«Секреты» Сол Бэйли

Билли наблюдал за домом уже больше недели.
Первые два или три дня он проводил стандартную разведку. Утренние кражи казались более рискованными, учитывая фактор дневного света, но в большинстве случаев это было не так. Конечно, если кто-то видел тебя в маске, то может составить приблизительное описание (рост, телосложение, одежда). Но самое забавное, что вероятность того, что тебя увидят, была гораздо меньше, чем в ночное время, потому что утром все на работе.
Ты даже можешь наблюдать, как они уходят. И наблюдать, как уходят соседи. И таким образом ты можешь быть достаточно уверен, что сможешь совершить ограбление незамеченным.
Итак, три дня разведки.
Oн нашел хорошее место. Дома выходили на заросшую лесом узкоколейку, которая, в свою очередь, выходила на главную дорогу. Там же была тропинка к автобусной остановке, протоптанная нетерпеливыми местными жителями и гуляющими с собаками. После 9:30 ходил один автобус в час. Достаточно времени, чтобы припарковать фургон там, включив аварийку. Не без риска, но он мог войти и выйти через десять, максимум пятнадцать минут, особенно с тем, что хотел взять - драгоценности, портативную электронику, надеюсь небольшой телевизор с плоским экраном, может быть, DVD-плеер или игровую приставку. К черту большую плазму в гостиной - сломаешь спину, таская эту штуку, а если уронишь ее, об этом узнает пол района. Все до банальности просто.
Деревья стояли на склоне холма, а значит, там можно было легко спрятаться с биноклем и незаметно наблюдать за домом, в который он планировал попасть. Oн также мог уловить общий ритм соседей. Несколько человек выгуливали своих собак около восьми (многие раньше, судя по тонне дерьма на тропинке или рядом с ней), но здесь было достаточно укрытий, и если он просто сидел неподвижно, то они проносились мимо, занятые мыслями о предстоящем дне или прошедшей ночи. Не обращая внимания.
Три дня были его стандартом. За три дня ты входишь в ритм большинства домов. Рутины не сильно меняются. Три дня дают тебе достоверную картину. Если же оставаться дольше, ты можешь начать накручивать себя, сомневаться. Бессмысленно. Обычно он придерживался позиции "три и внутрь".
Но в этот раз прошло больше недели.
Из-за женщины.
Билли повернул свой полевой бинокль обратно к нижнему окну, наблюдая за завтраком. Они были забавной парочкой - казалось, что они как бы проплывают мимо друг друга, почти не разговаривая. Мальчик-подросток, весь в прыщах и с усмешкой, сгорбился на своем стуле, поедая хлопья с молоком (Билли готов был поставить деньги на то, что у парня где-то припрятана травка, и намеревался найти ее, а также подрезать "Nintendo Switch", в которую парень иногда играл под столом). Младшая дочь вошла, когда он уже почти закончил, ела тост, смартфон был прикован к ее руке. Женщина (Билли не нравилось думать о ней как о "маме") включила кофеварку (выглядела она простенько, но как знать) и прибралась на автопилоте.
Отец зашел последним, уже одетый и обутый, взял кофе, затем они с детьми вышли из дома. Как только они скрылись из виду, Билли напряг слух, чтобы услышать звуки хлопающих дверей машины и заводящегося двигателя.
Утренняя рутина. Билли почувствовал, что его дыхание участилось, почувствовал небольшое шевеление в штанах. Он сменил позу, давая себе немного больше пространства для дыхания.
Он ждал, когда женщина вернется.
Она вернулась, все еще в халате. Он наблюдал за ее быстрыми движениями, убирая остатки завтрака, накидывая посудомоечную машину, и теперь был очарован ею, а напряжение в его брюках становилось все более неудобным. Она исчезла из виду, и он быстро переключил свое внимание на спальню наверху. Шторы, как обычно, были открыты, и он сфокусировал взгляд на зеркальных дверцах шкафа. Он почувствовал уже знакомое чувство легкого головокружения, когда отражение линии деревьев над изголовьем кровати вошло в фокус, и он смог разглядеть крошечную приземистую фигурку, скрытую подлеском и темно-зеленым пальто. Ты бы никогда не узнал, что это человек, если бы не искал его. Тем не менее, было ощущение, что он находится в комнате и наблюдает за происходящим.
В поле его зрения появилось движение, и он перефокусировался, глядя теперь на отраженную кровать. Она снова быстро двигалась, сбрасывая халат и шелковую ночнушку под ним. Обнаженная, она встала на колени у края кровати, потянулась под нее за коробкой, и Билли увидел в зеркале, как ему показалось, животный взгляд на ее зад. Как всегда, он представил, каково это - схватить эту задницу обеими руками, почувствовать, как его пальцы впиваются в плоть, достаточно сильно, чтобы оставить следы, как она вскрикивает от удовольствия, а потом...
Затем она сняла крышку с коробки из-под обуви и забралась на кровать. Она легла на спину, подложила подушку под голову и стала смотреть на себя в зеркало. Билли наблюдал за ней, тяжело дыша, совершенно завороженный. Он видел эту сцену каждый будний день в течение последних девяти дней и все еще не мог поверить в это, как и в то, что она делает.
Она полезла в коробку и достала пару черных сапог на высоком каблуке. Каблуки должны были быть не меньше шести дюймов, может быть, восемь - на таком расстоянии трудно было судить. Они были черными, сверкающими - должно быть, она их когда-то полировала, хотя он никогда этого не видел. Она взяла по одному в каждую руку и уперлась ими в бедра. Затем она потерла остриями каблуков вверх и вниз по внешней стороне ног, достаточно сильно, чтобы заставить плоть пульсировать, оставить тонкие белые линии на обостренной плоти, но не так сильно, чтобы пустить кровь.
Билли почувствовал, как его лицо становится горячим на фоне холодного воздуха.
Она подняла правую руку, поднеся один сапог к лицу. Глядя самой себе в глаза, она оскалилась, затем высунула язык и уперлась им в подбородок. Она провела носком сапога по языку, изгибая его по контуру. Глаза Билли были прикованы к четкой линии слюны, оставшейся на блестящей черной поверхности, тонкой линии слюны, свисающей с кончика ее языка, его член теперь был твердым и болезненно пульсировал.
Она еще немного полизала сапог, удерживая свой взгляд в зеркале, глаза закатились, когда ее удовольствие усилилось. Билли мог видеть, как двигаются ее бедра, как полностью напряглись ее обнаженные соски (и как сильно он жаждал попробовать их на вкус, втянуть их в рот, подразнить их зубами).
Ее левая рука теперь терла носок второго сапога о лобок и движения бедер усилились. Билли наблюдал, отвесив челюсть, как деревенский идиот, как она трёт себя там носком сапога, доводя до кульминации, ее лицо начало морщиться, на лбу появились хмурые морщины, глаза стали полуприкрытыми, когда она развернула второй сапог и начала насаживаться на каблук, губы сжались, щеки впали, когда она вогнала каблук в себя, каблук двигался во рту и выходил изо рта в такт ее движению бёдер. Он почувствовал, как его глаза расширились, а дыхание перехватило, когда он увидел, как весь каблук исчез в ее рту (горле? Его член дернулся при этой мысли), скользил туда-сюда, влажнее от ее слюны, она продолжала синхронно трахать обувь будто участвовала в групповухе.
Он снова переключил свое внимание вниз, предвкушая финал дрожащими руками. Её раздвинутые ноги снова появились в фокусе, розовая кожа и копна тёмных лобковых волос, и он увидел, как её рука работает сапогом, поворачивает его, проталкивает каблук внутрь, он видел, как её пизда заглатывает каблук с той же лёгкостью, что и рот, и он видел, как её бёдра дёргаются, теряя ритм, превращаясь в спазм движений, когда она кончает, а его свободная рука обхватила стояк через брюки, сжимая его в кулак, пытаясь кончить, пытаясь не кончить, разочарованный, возбуждённый так, как он никогда не чувствовал в своей жизни.
Все закончилось быстро. Как только она разобралась с делом, сапоги тут же вернулись в коробку, и она вышла, все еще голая. Билли увидел, как за матовым стеклом ванной зажегся свет и снова подумал о том, как сильно он хотел бы попасть и в эту комнату. Как бы ему понравилось наблюдать за тем, как она намыливает своё тело, смывая пот от того, что она только что сделала...
Он честно подумывал о том, чтобы попытаться проникнуть в комнату незаметно, установить веб-камеру в спальне и ванной. К черту работу, эта хуйня была золотом,чем-то немыслимым. Билли находил в Интернете порно с обувью (с первого утра, когда он выслеживал этот дом, он стал в некотором роде её фаном), но все это было постановой - женщины выглядели ненастоящими, и он мог сказать, что они просто не в восторге от этого. Он перестал смотреть это, стараясь вместо этого отвлечься на воспоминания, не желая терять то, что он видел. Как только ты видел настоящую картину, ты мог это понять. А она явно была настоящей.
Но он ничего не знал о веб-камерах, не знал, у кого спросить, а девять дней - это уже слишком большой срок для дела. Он глубоко вздохнул. Пора подгонять фургон к автобусной остановке и занимать позицию.
Куча времени будет для дрочки после продажи краденного.


Билли двигался быстро, забирая фургон с одной из трех местных парковок, через которые он проехал (все равно, девять дней - слишком долго, слишком долго, чтобы кто-то не запомнил, что его видели, долбоёб), и подгоняя его к автобусной остановке. Он оставил его незапертым (ирония была совершенно утеряна для него - он просто знал, что это проще, чем возиться в поисках ключа с сумками, набитыми добычей), взвалил на плечи походный рюкзак, в котором также находились две сумки с вещами, и направился обратно к своей точке наблюдения, надеясь, что он не слишком затянул время.
Он перефокусировал бинокль и увидел, что она снова стоит перед зеркалом. Он вернулся как раз вовремя: длинные темные волосы были убраны в строгий пучок и она быстро двигалась. Он вспомнил нездоровый страх, который испытал, когда впервые увидел эту деталь (неужели прошло всего несколько дней?), увидел черную рубашку, натянутую через голову, уловил в зеркале слово ПОЛИЦИЯ, мгновенно узнаваемое даже в отражении.
Теперь он чувствовал небольшой отголосок этого. Это не остановило его; дом был легкой добычей, и в глубине души он должен был признать, что это доставляло ему кайф.
Тем не менее, он чувствовал грусть, зная, что это будет последний раз, когда он увидит ее такой, такой настоящей. Он задался вопросом, видел ли её муж когда-нибудь такой, как в тех утренних эпизодах - видел ли он когда-нибудь её настолько раскованной.
Билли сомневался в этом. Он думал, что только он один видел её такой. Единственный, кроме её отражения. И от этого ему тоже было грустно. Он знал, что это неправильно, что это худшая кража, чем та, которую он собирался совершить - взять этот частный и интимный момент и устроить шоу из того, что должно было быть тайной. Но он также чувствовал грусть за нее, в какой-то степени. За то, что она может быть такой только наедине с собой. Что никто другой никогда не сможет увидеть ее такой, какой видел он, как ее простое лицо и обычное тело превращается в нечто великолепное, нечто удивительно эротичное, исключительно благодаря силе ее желания и тому, что она делает для его удовлетворения.
А, ладно, хуй с ним.
Она вышла из комнаты, а он остался ждать на месте. Через пару минут он услышал, как хлопнула входная дверь, как открылась и закрылась дверь машины, как завелся двигатель. Он подождал, пока все стихнет, посмотрел в обе стороны, чтобы еще раз проверить то, что уже знал - оба соседних дома тоже были пусты.
Время действовать.
Болторезы справились с навесным замком на задних воротах, что привело его к задней двери. Он достал тряпку из бокового кармана рюкзака, обернул ее вокруг локтя и одним быстрым сильным ударом разбил стекло в задней двери. Он просунул руку в отверстие и отпер дверь ключом, который находился во внутреннем замке, мысленно покачав головой. Чертовы копы. Должны были понимать это лучше.
Затем он вошел внутрь. Его глаза быстро осмотрели маленькую кухню и столовую, проходя мимо громоздкой бытовой техники и остановились на ноутбуке, оставленном включенным в розетку на стуле.
Он отключил его от сети, обмотав провод зарядного устройства вокруг него, и прошел в гостиную. Эта часть всегда была странной, - подумал он. Они не были особенно опрятной семьей и хлам их жизни был разбросан по всей просторной гостиной: носки на полу; глянцевые журналы мод, комиксы. Груда игр для PS4 перед телевизором (зачет), полка с DVD (скорее всего, нет) и Blu-Ray (может быть, если бы было место), разбросанные в беспорядке. Книжная полка, которая, судя по коллекции пустых чашек и стаканов, была одновременно и полкой для безделушек, и журнальным столиком.
Он рассматривал все это, стараясь не обращать внимания на фотографии ухмыляющейся семьи, детей помладше, свадебную фотографию на каминной полке.
Он стряхнул с плеч рюкзак, достал одну из сумок и загрузил в нее ноутбук. Через пару минут он добавил "Playstation" и DVD-плеер, игры и Blu-Ray, а также iPad, оставленный на зарядке. Он двигался быстро и осторожно, стараясь сохранять спокойствие. Он проверил вес сумки. Все было нормально - электроника и диски были немного громоздкими, но в основном это был воздух внутри коробок. Тем не менее, здесь его было недостаточно. Его мысли переместились к маленьким деревянным коробкам, которые он видел на шкафу в ее спальне.
Он быстро двинулся вверх по лестнице, осознавая, что его сердце бьется немного быстрее при мысли о том, что он находится в той комнате, где он видел ее, по-настоящему видел. Он чувствовал возбуждение и страх, почти испуг. Он не был особенно богатым на фантазии человеком, но что-то в том, чтобы оказаться в комнате, за которой он наблюдал с таким очарованием, с такой интенсивностью...
Он отмахнулся от этой мысли, не закончив ее и проверил две другие комнаты. В комнате девушки все было очень аккуратно, преобладали плакаты с изображением мальчишеских групп, не представляющих опасности. Он мысленно отметил выпрямители для волос, затем проверил дверь с надписью "ОСТЕРЕГАЙСЯ ПАЦАНА!" на черно-желтом плакате, похожем на полицейскую ленту. Там стояла невыносимая вонь от подростка, а также маленький телевизор с подключенным "Switch". Билли отключил его от сети, сложил игры, которые стояли рядом, и понес все это вниз по лестнице, быстро нагрузив рюкзак. Он постарался установить десятиминутный лимит пребывания в доме, просто исходя из того, что хорошо бы минимизировать риск и воздействие, когда это возможно. Быстрая проверка часов показала, что он пробыл в доме чуть больше шести.
Ладно, хватит возиться. Пора идти в её комнату. Но он не хотел этого. Он понял, что эта идея вызывает у него беспокойство.
Нервозность.
Возбуждение.
Он хотел пойти, вот в чем дело; хотел заглянуть в коробку, потрогать сапоги. Он мог представить их там, черные, блестящие, все еще липкие от нее. Эта мысль была ужасной и удивительной одновременно.
С другой стороны, даже возвращение по лестнице было ошибкой. Билли не был склонен к нервозам и, как правило, не слишком доверял интуиции - я бы не стал доверять своей интуиции, если бы она сказала мне, что я голодный, - сказал он однажды, когда зашла речь об этом, весьма гордясь таким небрежным оборотом речи. Но что-то, то же самое, что тянуло его к этим чертовым сапогам, понял он, чутьё подсказывало ему, что нужно просто свалить на хрен, оформить выигрыш тем, что он захватил, купить кальян и провести немного времени в своей комнате.
Он снова окинул взглядом гостиную, ища что-нибудь, что он пропустил, но на самом деле просто пытаясь найти оправдание для задержки. Его взгляд упал на шкаф под лестницей. Просто дешевый пылесос и гладильная доска, наверное, - подумал он.
Он облизал губы и взглянул на часы. Уже семь минут. Пора принимать решение.

Если ты считаешь, что Билли должен пойти в спальню женщины, чтобы "разграбить драгоценности", прочитай раздел А.
Если ты считаешь, что Билли должен открыть дверь в шкаф под лестницей, переходи к разделу B.
Если ты считаешь, что следует свалить то, переходи к разделу С.

Pаздел А

Билли казалось, что его ноги двигаются по собственной воле, неся его обратно вверх по лестнице. Ладно, конечно, да, там должны быть какие-то шкатулки с драгоценностями, может быть, даже бабушкин жемчуг или еще какая-нибудь прочая хуйня, - но в голове у него уже был образ каблуков и блестящей чёрной кожи.
Блеск.
Запах.
Когда он пришел в себя, то стоял на коленях на полу перед кроватью, коробка из-под обуви была в его дрожащих руках.
Он открыл ee, руки тряслись так сильно, что крышка упала на пол, a его глаза расширились, когда он уставился на сапоги.
Вблизи их поверхность была похожа на жидкость, чернота мерцала в свете утреннего солнца, проникающего через окно. Он был наполовину уверен, что если он дотронется до поверхности, то по ней пойдет рябь, как по воде. При мысли о прикосновении к ним, он почувствовал, как что-то происходит в его животе, словно распускается цветок, лепестки которого распространяются по внутренней поверхности его кожи. Он ощутил давление, не похожее ни на что, что он когда-либо чувствовал в своих джинсах, когда его член болезненно напрягся об ткань.
Его левая рука почти сама собой опустилась на ремень, и пока он стоял, поставив коробку с обувью на кровать, он лишь смутно осознавал, что брюки упали до лодыжек, a его твердый член обнажился через прорезь в ширинке трусов.
Он потянулся к ботинкам, его сердце колотилось в голове, в груди было тесно, он осознавал ощущения, но не их причину; только когда кончики его пальцев коснулись шелковистой темной поверхности, он наконец выдохнул. B тот же момент мышцы его живота напряглись, а член запульсировал, выплескивая сперму на простыни. Его колени ослабли, и он наполовину упал на кровать, руками схватив сапоги из коробки и притянул их к своему телу. Xолод от них на коже заставил цветок в его животе расцвести и распуститься, распространяясь по всему телу, уничтожая все прежние эмоции.


Спустя какое-то время женщина вернулась обратно. Она стояла в дверях своей спальни, наполовину сняв униформу, и смотрела на свою кровать.
Мужчина лежал на спине, засаленная футболка была натянута до сосков, джинсы спущены до щиколоток. Его член был обнажен через ширинку трусов-боксеров, кожа нижней стороны была красной, сырой и кровоточащей. Он яростно тёр его подошвой одного из её сапог. Каблук он вставлял себе в задницу через рваную дырку в трусах. Кровь пропитала ткань и начала стекать на пододеяльник. Запах был резкий: медный, с примесью дерьма и спермы. Её взгляд прошелся по его торсу, запечатлевая стекающую по бокам сперму (пока она смотрела, его член снова дернулся, выталкивая больше белой жидкости и вызывая приглушенный стон).
Стон был приглушен потому, что мужчина держал во рту всю ступню второго сапога. Его губы были белыми от сильного растяжения, а из уголка рта вытекало все больше крови, когда его щеки двигались внутрь-наружу в томных сосательных движениях, в то время как его другая рука ласкала коблук.
Она положила руки на бедра и некоторое время наблюдала за движущейся, кровоточащей плотью на своей кровати, отвращение боролось с весельем на ее лице. Мужчина оставался бесчувственным, глаза его были закрыты, тело двигалось и извивалось с усталой, но настойчивой энергией.
- Что ты натворил? - спросила она, в конце концов, прежде чем спуститься вниз и взять свой молоток.
Это будет грязно, но быстро.
А та тварь в подвале разберется с телом.

КОНЕЦ A

Pаздел B

Даже если бы он не был озабочен, то скорее всего, не заметил бы маленькое пластиковое устройство, прикрепленное к нижней части дверной коробки, а если бы и заметил, то, конечно, не оценил бы его значение.
В конце концов, не зря же его называют "тихой сигнализацией".
Дверь распахнулась достаточно легко, но то, что увидел Билли, настолько удивило его, что он даже попятился, сделав полшага назад. Вместо тесного шкафа, который он ожидал увидеть, он увидел крутые бетонные ступени, уходящие вниз в темноту.
Он почувствовал, как его сердце заколотилось, и несколько секунд он стоял неподвижно, делая глубокий вдох и размышляя. Он был абсолютно уверен, что ни в одном из здешних домов не должно быть подвалов - не было причин так думать, но он все равно был уверен. Ступеньки выглядели... странно. Не к месту.
Он успокоил себя, попытался все обдумать. Зачем пристраивать погреб к дому? Для чего он тебе нужен? Лестница была узкой - два человека не смогут пройти тут без труда, так что внизу не было ничего большого, если только это не было собрано в пространстве. Даже тогда...
...наверное, не стол для бильярда.
Он ждал, колеблясь, желая знать, но также желая выяснить это, не любя сюрпризы, волнуясь.
Есть только один способ выяснить это.
Очевидно, но все же...
Винный погреб! Эта мысль быстро зажгла его мозг, и он действительно ухмыльнулся с облегчением в пустом доме. Конечно! Это хороший район, это именно то хобби, которым, похоже, увлекался отец. Будет ли там что-нибудь ценное? Можно ли будет определить, если есть? Скорее всего, нет, но...
Стоит попробовать. Старое - значит хорошее, верно? Да, стоит попробовать.
Расслабившись, он сделал шаг вперед, его рука щелкнула выключателем на стене. Зажегся свет, три лампочки, вмонтированные в наклонный потолок на одинаковой длине. Лестница была крутой, четырнадцать гладких бетонных ступеней вели к белой деревянной двери.
Билли увидел, что дверь была заперта в двух местах: потолочная защелка и двухдюймовый скользящий засов. Последний проскальзывал в отверстие, которое, похоже, было просверлено в древесине дверной коробки.
Он быстро спустился по лестнице, благодарный за то, что нет навесного замка, который нужно было бы срезать, понимая, что приближается к лимиту времени, осознавая, что он выбивается из графика, но чувствуя восторг от находки и волнение от неожиданности. Он потянул сначала верхний засов, затем задвинул засов рамы. Они двигались плавно и бесшумно.
Он проверил ручку двери, наполовину ожидая, что она будет заперта, несмотря на отсутствие замочной скважины, но рычаг легко повернулся вниз, и он толкнул дверь.
Потолок был низким, может быть, на дюйм выше дверной коробки, и продолговатый луч света, отбрасываемый входом, в основном блокировался его собственной рамой, отбрасывая высокую тонкую тень в комнату перед ним. Там было холодно, и он чувствовал запах цемента в слегка влажном воздухе. Узкий коридор открывался в комнату побольше. Пол казался пустым.
Справа от него на стене был выключатель. Он щелкнул им. В центре комнаты зажглась единственная лампочка. Теперь он мог видеть, что это было помещение немалых размеров, может быть, пятнадцать футов в глубину. Должно быть, оно тянется до самого края дома.
Комната также казалась пустой, если не считать большого деревянного сундука, стоявшего на полу у дальней стены. Он был огромным, сделанным из светлого дерева, обтянутого железом, и показался Билли похожим на пиратский сундук. Как тот, что можно использовать для хранения сокровищ.
Или трупа.
Эта мысль заставила его содрогнуться и его мысли вернулись к двери с двойным замком. Зачем прилагать столько усилий, чтобы держать дверь закрытой? Что они там прятали?
Билли снова почувствовал нервозность, вспотел и слишком разогрелся даже в прохладном воздухе подвала. Но его глаза не отрывались от сундука, и он знал, что должен посмотреть, что там внутри.
Вероятно, он все равно заперт.
Скорее всего.
Есть только один способ узнать это.
Второй шаг привел его в конец маленького коридора. Третий шаг привел его в комнату. Когда он делал четвертый шаг, его взгляд был прикован к сундуку, поэтому он не видел, что схватило его за ногу. Что бы это ни было, захват был сильным, а сопротивление настолько неожиданным, что он тут же потерял центр тяжести. Он плюхнулся лицом вперед на твердый пол, и чисто рефлекторно вытянул руки перед собой. Он почувствовал шок от того, что с его ладоней была содрана кожа, когда они стёрлись об пол, зато он спас свое лицо.
Он почувствовал, как что-то схватило его правую икру, затем левую ягодицу. Вес передался на его спину. Маленькие руки впились когтями в его спину. Он попытался приподняться, повернуться, но что бы ни было на нём, оно двигалось слишком быстро. К тому времени, как его плечи поднялись, оно уже забралось ему на спину. Он почувствовал сильный удар по задней части головы, затем резкую ноющую боль, когда было прокушено плечо.
Боль была мгновенной и непреодолимой, шокируя его заторможенную систему. С ревом боли, который он едва успел почувствовать, Билли повернулся и сел, вытянув руки позади себя. Он мельком взглянул на грязный матрас в углу комнаты, рядом с коридором. Он увидел цепь, ведущую от крепления в стене в его сторону.
Он почувствовал то, что, как он теперь понимал, было зубами, кромсающими его плечо, проникающими сквозь кожу, в мышцы и разрывающие их. Из его глаз хлынули слезы боли. Он почувствовал, как горячая кровь стекает по его плечу, впитываясь в рубашку. Потянувшись к раненому боку, он почувствовал, как поврежденные мышцы закричали в знак протеста. Pаздирающая невыносимая боль заставила его закричать. Его руки нащупали плоть, а не мех, как он ожидал, но у него не было времени на шок. Инстинкт выживания полностью овладел им. Он крепко схватил и потянул, снова закричав, когда острые зубы вырвали еще больше плоти из его плеча. Он бросил эту извивающуюся тварь, потея так сильно, как это только возможно; адреналин и смертельный ужас добавили силы его рукам.
Он увидел, как ком грязно-розовой плоти с тошнотворным треском врезался в дальнюю стену, отскочив назад от удара.
Его желудок скрутило, когда он увидел нападавшего.
Это был ребенок. Билли почувствовал, как болезненно бьется пульс в раненом плече, когда он рассмотрел цепь, железный ошейник на шее. Ребенок лежал на полу лицом вниз, и Билли видел, что дыхание у него учащенное, неровное. Он был худой, болезненно худой, и он видел, как с каждым вздохом ребра проступают под кожей.
Дыхание Билли было тяжелым и затрудненным, теплая влага распространялась по его плечу, вниз по передней части тела, шея горела в агонии. Он посмотрел на сгорбленного ребенка. Вспомнил хруст, когда он ударился о стену. Подумал о замках на внешней стороне двери. Смотрел на тощую фигуру. Грязь на его голом теле.
Вот дерьмо.
- Эй, ты...
Это было слишком быстро для него. Как только Билли начал говорить, ребенок вскочил и прыгнул на него. К тому времени, когда Билли успел поднять руки для защиты, ребенок уже впился зубами в его горло. Мощные челюсти впились в его горло, вгрызаясь в него, пока не встретились с дыхалкой. Билли бешено занес руки, хватаясь за ребенка, но при этом он потерял равновесие. Толчок нападавшего заставили его растянуться на полу и он ударился головой о бетон достаточно сильно, чтобы глаза закатились. Прежде чем он смог правильно сфокусироваться, ребенок разорвал его горло и вырвал его из тела.
Билли почувствовал, как холодный воздух коснулся голой плоти. Он также чувствовал, как кровь приливает к его легким, чувствовал, как там скапливается жидкость. Он пытался откашляться, но не мог - слишком многого не хватало, слишком многое изменилось. Цвет уже начал исчезать из его зрения.
Его голова перекатилась на одну сторону. Он мог только различить прямоугольник коридора, ведущего обратно к дому. Пока он смотрел, пока мир становился черно-белым, он увидел, как она вошла в комнату, все еще в форме. Она посмотрела на него, раздраженно нахмурившись, затем перевела взгляд в угол комнаты.
Билли закрыл глаза. Держать их открытыми вдруг стало слишком тяжело. Боль угасала. Все вокруг угасало. Он слышал влажный жевательный звук. Это тоже исчезало.
Затем раздался женский голос, в тоне легкого раздражения.
- Что ты натворил?

КОНЕЦ B

Pаздел C

Билли почувствовал, как его взгляд возвращается к подножию лестницы, его разум возвращается к сапогам, его мысленный взор снова видит женщину на кровати, бедра двигаются, плавные, почти пульсирующие...
Он ударил себя по лицу с такой силой, что у него заслезились глаза.
Убирайся. Сейчас же.
Билли вышел.
Он спокойно, но быстро вышел через задние ворота, закрыв их за собой, вернулся к своему фургону и уже через пару минут после выхода из дома был на дороге.
В течение двух часов он продал краденное за наличные и траву; к позднему вечеру он перекусил в забегаловке и зашел в местный магазин. Пошатываясь, он добрался до дома, возился с ключом в замке, пока наконец не открыл дверь. Он рухнул на диван, намереваясь просто перевести дух, и заснул через пару секунд.
Это была первая ночь сновидений.
В его дверь позвонили. Он открыл ее. Она стояла там, в своей полицейской форме, держа сапоги в руке, с недоверчивым выражением лица, которое он прочел как: ты ничего не забыл?
Он потянулся к сапогам, упав на колени. Кончики его пальцев коснулись носка, и он заскулил от бессловесного вожделения.
Повернись, - как бы говорил ее взгляд. Он так и сделал, встав на четвереньки, и увидел перед собой зеркальную дверь из ее спальни, в которой отражалось его собственное изможденное лицо. Он наблюдал за ней сзади в отражении, как она расстегивает его джинсы, одним плавным движением стягивая их вместе с нижним бельем. Затем, когда она упeрлась каблуком в его анус, она заговорила в единственный раз:
- Что ты натворил?
Он эякулировал, когда каблук проник в него, оргазм пробудил его от сна. Cперма частично вытекла на живот и была в штанах, задница болела от призрака воспоминаний.
Первая ночь была не так уж плоха - он проснулся, почувствовал теплую липкость в штанах, коротко усмехнулся и снова погрузился в забытье. Но через неделю ему стало... некомфортно. Он просыпался от того, что в труханах была сперма, тело все еще покалывало от сна, и он не мог снова заснуть.
Душ в 2 часа ночи стал привычным делом. Это привело ко второму нежелательному открытию: его возбуждение сохранялось. Иногда в течение нескольких часов после этого, но он больше не мог успешно кончить. В его голове появилась идея, что если он сможет кончить перед сном, то желание будет меньше и он поспит, но сколько бы времени он ни проводил на "PornHub", ничто его не возбуждало; он напрягался, но не мог кончить.
Он часами прокручивал миниатюры, искал женщин на высоких каблуках, но хотя он мог с легкостью возбудиться, ничего из этого не приводило его к цели.
Прошли недели, он использовал несколько поддельных номеров кредитных карт, чтобы попробовать ряд специализированных платных фетиш-сайтов и девушек с камерой, усовершенствовав свои предыдущие попытки, но результат был тот же: он возбуждался, но не мог кончить; за исключением, конечно, каждой ночи, когда сон посещал его и каблук скользил внутри его жопы.
Теперь он постоянно уставал; слишком уставал, чтобы правильно вести дела. Eму не хватало сосредоточенности и рассудительности, на которое он раньше полагался. Через несколько недель он даже вернулся в этот дом, но теперь он был пуст, перед входом висела вывеска "Продано", но никто не въезжал.
Это сильно задело его. Осознание того, что сапоги исчезли навсегда. Конечно, он знал, что наверняка найдется способ отследить их, отследить её, через земельный кадастр или что-то в этом роде. Hо, хотя эта идея очень соблазняла его, он понимал, что такие действия чреваты почти самоубийством. И в любом случае, что это даст? Почему он думал, что это что-то исправит?
Вместо этого он ушел в себя. Больше пил. Больше курил. Это не помогало. Ничто не помогало.
Укол был криком отчаяния. Когда он вырубился после первой "охоты за своим драконом", блаженный стеклянный пузырь небытия уносил его, он был уверен, что у него получилось, и вырубился с улыбкой на лице... только для того, чтобы проснуться рано утром, со свежей спермой в трусах и легкой болью в заднице, как от призрака проникновения.
Нет, укол не остановил сон; казалось, ничто не может этого сделать.
Но ощущения были приятными.
Ему потребовалось девять месяцев, чтобы полностью исчерпать запасы денег, загнав каждый кусочек мебели, опустошив все счета. Он не платил арендную плату, положил хер на письма судебных приставов. И в день выселения он добрался до парка возле торгового центра, где разбил палатку. Через пару дней холод и дождь погнали его к заброшенным магазинам, где он, в конце концов, нашел углубление возле дверей чёрного хода, чтобы ютиться в нем какое то время.

Спустя пару дней.
Он очнулся от сна, гениталии были липкими, лицо и ноги онемели, чувствовалась одышка, помутнение. Она стояла над ним в своей униформе, ее дыхание туманило ночной воздух, на ее лице было написано вежливое беспокойство. Он почувствовал, что его сердцебиение участилось, стало катастрофически учащаться, но это казалось таким далеким и незначительным.
Все казалось далеким.
Он почувствовал, что его глаза хотят закатиться и он позволил им это сделать. Когда он повалился вперед, хватаясь за сердце, ее голос донесся до него, следуя за ним в темноту.
- Что ты натворил?

КОНЕЦ C