«В поисках страсти» Дж. Ф. Гонсалес

Всегда, каждый день, одно и то же.
Во-первых, заскочить в детский сад, чтобы забрать Анджелу, которой уже исполнилось три года.
Если нужны были продукты, следующим пунктом повестки дня было отправиться в супермаркет Вон на Сьерра-Мадре и купить все необходимое. Он, как правило, заезжал в магазин как минимум два раза в неделю. Иногда, когда это было возможно, выкраивал час или два из своего рабочего графика и тогда делал покупки. Они жили всего лишь в миле от офиса, а "Вонс", где он все покупал, находился еще в миле вниз по Уолнат-стрит. Он всегда точно знал, что им нужно, и мог проскочить через магазин и купить все меньше чем за пятнадцать минут.
После посещения магазина, если это вообще было нужно делать, он ехал домой. Чем быстрее он добирался до дома, тем быстрее уходила сиделка, работающая на дому.
Оставляя его заботиться о своей жене.
Когда он подъехал к детскому саду, Анджела немного капризничала. Он забрал ее вместе с сумкой с вещами по уходу, поблагодарил молодую латиноамериканку, которая заботилась о ней, упаковал малыша в машину и направился домой. Сегодня вечером не нужно было заезжать в магазин, и ему не терпелось вернуться домой и начать задуманное.
Он возвращался домой относительно рано. Было только половина восьмого.
Пожалуйста, пусть это сработает, - подумал он, вцепившись руками в руль. - Пожалуйста, пусть это сработает.
Он въехал в подземный гараж жилого комплекса, в который они с женой Лизой переехали пять лет назад. Ворота за ними закрылись. Он вытащил Анджелу из детского кресла, схватил свой портфель с заднего сиденья и поднялся на лифте на первый этаж.
Он вошел в их квартиру.
Сиделка Карен Лэмли сидела на диване, включив телевизор и смотря новости. Лиза сидела в своей кресле-каталке, подпирая спиной кислородный баллон. Она уже спала.
Карен убавила звук в телевизоре.
- Как прошел твой день, Майк?
- Прекрасно.
Карен пересекла комнату и взяла Анджелу на руки. Анджела тут же начала жаловаться:
- Джоди толкнула меня в песочницу!
Пока Карен терпеливо выслушивала причитания Анджелы о жизни трехлетнего ребенка, Майк улыбался: Карен была хорошей сиделкой. В свои пятьдесят семь лет у нее никогда не было детей, и она обожала Анджелу и Лизу, как будто они были ее собственными детьми. Она и к Майку относилась как к сыну. Майк не думал, что сможет встретить другого такого человека, который мог бы проявлять столько любви, доброты и заботы, как Карен. Им повезло, что она заботилась о Лизе после инцидента. Майк не знал, где бы он сейчас был без нее.
- Как она? - спросил Майк, указывая на сонную фигуру своей жены.
- Устала, - сказала Карен, опуская Анджелу на пол. Она посмотрела вниз на маленькую девочку. - Почему бы тебе не пойти в свою комнату, дорогая, и не переодеться в пижаму? Я положила ее на твою кровать.
- Мы можем сегодня вечером посмотреть Барни? - с надеждой спросила Анджела.
- Конечно, - улыбнулась Карен.
Анджела подпрыгнула и захлопала в ладоши.
- Класс! - она повернулась и радостно побежала в свою спальню.
Она смотрела, как Анджела бежит в свою комнату, а затем повернулась к Майку.
- Я покормила Лизу час назад. Сегодня я сменила простыни на ее кровати. Кислородная компания привезла недельный запас баллонов, которые я положила в кладовку. Вот и все.
- Спасибо.
Майк посмотрел на свою спящую жену и почувствовал невероятный прилив скорби и вины. Такие чувства он испытывал каждый раз, когда смотрел на нее. Если бы я только тогда был там, - подумал он.
Карен направилась на кухню.
- Хочешь, я приготовлю ужин для Анджи, пока ты будешь переодеваться?
- Это было бы здорово. Спасибо.
Он переоделся в спальне, аккуратно сложил брюки и положил их в шкаф. Бросил свои носки и рубашку в корзину для белья. Помимо своих основных обязанностей Карен также выполняла для него легкую домашнюю работу за дополнительную плату в двести долларов в месяц: мыла посуду, пылесосила и вытирала пыль в доме, стирала белье. После целого дня, проведенного в офисе, Майку требовалось время, чтобы посвятить себя Анджи и Лизе.
Когда Майк вошел в кухню, Анджи уже сидела за столом, а Карен подавала ей тарелку спагетти. Она улыбнулась Майку, когда он вошел в комнату.
- Как ты думаешь, когда ты вернешься домой?
- Я не знаю.
Майк планировал эту ночь уже несколько недель. Карен была чрезвычайно любезна, согласившись провести в доме следующие несколько дней. Он сходил с ума от того, что все время безвылазно сидел в доме.
Но это была не настоящая причина его ухода. Настоящая причина заключалась в том, что он был одинок.
Майк стоял при входе в кухню, глядя на обмякшее тело Лизы, которая крепко спала в своем кресле. Как всегда, Майк почувствовал, как его горло сжалось от горя, и подступили слезы. Но он подавил их. Комок плоти, слабо напоминавший его жену, не был его женой. Это была жестокая карикатура на женщину, в которую он влюбился и на которой женился.
Три года назад, почти месяц в месяц, Лиза отправилась в торговую галерею Глендейл за рождественскими покупками. Она провела в ней около трех часов и шла к своей машине среди ярких флуоресцентных огней парковки торгового центра, когда они напали. Двое подростков появились из ниоткуда, один схватил ее пакет и отскочил с ним. Лиза даже не успела вскрикнуть. Второй парень ударил ее кулаком в лицо, и она упала на спину. Ее затылок ударился о тротуар. Содержимое сумочки высыпалось на землю, смешавшись с кровью. Не прошло и тридцати секунд, как бандиты обшарили ее сумочку, а затем принялись колотить по голове, лицу и животу, пока она лежала без сознания на тротуаре. Первый свидетель преступления, молодой человек, который только что купил подарок своей жене на годовщину свадьбы, позже заявил, что, когда он пришел на место преступления, один из нападавших расстегивал брюки. Когда их поймали четыре часа спустя, этого было достаточно, чтобы истцы добавили обвинение в попытке изнасилования.
Молодой человек, который наткнулся на место преступления, закричал о помощи, заставив нападавших убежать. Но повреждения уже были нанесены. Лиза лежала на земле в растекающейся луже крови, навсегда изменившись по сравнению с той женщиной, которой она когда-то была.
Лиза была на седьмом месяце беременности Анджей, когда произошло нападение и ей нанесли тупую травму живота. Оба парамедика и специалисты отделения неотложной помощи боролись, чтобы стабилизировать состояние ребенка и Лизы. К счастью, несколько ударов, нанесенных ей в живот, не оказались настолько серьезными, но врачи не стали рисковать. Ребенок находился под постоянным наблюдением и, учитывая побои, был извлечён с помощью кесаревого сечения через четыре часа после прибытия в Мемориальную больницу Хантингтона. Родившись на два месяца раньше срока, Анджела провела первые два месяца своей жизни в кювезе. Каким-то маленьким чудом, если не считать двухмесячной недоношенности, Анджи была совершенно здорова.
Помимо травмы живота, Лиза получила перелом шеи, несколько сломанных ребер, сломанный нос, челюсть и перелом черепа. Повреждения черепа привели к сдавлению мозга, и в сочетании с другими травмами не давали большой надежды на жизнь. После сорока восьми часов и двух экстренных операций на головном мозге Лизу стабилизировали и перевели в реанимацию. Это было начало кошмара.
Три года спустя Майк все еще винил себя в этом происшествии. В момент нападения Майк занимал высокий пост старшего консультанта в фирме "Браун и Эдвардс". Там они с Лизой и познакомились, когда впервые пришли на работу после получения диплома МВА. Это была любовь с первого взгляда, но на первом месте был бизнес. Будучи молодыми новичками в мире бизнес-консалтинга, Майк и Лиза вместе были брошены на семидесятичасовую рабочую неделю. Это был график, к которому они с легкостью привыкли, и каким-то образом в свободное время они смогли найти и снять себе совместное жилье. Через некоторое время они даже умудрились пожениться. Лиза перевелась в другое подразделение компании и получила задание работать с крупными HMO. После этого они стали еще реже видеться друг с другом. Работа по двенадцать и четырнадцать часов в день, а также в выходные дни поспособствовала этому.
После того происшествия ничего для Майка особо не изменилось. Он по-прежнему работал по двенадцать часов в день. Иногда четырнадцать и даже больше. Но теперь он пытался работать меньше часов. Было тяжело, но он как-то справлялся.
Когда они узнали, что она беременна, Лизе было проще урезать часы (то, как они вообще умудрились забеременеть, было просто чудом, учитывая их напряженный график). Лиза без особых усилий освоилась с беременностью; она покупала детскую одежду, резко сократив свое рабочее время. Она даже начала намекать, что хотела бы отдохнуть от работы после рождения ребенка. В конце концов, вдвоем они зарабатывали почти триста тысяч долларов в год. Работая по семьдесят часов каждую неделю в одной из лучших консалтинговых фирм в отрасли, вы повысите свой доход до комфортного трехзначного уровня в час, даже если вам было не больше тридцати. Майк знал не одного консультанта, который ушел на пенсию в зрелом возрасте тридцати двух лет после десяти лет работы по семьдесят-восемьдесят часов в неделю.
В тот день, когда на Лизу было совершено нападение, Майк находился в Бостоне, занимаясь крупным проектом. Власти не смогли с ним связаться, потому что в тот момент, когда Анджела была доставлена на экстренное кесарево сечение, а соседняя операционная готовилась к экстренной операции на мозге Лизы, Майк уже летел домой. К тому времени, как он вошел в квартиру, на автоответчике было уже десять сообщений. Майк узнал об этом происшествии только через семь часов после того, как оно произошло.
С тех пор он чувствовал себя виноватым.
Майк вспомнил выражение лица матери Лизы, когда после долгого откровенного разговора с врачами сказал ей, что Лиза не только будет навсегда парализована, но и останется инвалидом на всю оставшуюся жизнь. Повреждение мозга оказалось необратимым. В полукоматозном состоянии, хотя она могла самостоятельно дышать и есть, ее речевые и двигательные функции исчезли. Она никогда больше не будет ходить, смеяться, плакать или снова любить.
Сам не зная, что делает, Майк подошел к Лизе и нежно погладил ее по голове. Она спала, не обращая внимания на то, что он стоит над ней. До нападения она была во всех отношениях красивой женщиной: жизнерадостной, полной смеха и остроумия, очаровательной, веселой. Она восприняла известие о своей беременности с радостью; она с нетерпением ждала, когда станет матерью.
Но теперь все это исчезло, разрушенное жестоким преступлением.
- Во сколько ты завтра вернешься? - крикнула Карен из кухни.
- Еще до двенадцати, - сказал Майк.
Он вытер одинокую слезу со своей щеки и отошел от Лизы.
- Я тебе нужна, когда ты вернешься?
- Нет. Вообще-то, я с нетерпением жду возможности провести остаток выходных с Лизой.
- Хорошо.
Через пять минут раздался звонок в дверь. Это были родители Лизы, приехавшие забрать внучку на ночь. Его свекровь Джун, приветствуя Майка, бросила на него вопросительный взгляд, как будто хотела устроить ему допрос по поводу его странной просьбы, но потом благоразумно решила не делать этого. Боб, его тесть, дружески кивнул Майку и направился на кухню, услышав визг Анджи - "дедушка!" Майк передал Джун сумку Анджи, которую Карен упаковала еще до того, как они вернулись домой. Они немного поболтали, пока Анджи заканчивала ужин, а потом Боб и Карен собрали ее для поездки домой. Прежде чем они ушли, он поцеловал и обнял Анджи.
- Увидимся завтра, малышка. А теперь будь умницей.
- Буду, папочка.
Родители Лизы ушли, а Майк пошел в свою спальню и собрал вещи. Он надел куртку и направился в гостиную. Майк сказал Карен и родителям жены, что едет к коллеге домой, чтобы обсудить следующий маркетинговый ход в DBH, которых они консультировали для их компании "Браун и Эдвардс". Если их план окупится, это будет большой бонус для них обоих. Они планировали потратить на это всю ночь и поработать до раннего утра. У него был с собой сотовый телефон на случай, если Карен или родители жены захотят с ним связаться.
- Увидимся завтра утром, Карен, - сказал он, остановившись в дверях. - И спасибо.
- Никаких проблем, Майк - сказала Карен, глядя на него у двери. - А вы вдвоем повеселитесь.
А вы вдвоем повеселитесь. Это мысль эхом отражалась в его разуме, пока он шел к гаражу и садился в машину. Прозвучало так, как будто няня это сказала ему и Лизе, собирающимся выбраться из дома в первый раз за почти три года с момента рождения Анджи.
К сожалению, это было не так.

Майк сидел в угловой кабинке гостиничного лаунжа, потягивая "Абсолют" со льдом. Было дымно и темно; Натали Коул напевала на заднем плане вместе с призраком своего отца. Лаунж был наполовину заполнен, люди выстроились у стойки бара, парочки жались друг к другу в кабинках. Майк рассматривал кольца от своего стакана на столе и пытался унять учащенное сердцебиение.
Он переоделся в чистый костюм, как только зарегистрировался в своем двухкомнатном номере на десятом этаже отеля "Марриотт" в Лонг-Бич. Он также оставил бутылку шампанского охлаждаться в чаше со льдом. Он благоразумно оставил простыни такими, какими они были, вместо того чтобы их расстелить. Насколько он знал, то, что он намеревался сделать сегодня вечером, могло даже не произойти.
Он думал о Лизе почти безостановочно с тех пор, как покинул дом. Часть его чувствовала укол вины даже за одну мысль о том, что он собирался сделать сегодня вечером. Но потом другая его часть сказала, это больше не имеет значения, Майк. Та Лиза, которую ты знал и любил, ушла и никогда не вернется.
Никогда.
В каком-то смысле она была почти мертва.
Майку было очень больно думать об этом, но он знал, что это правда. Он видел объем повреждения, и, несмотря на все усилия врачей, все они были единодушны в своем диагнозе, что Лиза будет овощем до конца своей оставшейся жизни. Слава Богу за их медицинскую страховку и выплаты, которые они получили от торгового центра, где произошло нападение. Если бы не это, они бы остались без средств к существованию.
Впрочем, это ничего не меняло.
За три года такой жизни, когда не с кем было поговорить так, как он разговаривал с Лизой, не с кем было пооткровенничать так, как он откровенничал с Лизой, и не с кем было физически сблизиться, Майк понял, что становится безумно одиноким.
Он нуждался в каком-нибудь общении.
Эмоциональном общении.
Физическом общении.
Последние два месяца он провел, исследуя всевозможные варианты. Он пробовал интернет-чаты, но большинство людей, которые входили в них, о чем-нибудь да врали: о своем возрасте, поле, внешности. Некоторое время он собирался воспользоваться услугами эскорта, но передумал. Деньги, которые они брали, не были проблемой; у него не было времени, чтобы договориться о встрече с эскортницей. Кроме того, платить за секс и общение было чем-то, что шло вразрез с его этикой.
Всемирная паутина все еще могла дать ему то, что он искал. Он занимался веб-серфингом на работе в уединении своего кабинета. Ему повезло, что его монитор был повернут в сторону от двери кабинки, так что он мог легко щелкнуть по электронной таблице, когда кто-то входил, и обменяться связанными с работой шутками. Именно на работе, где он проводил свои изыскания, он и нашел решение.
Решение было - www.casualpartners.com
В отличие от других интернет-сервисов знакомств, casualpartners.com плату не взимал. Все, что нужно было сделать, это отправить им электронное письмо на безопасный адрес электронной почты, которое перенаправлялось человеку, с которым вы хотели встретиться. Майк проанализировал много объявлений и просмотрел десятки анкет и фотографий. Многие женщины в объявлениях были провокационными и соблазнительными, но он искал что-то особенное. Кого-то, кто был бы чутким к его нуждам, кто был бы готов сначала отказаться от товарищеских отношений и дружбы ради неподдельной страсти. А именно: он искал кого-то, кто мог бы удовлетворить его сексуальные потребности.
Он думал, что нашел это в женщине по имени Барбара Франклин. Ее профиль описывал ее как тридцатилетнюю образованную женщину, которая любит фильмы, концерты, парки развлечений, путешествия и покупки. Она не искала постоянных отношений, она просто хотела хорошо провести время без всяких обязательств.
А это было именно то, что он искал.
На фотографии, которую он увидел на сайте, была изображена женщина, которая сейчас входила в лаунж отеля.
Пять футов пять дюймов, стройная фигура с выделяющейся упругой грудью и длинными стройными ногами. Она была одета в белое коктейльное платье, открывающее ноги и плотно облегающее ее фигуру. Ее светлые волосы в беспорядке рассыпались по плечам. Ее синие, как море, глаза оглядели зал, мерцая в предвкушении. Она радостно улыбнулась, увидев его в угловой кабинке и направилась в дальний конец лаунжа. Несколько одиноких бизнесменов, сидевших в баре, повернули головы, чтобы посмотреть, как она проходит мимо.
Она подошла к столу. Вживую она выглядела лучше, чем на фотографии.
- Майк Питерсон?
Майк улыбнулся.
- Барбара.
Они пожали руки, словно не зная, как правильно приветствовать друг друга. Майк заметил в ней застенчивость, которая отражала его собственные чувства. Он указал на кресло напротив себя, и она скользнула в него, ни на секунду не отрывая от него взгляда.

Когда через полтора часа они вошли в его номер, оба были слегка навеселе и смеялись так, словно знали друг друга много лет. Майк запер дверь и проводил Барбару в свои апартаменты.
- Как насчет шампанского?
- С удовольствием, - сказала Барбара.
Сначала они оба были застенчивы и начали говорить об интернет-сервисе, который свел их вместе. Майк первым сломал лед, признавшись, что прежде такого никогда не делал. Она рассмеялась, как будто высвобождая огромную тяжесть облегчения, и высказала аналогичные чувства. Майк улыбнулся ей, чувствуя себя лучше по поводу дальнейших планов, и они провели следующие тридцать минут, знакомясь все лучше и лучше. Он рассказал ей о себе все, кроме своего семейного положения и дочери. Насколько он понял, она рассказала ему то же самое.
В дополнение к тому, что он узнал из ее анкет и электронных писем, Барбара Франклин была одинока, никогда не была замужем и долго работала консультантом у Маккензи. Она училась в Бостонском университете и получила степень магистра делового администрирования в Пеппердайн. Когда она брала отпуск, то предпочитала экзотические места вроде Карибского моря или Гавайев. Она редко ходила на свидания, а если и ходила, то обычно недолго.
- Мой рабочий график таков, что большинство парней устают от меня через месяц или около того, - сказала она. - Один парень бросил меня во время свидания. Мы ходили на джазовый фестиваль "Плейбой" в Голливуд-Боул. Мы встречались всего шесть месяцев, а у нас было всего пять свиданий.
Майк молча кивнул. Он прекрасно понимал, о чем она говорит.
- Теперь меня интересует только одно, когда речь заходит о свиданиях, - сказала она ему за коктейлем, - и это секс.
Она застенчиво улыбнулась, словно стесняясь признаться в таких интимных подробностях своей жизни.
- Это все еще моя главная причина для того, чтобы пойти с парнем, потому что у меня действительно не так много времени, чтобы посвятить себя постоянным отношениям. Но сейчас я действительно заинтересована в более моногамном сексуальном партнере. У меня все еще нет времени, чтобы вступить... ну, в настоящие отношения... но было бы здорово иметь парня, к которому я могла бы приходить за сексом снова и снова, не чувствуя, что он должен жениться на мне или что-то в этом роде. Ты понимаешь, что я имею в виду?
Майк понимал, о чем она говорит, и это был именно тот тип отношений, который он искал. Он был взволнован, услышав это от Барбары; у него было чувство, что именно это она и искала, и она только подтвердила его интуицию. Если бы у него был моногамный сексуальный партнер, к которому он мог бы обратиться за сексом, ему больше не пришлось бы беспокоиться о своих разочарованиях. Он мог бы остаться женатым на Лизе, надеясь, что несмотря ни на что, она в конце концов выйдет из своего вегетативного состояния и все между ними вернется в прежнее нормальное русло.
Они еще немного поговорили, выпили, а потом, прежде чем он успел опомниться, оказались в его номере.
Пока Майк наливал им шампанское, он размышлял об их первоначальном замешательстве при знакомстве внизу, в лаунже. Барбара ему очень нравилась, но было в ней что-то такое, чего он никак не мог понять. Он чувствовал, что она что-то скрывает, как будто боится открыться ему больше, чем уже открылась. Конечно, это было то, что он слишком хорошо понимал; он также не был уверен, что расскажет ей все о себе. Да и зачем ему это было нужно, если они оба нуждались в одном и том же?
Он протянул ей бокал шампанского. Она взяла его и подняла, ее глаза смотрели на него с блеском.
- Как насчет тоста? За многообещающее начало.
Майк чокнулся своим бокалом с ее и выпил, не сводя с нее глаз.
Он налил им обоим еще шампанского.
- Не хочешь присесть? - спросил он, изо всех сил стараясь не заикаться. Он указал на диван, стоявший в гостиной люкса. Она улыбнулась, кивнула, и он повел ее к дивану с бокалами шампанского в руках. Она сидела рядом с ним, наклонившись вперед, с задранной юбкой до бедер. Они еще немного поговорили, потягивая шампанское и не сводя друг с друга глаз.
Напряжение нарастало.
Прежде чем он понял, что происходит, она оказалась в его объятиях. В какой-то момент они, должно быть, допили шампанское и поставили свои бокалы куда-то вниз, потому что обе его руки были свободны и он крепко прижимал ее к себе, целуя. Он чувствовал, пока они целовались, как ее руки скользят вверх и вниз по его спине, по груди. Это был нежный момент, и одновременно неловкий и волнующий. Он задрожал, когда понял, во что ввязывается, и уже собирался остановиться, чтобы сказать ей, что, возможно, на самом деле он не был готов к этому, когда она встала и взяла его за руку. Она указала на темную заднюю спальню.
Он последовал за ней.
Какое-то мгновение они стояли лицом друг к другу - его руки обнимали ее за талию, ее руки его за шею, - пристально глядя друг на друга, время от времени прерываясь для нежного поцелуя. Затем они начали раздевать друг друга.
Полностью обнаженные, они вместе легли в постель.
- Ты весь дрожишь, - пробормотала Барбара.
- Я немного нервничаю, вот и все, - сказал Майк, изо всех сил стараясь не дрожать.
Барбара улыбнулась.
- Я тоже, милый. Все нормально...
Затем они тесно обнялись, исследуя друг друга ртами, губами и языками. На мгновение Лиза всплыла в его сознании, и ее черты ненадолго сменили черты женщины, лежащей рядом с ним в постели. Лиза, я так скучаю по тебе, - подумал он, чувствуя легкое чувство вины.
Их прелюдия была долгой и волнующей. Она развивалась медленно, томно, и очень красиво приобретала более физический характер. Майк позволил себе плыть по течению, позволяя ощущениям ее губ на своих губах нести его к новым ощущениям. Не успел он опомниться, как они уже занимались любовью, а потом вдруг перестали... Барбара оттолкнула его.
- Нет, Майк, пожалуйста... не сейчас.
С минуту он не понимал, что она говорит, настолько он был погружен в свои собственные чувства и ощущения, но когда она начала его отталкивать, он наконец обратил внимание. Он посмотрел на нее сверху вниз и с удивлением увидел, что она плачет.
- Пожалуйста, Майк, я просто не могу!
- Эй, все в порядке, - сказал он. Она плакала и отвернулась от него. - В чем дело?
С минуту она не отвечала ему. Его эрекция ослабла, как только он начал думать о том, что он мог сделать, чтобы вызвать у нее такую реакцию. Он уже собирался снова спросить, что случилось, когда она повернулась к нему с совершенно другим выражением лица, чем то, которое он встретил чуть меньше трех часов назад.
- О, Майк, мне так жаль.
- Все в порядке, - сказал он, убирая ее волосы с лица. Теперь он чувствовал непреодолимую потребность заботиться о ней, обнимать и утешать
(если бы только он был там)
и быть терпеливым слушателем. Он едва знал ее, но чувствовал, что они как-то странно связаны.
- Что случилось, милая?
Она глубоко вздохнула, сделала паузу, словно обдумывая, что же ей сказать, а потом выдохнула.
- Почти все, что я тебе сегодня рассказала, было ложью, - сказала она.
Он задумался об этом, его мозг лихорадочно пытался осознать то, что она только что сказала.
- Ладно, - сказал он. - Ты хочешь об этом поговорить или как?
Она кивнула, шмыгая носом.
- У меня никогда не было свиданий на одну ночь. Я знаю, что говорила тебе, что это то, чем я реально занимаюсь. Но я солгала. На самом деле, это мой первый выход на свидание через компьютерный сервис, на котором мы познакомились. Я не лгала насчет этого.
Майк слушал ее и подбадривал, чтобы она продолжала.
- Часть, в которой я говорила, что одинока, - начала Барбара, пристыженно глядя на него. - Это была ложь. Я замужем за другим консультантом из Маккензи. Мы никогда не видимся. Он отказывается рисковать своей карьерой ради нашего брака, и я все время думаю, что наш брак умирает, что он обречен, но не вижу другого способа остановить его. Я предложила ему обратиться к психологу, взять больше свободного времени от работы, но он ничего не хочет из этого. Он любит свою чертову зарплату больше, чем меня.
Она начала тихо всхлипывать.
Майк ошеломленно сидел рядом с ней. Его отеческая часть, которая хотела заботиться о ней, протянула руку и легонько коснулась ее плеча.
- Эй, - тихо сказал он. - Все в порядке, милая.
Теперь она плакала открыто, слезы текли по ее щекам, размазывая тушь.
- Нет, это не нормально. Мне очень жаль, что я тебя так подвела, - она вытерла лицо тыльной стороной ладони. - Мне просто нужен был кто-то... кто бы меня понял. Я просто хотела, чтобы кто-нибудь обнял меня, и... чтобы был рядом, - она посмотрела на него заплаканными глазами. - Ты меня понимаешь?
Майк кивнул, чувствуя, как в нем поднимается волна эмоций.
- Да, - сказал он.
Он прекрасно понимал, что она имеет в виду. Образ коматозной фигуры Лизы, сидящей в инвалидном кресле, снова возник перед ним. Он тоже был одинок и просто хотел физического комфорта другого человеческого существа. Он хотел нежных прикосновений женщины.
Майк сделал глубокий вдох и выдохнул. А потом он ей все рассказал.
Все.
Он сказал ей, что она не должна плакать из-за того, что ввела его в заблуждение, потому что он был так же виноват, как и она. Ему тоже было одиноко, и он просто хотел кого-то обнять и полюбить, пусть даже на одну ночь. Он рассказал ей, что женат, что у него есть маленькая девочка. Он рассказал ей о той роковой ночи три года назад, которая превратила Лизу в инвалида. Он рассказал ей о трех годах, проведенных в надежде на чудо, о том, как он растил дочь в одиночестве, о долгих часах, проведенных на работе, чтобы избавиться от боли возвращения домой. Он рассказал ей о прогнозах врачей относительно выздоровления Лизы и о том, что ей никогда не станет лучше. Он сказал ей, что если бы он не работал так чертовски много, то, возможно, этого бы не случилось, что, возможно, если бы он был с ней в ту ночь, то само его присутствие могло бы удержать подонков от того, что они сделали с ней. И все это время Барбара слушала его, и плач постепенно перешел в всхлипывание.
Закончив,он попытался улыбнуться ей.
- Я думаю, мы оба были не очень честны друг с другом, не так ли?
Барбара с минуту смотрела на него, потом опустила взгляд на свои руки, которые она скрестила на коленях во время его исповеди. Она бросила на него взгляд, полный печали и потери.
- Прости меня, Майк.
- За что?
- За то, что случилось с тобой. За твою боль.
- И ты меня тоже прости, - пробормотал он.
Они снова соединились, но на этот раз в поисках утешения. Она прижалась к нему, его руки обвились вокруг нее, ее голова покоилась на его груди. Они лежали в темной тишине спальни. Снаружи небо Лос-Анджелеса было необычайно звездным, звуки улицы внизу едва просачивались до их уединения на десятом этаже. Майк откинулся на спинку кровати, прижимая к себе Барбару, нежно поглаживая ее волосы левой рукой и гадая, сколько времени потребуется, чтобы заполнить пустоту.
- Может быть, то, что случилось сегодня вечером, и к лучшему, - вдруг сказала Барбара.
- Конечно, так и есть, - сказал Майк, на самом деле не задумываясь о своих словах, просто желая дать хоть какой-то положительный ответ. То, как он видел это сейчас, - они оба попали в эмоциональную катастрофу.
Барбара продолжала, даже не уловив смысла ответа Майка:
- Этот поступок от воздержания... вожделения... или как ты там это называешь, свел нас вместе. Нам очень повезло, что мы вообще оказались вместе, а не с другими людьми. Потому что, если бы так случилось, это могло бы повредить нам еще больше, - она посмотрела на него. - Ты понимаешь, что я имею в виду?
Майк молча кивнул.
- Да, - сказал он, глядя в потолок и мысленно представляя себе распростертую фигуру Лизы.
- Наше одиночество, наша жажда физического общения свели вместе двух одиноких людей, чтобы помочь друг другу справиться с болью, - она посмотрела ему прямо в глаза. - Вот, как мне это все представляется.
Майк почувствовал, как у него сдавило грудь.
- Мне тоже так кажется.
- Мы можем просто лежать здесь и обнимать друг друга?
- Да.
Она прижалась к нему, и он подвинулся на кровати, чтобы ей было удобнее. Она оказалась в его объятиях, и теперь прикосновение их кожи друг к другу, ощущение их тел, прижатых друг к другу, казалось чем-то большим, чем просто похотливая возня в темноте. Здесь была какая-то искра, связь, которую он не мог объяснить. Все было совсем не так, как тогда, когда он впервые встретил Лизу. Это было совсем не то же самое, когда он встретил свою первую девушку в средней школе и влюбился в первый раз. Точно так же это не было похоже на те несколько увлечений, которые он имел в колледже. То, что он чувствовал с Барбарой, было совсем другим. Соединение. Между двумя людьми. Физические отношения без всяких обязательств, с тайным желанием большего.
Майк не знал, что ждет их с Барбарой в будущем, но он точно знал, что ждет его в будущем. Начиная с понедельника, сверхурочные прекращаются. Слепая преданность своей работе прекращается. Конечно они могут уволить его, если захотят, но он сможет найти работу в другом месте с меньшим количеством часов и за более-менее приличные деньги. Он не будет поднимать шестизначные цифры, которые он делает сейчас, но вернет себе свою жизнь. За последние пять лет он накопил достаточно денег, чтобы позволить себе отпуск. У него будет достойная для человека жизнь. Но больше всего у него будет того, что он любил больше всего на свете.
Шанс быть рядом с Анджи, когда она в нем нуждается. Шанс увидеть, как она растет.
И шанс провести с Лизой как можно больше времени, прежде чем она окончательно ускользнет.
Потому что он знал, что это неизбежно.
Теперь Майк заплакал, и слезы беззвучно потекли по его щекам. Он хотел, чтобы он мог сказать Лизе, как сильно ее любит, и чтобы она могла услышать его, но он знал, что она никогда не вернется. Он хотел, чтобы она просто уплыла и спокойно умерла во сне, облегчив свою боль. Он хотел, чтобы все обернулось иначе.
Барбара повернулась к нему в темноте и смахнула слезы. Он рассказал ей, о чем думает. И она поклялась, что тоже дает такую же клятву: если ее муж решит остаться женатым на работе, она не собирается его останавливать. Это будет настоящим испытанием для их брака. И пока они разговаривали всю ночь, планируя, как их жизнь изменится к утру понедельника, Майк сказал ей еще одну вещь, которую он хотел бы сделать, кроме того, чтобы посвятить время воспитанию своей дочери, и любви и заботе о Лизе. Он хотел узнать Барбару поближе и, возможно, полюбить ее тоже, если она ему позволит.
И она согласилась.
Со временем они соединились в темноте, как это часто бывает с двумя одинокими людьми, жаждущими любви.


Я знал многих людей, таких как Майк, Лиза Питерсон и Барбара Франклин в середине 1990-х годов. Они зарабатывали кучу денег, работая по семьдесят и восемьдесят часов в неделю в качестве консультантов для крупных фирм, делая Бог знает что (кстати, что, черт возьми, делают консультанты?). Я знал одну женщину, которая была настолько замужем за своей работой, что ее фактически бросили на свидании, как и описывает это Барбара Франклин в этой истории - во время концерта в Голливуд Боул; парень просто покинул шоу, не объяснив ей ничего. Дерьмовый поступок, я знаю, и она понятия не имела, почему он ее бросил. Она не понимала, почему не может удержать бойфрендов. Я думаю, в этом мы с ней похожи, потому что и я не понимаю менталитет трудоголика, который превозносит слепую преданность своей работе над всем остальным, включая свою жизнь и чувство собственного достоинства. Эту тему совсем недавно я исследовал в романе под названием "The Corporation", который только что закончил.
Это то, что я хотел исследовать, когда впервые сел писать эту историю. Хотя это единственная оригинальная история в этом сборнике, она была написана не для этой книги. Я написал ее в 1995 году однажды на работе (см. мои заметки к “The Watcher From the Grave”... Я должен был выглядеть занятым, а что еще мне оставалось делать? Кроме того, я был окружен десятками этих так называемых консультантов; они давали прекрасное вдохновение). Я намеренно решил написать не страшилку, а повесть о любви и трагедии. Закончив рассказ, я отложил его в сторону. Я понятия не имел, что с ним делать. История Майка Питерсона, оставшегося наедине со своей женой-инвалидом и их маленьким ребенком, не давала покоя. Его преданность жене непоколебима, но как долго человек может обходиться без настоящего физического общения. Это была та тема, которую я исследовал в этой истории, и мне нравится, как все обернулось.
Возможно, в каком-то смысле это все-таки страшная история. Утонченная, душераздирающая и в конечном счете трагичная. Я также думаю, что эта история обеспечивает хороший противовес материалу, которым я, вероятно, более известен (например, Survivor и Maternal Instinct). Ужас не обязательно должен быть грубым и агрессивным. Не обязательно должны быть убийцы-социопаты, суккубы, оборотни или гигантские крабы. Он может быть тихим, утонченным, душераздирающим и печальным.