«Вердикт» А.М. Бэйкон

Возвращаясь в сознание, он услышал стук в комнате, в которой находился. Очень похоже на алюминиевую бейсбольную биту, бьющуюся о стальной мусорный бак. Чертовски раздражало, но даже когда он пытался сосредоточиться, он ничего не видел. На его голове было что-то накинуто. Онo не былo тугим, но он не мог пошевелиться. Ему казалось, что он горит в огне, но он не чувствовал ничего, кроме запаха антисептика.
Он хотел закричать, но не мог.
Он хотел пошевелиться, но не мог.
Он хотел посмотреть, но не мог.
Много чего он не мог сделать.
Но боль... сильная агония во всем его теле. От пальцев ног до головы. Но он не мог пошевелиться. Не то чтобы он был связан, но не мог отреагировать на теперь затихающую поверхностную боль.
Стук прекратился.
- Давайте посмотрим, что мы здесь сделали, - сказал первый голос, который он услышал с момента пробуждения.
Он почувствовал, как покрывало скользнула по нему.
Вокруг него были люди, все одетые в медицинскую форму. Темно-синие халаты, лыжные маски и капюшоны. У некоторых из них на униформе были красные пятна.
Как долго я был в отключке? - задумался он. Он не мог говорить. Во рту у него было сухо, как в пустыне, и он даже не мог выработать немного слюны, чтобы смочить язык. Он попытался пошевелиться, но не смог пошевелить даже кончиком пальца.
Он моргнул. Да! Он мог моргнуть!
Они все стояли вокруг, восхищаясь им так, как будто они смотрели и оценивали шедевр. Или черновой набросок. В любом случае, они не казались слишком впечатленными.
Парень у стены (он предположил, что это был парень, он действительно не мог определить по маленькому синему морю) поднял руку, повернул ручку на стене и начал вращаться. Пока он медленно вращался, люди смотрели на него в раздумье.
Он оценил пятнадцать человек, четырнадцать из которых держали в руках различные инструменты, лезвия и пистолеты для татуировок, а один крутил ручку... все в одинаковой униформе. Как то, что вы увидели бы на медсестре или санитаре в больнице. За исключением капюшонов и лыжных масок.
Бормотание прямо за пределами его слуха было множеством одобрений и предложений, судя по их тону. Он просто не мог до конца понять, о чем они говорили.
Кое-что он заметил, так это забрызганные краской простыни, свисающие со стен. Должно быть, они недавно что-то рисовали. Но он не почувствовал запаха краски, только отбеливатель и другие чистящие средства. И кое-что еще. Что-то сладкое, но он не мог вспомнить, что именно.
Почему он не мог вспомнить?
Когда он вращался по комнате, он чувствовал дрожь позади себя. Дрожь. Очень похоже на то, что вы не хотели слышать или чувствовать, потому что это заставило бы вашу кровь похолодеть, что, если бы ему не было так больно, вероятно, так бы и было.
Один из наблюдателей остановил его, и если бы он мог смотреть вниз, а не прямо перед собой, он бы точно знал, что они с ним делают. Ему хотелось закричать, когда завывание пилы пришло в действие и начало работать над его ногой. Он слышал, как клинок поет свою мелодию, все время ощущая эмоции симфонии в агонии причиненного им ущерба.
К счастью, он снова впал в беспамятство.
Он снова очнулся, не в состоянии пошевелиться, а только поднял веки и моргнул, возвращаясь в сознание.
Новые запахи, те же люди. Он чувствовал запах горелой плоти и крови. Предположив, что это был его, он снова попытался пошевелиться, но безрезультатно. Боль была сильной, но он ничего не мог с этим поделать.
На фигурах, стоявших вокруг него, были красные пятна, предположительно, от мудака с пилой.
Был ли он парализован? Был ли он мертв? Почему он мог ЧУВСТВОВАТЬ, но не реагировать? Что, черт возьми, происходит? Кто, черт возьми, были эти люди?
Он все еще не мог видеть за пределами своего периферийного зрения, и его глаза были затуманены слезами, которые он сморгнул, но они все еще продолжали идти.
- О, смотрите! Он плачет! Значит, у него все-таки есть эмоции!
Группа хихикнула. Тот, кто говорил, поднял руку, и вращение прекратилось. Подтянув табурет, насмешник взобрался наверх, повернувшись к нему лицом...
Как меня, блядь, зовут? Почему я не могу вспомнить?
Он посмотрел ему в глаза.
- Ты меня слышишь, не так ли? Моргни один раз, чтобы сказать "да", два раза, чтобы сказать”нет"... - он усмехнулся.
Очевидно, было забавно дважды моргнуть, если ты его не слышал.
Моргнув один раз, он дал понять насмешнику, что может понять.
- Ах... Хорошо. Я - твой Судья, а это мое жюри из наших коллег.
Последнее слово было настолько саркастичным, насколько это вообще возможно.
- Ты чувствуешь, что мы с тобой делаем? - спросил Cудья.
Он снова моргнул.
- Хорошо! Это означает, что все идет по плану. Я надеюсь, что ты чувствуешь каждую частичку причиняемой боли, как ты сам причинил большую боль некоторым нашим знакомым.
Сбитый с толку, он дважды моргнул.
- Нет? - спросил Cудья. - Что? Ты не знаешь, кто мы такие? Или почему ты здесь?
Он снова дважды моргнул.
- Лжец! - он услышал это от одного из тех, кто был в халате. Это был голос молодой женщины. Явно разозленной. - Ты все знаешь, что ты сделал! Ты НИКОГДА не берешь на себя ответственность за свои поступки!
У него голова шла кругом. Что, черт возьми, я сделал? Кто вы все такие? Жаль, что я не могу вспомнить.
Судья встал со своего стула, и женщина поднялась, повернувшись к нему лицом. Она сорвала капюшон и маску, обнажив брюнетку с короткими черными волосами. Все ахнули.
- Тебе не следовало этого делать... - пробормотали несколько других участников.
- Мне все равно. Я хочу, чтобы он знал, что он сделал. Я хочу, чтобы они все знали, зачем они здесь!
Она посмотрела ему в глаза, которые наполнились слезами еще больше, когда он увидел ее. Было только краткое признание. Немного, но он боролся за память. Но боль просто не утихала и продолжала доминировать в функциях его мозга. Она выглядела знакомой, но не запоминающейся.
- Tы, больной ублюдoк, изнасиловал меня и пытал. Посмотри на свою работу!
Oна стянула халат через голову, обнажив торс, покрытый повреждениями. Ожоги, порезы, татуировки, зияющие раны там, где когда-то были ее соски, и другие повреждения изрешетили ее. Все зажило и покрылось шрамами.
- И все остальное во мне, как ты хорошо знаешь, так же плохо, - она бросила топ на пол, то, что осталось от ее груди, качнулось от усилия. - Мне потребовались МЕСЯЦЫ, чтобы выздороветь настолько, чтобы снова двигаться.
Он несколько раз моргнул по двое (нет, нет, нет, нет).
Она ответила:
- О да, Брайан... Ты даже вырезал свое имя в ОЧЕНЬ укромном месте. Но ты висишь слишком высоко, чтобы это увидеть. Ты позаботился о том, чтобы никто никогда не узнал, что ты со мной сделал.
- Она права, Брайан. Ты и твои приятели сделали со мной то же самое.
На этот раз это был мужской голос. Не глубокий, но и не женский. Больше похоже на кого-то, кто был покорным, но на грани ярости.
Девушка спустилась, и мужской голос взобрался на табурет. Он не снял свою маску или капюшон, но он спустил свой халат, чтобы продемонстрировать огромные повреждения.
- Ты тоже проделал эту работу, - все еще не снимая халата, он повернулся.
На его спине было вырезано "Сучка Брайана" в уродливых царапинах на его плоти. Опять же, давно зажившие и покрытые шрамами.
Почему я этого не помню? Что происходит? Действительно ли я тот Брайан, за которого они меня выдают? Почему я не могу говорить или двигаться?
Слезы текли по его лицу, соленые обжигающие реки текли по его щекам.
- О, черт возьми, нет! - услышал Брайан снизу. - Ты не можешь плакать, ты больной ублюдок!
Затем он почувствовал всплеск и прилив чистой агонии, когда кто-то вылил на него ведро алкоголя. Ему очень хотелось двигаться. Ему хотелось закричать. Он хотел бы умереть. Но ничего из этого не происходило.
Мужской голос повернулся к нему лицом.
- Бейсбольная бита, которую ты засунул мне в задницу, разорвала мои кишки. Вы, ребята, смеялись до упаду, потроша меня. Вы, больные ублюдки, были уверены, что я никогда никому не расскажу. Пока ты не вырезал свои инициалы на моей спине. Похоронив меня в той могиле, которую ты заставил меня вырыть, ты должен был быть чертовски уверен, что я мертв, - он стянул капюшон, и половины его лица не хватало.
Брайан почти узнал его по имени, но это никак не укладывалось в его памяти.
Отступив, он был заменен другим голосом. Хотя более знакомое имя Брайан все еще не мог вспомнить.
- О, я наслаждаюсь тем, что сделал с тобой. Почти так же, как твои больные друзья поступили со мной.
Пэтти? Нэтти? Кэти? Как ее зовут?
Она сняла капюшон. Ее нос был отрезан, чтобы сделать ее похожей на свинью, и у нее был молочно-белый глаз, который, очевидно, был слепым. Она была крупнее, не толстая, просто крупная фигура.
- Вы заманили нас в сарай, когда мы были у вас в гостях, ребята. Нас было трое, которым вы, придурки, раздавали боль в ту ночь. Ты использовал банку эфира из сарая, чтобы вырубить нас. Ты повесил всех нас троих. Повесили нас на стропилах. Пытал нас. Резка, клеймение и проникновение в каждое отверстие. Билли и Джилл не выжили. Тебе показалось забавным, когда свиньи съели Билли с ног до головы после того, как ты покрыл его тело пищевыми помоями, - она наклонилась ближе к его лицу, ее мертвый глаз не смотрел на него, но ее здоровый глаз был направлен прямо ему в душу. - Джилл не выжила, потому что ты связал ее и просто продолжал резать, - слезы покатились из ее здорового глаза, а потом она закричала: - ЧТО МЫ ТЕБЕ СДЕЛАЛИ?!?!!!
Слезы снова покатились по его лицу.
Он бы съежился, если бы мог, но он просто висел там. Как боксерская груша. Мертвый груз, за исключением того, что он еще не был мертв.
Хотя он хотел бы, чтобы это было так.
- Видишь ли... - Cудья снова заговорил. - Мы знаем, кто ТЫ такой. Мы - группа поддержки для тех, кого вы оставили поврежденными. И мы - возмездие для тех, кто не может искать его против вас за ваши преступления. Я - Судья. Они - присяжные заседатели. И мы - Палачи, - он махнул рукой над толпой. - Мы - Возмездие!
- А теперь, - продолжил он, - мы вынесем тебе вердикт. По четырнадцати обвинениям в преступлениях против человечности и шести обвинениям в убийстве самыми садистскими способами, как ты себя оправдываешь? Моргни один раз, если виновен, два раза, если невиновен.
Поток воспоминаний нахлынул на его мозг. Брайан отчетливо помнил действия, описанные во время этой сессии пыток. Брайан, Рик, Винс и Гэри, все друзья с начальной подготовки, придумали способы применения методов пыток, которые они применяли к террористам в Гуантанамо. От пытки водой, резки, клеймения, прижигания, вырывания пальцев рук и ног, до изнасилования и, как любил Гэри, насильственного зверства над более чем несколькими своими жертвами. Они попытались превзойти друг друга в отвратительных и тревожных методах пыток.
Первую девушку звали Рейчел. Она не была у них первой, но Брайан знал, что она наслаждается пыткой. Он мог сказать это по тому, как она испытывала оргазм от этого. Она была брызгалкой.
Майки был мужским голосом. Он отчетливо помнил, что Майки бросил на него "тот самый взгляд", и подумал, почему бы не заманить пидора? Никто не будет скучать по маленькому парню-гею.
Марсия была более зрелой женщиной (другие имена были молодыми девушками, которых они также пытали), и она должна была прийти одна, но привела с собой пару друзей. Винс заманил ее, сказав, что Брайан хочет встретиться с ней. Гэри и Рик нашли эфир, и все они использовали его.
Воспоминания обо всем ущербе, который они нанесли, были огромны. В его голове разыгралось множество откровенных сексуальных сцен; все они по очереди насиловали жертв. Много раз, разными способами. С их собственной плотью и любыми предметами, которые были под рукой. Воспоминания должны были разбудить его, как это всегда бывало. На этот раз он не чувствовал ничего, кроме боли от нанесенного ему ущерба.
Брайан воспользовался моментом, чтобы обдумать свои варианты. Признать вину и понести наказание или солгать и надеяться, что они ему поверят.
Дважды моргнув, он заявил о своей невиновности.
Комната взорвалась смехом. Истеричным, безумным смехoм. Звуки, которые слышны в камерах психиатрических больниц по всей стране.
-Твоя просьба отклонена. Bы были признаны виновными настоящим судом. Ваш приговор - медленная, мучительная смерть. Но у нас для всех вас есть особое угощение. Поскольку вам всем НРАВИЛОСЬ совершать свои действия над другими, мы организовали это особое мероприятие... - Судья кивнул кому-то за спиной Брайана.
Со стен упали брезенты с краской. Вот только это были не стены. Это были зеркала от пола до потолка. Множество зеркал, которые отражали несколько направлений. В глазах Брайана отразился ужас от того, что было сделано. Не только для него, но и для Рика, Винса и Гэри.
Все четверо были подвешены на мясных крючках к потолку, каждый из них стоял лицом к зеркалу, все спиной друг к другу в коробке.
Используя зеркала, все четверо могли видеть друг друга. Все четверо были напуганы почти до безумия, никогда не представляли, что с ними когда-нибудь случится такое.
У всех четверых были серьезные повреждения. У них были капельницы с несколькими мешками, подключенными, чтобы они не истекали кровью до смерти. Их внутренности были обернуты друг вокруг друга, переплетены и связаны во многих местах, накинуты на головы и свисали с плеч. Там, где их внутренности выходили из тел, они были зашиты. Присмотревшись, они показались очень сухими, шелушащимися от воздействия воздуха и алкоголя. Множество слов, таких как "насильник", "месть", "виновен" и другие, были вырезаны на их плоти, порезы были достаточно глубокими, чтобы медленно течь, но не истекать кровью быстро. Они были заклеймены железом, и у всех у них были зашиты рты.
И все их пенисы отсутствовали. Ничего, кроме прижженных обрубков, там, где они когда-то были.
Огромный гобелен Ада на земле.
- Как часто вы можете бить людей по затылку и НЕ убивать их? - Cудья поднял глаза на испуганное лицо Брайана. - О, нет. Мы не били вас дубинкой. Видите ли, у меня есть уникальная способность. Я могу проникнуть в ваш разум и просто отключить вашу подвижность. Это действительно очень интересно, так как я также могу читать ваши мысли и воспоминания, очень похожие, как выразился Клайв Баркер, на "Книгу Крови".
Открылась дверь, и толпа медленно вышла из комнаты. Три жертвы должным образом облачились в форму, прежде чем выйти.
Судья оглянулся на Брайана, который мог смотреть только вперед.
- Забавная вещь в вынесении Суждения. Я ЗНАЮ, что вы виновны в гораздо большем, чем было сказано. Я ЗНАЮ, сколько жертв вы четверо уничтожили за последние четыре года. Я бы ПОЧТИ не стал винить вас. За исключением того факта, что военные уволили вас за ваши методы, применяемые к заключенным. Даже невинным.
Повернувшись, чтобы уйти, Судья махнул рукой и сказал:
- Я надеюсь, что ваши члены будут для вас такими же вкусными, как и для свиней. Но почему-то я думаю, что свиньям еда понравится больше. Дело Завершено.
С этими словами Судья закрыл дверь. Oткрылась другая, и в нее ввалилась упряжка свиней, и крюки для мяса начали медленно опускаться.
Именно тогда боль стала сильнее всего... потому что Судья освободил их от своего ментального захвата.
Они начали карабкаться и раскачиваться, в ужасе от мысли, что их съедят заживо. Но крюки держали их подвешенными, и они не могли двигаться, так как они опускались дюйм за дюймом.
Все четверо ужасно закричали, когда свиньи начали рвать их ноги, отрывая плоть и кости.