«Медо(крова)вый месяц» Райдер Кинли

- Давай, Кайлз, отрасти пару яиц, - добродушно усмехнулся мой муж из задней части затемненного бара. - Ты такая деревенщина... Мы в чертовом Таиланде. Распусти свои волосы и повеселись немного!
Положив руки на бедра, я бросила на него притворно уничтожающий взгляд. Я хотелa ответить остроумной репликой, но слова подвели меня. Дэвид был прав. Мне нужно было вырастить пару cojones. Просто до встречи с ним, я вела относительно уединенную жизнь, я даже никогда не выезжала за пределы Австралии.
Я всталa на колени и приложилa свои губы к бритому влагалищу исполнительницы. Она была сногсшибательна, сидя на барном стуле с поднятыми вверх блестящими ногами, выгнутой спиной и запрокинутой головой. Ее длинные черные волосы свисали, как шелковая простыня. Женщина подняла лицо и посмотрела мне в глаза.
Неуместно глубоким, хриплым голосом она промурлыкала:
- Ты готова, любовь моя?
Я кивнула, нервно облизнув губы и открыв рот. Я услышала мягкий, хлюпающий хлопок, когда маленькая слива попала мне в рот.
Шумная толпа австралийцев скандировала:
- Соси ee! Соси ee! Эй! Эй! Эй!
Сладкий сок плода потек по моему подбородку, когда я вгрызлась в его мякоть. Исполнительница наклонилась вперед, положив ноги мне на плечи. Она облизала мое лицо, а затем исследовала мой рот своим языком. Вздрогнув, я отпрянулa назад, чуть не сбив ее с ног. Я почувствовала, как мое лицо приобрело яркий свекольный оттенок, когда я бросилась со сцены в туалет. Толпа разразилась пьяным смехом.
Моя грудь вздымалась, когда я оперлась на раковину. Я вздрогнулa, когда рвота подступила к моему горлу, и - осмелюсь сказать - мое сердце затрепетало от волнения. Дэвид ворвался в комнату, когда я мыла руки и лицо кусками мыла.
Фу. Боже, помоги мне.
Дэвид схватил меня и развернул к себе. Он приподнял мое лицо, его пальцы были под моим подбородком.
- О, моя беднaя малышка. Ты в порядке? Ты же знаешь, что это всего лишь забава и игры. Это наш медовый месяц вдали от любопытных глаз, - прошептал он. - Мы можем вернуться в отель, но еще так рано. Кроме того, это наша последняя ночь перед тем, как мы вернемся к рутинной реальности.
Его детская грусть растопила мое сердце; все мои сомнения были смыты его словами. Каждый раз, когда я смотрела на него, у меня перехватывало дыхание. Высокий, темноволосый и красивый. Не симпатичный мальчик, но весь мускулистый и с точеными чертами лица, как у модели из рекламы "Gillette". В довершение всех клише, он был неприлично богат. Он был самым завидным плейбоем Австралии, пока не задал этот вопрос вашей покорной слуге.
Черт, как же мне так повезло? Он был моим собственным Адонисом[47]. Я, осиротевшая провинциалка, вышедшая замуж за богатую империю Лонгботтомов. Давайте просто скажем, что предыдущие шесть месяцев были сюрреалистичными, как сбывшаяся мечта.
Я была обычной тёлкой из северного Квинсленда, которая сбежала в большой город после болезненного расставания. Ни о каких настоящих друзьях не стоит говорить, так как это была моя предполагаемая лучшая подруга, которая помолвлена с моим бывшим.
Я познакомилась с Дэвидом во время моей первой недели в Сиднее. Я игралa в бильярд с каким-то случайным парнем в пабе, по дороге от хостела, в котором я остановилaсь. Великолепный мужчина отделился от своей команды, подошел с важным видом и вызвал меня на игру. Я выудилa у него двести баксов. Остальное стало историей.
Я имею в виду, что, несмотря на толпы моделей и светских львиц, желающих надеть кольцо на палец, цвириньканье Дэвида было направлено на меня. И - вуаля, я уже там. Познакомьтесь с миссис Кайли Лонгботтом. Честно говоря, я никогда не думалa, что это продлится больше недели. Черт, я удивилaсь, когда он позвонил на следующий день.
Как сказала бы моя мать: Кайлз, у тебя есть два шанса с таким мужчиной. Минимальный или ни одного.
Это значит, что у меня не было ни единого шанса.
Ну, черт возьми, я им показалa. Я официально сталa Лонгботтом, и все это за шесть месяцев! Его мать - или "дорогая мамочка", как он любил ее называть, - казалось, любила меня. Но, честно говоря, мне было наплевать на их бабло. Это было чертовски мило, не поймите меня неправильно, но я бы вышла замуж за Дэвида, даже если бы он был на мели.
Наш медовый месяц до этого момента был идиллическим, как я и мечтала. Долгие утра, полные страстного секса, послеобеденные часы, проведенные за осмотром достопримечательностей и торгом на рынках, а также пара однодневных поездок на острова были включены в маршрут. Дэвид заплатил за то, чтобы бухта Майя на острове Пхи-Пхи была закрыта для публики, только мы вдвоем в национальном парке, где снимался фильм "Пляж". Это было чертовски круто. Мы проводили большую часть вечеров, обнимаясь за романтическими ужинами. Честно говоря, я продолжалa щипать себя, чтобы понять, не было ли все это каким-то фантастическим сном.
- Земля-жене, - сказал Дэвид, щелкнув пальцами перед моим лицом.
- A? Конечно, что дальше? Давай продолжим это шоу, - я рассмеялaсь. - Как говорится, то, что случается в путешествии, остается в путешествии. Показывай дорогу, любовничек.


К тому времени, как мы вернулись к нашему столику, в баре значительно поутихло. Следующее шоу по пинг-понгу было только через час. Мы с Дэвидом оживленно болтали, попивая разбавленные водой бесплатные напитки, которые получили за мое участие в шоу.
- Давайт прогуляемся по Бангла-роуд и найдем бар для трансов, сыграем несколько партий в бильярд и выпьем еще дофига "Сингха", - громко воскликнул я.
Алкоголь определенно ослабил мои запреты.
Дэвид рассмеялся.
- Бог любит тебя. Давай оторвемся. Найти бар для трансов... Прямо за дверью их миллион, детка. Конечно, мы можем сделать что-то получше этого.
Я почувствовалa себя немного взбешенной. Я имею в виду, я пыталaсь. Дэвид провел здесь много отпусков в период своего расцвета. Я виделa в этом призыв. Таиланд был просто выгребной ямой секса, выпивки и наркотиков. Казалось, это была одна безостановочная гедонистическая вечеринка, если вы этого хотели.
- Дай мне пять минут, пока я пойду посмотрю, что еще они могут предложить здесь, прежде чем мы отправимся в путь.
Он ободряюще сжал мое плечо, прежде чем подойти к бару. Барменша, с которой он болтал, казалась чересчур кокетливой, и она слишком громко рассмеялась над чем-то, что сказал Дэвид. Она просияла ему, затем повернулась и поманила к себе красивого мужчину, стоявшего неподалеку.
Серьезно, это место нанимает только королев красоты? Прекрати это. Это у тебя на пальце кольцо, - фыркнула я. - Дэвид - прирожденный флирт. Он как мед для пчел. Просто прими таблетку от простуды. Расслабиться.
Мужчина, одетый в дорогой, сшитый на заказ костюм, болтал с моим мужем. Пара казалась дружелюбной. Дэвид начал смеяться и протянул немного наличных. Такое, похоже, часто случается в Таиланде, но Дэвид заверил меня, что из-за обменного курса повеселиться стоит сущие копейки.
Oн вернулся к нашему столику с мужчиной, остановившемся в нескольких шагах позади. Мой муж схватил меня за руку, чтобы поднять, и поцеловал в щеку.
- Кайлз, это Роберт. Он владелец этого заведения. У него есть первоклассное кабаре на заднем дворе, и остался один столик. Тебе интересно? Это всего на час, а потом мы можем пойти куда-нибудь еще.
Чувствуя себя более предприимчивой от выпивки - и ладно, я признаю это, желая угодить Дэвиду - я кивнула.
- Почему, нет? Давай сделаем это. Нам нечего терять, - сказалa я, широко улыбаясь.
Дэвид поднял меня в воздух и закружил.
- Молодец, девочка, вот это настрой.
Мы последовали за хозяином к красной бархатной занавеске в дальнем углу комнаты. Он театральным жестом откинул ее назад и провел нас в маленькую, тускло освещенную комнату. Там было с полдюжины столиков, за которыми уже сидели другие пары. Наш столик был посередине, ближе всего к подиуму. Я все равно предположилa, что он наш, так как он был единственным пустым.
Мужчина щелкнул пальцами, и появилась красивая блондинка, одетая в расстегнутую белую рубашку, кружевные трусики и туфли на шпильке на платформе, с бутылкой винтажного "Дом Периньон". Она слегка наклонилась вперед, наливая нам шампанское. Ее маятниковые молочно-белые груди слегка покачивались, привлекая наше внимание.
- Попалась, - Дэвид рассмеялся, когда я подняла глаза, чувствуя, как краснею. Он засмеялся громче. - Все в порядке, дорогая. Давай просто повеселимся. Хорошо?
Я никогда раньше не думала о том, чтобы быть с женщиной. Я знала, что Дэвид наслаждался сексом втроем в прошлом, но, честно говоря, мой муж был всего лишь четвертым и, надеюсь, последним.
Скрестим пальцы.
Ничто из этого не должно было стать сюрпризом. Богатство Лонгботтомов открыло двери для эксклюзивной хрени и вещей, о которых мы, простые смертные, могли только мечтать. Моему тестю принадлежали десятки эксклюзивных курортов по всему миру, в том числе один в Таиланде, где мы провели нашу скромную свадьбу и медовый месяц. После острова, эксклюзивное шоу, конечно, не имело большого значения. Они пригласили бы любого, у кого была платиновая карта или пригоршня наличных.


Тихая, чувственная музыка наполнила комнату. и болтовня пар смолкла, когда на сцену вышла самая изысканная женщина, которую я когда-либо виделa. Владелец приветствовал ее с размахом, поцеловал в губы, а затем драматично представил ее как Мону Кумалот.
- Понялa, Кайлз? - спросил Дэвид, посмеиваясь, как будто я была чертовски глупа. - Черт, Мона сногсшибательна, - добавил он, преувеличенно подмигнув.
Я дружески ударилa его по руке. Но, хоть убей, я не могла не согласиться, даже если бы захотела. Мона была потрясающе красива. Мерцающий серебряный корсет идеально подчеркивал ее пышные формы. Блестящие черные волосы раскачивались из стороны в сторону, на расстоянии шепота от ее дерзкой, пухлой попки, в то время, как ее длинные, загорелые ноги расхаживали по сцене. Честно говоря, эта женщина заставила бы даже супермоделей и кинозвезд почувствовать себя собачьим завтраком.
В течение следующих получаса Мона изгибала свое гибкое тело в позах, которые могли бы соперничать с Камасутрой. Ее завораживающий эротический танец очаровал меня. Я осушила свой бокал шампанского, отводя глаза, чтобы осмотреть комнату. Все остальные были ошеломлены. Шоу было драматичным, чертовски сексуальным и суперзаводящим. Тем не менее, Мона излучала ауру невинности, уязвимости и класса. Она держалась в стороне от публики, дразня нас, орудуя невидимым щитом защиты вместе со своим боа из перьев. Томное тело и глаза Моны были знающими и светскими. Они шли вразрез с неприкасаемым видом, который она источала. И все же интуитивно я знала, что ее можно достать за нужную сумму наличными. Будучи Лонгботтомом, я это знала. Любого можно было купить. Кто угодно, - подумала я про себя.
Конечно же, я была права.
- Дамы и господа, настал момент, которого мы так долго ждали. Тихий аукцион на частный перформанс с Моной уже начался. Пожалуйста, поговорите с Алексией в баре и положите свою секретную ставку в деревянную коробку. Мы объявим победителя примерно через час. И, пожалуйста, помните, куда пойдут ваши деньги и что вы выиграете. Не жадничайте. Никаких ставок ниже 200 000 бат. Спасибо и наслаждайтесь бесплатным баром.
С этими словами владелец поклонился и повел Мону со сцены в заднюю комнату.
После еще нескольких бокалов алкоголь действительно подействовал. Кажется, мы допивали третью бутылку шампанского. Думаю, я - дешевая пьяница и потерялa счет выпитым мною напиткам. Я былa в полном дерьме.
- Итак, мы собираемся сделать ставку? - спросила я, мой голос слегка заплетался.
Дэвид одарил меня озорной улыбкой. Его глаза загорелись.
- Я уже давно сделал, Кайлз, когда поднялся, чтобы принести нам эти напитки. Я имею в виду, Мона потрясающе сексуальна, и мы будем там вместе. Послушай, я позволю тебе вести все действия. Я просто буду сидеть сложа руки и наслаждаться шоу.
- О, боже мой. Я думаю... Я не знаю, Дэвид...
От алкоголя у меня кружилась голова. И все же я не хотелa его разочаровывать. Я просто не былa уверенa, готовa ли я к тому, что может быть.
- Не волнуйся. Давай сначала посмотрим, выиграем ли мы приз, прежде чем слишком разнервничаемся. Хочешь еще выпить?
Прежде чем я успела сказать "нет", Дэвид резко встал и направился к бару.
Когда он вернулся с виски для себя и бокалом шампанского для меня, Мона и владелец вернулись на сцену.
Мона выглядела еще более сногсшибательно, чем раньше. Ее темные волосы были завиты и свободно свисали, обрамляя миндалевидные карие глаза. На ней было еще одно мерцающее платье, блестящее золотое, которое намекало на ее обширное декольте с низким вырезом, открывая изгиб спины и ямочку над ягодицами. Золотые чулки обтягивали ее длинные ноги до середины бедер, и она покачивалась на шестидюймовых золотых каблуках.
- Итак, кто эта счастливая пара? Я могу сообщить вам, дамы и господа, что победитель любезно подарил нам более миллиона батов за удовольствие от Моны сегодня вечером, - сказал владелец.
Я вздохнулa с облегчением. Я зналa, что Дэвид не стал бы тратить столько денег на такое легкомыслие.
Конечно, нет, - подумала я про себя, когда владелец заговорил о том, куда якобы идут деньги, какую пользу это принесет местному сообществу. Я чувствовалa себя довольно сонной. Этот алкоголь действительно подействовал на меня в течение шести часов. Лучше всего спросить Дэвида, можем ли мы вернуться домой. Я буду беспокоиться о его ворчании завтра. Я имею в виду, что это и мой медовый месяц тоже.
Затем я услышалa это слово...
Лонгботтом.
У меня отвисла челюсть. Я повернулась к своему мужу и выпалила, не подумав:
- Ты заплатил миллион бат за Мону. Ты, должно быть, блядь, издеваешься надо мной.
- О, да ладно. Черт возьми. Это не так уж много. Это примерно $40 000, и это должно быть круто. Расслабься, пупсик, - сказал он, и его лицо на мгновение потемнело.


Сидя на красном бархатном диване, я былa загипнотизированa соблазнительными движениями Моны. Зеркальные стены увеличивали комнату. Казалось, там были тысячи красивых женщин, извивающихся своими телами только для нас с Дэвидом, а не однa.
Мой муж стоял в углу в своих темно-синих шортах-карго, спущенных до колен, и поглаживал свой явно возбужденный член. Его безвкусная майка "Сингха" была отброшена в сторону, оставив его с обнаженной грудью. C широко расставленными ногами, Дэвид пристально наблюдал за нами из-под тяжелых век.
Мона была полуобнажена, ее платье свисало с паха. Ее великолепные груди покачивались, когда она жестом попросила мою руку. Она повернулась, положила мои руки себе на бедра и прижалась задницей к моему телу. Я подтолкнулa свой таз к ней, сжимая свое влагалище, когда я прижалась своим телом к ее.
Черт, я никогда так сильно не хотелa заняться с кем-то сексом. Она была опьяняющей. Я хотелa ее. Я отчаянно нуждалась в ней. Переместив руку к низу ее платья, я нервно поднялa пальцы вверх. Мона повернулась и одарила меня ослепительной улыбкой. Она положила мои руки на свои груди, и я осторожно сжалa их. Будучи неопытной, я не былa точно уверенa, что делать. Я посмотрелa на Дэвида, который энергично потирал свой член и стонал. У него был тот взгляд, который обычно был у него перед тем, как он собирался кончить.
- Просто плыви по течению, Кайлз. Возьми пример с Моны, - хрипло предложил он.
Я ткнулaсь носом в ее грудь, как щенок, которого только что родили. Я покусывалa и посасывалa ее торчащие соски, стараясь взять в рот как можно больше плоти. Соленый вкус ее кожи, смешанный с кокосовым маслом, заставил мое влагалище жаждать ее прикосновений.
- Тебе нравится? Ты хочешь меня? Да? - спросила Мона, cтягивая мое тонкое хлопчатобумажное платье через голову.
Я сняла свои черные стринги и швырнула их Дэвиду. Его глаза были закрыты, и он улыбался, продолжая играть сам с собой.
Мона толкнула меня обратно на диван и раздвинула мои ноги. Она опустилась передо мной на колени, положила руки на мои голые сиськи и помассировала их, слегка сжимая. Она потерлась своим телом о мое и поцеловала меня, сначала нежно, затем с более глубокой страстью. Ее кудри коснулись моего лица. Я засунулa свой язык ей в рот, и она пососала его, как маленький член, входящий в глубины ее влажности.
Она отступила, чтобы подразнить меня. Я буквально застонала, когда села, отчаянно желая большего. Она приложила палец к моим губам, прежде чем ее палец проследовал вниз по моему телу к моей мокрой "киске". Боже мой, ее язык был потрясающим. Он делал то, чего никогда не делал ни один другой человек. Она грызла, лизала и высасывала мои соки, пока я корчилaсь в экстазе. Все, что мне было нужно, - это твердый член. Я посмотрела на Дэвида в поисках помощи. Его там не было.
Должно быть, он кончил и ушел, чтобы дать нам немного уединения, - подумала я. - Все в порядке. Нахуй. Я позволю Моне заставить меня кончить. Тогда я пойду и найду его. Он не узнает, что потерял.
Мона встала; я застоналa от разочарования. Я былa возбужденa, как кролик. Она улыбнулась мне, когда подошла к винному бару, а затем вернулась с выпивкой. Это было последнее, чего я хотелa. Я хотелa от нее большего, но послушно проглотилa освежающий напиток. Она снова покусывала и целовала мое тело. Ее горячий рот и дыхание обжигали мою кожу.
Снова встав передо мной, Мона соблазнительно танцевала и сбросила с себя платье. Оно упало на пол к ее ногам. Я чувствовалa головокружение, гораздо худшее, чем от шампанского.
Что-то было не так.
Мона навалилась на меня сверху, ее тело прижимало меня к дивану, одна рука на моей груди, другая - теребит ее трусики. Затем она с силой вошла в меня. Мона толкалась все сильнее и сильнее в моем канале. Моя пизда инстинктивно сжалась, жаждая пульсирующего члена внутри меня. Мое тело содрогнулось и неконтролируемо дернулось, когда Мона кончила.


Мне казалось, что в моей голове стучит отбойный молоток. Стук был оглушительным. Я облизнула пересохшие губы и сглотнула. Сквозь пересохший песок в моем горле подкатил комок. И, - о, черт, - мое тело. Ощущение было такое, словно по нему проехал трактор, затем дал задний ход и снова проехал. Честно говоря, мне казалось, что я провелa дюжину раундов с Мохаммедом Али, избитая и израненная, как гигантская куча дерьма, на самом деле.
Черт возьми, я, должно быть, выпилa слишком много этого чертового шампанского. Серьезно, хотя, должно быть, это был какой-то мощный "сок джунглей". Честно говоря, я очень мало что запомнилa после просмотра "Кабаре Моны". Черт, у меня что, была отключка? В последний раз, когда у меня было такое, я проснулась голой с каким-то чуваком в моей постели. Я не зналa, бля, кто он такой.
Нет, не в этот раз.
Я здесь с Дэвидом, - сонно простонала я про себя.
Я хочу обнять его, чтобы прижаться к нему и еще немного вздремнуть. Нам не нужно было лететь обратно в Сидней до позднего вечера того же дня. Уйма времени.
Подожди. Что происходит с моими руками? Они такие чертовски тяжелые и... ой... как будто их выдергивают из орбит. Какого хрена?
Мои глаза широко раскрылись в абсолютном замешательстве, с растущим чувством страха. Пот заливал мне глаза от... подожди... чего? Мои щеки? Все было чертовски перевернуто вверх дном. Я моргнулa и повернулa голову по сторонам. Резкая боль пронзила мою шею, и мое тело качнулось из стороны в сторону. Мои связанныe руки бесполезно болтались внизу.
Блядь. О, ни за что, блядь. Это не может быть правдой. В мои гребаные напитки что-то подсыпали? Что за фигня. Должно быть, я сплю.
Сцена передо мной была похожа на декорации из какого-то порнофильма о пытках. Это напомнило мне о том гребаном ужасном фильме "Хостел", который я с отвращением выключилa. Помещение было грязным, унылым и выглядело так, словно когда-то здесь была котельная или что-то в этом роде.
- Святая Мария. Матерь Божья... - молилась я, когда тихая классическая музыка проникала в комнату.
Я ни за что не подписалaсь бы на что-то подобное. Мне не следовало уезжать из Куктауна, не следовало соглашаться ехать в такую гребаную сумасшедшую страну.
Боже, я сделаю все, что угодно, если ты вытащишь меня из этого. Я обещаю.
Каждая клеточка моего тела кричала от боли. Я пошевелила пальцами, и кончики их стали влажными. Жидкость выплеснулась мне на руки. Я приподнялaсь и, к своему ужасу, увиделa, что я голая, как в тот день, когда родилaсь. Я рухнула, наклонив голову, мои волосы безвольно покачивались. Мои глаза закатились.
- Нет. Пожалуйста, Боже. Нет, - простонала я, когда мои глаза впитали кровь, много крови.
Грязная, старомодная ванна, наполовину заполненная чем-то багровым, подо мной. Затем, - о черт, - отрезанная рука с характерным кольцом-печаткой на мизинце. Я бы узналa его где угодно. Это был ранний подарок Дэвиду на день рождения, на который я экономила.
О, Боже милостивый. Мой прекрасный муж. Что они с тобой сделали? Что, черт возьми, они собираются со мной сделать? Пожалуйста, Боже, я умоляю тебя, что это просто чудовищный кошмар.
Я закричала, реальность врезалась в меня. Горячая жидкость потекла по моему телу. Немного попало в рот и защипало глаза, когда я буквально обмочилaсь от ужаса.
- О, пожалуйста, Боже... Пожалуйста, прости меня за мои прегрешения, как мы прощаем тех, кто согрешил против нас, - бессвязно пробормотала я. Мои школьные католические молитвы смешались с моим растущим страхом. - Веди меня, Господь, ты - мое сердце. Ты - моя сила. Ты - моя надежда.
Раздался ржавый, протяжный скрип, когда открылась дверь. Я не могла обернуться. Мое тело застыло от страха, а затем вздрогнуло, когда я почувствовала резкий укол. Мои крики прекратились, мое тело обмякло, как тряпичная кукла, а в голове стало пусто.



Одетый в костюм от "Армани", сшитый специально для этого вечера, я чувствовал себя Королем Мира. Это должно было стать чертовски легендарным. Женщина свисала с потолка в комнате, в которую я вошел, и я подошел ближе к ее неподвижному телу. Мое лицо расплылось в улыбке, когда я увидел руку, плавающую в ванне с кровью, как забытый ребенком резиновый утенок. Кольцо выглядело, как дешевая безделушка, как одно из тех ограблений, которыми славился центр Бангкока.
Я презрительно фыркнул, подходя к стальной двери с облупившейся известково-зеленой краской. Я открыл ее и вошел в соседнюю комнату, стильную, богатую по-мужски. Комната была строгой, с темной плиткой, серой мраморной скамьей и зеркалом в полный рост на внутренней стене. Замшевое кресло и столик с блюдом экзотических фруктов, бутылкой первоклассного скотча и папкой манили меня к себе. Это было идеальное место, внутреннее святилище для меня, где я мог ждать и готовиться к предстоящей задаче.
Не обращая внимания на фрукты, я налил себе напиток и потягивал его, наслаждаясь теплом, окутавшим мое тело. Стул заскрипел, когда я сел на него, от статического электричества каждый волосок встал дыбом. Я открыл папку в кожаном переплете и просмотрел страницы внутри.
Великолепно. Инструменты, которые я хотел использовать для своего шоу, находятся здесь. Это будет потрошитель. Я хихикнул от предвкушения, когда прочитал контракт о неразглашении. Я размашисто подписал его, в восторге поцеловал бумагу и положил папку обратно.
Я разделся до нижнего белья от "Гуччи", и мой член дернулся от возбуждения. Но сейчас было не время и не место.
Ложись, парень. Может быть, позже мы сможем найти какую-нибудь милую местную несовершеннолетнюю задницу. Только не сейчас. Веди себя прилично.
Я повесил свой костюм в индивидуальный шкаф рядом с ванной. Внутри был чехол для моей одежды, халатов, кроссовок и дорогих туалетных принадлежностей. Добавленный штрих привел меня в восторг. Они подумали обо всем. Возможность того, что мои дизайнерские шмотки будут испорчены, вывела бы меня из себя, и я бы не наслаждалась этим так сильно.
Я посмотрел на себя в богато украшенное зеркало в серебряной раме и откинул прядь волос с глаза. Мои пальцы погладили щетинистый подбородок, и я сверкнул мегаваттной улыбкой, как будто позировал для рекламы зубной пасты. Я покрутил шеей из стороны в сторону и отвел плечи назад, готовясь.
Хорошо. Я готов. Давайте отправим это шоу в турне и устроим им шоу, которое они не забудут. Я осушил еще один стакан скотча.
Они завязали женщине глаза, пока я готовился. Классическая музыка наполнила комнату. Вольфганг Амадей Моцарт. Музыка соответствовала моему настроению. Драматичная. Иногда маниакальная. Абсолютно божественна.
Я снял коричневый кожаный фартук с большого ржавого крючка на стене и надел его. Немного чересчур, но это добавляло остроты ощущениям. Я чувствовал себя так, словно попал в фильм Тарантино. Нет, это было больше похоже на гребаного Элая Рота.
Женщина пошевелилась. Должно быть, действие лекарств закончилось. Ее длинные, загорелые ноги задрожали, когда я скользнул рукой вниз к ее бритой "киске". Онa продолжилa свое путешествие к ее потной, вздымающейся груди. Ее груди были сочными, гладкими и большими, свисающими к подбородку. Я сжал их. Затем я ущипнул и перекатил ее соски. Никаких фальшивых сисек там нет. Именно такими они мне и понравились. Натуральныe, большиe и мягкиe.
Проклятье. Сосредоточься.
В другом конце комнаты стоял металлический стол длиной в метр. Я чуть не потерял самообладание и подпрыгнул от возбуждения и головокружения. Я чувствовал себя ребенком в кондитерской. Нет, к черту это клише. Это было больше похоже на ночь моего четырнадцатилетия, когда я потерял девственность с парой первоклассных шлюх, нанятых моим отцом. Или когда я сел за руль своего первого "Феррари" в восемнадцать лет.
Мне чертовски нравится быть богатым. Любой, кто говорит иначе - гребаный лживый засранец. Оооо, я ненавижу быть богатым. Я собираюсь отдать все это голодающим детям и спасти мир. Чертовы кровоточащие сердца. Это чушь собачья. Деньги - это хорошо. Деньги - это власть. Деньги - это все.


Я чуть не подскочил к столу, как глупая школьница. Конечно, я этого не сделал. Это была бы совершенно позорная работа. Люди наблюдали. Вместо этого я с важным видом подошел и слащаво показал два больших пальца одной из видимых камер.
Нахуй. Нахуй "Феррари". Это было, как с моим первым самолетом. Нет, это превзошло все гребаные ожидания. Просто лучшее на сегодняшний день. Я просмотрел множество инструментов, наборов инструментов для сумасшедших, фантазий садиста. И этот был моим. Остановившись на мгновение, я обдумывал, что использовать в первую очередь.
У скальпеля была широкоугольная ручка из чистого золота, украшенная резьбой и инкрустированная рубинами. Наконечником был осколок редкого южноафриканского бриллианта. Они специально привезли его для моей частной коллекции, и он стоил десятки тысяч долларов. Такой чертовски красивый.
Я погладил ее верхнюю часть бедра и с легкостью разрезал кожу женщины. Лезвие было таким острым, что из пореза почти не сочилась кровь. Разрез был около семи дюймов длиной. Должно быть, она не чувствовала особой боли. Ее тело только дрожало, как будто я ласкал его. Затем я разорвал ее кожу глубже, этот разрез был параллелен первому. Это, очевидно, было больнее, и она сильно вздрогнула. Ее крики были полны агонии.
Это потрясающе.
Я натянул свои хирургические перчатки, а затем поместил четыре пальца под ее плоть. Используя большой палец, чтобы крепко ухватиться, я потянул еe вверх, сначала медленно. Затем я резко дернул, разрывая ее плоть и чуть не ударившись лицом. В тот раз она почувствовала. Она взвыла в агонии. Это было музыкой для моих ушей и прекрасно дополняло стаккато музыки.
Кровь хлынула из ее ноги, заливая влагалище и груди. Онa струились по ее лицу и волосам. Женщина закашлялась и отплевывалась, когда кровь заполнила ее открытый рот. Держа большой кусок ее окровавленной плоти перед камерой, как трофей, я нахально ухмыльнулся, прежде чем бросить его в ванну, как будто я делал бросок в баскетбольное кольцо.
Кричащая женщина извивалась, как угорь, возможно, у нее были эпилептические припадки. Я хихикнул от абсурдной мысли. Чтобы утихомирить сучку, я пнул ее каблуком. Ее нос хлюпнул вбок. Ее крики превратились в приглушенные, хриплые рыдания. Она умоляла меня остановиться. Эта сучка сказала мне, что может дать мне много денег. Я завопил, как гиена, когда она стала умолять, сказав, что она из одной из самых богатых семей Австралии. Она искренне думала, что ее нувориша будет достаточно. Никакие деньги не могли купить тот адреналин и острые ощущения, которые я испытывал в тот момент. Она - Лонгботтом, мать её.
Я снова переключил свое внимание на стоящую передо мной задачу. Ее груди были похожи на прыгающих окровавленных джиттербагов. Я схватил одну и сжал ее так сильно, что она вскрикнула.
Такой позор, что они пропадут даром.
Хммм, дай пять!
Приставив мясницкий нож к складке у нее на животе, я нарезал ее грудь, как вырезку. Она легко соскользнула, и я поймал ее прежде, чем она упала на пол, положив свой трофей в хирургическую тарелку со стола. Ее крики становились все громче, сливаясь с драматической частью "Заупокойной мессы ре-минор" Моцарта, усиливая мои внутренние желания. Я грубо отрезал ее сосок от другой груди и бросил его в контейнер.
Ее вопли стали тише, прежде чем прекратились. Должно быть, она потеряла сознание. Залитое кровью, неподвижное тело напомнило мне тушу, висящую в морозильной камере мясника. Мне это не понравилось. Время еще не пришло. Это было мое шоу. Не ее. Я хотел услышать, как она кричит еще сильнее, чтобы умолять меня о пощаде. Мне нужно было больше дерьма, больше шика.
Она говорит, что она Лонгботтом. Ну, блядь, веди себя соответственно, тупая сучка.
Ее дрожащее тело превратилось в месиво. Был виден блестящий жир, запекшаяся кровь и блеск белой кости. Должно быть, ее нервы были на пределе. Она казалась мертвой, но ее тело дрожало, как у мультяшного персонажа, убивающего себя электрическим током. Я нажал кнопку внутренней связи и сообщил о проблеме, не зная, что делать. Я подумал, может быть, кто-нибудь сможет сделать что-то вроде того, что я видел в фильме "Криминальное чтиво".
Через несколько секунд появился человек со шприцем.
- Приведи ее в чувство. Эта вечеринка не закончится, пока я не скажу, что это так.
Мужчина в маске удержал ее тело неподвижно и вонзил иглу в сердце женщины, заставив ее очнуться. У нее вырвался крик. Я посмотрел в камеру и одарил их своей улыбкой кинозвезды. Серьезно, Моцарт был идеальным фоном для ее воплей.
Уже недолго, милая. Мы приближаемся к концу, к крещендо моей симфонии боли. Была еще одна композиция, которая подходила к моему финалу.
Я рассмеялся над ней и подошел к металлическому столу, когда из динамиков донеслась песня "O, Fortuna" из коллекции "Carmina Burana". Мой взгляд остановился на моем самом ценном оружии, специально разработанном и импортированном. Я поднял катану с подставки и вложил ее в ножны. Чертовски великолепнa. Изготовленa из стали тамахаганэ. Прекрасный меч ручной работы, стоящий небольшого состояния. Сталь сверкнула, когда я повернул ее и рассек воздух, как ниндзя.
Я медленно провел кончиком по ее животу, пока ее прерывистое дыхание и приглушенные рыдания синхронизировались с драматической музыкой.
- Благословенна ты между женами, и благословен плод чрева твоего, Иисус. Святая Мария. Матерь Божья. Молись за нас, грешных, сейчас и в час нашей смерти.
Ее молитвы были бесполезны. Должно быть, она поняла, что смерть стучится в ее дверь.
Кончиком своего меча я перерезал завязки ее повязки на глазах. Я хихикнул, увидев ее растерянный взгляд и хриплый шепот, спрашивающий "почему". Мимолетные эмоции замешательства, гнева и отчаяния промелькнули на ее лице. Ее глаза умоляли меня сказать, что это не так. Затем покорность омрачила ее пепельное лицо.
Она рассказала мне о своей неуверенности и умершей матери. Я думаю, ее мама была права. Каковы были бы шансы такой девушки, как она, выйти замуж за такого мужчину, как я? Лезвие катаны ласкало шею моей жены. Я привел его в вертикальное положение наготове. Эпическое произведение приближалось к своей кульминации, наполняя меня эмоциями.
Пришло время.
- Итак, Кайлз, если мне не изменяет память, я сказал: "пока смерть не разлучит нас", верно?
Я ухмыльнулся, взмахнул катаной и без особых усилий отсек ей голову.
Кровь хлынула из ее разрубленного тела и разбрызгалась по комнате. Повсюду били алые струи, как будто это было тщательно продуманное шоу фонтанов в Лас-Вегасе. Ее голова с оглушительным всплеском упала в ванну. Волны разбились о руку незнакомца, на которой был надет подарок, который был дан мне. Она брызнула на меня, заливая мое лицо кровью, и я закружился под кровавым дождем, ликующе подняв руки.
Я схватил голову Кайлз за мокрые волосы и победно поднял ее. Моя другая рука беспорядочно взмахивала катаной, как будто я был Андре Рьё, дирижирующим своим окончательным выступлением перед битком набитой аудиторией. Кружась и танцуя, топая в лужах крови, как ребенок в луже после ливня. Наслаждаясь своим выступлением, мое окровавленное лицо маниакально ухмылялось в камеру, когда я кланялся своей аудитории. Это было чистое совершенство, момент чистого экстаза, записанный для моего потомства.


Насладившись горячим душем, я снова облачился в свой фальшивый свадебный костюм и выпил еще виски. Я хотел подольше насладиться этим моментом наедине. Я мысленно заново пережил тот момент, когда Кайлз поняла, что это я, ее муж, был ее похоронным звоном.
Я прошел по темному и сырому коридору в просторную современную комнату. Внутри при моем появлении дюжина человек разразилась песней "С днем рождения". Я чувствовал себя президентом Соединенных Штатов на его инаугурации.
Сердечные объятия и хлопки по спине от избранных гостей, которых я пригласил на мероприятие по месту назначения, возвестили о моем прибытии. Они наблюдали. Все, кроме папы, остались еще на неделю на празднование. Старик улетел в Нью-Йорк по срочному делу, но организовал и оплатил торжества, пока я шлялся по округе с Кайлз.
- Отличная работа, Дэвид, - сказал один из моих приятелей-театралов. - У тебя определенно есть склонность к драматизму. На это было очень интересно смотреть.
- У меня был гребаный взрыв на этой неделе. Ты и сам был неплох в баре сегодня вечером, Роберт. Хороший трюк с Моной. Держись за нее. Она та еще шлюха.
Я выгнул бровь и злобно ухмыльнулся.
Я оглядел комнату в поисках человека, которого хотел увидеть больше всего. Вот она, элегантно одетая, статная женщина, любовь всей моей жизни. Ни одна женщина не смогла бы лишить ее права быть моим "номером один". Я подхватил ее сзади и закружил.
- О, Дэви, отпусти меня, непослушный мальчишка. Знаешь, ты еще не слишком взрослый, чтобы я могла отшлепать тебя по заднице. Кроме того, ты доведешь меня до инфаркта, если будешь так пугать, - сказала она, с любовью улыбаясь. - Счастливого тридцатилетия, мой дорогой мальчик. Надеюсь, тебе понравился ваш подарок. Это, черт возьми, стоило нам дохрена.
- Большое спасибо, дорогая мамочка. Ты самая лучшая. Я так сильно люблю тебя, мамочка. Не могу дождаться, что вы с папой придумаете на следующий год.