Мэтт Шоу "ПОЛИЭМБОЛОКОЙЛАМАНИЯ[1]"
Когда брак распадается, он оказывается в одиночестве, и ему не на что надеяться. Его дни - это одно и то же, повторяющееся снова и снова. То есть до вечера пятницы, когда он находит несколько минут, чтобы "насладиться" собой, просматривая различные видео в Интернете. Но когда ему надоедают обычные банальные сайты, он вскоре начинает искать более темные и непонятные сайты, чтобы получить удовольствие.
Именно тогда он натыкается на новое "нравится", которого раньше не видел... Ту, которая дает ему надежду на то, как снова наладить свой брак и восстановить то, что когда-то было крепкой семьей...
Наши переводы выполнены в ознакомительных целях. Переводы считаются "общественным достоянием" и не являются ничьей собственностью. Любой, кто захочет, может свободно распространять их и размещать на своем сайте. Также можете корректировать, если переведено неправильно.
Просьба, сохраняйте имя переводчика, уважайте чужой труд...
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: ЭКСТРЕМАЛЬНОЕ СОДЕРЖАНИЕ. НЕ ДЛЯ ТЕХ, КТО ВПЕЧАТЛИТЕЛЬНЫЙ.
Это очень шокирующая, жестокая и садистская история, которую должен читать только опытный читатель экстремальных ужасов. Это не какой-то фальшивый отказ от ответственности, чтобы привлечь читателей. Если вас легко шокировать или оскорбить, пожалуйста, выберите другую книгу для чтения.
Ее влагалище напоминало разинутый рот после того, как по лицу несколько раз ударили кулаком. Оно было налитым кровью, опухшим, конечно, с большой дыркой посередине и, определенно, выглядело неухоженным из-за неровно висящих и растянутых половых губ.
Тем не менее, судя по отзывам, многие люди по-прежнему платили неплохие деньги, чтобы прийти и трахнуть его, а для тех, кто полагал, что отзывы ненастоящие, фотографии на стене подтверждали, их подлинность.
- Любопытно, - сказал я, рассматривая фотографии.
При взгляде на одну из фотографий, я почувствовал, что у меня заслезились глаза.
- Неужели на фото действительно ты?
Она рассмеялась.
- Все фотографии настоящие.
- И что, без фотошопа?
Она снова засмеялась.
- Конечно, без фотошопа.
- Я думаю... впечатляет...
Я не был уверен, что "впечатляет" - подходящее слово, учитывая, что на фотографии была изображена ее пизда, в которую был засунут арбуз.
- И здесь в полный размер?
Она кивнула. На ее лице появилась гордая улыбка.
- Оух, - сказал я, нахмурив брови.
Я повернул голову от фотографий.
- Вау.
Она лишь пожала плечами. Наверное, ей было очень больно, когда арбуз засовывали внутрь ее влагалища. Несомненно. Возможно, ей нравилась боль. Логично. Женщине нравится ощущать боль, и она испытывает истинное наслаждение.
Поэтому к ней приходят клиенты и...
Я снова посмотрел на фотографии...
К ней приходят клиенты и запихивают в ее влагалище различные предметы.
- Ты не выглядишь впечатленным, - сказала она.
Женщина полностью голая, сидела на кровати и курила сигарету.
- Наверное, я просто не понимаю, - признался я.
- Если не понимаешь, тогда почему ты заказал меня? Кстати, о деньгах...
- Извини.
Я впервые в жизни пришел к проститутке. Поэтому я не знал, как нужно себя вести на таких встречах.
Хотя первым делом отдать деньги казались мне вполне логичным правилом, удивительно, почему я не предложил деньги, когда она меня впустила.
Но потом - в свое оправдание - у меня в голове все мысли перемешались.
Я просунул руку в карман и вытащил пачку десятифунтовых купюр. В кино, когда осуществляются денежные расчеты, пачка купюр всегда выглядит впечатляюще.
Здесь, однако, пачка денег выглядит, как хрен знает что, хотя она проделала довольно большую "дыру" в моих денежных накоплениях.
Я протянул ей деньги и только тут обнаружил, что ее руки оказались заняты.
Одной рукой она наносила смазку на свое влагалище, а другой поглаживала свой блестящий от выделений клитор.
Взяв инициативу в свои руки, я положил деньги на стол, возле, наверное, самого большого флакона смазки, который я когда-либо видел.
Несмотря на то, что данная встреча была моей идеей, я чувствовал себя неловко. Мои нервы были расшатаны по нескольким причинам - одна из них заключалась в том, что я не был уверен, как закончится эта встреча.
Я заказал девушку по объявлению. Я не знал, насколько мы подходим друг другу, не знал, будет ли у нее приятный голос, или же ее голос будет напоминать забивание гвоздей в деревянную доску.
Фотографии в объявлении не позволяют определить запах тела или запах изо рта... Вы также не уверены, что идете на легальную встречу. Я видел много фильмов, поэтому знал, что как только я войду, вполне возможно, что ее сутенер со своими дружками могут наброситься на меня. А обещанная встреча была не более чем выдуманным предложением, чтобы я приехал сюда, где они смогут ограбить меня, не выходя из своих апартаментов.
Несмотря на то, что я не испытывал особого возбуждения, я все же был благодарен, когда увидел ее голой на кровати, втирающей в свое влагалище густую напоминающую крем смазку. Не зная, как все должно происходить, и надеясь, что она сама начнет действовать, я отошел на несколько шагов назад к стене с фотографиями.
На моем лице появился румянец, когда я посмотрел на пол и увидел грязь, которую я принес на своей обуви
- Вот дерьмо. Извини, - сказал я, обращаясь к ней.
Я снял ботинки и поставил их рядом с коробкой, которую я принес с собой. Не знаю, почему я сразу не снял обувь. У себя дома, как только вхожу снаружи, я в первую очередь снимаю обувь, так почему же тогда я не снял обувь в чужом доме... Нервы. Я могу объяснить это только нервами.
На полу лежали ковры из натуральной шерсти, а грязь была сухой, так что мне не будет сложно все убрать. Уборка, разумеется, не займет много моего времени, которое мне было отведено.
- Если у тебя есть совок и щетка, я могу быстро...
- Что ты принес мне, малыш?
Я перевел взгляд с грязи на полу на женщину. Она сидела, прислонившись спиной к изголовью кровати.
Она сидела, широко раздвинув ноги и согнув их в коленях, засунув три пальца в свое влагалище. Видеть, как женщина двигает пальцами вперед-назад в своей пизде, оказалось не так сексуально, как я предполагал. Более того, я обнаружил, что меня это совсем не возбуждает, но все в порядке. Я здесь не для сексуального удовлетворения.
Смутившись от одного взгляда на нее, я повернулся и снова уставился на стену, задаваясь вопросом, кончали ли люди, снимавшие эти фотографии, вскоре после съемки.
Получили ли они удовольствие? Или они просто пришли и засунули принесенные с собой вещи ей в пизду, и только? Среди множества вопросов, проносившихся по запутанным каналам моего сознания, один звучал громче всех...
Что я здесь делаю?
В доме тишина, но в моей голове - нет.
Когда я захожу в комнаты, я слышу повторяющиеся разговоры прошлых лет.
Конечно, не постоянно, но определенно чаще, когда я устаю. К сожалению, я не могу, как следует выспаться, поэтому всегда чувствую себя уставшим...
В доме тихо, потому что сейчас в нем живу только я.
Той семьи, которая у меня раньше была, больше нет. Двое из оставшихся в живых доживают свои дни как могут. Одного из нас здесь больше нет. Но есть я. Брошенный на произвол судьбы в пустом доме, я слушаю - на повторе - как все изменилось от хорошего к плохому.
Когда в моей голове крутятся повторы, они никогда не начинаются с плохого.
В них повторяются более счастливые времена, и как только они начинаются, я обнаруживаю, что улыбаюсь, - а иногда - даже смеюсь. Приятное чувство, но оно непродолжительное.
С тех пор как моя жизнь изменилась, в моем мозгу произошел некий сдвиг. Мне кажется, что он активируется, когда я думаю, что все наконец-то начинает возвращаться в нормальное состояние и что обида, которую я раньше чувствовал, постепенно утихает.
И что же это значит? Ну, это значит, что у меня будет несколько минут счастливых воспоминаний, но затем они будут вытеснены более мрачными воспоминаниями.
Вот, например, когда я захожу в спальню, в моей голове возникают воспоминания о том, как мы с женой здесь забавлялись.
Голые на кровати, мы смеялись и игриво боролись друг с другом, мы целовались и предавались любовным ласкам, а потом...
Воспоминания меркнут, она в одном конце комнаты собирает вещи, я стою в другом и кричу на нее, что если она уйдет, то больше может не возвращаться. Какие глупые слова, ведь я никогда не хотел, чтобы она уходила, а в тот момент, когда она ушла, я хотел, чтобы она развернулась и немедленно вернулась домой.
Иногда в моем сознании возникает вопрос: Что, если она хочет вернуться, но помнит мои последние слова? Что если она не возвращается, потому что я сказал ей "никогда больше не возвращаться"? А сейчас она где-то там, желает, чтобы у нас с ней все наладилось.
Я здесь, и я желаю того же, но мы с ней слишком упрямы, чтобы предпринять первый шаг. Такое вполне реально.
В памяти всплывают воспоминания о том, как я кричал на нее с нижней ступеньки лестницы, когда она поднималась по лестнице наверх.
В памяти сохранились воспоминания из кухни, когда она буквально запустила в меня тарелку. Как тарелка разбилась о стену за моей спиной, и маленький осколок отлетел и чуть не попал в нашу дочь. В продолжительном воспоминание - когда бы оно ни воспроизводилось - все указывает на то, что я виноват в случившемся, хотя я и по сей день не знаю, в чем именно.
Моя дочь.
Моя дочь тоже не выходит у меня из головы. Счастливые воспоминания о том, как я играю с ней в саду, качаю ее туда-сюда на качелях или помогаю ей делать домашнее задание по математике – не, то, чтобы я был хорошим...
Все счастливые воспоминания навсегда перечеркнуты ее словами о том, что она ненавидит меня. Серьезно она сказала или нет - неважно...
Я слышу ее слова почти каждый день, обычно, когда стою перед зеркалом и смотрю на свое жалкое отражение.
Я выгляжу отвратительно, и я не знаю, как привести себя в порядок, а ведь сегодня вечер пятницы.
Рабочая неделя закончилась; мне не нужно появляться в офисе до понедельника. Я не выхожу из дома в течение всех выходных; я не ожидаю, что кто-то придет ко мне в гости, так что... Почему я должен бичевать себя за то, что выгляжу неряхой?
В данный момент, находясь взаперти в своем доме - один - самое одинокое число - я думаю, что сейчас, возможно, тот случай, когда вполне допустимо выглядеть неряхой. Если нет - если так думает только мой мозг - мне, пожалуй, стоит подтянуть штаны и вырубить...
В пятницу вечером в конце недели я всегда проводил время в интернете за просмотром какой-нибудь гадости.
Сегодняшний вечер не стал исключением, и я - одной рукой нежно ласкал свой полуэрегированный член, а другой манипулировал мышкой в компьютере - вот так я проводил время.
Моя жена - мы еще не развелись - не любила порно.
Раньше, чтобы разнообразить наши отношения, я предлагал включать порно в фоновом режиме.
Подразумевалось, что просмотр порно будет способствовать нашему возбуждению, и мы станем вести себя более раскрепощенно, но она постоянно повторяла, что порно унижает достоинство женщины.
Я никогда не забуду ее слова.
Ее высказывания рассмешили меня больше, чем должны были, поскольку в фильме, который мы смотрели, именно женщина плевала на мужчину, но, тем не менее, вот так... Оказывается, для женщин порно все равно является унизительным.
Мне всегда нравилось порно.
Я смотрел откровенное порно, лесбийское порно, фильмы, где женщины истязали мужчин... В униформе: медсестра, школьница, одетая в латекс любовница, горничная, полицейский...
Также фильмы в формате POV[2], когда создается впечатление, что именно вы трахаете женщину на экране. Я даже смотрел, как транссексуалы трахают женщин...
О фильмах с трансами мы однажды случайно заговорили на работе. Разговор был примерно таким:
- Подожди, ты смотрел порно с телкой с членом?
- Да.
- Блядь, ну ты даешь, чувак.
- Правда? Почему?
- Потому что они геи.
- Геи?
- Определенно. Я не знал, что ты такой ориентации.
- А вот "телка с членом" считает себя женщиной.
- И что? У нее есть член.
- Она думает, что она женщина. Она живет как женщина...
- Но у нее все равно есть член.
- И она трахает другую женщину.
- Ты не понимаешь сути, приятель. У нее есть член! Ты возбуждаешься от женщины с членом.
- Я наблюдаю, как женщина с членом трахает женщину и наслаждаюсь происходящим, да.
- Ну тогда... Гей.
- Думаю, ты прав. А какое порно тебе нравится?
- Странный вопрос, но, ладно, мне нравится обычное порно.
- Обычное?
- Да.
- А что такое обычное?
- Ну, знаешь... Парень трахает женщину.
- То есть, ты дрочишь на парня.
- Нет, я представляю себя парнем. Я воображаю, что сам ебу женщину.
- И я воображаю, что ебу женщину в порно, которое я смотрю. Различие в том, что в порно с трансом... Есть лишняя пара сисек, на которые можно смотреть.
Получился забавный разговор, потому что независимо от того, насколько логичным он представлялся в моей голове, мой коллега никак не мог понять, о чем идет речь.
Он не может спокойно смотреть, как обычная девушка берет в рот член у женщины с членом, но он с удовольствием смотрит, как накачанный чувак трахает женщину...
Я не стал убеждать его в обратном и, спустя некоторое время, разговор продолжился, но, да, с того дня он всегда смотрел на меня по-другому.
Что касается порно сейчас - какую бы категорию я ни выбрал - мне оно кажется довольно скучным. Мне кажется, что я уже все видел.
Более традиционное порно, несомненно, кажется мне скучным, и я заметил, что теперь меня больше увлекают сюжеты.
По крайней мере, когда есть какой-то сюжет, женщина ведет себя по-другому. Если фильм об откровенном трахе, то все девушки кричат и стонут одинаково, их ебут, в одинаковых позах, и заканчивается фильм тем, что они отсасывают член.
Блядь, сплошная скука. А вот в фильмах с сюжетом есть определенный уровень волнения. Особенно в фильмах, где есть противостояние супергероя и злодея. В прошлую пятницу я смотрел, как Лекс Лютер "насилует" Супергерл.
Под конец ей так все охуенно понравилось, что она кончила, и вскоре вслед за ней я тоже кончил.
Сейчас я находился на другом сайте, который оказался менее ванильным, чем тот, что я обычно посещал.
Женщины выбивали дерьмо из несчастных мужчин, пристегивали их к столам и трахали их. Здесь были видео с вакуумными кроватями с латексом, которые, если честно, выглядели довольно забавно, и мне хотелось бы однажды их попробовать.
Здесь даже были видео, где женщины писают на мужчин, а мужчины писают в ответ на женщин.
Хотя я не могу утверждать, что мне такое нравится, все же приятно увидеть что-то другое, но находясь здесь сейчас - с едва заметной эрекцией - я думаю, справедливо будет сказать, что регулярно посещать данный сайт я не буду.
Я кликнул на другое видео, и на нем голая женщина сидела на корточках над лицом другой.
Я предположил, что это еще одно видео с мочеиспусканием, но вскоре убедился в своей ошибке, когда огромный кусок дерьма вылез между ног сидящей на корточках женщины и шлепнулся на щеку другой женщины, при этом изрядная часть какашки угодила женщине в рот. Она с удовольствием приняла жевать кусочек дерьма, а я почувствовал легкий рвотный позыв и перешел к следующему видео.
Название видео сразу показалось мне подозрительным.
Видео называлось просто: "Полиэмболокойламания".
Титр потускнел. На экране высветилась спальня. На кровати сидела голая женщина с кляпом во рту, пристегнутая наручниками к изголовью кровати, камера приблизилась и показала ее пизду, которая выглядела так, как будто ее предварительно чем-то растянули.
Что-то подсказывало мне, что, пожалуй, мне не стоит смотреть дальше, и все же я не мог оторвать глаз от экрана и ждал, что произойдет дальше.
В кадре появился мужчина, в руках которого был мяч для регби. Заинтересованный тем, что будет дальше, я перестал поглаживать свой член и наклонился ближе к экрану, не подозревая, куда заведет меня просмотр этого видео.
Вот она, фотография, где женщина с мячом для регби. Рядом с ней стоит улыбающийся в камеру мужчина, в то время как две его руки находятся во влагалище женщины.
Рассматривая фотографии, висящие на стене в комнате проститутки, я слышал, как она интенсивно с чавкающим звуком трахает пальцами свое влагалище, продолжая готовиться к тому, что должно было произойти.
- Милый, так что ты мне принес? – снова спросила она, сексуальным голосом. - Я надеюсь, оно будет большим и приятным... и растянет мне пизду на всю ширину и длину...
Не в силах перестать смотреть на фотографии, но страстно желая прекратить, я повернулся к женщине и сразу же пожалел о своем решении. Она успела засунуть внутрь своего влагалища всю руку, вплоть до запястья.
Если судить по выражению ее лица, она не испытывала боли, но вместе с тем в выражении ее лица не было ничего такого, что я бы назвал "удовольствием".
Впрочем, я не виню ее за такое, потому что в подобных действиях нет ничего сексуального. Более того, я мысленно начал задаваться вопросом: кому блядь, подобное может нравиться? Какое удовольствие можно испытывать от введения посторонних предметов в свою пизду (или, если верить тому, что я увидел в Интернете, когда искал "Полиэмболокойламанию", в свою прямую кишку)?
Что такого сексуального в том, что люди, заталкивают предметы тебе в пизду, и что за удовольствие, когда ты сама заталкиваешь предметы себе в влагалище?
Все происходящее было чуждым для меня.
- Я не уверен, что готов к подобному, - сказал я.
Она захихикала фальшивым "сексуальным" смехом.
- Я готова, - сказала она.
- Я никогда раньше не занимался подобными вещами.
- Я у тебя первая? Для меня это честь.
Она не должна чувствовать себя польщенной.
По правде говоря - не буду раскрывать сейчас, опасаясь обидеть, - она была единственным человеком, которого я знал, предлагавшим подобную услугу.
Я не имею в виду, что она единственная, кто предлагала подобные услуги в моем регионе, но все же мне пришлось проделать определенный путь, чтобы добраться до нее.
Ее страничка оказалась единственной, которая высветилась, когда я искал информацию об этом термине в Интернете. Мне стало любопытно посмотреть видео, и я сразу же погрузился в поиск дополнительной информации. Сейчас, находясь здесь, я даже жалею, что не выключил Интернет и не прекратил поиски.
Должно быть, она догадалась, что я более застенчив, чем она предполагала вначале...
- Не стоит стесняться. Ты, в хороших руках, - сказала она.
Я снова посмотрел на фотографии. Судя по фото, нельзя сказать, что она не сможет осуществить то, что мне от нее нужно, но все-таки я продолжал нервничать.
Если судить по фотографиям на стене, я - первый человек, который решил осуществить подобное.
Если, конечно, она не занималась таким раньше или попросту не стала афишировать сей факт?
Я хотел спросить ее об этом, но в горле у меня запершило, и я поперхнулся, к большому ее удовольствию.
- Ты нервничаешь, не так ли?
Смутившись, я кивнул.
- Мы можем начать с малого.
Она похлопала своей свободной рукой по краю кровати, приглашая меня сесть рядом с ней.
- Иди сюда.
Я подошел.
- Сядь, - сказала она, как будто разговаривала с собакой.
Как послушный мальчик, я сел возле нее на кровать.
- Дай руку, - спокойно сказала она.
Я протянул ей руку.
Я наблюдал, как она вытаскивает свою вторую руку из влагалища. Рука с влажным звуком "хлюп" вылезла из ее влагалища, и немного смазки капнуло на уже испачканные простыни. Мы оба молчали, когда она направила мою руку к своей промежности.
Одновременно она сжала моих четыре пальца вместе и завернула большой палец внутрь ладони, придавав им форму, облегчающую проникновение.
Когда она, взяв меня за запястье, начала вводить мою руку в свою пизду, мое сердце бешено заколотилось.
По мере того, как я просовывал руку в ее влагалище, она издавала протяжные стоны, и, - как ни странно - я тоже.
- Ну как? - спросила она с придыханием.
Я не успел ничего ответить, как она снова застонала и начала извиваться всем телом на моей руке, засунутой в ее вагину. Я чувствовал, как моя рука двигается внутри ее пизды.
- Хорошо, правда?
Да, у нее была влажная, но теплая пизда.
Я почувствовал, как смазка пристает к моим пальцам.
- М-м-м, детка, - простонала она, откинув голову назад и закрыв глаза, похоже, наслаждаясь ощущениями.
Странно, но я вдруг почувствовал, что мой член начинает твердеть. Из всех ощущений, которые я ожидал получить во время сеанса, возникновение эрекции не входило в их число.
На самом деле, я думал, что, когда я засуну руку в ее пизду, мой член съежится, превратившись в жалкого червячка, но, видимо, в проникновении руки в вагину скрывалось какое-то удовольствие.
Кто бы мог подумать?
Я опомнился, когда почувствовал, что она схватила рукой через джинсы за мой полутвердый член. Свободной рукой я сначала отстранил ее, а потом вытянул другую руку из ее вагины.
Когда моя рука выскользнула из ее пизды, послышался такой же влажный чмокающий звук, что и раньше, когда она извлекла свою руку.
Я здесь не для сексуального удовлетворения.
Я не хочу, чтобы "событие" было омрачено какими-то мыслями, а учитывая то, что произойдет дальше, я не хочу сидеть здесь, блядь, с эрегированным членом.
Но она ни о чем не догадывалась.
- Ты хочешь показать мне, что ты принес? - спросила она.
Нет.
Я хотел спросить, не могли бы мы сначала поговорить?
- О чем ты хочешь поговорить? - спросил я.
Моя жена ждала на кухне, когда я вернусь с работы.
Я устал, был раздражен, хотел есть. Меньше всего мне хотелось сидеть и разговаривать. По крайней мере, до тех пор, пока я не приму душ и не поем. Но нет, видимо, она не хотела позволить мне даже такого малого.
По выражению ее лица я понял, что она плакала, поэтому ничего ей не сказал. Она до сих пор тяжело переживала случившееся, и я понимаю ее. Мне тоже хотелось бы иметь возможность уделить время своим чувствам, но нет, мне пришлось все забыть и вернуться к работе, для того чтобы оплачивать счета. Я никогда не говорил ей о своих чувствах, потому что не хотел, чтобы она чувствовала себя паршиво.
Мне хотелось бы, чтобы она понимала, что я делаю все возможное, и ценила меня.
- Ты можешь присесть? - спросила она.
Если бы она дождалась момента, чтобы я сел и поговорил с ней, а не крикнула мне - как только я вошел - что хочет поговорить, то я чувствовал бы себя более комфортно.
- Конечно.
Я подошел к креслу напротив нее и сел. Я ждал, что она что-то скажет, но она молчала. Как результат, несколько минут мы не разговаривали.
Странное чувство, когда сидишь с любимой женщиной и не знаешь, что сказать, а между тем такое поведение начинало становиться все более привычным.
- О чем ты хочешь поговорить? - спросил я, так как не умел читать чужие мысли.
Тем не менее, она ничего не ответила. Только смахнула слезу, текущую по щеке. Я изо всех сил старался сохранять терпение, но, опять же, сегодня выдался длинный рабочий день, я устал и проголодался.
Если она не расположена к разговору, зачем тогда меня позвала? Я понимал, что, задав ей подобный вопрос, только спровоцирую вспышку гнева, поэтому изо всех сил старался попридержать за зубами язык.
Но моих усилий оказалось недостаточно.
- Если ты не хочешь говорить, то я пойду приму душ и что-нибудь поем. Полагаю, сегодня мы опять едим еду на вынос?
Она уже давно не занималась приготовлением пищи. Только один раз, с момента случившегося несчастья, я вошел на кухню и застал ее в окружении ингредиентов, которые она намеревалась использовать для приготовления пищи. Она плакала и едва держалась на ногах.
Я обнял и поцеловал ее. Я сказал ей, что мы сможем взять еду на вынос. С тех пор она даже не пыталась ничего готовить на кухне. Даже нашей дочери теперь приходиться самой готовить себе завтрак, перед тем как пойти в школу.
- Почему тебе все пофиг? - спросила она.
Я постарался не закатить глаза, но я знал, что она остро отреагирует на все, что я скажу. Стоит мне сказать ей, чтобы она не торопилась и что я готов поговорить в любое время, она обвинит меня в том, что я подталкиваю ее к разговору. Если же я ничего не скажу, она обвинит меня в том, что я не хочу разговаривать.
Учитывая выше сказанное, можно предположить, что по отношению к ней я действую по принципу "все равно".
- Что значит "пофиг"? - спросил я как можно деликатнее. - Я только что пришел с работы. Ты сказала, что хочешь поговорить, и я согласился. Я сел, но ты молчишь... Я спросил, можно ли мне пойти поесть?
- Так значит, я во всем виновата?
Ситуация начала выходить из-под контроля.
- Я такого не говорил, - сказал я спокойно. - Никто ни в чем не виноват. Если ты хочешь поговорить, я согласен. Если ты еще не созрела, я быстро приму душ, куплю что-нибудь поесть, и мы сможем после поговорить. Вот и все. Я не имел в виду ничего плохого, я не пытаюсь ссориться... Я просто... - я замолчал.
Сейчас я не понимал, что мне делать. Ни дома, ни на улице, ни в офисе... Ни на нашей гребаной планете, и каждый день я чувствую, что мы находимся на шаг ближе к расставанию, но - не могу же я ей такого сказать, правда? Я - мужчина. Я должен оставаться сильным, пока моя жена переживает.
Я закрыл глаза и мысленно досчитал до десяти, чувствуя, как внутри меня нарастает ярость. Я сказал себе, что не нужно доводить ситуацию до ссоры.
- Я больше так не могу, - неожиданно сказала она.
- Так? Как так?
Если она хотела поговорить со мной по душам, мне требовалось больше информации.
- Так, - сказала она, как будто это слово должно все объяснить.
А потом...
- Мы, - уточнила она, и мое сердце учащенно заколотилось.
К моему облегчению, женщина скрестила ноги и сложила руки на груди. Поскольку в свои пятьдесят с небольшим лет у женщины были отвисшие сиськи, я все равно видел соски, выпирающие из-под сложенных рук.
- Ты хочешь поговорить? Что ж, дорогой, время твое, но все по предварительной оплате. Ничего не бывает бесплатно.
- Отлично, - сказал я, и вздохнул с облегчением, поскольку получил немного дополнительного времени, чтобы набраться смелости для того, что собирался совершить.
И тут я понял, что понятия не имею, о чем хочу с ней говорить. Поэтому мы сидели молча.
К моему облегчению, она, видимо, привыкла, что такие люди, как я, теряют самообладание.
- Ты никогда раньше не посещал проститутку? - спросила она.
- Нет, - ответил я.
- Выходит, я и правда у тебя первая? А не первая женщина, которая предложила такое?
- Ты у меня первая, - сказал я.
Даже до женитьбы я никогда не рассматривал возможность платить за секс.
Я не чувствовал в сексе особой необходимости. Для меня секс - нечто, что происходит в искренних отношениях. У меня и раньше были отношения на одну ночь, но я никогда не получал от них никаких особых ощущений. Ну, ничего, кроме разочарования, после того как я осознавал, что у меня был секс на одну ночь.
В юности, если я трахался с женщиной, то только потому, что она мне нравилась, и я стремился вывести наши отношения на новый уровень. Думаю, причиной тому являются мои родители. В молодости они полюбили друг друга и рано поженились. С тех пор они всегда вместе и являются крепкой парой.
Я хотел иметь такие же отношения.
- Я очень польщена.
Я заметил, что она смотрит на выпуклость на моих штанах.
- Ты хочешь, чтобы я тебе отсосала?
Я покраснел, и она захихикала.
- Нет, - сказал я. - Но спасибо.
- Эй, сейчас твое время.
Я посмотрел на фотографии. Она проследила за тем, куда я смотрю.
- Я не понимаю, почему люди возбуждаются от подобного, - честно признался я.
- Ну... Не похоже, что тебя подобное не возбуждает, - сказала она, погладив выпуклость на моих штанах.
Я скрестил ноги.
- Но я не думал, что у меня встанет член, - признался я. - И тем не менее... я не нахожу сексуальным...
- О, спасибо... - в ее тоне голоса слышался сарказм.
- Нет, я не имею в виду тебя... Я говорю об самом акте.
Хотя, что касается самой женщины, ее тоже нельзя назвать "сексуальной", хотя я никогда бы такого не сказал. Все-таки красота - понятие сугубо индивидуальное, а идеальных людей не существует - ни мужчин, ни женщин. У каждого из людей свои предпочтения, и если она не нравится мне, то не значит, что она не окажется идеальной женщиной для кого-то другого.
- Так почему ты здесь? - спросила она.
Я не хотел отвечать на ее вопрос. Поэтому я спросил ее о людях, которые помогали ей создавать фотографии.
- Почему сюда приходят люди?
- Потому, что люди считают подобные развлечения сексуальными, - сказала она.
В отличие от всех предыдущих случаев, когда она говорила со мной, сейчас ее голос прозвучал несколько холодно.
- Но почему?
- Как говорится, "по обстоятельствам".
Я предположил, что речь идет о властных амбициях. Возможно, людям нравится командовать?
- Власть?
- Порой. Иногда речь идет скорее о том, что произойдет после.
- После?
- Смотреть, как я выталкиваю то, что в него засунут.
Него - то есть влагалища женщины, как я понял.
Странно. Рассматривая фотографии на стене, я постоянно думал, что людям нравился сам процесс запихивания предметов в пизду женщины, а не смотреть, как предметы выталкиваются из вагины
- А как насчет тебя? - спросил я.
- Меня?
- Тебе тоже нравится, или ты засовываешь в себя предметы из-за денег?
Женщина рассмеялась.
- О, ты волнуешься за меня?
Не дожидаясь от меня ответа, хотя я понимал, что она надо мной издевается, она продолжила:
- Расслабься, дорогой. Мне нравится засовывать в себя разные предметы. А знаешь, что я еще хочу?
Я покачал головой.
- Я хочу, чтобы ты показал мне, что ты принес.
Я не хотел. Я опустил голову и начал нервно теребить обручальное кольцо. Я задумался о том, что сказала бы моя жена, если бы узнала, что я отправился к проститутке.
Конечно, в какой-то степени она расстроится, но, если посмотреть на ситуацию с другой стороны, я надеялся, что она не только поймет, но и будет мне благодарна.
- Боишься, что жена узнает?
- Немного, - признался я.
- Ну, если тебе станет легче, я очень осторожна. Обещаю, когда ты придешь домой...
- Мы больше не живем вместе, - сказал я.
- Ах?
- В настоящее время нет.
- Что ж, мне очень жаль, - сказала женщина.
Можете считать меня "доверчивым", но я чувствовал, что в ее тоне голоса есть доля искренности. Не будучи до конца уверенным, я улыбнулся.
- Спасибо. Все нормально.
По выражению ее лица я понял, что она хочет узнать остальные подробности, но я не собирался рассказывать. Во всяком случае, не ей.
Я слушал, как моя жена объясняла мне, что ей нужно уехать. Я спросил ее о нашей дочери, и она сказала, что возьмет ее с собой. Более того, она сказала, что передышка пойдет всем на пользу. Немного времени в разлуке, якобы, поможет преодолеть разногласия и боль.
Я спросил ее, мы поживем отдельно некоторое время или она уходит от меня, но она ничего не ответила на мой вопрос. Ни слова лжи, казалось, что какая-то невидимая сила проникла в мою грудь и сжала мое сердце тисками. Я смотрел, как моя жена собирает чемодан, а потом она сказала мне, что пришлет кого-нибудь за всем, что ей может понадобиться. Я не стал возражать, а только смотрел, как она укладывает вещи моей дочери в сумку, пока моя дочь прижималась ко мне со слезами на обеих щеках.
Я не плакал.
Я не ругался.
Я не кричал.
Я смирился с происходящим, потому что знал, что наши отношения подошли к точке невозврата. Если разлука и давала шанс начать все сначала, то как результат она означала сиюминутную боль ради долгосрочной выгоды.
Я смотрел, как моя жена загружает вещи в машину.
Я наблюдал за тем, как машина движется по подъездной дорожке и внезапно останавливается.
Затем машина резко рванула с места и понеслась в конец улицы. Через мгновение, пропустив поток машин на следующей дороге, машина скрылась из виду, и я остался один.
Я не воспринял случившееся как "прощание". В моей голове вертелись слова моей жены о том, что наша разлука всего лишь на время. На мгновение мне показалось, что сейчас откроется дверца и жена выберется из машины и побежит обратно в мои объятия. Но только на мгновение.
Возможность - надеюсь - исцелить нас, двигаясь вперед. Конечно, вначале я отреагировал не так. Сначала я подумал, что она встретила другого мужчину. Глупо, учитывая ее психическое состояние и тот факт, что она не выходила из дома с того дня, как вернулась домой.
С кем, блядь, по моему мнению, она встречается? С врачом? Но все равно - я рад, что сказал хоть что-то, потому что, как бы глупо это не звучало, я постоянно думал что, у нее появился другой мужчина. По крайней мере, теперь я знаю, что причина не во мне, а в ком-то другом...
Ей просто нужно побыть одной, вернуться к родителям, и попытаться исцелиться.
Я повел бы себя как сволочь, если бы не предоставил ей необходимое время и свободу, поэтому, как бы я ни хотел, чтобы она осталась, я не возражал против ее уезда.
По крайней мере, я так думал.
Как только я вошел в дом и закрыл за собой дверь, я понял, как тихо и спокойно стало в доме.
Мне не стыдно признаться, что я опустился на колени и начал плакать. Не только от того, что от меня ушли жена и дочь, но и по поводу всего, что произошло до сегодняшнего дня.
Все эмоции, которые я до сегодняшнего дня подавлял в себе, хлынули наружу, и - знаете, что - я даже не пытался их контролировать или сдерживать. Все накопившееся чувства обиды выплеснулись наружу, но в тоже время я чувствовал странную благодарность за то, что мне наконец-то предоставилась возможность выплакаться.
И, я вдруг осознал, насколько сильно я страдал из-за всего произошедшего.
В моей голове постоянно вертелся наш с ней разговор...
- У тебя кто-то есть?
- Как ты можешь такое думать? Мне просто нужно немного побыть одной.
- Сколько тебе нужно быть одной? Пока я на работе, у тебя есть целый день... Разве тебе недостаточно времени?
- Не только одной от тебя, но и от дома. Воспоминания... Я так больше не могу...
- Ты вернешься обратно?
- Сейчас мне нужно просто побыть одной. Вот и все.
- А после того, как я предоставлю тебе свободу?
- Не знаю! Я сейчас ничего не знаю! Прости. Я понимаю, что тебе не понравится мой ответ, но, честно говоря, в данный момент мне просто нужно уехать отсюда.
- И куда же ты собралась?
- На некоторое время поеду к маме и папе.
- А наша дочь?
- Ей понравится у бабушки и дедушки.
- Так ты забираешь мою дочь?
- Нашу дочь. Я ведь не могу оставить ее здесь? Ты все время ходишь на работу. Кто будет присматривать за ней?
- Когда я смогу увидеть ее? Вернее, тебя... Когда я смогу увидеть вас двоих?
- Потом договоримся. А сейчас мне необходимо уехать отсюда и немного развеяться.
Проходили дни, но боль оставалась все той же, хотя мне удалось взять ее под контроль и затолкать в самый низ живота, где она и продолжала существовать, извиваясь и ворочаясь в моих кишках.
Я не часто получал известия от жены.
Я также не пытался связаться с ней. Я выполнял все ее просьбы и предоставлял ей свободу действий в надежде, что в один прекрасный день она объявится на пороге моего дома.
Дни сменялись неделями.
Проходили недели, месяцы, а я по-прежнему оставался один дома и задавался вопросом, что же произошло в моем браке.
На протяжении последнего времени, я изредка получал от своей жены весточки, но разговоры касались встречи с дочерью, а не вопросов состояния нашего брака. Я решил, что если она захочет поговорить о возвращении домой, то сама мне скажет.
Я встречался с дочерью, но не видел жену.
Я просто остановился у дома свекров и, как мне было велено, сигналил. После прогулки я отвез дочь обратно и дождался, пока она забежит в дом, после чего уехал. Когда открылась входная дверь, я не увидел, кто находится по ту сторону. Я наблюдал, как моя дочь помахала мне рукой, вошла в дом, а затем дверь закрылась. Странное ощущение. Не увидев, кто находится по ту сторону двери, создавалось впечатление, что дверь открылась сама собой. А когда дверь снова закрылась, возникло ощущение, что дом поглотил ее!
Я, конечно, понимал, что так не бывает, но в последнее время мое воображение приобретает все более странные свойства. Особенно на фоне усталости от недосыпания.
Мне не нравится лежать в кровати в одиночестве.
Я ненавижу не спать рядом с женой.
- Ты можешь меня обнять?
Задав такой вопрос и учитывая, что большинство мужчин приходили к женщине именно за любовью, я почувствовал себя глупо. Минуту назад она предлагала мне отсосать член, но я отказался. Теперь я просил обнять меня...
Не сказав ни слова, она переместилась на кровати так, что теперь не сидела, а лежала, положив голову на подушку. Улыбаясь, она раскрыла передо мной свои объятия и жестом предложила мне придвинуться ближе.
Я лег рядом с ней. Она тут же обняла меня и крепко прижала к себе.
Объятия оказались не такими, как у моей жены, но тем не менее меня впервые обнимали с тех пор, как от меня ушла жена. Ну, не считая дочери, но ее объятия - совершенно иное удовольствие.
Несмотря на отличие, я закрыл глаза и - хотя бы на мгновение - осмелился представить, что снова нахожусь в любящих объятиях своей жены.
- Так, значит, недавно? - спросила женщина.
Ее голос мгновенно разрушил иллюзию, что я снова нахожусь с женой. Я открыл глаза и, увидел, что нахожусь в маленькой убогой квартирке с развратными фотографиями на стене.
И хотя у меня возникло подозрение, что я догадываюсь, о чем она спрашивает, я все же задал ей вопрос на случай, если я ошибаюсь.
- Что именно?
- Расставание. Ты и твоя жена.
Все время, пока мы разговаривали, мы обнимались.
- Нет, - сказал я. - Мы расстались чуть меньше нескольких месяцев назад. Я просто... - я запнулся.
Я чувствовал себя глупо, рассказывая о своих душевных переживаниях любому человеку, не говоря уже о голой женщине, которая брала деньги за то, что позволяла людям засовывать предметы в свое влагалище.
К моему большому удивлению, проститутка закончила мою невысказанную мысль.
-Ты скучаешь по ней.
Я снова замешкался.
- Да. Естественно.
Возникла пауза.
- Значит, жена сама ушла от тебя?
- Да.
Хотя мне было немного неловко говорить о своих проблемах дома, но чем больше мы говорили о них, тем больше я осознавал, что они помогают мне достичь желаемого.
Когда я только пришел к ней, я волновался, стоит ли говорить о том, чего я хочу, но вскоре - если она будет продолжать задавать "правильные" вопросы - ей все станет ясно, и мы перейдем к следующему этапу. Учитывая вышесказанное, я пообещал себе, что на все вопросы буду отвечать исключительно честно, как Бог велел.
- Не скажу, что мне приятно рассказывать о своих отношениях, но раньше у меня была жена. И вот однажды, ни с того ни с сего, моя супруга без всякой причины решила уйти от меня.
Если человек решил разрушить свой брак и уйти, у него всегда должна иметься причина - даже если он никому о ней не говорит. Нельзя просто так, в один прекрасный день, собрать вещи и уехать.
Впрочем, не мне решать.
В любом случае, возможно, моя жена действительно знала причину, но не позволяла мне спросить о ней, притворяясь, что нечего выяснять?
- У нее была причина, - сказал я, страстно желая, чтобы наша встреча и обнимания продолжались, как можно дольше.
- Другой мужчина? - спросила она. - Хотя в наше время причиной разрыва может быть и другая женщина. Как с Расс, в сериале "Друзья".
- Росс, - уточнил я. - Нет. Другого мужчины нет. По крайней мере, не было, когда она уходила. Но с тех пор я с ней толком не разговаривал, так что, возможно у нее появился другой мужчина.
Произносить подобные слова вслух оказалось довольно больно. Казалось, что в мою грудь вонзили кинжал, и лезвие вонзилось так глубоко, как только возможно. Несмотря на то, что мой брак в итоге оказался не идеальным, я знал, что причиной тому послужили обстоятельства, а не мои чувства к ней и ее чувства ко мне.
Если бы судьба сложилась так, как нужно, я могу с уверенностью сказать - положа руку на сердце, - что мы до сих пор оставались бы вместе.
Женщина обняла меня еще крепче.
- Ну, можешь не рассказывать, - сказала она.
Я чувствовал себя счастливым, когда меня так обнимали.
Если бы не почасовая оплата, я мог бы пролежать так весь день. Пусть бы она продолжала обнимать меня, а я дремал бы в ее объятиях и восполнял все недосыпания, от которых я страдал в последнее время.
Вместо того, чтобы закрыть глаза и наслаждаться тишиной и умиротворением, я вынужден был говорить.
- Все в порядке, - сказал я. - Поговорить полезно.
Но, несмотря на то что я знал, что мне необходимо высказать все, что у меня накопилось на душе, я понимал, что следующие слова будет сложно произнести вслух. Не способствовало и то обстоятельство, что, пока я находился в комнате с другой женщиной, в моей голове постоянно мелькали наши с женой прошлые разговоры и крики. В те времена, мы оба срывались и использовали грубые слова вместо добрых, которые нам обоим хотелось слышать.
Чем сильнее я старался вытеснить из головы навязчивые мысли, тем громче они становились. Чем быстрее я смогу разобраться с проблемами в своей семейной жизни, тем будет для меня лучше.
Когда из другой комнаты раздался крик жены, мое и без того растерзанное сердце разорвалось на миллион мелких кусочков. Она находилась в спальне, а я стоял на площадке, недалеко от верха лестницы. Наша дочь находилась в своей комнате, она лежала на кровати и укрывалась под одеялом - по всей вероятности - она, тоже была напугана увиденным и услышанным.
Мне следовало утешить дочь и жену, но я остался стоять на месте.
Впервые в жизни я не знал, что мне делать.
Понимая, что не могу стоять на месте вечно и что должен взглянуть правде в глаза - я захлопнул дверь в спальню дочери. Ей не нужно видеть и слышать больше ничего из того, чему она стала свидетелем. Как только я успокою жену, я пойду в комнату дочери и успокою ее.
Пока же я нужен своей жене.
Едва сдерживая слезы, я вошел в спальню. На некогда белой постели виднелось много крови. Приближаясь к лежащей на кровати в эмоциональном смятении жене, я изо всех сил старался, не смотреть на кровь на простыне.
Медики ничего не говорили.
Один из них собирал инструменты. Другая женщина врач сидела на краю кровати и держала за руку дрожащую руку моей жены. На лице врача было сочувственное выражение, но никаких слов утешения. Впрочем, я ее не винил.
Я - муж, который должен знать свою жену вдоль и поперек, - понятия не имею, что сказать, чтобы успокоить ее.
- Пришел ваш муж, - сказала врач, когда я подошел.
По лицу женщины было заметно, что она благодарна мне за то, что я вернулся. Теперь она могла передать руку моей жены мне, а сама отойти в сторону и помочь коллеге собрать все инструменты и уйти.
Я позавидовал ее способности абстрагироваться от всего случившегося.
В тот момент, когда я взял жену за руку, она села и наклонилась ко мне, из ее глаз хлынули слезы. Я обнял ее за плечи, но она продолжала безудержно вопить.
Рождение нашего второго ребенка... произошло не так, как мы ожидали. Ничего подобного не должно было случиться. Едва сдерживая слезы, я притянул жену к себе и обнял покрепче. Сейчас не время для слез.
Пусть сначала жена поскорбит, а потом я пойду горевать наедине с собой. Пока же я обязан стать для нее опорой. Чувствуя, что у меня задрожала нижняя губа, я впервые в жизни обратился к Богу с молитвой.
Господи, придай мне сил...
Со временем я понял, как сложно "находиться рядом" с человеком, когда он не подпускает тебя к себе.
Я просыпался от звуков плача жены в отдельной спальне.
Я входил в спальню и пытался забраться к ней в постель, но она всегда отталкивала меня и говорила, что хочет, чтобы я оставил ее в покое.
Еще раньше - предыдущей ночью - я пытался лечь с ней в постель в отдельной комнате, но она сказала то же самое: она хочет, чтобы ее оставили в покое.
Несколько раз я предлагал ей вернуться в нашу спальню, но она не хотела переступать порог комнаты, даже чтобы взять чистую одежду из шкафа. Если ей что-то требовалось, она просила меня или нашу дочь принести необходимое. Я понимал, почему она не хочет туда идти. В комнате родился наш ребенок. Когда она впервые в жизни посмотрела на него и его бездыханную грудь... Я постарался выкинуть из головы все воспоминания.
Он умер. Мне не нужно помнить, как он выглядел мертвым.
Мы до сих пор не знаем, что послужило причиной его преждевременного рождения, а сейчас я уже и не хочу ничего знать. В конце концов, причина смерти ничего не изменит, не так ли?
Мы не можем вернуться в прошлое и все исправить. Все, что мне сейчас необходимо, - восстановить семью, которая у меня еще есть.
Мы все страдаем, и я не знаю, как облегчить нашу боль. Особенно, как я уже говорил, когда меня отвергают.
Я снова пошел на работу, потому что считал, что одиночество будет полезным для моей жены. Немного личного пространства в доме, пока наша дочь посещает школу, чтобы она могла продолжать горевать наедине с собой, а заодно и попробовать восстановиться.
Приятно снова вернуться на работу. Ну, во всяком случае, в первые несколько дней.
Как только все сотрудники выразили мне "соболезнования", то начали разговаривать со мной, как будто я снова стал нормальным человеком. Мне не нравилось, что они все время ходят по пятам, но я ничего им не говорил. Я знал, что они не хотят доставить мне дополнительные огорчения или обиды. Но да, как только ситуация нормализовалась и все снова стали относиться ко мне по-нормальному, я был рад, что вернулся на работу, так как мог отвлечься. В свое время я пытался рассказать о своих чувствах на работе жене, но на нее мой рассказ не произвел никакого впечатления. Она решила, что я бесчувственный.
Она не собиралась выходить в свет, не хотела "возвращаться к жизни" и уж точно не желала притворяться, что нашего сына никогда не существовало. Последнее замечание меня обидело. Я никогда не пытался притворяться, что его не существовало. Он всегда был и будет частью моей жизни, и мне жаль, что я не смогу наблюдать за его взрослением, но... Я не мог откладывать все на потом, и в глубине души моя жена меня понимала.
Думаю, она просто боялась вернуться к нормальной жизни, боялась забыть его. Я точно не знаю, и мне страшно спрашивать ее о сыне, вдруг она подумает, что я пытаюсь оказать на нее давление и вынудить к поступкам, которые она не желает совершать.
Тем не менее, время неумолимо двигалось вперед. Поначалу дни тянулись медленно, но потом темп ускорился и перешел на более нормальный уровень. Во всяком случае, для меня.
Моя жена словно закостенела в нашем доме, она заново переживала тот момент, когда я вызвал скорую помощь, и врачи в нашей спальне объявили о смерти сына.
Не знаю точно, когда именно я осознал случившееся, но я понял, что в тот день умер не только мой сын. Еще до того, как жена позвала меня в гостиную, чтобы мы поговорили, я знал, что мой брак тоже умер.
Просто я не хотел признавать, сам факт смерти "брака".
Прошло еще немного времени, и как бы мы ни отдалялись друг от друга, я по-прежнему не собирался отказываться от своей жены и от нашего брака. Я не хотел становиться одиноким парнем, дрочащим на порноролики в пятницу вечером - а иногда и в другие вечера, в зависимости от дня.
Я хотел оставаться мужем. Я хотел быть постоянно присутствующим отцом. Я хотел вернуть то, что у нас было до смерти ребенка, и - каким бы сокрушенным я себя ни чувствовал - я знал, что смогу вернуть свою семью, если только мне предоставят такую возможность.
И тут в моей голове сформировался план.
Поначалу план испугал меня своей необычностью, но по мере того, как сменялись секунды, минуты и часы каждого дня, я начал склоняться к мысли - как бы безумно это не звучало - что, мой нелепый план, придуманный благодаря случайно увиденному необычному фетишу, не только осуществится, но и станет моим "билетом" к нормальной жизни, которой я раньше жил.
И, как оказалось, размер вознаграждения в текущем месяце превысил все мои ожидания. Возможно, я не мог позволить себе купить новую машину или другую большую покупку, но я могу, вложить деньги в восстановление своего брака.
- Прими мои соболезнования, - сказала женщина.
- Спасибо.
Я высвободился из ее объятий, и сел на край кровати, где принялся вытирать свежие слезы со щек. Мне казалось странным плакать в присутствии другого человека. До сих пор я, пожалуй, ни перед кем не плакал - во всяком случае, с тех пор как от меня ушла жена. В детстве я наверняка плакал перед родителями.
В комнате установилась тишина.
Учитывая историю, которую я ей только что рассказал, я не удивился возникшей тишине. С таким несчастливым финалом и говорить-то особо не о чем, верно? От меня ушла жена, я почти не видел свою дочь и лишился сына. И несмотря ни на что, я хотел восстановить свои прежние отношения и вернуть семью.
В комнате некоторое время сохранялась напряженная тишина.
Затем...
- Мне кажется, я готов к "встрече"...
Я оглянулся через плечо.
Женщина, не проявляла такой же уверенности, как я, по поводу моего предложения начать "встречу".
Повторюсь, я не могу утверждать, что удивлен ее душевным состоянием - учитывая важность и серьезность - моего рассказа, который скорее всего, вымотал ее и вынудил замолчать. Впрочем, какая разница, что она чувствует, ведь я знаю, что мы можем начать.
Я оглянулся и посмотрел на стену с фотографиями. Я видел, на что она способна, когда необходимо засунуть внутрь влагалища какой-то предмет, а на прикроватной тумбочке у нее еще есть смазка, которая ей очень пригодится.
Женщина никак не отреагировала, поэтому, я поднялся с кровати и прошел через всю комнату к тому месту, где оставил свою коробку. Нагнувшись, я поднял коробку с пола и отнес на кровать.
Женщина натянуто улыбнулась, но я видел, что она уже не так уверена в себе, как в начале встречи.
- Извини, - сказала она. - Я не уверена, что мне такое понравится... думаю, будет лучше, если я верну тебе деньги и...
- Ты не можешь, - сказал я.
Ее лицо сразу осунулось.
Она, очевидно, удивилась изменению моего настроения, так же, как и я - ее.
- Мне необходимо так поступить, - сказал я. - Пожалуйста...
- Думаю, я не готова к такому, - сказала она.
- Я могу предоставить тебе время. У нас есть время. То, что мне необходимо, не займет много времени...
Я посмотрел на стену.
- Ты засовывала в свою пизду предметы намного больше. То, что я принес, засунуть легко, обещаю, - сказал я. - Я подожду столько времени, сколько тебе необходимо...
Я пожал плечами.
- Постарайся, я тебя очень прошу. А потом ты больше не увидишь меня.
Я принялся умолять ее.
- Пожалуйста, мне очень нужно. Мне необходимо вернуть свою жизнь.
Она посмотрела на металлическую коробку, которую я положил на кровать. По выражению ее лица было заметно, что она не понимает, о чем идет речь.
- Не волнуйся, тебе не нужно засовывать ee внутрь влагалища. В коробке лежит то, что я принес.
Она на мгновение замешкалась.
- Пожалуйста... - сказал я. - Я доплачу.
Она медленно потянулась рукой к прикроватной тумбочке и взяла флакон с лубрикантом. Она выдавила пару "порций" себе на ладонь и поставила флакон на прежнее место.
Затем - по-прежнему неуверенно - она начала смазывать лубрикантом свою пизду.
- Может, хватит уже? - сказала она.
Ей больше не хотелось притворяться сексуальной.
Мне стало понятно, что если мы и будем добиваться желаемого, то очень быстро, но меня такой вариант вполне устраивал. Разрешение все равно было "получено".
- Спасибо, - произнес я. - Ты даже не представляешь, как много это для меня значит. И как много будет значить для моей семьи...
Стараясь, чтобы она пока не увидела содержимое, я просунул руку в коробку. Когда я увидел, что она пытается заглянуть внутрь, то улыбнулся.
- Что ты мне принес?
- Сначала вот это... - сказал я, доставая из коробки белый носовой платок.
- Что?
Тогда в ответ я прижал платок к ее лицу. Она попыталась отстраниться и даже отдернуть мои руки, но чем активнее она пыталась вырваться, тем сильнее я прижимал платок к ее рту и носу. Каждый ее панический вздох ускорял процесс, и я чувствовал, как она ослабевает с каждой секундой, пока...
...пока она не потеряла сознание.
Я наблюдал, как она медленно приходит в себя. Я не знал, сколько времени мне потребуется, чтобы все подготовить, ведь я никогда раньше не вырубал людей хлороформом. К счастью, времени у меня было более чем достаточно.
Я зафиксировал ее к кровати. Она лежала в позе "икс": руки привязаны к изголовью кровати, а лодыжки - с широко расставленными ногами - привязаны к изножью кровати. Для фиксации женщины, я использовал как самый прочный на сегодняшний день скотч "Gorilla", так и металлические наручники. Возможно, кто-то назовет мои приготовления "излишеством", но я не хотел, чтобы она ерзала на протяжении всего времени, не хотел, чтобы она вырвалась и скинула меня с кровати. Я позаботился о ее и своей безопасности.
Она по-прежнему оставалась голой, если не сказать более оголенной.
По мере того, как женщина приходила в себя, она то открывала, то закрывала глаза, пока, наконец, не уставилась сначала на потолок, а затем - с явным оттенком паники - на меня.
- Доброе утро, соня, - сказал я. - Извини, что пришлось тебя вырубить. Надеюсь, ты меня простишь, но у меня не оставалось другого выбора.
Она ничего не ответила. Я не уверен, потому ли, что она не хотела говорить, или из-за того, что я заткнул ей рот кляпом-шариком, который купил на Amazon. Кляп я вставил ей в рот только потому, что не хотел, чтобы она кричала и привлекала внимание любопытных соседей, но со временем я, возможно, смогу его вынуть.
Надеюсь, что смогу, потому что мне не нравится лишать кого-то возможности высказать свое мнение.
Как-то невежливо получается.
- Ты готова к завершению "встречи"? – спросил я, не желая долго оставаться здесь.
Она отрицательно покачала головой, и мне стало обидно, ведь я уже получил ее согласие, так что... По-моему, она напрасно так себя ведет.
- Прежде чем мы начнем, я хочу сообщить, что не буду делать фотографии для стены, потому что считаю их дурным вкусом. Надеюсь, ты меня поймешь. Тем не менее, я оставлю о тебе положительный отзыв, как тебе такой вариант?
По ее щеке скатилась слеза, которую я смахнул тыльной стороной ладони.
- Не надо, - сказал я, вытирая свою влажную руку о джинсы. - В общем, так... Ты спрашивала, что я тебе принес... Готова?
Когда я привязывал женщину к кровати, мне пришлось убрать коробку на пол. Теперь, когда женщина лежала привязанной к кровати и готова ко второму этапу, я поднял коробку с пола и снова положил ее на матрас. На матрасе вокруг коробки виднелась грязь.
- Обещаю, я все уберу... Честно говоря, я раньше не подумал о грязи, но... Да... Я все уберу. Есть одна положительная сторона в том, что я теперь живу один: я стал очень хорошо убираться!
Я полностью открыл коробку.
В наши ноздри хлынул запах разлагающегося трупа, и мы с женщиной от отвращения отвернули головы в сторону.
Я и забыл, как сильно воняет труп. Если бы я подумал об трупном запахе раньше, я бы лучше подготовился и взял с собой освежитель воздуха для автомобиля, или что-то подобное. Что-нибудь, что можно наклеить на крышку.
Я снова повернулся к коробке.
Мой сын лежал в коробке, застыв в той же позе, в которой он родился, хотя и выглядел более скелетированным, чем тогда, когда его тело вытолкала из своего влагалища моя жена. Но он все равно оставался моим сыном, и я любил его, несмотря ни на что.
Я протянул руку и осторожно достал труп сына из коробки. Я использовал обе руки, хотя ребенок был настолько мал, что я мог обойтись и одной рукой. Некоторое время я держал его в руках, любуясь им, как гордый отец, которым я и являлся.
- Он мог стать маленьким сердцеедом, - сказал я.
Лицо женщины выражало ужас.
Я не уверен, догадалась ли она обо всем сама или увиденное повергло ее в шок. Учитывая выражение ее лица, я подумал, что, возможно, причина в последнем, и поэтому решил объясниться.
- С моим сыном не все в порядке, - сказал я.
- Так как, он не получил в утробе матери необходимых питательных веществ, то родился недоношенным. Поэтому... я думаю, что ему нужно на некоторое время вернуться снова в утробу. Если он побывает в утробе, то получит все необходимые ему вещества и сможет выбраться наружу более сильным, так ведь? А потом... Он сможет вернуться домой, и мы начнем восстанавливать нашу семью... Видишь, как все логично?
По тому, как она пристально смотрела на меня, я понял, что она не согласна.
- Не волнуйся... Я тоже сначала думал, что затея безумная, но чем больше я размышлял о ней... тем больше убеждался в правильности своей затеи. Важно другое: тебе не нужно верить в происходящее так же искренне, как мне. Тебе просто нужно накормить моего сына так...
Я наклонился к флакону с лубрикантом и выдавил на свою ладонь изрядную порцию.
Я размазал лубрикант по голове сына, как будто мыл ему волосы шампунем - не то, чтобы у меня была возможность помыть ему волосы. Я не ограничился только волосами. Я снова выдавил лубрикант на ладонь и принялся растирать по лицу и плечам ребенка, пока он не превратился в маленького скользкого сосунка.
Труп выглядел странно, как будто покрытый желе. Точно также он выглядел, когда только появился из влагалища моей жены, хотя и с меньшим количеством крови.
- Тебе нужно смазать пизду? - спросил я женщину, указывая на флакон со смазкой.
Пока она находилась без сознания, я уже смазал ей влагалище достаточным количеством лубриканта, но я не знал, нужно ли его часто "пополнять" и хватит ли надолго.
Она ничего не ответила, и я решил, что "нет".
- Ну что ж, - сказал я. - Тогда все...
Я стоял у изножья кровати и смотрел на растянутое, дряблое влагалище женщины. Смазка с красной рябью влажными слизистыми нитями свисала с ее половых губ и тянулась вниз, к продавленному матрасу, на котором она лежала.
Женщина плакала, что казалось мне странным, поскольку если судить по фотографиям на стене, то не похоже, что она обычно плакала во время подобных сеансов. И хотя сейчас в ее влагалище был засунут труп - странно, да - я знал, что он ничем не отличается от тех предметов, которые женщина раньше засовывала в свою пизду.
- Что ж, - сказал я. - Вот и все. Ты беременна.
Учитывая легкость, с которой я засунул в ее влагалище труп ребенка, - а точнее, отсутствие каких-либо сложностей, - я предположил, что она уже не один раз рожала. Судя по всему, сегодняшняя "беременность", не представляет для нее ничего особенного, но, надеюсь, она все равно чувствует себя матерью.
Чтобы гарантировать, что мой мальчик родится в правильном положении, я затолкал его ногами вперед в влагалище женщины. Когда он родится снова, я предвижу, что возникнет необходимость в небольшой манипуляции с костями, учитывая треск, который я услышал изнутри, но я засовывал моего мальчика в пизду женщины настолько аккуратно, насколько только возможно. Тем не менее, - услышав треск - я не преминул громко произнести "прости".
Теперь, когда я смотрел на влагалище, я заметил, что его головка уже близка к появлению.
Если женщина вдруг резко привстанет или начнет чихать, я знал, что ребенок выскользнет из ее влагалища, но - неважно. Мне не нравилась вонь исходящая из влагалища, и я заранее знал, что ребенку сложно будет удержаться в ее вагине.
Я порылся в сумке и вытащил клей.
- Не буду врать, - предупредил я. - Возможно, будет немного неприятно, но тебе придется потерпеть. Клей поможет удержать ребенка в твоем влагалище, где он сможет получить необходимые питательные вещества. К тому времени, как ты его родишь, он должен окрепнуть и выглядеть гораздо лучше... А потом я займусь им и... Больше ты нас не увидишь и не услышишь.
Я улыбнулся.
- Мы уже почти закончили! - сказал я и посмотрел на часы на своем запястье. - И смотри, мы успеваем за отведенное время! Добро пожаловать!
Я отвинтил колпачок с тюбика клея и снова расположился между ее ног. Она отвернула в сторону голову, явно не желая смотреть, что будет происходить дальше. Не могу сказать, что я ее осуждаю. Я уже предупредил ее, что может быть немного больно - да - я сам веду себя также, когда оказываюсь в некомфортной ситуации. Например, когда я сдавал кровь... Я всегда отворачивал голову, как только иглу подносили к моей вене.
По правде говоря, мне хотелось бы придумать, как помочь ей избежать боли и дискомфорта. Она и так уже много настрадалась ради меня и моей семьи, но... без клея никак не обойтись. Необходимо действовать: заклеить ей половые губы, на некоторое время закрыть в ее влагалище моего мальчика и дать ему возможность получить питательные вещества, которых ему не хватило перед первыми родами.
Его вторые роды будут намного лучше, вернее, он будет намного сильнее, и, надеюсь, во второй раз он откроет для нас свои глаза.
Двумя пальцами, я взялся за одну из половых губ женщины, растянул ее настолько, насколько мог, и наложил на другую половую губу.
Затем, стараясь не попасть в отверстие уретры, я выдавил струйку суперклея по всей длине, заклеив ей вход в влагалище достаточно герметично. В тот момент, когда клей попал на ее половые губы, женщина начала извиваться и корчиться от боли, насколько позволяли ограничения. Могу только представить, что она чувствует, хотя я предупреждал ее, чтобы она не нервничала. Надеюсь, осознание того факта, что я и моя семья благодарны ей, поможет ей преодолеть боль.
- Все в порядке, - сказал я. - Мы почти закончили, а потом - жизнь продолжится. И, - продолжил я с явным волнением в голосе. - Надеюсь, новая жизнь тоже!
Я представил себе, как врачи разрежут половые губы женщине, после чего она вытолкнет из своего влагалища моего мертвого сына. Я представлял, как он начинает морщиться и плакать, как - наконец - совершает первый, запоздалый вдох. Я представил, как держу его на руках и звоню жене, чтобы рассказать ей о случившемся.
Я представила себе воссоединение семьи, и счастливые слезы на глазах.
И все благодаря голой женщине.
Пока она продолжала кричать от боли - насколько позволял кляп в ее рту - я смотрел на ее лицо сидя между ее ног и улыбался ей.
- Спасибо тебе за все, - сказал я. - Спасибо.
Я смахнул еще одну слезу с ее лица. В такой счастливый момент, смахнуть слезу с ее лица самое малое, что я мог для нее сделать.
- Э-э-э... Извините... Я пришел узнать...
- Ее нет дома, - ответил я, не позволяя незнакомому мужчине, стоявшему у входной двери квартиры, закончить фразу.
Он выглядел шокированным моей резкой реакцией, но мне плевать. Мне нужно было, чтобы он развернулся и ушел.
Мужчина был худощав.
О состоятельности мужчины свидетельствовали костюм (несомненно, дизайнерский) и бальзам после бритья, которым он явно облился перед намеченной встречей.
- Вы не знаете, когда она вернется? Обычно она лечит мне спину и...
Я улыбнулся.
Лечит ему спину?
Мы оба знали, зачем он пришел - о чем свидетельствовал пакет, который он держал в руке и в котором, судя по всему, находился грейпфрут. Видимо он, тот самый фруктовый парень.
- Извините. Семейные неприятности.
Мужчина на мгновение нахмурился.
- Извините, я не знаю вашего имени.
Я выдержал паузу и вежливо улыбнулся ему.
- Фрэнк.
Ложь, но откуда он узнает. Еще одна ложь?
- Я ее двоюродный брат, - сказал я.
- И она уехала по семейным обстоятельствам?
- Да.
- А вы ее двоюродный брат, но не поехали?
- Черная овца семьи. Меня бы не приняли. Я сказал, что присмотрю за ее квартирой.
Он задумался.
Чувствовалось, что он хочет задать еще несколько вопросов. Учитывая, что он не первый, кто стучался в дверь квартиры женщины за последние пару недель или сколько я уже здесь нахожусь, я приготовился к разным вопросам.
- Можете передать ей, что я заходил?
- Конечно. Как вас зовут?
Он хотел назваться, но внезапно осекся.
Я почти не удивлен.
В последний раз, когда в дверь женщины постучался какой-то придурочный клиент и попросил о встрече, он тоже не захотел оставить свое имя.
- Вы можете передать ей, что я приходил к ней на одиннадцать часов?
- Конечно.
- И что я приду в такое же время на следующей неделе?
- Конечно.
- Она ведь вернется к тому времени, не так ли?
- Кто знает? У семьи чрезвычайные обстоятельства. Мы их не планировали. Но я надеюсь, что она будет дома.
- Хорошо.
Он выдержал небольшую паузу.
- Надеюсь, все будет хорошо, и - извините за беспокойство...
- Не за что, честно говоря. Всего хорошего.
Я закрыл дверь, почти прямо перед его носом, а затем посмотрел на него через небольшой глазок.
На мгновение он остался стоять на месте. На долю секунды мне показалось, что он собирается постучать еще раз, но, к моему огромному облегчению, он повернулся и пошел дальше по коридору к общественному лифту.
Облегченно вздохнув, я отправился в спальню, где лежала на кровати связанная и с кляпом во рту женщина - конечно, с кляпом не все прошедшее время. Так жестоко. Я вставлял кляп ей только тогда, когда мне требовалось оставить ее, чтобы сходить за покупками, или когда кто-то стучался к ней в дверь, что, как оказалось, происходило довольно часто из-за еженедельных сеансов, назначенных для постоянных клиентов.
Не думаю, что если бы я попытался, то смог бы найти более "занятую" женщину.
Вернувшись в комнату, я вынул кляп из ее рта. И, поскольку я джентльмен, то вытер слюну с ее подбородка.
- Похоже, постоянный клиент. Он не назвал своего имени, но сказал, что придет на следующей неделе. Ясно?
Она не ответила мне. Она отвернулась и уставилась в стену, которая, видимо, уже успела ей порядком надоесть.
Первые несколько дней, после того как я сказал ей, что останусь с ней на несколько недель - только для того, чтобы убедиться, что мой мальчик развивается правильно, - она неоднократно умоляла меня отпустить ее. Когда она поняла, что ничего подобного не произойдет - по крайней мере, пока, - она перестала со мной разговаривать.
Мне хотелось поговорить с ней. Узнать ее получше, чтобы я через несколько лет мог рассказать о ней своему сыну, но таков был ее выбор, и я решил уважать его.
Смотря на нее сегодня, да и вообще в последние несколько дней, я не совсем уверен, что разговор с ней был бы полезен, учитывая, в каком состоянии она находится. Цвет ее лица заметно ухудшился, и - несмотря на то, что она не хотела со мной разговаривать - она часто стонала, как будто у нее что-то болело.
Конечно, я предполагал, что ей больно и что на участках ее кожи, упирающихся в матрас, могут образовываться пролежни, но на самом деле я мало что мог для нее предпринять. Во всяком случае, пока. Пока она не родит моего ребенка.
Я присел на кровать, поднял с пола ноутбук и снова положил его на колени. Я подключился к ее WiFi и таким образом общался с внешним миром, пока ожидал, пока мой ребенок окрепнет.
Во многом благодаря вирусу covid-19 я получил свободное от работы время и возможность не беспокоиться о жене и дочери.
Я сообщил всем компетентным лицам, что подхватил "вирус" и самоизолировался, чтобы не допустить заражения других людей. Поскольку в стране, после решения премьер-министра снять все ограничения, вирус достаточно активно распространялся, я знал, что мне не будут задавать лишних вопросов и оставят в покое.
Время от времени на мой телефон поступали SMS с предложением доставить продукты, но не более того.
Я хотел бы устроить нечто подобное для женщины, чтобы мне не приходилось постоянно открывать дверь и говорить людям, что ее нет дома.
Правда, - когда я открываю дверь - их лица выглядят довольно забавно. Мне нравится внезапная паника в их глазах. Я вижу, как они пытаются понять, знаю ли я истинную причину их появления.
Вообще-то, в следующий раз мне следует открыть дверь и неодобрительно покачать головой. И сказать что-то вроде: Я все знаю.
Затем закрыть дверь перед их носом и наблюдать в глазок, как они в панике убегают.
Нет.
Наверное, нет.
Конечно, будет забавно, но - на самом деле - мне не нужно привлекать к себе внимание. Нужно продолжать заниматься тем, чем я занимаюсь, и отсылать их домой.
Ведь многие из них женаты, так что никто из них не захочет стоять у двери проститутки и задавать мне вопросы.
Когда я сидел и просматривал свой аккаунт в социальной сети, пытаясь отвлечься от скучного ожидания, когда мой сын снова окрепнет, женщина вдруг повернула голову в сторону и блеванула на пол.
За первой порцией рвоты последовала вторая, за ней - еще одна, поменьше, с более прозрачной желчью. Извергнув из себя последнюю порцию рвоты, женщина откинулась на подушку.
Она судорожно хватала ртом воздух, а я ошеломленно смотрел на нее.
- Откуда блядь, столько блевотины? - спросил я.
Для того количества рвоты, что она извергла из себя, она ела недостаточно. Я пытался убедить ее есть больше - предупреждал, что моему сыну нужно больше пищи, - но она предпочитала игнорировать меня. Даже когда я сказал ей, что много еды поможет ей почувствовать себя лучше, она все равно решила, что сама знает, как ей лучше.
Учитывая количество рвоты, которое она только что извергла, я очень обрадовался, что она игнорировала меня. Если бы ее желудок был полным, я бы сейчас выплывал из комнаты.
- Я плохо себя чувствую, - сказала она, прерывистым, тихим голосом.
Я покачал головой.
- Я не удивлен.
- Пожалуйста... Мне нужно к врачу.
- Нет. Тебе нужно больше есть. Мой сын питается от твоего тела, а ты не хочешь потреблять достаточно питательных веществ. Я же говорил тебе, что ты должен поддерживать свои жизненные силы, чтобы помочь и ему восстановить свои. Но ты предпочла игнорировать меня, и теперь тебе стало хуже.
Я снова покачал головой.
- Я старался помочь тебе.
- Пожалуйста. Вызови врача.
- Я не могу вызвать врача. Пока не могу. Только после того, как я пойму, что с моим малышом все в порядке.
Она не стала со мной спорить, а сразу расплакалась. Когда она плакала, очередная волна боли и недомогания вызвала у нее спазмы в животе. К счастью, она снова не блеванула.
Боль и рвота, часть процесса, - сказал я себе.
Теперь мне не кажется, что рвота часть процесса...
Всю ночь женщину тошнило. Даже если она не блевала, было очевидно, что ее организм пытается извергнуть из себя хоть что-то.
Более того, у женщины поднялась температура.
Ее кожа была горячей на ощупь, женщина обильно потела, но, как ни странно, она также сильно дрожала, и так продолжалось уже более двадцати четырех часов.
Всю ночь я старался с ней разговаривать. Я пытался уверить ее, что все будет хорошо.
Она продолжала молчать. Судя по выражению ее лица, я даже не уверен, что она меня слышала.
Я даже подумывал о том, чтобы купить ей аспирин или другое жаропонижающее.
Таблетку, которая могла облегчить ее состояние, но я боялся, что таблетка повредит моему мальчику.
Хотя я не врач, но знаю, что мать может навредить своему будущему ребенку, приняв не то лекарство.
Я не хотел рисковать.
Я надеялся, что все обойдется, но теперь стало понятно, что женщина не поправится, и - чем больше она сопротивлялась тому, что с ней происходило... тем больше я беспокоился о своем мальчике внутри ее влагалища.
Что, если женщина подхватила какой-то вирус? Что, если мой мальчик переживает то же самое, что и она? Я хотел, чтобы мой сын питался ее питательными веществами, а не ее болезнями...
Во всем виноват я.
Я не подумал о том, что она проститутка.
Я лишь увидел возможность и воспользовался ею, но теперь, несомненно, я понял, что проститутка - яд для моего младенца. Одному Богу известно, на какие болезни она болеет.
Насколько я понимаю, у нее даже может обнаружиться СПИД, ведь она трахалась с разными людьми...
А теперь мой мальчик внутри ее зараженного влагалища?
- Прости меня... Я ошибся... ошибся... - пробормотал я, после того как мое воображение не на шутку разыгралось, и я представил себе, на какие болезни она может быть больна. - Мне не следовало так поступать с тобой.
Я засомневался, что мой мальчик услышал меня сквозь ее крики, поэтому наклонился ближе к склеенному влагалищу женщины и обратился к нему.
- Прости меня. Мне не следовало так поступать с тобой, но не волнуйся... Я вытащу тебя из ее грязной пизды.
Мне следовало подыскать для него место получше.
Кто-нибудь почище, кто приютил бы его, пока он не будет готов появиться на свет. Мне не следовало отдавать его на попечение столь грязной суке, как она. Если он заболел, то только по моей вине, потому что я позволил ей отравить его.
Единственное положительное обстоятельство: я так и не рассказал жене, чем сейчас занят, и мне не придется объяснять ей, почему все пошло не так и - в очередной раз - наш ребенок родился мертвым.
- Я вытащу тебя из ее грязной пизды, - сказал я снова, поднявшись с кровати и собираясь выйти из комнаты.
На кухне творился беспорядок.
Я использовал кухню для приготовления еды для нас обоих, но не убирал ее. В конце концов, я нахожусь здесь для того, чтобы выполнять роль заботливого отца, поэтому моим приоритетом всегда оставались женщина и мой ребенок.
Состояние кухни не имело никакого значения. После моего ухода с ребенком на руках она сама все уберет.
Несмотря на беспорядок, отыскать то, что мне нужно, оказалось достаточно легко, и я взял с кухонного гарнитура нож.
Если мне не изменяет память, нож использовался для разрезания пиццы. На ноже виднелось немного засохшего томатного соуса и следы от порезанного перца, но ничего такого, чего нельзя было бы удалить обычной салфеткой.
С ножом в руке я вернулся в спальню, где женщина продолжала корчиться на кровати от боли и дискомфорта.
Я не долго искал нож, но уверен, что женщина даже не заметила, что я выходил из комнаты - настолько она находилась "не в себе".
Неважно.
Хотя я разочарован тем, что она пытается отравить моего маленького мальчика, мне никогда не хотелось причинить ей боль. Замысел заключался в том, что она подкормит моего сына, после чего я его освобожу, а потом - она сможет жить дальше, как считает нужным. Даже сейчас, несмотря на случившееся предательство, я не хочу причинять ей боль. Я просто хочу вернуть своего мальчика.
Я расположился на кровати, между ее ног. Примерно в той же позе, в которой я находился, когда впервые засовывал трупик моего сына в ее влагалище.
- Я не уверен, что ты меня слышишь, но если слышишь, то тебе следует перестать корчиться.
Предостережение касалось только ее, так как я приблизил острое лезвие ножа к тому месту, где приклеил половые губы. Оставалось только проткнуть место между клеем и кожей, а затем провести лезвием вверх, чтобы разделить ее половые губы и позволить им снова "раскрыться".
Я не собирался ее резать, но чем больше она извивалась, тем больше шансов, что я ее порежу. Что ж, если я ее порежу, то виновата она сама. Она не сможет сказать, что я ее не предупреждал.
Я направил лезвие к ее половым губкам и надавил.
Она вскрикнула от боли, и из того места, где я нечаянно задел ее половую губку, на постельное белье потекла струйка крови.
- Извини.
Я догадывался, что процесс будет напоминать снятие гипса. Вместо того чтобы действовать медленно, лучше закончить все быстрым движением... Я глубоко вздохнул и воткнул кончик лезвия примерно на дюйм в ее влагалище.
Затем, в сопровождении ее крика, я потянул лезвие вниз по длине ее влагалища, надеясь в процессе разорвать клей, и...
К моему восторгу, к тому моменту, когда я убрал нож, обе половые губы в значительной степени разошлись.
Женщина продолжала кричать от боли, пока из обеих ее половых губ сочилась кровь. Я хотел извиниться еще раз, но был уверен, что она не слышала первых слов, поэтому я сдержал вздох и... тут из пизды женщины хлынула коричнево-желтая, похожая на слизь жидкость. Я в шоке отпрянул назад, свалившись с кровати, а на матрас, где лежала женщина, потекла слизь. Я поднялся с пола. Жидкость собиралась в желеобразные комки, и от нее исходил отвратительный запах - тухлой ветчины, сырой грязи и мочи.
Женщина начала тужиться, и вместе с испражнениями из ее влагалища появилась голова моего сына.
При виде его сгнившего лица, вросшего в череп, я выкрикнул что-то нечленораздельное.
Плоти на лице почти не осталось, лишь отдельные участки выглядели так, будто готовы были отделиться от кости, как только я до них дотронусь.
Женщина тужилась и кричала, а - я бездействовал.
Я стоял и смотрел, как она выталкивает тело моего сына из своего влагалища.
Учитывая то, что тело моего сына находилось совсем близко к входу в влагалище, и то, что ее вагина растянулась за то время, пока он там находился, ребенок выскользнул из ее пизды относительно легко, еще более деформированный и гротескный, чем когда я его туда засовывал.
Влагалище женщины теперь напоминало опустошенную сумку.
При виде своего мертвого мальчика, я начал кричать. Я недоумевал, почему все получилось не так, как я задумал.
Не понимая, что делать и что сказать, я опустился на колени. Мои крики сменились слезами страдания и печали. Я и не подозревал, что в нескольких футах от меня женщина испустила последний вздох.
Перевод: Миша Грубий
Полиэмболокоиламания - это введение инородных тел в такие отверстия, как прямая кишка, уретра и влагалище. Она часто наблюдается у пациентов с синдромом Смита–Магениса. Когда это мотивировано желанием сексуального удовлетворения, это можно считать парафилией.
Порнография с точки зрения зрителя (POV) - это развлечение для взрослых, снятое таким образом, чтобы зритель выглядел так, как будто он сам наблюдает за половым актом. В порно от первого лица стиль съемки, как правило, схож с гонзо-порнографией, когда человек, получающий сексуальное удовлетворение, сам держит камеру, направляя ее на актера, совершающего половой акт. Этот стиль съемок отличается от того, что все происходящее снимает отдельная съемочная группа от третьего лица. Эффект заключается в том, чтобы создать у зрителя ощущение, что он сам наблюдает за сексуальными актами, а не просто наблюдает за другими как вуайерист.