«Луна охотника» Дэвид Веллингтон

Оранжевый свет мерцал на снегу, что кучей лежал под окнами закусочной в Йеллоунайфе. Толстый слой конденсата затуманивал стекло, не позволяя прохожим разглядеть, что творится внутри, но черный дым, клубившийся из входной двери, мог бы дать им некоторое представление. Люди, еще не успевшие натянуть пальто, выбегали на улицу.
Внутри Лора Кэкстон пригнулась, когда над ее головой пролетела чугунная сковорода. Она выпрямилась и выстрелила из своей «Беретты», зная, что пуля уйдет в сторону. Ей нужно было лишь удержать вампира на кухне, если это вообще возможно.
Кухня полыхала огнем. Огонь, возможно, и не убьет Баву, особенно если тот недавно напился крови. Но он мог причинить ему боль. Замедлить его. Если он замедлится достаточно, у нее появится шанс выстрелить ему в сердце и покончить с этим.
Идея с огнем принадлежала ему. Она выследила его здесь, вошла и застала врасплох, как раз когда он собирался перебить всех в заведении. Увидев ее, он перемахнул через стойку, даже не дав ей полностью вытащить оружие. Он бросил старые полотенца и тряпки на плиту, возможно, думая, что она испугается огня больше, чем он сам.
Он все еще плохо ее знал.
Кэкстон приближалась к сорока. Она определенно замедлилась с тех пор, как была в расцвете сил охотницы на вампиров. Но многое она не забыла. Она знала, как трудно убить вампира. Знала, что если упустить момент из-за страха, второго шанса может не быть.
Стеклянная банка с маринованными огурцами пролетела над стойкой и разбилась рядом с местом, где она присела. Брызги рассола попали ей на ногу, но она не чувствовала ничего, кроме дыма. Кухня превратилась в бушующий ад, а воздух в закусочной становился все гуще.
Кэкстон оценила свои шансы. Если бы ей удалось сделать точный выстрел…
Тут Бава закричал и перескочил через стойку. На мгновение он напомнил комету, мчащуюся через космос. Его руки и спина пылали, пламя распространялось по сухой плоти. Он бросился к двери и выбежал наружу, босой, прямо по снегу. Он сорвал с себя легкую куртку и рубашку, бросив их позади. Они опускались на улицу, словно огненные птицы.
Кэкстон опустилась на одно колено и трижды выстрелила ему в спину, делая паузы между выстрелами, чтобы восстановить прицел. Если бы хоть одна пуля попала в сердце…
Он поскользнулся на льду и свернул в боковую улицу, исчезнув из виду.
Она поднялась на ноги, ее колено громко протестовало, и побежала за ним.
И тут раздался крик.
Она завернула за угол, раскинув руки для равновесия, и увидела женщину, лежащую на улице. Снег вокруг нее был усеян кровью в сотне мест. К тому моменту, как Кэкстон подбежала, женщина уже не кричала, но была в сознании. Она смотрела на обрубок, где раньше была ее правая рука. Кровь текла густым потоком из рваной раны.
Кэкстон подняла взгляд и увидела Баву, уже в квартале от нее. Он все еще горел, сияя ярче, чем полная луна. Она не могла догнать его пешком, но, возможно, подобралась бы достаточно близко, чтобы выстрелить еще раз.
— П-прошу… — сказала раненая женщина позади нее.
Кэкстон скривилась.
Десять лет назад она бы не остановилась. Десять лет назад ничто не имело бы значения, кроме Бавы.
Десять лет назад… уже десять лет она думала, что может жить другой жизнью. Что ее работа закончена.
Десять лет — долгий срок.
— Ты будешь в порядке, — сказала Кэкстон, опускаясь на колени рядом с пострадавшей. Она сорвала с себя ремень, чтобы сделать жгут. — Ты выживешь.
А Бава тем временем растворился в ночи.


Ее не заковали в наручники. Кэкстон решила, что это уже что-то.
Очень вежливый местный полицейский по имени Горд отвел ее в комнату для допросов. Он предложил ей кофе, а затем извинился за задержку. Потом оставил ее там одну. Кэкстон провела достаточно времени в полицейских участках, чтобы понимать, что это значит. Горду пришлось кого-то разбудить и притащить сюда для разговора с ней.
Этим кем-то оказался капрал королевской канадской конной полиции. Судя по всему, он был здесь главным. Это был крупный мужчина, который, похоже, когда-то обладал настоящими мускулами, но теперь начал полнеть. На нем была темно-синяя форма и бейсболка, а на поясе не было даже кобуры, не говоря уже об оружии. Он вздохнул и поиграл ручкой, прежде чем сесть. Прежде чем взглянуть на нее.
— Такое в Северо-Западных территориях не случается, — сказал он и издал короткий удивленный смешок. — Город Йеллоунайф не был готов к вам, мисс Кэкстон.
Кэкстон когда-то сама была сотрудником правоохранительных органов. Она знала, как все это должно происходить. Но у нее не было времени на формальности.
— Послушайте. Я знаю, ваш инстинкт — ваш полицейский рефлекс — обвинить меня в чем-нибудь. Может, в нарушении закона об оружии. Мы оба знаем, что это просто способ потянуть время. Не делайте этого. Вам нужно отпустить меня и дать мне преследовать этого ублюдка. То, что произошло в закусочной, — лишь начало. Бава снова убьет. Меня вызвали полицейские из Эдмонтона, чтобы найти его и уничтожить. Я гналась за ним до самого Йеллоунайфа, и если я не поймаю его скоро, он убьет снова. Он не будет скрываться. Он не остановится, пока…
Капрал поднял руки, останавливая ее.
— Мэм, — сказал он, — если бы не вы, детям Пег Колсон пришлось бы сегодня ночью явиться в морг, а не в больницу. Вы спасли ей жизнь.
Кэкстон уже жалела об этом.
Но…
— Все, что вам нужно, — сказал капрал. — Все, что вы сочтете лучшим. Муниципальный отдел правопорядка Йеллоунайфа готов помочь.


Жаль, что не все в городе разделяли это мнение.
Йеллоунайф был столицей и крупнейшим городом Северо-Западных территорий. Это был транспортный узел всего Канадского щита — огромной пустынной территории между Альбертой и Нунавутом. Дорог там было мало, так что небольшие самолеты оставались единственным способом передвижения — и единственным шансом найти Баву. Летчики-кустари собирались у реки, опираясь на поплавки своих гидропланов. Они перевозили грузы или туристов по всей глуши, брались за любую работу. Когда они увидели приближающуюся Кэкстон, многие решили отойти покурить.
Некоторые остались, чтобы посмеяться над ней.
— Куда вы хотите отправиться? — спросил пилот по имени МакМерфи. Крупный, суровый парень в безрукавке.
— Зачем ему туда лететь? — поинтересовался другой, по имени Джексон. Молодой, с торчащими волосами, которые он почесывал, пока говорил. — Там ничего нет, кроме деревьев и мелких озер, на которых не сесть.
— Вечная мерзлота и болота, что засосут ботинки прямо с ног, — сплюнул в воду Харрис, бывший морпех из Аляски, явно не в восторге от этой идеи.
— Там нет людей, — сказал ей Тайрон. Тайрон был из народа дене и, по местным легендам, лучшим пилотом в территориях. Кэкстон думала, что он мог бы ей помочь. Она ошиблась. — Умные туда не ходят.
Она не понимала. Спросила у капрала, что значит «нет людей».
— Это опасно, — ответил он. — Опасная местность и… легенды, знаете. Старые истории. Которые, возможно, правдивы.
— Истории?
— Пару охотников отправились туда недавно. Не вернулись. Не просто любители пострелять уток на выходных; это были профессионалы из большого города, специалисты по крупным вредителям.
— Что, вроде крыс?
— Медведи и койоты, — уточнил капрал. Она чувствовала, что он что-то недоговаривает. Что-то, что его встревожило. Что же она упускала?
— Волки, — сказал один из пилотов, которого она раньше не заметила. — Он боится, что вы засмеете его, если он скажет, за чем на самом деле охотились те ребята. Они искали оборотня. Не нашли ни одного.
Это был высокий, но очень худой мужчина с великолепной шевелюрой чисто белых волос, собранных в аккуратный хвост. На нем были солнцезащитные очки с деревянной оправой.
— Оборотни, — повторила Кэкстон. — В Северной Америке никогда не было нападений оборотней.
Худой пилот повернул голову в сторону, словно хотел рассмотреть ее краем глаза. Она почувствовала, что ее оценивают.
— Так говорят, — ответил он. — Говорили, что и вампиры вымерли.
— Похоже, ты знаешь, кто я, — сказала она.
— Возможно. — Он протянул руку. Его ногти были на удивление длинными и ухоженными. — Джесси Дет’аничок, — представился он. — Я отвезу тебя туда. Но по моим правилам, договорились? — Он повернулся к капралу, бросив тот же взгляд искоса. — Уоллес, — кивнул он. — Ты оплатишь мои расходы? Топливо и мелочи, больше ничего не прошу.
Капрал кивнул с готовностью.
Пилот посмотрел прямо на Кэкстон и снял очки. Его глаза были бесцветными, и она невольно вздрогнула, когда они встретились с ее взглядом.
— Пег Колсон — хорошая женщина. Чертовски жаль, что случилось с ее рукой. Следуй моим правилам в точности, и я позабочусь, чтобы ты нашла своего вампира. Договорились?
Кэкстон посмотрела вдоль берега реки, на пилотов и их маленькие самолеты. Никто из других не обернулся.
— Договорились, — сказала она.


Были ли оборотни или нет, она осознавала, почему для выслеживания вампира требовался столь необычный пилот. Днем летать не было смысла — Бава был бы неактивен, спрятавшись в норе или старой берлоге, и заметить его не удалось бы. Приходилось искать ночью, на низкой высоте. Джесси, похоже, не испытывал проблем с тем, чтобы скользить над верхушками деревьев, но для Кэкстон это было захватывающее — если не сказать пугающее — испытание.
Они прочесывали северо-восточную часть региона, делая длинные, плавные проходы над освещенным луной краем, не похожим ни на что, виденное ею прежде. Первозданное место, нетронутое дорогами, городами или следами присутствия человека. Местность, усеянная миллионами озер и крохотных прудов, которые ловили лунный свет и затем гасли в темноте, отчего земля казалась сверкающей.
Деревья — в основном хвойные, черные ели, сосны, тамарак — росли здесь высокими, до пятидесяти футов и больше. Они торчали в случайных направлениях, словно пальцы, указывающие на разные звезды.
— Вечная мерзлота, — объяснил Джесси. — Только теперь ее уже нет.
— Что?
— Земля здесь раньше была замерзшей круглый год. Вечная мерзлота. Теперь каждое лето она немного оттаивает. Почва скользит, становится рыхлой, и деревья наклоняются, тянутся. Довольно безумно, да?
— Конечно, — ответила Кэкстон и вернулась к наблюдению из окна. Искала любой признак Бавы. Белая кожа, думала она, бледная, как брюхо рыбы. Она должна выделяться на темном фоне деревьев и холодной воды.
После первого часа, первого прохода, который унес их на пятьдесят миль от города, она ничего не увидела, но старалась не поддаваться унынию. Они искали что-то очень маленькое в огромном регионе. Джесси развернул самолет для еще одного прохода, и она нетерпеливо постучала пальцем по стеклу.
Как далеко мог убежать вампир, как быстро? Быстрее человека, но все же… он мог бежать только в темноте, и даже ему приходилось следить за низкими ветвями и осторожно ступать. Нет причин думать, что он знал эту местность.
Так почему он пришел сюда? До того, как умер, до того, как стал вампиром, Джерри Бава-младший работал водителем грузовика в Альберте. У него не было живых родственников и мало друзей. Как только она напала на его след, он неуклонно двигался на север, всегда на север.
Когда она догнала его в Йеллоунайфе, то решила, что он просто бежит от нее. Но если представить карту и проследить его путь, становилось ясно, что он направлялся сюда, в это пустынное место. В край, где не было людей, которых можно сделать добычей, где не проливалась кровь.
Почему? Это как-то связано с оборотнями? Слышал ли он слухи о ликантропах, бродящих по северным землям? Кэкстон знала о монстрах немного, кроме вампиров. Чего хотел вампир от оборотней?
Джесси пошевелился на своем месте и достал из-за спины термос. Кофе, черный, еще горячий.
— Ночь может затянуться, — сказал он, его голос искажался ревом двигателя. — Только не пей слишком много, чтобы не захотеть в туалет.


Она крепко спала, когда Джесси толкнул ее. Она вздрогнула и оглядела крохотную кабину самолета. Заснула? На охоте? Это… такого раньше не случалось.
Она попыталась протереть глаза и лицо, но Джесси указывал через лобовое стекло, повторяя что-то снова и снова.
— Там, смотри! — говорил он, уже с ноткой раздражения. Кэкстон выпрямилась и уставилась в освещенный луной лес. И ничего не увидела.
— Где? — спросила она.
Но тут она заметила. Клочок белого, мелькающий между деревьями. Джесси подвел их ближе, снижая высоту, пока Кэкстон не начала воображать, что слышит, как верхушки деревьев касаются днища самолета.
И вот он. Бава. Бежал быстро. Он оглянулся через плечо, его глаза горели красным от ненависти.
В мгновение они пролетели над его головой. Джесси развернул самолет для еще одного захода. Она потянулась назад и схватила одну из винтовок.
— Держи как можно медленнее и ниже, — сказала она. — С первого выстрела я его вряд ли уложу.
— Постарайся, — ответил Джесси.
Она опустила окно рядом с собой, и ледяной воздух ворвался в кабину, окончательно разбудив ее. Она высунулась в окно, обхватив винтовку обеими руками. Ветер хлестал ей в глаза, и ей пришлось моргать, чтобы прогнать слезы. Она крепко зажмурила один глаз и прижалась другим к прицелу.
Вот он. Она затаила дыхание. Мягко нажала на спусковой крючок. Она видела его в перекрестии, видела, как белая плоть разошлась, когда пуля прошла через его плечо. Ближе, чем она ожидала, ближе к сердцу. Но не достаточно. Рана закрылась и зажила без единого шрама. Чертовы вампиры.
Через мгновение она потеряла его среди деревьев.
— Куда он делся? Ты что-нибудь видишь?
— Погоди, — сказал Джесси. Он так резко накренил самолет, что Кэкстон показалось, будто она сейчас вывалится из окна. — Видишь его?
— Нет, — ответила Кэкстон. — Нет, он исчез, он…
Тут Бава выскочил на длинный склон голой скалы, оказавшись на открытом пространстве. Она выбросила гильзу и зарядила новый патрон, но прежде чем успела прицелиться, он сделал то, чего она не ожидала.
Скала возвышалась над крохотным озером — широким пятном абсолютной черноты, не тронутым даже лунным светом. Бава не замедлился, он подбежал к краю и прыгнул в воздух, размахивая руками, подтянув колени к груди. Он ударился об озеро, и его поверхность разлетелась, словно разбитое зеркало, вода поймала миллион крохотных отражений луны, прежде чем успокоиться.
— Можешь посадить нас на эту воду? — спросила она.
— Будет тесно, — ответил Джесси. — И сейчас не лучшее время для этого…
— О чем ты? Он там, прямо сейчас. Это может быть наш единственный шанс!
Джесси выругался, но развернул самолет. Сбросил газ и поднял все закрылки. Двигатель затих, и внезапно она могла слышать все — тишину арктической ночи. Поплавки самолета жестко ударились о воду. Кэкстон бросило вперед на ремне безопасности, винтовка вылетела из ее рук и загрохотала по приборной панели.
Джесси выкручивал штурвал туда-сюда, делая S-образные повороты по темной воде. Дальний берег озера вдруг показался слишком близким — сплошная стена стволов деревьев. Кэкстон инстинктивно подняла руку к лицу.
Но затем — с внезапной, качающейся тишиной — самолет остановился.
Кэкстон распахнула дверь и спрыгнула на широкий поплавок самолета.
Она остановилась на миг, чтобы оглядеться. Оценить, где находится. Если раньше ей казалось тихо, когда двигатель заглох, то теперь озеро словно поглощало все звуки. Когда она двигалась по поплавку, казалось, что ее ботинки бьют в барабан. Она попыталась замереть. Сосредоточиться. Подняла винтовку к глазам и осмотрела темную, вздымающуюся воду. Под поверхностью ничего не было видно.
Лед образовался по краям озера. Вода должна быть почти ледяной. Запах деревьев был пьянящим, почти одуряющим. Вонь сока и опавших, гниющих иголок ударила ей в нос, словно крепкий чай. Она чувствовала, как кожа на лице начинает замерзать, пока она стояла там. Ждала.
И тут она что-то услышала.
Она услышала дыхание в лесу, у края озера. Нет, не дыхание.
Сопение. Как у собаки.
Она взглянула вверх и увидела луну, поднимающуюся над верхушками деревьев, почти полную, ее темный край размытый тенью. Оборотни появляются только в полнолуние, верно? В остальное время они люди. Так было в десятке фильмов, которые она видела.
Затем пара глаз зажглась за линией деревьев. Холодные зеленые глаза, неподвижные.
— Кэкстон, — позвал Джесси из самолета. — Тебе лучше…
Вой заполнил воздух, такой внезапный и близкий, что она чуть не упала с поплавка в воду. Он не был похож на волчий вой. Длинный, гортанный и очень, очень злой. Скорее затяжной рык.
Кровь Кэкстон застыла в жилах.
— Кэкстон! — Джесси завел двигатель самолета, и тот ожил с ревом, который не мог соперничать с этим воем.
— Лучшего шанса не будет, — сказала она. Она посмотрела на черную воду.
И увидела отражение волка, стоящего прямо за ней.
Она резко обернулась и поняла, что он не так близко, как ей показалось. Он стоял у кромки воды, две длинные лапы вытянуты перед ним, словно он кланялся. Его шерсть была пятнистой, коричнево-черной. Огромные лапы месили грязный берег. Его зубы…
Господи, подумала Кэкстон. Ни у одного волка на Земле не было таких огромных, таких острых зубов.
— Кэкстон! — крикнул Джесси. — Они умеют плавать!
Второй волк бросился в воду. Тот, с зелеными глазами. Его шерсть была в основном черной, с серебристыми пятнами. Вода высоко плеснула вокруг его морды, когда он ринулся к ней.
Рука схватила ремень винтовки Кэкстон. Джесси рванул ее назад, в самолет, ее ноги все еще болтались над поплавком. Он не стал ждать ни секунды, открыл дроссель и помчался на полной скорости по длине озера. Через мгновение они взлетели.
Позади волки бежали по земле, без труда догоняя их, подпрыгивая, чтобы схватить воздух этими зубами, этими гигантскими зубами.


— Когда луна на небе, — сказал Джесси ей над стопкой блинов. Он отрезал огромный кусок и засунул его в рот. — Не важно, какая фаза, если луна видна, они превращаются.
Чашка кофе Кэкстон остыла. Она не была голодна.
— Не только в полнолуние, — сказала она. Джесси кивнул в знак согласия.
Она наклонилась через стол. Вокруг люди говорили, указывали на нее. Их столик стоял у окна, и снаружи собрались еще люди, в парках, просто смотрели, как она не ест. Теперь она была знаменитостью в Йеллоунайфе.
Она игнорировала их всех.
— Ты знаешь об оборотнях больше, чем я, — сказала она.
Он радостно кивнул.
— Ты знаешь больше, чем рассказываешь.
Он потянулся за сиропом.
— Хочешь вернуться, и мы можем это сделать, — сказал он. — Но помни: я устанавливаю правила, верно? Это значит, мы ждем, пока луна зайдет. Значит, отправляемся днем. Как тебе это?
Кэкстон пожала плечами и отвернулась от него. Снаружи маленькая девочка в большой меховой ушанке помахала ей. Кэкстон глубоко вздохнула и помахала в ответ.
Ее здесь любили. Жители верили, что она избавит их от страшного вампира. Но как долго это будет длиться, если она не схватит Баву в ближайшее время? Если он успеет убить первым?
— Хорошо, — сказала она. — Когда солнце взойдет, он будет уязвим. Его труднее будет найти, возможно. Ему придется где-то спрятаться, но если я застану его днем, убить его будет намного проще.
Джесси кивнул и поднял свою кофейную чашку.
— Эй, мисс? — позвал он. — Не нальете ли еще кофе бесстрашным охотникам на монстров?


Деревья и вода были те же, но когда Кэкстон снова ступила на поплавок, она едва узнала маленький пруд. Ни вампира, ни гигантских волков, крадущихся в подлеске. Она услышала птицу вдалеке, и ее песня была словно сигнал «все чисто».
Она остановилась на секунду и просто стояла, вдыхая запах сосен.
Она потянулась обратно в самолет, взяла охотничью винтовку и перекинула ремень через голову.
— Шесть часов, — сказал ей Джесси. — У тебя есть часы?
Кэкстон нахмурилась.
— Шесть часов до чего?
— До того, как луна снова взойдет. Будь здесь к тому времени.
Кэкстон проверила «Беретту» в кобуре на поясе. Затем спрыгнула с поплавка в мелкую воду между ней и берегом. Она купила водонепроницаемые ботинки, но холод все равно просачивался сквозь них, слегка удивив ее. Лето закончилось, и она чувствовала, что теплее с течением дня не станет. Она поспешила на поросший мхом берег и направилась между деревьев, пригибаясь, когда наклоненная береза коснулась ее шляпы и плеч.
Десять шагов в лес, и она уже не видела озера или самолета позади себя. Еще десять длинных шагов, и она могла бы перенестись на миллион лет назад. Земля была мягкой под ногами, деревья постоянно двигались. На земле не было мусора, никаких грязных пластиковых пакетов, никаких жестяных банок. Идя под деревьями, она почти чувствовала, что нарушает священную землю. Ходил ли здесь когда-нибудь человек?
Вампирам не место в таком краю. Вампирам нужна человеческая кровь, и потому они обычно держатся ближе к городам и поселкам. Она не понимала Баву. Раньше она выслеживала вампиров, узнавая их истории, понимая, кем они были людьми. Если она не наткнется прямо на его укрытие, она понятия не имела, как его найти.
Она спустилась по пологому склону, где почва осела. Большое дерево упало, и его корни торчали в воздух, словно волосы, спутанные комьями старой грязи. Запах сока и сырой земли был ошеломляющим. Корни сплетались над ней, образуя арку, и она заглянула в углубление под ними. Что-то маленькое и млекопитающее шевельнулось там, какой-то маленький пушистый зверек. Она подавила свой городской инстинкт отпрянуть, испугаться мыши или землеройки, возможно.
Она продолжила спускаться по склону, пока не достигла края еще одного пруда, шириной не больше двадцати ярдов. Деревья склонялись над ним, отражаясь в его темной зеркальной поверхности, сбрасывая иголки, что плавали на неподвижной воде. Она сделала шаг к краю пруда и заглянула внутрь, думая, не спит ли Бава там, на дне. Вместо этого она увидела свое лицо, смотрящее на нее в ответ. Она дошла до того возраста, когда, глядя на свое отражение, всегда удивлялась, что время с ней сделало. Она видела глубокие морщины под глазами, постоянную складку на лбу, из-за которой казалось, что она всегда чем-то озабочена.
Она вздохнула и присела на корточки, вспоминая старые времена. Времена, когда она не думала ни о чем, кроме как бегать по темному лесу всю ночь, с пистолетом в одной руке и фонариком в другой. Она подумала о Кларе, дома в Пенсильвании, ждущей ее возвращения. Когда поступил вызов — просьба канадского правительства приехать и разобраться с предполагаемым появлением вампира, — ночь была уже глубокой. Клара повернулась в постели, подтянув колени к груди, и напрасно притворялась, будто продолжает спать.
Обе почувствовали напряжение, старое, слишком знакомое изменение в воздухе.
— Мне нужно ехать, — сказала Кэкстон, поглаживая руку Клары.
— Нет, не нужно, — ответила Клара. Затем встала и пошла на кухню варить кофе, потому что это было все обсуждение, которое могло быть. Клара понимала. Она знала, кто такая Кэкстон.
Теперь ее отражение в темном пруду нахмурилось, потому что…
В воде появилось еще одно лицо. Лицо женщины, и на мгновение Кэкстон подумала, что смотрит на себя молодую, там, на другой стороне пруда. Но волосы были не те, коричневые, до плеч, мягкие на вид, в отличие от ее беспорядочных черных шипов.
Она подняла взгляд и увидела обнаженную девушку, лежащую на мху у воды, с одной рукой, подложенной под голову, как подушка.
Обнаженную — потому что час назад, когда луна была на небе, эта девушка была волком. Должно быть, она спала здесь, когда луна зашла, и, конечно, у волка не было одежды.
— Черт, — сказала Кэкстон вслух. Она облизнула губы, не зная, что делать.
Температура здесь не могла быть выше сорока пяти — семи по Цельсию, как сказали бы канадцы. Почти мороз, а эта женщина не носила ни нитки.
Девушка открыла глаза. Увидела Кэкстон. Она не двинулась, но в ней появилась напряженность, готовность, словно она могла в любой момент вскочить, прыгнуть через пруд, рыча и готовая убивать.
Затем что-то изменилось. Глаза смягчились. Девушка неуверенно приподнялась на одной руке. Другую она сложила на груди, и Кэкстон поняла, что смотрит на обнаженную женщину, и, как бы глупо это ни было, не могла не отвести взгляд. Она пыталась дать девушке иллюзию уединения.
— Тебе нужно уйти, — сказала девушка. — Здесь тебе не рады.
Кэкстон все еще не могла отвести взгляд.
— Как тебя зовут? — крикнула она.
— Чей, — девушка откашлялась. — Шайенн. Ты в серьезной опасности здесь, и тебе нужно уйти. Не знаю, зачем ты пришла, но ты, должно быть, слышала истории.
— Я знаю, что ты оборотень, — сказала Кэкстон. — Поверь, я не хочу вторгаться в твое… охотничье угодье?
Она поняла, что выбрала не те слова, потому что девушка напряглась. Кэкстон видела это краем глаза.
— Здесь мы живем. Наши волки охотятся, мы просто…
Голос девушки затих. Желудок Кэкстон перевернулся, и она обернулась, но, конечно же — конечно — девушки уже не было. Нижние ветви ели качались, потревоженные, когда она прошла мимо них.
— Черт возьми, — сказала Кэкстон.
Она бросилась вокруг пруда, по свежим следам девушки.
Если она собиралась найти вампира, ей нужно было поговорить с оборотнем. Задать правильные вопросы.
Потому что внезапно она была почти уверена, что знает, зачем сюда пришел Бава.
Она старалась смотреть под ноги. Один раз споткнулась, но сумела подпрыгнуть на другой ноге и удержать равновесие. Вот — впереди — она увидела вспышку коричневых волос между серыми стволами деревьев.
Казалось невозможным, что она так быстро догнала оборотня. Инстинкты подсказали ей, что что-то не так. Но у нее не было плана, кроме как продолжать бежать.
Кэкстон перепрыгнула через густое сплетение корней и поспешила вниз по склону, усыпанному сосновыми иглами, что ускользали из-под ног, затем схватилась за ветви упавшего ствола, подтянулась, перелезла через него…
Рука, словно стальной капкан, схватила ее за лодыжку и потянула вниз. Она тяжело упала на спину, дыхание вырвалось изо рта.
— Волки охотятся стаями, — сказал кто-то. Она мельком увидела силуэт лица мужчины с ледяными зелеными глазами. — Они отлично устраивают засады. — Затем большие сильные руки схватили ее за парку и подняли в воздух.
Это был мужчина, просто человек с аккуратно подстриженными волосами и без бороды. Не то, что она ожидала. Грубое шерстяное одеяло висело у него на плечах — единственная одежда.
Она сделала попытку вырваться, но он, одним движением руки оттолкнув её назад, заставил почувствовать себя словно привязанной к дереву. Свобода оставалась для неё недосягаемой, пока он не решит её отпустить.
— Я Монтгомери Пауэлл. Это имя что-нибудь тебе говорит? — спросил он.
Она покачала головой.
— Проклятье. Что тебе рассказали в городе? Что они сказали о нас? Ты пришла сюда с… посмотрим. — Он сорвал винтовку с ее плеча. Легко удерживая ее одной рукой, он передернул затвор и выбросил длинный патрон.
— Это даже не серебро.
Кэкстон постепенно восстановила дыхание, пока он говорил.
— Я здесь не за вами. Я пришла за вампиром.
Глаза Пауэлла сузились, и низкий рык зародился в глубине его горла.
Он отбросил винтовку далеко в деревья. Патрон упал между ними.
— Я могу поцарапать твою кожу. Этого хватит, и ты станешь как мы. Проклятой навсегда. Тебе придется жить здесь до конца дней, далеко от цивилизации. Ты этого хочешь?
Затем он отступил назад, отпуская ее. Возможно, провоцируя ее напасть, сразиться. Она держала руки подальше от кобуры на поясе.
Его взгляд не отрывался от ее глаз. Он даже не моргал.
Он сделал еще шаг назад. Позади него появилась девушка — Чей. Кэкстон осталась точно там, где Пауэлл ее оставил. Она знала, что не стоит делать резких движений.
— Бава — убийца, — сказала она. — Не знаю, что он вам наговорил. Он был здесь прошлой ночью. — Она решила выложить все карты на стол. — Он пришел сюда просить убежища, верно? Хотел вашей защиты? Не верьте ничему, что он говорит. Вампиры врут постоянно, чтобы добиться своего. Врут — и убивают людей.
Рот Пауэлла до того был жесткой линией. Теперь один уголок приподнялся.
— Ты думаешь, у кого-то из нас здесь чистые руки?
Затем они оба, оборотни, развернулись и бросились в лес. Так быстро, что исчезли из виду, прежде чем Кэкстон успела сделать шаг. Она долго стояла там, тяжело дыша.
В конце концов, она направилась обратно к пруду, к Джесси и самолету. Это было единственное, что она могла придумать, хотя уходить она не собиралась.


Оказалось, у Джесси была идея.
— Там, примерно в двух милях в ту сторону, есть дом, — сказал он, указывая на северо-восток ножом. Он вырезал копье для рыбалки из старой мертвой ветки. Сделал последний длинный надрез, проверил острие большим пальцем и кивнул. — Если ты действительно хочешь покончить с собой, тебе туда.
Кэкстон прищурилась на него. Затем посмотрела на небо. Солнце садилось быстро. Скоро наступит ночь, а через час после этого взойдет луна. Время было неудачным. Может, следовало подождать до завтра, когда солнце поднимется выше и даст больше света, — но она слишком долго охотилась на вампиров, чтобы не понимать: дай им малейшую возможность скрыться, и они исчезнут без следа. Эти твари умели выживать вопреки всему.
— Этот дом. Ты заметил его, когда мы летали? — спросила Кэкстон. — Там живут оборотни, когда они, знаешь, люди?
— Мм, — промычал Джесси. Он встал на поплавок самолета и посмотрел в воду. Очков на нем не было, но Кэкстон не понимала, как он мог что-то разглядеть в этой мути.
— Ты думаешь, Бава в этом доме, — сказала Кэкстон.
— Мм. — Он не посмотрел на нее.
Она долго разглядывала пилота. Были вещи о нем, которые она до сих пор решила не выяснять. Возможно, это была ошибка.
— Ты знаешь больше, чем рассказываешь. Ты видишь то, что другие упускают.
Он улыбнулся, но не поднял глаз от воды.
— Кто ты? — спросила она.
Все его тело напряглось, каждый мускул замер. Затем он взорвался движением, вонзив копье прямо в воду так чисто, что не было даже брызг. Когда он вытащил его обратно, на острие билась большая серебристая рыба. Джесси ударил рыбину головой о стойку самолета, и она перестала двигаться.
— Я голоден, — сказал он, подняв улов в воздух. — А вот это? Это — ужин.


Они вдвоем крались через лес, двигаясь против ветра.
— Они могут учуять тебя поблизости, конечно, — прошептал Джесси. — Они будут знать, что ты рядом. Но не смогут точно определить, где ты.
Кэкстон держала голову ниже и винтовку в руках.
Дом не производил особого впечатления — лишь старостью, потускневшей временем. Карнизы провисли, словно усталые плечи, крыша утопала в залежах сосновых иголок и сухих листьев. У одной из стен громоздилась неуклюжая поленница, а из-за пыльных окон проглядывала лишь густая, неподвижная тьма.
На крыльце в кресле-качалке сидел кто-то, кого она не узнала. Крупный мужчина в огромной меховой шубе. На лице у него была деревянная маска. Он просто сидел, покачиваясь туда-сюда. Оружия при нем не было.
Она повернулась и взглянула на Джесси.
— Кто это? — спросила она так тихо, что не была уверена, услышал ли он.
Пилот одарил ее широкой, холодной улыбкой. Затем выпрямился во весь рост и пошел вперед.
— Маскваш, старый приятель! — крикнул он, широко раскинув руки.
Мужчина на крыльце перестал качаться. Он поднял маску, открыв широкое, дружелюбное на вид лицо. По крайней мере, Кэкстон предположила, что оно было бы дружелюбным, если бы не искажалось от ужаса.
— Орел, — сказал человек в маске. — Ты… ты здесь.
— Пришлось потратить время, чтобы тебя найти. Но я терпелив. Где твои ручные оборотни? Они собираются нам помешать?
Мужчина на крыльце медленно поднялся на ноги.
— Они… где-то здесь. В лесу. Слушай, э…
— О, я слушаю.
Маскваш улыбнулся. Улыбка вышла неубедительной. Он открыл рот, словно собирался что-то сказать.
Тут глаза Кэкстон расширились. Она повидала много странного за свою карьеру охотницы на вампиров. Но ничего подобного. Маскваш съежился в своих мехах. Маска соскользнула на его лицо, и теперь это было его лицо, только больше не похожее на маску…
Тем временем Джесси поднял обе руки в воздух и потряс ими, пока они не превратились в широкие, мощные крылья. С пронзительным криком он рванулся через воздух прямо на Маскваша, который уже бежал к деревьям так быстро, как только могли нести его ноги. Его четыре ноги.
— Да ладно, — сказала Кэкстон, когда Джесси — Орел — исчез между стволами деревьев, одновременно летя и бегая. — Вампиров и оборотней было недостаточно?
Но у нее не было времени разбираться в увиденном. Похоже, дом был пуст — если только Бава не внутри. Спит. Это мог быть лучший шанс, который у нее когда-либо будет.
Она бросилась через усыпанную иглами поляну и распахнула входную дверь дома. Она не была заперта.
До заката оставалось около десяти минут.


В кухне горела дровяная печь, подогревая кастрюлю с чем-то, что пахло тушеным мясом. Кэкстон давно не ела, но была слишком напряжена, чтобы думать о еде. Она прошла через деревенскую гостиную, где вся мебель была сделана из бревен с корой.
Она вытащила пистолет и держала его низко, у бедра — спокойно, без суеты. Ей хотелось верить, что оружие не пригодится, но она давно усвоила: лучше быть готовой, чем потом сожалеть.
В углу была наклонная лестница, ведущая в спальню на втором этаже. Королевский матрас лежал на досках пола, заваленный простынями, одеялами и потрепанными книгами в мягкой обложке. Похоже, оборотни любили читать.
На дальней стороне спальни была дверь, предположительно в ванную. Дверь была закрыта, но не заперта. Кэкстон медленно повернула ручку, зная, что увидит.
В старых историях вампиры спали в гробах, как примерные мертвецы. В фильмах они всегда выглядели такими чистыми.
Кэкстон толкнула дверь. В ванной было мало света. Она могла разглядеть ванну с когтистыми ножками, ее белая эмаль слегка светилась в тенях, и большой умывальник на подставке. Конечно, без водопровода. Чтобы принять ванну здесь, нужно было наполнять ее вручную.
Сейчас в ванне не было воды, хотя она была полна. Запах того, что там находилось, ударил ей в горло. Она заставила себя сделать шаг ближе.
Вот он. Бава. В своей истинной форме.
Ванна была наполовину заполнена бледной, вязкой жидкостью, местами испещренной крохотными сгустками крови. Чистый, разжиженный протоплазм. Личинки извивались и плавали в этой мерзости. Среди гнусного варева были человеческие кости. Череп возвышался у одного конца ванны. Бедренные кости торчали ближе к низу. Ребра напоминали тени пальцев, тянущихся со дна.
А посреди всего этого — сердце Бавы. Его единственная уязвимая часть. Оно плавало точно в центре ванны, черное и покрытое пеплом. Ни к чему не присоединенное.
Но бьющееся. Медленно, неотвратимо бьющееся. Как могло бы биться вечно, если она не положит этому конец прямо сейчас.
Пока солнце еще не зашло, она могла разорвать сердце голыми руками. Этого было бы достаточно. Это убило бы Баву. Прекратило бы его убийства.
Она потянулась к нему, и тут Чей схватила ее за предплечье и ударила им о край ванны. Так сильно, что Кэкстон вскрикнула от внезапной боли, думая, что рука сломана, переломлена пополам.
Затем Чей схватила ее за волосы и вытащила из ванной. Бросила на матрас. Кэкстон пыталась подняться. Сквозь дверной проем она видела движение — человеческий череп медленно поднимался над краем ванны.
— Нет! — закричала она. — Нет! — Было слишком поздно. Солнце село, и ночь началась.
Чей пнула дверь, закрывая обзор Кэкстон.


Темнота снаружи была тьмой дикого места. Глубокой. Единственным светом был одинокий керосиновый фонарь, горящий внутри дома.
Она прекрасно видела Баву, вампира. Он почти светился в темноте. Он сидел на корточках на крыльце маленького дома, не двигаясь. Он был белее снега, кроме кроваво-красных глаз. Его уши заканчивались острыми кончиками. На теле не было ни единого волоска.
Он смотрел на Кэкстон. Изучал ее, словно пытаясь понять, почему она так упорно его преследовала. Или, может, просто гадал, как вкусна будет ее кровь.
С ее опытом общения с вампирами, скорее всего, второе.
Оборотни не нанесли ей серьёзных повреждений — рука оказалась не сломана, просто ныла, как будто её поджарили в аду. Они немного потрепали ее, вытаскивая из дома, но затем просто бросили к дереву и оставили там, под внимательным взглядом вампира. Они не пытались ее связать. Зачем? Они могли догнать ее, если бы она попыталась бежать. Они забрали ее оружие, и она вряд ли могла бы победить одного монстра в кулачном бою, не говоря уже о трех.
— Ты не видел Дзо? Я думал, он встретит нас здесь, — сказал Пауэлл, обходя дом сбоку. Теперь он был одет, в фланелевой рубашке и комбинезоне. — Нигде не могу его найти.
— С нашим другом-Мускусом никогда не знаешь, чего ждать, — ответила Чей, подходя сзади дерева Кэкстон. Возможно, она готовила засаду на случай, если Кэкстон попытается сбежать. Она тоже оделась.
— Мой пилот его прогнал, — сказала им Кэкстон. Ее дальнейшее существование зависело от оборотней, так что она решила быть полезной, если получится.
— Твой пилот? — Пауэлл шагнул к ней, его лицо исказилось от гнева. Может, ей стоило промолчать.
— Джесси Дет’аничок, — уточнила Кэкстон.
Чей выглядела озадаченной, но Пауэлл просто кивнул, словно она все объяснила.
— Кто они? — спросила Кэкстон.
— Духи животных, — небрежно ответил Пауэлл. — Существа из старых историй этих мест. Твой пилот — воплощение орла. Дзо — он мускус, ондатра. Животное, на которое охотятся орлы. Если ты хотела завоевать мое расположение, то провалилась, приведя сюда орла. Дзо — наш друг. Он нам помогает. Единственное здесь, с кем мы можем говорить, потому что нашим волкам нет дела до того, чтобы его убить.
— Вашим волкам?
Чей вздохнула.
— Так Пауэлл о них говорит. Это помогает ему чувствовать, что он владеет своим проклятием. А не наоборот. Отделяя их от нас…
— Я не это существо, — настаивал Пауэлл. — Довольно. — Он подошел и присел рядом с Кэкстон. — Мы тебя предупреждали. Сказали уйти.
— Вы укрываете вампира, — сказала ему Кэкстон. — Я охотница на вампиров. За этим я сюда пришла.
Пауэлл покачал головой и отошел. Он не мог стоять на месте. Вместо этого он ходил взад-вперед, почти задыхаясь.
Чей, напротив, выглядела усталой. Готовой закончить все. Она прислонилась к стене дома, прижав лицо к грубому дереву.
— Я тоже была охотницей, изначально. Пришла сюда за оборотнем. Посмотри, чем это кончилось.
Бава заговорил, и все повернулись к нему. Голос вампира был одним из его самых смертоносных оружий. Они могли гипнотизировать словами. Завораживать.
— Она не охотница. Она убийца. Она уничтожила так многих из нас… Я могу быть последним в своем роде.
— Хорошо, — сказала Кэкстон.
— Видите? — потребовал Бава. Он спрыгнул с крыльца и вскинул руки вверх. — Она хочет только разрушать. Вы должны ее убить.
Интересно, подумала Кэкстон.
Бава не сказал: «Позвольте мне убить ее». Не предложил выпить ее кровь.
— Что он вам сказал? — спросила она, пытаясь поймать взгляд Пауэлла. — Что он обещал?
— Ничего. Он попросил нашей помощи.
— Угу, — сказала Кэкстон. — Сказал ли он, что он из хороших вампиров? Что не хочет никому вредить, что хочет лишь покоя? Так не бывает. Ему нужна кровь. Ему придется ее взять. Рано или поздно он убьет кого-то, чтобы ее получить.
— Он не пытался нам навредить, — заметила Чей.
— Конечно, — ответила ей Кэкстон. — Потому что вы не люди. Ему нужна человеческая кровь.
— Через минуту здесь будет полно этой крови, — указал Пауэлл. — Луна восходит. Наши волки разорвут тебя на куски. С ними нельзя говорить. Им нельзя ничего обещать. Они ненавидят все, что похоже на тебя. Все человеческое.
— Тогда нам нужно закончить это сейчас, — сказала Кэкстон.
Пауэлл повернулся к ней, и его взгляд был почти хуже, чем прямой взгляд вампира. В этих холодных зеленых глазах не было магии, но она и не нужна была. В них был взгляд хищника. Взгляд древнейшего врага человечества, дикого зверя, и он пригвоздил ее к месту.
— Бывают времена, — сказал он очень медленно, очень отчетливо, — когда я думаю, что мой волк прав. Я живу здесь почти век. И никогда не было времени, чтобы люди не приходили сюда убивать меня.
Он подошел и обнял вампира за плечи.
— Когда Бава пришел и заговорил со мной, он склонил голову. Он умолял о моей помощи как отверженный, такой же, как я. Тебя — я не знаю. Ты пришла сюда с оружием. Ты пришла убивать. У меня точно есть кое-что общее с моим волком. Я просто пытаюсь защитить свою стаю. И сейчас он часть моей стаи.
Кэкстон поняла. Она знала, что никогда не убедит оборотней отдать ей Баву. Потому что у нее была своя стая — в данном случае люди Йеллоунайфа. Она подумала о маленькой девочке в большой меховой шапке, машущей через окно закусочной. Подумала о капрале Уоллесе, который поверил в нее, когда ей это было нужнее всего.
Она сделала бы что угодно, чтобы защитить этих людей.
Даже самую глупую, самую рискованную вещь, какую могла придумать. У нее не было оружия, чтобы убить Баву вот так, но было кое-что, что могло изменить баланс сил.
У нее было пять литров крови в жилах.
— Он не ваш друг. Он ничей друг, — сказала Кэкстон. Прежде чем Пауэлл успел ответить, она подняла руку, прося минуту терпения.
Затем резко ударила рукой о ствол дерева, проведя кожей по грубой коре. Подняла руку туда, где могла ее разглядеть в почти полной темноте. Сжала пальцы, молясь, чтобы ее отчаянный план сработал.
— Мне не до игр, — сказал ей Пауэлл. Он подошел и схватил ее за руку, поднимая на ноги. — Нам нужно принять решение, сейчас.
— Убейте ее, — сказал Бава.
Оборотни оба замерли на месте. Слушали этот голос.
— Она никогда не остановится, пока я не умру, — настаивал вампир. — У нас нет выбора.
— Ты бы знал о том, что выбора нет, — сказала ему Кэкстон. Она снова сжала руку, надавив на содранную кожу на подушечке большого пальца. Почувствовала легкую влажность там, всего несколько капель, где она разорвала кожу о кору.
Этого должно хватить.
Она взмахнула рукой в сторону Бавы. Ее кровь брызнула в воздух.
И тогда это случилось. Перемена. Она видела это раньше. Рассчитывала на это.
Вампиры выглядят почти как люди. Они звучат разумно, когда с ними говоришь, как рациональные существа. Но это не так. Они пусты внутри, их личности выскоблены потребностью. Отчаянной, непреодолимой жаждой.
Ноздри Бавы раздулись, и его глаза расширились.
— Что это? — спросила Чей. — Что ты с ним сделала?
— О, смотри, — сказала Кэкстон, поднимая руку. — Я порезалась.
Нижняя челюсть Бавы вытянулась, как у змеи, пытающейся проглотить яйцо. Его губы оттянулись назад, открывая ряд за рядом острых, стеклянных зубов. Как у акулы, не человека. Каждый мускул в его теле напрягся, и она вспомнила Джесси, стоящего на поплавке самолета, ждущего, чтобы пронзить рыбу.
Только Бава не собирался ждать. Он бросился через воздух, так быстро, что казалось, его ноги едва касаются земли. Затем он оказался прямо над Кэкстон, его руки тянулись, чтобы схватить ее, разорвать на части. Она знала, что он не сможет устоять перед запахом крови, и знала, что это, вероятно, означает ее смерть.
Ради маленькой девочки в меховой шапке она была готова пожертвовать собой. Если это покажет Пауэллу и Чей, кто такой Бава на самом деле…
Прямо перед тем, как эти когти вонзились в нее, перед тем, как зубы могли разорвать ей горло, Кэкстон увидела размытое движение, а затем услышала звук, словно две туши мяса столкнулись. Бава покатился по поляне, с Чей сверху. Она схватила обе его руки и пыталась прижать его к земле.
Может, она и не была человеком. Может, Бава не желал пить ее кровь. Но он все равно рванулся головой вперед и разорвал ее тело клыками. Она взвыла, издав животный звук, и откатилась в сторону, когда он вырвал огромный кусок мяса из ее плеча и руки. Она рухнула на заснеженную землю, баюкая изувеченную плоть.
Бава начал вставать на ноги, его глаза были прикованы к кровоточащей руке Кэкстон. Он сделал шаг вперед — и это было так далеко, как он успел зайти. Когда Пауэлл ударил его, это не звучало как мясо о мясо. Это звучало как молот, бьющий по наковальне.
Левая нога Бавы разлетелась под силой удара, кости хрустнули с треском и вырвались сквозь его бумажную кожу. Крови из раны не текло, но Кэкстон видела, как рвутся его полупрозрачные мышечные волокна.
Вампиру было все равно. Он поднялся на ноги, сложный перелом зажил почти мгновенно. Когда Пауэлл снова пошел на него, он был готов. Пауэлл бросился с опущенной головой, явно намереваясь поднять Баву и впечатать его в землю. Вместо этого Бава в последний момент отпрыгнул в сторону, вытянув когти одной руки.
Когти разорвали живот Пауэлла от края до края, вывалив его внутренности в дымящуюся кучу у его ног. Оборотень попытался закричать, но захлебнулся собственной кровью.
Кэкстон могла лишь смотреть в ужасе. Она не могла пошевелиться.
Не могла, пока Чей не подползла к ней, ее поврежденная рука волочилась по грязи.
— Тебе… нужно… — Чей закрыла глаза, когда волна боли исказила ее лицо.
— Ты ранена, — сказала Кэкстон. Это звучало глупо даже в момент, когда она это произнесла.
— Луна… она нас исцелит. Но тебе нужно бежать!
Чей посмотрела вверх, на верхушки деревьев. Кэкстон увидела там серебристое пятно света, первые лучи восходящей луны.
Пауэлл упал на колени. Бава держал его голову обеими руками и сжимал — раздавливал череп Пауэлла. Этого хватило бы, чтобы убить любого человека. Но перемена уже началась.
Плоть Пауэлла стала прозрачной. Иллюзорной. Кэкстон ожидала, что превращение из человека в волка будет сопровождаться разрывающейся кожей и яростным воем, но Пауэлл выглядел умиротворенным, почти счастливым, когда он, казалось, превратился в дымчатую, серебристо освещенную версию себя. Руки Бавы прошли сквозь него, словно он был призраком, и вампир отшатнулся в удивлении.
Затем одежда Пауэлла упала на землю, прямо сквозь него.
Кэкстон посмотрела вниз и увидела, что Чей прошла через такую же трансформацию. Ее глаза были закрыты, губы слегка приоткрыты, когда она издала почти оргазмический вздох.
Кэкстон уже бежала через деревья, когда позади нее вспыхнул серебряный свет, а затем она услышала вой лютого волка. Тот самый безошибочный хищный визг, который она слышала прошлой ночью, когда волки вышли из деревьев и пытались атаковать самолет.
Она оглянулась лишь раз. В тот момент, под восходящей луной, она увидела волка Пауэлла с его зелеными-презелеными глазами. Он бросился вперед и одним яростным укусом разорвал Баву от плеча до паха. Вампир начал падать — но даже в этот момент его кожа начала срастаться, закрывая рану.
Волк Пауэлла не дал ему шанса исцелиться. Он зарылся огромной мордой глубоко в грудь Бавы и вытащил его сердце, аорта зацепилась за массивные, скрежещущие зубы волка.
Бава был мертв.
Но Кэкстон тоже будет — если не двинется.
В темноте она едва видела ветви деревьев, хлещущие ей по лицу. Она держала руки поднятыми, пока бежала, хотя каждый раз, когда ветка задевала ее больную руку, ей хотелось закричать от боли. Она споткнулась о корень дерева, но адреналин бушевал так сильно, что она лишь слегка подпрыгнула, не замедляя шаг. Приземлившись, она продолжила бег, не сбавляя темпа.
Позади нее волки выли и кричали. Она слышала их жажду крови, слышала, как их челюсти щелкают в воздухе.
До пруда, где теоретически ждал Джесси с самолетом, было недалеко, но казалось, что это могло быть на другом конце света. Она пыталась контролировать дыхание, бороться со страхом.
Затем она увидела пару зеленых глаз, бегущих параллельно ей через лес. Волк Пауэлла, так близко, что она почти могла протянуть руку и погладить его шерсть.
Кэкстон попыталась свернуть, убежать от волка, даже если это означало, что она пропустит пруд, возможно, потеряет его в темноте. У нее не было выбора. Она смотрела вперед сквозь тьму и увидела ствол дерева, несущийся к ее лицу, и едва успела увернуться в сторону. Волк перепрыгнул через мертвое упавшее дерево и оказался прямо за ней. Она снова изменила направление, но могла поклясться, что чувствовала его горячее дыхание на спине.
Волчица — волк Чей — завыла в ночи где-то слева. Играли ли они с ней? Готовили засаду?
Ей следовало это предвидеть. Тем не менее, когда это случилось, она была удивлена. Она наполовину бежала, наполовину прыгала между двумя деревьями, и вот он — пруд, чистая черная поляна перед ней. Отражение луны дрожало на ледяной воде, и она услышала рев двигателя. Джесси уже разгонялся по воде, готовясь взлететь — без нее. Она замахала руками и закричала ему.
И тут волк Чей пробежал прямо перед ней, сбив ее с ног в кучу опавших иголок.
Кэкстон вскочила, но волк был прямо перед ней, его пятнистая шерсть блестела в бледном свете. Его зубы — его зубы — такие огромные, такие острые…
Волк бросился вперед, прямо к ее горлу. У нее не было шанса избежать этого нападения. Она закрыла глаза и ждала смерти.
Она услышала, а не увидела, как Дзо, дух ондатры, вырвался из воды с оглушительным всплеском. Когда она открыла глаза, то успела увидеть, как покрытый мехом дух схватил волка за задние лапы и потащил его обратно в воду. Волк Чей издал удивленный визг, её челюсти стиснулись от ярости и ужаса.
Кэкстон не стала гадать, что произошло. Она перепрыгнула через них двоих, где они боролись на берегу пруда, прыгнула в воду. Самолет был всего в нескольких ярдах, двигался быстро. Вода хлынула вокруг нее, и она почувствовала, как ее затягивает вниз, но затем поплавок самолета оказался прямо перед ней. Она пригнулась, чтобы избежать пропеллера, и схватилась за поплавок, схватилась изо всех сил, ее рука кричала от боли, когда она подтянулась к месту, где могла ухватиться за стойку, соединяющую поплавок с фюзеляжем самолета.
Волк Пауэлла вышел из деревьев и вскинул обе лапы, пытаясь поймать самолет, но тот уже был в воздухе, поднимаясь почти вертикально.
Когда самолет унес ее в небо, Кэкстон посмотрела вниз на деревья внизу, пьяный лес, наклоненный во все стороны, бесчисленные маленькие пятна воды, каждое из которых светилось крохотным отражением луны.


Джесси приземлился на другом озере, ровно настолько, чтобы Кэкстон могла забраться с поплавка и втащить себя в крохотную кабину. Пилот — орел в человеческом облике — даже не взглянул на нее. Он был слишком занят тем, чтобы снова поднять их в воздух.
Когда она села и пристегнулась, Кэкстон закрыла глаза и просто пыталась дышать, пытаясь собраться с силами. Боль отдавалась в дюжине мест, она замерзало до костей, парка была насквозь промокшая, а тело дрожало от озноба. Но она была жива.
— Он спас меня, — сказала она. — Маскваш. Он… он спас меня. Я думала… думала, ты пришел сюда, чтобы убить его. Может, съесть.
Джесси нахмурился.
— Съесть его? Нет. Черт, нет. — Он казался почти оскорбленным этой мыслью.
— Но — как он побежал, когда увидел тебя…
— Он был должен мне триста долларов, — объяснил Джесси.
Кэкстон не могла поверить.
— Ты проделал весь этот путь, помог мне убить вампира, чтобы просто взыскать долг?
— Триста долларов — это большие деньги. — Джесси пожал плечами. — И я даже не получил их в итоге. У него не было даже мелочи в кармане. Так что я сказал, что мы в расчете, если он согласится тебе помочь.
Грудь Кэкстон вздымалась. Сначала она подумала, что это просто очередной озноб, но затем из ее рта вырвался смех.
— Когда вернемся в Йеллоунайф, пиво за тобой, — сказал Джесси.
Йеллоунайф. Кэкстон продолжала смеяться, но выглянула в окно, ища огни города. Города, полного людей — ее стаи.
Раньше, на протяжении всей своей карьеры охотницы на вампиров, она сражалась одна. Считала людей почти расходным материалом. Использовала их как приманку, если это приближало ее к добыче.
Может, пришло время пересмотреть эту стратегию.
Потому что она знала, что, хотя она стареет, замедляется, вампиры будут всегда. Будет еще работа. Но отныне — возможно, ей не придется идти одной.