«Булимия» Ричард Кристиан Матесон

Я пристально всматриваюсь.
Овальный водоем; гробница.
Ногти сжимают мягкие мышцы, защищающие горло.
Желудок сжимается; сдается.
Я поднимаюсь к белой раковине. Споласкиваю едкий кислый вкус. Опускаюсь на колени на пол, снова.
Наклоняюсь, вижу свое отражение. Мой рот растягивается. Я чувствую, как формы выскальзывают наружу; борющийся поток. Я закрываю глаза.
Слышу их; далеких, крошечных выживших на уродливом море. Болезненный ропот.
Я смотрю в непереваренный бульон.
Вижу их. Они неистово гребут веслами. Смотрят на меня. Деформированные; отвратительные. Я смываю их. Подхожу ближе, когда их заглатывает водопровод. Голоса утопающих шипят, визжат. Переливаю в миску.
Вода чистая.
Я чувствую, как они колышутся внутри. Нечистоты. Злобные яды. Я никогда не смогу быть совершенной, когда они во мне. Это моя вина.
Я смотрю на часы.
Проходят минуты. Он ждет. Пьет кофе. Счастлив.
Мой желудок скручивает. Злобные твари вгрызаются, вцепляются крепче. Я засовываю сырые пальцы между губами. Выталкиваю еще больше. Они борются со мной. Ненавидят меня. Внезапно воют во все горло, вырываются из меня, бросаются в мерзкую воду. Отвратительные ножки плескаются. Борются. Возмущенные звуки. Они смотрят вверх презрительными ртами, глотая воду, не в силах дышать.
Я все еще не опустошена.
Я зарываю три пальца в горло; сырой, жгучий рефлекс. Некоторые не выдерживают спазмов; сжимаю сильнее. Другие не выдерживают. Они кричат сквозь мои потрескавшиеся губы, разъяренные, изгнанные. Паукообразные лица плюются на меня, падая в септическую чашу; бьются в желчи, темные ногти царапают борт унитаза. Они цепляются друг за друга, захлебываются токсичной водой, знают, что умирают. Один пытается выбраться. Я быстро смываю их. Слушаю, как они тонут.
Я выталкиваю еще; зубы оскалены над унитазом, платье влажное.
Они вырываются из моего рта. Извивающиеся анемоны. Некоторые из них с шипами, которые царапают мне горло. Другие покрыты бесчисленными отвратительными ртами, из которых выскальзывают новые. Самые жестокие из них смотрят, не испытывая страха. Используют мертвых в качестве плотов, крабоподобные клешни тянутся ко мне, языки щелкают. Другие струятся из моих кишок, как липкая черная нить, и гнездятся на воде; зараженные островки.
Я усиливаю давление. Появляются хаотичные, бесцветные, как выдутое стекло. Они пытаются спрятаться, пассивно извиваются; их глаза умоляют. Это всегда последние. Те, что были у меня всегда; с тех пор, как я была маленькой и подкрадывались загадки. Когда все пошло не так. Когда я не могла защитить себя. Бежать из лабиринтов боли.
Они надеются, что я верну их. Они плывут; растерянные, окровавленные оболочки блестят. Сильные пытаются ранить меня своим садизмом. Слабые боятся их. Травмированные осколки. Со временем они все меня достанут.
Я ненавижу их. Мой зоопарк ненависти. Я смываю их. Смотрю, как они страдают.
Я уродлива; сломлена. Я заслуживаю этого.
Наконец-то я опустошена. Я полощу рот. Чищу зубы. Наношу помаду. Использую каплю освежителя дыхания. Я возвращаюсь в ресторан. Мужчины смотрят на меня. Женщины шепчутся. Он обнимает меня. Говорит, что скучал по мне. Говорит, что я прекрасно выгляжу. Он любит меня. Я откусываю кусочек десерта, который он предлагает. Он смотрит в мои никчемные глаза. Я улыбаюсь ему.
В красной, темной глубине меня, я чувствую, как они волнуются.
Я наполняюсь.