«Выживание» Сэм Уэст

Курсор на экране компьютера ритмично мерцал, издеваясь над ним.
Три часа и двадцать восемь минут Джон Оксли сидел за компьютером, но слова не приходили. За три часа и двадцать восемь минут Джон написал ровно двадцать одно слово. И каждое из этих двадцати одного слов было взято из онлайн-словаря.
Просто пиши, и муза в конце концов придет.
Только вот этого не произошло. Не сегодня.
И, возможно, никогда уже не придет.
Бусинка пота стекла с его лба и скатилась на клавиатуру. В безмолвном отчаянии Джон уставился в мокрое пятно на пробеле, но в итоге поднял взгляд, чтобы вновь прочитать то, что так долго копировал и вставлял из сети:
Выживание. Жить в неблагоприятных или необычных условиях.
Выживальщик. Человек или существо, которое выживает или существует, как правило, следуя древним обычаям, вере и т.д.
Гневно набирая текст, он стучал по клавиатуре со всей энергией, рожденной отчаянием и тревогой, позволяя потокам сознания течь сквозь его пальцы - сплошное дымящееся гребаное дерьмо, составлявшее его мысли:
Выживание.
Выживает сильнейший.
Кто выживает? Кто мой главный герой? Злоумышленник или жертва? Чья точка зрения? (От чьего лица идет повествование?) Жертвы? (От лица жертвы?) Если да, то через что (он/она) прошла жертва? Как он/она дошел/дошла до этого? КТО, БЛЯДЬ, ЖЕРТВА?
Мужчина застонал вслух, вцепившись ногтями в свои короткие волосы. Джон громко застонал, вцепившись в свои короткие волосы.
- Мне нечего предложить, кроме крови, труда крови и боли, слез и пота, - пробормотал он. - Почему я не могу написать эту чертову историю? Что, черт возьми, со мной не так?
Срок сдачи работы приближался - осталось всего три дня.
Три несчастных гребаных дня.
Все остальные авторы уже сдали свои работы, остался только Джон. Нужно написать короткий рассказ для антологии, составителем которой был один из самых больших авторитетов в жанре "хоррор". Требованием к рассказу была тема, обозначенная одним единственным словом: "Выживание".
Вот и все. Одно единственное жалкое, убогое, гребаное слово.
Выживание. Выживание. Bыживание. Bыживание.
Это слово крутилось в его голове повторяясь до тех пор, пока не утратило смысловую нагрузку.
- Да пошло оно, - пробормотал он, захлопывая крышку ноутбука.
Возможно, пинта пива улучшит настроение. Да, это была хорошая идея.
Может быть, если я пойду сейчас, Алиса как раз заступит на смену в "Лисе и Гончей"...
Член шевельнулся, когда Джон вспомнил смазливую барменшу из местного бара. Длинные светлые волосы, ангельское лицо и изгибы тела, которые обычно можно увидеть только на фотографиях гламурных моделей - Алиса выглядела чертовски сексуально.
Но самое печальное заключалось в том, что с ним она никогда не была более чем вежлива. Вежлива, но отстранена. Джону исполнилось тридцать восемь, а ей - двадцать один, и он не пользовался популярностью у женщин несмотря на то, что его дебютный, самиздатовский роман "Тьма внутри" завоевал серьезную популярность на Amazon.
Такой успех не был лишен плюсов, но каждая женщина, с которой он заигрывал в социальных сетях, оказывалась бледной имитацией Алисы Логан. А самой Алисы в соцсетях не было. А если и была, то держалось абсолютно приватно. Или же просто заблокировала его.
Нет. Зачем ей так поступать? Уверен, я ей нравлюсь.
Разница в возрасте между нами не такая уж и большая, так ведь? Что такое семнадцать лет? Возраст - это всего лишь цифра...
Я должен увидеть ее.
Прогулка предстояла в три мили, но ему было наплевать. Она того стоила. С такой мыслью в голове Джон отправился в бар.


- А что, Алисы сегодня не будет?
Джон сделал большой глоток пива, глядя на Брайана - старого хрыча-владельца этой задрипанной забегаловки. Одному Богу было известно, почему такая крошка, как Алиса, решилась работать в подобной дыре. Впрочем, девушка доводилась племянницей хозяину заведения и пыталась заработать на учебу в универе, так что, по его мнению, это и было основной причиной.
- Нет, у нее сегодня выходной.
Тогда, думаю, после этой кружки пива я пойду восвояси.
- Понятно, - пробормотал он, удрученно оглядываясь по сторонам.
Сегодня в баре находился только он один. Обычно рядом с ним сидели еще несколько посетителей, но в четыре часа дня понедельника даже этих унылых придурков нигде не было видно.
- И скажу тебе, Джон, не думаю, что тебе стоит крутиться вокруг Алисы так, как это делаешь ты. Это неправильно. Oна достаточно молода, чтобы быть твоей дочерью. Так что держись-ка подальше.
- Эй, я просто проявлял дружелюбие. И вообще-то, это ее работа - быть милой с посетителями, разве нет?
Слова звучали спокойно, но внутри у него все клокотало.
Как этот кусок дерьма посмел намекнуть, что я какой-то мерзавец?
Между ними было всего семнадцать лет - не так уж много.
Старик отошел, чтобы выгрузить посудомоечную машину в другом конце бара, и Джон увидел свое отражение в зеркале, которое тянулось по всей длине бара позади стойки. Его пронзила волна отвращения к самому себе.
Старый хмырь прав. Посмотри только на себя. Я в ужасной форме.
Сидя сгорбившись на барном стуле, Джон выглядел намного старше своих тридцати восьми лет. Волосы на макушке начали редеть, глаза покраснели, веки опухли. Подбородок выглядел довольно жалким и обвисшим, ширина плеч, казалось, уменьшалась, а живот наоборот увеличивался с каждым годом.
Неудивительно, что я ей не нравлюсь...
Жгучая резь пронзила где-то за глазами; головная боль вернулась, и Джон стиснул переносицу большим и указательным пальцами. Головные боли являлись сущим кошмаром. Иногда, если они были очень сильными, он забирался в кровать и дрых два дня подряд, а когда просыпался, то ничего не помнил о предыдущих сорока восьми часах.
Не допив треть пинты, Джон соскользнул с барного стула и направился к двери.
- Ты не допил, - окликнул его Брайан, но тот даже не обернулся.
Джон, пошатываясь, вышел на улицу, моргая от яркого вечернего света.


Очнулся Джон в лесу. Голова пульсировала, и он понимал, что нужно пойти домой, принять пару таблеток обезболивающего и лечь в затемненной комнате. Над ним в кронах деревьев щебетали птицы, но звучали они как-то не так, словно звуки доносились откуда-то издалека. Низкое осеннее солнце, пробивавшееся сквозь зеленые и золотые листья тонкими лучами, искажало все вокруг, как будто приближая деревья к нему. На секунду остановившись, он пошатнулся: влажная земля с тонким слоем коричневых листьев неровно прогибалась под его ногами.
Он почувствовал запах тоста? Кто бы, черт возьми, стал готовить тост посреди леса?
Никто, конечно. Во время прогулки он не встретил ни одной живой души.
Наверное, у меня опухоль мозга.
Стоило только подумать об этом, как колющая боль полоснула по за глазами, и он резко втянул воздух, задыхаясь от интенсивности боли.
Что, если я просто неудачник? Что, если я больше никогда не напишу ни слова?
Мысль была ужасающей и всепоглощающей, заставляя желудок скрутиться в тугой, тревожный узел. Поклонники не знали, что роман "Тьма внутри" был в значительной степени основан на собственном опыте детства. Дядя, приезжавший к ним раз или два в год на несколько дней, совершал над мальчишкой Джоном сексуальное насилие в промежутке от шести до двенадцати лет. Сейчас дяди уже давно нет в живых, он сгнил в тюрьме, но Джону до сих пор снятся кошмары об этом ублюдке-извращенце.
Поскольку книга была полуавтобиографической, в самые мрачные моменты Джону казалось, что "Тьма внутри" - это все, что в нем есть, все, что он может выдать. Потому что он оказался бездарным придурком с воображением дохлого слизняка.
Выживание. Да, я знаю всё о выживании.
Джон оперся о широкий ствол дерева, в голове поплыло, пришлось на секунду закрыть глаза, чтобы успокоиться. Тело напряглось.
Что это, черт возьми, было?
На секунду он был уверен, что услышал приглушенный плач.
Сначала запах подгоревшего тоста, теперь звуки рыданий... У меня точно опухоль мозга.
Как только он решил, что ему это почудилось, звук повторился, на этот раз громче. И плач был женским. Джон замер и прижался спиной к дереву, его сердце колотилось, а кровь стучала в ушах. Приглушенный плач становился все громче, сопровождаемый шуршанием листьев под ногами.
В отчаянии осматривая лес, Джон сошел с тропинки, но вокруг не было ни души. Где же эти от чертовы собачники, когда они так нужны?
Прижавшись к стволу дерева, он посмотрел в ту сторону, откуда доносился шум. Из-за деревьев показалась фигура, сгорбленная и идущая задом наперед, словно тащила что-то тяжелое. Остановка, движение. Остановка, движение... Он - поскольку Джон решил, что это он, судя по ширине плеч, джинсам прямого покроя и кроссовкам - был одет в черную толстовку с надвинутым на голову капюшоном. Поскольку Джон смотрел на него в профиль, черты лица были полностью скрыты.
На секунду сердце перестало биться, а затем заколотилось в груди так сильно, что ноги грозили подкоситься, и все мысли о головной боли были тут же забыты.
Просто расслабься, - сказал он себе. - Возможно, это все совершенно невинно. Просто кто-то убирает мусор, или что-то подобное. Никто не собирается заниматься чем-то слишком уж отвратительным в общественном месте, не так ли?
Но если он действительно верил в это, тогда почему пытался спрятаться за деревом?
И с каких это пор мусор кричит, когда его выбрасывают? Ведь эти звуки исходили не от человека, хрюкающего от усилий при перетаскивании тяжелого груза...
Звук издавал человек, которого незнакомец тащил по лесу.
Мужчина приближался к Джону короткими прерывистыми рывками.
Остановка, движение. Остановка, движение...
Джон плотно зажмурил глаза, прижавшись спиной к дереву. От паники у него поплыло перед глазами, а дыхание стало сбивчивым. Он зажал рот рукой, чтобы мужчина не услышал его.
Не приближайся, не подходи ближе.
Движение прекратилось, всего в нескольких футах от того места, где он стоял, дрожа. Приглушенные стоны девушки были подобны скрежету ногтей по доске, заставляя его содрогаться от ужаса.
Что, черт возьми, ему теперь делать? Если бы он бросился бежать, его бы точно заметили. Мой телефон, - внезапно подумал он, дрожащими руками похлопывая себя по карманам. Черт, у него не было с собой проклятой звонилки. Сжав голову руками, Джон подавил новую волну отчаяния и безысходности.
В какой-то момент паники он повернулся лицом к дереву и прижался щекой к шершавому стволу. Его пальцы вцепились в кору, которая впилась в кожу, острая боль заглушила ужас и помогла прояснить мысли.
Ты должен посмотреть.
Собравшись с силами, Джон склонил голову набок, чтобы можно было заглянуть за ствол дерева. Как только появился обзор, он снова спрятался за дерево, будто кто-то дернул его назад.
Боже!
Сердце продолжало так сильно колотиться в груди, что он подумал, не упадет ли замертво от сердечного приступа прямо здесь и сейчас. К счастью, фигура в капюшоне не видела его: мужчина стоял к нему спиной склонившись над телом.
Но в этот раз Джон хорошо рассмотрел ту, кого тащили... В мозгу ярко вспыхнул образ девушки, лежащей на спине в листьях и грязи. К своему стыду, первое, на что он обратил внимание, было роскошное женское тело. Ее груди выпирали, живот был плоский, а талия узкая. Изгиб бедер четко выражен, а ноги длинные и стройные. Рот девушки заклеен серебряной лентой, запястья спутаны веревкой, а связанные руки лежали между большими сиськами.
Было в ней и что-то мучительно знакомое. Длинные светлые волосы спутаны и перепачканы кровью и грязью, лицо испачкано. Левый глаз полностью закрыт, опухшая кожа приобрела неприятный оттенок фиолетового.
Но все же неповторимая красота сияла, пробиваясь через все это.
Алиса.
Имя вонзилось в сознание как ледоруб, разбив все мысли.
- На ноги, сука, - велел незнакомец.
Но, возможно, голос был не таким уж и незнакомым - дрожащий проблеск узнавания пронесся в нем, заставив вскочить на ноги.
Джон мгновенно вспотел, его тело охватила одновременно горячая и холодная дрожь, когда отвратительные воспоминания ворвались в испуганный разум.
Нет, дядя Джефф. Пожалуйста, не делай так, это очень больно...
Дядя Джефф был мертв уже много лет, он умер в тюрьме, как и многие другие насильники детей до него. Плотно зажмурив глаза, Джон попытался обуздать безумные, беспорядочные мысли.
Ужасная ситуация сыграла дурную шутку: этот человек не мог быть дядей Джеффом, просто невозможно.
В уши ворвались новые звуки, сопровождаемые приглушенным всхлипыванием девушки.
- Достала. Вставай, мать твою, - приказал мужчина.
На этот раз, когда мужчина заговорил, голос не показался похожим на голос дяди Джеффа, и это безмерно радовало.
Я не схожу с ума, я не схожу с ума, - повторял он снова и снова мысленно, плотно зажмурившись.
В голове вспыхнуло новое слово, заставив глаза открыться:
Выживание.
Джон не понимал, почему это слово разорвало панические мысли, и почему он вообще подумал об этом.
Конечно же, - тут же промелькнуло в голове. - Оружие. Мне нужно оружие, чтобы выжить.
Почему он не подумал об этом раньше? Окинув взглядом землю, Джон поискал подходящий камень, которым можно было бы ударить ублюдка по голове.
Осмелюсь ли я напасть на него?
Он должен был это сделать; в конце концов, это было правильно. Но в глубине души понимал, что не нападет - если только этот человек не набросится на него первым.
Да ну, нахуй.
Джон решил не высовываться.
Я трус.
К счастью, камень прямо перед его ногами выглядел потенциально достаточно большим, чтобы повредить череп, и Джон наклонился, чтобы поднять его. Перебросив камень из одной руки в другую, проверил вес.
Да, если понадобится, такой камень подойдет.
Слезы затуманили взор на собственную трусость, пока он слушал страдальческие, приглушенные причитания женщины.
- Руки над головой, - скомандовал мужчина.
Он пыхтел, как будто напрягался.
Джон прислушался. Раздались шорохи, хрюканье мужчины и влажные, приглушенные всхлипывания женщины.
- Черт, ты великолепна, - заявил мужчина. - Не двигай ни единым мускулом, слышишь меня? И не шуми, а то я сделаю тебе еще хуже. Вернусь максимум через полчаса.
Джон прислушался в недоумении. Неужели мужчина действительно ушел? Это не имело никакого смысла - кто мог оставить связанную, избитую женщину одну в общественном месте? Кто, блядь, мог подумать, что такое может сойти с рук?
Психопат, вот кто.
Звук шагов заставил вздрогнуть от ужаса - они приближались прямо к нему.
Движение слева заставило Джона обогнуть дерево боком на полусогнутых ногах, словно краб, чтобы остаться незамеченным. Он продвигался вокруг ствола, пока он не увидел девушку. В ужасе от того, что мужчина вдруг решит повторить свой путь, он прижал указательный палец к губам, безмолвно умоляя ее молчать.
Оглянувшись на дерево, Джон наблюдал за удаляющейся фигурой мужчины, пока тот не скрылся из виду. Куда он, черт возьми, направился?
Повернувшись лицом к женщине, он оперся о дерево, чтобы устоять на ногах, сердце бешено колотилось в груди.
- Держись, я вытащу тебя отсюда.
Однако Джон даже не шелохнулся. Его ноги словно приросли к месту, пока он любовался видом. Ее руки находились высоко над головой, а веревка, которой были связаны запястья, была переброшена через низко висящую ветку дерева.
Она была охренительно красива, и член в трусах запульсировал.
Девушка возобновила попытки, потянув за веревку, но все, чего она добилась, это то, что сиськи стали покачиваться самым приятным образом. Ему пришлось заставить себя оторвать от них взгляд, чтобы встретиться с ее глазами. Или глазом. Левый оставался полностью закрытым.
- Ты должна вести себя тихо, иначе он может услышать и вернуться, - прошипел Джон в бешенстве отчаянно вращая глазами.
Алиса не затихла. Наоборот, забилась еще сильнее, и Джон в замешательстве нахмурился. Почему она так себя вела? Неужели не понимает, что он пытается ей помочь?
Бедра девушки раздвинулись, и его взгляд беспомощно устремился к ее пизде. Когда парень увидел мясистые складки половых губ, член напрягся еще сильней.
Она натуральная блондинка, - пришла совершенно неуместная мысль, когда взгляд его откровенно рассматривал редкие, аккуратно подстриженные светлые волосы на лобке.
Завороженный, Джон приблизился, пока не оказался прямо перед девушкой. Осторожно протянув руку, убрал грязные светлые пряди с ее лица.
- Алиса, ради Бога, это я, Джон. Я пытаюсь помочь тебе. Тебе нужно вести себя тихо.
Джон неуверенно протянул руку, коснувшись веревки на ее запястьях, и взгляд его проследовал по веревке до самой ветки, к которой она была привязана. От ветки - которая была слишком высоко, чтобы он мог до нее дотянуться - веревка спускалась ниже по стволу дерева в сложной системе узлов. Теоретически, все, что нужно сделать, это развязать веревку на дереве, и девушка окажется на свободе.
- Я сейчас пойду к дереву, развяжу тебя, и ты будешь свободна, хорошо?
Но он не пошевелился. Так близко к ней, что ощущал запах самки. Это была ядреная смесь крови, земли и пота. Первобытный запах вызвал у него отклик, и член напрягся до предела.
Джон тяжко вздохнул. Так нельзя; он должен был помочь ей.
Ты мог бы просто немного поразвлечься с ней, пока его нет.
Эта порочная мысль пронеслась в его сознании, возбуждая. Нет. Он не был таким...
В голове запульсировало, сигнализируя о том, что головная боль не за горами.
Когда он опустил взгляд на свои руки, то увидел, что в одной держит нож, а в другой - камень, который подобрал.
Зрение поплыло.
Откуда взялся нож?
Вопрос был задан, но в глубине души ответ был ему известен.
Конечно же, из моего кармана.
Правда приходила и уходила волнами, как и головные боли. В "здравые" моменты, когда мысль о истинной природе, о том, что по сути он - психопат, не давала покоя, ему нравилось думать, что он находится в своей спальне, отсыпаясь от мигрени, а не убивает женщин. Или иногда, как сейчас, Джон мог забыться и представить, что это кто-то другой совершает убийство, а он просто наблюдает...
Но сейчас ему было приятно наслаждаться своей истинной природой. И это убийство было особенным, так как оно совершалось в качестве материала для рассказа.
Отпустив камень на землю, Джон протянул руку, чтобы сорвать скотч, закрывавший рот. Она распахнула рот, как отпущенный медвежий капкан, и закричала.
Джон ударил девушку по лицу, достаточно сильно, чтобы ее голова откинулась в сторону.
- Заткнись. Кто-нибудь может услышать.
Это была не совсем правда, но от постоянного шума этих сук у него всегда болела голова. После убийств ему часто хотелось прилечь, чтобы прийти в себя. Что, в общем-то, было прекрасно, потому что мысленно он все это время лежал в постели с мигренью, а всей этой, мягко говоря, мерзкой истории не было.
Неважно, ему не хотелось рисковать, что это услышат соседи. Джон жил в большом доме за городом, и ближайший - и единственный - дом рядом с ним находился почти в четверти мили. Его родители умерли десять лет назад и, поскольку Джон остался единственным ребенком, весь дом принадлежал ему. Сад был длиной более мили, и в нижней его части, где сейчас находились они, было совершенно уединенно.
Но даже несмотря на это, невозможно было избежать того. Cлучались моменты, когда что вонь от подгоревшего соседского тоста доносилась до конца его участка-садика с расстояния более мили. Так кто мог с уверенностью сказать, что звук женского крика не донесется до их ушей, когда они сидели на кухне, хоть и на таком расстоянии?
В своей голове он придумал, что прогуливался поздним вечером в деревенском лесу и наткнулся на психопата, пытающего объект своей похоти. Он стал бы крутым героем, если примчался бы на помощь и спас девушку, а она была бы так благодарна, что влюбилась бы в него и занялась бы с ним сексом среди листьев и грязи. Но потом психопат вернется, свяжет её и замучает до смерти прямо у него на глазах.
- Ты - урод ебанутый, - воскликнула Алиса, разбив его фантазию на тысячу осколков.
Джон задумчиво посмотрел на нее.
- Я пишу небольшой рассказ для антологии, и это очень важный проект. Но, если честно, у меня с этим возникли кое-какие проблемы, поэтому я решил провести небольшое изыскание. И если ты будешь хорошей девочкой и согласишься мне помочь, я, возможно, оставлю тебя в живых.
Девушка посмотрела на него своим единственным целым глазом.
- Пошел ты.
- Нет-нет-нет, ты вообще-то не должна разговаривать со мной в таком тоне. Так что, вот тебе выбор. Либо я сдеру с тебя кожу живьем, вырежу тебе новую дырку прямо здесь, а потом трахну ее, - сказал он, осторожно проведя кончиком ножа по тому месту, где, по его предположениям, находились яичники. - Или, если пожелаешь, отпущу тебя, и ты будешь так чертовски благодарна, что займешься со мной сексом. Ты скажешь мне, что любишь меня и хочешь родить от меня мне детей, и провести со мной остаток жизни.
- Почему ты так поступаешь со мной? - всхлипнула она.
Внезапный нахлынули воспоминания. Теперь, находясь "в моменте", он отчетливо вспомнил, что сотворил прошлой ночью; как похитил Алису, когда она возвращалась с работы в час ночи. Такая красивая девушка, как Алиса, определенно не должна была идти домой одна ночью. На свете полно психов.
Неудивительно, что сегодня у него был творческий затор, ведь подсознание прекрасно знало, что в глубине его сада к дереву привязана гребаная богиня.
- Ты собираешься подыгрывать или нет? - спросил он, желая вернуться к игре.
Чтобы подчеркнуть свои слова, Джон провел острым кухонным ножом по соску, наслаждаясь тем, как маленький розовый бутончик сжимается и твердеет под прохладным поцелуем стали. На мгновение ему показалось, что Алиса не ответит и ему придется вырезать ей новую пизду.
- Ладно-ладно, - сказала девушка. - Просто развяжи меня.
Джон сузил глаза.
- Если ты лжешь мне, тебе будет очень плохо.
- Я не вру, - всхлипнула она, икнув.
Вполне возможно, что Алиса говорит правду, - рассудил Джон. Она всю ночь провела под открытым небом, привязанная веревкой к дереву. Возможно, ей все это надоело, и теперь готова была ему подыграть.
- Ладно, хорошо, тогда давай сделаем это, - сказал он, подойдя к стволу дерева, чтобы освободить ее.


Перерезав веревку, обмотанную вокруг ствола, он спрятал нож в задний карман джинсов и тут же забыл о нем. И снова он был простым малым – добрым, пусть и немного бестолковым с женщинами - Джоном, который гулял по лесу и наткнулся на этот адский кошмар.
С криком Алиса упала на колени, ее большие сиськи резко покачнулись от толчка. Джон поспешил к ней, его член напрягся в трусах.
- Господи, ты в порядке? – задыхаясь спросил он, беспокоясь, что девушка могла пораниться при падении.
- Я в порядке, - всхлипнула она, с трудом поднимаясь на ноги.
- Нет, не пытайся встать, тебе нужно время, чтобы прийти в себя. Позволь мне освободить твои руки.
Джон в ужасе смотрел на избитую, измученную женщину, не веря в кошмар, в который случайно забрел.
Что это за больной ублюдок способен так поступить с девушкой?
Обхватив ее за плечи, он мягко, но настойчиво побудил девушку сесть на землю. Она так и сделала, и Джон нежно взял ее за запястья.
- Нам нужно спешить, пока он не вернулся. Господи, я не могу в это поверить.
Джон лихорадочно дергал и дергал за веревку, связывающую ее запястья, распутывая узлы, пока руки не освободились. Вздрогнул, увидев красные рубцы, которые веревка оставила на безупречной, белой коже.
- Держи, - велел он, стягивая с себя черную толстовку и накидывая ей на плечи.
Ему было грустно видеть, как исчезают из виду красивые сиськи, но он знал, что так будет правильно. Осторожно девушка просунула сначала одну руку в рукав, затем другую.
- Джон?
- Да?
- Выеби себя сам.
В голове вспыхнул яркий свет, и он обнаружил себя лежащим на спине в грязи и опавших листьях.
- Черт, - простонал Джон, над ним смыкался полог деревьев, а в ушах звенело, словно в голове сработал таймер.
Он приподнялся на локтях, голова пульсировала, а мир кружился вокруг.
Сука ударила меня по голове, - недоверчиво подумал Джон. - Она, блядь, ударила меня.
Его губы ощущали медный привкус крови, и парень он осторожно провел кончиком языка по ране.
Она уходит!
Осознание этого подстегнуло его к действию, и он поднялся на ноги, звон в ушах мгновенно утих.
- Сука! - прорычал Джон вслед удаляющейся фигуре. - Ты, блядь, за это заплатишь!
Тупая пизда разрушала его фантазии, так не должно было случиться. Впереди, под краем толстовки виднелась ее маленькая выпуклая соблазнительная попка, покачивающаяся трясущаяся в такт движениям ног.
Благодаря ей у него, возможно, и болела голова, но она была в гораздо худшем состоянии. К тому же на сучке не было обуви.
Менее чем за десять секунд Джон настиг ее и повалил на землю. Алиса покатилась по земле, воздух покинул легкие от сильного толчка.
Его приземление, однако, было мягким и приятным.
- Ты заплатишь за то, что разрушила мою фантазию, - прохрипел он сверху. - Ты, блядь, заплатишь. Скажи мне, пизда, как сильно ты хочешь выжить?
- Слезь с меня, - произнесла она, но была так измотана, что слова вырвались с сиплым хрипом.
Джон перевернул ее на спину, обхватив за талию. Лицо девушки выглядело ужасно, и его захлестнула волна гнева. Зачем ей понадобилось быть такой строптивой? Это привело лишь к тому, что она испортила внешность гораздо быстрее, чем следовало.
- Как долго ты проживешь? Что я должен сделать с тобой, прежде, чем ты попросишь меня убить тебя?
- Пошел ты, - выдохнула Алиса, извиваясь и выгибаясь под ним.
Господи, она девчонка с огоньком, нужно отдать ей должное.
- Думаю, ты не понимаешь, насколько важна для меня история, которую я пишу. Писательство - это моя жизнь, и я не хочу возвращаться на старую дерьмовую работу на фабрике. Хорошо еще, что у меня нет ипотеки, но счета не оплачиваются сами собой, и я действительно хочу продолжать писать. Но мне нужно, чтобы ты мне помогла.
За разговором он не заметил, что обвил руками ее шею. Джон убрал руки и посмотрел вниз на покрасневшее лицо и выпученные глаза.
- Ты поможешь мне, Алиса? Поможешь ли ты мне понять человеческий инстинкт выживания, несмотря ни на что? Я хочу посмотреть, как долго ты продержишься, прежде чем будешь умолять убить тебя.
Достав нож из заднего кармана и одновременно высвободив свой ноющий член, он грубо раздвинул ее бедра и вошел в сухое влагалище.
- Нужно сделать повлажней, - произнес мужчина, на секунду отстранившись, чтобы воткнуть нож в пизду.
Раздался нечеловеческий вой, когда горячая кровь хлынула из нее, облегчая проникновение. Он ебал жестко, ее тело неистово елозило взад-вперед на листьях и грязи.
К своему разочарованию, Джон кончил очень быстро, сперма выплеснулась в поток текущей крови.
- Извини, что так быстро, - выдохнул он. - Наверное, ждал этого слишком давно.
Решив, что через час или меньше он, вероятно, будет снова готов к "бою", Джон засунул влажный член обратно в джинсы и принялся работать ножом, нанося легкие уколы кончиком по всему ее торсу.
- Упс, - сказал он, отрезая сосок. - Это было слишком глубоко.
Теперь она уже вопила во все горло, и Джон, сжав кулак ударил Алису по лицу.
- Пожалуйста, - смогла выкрикнуть она своим распухшим изуродованным лицом.
Джон перестал колоть ножом и склонил голову на одну сторону, задумчиво глядя на нее.
- "Пожалуйста"? Что "пожалуйста"? Убить тебя? Или ты умоляешь о спасении? Хочешь выжить?
Она ничего не ответила, а просто лежала, стонала и мотала головой из стороны в сторону. Когда он уже потерял всякую надежду на то, что девушка ответит, она прокричала то единственное, волшебное слово:
- Выжить. Выжить-выжить-выжить...
Его сердце заколотилось от радости, ведь он воочию наблюдал за человеческим инстинктом выживания. Это был великолепный материал, который очень помог бы ему в работе над сборником.
- Очаровательно. Посмотрим, сколько времени тебе понадобится, чтобы передумать.
Алиса плакала, всхлипывала и издавала гортанные вопли, пока Джон медленно убивал ее своим ножом.


Позже, вечером того же дня, Джон вернулся в свой кабинет и уселся перед компьютером. По крайней мере, головная боль прошла. Он вспомнил, как пошел в паб, чтобы увидеть Алису, но, к сожалению, у нее был выходной. Затем он вспомнил, как шел домой и почувствовал сильнейшую головную боль. Добравшись до дома, он сразу же лег спать, проснувшись только сейчас, чтобы писать.
Теперь он чувствовал себя отдохнувшим, в голове ярко горела идея для рассказа. Идея была проста - мужчина похищает девушку с намерением увидеть, как сильно она хочет выжить. Да, это будет простая, но эффектная, захватывающая история.
Он начал печатать:
Убийца придвинулся ближе, вонь крови и пота пропитала ее обнаженную кожу, заставив член напрячься. Ее руки были вытянуты высоко над головой, веревка, связывавшая запястья, была перекинута через низко свисающую ветку дерева.
- Ты поможешь мне? - прошептал убийца ей на ухо. - Поможешь ли ты мне понять человеческий инстинкт выживания, несмотря ни на что? Я хочу посмотреть, как долго ты продержишься, прежде чем будешь умолять меня убить тебя.
Джон улыбнулся про себя. Это было хорошее дерьмо - он знал, что пустой текстовый документ заполнится очень быстро.
Честно говоря, иногда он удивлялся, откуда у него в голове все это берется.