«Картина по номерам» Бентли Литтл

Набор картин по номерам Рик нашёл убираясь в гараже после смерти матери. Коробка, зажатая между двумя настольными играми — «Парчизи» и «Монополия» — была почти расплющена, правый клапан оторван, и из неё Рик достал единственный прямоугольник бальсового дерева размером чуть больше листа машинописной бумаги. На дереве были напечатаны волнистые черные линии, которые разделяли доску на фрагменты, каждый из которых был пронумерован. Хотя три участка верхнего правого угла были раскрашены, и различные оттенки синего изображали, кажется, облачное небо, из-за беспорядочного нагромождения очерченных контуров, определить, что именно должна изображать законченная картина было невозможно.
На коробке не было ничего указывающего на то, что должна изображать готовая картина — ни слов, ни рисунка, лишь белые буквы на оранжевом фоне, описывающие радость раскрашивания по номерам.
Определив по весу, что внутри осталось что-то ещё, Рик повернул коробку открытой стороной вниз и вытряхнул засохшую кисть и несколько маленьких, не больше стопки из шести четвертаков, пластиковых контейнеров для краски: круглых баночек, соединённых между собой маленькими язычками.
Сложив всё обратно Рик задумался: стоит ли добавить коробку в стопку пожертвований. Она принадлежала матери. Это его мама начала раскрашивать, и Рик поймал себя на том, что размышляет — когда и почему. Он не помнил, чтобы мать когда-либо проявляла интерес к искусству: это объясняло то, почему она забросила эту попытку; но сам факт того, что мама вообще купила набор и пыталась рисовать, даже если продвинулась недалеко, означал, что в какой-то момент ей это нравилось. Каким-то образом это делало коробку более личной и сокровенной, чем прочие вещи в гараже, и после кратких размышлений Рик решил оставить набор.
Он продолжил разбирать содержимое гаража и о коробке больше не вспоминал, пока часом позже не стал загружать машину. Все пожертвования Рик распихал в три здоровенных мешка, которые затолкал в багажник, намереваясь оставить их в «Гудвилле» по дороге домой. Когда он упаковывал вещи, которые решил оставить себе, плоская оранжевая коробка опять привлекла его внимание. Снова заинтересовавшись набором для рисования, Рик убрал его от остальных вещей и положил не на пол сзади, а на пассажирское сиденье рядом с собой.
Вернувшись домой, он открыл коробку и, разложив её содержимое на кухонном столе, стал рассматривать тот маленький кусочек голубого градиента, что нарисовала мать. Рику пришло в голову, что он мог бы закончить картину, и мысль подобном сотрудничестве с мамой подарила ему тёплое успокаивающее чувство. Он даже может вставить картину в рамку, когда закончит.
Рик осмотрел доску и ряд пластиковых контейнеров для краски. Там было лишь восемь цветов, хотя на доске было шестнадцать цифр. Отсутствовал целый спектр красок. Красные, оранжевые и жёлтые, по заключению Рика.
А те, что остались, вообще пригодны?
Они были такими старыми, что, вероятно, высохли и стали твёрдыми, как камень. Рик открыл крышку одной из красок, макнул в неё палец и с удивлением обнаружил, что она все ещё влажная и липкая. Остальные тоже были в хорошем состоянии.
Ему просто нужно найти другие краски, которые соответствовали бы номерам. Это означало — найти ещё один такой набор.
Рик не был уверен, остались ли ещё какие-нибудь магазины хобби, или их постигла судьба магазинов грампластинок, но он заглянул в «Жёлтые страницы» и действительно нашёл в округе Ориндж два таких магазина: один в Хантингтон-Бич и один в Анахайме. Поскольку Анахайм был ближе, и он проезжал через него по пути на работу и обратно, Рик решил на заехать туда завтра и посмотреть, смогут ли там помочь.
Он взял с собой весь набор. Кроме полного бородатого мужчины за прилавком, в тёмном магазине, заполненном рядами моделей поездов и дистанционно управляемых машинок всех мастей, не было никого. Рик объяснил свою ситуацию и показал мужчине набор с картиной по номерам.
— Нет, такие мы не продаём, — сказал он, разглядывая коробку. — И я не знаю, кто продаёт. Попробуйте eBay. Или… — продавец на мгновение задумался. — Знаете, на Линкольн-стрит, в двух кварталах отсюда, есть пара антикварных магазинов. В одном из них много винтажных игрушек и вещей. Может там что-нибудь есть. Или, по крайней мере, они смогут подсказать, где найти то, что вам нужно.
— Большое вам спасибо, — ответил Рик.
Два антикварных магазина располагались через дорогу друг от друга. В первом Рик не нашёл ничего, но во втором, справа от двери, был киоск, полный старых игрушек и игр: конструкторы Tinker Toys и Lincoln Logs; машинки Hot Wheels и Lionel trains, Головоломки Twister, Password и KerPlunk. Порывшись на забитых полках, он нашёл несколько наборов для раскрашивания: один в стиле вестерн, с ковбоем; другой — с ракетой, третий — с упрощённой репродукцией Моны Лизы.
Рик подошёл к кассе.
— Простите, — сказал он стоявшей за ней женщине средних лет. — Я разглядывал вон тот прилавок… — он махнул рукой. — … и у меня есть несколько вопросов по наборам с картинами по номерам. С кем их можно обсудить? С вами?
— Это будка Боба Ламберта, — улыбнулась ему женщина. — Обычно он здесь только по выходным, но я могу ему позвонить…
— Меня кто-то звал? — из ближайшего прохода появился парень, похожий на хиппи.
— Прости, Боб. Не знала, что ты здесь.
— Ага, надо сделать кое-что. Какие проблемы?
— У этого молодого человека к тебе вопрос.
Рик объяснил, что, убираясь в мамином гараже нашёл старый набор картин по номерам, и что ищет недостающие краски для картины, которую желает закончить.
— Я видел те, что у вас на прилавке, и подумал, что вы сможете помочь.
— Ну, это зависит от того, кто производитель вашего набора, — сказал антиквар. — Те, что выставлены сейчас — «Петерсен», а ещё на продажу есть несколько «Роллос», которые ещё не выставлены.
— Он у меня в машине, если вы хотите на него взглянуть.
Рик не принёс свой набор в магазин, чтобы кто-нибудь не подумал, что он его украл, и Боб проводил его на улицу. Рик отпёр и открыл пассажирскую дверь, и вытащил оранжевую коробку.
— Это «Тайриз», — сказал впечатлённый продавец. — Большая редкость. Очень трудно найти. Это компания из Сент-Пола, и они выпускали такие наборы лишь в течение трех лет, с 1964 по 1967 год. Тогда они продавались не очень хорошо, но с тех пор обрели много поклонников. Я дам за него шестьдесят долларов.
— Нет, — покачал головой Рик.
— Семьдесят пять. Это хорошая цена, тем более что, по вашим словам, половина красок отсутствует.
— Он не продаётся. Я же сказал, что просто ищу недостающие краски. У меня есть номера с первого по восьмой, но мне нужны с девятого по шестнадцатый. Вы знаете, где я смогу их достать?
— Отчасти именно поэтому наборы от «Тайриз» такие редкие. У вас должны быть именно конкретные цвета, иначе картина не получится. Вообще. И не просто зелёные-синие-красные-жёлтые, как у большинство других производителей. Цвета очень сложные. Если ваш апельсин на полтона светлее или темнее, чем он должен быть, картина получится дерьмовой, простите мой французский. — Продавец улыбнулся. — Держу пари, вы даже понятия не имеете, какой должна быть картина, верно?
— Нет, — признался Рик.
— Вот почему эти наборы «Тайриз» такие гениальные. Вы позволите?
Рик кивнул, и торговец осторожно наклонил коробку и вытащил из неё деревянную пластину.
— Мило, — сказал он, рассматривая её. — Здесь только одна?
— Вы о чём?
— В наборах от «Тайриз» всегда по три картины. Это единственная?
— Видимо, да.
— Набор неполный, — грустно произнёс Боб. — Это немного снижает ценность.
— Я же сказал. Она не продаётся.
Три? — подумал Рик. Если в коробке лежали ещё две, которых сейчас нет, значит мама их раскрасила. Не припоминая, что когда-либо видел картины по дереву, Рик размышлял: что же с ними случилось. Внезапно, факт того, что мать настолько заинтересовалась этой затеей, что закончила два рисунка, пусть и не раскрасила третий, делал для него эту картину ещё более ценной.
— Извините, но ничем не могу вам помочь. — Антиквар аккуратно сложил всё обратно в коробку и вернул набор Рику. — Мой совет? Идите в Интернет. Существует целое сообщество раскрасчиков «Тайриз», которые обмениваются советами, продают доски и помогают друг другу искать недостающие элементы из наборов. Они будут рады единомышленнику.
— Спасибо, — сказал Рик. — Премного благодарен.
Вернувшись домой, он зашёл в Интернет, и действительно обнаружил весьма активный клуб любителей «Тайриз» с обстоятельным веб-сайтом, содержащим несколько форумов. Странно, что на таком фансайте не было ни одной фотографии картин, хотя были фотографии коробок с наборами. Рик задался вопросом, почему, и предположил, что возможно из-за каких-то ограничений по авторским правам.
Через полчаса после постинга описания своей ситуации и потребностей Рик получил более сорока ответов от поклонников «Тайриз» по всей стране. К счастью, двое из них, муж и жена жившие в Мишн-Вьехо, находились рядом, в округе Ориндж. Парочка хотела посмотреть, что у него есть и предложила пообщаться по скайпу, поэтому Рик написал на указанную электронную почту, и через десять минут они болтали по видеосвязи втроём.
Рик сам не знал, чего ожидать. Старых хиппи вроде того парня в антикварном магазине? Пенсионеры? Джонни и Пралликс Ли не были ни теми, ни другим. Парочка молодых готов, одетые в черное и расписанные татуировками — по мнению Рика, они были не из тех, кто является поклонниками картин по номерам. Но, услышав о находке, они были взбудоражены и попросили Рика поднести доску к веб-камере, чтобы её рассмотреть.
— Невероятно, — сказала Пралликс.
Джонни кивнул.
— Покажи нам краски.
Рик так и сделал.
— Так вот: во-первых, охраняй их ценой своей жизни. Оригинальные краски «Тайриз» очень редкие.
— Полагаю, это значит, что отыскать остальные будет непросто.
— Практически невозможно.
Рик вздохнул:
— Ясно, а есть ли какая-нибудь замена, которую можно использовать? Краски из других наборов, например?
— Окей, — сказал Джонни. — Дело вот в чем. Я могу рассказать, как сымитировать краски, но хочу, чтобы взамен ты кое-что сделал для меня.
— Что? — настороженно спросил Рик. Если всё пойдёт так, как он думает, то он свалит отсюда.
— Сфотографируй свою картину. В хорошем качестве. Загрузи и отправь нам.
— Чтобы ты смог раскрасить свой вариант?
— Именно. — радостно кивнула Пралликс.
— Конечно, — ответил Рик. — Не вопрос.
— Хорошо, — сказал Джонни. — Какой номер модели на боку коробки? Цифры в таком маленьком белом квадратике, прямо под ценой.
Рик зачитал.
— Один момент, — Джонни на мгновение пропал с экрана, наклонившись вправо, чтобы на что-то посмотреть. — Так вот. Если смешаешь немного кошачьей мочи с той синей номер три, что у тебя есть, то получишь нужный тебе номер десять.
Это шутка такая? Рик тупо уставился на лица супругов.
Видимо, нет.
— Можно взять номер шесть, красный из нового набора «Петерсен» и добавить шесть капель крови — получится почти то же самое, что и старый номер двенадцать от «Тайриз».
— Но это должна быть собачья кровь, — уточнила Пралликс.
— Ерунда. Я уколол палец, использовал свою, и это отлично сработало. Любая кровь подойдёт. Ты это знаешь.
— Записываешь? — спросила Пралликс.
— Простите. Наверное, я просто продолжу поиски. Спасибо. — Рик быстро вышел из программы и выключил ноутбук. Черт возьми, что это было? Рик откинулся на спинку стула, уставившись на потемневший экран. Хотелось верить, что он только что столкнулся с парочкой психов, но его переполняло смутное подозрение, что они не были такими уж ненормальными. Почти во всех полученных письмах была не только увлечённость, но и доля фанатизма и Рик решил, что связываться с этим просто не стоит.
Поэтому заканчивать мамину картину он не будет. В конце концов, она у него есть. Этого должно быть достаточно.
Но как бы не так.
Поклонники «Тайриз» не оставляли попыток связаться с ним, в почтовом ящике копились электронные письма, и через несколько дней нарастающего любопытства, Рик целый вечер потратил на их просмотр. Ему нравилось читать послания от раскрасчиков «Тайриз», но ничего полезного в них не было, и ни на одно из писем Рик не ответил. Однако ему хотелось закончить картину, и когда он упомянул об этом коллеге Джошу, тот сказал, что раскрашиванием по номерам увлекается его дядя.
— Без обид, — сказал Джош, — но эта хрень у него по всему дому.
— Никаких обид. Я знаю, что они безвкусные. Но эта принадлежала маме…
— Хочешь, я позвоню и спрошу, не знает ли он, где достать краску?
— Конечно, спасибо.
— Я могу дать ему твой номер, чтобы он позвонил?
Раздумья заняли секунду.
— Думаю, да.
— Тогда ладно.
Дядя Джоша позвонил в тот же вечер, сразу после семи. Просматривая в очередной раз содержимое коробки Рик поднял трубку и грубый голос произнёс:
— Вы Рик? Это Билл, дядя Джоша.
Они разговаривали пару минут. Хотя они оба жили в Южной Калифорнии, через сайт «Тайриз» Билл с ним не связывался, поэтому Рик предположил, что он использовал более новые наборы картин по номерам, изготовленные другими компаниями. Но короткая беседа доказала, что, хоть Биллу и приходилось раскрашивать самые разные наборы, поскольку он утверждал, что заканчивает картину в неделю, предпочитал он те, что изготовлены «Тайриз».
То, что все серьёзные художники, по словам Билла, предпочитали «Тайриз», усугубляло их редкость.
— В этом моя проблема, — сказал Рик. — Подобрать нужные цвета невозможно.
— Чёрт, всё, что тебе нужно ты можешь купить, в магазине красок, — сказал Билл. — Хотя большинство магазинов не будут тебе помогать, если узнают, что это для набора «Тайриз».
Это звучало немного параноидально, но Рик ничего не сказал. Картины-по-номерам эти энтузиасты воспринимали очень серьёзно.
— Что же я сделал — вломился в «Шервин-Уильямс». Мой друг, который там работал, собирался уволиться, поэтому однажды ночью отключил сигнализацию, оставил заднюю дверь открытой, и я использовал их анализатор, чтобы подобрать эквивалент красок, которые у меня уже были, и смешать их вместе. Я получил по пинте каждой.
Рик почувствовал слабый проблеск надежды:
— Что-нибудь осталось?
— Нет. Я израсходовал их и обменял. Кроме того, все наборы разные. Это ты должен знать. — Голос Билла наполнило презрение.
— Но она подошла? Обычная краска из магазина?
— Да, — Билл заколебался. — Ну, типа того. Можно было сказать, что за картина должна быть, но получалось… не совсем точно. — Последовала пауза. — Вот почему эти придурки вышвырнули меня из своего «Тайриз»-клуба. Вот почему я больше не могу меняться с ними, или получать копии.
— Но цвета получались достаточно точными, верно?
— Верно, верно. Если у тебя есть немного нужной краски, даже засохшей, это оборудование может проанализировать её и скопировать.
У Рика сердце оборвалось. Образцов красок с девятого по шестнадцатый у него не было. Он все ещё предполагал, что это были красные, оранжевые и жёлтые, но понятия не имел, какие именно. Хотя… если, ему удастся связаться с Джонни и Пралликс. Может они знают.
Нужно добавить шесть капель крови.
Нет.
Рик снова решил отказаться — для него весь этот фанатизм был чересчур — и коротко попрощался с дядей Джоша. С Рика достаточно, он завязал, хватит.
Но на следующий день, проверяя в офисе электронную почту перед работой, Рик наткнулся на сообщение с заголовком «Краски «Тайриз» распродажа». Оказалось, что кто-то в Делавэре продавал несколько разных наборов. Список был разнесён по номерам и вечером, когда Рик вернулся домой, он увидел, что полный набор красок для его набора можно купить за четыреста долларов.
Даже притворяясь, что обсуждает сам с собой все «за» и «против», Рик знал, что купит его. Да, дорого, очень дорого, но всё же лучше, чем использовать кровь и мочу, чтобы замешивать краски самому.
Мамину картину нужно закончить.
Краски прибыли меньше, чем через неделю.
Процесс рисования оказался гораздо сложнее, чем предполагалось. От поклонников «Тайриз» приходили послания, и, хотя Рик ни на одно из них не отвечал, он читал все сообщения, благодарный за множество полученных советов. Хотя кисть из коробки была засохшей и бесполезной, он проигнорировал фанатиков, которые говорили, что нужно найти оригинальную кисть «Тайриз», либо преодолевая невероятные крайности, сделать точную копию. Вместо этого Рик вернулся в магазин хобби и просто купил обычную кисточку, из тех, что используются для раскрашивания моделей.
Но пронумерованные области на доске часто были настолько малы и так хитро расположены, что их закрашивание действительно требовало большого мастерства. Поначалу Рик сделал несколько ошибок и, запаниковав, вытирал краску влажным бумажным полотенцем, прежде чем она высохла (как предлагали многие), убедившись, что дерево было полностью чистое, чтобы его цвета не были испорчены.
Он работал картиной каждый вечер, понемногу, затягивая процесс, поскольку не хотел, чтобы он заканчивался. Это занятие заставило Рика почувствовать себя ближе к матери, и, хотя он начал работу с нижней правой части доски, его внимание было сосредоточено на маленьком голубом пятне в правом верхнем углу; на участке неба, который нарисовала его мама. Рик одновременно желал и страшился того дня, когда нарисует последний переход, соединяющий его работу с её.
Этот день наступил раньше, чем ему хотелось. На самом деле, Рик в уже окунул кисть в синий номера два, когда понял, что на дереве больше нет незакрашенных мест, не осталось контуров, которые можно было бы заполнить. Рик закончил и, желая продлить это мгновение, он помыл кисточку, закрыл краски и сполоснул руки, прежде чем взять картину и посмотреть на неё.
Хотя Рик уже несколько дней был близок к завершению, его глаза, или мозг, или они вместе почему-то не могли понять смысл картины или увидеть её полностью. Рик воспринимал не картину в целом, но лишь отдельные элементы. Или, может, только их он хотел видеть. Но теперь Рик видел все целиком: унылый бесплодный пейзаж; картину, настолько лишённую жизни и надежды, что даже её созерцание делало существование бессмысленным, а самоубийство казалось не самой плохой альтернативой.
Рик тут же уничтожил картину: сломал бальсу пополам, затем разломал куски пополам ещё раз и выбросил в мусорное ведро. Но этого все ещё было недостаточно. Рик не хотел, чтобы картина находилась в доме, поэтому вынес ведро в переулок и выбросил его содержимое в мусорный контейнер здания.
Рик вернулся в квартиру, закрыл и запер дверь и сел на диван, тяжело дыша и стараясь не думать о ножах на кухне, о молотке в шкафу прихожей, и о бутылке с щёлочью под раковиной в ванной.
Мать сделала то же самое? Уничтожила свою работу, после того как завершила её? Не потому ли он не мог припомнить, что видел другие две картины, что лежали в коробке?
Рик очень на это надеялся.
Он не только выбросил картину, он выбросил краски, кисть и разорвал коробку, прежде чем отправить её в мусорное ведро. Рик почувствовал облегчение осознав, что от набора картин по номерам не осталось ничего. На форуме «Тайриз» он написал, что закончил, и попросил всех оставить его в покое.
Но со временем.… Рик начал скучать. Не по самой картине, но по процессу раскрашивания. И по духу товарищества в тех постоянных электронных письмах, подсказывающих что и как делать. Теперь его ночи казались пустыми. Рик пробовал читать, смотреть телевизор, тусоваться с коллегами, даже начал проходить видеоигру, которая, он был уверен, ему понравится. Но бессмысленность всего этого напомнила ему тот безрадостный пейзаж…
самоубийство
…и заставила задуматься, к чему вообще всё это. Раскрашивая картину Рик ничего подобного не чувствовал, и больше всего ему не хватало целеустремлённости. Он задумался, почувствовала ли его мама после первой картины то же самое, и не поэтому ли она продолжила и закончила вторую.
Рик только что промотал фильм, который, как предполагалось, ему понравится, когда в дверь постучали. Странно. Он никого не ждал, а его друзья были не из тех, кто приходит без предупреждения. Рик встал, отпёр замок и открыл дверь, чтобы посмотреть, кто это, а на крыльце стояли Джонни и Пралликс в готических прикидах с головы до пят.
Рик не был уверен, что давал им свой адрес, но эта деталь тут же забылась, когда он увидел, что у Джонни в руках.
Доска из бальсового дерева.
Картина.
Рик мог захлопнуть перед ними дверь, мог сказать, чтобы они уходили, но не сделал ни того, ни другого: он просто стоял и ждал, когда гости покажут то, что принесли. Его мышцы напряглись, когда Джонни перевернул и поднял доску.
Рик посмотрел на картину.
Это было лицо.
Самое страшное лицо, которое он когда-либо видел.
Содрогнувшись, Рик отвернулся. Такого лица он никогда раньше не видел. Это было не чудовище: там не было искажённых демонических черт или гипертрофированной внешности какого-либо ужасного существа. Там было изображено лицо человека, но то был самый зловещий человек, которого Рик когда-либо видел, и выражение нарисованного лица было настолько реалистичным, что наполнило Рика ужасом.
— Я раскрасил её на прошлой неделе, — сказал Джонни. Пралликс, стоявшая рядом, кивнула.
— Очень мило, — сказал им Рик.
Это была неправда, и пара это понимала, но все трое делали вид, что это самая красивая картина, которую они когда-либо видели. Рик увидел в глазах Джонни ту же безнадёжность, ту же отчаянную потребность отогнать отчаяние, какую испытывал сам. Лицо Пралликс было бесстрастным.
По-прежнему не глядя на картину, Рик снова подумал о матери. Почему, после двух картин она остановилась? спрашивал он себя. Если первая её не разубедила, и она продолжила дальше, то почему не закончила третью?
Наборы «Тайриз» выпускались лишь с 1964 по 1967 год. В 1967 году она познакомилась и вышла замуж за его отца. Она поэтому отказалась от картин? Потому что в её жизни появилось нечто более важное?
Но тогда зачем мать сохранила набор? Хотела когда-нибудь вернуться к нему и закончить последнюю картину?
Наверное, она была в ужасе от того, что сотворила, но, возможно, в то время ничего другого в её жизни не было. И может быть, когда появился он, мать, наконец-то забыла о картинах, и коробка осталась гнить в гараже.
У Рика не было ни жены, ни ребёнка, ничего, что могло бы внести смысл в его жизнь.
Он снова взглянул на картину, желая её уничтожить, но не сделал этого.
— Входите, — сказал он, открывая дверь пошире. — Рад, что вы пришли.
Джонни и Пралликс ему помогли. Ему помогали все последователи «Тайриз», посылая советы и слова ободрения, послания товарищества и взаимовыручки.
Новую кисть Рик сделал из резной куриной кости и сплетённой крысиной шерсти.
Свой запас красок он пополнил, покупая новые наборы от разных компаний. Чтобы получить всю палитру «Тайриз», от первого номера до шестнадцатого, он смешивал их с зубной пастой, средством от насекомых, грязью, мочой, слюной и собственной кровью.
Рисунок, присланный ему Джонни и Пралликс, Рик распечатал, а затем, следуя их инструкциям, оттиснул на куске бальсы размером 23 х 28.
Разглядывая доску Рик понятия не имел, что же на ней будет, когда он закончит и эта неопределённость ему нравилась, он счастливо улыбался сам себе.
Рик взял кисть.
Он был готов начать.