- Что-то случилось? - спросил Алан.
Рик завершил звонок, который сразу же переключил его на голосовую почту. Снова. И снова.
- До сих пор не получил ответа от Синтии, - сказал он.
Он потянулся за шотом виски и запил его глотком пива "Killian’s". Ей бы не понравилось, что он пришёл в "Tate’s Place". Так или иначе, он здесь проводил бóльшую часть субботних вечеров, чаще всего встречаясь с Аланом.
Немного можно. Но когда родится ребёнок, он будет другим. Версия Рик 2.0. Новый и улучшенный. Он будет обязан отказаться от выпивки, разве не так?
- Понятно, - сказал Алан. - Молчаливый протест.
- Может быть. Мы поругались немного из-за детских имён.
- Нашли из-за чего спорить! Ой, сдавайся. Ты всё равно словно задохнёшься, когда увидишь свою дочь в первый раз, и это не будет иметь значения. Что в имени, верно?
Слишком много в данном случае. Мать Синтии скончалась несколько лет назад от тромба, поэтому она хотела «Ханну» в качестве имени.
Рик этого не хотел. Только не это имя.
Алан сказал, что у них с женой нет детей, так что, возможно, он не лучший специалист в области компромиссов. Рик начал приходить сюда после небольшого перерыва шесть месяцев назад. Алану, казалось, нравилось слушать, как он разговаривает, и было хорошо отвлечься от собственных мыслей за кружкой пива.
- Она постоянно поднимает эту тему. Рано или поздно она захочет снова об этом поговорить.
- О, да?
- Фотографии с праздника повсюду на её странице в Facebook. Ей подарили детский стульчик, коляску, детские игрушки, мягкие игрушки. Подгузники.
- Надеюсь, они купили твой размер подгузников. Ты, наверное, уже начинаешь гадить под себя!
Рик засмеялся.
- Нет. То есть, да, я сначала испугался. Это определённо страшно. Но я также и взволнован. Я примерно того же возраста, что и мой отец, когда я родился, так что теперь это, кажется, имеет смысл. Я готов.
- Что ж, приятно слышать, что ты так сильно хочешь стать молодым отцом. Выпьем за это. Он чокнулся своей бутылкой с бутылкой Рика.
Рик открыл Facebook на своём телефоне, пока думал об этом. Несколько друзей Синтии оставили комментарии под фотографиями с праздника для будущей мамочки по поводу скорого рождения малыша, но за последние несколько часов, она не оценила ни один комментарий и не ответила на них.
Пару часов назад он послал ей сообщение, чтобы спросить, не хочет ли она, чтобы он забрал её с праздника сегодня вечером, но она всё ещё так и не прочитала его. Ни один из их общих друзей в Facebook не упомянул о каких-либо планах после празднования, а Синтия нигде не должна была задержаться.
- У тебя есть приложение для отслеживания её телефона, не так ли? - сказал Алан.
- Отличная идея!
Она установила приложение на его телефон в качестве меры предосторожности на случай, если её телефон пропадёт, и у неё не будет немедленного доступа к ноутбуку. Такое случалось не раз.
Он открыл приложение. Появилась карта с красной точкой, обозначающей телефон Синтии в Моррисон-парке, где она встретила своих друзей сегодня во время празднования. Место, которое она должна была покинуть добрых пять часов назад.
- Думаю, мне лучше уйти, - сказал он.
Он бросил деньги на стол, вероятно, больше, чем нужно было, но он не стал заморачиваться с математикой.
- Эй, Рик, надеюсь, ты найдёшь её, - сказал Алан.
- Спасибо.
Он внезапно протрезвел от вечерних шотов виски и пива. Он чувствовал себя ясным и осознанным, как он всегда уверял себя, когда покидал "Tate’s Place", но на этот раз по-настоящему.
- Веди машину осторожно! - крикнул Алан вслед закрывающейся двери.



Он взял в руки свой телефон и позвонил снова.
«Это голосовая почта Синтии, оставьте сообщение, и я…»
Он ударил кулаком по рулю. Она могла потерять телефон сегодня днём, но она должна была хотя бы войти в свой ноутбук или планшет, чтобы сообщить ему об этом.
По дороге в квартиру Рик остановился у Моррисон-парка. Он не ожидал найти её "Mazda" и не был разочарован. Участок был пуст. Он сомневался, что сможет найти её телефон в темноте, если он действительно был там.
Он поехал домой, желая узнать, что всё в порядке, что он просто параноик. Когда он обнаружил, что её парковочное место пусто, его сердце упало куда-то под водительское сиденье. Теперь никакого разочарования, просто холодный отрезвляющий страх.
Он припарковался и вошёл в квартиру. Никаких признаков того, что она вернулась. Никаких подарков с праздника. Никакой записки.
«Это голосовая почта Синтии…»
Он ходил по квартире, пока не подумал связаться с Белиндой через Facebook, лучшей подругой Синтии, самой близкой подругой. Это она организовала праздник.
Его сообщение сразу же было прочитано со скользящим многоточием в виде ожидающего ответа.
- Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…
«Я не видела её с момента окончания праздника».
- Дерьмо!
Рик снова зашагал по квартире. Он написал другим друзьям, отмеченным на фотографиях. Они не видели её и ничего о ней не слышали с сегодняшнего дня.
«Это голосовая почта Синтии…»
Он ходил из угла в угол. Он звонил в больницы. Они не сообщили о недавних поступлениях беременной женщины, подходящей под её описание. Он проверял местные новости на предмет происшествий с женщинами, похожих на неё и её машину. К счастью, ничего.
Он зашагал ещё сильнее. Он был близок к тому, чтобы позвонить в полицию, но телевидение и фильмы показывали, что нельзя сообщать о пропаже в течение суток, если только тебе не присылают по почте селезёнку и три пальца.
Что-то случилось с ней, и это моя вина… Я допустил это.
- Где ты…
Рик швырнул телефон на диван и следующие пять часов провёл, смотря в одну точку на ковре. Он выключил свет, чтобы устроить дежурство у окна. Он ходил туда-сюда к холодильнику, чтобы достать банку-другую холодного пива, которое он хранил там. На стоянке было много зажжённых фар, но ни одни из них не останавливались перед парковочным местом номер 809. После полуночи их стало немного, и где-то около трёх часов ночи он отключился в любимом кресле Синтии.



Солнце разбудило его около одиннадцати часов утра, его лицо было мокрым от слёз во сне. Ужасное знание снова охватило его - Синтия не вернулась домой. Она пропала. И его дочь тоже пропала.
Рик поднялся с кресла, его шею свело, голова болела. Хотя он не помнил, как это делал, в какой-то момент он подключил свой телефон к зарядному устройству. Ни текстовых сообщений, ни голосовых сообщений от Синтии, только сокрушительное разочарование, что пять новых сообщений в Facebook пришли от её друзей, которые хотели узнать, слышал ли он что-нибудь о ней и вызвал ли он полицию. Он снова попробовал набрать её номер и получил ожидаемый результат.
Он снова открыл приложение для поиска телефона. Все признаки усталости исчезли в мгновение ока. Ось планеты резко сместилась, словно пытаясь сбросить его с земного шара.
- Нет, - сказал он. - Нет, нет, нет!



Он не был на Уоткинс-роуд шесть месяцев. Его отец оставил ему землю, купленную у друга, который утверждал, что компании-застройщики возведут здесь дома в ближайшие пять лет. Одиннадцать лет спустя участок представлял собой гравийную дорогу, кусочек леса, поле и сарай, оставленный предыдущим владельцем. Именно здесь в ноябре прошлого года Рик закопал тело.

Около одиннадцати часов вечера он покинул "Tate’s Place" достаточно трезвым, чтобы вести машину, хотя контрольно-пропускной пункт, который он заметил на Хаутен-авеню, считал бы иначе. Как человек, водивший с ограничением в правах, в то время ему было разрешено садиться за руль только для работы или других важных нужд, он не мог позволить себе рисковать и остановиться. Он свернул в первый увиденный им поворот, надеясь найти выезд за блокпостом. Вместо этого он безнадежно заблудился.
Начался дождь. Рик ехал быстрее, молясь, чтобы следующий поворот отправил его в какое-нибудь знакомое место.
Он отвёл взгляд от дороги, чтобы посмотреть название улицы, по которой можно было бы найти дорогу в Google. Он даже не увидел девушку. Он сбил её. Расплывчатая фигура упала под капот и исчезла под весом автомобиля, когда он нажал на тормоза. Её возраст было трудно определить, когда он выглянул из пассажирского окна. Может быть, она училась в старшей школе. Её голова была похожа на лопнувший помидор, семена мозга и обломки костей были разбросаны по тротуару. Колесо, должно быть, проехало прямо по её лицу, разбрызгивая кровь и ткани назад, как воду из лужи. По сравнению с этим, выстрел в голову Джона Кеннеди выглядел вполне эстетично.
Будь он на улице с жилыми домами, на этом всё могло бы закончиться, но на этом участке дороги были только полуразрушенные постройки, всё ещё нуждающиеся в крышах, гипсокартоне, утеплении. Брезент колыхался на ветру внутри одного из них, дождь стекал с него. Он побежал за ним и выдернул его из-под кирпичей, пообещав себе, что накроет им девушку и вызовет полицию. Вместо этого он завернул её в брезент и бросил на заднее сиденье.
Он искал дорогу к собственности своего отца и чудом добрался до дома, не будучи остановленным, даже с одной сломанной от удара фарой. Всё было на его стороне, вплоть до того, что он держал мини-экскаватор на случай, если его шины застрянут в снегу или грязи. К аварии привела случайность, но та же самая случайность, казалось, предлагала ему выход. Он воспринял это как знак того, что ему нужно измениться, и когда Синтия раскрыла беременность неделю спустя, он искренне поверил в это. Вселенная пощадила его не зря. Ему нужно было многое исправить. Следующие несколько недель он весь потел, ожидая стука в дверь. Когда этого не произошло, он начал иногда возвращаться в "Tate’s Place", потом всё чаще.
По всей видимости, девушку посчитали сбежавшей. Это был её не первый раз. Сайт местных новостей дал Рику первый и последний взгляд на её последнюю фотографию из ежегодника. Семнадцати лет, едва ли более улыбающаяся, чем после того, как его шина проехалась по её лицу. Она вообще не жила в этом районе, вероятно, только пыталась пробраться через него после того, как сбежала от своих родителей в нескольких милях отсюда. Дождь смыл кровь с брезента, а всё остальное сделал мини-экскаватор и его ковш.
Её звали Ханна Аткинс, и, согласно телефонному приложению, он нашёл Синтию там, где похоронил девушку.



Рик свернул с Уоткинс-роуд на гравийную дорогу. Чувство обречённости овладело им, хотя, несмотря на его ужасающую уверенность в том, что Синтия знала, он не мог придумать, как это было бы возможно. Он никогда не брал её туда и сам держался подальше от этого места, особенно сейчас.
Он прислушивался к шуму полицейских радиоприёмников, ожидая, что выедет из леса и найдёт «CSI: Место преступления на собственности его отца», изобилующее копами, жёлтой лентой, фургонами новостей и рыдающей Синтией, которая теряет сознание, истекая кровью.
Ничего подобного не ожидалось. Все те же заросшие поля и ветхий сарай, которые они должны были снести много лет назад, но Mazda Синтии была в конце дороги. Некоторые из вчерашних подарков лежали на заднем сиденье. Место, где он похоронил Ханну, выглядело нетронутым.
- Синтия?
Двери сарая были немного в стороне. Он не заморачивался с замком. Он положил лопату сюда, параноидально относясь к поездке с ней после того, что он сделал, но в остальном сарай должен был быть пуст.
Подозревала ли она, что Рик был серийным убийцей, приводившим сюда жертв для пыток? Это было почти смешно, даже если формально он и лишил жизни школьницу.
У него появился кошмарный образ перед глазами: она лежала на земле, раненая, батарея разряжена. Рик поспешил внутрь сарая, не видя тёмных углов, а его глаза пытались приспособиться к внезапному полумраку. Солнечные лучи, заполненные пылинками, проливались сквозь гнилые планки, освещая стол, которого раньше здесь не было.
Он нашёл Синтию.
Она лежала ничком, обнажённая. Изменённая. Кто-то вскрыл ей живот, как плод тыквы, оставив вокруг раскопок ободок, напоминающий мясистую морскую звезду. Через дыру он увидел внутренности, похожие на странные островные образования в луже застывшей крови. Это сбило его с толку, потому что он подумал, что похожий на щупальце орган, свисающий с края стола, должен был быть длиной кишечника, но он прикреплялся к пропитанному кровью холмику рядом с ней на столе.
Это… плацента?
Земной шар снова сместился, но на этот раз ему не удалось противостоять. Его нос заполнил химический запах, и темнота стала полной.



Размытые образы слились в фигуры мужчины и женщины.
- Алан? - голос Рика даже для собственных ушей казался пьяным.
- Вообще-то, Харлен, - он стоял над Риком, глядя на него с явным отвращением.
Они посадили его на стул, пристегнули ремнём вокруг талии и крепко зафиксировали каждую конечность.
- И моя жена Нэнси. Она акушер.
- Разве не было бы смешно, если бы она пришла ко мне с самого начала? - спросила Нэнси.
Его слёзы текли.
- Что вы… зачем?
Он, конечно, понимал, но не знал, что делать, когда Харлен поднял обломки телефона. Это был телефон не Синтии.
- У нас тоже было приложение для телефона Ханны, - сказал он. - Он был в её кармане, когда ты её похоронил. На следующий день он привёл нас прямо к ней. Мы думали, что ты серийный убийца, но состояние тела…
- И следы от шин, - сказала Нэнси, её глаза слезились. - То, что мы пережили той ночью, мы хотели и для тебя. Ждать каждую минуту звонка, который так и не поступит, чтобы получить шанс всё исправить. Мы хотели, чтобы ты тоже это почувствовал.
Синтия лежала позади них. Воздух был пропитан гнилью. У гудящего звука в голове Рика был внешний источник - чёрная масса, кружившаяся в её опустошённом чреве, почти переполняющая его. Мухи снова сделали её плодовитой с яйцами личинок.
Он рыдал.
- Она не имела к этому никакого отношения!
Харлен проигнорировал взрыв эмоций.
- То, что ты владеешь землёй, не означало, что именно ты её похоронил. Но оказалось, что у тебя есть ограничение в вождении и ты часто оставляешь отметки в "Tate’s Place" на своей странице в Facebook. Ты не возвращался туда несколько недель после той ночи, как будто ты был напуган… был виноват.
Рик отключил автоматические отметки о местонахождении в своей учётной записи, когда узнал, что они общедоступны, но только после того, как он начал посещать "Tate’s Place" каждую субботу. Харлен знал, где и когда после этого выкачать из него подробности.
- Я позаботился о том, чтобы быть там, когда ты вернёшься. Узнать, как дела у тебя в семье.
- Ты мог просто привести сюда полицию! Я убил и должен был отвечать. Вы не должны были причинять им вред!
- Но у тебя всё ещё может быть дочь, - сказала Нэнси. - Может быть, ты даже когда-нибудь сможешь увидеть её.
- А у нас никогда не будет больше своего ребёнка. Нет, мы никогда его больше не увидим.
Они пошли на огромный риск, чтобы прикрыть его. Может быть, они отнесли её телефон на автобусную остановку или стоянку грузовиков, прежде чем уничтожить его, чтобы лучше оправдать её побег. Впервые Рик отвлёкся от ужаса того, что они уже сделали здесь, и задумался о том, что они ещё могут сделать. Он не знал, что может быть хуже, чем понимать, что Синтия и его дочь погибли из-за него. Но им пришлось долго это обдумывать.
- Мы месяцами ждали, чтобы всё встало на свои места, - сказал Харлен. - Мы знали, что в субботу у нас хорошие шансы, но мы не рассчитывали на это твёрдо.
- Было такое ощущение, что мы должны были её забрать, - сказала Нэнси. - Всё, что могло было нас остановить, никогда не происходило.
Всё было на их стороне, - подумал Рик.
- У меня даже была возможность напомнить тебе об отслеживании её телефона, чтобы ты мог найти её здесь.
Рик вспомнил, что сказал «Алан», когда он уходил:
«Надеюсь, ты найдёшь её… Веди машину осторожно!»
- Что вы хотите?! - крикнул он.
- Я удивлён тобой, - сказал Харлен. - Ты не мог дождаться, когда станешь отцом, но ты ни разу не попросил увидеться с дочерью.
Улыбка Нэнси никак не согрела её лицо.
- Я достану её.
- Она жива? - спросил Рик.
Могло ли это быть? Это казалось невозможным, но Нэнси якобы была акушером. Она могла знать о сохранении плода при преждевременных родах.
- Что мы хотим? - повторил Харлен. - Мы хотим, чтобы ты выпил за свою дочь.
Нэнси вернулась в сарай.
- Вот, больше двух фунтов веса.
Рик закричал.
Она держала большую банку. Через доски просачивалось достаточно света, чтобы он мог видеть внутри плод, плавающий в основном в прозрачной жидкости. Он увидел в жидкости лёгкий оттенок крови. Это было похоже на человеческий эмбрион, но он, несомненно, был мёртв.
- Рисовое вино, - сказала Нэнси. - Мы уже пару дней держим её на солнышке. Это нехорошо для новорождённых, но, похоже, у неё всё в порядке… и она забродила.
- Мы знаем, как ты хочешь выпить прямо сейчас. Ты же не делал этого пару дней, - Харлен взял со стола воронку.
Рик закричал о помощи. Пластик заполнил его рот и горло, заставив замолчать. Харлен запрокинул голову Рика, пока Нэнси наливала. Он рефлекторно проглотил мерзкую едкую смесь. Стеклоочиститель, возможно, был бы предпочтительнее, но он не мог выплюнуть её или остановить её течение, кроме некоторого разбрызгивания. Это обожгло ему горло и глаза. Постепенно она казалась менее едкой, только невероятно горькой, как вкус его жизни, его мёртвых мечт.
Нэнси отодвинула банку после долгих мучений.
- Отлично. Ты выпил за неё.
Рик кашлял и задыхался, качаясь на стуле.
- А теперь ты встретишься со своей дочерью.
Они снова подняли его голову, зажимая нос, пока он не был вынужден открыть рот. Двухфунтовый плод вошёл ногами вперёд, забив ему горло мёртвыми конечностями. На губах и языке он казался губчатым. Из-за рвотного рефлекса он укусил дочь за ногу. Что-то кислое сочилось из комка, точно более отвратительное, чем «вино». Его тело тоже бродило, тоже было замариновано много лет. Отец, как и дочь, был с высоким содержанием алкоголя в крови. Через перистальтику, достойную анаконды, откусанные ступня и лодыжка прошли половину его горла, заблокировав дыхательные пути. Её безвольная верхняя часть тела, казалось, обнимала его голову, когда он задыхался.
У него было намного больше времени, чем он ожидал, чтобы осознать, что Харлен был прав в том, что он задохнётся, когда впервые увидит свою дочь.