Р.Дж. Бенетти "ШАР ДЛЯ ХОМЯКОВ"[1]
4. НИЧТО НЕ ОСТАEТСЯ НЕИЗМЕННЫМ
"Шар для хомяков" - это история о взрослении, наполненная порочностью, извращениями, кровью, юмором и хомячками. Эта история, несомненно, оскорбит, а иногда и рассмешит вас.
ВНИМАНИЕ: ЭКСТРЕМАЛЬНЫЙ ХОРРОР. НЕ ЧИТАЙТЕ, ЕСЛИ ВЫ БРЕЗГЛИВЫ, ЛЕГКО ОБИЖАЕТЕСЬ ИЛИ У ВАС ЕСТЬ ХОМЯЧОК.
Девон Даллас сидел на полу в гостиной и толкал игрушечный поезд своей мягкой пухлой ручкой. По телевизору шел его любимый сериал "Альф", мама подрабатывала в местном стриптиз-баре "Секс-машина Хабба-Хабба", а отец заперся в своей спальне... в очередной раз.
Вглядываясь в пиксели, материализующиеся за экраном, Девон увидел, как Альф говорит о том, что ест кошек, при этом его начес подпрыгивал, а члены телевизионной семьи клали руки на бедра, сопровождая свои действия забавными выражениями лиц.
Отец Девона тоже смотрел это шоу вместе с ним, но всякий раз, когда Альф появлялся в телевизоре, он начинал трогать себя.
Это было странно...
Его глаза стекленели, и он водил рукой кругами по промежности, в то время как из уголка его рта текла слюна. Затем он уходил в свою комнату и запирал дверь.
Это происходило всякий раз, когда показывали "Альфa". Девон не знал, почему этот глупый инопланетянин заставляет его вести себя так забавно. Он взял паровозик и покатил его, подталкивая к своей фигурке Скелетора. И как только колеса поезда наехали на пластмассовый череп, Девон услышал, как его папа застонал так громко, что квартира задрожала. Он перестал толкать поезд.
Из спальни, спотыкаясь о штаны на лодыжках, шлепая и царапая себя по заднице, выбежал отец Девона. Он упал лицом вперед, и Девон увидел, как эрегированный пенис отца разломился пополам на полу. Он продолжал лапать свою задницу.
- С ним что-то не так! Что-то не так! Вытащи его! Вытащи! - завывал отец.
Девон зашевелился, поднялся на ноги и подошел к отцу. Он заглянул в щель его волосатой задницы и увидел струйки темной крови, размазанные по внутренней стороне ягодиц и слипшиеся волоски.
- Вытащи это на хрен! - отец Девона раздвинул ягодицы своей большой задницы.
Его задница была похожа на подгоревшее луковое колечко, пропитанное маслом и начавшее разваливаться на части. Она была вся изжевана и извергала струйки крови, в то время как крошечная лапка грызуна то появлялась, то исчезала.
- Что это, папочка? - захныкал Девон.
- Это хомяк, черт возьми, вытащи его!
- Я не могу!
- Ты должен! Он меня грызет, черт возьми!
- Нет!
- Сделай это! Будь ты проклят!
Кровь продолжала литься из темной дыры, а отец Девона корчился на полу, стискивал зубы и ударялся изможденной щетинистой ягодицей о деревянный пол. В уголке его глаза образовалась крупная слеза. Девон смотрел на нее несколько мгновений, показавшихся ему вечностью. Он никогда раньше не видел, чтобы отец плакал.
- Хорошо, папочка, я спасу тебя, - прошептал он.
Девон опустил руку вниз и просунул ее между черными волосами зияющей пропасти, подталкивая ее к окровавленному комку развороченной задницы, который раскрылся в ожидании.
Запястье Девона работало внутри и снаружи отцовской дырки, издавая хлюпающие звуки, когда он проникал внутрь, к хомячку. Когти грызуна, словно двадцать крошечных ножей, вонзились в его кончики пальцев. Тварь скрылась еще дальше в отверстии.
Внутри отца было жарко. И пахло отвратительно. Каждый раз, когда Девон проталкивался внутрь, кислый запах дерьма из заднего прохода незримо поднимался вверх и задерживался в ноздрях. Его предплечье стало красным от крови и коричневым от дерьма, а когда его пальцы растянулись внутри ректальной трубки, он мог поклясться, что на краткий миг увидел, как отец улыбнулся, и почувствовал, что все это неправильно.
Нет... это была не улыбка... ему просто больно, вот и все...
Девон ухватился за заднюю лапу хомяка. Он дернул изо всех сил, и из отверстия в большой головке пениса отца начали вытекать молочно-белые лужицы спермы. Девон тянул и тянул, а отец стонал, как одержимый.
Хомяк сопротивлялся, борясь за то, чтобы остаться внутри, впиваясь когтями в измазанные дерьмом стенки прямой кишки. Девон не знал, что делать. Я должен спасти его. Он продолжал тянуть. Изо всех сил.
И вскоре хомяк вышел. И внутренности его отца тоже. Его прямая кишка была фиолетовой, как оболочка протухшей сосиски, а толстая - как огромный слизень-мутант, покрытый желчью.
Голова хомяка все еще была наполовину засунута в отверстие ануса.
Девон держал забрызганную кровью трубку за покрытую комками шерсти часть; его глаза были широко раскрыты, а челюсть отвисла.
Это было похоже на то, как если бы он держал в руках извивающуюся змею из какой-то части вывернутого наизнанку ада. Девон видел, как сокращаются мышцы толстой и ректальной кишок, проталкивая твердые комки дерьма по своему плотскому туннелю в последнем акте неповиновения, в то время как глаза отца Девона затуманились.
Он позволил змеевидному чудовищу выскользнуть из его хватки и шлепнуться на пол. Опустившись на колени, Девон подполз к лицу отца. Он схватился за щеки отца коричневыми руками, к которым прилипли маленькие кукурузные зернышки, и заплакал, когда отец забормотал:
- Никогда... не становись... таким... как я... сынок...
В последний раз отец громко вздохнул и пёрнул.
Девон посмотрел на освободившийся кишечный тракт, который теперь хлестал как из шланга, извергая три буханки зелено-коричневого дерьма, а вместе с ними и хомяка.
В беспамятстве хомяк покатался по полу, потом попрыгал вокруг игрушечного поезда Девона. Затем он засунул свою грязную мордочку в экскременты и стал набивать ими рот.
Девон посмотрел на отца. Духа в нем больше не было. Его глаза превратились в тусклые, черные пуговицы, как у Альфа, которого по-прежнему показывали по телевизору.
Девон всхлипывал и рыдал, окруженный дерьмом, внутренностями и спермой.
Пластиковый контейнер в зоомагазине кишел пушистыми, песочного цвета, похожими на шарики, тельцами, когтями бесконечных розовых лап они стучали по опилочному полу.
Носики хомяков задергались, и они подняли блестящие черные глазки. Над ними нависал покупатель, который с угрозой смотрел на них.
- Я возьму их всех, - сказал Девон Даллас, которому сейчас было двадцать шесть лет, и над его верхней губой пробивался светлый персиковый пушок.
- Но там, наверное, несколько десятков хомяков, - сказала сотрудница "Пит-Корп".
Девон оглядел ее, и его толстые, как резина, губы скривились в горькой гримасе.
Эта сука еще уродливее, чем я...
Эта сука, о которой мысленно говорил Девон, обладала большим весом из-за своего приземистого телосложения. Рот у нее был изуродован кривыми зубами, а на круглых мясистых щеках виднелись белые угри, наполненные гноем.
Ее всклокоченные волосы были разделены пробором посередине, образуя пару пышных пучков, которые подчеркивали маленький лоб и близость линии роста волос к глазам-бусинкам.
Ее бейджик гласил: Пегги.
Потянувшись во внутренний карман своей рваной джинсовой куртки, Девон вытащил оттуда пачку смятых двадцаток. Он помахал деньгами перед маленькими, недоверчивыми глазками девушки.
- Я сказал, мне нужны все. Не создавайте мне проблем. Я - платежеспособный клиент.
Пегги кивнула и оглядела магазин в поисках своего менеджера, которого звали Дэн, но его нигде не было.
Она и не подозревала, что Дэн в данный момент валялся в кладовке для метел "Пит-Корп", за рядами аквариумов, занятый своим обычным полуденным сном, который сменялся отходом ко сну в 11:45.
- Хм... хорошо. Вам нужны клетки для хомяков? - заикалась Пегги.
- Нет! Просто дайте мне коробку или что-нибудь еще, мне все равно.
Девушка уставилась на Девона, пытаясь понять его, пока он покусывал свою пухлую розовую нижнюю губу, нависавшую над почти невидимым подбородком.
- Я - платежеспособный клиент! - огрызнулся наконец Девон.
- Ладно, ладно... давайте я принесу вам коробку.
Она удалилась, а Девон, переминаясь с ноги на ногу, зашагал к корзине с хомяками. Оглянувшись по сторонам, он заметил в проходе для собачьего корма белую женщину с большой задницей, которая смотрела на него так, словно он мог устроить здесь стрельбу.
Они, черт побери, следят за мной... - подумал Девон. - У меня заканчиваются зоомагазины, в которые я могу зайти.
Прожекторы жужжали над головой, как шершни-убийцы. Девон чувствовал, как у него холодеют виски от постоянно выступающего на них нервного пота. К возвращению Пегги его подмышки стали похожи на мокрые вагины.
Он смотрел по сторонам, пока она вылавливала из контейнерa пушистых грызунов и одного за другим помещала их в новую картонную коробку.
Девон старался не встречаться с ней взглядом, когда подошел к кассе. Погруженный в свой внутренний мир, он уставился на коробку, которая напоминала ему зияющую дыру в заднице, кишащую множеством хомячков.
- С вас сто пятьдесят долларов, - сказала Пегги.
Девон не стал протестовать. Он просто отсчитал деньги, продолжая отводить глаза, и вытянул перед собой руку. Это будет веселая ночь. Он уже чувствовал, как его член наливается кровью, когда касса захлопнулась.
Он поставил картонную коробку на пол в своей спальне, рядом с испачканным желтым матрасом, который он нашел в мусорном баке своего комплекса через несколько месяцев после переезда.
Грызуны зашипели, заскрежетали когтями по коробке, издавая звук, похожий на рвущуюся бумагу... от которого длинные уши Девона затрепетали, а к чреслам прилила кровь.
Его выпуклые яички под членом длиной в двe-три четверти дюйма[2] приобрели легкий пурпурный оттенок. Несмотря на то, что на вид это было не так уж и много, и походило на пережаренный "хашпапи", он был твердым, как вольфрам.
Стоял наготове.
Он поправил свою большую бронзовую лампу, повернув ее так, чтобы хомяки и тошнотворное действо, которое ему предстояло с ними разыграть, были в полном свете. Затем он подошел к видеокамере, открыл объектив и настроил кадр, выбрав идеальный ракурс.
Его маленький член упирался в промежность влажных джинсов. Он нажал кнопку "Запись" и вспомнил последние слова отца, когда он был еще совсем маленьким мальчиком:
Никогда... не становись... таким... как я... сынок...
Девон вздрогнул и попытался забыться. Сбросив штаны, он скривил лицо в зубастой ухмылке.
Чертовски возбужден, это будет здорово.
Он потянулся к коробке. Хомячки сбежали с его толстых пальцев, извиваясь, как разумные колбаски. Один из хомячков зашипел и набросился, впиваясь зубами в средний палец Девона. Он не вздрогнул, а только улыбнулся.
Ты будешь первым!
Никогда... не становись... таким... как я... сынок...
Он ухватился за боевой хохолок с клыками и когтями и извлек его из коробки, мельком оглянувшись через плечо, чтобы еще раз убедиться, что камера все еще направлена в нужную сторону.
Если я собираюсь зарабатывать на этих видео, то никогда нельзя быть слишком уверенным.
Довольный, он завел хомячка за спину, провел по своим плоским ягодицам, а затем начал размахивать им возле своей прыщавой темной задницы.
Нос хомячка задергался от резкого запаха невымытого дерьма. Девон хотел сначала подразнить его. Поднеся хомячка к себе, он прижал его анусную дырочку к кончику своего налившегося спермой члена и начал трахать.
Не бойся, папа, я никогда не стану таким, как ты, - подумал Девон.
Его демоническое выражение лица блестело от пота, когда хомяк начал рваться на части.
Девон свернулся калачиком на полу, окруженный тридцатью двумя разорванными тушками хомяков. Его яйца сдулись до такой степени, что стали почти плоскими, как лепешки, а их крем размазался по полу вокруг уничтоженных питомцев.
Он почувствовал теплое удовлетворение, глядя в блестящие мертвые глаза особенно агрессивного хомяка. Он осторожно потрогал его внутренности, проведя пальцем по обнажившимся зубастым палочкам грудной клетки.
Затем он провел пальцем по толстым деснам, пробуя на вкус органы маленького существа, медяную кровь и свою соленую сперму.
Лучший вкус в мире! Что может быть лучше, чем трахнуть что-то до смерти, а потом съесть?
Девон рыгнул так громко, что, наверное, услышали соседи. Он почувствовал, как почка хомяка взлетела у него по пищеводу, а затем, не добравшись до него, упала обратно. Он улыбнулся этой бойне, своему извращению, своей извращенности. Он зарабатывал на этом неплохие деньги, получал удовольствие и при этом мстил за смерть отца.
Я не остановлюсь, пока не выебу всех хомяков на земле!
Несколько местных зоомагазинов начали подозревать его в чем-то гнусном, и ему еще предстояло пройти долгий путь, но это была работа, которую он с удовольствием выполнял.
Девон Даллас нашел цель своей жизни.
И она была связана с кончанием. И местью. И с убийством хомячков своим крошечным членом.
Прошло несколько недель. Деньги текли на расчетный счет Девона, а его яички заряжались и наливались спермой.
Он ухмылялся с извращенной преданностью, все возрастающее возбуждение изменяло его мыслительные волны, пока он просматривал "Желтые страницы" в поисках новых зоомагазинов... и... хомяков.
Магазин экзотических животных "Ип-Ип"? Нет... они не продают хомяков. Только ящерицы и прочее дерьмо.
Девон пролистал несколько страниц.
"Питополус"? Не-а, менеджер чуть не застукал меня за тем, что я загрыз маленького ублюдка в туалете. Слава звездам, что унитаз спустился.
"Зоополис"? Нет, они меня уже раскусили. В прошлый раз они не хотели продавать и чуть не вызвали полицию...
"Питорус"... Hе был там уже несколько месяцев. Они, наверное, полностью пополнили запасы, да и жара, наверное, спала. Да. Вот оно.
Кивнув самому себе в своей тусклой и промозглой квартире, пропахшей гниющим мясом и человеческим рассолом, Девон взял с вешалки джинсовую куртку, пахнущую луком, и вышел, заперев за собой дверь, чтобы никто не украл его вещи.
Когда Девон вошел в магазин, яркий флуоресцентный свет почти ослепил его. "Питорус" выглядел как любой другой зоомагазин - большие полки с аквариумами и клетками, рыбой, кормом для кошек и собак, целые проходы, посвященные пищащим игрушкам и поводками для "лучшего друга человека".
Ноги Девона шлепали по прохладному белому кафелю, а руки он засунул в карманы джинсов, чтобы поласкать свои яйца. Это было оно. Мясной рынок. В воздухе витал аромат хомячьей мочи, и Девон жадно вдыхал его своим носом, покрытым угрями.
Краем глаза он заметил клетки и пошел, пока...
- Ты! - прозвенел девичий голос.
Пегги, щетинистая пухлоголовая сотрудница "Пит-Корп", стояла, сложив руки в толстые треугольники на талии. Новый синий жилет обтягивал ее торс, обтягивающая плечи и бока. К лацкану ее пиджака был приколот новый бейджик с именем.
Она что, преследует меня? Неужели она не знает, что я не люблю уродливых, чертовых людей?
- Ты теперь здесь работаешь? - спросил Девон, на самом деле ему было все равно, он хотел, чтобы она просто отвалила.
- Из-за тебя меня уволили, - ответила Пегги.
- Как скажешь, убирайся с дороги, сука! - Девон попытался отмахнуться от ее пухлой руки, но Пегги схватила его за рукав.
- Они знают, что ты скупаешь всех хомяков в округе. Они следят за тобой. И я тоже.
Пегги остановилась, застыв на месте, и на ее изрытом бороздами лице отразилось беспокойство.
- О чем ты говоришь?
- Ты ведь их ешь, не так ли?
Девон не знал, что ответить. Он моргнул, потом еще раз, прищурив свои черные глаза на ее желтые торчащие зубы.
Я делаю гораздо хуже...
- Это не твое дело, что я делаю со своими питомцами. Я - платежеспособный клиент!
- Черта с два. Ты обращаешься с зоомагазинами, как с скотобойнями. Я могу позвонить своему менеджеру прямо сейчас, это незаконно, понимаешь? Жестокое обращение с животными. Тебя посадят в тюрьму, прежде чем ты снова сможешь укусить хоть одно животное.
- Можешь звонить своему менеджеру, мне плевать.
Девон солгал. Его нервы были на пределе. Все его пропитанные спермой сексуальные планы мести могли рухнуть. Власть теперь находилась в руках взбешенной Пегги.
Внезапно ее поведение изменилось, и хмурый взгляд смягчился.
- Я не собираюсь ему звонить... - сказала она, наклонив свое пухлое лицо.
- Что?
- Честно говоря, я тебя не виню. Многие люди увлекаются странными вещами. Едят костный мозг, лягушачьи лапки и муравьев. Я знаю, что в Эквадоре и Перу морские свинки считаются деликатесом.
- Хорошо...
Вот же странная пизда...
- Просто в этот раз купи меньше. Тогда руководство не обратит внимания, и ты сможешь продолжать жить своей жизнью. У меня есть свои привычки, к которым люди относятся неодобрительно. Поэтому я даю тебе разрешение.
- Мне не нужно разрешение.
Пегги погладила его по локтю, отчего у него защекотало член и яйца. Возбуждение пробежало по его телу, как электрический разряд. Девон смотрел на Пегги, чувствуя... влечение?
Что, черт возьми, происходит!
- С этого момента просто приходи сюда. Я не буду вызывать полицию или что-то в этом роде. Я протягиваю тебе оливковую ветвь.
- Хорошо, я согласен. Мне нужны двадцать хомяков, немедленно.
Посмотрев налево, Девон заметил хомяка с огромным задом, бегущего на своем металлическом колесе. Его десны были мокрыми от слюны.
Другой хомяк облизывал автомат с водой, и он представил, как он делает то же самое с кончиком своего пениса.
- Можешь взять пять, - сказала Пегги.
- Десять.
- Хорошо, десять. Но это все... и не возвращайся по крайней мере неделю. И не думай больше никуда уходить. Они действительно за тобой следят.
Девон стоял и смотрел на неe, как гоблин, пойманный светом автомобильных фар. Она, эта невысокая и отвратительная толкательница домашних животных, властвовала над всей его жизнью.
- Ладно... просто отдай мне этих чертовых хомяков. Мне нужно идти, - проворчал Девон, а затем чуть расслабился.
Жрать. И. Спариваться.
Бледной, жирной рукой он обхватил здоровенного хомяка, держа его перед своим вялым членом. Другой рукой Девон возился, обрабатывая свой член, словно это был тюбик зубной пасты.
Видеокамера сверкала единственным циклопическим глазом, а сбоку от нее горел мизерный красный огонек. Хомяк дрыгал лапками, как будто мог убежать.
Блядь! Блядь! Блядь!
Потянув на себя, Девон вытянул головку своего покрытого пятнами члена из его студенистого, короткого ствола. Пот стекал с его тонких бровей, когда он трудился со своими гениталиями, пытаясь заставить их повиноваться, хотя они просто не поддавались.
Он закрыл глаза, на веках выступили кровянистые прожилки. Он продолжал теребить его, как сумасшедший... шлеп... шлеп... шлеп.
Его неживой фаллос, похожий на кровавого червя, извивался в его хватке. Словно пластилин. Задыхаясь от отчаяния, Девон едва не прижал хомяка к стене, оставив на нем следы крови и шерсти, но это было бы пустой тратой его рациона.
Если он так поступит, останется еще девять хомяков, которых можно будет затрахать до смерти. А Девон мог много кончать... если бы был на взводе.
Чертова тупая сука! Портит мне жизнь!
Энергично поглаживая его, он думал о сухих волосах, вздымавшихся над сморщенным лбом Пегги. Он думал о ее глазах, впалых, больных и тусклых, без особого цвета и блеска.
Он подумал о ее желтых зубах, торчащих из облезлой верхней губы, как кукурузные сталактиты. И когда он это сделал... кровь начала приливать к его маленькому члену, твердеть, заставляя пурпурную плоть на его кончике пульсировать.
Хомячок завизжал, когда он засунул в него свой член.
Он входил и выходил, входил и выходил, чувствуя, как мохнатые щечки животного на микросекунды запутываются в его лобке. Хомяк, его рука и член слились в один гротескный памятник скотоложству.
Кровь била фонтанами при каждом толчке, забрызгивая пол и стенки картонной коробки. Затем последовал бурный оргазм, от которого пальцы на ногах в потертых кроссовках "Рибок" подогнулись, а губы превратились в серовато-белую линию, растянувшуюся на неровностях эмали. Это потрясло Девона до глубины души.
Сперма, словно свернувшаяся калачиком, вытекала из растерзанного желудка хомяка. Громко вздохнув и взяв себя в руки, он швырнул шелуху хомяка на пол, словно это была тряпка для спермы.
Сбитый с толку, Девон рухнул на кровать. С тех пор, как у него появился первый хомячок, он был в восторге от этого. И он добился этого, думая о человеке. Его грудь поднималась и опускалась в такт хриплому дыханию, когда он размышлял о сексе, о своем мертвом отце и о своей мести.
Какого хуя... что за хрень! Почему у меня от этого встал?
Он намазал свои жирные светлые виски спермой, а костяшки пальцев покрылись запекшейся кровью. Закрыв глаза, он погрузился в сон.
Дэвон проснулся через семнадцать минут с крошечной, пульсирующей эрекцией, достаточно сильной, чтобы пробить листовое стекло. В его полусонном сознании проносились образы пухленькой Пегги, а член подергивался от салата рыжих лобков вокруг свежей корочки из спермы, крови и чуть-чуть костей.
К черту... - подумал Девон. - Может быть, я еще раз хорошенько подзаработаю.
Шатаясь, Девон поднялся на ноги в тусклой комнате и, засучив штаны за лодыжки, зашагал к коробке, как шагал его отец много лет назад. Все хомяки дремали, сбившись в группы. Он схватил того, что был в середине "сэндвича", покрытый светлой и белой шерстью.
Его обесцвеченный член едва не вскрикнул от предвкушения.
А потом он съездит в город и вернется снова.
Компостная куча мертвых хомяков Девона превратилась в братскую могилу. Он решил, что это хорошо, что он находится на нижнем этаже. И что у него есть небольшая огороженная территория, куда он может сваливать своих жертв. Количество затраханных до смерти хомячков, которых он добавлял в свою коллекцию каждую неделю, уменьшилось, но в последнее время его жизнь стала немного интереснее. Хотя Девон никогда бы не признался ей в этом, ему было приятно встречаться с Пегги. Она была интересной, но в какой-то степени непонятной. Как иероглифы, принадлежащие недавно открытой цивилизации, которая существовала задолго до выхода в эфир телешоу "Альф".
Все началось с этого проклятого шоу...
Девон припарковался на стоянке перед магазином "Питорус" и заглушил двигатель своего раздолбанного "Вольво". Он вышел из машины, маневрируя конечностями, которые подрагивали от волнения.
Если я так хорошо кончаю, когда месяцами думаю о ней, то представь, как я буду трахать ее в задницу. Мне нужно рискнуть отказом. Это авантюра, которая стоит того, чтобы на нее пустили кончу.
Когда он вошел внутрь, сглатывая капли слюны, которые облепили его шею, яркий свет магазина начал припекать кожу Девона, покрытую грязью. Он заметил Пегги, невысокую и кругленькую, которая своими дряблыми руками поднимала на полку пакеты с собачьим кормом "Pedigree".
Bпервые в жизни не обращая внимания на хомяков, бродящих по своим клеткам, он направился к ней. Грязным ногтем с коростой он постучал Пегги по плечу. Она повернулась, испуганно озираясь.
Она никогда раньше не видела, чтобы Девон пользовался гелем для волос. Все волосы были взбиты посередине, словно он укладывал их в слоновьей пизде, создавая синтетические хлопья перхоти, которые сыпались на плечи его джинсовой куртки.
- О, привет, Девон. Не видела, как ты вошел.
- Да, никто никогда не видит, как я прихожу. Это что-то личное, ха.
Девон ухмыльнулся уродливой девиантной ухмылкой. Пегги улыбнулась ему в ответ, ее длинные передние зубы нависли над нижней губой.
- Что привело тебя сюда, хочешь еще хомячков?
- Вообще-то не сегодня. Мне нужно спросить тебя кое о чем, и я никогда раньше этого не делал, так что не смейся, а то я уйду и больше никогда не вернусь.
Пегги наклонила свое толстое лицо и нежно сжала локоть Девона своими пухлыми пальцами. Его крошечный член начал судорожно биться о ширинку брюк, натирая писюн.
- В чем дело?
- Хочешь прийти сегодня вечером после работы? У меня есть солодовый ликер. Я думаю, ты классная, а я никогда не считал никого классным... ах! К черту!
Поверженный, Девон развернулся на каблуке кроссовка и стал пробираться прочь, оставляя за собой штормовой запах тела.
- Подожди! - крикнула ему вслед Пегги. - Я с удовольствием приду, только если мы не будем есть (она закрыла рот рукой, а потом прошептала) хомяков.
Глаза Девона распахнулись, а сердце затрепетало, когда у него выделилась струйка предэякулянта. Его эрекция напоминала самый маленький в мире дорожный конус, когда он шел обратно к Пегги.
- Когда ты придешь?
- Я смогу прийти сегодня вечером... как насчет девяти тридцати?
Девон вздрогнул, сцепив потные руки по бокам.
- Мне подойдет, мой адрес - 7776 Кроули-роуд, через несколько дверей от "Боулинга Густафсона". Я оставлю свет включенным, у меня на крыльце стоит пепельница, похожая на череп хомяка, ты ее не пропустишь.
- Отлично! - завизжала Пегги. - Тогда увидимся!
- О, и еще кое-что... Мне нужно пять хомяков... немедленно.
Пегги постучала указательным пальцем по макушке своей пушистой головы.
- Я так и думала, - сказала она, улыбаясь, как тыква-фонарь с кривыми зубами.
Во входную дверь Девона постучали совсем легонько - звук был похож на мини-взрывы зерен попкорна над плитой. Однако Девон сразу понял, в чем дело, и, не раздумывая, двинулся с места.
Еще через мгновение дверь распахнулась, и перед ним предстала его кустистая спутница, Пегги, с голубым бантом в волосах.
- Заходи, пока никто тебя не увидел, - сказал Девон, пропуская ее в дверь.
Высунув голову, он оглянулся в обе стороны и заметил крысу, пожирающую выброшенную банку содовой "Таб".
Мерзкое животное... Я бы затрахал тебя до смерти, если бы у меня не было компании.
Он закрыл дверь и, обернувшись, увидел, что ноздри Пегги раздуваются, как паруса.
- Что это за запах?
- Это... а, ничего. Это я готовлю. Хомяка нельзя приготовить в микроволновке, я думаю. Сколько бы соуса для барбекю ты на него ни налил, он все равно не получится...
- Надеюсь, сначала он был мертв.
- Конечно... был. Я бы никогда не причинил вреда животному, пока оно живое. Разве что убить его, а потом приготовить, то есть...
Девон провел широкими пальцами по мокрым волосам. Это был странный жест, по крайней мере для него. Он не привык к таким нервным переживаниям и не привык принимать душ. Он только что принял свой первый за три месяца душ за несколько минут до прихода своей спутницы.
- Хочешь банку солодового ликера? - спросил Девон.
- Конечно, - ответила Пегги, прижимая к пузу розово-белую сумочку.
Девон одобрительно мотнул головой и двинулся по своей квартире, обставленной единственным рваным шезлонгом, несколькими оплавленными свечами и разорванной пополам спиритической доской.
Со стен, словно обгоревшая кожа, свисали темные постеры блэк-металлических групп - Hell Hammer и Fiends of Venom (на постере вокалист глубокомысленно целовал питона). На полу стоял кулер, выглядевший так, будто прошел через дерьмо во Вьетнаме.
С ворчанием открыв бежевую крышку холодильника, Девон сунул руку в ледяную ванну и вытащил две высокие банки "Хорс 5000" с 14-процентным содержанием алкоголя.
Как только я напою ее, мне, возможно, придется вставить в нее свой член.
Вода стекала с завитых прядей его волос, оставляя длинные полосы на рубашке без рукавов, когда он подошел к Пегги и протянул ей банку.
- Здесь действительно очень воняет, - сказала Пегги.
- Заткнись, блядь, и пей.
Девон прислонил свою алюминиевую банку к ее и начал пить солодовый "Хорс 5000". Пегги сделала глоток и скривилась, когда проглотила, затем ее зрачки немного расширились, на лице появилось странное выражение, и она сделала еще глоток, на этот раз как опытный собутыльник.
- Это довольно неплохая штука, - сказала она.
- Я знаю... не хочешь присесть? Посмотрим, сколько мы сможем выпить за час. Я включу музыку для застолья.
- Да, конечно...
Подошвы туфель Пегги отслаивались от пола с каждым шагом, который она совершала по искореженному твердому дереву. Девон жестом пригласил гостью сесть в свой заляпанный кровью шезлонг, и она опустилась на испачканную ткань, сделав при этом любопытное лицо.
Проглотив еще немного, Пегги наблюдала за тем, как Девон подошел к развалившемуся стереосистеме и нажал кнопку "play", навязывая свою волю кассетной ленте, которая начала вращаться на катушках в этом разваливающемся устройстве. Зазвучала песня "Raining Blood" группы Slayer.
Электрогитары загрохотали, перекликаясь с горловым пением Тома Арайи, и квартира, казалось, поплыла и почернела. Пегги отпила еще глоток солодового ликера, а Девон отпил свой.
- Что это за пятно у тебя на полу? - закричала Пегги, указывая на большое аморфное пятно бордового цвета.
- Здесь умер мой гребаный отец, когда я была ребенком. Мама взорвала свои мозги в моей спальне, когда увидела, что с ним случилось. Это была тяжелая ночь.
Девон тряхнул головой и притворился, что из его почти пустой банки "Хорс 5000" доносятся аккорды гитары.
- Мне очень жаль это слышать, мои родители тоже умерли.
Пегги отхлебнула из своей банки и допила ее.
- У нас много общего, - сказал Девон. - Я понял это, когда узнал тебя поближе.
Он протянул свою потную, цвета ветчины, руку и положил ее поверх руки Пегги.
- Хочешь еще одну порцию этого ебучего пенистого напитка? - спросил он, встряхивая пустую банку.
- Да, это было бы здорово, - улыбнулась Пегги.
Усевшись дряблой плоской задницей на твердый пол, прислонившись спиной к обветренной стене, Девон все более опьяневшими глазами наблюдал за своей гостьей.
Она не самая привлекательная, но, черт возьми, я бы трахнул ее прямо сейчас, если бы мог.
- Так чем, говоришь, ты зарабатываешь на жизнь? - закричала Пегги.
- Я видеограф, - закричал Девон. - Я снимаю видео.
- Это круто! Какие видео?
- Видео для людей с очень специфическими вкусами.
Ухмыляясь, Девон втянул тонкие губы, обнажив зубы, и стал похож на хищника.
- Это те видео, где ты ешь хомяков? - воскликнула Пегги.
- Да! Что-то вроде этого! - прокричал Девон.
Порывшись в сумочке и погрузившись в какие-то размышления, Пегги переместилась в шезлонге.
- Может, сделаем музыку потише? Я хочу услышать твой голос, - крикнула она.
Девон пожал плечами, встал и выключил стереосистему, из которой доносились звуки альбома "Butchered at Birth" группы Cannibal Corpse.
- Никто еще не хотел слушать мой голос, он не такой уж приятный, - сказал Девон, пьяно глядя на покрытые коростой кроличьи ушки своих шнурков.
- А мне нравится твой голос. В нем есть милая хрипотца. Он меня немного возбуждает, - Пегги снова пошевелилась в кресле.
Три пустые банки "Хорс 5000" лежали рядом с ее дрожащей ногой. Девон не мог в это поверить: его полузадуманные планы действительно сработали. Внезапно ему захотелось наложить в штаны.
Смогу ли я справиться с настоящей женщиной?
По центральной нервной системе Девона пробежало нечто похожее на вибрацию статического электричества. Ямки на его остроносом, осунувшемся лице превратились в выгребные ямы вонючего пота. Он чувствовал запах каждого хомячка, которого когда-либо трахал до смерти, а его член начал выгибаться и торчать прямо наружу.
- Хочешь заглянуть в мою комнату? Мы можем поцеловаться, - сказал Девон.
Он не смотрел в глаза и вместо этого уставился на извилистую, просачивающуюся трещину в стене. Маленький горячий розовый язычок высунулся изо рта Пегги, поглаживая ее зубы, сверкающие слюной, как две незаточенные сабли.
- Мы можем не только целоваться. Как ты думаешь, почему я так рвалась сюда? Я возбуждена, черт возьми, - хихикнула Пегги.
- Да, я выебу тебе все мозги, - сказал Девон, вытирая свой насупленный и жирный лоб.
Встав одним плавным и отработанным движением, Пегги подошла к Девону и взяла его за руку. Он захлебнулся слюной и едва не кончил.
- Давай дадим твоему члену то, чего он так долго ждал.
Войдя в спальню Девона, они наткнулись на темно-синий брезент, расстеленный на полу и скрывавший брызги спермы от прошлых деяний Девона. На матрасе лежала новая, хрустящая, белая от пищевой соды простыня, скрывавшая пятна мочи и крови.
Пегги провела пальцами по видеокамере, подергав объектив, как будто это был член. Она снова облизала губы языком, а затем нажала кнопку "Запись".
- Чтобы ты мог вернуться к этому позже.
Улыбаясь, Пегги толкнула Девона в спину и рассмеялась, когда его нога зацепилась за край матраса. Он потерял контроль над собой и рухнул на спину, подпрыгивая, как блоха, на изношенных пружинах кровати.
Старые стены, казалось, расступились вокруг Девона. Он чувствовал запах своего прошлого оргазма и вспоминал свои прошлые фантазии о Пегги. Это заставляло его сердце биться сильнее, а возбужденная кровь стекала вниз и стучала в его крошечном члене.
Подняв глаза, он стрельнул глазами в сторону Пегги, когда она сняла рубашку, обнажив округлые складки, напоминающие творог.
О, да... O, черт, да!
Его джинсы были сорваны в считанные секунды, разбросаны по комнате и остались лежать в куче, как брошенный хомяк. Затем Пегги стянула с него белые трусы с желтыми вставками на промежности. Член Девона наконец-то смог вздохнуть. Он наслаждался видом ее пухлой головки, желтых зубов и черных глаз, блестящих, как лакированный уголь.
Пегги провела ногтями по бледным бедрам Девона, прорезая в его плоти маленькие кровавые впадины. В свете красных лампочек, освещавших комнату, глаза Пегги озорно блестели, а ее шея становилась все полнее, опускаясь вниз, пока не достигла уровня подбородка.
- Давай трахаться! - воскликнул Девон, едва сдерживая поток спермы, который, казалось, выплескивался из него ведрами.
- Я говорила тебе, что у меня есть вещи, которые могут не нравиться людям, - прошептала Пегги. - Что они будут осуждать меня, как осуждают тебя за то, что ты делаешь с хомячками?
- Да. Ну и что! Давай просто сделаем это, я сейчас кончу себе на лобок!
- У меня есть небольшой сексуальный фетиш, - сказала Пегги. - Но, может быть, будет лучше, если я покажу тебе, а не буду пытаться объяснить.
- Ладно, неважно, да. Просто сделай это, блядь!
Зрачки Пегги вспыхнули, а затем расширились, вдаваясь в белки глаз, когда светлый мех вышел из ее пор. При этом ее тело искажалось, кости головы то расходились, то вновь соединялись, образуя новые формы. Ее щетинистый нос дернулся, став розовым на кончике усатого рыла, а уши округлились и вылезли из пуха волос.
Ни хрена себе! Неудивительно, что она меня заводит! Она, блядь, здоровенная хомячиха!
С силой тысячи мужчин Пегги раздвигала ноги Девона до тех пор, пока они не вывихнулись и не выскочили из суставов. Острая боль пробежала по бокам, пронизывая позвоночник.
- Какого черта ты делаешь! Что происходит!?
Волосы Девона съежились в гнездышке на лобке, когда ледяные острия страха вонзились в его сердце. Он мог бы подумать, что, когда на нем лежит огромный, похожий на хомяка человек, это будет сексуальным приключением всей его жизни, но это было не так. Это быстро превратилось в кошмар. И это было очень больно.
Пегги улыбнулась, обнажив свои острые зубы цвета сливочного масла.
- Я исследую свое извращение, - прошипела она, ее глаза теперь сверкали чернотой, как адские маяки.
Опустив свою покрытую мехом голову и оказавшись между вонючей промежностью Девона, Пегги потерлась опухшими щеками о его потную, сморщенную, похожую на коричневую морскую звезду задницу.
- Нет, прекрати, я ничего не принимаю в задницу. Мне это не нравится! Ты не должна этого делать! Пожалуйста!
Пегги подняла голову. Она наклонила свое пухлое, покрытое мехом лицо.
- Ты тоже не должен был этого делать! - прорычала она, впиваясь ногтями в мышцы, пронизывающие внутреннюю поверхность бедер Девона.
- А-а-а-а-а! - Девон закричал наполовину от боли, наполовину от предвкушения того, что должно произойти.
Никаких игр с задницей! Никаких игр с задницей! Я не буду таким, как мой отец!
Хомячиха Пегги вдавила голову в задницу Девона и стала давить и давить, пока та не начала расширяться, открывая крошечную и нечистую дверь в пищеварительный тракт Девона.
- Нет, пожалуйста, остановись!
Раскачиваясь на спине, безуспешно пытаясь вырваться, барахтаясь в ярком красном свете видеокамеры, как одноглазый извращенец, Девон заплакал, и его задницу начало рвать. Разрываясь, он издал звук, похожий на шлепанье ладони по спагетти, когда из его изуродованного отверстия хлынула смесь дерьма и крови.
- А-а-а! НЕТ! НЕТ! НЕТ!
Девон ничего не мог с собой поделать, он начал кончать, выплескивая струйки непрозрачной спермы на свой счастливый след и в пупок. От боли его глаза закатились к затылку, в черепе зазвенело.
Голова Пегги погрузилась в его толстую кишку, а ее плечи вдавились в развороченную задницу Девона. Девон почувствовал, как затрещали кости бедер, прежде чем звук перелома достиг его ушей. В конвульсиях в его содрогающейся от боли памяти прозвучали, а затем и повторились последние слова покойного отца.
Никогда... не становись... таким, как я... сын... Никогда... не становись... таким, как я...
Пегги втянула свои двенадцать молочных сосков в широко раскрытое отверстие Девона, и он застонал, когда она заполнила его живот. Она растягивала кожу на его бледном животе. Его грудная клетка расширилась, а затем начала распадаться на отдельные части, словно обезьяньи брусья, по которым бьют кувалдой.
Микрокосмические молнии наэлектризовали зрительные нервы Девона, впиваясь пальцами во внутреннюю кору его мозга. Его живот распустился, как пунцовая орхидея, а он кричал, кричал и еще раз кричал.
Волосы Пегги заблестели от крови. Смещенные органы вытекали из ее спины, когда ее самородкообразное тело входило и выходило из задницы Девона. Трахала его в задницу. Всей своей сущностью. Она застонала и начала кончать большими струями кремовой слизи, которая стекала по ее мохнатым лапкам из отверстия ее зияющей вагины.
Она ебала и ебала, а Девон кричал, харкая собственной кровью, и ужас переполнял все его существо. По его щеке потекла одинокая слеза, такая же крупная, как та, которую он помнил, когда видел, как плакал его отец, умирая. И тот же знакомый ужасный запах отцовской задницы Девона вернулся.
Я отомщу за тебя... Я не буду таким, как ты... Обещаю.
Девон ничего не мог поделать. Он не контролировал себя. Дерьмо, кровь, сперма и внутренности вытекали на кровать. Его судьба была предрешена в ту роковую ночь, когда он проник внутрь своего отца.
Тело Девона покачивалось, а руки безвольно болтались по бокам. Слезы заливали его щеки, пока хомяк продолжал трахать его до смерти.
Перевод: Грициан Андреев
Сферический прозрачный пластиковый шар, в который вы можете поместить своего хомячка. После этого грызун сможет передвигаться по вашему дому, занимаясь физическими упражнениями. Одно из направлений современной философии утверждает, что каждый человек существует в виде набора концентрических шаров для хомяков. Чем шире ваш мир, тем больше шар. Если у вас депрессия, то ваш шар очень маленький. Задача состоит в том, чтобы сделать ваш шар как можно больше. В конце концов, ваш хомячий шар становится таким большим, что вы перестаете это осознавать, и вы становитесь свободными.
около 2 см.