Посвящается Терезе,
потому что она должна была прочитать это.
Посвящается моему папе,
который закрыл бы глаза, покачал головой и рассмеялся.
Вам, вероятно, не стоит читать эту книгу.
Зачем мне признаваться в чем-то подобном в начале своего нового сборника рассказов? Я всегда хочу быть честным со своими читателями, и я точно знаю, что эти истории, вероятно, одни из самых жестоких, которые я когда- либо писал.
Горжусь ли я ими?
Не уверен.
Я никогда не был тем писателем, который положительно отзывается о своей работе, и рассказы из "Нулевого уровня вкуса" (первого из многотомной серии) ничем не отличаются. Кроме того, это моя первая попытка написать микрорассказы, так что я не берусь судить, справился ли я со своей задачей.
А тут еще и тема, которая, как следует из названия, сомнительна. Очень сомнительная.
На этих цифровых страницах вы найдете мстительного мертвого ребенка, культ, который поклоняется гниющему кургану мусора, древнюю дыру славы, человека, который снимает "видео с раздавливанием", девиантных енотов и еще несколько сюрпризов, которые я не хочу портить.
О, и много половых органов.
Действительно, много половых органов.
Я уже говорил о половых органах?
Внимание: Там есть половые органы.
Если вы любите экстремальные ужасы, в которых нет ни морали, ни поучительных уроков, то "Нулевой уровень вкуса" должен обеспечить вам вечер так называемых развлечений.
Во всяком случае, такова идея.
Или же это может отвратить вас от всего, что я напишу в будущем. И за это мне искренне, глубоко жаль.
Но хватит бесцельных бредней.
Наслаждайтесь шоу!
Я поймал этого маленького ублюдка в детском онкологическом отделении.
Он вырывал им зубы.
Размалывал их.
И нюхал порошкообразную эмаль.
Я сказал ему:
- Ты сукин сын. Ты хоть понимаешь, что ты делаешь? Ты разрушаешь мой бизнес.
Я владею и управляю компанией "Зубные феи, Инк." на протяжении нескольких веков. Я понимаю уличную ценность детских зубов, и мне не нравится, когда другие люди лезут на мою территорию. Как только я узнал о Даррене, я разыскал его.
Выследил его задницу.
И вот он здесь, пользуется услугами больных раком детей в крупнейшей больнице округа. Этот парень - гребаное ничтожество, но, по крайней мере, я узнал, почему мои феи не справлялись.
- Кто-то опередил нас! - сказала одна из моих сучек. - Клянусь, ЗФ! Я не стану красть твое дерьмо.
Я отшлепал эту тупую шлюху, чтобы доказать свою правоту.
Не надо со мной шутить.
Никогда.
Даже если эта тощая шлюха не воровала у меня, мне нужно было доказать остальным сучкам, что я не потерплю недостачи. Если они не выполняли свои квоты, я вынимал это из их задниц.
Я не терплю неудач.
Поэтому, когда я поймал Даррена Коннора, двадцатисемилетнего бывшего полицейского из Нью-Джерси, на том, что он воровал зубы и нюхал их, не заплатив, я вышел из себя.
Я схватил одну из этих лысозадых девчонок и швырнул ее ему. Но он был под кайфом от эмали и с легкостью увернулся от ослабленного радиацией тела маленькой девочки.
- Ха! - рассмеялся он. - Зубная фея.
- Все верно, зубная фея, - сказал я. - Я большой пес. Самый главный. И ты на моей территории, засранец.
В этот момент накачанный ублюдок нанес сильный удар справа, отбросив меня на кровать, принадлежащую тощему японскому парню. Тело бедного ребенка лопнуло, как дешевый воздушный шарик.
Повсюду кишки, кровь и дерьмо.
Чертовы раковые дети.
То есть, блин, эти ублюдки теряют зубы как сумасшедшие, и я на них зарабатываю, но какого черта мы должны были сражаться в чертовом раковом отделении? Это плохо сказывается на моем имидже.
Обливаясь кровью, я встал, поднял кулаки и приготовился к схватке эпических масштабов.
Вместо этого Даррен выпрыгнул в окно и упал с высоты девяти этажей на парковку под домом. Прежде чем я успел осознать происходящее, он уже направился в город.
Поэтому я выскочил на улицу.
И пустился в погоню.
Этот ублюдок был быстр, но недостаточно. Немного понюхав свои запасы, я оказался на его уровне, заряженный молодостью, которую могут дать только крошечные детские зубки.
Мы носились по штату со скоростью света, снося здания и уничтожая машины без раздумий. Наша борьба была важнее.
- Стой, ублюдок! - крикнул я Даррену, перепрыгивая через Гранд-Каньон. - Ничем хорошим это для тебя не закончится.
- Отвали! - крикнул он в ответ, устремляясь в дикие земли Монтаны на бешеной скорости, которая должна была его убить.
Но зубы, чувак.
Эти долбаные зубы.
В какой-то момент, после того как мы уничтожили гору Рашмор, разгромили Зону 51 и разрушили Йеллоустонский национальный парк, у Даррена, видимо, начали заканчиваться запасы.
Поэтому он резко повернул направо.
Повернул налево.
И направился вглубь Африки, остановившись в сиротском приюте, переполненном беженцами из стран, которые я даже не могу толком назвать. У них у всех были зубы.
Прекрасные, гниющие зубы.
Самые чистые и мощные из всех.
- Брось этого эфиопа, - приказал я Даррену, который сжимал щипцами ужасный рот бедного маленького ублюдка. - Может, мы сможем что- нибудь придумать. Ты портишь мне весь бизнес.
- Твой бизнес?
Он рассмеялся, как какой-то маньяк.
- Да, ты, уродливый ублюдок, мой чертов бизнес. Ты наступаешь на мою территорию, так что убирайся к чертовой матери.
Разъярившись, Даррен выдернул изо рта мальчика сочный желтый зуб и швырнул визжащего ребенка на пол. Маленький беженец забрался под кровать и разрыдался.
Когда он раздавил зуб ребенка голой рукой, я набросился на него, повалив на пол. Растертая в порошок эмаль выпала из его рук и рассыпалась по кафельному полу.
- Черт побери! - завопил он. - Нет! Мой порошок!
Я достал из своего пояса с инструментами пару неразрушимых золотых щипцов, которые мне дали, когда я согласился на эту странную должность после того, как она была предложена мне в начале времен.
Пообещав себе никогда не удалять зубы безвольным людям - хотя есть и такие, кто получает удовольствие от этого ощущения, - я быстро принялся за работу.
Даррен Коннор оказался в моей власти.
Пока кровь сочилась из его десен, а зубы быстро заполняли крошечный пластиковый пакет, который я всегда беру с собой для особых случаев, он пытался оправдаться. Конечно, мне было наплевать.
У него был шанс сдаться.
Я был неумолим.
Совершенно беспощаден.
Когда я закончил, его лицо постарело лет на пятьдесят. Вот что бывает, когда у тебя нет зубов, а рожа распухла от грубой и неаккуратной стоматологической процедуры.
Я поднес пакет к его лицу.
Теперь его слезы смешивались с кровью.
- Видишь это дерьмо? - сказал я ему, ухмыляясь, как гребаный босс. - Это мои трофеи. Всякий раз, когда кто-то будет пытаться на меня напасть, я буду рассказывать им историю о Даррене Конноре.
Его глаза расширились от ужаса, как и твои сейчас.
Потому что ты наебал меня, не так ли?
Пытался залезть на мою территорию, вырвать детские зубки и не расплатиться за это. Я не против того, чтобы время от времени подкидывать тебе халяву, но ты переступил черту, приятель.
Теперь ты плачешь, как Даррен Коннор в тот день.
И знаешь что?
Через десять минут ты тоже будешь истекать кровью, как он. А теперь открывай рот, вонючий ублюдок.
Мне пора приниматься за работу.
Человек может привыкнуть к определенным вещам в жизни.
Боль от татуировки со временем проходит, и с годами становится легче переносить отказы. Я не говорю, что это легко, парень, но ты можешь научиться справляться с некоторыми трудностями.
Думаю, ты понимаешь, о чем я.
Но я никогда не смог привыкнуть к тому, чтобы наблюдать за смертью Джанет.
Я говорю об этом сейчас, потому что ты только начал работать здесь, а удерживать детей и взрослых подальше от заброшенных зданий - это далеко не самая приятная работа.
Нет, сэр.
Это настоящий геморрой, если честно. И проблема усложняется тем, что каждую ночь, ровно в полночь, тебе нужно наблюдать за смертью Джанет.
Тот взгляд, который ты только что бросил на меня? Это тот же самый взгляд, который я бросил своему начальнику, когда начал работать здесь в семидесятые годы.
Ах, это полная чушь.
Я прав?
Конечно, прав. Потому что это звучит как бред старика, который не спит допоздна бухая дешевое пойло. И я тебя не виню за такую мысль.
Черт, как я уже сказал, я тоже так думал. Но я говорю тебе сейчас: наблюдение за смертью Джанет - это часть работы, и если ты не уверен, что сможешь с этим справиться, то лучше собери свои манатки и найди другую работу.
Потому что это дерьмо не для тебя.
Первый Национальный банк Эшленда покинул это здание еще в шестидесятые годы после того, как молодую женщину убили на третьем этаже. Ее мстительный призрак фактически вынудил их уйти.
Я не могу сказать, сколько людей она разорвала на части за эти годы, и все потому, что никого не было рядом, чтобы наблюдать за моментом, когда какой-то бессердечный ублюдок оборвал ее жизнь.
А, чушь собачья.
Опять этот взгляд.
Но скоро будет полночь, и через десять минут она появится в той двери. Ты сам увидишь, шучу я или нет.
Заверяю тебя, парень, что это не шутка.
Эта ситуация слишком серьезна, чтобы над ней смеяться, особенно когда на кону стоят человеческие жизни. Джанет не шутит, и если мы пропустим момент ее убийства, она покинет здание.
И тогда она убьет кого-то в городе.
В конце концов, церковь обвинит нас, а это последнее, что тебе нужно. Тебе точно не хочется, чтобы католические священники дышали тебе в спину.
Нет, сэр.
Это совсем не весело.
Я говорю из личного опыта. Однажды ночью, в самом начале моей работы охранником здесь, я заснул. Когда проснулся, понял, что пропустил момент убийства Джанет.
В ту же ночь кто-то пробрался в спальню маленькой девочки и разорвал ее на части, конечность за конечностью и кусочек за кусочком.
Я не шучу, парень.
Было ли это дело рук Джанет? Что ж, я не могу быть уверен, но священники в этих краях, похоже, думали именно так. А угрозы, которые они высказывали в адрес моей семьи, сделали все предельно ясным.
Наблюдать за смертью Джанет.
Или наблюдать за смертью моей семьи.
Все просто.
Я не самый умный парень, видишь ли, и мои навыки не блещут. Поэтому у меня мало вариантов работы в этом городе. Мне нужна эта работа, и моей семье тоже. Поэтому я не сплю.
И я снова и снова наблюдаю за ее смертью.
Я не пытаюсь напугать тебя всем этим, но хочу, чтобы ты воспринял это всерьез. У нас есть пять минут до ее появления, так что ты скоро все увидишь сам.
Помни, оставайся на месте.
И не пытайся остановить это.
Это очень важно.
Потому что ты не можешь этого предотвратить, сколько бы ни старался. Это крайне неприятное зрелище, и смотреть на него тяжело, но имей в виду, что Джанет всегда умирает в полночь.
Хорошо, давай займем наши позиции.
Тебе удобно?
Отлично.
Смотри, как открывается эта дверь? Она входит оттуда, и выглядит так же реально, как в день своей смерти. Ты никогда не увидишь ее убийцу, потому что его так и не опознали.
Посмотри на нее.
Она прекрасна, не так ли?
Я не знаю много о ее истории, кроме того, что она была секретарем, работавшей здесь ночью. Один из клиентов задержался и попытался ее изнасиловать.
Когда она начала сопротивляться, он ее убил.
Видишь?
Сейчас она сопротивляется, пытаясь сбросить его руки с талии. И смотри, вот нож впервые вонзается ей в грудь. Видишь, как она корчится? Слышишь ее крик?
Ты никогда не сможешь к этому привыкнуть.
На самом деле, это будет преследовать тебя даже дома после каждой смены. Это войдет в твои сны и будет мучить тебя. Не стоит с этим бороться, парень. Такова жизнь.
Теперь смотри как ее ударили ножом в спину. Она пыталась убежать от своего убийцы, но он схватил ее и продолжил наносить удары ножом. Один, два, три, четыре, пять...
Сколько ты насчитал?
Я однажды насчитал тридцать девять, но после этого сложно сказать. Числа начинают путаться. Думаю, он ударил ее ножом более пятидесяти или шестидесяти раз, прежде чем остановился.
Смотри, она ползет к нам.
Ее глаза.
Видишь, она в отчаянии!
Но никогда не пытайся ее спасти, парень. Вот в чем дело, понимаешь? Ты не можешь ее спасти, и она будет считать, что ты издеваешься над ней. Она знает, что всегда умирает в полночь.
Стой!
Не трогай ее!
Разве ты не слушал ни слова из того, что я говорил? Ты не можешь ее спасти! Ты нас всех убьешь. Отпусти ее руку!
Нет, стой!
Ты не можешь позволить ей покинуть здание!
Теперь ты все испортил.
Смотри на нее.
Видишь, что она делает?
Мы все умрем.
И ничего нельзя сделать, чтобы это остановить.
Барбара Бренцель, по прозвищу "Сучка", не могла поверить своим глазам.
- Ты видела, что оно сделало с его лицом? - спросила она.
Ее лучшая подруга Хилари сидела рядом, тихо сжавшись в углу маленькой палатки. Гарольд, парень Хилари, не переставал дрожать. Они были единственными, кто остался в живых из шести человек, отправившихся в это путешествие.
Карл, с его бесконечной уверенностью в своей гениальности, решил, что проникнуть на заброшенную военную базу - блестящая идея. Он все никак не мог угомониться, рассказывая, как круто это место выглядит.
- Там есть электричество! - восторженно заявил он. - А где электричество, там и возможность для глэмпинга!
Глэмпинг.
Барбара ненавидела саму идею. Это лишало поход самого главного - духа приключения и суровой жизни на природе, превращая его в удобный предлог для просмотра фильмов и прослушивания музыки.
Ах да, и играть в видеоигры.
А как же сидеть под звездами? Рассказывать истории? Курить травку? Готовить еду? Наслаждаться теплом костра?
А как насчет поговорить?
Заняться любовью в палатках?
Нет, Карл и его дружки не хотели ничего подобного. Вместо этого они возились со своими очередными гаджетами, игнорируя все чудеса природы вокруг.
Барбара тайком ненавидела свое поколение.
Ей оставалось лишь покачать головой.
Рыдания Хилари вернули ее в реальность.
- Эта тварь... она просто сорвала ему лицо! - закричала Хилари. - Просто содрала его лицо с черепа!
Паника нарастала.
Гарольд изо всех сил пытался утешить все более истеричную девушку, но она явно не собиралась принимать его утешения. Вместо этого она резко оттолкнула его и распахнула молнию палатки.
- Я выхожу отсюда! - сказала она дрожащим голосом. - Не важно, что вы решите делать!
- Не выходи! - закричал Гарольд.
Он попытался удержать ее, но она шлепнула его по руке. Барбара растерялась. Если Хилари хочет рискнуть своей жизнью там, с этими существами, то пусть будет так.
- Отстань от меня! - выкрикнула Хилари.
- Не уходи! - закричал Гарольд.
- Ты пойдешь со мной? - спросила его девушка.
- Ни за что! Ты с ума сошла?
Хилари вспыхнула мгновенно.
- Я всегда знала, что ты не настоящий мужчина, - прошипела она. - Именно поэтому я уже несколько месяцев сплю с Карлом!
- Ты издеваешься? - ошеломленно спросил Гарольд. - Ты серьезно решила устроить этот цирк прямо сейчас? После того, как мы только что видели, как эти твари перебили наших друзей?
- Да, Гарольд, - огрызнулась она. - Именно сейчас...
Но было уже поздно.
Один из этих гигантских белых мотыльков, из брюшка которого торчал гигантский человеческий фаллос, схватил Хилари и вытащил ее из палатки.
Ее крики разорвали ночную тишину.
Гарольд и Барбара выглянули из палатки, чтобы понять, что происходит с их подругой. Ужасная сцена разворачивалась всего в нескольких шагах от них.
Как и описывала Хилари, мотылeк навалился на ее лицо и начал двигаться с неистовой скоростью, словно кролик в брачный сезон. Куски плоти и кости разлетались в стороны.
Хилари кричала.
Булькала.
Задыхалась.
Когда мотылек отпустил бедняжку, из отверстия, где раньше было ее лицо, вырвался фонтан молочно-белой спермы. Ее тело дергалось в конвульсиях, а затем обмякло.
Последовала тишина.
И смерть.
Насекомое, совершив этот репродуктивный акт, который теоретически должен был обеспечить продолжение и процветание его вида, издало причудливый звук, когда его член отвалился от тела.
Наконец гигантский мотылек рухнул на землю рядом с Хилари. Как и молодая девушка, это отвратительное существо было мертво.
Что за эксперименты проводила армия на этой базе в 60-х и 70-х годах? Карл ничего конкретного не упоминал, но, очевидно, они были настолько чудовищными, что место пришлось закрыть.
- Но они оставили электричество включенным! - взволнованно сообщил Карл, когда они прибыли на место два дня назад.
Даже после того, как они наткнулись на таинственную пещеру с большими знаками "Проход запрещен", Карла не беспокоил тот факт, что это место казалось невероятно опасным.
- Расслабьтесь, - сказал он всем, подключая свою любимую игровую систему. - Сейчас я все подготовлю, мы разогреем еду в микроволновке и будем наслаждаться!
За несколько часов до рассвета воскресного утра Барбара и Гарольд были последними, кто остался в живых. И если они не примут меры, то не выберутся живыми.
- Я больше никого не вижу, - прошептал Гарольд.
- Может, побежим? - спросила Барбара.
- Думаю, стоит, - ответил он.
Какой у нас выбор? - подумала Барбара. - Если мы останемся в палатке, они рано или поздно проникнут внутрь. Если же мы побежим, то, возможно, кому-то из нас удастся спастись и предупредить людей об этих монстрах.
Этих чертовых мотыльках.
- К черту, - сказала Барбара, затягивая свои длинные каштановые волосы в хвост. - Бежим.
Медленно, стараясь не производить лишнего шума, они вышли из палатки. Гарольд сжимал в руках фонарик так, что побелели костяшки, а Барбара держала наготове колышек от палатки.
- Я ничего не вижу, - прошептал Гарольд.
- Может, они все ушли, - заметила Барбара.
Гарольд покачал головой.
- Послушай, - сказал он, наклоняя голову в сторону. - Вдалеке слышен шум их крыльев.
- Их еще больше? - спросила Барбара, стараясь скрыть животный страх, звучащий в ее голосе.
- Да, - ответил Гарольд. - Может, три-четыре. Трудно сказать точно, но я знаю, что они там. Нам нужно уходить, чтобы они нас не заметили.
Барбара глубоко вдохнула.
Она знала, что должна сделать.
Несмотря на годы дружбы, решительная брюнетка резко развернулась и вонзила колышек глубоко в горло Гарольда. Его глаза мгновенно расширились от шока и боли.
- Почему? - прохрипел он, захлебываясь.
- Ужин подан! - закричала она во всю силу своих легких. - Шведский стол для трахателей открыт!
Несколько огромных белых мотыльков с эрегированными пенисами выскочили из пещеры, их крылья гудели в прохладном ночном воздухе. Когда они опустились на Гарольда, Барбары уже не было.
Бедный ублюдок.
Но он должен был догадаться.
Не зря же ее прозвали Барбарой "Сучкой" Бренцель.
Мама открывает дверь, раскинув руки.
- Рэндал! - восклицает она.
Я не видел ее такой счастливой уже много лет.
Десятилетия.
Папа умер, когда я был совсем маленьким, так что большую часть своей жизни мы провели вдвоем. А теперь, похоже, в ее жизни появился новый мужчина.
Даже в свои почти тридцать, я немного смущен этой мыслью.
Она познакомилась с ним после переезда в этот старый дом, который почти год приводила в порядок. Они сблизились, и их отношения стали романтическими (сексуальными).
Его зовут Спенсер.
И он для меня - полная загадка.
Сегодня, однако, все изменится. Меня пригласили на ужин, и у меня наконец-то будет возможность встретиться с этим парнем лицом к лицу. Честно говоря, я немного нервничаю по этому поводу.
Всегда сложно познакомиться с парнем, с которым встречается твоя мама.
- Проходи-проходи! - говорит она, одновременно обнимая меня и втаскивая в дом. - Ты опоздал! И такой худой!
- Я знаю, мам, - отвечаю я. - Водитель "Убера"...
- Неважно, - перебивает она. - Мы со Спенсером тебя уже заждались. Я только что закончила готовить ужин, так что можем сразу садиться за стол. Мне не терпится вас познакомить!
Хотел бы я сказать то же самое.
Но врать ей не хочу.
Она ведет меня по старому дому - который, по ее словам, в XIX веке был похоронным бюро - и приводит в столовую. Стол огромный и украшен просто шикарно.
- Очень красиво, - уверяю я ее.
Она сияет от гордости.
- Присаживайся, дорогой, - говорит она.
Но прежде, чем я успеваю сесть, выражение ужаса появляется на ее лице. Она хватает меня за руку и тянет в сторону.
- Только не сюда, ладно? - говорит она. - Это место Спенсера. Знаю, это звучит глупо, но он всегда сидит напротив меня, и я не хочу сегодня никого расстраивать. Хорошо?
Это, конечно, странно, но я соглашаюсь.
Что за психологические игры затеял Спенсер?
Чтобы не устраивать сцену, я пересаживаюсь на другое место, сбоку от мамы и ее нового возлюбленного. Почетное место Спенсера, по правую руку от меня, остается пустым.
- Спенсер здесь? - спрашиваю я.
- Он сейчас спустится, - отвечает она и убегает на кухню за едой.
Я прислушиваюсь.
Дом зловеще тих, если не считать звуков, доносящихся из кухни. Если Спенсер и в самом деле наверху, то он молчит как мышь.
Спустя несколько минут мама возвращается с тремя тарелками в руках - ее навыки официантки пригодились. Еда выглядит и пахнет просто потрясающе.
Она ставит тарелки на стол и садится. Но Спенсера все нет.
Я уже начинаю беспокоиться.
Затем улыбка медленно появляется на лице мамы, когда ее взгляд устремляется на стул напротив.
- Спенсер, это мой сын, Рэндал, - говорит она пустому стулу. - Я так счастлива, что вы наконец встретились. Он редко приезжает в город, так что это уникальная возможность.
Я не знаю, что сказать.
Вернее, я просто в шоке.
- Мам? - спрашиваю я. - Ты в порядке?
- Конечно, - уверяет она меня. - Ну же, поздоровайся со Спенсером. Он так ждал этой встречи.
Но передо мной - только пустой стул.
- Мам, там никого нет, - говорю я. - Посмотри, стул пустой. Я не понимаю. Ты точно в порядке? По телефону ты звучала странно, но я подумал, что ты просто устала.
- Конечно, он здесь, - говорит она с нервным смешком. - Спенсер - призрак. Точнее, полтергейст.
Полтергейст?
Что за черт?
- Он был здесь, когда я переехала, - продолжает она. - Сначала он был настоящим врединой, но потом мы узнали друг друга получше. Со временем мы влюбились - и душой, и телом.
Сексуально активный полтергейст?
Я передергиваюсь.
Закрываю глаза.
Открываю.
Стул все еще пустой.
- Мам, давай уйдем отсюда, - прошу я. - С тобой что-то не так. Ты разговариваешь с пустым стулом, черт возьми!
- Следи за языком! - резко говорит она.
Я встаю.
- Я увожу тебя отсюда прямо сейчас, - решительно говорю я.
Но прежде, чем я успеваю пошевелиться, что-то силой возвращает меня на место. А потом моя тарелка поднимается в воздух и летит через всю комнату, разбиваясь о стену.
- Видишь? - восклицает она с обидой. - Ты очень расстроил Спенсера. А он так ждал встречи с тобой.
Стул Спенсера падает назад, его тарелка взлетает вверх и разбивается о потолок.
На нас осыпается еда.
И тогда я его вижу: призрачную фигуру по ту сторону стола. Неясную, расплывчатую, но я почти различаю очертания очень высокого и очень худого мужчины.
- Вот он, - говорит мама, указывая на него. - Появиться в таком виде требует много энергии. К тому же, он очень стеснительный.
Я не верю своим глазам.
Полтергейст.
Парень-полтергейст.
Этот бывший человек решил провести остаток своей загробной жизни с моей мамой. Я не знаю почему и как, но это странным образом успокаивает меня.
- Прости, - говорю я призраку.
- Спасибо, - раздается голос по всему дому. - Я не хотел терять терпение.
Стул Спенсера возвращается на место, и призрак садится. Воцаряется неловкое молчание, но мама не дает ему продлиться слишком долго.
- Ужин испорчен, - сокрушается Спенсер.
- Это моя вина, - признаю я.
- Чепуха, - смеется мама. - Спенсер, давай все уберем. Рэндал, возьми магнитик "Донателло" с холодильника.
- Магнитик? - переспрашиваю я.
- Номер телефона с него, - отвечает она. - Закажем пиццу.
Енот с пронзительным скрежетом разорвал темно-синие брюки Трэвиса.
И оторвал ему яйца.
Пока енот с удовольствием обгладывал и жевал волосатые яйца менеджера фастфуда, его коллеги Табита и Шугар в ужасе смотрели на происходящее.
Парковка кишмя кишела енотами.
Во всем виновата компания "Вак-о-Бургер". Слишком поздно они отозвали свою рекламную партию бургеров с острым соусом. Бургеры начали гнить, и вот тогда-то и начались настоящие проблемы.
В процессе разложения соус превратился в нечто ужасное. И когда еноты копались в мусоре, они жадно поглощали бесплатные бургеры.
Но что-то в глубине их ДНК радикально изменилось.
Они тут же начали жаждать яичек.
Много-много сочных яичек.
К несчастью для Трэвиса, он умер не сразу. Конечно, он безумно терял кровь, а его пах горел от нестерпимой боли, но это не убило его сразу.
Вместо этого он продолжал страдать.
Он оглядел парковку.
Все парни, которые по глупости решили прихватить несколько вкусных гамбургеров, либо умирали, либо были мертвы, а их яйца давно исчезли. Это было кошмарное зрелище.
Трэвис, держась одной рукой за поврежденную промежность, повернулся к своим коллегам-женщинам, которые заперлись в ресторане.
Они в недоумении уставились на него.
- Выходите, - уговаривал он, и цвет исчезал с его лица. - Все в порядке. Вы можете выйти.
- Ни за что, - сказала Табита.
- Им нужны только мужики, - объяснил он.
- Не-а, - сказала ему Шугар.
- Нет, правда, им нужны только яички. Видите?
Он указал на свою изуродованную промежность. Вены, плоть и кусочки разорванной ткани вывалились из раны.
- Им нужны яйца, - утверждал он.
Девушки покачали головами и постучали в стеклянную дверь. Трэвис в замешательстве обернулся. Он быстро понял, почему еноты так отчаянно хотели заполучить все эти половые железы.
Их пенисы выросли до непостижимых размеров - почти в десять раз больше их мохнатых тел.
И они насиловали всех женщин.
На всей парковке в каждой женщины, зашедшей в "Вак-о-Бургер" перекусить на скорую руку, торчал енотовый член. Трэвис с трудом мог осознать это.
Собравшись с силами, несмотря на потерю крови, умирающий работник фастфуда подошел к ближайшему еноту-насильнику и стал лихорадочно бить его по голове.
Но енот продолжал изнасилование.
Потом он начал смеяться.
И тогда он стал насиловать еще сильнее.
Разъяренный, он схватил енота за затылок, оторвал ее от женщины, крепко сжал его набухший пенис окровавленной правой рукой и дернул.
Он тут же выскочил.
Как пробка.
Из отверстия енота хлынула кровь. Через несколько секунд существо перестало двигаться.
К своему удивлению, Трэвис обнаружил, что из раны животного течет не кровь. Нет, это был запатентованный соус компании "Вак-о-Бургер", тот самый, которым питаются эти злые, мерзкие существа.
Он понял, что должен сделать.
Трэвис повернулся к Табите и Шугар.
- Я умираю, - сказал он им, его речь стала невнятной. - Я знаю это. Я просто хотел сказать вам, что счастлив быть вашим менеджером. Я знаю, что мы не всегда ладили...
- Прекрати, - закричала Табита.
- Возвращайся внутрь, - настояла Шугар.
Трэвис покачал головой.
- Я знаю, что мне делать, - заявил он, отбрасывая мертвого енота в сторону. - Если соус - их источник силы, то я тоже могу им воспользоваться. Я могу использовать эту силу.
- Ты сумасшедший! - вскричала Табита.
- Ты с ума сошел! - отозвалась Шугар.
- Нет, - сказал Трэвис, поправляя форму. - Я - лучший работник месяца, уже три месяца подряд.
И с боевым кличем, больше жалким, чем триумфальным, Трэвис двинулся через парковку - эпицентр хаоса и енотового насилия. Он схватил одно из пушистых созданий.
Вырвал его достоинство.
И выпил мутный соус прямо из свежего источника.
Табита и Шугар в ужасе захлебнулись рвотными спазмами, запачкав стеклянную дверь.
Когда им стало легче, они снова начали блевать.
Соус из енота и гамбургера дал Трэвису энергию, необходимую для того, чтобы перейти к следующему животному.
А потом и к следующему.
На парковке росла гора отрубленных членов и мертвых тварей.
Но силы Трэвиса иссякали.
Вокруг продолжали звучать женские крики, а еноты, опьяненные своим безумием, не знали предела. Он не был уверен, сколько еще сможет выдержать, но не останавливался.
Отрывал все новые члены.
Уничтожал все больше енотов.
Соус, перемешанный с клочьями меха и кусками мутировавших енотов, заполнял его рот, пока он пробивался к выходу с парковки.
Там он обнаружил енотов, пожирающих яички нескольких полицейских, прибывших на место происшествия. Поскольку женщин для изнасилования не осталось, еноты каким-то образом начали насиловать себя сами.
Глаза Трэвиса закатились, и он почувствовал, как с каждой секундой его силы покидают его.
Он оторвал еще один член.
Выпил еще соуса.
Но вместо привычного цикла - оторвать, выпить, убить - он оторвал сразу три и позволил их уродливому, зараженному соусу струиться прямо в его глотку.
Его тело задрожало.
Его стошнило, и он обделался одновременно, но это дало ему достаточно сил, чтобы теоретически уничтожить озабоченных енотов-мутантов, занимающихся самонасилованием.
Прежде чем он попытался спасти весь мир от легиона сексуально озабоченных существ, они повернули свои разъяренные, пульсирующие члены в его сторону. Все еноты зашипели в унисон.
Трэвис несколько раз моргнул, его лишенный крови мозг пытался осмыслить эту жуткую ситуацию. Его противники воспользовались этим и начали свою жестокую атаку с членами наперевес.
В считанные секунды в тело поверженного менеджера впилось более дюжины енотовых членов.
Его тело судорожно забилось, задрожало и обмякло.
Еноты вытащили свои орудия из ран и обратили свои взгляды на город.
Так много яичек.
Так много женщин.
Они поделятся этим дерзким открытием со своими товарищами - мусорными енотами, и вскоре весь мир будет принадлежать им.
Весь мир.
На их милость.
Этот сраный ублюдок снова вернулся.
Не знаю, сколько раз я говорил этому чуваку, чтобы он держался подальше от моей собственности. Да, на мусорный курган на моем заднем дворе есть на что посмотреть, но он не настолько интригующий.
- Эй, - говорю я, выходя из дома с деревянной бейсбольной битой в руках. - Что нужно сделать, чтобы ты держался подальше от моей собственности? Тебе вломить по самое нихочу?
Он поднимает свои тощие белые руки и делает несколько шагов назад. Придурок, к счастью, запуган.
- Нет, не делай этого, - говорит он в панике. - Твой отец разрешал мне и моим друзьям возвращаться туда несколько раз в неделю. Почему мы не можем договориться? Я никому не причиняю вреда.
Наверное, это действительно так.
Он никому не вредит, но я не хочу, чтобы какой-то псих молился на кучу мусора, которую мой отец собирал в течение нескольких десятилетий. Это очень смущает.
Мой отец никогда ничего не выбрасывал. Гаджеты, мусор, еду, да что угодно - он даже хранил свои испачканные подгузники для взрослых.
На протяжении многих лет я пытался оказать ему помощь, но он не соглашался ни на что. Даже когда я предложил потратить месяц на уборку в его доме, он, по сути, послал меня к черту.
- Все эти вещи важны, - сказал он мне. - Убирайся.
В итоге на заднем дворе у него скопилась двенадцатифутовая[2] куча мусора. Городок, в котором он жил, похоже, не заботился об этом, поэтому она продолжала расти, разрастаться и вонять.
В какой -то момент распространилась легенда, и люди стали приходить, чтобы поклониться этой непристойной куче. Я не знаю, как это началось, и, честно говоря, мне все равно.
Мне просто нужно, чтобы это прекратилось.
Мне удалось убедить большинство уродов найти себе другое занятие, но этот парень - он называет себя Хранителем Kургана - просто не хочет сдаваться.
- Просто уходи, - говорю я ему.
К этому тому моменту я уже выдохся. Мне нужны тишина и покой, а он не дает мне ни того, ни другого.
- Можно мне еще раз взглянуть? - умоляет он.
- Парень, пожалуйста. Я просто хочу привести это место в порядок. Тебе не все равно, что мой отец умер? Тебе не кажется, что я могу переживать из-за этого?
Он бросает на меня удивленный взгляд и опускает голову.
Не думаю, что он подумал о том, что я могу горевать.
Я не такой, заметьте, но ему не обязательно это знать. Правда в том, что мой отец был жестоким и необычным ублюдком, и я отчасти рад, что мне больше не придется смотреть на него.
- Я понимаю, - признает Хранитель Kургана. - Но я просто прошу тебя взглянуть на него в последний раз. Может быть, я смогу взять часть его и построить свой собственный. Я знаю, что ты собираешься его снести.
- Да, я его снесу, - признаю я.
- Тогда, пожалуйста, позволь мне взять часть с собой, - умоляет он, опускаясь на колени. - Дай мне всего одну вещь.
- Зачем? - спрашиваю я.
Это честный вопрос.
Я хочу знать, почему я должен дать ему хоть что-то. Что он для меня сделал? Я не какой-нибудь чокнутый филантроп, который просто отдает свое дерьмо бесплатно, даже если это не что иное, как мусор.
- Я оставлю тебя в покое, - говорит он. - И я попрошу всех остальных оставить тебя в покое. Пожалуйста. Только одну вещь.
Он выглядит таким жалким, стоя на коленях в своей рваной, потрепанной одежде. Он похож на маленького ребенка, который умоляет родителей не подвергать эвтаназии его домашнего питомца. И, черт возьми, мне жаль этого парня.
Мне действительно жаль этого парня. Насколько несчастна твоя жизнь, если ты проводишь ее, поклоняясь мусору?
Так что я сдаюсь.
- Хорошо, - говорю я ему. - Вставай. Пойдем на задний двор. У тебя есть пятнадцать минут, чтобы собрать свое дерьмо.
- Спасибо! - улыбается он, поднимаясь.
Он энергично пожимает мне руку, и единственное, чего я хочу, - это чтобы он отпустил меня и пошел прочь.
Мы идем к заднему двору.
И вот она.
Эта тошнотворная, огромная гора горячего мусора. Это бельмо на глазу, угроза здоровью и полный позор. Хотел бы я щелкнуть пальцами и заставить все это исчезнуть.
Я бы сделал это в одно мгновение.
Но у меня нет способностей, которыми наделены ведьмы с телевидения. Все, что я могу сделать, - это заплатить грузным парням в спецовках, чтобы они все убрали.
Увидев кучу, Хранитель Kургана падает на колени и поднимает руки вверх.
- О, Xозяин! - кричит он.
К моему удивлению, мусор начинает дрожать.
- О, Xозяин! - повторяет он. - Пожалуйста, веди стадо в землю обетованную. Мы ждем!
- Подожди, - говорю я в замешательстве. - Какое стадо?
И тут я вижу их: десятки уродов в рясах начинают стекаться ко мне на задний двор, чтобы поклониться этой куче гнилого мусора. Меня достали, и это меня бесит.
- Ты мне солгал, - говорю я.
- Я должен был, - объясняет он. - Мы так близки к тому, чтобы попасть на другую сторону. Но ты преградил нам путь.
- Извини за неудобства, - говорю я ему. - Но сделка была заключена для тебя, а не для всего твоего отряда чудаков.
- И я обещаю, что после сегодняшнего дня ты нас не увидишь, - говорит он.
Он поворачивается к мусорному кургану, который усилил свои вибрации. К моему удивлению, мусор начинает сдвигаться в сторону, расступаясь, открывая вонючий, дымящийся туннель в темноту.
И там, в этом гнилом портале, лежит мой мертвый отец.
- Ты никогда не ценил меня, - говорит он с ухмылкой пожирателя дерьма. - Поэтому я нашел тех, кто ценит.
Он поворачивается и входит в курган с мусором, за ним следуют его стадо и Хранитель Kургана.
- Теперь мы его дети, - говорит Хранитель, прежде чем переступить порог. - Счастливой жизни.
Дверной проем закрывается.
Вечером я сжигаю эту гребаную мусорную кучу дотла, что, очевидно, запрещено в округе Баррен.
Сексуальная сцена Лексингтона была мертва.
Конечно, были "2004 Video" и "Romantix", но вы когда- нибудь ходили в эти места? Полнейшие города-призраки. Попытаться как следует подрочить там было практически невозможно.
Если вы были одиноким неудачником вроде меня.
Поэтому я начал рыскать по интернету, пытаясь найти места, куда тяготели одинокие извращенцы в пятницу и субботу вечером. Оказалось, что они просто сидят дома.
Но потом я нашел заметку о "Былой Cлаве" - легендарной "дырке славы" на Рассел-Кейв-роуд, которую многие считали не более чем городской легендой.
Возможно, они были правы.
А может, и ошибались.
Но я был одинок, в отчаянии, и мне было до смерти скучно. Поэтому я изучил "Былую Cлаву", с помощью Google Maps определил ее местоположение и отправился в ночь.
Ориентиры привели меня к заброшенному дому, который я помнил с детства. Когда-то это был красивый, просторный двухэтажный особняк. Когда я обнаружил его сейчас, дом разваливался на части.
Несмотря на все очевидные признаки, кричащие о том, что это плохая идея, я подъехал к дому и пробрался по заросшей сорняками дорожке к входной двери. Она была распахнута настежь.
- Эй? - позвал я.
Тишина.
Ни звука.
Если кто-то с глубокими сексуальными извращениями, сравнимыми с моими собственными, и ошивался здесь, он не давал о себе знать. Это помешает мне войти внутрь?
Да ни хрена.
Согласно инструкции, которую я откопал в компьютере, мне нужно было спуститься в подвал, открыть тайную дверь и по металлическим ступенькам спуститься в небольшую комнату.
Там я должен был трижды постучать по стене, испещренной древними знаками, и назвать свое имя. Если человек хотел со мной пообщаться, я получал ответ.
Если никто не отвечал, я должен был уйти.
Никаких исключений.
Соблюдение правил, видимо, было крайне важно, но когда ты в отчаянии, то, как правило, бросаешь осторожность на ветер.
Поэтому я направился в подвал, нашел тайную дверь, открыл ее и спустился по лестнице. Ориентируясь в темноте с помощью фонарика, я нашел стену, испещренную неразборчивыми письменами. В ее центре был вырезан небольшой круг.
Я постучал.
- Привет, это Рик, - нервно прошептал я.
Никакого ответа.
Вместо того чтобы уйти и не беспокоить человека по ту сторону этой якобы многовековой дыры, я постучал снова. В инструкции говорилось, что этого делать не следует, но я все равно постучал.
- Кто-нибудь есть? - спросил я. - Я - Рик. Кто-то сказал мне, что вы можете помочь мне с одной проблемой.
И снова никакого ответа.
Но я чувствовал присутствие - кто-то был по ту сторону стены. Я просто знал это. Поэтому я постучал еще раз, на этот раз сильнее, и значительно повысил голос.
- Меня зовут Рик, и мне нужна помощь, - объявил я. - Пожалуйста.
Тут я понял, что начал плакать.
- Мне так одиноко, - всхлипывал я. - Вы даже не представляете.
Боже, оглядываясь назад, я удивляюсь, что меня не разорвали на части и не рассыпали по лужайке перед домом в качестве удобрения. Но вот что одиночество и отчаяние делают с человеком.
Они доводят их до предела, и, черт возьми, я трещал, как дешевый фарфор на малобюджетной свадьбе.
- Ты не следовал инструкциям, - произнес незнакомый голос по ту сторону стены ругательным тоном.
- Я знаю, - закричал я.
- Почему ты упорствуешь? - хотел узнать неясный женский голос. - Почему ты меня беспокоишь?
У меня не было убедительного ответа, потому что мне было ужасно стыдно. Видите ли, моя жена умерла много лет назад, и попытаться вернуться в общество было практически невозможно.
Моя тревожность не позволяла мне знакомиться с людьми в барах или других общественных местах. Вместо этого я пытался найти знакомства в Интернете, но все, что я мог найти, - это других озабоченных парней.
Это не то, чего я хотел.
- Мне просто одиноко, - сказал я, стоя на коленях перед "дырой славы". - Прости. Мне просто одиноко. Разве можно винить мужчину за то, что он так одинок?
Видите, как жалко я звучал?
Черт возьми, какой неудачник.
Но голос по ту сторону "Былой Cлавы" сжалился. Она решила дать этому грустному, несчастному человечку передышку, что, по правде говоря, удивило меня до чертиков.
- Шаг вперед, - сказала она мне. - Сними штаны и вставь свое мужское достоинство в отверстие. Остальное я сделаю сама.
- Ты уверена? - спросил я.
- Я больше не буду повторять, - сурово сказала она. - Если ты хочешь получить вознаграждение, то, пожалуйста, вставь свое мужское достоинство в отверстие. Я позабочусь о твоих потребностях этим вечером.
Возможно, немного нетерпеливо, я сбросил штаны, сильно погладил себя (все пять секунд) и ввел свой пульсирующий член в отверстие. Сразу же я почувствовал, как что-то теплое обволакивает его.
То, что последовало за этим, было чистым, ничем не сдерживаемым экстазом.
Я чувствовал, что кульминация наступает почти сразу, но мне не хотелось, чтобы все закончилось так скоро. Я потянулся между ног, чтобы отжать сок, но ничего не вышло. Извержение было на подходе.
И тут что-то произошло.
Я почувствовал, что меня тянет прочь из этой комнаты, как будто мою душу высасывают (без каламбура) из моего тела. Прошло совсем немного времени, прежде чем я полностью отключился.
Я не знаю точно, сколько времени меня не было.
Когда я очнулся, я был в темноте.
Я понял, где приземлился.
По ту сторону "Былой Славы".
Не знаю, как, но то, что было на другой стороне, поменялось со мной местами. Может быть, это то, что я получил за то, что был настойчив и донимал старуху в то время, когда у нее явно был выходной.
Теперь я в милости у одиноких.
Несчастных.
Полагаю, если я хочу стать свободным, вернуть себе место среди живых, мне придется ждать, пока появится кто-то еще.
Я просто молюсь, чтобы они были так же одиноки, как и я.
Я думала, что наша домашняя вечеринка прошла благополучно.
А потом Джессика взорвалась.
Никто точно не знал, откуда взялся вирус - некоторые считают, что его придумала Северная Корея, чтобы унизить Соединенные Штаты, - но в конечном итоге это не имело значения.
Вирус распространялся по всем уголкам страны. Мои друзья думали, что мы находимся за сотни миль от него. Жизнь в маленьком городке время от времени имеет свои преимущества.
Но не в этот раз.
Когда Джессика взорвалась, обрызгав всех присутствующих в комнате кислотным, плотоядным дерьмом, мы поняли, что фекалитус в буквальном смысле пришел на наш порог. Это был крайне жестокий способ напомнить о себе.
Сразу же началась паника.
Люди начали кричать, бегать и судорожно рыдать, глядя на то, как быстро тают части их плоти.
Вскоре другие люди, находившиеся рядом с трупом Джессики, начали опухать.
Мы все знали, как это происходит.
Сначала ты раздуваешься.
Потом - взрываешься.
Все мы думали, что Джессика просто набрала вес. Мы не видели ее много лет, и никто из нас не был настолько груб, чтобы спрашивать об изменениях в ее внешности.
Я был наверху и пытался залезть в трусики Кристен, когда начались крики. Попытавшись убедить ее, что люди просто слишком бурно реагируют, я вынужден был посмотреть фактам в лицо.
Внизу что-то было не так.
Внезапно в дверь спальни ворвался Курт - весь в дерьме. От него ужасно пахло, и было видно, что он испытывает сильную боль.
Кроме того, у него отваливались куски лица.
- Он здесь! - крикнул он.
- Кто? - спросил я, растерянный и испуганный.
- Фекалитус, - объявил он.
А затем он драматично взорвался.
Инстинктивно я использовал бедную Кристен в качестве живого щита, предотвратив попадание кала Курта на мое тело. Кристен, тем временем, приняла на себя основную тяжесть взрыва.
Мгновенно она начала плавиться.
И, к моему ужасу, раздулась.
Я успел нырнуть в шкаф как раз вовремя; моя потенциальная спутница издала смачную отрыжку, а затем взорвалась, забрызгав дерьмом, кровью и внутренностями всю дверцу шкафа.
Я вышел из своего укрытия, стараясь не наступить на куски Кристен или Курта. Поскольку они оба измазали окно своими опасными внутренностями, пути отступления были ограничены.
Это означало, что мне придется спуститься вниз.
Я слышал отрыжки, пердеж и хлопки в равной степени, и это заставило меня осознать, насколько безумной стала эта вечеринка. Кроме того, это сделало мой выход опасным и трудным.
Надев пару толстых носков и дорогие кроссовки, я прокрался вокруг тела Курта и вышел в коридор.
В конце коридора, возле ступенек, сидела Мелинда Томас. Она встречалась с Куртом много лет. К несчастью, она заразилась фекалитусом, и ее отеки достигли предела.
- Пожалуйста, - слабо плакала она. - Ты должен мне помочь.
- Мне очень жаль, - сказал я ей, вбежав в ванную за несколько секунд до того, как ее тело сдалось.
Мне стало казаться, что я попал в какой-то боевик 80-х годов - пусть и с изрядным количеством дерьма и без сисек. Интересно, как долго продлится моя удача.
Перешагнуть через Мелинду оказалось сложнее, чем через Кристен и Курта вместе взятых. Не знаю почему, но казалось, что у нее внутри больше дерьма, чем у остальных.
Я не понимал, что это за случайность.
Каким-то образом мне удалось перешагнуть через Мелинду, не испачкав свое тело ее грязью, и я осторожно спустился вниз. Зрелище остановило меня на месте.
Столько стертых с лица земли тел.
Потроха.
Внутренние органы.
Кожа.
И, конечно же, кучи дерьма.
Килограммы шипящих фекалий покрывали каждый дюйм гостиной. И хотя я думал, что это касается только человеческой плоти, я начал смотреть на вещи по -другому.
Они проедали все насквозь.
Кожа, казалось, растворялась быстрее, чем что-либо другое, но ничто не могло избежать разрушительной природы этого кислотного дерьма.
К счастью, между мной и свежим воздухом стояли лишь несколько неузнаваемых фрагментов плавящейся плоти.
И кучи и кучи дерьма.
Я взглянул на свои ботинки. На резине сказывались выделения фекалий; я не знал, сколько еще они продержатся, но у меня не было выбора.
Скоро весь дом превратится в зловонную кучу мусора, покрытого коркой дерьма. Может быть, эта дрянь медленно прогрызет себе путь прямо в ядро Земли.
Я не ученый. Все, что я знал, - это то, что мне нужно бежать. Я глубоко вдохнул и помолился, чтобы легкие не расплавились.
Я промчался через гостиную, как звезда легкой атлетики, спасающий свою жизнь на другом конце города.
И на мгновение мне показалось, что я останусь цел и невредим. Но я поскользнулся на чем-то, напоминавшем пузырящуюся ягодицу, и инстинктивно вытянул руку, чтобы удержаться.
Она угодила в липкую массу Марты, моей бывшей подруги.
Я быстро отдернул руку, но это было бесполезно: плоть уже плавилась. Несмотря на мучительную боль, я молотил по своей изуродованной руке, пока она не разорвалась, не повисла жалкой тряпкой и, наконец, не упала на пол.
Боль ослепила меня, но я продолжал бороться. Я чувствовал, как кислота разъедает подошву моих кроссовок.
Но я выдержал все это.
Ворвался через парадную дверь.
Споткнулся о нескольких гостей, которым не удалось покинуть вечеринку целыми и невредимыми. Наконец я выбрался на улицу, моя раненая рука сочилась кровью и гноем.
Я упал на колени.
И заплакал.
И тут, к моему удивлению, пошел дождь. Поначалу тепло было приятным, и я надеялся, что оно смоет все остатки фекалий, которые могли попасть на мое тело.
Я откинул голову назад.
И рассмеялся.
Когда струйка дождя попала мне в рот и в горло, я понял, что что-то не так. Он не был похож на дождь по вкусу и уж точно не пах дождем.
Он пах мочой.
Я сплюнул на дорогу.
Но было уже слишком поздно.
Я уже начал опухать.
Я заслуживаю того, что сейчас получу.
До последнего кусочка.
Вы не услышите, как я молю о пощаде или взываю к моей дорогой покойной матери. Вместо этого я буду просто молча страдать.
Как мужчина.
Меня зовут Джексон Форд.
Я толстый, жирный белый чувак, который раньше снимал видеоролики.
Вы наверняка слышали о них в новостях, но если вы не полный дегенерат, то, скорее всего, никогда их не смотрели. Это отвратительные, мерзкие вещи, эти проекты.
Вкратце: в видеороликах "Дави!" показаны маленькие животные, которых топчут женщины (или мужчины) в различных видах обуви для получения интенсивного сексуального удовлетворения.
Сценарии, животные и сексуальные акты варьируются от фильма к фильму, но какое-то бедное, беззащитное существо всегда жестоко затаптывают до смерти ради удовольствия кого-то другого.
Это вездесуще.
Чертов стереотип.
Не может быть видео про раздавливание без маленького пушистого зверька, которого, знаете ли, раздавливают. Это указано в названии.
Я не шучу.
Это правда.
У людей, которые любят такие вещи, очень специфические вкусы, и они хотят попробовать что-то определенное. И если вы не обеспечите их этим, они быстро расскажут о вас всем своим друзьям.
Когда-то я был лучшим в этом бизнесе.
Если вам в руки попадало видео с Джексоном Фордом, значит, вас ожидало нечто особенное. Мой безумный ум не знал границ, и я был счастлив использовать свои таланты.
Затем кое-что произошло.
Активист движения за права животных убил старика, который поставлял мне животных. Тогда мой бизнес начал страдать. Спрос и предложение, видите ли.
Если вы не поставляете товар, то кто-то другой с радостью возьмет на себя эту обязанность. А когда речь идет о порнографии, всегда есть кто-то еще, кто ждет своего часа.
Чтобы пойти по вашим стопам.
Чтобы заработать на тропах, которые вы проложили.
На животных, которых вы раздавили.
Повторяю, я ничего не высмеиваю. Я просто говорю все как есть. Когда ты начинаешь скатываться вниз по пищевой цепочке, кто-нибудь обязательно придет и сожрет тебя.
Именно это и произошло. Люди начали снимать захватывающие видеоролики - ужасные захватывающие видеоролики - не задумываясь и не обладая воображением. Они просто использовали мои старые идеи.
Тем временем я изо всех сил пытался найти животных. Все мои знакомые боялись работать со мной, учитывая, что мой предыдущий поставщик закончил жизнь с пулей во лбу.
Я не могу винить их за осторожность.
Поэтому, Бог мне в помощь, я начал бродить по пригородам. Я искал во дворах животных, которые не были прикованы цепями. И я стал похищать их при любой возможности.
Вскоре я снова начал снимать видео.
Но я не мог продолжать в том же духе. Люди уже вытесняли меня из бизнеса, а некоторые даже считали, что я потерял хватку. Возможно, так оно и было. В то время на меня оказывалось сильное давление.
И вот однажды я украл щенка у Гринсов.
Это была неблагополучная семья, которая жила через несколько домов от меня. Чтобы их дочь была счастлива и отвлекалась от ссор, родители подарили ей собаку.
Милого маленького бигля по кличке Покер.
И я забрал его.
Прости меня, Господи, я толкнул эту девочку на землю и убежал с ее скулящим и вопящим щенком.
Через день я заплатил толстой женщине с огромными сиськами, чтобы она ходила по его голове, пока та не превратится в подобие животной пасты. И я продал фильм за сумму, достаточную, чтобы заплатить за квартиру за тот месяц.
Позже друзья рассказали мне, что фильм пиратствует в Интернете, а это значит, что эти ублюдки, по сути, забирают деньги прямо из моего чертова кошелька. Поэтому я просто сдался.
Я ушел.
Но Гринсы не забыли о маленьком Покере. Нет, они развесили плакаты, листовки и прочее, чтобы все узнали, что кто-то забрал крошечную, очаровательную шавку их дочери.
А потом кто-то понял, что это я.
Полиция не сразу постучалась в мою дверь. Хотя они получили ордер и перерыли весь дом в поисках улик, им ничего не удалось найти. Потому что я умный, видите ли.
Я не храню свое дерьмо дома.
Хранилища - замечательные вещи.
Но это не остановило Гринсов. Все знали, что я забрал собаку, но ни у кого не было доказательств. Поэтому весь район охватил особый вид самосуда.
Однажды поздно ночью кто-то ворвался в мой дом. Меня связали, заткнули рот и затолкали в кузов фургона. Меня даже заперли в клетке, как будто я был каким-то животным.
Тогда я понял, к чему все идет.
Карма.
Вселенная поддерживает равновесие.
Группа из дюжины человек отвезла меня в глушь. Хижина, которую они выбрали, была старой, обветшалой и очень нуждалась в нежном и заботливом уходе.
Но для них это не имело значения.
Им нужно было уединение.
Они установили камеры, свет и наняли ту толстуху с огромными сиськами, чтобы она надела туфли на высоком каблуке с множеством шипов из нержавеющей стали. Точно такие же я использовал в одном из своих фильмов.
Ирония судьбы не покидала меня.
После того как мне дали что-то, чтобы я стал вялым и послушным, меня запихнули в костюм собаки - такой дурацкий наряд, который взрослые надевают на детские дни рождения.
Уверен, что выгляжу в нем как идиот, но в данный момент мне все равно. Видите ли, я прекрасно знаю, к чему приведет этот вечер, и поверьте мне, когда я говорю, что меня это ждет.
Я заслужил то, что сейчас получу.
Я вижу толстую женщину и ее туфли на высоких каблуках. Выражение ее лица говорит о том, что ей понравится топтать мою голову, пока она не превратится в животную пасту.
Я просто знаю это.
В углу Гринсы - в том числе и их дочь - наблюдают за развитием этого нездорового сценария.
Я очень надеюсь, что им понравится это зрелище.
Я знаю некоторых людей, которые готовы заплатить за то, чтобы увидеть его.
Однажды я проснулся с мертвым ребенком, прилипшим к моему члену.
Но не говорите об этом моим соседям.
Однажды утром я проснулся от того, что мой член был полностью засунут в его задницу. Нет, я не засовывал его туда. Черт, нет. Я, может, и старая проклятая деревенщина, но я не больной педераст.
Я - экстрасенс, выходец из давнего рода экстрасенсов.
Друзья зовут меня Генри Херрингтон, но я с радостью откликнусь на "ты, сукин сын".
Этот ребенок, как я узнал, был убит своим отцом. По крайней мере, так мне сказал неживой младенец. Уродливый ублюдок повернул голову в манере Линды Блэр и рассказал мне историю своей жизни.
Утверждается, что малыш - он назвал себя Бобби - прожил всего десять дней, прежде чем его папаша-наркоман продал его труп старой вудуистке за высокосортные гаитянские наркотики.
К моему ужасу, малыш не хотел слезать с моего члена.
- Найди его, - заявил Бобби. - Найди человека, который убил меня, и я с радостью верну тебе твой крошечный писюн.
Но это было еще не самое страшное.
Мой мочевой пузырь становился полным.
Действительно переполнился.
И оказалось, что нельзя мочиться через гниющий труп ребенка. Я узнал это на собственном опыте.
Моя "водопроводная труба" начала ужасно гореть.
Кроме того, мысль о том, чтобы помочиться через младенца и через его нос, глаза, уши или рот - черт возьми, может быть, из всех четырех щелей - не способствовала выведению жидкости из моего тела.
- Найди его! - потребовал младенец после часа или двух полного отчаяния. - Найди его, и ты свободен!
- Хорошо! - сказал я Бобби. - Но как, черт возьми, я должен найти твоего ебучего папочку? Ты даже не знаешь его имени! Черт, ты даже не знаешь своей фамилии!
- Я приведу тебя к нему, - сказал он мне.
- Каким образом? Как магический жезл? - спросил я.
- Именно так, - ответил малыш.
Так как я очень хотел вернуть свой член, я решил, что у меня нет другого выбора, кроме как помочь потустороннему ребенку в его поисках.
Я сделал то, что должен был сделать, как говорил мне мой папаша.
Что есть, то есть.
У него был миллион таких поговорок.
Поэтому я надел пару очень свободных тренировочных штанов и начал гулять по району. Примерно через два часа я не заметил никакой реакции.
- Как я узнаю, когда приближусь к нему? - спросил я.
- Я заплачу, - объяснил Бобби. - Эти воспоминания так свежи, что у меня не будет другого выбора, кроме как рыдать и всхлипывать.
Вполне справедливо, - подумал я.
Мой родной город, знаете ли, не очень большой, так что у меня было не так уж много мест, которые можно было бы проверить. Я провел некоторое время в гетто, пригородах и местах, где тусуются одни деревенщины.
Ничего.
Ни одной чертовой слезинки.
- Он на работе? - спросил я.
- Я не уверен, - сказал он мне. - Он может быть где угодно. Просто продолжай ходить вокруг. Я дам тебе знать.
И я продолжил ходить.
И ходил.
Пока я не зашел в наш местный "Walmart", огромный супермаркет, торгующий товарами, которые мне неинтересны. За исключением продуктов питания, зубной пасты и оберточной бумаги, конечно.
Как только я переступил порог главного входа, я почувствовал, как маленький мертвец извивается в моих безразмерных штанах.
- Ты на правильном пути, - сказал он с дрожью в голосе.
Фигурально, не так ли?
Я имею в виду, что если вы хотите найти кого-то отвратительного, то первое место, куда вам следует заглянуть, - это "Walmart". Ничего не имею против компании, заметьте, только против клиентов.
Под этими отвратительными люминесцентными лампами я прогуливался, проходя один за другим проходы с пластиковыми штуковинами и металлическими примочками. И когда я подошел к отделу электроники, я услышал хныканье.
Из моих штанов.
- Ты в порядке, Бобби? - спросил я, стягивая штаны и глядя вниз на разлагающегося младенца.
- О, черт, - сказал какой-то симпатичный черный парень, проходя мимо со своей девушкой. - Этот урод разговаривает со своим членом. Черт возьми, жаль, что у меня нет телефона.
- Рядом, - сказал Бобби, его рыдания усилились.
Я проходил мимо телевизоров с большим экраном и игровых приставок, которые были мне не по карману. По мере того как я шел, жалкие вопли, доносившиеся из моей зудящей промежности, становились все громче.
- Он здесь, - завопил Бобби.
Отвратительные ночные порождения "Walmart" уже начали поглядывать в мою сторону, недоумевая, почему из моих уродливых тренировочных штанов доносятся крики расстроенного ребенка.
- Через следующий проход, - плакал Бобби. - Одет в серую футболку с чем-то красным на спине.
Мне нужно было снять этого ребенка с моего члена, поэтому я побежал - насколько это было возможно с младенцем на моем паху - к следующему проходу и, конечно, нашел этого засранца.
И я тоже знал этого сукина сына.
Я учился в школе вместе с Мортимером Кайлом, и, насколько я помню, в те времена мы не очень-то симпатизировали друг другу. На самом деле я сомневаюсь, что он вообще помнил, кто я такой.
- Эй, придурок, - сказал я, изо всех сил стараясь казаться крутым парнем, хотя мне было далеко до этого.
- Что ты сказал? - в ярости спросил Морти.
- Освободи меня, - потребовал Бобби.
- А? - спросил я, ошарашенный просьбой.
- Спусти штаны и освободи меня, - объяснил малыш. - Это моя жажда мести, а не твоя.
- Ты, извращенец с членом, - зашипел Морти. - Я вызову охрану и прикажу вышвырнуть твою задницу из "Walmart". Тебе больше никогда не позволят вернуться в это место.
- Мне это нравится, - ухмыльнулся я.
Затем я спустил штаны.
Бобби, как ракета, вылетел из моей липкой промежности и вцепился своими гнилыми детскими зубами в шею Морти. Он жевал и жевал, забрызгивая кровью стойку с дорогими наушниками.
В считанные секунды вокруг собралась толпа, чтобы посмотреть, как этот малыш съест своего отца-убийцу.
Я был счастлив.
Ведь правосудие восторжествовало.
И, более того, у меня снова был член.
Не задумываясь, я обмочился.
Вы дочитали книгу до конца!
Поздравляю!
Вы входите в число пяти или около того человек, которые, вероятно, когда-нибудь прочитают "Нулевой уровень вкуса", и, скорее всего, уже знакомы с моим творчеством. На самом деле, в этом сборнике есть несколько рассказов, которые когда-то должны были стать полноценными романами.
Но события приняли другой оборот.
Простите за это.
Хуже того, во время работы над историей под названием "Место для глэмпингa" мой отец неожиданно скончался. Потеря отца не только перевернула мой мир, но и столь ужасным образом сказалась на моей способности превращать идеи в сюжеты.
Моя концентрация внимания упала до минимума.
Я также больше не мог смотреть фильмы, вместо этого я играл в эпизодические видеоигры и смотрел телешоу, такие как "Монстры", "Сказки с темной стороны" и "Сумеречная зона". Всякий раз, когда я пытался превратить идею в полноценный рассказ, я отвлекался, уходил в сторону и терял нить повествования. Затем я вновь открыл для себя микрорассказы.
И все изменилось.
Я быстро понял, в чем заключается уникальная сложность написания очень коротких историй. Попытка создать ярких персонажей и ситуации, используя при этом совсем немного слов, определенно дала мне повод для стремления.
И опять же, удалось ли мне это? Не могу сказать точно. Знаю только, что мне понравилось превращать некоторые из этих давно дремлющих идей в то, что теоретически может понравиться людям.
"Нулевой уровень вкуса", скорее всего, будет продолжен в будущем, и я надеюсь, что вы присоединитесь ко мне.
О, и простите за все эти сиськи-письки!
Перевод: Грициан Андреев
Глэмпинг (англ. Glamping) - разновидность кемпинга, объединяющая в себе комфорт гостиничного номера с возможностью отдыха на природе. Впервые понятие "глэмпинг" появилось в Великобритании в 2005 году в результате словослияния слов "гламурный" и "кемпинг".
около 3.65 м.