«Джульетта освобождённая» Джо Р. Лансдэйл

Утро выдалось жарким, и Джульетта, открыв дверь своего трейлера, посмотрела на дикую природу и подумала, что это хорошо. День казался прекрасным выбором для завершения ее жизни.
Подхватив старую трость Дерека, она вышла из трейлера и направилась по туристической тропе.
Вскоре она завязала свои длинные каштановые волосы в хвост, чтобы было удобнее, и продолжила путь. Она проходила мимо больших деревьев, осыпающихся валунов и желобов, сбегающих вниз по склону горы.
Она не обращала внимания на направление, просто шла. Идя, она думала о шекспировской Джульетте и о том, как все закончилось в романе.
Джульетта покончила с собой из-за Ромео. Она понимала ее боль, и теперь эта Джульетта, сказала она себе, сделает то же самое. Она выпустит боль из своей жизни, как вы выпускаете гной из созревшего прыщика.
Тропа раздваивалась. Одна дорожка шла прямо, другая поднималась в скалы, и она выбрала именно ее.
Она карабкалась вверх, прибегая к помощи трости. Тропинка сузилась, и деревья плотно подступили к ней с обеих сторон.
Джульетта посмотрела вверх по тропе и увидела пятно света между тенями деревьев. Он находился далеко вверху, и чтобы добраться до него, потребуется некоторое время.
О чем она не подумала, решив, что это будет ее последний день на земле, так это о том, что проголодается, беспечно пропустив завтрак. Она полагала, что найдет точку для прыжка гораздо раньше. Но теперь урчало в желудке и пот капал на глаза.
Она сделала паузу и подумала о своем Ромео, Дереке, о том, как он вонзил нож себе в грудь и оставил записку, в которой говорилось, что он умер ради нее. Что он любит ее и дорожит ею, но не может взять себя в руки и с ее именем на устах прыгнет в дикую темную бездну.
Когда Дерек вонзил нож в свое сердце, он с тем же успехом мог вонзить его и в ее. Дерек всегда был покрыт тенью и сожалениями, которые не поддавались определению. Они поссорились всего за несколько часов до его последних минут, что-то глупое, настолько глупое, что она не могла вспомнить суть размолвки.
В записке говорилось, что он любил ее так сильно, что лишил себя жизни, и теперь она уверена, что не сможет жить без него, что мучения, которые она испытывает, заползут глубоко в кровь и кости и будут жить там, как паразиты.
Джульетта не собиралась кормить этого паразита. Она хотела сократить дни его питания.
Ее желудок снова заурчал вернувшись к мыслям о еде, но она продолжила подьем.
Тропа стала такой узкой и крутой, что пришлось ползти на руках и коленях, все еще сжимая трость. Валуны на тропе рвали брюки и царапали колени. Пот лил с нее ручьями, хотя она находилась не на жаре, а в тени деревьев.
Наконец она добралась до вершины тропы. Ей удалось встать, делая глубокие вдохи-выдохи. Она чувствовала себя настолько обессиленной, что положила руки на колени и наклонилась, чтобы подзарядиться. Кровь стучала в голове, в висках пульсировало, словно что-то внутри нее пыталось вырваться наружу.
Когда она снова смогла дышать ровно и кровь перестала бурлить, то увидела, что находится у края высокого обрыва, а за обрывом солнце палит как раскаленный уголь. Небо было невозможно голубым, и, подойдя к краю обрыва, она выглянула и увидела деревья внизу и по бокам горы. Они были ярко-зелеными, как Ирландия.
Она наклонилась и посмотрела прямо вниз.
Это будет длинный спуск. Скалы торчали по сторонам горы, ожидая ее.
Воздух внезапно остыл, и на нее подул свежий ветерок. Ветер овеял ее лицо, и что-то изменилось. В тот момент она поняла, что не обязана Дереку своей жизнью. Никому не обязана. Прохладный воздух, голубое небо и палящее солнце, вся зелень в тени перед ней оживили ее. Если воздух может меняться, а солнце - подниматься, опускаться и снова подниматься, то и она сможет. После каждого падения обязательно будет взлет.
Перед ней словно открылся портал истины, наполненный смыслом бытия.
Я не являюсь продолжением Дерека и его смерти. Я не последователь мрака.
Печаль захлестнула ее, но нашла свое место внутри. Она понимала, что должна жить, потому что жизнь прекрасна, полна трудностей, но черт возьми прекрасна.
Джульетта глубоко вздохнула, повернулась и направилась обратно к своему старому трейлеру.
Она была голодна. Она была свободна.