«Дорога на Старую Помойку» К.М. Сондерс

Мы называли это место Старой Помойкой. На самом деле это была мусорная свалка на окраине деревни. Люди приезжали туда на машинах и выгружали целые багажники всякого барахла. Вещи, которые им больше не были нужны и которые они не могли продать. Наверняка, даже тогда это было незаконно, но это были восьмидесятые, и народ еще не был так озабочен проблемами окружающей среды. Ненужная мебель, горы металлолома, сломанные игрушки, разномастный бытовой мусор. Это место было доступно абсолютно всем.
Но нам там играть было нельзя. Точно так же, как нельзя было играть на речке, протекавшей по дну долины. Местный парень по имени Хью утонул там несколько лет назад и этим своим поступком не слабо всем нам поднасрал.
Люди говорили, что Помойка столь же опасна, хотя было не совсем понятно, почему. Для нас это было золотое дно, где каждый мог найти себе настоящее сокровище. Но для наших родителей это было место, полное опасностей, место, небезопасное для здоровья, место, кишащее крысами, переносчиками инфекционных заболеваний.
Но, как не трудно догадаться, получив от взрослых наказ туда не соваться, все дети, живущие по соседству, продолжали ходить играть на Старую Помойку. А факт того, что мы нарушаем правила, только делало эти похождения еще более привлекательными.
Именно в то лето пропал Терри Димбл из соседней деревни. Однажды днем он поехал кататься на велосипеде и просто не вернулся домой. Некоторые думали, что он был похищен или убит, тогда как другие считали, что он просто сбежал (или укатил). Все прекрасно знали, что его отец был отъявленным садистом, к тому же постоянно пьяным; ничего удивительного, что Терри мы периодически видели то с подбитым глазом, то с разбитой губой. Как бы то ни было, после этого случая наши родители еще с большей опаской стали отпускать нас играть на улицу. Единственное, что они видели - опасности и ловушки. Единственное, что видели мы, дети - возможности.
Я знал Терри Димбла. Мы ходили с ним в одну школу. Хотя из-за фамилии все называли его Терри Димпл. И хотите верьте, хотите нет, но судьба распорядилась так, что у него действительно были ямочки на щеках. Огромные впадины на каждой щеке, появлявшиеся каждый раз, когда он улыбался.
После того, как он исчез, я чувствовал себя отвратительно. Не то чтобы я когда-либо всерьез думал, что высмеивание его фамилии как-то связано с его исчезновением. Нет, а что-то типа: если он мертв, ведь я мог быть добрее, мог сделать его недолгое пребывание на этом свете более сносным, особенно на фоне его семейных проблем. Но когда ты ребенок, ты просто не думаешь об этом в таком ключе.
Как-то раз ко мне домой пришел мой лучший друг Адам и предложил исследовать Старую Помойку. Мы уже бывали там несколько раз, и, несмотря на возможную опасность, всегда хорошо проводили там время. Однажды наш одноклассник Дин Спеллман нашел там самурайский меч, на котором все еще была кровь. Для себя мы решили, что можем играть на Помойке с чем угодно, и до тех пор, пока не будем болтать об этом направо налево, пока приходя домой не будем признаваться родителям, где мы проводим время, все с нами будет в порядке. Таковы были правила.
Был разгар лета. Когда вспоминаешь что-то из своего детства, почему-то всегда лето. Разве не так? Так, я это точно знаю, потому что мы заскочили в магазин на углу, решили на дорожку купить пару рожков мороженого. Адам, тот еще любитель пожрать, упросил продавщицу, чтобы она добавила две плитки шоколада в его рожок. Он всегда так делал.
Место, куда мы направлялись, находилось в двадцати минутах ходьбы по грунтовке, которую мы называли Дорога на Старую Помойку; именно по ней народ на легковых и грузовых автомобилях свозил всевозможный хлам. Чем ближе ты подходил к Помойке, тем больше мусора валялось разбросанным по дороге. Листы выцветшей бумаги, пластиковые пакеты, обертки от конфет - все это гоняло ветром с одного места на другое. Даже не знаю, то ли мусор сносило ветром с самой Помойки, то ли просто некоторые люди были слишком ленивы, чтобы проехать всю дорогу до конца, и заранее выбрасывали свой груз из машины. Чем дальше ты продвигался по дороге, тем мусора становилось все больше и больше, и в конце концов уже было невозможно под ним разглядеть грунтовку - вот тогда ты и понимал, что добрался до Старой Помойки.
В тот день мы с Адамом бродили среди мусорного детрита в поисках чего-нибудь интересного. Над головой нещадно палило солнце и кружили птицы. В какой-то момент Адам заметил одноразовый подгузник, из которого вытекало вонючее желтое детское дерьмо. Он подцепил его палкой и погнался с ним за мной. Оказавшись в пределах досягаемости, Адам бросил подгузник в меня, промахнувшись на несколько дюймов.
Это было отвратительно.
Пытаясь увернуться от переполненного дерьмом подгузника, я споткнулся о перевернутую тачку и чуть не порезал руку о битое стекло. Если бы это произошло, наверняка пришлось бы отправиться в больницу - сделать прививку от столбняка и, возможно, наложить швы на рану. Это бы испортило мне всю неделю.
Ну ничего, я отомстил ему. Подобрал старую выброшенную шерстяную шляпу и нахлобучил ее Адаму на голову, натянув прямо ему на глаза. На первый взгляд ответка получилась так себе, по сравнению с заполненным дерьмом подгузником. Но я ему еще наговорил, что видел вшей, ползающих по шляпе, а может блох, и теперь они перебрались к нему на голову, и пока мы разговаривали, они уже сидели у него в волосах и скорее всего сосали его кровь, хотя на самом деле ничего такого я не видел.
И я думаю, моя тактика сработала, потому что после этого он продолжал чесать голову. А может он действительно словил вшей или блох. Кто знает?
Несколько минут спустя, на дальней стороне Помойки, мы наткнулись на морозильную камеру, лежащую на куче строительного мусора. Мы остановились и решили обсудить находку. Нас постоянно предупреждали держаться подальше от таких вещей, потому что, оказывается, их можно открыть только снаружи, и если вы застряли внутри, то застряли навсегда. Об этом даже крутили социальный просветительский ролик на канале Би-Би-Си 2 и других госканалах - судя по всему это была серьезная проблема. Хотя я не мог понять почему - в смысле, кто, черт возьми, в здравом уме полезет в выброшенный холодильник? Он ведь реально похож на большой белый гроб.
- И что нам с ним делать? - спросил Адам.
- А что мы можем с ним сделать? - ответил я, пожав плечами.
Морозильник выглядел слишком большим и тяжелым, чтобы сбросить его. Да даже нам двоим сдвинуть его с места было бы проблематично.
- Без понятия, - ответил Адам, пнув в бок кухонного агрегата своим белым Рибоком. От удара раздался глухой звук.
Затем, пока мы оба стояли над ним, кое-что произошло. Что-то, поначалу показавшееся невозможным.
Мы услышали тихий, приглушенный стук. Словно в ответ на удар Адама.
Озадаченно сдвинув брови, мы с Адамом переглянулись, будто желая убедиться, что другой тоже это услышал. А затем, когда поняли, что действительно это слышали, одновременно в шоке разинули рты. Звук доносился из морозильной камеры.
- Что, черт возьми, это было? - белый, как полотно, спросил Адам.
- Откуда мне знать, - ответил я. - Забыл взять свои рентгеновские очки.
- У тебя реально есть рентгеновские очки?
- Ага, получил их бесплатно вместе с коробкой Шреддед Уит, но они не работают.
- Как жаль.
- Ага, точно.
- Так что, стоит нам его открыть?
- А сам как думаешь?
Я неловко переминался с ноги на ногу. У меня начинало появляться нехорошее предчувствие.
- Я думаю, стоит.
- Почему?
- А почему нет?
Я не мог спорить с логикой Адама. Если бы начал, скорее всего выглядел бы как полная размазня. Поэтому вместо этого сказал:
- Сначала еще раз ударь. Чтобы убедиться, что нам послышалось.
Адам пожал плечами и еще два раза сильно ударил по стенке морозильника.
К нашему ужасу, после ударов Адама сразу же послышался ответный глухой стук. Теперь сомнений быть не могло. Звук доносился изнутри морозильника. И чтобы там внутри не находилось, оно было живым и разумным - вот что было самое страшное.
- Теперь мы просто обязаны его открыть, - сказал Адам.
И я знал, что он был прав.
Мы оба склонились над морозильником и осмотрели его более внимательно. С такого ракурса он казался больше, нависая над нами, как айсберг. Я протянул руку и слегка коснулся пальцами гладкой белой поверхности. Она была потертой и усеянной вмятинами.
В последний раз бросив на меня испытующий взгляд, Адам обеими руками взялся за ручку и дернул. Морозильник открылась с отчетливым скрипом. Внутри находился Терри Димпл, пропавший парнишка.
Адам вскрикнул и отпустил ручку, будто она была раскалена докрасна. Дверь полностью распахнулась, с глухим стуком упав на кучу битого кирпича, а мой друг рухнул на спину и на заднице быстро отполз от морозилки.
У меня внезапно возникло такое ощущение, будто кто-то ударил меня под дых, и я хорошо помню, как издал долгий сдавленный пукиш. Это был единственный звук среди внезапной опустившейся на Старую Помойку гробовой тишины. В любое другое время этот пукиш мог бы показаться забавным. Или даже драматичным. Но не сегодня. Сегодня он прозвучал вяло и как-то жалко.
Лицо Терри было перекошено, рот широко раскрыт в беззвучном крике, почерневший, раздутый язык высовывался изо рта, пепельно-белые щеки глубоко запали, глаза закрыты. Пока я смотрел на него, слегка пошатываясь от волнения, что-то пробежало по его восковому лбу. Что-то черное с множеством ног.
Еще одна деталь, отпечатавшаяся в моем мозгу - кровь, размазанная на внутренней стороне двери, а также на его пальцах и костяшках. Она больше не была малиновой. Кровь выцвела до грязно-коричневого цвета. Я знал, как она туда попала. Парнишка пытался выбраться наружу, в процессе ломая ногти и кромсая плоть, а затем принялся отчаянно колотить в дверь, пытаясь привлечь хоть какое-то внимание.
Хуже всего было зловоние, вырвавшееся наружу, когда мы открыли дверь. Пахло тухлым мясом и дерьмом, но с примесью тошнотворной сладости. Будто капля дешевых духов на гниющей туше овцы. Внезапный едкий порыв газов был настолько силен, что чуть не сбил меня с ног. Отползший от морозилки Адам быстро вскочил и присоединился ко мне.
- Он действительно мертв? - спросил слабым и дрожащим голосом Адам.
- Похоже на то, - ответил я.
На самом деле я хотел пожестче ответить на такой глупый вопрос, но был слишком занят борьбой с волнами тошноты, угрожающими с головой захлестнуть меня.
- Тогда кто же там стучал?
Я об этом не подумал. Потрясенный увиденным, я совсем забыл об эфемерных ударах, которые в первую очередь и привлекли наше внимание. Вопрос повис в воздухе, будто нечто материальное. Оглядываясь назад, я думаю, Адам знал, что я не смогу ответить на этот вопрос, хотя, по видимому, все-таки надеялся, что ради него я найду этому стуку рациональное объяснение.
Затем, как будто этот день и без того не принял достаточно драматический поворот, пока мы смотрели на разлагающийся труп Терри, его веки затрепетали и внезапно открылись, обнажив молочно-белые радужки.
Я ахнул и тут же пожалел об этом, когда мой рот и легкие наполнились зловонием смерти и разложения. Адам, судя по всему, испытал нечто подобное, потому что его даже вырвало и он сам себя обрыгал. Хуже того, Адам, казалось, даже не заметил этого. Просто стоял, а вся футболка была зарыгана ванильным мороженым, и изо рта торчали толстые белые нити.
Следующее, что я помню, мы оба бежим. Это было похоже на какую-то запоздалую реакцию. Вот мы стоим как вкопанные, а уже в следующее мгновение все пришло в движение. Не могу сказать, что чувствовал Адам, но я просто хотел убежать и как можно больше увеличить расстояние между собой и мертвым парнем.
Пока я бежал, что-то внутри меня сломалось, треснуло, будто пластиковая ложка. Я почувствовал это, почти услышал. Все, о чем я думал - он мертв. Терри Димпл мертв. Я видел его. Чувствовал его запах.
Но затем он открыл глаза.
Мертвые мальчики так не делают.
Не могут этого сделать.
Я не мог обработать информацию. Не мог понять ее смысл. Это было слишком для моего маленького мальчишеского мозга.
Когда мы с Адамом бежали, пробираясь через кучи мусора, я рискнул оглянуться и увидел Терри, сидящего в своем гробу-морозильнике и смотрящего нам вслед этими ужасными молочно-белыми глазами.
Он улыбался. Я видел его ямочки на щеках.


В тот день мы с Адамом без остановки неслись всю дорогу домой, не перекинувшись даже парой слов, а когда добрались, все рассказали об этой чудовищной трагедии нашим родителям. После того, как они наорали на меня за то, что я не подчинился их запрету, жутко перепуганные родители вызвали полицию.
Вечером полиция вернулась, чтобы сообщить нам последние новости. Они сказали нам, что не нашли ни мертвого-но-сидящего Терри Димпла (правда называли они его уже Терри Димблом, ну естественно), ни даже выброшенного морозильника. Поисковые команды методично прочесали Старую Помойку и не нашли ни того, ни другого. Затем они ушли, бормоча что-то о попусту потраченном времени полиции.
Хотя наши родители предпочли не верить нашей истории, они решили, что по сути мы не лжем. Мы с Адамом оба явно были парализованы ужасом, а заляпанная блевотиной футболка Адама - доказательство того, что что-то произошло. Нет, они подумали, что нас разыграли или, как вариант, мы испытали какую-то совместную галлюцинацию.
Мы с Адамом никогда не обсуждали случившееся. Более того, как мне кажется, вместе мы больше не тусовались. Уж точно не наедине вдвоем. Когда мы сталкивались друг с другом в школьном коридоре или позже в каком-нибудь полупустом пабе, между нами всегда возникало ощущение какого-то дискомфорта, хотя толком объяснить почему, я так никогда и не смог. Я боялся встречи с ним, потому что это вернуло бы воспоминания о том ужасном дне, и я думаю, он чувствовал то же самое по отношению ко мне.
После того, как мы закончили школу, Адам погрузился на дно - что называется, попал в дурную компанию, - хотя самые близкие ему люди знали, что это была не его компания. В отличие от других, он не понимал, когда надо остановиться. Совсем как в тот день, когда настоял на том, чтобы ему положили в рожок с мороженым две плитки шоколада. В рекордно короткие сроки Адам перешел от курения сигарет к травке, от крэка к героину. Казалось, будто он не мог находиться не под воздействием наркотиков. Не мог оставаться трезвым наедине со своими мыслями.
Наверное, все эти мысли в конце концов и доканали Адама, потому что в прошлом декабре его тело нашли прямо на том месте, где раньше находилась Старая Помойка. Сейчас территория расчищена, а грунтовая дорога заасфальтирована. Но для любого, кто помнит это место, оно по-прежнему остается Дорогой на Старую Помойку.
Я все еще вижу Адама. Он приходит навестить меня в моих снах. Я никогда не вижу его накаченным дурью взрослым наркошей. В моих снах он всегда пухленький ребенок, держащий рожок с мороженым и двумя плитками шоколада внутри. И он не один. Он с Терри Димплом, и вместе они гоняются за мной по Дороге на Старую Помойку. Пока что мне удается от них убегать, но я знаю - однажды они меня поймают.