«Приглашение к убийству» Ричард Лаймон

Рассказ. Мне нужен рассказ. Время на исходе.
Не будет вообще никакого недельного отдыха на Гавайях, если не уложусь в срок.
У тебя есть сегодняшний вечер и завтрашний день, приятель. Иначе будешь хмуриться, потягивая Mай-Tай и беспокоиться о своей чертовой голове.
Шейн загрузил текстовый процессор, ввел дату и начал.
Эду нужен рассказ для антологии "Приглашение к убийству". Каждая история в этой книге должна быть как-то связана с двадцатидвухлетней женщиной, найденной мертвой в своей квартире. Это объединяющая предпосылка антологии.
Проще пареной репы. Есть миллион способов написать об этом.
Хотя надо быть находчивым. Нужна изюминка.
Я не могу написать детективный рассказ. Их он получит от авторов детективов. От меня Эд ждет ужасов или триллера. Это будет потрясающая книга. В этой книге будут более громкие имена, чем мое. Я не хочу выглядеть слабаком.
Надо придумать что-то горячее.
Горячее. Господи, как же здесь жарко.
Западный Лос-Анджелес обычно остывает по ночам. Но сейчас наступил период, повторяющийся пару недель каждое лето, когда дневная температура поднимается выше девяноста градусов, прохладный морской бриз уходит, а жара держится до самой ночи. Даже при открытых окнах неподвижный воздух в квартире казался удушливым. Футболка и шорты Шейна были влажными и липкими от пота.
Долгий прохладный душ был бы весьма кстати.
Сначала придумай сюжет. Душ будет твоей наградой.
Хорошо. Это будет не очень сложно.
Шейн уставился в окно и попытался сосредоточиться. Трюк. Изюминка. Ладно.
Идея.
Парень увидел девушку. Ей, конечно же, 22 года. И она обалденная. Он запал на нее. В одну прекрасную ночь, намереваясь изнасиловать ее, он врывается в ее квартиру. И находит ее распростертой на полу, мертвой. Убитой. Отлично. Но что дальше? Убийца все еще в квартире?
Шейн уставился на экран компьютера, снова и снова перечитывая желтые строки.
Чем все закончится? Какова развязка?
Ничего не пришло в голову.
Забудь.
Мне нравится идея о парне, одержимом женщиной. Может быть, он один в своей душной квартире. Выходит на пожарную лестницу подышать свежим воздухом.
Жаль, что у меня нет пожарной лестницы. Или балкона, черт побери!
Прямо напротив его дома находится старый, заброшенный многоквартирный дом. Возможно, непригодный для жилья. Но пока он пытается остыть, в окне этого жуткого старого здания появляется красивая молодая женщина. Самая красивая женщина, которую он когда-либо видел.
Все в порядке! Начинаем создавать рассказ!
Внезапный рев хриплой музыки разрушил мысли Шейна.
Блин!
Доносится ли он снаружи? Да, но казалось, что он проходит прямо сквозь стену.
Встав, Шейн наклонился над экраном компьютера и коснулся стены. Она вибрировала, как кожа на барабане.
Проклятые современные дешевые многоквартирные дома!
Успокойся, успокойся. Просто не обращай внимания.
А если это будет продолжаться всю ночь?
Вряд ли.
Забудь об этом.
Парень на пожарной лестнице пытается остыть. В окне напротив появляется девушка. Освещение плохое, - напечатал Шейн. - Электричества, конечно, нет, поскольку здание нежилое. Он видит ее в отблесках огня. Свечей. Не может ее хорошо разглядеть. На самом деле, он видит только ее прекрасное лицо, ее светлые волосы в мерцающем свете. Они разговаривают. У нее страстный голос. Она приглашает его к себе. Он не соглашается. Он обеспокоен. Кто она такая? Что она там делает? Он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хочет ее, но он колеблется. Это паршивый район. Кругом полно странных личностей. Нынче вечером он столкнулся с нищенкой в начале переулка между двумя зданиями. Настоящая ведьма.
Он неохотно отказывается туда идти. Он собирается вернуться в свою квартиру, чтобы избежать дальнейшего искушения, но женщина ставит пару свечей на подоконник. Она видна от пояса и выше. Она обнажена. Она ласкает свою грудь и снова просит его прийти.
Он идет. Всякая жуть, пока он обшаривает переулок, находит сломанную дверь и входит. Пробирается по темному коридору, поднимается по жуткой лестнице. (Снабди его фонариком). Идет по коридору второго этажа к двери квартиры напротив. Дверь приоткрыта. Сияние свечей внутри. Он входит.
И находит тело, распростертое в углу комнаты. Он светит на него фонариком. Тело принадлежит женщине (22-х лет, конечно). Ее одежда разбросана по полу. У нее нет ни лица, ни волос. От плеч до талии она представляет собой массу запекшейся крови.
Из тени выходит другая женщина. Голая. На ней маска с лицом мертвой девушки. У нее иссохшие старые руки и ноги, но свежее, молодое туловище, привязанное к телу бечевкой. Она ковыляет к парню, лаская полные, идеальные груди, которые она срезала с трупа.
Она хихикает, говорит ему, что он такой красавчик. Говорит ему, что по его реакции в переулке она поняла, что не может надеяться заполучить его - он слишком разборчив, чтобы интересоваться кем-то вроде нее. Поэтому она позаимствовала красивую внешность у девушки, которую поймала в переулке.
Он стоит ошеломленный, когда она подходит ближе.
- Разве я сейчас не хорошенькая? Разве я не красавица?
Шейн усмехнулся, глядя на экран.
Потрясающе! Эта история будет похожа на лучшие рассказы Шейна Мэлоуна: жуткая, извращенная, сексуальная, с нотками черного юмора. И приятные тематические штрихи об одиночестве, отчаянии, сомнительных достоинствах физической красоты. Это сведет Эда с ума.
Но что, если это уже чересчур? Эд объяснил, что ему не нужны слишком экстремальные истории.
Эта - чертовски экстремальна. У старой красотки сиськи мертвой девчонки.
Жилет из сисек.
Блин! Харрис использовал такое в "Молчании ягнят". Чертов бестселлер! Все подумают, что я украл это у него. Без сомнения, он позаимствовал эту идею у Гейна. Гейн действительно делал такое. Но все равно решат, что я скопировал прием Харриса.
Шейн откинулся на спинку стула и уставился на экран компьютера.
И вгляделся в него.
Эта идея провалилась в тартарары. Надо придумать что-то другое.
Музыка продолжала греметь.
Однако это не мешало. Шейн почти не замечал ее, когда зародилась идея рассказа. Но теперь...
Какой кретин слушает музыку так громко?
Кто, черт возьми, ее включил? Шум явно исходил из 210-й квартиры. Она пустовала в течение последнего месяца.
Должно быть, кто-то вселился туда, пока я работал.
Какой-то долбаный псих.
Просто не замечай. Не обращай внимания.
Двадцатидвухлетняя девушка найдена мертвой в своей квартире. Нужна изюминка.
Как насчет чего-нибудь с точки зрения молодой женщины?
Черт бы побрал этот грохот!
Начни с девушки, идущей в одиночестве по городским улицам. Она нервничает из-за того, что находится вне дома так поздно. Возможно, ей кажется, что кто-то ее преследует. Она напугана и ускоряет шаг. В конце концов, она добирается до своего многоквартирного дома. Отпирает дверь фойе, входит. Наконец-то она в безопасности. С облегчением поднимается по лестнице на второй этаж. Дверь ее квартиры приоткрыта. Она заглядывает внутрь. Ее соседка по комнате, 22-летняя девушка (разумеется), лежит мертвая на полу. А убийца, склонившись над телом, ухмыляется через плечо главной девушке, вскакивает и бросается на нее.
Бросается на нее. И что дальше?
Она разворачивается и убегает...
Шейн уставился на стену.
Эта музыка!
Неужели я здесь единственный, кого это сводит с ума?
Нынче субботний вечер. Может, все ушли в кино, в гости к друзьям, на вечеринки.
Неужели этот подонок в соседней квартире устроил вечеринку? Не похоже. Ни голосов, ни смеха, ни звуков движения. Только эта шумная музыка.
Шейн встал, наклонился над экраном компьютера и ударил кулаком в стену.
- Эй! Сделайте, пожалуйста, тише? Мне надо работать.
Громкость музыки уменьшилась.
- Спасибо.
- Отъебись! - крикнул женский голос за стеной.
Затем музыка заревела еще громче, чем прежде.
Сердце Шейна заколотилось.
Успокойся, успокойся.
Я должен пойти и начистить рыло этой сучке!
Что мне нужно сделать, так это успокоиться.
А если пожаловаться домовладельцу? Правильно. Этому придурку и неудачнику Дадли, да? От него одни неприятности. Если он вообще дома в субботний вечер. Вероятно, он занимается своим хобби - "кадрит девчонок", как он любит выражаться.
А что, если вызвать полицию?
О, это был бы изящный ход. Если они приедут и предупредят эту суку, у меня появится настоящий враг. Никто не знает, что за херню она может выкинуть.
А как насчет того, чтобы принять душ?
Сначала придумай историю. Таков был уговор.
Шейн сморгнул пот и прочитал несколько последних предложений на экране компьютера.
Хорошо. Девушка находит свою соседку по комнате мертвой. Убийца набрасывается на нее, она разворачивается и выбегает за дверь. Бежит по коридору, зовет на помощь. Никто не приходит на помощь. Убийца бросается за ней с ножом.
Что дальше?
Вот сука! Сказала, чтобы я отъебался!
Снова колотить в стену? Ничего хорошего из этого не выйдет. Она, вероятно, включит музыку еще громче - если это возможно.
Парень вот-вот настигнет ее, она колотит в дверь квартиры. Та распахивается. Девушка врывается внутрь. Спотыкается о тело. Видит еще одно тело, прислоненное к стене.
Отличная идея. Предположим...
Пот щипал глаза Шейна. Ничего нет поблизости, чтобы вытереться.
Футболка.
Он сорвал ее с себя. Несмотря на то, что та была влажной, он отлично справился. Из окна дул ветерок. Очень слабый. Но он был приятным. Шейн бросил футболку на пол, вздохнул и продолжил изучать экран компьютера.
...киллер убил всех в здании? Но зачем ему это делать? Только потому, что он чокнутый? Предположим, он владелец, собирающий арендную плату, и хочет избавиться от всех своих арендаторов, чтобы переоборудовать дом в кондоминиум?
Глупо.
Забудь о том, что он убивал других. Его цель - две девушки, и никто другой. Он жил в соседней квартире. Он решил избавиться от них, потому что просто не мог терпеть, когда они включали свою гребаную стереосистему слишком громко!
О боже, я так ничего не напишу.
Слишком шумно! Слишком жарко!
Ветерок лучше, чем ничего, но он не настолько прохладный, чтобы остановить пот, стекающий по лицу, бокам и груди Шейна.
Этот вечер можно смело назвать самым несчастным в моей жизни. Большое спасибо, Эд. И ТЕБЕ, сука!
Шейн пнул стену, затем наклонился, поднял футболку и вытер несколько щекочущих ручейков пота.
Мне никогда не придет в голову ни одной приличной идеи. Только не в этом грохоте. И не в этой жаре, заставляющей пот выступать так быстро, что я не успеваю его вытирать.
Так что прими душ.
Да!
Чувствуя себя уже лучше, Шейн поспешил в ванную. Закрытая дверь заглушала сводящий с ума ритм музыки. А звуки воды, плещущейся в ванне, полностью заглушали шум.
Может, я просто останусь здесь. Никогда больше отсюда не выйду.
Ты оставил компьютер включенным, глупец. Умный поступок. Надеюсь, он не взорвется или что-то в этом роде. Это был бы подходящий финал для этой злосчастного вечера.
Эй, и у меня было бы хорошее оправдание для Эда. Извини, боюсь, я не смогу написать рассказ. Мой компьютер взорвался.
Сняв шорты, Шейн нахмурился, увидев в зеркале в полный рост изможденного близнеца: слипшиеся короткие влажные волосы; капли пота под глазами, над верхней губой; загорелая кожа блестела, как будто ее смазали маслом, а незагорелая, скрытая от солнца купальным костюмом, была белой и липкой на ощупь.
Надо бы установить кондиционер в этой дыре. Можно купить оконный кондиционер.
Конечно. На какие шиши?
На аванс в $5000, который я получил за "Черную комнату"?
Это на отпуск.
Через два дня я буду парить над Тихим океаном. Далеко от всего этого. Гавайи. Пляжи. Легкий ветерок. Май-Tай. Может быть, встречу какую-нибудь хорошенькую...
Тело выглядит очень даже ничего. Стройное и крепкое. Неплохой загар и никто не увидит белизны. Если мне не повезет.
Шейн ухмыльнулся своему отражению в зеркале, залез в ванну, задернул занавеску и включил воду. Она хлынула из душа. Приятная и прохладная. Дернешь за маленькую ручку на верхушке лейки, и вода падает дождем.
Замечательно!
Может быть, я смогу купить кондиционер на деньги, которые получу от Эда.
Сначала надо написать рассказ.
Сначала надо придумать идею.
Что, если двадцатидвухлетнюю красотку убивают в душе? Что-то на тему "Психо". Может, девушка окажется парнем. Хорошо. Только тогда у нас будет мертвый мужчина. А должна быть женщина.
Кроме того, это глупо. Скажут, что я подражаю Блоху. Я могу сказать, что это не подражание, а "дань уважения". Так все и называют это, когда крадут чьи-то сюжеты.
Шейн сел на прохладную, гладкую эмаль ванны.
Думай, думай, думай.
Глаза закрыты, ноги скрещены, восхитительно прохладная вода журчит, скользит, ласкает.
Я чуть не уснул.
Нельзя.
Думай! Двадцатидвухлетняя девушка найдена мертвой в своей квартире.
Что, если она - сука, которая заслужила смерть? Зануда. Все время пилит своего мужа. А муж - калека в инвалидном кресле. Полностью в ее власти. В одну прекрасную ночь она выходит из ванной, приняв душ, и он ее убивает.
Как он может ее укокошить?
Дротиками. Это его единственное развлечение в жизни - метать дротики. А она всегда его достает, потому что иногда он промахивается мимо цели и проделывает маленькие дырки в стене.
Может, эта сука спрятала его доску для игры в дартс. И это стало последней каплей. Она выходит из ванной, возможно, на пластиковую пленку, которую он расстелил на ковре, чтобы собрать кровь, и - бац! - oн вонзает ей несколько дротиков в лицо.
Совсем неплохо.
Улыбаясь, Шейн вытянулся на дне ванны.
Теперь у нас что-то получается!
Можно ли убить кого-нибудь дротиком? Вероятно. Хороший сильный удар прямо в лоб. Пробьет череп. Поразит мозг. И пусть он всадит один дротик ей в глаз.
Прямо в яблочко!
Сделай ее лесбиянкой и получится отличная игра слов: "яблочко мишени", "активная лесбиянка".
Нет. Игра слов заводит слишком далеко. Подталкивает к нелепостям.
Но элегантно и шокирующе - дротик, вонзившийся в глазное яблоко.
В любом случае, она оказывается мертвой. Двадцатидвухлетняя девушка мертва в своей квартире.
А преступник - калека в инвалидном кресле. Поэтому ему нужна помощь, чтобы избавиться от тела. Тогда он звонит своему лучшему другу и приглашает его приехать поиграть в дартс. Друг неохотно соглашается. Не хочет сталкиваться лицом к лицу со сварливой женой этого парня. Парень говорит:
- Все в порядке, она ушла.
Ушла, все в порядке.
Замечательно.
Итак, появляется друг и находит сучку мертвой на полу. Он потрясен, но не особенно расстроен. Он слышит убедительные доводы и, в конце концов, соглашается помочь избавиться от тела. Он боится, что его могут увидеть, если он будет выносить его через жилой дом, но в квартире есть балкон, выходящий на переулок. Поэтому они с калекой опускают тело на веревке.
Как насчет того, чтобы сбросить его вниз? Так будет веселее.
В любом случае, оно оказывается в переулке. И друг спускается вниз, планируя увезти его подальше. Но тела там нет. Он нигде не может его найти. Он возвращается в квартиру.
Двое парней обсуждают, что делать, как вдруг слышат голоса. Крики. Они выходят на балкон и смотрят вниз. Полдюжины жутких, оборванных бродяг собрались в переулке, и пристально смотрят на них:
- Дайте нам еще одну! Мы хотим еще!
Что они с ней сделали? Съели? Они не насытились, и если парни не бросят им вторую порцию, они запросто могут подняться наверх и угоститься.
И что дальше?
Шейн сел, дрожа.
Слишком много времени провел под холодным душем? Или я дрожу от волнения из-за этой истории?
Черт возьми, она не очень хороша. Но и не совсем плоха.
Или годится?
Шейн выключил воду, застонал от приглушенных звуков музыки, но вылез из ванны и стянул полотенце с перекладины.
Просто не думай об этом проклятом шуме или об этой мерзкой членососке по-соседству. Думай об истории.
Неужели это конец рассказа, когда выясняется, что бомжи хотят добавки? Может, парень в инвалидном кресле столкнет своего друга с балкона. Но что дальше? Это, конечно, будет конец, если я расскажу историю с точки зрения друга. Но как тогда лаконично написать о калеке, убившем жену дротиками?
Вытершись, Шейн повесил полотенце на стойку и открыл дверь ванной. Ворвалась музыка.
- Блин!
По крайней мере, квартира больше не казалась раскаленной духовкой. Наверное, жарко, как и раньше, просто мне прохладно. Но это ненадолго, особенно если я позволю этой музыке овладеть мной.
Шейн надел новые беговые шорты и рубашку с короткими рукавами, оставив ее расстегнутой, чтобы внутрь проникал воздух, и сел перед компьютером.
Придерживаться идеи парня в инвалидной коляске? Каннибализм. Отщепенцы. В последнее время я часто использую обе эти темы. И концовка не особо потрясающая.
История кажется нормальной, пока в переулке не появляются бродяги. Но если я избавлюсь от них, то куда делось тело?
Ушло? Ради всего святого, она мертва. Сделай из этого рассказ про зомби, и она, спотыкаясь, вернется, стремясь отомстить.
Говно.
Черт возьми! История казалась не такой уж плохой, пока я был под душем - и не мог слышать музыку этой сучки. При таком шуме, создающем путаницу в голове, вероятно, ничего хорошего и не получится.
Я должен пойти туда и набить ей морду. Или разбить ее стереосистему, что еще лучше.
Нет, просто будь вежлив. Объясни ситуацию. Тактично попроси ее уменьшить громкость.
Мысль об этом заставила сердце Шейна забиться сильнее.
Трус.
Ты должен это сделать. Иначе просто будешь сидеть здесь, распаляясь все больше и больше, и никогда ничего не доведешь до конца.
Сделай это!
С колотящимся сердцем и пересохшим ртом Шейн встал со стула и подошел к двери. Сделал паузу, чтобы застегнуть пуговицы.
Блин. Я не хочу этого делать.
Открыл дверь.
Она может оказаться милой. Кто знает? Милой, как же. Она сказала мне, чтобы я отъебался.
Вышел в коридор, оставив дверь открытой, и нетвердой походкой направился к соседской двери. Постучал.
Сучка, наверное, не слышит меня из-за шума.
Постучал еще раз.
Музыка притихла.
- Да! Кто там?
- Я из соседней квартиры.
- Чего ты хочешь?
- Просто поговорить пару секунд.
- Неужели?
Шейн услышал металлический щелчок.
- Если ты пришел обливать меня дерьмом... - дверь распахнулась. Сердитый взгляд женщины смягчился. Так же, как и тон ее голоса, когда она сказала: - Ну, что ж. Так ты мой новый сосед, да? - oна сделала легкий приветственный жест бокалом с коктейлем и сказала: - Приятно познакомиться, сосед.
Шейн выдавил нервную улыбку.
Боже, девчонка была практически голой. На ней был только черный пеньюар. С бретельками-спагетти. Низкий вырез спереди обнажал верхушки ее грудей. Низ едва доставал до бедер. И Шейн все видел сквозь прозрачную ткань.
Любая девушка, открывшая дверь в таком наряде, должна быть странной или полупьяной. Или и то, и другое. У нее были покрасневшие глаза. От выпивки, или она плакала?
- Я - Франсин, - сказала она, протягивая руку.
Шейн неохотно пожал ее.
- Шейн.
- Приятно познакомиться. Заходи, почему бы тебе не зайти?
- О, я не хочу навязываться.
- Пожалуйста, - улыбка тронула ее пухлые губы. - Заходи и выпей чего-нибудь, хорошо? Эй, сегодня мой день рождения. Никто не должен быть один в свой день рождения, так ведь?
Шейну вдруг стало жаль эту женщину.
- Думаю, я могу зайти на минуту. Но никакой выпивки. Мне надо работать.
- Конечно, конечно. Как насчет "Пепси"?
- Отлично, спасибо.
Франсин закрыла дверь, указала бокалом на диван и направилась на кухню.
Шейн сел на край дивана.
Это не очень умно. Франсин явно немного не в себе. Но она явно не стерва. После этого она, возможно, захочет сотрудничать и сделает музыку тише.
Стереосистема и два динамика стояли на полу, прямо у той стены, на которую Шейн смотрел, когда сидел за компьютером.
Если бы стены не было, я мог бы опрокинуть их ногами.
Неудивительно, что шум был таким громким.
Дека была пуста. Перед стереосистемой лежали стопки кассетных коробок.
- Как тебе жара? - спросила Франсин.
- Не нравится.
- В моей предыдущей квартире был кондиционер.
- Так близко к океану он обычно не нужен. Жара всего пару недель каждое лето...
- От которой хочется орать благим матом.
Она вернулась, держа в каждой руке по полному бокалу. Бретелька соскользнула с плеча. Когда она наклонилась, чтобы передать содовую Шейну, верх пеньюара опустился, обнажив всю грудь.
Специально?
Во что я тут вляпался?
Она прошла мимо и опустилась рядом с Шейном. Повернувшись боком, она положила руку на спинку дивана и заложила ногу за ногу.
Шейн опустил взгляд. Пеньюар едва прикрывал пах Франсин.
Блин, вот блин.
- Твое здоровье, - сказала Франсин и отпила из бокала.
- С днем рождения.
- Спасибо. До сих пор они были дерьмовыми.
- Дни рождения бывают такими.
- Посмотрим, что ты почувствуешь, когда тебе стукнет две двойки.
- Уже стукнуло, - сказал Шейн.
Этой девушке двадцать два года! Вот тебе совпадения и парадоксы жизни!
- Ты выглядишь не старше девятнадцати, - заметила Франсин.
- Ты тоже, - солгал Шейн.
На вид девушке было ближе к тридцати.
- Ты просто так это говоришь.
- Нет, это правда.
Уголок рта Франсин приподнялся.
- Ты считаешь меня привлекательной?
Ее темные волосы были растрепаны, лицо слегка опухшее и красное. Хотя она выглядела старше своих лет, она была красива. Этого нельзя отрицать. И у нее определенно было роскошное тело.
- Безусловно, - сказал Шейн. - Конечно, ты привлекательна.
Другой уголок ее рта дрогнул и приподнялся.
- Ты и сам ничего. Я так рада, что ты пришел. Я чувствовала себя настолько подавленной, что ты просто не поверишь.
- Для меня этот вечер тоже не был знаменательным.
- Наверное, я отчасти виновата, да?
- Ну, все в порядке.
Она сделала еще глоток, затем поставила бокал на стол.
- Прости, что накричала на тебя, - oна наклонилась немного ближе. Ее пальцы начали ласкать заднюю часть шеи Шейна. - Ты можешь простить меня?
- Конечно. Никаких проблем. Но мне лучше...
Другая ее рука, влажная и холодная от бокала, сжала бедро Шейна.
- Разве тебе не приятно? Приятно и прохладно?
- Послушай, Франсин...
- У тебя такие прекрасные голубые глаза.
- Я действительно занят сегодня вечером. Мне нужно вернуться к работе.
- Неужели? Ты действительно так думаешь? - рука поползла выше, кончики пальцев скользнули под штанину шорт Шейна.
- Эй!
Рука отодвинулась. Франсин пристально посмотрела в глаза Шейну.
- Ты хочешь меня, - сказала она. - Я знаю, что ты хочешь меня.
- Не хочу. Правда. Все равно, спасибо.
В глазах женщины была боль. Одиночество. Отчаяние.
- Мне очень жаль, Франсин, но...
Со звуком, похожим отчасти на рычание, отчасти на шепот, она бросилась на Шейна. Бокал с "Пепси" отлетел в сторону.
- Нет! Отстань!
Губы. Влажные, пьяные губы. Кислый запах джина. Руки лихорадочно цепляются за пуговицы, расстегивая рубашку Шейна. Хватают, ласкают, сжимают.
Я в это не верю. Боже, я не могу в это поверить!
Рот и руки внезапно исчезли. Шейн, распростертый на диване, прижатый к нему весом Франсин, задыхался, когда обезумевшая женщина выгнула спину и стянула пеньюар.
- Не надо. Пожалуйста.
- Тебе это нравится.
Наклонившись, она прижала грудь ко рту Шейна.
И опрокинулась назад, когда Шейн изогнулся и лягнул ее.
Она ударилась спиной о край кофейного столика. Ее голова глухо стукнулась об него. Столик качнулся, опрокинув ее бокал. Затем она свалилась на пол.
Она лежала лицом вниз, растянувшись между столиком и диваном.
Шейн стремительно скатился с дивана. Встал. Уставился на Франсин сверху вниз. На него нахлынула горячая волна стыда и отвращения. Развернулся, согнулся пополам, и его вырвало.
Не надо было ее толкать. О боже, не надо было ее толкать.
Почему я просто не позволил ей делать то, что она хотела?
Шейн отступил от грязи на ковре и пристально посмотрел на Франсин.
Что, если она мертва, и я убил ее?
Кто сказал, что она мертва. Наверное, просто без сознания. Это только в дешевых фильмах людей толкают, и они падают, умирая от небольшого удара по голове. Она, вероятно, очнется через несколько секунд.
Когда она это сделает, я не хочу здесь оставаться.
Наблюдая за телом, Шейн опустился на колени рядом с кофейным столиком и взял бокал из-под "Пепси".
Где-нибудь еще есть мои отпечатки пальцев?
Наверное, только на этом бокале.
Не бери его! Господи! Это равносильно признанию ее смерти, признанию своей вины.
Но Шейн забрал бокал. Бросился к двери. Обернул руку подолом рубашки, прежде чем повернуть ручку. Проверил коридор.
Пусто. Тихо.
Вышел, захлопнул дверь и быстро пошел по коридору.
Вряд ли она мертва. Но если и так, то на меня это не смогут повесить. Никаких вещественных доказательств. Рвота! Поймут, что у нее кто-то был. Но не узнают, кто именно. В итоге решат, что это несчастный случай. Она напилась, упала и ударилась головой. Проверят уровень алкоголя в крови во время вскрытия, поймут, что она была пьяна, и...
Вскрытия не будет! С ней все в порядке.
Что, если моя дверь захлопнулась?
Но дверь была открыта. Шейн ворвался внутрь, запер дверь и прислонился к ней, задыхаясь.
Я в безопасности.
Боже, зачем мне нужно было идти туда!
С ней все в порядке. Просто слегка ударилась головой.
Шейн оттолкнулся от двери, шатаясь, подошел к столу и сел на стул. Музыка тихо доносилась сквозь стену.
Сделай громче, Франсин. Давай, сделай так, чтобы гремело.
На экране компьютера висела последняя фраза Шейна.
Он решил избавиться от них, потому что не мог выносить слишком громкий звук их долбаной стереосистемы!
Нет, нет, нет, нет!
- Шейн?
Громкий шепот за стеной.
- Франсин? - поднимаюсь со стула. Сердце бешено колотится. Облегчение, как струящееся тепло: - Франсин, ты в порядке?
- Пошел ты.
- Мне жаль, что ты пострадала, но...
Грохот выстрела ударил Шейна по ушам. Белая пыль и осколки вылетели из стены в футе справа от него. Что-то пронеслось мимо.
В стене зияла дырка размером с десятицентовик.
Она стреляет в меня!
- Франсин!
Следующий выстрел ударил Шейна в грудь.
Двадцатидвухлетняя женщина найдена мертвой в своей квартире.
О, черт.
Шейн повалился на стул, увидел попавшую на экран компьютера и клавиатуру кровь, затем... уставилась вниз на бьющую струей дыру между своими грудями.