«Последнее родео сезона» Бентли Литтл

Машина начала шуметь сразу после Блайта.
Джони, всегда на стороже на случай неполадок с двигателем после того, что они пережили во время последней поездки, немедленно выключила радио.
— Что это? — спросила она.
— Что?
— Шум. Слышишь.
Кен покачал головой.
— Я ничего не слышу.
Джони не двигалась. Она сидела и слушала машину. Откуда-то из-под сиденья донесся странный глухой стук.
— Вот, — сказала она. — Ты это слышал?
Кен рассмеялся.
— Ничего страшного. Паршивые дороги Аризоны. Ты же знаешь, какие плохие шоссе в этом штате.
— Это что-то другое, — сказала она.
Через пятьдесят миль стало ясно, что это действительно что-то другое. Удары из-под сиденья теперь раздавались через равные промежутки времени, и каждый раз, когда Кен нажимал на тормоза, раздавался отвратительный скрежет. Несколько миль назад они выключили радио и кондиционер, надеясь, что внимательно прислушиваясь к шуму и не тратя впустую энергию машины, они смогут каким-то образом добраться до Финикса прежде, чем машина полностью сломается.
Не повезло.
Скорость машины упала чуть выше тридцати миль в час, и к тому времени, когда они увидели что-то похожее на старую заправочную станцию на грунтовой дороге далеко справа, машина уже двигалась рывками в темпе бегуна, хотя Кен выжимал педаль газа до пола.
— Надеюсь, ничего страшного, — сказала Джони.
Кен фыркнул.
— Ты серьезно? Здесь? Ты же прекрасно знаешь — что бы это ни было, они выжмут из нас все наши деньги.
— Ну, возможно у них есть телефон. Мы можем позвонить в Финикс и попросить отбуксировать машину.
— Сто миль? Это будет стоить столько же, если не больше, — он покачал головой. — Мы влипли.
Они остановились перед заправочной станцией, резко затормозив и подняв облако пыли. Над старым кирпичным зданием висела выцветшая вывеска "Энко", бензоколонки были заколочены досками, но дверь гаража распахнута настежь. За зданием, окруженном шатким сетчатым забором, находился двор, заполненный десятками мертвых машин. Многие машины ржавели, но на удивление некоторые из них были довольно новыми и все еще щеголяли приличной краской. Кен посмотрел на жену.
— Популярное место чтобы сломаться, — сухо сказал он.
Из темноты гаража появился мужчина. Он был ужасно толстый, одет в рваные, выцветшие Ливайсы и засаленную футболку, полностью не прикрывающую его огромный живот. Жаркое солнце пустыни влажно блестело на лысой потной голове. За спиной мужчины на солнечный свет осторожно вышла тощая, съежившаяся собака.
Когда мужчина приблизился, Кен вышел из машины.
— Привет, — сказал он. — Как дела?
Мужчина улыбнулся, обнажив гнилые, запачканные табаком зубы.
— Чем я могу вам помочь?
Кен рассказал ему, что произошло, стараясь описать последовательность звуков в деталях. Он старался говорить непринужденно, как будто сведя к минимуму свое беспокойство, мог каким-то образом свести к минимуму саму проблему.
После того, как Кен закончил, мужчина кивнул.
— Похоже на тормоза и подшипники, — сказал он. — Но мне нужно взглянуть, убедиться.
— Если так оно и будет, сколько все это может стоить? — спросил Кен.
Мужчина сплюнул.
— Зависит от того, какое решение вы примете. Если вам нужны новые детали, мне придется их заказывать. На это уйдет день или около того, обойдется вам в сотню, в сто пятьдесят кровных. Есть подержанные запчасти, они у меня на заднем дворе. Это обойдется вам где-то между двадцатью и сорока баксами, а не в сто пятьдесят. Это самая дешевая цена, нигде такой не найдете.
Кен кивнул.
— Ладно, проверяйте.
Мужчина загнал машину в гараж. Он поставил ее на рампу и сказал Джони и Кену, чтобы они чувствовали себя как дома.
— Это займет у меня примерно около часа, где то так, — сказал он. — Вы двое — осмотритесь кругом. В общем, делайте, что хотите. Если захочется пить, в офисе есть автомат с колой.
Кен пошел за Джони, медленно обходя здание. Это место находилось у черта на куличках. Хотя они видели заправку с шоссе, шоссе не было видно с того места, где они стояли. Казалось, они одни в пустыне.
— Как здесь можно зарабатывать на жизнь? — поинтересовалась Джони.
Кен пожал плечами.
— Здесь много машин.
Они завернули за угол к задней части заправочной станции и остановились. Перед ними, рядом с кучей разбитых и сломанных автомобилей, располагался причудливый ряд проволочных клеток, растянувшийся примерно на четверть мили. Клетки были всех форм и размеров, многие из них громоздились одна на другую. Рядом с клетками был большой сад, а на другой стороне сада — импровизированный загон для скота.
Джони подошла к первой клетке и заглянула внутрь. Пусто. Она перешла к следующей клетке, на этот раз чуть побольше. Внутри, на жестком проволочном полу, лежал изможденный теленок.
— Господи, — выдохнула Джони, глядя на больное животное. Она посмотрела на Кена. — Это бесчеловечно.
В соседней клетке находилась карликовая лошадь со сломанной ногой. Нога не была вправлена, и лошадь лежала, явно мучаясь.
— Как зовут этого человека? — спросила Джони, сжав губы в мрачной решимости. — Я собираюсь пожаловаться на него. Ему не должно это сойти с рук.
— Роско, — сказал Кен. — Джил Роско. Он положил руку ей на плечо. — Но помалкивай об этом, пока мы не уедем. Нам нужно починить нашу машину.
— Эй, вы! Убирайтесь оттуда!
Услышав мужской голос, Джони посмотрела на Кена и они оба отошли от клеток.
— Извините, — сказал Кен. — Мы не знали, что это запрещено.
Мужчина вытер лысину носовым платком.
— Ну, теперь знаете. Идите сюда.
Они последовали за ним к передней части здания. Джони заметила старый красный пикап, припаркованный рядом со сломанными бензоколонками. Грузовика там раньше не было, и никто из них не слышал, чтобы кто-то подъезжал.
— Тормоза и подшипники, — сказал мужчина, входя в гараж. — Как я и думал. Вы хотите купить новые или подержанные запчасти?
— Подержанные, — сказал Кен.
— Ладно, тогда я посмотрю, что смогу найти.
Кен откашлялся.
— Вы ведь принимаете Визу, не так ли?
Мужчина уставился на него.
— Нет, — его взгляд стал жестким. — Только наличные.
Джони посмотрела на мужа, показывая глазами, что у нее тоже нет денег.
— Как насчет личного чека? — спросил Кен.
Мужчина покачал головой.
— Только наличные, — он улыбнулся, и Джони вздрогнула. — Похоже, нам придется придумать какой-нибудь другой способ оплаты, — сказал он.
Именно тогда она заметила четырех карликов, выходящих из грузовика.


— Может, нам стоит позвонить в полицию, — сказала Тина. — Это не похоже на них — так опаздывать. Ты же знаешь, Джони всегда звонит, если что-то не так, если они опаздывают.
Роб взял у служащего бензоколонки чек и кредитную карточку, улыбнулся и кивнул мужчине. Он повернулся к Тине.
— Ну хватит уже, господи. Они сказали, что встретят нас либо в Скоттсдейле, либо в Лас-Вегасе. Подожди, пока не увидим, в Вегасе они или нет, прежде чем ты начнешь паниковать.
— Но Джони оставила бы сообщение.
— Видно, она этого не сделала. Может быть, они были слишком заняты. Может быть, они решили проскочить Аризону без остановки. Боже, неужели ты не можешь просто наслаждаться отпуском, не превращая все в большую проблему?
Они выехали с заправки на шоссе и ехали молча больше часа, ни один из них не произнес ни слова. Леса северной Аризоны сменились сухими кустарниками и пустыней.
— Где ты хочешь переночевать? — спросил Роб. — Хочешь где-нибудь остановиться или хочешь проехать всю дорогу без остановки?
Тина не ответила.
— Прекрасно. Тогда мы остановимся в Шип-Спрингс.
Несколько минут они ехали молча.
— И что там такого в Шип-Спрингс? — наконец спросила Тина.
Роб улыбнулся.
— Парень на заправке сказал — последнее родео сезона. Так уж получилось, что мы проезжаем через Шип-Спрингс как раз в нужное время.
— Мне не нравится родео, — нахмурилась Тина. — Мне не нравится, как они обращаются с животными.
— Ты никогда не была на родео.
— Это не имеет значения.
— Ну, на этот раз все будет по-другому, — сказал Роб. — Просто развлекаловка. Ни к чему не обязывающая. Снять напряжение, повеселиться.
— Отлично, — пробормотала Тина. — Кучка пьяных деревенщин.
Вскоре после полудня они въехали в Шип-Спрингс и заселились в мотель, в единственный свободный номер.
— Вам повезло, что вы вообще нашли номер, — сказал им портье. — На этих выходных родео.
Действительно, весь город говорил о родео. В магазинах, которые они посещали, родео, казалось, было единственной темой для разговора. Заправочные станции были заполнены пикапами и прицепами для лошадей. Люди уже начали собираться на родео-арену, хотя мероприятие должно было начаться только через несколько часов.
Волнение нарастало, и ближе к вечеру даже Тина решила, что хочет пойти на родео. Роб заранее купил им два билета.
После ужина они последовали за толпой на арену. Мотель находился всего в полутора кварталах отсюда, поэтому они пошли пешком. Вокруг них люди возбужденно разговаривали и смеялись.
— Может, нам стоит позвонить в их отель в Лас-Вегасе, — предложила Тина. — Просто проверить, там ли они.
— Мы будем там завтра, — сказал ей Роб. — Господи. Хоть раз попробуй расслабиться, хорошо?
— Они уехали больше двух недель назад, и с тех пор мы ничего о них не слышали.
— Заткнись ты уже ненадолго.
Они прошли на арену, не говоря ни слова, единственные молчаливые члены возбужденной толпы.
Они держали друг друга за руки не потому, что этого хотели, а из-за необходимости, не желая потеряться в этом столпотворении.
Арена была большой, гораздо больше, чем можно было ожидать от города такого размера.
Деревянные трибуны были высотой в три этажа, а позади трибун располагались закусочные и концессионные киоски, где продавали пиво, безалкогольные напитки, хот-доги, гамбургеры и тако.
Роб и Тина купили по пиву и поднялись по деревянным ступенькам на свои места. Рядом с ними двое ковбоев обсуждали родео, в котором они участвовали на прошлой неделе в Прескотте.
Через полчаса на арене зажегся свет, и из громкоговорителей раздался громкий гул, когда подключили микрофоны.
— Ну что ж, мы наконец-то добрались до финиша, — сказал диктор с ярко выраженным юго-западным акцентом. Его голос эхом разнесся по всей арене. — Последнее родео сезона!
Публика разразилась громкими аплодисментами.
Диктор зачитал список имен людей, потративших свое время и деньги на родео, и которых нужно было поблагодарить.
— Мы также хотели бы поблагодарить всех ковбоев, участвовавших в скачках в этом году, — сказал диктор, и раздались радостные возгласы. — Это наш способ отплатить вам за все то удовольствие, которое вы доставили нам в этом сезоне. Так что сядьте поудобнее, расслабьтесь и наслаждайтесь пятидесятым ежегодным родео в Шип-Спрингс!
Открылся загон, луч прожектора навели на качающиеся ворота, и Тина ахнула.
Выехал карлик верхом на спине голого мужчины.
Рука Тины нашла руку Роба и крепко сжала ее. Она смотрела, как голый мужчина, — его растрепанные волосы дико развевались, тело было покрыто пылью и грязью, — бегал по арене на четвереньках, пытаясь сбросить карлика. Карлик одной рукой держал мужчину за волосы, а другую поднял к небу. Шпоры на его крошечных ботинках впились в живот брыкающегося мужчины, и две струйки крови падали на землю арены.
Толпа громко смеялась. Два ковбоя, сидевшие рядом с ними, раскачивались взад и вперед, вытирая слезы от смеха.
Тина посмотрела на Роба. Его лицо было белым от шока. Казалось, его вот-вот стошнит.
Карлик спрыгнул, а два других маленьких человечка на миниатюрных лошадках вытолкали грязного брыкающегося мужчину в ворота на другой стороне арены.
— Результат два-двенадцать! — сказал диктор. — Неплохо!
Толпа смеялась и дико аплодировала.
Тина почувствовала, как кто-то похлопал ее по плечу. Она мгновенно обернулась. Пожилая женщина улыбалась ей, протягивая бинокль.
— Хотите попробовать? — ласково спросила она. — Вам будет лучше видно.
В полном оцепенении Тина взяла бинокль. Она поднесла его к глазам. Еще один оборванный грязный мужчина выскочил голым из загона номер два.
Кен.
К горлу подступил комок. Ей с трудом удалось сдержаться. Она молча протянула бинокль Робу. Он взял его и поднес к глазам, и почти сразу же уронил. Бинокль упал ему на колени.
Тина закрыла глаза. Даже сквозь рев толпы она услышала мучительные крики боли, когда карлик вонзил шпоры в бока Кена. Она открыла глаза. Кен брыкался возле их сектора арены. Его рот был широко открыт в крике мучительной агонии. Кровь стекала по его бокам. Его тело покрывали многочисленные шрамы и синяки.
Карлик сильно дернул его за волосы, и они оба упали. Кен попытался встать на ноги, но низкорослый всадник толкнул его на землю и на четвереньках погнал за ворота.
Тина почувствовала, как кто-то похлопал ее по плечу.
— Верните мне бинокль? — попросила пожилая дама.
Она машинально вернула его.
Слишком потрясенные, чтобы двигаться, слишком потрясенные, чтобы что-то делать, они оба наблюдали, как череда карликов и лилипутов скакали на неоседланных грязных безумных людях. После этого другие мужчины, связанными между ног большими кожаными ремнями, были повалены на землю командами карликов.
— Где Джони? — в какой-то момент спросил Роб, и ни один из них не сказал ни слова, хотя оба боялись, что знают ответ.
— Время для стреноживания, — сказал диктор. — В этом конкурсе у нас есть шестнадцать участников, давайте не будем терять время зря.
Открылся загон, и оттуда на четвереньках выбежала обнаженная Джони. На ее лице застыло выражение безумной дикости. Позади нее открылся еще один загон, и на ринг, размахивая лассо, выскочил маленький человечек на миниатюрной лошадке. Веревка опустилась на голову и грудь Джони, и мужчина туго натянул ее, опрокинув женщину на спину.
Он привязал свой конец лассо к рогу на седле, спрыгнул с лошади и вытащил из кармана две более короткие веревки. Быстро двигаясь, он связал руки Джони, затем ноги, и оставил ее барахтаться на спине на жесткой грязной земле арены.
— Две минуты и одна секунда, — сказал диктор. — На уровне лучшего времени прошлого года!
Карлик стянул веревки с рук и ног Джони, развязал лассо и наблюдал, как она безумно бежит к выходу.
Тина почувствовала, как сильная рука Роба схватила ее за плечо.
— Пошли, — твердо сказал он. — Мы сваливаем отсюда к чертовой матери.
Тина крепко держалась за него, пока он спускался по лестнице с трибуны. Они прошли мимо концессионных ларьков, вышли за ворота и остановились. Роб посмотрел в сторону ворот участников.
— Нет, — сказала Тина, пытаясь тащить его к машине. — Нет, Роб. Пошли. Давай уедем отсюда и вызовем полицию.
Он указал на офицера в форме, патрулирующего территорию за воротами.
— Вот полиция, — сказал он.
Офицер помахал им рукой.
— Я имею в виду в другом городе. В Лос-Анджелесе или Лас-Вегасе. Где-нибудь в реальном месте.
Роб посмотрел на нее.
— Тогда оставайся здесь. А я схожу туда, — он направился к воротам участников.
Тина на мгновение задумалась, затем последовала за ним.
Удивительно, но полицейский, стоявший за воротами, не стал их расспрашивать. Им не нужно было показывать пропуска, билеты или доказательства того, что они были участниками. Они просто прошли через ворота и пошли по грунтовой дорожке за будкой диктора.
В двух клетках, на груженом грузовике, готовом к отъезду, сидели Кен и Джони.
Тина бросилась к Джони. Она схватилась за дверцу клетки, пытаясь открыть ее, но она была заперта.
— Джони, — рыдала она, слезы катились по ее щекам. — Что случилось?
Ее подруга смотрела на нее с испугом, ничего не понимая. Ее глаза были дикими.
— Джони, — повторила Тина. Она вытерла слезы с глаз.
Съежившись от страха, Джони отползла в дальний угол клетки. От нее пахло грязью, кровью и мочой.
Тина посмотрела на Роба, который пытался разумно поговорить с Кеном, но тоже безуспешно.
— Что, черт возьми, вы делаете?
Они оба одновременно обернулись. Со стороны загонов к ним приближался толстый лысый мужчина в выцветших Ливайсах и синей рабочей рубашке. В руке он держал кнут.
Четверо крепко сложенных карликов следовали за ним по пятам.
— Держитесь подальше от скота, — сказал мужчина, указывая на клетки. Его голос звучал угрожающе.
Тина начала пятиться, пытаясь тащить Роба за собой, но он не собирался отступать.
— Кто вы? — спросил он.
Мужчина уставился на него.
— Я Гил Роско, поставщик скота. А вы кто, черт возьми, такие?
Роб был удивлен.
— Поставщик скота? Вы хотите сказать, что вы все это сделали? Вы тот, кто…
Толстяк улыбнулся. Зубы у него были коричневые и гнилые.
— Я понял, — сказал он и посмотрел на клетки с Кеном и Джони. — Вы знаете этих людей, верно?
— Мы идем прямо в полицию, — сказал Роб. — Они арестуют вашу задницу так быстро…
— Вы знаете этих людей, — повторил мужчина. Он покачал головой. — Это очень плохо. Я имею в виду, для вас. Мы всегда можем использовать новый скот.
Он кивнул в их сторону головой, и карлики двинулись вперед, перемещаясь с грациозной, отработанной легкостью. Двое из них набросились на Тину, грубо связав ей руки за спиной. Двое других напали на Роба, повалили его на землю и связали. Толстяк открыл две пустые клетки.
— Вам это с рук не сойдет! — закричал Роб.
Один из карликов сунул ему в рот носок, и поставщик скота рассмеялся.
— Такой дерзкий.
— Их трудно будет сломать, — сказал один из карликов.
— Целый год до следующего родео. Этих двоих мы подготовили за неделю. У нас будет достаточно времени поработать над ними, — он придержал дверь клетки, а карлики швырнули Роба внутрь.
Два карлика, которые связали Тину, бросили ее в другую открытую клетку. Толстяк просунул руку сквозь проволочную решетку и схватил ее за волосы. Она закричала. Он ощупал ее грудь.
— Здоровая, — сказал он. — Может быть, мы разведем их. Или скрестим. Давно у нас одномоментно столько их не было. Черт, возможно мы заведем целое стадо!
Тина смотрела на Роба, выкрикивая его имя. Они оба услышали рев толпы внутри арены, когда закончилось еще одно выступление.
— Да, — сказал толстяк. — Я думаю, мы их разведем.
Он защелкнул замки на каждой клетке, вытер пот с лысой головы и вернулся к будке диктора досматривать оставшуюся часть шоу.