Если вы думаете, что русская классика — это сплошь бородатые страдальцы, пьющие чай с вареньем и ноющие про «смысл жизни» под завывания метели, то вы, друзья мои, попали пальцем в небо, а то и в чей-то гниющий нос. Под тоннами философии, тоски и описаний берёзок скрывается чистый Бизарро — жанр, где реальность трещит, как старый диван, а здравый смысл давно сбежал в отпуск с чемоданом водки. Давайте разберёмся, как русские классики, сами того не ведая, замутили абсурд, от которого Карлтон Меллик III подавился бы своим панк-коктейлем. Погнали!Гоголь: носы-убийцы, черти на метле и суп из покойников Николай Васильевич Гоголь — это Бизарро-гуру XIX века, который, если бы жил сегодня, писал бы сценарии для фильмов Дэвида Кроненберга. Его «Нос» — это не просто рассказ, а сюрреалистический триллер: у мужика сбежал собственный нос, и теперь эта хрящевая тварь разгуливает по Петербургу, прикидываясь важным чиновником. Добавьте сюда сцену, где нос Ковалёва жрёт голубей на Сенатской площади, и вот вам сценарий для Дэвида Линча. А что сказать про «Вий»? Там казаки пьют водку с демонами, пока ведьма летает в гробу, а глаза мертвеца превращают мозги в кисель. Если это не Бизарро, то я тогда Пушкин в космических доспехах. Или вот «Мёртвые души»: Чичиков скупает покойников, чтобы заложить их в банк. Представьте, если бы Гоголь пошёл дальше: Чичиков варит из них суп и продаёт его помещикам под видом «эликсира вечной жизни». Абсурд? Да. Вкусно? Спросите у Плюшкина. Достоевский: топоры, черви и старушки в супе Фёдор Михайлович Достоевский — это король мрака с душой мясника. «Преступление и наказание» — классика, скажете вы? А я скажу: Бизарро-хоррор! Раскольников рубит старушку топором, а потом весь роман потеет, галлюцинирует и спорит с тараканами в своей голове. Это вам не психология, это трип в стиле Рэт Джеймс Уайта: кишки души наружу, кровь на обоях, а в углу Свидригайлов мечтает о пауках и вечности в стиле «хочу всех обнять, но сначала придушить». А возьмите «Бесов»: там полгорода сходит с ума, Ставрогин ходит с демоническим взглядом, а Верховенский строит планы, от которых хочется вызвать экзорциста. Если бы Достоевский писал Бизарро, он бы замутил сцену, где Раскольников печёт пирог из старухи-процентщицы и угощает Сонечку со словами: «Жри, это спасение, мать твою!» Или вот «Идиот»: князь Мышкин с его добротой внезапно превращается в маньяка с пилой и кричит: «Всех прощу, но сначала разрублю!» Толстой: лошади-философы и Наполеон с щупальцами Лев Николаевич Толстой на первый взгляд — серьёзный дядька, но копните глубже. «Холстомер» — это рассказ от лица лошади, которая философствует о жизни, пока её не пускают на колбасу. Лошадь! Философствует! Если это не Бизарро, то я — не чёртов алкаш, а я, уж поверьте мне, пьянчужка еще тот. Камерон Пирс бы сделал из Холстомера мутанта, жрущего казаков, но Толстой ограничился слезами и моралью. А «Война и мир»? Там столько героев, что можно устроить цирк уродов: Наполеон с щупальцами вместо рук командует армией, Наташа Ростова танцует с отрубленной головой Андрея Болконского, а Пьер Безухов случайно взрывает Бородино, пытаясь изобрести самогонный аппарат. Или вот «Анна Каренина»: поезд не просто давит Анну, а превращает её в зомби, которая потом гоняется за Вронским с криком: «Верни мне мою шляпку, больной ублюдок!» Эпично? Ещё бы! Чехов: чайки-убийцы и футляры с сюрпризом Антон Павлович Чехов — мастер тонкости, но его рассказы — это Бизарро в миниатюре. «Чайка» — пьеса про любовь и страдания? Ха! Представьте, как чайка с бензопилой пикирует на Треплева и кричит: «Искусство требует жертв, гадёныш!» А «Человек в футляре»? Мужик живёт в коробке из страхов, пока его не замуровывают живьём. Добавьте туда пару зомби и гниющий труп в углу — и вот вам классика жанра. Или «Дама с собачкой»: курортный роман превращается в кошмар, где собачка внезапно отращивает клыки и жрёт Гурова, пока Анна Сергеевна пьёт чай и бормочет: «Мы ещё повеселимся, милый». Чехов бы посмеялся, но идею бы взял на заметку. Пушкин: головы-киллеры и Черномор с мясницким тесаком Александр Сергеевич Пушкин — наше всё, но его сказки — это Бизарро для детей с нездоровой фантазией. «Руслан и Людмила»: гигантская голова болтает с рыцарем, а Черномор, бородатый карлик, пытается угнать невесту. Если бы за дело взялся Меллик, голова бы не просто говорила — она бы плевалась кислотой, а Черномор бы резал всех тесаком, напевая: «Где моя Людмилка?» А «Сказка о рыбаке и рыбке»? Старуха требует всё больше, пока рыбка не говорит: «Хватит, дура!» — и не вызывает акулу, чтобы сожрать её вместе с корытом. Или «Медный всадник»: статуя оживает и гонится за Евгением на коне с огнемётом. Пушкин бы хлопнул по столу и сказал: «Гениально, но где мой гонорар?» Итог: русская классика — Бизарро с самоваром Русская литература XIX века — это не только «душа» и «бытие», но и парад уродов, абсурда и чёрного юмора. Гоголь с его носами-каннибалами, Достоевский с топорами и пирогами из старушек, Толстой с лошадьми-философами, Чехов с чайками-убийцами и Пушкин с говорящими головами — все они могли бы писать Бизарро, если бы знали, что это такое. Так что в следующий раз, когда будете читать «Братьев Карамазовых» или «Евгения Онегина», представьте мозгового червя, летающий топор или Наполеона с щупальцами. И ржите в голос. Потому что русская классика — это Бизарро с водкой, снегом и безбашенным весельем! Грициан Андреев |
|
| Категория: Статьи | Просмотров: 245 | | | |
Интересное в блогах
У поклонников ужасов есть термин, которым они называют фильмы, являющиеся отличными отправными точками в жанр для молодых и начинающих фанатов - Врата ужасов. Эти фильмы хорошо выполнены, но в большин...
В жанре ужасов нет недостатка в абсурдных предпосылках - от кроватей-людоедов до серийных пряников-убийц. Однако не все эти странные фильмы созданы одинаковыми, и я бы утверждал, что глупая предпосылк...
Месть – она в нашей крови. Это наша природа: когда кто-то причиняет нам боль, мы хотим, чтобы этот человек чувствовал то же самое, что и мы. Мы жаждем справедливости....
Некоторые люди коллекционируют монеты. Другие собирают марки. Это безобидные увлечения, особенно если сравнивать их с жуткими коллекциями принадлежащих убийцам вещей. В такие коллекции может входить в...
| Всего комментариев: 0 | |
