«Банкетный зал» Ричард Лаймон

Жан не слышала шагов. Она слышала только, как журчит поблизости ручей, а еще свои стоны и горячее дыхание Пола, который только что вошел в нее. Первое что она услышала, почувствовав появление человека, был его голос:
— Похоже на развратные действия в общественном парке.
Ее сердце сжалось.
«О Боже, нет.»
Боковым зрением она увидела расплывчатые очертания мужской фигуры в лунном свете, которая присела примерно в метре от нее. Она посмотрела на Пола. В его глазах читалась тревога.
«Этого не может быть», — подумала Жан.
Она чувствовала себя абсолютно беспомощной, застигнутой врасплох. Конечно, вряд ли этот человек видел что либо, кроме голого торса Пола. Он просто физически не мог видеть того, что блузка ее была расстегнута, лифчик находится где-то на уровне шеи, а юбка задрана выше талии.
— Вы знаете, что это незаконно? — Спросил мужчина.
Пол оторвал свой язык изо рта Жан и повернулся к говорящему.
Жан почувствовала, как его член обмяк у нее внутри.
— Не говоря уж о том, что это просто неприлично. — Добавил человек.
— Мы не хотели сделать ничего плохого… — Пробормотал Пол, вставая.
Жан крепко сжала его спину, просунув ногу между ягодиц.
— Вы не думали о том, что здесь могут гулять дети? — Спросил мужчина.
— Мы очень сожалеем… — сказала Жан, не смея повернуться в сторону мужчины и глядя на Пола. — Мы уже уходим.
— Только поцелуйтесь на прощание. Прямо сейчас.
Это была очень странная просьба, но Пол послушался. Он прижался своими губами к губам Жан, в то время, как она думала от том, как бы лучше прикрыть свое тело. Ведь, как только поцелуй закончится, Пол встанет с нее, и этот человек увидит…
Только спустя мгновение она узнает, что у мужчины в руках был дробовик.
Она не видела его, а ведь достаточно было всего лишь одного быстрого взгляда, чтобы понять, что у него оружие…
Пол целовал ее, а она думала о том, как лучше скрыть свою наготу, как вдруг громкий раскат выстрела прервал ее размышления. Глаза Пола вылетели из глазниц и упали прямо в ее глаза. Она дернула головой, чтобы отстраниться от них. Но вскоре пожалела об этом. Повернув лицо в сторону, ее взгляд упал на фонтан крови, брызнувший на ствол ближайшего дерева. Она увидела, как оторванное ухо шмякнулось о его ствол, и, зацепившись на мгновение за кору, упало вниз.
То, что осталось от головы Пола тяжело упало на ее лицо. Поток крови ослепил глаза.
Она закричала.
Человек скинул с нее тело Пола, и, сильно пнув ногой в живот, взвалил ее себе на плечо и бросился бежать. Она хрипела, пытаясь дышать. От удара ногой она, казалось, начала терять сознание. Все плыло, как в тумане, и ей захотелось отключиться, но мозг продолжал работать…
Уж лучше быть в полной отключке, чем осознавать то, что сейчас происходит.
Человек перестал бежать. Он остановился, и скинул Жан с плеча. Она ударилась обо что-то. Сквозь застилающий глаза туман, ей удалось разглядеть лобовое стекло автомобиля. Он положил ее на капот, и теперь она лежала там, свесив ноги вниз.
Жан попыталась поднять голову, но ей это не удалось. Оставалось только лежать, жадно глотая воздух.
Человек вернулся.
Он что, уходил?
Жан поняла, что только что упустила свой шанс на спасение.
Он наклонился, и, схватившись за края расстегнутой блузки, резко дернул, приведя Жан в сидячее положение. Он защелкнул наручник на ее правом запястье, а затем, заведя цепь под колени, проделал ту же операцию с левым. Затем поднял ее с капота, и, кинув на пассажирское сиденье автомобиля, захлопнул дверь.
Глядя в лобовое стекло, Жан увидела, как он обходит машину спереди. Она попыталась приподнять колени. Они уперлись в подбородок, но Жан удалось протащить цепь наручников до самых икр, пока она не врезалась в единственный кроссовок. С трудом, Жан освободила ноги от цепи наручников и схватилась за ручку двери. Дверь открылась, и, навалившись на нее плечом, Жан стала выбираться из автомобиля, как вдруг почувствовала резкую боль в голове, будто кто-то схватил ее за волосы и выдирал их. Крепкая рука со стороны водительского сидения обхватила ее макушку. Другая вцепилась в подбородок. Размахнувшись, ее ударили лицом прямо об колесо, и повторили это еще и еще раз, пока она не потеряла сознание.
Придя в себя и открыв глаза, она поняла, что ее голова лежит на коленях у мужчины. Рукой тот сжимал ее грудь. Автомобиль мчался очень быстро и по звукам двигателя и трения шин об асфальт, Жан догадалась, что едут они по Межгосударственному Шоссе. Мужчина повернул к ней тускло освещенное отбрасываемым от дорожных фонарей светом лицо и улыбнулся.
Фоторобот, сделанный полицейскими, оказался не совсем верным. Да, у него действительно была прическа «ежик» и абсолютно безумный взгляд, но нос оказался гораздо больше, да и губы потолще.
Жан попыталась поднять голову.
— Лежи спокойно. — Предупредил он. — Пошевелишься — разнесу нахрен мозги. — И вдруг он рассмеялся: — Разнесу мозги, как твоему дружку. Видела, как они разлетелись по дереву?
Жан ничего не ответила.
Тогда он ущипнул ее.
Она только сжала зубы.
— Кажется, я задал тебе вопрос?
— Я видела. — Ответила она.
— Круто было, да?
— Нет.
— А глаза? Я никогда еще не видел ничего подобного. Оказывается, вот что может сделать двенадцатый калибр с парнем. Сказать по правде, мне никогда еще не доводилось убивать парней. Только симпатичных цыпочек вроде тебя.
Вроде тебя.
Странно, но эти слова не произвели на Жан никакого впечатления. Они не вызвали ни удивления, ни шока. Она видела, как он убил Пола, и знала, что ее тоже собирается убить. Так же, как и остальных своих жертв.
«А может быть, он не убивает их, — подумала она. — Ведь найдено было только одно тело. Всюду только и говорили, что Потрошитель убил еще шестерых, но на самом деле, эти шестеро являлись только пропавшими без вести.
Возможно, он вывозит их куда-то и держит там?
Но ведь только что он сам сказал, что убивает „симпатичных цыпочек“. Означает ли это, что он все-таки убил их всех? Или он просто пытается обмануть меня и запугать?»
— Куда вы меня везете? — Спросила она.
— В очень уединенное местечко в горах. Поверь, никто там не услышит твой крик.
От этих слов ее окутало холодом.
— О-о-о… Мурашки по коже… Обожаю их! — С этими словами он принялся скользить по ней руками. Жан еле подавила в себе желание укусить его.
Но если бы она сделала это, он снова причинил бы ей боль.
«Вся боль еще впереди, — подумала она. — Сейчас он пытается заставить меня кричать. Лучше, пожалуй, быть тихоней, и не сопротивляться. Тогда, возможно, он немного расслабится, и…»
— Знаешь, кто я? — Спросил он.
— Да.
— Так скажи.
— Потрошитель.
— Прекрасно! А я знаю, кто ты. Причем, очень даже хорошо.
«Он знает меня! Но откуда? Возможно, он выслеживал меня? Или расспрашивал кого-то?»
— Ты — номер восемь! — Сказал он. — Только подумай об этом! Ты станешь знаменитостью. О тебе будут писать во всех газетах и рассказывать по телевизору, а в конце концов, ты еще и попадешь в одну из глав книги. Читала когда-нибудь такие книги? Там, наверняка будет твоя небольшая биография, всякие интервью с родителями и друзьями, и конечно же, трогательная история твоего романтичного, но такого короткого романа с этим парнем. Кстати, как его звали?
— Пол… — пробормотала она.
— Пол. Знаешь, Пол тоже попадет в историю, как первый парень, убитый Потрошителем. Конечно, все будут понимать, что он просто попал под «горячую руку», ведь в жертвы то я выбрал именно тебя. Полу просто не повезло. Он оказался в неподходящем месте в неподходящее время. Забавно получается, правда? Может быть, я даже сам напишу книгу. И обязательно расскажу там, как он вышел из тебя и сразу же получил выстрел в башку. Или он не успел выйти? Скажи, он успел?
— Почему бы тебе не заткнуться?
— Потому, что мне не хочется затыкаться. — Сказал он и прочертил ногтем царапину на ее животе.
Жан съежилась от боли.
— Ты должна быть повежливее со мной. — Сказал он. — Все-таки я делаю тебя знаменитостью. Конечно, я понимаю, что многое в этой процедуре тебе не нравится, но все же… В той книге, о которой я говорю, будет описан последний день твоей жизни. И уж поверь мне, я постараюсь описать его во всех красках. И про то, чем вы там занимались с этим Полом, тоже упомянуть не забуду. Людям, которые будут читать ее, наверняка будет очень интересно узнать, как вы оказались в парке, что привело вас туда… Ну же, расскажи мне, ты ведь еще помнишь все подробности?
Она помнила:


— А ты не боишься Потрошителя? — Спросила она, как только фильм закончился и Пол предложил отправиться в парк.
— Пускай этот Потрошитель подыщет себе собственную девушку.
— Мне все-таки кажется, что парк — это не очень хорошая идея… Может, пойдем лучше ко мне?
— Ага, чтобы твой психованный сосед по комнате опять подслушивал через стену, чем мы занимаемся?
— Я говорила с ним, и он обещал, что не будет больше так делать.
— Да ладно тебе, такая прекрасная ночь… Сейчас мы найдем какое-нибудь уютненькое местечко у ручья…
— Ну не знаю… — Сказала она, крепче сжимая его руку. — Предложение, конечно, заманчивое, но…
— Дерьмо! Ну почему все так боятся этого Потрошителя? Он же орудует не здесь, а в Портленде!
— Но Портленд всего в получасе езды отсюда.
— Ладно, все, забыли… Дерьмо…
Пол нахмурился и умолк. Так они прошли практически полквартала, и, решив как-то исправить ситуацию, Жан скользнула рукой в задний карман его брюк и произнесла:
— Так что ты там говорил насчет прогулки в парке?


— Ты ведь еще помнишь все подробности?
Он больно шлепнул рукой по ее обнаженной коже.
— Да!
— Тогда не надо игнорировать меня. Я задаю вопрос — ты отвечаешь. Понятно?
— Да.
Автомобиль замедлил ход. Работая только левой рукой, Потрошитель вывернул руль, и Жан, прижатая щекой к пряжке его ремня, почувствовала, как машина разворачивается.
«Кажется, приехали», — подумала она.
Машина остановилась, и резко развернувшись, снова поехала.
Жан снова охватила ледяная дрожь.
«Куда мы едем? О, Иисус… Что же будет дальше?» — думала она.
— Ты, наверное, считала, что подобная история никогда не произойдет с тобой? — Спросил он. — Я прав?
— Нет.
— Но если ты предполагала, что может произойти нечто подобное, нахрена тогда поперлась ночью в парк?
— Я боялась, что Пол обидится… — Голос ее дрожал.
— Обидится… Ненавижу тех, кто обижается и хнычет. Я, например, никогда не обижаюсь и не плачу. Зато я обижаю и заставляю плакать других.
Он замедлил машину и снова крутанул руль.
— Я тоже ненавижу нытиков. — Жан старалась, чтобы ее голос не дрожал. — Они отвратительны. Я считаю, что они не заслуживают того, чтобы жить.
Он посмотрел на нее сверху вниз, и, увидев, как освещено его лицо, Жан поняла, что дорожных фонарей больше нет. Теперь они едут по местности, освещаемой только лунным светом.
— Мне кажется, что мы очень похожи. — Сказала она.
— Ты правда так думаешь?
— Да. У меня есть одна тайна, которую я никогда никому не рассказывала, но думаю, что именно тебе можно довериться. Однажды я убила девушку.
— Правда?
«Он не поверит мне!»
— Это случилось два года назад. Я тогда встречалась с одним парнем. С Джимом Смитом. Я… Действительно любила его. Мы даже были обручены. А потом, ни с того ни с сего, он начал встречаться с этой сучкой Мэри Джонс.
— Смит и Джонс, да? — Он усмехнулся.
— Я не виновата, что у них обоих были такие глупые имена. — Сказала она, пожимая плечами, и одновременно проклиная себя за то, что не придумала имен пореалистичнее. — Он проводил со мной все меньше и меньше времени, а потом я узнала про эту Мэри. И однажды ночью я прокралась в ее комнату в женском общежитии и придушила подушкой. Я убила ее. И мне это понравилось. Я хохотала, глядя как она умирает.
Погладив Жан по животу, он сказал:
— Да уж. Мы действительно похожи. Может быть, ты хочешь стать моей сообщницей? Мне кажется, что это очень хорошая идея: ты могла бы, например, заманивать девушек ко мне в машину… Что скажешь?
Жан готова была разрыдаться. Он сказал именно то, что она хотела услышать. Он просто напросто знал, что она хочет услышать именно этот ответ. Знал.
Но, на всякий случай, она решила продолжить:
— Думаю, что мне действительно хотелось бы этого.
— Ну вот, уже пятьдесят процентов. — Сказал он, с силой вжав Жан лицом в пряжку ремня. — Пятьдесят процентов из вас пытаются спровоцировать меня этим дурацким трюком. Знаешь о том, что ты уже четвертая из тех, кто говорит что-то вроде: «Не убивайте меня, давайте станем партнерами». Четвертая из восьми. Хотя, надо отдать должное, ты только вторая, кто признался в «убийстве». Первая рассказала, как она столкнула свою младшую сестру с домика на дереве. Из восьми моих жертв четыре набиваются в сообщники и две — «убийцы». Ты бы поверила в такое? Что скажешь?
— Это просто совпадение… — Пробормотала Жан.
— Хорошая версия.
Он продолжал ласкать ее своей правой рукой, в то время, как левой резко выкручивал руль из стороны в сторону. Автомобиль поднимался в гору.
Жан подумала о том, что можно попытаться выхватить руль из его руки и резко крутануть, так, чтобы попасть в аварию, но автомобиль ехал настолько медленно, что если бы даже она и предприняла такую попытку, вряд ли бы это к чему нибудь привело.
— Теперь, наверное, ты начнешь рассказывать про своего очень богатого папашу. — Сказал он.
— Иди к черту.
Он рассмеялся:
— Ну же, не порти счет. Если ты расскажешь сейчас историю, про богатого папу, который заплатит мне кучу денег, если я верну тебя домой целую и невредимую, то ты будешь восьмая из восьми. Сто процентов.
Она решила попытаться устроить аварию.
Но не успела. Машина остановилась. Он снова крутанул руль и медленно поехал. Автомобиль шатало и потряхивало. Под шинами что-то хрустело.
— Мы почти на месте, — сказал он.
Она уже догадывалась об этом.
— Скоро начнется самое интересное для тебя. Для большинства все начинается прямо здесь, когда они начинают умолять меня не вытаскивать их из машины.
«Я не буду умолять, — подумала Жан. — Сделаю все, что смогу.»
Он остановил машину и выключил двигатель, но ключ из замка зажигания доставать не стал.
— О'кей, дорогуша, теперь медленно сядь и открой дверь. Не забывай, что я рядом.
Она выпрямилась и повернулась к двери, но не успела дотронуться до ручки, как он схватил ее за воротник блузки и не отпускал хватки, пока она не вылезла. Он вылез следом, и, до боли сжав шейные суставы, захлопнул дверь. Обойдя автомобиль спереди, они направились к лесной поляне.
Поляна была залита лунным светом, отчего приобретала слегка молочный оттенок. В середине ее стояло старое, мертвое дерево, а под ним располагалось кольцо, выложенное из камней, какие обычно выкладывают для разведения костра. Посредине была разложена куча сломанных веток и дров.
Потрошитель вел Жан к дереву.
Куча сломанных веток, сложенная в кругу камней, уже была готова к тому, чтобы ее поджечь. Значит, он побывал здесь раньше и заранее все подготовил.
У подножия дерева она увидела прямоугольный ящик.
Ящик с инструментами?
Ей снова захотелось плакать, она попыталась сопротивляться, но он грубо толкнул ее вперед.
— Пожалуйста, пожалуйста, не надо! Я сделаю все, что вы попросите! — поддразнивал Потрошитель, имитируя ее голос.
— Пошел ты! — сказала Жан.
— Интересно, какие у тебя кишки? Уже совсем скоро мы сможем рассмотреть их в мельчайших деталях.
Он развернул ее и прислонил спиной к дереву.
— Сейчас мне придется отстегнуть один наручник, — сказал он, и, достав из правого кармана брюк ключ, потряс им перед ее лицом. — Ты же не будешь пытаться удрать?
Жан покачала головой.
— А я вот думаю, что будешь. — С этими словами он ударил ее коленом в живот, и ухватил рукой за подбородок. От удара Жан обмякла и начала сползать вниз по стволу дерева, цепляясь блузкой за кору и царапая кожу. В конце концов она ударилась копчиком о корни и начала заваливаться вперед, но он опустился перед ней на колени, блокируя падение. Откинувшись спиной на ствол и тяжело дыша, она почувствовала, как он отстегнул наручник с ее правого запястья. Это был именно тот момент, которого она так ждала. Единственный, последний шанс на спасение.
Но она не могла его использовать. Она задыхалась от удара, не в силах пошевелиться. Борьба в такой ситуации была бессмысленной. Она поняла, что проиграла.
Как бы странно это ни звучало, ей было уже все равно.
Ей начало казаться, будто она наблюдает за всей этой картиной со стороны. Вот она видит, как ее хватают за подмышки. У нее создалось ощущение, что она смотрит кинофильм, в котором героиню готовят к мучительным пыткам. Вот ее руки уже подняты над головой, и свободное кольцо наручников, перекинутое через толстую ветку дерева, снова замыкается на правом запястье. Потрошитель подвесил ее к стволу. Подвесил не очень высоко, так, что, по крайней мере, не приходилось стоять на цыпочках.
Наконец, Потрошитель отошел от своей пленницы, присел на один из камней и чиркнул спичкой. Ночь осветила яркая вспышка огня. Он поднес ее к куче из дров и веток и поджег. В воздух поднялось тягучее облако дыма. Он встал и вернулся к девушке.
— Немного света нам не помешает. — Сказал он ей голосом, похожим на треск огня, горящего за его спиной.
«Все в порядке, — думала она. — Это происходит не со мной. Это не я, а кто-то другой.»
Но увидев, как в руке Потрошителя блеснул нож, Жан снова вернулась в реальность.
Закоченев, она вперила взгляд в это темное лезвие. От страха она начала задыхаться, не в силах восстановить дыхание. Сердце стучало, как отбойный молоток, готовое в любой момент выскочить из груди.
— Нет… — Выдохнула она. — Пожалуйста…
Он улыбнулся.
— Я знал, что ты все-таки будешь умолять.
— Я же не сделала тебе ничего плохого…
— Зато я сейчас сделаю тебе много плохого.
Нож задвигался. Она чувствовала на коже его прохладное лезвие. Но боли не было. Он не резал. Точнее, резал, но не Жан. Он срезал лямки лифчика, рукава блузки и пояс юбки.
Потрошитель срезал всю одежду и поднес ее к костру.
— Нет! Не делай этого!
Улыбнувшись, он бросил все в огонь.
— Она больше не понадобится тебе. Теперь ты останешься здесь. В Банкетном Зале. Знаешь, почему я называю это место именно так?
Где то вдали завыл койот.
— У меня имеется договоренность с одним из этих приятелей: я оставляю здесь пищу для него и его лесных друзей, а они уничтожают все улики. Никаких дурацких ям и могил. Я просто оставляю тебя здесь, и завтра ты просто-напросто исчезаешь. Они придут после того, как я закончу играть с тобой. Целая голодная стая. Они все здесь вычистят. Снова станет спокойно и чисто. И тебе, сладенькая, не придется волноваться из-за того, что ты появишься в колледже с голой задницей.
Присев возле костра на корточки, он раскрыл ящик с инструментами и достал оттуда отвертку и клещи. Клещи он положил на один из камней и, взяв в руки отвертку, принялся раскалять ее на огне. Жан увидела, как ее охватывают языки пламени и она краснеет.
— Нет! — закричала она. — Пожалуйста!
— Нет! Пожалуйста! — Передразнил он, и, улыбаясь, повернулся к ней, держа отвертку в руке.
— Думаешь, что я уже собираюсь начать? — Он покачал головой. — Подождем еще несколько минут. К чему нам спешка? Давай насладимся ожиданием…
— Ублюдок!
— Это все, что ты можешь сказать?
— ПОМОГИТЕ! — Закричала она. — ПОМОГИТЕ! ПОЖАЛУЙСТА, ПОМОГИТЕ МНЕ!
— Тебя все равно никто не услышит, кроме койотов.
— Ты не сделаешь этого!
— Поверь мне, сделаю. Я проделывал это уже не один раз.
— Пожалуйста! Не надо! Я сделаю все, что…
— Я и так знаю, что ты будешь делать, а, поверь мне, ты будешь это делать: кричать, дергаться, опять кричать, биться в агонии, умолять о пощаде, пускать слюни… и кровоточить. Конечно, не обязательно именно в таком порядке, как я сказал.
Он встал, и, держа клещи в одной руке, а отвертку в другой, медленно подошел к Жан. Стержень отвертки был раскален докрасна и испускал дым.
Он остановился перед ней.
— Ну, с чего мы начнем? Такой огромный выбор… — Он занес отвертку над ее левым глазом. Жан отвела лицо в сторону. Кончик отвертки приблизился ближе. Она зажмурила глаза, чувствуя жар, исходящий от стержня. Внезапно жар исчез.
— Нет, пожалуй, глазами я займусь потом. Хочется, чтобы ты тоже получала удовольствие, созерцая то, что я буду делать.
Она вскрикнула и вздрогнула, почувствовав, как что-то опалило ее живот.
Потрошитель рассмеялся.
Посмотрев вниз, она поняла, что он просто коснулся ее кончиком клещей.
— Это сила внушения. — Сказал он. — А теперь, пришло время проверить, как ты реагируешь на настоящую боль.
Он начал медленно продвигать отвертку к ее левой груди. Жан хотела отдернуться, но наручники крепко держали ее. Тогда она извернулась, уклоняясь от оружия, и вдруг почувствовала острую боль в ноге. Он водил по ее бедру раскаленной отверткой. Она завизжала.
Он усмехнулся.
— Не делай так больше, сладенькая, а то будет еще хуже.
Рыдая, она смотрела, как отвертка снова приближается к ее груди.
— Нет… Не надо… Пожааалуйста…
Внезапно в голову Потрошителя полетел камень. Он ударил его по голове, отскочил в Жан, и упал. На мгновение Потрошитель застыл на месте, затем опустился на колени и завалился вперед, уперевшись лицом прямо в пах Жан. Она отклонилась и Потрошитель упал на землю.
Она смотрела на него сверху вниз, с трудом веря своим глазам. Ей казалось, что она просто потеряла сознание и все это ей лишь мерещится, и что вот прямо сейчас она снова придет в себя от ужасной боли. Она молила бога, чтобы это ей не мерещилось. Пожалуйста!
Внутренний голос шептал, что это происходит на самом деле.
Она посмотрела в то место, откуда кинули камень.
И увидела темную фигуру, стоящую под деревом на противоположном конце поляны.
— Вы вырубили его! О Боже, вы вырубили его! Отличный бросок!
Фигура не двигалась и ничего не отвечала. Внезапно она развернулась.
— Нет! — Закричала Жан. — Не уходите! Он очнется и убьет меня! Пожалуйста! Я прикована наручниками! Ключ у него в кармане! Пожалуйста, освободите меня!
Фигура снова зашевелилась, и, развернувшись, шагнула в ее сторону. Чем ближе она подходила к огню, тем лучше Жан удавалось разглядеть ее, и, вскоре она поняла, что ее спаситель — женщина.
Вслед за ней, на поляне начали появляться другие.
Одна вышла из за дерева, другая появилась из кустов. Жан почувствовала движение справа, и, посмотрев туда, увидела четвертую женщину. Услышав рычание за спиной, она обернулась и ахнула от увиденного. К ней приближалось какое-то существо (она все же надеялась, что оно двигается не к ней, а к Потрошителю), голова его была абсолютно гладкой и в ней бликовал свет костра, как будто существо было скальпировано, плоть с одной стороны спины была обнажена, и, прежде чем отвернуться, Жан удалось разглядеть изогнутые ребра.
Прямо перед ней стояло пять фигур, и в свете костра она могла видеть их достаточно ясно.
Она смотрела на них…
И снова вошла в состояние наблюдателя. Снова картина предстала перед ней так, будто она смотрит кинофильм.
У той, что бросила камень, на месте левого глаза зияла черная дыра, и героиня фильма, который «смотрела» Жан, поразилась тому, как ей удалось так метко попасть в голову Потрошителя, имея всего лишь один глаз.
А еще более удивительным для нее оказалось то, что она была похожа на мертвеца. Вернее сказать, она и была мертвецом. Огромная связка кишок свисала из ее вспоротого живота и болталась между ног, словно набедренная повязка у индейцев. Правая нога по колено была обглодана до кости. Что это? Работа той самой стаи койотов, про которую говорил Потрошитель?
Как она может ходить?
Как все они могут ходить?
Та, что, очевидно, была самой первой жертвой, вообще практически не имела мяса на ногах. Должно быть, стая хорошо попировала над ней. Одна рука полностью отсутствовала. На другой, начиная с локтя и ниже, оставались только лишь кости. Те немногочисленные места, на которых еще оставалась плоть, были полностью прогнившими. Грудная клетка в правой части была взломана. Сквозь решетку ребер можно было разглядеть сморщенные легкие. На лице не было ни глаз, ни носа, ни губ, и оно застыло, будто в страшной ухмылке. Девушка, прикованная к дереву, попробовала улыбнуться ей, но та никак не среагировала на улыбку. Еще бы. Как она может видеть?
Как она может ходить?
У одной из них сохранились оба глаза. Но, почему-то они были неестественно широко раскрыты, и выглядели остекленевшими.
У нее не было век, вот в чем дело. Должно быть, Потрошитель отрезал их. И грудь тоже. Там где должны были находиться груди, зияли мясистые черные круги. И она так же вся была объедена койотами.
Девушка рядом с ней, казалось, была практически без кожи. Неужели он содрал ее с нее? Она была вся черной, за исключением белизны зубов и сотни каких-то белых вещей, которыми вся она была покрыта, словно ее обсыпали рисом. Но этот рис двигался. Что это? Личинки?
Последняя из пяти девушек, находящихся впереди, тоже была вся черная. Но у нее не была содрана кожа, она была сожжена. Все ее тело было покрыто страшными ожогами и шрамами, из которых стекала слизь, мерцая в свете костра. Она лишь отдаленно напоминала человека, походя более на глиняную фигурку, которую слепил ребенок и забыл добавить ей пальцы на руках и ногах, грудь, нос и уши, а чтобы сделать глаза просто проделал пальцами дырки. При движении, ее кожа издавала звуки похожие на те, которые издает бумага, когда ее мнут.
«Ну и компания», — подумала прикованная наручниками девушка.
Она размышляла о том, додумается ли кто-нибудь из них достать из кармана Потрошителя ключ от наручников и освободить ее.
Она сомневалась.
Казалось, что они даже не замечают ее присутствия, а двигаются только к одной цели — к Потрошителю.
Тем временем, он пришел в себя, и, поняв, что происходит вокруг, неистово закричал. Этот крик снова вернул Жан в реальность, и теперь она, прикованная наручниками к дереву, старалась хоть немного отойти от него, но это оказалось невозможно. Голые мертвые девушки приближались. Жан почувствовала невероятный прилив ужаса и отвращения… Но к этим чувствам примешивалось еще одно — надежда.
Без сомнений, все они были его жертвами.
И пришел час расплаты.
Он продолжал кричать, и Жан посмотрела в его сторону. Он стоял на четвереньках. Скальпированная девушка приблизилась к нему, и, опустившись на колени, зажала в своих руках его голову и принялась кусать ее. Жан услышала мокрый, чавкающий звук, когда та содрала оттуда кусок кожи вместе с волосами.
Он упал и откинулся назад, попав в руки той, что кинула камень и той, с которой была содрана кожа. Каждая из них схватила его за ногу. Скальпированная девушка поползла к ним, но, крякнув, остановилась, чтобы попытаться поднять с земли клещи. Но, поскольку, на ее правой руке отсутствовали пальцы, ей не удавалось это сделать. Скуля от разочарования, она все же, с трудом сделала это, воспользовавшись единственным оставшимся большим пальцем, и двумя, сохранившимися на другой руке. Подняв клещи, она поспешила к своей добыче. Когда она проползала мимо Жан, та увидела, что одна из ее ягодиц объедена до костей. Добравшись до Потрошителя, она зажала в клещи хрящ его уха, и, потянув, выдрала кусок.
На полпути между Жан и костром, остальные девушки тоже опустились на четвереньки.
Теперь все шестеро набросились на Потрошителя.
Он дергался и извивался, пытаясь вырваться, но его осадили очень плотно. Некоторые держали его снизу, некоторые со стороны спины, кто-то рвал одежду, а кто-то его самого. Скальпированная вцепилась клещами в его правое веко и с корнем вырвала его. Сгоревшая, раскрыв свой безгубый черный рот, впилась зубами в руку, с жадностью пережевывая пальцы. В это время, девушка, у которой были обглоданы руки, радостно прыгала и скакала, словно безумный скелет, и Жан видела, как легкие подпрыгивают в такт в ее грудной клетке.
Рубашка Потрошителя была разорвана в клочья. Брюки с трусами болтались на уровне ковбойских сапог. Скальпированная, успев выдрать второе веко, вцепилась клещами в нижнюю губу и наслаждалась его жутким визгом. Та, что кинула камень, стояла перед ним на коленях, вцепившись в живот. Ей явно хотелось добраться до кишок. Сожженная, откусив правый сосок, с наслаждением прожевала и проглотила его. Девушка, с которой он заживо содрал кожу, склонилась над его головой, и, собирая личинки со своего тела в горсть, набивала ими его рот. Он больше не мог кричать, только задыхался и хрипел.
Танцующий скелет упала на колени, и, склонившись над его членом, звонко клацнула зубами, после чего потянула и вырвала его, принявшись жевать. На секунду он замер, а затем издал такой душераздирающий крик, что в ушах у Жан зазвенело.
Скальпированная девушка оторвала нижнюю губу, и, размахнувшись, бросила ее в сторону.
Жан наблюдала за всей этой жуткой сценой, как вдруг почувствовала, как что-то мягкое коснулось ее бедер. Оно присосалось к коже, словно пиявка. Жан топнула ногой, но оно не отцеплялось.
«Наверное, это губа», подумала Жан.
И ее вырвало. Она наклонилась вперед настолько, насколько позволяли наручники.
Она никак не могла поверить в то, что происходит. Это просто не укладывалось в ее голове. Отвратительные, изуродованные трупы, которых она не видела даже в своих самых жутких ночных кошмарах, рвали Потрошителя на части, будто какой-нибудь торт.
Ее рвало так сильно, что она боялась, что вот-вот, и кишки полезут наружу. Мощная струя извергалась на землю, забрызгивая голени.
Наконец, рвотные позывы прекратились, и она принялась хватать ртом воздух, учащенно моргая, поскольку в глазах стояли слезы.
Тут она увидела, что скальпированная девушка смотрит на нее.
Все остальные продолжали «работать» над Потрошителем. Он уже не кричал, а только поскуливал, задыхаясь.
Скльпированная, глядя на Жан, вогнала клещи Потрошителю прямо в горло, миновав рот и пробив верхние резцы, и поползла в ее сторону.
— Возвращайся к нему — шептала Жан, — он же там.
Вдруг, у нее промелькнула надежда, что скальпированная хочет помочь ей.
— Возьмите пожалуйста ключ. От наручников. Он в кармане его брюк.
Но, казалось, что девушка не слышит ее. Остановившись в луже рвоты, она наклонилась и опустила туда лицо. Жан услышала приглушенные чавкающие звуки. Через некоторое время девушка подняла голову, посмотрела на Жан, и, облизав губы, с которых еще капала рвота, поползла вперед. Прямо к ней.
— Нет! Не приближайся ко мне!
Скальпированная уже раскрыла рот.
О Боже!
Жан, что было сил, ударила коленом в лоб девушки. Голова той откинулась, она отлетела назад и упала.
Жан охватил ледяной озноб. Она с головы до ног покрылась мурашками, а волосы на всем теле стояли дыбом. Сердце бешено колотилось.
Убийство Потрошителя не остановит их.
Я следующая!
Скальпированная девушка повернулась и начала подниматься.
Жан подпрыгнула.
Ей удалось зацепиться за ветку дерева, к которой она была прикована руками и ногами. Но, попытавшись подтянуться, она сорвалась. И предприняла вторую попытку.
Резкий прыжок.
Руки цепляются за ветку. Теперь ноги.
Получилось. Теперь остается подтянуться…
Повернув голову вниз, Жан увидела, что скальпированная снова ползет в ее сторону.
Но она не шла, а ползла.
Если она не может встать, то пока все в порядке.
Но ведь все остальные-то стоять могли!
Пока они еще были заняты Потрошителем. Они уже копались в его внутренностях, рвали их зубами. Но он все еще был жив, и издавал хриплые звуки сквозь клещи, вогнанные в горло. Жан увидела, как обугленная девушка склонилась над костром и сунула обе руки в огонь. Когда она разогнулась, в руках ее было две большие пылающие палки, которые она держала тем, что осталось от пальцев. Неуклюжей походкой, она подошла обратно к Потрошителю и подожгла на нем брюки.
Брюки были спущены вниз и доходили ему чуть ниже колен.
Уже через несколько секунд они были охвачены пламенем.
Потрошитель снова попытался кричать. Он корчился и сучил ногами. Жан поразило, сколько же сил, оказывается, еще было в нем…
И тут она подумала про ключ.
Придется искать его в пепле.
Если, конечно, повезет.
Жан начала передвигаться вдоль ветки. Кора больно царапала руки и бедра, но она терпела и продолжала двигаться. Ветка немного просела, но Жан продолжала двигаться дальше и дальше.
Вдруг раздался слабый треск, и Жан почувствовала, что на ее пути возникло препятствие в виде сучка, который блокировал цепь наручников, не позволяя продвинуться дальше.
— Нет! — выдохнула она, и резко дернувшись вперед, протаранила и надломила сучок. Это, конечно, помогло, но недостаточно. Она услышала, как на дальнем конце несколько веток упало вниз. Сучок, который мешал проходу, был толщиной примерно в три дюйма, а чуть повыше он сужался, и разломить его там было гораздо проще. Но Жан, как бы ни старалась, все равно не смогла бы дотянуться до туда, уж очень коротка была цепь наручников. Необходимо было что-то делать, скальпированная, кажется, уже поняла, что Жан застряла на ветке, и, видимо, дожидалась, когда остальные закончат с Потрошителем и переключатся на нее.
Жан подтянулась немного и попыталась перегрызть сучок зубами. Зубы заскрежетали, и, как ей показалось, оставили на сучке лишь небольшую вмятину.
Она повернула голову и сплюнула грязь и песок изо рта, а затем посмотрела в сторону Потрошителя.
Он уже не издавал никаких звуков. Над тем местом, где были его штаны, теперь клубился бледный дым. Обугленная, та, которая подожгла его, теперь жарила на костре его оторванную руку. Другая копошилась в ноге. Та, что была без кожи, вытащила клещи из его горла. Сначала Жан показалось, что она щипает ими сама себя, но приглядевшись, поняла, что та давит личинок, ползающих по животу. Голова той, что бросила камень, была погружена в живот Потрошителя. Периодически, она задирала ее кверху, жадно жуя, и Жан успела увидеть свисающие изо рта кишки. Гнилая девушка без рук лежала у него между ног, вгрызаясь в то место, где раньше были гениталии.
Хоть он уже абсолютно точно был мертв, его жертвы, казалось, до сих пор упивались наслаждением от расправы.
В данный момент.
Осторожно глянув вниз через плечо, Жан увидела скальпированную. Она находилась прямо под ней и стояла на коленях, тянясь к ней руками.
«Она не сможет достать меня», — сказала Жан себе.
Но другие смогут!
«Как только они закончат с Потрошителем, сразу же обратят внимание на эту суку, и она напомнит им обо мне!»
Как же ей хотелось, чтобы эта скальпированная убралась из-под нее!
УБРАЛАСЬ, КО ВСЕМ ЧЕРТЯМ!
Жан захотела было крикнуть ей это, но не решилась. Крик могли услышать остальные, и повернуться на ее голос.
«Если бы только я могла ее убить!»
Что-то надо делать!
Стиснув зубы, Жан, как можно сильнее схватилась руками за ветку.
«Даже не пытайся сделать это», — думала она. — Вряд ли я смогу причинить ей хоть какой-то вред, зато сама окажусь в зоне ее доступности.
Но, возможно, хороший удар по голове сможет остановить ее…"
Это шанс!
Резко скинув вниз ноги, и держась руками за ветку, Жан, что было сил, нанесла удар, на какой только способна женщина.
Нога, которая была в единственной кроссовке, ударилась во что-то. Жан очень надеялась, что это лицо скальпированной.
Она резко качнулась вверх, и, снова схватившись ногами за ветку, посмотрела вниз и увидела ее. Та все еще стояла на коленях.
Тогда Жан размахнулась снова, создав при размахе еще большую амплитуду.
На этот раз удар пришелся сучке прямо в горло, подняв ее с колен и отбросив назад.
Получилось!
Медленно раскачиваясь взад и вперед, Жан висела на руках. Она напряглась и попыталась снова закинуть ноги на ветку. Но промахнулась, и случайно разжала руки. Ужасная боль пронзила ее запястья, когда в них впились стальные браслеты наручников. Ее ноги коснулись земли.
Скальпированная девушка перевернулась и поползла к ней.
Жан подпрыгнула и снова ухватилась руками за ветку. Размахнувшись, она попыталась закинуть ноги вверх, но не успела.
Скальпированная вцепилась своими руками в ее лодыжки. Она тянула ее вниз, пытаясь сорвать. Жан сопротивлялась, как могла, извивалась, брыкалась, но ничто не могло согнать скальпированную с места. Руки были страшно напряжены. Ладони становились скользкими и начинали съезжать с ветки. И вдруг зубы разорвали ей бедро, и она завизжала от боли.
Раздался громкий треск, и ветка сломалась между Жан и стволом дерева.
Жан полетела вниз.
Во время падения она раскинула ноги в стороны, и приземлилась коленями прямо на девушку, ударившись плечом. Она чувствовала, как голова девушки извивается прямо под ее бедром. Причем зубы та так и не разжала, вцепившись в ее ногу изо всех сил.
Наконец, сильно тряся головой, скальпированной удалось выдрать из бедра Жан кусок мяса, и она ослабила хватку.
Схватившись за сломанную ветку, Жан потянула ее вниз, опираясь на плечо. Она чувствовала, что упирается спиной и копчиком в дерево. Место, в котором ветка сломалась, находилось в четырех или пяти футах от ее головы. Немного приподнявшись, Жан ударила скальпированную девушку коленом. Та зарычала и впилась руками ей в икры. Но, поскольку практически все пальцы на ее руках отсутствовали, хватка получилась несильной. Она оскалилась, и прошлась зубами над ее правым коленом, оцарапав кожу. Жан одернула ногу, согнула, и, размахнувшись, резко выпрямила. Удар пришелся прямо по лицу скальпированной, выбив ей несколько зубов. Жан отскочила от нее и поднялась, опираясь на сломанную ветку.
Выпрямившись и опираясь на ветку, она, пошатываясь, отошла от девушки на несколько шагов.
И увидела остальных. Все они двигались к ней. Все, кроме скелета, которая продолжала вгрызаться в то место, где когда-то были гениталии Потрошителя.
— Нет! — Закричала Жан. — Оставьте меня в покое!
Они подходили ближе.
Обугленная сжимала в руках оторванную и обжаренную руку Потрошителя, словно дубину. Девушка с отрезанными грудями и гниющей кожей надела на себя оба его сапога. Ее руки были вытянуты вперед в желании схватить Жан, хоть и находилась она еще достаточно далеко от нее. Та, что кинула камень, теперь сжимала в руке еще один. У девушки без кожи в руках были клещи, она уже практически добралась до нее, вытянув вперед руку с ужасным инструментом.
— НЕТ! — Снова закричала Жан.
Она увернулась, и, схватив сломанную ветку, прижала ее к груди и сделав резкий поворот вокруг оси, нанесла удар. Рассекая воздух, ветка проделала амплитуду, сбив с ног троих из наступающих. Четвертая, та, что была обгоревшая, попятилась назад, чтобы увернуться от палки, но споткнулась о тело Потрошителя. Жан не успела посмотреть, упала ли она, поскольку готовилась к удару по подползшей уже практически совсем близко скальпированной. Удар пришелся прямо по лицу, и та снова упала назад. Осмотревшись по сторонам, Жан увидела, что все девушки лежат. Все, кроме метательницы камней. Жан не достала до нее, она была вне зоны досягаемости, и теперь стояла, с камнем в замахнувшейся уже руке, готовая к броску.
Размахнувшись, Жан кинула в нее палку.
При размахе та сильно оцарапала ее грудь и живот.
Ветвь вылетела из рук Жан, как настоящее копье.
А метальщица в это время сама успела кинуть в Жан камень. Жан развернулась, стараясь уклониться от него, но тот все же задел ее за ухо, свалив тем самым на колени. Лицом к скальпированной. Та уже снова, рыча, ползла ее сторону.
Оперевшись кулаком о землю, Жан поднялась на ноги, и, сделав два быстрых шага в сторону скальпированной, нанесла ей удар по лицу. Та снова упала назад, и Жан получила возможность оглядеться по сторонам.
Метательница камней, лежала в кустах, сбитая "копьем", остальные же начинали вставать.
Подняв закованные в наручники руки над головой, Жан побежала прямо через них, уворачиваясь от попыток схватить ее.
Все они уже оказались за ее спиной. Все, кроме тела Потрошителя и скелета, растянувшегося между его ног и продолжавшего копаться лицом в гениталиях.
"А так уж ли мне необходим ключ от наручников?", — подумала она.
В принципе, браслеты не должны особо помешать при вождении автомобиля. Она помнила о том, что ключ от машины остался в замке зажигания.
Она перепрыгнула Потрошителя.
И, пошатываясь, остановилась с другой стороны его тела.
Задыхаясь, она наклонилась и подняла один из камней, что были выложены вокруг костра, и, превозмогая боль, подняла его над головой.
На мгновение она обернулась.
Трупы его жертв подбирались все ближе.
Но еще не так близко.
— ВОТ ТЕБЕ НОМЕР ВОСЕМЬ! — Закричала она, и бросила камень вниз, на то, что осталось от лица Потрошителя. Раздался чавкающий хруст. Но камень не скатился с его лица. Он так и остался лежать там, будто в гнезде, которое соорудил сам для себя.
Жан с силой ударила по нему ногой, загнав еще глубже.
Затем развернулась, и, перепрыгнув через костер, направилась в сторону автомобиля.