.

- Слава Богу, - пробормотала она.

Джерри флегматично усмехнулся.

- Серьезно? - затем он поднял ее джинсы и ключи от машины. - В прошлом было несколько посетителей, которые были достаточно щедры - заметь, с небольшим наущением - чтобы проинструктировать меня, как правильно управлять этими вашими умными машинами, известными как "автомобили", и еще более умными - как они называются? "Системы GPS-навигации"?

Наконец Джерри посмотрел вниз, и Деб смогла рассмотреть детали его лица: оно было похоже на огромную кучу коровьих экскрементов, с двумя красными радужками глаз и грязной дырой вместо рта.

- Я вернусь когда-нибудь в будущем, но до тех пор относись к моему дому, как к своему собственному, - с этими словами Джерри повернулся и вышел из дома через парадную дверь.

Демонический ублюдок! - Деб была возмущена до предела.

Превозмогая сокрушительную усталость, она обнаженная поднялась на ноги. Она была скорее разъярена, чем огорчена. На кухонном столе лежал нож для мяса, который она тут же взяла в руки.

Я его трахну! Я отрежу его демонический член и буду жевать его, как вяленое мясо! А затем этим тесаком трахну его!

Из-за жестокости изнасилования она не смогла бежать за ним; она могла только хромать. Ее живот сжался, когда она почувствовала, как сперма Джерри сочилась по внутренней стороне ее ног; это не было похоже на обычную сперму, а скорее на черный плавленный сыр.

Когда она вышла на улицу, Джерри уже завел машину и опустил окно.

- До новой встречи, друг мой. Но я обязательно передам Кипу привет.

Деб была слишком измотана, чтобы продолжать дело. Она услышала несколько звуковых сигналов, доносившихся из машины, и знала, что это означает, что Джерри нажимает вкладки функций системы GPS. Она услышала унылый женский голос:

- Поиск нового местоположения, - а затем: - Найден новый пункт назначения: номер три, Миррор-Лейк-роуд.

Машина тронулась с места и поехала по подъездной дорожке, пока не исчезла среди искривленных ядовитых деревьев и вонючего тумана.

Блядь! - подумала она.

Она уронила тесак и, хромая, вернулась внутрь.

Вернувшись на кухню, она подняла с пола джинсы и достала из заднего кармана мобильный телефон. Она подумала:

GPS работал от моего мира до этого. Интересно, сможет ли мой мобильный телефон дозвониться с этого мира на мой...

Она набрала номер Кипа.

* * *

Киппер, по своему обыкновению, когда Деб не было дома, смотрел порно и несколько раз энергично мастурбировал. Сперва он подрочил на свой самый любимый непристойный фильм "Обратно в будущее", а затем еще один раз на их домашнее видео, где он сам трахал Деб, как двухдолларовую шлюху, на полу гаража дома. Некоторое время спустя он подрочил третий раз, глядя на видео, собранные с сайта с веб-камерами.

Если что-то и можно было сказать о Кипе, так это то, что он был очень выносливым молодым человеком.

Затем он лег на диван, обнаженный, нахмуренный, скучающий и довольно раздраженный.

Где она, черт возьми? Сколько времени нужно, чтобы купить французский хлеб?

Он схватил телефон, и как только он собирался позвонить ей, она позвонила ему.

- Ну, эй, детка, - проворчал он. - Мне становится немного одиноко, сидя здесь одному. Ты купила свой чертов французский хлеб?

Ее голос на другом конце провода звучал запыхавшимся и бешеным.

- Киппер! Слушай! Ты не поверишь, но я, черт возьми, ввела адрес Джерри в GPS, и это сработало!

- Хм-м-м?

- Адрес! То, что ты записал с доски во время спиритического сеанса вчера вечером. Он привел меня туда, где живет Джерри, и я сейчас там!

- Ты... ты в Японии?

- Нет, ты тупица! Я в доме Джерри! Указания были точными!

Кип нахмурился и потрогал натертую промежность.

- Хорошо-хорошо. Так где он живет?

- В... в... - проговорила Деб, но затем сказала: - Неважно!

- Ну, а как насчет французского хлеба?

- К черту французский хлеб! Слушай! Джерри, он... ну, неважно. Но он украл мою машину!

Кип усмехнулся.

- Он действительно демон?

- Да!

Мысли Киппера замерли. В Деб есть одна особенность, на самом деле две особенности. Во-первых, у нее была настоящая классная "киска". Во-вторых, у нее совершенно не было чувства юмора.

- Детка, я не знаю, о чем ты говоришь, но как насчет того, чтобы приехать домой прямо сейчас, чтобы я мог предложить тебе свой прекрасный член и всю ту любовь, которую ты заслуживаешь? И на этот раз я даже не буду кончать быстро. Я только что подрочил три раза!

Голос Деб прогремел, как гудок грузовика.

- Черт возьми, Кип! Ты бы, черт возьми, ПОСЛУШАЛ МЕНЯ, а? Джерри украл мою машину. Он набрал адрес хижины дяди Норта и сейчас едет туда! Уходи из дома, ублюдок!

К этому моменту Кипа уже начало раздражать. Он не возражал против того, чтобы время от времени немного попридуриваться (он сам много чего делал), но это становилось раздражающим. Ему не очень нравилось, когда на него кричали и называли такие прозвища, как "ублюдок" и "тупица". И как раз в тот момент, когда он собирался сообщить о своих протестах Деб...

Что за заноза в заднице...

...его мобильный телефон перестал работать. Батарея умерла.

Однако всего несколько мгновений спустя он вскочил с дивана, потому что услышал, как на подъездной дорожке остановилась машина, а затем...

Клац!

...дверь машины закрылась.

Наконец-то эта заносчивая сука дома. Что ж, я передам ей привет, который она не забудет еще какое-то время...

С этой мыслью он потер промежность.

Следующее, что он услышал, было открытие входной двери.

"ДЕТСКИЙ ПРАЗДНИК"

Казалось бы, помещение живой медузы в анальное отверстие женщины представляет значительные трудности, но это совсем не так. И, безусловно, Р.О.Л. #133 был закален большой практикой.

Сначала субъекта, используя обычное Заклинание паралича, "жестоко" наклоняли над каким-нибудь удобным предметом (например, кушеткой), затем один член отряда вручную раздвигал ягодицы женщины, а другой применял ректальное введение расширителя. Существует множество различных стилей и типов воронок и диоптр: устройств, созданных специально для принудительного открытия отверстий тела. Многие такие устройства имеют своего рода "пистолетные рукоятки". Пара шарнирных ложкообразных выступов из нержавеющей стали выдвигается, как утиный клюв, который затем вставляется в нужное отверстие, а при сжатии пистолетной рукоятки "клюв" раздвигается. Существуют и другие воронки в форме листа, внешне напоминающие листовой затвор фотоаппарата. Круглая по форме, в закрытом состоянии из ее центра вырастает несколько, скажем, двухдюймовых шпилек с закругленными концами, собранных вместе. Эти концы достаточно смазываются, а затем сразу вталкиваются в целевое отверстие - в данном случае в анальный сфинктер. Затем поворачивают винт, установленный на мачте, и с каждым поворотом шпильки разъединяются, и винт продолжает вращаться до тех пор, пока сфинктер не растянется до своего физического предела.

Затем медузу вталкивают в открытое отверстие, а затем расширитель закрывают и удаляют.

И что потом? Желаемое зрелище разворачивается в полном объеме.

Во-первых, Заклинание паралича гаснет, и обнаженная жертва падает на пол, мучаясь в агонии, и очень немногие люди имеют опыт, чтобы описать ее, и еще менее поддаются описанию крики протеста. Медуза слишком велика, чтобы ею можно было испражниться, поэтому она останется там, в зажатом нервами кишечнике реципиента, и даже смерть медузы не положит конец жгучей агонии. Почему? Потому что при каждом контакте щупальца (а у большинства медуз десятки или даже сотни щупалец) тысячи этих крошечных существ, называемых нематоцистами, отделяются и внедряются (конечно, через жала) в любую доступную плоть. Затем вводится яд, вызывающий невыносимую боль, и эти маленькие нематоцисты продолжают впрыскивать яд даже после того, как медуза-хозяин умирает.

Отсюда и зрелище, которое можно сравнить с кричащим гимнастическим репертуаром, состоящим из подергиваний, корчей, визговых конвульсий и припадков. В конце концов, получатель либо потеряет сознание, либо умрет, в зависимости от рода медуз.

Возможно, стоит упомянуть, что этот процесс почти так же легко можно использовать с влагалищным стволом жертвы, где нервов гораздо больше и они более чувствительны, но при отсутствии мышцы сфинктера потребуется хирургический степлер, чтобы удержать медузу от выталкивания наружу.

Ведь это было бы обидно, не так ли? Потратить впустую отличную медузу?

Для более быстрого процесса, требующего меньших сложностей и хлопот, можно обойтись без расширителя. Вместо этого член отряда (заметьте, надев толстые резиновые перчатки!) просто берет медузу за голову (или "мантию", как ее правильно называют), а затем быстро проводит ее скоплением щупалец вверх и вниз и вокруг области влагалища субъекта, это похоже на швабру для мытья пола. Процесс повторяется на заднице женщины, а затем вокруг ее шеи, причем особое внимание уделяется лицу – прежде всего губам и векам. Хоть он и менее интересен, чем путь через анальный расширитель, конечный результат все тот же: абсолютно мучительная агония, воздействующая на самые чувствительные части жертвы.

Но все это, как говорится, ни к чему. Пусть приведенные выше слова послужат преамбулой к любопытной последовательности событий, произошедших в номере 415 знаменитого отеля "Коллинзвуд" 30 апреля 20__ года.

* * *

Элисон не догадалась бы и через миллион - нет, миллиард... э-э-э, ну, нет, триллион лет - что детский праздник ее подруги официально начнется с того, что ее заставят проглотить жидкое дерьмо. Нет. Даже через септиллион лет.

И все же это было так.

Но еще до этого довольно нетипичного начала такого традиционного праздника Элисон и Кирсти, возможно, подозревали, что вечер выливается в нечто немного нестандартное. Например, сейчас было восемь часов вечера, а праздник должен был начаться в семь часов тридцать минут. Правда, друзья - молодые чопорные представители общества, такие как Кирсти, Элисон и Тереза, были настойчивы в принятии практики "модных опозданий", но это было уже слишком. Присутствовали только трое из них, плюс Кеннет, или, как называла его Тереза, Кенстер, и, если подумать, двадцать минут назад он исчез на кухне с приказом принести первую бутылку шампанского "Перрье". "Жуэт", а не "Дом", но, похоже, он, по словам его жены, Терезы, "не торопился с этим, черт возьми".

- В чем проблема, дорогая? - спросила Элисон с плюшевого дивана. - Все равно пить нельзя. Не пока ты беременна.

- О, я могу сделать один чертов глоток! - настаивала Тереза, плюхнувшись на диван напротив.

Грудастая брюнетка держала руки на животе на восьмом и трех четвертях месяца беременности, который грозил вырваться из ее платья для беременных "Рэйчел Палли" за пятьсот долларов, как попкорн слишком долго стоявший на плите.

- Моя мать пила, когда была беременна мной, - рассеянно добавила Кирсти.

Она убрала светлую кудряшку со лба и с дурным предчувствием посмотрела в сторону двери большого номера.

Это все слишком странно. НИКТО еще не постучал в дверь, и НИ ОДИН подарок для праздника не принесли, кроме моего и Элисон...

- Наверное, поэтому твоему папе пришлось платить профессорам в том дрянном колледже, в котором ты училась, только для того, чтобы ты сдала экзамены, - заметила Элисон с усмешкой. - Это называется "алкогольный синдром плода". Вот почему ты косячила в школе.

- Косячила! Но, не из-за этого, - выстрелила Кирсти, хотя это было правдой.

- Расслабься, милая, я всего лишь шучу. Знаешь, когда ты злишься, твои черные корни бросаются в глаза.

- Я НЕ крашу волосы. ТЫ красишь волосы! Ни у кого нет ТАКИХ рыжих волос!

- Она натуральная рыжая, - вмешалась Тереза. - Разве ты не помнишь физкультуру в школе? Душ? Как торчал этот большой рыжий куст? Выглядело так, словно кто-то взял кусок дерна и покрасил его из баллончика в цвет пожарной машины.

Элисон скромно закурила свою электронную сигарету со вкусом лаймового щербета.

- Да, ну, я сейчас брею его.

- Вот именно, - выплюнула Кирсти. - Вы, рыжие, все деревенщины. Шикарные дамы не бреются, они ходят в салоны лазерной эпиляции.

Элисон выпрямилась на своем месте.

- О, тогда я думаю, ты НЕ ходишь в эти салоны, потому что ты такая же шикарная, как автомат по продаже презиков в туалете на заправке...

Хотя может показаться, что это отклонение от темы, но это образец рассуждения, призванный предупредить читателя об общих интеллектуальных способностях троицы. Это были принцессы из высшего общества "дочек богатых папочек", все они были достаточно привлекательными, улучшенными уколами красоты, ринопластикой, увеличением груди и другими причудами богатых. Изрядные компоненты дедуктивных предположений НЕ требуются, чтобы дать читателю овладеть их природой, равно как и ДАЛЬНЕЙШЕЕ развитие их характера было бы бесполезной тратой внимания читателя.

Тем не менее, небольшая доза пассивного повествования в виде ситуационного обзора может оказаться подходящей для интереса зрителя. Кирсти, Элисон и Тереза ​​были высокомерными отпрысками богатых семей в престижном районе (это, как вы уже поняли). Детский праздник Терезы уже начался, ее молодой, обеспеченный муж, Кенстер, был неподалеку, разнося прохладительные напитки, но, как ни странно, ему поручили это задание примерно двадцать минут назад; тогда как это была не более чем двухминутная работа. Эта странность вселила в Кирсти совершенно бессвязное дурное предчувствие; на самом деле, у нее даже чесались большие пальцы.

Хотя она еще не высказала этого вслух, Тереза ​​чувствовала себя совершенно некомфортно, и не только потому, что у нее в животе был эквивалент пятидесятифунтового гребаного баскетбольного мяча, но и больше из-за двадцати гостей, которые ответили положительно, но ни один еще не явился, а это означало, что все гости опаздывали чуть ли не на три четверти часа. Отсюда и самое большое беспокойство Терезы: никто из ее так называемых "друзей" не мог наплевать на нее настолько, чтобы не прийти на ее праздник, чтобы выпить бесплатное элитное шампанское и сожрать закусок на несколько тысяч долларов, включая пирог с омарами, фуа-гра, икру, трюфельные террины и дим-сам. Да, и впечатляющее блюдо с фондю, окруженное кубиками домашнего хлеба, аргентинскими креветками и кусочками жареной баранины. Тереза ​​никогда бы не смирилась, если бы ее детский праздник оказался неудачным.

И хотя рыжеволосая Элисон (об этом говорили брови) имела тенденцию существовать в состоянии постоянной нервозности, она тоже чувствовала что-то неприятное в общем настроении вечера. Кенстер потратил на это дело целое состояние; президентский люкс во всемирно известном отеле "Коллинзвуд" сам по себе, должно быть, был королевским выкупом. Справедливо было предположить, что даже самые снобы "голубой крови" в социальной среде, к которой принадлежало это трио, никогда не провалили бы праздник в таком заведении.

В другой стороне комнаты располагался бар с раковиной и несколько накрытых скатертью столов, заставленных самыми изысканными закусками, которые только можно было купить за деньги. Фактически, именно в этот момент Элисон мародерствовала над этими закусками, поглощая сырые гребешки Хоккайдо и тихоокеанское филе желтохвоста в суши-зоне.

- О, это так вкусно! - сказала она с набитым ртом. Затем ее глаза вытаращились на следующий отдел: - Мои любимые! Сосиски в тесте! - она завизжала и начала пробовать.

- Это не сосиски в тесте, тупица. Это не вечеринка деревенщин, - сказала Тереза. - Это говяжьи колбаски Кобе в тесте фило. Это чертовски дорого, чтобы ты знала.

Элисон этого не слышала; она запихнула в рот еще три сразу, а затем схватила вилку для фондю и продолжила копаться.

- Какое невежество, - жаловалась Тереза, потирая раздутый живот. - Она может набить рот, как тот японец, который съел сотню хот-догов, но никогда не наберет ни унции веса. Черт, если я просто посмотрю на это, я наберу пару килограмм.

- Высокий метаболизм, - последовал следующий напыщенный комментарий Элисон. - Кроме того, я сжигаю много калорий каждую ночь, когда трахаюсь с Кенстером.

Рот Терезы открылся в удивлении.

- Что-что?

- Ох, черт возьми, дорогая. Я шучу! - она заметила на столе еще больше восхитительной еды. - И нет смысла позволять всей этой вкусной еде пропадать зря.

Затем она начинила несколько тостов черной икрой, а после этого взялась за котлеты из куропатки, копченой на чайной дымке.

Пропадать зря, - подумала Тереза. - Вот что произойдет? Никто не придет на мой детский праздник?

Вопрос заставил ее уставиться в пространство.

Элисон грубо сунула пальцы в топ, чтобы поправить смехотворно дорогой бюстгальтер.

- Черт, Тереза. Ни один гость еще не удосужился показаться. Что ты такого сделала, чтобы всех разозлить?

Нижняя губа Терезы задрожала.

- Я... не могу себе представить...

- Иногда ты ведешь себя противно, - сказала Кирсти. - Я имею в виду, без обид.

- Ой, я не обиделась, тупая сучка.

- Полегче, дорогая, - сказала Элисон. - Но что серьезно происходит? Где все?

Тереза ​​начала всхлипывать, затем ее лицо упало на руки, и она начала рыдать.

Элисон и Кирсти, обе нахмурившись, сели рядом с Терезой, чтобы утешить ее.

- Не плачь, дорогая, - сказала Кирсти, обнимая будущую мать. - Они все просто опаздывают.

- Нет, они не опаздывают! Они все меня ненавидят! Я - дерьмовый человек, и никто не хочет приходить на мой детский праздник!

Кирсти и Элисон обменялись поднятыми бровями.

- Успокойся, Тер. Тебе нужно выпить, - Элисон оглянулась и проревела: - ЭЙ, КЕНСТЕР! ГДЕ, ЧEРТ ВОЗЬМИ, ШАМПАНСКОЕ, ТЫ, КУСОК ДЕРЬМА?!

Наконец дверь кухни распахнулась, и принесли шампанское, но...

- Кто ты, черт тебя подери?! - Элисон и Кирсти одновременно залаяли.

Это был не Кенстер.

Это был совершенно незнакомый человек, который только что вышел из кухни с бутылкой вышеупомянутого "Перрье-Жуэт". Он был лысеющим, с всклокоченной седой бородой, одет в ржавый твидовый пиджак с заплатами на локтях и не очень удачно подобранные брюки цвета хаки. Ему могло быть за пятьдесят. Одежда выглядела немного потрепанной и, ну, грязной, как и лицо джентльмена; грязное и немного потрепанное.

Была еще одна вещь:

Он плохо пах.

- Тебя не приглашали на мой детский праздник! - взревела Тереза​.

- Да, - присоединилась большегрудая Элисон. - Кто ты и... - она фыркнула. - Черт возьми, приятель! Ты воняешь!

- Да, - ответил мужчина и погладил свой бородатый подбородок. - Запах моего тела - это лишь один из аспектов моего тяжелого положения, суть которого вы все слишком мрачно осознаете. Меня зовут профессор Артимус Писли, и до моего переезда в мою нынешнюю ситуацию я преподавал физику и математический анализ ни в каком другом университете, а в Гарвардском университете, - он поставил шампанское на один из фуршетных столиков. - Не будет ли кто-нибудь из вас так любезен открыть его? А тем временем... - он достал небольшой таймер с ЖК-дисплеем, похожий на причудливый таймер для варки яиц.

- Для чего нужен таймер? - спросила Элисон.

Затем странный мужчина установил таймер, и на его передней панели появилось сообщение: ОСТАЛОСЬ 66 МИНУТ.

- Это для того, чтобы сообщить мне, сколько у меня осталось времени, - сказал этот человек, этот Писли.

Кирсти сердито посмотрела на него. Кто, черт возьми, был этот придурок?

- Времени для чего, старик?

- Сколько времени у меня есть, чтобы по-королевски поиздеваться над тобой, - сказал он с легким презрением. - И это замечание о "старике" я тебе припомню.

- Этот чокнутый явно не в себе, - заключила Элисон. - Один из тех людей из Палаточного городка.

Тереза ​​закашлялась от неприятного запаха тела мужчины.

- И почему ты так воняешь? Ты никогда не моешься?

Мужчина - профессор Писли - улыбнулся.

- Ну нет, на самом деле. Мне не разрешено. Фактически, я не мылся со дня моего поступления в отряд, а это было в 1958 году. Каждому волонтеру дается шестидесятишестилетний стаж. Я рад сообщить, что это мой шестьдесят пятый год - остался всего один!

- О, черт возьми! - огрызнулась Элисон. - Я не знаю, о чем говорит этот засранец, но я звоню в охрану. Как мог такой сумасшедший бездомный пробраться в "Коллинзвуд"?

- Иди и вызови охрану, - разрешил Писли. - Просто знай: когда ты закончишь звонить в службу безопасности, ты снимешь одежду. Честно говоря, мне очень не терпится увидеть твою обнаженную грудь и, знаешь ли, то, что между ног.

Элисон смотрела на него с открытым ртом.

- Единственное, что ты увидишь в ближайшее время, это заднее сиденье полицейской машины, вонючий ты придурок, - она взяла трубку. - Забавно, телефонная линия в отеле мертва, - она достала сотовый телефон, набрала 911 и уставилась на экран. - Нет сигнала! Раньше все работало идеально.

- Ах, да, - сказал Писли, - но это было тогда, а это - сейчас.

Все три женщины напряглись от шока, когда Писли в следующий раз полез в карман. Естественным было предположить, что он собирался вытащить пистолет, но... это было не так. Через секунду он вытащил два предмета неправильной овальной формы размером со сливу; они были беловатого оттенка с шероховатой отделкой.

- Это, - объявил он, - тотемы-талисманы. На самом деле это окаменевшие яйца известного колдуна и серийного убийцы по имени Жиль де Рэ. Когда их использует опытный практик, такой как я, они являются - и поверьте мне, когда я это говорю - магией.

- Магия? - Элисон рассмеялась. - Волшебные шары? Ты имеешь в виду, как яйца из мужской мошонки?

Писли кивнул, улыбаясь.

- И когда я натираю их вместе, они вызывают то, что известно как Заклинание подчинения, и ты будешь делать все, что я прикажу, - и с этими словами профессор Писли начал тереть два затвердевших предмета в своей руке, как можно тереть игральные кости. - Сейчас. Элисон, не так ли? Снимай одежду.

Элисон выгнулась на месте... и сняла с себя одежду.

- Ох, боже мой, - заметил Писли, - а у тебя есть настоящий дар, - он сжал промежность. Затем он посмотрел на Терезу и Кирсти, продолжая тереть яйца друг о друга. - Сбросьте свою одежду, девочки. Мне нужно посмотреть товар.

- Это безумие! - пожаловалась Кирсти. - Я изо всех сил стараюсь этого не делать, но...

- Я тоже! - воскликнула Тереза.

Они обе освободились от одежды так быстро, как только смогли ее снять.

Тереза ​​стояла, скрестив ноги и пытаясь, но безуспешно, скрыть свою налитую молоком грудь, которая теперь была действительно очень большой. Живот почти доношенного ребенка торчал как гора; на самом деле он был настолько тугим и настолько растянутым, что Кирсти могла видеть подобие своего обнаженного отражения в блестящей коже живота.

- Ух ты, - сказал Писли. - Это то, что я называю быть беременной. Черт... У тебя живот торчит, как у ебаной Октомамы, - он снова повернулся к Элисон и Кирсти. - А теперь, Элисон, Кирсти, потратьте следующие несколько минут, чтобы решить между собой, кто из вас первой высунет язык перед Терезой.

Глаза обеих девушек распахнулись.

- Язык... что? - сказала Кирсти.

- Высунет язык. Если вы понимаете, о чем я. Кто из вас съест "киску" Терезе?

- Хм-м-м? - недоумевала Кирсти.

- Он хочет, чтобы одна из нас отлизала Терезе! - сказала Элисон. - И я думаю, он сможет нас заставить это сделать из-за яиц этого чувака в его руке. Что, черт возьми, происходит?

- Все это будет объяснено в свое время, - сказал Писли.

- Здесь действительно что-то не так, - прошептала Тереза.

- Действительно, да, - Писли оценил рыжую щетину между ног Элисон. Это был большой яркий участок на лобке. - И вот еще одно доказательство того, насколько хреново обстоят дела, - он указал на причудливую входную дверь дорогого номера. - Элисон. Ты можешь уйти, если хочешь. Давай. Иди, открой эту дверь.

Элисон стояла ошеломленная. Она посмотрела на дверь, затем на Терезу, затем на Писли. Затем она сказала:

- К черту это!

И подошла обнаженной к двери, подпрыгивая сиськами, схватила ручку и дернула ее.

Она ожидала увидеть устланный плюшевым ковром коридор, но вместо этого увидела...

- Что это, черт подери? - спросила Кирсти.

Элисон уставилась на невероятный материал, заполнявший дверной проем. Это было похоже на плоскую грань бледно-желтого камня, грубо вырезанного.

- Что это за штука? - закричала Элисон.

Писли просмотрел один из столов с закусками, пробуя кубики фуа-гра и восхитительные маленькие румаки, приготовленные с печенью удильщика на пару.

- Это чистая сера, также известная в Библии как "горящая сера".

- Ты... ты имеешь в виду что-то вроде "огня и серы"? - голос Терезы дрожал. - Такая сера?

- Да, Тереза, - подтвердил Писли. - Такая сера. Самое распространенное сырье в Аду. Итак, теперь вы будете задаваться вопросом: "Почему прямо за дверью нашего гостиничного номера лежит сера?" Верно?

Все три обнаженные женщины молча кивнули.

- Это происходит благодаря оккультной науке, известной как "пространственное перемещение". В Аду, заметьте, происходит особый процесс, который посредством использования энергий жизненной силы, древних вызовов и различных усовершенствованных видов черной магии вызывает область пространства в Живом Мире - например, этот гостиничный номер - чтобы транспонировать или поменять местами с идентичной областью пространства в Аду. В данном случае эта идентичная область представляет собой прямоугольник серы точно такого же размера, как и эта комната. Понимаете?

- Черт возьми, нет! - кричала Элисон.

- У тебя пиздец с головой! - выпалила Кирсти.

Тереза ​​снова начала рыдать.

- Этот сумасшедший бомж испортил мой детский праздник!

Писли усмехнулся.

- Ладно, "почему" и "зачем" не особенно важны для вас троих. Просто поверьте мне на слово. Я сейчас здесь с вами по чистой случайности, и поверьте мне, в этом нет ничего личного. Я часть... - он взглянул на бутылку шампанского на столе. - Подождите минуту. Как зовут парня в другой комнате? Кент?

- Кенстер, - сказала Элисон. А затем указала на Терезу. - Ее муж.

- Оу! Похоже, это он вылил в тебя свои молочные реки несколько раз, - Писли крикнул в сторону двери кухни. - Эй, Кенстер! Тащи сюда свою задницу и принеси тот старый чемодан!

Было слышно, как распахнулась дверь кухни, а затем послышался тянущий звук. В конце концов, "Кенстер" появился из-за угла, совершенно голый и довольно изможденный. Он шел так, как будто у него сильно болела спина, а его волосы, одна из тех вычурных бритвенных стрижек с пучком на макушке, были сильно растрепаны. Его решительно невозбужденный пенис болтался, возможно, так же вяло, как и всегда, и, ну... на нем было пятно какой-то загадочной коричневой субстанции.

- Кеннет! - взвыла Тереза. - Почему ты голый?

Кенстер вздохнул и отпустил чемодан, который тащил.

- Думаю, по той же причине, что и ты. Этот парень заставил меня раздеться...

Но теперь Тереза ​​гримасничала, глядя на гениталии Кена.

- И это... это... дерьмо на твоем члене?

Кенстер, сгорбленный и изнуренный, кивнул.

- Он заставил меня трахнуть его в задницу.

Выражение лица Терезы сменилось серьезным подозрением.

- Ты хочешь сказать мне, что... ты - гомосексуал?

Кенстер вздрогнул.

- Нет! Я трахаюсь с тобой, разве не так?

- Тогда как твой член мог встать на мужскую задницу?

- Он говорил какую-то магическую болтовню, - ответил Кенстер. - В одну минуту мой член был мертвым мясом, в следующую он стал твердым, как камень. Это какая-то сатанинская магия, которую знает только этот парень.

- Я согласен, - сказал Писли. - И теперь он попробовал мои булочки с уткой по-пекински. Боюсь, утверждение Кенстера верно. Я заставил его подчиниться моим желаниям, используя их, - и он поднял два окаменевших яичка колдуна. - А затем я произнес простое Заклинание возбуждения, чтобы его пенис поднялся настолько, чтобы совершить содомию со мной.

Тереза ​​смотрела на него, озадаченная и морщась.

- Но почему? Почему ты так поступил?

- Ну, Тереза, потому что есть мужчины, которым нравится чувствовать член другого мужчины в своей заднице, и я - один из них. Член, "киска" - все это меня завораживает. Полагаю, это делает меня "би", да? Разве не так это называют в наши дни? И я рад сообщить - хотя Кенстер не так велик, как мне хотелось бы, - его выступление было удовлетворительным.

Большие сиськи Элисон затряслись, когда она рявкнула в ответ:

- Я думаю, она имеет в виду следующее: зачем тебе заставлять кого-то делать что-то против его воли?

- По той же причине, по которой я хочу заставить тебя слизать мой харчок с пола, - Писли откашлялся и сплюнул на пол. Он потер два яичка друг о друга и сказал: - Элисон? Съешь мой харчок с пола.

Лицо Элисон выражало явную ярость; тем не менее, она опустилась на четвереньки, чтобы слизать всю комковатую мокроту.

- Кенстер? - сказал он. - Пожалуйста, открой бутылку шампанского, поставь пять бокалов, но наполни только один бокал. А пока ты этим занимаешься, я начну готовиться.

Три женщины продолжали стоять обнаженными и ошарашенными. Кенстер вытащил пробку из-под шампанского, поставил пять бокалов и наполнил один, как было велено. Тем временем Писли - вокруг него действительно жужжали мухи, от него так воняло - открыл коричневый и довольно потрепанный чемодан и вытащил нечто, похожее на яйцеобразный кусок стекла размером с футбольный мяч "Нерф". Из одного конца торчали четыре маленькие ножки, поэтому предмет в форме яйца мог стоять дыбом, как мяч для регби.

- Что это за херня? - спросила Кирсти, обнимая свои обнаженные груди.

- Это называется Окулер, - ответил Писли. - Я сейчас это объясню, как и многое другое. Ему нужно немного времени, чтобы согреться, - затем мужчина подошел к столу, на котором стоял один бокал шампанского и четыре пустых бокала. Он улыбнулся и обратился к Терезе и ее огромному животу. - Во-первых, мы должны официально начать детский праздник Терезы, - затем Писли расстегнул штаны и вытащил свой немытый за шестьдесят пять лет пенис.

Даже на расстоянии десяти футов женщины заткнули рты и отступили назад.

- Это... это худший запах, который я когда-либо чувствовала! - Тереза ​​задыхалась.

Писли улыбнулся.

- Если ты думаешь, что это плохо, просто подожди, пока ты не начнешь его сосать.

Бóльшая часть цвета сошла с лица Терезы.

- О, черт, - прохрипела Кирсти. - Да меня сейчас вырвет от одного вида...

- Если ты это сделаешь, Терезе придется съесть все это с пола.

- НЕ СМЕЙ блевать, Кирсти! Я надеру тебе задницу, если ты это сделаешь!

Именно в этот момент Писли помочился в каждый пустой бокал из-под шампанского, по одному. Затем он передал каждой женщине и Кенстеру по бокалу.

- А сейчас? - Писли поднял свой бокал, единственный, в котором было шампанское. - Разрешите предложить тост. За Терезу, ее малыша и этот чудесный детский праздник! - он отпил немного шампанского, улыбнулся, закрыв глаза, и заметил: - М-м-м, да. Замечательное, легкое, с резкими нотами цитрусовых, подкрепленными сложной ореховой ноткой - возможно, миндалем. И все это сочетается с очаровательной бархатистой текстурой и огромными пузырьками. Девочки, Кенстер? Вы согласны?

Кенстер знал, что лучше не сопротивляться. Он выпил бокал, поморщился и ахнул.

- Ебать! У тебя заболевание почек или что-то в этом роде? Моча не может быть такой плохой на вкус!

- Да, мой мальчик, - беззаботно ответил Писли. - Девочки? Не пропускайте вечеринку. Открывайте свои люки.

Элисон, Кирсти и Тереза ​​стояли неподвижно, с широко открытыми глазами и ртами, каждая трясущейся рукой держала свой бокал. Кирсти, по крайней мере, осмелилась понюхать свой бокал, после чего на ее лице исказилась гримаса ужаса. Элисон, не слишком мудро, огрызнулась и сказала:

- Ты ужасный женоненавистник! Я этого не сделаю!

А затем заговорила Тереза, возможно, воодушевленная заявлением подруги.

- Я... я не могу! - воскликнула она. - Это будет вредно для ребенка!

- Вредно для ребенка? - спросил Писли. - А как насчет самопроизвольного выкидыша? Будет ли это вредно для ребенка, Тереза? Я могу сделать это прямо сейчас. Я могу заставить Кенстера прыгать вверх и вниз на твоем большом животе, пока малыш не полетит через всю комнату. Я могу заставить его положить ребенка в ванну и ходить по нему, как француз, давящий виноград, - затем он бросил серьезный взгляд на Элисон и Кирсти. - И вы двое, слушайте меня внимательно. Либо пейте мою мочу, либо... я вас трахну.

Большие сиськи Элисон торчали, словно памятники неповиновения.

- Черт возьми, девчонки! Мы сделаем это? Неужели мы позволим этому засранцу унижать нас только для того, чтобы он повеселился? Женщины позволяли мужчинам эксплуатировать себя на протяжении тысячелетий, и почему? Потому что мы им позволяем. Потому что мы боимся власти, которую они оказывают на нас. Мы не овцы. Мы не манекены и не рабыни. Мы - женщины, черт возьми! Мы такие же умные и такие же сильные, как они, и мы больше этого терпеть не собираемся! Девчонки? Вы со мной?

Тереза ​​осталась стоять на месте с открытым ртом, глядя на свой бокал для шампанского, но полный мочи. Кенстер лишь медленно покачал головой.

Но Кирсти топнула босой ногой, подняла кулак (в манере, которая иллюстрировала физиологию ее большой груди) и заявила:

- Ты права, Элисон! Мы не собираемся прожить свою жизнь в страхе перед этим больным извращенцем! - она пристально посмотрела на Писли. - Ты слышал это, мудак? Мы не будем пить твою мочу! Пей свою чертову мочу сам, ублюдок!

Плечи Писли поникли.

- Ух ты. Похоже, мне совершенно не удалось привлечь ваше внимание с какой-либо степенью доверия. Это очень плохо... для вас.

- Давай, убей нас! - выпалила Кирсти. - Я лучше умру, чем унижусь ради тебя!

Кенстер только продолжал качать головой.

- Элисон, - сказал Писли. - Ляг на пол и открой рот как можно шире.

- Пошел ты! - Элисон закричала в ответ. - Моя воля сильнее твоей... что бы это ни было!

Писли потер два яичка друг о друга, и Элисон качнулась вперед, словно на веревочках марионетки, а затем короткими прерывистыми движениями и с выпученными глазами легла на пол и открыла рот.

- Боюсь, это немного старомодно, - прокомментировал Писли, - но... - он снова потер яички друг о друга. - Кирсти, сядь на лицо Элисон, расположи свой анус прямо над ее ртом и насри ей прямо туда.

Кулаки Кирсти сжались.

- Ты не заставишь меня это сделать! Я женщина! Послушай меня... - Кирсти вырвалась из своей позы, села на лицо Элисон и...

- О, не-е-ет! - сказала Тереза.

...выпустила очень жидкий стул в рот Элисон. Это было довольно шумно.

- Я говорила тебе не заказывать Кунг Пао вчера вечером! - сказала Тереза.

Элисон булькала под задницей подруги, сжимаясь при каждом порыве жидкого дерьма.

Писли продолжал натирать колдовские яички.

- А теперь будь хорошей девочкой, Элисон, проглоти все это прямо в свой животик...

Издавая звуки рвоты, Элисон проглатывала все, что предлагали кишки Кирсти. По завершении процесса бедная Элисон обвила руками живот, перевернулась и застонала.

Писли тонко улыбнулся.

- Хорошо. Несправедливо позволять Элисон одной веселиться. Кирсти? Ляг на пол и открой рот. И Элисон... Ты знаешь, что делать.

Приказ был выполнен, и, по сравнению с этим, стул Элисон был толстым и твердым - прошлым вечером в китайском ресторане она явно съела больше грубой пищи. Кирсти сделала благородную попытку закричать, но эти крики подавлялись, когда каждая большая какашка заталкивалась ей в рот.

- Черт, Элисон! - прокомментировала Тереза. - Это какие-то бревна!

- Пережуй, прежде чем проглотить, - посоветовал Писли. - Полагаю, текстура немного похожа на паштет - заметь, текстура, а не вкус.

Когда в рот Кирсти засунули третье "бревно", она начала визжать в горле, махать кулаками и топать ногами.

- Пожалуйста, Кирсти, - умолял Писли. - Не устраивай трагедии. В мире есть люди, которые голодают.

После того, как Кирсти проглотила остатки, она начала дрожать.

Писли снова повернулся к Терезе с полным намерением высвободить каббалистический гнев, но остановился.

Тереза ​​допивала свой бокал мочи, а затем бокалы Элисон и Кирсти.

- Вот! Видишь? Я все это выпила!

- Ты это сделала, мой прекрасный пузатый друг, - похвалил Писли. - Хорошие девочки делают то, что им говорят, и я надеюсь, что это станет уроком для остальных...

"Остальные", кстати, то есть Кирсти и Элисон, обе остались полупарализованными лежать на полу, обхватив руками животы. Они обе стонали, как пара больных ослов.

- Но я не могу так легко тебя отпустить, не так ли? - а затем Писли приказал: - Встань на колени, Тереза. А Кенстер? Я верю, что твоя прекрасная жена еще не утолила свою жажду. Дай ей немного напиться прямо из-под крана.

Тереза ​​опустилась на колени, а Кенстер на мгновение обдумал инструкции, вздохнул, а затем наклонил таз к лицу Терезы. Она умоляюще посмотрела вверх.

- Кен, Боже мой. Почему он делает это с нами?

- Я не знаю, детка.

- И как? Это действительно магия?

- Думаю, да. Это какой-то сатанинский джу-джу. Я думаю, он что-то вроде колдуна, и ему придется заниматься этим шестьдесят шесть лет, прежде чем его освободят. Он продал свою душу Дьяволу, поэтому, я думаю, Дьявол наделил его особыми способностями.

- Давайте-давайте, ребята, - Писли посмотрел на часы. - Время уходит.

- Мне нужно поссать тебе в рот, сахарная сливка, - сказал Кенстер, - и ты должна это выпить. Иначе он нас прикончит, или, что еще хуже, прикончит ребенка.

Тереза, теперь носящая маску явного страха, кивнула в знак подтверждения, затем закрыла глаза и открыла рот.

Кенстер откинулся назад, уперев руки в бедра, и начал ссать - как пресловутая скаковая лошадь - прямо в рот жены. Тереза ​​проделала отличную работу, рассчитывая время глотания каждой струи, но к тому времени, как мочевой пузырь Кенстера опорожнился, большие сиськи и живот Терезы блестели от мочи.

- Черт возьми, Кен, - пробормотала она, капая. - Это было очень много мочи.

Кенстер пожал плечами.

- Да, ну, раньше я выпил пару бутылок пива.

Но когда Тереза ​​подняла голову, она заметила, что Писли держит продолговатую стеклянную штуку с маленькими ножками внизу. Однако теперь это выглядело иначе. Раньше оно было совершенно ясным, но теперь, за его поверхностью, внутри казалось что-то вроде движущегося тумана.

- Что это такое? - спросила Тереза, словно раздраженная. - Похоже, сейчас он заполнен туманом, и... в нем что-то движется?

Свободная грязная рука Писли указала на один из диванов, а он сел на диван напротив.

- Девочки? Если бы вы все были так любезны сесть напротив меня, раздвинув ноги, я был бы вам очень признателен.

- Почему наши ноги должны быть раздвинуты? - ​​бросила вызов Тереза.

- Чтобы я мог смотреть на ваши "киски", пока мы разговариваем. Есть еще вопросы, мисс Присс?

Живот Терезы хлюпал, когда она села, в то время как две другие девушки, пошатываясь, докатились до дивана и плюхнулись на него, все еще держась за животы.

- Черт, Элисон, - пожаловалась Кирсти. - Я сыта по горло твоим дерьмом!

- Ага? Ну и пошла ты на хуй! - Элисон рявкнула в ответ. - Я сыта по горло твоим чертовым жидким дерьмом, и оно острое!

- Я говорила тебе не заказывать Кунг Пао, - повторила Тереза.

Писли поставил перед ними на стол продолговатую стеклянную штуку. Да, внутри нее был туман, а вокруг скрывалось что-то еще.

- Объяснение, которого вы все ждали, теперь под рукой. Кенстер совершенно прав в своих наблюдениях. Я кто-то, вроде колдуна, поскольку мне были дарованы оккультные способности на все шестьдесят шесть лет, которые я согласился служить в отряде. Что такое отряд, спросите вы? Скажем так, это группа людей, которая существует для того, чтобы служить интересам... - Писли ухмыльнулся. - Можете ли вы догадаться?

- Сатаны, - сказал Кенстер.

- Да! Сатана, за неимением лучшего термина, мой босс. А отряд, в котором я состою, полностью называется Р.О.Л. #133. Я сто тридцать третий участник, добровольно предоставивший свои услуги Р.О.Л., кстати, это означает Развлекательный Отряд Люцифера.

Тереза, Элисон и Кирсти молча смотрели в ответ.

- Еще в 1958 году, - продолжал Писли, - когда я преподавал в Гарварде, я... столкнулся с небольшой... неприятностью - скажем так, неприятностью сексуального характера. Мне предстояло провести пятьдесят лет в заключении, когда в предрассветные часы в своей камере я помолился Сатане, чтобы тот помог мне. Я пообещал, что отдам свою душу, если он вытащит меня из этой передряги. И вы бы в это поверили? Он это сделал! Он перенес меня из этой тоскливой камеры в учебный класс, где я изучил все тонкости деградации, женоненавистничества, пыток - что угодно. Наряду с этим мне были дарованы определенные оккультные способности. Срок моего призыва, если хотите, составляет шестьдесят шесть лет, и в течение этого периода моя работа - мародерствовать случайных людей - таких как вы - и доставлять развлечения моему господину и спасителю Люциферу.

- Развлечение? - Элисон наконец нарушила неловкое молчание. - Для Дьявола?

- Почему нет? Вы не можете ожидать, что он будет доволен, сидя на троне среди демонов, проклятых душ и огненных скал. И что делать? Он хочет, чтобы его развлекали, как и все остальные. Теперь он не может ходить по Земле, но может видеть Землю и то, что на ней происходит, с помощью определенных устройств и махинаций. Вот тут-то и прихожу я... и вот это, - он указал на странное продолговатое яйцо, стоявшее на кофейном столике. - Как я уже сказал, это называется Окулер. Это как... видеокамера. Обладая своими потрясающими адскими способностями, я совершаю злодеяния и человеческое насилие - довольно часто сексуального характера - перед Окулером, и с помощью обширной оккультной науки, спровоцированной сатанинскими колдунами и техниками, изображения передаются в Aд, где Сатана может увидеть их, - Писли улыбнулся. - На самом деле, мало чем отличается от кабельного телевидения. Или как они это сейчас называют? Стриминг. Окулер - любимое развлечение Люцифера. Я путешествую по миру, выбираю чертовски богатых людей - в основном женщин, к моему сожалению; Сатана ненавидит женщин. Можно сказать, что те немногие счастливчики, которые служат в Развлекательном Отряде Люцифера, являются кабельными провайдерами Принца Тьмы.

- Боже мой, он не врет! - сказала Элисон, наклонившись вперед и указывая на Окулер. - Посмотрите на эту штуку! Там глазное яблоко!

Кирсти удивленно уставилась на него.

- И оно смотрит на мою "киску"!

Действительно, Окулер теперь достаточно "разогрелся". В молочном тумане плавало глазное яблоко, оглядывающее каждую женщину.

И это также было большое глазное яблоко, намного больше человеческого, размером больше с бильярдный шар.

- На самом деле это глазное яблоко летающего вида демонов Бутеогаллус Окулярус - демоническая версия орла с образцовым зрением.

Большие сиськи Терезы располагались на вершине ее гигантского живота.

- Ты имеешь в виду, что все, что видит глазное яблоко... Сатана тоже видит?

- Точно! - Писли отпил еще шампанского. - Думайте об этом как о камере, а я оператор. Все мы, принятые в Р.О.Л. отвечаем за развлечения Сатаны - как я уже говорил ранее - в течение шестидесяти шести лет. И есть много дополнительных льгот.

- Каких это? - сказала Элисон, ухмыляясь.

- Ну, во-первых, за эти шестьдесят шесть лет службы мы не стареем. Хотите верьте, хотите нет, но я родился в 1903 году, но душу продал в пятьдесят пять лет - именно столько мне сейчас. Этот долг позволяет нам увидеть гораздо больше мировой истории и, ну, мы можем испытать больше вещей.

Элисон все еще ухмылялась.

- Что произойдет в конце шестидесяти шести лет?

- Я проживу остаток своей естественной жизни, начиная с пятидесяти пяти лет. Затем я умру, попаду в Aд и буду жить как король всю вечность. Шестьдесят шесть лет издевательств над женщинами - это небольшая цена за бесконечное богатство, не так ли?

Тереза ​​чувствовала, как взгляд этого чудовищного глаза бродит вверх и вниз по ее животу и груди, заглядывая между ее ног.

- Так это твоя работа, да? Ты развлекаешь Сатану. Ты путешествуешь повсюду с помощью какой-то сверхъестественной магии и заставляешь женщин пить мочу и срать дерьмо друг другу в рот? Потому что Сатане нравится видеть подобные вещи?

- О, все это и многое, многое другое, - сказал Писли. - Пока мы только растопили лед, - он взглянул на таймер, который гласил: ОСТАЛОСЬ 52 МИНУТЫ.

После этого заявления последовало несколько мгновений мрачного молчания. Потом Кирсти спросила:

- Так что за дела, что ты не моешься? Ты сказал, что не мылся шестьдесят пять лет?

- Это факт, - сказал Писли. Потом он обратился к Кенстеру: - Кен, сейчас я съем пирог с лобстером, а как насчет тарелки этих дим-самов?

Кенстер действовал, как было приказано, затем Писли снова сосредоточился на допросе Кирсти.

- Совершенно верно, Кирсти. Шестьдесят пять лет без мытья. От меня так воняет, что иногда я чуть не теряю сознание...

- Я сейчас сама потеряю сознание, - заметила Элисон.

- Ну, вы можете мне поверить, когда я говорю, что мне больше всего на свете хотелось бы принять ванну, но, видите ли, условия моего вступления в должность запрещают это. Мне просто не разрешено.

- Но это не имеет смысла! - сказала очень рассерженная Тереза.

- О, но это так, Тереза. Это имеет большой смысл, если ты Сатана. Видишь ли, он не просто хочет, чтобы вас унижали и эксплуатировали, он хочет, чтобы вам было противно. И ты сейчас поймешь, что я имею в виду. Тереза, подойди сюда и отсоси мой член.

Глаза Терезы слезились, а нижняя губа задрожала.

- О, пожалуйста... пожалуйста. Пожалуйста, не заставляй меня делать это.

- Твой выбор, - предложил Писли. Тем временем Кенстер принес тарелку с едой; Писли попробовал несколько дим-самов грязными пальцами. - Ты можешь сосать мой член или лизать мою задницу. Я очень рекомендую первое, - он расстегнул штаны и вытащил свои гениталии из трусов, которые никогда не стирались.

- У него, должно быть, член достаточно вонючий, - сказала Кирсти, помахав рукой перед лицом, - но можешь ли ты представить, что тебе придется лизать задницу, которую не мыли шестьдесят пять лет?

Тереза ​​выглядела так, будто у нее вот-вот случится припадок.

- Нет! Я не могу себе этого представить! И мне не придется! Я не заслуживаю ничего из этого!

- А, теперь ты начинаешь это понимать, - сообщил Писли. - Это правда. Вы все не заслуживаете ничего из этого. Вы совершенно невиновны. И именно поэтому, моя дорогая, Люцифер настаивает на том, чтобы вы унижались.

- Это же полный пиздец! - крикнула Тереза.

- Тереза, просто зажми нос и соси его член, - предложил ее муж. - От этого никуда не деться, так что просто покончим с этим.

- Ты собираешься заставить меня использовать это, Тереза? - Писли поднял два окаменевших яичка.

Теперь белая, как полотно, Тереза ​​неуклюже соскользнула с дивана, на четвереньках подкралась к месту, где сидел Писли, зажала нос, а затем начала делать минет ужасной эрекции профессора Писли. Член был скользким, невообразимо вонючим и покрыт каким-то таинственным песком. Пухлое тело Терезы, казалось, буквально вибрировало от отвращения, и хотя она зажала нос, запах этого полнейшего ужаса достиг ее обонятельных органов чувств через рот и носовые пазухи.

Бедра Пизли дернулись.

- А вот и ужин! Пожалуйста, будь достаточно добра, чтобы проглотить все это. Не заставляй меня быть злым.

Тереза ​​замычала, когда один залп спермы за другим ударил в заднюю часть ее горла. Затем последовали повторяющиеся рвотные движения. Она стучала кулаками по полу, держа все это во рту, ее глаза скосились, а затем... она сглотнула.

- Хорошая девочка!

Когда она проглотила все это вторжение, она упала и загрохотала, как мешок с кирпичами.

Писли просиял.

- Вот так! Работа сделана. Все было не так уж ужасно, правда?

Тереза ​​подняла глаза, пуская слюни.

- Это был худший опыт за всю мою гребаную жизнь. Если бы я знала, что все так плохо, я бы покончила с собой.

Бровь Писли приподнялась.

- Ого, это не совсем средство укрепления доверия, - он застегнул штаны и сказал ей: - Ложись на пол и раздвинь ноги, - затем Кирсти: - Кирсти, ляг и начни лизать "киску" Терезы, - затем Кенстеру: - Кенстер, встань позади Кирсти, пока она лижет твою жену и трахни ее в задницу.

- Нет, пожалуйста! - закричала Тереза. - Не заставляй моего мужа трахать другую женщину! Ты совсем ебанулся?

- Это будет в задницу, помнишь? - сказал Писли. - Неестественность всего этого гораздо более унизительна.

Писли потер магическими яйцами, и Кенстер приступил к работе, ловко вставляя и вынимая свою эрекцию из тела Кирсти.

- Я никогда тебе этого не прощу, чертов ублюдок! - взревела Тереза, глядя на свой огромный живот. - Я буду вешать тебя за яйца вниз головой, пока твои орехи не лопнут!

Но у Кирсти были некоторые проблемы с умением делать куннилингус. Писли трижды хлопнул в ладоши, словно желая ее подбодрить.

- Давай, Кирсти. Используй этот язык для чего-то бóльшего, чем тявканье.

Лицо Кирсти было в дюйме от лысой и слегка выдающейся "киски" Терезы. Она обиженно вздохнула.

- Но-но... Я никогда раньше этого не делала...

- О, чушь, Кирсти! - Тереза ​​возразила. - Ты вылизала тонны "кисок" - ты нам все об этом рассказывала!

- Да, Кирсти, - вмешалась Элисон. - Помнишь? Твои истории о девочках-скаутах?

- Ах, да. Черт, - поэтому Кирсти просто пожала плечами, опустила лицо и начала влажный, шумный процесс. - Дай мне передышку, Тереза. Здесь достаточно дрожжей, чтобы открыть пивоварню.

- Пошла ты! Там их нет!

Кирсти усмехнулась.

- Я просто шучу... в какой-то степени.

Писли взял Окулер и перемещал его по сцене, как энергичный оператор: долго держал лица Кена, Кирсти и Терезы, затем крупные планы замазанного коричневым цветом члена Кена, скользящего внутрь и наружу Кирсти, и макроснимки розового языка Кирсти, брезгливо скользящего по блестящей вульве Терезы.

Очевидно, стиль Кирсти был правильным, потому что большая задница Терезы начала извиваться, и она надавила на затылок Кирсти, чтобы усилить контакт рта с "киской".

- Черт, дорогая, - пробормотала Тереза. - Ты делаешь это лучше, чем Кен.

- Большое спасибо! - воскликнул Кен и обиженно отвернулся. - Сука!

- Вот так! - Писли одобрил. - Раздор! Именно то, чего хочет Сатана!

Кен крепко схватил Кирсти за бедра, направляя ее вниз.

- Профессор? Я собираюсь кончить. Куда ты хочешь, чтобы я это сделал? Спина, задница, голова, куда?

Писли поднес Окулер ближе.

- Закачай это ей в задницу туда, где оно и должно быть.

- Заметано, - Кенстер вздрогнул, стоя на коленях, и кончил.

Кирсти оскалилась.

- Черт, Кен. Такое ощущение, будто мне поставили клизму с пинтой яичного супа.

- Радуйся, что оно не острое и горячее, - добавил Писли.

Тем временем Тереза ​​испытала несколько оргазмов прямо перед лицом Кирсти.

- Вот так, понравилось? - сказала Кирсти, вытирая губы запястьем. - Теперь ты можешь отлизать мне. Справедливость есть справедливость.

- Спасибо, к черту это дерьмо! - Тереза ​​отдышалась.

Писли усмехнулся над этими вокальными выходками; ситуация была почти дружественной.

- Ладно, девочки, разминка окончена. Теперь пора заняться делом, - он посмотрел на таймер. - У нас осталось еще сорок пять минут.

- Что произойдет по истечении шестидесяти шести минут? - спросил Кенстер, вытирая свой член белой льняной скатертью.

- Мне нужно будет идти, - просто сказал Писли.

- Идти куда? - спросила Тереза, глядя на свой огромный живот.

- Я вернусь в Aд на некоторое время, чтобы немного отдохнуть, затем посижу на курсах по обучению жестокости, а потом... - он поднял руки вверх, - я отправляюсь на следующую миссию, мой следующий пост в Развлекательном Отряде Люцифера.

- Ты имеешь в виду найти больше невинных девушек, над которыми можно издеваться, - ворчала Кирсти. - Просто чтобы развлечь Дьявола.

Писли попробовал несколько слоек из слоеного теста с муссом и гребешками.

- Правильно.

Тереза ​​в ярости приподнялась на локтях.

- Какого черта! Ты заставил нас есть дерьмо, пить мочу, сосать грязные члены, глотать сперму и трахаться в задницу! Разве этого недостаточно?

Запачканное лицо Писли расцвело от изумления.

- О, поверь мне. Никогда не бывает достаточно... - он повернулся к Кену. - Кенстер, пока я достаю кое-что из чемодана, пожалуйста, сходи в ванную и принеси вантуз для унитаза.

Рот Кенстера на мгновение отвис, но он понял, что задавать вопросы будет ошибкой.

- Да, сэр.

Из потрепанного чемодана Писли вытащил небольшую книгу в кожаном переплете, который состоял из металлических петель.

- Здесь у нас есть печально известная книга "Демоны Гоэтии"[4], часть заветного фолианта "Малый ключ Соломона"[5], от которого осталась только одна подлинная копия, - он поднял книжку выше. - Это она. Известно, что царь Соломон разговаривал во сне, и у него всегда были ночные сиделки, которые записывали все, что они слышали. "Демоны Гоэтии" содержит эти расшифровки, многие из которых представляют собой переходные заклинания и другие механизмы дьявольской магии.

Затем очень быстро Писли повернулся в дальний угол комнаты, где Элисон застенчиво стояла, словно пряталась.

- Вот же она! Ты лишаешься всего удовольствия. Что ты там делаешь?

Oбнаженная Элисон вышла из своего маленького укрытия.

- Я... Я...

Писли ухмыльнулся.

- Думала, я забыл о тебе, да, сладкая?

Элисон вздрогнула на месте.

- Да-да, я просто подумала, что, возможно, я нравлюсь тебе больше, чем другие девушки, так что, возможно, ты дашь мне передохнуть.

- Должен сказать, это честный ответ, не так ли? - заметил Писли. - И это правда в одном отношении: ты мне нравишься больше, чем другие девушки. Тереза ​​- высокомерная, снисходительная пизда, а Кирсти - рассеянная дура. В них действительно нет ничего приятного, не так ли?

- О, я не могу передать тебе, насколько я это ценю! - Кирсти встала, держась за задницу, затем поморщилась и села на диван. - Блин, я до сих пор чувствую, как во мне шевелится спермач Кена. На ощупь как горячие черви.

- Как мило! - ответил Писли. - Это что-то уникальное, что ты когда-нибудь сможешь рассказать своим внукам, а? - затем он обратился к Элисон. - Готовься, дорогая. Я собираюсь прочитать Заклинание левитации. Я думаю, ты найдешь это захватывающим.

Элисон нахмурилась, ничего не понимая.

- Что?

А затем Писли прочитал вслух книгу.

- Ixedox iktob, iaglrub, ayptob...

Через мгновение после странного произнесения Элисон поднялась с ног и повисла на спине в воздухе.

- Ты прав! - визжала она. - Это захватывающе!

- М-м-м... Да. Но, вероятно, это ненадолго.

Когда Кенстер вернулся с вантузом для унитаза, Писли приказал:

- Кен, я хочу, чтобы ты сейчас испражнился в чашу вантуза для унитаза.

Кенстер посмотрел на Писли, затем на вантуз. Затем он пожал плечами. Он немного согнул колени, расположил чашу вантуза прямо под ягодичной расщелиной и - под какое-то хрюканье - опорожнил кишечник в чашу вантуза. Это было похоже на большой коричневый рожок мороженого.

Писли с более чем скромным выражением удовлетворения на лице взял вантуз. Кирсти и Тереза ​​смотрели, не мигая.

Но Элисон, парящая в воздухе почти на уровне его плеч, смотрела немного серьезнее.

- Что... черт... ТЫ СОБИРАЕШЬСЯ ДЕЛАТЬ?

- Это должно быть элементарно, моя дорогая Элисон, - ответил Писли. - Я собираюсь закачать дерьмо в твою "киску" этим вантузом для унитаза, - и с этим простым и откровенным ответом профессор сделал именно это: он прижал наполненную фекалиями чашу вантуза к вульве Элисон и...

Элисон закричала во все горло.

...закачал дерьмо в "киску" Элисон.

На столе пристально наблюдал большой глаз внутри Окулера.

- Ух ты, - пробормотал Кенстер.

Кирсти сглотнула.

Но Тереза ​​была возмущена. Это потребовало некоторых усилий, но она встала и начала ругаться:

- Это смешно! Это самая тупая вещь, которую я когда-либо видела! Только самые мелкие извращенцы получат удовольствие от просмотра такой отвратительной вещи! - она указала на Окулер. - И да, я говорю с тобой, Сатана! Ты - засранец, и я рада, что тебя выгнали из Рая! Хуесос! Ублюдок! Когда-нибудь Иисус надерет тебе задницу!

В комнате воцарилась тишина. Писли смотрел вниз, пощипывая переносицу.

- Тереза, есть вещи, которые никогда не следует говорить Принцу Тьмы, и я боюсь, что все, что только что вышло из твоих уст, является ярким примером.

- Милая, - предложил Кен. - Наверное, тебе не следовало этого говорить...

Писли взял пару волшебных окаменевших яичек и начал тереть их друг о друга.

- Тереза. Нагнись над диваном так, чтобы твоя задница торчала.

Тереза ​​поморщилась, сопротивляясь, словно кто-то тянул за трос.

- Нн-нн-нет! Нн-нн-н... - но ее сопротивление было недолгим, и через мгновение она уже склонилась над диваном, пока ее задница не вылезла наружу.

Затем Писли достал несколько вещей из старого чемодана и проинструктировал:

- Кенстер. Раздвинь ягодицы своей любимой жены, пожалуйста.

Как автомат, Кенстер повиновался, с большой четкостью отображая каждую деталь задницы Терезы. Если анус можно хотя бы отдаленно назвать "красивым", то у Терезы именно такой и был. Изящный, сжавшийся, коричневый.

Затем Писли поднял один из предметов, которые он извлек из чемодана...

- Это, - начал он, - ректальный расширитель в форме листа. Суть метода заключается в том, что вы вставляете группу закругленных металлических штифтов в сфинктер реципиента, а затем с помощью этого винта открываете свод прямой кишки реципиента, - Писли плюнул на штифты и сделал именно то, что только что объяснил.

Каждый поворот винта заставлял металлические штифты раздвигаться дальше... до тех пор, пока они уже не могли больше раздвигаться, и, следовательно, мышца сфинктера растягивалась настолько, насколько это было возможно, и свод прямой кишки бедной Терезы был полностью обнажен.

Тереза ​​выла, а Кен и Кирсти смотрели на нее с изрядным любопытством.

- Я не знала, что жопа выглядит так, когда ее полностью раскрывают, - заметила Кирсти.

Писли ухмыльнулся.

- Ну, теперь ты это знаешь!

Действительно, открытое отверстие с коричневой оправой выглядело как бездонная черная дыра посреди раздвинутой задницы Терезы.

Тереза ​​продолжала хмуриться, находясь в согнутом положении на диване.

- И что теперь? Позволь мне угадать. Ты плюнешь мне в задницу или пописаешь туда? Или заставишь Кена засунуть туда кулак...

- Нет-нет-нет, моя дорогая Тереза. Ничего подобного, - заверил Писли, а затем схватил второй предмет, который достал из чемодана: большую банку для консервации.

В банке, казалось, плавало что-то молочное и студенистое.

- Что... - начал Кен.

- Что это за хрень? - закончила Кирсти.

- Я рад, что вы спросили, - Писли с гордостью посмотрел на банку. - Это молодая Chrysaora chesapeakei, также известная как "Mорская крапива Мэриленда". Она размером примерно с пампушку, с пучками коротких щупалец и довольно податлива, поскольку у медуз нет скелета. Каждое щупальце содержит более тысячи крошечных жал, называемых немотацистами...

- Нет! - Тереза ​​взревела. - Ты не положишь эту штуку в мою...

- В твой ректальный свод? - спросил Писли. - Да, я боюсь, что так и сделаю. И все это ради удовольствия моего хозяина, не говоря уже о доказательстве эффективности этой техники в работе человеческой нервной системы, - Писли расположил Окулер на столе так, чтобы можно было видеть "с высоты птичьего полета" раскрытую заднюю часть Терезы. - Боль - это название игры, Тереза, и с сожалением сообщаю тебе, что тебе предстоит узнать это из первых рук.

Он открутил крышку банки для консервации, вылил медузу в полость прямой кишки Терезы, а затем быстро повернул винт расширителя, пока отверстие не закрылось полностью.

Когда эти немотацисты начали стрелять своими микроскопическими шипами в самую нежную плоть Терезы, снова и снова впрыскивая яд, бедная Тереза ​​скатилась с дивана на пол, что выглядело как непрерывный грандиозный припадок. Она сильно шлепалась, громко ругаясь при каждом шлепке, так, что можно было бы подумать о гигантской мексиканской прыгающей фасоли, но с монументальными сиськами и животом размером с пляжный мяч. Но еще более глубокими, чем мысли, были звуки, которые она издавала в ответ на эту совершенно неисчислимую агонию: не только крики, визги, вопли и рев, но и шипение, щебетание, хрюканье и лай, и все, что только можно себе представить между ними - действительно, смешение голосов, которые, возможно, никогда прежде не исходили одновременно из человеческого горла.

Писли отвернулся от агонии Терезы, а затем переоценил Элисон, которая все еще парила в воздухе, ошеломленная - с "киской", заметьте, все еще до краев набитой фекалиями Кена. Затем он снова повернулся к Кирсти - женщине со светлыми волосами.

Не обращая внимание на происходящее, Кирсти посмотрела на него.

- Что? Я лизала "киску" Терезы, приняла кончун Кенстера в свою задницу и съела много дерьма Элисон. Я закончила, да?

Писли разразился смехом.

- Закончила? О нет, глупая девчонка! Я приберег самое худшее специально для тебя.

- Почему? - крикнула Кирсти.

Писли ухмыльнулся.

- Потому что, хотя у Элисон и Терезы есть свои недостатки, у них также есть и приятные черты. Они оживленные, близкие по духу и интересные. А ты, моя дорогая? - Писли цокнул, покачав головой. - Ты эгоцентрична, угрюма, скучна и интересна, как мешок с песком. Ты - отстой, Кирсти. Ты абсолютно бесполезна, и, если не считать твоих огромных силиконовых имплантатов, у тебя нет никаких искупительных качеств. Именно такие женщины, как ты, заставляют Сатану ощетиниться, и именно поэтому я приготовил для тебя сегодня особенный сюрприз.

Затем Писли сунул в рот несколько маленьких птифур с золотой чешуей, а затем вынул из чемодана еще одну банку.

- Только не еще одна медуза! - умоляла Кирсти.

- Нет-нет, это нечто гораздо более разнообразное, - Писли подмигнул ей. - На самом деле это магия. Я думаю, ты будешь впечатлена.

К этому времени крики и раздражающие звуки Терезы утихли, и она тряслась беззвучно возле 72-дюймового телевизора. Кен стоял в стороне, ожидая дальнейших инструкций, а Элисон продолжала парить в воздухе, вытянув шею, чтобы она могла наблюдать за происходящим. Все это время этот большой отвратительный глаз следил за всем из Окулера, переходя от предмета к предмету, и единственная радужная оболочка дрожала, как будто от пылкого возбуждения.

Писли поднял банку, которую только что достал, и начал встряхивать ее, как если бы это был мартини.

- Это действительно поразит всех вас. Это особая оккультная смесь, называемая "осмотическим реагентом". Саймон Магус называл его "высоким и могучим подъемником завесы". Вместо того, чтобы утомлять вас многоречивыми техническими объяснениями, просто смотрите...

Писли встряхнул банку в последний раз, открыл крышку и швырнул черноватое содержимое банки о стену. В результате на модных обоях отеля образовалось большое овальное пятно. Но в мгновение ока по краям овала появился едва заметный блеск, а затем это большое черное пятно превратилось в дыру: примерно четыре фута шириной и шесть футов высотой.

- Что это такое? - спросил Кенстер, щурясь от чуда. - Он расплавил дыру в стене?

Писли без видимой причины потер промежность.

- Не совсем. Можно сказать, что гениальное вещество, созданное самыми талантливыми химиками Люцифера, образовало своего рода временный портал.

- Портал куда? - спросила Элисон, согнув шею.

Ее великолепные имплантаты ничуть не провисли, несмотря на более посторонние эффекты гравитации в ее левитирующем положении.

Писли ухмыльнулся этому вопросу.

- Наденьте свои мыслительные колпаки.

Прошло более нескольких секунд, а затем Кен выпалил:

- Это портал в Aд!

- Да! - Писли праздновал это событие. - Портал в то самое место. Это продлится недолго, но продлится достаточно долго, чтобы создать желаемую ситуацию.

- Которую? - рискнул спросить Кенстер.

- Сейчас увидишь, - Писли повернулся лицом к огромной черной дыре в стене и начал медленно двигать руками назад, снова и снова, как будто кого-то зазывая оттуда.

В конце концов из дыры появилась пара гигантских босых человеческих ног, а затем и голое человеческое тело, довольно мускулистое и довольно волосатое. Он выплыл из дыры, левитируя так же, как Элисон, пока полностью не вынырнул, а затем медленно опустился и остановился на полу.

- Боже мой! - Элисон вскрикнула. - Это гигантский труп из Aда!

Кенстер пошатнулся на месте.

- И он-он-он... ВОНЯЕТ!

Действительно, воздух замутился моментально, как концентрированный слезоточивый газ, только это был не газ, это было намного хуже, чем газ, намного хуже, чем воняло от самого Писли. От него пахло грязной задницей, подмышками и неприятным запахом изо рта - но это был худший запах в истории, и все это было дистиллировано до самой неисчислимой силы.

- Проклятие, чувак! - взревела Кирсти. - Эта штука пахнет даже хуже, чем ты! Какого черта?

Писли кивнул с лукавой ухмылкой.

- Думаешь, я ужасный, потому что не мылся шестьдесят пять лет? - он указал на гигантский труп на полу. - Наш гость уже три тысячи лет не мылся!

Кен наклонился, и его спонтанно вырвало от зловония, затем Кирсти опустилась на четвереньки и сделала то же самое. Даже Элисон, все еще левитирующую, тоже вырвало, и хлынувшая петля приземлилась ей на грудь. Помните, Элисон и Кирсти раньше заставляли есть дерьмо друг друга - в значительных количествах - и это только усиливало потустороннее зловоние, наполнившее комнату.

Элисон в ужасе посмотрела на гигантский обнаженный труп.

- Эта чертова штука, должно быть, девяти футов[6] ростом!

- На самом деле, немного больше, - поправил Писли. - Его рост шесть локтей и одна пядь по библейским меркам. И я не могу сказать вам, сколько он весит. Бог знает.

- Зачем ты притащил эту штуку сюда? - крикнула Кирсти.

- Ты узнаешь в свое время, - ответил Писли. - Но не будем забегать вперед. Это фундаментальное событие. Уделите несколько минут, чтобы по-настоящему взглянуть на нашего колоссального гостя.

Все еще задыхаясь от отвратительного зловония, Кен, Элисон и Кирсти визуально осмотрели возмутительный девятифутовый труп, лежавший перед ними. Он был волосатым с головы до пят, как Рон Джереми, его контуры были сформированы мышцами, которые, казалось, росли поверх еще бóльшего количества мышц. Одна только его голова весила, должно быть, фунтов сто, на ней росли темные лохматые спутанные волосы, полные насекомых, и густая черная борода, испещренная кусками еды. Уши у него были размером с рогалики, только наполненные отвратительной серой. А гениталии?

- Черт возьми, - прохрипела Кирсти. - Посмотрите на его член...

Член трупа выглядел как кусок слоновьего хобота длиной три фута (только телесного цвета), расположенный на большом мятом мешке с двумя кокосовыми орехами с прожилками.

На голове трупа было пару странностей. Первая: его шея, казалось, была покрыта шрамами. На самом деле Элисон не могла не спросить:

- Это шрамы у него на шее?

- В какой-то манере, - ответил Писли как можно лучше. - На самом деле это следы сварки от устройства под названием "Сварщик плоти".

- Хм-м-м? - произнесла Кирсти.

- Видите ли, наш большой друг давным-давно столкнулся с каким-то прискорбным делом в месте, называемом Долиной Элы, и ему отрубили голову. Но мы не могли позволить ему ходить по Aду без головы, поэтому наши тератологи приварили голову обратно. Но нет ли чего-нибудь еще, что кажется вам странным?

Профессор имел в виду вторую странность: дыру размером с покерную фишку во лбу трупа.

- На самом деле, я заключу с тобой сделку, Кирсти, если ты сможешь угадать личность нашего девятифутового гостя, я выпущу тебя отсюда, и ты сможешь идти домой.

Кирсти начало трясти.

- Хм-м-м? Угадать что?

- Угадай имя этого человека, - повторил Писли, указывая на огромный вонючий труп. - Видишь ли, Кирсти, я держу пари, что ты настолько тупа, что никогда и через миллион лет не сможешь догадаться, кто этот джентльмен. На самом деле, если ты это сделаешь, я не только отпущу тебя, но и лично отсосу член этого трупа, мертвого уже три тысячелетия.

- Давай же, девочка! - Элисон ободрилась. - Ты сделаешь это! Заставь этого подлого ублюдка отсосать грязный член этой штуки!

- Думай! - подтолкнул Кенстер. - Вспомни воскресную школу!

Кирсти в ужасе подняла голову.

- Что? Я никогда не ходила в воскресную школу! Это несправедливо!

Кенстер стоял далеко за спиной профессора Писли и с некоторым рвением молча открывал рот и произносил имя ГОЛИАФ! своими губами.

- Давай, Кирсти! - упрекнул Писли. - У него чертова дыра во лбу, и он огромен! У тебя должно быть какое-то предположение.

Кирсти теперь была вся в слезах.

- Что? Бля... я не знаю! Откуда мне знать, кто это?

Писли с сожалением покачал головой.

- Кирсти, тебе придется платить налог за пространство, которое занимает твой мозг, делая его бесполезным. Это Голиаф, как Давид и Голиаф из Библии?

- Что? - Кирсти рыдала. - Давид, кто?

- Блять, ты что, издеваешься над нами, Кирсти? - Элисон заворчала. - Ты никогда не слышала о Давиде и Голиафе?

Кенстер лишь ущипнул себя за переносицу, глядя вниз.

- А теперь продолжим, - Писли поставил Окулер на пол, предоставив ему идеальный обзор. Затем он начал тереть два окаменевших яичка друг о друга. - Кирсти, дорогая? Соси член Голиафа.

Глаза Кирсти вылезли из орбит.

- Я умоляю тебя - не-еее-еет!

Но заклинание яичек профессора не оставило ей выбора. Она начала продвигаться вперед на четвереньках к Голиафу. И явная вонь Голиафа не только пропитала комнату, но и была настолько зловещей густой, что она могла фактически видеть, как она исходила от тела гиганта, как волны тепла от асфальта.

- О, и я мог бы добавить, - сообщил Писли, - что Голиаф был филистимлянином и заклятым врагом израильтян. Помните, израильтяне практиковали обрезание, а филистимляне - нет.

Кирсти озадаченно посмотрела на него.

- Хм-м-м?

- Можешь поспорить, что крайняя плоть Голиафа набита подзалупным творожком, который ты, конечно же, извлечешь перорально и тебе придется это проглотить, - Писли продолжал потирать магические яички.

Достигнув паха Голиафа, Кирсти, побледнев, взяла член гиганта обеими руками. Она сглотнула, издала несколько рвотных звуков, выдавила еще несколько слез, а затем засунула вялый орган в рот. Что-либо близкое к обычному оральному сексу было невозможным, поскольку член был шириной с толстый конец бейсбольной биты; тем не менее, Кирсти изо всех сил старалась продвинуть рот на несколько дюймов и неуверенно двигать головой вверх и вниз. Когда она отстранилась подышать, в ее открытом рту действительно обнаружилось изрядное количество смегмы.

Она умоляюще посмотрела на Писли глазами, говорящими: Могу ли я, пожалуйста, выплюнуть это?

Но профессор, как и следовало ожидать, ответил:

- Нет. Глотай его. Считай, что ты обладаешь уникальной привилегией. Этот сыр трехтысячелетней давности, Кирсти. Еще один захватывающий опыт, который ты можешь рассказать своим внукам.

Кирсти снова попыталась всосать орган гигантского существа, но затем освободила рот:

- Но это глупо! Зачем заставлять меня сосать член мертвеца? Ничего не произойдет. Он не может стать твердым. Он не может кончить...

- Вот здесь ты ошибаешься, - сообщил Писли, заглатывая несколько кебабов с манго и креветками на гриле. - Видишь ли, Голиаф на самом деле не мертв в том смысле, в каком ты думаешь об этом слове. Он скорее в состоянии полусмерти. Когда наши специалисты по воплощению доставляют проклятую человеческую душу обратно в Мир Живых - как в данном случае - прежнее физическое тело персонажа заново ассимилируется, как если бы он никогда не умирал. Некоторое небольшое количество жизни должно быть восстановлено в теле, чтобы проклятая душа могла обрести сознание. На самом деле... разве ты не заметила небольшое затвердение пениса Голиафа?

Кирсти периодически приходилось задерживать дыхание, но она снова схватила чудовищный пенис обеими руками, сжала его и воскликнула:

- Ты прав! Он становится тяжелым! У него стояк! Я чувствую, как он пульсирует!

- Удивительно, не так ли? - ответил Писли. - Теперь продолжай сосать, или я выверну твою "киску" наизнанку, и у тебя будет пенис. И тебе не помешает приложить дополнительные усилия и поиграть с мячиками.

Вздрогнув, Кирсти сделала, как было приказано. Все ее лицо сжалось, когда она вонзила голову в теперь полностью твердую и очень длинную эрекцию Голиафа. Помимо этого, ее руки возились с вонючими, покрытыми слизью шарами, которые начали стягиваться в ужасающей мошонке.

У всех, кроме Писли, кружилась голова от чудовищного зловония, исходившего от гигантского тела Голиафа. Слезы навернулись на глаза Элисон, словно от газа; Кен, дрожа, стоял на месте, пытаясь дышать через рот. Если собрать полную комнату всех неприятных запахов, когда-либо производимых человеческим телом на протяжении всей истории, и умножить их во сто крат, это даст некоторое абстрактное представление о том, на что было похоже зловоние Голиафа. Запах был настолько концентрированным, что обои начали отваливаться, а гипсокартон под ними коробился, и даже углы ковров скручивались. Все это время (и с решимостью, которая была действительно весьма впечатляющей) Кирсти продолжала глотать побежденного мертвого/немертвого филистимлянина. В конце концов гигантские бедра Голиафа начали дергаться, он застонал, как только что кастрированный морж, и наступил оргазм. Если взять садовый шланг с распылителем и нажимать рычаг, включать и выключать, включать и выключать, это даст любому зрителю представление о чистой силе эякуляции Голиафа. Кирсти вскрикнула, оторвала рот от пульсирующего зубца плоти, наполнив его комковатой обесцвеченной спермой. В ужасе, пожалуй, больше, чем у любой женщины в анналах человечества, ее глаза скосились, гнилая сперма потекла изо рта, и ее начало трясти в конвульсиях.

- Боже мой, она гнилая! Его сперма испорчена!

- Чего ты ожидала, глупая дура? - сказал Писли. - Это его первая эякуляция за три тысячелетия. Вещи тухнут.

- Чувак, это все равно, что воздержание на три тысячи лет, - прокомментировал Кенстер.

И это не было преувеличением, поскольку монументальная эрекция Голиафа все еще пульсировала и извергала семя, пока он лежал, струи гнилой спермы летели через всю длинную комнату, разбрызгиваясь о стену.

Ошеломленная и почти безумная, Кирсти начала думать, стоя на четвереньках, отвлекшись от этой сцены, давясь рвотой, бормоча и рыдая одновременно.

- И что же, по-твоему, ты собираешься делать, маленькая мисс? - спросил Писли, скрестив руки на груди и постукивая ногой.

- Ааа? - произнесла Кирсти. Она в ужасе оглянулась. - Я закончила, да? Черт побери, я только что отсосала член Голиафа и взялa тухлую порцию спермы в рот, не говоря уже о подзалупном творожке!

- Закончила? Ты это сейчас сказала? - он саркастически прижал ладонь к уху. - Я правильно тебя услышал? Думаешь, ты выполнила оставшиеся обязанности? Хм-м-м?

Кирсти начала плакать, как маленький ребенок.

- Ой, да ладно! Почему ты такой хуесос? - она указала дрожащим пальцем на таймер, который показывал: ОСТАЛОСЬ 10 МИНУТ. - Осталось всего десять минут! Неужели ты не можешь дать нам отдохнуть?

- Нет, - сообщил Писли. - Это было бы пустой тратой времени для развлечений Сатаны. На меня возложен долг перед моим хозяином, и я никогда не подведу его. Деградация будет продолжаться до тех пор, пока не истечет таймер, все просто. Другими словами, Кирсти, ты еще не закончила.

Прозвучал скорее откровенный рев.

- Что ты хочешь, чтобы я сделала сейчас?!

- Ну, Сатана любит доводить дело до конца. Теперь, когда ты отсосала Голиафу, тебе нужно с ним трахнуться.

- Он только что спустил свой груз! - Кирсти взвыла. - Его член - огромная мокрая лапша! Невозможно трахнуться с этой вялой штукой!

Писли пожал плечами.

- Тогда тебе просто придется поднять его снова.

- Как? - Кирсти продолжала кричать. - Он только что кончил! Он не сможет так быстро прийти в себя после того, как кончил!

- О, я думаю, что он может, дорогая. Все, что для этого нужно, - это немного правильной стимуляции, - Писли отвернулся от Кирсти и улыбнулся Голиафу. - Голиаф? Повернись и встань на четвереньки. Кирсти собирается вылизать тебе жопу.

Кирсти вскрикнула. Элисон начало тошнить. И Кен закрыл лицо руками, бормоча:

- Нет-нет-нет...

Голиафу не требовалось никаких побуждений, чтобы занять эту позицию; теперь гигантская волосатая фигура стояла на четвереньках, выпятив зад так, что его задница торчала величественно.

- Кенстер, - сказал Писли дальше, - встань на колени и раздвинь ягодицы Голиафа так широко, как только сможешь. Мы не можем допустить, чтобы Кирсти не хватило хотя бы квадратного миллиметра гигантской задницы Голиафа, не так ли?

- Не смей! - Кирсти плюнула на Кена. - Не делай этого, трусливый ублюдок!

Кенстер закатил глаза.

- Давай, Кирсти. Я должен, иначе он воспользуется этими волшебными шарами и заставит меня. Просто делай то, что он говорит. Не будь глупой.

- ПОШEЛ ТЫ НАХЕР, ГРEБАНЫЙ ТРУС! ТРАХНИ СЕБЯ В ЖОПУ! - Кирсти кричала громче, чем когда-либо в своей жизни.

Затем она перевела взгляд на Писли.

- Это несправедливо! Кен должен был это сделать! Сегодня ему не пришлось ничего делать, кроме как поиметь меня в задницу и выпить чертову мочу из бокала для шампанского! Я, Элисон и Тереза ​​проходим через все испытания, а Кен ничего не делает! Почему?

- Потому что, - начал Писли, - Кен - мужчина, и те унижения, которыми так наслаждается Сатана, гораздо лучше реализовать через эксплуатацию женщин. Боюсь, именно эти теплые, чарующие дырки между вашими ногами делают женщин гораздо более созревшими для эксплуатации, деградации, сексуального насилия и всеобщего подчинения и раболепства - эти дырки, заметь, вместе с вашими сиськами, вашими менструальными циклами, вашими безудержными гормонами, приливами и перепадами настроения, а также вашей женственностью в целом, - Писли небрежно пожал плечами. - Проще говоря, унижать мужчин - это скучно. В них нет ничего интересного для Сатаны. Но унижение женщин? Ничто не забивает грифель в сатанинский карандаш быстрее, чем подчинение высокомерной, заносчивой женщины есть дерьмо, или набивать ей задницу мочой, или отсасывать ослам, лошадям и немецким овчаркам, или дать себя оттрахать сотне грязных мужчин или подвергать сексуальному насилию своих собственных детей. Вот именно поэтому это твой билет, Кирсти.

Кирсти могла только смотреть, опустив нижнюю губу. Бровь Кенстера приподнялась, и он сказал:

- Ну и дела, профессор. Полагаю, ты не сторонник Национальной организации женщин.

Писли усмехнулся такому мелкому веселью.

- Я не совсем осознавал, насколько велика задница Голиафа. Кенстер, тебе понадобится помощь, чтобы раздвинуть эти большие щеки, да? - затем он открыл книжку, которой пользовался раньше, и произнес нараспев: - Ayptob, iaglrub, iktob, ixedox.

Внезапно Элисон вскрикнула; Заклинание левитации было разрушено, и она приземлилась на пол на спину. При ударе все экскременты, ранее находившиеся в ее вагинальном канале, быстро вышли наружу.

- Элисон, - сказал профессор, - помоги Кенстеру раздвинуть ягодицы Голиафа, чтобы Кирсти могла просунуть туда лицо и начать лизать.

Элисон встала, поморщившись от того, как дерьмо скатилось по внутренней стороне ее бедер. Казалось, у нее немного закружилась голова (а у кого бы не закружилась, учитывая ее опыт на данный момент?), затем она подошла к Голиафу.

- ТЫ, ЧEРТОВА РАЗДОЛБАННАЯ ПИЗДА! - крикнула Кирсти. - Ты моя подруга! Ты должна быть на моей стороне! Ты, коварная глотательница шлангов! Ты, любительница спермы бродяг! Господи! Сколько абортов ты сделала? Шесть, семь? Ты предательница и трусиха, как и Кен!

Элисон только вздохнула.

- Заткнись, Кирсти.

Она устало опустилась на колени и потянула Голиафа за правую ягодицу, а Кен сделал то же самое за левую.

Огромный, поросший волосами овраг, который был задницей Голиафа, распространился так, что все, что существовало внутри, возмутительно высовывалось из поля зрения. Неисчислимые фекалии засоряли ужасающую долину, а по бокам прилипли вонючие спутанные волосы. Настоящая задница филистимлянина напоминала какую-то органическую канализацию, ее сморщенный анус был окружен древними прыщами. Там были и другие вещи: забавные маленькие клещи и жуки, резвящиеся вокруг, леденящие кровь засохшие экскременты, с целыми зернами кукурузы, и многие менее упоминаемые вещи. Слоновий член и яйца болтались внизу.

- Кирсти? - сказал Писли. Он взял окаменелые яйца убийцы Жиля де Рэ и начал тереть их. Его ухмылка не могла быть более гнусной, когда он проинструктировал: - Лижи задницу Голиафа. И делай это с точностью и усердием.

Кирсти замычала, закрыв глаза, и двинулась на четвереньках - явно против своей воли - к чудовищной задней части Голиафа. Ее большие сиськи покачивались с каждым неохотным шагом. Слезы вернулись, и Кирсти рыдала.

- Пожалуйста! Пожалуйста, не заставляй меня! - но даже когда она выдавила мольбу, ее лицо приближалось все ближе и ближе к расширенной трещине.

Затем, наконец, лицо Кирсти вклинилось прямо туда, как при какой-то процедуре стыковки.

Писли еще агрессивнее потер магические яйца.

- Давай, Кирсти. Лижи и соси, как будто в последний раз в жизни. Никаких полумер. Не останавливайся, пока задница Голиафа не станет чистой, как его свисток.

Действительно, были слышны звуки облизывания и сосания, и вскоре Кирсти громко кричала, выполняя приказ. И вместе с этим полуживой Голиаф начал стонать от удовольствия и его адская жопа начала вздрагивать.

Писли кивнул.

- Давай, девочка. Разве не так говорят в наши дни? Ты отлично справляешься, Кирсти. О, но не стоит задерживать там дыхание. Сделай пару хороших глубоких вдохов через нос.

Послышался первый глубокий вдох, но затем...

- О, нет! - воскликнула Элисон.

- Блядь! - крикнул Кенстер.

Кирсти рухнула на бок, ее лицо теперь было коричневым. Она была совершенно без сознания.

Кен бросился к ней, похлопывая ее по лицу.

- Похоже, она потеряла сознание.

Элисон тоже подбежала, нащупывая пульс. Она попробовала оба запястья, обе стороны шеи...

- Черт возьми! У нее нет пульса!

Элисон прижала ухо между впечатляющими грудями Кирсти, прислушалась, а затем побледнела.

- Нет сердцебиения. Черт... Вонь от задницы Голиафа была настолько ужасной, что она убила Кирсти!

Писли погладил свою дерьмовую бороду; он не выглядел довольным. Часы показывали: ОСТАЛОСЬ 4 МИНУТЫ.

- Тогда оживите ее. Сделайте сердечно-легочную реанимацию. Ну, давайте же! Мне нужно обо всем самому думать?

Кенстер оседлал Кирсти и начал давить на центр ее груди.

- Я сделаю массаж сердца, - сказал он Элисон. - Ты делаешь дыхание рот в рот.

Элисон моргнула.

- Угу. У нее рот в дерьме Голиафа. А как насчет... ТЕБЯ, БЛЯДЬ?!

- Нет, - сказал Кен. - Я просто продолжу делать массаж сердца. И раз ты не знаешь этого...

Как раз в этот момент Кирсти поперхнулась и вздрогнула, а затем начала приходить в себя.

- Ты сделал это! - Элисон обрадовалась. - Ты вернул ее к жизни!

- Слава Богу! - воскликнул Кен, обнимая Кирсти.

Писли, почти в ярости, опустил яйца и схватил Кирсти за волосы, дернул ее вперед, когда она визжала при каждом рывке, а затем снова втиснул ее испуганное лицо в огромную расщелину на ягодицах Голиафа.

- Давай, маленькая шлюха. Ты будешь лизать, пока я не скажу тебе остановиться, - он сильнее толкнул Кирсти в затылок, максимально увеличивая контакт между ее лицом и отвратительной, не поддающейся описанию задницей Голиафа. - Вот так, - усмехнулся он. - Хорошая маленькая богатая девочка. Носи эту задницу как маску...

Тело Кирсти начало дергаться, и глубоко в ее горле послышались грубые рвотные позывы. У нее начались конвульсии.

- Э, профессор? - Кенстер рискнул. - Мне кажется, она задыхается...

- Ты убьешь ее... снова! - воскликнула Элисон.

Внезапно руки профессора Писли отпустили Кирсти, и он закричал так громко, как гудок грузовика, и к тому времени, как Кен и Элисон поняли, что произошло, они увидели одну из вилок для фондю, торчащую из правого глаза Писли. Из-за его спины вышла Тереза ​​с огромным животом. Каким-то образом ей удалось открыть ректальный расширитель и вытащить медузу, затем она схватила вилку для фондю и напала на Писли. Немытый профессор продолжал выть, а из его глаза эффектно хлынула кровь.

- Элисон! - крикнула Тереза. - Сними с него штаны!

Элисон повиновалась с праздничной ухмылкой, сдернув брюки до конца, когда Тереза ​​вытащила вилку для фондю, а затем вонзила ее прямо между ног Писли, острые зубцы глубоко впились в промежность профессора.

Это действие сопровождалось гораздо более высоким воем, и по этому поводу Кенстер заметил:

- Он звучит как маленькая девочка!

Писли поморщился, глядя на Терезу, и сквозь неожиданную агонию прорычал:

- Я испепелю тебя изнутри, начиная с твоей пизды!

- Ты ничего не сделаешь, - парировала Тереза, а затем с гордостью подняла пару окаменевших яичек. - Потому что теперь у меня есть эти волшебные яйца, сука!

Глаза Писли скосились, а затем его лицо побледнело, когда он осознал свою оплошность.

Тереза ​​с лисьей ухмылкой начала тереть два яичка друг о друга.

- Лижи задницу Голиафа, ты, ублюдочный извращенец с дерьмовой бородой! - приказала она. - И я имею в виду, лижи как следует!

У Писли не было другого выбора, кроме как подчиниться сверхъестественному приказу, простонав:

- Нет-нет, пожалуйста, нет! - когда он опустился на колени позади Голиафа и решительно толкнул лицо в трещину.

- Соси! Соси эти волосы, которые не мыли три тысячи лет! Ага!

Элисон и Кирсти, хихикая, как сумасшедшие ведьмы, схватили Писли по одному уху и сильнее вжали его лицо в эту библейскую задницу, так что он вскоре начал задыхаться, в то время как Кенстер добавил немного искры в праздник, схватив еще две вилки для фондю, одну из которых он зацепил за мошоночный мешок профессора, поймав шар. Другую вилку он вонзил прямо в анус Писли.

Не удалось установить, действительно ли он задохнулся до смерти или нет, но как раз в тот момент, когда он вдохнул носом смрадный воздух, послышался звуковой сигнал. Все четверо обнаженных молодых людей переглянулись на таймер на столе, который показывал: ОСТАЛОСЬ 0 МИНУТ.

- Интересно, что сейчас произойдет? - спросила Тереза, но ответ на вопрос был получен в следующую долю секунды, когда Писли и Голиаф...

- Ух ты! - заметил Кенстер.

...исчезли в двойных клубах зловонного дыма. Затем последовала копия "Демонов Гоэтии", старый чемодан, анальный расширитель и бедная мертвая медуза. Таймер тоже исчез, и когда Тереза ​​заметила Окулер на полу, она бросилась поднять его и уставилась на налитый кровью глаз размером с бильярдный шар, который смотрел на нее.

- Пошел ты, Сатана! - сказала она, а затем Окулер тоже исчез.

Когда все четверо посмотрели на стену, на которой Писли открыл портал, они не очень удивились, увидев, что черная овальная дыра исчезла, как будто ее вообще никогда не существовало.

- Черт возьми, все кончено! - праздновал Кен.

- И мы еще живы! - добавила Элисон.

Она схватила льняную салфетку с одного из столиков с закусками и начала вытирать дерьмо с внутренней стороны бедер.

Кирсти умывалась в одной из чаш для пунша.

- Боже мой, я никогда не смою эту вонь с лица!

- Хватит жаловаться, - сказала Тереза. - Этот придурок засунул мне в задницу чертову медузу.

Но, несмотря на всю эту травму, ей удалось насладиться несколькими изысканными фаршированными яйцами и филе фазана в горчично-щавельном соусе.

Потом вдруг все потемнело...

* * *

Кенстер, полностью одетый, вышел из кухни с бутылкой шампанского в руках. Его лицо было без эмоций.

Кирсти, Элисон и Тереза ​​также были полностью одеты в свою роскошную дизайнерскую одежду по завышенной цене, все было чисто и опрятно. Они сидели на одном из диванов, и ни у одной из них не было привкуса человеческих отходов во рту.

Целую минуту они смотрели друг на друга.

Тереза ​​первой высказалась.

- Это... это было на самом деле?

- Недавно здесь был какой-то вонючий человек, - рискнула Кирсти, - который заставлял нас делать ужасные вещи? Какой-то парень с сатанинскими способностями?

- Да, - сказал Кен. - Я почти уверен, что так оно и было. Я почти уверен, что все это произошло. Этот парень засунул Терезе в задницу медузу...

- Ты прав! - Тереза ​​взревела. - Все было по-настоящему!

Позади них стояло несколько длинных столов с изысканными закусками, а также дымящаяся кастрюля с фондю, окруженная восхитительными лакомствами.

Кирсти окинула отрешенным взглядом комнату.

- Неужели я... отлизала задницу Голиафу?

Все посмотрели на нее и кивнули.

- Итак, что это было? - спросила Элисон.

- Таймер истек, - предположил Кен. - Все, что делал Писли, в тот момент было отменено. Вот и все. А когда времени уже не осталось, все вернулось на круги своя. Все вернулось к тому, что было раньше, будто этого всего ужаса и не было. Все это было лишь временным!

Три девушки посмотрели друг на друга, глубоко вздохнули, а затем заплакали, обнимая друг друга.

В этот момент в роскошную дверь постучали. Кен повернулся и замер.

- Ну, вот и момент истины. Если я открою эту дверь, а за ней окажется сера, то нам конец...

Женщины смотрели широко раскрытыми глазами, как три совы, когда Кен подошел к двери гостиничного номера. Он подождал немного, чуть-чуть вздрогнул, затем открыл ее...

- Извините, мы опоздали! - объявил кто-то.

- Вы же знаете, какое движение в Ченнелсайде, - заметил кто-то другой, а затем в комнату влилось более дюжины хорошо одетых людей двадцати с лишним лет, многие из которых несли завернутые пакеты.

- Заходите! - Тереза ​​взвизгнула со слезами на глазах.

Среди душной смеси восходящей болтовни толпа двинулась к столам с закусками, и началась дегустация.

- О, это фондю великолепно! - воскликнула одна чопорная женщина, ссасывая с вилки кусок перепелки, смоченный в сыре. - Что это за сыр? Камамбер дю Бокаж?

Кенстер обошел толпу и направился к дивану.

- Дамы, кто хочет настоящего шампанского?

"ОЧЕНЬ ПЛОХОЙ ДЕНЬ В АДУ"

Джон понятия не имел, как долго он простоял в очереди - конечно, нет. В Мефистополисе не было времени. Часы не тикали, всегда была ночь, луна всегда находилась в одной и той же фазе и никогда не двигалась.

Бля, - подумал он. - Во времена Живого Мира я мог бы простоять в этой очереди годы...

Но стоять там он будет столько, сколько потребуется. Здесь он не был очень трудолюбив, как и при жизни. Если бы был легкий выход, Джон искал бы его. Отсюда его присутствие здесь, в этой чудовищной очереди "людей", ожидающих, чтобы продать часть себя кассиру в этой торговой лавке Департамента Хирургической Трансформации.

Таких торговых лавок было много по всему бескрайнему городу. Эта была между Ротвиллем и Блоками Гетто, и этот последний префект обеспечивал изобилие "инвентаря". Бедные всегда были более отчаянными, а Джон, ну, он всегда был бедным с тех пор, как прибыл в этот легендарный город Проклятых.

Он тупо смотрел, как переносной уплотняющий станок на таких вещах, как гусеницы танка, с грохотом остановился через улицу.

Это должно быть интересно, - подумал он.

Демоны-легионеры из карательного батальона Людендорфа с земли вывели несколько самосвалов с паровым приводом на позиции, а затем дали сигнал "добро". Шестерни с храповым механизмом и поршни подпрыгивали, когда задний грузовой контейнер каждого самосвала поднимался, а затем наклонялся, пока содержимое контейнера не высыпалось в длинную дробильную яму уплотнителя. Из чего именно состояло содержимое? Люди, в основном проклятые люди, смешались с различными гибридами, троллями, брудренами и бесами. После того, как грузовики полностью опустошили свой товар в дробилку, можно было подумать, что жертвы будут кричать то один, то другой, чтобы выбраться наружу и сбежать, но... это было не так. У каждого из них были сломаны руки и ноги, так что все, что они могли делать, это корчиться, мычать и испражняться. Теперь операторы дробилки потянули рычаг "ДАВКА", и медленно, но верно гидравлическая плита пересекла яму, и все ее содержимое было раздавлено. Действие вызвало интересную какофонию криков, хруста и хлюпанья. Прохожие все вставали на цыпочки, чтобы созерцать массу бесовского гуляша, раскрошенных черепов и расплющенных тел. Позже содержимое будет опорожнено в центре утилизации, где все будет снято с костей, очищено от всей полезной плоти, а затем будет удалена сливная пробка, чтобы всю оставшуюся жидкость можно было использовать для более дорогих ресторанов в центре города.

Лучше они, чем я, - подумал Джон после того, как увидел достаточно.

Наконец, зловонная линия, в которой он стоял, продвинулась на одну ступень, после того, как человеческая женщина продала свое лицо за сотню адских долларов. Как только она подписала свое разрешение в окошке кассы, вышел рогатый новобранец и - ЩЕЛК! - прижал к ее лицу круглое устройство, похожее на медвежий капкан, и потянул за пружину. Зазубренные челюсти устройства закрылись в одно мгновение, и после этого женщина осталась безликой.

- Это было ублюдочно больно! - закричала она.

Адский новобранец пропустил ее замечание, не моргнув, когда отступил обратно в лавку, удерживая лицо женщины, как алое кухонное полотенце.

- Интересно, что они делают с лицами? - пробормотал Джон больше про себя.

- Все виды вещей, - ответил парень позади него. Этот "парень" был полуоборотнем, явно пришедшим продать шкуру. - Эрцгерцоги и шевалье покупают их, чтобы ими дрочить, или использовать как туалетную бумагу. Ты можешь себе это представить? Вытираешь свою задницу лицом какой-нибудь цыпочки?

- Э-э-э, нет, - сказал Джон. - Я не думаю, что могу...

Оборотень кивнул.

- Но если это лицо симпатичной цыпочки или красивого парня, они продают лица трансфигуристам из высшего класса для, ну знаешь, пересадок лица. Я слышал, человеческие лица на демонах и троллях сейчас в моде.

- Хм-м-м, - произнес Джон, подумав.

Он сомневался, что много получит за свое лицо.

- Что ты хочешь продать? - спросил ликантроп.

Джон пожал плечами.

- Мой член.

- Да? Черт, я давно продал свой, - а затем человек-волк выпятил бедра, чтобы продемонстрировать этот факт.

Действительно, у него между ног была большая лысина в виде покрытого коркой шрама.

- Ненавижу видеть, что его нет, но, черт возьми, мне нужны были деньги.

- Я понимаю тебя, чувак. Если не возражаешь, я спрошу, что они тебе за это дали?

- Семьдесят пять. Ты можешь в это поверить? Сказали, что это больше ничего не стоит, потому что я ликантроп. Какая обдираловка. Вернувшись в Живой Мир, я мог бы засудить ублюдков за дискриминацию. Но здесь? Без шансов.

- Облом, чувак, - попытался посочувствовать Джон.

Но, черт, если бы ему дали семьдесят пять за его член, он бы облажался. Он должен был ростовщикам на Руби-стрит вдвое больше. Но с другой стороны, Джон имел такое барахло, какое другим даже и не снилось.

- Следующий! - закричала кассирша с явным род-айлендским акцентом.

- Удачи, братан, - сказал оборотень.

- Спасибо. Тебе тоже.

Джон стряхнул ворсинки или что-то еще безымянное со своей гнилой сине-красной рубашки с узором пейсли.

Вот оно...

Он подошел к женщине в кассе - ну, поправочка... к женщине-зомби в кассе.

Черт, для мертвой цыпочки у нее внушительные сиськи, - подумал он.

Несмотря на свой зелено-серый оттенок, ее груди величественно торчали на ребристом торсе, а соски напоминали багрово-фиолетовые ручки шкафа. Под высокими скулами, мягкая и гнилая плоть проявлялась, а ее глаза были как две открытые пустулы. Но, да, в ней все еще было что-то милое.

Вернувшись в Лос-Анджелес, - подумал он, - я серьезно бы занялся этой сукой.

Ах, но какова правда судьбы?

- Что ты хочешь продать, дорогой? - снова пришел ее акцент.

- Ну, мой член, - сказал Джон.

Гниющая женщина с улыбкой покачала головой.

- Думаю, сейчас это тенденция - все больше и больше парней продают свое барахло. Но сначала позволь мне заполнить твою квитанцию, - она достала костяную ручку и блокнот с пергаментной бумагой. - Имя?

- Джон, - сказал Джон.

- Второе имя?

- Кертис.

- Фамилия?

- Холмс[7].

Кассир оглянулась.

- Подожди минуту. Я помню тебя. Мой ублюдочный муж смотрел твои фильмы. Твой псевдоним Джонни Вадд, верно?

Джон улыбнулся и потер сильно набитую промежность.

- Это я. Ты смотрела "Нефритовую "киску"? Или "Насколько я люблю тебя, позволь мне показать"? Я получил награды за них. Я также снимался в большом фильме ужасов "Секс и вампир-одиночка".

У кассирши заблестели глазные впадины.

- Скажи, ты действительно убил всех тех людей в Лорел Каньоне?

- Нет, конечно, нет! - Джон ответил с напором. - Я - любовник, а не убийца! Но однажды я был в фильме под названием "Лорел Каньон". Я бил яйцами по заднице какой-то цыпочки, и потом им пришлось отвезти ее "киску" в больницу.

Теперь гнилая женщина высунулась из окна, пытаясь разглядеть его промежность.

- Ну, давай. Насколько он велик на самом деле?

- Тридцать восемь сантиметров, даже больше, - солгал Джон.

Он лгал почти обо всем в своей жизни. На самом деле, не то чтобы правда имела большое значение в царстве Князя Лжи, его эрекция была всего тридцать четыре сантиметра, и это было в лучший день. Прямо сейчас он вяло выхватил его и покрутил вокруг нее. Это было впечатляющее выступление.

- Как насчет перепихона? - сказал он и подмигнул. - Тогда ты сможешь рассказать всем своим друзьям, что тебя трахнул Джонни Си-Мэн. И это будет стоить тебе всего пятьдесят адских баксов.

Мертвая женщина вздохнула.

- Я бы, может, и хотела бы, но не могу. Я работаю, а в рабочее время - это противоречит правилам. В прошлый раз, когда я нарушила правила, они... ну, посмотри... - она подняла одну жилистую ногу и показала Джону серо-зеленую бороздку между своими ногами. - Констебли скрепили мою "киску" скобами. Для меня никаких перепихонов.

- Ну, это отстой, - сказал Джон.

Но он мог вспомнить множество женщин в Живом Мире, на которых он хотел бы использовать этот степлер, но не на их вагинах, а на их ртах. Обе его жены никогда не затыкались. Крики, крики, крики, визги, визги, визги. Особенно Шэрон, на которой он по глупости женился в 1964 году. Она была медсестрой и имела доход. Джон соблазнил ее своим гигантским членом и решил, что сможет жить за ее счет и не работать. Но не тут-то было. Все, что она когда-либо делала, это кричала о том, какой он неудачник. Найди работу! Убери за собой! Слезь со своей гребаной ленивой задницы! Ну, черт с ней. А она была типа бедной овечкой. Он столько вытерпел этого унизительного дерьма, прежде чем стал находчивым и заставил этот большой член работать - в порноиндустрии. Один рецензент сказал о нем: "Джон Холмс для порно - то же, что Элвис для рок-н-ролла".

Чертовски точно, - подумал он.

Он выскочил из дома Шэрон как пуля, и ему больше никогда не приходилось слушать ее крики.

Неудачник, да, Шэрон? Ленивая задница? Я был самым большим членом в порно - в ИСТОРИИ, так что иди на хуй!

Но все же он хотел бы заткнуть ей рот кое-чем. Какая милая фантазия!

- Хорошо, Джон, - снова принялась за дело кассирша. - Ты хочешь продать весь набор из трех частей?

Джон моргнул.

- Что?

- Понимаешь, всю эту хрень? Или только член?

- Просто член, - сказал Джон, а затем усмехнулся. - Знаешь, нельзя продавать фамильные драгоценности. Там внизу должно что-то качаться.

Кассирша оперлась подбородком на ладонь.

- Серьезно, Джон? Какая польза от твоих орехов без члена?

Джон задумался над вопросом. Она была права. Но тут возникла целая проблема "мужественности". Именно яйца делали мужчину мужчиной.

- Ну, сколько ты заплатишь?

- Только за член? Пятьдесят адских баксов.

- Ты надо мной издеваешься! - закричал Джон. - Это самый известный член в истории...

- Второй по известности, - поправила кассирша. - Распутин - первый. Этот ублюдок висел на сорок сантиметров, обмякший! Один из антипап на Кемпер-сквер купил его и приказал Хирургам Трансфигурации пришить его к себе. Полностью рабочий, я не шучу.

Джон не знал, о чем она говорит.

- Мой член стоит больше пятидесяти адских долларов! Черт, я трахнул им четырнадцать ТЫСЯЧ женщин!

Это утверждение тоже было ложью. Также ложью было то, что он был героем войны во Вьетнаме, что он был братом Кена Осмонда, сыгравшего Эдди Хаскелла в "Предоставьте это Биверу", и что у него было два образования в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе. Джон был ПОЛНЫМ ДЕРЬМОМ и всегда им был. Но здесь, сейчас, какое это имело значение?

- Извини, Джон. Все, что я могу тебе дать, это пятьдесят.

- Но ты даже оборотню дала семьдесят пять!

- Конечно, потому что он оборотень. Ты - человек, а человеческих членов в аду целая куча. Их тут как стариков во Флориде. Пенни за дюжину. Даже меньше.

Черт бы тебя побрал!

- Хорошо, тогда как насчет всех штук... набора из трех частей?

- Да, конечно. Добавь орехи и мешок для их хранения, и я могу дать тебе, скажем, шестьдесят пять...

Что?! Ты... ты... ты... пизда!

Все шло не очень хорошо.

Если я не отдам деньги своим ростовщикам, они отрежут мне голову и отвезут на электрогенератор!

- В самом деле, мисс, - взмолился он. - Мне нужно больше, чем это. Да ладно, это фамильные драгоценности ДЖОНА К. ХОЛМСА, короля порно! Большинство людей видели мой член чаще, чем чей-либо еще член! Точно! Он знаменитость!

Кассирша-зомби издала долгий выдох.

- Может быть, он известен в Мире Живых, но в Аду? Это просто еще один член, и он стоит шестьдесят пять адских баксов.

Джон бросил на нее свой лучший унылый щенячий взгляд.

- Мисс, пожалуйста. Я умоляю от всего сердца. Если я не получу больше шестидесяти пяти за свой член, меня могут сварить под давлением, или гумбы наполнят мою задницу слайм-змеями и заклеят ее.

Кассирша постучала ногтем по прилавку.

- Хорошо, Джон. Так как ты мне нравишься, я могу немного увеличить...

- О, спасибо, спасибо! - Джон всхлипнул и даже поцеловал ее гнилую руку.

- Прими мою вечную благодарность!

- Я дам тебе семьдесят за твои вещи, и это самое последнее решение.

Вся осанка Джона поникла, нелепая трубка необрезанного мяса все еще свисала из его дурацких клеш.

- Я... я... я...

- Возьми их или уходи. У тебя есть шесть секунд, чтобы принять решение. В противном случае тебе придется идти в конец очереди.

Джон посмотрел через плечо на очередь и чуть не потерял сознание. Очередь растянулась на несколько миль.

- Четыре, пять, ш...

- Хорошо! - выпалил Джон. - Продам за семьдесят! Блядь!

- О’кей, отлично, - сказала она и подвинула форму разрешения, которую Джон подписал, как будто сам был зомби.

Я только что продал свой член, - подумал он. - Что может быть еще хуже?

И это так и было. Следующая процедура может быть описана в нескольких словах. Голем вышел на улицу и зажал локти Джона за спиной, затем появились два Хирурга Трансфигурации в белых одеждах, стянули с Джона брюки-клеш и...

ХРЯСЬ!

Отрезали его гениталии одним действием парой кровельных ножниц.

Нет необходимости описывать вибрирующий тенор криков Джона или то, как его глаза вылезли из орбит и косились. Во всяком случае, боль чуть не выпрямила его знаменитые кудрявые волосы.

Пешеходы останавливались, чтобы посмотреть, большинство из них посмеивались. Но Джон не видел, что было такого смешного.

Он прижал колени к груди, содрогаясь на серном тротуаре. Полусвязные мысли, наконец, снова пришли ему в голову сквозь пульсирующую агонию, а затем его глаза вылезли еще сильнее, когда он понял, что у человека с самым известным пенисом в мире теперь нет пениса. Кассирша-зомби вышла, и ее устрашающие трупные груди свисали низко, когда она наклонилась и сунула семьдесят адских долларов в верхний карман его нелепой диско-рубашки с узором пейсли.

- Вот твои деньги, Джон, а вот и твой член, - она держала отрезанное мясо, как вялый лосось, с болтающимися яйцами.

Джон застонал, как морж, когда образ наконец осознал свою реальность в его мозгу.

- Пока-пока! - сказала кассирша детским голоском. - Член Джона прощается с Джоном, - и она застенчиво помахала ему пальцами. - Пока-пока, Джон, пока-пока!

Кассирша удалилась, взвешивая член и мошонку в руке с некоторым удовлетворением. Но бедняга Джон мог только дрожать на тротуаре, держась рукой за огромное кровоточащее пустое место в паху. Когда боль начала понемногу стихать, ему удалось нетвердо встать и застегнуть штаны. Если и была хорошая сторона того, что тебе отрезали член в аду, Джон нашел ее, подумав:

Ну, по крайней мере, теперь я могу заплатить часть своего долга. Это лучше, чем ничего, верно?

Но плохой день должен был стать еще хуже, если такое вообще возможно. Круглолицый демон с бочкообразной грудью в полицейской форме вальсировал, крутя усеянную бритвами дубинку.

- Неприятно говорить вам об этом, сэр, но кровотечение на тротуаре запрещено законом, - а затем полицейский указал своей палкой на большую лужу крови, которая вышла из-за пенэктомии Джона. - Боюсь, вам придется пойти со мной и предстать перед судьей. Вас, вероятно, посадят.

Джон теперь дергался, как при апоплексическом ударе.

- Или вы можете заплатить штраф, - добавил полицейский, кивая.

- Что за штраф? - Джон завыл.

- Голова.

Джон посмотрел на копа.

- Что вы имеете в виду? Вы имеете в виду...

- Голова, вы знаете. Это значит, что вы предоставляете мне свою голову. Вы отсасываете мне. Вы сосете мой член, пока он не плюется.

Угу, блядь, - была самая отчетливая мысль, которую Джон смог сформировать, но он сказал:

- Эм-м-м, ладно.

А затем опустился на колени и расстегнул синие брюки полицейского. То, что выпало, не было чем-то, что Джон мог бы расценить как пенис; он был больше похож на морской огурец, зеленый, но с пульсирующими красными бугорками, похожими на карбункулы.

Просто покончим с этим, - рассудил Джон.

И мгновение спустя он уже был там, Джонни Вадд, сосал член, как опытная порнозвезда. Но... был ли это первый раз, когда Джон сосал член? Что ж, это был интересный вопрос. Видите ли, к концу своей жизни в Мире Живых он все время продавался богатым геям, потому что был безнадежным наркоманом кокаина. Его гордость и радость - его член - больше не становился твердым, так что это был занавес для его карьеры в порно. Но было много богатых геев, которые получали удовольствие от того, что засаживали знаменитому Джону С. Холмсу прямо в задницу или трахали его в рот, как двухдолларовую шлюху. Джон не возражал; ему просто нужны были деньги на кокаин. Он мог глубоко заглотить лучшего из них. Он был потрясающим фаворитом на вечеринках.

Жалкая голова Джона подпрыгивала взад-вперед, как мячик на пружине, в то время как он продолжал любовно заниматься барахлом копа-демона. Мы не будем описывать, как пахло и на что было похоже это барахло. Язык Джона перекатывался вокруг его конца - что могло бы быть "головкой" на человеческом пенисе, но, видите ли, он не мог не сделать одно неуместное наблюдение: на самом деле не было ни головки, ни грибовидного шлема, ничего. Просто шишка. Также не было выходного отверстия уретры или "мочеиспускательного отверстия". Конечно, Джон ненадолго задумался, как этот полицейский ссыт, но затем его сменил другой вопрос:

Когда этот парень кончит, откуда выйдет сперма? Дырки нет...

Или есть?

Что Джон узнал на собственном горьком опыте, так это то, что каждая из этих карбункулоподобных выпуклостей служила головкой полового члена. По крайней мере, дюжина из них, каждая со своим выходом или, если хотите, с прорезью для члена. Как бы то ни было, в конце концов опытная фелляция Джона справилась со своей задачей, и когда полицейский довольно шумно испытал оргазм, из каждой из этих карбункулных дырок вышла обильная беловато-желтоватая слизь с маленькими комочками - действительно, меньше похожая на сперму и больше на какой-то испорченный вариант соуса из тапиоки. Это то, что в изобилии наполняло рот Джона, и с когтистой рукой офицера, стиснутой на затылке Джона, было невозможно оторвать его рот и выплюнуть. Рефлексы бывшего членососа подсказывали ему, что он может только выплюнуть гнусное дерьмо или проглотить его. Так что...

Оно летело вниз по люку, одним судорожным глотком за другим. Джону пришлось глотать так отчаянно, как никогда в жизни, потому что каждый раз, когда он отправлял большую порцию адской спермы в желудок, его ждала еще одна порция.

Бля, а я думал Питер Норт много кончает! - думал он. - У этого гребаного копа простата размером с почтовый ящик!

Да, полицейский продолжал эякулировать, а Джон продолжал сглатывать. До сих пор он, должно быть, выпил пол галлона демонической спермы - нет, скорее целый галлон. И во рту Джон чувствовал, как эти "тапиоки" плавают, как головастики размером с горошину. Наполняй-глотай, наполняй-глотай, казалось, он и близко не утихнет. В воображении он видел себя сильно кусающим и отрывающим член полицейского, но сейчас такого произойти не могло: Джон давным-давно продал свои зубы торговой лавке.

Так или иначе, в конце концов полицейский перестал эякулировать. Джон упал на тротуар, разинув рот, и теперь у него был значительный живот, которого у него не было раньше.

- Черт, - заметил полицейский. - Ты сосешь член, как чемпион, приятель, - он погладил Джона по макушке, как будто тот был собакой. - Мне неприятно говорить тебе это, но я должен оформить правонарушение и забрать тебя к судье.

Ярость окрасила лицо Джона в темно-бордовый цвет.

- Почему? Я только что заплатил штраф!

- Ну, это было до того, как ты совершил еще одно преступление...

- Какое преступление?

- Совершение непристойного действия с полицейским в общественном месте.

Джон поморщился. Вены вздулись у него на лбу больше, чем на пенисе... когда у него был пенис.

Полицейский засунул свои чудовищные гениталии обратно в штаны.

- Но знаешь, что? Этот минет был так хорош, что поднял мне настроение. Я не заберу тебя, но ты должен заплатить штраф...

Джон весь трясся.

- Что, мне снова придется сосать эту штуку, которую ты называешь "хуем"?

- Нет-нет, на этот раз только денежный штраф.

Ты, должно быть, издеваешься надо мной...

- Хорошо, сколько?

Демон-констебль сузил глаза:

- Хм-м-м, а теперь дай подумать, - затем...

ВЖУХ!

Он выхватил купюры из верхнего кармана дурацкой рубашки Джона. Он пересчитал деньги, кивнул:

- Семьдесят адских баксов. Хорошего дня, сэр! - а потом он усмехнулся, повернулся и вальсировал прочь, крутя дубинку.

Джон, конечно, был огорчен, но это было обычное дело в Aду. Ему хотелось вопить, кричать, плакать, закатывать истерики и так далее, но все это было бесполезно, он знал. Он был в Aду, и никого не волновало, насколько здесь нелогичны и несправедливы вещи. На самом деле, они должны были быть такими.

Я ждал буквально годами в очереди в торговую лавку, и посмотрите на меня сейчас. У меня полный живот монструозной спермы, нет денег и нет члена. Что мне теперь делать?

Бродить по улицам, вот что. Но как только он поднялся с тротуара, усеянного костями...

ПШИК!

Мимо прогрохотал грузовик доставки, наехал на лужу и выплеснул впечатляющий дождь диареи прямо Джону в лицо.

Джон заполз в ближайший переулок и долго сидел там, рыдая, как младенец.

* * *

Некоторое время спустя (несколько часов, несколько дней, несколько месяцев? Кто знал?) Джон проснулся от серии нежных толчков.

- Сэр? Сэр? - раздался вопросительный мужской голос.

Голос звучал своеобразно, возможно, как у британца. Джон задремал в переулке, и ему приснился первый раз, когда Сека сосала его член. Это все равно, что пытаться отсосать телефонный столб! - жаловалась она. Ах, старые добрые времена... Но вот он проснулся в ужасном переулке, полном како-клещей и бафо-крыс. Раньше крысы пытались съесть его член бог знает сколько раз. По крайней мере, ему больше не нужно было об этом беспокоиться.

- Сэр, надеюсь, я не доставляю вам неудобств, - сказал британский голос.

Джон прищурился и заметил детали говорящего. Он был человеком с лысой головой и очень элегантной осанкой, и он был одет в смокинг, как дворецкий.

- Блядь, чего ты хочешь? - Джон расстегнул штаны. - Разве ты не видишь, что я только что потерял свой член?

- В самом деле, сэр, и мне очень жаль, что вас постигло такое неприятное происшествие. Но я обязан передать вам сообщение значительной важности, причем такого характера, которое окажется весьма полезным для вас в данный момент.

Джон протер глаза ото сна и паров жгучей мочи.

- Что это, очередной развод, очередная афера?

- Уверяю вас, сэр, что нынешняя ситуация не представляет ничего подобного, - дворецкий постучал каблуками и поклонился. - Я - Холлингсхед, сэр, личный камердинер очень высокого сановника: леди Вестикль, герцогини Кадавертон. Вы можете заметить ее там, - и дворецкий указал позади себя на улицу, где стояла моторизованная повозка, сернистый котел которой, как нос паровоза, извергал черно-желтый дым из печной трубы. - Герцогиня довольно гуманна; ее сердце сочувствует таким несчастным, как вы, и она просит удовольствия, составить вам компанию.

Джон заглянул в салон и увидел статную женщину с высоким воротником, обмахивающуюся веером, сделанным из отрубленной мумифицированной руки Глубоководного. (Перепончатые пальцы выполняли очень эффективную "веерную" функцию.) И даже с этого низкого ракурса Джон мог сказать, что ее лиф был топлесс, и...

Черт, у этой цыпочки пара сисек, как у Лизы Де Лиу, по крайней мере, до того, как Лиза Де Лиу[8] высохла от СПИДа...

Джон бросил пытливый взгляд на дворецкого.

- И она хочет меня видеть, да?

- На это я могу ответить утвердительно, сэр, - сказал Холлингсхед, британский дворецкий. - И вам, сэр, весьма вероятно, следует согласиться на встречу с ней. Она хорошо известна тем, что раздает большие суммы наличными бедным.

Джон вскочил и оказался в готовности за доли секунды.

- Звучит неплохо. Я не думаю, что у меня есть что-то в моем расписании на сегодня.

- Очень хорошо, сэр. Следуйте за мной, сэр.

Дворецкий опустил неуклюжую ступеньку на петлях, затем Джон вскарабкался в повозку, где чуть яснее разглядел "герцогиню". Удивительные груди, как он мог теперь видеть, были прикреплены хирургическим путем - так было у большинства титулованных женщин - и остальная часть ее также представляла собой косметически переделанный фасад. Ее лицо было особенно пленительным; оно было покрыто металлическими заклепками, каждая из которых была инкрустирована различными полудрагоценными камнями - цитринами, танзанитами и агатами - все они ничего не стоят в Мире Живых, но в Аду каждый камень имел бóльшую ценность, чем десять Алмазов Хоуп. Иными словами, тщательно отполированные камни заставляли лицо герцогини сказочно сиять, почти как диско-шар.

- Бедняга, милый человек, - сказала герцогиня. - Когда я увидела тебя там в твоей нищете, я поняла, что должна остановиться. Никто не должен существовать в таком бедном состоянии. Ты ел?

- Ну, нет, мэм, давно ел, - сказал Джон, теперь сидящий напротив нее на мягком сиденье.

Ноги женщины были такими же идеальными, как и все в ней, едва прикрытые блестящей темно-синей юбкой, которая выглядела прозрачной. Джон наслаждался воспоминаниями о том времени, когда такие ноги обхватывали его каждый день, когда камера вращалась, и его всемирно известный член работал.

Богато украшенная женщина предложила поднос с шоколадными дольками, на каждой из которых были выгравированы символы Бафомета, Белиала и Ардат-Лил. Джон засунул несколько кусочков в рот и чуть не потерял сознание от роскошного вкуса и текстуры.

- О, это прекрасно! На вкус настоящий шоколад из Живого Мира!

- Действительно, так и есть, милый человек. Мои оккультные шоколатье усердно готовят его для меня. Угощайся столько, сколько хочешь, и расскажи мне немного о себе, пока мы возвращаемся в мой замок. Там я дам тебе миллион адских долларов, чтобы помочь тебе в твоем тяжелом положении.

- Ух ты! Спасибо, мэм! Это очень великодушно с вашей стороны!

Но что он мог рассказать ей о себе? Он полагал, что правда не может навредить, верно?

- Ну, посмотрим. Меня зовут Джон, я родился в Эшвилле, штат Огайо, и... э-э-э... - Джон сделал паузу для дальнейших размышлений и решил, что лучше пропустить часть своей порнославы. - Я также был героем войны во Вьетнаме.

- О, как интересно! - воскликнула герцогиня. - Я родилась в милом городке под названием Рентон в штате Вашингтон. Не слишком далеко от Сиэтла.

Джон кивнул, продолжая запихивать в рот шоколадные дольки. Но вдруг он застопорился.

- Рентон? Я слышал о нем...

- Да, там есть большой завод по производству "Боингов", - добавила герцогиня; однако что-то было странным.

Она на самом деле слегка улыбнулась?

- О, теперь я вспомнил! Моя первая жена Шэрон родилась там, но я вам скажу, она была первоклассной стервой и скучнее помойки. Трахать ее было все равно, что трахать мешок с песком, и она понятия не имела, как сосать.

- Ах, Шэрон, говоришь? Ты про Шэрон Джебанини?

- На самом деле да, - ответил Джон. - Вы знали ее?

Но к тому времени двигательные функции Джона замедлились, и он внезапно очень устал.

Подождите минутку... Какого хрена?

Герцогиня снимала с лица украшенные драгоценными камнями заклепки.

- Ты должен чувствовать это сейчас, Джон. Эти покрытые шоколадом ягоды пустыни были прокляты Заклинанием паралича...

Джон сглотнул и сел на сиденье. И она не шутила; Джон был в полном сознании, но сейчас не мог пошевелить ни одним мускулом.

- Я не просто знала ее, Джон, - сказала герцогиня. - Я - это она, - и этот факт наконец раскрылся, когда она сняла последние заклепки, чтобы показать свое истинное лицо.

Глаза Джона выпучились. Это была она, точно так - выглядела так же мило, как и в 1964 году, когда он встретил ее во время своей недолгой работы водителем скорой помощи.

- Шэрон! Милая! Я не могу в это поверить! Это ты! Я так скучал по тебе! Знаешь, ты была единственной женщиной, которую я когда-либо любил...

- Побереги себя, Джон, - сказала она совершенно спокойно. - Первоклассная стерва, да? Скучнее, чем помойка? Я была твоим талоном на питание в течение многих лет, потому что ты не мог удержаться на работе и даже не пытался! Я кормила тебя, одевала и возила тебя по всему городу, чтобы покупать наркотики, и все, что ты когда-либо делал для меня, это засовывал этот гигантский член мне в зад каждую ночь, пока ты не бросил меня, чтобы сниматься в порно! Это все, чем ты когда-либо был, Джон. Отличный большой член!

Джон был ошеломлен.

- Но, дорогая! У меня даже хуя больше нет. Они... они... они украли его у меня. Какие-то демоны ограбили меня и украли его!

- Однажды патологический лжец, всегда патологический лжец, - упрекнула его герцогиня. - Никто не украл его у тебя, ты его продал. И когда мне позвонили мои доверенные лица в торговой лавке, я сразу же купила его за десять тысяч адских долларов!

- Черт, а мне дали всего семьдесят! - пробормотал Джон, теперь обмякший на месте. - А потом полицейский забрал их! Серьезно, милая! Я жертва!

- О, бедняжка, малыш. Бедняга Джон потерял свой член, свою единственную настоящую личность. Я знала, что это был правильный шаг - продать свою душу Люциферу, потому что он сделал меня великой герцогиней в тот момент, когда я умерла. Затем я посвятила свою вечность тому, чтобы отомстить тебе, ты, лживый наркоман, ублюдочная псина!

Джон попытался притвориться встревоженным, но у него это не вышло.

- Милая? Месть? Но я люблю тебя, всегда любил!

- И после того, как я купила твой всемирно известный член, я наняла лучшего Хирурга Трансфигурации в округе Бонифация, чтобы он пришил его мне, и... разве ты не знал об этом?

Герцогиня с драматической медлительностью приподняла подол своей изысканной юбки, обнажив свой пах, который теперь был занят нелепо большими гениталиями, которые когда-то с гордостью принадлежали Джону Кертису Холмсу.

- Выглядит знакомо? - спросила герцогиня.

Конечно, он был твердым, и его дьявольский новый владелец несколько раз толкнул его для эффекта. Он качался, как трамплин.

Герцогиня не стала медлить, стягивая с Джона клеш и соответствующим образом укладывая его животом вниз на пол повозки.

- Милая, пожалуйста! - Джон всхлипнул. - Давай поговорим об этом!

Герцогиня неоднократно хлопала этим огромным твердым шлангом мяса по тощим ягодицам Джона.

- За все те времена, когда ты трахал меня в задницу и всех этих бедных шлюх... теперь я собираюсь трахать тебя в задницу... твоим собственным членом... ВЕЧНО...

Возражения Джона только разожгли желания герцогини. Но когда эта большая головка прижалась прямо к сфинктеру Джона, у нее начались небольшие проблемы с необходимым введением.

- О, Холлингсхед! Будь любезен, подай мне ложку для обуви...

"6-13"

- Так откуда ты все это знаешь? - спросил Уэстмор, проезжая через светофор, где раньше стоял старый магазинчик "Алкогольные Напитки Генри".

Она связалась с ним, потому что видела его статью о расследовании паранормальных явлений в доме, который получил название "Дом убийств на Централ-авеню". Никаких призраков обнаружено не было, но Уэстмору пришлось признать, что он видел странную тень в комнате, где парень обезглавил свою жену (позже он насадил ее голову на антенну в машине ее любовника). Уэстмору нужно было написать что-то дерзкое, поэтому он выбрал то место, где произошло не только сенсационное отрубание головы, но и повешение, и случай с ребенком в микроволновке. Он так надеялся, что команда по паранормальным явлениям подделает некоторые факты, но... без шансов. Была только "тень", которую он представил как возможную "призрачную" телеплазму.

Однако он был почти уверен, что не видел ничего сверхъестественного. Хотя в это верили многие другие, так что ему было о чем написать, и его редактор остался доволен. Теперь он вел свою "Тойоту Приус" по центру Даннелтона, где все еще оставались обломки после того мини-землетрясения, которое произошло в прошлом месяце. Высококлассный психиатрический центр был снесен, и он лежал в куче возле Клэй-стрит, не расчищенный даже наполовину. Некоторые рядные дома также рухнули, несколько жителей погибли; несколько полицейских и пожарных тоже погибли. Экскаваторы, бульдозеры и краны все еще расчищали завалы, даже в этот час - после одиннадцати вечера - звук их двигателей и вездесущие гудки наполняли воздух. Единственное освещение исходило от фонарей рабочих бригад, питаемых от генератора, поскольку землетрясение раскурочило все уличные фонари.

- Хм-м-м? - сказала она, пристально глядя в пассажирское окно.

Ее звали Ниа. Ей было, наверное, тридцать, но выглядела она на сорок, бывшая наркоманка и не очень бывшая проститутка.

- Давай, - сказал Уэстмор. - Ты обещала доказать мне, что Aд действительно существует, если я соглашусь написать об этом статью. Ты упомянула гримуары и старые церковные тезисы, о которых я читал, а также кодексы и древние рукописи, о существовании которых я знаю, поэтому я все время спрашиваю себя: В чем дело? Откуда такая девушка, как ты, разбирается в этих вещах? Как это может быть?

Она ухмыльнулась, губы растянулись на некогда красивом лице.

- Такая девушка, как я? Уличная проститутка? Мило...

Дерьмо...

- Это не то, что я имел в виду. Я...

- Я сказала тебе, я сделаю тест на наркотики. Здесь они продаются в "Валгринс", но ты платишь за это. Эти чертовы штуки стоят восемьдесят баксов. Что за мошенничество, а?

- Все мошенничество, - пробормотал Уэстмор, сворачивая на еще одну темную улицу.

- В любом случае, я чиста уже пять лет.

- Без обид, но в это трудно поверить. Если ты не употребляешь наркотики, почему ты все еще работаешь на улице?

Ниа рассмеялась.

- По той же причине, по которой ты пишешь для дерьмовой газеты. Зарабатывать. Что, если девушка занимается проституцией, она автоматически становится наркоманкой? Чувак, ты неуч. Я работаю на улице, чтобы продолжить учебу.

- Ты учишься?

- Ага. Минуту назад, о чем ты меня спрашивал?

Теперь Уэстмору пришлось признать, что в ней было что-то, что его притягивало. Но что это было? Мыло, которым она пользовалась? Как резкий свет генератора сиял сквозь ее каштановые волосы? На ней были очень высокие обрезанные джинсы, демонстрирующие то, что любой любитель верблюжьей лапки назвал бы джек-потом.

- О, я спросил, откуда ты знаешь обо всем этом, обо всех этих оккультных вещах?

- Потому что я - оккультист, - очень спокойно сказала она. - Я долго изучала этот материал. Я читала "Книгу Эйбона"[9], "Пнакотические манускрипты"[10], "Эльтдаунские таблички"[11], "Фугу Сатаны"...

- Именно так ты и сказала в своем электронном письме, - сказал Уэстмор и улыбнулся. - Я просмотрел все это дерьмо. Это все выдумка. Это чушь собачья, которую придумали сценаристы ужасов двадцатых годов.

Ниа рассмеялась, качая головой.

- Чувак, ты действительно облажался. Переводы всей этой чуши собачьей есть на Даркнете.

- Это не значит, что это реально! - Уэстмор чуть не закричал.

- Тогда как я отказалась от метамфетамина без реабилитации? Даже качественный реабилитационный центр по статистике менее чем на десять процентов эффективен для метамфетамина. Что, сила воли? Просто сказать "нет"? Я нашла Заклинание Воздержания в еще не отредактированной версии "Демонолатрии"[12] Ремингиуса. И вот я, - она улыбнулась ему, обнажая идеальные белые зубы, - свободна от наркотиков и гордо иду вперед.

Ее глаза сверкали энтузиазмом, который Уэстмор привык видеть в собственных глазах.

Но не больше.

- И я должен поверить, что... Заклинание Воздержания помогло тебе избавиться от наркотиков?

Когда она пожала плечами, ее пара грудей размером с кексики сдвинулась вместе в V-образном вырезе черного прозрачного топа.

- Ты можешь верить или не верить во что хочешь. Но я могла бы использовать то же заклинание, чтобы заставить тебя бросить курить и пить.

- Откуда ты знаешь, что я курю и пью? - спросил он, посмеиваясь. - Подожди, дай угадаю. Ты еще и экстрасенс?

- Нет, но твоя машина пахнет как одна из тех пепельниц из "Smoker’s Station", а за твоим сиденьем стоит долбаная упаковка из шести бутылок.

Она меня подловила...

- Кстати, говоря о...

Уэстмор припарковался на темной стоянке с трещинами в асфальте от землетрясения. Местами торчали целые куски асфальта большими рваными клиньями, обнажая под ними почву и глину.

- Я знала это! - Ниа рассмеялась. - Вот оно! Сколько стоит минет...

Уэстмор вздохнул.

- Я не поэтому припарковался здесь...

- Двадцать пять - это рыночная цена, - сказала она. - Но для тебя? Пятьдесят.

- Потрясающе, - пробормотал Уэстмор.

Должно быть что-то во мне, что она так подумала?

- Я остановился здесь, потому что не могу вести машину, пытаясь обращать внимание на то, что ты говоришь. К тому же, - он потянулся за спину, - я хочу пива, - он достал бутылку "Peroni". - Не могла бы ты достать мою открывалку из бардачка?

Она открыла его и замерла, увидев лежащий там "Уэмбли" 455-го калибра[13].

- Знаешь, что говорят о парнях, которые покупают большие пушки?

Уэстмор закатил глаза.

- А у тебя есть разрешение на эту штуку?

- Конечно, это Флорида. Их можно купить в торговых автоматах.

Она протянула ему открывалку, и он открыл бутылку. Он наслаждался этим свежим ароматом европейского лагера, который сразу же привел его в лучшее настроение.

- Серьезно? Открывать пиво в машине? - сказала она. - А если тебя увидит полицейский?

- Я знаю большинство из них, - фыркнул Уэстмор. Он на самом деле помахал патрульной машине, которая медленно проехала мимо них и исчезла в темноте. - Так, - начал он, - ты говоришь, что в прошлом месяце здесь произошло не землетрясение...

Она смотрела на разбитые стены, поваленные деревья и рухнувшие дома. Экскаваторы с непрекращающимся писком высыпали куски щебня в ожидающие самосвалы.

- Это было не землетрясение; это то, что они хотят, чтобы мы думали. Правда в том, что они - власти - толком сами не знают, что здесь произошло.

- Но ты знаешь? - сказал Уэстмор.

Ее рука высунулась из окна, чтобы показать их ближайшее окружение: периметр обломков. Это напомнило Уэстмору картинки из учебников истории Берлина 1945 года.

Черт, это место действительно сильно пострадало.

Почему-то в городской темноте место выглядело в разы хуже, чем днем.

- В прошлом месяце эти руины, в которых мы сидим, пережили самое важное сатанинское событие, может быть, во всей истории, - сообщила она ему. - Я не говорю о сейсмическом событии, я говорю о сатанинском. Это событие было результатом процесса, называемого "Транс-объемным пространственным слиянием"...

- А-а-а, - усмехнулся Уэстмор. - Одно из тех...

- Ты спросил, так что не будь мудаком. Это вершина оккультной технологии "Зов Ада", на разработку которой ушли тысячи лет. Она еще не доведена до совершенства, но они приближаются к этому и довольно регулярно придумывают новые трюки. С помощью чернокнижников, био-колдунов и большого количества жертвенной энергии прислужники Люцифера могут вызвать это Транс-объемное пространственное слияние. За очень короткий период времени и на очень небольшом участке земли они могут перенести заданный периметр Ада на заданный периметр Живого Мира. Эти два периметра занимают одно и то же пространство ровно шесть секунд, а затем меняются местами. Они меняются местами. Понимаешь? То, что там, приходит сюда, а то, что здесь - идет туда. Это дает Сатане возможность напрямую гадить на Земле, месте, созданным Богом, чтобы быть отделенным от владений Князя Тьмы. Это шанс Люцифера показать Богу средний палец.

Уэстмор похрапывал, притворяясь, что спит.

- О, пошел ты! - раздраженно сказала Ниа. - Если ты не относишься к этому серьезно, то это пустая трата моего времени. Просто верни меня обратно.

Уэстмор усмехнулся.

- Извини, я просто пошутил. Но, честно говоря, я ни во что из этого не верю. И кто бы поверил? Так что это также пустая трата и моего времени.

- Да? - ее блестящие глаза остановились на нем. - А что бы ты делал вместо этого?

Уэстмор остановился.

- Ну, я не знаю. Я мог бы быть с друзьями...

Она казалась ошеломленной.

- Вряд ли ты - душа компании. Держу пари, у тебя даже нет друзей.

Рот Уэстмора открылся, чтобы возразить, но затем снова закрылся.

- Значит, тебе нечего терять, - продолжала она, - ты можешь только приобрести. Ты станешь свидетелем Транс-объемного пространственного слияния. Написанную тобой статью будут читать во всем мире. Это будет твоим величайшим достижением как писателя. Ты будешь знаменит.

Уэстмор не мог считать себя знаменитым; и он сомневался, что справится с этим хорошо.

- Ладно, я сделаю вид, что верю тебе. Так что Транс-объемное пространственное слияние - это как - что? - наживка и переключатель между Aдом и этим миром?

- Точно, - сказала она. - Скажем, ты берешь лопату, полную земли, со своего двора, а твой сосед берет лопату, полную земли, со своего двора, затем ты идешь через улицу, кладешь свою землю из лопаты в его яму, а он кладет свою в твою.

Бровь Уэстмора поднялась

По крайней мере, у нее есть воображение...

- И это произойдет сегодня ночью... когда?

Она посмотрела на свои крошечные часы.

- Осталось около получаса. Слияние начнется ровно через шесть минут после полуночи.

- И это произойдет в этой же области, области землетрясения?

Она подняла палец.

- Не землетрясения, а Транс-объемного пространственного слияния. И, да, это произойдет здесь, там же, где было последнее Слияние. Почему здесь? Потому что так сказали по крайней мере три транс-медиума из интернета.

- Транс-медиума?

- Ага, придурок. Те же самые люди, которые предсказали последнее с точностью до минуты.

Уэстмор саркастически кивнул, бросив взгляд через лобовое стекло на весь квартал или на то, что осталось от разрушительного землетрясения.

- Значит, Сатана хочет поменять местами Aд с центром Даннелтона? Здесь не так уж много места...

- Каждое Слияние занимает пятнадцать целых и две сотых акра, - сказала она и ухмыльнулась ему. - Это шестьсот шестьдесят шесть тысяч квадратных футов. Возьми мерку и иди меряй. Вот насколько велика эта зона бедствия.

- Хм-м-м, шестьсот шестьдесят шесть тысяч квадратных футов, а Слияние начинается в шесть минут после полуночи, и почему именно сегодня?

Она фыркнула.

- Как я сказала в своем электронном письме, потому что Сатурн и Плутон находятся в треугольнике, а Венера в шестом доме.

- Конечно. Еще шесть. Число дьявола.

- Это число ошибки, на единицу меньше семи, совершенного числа, числа Бога. Вот почему Сатана выбрал шестерку для себя.

- И дай угадаю, - продолжал Уэстмор. - Слияние продлится шесть минут, верно?

- Нет, одиннадцать целых и одну десятую минуты...

Уэстмор вгляделся в нее.

- Что? Не шесть?

Она ухмыльнулась ему.

- Это равно шестисот шестидесяти шести секундам. В яблочко.

- Конечно, - сказал он и отхлебнул еще пива.

- Это все время, которое нам придется снимать на фото и видео. У меня есть мобильный телефон. Ты принес свою камеру, как я тебе говорила?

Он потянулся за спину и поднял большой "Canon 5D". Он унаследовал его от своего покойного брата, который тоже был писателем, но намного лучшим, чем Уэстмор.

- Конечно. О, кстати, о фотографиях, разве ты не обещала мне их показать?

- Да, с последнего Слияния. Я нашла их в интернете, - а затем она открыла галерею на своем мобильном телефоне.

В интернете, - подумал Уэстмор. - Так что это ДОЛЖНО быть правдой...

Она наклонилась и показала экран своего мобильного телефона. Ее более близкое расположение к нему возродило это раздражающее полусексуальное осознание, заставляя быстро взглянуть на ее декольте и промежность.

Просто грязный старик...

На первом цифровом фото были видны груды развалин и наполовину опрокинутая вывеска с надписью: ДАННЕЛТОНСКИЙ ПСИХИАТРИЧЕСКИЙ ЦЕНТР. Это было место, куда богатые люди отправляли своих близких, страдающих психическими заболеваниями. Сначала Уэстмор не видел ничего, кроме груд щебня и оконных рам того, что осталось от объекта, но...

- Смотри прямо за вывеску, - проинструктировала его Ниа.

Уэстмор прищурился и, да, увидел какую-то тень плюс две крошечные красные щелочки, которые, должно быть, были глазами.

- Красные глаза; это вызвано вспышкой камеры. Вот и все.

- Подожди...

Она открыла панель инструментов в нижней части экрана, а затем провела пальцем вверх по строке с надписью "ЭКСПОЗИЦИЯ". Фотография сразу стала ярче, раскрывая больше деталей контуров тени. Это было какое-то широкоплечее существо с рогами на голове, тело напоминало человека, но голова больше походила на...

- Не знаю, - сказал Уэстмор, не впечатленный. - Конечно, это похоже на парня в маске с головой быка...

- Это не парень в маске, и вообще не парень. Смотри.

Он еще больше прищурился и смог разглядеть, что эта фигура имеет женские очертания и обнаженную грудь, которая показалась бы грозной любому мужчине.

Ниа сказала:

- Это Минотавра.

Уэстмор снова закатил глаза.

- Хорошо. Следующее фото...

Следующий снимок застал его врасплох. Это был полицейский автомобиль Даннелтона, одна дверь которого была открыта, а один офицер лежал лицом вниз на улице, раскинув обе руки, и с пистолетом в одной руке. Прямо на затылке у него торчало что-то вроде маленького черного шарика, размером с шарик для пинг-понга, с торчащими из него ножками.

- Это один из городских копов, мертв. Тварь на его голове - это разновидность адских паразитов, называемых "како-клещами". Его рот представляет собой канюлю, которую он втыкает между двумя шейными позвонками и высасывает всю спинномозговую жидкость. И вот он, после того, как высосал его досуха... - она пролистнула к следующему; существо раздулось до размеров футбольного мяча. - А вот это, посмотри, - еще один взмах. - Вот стена, которая находится между задней частью станции "Суноко" и мастерской по ремонту ветрового стекла, - она увеличила фотографию пальцами, и это действительно была стена, бетонная стена, но странного зеленоватого оттенка.

Ничего похожего на кирпичи нельзя было различить, только одна вертикальная бетонная плита, а поверху плиты были вставлены ржавые металлические стержни или шипы...

На каждом шипе была установлена ​​какая-то голова, но не все головы были человеческими. Одна жуткая лысая голова с разинутой пастью показывала один клык сверху и два снизу, а по центру у нее был единственный глаз размером с мяч для софтбола; следующая голова выглядела точно так же, как горгулья, которую можно найти на вершине европейского собора, только эта выглядела явно органической и наполовину гнилой. Далее шла голова с сильно угловатым лицом и острым подбородком, с заостренными ушами, по-видимому, какого-то эльфа или беса, а рядом была голова только человеческая: черты ее были человеческими, но беспорядочными, рот на лбу, нос на подбородке и по глазу на каждой щеке.

- Я признаю, что это первоклассный фотошоп, - сказал Уэстмор, пожимая плечами, - но потребуется нечто бóльшее, чтобы убедить меня в том, что куча вещей из Aда поменялась местами с вещами отсюда.

- Посмотри ближе на стену, - и она расширила ее еще больше.

Да, она выглядела как бетон, но вместо камней и гравия, смешанных вместе, он мог видеть...

Что за гребаная хрень? - подумал он.

Зубы, костные осколки, кончики пальцев скелета и фрагменты черепа были впечатаны в цемент. Челюстная кость здесь, позвоночник там, тазовые узлы и грудины и копчик или два. Уэстмор обратил особое внимание на переднюю часть черепа с глазницами и щелевидными отверстиями там, где когда-то был нос, запертый в цементной смеси; рядом с ним другой такой же кусок черепа и близко не был похож на человеческий.

- Опять же, - кивнул он, - это впечатляет, но я уверен, что опытный фототехник легко добьется такого эффекта.

Она проигнорировала его оценку.

- А вот видеофрагмент, который снял в ту ночь один из пожарных. У него уже несколько миллионов просмотров на Youtube, - ее наманикюренный ноготь постучал по стрелке воспроизведения, и Уэстмор стал наблюдать.

Посреди церковного круга полыхнул огонь, но церкви там уже не было; несколько приземистых фигур собрались вокруг лежащей на спине женщины. Ни женщины, ни приземистых фигур нельзя было разобрать, только их очертания, словно движущиеся черные силуэты, скребущиеся в каком-то согласованном усилии. Силуэт женщины содрогался, вздымался и кричал, а фигуры вокруг нее, казалось, жадно пялились и посмеиваясь... вытягивали из нее какие-то вещи: веревочные волнистые формы и деформированные капли, которые могли быть только внутренними органами. Теперь Уэстмор заметил, что у каждой мародерствующей фигуры были огромные заостренные уши и маленькие рога, растущие из головы. Некоторые убегали со своими мокрыми блестящими трофеями, в то время как другой опускал клыкастую пасть к земле, чтобы глотать кровь. Еще один силуэт взволнованно спустил штаны, демонстрируя изогнутую, пульсирующую эрекцию, которая затем погрузилась в чресла умирающей женщины.

- Эти твари называются брудрены, - сказала Ниа. - Они как малолетние преступники Aда. Они нападают на людей и потрошат их, чтобы продать органы аломансерам и экстипитристам.

- Какой, черт возьми, экстипитрист? Ты это только что выдумала?

- Они существуют со времен древнего Шумера. Они маги, гадалки - они предсказывают будущее... по внутренностям людей, которые были убиты очень жестоко.

У нее на все есть быстрый ответ...

Уэстмор внимательнее посмотрел на экран мобильника: последней была видеозапись старика в инвалидной коляске, отчаянно пытающегося выкарабкаться из бедлама. Он уже почти выбрался из периметра, когда какое-то существо, размером с самолет, с большими черными крыльями спикировало вниз, выдернуло его из кресла и исчезло в туманной тьме.

- Теперь я полагаю, ты тоже скажешь, что это фейк, - сказала Ниа.

Уэстмор допил пиво.

- Ну, да. Ты когда-нибудь слышала о компьютерной графике? Я имею в виду, конечно - это голливудское качество, но я не верю, что кучка брудренов вырвала женские внутренности, чтобы продать их гадалкам, и я не верю, что летучая мышь с пятидесятифутовым размахом крыльев выхватила старика из его инвалидной коляски.

Ниа указала в окно на развалины, которые когда-то были церковным кругом, вместе с самой разрушенной церковью. Неподалеку они увидели опрокинутую инвалидную коляску.

- Извини, - сказал Уэстмор. - Не достаточно убедительно.

- На самом деле я рада, что ты думаешь, что все это чушь собачья, - ее глаза продолжали сверкать в окрашенной темноте, в чем-то вроде безумного предвкушения. - Не могу дождаться, когда увижу выражение твоего снобского лица, когда Слияние начнется. И я думаю, нам лучше выйти за периметр...

- Выйти за периметр? - спросил он, все еще играя с ее чувствами. - Почему бы не шлепнуться посередине периметра? Не будет ли Слияние там сильнее?

- Да, и именно поэтому мы не хотим быть там. У нас могут вырвать кишки, как у той дамы, или нас унесут всевозможные летающие адские отродья. Бафо-крысы могут съесть нас; у них в клыках анестетик, так что ты ничего не чувствуешь, когда они объедают все мясо с твоих ног. Нас может засосать...

- Ты имеешь в виду, засосать в Aд?

- Бля, да! - отрезала она. - Ты что? Глупый? Вскоре здесь будут ходить демоны, а также констебли, привратники и гибриды. Читай по губам. Они нас, блядь, могут убить!

Уэстмор, по крайней мере, должен был отдать ей должное за подлинность ее убеждений.

- Хорошо, ты - эксперт. Где заканчивается периметр Слияния?

Она указала.

- Вон там, на другой стороне Вест-стрит, где магазин "7-11". Давай, паркуйся там. Мы сможем все увидеть.

Уэстмор подыграл ей, подъехал и припарковался на знакомой ярко освещенной стоянке. "SLURPEE" ЗА ПОЛОВИНУ ЦЕНЫ!" - обещал знак. Он сунул ей немного наличных.

- Вот, иди и принеси нам пару "Slurpee". Я хочу с ароматом колы.

Она заглянула в магазин через большое зеркальное окно и поморщилась.

- Нет, работает эта противная русская девка с большими сиськами. Терпеть не могу эту чертову суку. Она такая же дружелюбная, как бешеная собака, - Ниа улыбнулась ему. - Но я бы не отказалась от "Slurpee". Спасибо.

Смотри, ты стал мальчиком на побегушках...

Но ему все равно были нужны сигареты.

- Какой аромат?

- Вишня, пожалуйста.

- Сколько времени до Слияния? - спросил он. - Я бы не хотел пропустить это.

- У тебя полно времени. Более пятнадцати минут.

Уэстмор вышел и вошел в магазин.

Клиентов не было; по радио кто-то много говорил по-русски. Уэстмор вошел и кивнул пышногрудой женщине с округлой фигурой лет двадцати пяти с черными как смоль волосами. Она не кивнула в ответ, а вместо этого нахмурилась, наблюдая за ним ястребиным взглядом, как будто он мог что-то украсть в магазине. Он остановился у полки с журналами, оценивая несколько наборов эффектной груди на обложках "Vogue", "Shape", "Women’s Health". Его глаза резко расширились, когда он заметил журнал, который на самом деле назывался "Бюст", и модель с обложки отчетливо демонстрировала название журнала.

Проклятие. Женские журналы сейчас на пике популярности! - его взгляд метнулся к кассирше. - И я был бы не против увидеть ЭТУ грудь на обложке "Бюста"...

Уэстмор даже подумал, что он мог бы заплатить немалую сумму только за то, чтобы увидеть эти сиськи голыми.

- Привет, мистер, - с отвращением сказала кассирша. - Это нихрена не библиотека, знаете ли. Если вам нравятся эти журналы, вы можете их купить.

Уэстмор, не склонный к конфликтам, удивленно посмотрел на нее.

- Вы серьезно? Я только что вошел. Я провел меньше минуты, просматривая журналы.

У нее была написанная от руки бирка с именем "КАША", на которой был нарисован хмурый смайлик.

- Вы почитайте где-нибудь в другом месте. Это магазин. Место для покупки вещей, а не место для просмотра. Вы покупаете что-нибудь или уходите. Нельзя незаконно слоняться без дела в магазине.

И точно так же, как он не был склонен к конфронтации, он также не был склонен к недоброжелательности; однако он не стал ограничивать свои мысли.

Я должен хорошенько дать ей сильный пинок прямо в хомяка в трусиках. Бьюсь об заклад, она зазвенит как колокольчик, и ее язык высунется наружу, - он подошел к автомату и налил "Slurpee". - Ниа была права. Эта цыпочка - чертова сука.

Ее прищуренные глаза последовали за ним к стойке.

- Я также возьму пачку "Buffalo Light 100", - сказал он и вытащил бумажник.

- У нас их нет, - сказала она.

- Есть, и вы должны это знать! - возразил Уэстмор.

Он указал прямо на них позади нее.

- О, да, вы правы, теперь я вижу. Это самый дешевый бренд, их покупают нищеброды и бомжи. В вашей стране много бомжей и много-много нищебродов.

Уэстмор дал волю своему сексизму, когда она повернулась и наклонилась, чтобы потянуться за сигаретами.

Эта задница должна висеть в Лувре... Сука...

Когда она рассчитала его, она взглянула в лобовое окно его машины; в стекле была хорошо видна Ниа, которая вертела своим телефоном.

- Ой-ой! - сказала кассирша. - Я вижу, вы с этой шлюхой. Теперь я окончательно понимаю, что вы за персона, раз общаетесь с такими отбросами общества. В России это не приветствуется. Все такие шлюхи сидят на наркотиках и не покидают тюрьмы. В России гораздо больше здравого смысла, чем в гребаной Америке.

Это было последней каплей для Уэстмора.

- Ну, если Америка - это гребаная страна, то почему вы здесь? Почему бы вам просто не вернуться в дерьмовый Сталинград или в какой-нибудь другой унылый город, где поедают борщ, из которого вы приехали? Прыгните в озеро Балхаш... а свои сиськи оставьте здесь! - а потом он схватил свой "Slurpee" и вышел из магазина.

- Пошел ты! - завопила женщина. - Долбаные американцы! Россия намного круче, чем тупая Америка со своим Facebook! Все, о чем вы, дебилы, заботитесь, это "Starbucks" и "Netfleex"! Иди и трахни себя! Cебя и свою дурацкую шлюху!

Ниа смеялась, когда Уэстмор вернулся к машине.

- Видишь, что я имела в виду?

Уэстмор протянул ей "Slurpee".

- С меня хватит. Я просто не общительный человек, - это столкновение огорчило его. Он закурил сигарету и закашлялся. - И что теперь? Просто сидеть здесь и...

У Нии запершило в горле, как будто она чего-то испугалась. Затем...

Гул, сначала тихий, потом легкая дрожь, а потом...

Вспышка алого света сопровождалась самым громким раскатом грома, который Уэстмор когда-либо слышал. Ниа закричала; Уэстмор воскликнул:

- Блядь!

Он даже мог слышать крики русской девушки в магазине. Несколько трещин поползли по стеклянной витрине магазина; затем Уэстмор открыл дверцу своей машины и увидел, как в асфальте образовались расколы. Оба "Slurpee" вырвались из рук и рухнули на землю.

- Выходи из машины! - закричала Ниа и подумала выхватить пистолет из бардачка.

- Это еще одно землетрясение!

Она подбежала и оттащила его от машины.

- Это похоже на землетрясение, придурок? - и она указала прямо в небо.

Точно так же, как в асфальте образовались расколы, в ночном небе образовались трещины; с каждым ударом грома появлялся новый зигзаг, и в этих трещинах можно было увидеть свет темно-красного цвета, похожий на красный цвет венозной крови, но каким-то образом светящийся. Удары грома щекотали нервы; они щелкали зубами Уэстмора, как 155-я гаубица, которую он слышал в армии.

- Это... Это... - пробормотал он.

- Это Транс-объемное пространственное слияние!

- Но ты сказала, что оно не начнется раньше шести минут после полуночи!

- Ну, я думаю, это был просчет! - крикнула она. С дикими глазами она посмотрела на часы. - Все началось за шесть минут до полуночи!

Парковка теперь раскачивалась из стороны в сторону под его ногами. Он был зол.

- И ты сказала, что мы благополучно вышли за периметр Слияния!

Теперь Ниа качалась на месте, словно пытаясь удержать равновесие на неподвижном скейтборде.

- И в этом я ошибалась! Это не так просто, знаешь ли! Сто футов здесь, сто футов там...

- Ты мне наврала! Я думал, ты эксперт в этом!

- О, отлижи мою "киску"! - закричала она в ответ. - Ты даже мне не поверил!

Затем раздался скрежещущий грохот, и "7-11" дернулся и резко опустился на несколько дюймов. Внутри рыдала русская девушка, ее выдающаяся грудь качалась в рабочей рубашке. Она пыталась открыть входные двери, но они были зажаты.

- Должны ли мы помочь ей? - выкрикнул вопрос Уэстмор.

- Нет, черт возьми! Думаешь, эта сучка нам помогла бы?

Уэстмор решил, что она права, но секундой позже вопрос не имел смысла: весь "7-11" снова дернулся, один раз накренился и исчез, рухнув под землю из виду. Отход магазина оставил воронку, и из этой воронки вырвались осколки пульсирующего темно-зеленого света вместе с шипящими струями газа, похожими на пар из сломанной трубы, но...

Это был не пар. Уэстмора тут же согнуло пополам - его вырвало - от самого ужасного запаха, с которым он когда-либо сталкивался.

- Ой, бля! - Ниа скривилась. - Это треснувший трупный газификатор!

- Что?

- Как баллон с пропаном возле чьего-то дома, только они газифицируют мертвые тела, чтобы производить агонию вместо электричества.

Уэстмор непонимающе уставился на нее.

- Возьми камеру! - приказала она. - Я почти уверена, что...

Послышался новый гул.

Уэстмор несколько раз чуть не упал с шатающейся земли. Он выхватил из машины камеру, а затем заметил, что Ниа направила свой мобильный телефон прямо вверх, делая снимки. Уэстмор поднял голову и чуть не потерял сознание.

Все трещины расчистили небо, как телевизионный экран от помех. Небо изменилось; не было больше нормального темно-синего неба, белых звезд и белой луны. Вместо этого небо, протянутое через эту часть центра города, как брезент, полностью приобрело ранее замеченный темно-красный цвет. Луна приняла теперь форму черного серпа, и по ней струились полосы облаков, таких черных, что они могли состоять из угольного дыма.

- Какого хрена? Где наше небо? - пробормотал Уэстмор.

- Это небо в Aду, и прямо сейчас адское небо здесь. Они поменялись местами.

Теперь его глаза сканировали пейзаж, который был ему совершенно чужд. На церковном кругу развалины старой церкви св. Стефана исчезли - без сомнения, всосались вниз, - но на их месте была совсем другая церковь, похожая на замок из крупных тесаных камней, с башней из шести пиннаклов. На каждом пиннакле торчал шип, на который была насажена какая-то женщина - демон, человек или гибрид - вверх ногами от горла до паха. Из разбитых окон церкви доносились крики, а время от времени выливались ведра с кровью и другими менее заслуживающими внимания материалами, а также мокрые хлопающие простыни, которые могли быть кожей, содранной с тел целиком, как комбинезоны. Из других окон и из высоких стенных блоков, похожих на валы, выглядывали рогатые головы.

Уэстмор просто смотрел, его разум не мог перезапуститься, но Ниа продолжала делать фотографии, как сумасшедшая, и кричала:

- Фоткай, черт возьми! Ты хотел доказательств, вот они!

Вывеска над входом в эту другую церковь гласила: ЦЕРКОВЬ НЕСВЯТОЙ ТРОИЦЫ.

Вдалеке тонули другие постройки, но мгновение спустя их заменило что-то ужасное и необъяснимое. Рядом с главной дорогой, ведущей к межштатной автомагистрали, исчез знакомый рекламный щит парка развлечений "Busch Gardens"; а на его месте появился другой рекламный щит с надписью: РВОТА БЕЛИАЛА: РАЗВЛЕЧЕНИЯ ДЛЯ ВСЕЙ СЕМЬИ!

Угадай, куда мы НЕ едем? - подумал Уэстмор, делая свой собственный снимок.

Сквозь дымящиеся дыры в земле выглянули уличные знаки: БУЛЬВАР ВАСКУЛИТА, ПЛОЩАДЬ ТЕРАТОМЫ, УЛИЦА ВУЛЬВЭКТОМИИ. К этому времени грохот стих, оставив лишь жуткую далекую тишину. Неописуемое зловоние исходило из трещин в земле; Уэстмору пришлось собраться с духом, чтобы не блевать на камеру за пять тысяч долларов. Там, где когда-то стояла городская водонапорная башня, теперь находился гигантский круглый резервуар, стоящий на железных балках высотой в сто футов; на баке было написано: ТРУПНАЯ ЖИЖА. Уэстмор стонал, когда бродил со своей камерой по причудливой торговой улице в центре города; там, где должна была быть старая пиццерия "У Вито и Пепе", теперь была пицца из "ГАЗОВОЙ ПЕЧИ ХАКЕНХОЛЬТА". Рядом с модным магазином "СЕКРЕТ ЕКАТЕРИНЫ ВЕЛИКОЙ", за ослепительными витринами которого стояли мумифицированные трупы-манекены, одетые во всевозможные адские женские одежды, включая вечерние платья, состоящие из срезанных лиц младенцев, язычковых трусиков и бюстгальтеров из ладоней, а также несколько очень элегантных подвязок из пенисов. Также была видна стойка с мошоночными сумками "Луи Пиздон", некоторые с лобковыми волосами, некоторые бритые. В соседнем окне живой синекожий и шестирогий суккуб моделировал плюшевую зимнюю шубку. Уэстмору пришлось прищуриться, но в конце концов он разглядел, что "мех" состоит из десятков и десятков сшитых вместе человеческих лобков, подобных здоровенным лобковым волосам, которые женщины носили в семидесятых и ранее.

Черт возьми, так много кустарников! - подумал он.

Суккуб ухмыльнулся и показал раздвоенный язык, когда Уэстмор сделал еще один снимок.

- Поток на этот раз странный, - сказала Ниа, словно озадаченная. - Это намного сильнее, чем в прошлый раз.

И когда Уэстмор повернулся к ее комментарию...

- Срань господня! - воскликнул он. - Твои волосы!

Блестящие каштановые волосы Нии встали дыбом.

- И твои тоже, - уведомила она его.

Он посмотрел в переднюю витрину "Луи Пиздона" и увидел, что его волосы и в самом деле нелепо встали дыбом, как и его борода.

Ниа расхохоталась и сфотографировала его.

- Отлично, я использую этот снимок для своей обложки, - проворчал Уэстмор. - А что ты говорила минуту назад? Что-то о потоке? Это что?

- Адский поток, адская версия электромагнитного излучения, - сказала она ему. - Это как весь спектр радиоволн, микроволн, инфракрасного и ультрафиолетового излучения, рентгеновских лучей и гамма-лучей здесь, в Живом Мире, только в Аду все это пиздец, как и все остальное. Вся адская энергия проходит через Адский поток, даже оккультная энергия и психическая энергия.

- Ты сказала, что сейчас он сильнее, чем во время последнего Слияния?

Ниа дрожала от странного статического электричества, которое ползло по ее телу.

- Да, я думаю, дополнительная сила исходит от сегодняшней астрологической обстановки, особенно Венеры, находящейся в шестом доме, - она огляделась в еще бóльшем недоумении. - Тем не менее, я не думаю, что это объясняет силу Адского потока...

Уэстмор заметил, что статическое электричество ползет и по нему, даже под одеждой, и делает что-то еще...

Черт возьми, я вдруг чертовски возбудился, - и когда он посмотрел вниз на значительную выпуклость спереди своих джинсов, он подумал: - Черт! Откуда ТАКАЯ колбаса?

- Эй, Ниа, - очень медленно начал он свой вопрос, - эти дела с потоком также, ну... заставляют тебя...

- Возбуждаться, как вечно живущий хрен... да, - сказала она, поморщившись от собственной очевидной сексуальной боли. Теперь ее соски торчали из-под топа, как шипы на футбольных бутсах. - И даже не смей придумывать со мной какие-то идеи!

- Я не понимаю, о чем ты говоришь, - хотя именно эта мысль пришла Уэстмору в голову.

- О, черт! Смотри! - Ниа указала на переулок, которого еще минуту назад здесь не было. - Привратник...

- Это кто? Ты имеешь в виду, как привратник в церкви?

Ниа замолчала.

- Нет, ты, придурок! Привратник - специализированный монстр, который является частью Полицейских сил - полиции! Только они не защищают и не служат, они режут и калечат!

Уэстмор посмотрел на бледно-серое существо вдалеке, когда оно топало по тому, что раньше было Бригантин-лейн, а теперь стало Сепсис-авеню.

Это какое-то дерьмо, - подумал Уэстмор, увеличивая изображение.

Он должен быть семь или восемь футов[14] в высоту, с заостренными рогами, изгибающимися наружу от головы в форме наковальни. У него были отверстия для ушей и прорези для глаз, а его кожу можно было сравнить с кожей слизня с темными пятнами, выделяющей жидкость, похожую на слизь.

И он приближался прямо к тому месту, где стояли Уэстмор и Ниа.

- Нам лучше бежать! - крикнул он.

- Он поймает нас, - а затем она пошла навстречу ему.

- Ты не в своем уме? Это чертов демон из Aда!

- Я поняла, - сказала она на удивление спокойно. - Просто спрячься, анютины глазки.

Я могу быть анютиными глазками, но я не сумасшедший!

Уэстмор нырнул за свежие обломки. Он наблюдал через зум-объектив, как привратник увеличивает скорость своего шага на толстых, покрытых жилами ногах. Ниа остановилась и подняла большой револьвер, подождала еще немного, затем...

БАМ!

Пистолет чуть не выпал из ее руки; Уэстмор чувствовал сотрясение от выстрела даже с того места, где находился. А что касается привратника...

Его голова больше не сидела на его плечах. Куски серого мяса и коричневых осколков черепа разлетелись звездообразными вспышками; два его рога взлетели в окрашенную темноту, как причудливые бумеранги.

- Какой отличный выстрел! - Уэстмор торжествовал.

Но глаза Нии широко распахнулись, она направила пистолет в сторону Уэстмора и...

БАМ!

Уэстмор нырнул как раз в тот момент, когда летучая мышь схватила бы его за голову и унесла, без сомнения, чтобы он стал ее следующей едой, а может быть, и похуже.

Дрожа, он поднялся с земли (и да, он обмочился в штаны) и сумел встать на ноги.

- Не за что! - крикнула Ниа.

- Я... я... черт возьми, это место отстой...

Вдалеке, перед горящими кострами, сквозь вонючий дым стали появляться новые адские фигуры. Одно из существ должно было быть двадцати футов в высоту, другое представляло собой массивного тарантула с ухмыляющимся человеческим лицом.

- Главное - это последнее воплощение голема, - сказала Ниа. - Они сделаны из проклятой речной глины и могильной земли. Другое дело - просто здоровенный гибридный паук; он скоро начнет плести паутину и грузить в нее людей, а потом откладывать в людей свои яйца, чтобы высидеть... - она снова навела "Уэбли".

Затем последовал еще один БАМ! и ухмыляющееся человеческое лицо на тарантуле исчезло, а на грудной клетке появилось что-то вроде зеленых соплей. Затем еще два БАМ! и оба глаза голема превратились в дыры, через которые Уэстмор мог видеть.

- Не могу убить этих ублюдков, но если ты вышибешь им глаза, они тебя не увидят.

- Проклятие! - воскликнул Уэстмор. - Да ты просто снайпер!

- Да, тебе повезло, - сказала она и поежилась, взглянув на него.

- Серьезно? Ты обмочил штаны?

- Н-н-нет, я наступил в лужу...

Она выпустила цилиндр пистолета и выглядела мрачной.

- Осталось всего две пули. Пожалуйста, скажи, что у тебя есть еще.

- А, да! - ответил он. - В машине целая коробка! - он побежал обратно к своей "Тойоте", открыл дверцу, но...

- О, нет!

С внезапным звуком, похожим на сыпучий гравий, машину втянуло прямо в землю.

Ниа рассмеялась.

- Надеюсь, у тебя есть страховка.

Уэстмор мог бы взвыть.

- Я только что сделал последний платеж!

- Отойди, - посоветовала она. - Вероятно, что-то придет на еe место, что-то похожее.

- Хм-м-м?

Звук гравия вернулся, и то, что поднялось из дыры, было причудливым фургоном с навесом, похожим на фургон UPS, только передняя часть больше походила на миниатюрный паровоз, а дымовая труба извергала серу. Маленькие иллюминаторы окружали заднюю часть машины, и в каждом иллюминаторе был вентилятор.

Уэстмор и Ниа отшатнулись от того, что до сих пор было самым ужасным зловонием ночи. Живот Уэстмора втягивал и выпячивал, угрожая снова вырвать, но в нем ничего не осталось.

- О, дерьмо! - завопила Ниа. - Это Гестанкваген! Ублюдки!

- Что? - спросил Уэстмор, прикрыв рот платком.

- Вонючий фургон! Они набивают его трупами, экскрементами, мертвыми младенцами и прочим, и это все гниет. Затем они разъезжают, пока эти вентиляторы распространяют вонь повсюду. Сатана хочет, чтобы его владения смердели.

Глупость! - заключил Уэстмор. - Сатана мудак...

Они отшатнулись от отвратительного смрада. Когда Уэстмор снова смог дышать, он посмотрел на общественную площадь в центре города, которая всего несколько минут назад была детским парком с качелями, каруселями и стенками для лазания, но все это было заменено "железными девами", столбами, колесами с шипами, кордами и кроватями с ножами. Вывеска гласила: ДЕТСКИЙ САД И ЯСЛИ ПАПЫ ИОАННА IX. Но за этим Уэстмор заметил нечто еще более сбивающее с толку: шесть очень тучных обнаженных женщин, держащихся за руки и пересекающих территорию. Бесшумные вспышки черной молнии вылетали из их голов в красное небо, и с каждым ударом кроваво-красное небо на самом деле становилось ярче, как неон.

- Черт, я так и знала! - крикнула Ниа. - Они арифметрисы! Вот почему поток сегодня такой сильный!

- Кто они?

- Арифметриса - женщина-оккультист-математик, которая может преобразовывать огромное количество своего жира в количественную энергию.

Уэстмор внимательно рассматривал их с помощью своего зума. Каждая из женщин должна весить не менее шестисот фунтов[15], их груди свисали с них, как бледные седельные сумки, их лица были такими толстыми, что их глаза походили на дырки в тесте, челюсти качались с двойными подбородками. Но у каждой из женщин по всей коже были каракули татуировок, отметины вроде загадочных надписей, знаков и форм.

- Что за хрень на них написана?

- Секретные адские формулы, которым учат в Культах Пифагора, - сообщила ему Ниа. - Формулы в сочетании с нанесенными на них неевклидовыми геометрическими символами - это то, что делает возможным преобразование энергии. Эти женщины будут сжигать сотни фунтов жира в минуту. Они для Слияния то же, что мехи для угольного огня...

Вот черт! - подумал Уэстмор, глядя в видоискатель.

Уродливые женщины действительно становились меньше с каждым шагом вперед и с каждым выбросом черной молнии из их голов.

Внизу возле автовокзала автобусов уже не было; вместо этого были ряды тюремных фургонов, запряженных огромными зверями размером с лошадь, у которых, казалось, были собачьи головы, и они были...

- Это гончие Гора, - объяснила Ниа, глядя прямо на клыкастых, капающих слюной животных. - Вьючные звери Aда. Они идеальны, потому что им никогда не нужна еда или вода, и они никогда не устают.

- Как это вообще возможно?

- Поскольку они мертвы, они зомбированы. Они везут всех этих заключенных на ближайшую перерабатывающую станцию.

Перерабатывающую... Что это такое? - но Уэстмор позволил этому вопросу умереть.

Он не хотел знать. Он следовал за Нией и продолжал фотографировать то одно, то другое... и то и дело он видел отряды солдат в доспехах с лицами, похожими на миног, марширующих строем...

- Новобранцы, - сказала Ниа. - Пехота Люцифера. В основном это демоны-полукровки, улучшенные хирургическим и химическим путем в Институте тератологии...

И группа женщин, похожих на скелеты, пробиралась по тому, что раньше было Третьей авеню, а теперь стало бульваром Пенэктомии. Эти женщины были уникальны тем, что были не только истощены, их внутренности были полностью опорожнены.

- Это адские наркоманы, - сказала Ниа. - Их называют "продавцы кишок". Они охотно продают свои внутренности - и любые другие части тела, которые можно продать, - прорицателям, аломантам, экстипитристам, любым гадалкам...

И несколько визжащих ужасных тварей, размером с баскетбольный мяч быстро катились по площадке - вроде перекати-поля, только это были округлые узлы телесного цвета, полностью состоящие...

- Это гребаные члены? - раздался вполне понятный встревоженный вопрос Уэстмора. - Они похожи на перекати-поле из членов!

- Не стой у них на пути, - предупредила Ниа. - Их называют фаллуфитами, и да, они похожи на адскую версию перекати-поля, только эти существа не живут в прериях, они живут в городских районах, бесконечно катаясь в поисках того, что можно оплодотворить. Каждый из этих шипов на самом деле является пенисом - или, я бы сказала, чем-то вроде пениса - и их эрекция никогда не падает. Большая опухоль посередине - это яичко и резервуар для спермы. Эти штуки будут кататься по тебе и трахать любую доступную дырку. Когда цыпочку обрюхатит фаллуфит... Бог знает, что она родит.

Уэстмор вздрогнул.

К черту это место!

- С меня было достаточно! Давай выбираться отсюда! Как нам уйти из периметра Слияния?

- Позади того места, где раньше был "7-11" - пошли!

Ниа вдруг остановилась и взвизгнула, когда послышалось быстрое шлепанье, словно тяжелый человек, бегущий босиком, а из более зловонной дымки появилось нечто похожее на гигантский полный зубов человеческий рот, стоящий на двух сильно мускулистых человеческих ногах. Несколько глазных яблок разного размера окружали его "лоб". Уэстмор опорожнил оставшуюся часть своего мочевого пузыря в штаны, когда - чем бы это ни было - бросилось на него, раздвинув свою огромную пасть еще шире в явной попытке проглотить Уэстмора целиком, но затем...

БАМ!

Ниа сделала еще один выстрел, и голова твари раскололась, швырнув шлейф неописуемых помоев на всю улицу. Он наклонился, высунув язык размером с подушку. Крепкие, мускулистые ноги несколько раз брыкнулись, а затем обмякли.

- Какого хрена?! - взревел Уэстмор.

- И снова не за что, - сказала Ниа и сдула пороховой дым с кончика пистолета. - Это зубной чистильщик. Это гексогенно созданный вид из Департамента Трансфигурации. Их делают специально, чтобы зачищать Зоны увечий и съедать все трупы. Что-то вроде дворников, - она спокойно сделала снимок на мобильный телефон. - Я же говорила тебе, что это дерьмо опасно. Пойдем.

У Уэстмора отвисла челюсть.

- Ага. Давай.

Но когда она повела его обратно через стоянку, где засосало "7-11", вернулся тот самый знакомый грохот, земля под их ногами начала дрожать, а затем...

- Срань господня! - закричала Ниа с чем-то вроде восторга в голосе.

То, что ушло вниз, должно подняться... что-то похожее. Предыдущий кратер теперь выталкивал вверх, словно на подъемную платформу, еще одно здание на месте "7-11". У него было поразительное сходство: огромные стеклянные окна впереди, проходы внутри, заполненные чем-то вроде товаров для продажи, и большая неоновая вывеска наверху, которая гудела и гласила: "6-13".

- О, чувак, это чертовски круто! - воскликнула Ниа.

- Ч-ч-что такое? Какой-то магазин?

- Чертовски верно! Это "7-11" из Aда! Давай, мы должны его проверить!

- Отсоси бычий член! - крикнул Уэстмор в ответ. - Мы уберемся из периметра до того, как нам порвут наши задницы!

- Как ты можешь не хотеть увидеть, что здесь? Перестань быть такой "киской". Такая возможность выпадает раз в жизни, - а затем она схватила его сзади за рубашку и потащила к входной двери.

- Это ты сказала, что это слишком опасно! - возразил он.

- Это было до того, как появилось это место. Ну, давай же! Мы на минутку!

На витрине висели типичные рекламные плакаты: РАСПРОДАЖА 24/7! ЛИМОННЫЙ ПИРОГ С БЕЗЕ ОТ МИССИС РОТЛИ ФЛЕГМОН! и БИЛЕТЫ НА БОЙНИ ПРОДАЮТСЯ ЗДЕСЬ! и АДВАЙЗЕР 12 УПАКОВОК - СКИДКА 13 ПРОЦЕНТОВ! и СКИДКА НА ТЕЛЕФОННЫЕ КАРТЫ! ЗВОНИТЕ СВОИМ ЛЮБИМЫМ В ЖИВОМ МИРЕ И НАПУГАЙТЕ ИХ В ДЕРЬМО! и ЖЕНСКИЕ ГЕНИТАЛИИ! ПРОСТО БРОСЬТЕ ИХ В ТОСТЕР!

Прозвенел колокольчик, когда Ниа втащила Уэстмора внутрь.

- Сделай столько снимков, сколько сможешь! - приказала она и тут же убежала.

Уэстмор молчал. В магазине вроде никого не было. На первый взгляд, это место выглядело как обычный круглосуточный магазин... пока он более подробно не изучил инвентарь. Автомат для питья выглядел точно так же, как и любой другой, но не было никаких указаний на то, какие краны что разливают. Уэстмор схватил бумажный стаканчик и начал наливать из первого носика. Он чуть не упал назад от запаха и одного вида коричневой жидкости.

- Ниа! - воскликнул он. - Они продают диарею там, где должны быть "Slurpee"!

- И я держу пари, что это еще не все. Проверь остальные.

Итак, Уэстмор проверил и их. Из второго крана вытекала темная моча, из третьего выпускалось то, что могло быть лишь потоком спермы, а из четвертого?

Уэстмор посмотрел на подозрительную жидкость. Сначала он подумал, что это, должно быть, томатный суп, наваристый, но потом правда пронзила его, как петарда.

О, дерьмо... Менструальная кровь, - понял он.

Ниа, стоявшая в отделе с чипсами, позвала его с явным рвением. Она протянула пакет с чем-то.

- Посмотри на это! Я думала, это пакет с жареными шкурками бекона...

- Дай угадаю, - сказал Уэстмор. А потом он прищурился на блестящий пакет и увидел на нем стилизованные буквы: КРАЙНЯЯ ПЛОТЬ КРАНЧИ МАКГИ ВО ФРИТЮРЕ! - Э-э-э, дай мне знать, как оно на вкус...

- А вот это посмотри!

Без особого энтузиазма Уэстмор обратил свое внимание. Ниа находилась перед прилавком, на котором стоял один из тех знакомых грилей для хот-догов, но внутри не было ничего похожего на продукцию "Oscar Mayer". Там было несколько толстых, похожих на колбаски вещей, но они были серовато-коричневыми и покрыты каплями жира.

- Дерьмовые сосиски, - как ни в чем не бывало сказала Ниа. - Они просто привозят их партиями на продажу. Ты знаешь, с одной из Дерьмовых ферм?

- Нет, я не знаю! - крикнул Уэстмор. - Ты хочешь сказать, что они производят дерьмо?

- Да, получают его разными способами. Для получения таких колбасок толстому человеку запечатывают анус с помощью сварщика плоти и насильно кормят его. Когда кишки набиты и раздуты, их вырезают, перевязывают, обрезают и кладут на вертел, где они жарятся и варятся в собственном соку. Они также насильно кормят людей, прибитых к доскам, и готовят человеческую фуа-гра. Их печень вырастает до размеров пляжного мяча... но такие вещи попадают только в первоклассные рестораны, а не в магазины.

Уэстмор всегда любил колбаски и фуа-гра... но только до этого момента.

Ниа просматривала отдел с конфетами, а Уэстмор исследовал стойку с журналами. "Демоническая география", "Популярные злодеяния", "Лучшие обезглавливания и аборты", "Не время", "Плохая уборка" и множество других. Ниже на полке стояли явно "взрослые" журналы, чьи глянцевые обложки хвастались неисчислимыми примерами полового акта между отродьями Aда и проклятыми людьми. На одной обложке был изображен серый остроухий бес в лабораторном халате врача со стетоскопом на шее. Сквозь невозможно широкую ухмылку блестели заостренные пирамиды зубов; бес кормил жирной, рябой эрекцией печальную обнаженную человеческую женщину, стоящую на четвереньках. Было похоже, что конец пениса беса действительно выходил из ее рта. Название журнала? "Доктор в деле!"

Еще один журнал под названием "Буккаке с отрубленной головой" красовался, ну, с отрубленной головой красивой женщины на обложке, лежащей покосившейся на каменной плите. Вокруг плиты стояло несколько мускулистых троллей, мастурбирующих на эту голову. (Выражение лица головы было понятно угрюмым.)

Ух ты, это порно действительно больное! - подумал Уэстмор.

Несколько журналов о пытках выстроились в нижнем ряду, что заставило его задаться вопросом: Почему жертвами всегда становятся женщины? Вот еще одна обнаженная женщина, прикованная к стулу; лица ее не было видно, потому что ей на голову надели странное каменное ведро. Демоны с алой кожей (конечно, мужчины, и все с мощной эрекцией, разумеется) по очереди ощупывали дерзкие груди женщины, но в то же время желоб наверху сливал расплавленный свинец в ведро. На еще одной обложке рогатые полицейские в кожаных формах изнурительно втыкали вилы в спину обнаженной женщины, стоящей на четвереньках. Ее заставляли ловить яблоки в тазу с испражнениями кишечника, плавающими в рвоте.

Теперь Ниа довольно взволнованно фотографировала адские коробки с хлопьями. (Одна из них называлась "Хрустящие тосты" и представляла собой жареные зародыши, покрытые сахарной пудрой.) Уэстмор побледнел, когда посмотрел на морозильную камеру и увидел мини-пиццы со струпьями вместо ломтиков пепперони.

- Посмотри на это! - Ниа подняла банку, на которой было написано: ОСУШЕННЫЙ КАРБУНКУЛ И КРОВАВЫЙ ГНОЙ ДЛЯ СПАГЕТТИ.

- Я даже представить не могу, что они используют вместо спагетти...

- Выращенные на ферме черви трихинеллеза, я думаю... О! И посмотри на это! Адская версия тертого пармезана!

На зеленом цилиндрическом контейнере было написано: НАТEРТАЯ ВЫСУШЕННАЯ СМЕГМА.

Уэстмор подавился чуть ли не рвотой.

- Давай, пошли...

- Еще минутку, - сказала она, не обращая внимания, делая еще один снимок.

Она подняла другую банку: ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ВЕТЧИНА СО СПЕЦИЯМИ.

К черту это, - подумал Уэстмор.

- А почему здесь никто не работает?

Ниа огляделась.

- Да, это странно. За стойкой должен быть кто-то, - но затем она указала на потолок. - По крайней мере, им не нужно беспокоиться о магазинных воришках...

Уэстмор посмотрел вверх и увидел блестящие существа размером с ласку, медленно ползающие по потолку, вверх ногами, но вместо головы у каждого из них было пульсирующее скопление глаз. Их тела напоминали садовых слизней, только намного крупнее.

- Это окуслаги, - сказала Ниа. - Они как камеры видеонаблюдения; они обучены идентифицировать магазинных воров и грабителей.

Уэстмор нахмурился.

- И что потом? Ты хочешь сказать, что гребаный слизняк знает, как звонить в гребаную полицию?

- Нет, гений. Когда он увидит, что ты воруешь, он свалится тебе на голову, нагадит тебе в глотку, и тогда это дерьмо растворит все твои внутренности.

- О-о-о...

На полке он увидел пакет с сушеными ушами. СО ВКУСОМ ПЕРЦА ХАЛАПЕНЬО, - гласила этикетка. На следующем пакете было написано: СУШEНЫЕ ЧЛЕНЫ - С ПРЯНЫМ И ОСТРЫМ ВКУСОМ!

Плечи Уэстмора поникли.

- Пойдем, Ниа. Давай просто уйдем. Мы видели достаточно...

- Я сказала через минуту! - крикнула она на него.

- Но... но мне нужно в туалет...

Она поморщилась.

- Тогда тебе не надо никуда идти! Туалет уже у тебя в штанах! Или что, я должна взять тебя за твою маленькую ручку и водить за собой, потому что ты всего лишь старый бородатый малыш, который писает в штаны, когда боится?

Я уже устал от нее, - подумал он и прошаркал через дверь с надписью: ТУАЛЕТ.

Естественно, в сортире воняло, но на самом деле не больше, чем в любом туалете в круглосуточном магазине в Живом Мире... что было интересно, потому что это был сортир в круглосуточном магазине в Aду. На полу плитка со сливом, треснувшая белая эмалированная раковина, свисающая со стены, дерьмовое зеркало в металлической раме со сколами, даже автомат по продаже презервативов на стене. Но эти заурядные сходства кончались, когда он всматривался в вещи более внимательно. Табличка над раковиной гласила: СОТРУДНИКИ НЕ ДОЛЖНЫ МЫТЬ РУКИ! В стороне висел рулон бумажных полотенец, но когда он вытаскивал "полотенце", в руках у него было вместо него срезанное лицо, разглаженное будто утюгом. Пустые глазницы моргнули.

А автомат с презервативами?

Это был не обычный тип, столь распространенный в туалетах.

ПРЕЗЕРВАТИВЫ! 25 АДСКИХ ПЕННИ ЗА КАЖДЫЙ! НАПОЛНЕННЫЕ, ПРОКОЛОТЫЕ ИЛИ ПРЕДВАРИТЕЛЬНО ЗАРАЖEННЫЕ - НА ВЫБОР!

И, конечно же, на стенах было нацарапано граффити: БААЛЗЕФОН СОСEТ ЧЛЕН! САЛОМЕЯ ЛЮБИТ ТИБЕРИЯ НАВЕКИ! Затем...

- Эй, красавчик, - раздался знойный женский шепот. - Давай поцелуемся, а?

Уэстмор посмотрел на слив в полу. Язык торчал из решетки, виляя.

- Ты издеваешься надо мной, да? - возмутился Уэстмор.

- Давай, сладкий, - позвал голос из водостока. - Положи свой член сюда. Я вылижу его для тебя...

- Не сегодня, - ответил он и быстро повернулся.

Позади него стояла бледно-зеленая дверь, такая же, как и в любом общественном туалете, со щелью под ней и отделенной кабинкой, где клиент мог испражняться в уединении. А рядом с этим стояло меньшее отделение без дверей, где висел писсуар.

Этот писсуар, однако, не относился к обычным писсуарам. Это была просто белая металлическая коробка с дыркой в ​​крышке.

Что, я должен поссать в дырку? - недоумевал он, раздражаясь все больше. - Бля, но мне надо поссать...

Так Уэстмор писал, и можно сказать, что его меткость была похвальна: струя его мочи попала прямо в дырку; только несколько капель сбились с пути, когда он заканчивал. Затем он искал кнопку слива, но не обнаружил ничего, что можно было бы сравнить с этим обычным орудием.

Затем... он услышал булькающий звук.

Уэстмор уставился на белую коробку с дыркой наверху.

Нет, - подумал он. - Пожалуйста, скажите мне, что в этом ящике нет чьей-то ГОЛОВЫ...

Он хотел уйти, но просто... не мог.

О, ради бога, - подумал он и поддался порыву.

Он оторвал белую коробку от стены, обнажив не что иное, как живую человеческую голову.

Она торчала лицом вверх, как будто тело, которому она принадлежала, лежало параллельно полу по другую сторону стены; а сама голова торчала через отверстие.

- Эй, приятель, - довольно приветливо сказала голова. - Это лучшая моча, которую я пил за последние годы! Спасибо!

Уэстмор не мог придумать, как ответить человеку, который только что поблагодарил его за то, что он помочился ему в рот. Но голова, казалось, задела какой-то очень смутно знакомый аккорд. Уэстмор прищурился.

Это... Это не...

Это была голова белого мужчины, лысая на макушке, с торчащими по бокам локонами темных курчавых волос.

- Подожди минуту! - воскликнула голова. - Ты из Живого Мира?

- Ну, да, - признал Уэстмор.

- Неудивительно, что твоя моча такая вкусная!

- Эм-м-м...

- У тебя есть еще?

- Еще... что?

- Моча, чувак! Моча!

- Нет. Я закончил... эм-м-м... мочиться.

- Вот жаль! - сказала голова. - Слушай, дружище, сделай мне одолжение, ладно? Спусти штаны, повернись и дай мне номер два, прямо в дырочку, хорошо? По сравнению с тем, что я ел последние пятьдесят лет, держу пари, твое на вкус как шоколадная помадка "Swiss Miss"!

- Нет! - крикнул Уэстмор. - Я не буду срать тебе в рот!

И так и было.

Я выберусь из этого гребаного туалета, а затем я выберусь из этого гребаного магазина, и мне все равно, ЧТО гребаная Ниа говорит! - а потом он рванулся к двери.

Но...

Эта встреча потрясла его очень сильно - вплоть до откровенного отчаяния - когда он толкнулся в дверь сортира.

Глубоко укоренившиеся детские воспоминания начали формироваться заново, и он подумал, что у него довольно хорошее представление о том, кто был головой.

Ларри из "Трех балбесов".

Он стиснул зубы, лицо его исказилось от ужаса.

Нет! Нет! Мой любимый Балбес! Это не мог быть он! Ларри не попал бы в Aд, не так ли?

Уэстмор отказывался в это верить.

- Ниа! - проревел он. - Мы уходим! Прямо сейчас! С меня хватит этого дерьма!

Ниа, продолжая фотографировать, бросила на него свой обычный мрачный взгляд.

- Я говорила тебе! Я буду готова через минуту! Ты, блядь, глухой?

- Ну, иди-ка тогда на хуй! Властная сука, ты можешь поцеловать меня в задницу! Я выхожу! Ты можешь остаться здесь на всю ночь, мне все равно, но меня здесь не будет! - объявил он, а затем направился к входной двери...

Что за...

Но остановился как вкопанный.

Что-то стояло, блокируя входную дверь. Можно сказать, что он был антропоморфным в том смысле, что имел голову, две руки и стоял на двух ногах. На нем также была рубашка в оранжево-белую полоску, что-то очень похожее на одежду, которую носят работники мини-маркета. Только вот всякое сходство с привычным исчезло.

- Э-э-э, Ниа! - крикнул Уэстмор. - Кажется, я нашел кассира...

Когда она взглянула на слова Уэстмора, ее лицо стало белым как лист.

- Срань господня. Это аннелок...

- Что за гребаный аннелок?

- Это главный демон-червь из вида Зловонных червей. Представь его как гигантского дождевого червя в форме человека. Департамент Гнусной Торговли использует их для подобных работ, "потому что никто не хочет с ними работать".

Существо выглядело вялым, как кукла Гамби, только руки, ноги и голова были сделаны из трубочек плоти, как у дождевого червя.

- По крайней мере, он выглядит безобидно, - заметил Уэстмор.

- О, нет! Если ты разозлишь аннелока, он протащит одну из своих рук-червяков прямо тебе в горло, схватит твой член и яйца изнутри, а затем выдернет их изо рта.

- Замечательно, - сказал Уэстмор. - Простите, эм... мистер аннелок? Вы загораживаете дверь, a мы хотим уйти. Пожалуйста, не могли бы вы отойти?

Ребристое, безглазое, розовое лицо повернулось влево и вправо в определенном "нет".

- Минутку! - воскликнул Уэстмор и повернулся. - Стреляй! У тебя не осталось еще одной пули?

- Это не имеет значения. Это было бы все равно, что прострелить дырку в куске говядины. У него нет ни мозга, ни органов. Это просто... мясо червя.

Но прежде чем Уэстмор успел подумать о затруднительном положении, он почувствовал какой-то грохот под ногами.

Ниа посмотрела на часы, сглотнула и закричала.

- Черт возьми! Я забыла, что в Aду часы не работают!

- И что?

- И что? Это значит, что я потеряла счет времени! Прошло уже одиннадцать минут с тех пор, как началось Слияние?

Уэстмор задумался.

- Не знаю, но... да, почти, наверное...

- Мы должны выбраться отсюда до того, как истечет время Слияния...

Уэстмор нахмурил брови.

- Ну, а что будет, если мы все еще будем в этом магазине, когда это произойдет?

Она посмотрела на него выпученными глазами.

- Магазин затащит обратно в Aд, и мы уйдем вместе с ним!

- Ты никогда мне этого не говорила! - крикнул Уэстмор. - Я думал, что адские вещи просто дематериализуются, а затем наши вещи снова появятся - как в кино или что-то в этом роде! Как называется этот эффект? Растворение?

- Черт! Блядь, сука, нахуй! - закричала Ниа, затем обратилась к аннелоку. - Можем ли мы что-нибудь сделать, чтобы вы нас отпустили?

Аннелок кивнул и смотрел бы прямо на Нию, если бы у него были глаза.

- Хорошо, что бы это ни было, мы сделаем это. Что это?

Уэстмор не был тем, кто когда-либо испытывал что-то, что можно было бы даже отдаленно назвать "экстрасенсорным", но...

Кажется, я знаю, чего он хочет...

Аннелок задрал пол рубашки, обнажая явно мужские гениталии.

- О, нет, - пробормотала Ниа.

Затем существо указало на свой пенис, который, как можно догадаться, выглядел как толстый кусок дождевого червя: около десяти дюймов в длину, два в ширину, с большой пурпурной головкой на конце. Затем аннелок указал прямо на рот Нии.

Уэстмор не мог удержаться от смеха.

- Он хочет, чтобы ты отсосала ему член! Мне это нравится! - он подошел ближе к существу: - Просто для уточнения, мистер аннелок, вы имеете в виду, что если она будет сосать ваш член, вы нас отсюда выпустите?

Аннелок кивнул, а затем начал... играть со своим пенисом, который прыгнул в полностью возбужденное состояние. Теперь его безглазое лицо смотрело прямо на грудь Нии.

- Давай, Ниа, - подначивал Уэстмор. - Приступай к делу. Ты должна отсосать член этой штуки, и я имею в виду быстро. У нас могут остаться считанные секунды до окончания Слияния.

- Я... я не думаю, что смогу!

- Почему? Подумаешь? Ты сосешь члены пачками каждую ночь.

- Не демонические члены, ты засранец! - в ярости она схватила Уэстмора за шею и дернула его. - Если ничего страшного, то соси!

- Это ты горячая девчонка в нашем дуэте, Ниа. Он не хочет, чтобы я сосал его член, он хочет тебя. Так что открой рот, чтобы мы могли выбраться отсюда.

Лицо Нии скривилось от вражды, ужаса и возмущения. У нее стучали зубы, а нижняя губа дрожала.

- Попасть в Aд, когда весь мир летит к чертям - это одно, - сказал Уэстмор, - но ты действительно хочешь отправиться в Aд на гребаном "7-11"?

Неповиновение и ярость Нии рухнули; она выпустила длинный вздох покорности.

- Неважно, - прошептала она и опустилась на колени, продвинулась вперед, схватила блестящий розовый пенис червя и начала фелляцию на нем.

- Вот так, девочка! - сказал Уэстмор, и ему показалось, что оральные навыки женщины были, по меньшей мере, внушительными.

Он хотел было предложить ей немного поиграть с яйцами этой штуки, но потом заметил, что у аннелока нет яиц.

Голова Нии качалась взад-вперед, и с каждым движением назад конечности аннелока напрягались. Он рычал от удовольствия?

Ниа определенно не проявляла признаков удовольствия. Единственные приглушенные звуки, исходящие из ее горла, звучали как испуганное хныканье.

- И ты, наверное, знаешь это, Ниа, но он кончит быстрее, если ты засунешь палец ему в задницу...

Она отдернула рот достаточно надолго, чтобы сердито взглянуть на Уэстмора и закричать:

- ЗАТКНИСЬ, ИЛИ Я УБЬЮ ТЕБЯ, НАХУЙ! - а потом вернулась к своей задаче.

Уэстмор апатично выглянул в переднюю витрину. Светящийся уличный фонарь с надписью: БУЛЬВАР РИЧАРДА РАМИРЕСА внезапно задрожал, а затем полностью погрузился в землю, но его заменил обычный уличный фонарь с надписью: МЭДИСОН-СТРИТ. На кирпичной будке с надписью: ЦЕНТР ДЕЗИНФОРМАЦИИ красовалась табличка: ВЫ МОЖЕТЕ ПРИОБРЕСТИ ЗДЕСЬ БИЛЕТЫ НА ПАРАД, ПОСВЯЩEННЫЙ ДНЮ ГЕЙСИ! ПОДРОСТКАМ ВХОД БЕСПЛАТНО!, она была мгновенно втянута в землю, а через мгновение заменена будкой КАССОВЫЙ АППАРАТ. Все это время под ним ощущалась легкая дрожь. Уэстмор заерзал на месте, постукивая ногой.

Да ладно, Ниа, ты не можешь отсосать парню быстрее?

Затем прямо перед ним большой вонючий Гестанкваген исчез под землей, а через мгновение появилась "Тойота Приус" Уэстмора.

- Ниа, мне неприятно говорить тебе это, но дерьмо снаружи начинает меняться обратно. Я не думаю, что у нас есть намного больше времени, и я действительно не хочу провести остаток вечности, распивая диарею "Slurpee", так что если бы ты могла сделать работу, например, прямо сейчас, это было бы супер...

Ниа заскулила в горле, этот влажный сосущий-щелкающий звук становился все громче, когда ее голова двигалась вперед-назад все быстрее и быстрее. Внезапно - как только гигантская средневековая церковь снаружи исчезла, аннелок застыл, Ниа на этот раз заскулила более настойчиво, а затем шестифутовый демон-червь издал громкий пронзительный праздничный звук, очень похожий на взволнованного слона.

Щеки Нии надулись, затем она отдернулась, задыхаясь.

- Ой, мерзость! - застонала она.

То, что выпало у нее изо рта, выглядело как кучка клещей, облепленных каким-то молочно-желейным соусом. Еще несколько петель вылетело из члена аннелока, одна попала бедной Нии прямо в глаз, другая попала прямо в ее разинутый рот.

- О, да ладно, приятель! Дай мне отдохнуть!

На коленях проститутки растеклась огромная лужа этой демонической спермы, "клещи" копошились в соусе, как мексиканские прыгающие бобы.

Как только Уэстмор испугался, что существо откажется от своего слова, аннелок отступил в сторону и даже придержал для них дверь...

- Спасибо!

Уэстмор рывком поднял Нию, которая все еще плевалась, на ноги, а затем протащил ее через вход именно тогда, когда...

- Святые небеса!

Круглосуточный магазин полностью всосался в землю, оставив только воронку, полную дымящихся обломков.

Наверху запульсировало алое небо, вернулись ужасающие раскаты грома, и взрывоподобными вспышками небо из Ада сменилось знакомым ночным небом из Живого Мира. Там, где раньше был детский сад и ясли Папы Иоанна IX, бродила группа очень истощенных обнаженных женщин.

- Арифметрисы, - сказала Ниа. - Вся их оккультная энергия израсходована. Смотри, теперь они просто скелеты, обтянутые кожей...

Ого, - подумал Уэстмор. - Худеть тяжело...

За ними центр города Даннелтон вернулся к тому состоянию, в котором он был шестьсот шестьдесят шесть секунд назад...

Ниа выглядела измученной и шаткой там, где она стояла, что неудивительно, если учесть, что она сделала.

- Слава богу... Все вернулось в норму...

Но Уэстмор с сомнением прищурился.

- Не совсем все. Где наш "7-11"? Он должен вернуться сейчас, не так ли?

Ниа смотрела вниз, в кратер.

- Шаг назад! Вот он!

На их глазах их знакомый "7-11" был перевернут и восстановлен на прежнем фундаменте. Внутри горел даже его яркий свет.

- Нам лучше пойти и убедиться, что с русской девушкой все в порядке, - предложил Уэстмор.

- Пошла она! Это значит, что ненавидящая Америку сквернословящая сука может сама трахнуть себя кулаком...

Уэстмор был склонен разделять это мнение, но ненавидящая Америку и сквернословящая она или нет, правильно было бы проверить ее. В конце концов, она только что побывала в Aду и вернулась обратно, не так ли?

Кроме того, он был бы не прочь снова увидеть ее сиськи, втиснутые в тугую рубашку "7-11".

- Эй, мисс? - крикнул он после того, как вошел. - Вы в порядке?

- Ар-р-р-ргх! - пришел хриплый ответ. - Что за гребаное трахнутое дерьмо?

Уэстмор выглянул из-за стойки, и у него отвисла челюсть. Его прежнее желание увидеть ее обнаженную грудь сбылось в тот же миг, но...

- Святой ублюдок! Блядь! - завопила она.

Она лежала на полу за прилавком, раздетая донага. Ее длинные блестящие черные волосы превратились в длинные блестящие белые волосы. И было еще кое-что...

Она должна была быть как минимум на восьмом с половиной месяце беременности.

Сначала Уэстмор не мог сообразить, как женщина может забеременеть всего за одиннадцать минут, но потом...

Он пожал плечами.

Я думаю, в Aду все по-другому, даже способ забеременеть.

- Ар-р-р-ргх! - снова закричала она. Она свернулась калачиком в позе эмбриона, обхватив руками огромный живот. - Эти чертовы демоны - они вышибли из меня все дерьмо! У одного из них было три чертовых члена! Они сделали меня беременной, блядь!

Лучше она, чем я, - рассуждал Уэстмор.

Теперь ее груди были настолько распухшими, что из сосков, казалось, выдавливались капельки молока.

Да, она готова сбросить бомбу...

Он взял телефон с прилавка, набрал 911...

- Да, пришлите, пожалуйста, скорую на Западную улицу, магазин "7-11" - да, на ту, где работает неприветливая русская девушка, - и тут же он повесил трубку и вышел.

Я не хочу быть рядом с этим местом, когда она выпустит ЭТУ булочку из духовки...

- Ты сделал свое доброе дело за день, - проворчала Ниа, - теперь давай убираться отсюда. Посмотри, заведется ли твоя машина.

Уэстмору не понравилось, как это прозвучало.

- А почему бы и нет?

- О, я не знаю, может быть, потому что она побывала в другом измерении!

Оба прыгнули в машину. Уэстмор вставил ключ, глубоко вздохнул и повернул его.

Машина завелась.

- Как тебе это! - он потянулся за свое сиденье, чтобы взять пива, но... - Вот дерьмо! Кто-то в Aду украл мое пиво! Вороватые ублюдки!

- Считай, что ты легко отделался. Теперь поехали.

Когда Уэстмор выехал из центра Даннелтона, они проехали мимо каравана машин скорой помощи, мчащихся в противоположном направлении, с ревущими сиренами и мерцающими огнями.

- Мы... мы сделали это! - воскликнул он через несколько мгновений.

Ниа смотрела прямо перед собой, ее рот был открыт.

- Ага. Вот дерьмо. Трудно поверить, что мы выбрались оттуда живыми.

- И мы выбрались живыми благодаря тебе! - с энтузиазмом сказал Уэстмор, ухмыляясь ей. - Я должен принести тебе большие извинения.

Она ухмыльнулась.

- Да, я бы сказала так. Ты думал, что я сумасшедшая, думал, что я на наркотиках, думал, что у меня крыша съехала. Не поверил ни одному моему слову об этом. Что ж, держу пари, теперь ты мне веришь...

- Как я не могу? И я был бы в Aду сию же минуту, если бы ты не отсосала хуй этому демону-червю, - он мечтательно смотрел вперед. - Готов поспорить, что ты единственная женщина на земле, которая может сказать, что делала минет демону-червю и даже принимала его адскую сперму в рот.

Ниа вздрогнула.

- Заткнись и не напоминай мне...

- И я держу пари, что эрекция этого демона-червя была больше, чем любая эрекция, которую ты когда-либо видела в своей жизни. Ведь это так?

- Что? Ой, заткнись...

- И скажи мне вот что - просто любопытно. Сперма червя-демона на вкус похожа на обычную сперму?

- Заткнись, мудак!

Уэстмор усмехнулся.

- Я просто шучу над тобой. После всего этого я подумал, что немного легкомыслия может облегчить ситуацию.

- Легкомыслие должно быть веселым, так что заткнись!

Уэстмор въехал в очередь в "МакДоналдс".

- Мне нужен ванильный коктейль. А что ты хочешь?

- Думаю, я возьму то же.

- Да, держу пари, тебе особенно не помешало бы что-нибудь выпить, ну, знаешь, чтобы избавиться от ужасного вкуса демонической спермы во рту, - а затем он начал смеяться.

- Отвали и умри, нахуй!

- Ладно, шутки в сторону, - начал он. - Ты понимаешь, насколько богатыми мы станем?

- Ты так думаешь? - спросила она довольно уныло.

Он просматривал папку с фотографиями на своей камере.

- Посмотри на все эти фото, которые у меня есть, и у тебя их тоже куча. Забудь о Даркнете - мы выложим их на YouTube, запустим собственный канал! Мы можем назвать его "Видениями настоящего Aда", и мы будем монетизировать этот материал! Держу пари, мы получим миллиард просмотров в первый же день!

Ниа обдумала эту перспективу, кивая самой себе.

- Знаешь, возможно, ты прав. Все эти фотки довольно убедительны.

- Да, и есть еще кое-что, - сказал Уэстмор. Его глаза сияли на нее. - Когда ты сосала член этого демона-червя...

- Прекрати говорить это!

- Что? Член демона-червя?

- Замолчи! Хватит об этом говорить!

Он сделал серьезное выражение.

- О, Ниа, не волнуйся. Нечего стыдиться. Ты спасала наши жизни. Ты пошла и сделала то, что нужно было сделать. Ты высосала все дерьмо из члена этого демона-червя...

Ее лицо порозовело, когда она закричала:

- ЗАТКНИСЬ! ЗАТКНИСЬ! ЗАТКНИСЬ!

- Нет, серьезно, Ниа. Выслушай меня, ладно? - он посмотрел прямо на нее и подмигнул. - Когда ты сосала член этого червя-демона, что, по-твоему, я делал?

- Откуда мне, блядь, знать, придурок?

Уэстмор поднял камеру, чтобы она могла видеть ЖК-экран, затем нажал маленькую стрелку "ВОСПРОИЗВЕДЕНИЕ".

Ниа поникла, наблюдая.

- Нет, - ее глаза расширились. - Ты не мог этого сделать! - ее глаза расширились еще больше. Затем: - Ты, черт возьми, МУДАК! Ты снимал меня, когда я...

- Когда ты сосала член демона-червя, - закончил он за нее, кивая. - Но прежде чем сходить с ума, подумай о возможностях.

- Ты - старый хуесос! Какие возможности?

- Забудь о Кеннеди и Мэрилин Монро. Это, - он постучал по камере, - самый редкий, самый уникальный и самый ценный порноклип из когда-либо существовавших. Подумай об этом...

Контуженный взгляд Нии медленно начал меняться на что-то более позитивное.

- Ну, да. Такого порно еще не было.

- Ты чертовски права, не было. Это порноклип о человеческой женщине - как бы это сказать? - вступающей в оральный половой акт с существом из Aда. Даже самые лучшие спецэффекты в Голливуде не смогли бы подделать что-то настолько аутентичное. А в сегодняшнем испорченном обществе?

Ниа уставилась на изображение.

- Люди будут платить, чтобы увидеть такое видео. Много людей. Как только мы найдем подходящую платформу для продажи, об этом будет говорить не только наш город, но и весь мир.

- Я думаю, ты... я думаю, ты прав! - взвизгнула Ниа. - Мы заработаем миллионы!

Уэстмор уверенно кивнул.

- Да, мы это сделаем. Благодаря этому видео и всем фото со Слияния мы станем всемирно известными и богаче, чем тот лысый парень, который владеет Amazon, - он продвинулся в очереди к динамику и сказал: - Два ванильных коктейля, пожалуйста.

- Заказ принят, сэр. Подъезжайте к окну оплаты.

Уэстмор повел машину вперед.

- Держу пари, они даже сделают сериал о нас на Netflix!

- Ты прав! - Ниа была в восторге, и она действительно обняла Уэстмора и поцеловала его.

Он очень ценил ее внезапную привязанность и благодарность, но...

Черт, надеюсь, у нее уже нет спермы червя-демона на губах...

Он посмотрел в окно оплаты.

- Два ванильных коктейля! - крикнул сзади сотрудник в форме.

А позади него другой сотрудник держал два стакана и...

- Бу-у-уэ! - срыгнул в первый стакан, и - Бу-у-уэ! - срыгнул во второй.

В каждый стакан вставили соломинку, затем Уэстмору отдали молочные коктейли.

- Вот ваши коктейли, сэр. Это будет два доллара Диоклетиана...

- Ниа! - крикнул он. - Что-то здесь не так!

- О, нет-нет-нет! - последовал ее ответ.

Уэстмор и его напарница были настолько увлечены и взволнованы, что не заметили надвигающихся несоответствий. Сотрудник "МакДоналдс", который только что наполнил их стаканы рвотой, на самом деле был реанимированным трупом с одним глазным яблоком, свисающим из глазницы, и одной вырезанной щекой, обнажающей ряд гнилых зубов. За его спиной хлопотали еще несколько сотрудников, но все это были либо серолицые тролли, либо коричневые и улыбающиеся бесы, либо оборотни, либо некротики, а также двухголовый четырехрукий адский клон, работающий в машине для картофеля фри. Далеко сзади пара грудастых суккубов отрезала куски мяса от свисающих человеческих ног и бросала их в автоматическую мясорубку для приготовления котлет для гамбургеров.

А над головой, без ведома Уэстмора и Нии, ночное небо постепенно меняло цвет на светящийся темно-алый, как оттенок венозной крови. Черная серповидная луна появилась из-за гребня угольно-черных облаков.

- Слияние должно было закончиться! - крикнул Уэстмор.

- Я знаю! Но оно, должно быть, переместилось из Даннелтона сюда.

- Почему?

- Оккультная космология, понимаешь? Может быть, Слияние попало в Адский поток, понимаешь? Аномальный скачок напряжения или что-то в этом роде!

Уэстмор заорал так громко, что у него заболело горло:

- Но ты же должна знать об этом дерьме! Транс-медиумы и все такое! Они должны быть в состоянии предсказать это!

- Ну, извини, я не могу знать всего! Сатана явно решил инициировать еще одно Слияние! И он точно не собирается с нами советоваться!

То, что она сказала, имело смысл, но причины едва ли имели значение в данный момент. Прежде чем Уэстмор успел нажать на педаль акселератора, его и Нию вытащила из машины группа хихикающих брудренов. Озорные монстры быстро раздели Нию догола и еще быстрее начали засовывали свои эрекции в любые возможные отверстия. Их пенисы, кстати, были похожи на покоробленные куски радиаторного шланга.

Уэстмор, с другой стороны, едва ли выглядел лучше. Его джинсы были сорваны с его ног и затрещали по швам, затем его гениталии были крепко схвачены и крутились во все стороны, пока они не оторвались. Описание его голосовых возражений пересказывать не нужно. Точно так же, однако, его голову схватили и крутили из стороны в сторону, пока она тоже не оторвалась...

Тем не менее, даже когда его голова больше не была связана с телом, его зрение могло зарегистрировать этот последний образ:

Светящиеся желтые арки на въезде на стоянку. Яркие жужжащие неоновые буквы означали не "МакДоналдс", а "МакДамер".

"БАТУТ"

Тридцатипятилетний Майлз Беннелл, который, можно сказать, соответствовал образцу высокого, темноволосого, красивого и немного сексистского борова, наблюдал из кухонного окна, как рабочие из компании по аренде оборудования для праздников катали спущенный батут от грузовика и аккуратно располагали его во дворе перед домом.

Жена Майлза, Бекки, благоухающая после того, как только что приняла душ, вышла, выглянула в окно и тут же пожаловалась:

- О, Майлз, скажи им, чтобы они поставили его на заднем дворе! Спереди это будет выглядеть слишком вычурно.

- Вот в этом и смысл, дорогая, - он быстро взглянул на изгиб ее ягодиц.

Черт побери, у нее такая задница, которая не собирается сдаваться даже после восьми лет брака...

- Вычурно - что это значит? Типа снобизма, да?

Бекки откинула назад свою темно-русую стрижку длиной до подбородка.

- Да, Майлз. Соседи сочтут это вульгарным проявлением материализма и превосходства. Точно так же, как с прошлогодними рождественскими гирляндами и нашими украшениями на Хэллоуин. Они подумают, что мы хвастаемся, - она покачала головой, продолжая смотреть в окно. - Разве у нас нет всего, что есть у других людей? Зачем пытаться быть лучше всех?

- К черту всех. Я похороню всех - они будут есть землю с моих ботинок. Черт побери, мы лучше этих чертовых всех! - ответил Майлз с каким-то поразительным пренебрежением. Затем он отвел взгляд в сторону и сжал правую ягодицу Бекки, пока она не отшатнулась. - Все эти соседи-засранцы? Они должны знать, что когда у моего ребенка день рождения, он получает все самое лучшее, включая лучший и самый большой батут! - он улыбнулся в окно. - Я имею в виду, посмотри на размер этой штуки; его размеры двадцать пять на двадцать пять и высота пятнадцать футов; они даже не делают батуты бóльшего размера. Там могли бы поместиться двадцать взрослых, не говоря уже о двадцати детей восьми лет.

- Да, и он в два раза больше того, который Грейнджеры арендовали для своих близнецов - вот моя точка зрения. Похоже, мы делаем это специально, просто чтобы показать им: Наш батут больше вашего.

- Да, - сказал Майлз. - Он идеальный. Чертовы Грейнджеры хотели бы, чтобы у них были наши деньги.

Бекки могла только ухмыльнуться, потому что знала тщетность споров с Майлзом. Она присмотрелась к батуту.

- Должно быть, это стоило целое состояние, - пробормотала она.

Майлз не смог устоять.

- Нет, твой новенький "Кадиллак V-серии Блэквинг" стоил целое состояние.

Девяносто чертовых тысяч, сучка, и не забывай об этом.

Майлз купил себе модель с турбонаддувом, и она стоила еще пятнадцать тысяч сверху. Теперь у них были две самые дорогие машины на их улице, и это было именно то, чего он хотел.

Как я вам теперь нравлюсь, придурки?

- Не умничай.

- А аренда батута обходится всего сотню в день. И никакого залога...

Бекки недоверчиво посмотрела на него.

- Ты издеваешься, что ли? Когда я смотрела их, все большие стоили пятьсот в день и тысячный залог! В этом округе? Как тебе удалось достать его так дешево?

Майлзу нравилось, когда она не носила лифчик. Когда он наклонился вперед рядом с ней, делая вид, что наблюдает за грузчиками, он увидел все, просто заглянув спереди ее миланской шелковой блузки. Там было на что посмотреть: размером с яблоко, с треугольными линиями загара (она проводила много времени в бассейне на заднем дворе) и торчащими сосками, как амарантово-розовые карамельки "Hershey’s Kisses".

- Я напомню тебе, моя дорогая, что ты вышла замуж не только за человека, который богат и великолепен в постели, но и за человека, который является искусным переговорщиком.

На самом деле никаких переговоров не было. Старик из магазина, мистер Малперт, из фирмы "Товары для праздника от Малперта и сына", дал ему его задешево, потому что сто долларов в день было лучше, чем отсутствие долларов вообще, и Майлз не видел, чтобы кто-нибудь стоял в очереди.

- О, так вот оно что, да? - она продолжала смотреть в окно.

Рабочие - они выглядели как поденщики - быстро заложили фундамент и теперь разворачивали угловые колонны и надували их компрессором. Она, казалось, была поражена.

- Правда, я никогда не видела такого большого.

- Да, знаю. О, так ты имеешь в виду батут?

- Да, Майлз. Я имею в виду батут, - она покачала головой, улыбаясь. - В твоем возрасте ты должен начать терять интерес к сексу...

Он проскользнул, встал прямо позади нее, вытащил свой уже твердый на три четверти пенис и прижал его к ее заднице.

- Чувствуется, что я теряю интерес к сексу?

- Черт возьми, Майлз! Я не игрушка для забав!

- Ты нет? - и тогда его левая рука скользнула и начала играть с ее грудью, а правая прошлась прямо по ее джинсам.

- Прекрати!

- Хорошо. Уже прекращаю, - он продолжал это делать.

Боже, как мне нравится этот кусок пирога...

Его средний палец скользнул прямо в ее щель, которая внутри была горячей. Затем он медленно двинул его вверх и вниз.

- М-м-м, - сказала она. - Это неплохо.

- Хорошо. А теперь сними штаны, чтобы я смог продолжить.

Она сделала паузу, размышляя об этом. Майлз знал, как ее прочитать. Затем он начал целовать ее шею, и это всегда улучшало ее настрой.

- Черт возьми, - пробормотал он ей в шею. - У меня самая красивая жена на свете. Мне так повезло...

- Хорошо, ты выиграл, - а затем она начала расстегивать джинсы.

Тем временем член Майлза полностью затвердел и бился о заднюю часть ее вытертых джинсов Versace, оставляя на джинсах маленькие мокрые точки.

Черт, не могу дождаться, чтобы кончить, - подумал Майлз.

И как раз в тот момент, когда Бекки начала стягивать штаны...

Прозвенел дверной звонок.

- Вы, должно быть, блядь, издеваетесь! - начал Майлз.

Бекки смеялась.

- Сегодня похоже, что не твой день. Могу поспорить, что это парень из фирмы по праздникам. Тебе лучше пойти и встретить его.

Дерьмо! - Майлз мысленно выругался. - ДВАЖДЫ дерьмо!

Он засунул свое барахло обратно в штаны, полушел-полухромал до холла и открыл дверь.

И сейчас, возможно, самое время прояснить последовательность происходящих событий. Всю ситуацию можно представить так: Майлз и Бекки Беннелл, очень обеспеченная супружеская пара, живущая в престижном районе, вскоре должны были начать празднование дня рождения для своего светловолосого, толстого, избалованного сынишки по имени Томми. Вполне вероятно, что Майлз положил эту булочку в духовку Бекки за несколько месяцев до того, как они связали себя узами брака; Томми вышел из чресл матери чуть меньше восьми месяцев после того, как она официально стала миссис Беннелл. Но кого сейчас волнуют подобные вещи? После этого он позаботился о том, чтобы Бекки поставила внутриматочную спираль, потому что одного комочка радости было достаточно, и ему больше не нужны были Томми, выскальзывающие из мясного шкафа Бекки. Сначала она предложила ему использовать презервативы, но... к черту! Если мужчина посвятил свою любовь и жизнь женщине посредством института брака, он, черт возьми, имел право бросить сырой орех ей в "киску" в любое время, когда захочет... э-э-э, по крайней мере, Майлз так считал, а Бекки так не считала. Но чтобы согласиться с ним, ее не нужно было много уговаривать. В конце концов, быть женой молодого способного миллионера имело свои преимущества...

Вероятно, к настоящему времени стало понятно, что Майлз носил свое "эго" так же, как он носил свои бриллиантовые/золотые часы "Ролекс": ему нужно, чтобы все это видели. То, что люди завидовали его материальному положению в мире, имело для него большое значение. В колледже более десяти лет назад он был невыносимым засранцем, хваставшимся перед друзьями при любой возможности обилием привлекательных женщин, с которыми он "тусил", и, возможно, уместно упомянуть, что большинство из этих женщин завоевания были одними из самых красивых во всей школе. Потому что он... во-первых, был красив и во-вторых, переполнен семейными деньгами, что и было, конечно, основной причиной его успеха.

И теперь, находясь уже в самом браке, его склонность хвастаться собой последовала за ним из колледжа, и вечеринка по случаю дня рождения его сына была прекрасным примером. Забота о том, чтобы маленький Томми хорошо провел время, была лишь второстепенной задачей; крайне важно было устроить вечеринку по случаю дня рождения, которая затмила бы все остальные дни рождения в округе за последнее время. Это означало лучшие подарки, лучшие поставщики провизии, лучших клоунов и лучшие развлечения. В прошлом году Пит и Дженис Кунисы (Майлз называл их "Куни") устроили на своем огромном заднем дворе трассу для картинга для своего похожего на девчонку, переполненного всевозможными вкусными пирожными, сына Марка. Это произвело большой фурор, но пару месяцев назад в городе говорили о вечеринке по случаю дня рождения, которую Джейк Гримальди устроил для своего избалованного мальчишки Джимми. Этот ублюдок взял в аренду батут размером двадцать на двадцать, и его было очень трудно найти. Майлзу, как уже стало понятно, это не подходило - отсюда и его батут размером двадцать пять на двадцать пять. Он также нанял спасателя для бассейна на заднем дворе; несколько клоунов и фокусников, и он потратил кучу денег на подарки всем детям, а не только Томми. В районе, полном таких богатых придурков, нужно быть на шаг впереди.

Прямо сейчас Томми был в доме своего лучшего друга Кевина Донована; он провел там ночь, а родители Кевина, Джек и Тедди, должны были привезти обоих детей в час дня, официальное время начала вечеринки. Примерно в то же время появится кучка других избалованных и испорченных деньгами детей со своими родителями.

И теперь, когда сцена была полностью подготовлена...

Майлз открыл дверь и, как и ожидалось, обнаружил напротив него мистера Малперта, хозяина из магазина праздника. Малперт был старым, седобородым и каким-то неряшливым в своих круглых очках, поношенных классических брюках и одном из тех старомодных твидовых спортивных пиджаков с заплатами на локтях; старик был больше похож на профессора колледжа, стоящего рядом с полозьями.

- Мистер Беннелл, - начал он, - батут установлен и готов к работе. Он не требует обслуживания, но позвольте мне показать вам кое-что просто для ознакомления.

- Звучит неплохо, - ответил Майлз, все еще злясь, что он был так близок к тому, чтобы трахнуть жену, склонившуюся над кухонной стойкой.

Какая чертова несправедливость!

Они вышли во двор, где теперь стоял батут, полностью надутый и весьма грандиозный. У него было красное основание, желтые угловые колонны и синяя крыша, и он был наполнен разноцветными воздушными шарами и пляжными мячами. Тяжелые нейлоновые экраны образовывали стены и позволяли бдительным взрослым всегда видеть внутреннюю часть. В стороне стоял заправленный воздушный компрессор, на который мистер Малперт указал и объяснил:

- Вам не стоит об этом беспокоиться; есть датчик давления, поэтому, если давление становится слишком низким, компрессор включается автоматически.

- Отлично, - сказал Майлз.

Теперь он смотрел на другую сторону улицы, где миссис Лондон мыла свой "БМВ" на подъездной дорожке.

Неужели твой скупой муженек никогда не купит тебе новенький "Блэквинг", как я купил Бекки? Хотя я бы не прочь подрочить в сторонке свой большой член и кончить тебе на волосы.

Убийственное тело миссис Лондон было испорчено глупой вьющейся прической в ​​виде ирокеза. А волосы были цвета сахарной ваты. Только в 2020-х годах такая прическа может являться нормальной в элитном пригороде. Тем не менее, ее тело от шеи и ниже было на "пятерку", хотя лицо было так себе.

Затем Малперт проводил Майлза до входа в батут.

- Вот главная панель давления, - сказал он, открывая боковую коробку с крышкой. - Она регулирует упругость прыжковой площадки, - это был простой аппарат, с кнопками: низкая-средняя-высокая. - Вы можете менять ее; детям нравится, когда вы меняете упругость, пока они там.

- Хм-м-м? О да, конечно, - пробормотал Майлз, - менять упругость...

Но теперь он смотрел по соседству, где Джанет Брилл, похожая на Скарлет Йоханссон, но с черными волосами и хоть какими-то сиськами, получала почту. Она помахала рукой и улыбнулась. Они с Майлзом вместе учились в средней школе, где она была спермоприемником (Джанет Брилл, а не Скарлет Йоханссон). Майлз трахал ее на День прогульщика и еще несколько раз тем летом.

Какая замечательная свинка, - размышлял он сейчас.

- Вот выключатели, - сказал Малперт и открыл еще одну панель, на этот раз установленную на передней колонне. - С помощью этих ручек вы можете регулировать цвета и скорость мигания. Ночью это действительно выглядит великолепно.

Я скажу тебе, что ночью действительно выглядит великолепно, - подумал Майлз. - Улыбка на лице моей жены после того, как я заставил ее кончить, и это то, что я ДОЛЖЕН был делать именно сейчас...

В этот момент подъехало несколько грузовиков с едой из ресторана, и персонал начал катать свои грили и тележки с едой на задний двор. Некоторые из сотрудников были женщинами, и Майлз безоговорочно смотрел на них, думая:

Я бы не трахнул их, конечно, ни в коем случае я бы не трахнул, тем более, что некоторые из них выглядят как женская версия Джаббы Хатта, но... ну, я бы мог позволить себе подрочить на них, я думаю...

Мистер Малперт прочистил горло, чтобы привлечь внимание Майлза:

- И последнее, мистер Беннелл, вот этот металлический ящик, - он указал на металлический ящик, установленный возле нижней деревянной стойки основания батута. На коробке был висячий замок "Master". - Внутри здесь находится силовой соединитель. Не трогайте его ни по какой причине. Если вы это сделаете, то это может все сбить с толку и вызвать большую проблему.

- Верно, - нерешительно ответил Майлз. - Не трогать силовой соединитель, понял.

В этот момент подъехали грузовики из контактного зоопарка, и проводники повели животных по пандусам на задний двор. Ягненок, поросенок, альпака, пони и так далее. Большинство проводников были женщинами, и это только привлекало внимание Майлза к животным. У двоих из них были видны выдающиеся верблюжьи лапки...

- Вот и все, мистер Беннелл, - сказал Малперт. - Надеюсь, ваша вечеринка пройдет с ошеломляющим успехом. Если у вас возникнут проблемы с батутом - но не волнуйтесь, их не будет, - тогда позвоните мне, я буду здесь через десять минут.

- Да, хорошо. Большое спасибо, - сказал Майлз, наблюдая теперь за уходящими задницами трех последних девушек, приводящих животных.

Там такой шведский стол, на который можно смотреть и смотреть...

Бекки вышла на улицу и позвала Майлза:

- Майлз, пришло время ехать за тортом!

- Ладно, давай, - начал Майлз.

Торт был шести футов в длину, так что им обоим пришлось бы поехать и забрать его.

Но Бекки уже почти с благоговением смотрела на батут.

- Ух ты! Вблизи он еще больше.

- Да, знаю. О, ты имеешь в виду батут?

Бекки ухмыльнулась, когда зазвонил ее мобильный телефон.

- Алло?

Майлз сравнивал верблюжью лапку Бекки с верблюжьими лапками проводниц животных, и Бекки, вероятно, была лет на десять старше, но она выигрывала у них по всем показателям.

Будем надеяться, что я проведу конец своего стояка по очаровательной бороздке своей жены еще до конца дня...

Бекки только что убрала свой телефон; она выглядела раздраженной.

- Черт, это была пекарня. Они сказали, что торт будет готов только через двадцать минут.

- Ну... - Майлзу мгновенно пришла в голову идея. - Давай опробуем батут несколько минут, прежде чем поедем за тортом.

Бровь Бекки приподнялась, затем она сбросила туфли.

- Какая отличная идея!

Майлз открыл входную рамку, затем сказал:

- Сначала дамы, - чтобы увидеть с высоты птичьего полета выдающуюся задницу жены в синих джинсах.

Подарок, который продолжает приносить радость...

- Я никогда раньше не бывала на батуте, - усмехнулась Бекки. - Как это работает?

- Просто. Ты встаешь и начинаешь прыгать вверх и вниз.

Бекки восхищенно взвизгнула, когда ступила на упругий надувной пол и начала прыгать. Воздушные шары и пляжные мячи начали массово двигаться, а вместе с ними Бекки отскакивала в каждый угол. Ее волосы развевались вверх и вниз при каждом прыжке, как и грудь под шелковой блузкой.

- Какая прекрасная вещь этот батут!

Майлз кувыркнулся в середину воздушных шаров и начал подпрыгивать вокруг себя. Каждый раз, когда его ноги касались мягкого пола, воздушные шары взлетали вверх. Дальше несколько сальто подряд, и казалось, что весь мир перевернулся. Пару раз он даже подпрыгивал на голове.

Они оба громко смеялись, когда решили остановиться и поехать за тортом.

- Это было потрясающе! - воскликнула Бекки, вылезая из батута.

Майлз последовал за ней.

- Да, но мы уже не дети. У меня немного кружится голова.

- У меня тоже, но, черт возьми, это было весело!

- Давай заберем торт Томми, - сказал Майлз, и они оба направились к его машине.

Черт, я чувствую себя как-то странно, - подумал он, садясь за руль.

Ему стало как-то колюче и жарко, но, конечно же, он просто был напряжен. И что же? Он чувствовал себя каким-то неприятным, чего он не мог описать. Когда он ехал по подъездной дорожке, он поймал себя на том, что ухмыляется.

- В чем дело? - спросила Бекки.

Только сейчас ее соски торчали, как бутсы для гольфа, под прозрачной миланской блузкой, и странно было то, что Майлз не обратил на это внимания...

- Не знаю. Я просто чувствую себя странно...

- Хочешь, чтобы я повела?

- Нет-нет, со мной все будет в порядке. Наверное, я перестарался, скакав в батуте, как маленький ребенок. Наверное, вся кровь вышла из моей головы на минуту и ​​только сейчас возвращается, - это звучало разумно и могло объяснить головную боль. Но теперь ему показалось, что он почувствовал приливы жара. - А ты? - спросил он. - Ты чувствуешь себя хорошо?

- На минуту у меня закружилась голова, но теперь я чувствую себя прекрасно, - а затем она сделала самую странную вещь. Она протянула руку и на секунду ущипнула свои соски. - Немного... возбужденно, если хочешь знать правду. Почему мистер Малперт не мог прийти немного позже? - а потом она засмеялась.

Но здесь была еще одна странность. Майлз никак не отреагировал, когда его жена призналась, что она возбуждена. Это было нереально, вопреки его обычной привычке.

- Ох, черт, - сказал Майлз. - Джек приведет Томми и Кевина одновременно, и примерно тогда начнут появляться и другие дети, но нас еще там не будет.

- Ты прав, - согласилась Бекки. - Мне лучше сообщить им об этом, - она достала сотовый и позвонила жене Джека Тедди, которая также была лучшей подругой Бекки. - Привет, Тедди, это я. Когда ты, Джек и мальчики доберетесь до нашего дома, не стучите, просто входите; дверь не заперта, горничные и поставщики провизии уже на месте. Ага. Торт Томми еще не готов, так что мы немного опоздаем. Просто начните без нас. Животные контактного зоопарка уже там, и батут готов к работе. Ладно, увидимся позже, - но после завершения разговора... она снова ущипнула себя за соски и сказала: - Черт...

- Что?

Она скользнула рядом с ним на большое сиденье и прошептала:

- Я же тебе говорила. Я внезапно возбудилась, - она просунула руку между его ног, от чего Майлз вздрогнул. - Вытащи свой член, - горячо прошептала она ему на ухо. - Давай я поиграю с ним.

Зубы Майлза заскрипели. Его настроение было испорчено.

- Нет, дорогая. Я действительно не в настроении. Позже.

Бекки была совершенно ошеломлена ответом. Она уставилась на него.

- Я правильно тебя услышала? Мой муж Майлз Беннелл только что отказался от предложения потрахаться?

Майлз понял ее точку зрения. Идея отказаться от секса была непостижима. Если бы он мог, он вставил бы свой член в мешок со смазанными жиром саламандрами. Но сейчас он этого не чувствовал.

- У меня болит голова, детка...

Бекки закатила глаза.

- Ты говоришь как женщина, - теперь она более пристально потерла его между ног. - Давай, остановись у "Гамбургер Гамлет". Я заинтересую эту паховую ракету, - но затем она странно прищурилась, сильнее сунула руку ему между ног, а затем ощупала там внизу. - Что за... Ты засунул свой член и яйца в свою задницу?

- Прекрати! - огрызнулся Майлз. - Я же тебе сказал, я не в настроении! И я не засунул свой... что? - и с этими словами Майлз положил руку себе между ног, ощупывая окрестности. Он сразу же, казалось, встревожился. Он быстро сунул руку за штаны, прохрипел: - Боже мой... - а затем дернул руль и под визг шин въехал на парковку "Гамбургер Гамлет".

- Майлз, что там...

В отчаянии Майлз припарковался, стянул штаны и заглянул себе между ног. Затем он и Бекки закричали одновременно.

В паху Майлза не было никаких следов члена и яиц.

- Где мое барахло? - проревел он.

- И посмотри! - воскликнула Бекки, указывая на гладкую промежность. - У тебя... у тебя... у тебя есть... вагина!

Это была правда, и это было прямо перед его широко открытыми глазами; шок только начал ощущаться. Его руки дрожали от осознания этого, и он более внимательно осмотрел женский половой орган, который теперь занимал то место, где должны были находиться его член и яйца. Чем ближе он смотрел, тем более одурманенным он себя чувствовал.

Это чертова "КИСКА"! - вскрикнула мысль. - Побритая наголо!

Он даже почувствовал некоторую щетину. И тогда ему что-то пришло в голову, что-то абстрактное прозвучало в его сознании: "киска". Эта восхитительная канавка, и то, как розовая минора как жевательная резинка была заправлена ​​за губы, и то, как капюшон закрывал клитор.

- Да, у меня есть вагина, - выдохнул он, - и она чертовски похожа на...

- Мою вагину, - закончила Бекки, все еще глядя. - Я должна знать, как выглядит мое собственное влагалище, и это уж точно оно!

Они оба косо смотрели на вагину между ног Майлза. Сколько раз он лизал, трогал и трахал "киску" своей жены, он точно узнал бы ее с первого взгляда. Затем он перевел глаза прямо на Бекки.

- Милая? Почему твоя "киска" у меня между ног?

- Откуда я, черт возьми, знаю? - крикнула она в ответ. Это определенно была не ее вина. - Но подожди минутку... Если моя "киска" у тебя между ног... что у меня между ног?

Нижняя губа Майлза задрожала от этого вопроса.

- И если подумать... - Бекки продолжила: - Что-то там сейчас кажется немного тесным...

Затем очень медленно она немного приподняла бедра с сиденья и стянула свои дизайнерские джинсы...

Майлз и Бекки закричали одновременно.

Из голой промежности Бекки устрашающе вырастал внушительный пенис и пара яичек, плавающих в смятой мошонке. Это, конечно, достаточно смущало, но еще больше смущал тот очевидный факт, что это были огромные пенис, яйца и мошонка Майлза.

Майлз - обычно настоящий мачо - тут же заплакал, слезы потекли по его щекам.

- Черт возьми, Майлз! - огрызнулась Бекки. - Сейчас не время рыдать, как ребенок! С нами только что случилась какая-то серьезная херня, и мы должны выяснить, что это было!

Майлз попытался взять себя в руки, но затем еще раз взглянул на свое влагалище и снова начал рыдать.

Бекки сидела, высунув член, и ударила кулаками по итальянской кожаной обивке сиденья.

- Какого хрена! - а затем она остановилась, зажмурилась и снова посмотрела вниз. - Какого хрена! - она схватила Майлза за воротник и встряхнула его, или, по крайней мере, попыталась это сделать. - Что послужило причиной этого, Майлз? Что-то только что поменяло наши половые органы! Что это могло быть?

Майлз поднес руки к вискам, слезы все еще текли из его глаз.

- Я не знаю! - воскликнул он дрожащим голосом. - Глобальное потепление?

- Ох, черт возьми, Майлз! Как глобальное потепление могло поменять мою "киску" на твой член?

- Хватит кричать! - Майлз заскулил. - Ты меня совсем вывела из себя!

- Ой, я тебя вывела из себя? А моя "киска" между твоих ног нет? Хватит ныть, как трехлетний ребенок! Что это, если не глобальное потепление?

Лицо Майлза порозовело от отчаяния.

- Может... может... что-нибудь, что мы съели?

- Это вздор!

- Ну, подожди минутку. На другом конце города есть база ВВС...

- Блядь, и что?

- Я не знаю. Может быть, они проводят типа секретные правительственные эксперименты над гражданскими лицами?

Это немного смягчило гнев Бекки. О таких вещах, конечно, слышали. Эксперименты ЦРУ в пятидесятые годы? "МК-Ультра"? Армия якобы добавляет реагенты в систему водоснабжения какого-то городка в Техасе?

- М-м-м... да. Может быть, в этом что-то есть...

- Или, может быть, инопланетяне! - выпалил Майлз. - Я только что прочитал на днях, что ВВС заявили, что НЛО могут существовать на самом деле.

Глаза Бекки сузились от созерцания.

- Я читала то же самое. НЛО - да, это возможно...

- Или... может быть, у нас видения? Мы приняли с тобой изрядную долю кислоты и, возможно, это все галлюцинации?

Бекки поморщилась, затем схватила его за руку и заставила обхватить ее член.

- Это похоже на гребаную галлюцинацию, идиот?

- Хватит кричать! - Майлз снова заскулил, но когда он попытался отдернуть руку, она ему не позволила. - Продолжай делать это, - сказала она. - Сожми его немного, поиграй с ним...

- Нет!

Бекки продолжала манипулировать его рукой вокруг своего члена, точнее, его члена, но между ее ног. Сначала было тяжело, но с точки зрения Бекки, это было великолепное чувство.

- Черт, а это приятно. Это меня возбуждает, как гребаную сучку, - а затем она начала прямо поглаживать член его рукой и заставлять его обхватывать ее яйца. - Черт возьми. Вот каково это, когда мужчина возбуждается. Как чертовски приятно!

Майлз уставился на нее.

- Бекки, что на тебя нашло? С каких это пор ты стала так возбуждаться?

Она впилась в него взглядом.

- С тех пор, как я стянула свои чертовы штаны и нашла твой член между ног!

- Это просто не похоже на тебя - быть такой похотливой.

- Неужели ты не можешь сосредоточиться на теме? Проклятие! Что мы будем делать? Это инопланетяне, или правительственные эксперименты, или что?

- Невозможно сказать, - всхлипнул Майлз. - Нам стоит поехать в больницу?

- О, да, Майлз. Мы были бы большим хитом в отделении неотложной помощи. Как ты думаешь, что они сделают, когда перестанут смеяться? Хирургически поменяют нас обратно?

- Я не знаю!

В последние мгновения Бекки держала руку Майлза, играя со своим твердым, как камень, членом. И что? Это было намного лучше, чем когда он трогал ее пальцем в прошлом.

- Ну, вот одну вещь, которую я знаю. Я возбужденнее гребаной гиены в течку. Подгони эту чертову машину туда, за мусорный контейнер.

Майлз посмотрел на нее, выпятив нижнюю губу.

- Э-э-э... зачем?

Бекки схватила его за волосы и скрутила.

- Потому что я, черт возьми, так сказала, блядь! - а потом она продолжала крутить ему волосы, пока он не завел машину и не припарковал ее за мусорным баком. - Поскольку у меня есть чертов член, я чертовски хорошо буду им пользоваться!

Бекки полностью стянула джинсы. Эрекция подпрыгивала вверх и вниз, как трамплин для прыжков в воду.

- Что ты... - начал Майлз.

Затем Бекки подняла ноги Майлза на сиденье, раздвинула их, сняла с него штаны и ухмыльнулась его влагалищу.

- Мне всегда было интересно, чем мужской оргазм отличается от женского - что ж, теперь я узнаю!

- Нет! - Майлз покорно восстал. - Я не хочу...

- Плачь, детка, - прорычала на него Бекки. - Ты столько раз втыкал в меня эту чертову штуку, теперь ты ее получишь! - и с этим Бекки умело плюнула прямо во влагалище Майлза и сказала: - Я буду трахать тебя, пока ты не потеряешь сознание, сучка! - и с силой всадила это большое бревно с эрекцией в это дурацкое, невзрачное маленькое влагалище.

- Прекрати! - Майлз заплакал. - Мне это не нравится! Я плохо себя чувствую!

- Заткнись, ты, тупая дырка, - проворчала Бекки Майлзу в шею.

Она наносила ему удары яйцами с каждым разом все сильнее. Это было ошеломляюще приятно, и было какое-то абстрактное удовлетворение в том, чтобы слышать, как ее яйца шлепаются по заднице Майлза, и просто находиться внутри него, особенно когда он не хотел, чтобы она была там.

Я его трахаю, - подумала она. - Его собственным членом.

Тем временем Майлз лежал, распластавшись, как жертва, под своей женой, теперь уже владеющей членом, и тяжело переживал это. Возмущение этого вторжения, этого физического насилия повергло его в состояние постоянного шока и беспомощности. Он продолжал рыдать, умоляя:

- Больно! Он слишком большой! Прекрати!

- Ладно, я уже заканчиваю, - усмехнулась она.

Ощущения, нараставшие в ее паху, были опьяняющими и не похожими ни на что, что она знала, когда у нее было влагалище.

- Блядь! Ах! - проревела она, когда оргазм захватил ее. - Ах, да! Святое дерьмо, это так приятно! - а затем у нее перехватило дыхание, когда ее оргазм продолжился.

Она лежала парализованная в волнах экстатических спазмов и тряслась от ощущения тех больших струй спермы, которые она теперь неустанно перекачивала в "медовую чашу" мужа. Одна порция за другой, каждая такая же мощная, как доза морфия.

Я наполню эту сучку прямо до краев, - подумала она с примитивным ликованием, - точно так же, как и все тысячи раз, когда он наполнял МЕНЯ, как будто я была его личным унитазом. Его личным контейнером для спермы...

Пот потемнел по всей передней части ее блузки, а затем ее щеки вздымались от долгого облегчения. Приступ животного сношения закончился.

Майлз неподвижно лежал под ней, все еще рыдая.

Бекки лежала там, жадно измученная, но затем что-то щелкнуло в ее сознании, ее глаза открылись, как будто от возмутительного осознания, а затем она наклонилась и...

Хлоп! Хлоп! Хлоп!

...она обрушила залп жестких, злобных пощечин взад и вперед по лицу Майлза, крича:

- Ты ублюдок! Ты кусок дерьма! Ты вонючая жопа!

Хлоп! Хлоп! Хлоп!

Майлз откинулся на спину в полном шоке, напуганный и весь трясущийся.

- Что? Что я сделал?

Хлоп! Хлоп! Хлоп!

- Ты мудак! - Бекки взвыла. - Я понятия не имела, что мужской оргазм В ДЕСЯТЬ РАЗ ЛУЧШЕ женского! Это чертовски несправедливо! Все эти годы я испытывала обычные оргазмы, пока ты делал ЭТО?

К этому моменту Майлза практически лишили чувств. Он даже не мог понять, о чем она говорит. Он схватился за грудь и посмотрел вверх слезящимися глазами.

- Как ты могла это сделать, Бекки? Ты... ты... ты... изнасиловала меня!

Хлоп!

- Мы женаты, придурок! Для Америки настанет печальный день, когда женщина не сможет засунуть свой член в "киску" мужа, когда захочет, - но затем ее глаза сузились, когда она, возможно, обдумала аномалию того, что она только что сказала. - В любом случае, ты трахаешь меня с того дня, как мы встретились. Меня так бесит осознание того, насколько твои оргазмы были лучше моих!

Хлоп!

Майлзу пришлось закрыть лицо.

- Это не моя вина!

- Я знаю, но...

Хлоп!

- Это все еще чертовски бесит меня! - она бросила ему брюки. - А теперь надень свои чертовы штаны обратно. Нам нужно придумать, что делать.

Майлз осмелился бросить на нее вызывающий взгляд.

- Ну, как минимум, что ты можешь сделать, это отлизать у меня...

Ее лицо превратилось в отталкивающую гримасу.

- К черту это дерьмо, придурок! Фу! Я только что наполнила твою "киску" спермой - и я чертовски уверена, что не собираюсь туда лезть!

- Но... но это несправедливо!

Хлоп!

- Заткнись, фиалочка, пока я совсем не разозлилась...

Майлз продолжал плакать, пока Бекки снова натягивала джинсы.

- Подожди минутку, - сказал Майлз. - Мы забыли про торт...

- Что?

- Торт на день рождения Томми...

- Ты что, издеваешься надо мной, Майлз? Наши гениталии просто поменялись местами, а ты беспокоишься о чертовом торте?

Майлз поник.

- У него день рождения, и...

- Этот мелкий свин не может, черт возьми, дождаться своего чертового торта?! Толстяк, наверное, съест его целиком и даже спасибо не скажет. Испорченное маленькое дерьмо. Держу пари, что он сидит сейчас в туалете и срет.

Майлз выглядел испуганным.

- Ты говоришь о нашем сыне!

- Да, и он - ходячее пирожное на двух ногах, которому нужно хорошенько надрать задницу. Он, наверное, до сих пор играет в куклы...

- Бекки! - воскликнул Майлз. - Что с тобой случилось? Ты вдруг стала ужасным человеком! Ты слышала, что ты только что сказала о нашем сыне? Твоя личность полностью изменилась!

Бекки сжала свою набитую промежность.

- Да, и твоя тоже. Ты превратился в плаксивую изнеженную девочку. Что теперь будем делать?

- Хорошо-хорошо, я только что кое-что подумал, - без особой уверенности сказал Майлз. - Допустим, это секретный правительственный эксперимент или какой-то инопланетный луч - что угодно. Случалось ли то же самое с другими людьми, или мы одни?

Бекки кивнула.

- Хороший вопрос. Но как мы это узнаем? Это не означает, что мы можем спросить у следующего парня, идущего по улице, есть ли у него "киска".

- Да, или посмотреть на промежность девушек и увидеть, есть ли там выпуклость... И, боже мой! Я просто подумал о другом. Что мы делали в последний раз перед тем, как выйти из дома?

У Бекки отвисла челюсть.

- Мы прыгали вверх и вниз на батуте... - но в этот момент у нее зазвонил телефон. - О да, привет, Тедди. Извини, что опоздали, но у нас... э-э-э... у нас есть проблема...

- У ВАС ЕСТЬ ПРОБЛЕМА? - Тедди завыла на другом конце провода. - Вы не поверите, что произошло! Возвращайтесь сюда немедленно!

- Почему, Тедди? Скажи мне, что произошло?

- Вы должны увидеть это сами. Иначе вы бы мне никогда не поверили. Кевин, Томми и еще несколько детей зашли в батут и... и...

Глаза Бекки округлились во время паузы.

- Не говори мне, что... Их гениталии поменялись местами?

Тедди вскрикнула.

- Да! Откуда ты можешь знать?

- То же самое произошло со мной и Майлзом. Мы уже в пути, и не пускайте никого в батут! - а когда она повесила трубку, она крикнула Майлзу: - Это батут!

Майлз грыз ноготь.

- Что? Ты имеешь в виду, что именно из-за батута наши гениталии поменялись местами?

- Да! И то же самое только что произошло с некоторыми детьми! А теперь поезжай...

Хлоп!

- И не води, как женщина!

* * *

В доме их ожидало исключительное столпотворение, что было вполне разумно, учитывая обстоятельства. Майлз и Бекки припарковались и пробежали мимо пустого батута, бросив на него зловещий взгляд, а затем ворвались в дом. Майлз бежал немного прихрамывая, как будто в каждом ботинке у него была раздавленная пивная банка.

Группа детей была снаружи с клоунами и фокусниками или гладила животных, не обращая внимания на хаос, который сейчас творился в гостиной, куда Джек и Тедди загнали детей, которые пользовались батутом.

- Какого черта, Майлз? - пришел очень измотанный Джек.

Тедди, статная брюнетка с огромными силиконовыми имплантатами, была так же дезориентирована, как и ее муж.

- Они все зашли в батут, затем вышли и... поменялись... Это просто невозможно!

- Расскажи мне об этом, - проворчала Бекки и стянула штаны.

Там висел большой член - как бы высокомерно это ни звучало, если такое вообще возможно - как хобот маленького слона.

- Ух ты, какой здоровяк! - Джек рассмеялся.

- Это не смешно! - Майлз взревел. - Это мой член! И посмотри, что есть у меня... - Майлз стянул штаны и продемонстрировал свой бритый лобок и стекающую спермой вагину.

- О-о-о, - заметил Джек. - Какой кусок ангельского пирога!

- Заткнись, Джек! - крикнула Тедди.

Майлз и Бекки снова натянули штаны.

- Так сколько детей пострадало? - спросила Бекки.

- Все дети в этой комнате, - сообщила Тедди, - и это произошло сразу после того, как они все вышли из батута. Это гребаный пиздец.

Мысли Бекки метались, но она обнаружила, что ее изрядно отвлекло присутствие Тедди, которая выглядела довольно привлекательно в своих кожаных сапогах до колен, джинсовой юбке и шифоновой блузке.

Черт, я бы не прочь потискать ее мячики, - подумала Бекки. - И я бы потрепала ее гребаные яичники своим причиндалом...

Они в колледже несколько раз занимались любовью, пьяные, но...

Но это было до того, как у меня появился член.

Однако беспорядочные размышления закончились именно тогда, когда Томми бросился к ней со слезами на глазах и выпяченной нижней губой.

- Мама! Моя писька пропала! На батуте все поменялось, и теперь у меня есть девчачья штучка, ну, "киска".

"Киска"? - Бекки задумалась. - Откуда маленькие дети знают это название?

- Я знаю, милый. А ты знаешь, чья она?

Пухлощекий Томми указал на блондинку с хвостиком.

- Я думаю, это ее. Шерри МакКой.

А, этот маленький тролль. Ее родители первоклассные придурки.

- Шерри, дорогая? Подойди сюда на минутку, ладно?

Всхлипывая, восьмилетняя Шерри подошла к ним.

- Я... я... я...

- Я знаю, дорогая. Дай взглянуть. Все в порядке, ты можешь мне показать, ладно?

Шерри задрала юбку и спустила трусики с Золушкой, и вот оно: лысый маленький член и мошонка с маленькими яйцами внутри.

Да, вот это член Томми, все в порядке. Черт меня побери...

- Почему? - рыдала маленькая Шерри. - Почему это случилось?

- Потому что, дорогая... - а затем ее разум опустел.

Потому что моему идиоту мужу пришлось обзавестись дешевым батутом, а он оказался ХУEВЫМ батутом...

- Не волнуйся, дорогая. Просто оставь это взрослым. Мы вернем все в норму...

- Ну, вам лучше это сделать, - рявкнула маленькая девочка, - потому что если вы не сделаете этого, мой отец подаст на вас в суд!

Почему ты такой маленький кусок дерьма? - подумала Бекки, желая ударить девочку по лицу и дернуть ее за хвост.

А еще лучше, ей хотелось пнуть ее прямо по яйцам. Вот это было бы весело.

- Просто... не волнуйся. Мистер Беннелл это исправит. А теперь иди мультики смотреть.

Хитрая сучка!

Она подошла туда, где стояли Майлз и Джек, слушая остальных скулящих детей, чьи гениталии поменялись местами. Одна девочка, Кэти Уиллер, спустила штаны и крутила свой вялый маленький член, как пропеллер.

- Смотрите! Я самолет!

Джек нахмурился:

- Кэти, спрячь его. Это штучка Майка, не так ли? Отпусти его.

Но Майлз был сбит с толку еще больше. Выглядело так, будто на батуте преобразились в общей сложности десять детей: пять мальчиков и пять девочек. "Дочь" Джека, Кевин, сидел на полу и плакал, его штаны были спущены, и его маленькое лысое влагалище было видно как божий день.

- Эй! - крикнул Майлз, указывая пальцем: - Дайана, Лиза, прекратите это прямо сейчас!

Оба восьмилетних "мальчика" посмотрели на него с дерьмовыми ухмылками; они терли концы своих пенисов друг о друга.

- Это безумие, Майлз, - подошла Бекки и сказала. - И это твоя вина.

Майлз был возмущен.

- В чем моя вина?

- Это тебе пришлось арендовать самый большой батут, просто чтобы похвастаться перед соседями...

- Я не знал, что все это приведет к такому пиздецу!

- Да, ну, это все равно твоя вина. Сьюзи Дженкинс реально дрочила несколько минут назад. Откуда дети в этом возрасте вообще об этом знают?

- Это не моя вина!

- Успокойтесь, ребята, - сказал Джек. Теперь они вчетвером стояли в кругу. - Я не вижу, чтобы мы могли что-то с этим сделать. Нам нужен какой-то медицинский или научный авторитет.

- Как ты собираешься их сюда доставить? - Бекки рискнула.

- Да, - добавила Тедди, - и что мы могли бы им сказать, что не прозвучало бы так идиотски?

- Что ж, нам лучше что-нибудь сделать, прежде чем дети уйдут домой, - сказал Майлз. - Их родители захотят получить ответы.

Бекки кивнула с горячностью в глазах.

- Угу. А эта маленькая сучка Шерри МакКой уже сказала, что ее отец подаст в суд. Как тебе это маленькое дерьмо?

На лице Майлза отразился страх.

- Черт... это как раз то, что нам нужно...

- Не нам, ублюдок, - сказала Бекки. - Тебе!

- Это моя верная жена, все в порядке. Я всегда могу рассчитывать на ее поддержку...

- Заткнись, пока я не дала тебе по...

- Эй, вы двое, - умоляла Тедди. - Хватит драться. Нам нужно что-то придумать.

Джек почесал подбородок, как человек с бородкой.

- С батутом были инструкции? Кто привез его сюда?

- Старый парень по имени Малперт; он хозяин компании из Кеннет-Сити. С ним была пара грузчиков, они и установили. Это был последний батут Малперта, и... - теперь уже Майлз ущипнул себя за подбородок. - Подождите минуту! Когда он показывал мне, как с этим работать, он упомянул что-то о... черт возьми! Что это было?

- Давай, Майлз! - огрызнулась Бекки. - Завязывай с этим дерьмом! Это важно, так что вспоминай!

- Ну, я был... черт возьми, я ненавижу, когда ты заставляешь меня вспоминать какие-то вещи, - Майлз зажмурился. - Малперт что-то говорил, но я отвлекся, глядя на жопы девушек из контактного зоопарка...

- Потрясающе, мудак, - сказала Бекки, нахмурившись. - Какой замечательный муж мне достался, а? Я действительно счастливица.

Майлз впился в нее взглядом.

- Ну, если тебе это не нравится, то ты можешь просто...

- Что? Бросить тебя? - теперь Бекки стояла, положив руки на бедра. - Без меня ты бы сидел на полу и сосал большой палец. Ты даже не можешь отнести вещи в прачечную. Без меня ты не можешь ровным счетом НИЧЕГО!

- Я могу... я думаю...

- Соберитесь! - крикнул Джек. - Майлз! Что тебе сказал этот Малперт?

- Что-то... о да! Что-то о силовом соединителе. Сказал, что это может испортить батут, если я буду его трогать.

- Это наш единственный шанс! - сказал Джек. - Ты знаешь, где находится силовой соединитель?

- Да, он показал мне; это на нижней стойке, - но затем его глаза сузились от какого-то воспоминания. - Но на нем висячий замок.

- У тебя есть болторез?

Внезапно Майлз почувствовал энтузиазм.

- Да! Думаю, где-то в гараже есть болторез.

- Тедди, - наделил себя Джек полномочиями вожака, - ты и Бекки идите и найдите болторез. Майлз, мы с тобой проверим этот силовой соединитель.

Обе стороны разделились: Майлз и Джек направились к входной двери, а Бекки и Тедди направились в холл, но не раньше, чем Бекки приказала комнате, полной восьмилетних детей:

- Дети, не покидайте эту комнату, пока мы вам не скажем. Скоро настанет время мороженого!

Дети все аплодировали.

Бекки повела Тедди по коридору, где была дверь в гараж, но недалеко от нее остановилась и потащила Тедди в одну из свободных спален.

- Что за... - возразила Тедди. - Это не гараж.

- Ш-ш-ш, - Бекки ухмылялась, как фонарь из тыквы. - Болторез мы возьмем позже. Давай сделаем это сейчас, - а затем она сняла джинсы.

Ее член уже стоял во весь рост и пульсировал.

Тедди начала было строить неодобрительное лицо, но потом не смогла не присмотреться к большому красивому стояку, торчащему между ног ее подруги.

- Проклятие!

- Давай, - сказала Бекки. - Давай трахаться!

- Н-н-нет.

- Держу пари, что этот член больше, чем у Джека...

Тедди усмехнулась.

- Ага. Почти в два раза больше...

Бекки расстегнула блузку Тедди и позволила своим рукам резвиться над пышной грудью, а затем обвила кончиком языка большой сосок. Но когда она потянулась, чтобы пощекотать область между ног Тедди, та сказала:

- Бекки, нет. Это неправильно. Будет такое ощущение, будто я изменяла Джеку.

- Ой, к черту эту фигню! - Бекки нахмурилась. - Нет, если это с девушкой, то не считается. Если бы это было с парнем, то это было бы изменой, но я не парень, я просто девушка, у которой случайно есть мужское снаряжение.

Тедди продолжала смотреть на этот пульсирующий член с прожилками. Ее живот содрогнулся, когда она подумала, каково было бы, если бы он вошел и вышел из нее.

- Ну...

Глаза Бекки сверкнули.

- Хорошо.

И тогда все началось.

Бекки бросила Тедди на кровать, задрала юбку и сняла трусики, а затем принялась трахать Тедди, как пресловутую двухдолларовую шлюху. Тедди напряглась и зашипела сквозь зубы, когда этот большой член скользнул в нее и начал стучать.

- Да, черт возьми, - проворчала Бекки, а затем начала сосать шею Тедди. - Я тебя поимею, сучка...

- О, черт, - прошипела Тедди. - Это так чертовски хорошо...

Она обвила руками и ногами сгорбленное тело Бекки и позволила ей продолжать ее трахать. Каждый удар Бекки по паху Тедди звучал так, будто кто-то снова и снова шлепает сырое мясо. Язык Тедди высунулся, все ее тело напряглось под коитальным мародерством Бекки.

- О, черт, да, ты достаешь до самого дна, Бекки! Я сейчас, я сейчас...

Тедди кончила под ее разгоряченной, мокрой подругой, ее сильно били судороги, как будто ее ударило током. Но затем чудесные первобытные ощущения утроились, когда Бекки схватила Тедди за горло и сильно сжала. Лицо Тедди начало розоветь. Наконец Бекки отпустила его, вытащила свой пульсирующий член и просто подрочила на "киску", живот и голые сиськи Тедди. Глаза Бекки закатились; каждая большая порция спермы только усиливала лучший оргазм, который она когда-либо испытывала в своей жизни.

- Святое дерьмо, - пробормотала она, глядя на огромные брызги спермы, растекающиеся по Тедди. - Это было какое-то безумие...

Тедди была бы склонна согласиться, если бы она могла говорить; вместо этого она просто лежала, пыхтя и сопя. Крошечные посторгазмические приступы вспыхнули между ее ног, словно ноты какой-то дьявольской симфонии. Она действительно пускала слюни.

- Говорила же, что поимею тебя, - усмехнулась Бекки, затем подняла руку и размазала ею еще теплую сперму по всему ее переду. - Джек тебя так обливает?

- Ой, черт с ним. Ты просто испортила мне жизнь... Как мне дальше трахаться? Но подожди. Разве мы не должны были что-то сделать? Ах да, взять болторез из гаража.

* * *

Майлз и Джек лежали на спине под каркасом батута. Корпус для силового соединителя найти было достаточно легко, но, похоже, Бекки и Тедди не торопились с поиском болторезного инструмента. Разочарованный Джек безуспешно пытался выломать петли отверткой.

- Это бесполезно, - сказал Джек, а затем выполз обратно, как и Майлз.

- Где они? - Майлз забеспокоился, как и любая женщина.

- Почему бы тебе не пойти посмотреть, почему они так долго? - сказал Джек.

Но проблема была решена мгновением позже, когда появились две женщины.

- Почему вы так долго? - спросил Майлз с некоторым раздражением.

Бекки грубо сунула ему болторез.

- Он был спрятан под кучей мусора, потому что чертов гараж никогда не убирается. Хорошая работа, Майлз.

- Извини, - пискнул Майлз.

Джек взял болторез и вернулся под батут.

- Я открою эту штуку, иначе...

Майлз встал между Бекки и Тедди, и тут что-то подсознательное заставило его принюхаться. В ноздрю Майлза ударил острый и знакомый запах.

Это... спе...

Кажется, запах исходил от Тедди, и он заметил какие-то темные пятна на блузке Тедди, возможно, следы пота. Он оттащил Бекки в сторону.

- Эй, ты чувствуешь запах спермы?

Бекки улыбнулась ему в ответ, а затем быстро посмотрела на Тедди.

- Ты... ты этого не сделала! - прошептал он. - Ты не трахалась с Тедди!

Бекки прошептала в ответ:

- Я трахала ее и кончила на нее - СВОИМ членом, ублюдок! И я сделаю с тобой то же самое, если ты не починишь этот чертов батут и не вернешь всех этих детей в нормальное состояние!

О, Боже мой, - подумал Майлз в приступе отчаяния. - Она мне изменила.

- Эй, Майлз, - крикнул Джек. - Спустись сюда и посмотри на это.

Майлз скользнул обратно под основание батута. Джек без проблем открыл замок и поднял крышку, обнаружив панель с двумя кнопками, каждая размером в полдоллара. Первая кнопка была красная, вторая зеленая.

- Как светофор? - Майлз рискнул.

Он вздрогнул, ему было трудно сосредоточиться, потому что его "киска" зудела и потливость вернулась.

- Красный, - сказал Джек. - Может быть, это означает остановить процесс, способ повернуть его вспять. Что ты думаешь?

Майлз стиснул зубы и почесал между ног. И ему там, внизу, стало еще противнее из-за того, что сперма Бекки капала, и все становилось липким. Проклятие! Как женщины вообще терпят быть женщинами? - и тогда ему пришла в голову самая ужасная мысль из всех. - У меня скоро менструация?

- Майлз! Ты слушаешь? Ты находишься не в Ла-Ла Ленде. Давай, чувак, это серьезно.

- О, да, - Майлз посмотрел на панель. - Красный, зеленый. Я думаю, что ты прав. Красный цвет должен означать остановку процесса. Это все, что у нас есть, так что мы можем попытаться, - затем оба мужчины выползли обратно.

- Девочки, - приказал Джек. - Мы нашли выход из этой ситуации. Ведите всех детей обратно.

Меньше чем за минуту Бекки и Тедди выгнали десять плаксивых дезориентированных детей обратно во двор. Дверь батута распахнулась, и Майлз сказал:

- Хорошо, дети! Все обратно в батут! Мы думаем, что у нас есть способ вернуть вас к нормальной жизни!

Дети все собрались обратно, слишком нетерпеливые. Но Томми задержался и посмотрел на Бекки глазами со слезами.

- Мама, это вернет меня к тому, кем я был раньше?

- Да, дорогой, - затем Бекки пристально посмотрела на Майлза. - Твой папа говорит, что это сработает, и ты знаешь папу. Он всегда знает, что делать. А теперь иди, - и она помогла Томми вернуться в батут.

- Зачем ты ему это сказала? - воскликнул Майлз. - Я не знаю, сработает ли это!

- Что ж, лучше бы это сработало, потому что иначе бедный ребенок проживет всю жизнь, думая, что его отец - дебил и неудачник и ничего не может сделать правильно...

- Но это неправда! - Майлз рыдал, переживая новую порцию слез.

- Конечно, правда, тупица. Потому что это ты во всем виноват!

- Мы готовы? - позвал Джек.

- Да, - ответила Бекки. - Давайте приступим.

- Может быть, им стоит попрыгать? - предположил Майлз, вытирая еще больше слез. - Это то, что мы делали, когда поменялись.

- Точно! - сказала Бекки. - Вот и из твоих уст вышло хоть что-то полезное. Хорошо, дети! Начинайте прыгать в батуте! Это весело!

- Здесь ничего не происходит, - сказал Джек. Раздался громкий щелчок. - Я только что нажал красную кнопку.

Майлз, Бекки и Тедди стояли и смотрели, как дети прыгают вверх и вниз через ширму. Для группы детей, которым только что поменяли гениталии, казалось, что они хорошо проводят время. Воздушные шары и пляжные мячи попеременно прыгали вокруг них. Каждый раз, когда дети вскакивали, воздушные шары и пляжные мячи падали вниз.

Майлз потянул Бекки за рукав. Он все еще плакал.

- Я не могу поверить, что ты изменила мне! - прошептал он. - Ты разбила мне сердце...

Хлоп!

Бекки дала ему хороший удар по лицу.

- Перестань вести себя как рыдающий маленький засранец! Будь мужчиной, черт возьми!

- Что? - Тедди оглянулась и спросила.

- О, ничего...

- Как долго они должны это делать? - спросил Джек.

Бекки шлепнула Майлза по руке. Сильно.

- Ты слышал, что он спросил? Как долго?

Голос Майлза дрожал.

- Я... я не знаю! Перестань быть такой злой!

- Ты совершенно никчемный, - пробормотала Бекки. - Думаю, этого времени достаточно, - она открыла боковую дверь. - Ладно, дети, всем на выход!

Когда все дети стояли во дворе, Тедди произнесла:

- Черт возьми...

Ребята сначала не поняли, что что-то не так, но потом начали переглядываться друг с другом...

Затем они начали визжать в ужасе, сводящем с ума.

На этот раз у них поменялись головы. Голова Томми теперь находилась на теле Шерри МакКой.

- Мама! - завопил Томми. - Почему моя голова находится на теле Шерри?

- Я не знаю, милый. Похоже, твой отец-придурок снова облажался.

Голова Кэти Уиллер теперь была прочно прикреплена к телу Майка Ньюберри, и наоборот, а голова Джимми Гримальди сидела поверх тела Дебби Росс, и дальше все продолжалось.

- Вы, должно быть, издеваетесь надо мной, - сказал Джек, когда встал и увидел повреждения.

- Что же нам теперь делать?! - рассердилась Тедди.

- Но зеленая кнопка все еще есть, - сказал Майлз.

И он снова почесал свою "киску".

- Думаю, это последнее средство, - простонал Джек. - Хорошо, дети! Еще раз! Все обратно в батут!

Большинство детей сделали, как им сказали, и вернулись в батут, прыгая вокруг. Но не Томми. Он обнял Бекки за ее ноги.

- Мама! Я не хочу возвращаться! Пожалуйста, не заставляй меня!

Маленькая толстая фея, - подумала Бекки, затем подняла Томми наверх, затащила его в батут и захлопнула дверь. - Не могу поверить, что я родила этого маленького колокольчика...

- Они все внутри, Джек!

- Держите пальцы скрещенными, - предложил Джек.

Затем он нажал зеленую кнопку.

Бекки, Тедди и Майлз с тревогой стояли в стороне, не отрывая глаз от безумного движения в батуте. Дети подпрыгивали, воздушные шары и пляжные мячи падали. Воздушные шары и пляжные мячи подпрыгивали, дети падали. Во всяком случае, это звучало так, будто дети ликующе визжали.

Но через несколько мгновений эти ликующие визги превратились в пронзительные, леденящие кровь крики ужаса.

- Какого черта? - крикнула Бекки.

- Что происходит? - спросила Тедди. - Выведите их оттуда!

А Майлз... ну, он просто стоял и чесал свою "киску".

Это была демоническая схватка; дети даже не дождались, распахнули дверь и начали кричать друг на друга, чтобы другие выбежали из батута обратно во двор. Но когда всем им удалось убежать, они все, казалось, лежали на траве, дергаясь и хрюкая, а некоторые все еще кричали. Бекки с некоторым разочарованием отметила, что самый пронзительный крик исходил от Томми, а Томми лежал там, подняв руки и ноги в воздух.

- Мама! Папа! Помогите мне!

Но помощи, похоже, не последовало. Майлз и Бекки застыли, как статуи, глядя на извивающуюся массу восьмилетних детей, а Джек и Тедди сделали то же самое. Затем кто-то нарушил жуткую тишину и пробормотал:

- Это ДОЛЖНО быть САМОЕ ЕБАНУТОЕ событие, которое когда-либо случалось за всю человеческую историю...

И это, вероятно, была точная оценка.

Были хорошие новости, были и плохие новости. Хорошей новостью было то, что головы каждого ребенка были прикреплены к правильному телу... только задом наперед. Другими словами, затылок теперь был там, где должно было быть лицо. И это хорошая новость.

Вот и плохие новости: руки и ноги каждого ребенка поменялись местами. Другими словами, руки были там, где должны быть ноги, а ноги вырастали из плеч.

- Ох, черт, - пробормотала Тедди, вытаращив глаза.

Джек добавил:

- Похоже, мы сейчас действительно в затруднительном положении...

Некоторые дети пытались встать на ноги, что создавало впечатление, что кто-то стоит на голове, потому что их голова была перевернута между ног. Другие дети пытались встать на руки, потому что это казалось более естественным, поскольку их руки расходились от бедер, а головы были направлены правильно (но назад). Но любое серьезное передвижение провалилось всего через минуту или около того усилий, потому что независимо от того, шли ли они на ногах или на руках, перекосы были слишком велики, чтобы с ними считаться, и равновесие было невозможно сохранить.

- Соседи не должны увидеть этого дерьма! - огрызнулась Бекки.

- Да, - согласился Джек. - Мы должны вернуть их в дом!

- Сейчас мы пойдем в дом, дети! - Тедди постаралась выразить энтузиазм. - Кто хочет перекусить?

Но теперь детям было плевать на закуски. Все они лежали апоплексически дергающейся кучей беспорядочных рук и ног и запрокинутых голов, все рыдали, стонали и визжали. Особенно Томми.

- Ну, давайте же! - крикнул Джек. - Все, что мы можем сделать, это схватить их по одному и затащить внутрь!

Джек и Майлз взяли с собой по двое детей, по одному под каждую руку, и дотащили их до дома, в то время как Бекки схватила Томми, а Тедди схватила Кевина. Четверо детей, оставшихся во дворе, проявили некоторую находчивость и самостоятельно подошли к дому на четвереньках, своего рода "крабовой походкой", и очень жаль, что никто не додумался снять это на свой мобильный телефон, потому что это было очень необычное зрелище, которое произвело бы фурор на YouТube...

Вернувшись внутрь, они всех детей согнали обратно в гостиную и закрыли двери. Все четверо взрослых немедленно направились к винному шкафу и выпили немного спиртного. Дети свернулись на полу в странных позах, словно жуки-броненосцы, и все еще рыдали от непостижимой травмы. Неужели им придется провести так остаток своей жизни? Или может какая-то сложная операция может помочь?

И какова была точная причина этого возмущения телесности?

Томми неуверенно подошел к родителям и посмотрел на Майлза, запрокинув голову.

- Папочка? Мама говорила, что ты сделаешь нас всех лучше, но... но... но... но... ты этого не сделал. Почему ты этого не сделал?

Ох, черт...

Майлз опустился на одно колено, чтобы лично обратиться к действительно испорченному существу, которое когда-то было его сыном.

- Я еще не сдался, Томми, - начал он, но, правда, что он мог сказать в этот момент? - Можешь поспорить, что я буду продолжать попытки. И даже... даже если я не смогу вернуть тебя к нормальной жизни, я хочу, чтобы ты знал, что я всегда буду любить тебя...

Томми обдумывал слова, затем его лицо сморщилось, он снова начал реветь и пополз прочь.

- Майлз делает это снова, - отрезала Бекки, скрестив руки на груди. - Может, ты придумаешь что-нибудь более безнадежное, что можно сказать маленькому ребенку, ты, черт возьми, пустоголовый идиот!

Лицо Майлза покраснело, а затем он дернулся к Бекки, словно собираясь наброситься.

- Отстань уже от меня! Все, что ты делаешь, это цепляешь меня с тех пор, как все это началось! Это не моя вина!

- Это твоя вина! - огрызнулась она на него. - Тебе просто нужно было арендовать батут, не так ли? Но нет, тебе просто нужно было арендовать самый большой батут, который у них есть, чтобы ты мог похвастаться перед чертовыми соседями, да? Какого черта! Если бы ты не настоял на том чертовом батуте, мы бы не оказались в такой беде! Неудивительно, что это было так дешево! Черт побери, я просто знала, что мне никогда не следовало выходить за тебя замуж...

- Тогда почему ты это сделала?! - Майлз заорал в ответ.

- Потому что ты богат, а я не хотела работать! Но можешь поспорить, что после этого я подам на развод!

От этого комментария что-то в психике Майлза сломалось, как, можно предположить, ломался карандаш. Его правая рука сжалась в кулак, и он поднял руку.

- Что тебе сейчас нужно, так это старая добрая трепка.

Бекки откинулась назад и рассмеялась.

- Майлз, если бы ты хотя бы попытался меня ударить, я бы надрала тебе задницу, и ты знаешь, что я могла бы. А потом я бы трахнула твою "киску", как будто ты шлюха из дешевого бара и заставила бы тебя сосать собственный член! Так что вперед! Ударь меня!

Майлз стоял с поднятым кулаком и выпятившей нижней губой. Затем...

Его лицо упало на руки, и он снова заплакал.

- Видите, что я имею? - Бекки издевалась. - Обычный мачо. Но подождите! Вот что мы можем сделать! - она схватила Майлза за плечи и дернула его, чтобы привлечь его внимание. - Эй! Слушай. Где ты впервые нашел батут? Там был сдаваемый в аренду участок или место, где тот старик вел дела?

Майлз поднял голову и всхлипнул.

- Хм-м-м?

Хлоп!

- Где ты арендовал этот чертов батут?

- Ах, да, - Майлз сглотнул и вытер глаза. - Место в Кеннет-Сити, недалеко. Называется "Товары для праздника от Малперта и сына".

Бекки взяла на себя командование.

- Тедди, Джек! Вы останетесь здесь и присмотрите за детьми! Мы с Майлзом едем к Малперту!

* * *

Они подошли к автомобилю Бекки. У Майлза была жуткая головная боль от стресса и от всего остального...

- Милая, можешь повести машину? Думаю, я слишком расстроен...

- Что ты? Опять, мистер Неженка? - Бекки сплюнула на землю. - Ты мужчина, поэтому вести будешь ты! Вытащи свои гребаные ключи, вставь их в чертово зажигание и поезжай, черт возьми! Если нет, я нагну тебя через капот и трахну на глазах у всех! Все соседи увидят твою "киску"!

Майлз заскулил, вытер лоб, завел машину и поехал.

- Сколько времени займет туда добраться? - рявкнула Бекки. Она подсознательно пощипала соски, затем потерла толстую промежность и улыбнулась. - И поторопись, дебил! Ты ведешь машину, как столетняя старушка из Пасадены!

- Хватит на меня кричать! - Майлз зарыдал. - Я... я не могу сосредоточиться! Это... я не знаю... думаю, минут десять езды.

Бекки кивнула.

- Наверное, времени достаточно, - а затем она стянула джинсы и начала играть со своим большим вялым членом, пока он не стал твердым.

Потом она начала дрочить его.

Майлз ошеломленно оглянулся.

- Ты... Ты не можешь! Ты не можешь сделать этого здесь!

- Я абсолютно уверена, что могу, - ответила она, закрыв глаза и поглаживая свой поршень. - И можешь поспорить, что я не думаю о тебе...

- А... почему это нет? - спросил уже очень взволнованный Майлз.

- Потому что ты отвратительная элитарная свинья, по крайней мере, ты был им, когда у тебя был член. Более того, это именно так. Любая женщина, которая говорит, что думает о муже во время мастурбации, - врет.

Майлз издал глубокое кваканье в горле. Но он не мог не покоситься на то, как его жена жадно добивалась оргазма с помощью его пениса. Бекки задрала блузку, затем приподняла таз на сиденье, а затем:

- О, черт, твою мать! Я кончаю, сука! - а затем она задрожала в приступе хриплого оргазма, сперма толстыми петлями стекала по ее животу.

Закончив, она просто легла на спину и ухмыльнулась.

- Черт, это было хорошо. В десять раз лучше, чем женский оргазм, ублюдок.

- Это не моя вина! - Майлз снова заскулил.

- Ну и что? Это все еще заставляет меня хотеть убить всех мужчин.

Краем руки она стерла бóльшую часть спермы со своего живота, а затем вытерла руку о брюки Майлза.

- Эй! Не делай этого!

- Заткнись, - сказала Бекки. Она засунула член обратно в джинсы и застегнула их. - Мы уже на месте?

Майлз не думал, что сможет выдержать больше. Наконец, они добрались до стоянки "Товаров для праздника от Малперта и сына", поэтому он сразу же въехал. Бекки выскочила из машины, а Майлз остался внутри, пытаясь стереть сперму салфеткой "Kleenex", но это не очень хорошо получалось.

Сможет ли порошок отстирать это?

Бекки дернула дверь и вытащила Майлза.

- Давай, засранец! Не заставляй меня бить тебя!

В конце стоянки стояло небольшое здание и офис. Бекки потащила Майлза за собой и влетела в дверь. Из-за стола с разложенными бумагами поднялся дерзкий парень лет тридцати. Он выглядел напряженным.

- Извините, мы закрыты. Все наши батуты сданы в аренду.

- Да, приятель, и мы арендовали один из них. Нам нужно увидеть мистера Малперта, и я имею в виду прямо сейчас.

- Я - Пит Малперт, - сказал парень. - Человек, с которым вы говорили, - мой отец; он удалился...

- Удалился? - сказал Майлз. - Что вы имеете в виду?

- Он арендовал вам большой батут, двадцать пять на двадцать пять?

- Ага! - крикнула Бекки. - Что значит, он удалился?

- О, слава Богу, я нашел вас! - сказал Пит с порывом облегчения. - Мой отец не записал адрес людей, которым он сдал его в аренду...

Но тут раздался слабый голос из какой-то задней комнаты.

- Помогите! Вытащите меня отсюда! Он держит меня в плену!

Майлз и Бекки посмотрели друг на друга, затем оба посмотрели на Пита Малперта.

- Хорошо, чувак, - сказала Бекки. - Что происходит?

Плечи Пита опустились в явном смирении.

- Если бы я вам сказал, вы бы мне все равно не поверили...

Бекки погрозила ему пальцем.

- Приятель, сейчас у меня в штанах член мужа, а у него моя "киска" в его штанах. А в нашем доме десять детей с неправильным расположением голов и ногами, растущими из чертовых плеч. Так что не беспокойся об этом. Мы тебе поверим!

- Хорошо, - объявил Пит. - Вы просили об этом, и вот оно произошло. Мой отец, за неимением лучшего термина, сумасшедший ученый. В течение тридцати лет он работал исследователем в совершенно секретном месте в Вирджинии, которое называлось Командованием воздушной разведки ВВС. Вы готовы к самому приколу? У них там были инопланетяне, живые, я серьезно. Поэтому, естественно, как и все мы хорошие американцы, мы пытали инопланетян, чтобы получить технологическую информацию. Но один из пришельцев заключил сделку с моим отцом; он показал моему отцу чертеж машины, способной преобразовывать материю, и инопланетянин сказал, что отдаст моему отцу этот чертеж, если отец отпустит его. Итак... мой отец заключил сделку. Он взял чертеж, потом выпустил инопланетянина из камеры, ну и потом сразу позвонил военным, рассказал им о побеге, и они застрелили инопланетянина.

- Ух ты, - заметила Бекки. - Твой отец первоклассный мудак.

- Я знаю, - сказал Пит. - Так вот, можно подумать, что он немедленно передал этот чертеж ВВС...

- Но он этого не сделал, - догадался Майлз. - Он оставил его себе...

Пит кивнул.

Бекки ухмыльнулась, что стало для нее второй натурой, поскольку она унаследовала некоторые враждебные мужские гормоны Майлза.

- Ты хочешь сказать нам, что старик, который сдал в аренду нам этот чертов батут, - сумасшедший ученый?

Пит посмотрел ей прямо в глаза.

- Да.

- И с помощью инопланетных чертежей он создал машину, которую превратил в батут - хитроумное изобретение, которое меняет члены на пёзды, руки на ноги и головы наоборот?

- Да, - сказал Пит. - Видите, я же говорил вам, что вы не поверите.

Бекки посмотрела на Майлза, постукивая ногой. Они оба на мгновение задумались, а затем:

- Мы верим в это, - сказали они оба.

- Ему потребовались годы, - продолжал Пит, - чтобы построить силовые соединители и элементы трансфигурации. Но в конце концов он это сделал, и они сработали. Однако процесс не будет работать, если субъекты не будут одновременно быстро двигаться при включении элемента. Итак, получается, что батут - самая идеальная площадка; как только вы попадаете в него, вы должны двигаться быстро.

Бекки и Майлз снова переглянулись. Однако вся эта идея звучала как полная чушь.

- Хорошо, мы все еще тебе верим, - сказала Бекки. - Но теперь вот вопрос на миллион долларов. Можно ли обратить вспять воздействие машины твоего отца?

Пит поднял руки вверх.

- Конечно. Просто поместите пострадавших обратно в батут и нажмите кнопку сброса. Потом все возвращается на круги своя.

Бекки и Майлз обрадовались и обняли друг друга в мощном приливе празднования. Но Майлза мучил вопрос.

- С какой стати ему сдавать в аренду батут, если он знал, что случится с каждым, кто в него попадет?

Пит пожал плечами.

- Потому что у него слабоумие, и он сошел с ума.

Бекки кивнула.

- Ну, это веская причина, ладно...

Пит встал.

- Давайте, я последую за вами до вашего дома и верну всех в нормальное состояние.

Теперь улыбаясь, Бекки и Майлз повернулись к двери офиса, но затем Майлз остановился.

- Подождите, - сказал он. - А как насчет мистера Малперта? Такое ощущение, что его держат в плену против его воли.

- Ну, в какой-то степени это правда, - сказал Пит. - Сегодня утром он сбежал из дома престарелых, а затем пробрался сюда. Когда я ушел на обед, он вмешался и арендовал вам батут.

- Не верьте ему! - обратился к ним старый мистер Малперт. - Помогите! Выпустите меня!

Майлз посмотрел на Бекки.

- Ух ты, это звучит серьезнее, чем казалось на первый взгляд. Я думаю, нам следует вызвать полицию, верно?

Хлоп!

- У тебя собачье дерьмо вместо мозгов, тупой идиот! - Бекки закричала, затем схватила Майлза за воротник и встряхнула его. - Думаешь, мне не плевать на какого-то чокнутого старика, запертого сзади? Черт побери! Пустая голова! Дома у нас в гостиной полно детей, у которых ноги растут из чертовых плеч! Этот парень говорит, что может это исправить, и это приоритет, а не какой-то чокнутый старый придурок, запертый в комнате. Он может сгнить, мне все равно! Трахни его все в задницу!

Майлз был потрясен тирадой жены.

- Дорогая, это очень враждебное отношение. Знаешь, когда-нибудь ты тоже состаришься. Тебе следует проявлять больше сострадания к пожилым людям.

- К черту стариков и к черту его! Нам нужно сделать важное дело, а ты здесь твердишь о каком-то старом придурке-ученом с болезнью Альцгеймера! Именно такие старые ублюдки, как он, разоряют программы медицинского страхования и социального обеспечения - правительству следует сложить их всех в кучу и сбросить бульдозером в гребаный Гранд-Каньон! - а затем она толкнула Майлза в дверь. - Я должна драть твою сладкую задницу взад и вперед всю дорогу домой! Ты позоришь мужественность!

И с этими словами Майлз снова разрыдался и побрел к машине.

* * *

Когда они вернулись домой, для детей все возвратилось к нормальной жизни. Их всех посадили обратно в батут, приказали прыгать вверх и вниз, а Пит залез под основание и показал Джеку и Майлзу трудноразличимую маленькую черную кнопку на боковой стороне корпуса панели. Он нажал ее один раз и, - вуаля! - задача решена! У всех была правильная голова, правильные гениталии, а руки и ноги находились в правильном месте. Дети довольно быстро забыли о своем предыдущем затруднительном положении и вскоре слонялись вместе со всеми другими детьми, наблюдая за клоунами и фокусниками, играя во фрисби и нерф-дартс, восхищаясь животными, катаясь на пони и набивая свои, по бóльшей части толстые лица фантастической едой, которую предоставили поставщики провизии.

И теперь, когда катастрофа осталась позади, взрослые, естественно, удалились к винному шкафу, чтобы насладиться своими любимыми заслуженными напитками. Они сразу решили никому больше не рассказывать о том, что произошло, и предложат этот вариант всем детям, на которых это повлияло. Ведь кто поверит такой истории?

Они подумают, что мы все сумасшедшие, - понял Майлз.

Обычно он любил пиво, но сейчас, нагруженный гормонами Бекки, он без колебаний сделал себе "Молочного сопляка", изнеженный коктейль из клубники и лимонада с водкой и чертовски маленьким зонтиком внутри.

А он очень вкусный! - сказал он себе.

Но затем внезапный зуд заставил его снова почесать "киску", и тогда ему пришло в голову:

- Боже мой! Мы были так заняты возвращением детей к нормальному состоянию, что я совершенно забыл о себе и Бекки!

- Тебе, наверное, очень не терпится вытащить "киску" Бекки из штанов, - засмеялась Тедди.

- Не то слово! - Майлз захохотал. - И мне нужны моя гордость и радость здесь, где им место! Пойдем в батут, Бекки, - но потом он оглянулся и не увидел никаких следов своей жены. - Кто-нибудь видел, куда пошла Бекки?

- Она, наверное, пошла в ванную, - предположил Джек. - Или, может быть, она где-то с детьми.

* * *

Нет, в тот момент Бекки не было ни в ванной, ни с детьми. Вместо этого она мчалась по дороге к межштатной автомагистрали на своем "Кадиллаке" за девяносто тысяч долларов. Выражение ее глаз можно было бы охарактеризовать как маниакально ликующее. К этому моменту Майлз оставил на ее мобильном телефоне несколько сообщений, и в каждом из них он звучал немного более растерянно, чем в предыдущем.

- Дорогая, - услышала она сообщение по громкой связи. - Я немного волнуюсь. Где ты, детка? Нам нужно прыгнуть обратно в батут, чтобы я мог вернуть свой член, а ты - свою вагину. Милая? Милая?

- К черту это дерьмо, Майлз, - прошептала Бекки про себя и ухмыльнулась. Она выключила телефон, а затем намеренно и с удовлетворением сжала большую выпуклость между ног. - Если ты думаешь, что вернешь свой член, то можешь даже не надеяться. О, и получай удовольствие, проведя остаток своей жизни с моей "киской"...

"ЧЛЕН В БАНКЕ"

Алекс терпеливо ждал, но все еще был в замешательстве, в комнате, которую швейцар с каменным лицом назвал "гостиной", и Алекс сразу подумал:

Чувак, вот это то место, где можно и подождать.

Вероятно, она была футов сто в длину, пятьдесят в ширину и двадцать в высоту; дорогие стулья и кушетки с тонкой обивкой занимали довольно много места, а швейцар, дворецкий или кем бы он ни был, усадил Алекса за стол из прозрачного люцита с соответствующими стульями.

- Мистер Сомбрак скоро будет, - сказал швейцар. - Из-за своих недугов ему сложнее передвигаться в эти дни, и он приносит свои извинения за задержку.

- Э-э-э, без проблем, - сказал Алекс, все еще немного ошарашенный роскошью комнаты, которая только заставляла его задуматься обо всех остальных комнатах в доме.

Такое место, в центре города? Это было что-то вроде шестиэтажного дома из коричневого камня. И кем именно был этот Клиффорд Сомбрак, Алекс понятия не имел, если не считать скудных упоминаний в Google о том, что он успешный финансист и предприниматель.

Ну, он уже давно на пенсии. Я здесь, так что давай посмотрим, что это такое...

Стены огромной комнаты были покрыты картинами маслом в искусно оформленных рамах. Алекс сам был цифровым художником, и его точка зрения заключалась в следующем:

Цифровое будущее - это будущее без масла. Масло - это старая шляпа.

Однако в школе он прошел несколько обязательных курсов по истории искусств и понимал, когда перед ним настоящая вещь, когда видел ее. Большинство украшающих картин должны были быть копиями. Он заметил одну версию "Двух женщин" де Кунинга, оригинал которой мог бы стоить миллионы, но здесь она висела среди других, менее узнаваемых работ, словно запоздалая мысль. Здесь также была пастельная версия "Крика" Мунка; известно, что Мунк создал множество гравюр и вариантов своего полотна, которое заслужило репутацию одной из самых ценных картин в истории. Может ли эта пастель быть одним из таких вариантов - опять же, стоимостью в миллион или, что более вероятно, несколько миллионов?

Алекс потер глаза.

Кто, черт возьми, этот Клиффорд Сомбрак?

Другая картина привлекла его внимание, но не из-за какого-то потенциального классического значения, а из-за наглого и совершенно неуместного привкуса эротизма. Это было большое изображение обнаженной женщины, написанное маслом, в стиле Поллока, сгустками краски, словно капавшими на холст. На нем была изображена расплывчатая пышная женщина, почти безликая, если не считать прорезей для глаз и короткой светлой взлохмаченной шевелюры. Но когда Алекс сузил веки (так же, как щелки глаз у модели), картина сместилась в почти фотографически резкий фокус, предоставив Алексу напряженный взгляд на феноменально привлекательную обнаженную женщину с сияющей улыбкой и четкой безволосой раной между ее ногами и большой плавучей грудью, почти трехмерной.

Черт, - пробормотал он про себя, заметив прилив в промежности. - Это то, что я называю эффективной живописью...

Сюда его привел запрос по электронной почте относительно его цифровых работ. Человек по имени Мартенсе наводил справки по просьбе человека по имени Сомбрак, причем первый был адвокатом второго.

Мистер Сомбрак хотел бы встретиться с вами, так как он поклонник ваших работ и хотел бы обсудить возможность найма вас за гонорар. Ваши авиабилеты, проживание и все другие расходы возьмет на себя мистер Сомбрак. Плата за консультацию в размере десяти тысяч долларов США уже отправлена ​​на ваш счет PayPal. Если вы пока заняты или просто не хотите ехать, вы можете оставить себе гонорар, чтобы покрыть любые неудобства.

И действительно, когда Алекс вошел в свою учетную запись PayPal, он обнаружил, что сумма таинственным образом увеличилась на десять тысяч долларов.

В верности предложения было трудно сомневаться, поэтому, поскольку он не был "пока занят", Алекс принял приглашение (кто бы не принял в таких условиях?), а через несколько дней оказался здесь, сидящим на люцитовом стуле за люцитовым столом в огромной комнате, полной впечатляющих произведений искусства.

И вот я жду...

Комната, казалось, существовала в пустоте неправильных размеров. В один момент она показалась больше, чем он видел в первый раз, в следующий - меньше. Вдоль стен можно было обнаружить множество ниш и дверей, но при входе он их не заметил.

Итак, этот парень хочет купить у меня цифровое искусство? - Алекс усомнился в этом предположении. - Мне кажется, все цифровое не для него...

Алекс был уверен, что откуда-то из глубины здания он услышал два голоса - всего лишь мельчайшие звуки: мужчины и женщины. Тон мужчины звучал раздраженно или недовольно, хотя его слова невозможно было расшифровать. Однако Алекс был совершенно уверен, что услышал, как женщина произнесла слова:

- Пошел ты, старый ублюдок...

Интересно, - подумал Алекс.

Зеркальная дверь на стене щелкнула и открылась, а затем к столу подтолкнули лысого старика в инвалидной коляске.

- Спасибо, что прибыли, молодой человек! - сказал мужчина. - Я - Клиффорд Сомбрак, и я хотел бы, чтобы вы знали, что я очень рад познакомиться с художником вашего уровня. Как вы можете заметить, - он резко махнул рукой, показывая на картины от стены до стены, украшавшие комнату, - я очень интересуюсь искусством.

Алекс встал и кивнул.

- Спасибо за приглашение, сэр. И я должен признать, что эта комната очень интригует.

- Это на самом деле так.

Сокращение близости теперь показало, что Сомбрак оказался человеком неопределенного пожилого возраста - восьмидесяти, девяноста лет? Это было невозможно сказать. Он сидел в кресле в темно-синем халате и черных тапочках и был очень худым. Блестящая лысина, узкое лицо и запавшие глаза были наиболее характерными чертами этого человека, довольно типичными.

Пышнотелая блондинка, катящая инвалидную коляску Сомбрака, была одета в обтягивающий прозрачный сарафан канареечно-желтого цвета, который подчеркивал тело. Она была босиком. Она сардонически ухмыльнулась и сказала:

- Клиффорду семьдесят восемь, но на вид он ни на день не старше ста десяти.

Сомбрак улыбнулся.

- Скоро закончится твой глупый сарказм, дорогая? - а затем он снова взглянул на Алекса. - Это Лена. Она моя... Дайте мне подумать. Не совсем моя помощница и ни в коем случае не моя служанка. И уж точно не моя жена и не моя дочь. Правда, и не моя медсестра. Лена? Как бы ты описала себя по отношению ко мне?

Глаза Лены загорелись.

- Ну, думаю, ты мог бы сказать, что раньше я была для тебя секс-куклой, но сейчас ты не слишком много трахаешься, не так ли?

- Думаю, мне лучше было бы описать тебя как человека, принимающего мою сперму и злобу, не так ли?

Эти замечания ошеломили Алекса.

- Сейчас у тебя не так много спермы, дорогой, - парировала блондинка, а затем улыбнулась Алексу. - О, он все еще может иногда встать и кончить, но его средняя порция не заполнит и половины пипетки.

Рот Алекса открылся.

Что это за хрень?

Сомбрак рассмеялся.

- Давай не будем утомлять Алекса нашими глупыми подшучиваниями. Он проделал долгий путь по моей просьбе. Надеюсь, ваш полет был сносным?

- Да, было восхитительно, сэр, - сказал Алекс. - Впервые летаю первым классом. Спасибо.

- Отлично! И прежде чем мы начнем, давайте немного освежимся, ладно?

Сомбрак нажал кнопку на устройстве, похожем на пульт от телевизора, и несколько мгновений спустя появился ранее замеченный дворецкий, толкая блестящую тележку. Из тележки он вынул высокий стакан для пива и большую темную бутылку и поставил их перед Алексом.

- Вы предпочитаете, чтобы я налил, сэр? - спросил он.

- Нет, спасибо, я сам, - сказал Алекс и начал наполнять свой стакан.

После долгой поездки пиво теперь звучало довольно хорошо. Но пиво было такое, о котором он никогда не слышал: "Балтика".

- В знак признания вашего русского происхождения, - заявил Сомбрак, - я выбрал одно из самых популярных сортов пива в вашей стране.

Это имело смысл, вроде как.

- Да, конечно. Моя фамилия Петров, вы знаете, что у меня русские корни. Но на самом деле я просто русский по имени. Никогда не был в России и не говорю на этом языке.

- Это красивая страна, совершенно уникальная для западного взгляда, - сказал Сомбрак, а затем кивнул, когда дворецкий вручил ему бокал с бренди. - Спасибо, Портафой.

- О, Портафой? - Лена поспешила. - Я тоже выпью стаканчик...

Сомбрак поднял руку.

- Она выпьет стаканчик чего угодно, Портафой. Я скажу, что последнее, что нужно Лене - это алкоголь. О ее полной непереносимости таких напитков ходят легенды.

Лена поморщилась.

- О, кончай уже, Клиффорд.

- Однажды я это сделаю, дорогая, - ухмыльнулся ей Сомбрак. - Просто... не сегодня.

Лена снова улыбнулась Алексу.

- Люди вроде Клиффорда похожи на юристов и телемаркетологов. Они очень надоедливы и их хочется убить.

Сомбрак дружелюбно кивнул.

- Вам придется нас простить, Алекс. Мои отношения с Леной - любовью всей моей жизни, кстати, - разнообразны и нерепрезентативны. Вы могли бы назвать это банальными отношениями "любви-ненависти", но, скорее всего, вам это покажется отношениями "ненависти-ненависти".

Лена нежно потерла Сомбрака по плечу.

- Если Клиффорд и научил меня чему-то ценному, так это тому, что ненависть может быть очень вдохновляющей эмоцией...

- Да. Знаешь, как я ненавижу тебя, дорогая? Даже не представить.

Алекс сидел в напряжении перед пивом. Он не мог осознать, что здесь происходит.

- Я-я-я... Э-э-э... Э-э-э, ваши отношения - это ваше дело, а не мое. Но... эм-м-м... вы упомянули что-то о моих цифровых работах?

- Конечно, - ответил Сомбрак, осторожно потягивая бренди. - Есть что-то в агрессивном отношении моей милой Лены, что часто сбивает меня с пути...

- Эта забывчивость - это все ты, дорогой, - сказала Лена, - как бы мне ни хотелось приписать это себе... ты смешное старое пугало.

Сомбрак резко наклонился вперед, чтобы обратиться к Алексу, и фактически проигнорировал комментарий Лены.

- Да, я считаю ваши работы уникальными и захватывающими, а стиль у вас потрясающий.

- Спасибо, - сказал Алекс, но даже ему пришлось признать, что в сфере цифрового искусства в его стиле было мало "потрясающего".

Рука Сомбрака расписала бесчисленные картины, заполняющие огромную комнату.

- И, как вы можете видеть, я немного обжора искусства, хотя многие могут называть меня "покровителем" искусств.

- Он тратит отвратительную сумму денег на произведения искусства, о которых забывает после месяца владения ими, - добавила Лена. Она указала высоко на стену. - Этот набросок там, наверху? Это настоящий Иероним Босх, просто рисунок конца 1400-х годов. Клиффорд заплатил за это миллионы...

- Мне нравится Босх, - сказал Сомбрак.

- Да, но он висит так высоко, что этому старому ублюдку даже и не видно, - она усмехнулась. - Этот высокомерный дебил на самом деле пытался купить "Сад земных наслаждений"[16]. Но это все равно, что пытаться купить чертову "Мону Лизу".

Сомбрак на мгновение выглядел безутешным.

- Признаюсь, это правда. Я предложил полмиллиарда, но эти элитарные скряги из музея Прадо сказали, что никогда не продадут ее ни за какую цену. Ну, что ж... Такова жизнь.

Но Алекс остался напряжен.

Должно быть, это чушь. Действительно ли Сомбрак имеет столько денег? Гейтс, Мердок, конечно. Но я никогда не слышал об этом человеке...

- Ах, но перейдем к делу, - продолжил Сомбрак. - А, Лена? Может, ты посчитаешь целесообразным держать рот на замке хотя бы ближайшие несколько минут, а?

- Все для тебя, придурок, - ответила Лена.

- Вот мое предложение, Алекс, - Сомбрак достал несколько бумаг из сумки, прикрепленной к его инвалидному креслу. - Думаю, вы сочтете мое предложение щедрым.

- Предложение?

- Я буду рад выплачивать вам гонорар в размере пятидесяти тысяч долларов в месяц в течение не менее одного года...

Алекс чуть не выплюнул пиво.

- Я буду ожидать по одному произведению искусства в месяц, тематика которого будет основана на моих желаниях. Сюжеты, которые мне больше всего хотелось бы увидеть, конечно, в вашем стиле.

Лена взяла бумаги, подошла с ними и положила перед Алексом.

- Контракт, я думаю, банальный, - продолжил Сомбрак. - Но вам не нужно торопиться. Если хотите, не стесняйтесь, пусть ваш адвокат их просмотрит.

У Алекса не было адвоката, и он все еще пытался осмыслить детали этого весьма странного предложения. Слишком многое происходило слишком быстро, чтобы он мог принять какое-либо логическое решение. Тяжело дыша, он посмотрел на контракт.

- А вот и ваш гонорар за первый месяц, - добавил Сомбрак, после чего Лена положила на стол пять пачек купюр по десять тысяч долларов.

Алекс не мог подсчитать, сколько времени прошло, пока он смотрел на деньги с открытым ртом.

Срань господня, - подумал он и подписал контракт.

- Я не знаю, что сказать, мистер Сомбрак. Большое спасибо. Я вас не подведу.

Сомбрак удовлетворенно улыбнулся.

- Я уверен, что нет, и рад сообщить вам, что вашим первым заданием будет портрет Лены в натуральную величину. В доме много таких портретов, - он указал на написанную маслом размытую блондинку в теле в стиле Поллока.

Это застало Алекса врасплох; он посмотрел на Лену.

- Ой, я не понял, что это вы, - он снова прищурился, чтобы насладиться оптическим эффектом. - Это потрясающая техника.

- Да, - согласился Сомбрак. - Это работа художника, которого я нанял из Мексики. Мне хотелось чего-то запоминающегося, типа знаменитой работы Дали. Глядя на это ясно, вы видите женщину на балконе, но если вы прищуритесь, вы увидите лицо Линкольна. Но вам не нужно беспокоиться о таких технических уловках; я просто хочу, чтобы вы нарисовали ее сквозь завесу своего творческого видения.

- Я начну, как только вы захотите.

- Это не к спеху. Позвольте Лене помоделировать для вас сегодня вечером. Вы можете сделать несколько снимков. По крайней мере, останьтесь на ночь, а потом сможете вернуться домой и начать. Или оставайтесь здесь столько, сколько захотите. В любом случае это вам решать.

Алекс чувствовал себя одурманенным на своем месте.

- Хорошо, спасибо. Позвольте мне немного подумать об этом.

- Вы найдете Лену очень вдохновляющей моделью...

- Я... думаю, да, - решил Алекс, искоса поглядывая на изгибы женщины.

Он собирался спросить подробности, но зазвонил мобильный телефон. Сомбрак посмотрел на свой телефон и сказал Лене:

- Это Бликенсдерфер из Женевы. Боюсь, мне придется ему ответить. Мои извинения, Алекс.

- Нет проблем, - сказал Алекс.

- А пока я занят, Лена сможет потчевать вас своим острым, как старая бритва, интеллектом.

- Съешь дерьмо и умри, - сказала Лена.

- Как мило! - Сомбрак поехал в боковой коридор, чтобы ответить на телефонный звонок. - О, у меня отличная идея. Покажи Алексу комнату коллекций...

Это предложение странно поразило Лену, и она выразила явное беспокойство.

- Ты уверен в этом, Клиффорд? Он может сбежать отсюда, если увидит что-нибудь из этого.

- О, я уверен, что он этого не сделает, - сказал Сомбрак, катясь прочь. - Я могу сказать, что он энергичный молодой человек. И позвони в охрану, покажи ему хранилище...

Лена вздохнула.

- Начальник сказал. Ну, будьте готовы увидеть всякую хрень.

Заинтригованный, Алекс последовал за ней через конец комнаты в небольшую нишу с дверью.

- Я так понимаю, мистер Сомбрак вроде как миллиардер?

- Конечно, да, - задумчиво ответила Лена. - Но его нет в журнале "Форбс", и вы никогда не увидите его ни в одном списке самых богатых людей мира. Возможно, он даже стóит больше, чем Маск и этот нефтяной шейх-психопат.

Алекс задумался над этим.

Лена намеренно шла соблазнительной походкой, виляя пышными бедрами? Она не была похожа на женщину, которой нужно изо всех сил привлечь внимание.

- Он тратит кучу денег, как раз, чтобы не оказаться ни в одном из этих списков. Вы много нашли о нем информации в интернете?

- Ну, я смотрел, - ответил он, не в силах оторвать взгляд от покачивающихся бедер. - Но почти ничего не нашел.

- Он так хочет. Он ненавидит людей, вмешивающихся в его дела.

- Конечно, извините. Я не хочу влезать.

- О, вы прошли долгий путь в плане специфики. Вы имеете полное право спрашивать все, что хотите. Иногда он может быть засранцем, но он очень непохож на большинство богатых людей. Вы кажетесь хорошим парнем, так что...

- Так что?

- Если вам нужен мой совет, возьмите все, что можете, от этой старой летучей мыши. Вам следовало просить больше пятидесяти тысяч в месяц.

Черт...

Лена достала какое-то маленькое электронное устройство, похожее на брелок, и затем дверь в конце открылась.

- Все те картины и произведения искусства, что в большой комнате... Они ничто по сравнению с тем, что здесь.

- Еще картины? - спросил Алекс.

- Некоторые, но в основном это другие вещи, - ответила она без энтузиазма. - Здесь вы увидите степень излишества или безумия Клиффорда. Как вы предпочитаете называть.

Но когда они вошли в гораздо меньшую комнату, Алекса остановила картина маслом, состоящая из множества прямоугольников, которая казалась какой-то трехмерной.

- Это настоящий Ротко?

- Да, это так, к сожалению, - она покачала головой, глядя на картину: - Черт возьми, я могла бы так сделать. Шестнадцать миллионов он заплатил за этот кусок дерьма. Похоже, парень использовал гребаный малярный валик. Большое дело.

Алекс не был склонен соглашаться с ее оценкой.

Комната была не больше обычной гостиной, но окружена яркими, ослепительно белыми стенами. По всей комнате в разных местах располагались полки, прилавки и что-то вроде высоких шкафов для хранения вещей. Лена открыла один и, нахмурившись, достала тусклый бронзовый металлический прямоугольник размером с закрытый ноутбук.

- Настоящая литера Гутенберга 1400-х годов. На этой литере была отпечатана первая страница самой первой на земле печатной книги. Хотите прикоснуться к ней?

Широко открытое выражение лица Алекса дрогнуло. Как он мог сопротивляться? Он коснулся литеры кончиком пальца...

- Видите? Ничего страшного, - засвидетельствовала она. - Это просто кусок металла. Клиффорд заплатил за него пять миллионов. Черт возьми, болван.

Алекс был в восторге. По крайней мере, для него это было чем-то бóльшим, чем куском металла.

Я только что прикоснулся к литере, на которой была изготовлена ​​первая печатная Библия. До этого все они были написаны от руки монахами...

- А вот что-то более интересное - я имею в виду его эффект.

Лена подвела его к длинному столу, покрытому фиолетовым шелком, на котором покоился цилиндрический стеклянный купол размером с крышку вока. Она подняла купол и взяла между пальцами что-то похожее на кусок кости размером с конфету "Tootsie Roll".

- Откройте руку.

- Похоже на кость пальца. Чья это?

- Откройте руку, - затем она замолчала, ее аквамариновые глаза остановились на его лице. - Алекс, вы случайно не верите в сверхъестественное?

Какой странный вопрос...

Алекс ответил так честно, как только мог, и сразу же сказал:

- Нет.

Лена положила обломок кости ему на ладонь. Меньше чем за секунду Алекс чуть не свалился с ног от всплеска тока, почти как электричества, который вырвался из его ладони и разошелся по всему телу.

Какого черта?

Внезапно он услышал биение своего сердца и сердца Лены. Его зрение обострилось так быстро, как если бы он также надел очки; он снова посмотрел на картину Ротко и смог увидеть ее как бы в сильном увеличении. Он мог видеть отдельные мазки кисти на холсте, а также ямочки на краске странного цвета. Он мог видеть глубину между слоями масляной краски.

- Невозможно, - пробормотал он.

- Думаете? - сказала Лена, улыбаясь. - Посмотрите на мое платье. Могу поспорить, что вы сможете... Ну, просто посмотрите на мое платье.

Алекс повернулся к ней и осмотрел взглядом ее желтый сарафан.

Святое дерьмо...

Он мог видеть отдельные нити ткани платья, а затем он мог видеть сквозь эту ткань ее едва прикрытое телосложение. Он мог видеть ее соски, ее пупок, ее безволосый лобок в макросфокусированной размерности.

Лена объяснила:

- Это средняя фаланга указательного пальца мужчины, радиоуглеродное датирование которого определяется примерно сотым годом нашей эры. Говорят, что это кость пальца святого Игнатия Антиохийского, великого евангелиста на территории тогдашней Сирии. Он делал все, что делал Иисус: исцелял хромых, делал слепых зрячими и глухих слышащими. Он воскрешал мертвых. Единственное, чего он не делал, - это не превращал воду в вино. Так или иначе, римский император Траян заключил Игнатия в тюрьму за ересь против глупых римских богов. Его приговорили к съедению заживо собаками, но Траян предоставил ему выбор. Игнатий мог бы избежать казни, если бы отрекся от Христа и принял римских богов, - Лена ухмыльнулась. - Игнатий, в двух словах, велел императору трахнуть себя, а затем охотно пошел в яму к собакам. Так как насчет веры?

Но Алекс все еще гудел в этой причудливой экстрасенсорной эйфории.

- Конечно, - продолжала Лена, - даже с учетом радиоуглеродного датирования скептик будет настаивать, что это кость пальца любого, кто жил в то время. Но что думаете вы? Потому что вы вспыхнули, как автомат для игры в пинбол, с тех пор, как я вложила кость вам в руку.

Алекс, волосы которого торчали по всему телу, смотрел на простой кусок кости. Не было никакой возможности подключить его к какому-то скрытому источнику энергии, ни в коем случае нельзя было спрятать в нем какую-либо батарею...

Он вернул кость Лене, которая положила ее под стеклянную крышку.

- Ну?

Сверхъестественное возбуждение Алекса исчезло.

- Я-я-я... думаю, что сейчас склоняюсь к вере в сверхъестественное...

- Все так делают после этого. Только идиот не стал бы верить.

Алекс почувствовал, что запыхался, когда его связь с фрагментом была прервана.

Она подошла к одному из шкафов.

- Онажды, наверное, лет десять назад, этот фрагмент был у меня в руке, пока Клиффорд меня трахал, - она усмехнулась. - Оргазм, который я испытала, был как минимум в сто раз сильнее, чем я когда-либо знала, - она пожала плечами. - Если бы я умерла прямо там и тогда... мне бы было плевать, - она остановилась у другого предмета, закрепленного в рамке на стене. - Вот кое-что, из-за чего Клиффорд был в восторге.

Внутри рамы была закреплена большая железная булава с квадратным наконечником, усыпанная металлическими шипами; у нее была деревянная ручка.

- Выглядит отвратительно, - прокомментировал Алекс.

- В 1200-х годах это было определенно отвратительно для парня по имени Эрик Глиппинг. Он был королем Дании, и какой-то чувак по имени Марск Стиг пробил ему голову этой булавой. Теперь вы мне скажите. Кому, черт возьми, захочется, чтобы что-то подобное висело у него на стене?

Алекс открыл рот, чтобы ответить, но все, что он смог сделать, это покачать головой.

- А мы продолжаем, - сказала Лена дальше, указывая на шкатулку с завитком волос, перевязанным лентой. - Эта прядь волос когда-то, в 1692 году, была на голове женщины по имени Бриджит Бишоп. Она была первой из так называемых Салемских ведьм, которую повесили. Но она не была ведьмой. Никто из них не был, - затем она взяла небольшой полупрозрачный блок, в котором находились странные розовые предметы. Объекты выглядели органически. - Это вообще жесть. Дженнифер Уилкокс или Нэнси Уилкокс - черт, я не помню. Порнозвезда, которая начинала в семидесятых. Знаете, у нее были большие половые губы, поэтому она попросила своего папика отрезать их пластическому хирургу. Но папик хотел их сохранить, поэтому он поместил их в эту штуку, похожую на эпоксидную смолу. Разве это не полный пиздец? Лабиопластика в наши дни распространена, но, видите ли, это была первая пара, которую удалось сохранить. Когда они были выставлены на аукционе, Клиффорд просто ДОЛЖЕН был их получить. Почему? Потому что они были первыми, - она протянула руку. - Половые губы, я не шучу. Клиффорд заплатил пару сотен тысяч за половые губы какой-то шлюхи.

Алексу, несмотря на болезненность темы, пришлось усмехнуться.

- Далее вы скажете мне, что у мистера Сомбрака в банке находится пенис Джона Холмса.

Она бросила на него самый странный взгляд.

- Нет, к сожалению; Холмса кремировали. Но забавно, что вы упомянули про такую ​​вещь...

Вернулся Портафой в сопровождении двух гигантских громил в костюмах. Под правыми подмышками у каждого была выпуклость: очевидно, в кобурах были пистолеты. Каждый из мужчин был ростом не менее шести футов пяти дюймов, а руки в рукавах их костюмов были примерно по ширине бедер Алекса. Портафой кивнул Лене с пустым лицом, отдернул занавеску и открыл дверь хранилища из нержавеющей стали с круглым колесом в центре, как в хранилище банка. В замочную скважину он вставил ключ на цепочке на шее, затем Лена подошла и сделала то же самое. Они повернули ключи и раздался громкий ЧАК!

Они открывают дверь или запускают межконтинентальную баллистическую ракету? - подумал Алекс.

Затем трое мужчин ушли.

- Эти двое парней - телохранители? - спросил Алекс. - Они похожи на регбистов.

Лена без всякого интереса ответила:

- Один раньше был в отряде "морских котиков". Другой был армейским рейнджером или типа того. Клиффорд параноик по поводу всего этого барахла, которым он владеет. А если кто-нибудь ворвется в этот дом, - покачала она головой. - Их выносят отсюда ногами вперед.

Затем она открыла дверь хранилища. Свет включился автоматически. Она посмотрела на Алекса с озадаченной улыбкой.

- Очень немногим людям когда-либо разрешалось ступить в эту комнату. Вы не поверите тому дерьму, которое здесь находится. В мире голодают люди, а Клиффорд тратит свои деньги на такую ​​возмутительную чушь.

Алекс последовал за ней в хранилище.

У задней стены маленькой комнаты висели три карминовые занавески. Лена потянула за шнурок на занавеске слева, и перед ней открылась стеклянная или прозрачная лексановая коробка примерно трех футов высотой и двух шириной, стоящая на постаменте высотой по колено. В коробке стояло не что иное, как обычное металлическое ведро.

- Ведро, - протянул удивленно Алекс.

- Да, но особенное, если у вас все не в порядке с головой, как у Клиффорда, - Лена казалась суровой. - 23 ноября 1963 года после долгих хлопот было проведено вскрытие президента Кеннеди в Армейском медицинском центре Уолтера Рида. Во время вскрытия мозг Кеннеди был извлечен из черепа по требованию эксперта по баллистике. После вскрытия тело Кеннеди было помещено в гроб и вынесено из здания сотрудниками Секретной службы и несколькими военными. Однако мозг не был помещен обратно в череп. Несколько часов спустя врач Кеннеди, контр-адмирал Джордж Беркли, прибыл в больницу и потребовал оставить мозг Кеннеди под стражей по приказу Бобби Кеннеди, брата президента, который также был генеральным прокурором Соединенных Штатов. Никто не спорил с Беркли. Он покинул больницу с ведром, в котором находился мозг Кеннеди. Но никто не знает, где сейчас находится мозг. Беркли утверждал, что положил его в гроб Кеннеди по просьбе Джеки Кеннеди; другие источники утверждают, что мозг или, по крайней мере, его часть хранились в Национальном архиве. Где он сейчас - кто знает? Но здесь важно то, что это ведро, несомненно, является тем ведром, которое вынесло мозг Кеннеди из медицинского центра, и на дне этого ведра все еще остаются следы того, что называется "черепным мусором", и часть этого мусора состоит из небольших частиц серого вещества Кеннеди. Это трудно увидеть, но, - она указала вниз. - Смотрите.

Алекс посмотрел вниз и увидел на дне ведра немного ржавчины, несколько крошечных кусочков, которые могли быть осколками черепа, и несколько пятен какого-то темного высохшего материала, который иначе было бы трудно описать с какой-либо ясностью.

- Значит, эта маленькая штука внизу - это крошечная часть мозга Джона Кеннеди? - он ответил больше, чем спросил.

Лена кивнула, словно смутившись.

- Мозг есть мозг, если вы спросите меня. Я не уверена, принадлежал ли этот мозг самому любимому президенту страны или просто другому парню, который трахал Мэрилин Монро. Это просто мозг. А Клиффорд? - она покачала головой.

По какой-то причине Алекс не был особенно впечатлен и не был склонен спрашивать или просто задумываться, сколько Сомбрак заплатил за ведро и как ему удалось его добыть.

Он посмотрел на вторую занавеску.

Теперь Лена ухмылялась довольно сардонически.

- Ну, следующая хрень. Кто величайший певец в истории Америки?

Алекс на мгновение задумался, собирался ответить, но тут его охватила тревога.

- Нет! Нет! Пожалуйста, скажите, что за этой занавеской у вас нет головы Элвиса Пресли?

- Головы Элвиса нет, - сказала она и открыла занавеску. - Есть дерьмо Элвиса.

Алекс бросил взгляд на следующую коробку из лексана с высоты своего роста.

Нет... - это все, что он мог думать.

Как такую ​​вещь можно было сохранить, он не мог понять. Запечатано в вакууме? Залито эпоксидкой? Алекс не знал и не хотел знать. Все, что он знал, это то, что видели его глаза: он смотрел на огромную кучу фекалий. Фекалий должно было хватить, чтобы дважды наполнить то ведро адмирала Беркли; вот сколько дерьма лежало внутри этой витрины. Алекс был неспособен говорить.

- Все знают эту историю, - начала Лена. - Элвис умер, пытаясь испражняться. У него давно не было стула, потому что он был хроническим наркоманом демерола. Опиоиды, если они не используются по рецепту, вызывают серьезные запоры. Он пытался выдавить дерьмо в унитаз, сумел уронить одно полено длиной два фута, но затем почувствовал боль в груди, встал, затем у него случился сильный сердечный приступ, и он рухнул на пол. Где он и умер. Его девушка и еще несколько человек сделали ему искусственное дыхание, но безуспешно. Ранее он был госпитализирован из-за нескольких серьезных проблем со здоровьем, включая увеличенное сердце, злокачественную гипертензию, диабет, аритмию. Добавьте ко всему этому ожирение, и получится бомба замедленного действия. Но вот в чем дело. Когда Элвис умер, он весил триста пятьдесят фунтов, - Лена сделала драматическую паузу, затем ухмыльнулась. - Согласно отчету о вскрытии, тридцать девять из этих фунтов были экскрементами, раздувшими его кишечник, - затем она протянула руку к витрине.

Алекс мог только продолжать смотреть.

- И мистер Сомбрак купил дерьмо Элвиса...

- Все верно. Его извлекли из кишечника при вскрытии. Тесты ДНК подтвердили, что это экскременты Элвиса. Круто, да? - саркастически сказала она, а затем сжала губы. - И если вы думаете, что это пик сумасшествия, я вам покажу еще кое-что...

Третий занавес открылся.

- Дайте мне передохнуть, - произнес Алекс.

То, что смотрело на него с другого пьедестала, было членом в банке.

Конечно, это был большой член, слоновий пенис, все еще прикрепленный к морщинистой мошонке, в которой, казалось, все еще находились яички. Все части устрашающе плавали (корона направлена ​​вниз) в жидкости, которая, как мог только предположить Алекс, была формальдегидом. Он наклонился вперед, щурясь на кусок трубчатого мяса длиной в фут, надеясь на убедительный намек на то, что это подделка.

Это не выглядело подделкой.

- Вот черт, - сказал он.

Лена, казалось, немного нервничала, стоя на месте. Вид этого гигантского полового органа ее немного возбуждал? Так казалось.

- Кто счастливчик? - Алекс рискнул спросить.

- Знаете ли вы, кто такой Григорий Распутин?

Алекс пристально посмотрел на нее.

- Ненормальный русский мистик? Конечно, я посещал уроки истории. Этот парень был ортодоксальным министром или кем-то в этом роде, пробрался в ближайшее окружение царя и, очевидно, мог остановить кровотечение у сына царя, больного гемофилией, всякий раз, когда он поранится.

- Точно. Он был глубоко религиозным человеком - я имею в виду по-своему - и несколько раз в день вел церковные службы. Но он также был яростным сексуальным маньяком. Никакого лицемерия, да? Этот чувак мог поиметь почти каждую женщину в царском дворце. Как только стало известно, насколько велик его член. Шутка ли? - она указала на чудовище в банке. - Женщины ходили за ним повсюду, как щенки; он не мог от них избавиться. В частности, он регулярно трахался с женой царя Николая Александрой. Она не могла насытиться этим чудовищем.

Алекс устало потер лицо руками.

- Итак... кто-то убил его, да?

- Чертовски верно. Помните, это было прямо перед русской революцией 1917 года. Правительство, вооруженные силы и царские люди находились в хаосе. Был один парень по имени князь Феликс Юсупов, который думал, что Распутин использовал свое влияние на царя, чтобы подорвать войну против Германии. Прибавьте к этому, Юсупов, хотя он был женат на племяннице царя и имел ребенка, был веселее, чем чертов Либераче. Ему нравился Распутин, и он хотел поиметь в себе его огромный член, но Распутин не хотел всего этого дерьма. Поэтому Юсупов, один из самых богатых и влиятельных людей в стране, не стал терпеть отпор. Он собрал своих приятелей, напоил Распутина и накормил его тортом, в котором было столько цианида, что можно было бы убить гориллу. Но Распутин не умер. Тогда Распутину выстрелили в грудь, но ублюдок все равно не умер. Потом его избили дубинками, но Распутин выполз из дворца, так что потом его еще раз расстреляли и наехали на него "Роллс Ройсом Сильвер Шэдоу" (Клиффорд купил эту машину у коллекционера на Украине) и, разве вы не знаете? Распутин все еще не умер. Но им нужно было избавиться от тела, поэтому они сказали: "К черту этого мудака", засунули Распутина в холщовый мешок и бросили его в ближайшую реку. Интересно отметить, что, когда следующей весной тело Распутина вытащили из реки, коронер установил, что причиной смерти стало утопление. Жутко, да?

- Да, жутко, - сказал Алекс. - Но что насчет...

- О да, но прежде чем скинуть Распутина в реку, Юсупов отрезал ему член и яйца и положил в банку с формальдегидом. Видите ли, князь искренне завидовал огромному "петуху" Распутина. И это то, на что вам посчастливилось сейчас смотреть, - Лена наклонилась и еще более пристально ухмыльнулась, глядя на ужасно большие гениталии, плавающие в банке.

Боже мой, - подумал Алекс. - Кто эти люди?

Но все это время что-то тикало в глубине сознания Алекса.

Член Распутина. Отрезали. Положили в большую банку, - и тут его поразило.

- Подождите минуту! Я читал об этом! Это не член Распутина. Мистера Сомбрака жестоко обманули. Посмотрите это в Google. Отрезанный член и яйца Распутина выставлены на всеобщее обозрение в музее Санкт-Петербурга - в банке с формальдегидом. Там масса фотографий!

Лена теперь стояла, скрестив руки, кивая и ухмыляясь еще больше.

- Ах, в Санкт-Петербурге хер в банке есть, да, но он не Распутина, это подделка. Гигантский член какого-то другого бедняги заменял настоящий более ста лет. Исследовательский отдел Клиффорда узнал о подмене, поэтому Клиффорд купил "петуха" и сравнил его ДНК с ДНК из зуба сына Распутина, Дмитрия. ДНК из зуба совпала. В этом нет никаких сомнений. Член в этой банке когда-то болтался между ног безумного монаха Григория Распутина.

Алексу оставалось смотреть, наклонив голову, на абсурдную и гротескную вещь в банке.

- Сколько... сколько же заплатил мистер Сомбрак за...

- Не спрашивайте, - сказала Лена. - От этой цифры у вас скрутит желудок.

- Я подозреваю, что так и будет.

- Это, скорее всего, вызвало бы отвращение у нации, - удивил их сзади голос Сомбрака. Он вкатил кресло в комнату, удовлетворенно улыбаясь. - Но что человек делает со своими деньгами - это его дело. Перейдем на "ты", Алекс? Ты согласен?

Точно. Этот член, должно быть, стоил миллионы...

Алекс не знал, что сказать, но он не собирался критиковать человека, который только что положил в его карман пятьдесят тысяч долларов.

- Если тебе нужен отрезанный член какого-то парня и ты можешь себе это позволить... почему бы и нет?

- Отлично! Я так восхищаюсь твоей честностью, Алекс. Большинство людей настолько неискренни, что в это невозможно поверить. Лена, например, постоянно ругает меня за то, что я не даю денег так называемым беднякам. Но если учесть, сколько денег я ей дал за эти годы, а уверяю тебя, этого достаточно, чтобы разрушить Парфенон, и она никому из них не дала ни копейки.

Лена кипела.

- Почему бы тебе не перекатить это кресло с последней ступени лестницы вниз, Клиффорд?

- О, но, дорогая? Ты бы не хотела, чтобы я это сделал, не так ли? Тогда ты снова станешь бездомной алкашкой, воришкой и проституткой, да?

Лена невозмутимо улыбнулась.

- Если ты не заткнешься, Клиффорд, я расскажу Алексу все о том, что тебе нужны инъекции "Тримикса" для того, только чтобы твой член затвердел.

Ох, сколько можно, - подумал Алекс.

- Я не вижу в этом ничего такого, чего можно было бы смущаться, дорогая, - Сомбрак возразил ей. - Мужчина моего возраста?

Лена направила на Алекса свою почти бесконечную отвратительную ухмылку.

- Послушай это дерьмо, я серьезно. Я втыкаю чертову иглу для подкожных инъекций в основание члена Клиффорда каждый раз, когда он хочет его поднять, и это становится самым счастливым моментом моего дня. О да, он говорит, что это не больно, но мне не очень-то в это верится. Это же чертова игла. В его члене. И каждый раз, когда он морщится от боли... моя "киска" горит огнем.

Сомбрак потер руки.

- Да, а потом я трахаю ее, как двухдолларовую шлюху. Поверь, это дает образцовое удовлетворение. А теперь прочь, никчемная враждебность Лены. Я рад, что у тебя появилась возможность увидеть самый ценный предмет в моей коллекции.

- Должен признаться, - сказал Алекс, еще больше ошеломленный. - Я думал, что дерьмо Элвиса было потрясающим, но...

Сомбрак кивнул.

- А член Распутина в банке? Ты не увидишь такое каждый день, хм-м-м?

- Нет, конечно.

- Когда-нибудь будет что рассказать своим внукам! - внезапная перемена в поведении старика с болтливого на немногословное изменила его характер. - Но вот, что тебе следует знать, Алекс. Гениталии господина Распутина служат главной причиной, по которой я тебя сюда позвал.

Алекс посмотрел на необъяснимые слова.

- Я не понимаю.

Сомбрак поднял воодушевленно палец.

- Ах, но ты это поймешь, когда я объясню за ужином, который, кстати, подадут через несколько часов. Ладно, я увижусь с вами двумя позже, - но, собираясь уехать на своей коляске, он сказал: - И, Лена, дорогая. Покажи Алексу Гефсиманский сад. О, и...

- Что? Нужна помощь в смене твоего подгузника? - ответила Лена.

- О, нет, спасибо. Мне нужно наполнить его еще немного, прежде чем я прикажу Портафою задушить тебя в нем. Та-та, моя дорогая!

Это какой-то пиздец, - подумал Алекс. - Им, черт возьми, не надоело?

- Что он имел в виду?

- Что член Распутина - главная причина, по которой ты здесь? - ее великолепная грудь поднималась и опускалась, когда она пожимала плечами. - Понятия не имею. Но мы узнаем.

- И что еще он сказал? Показать мне Гефсиманский сад? Разве не там...

- Иисус был предан Иудой, - освежила она его память. - Кстати, настоящий сад в Иерусалиме до сих пор цел, - теперь ее взгляд на него потемнел чем-то вроде завуалированной похотливости. - Давай спустимся сюда. Тебе понравится искусство.

Алекс почувствовал толчок, когда она взяла его за руку и повела из комнаты в коридор.

- Послушай, это меня беспокоит. Какое отношение член Распутина имеет к моему присутствию здесь?

- Не знаю, но тебе действительно любопытно, не так ли? - они шли рука об руку по главной галерее, и на них смотрели произведения искусства на миллионы долларов. - Клиффорд сошел с ума. Не беспокойся об этом.

Алекс не мог чувствовать себя более неловко.

- Он хочет, чтобы я сделал член Распутина в формате цифрового искусства?

- Я не знаю. Хотя меня это не удивило бы. Как я уже говорила ранее, поимей как можно больше из этого иссохшего старого сумасшедшего. Всякий раз, когда он предлагает тебе деньги, проси бóльшего.

Через несколько ярдов по галерее она свернула в еще один потайной дверной проем и привела Алекса в просторную комнату с высоким потолком, передняя стена которой была почти полностью занята огромной картиной Иисуса в рамке. Вдоль трех оставшихся стен стояли столы со старыми книгами.

- Загляни в эту библиотеку, - сказала Лена с ухмылкой.

Алекс бегло осмотрел некоторые книги, многие из которых были в тисненой коже и с позолоченными переплетами. Но все они, похоже, были на латыни, греческом и других иностранных языках. Религиозная иконография и полностраничные иллюстрации были обнаружены повсюду в виде искусных гравюр: изображения Иисуса, Моисея, царя Давида, Апостолов, все очень мощно выполненные.

- Очевидно, мистер Сомбрак серьезно интересуется божественностью, - заметил Алекс.

- В каком-то смысле это очень верно.

- А в другом смысле?

Лена сделала паузу.

- Скажем так, он фанат обеих сторон баррикад.

Об этом Алекс размышлял, перейдя к следующему столу и взяв в руки фолиант под названием "Fuga Satanae", написанный кем-то по имени Стампас и напечатанный в 1619 году.

- "Песнь Сатаны"? - он угадал перевод. - Я так понимаю, мистер Сомбрак - сатанист?

- О, нет, - она снова подняла бедро, что по какой-то причине вызвало мучительно эротический образ. - Он верит в Бога и верит в Дьявола. Он верит в Pай и Aд, в добро и зло.

Алекс не видел, какое это имеет отношение к чему-то уместному, но ему пришлось спросить:

- А ты?

Ее нынешняя поза в прозрачном летнем платье говорила о том, что ее грудь безупречна.

- Я думаю, что мне плевать. И почему мне не должно быть? Не имеет значения ни то, ни другое. Вот во что я верю: я верю, что это старое ископаемое в инвалидной коляске должно купить мне чертов "Ламборджини". Но он не станет этого делать, просто чтобы я ебала ему мозги и дальше. Черт, а ведь он купил Портафою, этому чертовому управляющему домом, новый "Корветт"!

Алекс продолжал смотреть на нее, несмотря на ее лицемерие. Это тело, эти изгибы и грудь. В голову ему пришла мысль: ему хотелось бы трахнуть ее...

- Но вся суть в картине, - а затем она открыла складной стул и поставила его в нескольких ярдах назад от картины Иисуса. - Садись здесь. Посмотри на нее хорошенько, - Лена осталась позади него, пока он занимал свое место.

Детали картины были такими: на коленях перед Иисусом стоял человек в кожаных доспехах, левая щека которого была залита кровью. Тем временем Иисус прижал руку к левому виску истекающего кровью человека. На заднем плане стояли несколько римских солдат и изумленные мужчины в туниках, а вокруг них росли оливковые деревья и цветы. В картине было что-то вроде классического блеска, но мало что примечательного.

Большое дело, - подумал Алекс.

Он ждал, что что-то произойдет, возможно, что-то вроде того, что произошло, когда он держал кость пальца святого Игнатия. Но через минуту никаких неприятных ощущений не наблюдалось, и ничто в композиции картины не привлекло его внимания.

- Это безымянный художник 1500-х годов, - сказала Лена, - изображающий арест Христа в Гефсиманском саду. Но, по мнению Клиффорда, это лучшая интерпретация чуда.

- Чуда?

- Это произошло в ночь перед распятием Иисуса. Иуда сообщил римлянам, что Иисус будет там в тот вечер, и именно здесь произошел печально известный Поцелуй Иуды. Именно так Иуда сообщил римлянам, кем был Иисус, поцеловав его в щеку. Несколько посланников первосвященника Каиафы ворвались в сад, чтобы помочь арестовать Иисуса, и один из них - тот чувак с кровью на щеке. Его звали Малх. Когда Малх потянулся, чтобы схватить Иисуса, апостол Иоанн выступил вперед, выхватил меч и отрезал Малху ухо. Так этому ублюдку и надо! - Лена хитро улыбнулась. - Это очень разозлило Иисуса, и именно тогда Он сказал: "Те, кто живут с мечом, от меча и умирают".

Алекс размышлял.

- Мне кажется, я помню это из воскресной школы.

- Да. Иисус взял отрезанное ухо, прижал его к голове Малха и исцелил его. Чертово ухо приросло. Я почти уверена, что это было последнее чудо Иисуса.

- Да, - Алекс сидел словно обманутый.

В целом по технике и размеру картина была посредственной.

- И почему мистер Сомбрак хотел, чтобы я это увидел?

- Кто это, черт возьми, знает, кроме него самого? - сказала Лена, подойдя сзади.

Она сняла сарафан и стояла совершенно обнаженная прямо перед ним. Алекс мог растаять, как масло на теплом хлебе.

- Давай сделаем это, - сказала Лена, перешагивая через его бедра и садясь. - Тебе ведь больше нечего делать, верно?

Алекс не смог ответить. Вид ее обнаженного, пышного тела, ее веса на его бедрах и наглой близости погрузили его в плотный, эйфорический транс.

Она смотрела вниз с выражением полной сосредоточенности. Одна рука ощупала его промежность, напрягая член в штанах и вызывая течь.

- Ты можешь трахнуть меня здесь и трахнуть меня снова сегодня вечером, когда я буду позировать тебе, - она вздохнула. - Прошло чертовски много времени с тех пор, как во мне был не древний член.

Алекс извивался, прижатый к стулу. Из его сжатого члена выкачалось так много предэякулята, что он начал оставлять пятна сквозь джинсы. Она сжала сильнее, крепче и точнее.

Не кончи себе в штаны! - он приказал сам себе.

Теперь она расстегивала его штаны, его член пульсировал. Но тут в его голове что-то щелкнуло, как будто кто-то сломал карандаш.

Он схватил ее за запястья и заставил остановиться.

- Срань господня! Я не могу этого сделать!

Она скорчила ему рожу.

- Почему бы и нет? Ты не можешь быть геем. Если бы ты был геем, твой член сейчас не был бы тверже дубинки.

Он начал сталкивать ее со своих раздвинутых бедер.

- Я не могу...

- Мне кажется, что ты можешь. Я недостаточно горяча? Я почти уверена, что выгляжу лучше, чем большинство твоих знакомых женщин.

Он смотрел прямо в ее тело. Идеально, идеально. Даже поры на ее коже были идеальными, в каком-то смысле эротичными. Эта ошеломляющая грудь, эти большие очерченные соски всего в футе от его лица. Он начал наклоняться вперед, сексуальное влечение манипулировало его сознанием, чтобы пососать один из сосков.

- Продолжай, - прошептала она. - Соси, если хочешь...

Он уже был на полпути к тому, чтобы сжать ее грудь, когда карандаш снова сломался.

- Я не собираюсь трахать девушку чувака, который только что дал мне кучу денег!

Она начала хмуриться. На ее груди ощутимо бились вены.

- Не будь идиотом. Он хочет, чтобы ты меня трахнул, - она указала на высокий угол комнаты, где была установлена ​​видеокамера. - Он вуайерист. Ты трахаешь меня - это часть того, за что он тебе платит.

Перегрузка. Его мыслительные процессы были искажены, и, наконец, он оттолкнул ее и встал.

- Я тебе не верю, ты не можешь так... - сказала она, явно встревоженная.

- Это слишком ненормальный пиздец. Я даже не знаю, что я здесь делаю!

Лена покачала головой, ухмыляясь.

- Сейчас сцена, в которой я пытаюсь с тобой трахнуться.

- Эта сцена слишком сложна для меня. Я не трахаюсь перед камерой, черт возьми! И этот чувак только что оплатил мое существование на год вперед! У меня было такое чувство, будто я поссал на него!

Ее великолепное тело, казалось, обвисло.

- Ух ты, какой ты странный, - а затем она посмотрела на камеру в углу. - Ты слышишь это, Клиффорд? Как насчет лояльности? Он не будет меня трахать, потому что это некрасиво по отношению к тебе.

Алекс старался не выглядеть безумным, перестраиваясь.

- Мне нужно уйти отсюда. Где я могу побыть до ужина?

Тишина повисла. Алекс взглянул на тяжелое дыхание и внезапно почувствовал себя идиотом.

У меня стояк перед Иисусом.

Лена снова надела сарафан.

- Давай, - сказала она. - Я покажу тебе твою комнату, и не волнуйся, камер там нет, поэтому никто не увидит, как ты отбиваешься...

* * *

Ужин был подан. Столовая находилась в более дальнем крыле дома, вся она была обставлена ​​в колониальном стиле, и все они сидели за двадцатифутовым дубовым столом в длину. Стены украшали мрачные картины. Слуги под присмотром Портафоя подавали еду на старинном серебре. Алекс взглянул на одну из вилок и увидел на обратной стороне отпечаток ее производителя: "Серебро Пола Ревира"[17].

- Я подумал, что было бы весело насладиться кухней вашей родины, - сообщил ему Сомбрак. - Это все очень аутентичные блюда; на самом деле, - он указал на тарелку с чем-то похожим на дамплинги, - если я не ошибаюсь, пельмени - национальное блюдо России.

Но Алекс все еще был не в духе. Пельмени выглядели как дим-сам. Алекс не смог получить должное впечатление, и ему было плевать на русскую кухню.

Где этот чертов "МакДональдс"?

Но все, что он мог сказать, было:

- Все выглядит великолепно.

Он потягивал пиво "Балтика", не особо его ощущая. Странное дело с Леной довело его терпимость до предела. Он не знал, какой будет конец. Но он знал точно: Сомбрак, похоже, не проявлял особого интереса к цифровым произведениям искусства.

Ему назвали и объяснили другие блюда: блины с икрой; повсеместный бефстроганов; шашлык, похожий на ке-баб из кусков мяса и лука; холодец; и, конечно же, борщ. Алекс мог есть или не есть все это. Сомбрак потягивал водку "Русский стандарт голд", а Лена хмуро смотрела на свой лимонад.

Улыбнувшись, она сказала:

- Алекс спросил меня, веришь ли ты в Бога.

- И я надеюсь, что ты сказала ему, что я, несомненно, верю, - ответил старик, - точно так же, как я очень верю в Его двойника. Одно без другого не имеет смысла. Ты не против обсудить свои религиозные убеждения, Алекс?

Это был раздражающий вопрос. Алекс просто сказал:

- Наверное, это очень скучный ответ, но я ни во что особо не верю.

- Ах, но, возможно, ты скоро поверишь, - а затем Сомбрак посмотрел на Лену, и она оглянулась на него, как будто разделяя какое-то таинственное понимание.

- Например, большая картина, изображающая Иисуса, исцеляющего Малха, - Сомбрак откусил от своего набитого икрой блина. - Она говорит гораздо больше, чем то, что показывает - я думаю, это цель любого добросовестного художника. Он затрагивает все вопросы вселенной и бросает вызов зрителю искренне противостоять своим убеждениям.

Алекс не понял.

- Как так?

- Ну, традиционно люди склонны говорить, что они не верят во что-то, чего не видят, верно? Но это заблуждение. Я не вижу молекулы водорода, но все же верю, что это самый распространенный элемент во Вселенной. Я не видел битвы при Лейпциге, но считаю, что она положила конец военному потенциалу Наполеона. Верю ли я, что Иисус воскресил Лазаря из мертвых? Да, потому что количество и качество свидетелей кажутся мне заслуживающими доверия. Мэри Бэйкер Эдди, основательница Церкви Христианской Науки, однажды увидела на пляже ряд детей-инвалидов, страдающих параличом нижних конечностей и в инвалидных колясках. Она прошла мимо них, идя вдоль береговой линии, и как только она прошла, все дети встали и начали идти, и ходили они всю оставшуюся жизнь. Свидетелей этого события было множество. Я верю в это, и я верю, что Моисей разделил Красное море и Бог создал Вселенную. В Библии сказано, что святой Петр после смерти Христа подошел к хромому нищему, который никогда в жизни не ходил. Ноги нищего представляли собой кости, покрытые кожей. Петр велел ему встать, и он так и сделал, и тотчас же нищий оказался на здоровых мускулистых ногах. Но я хочу, чтобы ты знал, что все это не фантазия и не может быть объяснено мистикой или магией. Конечно, это простая наука, но наука, слишком сложная, чтобы ее можно было полностью понять или объективировать, но тем не менее наука. Это небесная наука. Но должен же быть аналог, да? Обратный полюс? Мы можем называть это как угодно, но я предпочитаю думать об этом как об оккультной науке.

- Когда веселье начнется? - спросила Лена, ухмыляясь. Она заменила свой желтый сарафан вечерним платьем с глубоким вырезом из блестящего сапфирового материала, который превратил ее в ухмыляющийся пьедестал с трещинами в декольте для потрясающей груди, сверкающей на месте. - Ты не можешь быть еще более скучным, Клиффорд, а?

Сомбрак сложил пальцы перед собой.

- Однажды, дорогая, я построю для тебя золотую виселицу и повешу тебя на ней.

- В инвалидной коляске? Не смеши меня. Я могу пинать твою древнюю морщинистую задницу взад и вперед по улице. Ты старше угля, Клиффорд.

Сомбрак пожал плечами.

- Я попрошу охрану сделать это. А потом взять бейсбольные биты и устроить вечеринку с пиньятой. Но никаких конфет в тебе нет, я подозреваю. Просто жгучая, кипящая ненависть. Я не виноват, что ты ничего не добилась в своей жизни. И выживаешь только благодаря своей дырке между ног. Но вернемся к теме Распутина... О, если бы он был жив сегодня! Я бы заплатил миллионы, чтобы посмотреть, как он выбьет из тебя все дерьмо этой непристойностью между ног. Действительно, я бы заплатил ему, чтобы он затрахал тебя до смерти.

Лена улыбнулась Алексу.

- Мило, не так ли? Мне так повезло, что у меня такой хороший мужчина, как Клиффорд!

Сомбрак вздохнул.

- Есть и другие элементы, которые подчеркивают мои, так сказать, странные наклонности. Нам придется показать тебе часовню.

- Часовню?

- Да. Комната, в которой обитает моя вера. В Белом доме есть часовня; то же самое относится и к Версальскому залу, Кремлю, Великой мечети. Ну, здесь тоже есть такая. Почему у меня не должно быть своей часовни? Особое место, святилище, в котором я воздаю хвалу и благодарность моему Создателю?

Алекс тупо вздрогнул, когда Лена удивила его, проведя ногой по его ноге под столом. Он посмотрел на нее, а она тихо прошептала ему:

- Я все-таки хочу с тобой трахнуться.

После этого она сказала громко:

- Думаю, часовня тебе понравится.

- Но вернемся к нашему основному разговору, - вмешался Сомбрак, пожирая утиный язык. - Картина, изображающая Иисуса, исцеляющего Малха и вновь соединяющего ухо последнего с его телом, в полностью функциональном состоянии. Я объяснил это чудо на примере небесной науки. И если мы признаем это, то у нас нет логического выбора, кроме как принять доказательства обратного. Ты согласен?

Алекс чувствовал головную боль и усталость.

- О да, почему бы и нет? Божья наука против дьявольской? Это то, что ты имел ввиду?

Брови Сомбрака поднялись, и он еще раз взглянул на Лену.

- Да. Вся наука, если разобраться в мельчайших подробностях, - это математика. Например, ученые Лос-Аламоса знали, что атомная бомба сработает задолго до того, как они ее испытали. Потому что они просчитали. В своих головах они все знали, что это сработает. Они даже не удивились, когда первое испытание оказалось колоссальным успехом. Так что да. Математика. Прослеживаешь мою мысль? Ухо Малха?

Алекс прищурился, в замешательстве.

- Не совсем...

- Два плюс два не всегда равняется четырем, - ответил Сомбрак с натянутой улыбкой.

- В данном случае это равняется двенадцати, - добавила Лена, - как двенадцать дюймов, - и она встала, обошла вокруг и остановилась за сиденьем Алекса.

Сомбрак усмехнулся.

- Боюсь, молодой человек немного отвлечен твоими висячими сиськами и видом шлюхи. Но я вряд ли могу винить его за это!

К этому моменту голова Алекса кружилась, как центрифуга. Лена наклонилась и начала открыто тереть его промежность, тыкая вялый, растерянный кусок плоти, лежавший между его ног.

- Могу же я в последний раз с ним поразвлекаться?

Сомбрак отмахнулся от этого заявления.

- Не беспокойся. Я слишком взволнован, чтобы обращать на это внимания...

Два плюс два равно двенадцать, - эхом отозвались мысли Алекса.

Его зрение потускнело, когда рука Лены играла по его промежности, то ли эротично, то ли насмешливо. Алекс успел только подумать:

Идиот! Я только что попался на самый старый трюк в книге...

А потом его сознание почернело, и он самым банальным образом врезался лицом в свой шашлык.

* * *

Эхо в темноте. Мрачное ощущение, будто плывешь во тьме. И ровный далекий звуковой сигнал...

Какого черта?

Постепенно край его зрения пропускал больше света, а затем медленно расширялся, и ясность звуковых сигналов становилась все более четкой, пока он не понял, что каждый звуковой сигнал совпадает с последним ударом его сердца.

Во рту у него было сухо, как в пустыне. На периферии своего зрения он уловил движение того, что могло быть только людьми. Затем он увидел.

Несколько мужчин средних лет сняли синие маски и одежду, похожую на хирургические халаты. Затем каждый из них надел пиджаки, у всех были непроницаемые лица.

- Спасибо, джентльмены, - оживленный голос Сомбрака исчез из поля зрения. - Ваш опыт высоко ценится. Я уверен, что в будущем у меня будет для вас еще больше заданий.

Мужчины ничего не сказали в ответ; вместо этого они казались мрачными и угрюмыми. Когда они уходили, Портафой передал каждому из них по портфелю, а затем дверь закрылась, воцарившись в еще большей тишине.

Сонливость начала проходить; Алекс смог отвести взгляд. Он был в чем-то вроде костюма для интенсивной терапии, окруженный различным больничным оборудованием. Капельница находилась слева от него, как санитар, с линией трубок, идущих к его руке. Каждую минуту на его плече автоматически надувалась манжета для измерения артериального давления.

- Ты вернулся, Алекс! - голос Сомбрака был полон энтузиазма. - Как приятно! Тебе что-то снилось? Какие-нибудь сомнамбулические образы ты помнишь? Мне было бы очень интересно их услышать.

Алекс не обращал внимания на навязчивую болтовню; вместо этого он теперь осматривал стены комнаты, замечая, насколько эта палата сильно отличалась от всего, что было близко к операционной.

На стенах висели десятки арт-объектов в рамках, изображающих очевидный лейтмотив черной магии и художественного восхваления Люцифера. Диаграммы, символы, живописные изображения, заклинания на древних пергаментах и ​​так далее.

- Сами чертежи оккультной науки, - сказал Сомбрак, - и сама суть того, что мы обсуждали. Во многом это вопрос веры, Алекс. Для тебя эти настенные экспонаты в рамках - не более чем яркие произведения искусства и загадочные древние письмена. Однако, когда они собраны в должном объеме веры, - и здесь Сомбрак поднял высохший палец, - все они являются тотемами силы. Все они являются согласованными устройствами. Подумай о скоплении батареек, если хочешь. Каков результат, если соединить несколько отдельных батарей? Больше мощности, больше энергии. И когда этим избытком энергии владеют преданные практикующие, ее можно использовать для многих чудесных вещей. Эта комната - больше, чем часовня, это - Преисподняя. Это облегчает определенный вид науки, подобной небесной науке, которую Иисус использовал, чтобы снова вживить ухо Малха. К сожалению, Иисус к нам сегодня не пришел, - глаза Сомбрака расширились, и он улыбнулся, принюхиваясь к воздуху. - Вот, ты чувствуешь его запах, не так ли? Эти тотемы расположили нас очень близко к завесе...

В этот момент Алекс действительно почувствовал что-то вроде едва уловимого запаха дыма, смешанного с дуновениями озона.

- Конечно, ты думаешь, что это все чушь, - сказала Лена. Она подошла, чтобы посмотреть на него, ее жуткая, сексуально заряженная красота утончалась в ярком белом сиянии. - Бред сумасшедшего миллиардера, у которого слишком много свободного времени. Но ты увидишь, - она положила руку ему на грудь и начала тереть. - Знаешь, Клиффорду было очень трудно тебя найти.

Алекс уже знал, что его подставили. Покровительство искусству, восхищение Сомбрака его цифровыми работами, даже деньги...

Все это чушь...

Сомбрак выкатился в поле зрения.

- Действительно, твое наследие привилегированное и очень уникальное, Алекс, и жаль, что ты никогда о нем не знал.

- О чем вы оба говорите? - голос Алекса был раздраженным.

Тем временем от этого нарастающего запаха начало щипать глаза и ноздри.

Сомбрак удовлетворенно сложил руки на коленях.

- Григорий Распутин был настоящим ловеласом, как мы уже говорили. Но от чресл своей жены он произвел на свет семерых детей. Четверо умерли очень рано, но его оставшийся в живых сын, Дмитрий Распутин, умер от дизентерии в 1937 году. Неизвестно, были ли у Дмитрия законные дети, но более известно, что он в свое время ухаживал за несколькими женщинами...

Алекс просто продолжал смотреть, не столько на лицо Сомбрака, сколько на его слова. Он был почти на грани понимания того, к чему ведет этот дискурс.

- Другими словами, Дмитрий нашел время, - пальцы Лены скользили по больничной рубашке Алекса. - Он посеял свою изрядную долю овса.

- Конечно, никто не знает, был ли у него такой же большой член, как у его отца, но это неоспоримый факт, что в 1936 году он оседлал русскую деревенскую девушку, и она родила мальчика. Девушка из деревни так и не вышла замуж, но фамилия ее была - и я уверен, ты уже догадался - Петрова.

В голове Алекса все еще гудел анестетик.

- Ну и чушь, - пробормотал он и решил даже не слушать остальное.

- И с этого момента линия увековечилась, - продолжил Сомбрак. - Дмитрия кремировали, но, как это часто бывает, его зубы выжили, и мои поставщики смогли их получить. ДНК из зуба Дмитрия и твоя ДНК идеально совпали. Мне очень повезло, что после окончания школы ты поступил на флот.

Лена ухмыльнулась, а затем вопросительно посмотрела на Сомбрака.

- Так что же такое, Клиффорд? Распутин - великий дед Алекса или его великий-превеликий дед?

- Великий-превеликий-превеликий, я считаю, дорогая, - Сомбрак продолжал смотреть на удлиняющееся лицо Алекса. - Для меня было крайне важно, так сказать, "сохранить это в семье", и я так и сделал. Этот процесс работает намного лучше с настоящей примесью. Вне всякого сомнения, Алекс, в твоих жилах течет кровь Григория Распутина.

- Если бы ты никогда не пошел служить на флот, мы бы никогда об этом не узнали, - сказала Лена.

Алекс попытался вывести свои мысли за завесу мысленного тумана.

- Вы получили информацию о моей ДНК из моих военно-морских документов?

- Конечно. Закон США о конфиденциальности не распространяется на миллиардеров. Брось кучу денег в нужное место, в нужных людей, и ты сможешь узнать что угодно.

- Круто, да? - спросила Лена, все еще широко улыбаясь. - Но я думаю, что остальное немного обломно, верно? Ты унаследовал ДНК Распутина, но ты точно не унаследовал его гигантский член, - и с этими словами она наклонилась над чем-то вне поля зрения, а затем высоко подняла руку.

Между ее большим и указательным пальцами был зажат вялый и довольно незначительный комок плоти. Потрясенные глаза Алекса сузились, чтобы внимательнее рассмотреть детали массы. В этом бескровном состоянии члена было не так уж и много, но в конце концов он смог обнаружить сморщенную головку и яички, висящие в мошоночном мешке. Судя по тому, как Лена держала вещь наверху, она медленно покачивалась взад и вперед, как маятник.

Сомбрак включил несколько ламп, которые более эффективно осветили все оккультные тайны, висящие на стенах. Планетарные символы, большие золотые буквы, похожие на еврейские и другие на старой латыни. Сложная мозаика из зубов, изображающая демона Аполлиона.

Лена указала на отрезанные гениталии Алекса.

- В мусорный бак, Клиффорд?

- О, нет, дорогая. Положи его в банку Распутина. В каком-то смысле это по-прежнему интересный предмет для коллекционеров.

В голове Алекса гремело что-то вроде безумия. Он попытался протянуть руку вперед, ощупать свою промежность, но внезапно понял, что его запястья связаны ремнями.

- Пусть он посмотрит, дорогая, - сказал Сомбрак.

Лена подняла зеркальце и наклонила его так, чтобы Алекс мог видеть его растопыренный пах.

Повязок, как и следовало ожидать, не было. Но теперь пах Алекса был занят нелепо большим пенисом и мошонкой.

Звуки кардиомонитора усилились до отвлекающей степени. Лена выключила его.

Окаменев, Алекс откинулся на спину, учащенно дыша. Мысли в виде возмущенных слов пытались сформироваться в его голове, но они рассыпались, не успев достичь связности.

- Думаю, еще слишком рано с этим играть, да? - спросила Лена Сомбрака.

Старик немного поразмыслил над этим вопросом.

- Почему же, я точно не знаю, но я не думаю, что нужно будет какое-то время на восстановление. В 1696 году Этьен Руле, печально известный оккультист из колонии Род-Айленд, разрезал змею пополам, а затем исцелил ее, продемонстрировав силы Люцифера. Времени на восстановление не было; змея мгновенно воссоединилась, так же как мгновенно было исцеление Иисусом уха Малха. Точно так же, когда Джонас Тренэр, колдун Мареута, снова надел отрубленную руку повешенной ведьмы на запястье члена своих последователей, время восстановления было столь же мгновенным, - глаза Сомбрака внезапно засияли. - Давай, прикоснись к нему, дорогая. Мы знаем, что произойдет, не так ли?

В чем-то вроде тихого благоговения рука Лены потянулась вниз. Лежа на спине, Алекс не мог видеть, что она делает, но чувствовал это с большой интенсивностью. Он чувствовал, как ловкие пальцы Лены медленно скользят вверх и вниз по очень длинной, нагруженной нервами трубке вялых мышц, но в мгновение ока эта вялая трубка наполнилась порывом удовольствия, более сильного, чем раньше, когда Алекс чувствовал женскую руку на своем "петухе". В его пояснице сразу же загудело, бедра сжались на месте.

- Черт, Клиффорд! - Лена радостно взвизгнула. - Он тяжелее, чем гребаная штанга, и это заняло всего несколько секунд!

- Такова сила нашего короля, дорогая! - Сомбрак развернулся, чтобы рассмотреть происходящее напрямую. - Боже мой! Только настоящий дурак усомнится в его сияющей силе!

Лена наклонилась, рассматривая это новое дополнение к ничего не подозревающему телу Алекса, восхищаясь им.

- О, Клиффорд, здесь нет даже шва!

- Конечно нет, дорогая. Это наука. Совершенная наука...

Сознание Алекса продолжало вращаться в его голове. Лена теперь поглаживала эту массивную штуку, вызывая в мозгу Алекса ощущения, каких он никогда не чувствовал.

- Шедевр! - Сомбрак праздновал. - Этот член не был твердым с 1916 года!

Лена застонала.

- Черт, Клиффорд! Я больше не могу ждать! Мне придется прямо сейчас забраться на этого большого ублюдка! - и с этим ученым заявлением Лена сняла с себя одежду и, как собака во время течки, влезла на стол, даже болтая языком...

Сверхъестественная эрекция устремилась вверх, так что Алекс мог видеть ее, вытянув шею.

Боже мой, нет! - это все, что он мог думать.

- Более чем разумный компромисс, ты так не думаешь, Алекс? - Сомбрак поинтересовался: - Давай посмотрим правде в глаза: твои работы посредственны и вряд ли являются средством для успешной карьеры. Но сейчас? Ты будешь проводить каждый день до конца своей жизни, набивая Лену, как индюшку, этим чудовищно большим членом и продолжая великую традицию Распутина, а?

Глаза Лены закатились, когда она опустила промежность на пульсирующую эрекцию; она, казалось, закряхтела при этом. Дюйм за дюймом Алекс чувствовал, что погружается в жаркие пределы; его спутница смотрела на символы в экстазе, затаив дыхание. Ощущения были такими же эйфорическими, как от обычного или полноценного героина; Алекс напрягся в ее "киске" еще до того, как она смогла ощутить все это, и он знал, что кончит в нее за мгновение.

Сомбрак кивнул.

- Представь, что твой член вантуз, Алекс, а "киска" Лены - это вонючий толчок на заправке - давай, порви ее! Трахни ее так сильно, что ее глаза вылезут из орбит! Я хочу, чтобы эту любящую деньги членососку выебали к чертям, я хочу, чтобы ее предательскую пизду наполнили спермой Распутина, чтобы она рожала от него детей, как проклятый торговый автомат - наконец-то у этой проститутки появится цель в жизни!

Удовольствие было непостижимым, и как только Алекс начал эякулировать, Лена вскрикнула:

- О, Клиффорд, я так тебя люблю! Ты говоришь самые приятные на свете вещи!

Перевод: Alice-In-Wonderland

Примечания

1

Альберт Генри ДеСальво (1931 – 1973), также известный как "Зеленый человек" или "Измеряющий человек", был американским убийцей и насильником, который действовал в Бостоне, штат Массачусетс, в начале 1960-х годов. Он известен тем, что признался в том, что был "Бостонским душителем", серийным убийцей, убившим тринадцать женщин в районе Бостона в 1962-64 годах. Благодаря вещественным доказательствам признанию ДеСальво поверили, однако только в 1967 году он был привлечен к уголовной ответственности за серию не связанных между собой изнасилований, за которые был осужден и заключен в тюрьму вплоть до своего убийства в 1973 году. Заявления ДеСальво об убийстве нескольких женщин были оспорены, и продолжались споры о том, какие преступления он на самом деле совершил.

2

Ирмгард (Ирма) Ида Ильза Грезе (1923-1945) - нацистская военная преступница, ауфзеерин СС (надзирательница СС) нацистских лагерей смерти Равенсбрюк, Освенцим и Берген-Бельзен. Казнена в 1945 году по приговору британского военного трибунала. Многочисленные выжившие заключённые лагеря свидетельствовали о том, что она прославилась своей жестокостью. Среди её прозвищ были "Светловолосый дьявол", "Ангел смерти", "Прекрасное чудовище". Она носила тяжёлые сапоги, при ней всегда, помимо пистолета, был плетёный кнут. Для издевательств над заключёнными она использовала эмоциональные и физические методы, пытки и телесные наказания, забивала женщин-заключённых насмерть, приказывала долго держать собак голодными, чтобы потом натравливать их на жертв, произвольно отбирала десятки заключённых для отстрела и сотни для отправки в газовые камеры. Всё это она делала не по приказу свыше, а по собственной инициативе, получала от этого удовольствие и делала это именно с целью получения удовольствия. В западной послевоенной прессе обсуждались возможные сексуальные девиации и многочисленные связи Ирмы Грезе с офицерами СС из лагерной администрации, прежде всего с лагерфюрером Освенцима (позднее комендантом Берген-Бельзена) Йозефом Крамером, известным как "Бельзенский зверь", и с доктором Йозефом Менгеле.

3

Кэрил Уиттлер Чессмен (1921-1960) - американский писатель, преступник, грабитель, похититель людей и серийный насильник, получивший общенациональную известность, находясь на протяжении почти двенадцати лет в камере смертников в тюрьме Калифорнии. Его случай стал поводом для развития движения за запрет смертной казни в США.

4

Демоны Гоетии (лат. Ars Goetia) - демоны, перечисленные в первой части магического гримуара "Малый ключ Соломона" (лат. Lemegeton Clavicula Salomonis). Имена демонов даны, фамилия всех демонов - Инферналес. Всего список насчитывает 72 демона, которые играли важную роль в средневековой магии и теургии. Каждый из них, как считалось, отвечал за определённую сферу бытия, и его призыв можно было использовать для достижения соответствующих целей - обретения знаний, предсказания будущего, достижения материального благополучия, и так далее. Помимо так называемой сферы влияния и ответственности, каждый демон имел свою собственную печать (сигил), а также изображение. Согласно преданию, царь Соломон заключил демонов в медный кувшин, вместе с их легионами (сам он не сказал, почему так поступил). Сосуд тот бросил в озеро в городе Вавилоне. Вавилонцы нашли сосуд и считая, что в нём золото, разбили его, и легионы вырвались из кувшина.

5

"Малый ключ Соломона" или "Лемегетон" (от лат. Lemegeton Clavicula Salomonis) - один из наиболее известных гримуаров, содержащих сведения о христианской демонологии и гоетии. Книга была составлена анонимными авторами в середине 17 века, в основном из материалов на пару веков старше.

6

около 2.75 м.

7

Джон Кёртис Холмс (англ. John Curtis Holmes, 1944-1988) - американский порноактёр, снявшийся в более чем 500 порнофильмах. Получил известность как обладатель огромного пениса, размеры которого, по разным оценкам, составляли от 25 до 34 сантиметров. Также известен своей причастностью к убийству наркоторговца Рона Лэуниуса и его сообщников. Умер в результате осложнений, вызванных СПИДом.

8

Лиза Де Лиу (англ. Lisa De Leeuw, 1958-1993) - американская порноактриса эпохи "порношика", лауреатка AVN Awards и CAFA Awards, член Залов славы AVN и XRCO. В порноиндустрии дебютировала в 1978 году, в возрасте 19 лет, в фильме "800 Fantasy Lane". Стала одной из первых исполнительниц, подписавших эксклюзивный контракт с продюсером, в её случае - с "Vivid". Прославилась сценами анального секса и двойного проникновения, гораздо менее распространенными в то время на экране, чем в настоящее время. Ушла из индустрии в 1991 году, снявшись в 285 фильмах. Была введена в Зал славы XRCO и Зал славы AVN. Де Лиу умерла из-за осложнений от СПИДа 11 ноября 1993 года.

9

"Книга Эйбона" (англ. Book of Eibon, также лат. Liber Ivonis, фр. Livre d'Eibon) - вымышленная книга в произведениях Кларка Эштона Смита и последователей "Мифов Ктулху". Книга включает собрание текстов гиперборейца Эйбона из Мху-Тулана и содержит информацию о божестве Тсатхоггуа. Можно сказать, она является его эквивалентом "Некрономикона" Лавкрафта. Впервые упоминается в рассказе Говарда Филлипса Лавкрафта "Грёзы в ведьмовском доме" (1932). Это одна из главных пяти сакральных книг в "Мифах Ктулху".

10

"Пнакотические манускрипты" (англ. Pnakotic Manuscripts) - вымышленные текстовые документы, созданные Г. Ф. Лавкрафтом, которые якобы появились в первобытные времена Земли в древнем городе Пнакотус, который тогда населяли пришельцы Великой Расы Йит. Рукопись впервые появилась в рассказе "Полярис" (1918). "Пнакотические манускрипты" упоминаются в "Иные боги" (1933), "Сомнамбулический поиск неведомого Кадата" (1926), "Шепчущий во тьме", "Хребты Безумия" (1936), "Врата серебряного ключа", "За гранью времён" (1936) и "Обитающий во Тьме". Рукописи упоминаются другими авторами последователями "Мифов Ктулху", такими как Лин Картер и Брайан Ламли.

11

"Эльтдаунские таблички" (англ. Eltdown Shards) - вымышленные археологические фрагменты керамики, сохранивших дочеловеческую письменность. В литературе впервые встречаются в рассказе Ричарда Ф. Сирайта "The Sealed Casket" (1935) и включены в "Мифы Ктулху" благодаря рассказу "За гранью времён" (1935) Говарда Филлипса Лавкрафта и его соавторов. "Эльтдаунские таблички" были обнаружены в селении Эльтдаун, в Южной Англии и описывают Йекубианцев, Йит, и прочих внеземных существ.

12

"Daemonolatreiae libri tres" - это работа Николаса Реми, написанная в 1595 году. Она была отредактирована Монтегю Саммерсом и переведена как "Демонолатрия" в 1929 году. Наряду с "Malleus Maleficarum", она обычно считается одной из самых важных ранних работ о демонах и ведьмах. Книга была составлена на основе материалов судебных процессов над примерно 900 лицами, которые были осуждены и приговорены к смертной казни в герцогстве Лотарингия в течение пятнадцати лет за колдовство. "Демонолатрии" содержат цитаты из очень многих авторов, древних и современных, включая Иоганна Вейера, которого цитируют как авторитета, как будто нет никаких различий между его позицией и позицией Реми. Однако, что еще более важно, книга также основана на делах из архивов, но Реми, похоже, никогда не возвращал дела, которые он использовал, поэтому невозможно сверить его рассказ о каком-либо конкретном деле с оригинальными записями.

13

"Webley Revolver" (также известен как Webley Top-Break Revolver и Webley Self-Extracting Revolver) - британский револьвер, состоявший на вооружении стран Британского содружества с 1887 по 1963 годы. Изготавливался по схеме переломной рамы, что позволяло вести быструю перезарядку и стрельбу, сравнимую с револьверами с откидывающимся вбок барабаном. Револьвер разработан под мощный патрон .455 "Webley" и считается самым мощным револьвером с переломной рамой, когда-либо производившимся.

14

около 2.44 м.

15

около 272 кг.

16

"Сад земных наслаждений" - самый известный триптих Иеронима Босха, получивший своё название по теме центральной части, посвящён греху сладострастия - Luxuria. Оригинальное название этой работы Босха доподлинно неизвестно. "Садом земных наслаждений" триптих назвали исследователи. В целом ни одно из имеющихся на сегодняшний день толкований картины не признано единственно верным. Большинство теорий о значении картины развиты в XX веке.

17

Пол Реви́р (англ. Paul Revere, 1734-1818) - американский ремесленник, серебряных дел мастер во втором поколении, ювелир, гравировщик, промышленник и патриот. Один из самых прославленных героев Американской революции.