«Однажды...» Джо Р. Лансдэйл

Однажды Уг сказал Гару:
— Позволь рассказать тебе историю.
Дело было у костра, знаете ли, люди сидели вокруг, выставив наружу голые задницы, возможно, накинув на плечи медвежью шкуру, или, ввиду её отсутствия, собачью или волчью, что временами заставляло местного пса остановиться, прилечь у костра и послушать историю, рассказываемую Угом Гару, пытаясь определить, принадлежала ли шкура сия его родственнику или знакомому.
Но я, всезнающий рассказчик, отклонился от своего изначального замысла. Дело для меня обычное, и меня стоит простить, а если и не простите, то я всё равно продолжу.
Итак, Уг говорит Гару, говорит тихо, так что голос его кажется частью ночи, и высокой полной Луны, и не такого уж далёкого волчьего воя; говорит:
— Давным-давно был я в долине, в долине весьма глубокой, там, где густые заросли, вьётся ежевика, тропинки сужаются, и там, далеко внизу, я услышал шум. И не привычный звук шагов волка, медведя, тигра или ещё кого подобного, а кого-то, бесшумно следующего в темноте от дерева к дереву. Это было похоже, будто лунные тени расцепились и быстро и бесшумно скользнули по деревьям. И когда я увидел это, я сказал: «Чёрт, выглядит не очень-то хорошо», и рванул прочь, сначала осторожно, потом рысцой, таща убитых кроликов, и тут я понял, что эта тень, это существо на деревьях, следует за мной от ветки к ветке. Оно быстро приближалось, и, чтобы не подпустить его к себе, я начал выбрасывать кролика за кроликом, и когда оглянулся через плечо, то увидел, как существо это, тень эта, спрыгивает с деревьев и останавливается, чтобы заглотить маленького прыгуна, мною брошенного. И когда произошло это, в лунном свете — а было не так светло, как нынешней ночью, — я разглядел крупные белые зубы и большие жёлто-зелёные глаза цвета гноя в ране, и побежал со всех ног, роняя кроликов на ходу, и вскоре, слишком быстро, у меня остался только один кролик.
— И что ты сделал? — вопросил Гар.
— Я отшвырнул его. А что ещё я мог поделать? Я оглянулся, и существо остановилось, дабы поглотить последнего кролика, а я побежал быстрее, и чувствовал, что вот-вот лопнут мои бока, а потом, сквозь своё дыхание, громкое и болезненное, дружище, я услышал, как оно хрипит прямо мне в шею, и дыхание пахло кроличьей плотью, кровью, грязью, костями и всеми видами смерти, какие только можно вообразить. Но впереди я увидел просвет в деревьях, и каким-то образом, каким-то образом понял, что если смогу выбраться из-за деревьев, из их тени, то спасусь.
— Ух! Откуда ты знал?
— Я чувствовал это. Сердцем. Я просто знал. Но как раз перед тем, как вырваться из-за деревьев, я споткнулся.
— Дерьмо собачье! — воскликнул Гар.
— Точно, и когда я упал, оно схватило меня за лодыжку, потянуло на себя, попыталось оттащить меня поглубже в тень деревьев, но перед собою я увидел камень, и ухватился за него, и он выдержал, и я подтянулся вперёд, но как раз в тот момент, когда я подумал, что спасся, камень вывернулся из земли.
— О нет!
— Так и было. Но я повернулся, перекатился на спину, пока меня тащили, и бросил этот камень так сильно, как только мог, бросил в раскрытую пасть, и камень попал внутрь, и существо подавилась, и глотнуло, и отпустило меня. Я вскочил, чтобы бежать, но, прежде чем обернуться, увидел, как оно задыхается, катается по листьям, бьётся о деревья и кусты, извивается в зарослях ежевики, пока не укуталось в них, толстых, как шкура у меня на плечах.
А потом оно закашлялось, друг мой. Закашлялось. И камень вылетел, будто его бросили. И оно медленно повернуло голову, посмотрело на меня и рванулось ко мне, и я побежал, парень, я побежал, хотя думал, что у меня вот-вот лопнут бока.
Но когда я оглянулся, оно стояло на опушке леса и смотрело на меня, не в силах выйти на свет полной Луны, от деревьев и тени. Тогда я остановился и закричал, и оно запрыгало вверх-вниз, а я смеялся и обзывал его по-всякому, и, наконец, оно перестало прыгать и просто посмотрело на меня, как бы говоря: «Брат, лучше тебе не возвращаться». А потом оно развернулось и помчалось к деревьям, взбираясь всё выше, уносясь, будто брошенное копьё. Быстро.
И исчезло.
— Чёрт, — сказал Гар.