«Убивая Дедушку» Джефф Стрэнд

Прежде чем вы начнете думать, что я полный придурок, я хочу в предисловии сказать, что я был в завещании дедушки почти десять лет, прежде чем решил его убить. Вот уже десять лет я был готов позволить старику умереть естественной, мирной смертью в его собственном доме, в окружении тех, кого он любил, и кто любил его.
Неужели я такой плохой человек из-за того, что становлюсь немного нетерпеливым?
Теперь не было похоже, что у парня была особенно продуктивная жизнь или что-то в этом роде. Он ходил на костылях и почти не выходил из дома. Бабушка погибла восемь лет назад в автомобильной катастрофе, которая не имела ко мне никакого отношения. Я имею в виду, для чего ему нужно было жить, кроме как сидеть у огня и рассказывать скучные истории своим скучным друзьям?
Мне нужны были деньги. Я собирался жениться, а Полина хотела пышной свадьбы. Ее родители отказались платить за ее свадьбу в третий раз, так что мне пришлось позаботиться об этом. Я зарабатывал приличные деньги, продавая подписку на журналы по телефону, но у дедушки было огромное состояние, которым он не пользовался. Даже разделенной между мной и моими двоюродными братьями и сестрами, моей доли было бы более чем достаточно, чтобы сыграть шикарную свадьбу.
И вот, в свой двадцать пятый день рождения, я пригласил себя в дом дедушки на наше собственное частное празднование. Он снабдил меня праздничным тортом и мороженым, а я - цианидом.
Мы сели в его, c раздражающим вкусом обставленной, берлоге наверху, развели огонь и начали болтать, пока ели. Он купил ванильный торт, весь покрытый кокосом. Лично я не вижу никакой причины, по которой кто-то мог бы испортить совершенно хороший торт, намазав его этим отвратительным псевдофруктом, но я был вежлив и ничего не сказал.
После того, как дедушка закончил рассказывать "забавный" случай из моей юности - о мертвой курице, которую я держал в своей комнате в течение двух недель, когда мне было шесть, я встал с вибрирующего кресла.
- Знаешь, я думаю, что такой торт требует красного вина. В холодильнике есть немного, верно?
- Как всегда, - сказал мне дедушка. Он наклонился вперед и потянулся за костылями. - Я сейчас принесу.
- Нет, нет, это мой день рождения, я принесу его сам.
Я вышел из кабинета, прошел по короткому уродливому коридору и спустился по винтовой лестнице. Я пересек гостиную и вошел в то, что как сообщала мне очаровательная маленькая табличка на холодильнике, было "Бабушкина кухня".
Дедушка слишком хорошо меня знал. Красное вино стояло в ведерке со льдом на стойке, рядом с ним стояли два бокала. Лед, по-видимому, растаял, а затем был снова заморожен, потому что бутылка, казалось, была заключена в кусок льда в форме ведра. Немного напрягшись, я достал еe и налил каждому из нас по бокалу.
Я достал из кармана пузырек с цианидом и налил немного в дедушкин напиток. Затем я добавил еще немного. Потом еще больше. Я поставил отпечаток большого пальца на свой собственный бокал, на всякий случай, если я занервничаю и перепутаю их.
- Вот, держи, - сказал я, возвращаясь в кабинет. Я протянул дедушке его бокал, и он сделал большой глоток. Я снова сел в вибрирующее кресло и предложил ему поделиться еще одной забавной глупостью, которую я совершил в детстве.
- Это вино сегодня исключительно хорошее, - сказал он мне. – Но, я не думаю, что ты захочешь принести мне немного без яда, не так ли?
Я замер. Это было, можно сказать, нехорошо.
- Прошу прощения?
- Я знаю, что ты что-то подлил мне в напиток. Я пью вино почти всю свою жизнь и знаю, когда с ним что-то не так.
У меня сложилось впечатление, что у пожилых людей вкусовые рецепторы значительно хуже.
Он усмехнулся мне.
- Ты не проводил со мной день рождения с тех пор, как тебе исполнилось десять. Я думал, ты здесь только для того, чтобы подлизаться к большей части наследства, но нет, ты пытаешься отделаться от старика, чтобы быстрее получить свои деньги. Что ж, позволь мне сказать тебе кое-что, маленький ублюдок, ты никогда не был в моем завещании. Все это достанется Реджине, потому что она может приготовить лучшую чертову квашеную капусту, которую я когда-либо пробовал!
- Я не понимаю, о чем ты говоришь, - сказал я.
Ладно, это не было большим открытием для меня, но я был взволнован.
- Я хочу, чтобы ты убрался из моего дома, - сказал дедушка. - И потом, я больше никогда не хочу видеть здесь твое приемное лицо. Ты меня понимаешь?
- Меня не усыновляли, - запротестовала я.
- Ну, лучше тебе следовало быть приемным.
- Дедушка, ты устал. Как насчет того, чтобы хорошенько вздремнуть, а потом мы поговорим об этом позже?
- Если ты сию же секунду не уберешься из моего дома, я вызову полицию.
Теперь я не знал, действительно ли он собирался позволить мне просто уйти оттуда и сохранить это в секрете. Может быть, хотя бы для того, чтобы защитить честь своей фамилии. Но, может быть, и нет... И обвинение в покушении на убийство, безусловно, немного осложнило бы мои брачные планы. Кроме того, у меня было такое чувство, что он лгал о завещании только для того, чтобы спасти свою жизнь.
Я действительно знал одну вещь. Телефон был вне пределов его досягаемости.
Я посмотрел ему в глаза.
- Хорошо, дедушка, я не хочу причинять тебе боль, и я думаю, что сейчас нет причин для этого. Пойдем со мной вниз, чтобы мы могли поговорить.
- Я уже сказал то, что нужно было сказать. Убирайся.
- Дедушка, ты можешь cделать то, что я говорю, или я могу пойти на твою кухню, достать один из тех больших разделочных ножей из ящика и продемонстрировать полное отсутствие уважения к старшим. Понял?
Я постарался, чтобы мой голос звучал зловеще, и был рад, что, по крайней мере, мой голос не скрипел.
- Ты маленький сукин...
- Ты меня понял? – повторил я.
Он пристально посмотрел на меня, затем кивнул. Я одним глотком осушил весь свой бокал вина. Мне от этого не стало легче.
- Используй свои костыли. Мы спустимся вниз, приятно побеседуем за чашечкой горячего какао и, надеюсь, расстанемся в хороших отношениях. Звучит нормально?
- Ты был несчастным случаем, - сказал дедушка. - Твоя мать не хотела тебя. Она позвонила мне в слезах, когда узнала, что твой отец ее обрюхатил.
- Ты хочешь, чтобы я убил тебя прямо сейчас? – спросил я. - Я сделаю это. Я просто заставил себя проглотить то дерьмо, которое ты пытался назвать тортом, так что я в настроении причинить кому-нибудь боль.
Не говоря больше ни слова, дедушка взял свои костыли и поднялся на ноги. Я наблюдал, как он вышел из кабинета и направился к вершине винтовой лестницы. Обычно он садился и cпускался, прижимаясь спиной, но у меня была более быстрая альтернатива.
Я подошел к нему сзади, когда он поднялся по лестнице.
Пока-пока, дедушка.
Я сильно толкнул его, заставив выронить костыли и упасть вперед. Он вскрикнул, ударился о ступеньки и покатился вниз. Тук, тук, тук. Он ударился об пол с треском, который заставил меня съежиться, затем вытянулся на полу и затих.
Несколько мгновений я просто смотрел на него, отчаянно пытаясь не задыхаться. У меня, конечно, не было никаких проблем с паникой.
- Ах ты, маленький засранец! - закричал на меня дедушка, его голос был удивительно сильным для парня, лежащего лицом вниз на полу после падения с лестницы. - Ты гнилой маленький ублюдок! Я надеюсь, что ты будешь гореть в аду за это!
Я тут же бросился вниз по лестнице, чуть не упав и сам, и встал рядом с ним. Дедушка замахнулся правой рукой, пытаясь схватить меня за лодыжку, но я убрал ногу с дороги.
- Я убью тебя! - крикнул он. - Я сломаю твою гнилую маленькую шею! Помогите мне, кто-нибудь! Помогиииитееее!
- Дедушка, не так громко! Это был несчастный случай!
Дедушка жил в довольно отдаленном районе, на ферме, окруженной кукурузными полями, но у него были соседи через дорогу, которые, возможно, были достаточно близко, чтобы слышать его крик.
- Помогите! Помогите! Кто-нибудь, помогиииииите!
- Замолчи! - прошептал я. - Дедушка, заткнись!
- Помогиииитеееее!
Итак, я запрыгнул ему на спину. У меня не было выбора. Я подпрыгнул в воздух так высоко, как только мог, и рухнул ему на спину с хрустом, который заставил меня съежиться больше, чем предыдущий треск.
Дедушка заткнулся, только тихо застонал.
Я сделал это снова, просто чтобы быть уверенным.
Я сошел с его спины и осмотрел повреждения. Конечно, должно было быть какое-то правдоподобное объяснение тому, что дедушка упал с лестницы, а потом кто-то прыгнул ему на спину. Чрезмерно эмоциональное искусственное дыхание?
Нет, нет, я облажался. Совершенно, полностью. Полностью, на 100%, неприятно-знать-что-ты-приятель-облажался.
Если только я не спрятал бы тело. Я бы наверняка стал подозреваемым, но, если бы я мог избавиться от всех улик, возможно, меня бы ни в чем не обвинили. Мне просто нужно было найти хорошее место для его хранения, место, куда никто никогда не заглянул бы.
Я уже начал обдумывать возможные варианты, когда оглянулся и увидел мисс Роумет, заглядывающую в окно гостиной.
Испуганное выражение лица семидесятипятилетней женщины указывало на то, что она только что стала свидетелем убийства.
Она убежала.
Я бросился в гостиную, но вместо того, чтобы направиться к входной двери, я направился к стойке с ружьями. Дедушка держал их заряженными - по крайней мере, так он говорил мне в детстве, когда давал мне строгие инструкции не прикасаться к ним. Я разбил стеклянную витрину парой сильных ударов, достал винтовку, затем бросился к входной двери и распахнул ее.
Мисс Роумет перебралась на другую сторону улицы. Хотя она всегда была ворчливой старой каргой, которая заставляла меня платить за каждое разбитое окно, я не чувствовал себя хорошо из-за того, что должен был сделать.
Она снова посмотрела на меня. Нас разделяло около ста футов. Я поднял винтовку, посмотрел в прицел и прицелился. Затем я нажал на спусковой крючок.
И промахнулся. По-крупному.
Она снова побежала к своему дому, хотя ее легкая хромота мешала ей двигаться очень быстро. Я выстрелил снова. Мимо. Выстрелил еще раз и снова промахнулся, но проделал хорошую дырку в своем почтовом ящике.
Я опустил винтовку и побежал за ней. Наконец она обрела дар речи и начала визжать.
- Харви! Звони в полицию!
Это бы меня насторожило, но Харви был ее мопсом. Она никогда не жила ни с кем, кроме своей собаки с тех пор, как ей исполнилось восемнадцать. Когда она поспешила на свое крыльцо, я снова поднял винтовку, выстрелил и снова промахнулся. Ее окно разбилось вдребезги. Я чертовски уверен, что не буду платить за это.
Если не считать мисс Роумет, ближайший сосед находился по меньшей мере в полумиле отсюда. Участок дороги между двумя домами использовался редко. Я знаю, что им редко пользовались. Я провел много дней, играя в кикбол и софтбол на этой дурацкой дороге, и мы могли играть часами, и никто не проезжал мимо. В последующие годы, во время моих все менее частых визитов, мы могли сидеть на улице большую часть вечера, и только раз или два нас прерывала проезжавшая мимо машина.
Так что, да, я был удивлен, когда в поле зрения появилась машина, как раз в тот момент, когда мне наконец удалось выстрелить мисс Роумет в спину.
Она вскрикнула и упала. Я тут же бросил винтовку и постарался выглядеть беззаботным. Машина была примерно в двухстах футах от нас, но ехала довольно быстро. Может быть, они посмотрели бы на меня, улыбаясь и махая, и не заметили бы истекающую кровью женщину на противоположном крыльце.
Машина подъехала ближе. Я улыбнулся и помахал рукой. Водитель, мужчина примерно моего возраста, улыбнулся и помахал в ответ.
Женщина рядом с ним закричала.
Машина затормозила и остановилась. Теперь я мог официально сказать, что я был расстроен и более чем немного зол. Я схватил винтовку и прицелился.
Мужчина пригнулся и вдавил педаль газа в пол. Шины взвизгнули, когда машина пронеслась мимо меня.
Мой первый выстрел соответствовал моей традиции паршивого прицеливания. Второй выстрел выбил заднее лобовое стекло. Третий и четвертый выстрелы ушли в воздух. Но это не имело значения, потому что водитель больше внимания уделял тому, чтобы его не подстрелили, чем точному управлению, и машина съехала с дороги, врезавшись в кукурузное поле.
Я побежал к машине. Дверцa со стороны водителя распахнулась, и мужчина вышел, подняв руки вверх.
- Не делай мне больно! - взмолился он. - Я никому не скажу!
Да, верно.
Я нацелил винтовку ему в грудь, нажал на спусковой крючок, но послышался лишь щелчок. Мужчина повернулся и побежал, даже не оглянувшись на женщину, которую он оставил съежившейся в машине. Я замахнулся винтовкой, как топором, собирающимся рубить дрова, а затем швырнул ее так сильно, как только мог.
Моя меткость была намного лучше, чем при стрельбе, и винтовка попала ему в затылок, сбив его на землю. Я поспешил к его упавшему телу, поднял оружие за ствол и прикончил его несколькими сильными ударами по голове. Деревянный приклад даже не раскололся. Дедушка купил хорошее ружье.
Мне было очень плохо, и у меня болели руки, но, если я все еще хотел жениться на мировой судье, а не на тюремном надзирателе, я должен был закончить работу. Я вернулся к машине, где женщина наконец открыла дверцу и начала пробираться через кукурузное поле. Ее высокие каблуки не облегчали процесс. Я догнал ее и приготовился проломить ей череп.
И тогда я сделал это.
Следующий час или около того был не особенно приятным. Сначала я подошел и прикончил мисс Роумет. Затем я накрыл ее мешками для мусора, чтобы свести беспорядок к минимуму, оттащил ее тело в дедушкин дом и положил в подвал. Я отнес их с кукурузного поля туда же, оставив тела в углу на некоторое время. Мужчина был не совсем тощим, поэтому мне потребовалось больше времени, чем на остальных, но в конце концов все четыре трупа скрылись из виду. Запустив двигатель, я сумел вывести машину с кукурузного поля и припарковал ее вне поля зрения за домом мисс Роумет.
Я взял метлу, смахнул с дороги битое стекло и поправил коврик на крыльце мисс Роумет так, чтобы он закрыл пятна крови. Затем я вернулся в дедушкин дом, задернул занавеску, чтобы никто не мог заглянуть внутрь, поправил все, как мог, сел на диван и заснул.
Засыпание обычно считается плохим тактическим выбором в подобных ситуациях, но я ничего не мог с собой поделать. В один момент я сидел там, пытаясь понять, что я собираюсь делать, а в следующий мне приснился сон, в котором ты голая в школе. Мне всегда нравился этот сон. Просто назови меня психом.
Меня разбудил звонок в дверь. Я сел прямо и, взглянув на часы, понял, что проспал больше часа. Я не пошевелился.
В дверь снова позвонили. Потом еще раз. А потом я услышал голос Полины:
- Есть там кто-нибудь?
Я встал и поспешил к двери. Полина, конечно, видела мою машину, припаркованную снаружи, так что я не мог притворяться, что меня здесь не было. Я должен был избавиться от нее.
Нет, не убивать ее, а просто заставь уйти.
Я открыл дверь.
Группа примерно из двух десятков моих друзей и родственников стояла снаружи, держа в руках подарки. Полина стояла впереди, держа в руках торт с двадцатью пятью горящими свечами.
- С днем рождения тебя... с днем рождения тебя... - пели они энергичными голосами.
У Полины была та широкая улыбка, которая у нее всегда появлялась, когда она чувствовала, что сделала что-то замечательное. Я думаю, что тот факт, что я смог заставить себя улыбнуться и удержать мочу в мочевом пузыре, достоин рыцарского звания.
Я в основном просто стоял там, ошеломленный, когда незваные гости прошли мимо меня в дом, похлопали меня по плечу и пожелали мне еще много счастливых дней рождения в будущем.
- Дедушка наверху? - спросила моя мама, целуя меня в щеку.
- Ммм, вообще-то, нет. Я не знаю, где он. Когда я приехал, здесь никого не было.
- Правда? - мама выглядела немного обеспокоенной. - Это необычно.
- Я знаю. Наверное, его подобрал кто-то из его друзей, - я изобразил разочарование. - Он, должно быть, забыл о моем дне рождения.
- Ну, он становится старше, и он, вероятно, просто подумал, что ты пытаешься подлизаться к большей доле его наследства, - улыбнулась она.
По какой-то странной причине я обнаружил, что не могу повеселиться на вечеринке по случаю своего дня рождения. Шоколадный торт, наверное, был восхитителен, но я ни черта не мог попробовать. Все спрашивали меня о дедушке, но я просто рассказал им то, что рассказал маме. Гости были почти в каждой комнате дома, но я остался на кухне, убедившись, что никто не пытался спуститься в подвал по какой-либо причине.
Примерно через полчаса Полина сунула мне в руки большой стакан игристого фруктового пунша.
- Ты хорошо себя чувствуешь? – спросила она.
Я пожал плечами.
- Я немного беспокоюсь о дедушке.
- Я уверена, что с ним все в порядке.
- Вероятно, ты права.
Она положила руку мне на плечо.
- Милый, у тебя такой вид, будто тебя тошнит.
- Нет, правда, я в порядке. Никогда не чувствовал себя лучше, - я сделал большой глоток пунша, чтобы показать ей, насколько в порядке мой желудок.
- Тебе нужно расслабиться, - она наклонилась вперед и прошептала мне на ухо. - Знаешь, держу пари, мы могли бы уединиться в подвале...
Я выпил еще немного пунша, чтобы дать своему рту хоть какое-то занятие, кроме как издать испуганный вопль.
- Нас будет нехватать, - сказал я. - Не очень хорошая идея.
- Мистер Всегда готов отказать мне? Мне следует обидеться?
- Нет, конечно, нет, просто... ну... вокруг слишком много людей.
- Это не беспокоило тебя во время шести других вечеринок, на которых мы улизнули.
- Я знаю, но... послушай, я действительно чувствую себя немного плохо. Может быть, это вирус или что-то в этом роде.
- Хочешь, я отвезу тебя домой?
- Нет, я собираюсь поболтаться здесь и подождать, пока не появится дедушка.
Она поцеловала меня в губы.
- Тебе действительно нужно расслабиться. И у меня есть действительно хороший способ расслабить тебя...
- Я уверен, что есть.
- Я была плохой девочкой, милый, - она указала на мой пунш. - Я добавила в него бокал вина, который нашла наверху в кабинете. Ты действительно выглядишь так, будто тебе нужно что-то, чтобы успокоиться.
Так что, в любом случае, это объясняет, почему я был таким занудой на вечеринкe.