Частный детектив Дэвид Драго - бывший полицейский и ветеран войны в Персидском заливе, борющийся с переживаниями, связанными с боевыми действиями, пребыванием в психиатрическом отделении госпиталя для ветеранов и темнотой своего прошлого. Таинственный клиент обращается к Драго с просьбой найти его пропавшую невесту, Джесси Гринлоу. Он колеблется, ведь Джесси - его бывшая девушка и неотъемлемая часть его мутного прошлого. Дело втягивает его в мир порнографии, где Джесси работала во время своего исчезновения. Он открывает для себя лабиринт насилия, сексуальных интриг, черного колдовства и сатанизма. Чем глубже он копает, тем глубже погружается в мир, где его преследуют ужасающие видения ангелов и демонов, где все не так, как кажется. Дэвид Драго оказался в ловушке ночного кошмара. К сожалению, он не спит...

Первоначально опубликованный в 2002 году и получивший хорошие отзывы, "Драго нисходящий", нуар-оккультный триллер Гифьюна (и его первая опубликованная новелла), по сути, положил начало карьере тогда еще неизвестного, но подающего надежды автора.

Грег Ф. Гифьюн

"Драго нисходящий" - редчайшая разновидность повествования - история, не знающая жанра. Исследование Гифьюном безумия, духовной войны, порнографии, парадоксальной красоты и разрушительности человеческих отношений - это идеальное сочетание формы и сюжета. Первоклассный триллер! - Журнал "Cemetery Dance"

Идеальный баланс жесткого нуара и оккультного ужаса, "Драго нисходящий" Грега Ф. Гифьюна - это настоящий разворот страниц, искренне пугающий и эмоционально опустошающий. Это нестандартная история о потерянной любви и безумии, которую вы не скоро забудете. - Сэнди ДеЛюка, автор книги "Спуск" (Descent).

Мне все равно, кого вы воображаете - Марлоу, Спейда, Хаммера, Милодраговича, - "Драго нисходящий" - это чистая нео-нуарная радость, быстрая драка на грязных, подлых улицах. Сверхъестественный ужас? Жесткий криминал? Или мемуары парня, сидящего в палате и наблюдающего за ползающими по стенам ящерицами? Решайте сами. - "The Crawford List Reviews"

Грег Ф. Гифьюн - один из самых талантливых авторов этого поколения. Его уникальное сочетание реальной жизни с сюрреалистическим ужасом граничит с гениальностью. "Драго нисходящий" - это новелла, которую невозможно пропустить, и она будет держать вас в напряжении до последней страницы. Настоятельно рекомендуем. - C. Джоан Попек, автор книги " Звук рога барана" (Sound the Ram's Horn).

Предисловие

В 1999 году я все еще был начинающим писателем, мечтавшим стать профессиональным романистом. У меня было несколько рассказов и статей, опубликованных в журналах и антологиях по всему миру, и, поскольку время от времени мне даже платили реальные деньги, мне удалось хотя бы приблизиться к тому, чтобы стать профессионалом в этом деле. На тот момент я написал всего один роман - криминальный триллер "Ночная работа" (Night Work), который я написал в 1996 году и который в итоге был опубликован, но еще не продан. Кроме этого, я писал только короткую беллетристику и нехудожественные статьи. В то время Интернет был доступен широкой публике уже около десяти лет, но все было совсем не так, как сейчас, в 2018 году, и писатели все еще использовали множество отраслевых журналов и изданий для поиска информации об издательствах, ищущих работы. Обратившись к одному из своих обычных журналов, я увидел, что небольшое, но авторитетное профессиональное издательство ищет новеллы. Они планировали публиковать произведения в нескольких жанрах, заключили выгодную сделку с книготорговцами по всей стране и в Интернете и были открыты для незапрошенных заявок (другими словами, вам не нужен литературный агент, чтобы отправить свою работу, а поскольку у меня тогда еще не было агента, это было очень важно, потому что в то время не многие издательства работали таким образом). Проверив время окончания приема заявок, я решил, что у меня будет достаточно времени, чтобы сесть и написать короткий роман, о котором я думал уже пару лет. Я работал день и ночь в течение трех месяцев, пока не закончил черновик. Однако он еще не был готов к выходу в свет, поэтому я подверг его нескольким правкам, сделал множество переписей, а затем отправил его нескольким наставникам, с которыми мне повезло в то время. Они прочитали его, внесли несколько замечательных предложений, которые я реализовал, а затем еще раз отредактировал. Через четыре месяца после начала работы у меня было то, что я считал законченной новеллой, готовой к отправке.

"Драго нисходящий" родился.

К тому времени, как я отправил новеллу, 1999 год превратился в 2000-й. После нескольких недель ожидания я получил ответ в виде большого манильского конверта в моем почтовом ящике. Мне было привычнее находить там стопки деловых конвертов, поскольку в те времена именно так приходило большинство отказов. Помню, как я сидел в машине с этим конвертом на коленях и просто смотрел на него. Когда я наконец набрался смелости и вскрыл его, из него выпали письмо о принятии и контракт. Им понравился "Драго нисходящий", и они хотели опубликовать его в мягкой обложке. Они даже предложили мне щедрый аванс. Эта сумма была больше, чем все мои писательские зарплаты до этого момента, вместе взятые. Сказать, что я был доволен, значит преуменьшить. Я был на своем пути. Наконец-то!

Вот только на самом деле это было не так, потому что месяц спустя, до того как пришел мой авансовый чек и когда "Драго нисходящий" все еще стоял в очереди на публикацию, компания закрылась. Мой шанс пришел и ушел, и я вернулся к тому, с чего начал.

На той неделе я выпил много водки.

В дальнейшем книга была принята другой компанией, которая также неожиданно прекратила свою деятельность, не дождавшись публикации, и я начал думать, что, возможно, вся эта история проклята и ей суждено навсегда остаться в ящике моего стола. Как оказалось, на это ушло еще два года, но в итоге в 2002 году "Драго нисходящий" нашeл дом в небольшом издательстве. Когда все было сказано и сделано, книга имела неплохой коммерческий успех, оставалась в печати несколько лет, получила хорошие отзывы и положительную реакцию читателей и помогла начать мою карьеру романиста. Но она так и не произвела того фурора, на который я рассчитывал, поэтому, когда закончился контракт, я решил не продлевать его с издательством и забрал "Драго нисходящий" из печати.

В течение нескольких лет книга оставалась недоступной, и единственное место, где ее можно было найти, - это подержанные экземпляры на вторичном рынке. Я специально оставил книгу вне печати, но не потому, что не хотел, чтобы она вышла, - я хотел, просто мне казалось, что я не нашел для нее подходящего издателя. На самом деле я не был уверен, что такое издательство вообще существует или когда-нибудь появится. Достаточно сказать, что оккультный триллер в стиле жесткий нуар с частным детективом - не самый легкий рынок, а поскольку моя карьера романиста пошла в гору, я был занят другими проектами и решил заняться новыми работами, а не пытаться вернуть "Драго нисходящий" в печать. Так она и пролежала, в значительной степени забытая, за исключением ее закоренелых фанатов. За то время, что книга находилась в печати, "Драго нисходящий" собрал небольшое, но яростное количество поклонников, которым она очень понравилась. Многие надеялись, что она станет началом серии, а некоторые присылали письма с новыми приключениями, в которых они хотели бы увидеть Дэвида Драго. Некоторые присылали мне фанатские версии своих идей, а один читатель даже выпустил единственное существующее издание "Драго нисходящий" в твердом переплете, сделав всего три копии: одну для себя, одну для меня и одну для издателя, причем за свой счет и без моего ведома, пока она не пришла ко мне по почте. Конечно, в то время это было не совсем законно из-за проблем с авторскими правами, но поскольку ни один экземпляр так и не был продан, я не видел причин, по которым это могло бы стать проблемой (и так и не стало). Тем не менее, это был жест, который меня очень тронул, который я никогда не забуду, и свидетельство того, насколько любимой для некоторых был и остается "Драго нисходящий".

К счастью, пару лет назад я сотрудничал с прекрасными людьми из "Down & Out Books" (издателями моих романов "Дети хаоса" (Children of Chaos), "Говорящий дядя" (Saying Uncle) и "Ночная работа" (Night Work)), и когда Эрик Кэмпбелл спросил, есть ли у меня какие-нибудь непечатные произведения из моего бэк-листа, которые могли бы подойти для них, я сразу же подумал о "Драго нисходящем". Я дал ему краткий синопсис, ему понравилась концепция, и он принял его на рассмотрение.

И вот сейчас, когда я пишу это в 2018 году, я только что закончил работу над предпочтительным авторским изданием "Драго нисходящего" для его нового издателя, и хотя это по сути та же история, она была немного подправлена несколькими незначительными изменениями, которые я хотел внести изначально (но тогда у меня не хватало сил требовать). Это совсем другой мир, чем тот, в котором "Драго нисходящий" был впервые написан и опубликован, и, поскольку действие повести происходит в основном в 1999 году, вы заметите, что не у всех есть сотовые телефоны, все еще существуют такие вещи, как таксофоны, видеомагнитофоны и видеокассеты, а люди все еще курят в ресторанах и в различных общественных и социальных ситуациях. Надеюсь, в наши дни все это выглядит скорее странно очаровательным, чем устаревшим, поскольку соответствует времени, в которое было написано, и остается верным оригиналу, что, как мне кажется, важно не только для преданных поклонников этой повести, которые продолжают любить ее все эти годы, но и для тех новых читателей, которые впервые открывают для себя "Драго нисходящего".

Сейчас я нахожусь совсем в другом месте в профессиональном и личном плане, чем в 1999 году (за что я всегда буду благодарен), и на этот раз "Драго нисходящий" получает то обращение и тот релиз, на который я всегда надеялся. Я не могу быть более счастлив, чем снова отправить его в мир, и, между нами говоря, я так же рад тому, что "Драго нисходящий" найдет новый дом и множество новых читателей, как и в тот день, когда я сидел в своей старой разваливающейся машине, нервно глядя на этот манильский конверт и надеясь на лучшее.

Выпьем за Дэвида Драго, где бы он сейчас ни был.

Это его история.

Грег Ф. Гифьюн

31 июля 2018 г.

Новая Англия. Ночь.

Посвящается Кэрол,

В память о единственном и неповторимом Джастине Куинне

"Акты несправедливости, совершенные

Между закатом и восходом солнца

В истории лежат, как кости".

- У.Х. Оден, "Восхождение на F6"

Грег Ф. Гифьюн
"ДРАГО НИСХОДЯЩИЙ"
(Предпочитаемое автором издание)

1991

Глава 1

Рассвет приближался уже несколько часов. Мягкие оттенки серого пробивали дыры в черном небе; свет появлялся на горизонте, как медленная и ровная капля крови из свежей раны. Ночь была бесшовной, без начала и конца, и реальность стала странно податливой.

В нескольких милях от Багдада я еще глубже забрался в свою каменную колыбель под большим хребтом, почувствовал, как песок пустыни просеивается между ног, и вспомнил рев самолета, падающего на землю. Остальные не выжили, и с того момента я остался один.

Не обращая внимания на кровь на груди, животе и руках, я взобрался на край хребта и через очки ночного видения сфокусировался на лагере из десяти вражеских солдат.

Я вернулся в свое укрытие и вцепился в винтовку, как ребенок, пробудившийся от ночных кошмаров. Когда мои мысли обратились к Джесси и миру, который я знал раньше, я начал понимать, почему никогда не мог покинуть это адское место живым...

1999

Глава 2

Дождь стучал по окнам, словно акриловые ногти по клавиатуре компьютера. Я отодвинул воспоминания о той древней пустыне, покрутился в кресле и посмотрел на размытый вид улицы прямо перед моим офисом. Несмотря на красивую листву, октябрь в Новой Англии и так был сырым и мрачным, а дождь только усугублял ситуацию.

Я открыл утренний выпуск " Таймс " и расстелил его на столе. За последние двадцать четыре часа в Нью-Бедфорде мало что изменилось. В южной части города, в нескольких кварталах от моего офиса, произошла перестрелка, праймериз мэра становились все более неприятными с каждой минутой, а прогноз предсказывал продолжение ливней и сильного ветра для большей части юго-восточного Массачусетса.

Я как раз собирался начать разгадывать кроссворд, когда зазвонил телефон. "Расследования Драго".

"Мистер Драго дома?" - спросил мягкий мужской голос.

"Это я".

"Можно ли записаться на прием?"

"Зависит от обстоятельств. Чем я могу вам помочь?"

"Мне нужны услуги профессионального следователя", - ровно ответил он. "Вы ведь этим занимаетесь, верно?"

Я взглянул на слой пыли, покрывающий мою записную книжку. "Теоретически". Молчание - у этого парня нет чувства юмора. "Какого рода работа вам нужна?"

"Я бы предпочел обсудить это лично, если вы не возражаете".

"У вас есть конкретное время?"

"У меня относительно гибкий график".

Я пошелестел бумагами, чтобы это звучало красиво. "Я могу втиснуть вас сегодня, если вы сможете прийти около десяти часов".

"Хорошо", - ответил мужчина. "Я полагаю, адрес в телефонной книге все еще актуален?"

"Да, он... он..." Я посмотрел на раскладушку, которую поставил в углу, и на множество бутылок из-под пива и ликера, пустых коробок из-под пиццы и грязного белья, разбросанных по полу и по верхним шкафам с документами. Из-за отсутствия бизнеса я был вынужден отказаться от своей квартиры и последние несколько недель жить в офисе. "Но сейчас в моем офисе идет небольшой ремонт. Скажите, мистер..."

"Абдиэль".

"Повторите?"

"А-Б-Д-И-Э-Л-Ь. Абдиэль."

"Ага. Вы знакомы с Нью-Бедфордом, сэр?"

"Да".

"Встретимся в кафе "Моби Сити". Это напротив автобусной станции в центре города".

"Отлично. Увидимся в десять часов".

Я повесил трубку и пролистал пачку банкнот на углу стола. "Слава Богу".

Глава 3

Поездка до автобусного терминала заняла меньше пяти минут. Я припарковался на улице, поднял воротник своей кожаной куртки и помчался сквозь дождь к кафе.

Как только я вошел внутрь, меня встретил успокаивающий прилив тепла и грузная хозяйка, сидящая за кассой. "Доброе утро, Дэйв". Она улыбнулась. "Хорошая погода, да?"

Я стряхнул лишнюю воду с рук и посмотрел сначала на табуреты вдоль стойки, а затем на море маленьких столиков у заднего входа. Большую часть пространства занимали пожилые люди и работяги, но никто из них, казалось, не замечал меня. "Ты похудела, Анна?"

"О, определенно", - сказала она, усмехаясь. "Я совсем исхудала".

"Ну, ты выглядишь еще более потрясающе, чем обычно".

"Ты всегда так говоришь".

"И я всегда это имею в виду".

"Твоей игре не помешало бы немного оригинальности, но я ставлю тебе балл за старание".

"У меня встреча с клиентом", - объяснила я. "Могу я занять столик сзади?"

Анна достала из-за стойки ламинированное меню и протянула его мне. "Он уже здесь, дорогой. Спросил о тебе, когда вошел. Я посадила его в углу возле кухни".

"Спасибо. Просто выпейте кофе, когда будет возможность, хорошо?"

Подойдя к нашему столику, я увидел высокого худощавого мужчину лет сорока, непринужденно сидящего в кресле напротив входа. Одетый в дорогие брюки, итальянские мокасины и тяжелый шерстяной свитер, который, вероятно, стоил больше, чем все, что было на мне, вместе взятое, мистер Абдиэль оказался совсем не таким, как я ожидал. Он медленно поднялся на ноги, протянул руку и улыбнулся мне, показав безупречные, яркие зубы. "Господин Драго?"

Его хватка была крепкой, теплой, но не агрессивной. "Да, здравствуйте, простите, что так резко говорю по телефону, - сказал я, - но мне часто звонят телемаркетологи, выдавая себя за потенциальных клиентов".

"Не думайте об этом". Он ждал, пока я вернусь на свое место. "Я благодарен вам за то, что вы встретились со мной так быстро. Уверен, вы очень заняты".

Я зажег сигарету, ответил улыбкой на улыбку и стал изучать его черты лица. В первую очередь мое внимание привлекла его грива волос. Коричневая, среднего оттенка, она была разделена посередине и ниспадала крупными шелковистыми локонами почти до плеч. Она напомнила мне парики, которые носили три мушкетера в старых комиксах, только не такие длинные. Очевидно, что такая прическа была нелепой для любого человека, особенно для мужчины его возраста, но ему каким-то образом удавалось ее укладывать. Его голубые глаза были маленькими и глубоко посаженными, нос - длинным и прямым, а подбородок - ярко выраженным. Цвет лица был чистым и ухоженным, а на руках не было ни одного шрама, характерного для человека, зарабатывающего на жизнь трудом. Я заметил кашемировое пальто длиной до щиколотки, перекинутое через спинку его кресла, и постарался не смотреть. "Так что у вас на уме, мистер Абдиэль? Чем я могу вам помочь?"

Он отодвинул стул от края стола, чтобы удобно было скрестить ноги. "Насколько я понимаю, ваша работа связана с пропавшими людьми, да?"

"Кто-то порекомендовал меня?" спросил я.

"Не совсем, нет".

"Раньше я часто занимался делами о мошенничестве, но в наши дни страховые компании предпочитают пользоваться услугами крупных следственных фирм. В основном я занимаюсь проверкой биографии и домашними делами, но мне доводилось работать и с пропавшими людьми. Подростки-беглецы или люди, которые заходят в магазин на углу за галлоном молока и продолжают идти дальше, и все в таком духе".

"Вы не возражаете, если я спрошу, каков ваш процент успеха?"

"В наши дни все компьютеризировано", - сказал я ему. "Это значительно облегчает задачу по розыску людей, потому что исчезнуть стало сложнее. Но все равно приходится повозиться, но обычно у меня не возникает особых проблем. Конечно, все зависит от ситуации, человека и других факторов. Все случаи разные".

"Понятно." Глаза Абдиэля медленно моргнули, как у кошки. "Не могли бы вы вкратце рассказать о своей биографии?"

"Я занимаюсь частными расследованиями чуть больше пяти лет. До этого я служил в армии, а до этого был офицером полиции в городе".

"Вы отсюда родом?"

Я затянулся сигаретой. "Да. А вы?"

"Сейчас я живу в Плимуте", - сказал он с осторожностью, - "но родом я с севера".

"Мэн?"

Абдиэль улыбнулся. "Дальше на север".

"Канадец, да?"

Прежде чем он успел ответить, появилась Анна с моим кофе, поставила его на стол и удалилась без комментариев. Я оставил сигарету между губами и погрел руки о стенки кружки. "Давайте перейдем к делу. Кого вам нужно найти?"

Абдиэль протяжно вздохнул. "Буду с вами предельно откровенен, господин Драго. У нас с вами есть общий друг".

Я пришел в замешательство, поскольку был уверен, что у меня нет друзей. "И кто же это?"

Его бледно-голубые глаза встретились с моими. "Джесси Гринлоу".

На меня нахлынул широкий спектр эмоций - слишком много, чтобы сосредоточиться на какой-то одной, - и я не попыталась скрыть свое выражение. "Чего вы хотите?"

Абдиэль покраснел и нервно теребил салфетку. "Я боялся, что упоминание ее имени может вас разозлить, - мягко сказал он, - но уверяю вас, в мои намерения не входит доставлять вам неприятности. Джесси исчезла почти месяц назад".

"Она поступила со мной так же, шеф".

Он наклонился вперед, положив предплечья на стол между нами. "Вы не понимаете. Мы с Джесси помолвлены и собираемся пожениться. Последние два года она жила со мной в Плимуте. Я познакомился с ней примерно через год после того, как вы расстались".

"Я не знал, что она вернулась в этот район", - сказал я. "И мы не расставались. Она ушла от меня".

Абдиэль коротко и быстро кивнул. "Джесси часто говорила о вас, мистер Драго. Она называла вас своей первой настоящей любовью. Она сказала, что вы долгое время были вместе".

"Мы познакомились в средней школе", - услышал я от себя.

"Джесси сказала мне, что после вашего возвращения с войны в Персидском заливе вы больше года жили вместе", - сказал он. "В целом она с нежностью отзывается об этом времени, но также говорит, что в конце концов стало больно осознавать, что вы отдалились друг от друга".

Я взял сигарету, сердито затянулся и выдохнул через нос. "Не то чтобы это было твоим делом, но мне хотелось более традиционного образа жизни. Дом, собака, дети - ну, вы знаете, что такое рутина, - но она все еще мечтала о Голливуде. Когда я вернулся домой, то узнал, что она устроилась на работу стриптизершей в клуб в Броктоне. Она копила деньги, чтобы мы могли переехать в Лос-Анджелес. Но проблема в том, что это было не то, что я искал".

Мимо кафе промчалась полицейская машина с сиреной, но Абдиэль, казалось, не обратил на это внимания. "Я единственный ребенок. Мой отец был очень успешным, и когда он ушел из жизни, то оставил мне значительную сумму денег".

"Поздравляю".

"Дело в том, что большую часть своей взрослой жизни я провел, переходя от одного бизнес-предприятия к другому", - продолжил Абдиэль. "Несколько лет назад я познакомился с несколькими людьми, и у меня появилась возможность вложить деньги в кинопроект, который снимался в Нью-Йорке. Там я впервые встретил Джесси. В то время у нее была очень успешная кинокарьера".

"У Мерил Стрип есть кинокарьера", - сказал я. "Джесси снималась в порнофильмах".

Абдиэль неловко огляделся по сторонам и с трудом прочистил горло. "Да, ну... во всяком случае... я инвестировал в фильм, в котором она снималась, и так мы познакомились. Вскоре после этого мы начали встречаться, и в конце концов между нами все стало серьезно. Мы съехались и, как я уже сказал, планировали пожениться. У нее было несколько контрактных соглашений, которые она должна была выполнить, но планировала уйти из бизнеса, как только они будут выполнены. Некоторое время все было непросто, потому что большинство ее выступлений проходило в Нью-Йорке, но ее последний проект снимался на Кейп-Коде. В последний съемочный день она покинула место съемок и сказала всем, что направляется домой. Она так и не приехала".

"И с тех пор вы ее не видели и ничего о ней не слышали?" спросил я.

Абдиэль отрицательно покачал головой. "Она словно растворилась в воздухе".

"Тогда обратись в полицию и подайте заявление о пропаже человека".

"Я бы не хотел впутывать в это дело полицию".

Я отпил кофе и бросил на стол долларовую купюру. "Прошло уже больше пяти лет с тех пор, как я видел Джесси Гринлоу, и я все еще пытаюсь забыть, что когда-либо встречался с ней. Последнее, что я хочу сделать в этом мире, - попытаться найти ее".

"Подождите, - сказал он, наклонившись ближе. "Какую плату вы обычно берете?"

"Семьдесят пять баксов в час, плюс расходы, но..."

"- Я удвою ее".

Я отодвинул стул и встал. "Мне это неинтересно, но я могу порекомендовать пару агентств, которые..."

"Нет, - перебил он, - мне нужны именно вы. Вы знаете Джесси, знаете ее привычки, и, несмотря на то, что вы сказали, я уверен, что вам не все равно, что с ней случится. Я знаю, что могу рассчитывать на то, что вы сделаете все, что в ваших силах, чтобы найти ее. Я буду платить вам двести долларов в час плюс все расходы".

Я хотел уйти, но ноги отказывались подчиняться. Со вздохом я опустился обратно в кресло. " Вы с ума сошли?"

"Я люблю ее".

"За такую монету вы можете сделать гораздо больше, чем я".

Абдиэль, казалось, расслабился настолько, насколько это было в его силах. "Я также готов дать вам аванс в размере трех тысяч долларов. Наличными, разумеется".

Я едва не наделал в штаны. Одних только трех тысяч было достаточно, чтобы вытащить меня из долгов на месяц или два. " Слушайте, а если она не захочет возвращаться? Даже если я найду ее, я же не полицейский, я не могу вмешиваться - с юридической точки зрения, я говорю, я не могу заставить ее..."

"Я только хочу знать, где она, - настаивал он, - и что с ней все в порядке".

"Я не могу давать никаких обещаний".

"А я и не прошу". Он потянулся за спину, достал из пальто конверт и положил его на стол. "Не стесняйтесь пересчитать его, если хотите".

Я так и сделал. Через три тысячи баксов конверт поменялся местами с маленьким блокнотом во внутреннем кармане моего пиджака. "В последний раз вы видели ее в последний день съемок?"

Абдиэль скрестил ноги и принял более неформальную позу. "Да, утром в последний день ее работы на проекте "Кейп-Код".

"Что-нибудь странное в ее поведении?"

"Ничего, насколько я помню".

"Какие-нибудь споры или что-то в этом роде? Серьезные разговоры?"

"Нет".

Я поднял глаза от своего блокнота. "Очевидно, у вас были свободные отношения. Встречалась ли она с кем-то еще в то время?"

Он закусил нижнюю губу, словно пытаясь предотвратить улыбку. "У Джесси были отношения только с теми, с кем она работала на съемках, мистер Драго. В реальном мире мы были моногамны".

"Вы уверены в этом?"

"Да".

Я сделал вид, что что-то записываю, пока думал над следующим вопросом. "Она что-нибудь взяла с собой, когда уходила в тот день?"

"Одежду на себе, сумочку и машину".

"Что за машина?"

"Спортивное купе "Мерседес" 1998 года. Бронзовый, зарегистрирован на нее".

Когда мы были знакомы, она ездила на потрепанном "Форд Эскорт", но я не видел смысла упоминать об этом. "Она трогала какие-нибудь свои банковские счета с тех пор, как уехала?"

"Мы уже открыли совместные счета в преддверии нашего брака", - объяснил Абдиэль. "Она ничего не снимала".

"У нее были кредитные карты?"

"Visa и American Express Gold".

"Какие-нибудь действия на обоих счетах?"

" Никаких".

Я сделал быстрый глоток кофе и подал знак Анне, чтобы она налила еще, но она меня не заметила. "Когда я знал Джесси, она время от времени принимала наркотики. Она все еще употребляла?"

"Я знаю, что время от времени она курила травку, чтобы расслабиться, и часто принимала немного кокаина, когда работала - большинство женщин так делают, - но в остальном - нет".

"Она все еще пьет?"

Абдиэль кивнул. "В социальном плане".

"Когда я ее знал, она была чертовски общительной, так что социальный уровень все еще много значит?"

"Джесси пила немного больше, чем следовало, да".

"Она принимала какие-нибудь лекарства?"

"Никаких, насколько мне известно".

Я подождал немного, прежде чем задать следующий вопрос. "Джесси всегда была немного диким ребенком, но были ли у нее срывы или приступы, или какие-либо признаки психического заболевания или эмоционального расстройства?"

"Как раз наоборот", - сказал он. "Она всегда держала себя в руках, всегда была такой сильной и уверенной в себе. Это одна из тех вещей, которые я находил в ней наиболее привлекательными".

"Ага. У нее были враги, о которых вы знаете?"

"Джесси работала в очень жестоком бизнесе. Конечно, были люди, с которыми она не всегда ладила, но я не могу назвать никого, кто хотел бы причинить ей телесные повреждения".

"Мне нужно имя и адрес, или номер телефона, или электронная почта - что-то вроде того - людей, на которых она работала в том последнем фильме", - сказал я. "Они не узнают, что я получил информацию от вас; я не буду называть ваше имя".

Абдиэль назвал мне имя и адрес офиса продюсера фильма, Уолтера Рицци, расположенного в Хьяннисе. "Мне также понадобятся имена всех близких друзей".

"Джесси была одиночкой, как вы знаете. Кроме меня, она ни с кем не была близка. Было несколько знакомых, как профессиональных, так и личных, но никого, кого бы я назвал другом как таковым".

"У вас есть недавняя фотография?"

Он достал одну из бумажника, коротко взглянул на нее и протянул мне. Мое сердце заколотилось, а на ладонях выступил холодный пот - такой же, как тогда, когда я впервые увидел ее. Она обесцветила волосы, и они стали длиннее и пышнее, чем я помнил, но озорной блеск в изумрудных глазах было не скрыть. Одетая в облегающее бикини и растянувшаяся на шезлонге, она выглядела так, словно не постарела ни на день с тех пор, как я видел ее в последний раз.

"Это было сделано прошлым летом", - сказал Абдиэль.

Я вернул фотографию и блокнот в карман пиджака. "Как мне с вами связаться?"

"Как вы, наверное, понимаете, - сказал он тихим, заговорщицким тоном, - у меня есть и другие деловые интересы, поэтому конфиденциальность имеет первостепенное значение. Мне было бы удобнее связаться с вами".

"Хорошо". Я протянул ему одну из своих визитных карточек. "Первый номер соединит вас с моим офисом. Второй - мой пейджер. Сегодня пятница. Позвоните мне в понедельник утром, и мы посмотрим, на чем остановимся. Я буду вести себя как можно более скрытно, но в какой-то момент, если дело зайдет дальше простого осмотра, мне понадобится контактная информация".

"Я понимаю".

"Хорошо. Что-нибудь еще мне нужно знать?"

Абдиэль, не глядя на меня, сказал: "Говорят, любовь - величайший дар, который когда-либо даровал нам Бог, но порой любовь к кому-то так отчаянно похожа на проклятие".

"Это правда".

"Должно быть, было трудно потерять ее после всего, что вы пережили. Ну, знаете, война и все такое".

Моя реакция не была мгновенной. "Вы когда-нибудь участвовали в боях, мистер Абдиэль?"

"Вообще-то, да". Он собрал черты лица в вежливую улыбку. "Но я не люблю это обсуждать".

"Значит, нас двое".

"Джесси очень гордилась вашей службой", - сказал он. "Она часто называла вас героем войны".

Я сделал последнюю затяжку, прежде чем выбросить сигарету в пепельницу. "Таких не бывает".

Глава 4

Мой старенький "Шевроле Нова" дважды заглох по дороге в офис. Если этого было недостаточно, кто-то занял мое парковочное место, заставив меня искать место в соседнем квартале. К тому времени как я добрался до входа в здание, я промок до нитки.

Вытершись полотенцем и переодевшись в свежую рубашку, я включил компьютер и подключился к программе поиска преступников, которой часто пользовался и которая находила по имени, адресу и номеру телефона всех жителей Соединенных Штатов с номером социального страхования. Я ввел полное имя Джесси, просмотрел свои записи, а затем ввел последний известный адрес в Плимуте, который дал мне Абдиэль.

В ожидании, пока программа выполнит все действия, я откинулся в кресле и попытался расслабиться. Мне потребовалось более пяти лет, чтобы достичь того состояния, когда ни один день не проходит без воспоминаний о Джесси, и теперь вся боль, гнев и смятение всплыли в памяти в один бешеный миг. Я чувствовал себя как алкоголик, которого вытолкнули из повозки, когда к нему повернулись спиной, и почти не сомневался, что чем глубже я буду вовлечен в это дело, тем хуже оно станет.

В Плимуте значилась только одна Джессика Гринлоу, и адрес совпадал с тем, который я ввел. Номер телефона оказался незарегистрированным, и поскольку ничто не указывало на то, что информация, уже имевшаяся в моем распоряжении, была какой-то неактуальной, я снова ввел ее имя, на этот раз запросив поиск по всему штату Массачусетс. Появился список из шести Гринлоу, но только одна Джессика. Я сделал следующий логичный шаг и начал поиск по всей стране. По всем Соединенным Штатам нашлось множество Гринлоу, но трое были идентифицированы именно как "Джессика".

Первый из них совпадал с моим в Плимуте, второй и третий указывали адреса в Аризоне и Индиане. Я вычеркнул обе записи из списка и запросил дополнительную информацию. Мгновением позже версия Джессики Гринлоу из Аризоны указала 1930 год в качестве даты рождения. В Индиане - 1983 год.

Я выключил компьютер и положил ноги на угол стола. Для выпивки было еще слишком рано, но я не исключал такой возможности. Самое неприятное во всей этой ситуации заключалось в том, что я подозревал, что с Джесси не произошло ничего плохого. Скорее всего, она играла с Абдиэлем на его деньги, в конце концов устала от него и решила уйти.

Конечно, большинство людей объявили бы о своих намерениях и просто ушли бы, но Джесси всегда была склонна к драматизму. Для нее ускользнуть без объяснений было типичным поведением. Поскольку она не трогала банковские счета и не пользовалась кредитными картами, я решил, что она, должно быть, откладывала деньги до планируемого отъезда и жила исключительно наличными. Но ее не было уже больше месяца. Рано или поздно колодец иссякнет, и она будет вынуждена прибегнуть к другим средствам, и тогда я ее прищучу. А до тех пор я должен был проделать небольшую работу и поговорить как можно с большим количеством людей. Опыт расследования дел о пропавших людях научил меня тому, что кто-то всегда знает, где находится пропажа; обычно все сводилось к тому, чтобы просто нажать на нужные кнопки.

Когда я впервые встретил ее, то еще в школе понял, что Джесси - это проект. Осиротев при рождении, она жила в нескольких приемных семьях - большинство из них так или иначе подвергались жестокому обращению - до своего восемнадцатилетия. Когда она стала совершеннолетней, ее эпатаж придал новый смысл выражению "свободный дух". Она вела себя так, словно ей с самого начала выпала паршивая рука, что она и сделала, и планировала провести остаток жизни, сведя счеты с жизнью. Еще в подростковом возрасте Джесси осознала, какую власть она имеет над мужчинами, и никогда не боялась ее использовать. Помимо красивого лица и греховного тела, она была целеустремленной и обладала коварным интеллектом. Джесси так или иначе получала то, что хотела, и хотя какое-то время я думал, что она действительно любит меня, прошло много лет, прежде чем я понял, что ее любовь к кому-то другому никогда не сравнится с ее сверхъестественным стремлением к выживанию и самоутверждению.

Теперь, после встречи с Абдиэлем, я понял, что был лишь одной жертвой из множества возможных. В какой-то степени мне было жаль этого беднягу. Я прекрасно понимал, через что он проходит, и не пожелал бы таких мучений своему злейшему врагу.

Я снова заглянул в свои записи, сосредоточился на имени и адресе кинопродюсера, которые мне дали, и стал размышлять, сможет ли моя машина доехать до Хайанниса.

Глава 5

Как только лето сходит на нет, большая часть Кейп-Кода становится не более чем чередой городов-призраков. Тем не менее сельская местность приятно отличалась от города, и, пересекая мост Сагамор - огромную конструкцию из металла и бетона, соединяющую Кейп с материком, - я почувствовал себя немного спокойнее. От Нью-Бедфорда до Хайанниса около часа езды. На дорогу в моей смертельной легковушке ушло еще около тридцати минут, но это время дало мне возможность подготовиться к незапланированному визиту к Уолтеру Рицци.

Я нашел его офис недалеко от съезда с шоссе, в самом дальнем конце просторной парковки, за торговым центром. Это было небольшое одноэтажное здание без окон, покрытое штукатуркой, с вывеской над двойными стеклянными входными дверями, которая гласила: LOVESTRUCK PRODUCTIONS. Места занимали только две другие машины - седан Lexus и ржавый Volkswagen Bug, который выглядел еще старше, чем моя машина. Я достал из бардачка галстук, быстро очистил его от крошек, ворсинок и прочего мусора и надел. Даже одетый в потертые ботинки, пару выцветших джинсов и потрепанную кожаную куртку, галстук заставлял меня чувствовать себя умнее, увереннее и даже немного праведнее. Старые привычки католической школы умирают с трудом.

Я вошел в приемную с таким видом, будто это место принадлежит мне. Красная ковровая дорожка от стены до стены была такой яркой, что глазам было больно, а множество одинаковых плакатов в рамке вдоль внешнего офиса рекламировали фильмы для взрослых с названиями и грудастыми актрисами, прямо-таки вырвавшимися из головы гормонизированного младшего школьника. Сразу за парой одинаковых черных виниловых диванов секретарша, достаточно старая, чтобы быть моей бабушкой, подняла вопросительный взгляд от кипы бумаг на своем столе.

"Я пришел к Уолтеру", - объявил я с улыбкой.

Женщина потянулась к очкам, висящим на цепочке на шее, и водрузила их на кончик носа. "А вы кто?"

"Дэвид Драго".

Бабушка приподняла бровь. "У вас назначена встреча?"

"Нет, мэм", - сказал я с ухмылкой. "Конечно, нет".

"Тогда к чему это?"

Я придвинулся ближе к столу и протянул ей одну из своих визитных карточек. Она ухмыльнулась, словно это была болезнь, и я положил ее на бювар перед ней. Когда она прочитала ее и сделала обычное озабоченное выражение лица, которое всегда вызывают слова " Частные расследования ", я сказал: "Наверное, будет лучше, если я поговорю с Уолтером напрямую".

Ее глаза забегали за стекла очков. "Боюсь, мистер Рицци сейчас на очень важной встрече и не может быть отвлечен. Вам придется договориться о встрече".

Я направился обратно к диванам. "Я подожду".

Женщина с трудом поднялась на ноги. "Он будет занят весь день".

"Это его кабинет?" спросил я, указывая на дверь с надписью "Private", расположенную сразу за ее столом.

"Это вас не касается". Она угрожающе покачала головой. "Если вы хотите записаться на прием, я буду рада..."

Не успела она договорить, как я уже стоял у ее стола. "Почему бы мне просто не заглянуть и не поздороваться?"

Когда старейшая в истории Королева порнографии, выкрикивая возражения, ковыляла за мной, я открыл дверь кабинета и шагнул внутрь.

За огромным столом сидел мужчина с отвратительным париком, к его уху был прижат телефон. Испугавшись, он отпрянул назад, когда я вошел в комнату. "Чем могу помочь?"

Я попытался закрыть за собой дверь, но секретарша успела заблокировать ее костлявым плечом. "Простите, Уолтер, - сказала она сквозь затрудненное дыхание, - он просто проскочил мимо меня!"

"Ленни, - прорычал Уолтер в трубку, - давай я тебе перезвоню". Он положил трубку на подставку и поднялся на ноги. Его рост был на несколько дюймов выше шести футов (что делало его выше меня), и, судя по всему, он находился в прекрасной физической форме для человека за шестьдесят. "Что все это значит? Кто вы?"

"Меня зовут Драго". Я протянул ему визитную карточку. "Мне нужно задать вам несколько вопросов".

Казалось, ему потребовалось непозволительно много времени, чтобы прочитать карточку. "Я не обязан с вами разговаривать", - наконец сказал он. "Кем, черт возьми, вы себя возомнили, ворвавшись сюда? Я вас знаю? Ты думаешь, что ты кто-то? Убирайся, или я вызову полицию".

Я улыбнулся ему. "Видишь, это просто плохая идея, Уолтер".

"Все в порядке, ма, - сказал он секретарше. "Я позабочусь об этом". Как только она закрыла за собой дверь, он разорвал мою карточку пополам, бросил ее в корзину для мусора и уставился на меня. "Ты что, дружище, не в себе, что ли?"

"Не глупи, Уолли. Я тебе не приятель". Я опустился на стул перед его столом. "Как я уже сказал, я просто хочу задать тебе пару вопросов".

"Я занят".

"Да, не сомневаюсь". Я заметил сигару, горящую в пепельнице, и зажег сигарету. "Раньше я был копом в Нью-Бедфорде".

"Да кому какое дело?" Уолтер сложил руки вместе и с громким звуком хрустнул костяшками пальцев. "Что с тобой не так?"

"Я до сих пор знаком со многими ребятами из полиции". Я сделал длинную затяжку и выдохнул облако дыма в его сторону. "Было бы неприятно, если бы они позвонили своим братьям из отдела Хьянниса и сказали, что узнали из надежного источника, что ты используешь несовершеннолетних моделей в своих маленьких эпопеях".

"Это чушь собачья". Уолтер ткнул пальцем в воздух между нами. "Каждая актриса заполняет соответствующие формы и предъявляет удостоверение личности. Все мои девушки - совершеннолетние, и у меня есть документы, подтверждающие это. Если ты думаешь, что придешь сюда и будешь помыкать мной, то ты еще глупее, чем кажешься".

"Ладно", - сказал я, не забыв драматично пожать плечами. "Но удивительно, как быстро можно получить ордер на обыск, когда несовершеннолетние могут быть в опасности. Разве не отвратительно провести целый день, наблюдая, как куча копов роется в твоих файлах и разгромит твою квартиру, просто чтобы убедиться в этом?"

Он глубоко вздохнул, нервно поправил пояс на своем дизайнерском костюме и вернулся к своему креслу. "Не стоит мне угрожать. У меня есть связи".

"Не сомневаюсь, Уолли". Я оглядел офис. На стенах висело множество плакатов, а в трех книжных шкафах стояли сотни видеокассет. "Вы, должно быть, потянули за множество ниточек, чтобы не устроить эту свалку в таком городе, как Хайаннис".

Он наклонился вперед и положил руки на стол. "Вы уйдете или мне придется вас выгнать?"

"Я не хочу доставлять тебе неприятности, Уолли. У меня есть несколько вопросов, касающихся Джесси Гринлоу, на которые мне нужны ответы, и я уйду от тебя... так сказать".

Он небрежно поправил парик, словно желая убедиться, что он все еще на месте. "Уолтер".

"Если, конечно, ты не продолжишь изображать стояк, в этом случае я буду рад превратиться в самую большую занозу в заднице, которую ты когда-либо видел".

Уолтер опустился в кресло с приглушенным ворчанием. "Ты уже претендуешь на звание самой большой занозы в заднице, которую я когда-либо видел".

"Я много занимаюсь пропавшими людьми. Много подростков, которые сбегают из дома и попадают в плохие ситуации с плохими людьми. Понимаешь, к чему я клоню? Сейчас я могу позвонить и сообщить, что у клиента с пропавшей тринадцатилетней дочерью есть подруга, которая утверждает, что она работала на тебя, или..."

"Это полная чушь!"

"Или ты можешь вести себя хорошо, и мы можем немного поболтать".

"Просто задавай свои гребаные вопросы, хорошо? Мне есть чем заняться".

Я достал блокнот и ручку. "Как я понимаю, она работала у вас чуть больше месяца назад".

"Эй, на меня работает много людей".

"Кажется, в последний раз, когда ее видели, она заканчивала работу над одним из ваших фильмов. Меня наняли, чтобы я ее разыскал".

"Кто?"

"Не могу вам этого сказать", - сказал я. "Мой клиент пожелал остаться неизвестным, и я обязан это выполнить. Когда вы в последний раз видели Джесси?"

"Не помню. Она просто еще одна баба с красивыми ягодицами и талантом наплевательски относиться к балаганным пони. В моем бизнесе их навалом, понимаешь, о чем я?"

"Ты начинаешь меня бесить". Я раздавил сигарету в пепельнице. "Ты и эта дохлая гребаная белка, которая у тебя на голове. Отвечай на вопрос, Уолли. У меня тоже нет целого дня".

По его выражению лица было видно, что Уолтер Рицци не привык, чтобы с ним разговаривали в такой резкой манере. "Ты и вправду думаешь, что у тебя между ног большой набор, не так ли? Ты знаешь, кто я такой?"

"Проверьте свои права, если вы что-то путаете. Расскажи мне о работе, которую Джесси сделал для тебя".

Уолтер засунул сигару в уголок рта. "Послушайте, - сказал он со вздохом, - я делаю небольшие ролики для прямых трансляций и кое-что в Интернете, понятно? В основном я использую любительский талант, потому что он сейчас в моде, и к тому же я не могу позволить себе именитых звезд. Время от времени я заключаю контракт с кем-нибудь, кто играл небольшие роли для крупных продюсеров, и ставлю его на главную роль в одном из своих проектов. Джесси Гринлоу - она работала под именем Джесси Хеллион - не совсем имя, но она снялась во многих сценах в крупнобюджетных фильмах, и большинство фанатов знают ее лицо, помимо всего прочего. Некоторое время назад она работала на моего друга в Нью-Йорке, и я увидел запись ее прослушивания. От него я узнал ее имя и номер телефона".

"У нее не было агента?"

"Джесси сама себе агент". Зазвонил телефон, но Уолтер проигнорировал его. "Она жила в Плимуте, и я нанял ее, чтобы она приехала и поработала со струнными".

"Что это такое?"

"Она приходит вместе с остальными актерами, и мы снимаем ряд сцен, стараясь получить как можно больше кадров с ее участием. Позже я могу взять эти часы пленки и смонтировать их в десятки разных титров. Знаете, вместо того чтобы снимать один фильм по сценарию".

Я не смог удержаться от легкой усмешки. "Вы, ребята, используете сценарии?"

Уолтер нахмурился и затянулся сигарой. "Она работала на меня три дня около полутора месяцев назад. С тех пор я ее не видел и не разговаривал с ней. Не было причин".

"Как с ней было работать?"

"С остальными актерами и съемочной группой она ладила нормально, я думаю. Видишь ли, в основном все в этом бизнесе знают друг друга - я говорю о профессионалах, - но многие из известных девушек работают в стрип-клубах. Они начинают получать письма от поклонников и забывают, что они все еще просто милые кусочки задницы, которые раздвигают свои киски, сосут члены и лижут киски, чтобы заработать на жизнь. Джесси была не такой. У нее было эго - оно есть у всех в этом бизнесе, - но она была профессионалом. Джесси всегда приходила вовремя, делала свою работу и уходила домой. Ей не делали больно, но это было ее единственным ограничением. Она могла заниматься с девушками, принимать в задницу, что угодно".

Я поднял глаза от своего блокнота. "Круто".

"Она даже делала денежные снимки без сучка и задоринки. Съемки с гулями". Свободной рукой Уолтер пригладил парик. "Ну, знаете, когда парень выливает свою струю на лицо какой-нибудь милашки. Мы называем это "денежным кадром", потому что большинство фанатов платят за то, чтобы его увидеть, так?"

"Умная компания, вы, чуваки из порно. Есть ли у Джесси друзья, о которых вы знаете, с кем она регулярно общается?"

"Я ничего не знаю о ее личной жизни".

"А на съемках она ни с кем не дружила?"

"Не могу сказать".

"Почему нет?"

Уолтер ухмыльнулся. "Потому что, придурок, если бы я разглашал имена и частную информацию о людях, никто бы никогда не стал на меня работать. В моем бизнесе тоже есть правила конфиденциальности, Драго".

"Боишься, что я тебя сдам?"

"Это приходило мне в голову".

"Не беспокойся об этом. Расскажи мне о ее друзьях".

Уолтер неловко пошевелился в кресле. "Послушайте, я ответил на все, что собирался..."

"Я заметил телефон-автомат в круглосуточном магазине на соседней улице. Если бы я позвонил оттуда, то к концу дня здесь, наверное, собралась бы целая комната любопытных копов. Как насчет этого, Уолли? Спорим?"

Он бросил сигару в пепельницу, вероятно, воображая, что вместо нее будет мое лицо, и рывком открыл картотеку, стоявшую рядом с его столом. "Она была дружна с цыпочкой по имени Уитни Блю. Они уже снимались вместе, и Джесси было удобно сниматься с ней в девчачьих сценах. Уитни работает на меня без отрыва от производства уже около трех лет". Он назвал адрес в Бостоне, а затем захлопнул папку. "Вы получили эту информацию не от меня".

"Думаешь, она может знать, где я могу найти Джесси?"

"Спроси ее".

"Можешь на это рассчитывать".

"Как я уже сказал, Джесси много работала в Нью-Йорке. Время от времени она брала работу в Лос-Анджелесе и Вегасе. Возможно, именно там она сейчас и находится". Уолтер почесал подбородок с кольцом с золотым самородком на мизинце. "У нее ведь нет проблем?"

Я убрал блокнот и встал. "Я не знаю".

"Просто убедись, что ты не впутываешь меня в это, если она впутывается".

"Насколько я понимаю, Джесси собиралась уйти из бизнеса. Слышали что-нибудь об этом?"

"Люди приходят и уходят в этой индустрии. Она никогда не говорила мне о том, чтобы завязать с этим делом, но, возможно, с нее хватит. Джесси заработала приличные деньги за те три или четыре года, что работала в бизнесе, и я знаю, что она мечтала стать настоящей актрисой. Конечно, в этом нет ничего необычного".

"Что-нибудь еще вы можете рассказать мне об этой Уитни Блю?"

На лице Уолтера промелькнула едва заметная перемена. "Я не так уж хорошо ее знаю. Она иногда работает на меня, но мы не то чтобы общались или что-то в этом роде. Черт, я никогда не получал от нее даже минета. С ней достаточно легко работать, но когда камеры выключены, она держится в тени, что меня вполне устраивает. Уитни - странный ребенок".

"Насколько?"

К тому времени как он ответил на мой вопрос, я понял, что раздражение в его глазах сменилось страхом. "Я сам никогда с ней об этом не говорил, но до меня доходили слухи. Она якобы увлекается всякой жуткой хренью".

""Жуткой"?"

"Некоторые люди в этом бизнесе увлекаются черными искусствами", - мягко сказал он. "Черное колдовство, темный сатанизм - все такое".

"Это касается и тебя?"

Его глаза нашли мои. "Нет, не относится. Я всю жизнь был католиком. Может быть, я не так часто хожу в церковь, как..."

"Ты хочешь сказать, что Уитни Блю - дьяволопоклонница?"

"Я этого не говорил". Лицо Уолтера исказилось в гримасе. "Она носила с собой карты Таро и гадала некоторым актерам и членам съемочной группы, пока они были на перерыве, - безобидное дерьмо, которым занимаются многие люди, - но я никогда не был вовлечен во все это. Люди говорят, понятно? Она утверждает, что она ведьма, что это просто религия, как и все остальное, но ходят слухи, что она закоренелая сатанистка". Его лицо стало бледным и маслянистым. "Если ты действительно хочешь знать правду, я слышал то же самое о Джесси".

Я надеялась, что мое удивление не было таким же явным, как его опасения. "Впервые об этом слышу".

"Ты спросил, я рассказал". Он отодвинул стул от стола и встал. "Послушайте, я занятой человек. Мы закончили?"

"На данный момент да, закончили".

"Хорошо." Уолтер прошелся по комнате, как стареющий петух, поправил парик и открыл дверь. "Тогда убирайся отсюда и оставь меня в покое".

Глава 6

Я провел этот вечер в офисе, поедая китайскую еду на вынос, обдумывая свои дальнейшие действия и снова и снова проигрывая в уме разговор с Уолтером Рицци. Хотя я был уверен, что Уитни Блю может рассказать мне, где прячется Джесси, заставить ее говорить со мной, если она действительно что-то знает, было совсем другим делом. Угрозы и тактика силового давления срабатывали в отношении таких ничтожеств, как Рицци, но с ней, скорее всего, это был не вариант.

Вдалеке зловеще загрохотал гром. На смену ливням, обрушившимся на окрестности ранее, пришел медленный, устойчивый моросящий дождь, и я подумал, не идет ли дождь там, где находится Джесси.

Не делай этого, ругал я себя. Не позволяй ей вернуться. Не позволяй ей снова взять тебя в плен.

Я доедал свои равиоли по-пекински и жареный рис с курицей, позволяя ритму дождя отвлечь меня. После наступления темноты в моем здании всегда было тихо, как на кладбище, но сам район казался необычайно тихим. В здании с коммерческой зоной было всего два других объекта. Первый этаж занимал ломбард, существовавший здесь уже много лет, второй - я, а этаж надо мной пустовал с тех пор, как я въехал. Через дорогу находился жилой комплекс для малоимущих, заправка и круглосуточный магазин. Пиццерия и магазин автозапчастей дополняли остальные основные достопримечательности улицы. Большая часть остальной недвижимости состояла из разрушенных, покрытых граффити строений и пустующих, заваленных мусором участков. Это был неблагополучный район, но у меня никогда не было никаких проблем.

Сын фабричных рабочих, я вырос менее чем в десяти кварталах отсюда, и за исключением четырехлетней службы в армии и десяти месяцев, проведенных с Джесси в соседнем городке Дартмут, я всю жизнь прожил в южной части Нью-Бедфорда.

Хотя город стал легендарным, как место действия романа Германа Мелвилла " Моби Дик", современная версия сохранила историческое значение, но не более того. Прославившийся в период своего расцвета китобойной и текстильной промышленностью, Нью-Бедфорд во многих районах превратился в гниющую раковину, смутное воспоминание о том, что когда-то было. Замусоренный огромными, в основном заброшенными заводами и фабриками, с растущей преступностью, наркотиками и безработицей, город состоял из странного сочетания кварталов, которые архитектурно размывали границы между его историческим прошлым и попыткой создать более современный облик. За редким исключением, это был серый, почти готический город, но в основном его населяли разнообразные этнические и экономические слои порядочных, трудолюбивых людей. Город переживал период возрождения и масштабных реконструкций, и будущее казалось светлым, но как бы то ни было, я родился здесь, вырос на этих улицах, и Нью-Бедфорд был моим домом.

Моя сестра тоже родилась и выросла здесь, но она вышла замуж и переехала в Канзас более десяти лет назад, а мои родители давно умерли. Я был один, и у меня не было никаких серьезных причин оставаться здесь. И все же я остался. Временами мои мотивы - или их отсутствие - озадачивали даже меня.

Я достал из ящика стола фотографию, которую дал мне Абдиэль, и некоторое время изучал ее. Какой бы гедонисткой и целеустремленной ни была Джесси, я не мог представить ее вовлеченной в нечто похожее на агрессивный сатанизм. Она никогда не была особо религиозным человеком, но я отчетливо помню наши разговоры о ее личных духовных убеждениях, и хотя большинство организованных религий сочли бы их в лучшем случае корыстными, они определенно не были злом. Концепция ее намеренного участия в чем-то, что прославляет зло и тьму, была абсурдной.

Мой взгляд прошелся по ее лицу, затем по телу. Даже сейчас я больше всего скучал по мелочам. Ее смех, ее запах, то, как она прижималась ко мне ночью, разметав волосы по подушкам, и тепло ее дыхания ласкало мою обнаженную грудь.

"Где ты?" прошептал я.

Джесси смотрела в ответ, застыв во времени.

Мир стал абсолютно белым.

В самом дальнем конце длинного и узкого коридора я увидел Джесси, стоящую у стены в легком летнем платье, со сложенными руками; ее глаза были скорбными и влажными от страха. Я направился к ней, шаркая тапочками по чистому кафельному полу, но она, казалось, не замечала меня.

Не успел я подойти к ней, как тишину прервал странный зыбкий звук, похожий на рваные паруса, развевающиеся при сильном ветре. Когда звук стал громче, я замешкался, застегнул пояс халата и позвал ее.

Ее глаза изменились, стали безжизненными черными лужами с пустыми глазницами. "Не надо", - задыхалась она. "Не надо!"

Я опустил глаза и увидел, что с моих рук капает кровь - свежая, густая и влажная.

Звук стал оглушительным, и я вдруг понял, что это было.

Крылья...

Хлопанье огромных, невидимых крыльев...

Я проснулся от звука телефонного звонка. По-прежнему сгорбившись над столом, я разлепил глаза, поборол затяжной зевок и сверился с часами. Было чуть за полночь. "Алло?"

"Прошу прощения, что звоню так поздно, - сказал шепелявый женский голос, - но я ищу Дэвида Драго".

"Вы его нашли". Я откинулся в кресле, все еще прогоняя сон и стряхивая последствия кошмара. "Кто это?"

"Уитни Блю".

Глава 7

Ошеломленный, я попытался взять себя в руки и привести внезапный водоворот разрозненных мыслей в какой-то вразумительный ответ.

"Ты здесь?" - спросила она.

"Да-да, я здесь".

"Я понимаю, что вы хотите поговорить со мной".

"Откуда у вас мой номер?"

"Разве это не должен быть мой вопрос?"

"Вы позвонили мне, мисс Блю".

"По словам Уолтера Рицци, сегодня вы силой проникли в его кабинет и задавали вопросы о Джесси Гринлоу. Он сказал, что вы упомянули именно меня и планировали связаться со мной. Я бы хотела знать, откуда вы узнали мое имя".

"От моего клиента", - солгала я.

"От кого-нибудь из моих знакомых?" - холодно спросила она.

"Я не имею права говорить". Я хотел посмотреть, если она сделает следующий шаг. Когда она этого не сделала, я сказал: "Все, что я могу вам сказать, это то, что меня наняли найти Джесси".

Наступила небольшая пауза, прежде чем я услышал ответ. "Я не знала, что она пропала".

Могу поклясться, что я почувствовал, как участился мой пульс. "Вы знаете, где она?"

"Ну, не совсем, нет".

"Я думал, вы..."

"Послушайте, мистер Драго, вы не полицейский, и я не обязана отвечать на ваши вопросы". Она драматично вздохнула. "Однако я готова поговорить с вами, если это будет необходимо, но только на моих условиях или вообще без них. Я не позволю вам преследовать меня так, как вы преследовали Уолтера, это ясно?"

"Кристалл".

"Я не люблю разговаривать по телефону", - сказала она более спокойным тоном. "Я бы предпочла сделать это лицом к лицу и покончить с этим".

"Просто скажите мне, где и когда".

"Завтра вечером я буду в The Deadbolt. Это ночной клуб в Бостоне, слышали о таком?"

"Боюсь, что нет".

"Это недалеко от Бойлстон-стрит, в нескольких кварталах от Prudential Center. К семи часам на улице будет образовываться очередь, вы не пропустите".

Я кивнул в трубку. "Я буду там".

"Попросите меня у дверей".

"Я ценю ваше сотрудничество", - сказал я. "Позвольте мне спросить еще кое-что..."

Линия щелкнула.

"Мисс Блю?"

Не отвечает.

Я повесил трубку и порылся в ближайшей картотеке, пока не нашел свою заначку водки. Я налил себе двойную порцию, но она закончилась так же быстро, как и связь с Уитни Блю.

Не желая сдаваться без боя, я решительно налил еще.

Глава 8

Была середина дня, когда я выкатился из койки и, пошатываясь, подошел к окну. Дождь прекратился, но было по-прежнему пасмурно и тускло.

Приняв ванну с губкой, я оделся и отправился обедать в пиццерию на соседней улице, а затем поехал через весь город в компанию по прокату автомобилей, услугами которой часто пользовался, и арендовал машину на ночь. К шести часам я был уже в пути и прибыл в Бостон незадолго до семи.

Я свернул на Чайнатаун, проехал через театральный район и то, что осталось от печально известной Боевой зоны - скопления видеомагазинов для взрослых, пип-шоу и стрип-клубов, - и в конце концов свернул на Бойлстон-стрит. Еще не найдя места для парковки, я понял, что Уитни Блю не преувеличивала.

Начиная с верхней площадки немаркированной лестницы, ведущей ниже уровня улицы, расположенной между круглосуточным магазином и магазином подержанных дисков, образовалась очередь из более чем тридцати человек. Большинству из них было около двадцати лет, и они напоминали мне фанатов, которых я однажды видел на полуночном сеансе " Шоу ужасов Рокки Хоррора".

Мужчины были либо худыми, либо накачанными спортивными "крысами", и в обоих случаях на них был дикий театральный грим и темные кожаные костюмы с шипованными воротниками и ботинками. Большинство женщин - бледные, с прилизанными волосами, глазами, губами и ногтями, накрашенными черной краской, - следовали их примеру. Множество пирсинга на теле и общий мотив вампирского панка и скорпиона, похоже, были в моде.

Я подобрался к толпе с другой стороны улицы, как мышь, пробирающаяся через змеиное логово, и под залп возражений пробился в начало очереди. Огромный азиат, работавший в дверях, шагнул ко мне. Оглядев меня с ног до головы, он покачал бритой головой с явным недоверием. "Забудьте об этом", - сказал он, сложив на груди пару сильно татуированных рук. "Это не твоя вечеринка, дружище".

"Да, ни хрена себе, Шварценеггер". С приглушенным звуком металла под ногами я посмотрел вниз по лестнице. За первыми несколькими ступеньками было темно. "Уитни Блю сказала, чтобы я попросил ее подойти к двери. Скажи, что к ней пришел Дэвид Драго".

Мужчина несколько секунд смотрел на меня, словно взвешивая правильность моего ответа, затем достал из кожаных брюк флип-телефон и набрал нужные цифры. "Мисс Блю? Да, это Сумо. У меня тут парень, который говорит, что вы его ждете. Маленький парень, рост около пяти-девяти, редеющие коричневые волосы, козлиная бородка... да... наверное, около тридцати двух или трех, выглядит так, будто спит в одежде. Говорит, что его зовут Дэвид Драго, я... да, мэм". Он захлопнул трубку и ткнул большим пальцем в сторону лестницы. "Подойдите к двери внизу лестницы. Вы увидите ограждение из цепей, которое тянется вдоль левой стены. Идите вдоль него, пока не дойдете до бара. Там вас кто-нибудь встретит и отведет к мисс Блю".

"Спасибо", - сказала я, проходя мимо него. "А мне пять-десять, придурок".

Музыка становилась все громче, когда я спустился по ступенькам, протиснулся через стальную дверь и вышел прямо на огромный танцпол. Бесчисленное множество людей танцевали слэм в относительной темноте, свет давали только пульсирующие стробоскопы и ряд гигантских видеоэкранов, подвешенных к потолку, на которых демонстрировался ряд быстрых, порнографических изображений и старых черно-белых клипов фильмов ужасов. В воздухе висело едкое облако густого дыма, а голый бетонный пол был липким под моими ботинками.

Стены были черными, поэтому трудно было определить глубину и расстояние, но я сумел найти ограждение вдоль левой стороны комнаты и пошел вдоль него сквозь массу дергающихся тел. В конце концов я добрался до решетки, напоминающей гроб. На стене над ним была нарисована кроваво-красная пятиконечная перевернутая звезда, а под стойкой была натянута колючая проволока. Бармен-мужчина топлесс с пирсингом в сосках смотрел на меня, темные глаза смещались сквозь прорези кожаного капюшона. Он что-то сказал, но из-за рева музыки и частично закрытой молнии, скрывающей его рот, я его не услышал. Пожав плечами, он скользнул дальше по барной стойке, чтобы подождать кого-то еще.

Я повернулся, оглянулся на танцпол и посмотрел на море упырей и потерянных душ, прыгающих по нему, как жертвы припадка - просто еще один субботний танец в аду.

Из толпы вышел крепкий мужчина с синим ирокезом, плохой кожей и кольцом в носу, соединенным серебряной цепочкой с шипом в ухе. "Мне нужны документы!" - закричал он, вытянув руку, как посыльный, ожидающий чаевых.

Я предположил, что он хочет увидеть мою лицензию следователя, но, поскольку я не платил пятнадцать сотен баксов за ее продление уже больше года, вместо этого я дал ему визитную карточку. Бегло осмотрев ее, он направился в конец бара и жестом пригласил меня следовать за ним.

Мы проскользнули через проем за барной стойкой в узкий коридор, потолок которого был дугообразным, круглым и тускло светился маломощными лампочками, заключенными в железные колпаки. Мужчина остановился у первой двери, к которой мы подошли. "Заходите", - сказал он с усмешкой. "Но чтобы вы знали, я все время буду снаружи".

Я притворно вздрогнул, закатил глаза и вошел в небольшой кабинет. К моему удивлению, он был скромно оформлен. За широким столом, заваленным бумагами, сидела женщина с длинными темными волосами и светлым цветом лица. Я определил, что она примерно моего возраста. Одетая в консервативный деловой костюм, Уитни Блю больше походила на бухгалтера яппи, чем на порнозвезду. Оторвав взгляд от калькулятора, она с незаинтересованным видом указала на один из двух стульев, стоящих перед ее столом. "Присаживайтесь".

Я узнал тот же хриплый голос, который слышал по телефону. "Мисс Блю?"

"Добро пожаловать в The Deadbolt, Дэвид". Она откинулась в своем кожаном кресле, скрестила ноги и сверкнула жемчужной улыбкой. "Вы ведь не возражаете, если я буду называть вас Дэвидом?"

"Ничуть", - сказал я. "Интересный у вас тут клуб".

"Он не для всех".

"Вы здесь работаете?"

Ее темные глаза сверкнули весельем. "Я владелец заведения".

"Порно было к вам благосклонно, да?"

Не обращая внимания на мою попытку пошутить, она достала сигарету из портсигара на столе и вставила фильтр в ониксовый держатель. "В общем-то, неплохо".

Я заметил кольцо на ее левой руке. На его плоской лицевой поверхности была выгравирована перевернутая звезда, идентичная той гигантской версии, которую я видел в баре.

"У меня есть негласный партнер", - добавила она, позволив словам задержаться в воздухе, как любопытному запаху. "Но пока прибыль продолжает поступать, он обычно не вмешивается, и я могу делать то, что хочу".

"Похоже, у вас золотая жила. Почему вы остаетесь в бизнесе фильмов для взрослых?"

"Это место занимает большую часть моего времени. Я работаю в кино лишь изредка. Я ходила в колледж, Дэвид. У меня есть степень по бизнесу. Извини, что разрушаю твои иллюзии, но мы не все пустоголовые девчонки. В отличие от многих женщин в этом бизнесе, я никогда не трахалась и не сосала за деньги, потому что должна была, или потому что не могла делать ничего другого".

"Тебе это просто нравится, да?"

"Мне просто нравится, Дэвид". Уитни медленно провела языком по верхней губе, ее глаза были устремлены на мои. "Но я не знала, что мы собрались здесь, чтобы обсудить меня".

"Значит, Уолтер Рицци предупредил тебя, что я..."

"Уолтер - червяк", - ровно сказала она. "Он знает меня достаточно долго, чтобы понять, что никогда не стоит быть на моей плохой стороне. Он клянется, что не называл тебе моего имени, но мы оба знаем, что он лжет, не так ли, Дэвид?"

Я проигнорировал ее замечание. "Ты сказала по телефону, что не поняла, что Джесси пропала".

Она затянулась сигаретой и выдохнула через маленький носик. "Я знала, что она собиралась уехать на какое-то время, но где именно она оказалась, я понятия не имею".

"Я думал, вы двое были близки".

Она кивнула. "Да, мы дружим".

"И ты думаешь, я поверю, что она не сказала тебе, куда едет?"

"То, во что ты веришь или не веришь, не имеет для меня абсолютно никакого значения, так или иначе". Она стряхнула длинный пепел с кончика сигареты в богато украшенную медную пепельницу. "Кто нанял вас, чтобы найти ее?"

"Я не могу вам этого сказать".

По ее лицу пробежала едва заметная улыбка. "Джесси часто говорил о вас. В каком-то смысле мне кажется, будто я уже знаю вас. Я понимаю, что тебе, наверное, трудно это понять, ведь она тебя бросила, но правда в том, что она ужасно по тебе скучала. В конце концов, я думаю, она поняла, что совершила ошибку".

Я не собирался позволить ей втянуть меня в разговор о моих отношениях с Джесси, поэтому оставил все как есть. "Вы сказали, что знали о ее намерении уйти. Почему?"

"Она устала от бизнеса, помимо всего прочего, и сказала мне, что хочет уехать куда-нибудь на время, собраться с мыслями и решить, что делать со своей жизнью дальше".

"И вы не можете даже предположить, где она может быть?"

Прежде чем ответить, она изучила меня с холодной эффективностью хищника, случайно выбирающего себе добычу. "Вероятно, где-нибудь в тихом и уединенном месте. В последний раз мы разговаривали на вечеринке по случаю выхода фильма Уолтера в Хайаннисе, и это было больше месяца назад. С тех пор я ничего не слышала о Джесси".

" Вы не надеетесь?"

"Я очень надеюсь, что увижу ее снова, если вы об этом спрашиваете". Уитни согнула локоть и держала сигарету на вытянутой руке, как Бетт Дэвис. "Впервые я встретила ее в клубе для джентльменов в Броктоне. Джесси была одной из выступающих, а я работала в верхней части билля в рамках рекламного тура фильма " Bang the Bum Slowly", который я недавно закончила".

"Несомненно, классика в анналах кинематографа. Или лучше сказать " аналов"?"

Попытка Уитни сохранить самообладание сменилась мертвым, пустым взглядом. "Меня очень злит, когда люди не уважают меня, Дэвид".

"Это просто шутка, дорогая, расслабься".

"Дорогая? Правда?"

"Выскользнуло, мне так неловко".

Она закатила глаза.

"А теперь посмотри, что я наделал. Я оскорбил звезду фильма "Трахни бомжа медленно".

"Джесси всегда говорила, что у тебя извращенное чувство юмора. Я бы сказала, скорее раздражающее и незрелое".

"А я еще даже не добрался до своих пердежных шуток".

Выражение ее лица смягчилось. "Джесси танцевала недолго, но она выделялась на фоне других девушек. У нее определенно были звездные качества. Мы немного выпили после наших выступлений и подружились. Она хотела, чтобы я помогла ей пробиться в кино".

"Должно быть, вы часто получаете подобные просьбы, когда работаете в стриптиз-клубах", - сказал я. "Что заставило вас захотеть помочь Джесси?"

"Мне было жаль ее. Ты сбежал и поступил на военную службу, а потом началась война в Персидском заливе. Джесси боялась, что тебя убьют и она больше никогда тебя не увидит".

"Я не знал, что вы были знакомы с ней тогда", - признался я. "Мы жили вместе почти год после моего возвращения домой, и я не помню, чтобы она хоть раз упоминала о тебе".

Уитни почесала место под носом изящным, похожим на птичий, пальцем. "Когда она узнала, что ты вернешься целым и невредимым, она передумала делать карьеру в кино. Она сказала, что вам придется провести некоторое время в госпитале для ветеранов, но, надеюсь, ваше пребывание там будет недолгим".

Казалось, будто мое сердце опустилось до самых лодыжек. О тех нескольких месяцах переходного периода, которые я провел в госпитале, Джесси, как мне казалось, никому не рассказывала.

"Видимо, у тебя были какие-то...психологические проблемы, которые нужно было решить", - сказала Уитни с блеском в глазах. "Должно быть, это было ужасно, даже пугающе, но, как я понимаю, сейчас вы уже в порядке?"

"У меня было несколько проблем с адаптацией", - сказал я сквозь стиснутые зубы. "Спасибо за заботу. Вы сказали?"

"Прошел почти год, прежде чем я снова услышала о ней. А когда услышала, взяла Джесси под свое крыло. Я познакомила ее с некоторыми людьми, научила ее, как могла, и через несколько лет она получала почти столько же работы, сколько и я. Вы видели какие-нибудь ее фильмы?"

"Нет".

"А мои видели?"

"Не могу сказать, что видел".

Ее глаза искали мои. "Я не уверена, что верю вам".

"А я не уверен, что говорю правду". Я игриво ухмыльнулся. "Значит, у Джесси все было хорошо в бизнесе, она зарабатывала много денег, верно? Что заставило ее вдруг захотеть бросить все это?"

"Джесси была целеустремленной. Она хотела стать главной звездой - в этом нет сомнений, - но в личной жизни она была довольно спокойной". Уитни сделала паузу, словно ожидая, что я задам еще один вопрос. Когда я этого не сделал, она сказала: "За несколько недель до отъезда она начала вести себя по-другому".

"Как это?"

Уитни отвела взгляд. "Ее что-то беспокоило. Она казалась нервной. Я бы даже сказала, испуганной".

"Вы спрашивали, что ее расстраивает?"

"Я пыталась, но она не захотела говорить об этом".

"У нее были проблемы с кем-то в бизнесе?"

"Насколько я знаю, нет".

"У нее были враги?"

"Разве мы не все такие?"

"У некоторых больше, чем у других", - сказал я. "По правде говоря, до меня дошли слухи о вашей причастности к черным искусствам. После того как я увидел это место, я склонен им поверить".

Уитни вынула сигарету из пачки и бросила ее в пепельницу. "И к чему вы клоните?"

"Ты познакомила Джесси с этими вещами?"

"Слушай, я не знаю, за кого ты меня принимаешь, - сказала она, - но я не какая-то психованная сатанистка, если ты к этому клонишь".

"Тогда что за дело с кольцом, которое ты носишь? Я не очень разбираюсь в этих вещах, но, насколько я знаю, перевернутая пятиконечная звезда - это сатанинское..."

"Ты насмотрелся фильмов ужасов". Уитни посмотрела на свое кольцо и светло рассмеялась. "Пентаграмма может означать многое, Дэвид".

"А что она означает для тебя?"

"Силу". Она сложила руки, скрыв кольцо от посторонних глаз. "Я практикующая ведьма, и, прежде чем ты спросишь, у меня нет остроконечной черной шляпы, я не ем младенцев при свете луны и не произношу злых заклинаний, и я вожу Volvo, а не метлу. Колдовство - это такая же религия, как и любая другая. Оно не имеет ничего общего с сатанизмом. Пойми".

"Мой вопрос был в том, познакомили ли вы Джесси с этими вещами?"

"У нее был лишь мимолетный интерес к спиритизму". Уитни оттолкнула стул от стола и подошла к шкафу у стены. Ее фигура была стройной, но опасно изогнутой во всех нужных местах. Я молча сидел, пока она доставала с полки шкафа бутылку бурбона. "Хотите выпить?"

"Нет, спасибо".

Она налила себе, обошла стол и прислонилась к его передней части. Чем ближе она подходила, тем привлекательнее становилась. "Я не обязана с тобой разговаривать, Дэвид".

"Тогда почему?"

Уитни пальцем зачесала прядь волос за ухо. "Независимо от того, что ты обо мне думаешь, я очень забочусь о Джесси и, честно говоря, волнуюсь за нее. Она от чего-то бежит - от чего, я не знаю, но в какую бы яму она ни попала, она точно не может быть непреодолимой. Я не хочу, чтобы ты шпионил за моими деловыми проектами или за мной, но если и когда ты найдешь ее, я хотела бы знать. Я помогу Джесси всем, чем смогу".

Я слегка подался вперед, сокращая и без того небольшое расстояние между нами, и уловил смутный запах ее духов. "Откуда мне знать, что ты не та, от кого она бежит?"

"Не будь смешным. Какая у Джесси может быть причина бежать от меня? Я ее единственный друг".

Когда Уитни потягивала свой напиток, пиджак ее костюма распахнулся, и я увидел, что над краем ее блузки виднеется дюйм или два декольте. Вдоль одной груди виднелась небольшая татуировка в виде единорога. Когда я восстановил зрительный контакт, то понял, что меня поймали за подглядыванием.

"Мечтай", - ухмыльнулась она. "Милый".

"Поверь мне. Они не делают презервативы достаточно толстыми".

Уитни покрутила янтарную жидкость в своем бокале, словно пытаясь определить подходящее наказание за мое замечание. "Никто из нас не без греха, Дэвид. Даже ты. Кто-то может сказать, что особенно ты".

"Возможно".

"Думаю, у всех нас есть кровь на руках в том или ином виде, не так ли? Но по ночам я сплю как младенец. А ты?"

Вместо того чтобы ответить на ее вопрос, я задал свой собственный. "Как складывались отношения Джесси с ее женихом?"

Уитни выглядела озадаченной. "Что?"

"Ее женихом", - повторил я. "Как складывались ее отношения с ним?"

"Я не понимаю, что вы имеете в виду".

"Разве не может быть так, что она передумала, решила, что не хочет выходить замуж, и просто ушла к парню?"

"В этом нет никакого смысла".

"Почему нет?"

Уитни нахмурилась. "Потому что Джесси не была помолвлена".

Глава 9

Слабый звук гитары за пределами кабинета Уитни Блю на мгновение отвлек меня. Комната словно потемнела, и я сосредоточился на маленькой лампе, стоящей на углу ее стола. "Может, вы не расслышали", - сказал я. "Джесси недавно обручилась со своим парнем".

Уитни подняла бровь. "Каким парнем?"

"С тем, с которым она жила в Плимуте".

Она уставилась на меня так, словно у меня выросла вторая голова, пока она не смотрела. "Не знаю, откуда ты черпаешь информацию, но могу сказать, что у Джесси не было даже постоянного парня, не говоря уже о женихе. Я десятки раз бывала в ее доме в Плимуте - это милая небольшая аренда на берегу воды, и я точно знаю, что Джесси жила одна".

Мои глаза сузились, я пытался сдержать прилив гнева и неверия. "Вы уверены в этом?"

Она положила руки на бедра и покачала головой. "Разве ты не думаешь, что если бы Джесси выходила замуж, я бы знала об этом? Ради Бога, я ее лучшая подруга".

"И вы хотите сказать, что дом был арендован?"

"Вы же детектив", - самодовольно сказала она. "Я, конечно, не стану самонадеянно указывать вам, как делать вашу работу, но если вы мне не верите, просто позвоните в мэрию, узнайте, кто платит налоги за дом, и поговорите с его хозяином напрямую". Уитни пересела за стол. "Кто сказал вам, что она помолвлена?"

Перебирая в уме бесчисленные варианты и сценарии, я попытался преуменьшить свой шок. "Я просто что-то слышал".

"Кто-то обманывает тебя, Дэвид". Она опустилась в кресло. "Но это не я".

Если это было правдой, то мой клиент был лжецом. "Я ценю вашу помощь", - сказал я, вставая. "Я больше не буду вас беспокоить".

"Ты не так уж плох", - промурлыкала она. "После того как я выслушала, как Уолтер долго рассказывал о том, как вы ему нагрубили, я ожидала большей конфронтации. Ты не такой, как я ожидала".

Будь я в лучшем настроении, я бы сказал о ней то же самое. "Могу я спросить вас еще кое о чем?"

Она сложила руки и положила их на стол. "Не стесняйтесь".

"Имя Абдиэль вам о чем-нибудь говорит?"

Ее резкая смена выражения лица ответила на этот вопрос за меня. Казалось, кровь отхлынула от ее лица единой волной, унося с собой всю надменность, которую она демонстрировала до этого момента. Она с трудом сглотнула, и я заметил, что ее руки начали трястись. "Какое имя ты сказал?"

"Абдиэль".

"Я не... нет, мне... оно не кажется знакомым".

"Тогда почему ты так нервничаешь?"

"Я же сказала тебе, я..."

"Ты лжешь".

Ее глаза были похожи на взгляд загнанного в клетку животного, и где-то на задворках сознания мне показалось, что на кратчайшую секунду я услышал ее рык. "И ты не в себе, если думаешь, что можешь меня запугать".

"Тогда чего ты боишься, Уитни?"

Напряжение на ее лице сменилось тревожным взглядом. "Это ты должен бояться... так бояться, что не можешь думать, не можешь двигаться... не можешь дышать".

Я придвинулся ближе к столу. "К счастью для меня, я не так легко пугаюсь, и я не покупаюсь на все эти ваши колдовские бредни, ясно? Я побывал в аду, леди, и вышел оттуда живым".

Ее губы скривила жуткая ухмылка. "Может, ты все еще там".

"Может, мне наплевать".

"Я очень занята. Дай мне знать, если найдешь Джесси". Она потянулась к столу, и я услышал звук зуммера. Не успел я произнести и слова, как дверь открылась, и к нам присоединился придурок с синим ирокезом.

Он потянул меня за руку. "Давай, приятель, встреча окончена".

"Держи свои гребаные руки подальше от меня, или я отломаю их у запястья". Когда он заколебался, я снова повернулся к его боссу. "Абдиэль. Кто он, Уитни?"

Она так и не дала мне ответа, но по выражению ее лица я понял, что это не потому, что у нее его нет.

Глава 10

Я вернулся в Нью-Бедфорд злой и растерянный. Деньги, которые платил Абдиэль, затуманили мой рассудок и здравый смысл, и я не раз испытывал искушение остановиться и дать себе пинка под зад. И Уолтер Рицци, и Уитни Блю спросили, кто мой клиент. Это само по себе должно было стать тревожным сигналом. Если Джесси действительно была помолвлена и жила с мужчиной в течение двух лет до своего внезапного исчезновения, разве не логично, что ее жених был тем, кто нанял меня?

Хотя мой клиент солгал о своей роли в жизни Джесси, Уитни определенно знала, кто он такой, и тот факт, что она испугалась при одном только упоминании его имени, имел большое значение. Список вещей, которых Уитни Блю искренне боялась, был очень коротким, и Абдиэль явно входил в него.

Снова пошел дождь, сопровождаемый жестким ледяным ветром и периодическими вспышками молний. Я припарковал машину, перебежал через дорогу к ступеням своего офиса и стал искать нужный ключ. Оказавшись в фойе, я столкнулся с навязчивым ощущением, что я больше не один. Я включил свет в коридоре, чтобы лучше видеть лестницу, ведущую на второй этаж, затем повернулся и посмотрел на улицу, с которой пришел.

Ничего...

Мой взгляд остановился на машинах вдоль обоих бордюров, припаркованных ровными рядами, словно огромные металлические надгробия, затем переместился на жилой дом напротив. Смутный силуэт, притаившийся под выступом здания, сделал едва заметное, но безошибочное движение, и холодок пробежал у меня по затылку.

Сквозь дымку темноты и дождя фигура медленно приближалась ко мне. Ступив на скользкий тротуар, она остановилась, и я смог разглядеть мужчину в черной фетровой шляпе и таком же плаще, его лицо было скрыто тенью.

Я сунул руку в карман пальто и соврал. "У меня есть пистолет".

"У меня тоже", - ответил мужчина. "Надеюсь, никому из нас не придется его использовать... по крайней мере, друг против друга".

Тревожный тембр его голоса был знаком, но я не мог определить его. "Чего вы хотите?"

"Нам нужно поговорить, Драго. У нас не так много времени".

И тут меня осенило. Я спустился на ступеньку, вглядываясь в ночь. "Уолтер?"

Он перешел улицу, остановился у основания моих ступеней и позволил свету из коридора позади меня частично осветить его лицо. Усталые, налитые кровью глаза смотрели на меня из-под шляпы. "Могу ли я вам доверять?"

"Наверное, нет".

"Я серьезно".

"Я тоже".

"Я не играю в игры, придурок". Он посмотрел вверх и вниз по улице, затем снова повернулся ко мне. " Вы понятия не имеете, во что вы ввязались".

"Тогда объясни мне".

"Не здесь". Он указал на лестницу. "Нам нужно уйти с улицы".

Я держал его перед собой, пока мы поднимались по лестнице, и мое сердце колотилось от предвкушения, затем отпер дверь в свой кабинет и проводил его внутрь.

Уолтер оглядел беспорядок. "Господи, неужели ты здесь живешь?"

"Да, вроде как живу". Я подошел к своему картотечному шкафу и взял бутылку водки. "Давай выпьем".

Он кивнул, снял свою фетровую шляпу, стараясь не сорвать с нее парик, и молча встал возле моего стола. Когда я протянул ему стакан, он обхватил его обеими руками и выпил одним глотком.

"Что все это значит?" спросил я.

Хотя водки уже не было, он продолжал сжимать стакан обеими руками. "Ты ведь ходил сегодня вечером к этой сучке, не так ли?"

"Уитни?"

Он уставился на меня. "Она думает, что я назвал тебе ее имя".

"Да."

"Но ты поклялся, что не будешь..."

""Прими таблетку. Насколько она знает, мой клиент сам меня на нее вывел. Это она назвала ваше имя, а не я". Мне уже наскучило направление нашего разговора. "Сейчас середина ночи, парень, что ты здесь делаешь?"

"Я пытаюсь помочь, тупой ублюдок".

"С чего бы это ты вдруг захотел мне помочь?"

Он склонил голову. "Я всю жизнь занимался тем, от чего мне следовало держаться подальше. На этот раз я хочу поступить правильно. Возможно, это мой единственный шанс".

"Для чего?"

"Спасения".

Я прислонился к столу, сложив руки. "Ты начинаешь говорить разумно, или я иду спать".

Уолтер обреченно кивнул и начал расхаживать у окна. "Джесси ушла специально".

"Хочешь удержать мое внимание? Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю. Уитни уже призналась, что Джесси от чего-то бежала, но она не знает от чего".

"Она сказала тебе это?" Казалось, он обдумывает свой ответ, прежде чем продолжить. "Невероятно. Должно быть, они не могут ее найти. Значит, они надеются, что это сделаешь ты".

"Они?"

Уолтер протянул свой стакан. "Можно мне еще один?"

Я взял бутылку со стола и протянул ему. "Угощайся".

Он налил дрожащими руками. "В последний день, когда Джесси работала у меня, она пришла поздно, выглядела как пригрезившаяся смерть и была до смерти напугана. Мы ждали ее на площадке, когда вышла гримерша и сказала, что Джесси не хочет работать. Черт, это был последний съемочный день, но у нас оставалось еще две сцены, и Джесси была занята в обеих. Это означало бы остановить производство на целый день, а я не мог себе этого позволить.

"Я пошел в ее гримерку, - продолжил он, - полагая, что смогу уговорить ее поработать. Я не был так близок с Джесси лично, но она была профессионалом и знала, как вести игру. У нее была репутация человека, который заботится о продюсерах, режиссерах, инвесторах - да о чем угодно, - и она не возражала, если ты время от времени хотел погладить по головке или протестировать товар, понимаешь, о чем я говорю?"

Меня тошнило от его слов. "Если в этом есть какой-то смысл, не стесняйтесь, переходите к делу".

"Сначала она не хотела говорить мне, в чем проблема", - сказал он. "Я продолжал работать над ней, говорил, что, что бы это ни было, может быть, я смогу помочь, понимаете? Но она начала плакать и сказала, что никто не может ей помочь. Я уже собирался сдаться, когда она наконец сломалась. Слова вырывались так быстро, что я едва мог ее понять. Как будто она так долго держала их в себе, а когда заговорила об этом, уже не могла остановиться.

"Она сказала мне, что у нее были неприятности", - сказал Уолтер. "Был какой-то парень, с которым она познакомилась через Уитни Блю за несколько лет до этого. Я не помню его имени, но он был странным".

"Абдиэль?" спросила я.

"Нет, кажется, оно начиналось на "Б"".

"Вы знаете кого-нибудь по имени Абдиэль?"

"Оно мне ничего не напоминает".

Я поверил ему. "Продолжайте".

"Джесси сказала мне, что заключила с этим парнем какую-то деловую сделку, когда только познакомилась с ним, и теперь пришло время расплатиться". Он отпил глоток. "Многие люди ошиваются в бизнесе и пытаются заставить таланты вложить свои деньги в то или иное дело, так что это не звучало так уж необычно. Только вот Джесси ужасно боялась этого парня. Она сказала, что не может с ним расплатиться и у нее нет другого выхода, кроме как бежать. Я предложил свести ее с моим адвокатом, но она посмотрела на меня как на сумасшедшего. Поскольку она сказала мне, что этот парень был другом Уитни, я спросил ее, почему Уитни не может ей помочь - они ведь так близки и все такое, - но Джесси продолжала плакать и говорить, что я ничего не понимаю. В тот момент я понял, что она ни за что не сможет работать. Я уже был готов прекратить работу, когда вошла Уитни, чтобы узнать, в чем дело.

"Вот так, - сказал Уолтер, щелкнув пальцами, - Джесси начала вести себя так, будто ничего страшного не произошло. Внезапно у нее просто разболелась голова, и ей понадобилось несколько минут, чтобы взять себя в руки". Уолтер посмотрел на меня. "Как только Уитни вышла из комнаты, Джесси заставила меня поклясться, что я буду держать язык за зубами о том, что она мне рассказала. Тогда я понял, что этот парень был не единственным, кого она боялась".

"Вы когда-нибудь расспрашивали Уитни об этом?" спросила я.

Он невесело усмехнулся. "Я держусь подальше от этой шлюхи. У нее есть поклонники, которые помогают продажам, но если мы не говорим о бизнесе, я не имею с ней ничего общего".

"Вы ее боитесь?"

"А разве нет?"

"Не особенно, нет".

"А следовало бы". Он сделал глубокий вдох, постепенно выдыхая. "Я пытаюсь сказать тебе, что Уитни Блю - не просто странная шлюха. Я всегда знал, что в этом мире есть плохие люди, Драго, но я никогда по-настоящему не верил в зло, пока не встретил ее".

В обычной ситуации я бы отмахнулся от подобной гистрионщины, но Уолтер не показался мне мелодраматичным типом. "Она сказала мне, что она ведьма", - сказал я. "По ее словам, это религия, как и любая другая, которую совершенно неправильно понимают".

"Она гораздо больше, чем это. Она не викканка, Драго. Есть много людей, занимающихся колдовством, которых не понимают, но это совсем другое". Уолтер допил свой напиток, потянулся за бутылкой, но потом передумал. "У таких людей, как мы с тобой, есть свои разногласия, но мы молимся Богу. Уитни молится другому парню".

"У тебя есть доказательства этого?"

"Это общеизвестно в бизнесе. Она верховный жрец - или что-то в этом роде - в большой сатанинской церкви в Бостоне. Предположительно, в нее вовлечены самые разные люди, от влиятельных и знаменитых до обычных работяг. Чертовы уроды повсюду. Я много лет слышал слухи об Уитни, но никогда не верил в них, пока Джесси сама не проболталась. Парень, которому она задолжала, тоже был в этом замешан".

"Значит, они одеваются в плащи и капюшоны, скандируют, устраивают оргии, пьют мочу, трахают цыплят, слушают плохую музыку - да что угодно", - сказал я. "Какое отношение все это имеет к тому, что Джесси задолжала этому клоуну деньги?"

Уолтер потер глаза. "Позволь мне кое-что объяснить тебе, Драго. По работе мне приходится время от времени сталкиваться с довольно серьезными людьми. Я говорю о парнях, которые готовы всадить тебе пулю в мозг и бросить в багажник только за то, что ты на них как-то посмотришь. Иногда у меня нет выбора, кроме как вести дела с этими людьми, и, как и ко всему остальному, к этому привыкаешь. Но Уитни Блю, этот другой засранец и люди, с которыми они работают, - это совсем другое, слышишь? Они не просто опасны, они прокляты".

"О, ради всего святого, Уолтер. Ты ведь не веришь в это, правда?"

"Признаю, я не самый религиозный человек в мире", - мягко сказал он. "Но я верю в Бога. А если есть Бог... значит, должен быть и Дьявол".

"Кто сказал?" Я зажег сигарету, взял бутылку и налил себе еще. Дождь стучал в окна, здание скрипело от усиливающегося ветра. "Думаешь, Джесси была одной из них?"

"Может, она и занималась этим, - сказал он, - но она была слишком напугана, чтобы стать таким крутым убийцей, как Уитни. Я никогда не видел, чтобы кто-то так боялся".

"Какого черта ты не рассказал мне все это в тот день?"

Он уставился в свой пустой стакан, словно надеясь найти там ответ. "Я не хотел в это вмешиваться - и до сих пор не хочу, - но Джесси - хороший ребенок, и я никогда не мог выбросить из головы выражение ее лица в тот день. Я должен был что-то сделать".

"Если она действительно в бегах от этих людей, я никогда ее не найду. Господи, она может быть где угодно".

"Может быть..." Молния моргнула, отвлекая Уолтера от окна в центр комнаты. Он покраснел и улыбнулся, как от спазма. "Я, ах... я немного нервничаю здесь", - сказал он. "Послушайте, возможно, есть кто-то еще, кто что-то знает, но я не могу сказать вам, пока не буду точно знать, на кого вы работаете".

"Я не могу..."

"Тогда откуда мне знать, что ты не работаешь на одного из них?" - огрызнулся он. "И откуда ты знаешь, что не ведешь их прямо к ней, даже не осознавая этого?"

Это был хороший аргумент, и моя преданность Абдиэлю больше не казалась весомым вопросом. "Ты знаешь, была ли Джесси помолвлена?"

Уолтер пренебрежительно рассмеялся. "Насколько я знаю, она ни с кем не встречалась. Джесси никогда не подпускала людей слишком близко, понимаете? Как будто она считала себя невезучей или что-то в этом роде".

"Я уже спрашивал тебя, знаешь ли ты кого-нибудь по имени Абдиэль", - сказал я. "Ты сказала, что нет".

"Верно."

"Он мой клиент".

"Кто он?"

"Утверждает, что он парень Джесси, говорит, что они помолвлены".

"Он лжет".

"Я знаю, что лжет".

"Тогда он, вероятно, с ними заодно".

"Я так не думаю. Когда я назвал его имя Уитни, она чуть не обделалась. Кем бы он ни был, она не хочет иметь с ним ничего общего". Я подошел к окну, где стоял Уолтер, посмотрел на ночь и подумал, если бы она смотрела в ответ. "Ты позволил мне беспокоиться о нем. Кто этот другой человек, который может что-то знать?"

Спустя, казалось, целую вечность, Уолтер сказал: "Его зовут Рэнди Уоллес. Он работал на меня, пока не добился успеха в фильмах про педиков. Уродливая змеюка в брюках у этого парня размером с мою руку, не вру. В общем, Рэнди снимался в паре фильмов с Джесси, когда она только начинала, и я знаю, что они были друзьями. Если она к кому-то и обратилась бы, кому могла бы доверять, так это к нему".

Я пригубил свой напиток. "Где мне его найти?"

Он протянул мне листок бумаги. "Рэнди заработал много денег, а его бойфренд, или как его там, имеет большие деньги, владеет недвижимостью по всей Новой Англии. Он мог бы предложить ей много мест, где можно спрятаться".

Я прочитал имя и адрес в Провиденсе, Род-Айленд, нацарапанные на бумаге. "Я проверю это".

"Это точно", - сказал Уолтер, натягивая фетровую шляпу на парик. "У меня нет никаких дел на ближайшее время, поэтому я убираюсь отсюда. Возьму отпуск и залягу на дно. Может быть, когда я вернусь, все закончится".

Я видел, как он достал из кармана пальто малокалиберный револьвер, быстро проверил цилиндр и щелчком руки вернул его на место. "Если кто-нибудь из этих ублюдков будет искать меня, то получит вот это", - сказал он, помахав мне револьвером.

Ночь приобрела сюрреалистическую окраску, но появление оружия вернуло все в каменную реальность. "Убери эту штуку, пока не покалечился".

"Если они узнают, что я был здесь сегодня ночью, - сказал он, - Джесси будет не единственной, за кем они охотятся".

"Уолтер, послушай себя. То, что эти люди увлекаются каким-то безумным дерьмом, не означает, что они убийцы".

Он вернул пистолет в карман. "У тебя есть яйца, Драго, и я это уважаю. Но тебе лучше вынуть голову из задницы и начать серьезно относиться к тому, что я тебе говорю. Если они найдут Джесси раньше тебя, они убьют ее. Если они узнают, что я помог тебе, они попытаются убить меня. В любом случае, ты уже далеко не в безопасности. Я не могу сказать ничего проще".

"Вы не можете рассказать мне больше ничего об этой деловой сделке, в которую она была вовлечена?" спросил я.

"Джесси никогда не рассказывала мне ничего конкретного", - сказал он. "Все, что я знаю, это то, что это была инвестиционная сделка, которая провалилась".

"Но Джесси заработала хорошие деньги", - напомнил я ему. "Выплатить деньги за неудачные инвестиции в бизнес не должно было быть таким уж большим кризисом. Должно быть, она втрескалась в этого парня по уши. Достаточно, чтобы она почувствовала, что у нее нет другого выбора, кроме как бежать".

Уолтер угрюмо кивнул. "И достаточно, чтобы этот парень захотел убить ее, как только она это сделает".

Я подождал, пока он пересечет комнату и откроет дверь кабинета, прежде чем остановить его. Правда это или нет, но несомненно, что он считал, что подверг свою жизнь опасности, придя ко мне. " Эй, Уолтер?" Он оглянулся на меня через плечо. "Спасибо".

"Еще увидимся, Драго". Он застегнул кнопки на своем пальто и засунул руки в карманы плаща. "Не забудь помолиться сегодня вечером, слышишь?"

Глава 11

Я провел остаток субботнего вечера и раннее утро воскресенья, просматривая различные интернет-сервисы и все имеющиеся у меня программы, специализирующиеся на поиске людей, но так и не смог найти никакой информации об Абдиэле. Когда все эти способы оказались пустыми, я пролистал несколько телефонных справочников, охватывающих весь штат Массачусетс, и даже обратился к своему журналу обратных телефонных номеров - книге, используемой в основном полицейскими управлениями, коллекторскими агентствами и частными детективами. В ней адреса и номера телефонов указаны первыми, а имена, на которые они зарегистрированы, - вторыми.

По последнему известному адресу Джесси мне удалось найти соответствующий номер телефона, но на аккаунте значилось только ее имя. Когда я попытался позвонить, записанный голос сообщил мне, что номер отключен и никакой дополнительной информации нет. Как и везде, куда бы я ни обращался, Абдиэль не упоминался. Словно этого сукина сына не существовало, а может, и никогда не существовало. Тем не менее я знал, что он собирается связаться со мной в понедельник утром, и хотел быть готовым к тому, что встреча наверняка будет носить конфронтационный характер.

Я решил не спать и отправился в Провиденс, надеясь, что Рэнди Уоллес - та самая надежная зацепка, которую я так долго ждал.

С бескрайних и черных небес грянул гром.

Вилообразное копье молнии пронзило горизонт и исчезло в завесе ночи, а с израненного неба хлынули потоки ледяного дождя.

Я погрузился во тьму, мои крики заглушил шум бури, и я обнаружил, что стою на заднем дворе церкви. Я прислушивался к стуку своего сердца в груди, чувствовал, как кровь пульсирует в венах, и вдыхал аромат душистого воска. Успокаивающие, знакомые лица с витражей смотрели на меня, и страх утих.

Абдиэль стоял у алтаря, единственный свет давало мерцающее пламя пятисвечников по обе стороны от него. Он поднял руки, раскрыв ладони, и медленно кивнул мне.

"Ты любишь ее?" - прошептал он.

Ровный звон далекого колокола постепенно превратился в смех, отражающийся от потолка собора, и я заметил еще одного человека, сидящего на соседней скамье. Он был стар, с обвисшим лицом, кожей с пятнами и черными глазами. Безжизненные... нечеловеческие... бездонные глаза... Его седые волосы отросли настолько, что лицо почти полностью состояло из лба, а несколько оставшихся прядей спереди были зачесаны назад и еще влажные от взмахов мокрой расчески. В его непрозрачных глазах отражалась жуткая картина.

Притянувшись ближе, я позволил темноте поглотить меня.

Пошатываясь по узкому коридору, я задыхался, меня тошнило, а боли, похожие на ножевые, отдавались в паху и в животе. В дальнем конце коридора была открытая дверь, и что-то неуверенно свисало с верхней части дверной коробки, время от времени сверкая, поворачиваясь и раскачиваясь при каждом моем шаге.

Крест - висящий крест, перевернутый вверх ногами и раскачивающийся на серебряной цепочке, измазанной кровью. Я резко остановился и привалился к стене, наблюдая, как он качается взад-вперед, словно маятник. Прогорклый запах доносился откуда-то из-за маленького креста, из дверного проема.

Я оттолкнулся от стены, сбил крест ударом руки и влетел в комнату, залитую белым светом. Пол, стены, потолок - все белое, казалось, сомкнулось вокруг меня, когда мои ноги заскользили, и я чуть не упал. Я посмотрел вниз и увидел рядом со своей ногой пятно крови, такое странное на фоне чистого белого цвета. Приседая, я проследил за мазком по полу до другой двери в дальнем конце комнаты. Отвратительный запах усилился.

За дверью оказалась маленькая, тесная ванная комната - старая, заброшенная, забытая. Грязная потрескавшаяся плитка - некоторые отсутствовали полностью - покрывала залитый кровью пол, серые стены были забрызганы экскрементами и другими нечистотами, обои в большинстве мест отслоились или были сорваны, а потолок был низким, грязным, с многочисленными трещинами и пятнами от воды.

Вокруг шумно жужжал рой крупных мух. Маленькая раковина и древний унитаз медленно переполнялись журчащей коричневой водой, настолько густой, что она была почти студенистой; жидкость шлепала по кафелю с неприятным звуком, пока я шел к ванне у дальней стены. Отдельно стоящая ванна тоже была покрыта грязью по внешним стенкам. Но когда я подошел ближе, скользя ногами по кафелю, я понял, что она наполнена океаном темно-малинового цвета.

"Господи!" Я задыхался, закрывая рот обеими руками, а глаза слезились.

Тело - маленькое, похожее на ребенка - плавало и покачивалось у поверхности, его грудь представляла собой открытую полость, а конечности были скручены и повернуты под невозможными углами.

Будто упав с края обрыва и глядя вверх во время падения, я вдруг рванулся назад, прочь из комнаты, прочь от крови, грязи и безумия.

Я моргнул, потом еще раз. Я все это время смотрел в глаза старика.

Он раздвинул бледные губы, обнажив гниющие десны и зубы, обточенные до ножевидных остриев.

"Умрешь ли ты за нее?" - спросил он булькающим голосом. " Сгоришь ли ты за нее?"

Щетки стеклоочистителя скрипели по лобовому стеклу, дождь барабанил по стальной крыше, а вода, стекавшая с окна слева от меня, приглушала приближающийся городской пейзаж. Я вцепился в руль и потряс головой, пытаясь разогнать паутину, все еще не понимая, приснился ли мне дневной сон или я действительно заснул за рулем. Потрясенный, дезориентированный и все более становящийся параноиком, я смахнул бисеринки пота и уверил себя, что не сошел с ума. Опять.

Когда я въезжал в Провиденс, в голове пронеслись разрозненные воспоминания о времени, проведенном в госпитале для ветеранов. Прошло всего пять лет, но мои воспоминания об этом периоде были в лучшем случае неоднозначными. Как и боевой опыт, приведший к госпитализации, я так глубоко похоронил воспоминания о выздоровлении, что даже в тех редких случаях, когда я чувствовал себя склонным к их анализу, они часто оставались раздражающе отстраненными.

Я нашел здание Рэнди Уоллеса в нескольких кварталах от гражданского центра. Это была элитная высотка с просторной парковкой, забитой дорогими, в основном иностранными автомобилями, и швейцаром в полном облачении, стоящим на страже под навесом над входом. Я сидел в своей дыре, чувствуя себя неполноценным, завидуя или просто возмущаясь - не уверен, что именно, - и решил собраться с мыслями, прежде чем идти внутрь.

После двух сигарет я бросился под дождь и укрылся под навесом. Швейцар поднял пару белых кустистых бровей и вызвал восторженную улыбку. "Добрый день, сэр. Могу я вам помочь?"

"Вы не могли бы позвонить Рэнди Уоллесу и сообщить, что к нему приехал Дэвид Драго?"

Он нахмурился и почесал щеку рукой в перчатке. "Вы ищете мистера Уоллеса?"

"Да, Рэнди Уоллес живет здесь, не так ли?" Пока мужчина таращился на меня, словно я говорил с ним на разных языках, я решил подождать в машине. "Думаете, мы сможем сделать это сегодня, шеф? Я тут все яйца отморозил".

"Простите, сэр, но, боюсь, я не смогу".

"В чем проблема?"

"Это невозможно. Произошла ужасная авария".

Я уставился на него в ожидании.

"Мистера Уоллеса больше нет с нами", - тихо сказал он. "Он был убит позавчера вечером".

Глава 12

Я стоял и смотрел на него, а дыхание из моего открытого рта, попадая в холодный воздух, окутывало лицо швейцара густыми облаками тумана.

"С вами все в порядке, сэр?" Он протянул руку и осторожно взял меня за плечо. "Я так понимаю, вы были другом мистера Уоллеса?"

"Да", - ответил я, не задумываясь. "Что случилось?"

Швейцар отпустил меня. "Мистер Уоллес совершал вечернюю прогулку - он часто прогуливался после ужина - и когда он отошел от тротуара, его сбил автомобиль, проезжавший в двух кварталах отсюда. Свидетели говорят, что машина появилась из ниоткуда и даже не притормозила, а мистер Уоллес рухнул на улице как... ну, сэр, как я не знаю что. Представьте себе. Заставляет задуматься, в каком мире мы живем, не так ли? Наверное, какой-то панк подсел на крэк или что-то в этом роде".

"Господи." Я покачал головой, но не для того, чтобы ответить, а скорее для того, чтобы очистить ее. Я всегда был слишком циничен, чтобы доверять совпадениям. "Когда, вы сказали, это произошло?"

"Позавчера вечером, сэр". Швейцар зашаркал ногами от холода. "Для всех нас это был шок".

Я оглядел парковку и прилегающие улицы, не в силах отделаться от внезапного ощущения, что за нами наблюдают. По мере того как я осматривал окрестности, каждый спешащий мимо человек становился подозрительным, каждая проезжающая или припаркованная машина - потенциальной угрозой.

От размышлений меня отвлек мрачный голос швейцара. "Собака не заслуживает такой смерти, тем более такой добрый и порядочный человек, как мистер Уоллес".

"Есть ли у полиции какие-нибудь зацепки?" спросила я.

"Пока ничего, но я надеюсь, что они прижмут ублюдка. Простите, сэр, просто мистер Уоллес всегда был очень добр ко мне". Он сложил руки и положил их на переднюю часть бедер. "И он, и мистер Нидермайер".

"Мистер Нидермайер?"

"Да, Кевин Нидермайер", - ответил он, а затем, оценив мое выражение лица, пояснил: "Сосед мистера Уоллеса по комнате".

"Он дома?"

"Да, но он попросил не беспокоить его. Уверен, вы понимаете".

Скорее всего, Нидермайер не сможет сказать мне ничего такого, чего бы я уже не знал, но я решил, что попробовать стоит. "Лучше скажите ему, что я все равно здесь".

"Как я уже сказал, мистера Нидермайера нельзя беспокоить".

"Я частный детектив", - сказал я ему. "Это важно".

"Вы работаете на юридическую фирму мистера Нидермайера?"

"Да, работаю".

Он терпеливо улыбнулся. "Вы сотрудничаете с полицией?"

"Нет, послушайте..."

Его рот скривился в неодобрительной гримасе. "Оставьте вашу визитную карточку", - сказал он тоном, уже не терпящим возражений. "Я прослежу, чтобы мистер Нидермайер получил ее".

Я потянулся к бумажнику, вынул карточку и нарочно уронил двадцатидолларовую купюру. Мы оба увидели, как она по спирали упала на сухой участок тротуара, защищенный от дождя навесом, но никто из нас не разрывал зрительного контакта.

Швейцар протянул руку. Положив ему на ладонь свою визитку, я бесстрастно посмотрел на его ноги и улыбнулся. "Эй, двадцать баксов. Вы, наверное, обронили".

"Не может быть, чтобы это были мои", - спокойно ответил он. "Я ношу только пятидесятки".

Я нагнулся, поднял купюру и сунул ее в карман его пальто. "Это только для того, чтобы он позвонил. Скажи ему, что приехал старый друг Рэнди, чтобы выразить свое уважение. Сделайте вид, что не можете от меня избавиться. Если он согласится со мной встретиться, я приеду с остальными".

Он направился к парадному входу, остановился у двойных дверей из тонированного стекла и оглянулся на меня. "Подождите в холле", - сказал он, подняв гусеничные брови. "Мы не хотим, чтобы вы отморозили себе яйца, шеф".

У стойки портье вел короткий и приглушенный разговор по телефону, после чего снял с меня еще тридцать долларов и проводил к лифту. Через двенадцать этажей я оказался перед квартирой Кевина Нидермайера.

Молодая латиноамериканская горничная открыла дверь и с ловкостью опытного директора похоронного бюро жестом пригласила меня войти. "Пожалуйста, - прошептала она, - входите".

Я ступил на глянцевый пол в прихожей и почувствовал свежий, благоухающий аромат. По обе стороны от входа на пьедесталах стояли каменные скульптуры, а низкий мраморный столик, расположенный чуть дальше, был покрыт множеством роскошных цветочных композиций.

"Могу я взять ваше пальто?" - спросила горничная.

"Ничего страшного, - сказал я, повторяя ее тихий тон, - я лучше оставлю его у себя, если вы не возражаете".

Она, казалось, была озадачена моим ответом, но угрюмо кивнула и направилась в конец фойе. "Мистер Нидермайер ждет вас".

Я поблагодарил ее и прошел через арочный дверной проем в гостиную, большую, чем все квартиры, которые я когда-либо снимал. Вся задняя стена была стеклянной, и из нее открывался захватывающий вид на город, несмотря на ненастную погоду. Справа от меня в богато украшенном камине горели поленья, а у третьей стены стояла встроенная стереосистема стоимостью в несколько тысяч. Свет светильников, стратегически установленных вдоль высокого потолка, освещал плюшевый белоснежный ковер, различные предметы дизайнерской мебели и несколько современных картин, перемежающихся с несколькими оригиналами. Комната поражала воображение, но при этом была настолько нетронутой, что больше напоминала музей, чем жилое помещение.

Мужчина, сидевший на кожаном диване с бокалом в руке, посмотрел на меня. Его светлые волосы были всклокочены, а пара остекленевших глаз, окруженных темными кольцами, портила в остальном красивое лицо. Словно пресловутый бык в посудной лавке, я осторожно двинулся вглубь комнаты. "Мистер Нидермайер?"

Он встал и подошел ко мне, его походка была плавной и элегантной. Двубортный угольно-серый пиджак от Армани подчеркивал линии его худощавого телосложения, и я подозревал, что при более нормальных обстоятельствах Кевин Нидермайер был человеком, обладающим огромной уверенностью в себе и обаянием. Даже в своем нынешнем состоянии он держал себя с достоинством политика, а возможно, и кинозвезды.

"Я очень сожалею о вашей потере", - тихо сказал я.

"Спасибо". Он безрадостно улыбнулся и пожал мне руку.

"У полиции есть хоть что-нибудь?"

"Только то, что машина была синей двухдверной BMW с тонированными стеклами, вероятно, угнанной".

"Будем надеяться, что этого будет достаточно".

"Простите меня, мистер Драго", - сказал он. "Ваше имя мне знакомо, но я не могу его вспомнить. Швейцар сказал, что вы знакомы с Рэнди".

Боль в его глазах не позволила мне солгать. "Ну... нет".

Кевин выдохнул со вздохом. "Я не понимаю".

"Я частный детектив". Он уставился на меня без комментариев. "Я пытаюсь найти Джесси Гринлоу".

Мышцы на его лице напряглись. "Вот где я слышал это имя. Одно время вы были парнем Джесси".

"Да".

"Она часто упоминала вас в разговорах".

"Я знаю, что сейчас трудное время, мистер Нидермайер, и я бы никогда не стал вмешиваться, если бы это не было абсолютно необходимо, но Джесси исчезла. Я считаю, что она может быть в большой опасности, и, очевидно, я не смогу ей помочь, если не буду знать, где она. Я надеюсь, что вы знаете".

Он кивнул. "Если вы не возражаете, я бы хотел увидеть удостоверение личности".

Я протянул ему визитную карточку и водительские права, которые он проверил и вернул мне. "Поскольку Рэнди был одним из немногих друзей Джесси, я подумал, что она могла обратиться к нему за помощью. Если вы можете мне что-нибудь рассказать, хоть что-нибудь, мистер Нидермайер..."

"Зовите меня Кевином". Он указал на стул напротив дивана, на котором он сидел, когда я впервые его увидел. "Пожалуйста, присаживайтесь. Не хотите ли выпить?"

"Для меня еще рановато".

Кевин взглянул на часы. "Да. Может, тогда кофе?"

"Я в порядке. Правда." Он опустился на край дивана, как медленно сдувающийся воздушный шар. "Мне жаль, что нам пришлось встретиться при таких неприятных обстоятельствах, - сказал я, - но мне больше некуда обратиться".

Он сделал руками "шпиль" и положил подбородок на кончики пальцев. "Расскажите мне, что вы знаете".

"Только то, что у Джесси были какие-то деловые отношения с человеком, с которым она познакомилась через друга. Судя по всему, это было связано с инвестициями, которые провалились. Поскольку Джесси зарабатывала неплохие деньги и, очевидно, считала, что у нее нет другого выхода, кроме как бежать, она должна этому парню серьезную сумму. В остальном я в полном неведении".

Кевин внимательно слушал мои слова, его налитые кровью глаза не отрывались от меня. "И кто-то нанял вас для проведения этого расследования или вы занимаетесь им самостоятельно?"

"Последнее", - ответила я, надеясь, что он поверил.

"Изначально Джесси была скорее другом Рэнди, чем моим. Они познакомились во время съемок... фильма... за неимением лучшего слова. Со временем я познакомился с ней, и она начала общаться с нами как с парой, но к тому моменту они с Рэнди уже давно знали друг друга. Джесси была единственным человеком из прошлого Рэнди, который мне искренне нравился. И все же я никогда не мог понять, как два человека с мозгами продолжают позволять так унижать и эксплуатировать себя. Видит Бог, никто из них не нуждался в деньгах".

Он взмахнул рукой, словно отгоняя слова из воздуха. "Рэнди окончательно ушел из бизнеса около двух лет назад. Это был самый счастливый день в моей жизни". Он сделал паузу, чтобы отпить глоток. "После этого мы не так часто виделись с Джесси. Мы с Рэнди начали активно инвестировать в недвижимость, и он взял на себя повседневное управление нашими активами. Я адвокат, поэтому не мог уделять этим проектам столько времени, сколько хотел бы, но у Рэнди было потрясающее деловое чутье, необыкновенная способность оценивать рынок и находить нужные объекты по нужной цене. Более того, он всегда знал, когда нужно покупать, а когда продавать".

"Как долго вы были вместе?" спросил я.

"Двенадцать лет". Впервые вместо печали он изобразил защитную досаду. " Вас это удивляет?"

"А должно?"

"Мне жаль". Он покраснел и отвернулся. "Это было неуместно".

Последовало неловкое молчание, прежде чем он снова заговорил. "Ты работаешь, потеешь и жертвуешь собой, чтобы обеспечить себе хорошую жизнь... а потом появляется кто-то и бессмысленно разрушает все за то время, которое требуется, чтобы сделать вдох". Его глаза наполнились слезами. "И знаете, что самое страшное? Люди, которые могут сбить другого человека своей машиной и продолжать ехать дальше, как будто они просто наехали на кочку на дороге, - это как раз те люди, которых я регулярно защищаю в суде. Если у них есть деньги, то, конечно, без благотворительного адвоката, я. Некоторые люди назовут это окончательным правосудием для того, кто вел свою жизнь так, как я".

"Они ошибаются".

Он продолжал, словно не слыша меня. "Мне сорок три года. Я стал полноправным партнером в своей фирме, когда мне еще не было тридцати, и нашел человека, с которым собирался провести остаток жизни. Я должен был понять, что все слишком хорошо, чтобы быть правдой".

Удивленный тем, что он так быстро открылся мне в столь личных вопросах, я пытался найти подходящий ответ. Но ничего не придумал. Несмотря на то, в каком состоянии находился Кевин, он был опытным и очень успешным адвокатом, которого не так-то просто провести. Мой подход должен был быть не только деликатным, но и осторожным, поскольку я не хотел дать ему даже малейшего намека на то, что подозреваю, что смерть Рэнди могла быть не случайной.

"Что вы теперь будете делать?" спросил я.

"Для начала - напиться до беспамятства". Он допил свой напиток и посмотрел на потрескивающий огонь, пламя отражалось в его остекленевших глазах. "Мы ничего не слышали о Джесси пару месяцев. Однажды вечером я вернулся домой, и Рэнди сказал, что она звонила и собирается заехать. Он был очень обеспокоен, потому что она сказала, что у нее проблемы, но не могла обсуждать детали по телефону.

"Когда она приехала, я был ошеломлен. Джесси выглядела ужасно, как будто не спала несколько дней. Она села вот сюда, - сказал он, указывая на мое кресло, - и сказала, что боится за свою жизнь и нуждается в жилье на некоторое время. Все это выглядело так странно, что я сначала подумал, что у нее, возможно, случился какой-то эмоциональный срыв. Мы пытались утешить ее, заверить, что, в чем бы ни заключалась проблема, мы можем помочь, но она настаивала, что никто не может ей помочь".

Я подался вперед. "Вы точно помните, что она сказала?"

Он кивнул. "Она упомянула о деловой сделке, о которой вы говорили ранее. Очевидно, она познакомилась с этим человеком через друга несколько лет назад и вложила в него деньги. Джесси сказала, что он обманул ее. Я предположил, что лучше всего будет позволить мне представлять ее интересы, привлечь этого парня к суду и уладить все по закону. Я попросил показать ей все документы, касающиеся сделки, но она продолжала говорить, что я ничего не понимаю. Она объяснила, что этот человек не из тех, кто вращается в юридических кругах, и что привлекать адвоката или полицию слишком опасно.

"Рэнди никогда не встречался с вами, но из прошлых разговоров с Джесси мы знали, что вы для нее особенный человек. Он предложил ей связаться с вами, думая, что вы сможете помочь, но Джесси не хотела привлекать кого-то еще, особенно близкого ей человека, и сказала нам, что чем меньше мы будем знать обо всем этом, тем лучше. Все, что ей было нужно, - это место, где она могла бы спрятаться на некоторое время, а поскольку мы владеем несколькими владениями по всей Новой Англии, обращение к нам было вполне логичным.

"Мы разрешили ей воспользоваться нашим домиком в Нью-Гэмпшире. Он находится недалеко от границы с Массачусетсом, в уединенном и спокойном городке Болтон. Это было именно то, что она искала. Мы с Рэнди проводим здесь время", - его голос прервался на полуслове. "...Мы проводили там несколько выходных в год. Болтон - это такое место, где люди держатся особняком и занимаются своими делами. Мы были уверены, что Джесси сможет остаться в хижине так, что никто не узнает о ее присутствии".

"Когда это было?"

"Четыре недели назад", - сказал Кевин. "За несколько дней до смерти Рэнди Джесси позвонила, поблагодарила нас и сказала, что собирается двигаться дальше".

"Она не дала вам никаких указаний на то, куда она может направиться дальше?"

"Боюсь, что нет".

Я зажмурил глаза, когда надежда уступила место разочарованию. "Есть ли еще кто-нибудь, к кому она могла бы обратиться за помощью?"

"Не совсем, нет. Как вы сказали, у Джесси было мало друзей".

"Кто-нибудь еще связывался с вами по поводу ее местонахождения?"

"Только вы".

"А что насчет Рэнди?"

"Если бы к нему кто-нибудь обратился, он бы мне сказал". Кевин уставился на меня, когда на его лице промелькнула мрачная мысль. "Как вы думаете, то, что случилось с Рэнди, как-то связано с людьми, от которых убегала Джесси?"

"Нет, конечно, нет", - настаивал я. "Как они могли узнать, что Джесси вообще была здесь?"

"А как вы?"

"Кевин, даже если эти люди способны на убийство, какая у них причина причинять вред Рэнди?"

Он отвел взгляд, но я видел, что он еще не отказался от этой идеи. "В полиции мне сказали, что свидетели не думали, что водитель сбил его намеренно", - сказал он, скорее себе, чем мне. "Но..."

"Вы искренне верите, что жизнь Джесси в опасности?" спросил я.

Как и подобает хорошему адвокату, Кевин сделал паузу, чтобы обдумать свой ответ, словно готовясь раскрыть решающую улику ничего не подозревающим присяжным. "Позвольте мне сказать это так: Люди любят ругать адвокатов, но когда они попадают в беду, первое, что они делают, - это нанимают лучшего защитника, которого могут себе позволить. Каждый день я имею дело с людьми, находящимися в состоянии огромного стресса", - сказал он. "Некоторые из них обвиняются несправедливо, а некоторые - нет. В моей работе вина или невиновность не имеют принципиального значения, но я достаточно долго проработал, чтобы понять, когда кто-то говорит правду". Джесси была загнана в угол, причем настолько глубоко, насколько это вообще возможно. Сказать, что она была напугана этим человеком, было бы преуменьшением. Жаль только, что она не позволила нам сделать больше, чем предоставить временное убежище".

Мне до смерти захотелось закурить, но я не увидел ни одной пепельницы. "Джесси называла какие-то конкретные имена?"

"Помню, Рэнди спросил, не знает ли он этого друга, который впервые познакомил ее с человеком, с которым она сделала инвестиции", - сказал он. "Я запомнил имя, потому что оно меня тогда поразило. Уитни Блю".

"Рэнди знал ее?"

"Знал, хотя сам я с ней никогда не встречался. Позже, когда он объяснил, что она была кем-то, с кем они оба работали в прошлом, стало ясно, что он не слишком высокого мнения о ней". Он прищурился, сосредоточившись на воспоминаниях. "Рэнди ничуть не удивился, что Уитни знала кого-то вроде того человека, которого так боялся Джесси. Очевидно, она была практикующей сатанисткой, и он никогда не мог понять, почему Джесси вообще поддерживал с ней дружбу".

"Я никогда не знал, что Джесси замешан в таких вещах", - сказал я, пробуя воду.

"По словам Рэнди, отношения Джесси с Уитни были основаны скорее на преданности, чем на чем-то еще. Насколько я понимаю, поскольку Уитни помогла ей пробиться в бизнес, Джесси чувствовала себя в долгу перед ней и часто не обращала внимания на ее весьма неблаговидные религиозные интересы".

"А что насчет мужчины, который ее преследовал?" спросил я. "Он тоже увлекался этим?"

"О, я не могу сказать. Единственная причина, по которой я знаю, что Уитни Блю была втянута в эту ерунду, - это то, что мне рассказал Рэнди".

"Она когда-нибудь называла вам его имя?"

"В какой-то момент - да". Он поднес руку к голове и помассировал виски. "Оно было необычным, я это точно помню. Кажется, арабское имя".

"Абдиэль?" спросила я, с трудом сглотнув.

"Нет", - быстро ответил он. Оно начиналось с буквы "Б".

Уолтер Рицци сказал то же самое. Я смочил губы, сделал несколько глубоких вдохов и притворился терпеливым, пока он рылся в памяти.

"Bareth... Babeth... Bal... Balbeth". Кевин поднялся на ноги и подошел к задней стене, глядя на горизонт, продолжая вслух проговаривать различные комбинации. "Балберит", - сказал он наконец, повернувшись ко мне лицом. "Балберит".

Я вынул блокнот и записал имя, произнося его так, как оно звучало. "Это имя или фамилия?"

"Я полагаю, что это его фамилия, но не уверен".

"И это имя ничего не значило ни для кого из вас?"

"Нет".

"Как вы думаете, Джесси может попытаться связаться с вами снова?"

"Возможно, когда-нибудь", - сказал он, а затем, словно эта мысль только что пришла ему в голову, добавил: "Боже мой, она будет потрясена, когда узнает, что случилось".

Я присоединился к нему у окна. "Еще раз извините, что побеспокоил вас в такой момент".

Ему удалось слабо улыбнуться. "Надеюсь, я вам помог".

"Безусловно, и если я могу чем-то помочь, у вас есть моя визитка. Не стесняйтесь, звоните мне. Если вы вспомните еще что-нибудь, что может быть полезным, пожалуйста, дайте мне знать".

"Джесси заставила нас с Рэнди пообещать, что мы никому не скажем, что она пришла к нам за помощью", - сказал он, глядя мне прямо в глаза. "Но мы уже достаточно настрадались. Если я снова услышу о ней, то немедленно свяжусь с вами. С чем бы ни столкнулась Джесси, она не должна проходить через это в одиночку". Мы пожали друг другу руки. "Это ужасно... быть одному".

Я ответил слабым кивком. Я прекрасно понимал, что он имел в виду.

Глава 13

Поздно вечером в воскресенье я вернулся в офис, облокотился на стол и решил разобраться в ситуации. Дальнейшее преследование Уолтера Рицци казалось бессмысленным. То, что он так быстро изменил свою точку зрения и согласился помочь мне, было любопытно, но я уже получил от него больше, чем ожидал, и он оказался настолько чист, насколько это вообще возможно. И наоборот, я не сомневался, что Уитни Блю по уши завязла в этой неразберихе, но истинная личность Абдиэля все еще оставалась главной "дикой картой" в колоде, укомплектованной джокерами.

Если предположить, что Уитни и этот персонаж Балберит действительно были членами какого-то убийственного сатанинского культа, то почему Джесси продолжала с ними общаться? А если она это делала из-за какого-то извращенного чувства преданности Уитни, то в какую инвестиционную схему она могла ввязаться? У Джесси, конечно, была своя доля недостатков, но плохое суждение (особенно в финансовых вопросах) никогда не входило в их число. Да и вообще, зачем бежать? Она получала приличный доход, снимаясь для взрослых. Если сумма была ей не по карману, почему бы не заключить сделку? Даже ростовщики принимали планы выплат и прибегали к убийству только тогда, когда это становилось абсолютно необходимым. Нельзя получить деньги с трупа.

Я зажег сигарету, откинулся в кресле и прислушался к дождю. У меня болела челюсть - видимо, я ее сильно сжал. Что бы ни сделала Джесси, это уже не имело отношения к деньгам, которые она задолжала. Либо Балберит пришел к выводу, что ему никогда не заплатят, либо Джесси решила, что, даже если она попадет к нему с вигом, он все равно убьет ее.

А что насчет Рэнди Уоллеса: действительно ли его смерть была несчастным случаем? Если нет, то зачем им убивать человека, который мог бы рассказать им, где находится Джесси? Кевин Нидермайер утверждал, что никто больше не обращался к ним по поводу местонахождения Джесси, и если бы кто-то обратился, Рэнди сказал бы ему. Возможно, у него не было такой возможности... а может, смерть Рэнди совершенно не связана с этим делом и является не более чем бессмысленной трагедией.

Но тогда кем был Абдиэль? Почему я не смог найти никаких записей о нем? Откуда он знал Джесси и почему нанял меня для ее поисков? Почему он лгал о том, кто он и что он? И почему Уитни Блю была единственной, кто, казалось, знал это наверняка?

Поначалу, как и предполагал Уолтер Рицци, я думал, что Абдиэль может работать с остальными. Если у них возникли проблемы с поиском Джесси, не имеет ли смысл нанять меня, отсидеться в сторонке и позволить мне привести их прямо к ней? Но Уитни пришла в ужас, как только я упомянул имя Абдиэля. Если они были заодно, почему она должна была бояться его?

"Она бы не стала", - сказал я вслух.

Они оба хотели найти Джесси, в этом я был уверен, но по разным причинам. Ни Абдиэль, ни Уитни, ни Кевин Нидермайер не встречались со мной раньше, но все они знали, кто я такой, из разговоров с Джесси. Если она все еще любила меня, понимала, что уход был ошибкой, и чувствовала себя спокойно, открыто обсуждая наше прошлое, почему она не попыталась примириться? Если предположить, что она боялась отказа на романтической почве, Джесси все равно знала, что, если бы она обратилась ко мне за помощью, я бы ей не отказал.

Все это не сходилось, и теперь я должен был беспокоиться об этом ублюдке Балберите, каком-то сумасшедшем сатанинском биржевом маклере. А тут еще эти странные сны, которые снились мне в последнее время, - о чем они, черт возьми, были? Весь сценарий был нелепым, но в одном я был уверен. Как бы я ни подходил к этой загадке, все пути неизменно приводили меня к одному человеку.

Абдиэлю.

Я сверился с часами. Было чуть больше пяти, и на улице уже стемнело. Я не спал более двадцати четырех часов, и усталость начала брать свое. Абдиэль должен был связаться со мной на следующее утро, и я хотел быть в полном порядке, если встреча состоится. О еще одной бессонной ночи не могло быть и речи.

Внезапный стук в дверь заставил меня вскочить с кресла.

Зная, что потенциальные клиенты редко появляются без предупреждения и что круг моего общения практически исчерпан, я мало чем мог успокоить свои нервы. Я взглянул на ящик стола, где хранилась моя 9-миллиметровая "Беретта". Несмотря на большой опыт обращения с огнестрельным оружием, время, проведенное в бою, оставило во мне глубокий дискомфорт. Я носил оружие только в случае крайней необходимости и быстро пришел к выводу, что сейчас не один из таких случаев. Ты устал и страдаешь паранойей, сказал я себе. Успокойсяи открой дверь.

Я посмотрел в глазок, но свет в коридоре был погашен. Темнота смотрела в ответ. "Кто там?" позвала я. Ответа не последовало, и я спросил во второй раз. И снова тишина. Я отстегнул цепочку безопасности и нерешительно потянулся к дверной ручке.

Она была ледяной и холодной по отношению к теплу моей ладони.

Окно, выходящее на улицу, задребезжало, и я обернулся, наполовину ожидая увидеть, что кто-то лезет через него. Порыв ветра разбрызгал дождевую воду по стеклам, и окно снова задребезжало. Я покачал головой, злясь на то, что позволил своему гиперактивному воображению взять верх над собой. Я снова повернулся к двери. "Есть кто-нибудь?"

На этот раз я услышал движение в коридоре. Как только я открыл дверь, из дальнего конца коридора к лестнице двинулся некто в тени.

"Эй! Я могу вам чем-то помочь?"

Фигура замерла, а затем молча изменила направление. Осознав, что незваный гость теперь стоит лицом ко мне, я прищурился в темноту, но не смог различить никаких черт. "Кто там?" спросила я. Тень была неподвижна, как смутная статуя за пределами моей досягаемости. "Что вам нужно?"

"Ты..."

Сжав одну руку в кулак, я провел другой по стене и включил свет в коридоре. Верхний светильник окрасил помещение в желтый оттенок, превратив фантом в старика. Он стоял на верхней ступеньке лестницы и ухмылялся, его зубы были похожи на острые бритвы, а глаза сверкали черным светом. Это был тот самый человек из моего кошмара - тот, что был в церкви, - только на этот раз он казался реальным, стоящим всего в нескольких футах от меня.

Позади него что-то сползло на пол. Змееподобное, но больше похожее на отрезок человеческой кишки, словно живой, отросток с влажным звуком зашевелился и медленно пополз вниз по лестнице. Мой желудок сжался.

"Я чувствую твой страх, Дэвид", - промурлыкал его голос. "И это прекрасно".

Далекий шепот снова и снова повторял его имя в моем сознании.

Мужчина почесал подбородок длинным ногтем. "Да", - сказал он, отвечая на мои мысли. "Балберит..."

С тупой болью в висках я открыл глаза и сфокусировался на высоком потолке из грязных балок и ржавых стальных балок. Дезориентированный, я перекатился на бок и понял, что растянулся на холодном бетонном полу. Свет был тусклым, и я не мог определить его источник, но он позволил мне увидеть женщину, стоявшую слева от меня.

Я с трудом поднялся на ноги, пошатываясь, словно ими никогда не пользовались, и посмотрел прямо в глаза Уитни Блю.

Она подошла ближе, кривая улыбка скривила ее губы, и прошла мимо меня без комментариев. Щелкая каблуками туфель по цементному полу, я последовал за ней, завороженный покачиванием ее бедер под черной кожаной юбкой, плотно обтягивающей ее задницу. К промозглому холоду в воздухе присоединился затхлый запах, и я задрожал, когда мое дыхание превратилось в заметный клубящийся туман.

Спотыкаясь, я вошел в небольшую комнату и прислонился к дверному косяку, вздымая грудь. Единственным источником света была голая лампочка, подвешенная к потолку на обрывке шнура.

Из тени на руках и коленях выползла Уитни. Обнаженная, она начала раскачивать голову взад-вперед под ритмичный ритм, слышный только ей, грива темных волос разметалась и рассыпалась по плечам. Не отрывая от меня взгляда, она подалась вперед, прижалась грудью к полу и выгнула спину дугой, подняв ягодицы в воздух.

Из темноты за ее спиной появился Балберит... его обвисшая, пастообразная голая плоть была влажной и покрытой капельками пота.

Он шагнул ближе, и нечеловеческий хвостоподобный отросток, который двигался сам по себе, высунулся из-за его спины и зашевелился, как на лестнице в моем офисном здании. Он стоял неподвижно, пока она извивалась между его ног, а затем погрузилась в нее, как поражающая змея. Он наблюдал за тем, как Уитни начала выгибаться, сжимаясь с ним, заставляя его погружаться глубже с каждым неистовым толчком.

Из нее вырвался маниакальный смех, и когда она рывком подняла голову, откинув волосы на спину, ее глаза наполнились демоническим ликованием.

"Давай", - сказала она мне, задыхаясь между взрывами пронзительного смеха. "Давай, Дэвид...давай".

Балберит схватил ее за волосы, откинул голову назад и вошел еще глубже. Уитни продолжала смеяться, проводя руками по животу. Татуировка в виде единорога соблазнительно танцевала при каждом движении ее покрытых потом грудей, и, когда ее тело содрогнулось, он продолжил штурм, обнажив клыки.

Глаза Уитни снова стали белыми, а из приоткрытого рта на свободу вырвалась целая орава личинок. С каждым выпадом Балберита из нее появлялось все больше червеобразных личинок, которые перебегали по ее подбородку и падали на пол, образуя волнистую массу, которая медленно начала поглощать их обоих.

Я протиснулся обратно в дверь, и меня вырвало на полном ходу. Не обращая внимания на тошноту, все еще раздирающую живот, я вернулся в комнату, где впервые очнулся, и стал судорожно искать выход. Я остановился, чтобы сориентироваться, и понял, что нахожусь на каком-то складе.

На макушку моей головы стекала непрерывная струйка влаги.

Испугавшись, я поднял голову, ожидая увидеть протечку в потолке, но вместо этого уставился в безжизненные глаза Уолтера Рицци.

Он висел вверх ногами, как убитое животное, ноги были привязаны к балке, руки болтались безвольно, а в правом виске была пулевая рана. Кровь капала, забрызгивая мне лицо, и я услышал ужасающий крик, поначалу не понимая, что это мой собственный.

Пневматические тормоза восемнадцатиколесного грузовика с шипением остановились на красный свет на другой стороне улицы. Я сморгнул дождь с глаз и огляделся. Я стоял на углу в нескольких кварталах от своего офиса, моя одежда промокла, а голова раскалывалась.

Я укрылся в дверном проеме и трясущимися руками зажег сигарету, отчаянно пытаясь вспомнить, как вообще оказался на улице. Может быть, я ходил во сне? Я убеждал себя, что все это неправда. Я был в стрессе, устал и не спал несколько дней. Мой разум отреагировал соответствующим образом, с большой дозой иррационального замешательства и дезориентированной паники. Возможно, мысли и переживания о Джесси в состоянии физического и психического истощения запустили что-то в моем сознании, связали меня каким-то образом с прошлым, и, столкнувшись с этими воспоминаниями, я вернулся к тому времени, когда вернулся из Персидского залива. Так или иначе, ужас от попыток удержаться на границах, отделяющих фантазию от реальности, был слишком знаком. Врачи предупреждали, что рецидив моих психологических проблем навсегда останется вероятным, и впервые я начал им верить.

Тони Барбата, пожилой мужчина, который много лет владел и управлял газетным киоском в этом районе, посмотрел на меня из-за стопки журналов, которые он пересчитывал, и помахал рукой из соседнего квартала. Когда я переходил улицу, он улыбнулся своей почти беззубой ухмылкой.

"Черт, Дэйв, никогда не видел, чтобы ты вставал так рано. Тяжелая ночка, брат?"

Я проскользнул под навесом, прикрывающим газетный киоск, и устало пожал плечами. "Как дела, Тони?"

Старик сглотнул комок мокроты и выплюнул его на обочину. Его лицо имело обычные для бывших бойцов помятые черты: сплюснутый нос, тяжелые шрамы вокруг глаз и рыхлая, обтянутая кожей кожа. В годы своего расцвета Тони был известен как "Португальский каратель", но наибольшую известность ему принесли два раунда, которые он выдержал в поединке без титула с легендарным чемпионом в среднем весе Джейком ЛаМоттой в 1950-х годах. На задней стене газетного киоска висела фотография из местных газет в темной рамке, на которой он был изображен развалившимся на канвасе в кровавой куче под заголовком: ЛАМОТТА ОСТАНАВЛИВАЕТ МЕСТНОГО ПАРНЯ.

"Ты выглядишь вымотанным, парень", - сказал он. "Что ты делаешь под дождем в шесть утра?"

Было в нем что-то не совсем правильное, но я не мог понять, что именно. "Как ты и сказал", - пробормотала я, - "тяжелая ночь".

Он усмехнулся, сжал кулак и игриво погрозил мне. "Нашел мед? Заложил маленькую трубку? Получай как можно больше, парень, потому что в моем возрасте это дерьмо уже не работает так, как раньше. Ты так радуешься, словно я могу вылить из этого ублюдка хоть каплю в день".

Я выдавил из себя послушную улыбку. "Тони, у тебя там есть газеты Кейп-Кода?"

Он отошел к задней стенке и порылся в кипе разнообразных газет. "Только несколько экземпляров, они не продаются. У меня есть парочка, я жил в том районе и всегда брал одну, но куда, черт возьми, я дел эту хреновину? Никому здесь нет дела до Кейп-Кода". Он наконец нашел газету и протянул ее мне. "Расскажи мне об этой милашке, которую ты подцепил прошлой ночью. У нее есть несколько больших..."

"Ты читаешь слишком много порнографических журналов", - сказал я, все еще пытаясь понять, что такого было в этом человеке, которого я случайно знал много лет, что в этот день вызвало у меня недоумение.

Он снова улыбнулся, раздвинув розовые слизистые десны. "Как скажешь, Дэйви-бой".

Я отвернулся, быстро просмотрел заголовки и сосредоточился на статье в правом нижнем углу первой полосы. Борясь с шоком, разочарованием и горем, я схватил газету с такой силой, что она едва не разорвалась пополам.

Я перечитал статью дважды.

БИЗНЕСМЕН ИЗ ПЕЧАЛЬНО ИЗВЕСТНОГО РАЙОНА ПОКОНЧИЛ С СОБОЙ.

Двое мальчишек, игравших на заброшенном складе в районе Айаноу-роуд, рано утром в воскресенье наткнулись на ужасную находку: тело местного бизнесмена Уолтера А. Рицци, 54 лет, из Ярмута, умершего от явного самоубийства. В связи с тем, что смерть наступила без посторонней помощи, будет проведено обязательное по закону вскрытие, но представители местной полиции и полиции штата утверждают, что не нашли никаких доказательств, подтверждающих нечестную игру.

Неназванные источники сообщили нам, что Рицци умер от выстрела в голову, совершенного самостоятельно, а также подтвердили наличие предсмертной записки, найденной на месте преступления.

Рицци стал известен в округе благодаря своим бесчисленным судебным тяжбам с местными чиновниками, полицейскими органами и даже общественностью, когда летом 1993 года он впервые начал управлять компанией LOVESTRUCK PRODUCTIONS, производящей и распространяющей видео для взрослых. Несмотря на массовое противодействие местных властей, Рицци постоянно выигрывал судебные процессы, чтобы остаться в бизнесе, и хотя предполагаемые связи Рицци с организованными преступными семьями в Массачусетсе, Род-Айленде и даже Нью-Йорке преследовали его в течение многих лет, ни один правоохранительный орган так и не представил доказательств, подтверждающих эти утверждения. Рицци неоднократно цитировал свои слова в ответ на постоянные слухи, называя их "оскорбительными для итало-американцев, совершенно необоснованными и абсолютной чушью".

У Рицци осталась мать, 76-летняя Джозефина Анаро Рицци, также из Ярмута, и брат, 51-летний Альфредо, из Ютики, штат Нью-Йорк.

Сара Йохан-Хики, основатель и президент базирующейся в Фалмуте организации "Семьи за нравственную Америку" и одна из самых ярых и публичных противников Рицци, назвала случившееся "трагедией, но не неожиданной". Когда человек живет, презирая приличные семейные ценности и потворствуя самому низкому общему знаменателю, - заявила г-жа Йохан-Хики из своего дома в воскресенье вечером, - это лишь вопрос времени, когда ваша жизнь разрушится". Судьба мистера Рицци была неизбежна, но мы будем продолжать молиться за его душу, потому что мы ненавидим грех, а не грешника, и, честно говоря, ему нужны все молитвы, которые он может получить".

Некоторые источники предполагают, что Рицци, скорее всего, покончил с жизнью из-за значительных долгов за незаконные азартные игры, которые он, по слухам, накопил, но не мог погасить. Ни его мать, ни брат не были доступны для комментариев.

Информация о похоронах пока не разглашается.

"Дэйв, - сказал Тони, - ты в порядке? Ты выглядишь так, будто собираешься упасть в обморок".

Я вернул ему газету в смятом виде, не в силах говорить, не в силах думать. Уходя, я услышал, как Тони смеется, его смех сопровождался густым хрипом из глубины его груди. Не успел я дойти до угла, как он превратился в сильный надрывный кашель, и тогда я понял, что с ним не так.

Тони Барбата умер от рака легких больше года назад.

Я медленно повернулся и оглянулся. Газетного киоска уже не было, его заменил отдельно стоящий автомат, а купленный мною экземпляр упал, уносясь с ветерком на улицу.

Дрожа, я побрел обратно в свой кабинет.

Глава 14

Я не помню, как забрался в постель и заснул, но, очевидно, именно так я и поступил. Единственное, что я помню, - это то, как утром меня разбудил телефон и я услышал на другом конце провода вкрадчивый голос Абдиэля.

"Доброе утро, мистер Драго".

"Абдиэль?"

"Да", - ответил он с ноткой настороженности. "Вы просили, чтобы я связался с вами в понедельник утром. Утро понедельника наступило".

Я засунул сигарету в губы и порылся в беспорядке на столе в поисках спичек. "Да, конечно, я..."

"Простите, я вас разбудил?"

Из-за шума в голове и того, что мое тело было таким, будто меня переехала бетономешалка, казалось, что я вообще не спал. "Нет, - сказал я, - просто выходные были длинными".

Я позволил тишине на линии затянуться, пока он размышлял на ветру. "Ну, - спросил он в конце концов, - вы что-нибудь придумали?"

Я знал, что, если он почувствует злость в моем голосе, у меня, скорее всего, никогда не будет возможности встретиться с ним лицом к лицу, поэтому я вел себя спокойно. "Вообще-то, довольно много".

"Вы нашли ее?"

"Пока нет, но я близок к этому". Я наконец нашел спички, зажег сигарету и сделал первую затяжку за день. "Нам лучше встретиться и обсудить это лично".

"Конечно, да. Где и когда?"

Мне хотелось, чтобы место было спокойным и удаленным от городских толп. Дождь снова перешел в морось, но, похоже, неприятной погоде не видно конца, и пока это меня устраивало. "Встретимся в парке Баттонвуд", - сказал я ему. "Прямо перед входом со стороны городского зоопарка есть пруд с утками и куча скамеек, расположенных в стороне от дороги."

"Да, я там бывал".

Настенные часы показывали, что сейчас чуть больше десяти. "Я буду там через час", - сказал я. " Сделайте нам обоим одолжение и возьмите с собой зонтик".

Я побрызгал водой на лицо, переоделся и отправился в Баттонвуд-парк. Даже на моей машине это было недалеко от офиса, но я хотел добраться туда задолго до Абдиэля и осмотреть местность. На этот раз я планировал одержать верх.

Пока я ехал по плотным утренним пробкам понедельника, я начал разрабатывать стратегию, как эффективно справиться со всем произошедшим. Мои кошмары больше не были просто призрачными, разрозненными вспышками. Последний из них действительно предвещал смерть Уолтера Рицци, и хотя я продолжал уверять себя, что у этих событий должно быть разумное объяснение, мои видения - или что бы это ни было, - стали слишком пророческими, чтобы их игнорировать. Впервые я столкнулся с вполне реальной возможностью того, что то, с чем я имел дело, было чем-то за гранью человеческого опыта, и одна эта возможность пугала.

Проблема заключалась в том, что я никогда не придавал особого значения оккультизму или сверхъестественному. Помимо базовой веры в Бога и какую-то загробную жизнь, большинство из них всегда казались мне детскими и абсурдными. Я никогда не верил в связь между этой и следующей жизнью, а после ужасов боевых действий считал, что даже если Ад и существует, то я в нем уже побывал. Будучи офицером полиции и солдатом, я видел больше актов жестокости и насилия, чем большинство людей за всю свою жизнь, и виновниками их были не демоны, призраки, вампиры или оборотни, а обычные живые люди.

Возможно, в этот раз все было иначе.

Когда я въехал на небольшую грунтовую площадку с видом на пруд, кроме нескольких уток, грациозно скользящих по воде, вокруг было пустынно. Дождь и ветер сдули некогда яркую оранжевую и желтую листву в кучи на земле и вдоль водосточных труб, а большинство деревьев стояли голые, их ветви, словно костлявые пальцы, тянулись к серому, умирающему небу.

После наступления темноты пруд на протяжении десятилетий был излюбленным местом для поцелуев, и мои воспоминания о том, как мы приходили сюда с Джесси, когда учились в школе, все еще были яркими. Я закрывал глаза и видел, как мы сидим в машине отца, прижавшись друг к другу, и часами говорим о том, какая жизнь нас ждет. Джесси описывала мечты о голливудской славе и богатстве, а я рассказывал о том, как однажды стану полицейским, и оба мы не подозревали, что реальность тихо сговорилась создать для нас совершенно разные судьбы.

Я надел бейсболку, вышел из машины и пошел под моросящим дождем к ближайшей скамейке в парке. Ветер налетал ледяными порывами, заглушая шум с близлежащих городских улиц, и мне казалось, что я - последний человек на земле, одинокий, забытый и давно умерший, даже не осознавая этого.

Без предупреждения лица тех, кого я убил, возникали передо мной, мелькали в голове, как старые кинохроники, проносящиеся через проектор, а затем так же быстро исчезали, покрываясь волдырями, словно пленка сошла с рельсов и коснулась обжигающего жара раскаленного стекла.

Я повернулся и увидел Абдиэля, сидящего на скамейке, которая всего несколько секунд назад была пуста. Он улыбался мне из-под фиолетового зонтика, его кашемировое пальто было застегнуто на все пуговицы, а шерстяной шарф плотно обмотан вокруг шеи. "Доброе утро".

"Не видел, что вы там сидели", - пробормотал я.

"Похоже, вы были в глубокой задумчивости". Он указал на скамейку. "Почему бы вам не присесть? Мой зонтик легко вместит нас обоих".

Я остался стоять на месте.

Его выражение лица не изменилось. Вместо этого он смотрел на пруд. "Посмотрите на уток, разве они не чудесные создания? Плывут себе, не обращая внимания на дождь и холод, счастливые до невозможности, ни о чем не беспокоясь". Он светло рассмеялся, словно вспомнив старую шутку. "Если вам нужно доказательство существования Бога, то не стоит искать дальше природы. Только глупец поверит, что нечто столь совершенное, столь замысловатое могло получиться случайно". Абдиэль посмотрел на меня, улыбка исчезла. "Совершенство не бывает случайным".

"Как и ложь".

"И все же ее часто говорят в надежде достичь высшего блага".

" Вы на это надеетесь?" спросил я. "Большого блага?"

"На это и на результаты вашего расследования, проведенного до сих пор, да".

Я засунул руки в карманы куртки и позволил ему думать, что все в порядке. "Джесси связалась с плохими людьми, влезла в паршивую инвестиционную сделку и решила бежать, когда не смогла оплатить счет. Несколько недель назад она была в Болтоне, штат Нью-Гэмпшир, но к тому времени, как я это выяснил, она уже снова была в пути".

"Куда она отправилась оттуда?"

"Пока не знаю", - сказал я, заметив его разочарование. "Но я найду ее".

Абдиэль кивнул. " Расскажите мне об этой инвестиционной сделке".

"Вы знаете кого-нибудь по имени Уитни Блю?"

"Да, я слышал о ней. Она старая подруга Джесси".

Он был хорош, легко врал. "Очевидно, Уитни познакомила ее с парнем, который втянул ее в сделку. Я не знаю подробностей, но он, должно быть, опасный ублюдок. Люди, с которыми я разговаривал, говорят, что Джесси боится за свою жизнь".

"Понятно", - задумчиво произнес он. "Кто этот человек?"

"Балберит".

Он не вздрогнул. "Странное имя".

"Я пока не смог найти его", - сказал я. "Не могу найти о нем никакой информации. Я надеялся, что вы знаете, кто он такой".

"Я никогда не слышал, чтобы Джесси упоминала кого-то с таким именем".

"Но вы знаете Уитни?"

"Я знаю о ней. Но мы никогда не встречались".

"Похоже, она знала, кто вы".

"Я не удивлен".

"Мне кажется странным, что Джесси не познакомила своего жениха с лучшей подругой".

"Как я уже говорил, Джесси планировала уйти из бизнеса, и я предполагал, что, когда она это сделает, то оставит и таких людей, как Уитни. Я не видел смысла развивать отношения с этой женщиной". Абдиэль ослабил шарф. "Кроме того, я слышал, что Уитни замешана в каких-то необычных вещах, и, честно говоря, я этого не одобрял".

"О да, и что же это за вещи?"

"Темные вещи..."

"Типа крутого сатанизма", - сказал я, скорее утверждая, чем спрашивая.

"Вы лично с ней разговаривали?"

"Конечно, разговаривал".

Абдиэль отвел взгляд. "И это она рассказала вам об этом Балберите?"

"Нет".

"Тогда кто же?"

"Я бы хотел рассказать вам, - сказал я, - но есть одна небольшая проблема".

"Если это финансовая проблема, я могу заплатить..."

"Деньги - не проблема. Проблема в вас".

"Я не понимаю".

" Вы лжец".

Он скрестил ноги, притворяясь невинным. "Уверен, я понятия не имею, о чем вы говорите, мистер Драго".

"Не надо меня обвинять, придурок", - огрызнулся я. "Джесси никогда не была помолвлена ни с тобой, ни с кем-либо еще. Насколько я могу судить, она даже не знает вас".

Он ответил терпеливым тоном, какой бывает у сбитых с толку малышей. "Если бы я не утверждал, что являюсь женихом Джесси, выплата такой астрономической суммы за ваши услуги была бы подозрительной. И если бы я не согласился заплатить значительно больше, чем вы обычно берете, вы бы никогда не взялись за это дело".

"Нет, не взялся бы".

"Ну, вот и все". Он триумфально улыбнулся. "Я сказал ложь в надежде достичь большего блага".

Я подошел ближе. "А теперь вы собираетесь сказать правду в надежде избежать еще большей взбучки".

Абдиэль выглядел совершенно забавным. " Вы мне угрожаете?"

"Конечно, угрожаю".

"Это не самый лучший выбор, мистер..."

"Больше никаких игр", - сказал я. "Я пытался проверить вашу биографию, но вас как будто не существует. Вы не парень Джесси, вы не живете в Плимуте, и, за исключением Уитни, никто о вас даже не слышал. Единственное, что я знаю наверняка, - это то, что ты лживый мешок с дерьмом".

"Пожалуйста", - сказал он, взмахнув рукой, - "нет нужды в излишнем сквернословии".

Я рассмеялся. Ничего не мог с собой поделать. "Мне очень жаль, если я оскорбил твою нежную чувствительность, задница, но ты, похоже, ни хрена не понимаешь, с чем я столкнулся. За три дня два человека, связанных с этим делом, погибли. Один пытался помочь мне, как мог, а другой так и не смог. Я не могу этого доказать, но знаю, что они оба были убиты".

Абдиэль снова улыбнулся. "Не забывай о кошмарах".

Холодок, зародившийся на затылке, пробежал по лопаткам. "Я больше не буду спрашивать. Кто ты?"

"Я уже говорил тебе, меня зовут Абдиэль".

Я расстегнул молнию на куртке и придвинулся ближе. "Ты признаешься прямо здесь и сейчас и скажешь мне, во что, черт возьми, ты меня впутал, или я так надеру тебе яйца, что ты будешь глотать их при каждом глотании".

"Страх... гнев... насилие", - сказал он, покачав головой. "Это именно то, что им нужно. Они питаются этим".

"Ты имеешь в виду Уитни и..."

"Блудница - не та, о ком тебе стоит беспокоиться".

"Значит, Балберит?"

"Да".

"Если он доберется до нее раньше меня, он..."

"Он может найти Джесси, когда захочет".

"Тогда почему он этого не сделал?"

"Потому что он ждет тебя". Абдиэль повернулся и снова посмотрел на пруд. "Он согласится на Джесси, но ему нужен только ты".

"Почему? Кто я для этого парня? Кто он?"

"Именно то, о чем тебе говорил твой недавно умерший друг Уолтер Рицци, он...зло".

С трудом сглотнув, я спросил: "И как ты во все это вписываешься?"

"Вы не поверите мне, даже если я вам расскажу".

"Попробуй".

"Найди Джесси", - ответил он, - "и ты получишь ответ".

"Вы все пытаетесь свести меня с ума. Это ведь так, правда? Почему? Зачем вы это делаете?" Я почувствовал, как мои руки сжимаются в кулаки. "Ответь мне".

Когда он этого не сделал, я ударил его кулаком по голове.

Абдиэль, все еще державший зонт, поймал мой кулак свободной рукой, прежде чем он успел ударить. Застыв в воздухе в нескольких сантиметрах от своего виска, он вздохнул, словно ему было скучно. Я попытался вырваться, но он крепко сжал руку, посылая в нее кинжалы боли, и осторожно опустил меня на скамью рядом с собой. Его голова повернулась ко мне, глаза моргнули, словно он только сейчас заметил меня.

"Хватит об этом, - резко сказал он. "Давай поговорим о тебе, Дэвид."

Он отпустил меня, и моя рука упала на колени, безжизненная и онемевшая.

"Как... как, черт возьми, ты это сделал?"

"Дэвид Пол Драго, - сказал он, - родился у Джона и Евы Драго 12 мая 1963 года в 4:42 утра в больнице Святого Луки, Нью-Бедфорд, штат Массачусетс. Ваши родители умерли, но у вас есть старшая сестра Натали, которая в настоящее время замужем и живет в Канзас-Сити с мужем и тремя детьми. Вы время от времени общаетесь по телефону, обычно по праздникам, но не виделись с ней почти десять лет. У вас есть два племянника и племянница, ни одного из которых вы никогда не видели, и хотя это вас беспокоит, поскольку вы с сестрой никогда не были близки, вы научились принимать вещи такими, какие они есть".

Я уставился на него. Моя парализованная рука больше не была моей главной заботой. "Вы меня проверяли, - вызывающе сказала я, - и что?"

Он невозмутимо продолжал. "Вы выросли в бедной, но любящей семье. Ваши родители были порядочными, праведными людьми и передали эти черты вам. В то время как другие дети фантазировали о том, чтобы стать героями спорта или астронавтами, вы мечтали только об одном: однажды стать полицейским".

Я покачал головой. "Как известно, вы..."

"Это была цель, которую вы в конце концов достигли", - сказал Абдиэль. "Какое-то время вам это удавалось, пока в тот вечер вы с напарником не приехали на вызов - по телефону обеспокоенная соседка сообщила о бытовой ссоре, переросшей в насилие. Вы прибыли в квартиру вовремя, чтобы обнаружить избитую и потерявшую сознание женщину, лежащую на полу кухни в луже крови. Когда вы с напарником лихорадочно обыскивали дом, вы услышали крики из спальни, а когда ворвались в дверь, то увидели мужчину, который насиловал их шестилетнюю дочь".

Я стиснул зубы и скорчил гримасу. "Остановитесь, что вы пытаетесь доказать, вы..."

"В тот момент вы приняли решение, которое навсегда изменит ход вашей жизни".

"Сукин сын!"

"Вы потеряли контроль над собой и напали на мужчину", - сказал он, игнорируя меня. "Ваш напарник попытался вмешаться, но к тому времени, как ему удалось оттащить вас от него, вы уже почти забили мужчину до смерти. Все то, что вы видели за несколько коротких лет работы полицейским: боль, ужас и страдания - все это стало слишком невыносимым в тот единственный слепой момент ярости. А когда все закончилось и человек умер, вы с напарником вложили в его руку нож и заявили, что он напал на вас, а избиение вы совершили в целях самообороны. Вы думали, что это единственный способ спасти карьеру, ради которой вы ждали всю свою жизнь. Вы солгали. Вы солгали в надежде достичь высшего блага".

Я смотрел на землю, мое зрение затуманилось от слез, дождя или того и другого. "Откуда ты... откуда ты это знаешь?"

"Учитывая тот факт, что вы забили этого человека до смерти, ваше начальство не поверило в историю, которую вы придумали со своим напарником", - продолжил он. "Но они все равно пытались защитить вас. Вы и ваш напарник держались за свою историю, и не было ни малейших доказательств обратного. Вас обоих отправили в отпуск до официального расследования. И в итоге именно ваш напарник продал вас, чтобы спасти свою шкуру. Департамент, желая покончить с этой неразберихой, предложил вам сделку, и на фоне слухов о чрезмерной силе и жестокости полиции вам спокойно предложили уйти в отставку. Если вы согласитесь, против вас не будет выдвинуто никаких обвинений, и, прижавшись спиной к стене, вы поняли, что у вас нет другого выбора. Вы ушли героем в глазах многих и позором в глазах других. Но в реальном мире вы столкнулись с проблемой. Вы больше не могли быть полицейским, а это все, что вы умели делать. Следующим логичным выбором была армия".

"Стоп", - повторил я, моя голова закружилась.

"У Джесси были другие планы на вас двоих, и она умоляла тебя не ехать. Но ты был слишком занят, убегая от своих демонов, чтобы остановиться и послушать, не так ли, Дэвид?"

"Я не хотел оставлять ее, - услышал я свои слова, - но я не знал, что еще делать. Я хотел, чтобы мы поженились, но она была..."

"Ты знал, что она будет ждать тебя, когда ты вернешься".

"Да", - тихо сказала я.

Он кивнул, удовлетворенный моим ответом. "Все шло просто замечательно. Армия была идеальным местом, чтобы спрятаться, не так ли? Потому что там ты был уже не позорным копом-отступником, а просто еще одним солдатом, еще одной спицей в колесе. Тебе удалось скопить немного денег, и ты планировал вернуться домой и сразить Джесси наповал. Ты искренне верил, что сможешь изменить ее, заставить забыть глупые мечты о славе и богатстве и довольствоваться тем, что она станет твоей женой и матерью твоих детей. Но в последний год вашей службы началась война в Персидском заливе. В древней пустыне, в одиночестве и так далеко от дома, вы снова оказались загнаны в угол, только на этот раз речь шла буквально о жизни и смерти. Это была не просто короткая, односторонняя стычка для всех, не так ли, Дэвид? Твои демоны все-таки настигли тебя. Ты помнишь ту ночь, Дэвид? Можешь ли ты вспомнить ее?"

"Я не... я не хочу вспоминать..."

"Раненый, вооруженный лишь винтовкой и ножом, ты пробрался во вражеский лагерь и спокойно расправился с десятью мужчинами. Сначала ты убил двоих, стоявших на страже, а затем одного за другим, с холодной, расчетливой эффективностью машины, в которую ты позволил себе превратиться, перерезал горло остальным, пока они спали".

"Пожалуйста, не надо..."

"Серебряная звезда и оболочка человека, которым ты когда-то был", - перебил он. "Вот что ты привез домой Джесси.

"Я не знал, я не..."

"Ты любишь ее?"

"Да". Когда я сгибал пальцы, к руке и кисти постепенно возвращалось чувство. "Я никогда не переставал любить ее".

"Тогда найди ее".

"Как?"

"Уитни Блю", - сказал он. "Она тоже пытается найти Джесси. Конечно, мотивы у нее другие, но если ты так умен, как притворяешься, она приведет тебя прямо к ней".

Голова все еще кружилась, сердце бешено колотилось, и какое-то время я слышал только стук дождя по зонтику. "Ты ведь знаешь, где она, не так ли?"

"Да". Абдиэль медленно выдохнул, и я понял, что, в отличие от моего дыхания, его дыхание не образовывало облаков, когда выходило из его тела. "Но я могу помочь тебе только до определенной степени. Есть правила, которым должен подчиняться даже я".

По щекам потекли слезы. "Абдиэль, я умираю?"

"Мы все умираем, Дэвид".

"Я сошел с ума?"

"Реальность концептуальна", - сказал он. "Постарайся помнить об этом".

"Я проклят? Пожалуйста, - умолял я, - скажи мне".

Через мгновение он встал и раскрыл свободную руку, чтобы показать глубокую кровавую рану в центре ладони. "Вера", - прошептал он.

Я вскочил на ноги и чуть не упал. "Это подстава, ты, урод! Проклятые фокусы, дым и зеркала... Ты хочешь, чтобы я поверил, что я сошел с ума, ты..."

"Бог создал человека с самого начала и оставил его в руках его собственного наставника. Он добавил свои заповеди. Он поставил перед тобой воду и огонь: протяни руку твою, к чему хочешь. Перед человеком жизнь и смерть, добро и зло: что он изберет, то и будет дано ему". Eccleiasticus 16". Он улыбнулся и снова показал мне свою руку.

Рана исчезла.

"Что он изберет, то и будет ему дано".

Глава 15

Холодные капли дождя защекотали мне глаза, и, когда я моргнул, в ребра ткнулся твердый тупой предмет. "Пошли, приятель", - скомандовал угрюмый голос. "Вставай".

Я лежал на боку, растянувшись на скамейке в парке, в нескольких шагах от пруда с утками. Дрожа, я вытер воду с лица и с трудом принял сидячее положение. "Что происходит?"

Полицейский возвышался надо мной, держа наготове дубинку. "Господи, от тебя воняет. Перебрал вчера, парень?"

Я огляделся. Абдиэля не было. "Я не..."

"У вас есть документы?"

Я достал из куртки бумажник и протянул ему водительские права.

"Вставай", - приказал он. "Мне придется задержать вас за появление в общественном месте в состоянии алкогольного опьянения".

"Подождите, - сказал я, - вы не понимаете, я..."

"Не морочь мне голову". Он засунул дубинку за пояс, одной рукой достал наручники, а другой поднес к лицу мои права. "Вы можете отсыпаться в камере несколько часов, и мы даже дадим вам горячую еду. Это не так уж плохо. А теперь встаньте и положите руки..." Его глаза сузились, перебежали с удостоверения на мое лицо, потом обратно. "Господи. Дэйв, это ты?"

Он вдруг показался мне смутно знакомым. "Да, это... это я".

"Это я, Майк. Майк Янтос".

"Привет." Я улыбнулась, узнав его. Мы работали вместе в полиции много лет назад. "Как дела, Майки?"

Он вернул мне права. "Думаю, гораздо лучше, чем ты. Что случилось? Что ты здесь делаешь, ради всего святого?"

После непродолжительного приступа кашля я ответил: "Я должен был встретиться кое с кем".

"Тебе лучше остыть от выпивки, Дэйв". Он присел рядом со скамейкой, чтобы получше рассмотреть меня. "Просыпаться на скамейках в парке - не очень хороший знак, я прав? Я знаю место, куда ты можешь пойти, если тебе это нужно. И это не просто так, но это то, что тебе нужно".

Моя грудь горела с каждым вздохом. "Со мной все в порядке, Майки. Правда, я в порядке".

Он нахмурился. "По крайней мере, позволь мне подвезти тебя домой, а?"

Я оглянулся через плечо, увидел свою "Нову" и его "крузер", припаркованный рядом с ней. "У меня есть машина. Все в порядке".

"Ты можешь забрать ее позже".

"Я в порядке, правда. Я могу вести машину".

"Ты уверен?" Он встал, еще немного понаблюдал за мной, потом неохотно кивнул. "Тебе просто повезло, что тебя нашел я, а не кто-то из новичков. Они бы тебя так быстро накрыли, что у тебя голова закружилась бы".

Мы оба направились к своим машинам. "Спасибо, что дал мне передышку, чувак. Я ценю это".

Он открыл дверь своего крузера. "Ты в порядке?" - спросил он. "Я имею в виду, тебе нужно несколько баксов или что-то в этом роде?"

"Ты меня сейчас ставишь в неловкое положение".

"Ты бы сделал то же самое для меня", - сказал он. "Мне плевать, что они говорят. Ты был чертовски хорошим копом".

Я улыбнулся, но только потому, что не знал, что еще сделать. "Нет", - мягко сказал я. "Я не был".

"Эта человеческая мерзость получила то, что заслужила. Кусок дерьма получил по заслугам, как по мне. И ты знаешь, что твой напарник - этот кусок дерьма - теперь работает в отделе внутренних расследований, вот как".

"Это было давно. Сейчас это не имеет значения, я..."

Майк отвел взгляд. "Береги себя, слышишь?"

Когда он уехал, я сел за руль своей машины, слишком напуганный, чтобы даже представить, что Абдиэль был не более чем сном, тенью, шепотом в моем искалеченном разуме.

Был еще один человек, который точно видел его, и только она могла доказать, что я не совсем сошел с ума. Я зажег сигарету, завел машину и направился к кафе "Моби".

Когда я вошел в дверь, несколько стариков, сидевших на табуретах у стойки, с интересом посмотрели на меня, и я увидел Анну, вытиравшую руки на соседнем столике. Посмотрев на меня, она нахмурилась, но затем быстро скрыла это улыбкой. "Доброе утро, Дэйв. Как дела?"

Я остановился у входа и позволил ей подойти ко мне. "Анна, мне нужно с тобой поговорить".

Она перекинула тряпку через плечо и осторожно подошла ко мне. "Что случилось?"

"Помнишь, я заходил сюда в пятницу?" спросила я. "Я встретилась с клиентом, он пришел раньше меня, и вы усадили его за столик сзади. Мне нужно знать, видела ли ты его здесь с тех пор".

"Подождите, когда это было?"

"В пятницу утром".

"Нет, не могло быть. Ты не появлялся здесь по крайней мере пару недель".

Я закусил нижнюю губу. "Анна, ты забыла, вот и все. Это было в прошлую пятницу. Парень был высоким, симпатичным, с длинными вьющимися волосами. На нем было кашемировое пальто, хорошие брюки и толстый свитер".

"Думаю, я бы его запомнила", - сказала она, подмигнув. "Он звучит мечтательно".

"Господи Иисусе, ты думаешь, я тут прикалываюсь?"

"Эй, - сказала она, стараясь говорить тише, - ну же, Дэйв, следи за языком, что с тобой такое?"

Я глубоко вздохнул, посмотрел не нее и медленно обвел глазами кафе. Все выглядели подозрительно, будто напрягались, чтобы подслушать наш разговор, - никому нельзя было доверять. " Слушай, это важно, - сказал я, возвращая свое внимание к Анне, - я говорю о событиях трехдневной давности. Просто остановись и подумай. Пожалуйста, Анна".

"Тебя не было здесь в прошлую пятницу. В последний раз я видела тебя около двух недель назад. Ты пришел один, сел за стойку, как всегда, выпил черный кофе и съел шоколадный пончик. Ты был в плохом настроении и не сказал ни слова ни мне, ни кому-либо еще".

"Ты лжешь".

Она покраснела. " Что?"

Я снова огляделся по сторонам, на этот раз более внимательно изучая лица остальных. Одна пожилая женщина сидела на заднем ряду, одетая в черное, волосы покрывал шарф, завязанный под подбородком. Ее глаза смотрели прямо сквозь меня. Ее лицо было невыразительным, с глубокими морщинами, а кожа напоминала потрескавшуюся землю на полу пустыни. "Они добрались до тебя", - сказал я, не сводя глаз со старухи. "Они велели тебе говорить такие вещи".

Анна придвинулась ближе, ее голос был едва слышен. "Дэйв, послушай меня. Пожалуйста, не устраивай здесь сцен, хорошо?"

Мертвые глаза женщины не отрывались от меня. Медленно ее губы искривились в дьявольской улыбке, обнажив черные и гнилые десны.

"Все, что мне нужно, - это правда".

"Хочешь правду, вот она. Ты выглядишь так, будто не спал несколько дней. Тебе нужно побриться, принять ванну, переодеться и немного отдохнуть. Откажись от бутылки, это не повредит. Ты хороший парень, Дэйв, но эта работа - не совсем воплощение мечты, понимаешь? Она и так тяжелая, мне не нужно это дерьмо".

Я прислонился к двери, колени ослабли. Я посмотрел через ее плечо на старуху. Ее язык, распухший и окровавленный, медленно обводил потрескавшиеся серые губы. "Этого не может быть, Анна, я... я был здесь. Ты усадила парня за тот столик, вон там, и..."

"Иди домой, Дэйв". Она посмотрела на пол. "Ты в полном дерьме. Еще не наступил полдень, а от тебя уже воняет спиртным".

Ухмылка старухи расширилась, и ее язык вывалился изо рта, шлепнувшись на стол с кровавыми брызгами. Теперь она смеялась, а ее хрупкое тело подрагивало, кровь лилась изо рта, заливая подбородок, а скрюченные артритом пальцы схватили со стола кусок мяса и держали его, как какую-то демоническую жертву.

"Анна, ты должна мне поверить, пожалуйста, я..."

"Я не понимаю, о чем ты говоришь. Ты все перепутал".

Старуха наклонилась вперед, поджав губы, и дунула на язык, который держала в руках. Он разлетелся на несколько кусков, осыпая ее и остальных посетителей кафе, как черный снег, похожий на пепел от близкого пожара.

Анна посмотрела на заднюю часть закусочной, явно удивляясь тому, что я увидел, затем обернулась ко мне и покачала головой. "Ради Бога, с тобой все в порядке? На что ты смотришь?"

Старуха медленно встала, кровь все еще текла у нее изо рта и капала на кафельный пол. Она двинулась ко мне, ухмыляясь, и тут я понял, что ее ноги не касаются пола.

Я поднес руки к лицу, протер глаза, не обращая внимания на дрожь в ногах и изо всех сил стараясь восстановить нормальное дыхание.

"Дэйв?" услышал я голос Анны. "Ты в порядке?"

Я уронил руки. Старуха исчезла, стол, за которым она сидела, пустовал. "Пожалуйста, Анна, - сказал я, - просто скажи мне, что это все сон".

Она выглядела так, будто могла заплакать. "Просто иди домой, хорошо? Иди домой и поспи немного. Ты запутался. Тебя не было здесь в пятницу. Просто иди домой. Иди домой, Дэйв".

Последнее, что я увидел, был взгляд ее глаз, ужасный взгляд, который сказал мне, что она говорит правду.

Я ехал обратно в свой офис, чувствуя себя мертвым внутри, точно так же, как я чувствовал себя много лет назад в пустыне. Окруженный гниющими трупами, не в силах определить, где заканчивается их кровь и начинается моя, я наблюдал, как ночь становится днем, ожидая спасения, и молча понимал, что моя жизнь уже никогда не будет прежней.

Зеркало в ванной подтвердило слова Анны. Мои волосы были взъерошены и нуждались в мытье, глаза - налитые кровью щели, под которыми висели тяжелые черные мешки, а одежда - помятая и испачканная.

Я вернулся к своему столу и рухнул в кресло. Теперь я знал, что нужно делать. Я позвоню в госпиталь для ветеранов боевых действий, поговорю со своим врачом и договорюсь о том, чтобы меня взяли на лечение.

Я открыл средний ящик стола в поисках телефонного справочника и увидел фотографию Джесси, которая смотрела на меня.

Фотография, которую дал мне Абдиэль.

В ту же секунду сверхъестественные силы, с которыми я столкнулся, стали реальностью, такой же осязаемой, как фотография в моих дрожащих руках, а нервный смех быстро перешел в неконтролируемые рыдания. Я целовал фотографию Джесси снова и снова, радуясь и ужасаясь одновременно. "Я не сумасшедший", - рыдал я. "Я не сумасшедший. Ты слышишь меня, сукин сын, я не сумасшедший!"

Но чего я тогда не знал, так это того, что безумие было бы предпочтительнее правды.

Глава 16

Я поехал через весь город в YMCA, принял душ, вымыл волосы, побрился и переоделся в свежую одежду. Я все еще не собирался побеждать на конкурсах красоты, но, по крайней мере, я утратил вид бродяги с пустыми глазами. Вернувшись в офис, я позвонил отцу Куинну Джастину, священнику, которого знал с детства.

Отец Джастин был близким другом семьи на протяжении десятилетий. Он крестил нас с сестрой, провел первое причастие и конфирмацию, а я даже прислуживал ему в качестве алтарника в городском храме Святой Анны, где он был пастором более двадцати лет. Он был любим местными жителями, известен своим терпением, добротой и маниакальной любовью к спорту. Бурное чувство юмора, умение обращаться к тем, кому повезло меньше, особенно к молодежи, и дар служить, не выглядя при этом набожным, всегда отличали отца Джастина от других священников.

Вместо огня и серы с кафедры он предпочитал придвинуть стул и поговорить с человеком один на один, и обычно его можно было найти на соседских баскетбольных площадках, играя с подростками в подвижные игры и незаметно подмешивая к ним несколько уроков Библии. Я привязался к нему еще в детстве, и хотя я не видел и не разговаривал с ним уже несколько месяцев, я знал, что он честный и по-настоящему духовный человек. Если к кому я и мог обратиться за советом и информацией, так это к отцу Джастину.

Из-за преклонного возраста и двух перенесенных инфарктов он был освобожден от обязанностей пастора прихода Святой Анны и несколько месяцев назад назначен на руководящую должность в городском приюте для бездомных.

В дверях меня встретила довольно пухлая чернокожая женщина средних лет, представившаяся Рондой. Ее волосы были сильно завязаны синим тканевым шарфом, а одежда состояла из потертых джинсов, толстовки и недорогих кроссовок. Она вела меня по приюту целеустремленной, почти военной походкой, и я, стараясь не отставать, изо всех сил старалась не смотреть на бесчисленное количество людей, большинство из которых все еще находились в различных стадиях сна. Я чувствовал себя необычно. Я забрел в спальню, пусть и общую, но она все равно заслуживала такого же права на уединение и уважение, как и любая другая.

"Неудобно?" спросила Ронда, не оборачиваясь.

"Немного".

"Хорошо", - ровно сказала она. "Видя, как живут люди, вы должны испытывать подобные чувства. Если бы вы не чувствовали себя некомфортно, с вами было бы что-то не так".

Мы прошли между двумя рядами металлических кроватей, которые вели к подножию большой открытой лестницы, и Ронда поднялась по ней с усердием тренирующегося бегуна. Я преодолел не более половины пути, когда она повернулась и посмотрела на меня сверху. Когда я наконец присоединился к ней, она указала на море кроватей, заполнявших пол под нами. "В основном семьи", - сказала она. "Много женщин, много детей".

"Это печально".

"Когда умирает щенок, это грустно. А это преступно".

Я решил, что сейчас не время говорить ей, что щенки мне нравятся больше, чем люди, поэтому вместо этого я быстро сказал ей: "Да, мэм".

"Когда видишь, что люди - хорошие, честные люди, которые просто хотят получить от жизни честную встряску, - опускаются так низко, трудно не позволить гневу взять верх, понимаете?"

"Наверное, трудно изо дня в день видеть такую душевную боль", - сказала я, наблюдая за тем, как молодая женщина одевает своего маленького сына. "Не знаю, смогу ли я выдержать это".

"Иногда кажется, что это не так, но Бог никогда не дает нам больше, чем мы можем вынести", - сказала она. "Я стараюсь помнить слова Иисуса. Посмотрите в их глаза и увидите Его. Вы удивитесь, насколько по-другому вы увидите людей".

Дверь позади нас со скрипом открылась. Я повернулся и увидел высокого мужчину лет шестидесяти, его серебристые волосы были зачесаны назад с красивого лица. Он был одет в повседневную одежду, и не было никаких признаков того, что он священник, но веселую улыбку отца Джастина невозможно было перепутать.

"Дэвид", - сказал он. Я улыбнулся в ответ и протянул руку, но вместо этого он заключил меня в крепкие объятия. Когда он закончил, то положил руки мне на плечи и отвел меня назад, чтобы я получше рассмотрел его. "Как ты поживаешь, малыш?"

"Хорошо, отец. Отлично выглядишь".

Он закатил глаза. "Я старый". Он игриво посмотрел на Ронду. "Она прочитала тебе пятиминутную лекцию или десятиминутную?"

Ронда помахала ему рукой и улыбнулась. "Пять, пять".

"Тогда я спас тебя как раз вовремя", - сказал Джастин, указывая в сторону офиса. "Заходи. Спасибо, Ронни".

Я вошел в небольшой офис. Там был письменный стол, телефон, два дешевых пластиковых стула, шкаф для документов и кофейник. На стене за столом висело небольшое распятие.

"Кофе?"

"Спасибо". Я опустился на один из стульев. "Черный, пожалуйста".

Джастин взял со стойки пенопластовую чашку, наполнил ее дымящимся кофе и протянул мне. "Очень рад тебя видеть, Дэвид. Ты все еще руководишь следственной фирмой?"

"Не знаю, можно ли назвать это фирмой, но да".

"Должно быть, у тебя много дел".

"Почему вы так говорите?"

"Давно не видел тебя в церкви", - сказал он с ухмылкой. "Что не оставляет мне выбора, кроме как предположить, что ты невероятно занят".

"Так как вы себя чувствуете?" быстро спросила я.

"Боюсь, тикер уже не тот, что раньше, но я в порядке, просто в порядке". Он заколебался, обогнув край стола. "Я так понимаю, у вашей сестры и семьи все хорошо?"

Я отпил кофе. "Насколько я знаю".

Он посмотрел на меня с подозрением. "Когда вы в последний раз разговаривали с ней?"

"На прошлое Рождество".

"Как тебе не стыдно, Дэвид", - мягко сказал он.

"Она в Канзас-Сити". Я сказал. "Вы знаете, мы никогда не были так близки, отец. То есть мы любим друг друга и все такое, но у нас не так много общего. Она занята своим мужем и детьми".

Он кивнул и опустился в кресло за столом. "Так что у тебя на уме? Выглядишь озабоченным".

"Не возражаете, если я закурю?" спросил я.

Отец Джастин достал из ящика стола пепельницу, поставил ее между нами и невозмутимо просунул между губами сигарету из спрятанной от посторонних глаз пачки. "Никто больше не курит, Дэвид, что с тобой не так? Мерзкая привычка, совершенно отвратительная, тебе действительно стоит бросить". Он подмигнул и зажег сигарету. "Только не говори Ронде".

"После двух сердечных приступов вам, наверное, не стоит..."

"Конечно, не стоит", - сказал он. "О чем ты хотел со мной поговорить?"

Я некоторое время молча курила сигарету, не зная, с чего начать. "Я работаю над одним странным делом, отец, и я надеялся, что вы поможете мне каким-нибудь духовным советом".

"Я не могу заинтересовать тебя разговорами о спорте, да? После того как мои любимые " Рэд Сокс" в очередной раз провалились, я с нетерпением ждал начала баскетбольного сезона, но, похоже, "Селтикс" чем-то разгневали Господа. Ты смотрел игру вчера вечером? Моя бабушка лучше всех в команде бросает из-за пределов поля, а ведь она умерла раньше, чем ты родился". Он хихикнул, затем, почувствовав мое напряжение, стал более серьезным. "Извини. Ты хотел сказать?"

"Отец, каковы ваши взгляды на реальность зла?"

Он изогнул бровь. "В каком смысле?"

"Ну, вы всегда говорили, что присутствие Бога в нашей жизни настолько ощутимо, насколько мы сами хотим его ощутить".

"Верно".

"А присутствие Сатаны тоже ощутимо?"

Он сделал затяжку и выдохнул через нос. "Хммм... Это зависит, полагаю, от того, как человек относится к Сатане в целом. Некоторые библеисты - буквалисты, то есть они считают, что каждое слово в Библии следует воспринимать буквально, дословно. Если следовать этой линии мысли, то, конечно, сатана и его влияние на нашу жизнь так же ощутимо, как и влияние Христа. Лично я всегда считал, что один из самых прекрасных аспектов Библии - это ее интерпретационная природа. Не пойми меня неправильно, я верю, что все, что написано на ее страницах, - правда, но совершенно очевидно, что большая часть историй носит чисто символический характер. Помните, что символизм - это один из самых эффективных инструментов, который можно использовать, обращаясь к сознанию масс. Возьмем, к примеру, Апокалипсис. Сама книга была написана святым Иоанном Евангелистом на греческом языке. Он написал ее на острове Патмос примерно в 95-96 годах н. э. Является ли эта книга символом последних времен или же ее следует воспринимать буквально? Как и в случае со многими другими книгами в Библии, это открыто для спекуляций. Я думаю, что в основе всей христианской веры лежит знание о том, что однажды Иисус вернется, и с Его возвращением наступит конец мира в том виде, в котором он сейчас существует. Я, конечно, верю, что Христос придет снова, но я не могу честно сказать, что у меня есть хоть какое-то представление о том, как и когда. Книга Апокалипсиса - это набросок возможных вероятностей, на мой взгляд, одно из многих потенциальных будущих событий, зависящих от курса человека и принимаемых им решений. Есть те, кто утверждает, что знамения, описанные в книге, уже сбываются. Может быть, это так, а может быть, и нет. Может быть, мы ошибаемся, а может быть, мы правы. Может быть, все религии правы. А может, ни одна из них. Никто не может быть уверен, это вопрос веры. Я предпочитаю думать о том, что мне известно ".

"Что именно?"

"Что люди умирают от голода на улицах самой богатой страны в мире. Что преступность, ненависть и насилие процветают, и что мы как народ сбились с пути. Я могу накормить голодных, дать им кров и любить их так, как люблю Иисуса. Я могу стараться жить так, как, по моему мнению, хочет Он. Это я знаю наверняка, и именно на этом я сосредоточен".

Я дал этим словам впитаться, прежде чем задать свой следующий вопрос. "Но как насчет зла, отец? Может ли оно проявляться в человеческой форме? Может ли Сатана посылать сюда своих последователей, чтобы они творили зло, так же как Бог часто посылает тех, кто совершает добрые дела?"

"Конечно", - непринужденно ответил он. "Опять же, если это вписывается в ваши убеждения. Как бы то ни было, зло окружает нас каждый день нашей жизни. Даже самый набожный атеист не станет с этим спорить. Искушение существует всегда, сынок, и искушение, как и страх и смятение, - один из самых мощных инструментов Сатаны".

"Значит, если предположить, что Сатана реален, то и демоны тоже, верно?"

"Да, конечно".

"А если эти демоны существуют, могут ли они прийти к нам в человеческом обличье?"

"Теоретически они могут предстать перед нами в человеческом облике, да, как и ангелы". Он встал, налил себе чашку кофе и вернулся в кресло. "Помните Михаила, Архангела? Многие христиане верят, что он - ангел смерти и что он часто приходит на Землю под видом человеческого странника. Что-то вроде Каина. Он стал кочевником после убийства своего брата Авеля в книге Бытия, похожая идея".

"Итак, следуя этой мысли, - сказал я, - если Бог может посылать ангелов..."

"Сатана тоже может посылать своих", - перебил он. "Послушайте, Дэвид, в каком деле вы участвуете?"

Я глубоко вздохнул. "Я столкнулся с некоторыми людьми, которых считаю закоренелыми сатанистами", - сказал я. "Я пытаюсь выяснить, в чем именно заключается их система верований".

"Верх - это низ, удовольствие - это боль, тьма - это свет, рабство - это свобода, безумие - это здравомыслие", - сказал он. "Это основное кредо их религии".

Я отпил кофе. "Но эти люди просто кучка психов или они имеют дело с реальностью?"

"Зависит от конкретного человека, я полагаю. Есть много сатанистов, сатанинских групп и церквей, которые даже не верят в Сатану как в буквальное существо. Но для самых стойких он так же реален, как для нас Христос", - сказал он. "Все зависит от того, по какую сторону забора вы сидите. Конечно, есть те, кто считает, что все мы - кучка сумасшедших и что религия в любой форме - не более чем одеяло безопасности, сказки, которые мы убеждаем себя в реальности, чтобы помочь нам пройти через жизнь. Лично мне жаль таких людей. Но это не значит, что они не правы. Что касается меня, то в глубине души, я думаю, каждый человек знает, что есть Бог, некое высшее сознание".

"А дьявол?"

"Может быть".

Я раздавил сигарету в пепельнице и откинулся на спинку кресла. "Отец, вы когда-нибудь слышали имя Абдиэль?"

Он на мгновение задумался. "Да".

Мне потребовалось все, чтобы не дать своему рту раскрыться. "Да?"

"Вы были невнимательны в школе", - сказал он с улыбкой. " Потерянный рай" Джона Мильтона ничего не напоминает?"

"Смутно, да, то есть я знаю, что это такое, я читал это миллион лет назад в школе, но..."

"Ну, до войны на небесах Сатана был высокопоставленным ангелом с несколькими другими ангелами под его командованием. Когда началась война, Абдиэль был единственным из его подчиненных, кто отказался восстать против Бога. Сатана воздвиг себе трон на небесах, что, конечно же, было кощунственно, и принялся убеждать остальных последовать за ним, как только началось восстание. Обращаясь ко всем подчиненным ему ангелам, Сатана говорил им, что они глупцы, раз повинуются Богу, и что они должны править, а не быть слугами Господа. Абдиэль, однако, насмехался над Сатаной и говорил, что восставать против своего создателя - это безумие. Абдиэль утверждал, что раз Бог создал всех ангелов, включая Сатану, то он явно выше и сильнее их. Абдиэль оставил своих бывших товарищей, чтобы те манипулировали им и склоняли к совершению, как оказалось, огромной ошибки. Некоторые люди верят, что Бог вознаградил Абдиэля за его верность и часто посылает его на Землю, чтобы помочь тем, кто оказался в похожей ситуации, когда Сатана пытается обманом заставить их восстать против Бога."

Чувствуя, как кровь отливает от моего лица, я спросил: "А что насчет Балберита? Слышали о нем когда-нибудь?"

"Это имя нечасто услышишь. Балберит - якобы секретарь и архивариус Ада. В мифологии считается, что именно он нотариально заверяет сделки между Сатаной и людьми. Что-то вроде исполнительного помощника или офис-менеджера в Аиде". Он усмехнулся. "Надеюсь, ты не хочешь сказать, что встречался с кем-то из них?"

"Нет, нет", - сказал я сквозь принудительный смех. "Я просто наткнулся на эти имена в ходе своего расследования и задался вопросом, кто они такие".

"Можете ли вы рассказать мне что-нибудь конкретное об этом деле?"

Хотя мне не хотелось врать этому человеку, в тот момент у меня не было выбора. "Обычное дело о пропавшем человеке", - сказал я. "Девочка-подросток связалась с сектой и сбежала".

Джастин покачал головой. "Вам удалось найти этого бедного ребенка?"

"Пока нет". Я отставил кофе в сторону. "Отец, вы сказали, что Балберит нотариально заверяет сделки между Сатаной и людьми..."

"В мифологии", - вмешался он.

"Верно, в мифологии. Но может ли такая концепция существовать на самом деле?"

Он докурил сигарету, вернул пепельницу на место и смахнул затянувшийся дым руками. "Вы имеете в виду, могут ли люди действительно заключать сделки с Сатаной? Продавать ему свои души в обмен на мирские богатства и тому подобное?"

"Да".

"Вы хотите знать мнение руководства или мое личное мнение?"

"Последнее".

"Публично церковь никогда официально не признавала, что Сатана вообще существует, но я могу сказать вам, что почти в каждой епархии есть священник, который проводит экзорцизм. Мало кто из нас знает, кто это, и, насколько я понимаю, эти священники выполняют свои обязанности в приходах, расположенных далеко от их родных мест. Другими словами, священник из Калифорнии может проводить экзорцизм здесь, в Новой Англии, где никто не знает, кто он такой. Его тихо привозят, он делает все, что может, и отправляется домой. Если бы на этой планете не было реальной и разрушительной злой силы, зачем нужны были бы экзорцисты? Можно ли определить эту злую силу как красного дьявола с рогами и вилами? Кто знает? Большинство людей считают, что одержимость - это просто психическое расстройство или истерия, и это вполне может быть так. Но какую бы форму она ни принимала, разве не кажется логичным, что если Бог может войти в ваше сердце, дать вам духовное пробуждение и изменить вашу жизнь к лучшему, то сатана, вероятно, может сделать прямо противоположное? Если сделать еще один шаг вперед, то дьявол не сможет попасть к вам в руки, пока вы ему этого не позволите, а кто в здравом уме захочет этого? В результате Сатана вынужден обманом склонять людей на свою сторону, предлагая им успех или что-то подобное. Так возникает традиционная сделка с дьяволом, в которой смертный продает свою душу. К сожалению, его обещания пусты и скоротечны. Иисус говорит нам жить для следующего мира, а не для этого, и как христиане мы знаем, что защищены от сил зла благодаря нашей вере в Бога. Вера, по сути, является нашей последней линией обороны. Если вы относитесь к тому типу людей, которым нужно, чтобы каждая тайна была объяснена и доказана осязаемыми человеческими словами, у вас проблемы. Вера - вот ключ".

Я рассеянно кивнула. "Именно так он и сказал".

"Что кто сказал?"

Я быстро пришел в себя и улыбнулся. "Иисус".

"О. Да, конечно".

"Отец, если кто-то по какой-то причине заключит сделку с дьяволом, - спросил я, - есть ли способ ее расторгнуть?"

Выражение лица Джастина стало мрачным. "О чем мы вообще говорим?"

"А что, если эта девушка, которую я пытаюсь найти, продала свою душу, когда присоединилась к культу", - осторожно сказала я. "Может ли она все еще быть спасена?"

"Вы искренне верите, что это возможно, что она сделала такое?"

"Я не уверен, что это возможно, вот о чем я спрашиваю". Я посмотрел на пол. "Я не знаю, во что верить в данный момент, отец".

Он поднялся со стула, пересек комнату и бросил свою чашку в корзину для мусора. "Независимо от силы сатаны, Божья сила всегда больше. Любой грех может быть прощен - даже такой большой, - но только если человек раскаивается и просит прощения у Бога. Если человек действительно раскаивается и искренне ищет искупления, Иисус простит его".

"А если не так?" спросил я.

"А если нет, то человеку лучше не бояться вечного проклятия". Он сложил руки на груди. "Вечность - это большой срок, Дэвид. Даже дольше, чем в последний раз, когда "Сокс" выиграли Мировую серию, а это, поверь мне, чертовски долго".

Я кивнул и коротко улыбнулся. "Спасибо, отец. Вы мне очень помогли".

"Я всегда здесь". Он придвинулся ближе и положил руку мне на плечо. "Ты уверен, что это дело - единственное, что тебя беспокоит?"

"Да", - сказала я, вставая. "Я в порядке".

"Знаешь, - мягко сказал он, - у меня так и не было возможности сказать тебе, как я горжусь тобой после того ужасного дела в Ираке".

Я посмотрел ему в глаза. "С чего бы вам гордиться мной?"

"Я провожу два дня в месяц в госпитале для ветеранов в Бостоне. Многие из этих парней никогда не выходят оттуда". Он тепло улыбнулся. "После всего, через что ты прошел, я был рад услышать, что ты выкарабкался, взял себя в руки".

"Только по милости Божьей".

"Аминь". Он крепко похлопал меня по спине. "Не будь странником, Дэвид. Ты хороший парень, успокойся. Помни, что в этом мире много боли, но в следующем нет и намека на нее. Когда ты придешь туда, я буду ждать тебя и первым скажу, что я тебе это говорил".

Я молился, чтобы он был прав, но что-то подсказывало мне, что это будет последний раз, когда я увижу отца Джастина.

Ни в этой, ни в следующей жизни.

Глава 17

Ночь застала меня в круглосуточном магазине, где я потратил еще немного денег Абдиэля. Я купил что-то, выдаваемое за сэндвич, термос с кофе, проигрышный лотерейный билет и две пачки "Кэмел", а затем, воспользовавшись оригинальным адресом, который дал мне Уолтер Рицци, отправился посмотреть, чем занимается Уитни Блю.

Я взял машину напрокат в обычном месте. Поездка в Бостон прошла без происшествий.

Я нашел ее дом на Мальборо-стрит - причудливую, тихую, усаженную деревьями улицу с коричневыми домами в бостонском районе Бэк-Бэй, - припарковался у одного из подъездов и устроился там. В ее квартире на втором этаже горел свет, но я не заметил никакой активности или признаков жизни.

Поскольку это был вечер понедельника, я решил, что ее ночной клуб либо закрыт, либо не приносит достаточно прибыли, чтобы оправдать ее присутствие. Оставалось надеяться, что у нее другие планы.

К десяти часам эта надежда стала угасать. Я сидел в машине уже более четырех часов, и, хотя дождь утих, на улице все еще было сыро и холодно. Меньше всего мне нужен был разряженный аккумулятор, поэтому я пользовался автомобильным обогревателем через короткие промежутки времени, завернулся в старое одеяло, которое привез с собой, и бросил его на заднее сиденье, делая все возможное, чтобы не заснуть.

За несколько минут до полуночи Уитни вышла из дома в длинном черном пальто и таком же берете, затем поспешила через дорогу и села за руль своего Volvo.

Когда она подъехала к верхней части квартала, я завел машину. Она свернула за угол, и я последовал за ней, сохраняя между нами дистанцию в несколько машин. Она доехала до Массачусетс-авеню, свернула на Бойлстон, продолжила путь в театральный район и в конце концов добралась до ярких огней Чайнатауна. Когда она остановилась и припарковалась перед рестораном, я объехал квартал и нашел место на безопасном расстоянии позади нее.

Мне повезло. Вся передняя стена ресторана была стеклянной. Это было заведение в стиле кафетерия с маленькими столиками, разбросанными повсюду, и рядом кабинок справа от входа. Я наблюдал, как Уитни пробирается к кабинке и садится напротив тучного мужчины средних лет, одетого в дешевый костюм на несколько размеров меньше и сильно помятый плащ. Он набил свой пухлый рот лапшой, дружелюбно кивнул и вытер руки салфеткой.

Уитни была сдержанна, выражение ее лица было безэмоциональным, но по мере продолжения разговора толстяк становился все более оживленным, постоянно нервно оглядывался по сторонам, словно ожидая, что кто-то еще присоединится к ним без предупреждения.

Они закончили разговор примерно через пятнадцать минут и вместе вышли из ресторана. Оказавшись на улице, они еще немного поговорили, после чего Уитни вернулась к своей машине и уехала, оставив мужчину стоять на обочине с обеспокоенным выражением лица.

Между ее домашним и рабочим адресами я мог найти Уитни практически в любое время, но я знал, что у меня не будет другого шанса расправиться с этим новым игроком, и решил вместо этого проследить за ним.

Он перебежал через улицу, оказавшись в нескольких футах от моей машины. Как только он перешел в следующий квартал, я запер машину и пошел за ним пешком.

Мы оказались через две улицы в центре "Зоны боевых действий". В этом районе находились магазин книг и видео для взрослых, два убогих стриптиз-клуба, полуразрушенный отель и винный магазин с железными решетками на окнах. Улицы, кишащие проститутками, разнообразными сомнительными личностями и несколькими бездомными, были погружены в темноту, если не считать редких неоновых вывесок или мигающих огней. Мужчина остановился и коротко поговорил с изможденной проституткой, которую он, похоже, знал, затем пересек заваленный мусором переулок и скрылся в трехэтажном здании сразу за последним клубом.

Я стоял на углу и рассматривал проститутку. Ей было около двадцати лет, у нее была плохая кожа и еще более плохая косметика, а черты лица и худоба были как у героиновой наркоманки. На ней была куртка из искусственной замши длиной до пояса, мини-юбка, туфли на шпильках, и выглядела она так, будто медленно замерзает. В течение пяти минут она семь раз проверила часы и то и дело поглядывала на здание, в которое вошел толстяк. Полагая, что они договорились о встрече, я небрежно перешел через дорогу к парадным ступеням и проскользнул в парадную дверь.

В голове у меня все еще формировался план, и я вглядывался в темноту тесного подъезда. Прямо передо мной была лестница, а справа на стене - ряд почтовых ящиков. Первые два не были помечены, но над третьим был приклеен кусок липкой ленты, на котором маркером было написано имя Ватсон.

Я переместился в тень сразу за входной дверью и прислонился к стене. Из ниоткуда появилась маленькая, но упитанная крыса, проскочила между моих ног и исчезла в прогрызенном в стене лазе. Прежде чем я успел среагировать, дверь распахнулась, и в нее, пошатываясь, вошла проститутка.

"Господи, - пробормотала она, - он никогда не заменит эту гребаную лампочку".

Я подошел к ней сзади, обхватил одной рукой за талию, а другой закрыл ей рот. Я притянул ее к себе. "Не издавай ни звука", - прошептал я. "Просто делай то, что я говорю, и я не причиню тебе вреда, поняла?" Когда она не кивнула и не ответила, я усилил хватку. "Поняла?"

Она мотнула головой и издала тихий хнык.

"Я уберу руку", - сказал я ей. "Если ты закричишь, я сверну тебе шею".

Когда я отпустил ее, она стояла совершенно неподвижно. Хриплым голосом она сказала: "У меня есть сутенер, который поимеет тебя, если ты не оставишь меня в покое, ублюдок".

"Да, как скажешь". Я положил руку ей на плечо и развернул ее к себе. "Кто этот толстяк?"

"Ты коп?"

"Я спрашиваю, ты отвечаешь. Давай попробуем еще раз. Кто он?"

"Вы имеете в виду Эрла?" Она вытерла нос рукавом куртки и задрожала. "Он постоянный клиент".

"Он живет здесь?" спросил я.

"У него офис на третьем этаже".

"Что за офис?"

Она пожала плечами. "Небольшой".

"Нет, - покачал я головой, - Господи, дай мне сил. Чем он зарабатывает на жизнь?"

"О. Он детектив".

"Полицейский?"

"Нет, частный".

Я не ожидал такого ответа, и мне потребовалось мгновение, чтобы собраться с мыслями. "Он работает с кем-то или он там один?"

"Он один".

"И ждет тебя, верно?" Она кивнула. "У него есть оружие в офисе, о котором тебе известно?" Когда она заколебалась, я взял ее подбородок в руку и поднял ее голову, пока наши глаза не встретились. "Как тебя зовут?"

"Ройс. Знаете, как Роллс Ройс".

"Мило. Не шути со мной, Ройс. У него есть какое-нибудь оружие?"

"У него в столе лежит пистолет 38-го калибра", - тихо сказала она.

"И откуда ты это знаешь?"

Ее глаза метались между полом и моими. "Он... иногда ему нравится... ну, знаете, делать со мной всякие штуки с его помощью".

Я достал из кармана пачку денег, отделил сто баксов двадцатками и протянул ей.

"Что я должна сделать за это?"

"Просто возьми выходной, хорошо?"

Она пересчитала деньги, потом посмотрела на меня. "И это все?"

"И забудь, что ты меня встречал".

"Забыла". Она сунула деньги в карман куртки и улыбнулась мне. "Хочешь узнать что-нибудь еще?"

"Да, сколько времени тебе понадобится, чтобы убраться отсюда". Когда она ушла, я медленно начал подниматься по лестнице, стараясь не споткнуться в темноте, и в конце концов нашел офис Ватсона в конце коридора на третьем этаже. В остальной части здания было безлюдно и смертельно тихо, но, приблизившись к двери, я услышал, как течет вода. Я на мгновение прислушался, а затем легонько постучал.

"Входи, детка", - сказал хриплый голос. "Открыто".

Я вошел внутрь и увидел Ватсона, который стоял спиной ко мне, над раковиной и мыл руки в маленькой ванной комнате слева от меня. Он снял плащ и пиджак, но все еще был одет в выцветшую рубашку и брюки, натянутые почти до предела на его огромной заднице.

Оглядевшись, я увидел изношенный диван, два картотечных шкафа высотой до груди у задней стены и письменный стол, заваленный бумагами, пустыми коробками из-под пончиков и кружкой старого кофе с плавающими в ней окурками. Грязный светильник над головой окрашивал комнату в странный коричневый цвет, а в воздухе витал затхлый запах.

"Давай раздевайся", - предложил Ватсон. "На этот раз я хочу надеть трусики".

Господи, подумал я, даже если такое возможно, это не то, что я хотел бы увидеть.

"Достань страпон из картотеки", - сказал он. "Думаю, он во втором ящике справа".

Сколько бы он ни платил Ройс, этого было недостаточно. Я тихо пересек комнату, прислонился к передней части его стола и стал ждать.

"Ты слышишь меня, сука?" Он выключил воду. "Я сказал, ты слышишь меня, сука?"

Ватсон вышел из ванной с озорной улыбкой. Как только он увидел меня, улыбка исчезла.

"И кого же ты назвал сукой?" сказал я.

"Черт, кто ты, черт возьми, такой?"

"Видимо, твой новый приятель со страпоном".

Его лицо стало пунцовым. "Что ты здесь делаешь? Где Ройс?"

"Она не сможет прийти сегодня".

Он положил руки на бедра и издал пораженный вздох. "Чего ты хочешь?"

"Нам нужно поговорить".

"О чем?"

"Думаю, ты знаешь", - сказал я. "Я Дэвид Драго".

"Если ты не уберешься отсюда, я..."

"Я знаю, что это нелегко, но постарайся быть умным. Тебя зовут Эрл Ватсон, ты частный детектив и работаешь на Уитни Блю. Я не уйду, пока не узнаю причину".

Он почесал свои волосы цвета соли и перца, но только для того, чтобы отвлечь меня от изменений в его темных, поросячьих глазах. "Я понятия не имею, о чем ты говоришь".

"Мне нужны ответы, - сказал я ему, - и мне плевать, как я их получу, ты со мной? Мы можем сделать это легко или трудно, тебе решать".

Не получив ответа, он двинулся ко мне с удивительной для человека его размеров скоростью. Я подождал, пока он подойдет достаточно близко, и ударил каблуком ботинка по его колену. Ватсон завизжал и упал, как носорог, которого подстрелил охотник, зажав поврежденное колено и катаясь по полу.

Я присел на корточки рядом с ним. "Ты в порядке, Эрл?"

""Иди на хрен", - сплюнул он. "Мое колено, Господи, мое колено, ты трахнул мое колено!"

Я схватил его за воротник рубашки, перевел в сидячее положение, затем отступил и подождал, пока он с трудом встанет на ноги. Он, прихрамывая, подошел к своему креслу и осторожно опустился в него, его живот вздымался, а на лбу выступила тонкая полоска пота. "Мне... кажется, у меня сердечный приступ".

"Тогда нам лучше поторопиться". Я обошел стол и сел на ближайший к нему угол. "Я знаю, что сегодня вечером ты встречался с Уитни. Для чего тебя наняли?"

Эрл потер колено обеими руками и бросил на меня грязный взгляд, пока его дыхание медленно приходило в норму. "Ты связался не с тем парнем, Драго. Я знаю о тебе все, и ты ни черта не сможешь сделать, чтобы остановить это".

"Что остановить, Эрл?"

"Иди в жопу".

Меня охватил жуткий холод, словно кровь, текущая по моим венам, превратилась в ледяную воду. "Обычно я не склонен к насилию, но должен предупредить тебя, что сегодня я чувствую себя настоящим Ветхим Заветом. Ты должен это оценить, Эрл".

Он потянулся к среднему ящику стола, но я шагнул вперед и с размаху ударил его острием локтя в рот. С громким хрюканьем он поднес руки к лицу, пытаясь остановить внезапно хлынувшую кровь, перегнулся через стол и выплюнул два зуба, отколотых у линии десен.

Глаза Эрла наполнились слезами, и я подумал, что он может потерять сознание. Вместо этого он задыхался, выкашлял еще одну порцию крови и беспомощно смотрел на меня.

Я потянулся к ящику, достал пистолет 38-го калибра и положил его в карман куртки. "Да ладно, ты в порядке, встряхнись. Всего пара чиклет, и все будет в порядке".

Длинная нитка крови и слюны свисала с его нижней губы, когда он надавил на нее, пытаясь остановить поток крови. "Oo bwote ot two ah mah fuh-in teef!" cry he cried. "Oo mah-ah-fuh-ah, mah teef! Ма фух-ин тиф!"

Я пошел в ванную, выдернул из автомата рулон туалетной бумаги и запустил в него. "Приведи себя в порядок, Гречка".

Эрл судорожно прижимал бумагу ко рту и продолжал смотреть на меня в недоумении. Я знал, что ему очень больно, и мне даже было жаль бедного ублюдка, но выражение его глаз не оставляло сомнений в том, что он готов сотрудничать. "Итак, - сказал я ровным тоном, - откуда ты знаешь Уитни?"

"Тһе a owe fwen".

"Старый друг?" Я ждал продолжения, пока он утвердительно кивнет. "Для чего она тебя наняла?"

"Fine tum bwoad".

Я снова занял свое место на углу стола и потянулся за сигаретами. Он вздрогнул, но успокоился, когда понял, что я не собираюсь снова его бить. "Джесси Гринлоу?"

Он отбросил в сторону пропитанную кровью туалетную бумагу, быстро заменил ее свежей горстью и откинулся в кресле. "Да, Детхи Гвинва", - простонал он. "Я га-га-га иду в ах хоп-ех-тое сейчас".

"Не будь трусом, Эрл". Я зажег сигарету и выдохнул облако дыма ему в лицо. "Ты уже что-нибудь придумал?"

"Да". Он вытащил бумагу изо рта, чтобы проверить, остановилось ли кровотечение. Нет, но, похоже, ему стало легче составлять слова. "Я нашел ее".

Время словно замерло в ту же секунду. "Что?"

"Ты меня слышал".

"Как такой кусок дерьма, как ты, нашел ее раньше меня?"

"Гет, я лучше тебя".

"Не может быть". Я бросил сигарету на пол и наступил на нее. "Где она?"

Он улыбнулся сквозь боль и выплюнул еще больше крови. "Не может быть".

Я наклонился ближе. "Эрл, слушай меня очень внимательно. Я отлуплю твою задницу до полусмерти прямо в этом гребаном кресле. Ты будешь ссать кровью и питаться через трубочки в течение месяца по воскресеньям".

Улыбка рассеялась, и его глаза-бусинки обшарили комнату в тщетной попытке найти путь к бегству. Кровь из его разорванных десен замедлилась, и он промокнул ее свежей туалетной бумагой.

"Раньше я был копом, - сказал он отстраненным тоном, - как и ты. У меня есть знакомая в отделе регистрации автотранспорта, она пробила номера "мерседеса" Джесси. Пару дней назад он оказался угнанным в Вустере. Копы остановили молодого парня за рулем. У парня был послужной список длиной в милю - в основном угон автомобилей - и ему грозил срок, поскольку у него было столько приводов. Насколько я смог выяснить, парень утверждал, что женщина продала ему машину за пятьсот наличными. Он как раз собирался сбыть ее в мастерскую, когда его забрали. Его описание женщины совпало с описанием владелицы машины, Джессики Гринлоу, но копы не поверили рассказу парня. Поскольку никаких заявлений не поступало, они решили, что он угнал машину и, возможно, убил ее в процессе. Им не удалось найти Джесси, так что сейчас этот парень гниет в камере, ожидая слушания, пока окружной прокурор пытается найти ее".

"Отлично", - сказал я. "Теперь к делу подключились копы".

Он кивнул. "А это не оставляет никому из нас времени, понимаешь?"

"Что это значит?"

"Уитни должна найти Джесси до того, как это сделают копы", - сказал он. "Вот что это, блядь, значит. Она пытается набрать очки с..."

"-Балберитом?"

Выражение его лица не смогло скрыть удивления, но он быстро оправился и изобразил презрительную улыбку. "С кем?"

Я взял зажигалку, чиркнул ею и поднес огонь к его лицу. "Где она?"

Эрл лизнул пламя, облизал его и захихикал, когда его улыбка расширилась, обнажив окровавленные десны.

Я отбросил зажигалку в сторону, схватил его обеими руками за рубашку и рывком притянул к себе. "Где она, ублюдок!"

Он начал смеяться, его немалый обхват покачивался в моей хватке. "Ты не можешь остановить это, Драго. Ты не можешь..."

"Где!"

"Мне потребовалось два дня прочесывать район, где она продала машину, прежде чем я наконец нашел ее", - сказал он мне. "Джесси пряталась в захудалом мотеле в Вустере. Я как раз собирался позвонить Уитни, когда она выехала. Я проследил за ней до автовокзала и увидел, как она садится в автобус до Кейп-Кода".

"Она все еще в Массачусетсе?" спросил я. "Зачем ей возвращаться сюда?"

"Может, она прячется у всех на виду", - сказал он. "В это время года на мысе безлюдно, и, кроме того, я уверен, Джесси понимает, что мы думаем, что она уже на другом конце страны. Но она знает, что не может бегать вечно, Драго. Она согласилась на сделку, и теперь Балберит хочет получить свое".

"Где она оказалась?"

""Пошел на хуй"".

""На хуй ?" Я тряс его, как нянька. "Пошел я?"

"Я не могу тебе сказать, хорошо?"

Когда я попытался поднять его на ноги, его рубашка порвалась под огромным весом, и он рухнул обратно в кресло. На цепочке между его мясистыми грудями висели пятиконечная звезда и перевернутое распятие, расположенные рядом. Я отступил назад, выхватил из кармана пистолет 38-го калибра и направил его на него.

"Ее душа принадлежит Господу, придурок". Эрл встал и, прихрамывая, подошел ближе. "Тебе следовало быть там в ту ночь, когда Уитни вызвала его. Самое удивительное, что я когда-либо видел в своей..."

"Садись". Я указал ему на стул с пистолетом 38-го калибра.

"Это было много лет назад, - сказал он с горящими глазами, - но я никогда этого не забуду. Это была самая лучшая ночь в моей жизни, Драго. Джесси была единственной, кто хотел заключить сделку. Она попросила Уитни воплотить ее в жизнь, и - во имя Люцифера - она это сделала. Я и сам с трудом верил в это. Я всегда знал, что Уитни могущественна, но..."

Я бросился на него, подставил пистолет под подбородок и прижал к стене. "Я не знаю, что за аферу вы провернули и как проникли в мою голову, но только потому, что пара психов решила присоединиться к культу и назвать себя в честь мифологических персонажей и..."

"Там читались темные молитвы, - взволнованно сказал он, - была совершена Черная месса. Ребенка похитили, принесли в жертву, и я видел, как Уитни извлекла его сердце, принесла его в жертву и съела, как бешеная собака".

Мои ноги ослабли, поскольку сомнения и отрицание превратились в страх, более дикий и всепоглощающий, чем я когда-либо испытывала. "Я хочу знать правду", - сказал я, приставив пистолет 38-го калибра к его виску. "А не всякие бредовые истории ужасов!"

С его окровавленных губ сорвался шепот, а глаза закатились назад. Я бил его до тех пор, пока он не опомнился, куда бы он ни убежал. " Это правда", - наконец сказал он. "Величайший подвиг, который когда-либо совершил Сатана, - убедить мир, что он всего лишь миф. Это не так, Драго, это не так. Я знаю. Я видел его, я чувствовал его силу и его присутствие".

"Кто такой Абдиэль?" спросил я. "Как он вписывается в это?"

"Он враг", - тихо сказал Ватсон.

"Ваш враг или мой?"

"Время покажет".

Я поднял пистолет 38-го калибра, словно собираясь ударить его, но потом передумал и вернул ствол к его виску. "Если ты ожидаешь, что я поверю в существование ангелов и демонов, которые ведут какую-то битву за душу Джесси, то ты выбрал не тот путь, Ватсон. Я знаю, что не сошел с ума, черт побери. Я знаю..."

"Продолжайте говорить", - сказал он с улыбкой. "Продолжай говорить себе это. Все это не имеет значения. Разве ты не понимаешь? Уитни справилась с этим. Она сделала то, что должно было сделать, и привела Балберита сюда. Когда ребенок умер, его кровь налили в кубок, и мы все выпили из него. Мы сделали зло реальным".

Я заставил себя задать вопрос, на который не был уверен, что хочу получить ответ. "Ты хочешь сказать, что Джесси была там, когда все это случилось?"

"Конечно, нет, ее привели уже после того, как Балберит присоединился к нам по поручению нашего повелителя". Он снова начал смеяться. "Мы не могли знать наверняка, если это сработает, но когда он появился во всей своей красе, не было никаких сомнений, Драго, никаких сомнений в том, что Уитни была права. Нам больше не нужно было тратить время на веру, потому что он стоял прямо перед нами, такой же реальный, как ты или я. И если Балберит существовал, то, несомненно, должен был существовать и наш темный отец. В ту ночь я плакал. Упал на колени и плакал как ребенок, потому что тогда я понял, что являюсь частью чего-то большего и более могущественного, чем каждый из нас".

"Где это происходило?"

"В квартире Уитни", - сказал он. "Джесси заключила сделку с Балберитом. Ее душа в обмен на..."

"За что? В обмен на что?"

"Спросите ее сами".

"Богатство, слава - что?"

Напряжение в его теле спало. "Когда я сказал Уитни, что нашел ее, она сказала, что ты придешь. Она сказала, что пришло мое время для жертвоприношения. Больше я ничего не могу тебе сказать. Остальное должна рассказать сама Уитни".

Я взвел курок 38-го калибра и усилил давление на его висок. "Я снесу твою гребаную башку, Ватсон".

"Я знаю", - хихикнул он. "Я знаю".

"Ты сумасшедший".

"Удовольствие - это боль".

Мое отражение в зеркале ванной комнаты было потрясающим. Кровь, разбрызганная по лицу и шее, уже начала темнеть и застывать, а глаза приобрели остекленевший, пустой взгляд.

Со звоном в ушах я стянул с вешалки самое чистое полотенце, спустил воду и умылся. Закончив, я застегнул пиджак, чтобы скрыть пятна на рубашке, и вернулся в главную комнату.

Ватсон валялся у стены в растущей луже крови, смешанной с мозговой тканью и осколками черепа, затылка у него не было, а на лице сияла все та же демоническая ухмылка.

Глава 18

Я снял с крючка на стене плащ мертвеца и надел его. Он был слишком велик на несколько размеров и имел специфический запах, но эффективно скрывал следы крови на передней части моей кожаной куртки. Пистолет 38-го калибра лежал на углу стола и был еще теплым. Я спрятал его в один из карманов, быстро осмотрел кабинет и попытался вспомнить, к чему я прикасался. Рукавом пальто я протер дверную ручку, затем выключил свет и вернулся в коридор, тихо закрыв за собой дверь.

Спускаясь по ступенькам, я все еще чувствовал онемение и холод внутри. Почему я убил Эрла Ватсона, я не мог сказать. Я не помнил, как нажимал на курок, только всплески крови и оглушительный выстрел из пистолета 38-го калибра отдавались эхом в моем сознании.

Не обращая внимания на желание бежать, я шагнул через парадную дверь здания и перешел на другую сторону улицы. Казалось невозможным, чтобы люди, гуляющие по окрестностям, не слышали выстрела, но звуки выстрелов в этой части города после наступления темноты не были чем-то необычным, и никто не выглядел хоть сколько-нибудь заинтересованным.

Избегая встречаться с кем-либо взглядом, я не поднимал головы, пока не дошел до следующего квартала и не оставил за собой большую часть Боевой зоны. Я нырнул в дверной проем, чтобы прикурить сигарету, а затем направился обратно к машине.

На углу, положив руки на бедра и со знающей улыбкой на лице, стояла Ройс. Наши глаза не отрывались, пока она не повернулась и не пошла в противоположном от моей машины направлении. Она замешкалась на обочине, посмотрела на меня через плечо и продолжила свой путь. Не было произнесено ни слова, но меня необъяснимо тянуло к ней. Ее глаза говорили мне следовать за ней, и я почувствовал, что у меня нет другого выбора, кроме как подчиниться.

Держа между нами несколько футов, я проследовал за ней через два квартала театрального района, пока она не дошла до отеля "Парк Плаза". На другой стороне улицы она остановилась у входа в метро, еще раз оглянулась на меня и исчезла, спустившись по ступенькам.

Пока я дошел до лестницы, она уже скрылась из виду. Несмотря на прохладный воздух, аромат мочи и другие приторные запахи доносились до улицы, но я все равно заставил себя идти за ней. Лестница выходила в короткий коридор, стены которого были покрыты рядами грязных квадратных плиток, а цементный пол был липким и грязным. Я пробежал мимо безлюдной будки для жетонов, перепрыгнул через турникет и посмотрел в обе стороны.

Платформа была пуста. Верхние люминесцентные лампы освещали начало туннеля, но за их пределами царила кромешная тьма. Я слышал грохот далекого поезда и звук струек воды, стекающих с улиц наверху.

Я подошел ближе к туннелю, каблуки моих ботинок щелкали о тротуар, а вес пистолета в кармане пальто постоянно напоминал о его постоянном смертоносном присутствии. Я затянулся сигаретой, отбросил ее в сторону и увидел, как свет в туннеле мигнул, прежде чем поезд обогнул поворот и скрылся из виду. Металлические колеса заскрипели по рельсам, когда он плавно остановился, и двери в унисон распахнулись.

Вагон оказался пустым.

Я подошел ближе, наклонился вперед и заглянул за двери. На одной из скамеек лежал одинокий мужчина в грязной и изорванной одежде, накрытый старой газетой, как одеялом. Его ноги были завернуты в старые пластиковые мешки для мусора, закрепленные, похоже, скотчем. Когда я сосредоточился на них, они зашевелились, и мужчина медленно поднялся в сидячее положение.

Газета отлетела в сторону, изящно упала на пол и открыла лицо мужчины. Покрытое фурункулами и гниющей плотью, оно улыбалось, раздвигая кожу на щеках.

Я отпрыгнул назад и нащупал пистолет 38-го калибра как раз в тот момент, когда двери захлопнулись. Поезд дернулся вперед и скользнул в туннель, лицо демона прижалось к окну, глаза смотрели на меня, пока поезд не погрузился во тьму.

Из кромешной тьмы за платформой донеслось хихиканье. Я выхватил пистолет 38-го калибра, повернулся направо и увидел Ройс, которая смотрела на меня с рельсов. Прежде чем я успел заговорить, она скрылась в тени.

Несмотря на внезапную одышку, я погнался за ней, спустился по небольшой стальной лестнице на краю платформы и опустился рядом с путями. В туннеле было тихо, как в могиле, и, если не считать слабого свечения редких маломощных лампочек, установленных у потолка, так же темно.

С пистолетом наперевес и гулко стучащим в груди сердцем я продолжил движение, стараясь держаться подальше от рельсов. Видимость была ужасной, но достаточной, чтобы разглядеть стадо испуганных крыс, разбегающихся от меня на несколько футов.

Я делал каждый шаг, словно ожидая, что земля в любой момент провалится под землю, а затем остановился, когда из окружающей темноты донеслась серия странных звуков.

Шепот кружился вокруг меня, становился все громче и так же быстро исчезал. Я оглянулся, увидел позади себя только тускло освещенную платформу, повернулся и посмотрел прямо в глаза Балбериту. "Господи Иисусе!"

" И близко".

Я сцепил руки и направил ствол 38-го калибра ему в лоб. "Не двигайся, не двигайся, мать твою".

На лице старика не было ни малейшего выражения. Он открыл рот и медленно провел языком по острому краю зубов. "Каково это - стучаться в дверь дьявола, Дэвид?"

"Сегодня я уже убил одного человека", - сказал я, вздымая грудь. "Я не задумываясь убью двух".

Балберит окинул взглядом склизкие, грязные стены, словно увидел их впервые. "Ты убил десять человек, - напомнил он мне. "Ватсон - одиннадцатый".

"Где Джесси?"

"Совсем рядом". Его черные, похожие на кошачьи, глаза медленно моргнули. "Пойдем со мной, и мы сможем покончить со всем этим здесь и сейчас. Мне нужен только ты".

Я сглотнул и попытался удержать пистолет в руках. "Почему? Почему я?"

Земля задрожала, туннель завибрировал, лампочки над головой задребезжали, ударяясь о кафельные стены, когда мимо пронесся поток нечистого воздуха. "Твоя душа для меня ценнее, - сказал Балберит. "Темнее, запятнанная смертью".

"Скажи мне, где Джесси".

С потолка капала вода, забрызгивая ему голову. Что-то маленькое и насекомоподобное быстро проползло под его плотью, словно укрываясь от влаги. Он потянулся ко мне с открытыми ладонями, ногти на его пальцах больше напоминали когти. "Пойдем со мной, и я освобожу тебя".

Вибрация усилилась, когда приблизился еще один поезд. Я отступил назад, увидел призрачный свет, скользящий по стене, и понял, что не успею вернуться на платформу. "Мы оба умрем здесь, если ты не скажешь мне, где она".

Маленькие огоньки мерцали, отражаясь в его глазах, словно он смотрел прямо в огонь. Я уже видел такое раньше, но не мог вспомнить, где. "Разве ты не видишь?" - сказал он с улыбкой. "Это именно то, чего я хочу".

Я бросился к стене и изо всех сил вжался в нее спиной, когда поезд, обогнув угол, устремился к нам. Балберит не сделал ни малейшей попытки сдвинуться с места, стоя с протянутыми руками в издевательском приветствии.

"Возьми меня за руку, Дэвид. Возьми меня за руку".

Я напрягся, зажмурил глаза и испустил первобытный, вызывающий крик. Когда поезд с громким ревом пронесся мимо, я заставил себя открыть глаза и увидел, что в нескольких футах от моего лица проносится целый поток вагонов. Свет в салоне то гас, то загорался, пассажиры неясными вспышками уносились в черную глубину туннеля.

Изумленный и благодарный за то, что остался жив, я отшатнулся от стены, едва не упал и тут же отшатнулся.

Балберита не было.

Вместо него на рельсах лежали изуродованные останки Ройс.

Глава 19

Я ехал по Бостону, словно в трансе, лишь смутно осознавая, что делаю, и припарковался на углу в квартале от квартиры Уитни, оставив себе возможность быстро выбраться на Масс-авеню. Пробираясь под дождем по Мальборо-стрит, я увидел, что свет в ее квартире выключен, а машины нигде не видно. Куда бы она ни отправилась, я мог только надеяться, задержится ли она там надолго.

Как и ожидалось, парадный вход в здание был оборудован охранным зуммером. Я проскользнул назад в переулок, осмотрел пожарную лестницу и после нескольких неудачных попыток сумел подпрыгнуть достаточно высоко, чтобы ухватиться за металлический косяк. Лестница выскользнула и остановилась в нескольких сантиметрах от земли. Я подождал, чтобы убедиться, что в здании по-прежнему темно, а затем бесшумно поднялся на первую площадку. Температура немного потеплела, и дождь постепенно превращался в мокрый, слякотный снег. Вытащив из кармана пистолет 38-го калибра, я поднялся по ступенькам на пожарную лестницу второго этажа, расположенную в задней части квартиры Уитни, затем перелез через перила и спрыгнул на платформу в нескольких сантиметрах от двойного ряда окон. Толстые темные шторы закрывали обзор, и я заметил над головой два свисающих растения, оба засохли и погибли от холода.

Я проверил окна на наличие датчиков, проводов или любых других следов срабатывания сигнализации. Они были чистыми. Замки на обоих окнах были заперты, механизмы - стандартные поворотные болты, но их невозможно открыть, не разбив стекло. Я присел, обмотал руку рукавом пальто и, дождавшись особенно сильного и шумного порыва ветра, выбил небольшую часть верхнего стекла.

Я отодвинул занавеску, вслепую просунул руку в образовавшееся отверстие и отпер окно. Оно легко открылось, и я пролез внутрь, проваливаясь в большую кухню.

Хотя единственный свет исходил от маленькой лампочки под плитой, он позволил мне разглядеть остальную часть комнаты и дверной проем, за которым находилась большая гостиная. Сфокусировав взгляд, я прокрался мимо столешницы-острова, окруженной высокими табуретами, над которыми висело несколько кастрюль, сковородок и прочей кухонной утвари. Кухня напомнила мне причудливую модель, которую можно увидеть в магазине бытовой техники: безупречная, чистая, оснащенная всеми современными удобствами, но при этом лишенная каких-либо личных штрихов. На столе стояла свеча розового цвета, заключенная в стекло, и четыре фарфоровых сервиза с бокалами для воды и вина.

Я дышал ртом и прислушивался к тому, что доносилось из квартиры.

Тишину нарушало лишь ровное гудение холодильника. Убедившись, что я один, я вернул пистолет 38-го калибра в карман и перешел в гостиную.

Целую стену занимали телевизор с большим экраном, колонки и стереосистема, дополненные дубовыми шкафами с видеокассетами, компакт-дисками и книгами в твердом переплете. Полы из твердых пород дерева блестели даже в темноте, современный, но консервативный диван и подходящие к нему кресла заполняли комнату, а три окна с кружевными белыми занавесками говорили о том, что при свете дня здесь будет светло и уютно. Не знаю, что я ожидал найти, но это точно было не то.

Я быстро осмотрел содержимое шкафов и обнаружил обширную библиотеку классических фильмов вперемешку с несколькими современными изданиями, компакт-диски от танцевальной музыки до джаза, различные бестселлеры и биографии знаменитостей. Но ничто не указывало на то, что Уитни имеет отношение к кинобизнесу для взрослых или черным искусствам. Даже гравюры на стенах были непримечательными, скромными по цене и типичными для искусства, которое можно найти в большинстве домов.

Два журнала мод и телегид были аккуратно сложены на стеклянном журнальном столике рядом с экстравагантным пультом дистанционного управления, а противоположную стену занимал небольшой бар под зеркалом.

Я заметил входную дверь в конце небольшого фойе, но повернул и пошел по другому коридору, который вел в остальные части квартиры.

За первой дверью находилась ванная комната, и я продолжил путь, пока не попал в спальню хозяйки. От кровати с балдахином до зеркального туалетного столика все выглядело стерильным и таким же праздным, как и все остальное в ее доме. Над кроватью висел единственный признак того, что я попал в нужную квартиру: постер в рамке, изображающий Уитни в облегающем кожаном бикини, черных перчатках длиной до локтя и сапогах с костяными шипами. Рядом с ней на коленях стоял мускулистый мужчина, обмотанный цепями, одна рука обхватывала ее бедро, другая была спрятана за ягодицами.

Над ними огромными печатными буквами была надпись: Цепь-цепь-цепь! Цепь слюней! Некто П. Рик Стронг получил главную роль вместе с Уитни, и, подойдя ближе к плакату, я поискал в списке актеров второго плана и в конце концов нашел Джесси Хеллион в самом низу.

Я посмотрел в сильно накрашенные глаза и кроваво-красные губы Уитни Блю, звезды фильмов для взрослых, и понял, что она почти не похожа на свою коллегу-бизнесвумен. На улице ее не узнал бы даже самый опытный поклонник порнофильмов. Я ненадолго задержал внимание на татуировке единорога на ее груди, а затем продолжил поиски.

Комод и шкаф были заполнены дорогой одеждой и, казалось, бесконечным множеством обуви, но ничего необычного. Я вышел из спальни, подошел к двери, которая стояла закрытой в самом конце коридора, и повернул ручку.

Заперто.

Присев на корточки, я воспользовался зажигалкой, чтобы получше рассмотреть дверь. На лицевой стороне ручки была замочная скважина - один из самых простых замков для взлома. Я достал из кармана куртки ручку, снял колпачок и осторожно вставил кончик скрепки в замок. Я покачал его, надавил глубже, пока не почувствовал, что он защелкивается, а затем осторожно повернул. Замок не поддался, но колпачок ручки поддался.

Я поднес зажигалку поближе и увидел, что зажим отщелкнулся и теперь застрял в замочной скважине. "Сукин сын".

Я попробовал повернуть ручку, но дверь не поддалась. В этот момент единственное, чего у меня было меньше, чем времени, - это терпение. Я встал, уперся в стену и с силой ударил по двери. Через три попытки рама разлетелась на куски, и дверь медленно распахнулась.

В коридор хлынул сильный серный запах, похожий на запах недавно зажженной спички, а за дверным проемом была такая густая тьма, что мне захотелось протянуть руку и потрогать ее. Когда я это сделал, то понял, что прямо перед входом от потолка до пола висит черный шелковый занавес. Не найдя никаких разрывов в ткани, я пролез под ней и, оказавшись по другую сторону, зажег зажигалку.

Сквозь мерцающий свет я увидел небольшой деревянный алтарь, расположенный у задней стены, за которым висело перевернутое распятие. На полу перед алтарем была нарисована идеальная ярко-красная пентаграмма, а по всей комнате без окон было разбросано бесчисленное множество черных свечей.

Когда у меня в ушах зазвучали рассказы Эрла Ватсона о человеческих жертвоприношениях, я нерешительно подошел к алтарю. В центре стоял богато украшенный золотой потир, по обе стороны от него - два длинных кинжала, а в левом верхнем углу лежала сатанинская Библия. На передней части алтаря кровью было написано число 666.

Помимо очевидной театральности такой обстановки, я ощущал в комнате несомненное присутствие чего-то более глубокого и значимого, чем безделушки и декорации из малобюджетного фильма ужасов. Ощущение обреченности, темноты и абсолютного зла было почти непреодолимым, словно все ужасные события, произошедшие здесь, продолжали существовать, задерживаясь в воздухе, как дурные запахи.

Убедившись, что место за алтарем пусто, я двинулся дальше. Здесь не было ни света, ни каких бы то ни было светильников, а мой огонек позволял пройти лишь фут или два в лучшем случае, но в конце концов я обнаружил шкаф справа от входа.

Дверь была не заперта, и, открыв ее, я обнаружил несколько красных и черных шелковых мантий с капюшонами, подвешенных на вешалках. Я сдвинул их с места и поднес зажигалку, чтобы рассмотреть поближе.

Из глубины шкафа показалось покрытое мехом лицо с пустыми глазницами и длинными витыми рогами.

"Боже всемогущий!" Я рванулся назад, дыхание покинуло меня в едином порыве, а пистолет 38-го калибра оказался в моей руке еще до того, как я достиг двери.

Лицо, безмолвное и неподвижное, висело среди шелковых одеяний.

Отвратительная маска. Наполовину человек, наполовину козел.

Чувствуя себя немного глупо, я вытер пот со лба тыльной стороной рукава, перевернулся на спину и сделал несколько глубоких вдохов.

Зажигалка перегрелась и начала обжигать руку, поэтому я закрыл ее и стоял в темноте, снова и снова повторяя себе, что мне нужно успокоиться и хорошенько подумать.

Обнаружение этой комнаты лишь подтвердило то, что я уже знал, и не приблизило меня к поиску Джесси. Я засунул пистолет 38-го калибра за пояс и направился к выходу.

Сильный рывок сорвал занавеску с дверного проема, и, когда она упала на пол, я перешагнул через нее и пересек коридор к единственной комнате, которую еще не обыскал.

Третья комната была переоборудована в кабинет. Я обогнул большой письменный стол, на котором стояли компьютер, двухлинейный телефон, автоответчик и факс, и уже собирался порыться в ящиках, когда краем глаза заметил движение.

Еще до того, как моя рука дотянулась до пистолета 38-го калибра, комнату залил яркий, рассеивающий свет.

В дверях стоял Кевин Нидермайер.

Глава 20

"Нидермайер?"

"Привет, Дэвид". Он расстегнул пиджак, ослабил галстук. "Мы с Уитни уже несколько минут ждем тебя в гостиной. Не желаешь выпить с нами?"

Мои пальцы коснулись стали, освободили пистолет 38-го калибра и прижали его к бедру. "Не знаю, в чем дело, может, я чем-то заболел, но я не очень-то общителен. Это была чертовски трудная неделя, Кев".

"Боюсь, что, как говорится, прежде чем станет лучше, станет хуже".

"Думаешь?"

"Почему бы нам не выпить сейчас?"

Я встал, показал ему пистолет и указал им в сторону коридора. "После тебя".

Он взглянул на оружие и покачал головой. "Если бы мы хотели убить тебя, Дэвид, ты был бы уже мертв и похоронен".

"Хотел бы я сказать то же самое". Я направил на него пистолет 38-го калибра и встретил его взгляд. "Двигайся, придурок".

Я вышел за ним из кабинета и вернулся по коридору в гостиную, держась на расстоянии нескольких футов друг от друга. Как он и сказал, Уитни стояла у бара и смешивала напитки.

Она посмотрела на меня, улыбнулась и протянула бокал, как всегда любезная хозяйка. "Водка - твой яд, не так ли, Дэвид?"

"Ты", - сказал я Нидермайеру, - "садись".

Он посмотрел на Уитни и пожал плечами. "Я пытался объяснить, что пистолет не нужен, но..."

"Садитесь". Как только он опустился на край дивана, я вернул свое внимание к Уитни. "Я ходил к твоему приятелю Ватсону".

Она сложила руки на груди и прислонилась к барной стойке. "Я так и думала".

"С ним произошел небольшой несчастный случай. Мы разговаривали, как вдруг его лоб столкнулся с одной из пуль этого пистолета".

"Вы справились даже лучше, чем мы ожидали", - сказала она.

Я придвинулся чуть ближе. "Очевидно, у этой штуки есть отвратительная привычка срабатывать сама по себе. Жутковато, я знаю, но это может повториться в любую минуту, и поскольку мне не хотелось бы видеть твое милое личико, размазанное по стене, я спрошу только один раз. Где Джесси?"

Уитни потянулась к блокноту на стойке, вырвала один лист бумаги и протянула его мне. "Эрл проследил за автобусом, на котором она ехала из Вустера в Кейп-Код. Она сошла в Провинстауне, сняла один из этих очаровательных маленьких коттеджей на берегу. Держу пари, в это время года она получила отличную цену".

Я выхватил бумажку из ее рук, взглянул на нее, чтобы убедиться, что на ней написан адрес, и сунул ее в карман. "Присаживайтесь". Она направилась к одному из кресел, но я остановил ее взмахом пистолета. "На диван с ним", - сказал я. "Я хочу, чтобы вы оба были в поле моего зрения".

Она закатила глаза и сделала то, что я ей сказал. "Убери пистолет и перестань быть таким мелодраматичным. Что ты собираешься делать, стрелять из этой штуки посреди ночи в многоквартирном доме, полном людей?"

"Только два раза", - ответил я. "Если только мне не повезет и я не попаду в вас обоих, куски дерьма, одним патроном. Случались и более странные вещи, просто спросите комиссию Уоррена".

Нидермайер рассмеялся легким смехом. "Приятно видеть, что ты сохранил чувство юмора, Дэвид. Оно тебе пригодится".

"Он в ужасе", - сказала Уитни с улыбкой. "Это написано у него на лице".

"Ммм", - согласился Нидермайер. "Я чувствую это".

Они, конечно, были правы, но я все равно продолжал изображать крутого парня. "Время отвечать. Нидермайер, ты первый".

Он изогнул брови. "Я не понимаю".

"Нет? Может, это поможет". Одним быстрым движением я шагнул вперед, ударил его прикладом 38-го калибра по голове и отступил назад.

Нидермайер вскрикнул, поднес руки к голове и обмяк. "Господи Иисусе!"

"Он тебе не поможет, придурок".

Когда он поднялся, его пальцы были в крови. Медленная струйка текла от линии роста волос вниз по лицу.

"Больно, как ублюдок, да?"

Он потрясенно уставился на меня. "Ты с ума сошел?"

"Наверное". Я держал их в поле зрения и проскользнул к бару. Я отставил в сторону напиток, который Уитни приготовила для меня, взял бутылку и отхлебнул из нее. "Мне нужны ответы. Немедленно".

Пока Нидермайер доставал из внутреннего кармана пиджака носовой платок и прижимал его к ране, Уитни сидела и смотрела на меня, как ребенок, ожидающий подарков в рождественское утро. "Я же говорила тебе, что у него буйный характер", - сказала она. "Он идеален".

Нидермайер кивнул, несмотря на боль, которую он явно испытывал. "Я знаю Уитни уже много лет", - сказал он. "Она впервые познакомила меня с Рэнди Уоллесом. Через Рэнди я в конце концов встретил Джесси".

"Это было впечатляющее представление, которое ты устроил в своей квартире", - сказал я ему. " Ты убедил меня, что потерял любимого человека".

"Да."

"Ты любил Рэнди?"

"Конечно, я любил его".

"Тогда почему вы приказали его убить?"

Он посмотрел на меня так, словно вопрос был слишком нелепым, чтобы на него отвечать. "Рэнди всегда был очень сдержан в том, что касается его участия в нашей церкви. Он даже скрывал это от близких друзей, таких как Джесси. К сожалению, он никогда не относился к нашим практикам слишком серьезно. Для него это была скорее форма самовыражения, я полагаю, способ быть частью чего-то, способ принадлежать. До той ночи, когда Уитни превратила наши убеждения в реальность, думаю, Рэнди считал наши маленькие посиделки не более чем плохим театром. Но когда он понял, частью чего он на самом деле является, это привело его в ужас. Поскольку Джесси понятия не имела, что в этом замешан кто-то из нас, кроме Уитни, Рэнди знал, что она придет к нам за помощью. Он заставил меня пообещать, что мы не причиним ей вреда, и я согласился. Он обожал Джесси. Мы дали ей место, где можно спрятаться, пока ты не придешь за ней, но мы переоценили твои способности к расследованиям, и к тому времени, как ты нашел меня, она уже исчезла. Рэнди знал, что происходит. Он знал, что Балбериту нужна твоя душа, а не Джесси, но он также знал, что если этого не произойдет, то он согласится на последнее, и Рэнди боялся, что ты не найдешь ее вовремя. Это означало, что Джесси обречена, поэтому он пригрозил пойти против нас. Я никогда не верил, что он это сделает, но когда мы узнали, что Абдиэль в этом замешан, я понял, что это правда. В тот момент у нас не было выбора. Рэнди должен был умереть. Он предал нас, и ему больше нельзя было доверять". Нидермайер вытер кровь и, поняв, что она остановилась, бросил испачканный носовой платок на журнальный столик. "Я любил Рэнди, Дэвид. Я не хотел этого делать, но... как говорит Уитни, наш повелитель должен быть превыше всего. Все остальное..."

"Ладно, - сказал я, - вы хоть отдаленно понимаете, что сошли с ума, или для вас это как новость?"

"О, Дэвид, прекрати", - огрызнулась Уитни. "Мы знаем, что творится у тебя в голове. Мы знаем, что ты видел. Неужели ты все еще сомневаешься в их существовании?"

"Ты думаешь, что только потому, что ты провела какой-то больной ритуал..."

"Джесси пришла ко мне", - перебила она. "Я была ее единственной подругой - ей больше некуда было обратиться. Ты был на другом конце света, сражался на войне, а она была одна, испуганная и уязвимая. Она понятия не имела, что ждет ее в будущем, и это пугало ее. Я показала ей путь. Я дала ей то, что она хотела, Дэвид. Для меня это была возможность обрести более высокий уровень духовной силы, и я ею воспользовалась. Все мы, включая Джесси, получили именно то, что хотели".

"Ты лгунья".

"Так она думала до тех пор, пока не посмотрела в глаза Балбериту и сделка не была заключена. Но даже тогда я не уверена, что она полностью осознала все последствия, а потом Лорд Сатана выполнил свою часть сделки и отправил Балберита забрать то, что принадлежит ему по праву."

"Душу Джесси". Нидермайер усмехнулся.

"Вы думаете, я поверю, что Джесси продала душу дьяволу?"

" Ты уже знаешь, что все это правда", - сказала Уитни. "Как только Джесси поняла то же самое, она сбежала. Когда Рэнди предал нас, а Абдиэль обратился к тебе, мы знали, что ты попытаешься найти ее. Когда ты согласился, появилась еще одна возможность. Шанс доставить темную душу нашему повелителю..."

"Мою", - сказал я. Они оба сидели и смотрели на меня с маньячными улыбками. "Даже если бы это было возможно, зачем Джесси это делать?"

Уитни скрестила ноги, нарочито задрав юбку на бедро. "Как ты думаешь, почему?"

"Что это была за сделка? Ее душа за..."

"Иди к ней", - сказал Нидермайер. "Иди к ней и узнай все сам. Это единственный способ".

Я направил пистолет 38-го калибра ему в голову. "Ответь мне".

"Ты единственный, кто может спасти ее, Дэвид".

"Что за сделка?"

Уитни начала смеяться. "О, как бы я хотела, чтобы ты был там. Ты видел алтарь, ты чувствовал силу. Представь себе Джесси, раздетую догола и распростертую на том же алтаре, капающую кровью жертвенного агнца. Представь, как эта тупая дрянь повторяет слова, которые я ей сказала, произносит их сквозь слезы и клянется в верности Сатане, пока Эрл Ватсон и дюжина других по очереди трахают ее".

"Достаточно".

"Представь, как она сосет дерьмо из моей задницы, пока мы распеваем молитвы, превращающие ее желание, ее жертву в реальность". Уитни вскочила со стула, глаза дикие, грудь вздымается и опускается при каждом взволнованном вдохе. " Представь себе Джесси на коленях, как послушная маленькая шлюха, восхваляющая имя нашего повелителя".

Я так сосредоточился на Уитни, что не заметил, как Нидермайер бросился на меня, пока не стало слишком поздно.

Он ударил меня плечом в середину тела и отправил нас обоих в полет. Мы приземлились возле бара, он - на меня, его руки сжались вокруг моего горла.

От удара пистолет 38-го калибра выпал у меня из руки, и, хотя я видел его на полу в нескольких дюймах от нас, он оказался вне пределов моей досягаемости. Руки Нидермайера оказались на удивление сильными, и по мере того как он сжимал их, мое зрение начало расплываться. Я уперся обеими руками ему в подбородок и надавил, заставляя откинуть голову назад, пока он не оказался перед выбором: либо ослабить хватку, либо свернуть шею. Он выбрал первое, и в этот момент я уперся коленом ему в промежность.

Нидермайер зарычал и упал с меня, а я, пытаясь восстановить дыхание, увидел, как Уитни набросилась на пистолет и бросилась обратно к дивану.

Не успел я подняться на ноги, как Нидермайер снова оказался на мне, на этот раз схватив меня сзади. Его руки вцепились мне в горло, комната накренилась и начала вращаться, когда его пальцы перекрыли доступ кислорода к моему мозгу.

Я потянулся, взял его голову в руки и прижался к нему так, что моя спина уперлась в его грудь. Потянувшись вниз, я вдавила его горло в свое плечо и увидел, что Уитни наблюдает за нами с тем же возбужденным видом.

"Сделай это!" - крикнула она мне. "Сделай это!"

Вцепившись пальцами в его волосы, я с силой дернул его за голову, перевернул через плечо и сломал ему шею.

Я отпустил его, и он рухнул на пол, как тряпичная кукла, с открытыми глазами.

Из его рта хлынула струйка темной крови, и, когда Нидермайер выдохнул свой последний булькающий вздох, я с трудом поднялся на ноги и посмотрел на Уитни. Стоя у окна с пистолетом 38-го калибра в руке, она быстро кивнула и снова начала смеяться.

Я сглотнул, откашлялся и помассировал больное горло, все еще пытаясь перевести дыхание. "Лучше убей меня, потому что, если я заберу его у тебя, я пущу тебе пулю между глаз".

"Я бы предпочла, чтобы он был у меня между ног", - с улыбкой сказала она, проводя стволом по боку своей груди. "Мы с тобой станем отличной командой, Дэвид... в буквальном смысле".

""Иди на хуй"".

"Для этого еще будет время". Она поднесла пистолет к губам и провела языком по цилиндру. "Не борись с этим. Прими его. Поклоняйся ему. В глубине души ты знаешь, что здесь твое место, что ты рожден для этого".

"Ты ошибаешься".

Глаза Уитни расширились. "Добро пожаловать домой, Дэвид".

Прежде чем я успел до нее дотянуться, она выронила пистолет, вскинула руки вверх и вылетела через окно.

Когда она исчезла в ночи, на пол посыпались осколки зазубренного стекла, а ледяной ветер задул струйки снега в образовавшийся портал.

Я стоял неподвижно, казалось, целую вечность, пока шок от ее поступка медленно овладевал мной. Затем я подбежал к оставшемуся окну, сорвал оставшиеся занавески и посмотрел на улицу двумя этажами ниже.

Уитни приземлилась на спину прямо за припаркованной машиной. Ее изломанное тело лежало, скрючившись, на снегу, и ореол крови быстро пропитывал белое одеяние вокруг нее.

Я опустился на колени, выхватил пистолет 38-го калибра и сунул его в карман пальто, в то время как мертвые глаза Нидермайера смотрели на меня с пола.

Звуки внезапной активности из квартиры внизу вернули мой ошеломленный разум в фокус. Я поспешил через гостиную на кухню и направился к пожарной лестнице.

К тому времени как я добрался до угла в верхней части квартала, вокруг тела Уитни собралась небольшая толпа людей, а вдалеке слышался приближающийся вой сирен.

Я достал из кармана скомканную бумажку, которую она мне дала, и прочитал нацарапанный на ней адрес в Провинстауне.

"Джесси, - прошептал я, - я уже в пути".

Глава 21

Борясь со сном, я свернул на шоссе 3 за городом, проехал по нему до моста Сагамор и перешел на шоссе 6А, ведущее в Провинстаун. До места назначения, расположенного на самом краю Кейп-Кода, оставалось еще почти час езды. Снег на побережье немного ослаб, но суровый ветер гнал порошок в клубящихся тучах, из-за чего трудно было определить реальное количество снега и ехать по одинокому шоссе было гораздо более рискованно, чем следовало.

Я приоткрыл окно и зажег сигарету. Крошечные шипы ледяного снега щекотали мне щеку, но свежий воздух приятно касался моей теплой кожи. Видение разбитого тела Уитни продолжало преследовать меня, проносясь мимо моего сознания, как фары проезжающей машины, ползущие по стенам затемненной комнаты. Так же быстро, как исчезает память о ней, на передний план выходит изматывающий треск шеи Кевина Нидермайера, его широкие безжизненные глаза смотрят на меня из самых глубоких глубин моего мозга.

Я зарыдал, как ребенок. Было так много насилия, так много кровопролития. Почему смерть преследует меня, как грозовая туча? Возможно, Уитни сказала правду.

Добро пожаловать домой, Дэвид.

Я не осознавал, что мои глаза закрылись, пока не открыл их в середине крика.

Кто-то лежал на дороге, но я и не подозревал, что он там, пока не увидел размытое движение, отделившееся от снега. Последовал ужасающий стук, тело перелетело через капот и врезалось в лобовое стекло.

Нажав на тормоз, я почувствовал, как задняя часть машины пошла вразнос. Я подрезал руль и держал тормоз, пока не прекратилось резкое вращение. От резкой остановки машина дернулась вперед, затем назад. Тело, все еще остававшееся неясной тенью, унеслось в ночь.

Я сидел, вглядываясь в темноту, следя за светом фар и пытаясь разглядеть хоть что-нибудь за пределами лучей и бесконечных кружащихся хлопьев снега. Я так крепко вцепился в руль, что ладони болели. Я отпустил руль, прислушался к стуку сердца и учащенному дыханию.

Мысль о том, что кто-то мог идти по середине шоссе 6А в разгар метели, казалась в лучшем случае маловероятной, но, с другой стороны, такой снег дезориентирует, особенно когда идешь пешком. Если бы человек остановился и попытался дойти до следующего съезда, он легко мог бы потерять ориентацию и оказаться в центре двухполосного шоссе.

Стеклоочистители скрипели взад-вперед, а мурлыканье автомобильного обогревателя не умолкало. Я вытер пот со лба, распахнул дверь и выскочил на улицу.

Я оставил дверь открытой, чтобы свет в салоне обеспечивал лучшую видимость, а обычно раздражающий сигнал напоминания мог служить в качестве звукового устройства самонаведения, если я потеряю визуальный контакт с машиной.

Лобовое стекло не получило никаких повреждений, поэтому я переместился к передней части машины и прижался к ней. Ледяные частицы били в глаза и облепляли лицо, но я продолжал двигаться и смотрел на небольшой участок дороги, освещенный фарами. Ни на дороге, ни по сторонам ничего не было, никаких следов тела, только снег и темнота. Я прошел еще немного, но все равно ничего.

"Привет!" Мой голос звучал чужой и приглушенный ветром. Я повернулся и пошел обратно к машине.

Собака, похожая на добермана, но значительно крупнее, чем любая другая порода, которую я когда-либо видел, сидела рядом с дверью со стороны водителя и наблюдала за мной. Я остановился, прищурился и посмотрел на нее сквозь бурю. Сдвоенные огненно-красные глаза смотрели в ответ, и ночь прорезало низкое рычание.

Это была не земная собака.

Я услышал отдаленные звуки скуления и лая, когда из снежных заносов вынырнули еще несколько глаз и уселись позади ведущего пса. Их было не меньше пяти или шести. Я слышал их яростное дыхание даже сквозь ветер. Несмотря на то что я замерз, я стоял совершенно неподвижно. Если бы я потянулся за пистолетом 38-го калибра, то знал, что не успею его достать, и бежать было бессмысленно, но рычание становилось все громче, и собаки шарахались от меня, оскалив зубы и оттопырив уши.

Поскольку я стоял лицом к машине, я знал, что справа от меня находится средняя полоса, а затем еще две полосы шоссе. Слева от меня была полоса для разгона, потом лес. Я бросил взгляд в ту сторону, но не смог оценить расстояние в такую погоду.

Я размял пальцы, уже окоченевшие от холода, и медленно поработал ими, пока не почувствовал, что кровь возвращается, а затем повернулся и спринтерским бегом направился к лесу.

Ноги скользили и подкашивались, но я бежал изо всех сил к обочине дороги, завеса снега слепила меня на ходу. Звери следовали за мной - я уже слышал их лай, их челюсти щелкали по моим пяткам.

Я бросился с края полосы разгона в сторону леса, перекатился через провал и вскочил на ноги.

Но они уже были на мне, дергали за руки, вырывали ноги прямо на ходу, рвали зубами и дергали, тянули меня к земле, разрывали на куски. Вспышки белых клыков, летящая слюна, дикие глаза и когтистые лапы взорвались звуками отрываемой от костей плоти, трескающихся костей и моими измученными, булькающими криками агонии.

Я почувствовал, как что-то с силой ударило меня по лицу, словно кулаком, когда одна из тварей впилась мне в щеку и вырвала кусок мяса. Закатившись, я попытался прикрыть глаза, когда жгучая боль взорвалась во мне, а липкие теплые брызги крови смешались с парадоксально красивыми хлопьями снега.

"Дэвид, ты в безопасности, детка, ты в безопасности".

Я открыл глаза и попытался сфокусироваться на окружающей обстановке: маленькая, незнакомая комната, скудный лунный свет просачивался сквозь единственное окно на дальней стене. Мягкие руки ласкали мою шею, спину и плечи, и я повернулась к ним, не обращая внимания на боль, все еще пронизывающую мое тело.

"Джесс?" Ее имя странно звучало на моих губах, словно я не произносил его уже очень давно.

Присев рядом со мной на край кровати, она откинула с моего лица прядь волос и улыбнулась. "Ты ждал кого-то другого?"

"Джесс", - сказал я, и эмоции застряли у меня в горле. Ее кожа смутно пахла тальком. "Там были собаки... они... они..."

"Все в порядке", - произнесла она мечтательно, ее пальцы гладили мои волосы. "Теперь их нет".

Я поднялся, коснулся рукой ее лица, заметил множество колотых ран и засохшую кровь на руке и изуродованной кисти. "Отвези меня в больницу".

"Все в порядке", - прошептала она. "Я позабочусь о тебе, малыш".

Я чувствовал себя слишком слабым, чтобы сидеть, но мои глаза следили за ее руками, когда они доставали с пола рядом с кроватью маленький умывальник. Поставив его на колени, она обеими руками залезла внутрь, достала губку и отжала ее. Она провела ею по моему лбу, и теплая вода показалась мне приятной. "Я пытался найти тебя, - сказал я, - а ты нашла меня".

Джесси молча домыла меня губкой, затем отложила умывальник и встала. Мои глаза закрылись. Когда они открылись, она снова была надо мной, на этот раз накрыв меня драным одеялом.

"Где мы?" спросил я.

Она лукаво улыбнулась. "А где бы ты хотел оказаться?"

"Дома", - сказал я, мой голос надломился. "Я хочу быть дома с тобой, только мы вдвоем, как это было раньше".

Ее рука коснулась моего лица, задержалась на моей щеке, словно впервые ощутив ее. "Ш-ш-ш". Она почти сонно нахмурилась и опустилась на колени рядом с кроватью. Когда она наклонилась ближе, я почувствовал, как ее губы коснулись моих. Ее язык, горячий и влажный, нежно лизнул мои раны.

Она опустилась ниже. За ее спиной сидел пес, молча наблюдая за происходящим из тенистого угла комнаты.

В моих глазах заблестели слезы. "Джесс... Господи...Джесс..."

"Все хорошо, малыш". Она отстранилась. Кровь окрасила ее губы. "Все хорошо".

Она поднялась на ноги и направилась в угол. Не сводя с меня глаз, она открыла дверь, и собака выскочила из комнаты.

Мое зрение все еще расплывалось, я смахнул слезы с глаз и почувствовал, как они покатились по моим щекам.

Джесси закрыла дверь, теперь она стояла ко мне спиной. "Я скучала по тебе, малыш", - сказала она.

Не оборачиваясь, она стянула через голову футболку и бросила ее на пол, затем стянула джинсы и вылезла из них. Оглянувшись на меня через плечо, она улыбнулась той же капризной улыбкой, что и раньше, затем запустила большие пальцы в трусики и стянула их, наклонившись вперед и прижавшись ко мне задом.

Мой взгляд проследил за изгибом ее спины и округлыми половинками ее задницы... и несколькими футами покрытого чешуей хвоста, скользившего у основания ее позвоночника.

"Помоги мне", - прошептал я. "Бог на небесах, помоги мне".

Голоса в моей голове повели меня назад, прочь от галлюцинаций, обмана и ужаса, пока не остались только неуверенность и отрицание. Оказавшись под гильотиной, готовой нанести удар, заблудившись в лабиринте без начала и конца, я понял, что вообще ничего не знаю. Фантазия, реальность, добро и зло слились воедино, разрастаясь во мне, как раковая опухоль, уничтожающая все на своем пути.

Машина выехала на обочину темной, пустынной дороги. Сквозь снежинки, пляшущие в лучах фар, я увидел вывеску, прикрепленную к деревянному столбу, и большую песчаную дюну за ней.

Домики у моря - вакантно.

Дрожащими и влажными от пота руками я достал бумажку, сверил адрес и номер домика и бросил ее на заднее сиденье. На дальней стороне дюны вдоль гряды с видом на океан было разбросано несколько коттеджей. Все они были темными.

Кроме одного.

Осыпаемый снегом, я пригнулся под жестоким ветром, дующим с Атлантики, и зашагал вверх по крутому склону песчаной дюны. На вершине я снял плащ Эрла Ватсона, бросил его в темноту и застегнул свою кожаную куртку. Желтый свет, пробивающийся сквозь кружащийся снег, освещал достаточно, чтобы обнаружить тропинку, ведущую вниз по наклонной дюне. Прищурившись, я узнал маяк, выглядывающий из тонко занавешенного окна коттеджа внизу, и направился к нему.

У самого основания я поскользнулся, почувствовал, как подворачивается лодыжка, и с глухим хлюпаньем рухнул на землю. Жгучая боль пронзила все колено. Я наклонился вперед, погрузил руки под более чем дюймовый слой ледяной слякоти и поднялся в сидячее положение. Несмотря на пульсирующую боль в лодыжке, я освободил зажатую под ней ногу и смог подняться на ноги.

Прихрамывая и морщась с каждым шагом, я прижал подбородок к груди и зашагал к коттеджу, остановившись в нескольких футах от входной двери. Щеки порозовели, глаза слезились, и я поднял голову. Коттедж был крошечным, вероятно, не более одной основной комнаты и полноценной ванной. Три деревянные ступеньки и узкое крыльцо - вот и все, что отделяло меня от жизни, смерти, избавления или проклятия, но все это уже не имело значения. Все, чего я хотел - все, о чем молился, - было закрыто.

Какой бы ни была моя судьба, она решится здесь, в эту ночь, в этом месте.

Глава 22

Я поднялся по ступенькам, завывающий ветер и ровный шум волн, разбивающихся о близлежащий пляж, отвлекли меня от боли в лодыжке. Не зная, кого или что я могу найти, я держал одну руку на пистолете 38-го калибра, прислонился к стене рядом с входной дверью и заглянул в одно из окон.

Сквозь хлипкую занавеску я осмотрел главную комнату. Кровать у дальней стены была застелена, одежда и другие личные вещи были разбросаны по полу из открытого чемодана, стоявшего у изножья. Абажур с лампы на тумбочке был снят и отброшен в сторону, голая лампочка заливала коттедж резким светом. На полу стояло дешевое бюро из фанеры, плетеное кресло-качалка, несколько картин в рамке с типичными деревенскими пейзажами - репродукциями Атлантического побережья, маяками и тому подобным - и большой ковер, покрывавший почти весь пол сразу за входом.

Здесь не было ни телефона, ни телевизора, но со своего места я мог видеть крошечную газовую плиту, раковину и ящик для льда, расположенные в одном небольшом помещении, и прилегающую ванную комнату, скрытую от посторонних глаз.

Я потянулся к двери, повернул ручку и почувствовал, что она открывается без сопротивления. Удивившись, но не растерявшись, я проскользнул внутрь, держа наготове пистолет 38-го калибра.

Меня встретил прилив сухого тепла, а когда я закрыл за собой дверь, шум бури утих. Я замешкался, давая глазам и ушам привыкнуть к интерьеру коттеджа.

Одежда в чемодане и на кровати принадлежала женщине, так же как и кроссовки, носки, джинсы, свитер и блузка, которые образовывали дорожку на полу до ванной. На тумбочке стояла полупустая бутылка водки и Библия, перевязанная четками. Кухня была захламлена обертками от конфет, банками из-под колы и выброшенными пакетами из ресторана быстрого питания. В пепельнице на бюро медленно догорала сигарета, рядом лежала скомканная пачка и одноразовая зажигалка. Я узнал марку - Джесси курила именно ее в последний раз, когда я ее видел, - и перевел взгляд на частично открытую дверь ванной.

Перешагнув через последний предмет одежды, я прислонился к наружной дверной раме и прислушался. Несмотря на то что ветер заглушал звуки, ровный ритм тяжелого дыхания был безошибочно различим. Я сжал пистолет 38-го калибра обеими руками и ударил плечом в дверь, а когда она распахнулась, встал в позицию для стрельбы.

Под прицелом пистолета оказались раковина с зеркалом над ней, туалет и душевая кабинка. Джесси сидела на полу в одних трусиках и лифчике, вытянув перед собой ноги и закрепив тонкую резиновую трубку чуть выше левого локтя. Шприц, использованная пачка спичек и маленькая почерневшая ложка были оставлены на краю раковины, и в воздухе все еще висел едкий запах недавно приготовленного героина.

Ее голова наклонилась вперед, затем назад, словно она потеряла контроль над шеей, и остекленевшими глазами она смотрела на меня, очевидно, не подозревая о моем присутствии до этого момента.

Я опустил пистолет и стал наблюдать за ней. Я был уверен, что, когда наконец найду ее, буду точно знать, что и как сказать, но сейчас слова не шли.

Волосы Джесси все еще были обесцвечены, но она состригла большую их часть - судя по виду, секатором, - а лицо было бледным и сильно осунувшимся для такой юной особы. Она сильно похудела, а ее некогда прекрасные изумрудные глаза, испещренные темными кругами, стали далекими и тусклыми.

"Джесс..."

Она прищурилась, еще не узнав меня. "Кто... кто там..."

Я засунул пистолет 38-го калибра за пояс и нерешительно подошел к ней. У нее была долгая история эпизодического употребления наркотиков, но я никогда не знал, чтобы она употребляла героин, а после всего пережитого мне хотелось быть уверенным, что я действительно имею дело с Джесси.

"Джесс", - повторил я, присаживаясь рядом с ней на корточки. "Это я".

Ее глаза расширились, а потрескавшиеся губы зашевелились, но не издали ни звука. Медленно, по мере того как на ее лице проступало узнавание, она гримасничала и начинала плакать. "Дэвид... о, Дэвид... нет".

"Все в порядке". Я вынул трубку из ее руки и отбросил ее в сторону. "Теперь я здесь".

Я потянулся к ее рукам, но она прислонилась к стене, словно надеясь раствориться в ней. "Нет-нет, не надо. Ты должен уйти, пожалуйста, просто уйди".

"Все будет хорошо".

"Как ты меня нашел?"

Я снова потянулся к ней. "Я должен вытащить тебя отсюда". Мои руки коснулись холодных плеч, и ее тело стало жестким и напряженным. "Сколько этого дерьма ты приняла?"

"Мало". Она смахнула струйки слез, стекающие по щекам. "Дело не в беге, который так плох... Я ведь бегала всю свою жизнь, верно? Дело в ожидании. От этого дерьма не легче... просто мне становится все равно. Ты должен идти, Дэвид. Зачем ты пришел сюда? Это то, чего они хотят - разве ты не знаешь, что это то, чего они хотят?"

Я подхватил ее под мышки и поднял на ноги, поддерживая, когда она плюхнулась на меня, ее полный вес вызвал боль в моей лодыжке. "Мы должны выбраться отсюда".

"Это не имеет значения", - прошептала она. "Это не будет иметь значения".

Когда мы добрались до главной комнаты, я усадил ее на край кровати. Ее плач стал более сильным, а глаза метались из одного конца коттеджа в другой. "Послушай меня. Джесс, послушай меня". Я взял ее лицо в обе руки и повернул к себе. "Они все мертвы, ты понимаешь? Уитни Блю, Кевин Нидермайер, Рэнди Уоллес, Уолтер Рицци, Эрл Ватсон, все они мертвы".

Она оскалилась в жалкой улыбке. "Это не имеет значения".

"Расскажи мне, что случилось".

"Я любила тебя". Ее руки нашли мою талию. "Вот что случилось".

"Джесс..."

"И они наказали меня за это", - всхлипывала она. "Теперь они хотят наказать тебя".

"Почему ты не пришла ко мне за помощью?"

"Я не хотела, чтобы ты меня нашел, я..." Она посмотрела на меня, губы дрожали. "Ты должен уйти, Дэвид. Пожалуйста, ты должен уйти".

Я начал собирать ее одежду с пола. "Ты пойдешь со мной".

Она покачала головой. "Я не могу".

"Это не обсуждается. Пойдем, оденем тебя".

"Ты не понимаешь", - огрызнулась она, с трудом поднимаясь на ноги. "После всего, что произошло, ты все еще не понимаешь".

"Тогда объясни мне".

Выражение ее лица сменилось со страха на гнев, и она зашаталась на нетвердых ногах. "Просто уходи... уходи! Уходи!"

Я положил ее одежду на кровать. "Я понесу тебя, пиная и крича, если придется".

Она рухнула обратно на кровать, положив голову на руки. "Сделка была заключена много лет назад. Теперь ее ничто не остановит".

Я вспомнил о водке на тумбочке, подошел к бутылке и сделал долгий глоток. Когда я смотрел на нее, лежащую на кровати, на ее грудь, едва сдерживаемую нежным бюстгальтером, на каштановые волосы, видневшиеся сквозь тонкие трусики, на ее покрытые гусиными прыщами ноги, босые пальцы которых поглаживали грубый ковер, казалось, ничто не могло уменьшить ее красоты. Ни боль, ни ужас, ни изнеможение, написанные на ее лице, ни красные глаза, опухшие от слез, ни даже следы от игл на сгибе руки, ни мои знания о ее прошлом, настоящем и вероятном будущем. Все, что я чувствовал к ней в тот сюрреалистический миг, было безусловной любовью.

"Джесси, - спросил я, согревая водкой горло, - что это было?"

Ее глаза встретились с моими, и где-то в глубине их я увидел отблеск того, кем она когда-то была. "Ты всегда любил меня, Дэвид, но ты никогда не верил в меня, никогда не верил в меня. Когда ты забил того человека до смерти и тебя выгнали из полиции, ты мог обратиться ко мне - должен был обратиться, но не обратился. Я могла бы позаботиться о тебе, если бы ты только позволил мне. Мы могли бы остаться вместе, пройти через все - тебе не нужно было бежать. Тебе не нужно было уезжать в эту чертову пустыню и сражаться на чужой войне".

Я отставил бутылку в сторону. "Мы хотели разного".

"Нет, не хотели. Просто у нас были разные представления о том, как их получить". Она подошла ближе, осторожно ступая на все еще трясущихся ногах. "Ты не хотел, чтобы я была актрисой. Ты не хотел, чтобы у меня были слава и богатство, о которых я мечтала с самого детства, ты не..."

"Это неправда. Это был вопрос приоритетов, Джесс. Вот чего я не хотел для тебя".

"Ты так и не понял, что я бы все это отдала ради тебя", - мягко сказала она. "И в конце концов отдала".

Ее слова обрушились на меня, как несущийся поезд. "Джесс... Господи Иисусе... что ты наделала?"

Она обняла себя за плечи. "Я отдала им свою душу".

Я почувствовал, что мои глаза стали влажными. "За что?"

Никакого ответа.

"За что!"

"Ради тебя".

Я облокотился о тумбочку. "Нет".

"Чтобы доставить тебя домой в целости и сохранности". Ее лицо расплывалось сквозь мои слезы. "Я не хотела, чтобы ты умер".

Я прошел мимо нее, сел на край кровати и начал вспоминать. Ветер сотрясал коттедж, его завывания были единственным спутником, пока мои мысли не обрели слова. "Когда ты думаешь о пустыне, ты думаешь о невыносимой жаре. Но ночью она становится холодной". Я заставил себя посмотреть на нее. "Недавно убитые тела выделяют удивительное количество тепла - ты знала об этом? Этого достаточно, чтобы пережить ночь, если ты не против укутаться в трупы".

"Дэвид..."

"Неужели ты думаешь, что я смогу пройти через такое и когда-нибудь стать прежним?" Я встал, обнял ее. "Я должен был умереть в той пустыне, Джесс... Мне никогда не казалось реальным, что даже с моими тренировками я мог бы убить их всех так, чтобы ни один из них не проснулся той ночью. Потому что это было нереально, не так ли? В ту ночь должен был умереть я, а не они. В последние дни я жалею, что не сделал этого".

"Но я спасла тебя", - беспомощно сказала она. "Разве ты не видишь?" Джесси прижала голову к моей груди. "Теперь уже слишком поздно. Мы не можем остановить это".

"Мы убежим".

"Нет. Все кончено".

"Она права, ты знаешь".

Я повернулся в сторону голоса, толкнул Джесси с дороги на кровать и достал с пояса пистолет 38-го калибра.

Балберит стоял прямо у входа и ухмылялся. "Я впустил себя, надеюсь, ты не против. Здесь холоднее, чем у Марты Стюарт".

Я выстрелил дважды, попав первым патроном ему в плечо, а вторым - в центр груди. От удара он шатнулся назад, но не упал. Я подошел ближе и разрядил пистолет, попав ему в бедро, живот и лоб.

С входным отверстием между глаз Балберит восстановил равновесие и посмотрел на коллекцию дыр в своей одежде. "Ради всего святого!" Он вздохнул. "Ты испортил великолепный костюм".

Пистолет выпал из моей руки и покатился по полу. Я слышал, как за спиной хнычет Джесси, но не мог оторвать глаз от отвратительных черт лица Балберита.

"Ты знаешь, почему я здесь", - сказал он. "Уйди с дороги".

"Ешь дерьмо".

Он медленно сократил расстояние между нами. "Не забивай себе этим голову. Я о ней хорошо позабочусь. В аду она будет как дома, с задницей наперевес".

Я бросился на него, но он схватил меня за горло, его когтистая рука подняла меня с пола и без труда удержала на месте. Я попытался ударить его ногой, но промахнулся, и он усилил хватку, тряся меня с такой силой, что я испугался, как бы он не сломал мне позвоночник. Когда из моего рта потекла слюна, а тело обмякло, он отпустил меня, повалив на ноги, и одним коротким толчком отправил меня в полет через всю комнату.

Ударившись о дальнюю стену, я упал на пол. Когда голова прояснилась, я вскочил на ноги и снова бросился на него. Он закатил глаза, ударил меня сзади, и я снова оказалась в воздухе.

Я приземлилась на тумбочку, сбив ее и лампу на пол. Откатившись от разбитых осколков, я остался стоять на четвереньках, не обращая внимания на боль и пытаясь перевести дух. Я ухватился за край кровати и подтянулся, ноги болели и не держали.

"Не вставай, Дэвид".

" Иди в жопу". Я ковылял к нему. "Тебе придется убить меня".

Балберит пригладил несколько волос на макушке своей лысины, затем так же небрежно поправил шелковый галстук. "Ты знаешь, что между храбростью и глупостью существует очень тонкая грань? Вы выстрелили в меня пятью пулями, а я пожаловался на свой костюм. А теперь ты хочешь устроить кулачный бой? Не будь ослом".

"Дэвид, - услышал я всхлип Джесси, - остановись".

Не оглядываясь на нее, я опустил руки на бока и покорно кивнул Балбериту.

"Хорошо". Он улыбнулся. "Теперь, когда вы избавились от этого, давайте перейдем к делу, хорошо? У нас с Джесси назначена встреча, и нам пора идти. Конечно, если хочешь, можешь присоединиться к нам".

Прежде чем я успел ответить, Балберит отвлекся. Он посмотрел мимо меня, обнажил клыки и зашипел, отплевываясь, как испуганная кошка.

Я повернулась и увидела Абдиэля, сидящего в плетеном кресле-качалке так спокойно, словно он был здесь всегда.

"Ты знаешь правила, - сказал он Балбериту. "Ты не можешь получить их обоих".

"Я здесь, чтобы забрать то, что принадлежит мне по праву", - прорычал он. "Ты здесь ни при чем".

Абдиэль пожал плечами. "Ты знаешь правила".

"Ты мне никогда не нравился", - сказал Балберит, немного расслабившись, когда снова повернулся ко мне. "Даже в старые времена, когда мы все были на одной стороне, я терпеть не мог этого ублюдка".

"Замолчи". Абдиэль поднялся с кресла и встал между нами, явно наслаждаясь страхом, который его присутствие вызвало в его враге. Впервые я увидел в нем уверенность древнего воина, меча в армии Бога, как и описывала легенда. "Глупцы должны стараться никогда не говорить".

"Мне нужно только то, что принадлежит мне".

"Ты - мальчик на побегушках".

Балберит улыбнулся. "Как и ты".

"Ты никогда не был слишком умным".

"Не лезь не в свое дело. Разве нет где-нибудь арфы, которой нужно напеть?"

"Не зли меня, маленький червячок".

"Ладно." Демон отступил назад. "Скажи свое слово и убирайся с дороги".

Абдиэль повернулся ко мне лицом. "Джесси сама принимала решения, Дэвид. Она воспользовалась свободой воли. Даже сам Бог не будет вмешиваться в это, ты понимаешь?"

"Пожалуйста..."

"Я ничего не могу сделать", - сказал он категорично. "Мне очень жаль".

Я посмотрел в черные глаза Балберита. "Тебе нужен именно я", - напомнила я ему.

Он облизнул губы и кивнул.

Абдиэль положил руку мне на плечо. "У тебя тоже есть свобода воли", - сказал он мне. "Но если ты примешь это решение, обратного пути уже не будет".

"Нет!" закричала Джесси, упала с кровати и поползла по полу. Плача, она потянулась ко мне. "Не надо, не надо этого делать. Не делай этого... для меня".

Я взял ее руки в свои и поцеловал их, пробуя на вкус наши слезы, которые текли мне в рот. "Я люблю тебя".

Она смотрела на меня, ее подбородок дрожал так сильно, что она не могла говорить, а ее хватка на мне была настолько сильной, что стала болезненной.

Я посмотрел на Абдиэля. "Она будет в безопасности?"

Он кивнул. "Она будет свободна".

"Навсегда?"

"До тех пор, пока она сама этого хочет".

"А я?"

Абдиэль с безрадостным и одновременно сочувственным выражением лица отрицательно покачал головой.

Я наклонился, поцеловал Джесси в щеку и вытер слезы с ее глаз. Через окно за ее спиной вид на город стал мягче. Ночь сменилась ранним утром, и хотя темнота еще оставалась, она медленно угасала, уступая место свету, тускло отражающемуся от покрывал свежевыпавшего снега.

Нежно погладив Джесси по волосам, я снова посмотрел на Абдиэля, а затем на Балберита.

"Возьми меня".

1991

Глава 23

Мысль о том, что я могу быть алкоголиком, никогда не приходила мне в голову в серьезном контексте, потому что у меня всегда был доступ к спиртному. Однако, оказавшись отрезанным от него, эта идея показалась мне не только возможной, но и вероятной. Мои симптомы были малозаметны. Никакой рвоты, сильных толчков или приступов потливости, скорее странное ощущение вялой отрешенности от повседневной жизни и ряд болей, вызываемых стрессом, которые были если не откровенно болезненными, то, во всяком случае, вызывали дискомфорт. Для меня абстиненция была скорее психологической, чем физической - спокойные мысли, неуверенность и, словно математик, вычисляющий бесчисленные формулы в поисках решения, состояние, когда каждый сценарий, страх и возможность рассматривались и препарировались со всех возможных сторон снова и снова.

"Как вы себя сегодня чувствуете?" - спрашивал мой врач во время каждого визита.

"Отлично", - отвечал я.

"Вы уверены?" - спрашивал он.

"Это имеет значение?"

"Конечно", - говорил он, нахмурившись. "Вы выглядите так, будто вам плохо".

"Мне больно".

"Не хотите ли поговорить об этом?"

"Не особенно".

"Я не могу не подчеркнуть, как важно обсудить ваши чувства", - настаивал он. "Это займет время, и нам обоим придется запастись терпением. Ситуация не изменится, если мы не разберемся с этими проблемами. Ваш алкоголизм только усложняет психологические проблемы, с которыми мы имеем дело, вы понимаете? Молчание увековечивает проблемы и позволяет им гноиться. Лекарства могут сделать лишь очень многое. Настоящее исцеление начинается с признания, противостояния и честной оценки. В конечном счете все можно решить - обещаю вам, - но это процесс, Дэвид, непрерывный процесс".

"Верно", - сказал бы я. "Постоянный процесс".

После этого я зажег сигарету. Он задавал мне еще несколько вопросов, а я игнорировал их, как и все остальные. К тому времени, когда моя сигарета догорала до фильтра, он обычно уходил, обещая вернуться на следующий день для дальнейшего "исцеления", словно я должен был радоваться этому и словно я не знал, что он на самом деле задумал.

Время двигалось так медленно, что часто казалось, будто оно остановилось, застыв в ту самую секунду, когда я осознал, где нахожусь и как пройдет оставшаяся часть моей жизни.

Здесь требовалась разная степень "исцеления", в зависимости от пациента и отделения больницы, к которому он был приписан. У тех, кого разместили в моем крыле, были лишь незначительные физические недомогания, если таковые имелись, - в отличие от бедняг этажом ниже, - и им бросали вызов не отрубленные конечности и израненные тела, а сломленные умы и побитые воли. Некоторые из нас были наркоманами, другие - алкоголиками, но всех нас объединяли два ярко выраженных симптома: боевой опыт и психические заболевания. По крайней мере, так нам говорили.

В мои мысли вмешался голос.

"Дэвид, ты меня слышишь?"

Комната постепенно обрела фокус и показала больничные версии кровати, стола и двух стульев в окружении безупречно белых стен.

"Дэвид? Милый?"

Мой взгляд переместился на Джесси. Сидя на стуле напротив меня, скрестив ноги и сложив руки на коленях, она склонила голову набок. " Милый, ты меня слышишь?"

"Конечно, я тебя слышу", - сказал я. "Неважно, насколько я сумасшедший, это не делает меня глухим".

Она принужденно улыбнулась. "Ты мне не ответил".

Я посмотрел на тапочки, торчащие из манжет моей фланелевой пижамы, и смутно вспомнил, что это был ее подарок. "Прости".

"Не извиняйся. Как ты себя чувствуешь?"

Я порылся в халате в поисках сигарет, но карманы были пусты. "Могу я попросить сигарету?"

Джесси взяла со спинки стула свою сумочку и порылась в ней, пока не нашла пачку сигарет. Я смотрел, как она достает одну, зажигает ее и аккуратно кладет между пальцами. "Ты выглядишь гораздо лучше, чем на прошлой неделе", - сказала она с улыбкой. "Как проходят сеансы с доктором Ротманом?"

Я затянулся сигаретой и выдохнул. "Ментол", - сказал я, изучая ее. "Не люблю ментол".

"В следующий раз я принесу тебе пачку твоих собственных", - пообещала она. "Я разговаривала с доктором Ротманом несколько минут назад и..."

Я вернул ей сигарету. "Я от них кашляю".

Джесси взяла ее и терпеливо кивнула. "Дорогой, я разговаривала с доктором Ротманом несколько минут назад, и он сказал, что у него есть некоторые опасения. Он сказал, что ты сотрудничаешь не так, как ему хотелось бы, и..."

"Наверное, да, это правда".

"Он здесь, чтобы помочь тебе".

"Да, хорошо".

Джесси наклонилась вперед и понизила голос. "Не дави на себя так сильно, ладно? Ты вернулся не так давно, и доктор Ротман сказал, что на все нужно время. Если ты просто доверишься ему, Дэвид, ты выберешься отсюда раньше, чем думаешь".

Я уставился на нее, желая что-то сказать, но не в силах воплотить свои мысли в слова.

"Ты слышал, что я только что сказала?"

"Да, я слышал. Господи".

Она глубоко вздохнула и откинулась на спинку кресла. "Интересно".

Я накинул на себя халат и застегнул пояс. "Они не такие, как мы, знаешь ли. Доктора, медсестры, санитары. Они... они не такие, как мы".

"В каком смысле, милый?"

"Они просто другие, вот и все. Они пытаются это скрыть, но... но я их видел. Нужно смотреть на них со спины. Так и узнаешь. У них есть что-то, чего нет у нас. Они пытаются прикрыть это одеждой, но иногда... иногда видно, как это шевелится". Я поднял голову - старшая медсестра стояла в дверях и смотрела на меня.

У демонов есть хвосты, Джесс.

Борясь со слезами, Джесси проследила за моим взглядом и посмотрела через плечо. Медсестра тут же тепло улыбнулась и отошла в сторону. "Вам просто нужно воспринимать происходящее по очереди", - сказала она, обернувшись ко мне, дрожащему от волнения. "Вам нужно..."

"Верно", - перебил я. "Итак, чем ты занималась?"

Джесси снова притворилась, что улыбается. "Думаю, ты будешь мной гордиться. Я только что подписала контракт с педагогом по драматическому искусству в Бостоне. Ничего особенного, пока только мастер-классы, но это только начало. К тому времени, когда ты будешь готов вернуться домой, мы сможем начать разговор о переезде. Нам обоим не помешала бы смена обстановки. Разве не здорово уехать куда-нибудь в другое место и начать все заново? Нью-Йорк или, может быть, Лос-Анджелес..."

"Не окажешь ли ты мне услугу?" спросил я.

"Если смогу, конечно, сделаю".

"Я не хочу, чтобы ты сюда больше приходила".

Ее неловкость переросла в шок. "О чем ты говоришь?"

"Я хочу, чтобы ты перестала меня навещать".

Джесси покачала головой. "Ты не это имеешь в виду".

"Да, я хочу". Я придвинул свой стул ближе и положил руку ей на колено. "Тебе нужно жить дальше, Джесс".

"Ты и есть моя жизнь".

"Больше нет". Я крепче сжал ее ногу. "Я люблю тебя - ты это знаешь, - но мы оба знаем, что я никогда не выберусь отсюда".

"Это неправда", - сказала она, взяв мои руки в свои. "Ты должен дать себе время. Я знаю, что ты растерян и напуган, но ты попал сюда всего несколько недель назад, Дэвид. Доктор Ротман уверяет меня, что твои проблемы можно решить. Ты прошел через ад, но ты должен помнить, что он имел дело с сотнями других людей, которые пережили такую же травму".

Я посмотрел ей в глаза. " Ты сказала "несколько недель"?

"Ты пробыл здесь меньше месяца".

"Как... как это может быть?"

"Все в порядке", - сказала она, целуя мои руки. "Все будет хорошо, вот увидишь. Доктор Ротман сказал, что ты должен..."

"Доктор Ротман - лжец и злобный ублюдок". Я вернул ее руки на колени. "Я не хочу, чтобы ты тратила свою жизнь впустую, ожидая меня. Я не вынесу, если стану для тебя обузой".

"Дэвид, ты не..."

"Пожалуйста, не делай этого со мной", - сказал я. "Пожалуйста, Джесс".

Джесси поправила волосы и нервно смахнула слезу, размазав косметику по щеке. "Может, если я дам тебе немного времени, это будет лучше. Может, если я не буду навещать тебя неделю или около того, ты..."

"Да", - согласился я, аккуратно вытирая черное пятно с ее лица. "Никаких визитов в течение недели или около того".

Она встала, перекинула сумочку через плечо. "Хорошо", - мягко сказала она. "Если ты этого хочешь".

"Ты справишься", - сказал я ей. "Чем дольше ты будешь держаться подальше, тем легче тебе будет".

Джесси наклонилась и поцеловала меня, сначала легонько, потом страстно. "Скоро увидимся, детка".

Я кивнул, наблюдая, как она поворачивается и выходит из комнаты.

Убедившись, что ее больше нет в палате, я вышел в коридор и двинулся мимо медпункта, где все они стояли, сгрудившись над отчетами и лекарствами. Холодные взгляды преследовали меня. Я опустил глаза и продолжил путь по коридору к комнате отдыха. Несколько пациентов были рассредоточены по комнате: одни смотрели телевизор, другие играли в пинг-понг или сгрудились вокруг столов, играя в карты.

Я подошел к окну и посмотрел вниз на парковку и, судя по всему, прекрасный полдень. Другой пациент, мужчина, с которым я подружился еще во Вьетнаме, оторвался от разговора с кем-то еще и пристроился рядом со мной.

"Как дела, Драго?"

"Привет, Гарольд", - сказал я, не глядя на него.

"Эта цыпочка - твоя девушка, брат-мужик?"

В этот момент я увидел, как Джесси вышла из двери внизу и пересекла парковку, направляясь к своей машине. "А?"

"Горячая штучка с красивыми сиськами, та, что только что ушла", - сказал он, выгнув шею, чтобы тоже наблюдать за ней. "Это твоя девушка?"

Я посмотрел на распятие, висящее на цепочке у меня на шее, и удивился, почему оно перевернуто, а не так, как я всегда его носил. "Раньше была".

"Правда?" Он соблазнительно ухмыльнулся и потер свою промежность. "Что ж. Будь я проклят".

"Да", - сказал я с язвительной улыбкой. "Я тоже".

Перевод: Алексей Колыжихин

Table of Contents

Annotation

Предисловие