«Я - Выход» Брайан Кин

Я нашел его, лежавшим на дороге. Он кровоточил в лунном свете под знаком: «Выезд на пятую». Состояние было плохое, реально плохое. Кровь виднелась на всем – на защитном бортике, на срединной полоске его потертых синих джинс и на согнутых очках с потрескавшимися линзами. Эти очки назывались «контролем за рождаемостью», потому что они гарантировали, что вы никогда не окажетесь в лежачем положении. Их носили только в армии или в тюрьме. Хотя он не казался мне солдатом.
Вдали, едва видимый через лес, пылал оранжевый огонь. Ветер приносил к нам отголоски дыма.
Я встал рядом с ним на колени, и он попытался сесть. Его внутренности блестели, выскальзывая из раны на боку. Я мягко прижал его к земле и затем поместил ладонь на глубокий разрез, чувствуя под рукой влажное и скользкое тепло. Ветер покачал дорожный знак над нашими головами и, в конце концов, затих.
- Не нужно садиться, - сказал я ему. - Tы ранен.
Он хотел заговорить. Его потрескавшиеся губы покрывала пенa. Слова не выходили. Он закрыл глаза. Свободной рукой я потянулся в карман моего плаща, и тут он открыл глаза, фокусируясь прямо на мне. Я вытащил руку, держа другую на его большой ране.
- Робин...
- Извини, друг. Здесь только я.
- Мне хотелось... я возвращался домой к Робин...
Он закашлял, разбрызгивая кровь и слюну. Я почувствовал, что его внутренности сдвинулись под моей ладонью.
— Она ожидает меня...
Я кивнул, не понимая, но понимание всегда предполагает одно и же. Он снова сфокусировался на мне.
- Что случилось?
- Tы попал в аварию.
- Я... я не... Последнее, что я помню, был огонь.
- Ш-ш-ш!
Он снова закашлял.
- Такое впечатление, что мои ноги спят.
- Наверное, потому что ты лежишь, - солгал я. - Они в порядке.
Они не были в порядке. Одна была раздавлена в нескольких местах и согнута под неестественным углом. Из другой выступал осколок кости.
- У тебя есть мобильный телефон? Я хочу позвонить Робин.
- Прости, друг. Я тоже хотел бы позвонить в 911... Но я уверен, что кто-то проедет по этой дороге. А пока расскажи мне о ней.
- Она прекрасная.
Его гримаса превратилась в улыбку. Боль и смущение исчезли из глаз.
- Она ждет меня. Я не видел ее пять лет.
- Почему?
- Был в тюрьме.
Он с трудом сглотнул.
- Государственной тюрьме. В Крессоне. Прямо с того утра. Грабеж. Я украл пачку сигарет. Tы можешь поверить в эту чушь? Пять лет за какую-то вшивую пачку.
Я покачал головой. Моя догадка об очках оказалась верной. И последняя фраза указывала на то, что он был рецидивистом. Пенсильвания имела три уровня закона, и похоже, он знал уголовный кодекс лучше любой молитвы.
Москит жужжал около моего уха, но я игнорировал его. Огонь, горевший вдалеке, становился ярче.
- Мы встречались во время свиданий, - сказал он. - Она была беременной моим сыном. Я... никогда не держал его в руках.
- Они не приезжали, чтобы навестить тебя?
- Не могли собрать денег. Крессон далеко от Ганновера... почти на границе Нью-Йорка. У нас... нет машины.
Он замолчал, снова стараясь сесть.
- Мои ноги холодные.
- Все нормально, - сказал я. - Важно продолжать говорить. Расскажи мне что-нибудь еще.
- Я... я выехал этим утром. Не мог дождаться момента, чтобы попасть домой и увидеть ее с ребенком. Курт. Мы назвали его Куртом из-за певца. Ну, знаешь? Парня из "Нирваны"? Она писала мне письма каждый день. Я даже ругал ее. Робин живет со своей родней, а это получается слишком дорого. Я... я видел фотографии Курта. Смотрел по электронной почте, как он рос. Мне очень хочется обнять его. Мой живот не чувствуется...
- Это холодная ночь, - ответил я, стараясь отвлечь его от неприятных мыслей.
Он потерял много крови. Дым стал сильнее и ощутимее. Он закрывал макушки деревьев и проносился через дорогу, как белый туман.
- Государство дало мне билет от Крессона до Ганновера. Езжай целый день на долбанном автобусе. Но я устал. Ни минуты не спал. Слишком большое возбуждение. Был «Макдональдс» на одной остановке... Я там умял "четверть-фунтовик" – первый раз за пять лет. Не могу дождаться, чтобы рассказать об этом Робин.
Его глаза начали темнеть.
- Конечно, в автобусе был свой засранец. Парень из Крессона – такой же, как я. Никогда не видел его раньше. Он был в другом блоке. Направлялся в Харрисбург. Короче, он затеял драку, а водитель автобуса не поверил мне на слово и выбросил меня.
- Реально?
- Да!
Он согнулся в жестком приступе кашля, и я подумал, что этот спазм заберет его с собой. Но приступ кончился.
- Водила выбросил меня из автобуса... Прямо на дорогу. Я поднял палец и начал ждать, когда увидел... увидел пожар!
Он сел прямо. Глаза напуганные и беспомощные.
- Черт! Теперь я вспомнил. Там был дом в огне!
- Да, - успокоил я его, заставляя лечь обратно. - Да, там был дом. Но сейчас ты ничего не сможешь сделать. Кто-то скоро подъедет по дороге. Что еще ты вспомнил?
Его взор затуманился.
- Я... огонь... и потом гудок машины. Громкий гудок, как у трактора или у трейлера... И яркие огни.
- Хммм.
- Мистер? Что-то мне плохо. Я не думаю, что сделаю это сам. Сделай... м-мне... одолжение...
Я кивнул. Его кожа была на ощупь холодной. Теплота покидала тело.
- Передай мою любовь Робин и Курту? Их адрес в моем... бумажнике вместе с... телефонным номером.
- Я буду счастлив сделать это.
- Я... я ценю это... мистер.
Он улыбнулся, решив, что я передам его любовь жене и ребенку. Затем мужчина повернул голову и посмотрел на огонь, бушевавший вдалеке. Его брови сложились в складки.
- Надеюсь, лю... люди в этом доме... уже...
- С ними все прекрасно, - сказал я ему. - Их было четверо. Папочка и мамочка. Дети: мальчик и девочка. Кажется, их звали Уилтсами. Выезд на четвертую. Я убил их еще до того, как устроил пожар. Поэтому тебе не о чем беспокоиться. Они не почувствуют пламени.
- Ч... что?
Он хотел снова сесть, но я жестко бросил его на спину.
- Они были «четвёртым выходом». Tы – «пятый». Счет продолжается.
Я вытащил из куртки нож и разрезал ему горло. Крови было немного, как и предполагалось, поскольку большая ее часть уже вылилась, пока я разговаривал с ним. Я вытер нож об траву и сунул его обратно в плащ. Затем мне пришлось выудить его бумажник. Я нашел адрес Робин и Курта, их телефонный номер, и даже улыбнулся. Они жили недалеко от дороги – около съезда: «Bыезд на двадцать первую».
Двадцать первую. А этот был пятым. Шестнадцать выходов, и я сдержу свое обещание.
Я направился в ночь. Далекий вой пожарных сирен сопровождал мое исчезновение.
Выходом был я.