«Обоссанный» Джаспер Барк

Я мочусь в писсуар. Два парня по обе стороны от меня заканчивают и уходят, пока я стряхиваю последние капли. Я остаюсь один.
Я закрываю дверь, затем присаживаюсь на корточки перед писсуаром. Этот один из тех больших ссальников, сделанных из нержавеющей стали, с длинным желобом на дне. Я опускаюсь вплотную к трубе, через которую течёт вся моча, и шепчу:
- Дэнни, я знаю, ты слышишь меня.
Я знаю, о чем вы думаете, но мне как-то всё равно. Я просто ненавижу Дэнни Тейлора. Он всегда был отвратительным куском дерьма. Один из тех никчемных ублюдков, которые долбят крэк с пятнадцати лет.
У Дэнни не было отца, когда он рос. Это потому, что его отец, Чарли, запилил себя. Однажды ночью он зашел в гараж и завел свой "БМВ". Он любил эту машину больше, чем свою семью. Был только один человек, которого Чарли любил так же сильно, как свою машину, и это была Шарлин. Но Шарлин устала от его дерьма и ушла.
Так Чарли устал от жизни. Он завел мотор и, вместо того чтобы взять шланг и сесть на переднее сиденье, обошел машину сзади и прижался ртом к выхлопной трубе. Было такое ощущение как будто он хотел отсосать своей тачке. Труба нагрелась до такой степени, что сплавила его губы, с собой. Он был ужасного цвета, когда его нашли несколько часов спустя. А его губы были всё так же приклеены к трубке.
Шарлин не пошла на похороны, но неделю носила черное в знак уважения. Шарлин была не плохой женщиной. Она была слишком доброй. Вот почему она не смогла остаться с ним. Он никогда не любил ее по-настоящему, так почему она должна была быть с ними. Вот что она сказала мне, когда бросила меня.
Я трахал ее некоторое время после смерти Чарли. Ничего серьезного, но мне было очень весело, и мне было жаль, когда все закончилось. Я был у нее на кухне, когда она мне все рассказала. На ней был длинный мешковатый топ, а не один из ее обычных облегающих джемперов с глубоким вырезом.
Может быть, она пыталась выглядеть менее привлекательной, чтобы избавиться от меня. Или, может быть, она что-то скрывала. Я не знаю. Но через девять месяцев она родила Стиви. Мне ужасно стыдно за этого ребенка, ужасно стыдно.
Зловоние писсуара возвращает меня к воспоминаниям.
- Дэнни, - говорю я. - Никто тебя не слышит, так можешь не тратить силы на мычание, всё равно все думают, что это шумят трубы.
Я много знаю о трубах в этом сортире. Несколько месяцев назад я работал здесь. Один из писсуаров сломался у него лопнула труба, и моча выливалась из трещины на обувь клиентов. Поэтому хозяин нанял меня, чтобы я устранил течь так сказать.
Оказалось, прямо за стеной, где висят писсуары, был небольшой проход. Там-то и были все трубы. Мне пришлось пройти через задний двор и пробить внешнюю стену, чтобы добраться до них и приняться за работу.
В ширину пространство там было всего два фута. Работа там напоминала мне одну работёнку. В детстве я немного занимался тем, что помогал соседям за какую-то мелочь. Вобщем, однажды я выгребал мусор из-под крыльца одной пожилой пары. Пространство там не сильно отличалось от того, что было за стенкой сортира, за исключением того, что там пахло лучше, даже со всеми теми дохлыми крысами.
В этом-то и заключалась забавная особенность того места. Я думаю, это было как-то связано с циркуляцией воздуха или чем-то еще таким подобным, но все те крысы прекрасно сохранились, они просто мумифицировались. Некоторые из них, должно быть, сдохли десятилетия назад, но ни одна из них не воняла.
Я вычистил всё, когда прочищал сливную трубу. Bы не поверите, какое дерьмо я там нашел. Огромные комки слизистых лобковых волос и всякую другую мерзкую всячину, которую вы не можете даже себе представить, вроде стеклянного глаза и крошечной кукольной ручки. Ни хрена себе да, кукольная рука, даже не спрашивайте меня, как она туда попала.
Ну в общем смотрю я в трубу в конце желоба и пытаюсь представить, как, чёрт бы её побрал, она пролезла через маленькую круглую решетку...
- Тебе не следовало так поступать со Стиви,- говорю я. - Ты ведь понимаешь это, Дэнни?
Дэнни преследовал Стиви всю свою жизнь. Может быть, из-за того, кем была мать Стиви. Или, может быть, из-за того, как он родился. Он не был похож на других детей. Его левая рука была деформированной. Она была высохшей и скрюченной. К тому же у него был чертовски странный левый глаз, который обычно осматривал все вокруг, когда вы с ним разговаривали. Было трудно смотреть ему в лицо, не улыбаясь при этом. Но его недуги также сделали его мишенью для мелких ублюдков вроде Дэнни Тейлора.
Я пытался помочь ему, когда мог, но мало что можно сделать, когда речь идет о детском насилии. Если бы я даже ему всыпал, то скорее всего это бы не вразумило его. К тому же, я не так уж часто бывал рядом. И все же я чувствовал себя немного ответственным за него. Как я уже сказал, Стиви родился примерно через девять месяцев после того, как мы с Шарлин расстались, и хотя у Шарлин было много парней, у меня всегда были подозрения что Стиви мой пацан.
Вся эта история между Дэнни и Стиви достигла апогея примерно через неделю после того, как я закончил работу в этом проклятом сортире. Стиви вошёл в туалет и увидела Дэнни у писсуара. Должно быть, он испугался, но, честно говоря, он подошел прямо к Дэнни.
Я не знаю точно, что произошло дальше между ними. Может быть, это и Стиви начал, а может быть, он не выпил свои таблетки. А возможно, дело было в его странном чувстве юмора, но в конце концов он обоссал ботинки Дэнни.
Дэнни, естественно, рассвирепел. Поэтому он схватил Стиви за больную руку. Тот взвыл от боли, когда Дэнни чуть не оторвал ее. Затем он повалил Стиви на землю и начал бить его ногами. Стиви лежал и плакал, извиняясь, но Дэнни не слушал его.
Он выбил Стиви все передние зубы. Затем он с такой силой ударил его ногой по затылку, что у того вылез левый глаз.
Пока Стиви лежал на земле в луже собственной крови и мочи и звал мать на помощь, Дэнни наступил ему на глаз. Он рассмеялся, когда тот лопнул под его "найкам". Закончив, он вытащил член и помочился в открытую глазницу Стиви. Затем он вернулся в дом и допил своё пиво. Прошел примерно час, прежде чем кто-то догадался вызвать "скорую".
Потом полиция немного поспрашивала, но здесь с ними никто не разговаривал, да и сердце у них не лежало к этому делу. А вот мое сердце лежало. Я чувствовал, как оно колотится, когда я присаживаюсь рядом с этим писсуаром.
- Ты же не думал, что я позволю тебе выйти сухим из воды, Дэнни? - шепчу я. - Есть вещи, от которых просто невозможно уйти.
Однако он думал, что ушел от этого, и хвастался всем, кто его слушал. Как-то ночью я слышал его в "Королевском Гербе". Он стоял у стойки бара, гордый, как гребаный панч, и рассказывал всем, как Стиви это заслужил.
- Обоссал мне новые кросы, - вот что сказал Дэнни.
Вы можете в это поверить? Он думал, что Стиви хотел подъебать его так.
Поэтому я пошел домой и взял молоток, зубило и немного суперклея. Потом я подождал, пока Дэнни выйдет из паба. Поймал его по дороге домой. Он был полон пива и мягок, как дерьмо. Вырубить его было сущим пустяком, я не такой беззащитный малыш, как Стиви.
Затем я принялся за работу с молотком и зубилом. Не так, как вы думаете. Я действительно выбил Дэнни передние зубы, но это было чуть позже. Сначала я подошел к кирпичам, которые положил в наружную стену паба. Жаль, правда, что я проделал с ними огромную работу, но я сделал это хорошо, когда закончил, и вы никогда не узнаете, что я снова открыл это пространство с трубами.
Там я и оставил Дэнни, лежащего на боку со связанными запястьями и лодыжками между собой за спиной. Вот там-то, я и использовал суперклей.
- Знаешь что, Дэнни? - шепчу я, не сводя глаз с двери на случай, если кто-то войдет. - Я где-то читал, что человеческое тело может прожить до двух месяцев, если у него есть постоянный запас жидкости.
Я представляю, как он лежит там, совсем как его отец, с губами, приклеенными к трубе. Но в отличие от своего отца он умрет очень медленно. Потому что губы Дэнни приклеены не к выхлопной трубе, а к сливной трубе из писсуара.
- Черт возьми, Дэнни, ты помнишь что говорил про Стиви, помнишь? Но теперь ты знаешь, каково это быть "Обоссаным".