Музыка грохотала так сильно, что старые деревянные гниющие стены скрипели и стонали с каждым ударом баса. Их выходные только начались, а они уже наполовину израсходовали запас пива, который принесли с собой.
Это не смутило Чарльза Джонса и Элизабет "Лиззи" Смит, которые были в середине серьезного сеанса поцелуев. Они ускользнули в тот момент, когда Чарльз понял, что пиво скоро закончится, и теперь оба катались по мягкому одеялу, набитому гусиным пером. Их молодые тела были зрелыми и более чем готовыми к тому, что должно было произойти.
Чарльз зарычал, и его руки рвали одежду гибкой молодой женщины. Она хихикала и извивалась под ним, ее волосы стали влажными и запутанными, а кровь прилила к щекам. Она не была уверена, есть ли у нее чувства к лайнбекеру, который в данный момент ее терзает, но единственное, что она действительно чувствовала, была большая выпуклость под его джинсами, прижимающаяся к ее холмику. Они встречались недолго, и до сих пор Чарльз был идеальным джентльменом, но как только они вышли из колонны машин, в которой провели бóльшую часть дня, путешествуя по северу штата, он начал вести себя по-другому.
- Малыш, - выдохнула она и подняла его голову, - я не уверена насчет...
- Все в порядке, - тихо сказал Чарльз, целуя ее ноги, нежные маленькие поцелуи-бабочки, от которых ее кожа дрожала. - Мы можем просто обниматься, если хочешь.
Музыка в гостиной все еще гремела, и никто не осознавал, что их тела двигаются в такт. Их подростковые гормоны взяли верх, и пути назад не было.
Лиззи хихикнула и обхватила ногами талию своего парня, выпуклость его паха терлась о нее, и она вздохнула и замурчала одновременно. Шум подстегнул его, и он сорвал с нее рубашку, тонкая ткань легко разорвалась, обнажив ее грудь.
Чарльз воспользовался моментом, чтобы полюбоваться ими, и его улыбка была чистой радостью. Он выглядел одурманенным, что заставило девушку улыбнуться, это будет лучшее лето в ее жизни, и Лиззи просто знала это.
- Ты собираешься что-то делать или просто смотреть? - спросила она, игриво постукивая ногой по его заднице.
Нависающий над ней жеребец рассмеялся:
- Не забивай свою хорошенькую головку.
Всякий раз, когда он пытался быть глупым, он всегда использовал этот плохой южный акцент.
Девушка покачала головой, схватила его за рубашку и дернула его вниз к себе. Их губы встретились, языки обвились вокруг друг друга, и их стоны заглушали тяжелое дыхание, доносившееся из маленького шкафа.
Донни Лонбрук сидел в небольшом замкнутом пространстве и наблюдал за разворачивающейся перед ним сценой. Он спрятался, прежде чем пара успела штурмовать кровать; он делал то, что всегда делал в таких случаях, держался особняком и читал свои комиксы. Но хихиканье и тяжелое дыхание привлекли его внимание, и вот он здесь, вот-вот увидит настоящую пару грудей в первый раз! Его подростковый разум не мог этого вынести; ему пришлось прикрыть рот руками, чтобы сдержать крик радости.
- Ты придавил мои волосы, - проворчала Лиззи, а затем захихикала, почувствовав, как рука Чарльза скользнула ей в трусики.
Парень в шкафу почувствовал, как его штаны натянулись, а пенис заболел. Небольшая часть его хотела прикоснуться к нему, чтобы боль прошла, но строгий голос его бабушки закричал на него: ГРЯЗНЫЙ МАЛЬЧИШКА!
- Извини, бабуля, - пробормотал он и попытался сосредоточиться на комиксе.
Это был последний выпуск, и ему очень хотелось узнать, что случится с серийным убийцей в маске "Тарантулом". Всю прошлую неделю он избегал всех своих обычных веб-сайтов из-за страха перед спойлерами, и только утром он, наконец, купил его. Теперь его внимание было приковано к чему-то, что казалось гораздо более интересным. Его бледно-зеленые глаза устремились к щелям в двери, и он снова почувствовал боль в штанах.
- У тебя есть защита? - услышал он вопрос Лиззи.
Казалось, это был важный вопрос, и ее тон заставил Чарльза остановиться и посмотреть на нее сверху вниз:
- Защита? Да, у меня есть защита, - он встал в позу и напряг свои впечатляющие мышцы, а затем рассмеялся, когда подушка ударила его по лицу. - Что?!
- Ты такой болван, - сказала Лиззи, а затем снова ударила его подушкой. - У тебя есть защита? - снова спросила она, медленно произнося каждое слово.
Спортсмен высунул ей язык:
- Требуется минута, чтобы узнать, - он снова зарычал и нырнул прямо в пространство между ее грудями.
Донни вздохнул; он хотел бы, чтобы это был он, а не Чарльз. Он был без ума от Лиззи еще со средней школы, они даже дружили одно лето. Но как только она развилась и мальчики обратили на нее внимание, это было "прощай, Донни, и привет, блуждающие руки". Молодой ботаник фыркнул, затем проверил свой телефон, уровень сигнала здесь был хуже, чем если бы он застрял на самом нижнем уровне парковки. Он покачал головой, а затем вернулся к стилизованным рисункам на странице в своих руках.
Музыка прекратилась, и Донни смутно слышал приглушенные крики и вопли боли. Нашел ли кто-то из других безмозглых спортсменов крысу или какое-то другое мертвое животное? Это объяснило бы пронзительные вопли других молодых женщин. Но более глубокие крики парней были, мягко говоря, странными.
Донни покачал головой, затем откинулся назад, дерево обняло его, и он почувствовал себя комфортно и безопасно в шкафу. Звуки плоти больше не привлекали его внимания, независимо от того, как сильно молодая женщина стонала и хихикала от магии, которую Чарльз творил с ней.
Громкий тяжелый стук в дверь заставил Донни подпрыгнуть, и двое любовников вздохнули от разочарования.
- Йо, бро! - крикнул Чарльз. - Здесь немного занято, отвали!
Наступила минутная тишина, которую нарушил еще один удар, на этот раз громче, и дверь затряслась на старых ржавых петлях. Как и все в старой хижине, металл был ржавым и нуждался в замене.
- Эй! - голос Чарльза был ниже, и он пытался казаться жестче, чем был на самом деле. - Как насчет уважения к запертой двери? Возвращайся через сорок минут, и ты сможешь завалиться спать, да, чувак?
- Сорок минут? - спросила Лиззи, приподняв бровь. - Я думала, это твой первый раз?
Пойманный на лжи, Чарльз Джонс ухмыльнулся и крепко поцеловал девушку в губы. Ее протесты были приглушены, когда она почувствовала, как его пальцы танцуют по ее коже.
Донни нахмурился; во всей этой ситуации было что-то не так. Все снаружи знали, что нельзя беспокоить Чарльза, когда он находится в темной комнате с девушкой, только дурак попытается сделать это. Добавьте к этому крики и отсутствие музыки, и вы получите странность, исходящую из дерева.
Тук! Тук! Бах! БАХ!
- Что это было? - спросила Лиззи, отталкивая от себя спортсмена.
Чарльз хмыкнул от разочарования, затем прислушался:
- Что случилось с музыкой?
БАХ! БАХ!
- Этот мудак все еще там? - спросил он, вставая с кровати.
Его эрекция подпрыгивала вверх-вниз, когда он шел через комнату к двери и ровному стуку.
Глаза Лиззи были прикованы к члену, и она закусила губу, эта штука была ничем иным, как обещанием невыразимых удовольствий.
- Будь осторожен, - прошептала она.
Спортсмен помахал ей, прежде чем прижать ухо к двери. Скользкая деревянная щепка пронзила его, и он откинул голову назад с удивленным хрюканьем. Чарльз покачал головой, пытаясь вытащить занозу.
- Ты в порядке? - спросила Лиззи, надев бюстгальтер.
Воздух внезапно похолодел, и ее соски начали болеть от холода.
Чарльз снова помахал ей, а затем снова прижал ухо к дереву. Он закрыл глаза, сосредоточившись на попытках выяснить, кто находится по ту сторону двери.
- Чарли? - спросила Лиззи, вставая с кровати.
Ее тонкие ноги скользнули в узкие джинсы, и она пошла по деревянному полу, каждый шаг вызывал громкий скрип половиц.
- Ради всего святого, - сказал Чарльз, повернувшись, чтобы посмотреть на девушку. - Лиззи, какого черта...
Его голос оборвался, и он скосил глаза. Руки молодого человека обмякли, когда он попытался дотронуться до груди, а из уголков рта потекла кровь.
- Чарли?
Большая рука в кожаной перчатке разорвала грудь Чарльза Джонса. Темно-красная кровь вырвалась из-за давления и покрыла пол и кричащую Лиззи.
Кусочки ярко-белой кости, которая когда-то была ребрами бедного подростка, свисали с липкой крови, покрывавшей перчатку, она выглядела старой и испачканной. Как будто владелец делал это миллион раз раньше.
Раздался пронзительный треск, за которым последовал громкий раскалывающийся звук, когда другая рука проломила верхнюю часть двери, на ней тоже была перчатка, и пальцы сжались на ошеломленной голове Чарльза. Указательный и средний пальцы впились в глазницы парня и сильно надавили.
Чарльз закричал, когда ему вырвали глаза из глазниц. Глазные органы свисали и покачивались на сухожилиях и мышцах, торчащих из задней части шаров. Кровь лилась, и ярко-красная внутренняя часть глазниц парня резко контрастировала с его бледной кожей.
Лиззи застыла на месте, наблюдая, охваченная ужасом, когда вторая рука снова схватила голову ее парня. Огромные пальцы ворвались в открытый кричащий рот. Зубы были сломаны и стучали по полу, звук напоминал падающие монеты.
- ЧАРЛЬЗ!!!
С небольшим усилием нападавший потянул и разорвал верхнюю часть головы Чарльза, затем с поворотом, который звучал как трескающаяся ореховая скорлупа, голова разорвалась с потоком темно-багрового цвета. Тело обмякло и дернулось, когда рука, торчащая из груди, исчезла, а другая рука небрежно бросила голову Лиззи.
Внутри шкафа Донни наблюдал и чувствовал, как что-то мокрое и теплое стекает по его штанине. Он обмочился, и смущение, которое он чувствовал, быстро улетучилось, когда страх смыл его. Он хотел вырваться из своего укрытия и спасти девицу в беде, но что-то удерживало его от этого. Донни точно знал, что это было, его собственная потребность в выживании. Он чувствовал себя виноватым и стыдным, наблюдая, и - О, ГОСПОДИ! - Лиззи подняла отрубленную макушку головы Чарльза и нежно погладила окровавленную щеку. Она проворковала на пустой взгляд и слегка поцеловала кончик носа. Лиззи вытерла кровь с губ, а затем положила холмик мертвой плоти на кровать. Остатки лица Чарльза застыли в отвисшей челюсти, что напоминало выражение маленького ребенка, пытающегося разобраться в алгебре. Вся кровь, которая все еще была заперта в этой части тела, медленно вытекала из ран, пачкая покрывала и портя простыни. Дверь была сорвана с петель, и громоздкая фигура заслонила свет. Молодая женщина не стала смотреть на то, что убило ее возлюбленного; она смирилась со своей судьбой.
Донни прищурился и попытался получше рассмотреть фигуру. Она была ростом не менее семи, может быть, восьми футов и была одета в старый, порванный и запятнанный годами крови и убийств комбинезон. Фигура тяжело дышала и хрустнула костяшками пальцев, затем усмехнулась, звук был одновременно пугающим и странным.
Фигура сделала всего два шага и оказалась перед Лиззи, она молчала, и ее глаза были стеклянными. Донни схватился за ручку и был готов прыгнуть на помощь.
Блядь! - подумал он, наблюдая ужас перед собой.
Фигура схватила Лиззи под мышки и подняла ее. Казалось, что ужасное существо осматривало ее, пытаясь понять, убьет ли оно ее или отпустит.
- Сейчас! - пробормотал Донни и повернул ручку.
Дверь громко скрипнула, напугав фигуру, и она взревела.
Лиззи закричала, когда ее тело было раздавлено тисками. Ее кости трещали и раскалывались внутри нее, когда острые края разрывали ее нежную кожу, и ее вырвало. Кровь и внутренности хлынули из ее рта, в то время как фигура завыла от ярости и сжимала ее все сильнее и сильнее, заставляя ее все больше подниматься и выходить фонтаном потрохов.
Донни закричал и поскользнулся на луже крови.
Его рука нащупала мягкий скользкий липкий кусок мяса и подобрала кишки. Он снова закричал, затем в ужасе поднял глаза.
Фигура нависла над ним.
Я так и не прикоснулся к сиськам, - была последняя мысль Донни.
***
- Что за фигню ты ешь? - с отвращением спросил детектив Майк Карпентер.
Его нос сморщился, когда едкий запах завтрака его напарника наполнил машину.
- Буррито на завтрак, - сказал детектив Брэд Хупер с полным ртом дурно пахнущей еды.
Это был вторник, а это означало для него день буррито, каждый день недели был определенным завтраком, если только он не мог приготовить что-то дома, что было редкостью.
Карпентер фыркнул и опустил окно:
- Пахнет задницей и гниющим мясом. Если это будет вонять в машине, я тебя хорошенько выпотрошу.
Свежий ветерок, ворвавшийся снаружи, помог рассеять отвратительный запах. Но этого было недостаточно.
- Что это вообще значит? - спросил Хупер, жуя лепешку с фасолью и рисом. - Ты собираешься надрать мне задницу?
Его партнер посмотрел на небо и вздохнул, как будто он усиленно думал об этом предложении. Карпентер покачал головой:
- Нет, слишком много усилий. Просто... не заказывай больше эту мерзость, ладно?
Хупер кивнул, а затем сказал со злобной улыбкой:
- Не собираюсь давать никаких обещаний... Хочешь? - он сунул обернутый фольгой буррито под нос своему партнеру.
- Фу, - Карпентер поперхнулся и отшвырнул еду, пока Хупер смеялся. - Ублюдок, - пробормотал он и резко вывернул руль.
"Форд" восьмидесятых годов протанцевал по дороге, и Хупер чуть не потерял свой завтрак.
- Эй! Возьми себя в руки, блядь!
- Извини, - сказал Карпентер, беря машину под контроль, - от запаха у меня голова закружилась.
- Чувак, черт возьми, - сказал Хупер, осматривая еду, он должен был убедиться, что структурная целостность тортильи не была нарушена.
Она выглядела неповрежденной, и детектив счастливо вздохнул, прежде чем откусить большой кусок.
- Возьми себя в руки, блядь, - передразнил Карпентер другого мужчину. - Это ты, возьми себя в руки, блядь.
Они сидели в тишине, пока машина мчалась по пустынному шоссе. Единственным звуком, который успокаивал обоих мужчин, был непрерывный рев резиновых колес по твердому шершавому асфальту. Он был ритмичным и умиротворяющим для них, и они наслаждались этими спокойными моментами.
- Ты слышал, что случилось с Рейесом? - спросил Хупер, нарушая уютную тишину.
Он всегда был первым, кто говорил в таких случаях, по какой-то причине он ненавидел тишину, и Карпентер никогда не мог понять почему.
Карпентер покачал головой и проворчал в ответ.
Хупер усмехнулся:
- Ты никогда в это не поверишь. Черт, я и сам в это не верю, - его голос был легким и высоким, почти как пение, и он не мог сдержать волнения.
- Он снова заразился вшами? Знаешь, это не первый раз, когда он их получает, - сказал Карпентер, высматривая глазами животных, которые могли перебежать дорогу. - Если подумать, - продолжил он, - вероятно, не последний.
- Правда, правда, правда, - согласился Хупер, жуя буррито.
Кусочек сальсы скатился по его подбородку и забрызгал его дешевый галстук.
- Держи, - сказал Карпентер и протянул салфетку. - Не можешь же ты выглядеть как свинья.
Хупер взял ее и жонглировал едой, пока приводил себя в порядок.
- Спасибо, большой брат, - сказал он и рассмеялся. - Рейес, - сказал он, возвращая разговор, - ты поверишь, во что этот сумасшедший придурок вляпался?
- Неудачная сделка с наркотиками?
- Неправильно, - сказал Хупер, издав звуковой сигнал.
- Инцест?
- Чувак... что... черт возьми, у тебя в голове? - сказал Хупер, уставившись на своего партнера, словно у того выросла вторая голова, которая теперь пела грязные лимерики.
Карпентер ничего не сказал, его взгляд скользнул к его мобильному телефону, который лежал в держателе и показывал карту GPS.
- Не больше, чем у тебя, - сказал он через мгновение.
Хупер открыл рот, чтобы возразить, но затем закрыл его, кивнув в знак согласия. Это было обычным для них, с тех пор как они стали партнерами, их перекидывание палкой вперед и назад было естественным, и они искренне наслаждались обществом друг друга.
- Помнишь "Криминальное чтиво"?
- Да, раньше был моим любимым, потом вышли "Бесславные ублюдки". А что?
- Ну, - Хупер подпрыгивал на своем месте, и сальса переливалась через фольгу и капала на обивку сиденья между его ног, - ты знаешь его нынешнюю подружку?
- Подружку кого? - спросил Карпентер. - Рейеса?
- Да, забавный парень, - парировал Хупер, прежде чем протереть сиденье салфеткой. Вместо того чтобы убрать беспорядок, он только размазал его. - В любом случае, - сказал он, пытаясь скрыть растущее пятно, - он приходит домой после долгого дня, и сталкивается с лютым пиздецом.
- Блин!
Хупер кивнул:
- Да, так или иначе, он возвращается домой, и знаешь, что он находит?
- Подожди, подожди, подожди, - Карпентер поднял руку. - Не говори мне, - его улыбка была зловещей, поскольку он долго и упорно думал, прежде чем ответить. - Он нашел циркового карлика во время соития с его женщиной?
Хупер громко рассмеялся, и ему пришлось использовать обе руки, чтобы удержать буррито на месте.
- Черт, так было бы лучше, но нет, - грустно сказал он. - Итак, возвращаясь к "Криминальному чтиву", помнишь ситуацию с Бонни?
- Ни за что! - рассмеялся Карпентер, догоняя его.
- Да, ни за что, - присоединился к смеху Хупер. - Только на этот раз он был Бонни.
Карпентер покачал головой, одновременно поворачивая руль. Машина подпрыгнула, когда покинула безопасное место асфальта и поехала по грунтовой дороге. Подвеска переключилась на повышенную передачу, поскольку дорога была неровной и покрыта гравием и мелкими камнями. Ехать было тяжело, и ему пришлось сосредоточиться на том, чтобы не переусердствовать с рулем, что было бы худшим из возможных действий.
- Да, достаточно сказать, - сказал Хупер, - Рейес не слишком хорошо к этому отнесся.
- Могу себе представить, - проворчал Карпентер, пока они медленно ползли по дороге к месту назначения. - Ладно, игра началась.
Спустя три укуса буррито исчезло с лица планеты. Хупер вытерся и отпил из медленно остывающего стаканчика кофе, стоявшего в подстаканнике.
Грунтовая дорога привела их вверх по небольшому склону, а затем вниз через небольшой ручей. Задние колеса "Форда" застряли, и потребовалось немного больше давления на газ, чтобы их освободить.
- Лучше не быть покрытыми грязью, - пробормотал Карпентер, пока машина продолжала петлять по узкой дороге в тени соснового леса.
- Боже мой, - сказал Хупер, глядя на высокие деревья, которые, казалось, тянулись вечно, - какого черта мы здесь?
Карпентер пожал плечами:
- По той же причине, по которой мы всегда получаем странные задания. Просто глупая удача.
- И не говоря уже о том, что мы оба немного не в форме.
- Говори за себя, - сказал Карпентер, когда маленькая деревянная хижина показалась в поле зрения. - А, черт возьми.
- Что? - спросил Хупер, а затем увидел то же самое. - А, черт возьми.
Когда "Форд" замедлился до скорости улитки, а деревья уступили место небольшой поляне, оба мужчины увидели хижину. Она выглядела как любая другая деревянная хижина, старая и почти разваливающаяся. Там было около пяти машин, все последних моделей, и было очевидно, что они принадлежали жертвам. В небольшом полукруге, окружавшем машины, стояли все официальные транспортные средства: полицейские патрульные машины, машины скорой помощи, фургон коронера и, конечно же, машина главного офицера.
- Черт, это Харрисон? - спросил Хупер.
Карпентеру не нужно было видеть лысеющего мужчину, чтобы понять, что это действительно Харрисон. Он кивнул:
- Должно быть, он серьезно настроен, раз он здесь.
Главный офицер, Харрисон, повернулся и помахал двум мужчинам, которые не ответили на приветствие. Это было негласное правило, что никто никогда не приветствовал Харрисона, и его это устраивало. Для него это была работа, и прямо сейчас это была чертовски ужасная работа.
- Вовремя вы, два придурка, приехали, - сказал он, когда два детектива неторопливо подошли к нему.
- Рад тебя видеть, - сказал Карпентер, и его острые глаза мгновенно начали отслеживать ситуацию. - Какая ситуация?
- Тот же почерк, что и у предыдущих, - грустно сказал главный офицер. - Единственное отличие - количество тел.
Хупер заметил ряды мешков с телами и быстро подсчитал:
- На пять больше, чем в прошлый раз, - он взглянул на Карпентера: - Ублюдок стал агрессивным.
- Почему ты думаешь, что это тот же парень? - спросил Харрисон, следуя за двумя мужчинами по лестнице хижины, каждая из которых зловеще скрипела.
Карпентер повернулся и положил твердую руку на грудь Харрисона:
- Отсюда мы разберемся сами. Место очищено?
Главный офицер кивнул и попытался скрыть свою надутую улыбку разочарования. Карпентер улыбнулся и похлопал мужчину по щеке, прежде чем повернуться и переступить порог. Хупер поднялся по лестнице через две ступеньки:
- Ты просто прелесть.
Старая дверь закрылась за ними, и единственный свет, который проникал внутрь, был из щелей в дереве, изношенных занавесок, которые были запятнаны кровью, и рабочих фонарей, которые питались от генераторов снаружи.
Прогорклый запах ударил им в носовые пазухи, заставив двух мужчин задохнуться и закрыть носы. Это было гниющее мясо, смешанное с фекалиями и рвотой, которое слишком долго лежало на солнце. Несмотря на то, что тела и конечности были упакованы и помечены, а затем удалены, остатки жидкости и ощущение резни были непреодолимы. Это было гнетущее чувство, которое пронизывало все в хижине.
- Это действительно хуже, чем в прошлый раз, - сказал Карпентер, осторожно переступая через лужи крови и дерьма. - Какого черта мы не поймали этого парня?
Хупер пролистывал файлы в мозгу, глядя на меловые контуры, молодых жертв, и каждая из них немного отличалась от предыдущей. Некоторые были целыми и были убиты с минимальной суетой, в то время как другие были не более чем набором отрезанных кусков плоти. Он нахмурился:
- Подумай о временных рамках атак. По крайней мере год или около того между ними и никогда в одном и том же районе больше одного раза.
- А что насчет того озера? Там было по крайней мере десять атак. Это было бы идеальным местом, чтобы поймать его! - сказал Карпентер, затем посмотрел на разрушения.
Каждая из дверей была сорвана с петель, а в некоторых случаях остатки дверей и петель остались на раме. Не было никаких признаков использования оружия, в отличие от других случаев, к которым они были привлечены для расследования.
- Итак, - сказал Хупер, следуя за Карпентером из комнаты в комнату, - похоже, некий Чарльз Джонс устроил здесь пивную вечеринку. Пригласил кучу своих друзей, и, естественно, все пошло к чертям. Даже ребенок, спрятавшийся в шкафу, не был оставлен в живых... Наш парень очень дотошен... Черт, я устал от этого мудака.
- Да, - согласился Карпентер, заглянув в комнату и заметив небольшой кусок плоти, - но пока мы не сможем кого-то арестовать, что еще мы будем делать?
- Это правда, - сказал Хупер, закрывая папку. Он вздохнул, затем посмотрел на своего напарника: - О чем ты думаешь?
У Майка Карпентера не было ответа, который бы удовлетворил другого мужчину. Это была проблема с тем, что ему постоянно давали нераскрытые дела и те, которые все в полиции считали "нераскрываемыми".
- Одно и то же старое, - сказал он и вернулся в главную комнату. - Похоже, преступник прошел через все место, разрывая всем их задницы. Держу пари, что это был всего один парень, как и в другие разы... должно быть, он был под большим количеством наркотиков, чтобы иметь возможность сделать это, не потеряв свой завтрак.
- Ты думаешь, это сделал один человек? - спросил Хупер, и его голос выдал его недоверие. - Я серьезно сомневаюсь в этом, амиго. Веришь ли ты, что это ритуальное жертвоприношение, которое должно происходить каждый год или около того? Разве это не объясняет случайность нападений и тот факт, что мы никогда не находим никаких улик?
Карпентер уже слышал все это раньше и был не в настроении. Было что-то в этой хижине, как и в каждой другой хижине, в которой они были, что-то, что его пугало. Это заставляло его кожу слезать с тела и прятаться в темном углу, пока кто-нибудь не скажет ему, что все будет хорошо, и что да, Санта и Пасхальный кролик реальны, и ничто не сможет его достать. Но он точно знал, что это жизнь, ужасная и пугающая одновременно.
- Ты действительно хочешь пойти туда? - спросил он тоном, который не оставлял места для споров.
- Просто говорю, - ответил Хупер, игнорируя тон другого мужчины, - что, возможно, если бы ты был более открыт к таким вещам, то нас бы здесь не было.
- Оставь это, - сказал Карпентер. - Я не хочу, чтобы ты снова поднимал вопрос о жертвоприношениях. Понял?
Его партнер поднял обе руки и кивнул:
- Ладно... Ну, если это не так, то как насчет культа смерти?
Карпентер посмотрел на крышу и покачал головой:
- Почему я? - он никого конкретно не спросил, а затем прищурился.
Что-то сверкало и искрилось на стропиле, это было определенно металлическое и длинное. Он мог только различить ручку и то, что могло быть кончиком... лезвия!
- Кажется, я нашел оружие, - сказал он радостно и указал.
Хупер в мгновение ока оказался рядом с ним, глядя на место.
- Ну, трахните меня трое, - сказал он. - Похоже, наш парень облажался... Помоги мне подтянуться.
- Что? Ни за что, ты тяжелее меня, - сказал Карпентер, покачав головой.
Хупер потянулся к своему партнеру:
- О, не будь таким слабаком. Я поднимусь и спущусь быстрее, чем ты, трахаешься.
Другой мужчина непреклонно покачал головой и сказал:
- Возьми чертову лестницу у Харрисона.
- Просто сделай это, - Хупер уже пытался забраться на Карпентера, который боролся с ним несколько секунд.
Это была быстрая битва, и Карпентер проиграл, как обычно.
Он хмыкнул, когда другой мужчина использовал его, чтобы достать лезвие:
- Достал?
- Да, ничего себе, это старье, - сказал Хупер, осматривая нож.
Лезвие было старым, с зазубринами и вмятинами вдоль острого края, и покрыто ржавчиной и темными пятнами, которые могли появиться только от крови. У него было тройное лезвие, которое доходило до острия и выглядело скорее декоративно, чем практично:
- Не уверен, что это инструмент нашего парня.
- Почему? - хмыкнул Карпентер, чувствуя, что теряет контроль над равновесием своего партнера. - Не хочешь поторопиться?
Хупер покрутил лезвие в руке, рукоять была богато украшена и вырезана из слоновой кости? Нет, она была слишком легкой для слоновой кости; из чего бы оно ни было сделано, это должно быть какая-то кость. Вдоль каждой стороны была замысловатая резьба, крошечные древние слова, которые он не мог расшифровать. Когда он посмотрел на эти слова, он почувствовал, как по его позвоночнику пробежал холодок, и тень, казалось, поглотила комнату:
- Отпусти меня.
- Подожди, - сказал Карпентер на секунду позже.
- Черт, - все, что мог сказать Хупер.
Он почувствовал, как воздух окружил его мягкими объятиями, и, казалось, прошла целая вечность, прежде чем он свалился с плеч своего друга. Руки Хупера дико вращались, когда он тщетно пытался остановить себя, когда он выронил кинжал. Он лязгнул о доски, когда его тело продолжило падать, а затем пробил мягкий гниющий деревянный пол, и Хупер исчез в полной темноте.
***
- ГОСПОДИ! Ты в порядке? - обеспокоенное лицо Карпентера смотрело на Хупера через недавно образовавшуюся дыру.
Хупер кашлянул и коснулся своих ребер, затем ног и рук; он хотел узнать, были ли какие-либо травмы. Он вздохнул с облегчением, поскольку все чувствовалось нормально и хорошо; единственной частью его, которая болела, была его гордость. Он точно знал, что Карпентер никогда не позволит этому забыться до конца, и он посмотрел на своего напарника:
- Да, отлично и чертовски здорово. Ты спускаешься?
Карпентер хихикнул, затем зажал рот рукой, пытаясь сдержать смех, но у него это плохо получилось:
- Сейчас спущусь! - перед тем как исчезнуть, он помахал кинжалом: - Он целый!
- О, ура, - сказал Хупер, медленно поднимаясь на ноги.
Его голова казалась в два раза больше, а зрение было размытым. Он ударился головой, когда падал? Это все, что ему было нужно, сотрясение мозга, чтобы испортить свою работу. Харрисону это понравилось бы.
- ПОСПЕШИ! - крикнул он через дыру и остановился. Медленно повернулся на каблуках, левой рукой вытаскивая фонарик, а правой - "Глок 17". - ПОЛИЦИЯ!
Раздался глубокий, хриплый звук, напоминающий тяжелое дыхание. В темноте это было на удивление громко и заставило волосы на затылке встать дыбом.
Возьми себя в руки, - сказал он себе, делая небольшой круг, водя фонариком взад и вперед в надежде что-нибудь разглядеть.
Что угодно.
Дыхание становилось тяжелее, и в сырой чернильной темноте раздавался стук. Было ли это сердцебиение? Это могло быть сердце Карпентера. Вот в чем вопрос. Сердце самого детектива билось быстро, и он знал, что адреналин циркулирует по его венам; он сделал глубокий вдох и почувствовал, как что-то хрустнуло под его ботинком.
- Что теперь? - пробормотал он, прежде чем направить фонарик на землю.
Пол был усеян выбеленными старыми костями: ребра, бедренные кости, большеберцовые кости, малоберцовые кости и черепа. Каждая из них блестела и сияла в резком свете фонарика, и черепа, казалось, улыбались Хуперу, глазницы были всего лишь большими черными пустыми дырами, которые грозили затянуть его и никогда не отпустить. Челюсти были сломаны, и большинство зубов отсутствовало, на большинстве была отвратительная версия ухмылки, и детектив вздрогнул.
Он развернулся и увидел все больше и больше костей, они полностью покрывали пол, а некоторые были сложены в высокие кучи и сформованы в башни.
- Трахните меня трое, - пробормотал Хупер, пытаясь осознать то, что он видел.
Конечно, работа копом означала, что он мог видеть худшую сторону человечества, но никогда он не видел подвала, заполненного памятниками из костей. На самом деле кучи были статуями, которые кто-то сделал из собранных кусков костей; это было внушающим благоговение своим ужасом. Каждая статуя отличалась от предыдущей, некоторые выглядели как играющие дети, в то время как другие были мужчинами и женщинами в страстных объятиях, а затем были деформированные монстры, которые злобно смотрели на него и рычали.
- МАЙКИ! - крикнул мужчина и ждал, когда его напарник ответит. - МАЙКИ! ТАЩИСЬ СЮДА СЕЙЧАС ЖЕ!
Было что-то в непристойной художественной галерее, в которой он стоял, что заставляло его свернуться в позе эмбриона, раскачиваться взад-вперед и ждать, пока включат свет. Он чувствовал себя маленьким ребенком, который прячется под одеялом от монстров, живущих под кроватью, от этого страха перед неизвестностью, от невидимого, которое может в любой момент протянуть руку и утащить его. Хупер не чувствовал себя так с тех пор, как присоединился к полиции и получил свое личное оружие.
Звук заставил его сглотнуть, и он боролся с желанием закричать. Он был быстрый и близкий, почти над ним, и напомнил дрожащему человеку старую игрушку, которую он ненавидел в детстве. Это был Щелкунчик, который ему подарила бабушка, но он был старый и потертый, краска облупилась с его лица, оставив гримасу боли, которая преследовала его, и каждый раз, когда он двигал ею, челюсти открывались и закрывались с ужасным хрустом ломающихся костей. Этот звук все еще мучил его по сей день.
Успокойся, черт возьми! - приказал он себе, затем сделал глубокий вдох.
Используя свою подготовку, он взял под контроль свое дыхание и сосредоточился. Его сердце начало замедляться, и постепенно он понял, что стук исходил от его собственных зубов. Хупер позволил себе немного посмеяться над собственной глупостью, и все снова стало хорошо, он был детективом и у него была работа.
- Ты в порядке? - услышал он топот шагов Карпентера, прежде чем голос эхом разнесся по комнате. - Было так чертовски трудно спуститься сюда, - он остановился на полуслове, когда мельком увидел статую. - Какого хрена?
Хупер кивнул:
- Расскажи мне об этом... Кажется, мы нашли гнездо нашего парня.
Фонарик Карпентера загорелся, и он провел лучом света по пространству. Его глаза расширились, когда он увидел костяные статуи и покрытый пол:
- Может быть. Давай найдем еще немного света.
Хупер кивнул, и они начали медленно двигаться по комнате, никто из них не хотел касаться или задевать какие-либо памятники смерти и разрушению. Карпентер крепко прижимал руки к груди, пока пробирался между ними. Его глаза уставились на одну из чудовищных фигур; издалека это был, очевидно, минотавр, рога и копыта смешались с телом человека, но при более близком рассмотрении лицо и рога не были бычьими. Это было детское лицо, мирно покоящееся, а рога были сделаны из рук и ладоней других детей.
- Совсем не жутко. Совсем нет, - сказал Карпентер.
Его партнер усмехнулся и провел рукой по изогнутой стене из камня и грязи. Тот, кто построил это место, вырезал комнату из земли и использовал камни для укрепления стен, человеко-часы, необходимые для этого, были ошеломляющими. Текстура была слегка влажной, и эта больная часть его разума, та же часть, что и у всех, представляла, что она покрыта алой кровью, которая капала с мертвых тел, которые осушались.
Соберись, - сказал он себе, когда нашел старый круглый выключатель.
Его большой палец щелкнул его, и генератор загудел, оживая.
Четыре подвесных светильника вспыхнули, затем медленно засветились, отбрасывая оранжевый туманный свет по всей комнате. Скульптуры отбрасывали длинные тени, которые омывали определенные места только темнотой; статуи выглядели более гротескными и фактически живыми, когда свет мягко покачивался.
- Ну, так лучше, - сказал Карпентер, дрожа.
Хупер покачал головой, он понятия не имел, что его партнера можно так легко напугать. Он спрятал эту информацию, чтобы использовать ее в более неподходящее время, скорее всего, на день рождения или когда ему понадобится услуга. Его глазам потребовалась секунда, чтобы привыкнуть к свету, и он увидел небольшой деревянный верстак, который был вмонтирован в одну из стен. Хупер не сказал ни слова, пока шел, его ноги волочили челюсти и пустые грудные клетки за ним, когда он пробирался через море костей.
Карпентер вздохнул, затем открыл рот:
- Представь, сколько времени, должно быть, потребовалось, чтобы построить это место? Пять? Десять? Пятнадцать лет? Для этого нужен особый уникальный ум... а как насчет этих вещей? - он повернулся и поискал своего напарника: - Брэдли? Ты меня слушаешь? Я не думаю, что это нашего парня, я имею в виду, что некоторым из них должно быть больше ста лет. Ты согласен? Брэдли?
Глубокий хрип заставил его обернуться, и его собственный "Глок 17" был поднят и готов к действию. Звук был похож на звук машины, которая вот-вот сломается, в этот пронзительный звук вмешивался грохот, от которого волосы на теле Карпентера вставали дыбом. У него перехватило дыхание, и он понял, что его сердце колотится громко, скорее всего, от адреналина. Он покачал головой и медленно направил пистолет и фонарик в сторону неестественного звука.
- Брэдли? - спросил он хрипло.
Часть его надеялась, что это просто старый вентиляционный клапан, который заржавел и нуждается в масле. Или неисправный генератор, который пытался запуститься и терпел неудачу. Но животная часть его мозга точно знала, что издает этот звук. Еще один хищник.
Карпентер делал мелкие шаркающие шаги, которые звучали громче, чем были на самом деле. Он забыл о множестве костей, разбросанных по полу, и этот звук заставил его подпрыгнуть, а его палец нажал на курок.
Залп из дула был оглушительным, и детектив сдержал крик. Он услышал, как пуля ударила во что-то с влажным глухим стуком, она нашла плоть. Это было очевидно.
Черт возьми! - подумал он, проводя лучом света по длинной дуге.
- Брэд? Скажи мне, что я не попал в тебя, - крикнул он в темноту, когда свет начал освещать медленно дышащую массу.
Он был около восьми футов ростом и был одет в джинсовый комбинезон. Фигура была прикована к грязной стене, а ее конечности были обмотаны прочными на вид старыми цепями, которые были вбиты в стену. Его лицо было в тени, и Карпентер не мог его ясно разглядеть. Но он знал, что это был их парень, тот, кто ответственен за бойню наверху.
- Ты - покойник, - усмехнулся он. - ЭЙ, БРЭДЛИ, Я ЕГО ДОСТАЛ!
Фигура застонала, и мышцы на руках напряглись, пытаясь разорвать ее оковы. Карпентер двинулся к существу и высоко поднял факел, освещая лицо серийного убийцы.
- Трахните меня трое, - тихо сказал детектив, когда дыхание покинуло его.
То, что когда-то было лицом убийцы, теперь было не более чем месивом мышц, сухожилий, слизи, крови и фрагментов костей. Было ясно, что с него содрали кожу, пока он был в сознании. Это было очевидно, поскольку сухожилия и мышцы были напряжены и растянуты в крике, который застынет навсегда. Единственными признаками жизни были хрипы, поверхностное дыхание и тусклое отражение света в глазах. Не было ничего, кроме пустых, налитых кровью глаз, которые смотрели в эфир и никогда не моргали, никогда не могли моргнуть, так как век не было.
- Ты заслужил это, - усмехнулся Карпентер, отворачиваясь, чтобы найти Хупера.
Всхлип был полон грусти и невыносимой боли, которая говорила о годах мучений. Звук заставил Карпентера снова повернуться к безликой форме:
- Ты, должно быть, издеваешься надо мной, - он не мог поверить в то, что слышал, этот убийца, это чудовище без сочувствия на самом деле плакало.
- Убей меня, - раздался тонкий детский голосок из деформированного рта без губ.
Карпентер с отвращением покачал головой:
- Ты можешь гнить там, - он отвернулся, когда фигура снова заскулила и обмякла в своих узах, всякое сопротивление ее положению исчезло.
Детектив прошел через костный двор.
- Ты не поверишь, кого я нашел, - сказал он, обнаружив своего друга, прислонившегося к древнему столу.
Лицо Хупера было бледным, и с него обильно лился пот, его глаза были сосредоточены на странице потрепанного кожаного переплета, покрытого пылью и фрагментами костей.
- Ты в порядке, приятель?
Хупер облизнул губы, затем поднял взгляд на Карпентера; его глаза были далекими и выглядели стеклянными.
- Это еще более хреново, чем мы думали, - тихо сказал он и похлопал по обложке книги.
- Что это? - спросил Карпентер, указывая лезвием на книгу.
Другой мужчина открыл ее и прочитал на книжной табличке:
- Вот дневник Эбернети Кина. 1700-17... конечная дата покрыта засохшей кровью, - Хупер открыл книгу на случайной странице, прочистил горло, а затем прочитал вслух: - Сегодня утром Рид пришел в хижину, его присутствие становилось все более и более раздражающим для меня и моих близких. У меня нет терпения иметь дело с этим человеком, но он торговец, а Агате нужно лекарство. Этот человек сделал неприятные замечания о Мэри, которая еще не женщина, но уже привлекла внимание многих горожан. Мне нужно поговорить с пастором завтра, но это не имеет значения.
- Что это, Брэд? - спросил Карпентер.
- Подожди, - ответил Хупер. - У Рида пока нет ничего полезного для фермы, моя Агата говорит, что он идеально подойдет для пира. Возможно, у нее есть основания быть правой. Время пира уже почти наступило, а у нас пока нет жертвоприношений. Мы составили план, и как только Мэри попросила его помочь в подвале, мы поняли, что ритуал будет завершен. Боль будет утолена, и у нас будет хороший урожай.
- Ритуальное жертвоприношение? - Карпентер не мог поверить в то, что он услышал. - Ты, должно быть, так чертовски счастлив от этого.
Другой мужчина покачал головой:
- Его боль - это наша боль, и когда я отрезал его мужское достоинство от его тела, Агата взвыла, и ее живот увеличился в размерах. Мэри кричала, что мы опоздали и что боль поглотит нас всех. Я заставил ее замолчать лезвием, ее язык все еще болтался по полу, пока Агата не съела его. Мы действительно прокляты и находимся в объятиях темного. Рид умолял сохранить ему жизнь, и если бы я мог, я бы отдал ее ему, но моей семье нужно позволить выжить. Его крик был музыкой для ушей Агаты, и Мэри разорвала его плоть, она использовала кости последней жертвы, чтобы разорвать его кожу и поглотить мясо.
- Достаточно, - сказал Карпентер и попытался швырнуть книгу на пол.
Хупер оттащил книгу, затем перевернул ее на другое место и продолжил читать:
- Я убил Мэри сегодня утром. У нас не было жертвы, и она знала, что это произойдет, поскольку она не может говорить, никто из мужчин в городе не заберет ее. Это было милосердное убийство, и мы благодарны. Но боль не хочет ее, и живот моей дорогой Агаты раздувается, и она кричит, чтобы я вырезал из нее демона. Я не знаю, что делать. Боль - хозяин дома, и я понятия не имею, что случится с нами, если я пойду против нее. Но ее крики - это мучение, и я должен его прекратить.
Книга упала на пол, и детектив уставился на лезвие, его глаза были дикими, и в тусклом свете он выглядел безумным, диким человеком, которого невозможно контролировать.
Карпентер положил руку ему на плечо:
- Это просто дневник. Наверное, из какого-то фильма ужасов, который снимали здесь.
Хупер покачал головой, и его голос был пустым, когда он говорил:
- Это все настоящее. Нет никакой возможности, чтобы эти кости были поддельными... Майк, нам нужно убираться отсюда. Сейчас же.
***
- Чувак, я не знаю, - сказал Карпентер, поднимаясь по лестнице через две ступеньки. - Я все еще думаю, что это обман.
Хупер молчал, следуя за своим напарником из жертвенной комнаты тьмы на свет дня. Он молчал и шел как зомби, его ноги волочились, и он спотыкался по лестнице. Его руки безвольно опирались на стены, и он всхлипывал.
- Что это такое, - продолжил Карпентер, сделав глубокий вдох, - не более чем воссоздание чего-то из какого-то плохого фильма. Вспомни "Зловещие мертвецы", да?
- Мне всегда нравился этот фильм, - раздался низкий голос из-за камина.
Звук заставил двух детективов обернуться, их огнестрельное оружие вскинулось, направившись на незнакомца.
- Если принять во внимание время, когда он был сделан, мы говорим об оригинальных Сэма Рэйми, верно? Хорошо, если принять во внимание время, когда он был сделан, и количество денег, которые у них были, он был и остается одним из лучших. Как вы думаете?
- Кто ты, черт возьми, такой? - спросил Карпентер, когда его взгляд упал на одну из щелей в деревянных планках.
Он надеялся, что Харрисон все еще там, и если так, то как этот парень пробрался мимо него?
- О, вам не нужно беспокоиться об остальных, - сказал мужчина, небрежно взглянув на ту же деревянную планку.
На нем был темный костюм, который соответствовал костюму агента ФБР, его волосы были зачесаны назад, а его солнцезащитные очки-авиаторы казались немного большими для его лица.
- Офицер Харрисон решил пойти на обед, как и другие офицеры, я сказал им, что буду рад удерживать оборону, пока вы не вернетесь со своего расследования. Надеюсь, вы нашли что-то полезное, детектив Карпентер?
Глаза Хупера потускнели от звука голоса, и он выглядел пораженным при виде мужчины. Его пистолет слегка трясся, когда он сказал:
- Кто ты, черт возьми? Какого хрена ты здесь делаешь?
Мужчина в костюме усмехнулся:
- Мило с вашей стороны присоединиться к нам, детектив Хупер. Как вам было с феями? Я надеюсь, они были добры к вам.
Несмотря на то, что его голос звучал мягко и непринужденно, в нем чувствовался намек на сталь и резкость, которые были противоположны его персоне.
- Феи? - спросил Карпентер, морща нос, пытаясь понять, что это значит.
Зачесанная назад голова покачала так же, как учитель качает медленному ученику:
- Не навредите себе, пытаясь понять, - он повернулся к Хуперу, его глаза сверлили мужчину из-за очков: - Я возьму ее, пожалуйста, - он протянул руку, и оба детектива были немного озадачены этим зрелищем.
Кожа была сухой и шелушащейся, похожей на выпечку, с пятнами темно-красного цвета. Может, мужчина попал в ужасную аварию, и вот что из этого вышло? Если да, то почему все его ногти были длинными и похожими на когти?
Хупер покачал головой:
- Забудь об этом.
Мужчина нахмурился, и его рот превратился в щель:
- Тогда опустите оружие, - его голос стал ниже и ледянее, чем раньше, как будто в его мозгу переключили переключатель.
Его поза тоже изменилась, она больше не была расслабленной и сутулой. Теперь она была жесткой и готовой к действию.
- Ни в коем случае, - сказал Карпентер с легким смешком. - Пока мы не увидим удостоверение личности и учетные данные.
- О! - мужчина был искренне удивлен тем, что не подумал об этом раньше. - Простите меня, - он полез в карман куртки и вытащил бумажник, которым помахал им. - Специальный агент Ромеро, теперь я беру управление на себя, - бумажник исчез в его кармане так же быстро, как и появился, и он ждал, пока мужчины выполнят его приказы. - Ну?
- Проклятие, - пробормотал Карпентер Хуперу.
Это было единственное, чего оба мужчины боялись больше всего: какой-нибудь выскочка-федеральный агент нагрянет и отнимет у них дело. Они будут опозорены и больше никогда не получат хорошего дела. Это был страх любого давнего дела, в котором было много движущихся частей.
Его напарник кивнул:
- Что мы можем сделать?
- Опустите оружие для начала, - сказал агент Ромеро. - А потом дайте мне книгу и кинжал.
Хупер поднял книгу:
- Что? Эту книгу? Зачем она тебе нужна? Это наше дело.
Агент Ромеро напрягся:
- Как тихо сказала Дева Мария: Давайте повторим?
Мужчина пониже надулся, в спецагенте было что-то, что ему не нравилось, и он собирался сделать все, что угодно, чтобы разозлить этого человека.
- Ты меня слышал, - сказал Хупер, держа пистолет поднятым и направленным на человека. - Почему мы должны делать то, что ты говоришь? Это наше дело, и ты не можешь просто так ввалиться и забрать его.
- Ввалиться? - повторил агент фразу, как будто услышал ее впервые. - Зачем мне это делать? Я и так везде хожу.
Карпентер не мог поверить в то, что услышал. Неужели этот парень настоящий? Он слышал, что федералы странные и не в себе в том, как они думают и действуют, но он не думал, что это будет так.
- Чертов Дэвид Линч, - пробормотал он, а затем рассмеялся над собственной шуткой.
- Какого хрена? - прошипел на него Хупер. Он вел себя как агрессивный человек, что беспокоило его напарника. - Нам нужно взять ситуацию под контроль, понимаешь?
- Сообразительный, - сказал Карпентер, едва заметно кивнув.
- Вы двое закончили? - спросил агент Ромеро со вздохом. Он посмотрел на маленькие часы на запястье. - У МЕНЯ ЕСТЬ И ДРУГИЕ ДЕЛА, которыми нужно заняться сегодня. Так что, если вы позволите? - мужчина протянул руки, и выражение его лица говорило само за себя: - Не связывайтесь со мной.
- Дай нам секунду, - сказал Карпентер, поворачиваясь к Хуперу. - О чем ты думаешь?
Его партнер дрожал, трясясь от неконтролируемой ярости, что было странно для обычного болтливого мужчины. Карпентер видел, как он выходил из себя только один раз, когда они наткнулись на педофила, который только что закончил насиловать и отрезать лицо пятилетней девочке. Низкорослый детектив всадил пистолет в рот преступника и пригрозил спустить курок. Теперь он боялся, что произойдет то же самое или еще хуже.
- Брэд? Что случилось?
- Убери от меня эту хрень, - прорычал его партнер. - Майк, сделай это. Убери этого парня с глаз долой...
- Какого черта, чувак?
Пистолет взревел, когда указательный палец Хупера нажал на курок. Он привык к отдаче, и его рука оставалась неподвижной, пока он продолжал нажимать на курок. Все часы, проведенные им на стрельбище, окупились, и его глаза не закрывались и не моргали. Карпентер закричал и пригнулся, закрыв голову и чувствуя, как горячие гильзы отскакивают от тыльной стороны его ладони.
Грудь агента Ромеро приветствовала каждую пулю, когда они прорывали тонкую ткань, разрывали его плоть, а затем кромсали его мышцы, органы и кости. Его руки размахивали, пока его тело пронизывали маленькие кусочки свинца. Даже когда каждая пуля превращала его тело в бесполезную безжизненную оболочку, специальный агент молчал, он не вскрикнул от удивления или боли.
Темно-багровая кровь вырвалась из его груди, и поток драгоценной жизненной силы хлынул из его рта небольшим фонтаном.
Его нога поскользнулась на луже собственной крови, и мужчина покатился. Тело агента Ромеро врезалось в шаткий старый стол, а дерево раскололось и порезало его тело. Одна из ножек превратилась в кол и пронзила мужчину, вес тела протолкнул кусок дерева через мягкие ткани, пронзив его живот, а затем, наконец, пробив переднюю часть. Кровь и желудочный сок хлынули из раны, обрызгивая непосредственную область, как неисправный разбрызгиватель.
- ГОСПОДИ, БЛЯДЬ, Брэд! - закричал Карпентер, наблюдая, как его напарник выпустил пустой магазин и лязгнул об пол.
Лицо мужчины было застывшим, мрачный, бесстрастный взгляд, который тревожил, и он намеренно вытащил еще один из сумки на поясе. За металлическим скользящим звуком последовал тяжелый щелчок, когда новый магазин встал на место, затем, не теряя ни секунды, Хупер оттянул затвор, и "Глок" был готов к действию.
Карпентер ничего не мог сделать, кроме как наблюдать, как человек, которого он, как ему казалось, знал, подошел к неподвижному телу и осмотрел его. Руки Хупера были легкими, когда он похлопывал по останкам агента Ромеро, проверяя наличие скрытого оружия или доказательств преступной деятельности. Ствол пистолета был использован, чтобы поднять край куртки, и бумажник выдернулся из нее.
- Брэд? - тихо спросил Карпентер, он знал, что карьера его друга окончена; единственное, что волновало, как пройдут следующие несколько минут.
Хупер проигнорировал своего партнера, осматривая бумажник. Он был кожаным и мягче, чем теленок, но в его текстуре было что-то странное. Пальцы Хупера погладили его, и он поднес его к носу и понюхал.
- Что ты думаешь насчет этого? - спросил он, бросая бумажник Карпентеру.
- Серьезно? - сказал другой мужчина, поймав бумажник и держа его так, словно это была ядовитая змея. - Это все, что ты можешь сказать?
Хупер удивил тоном голоса своего друга; это была смесь шока, ярости и разочарования.
- Что? - спросил Хупер, как будто только что проснулся. Он посмотрел на все еще покрытое кровью тело и пожал плечами: - Дерьмо случается.
Бумажник врезался в картину в рамке, висящую над камином, заставив ее упасть со своего места. Карпентер поднял пистолет и крикнул:
- Брэд Хупер, ты арестован! Все, что ты скажешь или сделаешь, может быть использовано против тебя в суде...
- Майки, успокойся, ладно? - Хупер оборвал его и поднял руки. - Посмотри, - сказал он, медленно наклоняясь и поднимая бумажник. - Как только ты это сделаешь, все обретет смысл.
Карпентер покачал головой:
- Никаких костей, - он сдерживал слезы и желание накричать на своего напарника, он точно знал, что они оба облажались. Никто никогда не убивал федерального агента и не выходил сухим из воды, даже полицейский. - Ты нас подставил, приятель.
Хупер рассмеялся, и звук сотряс стены и крышу.
- Нас подставили с самого начала. Просто взгляни, - он улыбнулся и добавил: - Ради старых добрых времен.
Другой мужчина не знал, что делать, он никогда не направлял пистолет на партнера или друга, и он чувствовал себя мудаком из-за этого. Он хмыкнул, затем кивнул:
- Дай мне.
Бумажник было легко поймать, но теперь он был скользким от липкой крови, из-за чего его было трудно открыть. Карпентеру пришлось приложить усилие, и он уставился на удостоверение личности, которое ухмылялось ему. Это был всего лишь чистый лист бумаги, на котором было написано одно слово детскими каракулями: БУ!
- А теперь скажи мне, что, по-твоему, это за кожа?
Он кивнул, проведя пальцами по коже, она была неровной от стежков, связывающих части вместе, но в ней было что-то знакомое. Карпентер не мог понять, что именно, но текстура была более чем знакомой. Это было похоже на высохшую кожу, похоже на действительно серьезный солнечный ожог. Его глаза расширились, когда он понял, что это то же самое ощущение, что и в книге.
- Что за фигня происходит? - прошептал он.
- Такой же вопрос, - прохрипел агент Ромеро.
***
Пистолет Хупера загрохотал, когда одиночный выстрел выпотрошил левый глаз федерального агента. Орган взорвался, и небольшой гейзер белой слизи, смешанной с кровью, взметнулся вверх. Тело содрогнулось, а затем замерло, когда кровь сочилась из свежей раны. Лицо было неподвижным и спокойным, за исключением рта, который ухмылялся, губы скривились в бóльшей степени в рычании, а зубы теперь были клыками.
- Ты, блядь, это слышал? - спросил Хупер, снова начиная дрожать.
Карпентер был почти уверен, что слышал, но часть его хотела этого не слышать. Та же часть хотела, чтобы он мог быть в Вегасе или на Саут-Бич, пить и тусоваться с какими-нибудь великолепными дамами и не разбираться, что реально, а что лажа.
- Я... я... я так думаю, - сказал он. - Ты?
Его партнер кивнул, затем сделал шаг назад, он хотел установить некоторое расстояние между ним и телом.
- Я думаю, пора идти, - сказал он, кивнув на дверь.
С тех пор, как они ступили в хижину, оба мужчины чувствовали, что что-то не так, была гнетущая тень, которая, казалось, цеплялась за каждую поверхность в маленькой деревянной постройке. Хуперу казалось, что она тянется, пытаясь схватить его и затащить его душу в себя, где он будет поглощен и больше не будет существовать.
- Вы можете это сделать, - глухо сказал агент Ромеро, когда предполагаемый мертвец поднялся на ноги. Движение было похоже на движение марионетки, которую тянут за плечевые ремни, руки и ноги безвольно висели, и казалось, что спецагент был марионеткой гнетущей силы. - Или, - лицо попыталось ухмыльнуться, но вместо этого скривилось и стало похоже на злобное животное, - вы можете сделать то, что я прошу, и отдать АРТЕФАКТЫ!
Несмотря на то, что он выкрикнул последнее слово, звук, вырвавшийся из его горла, был едва ли человеческим. Он исходил из глубины его груди и эхом разносился, когда вырывался изо рта, от существа, стоящего перед двумя детективами, исходила пустота, заставившая их содрогнуться.
- К черту это, - сказал Карпентер, поднимая пистолет и стреляя.
Промежность немертвого существа взорвалась, и агент Ромеро попытался рассмеяться. Вместо музыкального звука, который можно было бы ожидать от человека, они услышали гортанный хрип, который напомнил обоим мужчинам о решетках в тюремной камере.
- Хочешь попробовать еще раз? - спросил агент Ромеро, а затем побрел к ошеломленному Хуперу.
- Почему? - спросил детектив, когда его пистолет выскользнул из его руки и упал на пол.
Шаркающее существо остановилось и наклонило голову набок, из-за чего из теперь открытой глазницы вытекла полоска крови и жидкого серого вещества. Хупер воспользовался кратковременной паузой в атаке монстра, чтобы отступить и снова спросить:
- Почему они так важны для тебя?
- Потому что, - прошипел агент Ромеро, - потому что они нужны им. Они нужны Хозяевам, - теперь голос звучал как небольшой хор, а за ним раздавался глубокий громоподобный гул. - Отдайте их, и вы выживете.
Двое мужчин обменялись взглядами, и Карпентер сказал:
- Ты нам угрожаешь? Плохая идея, приятель.
Агент Ромеро повернулся, и остекленевший здоровый глаз уставился на мужчину:
- Да будет так!
Голоса начали говорить непонятные слова, которые звучали древними за пределами всего, во что мог поверить человек. Рот был открыт, и хор скандировал разные фразы, каждая из которых была на одном языке, но совершенно разными словами.
- Ладно, - сказал Хупер, когда двое мужчин начали двигаться к входной двери. - Я официально напуган до чертиков.
Рот Карпентера открылся и закрылся, но не раздалось ни звука. Было что-то в языке, что лишило его дыхания и мыслей из его разума. Он чувствовал эту потребность приблизиться к немертвому агенту, но в то же время он чувствовал отвращение, и его инстинкт выживания кричал ему, чтобы он оттолкнул своего напарника в сторону и убирался к черту из хижины и ужасной вещи, найденной внутри.
Специальный агент медленно начал подниматься с пола, широко раскинув руки, как будто он приветствовал гостей на вечеринке. Скандирование продолжалось, пока присоединялось все больше голосов, и очертания рук начали пульсировать и отталкивать бледную кожу от заполненного пулями тела. Каждый голос начал присоединяться к другому, и скандируемые фразы слились, пока не стали одной песней, зловещим звуком, который обещал вечность боли и мучений.
Рука Хупера была скользкой от пота на дверной ручке, и ему пришлось дважды попытаться, чтобы крепко ее схватить. Он повернул ручку, и щелчок замка был громче любого другого звука, который он когда-либо слышал.
- Проклятие! - выругался он, затем повернулся, он пожалел, что сделал это, поскольку его разум опустел, и он почувствовал, как его существо начало рушиться.
Из каждого из пулевых отверстий начала проталкиваться рука, каждая была древней и иссохшей, напоминавшей руку старика, и они манили двух мужчин. Некоторые были покрыты присосками, похожими на те, что у осьминога, и они начали растягиваться и удлиняться. Все это время щупальце извивалось и вырывалось из глазницы, оно было покрыто прозрачной слизью, темной кровью и остатками мозга человека. Голоса слились в один и завизжали, когда тело превратилось в массу рук и щупалец, извивающихся в слизи и крови, это было зрелище, которое двое мужчин никогда не забудут.
- НА КОЛЕНИ! - приказал голос, которому миллионы лет.
Двое мужчин не смогли сдержаться и упали на пол, боль от удара едва ощущалась, пока их разум боролся с безразличием от ужасающего зрелища.
Хупер попытался открыть рот, но голос сказал:
- ТИШИНА!
Рот детектива сжался, и он почувствовал вкус крови, должно быть, он прикусил кончик языка. Он взглянул на Карпентера, который рыдал и трясся, его разум явно сломался, и комната наполнилась запахом мочи.
- ОН БЫЛ СЛАБ! - пропел бесконечный голос. - ЕГО ВРЕМЯ ПРОШЛО В ТОТ МОМЕНТ, КОГДА ТЫ НАШEЛ ЭТО СВЯТОЕ МЕСТО! - он звучал низко, но в то же время высоко, бесконечный хор, который никогда не замолчит. Никогда не замолчит. Это был голос существа, которому было наплевать на махинации человечества и которое не нуждалось в них. - ТЫ ПРОДОЛЖИШЬ ЕГО ДЕЛО!
Хупер сплюнул кровь и плоть, когда наконец обрел голос:
- О... чем... ты...
Ему было трудно говорить из-за пульсирующего языка и быстрого потока крови, которая заполняла его рот.
- МОE ВОЗВРАЩЕНИЕ! - промурлыкал голос, и двое мужчин почувствовали, как их начинает наполнять цель.
Это было медленно и тепло, точно такое же чувство, как если бы они скользнули в теплую ванну или забрались в постель зимой.
Каждый мужчина знал, что их жизнь изменилась и что они больше не могут быть частью общества. Они оба понимали, на какой путь они пошли, и что их работа, расследование убийств в хижине и убийства подростков были их обучением, а то, что они видели, было верхушкой айсберга. Чудовищное существо, плывущее перед ними, не имело возраста, оно было там до рассвета человека и будет там после падения человечества. Всю свою жизнь оба мужчины подсознательно задавались вопросом, как и все люди, есть ли в жизни что-то бóльшее? Oтвет был перед ними.
- Боль! - Хупер воскликнул, и страницы книги обрели смысл. Он почувствовал что-то во рту, высунул недавно отросший кончик языка и улыбнулся, он снова был цел. - Мой Xозяин, - сказал он, склонив голову.
- ДА-АААА-АААА! - проворковал их Хозяин, и главное щупальце вырвалось из невыразительного лица. Мышцы рухнули на пол, когда череп вздулся, а затем треснул с тем же звуком, что и разбиваемая скорлупа грецкого ореха. Его скользкий усик колыхался и пульсировал от волнения и предвкушения. - ВЕДИ МЕНЯ В ЭТОТ МИР!
Брэд Хупер и Майк Карпентер оба посмотрели на своего Xозяина, и их глухие голоса зазвенели, когда они начали скандировать на том же языке, который они слышали от останков агента Ромеро. Они были верными слугами этой твари и до самой смерти будут продолжать работу. Кровь и плоть юности потекут, и однажды их ужасный Повелитель прорвется и поглотит мир.