«Создатель погоды» К. Трап Джонс

Кто-то называл нас любителями риска, но мы считали себя адреналиновыми наркоманами; одержимыми экстремальными испытаниями, которые могла предложить жизнь. Мы с моими придурковатыми друзьями всегда искали следующего кайфа, будь то прыжки со скалы или прыжки с парашютом, это, блядь, не имело значения, пока существовал риск. В свое время мы переломали много костей, но боль всегда была прописана мелким шрифтом в заявлении о нашей долбанутой миссии.
Я не боялся смерти.
У меня не было на это причин.
Пока однажды она не подошла ко мне и не представилась.
Я мало что могу вспомнить о своей прошлой жизни, но я знаю, что воспоминания там, заперты на задворках моего сознания, но у меня больше нет ключа к ним. Я помню, как горели мои руки, когда я держал весло. Литл Пиджин Ривер, западный Теннесси - последнее воспоминание, которое мне даровано. Следующим в списке был рафтинг по течению пятой категории, и мы были хорошо подготовлены к этому подвигу, поэтому верили. На плоту нас было пятеро вместе с нашим гидом. Течение было жестоким, и вода соблазняла нас продолжить.
Давайте, ублюдки, потанцуем.
Плот столкнулся с валуном. Сквозь затянувшийся туман я помню, как смотрел вниз на своих друзей, когда нас швыряло, как тряпичных кукол. Я упал глубоко в ледяную воду. Холод защипал мне глаза, когда я попытался удержать голову над водой. Мои мышцы быстро напряглись, а легкие запросили воздуха, но я не мог помочь ни тому, ни другому. Из-за тумана было трудно что-либо разглядеть, но я мог различить оранжевые жилеты моих друзей, плывущих впереди меня. Мое сердце забилось быстрее, но не смогло обеспечить теплой кровью мои мерцающие конечности. Туман сгустился, когда я потерял своих друзей из виду. Течение вынесло меня за поворот, когда я отчаянно пытался не волочить ноги по камням. Я был слишком онемевшим для физической боли, но ничто в моей жизни не подготовило бы меня к тому, с чем я столкнулся дальше.
Мой разум уже никогда не будет прежним.
Пороги успокоились, и туман рассеялся, когда температура воды повысилась. Мои мышцы расслабились, а зубы больше не стучали. Впереди я увидел одинокую хижину прямо на береговой линии в излучине реки. Дым просачивался через трубу и змеился среди густых деревьев. Надежда придала мне смелости, когда я поплыл к береговой линии. Все мои друзья бесцельно плыли, покачиваясь по течению. Их безжизненные взгляды терзали мой разум, когда я вытаскивал каждого из них на берег. Избитые, изломанные и покрытые синяками, их тела были раздроблены камнями и погнуты без возможности восстановления.
Когда я вытаскивал последнего из воды, я заметил, что набережная состояла из костей. В грязи были разбросаны наполовину зарытые шлемы, жилеты и расщепленные весла. Это было что-то вроде садистского кладбища для сплавщиков. Я знаю, что сначала мои слова покажутся странными. Хотел бы я, чтобы это было не так, но неясность таким образом не работает.
- Эй? - прокричал я сквозь стучащие зубы, но ответа не получил.
Я осторожно ступал по черепам и костям береговой линии, когда направлялся к крыльцу хижины. Я заметил кого-то в окне, судя по тому, как отодвигалась занавеска.
- Мне нужна помощь! - закричал я, заставляя занавески опуститься на место.
Уставший, я сел на ступеньки крыльца, когда моим глазам снова предстали лица моих мертвых друзей. Печаль поползла по моему позвоночнику и глубоко вонзила когти в сердце.
- Отвали! - потребовал голос изнутри.
- Пожалуйста, произошел ужасный несчастный случай, - ответила я, пытаясь заглянуть внутрь.
- Почему ты не мертв? - снова раздался недовольный голос.
Эти слова заставили меня вздрогнуть, когда дверь приоткрылась.
- Ты не должен быть живым! Почему ты все еще жив?
У меня не было ответа. Я не мог произнести ни слова.
- Возвращайся в реку и умри уже. Течению позволено приносить на мою землю только трупы.
- Произошел ужасный несчастный случай, - повторил я.
Входная дверь в хижину стала еще более приоткрытой.
- Не принимай меня за кого-то, кого, блядь, волнуют ваши чертовы проблемы? Не делай из своих проблем мои проблемы. Мне сказали, что мне не придется иметь дело с такими, как ты, но, тем не менее, время от времени кто-нибудь из вас загрязняет мою землю своими отвратительными микробами и запахами. Вечно валяете дурака; такие, как вы, даже умереть не могут правильно. Я расстроен!
- Мне нужно...
- Нам всем что-то нужно, ты, жадный засранец, но немногие редко это получают. А теперь, как я уже говорил, возвращайся в реку и умри.
- Я не буду! - cердито сказал я, начиная раздражаться.
Дверь хижины полностью распахнулась, и на пороге показался маленький, хрупкий человечек. Ростом он был не более трех футов. Ударив меня тростью в грудь, он столкнул меня с крыльца.
- Не говори со мной таким гребаным тоном, придурок! - прокричал он в унисон с оглушительным ревом из облаков. - Я отрежу твой маленький член и трахну тебя им прямо в какан.
Молния прочертила небо и расколола деревья, сбрасывая их в реку. Груды костей неудержимо тряслись у меня под ногами, когда я был вынужден вернуться к береговой линии. Облака пролили сильный дождь, ослепив мое зрение.
- Посмотри, что ты наделал, придурок. Ты меня расстроил, - заявил старик, указывая тростью на облака. - Теперь я должен исправить все это дерьмо. Я не люблю посетителей, особенно живых идиотов.
- Пожалуйста, мне нужна ваша помощь, - умолял я мужчину, когда он поднимался обратно на крыльцо.
- Я не могу помочь тебе. Я не могу помочь живым. Ты сбился с пути, на который ты, блядь, должен вернуться.
- Я мертв?
- К сожалению, нет. Я все еще слышу тебя, - сказал он, засовывая руку за пояс своих мешковатых спортивных штанов, чтобы почесать яйца. - Кстати, о сексе. B вашей группе ведь не было женщин, не так ли?
- Нет, - ответил я с любопытством.
- Позор, - продолжил он, вытаскивая руку из штанов. Он любовался влажной коростой, которую охотник за "сокровищами" увидел внизу. - Мне нравятся женские трупы. Tы был бы удивлен, узнав, насколько дольше их отверстия остаются теплыми, даже после такого долгого пребывания в реке. Намного дольше, чем у самцов.
Когда я стоял перед ним, в моей голове не было ни единой мысли.
- Но время от времени... в основном летом... да, летом, - пробормотал он, закрывая за собой дверь.
Наедине только со своими спутанными мыслями и трупами моих друзей я сидел на камне на берегу реки. Даже с течением реки, уносящим тела, я не мог осознать концепцию ситуации. Ветер разозлился и проявил свою месть, ненормально сгибая деревья. Треск коры взвыл и напугал туман. Я больше не боялся, поскольку искренне верил, что уже мертв.
- Эй, мудак, упрямство тебя ни к чему не приведет, - сказал он через приоткрытую дверь. - От твоей вони у меня портится обед.
- Я не знаю, что произошло, - ответил я сквозь сдавленное горло.
- О Господи Иисусе, еще один слащавый, эмоциональный человек. Вот почему я не могу жить спокойно и наслаждаться хорошим дерьмом. Такие люди, как ты, со всеми вашими бессмысленными заботами и окружением себя безделушками и тому подобным... вы все одинаковые. Жалкие тролли из плоти, которые думают, что они дерьмо. Я не знаю, как сказать это, блядь, яснее... твое место среди мертвых. Тебя не должно быть здесь. Она не будет счастлива, пока ты не исправишь ситуацию. Ты должен убить себя.
- Я не могу покончить с собой. Как я вообще могу это сделать?
- Ну, я точно не могу этого делать; это не входит в мою работу. Хотя я бы хотел, - саркастически сказал он. - Не так уж плохо, если подумать. Я предполагаю, что смогу... нет, она бы никогда на это не пошла. К тому же, я все еще на испытательном сроке. Ну знаешь, со всей этой историей с женскими трупами. Ну и что с того, что я время от времени хочу трахнуть труп. Не то чтобы у меня были проблемы или что-то в этом роде. Это не вина, что мой член все еще работает. Что я должен делать, когда несколько задниц в стрингах проплывают мимо меня. Блестящие, гладкие, и ягодицы подпрыгивают в воде, как пара поплавков. Я скажу тебе, что я делал. Я доставал свою "удочку" и подцеплял на крючок эти милые попки. Не уверен, почему это вызывает неодобрение, но неважно.
Из-за горизонта прогремел гром.
- Черт возьми, шторм начался слишком рано. Посмотрим, что произойдет, когда я отвлекусь. Она будет недовольна.
- Бог?
- Ха, нет! Мать-природа. Мы не очень хорошо ладим. Мне приходится с ней работать, но она не обязана мне нравиться. Между нами говоря, она настоящая МИЛФА. Ты бы видел, какие у нее сиськи, но это все из-за ее рта… она слишком много болтает, ты не можешь вставить ни слова. Я имею в виду, сделать ебаный вдох время от времени.
- Где я? - cпросил я, игнорируя его.
- Ты там, где не должен быть ни один человек; за завесой планеты. Если бы ты просто ударился головой о зазубренный камень и вывалил свои внутренности за борт лодки, как остальные, ты был бы уже на своем пути, исполнив то, что было предопределено тебе гребаной судьбой.
Гром становился все громче по мере того, как листья слетали с ветвей деревьев.
- Я чувствую запах твоего упрямства. Оно пахнет обнаженным торсом, который следовало выбросить два дня назад. А она была хороша, действительно хороша. Ее тело получило очень мало физических повреждений. Я думаю, она просто ударилась головой и утонула. Судя по тому, как ее тело изгибалось и корчилось по первому требованию, она, должно быть, была одним из тех цирковых уродов. Потом, конечно, она начала разлагаться. Сначала я не возражал, но это дерьмо трудно игнорировать. Затем начинается самое интересное... трупное окоченение. Портит все удовольствие. Суставы сводит, ноги коченеют. Это не весело. Я искушал судьбу, пытаясь трахнуть ее напоследок. Звук ломающегося позвоночника, когда я наклонил ее над разбитым каноэ, обеспокоил меня не так сильно, как я думал. Как только я вошел в нее, бедра сжались таким образом, что ее задница сдвинулась, обхватив мой член. Не пойми меня неправильно, напряжение было сильным, и я разрядился, но не смог вытянуть свой член обратно.
Я мог только стоять и слушать.
- Все это время я думал, что труднее найти, во что засунуть свой член. Я никогда не думал, что его будет трудно вытащить. Мать-природа была в бешенстве. Она узнала об этом только из-за случайных погодных условий. Видишь ли, я был привязан к этой сучке на добрых четыре дня, как деревянная палочка к леденцу. В конце концов, она начала разлагаться. Ее кожа изменила цвет, а жировая ткань в ее заднице сдулась. Я подумал, что, возможно, смогу помочь процессу и раздвинуть анус, поэтому я раздвинул ее задницу, чтобы ухватиться за нее с обеих сторон. Ободок быстро поддался, когда я раздвинул ее ягодицы. Я создал одну щель, разделяющую ее спину, в то время как другая соединяла ее задницу с влагалищем. И знаете что потом?... мой член был свободен.
Он видел, что я не обращаю на него внимания. Честно говоря, мои эмоции были как пожар в мусорном контейнере, обугливающий внутренности моего черепа.
- После того, как буря утихнет, ты должен вернуться на тропу. Когда ты умрешь, ты ничего не будешь помнить. Все возвращается на круги своя.
Я не находил слов. То мужество, которое у меня еще оставалось, осталось на плоту. Молния разгоралась все сильнее, когда электрические змеи без усилий расщепляли деревья. Я посмотрел на моих мертвых друзей. Bолны, ползущие по береговой линии, тащили их трупы обратно в реку. На мгновение мне захотелось быть таким же, как они; мертвым и ушедшим со спокойной душой. Вместо этого, я был единственным выжившим, свернувшим с пути, который должен был стать моей судьбой.
- Что, если я не смогу этого сделать?
- Дело не в "если"; дело в "когда". Мне не нравится, что ты находишься на моей земле, но я должен с этим смириться, не так ли?
- Неужели нет другого выхода?
- Нет, ты обманул смерть. Это большой гребаный красный флаг на твоей душе. Власть имущим не нравятся души с прикрепленными к ним красными флажками. Tы хочeшь простой загробной жизни, не так ли? Поверь мне, ты не захочeшь добраться до конечного пункта назначения с табличкой на спине, которая гласит: Эй, смотрите все, я мудак! Завершение задания - единственный справедливый способ свести счеты. Я вижу много таких, как ты; энергичных, ищущих людей, готовых на любой риск, который встречается на их пути. Ну, угадай, что? Ты, блядь, рискнул и, блядь, провалился. Все вы, ублюдки, это сделали. Теперь вы должны иметь дело с последствиями. Не бывает такого понятия, как риск без последствий.
- Почему только я?
- Если бы я знал это, я бы не стоял здесь и не разговаривал с тобой сейчас, не так ли? Я бы использовал это знание, чтобы убедиться, что каждый из вас, засранцы, умер должным образом, чтобы моя работа больше никогда не прерывалась. Может быть, тебе вообще не стоило быть одержимым риском. Ты когда-нибудь думал об этом? Нет, ты не думал. Всегда боролся с жизнью и смертью. Нельзя просто довольствоваться тем, что у тебя есть. Что ж, у тебя не всегда может быть выигрышная комбинация. В твоем случае кто-то раскусил твой гребаный блеф. Есть много людей, которые не заходят в сосуд и не позволяют своей жизни быть во власти гнева Матери-природы. Она тоже гребаная сука. Случайное капризное настроение и прочее дерьмо. Вы застаете ее в неудачный день, и на всех обрушивается ураган.
- Я, я...
- Там, наверху, за гребнем есть дерево; самое высокое в горах. На самую крепкую из ветвей я прикрепил петлю, сделанную из самых прочных нитей. После того, как шторм утихнет, ты должен залезть на это дерево и надеть петлю себе на шею. Если ты слишком слабак, чтобы прыгать, я могу попросить ветер оторвать твою анютины глазки от задницы.
- А если я этого не сделаю? - ответил я упрямым тоном, отчего старик направился к своей двери.
- Как бы то ни было, но есть вещи гораздо хуже, чем мирная смерть от собственной руки.
Безумие выходило из моей грудной клетки, отчаянно прокладывая себе путь к сердцу. Оказавшись внутри, он начал закрывать дверь. Моя паника была видна по тону моего голоса.
- Хорошо-хорошо.
- Теперь, когда все в порядке, тащи свою задницу внутрь, приближается шторм.
Согласие покончить с собой сказалось на моем разуме. Быстрые видения того, какая смерть преследовала мои мысли. Предчувствие смерти было трудно осознать. На крыльце я оглянулся на реку и окружающие горы. Самые темные тучи надвигались на долину, закрывая горизонт. Гром ревел, как стая изголодавшихся львов.
- Закрой за собой дверь; плотно закрой ее. Меня не волнует непредсказуемость дождя. Эти падающие капли вредны; они всегда проникают сквозь щели, вызывая плесень и еще много чего. Очень трудно дышать, если им позволено распространяться.
После того, как я нырнул под дверной косяк и закрыл дверь, мои глаза встретились с изумлением. Мне пришлось пригнуть шею вниз и поджать колени, чтобы не задеть потолок. Это было так, как если бы я зашел в историческую галерею музея. К деревянным стенам были прикреплены прекрасные реликвии. Большие книжные полки были забиты до отказа, но больше всего мое внимание привлекло огромное количество глобусов, свисающих с потолка. Я изо всех сил старался избежать столкновения с каждым из них, но мое увлечение прекрасными медными телескопами ослепило меня. Я слегка ударился лбом об один из шаров.
- Следи за своими чертовыми манерами, придурок! Ничего не трогай!
- Мне очень жаль, - ответил я, изо всех сил стараясь избегать любых других.
- Твоя огромная, ненормальная голова, похожая на дыню, может вывести чашу весов из равновесия одним ударом.
Я попытался последовать за ним в центр хижины. Я двигался медленно, так как было трудно видеть, куда я ступаю. Мне казалось, что если я опрокину какой-нибудь предмет, это вызовет эффект домино. Я почувствовал его недовольство мной, поскольку раскаты грома снаружи становились все громче. Молния появлялась всякий раз, когда его беспокойство усиливалось. Пытаясь переступить с ноги на ногу в холле, я посмотрел вниз, когда моя голова столкнулась с другим висящим глобусом. Весь холл раскачивался из стороны в сторону в такт движению шара.
- Почему ты должен быть такими чертовски неуклюжими? Неужели человеческий разум не способен следовать простым инструкциям? Бесполезные идиоты. Неудивительно, что такие, как вы, всегда убивают себя.
С трубкой во рту он надел маленькие очки. Закатав рукава, он дождался, пока с потолка спустились два шара. Мои глаза расширились, когда один из них оказался точной копией Земли, а другой - Луны.
- Что это...? - начал я говорить.
- Тихо! Не говори! Один промах - и начнется массовый хаос, - сказал он из-за шаров. - И это будет на твоей совести. У меня уже есть два "страйка" против меня. Эта сука обдерет с меня все дерьмо, если меня снова поймают на том, что я устраиваю мировые катастрофы.
Вращая Луну одной рукой, он медленно вращал Землю, пристально вглядываясь вглубь земного шара. Его глаза приобрели оттенок серого, когда от кончиков его пальцев потянулись маленькие полоски молний. Снаружи, под шум дождя, потрескивала молния.
- Каждое облако должно контролироваться; за каждым элементом нужно следить. Атмосферное давление должно поддерживаться постоянно, - сказал он, вращая глобус.
Его рука остановила вращение. Он вращал глобус указательным пальцем. Я наклонился вперед и увидел, как он создает ураган. Когда шторм двигался по своей собственной воле, он выдохнул, пуская систему по прямому курсу. Снова вращая глобус, он затянулся из своей трубки. Выпуская небольшие клубы серого дыма, он создавал в атмосфере темные облака.
- На данный момент этого должно быть достаточно, - сказал он, откидываясь на спинку стула и снимая очки.
Глядя на потолок, я не мог не увидеть другие шары разных цветов.
- Это...
- Разные планеты? ДА. Tы же не думал, что вы - единственные во Вселенной, не так ли? - сказал он с ухмылкой. - Нет, есть и другие цивилизации, которые так же глупы, как эта.
- Сколько их там? - cпросил я, не совсем веря в то, что вижу.
- Дюжина или около того; каждая со своим собственным окружением и способнa поддерживать жизнь, но также способнa и уничтожить ее. Как я уже говорил, глупость - это не то, что присуще одной планете. Это универсальная проблема. Жизнь - это тонкое уравнение, которое не под силу постичь ни одному смертному разуму.
- Куда заберет меня смерть? - нервно спросил я, услышав шум бури снаружи.
- Откуда мне, блядь, знать. Есть много вещей, о которых я ничего не знаю. Не волнуйся, думай об этом как об одном из твоих идиотских рисков, связанных с неизвестностью, - сказал он, смеясь.
Он говорил правду о смерти. Никогда раньше я не боялся ее и не задумывался о ней. Каждый раз, когда я стоял на выступе или смотрел в открытую дверь самолета, я ни капли не думал о смерти. Я предполагал, что переживу любое действие; я предполагал, что буду жив, когда представится возможность для нового риска.
- Смерти всегда следует бояться; ее никогда не следует принимать как должное, особенно теми, кто способен умереть, но это не твоя вина. Ваша планета только что заразилась дурацким вирусом, как и многие другие, - уверенно сказал он.
Простое действие глотания стало труднодостижимым.
- Однако смерть ни в коем случае не является концом вашего существования; это всего лишь иллюзорный объезд. Как и большинство путей, направления могут сбиваться с пути, и именно поэтому ты здесь. Хотя твоя задница должна была умереть, ты этого не сделал; своего рода сомнительная блокада.
- Если я не живой и не мертвый, тогда кто я? - cпросил я с пересохшим горлом.
- Никто; песчинка, прилипшая к стенкам песочных часов вместо того, чтобы провалиться сквозь них, как другие. Как кусок дерьма, свисающий с волос на моей заднице, ты в конце концов упадешь, но это твой выбор относительно того, хочешь ты прыгать или нет... ты знаешь, что ускорит процесс.
Шторм утихал. Когда раскаты грома стихли, он позволил шарам снова зависнуть под потолком.
- Ну вот, эти бури должны на некоторое время успокоить сучку-босса.
Я не хотел вставать из-за стола; я не хотел выходить за дверь.
- К сожалению, тебе пришло время убираться отсюда к чертовой матери. Как бы то ни было, я не доверяю многим людям, но в тебе есть крупица храброй души, которой я восхищаюсь. Возможно, тебе даже не понадобится мой ветер в спину.
Я не знал, что сказать, потому что не чувствовал себя храбрым, а уровень моей храбрости, казалось, был на исходе.
- Ты должен уйти, пока она не заметила. Она - подлая стерва и всегда вмешивается в дела других. Как я уже говорил, есть вещи, которых стоит бояться хуже, чем обычной смерти. Ты же не хочешь быть на ее плохой стороне, - сказал он, вставая из-за стола.
Мои колени дрожали, когда я стоял, и мне нужна была поддержка рук, чтобы удержать тело в вертикальном положении. Он открыл для меня дверь, и внутрь ворвался свежий воздух.
- Будет больно? - cпросил я, оглядываясь назад.
- О да, блядь, чувак. Ты обманул смерть. Ты думаешь, что во второй раз тебе будет легко. Ты, вероятно, почувствуешь, как лопаются все сухожилия на твоей шее. От давления у тебя могут лопнуть глаза. Непроизвольная рвота, знаешь, всякое такое хорошее дерьмо, но ничего такого, с чем ты не мог бы справиться, - сказал он с улыбкой, прежде чем закрыть дверь.
Я направился к береговой линии, где все еще валялись тела моих друзей. Плот причалил к берегу, и воспоминания о том, как мы были взволнованы, когда вошли в него, всплыли в моей памяти. Нам было наплевать на все в мире. Наша единственная жалоба заключалась в том, насколько холодной была вода.
Тропинка привела меня вверх по склону холма, высоко над рекой. Дерево, о котором он говорил, было прямо передо мной. Ствол был массивного размера, а высоту я не мог определить на глаз, так как облака висели низко. К коре были прибиты небольшие кусочки веток дерева, образовавшие лестницу. Каждая протянутая рука неудержимо дрожала; каждая ступающая нога теряла энергию. Я смотрел вверх, как будто взбирался к Небесам. Поскольку больше не за что было ухватиться, я посмотрел направо и увидел толстую ветку дерева. Чуть выше была петля, раскачивающаяся на ветру.
Я старался не думать об этом; я старался не позволять этому поглощать мои мысли. Вместо этого я сосредоточился на воспоминаниях и всех замечательных моментах, которые были у меня в жизни. Я много раз был так близок к смерти, но меня ослепила одержимость адреналином, что я даже не колебался. Весь страх, который я должен был испытывать, проявился сам собой, когда я ступил на эту ветку. Держась за веревку для опоры, я посмотрел вниз, как всегда делал перед прыжком.
Я становился неустойчивым на ветке. Ветер мгновенно стих, и я поверил, что Создатель Погоды наблюдает за мной. Волокна веревки были грубыми, когда они скользили по моей шее. Облака разошлись, и сквозь них просвечивало солнце. Жгучие лучи приятно касались моей кожи и придавали мне смелости. Он был прав, я был храбрым. Адреналин хлынул по моим венам, а сердце бешено забилось. Я посмотрел по сторонам и увидел своих друзей; у каждого в руках была своя веревка.
- Мы делаем это или что?
- Это безумие!
- Как мы собираемся занять первое место в этом году?
- На счет "три", мы все уходим!
- Ты готов?
- Один!
- Два!
- Три, ублюдки! - заорал Создатель Погоды, когда порыв ветра сдул меня с ветки. - Господи Иисусе, прыгай уже!