«Босс Подмышек» Стив Вагина, Март Сент-Хаббинс

Есть что-то в сочной, потной, пахнущей пиздой, пухлой подмышке с маленькими катышками спрессованного дезодоранта, от чего у меня растет стояк.
И я говорю "растет стояк", потому что он действительно растет – прямо из моего заросшего лобка.
О-о-о-о-о-о, ДА, ничто не сравнится с подмышками. Я чувствую их вкус, наслаждаюсь их кислым, ужасным великолепием и ощущаю жжение железистого секрета прямо на кончике своего дрожащего языка.
Да. Да. Да. Мои яйца стали глубокого синего оттенка. Может, мне стоит перестать сжимать их в своих потных кулаках?
Это вряд ли...
О, выпуклость выпавшего ануса опоссума!
Вот она. Магдалина. Матильда. Кто знает? Но эти подмышки!
Я хочу просунуть их в свое горло, словно непрожаренные устрицы, наслаждаясь их водянистой сладостью, пока глажу себя, вытягивая ореховые слезы из своего члена. Она хватается за перекладину для подтягивания. А я смотрю. И дергаю себя за член. Она висит, обнажая свои подмышки на мое обозрение.
Фап-фап-фап. О-о-о-о-о-о, я сейчас кончу. Нет....
Но подождите. Она подтянулась! И ее локти заблокировали объекты моего желания.
Скрежеща зубами, я выждал мгновение, чувствуя, как вены члена пульсируют под моей ладонью, как кровяные черви.
Снова опускается. Готовится к очередному подтягиванию. Ее подмышки вздрагивают, а мой член багровеет, он ноет, и мое сознание стонет: "АХ-Х-Х".
Вены на моем стволе вздулись, рельефно проступая, когда я задергался, как дворняга, урвавшая последний кусок болоньи. Болонья... болонья... ее ямки цвета болоньи. Фап-фап-фап. Да-а-а!
Блядь, она снова подтянулась. Ее локти скрыли эти прекрасные валики пахнущей духами плоти. И она снова опустилась. О-о-о-о-о-о-о. Я вижу, как пот с ее подмышек капает на пол спортзала.
Я уборщик, и я должен вытереть это; мой рот стал влажным и слюнявым при одной мысли об этом – таким же влажным, как ее подмышки. Фап-фап-фап.
Опустившись на пол, я чувствую пьянящий запах, исходящий из ее мясных мешочков. И я... кончаю...
БЛЯДЬ!
Струйки горячей желтой спермы вырвались из дырки моего члена, запачкали кафельный пол и испарились там в своей греховной липкости.
Ох-х-х, мама…
Она уходит, ее большая задница покачивается в эластичных тренировочных штанах, а половые губы свисают вниз, зажевывая ткань штанов, как жадные подмышки.
Я застегнул ширинку очень осторожно, чтобы не прищемить мой огурчик, натянул верхнюю половину голубого комбинезона обратно на плечи, затем медленно выскользнул из подсобки уборщика.
Свет здесь очень яркий. Ну, по крайней мере, в этой части. Намного ярче, чем в моей пещере для мастурбации, где я ласкаю свой боб и изучаю все подмышки, оказавшиеся поблизости.
Крадучись, я подошел к тренажеру, к лужице пота, которая заляпала пол.
Я наклонился, посмотрев по сторонам, чтобы убедиться, что мой босс не видит, что я собираюсь сделать. Держа швабру в одной руке, чтобы удержать равновесие, я поднес свое лицо к первой лужице.
Мои ноздри раздулись, как жаждущие киски, ноздри захлопали, как собачьи щеки перед воздуходувкой, вдыхая запах. О ДА! Это как луковое мясо, выделения из задницы карпа. О-о-о-о-о-о, это супервкусно!
У меня начал расти новый стояк. И я высунул язык, чувствуя, как он трепещет перед моим лицом, когда его окутала тягучая вонь.
Лижи! Лижи! Лижи!
О-о-о-о-о-о! Мой мозг сходит с ума, каждый синапс испытывает отдельную, непреодолимую эякуляцию. Лижу, лижу, лижу – я заглатываю еще одну порцию и чувствую, как мой член выделил смазку в промежность брюк.
- Эй, какого хуя ты делаешь, Себастьян? – Услышал я крик моей начальницы.
Я поднял голову и увидел ее и ее возмущенное лицо.
- Просто убираюсь, ничего особенного... это моя работа.
Я встал. И Хельга – все ее двести с лишним килограммов – отступила назад. Она указала на меня. И я посмотрел вниз.
- Какого хрена у тебя стояк!? Убирайся! Убирайся отсюда, сейчас же!
Застыв, я мысленно вернулся в прошлое, вспомнив первую подмышку, из-за которой у меня вырос первый стояк.
Все началось тогда, когда моя бабушка ловила такси, мне было десять лет. Меня заворожили колючие бледные лоскуты плоти, колыхавшиеся под ее огромными руками.
Это было как маленькое тайное, укромное местечко, такое же влажное, как самка во время течки. Я пускал слюну тогда и пускаю сейчас, в настоящем, когда мой член дергался под комбинезоном.
- Я сказала, проваливай! - Закричала Хельга.
Вокруг начали собираться другие люди, занимающиеся в "Астроглайде". Я на секунду окинул их взглядом.
О, какие у них подмышки!
Я всегда следовал прихотям своего члена, поэтому, поскольку он теперь направлен вперед, на большую рыжеволосую Хельгу – мою визжащую начальницу – я сделал шаг вперед, следуя за ним, как за указующим перстом.
Затем под влиянием тестостерона, захватившего мое тело и пенис, я сильно взмахнул шваброй и услышал металлический звон.
Тряпочно-вискозная часть ударилась о ее челюсть.
Дернувшись в сторону, ее пухлая нога зацепилась за угол тренажера, я услышал треск связок, и она упала на пол, а затем перевернулась на другой бок, ошеломленная и плачущая.
Из толпы на меня бросился крепко сложенный мужчина с кудрявой косичкой Джерри, в майке цвета хайлайтер, неоновых шортах и бутсах.
У меня была лишь доля секунды, чтобы среагировать. Поэтому, когда он вырвался вперед, я воткнул свою швабру, как гребаное копье, прямо в его тупой вопящий рот.
Моя швабра вырвалась прямо из его затылка, разбрызгивая облако крови, мозгов и костей. Со швабры закапала кровь, а с моего члена потекла похоть.
Я направился, насвистывая, к мужчине (уборщик всегда насвистывает) и подошел вплотную...
Упав на колени, он каким-то образом остался в вертикальном положении, булькая, точно парализованный, и умирая.
- Агмн оил окнгл, - пробормотал он.
- Чего? - Спросил я и поднял его мускулистую руку, ухмыляясь при виде его волосатых подмышек и вылизывая их!
Проводя языком по его потной подмышке, я наслаждался покалыванием лимфы на моих вкусовых рецепторах.
Вот и все... Теперь все кричали и убегали оттуда, как лемминги с пожара. Все, кроме одного мужчины – должно быть, его партнера по спортзалу или любовника – поэтому я посмотрел ему в глаза, поднял пятидесятифунтовую гантель и с размаху врезал ею по черепу мертвеца.
Его мозги начали вытекать, теряя свою прежнюю форму, а я зачерпнул из них пенистый кусочек, обхватил серое вещество руками, закричал: "Мозговые шарики!" и бросил его в парня.
Вскрикнув, он помчал куда подальше, чтобы присоединиться к остальным.
Хельга хныкала на полу, покачиваясь влево и вправо на своей очень широкой спине.
Насвистывая свою мелодию (конечно же, придуманную), я шагнул к ней. Облизать подмышки, облизать подмышки! Все, что нужно сделать, это облизать подмышки!
Я присел, жадно вдыхая вонь, похожую на мочу, которую выделили ее железы.
- Блядь! Я ждал этого! - Крикнул я, приближая свое лицо к ее лицу.
Хельга начала царапать мое лицо своими пухлыми руками, и одна из них опустилась вниз, касаясь кончика моего члена.
- Ой! - Вскрикнул я. - Так нельзя! - Я ударил ее по лицу – не раз, не два, а четырнадцать раз. Пока не хлынула кровь, и она не захныкала, как слабый поросенок.
Оттянув ее руки, я дотянулся до стойки с гантелями и взял еще одну пятидесятифунтовую, затем поднял ее и обрушил на ее запястье.
ХРЯСЬ! Сухожилия вылетели с обеих сторон, как червивая лапша для спагетти на волне крови. Я схватил другую руку, и она снова начала вопить и кричать почти беззубым ртом, который я бы трахнул, но... Я НЕ ТАКОЙ!
МНЕ НРАВЯТСЯ ПОДМЫШКИ!
ХРЯСЬ! Второе запястье тоже разорвалось, и я с нетерпением позволил своему взгляду скользить по ее полному, трепещущему каркасу, останавливаясь на объектах, которые я так желаю, так жажду!
Время как будто остановилось, пока я рассматривал ее жирные подмышки.
Нагнувшись, я сунул туда нос, как собака, я нюхал и нюхал, вдыхал пары, пахнущие чем-то вроде йогуртового французского лукового супа с вкраплениями терпкого грейпфрута.
Это как немытая пизда, только более грязная, более мерзкая, и я не мог насытиться.
Я работал над своим стояком дрожащей рукой, чмокая и облизывая, пока она извивалась и всхлипывала.
УИ-И-И-И!
Полицейские сирены, черт! Надо поторопиться! Я сорвал с себя верхнюю часть униформы, потом нижнюю, потом даже сапоги, покрытые коркой дерьма. Нельзя терять время.
Я начал тереть головку своего истекающего пеной члена о ее потную подмышку...
Она вскрикнула. УМПХ, УМПХ, УМПХ, УМПХ. Я работал своим слюнявчиком в ее подмышке, сжимая ее, чтобы создать что-то вроде киски – как трах сисек, только более чувственно.
М-М-М-М-М!!! Это вкусно! Потрясающе! Я так напрягся, что хочу проникнуть в нее, хочу еще глубже. Но не в ее жалкую муфточку, а в ее подмышку, конечно.
Мне нужно войти в нее.
И когда копы вышли из своих машин с пистолетами наизготовку, я понял, что время не терпит. Стоя голый и блестящий от пота, я дернул за швабру, все еще торчавшую в черепе мертвого мужика.
Она издавала хлюпающий звук и немного сопротивлялась, когда я двигал ее влево и вправо, влево и вправо, влево и вправо, потом я поставил босую ногу на его остывающую спину и снова потянул!
Наконец, она вырвалась, как легендарный Экскалибур, и я упал назад, на мгновение завалившись на свою голую жопу, но только на мгновение, потому что я снова встал, переломив палку от швабры пополам о бедро.
Я увидел ее подмышку, дрожащую, всю покрытую смесью ее пота и моей клейкой спермы. Как будто нарисованная большая мишень. Я вижу ее! Я взял сломанную пополам швабру и воткнул ее, глубоко проникая, и вокруг нее начала собираться кровь.
Надо глубже, подумал я, поэтому я толкнул со всей силы, чувствуя, как рвутся ее мышцы, а кончик палки швабры скребет по кости.
Я вытащил швабру, и она издала чмокающий, пищащий звук, а затем я подполз к ней на четвереньках, мои десять сантиметров так же тверды, как гантели, прижавшие ее разрушенные запястья.
Подмышка мокрая, даже липкая, но, Господи, КАК ТУГО!
Я внутри! Трахаю, как одержимый, смотрю, как покачиваются ее большие сиськи, когда мой член входит и выходит из ее грудины, пробивая членом ее сердце.
Все мои мечты сбываются, адреналин и радость разливаются по мне.
Бля-я-я-ядь, это восхитительно!
Тепло, ужасная вонь, мой член дергается, когда я все глубже и глубже погружаюсь в ее разгоряченное подреберье. Мне показалось, что я чувствую ее трахею, сгибающуюся вбок под действием силы моего члена, пока Хельга хрипит. ХА! ГЛУПАЯ СУЧКА!
Я начал трахать ее еще жестче, когда ворвались копы.
- Замри! - Кричат они. Но я не остановлюсь. Я буду продолжать долбить подмышку, пока не заполню грудную полость Хельги своим семенем.
- Что ты делаешь? Остановись! - Я услышал писк другого полицейского, затем звук рвоты – содержимое его желудка разбрызгалось по полу.
- Я не буду это убирать! - Крикнул я через плечо.
- Кто ты? Кто она? Остановись, или мы будем стрелять!
- Она мой босс, - отвечаю я, - а я Босс Подмышек!
Кто-то выстрелил в меня из электрошокера, попав в мою гибкую, выгнутую спину. БЗ-З-З! Мои мышцы сжались, когда электричество прошло сквозь меня, и – клянусь – я увидел, как загорелся один из больших сосков Хельги.
Мой член выскочил из зияющей полости, я упал, весь извиваясь – так близко к оргазму. М-м-м-м, так близко к лучшему ОРГАЗМУ В МОЕЙ ЖИЗНИ!
Я увидел свою выброшенную униформу уборщика, свернутую в клубок, и начал снова скользить по своему стволу, пока они приближались. Схватив униформу, я поднес ее мокрые подмышки к своему жаждущему рту, выжал пот из ткани, позволяя ему скатываться по языку, стекать по пищеводу.
Вкус напоминает серу, тухлые яйца, понос и сыр Лимбургер.
Это идеально.
Коп подошел и навис надо мной. Я ухмыльнулся, тяжело дыша, со лба и щек потекли капли моей собственной спермы.
Ее пистолет был направлен на меня. Я заметил, что у нее мокрые сиськи, голубая ткань ее формы потемнела от пота. О-о-о-о-о.
Я почувствовал, как мой член снова напрягся, и она увидела, что мой член поднимается, как Кракен, всплывающий из моря.
Затем она начала блевать, как ее друг-коп, обливая мое голое, извивающееся тело своим дымящимся обедом.