«Верблюжья лапка» Гонза Войтишек

Карел давно считал себя счастливым человеком. В основном потому, что ему удавалось совмещать приятное с полезным. В раннем возрасте он понял, что ему нравятся женщины (намного) постарше. И когда он позже провёл ночь с пожилой дамой и наутро она предложила ему за это деньги, он только улыбнулся, взял их, и в его голове родился план. Его работа альфонсом для очень специфической клиентуры приносила ему не только деньги, но и удовольствие и удовлетворение его похоти. Это было здорово. Ему даже не пришлось предлагать или рекламировать себя, довольные дамы передавали его номер, как рецепт сладкого десерта. Он не мог жаловаться на отсутствие работы. Некоторые дамы были очень щедры сверх его обычной цены, и все они были милы. Радовало во всём этом, однако, то, что геронтофилия практически не преследовалась, в отличие от более выраженной педофилии.
Карел был просто доволен, счастлив и в безопасности.
Однако когда он вошёл в дом в отдалённом коттеджном городке, где уже ждала клиентка, чтобы провести с ним ночь, ему пришло в голову, что эта старушка явно не принадлежит к разряду обездоленных. Потому что это было слишком шикарно даже для него.
Случалось это нечасто, но иногда он встречал клиентов за пределами их места жительства. Он никогда не спрашивал о причине, потому что знал её, и она его не удивляла. Некоторые женщины хотели сохранить конфиденциальность на максимально эффективном уровне. Поэтому он привык к пустым отелям, домам отдыха или коттеджным городкам.
- Карел Гвоздичный, - представился он и предложил ей руку.
Он никогда не изобретал поддельное имя. Его настоящее имя было настолько глупым и нелепым само по себе, что никто не мог подумать, что оно настоящее.
- Хм-м-м, - слегка замурлыкала она, как кошка, оглядывая его с ног до головы. - Мне нравятся гвоздики. Она нежно взяла его ладонь в свою и погладила её. - Либуше.
Ей должно быть за восемьдесят.
Карел не мог выкинуть эту мысль из головы. Не то чтобы это пугало его, но он задавался вопросом, был ли это его личный рекорд? Она была действительно старой, иссохшей, сморщенной. Доказательство того, что с какого-то момента вероятность сделать из себя красивую женщину уже невозможна. Хотя он всё ещё мог видеть искру в её глазах, он был особенно бдителен, боясь прикоснуться к ней, чтобы она не развалилась. Он должен быть осторожен, чтобы доставить ей удовольствие, а не причинить боль. Возможно, она почувствовала его смущение. Она вытащила из кармана костюма потёртую чёрно-белую фотографию и сунула её ему в руку.
- Может быть, это тебе поможет.
Он посмотрел на фото. Это была она, молодая женщина в бикини, позирующая на берегу моря. Она была хорошенькой, с длинными прямыми волосами, сильными бёдрами. Слегка выступающий животик, крепкая грудь. Сегодня от неё осталось лишь что-то похожее на два засохших струпья. Карел мог оценить женскую красоту, но девушка на фото была для него слишком молода.
- Вы лучше выглядите старше, - льстиво сказал он, роняя фотографию на пол.
Он подошёл ближе к ней. Он пришёл не разговаривать.
- Ты меня почти убедил, - она улыбнулась и сняла свою одежду. - У меня нюх на ложь.
Когда они оба были в нижнем белье, он подвел её к кровати. На ней было гладкое однотонное бельё. Ему понравилось; он оценил то, что она понимала, что некоторая экстравагантность будет иметь странный эффект на её усталом от жизни теле. Он был заинтригован тем, как трусики обтягивали её интимное место. Они, казалось, скрывали единственный сочный и мясистый кусок сухого тела. В юности они называли его верблюжьей лапкой и смеялись над его носителями. Теперь он был вполне доволен этим.
В постели, пока они обнимались, всё смущение ушло. Она могла быть на несколько месяцев старше, чем он привык, но это всё ещё было в пределах его вкуса, вожделения и возбуждения. Может быть, это правда, что некоторые вещи исчезают в лежачем положении.
Они немного поговорили, погладили друг друга и обменялись взглядами. При поцелуе (у неё были усы, У НЕЁ БЫЛИ УСЫ! Ради бога, в современном мире?) они снимали последние предметы одежды. Он провёл ладонями по её морщинистой коже и почувствовал, как волнение приливает к ней. Либуше совсем не сдерживалась. Мысли о кровно заработанных деньгах теперь добавляли ему ещё бóльшего радостного возбуждения.
Её грудь… Её просто не было. Только кожа сложена в двух местах. Слегка выпирающий животик на фото заменила неплотно скомканная бумага. Но он должен был признать, что от неё хорошо пахло, поэтому, когда он опустил свой рот туда… это было приятнее, чем казалось. Он чувствовал, как её мясистая вагина реагировала на его губы, как будто она целовала его в ответ, и раз или два он даже услышал сладкий хлопок, который исходил от неё.
Когда они были уже действительно горячими, нежными, должным образом подготовленными и в крепких объятиях друг друга, он прошептал ей на ухо вопрос, как она этого желает? Он привык к тому, что эти женщины уже имеют так много опыта и так хорошо знают своё тело, что у них часто возникают особые желания, которые удовлетворяют их больше всего. Их предложения не казались ему странными или удивительными, у него было несколько любимых специй, которые возбуждали его по максимуму, но у него не хватало смелости сказать эти желания каждой женщине, с которой он делил постель. Но это было немного другое, она заплатила за это, и, учитывая её возраст и связанную с этим сексуальную частоту, он ожидал, что подобные желания будут частью вечера. Не раз он был приятно удивлён и даже взволнован. Например, когда он трахнул одну старушку в подмышку, это было очень приятно. Для обоих. Когда он помочился на ноги другой женщины, это было как минимум странно. Просто из-за того, что он с ней делал. Если бы он лизал её всю ночь, он бы не довел её до чего-то подобного, как бы ни старался.
Либуше хотела сделать это с его ногой.
- Ты просто засовываешь туда всю стопу, - сказала она. - Не волнуйся, однажды у меня было почти до половины голени.
Карел хоть и удивился, он уже много чего делал, но что-то подобное впервые. Однако он был здесь, чтобы удовлетворить и исполнить её желания. И поэтому он не слишком смущался. Он смазал пальцы ног и всю ступню выше щиколотки, пододвинул стул к кровати, сел на него как можно удобнее и скользнул носком в набухшие половые губы Либуше.
Он не ожидал, что это будет так приятно для него. Она приняла его без сопротивления, услужливо и тепло. Он немного повернул ногу и послал в гости ещё два пальца.
Либуше вздохнула и раскрылась ещё шире. Через несколько мгновений она приняла все пальцы ноги Карела. Её половые губы целовали его ногу, как губы возбуждённой старой девственницы. Она несколько раз подбадривала его, прося быть более прямолинейным и решительным. Он повиновался, толкаясь, и, к его великому удивлению, вагина Либуше проглотила его ногу выше щиколотки.
- Поверни, - выдохнула Либуше, склонив голову от возбуждения.
Её тело выгнулось, как лук, и слегка завибрировало.
Поэтому он начал осторожно крутить ногой из стороны в сторону. Она громко вздохнула. Её влагалище мягко хлюпало.
А потом вдруг укусило.
Карел почувствовал, как что-то укусило его за ногу. Несмотря на слой старой, иссохшей плоти, он услышал резкий хруст и обнаружил, что потерял контроль над ногой. Он невероятно долго кричал от боли. Но на это не было времени. Слишком много всего происходило.
Либуше выгнула спину мостиком.
Карел схватил свою икру чуть выше того места, где она исчезла во влагалище Либуше, и попытался вытащить ногу. Это не сработало. Напротив. Он почувствовал, как что-то тянет его внутрь. Из влагалища потекла струйка крови, и Карел пытался убедить себя, что только благодаря ей половые губы словно двигаются.
Спина Либуше ударилась о кровать. Она раздвинула ноги под невероятным углом. Её сморщенный живот начал раздуваться и сжиматься, как мешок, всасывающий и вытягивающий воздух. К своему ужасу, он обнаружил, что тот работает больше как насос. Она начала втягивать его внутрь. Раздался ещё один хруст, и нога вошла в Либуше по колено. Это было почти как механическое движение. Откусить, втянуть и снова откусить.
Он почувствовал, как боль взяла верх и медленно вытеснила страх, который всё ещё был главенствующим. Его мышцы начали дёргаться, и он услышал приглушённый хруст своих костей из живота женщины. Кровь ударила ему в голову. Он глупо надеялся, что давление сломает ему голову, прежде чем она поглотит его целиком.
Живот старухи всё ещё вздувался, как при странной беременности, её половые губы поглощали всё больше и больше дюймов голени Карела. Она громко вздохнула и погладила дрожащими пальцами то место, где несколько десятков лет назад была её грудь.
Карел, напротив, закричал. Он начал непрерывно кричать, когда его колено исчезло. И остановился только тогда, когда его промежность громко захрустела, и в женщину, за её почерневшие половые губы (похожие на взлохмаченный изюм), исчез его пупок и кусок странно искривлённой другой ноги. К счастью, его тело, должно быть, потеряло сознание. Или окончательно умерло. Кто знает…
Медленно светало, когда из ванной комнаты вышла молодая девушка. Её длинные прямые волосы ниспадали на половину спины. Свободная, яркая футболка поддерживается твёрдой заострённой грудью без выступающего вперёд бюстгальтера. Длинные гладкие ноги, выглядывающие из-под мини-юбки, завершаются сапогами на высокой шпильке. Характерный макияж на красивом лице, сумочка через плечо, тихонько шуршащий полиэтиленовый пакет в руке. Она окинула взглядом полутёмную комнату и подошла к двери. Она резко остановилась в двух метрах от неё. Что-то заставило её. Она согнула свои безупречные колени и нагнулась, чтобы поднять с пола чёрно-белую фотографию. Она оценивающе смотрела на себя, пока её тёмно-фиолетовые губы не раскрылись в улыбке.
- Как будто смотришься в зеркало, - уверенно сказала она, сунув фотографию в сумочку.
Ей придётся сделать новый снимок при первой же возможности. Более современный. Она потянулась к дверной ручке, но вдруг громко закричала и быстро повернулась. Слегка наклонившись вперёд, она схватилась свободной рукой за живот. У неё был неприятный спазм. Болезненное давление.
- Чёрт, ещё одна, - вздохнула она.
Она уронила полиэтиленовый пакет на пол. Обеими руками она слегка задрала мини-юбку, раздвинула ноги и присела на корточки, как будто хотела пописать. Ей не нужно возиться со своими трусиками, какое-то время они ей не понадобятся. Она напряжённо поджала губы и слегка надавила. Она тихонько пукнула, но это был лишь побочный эффект. Настоящая цель состояла в том, чтобы раздвинуть изящно очерченные розовые половые губы, из центра которых торчал стержень ярко обесцвеченной бедренной кости. Когда он выехал и с тихим стуком упал на ковёр, девушка вздохнула с облегчением. Она развязала полиэтиленовый пакет и бросила кость вместе с остальными. Она отряхнулась, оставила ключ у входной двери и ушла с полиэтиленовым пакетом в руке. Она выбросит его где-нибудь по дороге.